Там, где тьма читает сказки [Луиза Глассова] (fb2) читать онлайн

«Когда смотришь в глаза чистому злу – не отводи взгляд.

Наслаждайся погружением.»

Пролог

Мой побег был неизбежным. Я бежала, ощущая под босыми ногами ледяной кафельный пол. Темнота вновь заполнила глаза. Казалось, я бегу в пустоту, в неизвестность, сворачивая в разных направлениях, задыхаясь. Коридоры, коридоры, повороты, длинные проходы… Я остановилась, спрятавшись в одном из углов, в попытке отдышаться и развеять наступающую панику. Как выбраться из этого бесконечного лабиринта? Сквозь тишину я услышала его медленно приближающиеся шаги. Звук тяжелых ботинок отбивался от пола, эхом разносясь по стенам. Он преследовал меня, насвистывая веселую мелодию. Откуда я её знаю? Почему она так знакома? Я стояла посреди одного из коридоров, пытаясь неслышно сделать хоть маленький глоток воздуха, но любой звук мог выдать мое присутствие. Я прижала руку к лицу, зажав нос и рот. Тело начало пробивать спазмами, слезы разъедали глаза. Спазмы, спазмы, спазмы. Я буквально задыхалась и судорожно вертела головой, смотря в оба конца коридора. Пожалуйста, где-то должен быть выход. Еще немного, и я потеряю сознание. Спазмы, спазмы, спазмы. Шаги остановились. Я замерла. Догорающая лампочка зажглась с электрическим треском, слабо освещая в конце коридора черную возвышающуюся фигуру. Мой собственный крик пронзил давящую тишину, пока улыбка дьявола не сходила с его лица.

Глава 1

Я должна была попасть на вечеринку. Ничего грандиозного, просто друзья решили устроить маленький праздник на какой-то съемной квартире в честь окончания сессии. Поднимаясь по лестнице на пятый этаж, я уткнулась в свой телефон, перечитывая возмущенные сообщения по поводу моего опоздания. Я была в этом районе впервые, поэтому немного заблудилась. Не знаю, зачем решилась пойти. Тогда, все чаще и чаще ощущала, как стены домов смыкались над моей головой. Я хотела вырваться из камня, бетона, стекла, разорвать эту бумажную серость над головой. Вечер в кругу друзей казался неплохим вариантом, чтобы отвлечься от забот.

Я постучала в дверь. Было подозрительно тихо, совсем несвойственно для вечеринки. После того, как щёлкнул замок, на пороге появился какой-то парень. Я только хотела спросить, по верному ли адресу пришла, когда увидела за его спиной картину, что заставила мои внутренности сжаться. В глубине квартиры сидел связанный мужчина. Он был сильно избит, весь в крови, а вокруг него стояли еще три парня. В тот момент их взгляды направились на меня. Я попятилась назад, делая вид, что не обратила никакого внимания на этих людей, но внезапно ощутила, как чьи-то руки грубо толкнули меня в спину и потащили внутрь, с грохотом закрывая входную дверь.

− Ты какого черта ей открыл? Я же говорил тебе, что сам войду, – прогремел злой голос над моей головой. Я не видела его лица, но прекрасно чувствовала руки, что сильно сжимали плечи.

− А ты зачем затолкнул её? Можно было что-то придумать, объяснить как-то. Теперь что делать? – с паникой в голосе отозвался второй.

− Мне любопытно, как бы ты объяснял незнакомке, почему за твоей спиной сидит связанный мужик, да еще и весь в крови? Нет, можно было сказать, что все мы геи и любим поразвлечься, но не думаю, что по нашему внешнему виду она бы решила, что здесь милое собрание любовничков.

Он толкнул меня в сторону дивана. Парни разговаривали между собой, препираясь, а я пыталась придумать, как бы мне улизнуть из квартиры и бежать так, будто сам черт устроил погоню. Я не совсем слышала, что они говорят, мои мысли были громче внешнего мира, как вдруг до сознания долетел обрывок фразы:

− Смотри, какая красивая. Давай развлечемся сначала? – сказал тот, что открыл мне дверь. От его взгляда захотелось сходить в душ.

− Хватит уже, наразвлекались. Думай лучше, как нам поступить. Либо избавляемся от нее сейчас, либо признаемся Нику. Он поможет придумать, как выйти из этой ситуации так, чтобы самим остаться в живых. Если Док узнает…

Парень, что толкнул меня, устало опустился в кресло, с шумом выпуская воздух из легких, прикрыв лицо руками. Я заметила, что на его предплечье красуется татуировка в виде феникса. Выглядел он, честно говоря, не очень хорошо. Было ощущение, будто его вот-вот вырвет. Хотя у второго вид был не лучше. Забавно, что связанный мужчина продолжал наблюдать за всей этой ситуацией, как и стоящие над ним парни.

− А вы отпустите меня, и никто ни о чем не узнает, – мой голос слегка дрогнул. – Вы переживаете за свою жизнь, а я за свою. Я никому ничего не скажу. Все останутся в живых.

− Ты смотри, какая смелая, – хохотнул один из парней. – Тихо, девочка. Не встревай, когда дяди дела решают.

− Помолчал бы лучше, – вступился тот, что затолкнул меня. – Понимаешь, – он обратился ко мне, – на камерах все видно. А за камерами наблюдают. Они контролируют процесс, так сказать. В общем, отпустить мы тебя точно не можем. Не нам принимать такие решения. Ты позвонишь или я? – Он перевел взгляд на своего друга по несчастью.

− Ты звони. Я вообще не знаю, как это объяснять.

Второй поднялся и вышел из комнаты. Я не могла поверить, что такое может происходить со мной. Я всегда была рассеянной и невнимательной, но никогда не думала, что это приведет к подобным последствиям. Когда он вернулся, то сообщил всем, что нужно закругляться и ехать, потому что какой-то Ник приказал везти меня к нему. Кто-то из них грубо схватил мою руку и потянул вверх, а я, сама того не осознавая, включила защитную реакцию, пытаясь вырваться и убежать за дверь. Побег почти получился, если бы не парень с татуировкой, который успешно перекрыл собой выход. Он отрицательно покачал головой из стороны в сторону, после чего я почувствовала, как щеку обожгло ударом. Одним легким движением тыльной стороной руки, он выбил землю из-под моих ног. Я упала на пол и прижала ладонь к лицу.

− Я же доступно объяснил, мы не можем тебя отпустить. Лучше не сопротивляйся, – раздраженно произнес он и достал из кармана нож. − А теперь слушай. Внизу стоят машины. Мы спокойно, не привлекая внимания, спустимся и пройдем к ним. Ты видишь, что у меня в руках? – Я коротко кивнула, после чего он продолжил: – Ты же не хочешь, чтобы я это использовал? Убивать тебя пока никто не будет, а вот больно сделать можем. Так что в твоих же интересах вести себя так, чтобы все было нормально.

Он встал немного позади меня и обнял таким образом, что его рука, в которой зажат нож, легла на грудную клетку, спрятав лезвие под воротник моей куртки. Со стороны мы выглядели, как влюбленная парочка, которая прогуливается со своими друзьями. Мне приказали улыбаться и сообщили, если я попытаюсь сбежать, моя кожа тут же почувствует на себе действие ножа. Мы вышли из квартиры, и я взмолилась, чтобы хоть кто-то из знакомых с вечеринки оказался сейчас на улице, но вселенная решила посмеяться надо мной. Никого не было. Когда нам на встречу шли какие-то люди, парень с татуировкой обнимал меня сильнее, отчего я ощущала на коже холодное прикосновение лезвия. Был прохладный весенний вечер, уже стемнело, что придавало ситуации еще большей драматичности. Меня заботливо усадили в одну из машин. Вдруг подумалось, что они будут делать со связанным мужчиной? Ему явно нужна медицинская помощь, так как крови на нем было немало. Какое-то время мы просто ждали, когда остальные спустятся и заполнят оставшиеся машины. Окна в них были затемненные, что уменьшало надежду быть замеченной. За рулем был тот, который открыл мне дверь, а рядом со мной сидел парень с татуировкой. Пока не заработал двигатель, он так и продолжал обнимать меня, прикасаясь ножом к коже, опасаясь, что я смогу сбежать. На щеке чувствовался жар от встречи с его ладонью.

Ехали мы достаточно долго. Машины стремительно выезжали из города, проезжая лесопосадки, отчего отчетливо представила, как буду бежать по этим местам в поисках спасения. Никто не разговаривал, тишину нарушала лишь музыка. Солнце уже давно зашло за горизонт, было очень темно и страшно. Я не понимала, куда меня везут, кому будут показывать, и что произойдет дальше.

Когда перед машиной открылись ворота, я увидела, что мы въезжаем на территорию огромного загородного дома. Выглядело все впечатляюще: множество фонтанов, красивые деревья, небольшой парк (притом, что границы обнимал лес). Сам дом был невероятной величины. Он небольшой в высоту, может этажа три, но в ширину простирался очень далеко. В окнах то тут, то там горел свет. Выйдя из машины, я почувствовала на лице дуновение ветра, что остудил жар на скуле, но вызвал еще больше непрошеных мурашек.

Внутри здание было так же красиво, как и снаружи. Если бы я попала сюда при других обстоятельствах, мне доставило бы много удовольствия исследовать каждый уголок. Множественные коридоры, двери и проходы. Поднявшись по лестнице, мы вошли в комнату, очень похожую на кабинет. Меня усадили на диван и приказали ждать. Из окна слышались чьи-то голоса и женский смех, где-то играла музыка. Красивая мебель, на стене висел огромный телевизор, деревянный большой стол, на котором разбросаны какие-то документы и папки, полузакрытый ноутбук и пистолет. Да, вот так вот. На столе лежал пистолет. Мне казалось, будто я сплю, это все не реальность, со мной не может такого происходить. В голове промелькнула мысль, а что если схватиться за него и потребовать, чтобы меня отпустили? Или спрятать где-то под рукой и достать в нужный момент? Но останавливал здравый смысл. Слишком много людей в этом здании, у которых, вероятнее всего, тоже было оружие. Меня пристрелят быстрее, чем я успею взяться за рукоять.

Спустя минут двадцать в комнату вошли мои похитители, уступая дорогу какому-то парню. Он был небольшого роста, с приятными чертами лица. Русые волосы, ямочка на подбородке и морщинки в уголках серых, как лед, глаз. Склонивши голову на бок, он подошел ко мне, рассматривая. Я молчала, не понимая, что делать, отчего просто отвела взгляд и вжалась в мягкий диван.

− Ждите в гостиной, я потом вас позову, – скомандовал он. После того, как эти двое вышли, парень взял стул, поставил его напротив меня, и сел. Вид у него был обеспокоенным. Он запустил пальцы в свои волосы, немного растрепал их и начал говорить:

− Как тебя зовут?

− Дина.

− Дина… Меня зовут Никита.

− Не скажу, что приятно познакомиться, − ядовито ответила я.

− Вежливость всегда должна превышать собственные порывы эмоций. Хотя, я тебя понимаю. – Он откинулся на спинку стула. – Зачем ты постучала в ту дверь? Кого искала?

Я рассказала всю историю, что собиралась на вечеринку и, увлекшись телефоном, ошиблась этажом.

− Вот что значит, не в то время и не в том месте, – он легко, даже как-то грустно улыбнулся, задумчиво покачав головой из стороны в сторону. Несмотря на холодный цвет его глаз, они были переполнены добротой и сочувствием. Я смотрела в них, ощущая необъяснимую безопасность.

− Да, я очутилась не в то время и не в том месте. Отпустите меня, пожалуйста. Я никому ничего не расскажу, я даже толком не поняла, что произошло, и кто эти люди, и что они делали с тем мужчиной… − в отчаянии я начала тараторить, забывая дышать, ощущая, как ком подкатывает к горлу. Мне хотелось, чтобы меня услышали.

− Хватит, – тихо сказал он и поднял ладонь вверх, жестом показывая остановиться. – Это ни к чему. Не мне решать, что с тобой делать. Твое появление испортило наши планы. К тому же, ты стала свидетелем убийства.

− Убийства? Какого убийства? Мужчина был жив, только весь в крови и… − И тут я запнулась от понимания, почему остальные парни задержались, пока мы сидели в машине. Воздух будто перекрыли. Я задохнулась осознанием, что они убили его. Вот так раз, и нет человеческой жизни. Будто по щелчку или нажатию чьим-то пальцем на курок.

− Почему ты не взяла пистолет? – прозвучал внезапный вопрос. – Ты сидела здесь около двадцати минут. Одна. Я знаю, что ты его заметила. Первая реакция человека, который попал в беду – это схватиться за оружие, создавая для себя иллюзию безопасности. Неужели опустила руки и смирилась с тем, что уготовила судьба?

− В этом и дело, что иллюзию, − ответила я и отвела взгляд в сторону. − Рано или поздно все воздушные замки обрушиваются на головы тех, кто их придумал. Я не хочу, чтобы мой замок с иллюзией безопасности рухнул на голову именно сегодня.

Он прищурено посмотрел на меня.

− Егор, – вдруг крикнул Ник, после чего из порога выглянула чья-то лысая голова. − Позови тех, кто ответственный за эту девчонку. Доку будет интересно узнать, кто из этих олухов открыл ей дверь.

Он устало потер ладонями лицо, а потом продолжил:

− Итак, Дина, слушай очень внимательно. Ты рассудительная, мне это нравится. И, честно говоря, мне тебя жаль, поэтому попытаемся как можно дольше сохранить тебе жизнь. Сейчас сюда придет Докер. Именно он будет принимать решение, что с тобой делать дальше. Не вздумай давить на жалость, постарайся быть максимально равнодушной ко всему происходящему. На вопросы отвечай кратко, предварительно хорошо обдумывая свои слова. И еще… Не отводи взгляд. Старайся смотреть прямо в глаза. Ты в панике, я понимаю, но нужно собраться. Есть три варианта развития событий: он может просто от тебя избавиться, или захочет оставить в живых и немного развлечься. Зная, как он развлекается, я бы на твоем месте выбрал первый. Третий вариант более безопасный, но он будет только в том случае, если ты сделаешь все так, как я тебе сказал. Поняла?

Я кивнула, ощутив покалывание в кончиках пальцев.

− И запомни, Докер очень не любит, когда смелость граничит с тупостью, поэтому постарайся как можно меньше вызывать у него желание взяться за пистолет и нажать на…

− Ну-ну, друг мой, зачем же ты перед гостями из меня монстра делаешь? Я вполне себе хороший человек.

Ник немного вздрогнул. Он поднял свой взгляд куда-то за моей спиной. Я обернулась на голос и увидела, что в дверном проеме стоит парень, облокотившись плечом об стену. Он скрестил руки на грудной клетке и широко улыбнулся.

− Ну что, инструктаж окончен? – послышался задорный смешок. − Я могу за дверью подождать, если что.

− Докер, я… − запнулся Ник, опустив глаза в пол, как провинившийся ребенок.

− Что? Решил поиграть в спасителя? Это я вижу. – Он легко оттолкнулся от стены и направился в нашу сторону. − Будь добр, позови виновников торжества.

Никита встал, ободряюще кивнул мне и вышел из комнаты. За своей спиной я услышала медленно приближающиеся шаги. Парень, по кличке Докер, заведя руки за спину, прогулочным шагом подошел ко мне и остановился напротив, насвистывая под нос веселую мелодию. На вид ему было чуть больше двадцати лет. Высокий, широкоплечий, одет в черные свободные джинсы, белые кроссовки, сверху легкая куртка с подтянутыми к локтям рукавами. Я увидела, как вдоль его ключицы тянулся длинный глубокий шрам. У него были невероятного цвета глаза – янтарные, золотистые. Я обратила внимание, что они покрасневшие, с темными кругами под веками. Такие глаза бывают только после долгих бессонных ночей. Гордая стойка, ровная осанка, слегка приподнятый подбородок. Он присел передо мной, склонив голову набок похожим движением, как это делал Ник. Братья, что ли? Я не отводила взгляд от его зрачков, как и было велено.

− Вижу, инструктаж не прошел напрасно, – сказал он, хмыкнув. Было ощущение, что Докер смотрел не на меня, а куда-то сквозь.

− Нда, − вдруг произнес он, цокнув языком и глубоко вздохнув, затем окликнул парня, который дежурил за дверью: − Принеси пакет льда, у нас тут нападение дебилов.

И только тогда я поняла, что он смотрел не сквозь меня, а на скулу, где виднелся след после удара. Какая забота. На секунду обрадовалась, подумав, что пока меня убивать не будут. Стоит ли облегчать болезненные ощущения тому, кого собираешься убить?

В дверь тихо и неуверенно постучали, после чего вошли уже знакомые мне парни. Их надо было только видеть − головы вжались в плечи, бегающие взгляды, неуверенная походка. Они не могли найти себе места, не зная, где им встать.

− О, а вот, собственно, и ранее упомянутые дебилы. Как дела?

Для человека, которого все так боятся, он был слишком весел и задорен. Само дружелюбие. Повисла пауза.

– Чего молчим?

− Докер, как тебе наш сюрприз? – неожиданно радостно спросил один из них. – Таких длинноногих подарков мы тебе еще не делали.

Тот, что стоял рядом, вдруг толкнул второго локтем, призывая замолчать. Док, не показывая никаких эмоций, подошел к креслу и опустился в него, вытянув длинные ноги в проход. Он просто сидел, сложив кончики пальцев вместе, и молчал, будто пытался собраться с мыслями, не отводя пристального взгляда от похитителей. Опять эта тишина. Благо, её нарушил Никита. Он вошел в комнату, сжимая в руках небольшой пакет.

− Зачем тебе лед? Злость свою остужать будешь, что ли? – улыбнулся он. Док медленно поднял на него глаза.

− Какое остроумие. Из нас двоих ты самый внимательный. Вот скажи, как умудрился не заметить? Ума не приложу.

− Не заметить что? – в недоумении спросил Никита.

Док перевел взгляд на стоящих перед ним парней и произнес:

− На щеку её посмотри.

Ник оглянулся на меня и замер. Лед в его руках начал таять, маленькими каплями падая на пол. Он протянул его мне, затем опустился в кресло, что стояло с другой стороны дивана. Забавная картина: я сидела посередине, по обе стороны от меня восседали, будто на тронах, Докер и Ник, а напротив стояли похитители. Так и хочется, чтобы кто-то стукнул молотком по доске, крикнув: «Заседание объявляется открытым». Я приложила лед к опухшей скуле, ощутив явное облегчение. Эта прохлада остужала мою буйную голову от бесконечных мыслей. Все молчали. Почему опять эта тишина? В ней секунды превращаются в вечность. Наконец Никита нарушил паузу:

− Док? – обеспокоенно обратился он к другу.

− Да? – отозвался тот, устремив свой взгляд куда-то в потолок и болтая из стороны в сторону сложенными накрест вытянутыми ногами.

− Послушай, нам нужно решить эту проблему и…

− Молчи, просто помолчи. Для начала я хочу узнать, кто из вас за это ответственный. Кто открыл дверь и у кого хватило мозгов ударить ее.

− Она пыталась сбежать, – тихо заговорил парень с татуировкой. – А мы пытались остановить.

− Ударом по лицу? – удивленно спросил Докер, изогнув бровь. – Эй, а давайте сыграем в игру, – оживившись, сказал он самым задорным голосом, будто вокруг него бегают маленькие детишки, которым сейчас предложит сыграть в прятки. С этими словами Док перегнулся через кресло и взял со стола пистолет. С довольной улыбкой он направил прицел на похитителей. – Я буду стрелять, а вы решайте, стоять вам или убегать. Егор! Зайди, пожалуйста.

В дверь вошел тот же лысый парень. Теперь я отчетливо его увидела: слишком широкие плечи, кривое выражение лица, одним словом – вышибала.

− Егор, будь так добр, если вот эти двое будут приближаться к двери, дай каждому в глаз.

− Док, успокойся. Давай мирно все решим. – Ник подскочил со своего места, но тот лишь посмотрел на него и приложил указательный палец к губам, призывая замолчать.

− Ну что, вы готовы? – спросил Докер таким же радостным голосом. Я увидела округлившиеся глаза Ника и совершенно растерянные взгляды похитителей. Мое сознание не воспринимало ситуацию всерьез, я до последнего думала, что это шутка, будто вот-вот прозвучит смех зала за кадром. Но вместо смеха прозвучал выстрел. Я вжалась в диван, зажмурившись. Послышались сдавленные вопли. Приоткрыв глаза, я увидела, как парни прижались к стене, Ник стоял с выхваченным пистолетом возле Докера, а тот спокойно продолжал сидеть в кресле. На полу, где до этого были похитители, виднелась приличная вмятина от пули. Они выглядели уже не так смело, как при первой нашей встрече. Было ощущение, будто их спины сейчас выбьют путь отступления сквозь стену. Док обворожительно улыбнулся.

− Егор, ты можешь идти, спасибо. – Он поднялся из кресла, подошел к столу, взял в руки стакан и налил себе виски. Сделав глоток, немного поморщившись, он посмотрел на меня и сказал:

− Не одолжишь немного льда? А, в прочем, и так сойдет. Ты это, приложи лучше к щеке, он уже таять начинает.

Я и не заметила, как по моим рукам и ногам начали стекать капли воды.

− Хватит пить, я тебя прошу, – выказал свое недовольство Никита.

− Ну мам, я совсем немного. – Докер скорчил жалостливое выражение лица, затем повернулся к похитителям: – Думаю, вы сами знаете, что вас дальше ожидает. Задание провалено, уровень остается тот же. А теперь на выход. Оба.

Наконец они отлипли от стены и направились к двери.

− Ты тоже иди прогуляйся. Я потом зайду, – обратился он к Нику, который так и стоял встревожено с пистолетом в руке.

− Может я лучше останусь?

− Я сказал, потом встретимся. Иди, − велел Док, не отводя пристального взгляда золотистых глаз.

Никита с беспокойством посмотрел на меня. Он будто боялся того, что сейчас будет. Мне не хотелось, чтобы этот парень уходил. Именно он создавал для меня иллюзию безопасности, а не оружие.

После того, как дверь закрылась, Докер налил виски в еще один стакан и протянул его мне.

– Выпей. Думаю, тебе не помешает.

Я сделала пару глотков, почувствовав, как обжигающая жидкость скользнула по горлу.

− Вот и умница. – Он вновь опустился в кресло, делая глоток. – Будем откровенны, отпустить тебя я не могу. Ты видела слишком много. Два выхода из этой ситуации: либо я тебя убиваю прямо сейчас, точно зная, что увиденное не выйдет за пределы этого места… − Я судорожно вдохнула воздух и сделала огромный глоток, чтобы как-то успокоить пробивающую тело дрожь. − Либо ты остаешься здесь. Прежде чем обрадуешься варианту, что сохраняет тебе жизнь, я должен кое-что проверить, но ты беспрекословно обязана делать все, что тебе говорят. Какой вариант выбираем? – спросил он, с любопытством посмотрев на меня.

− Никакой, − ответила я.

− Так нельзя. Нужно выбрать.

− А были люди, которые предпочли первый вариант? Понятное дело, что все пытаются как можно дольше сохранить себе жизнь, – возмущенно произнесла я.

− Это для того, чтобы потом не говорила, что у тебя не было выбора. Иди за мной.

Мы вышли из комнаты и пошли по длинным коридорам, из одной двери в другую. Этот дом – сплошной лабиринт, в котором легко заблудиться. Док взял телефон и позвонил кому-то, попросив принести принадлежности. Я не понимала, что происходит, к тому же виски дало о себе знать, так как ощущалось легкое головокружение. В итоге мы пришли в полупустую комнату. Наступило необъяснимое облегчение, когда я увидела, что там нас уже ждал Ник. В руках у него был тканевый сверток, из углов которого блестели лезвия. Ножи. Паника подкатила к горлу.

− Ты сейчас не в состоянии здраво мыслить. Иди поспи немного, а она пока у меня останется, завтра все решим, − осторожно сказал Никита.

Докер недовольно посмотрел на него.

– Ты меня недооцениваешь. К тому же, зачем ждать, если я могу решить все сейчас? У нас не так уж много времени, если забыл. И пожалуйста, выключай эти материнские проявления заботы, – сказал он, слегка скривившись, после чего забрал ножи и вышел из комнаты.

− Ник? – обратилась я к нему.

− Не спрашивай ни о чем. Снимай куртку и иди в ту комнату. – Он вновь обеспокоенно запустил пальцы в волосы.

Я так устала за этот слишком длинный день, что мне уже было без разницы, что ожидает дальше. Но, как оказалось, я глубоко ошибалась. Док стоял, перебирая в руках ножи.

− Ну что, ты готова? Становись вон к той стене. Твоя задача – просто не двигаться. Ты же не хочешь почувствовать, как лезвие пробивает в тебе дыры?

− Не хочу, поэтому может не будешь этого делать? – Я с надеждой посмотрела на него. В его янтарных глазах засверкали искры огня. Вдруг вспомнилось, как Ник предупреждал не вызывать жалость, но было уже немного поздно.

− Хочешь вернуться к первому варианту? – ожесточенно спросил он.

− Ты страдаешь бессонницей? – внезапно для самой себя выпалила я.

− Не твое дело. Заткнись и стой смирно. В твоих же интересах не шевелиться.

Я ненавидела его. За один день он воплотил мои страхи в реальность. Я встала у стены, решив, что не буду закрывать глаза. Буду делать то, что велел Ник. Но лучше бы закрыла. Будто в замедленной съемке я наблюдала, как он берет в руки нож, подбрасывает его в воздух, играясь, ловит, затем бросает в меня. Тело била такая сильная дрожь, что мышцы начинали болеть. Лезвие со звоном воткнулось в стену возле головы. Еще один бросок. В этот раз я зажмурилась. Легкое шевеление, чтобы проверить, чувствую какую-то боль или нет. Открыв глаза, обнаружила, что второй нож воткнулся с другой стороны головы. Переведя взгляд на Докера, я увидела не человека − монстра, который играет с жизнями других. Дьявола во плоти со своей чертовой ухмылкой. Он смотрит яростно, сильно. Внутри зрачков медленно тлеет огонь, придавая желтоватый оттенок, а сам он, улыбаясь и насвистывая что-то под нос, продолжал метать ножи, которые попадали хоть и в стену, но в опасной близости от тела. Я ощущала, как накатывают обжигающие слезы. Мне хотелось плакать от обиды и непонимания, почему это происходит со мной.

Когда все закончилось, и последний нож выскользнул из его руки, головокружение стало настолько сильным, что мне казалось, я вот-вот потеряю сознание. Я не знала, для чего он это делает. Играется? Разве можно так жонглировать человеческими жизнями?

− Ну вот, а ты боялась. Пойдем.

Докер вышел из комнаты, а я, не чувствуя земли под ногами, дрожащими руками попыталась оторвать свое тело от стены и сделать пару шагов, но в глазах потемнело, и я сползла по стенке на пол. Организм не привык к таким испытаниям. Немного отдышавшись и собрав все силы в кулак, я смогла подняться и выйти следом.

За дверью продолжал ждать Ник. Он стоял, облокотившись об стену, со скрещенными на грудной клетке руками, тихо о чем-то болтая с Доком. Все, что мне хотелось в тот момент, это приехать в родные стены, укутаться в любимый плед, поджать под себя колени и тихо плакать. Происходящее слишком не похоже на реальность. Со мной никогда ничего подобного не происходило. Вся моя жизнь заключалась в рутину, состоявшую из университета и дома. Тихими ночами я сидела на подоконнике, слушала музыку в наушниках, чувствуя, как огромный город замедляет свой ритм. Мне нравилось это спокойствие и размеренность. Так нестерпимо захотелось вернуться туда, но вместо этого я находилась в загородном доме, который окружен лесом, с незнакомыми вооруженными парнями, один из которых решал мою судьбу.

− Иди проспись, я тебя прошу. Ты ужасно выглядишь, – сказал Ник.

− Спасибо, друг, ты всегда умел ободряющие комплименты делать, – хохотнул Докер, хлопнув того по плечу, после чего скрылся за дверью, весело мне подмигнув.

− Пойдем, я покажу твою комнату, – обратился ко мне Никита.

Мою что? Комнату? Они сожрали все силы до разряженной батарейки. Я просто шла следом, обняв себя за плечи. Мне все еще казалось, что лезвие задело кожу, отчего хотелось постоянно проверять, так ли это.

Комната оказалась очень красивой и просторной, как в дорогих отелях. При других обстоятельствах, я бы с удовольствием там осталась, но в тот момент мне хотелось разгромить все эти стены, сровнять их с землей. Ник вышел за дверь, оставив меня на какое-то время одну. Я села на край большой кровати, закрыв лицо руками. Это все сон, иллюзия, ведь не может это происходить на самом деле. Он вернулся и протянул мне пакет, в котором я нашла одежду, пижаму в виде шорт и футболки, зубную щётку, расческу и много других мелочей. В общем, все необходимое на первое время. Он провел мне небольшую экскурсию, показав, где находится ванная комната и гардеробная.

− Что будет завтра? – спросила я, уже немного успокоившись.

− Как по мне, ты должна выдохнуть и радоваться, что это завтра у тебя вообще будет. Все могло быть совсем по-другому. – Ник говорил тихо и спокойно, почти полушепотом.

− Тогда что же получается, я в заточении? Вы не можете меня вечно здесь держать.

− Вечно и не придется. Чуть позже к тебе придет Докер и сам все расскажет. Главное, помни о том, что я тебе говорил.

Он собрался было уходить, как вдруг повернулся ко мне и сказал:

− Отдохни. Ты хорошо сегодня держалась.

Уголки его губ дрогнули в теплой улыбке.

− Почему ты так добр ко мне? – Я остановила его уже практически у двери. На секунду он замер.

− Этот мир не настолько гнилой, как тебе сейчас может казаться. В нем есть не только темная сторона, но и светлая. Даже самые злые и жестокие люди могут ощущать и проявлять доброту. Кто-то избивает кого-то до полусмерти, а потом не может пройти мимо дрожащего от холода котенка. Ну а кто-то пускает пулю в лоб другому человеку, а потом не может не проникнуться добротой к девушке, которая случайно попала в неприятности. Я не могу избавить тебя от них, но могу хотя бы попытаться облегчить.

В смятении я опустила глаза и глухо сказала: «Спасибо». Он кивнул мне и скрылся за дверью. Стрелки часов близились к полуночи. Приняв душ и испытав малейшее ощущение облегчения, я смысла с себя частичку этого дня. Кровать сразу приняла меня в теплые объятия, окутав своей мягкостью.

***

Двигаясь по темному коридору, Никита медленным шагом направлялся в библиотеку. В голове метались мысли, что делать дальше. В руке он сжимал пузырек со снотворным. Первым делом, надо было заставить Докера поспать. Ник вообще не был уверен, что тот, после нескольких суток без сна, различает, где реальность, а где галлюцинации.

Развалившись в огромном кресле, его друг мирно спал, продолжая держать книгу в руках. Никита улыбнулся в пустоту.

− Док? – тихо позвал он. – Пойдем в комнату. На кровати все же удобнее, чем в кресле.

Но тот даже не пошевелился. Хоть танками проезжай, он бы сейчас не проснулся. Ник подошел, забрал книгу и осторожно, перегнув руку Докера через плечо, приподнял его и перетащил на диван.

– Вот так будет лучше.

Он накрыл его рядом лежащим пледом и выключил свет лампы, затем сел на пол, облокотившись спиной об край дивана, и устремил свой взгляд куда-то в темноту.

− Вечно ты меня не слушаешь. Мне нужна твоя трезвая голова. Я знаю, у тебя обязательно получится придумать, что нам делать дальше, но сейчас, когда ты в неадекватном состоянии, я чувствую себя таким потерянным. Помоги мне найти дорогу и выведи нас из этой тьмы. – Ник глубоко вздохнул. – Ты спи-спи, а я буду рядом.

Он пересел в кресло, на котором до этого спал Докер. Его тихий разговор разрезал давящую тишину, придавая ощущения, что его слушают и слышат. Спустя какое-то время, он так и уснул возле спящего друга.

Глава 2

− Проснись и пой, солнышко!

Кто-то одернул занавески, отчего лучи утреннего солнца ударили по моим глазам. Приоткрыв их, сквозь яркий свет я увидела лишь размытый силуэт. Воспоминания вчерашних событий начали проникать в сонную голову. Это был не сон, почему это был не сон?

Придя немного в себя, я все-таки смогла рассмотреть довольно улыбающуюся физиономию Докера. Как можно быть с самого утра таким веселым? Никогда не понимала утренних людей.

− Вставай, поедем завтракать. У тебя есть двадцать минут, – скомандовал он и испарился из комнаты.

Ненавижу. В собственном отражении я увидела безумно уставшую девушку с мешками под глазами. След на скуле после удара начал синеть. Отличное зрелище. Приняв душ и натянув джинсы с футболкой, которые мне заботливо принесли в пакете, я вышла из спальни в гостиную, где ждал Докер.

В свете дня этот дом выглядел теплым и уютным. Коридоры заливал золотистый свет солнца. На улице то тут, то там сидели группы парней, которые, при виде своего главаря, вмиг замолкали, становились серьезными и кивали ему в знак приветствия. Вежливым жестом он открыл передо мной дверь машины, подав руку. Это тот человек, который вчера целился из пистолета в двух провинившихся парней. Теперь же он расслабленно сидел за рулем и вез меня в неизвестном направлении. Чуть позже я обнаружила, что мы возвращаемся в город. Мое сердце наполнилось надеждой, что меня отпустят, вернут домой, и я забуду об этом всем, как о самом худшем ночном кошмаре. Ехали мы в молчании, которое заполняла музыка. Я смотрела в окно, пытаясь не обращать внимания на рядом сидящего демона. В свете дня он выглядел немного по-другому. Добрее, что ли. Янтарные глаза, подсвеченные солнечным светом, превращались в крупинки золота. Боковым зрением я наблюдала совершенно расслабленного парня, который следил за дорогой и легким движением руки проворачивал руль. Само спокойствие, равнодушие и отстраненность. Его слегка приподнятый подбородок показывал гордость движений.

Мы подъехали к какому-то высокому зданию. Выйдя из машины, Док подошел к моей стороне и все так же подал руку, помогая встать. Манер ему, конечно, не занимать, если бы еще людей не убивал. Мы прошли к лифту и поднялись на самый верх, где на крыше, под открытым небом, расположился небольшой ресторан. Выглядело все очень красочно: прекраснейший вид, мягкие стулья, столы на достаточно большом расстоянии друг от друга. К нам подошел мужчина в костюме. Он пожал в знак приветствия руку Докера и слегка поклонился мне.

− А мы вас уже заждались.

Он провел нас к столу, нервно переминаясь из ноги на ногу. Я отказывалась есть, но Док лишь устало посмотрел на меня и заказал завтрак. Лучи дневного солнца слепили глаза, отчего он спрятал их за солнцезащитными очками.

− Может все-таки приступим к той части, где ты мне рассказываешь, для чего это все? Я домой хочу. – Я по-детски сложила руки на грудной клетке и уставилась на простирающийся вид.

− Может все-таки прекратишь разговаривать и приступишь к той части, где ты завтракаешь? Я ничего не буду рассказывать, пока не поешь, − раздраженно сказал он.

Выбора не было. Пришлось через силу заталкивать в себя еду, задаваясь вопросом, когда же меня отпустят. Закончив с приемом пищи, Док заказал себе кофе и прикурил сигарету.

− Ты знаешь, что такое уроборос? − Его голос вырвал меня из погружения в собственные мысли.

− Это змей или дракон, который кусает себя за хвост. Символ цикличности, – ответила я. Он в одобрении кивнул головой и крепко затянулся.

− Что еще ты знаешь?

− Немного. Он был олицетворением жизни и смерти, перерождения. − Я замолчала, вспоминая, что еще могу добавить.

− Многие трактуют уроборос по-своему, – подхватил Докер. – В Древней Греции он был обозначением процессов, не имеющих начала и конца. Средневековые алхимики символизировали уроборос с преображением элементов в философский камень, требующийся для превращений в золото. Но моей любимой трактовкой остается темнота с саморазрушением, которые в итоге приводят к плодотворности. Видишь? – Он показал мне свою руку. Его запястье обнимала татуировка уробороса в виде браслета – змееподобный дракон, который в пасти держит собственный хвост.

− К чему это? – непонимающе спросила я.

− Мне было любопытно, что ты об этом знаешь. – Он выдохнул синеватый дым из легких. – Сейчас я нахожусь на стадии саморазрушения и тьмы, пытаясь вырваться к плодотворности. Именно для этого ты мне и нужна. – Док сделал глоток уже остывшего кофе, затем откинулся на спинку стула, поправил очки и продолжил:

− Начало этой истории уходит корнями в мое детство. Но я расскажу только то, что ты на данный момент должна знать. Очевидно, что в наше время миром правят обладатели больших денежных счетов в банках. Многие только стремятся стать этими правителями, поэтому занимают крупную сумму у таких дядь, как я, и пускают их на воплощение собственных желаний. Деньги отдаются обратно в оговоренный срок, естественно, с процентами. Думаю, ты догадываешься, что происходит с теми, кто их не возвращает. Обычно к нам обращаются не совсем законопослушные люди. Есть те, кто занимается отмыванием, или те, кому грозит тюрьма из-за мошенничества. Заняв деньги, они расплачиваются за собственную свободу. Это сложный процесс со многими нюансами. Спустя какое-то время, под моим руководством, организация расширила свои возможности. Мы начали творить зло во благо, стали истинной рукой правосудия. Существует много противоречивых мнений на этот счет. К нам приходили люди, которые не получали удовлетворения от решений наших властей или просто считали, что тюрьма – недостаточное наказание для отбросов общества. Мы проводили собственные расследования, и выполняли заказы только на серьезных преступников, в частности насильников, педофилов или просто убийц. Бывает, что приходят и те, кто хочет избавиться от конкурентов по бизнесу или от тех, кто не пришелся им по душе. Такие заказы даже не рассматриваются к выполнению. – Он задумчиво перевел свой взгляд куда-то в сторону, слегка закусив нижнюю губу, будто собираясь с мыслями. − В тринадцатом веке существовала группа людей, называвших себя катарами. Они считали, что богу не нужны посредники и изгнали всех священников. Это подорвало власть Ватикана, а Папа потерял ценный источник доходов. Армия Ватикана напала на катарские поселения. Командующий спросил у Папы, как отличить еретиков, и знаешь, какой ответ он получил? «Убивайте их всех, бог разберется, где кто». Всех мужчин, женщин и детей беспощадно убили. Я мог бы действовать по такому же принципу, вырезая всех до единого, оставляя право за высшими силами разбираться, кто виновен, а кто нет. Для меня не составляет труда убить и невинного человека, но я чувствую некое очищение, когда избавляю этот мир от грязи. Тот мужчина, которого ты вчера случайно увидела, изнасиловал более чем тринадцать школьниц. Жестоко изнасиловал, изувечил, а одну из них убил и выбросил голую, как мусор. Он был богат и занимался преподаванием ради собственного удовольствия. После того, как начался суд, он потратил чуть ли не все свое состояние на взятки и, о чудо, его оправдали. Именно тогда ко мне обратились родители пострадавших девушек. Этот отброс спрятался в дешевой квартирке и решил, что там его не найдут. А я нашел. Собственно, именно правосудие ты вчера и увидела. – Док остановился, переводя дыхание, затем продолжил: − Моя организация не единственная. Их множество, как по этому городу, так и по стране. В каждой руководит свой лидер. Два раза в год мы собираемся для того, чтобы поддерживать друг с другом связь. И вот, в один момент, все главари осознали, что нужно менять род деятельности. Полностью. Все обладают достаточными средствами для того, чтобы начать что-то грандиозное. Решение было принято единогласно − нужно выбрать лидера среди лидеров. Лучшего из лучших. Того, кто объединит все организации и приведет к высотам. Каждый из желающих занять эту должность обязан жить идеей. Он должен быть хладнокровным в своих решениях и обладать аналитическим складом ума. Будут рассматривать вклады в развитие своей организации, личные качества, такие как порядочность и воспитание. Недавно я связался со своим другом, который тоже руководит подобной организацией, только в другом городе. Он сообщил, какие слухи до него дошли: у меня большие шансы на победу, но у многих возникают сомнения. Среди этой публики репутация меня опережает. Я известен своей чрезмерной жестокостью, неспособностью на сочувствие и сострадание, тем более к проявлению каких-то любовных чувств. – Док хмыкнул, будто сам не верил в то, что говорил. – Именно для этого ты мне нужна. – Он прикурил еще одну сигарету и затянулся. – Мне надо, чтобы ты в течение продолжительного времени играла роль моей возлюбленной. Слухи должны разойтись очень быстро, крича о том, что я способен на любовь, заботу, и прочие проявления чувств. Мы придумаем историю, что уже давно встречаемся, просто я прятал тебя, опасаясь, что моей любимой могут причинить вред. Теперь же решил представить всем свою девушку, так как уверен в своих силах и знаю, что смогу защитить. Все, что требуется – сопровождать меня на вечеринках, где будут заносчивые дяди в костюмах с дамами под боком, улыбаться и периодически целовать меня в щеку.

− Это все? Все так просто? – Возмущение накрыло меня с головой. Я приподнялась со стула, наклонившись к нему ближе через стол. – Все это было только ради того, чтобы я сыграла роль влюбленной девушки? Все эти пугающие истории о тебе, нервы, похищение, метание ножей – это все ради пары вечеринок и дешевого спектакля?

− Сядь, − спокойно сказал он, выпуская дым из легких. Его глаза блеснули опасностью. Во мне бушевала такая злость, что, казалось, я была готова сбросить его с крыши.

– Какого черта ты заставил меня проходить через все это? Тебе было скучно? Мало девушек вокруг? У тебя же есть деньги, найми актрису, да хоть проститутку, они сыграют эту роль.

Его взгляд был уничтожающим, а выражение лица совершенно спокойным.

− Я сказал сядь на место, – произнес он твердым тоном и потушил сигарету об пепельницу. − Не устраивай сцен, на нас уже люди смотрят. И если тебе на это плевать, тогда и мне ничего не помешает привести тебя в чувства, но очень сомневаюсь, что мои методы придутся тебе по вкусу.

Я села и замолчала.

− Вот так лучше. – Он поправил очки и продолжил: − Отвечаю на твой вопрос касательно ножей. Возлюбленная главаря должна быть стойкой к любым проявлениям эмоций или хотя бы тщательно их скрывать, как ты вчера. Ножи – это своего рода проверка. Думаешь, что первая, с кем я такое проворачивал? Кто-то впадал в истерику с криками и слезами, кто-то просто валился на колени, подползая ко мне и умоляя не убивать. Кто-то начинал в панике убегать, биться и кричать. А ты стояла, хоть и со слезами на глазах, но стояла и смотрела на меня с такой обжигающей ненавистью, что я сам удивился. Ник проводит свой инструктаж с правилами поведения абсолютно со всеми, наивно думая, что я об этом не знаю. Но только ты соблюдала эти правила. На счет нанять актрис или девушек легкого поведения, этого я делать не буду. Есть огромный риск, что они окажутся связанными с моими врагами. Плюс, я должен быть уверен, что тебя не страшно выпускать в общество. Все сказочные монстры прячутся под кроватью, а монстры реального мира скрываются за масками образованности и интеллигентности. Я должен знать, что о моей девушке не будут думать, как о недоразвитом существе, которое не знает простых вещей.

− Проверки, оружие, убийства, насилие – это все не мое. – Я отрицательно покачала головой, пытаясь убедить и его, и себя. − Пойми, я не смогу это выдержать. Мне, порой, сложно выйти из зоны собственного комфорта, а ты хочешь, чтобы я связалась с криминальным миром и вела себя, как холодная статуя. Я так не смогу.

− Сможешь.

− Я себя лучше знаю. Тебе хочется, чтобы тебя позорила твоя же так называемая девушка?

− А у тебя выбора нет. Ты будешь делать все так, как я скажу. И достойно выполнять все поставленные задачи, − уверенно сказал он.

− Опять будешь угрожать убийством? – Я поежилась от порыва холодного ветра и мерзких мыслей одновременно.

− Ну что ты? Нет, вовсе нет.

Док поднялся со стула и взял плед, который предусмотрительно предлагала администрация open air ресторана. Он подошел сзадии накинул его на мои плечи, немного приобняв, после чего наклонился и прошептал:

− У меня есть другие рычаги давления. – Его дыхание жаром обдало щеку. – Я более чем уверен, что ты умеришь свой пыл, – сказал он и спокойно вернулся на свое место.

− Какие еще рычаги давления? – спросила я с подозрением.

Докер даже несколько смущенно улыбнулся, взял телефон, набрал чей-то номер и произнес:

− Мы тут немного заскучали. Покажешь нам фильм?

Он положил трубку и протянул мне телефон. На скрытых камерах видеонаблюдения стоял парень. Он находился возле автобусной остановки. Не отводя взгляд от объектива, он мерзко ухмыльнулся, скривив лицо, после чего указал рукой на рядом стоящую толпу. Я ничего не понимала, пока в сторону не отошел какой-то мужчина, открыв обзор на девушку, которая дожидалась своего автобуса. Моя сестра. Это была моя родная сестра. Внутренности сжались так сильно, что меня чуть не вырвало. Она находилась в совершенно другом городе, в другом конце страны. Мои родители живут в небольшом тихом городке. Сестра поступила в один мегаполис, а я в другой. Раз в месяц и на все праздники мы съезжаемся домой, а потом вновь разъезжаемся в разные стороны. Сердце бешено забилось об грудную клетку.

− Ну что? Как тебе мой рычаг давления? – Док откинулся на спинку стула, продолжая улыбаться.

Слезы начали жечь глаза, горло сдавливало комом. Я не могла вдохнуть, пошевелиться.

− У меня есть еще два таких фильма, где в главных ролях твои родители и лучшая подруга. Я же говорил, подобные организации находятся в каждом городе. Стоило лишь сделать пару звонков.

Я судорожно вдохнула воздух, сжимая в дрожащих руках телефон, на котором все еще транслировалось, как сестра, опаздывая на работу, нервно поглядывает на часы и поправляет прическу. Она даже ничего не подозревала. Захотелось позвонить ей и закричать: «Беги, пожалуйста, беги что есть сил, за тобой следят». Предательские слезы начали стекать по щекам. Я сделала пару глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя.

− Отмени это. Убери его оттуда, – сказала я сдавленным голосом.

− Что, прости? Не слышу. – Он смотрел на меня в упор, насмехаясь.

− Я сказала убери это! – уже чуть не кричала я. – Прикажи ему убраться оттуда и оставить её в покое.

− Извини, я все еще плохо слышу, что ты говоришь. Громче. Или конкретнее, чтобы смысл твоих слов долетел до моего сознания. – Он поддался вперед, приложив ладонь к уху.

− Хорошо. Ты хочешь услышать, что я согласна?

− Близко, но твоего согласия вроде не спрашивают. Тебя ставят перед фактом: либо ты делаешь то, что говорят, либо твоя семья почувствует на себе последствия. Знаешь, − Докер глубокомысленно потер подбородок, − в последнее время, все чаще и чаще регистрируются несчастные случаи. Бедные люди, ходят по улицам и не подозревают, что где-то сверху может упасть на голову кирпич, – он сделал небольшую паузу. – Или в здании разыграться пожар, после чего специалисты скажут что-то невнятное про старую проводку и короткое замыкание. Таких случаев не сосчитать. Кто знает, где брать их начало, скидывая на случай судьбы, или волю высших сил?

Я сидела и чувствовала, как каждая клеточка моей души загоралась жгучей ненавистью. Сжав челюсть, я попыталась выдавить из себя, что буду выполнять свою роль.

− Какую роль? – в недоумении спросил Докер. Он издевался. Издевался и насмехался. В его целях было раздавить меня, подчинить себе, превратить в игрушку на радиоуправлении, где пульт только у него.

− Я буду делать то, что скажут, − пробормотала я, ощущая, как сжались кулаки.

− Так-то лучше.

Я была готова сказать все, что угодно, лишь бы моих родных оставили в покое. Он допивал свой холодный кофе, а я горела изнутри ненавистью и яростью.

− Позвони всем, кто следит за моей семьей. Прикажи, чтобы прекратили.

Он вопросительно поднял бровь, в ожидании.

– Пожалуйста, – с запинкой добавила я. Док взял телефон и сделал пару звонков, после чего показал мне запись. За сестрой больше никто не следил. Я с облегчением выдохнула.

− Сейчас близится лето. Я так понимаю, что учебы у тебя уже нет. Ты в общежитии живешь?

Я еле заметно кивнула, все еще пребывая в потрясенном состоянии.

− Хорошо, тогда сделаем так… Жить ты должна рядом со мной для правдоподобности истории. Если хочешь, мы можем заехать к тебе. Соберешь все необходимые на первое время вещи. Если не желаешь светиться со мной, тогда поедем и купим все, что понадобится. Еще лучше, чтобы я не шлялся по магазинам, позвонишь подруге, я выделю необходимые средства. Сама разберешься с этим вопросом. Я отдам твой телефон, будешь звонить родным и говорить, что все в порядке. Думаю, не надо объяснять, что нельзя никому рассказывать о происходящем? – требовательно спросил он. − Покидать границы дома можно только с моего разрешения. До тех пор, пока будешь делать все, что я говорю, я буду давать тебе свободу. Сможешь ходить на вечеринки, к друзьям, к кому захочешь. Только на свидания пока не ходи, а то могут следить. Держи меня в курсе своих передвижений, чтобы я, в случае чего, знал, где ты находишься. Я часто буду отсутствовать, так что по всем вопросам обращайся к Нику, он поможет.

При упоминании Никиты мое сердце почему-то наполнилось теплотой.

− Сейчас мы возвращаемся обратно и будем играть роль безумно влюбленных. По сценарию, ты специально постучала в нужную дверь, чтобы тебя привезли ко мне. Необходимо убедить абсолютно всех в правдивости этой истории.

Мы вновь ехали в машине в молчании. Я безразлично смотрела на проплывающий за окном вид, пытаясь осознать, во что ввязалась. Переполнял страх, что меня заставят жить с этим монстром, но, благо, комнаты оказались раздельными. Докер сообщил, что у меня есть время до вечера, чтобы я пришла в себя, успокоилась, после чего будет общее собрание, где он представит меня в качестве своей девушки. Когда закрылась дверь комнаты, я обессиленно сползла на пол, просидев так около получаса. Задыхаясь от слез, я убеждала себя, что родные уже в безопасности, что с ними ничего не случится. Меня накрывало волной непонимания, как Докер смог узнать все мои данные, ведь я сообщила только имя, а тем более, как он смог найти мою семью за такое короткое время? Судорожно вздохнув, я крепко зажмурилась, прикусывая кожу на сжатой в кулак руке. Я пошла в ванную и попыталась охладить водой пугающие мысли. Немного успокоившись, взяла телефон и позвонила родным. С диким наслаждением я слушала, как маме надоела соседка, как отец радовался победе своей любимой футбольной команды, и как сестра устала на работе.

Время близилось к вечеру. Нужно было собраться, надеть маску веселья и влюбленности, выйти и сделать то, что от меня требовалось. В указанное время в комнату постучал Докер.

− Ну что, любимая, ты готова? – язвительно спросил он, скорчив умилительную мордашку. Я одарила его недовольным взглядом и пошла следом.

Собрание проходило на открытом воздухе в глубине парка. Уже давно стемнело, лишь тусклый свет фонарей освещал наш путь. На деревья опускался густой туман. Одета я была подобающе девушке главаря криминальной группировки (то, что мне заботливо принесли в пакете, уже знакомого бренда): кожаная куртка, широкий свитер, рукава которого выглядывали, юбка средней длины и высокие черные гетры выше колен. Поскольку это не коктейльная вечеринка, мне подобрали под образ спортивные кроссовки. Докер выглядел уж очень зловеще. Сквозь туман и тусклый свет фонарей, черной птицей он шагал через луг в длинном плаще, полы которого, точно крылья, вздымались на ветру. Он накинул на голову капюшон, что придавало ему дикое сходство с королем мира и Джеком-потрошителем одновременно. Док курил и, казалось, совершенно не обращал ни на что внимания.

Приближаясь к нужному месту, я услышала дикий гул смешавшихся голосов, перекрикивающих музыку. Было очень много людей, большая часть из которых разместилась прямо на траве. Все они сидели лицом к выступу, который походил на небольшую сцену.

Перед тем, как выйти на освещенную площадку, Докер приостановил меня за локоть и заглянул в глаза:

− Когда ты полностью осмотришь эту толпу, помни одну вещь – с тобой ничего не случится, пока будешь стоять по одну сторону со мной. Хорошенько подумай еще раз, прежде чем совершать какие-то глупости. Сейчас своим видом ты обязана показать силу. Она должна читаться в каждом твоем движении, в каждом взгляде.

− Будь равнодушна ко всему, что здесь будет происходить, – внезапно за спиной послышался уже знакомый голос Никиты. Он подошел к нам и коротко кивнул мне в знак приветствия. Стиль его одежды был чем-то похож на Докера: такая же сдержанность темных тонов и зловещести. Они обменялись взглядами. Мне показалось, что Ник немного нервничал. Он то и дело запускал пальцы в волосы, смотрел в сторону толпы и глубоко вздыхал, в то время как его друг спокойно курил, пуская дымовые кольца. Драматичности этой картине ко всему придавал туман.

− Ну что, дамы и господа? – тихо сказал Докер, выбрасывая сигарету. – Веселье начинается. – Он поправил капюшон и уверенно шагнул на лужайку, залитую светом фонарей. Все вокруг резко замолчали. Те, кто до этого стоял, начали садиться, будто каждый из них знал свое место.

− Всем, вероятно, любопытно, в честь чего я созвал собрание, – начал он говорить, немного повысив голос. Идеально ровная спина, ноги на ширине плеч, руки заведены назад. Сама гордость и неприступность. – Сегодня у меня для вас есть две новости. Одна хорошая, а вторая, как в лучших сценариях, не очень. Начнем с хорошей. Примерно год назад я встретил девушку. Невероятную, я бы даже сказал неповторимую. Она сразу оставила свой след у меня в душе, и, как бы я не пытался от него избавиться, ничего не получалось. Даже ночи, проведенные в компании наших милых дам, не помогали. Думаю, вы понимаете, о чем я, – Док хитро заулыбался. Из толпы послышались тихие смешки. Насколько я поняла, ему надо было как-то оправдать свою разгульную жизнь. – Так вот, эта девушка сегодня с нами, и я, наконец, хочу представить её вам. – Он протянул руку в мою сторону. Я поднялась к нему, а следом вышел Ник. Я встала возле Докера, приподняв подбородок. Людей было слишком много, поэтому в моих глазах все они сплылись в одно большое темное пятно. Он сообщил, как меня зовут, приказав оберегать при любых обстоятельствах. – Не обижайтесь, друзья, что я так долго прятал её от вас, на то были свои причины. И вот как раз мы плавно переходим к плохим новостям.

Я стояла посередине, по обе стороны от меня, в гордых стойках, стояли Докер и Ник. Я сделала небольшой шаг назад, осознавая, что моя часть сценария выполнена, вот только уходить не разрешалось. Я чувствовала на себе слишком много взглядов, которые рассматривали, запоминали. Но, как мне велели, я не подавала никаких признаков смущения, и продолжала стоять с приподнятым подбородком.

− Сегодня кто-то из вас умрет, – Докер сделал паузу, после чего в воздухе повисла тишина. Он будто наслаждался ею, пробуя на вкус каждую секунду. Туман становился все сильнее. Сорвался порыв ветра, предвещая наступающую грозу. Разом зашумели ветви деревьев. Я смотрела на спину Докера, наблюдая за идеально ровной осанкой. Его черная фигура возвышалась над всеми, пока полы плаща то вздымались, то опускались. От него веяло бесконечным могуществом и силой.

− Все вы знаете, − его подхватил Ник, − как мы день за днем ломаем головы над тем, как бы улучшить наше положение. Было много идей, много хитрых планов, но каждый из них в итоге оказывался провальным. Не покидало ощущение, что наши соперники читают мысли. Они оказывались всегда на шаг впереди.

− И вот сидим мы с Ником, − в этот раз перехватил Докер, будто они отрепетировали, где чья реплика, − и думаем, неужели мы настолько глупы, что все наши планы можно предугадать? И вдруг наступило прозрение – предательство. Я попрошу подняться тех, чье имя сейчас прозвучит.

Никита начал называть имена, а Док обернулся ко мне лицом, закрыв от обзора своей широкой спиной. Он хотел что-то сказать, как меня охватила паника:

− Я тебя прошу, не заставляй меня смотреть, – судорожно прошептала я. − Пожалуйста, я не хочу. Это массовое убийство…

− Какое массовое убийство? – он в недоумении уставился на меня.

− Те люди, чьи имена сейчас называет Никита, вы же собираетесь их убить, я не хочу на это смотреть, не смогу.

Докер прикусил нижнюю губу, затем встал позади меня и властной рукой обхватил мою талию. Очень много усилий стоило, чтобы не стряхнуть с себя его руки. Захотелось вырваться и убежать, пока все они здесь.

− Присмотрись внимательнее в лица тех, кто поднялся, – наклонившись, тихо прошептал он на ухо.

Мое тело начала пробивать дрожь. Это были совсем еще мальчишки. Им было не больше пятнадцати. Я не могла поверить, что Докер способен убить столько молодых парней, как вдруг мысли прервал низкий тембр его голоса:

− На сегодня для вас собрание окончено. Спасибо, что пришли поприветствовать мою девушку. Еще увидимся.

Он так и продолжал стоять позади меня, обнимая, и наблюдать, как из этой толпы в сторону дома уходят те, чьи имена были названы.

− Ты должна здесь присутствовать. Помни про силу, что я тебе говорил. Постарайся взять себя в руки, – все так же тихо прошептал он и отпустил меня. Медленной походкой Док подошел к Никите, после чего прокричал в толпу:

− Я даю последний шанс на признание. Возможно, мы придумаем, что с этим делать и как выйти из сложившейся ситуации.

Все произошло так быстро, что я не успела сообразить. Прозвучали выстрелы, толпа взорвалась выкликами, и следующее, что я помню – это запах. Кто-то сильно прижимал меня лицом к своей грудной клетке. Он пах ветром и дождем, отдаленно смешиваясь с ноткой табачного дыма. В ушах стоял звон. Я попыталась приподнять голову, чтобы хоть немного понять происходящее, но меня упрямо держали. Когда звон немного утих, над головой послышался тихий голос Докера:

− Уведи её отсюда, − обратился он к другу.

Меня наконец оторвали от грудной клетки и переложили на другую, как младенца, которого передают из рук в руки.

− Не оборачивайся. – Я услышала голос Никиты. − Смотри в пол.

Когда мы ушли далеко за пределы площадки, я все еще не могла избавиться от звона в ушах. Ник провел меня до самой комнаты. Я, обессиленная, опустилась на диван и расплакалась. Мои нервы были ни к черту, и я, как на духу, начала рассказывать ему все, что думаю, изливая душу.

− Я не понимаю, почему это происходит со мной. Эти выстрели, убийства, я не смогу это выдержать, просто не смогу. Он угрожал моей семье, понимаешь? Они вообще ни в чем не виноваты…

В тот момент забылось, что Ник находится по одну сторону с Докером. Мне надо было выговориться, чтобы меня выслушали. И он слушал. Он сидел, не двигаясь, и слушал всю мою гневную тираду. Мы даже свет не включили, так и находились в темноте. Закончив с жалобами на несправедливую жизнь, я наконец выдохнула и вытерла слезы.

− Ты ненавидишь нас, я понимаю, – несколько сдавленно сказал Никита. – Но подумай вот о чем… Этот, как ты говоришь, демон, только что спас твою жизнь. Да, ты бы не попала в опасность, если бы постучала в верную дверь, если бы тебя не похитили. Но он не такой монстр, как ты думаешь.

Я в недоумении моргнула. Кто спас мне жизнь? Никита будто прочитал вопрос в моих глазах и ответил:

− Парень, который предатель, не дождавшись окончания фразы Докера, схватился за пистолет и направил его на тебя. Не на меня, не на Дока, а на тебя. Он хотел сделать последний подлый поступок, убив девушку главаря. Док заметил и выстрелил первым, успев еще сделать так, чтобы ты не смотрела на труп с дыркой во лбу. По нашему плану ты должна была увидеть все. Тебе необходимо развивать в себе стойкость к таким ситуациям. Вот только мы не ожидали, что этот гад сделает первый шаг.

− Какую стойкость? Никогда я не смогу равнодушно смотреть на убийства других людей, какими бы плохими они не были, − откликнулась я. − Никто не должен умирать от руки другого человека.

− Ты много чего не понимаешь. – Мне показалось, что в его голосе прозвучала нотка злости и какой-то даже обиды. – Ты смотришь на все наивными глазами невинного ребенка. Тебе нужно понять, что этот мир жесток. Жесток и непредсказуем. И в нем нужно учиться выживать. Мы научились. Теперь ты часть всего этого, поэтому привыкай и постарайся смириться.

Из окна послышалось, как толпа начинала расходиться.

− Извини, я должен идти, − сказал Никита и поднялся с места. − Нужно разобраться с некоторыми вопросами. А ты ложись отдыхать. Постарайся ни о чем не думать. – Он опустил ладонь на мое плече, наклонился и мягко прикоснулся губами к макушке, затем тепло улыбнулся и скрылся за дверью. Какое-то время я продолжала сидеть, не двигаясь. Надо было собраться с силами, переосмыслить все и придумать, как выбраться из этой ситуации, сбежать отсюда. Я хотела обратно в свою спокойную жизнь, без оружий, убийств, шантажа и угроз.

Стрелки часов уже показывали за полночь. Я лежала в кровати и смотрела пустым взглядом в белый потолок, когда послышался стук в дверь. На пороге стоял Докер. Он был слегка пьян, все в той же одежде. Я заметила, что его руки измазаны кровью.

− Сегодня я дал слабину, – глухо сказал он. – Мне нужно было заставить тебя смотреть. Ты совсем еще слабая.

− Может потому что до этого я никогда не видела, как убивают? – Меня охватила дикая злость, вперемешку со слезами. Я подскочила с кровати и встала напротив него. – Можно не все сразу? – закричала я, и мне было все равно, что он будет делать с этим. – Буквально два дня назад моей единственной проблемой было решение, где я буду проводить лето. Меня похитили, в меня метали ножи, угрожали моей семье, чуть не заставили наблюдать за убийством! Ведь ты специально это подстроил. Ты же хотел, чтобы я смотрела, не показывая никаких эмоций? Но вот тебе новость, я обычный человек, а не бездушная машина. – Горячие слезы стекали по щекам, пока я смотрела прямо в глаза, выбрасывая в него все то, что накопилось. – Я прошу лишь немного времени! Совсем немного, чтобы я смогла хотя бы понять, что со мной происходит и где нахожусь. – Дыхание сбивалось, тело вновь начала пробивать дрожь.

− Я разочарован, – равнодушным тоном произнес Докер. Ему было все равно на мои эмоции. − Как же много было надежды на то, что ты справишься. Когда я метал ножи, мне казалось, что ты сильная хотя бы от того, что простояла до самого конца. А оказывается, ты лишь слабая маленькая девчушка, которая хочет припасть к плечу своей мамочки и пожаловаться на злых дядь. Ты выглядишь жалко. – Он скривил лицо, будто я была самым мерзким, что он когда-либо видел. – Жаль, что даже избавиться от тебя уже не могу. Так что вытри слезы и сыграй достойно свою роль, иначе мне будет плевать совершенно на все, и я вот этими же руками, − Док приподнял их, отчего стало видно засохшую кровь, − сотру в порошок и тебя, и все твое семейство.

Я смотрела на него, оторопев, проглотив все слова, что хотела еще сказать, а он скользнул по мне уставшим взглядом, развернулся и ушел.

***

Докер вышел в коридор и направился прямиком в свою комнату. Сняв плащ, он пошел в ванную, попутно ругаясь, что на одежду попала кровь. Надо было спрятать тело. Он, как главарь, должен присутствовать при этом и помогать. Бог знает, сколько еще трупов разлагается в том лесу. «А ведь не хотел убивать, можно было придумать выход. Можно было договориться и направить предателя в противоположную сторону, но нет, этот слабоумный решил выстрелить. Да еще и в кого? В эту никчемную девчонку, которая стояла с перепуганными глазами оленя, на которого устроили охоту. Тоже мне, показала одна силу. Надо было не слушать Ника, обойтись без всей этой игры. Хоть бы она только хуже не сделала». Докер стоял, подставляя лицо струям прохладного душа, пытаясь остудить буйную голову и усмирить желание избавиться от, как ему казалось, лишнего груза, что будет тянуть только вниз. «Как можно было постучать не в ту дверь? Она будет только портить все. Теперь придется думать о том, чтобы вела себя нормально. Еще и на публике улыбаться ей и корчить из себя влюбленного идиота. Нет, надо с этим что-то делать». Он вышел из душа и обнаружил, что в кресле сидит Никита.

− Ну что? Ты доволен исходом сегодняшнего вечера? – спросил он у друга.

− Чему же тут радоваться? Все пошло совсем не так, как мы хотели, – ответил Докер. − Я завтра уеду, а ты наблюдай за всеми. Он точно был не один. И кто знает, сколько их тут, слушающих каждую стену.

− А как же Дина?

− Кто? – переспросил Док, немного поморщившись.

− Как бы, девушка твоя любимая и, как там… − Никита хитро заулыбался, делая вид, что усердно пытается что-то вспомнить. − Ах да, неповторимая, – он захохотал, наблюдая за недовольным лицом Докера.

− Моя неповторимая сегодня вызвала дикое желание вырыть в лесу еще одну яму.

− Ты хоть глупостей не делай, – посерьезнел Ник и налил себе выпить.

− А будет ли глупостью избавиться от неё? Ты видел эти перепуганные глаза и сжавшееся тело? – возмущенно спросил Док.

− Видел. Ей пришлось через многое пройти. Ты же наводил справки, она тихая, никуда не встревает. Вспомни других. По сравнению с ними, Дина еще хорошо держится. Так что не суди строго. Не все такие сильные, как Алина.

Докер хотел что-то ответить, но промолчал и сжал губы. Он вышел на балкон и закурил сигарету, устремив свой взгляд в темноту ночи. Прохладный ветер прикасался к еще влажной коже. Док любил это чувство свежести и свободы. Оно придавало ему ощущения, что он действительно живой. Никита вышел следом и закурил за компанию.

− Прости, я не хотел, – виновато обратился он к другу.

− Слишком долго я не вспоминал о ней. Казалось, целую вечность, – ответил Докер и поднял глаза к звездному небу, выпуская дым из легких. Уголки его губ грустно дрогнули, вспоминая что-то свое. Никита тоже посмотрел на звезды, так же печально улыбнувшись.

− Ума не приложу, как у тебя это получается. Уже на протяжении стольких лет, день ото дня, я борюсь с собой, придумывая новые занятия, чтобы не свихнуться, – сказал Ник, допивая жидкость в стакане одним глотком, затем встрепал рукой волосы.

− Хватит об этом, − грубо отозвался Док. − На счет Дины, думаю, она останется здесь, с тобой. Мой отъезд как раз на руку. Когда я увидел этот перепуганный вид, мне захотелось схватить её за плечи и хорошенько встряхнуть.

− Остынь. Дай ей немного времени, − тихо попросил Никита.

− Эта девчонка остается здесь под твою ответственность. Я не хотел и все еще не хочу этого дешевого спектакля. – Докер докурил и потушил сигарету. – У тебя будет время объяснить её хрупкой душевной организации, что я не желаю больше видеть перепуганных глаз. – С этими словами он хлопнул друга по плечу и ушел спать. Ник еще раз завороженно посмотрел в звездное небо. Было слишком поздно, поэтому он направился к себе в комнату и лег спать с уже таким родным вопросом в голове: «Что будет дальше?».

***

Вам знакомо чувство, когда не знаете, куда себя деть и чем занять? Именно это ощущение меня сопровождало на протяжении нескольких дней. Когда мне сообщили, что Докер уехал на какое-то время, я испытала неимоверное облегчение. Ник решил меня подбодрить, устроив экскурсию по дому. Отводилось отдельное крыло, где находились только я, Докер и Никита. Охранники сопровождали мою скромную персону, куда бы я не пошла. Парочка из них даже стояла у моей двери. Эти верзилы отлипали только тогда, когда я была в компании Ника. В моем распоряжении было целое крыло, от библиотеки и бассейна, до зала с личным кинотеатром. Ник также показал, где находится его комната. Такая же просторная и уютная, с большим балконом без навеса. Мы устроились там с чаем и смотрели на, казалось бы, бескрайний лес. Мне было приятно с ним разговаривать. Так бывает только с близкими людьми, когда болтаете часами напролет, смеетесь над общими шутками и не замечаете времени.

− Ты уже немного свыклась с мыслью, что следующий год придется играть роль безумно влюбленной девушки, присутствуя в криминальном мире? – спросил Никита и отпил из чашки.

− Еще нет, но думаю, что привыкну. У меня выбора нет.

− Зачем же так обреченно? Съездишь на пару вечеринок в сопровождении Докера, посмотришь на него ласковым взглядом, − хохотнул он, скорчив умилительную мордашку. − И все.

− Смотреть на него таким образом будет сущей пыткой, если только он не будет постоянно носить с собой щенка.

− Я понимаю, что он сделал тебе мало хорошего, но постарайся немного смягчиться.

− Как давно вы знакомы? – спросила я.

− С детства, – он посмотрел на меня, слегка улыбнувшись. − Докер спаян со мной стальными тросами, которые тянутся из каждого нервного окончания, и порой даже не знаю, где заканчивается он и начинаюсь я. Слишком много нам пришлось пережить вместе, – сказал он, как уставший старец, вспоминая целую отдельную жизнь.

− Как же вас судьба свела? Вы братья?

− Нет, мы не братья и даже не родственники, – произнес Ник и отвел взгляд в сторону. − Я не могу тебе всего рассказать. Может Док сам заведет этот разговор с тобой. Ты, как его девушка, должна хоть немного знать о нашем прошлом. Но не от меня.

Я решила, что не буду упускать свой шанс и осмелилась спросить:

− Слушай, его ведь не будет какое-то время. Мое присутствие здесь не очень необходимо. Можно я домой поеду?

Ник задумался и закурил сигарету.

− Хорошо, – разрешил он и ткнул в мою сторону указательным пальцем. − Но только при условии, что ты не сдашь меня Докеру. Когда он сообщит о своем возвращении, я сам приеду и заберу тебя. Договорились?

Я так обрадовалась, что мне захотелось крепко обнять его и закричать в ухо: «Спасибо», но я лишь сдержанно кивнула.

− И еще… Я все же должен тебе напомнить, что никто ни о чем не должен знать. Даже подруги. Не забывай, что это слишком опасно, как для тебя, так и для других.

Я никому не собиралась рассказывать. Мне не терпелось приехать в родные стены общежития, обнять соседку по комнате, и слушать пустую забавную болтовню.

Ник провел меня к машине и приказал лысому охраннику отвезти по указанному адресу. Я все же не сдержалась и, прежде чем уехать, обняла Никиту, прикоснувшись щекой к его щеке. Он на мгновение растерялся от неожиданности, но потом я ощутила, как теплые ладони прижали меня ближе. Его запах врезался в мою память – запах теплых объятий и солнечных лучей, запах свободы и надежности. В нем не было этой брутальной энергетики и самочувствия: «Я тут царь и Бог», но было что-то бесконечно задорное и светлое, что придавало ему невероятного шарма и обаяния. Я поблагодарила его и села в машину.

И вот они, наконец-то, родные стены. Переступив порог своей комнаты, на меня налетел радостный вихрь в виде лучшей подруги Юли. Она сначала крепко обняла, а потом возмущенно прокричала прямо в ухо:

− Ты где была? Я тут на нервах вся, думала уже в полицию звонить. Трубку не берешь, пропала на несколько дней. Кто так делает?

Я любила её чрезмерную эмоциональность. Она заряжала своей энергией и всё время пыталась вырвать меня из собственного спокойного мира.

− Прости, не было возможности сообщить тебе о своем местонахождении, – я тепло улыбнулась и обняла её еще раз.

− Рассказывай, что с тобой случилось? – Она села и посмотрела на меня своими большими глазами.

− Внезапно для себя самой, я начала встречаться с парнем, − тихо пробормотала я и опустила взгляд. Я ненавидела врать и плохо это умела. Юля в недоумении моргнула своими длинными ресницами.

− Ну ничего себе новости. Мне нужно знать все подробности. – Она подскочила и принялась делать нам чай.

− Особо рассказывать и нечего. Так получилось, что я немного заблудилась, когда шла на вечеринку, и спросила дорогу у одного парня. Мы разговорились. Как-то все так закрутилось, сама не успела сообразить.

− Не успела она сообразить. Что тут соображать? – хмыкнула Юля. − Какой он?

− Хороший, приятный молодой человек. – Я аж поморщилась от собственной лжи и осознания, что сейчас придется описывать Докера. Да уж, очень хороший.

− И все? Больше давай. Красивый? – Она уселась с чаем, хитро блеснув на меня глазами.

− Красивый, – заулыбалась я, и почему-то в голове возник образ Ника. – Мы болтали часами и даже днями напролет.

− Точно болтали? Или может чем другим занимались? – засмеялась она, все так же с хитростью наблюдая за мной.

− О Боже, о чем ты думаешь? Мы просто разговаривали.

− А что тебя так удивляет? Ты пропала на несколько дней, теперь говоришь, что была с парнем. Понятное дело, что я об этом подумала.

− Это только твой больной извращенный мозг мог такое выдать, – сказала я и засмеялась, когда увидела, как она закатила глаза. – Скорее всего, я теперь часто буду отсутствовать. Он сейчас уехал по своим делам, а когда вернется, мне придется пропадать у него.

− Подруга, скажешь тоже, придется. Так, будто это вынужденная мера.

Знала бы она, что на самом деле у меня выбора нет.

− Как зовут-то твоего суженного? – с любопытством спросила Юля.

И тут на меня напал ступор. А правда, как его зовут? Растерявшись, я сказала: «Никита». Сами виноваты, надо было сразу мне сообщить его имя. Мы начали болтать обо всем и просидели очень долго, будто целый век не виделись.

Эти несколько дней были такими теплыми. Я наслаждалась каждым мгновением, проведенным в ощущении безопасности. Юля окутывала своей энергичностью, то и дело подбивая выбраться куда-то из дома, а когда я отказывалась, она скрещивала руки на груди и смотрела на меня взглядом обиженного ребенка. Ночью я все так же сидела на подоконнике и смотрела на родной вид из окна. Порой охватывало дикое желание собрать все вещи и уехать домой, к родным, чтобы знать, что все они в безопасности, но побег был бы непростительной глупостью с моей стороны. Иногда, когда Юля просыпалась среди ночи и обнаруживала мою пустую кровать, она выходила на кухню, приносила мне плед, чтобы я не мерзла, и крепко обнимала. Я видела, как маленькая частичка её души чувствовала мое беспокойство, но она ничего не спрашивала, будто боялась услышать ответ.

Одним ранним утром я проснулась от телефонного звонка. Экран показывал незнакомый номер. Мое сердце забилось в панике. Нет, пожалуйста, только не это. Я не хочу уезжать, еще немного, мне так мало. Пришлось ответить. Благо, ложная тревога. Звонил мой научный руководитель. Надо было прийти в университет. Собирали всех, кто учился на последнем курсе магистратуры.

Вход университета, как и во времена занятий, заполняли толпы студентов. Собрание прошло спокойно, объяснили только пару деталей по написанию дипломной работы. Мы с Юлей вышли на улицу и увидели наших друзей. У нас была небольшая компания, еще две девочки и один парень. Мы давно друг друга не видели, так как они учились на другом факультете.

− О, смотрите, кто идет. Вас тоже собрали просто так? – спросил Леша, обнимая Юлю. Его щеки вмиг залились краской. Все мы знаем, что у него есть плохо скрытые чувства к ней.

− Стоило только поднимать нас в такую рань, – недовольно проговорила Марина, сладко зевая.

Мы сели на скамейку, наслаждаясь ласковыми лучами солнца. Леша стоял напротив нас и рассказывал какую-то забавную историю о том, как его пьяный сосед свалился с кровати. Все заливались смехом, но меня не покидало ощущение, будто за мной кто-то наблюдает, как вдруг за спиной Леши я увидела знакомый силуэт. Через дорогу стоял Докер и смотрел мне в глаза. Сердце ускорило свой ритм. Он склонил голову набок и, слегка улыбнувшись, плавным жестом руки подозвал к себе. Я извинилась перед всеми, встала и направилась в его сторону. Какого черта ему здесь нужно? Ник сказал, что сам приедет за мной.

− Куда это она? – непонимающе спросил Леша. – Я сказал что-то не то?

− Нет, видишь, она к тому парню идет, – отозвалась Юля. – Ой, я же забыла рассказать. Помните вечеринку, когда Дина не пришла? Оказалось, что она тогда познакомилась с каким-то молодым человеком. Возможно это он.

Я шла, не ощущая земли под ногами, пока Докер прищурено наблюдал за моим приближением. Я увидела, как недалеко от него стояло несколько девушек, упорно стреляя глазками в его сторону, в попытке привлечь внимание.

− Ну обними, что ли, своего любимого, – заулыбался он, только совсем не по-доброму. Док властной рукой обхватил мою талию и слегка приподнял, делая вид, будто очень рад видеть. Этот дешевый спектакль был для моих друзей. Он поставил меня на место и тихо произнес на ухо:

− Милая, а напомни мне, пожалуйста, ту часть, где я разрешал тебе уезжать из дома? Как-то этот момент вылетел из моей головы.

Я отпрянула от него и посмотрела в глаза.

− Ты все равно уехал, какой смысл мне оставаться там? – недовольно сказала я.

− Ну как же? Возлюбленного дожидаться.

− Хватит, пожалуйста. – Мне стало мерзко от этих слов и от его наигранной слащавости. Продолжая ухмыляться, Док поймал пальцами мой подбородок и больно сжал, затем наклонился и прошептал прямо мне в губы:

− Я буду решать, что хватит, а что нет.

Со стороны мы выглядели, как целующаяся парочка, которая соскучилась друг по другу. Я попыталась высвободиться. Он разжал пальцы и запустил ладонь в мои волосы, удерживая голову.

− Не дергайся. Мы же не хотим привлекать лишнего внимания? – В его глазах танцевали черти, смешиваясь с самой дьявольской ухмылкой. Он игрался и наслаждался этим. – Наказать бы тебя, за самовольство, − тихо произнес Док и погладил мои волосы, прижав лицом к своей грудной клетке. − Нику я уже доступно объяснил, что без моего разрешения тебе нельзя покидать границы дома. Теперь осталось вбить это в твою головушку.

− Надеюсь, не буквально. – Мой голос слегка дрогнул.

− Я еще подумаю над этим, – хитро сказал Докер.

Он хотел игры? Время, проведенное здесь, придало мне сил и смелости. Приподнявшись на носочки, одной рукой я обхватила его плечи, а второй прикоснулась к щеке.

− Может на первый раз простишь? Я же не знала всех своих прав, – невинно моргнула я.

Слегка оторопев, он перехватил мою руку у щеки и немного оттолкнул.

− Вижу, что мой ночной визит не прошел даром. Смелости набралась. – Он посмотрел куда-то в сторону. − Не хочешь меня друзьям представить? Они сейчас выпадут из своих мест, пытаясь рассмотреть, что здесь происходит.

Я обернулась. Те, заметив, что мы смотрим, резко повернулись друг к другу, делая вид, что совершенно не обращают на нас внимания.

− Докер, пожалуйста, не лезь. Я поеду с тобой, только не приближайся к ним, − обеспокоенно выпалила я.

− Ты в любом случае поедешь со мной, – он ласково посмотрел на меня. − А познакомиться нужно, чтобы впредь думала своей головой, прежде чем совершать какие-то глупости. Пойдем. – Он обнял меня и слегка подтолкнул. – Улыбайся, дорогая. В моей руке нет ножа. По крайней мере пока.

− Пока? – я слегка отпрянула. – Зачем это уточнение?

Докер только сильнее прижал меня и, ухмыляясь, добавил:

− Это так, чтобы ты помнила, что он в любой момент может оказаться там.

Я нервно сглотнула и пошла рядом с ним. Мимо проходящая компания девушек кокетливо сверкнула на Дока глазами. Что они в нем нашли? Он шел расслабленным зверем, надев солнцезащитные очки, и не обращал ни на что внимание. Возможно, срабатывал контраст между нами. Рядом с ним я выглядела совсем маленькой. Он порядком на голову выше меня, может даже чуть больше. Или дело было в его фигуре: широкая спина, прямая осанка. Одежда Докера хорошо на нем сидела – легкая темная куртка с капюшоном, подкатанные к локтям рукава, что открывали его татуировку на запястье, белая футболка, черные джинсы и белые кроссовки. Сложно поспорить, выглядел он хорошо. Но окружающие видят только внешнюю оболочку, не зная, что внутри там прячется настоящий дьявол.

Я натянула на себя маску веселья и, когда мы подошли к друзьям, довольно сказала:

− Народ, хочу представить вам, − я запнулась, вновь осознавая, что не знаю его имени, − своего парня.

Докер отпустил меня и, тепло улыбаясь, пожал руку Леше, представившись:

− Максим, приятно познакомиться.

Мне захотелось стукнуть себя по лбу, когда я увидела округлившиеся глаза Юли. Я совсем забыла, что сказала ей имя Ника. Но она промолчала. Познакомившись со всеми, Докер встал позади меня и ласково положил руки на мои плечи.

− Я бы очень хотел остаться и узнать вас поближе, но, к сожалению, мы немного торопимся. Если вы не против, я украду Дину. – Он виновато посмотрел на них, обнимая меня сильнее. – Думаю, у нас будет еще много времени на знакомство.

Надо же, само очарование, аж затошнило.

− Как жаль, – сказала Марина. − Только ненадолго забирай её, она нам тоже нужна.

Докер обворожительно улыбнулся и произнес:

− Конечно же. Постараюсь вернуть её в целости и сохранности.

Постараюсь! Он сказал: «Постараюсь». Мы попрощались со всеми, а когда уходили, я обернулась и посмотрела на Юлю. Она улыбнулась и в одобрении подняла большой палец вверх. Мне надо было придумать, как объяснить ей ситуацию с разными именами.

Док открыл передо мной дверь машины, жестом показывая сесть. В салоне приятно пахло кожей и еще каким-то еле уловимым запахом мяты. Он сел на водительское сидение, вмиг из милого и доброго паренька превращаясь в злого демона. Шины мягко зашуршали по асфальту. Пока мы ехали, он объяснил:

− Я вынужден был вернуться раньше, потому что узнал о скором собрании. Это не та встреча главарей, о которой я тебе рассказывал. Просто через несколько дней будет небольшая вечеринка. Когда приедем в дом, тебе подберут наряд. – Док сжал челюсть, после чего злостно сказал: − Предупреждаю, если ты еще хоть раз без моего разрешения вздумаешь улизнуть из территории дома, будут последствия, которые тебе вряд ли понравятся. Эта часть понятна?

− Да, − тихо ответила я и отвернулась к окну, наблюдая за тем, как все дальше и дальше уезжаю от ощущения безопасности.

− Ближе к вечеру я зайду к тебе и, скорее всего, что мы проведем ночь вместе. – Увидев мои округлившиеся глаза, он хохотнул и добавил: − Мы же влюбленные, которые не виделись несколько недель. Не бойся, у тебя там есть удобный диван, где я буду спать.

Оставшуюся дорогу мы провели в молчании.

Ник сидел напротив дома возле фонтанов, читая книгу. Он поднял голову, когда увидел въезжающую на территорию машину. Докер, как и до этого, открыл передо мной дверь, снял солнцезащитные очки и присел на край капота, поджав одну ногу и оперев ее об колесо. Я встала возле него, наблюдая за приближением Никиты. Выглядел он обеспокоено и, когда подошел к нам, начал пристально меня рассматривать.

− Ты еще скажи ей одежду снять, чтобы убедиться, что я не лупил её ногами, − закатил глаза к небу Докер. − А что? Ребята на лужайке, думаю, оценят. Кто за? – он хмыкнул и сам же поднял руку в воздух, хитро улыбаясь. Я слегка кивнула Нику в знак приветствия. Было приятно видеть, что он беспокоится.

− Шутник, – заулыбался в ответ Никита.

− О, я и не такие шутки умею шутить. Как-то покажу вам, если еще хоть раз будете действовать без моего разрешения.

Вмиг посерьезнев, они с Доком смотрели друг на друга, не отводя взгляд.

− Ничего подобного больше не повторится, – виновато сказал Никита. – И я тебя прошу, давай больше не будем возвращаться к этому разговору?

− Договорились.

С громким хлопком они пожали друг другу руки, после чего Докер встал, закурил, и направился к компании парней, которые сидели на лужайке в тени под деревом.

− Ты в порядке? – на меня смотрели обеспокоенные глаза Ника.

− Да, все нормально. С друзьями моими познакомился, – кивнула я в сторону уходящего Докера.

− Он хоть никого не прибил? – с тихим смешком спросил он.

− Нет, вовсе нет. Напротив, был милым и приветливым. Только… − я запнулась, обдумывая, стоит ли говорить Никите. − Есть небольшая проблема. Я не рассказывала об этом Докеру, решила, что сначала с тобой посоветуюсь.

Мы подошли к фонтанам и сели на скамейку.

− Вы же не сообщили мне, как его зовут. Растерявшись, я назвала твое имя подруге, которая расспрашивала о моем новоиспеченном парне. А когда приехал Докер, он представился, как Максим. Теперь вот думаю, что делать.

− Подруга будет выяснять этот момент? – посерьезнев, спросил Ник.

− Нет. Скорее всего, она просто решит, что я что-то перепутала, – ответила я. − Ты только Доку не говори. Я боюсь, что он в порыве убьет ее.

− Ладно, придумаем что-то, – на выдохе сказал он и добавил: − Иди в дом, я там распорядился, чтобы тебе еды принесли.

− Спасибо. – Я поднялась с места, но, сделав шаг, обернулась. − Он сильно ругался?

Ник ласково посмотрел на меня и произнес:

− Давай просто не будем повторять таких ошибок.

Я кивнула головой и пошла в комнату, где меня уже дожидалась еда. Оказалось, что находиться в этом месте было уже не так страшно и противно. Я поела, затем заглянула в шкаф, чтобы переодеться, после чего обнаружила в гардеробной много одежды. Там был выбор на все случаи жизни, от вечерних платьев до спортивных образов. То, что мне не пришлось по вкусу, я отложила в сторону, а когда пришли стилисты (две приятные девушки), попросила забрать эти вещи. Они с одобрением кивнули и принялись выбирать мне платье, заставляя примерить каждое. Затем был выбор прически. В общем, образ на вечеринку был придуман. Они весело попрощались со мной, пообещав вернуться через несколько дней в указанное время.

Ближе к ночи в комнату постучал Докер. Я сидела в это время за столом возле открытого ноутбука и читала научные статьи, что пригодятся в будущем для написания дипломной работы.

− Дорогая, я дома, – произнес он таким голосом, как в старых фильмах мужья приветствовали своих жен.

− Ура, я так скучала, – ехидно сказала я, подражая его тону.

Док переоделся. Теперь он выглядел совершенно по-домашнему: серые спортивные штаны и широкая белая футболка. Он прошел к кухонном уголку и сделал нам чай.

− Пойдем. И плед захвати.

Мы вышли на балкон и разместились там в мягких креслах. Он поставил чашки на стол и сел. Была тихая звездная ночь с приятным ветром, но я все же обмоталась пледом.

− Скоро я официально представлю тебя миру, в котором живу, – начал Докер, устремив свой взгляд куда-то в сторону. – На вечеринке будут не только мои друзья, но и соперники, поэтому ты должна стойко держаться. Крайне сомнительно, что там будут какие-то убийства. Везде охрана, которая на входе обыскивает, так что оружие нельзя проносить. Твоя задача простая – не отходи никуда, а если кто-то захочет поговорить со мной наедине, просто жди у бара. Пытайся поддерживать разговор. Я за тобой пока не наблюдал слишком громкого смеха или развязного поведения, поэтому так и продолжай сдержанно улыбаться и держать голову.

− А мне, как твоей девушке, разве не нужно знать о тебе какую-то информацию?

Докер посмотрел на меня и недовольно вздохнул:

− Нужно.

− То, что тебя зовут Максим, я уже узнала. Что еще?

− Меня не так зовут. Просто этим именем я представляюсь всем, кто хочет его узнать. Что бы не называть себя Докером, приходитсяговорить, что я Максим.

− Хорошо, а как же тебя на самом деле зовут?

− Это совершенно ненужная информация. Моего настоящего имени никто не знает и маловероятно, что кто-то будет интересоваться. А если спросят, так и скажешь, что Максим – это поддельное имя, в то время как настоящее никому неизвестно.

− К чему такая скрытость? – непонимающе спросила я.

− К тому, что у меня много черного прошлого, о котором не желательно кому-то знать. Никто не сможет так навести справки обо мне, − ответил Док.

− Хорошо, сколько тебе лет?

− Двадцать четыре. Дату рождения не спрашивай, тоже не скажу, – он заулыбался, отпивая из чашки.

Мы долго сидели на балконе, спокойно болтая о разных вещах. Докер рассказывал мелкие сведения о себе, к примеру, что терпеть не может жаркую погоду, что его тело больше приспособлено к холоду, поэтому на лето он часто уезжает в горы. Оказалось, что у нас схожие вкусы в книгах. Мы любим одних и тех же писателей. На мгновение я забыла, что передо мной сидит демон. Он был обычным парнем, который активно жестикулировал и, посмеиваясь, рассказывал о каких-то случаях из жизни, как они с Ником решили пойти в поход, на пол пути оба сообразив, что ни один не взял еду, что так и осталась лежать упакованная на столе. То, как они убегали от соседских собак, воруя яблоки с дерева. Казалось, что он сам забывал, зачем это рассказывает. Я смеялась вместе с ним, представляя маленьких Докера с Никитой, и как они проживали вместе эти моменты.

− А что с твоими родителями? Надеюсь, мне не придется переживать неловкие моменты знакомства? – улыбнулась я ему.

− О, об этом можешь не беспокоиться. Мы с Ником выросли в детском доме и никогда не знали своих родителей, − спокойно сказал он, не показывая никаких эмоций. На секунду мне стало неловко. Стоило догадаться, что здесь что-то не так.

− Вот о тебе я знаю практически все, начиная от первой любви, заканчивая плохо закрытой сессией, – хохотнул он, меняя тему.

− Я все еще не понимаю, как тебе удалось все это узнать, − воскликнула я, засмеявшись.

− В век технологий несложно найти информацию о человеке по имени и фамилии.

− Да, но как ты узнал мою фамилию? Я её не говорила, только имя.

− Кто-то забыл про телефон, который ребята сразу отобрали. Кстати, пароль: «Один, два, три, четыре» лучше сменить, он крайне ненадежный. − Докер звонко захохотал, увидев мои обиженные глаза. Мне казалось, что напряжение между нами понемногу исчезало. Он был другим. Теплым, радостным, милым. В уголках его губ появлялись две забавные складки при улыбке, а внутри зрачков спокойно горел приятный огонек.

− Скажи, а как ты пришел к тому, чтобы стать главарем криминальной группировки? – Я отпила из чашки и с любопытством посмотрела на него.

Док задумчиво посмотрел в небо, глубоко вздохнул и произнес:

− Когда живёшь в окружении того, что тебе противно, когда жизнь зависит от тех, кто тебе противен, начинает переполняться чаша терпения. Ты знаешь стихотворение Бродского «Пилигримы»? – внезапно спросил он.

− Нет, не читала и не слышала.

− У него есть отличный отрывок, который описывал наше с Ником состояние, когда чаша терпения начала переполняться.

Докер сделал небольшую паузу, а потом начал по памяти цитировать стих:

− «Под синим солнцем палимы, идут по земле пилигримы. Увечны они, горбаты, голодны, полуодеты, глаза их полны заката, сердца их полны рассвета. За ними поют пустыни, вспыхивают зарницы, звезды горят над ними, и хрипло кричат им птицы: что мир останется прежним, да, останется прежним, ослепительно снежным, и сомнительно нежным, мир останется лживым, мир останется вечным, может быть, постижимым, но все-таки бесконечным». – Он закончил и прикурил сигарету, выпуская синеватый дым. − Наши глаза так же были полны заката, а сердца полны рассвета, вот только мы не желали принимать голоса хриплых птиц, кричащих, что мир останется прежним. Ты, может, будешь смеяться, но нашей с Ником целью все еще остается сделать этот мир лучше. Создать место, где людям будет хорошо и комфортно друг с другом, где не будет насилия и жестокости. Детская мечта двух мальчишек, знаю. Но это одна из причин, почему я хочу стать главарем всех подобных организаций.

Вдруг подумалось, что этот парень совершенно безумен. Птицы были правы, мир таким и останется. Док, возможно, даже не задумывался, что он и есть тем злом, от которого нужно избавиться.

− Так, думаю, на сегодня хватит. Уже поздно, пойдем спать, – сказал он, поднимаясь и забирая пустые чашки.

Я проснулась раньше Докера. Он спал на диване сладким сном, раскинув руки в стороны. Я, злорадно хихикая себе под нос, на носочках прошмыгнула к закрытым занавескам на окнах.

− Простись и пой, солнышко! – радостно выкрикнула я и резко одернула ткань, впуская в комнату лучи утреннего солнца. Пусть знает, какого мне было, когда он меня так будил в первый день пребывания здесь. Док слегка поморщился и, не открывая глаз, хриплым голосом произнес:

− Однажды я тебя прибью, честное слово. – И зарылся лицом в подушку, прячась от света. – Который час?

− Почти одиннадцать. Ну и долго мы с тобой вчера засиделись, − я сладко потянулась, зевая.

Услышав названное время, он резко поднял голову:

− Сколько? – оторопевши, посмотрел на наручные часы и подскочил с дивана. Тихо выругавшись, Док подхватил свой ноутбук и пулей вылетел из комнаты, оставив меня одну. Вскоре принесли завтрак.

На улице уже вовсю светило солнце и было необъяснимо жарко, хотя прогнозы кричали о самом холодном лете за последние годы. В дверь моей комнаты тихо постучали, после чего царской походкой вошел радостный Докер, а за ним довольный Никита.

− Скучаем? – спросил Ник.

− Да, здесь мало развлечений для меня, − немного грустно ответила я.

Док рухнул на диван, раскинул руки в стороны и сказал:

− А мы как раз за тобой пришли. Пойдем купаться и загорать. У нас здесь есть несколько бассейнов и чистое озеро. Эй, Ник, давай к водопаду её отведем? – он хитро заулыбался, блеснув глазами.

− Нет, мы не будем этого делать, – возмущенно заговорил Никита. – У него просто есть развлечение такое, водить туда людей и, в шутку, грозить сбросить их с вершины водопада. Посвящение новичков, так сказать, – объяснил он мне. Я с укоризной посмотрела на Докера, после чего тот засмеялся.

− Да ладно, шучу же. Меня не поймут, если я скажу, что сбросил свою девушку в водопад. Разве что оправдаюсь тем, что ты, подобно зомби, пожирала мой мозг. – Он легко кинул в меня диванной подушкой.

− Ага, тебе попробуй, − сказала я, словив её. − Это все, конечно, хорошо, но у меня купального костюма нет.

− Все будет, – отозвался Докер. – У нас есть замечательные стилисты, которые занимаются закупкой вещей. С твоим появлением в доме, я заранее распорядился, чтобы они продумали всё необходимое для тебя. Остается только позвонить.

− Итак, Док звонит, Дина ждет, мы расходимся по своим комнатам, тоже переодеваемся, после чего встречаемся здесь через двадцать минут. Вперед, моя команда! – радостно воскликнул Никита.

Докер поднялся с места, обернулся ко мне, приложив ладонь к губам, и громко прошептал:

− Не обращай внимание, у него бывает. С детства такой.

− Умник, я тебя слышу вообще-то, – засмеялся Ник.

− Я знаю, – точно так же прошептал Док, широко улыбнувшись. Подкалывая друг друга, они вышли за дверь.

Через несколько минут пришла девушка и попросила следовать за ней. Мы вышли на улицу и пошли в дальнее крыло, которое специально предназначалось для стилистов. Там было множество комнат с надписями: костюмы, куртки, штаны, обувь, свитера, футболки, ремни и галстуки. Для всего были отдельные гардеробные. Наконец мы пришли в помещение с одеждой для девушек. Там мне показали на выбор купальники.

− Вот это из новой коллекции, – улыбнулась она мне. – На днях из города привезли.

Я выбрала себе простой темно-синий комплект, длинную черную накидку в виде полупрозрачного халата, а еще прихватила солнцезащитные очки. Я вернулась в комнату, где меня уже ждали Докер с Никитой. Одеты они были в широкие купальные шорты и футболки.

− О, вы уже здесь. Сейчас, мне еще пару минут, − пробормотала я и прошла в ванную, чтобы переодеться, а когда вышла, увидела двое пар застывших глаз. Тишину нарушил Докер. Он, не отводя взгляд, толкнул Ника локтем:

− Гляди, какую девушку я себе выбрал.

− Хороша. Погоди, что? Сам выбрал? – с негодованием воскликнул его друг.

− Вечно ты все портишь, – Докер возмущенно закатил глаза к небу.

Я продолжала стоять и слушать шутливые препирательства, хотя, признаюсь, их реакция меня порадовала. Мы пошли в специально обустроенное место для отдыха на улице. Оттуда играла музыка, посередине простирался огромный бассейн, заманивая к себе голубоватым оттенком воды, а по углам расположились шезлонги. Несколько парней играли в волейбол в компании девушек, кто-то плавал, а кто просто лежал, наслаждаясь солнечными лучами. Людей было не очень много. Ник потом объяснил, что этот бассейн не единственный на территории дома, поэтому все разбрелись в разных местах. Он отвел меня к шезлонгам, пока Докер остановился поговорить с какими-то парнями. Рядом находился небольшой обустроенный бар с разными напитками. Я попросила простой воды со льдом, и разместилась на мягком шезлонге. Вскоре возле меня лег Никита и снял футболку. Мне, как девушке, было очень сложно не заметить рельефность его тела. К нам вернулся Докер с уже оголенным торсом. Мой взгляд упал на протяжной шрам, что виднелся вдоль его грудной клетки. Я осмотрела остальных парней и поняла, что все они выглядят так, будто их скульпторы вылепили. Вдруг вспомнилось, как на днях увидела тренировку Дока со своими людьми. Каждый день они разрабатывали свою силу, скорость, реакцию и даже меткость, устанавливая в лесу специальные картонные цели. Периодически я слышала звуки выстрелов и громкие возгласы.

Докер лег с другой стороны от меня и с наслаждением прикрыл глаза, подставляя лицо теплым лучам солнца. Тихо играла музыка, вокруг царило ленивое спокойствие и расслабленность. Я прихватила с собой книгу, поэтому лежала и читала.

− Ник, – послышался через какое-то время сонный голос Докера. – Переворачивайся, сгорим же.

− Надо освежиться, а то вообще разморило, – зевнул тот.

Они вдруг переглянулись, хитро заулыбались, потом резко подорвались с мест и побежали к бассейну. С громким плеском эти двое прыгнули в воду, забрызгав каплями всех, кто находился рядом. Я наблюдала за ними, улыбаясь. Вдвоем они казались не правящими криминальной группировкой, а просто мальчишками. Пока Докер плавал, я увидела, как Никита вышел из бассейна, устремив свой взгляд на одну из девушек. Она радостно подбежала к нему и обхватила его плечи руками. Какое-то время они стояли, болтая о чем-то. Она кокетливо убрала пряди своих волос за спину и еще раз прижалась к нему. Стало любопытно, это его девушка или просто знакомая? В душе откликнулся небольшой отголосок ревности, который взялся непонятно откуда. Из собственных мыслей меня вырвала чья-то нависающая тень. Сбоку стоял Докер, очень уж подозрительно ухмыляясь. Он был мокрым, волосы взъерошились и торчали во все стороны, придавая ему хулиганский вид. Он стоял и смотрел на меня, пока в его глазах плясали черти.

− Что? – я в недоумении на него уставилась.

Капли с волос начали падать на страницы книги в моих руках. Он молча убрал её, затем кивнул головой в сторону бассейна. Я проследила за его взглядом на пристроенную конструкцию в виде специальной вышки для прыжков в воду. Он вновь на меня посмотрел, продолжая ухмыляться.

− Нет, – сказала я и отползла немного в сторону, но Докер медленно покивал головой и твердо произнес:

− Да.

− Нет, – еще раз повторила я, отчего-то издав нервный смешок.

− О да. – Он резко наклонился, легко подхватил меня на руки и спокойно пошел в сторону бассейна. Я пыталась вырваться, извиваясь, как змея, а он только перехватил меня поудобнее.

− Док, а ну живо поставь меня на место, − скомандовала я, затем жалостливо добавила: − Не хочу в холодную воду.

− Да, дорогая, конечно, подожди, вот-вот отпущу, – язвительно сказал он. Я заметила, что в нашу сторону смотрели практически все. Еще бы, главарь несет на руках свою девушку к бассейну, пока та пытается вырваться. Приостановившись, он на мгновение задумался и сообщил:

− Ладно, пока на вышку не буду лезть. Начнем с малого.

− Докер, нет, – я нервно смеялась, продолжая вырываться.

− Да, – он смотрел мне в глаза, насмехаясь.

− Нет, говорю, − уже вскрикнула я.

− Ооо да, – протянул Док и оттолкнулся ногами от края. Вдвоем мы упали в воду. Холод жаром обдал нагретое на солнце тело, смывая всё сонное наваждение. Докер вынырнул, продолжая держать меня на руках, и тихо спросил:

− Ты плавать хоть умеешь?

− Не кажется, мой дорогой парень, что об этом нужно спрашивать перед тем, как бросать меня в воду? – засмеялась я. Он наигранно-обиженно посмотрел и сказал:

− А я не бросал тебя одну. Вместе же прыгнули. Вообще, чего я спрашиваю? Сейчас сам проверю. – Он разжал руки, после чего я начала отплывать в сторону.

− Смотри-ка, умеешь же, – радостно воскликнул Док. – Теперь и на вышку можно.

Я улыбнулась и подплыла к краю бассейна, затем вылезла и быстрым шагом пошла в сторону шезлонга. Услышав, как он вылезает следом, я ускорила свой шаг. За спиной раздался тихий смешок и спокойный ленивый голос:

− Я же быстрее. Даже фору тебе дам.

Я бросилась бежать вдоль бассейна. Внезапно на моем пути возник Никита в компании той же девушки. Я пробежала мимо них со всех ног, а за мной, не спеша, спортивной пробежкой, последовал Докер. Никита в недоумении уставился на друга. Тот приветственно махнул рукой и сказал:

− Приспосабливаю к высоте. Дорогая, может отдохнешь? Устала небось, – он захохотал и ускорил свой бег, догнав меня в считанные секунды. Я почувствовала, как сильные руки сомкнулись вокруг моего тела и подняли в воздух.

В этот раз я уже мирно лежала на плече, пока Док спокойно поднимался по ступенькам вышки, насвистывая себе что-то под нос. Он, видимо, решил сжалиться надо мной, поэтому не стал идти на самый верх. Внезапно он почувствовал, как пара женских ручек легла ему на спину. Медленно, массирующими движениями я продвигалась все ниже и ниже. Парень двинул плечом, на котором я весела, тем самым призывая прекратить. Но, кажется, я намеков не сильно понимала, так как мои ладоши достигли уже ремня, собираясь хлопнуть резинкой его шорт. Чертыхнувшись, Докер схватил меня за талию и опустил на пол.

− Ты что делаешь? – прорычал он.

− Ну, раз слушать ты меня не хочешь, должна же я каким-то образом привлечь твое внимание, − я пожала плечиками, посмотрев на него невинным взглядом. Он вдруг хитро заухмылялся. Я обернулась и поняла, что стою практически возле самого края трамплина. Я посмотрела вниз, ощутив, как сердце сделало кульбит. Тихонько попятившись назад, я попыталась ускользнуть, но Докер перекрыл собой выход.

− Давай, ты же девушка главаря. Покажи смелость, − с вызовом произнес он.

− Ага, подожди, сейчас, разгон только наберу. – Я вновь попыталась отступить, делая маленькие шажки назад. – Ты прыгай, а я прям следом за тобой, честное слово.

− Хитрости в тебе больше, чем смелости, – он задорно улыбнулся и резко подхватил меня на руки.

− Нет, стой-стой, – выкрикнула я, отчего-то вцепившись в его кожу ногтями. – У меня это, телефон промокнет. Давай я спущусь вниз, отдам его Нику и сразу вернусь, − сбивчиво выпалила я первое, что пришло в голову.

Док изогнул бровь и от души захохотал:

− Стесняюсь спросить, в какой карман ты его положила?

Я совсем забыла, что нахожусь в купальнике. Увидев мои округлившиеся глаза, он покачал головой из стороны в сторону, задорно улыбнулся и сбежал по трамплину. Все произошло так быстро, что я не успела ничего сообразить, только помню шум воды в ушах. Когда мы вынырнули, со всех сторон слышались аплодисменты и выкрики. Я попыталась взобраться на плечи Дока, делая вид, будто хочу его утопить, а он только хмыкнул, обхватив меня одной рукой, и потащил к лестнице. Возле барной стойки нас уже ждал Никита с напитками и полотенцами.

− Ну вы даете, – он весело заулыбался нам. – Молодцы.

− Молодцы? – я возмущенно вскрикнула. – Меня вообще-то никто не спрашивал, хочу я прыгать, или нет.

Я посмотрела на Дока, а он только поднял руки в воздух, сделав совершенно невинный вид. Я вновь легла на шезлонг, Никита сел рядом, а Докер остался стоять, попивая воду и рассказывая о случае, когда Ник проспорил кому-то и прыгал в бассейн с крыши дома. Все это время я старалась не смотреть на его шрам, но мне было жутко интересно, откуда он. Док стоял в солнцезащитных очках, подставляя широкую спину последним солнечным лучам и подбрасывая в воздух бутылку с водой. Я сидела, укутавшись в полотенце. Солнце уже заходило, отчего наступала легкая прохлада после дневного зноя. Никита рассказывал еще одну историю, когда внезапно подошел какой-то парень, извинился перед нами, и тихо обратился к Докеру. Тот немного наклонился, внимательно вслушиваясь. Улыбка спала с его лица.

− Я сейчас, – сказал он и отошел вместе с парнем в сторону. Никита как-то подозрительно насторожился, но к ним подходить не стал.

− Кто это? – спросила я.

− Влад. Один из наших приближенных. Хороший парень, знает свое дело.

Докер внимательно слушал, периодически кивая головой, затем вернулся к нам и сообщил:

− Нужно идти. Небольшие проблемы появились.

− Что случилось? – обеспокоенно поднял на него свой взгляд Никита.

− Не здесь. Пойдемте в дом, – ответил тот и подал мне руку, помогая подняться.

Мы собрались и пошли в комнату Докера.

− Я же телефон с собой не взял. Оказывается, мне Дарий звонил. И тебе тоже. – Он рассказывал, параллельно переодеваясь в штаны и футболку. – На его дом напали. Помнишь их войну с Антиповым? Кто круче, у кого больше денег, в общем, бесполезное соперничество. Насколько я понял, Дарий, не зная, избил в одном из баров людей Антипова. Естественно, тому доложили. Он собрал всех, представь, всех людей и вломился в контору Дария, который распустил своих ребят по курортам отдыхать. Сейчас он забаррикадировался в дальнем крыле с небольшим отрядом, надеясь на подмогу. Мы с тобой не подходили к телефону, так что ему хоть с Владом удалось связаться. Антипов сейчас прочесывает все помещение. Вопрос только времени, когда он до них доберется. Я распорядился отправить туда два отряда. Они уже выезжают. Думаю, с собой еще несколько прихвачу.

− Давай я тоже поеду? – обратился Ник. – Лишние руки не помешают.

− Нет, оставайся здесь. Пока я буду освобождать чужой дом, ты лучше наш охраняй.

− Докер, ты понимаешь, что это может быть ловушка, которая после твоего появления захлопнется? Ты не можешь так безрассудно рисковать. – Никита начал злиться, расхаживая из стороны в сторону по комнате. – Отправь людей, они помогут Дарию, а сам оставайся здесь. Или давай я вместо тебя поеду.

− Значит, мне жизнью рисковать нельзя, а тебе своей можно? Нет. Так дело не пойдет. − Докер достал телефон и набрал чей-то номер. − Влад, распорядись подогнать машины. И, я думаю, нам больше людей понадобится. Если Антипов собрал всех своих, тогда нужно сравнять счет. Давай, времени мало, − скомандовал он.

− Послушай меня, ты лезешь в разборки двух главарей… – начал Никита, но его перебили:

− Нет, это ты послушай, − вспылил Докер. − Я не буду стоять в стороне, пока их там перебивают, загнанных в угол. Это не честная война. Антипов трус, который прячется за своими людьми, приказывая бить соперника в спину. Если ты забыл, Дарий всегда нам помогал, а мы его даже не просили об этом. Если я могу ему помочь, тогда без раздумий это сделаю. – Он подошел к другу и посмотрел в глаза, мягко добавив: − Если там и ловушка, ты прекрасно знаешь, на что способны наши ребята. Будь на связи, возможно помощь понадобится.

Он взял ключи, пистолет, и выбежал за дверь. Никита устало опустился в кресло, тихо выругавшись. Я не знала, что мне говорить. Собственные мысли пугали, потому что одна часть меня желала Докеру провала, предвкушая грядущую свободу, а вторая боялась за его жизнь.

− Дина, ты можешь идти. Я пойду переоденусь, а потом вернусь дожидаться его, − несколько раздраженно проговорил Ник.

Я молча поднялась и пошла к себе, быстро приняла душ, тоже переоделась и направилась в комнату Докера. Никита сидел уже в штанах и в футболке, устремив свой взгляд в экран ноутбука.

− Ты чего здесь? – удивленно спросил он.

− Поверишь, если скажу, что тебя одного не хочу оставлять?

Ник вяло улыбнулся и встал с места.

− Пойдем прогуляемся, – сказал он. − Не могу в четырех стенах.

За окном уже начинало темнеть. Мы вышли из дома и пошли по широким тропинкам, минуя деревья и фонтаны. Один за одним зажигались фонари.

− Я плохо понимаю, что происходит, – осторожно произнесла я.

− А что происходит? Два глупых главаря устроили соревнования, кто круче, вместо того, чтобы заниматься собственными организациями. Дария мы давно знаем, он нормальный парень. Вот только иногда дух соперничества побеждает его здравый смысл. К Доку он никогда не лез, потому что не считает себя равным ему. Собственно, правильно делает. Все прекрасно знакомы с репутацией Докера, поэтому Дарий решил поддерживать с нами хорошие отношения, а не соперничать. Знаешь, как раньше было у королей? В одержимости завоевать чужие земли, один нападал с армией на второго. Точно так же происходит среди главарей организаций. Было время, когда нашей конторе тоже покоя не давали. Мы никогда не просили никого о помощи, сами держали оборону, вот только со временем начали замечать, что среди наших людей каким-то образом были отряды Дария. Оказалось, когда до него доходили слухи о нападение на контору Докера, он без всяких слов отправлял нам в подмогу своих людей. – Никита остановился и прикурил сигарету.

− Почему ты так боялся отпускать его? – непонимающе спросила я.

− Это может быть ловушка. Все знают об одной его странности, которая несвойственна нынешним главарям − Докер всегда лично идет на войну. Пока другие прячутся за спинами своих людей, отсиживаясь в теплых креслах, раздавая приказы направо и налево, Док идет на перестрелку в первых рядах. – Ник крепко затянулся и сел на скамейку. – Ты знала, что у нас есть отряды по уровням? – Когда я отрицательно покачала головой, он объяснил: – Мы определяем силу, скорость, реакцию. Слабые отряды остаются на последних уровнях. Их не отправляют на дела, меньше платят, практически ничего не доверяют. От них требуется много работы в развитии своих сил, постоянные тренировки. Первые уровни самых сильных считаются приближенными к нам. Они ездят на задания, выполняют поручения Дока, и денег получают больше. Так вот, я помню, как-то раз, когда мы еще только начинали закреплять свою позицию в этом мире, один из главарей решил выследить людей Докера и похитить их, чтобы узнать больше информации. Вот только он не учел, что его пленники относились к самым низким уровням, и ничего не знали. Даже если бы они захотели слить информацию, не смогли бы этого сделать. Один из парней успел написать Владу сообщение, отправив одно слово: «Помощь». Тот прибежал к Доку и показал послание. Он распорядился отследить телефон, собрал отряды, и вместе с ними поехал высвобождать своих людей. Он мог просто отправить команду по нужному адресу, чтобы этих парней спасли, но нет. Я тоже там был. Я всегда уважал Докера, но тогда впервые увидел, на что он способен. С тех пор, когда бы наши парни не попадали в передряги, он всегда лично ездил помогать. После этого случая, слухи разнеслись очень быстро. К нам повалили толпы парней, даже те, кто состоял в других группировках. Вот почему наши люди остаются верны Докеру, а он им. Они знают, что он всегда придет на помощь, даже за самыми низкими уровнями, которых едва знает в лицо.

Я слушала и не могла поверить своим ушам. Мне казалось, что Никита рассказывает о каком-то другом человеке.

***

Докер взобрался на бетонное ограждение и, скучающе, ходил вдоль него, размахивая пистолетом в руках. Кровь на его одежде подсвечивалась электрическим светом фонарей. Он старался не убивать, поэтому специально целился так, чтобы только ранить противников. Но, даже несмотря на это, много парней погибло в бессмысленном споре двух упрямых главарей. Оставалось только дать сигнал Дарию. Он достал телефон и набрал нужный номер:

− Эй, ну ты где? Выходи на улицу, все чисто. Твой враг повержен.

Док положил трубку и вновь начал лениво расхаживать из стороны в сторону, насвистывая под нос любимую мелодию. На земле сидел злой Антипов.

− Не честно поступаешь, − яростно сказал он. − Это не твоя война.

Докер замер и перевел на него скучающий взгляд.

− Будешь рассказывать мне о честности? А то, что ты приехал с отрядами в дом Дария, зная, что он распустил всех своих людей? Это для тебя честная война?

− Но все же, она не твоя. Я в твои дела никогда не лез.

Тот проигнорировал его и продолжил балансировать на ограждении.

− О тебе ходит слава, как о продуманном главаре. Скажи, учел ли ты, что сейчас наживаешь себе врага в моем лице? – Голос Антипова был полон ненависти. – Будь осторожней, в жизни иногда бывают такие бумеранги, страшно подумать, − добавил он, криво ухмыльнувшись.

Докер остановился, на мгновение замер, а потом от души расхохотался:

− Как тебя там зовут? Артур вроде. Так вот, Артурка, неужто ты, − он специально сделал ударение, − угрожаешь мне?

− Если сейчас меня отпустишь, тогда нет, − ответил тот.

Док сложил руки на грудной клетке и приложил указательный палец к губам, немного задумавшись. Улыбка пропала с его лица.

− Хорошо, – сказал он твердым тоном и сел на ограждение, свесив вниз ноги. – Ты можешь идти.

Антипов с недоверием поднял взгляд.

− Серьезно, поднимайся. Ты привел весомый аргумент. – Он отвел взгляд в сторону и прикусил губу. − Я не хочу, чтобы однажды ты пришел с визитом и в мой дом.

Артур поднялся с земли, отряхнулся и гордо приподнял подбородок.

− Ты принял правильное решение. – Он двинулся в сторону ворот и добавил: – Только людям своим скажи, чтобы не трогали меня.

Вся территория была усеяна группами, которые скучающе ждали, болтая между собой. Докер поднял руку в воздух и кивнул парням возле выхода, чтобы те пропустили. Несколько человек, заметив беглеца, двинулись в его сторону, затем посмотрели на своего главаря и остановились. Дождавшись, когда Артур отойдет на небольшое расстояние, Док ухмыльнулся и сказал:

− Только мне тоже нужна услуга.

Антипов обернулся, остановившись.

− Для тебя сделаю всё, что угодно, − произнес он и приложил ладонь к грудной клетке, показывая искренность своих слов.

− Какая честь. Я тронут, – Докер улыбнулся и глубокомысленно посмотрел куда-то вверх. − Знаешь, я давно не упражнялся в стрельбе с движущейся мишенью. – Он с любопытством склонил голову набок и спросил: − Есть идеи, как с этим помочь?

Артур замер и как-то резко побледнел. Все внимательно наблюдали за происходящим, устремив взгляды на своего главаря. В воздухе повисла тишина.

− Что, даже ни одной мысли? – разочаровано спросил он. − А куда делось твое «сделаю все, что угодно»?

− Не нужно, − пробормотал Артур слипшимися губами. – Хуже только сделаешь.

Докер поднял пистолет, прицелился и выстрелил в землю возле ног Антипова. Тот резко отпрыгнул и рванул с места, побежав куда-то в сторону. Из толпы послышались восхищенные возгласы.

– Беги, кролик, беги, − прокричал их главарь. − Знаешь эту песню?

Он так и сидел на ограждении, наводя прицел, и вновь выстрелил перед ногами, перекрывая путь. Артур бросился бежать в другую сторону.

− Run rabbit, run rabbit, run, run, run, – начал петь в оригинале старую песенку Докер, после чего выстрелил еще четыре раза. Антипов внезапно сел на землю и яростно выкрикнул:

− Хочешь убить? Убивай.

− Эх, ты оказался даже тупее, чем я думал, – он глубоко вздохнул и легко спрыгнул с ограждения, затем медленно подошел к Артуру, насвистывая под нос свою любимую мелодию. Тот сидел и не шевелился. Док наклонился, нависая над ним, и тихо спросил:

– Раз уж ты наслышан о моей репутации, тогда где твои инстинкты самосохранения? Где были мозги, когда в голову пришла идея угрожать мне?

Антипов молчал, по-детски сложив руки на грудной клетке.

− Скажи спасибо, что у меня сегодня хорошее настроение, – продолжил Докер и сел перед ним на землю. − Я приехал сюда не потому, что ты мне лично дорогу перешел, а из-за того, что в каком-то смысле обязан Дарию. Еще я жуть как не люблю подлую войну.

− Я в твои дела не лезу, а ты идешь против меня, заступаясь за этого слабоумного, – Антипов бросил на него суровый взгляд.

− Тихо-тихо, попрошу, – послышался за спиной голос Дария. Рыжеволосый парень вышел из здания, радостно улыбаясь. Он подошел к Доку, крепко пожимая руку.

– Ты себе даже представить не можешь, как я рад тебя видеть. По гроб жизни останусь должным. Спасибо.

− Считай это благодарностью за то, что в свое время ты помог мне, – произнес Докер и посмотрел в сторону своих людей. − Антипов прав, я в ваши дела не должен лезть. Пленник на свободе, мои ребята в порядке, дальше сами разбирайтесь. – Он хлопнул Дария по плечу и направился к выходу.

− Это еще не конец, Докер, – крикнул озлобленный Антипов.

− Буду с нетерпением ждать продолжения, – задорно ответил тот и сел в машину.

***

Мы вернулись с Никитой в комнату, разговаривая на отстраненные темы, когда услышали звук открывшейся двери.

− А вы что тут делаете? – удивленно спросил Док.

− Тебя вообще-то ждем, – отозвался Никита и встал, заметив кровь. – Ты ранен?

− Это не моя.

Докер снял футболку и направился в ванную. Спустя какое-то время он вернулся и сел в кресло.

− Как же это глупо, – он прикрыл глаза, опрокинувши голову. – Они действуют, как двое мальчишек, которые не могут поделить игрушку в песочнице. Только Антипов хитрый, а Дарий слишком наивный.

− Ты успел? – спросил Ник.

− Да, он в порядке, чего не скажешь о нападающих. Столько молодых парней пострадало из-за тупости этих двоих.

− И чем все закончилось?

− Для меня все закончилось тем, что половина людей Антипова сбежали, оставив его самого на мое растерзания. Мы дождались, когда из своей норы выползет Дарий, после чего уехали. Пусть он дальше сам разбирается, как поступать. Я свое дело сделал. – Докер устало провел ладонью по щеке. Я поднялась с места, налила ему виски и протянула стакан. Он удивленно посмотрел на меня и кивнул в знак благодарности. – Наши сегодня удивили. Они работали слаженно, как команда, а не в одиночку, как обычно. Никто не пострадал. Пусть теперь отдыхают, заслужили.

− Ты тоже отдыхай. – Никита поднялся и подошел ко мне. – Заслужил не меньше, чем они.

Мы попрощались с Докером и разошлись по своим комнатам.

***

На следующий день я проснулась, привела себя в порядок, позавтракала и поняла, что мне совершенно нечем заняться, поэтому решила исследовать библиотеку. Она была просто огромной. Множество стеллажей с рассортированными по алфавиту книгами, подписанные полки с жанрами на любой вкус, под стенами обустроены отдельные уголки для чтения с креслами и диванами, столами и лампами. Большие окна помогали заполнить библиотеку светом и теплом. Я медленно ходила между стеллажами, пытаясь прислушаться к себе и понять, для какого жанра у меня подходящее настроение. В дальнем углу я нашла полку без каких-либо записей. Мой взгляд упал на огромную книгу, что лежала не вертикально, как все, а горизонтально. Было заметно, что её уже очень давно никто не трогал. Обложка вся в пыли, а страницы пожелтевшие и растрепаны от времени. Сложно даже представить, сколько примерно лет этой книге. Я взяла её и села в одно из кресел под окном. Стряхнув пыль, вырисовалось название: «Книга миров». На обороте обложки кто-то кривым почерком написал: «Дорогой читатель, здесь ты обнаружишь тысячу взрывающихся миров. Выбери один и, обещаю, он оживет. Будь осторожен, когда галактика вспыхнет в твоих глазах». Как оказалось, это собрание детских историй о разных мирах, которые рассказывают родители перед сном своим детям, про вечную борьбу зла и добра. Про деревню, что заключена подо льдом, про ведьм и охотников, про пиратов и чудовищ под кроватями. Я переворачивала страницу за страницей, как вдруг увидела небольшую фотографию, что служила закладкой к какой-то истории. Там были изображены двое мальчишек и одна девочка. Они разместились прямо на траве, облокотившись спинами об широкий ствол дерева. На вид им было не больше десяти лет. Девочка сидела посередине, скорчив язвительную мордашку. Она показывала язык мальчику, что находился справа от нее. Тот смеялся, сжав в руках эту же большую книгу миров, грозясь девчонке скорой расправой. С другой стороны сидел довольный парень, который смотрел прямо в объектив камеры, зафиксировав свою руку над головой девчонки, изображая рожки. Присмотревшись в его лицо, я узнала в нем Ника. Второй, который с книгой, отдаленно напоминал Докера. Мой взгляд упал на название истории: «Земля обетованная». Сомнительно, что в детской книге сказок упоминалось бы про страну, в которую, по библейским сказаниям, Бог привел евреев из Египта. Но потом я вспомнила еще одно значение этого выражения − место, где каждому человеку будет легко и приятно жить. Земля обетованная – это синоним счастья и благополучия. Некоторые верят, что после смерти хорошие люди попадают именно туда, где совсем нет проблем и зла. Эта история как раз была о таком месте. Волшебный мир, где холмы – это спящие великаны, на брюхах которых разместились люди, где всегда тепло и уютно. Ночью там неизвестные добрые существа рассыпали по небу звезды, рассеивая их по всей поверхности, выстраивая геометрические фигуры. На картинке эти существа похожи на маленьких гномов, а за их спинами изображались мешочки со светящимися звездами. Они перемещались с помощью облаков, на одном из которых я увидела, как кто-то дорисовал ручкой три человекообразных фигуры, будто мечтал тоже рассыпать по небу звезды.

Я услышала, как хлопнула входная дверь библиотеки, после чего раздался задорный голос Дока:

− Милая, ты где? Мы тебя уже обыскались.

Он вышел из поворота вместе с Ником, посмеиваясь над чем-то. Увидев меня, они оба замерли и резко побледнели. Наступила тянущаяся пауза.

− Откуда это у тебя? – Ник ткнул пальцем в книгу и спросил так, будто ему не хватало воздуха. – Ты где это нашла?

Я в недоумении посмотрела на них, после чего указала на не подписанный стеллаж. Ник медленно подошел ко мне, взял с моих рук книгу и осторожно провел пальцами по обложке, а потом посмотрел на Докера с обжигающей яростью. Тот не шевелился, устремив свой взгляд куда-то в пустоту и крепко сжав челюсть.

− Не могу поверить. Я в это просто не могу поверить. Ты её сохранил? – Он опустил руку с книгой, после чего из страниц выпала фотография. Никита стал бледнее обычного, напоминая ходячего мертвеца. Медленно опустившись, он поднял её дрожащими руками и замер. Док вообще не двигался, лишь стоял, засунув ладони в карманы, и не отводил свой взгляд от фотографии.

Никита поднялся и резко направился к выходу, с грохотом захлопнув дверь. Я так и продолжала сидеть в кресле, находясь в полном недоумении.

− Извини, я не знала, что нельзя трогать эти книги, просто подумала, что могу пользоваться библиотекой… – я начала извиняться, но меня прервал Докер, который поднял ладонь вверх, жестом показывая остановиться.

− Успокойся. Ты не сделала ничего плохого. И да, конечно же можешь пользоваться библиотекой, – его голос звучал тихо и сдавленно, будто что-то мешало говорить. Он устало потер руками лицо, запустил пальцы в волосы и на выдохе добавил: − Черт.

− Тогда вообще не понимаю, в чем дело. Что это было?

− Мне надо поговорить с Ником. – Докер на мгновение прикрыл глаза, затем поднялся и направился к выходу, добавив: – Сегодня вечеринка, не забудь.

Я не понимала, что произошло, тем более, не случилось ли это по моей вине. Остаток времени я просидела в том же кресле, читая уже другую книгу.

Около пяти вечера пришли стилисты и начали готовить меня к вечеринке. Они оставили мои длинные волосы распущенными, только слегка подкрутили их, закрепив верхнюю часть аккуратной, едва заметной заколкой. Мы выбрали легкое платье небесного цвета, которое спереди было выше колен, а сзади полы доставали до щиколоток. Мне подобрали подходящие туфли на высоком каблуке. На шее красовалось невероятное колье, которое струями спадало на грудную клетку. Посмотрев в зеркало, я не узнала себя. Я часто надевала платья, но никогда мне не приходилось примерять такой элегантный вечерний образ. В комнату постучали, после чего вошел Докер. На нем был красивый черный костюм, белая рубашка, а возле шеи красовался галстук-бабочка. На руке у него висел пиджак. Увидев меня, он на мгновение замер, затем подошел и поцеловал в щеку. Я не поняла, что это было, а потом увидела, как он смотрит на девушек стилисток, которые копошились вокруг меня, поправляя то прическу, то платье.

− Ты выглядишь великолепно, – обратился ко мне Докер.

− Спасибо, ты тоже. – И ни капельки не соврала.

Я поблагодарила девушек, после чего они испарились.

− Ну что, пойдем? – Он подставил мне локоть, чтобы я взяла его под руку. Мы прошли к красивой черной машине, чем-то похожей на лимузин. Водитель открыл перед нами дверь. До последнего я надеялась, что Никита поедет с нами, но его не было.

− Нервничаешь? – уже в дороге спросил Докер.

− Тебе честно ответить или уже начинать играть свою роль? – уголки моих губ дрогнули в нервной улыбке.

− Главное делай все так, как я тебе сказал.

− Как там Никита? – внезапно выпалила я.

Он поднял на меня глаза и хитро заулыбался:

− Милая, ты хоть не показывай при всех свою симпатию к нему. Я не хочу, чтобы за спинами шептались, что девушка главаря изменяет ему с его же лучшим другом.

От этих слов мои щеки немного покраснели. Я смутилась и возмущенно произнесла:

− О чем ты говоришь? Я просто поинтересовалась.

Он с недоверием на меня посмотрел и сказал:

− Нику нужно дать немного времени. Все наладится.

Машина стремительно везла нас в город. Мы подъехали к огромному зеркальному зданию, после чего на лифте поднялись на невероятную высоту. Как и говорилось, при входе нас обыскал охранник. Я взяла Докера под руку, когда перед нами открылись двери заведения. Большой красивый зал с толпами людей, огромные панорамные окна, из которых открывался красивейший ночной вид на сам город. На сцене музыканты играли джазовую музыку, а мимо гостей лавировали официанты с бокалами на подносах. Все дамы были одеты в роскошные вечерние платья, а мужчины в костюмы.

− Выпьешь? – послышался над ухом низкий голос Докера.

− Да, не помешало бы.

Я никогда раньше не была в подобных местах, поэтому чувствовала себя не в своей тарелке. Он взял нам по бокалу вина. С ним все здоровались, лучезарно улыбались, приветствуя, потом переводили свой взгляд на меня и целовали руку. Я сдержанно улыбалась и ни на шаг не отходила от возлюбленного. Мне даже не хотелось, если честно. Напротив, было желание прилипнуть к нему, как жвачка. Мы подошли ближе к окну, любуясь видом.

− Ты как? – Янтарные глаза посмотрели на меня с любопытством.

− Пока нормально, только некомфортно, − ответила я. Докер слегка хмыкнул.

− Скоро привыкнешь. Постарайся расслабиться, ты выглядишь очень напряженно.

Я хотела что-то ответить, как вдруг увидела, как чьи-то женские руки обхватили в объятиях талию Дока, поглаживая по животу и грудной клетке. Сзади него стояла девушка. Она выглянула из-за его спины, радостно улыбаясь.

− Привет, дорогой.

Дорогой? Вот такого я точно не ожидала. И как на это реагировать? Я же, как бы, его возлюбленная. Вряд ли уместно орать на публику: «Руки прочь от моего парня», так что я просто стояла в недоумении и смотрела на Докера, который в это время мягко убирал с себя её руки. Она обладала завораживающей внешностью: длинные худые ноги, золотистые волосы, которые спадали водопадом, доставая ей чуть не к пояснице, красивые линии губ, ямочки на щеках при улыбке. Она стояла и смотрела на него своими большими глазами.

− Здравствуй, Варвара, – сказал он и отпил из бокала. Она кокетливо убрала за спину переднюю прядь своих волос.

– Ты пропал, не звонишь, не приходишь. Я соскучилась.

Скользнув по мне мимолетным взглядом, она вновь повернулась к нему, будто меня там и не было.

− Зачем ты это устраиваешь? – он обворожительно улыбнулся. – Разве ты не слышала новости?

− Какие? – Варя все так же продолжала прикасаться к нему, смотря невинным взглядом. – Что сам Докер вдруг нашел какую-то девчонку, о которой раньше никто не слышал? Я в это мало верю.

− Знаешь, мало кто верит в Бааван ши, но это совсем не значит, что они не существуют, – ядовито произнесла я, вежливо улыбнувшись. В шотландском фольклоре это злобные, кровожадные существа, которые имеют свойство превращаться в златовласых красавиц, заманивая мужчин. Док, оторопевши, уставился на меня и замер. Он понимал, о чем я говорю. Буквально вчера вечером мы обсуждали, как в одно время увлекались фольклором разных стран.

− Что? – Варвара скривила свои губы и посмотрела на меня с презрением.

− Вот видишь, как и обо мне, ты об этом тоже ничего не слышала, но это не отменяет нашего существования. Хотя с сегодняшнего дня в Бааван ши я начну верить, – я подмигнула ей, с невинным видом отпивая жидкость из бокала. Докер тоже делал глоток и, услышав мои слова, немного поперхнулся и опустил голову, после чего его плечи начали подозрительно вздрагивать. Он заливался смехом, тщательно пытаясь это скрыть.

− И ты будешь вот этой, − она ткнула в мою сторону своим наманикюреным пальчиком, − позволять так разговаривать со мной?

Док слегка отдышался и, сдерживая улыбку, сказал:

− Она лишь провела параллель, подтверждая свое существование. Кстати, познакомься, моя девушка Дина.

Варя скривилась от этих слов.

− Подожди, ты не шутишь? Это серьезно? – посмотрела она на него с недоверием.

– Можно подумать, что твой братец тебе ничего не говорил, – ответил Докер.

− А как же я?

Он слегка наклонился к ней и тихо произнес:

− А что ты? Разве я когда-то проявлял к тебе хоть малейшие признаки привязанности или чувств? – Он посмотрел на неё, не отводя тяжелого взгляда своих янтарных глаз. − Ты всегда сама приходила. Я только не прогонял.

На мгновение я обрадовалась, что нахожусь не на её месте. Стало даже как-то жаль эту девушку. Она задохнулась в возмущении, а Док прикоснулся к её руке и равнодушно спросил:

− Разве не так?

− Варя, свет мой, вот ты где, – вдруг послышался за спинами чей-то мужской голос. Докер перевел свой взгляд и, криво улыбнувшись, сказал:

− Помяни дьявола.

Я увидела парня, который вышел из толпы. У меня немного перехватило дыхание от его внешнего вида. Он будтосошел с обложки журнала. Симпатичный молодой человек шел в нашу сторону, задорно улыбаясь, отчего на его щеках сверкали милые ямочки, делая его по-мальчишески привлекательным, а зеленые, цвета изумруда, глаза с интересом меня рассматривали. Острые скулы, светлые волосы и доброта во взгляде. Какое-то время они с Докером просто смотрели друг на друга, не проронив ни слова. Я заметила, как Варя вся сжалась. Было ощущение, что ей хочется провалиться сквозь землю или убежать куда-то. Она обняла себя за плечи и осторожно спросила:

− Ты зачем меня искал?

Тот, проигнорировав её, перевел свой взгляд на меня и наконец-то обратился к Докеру:

− Не хочешь представить меня своей даме?

− Не особо, – хмыкнул он.

Парень, не обращая никакого внимания, взял мою руку, и, слегка поклонившись, едва ощутимо прикоснулся к тыльной стороне губами.

− Влас, – представился он.

− Влас? Какое интересное имя, – сказала я, пытаясь вежливо высвободить руку.

− Могу поспорить, у тебя еще интереснее, – он обворожительно улыбнулся.

− Дина.

Докер стоял, с любопытством наблюдая за этой картиной.

− Как ты мог так долго скрывать от нас такую красоту? – Влас с обвинением посмотрел на него.

− Потому что мне нравилось, когда этой красотой мог любоваться только я. Теперь вот решил миру показать.

Они вроде улыбались друг другу, но чувствовалось какое-то напряжение. Варя продолжала молчать, переминаясь из ноги на ногу.

− Ну что же, Дина, я приветствую тебя в нашем скромном, но таком веселом мире. Расскажите же, ребятки, как вы познакомились? – оживленно спросил Влас. − Бьюсь об заклад, это была любовь с первого взгляда.

Меня не покидало ощущение, что он немного издевается. Похоже, этой истории никто не верил.

Докер подошел ко мне и приобнял за талию.

− Наша история только между нами. Все, что тебе остается, лишь любоваться красотой, которой я щедро решил поделиться.

− Ох, мой дорогой друг, у нас слегка разные понятия о слове «делиться». – Влас отпил из бокала. – Я хотел бы пригласить твою избранницу на танец, если не возражаешь.

Он пристально посмотрел ему в глаза, широко улыбаясь, и протянул мне ладонь, все так же слегка поклонившись. Докер прикоснулся губами к моим волосам и тихо прошептал: «Не бойся». Я осторожно приняла его руку, и мы прошли на площадку, где играли музыканты. Я плохо понимала, что происходит, и кто этот парень. Мне было страшно, что он начнет задавать вопросы, на которые я не знала ответов. Легким движением, Влас мягко опустил руку чуть выше моей талии. Наши ладони соприкоснулись, после чего мы начали двигаться под медленную мелодию джаза. Свет был слегка приглушен, создавая романтическую обстановку. Какое-то время между нами повисла тишина, поэтому я решила её нарушить:

− Откуда вы с Докером знаете друг друга?

Он несколько смущенно улыбнулся, опустив глаза.

− Мы с ним старые друзья. Можно сказать, с самого детства, − загадочно ответил он.

Влас придвинулся ко мне почти вплотную, отчего я уловила легкий запах приятного мужского парфюма. Было странно, но мне нравилось находиться рядом с ним. Я, как девушка, находила в нем очень привлекательного парня с невероятно красивой улыбкой. Наши головы мягко соприкоснулись, и он прошептал:

− Может теперь ты поделишься, как вы познакомились?

Я почувствовала его горячее дыхание на щеке. В горле резко пересохло.

− Докер вроде сказал, наша история останется только между нами, – вежливо улыбнулась я, в тот же час пожалев, что не встретилась с ним при других обстоятельствах. Он обладал невероятной харизмой. Его движения были спокойными, уверенными. Взгляд выражал силу, в то время как улыбка придавала добродушия и какого-то внутреннего света. Его черный костюм великолепно на нем сидел, подчеркивая широкие плечи и ровную осанку. Влас слегка поглаживал меня по спине, пуская мурашки по всему телу.

− Надеюсь, ты наслаждаешься вечером, – сказал он. – Могу представить, как это, когда на тебя смотрят, рассматривают. Очень смело прийти сюда в компании Докера, ведь всем известно, как он поступает с сердцами тех, кто добровольно поддается правилам его игры. Думаю, мужская половина аудитории тебе посочувствовала, а женская навострила свои коготки.

− И, несмотря на это, я все же хорошо провожу время, – беззаботно произнесла я. – А что на счет тебя? Ты мне тоже посочувствовал?

Влас приподнял голову, ласково посмотрев мне в глаза.

− Ну что ты? Я, как верный друг, верю, что он проникся глубокими чувствами. Даже сейчас наблюдает за нами, опасаясь, что тебя украдут.

Они с Доком пересеклись глазами. Он ухмыльнулся и прижал меня ближе. Его прикосновения отдавались разрядами тока в каждом нервном окончании. Все это время я пыталась усмирить вспыхнувшие щеки.

− А где же Ник? Что-то я его здесь не наблюдаю. Искренне надеюсь, что с ним все в порядке, – обеспокоенно произнес он.

− Я стараюсь не лезть в их дела, поэтому не знаю, что с ним. – Пришлось выкручиваться, так как я не знала, вдруг Докер сказал, что Никита заболел или уехал куда-то.

− А ты мудрая девочка, – он с восхищением посмотрел на меня. Песня заканчивалась, пришлось завершить наш танец. Влас поцеловал мою руку и сказал:

– Будь осторожна. Опасно, нынче, в нашем мире. А твой возлюбленный не всегда сможет быть рядом.

Я слегка отпрянула, насторожившись от этих слов:

− Не переживай, я могу за себя постоять.

Внутренний голос в голове громко захохотал, подумав о том, что в противном случае не находилась бы здесь. Влас тоже как-то подозрительно заулыбался. Он подставил свой локоть, накрыв пальцами мою ладонь, и проводил к Докеру. Тот тихо о чем-то разговаривал с Варварой. Она уже не прикасалась к нему и выглядела крайне встревоженной.

− Ну что, мой свет, пора уходить, нам надо еще кое-какие дела решить, – обратился к ней Влас и, попрощавшись, скрылся вместе с Варей в толпе. Когда мы остались с Докером наедине, я дословно пересказала ему весь разговор.

− Молодец. Хорошо справляешься, – похвалил он меня. − Я хочу представить тебя одному человеку. – Он взял меня за руку и повел в толпу. Минуя людей, мы приближались к небольшой компании, что находилась у барной стойки. Заметив нас из толпы, один из парней двинулся навстречу, радостно улыбаясь.

− Сколько лет, сколько зим, − сказал он и горячо пожал руку Докера.

− Здравствуй. Дина, знакомься, это мой дорогой друг и верный союзник Вячеслав.

Парень слегка поклонился, взял мою руку, прикоснулся губами и накрыл ладонь своими пальцами:

− Очень приятно познакомиться. Я так рад вас видеть. Сколько же шума вы наделали. – Он отпустил руку, затем окинул меня быстрым взглядом и восхищенно воскликнул: – Док, она просто красавица. Никогда не сомневался в твоем вкусе.

Вячеслав словил официанта и протянул нам по бокалу вина.

− Вижу, твоя компания не меняется, − недовольно обратился к нему Докер, кивнув головой в сторону барной стойки. – Ты уж прости, но я не поведу туда свою девушку.

Парень виновато поднял на него глаза и произнес:

− Сложный ты человек, мой друг. Все никак не можешь отпустить людям старые грехи. Я тут по другому поводу хотел с тобой поговорить. – Он сделал глоток и отвел нас немного в сторону. – Милая Дина, ты уж прости, что так отвлекаю, нарушая приятный вечер, но я просто вынужден перевести тему в неприятное русло.

Док поднял на него взгляд, изогнув бровь:

− Говори, не бойся. Что случилось?

− Я тут узнал, что ты недавно лично познакомился с Антиповым. – Слава немного замялся и еще раз отпил из бокала. – Докер, ты должен знать, я полностью на твоей стороне, и этот поступок был очень благородным… − он невнятно затараторил.

− Хватит юлить. Говори, что не так? – приказным тоном потребовал Док.

− Тут такое дело… − начал Слава, подбирая слова.

− Ты будто прячешься от меня! – внезапно прозвучало за спинами. К нам подбежал рыжеволосый парень и крепко обнял Докера. – Как же я рад тебя видеть, дружище.

Док ошарашенно моргнул, затем хлопнул того по плечу и отстранил от себя, уловив сильный запах алкоголя.

− Здравствуй, Дарий, − прочистив горло, сказал Вячеслав, будто напоминая о себе.

− О, простите, что прерываю, но я не мог пройти мимо своего спасителя. – Затем возмущенно добавил: − Весь вечер тебя ищу!

− Зачем? – в недоумении спросил Док.

− Как это зачем? Спасибо тебе еще раз сказать. Ну и наслышан, что ты теперь не холостяк. Хотел поприветствовать твою возлюбленную. Где она? – он усиленно завертел головой, всматриваясь в толпу, как собачонка, что не может найти своего хозяина. Слава заулыбался от этой картины и покачал головой из стороны в сторону.

− Дарий, шею себе свернешь. Вот она, стоит в двух шагах. – весело захохотал Докер и подошел ко мне. Я смущенно улыбнулась и кинула ему. – Зовут эту девушку Дина, будешь знать. Смотри, а то сделаю тебя её личным охранником.

Рыжеволосый парень, слегка пошатываясь, поклонился мне и, как остальные, поцеловал руку.

− Всей организацией буду охранять, если понадобится. Дина, ты знаешь, что твой парень спас мне жизнь? – с любопытством спросил он.

− Знаю, − коротко произнесла я и прижалась ближе к Докеру, даже испытав отдаленное чувство гордости.

− Всю жизнь буду помнить, − сообщил Дарий и поднял свой бокал в воздух, икнув. – Сегодня, дорогой друг, я пью за твое здоровье и приближающуюся победу.

− Ух, видимо, крепкое будет у меня здоровье, учитывая твое состояние, – засмеялся Докер. – Езжай лучше домой, хватит уже пить на сегодня.

Рыжеволосый парень смущенно улыбнулся.

− Может ты и прав, что-то я сегодня перебрал, − сказал он и сделал шаг в сторону, собираясь уходить.

− Стой! – отозвался Слава, придержав его за локоть. – Есть разговор.

Дарий удивленно на него посмотрел и замер.

− Что ты сделал с Антиповым после того, как Докер уехал?

− Ничего, – он тяжело вздохнул. – Не смог я его убить. Вот не смог, каюсь. Отпустил, гада, с условием, что мы больше не будем лезть друг к другу.

− Отличная работа, − с сарказмом сказал Вячеслав. – Да будет тебе известно, что теперь на твоего спасителя открылся сезон охоты. Артур прощупывает почву, расспрашивает людей, будто невзначай, выведывает информацию. – Его тон стал злее. – Что бы твои отряды теперь день и ночь охраняли контору Докера. Понял меня? − Он сделал шаг в сторону Дария, а тот, оторопевши, смотрел и даже не моргал. – Если с ним, с Никитой или с вот этой прекрасной девушкой что-нибудь случится, я лично с тебя шкуру сдеру и намотаю её на…

− Слава, успокойся, – велел ему Док и вытянул руку, отводя немного в сторону своего друга. – Ты не первый год знаком со мной. Меня оскорбляет, что ты считаешь, будто я сам за себя не в состоянии постоять.

Дарий сделал несколько больших глотков, допивая жидкость в бокале, и обеспокоенно встрепал пальцами волосы.

− Нет, ты не понимаешь, – не успокаивался Вячеслав. – Я прекрасно знаю, на что ты способен, но не хочу, чтобы собственное благородство принесло тебе беды. Антипов дурак, но жестокий дурак. Кто знает, что у него в голове?

− Друг, прости, − тихо забормотал Дарий. – Я лично буду ночевать у твоего порога, костьми лягу, но сделаю все, чтобы с вами ничего не случилось.

− Так, стоп! – Вспыхнул Докер. Я непроизвольно дернулась от звука его громкого голоса. Он оглянулся на меня, затем ласково прикоснулся к руке, будто успокаивая, и продолжил: − Никто никого не будет охранять. Это ясно?

В воздухе повисла пауза. Док отошел немного от меня, сделав шаг вперед, ближе к этим двоим.

− Еще раз спрашиваю, все ясно?

Рыжеволосый парень послушно кивнул головой, а после него неохотно и Вячеслав.

− Давайте проясним, − нахмурился он. – Я, возможно, сам сделал глупость, потому что сыграл с Антиповым в небольшую игру под названием: «Ты беги, а я буду стрелять». – Слава едва слышно хохотнул, Дарий тоже заулыбался. Докер продолжил: – Он испытал унижение и теперь хочет отомстить. Это нормальная реакция. Но вы, двое, прекратите опекать меня, как маленького ребенка. Мы с Ником и не такие войны выживали. Артур не сунется ко мне, все это прекрасно понимают. А если и рискнет, то я еще много игр знаю.

− Все мы с ними знакомы, − весело произнес Слава. – Антипов глупый, и давайте не будем забывать, что лидер из него паршивый. Я слышал, когда ты пришел с отрядами, большая половина его людей трусливо сбежала. Сложно их осуждать, но они оставили своего главаря. Ты лучше думай о том, что он может сгруппироваться с кем-то из твоих соперников.

− Нет, − отозвался Дарий и сбивчиво добавил: – Это исключено. Никто из главарей даже не выслушает его. Все хотят в честной борьбе переплюнуть самого Докера, а потом ходить с короной высотой до небес.

− Ну вот и выяснили. Вы извините, но мы с Диной вынуждены откланяться.

− Погоди, − остановил его Вячеслав. – Докер, не злись. Просто переживаю за тебя. Я потом с тобой свяжусь, ладно? Остались еще вопросы, которые требуют твоего вмешательства.

− Хорошо, − ответил Док. Они с хлопком пожали друг другу руки. – Разберись с этим шатающимся телом, пожалуйста.

Рыжеволосый недовольно икнул и опустил глаза.

− Дина, был рад знакомству. Очень жаль, что не удалось нормально пообщаться, – виновато посмотрел на меня Слава.

− И мне, − тут же вставил Дарий. Тот одарил его недовольным взглядом и добавил: – Извини, что подпортили остаток вечера.

− Все в порядке, – я вежливо им улыбнулась. – Мне тоже было приятно с вами познакомиться.

− Берегите себя, − попросил Вячеслав.

Док повел меня к выходу. Было поздно, поэтому мы засобирались домой. Он выглядел немного задумчиво, но уже в машине открыто хохотал над ситуацией с Варварой и сказал, что я хорошо справилась.

***

Докер целый день провел в своем кабинете за письменным столом, перебирая бумаги. На улице начинало темнеть. Он любил это время дня, когда еще не темно, но уже не светло. Док подошел к окну, вглядываясь вдаль. В детстве он верил, что сумерки – это трещина между мирами. Наивный ребенок с замиранием сердца ждал короткий миг, когда свет сменится тьмой, и все искал, как бы ему переместиться в лучший мир. Он улыбнулся воспоминаниям. Время близилось к вечеру, надо было собираться к Дине. Он прикусил губу, прокручивая в голове события прошлого вечера. Она хорошо справилась со своей задачей. Намного лучше, чем он думал. В его кармане загудел телефон, оповещая о пришедшем сообщении. Док глубоко вздохнул и покачал головой из стороны в сторону, прочитав содержание. Нужно ехать. На улице холодало, так что он прихватил куртку, взял ключи от машины и направился к выходу. Немного замедлив шаг, Докер все же решил заглянуть к Дине.

− Слушай, мне нужно уехать, так что совместный вечер отменяется. Просто предупреждаю.

− Все в порядке? − посмотрела на него Дина своими большими глазами.

− Да. Дела появились. Если что, я на связи.

Док вышел из комнаты и улыбнулся трогательной заботе этой девчонки. Он сел за руль и поехал в город. Дорога была мокрой после дождя, а темноту разрезал свет машинных фар. Он ехал и наслаждался мимолетным ощущением свободы. Периодически приходилось посматривать, не следует ли за ним кто. Меры предосторожности были необходимы.

Остановившись под подъездом высокого здания, Док надел капюшон и вышел из машины, осмотревшись вокруг, после чего вошел в подъезд, поздоровался с уже знакомым охранником, прошел к лифту и поднялся на двадцать третий этаж. Открыв ключом знакомые двери, он вошел в однокомнатную квартиру, больше похожую на студию. Пройдя по коридору в зал, Докер бросил куртку на широкую кровать и подошел к панорамным окнам. Он любил эту квартиру. Она была просторной и уютной, с невероятным видом на огромный мегаполис. Его высокая фигура с идеально прямой осанкой подсвечивалась в темноте огнями ночного города. Он засунул руки в карманы и приподнял подбородок. Его заворожённый взгляд устремился куда-то вдаль, за горизонт, наблюдая, как прожекторы разрезаю облачное небо.

− Мне всегда нравилась твоя любовь к темноте, – сказал Докер, не отводя глаз от окна. – Она придает тебе хрупкости и зловещности одновременно, но можно было включить хотя бы светильник. Уж слишком депрессивно выглядят твои очертания.

− Не надо, – послышался женский голос из глубины комнаты. – Ты всегда разделял эту любовь вместе со мной, вот только хрупкости она тебе точно не придает.

− Ты понимаешь, насколько глупо с моей стороны приехать сюда? – спросил он, не отводя глаз от окна.

− Да, но ты приехал. – Женские руки обняли Докера за талию, а нос уткнулся в его широкую спину.

− Я не буду бежать каждый раз, когда тебе станет грустно. Это наша последняя встреча, – тихо сказал он.

− Не говори так.

Докер стряхнул с себя руки и повернулся лицом к девушке. Он запустил пальцы в её волосы, обхватив ладонью затылок.

− Варвара, моя глупенькая девочка, я в последний раз реагирую на твои жалкие манипуляции покончить со своей жизнью. В следующий раз звони не мне, а скорой помощи, – он ласково улыбнулся.

− Я хотела тебя увидеть. – Варя приподнялась на носочки и коснулась губами его щеки. – Мне нужно было тебя поцеловать.

Она прижалась к нему всем телом и прошептала:

− Так жизненно необходимо ощущать твой запах. Теперь я чувствую. Теперь оживаю.

Докер продолжал стоять, не двигаясь. Варя прогнулась в спине и прошептала еще что-то невнятное. Он наконец стряхнул нахлынувшее наваждение, отошел от неё и опустился в кресло.

− Мне стоит тебе напоминать, что я теперь с девушкой?

− Хватит! – вдруг закричала она, закидывая длинные волосы за спину. – Я больше не желаю слышать об этой дешевке. Ненавижу её! Ненавижу за то, что она вторглась в нашу жизнь и отбирает тебя.

− Прикрой свой милый ротик, хорошо? – Док устало поднял на неё свой взгляд.

− Ты хочешь, чтобы я поверила в этот дешевый спектакль? – не прекращала кричать Варвара. – Ты же не дурак и знаешь, что я не верю. Мы буквально месяц назад проводили выходные вместе, и тут я узнаю, что ты уже почти год безумно влюблен в какую-то девчонку? Видимо, не настолько глубокие у тебя чувства к ней, раз спал со мной. Я не знаю, где ты её откопать, но уверена, что все это ради голосования.

Докер поднялся со своего места и медленно подошел к Варе. Он заглянул ей в глаза и спокойно произнес:

− Неужели ты настолько глупая, чтобы говорить мне об этом в лицо? Я давно должен был избавиться от тебя. Не напоминай лишний раз, что совершаю ошибку, оставляя тебя в живых и позволяя хранить наш маленький секрет.

Варвара немного отпрянула и сделала шаг назад.

− Но все же ты не убил меня. Хотя я могу разрушить все твои планы. Разнести в пух и прах эту выдуманную историю, в которую все так поверили.

Докер склонил голову набок, протянул руку и прикоснулся ладонью к её щеке, ласково поглаживая большим пальцем кожу.

− Ты сейчас угрожать мне вздумала? – тихо спросил он.

В глазах Варвары блеснули слезы.

− О чем ты говоришь? Ты же знаешь, я никогда не сделаю ничего, что могло бы тебе навредить. – Она прижала его ладонь к своему сердцу. – Я ради тебя пошла против собственного брата. Просто мне больно смотреть, как ты обнимаешь другую.

Слезы стекали по её щекам. Он криво улыбнулся.

− Мне жаль тебя убивать, – почти прошептал он. – Правда жаль. Поэтому до тех пор, пока ты держишь свой ротик прикрытым, я ничего не буду делать. Но нашим встречам пришел конец.

− Нет, Докер, пожалуйста. Не поступай так со мной. – Варвара зажмурилась, цепляясь руками за его одежду. − Хотя бы эту ночь, пожалуйста, оставь нам хотя бы эту ночь.

Он посмотрел на неё сверху вниз, затем наклонился и прикоснулся губами к её волосам. Варя привстала на носочки и жадно поцеловала его, прогнувшись в спине.

− Мой, – шептала она между поцелуями. – Только мой. Никому не отдам.

Легким движением Док подхватил её на руки и уложил на кровать. Квартиру продолжала заполнять темнота, которую они так сильно любили.

***

Я не видела Ника на протяжении нескольких недель. Докер тоже не часто баловал своим присутствием. Он периодически приходил под вечер в мою комнату, все так же засыпая на диване. Мы практически не разговаривали, занимаясь каждый своими делами. Иногда выезжали на вечеринки, демонстрировали всем нашу любовь, и в тишине возвращались домой.

За окнами уже была середина лета. Мои друзья, включая Юльку, разъехались по курортам. Потихоньку я начала привыкать к жизни в этом месте. В один из солнечных теплых дней, я все же осмелилась исследовать всю территорию дома, поэтому взяла наушники и пошла гулять по местным окрестностям. Лес придавал воздуху приятной свежести и прохлады. Я шла и наслаждалась просторами, как вдруг увидела под одним из деревьев фигуру, что смутно напоминала Никиту. Он сидел, облокотившись спиной об широкий ствол, и читал книгу. Вид у него был тот еще − лицо осунувшееся, одежда буквально висела на нем, под глазами слегка потемневшая кожа, а веки красные. Я тихо подошла, опасаясь, что помешаю ему. Увидев меня, он радостно заулыбался и поприветствовал.

− Садись, – сказал Ник, небрежно похлопав рукой на место рядом с ним, после чего я поняла, что он был слегка пьян. Я опустилась возле него, заворожённо посмотрев на вид, что простирался перед нами. Это была огромная зеленая лужайка, которая тянулась куда-то далеко за горизонт. Благодаря дереву, мы сидели прикрытые тенью, а чуть позади доносились звуки воды от протекающего небольшого ручья.

− Ты прости, это не мое дело, но что с тобой случилось? Пропал совсем.

Ник потер руками глаза и отложил книгу в сторону. Это был все тот же сборник детских сказок.

− Извини, я не хотел никого видеть. Эти дни как-то выпали из реальности. Не помню, когда в последний раз говорил с кем-то. Или ел. Или спал.

− Я чувствую свою вину, хоть и не до конца понимаю её, − тихо произнесла я и поджала под себя ноги.

− Брось, ты совершенно ни в чем не виновата. Докер рассказывал тебе что-то?

− Нет, только сказал, что тебе нужно дать время.

− Время… – Ник поднял на меня свои красные глаза. – Как же я ненавижу это слово. Оно совершенно бесполезное и не может изменить прошлого.

− Зачем менять прошлое? – в недоумении спросила я.

− Ох, моя наивная Дина, как же много ты не знаешь.

− Так расскажи. Я хочу узнать.

Он посмотрел куда-то в пустоту.

− Удачный момент, когда я даже не понимаю, настоящая ты, или просто очередная галлюцинация. – Ник устало поднял руку и провел ею перед своими глазами. Я переловила её, скрестив наши пальцы.

− Чувствуешь? Я настоящая.

Он слегка улыбнулся и глубоко вздохнул, сжимая мою руку, затем достал сигарету и прикурил её.

− Я не знаю, говорил тебе Док или нет, но мы выросли в детдоме. Сложное было время. – Он с шумом выпустил дым из легких и прикрыл глаза. − Брошенные дети жестоки друг с другом, бесконечные драки и споры, злые воспитатели. Мы никогда не знали чей-то любви или теплоты. Забавно, но с Докером я познакомился именно в драке, − слегка усмехнулся он. − Не могу вспомнить, из-за чего мы подрались, нам было около семи лет, может даже чуть меньше. Только помню, как сидели с ним на крыше одного старого сарая и пытались мокрыми тряпками оттереть с себя кровь. За драки сильно наказывали. Нам не хотелось в таком виде показываться воспитателям. Мы сидели рядом и практически не разговаривали друг с другом, только наблюдали за красивейшим огненным закатом, но именно тогда было принято решение, что будем держаться вместе. С тех пор мы дрались не друг с другом, а друг за друга. Как-то раз Докер и я, гуляя по окрестностям, нашли огромное дерево, на котором росли яблоки. Само дерево находилось на территории соседского дома, поэтому мы перелезали через забор и воровали их, после чего сидели и поедали. Я помню, как в нашу сторону подлетел футбольный мяч, и к нам подбежала рыжеволосая девчонка. Она была вся перепачкана грязью, и смотрела с таким видом, будто это мы виноваты, что её мяч улетел к нам. Увидев яблоки, она села рядом и, хитро улыбаясь, пригрозила сдать нас воспитателям. Пришлось отдать ей большую часть добычи. С тех пор мы часто её видели. Однажды она напросилась пойти с нами за яблоками. Естественно, нас словили воспитатели и наказали. А наказывали там очень интересно: детей запирали на сутки в холодном сарае, без еды и воды, и неважно, зима на улице или лето. Каким-то образом Алина тогда умудрилась сохранить одно яблоко. Она сидела на сырой земле, и вдруг протянула его нам. Мы разделили его на ровные части и довольно поедали. Именно это яблоко стало началом нашей дружбы. Втроем мы стали неразлучны. Она была сущим рыжим демонёнком. Алина встревала в драки с мальчишками, всегда настойчиво отстаивая свое мнение, а нам приходилось её защищать. Вскоре все знали, если тронуть эту рыжую, два рыцаря тут как тут придут на помощь. Порой мы с Докером даже уставали от каждодневных драк, так как она, зная, что мы на защите, могла позволять себе многое. Не сложно догадаться, что мы были постоянными гостями в том сарае, поэтому умудрялись заранее делать припасы и проносить туда старые дырявые покрывала, чтобы по ночам было не так холодно. – Он на мгновение замолчал, грустно улыбаясь воспоминаниям. – Мы с Доком были немного старше Алины. Пролетали годы, нам было уже где-то по четырнадцать, а ей около одиннадцати, когда в детском доме сменился директор. Он стал ночным кошмаром каждого ребенка. Однажды этот ублюдок забил мальчика ногами до смерти за плохое поведение. Воспитатели делали вид, что не обращают внимания, просто чтобы сохранить свои паршивые работы. Нас с Доком он тоже частенько бил. Он был тем еще садистом и наслаждался, когда слышал детский плач или крики, но Докер никогда не плакал и не жаловался. Он, сжав зубы, терпел все, что припадало на его голову, а директора это злило еще больше. Мальчишка, который при сильных побоях не издавал ни звука, стал для него личным вызовом. Видела у Дока шрам на ключице? Дело рук этого гада. Он бил его деревянной доской, из которой торчал гвоздь. Сначала ударил, вонзив гвоздь под кожу где-то на грудной клетке, подцепив, как рыбу на крючок, а потом стал волочить по двору, протянув рану до ключицы. – Я поморщилась, представляя это, и сильнее прижала к себе колени. – Но даже тогда он не издал ни звука. Вскоре подбежали воспитатели, подхватили окровавленное тело Докера и отнесли в медицинский пункт. Когда ему стало лучше и рана начала заживать, нас все так же закрывали втроем в сарае. Директор на этом не останавливался. Мы начали замечать, что Алина немного изменилась. Она всегда была энергичной, прыгала и скакала повсюду, мы её никак успокоить не могли. Этот рыжеволосый вихрь сносил все на своем пути, а тут вдруг сидит спокойно и молчит. Она все меньше разговаривала, ходила, как в воду опущенная. С каждым днем мы теряли её все больше и больше. Алина выходила во двор и не бегала, как раньше, с мальчишками гоняя мяч, а садилась на траву под дерево и смотрела куда-то в пустоту. Докер и я не понимали, что происходит и пытались постоянно подбодрить её, но она лишь упрямо молчала и не реагировала на нас. Мы частенько воровали из кухни сладости, приносили ей, чтобы порадовать, но никаких изменений не происходило. Как-то раз, воспитатели решили устроить экскурсию в одну из самых больших библиотек города, пытаясь приобщить детей к чтению. Я тогда заболел и остался в кровати, Алина просто отказалась, а вот Докер всегда любил книги, поэтому поехал с остальными. До сих пор не знаю, каким образом, но он умудрился украсть из этой библиотеки огромную книгу сказок, чтобы подарить её Алине. Она была в диком восторге и немного оживилась. После этого мы постоянно выходили во двор, садились под дерево и читали эти сказки вслух, по очереди. Я начал замечать, как копна её самых рыжих на свете волос оживала в солнечных лучах. Когда директор усиливал свои атаки, мы читали эти рассказы друг другу в качестве утешения. У нас была любимая сказка: «Земля обетованная». Трое детишек мечтали, когда вырастут, обязательно найдут место, где холмы – это спящие гиганты, где звезды по небу рассыпают волшебные существа, и где не будет никаких забот. Алина даже умудрилась ручкой на облаке дорисовать нас, представляя, что однажды мы будем доставать из волшебного мешка звезды. – Он открыл нужную страницу с картинкой и ласково провел по ней пальцами. – Как-то она пожаловалась, что плохо спит. Нам хотелось помочь ей, и мы с Доком решили, что прошмыгнем ночью к ней в комнату, прочитаем эту сказку перед сном. Дождавшись, когда уснут воспитатели, мы тихонько проскользнули в крыло с девчонками и обнаружили, что кровать Алины пустовала. На следующее утро она была ходячим мертвецом. Ни с кем не разговаривала, даже во двор не выходила. Мы пришли к ней в комнату и увидели, как этот маленький рыжий комочек скрутился под одеялом и тихо плакал. Докер и я впервые были такими растерянными. За пять лет нашей дружбы мы только пару раз видели её слезы, и это было только тогда, когда директор усиливал атаки. Тогда она подняла свои большие заплаканные глаза, взяла наши руки и потребовала пообещать, что мы никогда не пропадем из жизней друг друга, что всегда будем вместе, чтобы не случилось. Док укрыл Алину одеялом и стал читать нашу сказку, пока я гладил её волосы, пытаясь успокоить свое бешено бьющееся сердце. Мы были так напуганы и ничего не понимали. Тогда чаша терпения начала переполняться. Во дворе нам удалось словить одну из девчонок, после чего начали расспрашивать, вдруг она знает, в чем дело. Та сказала, что ей ничего не известно, вот только все в комнате удивляются, что директор часто приходит по ночам и забирает её куда-то. Мне кажется, что наши с Докером сердца в тот момент одновременно остановились. С тех пор, каждую ночь после отбоя, мы прокрадывались в коморку, что была напротив комнаты с девчонками, и охраняли Алину. Бывало такое, что там же засыпали. В одну из таких ночей нас разбудил какой-то шорох. Слегка приоткрыв дверь, мы увидели, как директор держит нашу девочку за волосы и волочит её по темному коридору. Она тихо плакала и попыталась вырваться, а он только дал ей пощечину и приказал вести себя тихо. Докер дернулся, но я перекрыл ему выход. Что мы могли сделать, двое мальчишек, против здорового мужчины? Он затащил её в свой кабинет, после чего послышались крики. Сломя головы, мы побежали в комнаты воспитателей, начали тарабанить кулаками по дверям, пытаясь разбудить всех. В коридор выглянули несколько сонных воспитателей, ругаясь и спрашивая, в чем причина переполоха. Мы стали наперебой кричать, чтобы нам помогли, что директор затащил в свой кабинет одну из девчонок. Знаешь, что нам ответили? «Не выдумывайте. Идите лучше спать». Мы видели их глаза, они даже переглянулись между собой, понимая, что происходит. Но никто ничего не сделал. Тогда мы побежали на кухню и нашли там ножи, взяли по одному и вернулись к кабинету. Когда мы ворвались… − Ник остановился, вглядываясь в пустоту. Я прижала ладонь к губам, догадываясь, что они увидели. – Он насиловал её, понимаешь? – На его глазах выступили слезы. Я судорожно вдохнула и проглотила ком в горле. – Ей было всего одиннадцать лет. Одиннадцать! Она лежала без одежды, вся в крови, пока он нависал над ней со складным ножом в руках. Как оказалось, когда ему наскучивало просто насиловать, он начинал резать её маленькое тельце. Некоторые раны были поверхностными, а некоторые слишком глубокими. Знаешь, почему этот монстр выбрал именно Алину? С её помощью он хотел сломить Докера, мальчишку, который не плакал и не падал к его ногам, умоляя не бить. Он наблюдал за нами и знал, что мы проводили много времени вместе. Он видел, насколько сильна наша связь. По его задумке, Алина должна была рассказать нам все, ведь это продолжалось на протяжении многих месяцев, а она молчала и терпела эти издевательства, скрывая от нас синяки. Возможно боялась, что мы с Докером сделаем какую-то глупость, и в итоге директор нас убьет, как того мальчика. Когда мы увидели эту картину, Док набросился на этого гада, но тот выбил нож и ударил его лицом об стол, положив свою руку на голову, выкрикивая какие-то ругательства и заставляя смотреть на Алину. В растерянности я не знал, что делать, спасать её, которая лежала практически без сознания от большой потери крови, или бросаться к другу. Я выбрал второй вариант. Этот садист как раз стоял ко мне спиной, пытаясь удержать Докера, поэтому я подобрал момент и вонзил в него нож. Он сначала покачнулся, а затем рухнул на колени. Дальше я помню все обрывками. Ярость затуманивала мозг и мы, будто звери, набросились на него, пытаясь разорвать. Хотя почему пытались? Мы разодрали его на части, но нам тогда надо было думать не о ненависти к этому существу, а об Алине. – Ник ласково провел пальцами по книге и закурил еще одну сигарету. – Возможно у нас получилось бы её спасти. После того, как мы пришли в себя, было сложно отличить, где у этого гада лицо, а где все остальное тело. Он принял свой истинный облик монстра. Мы были все в крови, где-то по комнате валялись его зубы, и, мне кажется, я помню выпавшее глазное яблоко. Мы подбежали к Алине, которая все еще была в сознании. На сколько я понял, она все видела. На ней крови было не меньше, чем на нас, вот только это была её кровь. Порезы оказались слишком глубокими. Её огненные волосы начинали тускнеть, как и самые задорные на свете глаза. Побледневшими губами, едва слышно, она прошептала нам: «Мы же будем рассыпать звезды, правда?». – Ник с шумом выпустил дым из легких и посмотрел в небо. Я не могла пошевелиться. Раны в его душе были свежими, а своим рассказом он вновь их вспаривал, не давая полностью затянуться. Мы сидели какое-то время молча. Немного собравшись с силами, он продолжил: – Слухи разнеслись очень быстро, но никто даже не разбирался, что произошло. Нам прислали нового директора, и на этом все, будто ничего не было. Докер и я, убитые горем, практически не разговаривали друг с другом. Я нарушил свое обещание, что когда-то давал Алине, будто мы останемся вместе, несмотря ни на что. Без неё жизнь казалась пустой. Мне было противно то место, где каждый уголок напоминал о ней, где постоянно слышался её звонкий смех. Я сбежал. Сбежал один, чтобы просто не сойти с ума, и стал обычным попрошайкой и ворюгой. На улице я познакомился с такими же беспризорными. Вместе мы обворовывали людей, жили в каких-то заброшенных домах и придумывали новые махинации. Спустя несколько лет из газетных новостей я узнал, что детский дом сгорел дотла. Проходило время, я уже занимался делами покрупнее, начали появляться деньги, но что-то не давало спокойно жить. Мне часто снилось, как мы втроем воровали те яблоки, как, заливаясь смехом, убегали от соседских собак, как этот маленький рыжеволосый вихрь всегда держал нас вместе, не давая рассориться друг с другом. Я постоянно вспоминал свою прошлую жизнь, поэтому решил съездить к дому. Он был обрушен, везде валялись недогоревшие доски и какие-то игрушки. Жуткое зрелище. Я решил немного пройтись, и вдруг увидел, как все под тем же деревом сидела одинокая фигура Докера. За то время, что мы не виделись, он сильно изменился. Я молча подошел и сел возле него, после чего наступили крепкие объятия после долгих лет разлуки. Мы сидели на обломках нашего прошлого, вспоминая все хорошее и плохое. Чуть позже он рассказал, как повернулась его жизнь. Док не злился на меня за то, что я сбежал. Он понимал, что вместе мы не сможем пережить это горе, что в глазах друг друга мы будем видеть отблеск нашего рыжеволосого демонёнка. Как оказалось, спустя какое-то время он сам сбежал и промышлял тем же, чем и я – кражами. До сегодняшнего дня я не знаю, как у него получилось встать на ноги, но деньги у него были, и, на то время, он уже возглавлял небольшую криминальную группировку. Через несколько лет, когда дела начали налаживаться, он тоже решил вернуться. Самое интересное, что никто из воспитателей его даже не узнал. Они предложили ему остаться на ночь в гостевой комнате, подумав, что Док пожертвует детскому дому кругленькую сумму. Сама постройка здания была трехэтажной. Именно на последнем этаже жили воспитатели. Ночью, когда все уснули, он поднялся к ним и заблокировал двери каждой комнаты. Он разбудил всех детей и вывел на улицу, где их ждали машины, которые в итоге развезли всех по другим детским домам. Он вернулся в практически пустой дом, где сверху уже начался небольшой переполох. По всей видимости, кто-то из воспитателей проснулся, услышав шум машин. Док облил стены и пол бензином. Они колотили в двери, пытаясь выбраться наружу. Ему оставалось только поднести спичку. Что можно потерять, если не осталось ничего, что было тебе дорого? Без всяких колебаний он спалил дотла всех, кто там оставался, а вместе с ними и наше прошлое. Он спокойно стоял и наблюдал, как горящие тела вываливались из окон в поисках спасения, слышал их крики. Док вернулся в это место, чтобы показать всем, кто отказал нам в помощи, чего они на самом деле стоят. После нашей встречи мы вновь воссоединились, но каждый из нас молчал о своем. Докер стал жестоким. Он истреблял на своем пути всех, кто, как он считал, не достоин жить. Дела пошли в гору, образовалась уже полноценная организация, деньги и власть стали нашими постоянными спутниками. Нам нужен был дом, но Док почему-то решил начинать новую жизнь на старом месте. Не знаю, зачем. Может напоминает себе, откуда его корни, и через что нам пришлось пройти. Он приехал к обломкам детского дома и нанял рабочих, чтобы они до конца сровняли это место с землей, после чего построил здесь контору. Дом, в котором ты сейчас живешь, это место, где мы выросли. А в наши спины упирается то же дерево, что видело целую историю. Оно наблюдало, как мы росли, и росло вместе с нами. Сколько смеха оно слышало, сколько слез видело. – Он прислонился затылком к твердой коре, на мгновение устало прикрыв глаза. – Каждый день был, как новая война. Я сгорал в дикой агонии от воспоминаний, старался не думать. Ты веришь, я все еще слышу её звонкий смех? А в каждом солнечном луче вижу её огненные волосы. Мне все кажется, что она сейчас подбежит к этому дереву, щелкнет меня радостно по лбу, обнимет своими маленькими ручками, как всегда это делала, защекочет нос торчащими во все стороны кудряшками, и командным тоном прикажет не грустить. У нас с Докером была небольшая традиция. Когда она болела, мы крепко прижимал её к себе, говоря, что если так будем делать, то половина болезни уйдет к нам, и тогда она быстро поправится. То же самое делала и она, когда болезнь настигала нас. Правда, мы тогда сильно ворчали, говоря, что, как мужчины, должны сами со всем справляться. Я знал, что Докер проходит через что-то подобное, как я. Однажды я спросил у него, что случилось с книгой. Он ответил, что вероятнее всего её уничтожил пожар. Я понимаю, он не признавался мне о её сохранности, потому что хотел, чтобы я быстрее оправился, чтобы жить нормально начал. Все эти годы я думал, что больше никогда не прочитаю эти сказки вновь. Я пытался найти такую же книгу, перерыл все библиотеки, но ничего не получалось. Это было единственное издание какого-то неизвестного автора. И вот вхожу в библиотеку Докера, и вижу, что она у тебя в руках, вместе с нашей фотографией. Кстати, будешь знать, у нас разные помещения для библиотек. У него свои книги, у меня свои. Логично было подумать, что иголку в стоге сена очень легко спрятать. Хочешь, чтобы книга осталась незамеченной? Закрой её стопками других, − хмыкнул Ник.

Я сидела и не могла вдохнуть, пошевелиться. Я не знала, что ему говорить. Как на это можно реагировать? Что в таких случаях делают? Он сидел, вытянув ноги, и смотрел покрасневшими глазами куда-то в пустоту, пока ветер игрался в его волосах, а к ресницам прикасались последние лучи уходящего солнца. В огненном свете неба, он выглядел каким-то смутным видением, грустной тенью обжигающего прошлого. Передо мной был маленький мальчик с оголенной душой. Я не нашла ничего лучшего, как просто опустить свою голову ему на плечо. Мне было страшно смотреть в глаза, где виднелась грусть старика, который прожил целую жизнь, и даже не одну. Мне хотелось стать волшебницей и остановить время, заморозить все его воспоминания, снять тяжесть с его души.

За спинами послышались приближающиеся шаги. Я обернулась и увидела, как в нашу сторону шел Докер. Никита даже не пошевелился. Его глаза уже были закрыты, и я не понять, спал он, или просто пытался усмирить обрывки воспоминаний. Док подошел ко мне, посмотрел на Ника, и молча опустился рядом. Они сидели по обе стороны от меня, и я вдруг поняла, что ощущала в такие моменты Алина. Эти два парня вместе были олицетворением невероятной силы. Она это понимала и чувствовала. Вот почему рыжеволосая девчонка взяла обещание не пропадать из жизней друг друга. Вдвоем – они слаженный механизм, с похожими движениями и мимикой. Я не знаю, сколько мы так просидели в тишине. Докер достал сигарету и закурил, устремив свой взгляд на закат. Я увидела, как его губ коснулась легкая улыбка. Я смотрела на него, пока он спокойно курил, прислонив голову к коре дерева, точно так же, как и Никита, вытянув свои ноги. Внезапно захотелось прикоснуться к нему, но что-то останавливало. Разум подсказывал, что Док не из тех, кто примет в свою сторону сочувствие и сострадание. Он кивнул на книгу, что лежала между мной и Никитой. Я подняла её и передала ему. На мгновение мне показалось, что его взгляд смягчился. Склонив голову набок, он грустно улыбнулся и провел пальцами по обложке, а потом, будто его облили холодной водой, стряхнул воспоминания. Докер поднялся и протянул мне руку, помогая встать, затем подошел к Нику, который спал, равномерно дыша. Он присел перед ним и прикоснулся к плечу друга.

− Пойдем в дом, уже темнеет.

Никита приоткрыл глаза и сонно отмахнулся. Док привстал и перегнул его руку через плечо, помогая подняться, но тот был практически без сознания. Его мозг то и дело самостоятельно отключался от нехватки сна и отдыха. Я подбежала к ним и, точно так же, подхватила Ника. Докер посмотрел на меня, как-то странно улыбаясь. Сонный, уставший Никита едва был в силах передвигать ногами.

В ту ночь я почти не спала, пытаясь перебороть страшные образы, что подсовывало сознание.

Мне стало сложно здесь находиться после этой жуткой истории. Гуляя по окрестностям, я будто проваливалась сквозь время и пространство, попадая в их детство и наблюдая за маленькими мальчишками с рыжеволосой девчонкой. Я постоянно непроизвольно представляла моменты, что им пришлось пережить, и бедную Алину, которая храбро защищала своих любимых. Мне надо было уехать. Хоть на неделю, но надо вырваться из этого всего. Утром, когда ко мне пришел Докер, я попросила отпустить меня в город. Он понимающе кивнул и скрылся за дверью, предварительно распорядившись водителю, чтобы меня отвезли. Мы с ним практически не разговаривали. Я не знала, как на него смотреть, да и вообще, как себя вести. После рассказа Ника, Докер превратился для меня в холодную неприступную статую. Юля все еще была в отъезде, поэтому появилась отличная возможность побыть одной, подумать обовсем, но, когда я приехала, немного пожалела о своем решении. Я осталась наедине с кошмарами, воспоминаниями и мыслями.

Дни тянулись слишком медленно. Внезапно захотелось приехать к родителям и обнять их. Тогда я позвонила Докеру и предупредила, что уеду из города на пару дней. Получив разрешение, собрала сумку и выдвинулась на вокзал.

Одна из отрицательных сторон жизни в большом городе – слишком много людей, которые куда-то спешат, толкаются. Кто-то на машине проехал на большой скорости по луже, обрызгав меня с ног до головы, так что настроение было паршивей некуда. Я была практически возле вокзала, оставалось только перейти на другую сторону дороги. Пытаясь отчистить капли грязи из одежды, я спустилась в подземный переход, и не сильно обращала внимание на людей, но, когда сворачивала, чтобы подняться уже по ступенькам вверх, внезапно ощутила сильный удар. Я столкнулась с кем-то, а точнее, из поворота на меня налетели, так как падали мы вместе, только я назад, а этот кто-то вперед. Я зажмурилась в ожидании ощутить спиной бетонный пол, но чья-то сильная рука держала меня за талию, не давая упасть. Приоткрыв глаза, первое, что я увидела, это широкую грудную клетку, обтянутую серой футболкой, и выпирающую на шее вену. Подняв свой взгляд немного выше, я обнаружила хитрую ухмылку с ямочками на щеках.

− Поймал, – весело сказал Влас (а это был именно он), продолжая держать меня над землей. Оказалось, что он спускался по ступенькам, и за пару секунд до того, чтобы войти в поворот, отвлекся посмотреть на часы. Из-за угла мы друг друга не увидели. Он быстро среагировал и, пока мы падали, одной рукой обхватил мою талию, удерживая меня, сделав упор на свою подогнутую ногу, а второй приземлился ладонью об пол, фиксируя нас. Влас нависал всем телом, радостно улыбаясь.

− Может уже примем вертикальное положение? – спросила я, сдерживая смущенную улыбку, ощутив, как вмиг краснеют щеки. Он был слишком близко, так близко, что я чувствовала уже знакомый запах его парфюма.

− А надо? – ответил он, засмеявшись. – Ладно.

Одним движением Влас поднялся и потянул меня вверх, поставив на ноги. В этот раз я была без вечернего платья или каблуков, в джинсовых шортах и футболке, которые дополняли кроссовки. А он выглядел все так же великолепно, даже в простом повседневном образе: легкая серая футболка, что открывала мышцы на руках, вокруг пояса он обвязал клетчатую темно-синюю рубашку, которая спадала по черным просторным джинсам. Все та же ровная осанка, все те же аристократичные черты лица и манеры. Наверное, дело было в том, что при других наших встречах я была на высоких каблуках и никогда не замечала его роста. Теперь же он возвышался надо мной так, что я носом утыкалась в грудную клетку, как Докеру.

− Ты всегда был таким большим? – вдруг вырвалось у меня. Разница стала существенно заметной.

− А ты всегда была такой маленькой? – он хмыкнул, сверкнув на меня глазами.

− Только локти на голову мне не выкладывай, пожалуйста, – заулыбалась я, услышав его тихий смех.

− Ну что вы, мадам, как могу? Ни в коем случае. – Он отряхнул свои джинсы. – Да, Дина, признаться, никогда не мог подумать, что мы вот так столкнемся. Но солгу, если скажу, что эта встреча мне неприятна. Я очень рад тебя видеть. – Обворожительная улыбка и теплый взгляд. – Ты на поезд спешишь?

Влас увидел мою сумку, что лежала на земле после нашего столкновения.

− Не то, чтобы спешу, но надо узнать, на какую платформу идти.

− Я помогу тебе, если не возражаешь. – Он поднял с пола сумку и понес её. – Пойдем.

Мы поднялись вверх по ступенькам, выйдя на залитый солнцем вокзал. Он надел солнцезащитные очки и продолжил разговор:

− Куда едешь?

− Домой, к родным, − ответила я, ощущая небольшую неловкость.

Он начал расспрашивать, долго ли ехать, и взяла ли я воды в такой долгий и жаркий путь. Услышав отрицательный ответ, он остановился возле ларька и купил мне бутылочку холодной воды. Узнав, на какую платформу прибудет поезд, у меня оставалось еще около двадцати минут свободного времени до начала посадки. Мы решили сесть на одну из скамеек, что располагались на улице возле входа.

− А где же мой дорогой друг, по совместительству твой парень? Чего не провожает?

Я не знала, что ответить, поэтому просто сказала, что у него появились какие-то неотложные дела.

− А ты как в этом районе оказался? Провожал кого? – Мне стало интересно, что он тут делал.

− Нет, тут друг недалеко живет. Забегал навестить, – обворожительно улыбнулся он и ласково посмотрел на меня. – Знаешь, я частенько тебя видел на вечеринках. По тебе и не скажешь, что новенькая в этих кругах. Хорошо держишься.

− Спасибо, – я смущенно опустила глаза.

− И выглядишь всегда замечательно.

Его слова разливались необъяснимым теплом в душе. Был сильный ветер, отчего мои волосы начинали танцевать. Влас, заметив это, повернулся ко мне, осторожно протянул руку и нежно заправил непослушную прядь за ухо. Непрошенные мурашки начали пробегать по всему телу. Он был так красив в лучах летнего солнца. Его светлые волосы, казалось, светились нимбом над головой, а ямочка на щеке была такой милой, что захотелось прикоснуться, но я сцепляю руки в замок до царапин от ногтей на ладонях, выпрямляю спину и поднимаю подбородок. Мне нужно было играть свою роль, не забывая о том, что я возлюбленная Докера. Но рядом с этим парнем мозг отключался.

− Ты очень красивая. – Он снял очки и посмотрел мне в глаза. – Не пойми меня неправильно, но я должен кое-что спросить. – Он сделал небольшую паузу, будто собираясь с мыслями. – Я знаю Докера уже очень долгое время и осведомлен, какими методами он может добиваться целей. Я искренне уважаю его, как своего друга, но иногда его действия переходят все границы.

Я слушала и не понимала, к чему он ведет.

− Если он каким-то образом угрожал тебе или шантажировал, ты можешь мне сказать, я помогу. Поверь, я в состоянии тебя защитить.

Он смотрел на меня с таким беспокойством и добротой, что вмиг захотелось припасть к его плечу, рассказывая обо всем происходящем, что моя семья находится в опасности, что я не хочу быть связана с криминальным миром и убийствами. Я просто хочу обратно свою спокойную размеренную жизнь, и не просить разрешения на каждый шаг. Влас с беспокойством вглядывался в мое лицо.

− Дина, посмотри на меня. Все будет хорошо, слышишь? – Он взял руку в свои теплые ладони и приложил мои пальцы к губам.

А вдруг стоит рискнуть? Вдруг он мне поможет? Надежда была. Я собралась с мыслями.

− Докер жестокий человек, – сказала я. – Жестокий и бездушный. Всегда должно быть так, как он захочет, и ему все равно, кто у него стоит на пути. Ему плевать на человеческие жизни, ему плевать на всё. – Я почувствовала, как непрошенные слезы начали жечь глаза. – Абсолютно на все.

Поправив свои солнцезащитные очки, я добавила:

− Кроме меня. Я люблю его и знаю, что он чувствует то же самое по отношению ко мне. – Я осторожно высвободила свои пальцы из его ладоней. Каких только усилий мне стоило это сказать. – Извини, тебе не о чем беспокоиться. А мне пора идти.

− Да, конечно. Я тебя провожу. – Влас поднялся и подал мне руку. Мы подошли к поезду, после чего он вместе со мной вошел в вагон. В этих маленьких проходах он казался Гулливером в стране лилипутов. Легким движением Влас положил мою сумку на верхнюю полку для багажа и повернулся ко мне:

− Дай телефон, пожалуйста.

Я непонимающе на него уставилась. Увидев мою реакцию, он заулыбался и поднял обе руки в воздух, добавив:

− Грабить не буду, обещаю.

Я протянула телефон и увидела, как он набирает чей-то номер.

− Вижу твой вопрос в глазах, поэтому говорю, что это мой номер. Ты можешь звонить в любое время суток. Не стесняйся, ладно? Если тебе что-то нужно или просто грустно, я приеду и помогу.

Он вернул мне телефон и ободряюще прикоснулся подушечкой пальца к кончику моего носа. Мы вышли из купе в коридор вагона, после чего Влас нагнулся и обнял меня, сильно и крепко, но в то же время ласково и бережно. Я вновь ощутила его запах и коварные мурашки по телу. Мои ладони легли на широкую спину, не желая отпускать. Мы стояли так какое-то время, соприкасаясь душами. Я была уверена, что он понимал, насколько лживые мои слова о любви к Докеру.

− Удачи тебе, Дина, и помни, ты не одна. – Низкий тембр его голоса отдался вибрацией в моей замершей душе. – Я тебя прошу, береги себя, девочка, которая всегда была такой маленькой и умела за себя постоять. Хорошей поездки.

Его руки разжались, после чего он подмигнул мне и направился к выходу. Я так и продолжала стоять в смятении, обдумывая, правильно ли сделала, не рассказав ему всю правду. Как раз у меня было время хорошенько все переосмыслить и решить, что делать дальше, или не делать ничего, оставив все, как есть.

Дни дома пролетели незаметно. В кругу семьи никакие воспоминания и ненужные мысли не лезли в голову. Я немного отвлеклась и набралась сил, а когда вернулась, прям из поезда меня забрал Докер. Несколько девушек завистливо посмотрели в мою сторону. Еще бы, такой парень радостно улыбается, подает руку, забирает сумку, нежно обнимает. Ему надо Оскара дать за великолепную актерскую игру.

Когда мы ехали в машине, его отношение ко мне резко менялось. Он становился холоднее, сдержаннее. Заезжая на территорию дома, я увидела Никиту, который дожидался нас возле фонтанов. Я обратила внимание, что выглядел он гораздо лучше, чем раньше: глаза приобрели нормальный цвет, кожа перестала быть такой бледной. Он радостно улыбался нам.

− Дина, здравствуй. Надеюсь, у тебя была хорошая поездка.

Было очень приятно видеть его искреннюю улыбку, а не фальшивую радость Докера.

− Да, все замечательно. Ты хорошо выглядишь, – мне вдруг захотелось сделать ему комплемент. Его смущение надо было только видеть, как и закатанные к небу глаза Докера.

− Когда вы, голубки, закончите, предлагаю всем зайти в дом. Ой, вы закончили? Тогда может пойдем туда, где на нас не будут смотреть со всех сторон? – раздраженно сказал он.

До этого жуткого рассказа, мы часто втроем размещались на диванах и болтали о разных вещах, в особенности о книгах. Теперь я рассказывала, как провела время с родными, а спустя какое-то время меня отпустили в комнату. Я приняла душ и переоделась после дороги.

Ближе к вечеру, как обычно, пришел Докер. Он сел на диван и начал что-то печатать в своем ноутбуке, а я пыталась сконцентрироваться на книге, но взгляд в итоге непроизвольно падал на его ключицу, где виднелся шрам. Я зажмурилась от картины в голове, как директор издевался над ним, но в итоге все равно продолжала смотреть. В комнате было практически темно, только горел свет настольной лампы.

− Может хватит? – прозвучал его спокойный голос.

− Что?

− Рассматривать меня. Ты видела этот шрам и раньше. – И тут он замер. – Ах вот оно что. Помимо всей истории, Ник тебя еще и в детали решил посвятить? Бесполезная информация, как по мне.

Он встал и вышел на балкон, закурив сигарету. Немного подумав, я вышла следом.

− Извини, я не хотела рассматривать. Просто сложно выбросить все из головы.

Он выдохнул дым, улыбнулся и обернулся ко мне.

− Бедная девочка, пришлось слушать страшную сказку на ночь. Но ты не бойся, монстры уже не прячутся под твоей кроватью.

− Зачем ты так? – Я поморщилась порывам ветра и его словам. Где-то зашумели деревья, предвещая наступающую грозу. Он потушил сигарету:

− Как?

− Вот так, отстраненно и ядовито. Любой бы человек на моем месте проникся сочувствием и пожалел бы о вашем прошлом, − ответила я.

Док посмотрел мне в глаза. Его зрачки блеснули огнем в свете фонарей. Он привычным жестом склонил голову набок и начал медленно приближаться ко мне, не отводя взгляд.

− Тебе рассказать, что ты можешь сделать со своей жалостью?

Я молчала и делала шаги от него, пока он медленно наступал.

– Или со своими сочувственными взглядами?

− Не надо, могу и сама догадаться.

Моя спина наткнулась на стену. Я не понимала, для чего он это делает? Загоняет в угол, как добычу. Он подошел слишком близко, приложив руку возле моей головы, перекрывая выход.

− Ответь мне, милая, − Док тихо прошептал мне на ухо, нависая всем телом, − я разве похож на человека, которому нужно сострадание или жалость?

Я отрицательно покачала головой.

− Тогда давай сделаем так, что с этого момента ты забудешь обо всем, ладно? Если я еще хоть раз увижу твои щенячьи взгляды в мою сторону, смотреть будет больше нечем.

Я задохнулась от возмущения. Мне так надоело бояться его, что я вспыхнула дикой яростью, после чего посмотрела прямо в его глаза и хладнокровно сказала:

− Тебя самого не тошнит от этих угроз? Интересно, что сказала бы на них Алина? Или на твое метание ножей? Она с порезами хорошо знакома, так что думаю… − Я не успела договорить, как Докер резко схватил меня за горло, потянул сначала на себя, а потом сильно толкнул в стену. Я больно ударилась затылком, зажмурив глаза.

− Никогда, − он прорычал сквозь зубы в мое ухо, сильнее сжимая пальцы, − никогда, слышишь, больше никогда не произноси её имени! Ты и мизинца её не стоишь. – Я начала задыхаться и биться в панике, желая вырваться, пока он продолжал: − Глупая девчонка, думай, прежде чем что-то говорить. Не страшно, что за такие слова я убью тебя прямо здесь и сейчас, своими же руками? И мне плевать, ты слышишь, плевать на то, что скажет Ник. Он даже поможет вырыть для тебя место в лесу, если я передам ему эту фразу.

Мое тело пробивали спазмы, из горла издавался сдавленный хрип, а глаза наполнялись слезами.

− Что, воздуха не хватает? – спросил он, изображая любопытство и слегка улыбаясь. − Хочешь расскажу, что будет дальше? Вскоре начнется кислородное голодание. Клетки мозга начнут отмирать. В глазах будет темнеть и, примерно через полторы минуты, ты потеряешь сознание. Все метаболические процессы остановятся. Истощенное тело обмякнет и умрет где-то через пять минут. Ну что, дорогая, будем засекать время? – с этими словами он поднял руку в воздух и посмотрел на наручные часы, продолжая второй сжимать пальцы на шее. Я забилась в истерике, пытаясь хоть как-то его ударить, но Док прижимал меня всем своим телом к стене. Я едва могла пошевелиться, лишь тщетно пыталась пальцами разжать его железную хватку на горле. Внезапно я ощутила, как он резко убрал руку и сделал шаг назад. Я упала на пол прямо перед его ногами, хрипло вдыхая воздух. Начался беспрерывный приступ кашля. Док с отвращением на меня посмотрел и скривил лицо:

– Я был прав. Ты такая жалкая. Тебя легко раздавить ногой. – Он присел передо мной и склонил голову набок, рассматривая, как я пыталась успокоить наступивший приступ. − Считай это последним предупреждением.

Он спокойно поднялся и ушел. Когда кашель прошел, а дыхание выровнялось, я постепенно начала осознавать, что произошло. Дрожащими руками я достала из кармана телефон и набрала номер Власа. Меня переполняла уверенность, что он мне поможет, но, к сожалению, в трубке слышались долгие гудки. Я горько расплакалась, продолжая сидеть на полу и глубоко вдыхая воздух. Ветер усиливался, холодным прикосновением дотрагиваясь к горячей коже. Я обняла руками колени и опустила голову. Что делать дальше? Мне было страшно заходить в комнату, страшно смотреть на него. Никогда раньше жизнь не подсовывала подобных ситуаций. Я собралась с силами и решилась войти в комнату. Докер сидел за ноутбуком, не обращая на меня никакого внимания. Я тихо прошмыгнула в спальню и закрыла дверь на замок. Как же все надоело. Почему он решил, что может обращаться со мной, как с пустым местом? Я легла в кровать и укуталась с головой в одеяло, пытаясь прислушаться, слышно ли какие-то звуки. Сердце билось где-то в горле, шею все еще сдавливало. Я так сильно его ненавидела в тот момент. Захотелось сбежать и больше не видеть никогда. Да, я сказала глупость, будоража его воспоминания об Алине, напоминая о порезах, но он чуть не придушил меня за это. Что-то мне подсказывало, если бы не Никита, я бы уже была мертва. Спустя какое-то время я провалилась в сон, а когда утром проснулась, увидела пустой диван. Не знаю, когда Док ушел, но я была благодарна, что он меня больше не трогал.

Целый день я просидела на нервах, вздрагивая от любых звуков. Я боялась его. Мне нужно было уехать в родные стены общежития, прийти немного в себя. Докера я смогла найти в библиотеке, где он спокойно сидел с книгой в руках, развалившись в кресле.

− Мне нужно уехать, – с порога сказала я, не поздоровавшись.

− Куда? – Он даже не оторвал глаз от книги.

− В общежитие. Слишком удушливо мне стало находиться здесь, – равнодушно ответила я. Док медленно перевел на меня взгляд и широко улыбнулся.

− А ты попробуй сначала думать, а потом говорить. Удивишься, насколько легче станет дышать.

Он вернулся к книге, переворачивая страницу. Я посмотрела на его руку и вспомнила, какого это, когда пальцы больно сжимают горло. Я сглотнула, потом глубоко втянула носом воздух.

− Так мне можно ехать, или как?

Я стояла напротив него, скрестив руки на груди.

− Или как, – с издевкой ответил он. − Сколько тебе нужно времени?

Док вел себя так, будто я не достойна даже его взгляда.

− Несколько дней. Может неделя.

Он отрицательно покачал головой, все еще не отрывая глаз от страниц.

– У тебя есть три дня. – Твердость в голосе сразу показывала категоричность и окончание обсуждений. Он достал из кармана телефон и позвонил водителю, приказав подготовить машину, после чего обратился ко мне:

− Я так понимаю, что твои друзья разъехались. Надеюсь, тебе хватит мозгов не совершать глупостей. Предупреждай о своих передвижениях, если только не хочешь, чтобы на пяты наступала охрана.

− Обязательно звонить?

Докер наконец-то поднял на меня глаза и ядовито произнес:

− Всю жизнь мечтал, чтобы мне названивали, сообщая о своем местонахождении. Режима смс будет достаточно. Поверь, мне это нравится не больше, чем тебе, но, если что-то случится, я должен хоть примерно знать, где и с кем ты находишься. А теперь иди, собирайся. Перед тем, как выйти, зайди сюда, я провожу к машине.

− Зачем? – я в недоумении уставилась на него.

− Любимая, ну как же? – Он язвительно скорчил умилительную мордашку и удостоил меня еще одним взглядом. – Ты уедешь на три дня, я скучать буду.

− Смотри, с ума не сойди от разлуки, – сказала я, направляясь к выходу.

***

Докер криво улыбнулся и вернулся к книге. Когда дверь захлопнулась, он откинулся на спинку кресла, приложив указательный палец к губам, погружаясь в собственные мысли. Он чувствовал небольшую вину за то, что произошло. Может не стоило так сильно перегибать палку? Но здравый смысл всегда отключался, когда речь шла об Алине. Может и к лучшему, что Дина решила уехать. Нужно дать ей немного времени. Говорит со злостью, а выглядит, как загнанный в угол мышонок. Не этого добивался Докер, вовсе не этого.

Глава 3

Несколько секунд дешевого спектакля с горячими прощаниями и крепкими объятиями, и вот я ехала в машине, уезжая все дальше и дальше, хоть на коротких три дня. В кармане зазвонил телефон. На экране высветилось: «Влас». Водитель как-то подозрительно посмотрел на меня в зеркало заднего вида. Я отклонила звонок и решила, что поговорю с ним без лишних ушей. Уже переступив порог родной комнаты, я сразу набрала его номер.

− Дина, слава Богу, я уже переживать начал, что ты трубку не берешь. Прости, я вчера не ответил, но перезвонил сразу, как только смог, – обеспокоенно затараторил Влас в трубку. – Что случилось? Ты в порядке?

− Да, все хорошо, не переживай. Просто скучно было, решила поговорить с тобой, − выдавила я из себя, решив, что пока не буду говорить правду.

− Слушай, может встретимся? Я приеду, только скажи куда.

Я задумалась на мгновение. Мне было страшно. Что будет, если узнают? Но мне нужно отвлечься. Так сильно хотелось припасть к дружескому плечу, ведь Влас все понимал и знал, каким бывает Докер.

− Давай вечером увидимся. Только… − я запнулась, не зная, как сказать.

− Дай угадаю, ты переживаешь, что Док узнает? – догадался он.

− У него сейчас много дел, просто не хотелось бы его отвлекать и расстраивать, − ответила я, изображая заботу.

− Не волнуйся, я придумаю что-то. Сделаем все так, чтобы за нами не смогли проследить. – Повисла небольшая пауза, после чего он добавил: − Дина, я очень рад, что ты позвонила. Ближе к вечеру напишу, как действовать. До встречи.

Я положила трубку, ощущая невероятное облегчение. Влас казался надежным. Я переживала, и сама не могла понять причину своего учащенного сердцебиения. Возможно, что боялась действий Докера, если он узнает, а может дело в том, что это был Влас. Этот парень вызывает непрошенные мурашки и горящие щеки.

Вам знакомо чувство перед переменами? Будто одна нога зависла над пропастью. Там впереди неизвестность − возможности в страстных объятиях с рисками и потерями. А вы парализованы страхом и желанием. Именно такое ощущение меня не покидало перед встречей с Власом, но я все же решилась шагнуть. Он прислал сообщение с адресом одного из парков. Как оказалось, он приставил ко мне людей, которые держались на расстоянии и наблюдали, не следует ли кто за мной.

Я приехала в указанное место и села на скамейку. Уже начинало темнеть. Улицы понемногу заполняла слегка пьяная и весёлая молодёжь, которая пела песни под гитарные аккорды хрипловатыми голосами. Старые медные фонари освещали своим мягким голубоватым светом дороги, по которым ещё несколько часов назад ходили женщины с маленькими детьми, а деловые мужчины в спешке возвращались с работы. Влюблённые парочки тихо перешептывались о чем-то, а небо неспешно заполнялось звездами. Я увидела, как в мою сторону спокойным широким шагом приближался Влас. В руках он нес два стаканчика с кофе. В вечернем свете огней он выглядел совершенно умиротворенным. Слегка взъерошенные волосы придавали хулиганского вида и беззаботности. Когда он заметил меня, его лицо разразила счастливая улыбка, что создавала милые ямочки на щеках. Казалось, что весь мир ему отвечает, будто эти улицы и ветер смеются вместе с ним. Я поднялась с места, а он поставил стаканы на скамейку, затем обеспокоенно посмотрел на меня и заключил в крепких объятиях.

− Я так рад тебя видеть.

Я опустила руки на его широкую спину, ощущая капельку надежности и спокойствия. Мы стояли так какое-то время. Он уткнулся носом в мои волосы и прижал к себе еще ближе.

− Я очень испугался, когда увидел пропущенный звонок, – проговорил Влас куда-то мне в шею.

− Извини, не хотела беспокоить, – я смущенно заулыбалась в его плечо, погладив по спине. Ему, наверное, сложно было так стоять, ведь разница в росте играла свою роль. Влас наконец выпустил меня из объятий и выпрямил осанку.

− За тобой не следили, не волнуйся. Мои люди все проверили. Так, это тебе, – он протянул мне стакан. – А это мне, – после этих слов он взял меня за руку. – Пойдем, я знаю одно тихое место, где никто не будет мешать.

Мы пошли в глубь парка к огромному холму и разместились там на самой вершине. Оттуда открывался невероятный вид на ночной город. Все было усеяно огнями, а недалеко протекала река, отбивая в себе свет фонарей. Мы сели прямо на траву, соприкасаясь плечами. Приятный летний ветер ласково гладил волосы. Я ощущала невероятное спокойствие и умиротворение.

− Мы мало знакомы, но даже я вижу, что-то случилось, – тихо сказал Влас. – Я не буду лезть в душу. Просто знай, если захочешь поговорить, я рядом. Хорошо?

Услышав его слова, я почувствовала, как к горлу подкатил ком. Все это время я даже не осознавала, насколько была одинокой. Я не могла ни с кем поговорить. Мне запрещено что-то рассказывать, но все происходящее пожирало изнутри. Я почувствовала предательские слезы, что начали стекать по щекам. Влас увидел это и испугался.

− Ты чего? Дина.

Я молчала и тихо плакала.

− Иди ко мне, – сказал он и крепко обнял. Его руки закрывали от всего мира, оберегая. Влас наклонил меня к себе и прижал к грудной клетке, прикасаясь губами к моему затылку. Я вновь ощутила его запах. Запах надежности. Я лежала, свернувшись в комочек, отвернувшись от него лицом, а он с невероятным трепетом гладил мои волосы. Эта нежность между практически незнакомыми людьми просто выливалась из нас через край.

− Мне больно видеть твои слезы, − прошептал он куда-то в волосы. − Я не знаю, что там между вами происходит, но, если тебе так плохо, уходи от него. Не терзай душу. А самое главное, ничего не бойся. Я помогу тебе.

Мне хотелось замереть там навечно. Ветер немного остужал горящие щеки и грустные мысли. Когда я успокоилась, он вытер мои слезы, ласково посмотрев в глаза.

− Ты должна помнить, что не одна. Все будет хорошо, слышишь? Только позволь мне разобраться с твоими проблемами. Докер мой друг, и я знаю, как правильно нужно действовать. – Влас обхватил ладонями мое лицо и продолжил: − Единственная проблема в том, что я не знаю всей истории. Так уж получилось, что мы оба возглавляем организации, и с этим голосованием совсем забыли, что были когда-то друзьями. Но, Дина, послушай, я сделаю все, чтобы уберечь тебя. Мне плевать на дурацкое голосование. Я сниму свою кандидатуру, если Док потребует этого, взамен на твою безопасность. – Я смотрела на него и не верила своим ушам. – Доверься мне, − все так же прошептал он.

Что-то не давало рассказать правду. Мне было страшно за свою семью. Докер мог узнать и отомстить за предательство. Риск был слишком большой.

− Спасибо тебе. За слова, за поддержку. Правда, спасибо. Но не стоит волноваться. Док постоянно занят и, возможно, из-за этого я чувствую себя одиноко.

Влас с недоверием посмотрел на меня и глубоко вздохнул.

− Ты хорошая девушка, знаешь об этом? – он ласково улыбнулся и еще раз наклонил к себе, разместив у себя на коленях. Его сильная рука оказалась перед глазами. Я легонько, едва ощутимо, проводила кончиками пальцев по каждой вене, то надавливая на них, то еле прикасаясь, отслеживая синеватые линии. Он смотрел на меня, обнимая крепче, закрывая собой весь мир. Непрошенная нежность плещется в груди, прибоем накрывая сердце. Было ощущение, будто его переполнял страх, что я внезапно ускользну из рук, исчезну, растворюсь в воздухе. Все, что я чувствовала – это теплое дыхание на щеке. Влас проводил носом по моим волосам, будто пытался этот запах впаять в свою память. Мы механически идем по сценарию плохой драмы.

– Раз уж тебе одиноко, тогда устроим вечер веселья и праздника, – его голос зазвучал немного оживленно. – Ты знала, что это место считается лучшим парком аттракционов в городе? Пойдем вспоминать детство. – Он поднялся, подмигнул мне и взял за руку.

Мы пошли на площадку развлечений. Электрокартинг, колесо обозрения, американские горки, где дыхание прерывалось от огромной высоты и скорости. Все это время Влас был рядом и обнимал. Потом мы попали на небольшую ярмарку, где он купил нам по сладкой вате. Как дети, вместе дурачились, тыкая ею друг в друга, заливаясь смехом. Уличные музыканты играли веселые мелодии, чем-то напоминая ирландские песни. Он вдруг сорвался с места и потащил меня в танцующую толпу. Оживленные звуки скрипки проникали в сердце, заставляя ноги двигаться в такт. Мы бегали там, скрещивая руки, хлопая в ладоши, и чуть не падая. Влас прижал меня к себе, и мы попрыгали с ним сквозь толпу, кружась под веселые мотивы песен. Пара иностранцев показала нам, как правильно танцевать народные ирландские танцы. Все взялись за руки, создав большой круг, и начали бегать в припрыжку, периодически издавая восхищенные радостные возгласы музыкантам. Давно я так не заливалась смехом. Мы выбежали из круга, продолжая хохотать.

− Вот это поплясали, – сказал Влас, немного отдышавшись. Я посмотрела на него и не смогла сдержать счастья.

– Спасибо тебе. За все это.

− Да перестань, не стоит. – Он убрал выбившуюся прядь волос за мое ухо. – Это было бы не так весело, если со мной была бы не ты.

Мы стояли друг напротив друга, улыбаясь. Наступило неловкое молчание. Его светлые волосы растрепались, придавая хулиганский вид. Вдруг так нестерпимо захотелось встать на носочки и запустить в них пальцы, ощутить их мягкость. Влас тоже замер. Что-то мне подсказывало, что у него были похожие мысли. Его изумрудные глаза осматривали меня, иногда убегая в сторону от смущения. Я не выдержала и шагнула к нему, прижавшись всем телом. Вдруг почувствовала, как он глубоко вздохнул и обвил мои плечи руками, зарываясь носом в волосы. Как же хотелось его поцеловать.

− Ну что, пойдем дальше? – его низкий хрипловатый голос вырвал меня из собственных мыслей. Я только кивнула и отстранилась. Зайдя за угол, мы нашли небольшую площадку с тиром.

− Выиграйте своей даме игрушку. Она будет благодарна, – радостно заулыбался нам продавец. Влас повернулся ко мне и спросил, не хочу ли я пострелять.

− Я не умею, – смущенно ответила я.

− Не бойся, я научу.

Нам дали специальное оружие с пластмассовыми шариками внутри. Я взяла ружье и прицелилась, после чего услышала тихий смешок.

− Неправильно держишь. Вот, смотри. − Он встал позади меня и обхватил ружье руками. Я вновь оказалась в его объятьях.

– Почувствуй оружие, – наклонившись, прошептал он мне на ухо. Тело вмиг обдало мурашками. Его низкий голос затуманивал сознание, отдаваясь теплом где-то внизу живота. – Сделай глубокий вдох. – Влас отпустил ружье и провел рукой вдоль моей талии, продолжая тихо говорить. Его дыхание обжигало кожу, вызывая опьяняющее головокружение. – Выровняй дыхание. Почувствуй свой пульс. – Его ладони мягко опустились на мои бедра. Я нервно сглотнула, забывая, как вообще дышать. – Теперь есть только ты и ружье, больше никого вокруг. Оно должно стать частью тебя. – Он медленно провел носом по моему затылку. Мурашки табунами пробегали под кожей, смешиваясь с кровообращением. – Чувствуешь под пальцем курок? Продолжай дышать. А теперь плавно нажимай.

Я выстрелила, но в цель не попала. Мои мысли были совсем не о том, как навести прицел, а о теплых руках на своих бедрах.

− Ничего страшного, давай еще раз, – успокаивающе сказал Влас. Во рту стало слишком сухо, я судорожно вдохнула воздух. Он продолжал стоять позади меня, прикасаясь. Я выстрелила, но ничего не получилось. Тогда он мягко накрыл ладонями мои руки, обхватывая ружье. Прицелился. Медленно выдохнул. Выстрел. Картонная фигурка с грохотом упала на пол. Вместе мы сбили около пяти целей. В итоге продавец протянул мне большую мягкую игрушку.

− Заслужила, – сказал Влас, когда мы уже выходили из парка, шагая по мосту над рекой. Была красивая звездная ночь. От воды чувствовался прохладный ветер, поэтому я поежилась. Он снял куртку и накинул на мои плечи. Мы подошли к краю моста и посмотрели вниз.

− Мне стоит спрашивать, откуда ты так превосходно стреляешь?

Влас посмотрел на меня исподлобья и грустно улыбнулся.

− Все мы научились этому не от хорошей и счастливой жизни. Вынужденная мера, – пожал он плечами.

− Варвара тоже умеет стрелять? – спросила я. Он перевел свой взгляд куда-то вдаль.

− Умеет, но я стараюсь ограждать свою сестру от такой жизни. Размышляю над тем, чтобы отправить её куда-то за пределы всех событий. Так безопаснее будет. Она мой свет. Если с ней что-то случится, я не знаю, смогу ли это пережить. – Он сделал глубокий вдох и опустил глаза. − К тому же, в последнее время Варя стала практически неуправляема. Думаю, ты итак знаешь, что у неё есть чувства к Докеру. Слепая любовь сводит её с ума, так что я переживаю, хоть бы она тебе чего сделать не удумала, – Влас грустно на меня посмотрел. – Я стараюсь отвлекать Варвару, но она перестает меня слушаться.

Я слегка улыбнулась и погрузилась в собственные мысли. Не думала, что от меня могут попытаться избавиться, как от конкурентки за сердце Докера.

− Ты чувствуешь этот ветер? – внезапно спросил Влас. – Он такой свободный и сильный. В детстве я любил забираться куда-то повыше и представлять, что в следующей жизни обязательно стану ветром. Он играется в ветвях, перепрыгивая с дерева на дерево. Его могуществу нет пределов. Такой себе маленький разбойник, у которого нет правил и запретов.

− Да, только бы еще так холодом не веяло. – Я просунула руки в рукава куртки и застегнула её.

− Пойдем, я отвезу тебя домой. Поздно уже, − произнес Влас.

Он усадил меня в машину и положил на колени выигранную мягкую игрушку. Мы ехали сквозь ночной город по пустой дороге. Влас выглядел волшебно в свете тусклых фонарей, что проплывали мимо, тенями прикасаясь к машине и его ресницам. Играла тихая музыка. Мне было так хорошо и спокойно. Заворожённая, я наблюдала за его плавными движениями, как он прокручивал руль, как периодически переводил на меня взгляд, ласково улыбаясь. Немного не доезжая до самого общежития, Влас припарковался за поворотом. Мне не хотелось уходить, и он это чувствовал.

− Если хочешь, можем еще немного покататься по ночному городу, – ласковый взгляд и такие милые ямочки на щеках, что сложно сопротивляться, но страх перед Докером побеждал желание остаться.

− Ты прав, уже очень поздно. Лучше домой, − неохотно сказала я.

Он вышел из машины и открыл передо мной дверь. Я встала и, не сдержавшись, обхватила руками его плечи.

− Спасибо тебе за этот день. Мне это действительно нужно было.

− Дина, послушай, – он немного отпрянул, обеспокоенно заглянув в глаза. – Я говорил уже, и еще раз скажу… Ты можешь звонить мне, когда захочешь. Что бы не случилось, я буду рядом. Сложно объяснить, почему я так хочу тебе помочь, но это правда. Будь крайне осторожна, хорошо? Старайся не оставаться одна, особенно в ближайшее время.

− Почему? – в недоумении спросила я. Влас прикусил нижнюю губу, задумавшись, стоит ли мне говорить, затем осторожно произнес:

− Я не должен говорить, но в своих кругах недавно услышал, что кто-то замышляет план против Докера, и хочет сделать визит на его контору, выбрав момент, когда там не будет самого главаря с Никитой. Никто туда не сунется, пока эти двое в доме. Все знают, как они умеют охранять свою крепость.

− Да ну, это невозможно, – я засмеялась, радуясь его беспокойству. – Дом отлично охраняется, так что ничего не случится.

− И все же, я очень за тебя волнуюсь, – он посмотрел на меня с беспокойством и крепко обнял.

− Успокойся. На территорию можно попасть только через пропускной пункт. А он открываются по специальному паролю, который есть исключительно у доверенных охранников и, непосредственно, у самого Докера с Никитой. Заборы слишком высокие, их никак не перелезть. Разве что подрывать будут, и то все звук услышат.

− Ты когда-то видела этот пароль? – спросил Влас.

− Нет, никогда. К тому же, везде охрана. Даже у моей двери стоит один, здоровый такой. Не думаю, что мимо него кто-то сможет пройти. Так что не волнуйся, я в надежных руках.

− Это лысый такой, да? – заулыбался он. − Я его как-то видел. Ты права, громила еще тот. Ладно, мне пора ехать. Это был замечательный вечер. Давно я так не отдыхал. Береги себя, хорошо? – Он крепко обнял меня. Я обхватила руками его талию и уткнулась носом в уже такую знакомую грудную клетку, наслаждаясь его запахом и ощущением спокойствия. Влас немного отстранился и застыл, нависая надо мной. Он приложил ладонь к моей щеке, поглаживая кожу большим пальцем. Его лицо было в опасной близости. На мгновение мне показалось, что он вот-вот меня поцелует. Мы мягко соприкоснулись лбами. Я тоже замерла, забыв, как дышать. Как же невыносимо хотелось ощутить его губы, но это была бы непростительная ошибка с нашей стороны. Он тяжело сглотнул, прикрыл глаза, после чего с шумом выдохнул и прошептал:

− Мне пора. Не пропадай только, ладно?

Я слегка кивнула, пытаясь развеять наступившее наваждение. Его губы мягко прикоснулись к верхней части лба и на мгновение задержались там. Влас медленно убрал руки, слабо улыбнулся мне, после чего сел в машину и уехал в неизвестном направлении. Ощущая легкую эйфорию и окрыленность, я медленным шагом направилась ко входу в общежитие. Это был восхитительный вечер. Улыбаясь собственным мыслям, я подошла к двери, когда услышала за спиной:

− Ты, должно быть, издеваешься.

Тело от неожиданности дернулось. Я повернула голову и увидела, как на скамейке сидит черная фигура в капюшоне. В сознание наконец проник голос Никиты, развеивая тонкие нити волшебства. Он поднялся с места и подошел ко мне.

− Знаешь, что я здесь делаю? – вопрос прозвучал со злостью. – Сейчас расскажу. Докер предупредил тебя писать ему о каждом своем передвижении? Ты телефон вообще брала в руки?

Я охнула, наконец вспомнив, что поставила беззвучный режим.

− Тебе повезло, что приехал я, а не он. И то, после долгих споров. – Он снял капюшон и сел обратно на скамейку, вытянув ноги. – Дина, ты, видимо, не понимаешь, насколько все серьезно. Док не просто так говорит держать его в курсе всех передвижений. А если бы на моем месте были люди, которые решили через тебя добраться к нам?

Я села рядом и опустила глаза, продолжая сжимать в руках мягкую игрушку.

− Я понимаю твои ссоры с Докером, – продолжил он. − А меня ты за что заставляешь нервничать?

От этих слов мое сердце защемило. Я виновато посмотрела и положила руку на его плечо.

− Ник, прости. Я вообще не подумала.

− Твой отпуск окончен, − грубо сказал он. − Иди собирай вещи, я отвезу тебя обратно в контору.

− Хорошо, – едва слышно произнесла я. Пока вахтер спал крепким сном, я тихо прошмыгнула внутрь, оставила игрушку на кровати и, не взяв никаких вещей, сразу выбежала на улицу. Никита продолжал сидеть и курить, рассматривая темноту.

− У тебя, должно быть, хороший вечер получился, раз ты напрочь забыла напомнить о себе. Расскажешь, кто такой? – он с любопытством посмотрел на меня.

− Это просто старый знакомый.

Я решила не признаваться Никите.

− Ты понимаешь, что будет, если Док узнает? Куда делись твои инстинкты самосохранения, Дина? Я продолжаю тебя защищать перед ним, выгораживать, а ты со мной так поступаешь. – Никита злился. Он поднялся с места и запустил свои пальцы в волосы, взъерошивая их. Он медленно начал ходить из стороны в сторону, опустив глаза в пол, продолжая курить. Я тихо подошла к нему.

− Ник, я была осторожной, честное слово. При том, что я ничего такого не делала. Это просто встреча со старым знакомым. Даже если нас кто-то видел, там не было и намека на мою измену.

Голову разрывали мысли, вдруг стоит рассказать Никите? Возможно, рано или поздно они сами об этом узнают, и лучше, чтобы от меня. Влас считается конкурентом Докера, но мы ведь и вправду ничего не делали. Просто провели время вместе.

− Ты же понимаешь, что я тебе верю? А вот Док не поверит. И Бог знает, что он за это с тобой сделает.

Я ласково взяла Никиту за руку.

− Давай не будем ему ничего говорить? Обещаю, подобное было в последний раз.

Он замер, пристально всматриваясь мне в глаза, заглядывая в самую душу.

– Поверь моим словам и сейчас, пожалуйста, – я тихо взмолилась.

Никита с шумом выпустил воздух из легких и опрокинул вверх голову.

− Хорошо. Скажем ему, что ты весь вечер боролась с сильной мигренью и рано уснула, а я пришел и обнаружил тебя спящую.

Я радостно заулыбалась, искренне поблагодарив его. Он все еще был злой и обеспокоенный. Уже только в машине немного смягчился и глухо сказал:

− Док рассказал, что между вами произошло.

− Прости меня, пожалуйста, − быстро отреагировала я. − Я такую глупость ляпнула. Мне надоели его угрозы, надоело существовать, балансируя между жизнью и смертью. Хотелось задеть, ударить по больному, и я знала, что воспоминания об Алине хорошо сработают.

− Спасибо, конечно, за извинения, но больше не говори такого. Я в полубреде доверил тебе нашу историю. Она итак болит внутри уже очень долгие годы, и без твоих колкостей.

− Я знаю, это было слишком. – Мне было так стыдно перед ним, за все. Меньше всего хотелось обижать именно Никиту. В машине повисла тишина. Он ехал за рулем, наблюдая за дорогой.

− Знаешь, когда Док на меня набросился… − я запнулась. − Мне показалось, что я перестала видеть в нем человека. Это был зверь, который готов разодрать на части любого, кто заденет его чувства.

− Ты задела не чувства, а ту часть воспоминаний, которую он тщательно прятал где-то в глубинах своего разума.

− Я боюсь его. Очень, – тихо сказала я. – Раньше тоже боялась, но теперь страшно даже рядом находиться.

Ник перевел на меня взгляд и глубоко вздохнул.

− Ты много чего не понимаешь. Докер с детства ненавидел выглядеть жалким. Даже когда директор избивал его до полусмерти, он упрямо молчал из собственных побуждений, считая, что слезы и уговоры сделают из него жалкого человека. Я понимаю, что ты посочувствовала ему, но это именно то, что нужно тщательно скрывать. Послушай, я не желаю тебе зла и не защищаю Докера в его порывах, но ты не знаешь, какой он на самом деле. Никто не знает, только я. Ты себе даже представить не можешь, сколько раз он подставлял свою шкуру, вытаскивая меня из неприятностей. Он тоже человек, тоже способен любить и заботиться. Своими словами ты задела маленького мальчика, что скрывается за всей этой мужской бравадой, продолжая оплакивать Алину и вспоминая все ужасы того времени. Но, с годами Док создал для него протектора – монстра, который крушит все на своем пути, в попытке защитить маленького ребенка. Именно его ты и увидела.

− Он чуть не придушил меня, – я упрямо стояла на своем.

− Дина, представь себя на его месте. Ощути все то, что нам пришлось пережить и увидеть. И тут, прямо в лицо, тебе бросают самые ужасные воспоминания, которые ты годами прятала в глубине себя. Не верю, что ты бы не сорвалась.

Он был прав, и я это понимала.

− Ник, ты хоть на меня не злишься? Мне так стыдно перед тобой за то, что сказала про Алину. И за сегодняшние события. Меньше всего на свете мне хотелось расстраивать именно тебя.

− Просто не делай так больше, хорошо? – взгляд серых глаз пристально посмотрел на меня.

− Хорошо. Обещаю, – тихо сказала я. Немного помедлив, Ник добавил:

− Я рад, что с тобой все в порядке.

Я ласково улыбнулась ему, второй раз за день ощутив, что глубоко ошибалась, считая себя одинокой. Надо было сразу пойти к Никите. Он всегда слушает и говорит то, что думает. Он всегда сочувствует и подставляет свое плечо. Несмотря на все события, я была очень рада, что познакомилась с ним. Именно Ник был тем человеком, который своей светлой улыбкой рассеивал наступающую мглу. Я чувствовала сильную связь между нами, будто нас окутывали невидимые нити доверия и сострадания.

Оставшуюся дорогу мы проболтали на отстраненные темы, рассказывая какие-то шутки и веселые истории. Мы хохотали и забывали обо всем. Время уже показывало давно за полночь, когда машина въехала на территорию дома.

Никита проводил меня к двери и предупредил, что в комнате ждет Докер. Когда мы вошли, он сидел в кресле, поджав под себя одну ногу, окутанный темнотой, и невозмутимо печатал что-то в ноутбуке. Услышав нас, он поднял глаза.

−Я же говорил, что все нормально, – весело сказал Ник. – Просто наша девочка рано уснула, страдая от головной боли. Приехал, а она мирно сопит в кроватке. Только напугал её своим появлением.

− А вахтер что? Ты хоть не трогал его? – несколько обеспокоенно спросил Док.

− Нет конечно. Он спал, даже не услышал нас, − ответил тот.

− Хорошо. Спасибо, Ник.

− Ладно, я пойду. – Он хлопнул друга по плечу, легко поцеловал меня в щеку и направился к выходу. – Спокойной ночи.

Докер даже не смотрел на меня. Не знаю, с каких пор я так сильно начала жаждать его взгляда. Когда за Никитой закрылась дверь, я подошла к столу, налила виски в два стакана и протянула один Доку похожим жестком, как он это делал при первой нашей встрече. Он наконец-то поднял на меня янтарные глаза и взял стакан. Я отпила жидкость, набираясь храбрости.

− Прости меня, – тихо сказала я. Он ничего не ответил и тоже сделал глоток. Я села прямо на пол возле кресла, опустив свою голову на колено Докера. Он удивленно посмотрел на меня сверху вниз и закрыл ноутбук, от чего в комнате стало совсем тускло. Слабый лунный свет, проникший сквозь раздвинутые шторы, осветил погруженное в ночной мрак помещение, медленно проходя бледными лучами по комнате и осветляя контуры каждого предмета, находящегося в ней. Слова Никиты придали мне смелости и осознания, что я действительно виновата.

– Я так устала от твоих угроз. Мне надоело жить в страхе, поэтому захотелось ударить по больному месту, – я подняла на него свои большие глаза. − За сегодня тоже хочу извиниться. Я пообещала тебе, что не буду пропадать, а сама исчезла. Но больше всего мне жаль за то, что сказала про Алину. Это была большая ошибка, и я её признаю. Мне страшно представить, через что вам пришлось пройти и, какого это, смотреть, как твоему любимому человеку причиняют боль. Докер, прости меня, – искренне произнесла я. − Я не хотела всего этого. Пожалуйста, я тебя умоляю, не взрывайся в этот раз из-за моего сочувствия. Просто хочу, чтобы ты знал, я жалею о сказанном.

Я почувствовала, как к глазам подступили слезы. Эта история все еще переворачивала душу. Я наконец поняла, что на самом деле этот парень – раненный мальчишка, которого постоянно избивали, оставив на теле вечное напоминание о садисте, в виде шрама от гвоздя.

− Десять лет уже прошло, – он заговорил очень тихо, нарушая наступившую тишину. Мне показалось, что голос звучал немного сдавленно. – Целых десять лет меня не отпускает чувство вины. Я так и продолжаю винить себя за то, что случилось. – Он отпил из стакана.

− А в чем твоя вина? – я в недоумении посмотрела на него.

− Мне надо было поддаться. Если бы я знал, что происходит, я бы припал к ногам этого гада, умоляя о пощаде, как он того и хотел. Если бы я только знал, я бы кричал и бился в истерике, делал бы все, чтобы он был доволен и не трогал её. Но я молчал. Упрямо молчал и не подавал никаких признаков эмоций, раззадоривая его еще больше. А она терпела все эти издевательства. Храбро терпела и ничего не говорила, опасаясь, что мы с Ником сделаем какую-то глупость. Она сохраняла нашу жизнь на протяжении многих месяцев, принимая на себя все порывы злости и извращения этого монстра.

В комнате вновь повисла тишина. Мы замерли. Мир замер вместе с нами.

− Долгих десять лет я мучаюсь кошмарами, где, как в заевшей пластинке, крутится один и тот же фильм: её изувеченное тело с этим существом, нависающим над ней. И собственный голос кричит в голове: «Не успел. Не уберег. Не спас». Никита не перестает удивляться, почему я мучаюсь бессонницей. Но он не прав, я вовсе не страдаю. Я наслаждаюсь, веришь? Каждой секундой, проведенной в сознании, зная, если усну – кошмары вернутся. Сколько долгих ночей я сидел, вглядываясь в пустоту, не двигаясь, давая каждой клеточке тела и души сгорать в дикой агонии. Я ведь даже признаться Нику не могу. Он никогда не упрекал и не винил меня, но я вижу это в его глазах.

− Прекрати, пожалуйста. Твоей вины здесь нет. Виноваты те, кто отказал вам в помощи. Ты полностью отомстил за неё и сделал все, что мог.

− Дина, а что такое месть? Разве она может избавить от демонов, которые день ото дня терзают душу? Я сделал то, что считал нужным, но она от этого живой не осталась, − огорченно произнес он.

− Осталась! – воскликнула я и немного приподнялась, поднимая на него взгляд. − Она живет внутри вас и придает сил, не давая упасть. И я уверена, она бы не одобрила, что спустя столько времени вы все еще не можете жить нормально, не в состоянии избавиться от камня с надписью «прошлое», который привязан к вашим ногам.

Я вдруг почувствовала, как его ладонь прикоснулась к моим волосам, немного поглаживая. Наступило молчание. Наконец-то эта тишина не превращала секунды в вечность, а придавала уюта. Что нам слова? Они лживы. Души не врут.

Трогательная картина, на самом деле: комната, которую освещал только лунный свет, придавала ситуации душевности; в кресле расслабленно сидел уставший зверь, мучаясь от терзаний собственных демонов, устремив свой взгляд куда-то перед собой; внизу, на самом полу, возле него сидела хрупкая девушка, переполненная чувством вины и собственных сомнений; её голова у него на коленях, а он, почти ласково, проводил рукой по волосам. Темнота танцует на кончиках наших ресниц. Взгляды украдкой и прикосновения, скользящие прямо по нервам. Я смотрю в его янтарные глаза – падение в золотистый, теплый океан. Тону ли? Сомнительно. Скорее с наслаждением размеренно и спокойно плаваю.

Мы сидели так долго, каждый думая о своем, не двигаясь, пока я не ощутила, как сон начал пробираться в сознание. Докер это почувствовал. Он осторожно убрал мою голову, наклонился и легко поднял меня на руки. Я прислонилась к его грудной клетке, все еще находясь в сладком полусонном состоянии. Он вновь пах ветром и дождем, немного смешиваясь со слабой ноткой дорогого парфюма. Почему от него всегда веет холодом? Док отнес меня в спальню и осторожно опустил на кровать. В своей руке я сжимала его футболку, не желая отпускать.

− Останься, пожалуйста, – прошептали мои губы. Не знаю, почему это сказала, ведь он совсем недавно душил меня, угрожая оборвать жизнь. Возможно, во мне говорил алкоголь, но после сегодняшнего разговора не хотелось оставлять его одного на растерзание кошмарам. Я услышала, как Док глубоко вздохнул и, еле слышно, прошептал: «Хорошо». Он осторожно лег возле меня, попутно укрывая нас одеялом. Я положила голову на широкую грудную клетку, слушая равномерное сердцебиение. Окутанная его запахом, сильной рукой и необъяснимым спокойствием, я провалилась в сон. Докер уснул так же быстро. Пока мы спали, он меня не отпускал. На протяжении всей ночи, вплоть до утра, я периодически просыпалась от того, что он меня укрывает, утыкается носом в мою шею и подгребает властной рукой ближе к себе. Было ощущение, что мы пазлы, которые идеально сложились в единую картину. Вынуждена признать, давно я так спокойно и сладко не спала. За окном стояла глубокая тихая ночь, и лишь на небе иногда блестели, как алмазы, звезды.

Глава 4

Докер проснулся первым. Очнувшись после сонного наваждения, он вспомнил события вчерашнего вечера, пытаясь осознать, что за десять лет его не мучали кошмары. А еще он впервые просто уснул рядом с девушкой, не имея с ней перед этим интимной близости. Ощущения были крайне странными. Док тихо выскользнул из кровати и пошел в свою комнату. Приняв душ, он решил, что пора действовать. Тянуть больше не было смысла, к тому же, стал замечать, что после вчерашнего разговора проникся к девчонке какими-то теплыми чувствами. Он переоделся и пошел к своему другу.

− Слушай, не хочешь немного отдохнуть? – предложил Докер. − У нас же в горах есть классный домик. Сходим в парочку баров, покатаемся на лыжах. Как тебе идея?

Никита потер ладонями глаза и отложил книгу.

− Заманчиво. Я так устал, что и вправду хочу отвлечься. Поехали.

− Отлично. Дина чуть позже приедет. Давай собирайся, сегодня выезжаем. – Он хлопнул друга по плечу и скрылся за дверью.

Докер шел по коридору с тяжелым сердцем, пытаясь убедить себя, что все его действия необходимые. Слегка помедлив, он постучал в другую дверь и вошел.

− Доброе утро. Хорошо, что ты уже проснулась, мне нужно сообщить кое-какие новости.

Я все еще была немного сонная и пыталась осознать события прошлого вечера.

– Сегодня мы с Ником поедем в горы. Там есть домик, который специально обустроен для отдыха. Ты тоже должна поехать, но только завтра. Продумай, что нужно взять из вещей. Я распорядился, чтобы тебя потом привезли к нам.

Я кивнула в знак согласия, не совсем понимая его эмоций. Он вроде был спокоен, как обычно, но не покидало ощущение, что его что-то тревожит.

− Как ты? – слегка улыбнувшись, спросила я.

− Выспавшийся и отдохнувший, − так же легко улыбнувшись, ответил Док. – Извини, нужно идти собираться.

Я зевнула и с наслаждением потянулась, развеивая сонное наваждение. Внезапно он подошел ко мне и крепко обнял. Оторопевши, я не понимала, что происходит. Впервые за все время он обнял меня не на публику, а потому что сам захотел. Я привстала на носочки и обвила руками его плечи, спрятав лицо с глупой улыбкой. Док опустил ладонь на мои волосы, глубоко вздохнув.

− С тобой точно все в порядке? – переспросила я. Не покидало ощущение, что что-то не так.

− Да, точно, − ответил он и отпустил меня. – Ну все, теперь точно пошел.

Я так и продолжала стоять в недоумении, пытаясь осознать происходящие. В душе что-то сладко заныло.

Через пару часов Док и Никита погрузили свои вещи в машину. Они уехали, предварительно попрощавшись со мной. Я собралась и поехала в город. Спустя еще несколько часов меня уже привезли после лыжного шоппинга. Оставшийся день я просидела в ноутбуке или читала книгу. Признаться, без Докера и Никиты в этом месте было очень скучно. За то для других жителей дома здесь весело. Часто из окна я слышала, как начинались вечеринки, звучал звонкий женский смех и плескающиеся звуки воды, будто-то кто-то купался в фонтанах. Часы показывали около девяти вечера, но я все же решила лечь спать, предвкушая завтрашний день и свежий горный воздух.

Меня разбудили какие-то шорохи в гостиной. Я мигом распахнула глаза, сначала испугавшись, а потом подумала, что это место со всех сторон усеяно охраной. Может Докер вернулся, вдруг забыл что-то? Или ему слишком понравилось спать рядом со мной, поэтому решил, что мы больше не будем проводить ночи раздельно? Я улыбнулась своим же мыслям, но их прервали чьи-то тихие голоса. Когда дверь в спальню приоткрылась, я увидела на пороге двух здоровых парней с пистолетами в руках. Я подскочила с кровати и попятилась назад, пытаясь в темноте нарыть рукой телефон, что лежал на тумбочке, но случайно сбила лампу, после чего парни двинулись в мою сторону. Я дернулась к двери, но кто-то из них перекрыл выход и приложил к лицу платок, у которого был крайне странный запах. Веки непроизвольно закрылись, а тело обмякло. Меня подхватили на руки и понесли, минуя лысого охранника у двери, который спокойно уступил им дорогу.

***

− Докер, может ты объяснишь, почему мы вместо горного дома едем в город? – в недоумении спросил Никита.

− Да брось, Ник, я хочу выпить. Прямо сейчас. Давай найдем какой-то бар и напьемся там? Переночуем спокойно в квартире, а завтра уже поедем в горы, − ответил тот.

− В какой квартире?

− В моей квартире. Я не говорил тебе, но пару лет назад решил купить жилье, о котором никто не будет знать. Как раз для таких случаев.

− Ты какой-то странный. Ты всегда странный, но сейчас больше, чем обычно.

− Все-то ты видишь, все-то ты замечаешь, – улыбнувшись, сказал Док, и отвел свой взгляд в сторону.

Они остались на ночь в городе и напились в одном из баров в компании каких-то девушек, вот только охмелевший Никита не обратил внимание, что его друг пропускал тосты, периодически просматривая с телефона записи скрытых камер видеонаблюдения, которые предварительно установил во всех коридорах дома. «Ну давай же, дай мне хоть какое-то шевеление, хоть какую-то тень», − подумал Докер, не заметив, что запись иногда прерывалась, будто начинаясь сначала.

***

Я очнулась в полупустой мрачной комнате, чем-то похожей на палату психиатрической больницы. Голова гудела, а в ушах стоял звон. В комнате не было окон, так что я не понимала, где нахожусь и сколько времени пробыла без сознания. Я поморщилась от холода, и осознала, что все так же одета в ночную пижаму, в виде просторной майки и шорт. Со стен обваливалась штукатурка, на прикроватной тумбочке лежала какая-то обгорелая детская игрушка. Постепенно начала накатывать паника. Босыми ногами я спустилась с ветхой кровати, пытаясь прислушаться, слышно ли какие-то звуки, но уши заполняла давящая тишина. Я максимально тихо приоткрыла дверь и выглянула, чтобы посмотреть, не стоят ли охранники, но там было пусто. Комната оказалась в самом дальнем углу длинного коридора. Было очень темно, я практически ничего не видела. Руками я пыталась нащупать стену, чтобы идти вдоль неё, а когда глаза привыкли к темноте, стало немного проще. На секунду задумалась, вдруг и вправду нахожусь в больнице. Я бесшумно ступала босыми ногами по холодному кафелю. Тело пробивала дрожь, я постоянно оборачивалась, опасаясь, что за мной кто-то следует. Было так тихо, что уши начинало сдавливать. Приоткрыв огромную дверь, ведущую к выходу, я увидела за ней еще множество коридоров. Вдруг за спиной послышались тяжелые шаги. Я выбежала за порог. Шаги стали быстрее. Меня не покидало ощущение, что кто-то идет сзади, и, казалось, так близко, что чувствовалось дыхание на затылке. Я не знала, что делать. Множество дверей, но где выход? Звук шагов участился, переходя на бег. Я резко двинулась с места и побежала из коридора в коридор, потом решила замереть в одном из дверных проемов. Шаги становились то быстрее, то медленнее, то ближе, то где-то вдалеке. Сердце билось в горле, будто пыталось прорваться сквозь кожу. Я зажмурила глаза, прислушиваясь. Вновь наступила давящая тишина. Я слишком громко дышала, поэтому прикрыла рот рукой, в попытке усмирить сбитое дыхание. Казалось, тот, кто пытался меня найти, тоже замер. Постояв так какое-то время, я постоянно прислушивалась, но никаких звуков не было слышно. На носочках, ощущая ледяной пол, я двигалась в неизвестном направлении, надеясь на свою удачу. Коридоры, коридоры, длинные проходы. Я оказалась в нескончаемом лабиринте. Где-то должен быть выход. Я то и дело постоянно оказывалась в тупике. В ушах стоял шум собственной крови. Коридоры, коридоры, бесконечные повороты. Нельзя останавливаться, надо найти выход. Я бесшумно ступала, пока тело пробивало ознобом. Один из коридоров показался слишком длинным, не похожим на остальные. Руками я прощупывала дорогу, передвигаясь вдоль стены. Сюжеты ужастиков постоянно проникали в голову, и казалось, что пальцы сейчас наткнутся на что-то мерзкое и страшное, или из-за угла выпрыгнет чудовище. Я шла, не ощущая времени и пространства. Тогда существовали только тишина и бесконечная, беспросветная тьма. Не знаю, сколько времени прошло, когда внезапно к глазам прикоснулся слабый отблеск вдалеке. Я, будто мотылек, приближалась к свету, ускоряя свой шаг, переходя на бег. Свет становился все ярче и ярче. На секунду сердце зажглось надеждой. Вот он, выход. Только странно, что источник виднелся откуда-то сверху.

***

− Я не могу в это поверить! О чем ты думал? – раздался крик Ника.

Новый охранник за дверью вздрогнул от звука бьющегося об стену стакана.

− Громкость убавь, – последовал спокойный голос Докера.

− Ты подставил её, как пушечное мясо. Да еще и от меня все скрыл. – Злость наполняла душу, смешиваясь с чувством тревоги.

− Конечно скрыл. Думаешь, я не вижу, как ты беспокоишься об этой девчонке, забывая о наших первоначальных целях?

Ник замолчал, наливая себе выпить в другой стакан, а Докер продолжил:

− План с моими частыми отъездами не сработал. А все потому, что ты всегда здесь. Нам надо было оставить её одну. Я предполагал, что за ней придут. И вуаля, когда мы уехали, начались действия.

− Отличные действия, когда твои скрытые камеры взломали, заменив одной и той же повторяющейся записью. Мы понятия не имеем, кто её забрал. – Он залпом выпил жидкость в стакане.

− Верно. Зато мы наверняка узнали, кто предавал нас все это время. Я же говорил, есть кто-то еще. Только у Егора было достаточно знаний, чтобы впустить их незаметно для остальных. Никто из ребят не проснулся, никто ничего не слышал. Этот лысый гад постоянно охранял наши двери, слушая все разговоры.

− Отлично, Докер, отлично, у нас есть труп Егора, а скоро будет и труп Дины. Кто её забрал? Кому лысый информацию сливал? За все эти годы ты нажил себе столько врагов, что это мог быть кто угодно, – прокричал Никита.

− Послушай, − тихо обратился к другу Док. – Есть кое-что, о чем я тебе не рассказывал. Помнишь, я ездил высвобождать Дария?

Ник нахмурился и кивнул головой, делая глоток из стакана.

– У меня тогда случился небольшой инцидент с Антиповым.

− Что? – вспыхнув, спросил Никита. – Что ты уже натворил?

− Он угрожал мне местью за неверно выбранную сторону. Я решил сыграть в игру. Сначала сделал вид, что отпускаю его, а потом заставил убегать от пуль.

Его друг покачнулся и ударил кулаком по столу, а Докер продолжил:

− Когда мы были на вечеринке, ко мне подошел Слава и рассказал, что Антипов объявил мне войну, ходит и рыщет в поисках информации. Возможно, ему удалось что-то узнать. Только не состыковка получается. Ник, сам подумай, у нас был предатель еще до этой ситуации. Я с Артуром тогда даже не пересекался ни разу. – Докер облокотился об стену, запрокину голову. − Мы отряды отправили во все конторы, в том числе и в дом Антипова. Наши люди перероют каждый уголок, но найдут её.

Никита в ярости сбросил со стола все, что лежало на поверхности.

***

Я бежала так быстро, как только могла, не чувствуя ног. Нет, только не это. Не может быть. Кто-то будто специально спроектировал это помещение так, чтобы поиздеваться над людьми. Когда я добежала до конца, наткнулась на тупик, а свет, который видела, исходил из окна, но оно находилось настолько высоко, что невозможно было дотянуться. Я начала подпрыгивать, но все бесполезно. Охваченная истерикой, я била кулаками бетонную стену, задыхаясь от слез. Уставшее тело рухнуло на пол, осознавая собственное бессилие. Я обняла плечи руками, пытаясь придумать, что делать дальше. Может остаться здесь и ждать, когда меня найдут Докер с Никитой? Нет, нужно вернуться к проходам, чтобы, в случае чего, были пути отступления. Возле этой стены я загнана в угол. Собравшись с силами, я поднялась и пошла в противоположном направлении. Спустя какое-то время я вернулся вглубь коридоров. Вновь этот нескончаемый лабиринт и кромешная тьма. Сворачивая в неизвестных направлениях, я увидела вдалеке еще один слабо освещенный коридор. Лампочка уже догорала, то включаясь, то выключаясь, издавая жуткие электрические звуки. Я пошла именно туда. Страшно было даже надеяться на лучший исход. Паранойя никак не покидала. Казалось, что на затылке вновь чувствовалось чье-то дыхание, но нужно успокоиться и убедить себя в том, что это просто сквозняк. Выйдя из-за угла, я все так же панически оборачивалась, как вдруг ощутила резкий толчок. Я врезалась во что-то и очень сильно понадеялась, что это была стена. Но у стен нет рук.

− Тебе не кажется, что нам пора прекращать вот так встречаться?

Прозвучал знакомый шепот. Я не могла поверить своим ушам, а когда зажглась лампочка, и глазам.

− Хотя в этом случае я рад, что вообще встретились.

Дрожащими руками я вцепилась в его одежду и ощутила, как на смену панике наступило дикое облегчение, накрывшее с головой. Не может быть. Этого просто не может быть. Все та же теплая улыбка, все те же добрые глаза, все та же милая ямочка на щеке. К горлу подкатил удушливый ком, глаза обожгло слезами. Я начала рыдать и судорожно обнимать Власа, цепляясь за его плечи, как тонущий в море за спасательный круг.

− Ну-ну, чего ты? Не плачь. – Я услышала его тихий голос над головой, который разливался бальзамом в душе. Он запустил руку в мои волосы, немного поглаживая. – Докер такой переполох устроил, привлекая всех к твоим поискам. Я не смог просто остаться в стороне. Теперь все будет хорошо, я нашел тебя.

Я никак не могла успокоиться. Его руки были такими родными. Я прижалась к нему всем телом, рыдая уже чуть не в голос.

− Ну тише-тише. – Влас поднял мой подбородок и посмотрел в глаза. Его ладонь легла на щеку, ласково вытирая слезы большим пальцем. Я смотрела на него, не в силах отпустить.

– Нам нужно бежать, Дина. Слышишь? Я рад, что нашел тебя, но против этих людей в одиночку мало что смогу сделать. Необходимо дать сигнал Докеру, сообщить отрядам, где мы. Здесь телефон не ловит, − он заговорил очень быстро, не прекращая смотреть мне в глаза. − Надо немедленно уходить, пока тебя главарь не нашел. Боюсь даже представить, что тогда будет. Все знают, он тот еще садист.

Лампочка вновь потухла. Коридор заполнила темнота, а тишину разрывал тихий треск электричества.

− Стой, – прошептал он и приложил указательный палец к своим губам, прислушиваясь. Я забыла, как дышать, испугавшись, что он услышал чьи-то шаги. Его взгляд был направлен куда-то вверх, когда лампочка вновь с треском начала зажигаться. – Это ведь я.

Его лицо вмиг разразила демоническая улыбка, а во взгляде заплясали черти. Я замерла от резкой перемены, не в состоянии разжать пальцы, которые так и продолжали сжимать в кулаках его футболку где-то в районе ребер. Моя голова дернулась в отрицательном жесте.

− Н-нет, – голос начал дрожать, а сердце пропустило удар. – Нет, – прошептала я отчаянно. Влас склонил голову набок, протянул руку и костяшками пальцев погладил меня по щеке.

– Не может быть, – все еще шептала я, вглядываясь в его лицо.

− Увы, милая, но может, – он продолжал улыбаться, ласково вытирая слезы.

− Я тебе не верю. Пожалуйста. Скажи, что это шутка, – едва слышно произнесли мои губы. Пальцы не желали отпускать футболку. Я прикоснулась лбом к его грудной клетке, наблюдая, как капли слез падали на пол. Вот он, его запах. Запах смеха, сладкой ваты и крепких объятий. Этого не может быть. Как же не верилось в происходящее. Он сначала замер, потом нежно поцеловал меня в макушку.

− Пожалуйста, – взмолилась я, продолжая всхлипывать. Надо было что-то делать.

Я резко оттолкнула его и бросилась бежать, не чувствуя земли, а он спокойно стоял и смотрел мне вслед. Темнота вновь заполнила глаза, я бежала, казалось, в пустоту, в неизвестность, сворачивала в разные коридоры, задыхаясь от слез. Влас прокричал мне вслед, разрывая вновь давящую тишину:

− Беги, дорогая, беги что есть сил. Давненько я не охотился. – Он двинулся с места, продолжая ухмыляться, уверенно шагая во тьму.

Коридоры, коридоры, повороты, длинные проходы… Я остановилась, спрятавшись в одном из уголков, в попытке отдышаться. Это не мог быть он. Этого просто не может быть. Он был таким добрым, таким надежным. Надо здраво подумать, что делать дальше, как выбраться из этого бесконечного лабиринта. Я начала дергать дверь за дверью. Заперто. Сквозь тишину слышались медленные шаги Власа, который вразвалочку ходил по коридорам, насвистывая что-то себе под нос. Мелодия разносилась по всему лабиринту, эхом отбиваясь от стен. Она показалась слишком знакомой. Откуда я её знаю? Вдруг в голове всплыл образ Дока. Именно он любил насвистывать этот же мотив.

− Зачем ты это делаешь? – крикнула я и быстро перебежала в другой коридор.

− Потому что это весело, – хмыкнул Влас. – Милая, ты плохо играешь в прятки. Мне кажется, твое, как паровоз, дыхание даже Докер услышал. Неужели ты в детстве не пряталась?

Я задержала дыхание, продолжая бесшумно передвигаться.

− Хочешь, я могу посчитать для тебя? Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, − задорно проговорил он.

Я прилипла к стене, посреди одного из коридоров, пытаясь тихо сделать хоть маленький глоток воздуха. Тело начало пробивать спазмы, глаза постоянно переполнялись слезами. Я прижала ладонь к лицу, зажимая рот и нос, пока его голос проникал в сознание:

− Ну а кто не спрятался?

Он вдруг резко замолчал. Спазмы, спазмы, спазмы. Я буквально задыхалась и судорожно вертела головой, смотря в оба конца коридора, пока в одном из них не увидела его черную возвышающуюся фигуру. Он вышел из-за угла и добавил:

− Я не виноват. Ну же, паршиво прячешься. Беги! Или мне стимул тебе прибавить?

Влас достал из-за спины пистолет. Я резко рванула с места и побежала в другую сторону, пока он продолжал стоять и наблюдать за мной.

− А где та смелая нахалка, которая с уверенностью мне говорила, что в состоянии за себя постоять? Я хочу её увидеть, а не трусливого, дрожащего от страха котенка, − последние слова он будто выплюнул мне в спину.

Эти коридоры были бесконечными. Звук его спокойных шагов и свист эхом отбивались от стен.

− Милая, − проговорил он по слогам. – Иди ко мне. Ты же хочешь, я знаю.

Я вдруг осознала, что вновь вернулась к тому месту, где мигала лампочка. Я продолжала бежать, как вдруг почувствовала сильные руки, сзади обхватившие тело, прижимая к себе спиной.

− Поймал! – счастливо воскликнул Влас. − Почти как тогда, в переходе. Помнишь? – Его радостный голос эхом пронесся по лабиринту. – Конечно помнишь. Я всегда умел безошибочно определять эмоции.

Я начала вырываться, но он только сильнее прижал меня к себе. Я чувствовала на затылке его спокойное дыхание. Влас продолжил уже тихо:

– Ты же не глупенькая девочка и должна понимать, что попытки бегства бесполезны, к тому же наказуемы. Хотя, вынужден признать, я немного повеселился. – Он держал меня одной рукой, обхватив за живот, а второй ласково убрал мои спадающие на плечи волосы, обнажая кожу. Я почувствовала, как он мягко обхватил ладонью шею и соблазнительно прошептал на ухо:

− Я еще подумаю, что с тобой делать дальше. Ну а пока… − Влас сделал небольшую паузу, одновременно сильно с обеих сторон придавливая пальцами сонные артерии. – Сладких снов, дорогая.

В глазах потемнело. Я постепенно теряла сознание.

***

− Мне необходимо, чтобы ты сейчас вырубил свои эмоции и включил здравый смысл. Мне нужен мой друг, а не истеричка, метающая вещи. Мы найдем её, слышишь? Ник! Посмотри на меня. Да, я пошел на большой риск, осознавая, либо сейчас, либо никогда. Это был последний шанс на определение предателя. – Докер поднялся с места и прошелся по комнате.

− О чем ты говоришь? Этих шансов было бы множество. Почему последний?

− Потому что после прошлой ночи я начал замечать в ней отблеск Алины. И не говори, что ты не понимаешь, о чем речь. Ты давно на неё так смотришь, желая уберечь от всего вселенского зла, даже от меня. Примерно что-то отдаленное я вчера тоже почувствовал. Чем дольше я бы тянул с этим, тем больше понимал, что не смогу подвергнуть её опасности. Все было продумано до мелочей. Я специально вчера только делал вид, что пью, а на самом деле каждую секунду был на чеку, смотрел на запись камер. Да, черт возьми, мне было страшно за неё.

− Ну ничего себе, − ухмыльнулся Никита. − Спустя столько лет Докер вспомнил, какого это, чувствовать? – съязвил он, но друг его не слышал. Он устремил свой взгляд в телефон, открыв только что пришедшее сообщение.

***

Я начала понемногу приходить в сознание. Веки были тяжелыми, голова вновь гудела, а мышцы по всему телу пронизывала боль. Я попыталась пошевелиться, но поняла, что мои руки привязаны все к той же больничной кровати. Рядом, на старом стуле, сидел Влас, устремив свой взгляд в телефон.

− Наконец-то ты очнулась, я уже скучать начал. – Он откинулся на спинку и заблокировал телефон, затем полез в карман штанов, доставая оттуда старый складной нож. Он начал им играться, то высвобождая лезвие, то пряча.

− Что тебе нужно? – сдавленно спросила я.

− Мне нужна справедливость, а ты лишь орудие для её достижения, ничего личного. – Влас продолжал рассматривать нож, прокручивая его в руках. – Если бы ты только знала, как долго я этого ждал. Выслеживал тебя, искал решение, как же сблизиться с тобой. А ты сама упала прямо в мои ручки. Ты себе не можешь даже представить, каких усилий мне стоило корчить из себя идиота. Спасибо за информацию, кстати. – Он опустил локти на колени, подаваясь вперед. − Я не знал, как именно попасть в дом и у кого есть пароль от системы безопасности. Ты сильно облегчила мою нелегкую задачу, проболтавшись, что тебя Егор охраняет. Пришлось бы действовать вслепую. А так, благодаря тебе, я сразу вышел на нужного охранника.

− Я не могу поверить, что все это время ты притворялся. – Я попробовала дернуть руки, чтобы ощутить на прочность веревки.

− Да, еще и так умело, что ты чуть не влюбилась в меня, – он задорно подмигнул и, склонив голову набок, спросил: – Или все-таки влюбилась? Признавайся, я Докеру не скажу, честно.

− Отпусти меня.

− Были бы другие обстоятельства, я бы еще поразвлекся. Забавно было наблюдать, как ты замирала от моих прикосновений, как учащалось дыхание, когда я приближаюсь, и как грустнели твои глазки, когда я не целовал тебя.

Влас поднялся со стула и присел на кровать, открыв тумбочку, что находилась рядом. Оттуда он достал парик огненно-рыжего цвета. Немного покрутив в руках, он начал надевать его на меня.

− Слушай, а тебе идет. Никогда не думала перекраситься? – хитро заулыбался он.

− Что ты делаешь? Больной ублюдок, для чего это шоу? – возмущенно прокричала я.

− Ну-ну, как не вежливо. Я тебя пока не обижал, а вот сейчас начну.

Он высвободил лезвие ножа и поднял мою майку, оголяя живот и грудь. Склонив голову набок, Влас какое-то время рассматривал меня, затем прикоснулся холодным лезвием к коже, играясь.

− Ч-что ты делаешь? – я с ужасом посмотрела вниз.

Он повернул лезвие острой частью и, слегка надавив, медленно протянул вниз. От боли я закричала не своим голосом, и начала дергаться, в попытке высвободиться.

− Отличное решение, подкидывать свое тело, − он закатил глаза. − Я только кожу режу, или хочешь, чтобы живот вспорол? Не разочаровывай меня. – Дьявол внутри него улыбался. Он сделал еще один неглубокий порез. Мое рыдание смешивалось с криком, заглушая звуки внешнего мира. Влас что-то говорил, но я его не слышала. Он размазал рукой выступившую кровь по всему телу, затем поднялся и начал расстегивать ремень своих штанов, продолжая наблюдать за мной. Мой мозг решил оградить меня от тех издевательств, которыми он наслаждался. Мое сознание периодически отключалось, не в силах вынести такую боль. Я помню урывками, как его тело нависало надо мной, насилуя, и как он останавливался, награждая очередным порезом.

***

− Док, ты меня слышишь? – Никита подошел к замершему другу. Тот выронил телефон и со всей силы ударил кулаком по стене.

− Я убью его, – прокричал он. – Я не знаю, кто это, но честное слово, выпотрошу из него все внутренности.

Ник поднял телефон и замер. Там было видео, где лежала Дина, с разметавшимися по подушке волосами, вся в крови и порезах. Она что-то тихо шептала, а когда камера снимала лезвие, пронизывающее кожу, начинала кричать не своим голосом, затем теряла сознание, пока в это время её кто-то насиловал. Дрожащими руками Ник продолжал держать телефон, пока Докер велел всем охранникам связаться с нужными людьми, чтобы те отследили номер, из которого прислали видео.

− Тебе не показалось странным, что на ней огненно-рыжий парик? У меня дежавю. Он же не мог скопировать сцену убийства Алины? – омертвевшим голосом задавал вопросы Ник.

− Мне как раз кажется, именно это он и делает. Я не знаю, кто этот сукин сын, но я его живьем закопаю, засунув в глотку ту штуку, которой он её насилует.

− Откуда он мог узнать? Об этом никто не знал, кроме нас. Кто это вообще? – Он сел на стул, сложно осознавая происходящее.

***

Я лежала, не чувствуя собственного тела, лишь иногда ощущая, как оно вздрагивает. Влас продолжал покрывать мое тело порезами, наслаждаясь каждой секундой страданий. В сознание проник образ Алины и вопрос, стоит ли продолжать кричать и плакать, когда садисты только этого и хотят? Я попыталась сдавливать крик, но ничего не получалось. Наконец Влас оставил в покое мое обмякшее тело.

− Спасибо, дорогая, это было весело, – довольно сказал он, вытирая кровь с ножа об кровать. – Лежи пока, отдыхай. К тебе еще придут посетители. Я обещал парням награду за проделанную работу. – Он наклонился и ласково прикоснулся губами к моему лбу. – Хотел бы остаться, но нужно идти. Хорошо тебе тут провести время. – И вышел из комнаты. Я лежала все так же голая. Мое тело горело жгучей болью. Я не могла нормально вдохнуть, пошевелиться.

***

Уже начинало темнеть. Докер расхаживал по комнате из стороны в сторону, дожидаясь ответа. Он отправил всех своих людей, по несколько отрядов на каждую находящуюся в этом городе контору, велев перевернуть их все с ног на голову, обыскать каждый угол. Никита сидел, пересматривая видео снова и снова, пытаясь найти хоть малейшую зацепку, какую-то подсказку.

− Ты видел, на тумбочке лежит старая обгоревшая игрушка? Это не может быть совпадением. Кто-то явно из прошлого мстит за наши грехи. Думай, кто это может быть?

− Я не знаю. – Докер остановился, вглядываясь в сумерки. – Я даже примерно предположить не могу, откуда могли узнать обо всем. Да еще и в таких деталях. – Он тяжело выдохнул, устало прикрыв глаза, запустил руку в волосы и облокотился об стену. – Почему так долго? Все молчат. Я не могу на месте сидеть, нужно что-то делать.

− А что делать? Если бы мы только знали, где её держат, – Ник сделал небольшую паузу. – Как думаешь, она еще жива?

− Перестань, я тебя прошу, − взмолился его друг. − Тот, кто это сделал, далеко не глупый. Сам подумай, зачем её убивать? Этот спектакль только для нас.

− Докер! – вдруг послышался из улицы чей-то радостный голос. Кто-то кричал в рупор. – Выходи, подлый трус, поиграем.

Никита дернулся и поднялся с места.

− Какого черта? – в недоумении спросил он.

− А вот и гости. Сейчас всё узнаем.

− Докер, дом пустой. Все Дину искать уехали, − омертвевшим голосом произнес Ник. − Нам помощь нужна.

− Не паникуй. Пойдем. – Док взял со стола пистолет и спрятал его за пояс.

Они вышли на улицу, где их уже дожидалась толпа парней, окружив территорию дома.

− Мой дорогой друг, здравствуй. Как же я рад тебя видеть! – послышался голос где-то сверху. Подняв глаза, они увидели, как в свете фонарей на крыше здания, по самому краю, в своем длинном пальто, расхаживал Влас с рупором в руках. – Поднимайся ко мне. А-а-а, только один, – добавил он, когда Ник тоже двинулся с места. Докер посмотрел на друга, затем тихо ему что-то сказал и вошел в дом. Здание было трехэтажным, а крыша плоской. Когда он открыл двери, ведущие на крышу, увидел счастливо улыбающегося Власа, который сидел, развалившись в каком-то стуле. Сзади на Дока направили пистолеты двое парней.

− Где Дина?

− Кто? – переспросил Влас. – Ах да, твоя возлюбленная. Она так забавно кричит, что я решил поделиться ею с парнями. Сейчас, вероятнее всего, наслаждается их обществом.

Со стороны он казался таким простодушным, таким веселым добряком, пока в глазах не начинало блестеть безумие. Он достал телефон и включил еще одну запись, повернув экран к Докеру. «Давай же, дорогая, попроси своих друзей о помощи, и, возможно, следующий порез будет быстрым», – послышался задорный голос Власа, который снимал на камеру, как он насилует Дину. Она, рыдая в голос, умоляла помочь ей. Он повернул объектив на себя и сказал: «Ребятки, вы извините, мы тут немного заняты. Но я к вам еще вернусь, обещаю». И видео оборвалось.

− Собственной персоной. Как и обещал, вернулся. Ты рад?

− Бесконечно, – равнодушно ответил Докер. – Я так понимаю, что ты убивать меня пришел? Давай покончим с этим, ни к чему разводить пустые разговоры.

Влас поднялся с места и прогулочным шагом подошел чуть ближе, продолжая улыбаться:

− Нет, дорогой друг, мы как раз поговорим сначала. Я хотел привлечь твое внимание к своей скромной персоне.

− У тебя получилось. Я тебя слушаю. – Док облокотился об дверной косяк, заложив руки за спину.

Медленно шагая из стороны в сторону, Влас начал насвистывать веселый мотив. Докер резко побледнел. Закончив напевать, он остановился, и исподлобья поднял свой взгляд, криво улыбнувшись.

− Знакомо? Вижу, что да.

− Откуда ты знаешь эту мелодию? – глухо спросил Док.

− Разве не её ты так любишь напевать, когда идешь на убийство? − Влас достал из кармана старый складной нож. – А это узнаешь?

Докер присмотрелся и побледнел еще больше.

− Боги, по тебе так легко читать эмоции. Где же тот всеми известный главарь, который не способен на их проявление? – возмутился Влас.

− Откуда он у тебя? – сдавленно спросил Док.

− Неужели ты все еще ничего не понял? Признаться, я думал до тебя быстрее дойдет. Даже скучно как-то становится, – разочарованно произнес он. – Ну хорошо, я расскажу тебе одну сказку. Ты же любишь их, не так ли? – Влас прищурено посмотрел на Докера и продолжил: – Жила была одна семья. Все, как у всех, ничего особенного – мама, папа, сын да дочка. Вот только разница была в том, что отец в этой семье был, так сказать, не очень-то любим из-за своего скверного характера. Он частенько избивал своих детей и возлюбленную. Она всегда пыталась их защитить, закрывая собой от побоев. Постепенно члены семьи начали осознавать, что их самый главный мужчина обладал садистскими наклонностями. Жена не могла от него сбежать, так как находилась в поисках работы. Сложные были времена, люди сидели практически без денег. И вот, в один прекрасный день, ему сделали замечательное предложение руководить одним детским домом, что находился в самой глуши леса. Он принял это предложение и забрал с собой все остальное семейство. Дети там росли в окружении других, и старались никому не признаваться, что их отец – директор, а мать – воспитатель.

Док с удивлением округлил глаза, широко улыбнувшись, и хотел что-то сказать, но его прервали:

− Тихо, имей уважение к сказкам, я еще не закончил, − обиженно сказал Влас. − Так вот, наконец-то глава семейства больше не трогал своих детей, зато издевался над другими. Его жена старалась не обращать внимания. У неё выбора не было, она своих детей едва могла защитить. Она часто забирала их и читала вслух какие-то истории, пела им песни и обнимала перед сном. Наконец-то втроем они стали бесконечно счастливыми. Брат заботился о своей сестре, защищая от задир. И вот, когда все крепко спали, мир избавили от злого монстра, который издевался над невинными детьми. Его жена с облегчением вздохнула и начала еще больше времени проводить с сыном и дочкой. Проходили годы спокойствия, счастья и мира, пока всё не изменила одна роковая ночь. Всех детей в доме вырвали из своих постелек, затолкнули в какие-то машины и увезли в неизвестном направлении. Мальчишку тоже разбудили и попросили выйти на улицу. Он бегал глазами по сонным детям, пытаясь найти свою сестренку, как вдруг заметил её в одном из окон уезжающих машин. Она горько плакала, протягивая из окна свои ручки к брату, а он бежал за машиной что есть сил, пытаясь догнать, но не смог. Тогда он вернулся к толпе, и тихо, пока никто не видел, прошмыгнул в дом, спрятавшись там. Ему хотелось найти свою маму и рассказать, что её дочку увезли какие-то люди. Он направился к лестнице, что вела вверх на последний этаж, как вдруг услышал тихий свист. Мальчишка забежал за угол, не понимая, что происходит. Ему было страшно, что его могут увезти куда-то, как других детей. Выглянув, он увидел, как по длинному коридору шагал парень. В руках он нес две канистры с бензином, все так же насвистывая веселую мелодию под нос. Мальчишка решил выбежать на улицу и оббежать весь дом, чтобы окликнуть в окно свою маму, предупредить об опасности. Когда он добежал, обнаружил, как из окна уже вырывались языки пламени. Он услышал много криков, которые звоном отдавались в ушах. Мальчишка помчался обратно ко входу в дом, надеясь, что его добрая и милая мама спаслась, но вместо неё увидел напротив горящего здания того же парня, который спокойно стоял, заложив руки за спину, и наблюдал, как из окна вываливаются обгоревшие трупы. Печальная сказка, конечно, но не переживай, мальчишка не пропал. Он ожесточился к миру. На протяжении долгих пяти лет занимался поисками своей сестры. Он нашел её и даже сам поднялся на ноги, пообещав себе, что избавит этот мир от самого главного монстра, который сделал его сиротой и лишил на пять лет родной сестры.

Докер поперхнулся и задумчиво направил указательный палец на Власа.

− Так значит, я убил не только твоего больного на голову папашу, а еще и мать, которая на самом деле была не такой уж доброй и светлой, как тебе может казаться. – он заулыбался, пытаясь осознать информацию. – Ну ничего себе. Как же ты, должно быть, ненавидишь меня. Да еще и скрывал так долго. Даже подумать не мог.

Погода начинала портиться, где-то вдалеке слышались раскаты грома. Ветер с громким шумом игрался в ветвях деревьев, а небо периодически подсвечивалось блеском молний.

− Вот за отца тебе благодарность выражу. Если бы ты его не прикончил, рано или поздно это сделал бы я. Или Варвара, которая тоже частенько страдала от его рук. В ту ночь я проснулся от плача Алины, а когда вышел из комнаты, увидел, как мой папочка тащит её в свой кабинет. Я наблюдал за всем происходящим, стоя там у двери, пока не услышал ваш топот. Чуть позже я решил вернуться, и обнаружил его изуродованное тело, испытав невероятное удовольствие добавлять ко всем увечьям еще и следы моих ботинок. Тогда, на полу, я нашел этот нож и понял, что все же во мне начали прорастать отцовские корни. – Влас склонил голову набок, прикоснулся пальцами к лезвию и медленно поднял свой взгляд на Докера. – Это ведь тот же нож, не так ли? Которым отец резал Алину, – он улыбался, насмехаясь. – Как же было приятно представлять себя на его месте, когда я делал все то же самое с твоей девушкой. Даже парик надел на неё, для правдоподобности.

Докер резко шагнул вперед, но двое парней схватили его, удерживая, а Влас достал пистолет и прицелился:

– Тихо ты. Моя мать была хорошим человеком, что бы ты не говорил. Ко мне и Варваре она относилась с бесконечной теплотой и любовью. Она не заслуживала смерти, но ты решил поиграть в бога, повелевая, кому жить, а кому умереть. Я изрядно повеселился, когда изуродовал твою память о маленькой бедной Алине. И вот я подумал, ты забрал у меня человека, на которого мне было все равно, и человека, которого я любил. Все мы знаем и понимаем, что тебе плевать на Дину, хоть вы сильно постарались сделать так, чтобы все поверили в эту любовную историю. Но кто же тогда тебе дорог? – Он сделал вид, будто усердно пытается что-то вспомнить. − Хороший, безобидный Никита. Для него я приготовил нечто особенное, − его глаза блеснули хитростью и наслаждением.

Докер подошел к краю здания и посмотрел вниз, но там уженикого не было. Влас улыбнулся и продолжил:

− Я решил, что будет справедливо похоронить его на месте ваших воспоминаний. Я же видел вас троих. Мне нравилась та сплоченность, с которой вы действовали. Сидя на детской площадке, я часто наблюдал, как вы убегали к тому дереву. Теперь оно с удовольствием примет Никиту в свои объятия, только в качестве удобрения. Конечно, по справедливости, надо было запереть его в каком-то сарае и спалить дотла. Тогда ты бы понял, какого это, потерять любимого человека в огне. Но я решил, что с деревом будет драматичнее, не находишь? – он хмыкнул, улыбаясь воспоминаниям. − А ведь в детстве я тебя даже жалел. Отец издевался над тобой больше, чем над другими. Порой, хотелось подойти, поговорить, сказать, что ты не один в своих страданиях. – Он поднял футболку, оголив живот, на котором виднелись похожие протяжные шрамы. – Ведь я знаю, как это, носить на себе метку монстра. Я был его сыном. Видимо, не очень хорошим, раз уж он никогда не упускал возможности проявлять на мне свои темные стороны, пробуя всё новые методы пыток и наказания, – на мгновение в его глазах блеснула ярость, а потом резко эмоции сменились, наполняясь радостью. – Ладно, хватит о плохом. Перейдем к приятной части.

Влас достал из кармана небольшую коробочку с детонационной кнопкой.

− Большая дружелюбная кнопка, – сказал он и широко улыбнулся, продемонстрировав устройство. – Пока я тут рассказывал тебе сказку, мои люди раскладывали по всему периметру заряды взрывчаток. Это был не только твой дом, если ты забыл. Я любил это место, несмотря ни на что. А ты приехал сюда, разрушил его, а потом решил, что у тебя есть право построить на обломках свою контору. – Влас запустил пальцы в волосы и встрепал их. – Посмотри на нас, Докер! Стоим там, где все начиналось. Целая история! Целый отдельный мир. Наверное, драматично будет здесь всё и закончить?

− Ты готов взорвать меня, сравнять с землей мою контору, но разве не понимаешь, что под обвалами мы будем лежать вместе?

− Мой дорогой друг, ты даже тупее, чем я думал. Разве я похож на человека, который заботится о своей жизни? – разочарованно произнес Влас, с упреком подняв взгляд.

− Подумай о Варваре, – сказал Док, пытаясь обдумать свои дальнейшие действия. Надо было тянуть время.

− О, моя сестренка, мой свет, – он посмотрел куда-то в небо, приподняв уголки губ. – Поверь, она желает моей смерти не меньше, чем когда-то желала нашему отцу. Я ведь узнал о вашей интрижке. Это стало переломным моментом в родственной связи. Эта бесхарактерная девчонка без памяти влюбилась в нашего общего врага. Ты хоть знал об этом? Ты знал, что спишь с девушкой, которую своими же руками сделал сиротой?

Док отрицательно покачал головой.

− Варвара хоть и глупая, − продолжил он, − но я горд, что ей хватило мозгов молчать об этом. Как же она тебя защищала, пытаясь оправдать.

Сорвался порыв сильного ветра, отчего разом зашумели все деревья, предвещая наступающую бурю. Небо затянуло грозовыми тучами, гром становился громче.

− Докер, разве ты не чувствуешь? – радостно закричал Влас, подбежав к самому краю крыши. Он с наслаждением расставил руки в стороны, прикрыв глаза. – Как же прекрасен этот мир! – Полы его пальто начали вздыматься, а он в это время радостно выкрикнул: – Даже погода чувствует приближение свободы! Наконец-то! Я так долго жил местью и совсем забыл, насколько потрясающий этот мир. Со смертью приходит перерождение. Разве не об этом говорит твой любимый символ уробороса? Я загадаю желание стать ветром. Он так бесконечно свободен и не знает мести.

− Зачем же умирать, если ты любишь этот мир? – спросил Док.

Влас спрыгнул с края крыши и медленно подошел, исподлобья подняв глаза. Его губы медленно растянулись в дьявольской ухмылке:

− Да, но безумие я люблю еще больше. – Он погладил пальцем поверхность кнопки, не отводя прямого взгляда от Докера.

***

− Эй, очнись. Ты меня слышишь? Очнись говорю.

Будто из глубины колодца, я услышала чей-то отдаленный голос. Кто-то легко бил меня по лицу, в попытке привести в чувства. Я попробовала поднять веки, но ничего не получалось, мне не хватало сил. Из легких вырвался сдавленный стон.

− Да очнись же ты! – в отчаянии кто-то прокричал.

− Что происходит? – тихо прошептала я.

− Давай, приходи в себя, нам нужно ехать. Слышишь?

Я все же приоткрыла глаза и увидела, как надо мной стояла длинноволосая блондинка, в которой я узнала Варвару. – Я не смогу тебя одна тащить, поднимайся.

− Зачем меня тащить? – мой голос сорвался хрипом. Я слишком много кричала, голосовые связки не привыкли к такой нагрузке.

− В больницу отвезти, как минимум. У нас очень мало времени.

− Это что, какие-то ваши извращенные игры?

Я попыталась встать, но почувствовала, как все тело обдало пронизывающей болью. Я поморщилась, вернувшись к подушке. Варя приподняла мою голову и приложила к пересохшим губам стакан воды. Я сделала пару глотков, испытав небольшое облегчение. Она встала и потянула вверх свой свитер, после чего я увидела на ребрах жуткие огромные синяки.

− Мой брат – чудовище. Я пыталась его остановить. Уговаривала не трогать тебя, но он не слушал, только избил меня и запер в комнате, отобрав телефон. Я хотела предупредить, но не успела. Вставай, здесь никого нет, все уехали куда-то. А те, кто должен был прийти после Власа… Ну, скажем так, они не придут и не помешают. Давай быстрее, я боюсь, что в любой момент может кто-то вернуться.

− Что он с тобой сделает после этого? – спросила я. Варвара лишь опустила глаза. Она взяла мою руку и перегнула через свое плечо, помогая встать. На мне была её одежда, но сквозь неё я увидела, как на теле виднелись небольшие повязки. Варя сочувственно посмотрела на меня и сказала:

− Я хорошо знакома с порезами, поэтому обработала твои раны. Они не глубокие, все будет хорошо.

Она вывела меня из бесконечных коридоров, дотащив к выходу, как вдруг мы увидели въезжающие на территорию этой странной постройки несколько машин. Глаза ослепило светом фар.

− Это люди Докера, – сказала Варя с облегчением.

Парни выбежали из машин и бросились ко мне, подхватив на руки. Они грубо схватили Варвару. Я сказала тому, кто меня нес, чтобы её не трогали, что она помогала, после чего её отпустили. Меня посадили в машину. Было страшно оставлять Варю здесь, и я попросила её поехать с нами.

− Не переживай, все будет хорошо. Береги себя, – сказала она мне напоследок, а потом грустно добавила: − И Докера.

Я горячо её поблагодарила и попросила бежать. Бежать от своего брата, от этого места, бежать и не оглядываться. Она улыбнулась и обняла меня.

Дорога была мучительной. Все тело болело, я не могла осознать, что происходит.

− Что с Никитой и Доком? – спросила я у того, кто был за рулем машины.

− Пока не знаю. Сейчас отвезу тебя в больницу и поеду вместе со всеми обратно. В конторе просто никого нет, Докер пустил всех людей на твои поиски, – ответил он.

После осмотра врачей и укола обезболивающего, я провалилась в глубокий сон.

На следующий день, когда проснулась, обрывки происходящего начали отчетливо всплывали в голове. Тихо всхлипывая, я боялась прикоснуться к собственному телу. Я помнила улыбку дьявола, его безумный взгляд и складной нож. Чуть позже, немного успокоившись, меня заставили позавтракать. Я лежала и переключала каналы телевизора, когда услышала голос Юли.

− Не спишь? – осторожно спросила она, стоя в дверном проеме.

− Нет, заходи.

Она присела возле меня и обеспокоено посмотрела. Я увидела в её глазах слезы. Мне было все равно на запреты Докера, поэтому я вывалила все, как на духу. Юля внимательно меня слушала, периодически кивая головой. Она взяла меня за руку и расплакалась, услышав те ужасы, что со мной делал Влас. Она не могла поверить, что я скрывала все от неё, оставаясь наедине со своими переживаниями. Я вдруг услышала, как из новостей какой-то журналист рассказывал о сильном взрыве, который произошел в глубине леса. «Только гроза не дала огню распространиться по всем деревьям. За моей спиной сейчас видны результаты взрыва». Я присмотрелась ближе и увидела множество обломков. «Под завалами нашли четверо погибших, чьи личности еще определяются, а также около двадцати парней, умерших от пулевых ранений недалеко от самого здания». Я почувствовала, как к горлу подкатил ком. Юля перевела на меня взгляд и увидела мое побледневшее лицо. Нет, это не могли быть Докер и Никита. Только не они. Мне было страшно об этом думать. Я расплакалась, не в силах сделать вдох.

Эпилог

Раны на теле начинали затягиваться, а вот от душевных терзаний я еще долго не могла избавиться. Когда меня выписали из больницы и привезли в общежитие, я увидела на кровати мягкую игрушку, что Влас выиграл на ярмарке. Глаза наполнились слезами и жгучей ненавистью. Мы с Юлей пошли в безлюдное место и сожгли её дотла, чтобы не оставалось никаких воспоминаний о чудовище. Первое время мне было страшно выходить на улицу одной. Я боялась засыпать и вздрагивала каждый раз от шорохов в коридоре. Паранойя никак не покидала, всё казалось, что Влас найдет меня, чтобы продолжить издеваться. Проходили дни, недели, месяцы, прежде чем я смогла вернуться к привычной жизни – университет, дом, написание дипломной работы. Юля постоянно была рядом и пыталась как-то помочь, но я не нуждалась в помощи. Мне нужны были ответы. Постепенно я начала понимать, если спустя столько времени ничего не слышно ни от Никиты, ни от Дока, значит они не остались в живых.

Долгое время меня не отпускала депрессия. Когда приходилось что-то готовить, и я брала в руки нож, тело начинало дрожать. Я откидывала его и падала на пол, заливаясь горьким плачем, не в силах забыть улыбку дьявола, которая прочно врезалась в память. Еще долго мне снились кошмары, где в голове звучал низкий голос: «Бежим, пока главарь не нашел тебя. Все знают, он тот еще садист». И я бежала что есть сил, задыхаясь, не оборачиваясь, пока по коридорам эхом разносилось: «Ой, погоди. Это ведь я». В холодном поту я просыпалась, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

Я ходила в университет, вот только иногда казалось, что через дорогу видела возвышающуюся фигуру Докера. Он стоял там и, улыбаясь, подзывал к себе, но, когда толпа рассеивалась, я находила лишь пустоту. А в парке на скамейке сидит радостный Никита, подставляя лицо солнечным лучам, но, когда присматривалась, понимала, что это не он. Спустя еще несколько месяцев я защитила диплом и устроилась на работу в хорошую компанию. Жизнь налаживалась, вот только в сердце все еще что-то продолжало колоть. Из сводок новостей я продолжала слышать о волне взрывов неизвестных организаций, из разных городов, из разных уголков страны. Журналисты твердили, что во всем виновны террористы.

Прошел еще один год. Я жила на съемной квартире и пыталась устроить свою карьеру. Юлька вышла замуж за Лешу, который всегда её любил, и вместе они часто приходили ко мне, пытаясь развлечь, постоянно вытаскивая на какие-то мероприятия. В голове то и дело звучали обрывки разговоров. Я шла по шумным улицам города, пытаясь музыкой в наушниках заглушить собственные мысли. Вдруг слышится задорный голос Докера: «Ну-ну, друг мой, зачем же ты перед гостями из меня монстра делаешь? Я вполне себе хороший человек». Мой светлый Никита, который с самого начала был для меня хранителем: «Этот мир не настолько гнилой, как тебе сейчас может казаться. В нем есть не только темная сторона, но и светлая. Даже самые злые и жестокие люди могут ощущать и проявлять доброту. Кто-то избивает людей до полусмерти, а потом не может пройти мимо дрожащего от холода котенка. Ну а кто-то пускает пулю в лоб другому человеку, а потом не может не проникнуться добротой к девушке, которая случайно попала в неприятности». «Все сказочные монстры прячутся под кроватью, а монстры реального мира скрываются за масками образованности и интеллигентности», «Наши глаза были полны заката, а сердца полны рассвета, вот только мы не желали принимать голоса хриплых птиц, кричащих, что мир останется прежним», «Долгих десять лет я мучаюсь кошмарами, где, как в заевшей пластинке, крутится один и тот же фильм», «Дина, а что такое месть? Разве она может избавить от демонов, которые день ото дня терзают душу?». Их голоса наперебой проникали в мои мысли. Непрошенные слезы обжигали глаза и щеки.

Однажды вечером ко мне в дверь постучали. На пороге стоял посыльный с небольшой коробкой в руках. Поставив подпись, я забрала посылку и прошла на кухню. Открыв коробку, мои руки затряслись, а тело обдало жаром. На самом дне лежала книга миров, все тот же старый сборник детских сказок. Я села на подоконник и начала переворачивать страницу за страницей, как вдруг увидела выпавший конверт. Распечатав его, я обнаружила письмо, на котором выводился красивый почерк Никиты:

«Здравствуй, моя дорогая Дина. Прошло уже почти два года и, первым делом, хочу извиниться перед тобой. Могу только представить, как сложно тебе далось это время. Сразу прости за то, что сейчас буду вскрывать старые раны, но думаю, ты должна получить свои ответы.

Мы не находили себе места от волнения, когда узнали, что тебя похитили. Пока отряды наших людей перерывали все организации, дом оказался пустым. У нас с Докером было время обдумать все варианты, что делать дальше. Мы предчувствовали надвигающуюся беду, поэтому обговорили планы действий, но появление Власа стало слишком неожиданным. Отряд направился и в его жилище, разделившись на группы. Все мы знали, что возле его конторы есть специально оборудованное здание, где он расправлялся с врагами. Но мы не ожидали, что он осмелится приехать прямо к нам. Влас все продумал, подстроив так, чтобы дом оказался пустым. Он стоял на крыше и попросил Докера подняться к нему, а меня оставили в окружении его людей. Перед тем, как уйти, Док тихо сказал мне, что в отдаленном крыле он оставил одну команду парней, на всякий случай. Надо было только дать сигнал. Когда он поднимался по лестнице на крышу, у него было время написать им сообщение, что мне нужна помощь. Он быстро позвонил тому, кто возглавлял отряд на дом Власа и подтвердил, что ты находишься там, велел спасти тебя, а остальным сообщить возвращаться в контору. Парни, которые были приставлены ко мне, увели меня в сторону и привели к месту, где заключались все наши воспоминания, к тому самому дереву. Несколько из них начали рыть там яму. Могу предположить, что она предназначалась именно для меня. Мне крупно повезло, что уже стемнело. В тот день еще началась сильная гроза. Из-за этого наши люди смогли подобраться незаметно, окружив всех. Мы вернулись к дому и увидели, что Влас и Докер все еще стояли на крыше, а его люди ждали внизу. Шум ветра помог нам сделать все так, чтобы Влас не услышал выстрелов. Не знаю почему, но я забежал в дом и забрал нашу книгу сказок. Будто чувствовал. Я выбежал обратно и, когда Влас отвернулся, Док посмотрел на меня сверху вниз и кивнул в сторону дерева. Странно, что двое охранников, которые стояли позади него, никак не отреагировали. В какие бы проблемы мы не попадали, Докер всегда знал, что делать, поэтому я его послушался, и вместе с отрядом направился именно туда. Мы стояли возле дерева и пытались рассмотреть, что там происходит, когда внезапно раздался мощнейший взрыв. Волной даже нас сбило с ног, хотя мы находились на приличном расстоянии. Дом меньше чем за минуту рухнул. Я не знаю, обрадуешься ли, но сообщаю тебе, что, находясь в самом эпицентре такого взрыва, невозможно выжить. Док спас мне жизнь, заранее зная, что Влас собрался уничтожить все. Он больше ничего не мог сделать. Даже если бы мы с отрядом поднялись на крышу, Влас нажал бы на кнопку быстрее, чем мы смогли бы выстрелить. Докер понимал это, поэтому попытался спасти хотя бы нас.

Первое время я был убит горем и не находил себе места, пока не решил, что сделаю все, о чем мы с Доком мечтали с самого детства. Как не странно, никто из наших людей не ушел. Все остались оплакивать своего главаря и воплощать нашу задумку. Каждый месяц мы взрывали по одной организации, пока полностью не стерли с лица земли криминальные группировки. Да, мы не уничтожили все вселенское зло, но хотя бы попытались убрать большую часть. В конечном итоге, когда последняя группировка была уничтожена, я распустил всех, велев им жить нормальной жизнью.

Всё это время я был в неведении, для чего Влас это сделал, пока случайно не встретил Варвару. Оказывается, их отец был директором нашего детского дома, а мать – одной из воспитателей, которых Док спалил заживо. Варя рассказала, что в ночь пожара их с Власом разлучили, ведь никто не знал о родственной связи. Так уж судьба рукой Докера распорядилась. Она плакала и твердила, что лучше бы брат никогда её не нашел. Влас пошел по стопам своего папаши, став беспощадным садистом. Он издевался над Варварой за её любовь к Докеру, повторяя, что она предала их сильную нерушимую связь. Она кривила лицо, вспоминая, как между побоями он наклонялся к ней и спрашивал: «Свет мой, чего же ты плачешь? Ты знаешь, что заслужила это». Моей скорби по лучшему другу нет границ, но я безумно счастлив, что он прихватил с собой этого больного ублюдка.

Моя милая Дина. Какое-то время я наблюдал за твоей жизнью, но решил, что тебе нужно открыть новую страницу. Я не хочу быть напоминанием всех тех ужасов, через которые мы тебя провели. Я бесконечно виноват и прошу не держать на меня зла. Помнишь, мы собирались вместе поехать в горы? Этот дом теперь твой, как и все наши оставшиеся сбережения. Я знаю, что ничто не искупит нашей вины и не избавит от душевных терзаний, но хочу хотя бы попытаться сделать для тебя последний хороший поступок.

Я часто сижу тихими ночами и смотрю в звездное небо, завидуя Докеру, что он теперь с Алиной, надеясь на то, что он увидел все, что я сделал и, наконец, обрел свою обетованную землю. Бывает, разговариваю с ним и прошу передать нашей девочке привет. Знаешь, в тот злосчастный день, он поделился со мной, что ты начала напоминать ему Алину. Я тоже это видел и мимолетно обрадовался, что он уже не такой каменный, каким был раньше. Он искренне переживал и пытался сделать все, что было в его силах, чтобы тебя нашли и спасли. Еще на крыше я видел, как он мимолетно достал телефон и прочитал сообщение от командующего на дом Власа отрядом. Док умер, зная, что ты в безопасности.

Мне искренне жаль, что два года назад ты постучала не в ту дверь, но я безгранично счастлив, что мне довелось узнать тебя. Я прошу, не совершай моих ошибок. На протяжении долгих лет я жил прошлым, забывая о здесь и сейчас. Вдохни полной грудью, забудь обо всем. Начни совершенно новую, чистую страницу своей жизни. Надеюсь, она будет замечательной.

P.S. Пусть эта книга останется с тобой. Сохрани её, пожалуйста, ради двух мальчишек и рыжеволосой девчонки, которые читали друг другу сказки во времена шторма.

Навсегда твой,

Никита»

Я дочитала последние строчки и прижала письмо к сердцу, задыхаясь от собственных слез. Я не могла поверить, что больше никогда их не увижу. Докера больше нет? Этого не может быть. Он всегда виртуозно убегал от смерти, показывая ей средний палец. Как же я его ненавидела в самом начале, но потом, со временем, полюбила и его, и Никиту. Вдруг вспомнилась наша последняя с Докером ночь. Я наслаждалась каждым мгновением, будто понимала, что мы в последний раз разговариваем, в последний раз он берет меня на руки, в последний раз обнимает. Я сидела на подоконнике и втянула носом воздух, все еще чувствуя его запах. Такой уже привычный и дорог сердцу запах ветра и дождя. Вдруг пришло осознание, почему он не выпускал меня из рук на протяжении всей ночи: он чувствовал, что все в последний раз. Я помню, как уже под утро перевернулась лицом к нему и ощутила, как он опустился ниже к моим губам. Я приоткрыла один глаз и увидела его умиротворение, закрытые веки. Мы так и спали. Не прикасаясь, лицом друг к другу. Будто в последний раз мысленно прощаясь, но пытаясь сохранить в себе хоть капельку, хоть маленькую частичку того тепла и нежности, которые мы методично выжигали друг из друга. И в голове было: «Только не буди меня. Оставь в полусонном коконе ночных иллюзий, где сны затертыми кинокадрами бегут под закрытыми веками. Я хочу остаться здесь.

Не буди меня…». Я чувствовала волшебные нити, что обволакивали нас. Эта хрупкая материя. Я помню ямочку между его ключицами и созвездие из родинок на грудной клетке. Рассказывая какие-то истории, он периодически потирал рукой то лоб, то глаза. Помню, как Никита запускал пальцы в волосы, взъерошивая их. Помню первый разговор. Я не забыла. До дрожи, до мурашек, до темных точек под зажмуренными веками. Я раскрываю губы, слипшиеся от невысказанных слов. Это удушье не проглотить и не выплюнуть. Оно вяжет рот, сушит нёбо и встает в горле тошнотворной массой. Докер забрал с собой частичку моей души, а я даже не подозревала, что она ему принадлежит. Я не могла понять, жалею ли, что несколько лет назад постучала не в ту дверь. За окном была глубокая ночь, а я все так же прижимала письмо к сердцу, надеясь на то, что Докеру все же удалось обрести покой и достичь своей земли обетованной.

***

Ник сидел в гостиничном номере за письменным столом, и поставил последнюю точку. Он решил оставить память о друге незапятнанной, поэтому не сказал Дине, что Докер подстроил похищение. Пробежав глазами по тексту, он запечатал письмо и положил его в коробку с книгой, оставив инструкции. Он выключил свет лампы, затем вышел на балкон и посмотрел в звездное небо:

− Мой дорогой друг, − прозвучал его тихий голос в пустоту, − я сделал все, о чем мы мечтали. Знаешь, я так долго не спал. Целых два года, мне кажется. – Ник прикурил сигарету. – Помню, как-то раз сидел возле тебя спящего в библиотеке, и точно так же разговаривал с темнотой, – он хмыкнул, улыбаясь воспоминаниям. – Тогда я попросил тебя вывести нас из тьмы. Я был таким потерянным. В прочем, ничуть не меньше, чем сейчас. – Он вдохнул дым и опустился в кресло. – Не стоило тебе меня спасать, хотя, на твоем месте, я сделал бы то же самое. Но кто я без тебя? Мы покалеченные дети, страдающие от собственных душевных мук. Потерянные люди, давно свернувшиеся в клубок где-то внутри своей груди. Всю жизнь мы жили одной целью, и когда её достигли, я остался один. Подскажи мне, что делать дальше? Я никогда не чувствовал такую пустоту. – На его глазах выступили слезы. – В этом месте ты должен рассмеяться, хлопнуть меня по плечу и сказать, что я всегда был склонен к драматизму.

Он поднялся, пошел в комнату и налил себе выпить. Немного подумав, Ник взял с полки пузырек со снотворным и вылил все содержимое в стакан с виски. Он вновь вернулся на балкон и сел в кресло, вытянул ноги и подставил лицо порывам ветра, наслаждаясь мерцанием звезд. Никита поднял глаза к небу и взвел руку со стаканом в воздух, будто кто-то невидимый сейчас легко ударит по нему своим бокалом.

− Скоро увидимся, – тихо произнес он, залпом выпивая всю жидкость. Спустя какое-то время, Ник уснул крепким сном, представляя, что вскоре обнимет самых дорогих для него на свете людей.

***

Я решила в последний раз съездить туда, где было столько рвущих душу воспоминаний. Юля поехала вместе со мной. Когда машина заехала на территорию, мое сердце пропустило удар. Развалины, обломки стекла, бетона, обгоревших вещей. Мне надо было в последний раз увидеть то дерево. Мы с Юлей сидели там, пока я в подробностях рассказывала свои воспоминания, когда в первый раз услышала эту страшную историю трех покалеченных детей. Широкий ствол дерева упирался в спины, и даже для меня оно уже стало таким родным. Я плакала, жалея, что больше никогда не увижу крупинки золота в глазах Докера, и никогда не услышу задорный смех Никиты.

Юля сидела за рулем машины и везла нас домой. Я провожу пальцами по щекам, прикрываю глаза и упираюсь лбом в прохладное стекло, в попытке остудить буйную голову, но ничего не помогает. На горизонты опустился туман. Он поглощает все на своем пути, а я подавляю в груди колкое желание быть так же поглощенной.

Никита оставил мне все данные с местом нахождения сбережений. Я забрала их и наняла рабочих, чтобы они убрали обломки взорванного дома. Нужно было закончить этот круговорот, поэтому я распорядилась, чтобы всю территорию засадили деревьями. Опыт показал, что ничего хорошего в том месте не происходит. Если быть точнее, теперь там растут яблони, ведь именно яблоко стало началом всей истории, когда рыжеволосая девчонка, сидя на сырой земле, протянула его рукой дружбы.

Спустя несколько лет, я все же смогла перебороть свой страх к противоположному полу и начала видеться с замечательным мужчиной. Он постоянно обо мне заботился и никогда не спрашивал о шрамах на теле, понимая, что я не смогу рассказать, откуда они. Вскоре мы поженились и купили замечательный дом. Мы ни в чем не нуждались и практически никогда не ругались. У нас родились дети, как бы иронично не было – два мальчика близнеца и девочка. Частенько, мы все вместе приезжали в горы и останавливались в том самом домике.

Каждую ночь, перед сном, я беру с полки книгу, обнимаю своих детей и читаю им сказки о разных мирах. Как-то раз, девочка ткнула своим пальчиком на картинку, где на облаке Алиной были дорисованы три человекообразных фигуры, и спросила: «А это мы?». Я посмотрела в окно, из которого пробивался лунный свет в мерцании звезд, и улыбнулась. «Нет, милая, это не вы, – отвечала я ей. – Но знай, что каждую ночь, сидя на облаках, трое детишек берут из волшебного мешка звезды и рассыпают их по небу». И я действительно в это верю.

В оформлении обложки использована фотография с https://www.canva.com/

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Эпилог