Полетим… и мы – полетели… [Кирилл Борисович Килунин] (fb2) читать постранично, страница - 7

тех, кто их любил и насытил их жажду голода однажды, когда это было нужно больше всего…

– Зачем ты мне помогаешь, спросил я у кота с двумя мутными изумрудами вместо глаз, с голосом подобным пению ангелов.

Кот задрал заднюю правую лапу и немыслимо прогнувшись, почесал себя за левым ухом:

– Я долго был людоедом, крал малых детей, а потом служил при одном забавном царском дворе, исцеляя больных своими рассказами и сказками. Кот вернул правую лапу на место: Я давно не делал добра и если признаться, не знаю, является ли добром моя помощь тебе. Кот улыбнулся, заимствуя эту привилегию у своего Чеширского собрата, а затем, зевнув заразительно сладко и прогнувшись дугой потянув спинку, закончил нашу беседу следующими словами: А еще не терплю правил, поэтому обожаю их нарушать…

Я только кивнул, по простой человеческой привычке в благодарность я хотел нагнуться и почесать необычного кота за ушами, но он, сжавшись подобно пушистой серой мерцающей пружине, зашипел, так как сделал это, когда я чуть не наступил на его правую лапу.

Я отстранился. – Спасибо, кот, – я, и на секунду прикрыл глаза, пытаясь понять, можно ли делать это во сне, и как изменится в связи с этим сюжет моего сна.

– Если так хочется, можешь меня погладить, услышал я голос кота сквозь закрытые глаза. Протянув руку на ощупь я коснулся мягчайшего словно тополиный пух меха и почесал кота сначала за правым, а потом за левым ухом. Послышалось довольное мурчание, такое громкое как будто рядом вдруг кто-то попытался завести мотор своего автомобиля.

– А когда я открыл глаза, кота рядом уже не было, впрочем, как не было и подземелий. Я находился у себя дома – в кухне, в семейных трусах и со стаканом воды в правой руке. Выплеснув воду в раковину, я достал из кухонного шкафа бутылку десятилетнего коньяка «Букет Дагестана» налив стакан на половину и выпил залпом, закашлявшись, но, не проснувшись, иначе, почему я помнил и ощущал все, что было этой ночью как реальность. Громко шумел холодильник, а за окном шумел день, простой субботний день сентябрь 2017 года от рождества Христова. У меня болела права часть груди, там, где сердце, между тем, после нашей с котом беседы мне стало легче, все это…. похоже на серьезную степень помешательства и все же я получил ответы на мучившие меня вопросы и план действия на ближайшее время.

1. Съездить к Вовке и разузнать все подробности его «возможного» исчезновения.

2. Постараться забыть все как страшный сон и допить коньяк.

Все это правда, просто страшный сон и никаких чудес.

Я открыл свой ноутбук, там оказалось множество незакрытых страниц с информацией о пермских подземельях, по крайней мере, это мне не приснилось, в текстовом документе на рабочем столе был сохранен найденный мной номер телефона Вовки…

Визит 3

Мы устали идти вперед, а может быть нам осталось сделать всего лишь один шаг и там впереди, то, что мы искали, то, что хотели, то, что нужно или то, что окончательно разрушит всякую веру, но мы отряхнемся и все равно пойдем дальше пока есть хоть капля надежды.

В единственном письме, которое я получил от Вовки значился адресат у. Коломенская. Это одна из редких улиц нашего города, которая сохранила старое название.

По одной из версий, «коломище» означает «могилище», а как гласят городские легенды, место на котором воздвигли этот район представляет собой большой могильник, не самое удачное место для человеческого жилья, но в больших городах так заведено живые часто теснят мертвых не думая об их и своем покое, нехватка места, большие города растут, ширятся, захватывают новые территории и по праву захватчика сами решают судьбу завоеванного.

Я застыл на пороге Вовкиной квартиры и никак не мог заставить себя нажать на кнопку входного звонка…

Дверь открылась сама, на пороге стояла молодая еще женщина лет сорока пяти, но все равно она была похожа на приведение. Все движения замедленны, а в глазах все та же пустота, что я видел не однажды в глазах людей потерявших смысл жизни или очень близкого человека.

– Это вы звонили, – на ее лице промелькнула тень или возможно солнечный луч, такое бывает поздней осенью, когда небо становится отчаянно ледяного цвета и сквозь грязные дождевые тучи внезапно пробивается сгусток ушедшего кажется навсегда настоящего летнего тепла, оно не способно разбить лед и мало что способно изменить, но все равно дает надежду.

Я нес ей надежду, которую она не могла, но безумно желала обрести….

– Да, могу пройти? – я ответил и задал свой вопрос.

– Входи…, – она отошла в сторону.

В этой квартире были зашторены все окна, а свет горел только в одной комнате, там, где на полу валялся затертый футбольный мяч, на стенах фотографии парусных кораблей, в углу офисный рабочий уголок с неновым компом и коллекцией солдатиков в странных доспехах и невиданным мной ранее всевозможным холодным оружием. На диване прикрытым клетчатым пледом лежал раскрытый фотоальбом.

– Можно я посмотрю: Спросил я у пустоты за своей