Заточение в ''Кукушке'' [Анна Мерт] (fb2) читать постранично, страница - 3

тюрьме и то кормят лучше! –завопил все тот же больной.

Его лицо покраснело, на лбу появилась испарина, он сжал уголки стола и с ненавистью смотрел на несчастную, размазанную по стене порцию завтрака.

– Ты не сидел в тюрьме, почем тебе знать?

– Да я здесь, как в тюрьме! – нечеловеческим голосом заорал мужчина, собираясь опрокинуть стол.

В этот момент вбежали санитары, скрутили буйного и повели в сторону выхода. Больной брыкался, упирался и шипел.

Иван, повидавший на своем веку множество больных, застыл от ужаса. Искаженная гримаса того мужчины никак не выходила из головы.

– Что, новичок, страшно? –обратился к нему уже знакомый пациент. – Это еще пустяки!

– А …что …с ним? – язык отказывался подчиняться воле профессора.

– Ничего необычного. У него раздвоение личности.

Иван Свардовский зажмурился, как бы обдумывая полученную информацию. – А с тобой что? –неожиданно поинтересовался Иван у соседа.

Мужчина как-то странно нахмурился, взгляд стал пронзительным и серьезным.

– Маниакально-депрессивный психоз. Биполярное расстройство, на нашем языке говоря.

Тут Свардовский как будто проснулся.

– Биполярное расстройство? Но, позвольте, с этой болезнью вполне можно жить в обычной среде…Что ты здесь делаешь, да еще и в корпусе с буйными?!

Сосед исказился в неприязненной гримасе, затем с особой грустью произнес:

– Это сейчас в спокойной фазе я чувствую себя нормально, но, когда начинается маниакальный период… О, ты даже можешь и не знать, что сидишь рядом с убийцей! – мужчина произнес последние слова грозно и торжественно, но потом вдруг побледнел еще больше.

–Убийцей?

Внезапно лицо соседа переменилось, мертвенная бледность сменилась краской смущения и отчаяния.

– Я…я… -сосед Ивана по столу начал заикаться и всхлипывать, – О, я правда не хотел, не хотел, это не я …

Слова нового знакомого не напугали Ивана, напротив, ему стало жаль его и, чтобы хоть как-то разделить с больным его несчастную долю, положил соседу на плечо руку, успокаивающе похлопал.

– Я в порядке, -буркнул сосед, -Меня, кстати, Виктор зовут. Хотя здесь по именам почти не называют.

– А я Иван, -профессор, должно быть, хотел было еще что-то дополнить, но вместо этого продолжил:

– Раз уж ты так хорошо всех знаешь, может быть тогда скажешь, что со мной?

Виктор внимательно и задумчиво осмотрел Свардовского и покачал головой.

– Ты здесь всего несколько дней, но что с тобой, что-то не вспомню…

‘’Несколько дней?! Черт возьми, я даже не помню, как сюда попал… Неужели и вправду с ума сошел?!’’

– Но ты был не один, это точно, – продолжал сосед.

‘’НЕ ОДИН? А с кем же? Не могла же это, в самом деле, быть моя жена? О нет, у нее очень светлый ум был… Она-то точно не могла сюда попасть! Насколько я могу судить…’’

– Но с кем ты был, точно не смогу сказать, я только краем глаза видел, как вас привезли… На самом деле, я не помню. Таблетки, знаешь, замедляют активность мозга…Если что-нибудь вспомню, то скажу.

– Таблетки?! – Иван буквально опешил, – и ты продолжаешь их принимать, зная, какое влияние они оказывают?!

– А что, есть выбор? Откажешься принимать лекарства – посчитают бунтарем, а посчитают бунтарем – прощай рассудок…

Профессор всплеснул руками, едва не скинув со стола тарелку. Заметив реакцию Ивана, Виктор продолжил:

– Это еще не самое страшное, поверь!

– А что же тогда страшно? Что тогда?! – профессор с трудом совладал с эмоциями.

– О, не переживай, скоро все увидишь… – строго и одновременно с этим настороженно шепнул сосед.

И, как по сигналу, в этот момент зашла медсестра, объявившая, что завтрак окончен, и что пришла пора процедур. В столовой повисла гробовая тишина, причины которой Иван не знал, но не посмел нарушить ее. Несколько санитаров одновременно взяли под руки нескольких пациентов и повели в неизвестном направлении. Больные кричали, упирались, кусались даже… Два санитара подошли прямо к столу, за которым сидели Виктор, Иван и еще несколько больных и, без лишних разговоров, схватили под руки одну женщину, которая показалась Ивану на вид самой здоровой из присутствующих.

– Нет! Прошу, не надо! – женщина попыталась вырваться, но сильные руки крепко держали ее.

– Нет! Прошу! Умоляю! Отпустите! Я не хочу, не пойду! – продолжала пациентка, выкручивая руки, упираясь ногами в пол и крича так отчаянно и с таким ужасом в голосе, что сердце профессора облилось кровью.

– Хочешь узнать, что они собираются с ней сделать? – шепотом спросил Виктор, – если да, то пойдем, только тихо.

Иван, ни на секунду не задумываясь, согласился и тихо поднялся вслед за товарищем. Они медленно шли по коридору, ориентируясь на жалобные возгласы и мольбы женщины. Спрятавшись за соседней стеной, профессор Свардовский и его товарищ молча наблюдали за тем, как все те же санитары подвели трясущуюся от страха и отчаяния женщину к большой железной двери с круглым окошком посередине. Пациентка зарыдала и вцепилась в руку санитара.

– Ты должна