Зингер [Оро Хассе] (fb2) читать онлайн

Больше чем механизмы его восхищала только собственная мать. Работа устройств и матери всегда захватывали его. Однажды он следил, как мастер отлаживал мамину швейную машинку и тогда понял, что ничего совершеннее не встречал. Речь о мамином Зингере, а не о ней самой. О ее совершенстве он знал с рождения. К сожалению, кроме совершенства общего о них можно было сказать только одно: вечно не существуют.

Увидев внутренности швейной машины, он понял, что ничего идеальнее рука человека не создавала. Поистине, гений изобрел совершенный механизм. Как только осознание своей незначительности перед великим создателем проникло в детский мозг – он решил, что предназначен для работы со швейным механизмом и не будет в его жизни большего счастья, чем служить для этих машин.

Он выучился у лучшего мастера в городе и вскоре свой уникальный Зингер 1899 года с изящными синими ласточками на рукаве, мама доверяла только ему. Он чистил пулевидный челнок и смазывал каретку каждый 31 день. Он знал каждый зубчик маминой машинки и каждый винтик. Все было любовно смазано, собрано и отлажено. По темпу иглы он мог отсчитывать время. 840 тихих ударов в минуту. До следующей отладки 972 метра ткани.

Он часами мог смотреть как мать строчила. Иногда она рассказывала, как называются швы и изделия. Ей удавались самые сложные конструкции и техники, но это все мало его занимало. Из-под идеального механизма будут выходить только произведения искусства. По крайней мере так было у матери и так он думал до того, как повстречал другие изделия. Но одно он знал точно: из хорошо отлаженной машинки одежда выходит лучше.

Промышленное производство вызывало у него скуку. Материя после бездумно проложенных строчных рядов, выглядела как дорога после танковой гусеницы. Другое дело ручная работа и совсем иное – хорошая ручная работа на идеальной машинке. Нити сами просятся в иглу, каждый шов на своем месте. Петли не мечутся в беспокойстве, а паруются в правильном порядке, как на венском балу. Одежда создана, чтобы славить машину из-под которой вышла. Если по людям можно судить о величии господа, то по одежде – о величии машины.

Когда матери, прямой и стройной, как строчки из-под ее машинки, не стало – он больше не разделял любовь между ней и работой. Всю его жизнь заполнили шестерни и коленвалы.

После смерти матери он никогда не обновлял костюм. Он продолжает раз в 31 день смазывать Зингер, но уже некому прикоснуться к этому механическому божеству. Ткани тлеют, но разве может истлеть величие.

Он трудится в мастерской каждый день и берет выходные в первое воскресенье месяца только потому, что так сказал делать прежний мастер. Будь его воля, он бы работал каждый день без перерывов. Иногда он приходит в мастерскую просто так и сидит за закрытой дверью, выполняя заказы. С годами машинки изменились. Иногда ему встречались машины, которые невозможно починить. Всякий раз, словно свидетель смерти живого существа – его сердце болезненно сжималось. Разве можно допустить такую несправедливость. Временами он переделывал все нутро машины, выковывал детали заново, зная, что такую машину не купят. Но допустить ее гибель он не мог. Все больше производилось машин из пластмассы, все изысканнее и сложнее становилась работа. Но великолепие Зингера ослепило его однажды и все последующие машины никогда не сравнятся с ним.

Едва ли он заметил, как стал лучшим мастером и не только в своем городе. С годами работы он научился отличать машинную поломку, только взглянув на вещи в которых ходит человек. Потому едва за женщиной защелкнулась автоматическая дверь он решил, что она ошиблась. Ее машинка была в идеальном состоянии. Изысканная грация материи, швы такие плотные, что детали платья касаются друг друга, будто на любовном свидании. Он застыл, рассматривая отделочную строчку на рукаве.

– Мне нужно отладить машинку.

– Что с ней? – Переводит взгляд на ее лицо, но вскоре снова опускает на свой стол.

– Я слышу шум, когда работаю. Скрип или… всхлип. – Посетительница смеётся едва различимо, как звук махового колеса. Он непонимающе поднимает голову. – Разве возможно, чтобы машинка плакала? – Объясняет она. Мастер кивает.

– Где же ваша машина?

– В похоронном бюро. Я там работаю и не могу принести: она очень старая и тяжелая. Если бы вы только могли прийти посмотреть. Я никому не могу ее доверить.

– Но я уже не прихожу…

–… у меня ножной Зингер позапрошлого века. – Продолжила женщина, не замечая отказа. – Редчайшей серии, один из десятка по всему миру. Семь крошечных ящиков и карточка внутри с двумя…

– … синими ласточками?

Их взгляды пересеклись одномоментно и мастера пронзило, как от удара иглой. Женщина не выглядела слишком удивленной, впрочем, в ее черных, как корпус Зингера глазах нельзя было прочесть чувств.

– Приятно, что вы знаете такие детали. Это она. Моя маленькая синяя птичка. Никому кроме вас не дам к ней прикоснуться.

Теперь он зачарованно рассматривал ворот ее платья. Конечно, какая ещё машина могла бы создать такое совершенное творение. Он согласился.

Швейный мастер много лет не ходит к клиентам. Но разве он мог отказаться от прикосновения к живому механизму. Увидеть его дыхание спустя столько лет.

Казалось бюро было построено вокруг швейной машины. Все предметы и мебель была почтительно обращена в сторону Зингера. Даже двери других помещений приоткрыты в направлении машины. Мастер невольно задержал дыхание. Все было поглощено в сумрак и только над ней горел светильник. Если бы тьма могла излучать свет, это было бы сияние аспидного корпуса Зингера. Мастер как заворожённый двинулся на встречу машине.

Идеально сохранившаяся, блестящая, словно только вчера из цеха, а не двести с лишним лет назад. Он тронул сверкающий рукав и большим пальцем провел по двум синим ласточкам.

– Не создали ещё машинку лучше, правда? – Женщина незаметно села рядом с ним.

Мастер кивнул и покрутил маховое колесо. Затем несколько раз поработал педалью. Машинка необычно тихо работала и только на последнем махе печально скрипнула. Или действительно всхлипнула.

Он задумчиво кивнул и бережно снял игольную пластину. Достал челнок и снял каретку. Все было идеально смазано и сверкало, как новое без следов выработки. Только нежная прижимная пружина едва заметно изогнулась. Мастер почувствовал жалость.

– Вот в чем дело. Но я могу ее исправить в мастерской, завтра сможете забрать.

Он положил деталь на столик и указал отвёрткой на излом. Женские пальцы сомкнулись на детали.

– Кто раньше ремонтировал вашу машинку? – Неожиданно для себя спросил он. Женщина опустила деталь и постучала пальцами по столику. Как могут у швеи быть такие гладкие руки. Будто метры тканей, которые она перебрала отшлифовали пальцы до мраморного сияния.

– Если я вам отвечу, не поверите. – Улыбнулась. – Ваш костюм прекрасно сделан. Хотите я сошью вам новый, когда почините мою машинку?

Мастер снова посмотрел на ее одежду. Он буквально осязал точную выглаженную вертикаль ее нагрудной выточки. Конечно он желал костюм сшитый так же совершенно.

– Да. Мне сшила его мать… Вы похожи на нее. – Мастер смутился и испуганно посмотрел на лицо швеи. Разве об этом должен был подумать мужчина рядом с молодой женщиной. – Простите, сам не знаю почему это сказал.

– Ничего, мне приятно. Я с удовольствием сделаю вам новый комплект. Бесплатно. В благодарность за починку.

***

Это был восхитительный темно-зеленый костюм. Он сам не понимал, как вышло, что остался наблюдать. Ее руки двигались будто в четко отрепетированном танце. Они с машинкой работали с нечеловеческой быстротой. Женщина не снимала ни одной мерки.

– Все-таки, кто раньше отлаживал вашу машинку?

Швея завершила строчку и вытащила пиджак из-под лапки. За полой потянулась двойная необрезанная нить.

– Никто.

Он уже видел, что этот пиджак совершенен. Уверенность женщины так удивила его, что он согласился примерять одежду, оставаясь связанным с машиной, будто пуповиной – это даже было волнующе. Материя приятно легла на плечи вместе с ладонями швеи. Она пригладила пальцами жёсткий ворот.

– Это невозможно. – Удивленно сказал он.

Женщина посмотрела ему в глаза и убрала руки с пиджака.

– Эта машинка не нуждается в отладке. В ней есть душа. А когда душа умирает, ей на замену приходит другая. И так всегда раз за разом… Столетие за столетием.

Он никогда не понимал шуток и сейчас заглядывал ей в лицо, надеясь найти подсказку, но женщина оставалась непроницаема. Мастер рискнул и улыбнулся.

– Душа? Вы, наверное, шутите. – Он ждал, что она засмеётся. Внутри нарастало жуткое ощущение.

– Нет. Вы же сами это чувствуете.

– Тогда что за душа в ней?

– Лучшего швейного мастера. Но когда я обрежу эту нить, вы займете его место.

Она достает из кармана маленькие ножницы в форме аиста – его позолоченный клюв хищно раскрылся. Педаль Зингера взволнованно качнулась.

– Жизнь похожа на работу швейной машины. – Заметила она. – Всему свое время. Весь секрет в элегантной согласованности движений. Всего на мгновение челнок не подхватит нить и строчки не выйдет. Все не заладится. Но стоит каждому сработать в свое время и выйдет шедевр. Как и в жизни. Всему своё время. Представляете, все что вы делали вело к этому моменту.

– Кто вы?

– Я та, кто обшивает мертвых, когда их час пришел, только и всего. – Лезвие дотронулось до верхней нити и по телу мастера пробежали мурашки. – Ваше время пришло?

Он замер и опустил глаза на нитку.

– Не знаю, – растерянно прошептал. – Я всего лишь лечу швейные машины.

Это казалось ему очень глупым. Но, кажется, женщину это позабавило. Зингер тоскливо скрипнул.

– Я знаю, прошло твое время. – Женщина обращалась к машинке. Потом развернулась и посмотрела на мужчину с нежностью. – Вырос мастер лучше тебя…

Она щёлкнула ножницами и верхняя нить опала.

– Ты не умрешь. Будешь рядом со мной, пока не родится новый мастер лучше тебя. Но это будет еще не скоро.

Он видел, как длинная нитка между ним и машинкой натянулась, словно по ней бежит поток. Может так и есть.

– Тебе понравится. Ты ведь будешь частью машины.

Он вздохнул и клюв аиста защелкнулся. Показалось, что его душа устремилась по этой нити в самое нутро машины. Он действительно стал ее частью. Частью совершенного механизма, частью величия. И эта секунда смерти стала самой счастливой в его жизни.

В оформлении обложки использована фотография автора JovanaP с сайта https:// pixabay.com по лицензии CC0.