Шестнадцать [Алексей Зимнегорский] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Использована фотография автора Alberto Andrei Rosu «Young man half soccer player half bussiness man. In a city and soccer fiel» с сайта www.shutterstock.com
ШКОЛЬНАЯ ПЕРЕМЕНА
Гудящий, как пчелиный рой, Слетевший с боинга Или с Фалькона, Авиационный мотор Выбегает в коридор И, как пустой пустяк, Легко Несет с собой крик вой и ор. Нервный тик – Тишине смертный приговор. В воздухе затор Встал и завис. Он на любителя, Без предохранителя передернут затвор – Работа для телохранителя Есть до сих пор: Охранять себя и других, Несущихся в апорт, На таран в лоб, Клан на клан, Хлоп хлоп, Оживший ТОР. Или на абордаж Ловят кураж, Соприкасаясь борт о борт, Все содрогая, Не теряя темпа, Пришпоривая без шпор, Кто быстрее, как будто На спор. В толпе конкурент, Компетитор, Своих криков композитор, Сам себе автор И репетитор. Размножая возбуждение Через тысячи спор, Проникающих в тысячи открытых настежь пор, Дикие, как с гор, Мимо дверей, Не попадая в их створ, Стая зверей Разных мастей, родов и пород Тесно, как банка коллекции шпрот. Шум через развороченный рот. Бутылка, где джин Вышел, не используя штопор.. Тормоза, стертый ступор, Никого не видящий в упор. От напряжения сгоревший рупор, Индейское племя, Войны, доставшие топор И стая собак Без страха на томагавк. Гав, как лай, По ихнему гавк, Очередной лайфхак, Летящий погром Логике и смыслам наперекор. Не природного происхождения гром И молчание живьём в гроб, Как беглые арестанты, В одежде школьных роб, Забывшие иной гардероб. Сосновый, падающий Под звуки бензопил, бор. И весь хор В школьный двор Заведения учебного. Крайне точки, прорвав запор, На псевдопростор Заведения Директор. Главный прокурор На расправу скор, Словно породистый Трезор, Охраняющий стратегический порт В пролив Трабзонспор. Лучше ракеты баллистической Олигарх месторождения Самотлор. Ты – его единственное И местоимение и глагол. Бодрый вид, Ясный взор, Видящий через косогор, Из тёмных штор Палец маркер и курсор. Всех бегущих аудитор, Изгоняющий бесов из школ, Покоряющий, словно факир, кобр, Ко всем своим – добр, К чужим – зол, Строящий плотину на пути Потоков ненужных бобр. И войско, и СОБР, Главный барон, Контролирующий гуглящий табор, Признающий только отл и хор. Для девочек как для невесток свёкор, Для мальчиков Тренер трека-шор. – Отбор в очередной СДЮСШОР. По сочетанию хромосом, Превративший мечтания В набор Содом и гомор. Все начинания … Дальше по кругу Просто повтор.
ОК
Стоит лужок, Лежит Колосок – Пшеницы сынок. Дом его – стог. В нем сверчок Лениво замолк. Его молчок, Как занемог. Щекочет висок Соломинка в бок. Я – лежебока У меня все ОК. Не заденет шок. Корабль свой в док Завёл морячок, За плечи мешок С надписью ОК. Напосошок Грога глоток, Всего полтешок, И под шумок Бежать за порог. Молодой старичок, Не белеет висок, Ещё самый сок. Ослаб, как шнурок. Лапшой размок, Опущенной в вог. Там – артишок. Приготовлен? ОК! И не нужен кок. Без стаи волк К себе не строг, Пережил восторг, Вырван, как клок, На дно залёг. Снова все ОК. И каков прок От пинающих ног? Согнут, как рог, Без влаги исток. В продаже, как сток, Словно злой рок. День в стиле ОК. Со мною игрок Ему невдомек Зажечь огонёк, Раздуть уголёк, Не напряг пупок, Потому не смог Оставаться ОК. Двенадцать о’clock, Знакомый стишок, Александр Блок Усвоил урок – Оценка ОК. В две силы Жила – проводок Скручен в моток, Оборвался ток, Эмоциям блок, Не подхватит поток, Не спугнет курок. День мой – сурок, Повторяется срок. Заплачен оброк – Жизни налог. Отчекинил ОК. Мой потолок Себя превозмог. Время в залог, В горле комок, На губах замок. С губ плевок Упал, как шлепок, Не попав в платок С вензелем ОК. Прервал монолог, Диалог – одинок. Где между строк Слышится ОК.
БЛАТНОЙ РЭПЧИК
Не замереть, не разлюбить и тихо не уйти, Не скрыть эмоций и не облажаться, Так трудно видеть, как ты не крути, Что начала с другими ты общаться. Твои улыбки для лохов вокруг, Подписчики резвятся, как креветки, И лайки этих похотливых сук, Среди которых даже малолетки. А я страдал, стирая все моменты, Из наших очень бурных отношений. Я вижу эти грязные комменты, Меня воротит от твоих сношений. Теперь есть хайп, но в нем нет места мне. Я занял в морге скромную каталку, И чтоб ты не гадала на судьбе, Я подкупил известную гадалку. Она в твоих ладонях не увидит, знаешь, Морщинок, где семья и были б наши дети. Я знаю, что пока ты не врубаешь, Тебе одной ну точно мало светит. Я был не просто парень со двора, Не просто беспредельщик на калине, Увидишь – зря меня ты прогнала, Я снова в шоколаде с запахом ванили.
БЕЛОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Ветры переменные несут меня, Отматываю километры я постоянные И съедаю расстояния. Тут есть какая-то ассиметрия В темах для настроения, Чтоб продолжать движение. Не добиваясь намеченного. С вопросами не отвеченными И пунктами не обозначенными На картах и в путеводителях. В нелогичных своих путешествиях. Шаги мои, как нашествия, в места, Где появляюсь я, Не предупредив заблаговременно. Без отметки в листах ожидания. Без брони на часть пространства. По своему усмотрению.
ОДА МОЕЙ ЖЕНЩИНЕ
Одна она. Утверждение – Верное. Слезы ее – мои эмоции, которые не рассказал, Не дочувствовал, не произнёс и не проявил вовремя. Улыбка ее – мой смех не выраженный. Взгляд – это взор не очерченный, Который не открыл ей в ожидании, Что я ее поддерживаю. И думаю про неё, как про женщину, Которой обязан рождением тех, кто меня продолжение. И попадал параллельно я в смысловые ограничения. Каждый раз на свой выбор оглядываясь. Через время и его измерения, Которые когда то проявятся. И может ее порадуют, Что все так банально, как в детском садике. Когда верят в светлое, вечное Как будто оно останется, Когда все вокруг изменится Для тех, кто снаружи находится. Но я внутри моей женщины. Она ещё та же, девочка. А я пропадаю в боях за какие-то мужские ценности. Сохраняю с ней равновесие. Балансирую с бытом и верностью. Играюсь без понимания, Что все уже состоялось И скорее всего не изменится. И счастьем это называется – Быть навсегда с этой женщиной…
В СОАВТОРСТВЕ С МАРИЕЙ Т. -1
Ничего во мне нет от безумного в полнолуние зверя, Не назвать меня коварным из триллеров подлецом. Я себе на допросах с детектором лжи не верю, Слишком знаю зафиксированное в акаунтах лицо. И, когда подобно ученику Рембрандта, сам себя рисую, Получается, что не добавил бездарно ничего, Словно с зеркалом вставленным в перископ говорю я, Осознавая, что в реальности нет и его. Как подводную лодку секретную, взгляд опускаю в воду, Пусть она у стапелей моего обитания мутна, Результат принимаю, держа дыхание ровно, Лишь за то, что это освящённая в доме родном вода. Узнавать легко себя в этой главной для меня воде, Чтоб не стать субмариной, принимавшей неравный с конвоем бой, Как бежать от себя одного к другому себе, Как стоять за самим собой в затылок, словно изгой. Как считать единицей сложные цифры, типа миллион сто сорок, Выбирая единый для моторов моих мерный такт, Как стараться спать с кем-то, кто слишком дорог, Чтоб сблизиться с ним на узел или на шаг, Кто далек, чтоб назваться: «тот свой» и не чужой, кто Только делит с тобой одного пространства постель. Словно в камни мечом джидая я воткнут, Но я чувствую боль философских души камней. Я стою в ожидании разрешения причалить снова, У себя я всегда в не ипотечном за родное жилище долгу. Знать, как надо – не быть беспечно слегка готовым, И не сделать ложных манёвров назло врагу. Пусть себя не считаю по силе всем сильным равным, Мысль точу, как кухонный нож упрямо одну, Что с рождения стал для себя неправым, И спасу захлебнувшуюся от времени вину, Пусть из лет состоящая верная свита Остудила перегретый движением корпус и пыл - Проще тупо стерпеть без сомнений обиду, На того, кем когда-то скорее всего ты был.
В СОАВТОРСТВЕ С МАРИЕЙ Т. -2
Бог – астронавт. Он чёрный белый или китаец. Не важно это и по смыслу не имеет значения. Он идет по космосу, который называют ещё и раем Смотрит на галактики дыры латает. Следит, в порядке ли черные звезды. Контролируя пульсары и карлики, Чтоб не смотрелись слишком зловеще и мрачно. Он ощущает что созданное им противоречиво и неоднозначно. Мысли в нем просыпаются: "Как я сделал это? Каким хитрым способом? В каком настроения созидал я подобное миростроение. Для любого Гауди архитектора смесь форм здесь и столпотворение, А я при этом ни разу не накосячил Почему я не помню? Почему сложилось удачно?.." Он сидел на Сатурне. Не дождался обеда. А на обед были роллы и морская капуста. Сказал: «До свидания, земля. Чтоб тебе было пусто» Вышел покурить у туманности андромеды, И снова вернулся на борт корабля. Откуда он только взялся, если в начале его и не было....
СЕЗОННОЕ
У меня с зимой ещё с детства почему-то не заладилось, Я плохо холод переносил с рождения, С тех пор ничего во мне не исправилось: Снег, мороз по-прежнему не вызывают восхищения. Сейчас даже сосульки никто не грызёт, В валенках по льду и дурак не катается, Круглый год продаётся разноцветный фруктовый лёд И в кроссовки зимние на тонкий носок все обуваются. Раньше было в избытке этой зимы, Поэтому я в транс переждать ее входил на полгода. Теперь это смесь поздней осени и ранней весны, И ты просто терпишь насморк природы, Тупо смотришь как скрюченный наст потеет, От обилия соли и грязных намеков. Надеясь на то, что сейчас приедет могучий грейдер И вместе с настом насильно побреет дороги. Это месиво – просто баланс зимы и потуг ее итоги. И год лучше с весны начинать, И делать это как можно скорее. Пусть сжалится космос и наши верхние боги, Прописав на год курс весны от зимы диареи.
СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК. ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ. ПОДРАЖАНИЕ
Каждое из дней и утр Дарит новый перламутр. Небеса и облака Вновь свисают с высока У седого у виска. Кажется, зима близка. В чёрной пашне похоронен Лист осенний. Он спокоен. Серь и синь – Цвета прощанья. Траур осени – сознанье Неминуемой зимы
СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК. ПОДРАЖАНИЕ. МАЯКОВСКИЙ ПРОТИВ ГНОЙНОГО
Послушайте все. Нет, посмотрите, Как тонут в словах батлореперы И любят они слово насрите. В славы лучах горят, как кометы. Они надрываются злобой друг к другу, Пытаясь подняться, унизив другого. Нынче зовётся это эстетикой Нового русского быдлотного слова, И, кажется, что под лучами софитов Им не страшны сопли и слезы. Кажется им, что стали крутыми, Греются хайпами от неофитов. Слушайте их и, глаза закатив, Жадно смотрите, пожирая ланчи. И ржите от щекотухи подмышками, Что порождают их панчи. Ловите головами пустыми, Рот забив. Ведь если такие сейчас Восхищают нас звезды, Мы такие вот человеки, И это все что нам нужно
ОСЕННЕЕ 1.
Какими слабыми оказались листья Недолго жёлтыми продержались. Порочными были их с деревьями узы, Поэтому с ними тихо расстались. И злобные ветры рвали на части Смелых из них, что не сдавались, Цепляясь за ветвей сухие запястья. Природа – судьбы неумолимость, В этом и есть смертельное счастье.
ОСЕННЕЕ 2.
Овдовевшие стоги сена, Задремавшие вдоль дороги, Их обвисшие слабые члены, Сединой покрытые стены, Недотроги до первого снега Ждут гостей на пороге. В серожелтых глазах смятение От холодного взора гостя.
ОКОЛОФУТБОЛЬНЫЙ РЭПЧИК
А у нас и игра такая околофутбольная. И 8 голов арабам и египтянам не говорят, что мы сборная. Наша тактика не упорная. Она спорная. И если Антипаста в Италии все, что без макарон, То в футболе есть термин АВТОБУС И его синоним – Антифутбол. Они точно исключают игру и, в принципе, гол. Ещё до начала всех игр можно было подводить итог. Наша сборная была в списке явный АНДЕРДОГ. Мы высадили на газон десант из 11 пар ног, Но по футбольному большинство из них ДЕРЕВО. Так называется не бегающий игрок, И это дерево произведёт хлопок. А из него родим мы ВАТУ, На это точно способны ребята. Ещё они способны быть твёрдыми, как БЕТОН. И всю игру построить из баррикад и оборон. Интуитивно русский болельщик обходит позор. Потому выбирает позицию ГЛОР. Она изначально рассчитана на победу сильных, И в этом метаморфоза. Поэтому на наших шеях и воротах чужих сборных РОЗА. Если кто из вас не понял нафиг – Так всегда назывался болельщиков шарфик. И вообще, какой шарфик – похер. Нет, у нас показать на поле свой ПОКЕР, Который выйдет на замену, И порубает всех на Тартар или Карпаччо, Стиль русских, я говорил, Бетон Вата автобус. Романтичнее сказать КАСТЕНАЧЧО.
ПОСВЯЩНИЕ
ХАРВИ ВАНШТЕЙНУ И ЖЕРТВАМ ГОЛЛИВУДАВ памяти каждой голивудской звезды Много осталось от мук их ..зды. Она однозначно все ПОМНИТ. Все увидели слезы Шарлиз Терон, В жизни ее был Декамерон. Он был многократно, Поэтому она все ПОМНИТ. 24 просьбы сделать минет Вспомнила милая Пелтроу Гвинет. Такое забыть невозможно. Гвинет его не забудет. В красках, цветах все ПОМНИТ. И этот липкий Ванштейна взгляд, Сальный с намеками на виноград. Немолодой уж, но злопамятный зад, Чьею хозяйкой является Джад, Кто б сомневался Эшли все ПОМНИТ. Слезы в глазах Анджелины Джоли, Портман на пару ревет Натали, Все их хотели и все их могли, Все приставали и нещадно е.ли. Звезды такого никогда не простят. Звезды все ПОМНЯТ. Мы их позабудем, они пропадут, В кино перестанут сниматься. Скорей всего тихо и скромно умрут. Не с кем вдруг станет е…ться.
ДОНБАСС В КАЖДОМ
В каждом из нас живет свой Донбасс, Где какая-то часть С остальным не согласна. Воюем с собою внутри мы под час, Хоть усилия эти порою напрасны. Бесполезны атаки, когда сам на себя, Не прорвать оборону упрямства. Свои раны войны в себе бередя, Забывая про память и братство. Ты из кухонь души Выбегаешь с ружьем, Прекращая застольные споры, Но какая-то часть все равно за столом Ведёт мирно с собой разговоры, Свои окна любви закрыв на засов, Переклеив крестом их полотна, Ты взрываешь дороги и сотни мостов, Но внутри все равно беспокойно. Ты, как снайпер в засаде, притих и готов Поразить цель, к которой стремился, Но в итоге на фронте опять самострел Твоей части, с которой смирился. Тогда танки сомнений ты быстро завёл, Бросил в бой, чтобы куда-то прорваться, Но тебя генерал, тот, что Ты, вдруг подвёл, Сам себе начиная сдаваться. Этот флаг появился, Был бел он и чист, Но себе не привык подчиняться. Ультиматум объявлен. Но бой у границ, Где с собою любимым расстался
МОНИТОРИНГ ВЕТРА. МНЕНИЕ ОБЫВАТЕЛЯ
Зачем тратить бабки на мониторинг ветра, Я его вам бесплатно обосную. Как то в Смоленске сорвало шляпу мою из фетра, Значит, там охрененно дует. Так же помню, когда молодым я был, Я под Калугой бабу на холме драл, Там, е мое, такой ветер выл, Что гондон с члена слетал. А в подворотне в Перми ссал по нужде, И ветер мне шпарил в лицо, Вся морда моя оказалась в моче, Но потенциал порывов зато налицо. Я старательно опыт в блокнот заносил, Не жалея ни сил, ни лет. Готов недорого его передать И сьекономить бюджет. В эксперты меня пора записать И заплатить мне аванс. При оценке ветра остаётся одно – Против примет не ссать.
ПОСВЯЩЕНИЕ ВЕЛИМИРУ ХЛЕБНИКОВУ
Заиграй игра, Заблудились слова, Мне и никому Не дожить до ста. Даже если ни в грамм – Это сердца кровоточащий шрам. Ща не против, Мне б в Инстаграм, Если только это не игра. Загуляй. Побегай и загугли, Лайкни жаркий пост, как угли. Мысли в голове распухли, Мозг икрой становиться рыбьей, Вот, вот разум рухнет, Но лакаю жадно я Снимки чужих жизней, Словно пес вселенной. Беспородный, И бродячий символ.
МЕЖСЕЗОННОЕ
Норвежское лето, как русская осень, В Москве жарит солнце родом из Осло, Рейкьявик теперь ощущаешь в Рязани, Тропический дождь зарядил на Кубани, Танцует кадриль под Тулой торнадо, Сибирь превращается в штат Колорадо. Во всем виноваты корейцы и Трамп, И спутник корейский ударил по нам, Но мы не сдаемся назло катаклизмам, Живем мы всю жизнь с одним афоризмом, Мы помним все с детства, как пела нам мать Про то, что должны мы все принимать, Что нет у природы погоды плохой, Всегда хороши и стужа, и зной. И даже когда не будет времен У русского года, то мы не всплакнем, Посадим под зиму, зимою сожнем, Научимся спать в воде и в снегу, Сжав русский плавник, не сдадимся врагу
Последние комментарии
1 день 4 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 6 часов назад