Гаражное чтиво [Дмитрий Александрович Чернов] (fb2) читать постранично, страница - 2

покажу свои загребущие лапы.

– Эй! Они ждут тебя! – решил приободрить меня Гас и хлопнул хорошенько по плечу.

Это первое место, да и скорее всего последнее, где я вот так вот выступаю с чтением. Пожалуй, выходить я к топе в этих четырех стенах буду раз шестой. Из-за этих седативных многие вечера то объединялись, то пролетали сквозь меня большой стрелой. Часть чтений я уже и не помню, но Гас говорит, что держусь я достойно и зрителям мое детище очень симпатично. Пускай радуется, пока мы тоже можем себе это позволить.

Пока вино медленно рассасывалось по моему телу, я упал на очередное обитое поролоном кресло в отдельной и огороженной шторами для меня гримерке. Черт его знает почему Гас со мной возился, может ему действительно нравились мои работы, но я чувствовал себя ребенком, когда Гас брал меня за шкирку и таскал по всем этим делам.

Я жил на заднем дворе его большого участка в сарае, в котором еще когда-то померла его прабабка Эба. Сейчас там хранится уборочный инвентарь, старая техника и там же располагаются моя кровать, печатная машинка и плитка на двух конфорках. Сказать, что мне еще что-то нужно – да нет. В сарае у Гаса есть большое окно, с которого вечерами я наблюдаю за мелькающими по дороге огоньками проезжающих машин, представляя там людей и их жизни, и как все делают свои дела, работают, возвращаются домой, ужинают, вспоминают как прошел их день, ложатся спать. Так много жизней в этот момент, когда я смотрю в окно, с такой скоростью несутся за счастьем, что только и успевай смотреть как огоньки то появляются то гаснут, так и не понять: успели ли они на ужин или нет.

Седативные восприняли мой организм как отличное руководство к своему действию. Картинки начали замедляться, люди ускоряться, а я еще круче врезался в поролоновую обвивку старого кресла.

– Лин, вставай! Нужно идти, зал заряжен! Чуть ли не скандируют твое имя уже!

– Давай покажем что-нибудь стоящее этим засранцам! – подбодрил его я, и при первой же попытки встать рухнул коленями на бетонный пол, а затем и башкой.

– Ты расцарапал себе лоб, Лин! – бросился поднимать меня Гас.

Он схватил меня под руки и потянул на вымощенную из бруса шесть на восемь деревянную сцену. При помощи его нежных рук, которые дали импульс моему телу при помощи крепкого южноавстралийского толчка, Лин оказался на сцене. Волной аплодисментов меня выбило к столу, затем к холодильнику, затем откупорило вино и налило его в пластиковый пивной стаканчик и приземлило на обитый обычным поролоном, но уже класса по выше, стул.

– Привет, ребятки! Не заскучали тут без нас? – моя рука дрогнула и часть напитка плюхнулась мне на брючину.

Громкий гул проследовал из абсолютного гаражного мрака. Ребята действительно были заряжены и это все заслуга Гаса. Он их бодрил, убаюкивал и тормошил время от времени для взаимного обменивания ласками.

Я щелкнул лампой, что было единственным святящимся в помещении, и крикнул в зал «Видать бумажки на столе, кретины? Читайте же все сами!». Первый пластиковый стакан полетел в меня из левого фланга центральной части зала. Легко увернувшись от него, я довольно гибким движением сберег сборник, после чего набрал вина в рот и прыснул на первые ряды.

– Рассказ первый: «Патрульный автомобиль с юга от млечного пути»! – не услышав злостных возгласов, я понял, что Гас меня правильно понял на счет повторов.

Очки болтались у меня на шее, но как там они оказались седативные мне ответа на этот вопрос не дали. Я на тянули их как следует, не много ослабив резину у затылка и начал.

Первая волна смеха прошла после первой же диалоговой вставки. Такие приемчики мы не используем в обычной речи, а если и используем, то это кажется нам лишь какими-то заготовками или же цитатами, но тут, на чтениях, герой возвышается до уровня гения, которыми никто здесь, в том числе и я, не являемся.

Кто-то даже слишком не мог угомониться и смех рослого грубого чурбана вызвал улыбку и меня. Я направил лампу в сторону не смеренного смеха «Эй, малыш, я тебя люблю больше жизни, но дай мне продолжить!».

Я выпил вина, первый рассказ был закончен. В двух словах о двух полицейских, что охотились за улизнувших от них автомобилем, а в конце шмякнулись с обрыва и подгорели. Не знаю за какой публикой мы охотимся, но ребята в полном восторге, когда с копами что-то идет не так. А лучше, чтобы они вообще погибли, ну или хотя бы остались без большого пальца на ноге в результате рикошета от выстрела товарища-напарника.

– Ты что коп? – крикнул я одному умельцу, который кинул стакан уже с правого края, по завершению все той же первой трилогии. Если это так, то позволь я направлю на тебя лампу и мы с моими собаками съедим тебя на ужин! Мы не корейцы, по крайней мере собаки уж точно, но от тебя не останется ни косточки! – легкий не одобряющий гул прошел по гаражу. Да, тут сидят мои собаки.

Я вырвал четыре листочка из сборника и швырнул их на память в толпу.

– Кто хочет вина, ребятки? – крикнул я улетающим в ночную мглу листочкам.

– Давай