Книга рецептов жизни [Мила Че] (fb2) читать онлайн

Познание себя дает силы преодолевать конфликты, а не учит избегать их Часть первая

Наши дни

Глава 1

– Алло, Макс?

Девичий голос радостно кричал в трубку.

– Ну, – спросонья ответил ему грубый мальчишеский.

– Макс, это я Светка.

– А, Светка. Приветули Светуле, – жаргонно пошутил Макс.

– Макс, ты что, спишь еще?

Макс глянул на часы – девять утра, и чего Светке не спится, как она может в такую рань несусветную излучать столько жизнерадостности, мысленно брюзжал он.

Светку, сестру свою, он любил, всегда опекал ее и заботился о ней с самого детства, хоть и была она старше его на пять лет.

– Я на дачу приехала, – не унималась Светлана.

– Какую дачу?

– Макс, ау, просыпайся, наконец, на дачу, которая нам досталась в наследство от жены маминого брата, дяди Леши. Ну, вспомнил?

– А, ну да, что-то такое припоминаю.

Борясь с наплывающим сном и головной болью от вчерашней вечеринки, Макс слез с кровати и поплелся на кухню. Несмотря на жаркое лето, по квартире гуляли сквозняки, и пол приятно холодил голые подошвы ног.

Дядя Леша, их какой-то дальний родственник, то ли троюродный брат их мамы, то ли внучатый племянник их бабушки, умер несколько лет назад, а год назад скончалась его жена Полина. Оба умерли по неизвестной причине, каждый был найден в своей кровати утром, как будто уснул и просто не проснулся. Вскрытие ничего не показало и решили, что смерть произошла от внезапной остановки сердца.

Макс со Светланой, в силу своей интересной молодой жизни, каждый день наполненной событиями и новыми впечатлениями, не часто виделись с такими дальними родственниками, а те, в свою очередь, в последнее время, казалось, даже избегают общения. Мама даже когда то пошутила, что те, дескать, в монастырь собираются или в секту какую попали, перестали общаться со всеми и живут затворниками.

– Ага, ну и че, и че там дача? Че там, дом нормальный, тусу замутить можно?

– Тебе бы только о тусах думать, – притворяясь возмущенной, запела Светка.

– Ну а о чем еще думать, не о работе же, – и Макс загоготал жизнерадостным смехом.

– Ох, Макс, – Света рассмеялась в ответ, – дом то, конечно, ничего такой себе, не сильно чтоб большой, но и не халупа какая-нибудь, два этажа, кирпичные стены, крыша не течет, окна целые, внутри правда требуется порядок навести, все пылью припало, но если проветрить, убраться, выкинуть старую мебель, повесить новые занавески на окнах и постелить половики, то будет очень даже миленько и для тус твоих сойдет.

Макс всегда удивлялся как Светка, в считанные минуты, может из обезьянника, в который периодически превращалась его холостяцкая квартира, сделать уютное жилье молодого человека. И сейчас, слушая ее разглагольствования насчет занавесок, мебели и половиков, он уже представлял себе, как сидит на террасе, в деревянном шезлонге, а лучше кресле качалке и попивает пивко, потягивая его из запотевшей бутылки, а рядом на деревянном крылечке греет свои бока кошка.

Стоп. Какая кошка, откуда кошка? У Макса всю жизнь была аллергия на кошек, никаких кошек ему не надо было.

– Макс, а угадай, что я нашла в подвале?

– В подвале? Ты была в подвале? Сама? Светка ты сама бесшабашность! – грозно ругался Макс, но с любовью в голосе, – зачем ты в подвал сама полезла? А если бы лестница сломалась, она там вся прогнила, небось, за то время, когда там никто не жил.

– Макс, лестница нормальная и свет в подвале есть, я люк оставила открытый и телефон с собой взяла, все в порядке.

Макс выдохнул и зло выругался про себя. У их родителей долгое время не было детей и они, приблизившись к отметке в сорок лет и, решив, что своих детей им уже не иметь, взяли девочку из детдома, от которой, как говорили, отказалась мать, уже имевшая восемь детей и сказавшая, что девятый ребенок ей ни к чему. Ну и как часто и бывает в таких ситуациях, через пять лет у них появился на свет Максим, здоровый крепкий мальчуган. Но любовь родителей к Свете не увяла, не перешла вся на Макса. Свете в этом плане повезло, ее любили все, и мама, и папа и Макс, который, когда подрос, стал трогательно и нежно заботиться о ней. Вот и сейчас, Макс, отгоняя дурные предчувствия, представил себе, как Светка спускается в подвал, под ее маленькой ступней переламывается лестничная перекладина и она летит со всего размаху головой на бетонный пол. Сколько там высота в подвале: полтора метра, два, три? Макс понятия не имел, но его встревоженная фантазия рисовала страшные картины непоправимого ужаса. Стараясь прогнать от себя дурные мысли, дабы мысленно не накаркать, Макс полюбопытствовал:

– Ну и чего ты там нашла такого интересного, что подвергала себя риску и меня в такую рань разбудила?

– Книгу! – торжественно выпалила Светка.

– Книгу? – разочарованно протянул Макс, – а ну да, ради такого стоило рисковать, – не удержавшись, съязвил он.

– Макс ты не понимаешь. Это старинная книга, прошлого века, тут рецепты всякие с картинками и слова такие чудные. Книга почти цела, только передней части обложки нет. Рядом с книгой еще блокнот лежал в коричневом переплете, но у него листки отсырели и от плесени слиплись все, ничего не разобрать.

Макс почти физически ощущал, как по радиоволнам телефона передаются колебания, вызванные возбуждением Светланы от столь заинтересовавшей ее находки.

– Светка, а Светка? Ну, корысти нам с той книги, а? Ну книга, ну рецепты, толку то?

– Эх ты, это же антиквариат, я, правда, не знаю сколько он может стоить, но думаю дорого, – мечтательно протянула Света.

– Значит так, Макс, – в голосе Светы пробились нотки старшей сестры.

Ну вот, опять командовать начнет, недовольно подумал Макс, но вслух сказал:

– Давай, что там еще, я готов.

– Бери бумажку и ручку и записывай: капуста, масло растительное, картофель, яйца, молоко, мука.

– Это что? – спросил Макс.

– Это то, что ты купишь в магазине по дороге на дачу. Будем пробовать рецепты из старинной книги, это должно быть интересно!

Макс аж растерялся от такой напористости старшей сестры, но послушно все записал.

Глава 2

Светка всегда была авантюристкой, подумал Макс, выключив телефон. Сдались ей эти рецепты и эта книга, замуж бы вышла что ли. Но Макс таким образом проявлял заботу о сестре, которая в свои 25 лет замужем не была, не состояла не привлекалась, как говорится, и, более того, замуж не собиралась. Оно, конечно, 25 лет не конец жизни, но от обилия свободного времени и нерастраченной женской энергии Света окружала заботой Макса. Макс против заботы не возражал, а очень даже радовался ее борщам, пирогам, а курица с апельсинами вообще выше всяческих похвал, но обратной стороной медали заботы являлся Светкин контроль. Много пьешь, мало спишь, много гуляешь, мало учишься. Но Макс внутри души понимал, что Светка права, но сильно об этом не задумывался. Жизнь то дается один раз, и молодость надо прожить так, чтобы потом вспоминать в старости, и внукам рассказать. И Макс улыбнулся внутренне своей мысли о внуках. Себя и своих внуков он представлял на разных планетах, вроде что-то такое далекое и непонятное, как кукабарра, вроде и есть птица такая, а кто она такая и зачем – непонятно.

Макс заварил свою утреннюю чашку кофе и закурил сигарету. Первая затяжка – самая вкусная. «Хорошо, что меня Светка сейчас не видит, получил бы нравоучение на тему как вредно натощак пить кофе и курить. Но пока организм держит, буду себя баловать, а как откажет, тогда и думать буду», – с юношеской беспечностью думал Макс. Сыпанул в чашку три чайных ложки сахара и отхлебнул сладкий горячий кофе. И тут же по венам ударил электрический ток и побежал к сердцу, к кончикам пальцев рук, ног, к головному мозгу. Еще одна долгая затяжка усиливает сердцебиение, кончики пальцев рук начинает пощипывать и покалывать, в голове ощущается приближение атомного взрыва, глаза давит изнутри, но глоток холодной воды возвращает глаза на место и утихомиривает так и не случившийся атомный взрыв.

Мозг Макса после такой утренней зарядки просыпается окончательно, он бодр и готов действовать. Докурив в несколько глубоких затяжек сигарету почти до фильтра, он в один глоток допил кофе, посмотрел на крупинки сахара, которые не успели раствориться в кофе, и стал указательным пальцем елозить по дну чашки, собирая сладкую массу на палец и облизывая его.

– Ты что это делаешь? – услышал он за спиной женский голос.

Блин, Ларка что ли? Или Инка? Макс обернулся. Спросить у незнакомой девушки, с которой, похоже, провел ночь «ты кто?» Макс посчитал невоспитанным, поэтому молчал и смотрел на нее, ждал, что она скажет.

Девушка была высокой. Одета в его футболку и, похоже, что прямо на голое тело. Худощавая, руки тонкие, кисти с узкими пальцами, без колец. Из-под футболки, видны стройные ноги, на одной из них маленькая тоненькая цепочка с небольшим медальончиком желтого цвета. То ли золото, то ли нет, пойми-разбери, сейчас такие металлы делают, на вид золото – а на деле медяшка. Под очертаниями футболки просматривалась небольшая грудь.

«Любимый размер» не к месту подумал Макс. Он, хоть убей, не помнил девушку, а самое обидное, что и грудь ее не помнил. Поэтому сейчас смотрел на нее, стараясь не останавливать взгляд на ее груди, но у него это не очень получалось. Любопытство и мужское желание брали постепенно верх, и Макс решил отвлечься, подробнее рассмотрев ее лицо. Узкое, с высокими скулами, в глазах цвета графита, мелькали искорки веселья. Казалось, девушка наслаждается тем, что ввела Макса в замешательство своим появлением. Губы маленькие и узкие, лоб высокий, лицо слегка припухшее со сна. «Сколько же ей лет», – лихорадочно думал Макс. «Надеюсь, что восемнадцать уже есть. А лучше бы лет двадцать – двадцать два», – надеялся он, но как узнать поточнее не знал. Волосы белого цвета, не русого, не пшеничного, а белого как снег или простыня, очень коротко подстрижены, кончики выкрашены в ярко фиолетовый цвет.

«Ох, и напился ж я вчера», – с ужасом думал Макс. Взгляд девушки дрогнул, оторвался от глаз Макса и, опустившись, посмотрел на его указательный палец, все еще засунутый в кофейную чашку.

– А, – отмер Макс, – это… ну это так… помыть надо чашку.

С этими словами он сунул чашку в мойку, открыл кран, сполоснул палец и опять уставился на девушку.

– Ну?

Девушка села на табурет, закинула ногу на ногу и достала из пачки, брошенной на кухонном столе, сигарету. Она вертела ее в длинных пальцах с длинными ярко-красными ногтями и вопросительно смотрела на Макса.

– А…, – спохватился Макс.

Взял со стола зажигалку, щелкнул ей и поднес маленькое, дрожащее на сквозняке, пламя к кончику сигареты.

Девица слегка затянулась и выпустила дым тоненькой струйкой. Выглядела она обалденно, решил Максим. Ему даже было обидно, что он ничего не помнит.

– Кхм… Э… может кофе? Или чай?

«Надо же хоть что-то спросить», подумал Макс.

– Кофе, пожалуйста, без сахара и со сливками.

Как в ресторане заказала девушка.

– Сливок нет, есть молоко, – ответил Макс, открывая холодильник и доставая из дверцы картонный пакет молока. Если оно не прокисло, подумал он по себя. Попытался вспомнить, когда он его открывал. Вроде Светка заезжала пару дней назад и привозила молоко, значит тогда и открыли. Или может она привезла другое молоко, а это открыли раньше. «А, ладно, прокисло так прокисло. Я ей не ресторан по заказу», – решил Максим и налил молоко в чашку. Прокисшим оно не выглядело. Максим украдкой понюхал и глянул на девушку, та из-под длинных искусственных ресниц, с улыбкой, наблюдала за ним.

– Давай сюда, – со смехом сказала она.

Взяла чашку, отпила глоток, подержала во рту и проглотила.

– Нормально, сойдет, – и опять примостилась на табурете, закинув нога за ногу.

Макс сварил кофе, перелил его в большую чашку, добавил молоко из пакета и поставил перед девушкой. Та, докурив сигарету до половины, затушила окурок, очень аккуратно, поставив сигарету столбиком и слегка постучав этим столбиком о дно пепельницы. Макс внимательно наблюдал за уверенными неторопливыми движениями девушки. Та, затушив сигарету, поднесла чашку к губам и, делая глоток, внезапно подняла взгляд и очень пристально посмотрела на Макса. Тот не ожидал такого подвоха и отвел взгляд в сторону, почувствовав как щеки стали горячими. «Неужели я покраснел? Но я никогда не краснел ни перед кем, тем более перед девчонками, а если и краснел, то это было так давно что уже и не помню». А всем нам известно, что если мы что-то не помним, значит смело можно говорить, что этого не было.

Девушка поставила чашку на стол без единого стука и произнесла звонким голосом:

– А ты ведь меня не помнишь.

Прозвучало не как вопрос, а утверждение.

– Почему не помню? – встрепенулся Макс.

Ну не признаваться же ему, что последнее, что он помнит, это как вчера или точнее сегодня ночью, уже под утро, садился в такси возле клуба, в котором они с ребятами гудели всю ночь. В голове у Макса замелькали картинки калейдоскопа: вот такси приехало, Макс открыл дверь и слегка заплетающимся языком уточнил у водителя адрес, по которому вызвано такси, убедившись, что адрес его, похлопал Ванька по плечу, чмокнул Ирку в щечку и загрузился на заднее сиденье. Его нижняя часть спины помнила мягкое сиденье автомобиля в которое он погрузился, он вспомнил сейчас, что в автомобиле пахло хвоей, но не дешевым освежителем в виде елочки, которой болтается на зеркале водителя, а хвоей самой настоящей как в зимний морозный вечер, когда приносишь с улицы живую елку, ставишь ее на балкон, а вечером выносишь ее в комнату и комната через полчаса, как елка отогреется, начинает наполняться запахом еловой смолы. Вот запах елки и мягкое сиденье Макс помнил очень отчетливо, а остальное осталось в расплывчатом тумане. И вот утром он просыпается с неведомой девицей, красивой, что скрывать, но не помнит, ни откуда она взялась, ни было ли у них что-то.

– Ну, как тебе сказать, – Макс решил поиграть в загадки.

– Диана, – сказала девушка и протянула Максу узкую ладонь. Макс от растерянности взял ладонь девушки в свои руки и почувствовал, какая у нее мягкая рука и довольно крепкое рукопожатие, совсем не женское.

– Ты подобрал меня возле дороги, когда ехал на такси домой.

– Ты проститутка? – спросил Макс в ужасе. Если он не помнил, переспал он с ней или нет, то точно так же не помнил, что если переспал, то пользовался ли презервативом и потом, а хватит ли у него денег расплатиться. Девочка выглядела дорого.

Диана рассмеялась веселым смехом.

– Да сам ты проститутка, – парировала она.

Максим поддержал шутку и тоже попробовал посмеяться.

– В общем, я оказалась на улице в позднее время, без телефона и без денег и мне надо было как-то добраться до дома. Я стала голосовать и, действительно, почему то многие думали, что я проститутка. То ли не в том месте стояла, то ли не в то время, я даже побаиваться стала, и подумывала отсидеться где-нибудь в подъезде, пока рассветет, а потом уже как то домой добираться, но тут мне повезло. Рядом со мной остановилось такси, ты, конечно, был пьян, но вполне вменяем, предложил подвезти, но потом в такси уснул, а водитель сказал, что заказ он выполнил и никуда дальше не поедет. Поэтому я вытянула тебя из машины, нашла в твоем кармане деньги, расплатиться с таксистом, и ключи. Мне еще повезло, что ты таксисту полный адрес сказал, указав и этаж и номер квартиры, иначе ночевали мы бы с тобой оба в подъезде.

И Диана снова рассмеялась. Максим недоуменно улыбался. Смех Дианы действовал на него странным образом, словно хрустальные колокольчики звенели и рассыпались по всей поверхности его тела, от чего было и щекотно и приятно.

– Ну вот, затащила я, значит, тебя в квартиру и уложила на диван. Раздела, конечно, в одежде же спать неудобно. А квартира у тебя однокомнатная и спальное место одно. Так что потом я и сама устроилась рядом с тобой. Думаю, все равно ты настолько пьян, что на девичью честь посягать не станешь.

«Забавная ситуация» – мысленно ухмыльнулся Максим.

– Ну ладно, спасибо за безопасный ночлег.

Диана допила свой кофе и ушла в комнату. Дав девушке время, чтобы переодеться, Макс постучал в дверь комнаты. «Обалдеть, в своей квартире стучусь в свои же двери». Диана как раз застегивала молнию на джинсах, когда вошел Макс, он еще успел разглядеть полоску красных кружевных трусиков, как они скрылись под плотной джинсовой тканью. Макс даже подумал, а не показалось ли ему это, ведь когда Диана была в короткой белой футболке на кухне, ничего похожего на нижнее белье на ней не угадывалось. Неужели она была совсем голая? – внутренне ахнул Максим и почувствовал, как напрягся только при одной мысли об этом.

– А может мы… это…., встретимся как-нибудь, – почему-то робея, спросил Макс.

– Возможно, почему бы и нет.

Диана протянула ему свою визитную карточку, на которой тонкими золотистыми вензелями на розовом фоне выведено «Мастер-колорист, салон Аврора». «Че это? – недоумевал Макс, – надо будет у Светки спросить, она в таких штуках больше разбирается».

Глава 3

Проводив свою ночную гостью до двери, он засобирался на дачу к Светке, пока она не собралась опять рисковать своей жизнью, ради глупых, по мнению Макса, вещей. На чердак еще полезет, с нее станется. Добраться до дачного поселка можно автобусом или электричкой, расписания ни тех, ни тех Макс не знал. «Эх, а была бы сейчас машина», – мечтательно подумал Макс. Но у него, студента 3 курса физико-математического факультета, возможностей купить машину не имелось. Отсутствовала эта возможность и у их со Светкой родителей, которые работали простыми учителями в школе.

Средства к существованию Макс зарабатывал тем, что делал курсовые, дипломы, различные математические расчеты на заказ, написал даже несколько статей научного характера для журналов, за что получил неплохой гонорар. Светка всегда ему вбивала в голову, что если бы он меньше гулял, а больше вкладывался в науку, то у него бы уже были перспективы трудоустроиться за границей. Но Макса все устраивало в его жизни, ни в какую заграницу он не собирался. Денег хватало на еду, оплату за съемную однокомнатную квартиру (жить с родителями он категорически не хотел), погулять с друзьями по барам, а к одежде Макс относился более чем спокойно, поэтому денег на нее почти не тратил, довольствуясь секонд-хендом. Макс предпочитал жить одним днем и чтобы легко и весело. «Другое дело Светка» – думал он пока ехал, стоя на одной ноге, в битком набитом автобусе. Салон наполнял удушливый и жаркий воздух, запах пота, грязных рубашек, бензина и выхлопных газов, которые влетали в открытые окна автобуса, но никакого облегчения в виде утренней свежести не приносили. Да и о какой утренней свежести можно говорить, если время близилось к полудню.

Светка всегда была вдумчивой, серьезной, педантичной и оттого немного занудной, сначала девочкой, потом взрослой девушкой. Школу закончила с золотой медалью, в отличие от Макса, которому выдали аттестат о полном среднем образовании только из уважения к его родителям, которые работали в этой же школе. И не то чтобы Макс плохо учился, дело было в том, что Макс просто не хотел учиться, ему это было неинтересно: учить предметы, которые, как он считал, никогда ему в жизни не пригодятся. Языки, при необходимости, он и потом может выучить. А наличие пестиков и тычинок у цветов и схема расположения элементов в таблице Менделеева его мало волновали. Что его увлекало по настоящему, так это математика. Ровные ряды формул, уверенность в правильном ответе, который не зависел от года издания учебника, в отличие от учебников по истории, напряженная работа мысли в поиске решения сложной математической задачи. Это его всегда вдохновляло и успокаивало. Не вдохновлял только учитель, старенький дедушка, давно уже пенсионного возраста, который занудным голосом диктовал формулы, давал домашние задания в стиле выучить «от сих и до сих» и всегда требовал знать наизусть правило, чтобы слово в слово. Макс не любил и не понимал зубрежки, ему хватало пробежаться глазами по тексту учебника, решить две-три задачки и эти знания навсегда оставались у него в голове. И когда его на уроке Илья Петрович вызывал и просил повторить наизусть правило, Макс терялся, ни слова не помнил, пытался рассказать своими словами, но всегда получал двойку, с чем и садился на свое место. Выручали его контрольные, которые он делал без ошибок, за счет чего и вышел на крепкую тройку в аттестате.

Светка же, в отличие от Макса, росла полным и совершенным гуманитарием, осилила только основы алгебры, а в дебрях геометрии и физики потерялась всерьез и надолго. Но за счет своей усидчивости, упорства и зубрежки, не понимая почему та или иная задача решается таким образом, не умея применить эти знания на практике, все таки получила высший балл за экзамены, что дало ей шанс поступить на бюджетное отделение в тот же университет в котором сейчас учился Макс, на факультет психологии, преодолев бешеный конкурс. И не имей Света медали и отличного аттестата, пришлось бы ей идти в какой-нибудь техникум, так как лишних денег на оплату платного обучения у их семьи не водилось. Макс, со своим слабым аттестатом и любовью к математике выбрал физико-математический факультет, потому что туда всегда недобор, брали на бюджет всех, кто только подал документы, еще и стипендию платили, что Макса более чем устраивало. Светка, его сестра, закончила пару лет назад университет опять же с красным дипломом, но денег ей это не принесло и радужных перспектив перед ней не открыло. Попытки пробиться в научные журналы и писать статьи окончились провалом, там уже все направления давно расхватаны, а, несмотря на красный диплом, каких-то новых направлений в психологии Светлана предложить не могла. Попыталась устроиться на работу, но, как и предполагалось, психология у нас в стране считается несерьезной наукой, поэтому зарплату предлагали маленькую и делать за нее требовали много. Воспользовавшись последним шансом устроиться по специальности, Светка обратилась в школу, в которой они с Максом учились и ей предложили вакансию штатного психолога, а по совместительству учителя труда у девочек. Зарплата маленькая, но зато работа рядом с домом и рабочий день заканчивается в три часа дня, а не в шесть, как у многих, и отпуск оплачиваемый сорок пять дней и вообще где то же работать надо. Макс предлагал ей открыть частную практику, свой кабинет психолога и давать консультации, но на это необходимы деньги, на лицензию, на аренду кабинета, на рекламу и когда эти вложенные деньги окупятся и окупятся ли вообще – неизвестно, да и денег таких нет. В шутку Макс как то сказал: «замуж тебе надо, и чтобы муж с деньгами», на что получил строгий выговор на тему «не в деньгах счастье». При этом у Макса в голове вертелась фраза Винни-Пуха «а в чем же?» Деньги, считал Макс, решают все проблемы и открывают все двери. «Эх, будь у меня много денег, я бы…» Но дальше машины, квартиры в новострое и отпуска на Сейшелах, мысли Макса не продвигались.

Предаваясь философским мечтам о жизни, Макс чуть не проехал свою остановку. Он понятия не имел где ему надо выходить, поэтому решил поспрашивать пассажиров, когда остановка «Солнечная». Мнения пассажиров разделились. Дедушка с кепке и пиджаке, «как только не запарился», думал Макс, говорил, что «Солнечную» проехали две остановки назад, а тетка в цветастом сарафане говорила, что вставать на следующей. К спору о местонахождении остановки «Солнечная» подключились и остальные пассажиры автобуса, наперебой советуя Максу вернуться на две остановки назад или выходить на следующей. Решив, что в любом случае надо выходить из автобуса, Макс, протолкавшись через толпу потных пассажиров, вывалился из душного нутра автобуса на менее душное, но такое же жаркое стеклянное пространство остановки. Надпись на остановке гласила «Солнечная – 2». Ага, значит, две остановки назад была «Солнечная – 1». А мне какая нужна? Макс не знал и решил идти наугад. Главное, что я знаю название дачного поселка – «Машиностроитель». Когда то эти дачные участки раздавали работникам завода тяжелого машиностроения, который являлся лидером по выпуску двигателей для КАМАЗов, КРАЗов, тракторов и прочего. После развала Советского Союза, завод перестал получать заказы, постепенно зачах и потом продан с аукциона. Здания некоторых цехов переделали под склады, которые стали сдавать в аренду, некоторые здания переделали под офисы или перепрофилировали под выпуск другой, более востребованной, чем двигатели для тракторов, продукции. Дачные участки постепенно продавались, переходили по наследству, некоторые стояли давно заброшенными, поросшие травой по пояс и молодыми деревцами, семена которых занесло на участок ветром.

Дорога на автобусе заняла сорок минут, но вымотала как два часа в тренажерном зале. Макс перешел пустынное шоссе и двинулся по дороге к виднеющимся вдалеке дачным домикам. Через десять минут он смог разглядеть буквы на вывеске, прикрученной проволокой к высокому забору «Дачный кооператив Машиностроитель». «Оно», обрадовано подумал Макс. Калитка, которая обозначала вход на территорию дачного кооператива, была не заперта. По правую руку небольшой домик, на котором висела табличка «Администрация». Дальше, ровными рядами на расстоянии приблизительно двенадцати метров друг от друга, уходили вглубь территории грунтовые дорожки, шириной около полуметра. По краям дорожек располагались дачные участки: какие-то обнесены забором, а для каких-то границей участка служила сама дорожка. «Так, у меня записано ряд второй, участок четвертый. Интересно, какая из этих дорожек ряд второй», – думал Макс. Никаких табличек с надписями Макс не увидел и решил постучаться в домик с вывеской «Администрация». Но дверь была заперта, и по видимому, заперта снаружи, так как на настойчивый стук Макса никто ему не открыл. «Ладно, пойдем по вот этой дорожке, которая левее, она ничем не хуже остальных, по дороге кого-нибудь встречу и спрошу».

Макс размышлял, шагая по утоптанной земле, почему дядя Леша с женой оставили дачу именно нашим родителям? У них что, родственников больше нет? Но ответа на этот вопрос они в своем завещании не дали. Как и не дали ответ на вопрос, почему двухкомнатная квартира недалеко от центра города тоже досталась родителям Светы и Макса. Макс поначалу думал, что Светка туда переедет жить, отделиться от родителей, но та уперлась, деньги нам важнее, а за сдачу такой квартиры можно неплохие деньги каждый месяц получать. «Зачем им деньги, – недоумевал Макс, все равно тратить их как следует не умеют, складывают куда-нибудь на черный день, лучше бы мне давали, я бы хоть повеселился на них», – по-юношески эгоистично рассуждал Макс.

Вдалеке, постепенно приближаясь, замаячила фигура. Макс увидел женщину за пятьдесят, высокая, но сильно сгорбившаяся. Она шла ему навстречу, опустив плечи, повесив голову, смотря себе под ноги и по тому как она это делала Макс догадался что это ее всегдашняя поза. Одета в затасканный халат, по которому причудливым узором раскиданы заплатки, не попадавшие в цвет халата, на ногах такие разбитые галоши, что Макс даже обувью это не мог назвать. «Хоть бы шлепки резиновые себе купила что ли, они ж недорого стоят совсем», жалостливо подумал Макс и обратился к женщине:

– Добрый день.

– Добрый.

Та подняла голову и Макс увидел пустые безжизненные глаза, как у рыбы. Женщина смерила Макса безразличным взглядом, опустила голову и хотела обойти его, но Макс продолжил:

– А вы не знаете, какая из этих дорожек второй ряд?

– Знаю, – женщина повернулась и снова посмотрела на него, – это третий ряд, как дойдешь до конца, возьми влево и следующая будет как раз второй ряд.

– А зачем тебе? – полюбопытствовала она.

Макс думал, что если человек ходит в заплатанном халате с опорками вместо обуви, то такого человека уже ничего не интересует, но оставив свои рассуждения при себе и желая сохранить добрые отношения с потенциальными соседями ответил:

– Дача у нас там, в наследство получили.

– Шеховцовы что ли? – ворчливо спросила женщина.

– Да, да, Шеховцовы, – обрадовано ответил Макс.

Он до самого конца не был уверен, что не перепутал адрес и пришел в тот дачный поселок, который ему и нужен. И вот, первый встретившийся ему на пути человек, подтвердил, что это действительно то место, которое он искал. А, женщина еще раз внимательно окинула его взглядом и проводила напутствием.

– Ну, иди прямо, потом налево, потом по дорожке справа увидишь кирпичный дом, на два этажа, второй этаж из дерева, мансардой. Это и есть Шеховцовы.

После чего развернулась и, подгребая ногами пыль с земли, медленно пошла дальше. «И ведь не старая еще, а что такая запущенная, может болеет», думал Макс, идя в указанном направлении.

Макс шел по дорожке под названием «второй ряд», теряясь в догадках, где же участок четыре. Никаких табличек, естественно, ни на заборах, ни на строениях под названием дачный домик, он не видел. По логике, надо отсчитать от края дорожки четыре участка, но от какого края считать Максим не знал, поэтому просто неспешным шагом шел по дорожке крутя головой то вправо, то влево, надеясь увидеть Светку, или кого-либо из дачных соседей. Но участки пустовали: или там никого не было, или хозяева ушли куда-то по делам. Пройдя таким образом бОльшую половину пути, Макс справа от себя увидел дом, первый этаж из красного кирпича, второй этаж дома выполнен в виде мансарды, обшитой деревянными досками, выкрашенными когда-то голубой краской, теперь поблекшей, облупившейся и кое-где местами осыпавшейся со стен, представляя на обозрение всем желающим голые доски, выбеленные под ветром, солнцем и снегом. Судя по описанию нестарой старушки, это и есть дом, полученный в наследство. Калитка закрыта на небольшой металлический крючок, который Макс легко откинул, зашел внутрь и осмотрелся.

Участок представлял собой ровный прямоугольник размером двадцать на тридцать метров. По правую руку от калитки располагался дом, по левую руку раскинулись то ли огороды, то ли клумбы. По всей территории росли и старые раскидистые яблони без единой завязи, несмотря на июль месяц, и молодые деревца, то ли слива, то ли алыча, Макс не сильно разбирался в садоводстве. Он отметил про себя, что пару десятков лет назад за участком тщательно ухаживали, подстригали траву, разбили клумбы, на которых высаживали пионы, гладиолусы, ирисы. Но теперь половина цветов погибла от мороза и палящего солнца, а другая половина росла хаотично и как попало, и клумбы имели настолько неряшливый вид, насколько может его иметь женщина, гулявшая всю ночь и проснувшаяся утром невыспавшейся. Из небольших прямоугольных участков, когда то обрабатываемой земли и напоминавшей огород, торчали чахлые кустики зеленого цвета, похожие то ли на зелень сельдерея, то ли моркови. В самом дальнем углу участка высилось невысокое деревянное строение на две двери. Над одной частью строения установлен большой металлический бак. Летний душ, подумал Макс и не ошибся, дверь рядом – это дверь в туалет. «Уличный туалет, выгребная яма, – брезгливо подумал Макс, – и это в двадцать первом веке, фу».

– Светка! Света, – крикнул Макс в сторону дома.

Никто не отозвался. Раз калитка не заперта, значит, Света должна быть здесь, подумал Макс и пошел в сторону дома.

На первый этаж вело деревянное крыльцо из четырех ступеней. Ступени выглядели крепкими, но без перил. Входная дверь в дом оказалась большая, добротная, обитая железом с большим врезным замком и петлями для навесного замка, чтобы закрывать дверь снаружи. Макс поднялся по ступенькам и потянул дверь на себя, с легким скрипом она открылась. Из дома потянуло сыростью. Интересно как долго дом пустовал. Макс зашел в полутемный коридор и снова позвал:

– Света! Свееет!

Тишина. Заглянув в комнату и кухню, расположенную на первом этаже, Макс убедился, что Светки в них нет, и стал подниматься вверх по деревянной крутой лестнице. Винтовая лестница шириной не более полуметра, ступеньками сходилась к центру на нет, а по краям ступени достигали в ширину едва ли тридцать сантиметров. Чтобы не свалиться с этой лестницы, ступать приходилось осторожно, прижимаясь как можно ближе к стене, где ширина ступеней увеличивалась. Очевидно, что за счет лестницы постарались как можно больше расширить жилое пространство дома. «Это же адский ад, ходить по такой лестнице вверх и вниз несколько раз в день», думал Макс, одной рукой держась за стену для равновесия.

Лестница выводила в небольшое помещение, которое служило одновременно и коридором второго этажа и комнатой, потому что в ней стояла кровать. Из этого подобия коридора вели две двери в небольшие комнатки, метров по десять каждая. В дальней комнате Максим и обнаружил Светлану. Та лежала на кровати, на спине, а на груди, в такт дыханию, поднималась и опускалась раскрытая книга. Подойдя ближе, Макс увидел, что у книги нет передней обложки, и она начинается сразу с титульной страницы, на которой написано «Кулинарное издание 1915 года. Книга рецептов», издательство «Жизнь». Буквы похожи на старославянские, а может это они и есть, во всяком случае твердый знак встречался часто. Макс осторожно, чтобы не резко разбудить Свету, взял книгу и с удивлением уставился на свои руки – пальцы мелко дрожали. «Может и правда пора завязывать с алкоголем, – подумал он, уже и руки после гулянок дрожать начинают». Макс положил книгу на подоконник, присел на край кровати и легонько потряс Свету за плечо.

– Свеееета, Свеееет, подъем, ку-ку.

Света слегка замотала головой и открыла глаза.

– О, Макс, – сонно пробормотала она, – я что-то устала, прилегла отдохнуть и, видишь, уснула.

– Ага, книга, наверное, очень интересная, – и Макс кивнул головой на подоконник.

Света резко села на кровати.

– Точно, книга. Представляешь, решила я посмотреть, что там за рецепты, язык такой чудной, – улыбнулась она, – прилегла и все, сразу уснула, как будто выключил кто то.

– Что-нибудь приснилось?

Они с детства играли в такую игру – рассказывать друг другу сны и придумывать, что бы это могло значить. Света задумалась и потом помотала головой.

– Нет, не помню, что снилось.

– Ну что? Чем займемся?

– Давай как следует осмотрим дом, определим, что надо выкинуть как хлам, проветрим комнаты и подумаем, что делать дальше. Хорошо, что ты приехал, – улыбнулась Света, – а то я тут не знала за что хвататься.

– Ну да, именно поэтому ты первым делом полезла в подвал.

Света рассмеялась:

– Ну, дом то я быстро осмотрела, и в подвал одним глазком не зря заглянула и видишь какую ценность нашла, – и она любовно посмотрела на книгу.

Осмотр дома много времени не занял. Первым делом открыли все окна и двери, чтобы сквозняк выгнал застоявшийся спертый воздух, после этого, переоделись в предусмотрительно привезенные Светкой вещи и принялись за уборку.

Спустя три часа Макс со Светой усталые, в пыльной и местами мокрой одежде, удовлетворенно смотрели на плоды трудов своих. Старье в виде пыльных половиков, старых кастрюль с дырявыми днищами, битых тарелок, ломаных стульев, было вынесено во двор и свалено в одну большую кучу, чтобы затем быть упакованными в большие мусорные мешки и вывезенными на свалку. Полы и мебель протерты от пыли, потолки и стены освобождены от паутины.

В летнем душе воды не было, насос, качающий воду из скважины, не работал, пришлось Максу тащиться на колонку с огромными ведрами и таскать воду к дому. Отмывшись и переодевшись в чистое, заварили чай, который Света взяла из города вместе с сахаром и одноразовыми стаканчиками. Кипятить воду пришлось в старой кастрюле, но после того как Света над ней потрудилась с тряпкой и чистящим порошком, очень чистой.

Сидя на крыльце и попивая чай из пластиковой посуды, Макс мечтательно зажмурился.

– А хорошо здесь будет, после того как все обустроится.

– И кто ж, по-твоему, тут все обустраивать будет?

– Ну, – замешкался Макс, – родители, наверное. Им все равно по выходным делать нечего, – с детской непосредственностью заключил Макс.

– Ну да, – усмехнулась Света, – а ты будешь приезжать на выходные барствовать.

– Ну чего сразу барствовать? – вскинулся Макс, – помогать буду, конечно, тоже, но ты же знаешь, у меня универ, да и подрабатываю. Сам себя содержу, денег ни у кого не прошу. Где мне время найти, дачей заниматься.

– Да ладно Макс, не ерепенься, я же пошутила. Сможешь – приедешь. В любом случае родители тебя будут рады всегда видеть. Да и ты от городской жизни и кутежей своих отойдешь немного. А то не столько ты там учишься и работаешь, сколько с приятелями своими жизнь прожигаешь.

Не нравились Свете, ох не нравились друзья Макса. Она все боялась, что собьют с пути праведного Макса его непутевые друзья. Чего он вообще с ними связался. Математик, мозг – чистое золото, а он это золото растрачивает по кабакам, да дискотекам.

– Что-то я проголодался.

– Ты продукты купил, которые я сказала?

Макс задумался и вспомнил, что список покупок, продиктованный заботливой Светкой, так и остался лежать на кухонном столе.

– Вот и отлично, я как раз рецепт вычитала в книге, и на него совсем другие продукты нужны.

Света быстренько метнулась в дом и вернулась с кулинарной книгой. Усевшись на крыльце, раскрыла ее у себя на коленях, а Макс пристроился рядом.

Книга выглядела старой и потрепанной, некоторые страницы казались истлевшими по краям, парочка страниц склеились между собой и покрылись плесенью. Некоторые из страниц загнуты, то ли случайно, то ли специально, вместо закладки. Цвет страниц отдавал желтизной, черно-белые картинки поблекли и в некоторых рецептах настолько истерся шрифт, что не сразу понятно из каких продуктов готовится блюдо. Светка листала страницы очень аккуратно, чтобы еще больше не повредить книгу, водила пальцем по строчкам и пыталась разобрать древнеславянский шрифт. Названия блюд выглядели довольно таки забавно, что-то по типу «Сыта» или «Каша сименуха».

Для первой пробы полезности рецептов Света выбрала рецепт с более-менее понятным названием «Салат «Старославянский». Но набор продуктов для салата удивлял: говедо, травник он же перец турецкий, волошский орех, зуб дракона, пряный овощ (сырняк), золотое яблоко ¹. Решив, что говедо – это почти наверняка мясо, остальное овощи, а с орехом и яблоком более-менее понятно, Света скомандовала Максу:

– Дуй в сельский магазин, я пока посуду домою, которая еще осталась, и она махнула головой в сторону открытой двери кухни. А там, вынутая из кухонных шкафчиков, стояла стройными рядами на полу вдоль стены, целая батарея тарелок, чашек, стаканов, кастрюль, каких-то чанов и чугунных сковородок. Как украшение, кое-где из этого великолепия торчали ручки ложек и вилок.

Набросав Максу список с детальным указанием, что следует купить, Светка перемыла всю посуду, навела порядок на кухне и посмотрела на часы. Прошло уже более часа, как Макс ушел за продуктами.

Пятнадцать минут туда, потом обратно и это моим неспешным шагом, а Макс ходит быстрее. Очередей в сельском магазине не наблюдалось, местное население закупало все оптом в городе в супермаркетах, а магазинчиком пользовались в основном дачники, но их наплыв ожидался не раньше выходных. Так что могло так задержать Макса? Света захлопнула книгу, занесла ее в дом и решила пойти навстречу Максу или застать его, выбирающего помидоры или сметану, хотя на Макса это никак не похоже. Обычно он хватал первое, что стоит на полке и вполне этим довольствовался, и на срок годности никогда не смотрел, – запоздало подумала Света. Так и не встретив Макса, Света дошла до магазина, где и нашла своего непутевого братца, он приставал к продавщице Нюсе, тыча ей под нос список покупок и требуя сметану исключительно 10-процентной жирности. Нюся, молодая здоровая деваха, взращенная на домашнем молоке и хлебе никак не могла взять в толк, что от нее хотят.

– Вам если сметана нужна, так вот она, купляйте. А если чего другое надоть, то берите и не морочьте голову. Какая такая жирность? Нормальная сметана говорю я вам, усе беруть и вы купляйте.

Она, бедная, никак не могла взять в толк, что сметана бывает разной жирности, а вечно считающая калории худющая Светка написала в списке что сметана должна быть 10 ну, или максимум, 15 процентов жирности. Но сельский магазинчик не богат на выбор продуктов и все что могла предложить Нюся – баночка сметаны двадцати процентной жирности. И хорошо еще, если ее срок годности не истек. Макс, любящий брат, желая угодить сестре и выполнить ее заказ как положено, рьяно доказывал Нюсе, что в ее магазине сметана неправильная, но та стояла на страже своего прилавка, как боец на границе, и все талдычила, что «у ей самый луччий магазин и все продукты наисвежайшие и двух недель не прошло, как доставка была». Светка выступила спасительницей для обеих сторон. Убедившись, что срок годности сметаны истекает через два дня, значит, она должна быть вполне съедобная, Света освободила Нюсю от допытливого Макса, а Макса от непонятливой Нюси, закончив покупки и расплатившись за них.

По дороге домой Макс расспрашивал у Светки, не знает ли она соседку, еще не старую женщину, но выглядящую как старушка. Света пожала плечами.

– Откуда мне их знать, я сама только сегодня первый раз на дачу приехала. Давай пригласим ее в гости, познакомимся?

– Ну не знаю, уж больно у нее безрадостный вид. Будет сидеть здесь грустью капать, все настроение испортит. Пусть лучше родители сюда приедут и знакомятся с соседями, а мы потом, как-нибудь, подтянемся.

Света быстро смастерила то ли поздний обед, то ли ранний ужин, состоявший из салата и омлета, и они с Максом уселись на крыльце перекусить и отдохнуть. Макс уплетал салат с аппетитом молодого здорового аллигатора.

Глава 4

– Ну что? – наевшись и выскребая ложкой остатки соуса из миски, спросил Макс.

Света с умилением смотрела на младшего брата: как он возит ложкой по дну пустой миски из-под салата и потом эту ложку облизывает. Макс всегда подчищал остатки из любой миски: из под оливье, которое всегда готовилось на Новый Год, из под крема для торта Наполеон, который их мама пекла раз в месяц, миски из под желе и холодца. Детские привычки закрепляются на уровне рефлексов, – думала Света.

– Пора домой собираться, день уже к вечеру клонится.

Макс поднял голову, посмотрел, прищурившись через растопыренные пальцы на солнце, поцокал языком, будто умеет определять время по солнцу и согласился со Светкой. Тем более, что на вечер у него планы – созвониться с Дианой и пригласить ее куда-нибудь. У Светки все вечера похожи один на другой, в не зависимости от того будний это день или выходной. Дом, кресло,книга, чай, а в холодное время года картину дополнял клетчатый шерстяной плед с бахромой, который попадая на не закрытые одеждой участки кожи больно кололся, но Света называла это массажем и плед находился в ее безраздельном владении.

Домой Макс попал уже после шести вечера и быстренько приняв душ, принялся названивать Диане, но трубку никто не брал. Или звонка не слышит, или специально трубку не берет, а может и номер неправильный дала. Решил повторить попытку через час, а потом еще через час и так до тех пор пока не наступит неприлично поздно для звонка. «Эх, чем бы вечер занять», задумался Макс. Заказов срочных не наблюдалось, а несрочные Макс выполнять не любил, всегда оттягивал до последнего момента. Можно книжку почитать или фильм посмотреть. Но и то и другое вгоняло Макса в сон. А ложиться спать еще рано. В таких раздумьях Макс двинулся на кухню, заварить кофе, покурить и подумать о своем смысле жизни на сегодняшний вечер.

Звонок в дверь вывел Макса из задумчивости. От неожиданности он вздрогнул и пошел открывать. На пороге стола Диана, в летнем сарафане из просвечивающейся ткани. Макс вдохнул еле уловимый запах духов, слабо отдававший хвоей, сглотнул, сделал шаг назад и остановился. Сквозь тонкую и легкую ткань сарафана просвечивалось тело, Макс угадал очертания трусиков, не красных, отметил он про себя, переместив взгляд чуть выше, понял, что Диана без бюстгальтера, соски приподняли тонкую ткань и просвечивали сквозь нее, как темные изюминки. Макс понял, что смотрит неотрывно на ее грудь, только когда она засмеялась и спросила:

– Ну что, будем пялиться на мою грудь или пригласишь войти?

– Да, да, входи, конечно, я это…

Макс еще попятился назад пропуская неожиданную гостью.

– Я тебе звонил, ты трубку не брала.

– Возможно, – улыбнулась та, – мой телефон всегда на беззвучном режиме, не люблю когда звонками надоедают, – и продолжила, – я тут подумала, нам надо поближе познакомиться, – широко улыбаясь, сказала Диана, грациозно наклонилась вперед и стала расстегивать свои босоножки.

Через несколько секунд она выпрямилась и выдохнула прямо в лицо Максу.

– Не поможешь? Застежку заклинило, никак не могу расстегнуть.

– Да, конечно, помогу.

Красный и внезапно вспотевший Макс, присел на корточки перед Дианой и дрожащими пальцами стал расстегивать завязки босоножек. Прикасаясь своими пальцами к голой коже ног Дианы, Макс чувствовал, как кончики пальцев покалывает от напряжения. Когда Макс расстегну одну босоножку, Диана выставила перед ним вторую ногу, слегка согнув ее в колене. От движений создаваемых Дианой при переступании с ноги на ногу, ткань сарафана закачалась, и Макса обдало волной духов и запахом женского тела. В висках застучало, кровь бросилась ему в голову, он внезапно очень сильно захотел взять ступню Дианы, узкую, с маленькими ноготками покрытыми ярко-красным лаком, с маленькой татуировкой на косточке лодыжки, захотелось провести пальцем по ее подошве, интересно насколько она гладкая и мягкая, а потом поднести к губам и поцеловать, начиная с мизинца, все пальцы на ногах, а потом подняться выше, еще выше, а куда еще выше Максим боялся и мечтать. Раньше, до Дианы, Макс никогда не боялся девушек, ни целовать, ни раздевать, в том числе и обувь снимать. Но магнетическое влияние Дианы на себя он мог объяснить только тем, каким неожиданным образом она появилась в его жизни. Вся такая яркая, загадочная, неизвестно откуда взялась, потом пропала и вот, снова, появилась. Макс решил, что не отпустит ее от себя, пока не разгадает ее загадку.

Загадка решилась очень просто. Накануне вечером Диана поссорилась со своим парнем, а так как ее парень оказался чересчур агрессивным, то она решила, от греха подальше, сбежать в чем была, забыв и про сумочку, и про телефон. С парнем естественно, всякие отношения прекращены и теперь она свободная девушка в активном поиске. Все это Диана рассказала Максу спустя пару часов, когда они лежали после секса в кровати и курили. Этих часов как раз хватило на попить кофе, поговорить за жизнь и заняться тем, чем они и занялись. Макс никогда раньше не позволял себе курить в кровати, но Диана сломала все его стереотипы и принялась рушить принципы. Курение в кровати попало под удар первым и было сметено жарким шепотом Дианы:

– Милый давай покурим здесь, так не хочется идти на кухню, а мы потом балкон откроем, проветрим.

Ну, Макс и поплыл вместе со своими принципами.

Глава 5

Утро встретило Макса ярким солнцем в распахнутое настежь окно, запахом сигаретного дыма и вкусом кофе, чашечка которого стояла рядом с кроватью прямо на полу. Диана, в одних трусах, настолько маленьких и кружевных, что Максу сначала почудилось, что она совсем голая, сидела на кровати и снова курила, стряхивая пепел в жестяную банку из-под пепси-колы.

– Мне пора.

Диана накинула сарафан, чмокнула заспанного Макса в щеку и пропела бархатным голосом:

– Не пропадай, звони.

Подхватила босоножки и босиком вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь. Макс ничего не успел сообразить, а только смотрел на кончик тлеющей сигареты, так и не докуренный Дианой.

Спустя час ему позвонила Светка. Как брат, он сразу понял, что что-то случилось.

– Макс, – тихо проговорила в трубку сестра, – Макс, мне сон приснился.

– Света, что с тобой? Ты в порядке?

Макс встревожился. Сестра, конечно, та еще зануда, но никак не паникерша, она всегда трезво оценивала ситуацию и не истерила понапрасну. Но сейчас в ее голосе Макс слышал нотки зарождающейся паники.

– Макс, давай встретимся, мне поговорить надо.

– Не вопрос. Ты завтракала?

– А? – слабо отозвалась Света, – нет, мне сейчас не до завтрака, аппетита совсем нет.

– Понятно, – нарочито бодрым голосом, чтобы вселить уверенность в поплывшую сестру произнес Макс, – давай через полчаса в кафе на набережной. Знаешь где это?

– Да, знаю, буду.

И без прощания Света положила трубку.

Макс оказался на месте через двадцать минут. Не дожидаясь Светланы, заказал пару горячих бутербродов, пирожные, омлет и два круассана, один с шоколадом, другой с клубникой и большой чайник травяного чая. Что из перечисленного Света предпочтет Макс не знал, поэтому заказал всего побольше, что-нибудь да он в нее впихнет. Она и так худющая, аж синяя, никаких аппетитных форм. Диана хоть и худая, а выпуклости все на месте, почему то вспомнил Макс свою ночную гостью, но отогнав озорные мысли, опять принял озабоченный вид. Уже и заказ принесли, уже и бутерброды остыли, и чай заварился, а Светы все не видно. И телефон, как назло раздражал Макса металлическим голосом о том, что абонент вне зоны доступа.

Света появилась в кафе спустя почти час после звонка. Под глазами мешки, глаза опухшие, плакала она что ли, встревожился Макс и кинулся ей навстречу.

– Тебя обидел кто? Что случилось?

Макс был готов, схватив Светку в охапку, нестись к обидчику, где бы тот не находился и надавать ему как следует, чтобы не смел сестру до такого состояния доводить.

– Ох, Макс никто меня не обидел, но мне так страшно.

Света даже не плакала, она просто горестно вздыхала, пришлепывая губами при каждом слове. Макс усадил сестру, налил ей чаю, и пододвинул поближе пирожные и круассаны. Света сделала пару глотков чая, немного успокоилась, перестала издавать жалобные, как у раненой чайки, звуки, взяла в руку круассан, и, гладя на него начала рассказывать свой сон.

Я на даче. Но время другое, конец прошлого века. Я одета в ситцевое платье светлое в мелкий голубой цветочек, ноги босые и я спускаюсь в подвал. Спускаюсь долго, вроде бы подвал находится на глубине нескольких десятков метров. Свет из открытого сверху люка постепенно тускнеет, вокруг становится все темнее и темнее, и в какой-то момент я оказываюсь в полной темноте, но продолжаю спускаться вниз. Босые ноги ощущают шершавость деревянных ступеней и я думаю, как бы не загнать занозу, и это единственная мысль которая меня беспокоит. Хотя гораздо важнее и должно меня больше беспокоить то, что я в кромешной тьме спускаюсь на какую-то неведомую глубину и что я вообще здесь делаю? Мне кажется, что прошло бесконечно много времени как я в полной темноте продолжаю спускаться вниз, и вдруг внизу мелькает пятнышко света. Через некоторое время уже можно разглядеть, что свечение исходит из некоего предмета на полу. Спустив ноги с последней перекладины лестницы, я ступаю босыми пятками на земляной пол и чувствую, как мои пальцы погружаются в какую-то слизь, но что это я рассмотреть не могу. Я подхожу к предмету, который распространяет вокруг себя слабый свет и это оказывается книга, та самая, которую я нашла. Я наклоняюсь и беру книгу в руки, и книга вспыхивает ярким пламенем, освещая пространство вокруг. Я стою в пещере, стены которой уходят настолько глубоко, что я не могу оценить ее размер, потолок теряется высоко вверху, я, боясь увидеть то что увижу, опускаю глаза вниз и понимаю, что мои ноги по щиколотку погружены в сплетенья из клубков змей, червей, слизняков, сороконожек и эта вся живность шевелится, перемещаясь между моих ног. Я начинаю кричать, а книга в моих руках начинает гореть. Я пытаюсь ее бросить, но книга словно приклеилась к ладоням, и пламя охватило уже мои кисти. Я не чувствую жара, а только вижу, как пламя скачет по моим пальцам, кожа на них сначала сморщивается, потом темнеет, потом трескается, из пальцев начинает течь кровь, плоть горит, обугливаясь до самых костей и падает кусками горящего мяса на пол, прямо на змей и червей, а те, разинув свои пасти, жадно ее хватают. От ужаса и отвращения я задохнулась, крик застрял в горле и я почувствовала, что не могу дышать. Когда мне уже стало казаться, что я умру от удушья, я внезапно проснулась в своей кровати. Ступни ног горели огнем, как будто я обожгла их крапивой, а пальцы рук свело судорогой. Немного полежав в кровати, я подождала пока боль в ногах утихнет, потом смогла свободно сжать пальцы рук в кулак и разжать их. Больше до утра я не уснула, просидела остаток ночи на кухне.

– А еще, смотри, – Света сняла резинку, туго стянувшую волосы в хвост, и тряхнула головой.

Русые волосы рассыпались по плечам.

– И что? – непонял Макс.

– Как что? Мои волосы раньше были светло русые, а теперь они потемнели. Почему? – чуть ли не выкрикнула Светка.

– Свет, ну не знаю, это же ваши женские штучки, цвет волос и все такое. О, кстати, у меня подруга есть, – зачастил Макс, – она сказала, что она мастер-колорист, это же что-то с цветом связанное, да, с парикмахерством?

Макс не стал погружать Свету в подробности своей личной жизни и откуда в ней взялся мастер-колорист.

– Давай, я ей позвоню, – Макс стал набирать номер телефона Дианы, – и она покрасит тебя обратно, в русый.

– Нет, не надо никому звонить, – тихо простонала Света, – я ж не красилась, волосы сами изменили цвет за одну только ночь.

– Да ладно, – оторопело протянул Макс и в удивлении отвалил нижнюю челюсть.

– А ты думаешь, почему я встретиться хотела? Что-то происходит. Я не пойму что и это меня пугает.

Света стала тихонько поскуливать.

– Так, спокойно. Ешь пока пирожные, – Макс пододвинул к Свете тарелку с корзиночкой с белковым кремом и заварное со сгущенкой, – а я буду думать.

Света ела пирожные и не чувствовала их вкуса, пила чай и не ощущала его аромата. Она до сих пор вздрагивала, вспоминая как огонь, перекинувшись с книги на ее руки, сжигал пальцы. По ее телу пробегал озноб и заставлял съеживаться от мыслей о том, как скользкие змеи с маленькими холодными глазами, с жадностью и аппетитом, проглатывают не жуя, обгоревшие куски мяса, падавшие прямо им в голодные пасти.

– Тебе раньше снились такие сны? – спросил Макс.

Света помотала из стороны в сторону опущенной головой.

– Ты на ночь принимала какие-нибудь таблетки, успокоительное там, или от головы? Может алкоголь пила?

– Нет, ничего не принимала и не пила, все как обычно. Почистила зубы, почитала на ночь книгу и уснула.

– Какую книгу читала? – встрепенулся Макс.

Вполне возможно, что прочитанное в книге могло повлиять на ее сознание ночью. Но как объяснить, и, правда, слегка изменившийся цвет волос? Ну, с волосами Макс не до конца был уверен, они могли изменить оттенок из-за света, падавшего из окна, может Светка голову помыла новым шампунем. Но то, что она боялась, это совершенно очевидно, а задача Макса, которую он сам на себя взял, это беречь сестру от неприятностей. Для начала надо ее успокоить, а потом, как-нибудь, само уляжется.

– Рецепты изучала. Ну, помнишь, книгу, которую я на даче нашла, вот, лежала, смотрела, интересно какие блюда люди раньше готовили.

В этом вся Светка. Нет, чтобы на ночь почитать что-нибудь интересное, детектив там, или роман женский, ну или в соцсетях, на худой конец, ленту новостей покрутить, так нет же, книга рецептов – самое интересное чтение на ночь. Макс вообще не понимал, зачем кто-то издает такие книги. Для того чтобы сделать бутерброд или яичницу, или пельменей сварить, руководство не требуется. О том, что можно приготовить что-то более сложное Макс даже думать не хотел, на это есть кафе и рестораны, а дома он вполне обходился колбасой, хлебом, яйцами, да в морозилке всегда лежала пачка пельменей, иногда даже не одна, спасибо заботливой Светке. Но Светке сейчас самой требовалась забота.

– Может у тебя от чтения рецептов случилось несварение, которое и навеяло этот сон?

– Макс, у меня такое чувство, что это не сон, а я была там наяву, в этом подвале, и горела заживо, и меня ели черви! Мне страшно!

– Предлагаю следующий план. Сегодняшний день мы с тобой проведем вместе. Если ты к вечеру не успокоишься, значит пойдем ко мне и останешься у меня ночевать.

– Где останусь? Ты ж в однушке живешь и у тебя там только одна кровать.

– Ничего страшного, лягу на полу. Все. Собирайся, пойдем погуляем, пока жара не началась.

К обеду Света немного успокоилась, страшный сон остался позади, а после кинотеатра, в котором они смотрели комедию и заедали ночной страх карамельным попкорном, совсем пришла в себя.

– Спасибо Макс, ты меня просто спас, я не знала, что мне делать, так растерялась, вот я дура, чего запаниковала, никогда кошмары что ли не снились, – ругала саму себя Светка.

Макс проводил Светку домой. Диана не звонила и на его звонки не отвечала.

Глава 6

На следующий день Макс проснулся поздно и почувствовал себя разбитым. Странно, вчера лег рано, не пил, не тусил, с чего бы мне спать почти до обеда. И еще дико болит голова. Но я точно вчера не пил.

Макс оглянулся вокруг себя. В кровати он один, одежда аккуратно сложена на кресле рядом с кроватью, никаких бутылок из-под пива и пепельницы полной окурков нет, значит, он как примерный пай мальчик лег вчера рано, еще и за полночь не перевалило, и проспал почти двенадцать часов, и теперь от такого долгого сна у него болит голова. Ну и ладно, душ и крепкий кофе поправят все дело. Макс резко вскочил с кровати и так же резко сел назад, ноги его не держали, стены комнаты качались перед глазами, как маятник от часов, туда-сюда, туда-сюда, тик-так, тик-так.

Засветился дисплей смартфона, с которого ему улыбалась любимая сестра.

– Алло, Светка, ты как?

– Плохо, – голос Светки звучал настолько тихо, что Максу пришлось включить громкость на полную мощность.

– Что с тобой?

– Ты знаешь, наверное, пирожные несвежие вчера попались, – тихо простонала Света, – тошнит, голова раскалывается.

В дверь раздался звонок. Макс, медленно приподнялся, и так же медленно двинулся в сторону входной двери, в одной руке держа смартфон, а другой, балансируя на весу, чтобы не упасть. Дойдя до спасительной стены комнаты, с облегчением оперся на нее рукой и двинулся по коридору более уверенно. На пороге стояла Диана. Как всегда, свежая, улыбающаяся и такая манящая, какой Макс не мог себе ее представить даже во сне.

Во взгляде Дианы Максу почудилось любопытство, но в следующее мгновение на ее лице появилось озабоченное выражение и она участливо спросила:

– Ты что, ты заболел?

– Макс, кто там? – донеслось из трубки, которую он, по-прежнему, держал в руке.

Макс и забыл про Светку, что она с ним на связи и, наверное, слышала голос Дианы.

– Да тут, знакомая одна,– слегка замявшись, сказал Макс.

– Какая знакомая, Макс? Ты мне нужен. Мне в аптеку сходить надо, а родители на дачу уехали. Придешь?

– Да, да, конечно, на дачу, – рассеянно ответил Макс и завершил разговор.

Света недоуменно уставилась на трубку в руке. Такого никогда не бывало, что бы Макс, вот так, внезапно, прервал разговор. Света слышала женский голос, который здоровался с Максом, но раньше ее брат никогда не обрывал разговора с ней из-за своих подружек. Взрослеет братик, вот у него уже появилась женщина, которая ему важнее сестры стала. Свете стало грустно. Она привыкла, что у нее всегда есть рядом друг, который по-мужски поддержит и поможет и вот он, постепенно, начинает уходить в свою жизнь. «Эта девица», как мысленно ее уже назвала Света. Не факт, что он будет с ней долго, язвительно думала про себя Света, но потом будет другая, еще одна и в какой-то момент Макс встретит ту свою единственную, с которой и будет строить свою собственную жизнь. А Света останется одна. При этой мысли, Света, которая и так чувствовала себя не вполне здоровой, разболелась окончательно. И если ранее ее одолевал физический недуг, то теперь у нее заболела душа.

Она набрала номер Макса – абонент вне зоны доступа, металлическим голосом ответил автоответчик. Еще раз – то же самое. Света, вздохнула, посмотрела на телефон и отложила его в сторону. Попробую через час, а если не возьмет трубку, то еще через час, а потом еще и еще, пока он трубку не возьмет. С этими словами Света уснула.

Снились ей ее тетя Поля и дядя Леша. Стоит она на берегу реки и смотрится в свое отражение в воде. Волосы у нее каштановые, отливают золотом в лунном свете, распущенные, длинные, ниже поясницы, одета на ней белая длинная то ли старинная рубаха, то ли современная ночная сорочка – не разобрать. Босая, руки холодные и мокрые. А на другом берегу стоят они – тетя Поля и дядя Леша. Только тела их наполовину в земле и они тянутся руками вверх и к ней и просят, чтобы она помогла им, вытащила их из земли, а земля, засасывает их все глубже и глубже, вот уже и груди не видать, плечи опускаются, точно кто-то вдавливает их со страшной силой в землю. Шея, голова, растопыренные пальцы вытянутых вверх рук тети Поли исчезают под землей, а за ней пропадает и дядя Леша. Как вроде и нет никого, одна она здесь стоит. И ни моста, ни брода, как попасть на тот берег. Может их можно еще спасти. И внезапно внутри своей головы женский визг выкрикивающий слова: «Нельзя! Поздно! Беги! Беги!» Светка разворачивается спиной к реке и оказывается лицом к лицу с высоким кустарником, а голос в голове подгоняет, и вот она бежит прямо в кустарник, колючие, голые, цепкие ветки кустарника вырывают у нее куски из рубахи и клочья волос, царапают руки и ноги, норовят выколоть глаза. Светка, закрыв глаза руками, бежит, не разбирая дороги, в спину начинает дуть резкий холодный ветер и вдруг земля под ногами заканчивается и она летит в обрыв. Умерла, в страхе думает Света. Но нет, она удачно приземляется на мягкую сырую почву и видит, что снова она стоит у края реки, а на берегу напротив тетя Поля и дядя Леша в земле по пояс, зовут ее на помощь. Света кинулась в реку, вода холодная, слишком холодная для лета, как в прорубь нырнула, ноги свело от холода. Когда вода достала до груди, Света задохнулась, холод сжал ее легкие в маленький сдувшийся шарик. Света легла на воду и поплыла. Дыши, дыши, – приказывала себе самой Света. Пока она доплыла на противоположный берег, тетя поля и дядя Леша скрылись под землей. Несмотря на то, что земля сырая, никаких следов, кроме своих, Света на том берегу реки не обнаружила. Она очень замерзла, мокрая тонкая ткань рубахи налипла на голое тело, подол развевался как парус, она обхватила себя руками, надеясь согреться, но тонкие холодные руки не грели. Она чувствовала, что слабеет, отдавая последнее тепло тела во враждебное пространство вокруг нее, опустилась на землю, свернулась калачиком и умерла.

Света проснулась внезапно, как от толчка, ей даже почудилось, что кто-то стоит рядом и трясет ее за плечо. Но в квартире, кроме нее, никого не было. Света лежала в своей кровати, и неприятные ощущения одолевали ее. Описалась что ли, со стыдом подумала Света. Она откинула одеяло и уставилась на темное пятно растекшееся вокруг нее. Матрац был мокрый, как и простыня, и одеяло которым укрывалась Света и летняя пижама, в виде маечки и шортиков с расшитыми узором бурыми мультяшными мишками. О, блин, – выругалась Света, – только этого не хватало. Хорошо, что дома никого нет. Покидав все мокрое в стиральную машинку, Света вытащила на балкон матрац, пусть сохнет на вечернем солнце.

Приняв душ и накинув легкий халат в розовых фламинго, Света пришла на кухню и прислушалась к себе. Не тошнило, голова не болела, только небольшая слабость. Света подошла к зеркалу, внимательней присмотрелась и отпрянула. Из зеркала на нее смотрела Света, но не такая, какой она себя помнила. Теперь она выглядела почти красавицей, цвет глаз потемнел: из серо-зеленого стал цвета темного янтаря, взгляд более выразительный, волосы будто выросли за ночь и стали более насыщенного каштанового цвета. Такой себе Света нравилась больше.

«Макс», – молнией пронеслось в ее мозгу. «Абонент не доступен», все также талдычил механический оператор в телефонную трубку.

Надо ехать к Максу. Как? Вызвать такси. Обрывочные и неясные мысли теснились у нее в голове. Случайно взгляд Светы упал на кулинарную книгу. Нет, не может быть. Она же выглядела старой. Книга как побывала в типографии: чистенькие беленькие страницы, никакой плесени, никаких пятен, края страниц ровные, бумага плотная, картинки четкие. Света присмотрелась. А это что? Пометки какие то… палочки…точечки…Света взяла книгу в руки и поднесла ее к свету настольной лампы чтобы лучше разглядеть пометки, и тут кто-то или что-то ударило ее сзади по затылку.

Глава 7

– Блин, давай, шевелись, скорее, пока они не очнулись.

– Да хоть бы и очнулись, похер, руки-ноги связаны, что они нам сделают.

Света ощущала на глазах давящую повязку, наложенную так туго, что ей казалось, что глазные яблоки сейчас лопнут как гнилые сливы и потекут по щекам. Из под плотной повязки никак не разобрать, день сейчас или ночь. Рядом кто-то ворочался, стонал и кряхтел. Во рту Света ощутила вкус пыльной затхлой тряпки. От этого вкуса ее затошнило. Руки и ноги связаны.

Совсем рядом разговаривали шепотом трое, две женщины, одна постарше, другая помладше и один мужчина. Разговаривали они тихо и неразборчиво. Света почувствовала, как ее взяли за руки и за ноги и понесли. Голова Светы, свесившись вниз и безвольно болтаясь, ударилась обо что-то твердое, похоже, что ее, не сильно церемонясь, перенесли через порог и внесли в помещение.

Свету довольно грубо опустили на пол. Бетонный пол? Подвал? Не похоже. Пахло деревом, сыростью и чем-то еще, с металлическим привкусом. Рядом с собой Светка услышала звук возни, а потом глухой стук, стон и хриплый мужской голос выругался:

– Лежи, не рыпайся! Ишь ты, резвый какой.

Через несколько минут все стихло. Света принялась оценивать ситуацию, насколько это возможно в ее положении. Надо чем-то занять голову, твердила она самой себе. Несколько раз она думала, что ее сейчас накроет белой волной паники и она начнет дергаться и извиваться, безуспешно пытаясь остановиться и понапрасну теряя силы. В такие моменты она начинала твердить про себя таблицу умножения, причем не дважды два четыре, а то, что она так и не смогла толком запомнить еще со школьных уроков – умножение на семь и восемь. «Надо освободить глаза, рот, руки и ноги. Ага, ну это понятно, непонятно другое – как это сделать», спорила она двумя голосами у себя в голове.

Для начала понять – чем и насколько сильно она обездвижена?

Руки сведены за спину, локти прижаты друг к другу и крепко связаны, отчего сильно ломило лопатки и болели плечи. Она попыталась пошевелить руками – тщетно. Так же стянуты и опутаны чем-то ноги от колен до лодыжек. Света пока не могла понять чем ее связали, если веревкой, то можно будет попытаться развязать или разорвать ее, она видела, как так делали в кино. Если руки и ноги связаны полиэтиленовой пленкой, то можно будет попытаться расковырять ее ногтями. Но что-то подсказывало ей, что не все так радужно. Света попыталась пальцами дотянуться до кистей рук, сильно вытянула средние пальцы, чуть не выдернув их из суставов, и нащупала нечто тонкое и холодное. Металлическая проволока.

Да, проволоку не протрешь о ржавый гвоздь как в кино. Света подтянула ноги повыше к себе, а руки вытянула вниз как можно дальше и дотянулась кончиками пальцев сначала до колен, потом до лодыжек. Пальцы нащупали тонкий металл. И здесь то же, – с тоской подумала Света. Проволока в несколько раз охватывала колени, и ее концы скручены в хитроумный узел, распутать который связанными руками Света никак не могла. Она опустила лицо вниз и почувствовала, как щека прижалась к шероховатому бетонному полу. Кожей лица она ощутила комья грязи, а может мышиного помета. Не обращая на это внимания, она принялась елозить лицом по полу, надеясь пусть не снять, но сдвинуть или ослабить повязку на глазах и кляп во рту. И ей это удалось.

Изодрав о шероховатости пола свой лоб в кровь, ей удалось спустить ненавистную тряпку на нос. Глаза болели от слишком туго наложенной повязки. Медленно их открыв, она, не делая резких движений, огляделась. Справа от нее лежал парень в странно знакомых ей джинсовых шортах и белой майке. «Макс», мысленно ахнула Светка.

Слева она увидела два тела, мужчина и женщина. Присмотревшись внимательно, Света опознала в них маму и папу. По щекам покатились слезы. «За что? Что мы им сделали? И денег у нас нет… Что им от нас надо?» Паника вернулась и забилась крикливой чайкой в груди. «Тихо, тихо, семью девять шестьдесят восемь, нет, семью девять шестьдесят три, восемью девять, семьдесят… сколько… два, три». Света принялась в уме складывать девятки и загибать пальцы. Две девятки, загнула большой и указательный правой руки – это восемнадцать, восемнадцать плюс девять и загнула средний палец правой руки – двадцать семь, дойдя до пальцев второй руки, получила, что восемью девять будет семьдесят два. К этому времени, паника сложила свои крылья и на время спряталась в гнезде, чтобы по первому требованию встревоженного разума проснуться. «Так, вроде живые? Дышат… дышат?» Света всматривалась в тела Макса и родителей и внушала себе, что их грудь поднимается на вдохе и опускается на выдохе.

Перевернувшись на бок, ящеркой стала ползти в сторону Макса, хорошо, что ползти недолго, всего каких-то пару метров. Но и эти пару метров дались ей тяжело. Подтягивая ноги к груди, они затем упиралась ими в пол, помогая себе кистями рук и толкая свое тело вперед. «Зачем я прогуливала уроки физкультуры, сейчас бы они мне пригодились», – не к месту думала Светлана, словно бег по кругу под руководством старенького физрука в не менее стареньком спортивном костюме, мог сейчас ей чем-нибудь помочь. Света ткнулась лицом во что-то острое, дернула головой и почувствовала, как кляп за что-то зацепился. Не долго думая, принялась мотать головой из стороны в сторону, освобождая свой заткнутый рот. Спустя несколько минут или секунд, от нервного напряжения Света перестала ориентироваться во времени, она освободилась от затхлой тряпки и резко и глубоко вдохнула. Сырой и спертый воздух показался ей морским бризом. Спасением от кляпа послужил кусок бетона откловшийся от пола и образовавший неглубокую, но с острыми краями впадину. Исцарапав голые ноги и не чувствуя рук, Света, дотянувшись до Макса, зашептала ему в лицо:

– Макс… Макс…

Не шевелится. Но грудь поднимается, значит – живой. Стянув зубами повязку с его глаз, Света вытянула голову и укусила Макса за ухо. Не сильно, чтобы от боли не вскрикнул и не привлек похитителей, но достаточно чувствительно, чтобы он пришел в себя. Макс начал стонать.

– Тихо, тихо, пожалуйста, тихо, Макс это я.

– Что? Ты кто? Где Диана?

«Нашел время о бабах своих думать», – мысленно рассердилась Светка и стала шептать:

– Макс, это я Светка, нас похитили, я не знаю где мы, но Дианы здесь нет. Ну, я так думаю, что нет, – неуверенно добавила она и впервые за все время, решила осмотреться куда же они все попали.

Помещение оказалось небольшим, три на пять метров, с низким потолком. Если бы Макс встал здесь в полный рост, ему бы пришлось наклонить голову. Стены выбелены известкой, но очень давно. Рядом с собой Света обнаружила опилки и труху от бывших в этом месте, когда то деревянных, поленьев, а чуть далее угадывались очертания козел для пилки дров. Свет проникал через два маленьких оконца расположенные возле одной из стен. То ли мутные грязные стекла не пропускали дневной свет, то ли уже настолько стемнело, но они видели лишь очертания друг друга, ничем не освещенные.

– Светка, а там кто?

Макс кивнул в сторону двух тел, что лежали поодаль.

– Мама с папой.

– Живые?

– Не знаю.

Макс, лег животом на бетонный пол и быстро, как гусеница пополз в сторону родителей.

– Живые, – облегченно выдохнул Макс через несколько долгих томительных минут.

– Что будем делать?

Голос Светы звучал безжизненно.

– Для начала приведем родителей в чувство.

Через несколько минут, Макс, повторив манипуляции которые проделала с ним Светлана, привел родителей в чувство и освободил их от повязки на глаза.

– Ну, давайте, кто что помнит последнее?

Глава 8

– Я находилась дома, – начала Света. Я спала, – про мокрый матрас Света решила умолчать, – потом, я проснулась, пошла на кухню пить чай и тут что-то или кто-то ударил меня по голове. Очнулась я уже здесь.

Голова в месте предполагаемого удара болела нестерпимо, Света чувствовала, как под черепом пульсирует болевое красное ядро, то увеличиваясь в размерах, то опадая, хотелось, обмотать голову холодным полотенцем и лечь на кровать в комнате с задернутыми шторами. Лечь она, конечно, могла, но только на бетонный пол.

– Мам? Пап? – протянула Света, – Вы как здесь?

– Да как, – начал Петр Семенович, отец Светки, – приехали мы на дачу, зашли в дом, все как положено. В доме чистенько, спасибо вам с Максом. Разложили продукты. Нина Михайловна, мама значит, принялась что-то стряпать сразу, чтоб к обеду поспело. А я пошел по участку бродить, смотреть что там, значит, по делу надо будет сделать.

Речь Петра Семеновича была несвязная, часто прерывалась. Света надеялась, что это из-за нервного потрясения, а не из-за инсульта или еще чего похуже. Света с любовью посмотрела на отца. Густая шевелюра с возрастом не поредела, только цвет сменился с каштанового на серебряный. Несмотря на свой возраст, не молодой все-таки, за шестьдесят уже, Петр Семенович выглядел крепким мужчиной, но в глазах плескалась растерянность. Не думал он, что добропорядочный школьный учитель физики на пенсии может попасть в такое приключение. Мама, Нина Михайловна, тихонько сидела, привалившись спиной к деревянной стене дровяного сарая. Ее глаза смотрели в пол, она почти не моргала, волосы, окрашенные в темно-русый цвет и всегда собранные в пучок и тщательно заколотые на затылке, сейчас растрепались и свисали жиденькими прядками вокруг лица, делая его еще несчастней. Света не могла понять от чего более несчастна мама, от того что их похитили с неизвестной целью или от того, что прическа растрепалась.

«Аккуратная голова, прежде всего для учителя. Если на голове орлиное гнездо, то как можно что-то донести ученикам» – вот ее девиз. Но учеников прическа их учителя биологии не волновала, хоть гнездо, хоть гладкий пучок. Нина Михайловна преподавала настолько интересно, что даже великовозрастные старшеклассники-двоечники сидели на ее уроках тихо и пытались вникнуть в то, что она говорила. Она никогда не повышала голос на своих учеников, обращалась к ним уважительно, внимательно выслушивала их ответы и никогда не говорила что ответ неверный. Если ученик отвечал неверно, она, задавая наводящие вопросы, выводила ученика на правильный ответ. На ее уроках всегда предлагалось обменяться мнениями, поспорить. За оценками Нина Михайловна не гналась, главной задачей для учителя всегда считала горящие глаза учеников и, если ей удавалось заинтересовать своим предметом школьников, для нее это было высшей наградой.

– Нина, Нинуся, ну, Нюсечка, – ласково позвал папа, – Ты чего? Мы отсюда выберемся, обязательно.

– Да, конечно, выберемся, – голос мамы звучал безжизненно.

Света почувствовала внутри острый укол тревоги. Если человек сдался и не хочет бороться, то как ему помочь?

Света подтянула свое тело к маме и прижалась своим бедром к ее ноге, а голову положила ей на грудь и прошептала, прижимаясь:

– Мам, все будет хорошо.

Потом поцеловала ее в мягкую щеку и, положив голову ей на плечо, так и осталась сидеть, стараясь передать свое внутреннее спокойствие, через соприкосновение тел, маме. Посмотрела вопросительно на папу, мол, давай дальше рассказывай, как вы здесь оказались.

– Ну вот, значит, – продолжил, запинаясь, Петр Семенович, – брожу я по участку, смотрю где какое дерево, где ветки ему спилить, а какое дерево совсем убрать, где что новое можно посадить, а вот тут я огородик сделаю, а вот тут землю вскопаю, чтобы Нинуся могла розы посадить, она у меня любит розы.

Глаза Петра Семенович увлажнились, он с любовью посмотрел на жену, та даже не шевельнулась при упоминании о своих любимых розах, вздохнул и продолжил дальше.

– Соседка к нам зашла. Сначала поздоровалась через забор, потом вспомнила Полину с Алексеем, потом Нинуся пригласила ее чай пить, для знакомства, так сказать. А потом я ничего не помню. Помню сидели на веранде, помню Нинуся варенье в вазочку положила, вкусное варенье, ежевичное, соседка принесла, из своей ежевики, нынешнего года. Папа замолчал и уставился в одну точку на полу.

Светка перевела взгляд на Макса. Он посмотрел на нее, Света вопросительно изогнула бровь, типа теперь твоя очередь. Макс замялся. Как им рассказать про Диану, а главное, как рассказать, как она появилась в его жизни.

– Ну…, – протянул Макс.

– Макс, не начинай, – жестко оборвала его Света, – не до шуток сейчас, дело серьезное. Мы должны разобраться, или хотя бы попытаться разобраться в чем дело.

– Ко мне в гости пришла Диана.

– Что за Диана? Одна из твоих подружек что ли?

– Ну да, подружка, – замял Макс, не вдаваясь в подробности, – мы пили вино, потом фильм смотрели, потом…

– Макс, опусти подробности своей интимной жизни и давай по сути, – оборвала его Света. Даже слышать о том, что Макс проявляет внимание к какой-то девушке для нее невыносимо, а если еще в подробностях слушать как он занимается с одной из них любовью – это выше ее сил.

– Что последнее ты помнишь?

– Как Джонни Депп ударил посохом о землю и сказал: «ненавижу Париж», а потом кладбище загорелось.

– Макс, – голос Светы похолодел, – ты о чем?

– Да о фильме я. Это кадр из фильма, последнее, что я помню. Потом провал, а очнулся я от того, что ты за ухо меня грызешь, – и, наклонив голову, потерся ухом о плечо.

– Я не сильно, а чтобы тебя в чувство привести.

– Ага… – пробормотал Макс.

Макс подполз к Свете, развернулся к ней спиной и стал пробовать развязать ей руки. Главное, захватить конец проволоки и постепенно распутать металлический узел. Проволока не сильно толстая, но очень твердая, загнутый конец проволоки никак не хотел разгибаться. Макс крутил его туда и сюда, пытался тянуть в разные стороны, но проволока не поддавалась. К тому же ее конец достаточно острый. Макс почувствовал между пальцами теплую жидкость.

Проволока, смоченная кровью, наконец-то поддалась и стала раскручиваться и разгибаться. Через несколько минут Светка освободилась.

Глава 9

– Ну что? Кажется, справились, – сказал довольно Петр Семенович, разминая запястья Нине Михайловне.

Та сидела, по-прежнему, привалившись спиной к стене, как безвольная кукла. На ногах в районе колен и лодыжек виднелись красно-синие кровоподтеки. Когда Макс снял с ее ног проволоку, она даже не пошевелилась, не попыталась подтянуть в себе ноги, чтобы как то их размять. Просто сидела, безучастная ко всему. Петр Семенович дышал в ее раскрытые ладони, массировал своими большими широкими пальцами ее тонкие, как у птички, запястья и пытался растормошить ее сознание своим нарочито бодрым голосом.

– Нинусь, ну смотри, все ж хорошо, мы освободились. Ну, Нинусь.

Света глянула на маму и подумала, что та даже, наверное, не поняла, что ей развязали руки и ноги.

Макс поднялся на ноги и принялся мерить сарай шагами. Три шага вперед, пять шагов вправо, и обратно. Ноги затекли и поначалу не хотели слушаться, Макс чувствовал себя как на ходулях, но силой воли заставлял себя их переставлять. Правая – шаг вперед, и чувствуя как, от напряжения, скрипят кости и натягиваются сухожилия и мышцы, Макс делал шаг вперед правой ногой. Теперь левая – снова скрип костей и звенящий звук в ушах от натянутых жил, шаг вперед левой ногой. Спустя несколько минут, Макс уже довольно бодро кружил по сараю.

– Светка, давай теперь ты, – и, ухватив Светку за плечо, одним рывком поднял ее с пола.

То ли потому что Светка меньше времени пробыла связанной, то ли потому что она женщина, а женщины, как известно, мягче и гибче, но у нее проблем с ходьбой не возникло. Она несколько раз подняла и согнула в колене то одну ногу, то другую, сделала пару наклонов вперед и довольно спокойно обошла несколько раз по внутреннему периметру сарая. Следующим на ноги подняли Петра Семеновича. Макс и Света, поддерживая его под руки с двух сторон, помогли сделать несколько шагов. Дальше он сам, держась за стену, принялся кружить по сараю, как тигр в клетке. Мама, Нина Михайловна, по-прежнему сидела с таким видом, как вроде все происходящее в сарае, ее не касалось. Макс подошел к ней и приподнял, пытаясь поставить на ноги. Как только он отпустил ее, безвольное тело обмякло, колени подогнулись и она осела тяжелым кулем на бетонный пол.

– Мам, давай, чего ты, – четко произносят слова, сказал Макс и опять предпринял попытку поставить Нину Семеновну на ноги.

Но и вторая попытка оказалась неудачной.

– Давайте выбираться отсюда, а там посмотрим. Не трогай ее пока, – в голосе отца сквозила надежда на то, что им удастся отсюда выбраться.

Света не разделяла его радости, она предполагала, что, несмотря на то, что освободиться от связывающей их проволоки им удалось достаточно просто и они отделались только исцарапанными в кровь руками Макса, освободиться из сарая будет гораздо сложнее. Крепкие на вид деревянные стены, бетонный пол, толстая деревянная дверь, запертая на висячий замок снаружи. Света подергала дверь, но та была пригнана к стенам плотно и почти не шаталась. Никакого инструмента в сарае не наблюдалось, ни молотка, ни пилки, пара штук ржавых гвоздей не в счет – расцарапывать гвоздями деревянные стены они не собирались, у них нет столько времени. Можно попробовать выбить дверь или проломить стену.

– Она деревянная, – Макс постучал кулаком, стена издала глухой звук. Сколько прошло лет со времени постройки сарая? Лет сорок? Дерево могло прогнить, надо только поискать подходящий кусок стены.

– Макс, если ты будешь ломать стены, это создаст много шума.

– Ну и хорошо, возможно шум услышат соседи.

– А возможно, что никаких соседей нет, а услышат нас похитители.

– И что ты предлагаешь? Просто сидеть и ждать? И чего мы будем ждать? Пока придут похитители и выведут нас отсюда за ручку? – зло осведомился Макс.

Их спор прервал тихий стон. Нина Михайловна, резко побледнев, застонала и, закатив глаза, стала заваливаться набок.

– Мама, – Светка кинулась к маме.

– А, блин, – взревел Макс, и, отойдя к противоположной стене сарая, разогнался настолько насколько это можно сделать в таком тесном помещение и со всей силы влетел плечом в стену. Послышался сухой треск, но и все. Стена не дрогнула под напором Макса. Тогда Макс снова отошел на три шага назад, и, сильно налегая вперед, толкнул плечом стену. Снова треск. Максу почудилось, что трещит дерево стен и если изнутри стена осталась целой, то возможно, она трещит снаружи. Значит, останавливаться нельзя, тем более, если похитители хотели их услышать, то уже услышали. Плечо ныло и саднило, как будто кости собирались загореться изнутри. Но Макс решил, что или он сломает стену или себе плечо. И что, даже если он сломает себе плечо, то у него есть другое плечо и ноги еще целы. И что, все равно, кроме как ломать деревянную стену, другого выхода нет и времени у них нет.

«Почему еще не прибежали похитители на этот шум?» – думал Макс. Но это было не важно. Не идут и пусть с ними. Важно другое. Он несколько раз, между набегами на стену, бросал украдкой взгляд на бледное лицо мамы, и встревоженное лицо Светки, и обреченное лицо отца. Это придавало ему сил. И в какой-то момент он услышал треск дерева совсем рядом и почувствовал как стена под его плечом немного подалась вперед. Он отошел и смотрел на трещину, которая змеилась вертикально по деревянной стене. Еще удар плечом, еще, трещина увеличивалась, уходя вверх и вниз, и становилась шире. Через несколько мгновений в сарай хлынул свежий прохладный вечерний воздух.

– Мама, мама, – закричала Светка, – мы освободились. Идем, скорее, идем.

Но Нина Михайловна только мычала что-то нечленораздельное и глаза ее закатились под веки, показывая жуткого цвета белки с красными прожилками.

– Я возьму ее, – сказал Макс и кинулся к маме, чтобы взять ее на руки.

– Нет, ты иди впереди, неизвестно что нас встретит за стенами этого сарая, я понесу ее.

Папа, кряхтя и по-старчески наклонившись, согнул колени, обхватил руками Нину Михайловну за шею и под колени и выпрямился с безвольным телом в руках. Макс вышел наружу первым. Его встретило ночное небо усеянное звездами, яркий свет луны, запах ночных фиалок, и, как ни странно, пение соловья. Если бы не сарай, который остался у них сзади с пробитой стеной, можно легко представить себя на вечерней прогулке и получать от нее удовольствие. Но сейчас речь шла не об удовольствии. Речь шла о спасении. Макс, за ним Светка, и, завершая унылую картину, шел отец с телом своей жены на руках.

Выйдя из сарая, они осмотрелись. Вокруг сплошная темень, на соседних дачных участках тихо и пусто. Совсем рядом, на фоне ночного неба, проступали неясными очертаниями дома. Кроме луны, единственным источником служил свет, пробивающийся из-под его крыльца.

– Подвал… В подвале горит свет…, – зашептала Света.

– Тихо, – сказал Макс, – идите к выходу, я посмотрю, что в подвале.

– Куда? Какаяразница кто и что там в подвале. Давайте выбираться отсюда. Похитители отобрали у нас телефоны, большая часть дачных участков заброшена, надо добраться к выходу, и выйти на трассу.

– Но не факт что в это время там будет проезжать хоть кто-то.

– Значит, пойдем в город пешком по дороге.

План Светки казался простым и понятным и даже, наверное, и осуществимым, если бы они выбрались из сарая минут на пять раньше.

Внезапно, дверь дома открылась, и их ослепил яркий свет, бивший мощным лучом фонаря в руках неизвестного, стоявшего на крыльце. Макс и Светка бросились бежать, не глядя под ноги. Шагов через десять Светка уперлась в металлическую сетку забора, кинулась вправо, влево – забор. Подпрыгнула с вытянутыми вверх руками, чтобы проверить высоту забора, может, удастся перелезть, но забор оказался слишком высокий для нее. Светка метнулась вправо на интуиции и не прогадала, через несколько шагов она уперлась в дерево с широким стволом и низкой кроной, то ли яблоня, то ли груша. Она надеялась, что укрывшись за стволом в тени листьев, ей удастся спрятаться от похитителей, хотя бы на время.

Луч фонаря метался по участку, выхватывая зелень кустов, холмики свежевскопанной земли, ветви деревьев, лопаты и грабли, сваленные в беспорядке, большую кучу мусора из тряпок, битых бутылок и какого-то рванья. Ни Макса, ни папу с мамой она не видела. Сноп электрического света ушел в сторону от дерева, за которым она пряталась. Подтянувшись на руках, стараясь производить как можно меньше шума, Света забралась на дерево. Раскидистые толстые ветви образовали надежное укрытие от посторонних глаз. Луч фонаря продолжал метаться по участку и Света, с высоты своего укрытия, могла видеть всю картину происходящего.

Она сидела на дереве, которое росло в углу участка, огороженного высоким сетчатым забором. На другом конце участка стоял дом, который домом назвать было сложно. Покосившееся строение из кирпича, с обваленной с одной стороны крышей, с деревянным крыльцом, обвалившимися перилами и прогнившей ступенькой. Немного в стороне от дома Света увидела сарай с выбитой дырой в стене. Ей казалось, что сарай находится от нее всего в двух шагах, но на деле, он оказался на противоположной стороне участка.

Человек с фонарем, чья уверенная и твердая походка выдавала в нем мужчину в возрасте, но еще не старого, перемещался по участку и шел в направлении сарая. Света увидела, как ее отец, понимая, что с тяжелой ношей ему не убежать и не спрятаться, отступил назад, посадил свою жену под стену сарая, сам стал к нему спиной и, вытянув руки вперед, приготовился драться. Но что мог сделать пенсионер против сильного здорового мужчины? Ничего, но Петр Михайлович сдаваться просто так не собирался. Оглянувшись вокруг, он подобрал какую-то доску и принялся размахивать ей перед собой. Мужчина с фонарем, без усилий выбил импровизированное оружие у него из рук и ударил в лицо. Отец покачнулся, но не упал, стена сарая служила ему опорой. Светка слегка вскрикнула и зажала себе рот рукой. Она видела, как отец тряхнул головой, отчего седые волосы разлохматились еще больше, и приготовился сражаться дальше. Внезапно фонарь погас и одновременно с этим событием, темное облако набежало на луну, скрыв и без того бледный свет. Послышалась бранная ругань мужчины, для него неисправность фонаря и проделки погоды стали полной неожиданностью.

В полной темноте, тщетно пытаясь что-либо разглядеть, Светка услышала возню и шум борьбы. Затем глухой стук чего-то тяжелого и звук падающего тела. Голос отца: «Ох, Макс». И всхлипывание матери. Забыв о собственной безопасности, она, как дикая кошка, мигом слетела с дерева, метнулась в сторону, где она видела сваленные в кучу сельскохозяйственные инструменты и, ухватив первое, что попалось ей в руки, помчалась к сараю. Как оказалось, в руки ей попалась лопата, и, перехватив двумя руками черенок, Света занесла ее над головой, чтобы обрушить на голову обидчика. В следующий момент она уже лежала рядом с отцом, уткнувшись носом в сырую от ночной влаги землю и без лопаты в руках.

– Светка, – услышала она ласковый голос Макса.

Сильные руки подняли ее.

– Светка это ты, – шептал Макс, обнимая ее. – Я думал, это кто-то из похитителей, хотел уже шарахнуть головой об стену сарая, а потом разглядел твой халат с этими придурковатыми птицами, – нелестно отозвался Макс о фламинго.

– Что здесь произошло? Я видела как отца ударили, потом свет погас, шум. Пап, ты в порядке?

Светка кинулась к отцу, сидящему на земле.

– Да, Светик, я в порядке, нос разбили только, но то мелочи.

Рядом с Максом лежало тело мужчины. Того самого, с фонарем. Когда внезапно погас свет, Макс, который прятался в тени сарая, выскочил из-за него и ударил похитителя со всей силы. Тот упал, ударившись головой о камень, торчавший из земли. В темноте было не разобрать, убил ли Макс похитителя или только вывел из строя.

– Сергей, – услышали они женский голос с крыльца. – Сергей, ты где? – и с крыльца спустилась тонкая женская фигура.

Темное облако, так внезапно нарушившее планы похитителя и казалось бы, находившееся в сговоре с неисправным фонарем, проплыло по небу, и свет луны упал на лицо женщины.

– Диана! ….

Макс кинулся к ней, та шарахнулась от него как от чумного.

– Ты? Ты что здесь делаешь?

Глаза Дианы рыскали по участку.

– Как ты выбрался?

– Выбрался? А… как ты знаешь, что я выбрался? Что-о-о-о?

Макс сделал шаг назад. Лицо Дианы из милого и привлекательного превратилось в злобное и похожее на старушечье.

– Какого хера? – вырвалось у Дианы.

– Ди? Что там, где Сергей?

Голос доносился со стороны открытой двери дома и Макс увидел на крыльце ту самую молодую «старушку», которая подсказала ему дорогу до своей дачи.

– Да что здесь происходит? – оторопело спросил он.

Внезапно и Диану и старушку осветил яркий луч света. Это Светка подняла фонарь и, направив в сторону дома, включила его. Диана и «старушка» зажмурились от неожиданности, но уже в следующее мгновение Диана сделала резкий выпад вперед, целясь кулаком в лицо Макса, ногой в промежность и пытаясь сбить его с ног. Тот резко отскочил назад и Диана, пролетев вперед пару метров, упала, растянувшись на земле. Макс схватил ее сзади за локти и одним резким рывком поставил на ноги. Диана шипела и плевалась:

– Пусти! Придурок! Ты же ничего не знаешь! Мы с тобой вместе можем весь мир перевернуть. Книга! Книга с рецептами у вас? Пусти, я сказала!

Но Макс держал ее крепко. Молодая «старушка» рванулась с крыльца к Диане с криками:

– А ну, отпусти мою дочь!

Она размахивала зажатым в руке поленом и уже вознамерилась опустить его на голову Максу, но Светка, выйдя из оцепенения, преодолев в несколько скачков расстояние от сарая до дома, со всего размаху приложилась ей фонарем по лбу. «Старушка» резко села на землю, увидела неподвижное тело мужчины, подняла голову и завыла как волк на луну.

– Мама, – одернула ее Диана, – успокойся.

– Сережа, Сереженька, миленький мой, что они с тобой сделали? – и «старушка» поползла в сторону лежавшего поодаль мужчины.

Пропахав брюхом землю, она, ко всеобщему удивлению, обнажила из-под старого измызганного халата не старческие ноги со вздутыми сморщенными венами, а крепкие ноги еще вполне молодой женщины.

Приткнувшись к лежащему без сознания мужчине, стала тормошить его со словами:

– Сереженька, миленький мой, ну вставай, ну…

Мужчина застонал и Макс выдохнул с облегчением – он не убил его, а тот просто сильно ударился головой.

Он встряхнул как следует Диану и проревел ей в самое ухо:

– Может, объяснишь мне, что здесь происходит?

«Старушка» трясла Сергея, но тот не вставал, а мычал что-то нечленораздельное.

– Оставьте его, – участливо сказал Петр Семенович, – он ударился головой о камень, вы можете сделать только хуже. Ему врач нужен.

Женщина обернулась на него резко, потом внимательно посмотрела на Сергея. Вокруг его головы земля потемнела от пропитавшей ее крови, глаза закатились, выставив наружу желтоватые с красными сосудами белки, рот приоткрылся, нижняя челюсть отвисла, из нее стекала слюна на подбородок и капала на землю. Губы шевелились пытаясь сказать что-то бессвязное, по лицу волнами пробегали мелкие судороги.

Когда старушка увидела во что превратился ее горячо любимый Сережа, она зарыдала:

– Да что уж там! Теперь уже все равно…, – жалобно проныла она, – вызовите врача! – прокричала она в ночную пустоту – скорее!

– Мы бы вызвали, да вы отобрали у нас все телефоны, – спокойно ответила Света.

– В доме! В доме ваши телефоны!

Светка быстрым шагом направилась к дому, поднялась на крыльцо, стараясь не провалиться ногой в дыру в ступеньке, и через минуту вышла с телефоном, набирая номер скорой и вызывая две машины – одну для Нины Михайловны, другую на Сергея. Скорая обещала прибыть не ранее чем через час – дачный кооператив находится на отшибе, количество машин скорой помощи сократили до минимума, так что, хотите сами едьте, а хотите нас ждите. Светка сказала, что они будут ждать.

– Ну, – сурово спросила Светка, подходя к сараю и глядя прямо в глаза Диане. – Нам расскажете в чем дело или полицию ждать будем?

Диана, не выдержав взгляд Светы, опустила глаза и процедила сквозь зубы:

– Если я все расскажу, отпустите нас? Чтоб без полиции?

– Нет, без полиции не получится…

– А если я расскажу, почему у тебя поменялся цвет глаз, изменился цвет волос, если я знаю, почему тебе снились кошмары.

Диана подняла глаза и внимательно посмотрела на Свету:

– Я знаю, кто твои родители, – четко выговаривая слова, прошептала она.

– Чтобы совсем без полиции все таки не получится, – после недолгого раздумья ответила Света, – слишком много страха мы из-за вас натерпелись и неизвестно еще что с мамой. Но, обещаю, если ты все сейчас расскажешь, лично я не буду иметь ни к тебе ни к твоим пособникам никаких претензий.

– Ладно, – Диана дернула руками, – пусти, не убегу, куда я теперь без них, – и кивнула на лежащего Сергея и убивавшуюся над ним от горя женщину.

Часть вторая

Около двадцати лет назад. Конец 90-х годов двадцатого века. Тетя Полина и дядя Алексей

Глава 1

Сковорода весело шкворчала. Но то, что Полина видела на сковородке ее не радовало, а скорее – наоборот. Очень даже огорчало и расстраивало. Густая комковатая масса бледно-желтого цвета плавала островками в мутной беловатой жидкости. Полчаса назад предполагалось что это будет яичница. Но что-то пошло не так… то ли масла на сковороду она мало налила, то ли поздно разбила яйца, а может рано собралась снимать яичницу, посчитав что та уже готова. И все ее попытки приготовить завтрак мужу закончились разочарованием, впрочем, как и многие другие предпринятые ранее на протяжении четырех лет супружеской жизни. Алексей, так звали мужа Полины, стоически терпел все ее кулинарные выбрыки, стараясь чаще питаться вне дома, но в последнее время что-то между ними разладилось и яичница, свернувшаяся неаппетитными комочками, только вбивала дополнительный клин в трещину, которую дала их семейная жизнь.

За спиной Полина услышала шаги мужа. Подойдя к плите и встав немного поодаль от нее, Леша задумчиво смотрел на содержимое сковородки. Огонь на плите Полина уже выключила и от этого стало только хуже. Серо-белую массу уже не окружали пузырьки весело шипящего масла, а стало это все похоже на то, что кто-то убил яйца, пытаясь приготовить из них такое незамысловатое блюдо как яичница или омлет.

Алексей, хмуря высокий лоб под ежиком начинающих седеть волос, с высоты своего небольшого, метр семьдесят восемь роста, задумчиво смотрел на содержимое сковородки. Жизненный опыт прожитых двадцати восьми лет подсказывал ему, что надо удовольствоваться стараниями Полины и не огорчать ее еще больше, но события последних недель и рухнувшие надежды на вкусный завтрак сделали свое дело.

– Поем по дороге на работу, – буркнул Алексей, отворачиваясь от удручающего зрелища неудачной яичницы и направляясь в ванную.

Полина тяжело вздохнула и протянула вслед мужу:

– Ну я старалась, честно. Все сделала, как в кулинарной книге написано. Разогрела сковородку, налила масло, разбила яйца, посолила и перемешала венчиком. Может она такая и должна быть?

– Да? Ну, тогда сама ее и ешь, а я отказываюсь есть это, – зло припечатал Алексей, выделив отдельно слово это и пошел в ванную.

У Полины от обиды выступили слезы злости на глазах. Утро получилось безнадежно испорченным.

Выкинув содержимое сковороды в помойное ведро, Полина насыпала себе в тарелку кукурузных хлопьев и, открыв холодильник, взяла пакет с молоком. И уже наливая молоко в тарелку с хлопьями отметила про себя странный кисловатый запах, который тянулся из пакета. Молоко – скисло, а другого нет, и хлопья высыпала последние из пачки. От бессильной злости, которая завелась и начала бушевать внутри нее, Полина с силой засунула картонный пакет из под молока в уже переполненное мусорное ведро.

Все зря. Все ее попытки наладить домашнее хозяйство, семейный уют и быт, быть любимой женой счастливого мужа, все даром. Ничего у нее не получается. И даже кулинарные книги, которые она скупала все без разбору: на книжных распродажах, в магазинах, на книжной барахолке, даже они не помогли ей научиться готовить. И все кулинарные передачи и передачи для домохозяек, которые она успевала посмотреть по телевизору, все рецепты, которые она вырезала из журналов, газет, отрывных календарей и старательно вклеивала в большую тетрадь в крупную клетку с тяжелым плотным переплетом, все, что она записывала в другую тетрадь, с цветочками на обложке, даже они не смогли помочь ей научиться готовить такое элементарное блюдо, как яичница. Со временем желание научиться готовить, приобретение кулинарных книг и вклеивание рецептов в тетрадку превратилось для Полины в хобби. Теперь уже она занималась собирательством рецептов не для того, чтобы научиться по ним готовить, а просто для того, чтобы они были. Когда она перечитывала и пересматривала свою коллекцию, ей казалось, что она умеет готовить именно так, как это написано и выглядят ее блюда тоже так, как это показано на картинках и фотографиях. Эти книги и кулинарные записи уносили ее в мир фантазий, грез и несбыточных мечт, и в том мире она чувствовала себя куда теплее, спокойней и увереннее, чем в реальном, рядом с вечно недовольным мужем.

Полина подошла к зеркалу и принялась внимательно себя рассматривать. Небольшого роста, худенькая, но не костлявая, светлые волосы чуть длиннее плеч, которые она любила собирать в конский хвост, затягивая его тугим узлом как можно выше на затылке. Несмотря на свои 23 года, возле губ наметились тени морщинок, на которые можно бы не обращать внимания, не будь у нее таких мелких черт лица. Никакая косметика не могла сделать глаза Полины выразительней, а губы ярче. Единственный период своей жизни, когда она себе нравилась – это период влюбленности в Алексея, который длился около трех лет. Полина рассматривала себя в отражении и с грустью думала.

Когда она только вышла замуж за Алексея, все шло совсем по другому и ничто не предвещало того, что лодка их семейной жизни даст течь. Да, бывали размолвки, да, муж ел приготовленную Полиной еду через силу, стараясь сделать вид, что вкусно. Все выглядело так, что он ее любил, берег и не хотел обидеть. Ну, не умеет Полина еду готовить, подумаешь, большая беда, зато добрая и любит его. Но, после того, как пару лет назад Алексей потерял работу, их жизнь пошла не в том направлении. Начались сначала мелкие ссоры, которые затем начали перерастать в крупные скандалы, а последнее время бывало уже пару раз, что они даже спать ложились в ссоре, не разговаривая и играя в молчанку.

Еще совсем недавно Алексей работал в одном из крупных НИИ города. Но последние несколько лет в стране творилась неразбериха, которая коснулась всех: и учителей с врачами, которые всегда первыми попадают под жернова политических трансформаций, и рабочих заводов и фабрик, которые внезапно остались без государственных заказов, и научных специалистов, и даже сотрудники в сфере торговли начали беспокоиться о своем будущем, понимая, что буря перемен сметает все на своем пути. НИИ, когда то дававшие работу сотням людей, потихоньку превращались в заброшенные и пустые помещения, по которым гуляли сквозняки. Специалисты не хотели работать за бесплатно. Они были готовы работать за еду, но не бесплатно.

Алексея сократили одним из первых, как молодого и, следовательно, не перспективного специалиста. Алексей никак не хотел согласиться с такой оценкой своих возможностей. Красный диплом одного из известных технических ВУЗов страны, как он считал, давал ему право на безбедное существование. Но страна решила иначе. На улицу оказались внезапно выброшены миллионы специалистов, имевших за плечами не только красные дипломы, но и научные степени докторов наук. Началась борьба за выживание, в которой каждый старался как мог. Откуда то стали появляться тетки с большими клетчатыми сумками. Эти тетки заполонили электрички, мотаясь туда-сюда между городами и районными центрами предлагая свой нехитрый товар, от колготок до шоколада, всем желающим его купить. Некоторые, для экономии средств, переехали на дачные участки или к родителям в деревню и жили урожаем с огородов. Но у Алексея с Полиной не было деревни, а маленький дачный участок, принадлежавший родителям Полины, требовал слишком больших вложений и финансовых и физических, чтобы быть для них интересным.

Раньше их семья имела стабильный доход и планы на будущее. Теперь же, ни о каком стабильном доходе речь не шла и все финансовые заботы семьи такие, как плата за коммунальные услуги, покупка еды, одежды, то есть все то, самое необходимое, без чего человек не может прожить в большом городе, ложилось на хрупкие плечи Полины и не самую большую зарплату фармацевта в аптеке.

С этого дня их семейная жизнь начала потихоньку скатываться на дно. Полина стала нервной и придирчивой к Алексею. Алексей с каждым днем становился все более угрюмым и все больше отдалялся от Полины. Он почти каждый день уходил в неизвестном направлении и приходил вечером, иногда поздно. На все расспросы Полины куда он ходит, Леша или отмалчивался или бормотал невразумительное, типа «на собеседование ходил, сказали – перезвонят». Но никто не перезванивал и Алексей продолжал по прежнему уходить из дома, по его словам, в поисках работы. Иногда он говорил, что его взяли на испытательный срок в какую-то контору, но спустя неделю, оказывалось, что он не подошел по каким-либо причинам. Иногда за этот испытательный срок даже платили какую-то зарплату, но чаще, все эти испытательные сроки не оплачивались.

От грустных мыслей Полину отвлекло мяуканье кота. Толстый, камышовой расцветки, кот Баюн издавал громкие звуки, привлекая внимание Полины к своей грустной судьбе вечно голодного кота. Полина одной рукой положила коту еду в миску, а другую руку запустила в его мягкую шерсть возле ушей. Кот благосклонно отнесся к проявлению ласки и позволил себя погладить.

Чтобы развеяться от невеселых мыслей, Полина решила прогуляться на книжную барахолку, посмотреть не попадется ли чего-нибудь интересного среди старых книг, которые вдруг стали не нужны их хозяевам. Покупку новых книг Полина себе позволить не могла.

Погода в конце сентября радовала бабьим летом. Сухая и безветренная, солнечная, на небе – ни облачка, днем хотелось одеть сарафан и кружиться под деревьями с начинающей уже желтеть листвой. Но кружиться Полине хотелось раньше, а сейчас ей хотелось одного – отвлечься от забот, ссоры с мужем и испорченной яичницы. Решив для верности надеть кофту потеплее, если будет жарко – всегда можно снять, а вдруг погода испортится, осень все-таки, погоде нельзя доверять, тогда в теплой кофте она не замерзнет. Одев на ноги мокасины, кинув в сумочку ключи и проверив наличие кошелька, Полина вышла из дома. Она решила сэкономить и пройтись до метро пешком, а заодно и прогуляться. Пешие прогулки всегда ее успокаивали, тем более грех не воспользоваться такой хорошей погодой.

Глава 2

Подъезжая к книжному рынку, Полину всегда охватывало чувство предвкушения. Как в детстве, когда она проходила с мамой возле магазина с детскими игрушками. Правда, заходили они туда очень редко, практически никогда, но так приятно, замедлив шаг, рассматривать витрину где, горделиво выпяченные, стояли кукольные домики, наборы детской посуды, куклы разных размеров, пупсы и так и несбывшаяся мечта – кукла немецкого производства в розовом пышном платье и с такого же цвета большим бантом в белых тугих кудрях.

Куклу с кудрями Полина так и не дождалась, зато научилась рисовать кукол на больших плотных альбомных листах, вырезать их и одевать их в бумажные платья, которые сама же и рисовала и раскрашивала и вырезала.

Но купить книгу она могла себе позволить. Пусть эта книга была не всегда новая, пусть с потрепанным корешком и с кое-где рваными страницами, но мир внутри книги каждый раз был для нее новый. И неважно, женский ли это роман, детектив Агаты Кристи или кулинарная книга для новичков.

Книжный рынок делился на две, нет, даже на три части. Перед самым входом продавались книги из запасов домашних библиотек, журналы различных годов выпуска, кое-кто даже выносил старые игрушки. Среди этого, казалось бы, никому ненужного хлама, могли сыскаться настоящие раритетные вещи. В антиквариате Полина разбиралась не сильно, точнее, совсем не разбиралась, но когда она брала в руки бронзовую или фарфоровую статуэтку, сердце ее сладко замирало и по рукам от статуэтки к сердцу бежали мелкие электрические разряды. Такие же ощущения она испытывала когда брала в руки книгу – словно держала в руках хрупкий сосуд, наполненный тайной.

Чуть дальше части рынка со старыми книгами виделись железные ворота ажурной ковки. Войдя в эти ворота, вы попадали в узкий коридор, огороженный с двух сторон лотками и киосками со школьной литературой. Всевозможные задачники, решебники, учебники, подготовка к различным экзаменам. В течение года этот импровизированный коридор всегда пустовал, зато в начале и конце учебного года здесь всегда получалась давка из школьников с их родителями. Иногда приезжали целыми семьями, чтобы купить внучку какой-нибудь решебник по алгебре за десятый класс. Полина иногда удивлялась. Неужели такой взрослый школьник не мог приехать за учебником на рынок самостоятельно. Как то же он дорос до десятого класса или его и в школу сопровождают всей семьей, неся за ним портфель? В этом коридоре Полина никогда не задерживалась и всегда торопилась пройти в самый дальний конец книжного рынка. За школьным коридором располагалась самая большая часть книжного рынка.

Там, среди лотков, киосков и контейнеров, она любила бродить, просто любуясь видом новеньких, в блестящих твердых глянцевых обложках, с хрустящими новыми страницами книг, которые еще пахли типографской краской.

Но сегодня, учитывая их непростую финансовую ситуацию в семье, Полина даже не намеревалась продвинуться дальше книжной барахолки.

Подходя к книжным развалам, Полина стала еще издали всматриваться в продавцов, которые стояли, выставив перед собой книги, кто на газетке, кто на тележке, кто на полиэтиленовой пленке, кто просто держал в руках. Некоторых из этих продавцов Полина уже знала. Вот дед Миша, старенький, но крепенький мужичок восьмидесяти лет. Его сын, как только страну начало трясти, уехал в Америку и звал отца к себе. Но дед Миша цепко держался за свои корни и сказал сыну, что пока он еще может дойти до туалета своими ногами, никуда он отсюда не уедет. И, несмотря на то, что благодаря сыну, дед Миша в деньгах не нуждался, он приходил на книжную барахолку каждые выходные, несмотря на погоду, как говорил он, окунуться в жизнь. В паре метров от деда Миши стоял Алик. Мужичок неопределенного возраста, всегда в тельняшке и фуражке, похожей на морскую бескозырку, ходил ли он в плавание, служил ли во флоте этого никто не знал – Алик всегда делал загадочный вид как только его об этом спрашивали. Алик сильно любил выпить, но не чтобы запойный алкоголик, а так, в компании, для расслабления духу и тела, как он любил говаривать. При этом пиво за алкоголь не считалось, а шло в употребление вместо чая. Но до двенадцати часов крепких напитков ни капли в рот, утро – это святое время дня. А вот в обед принять стопочку, да вечерком с друзяшками чинарик опрокинуть – это добавляло красок в его жизнь. Алик нигде не работал, жил в двухкомнатной квартире в центре, одну комнату сдавал студентам, сам жил во второй и потихоньку распродавал домашнюю библиотеку, так как жить на что-то надо. При этом свои книги продавал не каждому, и относился к ним как к детям. Всегда выспросит у покупателя, кто он да что он, да для каких целей книгу берет, не дай Бог на растопку печи на даче.

Сегодня Полина увидела новое лицо. Женщина в возрасте стояла в сторонке и, как бы стесняясь, держала в руках книгу. Рядом у ног стояла большая сумка и из нее выглядывали корешки других книг. По внешнему виду женщина походила чем то на дачницу: синие из плотного хлопка широкие штаны длиной чуть выше щиколотки, серая, похожая на армейскую, футболка доходящая до линии бедер, а сверху на плечи накинута ветровка. Жарковато ей должно быть в ветровке то, солнце вон как жарит. Даже в тени от деревьев Полина чувствовала как по спине, под тканью сарафана, между лопаток скапливаются капельки пота. На голове у женщины красовалась белая хлопчатобумажная панама, одетая то ли для защиты от солнца, то ли для тепла, если вдруг осенняя погода даст сбой и внезапно похолодает. Образ дачницы спешащей на электричку завершала обувь – светлого цвета, когда бывшие или голубыми, или серыми, тряпичные тапки, а-ля балетки. Лицо женщины выражало заинтересованность происходящим. Она с любопытством оглядывала проходящих мимо нее людей и все пыталась заглянуть им в глаза каждый раз приподнимая руки, в которых она держала книги. Выглядело это как «ну купите у меня книгу, ну кто-нибудь, ну пожалуйста». Женщина выглядела смущенной. Она как бы немного стеснялась, что стоит здесь и мешает людям пройти, хотя ее фигура никак не выделялась и проход никому не закрывала. А может она стеснялась того что думала, что навязывает свои книги. Улыбалась она немного заискивающе, но ни в коем случае не выглядела жалкой, а скорее – доброй. Та же доброта светилась и в глазах. А то знаете, как у некоторых, ртом улыбаются и выражают радушие, а глаза как холодные колючки инея на стекле. Так вот эта женщина улыбалась не только ртом и глазами, но и всем своим телом распространяла вокруг себя теплую радость.

Полина подошла поближе и заинтересовалась книгами, которые женщина держала в руках. Одна книга – потрепанный томик рассказов Бунина не вызвала у нее никакого интереса, а в другой, сердце Полины забилось чаще, книга, на обложке которой нарисована кастрюлька с паром из-под крышки. Хотя обложкой назвать то, что увидела Полина никак нельзя. Сама обложка, которая должна быть картонной и твердой, отсутствовала и взгляду Полины и всем прохожим, которые кидали взгляд на женщину с книгами, представала титульная страницы книги с названием «Книга рецептов жизни». Полина подошла поближе.

– Можно? – протянула руку к книге.

– Пожалуйста, – обрадовано вздохнув, сказала женщина и протянула Полине книгу.

Полина взяла книгу в руки так, чтобы всей поверхностью двух ладоней ощутить книгу.

Алик восхищенно смотрел на Полину, он всегда восхищался ее умением понимать книгу, не читая ее.

Полина закрыла глаза и глубоко вздохнула. И почувствовала, а может только придумала, что почувствовала, как от книги через ладони потянулось тепло, дошло до локтей и около плечей растаяло в самой Полине. Полина открыла глаза, на губах блуждала мечтательная улыбка. Женщина внимательно смотрела на Полину.

– Ну что? – спросила женщина.

Полина опустила глаза вниз, на книгу, и стала внимательно ее рассматривать. Титульная страница, достаточно плотная, по сравнению с другими страницами книги. Название будто выгравировано на ней. Задняя часть обложки не оторвана, в отличие от передней, и представляет собой толстый картон, который напоминает кусок фанеры обтянутый кожей или очень плотной гладкой тканью. Полина не сильно разбиралась в тканях и вполне могла перепутать кожу с тканью.

Девушка принялась перелистывать страницы книги, аккуратно захватывая каждую из них кончиком указательного пальца. Страницы слежались, переворачивались неохотно, и тихим шорохом, похожим на потрескивание, выказывали недовольство оттого что их потревожили. Видно было, что книгой давно никто не пользовался. Полина набрала в руку несколько страниц и отпустила пальцы, страницы зашуршали плавно переворачиваясь. Полина наслаждалась их звуком.

Она стала внимательно рассматривать содержимое книги, собственно то, из-за чего все книги и ценятся. Рецепты удивили ее своими названиями: «Колобок», «Сбитень с травами», «Яхния», «Молочная банница» и прочие чудные наименования блюд. На названия продуктов Полина внимания даже не обращала, по ходу дела разберется из чего это все готовить можно будет.

«Я хочу эту книгу», – решительно подумала Полина. Зачем ей эта книга она не могла себе ответить. Кулинарка из нее никакая, она яичницу то вон приготовить не сумела, что уж тут говорить о таком блюде как «Суп парфе с рябчиками фаршированными анчоусами на 12 персон». Но ее завораживал вид книги, названия рецептов напоминали ей названия разных экзотических стран и других миров. «Интересно сколько запросит за нее женщина, хватило бы денег». Полина подняла глаза на женщину:

– Сколько?

– 200, – немного помявшись и одновременно страшась такой цифры, сказала та.

– Ох, – невольно вырвалось у Полины и она протянула книгу женщине. «Как не хочется отдавать, она моя!»

– Ну, давайте 150.

У Полины в кошельке имелось всего 120 рублей, а еще домой как-то добраться надо. И даже если она соберется идти пешком и дойдет ближе к позднему вечеру, то на книгу все равно денег не хватает.

Глава 3

– Эх, что ж ты тут поделаешь, – услышала она рядом с собой.

Это Алик, сминая в одной руке свою фуражку-бескозырку, другой рукой лез за пазуху. Алик хранил деньги как женщины, вечно опасающиеся кражи – на груди. Но, не имея оной и соответственно не имея и бюстгальтера, он привязывал к себе мешочек, опоясавшись между спиной, плечами и животом, и носил в этом мешочке свои сбережения. В карманах более пяти рублей он никогда не держал. А зачем? Жил он рядом, общественным транспортом не пользовался, а если и пользовался, то не платил принципиально. А что с него взять? Штраф ему не выпишешь, ну высаживали его из трамвая или троллейбуса в середине маршрута, так он следующий ждал и ехал зайцем пару остановок, пока его опять не ссаживал злобный кондуктор. Но некоторые кондуктора его знали, жалели и давали проехать бесплатно. А что ж – тоже человек, хоть и без денег.

Алик, нащупав мешочек за пазухой, вытянул его на свет. Мешочком оказался старый престарый носовой платок в клетку, бывший когда-то кофейного цвета и завязанный на два узла. Первый узел Алик развязал пальцами, ко второму узлу пришлось приложить зубы. Вытянув из недр своего запазушного мешочка пятьдесят рублей, протянул Полине:

– Хватит?

– Да…, – удивленно протянула та

От кого от кого, но от Алика, она такого ожидать не могла, да и никто не мог, не такой это человек, чтобы разбрасываться деньгами просто так.

– Ну а что ж? Книги они как щенки бездомные – каждому свой хозяин нужен. И уже если хозяин нашелся, то надо брать, А деньги потом завезешь, как в следующий раз приедешь. Я ж знаю, ты тут частая гостья. Давай, – подмигнул он Полине, – покупай.

Полина взяла у Алика пятьдесят рублей, добавила свои сто рублей из кошелька и протянула их женщине. Не передумала ли та? Через минуту она держала в руках книгу, уже свою собственную.

«Ну вот, еще одна книга в копилку. Если бы я готовить могла так же просто как книги покупать», – думала Полина. При этом она некстати вспомнила свою первую в жизни попытку приготовить котлеты и поморщилась. Казалось бы чего проще. Покупаешь готовый фарш, добавляешь лук, яйцо, картофель, хлеб, все перемешиваешь, лепишь кругляшки, обваливаешь в муке и жаришь на сковороде в масле. Но не все оказалось так просто. Яйцо, спрашивается какое класть? Сырое или вареное? А если вареное, то как вареное? Вкрутую или всмятку? Полина где то слышала, что сырые яйца есть вредно, сальмонеллез может случиться. Поэтому она сварила яйцо, меленько порезала и добавила в фарш. С хлебом тоже непонятка вышла. В рецепте написано, что хлеб надо замочить в воде и потом добавить в фарш. Полина так и сделала, купила свежую булку, свежий хлеб ведь вкуснее черствого, залила его водой и, когда через пять минут в тарелке плавала жидкая кашица, всю эту кашицу в фарш и вылила. Когда она после этого попыталась слепить котлетки, то у нее ничего не вышло. В миске, в которой она готовила фарш, в мутной хлебной жиже, плавали куски мяса перемешанного с сырым луком и кусочки яйца, желток придавал этому всему веселенький цвет. Вылив все это недоразумение в унитаз, Полина сходила в магазин, купила замороженных котлет и приготовила, тем более, на пачке все понятно написано: включите духовку на тридцать минут при температуре двести градусов. Все, ужин готов. Леша, правда, слегка намекнул, что хотелось бы котлет домашних, но магазинные котлеты все-таки лучше, чем вообще никаких.

Во второй раз Полина подошла к готовке котлет более ответственно. Она уже знала, что яйцо надо класть сырое, а хлеб брать не свежий, а дня три лежавший, и отжимать его потом от жидкости, в которой он замачивался. Но с котлетами у нее, по-прежнему, не складывалось. Или фарш в котлетки не лепился, или они получались снаружи горелыми, а внутри сырыми, или разваливались на куски на сковородке. Последний вариант оказывался самым предпочтительным. Жареную котлетную массу со сковородки можно перемешать с макаронами, даже разваренными и получалось на вкус ничего так, на вид, правда, это выглядело так себе.

И почему то Полина с каждой новой покупкой книг, считала, что вот теперь, вот наконец-то, готовя именно по этой книге, у нее все получится. Так и в этот раз. Пробежавшись глазами по некоторым рецептам, Полина решила, что они достаточно просты в готовке, написано вроде ясно, непонятные продукты она заменит на те, которые можно купить и теперь из нее получится настоящая повариха. В мыслях о котлетах и мечтах о кулинарном искусстве Полина доехала домой.

Время было послеобеденное и Алексей заехал домой пообедать. Увидев новую книгу в руках у Полины, нахмурился

– У нас же вроде денег нет.

– Я на распродаже купила, она копейки стоит.

– Ну-ну, копейки говоришь.

И окинул взглядом заставленные кулинарными книгами книжные полки в коридоре.

– У тебя все копейки, а работу я, между прочим, еще не нашел.

– А я виновата что не нашел, ищи лучше – отрезала Полина

Алексей нахмурился, но развивать ссору не стал.

– А что у нас на обед? – донесся его голос из комнаты

Полина замерла как заяц, внезапно застигнутый волком под кустом.

«Обед, я забыла про обед. Можно сварить макароны, а к ним яичницу, нет, яичницу уже утром я готовила, а разваренные и слипшиеся макароны без ничего Леша есть вряд ли будет, опять обидится и уйдет есть в другое место. Куда ж он есть-то ходит? Есть еще колбаса вареная, но ее не очень много и она уже заветрилась, опять скажет, что я плохая хозяйка».

Полина глянула на книгу. «Вот. Сейчас я что-нибудь быстро приготовлю из книги, у меня обязательно получится, – почему то с уверенностью думала Полина – и он сразу одобрит мою покупку».

Полина раскрыла книгу и сразу же наткнулась на рецепт с вполне понятным названием «Колбаса болонская домашняя». Состав рецепта опасений также не внушал: колбасы болонской 1 фунт, муки ситной ложку, яйцо с под курицы, сухарей тертых горсть, жира мягкого для жаренья ².

«Так, – лихорадочно соображала Полина, – колбасы именно «болонской» у нас нет, так что сойдет та, которая в холодильнике». Достала колбасу, понюхала, не испортилась ли, не хватало еще мужа отравить. В свете последних событий, когда ссоры участились, еще припишут умышленное убийство ей, зло пошутила Полина про себя. Колбасу нарезать на куски – написано в рецепте. На какие куски? Большие или маленькие? «Чтобы поджарилось быстрее, порежу на большие» – с этими мыслями Полина достала кастрюльку, налила воды и поставила на огонь – варить макароны. «Если макароны перемешать с жареной колбасой, то должно нормально получится. И пока макароны варятся, как раз колбаса поджарится».

– Сейчас все будет, минут двадцать, – крикнула Полина из кухни.

Нарезав колбасу крупными круглыми кусками поперек толстого колбасного батона, Полина стала изучать рецепт дальше. Так, яйцо смешать с сухарями – куда проще. Выбив яйцо в мисочку, потратила немного времени, чтобы выбрать мелкие скорлупки, и сыпанула туда панировочные сухари из пачки на глаз. Взяв ложку, принялась энергично размешивать. Попытавшись растереть липкие кусочки сухарей о стенку миски, Полина бросила это безнадежное дело, решив, что зажарит колбасу посильней и будет хорошо. Не глядя на то, что получилось, чтобы не расстраиваться, Полина макала в жидкую яичную массу куски колбасы и кидала их на сковороду. Пока колбаса жарилась, а макароны варились, Полина продолжила дальше изучать свое приобретение – книгу.

В кухню заглянул муж, глянул на начавшую шкворчать сковородку, на пар из-под крышки кастрюли и довольный пошел мыть руки, запах по кухне шел аппетитный.

Полина совсем забыла о том, что макароны надо помешивать и, как результат, макароны слиплись в одну большую, не слишком аппетитно выглядевшую массу. Откинув содержимое кастрюльки на дуршлаг, Полина поставила макароны под холодную воду и перевернула колбасу на сковородке на другую сторону. На вид все выглядело довольно неплохо. Колбаса не пригорела, комочки сухарей было не видно и колбаса выглядела золотистой и аппетитной. Промыв макароны, Полина принялась разбирать их на отдельные макарошки руками. Хорошо хоть крупные макароны выбрала, а не спагетти или лапшу. Колбаса дожарилась. Полина перемешала содержимое сковородки с макаронами и переложила все в миску. Найдя в холодильнике полузавявший помидор и отрезав гнилую часть у огурца, быстренько приготовила салат, и ей удалось его не пересолить. Поставила на стол тарелку, положила вилку, блюдо с макаронами и колбасой и крикнула вглубь квартиры:

– Леша, иди кушать.

Муж зашел в кухню и с подозрением уставился на миску наполненную макаронами. Выглядело все аппетитно. В чем подвох? Подцепив вилкой кусок колбасы с налипшей макарониной, Алексей обреченно отправил вилку в рот и удовлетворительно причмокнул:

– Спасибо Полина, очень вкусно.

– Вот, а ты говорил, зачем я книгу купила. Этот рецепт из новой книги.

– Угу, – кивнул головой Алексей продолжая жевать, не раскрывая рта.

Глава 4

Следующий день начался с характерных звуков – кота Баюна рвало. Бедное животное стояло, наклонив голову и разинув пасть, из которой капала густая вязкая слюна.

– Леша, надо кота к ветеринару отвезти.

– Тебе надо, ты и вези, твой кот, а мне по делам в город надо.

– Но… на машине удобней, на троллейбусе и с пересадками мне тяжело его везти… и неудобно… и долго…

– Ну что я могу поделать, если бы я знал, что твой кот начнет с утра вырыгивать свои кишки, то я бы отменил собеседование с утра и конечно повез бы вас, – съязвил Алексей.

– Но…

Полина запнулась. О чем можно говорить с мужем после такой отповеди. Он и раньше-то кота не особо жаловал, а теперь, после того, как у них начались размолвки, и вообще можно на него не надеяться.

Сжав зубы, стараясь подавить рвущееся наружу раздражение, Полина пошла доставать переноску для кота, которая, за ненадобностью, хранилась на балконе высоко на шкафу. Взгромоздившись на табурет, балансируя на кончиках пальцев ног, она стянула пластиковую корзинку, всю в пыли.

– А чего меня не попросила? Зачем сама лезла, а если бы упала? Нам сейчас только денежных трат на врачей и лекарства недоставало, – пробурчал муж.

Полина, ничего не ответив, прошла мимо него, гордо отвернувшись. «Ну да, о деньгах он беспокоится, что на врачей не хватит, а меня ему не жаль», – растравляя себя, думала Полина.

Запихнув сопротивляющегося кота в пластиковую корзинку, Полина вышла из квартиры, громко хлопнув дверью и, с высоко поднятой головой, зашагала к троллейбусной остановке. Но, спустя пару минут, весь ее боевой настрой улетучился. Корзина с сидевшим в нем почти десятикилограммовым котом нещадно оттягивала руки, и Полине пришлось несколько раз останавливаться, чтобы передохнуть.

«Блин, какой толк от мужа, если даже не может помочь дотащить тяжелого кота в неудобной переноске», – сердилась Полина.

У ветеринара их поджидала неожиданность в виде очереди. Перед Полиной сидели три собаки, два кота и большой белый попугай с желтым хохолком. Коты орали хриплым мявом, собаки беспокойно озирались, порыкивали и погавкивали. Попугаю повезло больше – хозяин накрыл клетку большим платком и, периодически вздыхая, заглядывал под него, как бы выражая солидарность с мучениями запуганной птицы. Баюн вел себя подозрительно тихо. Полина даже подумала, а не умер ли он случаем. Но нет, всякий раз, когда Полина открывала крышку переноски, она натыкалась на два блестящих глаза, которые пристально смотрели на нее. «А могут у мертвого кота быть открытые глаза», – думала Полина и тыкала пальцем в кошачье ухо, отчего то подергивалось, что служило сигналом того, что кот живой, хоть и не совсем здоровый.

Ветеринар осмотрел Баюна и вынес вердикт – несварение желудка, пищевое расстройство, но ничего серьезного. Лекарство, диета и питьевой режим вернут Баюна в норму.

На улице их с котом ждал сюрприз в виде дождя, который хлестал резкими косыми струями прямо в лицо.

Зонт Полина оставила дома, денег на такси нет, до троллейбусной остановки двести метров, которые показались ей длиною в километр. Тяжеленная переноска, холодный ветер, кот, начавший так жалобно мяукать, что у Полины сердце разрывалось от жалости, все это привело Полину к нерадостной мысли: «Ну, Леша! Ну, за что мне это? И ведь как сказал, тебе надо, ты и вези кота. Ну, зачем мне такой муж, который не может меня поддержать», – в бессилии думала она.

Добравшись, наконец, до дома, вытряхнула кота из переноски и приняла пару шариков аскорбинки, чтобы ни в коем случае не заболеть – «а то ведь у нас денег на лечение нет», язвительно припомнилаона утреннее высказывание Леши. Усевшись на кухне, и грея замерзшие пальцы о стенки кружки с горячим чаем, Полина принялась листать свою новую старую кулинарную книгу – искать, что приготовить на ужин.

Перелистнув несколько страниц, зацепилась взглядом за название блюда: «Котлеты отбивные» ³. «Хм, что за котлеты такие. Наверное, сначала слепить из фарша котлетки, а потом отбить их? Так фарш в лепешку превратиться». Полина заинтересовалась такими чудными котлетами. По рецепту все выглядело просто, минимум продуктов, что Полина очень ценила. Корейка, яйцо, хлеб тертый, жир мягкий. Вроде все просто. Что такое корейка? Это животное такое или что? Ладно, мясо оно и есть мясо, всякое сойдет. Открыла морозилку, достала кусок мяса и поставила его размораживаться. Оказалось, что закончились сухари, которые, как она понимала, в книге назывались хлеб тертый. Не оказалось их и в магазине, куда Полина решила сходить, пока размораживается мясо. Из чего делают сухари? Из муки, значит, заменим сухари на муку. Спустя пару часов на столе дымились очень приличные на вид куски мяса. Ничего не подгорело и комочков из муки, которые так и не размешались в яйце, было не видно. Рядом с жареным мясом стояла миска с отварной картошкой. Картошка разварилась, так как Полина никогда не знала, сколько ее надо варить. И устав угадывать время, когда картофель сварится, решила, что главное чтобы картошка сырой не осталась, а значит, пусть варится подольше. А если разварится в куски, это значит сорт такой, ей говорили про это на базаре. Вот и в этот раз, выловив из кастрюли шумовкой разваренные куски крахмального овоща, аккуратно отделила их от кожуры и сложила все в тарелку.

И как раз вовремя. В дверях завертелся ключ. Алексей, увидев такое великолепие на столе, спросил:

– Полуфабрикат?

– Нет, сама жарила. По рецепту, – и многозначительно похлопала по книге.

К удивлению Полины Леша ужин похвалил и Полина, сама попробовав своей стряпни, удивилась. Никогда еще, за все более чем четыре года брака, она так вкусно не готовила мясо.

«Чудо, а не книга» – она уже не казалась ей такой старой как вначале. «И как я не заметила, что книга вовсе не старая, а просто слегка потрепанная, как от частого употребления. И страницы совсем не рваные, так только, чуть-чуть, может, у некоторых уголки загнуты», – определено, книга нравилась Полине все больше и больше.

Семейный вечер прошел как всегда в отдалении супругов друг от друга. Пока муж молча смотрел телевизор, Полина так же молча читала книгу. Спать разошлись по разным комнатам. Полина одна растянулась на широкой двуспальной кровати, а Алексей остался на диване в гостиной. На немой вопрос в глазах Полины в дверях спальни, Алексей кинул:

– Завтра вставать рано, не хочу тебя будить.

Полина сделала вид, что так и есть на самом деле и закрыла двери в спальню.

Глава 5

Утром кот Баюн пришел на кровать к Полине и всем своим видом стал показывать, что он совершенно здоров, а это значит, что его пора кормить. Заглянув в гостиную, Полина увидела, что муж спит и вставать не собирается.

– Леш, ты говорил тебе вставать рано, – позвала она его.

Тот открыл глаза, зашевелился под одеялом, глянул на часы и сонным голосом протянул:

– Да, сейчас встаю, – и перевернулся на другой бок.

Вечерние подозрения Полины подтвердились. Никуда рано вставать Леше было не надо. Я перестала нравится ему как женщина? Или у него есть другая? Я подурнела? Незаданные вопросы вертелись комариным роем у Полины в голове.

Но день начался и, с грустными мыслями или без них, а на работу надо ехать.

Ограничившись на завтрак чаем, Полина покормила Баюна и выскочила на улицу. На работу предстояло ехать на трамвае. Еще издали Полину смутило большое количество народа на трамвайной остановке. «Неужели трамваи не ходят», – похолодев, думала Полина. Так и есть. Вплотную подойдя к людской толпе, Полина услышала, как люди переговариваются между собой.

– Слышали, по всему городу трамваи стоят….

– А что случилось то? Электричество вроде есть…

– Ну, электричество есть, а все трамваи стоят…

Чем же ей теперь добираться на работу? Такси не по карману, а пешком она доберется как раз к обеду.

Взгляд упал на телефон-автомат. Только бы работал. Сняв трубку, с облегчением услышала гудки и, накрутив диск на телефоне-автомате положенные шесть раз, по числу цифр домашнего телефонного номера, проговорила в трубку:

– Леша, у меня засада, трамваи стоят. На работу не подкинешь?

– Ну, не в первый раз трамваи не ходят, – пробурчал в ответ муж, – как то же ты раньше добиралась.

– А ты не можешь подвезти меня? Все равно ведь дома.

– Я уже почти ушел, – быстро сказал Алексей, – ты же можешь поехать в объезд, на метро.

– Но до метро еще надо доехать, и на метро с пересадкой, я опоздаю, а ты знаешь, что заведующая у нас строгая, премии не видать, а ты сам говорил, что мы сейчас нуждаемся в каждой копейке.

– Я же тебе сказал, что не могу, – прошипел Алексей и отключился.

Да что ж такое, будет от мужа хоть какая то помощь или нет? Чувствуя себя обманутой в своих ожиданиях, Полина принялась просчитывать как ей быстрее добраться на работу. Может, все-таки, такси вызвать, а напарницу Ленку попросить заплатить в долг? Но у Ленки своя ситуация, мужа нет, а она одна с ребенком. Так что Ленка тоже не вариант. Можно конечно унизиться и попросить у Веры Павловны в долг до зарплаты и оплатить из этих денег такси, но Полина представила себе, как глаза заведующей широко раскроются, густые брови ползут вверх, губы изогнет презрительная усмешка. Нет уж, лучше опоздать и без премии остаться, чем чувствовать такое унижение.

Внезапно Полина ощутила, как ее окатило волной, только не морской, а из лужи.

– Ах, да что ж это, – растерянно ахнула она, рассматривая всю в грязных пятнах мокрую юбку и часть свитера. В туфлях захлюпала вода.

– Ах, ты ж паразиты какие, а? Машина дорогая, значит люди ничто… Тьфу на тебя… чтоб ты колеса все проколол… чтоб тебе на светофоре всегда красный горел… да чтоб бензин подорожал в три раза…

Пассажиры, стоявшие на остановке, не могли смолчать и не поддержать Полину таким образом.

Полина почувствовала, как глаза наполнились чем-то горячим и слезы потекли по щекам. Семейная жизнь развалилась, муж ее не любит, на работу она опоздала и премии не видать, да еще и водой грязной из лужи облили. «Что может быть хуже?» – мрачно думала Полина выливая воду из туфлей и одевая их обратно.

– Девушка, – послышался голос из машины, – девушка, простите, я нечаянно, я не видел.

Дверь со стороны водителя открылась и сквозь злые слезы обиды Полина увидела высокого блондина в очках в тоненькой оправе, одетого в костюм и при галстуке.

– Бизнесмен хренов, – совсем не по-женски выругалась про себя Полина. Но парень был красавец, этого у него не отнять.

– Девушка, простите, – продолжал извиняться водитель. – Могу я вас подвезти? Скажите куда надо.

Ну, вот и что делать? Бежать домой переодеваться, а чем потом на работу ехать? Как потом до работы добраться? А на работе у нее есть запасная футболка и джинсы на всякие непредвиденные случаи. Полина внимательно смотрела на водителя. Определенно, где-то я его видела раньше, такое лицо знакомое. Но вспомнить где она его видела, Полина не могла и решила, что как это иногда бывает, встретишь незнакомого человека, а кажется, что вы с ним знакомы всю жизнь, так и здесь.

– Мне на проспект Научный, аптека Здоровье, знаете?

– Садитесь, покажете, – обрадовано сказал водитель.

Быстро обежал свою машину спереди, подал Полине руку и открыл перед ней дверцу.

Полина внутренне сжалась, она сама не поняла от чего. Давно ей не оказывали такие знаки внимания, отвыкла она от них. Полина посмотрела на переднее сиденье машины, обитое светлой кожей и перевела взгляд на мокрую юбку в грязных потеках.

Водитель сразу догадался о чем она.

– Не переживайте, садитесь, все в порядке.

– Ну что ж, как скажете, – проговорила Полина внезапно ставшим незнакомым голосом.

В машине оказалось очень уютно, пахло кожей и немного освежителем «тропические цветы», тихо играла музыка. Молодой человек, сев на водительское место, перегнулся на заднее сиденье, взял с него плед, развернул его и укрыл ноги Полины

– Юбка мокрая, как бы не замерзли, – заботливо сказал он

Полина с удивлением глянула на него, но легким кивком головы показала, что она не возражает против пледа.

– Меня Сергей зовут, – представился он и протянул свою руку.

Обручального кольца нет, зачем то отметила про себя Полина, руки ухоженные, пальцы длинные с короткими аккуратно обрезанными ногтями.

– Полина, – ответила она и слегка пожала протянутую руку.

Рука у Сергея на ощупь оказалась теплой и мягкой. Полине захотелось задержать его в руку своей подольше, а потом прижаться к открытой ладони щекой. «О чем это я?» – Полина испугалась своих непрошенных мыслей и слегка поерзала на сиденье, чтобы унять охватившую ее дрожь.

Машина мягко тронулась с места и влилась в гудящий поток на проспекте.

– Вы в аптеке работаете? – завел разговор ее новый знакомый. – Провизор?

– Да, хотела врачом стать.

– А что ж не стали?

– По оценкам в институт не прошла, а денег платить за поступление у нас нет, – зачем-то стала оправдываться Полина.

– А я политех закончил. Пока учился, аппаратуру ремонтировал по знакомым. А как закончил учиться, так сразу и события в стране развернулись, перемены настали, кооперативы стали открываться. Ну, я не растерялся, с однокурсником открыли небольшой сервисный центр по ремонту техники, арендовали небольшой подвальчик, так что я теперь, по новым меркам, бизнесмен, – продолжал со смехом Сергей, – вы извините, что я так вас облил. Если хотите, можем заехать куда-нибудь перекусить, кофе выпьем.

Полина представила себя в грязной мокрой юбке, в туфлях полных воды и свитере заляпанном грязью.

– Нет, спасибо, давайте в другой раз, – машинально ответила она.

– Хорошо, договорились, значит в другой раз, – не растерялся Сергей, – какой у вас номер телефона?

«Номер телефона? Зачем ему мой номер телефона», – судорожно думала Полина. У нее уже никто давно не просил номер телефона. Но отказать казалось неудобным.

– Я, вообще-то, замужем, – промямлила она.

– И что ж ваш муж не смог подвезти вас на работу, – проницательно спросил Сергей.

– Ну, так….

– Полина, я вас не замуж зову. Пока что, – с улыбкой добавил Сергей, – я чувствую себя виноватым, испортил вам одежду, обувь, настроение на целый день. Я просто хочу загладить свою вину

– Ну, хорошо, – выдавила Полина, – записывайте.

Полина продиктовала свой рабочий номер.

Глава 6

Пока машина мчалась по проспекту, Полина исподволь разглядывала нового знакомого и он ей определенно нравился. Вежливый, обходительный, галантный. Она даже почувствовала себя привлекательной, несмотря на испорченный внешний вид.

Сергей высадил Полину у аптеки и, обещав позвонить, уехал. Полина только и успела, что разглядеть красные огоньки фар на перекрестке.

На работу она не опоздала. Напарница Ленка стояла у большого, во всю стену окна и с любопытством смотрела на улицу. Теперь сплетен не оберешься – досадливо подумала Полина. Но делать нечего, увиденного уже не спрячешь и, гордо подняв голову и напустив на себя вид как будто ничего не случилось и нет ничего необычного в том, что она в грязной и мокрой юбке вышла из красивой дорогой машины, Полина распахнула входную дверь аптеки.

Быстренько переодевшись в сухие и чистые футболку и джинсы, Полина накинула сверху белый халат, прицепила бейджик со своим именем и встала за кассу. Рабочий день начался и, через несколько минут, аптека наполнилась покупателями.

Незаметно подкралось время обеда. В кафе за углом Полина взяла себе суп с фрикадельками, кусок творожной запеканки и компот. Нечасто она могла себе это позволить, учитывая финансовые трудности в их семье. Но уж если позволяла, старалась брать такие блюда, которые она точно знала, что не сможет сама приготовить дома. И если пюре и салат из огурцов и помидор у нее получались хоть как то, то запеканка считалась верхом кулинарного мастерства.

Внезапно, входная стеклянная дверь распахнулась как от сквозняка и в кафе вошла, нет, влетела высокая стройная блондинка. При взгляде на нее, первое что бросалось в глаза – красные лаковые туфли на высоченном каблуке, которые удлиняли и без того длинные ноги, выглядывающие из под короткой юбки. Сверху на девушке накинут не то пиджак, не то блуза, с широким воротником. Образ завершали длинные крупные локоны, рассыпавшиеся по плечам неряшливыми прядями. Стоила такая видимая неряшливость, по меркам Полины, невообразимо дорого. Полина знала это точно, так как ворвавшаяся в кафе девушка – это ее подруга и работала эта подруга парикмахером.

– Привет, как дела? Есть время? Я тут тебе такое рассказать хочу, – звонким голосом пропела Люба.

– Да, обед у меня, давай рассказывай, что там у тебя новенького?

Полина вздохнула. Она примерно представляла себе, о чем пойдет разговор. Работа в модном салоне открывала Любе доступ к денежным мужчинам, которые часто заходили к ним для поддержания своего внешнего вида. И так как была она молода и красива, то очень часто клиенты назначали ей свидания. Правда, дальше двух-трех встреч дело не шло, но оптимистичная Люба не теряла надежды подцепить, как она говорила, богатика и зажить в свое удовольствие. Вот и сейчас она взахлеб принялась рассказывать о новом ухажере.

– Представляешь, приходил ко мне сегодня один клиент. Ему очень понравилась моя работа, – при этих словах Люба подмигнула Полине в стиле мы-то с тобой знаем кто и что ему понравилось, – и он пригласил меня вечером в одно маленькое уютное заведение.

Полина уже давно не слышала ни о каких заведениях, кроме как кафе-столовая, куда она иногда забегала в обед перекусить. Ее обдало чувством досады. Вон Люба какая веселая, а ведь лет ей столько же как и Полине. Только у нее новые встречи, новые люди, а у нее муж тиран и вообще жизнь не задалась. Полина всхлипнула. Чуткая Люба тут же уловила настроение подруги.

– Эй, ты чего? Опять Леша?

Полина, не сдерживая слез, вывалила Любе все свои горести. И про то как кот заболел, и про то что муж, еще недавно любимый, отказался ей помочь везти кота к ветеринару, и как она под дождем, трясясь от холода, ехала одна домой назад, и про то что Леша отказался подвезти ее на работу и как ее облили грязной водой из лужи. Рассказ Полины плавно перетек к Сергею. Когда она рассказала Любе, как Сергей высадил ее у аптеки и укатил, та задала вопрос, который Полина боялась задать себе сама.

– Эй, ты что? Втюрилась?

Полину всегда передергивало от жаргонных словечек Любки, но они частенько попадали в цель.

– Я сама не знаю, – растерянно ответила Полина, – вроде нет, но просто он такой…

Полина замялась думая как бы ей получше описать нового знакомого, чтобы не казалось, что она и в самом деле, по выражению Любы, в него втюрилась.

– Ну, просто на меня давно никто так не смотрел, – ответила Полина сама еще не понимая что значит так.

– Поняяяятно…, – насмешливо протянула Люба.

«Мне самой ничего не понятно, – подумала раздраженно Полина, – что там тебе понятного может быть». Полина немного завидовала Любе чисто женской завистью. У той всегда получались легкие встречи, легкие отношения, легкие расставания. Люба была весела, беззаботна и беспечна. Почему семейная жизнь оказалась для Полины тяжелым грузом она и сама не могла понять, но что-то в ее жизни, на каком-то этапе, определенно пошло не так. Знать бы только на каком. Но сколько Полина не прокручивала события назад, она никак не могла найти ту отправную точку, с которой все пошло под откос. Каждый день, каждую неделю капли яда отравляли их семейную жизнь. Эти капли падали и со стороны Леши, мужа, так и, чего греха таить, и со стороны Полины. Так, постепенно и незаметно, получилось, что теперь Полина в душе чувствует себя уставшей и вымотанной, а Люба свежа как утренняя бабочка.

Все эти размышления не к месту привели к одному – Полине стало стыдно перед мужем. Ведь и она добавила парочку крепеньких булыжников в их лодку семейной жизни, а тут еще странные чувства к малознакомому Сергею. «А может не поздно еще все исправить? Отпрошусь с работы пораньше на часик. Приготовлю вкусный ужин, посидим, поболтаем как раньше, глядишь, может и наладиться у нас еще как-нибудь».

Вдохновившись такими мыслями, Полина быстро закончила свой обед, попрощалась с Любкой, пожелав ей с присущей всем женщинам невозмутимостью более длительных, чем все предыдущие, отношений с новым ухажером, и убежала в аптеку отпрашиваться пораньше с работы.

Дома, к удивлению Полины, кот не встретил ее, как обычно, у двери. Полина обнаружила Баюна в кухне, лежащего на стуле, удобно скрутившись клубочком.

– Эй, Баюша, ты чего?

Кот открыл глаза, посмотрел на Полину с видом «Ты кто такая и что здесь делаешь?» потом потянулся и замурлыкал, подставляя свою шею под руку Полину, чтобы та его почесала.

«Выглядит здоровым», – думала Полина, смотря как кот, с аппетитом, уплетает выданную ему порцию еды. «Так, что там у нас по рецептам, чтобы не очень сложно готовить и из продуктов которые есть в наличии».

Открыв наугад книгу рецептов от чего корешок хрустнул, издав треск как от ломающейся ветки в лесу, Полина прочитала название рецепта «Пудинг из говядины» ⁴. Рискнуть, что ли, приготовить? Полина знала только сладкие пудинги, а то, что может быть пудинг из мяса даже не предполагала, но у нее проснулся азарт, тем более что по описанию выглядело все вполне просто. Сначала надо сварить мясо.

– Надо налить в кастрюлю воды, кинуть мясо и пусть варится, – сказала Полина Баюну. Тот жмурился и внимательно слушал.

«Сколько ему вариться?» – подумала она. В книге ничего не написано. Решив, что кусок мяса небольшой и часа вполне будет достаточно, Полина набрала в кастрюльку воду, опустила туда мясо и поставила плиту.

– Тут в рецепте вес продуктов написан, но весов то нет… на глаз буду делать, – Полина продолжала делиться с котом своими умозаключениями насчет кулинарии.

Пока варилось мясо, Полина успела принять душ и привести себя в порядок. Вынув горячее мясо из бульона, попутно отметив про себя, что бульон какой то серый получился, и посетовав, что никогда не получается сварить прозрачный, Полина перекрутила мясо на мясорубке пару раз, туда же добавила молоко, яйцо, масло. И застопорилась. В рецепте значилось: приготовить на водяной бане или сварить на пару. Оба эти способа Полине были незнакомы. А с баней у Полины возникала одна только ассоциация – баня на даче, которая топилась дровами и внутри вкусно пахла деревом. Решив, что духовка тоже сойдет, разогрела духовку, быстренько переложила мясную массу в форму и засунула ее в духовой шкаф. Через полчаса по кухне поплыли божественные ароматы. Пудинг удался, обрадовано думал Полина. Накрыв на стол, поставила в центре свое блюдо и села ждать мужа.

Ждать пришлось долго. Часы показывали уже десять вечера, но муж все не появлялся. Полина за это время успела сначала рассердиться за то, что не предупредил что поздно придет, потом поволноваться что его так поздно нет, потом обидится, что он вынуждает ее беспокоиться о нем. Дав себе срок до одиннадцати не звонить, Полина терпеливо сидела на кухне рассматривая пудинг, который уже остыл и подернулся неаппетитной корочкой. Когда ближе к одиннадцати заскрипел ключ в дверях, Полина больше всего жалела о пудинге. Она так старалась, и он у нее получился, но в ожидании Леши стал совсем некрасивым и холодным, и, наверное, уже невкусным.

Полина раздраженно бросила:

– Спасибо, что пришел, – и, демонстративно отвернувшись, прошла в комнату.

– Ну, извини, что дома сиднем не сижу, а пытаюсь хоть как то денег заработать, – не остался в долгу Алексей.

Полину душили слезы. За неудавшуюся семейную жизнь, за равнодушие мужа, а пропавший зря пудинг завершил то, что уже началось несколько месяцев назад. Полина приняла решение о разводе. Так дальше жить нельзя, одно мучение.

Глава 7

Проведя полубессонную ночь, Полина проснулась рано утром не от мяуканья Баюна, как она уже привыкла, а от чувства тревоги. Так и есть. Алексей собирал чемодан. «Уходит?» – с замиранием сердца подумала Полина. Хоть она вчера вечером и приняла решение о разводе, но утром, вид мужа активно собиравшего свои вещи, навел на нее тоску и уныние. Одно дело, когда на развод подаешь ты, и совсем другое, когда уходят от тебя, даже если ты сама пришла к решению расстаться.

– Мне позвонили, срочная командировка, – буркнул Леша, увидев в дверях заспанную Полину, – не хотел тебя будить, – попытался он проявить заботу, как мельком показалось Полине.

Но отогнав от себя эту, как внезапно залетевшая муха, мысль и стараясь удержать в себе твердое решение о разводе, которое она приняла вчера вечером, Полина язвительно заметила:

– Да ладно? – развязно протянула она, – решил сбежать втихомолку, так бы и сказал.

– Извини, тебе не угодишь, – казалось бы обиделся Алексей.

– И какая у тебя командировка, если ты безработный? – зло спросила она у Алексея.

– Я отсылал резюме, – нехотя отбивался он, – предложили приехать на пару дней, покажу, что я умею. Поработаю у них пару-тройку дней в офисе на испытательном сроке.

– В смысле? Ты и, правда, в другой город едешь? А если тебе там дадут работу, а я тут останусь? – тревожно заметила Полина, уже забыв свое решение о разводе.

– У них сеть по всей стране, но собеседование и испытательный срок проводят в главном офисе, если дадут работу, буду проситься в их филиал в нашем городе.

– Чем хоть заниматься?

– А что я еще умею, если инженеры-машиностроители вдруг стали никому не нужны? Буду продавцом, или как сейчас их называют, менеджером по продажам. Они вроде сельхозтехнику продают. За границей покупают и у нас реализовывают.

«Ну да, что ты еще умеешь, кроме как продавать», – обреченно думала Полина. И невольно ей на ум пришел предприимчивый новый знакомый Сергей. Тоже ведь с чего начинал, ремонтировал по знакомым технику, а сейчас свой салон по ремонту держит. Ну почему ее муж не может сам организовать поставки сельхозтехники из-за границы. Почему у кого-то хватает понятия как заняться бизнесом, а ее муж только и может, что номер телефона набирать, да товары предлагать. Полину затопило чувство горечи и неизбывной тоски. На что она тратит свою молодость?

– Чай будешь? Или кофе? – хмуро спросила Полина, муж все-таки, хоть уже и не любимый.

– Кофе я уже попил, – почему то радостно ответил Леша, – а вот от бутербродов бы не отказался, я вчера по случаю колбасы купил. Сделаешь мне бутерброды в дорогу?

Полина буркнула невразумительное, что должно было означать «а у меня есть выбор?» и пошла на кухню. Бутерброды в исполнении Полины выглядели как толстые куски хлеба и колбасы, сложенные один на другой и засунутые в полиэтиленовый пакет, где они благополучно развалились и перемешались между собой.

Сунув Леше в руки пакет с неаппетитным содержимым, Полина закрыла за ним дверь.

Спустя час она вышла из квартиры и поехала на работу. День шел своим чередом. Покупатели, состоявшие в основном из мамашек с сопливыми детьми и пенсионеров с длинным списком лекарств, входили и выходили в аптеку. Тело Полины находилось за прилавком, отпуская лекарства, но мысли витали где-то далеко.

После обеда в комнате для персонала раздался телефонный звонок. В трубке зазвучал приятный мужской голос:

– Добрый день. Это Полина?

– Да, это я, – ответила Полина, думая кто бы это мог быть и боясь оказаться правой в своих догадках.

– Здравствуйте, это Сергей. Помните меня? Я подвозил вас вчера на работу.

Полина испугалась своих ощущений внутри. Сердце запрыгало как двигатель, в который попал песок.

– Дааа, это я, – протянула Полина и сама не узнала свой голос.

– Я хотел с вами встретиться, компенсировать, так сказать, вчерашние неудобства. Удобно вам будет сегодня вечером? Я бы заехал за вами после работы.

Полина быстро оценила свой внешний вид. Черные брюки, серый гольф, сверху жакет, на ногах удобная спортивная обувь. Для вечернего свидания такой наряд подходил не очень. Еще и голову мыла позавчера.

– Нет, сразу после работы не получится, мне надо еще зайти кое-куда, я освобожусь ближе в девяти вечера. Не поздно?

«Зачем я спросила поздно ему или нет? Это он должен переживать удобно мне или нет».

Но Сергей, казалось бы, даже не обратил внимания на такую мелочь.

– Да, конечно, давайте я заеду за вами в девять вечера. Скажите куда?

Полина продиктовала ему свой домашний адрес и положила трубку. Пальцы дрожали. Напарница Ленка смотрела на нее с нескрываемым любопытством.

– Эй, ты чего? Покраснела вся, я думала тебе плохо, а потом смотрю – ты улыбаешься, ну думаю, значит нормально все. Чего краснеешь то? Кто звонил?

– Ах, да тут, по пустякам, – отмахнулась Полина.

Снова раздался телефонный звонок. Полина вздрогнула и с криком: «Это меня», дернула трубку с рычага. Это действительно звонили Полине, но не Сергей, как она втайне надеялась. Из трубки несся рыдающий голос Любы.

– Все плохо! Все ужасно! Почему это все время со мной случается?!

– Что случилось? Постарайся успокоиться и объясни. Я могу помочь?

Полина прикрывала трубку рукой, чтобы заглушить истеричные рыдания подруги.

– Ты представляешь? Он не пришел! Не пришеееееел! Я его ждала, ждала, туфли новые одела, а он так и не появился!

С трудом, сквозь всхлипывания и икания Любы, Полина разобралась что произошло. У нее все плохо, новый знакомый даже не пришел на свидание – забыл, и теперь Люба искала утешения у подруги. В качестве средства от лечения душевных ран предлагалось прогуляться по ночным заведениям города.

– Заодно и ты развеешься от своего зануды Леши.

– Я не могу, – замялась Полина.

– Как не могу? Я твоя подруга, а ты меня утешить не можешь?

– Люба, давай договоримся на другой день, ну я, правда, не могу сегодня.

– Ну и черт с тобой, сама напьюсь, – зло крикнула в трубку Люба и связь оборвалась.

Полина, испытывая неловкое чувство без вины виноватой, аккуратно вернула трубку на рычаг.

Конец рабочего дня прошел для Полины как в тумане. Она все думала, что бы ей такого одеть и какой помадой губы накрасить. Прибежав домой, быстро приняла душ и, замотав голову полотенцем, принялась выбирать цвет помады.

Розовую? Слишком летняя. Красную? Слишком яркая. Сливовую? Слишком темная. Светло-розовую? Слишком бледно. Повертев в руках очередной тюбик, сделала свой выбор, исключительно из-за названия выдавленного золотыми буквами на черном перламутре колпачка – «Кораллы ночи». Очень поэтично.

Из одежды выбор пал на трикотажное платье. Оно красиво облегало фигуру Полины, опускалось чуть ниже колен, за счет чего выглядело целомудренно, сзади платье украшал широкий вырез до самых лопаток, оставляя место фантазии. Сверху жакет и отлично. И красиво, и тепло, жакет сниму – спина открыта – эротично, но спереди все закрыто, значит не легкомысленная. Сумбурные мысли скакали в голове Полины как взбесившиеся кони. Высушив голову, одевшись и накрасив губы «кораллами ночи», Полина уселась ждать, когда подъедет Сергей. И только сейчас обратила внимание на Баюна, который все то время пока она собиралась, сидел на диване и смотрел на нее неотрывно большими круглыми глазами. Забыла кота покормить, спохватилась Полина. Но кот, ранее бросавший свое нагретое место, специально для него оборудованное на подоконнике, и мчавшийся на кухню при малейшем стуке дверцы холодильника, сейчас даже не пошевелился. Может опять заболел – озабоченно подумала Полина. Нос мокрый, вид здоровый, что такое? Она мимоходом выглянула в окно и увидела машину Сергея, припаркованную у соседнего подъезда. Отметив про себя его тактичность, не захотел ее компрометировать перед соседями, забыв про кота, Полина схватила сумку, побрызгалась духами, которые она экономила и душилась ими только в исключительных случаях, выскочила за дверь и не заметила долгого взгляда, которым проводил ее кот.

– Ну что, куда поедем?

Полина хотела брякнуть «куда хочешь», но потом подумала, что это будет выглядеть словно она заранее согласна на все что он хочет и сказала:

– Ты пригласил ты и выбирай, куда мы поедем.

Выбор Сергея пал на ресторанчик недалеко от центра. Пока ужинали и пили вино, Сергей рассказывал о своей работе, о людях, с которыми ему приходится встречаться, о путешествиях и странах в которых он бывал. Полина говорила мало, робела, но Сергей как чувствовал, что Полине неловко и все разговоры вел сам, Полина только внимательно слушала да вставляла кое-где междометия. Но после двух бокалов вина напряжение Полину отпустило и беседа потекла более непринужденно. Теперь уже Полина рассказывала о себе. Ни в каких странах Полина еще побывать не успела, поэтому рассказывала о своей работе, курьезных случаях, которых в ее практике случалось немало, да о проказах своего кота Баюна.

– Ну что? Пора? – с улыбкой спросил Сергей.

Полина взглянула на часы. Вечер прошел незаметно, два часа пролетели как пятнадцать минут. Возвращаться домой не хотелось. Сидя в уютном тепле машины, она думала, хоть бы колесо спустило, чтобы побыть в компании Сергея еще немного. Когда машина припарковалась у дома, в котором жила Полина, она заметила на лавочке у подъезда одинокую фигуру. Пригляделась и ахнула:

– Любка, – громким шепотом произнесла она.

Это и вправду была Люба. В меру пьяная, в меру расстроенная.

– Поля, Поленька, ну не могу я, ну тошно мне, ну ты ж подруга моя, ну поддержи меня, ну пожалуйста, – завывала подружка, – ну поехали со мной погуляем. Иначе я сама сейчас пойду по клубам, – перешла она к угрозам, – а когда со мной что-то случиться, а случиться с молодой нетрезвой девушкой в ночных клубах города может что угодно, так вот ты тогда и будешь виноватой, – припечатал она пьяненьким голосом, слегка осипшим к концу тирады.

Полина с неловкостью посмотрела на Сергея.

– Ладно, девчонки, давайте поедем все вместе, – и подмигнул Полине.

Радость Любы не знала границ. Чем больше компания – тем веселее.

– Поехали, сейчас еще с кем-нибудь познакомимся, здорово погудим, тем более, что у тебя завтра выходной, – веселилась Люба.

Полина вопросительно взглянула на Сергея:

– Ты как? Ты точно не против?

– А почему я должен быть против компании красивой девушки? – и в упор посмотрел на Полину.

Та опустила глаза, не выдержав дуэли взглядов.

Решили сначала ехать в «Босфор», не самое модное место это города, зато и не самое дорогое. Полина с Любой могли себе позволить пару коктейлей за барной стойкой и танцевать всю ночь. Подобные вылазки по ночным заведениям города Полина делала нечасто и всегда в компании мужа. Первый раз за все время своего знакомства с Лешей Полина ехала в ночной клуб в сопровождении другого мужчины. Вся эта ситуация и два бокала вина настроили Полину на игривый лад и попахивали авантюрой. Усугубляла ситуацию и ее обида на мужа.

В «Босфоре» Сергей уверенно направился к свободному столику в углу, куда не долетал гулкий шум от музыки. Люба и Полина, как раз направлявшиеся к барной стойке, переглянулись.

– Но за столик надо платить, – пытаясь заглушить музыку, прокричала Люба в самое ухо Сергея, прижавшись своим бедром к нему.

– Ничего, девочки, не думайте о деньгах, давайте красиво посидим, чтобы не жалеть потом об этом вечере, – и широко улыбнулся Полине.

«Эх, когда бы Леша так сказал не думать о деньгах» – пронеслось в голове у Полины. Но усилием воли, расслабленной от выпитого за ужином вина, она прогнала уже начавшие ей надоедать такие назойливые мысли о муже, и вместе с Любой двинулась к свободному столику.

Сергей заказал шампанское, фрукты, сыр. Полина чувствовала что пьянеет. Только не могла понять то ли от шампанского, то ли от внимания Сергея, то ли от всего вместе. «Босфор» сменился на более высокий рангом «Хромой Пес», потом на «Красный кактус», который Полина и Люба не могли себе позволить даже у барной стойки. Сергей возил их из одного заведения в другое и ни в одном из них не скупился, заказывая дорогую выпивку и закуски. К середине ночи Полина сбилась со счета где они уже побывали и куда они теперь едут. Люба веселилась вовсю, отрывалась как могла, знакомилась со всеми подряд, раздавала свой номер телефона налево и направо. Когда Полина в туалете одного из клубов спросила ее, зачем она это делает, та с воодушевлением ей ответила:

– Такие суперские места, когда я еще сюда попаду. Смотри, тут нет работяг, приезжих, студентов и прочей шелупони, тут все богатые и при деньгах, один вход пятьдесят долларов только стоит. Ты знаешь, сколько Сергей заплатил за шампанское? Двести долларов. Прикинь? Если тут продают шампанское по такой цене, значит сюда ходят люди, кто может себе это позволить. А знакомство с такими людьми, – замечталась Люба, – кто знает, может перерасти в очень полезное знакомство.

Ну что ж, у каждого свои интересы в жизни. Люба нуждалась в ярком фейерверке и калейдоскопе чувств подкрепленных материальным состоянием избранника. Полина же готова была довольствоваться более простыми радостями. Ей хотелось иметь рядом человека, который бы ее поддерживал, обнимал, целовал, делал для нее приятные вещи и радовал. Вот как Сергей, например. Возит их весь вечер по разным заведениям, за все платит, глядя на пьющую и танцующую Любку, улыбается, поддерживает разговор с Полиной. «Эх…» – подумала мечтательно Полина и провалилась в темноту.

Периодически она из этой темноты выплывала и видела себя со стороны, то за столиком очередного ночного клуба, то в машине: она сзади, Люба спереди, но самое яркое воспоминание, как она целуется с Сергеем. Мягкие крепкие теплые губы сильно прижимались ко рту Полины, не давая вздохнуть и погружая ее в еще более сладостный мрак, чем тот в котором она находилась до этого. Вечер закончился, а с ним и ночь.

Глава 8

Дневной свет больно бил по глазам. «Я что, напилась вчера?» Полина попыталась вспомнить события прошлой ночи. Вспоминалось плохо. Мешал яркий свет, туман в голове и еще очень хотелось пить.

Она помнила, как они ездили из одного ночного клуба в другой, пили коктейли, шампанское, танцевали. «А потом я целовалась с Сергеем в машине!» – ярким лучом блеснуло в голове у Полины. Она оглянулась. В кровати, кроме нее, никого, мужской одежды рядом не видно. Значит, ей хватило ума ночевать одной. Как же стыдно и неловко. Перед мужем, за то, что целовалась с другим, перед Сергеем… просто за то, что с ним целовалась. Она ведь этого не планировала. Но так получилось. Интересно, как там Любка. Но Любка боевая, и вполне может справиться с ситуацией сама. Удалось ли ей развеяться и забыть своего незадачливого ухажера, или нет, Полину это сейчас не сильно волновало. Куда больше ее волновало собственное состояние. «Сначала убрать похмелье, а потом подумаю, что делать дальше».

Контрастный душ, массаж махровым полотенцем, чашка черного чая с молоком и сахаром, вареное яйцо на завтрак. Ничего сложнее Полина не смогла бы сейчас приготовить. Ну и что, что яйцо варилось тридцать минут, пока она принимала душ, ну и что, что желток синий, его вообще можно выкинуть, хватит и белка.

Придя немного в себя, Полина провела ревизию холодильника. Неутешительно, – подумала она. Пара яиц, засохшие остатки чего то, заплесневелый хлеб и из сотейника кислый запах, что за еда там находилась, Полина уже не помнила. Вычистив все остатки из холодильника, заодно помыла его и проветрила. «Надо идти в магазин за продуктами. Уйдет Леша к другой женщине или нет, но мне-то питаться надо. Заодно и еще рецепты из новой книги попробую, они у меня вроде получаются».

Полина взяла книгу и обратила внимание, что буквы на титульной странице четкие и объемные. «А как они выглядели раньше? Вроде так же, просто я не обращала на это внимание». Перелистывая страницы в поисках рецепта, Полине показалось, что бумага стала плотнее, корешок книги не выглядел таким обтрепанным, как раньше, и картинки блюд приобрели более яркие оттенки. Но она списала все эти кажущиеся странности на похмельный синдром и не придала этому большого значения.

«Чтобы приготовить?» Раньше Полина, когда готовила, думала о том чтобы ее еда понравилась Леше, но после событий последних дней ей уже не хотелось так угодить ему, тем более последнее ее кулинарное произведение он просто проигнорировал. «Так, а чтобы хотелось мне?» – подумала Полина первый раз за последние несколько лет и сама удивилась своим мыслям. Казалось непривычным снова думать о себе, а не о ком то другом, даже если этот кто-то другой муж, когда то горячо любимый, но не оправдавший ожиданий.

«Борщ. Я очень люблю борщ». Полина помнила его вкус еще с детского сада. Дома никогда так вкусно не готовили, ее мама вообще не сильно заморачивалась с приготовлением еды, тем более вкусной, возможно я пошла в нее, часто с грустью думала Полина.

«Вот бы приготовить такой борщ, как в детстве», – мечтательно думала Полина, но понимала что это из области детских фантазий. «Если только найти повара того детского сада и спросить у нее рецепт», – усмехнулась про себя Полина. С такими мыслями она листала книгу и наткнулась на название «Борщ» ⁵. Способ приготовления расписан на две страницы. Это пугало. «Эх, была не была, чего бояться, надо пробовать и все. В случае чего, вылить в унитаз несостоявшийся борщ я всегда успею». Купив в магазине все продукты, указанные в рецепте, Полина принялась колдовать на кухне.

Через два часа кухня наполнилась запахом наваристого борща. Попробовав, Полина ахнула, вкус точь-в-точь как в детском саду каким она его помнила. «Чудо, а не книга» и она с любовью посмотрела на нее. И ей показалось, что книга ответила ей взаимностью, страницы зашелестели, переворачиваясь с тихим шорохом и наполняясь светом изнутри.

«Да ну, бред. Это сквозняк страницы переворачивает, а свет мне от голода мерещиться. Сейчас поем и все пройдет». И действительно, после тарелки ароматного вкусно пахнущего борща все глупые мысли из головы Полины улетучились.

Весь день Полина ждала известий от Сергея. Но он на связь не выходил, а сама его беспокоить Полина стеснялась, хватит того что целовались вчера непонятно зачем.

Алексей приехал ближе к вечеру и с порога уставился на Полину. «Заметил, что я после похмелья?» – с тревогой подумала Полина. Сама не зная почему, она не хотела говорить мужу, что прошлую ночь провела в ночных клубах вместе с Любой и с новым знакомым, хотя про знакомого упоминать не обязательно.

– Ты как то похорошела, что ли, за время моего отсутствия, – заметил Леша.

– Да ну, – удивилась Полина и глянула в большое зеркало, висевшее в коридоре. И вправду немного изменилась. Глаза блестят, губы стали ярче, волосы выглядят гуще и потемнели. «Вот что любовь делает с женщиной» – не к месту подумала Полина и покраснела, отчего сделалась еще красивей.

Несмотря на то, что мужу борщ понравился и он даже похвалил ее, спать легли в разных комнатах. Алексей сослался на усталость после дороги. Полина не возражала.

Посреди ночи Полина внезапно проснулась и прислушалась. Ей показалось, что она слышит в коридоре едва слышные скрипы, шорохи и звуки. Наверное, Баюн ходит. Но кот лежал поверх одеяла, уютно свернувшись калачиком в ногах. Глянула на часы – почти четыре утра. Теперь Полина отчетливо слышала скрипящие звуки, доносившиеся из коридора. Будто кто-то ходит, ступая ногами, обутыми в мягкие тапки. Неужели Леша? Тревожась сама не понимая от чего, Полина вышла в коридор. Никого. Щелкнула выключателем – пусто. Поежившись от внезапного озноба, передернула плечами и решила зайти на кухню выпить стакан воды, раз уж все равно проснулась. Мельком глянув в кухонное окно – застыла от неожиданности. Внизу, на детской площадке стояли неподвижные человеческие фигуры. Около десятка, точнее Полина сосчитать не могла, так как мешали деревья. Фигуры, одетые в длинные старинные одежды, по моде начала века, стояли не шелохнувшись. Что это? Как странно. Что они здесь делают? На местных пьяниц не похожи. Решив не придавать такому странному собранию особенного значения, Полина подумала, что мало ли чем люди по ночам занимаются, главное, что не шумят, порядок не нарушают, а стоять по стойке «смирно» даже если на часах четыре утра, законом не запрещено. Медленно выпив стакан воды маленькими глотками, Полина вернулась в спальню и попыталась уснуть. К ее удивлению, через пять минут она уже спала. Рядом, на подушке, сидел кот Баюн и смотрел на Полину широко открытыми глазами.

в это же время, в паре кварталов от дома Полины и Алексея

Василий давил на педаль газа. «Ох, и работа у меня опасная. А случись чего, так это же, как все рванет», – весело думал он, сидя за рулем бензовоза и чувствуя себя героем боевика. Шутка ли, несколько тонн бензина развести по заправкам. Василий ехал в приподнятом настроении, что было для него самого неожиданно. Всего четверть часа назад его голова разламывалась от дикой боли, Василию казалось, что внутри нее полыхает огонь, сжигая все внутренности и оставляя после себя, как выдолбленную тыкву, пустую черепную коробку. Но стоило пересечь проспект, как боль пропала, невидимая черта отсекла ее и оставила за спиной. Василий обрадовано погнал по пустынным улицам спящих кварталов. Он любил ездить по ночному городу. Улицы почти пусты от машин, мягко горят фонари, освещая рассеянным светом серый асфальт дороги. Вася словно попадал в другую часть мира, которая резко отличалась от дня. Ни тебе шума, ни тебе суеты. Правда, на перекрестках приходилось быть осторожным, особенно под утро. Малолетние лихачи, не обращая внимания на правила дорожного движения, налившись виски и джинами в барах, пролетали на одном дыхании. Главное успеть увернуться. Но Василий всегда внимателен за рулем, за последние семь лет – ни одного нарушения или аварии. В кабине бензовоза тихо играла музыка, рядом в термосе плескалось кофе. «Надо будет попросить, чтобы добавили на заправке, еще три точки объехать надо и все за городом. О, вот я и почти на месте», – обрадовано подумал Василий, увидев впереди световое табло и очертания заправки. Он нажал на педаль тормоза, но ничего не изменилось, машина продолжала ехать, не сбавляя скорости. Внезапно головная боль вернулась и засела ржавым гвоздем в правом виске. «Черт, да что такое», – зло подумал Вася, а через мгновение его злость сменилась тревогой. Бензовоз продолжал нестись, раскачивая за собой из стороны в сторону полныецистерны бензина. Вася сделал попытку вывернуть руль, но тот заклинило. Машина перестала быть управляемой. Василий уже увидел совсем близко яркие цифры с ценой бензина и дизельного топлива, он дернулся, пытаясь выскочить из машины на ходу и тут его ослепила вспышка яркого света и стало нестерпимо жарко. «Наверное, так чувствует себя тушканчик в пустыне», – не к месту подумал Василий, ни разу не видевший ни тушканчиков ни пустыню. Последней его мыслью, перед тем как превратиться в пылающий факел, была «Хорошо, что голова больше не будет болеть».

Глава 9

Утро принесло с собой новые тревоги. Кот отказался есть. Сидел над миской, полной еды и смотрел в нее с грустью.

– Котя, Баюшка, – ласково уговаривала Полина кота, – ну поешь хоть немного.

Но кот упрямо отворачивал миску от еды. Странно, на вид здоров, может ему еда разонравилась?

Мысли Полины завертелись в привычном утреннем режиме. Чтобы приготовить на завтрак? Возиться с рецептами желания не хотелось и она прибегнула к излюбленному блюду – пельмени. В морозилке всегда валялась пачка пельменей на непредвиденный случай. А непредвиденные случаи, учитывая кулинарные умения Полины, случались довольно часто. Поставив кастрюльку с водой на газ и высыпав в нее полпачки пельменей, Полина машинально включила телевизор и продолжила заниматься завтраком.

– Трасса по направлению к Белокаменке перекрыта из-за аварии случившейся сегодня около четырех часов утра, – вещал диктор, – бензовоз, ехавший с большой скоростью, врезался в заправку, имеются человеческие жертвы. Просим всех водителей объезжать данный участок дороги и воспользоваться другими маршрутами. А мы переходим к погоде.

В момент, когда диктор перешел к погоде, Полина бросила взгляд на книгу и замерла. Встряхнула головой несколько раз, крепко зажмурилась, открыла глаза, но ей не померещилось. Книга действительно стала выглядеть новее, да и титульная страница стала больше походить на обложку. Она с опаской протянула руку и потрогала страницы, убедившись, что они стали гладкими. Буквы, раньше кое-где истертые, теперь проступали отчетливо. Картинки, изображавшие овощи, фрукты, мясо и прочие продукты питания поблескивали типографской краской.

«Нет, мне это не кажется», – думала Полина, – «я отчетливо помню, что страница, на которой напечатан рецепт котлет, была надорвана почти до половины, а теперь в этом месте просто бумажная складка от залома. Что происходит?»

Странные люди на улице в четыре часа утра, в это же время авария бензовоза, и книга с которой стали происходить странные изменения. В голове поплыли образы. Вот она принесла книгу домой и приготовила первый рецепт из нее… заболел кот… отбивные котлеты… во всем городе остановились трамваи…, мясной пудинг… у нее снесло крышу и она ушла в загул, (при этих мыслях Полина почувствовала, как щеки полыхнули огнем стыда), борщ… странные люди в четыре часа ночи на детской площадке… и авария с бензовозом в это же время…

Повинуясь внезапному порыву, Полина бросила пельмени на плите, и как есть, в тапках, халате, фартуке, выскочила на лестничную площадку и затрезвонила в дверь соседки Ирины Ильиничны, пенсионерки, последние 15 лет трудовой жизни проработавшей вахтером в школе. Такая работа не требовала много усилий и давала почти неограниченное количество свободного времени, которое Ирина Ильинична использовала с умом, а именно, собирая информацию обо всех событиях, происходивших в городе и, особенно, в их районе. Как считала Ирина Ильинична, знать все и обо всех – это обязательный долг законопослушного гражданина своей страны. Случись чего, кто обо всем знает? Кто в курсе происходящих вокруг событий? Кому скажут спасибо за информацию? Любопытная пенсионерка служила источником бесценных сведений обо всех событиях, происходивших в непосредственной близости от места ее проживания. Где она брала эти сведения? Кое-что она узнавала простаивая в очередях и собирая сплетни, которыми щедро делились такие же скучающие пенсионерки, как и она. А кое-что она узнавала от участкового, с которым поддерживала дружеские отношения. Также, немало информация она получала, ошиваясь вокруг местного отделения милиции, собирая крупицы информация и вывязывая из них полотно событий. С какой радостью Ирина Ильинична собирала информацию, с такой же радостью она и делилась этой информацией со всеми желающими ее слушать.

– Что нового? – с ходу спросила Полина.

Ирина Ильинична загадочно улыбалась.

– Новости посмотрела? Ну, мне добавить нечего, ты все слышала сама.

– А вы не замечали ничего странного в последнее время?

– Ну не знаю, – задумчиво протянула бывшая вахтерша. – Смотря, что считать странным. Я вот обратила внимание, что уж больно часто у нас стали происходить всякие, не совсем хорошие события.

Ирина Ильинична призадумалась и замолчала, решая говорить дальше или нет. Потом продолжила:

– Ты же знаешь, у меня времени свободного хоть отбавляй, гуляю я много, – и добавила полушепотом, по-старушечьи захихикав, – новости и слухи ведь сами домой не придут. И частенько прогулки мои в сторону отделения милиции, – при этих словах она многозначительно посмотрела на Полину. – А там главное пошире открыть глаза и уши и много чего интересного узнать можно. Да и Иван Петрович, участковый то наш, сильно он меня ценит за то что все обо всех знаю и иногда снабжает меня фактами, которые для него ничего не значат, а мне пища для ума, есть над чем поразмышлять.

– И о чем таком рассказал Иван Петрович? – Полину разбирало нетерпеливое любопытство.

– Сказал, что все районы как районы, а его скоро с должности снимут к такой-то матери из-за резкого роста преступности на вверенном ему участке, – оттарабанила Ирина Ильинична фразу, которую похоже специально заучила для такого случая.

– Ну вот, допустим, – отвечая на немой вопрос в глазах Полины, продолжила она, – если в прошлом месяце квартирных краж у нас в районе зафиксировано не больше десятка, то в этом месяце, который еще не закончился, кстати, уже более тридцати краж. Если раньше местные алкоголики напивались раз в неделю и устраивали пьяные дебоши, то теперь каждый третий день милиция мотается по неблагополучным квартирам. Что еще? Старики вот в нашем квартале помирать частенько стали, автомобильные аварии опять же участились, сама свидетелем стала, чуть ли не через день на перекрестке стукаются, – ворчала соседка. – Вот и думай тут, считать эти события странными или нет?

– Понятно….. – протянула Полина и поплелась в свою квартиру.

– А ты чего хотела то? – разочарованно протянула словоохотливая пенсионерка. Она так надеялась, что проведет утро в обсуждении ночного события, но Полина ответила, даже не обернувшись:

– Да просто, вот услышала новость про бензовоз, тревожно как-то стало, думаю, может, вы какие подробности знаете.

Зайдя в свою квартиру, Полина пришла к неутешительному выводу. За последние несколько дней количество аварий, смертей и преступлений увеличилось. Причем, со слов участкового Ивана Петровича, увеличилось не по всему городу, а только в районе, где жила Полина. Ее охватило чувство тревоги и засосало глубоко внутри.

– Поля!!! – донесся крик Леши из кухни.

– Пельмени, – вскинулась Полина.

Леша удручающе смотрел вглубь кастрюли, в которой плавали отдельно друг от друга серые кусочки теста и такие же серые комочки мяса. Переложив пельмени в глубокую стеклянную миску, Полина добавила в варево сливочное масло и поставила перед Лешей. Ее уже не волновало, понравится ему еда или нет. Ее голову занимало совсем другое: Сергей и что такое вокруг происходит.

Леша поковырял вилкой в тарелке, выловил вареные кусочки фарша, остальное выкинул в мусорное ведро и ушел буркнув:

– Буду вечером.

– Ага, – рассеянно сказала Полина.

Надо что-то делать. Но что? Звонить Любке, та точно знает что делать. Но по телефону всего не расскажешь, поэтому подруги приняли решение встретиться, а заодно погулять в парке, ловя последние теплые денечки.

Люба рассказ Полины восприняла с энтузиазмом. Она вообще любила все таинственное и загадочное.

– Ты что, думаешь, что твоя книга как то связана с тем, что происходит?

– Незнаю Люб… Я вообще ничего не понимаю. Не верю я в потусторонние силы. Но как то странно получается, я купила книгу не так давно, и случаи краж, драк и прочего увеличились тоже за последние дни и все вокруг дома, где живу. Разве это не странно?

– По-моему это весело.

Полина с недоумением посмотрела на Любу.

– Люба, но что же здесь веселого?

– Загадка, вот что, – сказала Люба, подмигнула и продолжила, – а я от этих всех нервов и загадочных историй проголодалась.

Зайдя в первое попавшееся кафе, Полина с удивлением обнаружила там Сергея. Они не общались с того самого времени как гуляли по клубам. «Мог бы и позвонить после поцелуя», – с досадой думала Полина иногда.

Сергей при виде Полины немного растерялся, но быстро взял себя в руки.

– Привет, как дела? – небрежно бросила Полина.

– Все в порядке, вот зашел перекусить.

Люба с интересом смотрела на обоих.

– Ну, вы пока здоровайтесь, а я руки мыть, – и тактично ушла, оставив их одних.

Полина смотрела в сторону. Сергей посмотрел на Полину и сказал твердым голосом:

– Ты сказала, что замужем, а я обещал просто извиниться перед тобой, я не знал, что так получится.

– Как так? – спросила Полина.

– Ну что… мы…, – запинаясь, говорил Сергей.

– Что мы? – с вызовом спросила Полина.

– Я не знал, что ты мне так понравишься, что мне будет наплевать и на твоего мужа, и на всех людей вокруг, – резко бросил Сергей, схватил Полину в объятия и поцеловал.

Полина задохнулась. Сначала от неожиданности, а потом от внезапно нахлынувших чувств. Через мгновение Сергей отпустил ее и отстранился, как будто ничего не произошло.

– Я…я не знаю что сказать, – лепетала Полина.

– Я знаю, – уверенно бросил Сергей, – потом поговорим.

Как приятно чувствовать себя рядом с мужчиной, который знает, что надо делать, блаженствуя то ли от поцелуя, то ли оттого что в нее влюбился такой мужчина, думала Полина.

– Так, ну что будем делать? – вклинилась в разговор подоспевшая Люба.

– С чем? – оторопел Сергей.

– А что, она тебе еще ничего не рассказала? Чем же вы тут занимались, пока меня не было, – усмехнулась Люба одними губами.

Сделав заказ официанту, Полина пересказала Сергею то, что она часом ранее говорила Любе. О том, как купила книгу несколько дней назад на барахолке, о том, что примерно в это же время стали происходить странные события вокруг нее, добавила историю про группу неподвижных людей в четыре часа утра и аварию бензовоза в это же время. Сергей задумался, сложив пальцы рук домиком и прикрыв глаза.

– Где ты, говоришь, купила книгу?

– На барахолке, у пожилой женщины.

– Нам надо найти эту женщин и поговорить с ней, откуда у нее книга.

– Ты думаешь это как то связано?

– А ты думаешь нет? – удивленно переспросил Сергей у Полины. – Мне кажется, что связь очевидна.

– Если ты завтра не работаешь, – продолжил он, – то можем съездить. Я с удовольствием тебе помогу, – и Сергей пристально посмотрел на Полину.

– Вообще то, я работаю, но думаю, что смогу отпроситься, тем более у меня еще два отгула есть.

Люба продолжала ухмыляться.

Вечером дома Полину ждал очередной семейный скандал с Алексеем. Причину Полина считала пустяшной – где она гуляла целый день и почему ничего нет из еды. Вторая проблема решалась очень быстро: макароны с сыром и яичница и кетчупа побольше. А вот первая проблема проблемой и осталась. Отговорки Полины что она гуляла с Любой муж воспринял в штыки.

– Что ты с это вертихвосткой все время якшаешься, у нее на уме одни гульки.

Муж сбрасывал накопившееся за день напряжение. Полина отметила про себя резкий контраст между раздраженным Алексеем и обходительным Сергеем, контраст оказался не в пользу первого.

Глава 10

Ночь прошла, как обычно одиноко в супружеской двуспальной кровати.

Когда Полина утром встала, Алексея уже не было, он ушел так рано, и так тихо, что Полина даже не слышала его ухода. Наскоро выпив чай, Полина выскочила из дома, где за углом, в условленном месте ее уже ждал в машине Сергей. Поехали на книжную барахолку, искать женщину, у которой Полина купила книгу.

– Где же эта женщина, – спросила сама себя вслух Полина, сидя в машине Сергея и оглядывая знакомый пятачок со старыми книгами.

– Посмотри внимательно. Где она стояла в прошлый раз?

– Под тем деревом, – махнула рукой Полина, – но там сейчас мужик какой-то со старыми журналами стоит. Сейчас спросим у завсегдатаев, я тут знаю некоторых. Заодно долг отдам.

Полина выпорхнула из машины и легким шагом подлетела к Алику.

– Привет, Алик. Как дела?

– О, Полинка. Привет. Как жизнь? Как сама?

Алик выглядел бодрым, как всегда с утра.

– Я тебе должна кое-что, – и Полина протянула Алику пятьдесят рублей, – спасибо, что выручил, книга мне действительно очень пригодилась.

– Ну, на что на что, а на книгу не жалко. Ведь без книги человек что? Ни-че-го – раздельно по слогам проговорил Алик.

– Так, а зачем же вы их продаете? – спросил с улыбкой подоспевший Сергей.

Алик нахмурился, но тут же его лоб разгладился, а взгляд прояснился.

– Чего продаю? Ну как чего? – с удивлением спросил он, типа «что же тут непонятного», – вы книжный магазин давно посещали? Книг там много видели? А цены на книги видели? Ну вот. А я продаю хорошие, заметьте, хо-ро-шие книги в отличном состоянии и совсем за недорого. Я, можно сказать, несу радость в массы. Вот купит у меня человек книгу за недорого, прочитает и станет лучше, и мир вокруг него тоже станет лучше. И всех кого эта благодать коснется, те и дальше ее понесут, делая мир вокруг себя лучше. Понятно? – назидательно спросил Алик.

– Философ, круто, – улыбнулся Олег и протянул Алику руку для пожатия.

Алик посмотрел на руку, на Полину, на Сергея, обтер свою пятерню о штаны и пожал в ответ руку Сергея.

– Алик, а ты давно видел тут женщину, у которой я книгу покупала?

– Ну, видел. А тебе зачем она? – не к месту полюбопытствовал Алик.

Не рассказывать же ему о призраках, мистике и прочей ерунде, какой ее считала Полина.

– Ну, – замялась она, – хотела спросить, нет ли у нее похожих книг, очень уж мне понравилась эта книга.

– А, – протянул Алик, – да вон она, у входа стоит, за деревом.

Полина посмотрела в направлении, в котором указывал указательный палец Алика с обгрызенным ногтем и заметила ту самую женщину, в той же самой одежде, только книги в руках другие.

– Здравствуйте, – прокричала Полина набегу, обращаясь к женщине.

– Ой, это вы? Я вас сразу узнала. Что-то не так с книгой? Пришли вернуть? – взволнованно спросила женщина.

– Нет, нет, с книгой все в порядке, спасибо, она мне очень нравится. Тут в другом вопрос.

И продолжила:

– Не могли бы вы сказать, откуда у вас эта книга?

– А зачем вам? – забеспокоилась женщина, глаза ее забегали по проходящим мимо людям.

«Да что ж такое», – раздосадовано подумала Полина. «Что ж все сегодня такие любопытные?»

Она глянула на Сергея. Ну что же делать? Как объяснить зачем они здесь?

Сергей ободряюще улыбнулся Полине, чем вселил в нее уверенность, что она в надежных руках и все сейчас разрешится самым чудесным образом, и обратился к женщине.

– Меня Сергей зовут, – и широко улыбнулся всем лицом.

– А меня Виктория Павловна, – представилась та в ответ, слабо улыбнувшись.

– Эта книга, которую так удачно купила у вас Полина, всего лишь часть из серии. Вот мы и подумали, может у вас есть еще такие книги? Мы бы их купили и неплохо заплатили бы.

– Ах, вот в чем дело, – с облегчением выдохнула Виктория Павловна. – Эти книги принадлежали моей соседке по коммунальной квартире, Октябрина Федоровна ее звали. Умерла она с полгода тому назад. Никого родных и близких у нее не осталось, я за ней ухаживала последнее время до смерти, то прибрать, то покушать приготовить, а иногда и денег подбросить. Пенсия она малехонькую получала, а лекарства дорогие, а мне жаль ее стало, тихая такая старушка, добрая, вот я и помогала, как и чем могла. Так она когда умерла, оказалось, что завещала мне свою комнату в коммуналке со всем своим добром. Спасибо ей за это, всегда в церкви ее поминаю и свечку за упокой души ее ставлю. Я ж теперь сдавать могу ту комнату. Не много-то с нее возьмешь в месяц, коммуналка все таки, да и до метро далеко и дом старый, но какую-никакую копейку с этого иметь могу. Ну вот, – продолжала Виктория Павловна. Собралась я значит, эту комнату сдавать, ну и порядок в ней навести же надо. Стала разбирать вещи я ее. Что совсем старое: одежда, обувь – выкинула, что получше, в церковь снесла, раздадут бедным. Фотографии, старые альбомы оставила, не знаю зачем, а только не поднялась у меня рука выкидывать историю человека. Ну, а что можно продать, то продаю. Посуду там разную, книги вот. У меня и документы на комнату есть, Вы не думайте, что я самовольно присвоила себе все.

– А не могли бы Вы нам показать комнату этой Октябрины Федоровны? Мы бы посмотрели, нет ли там книг еще из этой серии.

– Ну… не знаю… – замялась Виктория Павловна. – Чужих людей в дом пускать не приучена.

– Да какие мы чужие? – вступила Полина. – Вы же видите, меня тут все знают, – и она кивнула головой в сторону Алика.

Виктория Павловна продолжала мяться. Полина никак не могла понять, что ей еще такого предложить, что бы та, наконец, поверила ей и пустила их с Сергеем в комнату хозяйки книги.

– Послушайте, – опять пришел на выручку Сергей. – Если мы найдем еще какие-то книги, которые нас заинтересуют, мы их сразу купим. И вам не придется нести их сюда на рынок, стоять с ними целый день, гадая купит их кто то или нет, а потом тащиться с тяжелыми сумками обратно.

Последний аргумент Сергея развеял нерешительность Виктории Павловны и она, собрав книги в большую клетчатую сумку из полипропилена, повела их за собой.

– Давайте мне, – галантно предложил Сергей и взял тяжелую сумку из рук Виктории Павловны, – пойдемте, у меня тут машина недалеко.

Спустя сорок минут Сергей припарковал машину, в которой сидели Полина и Виктория Павловна, у обшарпанного подъезда на задворках набережной. Дворик был маленький, грязный, ни тебе лавочек, ни детских площадок. Вид четырехэтажного дома из красного, кое-где потемневшего до бурого цвета, кирпича наводил уныние. Сюда еще не добрались коммерсанты, занимающиеся выкупом коммунальных квартир. Старый ветхий дом в заброшенном уголке города мало кого интересовал. Жильцам оставалось только мечтать о сносе и получении новых квартир, но эта мечта была так фантастически далека, что каждый приспосабливался как мог. Своими силами, как могли, жильцы старались облагородить двор. Завезли и высыпали прямо на землю самосвал песка, сделав импровизированную песочницу, вокруг которой валялись забытые кем-то из детей лопатка и ведерко. Были видны попытки разбить клумбу, но солнца во двор попадало так мало, что все цветы зачахли, торча сухими стеблями с желтыми, свернувшимися в трубочку, листьями. Картину унылого двора оживляла группа тихих алкоголиков, разместившаяся на полусгнивших лавочках.

– О, Виктория Павловна, здорОво, – уважительно поздоровался один из них, – не подсобишь до пенсии маненько?

– Нет, Петюня, хватит уже.

– Ну смотри, если там чего, шкаф передвинуть али гвоздь забить, ты ж знаешь, я завсегда, – бил он себя в грудь, стараясь четко выговаривать слова.

– Да, знаю, знаю, – досадливо отмахнулась от него Виктория Павловна.

Друзья трудолюбивого алкоголика с любопытством рассматривала Сергея и Полину. Полине стало неуютно, и она подумала, что не хотела бы жить в таком доме.

Квартира, в которой жила Виктория Павловна и умершая хозяйка кулинарной книги, состояла из девяти комнат, на которые полагалось две кухни и два санузла. Виктория Павловна занимала две комнаты из девяти, спасибо Октябрине Федоровне, остальные стояли или закрытые или сдавались внаем малоденежным приезжим.

Не задерживаясь надолго в большом длинном коридоре, освещаемом тусклой пыльной лампочкой без абажура, Виктория Павловна провела Полину и Сергея в комнату, которая принадлежала Октябрине Федоровне.

Комната была большая, больше двадцати метров, с двумя высокими узкими окнами и высоченными, метра под четыре потолками. На всех поверхностях толстым слоем лежала пыль, видно было, что здесь давно никто не живет, а комната используется как кладовая.

– Я только недавно вступила в права наследства, думаю, через неделю-другую разберу весь хлам, старье – выкину, что ценность какую-никакую имеет – к себе в комнату перенесу, приберу тут все и сдавать буду, – как будто оправдываясь, говорила Виктория Павловна.

Сергей с Полиной принялись осматриваться, в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы их натолкнуть на мысль о том, что происходящие в районе, где живет Полина, события, хоть как то связаны с книгой. Сергей принялся просматривать стопки книг сложенные в углу комнату, а Полина начала рассматривать большие тяжелые альбомы со старыми фотографиями, лежавшие на письменном, с двумя тяжелыми тумбами и накрытом желтой бархатной скатертью, столе.

Вот, на обложке одного из них изображена юная девушка в светлом платье, за спиной девушки высился дом. Полина присмотрелась повнимательней и пришла к выводу, что дом за спиной девушки на фотографии – это же тот дом, в котором они сейчас находятся. Только дом на фотографии выглядит новым и двор аккуратно ухоженный. Сделано фото около шестидесяти лет назад. Листая альбом, набитый фотокарточками, Полина видела, как из молодой девушки Октябрина Федоровна превратилась в зрелую женщину, а потом в старушку, всегда в беленьких платочках и в цветастых ситцевых халатах. Полина поняла, почему Виктория Павловна не смогла выкинуть эти альбомы. В них действительно заключена вся жизнь одного человека. И пусть этого человека никто не знал, и никто из ныне живущих, кроме соседки, о нем не помнил, этот человек существовал и он остается до тех пор, пока кто-то смотрит его фотографии. Полина отложила в сторону альбом с калейдоскопом жизни Октябрины Федоровны и взяла другой. Этот альбом выглядел гораздо тоньше и вмещал в себя меньшее количество фотографий. На первой странице, одетые по моде начала двадцатого века, стояли живописной группой люди.

– Это родственники Октябрины. Все что от них осталось – фотокарточки. Каким чудом сохранились непонятно. Из бывших дворян она, – просветила Полину Виктория Павловна.

Полина принялась листать альбом. Неизвестные женщины в длинных платьях, в кокетливых шляпках и без, мужчины в костюмах и с тростью, сидели по двое, по трое или стояли по одному на старых плотных фотокарточках. Внизу карточки фотограф указал год – 1913, 1909. У всех людей на лице одинаковое выражение – строго надменное, по моде того времени. Полина, неспеша, перелистывала страницы альбома и вдруг у нее появилось чувство, что она пропустила нечто очень важное. Чувство щемило внутри и не отпускало. Полина вернулась на пару страниц назад, еще, и вдруг замерла. Вот оно. С фотографии на нее смотрела женщина. Она опиралась на стул. Высокая, густые волосы, шатенка, темные глаза, крупный чувственный рот. За спиной женщины виднелся стол, на котором лежала кулинарная книга, та самая, которая сейчас лежит у Полины на кухне на подоконнике. Фотография была очень четкая, совсем не испорченная временем, ошибиться Полина не могла.

Сергей бросил перекладывать книги в углу и, взглянув на фото, тихонько присвистнул:

– Ничего себе.

– Смотри, – продолжил он, листая альбом дальше и показывая то на одну, то на другую фотографию. – Вот эта же женщина в другой комнате, сидит на стуле и в руках книга. Вот она же на прогулке с книгой в руках. Вот она стоит, а книга лежит сзади на шкафу. Неспроста это.

– Что там? Нашли что-то интересное? – спросила Виктория Павловна, заглядывая в альбом, – а, Мария? Да, красивая женщина. Умерла еще и пятидесяти не исполнилось, сразу после революции, и двух лет не прошло. И умерла неизвестно от чего, нашли ее мертвую уже, будто раз, и уснула, и не проснулась. До самой смерти красавицей осталась, высокая, статная, глаза темно-карие, почти черные, а взгляд какой? Как взглянет, так насквозь просветит.

– Откуда вы знаете? Вы ж еще не родились даже, когда Мария умерла.

– Так Октябрина мне все рассказывала. Она знала и помнила историю своей семьи. Из бывших дворян они, – повторилась Виктория Павловна, – революция 1917 года их разорила. Октябрина через пару лет после революции родилась. А когда ей двенадцать исполнилось, ее родителей вызвали на допрос в милицию и больше их никто не видел. Время сами знаете какое было, – тихо проговорила Виктория Павловна.

– Ну вот, – взбодрившись продолжила она. А Октябрину то приютила к себе какая-то дальняя родственница. Уж как она прознала про Октябрину не знаю, да только взяла она к себе девочку, не побоялась, что та дочь врагов народа, да и вырастила ее здесь же, и комнату ей оставила. Историю их семьи рассказывала Октябрине вместо сказок. А та мне все пересказала. Ну а я, стало быть, вам теперь.

– И кто эта Мария, знаете? – спросил Сергей.

– Это прабабка Октябрины. Темная история с это Марией. Говорят, магией она увлекалась, мистикой всякой, духов вызывала. Никто ее не называл иначе, чем Мария. Не Маша, не Маруся, а исключительно Мария.

Виктория Павловна поджала губы при этих словах.

– А можно мы возьмем этот альбом? – спросила Полина.

– Возьмете? Ну не знаю… Как это возьмете? – растерялась Виктория Павловна.

– А может быть, мы его у вас купим? Вряд ли он кому то пригодится еще. А у меня друг фотографии старые коллекционирует, я ему на подарок куплю. Ну как? – подкупающе улыбнулся Сергей и, для подкрепления эффекта, протянул Виктории Павловне деньги.

Эти деньги и решили дело.

– Ну, раз так вам надо, на подарок, берите конечно, мне не жалко.

Быстренько распрощавшись с Викторией Павловной, пока она не передумала, Полина и Сергей сбежали по лестнице, сели в машину и выехали со двора.

– Фух, приключение какое, а? – весело выдохнул Сергей и заговорщески подмигнул Полине.

Та в ответ улыбнулась:

– И не говори, как в каком-то романе, – замечталась она.

– Ну что? Заедем куда-нибудь, перекусим? Заодно фотографии подробнее рассмотрим, – предложил Сергей.

Полина почувствовала как у нее урчит в животе. Она с утра ничего не ела, а время уже перевалило за полдень. И еще очень хотелось кофе.

Остановившись у ближайшего кафе, заказали два кофе, овощной салат, котлеты по-киевски и Сергей, желая побаловать Полину, заказал полную тарелку маленьких, как игрушечные, пирожных. Полина не помнила, когда последний раз ее так баловали. В ожидании заказа они принялись вынимать фотографии из альбома и раскладывать их аккуратным веером на столе, который облюбовали себе возле окна. Вынув из альбома все фото, на которых изображена Мария с кулинарной книгой в кадре, пересчитали их. Фотографий оказалось около десятка.

Полина взяла одну фотокарточку в руки и стали крутить ее и так и этак, поворачивая под разными углами к свету – ничего. Перевернула фото и застыла.

– Смотри, – шепотом сказала она Сергею, – что это?

Сергей глянул и тут же стал быстро переворачивать все фото.

– Ничего себе, – зловещим шепотом просвистел он, – смотри, видишь? С обратной стороны каждой фотографии внизу слева один и тот же знак.

– Да знаю я, вижу! Но что он обозначает? – Полина удивленно, широко открыв глаза, смотрела в левый нижний угол фотокарточки, на изображение равнобедренного треугольника. На левый угол, как на крючок, повешен молодой месяц, выше треугольник перечеркивала наискосок широкая линия, символ, похожий на глаз, высился на самой вершине, завершая собой картину.

Оба задумались, погрузившись каждый в свои мысли, машинально перебирая руками и пристально обводя взглядом все фотографии.

– Слушай, – спохватился Сергей, – у меня друг есть, он историк.

– И как нам поможет его знание истории? – усмехнулась Полина.

– Пока не знаю как, но фотографии старые, история тоже наука о прошлом, знак этот явно не современный, может подсказку, какую даст или направление укажет, в каком копать.

– Я возьму эти фотографии, – продолжил Сергей, сгребая фотокарточки в охапку и засовывая их в альбом между листами, – давай наслаждаться обедом. Не думай об этом, я найду решение.

Полина млела от его слов.

– Ну что, в парк или в кино? – спросил Сергей, отставляя в сторону пустую чашку из-под кофе

– Так ты ж к другу хотел, к историку, про символ спросить, – в голосе Полины сквозило удивление.

– Ну, я к другу, а ты где ждать меня предпочитаешь?

– А разве я не могу пойти с тобой?

– Полина, ну сама подумай, – как маленькой принялся втолковывать ей Сергей, – ты замужняя женщина, я свободный мужчина. Что я другу скажу, кто ты мне? Знакомая, которая…, – при последних словах Сергей замялся.

Полина выжидательно смотрела на него.

– Поля, ты мне очень нравишься и я вижу, что с мужем у тебя не ладится, но давить на тебя не хочу и в семью твою влезать не хочу. Будет так как ты захочешь, но решать тебе.

– Ладно, ты прав, – вздохнула Полина и опустила глаза.

Мысли о муже наполнили ее грудь ностальгической грустью. Пришлось признать, что она сохранила к нему нежные чувства, хоть и загнала их очень глубоко внутрь себя.

Полина сидела в темном зале кинотеатра. На экране разворачивались события, вызывавшие у нее только злость, несмотря на то, что картина, которую показывали, анонсировали как комедию. Главные герои, молодая красивая блондинка и мужчина вдовец, с ребенком подросткового возраста, пытались устроить свою личную жизнь. Вернее ее пытался устроить малолетний сын главного героя. Он зачем-то написал на местную радиостанцию, что его папа хочет жениться. Сам же папа хотел, чтобы его просто оставили в покое и дали ему возможность любить свою умершую жену. Но нет, настырный сорванец мало того, что выставил папу на посмешище перед всей Америкой, так еще и письма о знакомствах читал, которые женщины присылали его папе. Затем, этот доморощенный сводник, решив, что если его отец и незнакомая женщина на другом краю страны за тысячи километров едят одинаковым образом яблоко, то это может быть залогом счастливой семейной жизни. «Ага, – злилась Полина непонятно на кого, – что они будут делать, когда съедят все яблоки».

Фильм навеял на нее тоску. Закончился он, как и все романтические комедии, красиво и вдохновляюще. И тем печальнее было Полине выйти на яркий уличный свет и затосковать по несуществующему женскому счастью. Долго грустить ей не пришлось. На противоположном конце аллеи, по которой она неспешно прогуливалась, показалась фигура Сергея.

Полина еле сдержала порыв кинуться ему навстречу и обнять.

– Я же говорил, что мой друг историк нам поможет. Смотри, – и он протянул ей бумажный листок, на котором от руки нарисовал тот же самый символ, который они видели на фотографиях с Марией.

– Это один из символов спиритизма, – глаза Сергея горели от возбуждения.

– А Мария увлекалась спиритизмом, – понимающе протянула Полина, вспоминая слова Виктории Павловны.

– Итак, что мы имеем? – продолжил Сергей, – кулинарная книга, которая, возможно, я подчеркиваю – возможно, как то причастна к происходящим в твоем районе странным событиям, ранее принадлежала Марии, которая увлекалась спиритизмом, что подтверждает символ, который мы видим на фотографиях. И эта самая Мария умерла при неизвестных обстоятельствах.

– Ну и что нам со всем этим делать?

– Продолжать разгадывать загадку дальше.

Полина с Сергеем прошли дальше по аллее и присели на свободную скамейку, нагретую теплым сентябрьским солнцем. Сергей задумался. Полина боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть мысли, которые, как она явственно видела, крутились в голове Сергея.

– Я, конечно, могу предположить, исключительно в качестве бреда, что Мария занималась черной магией. А черная магия предполагает перенос духа через различные предметы, и одним из возможных вариантов может быть то, что Мария решила совершить обряд, выбрав для хранилища своей души книгу, но, при проведении ритуала, умерла. Вариант конечно бредовый, но ничего другого мне в голову не приходит.

– Ну что же, если других вариантов нет, возьмем твой за основу, каким бы бредовым он не казался, – согласилась Полина с решением Сергея.

Глава 11

Ночью Полина долго не могла уснуть. Алексей не пришел ночевать домой.

От постоянных ворочаний в кровати та превратилась в некое подобие гнезда из мятых простыней и сбитых в сторону подушек. Одна ступня Полины высунулась из-под одеяла и свесилась над краем кровати. Сначала она не обратила на это внимание, но потом почувствовала как что-то мягкое и пушистое ползет по ее ноге. «Баюн», – расслабленно подумала Полина и внезапно вспомнила, что кот не захотел идти с ней в спальню и она оставила его в коридоре плотно прикрыв за собой дверь.

Наползавший сон сняло как рукой. Она села рывком, дернув при этом ногой на себя. Но ногу что-то цепко держало. Полина пожалела, что рядом нет настольной лампы, и попыталась в темноте комнаты, которую освещали только отблески фар автомобилей, рассмотреть, что там такое с ее ногой. «Это» показалось ей небольших размеров, темное, мягкое, никаких звуков не издавало, просто сидело на ноге и не шевелилось. Полина попыталась подтянуть ногу к себе – ничего не вышло. Подвигала ногой из стороны в сторону – безрезультатно. Нога Полины оказалась в пушистом капкане. «Это» немного увеличилось в размерах и часть его плавно переместилась с ноги на пол, при этом слух Полины уловил слабое потрескивание, словно кто-то грызет орехи, стараясь сильно не шуметь. Продолжая издавать непонятные звуки, темное пятно начало исчезать под кроватью, не выпуская ногу Полины из своих тисков. Полина мягко начала сползать по кровати вниз. Пытаясь за что-то зацепиться руками, она пыталась остановить свое движение, но все зря. Ни подушки, ни одеяло, ни простыня не сдерживали и даже не замедляли движения. Ступня Полины уже коснулась пола и она ощутила, что пол отчаянно ледяной, будто нога опустилась в таз с колотым льдом. Сделав над собой отчаянное усилие и вытянувшись во весь рост, Полина попыталась пальцами рук зацепиться за спинку кровати и ей это удалось. Движение вниз остановилось. Но не надолго. Сухожилия и все мышцы ноги натянулись, Полине показалось, что она слышит скрип костей, которые растягиваются внутри нее. Чувствуя все более нарастающую боль в ноге, Полина поняла, что или придется отпустить руки и будь что будет или она останется без ноги. Сила, с которой ее тянули на пол, намного превосходила ее физические возможности. Полина расцепила пальцы и шелковая пижама плавно заскользила по простыне. Шлепнувшись на пол и больно ударившись спиной, Полина задохнулась от волны мороза дыхнувшей на нее из-под дивана.

Кричать не получалось, горло было как ватой набитое, через слои которой тоненькой струйкой просачивался кислород, но на крик его не хватало. Под кроватью мелькнули два ярко-зеленых глаза и послышалось шипенье. «Как похоже на моего Баюна», – подумала Полина, пытаясь, если не остановить, то хотя бы затормозить свое движение и цепляясь пальцами за прикроватный коврик. «Не может быть, такое бывает только в кино, а не в жизни», – пронеслось в голове. Внезапно резкая боль прошлась по ноге, словно по ней полоснули несколько лезвий сразу. Как только ступни Полины оказались под диваном, движение ускорилось, затягивая ее в ледяную тьму. Сначала ноги обдало ледяным холодом, а потом Полина перестала их чувствовать, но также она не чувствовала и боли, нижняя часть ног просто исчезла сама по себе. Следом за ступнями под диваном оказались колени, бедра, и вот уже Полина не ощущает себя ниже пояса. «Что же случится, когда я полностью окажусь под диваном?» – паника билась у Полины в голове. Случилось то, что и должно было случиться.

Когда голова Полины скрылась под диваном, она вдохнула ледяной воздух, обожгла легкие и ее накрыла темнота. Темнота душила ее, она задыхалась. Силясь сделать вдох, Полина услышала хрип, который она издала своим исчезнувшим горлом, послышался треск падающего на нее дивана, все вокруг закружилось и пропало. И Полина пропала тоже. Отсутствие воздуха в легких, как и отсутствие самих легких, ее уже не пугало. Во всем теле царило внутреннее спокойствие, некая гармония. «Наверное, я умерла», – подумала Полина.

Резко открыв глаза, Полина обнаружила себя целой и невредимой на кровати, за окном только начинало светать, дверь в спальню закрыта, Баюна нет.

Тяжело отдышавшись, как после марафона, и придя в себя после ночного кошмара, Полина поняла, что уснуть больше не сможет и пошла на кухню заварить чай. Баюн, увидев Полину в коридоре, шарахнулся от нее в сторону.

– Баюша, что с тобой?

Полина наклонилась к коту, чтобы погладить его. Кот зашипел, резко дернулся в сторону гостиной, где залез под диван и категорически отказался оттуда выходить. Ну ладно, есть захочет – придет. С этими словами Полина насыпала коту еды в миску, включила чайник, насыпала заварки в чашку и принялась размышлять о вчерашнем дне и смутно вспоминая сон. Времени до утра еще много, чем бы заняться. Иногда оставаться одной дома для Полины казалось невыносимым. Пустая квартира, муж не ночевавший дома, кот, внезапно отказывающийся к ней подходить, странный сон, все это навевало тоску и отчаяние. Или заплакать или напиться. Ни того ни другого Полине не хотелось.

«Ша-рр-аххх» – внезапно она услышала рядом с собой женский голос. Резко повернула голову – никого. Показалось. «Ка-аа-ссси-иии» – теперь голос доносился из коридора, Полина слышала его очень отчетливо. Вышла в коридор – пусто, только сквозняк по ногам. Опять Алексей лег спать и забыл закрыть балкон. Но он не ночевал дома. А кто тогда открыл балкон? Но балкон в гостиной, куда зашла Полина, оказался закрыт. Откуда тогда сквозняк? «Хх-ррра-ммм-ннна» – услышала Полина у себя за спиной. Все это Полину пугало, но она повторяла себе, что она в своей квартире, дверь закрыта, никого нет, а эти все голоса звучат только у нее в голове и вызваны нервным напряжением от ссоры с мужем и странных происходящих событий последних дней.

Внезапно Полина почувствовала наплыв дикой усталости. Забыв про чай, не раздеваясь, прямо в халате, она рухнула в кровать и провалилась в крепкий сон без сновидений.

Глава 12

Будильник зазвонил в шесть тридцать утра. Невыспавшаяся Полина с тяжелой головой и разбитым телом сползла медленно с кровати и поплелась в ванную. Машинально глянула на себя в зеркало и удивилась. Волосы потемнели и приобрели красивый каштановый оттенок, падая густой шевелюрой по плечам. Ей казалось, что и ростом она стала выше, а может, просто расправила плечи и высоко подняла голову. Полина улыбнулась своему отражению в зеркале.

Кот Баюн, по-прежнему, сидел под диваном в гостиной, выходить не собирался и за свою хозяйку ее не принимал. Не вдаваясь в подробности кошачьего поведения, приняв душ и наскоро выпив чашку чая, Полина выскочила на лестничную площадку и услышала слева от себя писк. Присмотревшись повнимательней, с удивлением обнаружила, что кто-то подкинул им под дверь котенка. Маленького, черного, с белыми усами, топорщившимися в разные стороны и сильно перепуганного. Котенок сидел, сжавшись на холодном полу и открыв маленькую розовую пасть, безостановочно издавал звуки похожие на писк резиновой игрушки. Полина метнулась в квартиру, схватила из холодильника сосиску и бросила ее котенку – тот жадно накинулся на еду. «Бедненький, хоть бы забрал тебя кто к себе». Учитывая нестабильную ситуацию со своим семейным положением, взять на себя ответственность за еще одно живое существо Полина не осмелилась.

Рабочий день она провела в размышлениях – действительно ли ее кулинарная книга связана с потусторонним миром или это ее разыгравшееся воображение. За окном на ясном небе светило солнце и все ночные страхи и сомнения Полины отступили назад. Обругав себя за нелепые фантазии, она решила приготовить еще один рецепт из кулинарной книги и посмотреть, а не случится ли что-нибудь из ряда вон выходящее. И если случится, значит и вправду что-то есть такое в этой книге, а если нет – значит надо выписать самой себе успокоительное и, наконец-то, решить проблему с мужем. С такими мыслями Полина приехала домой, ласково погладила кулинарную книгу по титульной странице и, пропуская между пальцев плотные страницы, нашла рецепт для ужина. По составу продуктов Полине это напомнило жаркое ⁶. Способ приготовления тоже казался несложным. Порезать картофель, лук, морковь, мясо, сложить все в глиняные горшочки и в духовке все само сделается. Когда она через час открыла духовку, увиденное ее порадовало, а запах, плывший по квартире, только убедил ее, что ужин удался.

Вечером, часов около девяти, пришел Алексей. Выглядел он усталым, но довольным. Чему радуется, невесело думала Полина.

– Поля, ты прочитала мое сообщение? Я тебе оставил записку на столе в комнате.

Полина покраснела. Почему она не проверила, нет ли сообщений от мужа?

– Да, конечно, – уныло отозвалась она, – есть будешь?

– Да, давай, проголодался страшно.

И Леша в приподнятом настроении уселся за стол. «Что ж он радостный такой, от любовницы, небось, вернулся». Полина незаметно проскользнула в комнату и прочитала послание от Алексея: «Поля, я не приду ночевать, заказ появился срочный, в пригород надо ехать, буду завтра вечером».

– Что за заказ, поделишься? – невинно поинтересовалась Полина.

– Машину попросили срочно починить. Ты же знаешь, у меня чутье на машинные внутренности. Вот и позвонил старый знакомый, ему выезжать сегодня вечером, а машина барахлит. Заплатил как положено и за срочность добавил, так что еще на пару недель у нас финансовый запас есть, с голоду не пропадем, – увлеченно делился Алексей.

– Ну да, а потом? – надавила Полина.

– Потом посмотрим, может что-нибудь подвернется.

– Вот всегда у тебя так, никогда с тобой не знаешь ничего, ни в чем нельзя быть уверенной, – раздосадовано бурчала Полина.

– Ладно, – тихим голосом проговорил Алексей, – спасибо за ужин. Я спать.

Полина почувствовала себя униженной, он же еще и виноватой ее сделал. Сам работу постоянную найти не может, приносит крохи нерегулярные, и еще недовольство проявляет, когда Полина задает вопросы об их будущем, которое беспокоит ее все больше и больше. «А впрочем, – вдруг подумала Полина, ставя грязную посуду после ужина в мойку и включая кран, – почему меня это должно беспокоить? С Сергеем вроде неплохо всескладывается, а с Алексеем окончательно все разваливается». С такими мыслями, Полина, домыв посуду, отправилась спать.

Проснулась она посреди ночи. Сколько времени? Электронное табло часов показывало темноту. Полина встала и выглянула в окно – фонари не горели. Она не увидела ни одного проблеска света в окружающих домах. Пощелкала выключателем – ничего. Электричества нет. Словно в городе из всех живых людей осталась одна. Машинально глянула на детскую площадку, где пару ночей назад видела фигуры людей – никого, даже местных алкоголиков, несмотря на теплую осеннюю ночь. Решив сильно не задумываться над происходящим, в конце концов, все живы и здоровы, Полина, выпив стакан воды, легла обратно в кровать и неожиданно для себя быстро заснула.

Глава 13

Утром ночное событие показалось ничего не значащим, тем более что электричество снова стало в норме, и все работало без перебоев.

Наспех перехватив бутерброд с чаем, Полина отправилась на работу. Трясясь в стареньком трамвае, она невольно стала свидетельницей разговоров, из которых она сделала вывод, что электричество отсутствовало не только в районе, где она живет, но и по всему городу. В результате отключения электричества на всю ночь, в больницах умерли около десятка человек, ограблено несколько магазинов и сберкасс, а на очистных сооружениях города, куда сливались все канализационные стоки, произошла авария, на ремонт которой уйдет несколько дней, в течение которых вода в жилые дома будет подаваться строго по графику.

Отстояв полсмены за прилавком аптеки, Полина решила сходить на обед в свое любимое кафе напротив.

Взяв поднос с едой и удобно устроившись в углу под большой пальмой, на больших разлапистых листьях которой осела казавшаяся вечной пыль, Полина окинула рассеянным взглядом обеденный зал, наполовину заполненный посетителями.

Внезапно ее взгляд задержался на парочке показавшейся ей знакомой. Встряхнув головой, моргнув, Полина еще раз убедилась, что нет, она не ошиблась. Через три столика от нее, сидели Сергей с Любой попивая кофе. Перед Любой стояла тарелка с пирожными, которые та, не боясь испортить фигуру, наворачивала с отменным аппетитом, и отправив последний кусочек пирожного в рот, облизывала кончики пальцев, слегка высовывая розовый язычок. Сергей наблюдал за действиями Любы с нескрываемым интересом. Полина ощутила в груди неприятный укол ревности. «Ну вот, а говорил, что я ему нравлюсь. А правда ли говорил или это я сама себе придумала. То, что мы с ним целовались в машине – так это может ничего для него не значить. Хотя это ж я напилась, а он то трезвый был. Зачем целовался тогда, если я ему не нравлюсь. На охотника за легкой добычей не похож».

Пока Полина предавалась невеселым размышлениям о мужской сущности и вяло размешивала ложкой сметану в борще, Сергей наконец-то оторвал свой взгляд от розового язычка Любы и заметил Полину. Полина думала, что Сергей, нечаянно встретив ее, растеряется и сделает вид, что не заметил. Но нет. Сергей, увидев Полину, расплылся в широкой улыбке, его глаза вспыхнули огнем, он порывисто поднялся из-за стола и быстрыми шагами пошел в сторону Полины, расставляя руки и слегка наклоняясь вперед. Люба недоуменно смотрела вслед ему.

– Привет, – радушию Сергея не было предела.

Полина нехотя встала из-за стола и тут же очутилась в его крепких и сильных объятиях. На нее пахнуло чем-то родным и близким и она, растерявшись от заполнившего ее чувства, расплакалась и прижалась к Сергею всем телом, уткнувшись ему в плечо. Весь груз последних дней, постоянные размолвки с мужем, его возможная неверность, тревожные события, связанные с книгой, все разом переполнило Полину и сейчас выходило вместе со слезами, освобождая ее. Сергей крепко прижимал ее к себе, мягко гладил по голове, плечам, спине и говорил что-то тихим голосом. Полина не могла разобрать что именно, но только один его голос успокаивал и вселял уверенность, что все будет хорошо. Что пока Сергей рядом с ней, у нее все будет хорошо.

– Что ты здесь делаешь? – высвободившись из его объятий, резко спросила Полина, все еще всхлипывая.

Сергей достал салфетку и принялся вытирать мокрые от слез щеки девушки.

– Мы с Любой тебя ждем. Люба сказала, что ты иногда заходишь в это кафе обедать.

– Зачем ждете? А почему в аптеку не зашли? – продолжала допытываться Полина.

– Ну, почему же не зашли. Зашли конечно, но возле тебя стояло много покупателей, зачем мы тебя отвлекать будем. Вот если бы ты в обед не пришла, мы бы, конечно, еще раз зашли в аптеку и отвлекли тебя.

И Сергей мягко поцеловал ее в место между верхней губой и носом.

Они оба так увлеклись собой, что не заметили взгляд Любы, направленный на них как рентгеновский луч. Во взгляде сквозило раздражение, которое Любе с трудом удалось погасить, когда Сергей с Полиной вернулись к столику.

– Ну что, как дела? – протянула Люба, лениво отправляя в рот маленький кусочек шарлотки щедро сдобренной сливками.

Полина рассказала о своих вчерашних приключениях. О том, как она приготовила еще один рецепт и вот отключили электричество.

– Ты серьезно считаешь, что твоя дурацкая книга имеет влияние на то, что происходит в городе? У тебя мания величия? – полушутя полусерьезно спросила Люба.

– Не знаю. Но, а как ты это объяснишь?

– Авария на подстанции.

– Тогда электричество выключили бы в одном районе, а не во всем городе.

– Значит, на самой большой городской подстанции что-то поломалось, – нашла логический выход из ситуации Люба.

– А как быть с голосами в квартире? – с вызовом бросила Полина Любе.

– Ой, Полька, – назвала Люба Полину прозвищем, которая та ненавидела, – ну что ты выдумываешь? Соседка какая-нибудь телевизор смотрела, а тебе и почудилось, что голоса в твоей квартире. Хорошо, хоть не в голове голоса слышатся, а то впору к психиатру тебя отправлять, – Люба заливисто засмеялась.

Полина задумчиво покачала головой и посмотрела на свои руки.

Пальцы рук немного дрожали. Сергей заметил ее волнение, крепко сжал ее руку и произнес:

– Полина, ты сильно дорожишь своей книгой?

– Ну, не знаю. У меня по ней получается готовить съедобные блюда, а раньше такого не случалось.

– Кулинарить научиться – это и на курсы можно пойти, а как ты смотришь на то, что я предложу тебе избавиться от этой книги?

– Избавиться? Как?

– Выкидывать – не лучший вариант. Ее может кто-нибудь найти и, если с этой книгой действительно связана темная магия, то мы только еще больше навредим. Предлагаю ее сжечь. От пепла точно хуже не будет.

Полина задумалась и, после недолгого молчания, выдохнула:

– Хорошо. Когда будем жечь? И, главное, где?

– Надо где людей поменьше, что бы внимание на себя не обращать.

– Предлагаю пустырь в паре остановок от Полькиного дома, – как специально раздражая Полину, проговорила Люба, называя свою подружку ненавистным ей именем.

– Пустырь? Что за пустырь? – обратился Сергей к Полине не обращая внимания на Любу.

Люба сделала вид, что не замечает такого откровенно хамского поведения Сергея и продолжила:

– Там раньше дом строить хотели, забором все огородили, спилили деревья, вырубили кусты, но что-то не сложилось со стройкой, теперь там пустырь, местные жители еще не успели превратить его в свалку, но жилые дома стоят в достаточной отдаленности.

– Да, действительно, – задумчиво протянула Полина, – как я о нем забыла?

Люба ухмыльнулась.

– Ну что, во сколько встретимся?

– Ты тоже с нами? – спросила Полина.

Ей почему-то очень не хотелось, чтобы Люба пошла с ними. Она думала, что тайное сжигание удивительной книги привнесет в ее отношения с Сергеем новый оттенок и поворот.

– Это что же? Я пустырь предложила, а вы меня брать с собой не хотите.

– Ну почему же не хотим, конечно, хотим, – дружелюбно ответил Любе Сергей.

И обратился к Полине:

– Ты до которого часа сегодня? Как всегда до восьми вечера? Пока домой доберешься, пока отдохнешь, – проявил заботу о Полине Сергей, – давайте где-то в полдесятого вечера встретимся? Я за тобой заеду, – обратился Сергей к Полине.

– Не надо, – покраснела Полина и опустила глаза, – давайте все встретимся на трамвайной остановке.

Люба ухмыльнулась, понимая, что Полина не хочет, чтобы ее благоверный встретил Сергея или увидел, как Полина садится к нему в машину.

Еле отстояв смену и дождавшись окончания рабочего дня, Полина сама не заметила, как добралась домой, настолько она разнервничалась от предстоящего события. Сжигание странной старинной книги на пустыре, почти в полночь, это вселяло в нее мистические ощущения.

Алексей встретил ее дома, в неплохом настроении, и спросил:

– Как дела?

С чего бы это ему моими делами интересоваться?

– Нормально, – ровным голосом ответила Полина.

– Поля, давай поговорим. В последнее время между нами начался разлад, – продолжил Алексей.

– Конечно разлад. Ты неизвестно куда уходишь, поздно приходишь, дома не ночуешь, слова тебе сказать нельзя, сразу грубишь и хамишь, помощи от тебя не дождешься, я уже не говорю, что ты, как мужчина, должен содержать семью.

– Поля, – в голосе мужа Полина уловила нотки раздражения, – давай поговорим спокойно.

«Сейчас он мне скажет что уходит к любовнице», подумала Полина и почему-то совсем не удивилась, настолько спокойно она приняла эту мысль. Ее уже не пугало потерять мужа.

– Я устала, – бросила Полина, – и мне еще с Любой надо встретиться, она просила, у нее сейчас сложная ситуация в жизни.

– Полина, – голос мужа начал звенеть, – тебе подружка дороже мужа? Счастье подруги дороже семейного счастья? Посмотри, что происходит с нашей семьей!

– Происходит то, что ты не участвуешь в семейной жизни, – выпалила Полина, – ни денег, ни помощи.

– Полина, ты же знаешь, – напряженным голосом, находясь на грани, но стараясь сдерживаться, говорил Алексей, – денег нет временно, а меня нет, потому что я пытаюсь найти работу и ты знаешь, что мне удается иногда подработать, ремонтируя машины знакомым, с голоду не умираем, долгов нет. Да, в отпуск не съездим и шубу тебе не купим, но ведь с голоду не умираем.

– Ну, спасибо, – съязвила Полина, – что с голоду умереть не даешь, уже куском попрекаешь. Я между прочим тоже работаю, почему я должна на свою зарплату семью содержать?

– Полина!!! – не сдержался Алексей и перешел на крик, – ты не содержишь семью! Ты знаешь, что я приношу деньги домой! Твою зарплату у тебя никто не забирает. Почему ты меня не слышишь?

– А нечего на меня кричать! – Полина тоже не осталась в долгу.

Окончательно рассердившись на Алексея и разругавшись с ним вдрызг, она выскочила из квартиры, хлопнув дверью, но не забыв прихватить с собой книгу в пакете. И в порыве гнева забыла захватить с собой теплую кофту, о чем теперь очень жалела, стоя на трамвайной остановке в ожидании Любы и Сергея. До назначенного времени оставалось более получаса. Через пятнадцать минут Полина не выдержала и, окончательно окоченев, решила пренебречь своей уязвленной гордостью жены и вернуться домой за кофтой, но ее удержала мысль – что она скажет Алексею, почему пришла и опять уходит.

Рядом с ней раздался гудок машины. Полина не обратила на него внимания, мало ли кто кому сигналит.

– Полина! Полинка! – услышала она знакомый голос.

Так и есть – Сергей приехал раньше, как знал, что он ей нужен. Полина нырнула в спасительное тепло машины.

– Замерзла? – спросил Сергей, поворачиваясь к ней. Затем слегка приобнял ее и притянул к себе.

– Да, забыла кофту.

– А почему не вернулась?

– Ну так… – неопределенно протянула Полина.

– Понятно, – с пониманием ответил Сергей и прижал ее к себе еще сильней.

Полина давно не чувствовала себя так хорошо. Казалось, так бы и сидела вечность в теплой машине, в объятиях Сергея и слушая медленную тихую музыку, ни о чем не думая и упиваясь своей женской слабостью, чувствуя себя под защитой настоящего мужчины. Сергей сидел, не нарушая тишины и спокойствия, а только легонько гладил ее по плечу и изредка целовал в волосы. Идиллию нарушил резкий стук в окно. Люба.

– Всем привет, – весело сказала она, залезая на заднее сиденье машины.

– Поехали, – скомандовал Сергей, нажал на газ и машина мягко тронулась с места.

Через десять минут Сергей плавно притормозил и открыл перед девушками дверь. Полина, выйдя из машины зябко повела плечами, вечерняя осенняя прохлада заползала под тонкий свитерок и холодила кожу. Сергей, сняв свой пиджак, набросил его на плечи Полины. Люба раздраженно фыркнула.

Пройдя чуть в сторону от машины и фонарей, освещавших пустырь, Полина вынула книгу из полиэтиленового пакета, Сергей достал зажигалку и, разложив книгу на земле, раскрыл ее страницами вверх. Он принялся щелкать колесиком зажигалки. Пламя никак не хотело вспыхивать. А если и вспыхивало, то тотчас же задувалось так некстати поднявшимся к вечеру ветром. После нескольких попыток, Сергею удалось добиться устойчивого огонька на кончике зажигалки и он поднес его к краю страницы. Огонь облизывал страницу, но ничего не происходило.

– Может страницы сырые? – предположил Сергей.

– Вроде нет, – Полина потерла страницу сначала между пальцами, потом между ладонями, – слышишь как шелестит? Как сухая бумага.

– Тогда почему не горит?

– Не знаю…

– Попробуйте сначала зажечь это, может страницы толстые и слабого пламени зажигалки не хватает, – с этими словами Люба протянула старую газету, непонятно откуда взявшуюся.

– Откуда у тебя эта газета? – внезапно севшим голосом спросил Сергей.

Люба взглянула на него внимательно:

– В почтовый ящик кинули, бесплатка рекламная.

Сергей резко выхватил у Любы газету, скрутил ее в толстую плотную трубочку, поднес к краю газеты зажигалку, щелкнул колесиком, голубые язычки пламени весело заплясали и жадно накинулись на сухую газетную бумагу, сжирая буквы и уничтожая фотографии. Сергей поднес пылающую газету к страницам книги и стал водить импровизированным факелом по краям страниц. Газета в руках Сергея пылала, но страницы книги даже не почернели. Через пару минут от газеты остался пепел, а книга осталась целехонька, как ни в чем не бывало.

– Да что ж такое? – Сергей захватил страницу двумя руками и попробовал ее разорвать.

Не тут то было. Бумажная страница не поддалась ни на йоту, как будто Сергей пытался разорвать руками кусок брезента. Все по очереди попробовали сделать то же самое, выбирая наугад разные страницы. Но тщетно.

– Что будем делать? Может, закопаем? – усталым голосом предложил Сергей.

– Можно. Но когда здесь, все-таки, начнется стройка, книга опять окажется наверху. И если мы согласились с тем, что беды и неприятности происходят именно из-за книги, когда готовишь по ней рецепты, то должны согласиться и с тем, что она не должна попасть никому в руки.

– Полина, – обратился к ней Сергей, – ты можешь подержать эту книгу у себя еще немного? Только не готовь по ней ничего. Я что-нибудь придумаю.

– А есть варианты? – безнадежно спросила Полина.

– Есть! Варианты всегда есть! Дай мне немного времени, я все решу – уверенным и обнадеживающим голосом сказал Сергей.

От его уверенности Полине стало спокойно и, положив книгу обратно в пакет, Полина всю дорогу до дома молчала. Перед выходом из машины, повернулась к Сергею, хотела его поцеловать на прощанье, но глянув в последний момент в зеркало заднего обзора, увидела там Любу и решила, что не стоит провоцировать судьбу, целуясь с молодым человеком, будучи еще замужней женщиной. Вот разведется с Алексеем, тогда и будет целоваться с кем захочет.

Дом встретил ее тихой темнотой. Алексей спал, Баюн нигде не показывался. Кинув книгу на подоконник в кухне, Полина быстренько переоделась и устроилась спать. Спать без мужа под боком казалось неуютным, хоть бы кот пришел – все не так одиноко в кровати. А еще бы лучше Сергей. С этими мыслями Полина уплыла в сон.

Глава 14

Ночь выдалась тяжелой и душной, несмотря на вечернюю прохладу сентября. Казалось, что матрас на кровати засасывает в пучину, как в болото, а вместо подушки – топкая трясина, и одеяло невыносимо давит на грудь и душит. Тело налилось свинцовой тяжестью, дышать трудно или Полине казалось что трудно. Она не могла понять спит она или уже проснулась и грезит наяву.

Она находится в комнате, большой с высокими потолками и высокими окнами вдоль длинной стены. За открытой дверью, в конце комнаты, угадывается целая анфилада комнат уходящих, казалось бы, в пустоту и вечность. Посреди комнаты, возле камина размером в человеческий рост, стоит высокая женщина. Темные густые волосы, свисающие свободными прядями до поясницы, белое, с кружевами, платье до пят, сшитое по старинной моде начала прошлого века. Женщина стоит, повернувшись лицом к группе людей. Полина вдруг узнает этих людей. Это же те самые люди, которых она видела на детской площадке из окна ночью дней пять назад. Все они стояли в тех же позах, в каких она их и запомнила. Они молчали. Полина наблюдала всю эту сцену как бы немного сверху из-за левого плеча женщины, которая стояла к ней спиной.

Вдруг один из людей, стоявших перед женщиной, зашевелился, отделился от группы, медленно двинулся в сторону камина, при этом Полина не заметила, чтобы он ступал ногами по полу, он плыл над землей на воздушной подушке или как если бы маленький ребенок переставлял игрушечных солдатиков в игрушечном войске. Человек медленно подплыл к камину и скрылся в нем, оставив после себя только легкую струйку дыма, но запаха Полина не чувствовала. Она вообще ничего не чувствовала, будто находилась в большом коконе из ваты, через который с трудом проходил воздух. Женщина в белом платье слегка взмахнула рукой и следующая фигура отделилась от группы, мягко подплыла к камину и исчезла в нем, оставив после себя легкое облачко тумана.

Внезапно женщина в белом резко оглянулась и обратила свой взор на Полину. Большие карие, почти черные, глаза впились в лицо девушки. Она узнала Марию с фотографии и попыталась отвернуться, но взгляд не отпускал, магнитом притягивая тело Полины к себе. Она ощутила прикосновение руки на своей щеке и ей стало казаться, что все так и должно быть, что она сейчас на своем месте. Прохладная рука Марии, мягко поглаживала Полину по щеке, и вдруг белое платье начало увеличиваться в размерах и превращаться в туман, окутывая обеих. Через несколько мгновений их тела полностью скрылись в белом облаке, а когда оно рассеялось, посреди комнаты осталась только Мария, которая и оказалась Полиной. Теперь она, Полина, смотрела на группу людей стоявших перед ней, теперь у нее по спине падали каскадом длинные каштановые волосы, теперь она чувствовала внутреннюю силу и мощь и теперь она показывала рукой на камин, веля своим слугам-призракам идти в мир людей.

Сон оборвался так же внезапно как и начался. Полина лежала в двуспальной кровати одна, подушки и одеяло сбились в кучу, простыня скомкана и сброшена на пол, а Полина совсем замерзла от осеннего утреннего холода, который проникал сквозь открытое на ночь окно. На часах – шесть утра. Быстренько закутавшись в махровый халат, Полина побежала в ванную. После горячего душа и горячего чая, полностью придя в себя, убедившись, что муж крепко спит, она решила позвонить Сергею и рассказать о своем сне. Размотав длинный конец телефонного провода, стараясь ничего не зацепить, чтобы не наделать шума, Полина переместила телефонный аппарат из коридора в ванную. Заперев дверь изнутри и включив воду, на случай если муж проснется, она дрожащими пальцами набрала номер Сергея. Устав слушать монотонные гудки, сбросила звонок и предприняла еще одну попытку. Со второго раза у нее получилось и трубку сняли через тридцать секунд.

– Сереж, привет, я не рано? Не разбудила тебя?

– Нет, Полина, все в порядке, я рад тебя слышать, – послышался с той стороны трубки сонный голос Сергея

«Вот, а муж бы уже начал брюзжать зачем, дескать, разбудила, поспать не даешь трудовому человеку».

– Сереж, мне с тобой поделиться надо, посоветоваться. Тут такое дело, мне кажется, что я знаю, что происходит, но давай мы с тобой лучше встретимся, а то по телефону неудобно говорить. Полина покосилась на запертую дверь ванной и сделала посильнее напор воды.

– Да, конечно, тебе удобно будет через пару часов в кафе возле твоей работы?

Через два часа Полина, наряженная в выходное красного цвета платье длиной чуть ниже колена, серое кашемировое пальто, в ботильонах на шпильке, благоухающая духами, которые муж ей подарил на прошлое день рождение, входила в зал кафе, ища глазами Сергея. Тот сидел за столиком и с нетерпением поглядывал на дверь. Увидев Полину, широко улыбнулся и бросился ей навстречу. Не стесняясь людей сидящих в зале, крепко ее обнял, и поцеловал в губы. Полина ответила ему тем же. Неторопливо прихлебывая кофе, Полина рассказала Сергею свой сон. О том, как она оказалась той самой женщиной, которую они видели на фотографиях, первой владелицей книги, и о том, как она выпускала призраков в мир людей.

– И что это значит, как по-твоему? – протянул удивленно Сергей.

– По моему…, – начала Полина неуверенно, – по моему, начав готовить по этой книге, я запустила какой-то неведомый механизм, который разбудил магию, таившуюся в этой книге. И, каждый раз случается что-то нехорошее или просто ужасное. А после моего сна, мне кажется, что люди, исчезавшие в камине – это призраки, которые возвращаются в наш мир, – закончила Полина уже с истеричными нотками в голосе, готовясь заплакать.

– Ну, если призраков вернули к жизни рецепты из книги, то значит и загнать их обратно можно точно также, приготовив какое-то блюдо, – задумчиво закончил Сергей свою мысль.

– Но какое?

– Ты, случайно не захватила книгу с собой?

Полина достала из сумки книгу и положила ее перед Сергеем.

– Вот!

Сергей с восхищением глянул на Полину и добавил:

– Как ты догадалась, умница!

Полина покраснела от похвалы и удовольствия.

Сергей раскрыл книгу и стал медленно перелистывать страницы за страницей, ища сам не зная что. Через некоторое время он обратил внимание Полины на следующую странность:

– Смотри, на каждой странице встречается по два-три рецепта, вся страница заполнена словами, а вот тут, – и Сергей перевернул страницы книги почти в самый конец, – всего один рецепт на странице и вокруг много пустого места и уголок страницы видишь загнут.

– Думаешь, это то самое?

– Возможно. Действительно, все страницы книги заполнены плотно шрифтом, а тут рецепт мало места на странице занимает. Да, это может быть нужный нам рецепт, а почему нет.

Полине казалось очень странным и, одновременно, удивительным ходить по магазину не самой, не с Алексеем, который вечно норовил схватить первое попавшееся с полки, лишь бы скорее закончить покупки, а с Сергеем, красивым молодым мужчиной, который искренне интересовался тем, что они делали вместе. «Рядом с ним я не чувствую себя одинокой», – сказала Полина сама себе и улыбнулась своим мыслям. Сергей поймал ее улыбку и улыбнулся в ответ.

Рецепт назывался «Похлебка Перуна»⁷ и готовился до неприличия просто. Всего то и надо, что смешать капусту, сметану, любое мясо, добавить воды и потушить все это в кастрюльке. Разрешалось добавить зелень и чеснок.

Этой же ночью, в паре кварталов от дома Полины и Алексея

Гнат, имеющий прозвище Бурелом за свой пробивной и напористый характер, молодой здоровый парень с пивным пузом и косматой бородой, гнал на своем железном коне, выжимая скорость за соточку. Гонки на байках по ночному городу Гнат любил больше, чем пиво с чебуреками. Чего только стоит момент ожидания, когда стоишь на перекрестке, впереди расстилается ровное, только после ремонта, полотно асфальта, в ночное временя ни машин, ни людей, дорога освещена рассеянным светом фонарей. Ты жмешь на педаль газа до упора, при звуке старта резко отпускаешь сцепление и, главное, удержаться в седле, когда железный конь рванет из-под тебя. Шлем Гнат не любил, он любил свист ветра в ушах и рычащий звук мотора, который заглушал все звуки вокруг, даже звуки других таких же ночных гонщиков. Главное – не первым долететь до финиша, который мигал светофором через три перекрестка впереди, главное – ощущение свободного полета, когда казалось что ты один в этом мире, а вокруг дорога, а в небе луна и звезды и все остальное неважно и что вот хоть сейчас умереть – не жаль.

Семен Иванович, отставной военный, а ныне пенсионер шестидесяти пяти лет, в силу старости и запущенного по молодости на военной службе здоровья, по ночам спал плохо, а засыпал еще хуже, зато просыпался от малейшего шороха. Все лето Семен Иванович, который по старой привычке спал с открытыми окнами в любое время года, летом окно нараспашку, зимой – всегда форточка приоткрыта, мучился бессонницей. Только стоило ему начать проваливаться в сон, как под окнами, которые выходили на проспект, начиналось, как он его называл, ночное развлечение. Стаи мотоциклистов гоняли взад и вперед по гладкому асфальтированному покрытию дороги и постоянно будили его звуками рычащих моторов. Семен Иванович писал заявление в полицию, но там только развели руками, все живы и здоровы, состава преступления нет, а ловить хулиганов – у них кадров не хватает, и в шутку предложили ему решить проблему самому. Когда он спросил, как он может это сделать предложили растянуть «лежачего полицейского» поперек дороги. Семен Иванович грустно ухмыльнулся и ушел со словами «ну сам, так сам».

Семен Иванович сдался не сразу. Сначала он купил беруши и пробовал спать с ними, но они давили на ушную раковину, от чего уши у него начинали болеть. Промаявшись так некоторое время, Семен Иванович решил пить на ночь успокоительные, потом добавил к ним столовую ложку коньяка, но все эти методы и приемы помогали временно и кардинально решить проблему с шумными ночными хулиганами не могли.

Служил Семен Иванович в свое время в Афгане и так сложилось, что осталась у него со службы припасенная боевая винтовка. Он ей никогда не пользовался и не собирался пользоваться, так, легкое напоминание о его боевой молодости. Он регулярно доставал ее из шкафа, любовно разбирал, смазывал, проверял, что все работает исправно и убирал обратно в шкаф. Иногда выезжал с ней, замаскировав под сельскохозяйственный инструмент за город, где и тренировался в стрельбе по бутылкам да банкам. И никак не мог представить себе Семен Иванович, что его боевая подруга может ему сгодиться для чего-то более серьезного.

Но сегодня ночью, кто-то будто вытолкнул Семена Иванович из сна, как пробку из бутылки шампанского. Рев мотоциклов звучал, как ему казалось, в самой голове. Семен Иванович ворочался с боку на бок, пытаясь уснуть, но назойливый шум не отпускал. «Да что ж такое? Раньше такого не припомню, ну прокатятся туда-сюда несколько раз и уезжают, а это что же, сколько они уже так катаются?»

Семен Иванович, достал свою винтовку из шкафа, любовно поцеловал ее в дуло и выглянул из окна. В свете фонарей он видел лишь тени, мелькающие по проспекту. Тени отбрасывали впереди себя свет. «Мотоциклы», – прошипел Семен Иванович. Прицелившись наугад, пенсионер мучаемый бессонницей, не глядя в оптический прицел, нажал на курок.

Гнат, по кличке Бурелом, вылетел из седла как из катапульты. «Неужели на камень наехал», – последнее, что смог еще осознать Гнат, и на этом его жизненная гонка оборвалась. Пуля, пущенная из винтовки раздраженным пенсионером, прилетела ему прямо в голову.

Глава 15

Вот и наступила суббота. Хоть рабочий график Полины и не привязан к дням недели, как у других, но субботы Полина любила еще со школьного возраста. Это значило, что в этот день она может подольше поваляться в кровати, неспеша подняться, заварить чай, посидеть на кухне и помечтать о несбыточном. Хоть Полина могла это делать в свой любой выходной, но в субботу это делать было несравненно приятней.

Выполнив субботний утренний ритуал и поставив чашку с остатками чая в раковину, Полина поискала глазами кота. Кот нигде не показывался. Но миска с едой стояла пустая. «Дрыхнет где-нибудь», – пробормотала Полина, и стала собираться за молоком. В десять утра в их дому подъезжала небольшая бочка от сельской фермы и, все кто находился в этой время дома и хотели молока, выстраивались в очередь с банками и с бидонами. Накинув легкую ветровку, Полина, захватив трехлитровую банку, выскочила на улицу и пристроилась в конце очереди состоявшей из десятка человек местных соседок пенсионерок.

– Вы слышали, что приключилось-то? – пронесся над очередью шепоток одной из бабулек.

– А? Что? Где? – отозвались остальные.

Всегда кто-то что-то слышал и был о чем-то в курсе, только не всегда знали кто и о чем.

– Семен Иванович, тот, что военный бывший, говорят, пристрелил кого-то вчера ночью.

– Ах! Как! Кого! – пронеслось над очередью.

– А я говорила, не доведет до добра его военное прошлое, еще и жил один, и приглядеть-то за ним некому было, – брюзжащий старческий голос выдавал затаенную обиду.

Полина стояла как бидоном по голове ушибленная. Что? Семен Иванович? Она знала этого милого старика. Тихий и приветливый, он всегда подкармливал бездомных кошек и собак. Хозяйку брюзжащего голоса Полина тоже знала, Тамара Никаноровна, злющая бабенка, питавшая слабость к Семену Ивановичу, но отвергнутая им, теперь злорадно потирала свои узкие сморщенные ладошки. Типа вот тебе, не захотел жизни со мной, вот теперь и расплачивайся.

– А кого пристрелил-то, хоть известно?

– Да байкера какого-то, гоняют тут по ночам, вот и не выдержало терпение старика.

Полина лихорадочно думала связано это с тем, что она вчера готовила по книге или нет. Да или нет? И чем больше думала, тем больше склонялась что да, связано. Никто и никогда не мог подумать на Семена Ивановича, что он может совершить нечто из ряда вон выходящее, да и мотоциклисты не первый год устраивали гонки вдоль проспекта. А вот, поди ж ты. Набрав молока и забыв взять сдачу, отчего вся очередь хором кричала ей «Девушка, вы сдачу забыли», Полина вернулась домой, поставила банку с молоком в коридоре и, не разуваясь, в кроссовках и ветровке, прошла на кухню и плюхнулась на табурет.

– Полина, ты чего? – спросил муж встревоженным голосом.

– А? да нет… я ничего… так…, – бормотала Полина.

«Это получается…,» – Полина страшилась додумать свою мысль до конца, – «получается, что их с Сергеем догадка о последнем рецепте в книге оказалась неверной… и как теперь прекратить весь этот кошмар…?»

Больше всего на свете ей хотелось вскочить и бежать к Сергею, зарыться своим лицом ему в грудь и плакать, и сквозь слезы рассказывать о Семене Ивановиче, о мотоциклисте, о бабульках в очереди и о том, что кот перестал быть к ней ласковым тоже не забыть упомянуть.

Алексей не стал настаивать на продолжении разговора и, взяв с подоконника кулинарную книгу, начал ее перелистывать от скуки. Полине хотелось закричать: «Брось! Брось ее сейчас же! не прикасайся к ней!» Но она сдержалась и с любопытством смотрела, как Алексей переворачивает гладкие страницы книги. «Страницы стали почти как новые!» – ахнула про себя Полина. Она помнила их ветхий вид на книжной барахолке. И вот, пожалуйста, не прошло и двух недель, а книга стала выглядеть почти как новенькая. «Что же будет после того как книга станет совсем новой?» – со страхом думала Полина.

– Как интересно, – пробормотал Алексей, – это ты пометки делала?

– Какие пометки? – встрепенулась Полина.

– Вот здесь, смотри.

И Алексей стал показывать ей раскрытую книгу, поворачивая ее и так и этак под дневным светом, падавшим из окна. И Полина увидела, что рядом с названием каждого рецепта явственно проступают пометки, сделанные чернильным карандашом или выдавленные ногтем. Некоторые пометки казались еле заметными, и приходилось поворачивать книгу, пытаясь поймать отражение света, так чтобы их заметить, а некоторые пометки проступали довольно явственно. «Как я раньше их не заметила? Пока книга оставалась старой, то и пометки оставались незаметными», – сама себе ответила на вопрос Полина.

Пометки представляли собой вертикальные и косые штрихи, а также точки с разным интервалом между ними.

– И что это значит? – пробормотала вслух Полина.

– Не знаю, тебе видней, я думал ты видела их. Если хочешь, давай вечером попробуем вместе разобраться.

Полина с удивлением взглянула на мужа. Вместе? Серьезно? Она уже не помнила, когда они последний раз делали что-то вместе.

Еле дождавшись пока Алексей уйдет, Полина со всех ног кинулась звонить Сергею и взахлеб рассказывать ему о необычайной находке, которая поджидала ее в книге, не забыв при этом упомянуть и о том, что их догадка как все исправить оказалась неверной. Сергей долго молчал в трубке, Полине даже показалось что связь прервалась, наконец, он произнес:

– Давай через час на нашем месте? И книгу прихвати.

Полина отметила про себя, как Сергей назвал место их встречи «нашим», от чего сладко заныло в груди и, захватив книгу, помчалась в кафе.

Заняв столик возле окна, Полина принялась разглядывать посетителей кафе в ожидании Сергея. Некоторые лица казались ей смутно знакомыми, будто они их встречала когда-то очень давно. Внезапно Полина похолодела. Она вспомнила где она видела парочку молодых людей, сидевших за столиком возле входа. В своем сне… – они вылетали из камина… А котенок, на которого она наткнулась после ночного кошмара, где неведомая сила тащила ее в темноту… это может быть совпадением?…или нет….кстати, котенка она больше не видела, думала, что подобрал кто.

Пока Полина размышляла, парочка, показавшаяся ей знакомой, встала из-за столика и вышла, а в открытых дверях Полина увидела Сергея. Она сдержала свой первый порыв – броситься к нему и рассказать о таких странных совпадениях между сном и реальностью, но, бросив взгляд на опустевший столик возле дверей, устыдилась своего разыгравшегося воображения и решила ничего ему не рассказывать. Сергей рассеянно клюнул ее в щеку и, не заказав кофе, сразу схватился за книгу и принялся рассматриваться внимательно страницы.

– Какие рецепты ты готовила?

Сергей достал ручку и принялся на салфетке чертить таблицу. В одну колонку он внес рецепты которые готовила Полина, а в другую – стал записывать события которые произошли в течение суток после приготовления блюда. Для этого ему пришлось задавать Полине вопросы и если с первыми двумя казалось более-менее ясно, то на третьем вопросе случилась заминка. Полина не могла привязать никакую негативную ситуацию к пудингу из говядины.

– Разве что…. – и Полина замялась.

Сергей вопросительно смотрел на нее.

– Ну… мы тогда с тобой и Любой поехали по ночным клубам… пили… ну и …, – Полина замолчала.

– Ага, – утвердительно кивнул Сергей и, заполнив колонку с происшествиями до конца, внес в третью графу шифр.

Получилось вот так:

– И что нам это дает?

– Ничего, никакой ясности, – пробормотал Сергей, но выбрасывать салфетку не стал, а аккуратно положил ее в карман.

Полина и Сергей молча потягивали кофе и смотрели друг на друга.

– Давай исключим все рецепты, которые помечены теми же знаками, как и те, которые ты уже готовила, мы уже знаем, что с их помощью никого никуда не вернем обратно.

Через пятнадцать минут у них осталось около двадцати рецептов, из которых следовало выбрать один.

– Давай вот этот, – выбрала Полина один из рецептов с пометкой

– А почему именно этот?

– Ну не знаю, – протянула Полина неуверенно, – вот, пометка начинается с креста, может это то, что нам надо? А ты хочешь предложить какой-то другой?

– Тут есть несколько рецептов, начинающихся с креста, почему именно этот? – допытывался Сергей.

– Он заканчивается точкой, а точка очень часто означает конец.

Ничего другого Сергей предложить не мог, а знак креста выглядел вполне логично для значительности события, которое могло произойти после использования рецепта книги.

Закупив необходимых продуктов, Полина вернулась домой и, поколдовав на кухне с полчаса, получила на выходе аппетитно выглядящие картофельные котлетки ⁸.

Сложила их горкой в миску и поставила на стол остывать, в надежде дождаться Алексея, вдруг домой на обед забежит? Алексей и правда заскочил днем на обед, похвалил котлеты, которые приготовила Полина, чем вызвал у нее недоумение и убежал, как он сказал, в гараж: «Закончу машину – обещали заплатить». «Так и будет по гаражам с мужиками таскаться», – с тоской думала Полина.

День прошел незаметно. Полина немного почитала, немного поспала, порадовалась, что кошмары ее не мучили. Глянула на часы и ахнула. Двенадцать ночи, а мужа все нет.

Наконец, в дверях заскрежетал замок и вошел Алексей. Но как он выглядел! Нос разбит, над бровью запеклась кровь, под глазом наливается густой чернотой синяк и ушная раковина торчит под невообразимым углом.

Полина кинулась к Алексею:

– Что случилось?

– Та, – отмахнулся Алексей, – попал в передрягу.

Полина смотрела на него вопросительно.

– Болельщики, – коротко бросил Леша.

– Я не понимаю. Что болельщики? – продолжала выпытывать Полина.

Алексей посмотрел на нее с грустью и сказал:

– Ну, раз это все, что тебя волнует, то слушай. У нас на стадионе сегодня проходил футбольный матч. Играла наша команда и приезжие. Приезжие проиграли. И их болельщики по этому поводу, от обиды за проигрыш, устроили погром. Болельщики нашей команды не остались в долгу, и под предлогом утихомирить разбушевавшихся приезжих, затеяли драку. В общем, я оказался не в то время не в том месте. А теперь, может, ты принесешь мне аптечку?

С этими словами Алексей прошел в ванную.

– А как ты там как оказался и почему избит?

– Оказался возле стадиона случайно, если б знал, что там такое твориться будет, ни за что бы не сунулся. Попал под горячую руку разбушевавшейся толпе, они там уже не разбирали где свои, а где чужие.

– Но что ты делал возле стадиона? Ты что, в болельщики записался?

– Да ну тебя, – отмахнулся Алексей, промывая рану над бровью и внимательно рассматривая свой нос в отражении зеркала, пытаясь понять, сломан или нет.

– Какой из меня болельщик? В таксисты я записался, – попытался сострить Алексей и продолжил:

– Пока ищу подходящую работу, таксую по городу, а иначе, откуда у нас деньги на хозяйство. Я ж каждую неделю тебе выдаю, где я их, по-твоему, беру?

– Я думала, что у тебя отложено… – протянула Полина.

– Ага, и проедать, что отложено? Нет уж. Что я, здоровый мужик семью не прокормлю?

– А как же… а почему тогда…, – пыталась Полина задать интимный вопрос и робела, боясь услышать ответ.

– А спим в разных кроватях, так ты сама видишь – ухожу рано, прихожу поздно, устаю как собака, от того что постоянно разные люди в машине: и трезвые, и пьяные, и чистые, и грязные, и тихие, как маньяки, и шумные, как поп-дивы, мне иногда самого себя покусать хочется, так раздражаюсь. Куда мне с тобой спать? Утрясется все, и все наладится.

Полина опустила глаза к полу, покрытому слегка потертым линолеумом и пошла на кухню, думая о связи приготовленных ею картофельных котлет по рецепту из книги и неприятностью, которая случилась с ее мужем.

Спали они опять в разных кроватях. Алексей с грустью смотрел на Полину и говорил: «Давай немного подождем, пусть все наладится».

Ночью к Полине опять пришла Мария. Она стояла в той же комнате с большим, до потолка, камином, где Полина увидела ее в первый раз. На столе лежала развернутая книга. Полина попыталась рассмотреть на какой странице открыта книга, но буквы расплывались как в тумане и что за рецепт на странице – никак не разобрать. Мария стояла над книгой, протянув над открытыми страницами обе руки с растопыренными пальцами, и шевелила губами.

– Ша-а-рак! К-каз-зих! Хр-ры-мын! – услышала Полина уже знакомые ей звуки. Именно их она слышала после ночного кошмара, где что-то тащило ее под диван. «Заклинания произносит?» – подумала во сне Полина. Рядом с Марией стояли люди, некоторых из них она узнавала. Вот парочка из кафе, а вот женщина, которая в аптеке покупала аспирин, а вот пожилой мужчина, напомнивший ей кондуктора трамвая… Призраки? Мария сжала кулаки и, между пальцев, тонкой струйкой посыпался порошок. Достигая открытых страниц книги, крупинки порошка мельчали, превращаясь в пыль. Полина буквально чувствовала, что книга, как живая, впитывает в себя все, что дает ей Мария. Голос Марии стал громче, пыль в ее руках все не заканчивались, от книги поднимался пар и, как болотный туман, окутывал людей. Через некоторое время все человеческие фигуры оказались в коконе, затем туман стал редеть, пока совсем не рассеялся – люди исчезли. Полина слышала, как потрескивали страницы книги. Порошок закончился. Мария протянула обе ладони над книгой, опустила голову и что-то забормотала. Из книги опять поднялось облачко тумана и стало окутывать Марию. Внезапно та вскрикнула, застонала и стала падать вперед на раскрытую книгу. Упершись руками в поверхность стола, Мария боролась с невидимым врагом, но силы слабели и через несколько мгновений, голова Марии, окруженная белым облаком, лежала на книге. Когда все рассеялось, Полина увидела, что волосы на голове Марии поседели, а кожа на лице сморщилась и обвисла, как будто она состарилась на сорок лет. Мария была мертва. «Так вот он, неудачный обряд. Своих слуг Мария успела перенести в книгу, а у самой что-то пошло не так».

Утром Полина по привычке глянула на книгу и остановилась как вкопанная. Книга выглядела, как только из типографии: плотные гладкие страницы с теперь уже явственно видными пометками, четкий пропечатанный шрифт, яркие рисунки.

Алексей уже ушел, в мойке стояла грязная чашка из под кофе, в миске кота пусто, самого кота не видно. Полина подумала, что не видела Баюна уже пару дней, но это же кот, а коты всегда сами по себе. Налив ему свежей воды и, положив новую порцию еды, Полина заварила себе чай, и села думать, что делать дальше.

Вчерашнее откровение Алексея о том, что он подрабатывает таксистом, о том, почему они спят в разных кроватях, выглядело вполне логичным и многое объясняло. Полина задумалась, а не накрутила ли она себе в голове проблемы? Не надумала ли на пустом месте? Может, ее муж вовсе не так уж и плох? Может, просто временные трудности?

Из задумчивости ее вывел телефонный звонок от Сергея.

– Привет, что делаешь? Погода такая чудная. Ты сегодня не на работе? Выходная? Прогуляемся в парке? И книгу захвати, у меня тут мысль кое-какая появилась.

– Ого, какая ты стала красивая! – восхищенно воскликнул Сергей, увидев Полину на дорожке парка. – Ты покрасила волосы? Такой красивыйцвет. И ростом, будто выше стала.

– Нет, – рассмеялась Полина, – я шампунь поменяла, может оттенок волос и изменился. И каблуки одела, вот выше и кажусь. А красивая я, потому что …, – тут Полина запнулась, – потому что ты так рад меня видеть, – продолжила она, слегка смущаясь.

Поцеловав Полину в щеку, они немного погуляли по аллеям парка и, замерзнув, зашли в кафе погреться и перекусить.

Пока ждали заказ, Полина рассказала Сергею свой сон о неудачном обряде переселения души Марии, но никакой новой информации к размышлению им это не дало, они уже давно это предположили. Принялись еще раз рассматривать книгу. Листали ее взад и вперед, но ничего нового обнаружить не удалось. Книга не выдавала своих секретов.

– Поля, – взволнованно обратился Сергей к Полине, когда та вернулась из туалета, куда ходила поправить помаду, – а не дашь ли ты мне книгу на время? Я хочу показать ее одному знакомому, он в местном университете на кафедре химии работает. Может он что-то сможет подсказать. Может книга обработана каким-то составом или записи какие есть невидимыми чернилами?

– Да не вопрос, бери, я, если честно, уже бояться ее стала.

Остаток дня и ночь прошли для Полины спокойно. Видимо, сказывалось отсутствие книги.

Глава 16

– Полинка, а как ты смотришь на то, что я предложу тебе вместе приготовить рецепт по книге?

Голос Сергея звучал заговорщески, но глаза при этом смеялись. Дело происходило в обеденный перерыв на следующий день, в кафе рядом с работой Полины. Сергей заехал, чтобы отдать книгу.

– В смысле? – удивленно приподняла брови Полина, – как это вместе?

«Что он задумал, что я мужу скажу, почему у нас дома посторонний мужчина» – лихорадочно думала Полина, перебирая в уме все возможные варианты, как они с Сергеем могут готовить вместе.

– Я приглашаю тебя к себе домой. На ужин. А ужин мы приготовим вместе. Ну как?

«Ох ты ж…», – пронеслась мысль в голове Полины. «Он приглашает меня к себе. Что это значит? Это может что-нибудь значит? Или это ничего не значит, кроме как найти нужный рецепт по книге?» Полина совсем растерялась и не знала что сказать.

– Ты знаешь, какой рецепт мы будем готовить? – все что смогла выдавить она из себя и, стараясь уйти в сторону от скользкой темы.

– Да, есть у меня она догадка. Я вчера ночью несколько часов рассматривал книгу, сопоставлял рецепты, пометки и мне кажется, что я кое-что нарыл.

– Ты не носил ее другу химику?

– А? – встрепенулся Сергей, – Носил, конечно же, носил. Но он ничего нового или необычного не нашел, – Сергей растерянно развел руками и продолжил, – ну что? Заехать за тобой после работы?

– Да, наверное, – тянула Полина, сама не зная почему.

– Поля, не переживай, ты будешь дома не позднее двадцати трех часов, муж ни о чем не догадается, – проницательно заметил Сергей.

– Но как же, это ведь…

– Полина, – Сергей мягко накрыл своей большой загорелой рукой маленькую белую ладошку Полины, – мы просто приготовим ужин и все, – и обнадеживающе улыбнулся.

Полина вздохнула.

– Хорошо, заезжай за мной после работы.

Она надеялась, что ситуация с книгой разрешиться тем или иным образом, точно так же как ее ситуация с мужем. Может как раз, за один вечер, и разрубим целых два гордиевых узла.

Полина не заметила, как наступил конец рабочего дня. Сдав смену, переодевшись и не обращая внимания на глупые ухмылки и смешочки напарницы Ленки, Полина выскочила за дверь аптеки и села в машину, в которой ее уже ждал Сергей. Через сорок минут они подъехали к высокому, в семнадцать этажей, недавно построенному дому. Загнав машину в гараж, Сергей помог Полине выйти из машины и, поддерживая ее под локоть, повел к подъезду.

– А продукты? – спросила Полина, – мы не заехали в магазин.

– Я уже все купил, – улыбнулся в ответ Сергей.

Лифт плавно довез их до одиннадцатого этажа и, пройдя через просторный холл уставленный цветами и увешанный картинами, Полина попала в квартиру Сергея.

Квартира представляла собой огромное пространство с высокими потолками, состоящее из двух комнат. Кухня с прихожей объединены в одну зону с гостиной и обставлены светлой кожаной мебелью. Справа виднелась плотно прикрытая дверь в спальню. Потолок украшала тяжелая хрустальная люстра, всю стену, напротив двери, занимало большое панорамное окно. Бывать в таких квартирах Полине еще не доводилось и она немного робела от такого богатого великолепия.

– Не дрейфь, – ободряюще улыбнулся Сергей и провел ее в зону кухни.

Усадив Полину за массивный деревянный стол, он стал делиться с ней своими соображениями насчет рецептов.

– Вот, смотри, – вдохновлено говорил Сергей, открыв книгу перед Полиной и листая страницы. – Видишь эти пометки? И вот тут? И здесь тоже?

– Ну да, мы видели эти пометки, они все начинаются со знака креста. Но мы готовили уже один рецепт из этой серии и у нас ничего не вышло.

– Да, а теперь смотри сюда.

И Сергей указал Полине на рецепт, помеченный знаком

– Смотри, смотри внимательней. Пометка на этом рецепте крестиком заканчивается. Причем не ровным крестиком, а в виде буквы Х. Видишь? Больше таких рецептов в книге нет.

Сергей радостно смотрел на Полину.

– Мы нашли его! У нас получилось!

И он, от избытка чувств, схватил Полину и стал кружить ее по комнате. Полина в объятиях Сергей забыла о рецепте, о книге, о призраках, о муже. Она растворилась и таяла как сахар в стакане с чаем. Внезапно Сергей резко остановился. Запрокинул голову Полины назад, серьезно посмотрел в ее глаза и, прижавшись губами к ее губам, крепко поцеловал. Полина ответила на его поцелуй. Сергей прижал ее к себе сильнее. Полина ощутила своим телом упругие мускулы под одеждой, и внизу живота зашевелилось что-то теплое и стало подниматься вверх, закололо пальцы рук и ног, голова стал кружиться, тело Полины стало клониться назад. Сергей прижал ее к себе еще крепче, так что Полине стало тесно в груди и нечем дышать, а потом резко отпустил ее и отстранился.

– Нет, Полина, – твердо произнес Сергей, – я так не могу, я хочу, чтобы ты принадлежала только мне, на меньшее я не согласен.

– Да, – выдохнула Полина, даже не думая.

Лицо Сергея засияло радостью, схватив Полину за руки, он продолжал улыбаться.

–Поля, ты чудо, ты это знаешь?

Полина счастливо смеялась.

–Давай покончим с нашими делами, – и с вопросительным любопытством взглянул на Полину.

– Конечно, как скажешь.

Полина чувствовала себя готовой на все, и готовить по рецептам, и забраться на Монблан, и полы помыть, все, что предлагал ей Сергей – все для нее казалось хорошо.

– «Котлета киевская» ⁹, – прочитал название рецепта Сергей, – вот, я все купил, – и поставил на стол сумку с продуктами.

Рецепт оказался в приготовлении не так сложен, как вначале показалось Полине. Замороженное масло легко заворачивалось в тонко отбитое куриное мясо. Никогда еще Полине так легко не готовилось. «А может все дело в том, с кем я готовлю и для кого», философски размышляла Полина, обваливая котлетки в панировке и выкладывая их в шипящее раскаленное масло.

– Ну что? Давай ужинать? – весело спросил Сергей, спустя час.

«А что потом… после ужина…», – стрелой промелькнула мысль у Полины в голове.

Действительно, кроме того, что рецепт надо приготовить, надо еще съесть приготовленное. Полина, вооружившись ножом и вилкой, сделала надрез поперек котлеты. Хрустящая корочка треснула, показалось белое куриное мясо и потекло растаявшее сливочное масло.

– А ты чего не ешь? – спросила она у Сергея.

– Может вина? – спросил он у Полины.

– А почему нет, – улыбнулась в ответ Полина.

Сергей подошел к большому, натурального дерева, буфету и, открывая одну дверцу за другой, принялся искать вино.

Внезапно Полина почувствовала, как по руке прошла судорога, пальцы мелко задрожали, нож выпал из них и ударился об пол с лязгающим звуком. Полина внимательно посмотрела на свою левую руку, вилка стала невероятно тяжелой, пальцы онемели, пытаясь удержать ее. Очень медленно она подняла руку и расслабила пальцы. Вилка, мягко звякнув, упала на стол. Обе руки Полины лежали на столе, она пыталась ими пошевелить, то тщетно. Казалось, что их придавила к столу какая-то сила, как наручниками притянуло запястья к столу. Полина смотрела в тарелку на остатки своего дымящегося ужина, и перед глазами все плыло и сливалось.

– Сергей, что это? – попыталась вскрикнуть Полина.

Но получился только хриплый бессвязный звук, будто пытаешься кричать во сне. Но сном это не было. Полина явственно ощущала легкий сквозняк сквозь приоткрытое окно, ароматы ужина и запах одеколона Сергея. Внезапно сзади раздался резкий глухой звук, словно упало что-то тяжелое с высоты.

– Сергей? – Полина сделала попытку обернуться. Но голова не слушалась. Шея заржавела и не хотела поворачиваться, несмотря на все отчаянные усилия Полины. Легкий пар, поднимавшийся от початой котлеты, загустел и, стелясь по столу, стал подбираться к рукам Полины. Запястья скрылись в тумане, который поднимался выше, к локтям, к плечам, окутывая Полину. Накрыв плечи, как дорогим меховым боа, туман тянулся к шее и стекал по спине тонкой струйкой. Это напомнило Полине сон, который она видела, где женщина в большой комнате отправляла своих слуг-духов, облаченных в такие же туманистые коконы, в наш мир через камин. Через несколько минут за столом осталась сидеть только оболочка Полины, закутанная в белое покрывало из тумана. Она перестала что-либо чувствовать, видеть и понимать, внутри появилось спокойствие. «Я умерла? Так умирают?» И свет померк.

Глава 17

Голова раскалывалась, все тело ломило, как после многокилометровой пробежки. Приоткрыв глаза, Полина зажмурилась от яркого света люстры, бившего с потолка. Когда глаза перестали болеть, она снова приоткрыла веки и осторожно, чтобы не причинить боль голове, обвела взглядом вокруг. Она лежала на полу кухни квартиры Сергея. Полина попыталась приподняться, получилось на удивление легко, головная боль быстро отступала, голова почти не кружилась, осталась легкая слабость и ломота в теле. Подтянув ноги к животу, Полина перевернулась на бок и, опираясь на стол, поднялась и осмотрелась. На столе стояли две тарелки: одна с ее начатым и незаконченным ужином, вторая – тарелка Сергея с ужином, который так и остался нетронутым. На столе ни вина, ни бокалов. Полина медленно двинулась к широкому выходу из кухни, прошла по коридору, обошла все комнаты, заглянула в ванную – Сергея нигде не было видно.

«Что делать?» – лихорадочно думала Полина. На часах девять вечера. Она находилась в квартире мужчины, но без хозяина. Оставаться его ждать? Или идти домой? А если с Сергеем что-нибудь случилось? «Ты можешь как-то узнать случилось с ним что то или нет?» – спросил ее внутренний голос. «Нет, не могу», – ответила сама себе Полина. «Значит, все, что тебе остается – ждать получения информации. Можно остаться ждать его в квартире, но что ты скажешь мужу – где ночевала? И что делать, если Сергей не объявится и к утру. Мудрее будет пойти домой и, если что, наведаться сюда утром. Уйти, бросив квартиру открытой?» – Полина посмотрела на замок. «Надо попробовать захлопнется дверь или нет». Полина осторожно высунула голову в общий коридор – никого. Тишина. Никаких звуков. Не слышно ни лая собак из-за двери, ни звуков работающего телевизора или других звуков, которые бы выдавали, что за этими дверями живут люди и кипит жизнь. Или двери слишком плотные или стены толстые или еще не все квартиры заселены жильцами, новый дом все-таки. Полина вышла из квартиры, и дверь мягко захлопнулась с тихим стуком за ней. Она подергала ручку – дверь заперта. Полина выдохнула с облегчением и, не став дожидаться лифт, побежала вниз по ступенькам.

Как Полина не старалась сохранить спокойный вид и ничем не выдать своей встревоженности, Алексей сразу заметил, что что-то случилось.

– Поля? В чем дело?

– В смысле? То есть? Что не так?

– Поля, не делай вид, что ты не понимаешь о чем я.

Голос Алексея звучал устало.

– Я вижу, что последнее время ты сама не своя, у тебя появились секреты, ты изменилась внешне, преобразилась. Стала ярче, потемнели глаза, ты покрасила волосы, стала носить каблуки, из-за чего стала казаться выше. Иногда временами мне начинает казаться, что я живу с другой женщиной: кареглазой, высокой шатенкой. Еще раз спрошу: что происходит?

Леша поставил перед обескураженной Полиной чашку с чаем, сел рядом, и внимательно, с участием, посмотрел на Полину.

– Ну? – мягко настаивал он.

– Понимаешь…, – Полина замешкалась и искоса посмотрела на Алексея, – даже не знаю с чего начать.

– Может, начнешь с того как купила кулинарную книгу?

– Ну вот, купила я, значит, книгу, – замямлила Полина невнятно.

– Поля, – предостерегающе глянул на нее Алексей, – давай по сути.

Полина подула на ароматно пахнущий чай, сдувая белую пенку молока с его поверхности, подняла чашку и сделала большой глоток. И зажмурилась от удовольствия. Горячий ароматный чай с молоком – это то, чего ей сейчас не хватало.

– Хорошо бы коньяка добавить еще.

Алексей, не задавая лишних вопросов, открыл сервант, достал бутылку выдержанного коньяка и щедро плеснул в чашку с чаем. После этого, достал рюмку, налил до половины, перекинул рюмку в себя и убрал коньяк обратно в шкафчик.

Полина, отхлебнув горячего чая с молоком, вкусно чихнула, поморщилась от удовольствия, улыбнулась, сделала еще один большой глоток и наконец-то начала внятный рассказ.

Рассказала все подробно о том, как она готовила по рецептам из книги, как обратила внимание на аварию бензовоза, поговорила с всезнающей соседкой и узнала о событиях, которые начали происходить с момента, когда она приобрела книгу. При этом Полина тактично умалчивала о той роли, которую играл во всей этой истории ее новый знакомый Сергей.

– Ну вот, что скажешь? Бред, да?

– А сегодня что с тобой приключилось? Бледная пришла, дрожишь вся.

Полина замялась.

– К Любе в гости ходила, рецепт готовили, котлеты киевские, но что то мне нехорошо после тех котлет, может от жареного, а может мясо несвежее попалось.

Полина врала как в последний день своей жизни, смело, и не думая о последствиях. Ей очень не хотелось, чтобы ее муж Леша узнал о Сергее и о том, что она с ним ушла в ночной загул по клубам, целовалась и последний рецепт готовила с ним, а не с Любой.

– Да нет, Поля, может и не бред это, – вздохнул Алексей,б с участием глядя на Полину. – Давай разбираться с ситуацией. Где сейчас эта книга?

– Я не знаю, – протянула Полина, – я как от Любы уходила, не помню, брала ее с собой или у нее забыла.

– Хорошо, давай отложим до утра. Тебе отдохнуть надо, ты выглядишь бледной и усталой. А с утра позвоним твоей Любе, может у нее книга и все прояснится.

– Нет, спать я не готова, не усну, слишком взволнована.

Полина принялась мерить шагами маленькую кухню. Три шага вперед, поворот на сто восемьдесят градусов и снова три шага, опять поворот.

– Полин, не мельтеши, в глазах рябит.

Полина села на табурет, снова встала. Одним махом допила остатки чая с коньяком и принялась мыть чашку, остервенело натирая стенки, точно хотела стереть ее в стеклянную пыль.

Телефонный звонок прозвучал неожиданно громко. Полина вздрогнула и выронила чашку. Чашка, ударившись о дно раковины, раскололась на две аккуратные половинки. Полина с грустью смотрела на осколки. Телефон продолжал звонить.

– Поля, это тебя, – крикнула из коридора Леша, – похоже, Люба твоя объявилась, – недовольно закончил он.

– Привет, – услышала Полина в телефоне голос закадычной подружки, – звоню сказать, чтобы ты меня не искала пару недель, я тут познакомилась с одним, – выдержав многозначительную паузу, Любка продолжила, – уезжаю отдыхать, как приеду, сообщу. Сейчас пакую чемоданы и в аэропорт, – победно закончила Люба и отключилась.

Полина в медленной задумчивости опустила трубку на рычаг.

– А чего ты про книгу не спросила? – услышала она голос своего мужа Алексея.

– Подожди…, – протянула Полина.

Некая мысль, как рыболовный крючок, зацепилась в голове Полины и не отпускала. Что-то такое в разговоре с Любой ее зацепило, но она никак не могла понять что. Внезапно яркая, как вспышка, мысль озарила Полину.

– Вот что мне показалось странным. На заднем фоне металлический голос объявлял о прибытии электрички на станцию «Солнечная». Недалеко от станции у Любы дача.

– И у тебя дача, – вставил Алексей.

– Да, конечно же, наши дачи рядом, мы там и познакомились, когда еще совсем сопливыми девчонками были.

– И что? – спросил Алексей.

– А то, что как она может быть в двух местах одновременно? Мне она сказала, что чемоданы собирает…

– И что это значит? – задавал наводящие вопросы Алексей.

– Незнаю…

– Надо ехать в «Солнечное», к ней на дачу, – решительно предложил Алексей.

Глава 18

Дорога до «Солнечного» заняла около сорока минут. Шоссе, в такой поздний час, пустовало. Все кто могли уже уехали из города радоваться последним теплым дням.

Дача Любы представляла собой участок, отмеченный по периметру металлическими, вкопанными в землю, стойками, с навешенной на них сеткой рабица. Сквозь сетчатое ограждение забора виднелась неухоженная территория заросшая бурьяном, высохшие стебли которого качались в свете, падавшем из окон дома.

Полина, просунула руку между стойкой и краем сетки и аккуратно отодвинула щеколду, закрывавшую калитку изнутри. Несмазанные петли калитки скрипнули, когда Полина потянула на себя хлипкую, тоже из металлической сетки, дверцу. Алексей с Полиной, сами не зная почему, замерли, как бы кто не услышал, хотя с чего им бояться, сколько раз они все вместе пировали с шашлыками на этой даче по выходным.

Полина поднялась на три ступеньки деревянного, с облупившейся краской, крыльца и постучала. Но то ли они тихо стучала, то ли те, кто в доме были так заняты своими делами, что никто ее стука не услышал. Полина порылась в сумочке и извлекла оттуда связку ключей. Когда то давно, лет семь-восемь назад Полина с Любой обменялись ключами от дач, на случай, если случится непредвиденная ситуация. Например, пару лет назад бомжи забрались в один из домов соседей, сработала сигнализация, приехала милиция, но хозяева дачи отсутствовали, и сторожу дачного кооператива пришлось сторожить их дом с дверью, сорванной с петель, аж до их возвращения, за что естественно он стребовал определенную сумму. Вот во избежание таких ситуаций Полина и Люба обменялись ключами, и теперь Полина держала в руках связку, на которой болтался длинный, с короткими зубчатыми зазубринами медного цвета ключ. Подумав всего пару мгновений, Полина решительно вставила ключ в замочную скважину и сделала два оборота. Дверь открылась без скрипа. Полина и Алексей вошли в дом. На первом этаже свет не горел, но очертания предметов и дверей были хорошо видны от рассеянного света, который падал со второго этажа. Второй этаж представлял собой мансарду без дверей и перегородок, и, поднимаясь по лестнице, вы сразу попадали в помещение, где стояла одна большая двуспальная кровать, по бокам которой примостились две прикроватные тумбочки, у стены – шкаф, а у другой стены, неизвестно зачем поднятый на второй этаж, парадно громоздился обеденный стол.

На кровати, в ворохе одеял, пледов и подушек, сидела Люба в короткой трикотажной футболке, а рядом с ней, с голым торсом и в одних трусах, сидел Сергей. Ее, Полинин Сергей, с которым она строила у себя в голове, такие далекоидущие планы. Забыв о том, что рядом муж Алексей, Полина выпалила:

– Ты что здесь делаешь? Как?

Секундой позже Полина увидела на кровати еще один предмет, который она считала своим. Кулинарная книга. Книга лежала открытой, и все указывало на то, что Люба и Сергей, закончив предаваться любовным утехам, занимались изучением рецептов. Но зачем? Слишком много вопросов роилось в голове Полины и ни одного ответа.

Сергей выглядел удивленным только в первое мгновение. Но тут же выражение его лица сделалось злым, и он сквозь зубы бросил Любе:

– Как она узнала, что мы здесь?

Люба, первое время выглядевшая обескураженной, в следующее мгновение уже взяла себя в руки, достала из тумбочки пачку сигарет, неспеша прикурила, глубоко затянулась и, выпустив дым тонкой струйкой, слегка запрокинув голову вверх.

– Ты как догадалась что я здесь? – спросила она, насмешливо обращаясь к Полине и щуря глаза сквозь дым.

Полина, растерявшись от такой наглости своей подруги, протянула:

– Когда я разговаривала с тобой по телефону, на заднем фоне, голос диктора объявил о прибытии электрички на станцию «Солнечная», а я знаю что у тебя тут дача, ну и вот я тут.

– Люба, какая же ты курица безмозглая, – зло процедил Сергей, – делов то было, узнать жива она или нет, да продуктов купить, а ты и тут облажалась! Нахер я вообще с тобой связался?!

Люба обратилась к Полине:

– Что ж тебе в городе-то не сиделось? Даже если я и тут, то это не твое дело, ясно?

Полина перевела взгляд на Сергея и не нашлась что сказать.

– Почему ты здесь?

А почему ему не быть здесь? Он ей не муж, в любви не клялся и ничего не обещал. По сути, даже и не говорил ничего. Все его жесты внимания Полина принимала за любовь и сама для себя решила, что он тот самый кого она ждала всю жизнь. «Может этому есть какое-то объяснение, должно же быть», – лихорадочно думала Полина. Но объяснение, в короткой футболке на голое тело, сидело рядом с ее Сергеем, курило сигарету и насмешливо смотрело на Полину.

Внезапно выражение глаз Сергея изменилось со злого на испуганное. Алексей, в два широких шага пересек расстояние от края лестницы до кровати. Сергей резво вскочил с кровати, как был, в одних тоненьких плавках, и метнулся к своим вещам, сложенным на стуле. Сергей перехватил его по дороге и резко толкнул обеими руками в грудь, отчего Сергей упал на спину, и Алексей навалился сверху. Завязалась драка. Люба, поудобней устроилась на кровати, сложив по-турецки ноги. Полина оцепенела и не могла двинуться с места, наблюдая, как ее муж и Сергей, которого она еще совсем недавно считала своим, катаются по пыльному полу. Навыками боевого искусства никто из них не обладал, поэтому драка больше напоминала возню малышей в детском саду. Наконец, Алексей вскочив, одним рывком подхватил Сергея с пола и поставил его на ноги. Размахнувшись как следует, он впечатал свой кулак в лицо соперника между носом и верхней губой. Послышался хруст, как будто кто-то надломил за окном сухую ветку. «Нос, или зубы», отстраненно подумала Полина.

– Да ты чего? – нарушая тишину, в которой звучало только сопение рассерженных мужчин, проревел Сергей.

– Чего? А то ты не знаешь чего? Это тебе за мою жену! А это за книгу, которую украл! – и Алексей, размахнувшись еще раз, как следует двинул прямо в глаз Сергею. Под глазом начал наливаться синяк. Сергей, припертый Алексеем к стене, поняв, что бежать некуда и что разъяренный Алексей сейчас отделает его как следует, упал на колени, оперся на пол руками, юрко прополз между широко расставленными ногами Алексея и кинулся вниз по лестнице. Алексей бросился за ним. Люба и Полина остались в комнате одни.

– Ну что, подруга? Удивлена?

Люба откинулась назад на подушки и, заложив руки за голову, смотрела на Полину долгим насмешливым взглядом.

– Не то чтобы удивлена, но я не понимаю, зачем тебе все это?

– Зачеееем? – протянула Люба и в ее голосе прозвучали нотки затаенной злобы, – а затем, что, почему все должно доставаться тебе?

– Что мне? Что доставаться? – недоуменно переспросила Полина.

– Да ВСЕ! Любящий муж тебе, квартира в наследство от родителей – тебе!

– Ты что, завидуешь тому, что у меня умерли родители?

– Да толку с того, что мои живы! Беднота, серость и нищета!

Совсем бедными назвать родителей Любы язык не поворачивался. Мама Любы работала медсестрой в местной поликлинике, подрабатывала тем, что делала уколы и ставила капельницы по-соседски. Отец работал водителем автобуса. Когда у Любы случался очередной загул, после которого она всегда оставалась без копейки и подходил срок платы за съемное жилье, родители подкидывали ей деньжат и оплачивали квартиру на месяц – другой. Так что жаловаться Любе было грех.

– А про моего мужа, так ты ж знаешь Люба, у нас с ним разлад.

– Вот и хорошо, что разлад. Почувствуешь, что значит, когда ты одна и никому не нужна.

Внезапно Полине стало очень жаль Любу. Она увидела свою подругу с новой стороны. Жалкая, нелюбимая ни собой и никем, загнанная жизнью в угол девочка, живущая на съемной квартире.

По лестнице громко топая, сопя и вздыхая, поднимался Алексей, волоча за собой Сергея. Тот упирался, но шел.

– А ведь я его знаю, – бросил он всем присутствующим в комнате и толкнул Сергея в сторону кровати. Тот сначала присел на ее краешек, а потом, боязливо оглядываясь по сторонам, принялся торопливо натягивать джинсы и свитер задом наперед.

– Да? Неужели он у вас пылесос чинил? – вызывающе спросила Люба.

– Пылесос? Да нет, зачем пылесос? – зло ухмыляясь, протянул Алексей, – актеришка он захудалый, вот он кто.

– В смысле? Как?

У Полины и Любы появилось одинаковое выражение на лицах – вытянутое удивление.

– Да вот так. Помнишь, мы несколько месяцев назад, в театр ходили? – обратился Леша к жене.

– Помню. Ну и что?

– А помнишь там одного актеришку, он еще выходил три раза во втором акте, стоял впереди справа и все время забывал свои реплики?

– Ну…, да, вроде помню, – протянула Полина.

Ничего такого она не помнила, но знала, что вполне могла забыть такие мелочи, ведь сколько времени уже прошло.

– Ну вот, а ты знаешь, как я люблю театр и как не люблю плохих актеров. Ты знаешь, что театр моя слабость, и я просто не мог не запомнить игры, хуже которой я никогда не видел за всю свою жизнь. Так вот тот актер – это он, – и Леша махнул головой в сторону съежившегося на кровати Сергея.

– Как он? Не может быть! – ахнула Полина.

– Может. А он что наплел?

– Что он бизнесмен – зло ответила Люба, – как думаешь, откуда у него шикарная квартира и машина?

И о квартире она знает, с грустью подумала Полина. Наверное, бывала там не раз. И ее захлестнула такая горячая волна обиды, что ей стало тяжело дышать.

– Ну? Чего молчишь? Слышал, что дамы спрашивают? – угрожающе обратился Алексей к Сергею.

– У друга взял машину и квартира друга, он тоже в театре у нас играл, а потом устроился в другой театр, частный и они укатили с гастролями по Европе на полгода. Ну, вот я и присматриваю за квартирой и машиной, – сбивчиво объяснял горе-актер.

– А мне еще странным показалось, что ты вино ищешь по всем шкафчикам, а это потому что квартира не твоя и где вино стоит ты не знал, – то ли сказала, то ли спросила Полина.

– А здесь ты что делал? – спросил Алексей.

Сергей искоса взглянул на Любу, та сидела на кровати с улыбкой победителя.

– Шантажировала она меня. Помнишь ту газету на пустыре, которую Люба предложила, чтобы разжечь ее и сжечь книгу? Там напечатали афишу, и фото, и я на том фото. А я не хотел, чтобы ты знала, что я актер, а не бизнесмен. Я хотел быть уверен, что ты считаешь меня бизнесменом.

– Но зачем? Ты думал, актером будешь мне не нужен?

При этих словах лицо Алексея резко погрустнело. Но Полина, в своей ревности и обиде, уже не замечала, что своими вопросами она делает мужу больно.

– Ха-ха-ха! – развеселилась Люба, – очень ему надо, чтобы быть тебе нужным. Он сам нуждался в тебе.

– Во мне? Но зачем?

– Ну как же, а квартира от родителей. Он на деньги падок, все норовил пристроиться к какой-нибудь бабе, у которой потеплее за пазухой. Вот и ты ему подвернулась.

– Но как ты узнал про то, что квартира моя и с чего вообще взял, что я захочу с тобой роман закрутить?

– Ну, с чего я взял, что ты захочешь со мной роман закрутить это уже неважно, так как роман со мной ты все-таки закрутила, а вот откуда я про квартиру узнал, так все просто. Где-то около месяца назад зашел я в аптеку, что на углу Валентиновской, знаешь на ней еще такая большая синяя с белым вывеска?

– Так это же аптека, в которой я работаю.

–Вооооот, – удовлетворенно протянул Сергей, – зашел банально за аспирином. Стою в очереди и вдруг слышу, нежный такой девичий голосок, – с издевкой продолжил Сергей, – скандалит с мужем и в разговоре роняет фразу: «Это мамина квартира, она досталась мне после ее смерти, я единственная наследница. Хочешь разводиться – съезжай». И что я узнал от минутного посещения аптеки? Что есть некая молодая девушка, у которой есть своя жилплощадь и она находится в раздоре с мужем. И тут я подумал, а что если я, молодой, красивый и притворюсь богатым, вскружу голову этой простушке, женюсь на ней, а потом уговорю ее эту квартиру на меня переписать. И мой план вполне бы сработал! – вдруг закричал Сергей, – не вмешайся в эту историю дурацкая книга с рецептами.

Он схватил книгу и со всей силы швырнул ее в Полину. Алексей дернул Полину к себе и вовремя, иначе толстая тяжеленная книга влетела бы прямо в голову Полине и неизвестно чем бы это все закончилось.

– Продолжай, – резко бросил Алексей, – что дальше?

– Вышел я из аптеки, дождался вечера и решил эту дамочку, – кивнул Сергей в сторону Полины, – до дома незаметно проводить, а там, глядишь, и причина для знакомства найдется.

– Так вот почему мне твое лицо знакомым показалось, – задумчиво протянула Полина, – я все думала, кого ты мне напоминаешь, может на артиста какого знаменитого похож, а оно вот что, оказывается, следил ты за мной.

– Кстати, Полька? А, Полька? Помнишь нашу, якобы, случайную встречу в кафе? – ехидно говорила Люба, сильно растягивая звуки в слове случайно, – так вот, и не случайно это вовсе. Мы собирались встретиться с Сергеем вдвоем, но я захотела поиграть с вами, как кошка с мышами, и специально привела его в кафе, в котором, я знаю, ты часто обедаешь. Столкнула вас, так сказать нос к носу, и долго смеялась потом над вами.

– Зачем тебе книга? – усталым голосом спросила Полина и пристально посмотрела на Сергея.

– Не поверишь, но, когда ты начала мне рассказывать о книге, рецептах и призраках, я подумал, что ты совсем свихнулась и даже обрадовался, легче будет тебя после свадьбы упрятать в психушку, как недееспособную. А потом, когда я увидел знаки, похожие на шифр, то решил изменить свое мнение и посмотреть на эту ситуацию с другой стороны. А вдруг в этом что-то есть? Тому, кто знает шифр, рецепты из книги могли бы пригодится, с ними можно знаешь каких дел наделать, – с вызовом бросил он Полине.

– Ну? – голос Алексея звучал угрожающе.

– Ну, вот тебе и ну. Я разгадал этот шифр! Оказалось, что есть в этом всем смысл, хотя в призраков я никогда раньше не верил. Мы когда в кафе с тобой встречались, ну «наше» которое, – и, недвусмысленно глянув на Полину, Сергей неприятно загоготал, – так вот, помнишь, я открыл книгу, достал карандаш, взял салфетку и принялся срисовывать пометки, хотел детально разобраться. А ты потом решила в туалет сходить, типа носик попудрить, – в речи Сергея появились неприятные развязные нотки.

Полина поморщилась.

– Ты там свои женские дела решала в туалете, – продолжал Сергей, – а я, пока тебя ждал, стал от скуки возить по салфетке карандашом, и выявилась удивительная штука. На салфетке проступил текст.

– Какой текст? – не поняла Полина.

Алексей смотрел удивленно.

– Я ж тебе говорила, что они оба два дурака, ты им уже разжевал все, а они все никак не дотумкают, болваны, – Люба постучала себя пальцами руки по лбу, – на задней части обложки книги, с внутренней стороны, кто-то выдавил текст – ключ к шифру. Сергей положил салфетку на эту заднюю часть книги и стал заштриховывать ее от скуки карандашом. Если бы тебе, Полька, не приспичило поссать, – грубо выразилась Люба, – так бы до сих пор и гадали, что это за пометки да зачем они.

– Да, – продолжил Сергей, задумчиво глядя под ноги, – я взял книгу домой под предлогом показать другу и прочая чепуха, отклеил аккуратно бумагу с внутренней части задней обложки и обнаружил там нечто очень любопытное.

Полина наклонилась и подняла с пола книгу с рецептами. Открыв последнюю страницу, обнаружила, что с задней части обложки отодрана внутренняя часть и аккуратным крупным женским почерком выдавлен текст рядом со знаками:

Какъ вверхъ тянется – такъ увеличится

Какъ до земли припало – въ землю уйдетъ

Капля малая – къ здоровью

Капля болѣе – къ духу

Направо – къ любви, налѣво – къ хлопотамъ

Не бойся креста въ началѣ пути – для отвода глазъ онъ

Круглый крестъ – очиститъ книгу сію

Но пущѣ всего бойся креста послѣдняго – къ смерти онъ

– И что это значит? – выдохнула Полина.

– А зачем бы я вам стал это говорить? Вам надо вы и разгадывайте, я и так сказал вам уже много.

– А затем, – спокойным голосом произнес Алексей, – что я тебе сейчас руку сломаю, причем не все и не сразу, а начну с мизинца, потом перейду к безымянному пальцу, к среднему и далее, к запястью, локтю и плечу. Потом примусь за другую руку.

– Ладно. Хватит, – побелевшими от страха губами пробормотал Сергей, – там, в сумке, блокнот.

Алексей, внимательно поглядывая на Сергея, как бы не выкинул чего, наклонился над сумкой, достал из нее блокнот в коричневом картонном переплете и стал перелистывать его. Через пару секунд он наткнулся на, странного вида, запись.

– Это, погоди… это что же…, – сбивчиво заговорила Полина, – это ты знал, что рецепт с пометкой креста в конце приведет к смерти, но решил все равно его готовить… я ела…, а ты не ел, – страшная догадка промелькнула у нее в голове.

–Да ничего я не знал, – заюлил Сергей, – я думал, мы так призрака назад в книгу вернем.

–И, заодно, меня убьем… для призрака…

–Да, повезло тебе, что рецепт по какой-то причине не сработал, – пробормотала Люба, и глянула на Сергея, – а ты бы сначала убедился, что все получилось, так нет же, сразу сбежал.

Алексей молчал и смотрел на Полину, Полина подняла на него глаза и тут же опустила. Она почувствовала запоздалый стыд и раскаяние.

Алексей захлопнул блокнот и положил его в карман своих брюк.

– Я думаю нам здесь больше нечего сделать.

– А как же они? – с тревогой в голосе спросила Полина.

– А что они? Надо милицию вызвать.

– И что мы скажем милиции? Что они украли у нас книгу, из-за которой в наш мир приходят призраки? Ты серьезно?

– Да, звучит не очень убедительно.

– Иди домой, Полька, а мы сами с Сергеем разберемся, что нам дальше делать, – голос Любы звучал глухо.

– Придется оставить их одних, наедине со своей совестью, – пафосно закончил Алексей, и они с Полиной спустились по лестнице и вышли, захлопнув за собой дверь.

Полина отцепила от связки с ключами ключ от дачи Любы и, широко размахнувшись, забросила его в кусты соседнего участка.

Дома их ждал кот Баюн, который кинулся ластиться к ногам Алексея и, по-прежнему, шарахался от Полины как от чумы.

– Иди сюда, – ласково проговорил Алексей и притянул к себе Полину.

Обняв ее, он гладил ее по спине и целовал в затылок. Полина беззвучно плакала, уткнувшись в его плечо.

– Ну-ну, успокойся, не плачь, всякое бывает, мы с тобой вместе и не такое переживем, правда ведь? – и, взяв голову Полины в свои широкие мужские ладони, заглянул в ее глаза.

Полина зарыдала еще пуще. Алексей стал целовать заплаканные глаза, мокрые щеки, распухшие от плача губы. Голос Алексея звучал успокаивающе. «Я дома», – думала Полина. Впервые за последние недели она чувствовала себя женой.

Глава 19

Утро наступило внезапное и яркое. Поля щурилась от лучей осеннего солнца падавших в окно. «Не щуриться надо, а радоваться солнышку, скоро зима, до марта солнца толком не увидим», – думала она почему-то с радостью. Из кухни тянуло ароматом кофе, свежим поджаренным хлебом. Полина, завернувшись в простыню, прошлепала босыми ногами на кухню. На столе заваривался чай, рядом на тарелке лежали тосты, и стояла открытая баночка с джемом, яблочным. Полина поежилась от удовольствия и повела плечами. Казалось, что и не было всего того кошмара, который преследовал ее последние месяцы. Жизнь начала налаживаться.

– Поля, у нас холодильник пустой.

– Да, сейчас позавтракаем и сходим на рынок.

Утренний рынок встретил их запахом гари и гулом растревоженных людских голосов. Потолкавшись по торговым рядам, Алексей с Полиной узнали, что вчера, поздним вечером, перед самым закрытием, в одном из торговых павильонов случилось короткое замыкание. Что-то не сработало или сработало, но не так как надо, в распределительном щитке. Из посетителей и работников павильона никто не пострадал, успели выскочить, но страху натерпелись. Сам павильон сгорел почти дотла, от него остался только металлический остов, пару обгоревших деревянных балок и куча разбитого стекла вокруг.

Полина с Алексеем переглянулись при виде руин киоска.

– Ты думаешь…? – протянула Полина, глядя на Алексея.

– А что тут думать, пошли домой, покажешь, что вы готовили последнее.

Дома Леша взял кулинарную книгу, развернул на странице с рецептом, который готовили жена и Сергей, и принялся внимательно его изучать. «Котлета киевская» и рядом, еле заметные, но уже видимые невооруженным глазом, знаки

– Говоришь, это единственный рецепт с таким крестом? Ну да… похоже на то…, – говорил сам с собой Алексей.

Потом молча пошел в комнату, достал из заднего кармана брюк, небрежно брошенных в кресле, блокнот Сергея и принялся сопоставлять пометки на рецепте и заметки в блокноте.

– В землю уйдет…. здоровье…. круглый очистит…, – бормотал он себе под нос.

Полина с интересом смотрела на него. Спустя несколько минут Алексей изрек:

– В общем, твой Сергей оказался прав.

– Он не мой, – заспорила Полина.

Алексей бросил быстрый взгляд на свою жену и продолжил:

– Рецепт с таким крестом, действительно, единственный в книге и судя по заметкам Марии, с помощью именно этого рецепта можно очистить эту книгу и избавиться от призрака.

– Тогда почему рецепт не сработал? Я же приготовила по нему, все как раньше.

– Значит не все как раньше, – отрезал Алексей и продолжил, – рассказывай, как ты готовила раньше и как готовила последний раз – будем думать, что не сходится.

– Ну как, – начала вспоминать Полина, – для первого рецепта я взяла колбасу из холодильника, она конечно не болонская, но получилось вкусно.

Дверь кухни открылась, и в проеме появился кот Баюн, как бы напоминая своим присутствием, чем для него закончились кулинарные изыски Полины.

– Значит, замена продуктов изменить рецепт не могла, – сделал вывод Алексей, – а количество продуктов на глаз отмеряла или как?

– Ну да, на глаз, чуть больше или меньше, какая разница, – Полина недоуменно пожала плечами.

– Значит и количество продуктов в рецепте не является основоопределяющим, – по-профессорски заметил Леша и продолжил, – может, ты в последний раз что-то забыла добавить?

– Так я и раньше не все продукты брала, там такие названия есть, что я и слов таких не знаю.

– Тогда зачем тебе вообще кулинарная книга? Продукты меняешь, рецептуру не соблюдаешь, все равно готовишь так, как сама считаешь нужным.

– Но раньше, без книги, у меня так не получалось.

– Может, ты слишком большое значение придаешь этой книге? Может, попробовать готовить без всяких книг и рецептов, просто от души? – и Алексей с улыбкой посмотрел на Полину.

Та в ответ вздохнула и задумалась. Алексей молчал. Нахмуренный лоб Полины разгладился и она неуверенно произнесла:

– Я вот что подумала. Раньше я всегда готовила сама, а этот рецепт мы готовили… вместе с Сергеем.

Алексея передернуло от понимания того, что его жена делала что-то вместе с другим мужчиной. От внимания Полины это не ускользнуло. Но что поделать, что сделано, то сделано.

– А еще, когда я готовила раньше, я все время думала о том, то готовлю, получится или не получится и все такое. А в последний раз я думала… я…

– Да понял я уже, о чем ты думала, совсем не о рецепте, – и тихо, но твердо закончил, – ладно, проехали.

Спустя час Полина стояла одна на кухне в окружении продуктов для приготовления последнего рецепта. Алексей сидел в комнате и, судорожно сжимая пальцы в кулак, не мигая, смотрел новости по телевизору.

Спустя еще полтора часа Полина пригласила мужа на кухню. На столе дымились румяные, обжаренные до золотого цвета, котлетки.

И тут Алексей задал вопрос, о котором Полина в пылу готовки совсем забыла:

– Кто это будет есть? – и продолжил, отвечая на вопросительный взгляд Полины, – крест в конце… к смерти он…

– Может к смерти призрака? – спросила Полина тихо.

– Может, а может, и нет. Будем рисковать? – и внимательно посмотрел на Полину.

– И что это значит? – Полина боялась признаться самой себе, что она понимает, что это значит, но не хочет верить.

– Я думаю, это значит что для того чтобы рецепт сработал, кто то должен умереть.

– Но кто? – и она посмотрела на Алексея широко раскрытыми глазами.

Внутри этих глаз Алексей увидел затаившийся и дрожащий страх. Страх за себя, за него, за то неизвестное, что случится после окончания ритуала.

Он не знал. Ему умирать не хотелось. Не хотелось ему, чтобы и Полина умерла.

– Может Сергея с Любой в гости пригласим, угостим их волшебными котлетками? – съязвил Алексей.

– Они, конечно, гады редкостные и непорядочные к тому же, но убийство – это слишком.

– Мяу, – раздался мягкий звук рядом с ними.

Кот Баюн подошел к миске, обнюхал ее пустое донышко, поднял свои наглые рыжие глаза и посмотрел на Алексея. Алексей, боясь передумать, отщипнул от котлеты кусочек и бросил кусок курицы коту в миску.

Полина закрыла глаза. Она поняла, что задумал Алексей. Если выбирать между ней, ее мужем, ненавистными Сергеем с Любой и котом, то… выбор казался очевиден. Баюн подошел к миске, понюхал, поскреб лапкой, опять понюхал, и съел то, что дал ему Алексей. Потом задрал мордочку вверх и выдал протяжное «мяяяу», типа «давай еще». Алексей, не колеблясь, взял целую котлету и бросил ее коту. Тот, урча от удовольствия и ведя себя так, как если не ел три дня, в момент все проглотил и вылизал все масло.

При этом выглядел он бодрым и здоровым, хотя Полина подумала, что даже если исключить магию, то съев огромную жареную котлету, да еще и со сливочным маслом, коту должно стать плохо. Но Баюн, бодро крутя хвостом, двинулся в комнату, где и улегся на диван, свернувшись калачиком и счастливо оттопыря усы.

Глава 20

Следующие два дня Полина, при помощи любознательной соседки Ирины Ильиничны, тщательно отслеживала ситуацию в районе. Ничего из ряда вон выходящего не происходило. Несколько квартирныхкраж, парочка автомобильных аварий, да мелкое хулиганство по пьяни, вот и все. Странные сны также перестали сниться Полине.

Книга опять вернулась в свое прежнее состояние, став старой и ветхой с пожелтевшими страницами, с выцветшими рисунками и пометки опять стали не видны спрятавшись между строк с рецептами. Цвет волос Полины вернулся к русому, и глаза из карих превратились в серые. Жизнь вошла в свое прежнее русло. Отношения с Алексеем стали налаживаться. На субботу они запланировали совместный поход в кино, а потом кафе-мороженое. Вчера он принес ей цветы. Яркие осенние хризантемы. Осенние цветы Полина любила больше всего, они всегда разные, у них яркие сочные цвета, что так необходимо, когда вся зелень за окном становится серой, тусклой и опадает.

Единственное что не радовало Полину – это кот Баюн. За последние два дня он сильно похудел и отказывался от еды. Взяв кота в переноску и ничего не сказав Алексею, чтобы не расстраивать его, Полина повезла кота к ветеринару.

Кот умер спустя два дня от раковой опухоли. Учитывая его почтенный возраст – семнадцать лет, риски связанные с наркозом и операцией в таком возрасте, то решили подвергнуть кота эвтаназии.

Оставался один вопрос – что делать с книгой, если она не горит. Решили спрятать ее на даче в погребе, и, если все сложится удачно, то книга там и сгниет.

Приехав в «Солнечное», Полине и Алексею пришлось пройти мимо участка Любы. Полина с грустью посмотрела на темные окна. Дом выглядел нежилым. Подойдя к сетчатому забору, Полина прижала ладони к нему и задумалась. Как ей казалось, она знала Любу всю свою жизнь и доверяла ей как себе, а вот поди ж ты, та, оказывается, таила всю жизнь зависть к ней и искала повода отомстить. И нашла. Полина до сих пор чувствовала душевную боль, что Сергей просто воспользовался ее наивностью и растерянностью, и чуть не убил. И все из-за чего? Из-за книги, пусть и мистической, но книги. Как глупо все получилось. Полина надеялась что когда-нибудь, они с Алексеем смогут все забыть, и перевернут эту страницу своей жизни.

Вернувшись домой с дачи, Полину поджидал еще один сюрприз. Алексей радостным голосом сообщил ей, что нашел работу.

– Я тебе говорил, что таксую периодически. И вот как то подвозил я одного, а он оказался владельцем авторемонтной мастерской. Он, в то время, свою машину в ремонт сдал, вот и пользовался такси. По дороге разговорились, я рассказал ему, что всегда увлекался машинами, что меня часто зовут их ремонтировать, а тут у них как раз вакансия образовалась. Меня взяли.

Глава 21

Наши дни

Рассказ Дианы занял не больше получаса. Все это время Света и Макс сидели, обнявшись и не проронив ни звука. Их отец, Петр Семенович держал в своих руках узкую ладошку своей жены и тихонько поглаживал, не отводя взгляда от ее лица. Лицо Нины Михайловны еще оставалось бледным, но дыхание успокоилось, а в глазах появилось понимание происходящего – первый шок прошел. Женщина, которую Диана ранее назвала мамой, перестала всхлипывать и только тихо гладила по голове лежавшего на земле мужчину, все время приговаривая «Сережа, Сереженька, все будет хорошо, потерпи». Высоко в небе ярко светила луна.

– Откуда ты все это знаешь? – сухо спросил Макс.

– Мне мама рассказала, – ответила Диана, кивком головы указав на женщину, распластавшуюся на земле рядом с мужским телом.

– А твоя мама откуда знает?

– Знаешь, как зовут мою маму? Конечно, не знаешь, имя моей мамы это последнее что тебя интересовало в общении со мной, – и Диана грустно ухмыльнулась, – моя мама это Люба, подруга Полины.

Мужчина на земле слабо зашевелил руками и послышался еле слышный голос:

– Люба… Люба… что…..

– Я здесь, здесь я – обрадовано забормотала женщина, – живой, главное, что живой, – и обвела всех взглядом, в котором сквозила радость.

Послышался облегченный вздох Макса.

Диана поднялась с крыльца, на котором сидела, и потянулась. От долгого сидения занемели все кости. Макс внимательно смотрел на нее.

– Ну, с книгой и со снами все понятно. С нашим похищением тоже вроде прояснилось – книга вам нужна была. А что ты там говорила, вроде знаешь, чья Света дочь?

Света сидела, низко опустив голову. Она и хотела и боялась узнать правду.

– Сергей и Люба, – и Диана кивнула в сторону своей матери и Сергея, – мои родители. Сергей, после того, как Полина с Алексеем застукали их на даче и отобрали книгу, бросил мою мать, а она беременная от него оказалась. Двойняшками, – после минутной паузы закончила Диана. И продолжила:

– Двоих детей моя мать не осилила бы поднять. Ну, кинулась она к Польке с Лешкой за помощью, да тех и след простыл. Укатили за границу. Лешке на новой работе контракт какой-то дали, по закупкам машин, вот и слиняли они из города по-быстрому. А мать моя одна осталась! – обвиняя в этом Свету и Макса, крикнула Диана.

– Оставила она одну девочку в роддоме. А через пять лет эти вернулись, – имея в виду Полину с Алексеем, продолжала Диана. – Их как подменили…

– А ты откуда знаешь? – спросила удивленно Света.

– Полька уж сильно сердобольной оказалась, – вступила в разговор Люба, – увиделись мы с ней случайно здесь, на даче. Она вся такая модная, дорого одетая, глаза счастьем светятся и я, мать-одиночка, перебивающаяся на зарплату парикмахерши, – в голосе Любы звучала выношенная годами злоба, – да видать, Бог все видит, не дал он деток им с Лешкой. Вот и пересеклись мы с ней: она в печали от бесплодия и я, незнающая как ребенка одевать-поднимать-на ноги ставить. Стали мы с ней, втихаря от Алексея, мужа ее, дружить потихоньку. Ну как дружить, – усмехнулась Люба, – она мне все плакалась, что уж больно деток ей хочется, а я на жалость ее разводила, она мне деньжат подбрасывала: то на сапожки зимние для Дианки, то за садик заплатить, а уж что из этих денег я тратила на дите, а что на себя – так то мое дело.

– Мама, – укоризненно заметила Диана.

– Что мама? Что? – зло ворчала Любка. – Хотели они тебя удочерить, – и махнула в сторону Светы, – да поздно спохватились. Заболела потом Полинка, да и Лешка слабеть стал. Все чаще стала Полина говорить, что сны ей разные снятся, женщина там какая-то, все зовет к себе ее да мужа. Ну, видать, и дозвалась их баба эта, – и Люба громко засмеялась грубым смехом.

Петр Семенович ласково посмотрел на Свету:

– Я тогда, перед тем как тебя взять из детдома, все думал, почему Полинка так настойчиво рекомендовала мне именно в тот детский дом обратиться, упирала на то, что у нее там связи какие то, все тебя подсовывала, а оно вот ведь как получилось. Вот почему и дачу-то с квартирой они нам завещали, хотя и другие родственники имелись.

ЭПИЛОГ

– Мы к Нине Семеновне, – радостный голос Светки разносился по больничному коридору.

Пройдя пост медицинской сестры, Светка и Макс, тащивший за ней тяжеленную сумку, подошли к дверям палаты №213 и, постучавшись, сразу же вошли. На кровати лежала еще бледная, но уже повеселевшая Нина Семеновна, а рядом, на стуле, в белом халате поверх брюк и рубашки, в бахилах сидел Петр Михайлович и трепетно держал жену за руку.

– Ну что, – бодро спросил Макс, – когда на выписку?

– Обещают уже на следующей неделе.

– Ну и хорошо, мы тут тебе фруктов разных принесли, и еще вкусняшек всяких, чтобы не так скучно болелось.

– Как там Сергей и Люба с Дианой? – спросил Петр Михайлович.

– Сергея прооперировали второй раз, сказали, что прогнозы хорошие, усиленное питание, много лекарств и будет почти как новенький через несколько месяцев.

В полиции Люба с Дианой взяли все на себя. Диана сказала, что это она подсыпала снотворное в вино Максу, а когда он уснул, то стащила его вниз в машину, вытащила у него из кармана ключи, приехала домой к Светке и вырубила ту ударом по голове. Потом погрузила и Светку в машину и привезла их обоих на дачу. Полиция не стала уточнять, как хрупкая девушка тянула на себе девяностокилограммового Макса. Люба призналась, что подмешала то же снотворное в ежевичное варенье, которым угощала Петра Михайловича и Нину Семеновну, а когда они отключились, перетащила их в сарай на своей даче. Опять же, полиция не стала уточнять, как пожилой женщине удалось перетащить два бесчувственных тела. Про Сергея не сказали ни слова, словно его и не было.

Сейчас Люба с Дианой находятся в СИЗО, у них скоро суд, адвокат обещает выторговать условный срок за похищение, как за хулиганство, легенда о ссоре с соседями, придуманная Светой, сработала.

– Как же теперь с книгой быть? – вдруг взволновалась Нина Семеновна, – вы что-то готовили по ней? Кошмары вам снились? – и она вопросительно глянула на Свету и Макса. Света выдала заученную речь

– Нет, мама, не успели мы ничего по ней приготовить, так, полистали, да и все. Да и не разобрать там было те рецепты, что напечатано, столько лет в сыром подвале провалялась.

Она не стала зря тревожить маму и рассказывать, как предварительно договорившись с Максом, приготовила тот самый последний рецепт и скормила его крысам в подвале.

– Куда книгу то дели? – слабым голосом спросила Нина Семеновна.

– На даче бросили, на чердаке, в кучу таких же старых книг. Самый лучший тайник – у всех на виду и среди подобного хлама.

От автора

Черновик данного произведения был написан в рамках национального месячника написания романа NaNоWriMo в ноябре 2018 года, за что большая благодарность его основателям. Также, хочу выразить свое спасибо Наташе Пикиной (Natalie Pika) за волшебный пендель, что роман должен быть дописан, а не лежать черновиком. Спасибо, тем, кто составил мне писательскую компанию в апреле 2020 года в чате Telegram, дав мне мотивацию и поддержку. Спасибо всемирной сети Internet, в которой можно найти все, начиная от рецептов старославянской кухни до информации о том, можно ли было купить колбасу в магазинах в конце 90-х, я помню, что вроде можно, но если ошиблась, не судите строго. И, конечно же, самое большое спасибо моей дочери Лизе за то, что редактировала это произведение на всем пути его создания, отметая нелепые повороты сюжета и выделяя несоответствия происходящему времени. Если где-то и остался ляп, но это полностью моя ответственность. Надеюсь, что чтение этого романа хоть немного развлекло вас, и вы приятно провели время. Если же нет, то забудьте все мной написанное как страшный сон, улыбнитесь и обнимите своих родных. Нам всем нужна поддержка. Оставить свою рецензию, как хорошую так и не очень Вы можете здесь www.litres.ru

Примечания

1

400 г охлажденной отварной говядины, 150 г сладкого перца красного, 150 г томата. Для заправки: 0,5 ст сметаны, 50 г грецкого ореха, 1 ч.л. горчицы, 1-2 зубчика чеснока, укроп, соль, черный молотый перец по вкусу

(обратно)

2

Колбаса вареная 114 г, мука 6 г, яйца 0,2 шт, сухари 20 г. Колбасу порезать на порционные куски по 50 г, запанировать в муке, смочить в льезоне, запанировать в сухарях и обжарить

(обратно)

3

корейка (свинина 168 г или телятина 217 г или баранина 211 г), яйца 0,2 шт., сухари панировочные 22 г, жир животный топленый пищевой 12 г. Порционные куски мяса, нарезанные с косточкой, по 1 на порцию, слегка отбивают, смачивают в льезоне, панируют в сухарях и жарят с обеих сторон

(обратно)

4

говядина боковой и наружный куски тазобедренной части 219 г, масло сливочное 7 г, яйца 0,43 шт., молоко 30 г. Вареное мясо пропустить два раза через мясорубку, добавить масло, молоко, желтки, соль, вымесить, соединить со взбитыми белками, осторожно перемешать, разложить в смазанные жиром формы и варить на пару или водяной бане 25-30 мин

(обратно)

5

свекла 200 г, капуста свежая 150 г, морковь 50 г, корень петрушки 13 г, лук репчатый 48 г, томатное пюре 30 г, кулинарный жир 20 г, сахар 10 г, уксус 3-проц. 16 г, бульон или вода 800 г. В бульон положить нашинкованную капусту и варить 10-15 мин. Затем положить тушеную свеклу, пассерованные овощи и варить до готовности. За 5-10 мин до окончания варки добавить соль, сахар специи. Заправить пассерованной мукой 10 г муки на 1000 г борща

(обратно)

6

говядина (боковой и наружный куски тазобедренной части) 216 г, или свинина (лопаточная и шейная части) 173 г, картофель 253 г, лук репчатый 30 г, жир животный топленый пищевой 12 г, томатное пюре 15 г. Мясо нарезать кусками по 30 г, картофель и лук дольками, мясо и овощи обжарить по отдельности. Сложить в посуду слоями: овощи, мясо, овощи, добавить томатное пюре, соль, перец и бульон (жидкость должна слегка покрывать продукты), закрыть крышкой и тушить до готовности

(обратно)

7

квашеная капуста, мясо (свинина), сметана, зелень, чеснок – в произвольном количестве. Капусту потушить, мясо обжарить, все смешать со сметаной, зеленью и чесноком, соль, перец черный молотый по вкусу. До жидкого состояния можно развести кефиром

(обратно)

8

картофель 200 г, яйца 0,33 шт., маргарин столовый 10 г, мука пшеничная 10 г, сухари 10 г, кулинарный жир 20 г. Картофель отварить, остудить до 50С. В протертый картофель добавляют 0,33 пшеничной муки и желтки яиц и перемешивают. Из полученной картофельной массы формуют шарики, панируют их в оставшейся муке, затем опускают в белки, панируют в сухарях и жарят в большом количестве жира

(обратно)

9

Филе куриное 231 г, масло сливочное 30 г, яйца 0,25 шт., хлеб пшеничный 28 г, кулинарный жир 15 г. Подготовленное филе фаршируют сливочным маслом, смачивают в яйцах, панируют дважды в белой панировке и жарят во фритюре 5-7 мин до образования поджаристой корочки. Доводят до готовности в жарочном шкафу

(обратно)

Оглавление

Познание себя дает силы преодолевать конфликты, а не учит избегать их Часть первая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

Часть вторая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

ЭПИЛОГ

*** Примечания ***