Зачерствевшие рассказы [Михаил Павлович] (fb2) читать постранично, страница - 3

хотел преемника, больше это не имело для него значения. Он станет отцом, и ребёнок будет знать, какое место он занимает в его жизни.

Он захотел отметить эту новость вдвоем. Столик в лучшем ресторане, лучшие места и только они.

-–

Боль, невыносимая, непроходящая головная боль. Иногда мозг просто отключался, а когда запускался, какие-то несвязанные обрывки воспоминаний полностью заполняли голову шумом. Связанно мыслить не получалось: сознание то приходило, то уходило. Он не понимал, что с ним такое.

В первые дни в его палате постоянно что-то происходило, кто-то приходил и уходил, какие-то люди что-то обсуждали и выясняли. Когда Он был в сознании, его мозг фиксировал обрывки информации, собирая всё в логическую цепочку.

Понимание пришло со временем: тело его больше не слушалось, он вспомнил, что все-таки с ним произошло.

Банально, как же всё это было банально и нелепо: её бывший, пьяный её бывший, не оценивший мои силы, лежит на полу с разбитым лицом. Её бывший, бьющий меня по голове бутылкой, когда я повернулся к ней. Друг её бывшего – директор ресторана, я лежу в его кабинете, но никто не вызывает скорую, потому что все боятся полиции. Но я очень долго не прихожу в себя, и тогда они наконец-то решаются обратиться за помощью. Машина едет целый час и в результате привозит не в то отделение, потом другая скорая и еще много-много потерянного времени.

Мозг узнал еще кое-что новое для себя: в результате удара по голове кровь распределяется по поверхности головного мозга и проникает между мозговыми оболочками, образуя кровоподтеки. Кровоподтеки, которые – если вовремя не принять меры – могут привести к инсульту, а инсульт хорошим никогда не заканчивается.

Голова была переполнена болью и вопросами. Почему Она так поступила с ним? Почему не сразу, почему тянула? Я в коме? Разве кома – это когда так? Почему я всех слышу и вижу? Почему не могу управлять телом? А когда, когда смогу? Почему?! За что?!

5. Становление

В Там далеко Он уже давно привык к смраду в палате, к отношению ненавидящего Овощей персоналу, к собственному бессилию и бессмысленности своего существования. Там далеко стало его домом. В Там далеко его мозг уже давно научился справляться со своей же болью и работал хорошо. Но всё это было не нужно этому миру: кому нужен мозг Овоща из палаты Овощей. И это равнодушие было взаимным: мир тоже перестал его интересовать. Тот мир, который был ему небезразличен, уже не существовал. Уже не осталось радостных воспоминаний, восторгов и переживаний: Он приказал мозгу стереть их, и мозг послушался, оставив совсем немного чувств к этому миру: злобу и гнев.

Идея, которую когда-то давно подкинул ему мозг, превратилась в семя. Он нежно и заботливо взращивал его внутри себя, кормил своей злобой и укутывал в своё бессилие. И семя взошло, рождая собственного Бога – Бога, закупоренного в обездвиженном сосуде.

Однажды к ним приехали стажеры из института. Группа остановилась напротив его кровати, лечащий врач что-то коротко им сказал и направился дальше. Но один из будущих молодых врачей остановился около Овоща и спросил, не допускает ли лечащий врач мысли, что у пациента, возможно, синдром запертого человека. Иначе как можно объяснить, что глаза больного, хотя и недвижимы, но открыты? Неплохо было бы, продолжал молодой человек, изучить пациента с помощью постоянного обследования на МРТ и с помощью чего-то там еще.

Надежда родилась, надежда расправила крылья. Что это? Он первый раз слышал о таком диагнозе. А вдруг сейчас решится его судьба? Вдруг людей в таком состоянии можно вернуть к жизни? Но надежда рухнула еще быстрее, чем успела взлететь: ведущий врач дал понять, что считает бессмысленным проводить дорогостоящее исследование. Случай неинтересный, а грантов на такие мероприятия не так много. И группа перешла к следующей кровати.

Он думал, что его уже ничего не удивит. Но эта ситуация его поразила, и поразила не ощущением нового разочарования и бессилия – к этому Он привык, удивило, что после произошедшего Он почувствовал странное желание, до этой поры ему незнакомое: ему вдруг захотелось мяса, свежего сырого мяса.

Эта жажда начала Его менять. Раньше Он только и делал, что кормил росток Бога мечтами, как бы осуществляя свою месть тем, кто считал случившееся просто стечением обстоятельств: месть ей, её маме, её бывшему, врачу. Кормил мечтами, как бы Он организовал их смерть. Теперь мечты были о том, как Он их всех съел бы – до последнего кусочка. Он не мог проверить, но у него было стойкое ощущение, что эти мечты даже вызывают сильное слюноотделение. Результат не заставил себя ждать: росток начал развиваться быстрее, а Он наполнялся непонятной ему энергией. Он показывал ростку образы, нарисованные красным, продуманные до мелочей, и смаковал каждую сцену.

И росток вырос, Бог обрел силу, Бог наделил Его силой, Он и стал Богом. Семь лет. Семь лет неподвижной жизни и вдруг тело начало его слушаться.

Вы хоть