Проклятие [Олег Паничев] (fb2) читать онлайн

– Проклятие!

Денис выругался, отбросил молоток и затряс рукой с ушибленным пальцем.

– Ты бы полегче с выражениями – прозвучала нотка язвительности в голосе Толика.

– Иди в задницу.

– Ну вот! Так уже лучше – Толик весело улыбнулся и потянулся за молотком.

– Не, всё! Перекур.

Денис спрыгнул с подоконника, оперся на него и полез в карман джинсов.

– Прям здесь?

– А что? Уже пол пятого, на кафедре одни мы остались. Степановна раньше шести не зайдёт. Так что – могу себе позволить.

В целом, парень был прав. К этому времени опустела не только кафедра культурологии, на которой двое второкурсников Слымского государственного экономического университета Денис Шепелев и Толик Ребров зарабатывали «зачёт» альтернативным способом – подготавливая аудиторию к капитальному ремонту, но и весь корпус гуманитарных наук, или как его называли студенты «ГумНак» стал почти безлюдным. Ребята уже второй день, после пар, приходили освобождать комнату от мебели, которую руководство университета, наверное впервые с его основания, решило сменить на новую. И хоть с самой аудиторией было почти закончено, оставалась еще подсобка, в которую складывали хлам долгие годы. Он там никому не мешал, но раз уж завкафедры Людмиле Степановне подвернулась бесплатная рабсила, решено было прибраться и в ней.

– Может проще было скинуться Машке Ярмовой на шоколадку, чтобы списать дала на экзамене? – сказал Толя уныло глядя на дверь подсобки.

– Да хрен ты завтра что спишешь, когда над тобой этот Гитлер стоять будет.

Культуролога прозвали так не только за тоненькие, мерзкие усики, но и за его манеру ходить между рядов с заведёнными за спину руками. Как только на контрольной он замечал, что кто-то смотрит не в свою тетрадь, выбрасывал руку в сторону нарушителя, окликал по фамилии и пересаживал на задние парты – в «концлагерь». А там мог и допрос устроить, с пристрастием.

– Так может, надо было хоть темы на экзамен посмотреть, глядишь и сами бы справились.

– Я, блин, не для того в экономический шел, чтобы всякими аксиологическими парадигмами себе голову забивать!

– А, ну да, я вижу! Ты шел, чтоб грузчиком поработать.

– На себя посмотри! – Денис докурил сигарету и ловким щелчком отправил окурок в окно – Не дрейфь, там этой подсобки всего ничего. Минут за двадцать справимся.

Спустя без малого час, покрытые пылью и паутиной, уставшие как собаки, больше, конечно, морально, ребята стояли перед грудой хлама, сложенного на выходе из аудитории. Здесь, на полу расположились три ящика с книгами, преимущественно советской эпохи, на потрепанных обложках которых можно было прочесть: «Диалектика природы» Энгельса, «Научный коммунизм» Федосеева, «Диалектический материализм» и прочие труды Ленина, ненавистную несколькими поколениями студентов «Историю КПСС», все три тома Марксистского «Капитала» разных годов издания, и прочие талмуды, глядя на которые Денис с Толиком испытывали облегчение от того, что содержимое данной литературы никогда не затронет их умы. Два стола у двери были заняты старыми настольными лампами, свернутыми в рулоны картами советского союза, сломанными указками, чернильницами, дюжиной деревянных счетов, бюстом Ленина в натуральную величину, был там даже потускневший бронзовый канделябр на три свечи, который чудом ещё никто не присвоил. Рядом к стене была приставлена старая черная доска со следами бесчисленных надписей, а на неё опирались обрамленные портреты вождей КПСС, философов, историков, политических деятелей и ученых, а также людей внесших свой вклад в развитие самого института и несколько картин с более приятными взору мотивами.

Ровно в шесть часов, зашла Людмила Степановна.

– Ой мальчики, какие вы молодцы! Вижу мебель уже вынесли, а это чего оставили?

– Ну, распоряжения не было куда это добро девать, решили не проявлять инициативу.

– Да несите в мусор весь этот хлам – завкафедры быстро пробежалась глазами по сложенным в кучки вещам – Вот вам ключи, потом кабинет закроете, а ключи охраннику оставите. Завтра перед экзаменом ко мне подойдете, я вас отмечу, и всё будет нормально. Ладно, я побежала!

Дверь закрылась и снова открылась через секунду, Степановна прихватила бронзовый канделябр и добавила:

– Если себе что-то присмотрели – можете забирать – После очередного хлопка дверью ребята вновь остались одни.

– Ну спасибо, Ваша щедрость безгранична! И что ты желаешь, из этого богатства? – Толик с улыбкой посмотрел на друга и не дождавшись ответа продолжил – Я, пожалуй, «Капитал» Маркса прихвачу!

– Ты что его читать будешь?

– Нет конечно! Но на полке смотреться будет солидно.

– А мне как раз одна картина приглянулась – Денис подошел к доске и среди портретов и пейзажей достал холст, в старой деревянной рамке. На нем был изображен маленький мальчик, сидящий на полу спиной к смотрящим, сбоку от него стояла деревянная шкатулка, к которой он тянулся рукой.

–А это тебе зачем?

Денис какое-то время смотрел на картину и не поворачиваясь ответил:

– Мне всегда нравилась живопись. Я ведь в художку в детстве ходил, сам неплохо рисовал. А потом решил, что когда стану богатым, в своём особняке развешаю множество картин. Может это будет одна из них.

– Нет, я тоже буду богатым, и у меня тоже будет особняк – Толик переводил взгляд с картины на друга – но я повешу огромный телевизор на всю стену, и подключу к нему плейстейшен.

Денис повернулся и покачал головой

– Ничего ты не понимаешь в искусстве.

Спустив оставшийся хлам к мусорным бакам во дворе, парни забрали свои трофеи, правда Толик ограничился одним томом «Капитала» решив что тащить все три это перебор, закрыли кабинет, отдали курящему на пороге охраннику ключи и отправились в общагу.

Общага № 3, где проживали Толик с Денисом, находилась на улице Веревочной, и представляла из себя шестиэтажку семидесятых годов, не такую убитую как первая, для учеников лицея, но и до новенькой трехэтажной четверки, которая приютила иностранцев-контрактников, ей было далеко. Блочная система коридоров, на одно крыло приходилось восемь-десять комнат, одна общая кухня. В комнате по два-три человека и с пару десятков тараканов. Ничего примечательного.

Толик, с полной сковородкой жареной картошки в одной руке, спичками и солью в другой, ногою открыл дверь в комнату и замер:

– Да ну ладно! Ты же еще не у себя в особняке!

Денис поправлял добытую сегодня картину, которая уже расположилась над его кроватью между полкой с книгами и плакатом AC/DC.

– Моя стенка, что хочу то на неё и вешаю. У тебя опять картоха пригорела?

– Это фирменная обжарка, с золотистой корочкой

– А чего же она черная?

– Так – Толя поставил сковородку на стол, приоткрыл крышку и поморщился от запаха – Ты зачетку свою нашел уже? Или Гитлер тебе завра на лбу четверку поставит?

– Нет, уже всё перерыл! Звонил старосте, у него тоже нету. Не знаю где ещё искать.

– Ладно, после ужина еще раз все пересмотрим – Толик с сочувствием глянул на друга и начал насыпать картошку по тарелкам.

Вечером ребята буквально перевернули комнату в поисках зачетки, но безрезультатно. Денис сходил к старосте и тот ещё раз посмотрел у себя, но чертова бумажка как сквозь землю провалилась. Ден смутно припоминал, что последний раз видел её, кажется, после зачёта по информатике. Придётся завтра до пар сходить на кафедру, поспрашивать не находили ли её там. Информатика совсем в другом корпусе, в нескольких кварталах от «ГумНака», так что на зачет он опоздает, но попытаться стоит.

– Как ты думаешь, что там у этого пацана в шкатулке? – Денис лежал на кровати с закинутыми за голову руками и смотрел на картину.

Толик оторвал взгляд от ноутбука и впервые присмотрелся к холсту внимательно: комната с серо-зелеными стенами, видна часть окна с подоконником, на котором в низкой, вероятно глиняной, вазочке стоит скромный букет синих цветов похожих на незабудки, пол в комнате из деревянного паркета, такого приятного светло-коричневого цвета, что в том месте где на него падает солнечный свет из окна, чувствуется тепло. Но главное место в картине занимал, конечно, мальчик: темно-русые волосы пострижены «под горшок», серая просторная маечка, синие штанишки. Сложно было сказать сколько ему лет, может около трех, а может и все пять, виной этому был ракурс в котором его запечатлел художник – мальчик сидел на полу, спиной к зрителю, ноги вероятно скрестил перед собою, потому как были видны лишь коленки по бокам, левой рукой он опирался о пол, а правой тянулся влево, к резному деревянному сундучку с геометрическими узорами на стенках. И хотя лица ребенка не было видно, в его позе читался тот невероятный интерес, с которым он заглядывал внутрь своей игрушки.

– Я не знаю – минуту помолчав, честно признался Толик – Хочешь поделиться своим предположением?

– Всё что я сейчас хочу это чтоб зачетка нашлась. Стоять потом в деканате, как идиот, и объяснять, что я её потерял, мне совсем не хочется.

Толик с сочувствием взглянул на друга, и снова уткнулся в монитор.

Денис никогда не жаловался на сон, не придавал значение сновидениям, не паниковал просыпаясь в три часа ночи. Вот и сейчас он смиренно наблюдал хаотичный визуальный калейдоскоп, который ему уготовило подсознание: школьные приятели ходят с ним по коридорам института, под общагой возникло озеро где они собирались купаться, вот уже все ищут какого-то мужика чтобы взять у него маску и ласты, кто-то начал тонуть… происходить черт знает что ещё, но какая разница, всё это забудется ещё до того как Денис проснется.

И вот, когда события, кажется, были в самом разгаре, а глазные яблоки за закрытыми веками двигались все быстрее, Денис начал замечать, что происходить что-то ещё. Картинки стали рваными, будто прерывался сигнал, вот он видит себя стоящим на берегу в маске, потом темнота, и он уже в воде не достает ногами до дна. Появилось странное, давящее чувство, будто что-то пыталось втиснуться в его голову, в его сон. Вскоре эти помехи стали четче, начали приобретать форму. Денис смог различить стену совей комнаты, с полкой, плакатами и картиной, которая становилась все ближе, будто к ней приближали объектив камеры. Там, на полу перед сундучком сидел мальчик. Изображение было размытым, и, будто вибрировало. Денис наморщился пытаясь сфокусироваться и заметил, что помимо легкого дрожания всей картины, видит движение: мальчик немного наклонился в сторону сундучка, рука его рывками полезла внутрь и через мгновение достала из него что-то красное. Вскоре в руках у мальчика хорошо было видно маленькую, тоненькую, прямоугольную книжечку в синей обертке, без сомнений – студенческую зачетку. Рисованный мальчик медленно начал поворачивать голову, он, кажется, улыбался, но с его лицом было что-то не так, Денис не мог понять, что именно, слишком нечетким оно было. Тем временем маленькая ручка протянула зачетку, и она оказалась за гранью нарисованного мира. Мальчик разжал пальчики, и книжечка беззвучно упала в темноту у Дениса под ногами. Парень проснулся. Он никогда не придавал значение сновидениям, и сейчас, как обычно повернувшись на другой бок, снова погрузился в сон, с уверенностью что утром всё забудет.

В 7:15 утра тишину комнаты нарушил звучащий с телефона «Back in Black» AC/DC. Денис машинально, не глядя закинул руку на тумбочку и отключил будильник. Тело отказывалось принимать вертикальное положение, и он уже был готов поддаться, но тут в голове замелькали беспокойные мысли: «…экзамен… сходить на кафедру… найти зачетку… черт, придётся вставать!». Ден нехотя открыл глаза, осмотрелся: кровать Толика пустая, застелена, «наверно умываться пошел, а может уже и завтрак на кухне варганит. Черт его знает, как он умудряется подниматься в такую рань. Может тяжелое детство?». Титаническим усилием он заставил себя сесть, свесив ноги с кровати, краем глаза заметил, как со скомканного одеяла что-то красное выпало на пол. «Не может быть!» – Он быстро нагнулся и подобрал тот самый злополучный документ. В это время с чайником в руках в комнату вошел Толик.

– Да ладно! – только и сказал он, увидев глупо улыбающегося одногруппника, держащего зачетку.

– Это ты мне её подкинул?

– Откуда? Где ты её нашел?

– С кровати упала, когда я вставал

– То есть мы вчера весь вечер её искали, а она была у тебя под одеялом?

– Не было её там вчера! Мы ведь матрас сворачивали, когда искали, и когда я ложился тоже заметил бы!

– Так что, тебе зачетку ночью домовой вернул? – Толик уже не знал, толи радоваться за друга, толи сердиться за зря потраченный вчерашний вечер.

– Я не… – Денис запнулся на полуслове и повернулся к стене – Слушай! Я сегодня сон видел, с этой картиной. Во сне, как раз, малый достал со своего сундучка какую-то синюю книжечку, я еще подумал, что она на мою зачетку похожа! Офигеть да?

– А зачеты у тебя стоят уже на «отлично» ? – серьезным тоном спросил Толик.

– Не…нет – Денис раскрыл книжечку и перелистал пару страниц.

– Ну тогда ничего офигенного я не вижу.

– Да иди ты! Блин, я же тебе серьезно за сон говорю! Жесть!

Весь день ребята провели в хорошем расположении духа. Ден всем рассказывал о чудесном возвращении зачетки и магической картине, Толик не упускал возможности вставлять свои комментарии типа: «Может ты у пацана сразу диплом попросишь?» или «Теперь если у вас чего пропадет – ищите у клептомана Дениса под одеялом!».

Следующие пара недель для второкурсников пролетела быстро, но мучительно. Зачеты и экзамены сыпались чуть ли не через день, а июньское тепло никак не располагало к учебникам. Но, в конце концов, и эти трудности остались позади, настала пора собирать вещи и с чистой совестью отправляться на каникулы. Денис уже давно решил свой «счастливый трофей» увезти домой, слишком уж не к месту смотрелась картина с мальчиком в студенческой комнате.

– Вот и хорошо, что ты её забираешь! – Одобрил такое решение Толик – Я когда девок привожу, мне всё кажется, что он повернётся подглядывать.

– Это потому, что к тебе девушки только в твоих снах приходят, вот тебе и мерещится.

Вскоре, нарисованный мальчик с сундучком, завернутый в покрывало и связанный скотчем, отправился домой к Денису, на чердак, где был скрыт от человеческих глаз на целых девять лет.

Девять лет спустя

Денис Валериевич, двадцативосьмилетний топ-менеджер небольшой строительной компании «СитиСтрой», с картиной в руках ходил из комнаты в комнату в поисках подходящего для неё места. Они с женой, красавицей Катей, заканчивали обустраивать своё новое жилище – частный дом на окраине города. Да, с покупкой дома, конечно, здорово помогли родители, слава Богу было за что – у Дениса папа бизнесмен, у Кати мама депутат горсовета, но и сами молодожены, потратив большую часть своих сбережений оплатили половину стоимости. И пусть до работы теперь было добираться далеко, двор совсем маленький, да и домик был небольшим, хоть и двухэтажным, счастью Дениса не было предела. «Не особняк, конечно, но для начала пойдет!»

Заселились они в среду, и твердо решили на выходных полностью обустроить дом. С тех пор прошел месяц. Нет, они с женой правда хотели навести порядки как можно быстрее, но в первые же выходные оказалось, что перевезли еще не все вещи, пришлось ехать к родителям, насобирали ещё три ящика. На следующей неделе пришли друзья, не все конечно, только самые близкие, такие как студенческий друг Толик, а ныне успешный финансовый аналитик Анатолий Степанович, который мог явиться, когда ему вздумается и без приглашения. Потом был ещё день рождение любимой тещи, давно запланированная поездка на море и масса других важный и неважных дел. Но вот, наконец этот день настал. Уже все вещи были убраны в шкафы, книги расставлены на полки, немногочисленные цветы заняли подоконники, а чашки для гостей не нужно было выискивать по коробкам в подвале.

Пока Катя на втором этаже расставляла фотографии, Денис забивал гвоздь над тумбочкой в гостиной. Закончив, он поднял с пола картину, ту самую, найденную в подсобке кафедры, и «мальчик с сундучком» оказался прямо у него перед глазами. «Что ж, пока пусть повисит эта, всё равно у меня сейчас выбор не большой. Надо будет хоть рамку на ней поменять». Излишне широкая деревянная рамка с царапинами и сколами и впрямь смотрелась не презентабельно, а в правом нижнем углу бумага и вовсе отошла, оставляя заметный зазор. Денис просунул в него палец, и увидел едва различимую надпись: «Ф. 1871 г». На лестнице послышались шаги.

– О-о-о! Какой милашка! Где ты его взял? – Катя подошла поближе, держа в руках пару фоторамок.

– Вызволил из заключения в тёмной подсобке и спас от неминучей гибели в мусорном баке!

– Мой герой! – Катя улыбнулась – Я всегда знала, что ты хорошо относишься к детям, представляю каким замечательным отцом ты станешь!

С тех пор как они переехали в новый дом намеки жены о детях стали звучать всё чаще. Денис и сам был не против, но старался отсрочить это дело хоть немного – он хотел подольше насладиться беззаботной жизнью наедине с супругой, чтобы они могли пожить для себя, любить друг друга и не думать больше ни о чем. Но когда она смотрела на него так как сейчас… «Придётся идти на хитрость!».

Он подошел к ней вплотную, обнял за талию, поцеловал.

– А может начнем с чего-то попроще? Я ещё с детства собаку хотел. Такую умную немецкую овчарку, чтобы дом стерегла, лапу подавала, в шахматы играла – ты же не умеешь!

– О! Да ты сам моему отцу все время проигрываешь, тебе как раз на собаках и тренироваться.

– Ах так! Ну сейчас я тебя за шахую!

Денис, не выпуская девушку из объятий начал идти вперед, так что Кате пришлось пятиться и невольно обернуться. Но муж знал куда её вел, впереди очень удобно стоял диван.

Разговоры о собаке были не просто поводом сменить тему, Денис и правда давно мечтал завести четырехлапого друга. У родителей были только пудели да чихуахуа, которых обожала его мама, но Ден с отцом их даже за собак не считали. А о том, чтобы держать овчарку в общаге или в тесной квартире, которую он снимал после окончания института, не могло быть и речи.

Поэтому сегодня за завтраком, Денис с улыбкой наблюдал как щенок по кличке Бумер воюет с его тапком под столом. Они взяли его всего дней десять назад, но тот уже считал себя хозяином дома. И хотя это был не ребенок, отношение к собаке было более чем серьезное: были сделаны все необходимые прививки, куплены игрушки, коврики, специальное питание, прочитано множество статей о воспитании собак, даже заранее выбран кинологический центр, куда можно будет отдать Бумера, когда он подрастет.

Денис попытался ногою забрать тапок или хотя-бы подвинуть его, что тут же вызвало бурную реакцию Бумера. Увлеченный игрой со щенком, он не услышал как на кухню вошла Катя.

– Не забудь, что ты его ещё содержать должен, так что не опоздай на работу!

Она уже позавтракала была собрана и готова выходить, до работы ей было добираться минут на двадцать дольше, так что утром уборка стола была за мужем.

– Кстати, смотри что я нашла! – Катя протянула руку и позвенела связкой ключей с брелком в виде пирамиды – сувенира из Египта, где они отдыхали в прошлом году.

– Я уже был уверен, что оставил их на работе, все карманы облазил.

– О да! Такую панику вчера поднял из-за ключей, будто боялся, что я тебя в дом не пущу.

– Где же они были – Денис взял связку намереваясь положить их в карман джинсов

– На самом видном месте – на тумбочке в гостиной! – она улыбнулась – И как мы их не заметили? Не зря говорят – утро вечера мудренее.

– Постой – Ден на секунду замер с ключами в руках – то есть они лежали под картиной?

– Ну, можно и так сказать – Катя заметила замешательство на лице мужа.

Ден смутно начал вспоминать сегодняшнюю ночь: этой ночью он просыпался, а может его что-то разбудило, но перед этим он видел сон, с картиной, и мальчиком. Мальчик опустил руку в сундучок и там что-то зазвенело, потом достал оттуда эту самую пирамида, на неё падал свет с окна и она заблестела у него в руках, он повернулся и…

– Да что не так-то? – голос жены прервал его воспоминания.

– Нет, всё хорошо! Просто я же там смотрел вчера, вроде-бы.

– Значит так смотрел. – Катя нагнулась и поцеловала его в щеку – Все, я побежала! Будешь уходить выставь мусор – сегодня вторник.

Жена вышла, Бумер потерял интерес к тапкам и пошел искать себе новую игрушку, Денис еще какое-то время смотрел на брелок у себя в руках, прокручивая в голове обрывки сна, но вскоре суета дня полностью выветрила их из головы.

В следующий раз картина напомнила о себе через пару месяцев.

В выходные Денис обычно вставал раньше жены, не спеша брился и принимал душ, готовил легкий завтрак типа яичницы или горячих бутербродов, варил кофе слушая болтовню телевизора на кухне. Иногда, как сегодня, жарил блинчики – одно из немногих блюд, которым он научился в студенческие годы. Когда Ден открыл дверцу буфета, выбирая банку с вареньем, в дверях в желтой ночнушке показалась Катя.

– Доброе утор! Ммм, блинчики. У нас сегодня праздник.

– Разве не каждый день жизни со мной праздник? –улыбнулся Ден.

– Конечно! Праздник твоей скромности! Открывай клубничное.

Минут через 10 супруги сидели за столом уминая лакомства.

– Мне сегодня такой сон приснился, – начала Катя, намазывая вареньем очередной блин – будто нашелся мячик, который вчера в парке потерялся, когда я с Бумером играла. Притом не просто нашелся, его мне дал мальчик с нашей картины в гостиной. Я когда проснулась даже расстроилась немного, что это только сон был! Бумеру так нравилась его игрушка.

Денис поднес чашку с кофе ко рту, и не отпив поставил обратно.

– Мальчик мяч из сундучка достал?

– Мм, не помню, а что?

Ден таки сделал глоток, затем поставил чашку, встал и направился в гостиную. Посмотрел на тумбочку под картиной, одна фоторамка лежала фотографией книзу, задрав пластиковую подставку. Ден поставил её, осмотрел комнату, затем стал на четвереньки, заглянул под шкаф – ничего, под журнальным столиком тоже, взгляд скользнул под диван и замер. Там на ковре виднелся круглый силуэт. В животе у Дениса что-то сжалось, он подполз к дивану и достал тот самый резиновый, желтый мячик. Мячик, который его жена вчера взяла на прогулку с собакой. Который, как она сказала, она бросила слишком сильно и он попал в открытый люк. Мячик которого здесь быть не могло.

Катя вошла в гостиную вслед за мужем, смотрела на всё это глазами полными недоумения.

– А как это он здесь оказался? – тихо спросила она.

Наступила пауза. Денис облокотился на быльце дивана:

– Эм… В общем слушай. Эту картину, с мальчиком и сундучком, я нашел, когда был студентом, в подсобке одной из аудиторий института. Мы с Толиком Ребровым на кафедре помогали с ремонтом, чтобы зачет получить, и нам надо было весь хлам с коморки повыбрасывать. Зауч сказала, что мы можем взять с этого мусора всё что нам приглянулось, ну я и выбрал эту картину. Тем же вечером оказалось, что я где-то посеял свою зачетку, мы в комнате всё осмотрели, её не было. А ночью мне приснилось как этот пацан с картины достал её из своего сундука. Утром зачетка лежала у меня на кровати. Кстати, картина как раз над ней висела. Вот. Потом я картину отвез домой, и убрал на чердак, а вновь повесил только когда мы сюда переехали. Потом, помнишь, когда я думал, что ключи на работе оставил, ты их тогда нашла на этой тумбочке. Так вот, в ту ночь мне тоже приснилась эта картина, и мальчик держал мои ключи, я их по пирамидке на брелке узнал. Теперь вот с мячиком, такая фигня.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что уже трижды, во сне, нарисованный мальчик доставал из сундука потерянные вещи, и поутру они действительно находились под картиной.

– Ну, мячик ведь был под диваном – с надеждой в голосе произнесла Катя.

Денис подошел к картине и поднес мяч на уровень сундучка, затем отпустил его. Мячик упал на тумбочку, подскочил в верх, перепрыгнул стоящую фоторамку, и полетел на пол. Раздался негромкий удар – Тук- мячик подлетел вверх отбившись от твердого паркета, Тук – прямо и немного левее в сторону… Тук – Ден с Катей не спускали с него глаз… тук – глухо упал на ковер и немного покатившись скрылся под диваном.

– Ты предлагаешь считать, что картина возвращает потерянные вещи?

– Кать, я не знаю. Я и сам в это не верю, но если с зачеткой и ключами можно было подумать, что мы их плохо искали, случайно пропустили или еще что, то мяч! Ты же сама говорила, что потеряла его в парке.

– Ну да, я видела, как он в люк закатился, – она подошла и снова достала игрушку Бумера, который услышав стук прибежал, радостно виляя хвостом – смотри на нём вот грязь засохла. В том люке мокро было я когда телефоном светила лужу видела, а мяча нет.

– Думаю, нам надо проверить может ли подобное повторится – мысли Дениса, казалось, были уже где-то далеко – Ну, типа волшебная это картина или нет? Я не знаю, не смотри на меня так!

– И что, мы будем специально вещи терять?

– Нет. А может и да – Ден посмотрел на картину – пошли лучше в другую комнату поговорим. Только не считай меня параноиком!

Сначала они решили, что как только что-то потеряют, или забудут где-нибудь какую-то вещь, то должны искать её в гостиной, даже если там её точно нет, чтобы картина это «видела» и «слышала». Но уже через пару дней Дену надоело ждать и он попросил жену спрятать его солнцезащитные очки. Он считал, что «потерянный» предмет должен быть не большой, мальчик ведь всегда доставал вещи из своего сундучка, значит они, наверное, должны были в него помещаться. Денис ложился спать возбужденным, долго не мог заснуть, но ни этой ночью ни две следующие мальчик так и не приснилась. Поутру Денис подхватывался с постели и бежал к картине, осматривал тумбочку, заглядывал внутрь и под неё, не находя очков просил жену проверить там ли они где она их оставила. В конце концов, Кате надоело его неадекватное поведение, и она сама их вернула.

Денис не мог понять, что не так: картина чувствует обман? Или предмет не обладает нужными свойствами? Или нужно что-то говорить при этом, может важно эмоциональное состояние? А может всё это бред, и никаких волшебный свойств у картины нету! Впрочем, он решил сделать ещё одну попытку.

На выходных они с друзьями поехали на природу. После вкусного шашлыка и пары бутылочек пива Денис с Катей, как и некоторые другие пары, прогуливались по берегу озера. Когда они отошли от остальных Ден достал с кармана небольшой сверток – в целлофановом пакете, плотно перемотанном скотчем, поблескивало что-то круглое.

– Это что, твои медали? – спросила Катя.

– Да, они самые. –в институте он играл в футбол, и весьма неплохо. Их команда пару лет занимала призовые места на местных соревнованиях, и у него насобиралось немало наград, как у «Лучшего нападающего», о чём как раз и гласила надпись на одной из медалей. Ден всегда ними гордился.

– И зачем ты их сюда взял?

– А вот зачем!

Он размахнулся и с силой швырнул сверток подальше в воду.

– Ты что делаешь – Катя аж дернулась за ними вслед – сам же мне говорил, что они тебе дороги!

– Да, так и есть, поэтому я надеюсь завтра обнаружить их на тумбочке.

– Опять ты со своей картиной! Ну сколько можно? – в её голосе было раздражение – Ты серьезно в это веришь?

– Ну если в этот раз ничего не случиться, я перестану. Честно! – Ден попытался улыбнуться – Я же не сумасшедший, просто все эти совпадения… Хочется убедиться, что это совпадения.

К друзьям они возвращались молча.

Вечером, вернувшись с пикника, Денис расхаживал по гостиной имитируя поиск медалей. Он вслух причитал, как они ему были дороги, и как хорошо было бы их найти. Катя закрылась в спальне на втором этаже, и ждала, когда этот цирк закончится. Ден и сам чувствовал себя идиотом, но решил идти до конца.

После прогулки на озере и пива сон Дениса был крепкий и беззаботный, а утром, на тумбочке он увидел тоже что и обычно: семейную фотографию в рамке, эйпеловскую док станцию, и беспроводную колонку. Вот тогда ему действительно стало жаль свои медали. Он был зол на себя и на эту чертову картину.

– Подвёл ты меня пацан. Может светильник вместо тебя повесить? От него хоть какая-то польза была бы!

Катя все поняла по хмурому виду мужа и не затрагивала эту тему. Хорошая она всё-таки девушка.

Следующей ночью сон пришел неожиданно. Темнота, царившая в голове, начала рассеиваться, где-то впереди замаячило светлое пятнышко. Оно становилось больше и отчетливей – это был солнечный лучик освещавший деревянный пол. Вскоре стало видно очертания комнаты, деревянное окно, незабудки на подоконнике, серо-зеленые обои с причудливым узором. Денис опустил голову и увидел на полу мальчика, возле которого стоял сундучок. Мальчик держал замотанные в пакете медали, улыбался и смотрел прямо на него. Всё лицо малыша было усеяно маленькими красными рубцами. Нечто похожее, но куда менее выраженное, Ден видел в детстве у своего одноклассника, когда тот переболел ветрянкой. Денис услышал шуршание целлофана и шорох трущихся друг о друга бронзовых медалек, затем, где-то далеко, раздался звук удара, и он проснулся. Чувствуя как колотится его сердце он рывком сел на кровать, и лишь заметив спасшую рядом Катю заставил себя немного успокоиться. Аккуратно встав с кровати, он на цыпочках спустился по лестнице и подбежал к картине. Под ней, на тумбочке, в пакете заклеенным скотчем лежали его футбольные медали, которые он позавчера выбросил в озеро. Кое-где, в складках свертка остались капли воды и наложение ила.

Утром Денис положил перед женой вернувшиеся награды и рассказал о сне. Теперь сомнений у них не было, картина, мягко говоря, необычная. Это немного пугало обоих, но всё же такие её свойства больше казались какой-то доброй магией, а ни чем ни будь плохим.

– Круто! Теперь можно не бояться что-то потерять! —сказала Катя.

– Да, но только если предмет не большой, – глаза Дениса горели – и скорее всего, это должно быть чем-то важным для тебя, чтобы тебе это реально хотелось вернуть.

–Главное не теряй голову – она рассмеялась – не хотела бы я обнаружить её на тумбочке!

Однажды днем, когда жены не было дома, Денис принес в гостиную старую коробку от покерного набора. Он поставил её на тумбочку перед картиной и открыл. Внутри в углублениях, где должны находиться фишки лежали монеты, место колоды карт занимали блокнот и ручка. Денис достал одну из монет, покрутил её немного в руке, затем сжал и посмотрел на картину.

– Привет! Эм.. черт, не знаю как тебя звать, ты уж прости! – Ден сделал небольшую паузу собираясь с мыслями – В общем смотри, это моя коллекция юбилейных монет. Мой отец нумизмат, ну, то есть ему нравиться собирать редкие монеты, понимаешь? Так вот, эту, с Гагариным, отец мне подарил на четырнадцатилетие. С тех пор мы их коллекционируем вместе. Когда собираем все юбилейные монеты за какой-то год, они хранятся у отца, а не полные коллекции у меня, в этой коробке. В блокноте записано каких еще не хватает. Они очень редкие, и найти их тяжело! Вот, например нам не хватает за 2011 год 25 рублей, с эмблемой олимпиады в Сочи, и я подумал, может ты сможешь достать её? Если это конечно в твоих силах! Это было бы здорово.

Денис положил монету в коробку, коробку убрал в выдвижной ящик тумбы под картиной, и не оглядываясь поднялся на верх.

Монета появилась через два дня после «разговора» с нарисованным мальчиком. По знакомой схеме, сначала во сне, а затем утром на тумбочке. В тот же день Денис описал еще одну недостающую монету, затем ещё. Стоимость из была не очень высокой, но это было не главное, его интриговал сам процесс, та легкость с которой ему доставалось желаемое. Коллекции начали быстро пополняться, и через месяц он отвез отцу полные наборы за четыре года. Правда просыпаться приходилось рано – он не хотел, чтобы об этом знала жена. Пока. Поэтому каждое утро Денис вставал раньше неё и спускался в гостиную забирать свои подарки. Чтобы монеты не звенели ночью при падении, он постелил на тумбочку тканевую скатерть сложенную в два слоя, якобы для красоты.

Тем временем приближалась годовщина их с Катей свадьбы. Денис догадывался, что она хотела бы получить в подарок, и накануне предложил ей сходить по магазинам. Когда Катя вернулась он заварил чай, открыл шоколадку и предложил посидеть на диване в гостиной.

– Я уж думал ты в ювелирке весь ассортимент перемеряешь! Хоть присмотрела что-то?

– Ну, те сережки с синим камушком были симпатичные, и колечко, помнишь, которое с бабочкой?

– Да? А мне показалось тебе понравилось кольцо, которое ты меряла последним. Я правда его особо не рассматривал, но ты так долго не снимала. Расскажи какой оно хоть было?

И Катя начала рассказывать, увлеченно, описывать колечко во всех подробностях, глаза её горели, пальцы неосознанно обводили гладкую грань невидимого украшения. Денис улыбался.

– Но Ден, оно все-таки слишком дорогое. Давай это будут сережки.

– Ладно, посмотрим.

– Нет, серьезно, ты говорил у тебя сейчас на работе что-то не ладится, и на машину мы собираем. Не стоит зря тратиться!

Он промолчал.

– Кстати, думаю Бумера всё-таки стоит сводить к ветеринару, он утром опять почти ничего не ел. Уже четвертый день так.

– Хорошо, завтра… нет, послезавтра если лучше не станет обязательно отвезу его.

Вечером, когда Катя отправилась спать, Денис еще сидел за компьютером. Без десяти двенадцать он спустился в гостиную, зажег заранее купленную свечку, вставил её в импровизированный подсвечник из-под стеклянной бутылки и поставил на стул. Стул расположил так, что если сесть на диван, спинка стула закрывает свечу и огонёк не светит в глаза. Комната теперь освещалась неравномерно – хорошо было видно стену, граничащую с кухней, менее яркий свет падал на тумбочки и картину, оставляя их в таинственном полумраке, и совсем темно было в той стороне комнаты, где на диване сидел Денис.

Первые пол часа он пребывал в возбуждении. В голове крутились мысли о том, свидетелем чего он может стать этой ночью, если его план сработает. Затем в голову стали закрадываться сомнения: не факт, что картина «поняла» желание жены и согласиться его исполнить, не факт, что мальчик ей сегодня присниться, неизвестно возможно ли увидеть как появляются предметы и можно ли ему это видеть? Вскоре на смену вопросам пришла сонливость, всматриваться в картину стало всё труднее, тело всё больше погружалось в мягкую спинку дивана. Денис был к этому готов, достал телефон, наушники, негромко включил музыку. На часах было без двадцати два. «Ладно, высижу сколько смогу. Если засну все равно ведь ничего не потеряю». Треки в плейлисте менялись один за другим, он старался подпевать в уме, но это слабо помогало.

Вдруг, полузакрытые глаза уловили движение. Денис непроизвольно дернулся вырываясь из дремоты. Он смотрел на картину и видел как рисунок меняется – мальчик на ней шевелился. Так же, как и много раз до этого, мальчик потянулся к сундучку, опустил туда ручку, и через мгновение что-то от туда достал. Предмет был мелкий, рассмотреть его было нельзя, но Денис знал что это кольцо. Мальчик повернулся. Денис чувствовал покалывание на спине и затылке, стук сердца перебивал музыку, дыхание стало судорожным и, казалось, вот-вот остановиться. Нарисованные глаза с застывшим, мертвым взглядом на улыбающемся лице были направлены прямо на него, по крайней мере Денису так казалось. Ручка, сжимающая кольцо, вытянулась вперед, и в какой-то момент кольцо оказалось за гранью картины, пальчики разжались, и оно едва слышно упало на накрытую скатертью тумбу. Мальчик как нив чем не бывало отвернулся, и принял привычную неподвижную позу. Неподвижным остался и Денис. Он видел всё это много раз во сне, он пол ночи не спал чтобы увидеть это, он никак не ожидал этого увидеть. Постепенно приходя в себя Ден убрал свечу и стул, поднялся в спальню, подходить к картине или взять кольцо желания не было.

Утром его разбудила Катя. Она взволновано рассказала ему о своем сне и о кольце, которое утром было на тумбочке. Раз пять спросила не он ли положил его туда. Денис уверял что это все картина, сознался о монетах, которые получает таким способом. Но про свой ночной эксперимент говорить не стал, перед глазами слишком ярко всплывала ожившая картина, да и жену это могло бы напугать.

Первые пару дней Катя кольцо не надевала, оставила его на тумбочке, будто ждала что малыш заберет его обратно. Но всё же, как-то утром Денис увидел кольцо у неё на пальце. Сам он тоже, после той ночи, на время прекратил свои «заказы», но затем, успокоившись продолжил. К монетам добавились пара ювелирный украшений, ручка «Рarker», небольшая нефритовая статуэтка обезьянки, увиденная им в сувенирной лавке, даже удалось получить новенький телефон – Ден сначала прикинул влезет ли желаемая модель в сундучок, затем, пошел в магазин чтобы внимательно рассмотреть его, несколько дней он пытался объяснить мальчику на картине что ему нужно. На третью или четвертую ночь, когда сон наконец пришел, вместо обычной улыбки на лице мальчика было недоумение, с которым он осматривал неизвестный ему предмет.

Получать вещи становилось все легче. Теперь предмет не должен был быть особенным для Дениса, достаточно было просто хорошо описать желаемое. Ден стал всё чаще задумываться перейти на «крупную добычу», заказать какой-то бриллиант, или просто кусок золота. Но их всё же нужно было сначала увидеть, подержать в руках, правильно описать перед картиной, а затем еще и где-то продать. Было еще кое-что, не дававшее ему покоя – волшебная картина была их с Катей тайной, а тайной непременно хочется поделиться! С другой стороны, он прекрасно понимал, что болтать о таком, даже близким людям, не следует.

В пятницу вечером зашел в гости Толик. Он явился с тортом, бутылкой хорошего рома и букетом цветов. Пришел, как только супруги сообщили ему свою главную новость – Катя беременна. За разговорами они засиделись в гостиной допоздна, было что обсудить, да и не виделись они давно. Денис весь вечер поглядывал на картину, всё думал – открыть ли другу свой секрет?

В начале двенадцатого жена пошла спать, и друзья остались наедине.

– Слушай-ка Анатолий Степаныч, – начал Ден, глядя на полупустую бутылку «Сapitan Morgan» – подумай хорошенько и постарайся вспомнить, есть ли что-то такое, какая-то вещь, такая небольшая чтобы в ладони помещалась, которую ты держал в руках, хотел себе, но которой у тебя нету?

– Так, давай еще раз – на лбу толика образовалась пара складок от попытки вникнуть в суть вопроса – Что я хочу, маленькое, из того, что держал в руках? – ром позволял говорить на любые темы не уточняя причины – Хм… помниться, держал я как-то за грудь одну прокуроршу, а у неё она маленькая такая, как раз в ладошку ложиться…

– Не-не-не! – Денис затряс рукой, чуть не сбив со стола бутылку, и бросил взгляд на картину – Вообще пример не подходящий! Я же говорю это ВЕЩЬ должна быть! Может ты терял что-то маленькое, что-то ценное? Наверняка же было?

– А ты вообще нахрена спрашиваешь?

– Не важно! Просто ответь на вопрос!

– Ладно, дай подумать, только руками больше не маши, всю посуду перегасишь – пару секунд Толик смотрел куда-то в стену – Ну вот, помнишь, года два назад я был на горном курорте в «Красной поляне»? Там есть подвесной мост, деревянный, между двумя вершинами. Естественно я по нему поперся. А у меня тогда с собою ножик был швейцарский, маленький такой, классный, фирменный, из хорошей стали, на ремне у меня висел в чехле. В общем, чехол видимо плохо закрыт был, и когда я через мост шел ножик и вывалился. Вот это обидно было!

– Так, а опиши его поподробней, ну там, цвет или штамп на нем какой был? – прибодрился Денис.

– Красная рукоять, из нейлона, на ней белый крест – флаг Швейцарии, что еще? Фирму сейчас не вспомню.

– Хорошо! И тебе жаль, что он потерялся?

– Ну конечно.

– Замечательно!

– Ты думаешь? – разговор казался Толику всё более странным, несмотря на выпитый алкоголь.

– Да, не спрашивай ничего. Оставайся у нас ночевать.

– Ну я надеялся, что ты среди ночи меня не выгонишь.

Допив остатки спиртного друзья немного прибрались в гостиной, Денис постелил Толику на диване, а когда тот отправился в душ подошел к картине.

– Ну что, малыш, поможешь сделать сюрприз старому другу? Представляешь, как он удивиться, когда получить свой ножик. Ты уж постарайся!

Дениса разбудил будильник в пол седьмого, как он его и выставил. Выскользнув с под одеяла, он на цыпочках спустился в гостиную, где на диване спал гость а на привычном месте, под картиной, лежал сложенный швейцарский нож, такой каким его и описывал Толик. Пластмасса на ручке была немного поцарапана, а сталь точечно покрылась мелкой ржавчиной. Денис, довольный что всё получилось, взял нож и пошел обратно в спальню. С пол часа лежал он с телефоном в руках, бесцельно крутя лену соцсети, пока не услышал внизу шевеление. Подождав пока дверь в туалет хлопнет дважды, при входе и при выходе, Ден спустился к другу.

– Доброе утро! Как спалось?

– Доброе, ну, если ты про храп своей жены спрашиваешь, то он не сильно раздражал.

Шутка осталась без внимания.

– Может, приснилось что интересного, на новомместе?

– Может и приснилось, я там помню.

– Думаю это освежить твою память!

Денис достал из кармана ножик и протянул его другу.

– Это что?

– Твой потерянный нож! Ты должен был видеть его этой ночью, как и этого мальчика, – он указал рукой на картину, – Не припоминаешь?

– Да, мне снился какой-то пацан, – наступила пауза – Мне больше нечего сказать! Я бы хотел услышать объяснение.

Денис, довольный произведенным эффектом, начал свой рассказ.

– Помнишь, в тот день, когда я принёс эту картину в общагу, оказалось, что потерялась моя зачётка? А нашлась она на следующее утро, после того как мне приснилось что её мальчик достал из сундучка. Ты тогда ржал с меня! Так вот, с тех пор как мы с Катюхой сюда въехали, и я повесил эту картину, ОН нам возвращает все потерянные вещи! При условии, что предмет не большой, и что его действительно хочется найти. Вчера, в этой комнате, я попросил тебя описать вещь, которую ты потерял, и вот он, твой нож. Забирай!

Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

– Я не будут это забирать! – ответил наконец Толик.

– Почему? Думаешь я тебя разыгрываю?

– Нет. Как раз потому, что отношусь к сказанному тобой вполне серьезно. Этот нож, – Толик наконец взял его в руки, – должен быть на дне ущелья, за сотни километров отсюда, а ты говоришь что его ночью принес сюда или материализовал нарисованный на картине малец! Это если это тот самый ножик. А если нет, то я вообще понятия не имею что оно такое, и уж точно не хочу оставлять ЭТО себе!

– Да какая разница как он сюда попал, это самый обычный ножик, что с ним не так?

– В смысле, «что не так»? – Толик резко повысил голос, но глянув на лестницу, ведущую в спальню, где спала Катя, продолжил тише – Очнись Денис Валерьевич! Из твоей КАРТИНЫ, вылезают ВЕЩИ! Я не буду спрашивать, как долго это происходит, и сколько всего ты получил таким образом, но хочу напомнить, что это – НЕнормально!

– Да ладно тебе, я так уже не раз делал и ничего плохого не произошло. Что, по-твоему, может случиться?

– Я откуда знаю, что может случиться, когда такая хрень происходит! – тон Толика снова повысился – ты сам говорил, что у тебя на работе сейчас проблемы, что чувствуешь себя хреново, блин, да у тебя собака сдохла которой и года не было!

Слова протеста комом застряли у Дениса в горле. Да, он последнее время часто чувствует усталость, иногда ни с чего сердцебиение ускоряется или голова заболит, но такое у всех бывает! Из-за этого и на работе не всё успевает. И да, Бумер умер пару недель назад, ему не помогли ни смена питания ни витамины с прививками, выписанные ветеринаром. На мгновение Дену даже стало стыдно за то что он так быстро забыл своего питомца.

– Так что же, ты мне предлагаешь все несчастья на картину списывать?

– А что, ты можешь быть уверенным, что если, не дай Бог, случится какая-то беда то нарисованный малый, с ночными подарками здесь не причем? Ты ведь экономист Ден, ты должен понимать, что если в одном месте прибыло, значит в другом убыло! Ничего просто так не происходит.

Толик посмотрел на нож, который до сих пор держал в руках, отнес его на тумбу, и положил под картиной.

– Ты вчера сначала спросил меня не о потерянной вещи, а о том, что я хотел бы получить. Значит картина приносит не только то, что принадлежало хозяину?

Денис промолчал «чертов ром, надо было меньше трепаться!»

– Можешь не отвечать, ты и так много мне рассказал. Думаю, большинство на твоём месте предпочли сохранить всё в тайне. Спасибо, я ценю это.

Толик посмотрел на картину и добавил

– Просто, будь поосторожней с тем, чего не можешь понять.

Разговор с другом несколько дней не выходил у Дениса из головы. Он предполагал, что Толик может ему не поверить, боялся, что начнет завидовать, что их дружба может пошатнуться, но такой реакции Денис не ожидал. Конечно, он и сам поначалу задумывался о том, что ночные подарки могут быть не безвозмездными, что рано или поздно мальчик попросит что-то взамен, или у него самого начнут пропадать вещи, или начнут происходить какие не будь паранормальные явления. Тогда бы он, конечно, перестал разговаривать с нарисованным мальчиком и избавился от картины. Но время шло, а ничего такого не случилось. Смерть пса, пусть даже молодого и якобы здорового, мелкие неприятности на работе, что еще можно вспомнить? Ну Катя вот опять простыла, у отца недавно сердечный приступ был, что с его-то весом не удивительно. Всё это слишком обычно по сравнению с картиной, которая материализует предметы! А значит нет смысла прекращать, ставшую уже привычной, и такую приятную практику.

Это были прекрасные часы! Классический стиль, швейцарский механизм, кожаный ремешок, корпус из нержавеющей стали. Конечно, стоили они столько, что Денис даже подумать не мог о такой покупке. А вот его начальник, директор фирмы «СитиСтрой» Константин Ильич уже неделю сверкал обновкой перед подчиненными. Денис не держал их, не примерял, он лишь жадно смотрел на них на руке начальника. Он хотел такие часы. Он хотел эти часы.

Он уже давно не радовался вещам, полученным от «мальчика», так как этим часам. Спустившись утром в гостиную, он подбежал к тумбочке и смеясь тут же надел дорогой подарок. Он долго любовался ними на своем запястье, хвастался жене, и конечно, надел их на работу.

Приветствуя Константина Ильича, Денис улыбаясь протянул ему свою руку, на которой красовались часы. Он сразу заметил удивление на лице начальника, подобной реакции он ожидал, но когда узнал, чем оно вызвано хорошее настроение улетучилось мгновенно. Оказалось, что часы шефа вчера пропали. И хотя, по его словам, потерялись они где-то дома, всё же то, что его сотрудник явился в таких же часах на следующий день после их пропажи, не могло не показаться странным.

Денис, борясь с волнением, начал рассказывать, что его аксессуар всего лишь китайская подделка, что он заказал их в интернете, что пропажа обязательно найдется. Он говорил еще что-то, может много, может мало. Он понятия не имел, верит ему начальник или нет. Разболелась голова, работать было невозможно, в голову одна за другой лезли мысли: «Если в одном месте прибыло, значит в другом убыло… значит все эти вещи, которые я получил, они кому-то принадлежали? Я их украл? Нет, это сделала картина! А я кто, соучастник? Заказчик? Монеты, кольца, телефон, часы, все эти вещи кто-то ищет? Но ведь на меня не выйдут, они ведь не смогут ничего доказать! Или смогут? Как эта чертова картина работает? В любом случае лучше пока оставить это дело. А может вообще больше никогда ничего не просить у картины. Убрать её куда подальше, или даже выкинуть. Нет, тогда Катя может что-то заподозрить, а в её положении незачем волноваться. Интересно, а она пользовалась картиной? Нет, она не могла, она слишком правильная для этого. Она хорошая…».

Денис лежал на кровати с открытыми глазами, таращась в темноту. За окном легонько барабанил в стекло легкий осенний дождик, рядом ворочалась с боку на бок Катя. Денис лежал, и пытался вспомнит – хорошо ли ему сейчас? Вот уже почти год он живет с любимой женой в их собственном доме, за это время у них не было ни скандалов, ни разногласий. Скоро он станет отцом, Катя уже на четвертом месяце. Они успели выбрать кроватку, присмотрели коляску, у её родителей были связи в роддоме, так что за ходом беременности наблюдает лучший акушер области. У Дениса хорошая работа, пусть на ней сейчас возникли трудности, но это так, мелочи. А ещё у него есть волшебная картина, которая может достать для него всё что по размеру не больше банки пива. Ну, и потерянные вещи она возвращает владельцу, но это, конечно, уже не так важно. Правда вещи картина, оказывается, не создает, а ворует, поэтому Ден уже больше недели ничего у неё не просит. Вроде бы всё хорошо. Но всё-таки на работе…

У Дениса заканчивается контракт с компанией и на следующей неделе руководство фирмы проведёт конкурс на его должность. Нужно будет представить свой план дальнейшего развития кампании, устроить презентацию, показать себя лучше остальных конкурсантов. А одного такого конкурента Денис хорошо знал. Знал он и то, что претендент на его место серьезно готовится, тщательно следит за актуальными вопросами рынка и современными тенденциями в строительной отросли. А еще Денис подозревал что план и презентация конкурента записаны на флэшке. Он видел, как тот приходил с ней еще в первый день, когда подавал заявку на участие в конкурсе. Вот знать бы, что придумал этот выскочка, и выступить первым перед начальством, тогда бы он точно никому шансов не оставил!

– Ты спишь? – его мысли прервал шёпот жены.

– Нет.

– Я тоже заснуть не могу – Катя придвинулась к нему поближе.

– Ты как себя чувствуешь, всё нормально?

– Да! Я… Ничего. Просто всякие мысли дурацкие в голову лезут. Наверно так и должно быть у беременных, – Денис почувствовал её улыбку, – Ладно, спокойной ночи!

– Спокойной! – он обнял её и поцеловал в лоб – Всё у нас будет хорошо, не переживай!

Денис дождался ровного посапывания жены, а затем тихонько спустился в гостиную и рассказал «мальчику» про нужную ему флэшку.

Все прошло даже лучше, чем Денис ожидал! Флэшка лежала на тумбочке уже на следующее утро, днем он занёс её в ближайший компьютерный сервис где сняли пароль без лишних вопросов, и уже вечером он жадно изучал её содержимое. Да, автор презентации явно был в теме, некоторые его идеи действительно могут понравиться начальству. Ну ничего, за пару дней Денис изменил текст, не меняя сути, и добавил в свой доклад – как так и было!

Ему, как пока ещё действующему топ-менеджеру, дали слово первому. Пару раз он ловил на себе ненавидящий взгляд оппонента, но обвинений от него не последовало, работа по присвоению чужих идей прошла успешно. Начальство явно осталось ним довольно, подтверждение этому Денис получил сегодня утром, когда Константин Ильич поздравил его с переизбранием на должность.

В кармане пиджака завибрировал телефон и зазвучала знакомая мелодия. «Катя звонит! Как раз её порадую. Кажется, она сегодня на плановый осмотр в поликлинику собиралась, наверное, скучное ей там, под кабинетами».

– Привет Катюш, ну что там? Все хорошо?

– Денис приезжай, пожалуйста, – голос жены дрожал – наш ребенок умер.

Когда Ден возвращался домой уже стемнело. В больнице он пробыл с Катей почти весь день, выслушивал объяснения врачей, ходил с женой по кабинетам и аптекам. Затем они съездили домой, Кате нужно было собрать постельное и вещи – ей придётся провести в больнице пару дней, пройти обследования, а самое страшное – на завтра назначено выскабливания полости матки, для удаления мертвого плода.

Потом он сидел с ней в палате, говорил, что всё будет нормально, что она сильная, что они вместе это переживут, пройдет время и в следующий раз… Она плакала. Зашла медсестра и сказала, что время приема посетителей закончилось, пациентке надо отдыхать, набираться сил перед операцией.

По дороге домой голова у него раскалывалась от обрывков фраз врачей, разговоров с Катей и собственных переживаний.

«…это замершая беременность, такое случается. Часто она происходить бессимптомно, как в Вашем случае. Плод, судя по всему, умер недавно, хорошо, что Вы вовремя пришли на обследование, иначе могли бы начаться осложнения… нет, Вы не виноваты, иногда это происходит у полностью здоровых родителей, мы не всегда можем найти причину…»

«…– Мам, ну как же так? Почему?

…– Ну, не терзай себя, доченька, главное, чтобы с тобой все было в порядке! Всё у вас еще впереди!…»

«…– Я должна была понять, что что-то не так! Раньше обратиться в больницу. Как я могла не почувствовать, что мой ребенок умер!

– Кать, ну не надо! Перестать, ты не виновата!…»

Получалось, что в их трагедии никто не виноват. А так быть не должно, человек всегда ищет кого обвинить в своих несчастьях.

Сквозь события этого дня, в памяти вновь и вновь всплывали слова Толика:

«…А что, ты можешь быть уверенным, что если, не дай Бог, случится какая-то беда, то нарисованный малый, с ночными подарками здесь не причем?…»

Денис какое-то время молча стоял на пороге, затем зашел в дом и направился в гостиную.

– Ты! Это ведь ты делаешь, да? – Он уставился на картину и крикнул – Это из-за тебя он умер?

Денис быстрым шагом вошел на кухню, взял первый попавшийся нож и направился обратно к картине. Но едва он оказался в гостиной как из коридора послышался грохот, заставивший его остановиться. Через мгновенье звук повторился, без сомнений кто-то стучал в дверь, да с такой силой что дрожали петли. Денис, не выпуская ножа подошел к выходу и приоткрыл двери. На крыльце стоял пожилой человек, в сером, изношенном костюме. Он был невысокого роста и сутулясь, через очки с круглыми стеклами, снизу вверх рассматривал хозяина дома.

– Вам чего?

– Здравствуйте! Мне надо с Вами поговорить. Это на счет картины!

– Денис от неожиданности сделал шаг назад.

– Я не понимаю о чём Вы, до свидания! – пробормотал он, хлопнул дверью перед стариком и закрыл её на щеколду.

Не до конца соображая, что он делает, Денис неспешно пошел в глубь дома, чувствуя накативший на него страх.

– Молодой человек, вы не понимаете – послышалось у него за спиной.

Ден обернулся, в его глазах ужас смешался с удивлением. Старик стоял в коридоре, в той же смиренной позе, за ним была дверь, запертая на засов.

– Это по поводу картины, с мальчиком! Вы должны меня выслушать!

– Как вы вошли? Вы кто вообще?

– Я понимаю у Вас много вопросов, и Вы расстроены. Наверняка у Вас случилось горе, но то, что я расскажу и Вас касается, – незваный гость робко осмотрелся по сторонам, – Мы можем где-то присесть? Это длинная история.

Денис молча развернулся и зашел в гостиную, старик, кряхтя, последовал за ним. Ден демонстративно подвинул стул к журнальному столику, сам сел на диван и стал наблюдать за незнакомцем.

Старик осмотрел комнату остановив взгляд на картине.

– А! Вот и он – подойдя к «мальчику с сундучком» он протянул было к нему руку, но видимо передумал, тяжело вздохнул и направился к предложенному ему месту.

– Зовут меня Алексей Никифорович, но, по правде, это не важно. Важно то, что я поведаю Вам об этой картине и этом мальчике

Выдержав небольшую паузу, будто собираясь с мыслями гость продолжил.

– Когда-то давно, в девятнадцатом веке, в одной небольшой губернии жил помещик. Хоть и принадлежал он к дворянству, но невелики были богатства его: один двор, 60 десятин земли с полями и прудом, да водная мельница.

Семья была у помещика, а как же! Хорошая была семья! Жена прилежная, Вера Андреевна, всё за станком прясть любила, да дочки две – Лизавета и Сонечка. Ну вот и поехали они все разом как-то на городскую ярмарку. А дело было после сбора урожая, да еще и в субботу, так что народу на ярмарке – яблоку негде упасть!

Денис, слушая рассказ, чувствовал как его одолевает усталость. Кажется, сегодняшняя нервотрепка его вымотала так, что даже страх перед этим невесть откуда появившимся стариком отступал.

– Послушайте – Ден потер ладонью висок, но бодрости это не прибавило – мне сейчас не до сказок, может покороче?

– Да, прошу прошенья! Хм… В общем, на ярмарке этой, Сонечка – младшая дочка, приметила маленького мальчика, он слонялся от одной лавки к другой, в руках сундучок резной держал, а взрослых рядом с ним никого не было. Сказала она об этом маменьке, а та у торговцев начала расспрашивать, кто он? Да с кем? Ей и ответили, что откуда он взялся никто не знает, ходит здесь уже третий день, молчит, на вопросы не отвечает, улыбается да шкатулочку свою прячет, никому её не даёт. Ну ему кто баранку даст, кто похлебки насыплет, а как стемнеет он залезет под чей-то прилавок – там и спит. Посовещались мы тогда, помещик всегда сына хотел, ну решили, если мальчик противиться не станет, забрут его к себе жить. А он и не против был-то! Сонечка его за ручку привела, тут-же рубашонку ему новую купили, ботиночки, и домой отвезли.

А дома то он быстро освоился, весело по двору бегал, да только разговаривать никак не хотел. Ели-ели допытались что звать его Федорка! Ну и с сундучком своим не расставался – если не в руках у него – значит спрятал где-то, да так, что девчонки найти не могли, а они искали, уж поверьте!

Алексей Никифорович прервался, наблюдая как Денис с трудом поднимается с дивана.

– Я сейчас, извините, воды принесу.

– Могу я сходить, если хотите. Вы выглядите скверно.

Денис, ничего не отвечая, вышел на кухню и вскоре вернулся, держа стакан воды.

– Ну так вот, стал Федорка вскоре полноценным членом семьи. Хорошо все в доме к нему относились, полюбили его. Да была у него одна чудная способность – если пропадет что в доме, так он это обязательно найдет! Бывало, у жены запонка слетит, или Сонечка какую из своих куколок где-то затащит, так он всё на следующий день приносил! А спросишь его – где нашел? – только улыбается и сундучок свой показывает! Мы по началу думали, что он сам их и прячет а потом возвращает.

Но однажды, помню, посыльный пришел, говорит письмо у него, от самого губернатора, а как в сумку полез – там нет письма! Извинялся стократно, говорил, что на поште сумки перепутали. Так и то письмо Федорка на утро из сундучка достал, прямо за завтраком!

Но потом, еще чуднее стало! Был значит, знатный банкет в губернаторском поместье, собственно, в том письме приглашение на него и лежало, и у одной княжны брошь золотая на платье блестела, камнями драгоценными переливалась. Очень уж эта вещица жене приглянулась, потом только о ней и разговоров было: «какая прелесть! Ах, мне бы такую!» И Федорка тоже это слышал, а как же! Ну и в одно утро протянул матушке эту брошку в ручонке своей. Как увидели это девочки! – морщинистое лице старика растянулось в невесёлой улыбке – Ну, думаю вы сами догадываетесь что дальше началось? Начали появляться из того сундучка серьги да ожерелья, перстни да печатки, а какой набор карт да костей игральных Федорка достал! Сам царь бы не постыдился!

Все такому волшебству надивиться не могли. Вот Лизавета, она с юных лет живописью занималась, и нарисовала картину эту – старик посмотрел на висящее над тумбой полотно – Федорка, и сундучок его. Да. А потом, всякие неприятности начались: то скот передохнет, то град урожай побьет, мельница сгорела – молния в неё ударила. Вроде-бы ничего особенного – ни с такими трудностями справлялись, а как-то одно за другим… А потом Сонечка под дождь попала, простыла сильно, и всё хуже-хуже. И врача звали, и знахаря, а её за пару недель и не стало.

Денис вновь почувствовал сухость во рту и сделал пару глотков со стакана. История, которую рассказывал старик, была ему знакома, и от того её финал он боялся услышать.

– А через месяц и Верочка слегла с чахоткой. И откуда ей было взяться тут, чахотке этой? Истощала вся, кашляла страшно, да и за жизнь не особо боролась – не могла оправиться от потери дочери. Всё грозилась с собой покончить. Был у меня флакончик, с сильнейшим ядом, знакомый доктор как-то его подарил, уж и не помню зачем. Вера не раз просила закончить её мучения. Но флакон был спрятан хорошо, она бы не нашла. А вот Федорка…

– Скажите – Денис чувствовал нарастающее сердцебиение – вы ведь тот помещик? Но сколько же Вам лет, как это возможно?

– Хм, – печальная улыбка старика мелькнула во второй раз – сколько не стараюсь рассказать историю со стороны – никогда не получается! Скоро Вы всё узнаете. Уже скоро.

Когда я увидел пустой флакон, рядом с трупом Верочки, в меня как бес вселился! Выбежал с комнаты сам не свой, нашел мальчика, да давай трясти его, обвинял во всех смертных грехах, проклятиями в него сыпал. А потом посадил в повозку, вместе с его шкатулкой, и сам отвез туда, где мы его подобрали. Высадил посреди улицы и уехал. Не знал я тогда, что месть не принесет мне покоя.

Алексей Никифорович посмотрел на собеседника и отвел глаза. Лицо Дениса покрылось потом, он тяжело дышал, а когда в очередной раз потянулся за стаканом, тот выпал из его рук, разлив остатки воды на ковёр. Старик вздохнул и продолжил.

– Через пару месяцев ко мне в дом пришел один господин. Я и теперь могу лишь гадать кем или чем он был. Он сказал, что Федорка умер этим утором от оспы, в приюте для бездомных, но что этим всё не закончиться. Господин сказал, что исполнит мои «пожелания», что душа мальчика не обретёт покой и будет проклята. Он сказал, что я смогу лично в этом убедиться. А потом он ушел, и вместе с ним из моего дома пропала картина.

Денис почувствовал давящую боль в груди, стало тяжело дышать, взгляд затуманился. Его отец описывал похожее состояние, когда у него случился инфаркт.

– Когда я умер в своей постели в ноябре 1891 года, а я думаю, что умер я именно тогда, я оказался в месте, где есть лишь пустота и темнота. Там я и существую все эти годы, и возвращаюсь только чтобы перенести картину на новое место, только когда…

– Помогите, мне плохо, вызовите скорую – прохрипел Денис ища глазами мобильник, затем взгляд его скользнул по старику и остановился на картине.

– Я не хотел этого, я не знал, что так будет! Я не знаю был ли у мальчика божий дар, или это всё ловушка дьявола. Они будто играют с нами, но мы даже не знаем привил! И отдаём всегда больше, чем получаем.

– Что со мною будет?

– Все эти вещи, которые Федорка достает из сундучка, их кто-то должен туда приносить!

Сердце Дениса пронзила кинжальная боль, он схватился руками за грудь пытаясь сжать её изо всех сил, и замер, боясь вздохнуть. Но через пару мгновений боль прошла, наступило облегчение, появилось состояние невесомости, легкости. Он почувствовал, как всё вокруг становится большим, а он словно уменьшается в размере.

Денис увидел, как к нему приближаются огромные руки старика и поднимают его. Он весь поместился у него в ладонях! Алексей Никифорович нес его к картине, и когда Денис обернулся то увидел свое тело, медленно сползавшее с дивана на пол. Он успел заметить, как его голова глухо стукнулась о ковер а потом старик развернулся и перед ним появился, мальчик, с улыбкой на покрытом рубчиками лице. Федорка протянул ручку и Денис соскользнул в его ладошку.

Картина, которая по началу казалась плоской, стала приобретать объём: ветер из открытого окна качал незабудки в вазочке, солнечный свет играл с тенями по углам комнаты, а прямо на Дениса смотрели безжизненные глаза Федорки.

Денис увидел, что стенки сундучка изнутри оббиты темно-зеленой тканью, а затем мальчик и комната, и всё что было за картиной стало отдаляться. Денис опускался все ниже, постепенно ускоряясь, будто падая в пропасть. Мир снаружи стал прямоугольником, как экран монитора в темной комнате, и непрерывно уменьшался, превращаясь в далёкую маленькую точку, которая вскоре погасла, оставив его в бесконечной темноте.