Дьявол моего рода. 1 том [Дарья Романовна Лакеева] (fb2) читать онлайн

Дарья Лакеева Дьявол моего рода. 1 том

Пролог

Глубоко в преисподней, в огромном, мраморном зале, в зеркально начищенном полу отражается свет тысячи свечей. Звучит орган, гармонично сплетаясь с приглушенными стонами миллионов вечных мучеников ада. В самом конце мрачного зала, вальяжно развалившись на троне, закинув одну ногу на массивный подлокотник, с откровенно скучающим видом сидел одинокий демон. Созерцая костяной кубок в своей руке, он отрешенно макал палец в густое, кроваво-красное вино и смотрел, как капелька медленно, тягуче падает назад. Сегодня он выбрал себе в развлечение попасть капелькой точно в центр.

— Черт!!! До чего же я докатился?! Как мне все осточертело!!! Я Великий, и Всесильный, должен прозябать в этом унылом, хоть и роскошном болоте! К чему вся эта роскошь? Все эти раболепные душонки, готовые выполнить любую мою прихоть?!!!

Облокотившись на подлокотник и подперев рукой подбородок, он взглянул на зеркальный пол и встретился со своим отражением; на него смотрело не косматое, уродливое чудовище с грозным оскалом и свирепыми глазами, а прекрасный мужчина с аристократически белой кожей, чуть-чуть длинными, светлыми прядями волос, спадающими на лоб, и глубокими, немного грустными, синими глазами. Казалось бы, как демон может быть наделен такой красотой?! Этот вопрос здесь вполне уместен. Демоны — это коварные существа, способные перевоплотиться в прекраснейшее создание и обманом завоевать доверие жертвы. Наш демон — не исключение. Его прекрасный облик так же обманчив и коварен, как и он сам. Такой же ненастоящий и поверхностный. Его улыбка с острыми, белоснежными клыками не отталкивала, а наоборот, притягивала взгляд, узкий зрачок добавлял глазам хищное озорство, что заставляло окружающих оторопеть от страха и чувствовать себя ниже демона, а белые руки казались тоньше и изящней из-за острых когтей. Хоть демон редко выходил из своего фальшивого образа, он был мастером маскировки. Смена мелких деталей могла изменить всю картину полностью. Особенно он любил менять цвет глаз на разные оттенки: от небесно-голубого, до темно-фиолетового. Другим цветам он не отдавал предпочтение. Больше всего он любил свой настоящий — синий.

В общем, он был доволен собой, своей внешней неотразимостью. Так, для чего же сейчас он облачен в эту прекрасную оболочку? На самом деле, он всеми силами пытается выкинуть из головы тот отвратительный облик, отталкивающий, как окружающих, так и его самого. Этим он отличался от остальных демонов, он испытывал отвращение к себе — настоящему, уродливому, никому не нужному. Поэтому, он спрятал свое уродливое лицо под этой маской и не снимал её уже долгое время. Что касается характера, то на этот раз он не скрывал своей гниющей сущности. Она струилась в нем, начиная с души и заканчивая кончиками волос. В той самой улыбке могли быть разные чувства: сарказм, игривость, коварство. В прищуренных, улыбающихся глазах — холод, презрение и надменность. В глубоком, немного грубом, гипнотизирующем голосе прослеживались ненависть и угроза. Он с огромным мастерством сплетал внешнюю красоту и внутреннее уродство так, что никому не суждено было разгадать то, о чем он думает, что чувствует и что желает сделать со своим оппонентом — одарить его комплиментом, или же вцепиться ему в глотку и разорвать на мелкие ошметки.

Так же, одним из его любимейших занятий было пожирание человеческих душ. В этом деле он достиг совершенства, как он думал. Он умел проникать в сердца людей, играть на их чувствах, манипулируя несчастными людьми, как своими игрушками. А если найдется человек, который нуждается в его помощи, то демон приходит и заключает контракт, ставя свою черную метку на душу жертвы. Так демон собрал много душ, он считал это одним из своих лучших достижений, пока не понял одну простую вещь, проблему, о которой и пойдет речь в этой истории.

Со временем он понял, насколько ошибался. Все души, что он собрал, были совсем мелкими и пресными, каждая из них принадлежала либо мошеннику, охотящимся за богатством, либо бедняку, для которого жизнь потеряла всякий смысл, либо просто распутной девице, которой всё равно, с кем и когда. Они не могли удовлетворить его поистине сильный голод. Они годились только как ежедневная пища. Раньше он наслаждался ими, наслаждался их мучениями, их болью. Но однажды, он осознал, что этого мало. Он мечтал совсем о другом. Мечтал о душе, которую он будет добиваться, пытаться укротить. Он хотел душу, которая останется с ним надолго, сможет выдержать все мучения и не сломаться слишком быстро, и в то же время, демон хотел, чтобы она понимала его одиночество, всегда была рядом, была предана ему. Но где такую душу найти? Сколько бы раз он не пытался отыскать её в этом безмозглом стаде овец, ничего не приносило положительного результата. В итоге он почти забыл о людях, решил оставить свои попытки. Он устал мириться с постоянными неудачами и разочарованиями.

— Всё бросить! Послать всё к чертям собачьим! — Кубок врезался в стену и разлетелся вдребезги, на тысячи черепков. Брызги дорогого вина образовали на стене причудливый узор. Тут же, почти неслышно, серыми тенями к осколкам скользнули служанки, чем вызвали лишь презрительный взгляд своего господина. Тут он заметил пару капель вина на своей белоснежной оболочке. Это как будто стало последней каплей его терпения. Он вскочил со своего трона, одним движением сорвал с себя роскошную мантию и швырнул её в камин. Демон не находил себе места, он никак не мог понять, почему ему так не везет. Он бросил взгляд в сторону, куда недавно запустил кубком: на месте красного пятна уже ничего не было. И остался наедине со своими мыслями.

Трудно описать, как долго он терзал себя за бездействие и глупость. Он уже начал помышлять о том, чтобы спустя столько времени, в очередной раз отправиться в мир людей, слиться с их обществом, разглядеть их поближе. Наконец, он принял решение:

— Всё! Хватит гнить в этой убогой норе! Пора выйти туда, где поистине есть простор моему злодейскому гению! Пора явить себя в мир, мир миллионов наивных идиотов, которые могут позволить себе сопротивляться мне! Ах, я им даже немного завидую, их стремлению к свободе, их наивным попыткам выжить, любой ценой отстоять свою независимость. Пожалуй, это будет интересно…Но я ведь должен от всего отказаться, все бросить и возродиться в новом мире, где у меня нет такой власти, как здесь. Восстать и начать все с нуля! Но на этот раз я не попаду в просак и найду то, что искал, любой ценой!

***

В чаще леса, на гиблой топи, близ провинции Беллатор, начала сгущаться тьма. Струясь меж мшистых кочек и коряг, средь увядших навек деревьев и зарослей камышей, она струилась, свивалась в плотный клубок, и чем больше сгущалась тьма, тем гуще, плотнее свивался кокон внутри неё. Он начал пульсировать, подрагивать, словно в такт чьему-то сердцебиению. Кокон обретал очертания, истекая черной, лоснящейся жижей и вдруг стал деформироваться, будто кто-то высасывал из него воздух. Бока натянулись, появилось очертание лица…тела. Кокон напрягся, задрожал и наконец, лопнул с характерным треском рвущейся материи. Черная, смолистая жижа хлынула наружу. И ОН РОДИЛСЯ! Преисподняя извергнула его на безгрешную землю.

Изрыгнув из легких черную жидкость, демон сделал свой первый, сдавленный вдох.

Глава первая. Bellator

Беллатор! Гордо звучит, не находите? Жители этой могущественной расы считают абсолютно также. Каждый из них, безусловно, рад тому, что родился под этой «счастливой звездой», ведь он являлся жителем независимой расы, которая отличалась хладнокровием, сдержанностью, силой и гордостью. Они всегда добивались того, чего хотели, никогда не отступали, держали планку сильнейших из всех четырех рас. В простонародье их называют Воинами.

Признаться, они оправдывали себя, принимая участие в великих сражениях и битвах, практически всегда выходя их них чистыми победителями. Воины очень гордились своими достижениями и всегда пользовались похвалой и уважением окружающих.

Но правда ли все так гладко, как кажется на первый взгляд? В этом придется вас переубедить. Да, они действительно сильны и могущественны, побеждали во многих войнах и сражениях. Но то, ради чего они боролись, не навивает добрых и светлых мыслей. Они сражаются не ради похвалы и всяких почестей, а ради власти, господства над миром, над слабыми расами, не способными им противостоять. В душе каждого смелого воина скрывается дикий неумолимый зверь, готовый наброситься на свою жертву со звериным оскалом и рёвом! Они не щадят никого, а если такое происходит, то обращают побежденных в рабство на долгие годы, если случайно не прихлопнут его или если тот не испустит последний вздох от потери сил, голода или холода. Самих же воинов такая лабуда не возьмет. Они живут в суровых погодных условиях, там, где царит вечная мерзлота и холод, и их это совершенно не пугает. Они не боятся ни зимы, ни жары. Они покоряют континенты, они способны свернуть любого размера горы. Беллаторцы — боги войны, хаоса и лорды уничтожения. Это у них в крови. Они выглядят гордыми и справедливыми, но дай им повод, и они захватят весь мир.

Внешность их тоже была не менее отталкивающая. Если не приглядываться к мелочам, то они выглядят вполне, как обычные люди, но мы — любители копать глубоко, поэтому, рассмотрим-ка детали: их рост был очень высок, нередко достигающий двух метров. Никому бы не хотелось оказаться за такой глыбой, например, на каком-нибудь концерте или в очереди за хлебом, сразу начинаешь себя чувствовать маленьким и ничтожным. Если внимательно вглядеться в их лица, то начинает казаться, что ты смотришь на волчью морду: резкие, грубые черты лица, отталкивающий взгляд, прожигающий тебя до дыр в голове, свирепый оскал, которому может позавидовать любой хищник, и наконец, бледная, как у мертвеца кожа. Хотя, последнее и не удивительно: как можно иметь здоровый цвет лица, когда живешь в местах, где практически не светит солнце? Но это ещё не самое интересное…

Каждая раса по-своему уникальна, и не только внешним видом, культурой и обычаями, что, конечно, не маловажно, но под уникальностью подразумевается немного иное, кое-что сверхъестественное: все расы делятся на четыре эволюции, и различить одну от другой помогает цвет глаз. И чем эволюция выше, тем выше сверх способности и статус в обществе.

Трудно рассказать обо всех сразу, так что, поскольку речь шла о воинах, поговорим пока о них. Здесь природа впечатляюще поработала. Помимо силы, жестокости и неприятного внешнего вида, она наделила их способностью управлять человеческим разумом.

Ещё одна небольшая деталь, которая распространяется на все расы — высшей, то есть, четвертой эволюцией обладают только члены королевских семей. Отсюда можно сделать небольшой вывод: третья эволюция — дворяне и богатые люди с набитыми карманами и высоким уровнем сил; вторая — средний класс, не богач, но и голодным не ходишь, с силой тоже всё вполне сносно, но человека себе уже не подчинить; и первая — не самая престижная партия. Тут красотой и богатством не похвастаешься, да и силой тоже, но зато тешит осознание того, что ты воин, а это, как говорилось ранее, даже здорово. Каким бы бедным и босым ты не был, на какой бы сарай ни был похож твой дом, ты с улыбкой на лице осознаешь, что ты воин, высшее существо, да и вообще, лучше всех!

Ну, сарказм сарказмом, а стоит проявить сочувствие к людям первой эволюции. К сожалению, а может быть нет, проблема нищеты разгорелась больше у воинов. Она полностью окутала низшие слои общества, богатые забирают у бедных почти всё. В других расах такого практически не возникало, скорее всего, потому что они не жалели времени и сил на решение проблемы, поэтому могли найти выход из положения сообща, помогая друг другу. У воинов всё наоборот — каждый сам за себя. Богатые даже не соизволят одарить бедняка и взглядом, уже не говоря о том, чтобы просто обмолвиться с ним словом. Они не обладают особой снисходительностью, не побрезгают втоптать беднягу в грязь за любую оплошность. Но этого не происходило уже очень давно, поскольку королевская семья, дворяне и бедные живут на разных концах света. Большие шишки и носа своего не кажут в так называемое «захолустье», а беднякам просто не хватает средств на проживание в высшем свете. Кому-то, может, выпадал шанс, удавалось накопить денег, сесть на корабль и уплыть к лучшей жизни и светлому будущему, другим же оставалось только мечтать об этом.

Конечно же, это лишь малая часть из всего, что можно рассказать, тем более, ещё не раскрыт один маленький секрет воинов, который является корнем очень большой проблемы. Хотя, секретом сие может быть только для вас, и он откроется, если вы запасётесь терпением и продолжите следить за ходом истории: впереди ещё много вещей, требующих внимания не меньше того, что уже вам известно. А теперь, можно познакомить вас с актерами нашего театра. Вам предстоит встретиться с представителями, пока что, незнакомых вам рас, но вы успеете к ним привыкнуть и узнать про них больше: очередей из двухметровых воинов здесь нет и спешить, значит, некуда.

1

Утро. Ммм, нет. Обед! Я же выспалась! Так, где зеркало? Ага, я все ещё прекрасная принцесса, все хорошо. Как всегда, красивая, неотразимая, гордая, и…ах, да и просто, лучше всех, надо бы признать. А где же этот паж? Маленький, глупый астарианец Хиларем, с оттопыренными ушами?! Опять в облаках летает вместо того, чтобы помочь своей госпоже привести себя в порядок. Да, астарианцы все такие — беззаботные и мечтательные. Ладно, а что у нас за окном?

Принцесса воинов, встав с огромной кровати, медленно подошла к балкону, раздвинула шторы и открыла окна: Она отметила, что на улице было довольно солнечно и тепло, что было редкостью для Беллатор. Прохладный ветерок развевал её роскошные, светлые волосы и ласкал белоснежную, немного бледную кожу. Она улыбнулась, наслаждаясь приятным ощущением.

Больше всего, по утрам, она любила наблюдать за суетящимися людишками, снующими под окнами её величественного замка. С такой высоты они кажутся жалкими муравьями, которых она могла раздавить одним пальцем, стоит сделать лишь один жест своей белой ручкой. Она начала внимательно всех рассматривать, кто и чем занимается, куда идет. Жизнь на улице, как обычно, кипела вовсю: у дверей цирюльни она углядела двух напыщенных барышень, одетых в нарядные платья и наверняка распускающих сплетни, услышанные утром, которое принцесса проспала. В другом месте — ларек с продавцом и покупателем, явно спорящими о цене на товар, там же, неподалеку, бегают мальчишки и девчонки, играют в снежки, толкая друг друга в снежный сугроб. Кстати, о детях. Прошло уже целых три минуты, а слуги всё нет и нет!

Не желая тратить впустую время, она побежала в гардероб и выбрала свое любимое, темно-синее платье, которое ей нравилось больше всего, потому что оно было очень лёгкое, не сковывало движения и не требовало ненавистного принцессой кринолина, к тому же, платье идеально подходило под цвет глаз своей обладательницы, тем самым подчеркивая её наивысший статус. К моменту, когда девушка оделась, в комнату постучался слуга — Хиларем, мальчик тринадцати лет.

— Сеньор’ита, нижайше пр’ошу меня пр’остить за задер’жку. — Мальчик вошел в комнату и низко поклонился.

Принцессу раздражала картавость слуги и его писклявый голос. последнее ей казалось немного странным, ведь он уже подросток, а ломка голоса до сих пор не даёт о себе знать.

— Где ты пропадал, Хиларем? — девушка села у трюмо и распустила свои длинные волосы.

— Извините, Сеньор’ита, по пути к вам я случайно толкнул гор’шок с цветком и р’азбил его, из-за этого мне пр’ишлось бежать за ведр’ом и швабр’ой, чтобы всё убр’ать. Пока я убир’ал, пр’олил немного воды на пол и когда собир’ался уходить, случайно поскользнулся и опр’окинул на себя ведр’о с гр’язной водой, поэтому мне пр’ишлось бежать в свою комнату, чтобы пер’еодеться. И…вот, собственно, всё. — Мальчик стыдливо отвел взгляд и попытался изобразить виноватую улыбку, которая получилась как-то криво.

Девушка, ничего не ответив, закатила глаза и жестом велела ему приступать к его утренней обязанности. Для неё не было в новинку, что слуга постоянно попадал в неловкие ситуации из-за своей неуклюжести. Было бы не так странно, если бы это происходило редко, но это происходит всегда! За что бы он ни брался, что бы ни делал — все заканчивалось катастрофой. Все эти случаи перечислить просто невозможно, но о самых ярких можно рассказывать и пересказывать бесконечно. По большей части, как считала принцесса, виноваты его астарианские способности, по её мнению, совершенно бесполезные, с чем, отчасти, стоит согласиться.

Если бы вы имели способность поднимать вес больше собственного, передвигаться и летать со скоростью звука, чем бы вы занимались? Мухлевали в карты? Работали на стройке? может, спасали бы мир? Думаю, что большинство выбрали поcледнее, но наш мальчик даже не помышлял о подобном, да ему бы и не позволили. Почему? Потому что с его неумением контролировать свои способности, спасать мир пришлось бы от него самого. Вот, собственно, одна из главных причин его неудач — неумение контролировать силу. Почему бы кому-нибудь не научить его этому? В том то и дело, что некому, ведь Астария находится очень, очень далеко от Беллатор, как и все родственники Хиларема.

Но было и то, что он умел делать, не причиняя вред себе и окружающим — это укладка причесок принцессе, готовка и рукоделие. Это получалось у него, можно сказать, великолепно. Казалось, что он получал от этого огромное удовольствие. Хиларем часто пробовал новые навыки и прически на служанках, какой бы длины ни были волосы, он мог сообразить все, что угодно. Принцессе он только этим и угождал, заплетая её любимую косу — колосок из четырех прядей, чем он на данный момент занимался.

Принцесса смотрела на себя в зеркале: её лицо было немного грубовато для девушки. Ну, что поделать, природа. Глаза строгие, но не лишены обаяния, таинственности и женственности. Прическа, как с ней не бейся, не хотела ровно ложиться, особенно челка была самой непослушной: она была немного длинноватой и спадала на глаза и лоб, который заслуживает отдельного разговора: таким лбом, как говорится, только орехи колоть, или стены бить. Он выделялся особенно четко, поскольку был довольно высоковат, тем более, для женского лица он являлся неким изъяном, но длинная челка более-менее его прикрывала. В общей сложности принцесса была не так уж дурна, но и не красавица, хотя сама себя она считала просто богиней красоты. Насмотревшись на себя, она перевела глаза на отражение Хиларема: его лицо было спокойно и сосредоточено, прикосновения его были мягкие и осторожные. Иногда он менялся в лице, отбирая и перекладывая прядки, отделяя одну от другой. Видно, что он увлекся, и это немного забавляло принцессу. Во внешности Хиларема было много интересного для неё с самого начала, ведь она мало знала об Астарии, тем более, о людях, населяющих её. Хиларем был типичный астарианец: мягкие черты лица, делающие его немного похожим на девочку, светлые волосы до подбородка, слегка оттопыренные, заострённые к верху уши, россыпь веснушек на носу и щеках, и большие, выразительные глаза изумрудного цвета. Последние заставляли принцессу угадывать, к какой эволюции он относится, ей было известно только то, что Хиларем дальний — дальний родственник королевской семьи Астарии, как ей казалось, практически не имеющий отношения к трону. Причина же его непричастности имеет немалый груз. Но об этом, скорее, позже, потому что он уже закончил свое дело и просто не дал мне договорить.

Девушка встала, провела рукой по своей длинной косе и, оставшись всем довольной, направилась обедать. Она шла по длинному, мрачноватому коридору, который весь был в тёмно-синих и черных тонах, с потолка свисали флаги Беллатор, на стенах висели огромные картины с изображением предыдущих воинов — правителей. У них у всех было много общего; от них веяло силой, властью, могуществом. Многие были похожи внешне, кто-то не очень. У трона каждого из них сидел породистый пёс, такой же гордый, как и его хозяин. Но было ещё одно, немного пугающее сходство, объединяющее всех — никто, ни на одном портрете не улыбался. Взгляд суровых, ярко-синих глаз каждого был устремлен прямо на зрителя, и с непривычки могло показаться, что они следят за вами при малейшем вашем движении. Мужчины выглядели устрашающе воинственно, а женщины выглядели повелительными и гордыми. Нашей принцессе очень не терпелось пополнить их ряды, чтобы потомки, также проходя мимо, смотрели на неё и трепетали от страха перед её величеством. Но до этого ей следовало потерпеть ещё два года, так как совершеннолетие у воинов наступало в тридцать лет по причине большого срока жизни. Вы, возможно, подумаете, не поздновато ли, да не нам их судить, ведь у воинов тараканы в голове были приличных размеров.

Наконец, миновав жуткий коридор и спустившись вниз, где обычно проходили завтрак, обед и ужин принцессы, она подошла к накрытому столу.

Сев за стол, девушка взглянула на большие, старые часы — сейчас должны принести обед. Тут за её спиной раздался скрип двери и в комнату вошла девушка, примерно того же возраста, что и наша принцесса.

— Добрый день, Ева. Хорошо спалось? — красивая девушка, одетая в нежно-розовое кимоно, улыбнулась и села с ней рядом.

— Добрый, Саджито, добрый. — Откликнулась принцесса и улыбнулась ей в ответ.

Итак, нашу принцессу зовут Ева, Ева Монлид. Девушка, потревожившая её — Саджито Сендо, принцесса расы Кен Меин, лучшая подруга Евы с отрочества, которая гостит у неё уже почти месяц. Большинство находит её весьма привлекательной: очень гладкая смуглая кожа, загадочные восточные глаза ярко розового цвета — признак четвёртой эволюции, темно-каштановые волосы, стекающие по плечам. Девушка умная и довольно серьезная, в силу принадлежности к расе. Как отмечает Ева — она хорошая собеседница, знает много интересного и с ней никогда не бывает скучно. Так же у Саджито есть старшая сестра, Анна, которая правит Кен Меин со своим мужем, Эдвардом. Говорят, что они с сестрой совсем не похожи, что отчасти являлось правдой: Саджито — девушка воинственная, храбрая и смелая, любит разнообразие и не любит, так называемую, «повседневность». Анна напротив — обожает тишину, спокойствие и домашний уют. Возможно, они столь непохожи из-за огромной разницы в возрасте.

Что касается дружбы между Евой и Саджито, она, конечно, была, но друг друга они, к сожалению, плохо понимали. Точнее, Саджито плохо понимала Еву, по большей части, из-за её сложного и капризного характера. Что бы ни происходило, Ева могла обидеться на малейший пустяк, могла начать переживать практически из-за любой ничтожной мелочи. Казалось бы, не так уж и плохо, ведь на свете много таких людей, но Ева переживала по-особенному: она не гнушалась проявлять излишнюю агрессию и злость, нередко могла поднять руку на того, кто мог в тот момент оказаться рядом. Ну, а сорваться с криками на Саджито — обычное для неё дело. Правда, после этого она всегда приходила к ней с извинениями, и Саджито её извиняла, но в глубине её души все равно накапливалась обида. Этот цирк Ева устраивает постоянно, и это, разумеется, выводит порой из себя Саджито, но сама она никогда не опускалась до уровня её невоспитанной подруги. С другой стороны, Саджито было очень жаль Еву. На самом деле, она не всегда была такой. На неё очень болезненно повлияла смерть матери. Отца Ева не помнила, а слуги не могли доставить ей того тепла и любви, что давала ей мама. Она умерла, когда Еве было четыре года. Родители Саджито тоже давно умерли, но у неё осталась Анна, заменившая ей мать, и всегда проводившая с ней время, игравшая с ней, когда та была маленькой, и просто любила её, как своё родное сокровище. А после свадьбы Анны с Эдвардом они и вовсе стали похожи на полноценную семью, ведь Эдвард относился к Саджито тоже как-то по-отцовски, хотя и был просто мужем её старшей сестры.

Саджито знала, что Ева ужасно боится одиночества, что своими криками она пытается обратить на себя внимание других, но делает этим только хуже. Как говорит Саджито: «пресловутая защитная реакция!». Она пыталась поговорить с Евой, объяснить ей, что этим она не добьётся внимания, тем более, любви окружающих. Но та, как обычно, начинала кричать и противиться. Поэтому, во избежание подобных представлений, все стараются разочаровывать принцессу как можно реже, Саджито же, проявляет снисходительность, хотя иногда очень хочется ей по-дружески отвесить леща, чтоб та успокоилась. А если же у Евы всё хорошо, то она может быть довольно милой, даже заботливой. Наверное, в ней всё ещё осталась частичка той, доброй Евы, которой она была в детстве, до смерти матери.

Просидев пару минут в молчании, слушая, как маятник на часах отбивает свой монотонный ритм, Саджито решила завязать девичий разговор, пока Ева в хорошем настроении.

— Как спалось? Тебе что-нибудь снилось? — Девушка немного наклонилась над столом, приблизившись лицом к собеседнице.

— Сегодня нет. — Ответила Ева, подпирая рукой подбородок. — Кстати, ты не собираешься возвращаться домой? Не то, что я тебя гоню, возможно, Анна и Эдвард уже волнуются? — Она перевела вопросительный взгляд на подругу.

— Пока нет, тем более, мы все равно с ними встретимся на… — Саджито призадумалась и затем с восторгом продолжила. — Ой, ты же не знаешь! Сегодня утром пришло письмо с Астарии!

Ева немного оживилась и подняла насупившиеся брови.

— Астарии? То есть, родины Хиларема! Надо же, за всю жизнь от них ни слуху, ни духу, я даже, порой, забывала об их существовании. «Ну и что там?» — спросила Ева, вернув своему лицу холодное безразличие.

— Это приглашение на бал в честь коронации принцессы Астарии. Помимо официальной части будет пышный бал. — Саджито добродушно улыбнулась и потрепала Еву за плечо, пытаясь добавить нотку веселья в разговор, но это не подействовало.

— Гхем! Саджито, — Ева убрала её руку со своего плеча и продолжила чуть строже. — Ты же знаешь, что меня раздражают мероприятия такого рода, тем более, в компании восторженных астарианцев, и ничего веселого я в этом не вижу!

— Я знаю, но там будут не только одни Астарианцы! — Саджито развела руками в стороны, но после недолгого раздумья, приподняв бровь, продолжила с ухмылкой на губах. — Или ты переживаешь из-за того, что там будет Юджин? В конце концов, вы не виделись целых два года.

Тут она заметила, что после этих слов Ева помрачнела ещё сильней.

— …Юджин?

Но тут, распахнулась дверь, и в комнату вошел дворецкий с белым платком, перекинутым через руку.

— Прошу прощения за задержку, леди. — С обворожительной улыбкой произнес мужчина. Тут-то Ева и вовсе забыла о вопросе Саджито и невольно заулыбалась, заливаясь румянцем и отводя лицо от дворецкого. Это не осталось незамеченным для него, и после того, как он огласил полный список сегодняшнего обеденного меню, наклонился прямо к её раскрасневшемуся лицу с той же очаровательной улыбкой. Саджито послышалось, что дворецкий тихо окликнул Еву по имени и та, повернувшись к нему, тихо прошептала:

— Спасибо, Ваерон. — «Спасибо», такое редко услышишь от самовлюбленной принцессы. — Но, так или иначе, я буду только чай. Я на диете. — Произнесла Ева, махнув ручкой на аппетитные, притягивающие к себе взгляд, блюда, которые заполонили весь стол, и притянула к себе маленькую фарфоровую чашечку.

Саджито снисходительно хмыкнула и демонстративно закатила глаза. Но вдруг Ева выплюнула чай на стол, и от такой неожиданности Саджито выронила вилку из рук.

— СОЛЁНЫЙ!!! Ужасно соленый! Ваерон, ты что, насыпал в чай соли?! — Ева развернулась на стуле и подтянула мужчину к себе за пиджак.

— Чай делал Хиларем, Ваше Высочество. — Ответил дворецкий, отстраняясь от девушки и поправляя пиджак.

— Хиларем… — процедила Ева сквозь зубы имя неотесанного слуги и с недовольным лицом велела Ваерону заменить чай. — Попадись мне этот Хиларем! Наверное, специально! Ну, я его…

— Ева! — Перебила Саджито. — Ты всё воспринимаешь слишком близко к сердцу. Мальчик просто слегка ошибся! — Она потянулась рукой к подруге.

— Слегка ошибся?! — Ева отмахнула её руку и повысила голос. — Саджито! Будь это единичный случай, то я, возможно, не обратила бы внимания, но, когда подобное происходит по сто раз на день! — Принцесса резко встала, так, что пошатнулся стул. — Ну почему из всего изобилия еды он испортил только мой чай?! Я не понимаю, ну неужели так тяжело сделать прооосто чай!

— Ваш несоленый чай, миледи. — К счастью, появился Ваерон и, не дав ей закончить гневную тираду, подал напиток.

Ваерон покинул их. Всё оставшееся время девушки провели в молчании. Наконец, Ева закончила трапезу и собралась уходить. Саджито хотела было её окликнуть, чтобы продолжить разговор о бале на Астарии, но вспомнив, что настроение у принцессы испорчено, да и сам разговор остановился на неприятной для Евы теме, решила оставить её в покое.

Саджито осталась одна.

Ева снова не в духе. Как бы сегодня ещё что-либо ни произошло, тогда уж никому в замке не поздоровится. Но могло быть и хуже, если бы не Ваерон: стоит ему только появиться, так сразу же настроение меняется в лучшую сторону.

Я наблюдаю за Евой и Ваероном с того самого момента, как он начал здесь работать. Чем чаще я становлюсь свидетельницей их совместного времяпровождения, тем больше убеждаюсь, что между ними что-то есть. Хотя, это никак невозможно, ведь она — принцесса, а он — дворецкий. Но я могу её понять, ведь Ваерон — красавец: высокий, молодой, тридцать два года всего, аккуратно зачесанные назад волосы цвета крыла ворона, белые и ровные зубы, медовые глаза и…бледная, почти как у Евы, кожа. Почему меня смущает последнее? А вот почему: он мне говорил, что он из расы Кен Меин, которой характерен оранжевый цвет глаз. Но цвет его кожи приводит меня в смущение, так как для нас характерен смуглый цвет кожи. Он утверждает, что его родители были из рас Кен Меин и воинов, поэтому так получилось. Но я знаю и то, что подобные связи невозможны, следовательно, он явно что-то скрывает. Цвет глаз говорит о принадлежности ко второй эволюции, не особо престижно, отсюда вопрос, как ему удалось устроиться дворецким на Беллатор. Хотя, законы позволяют людям работать на любой территории, даже если эта территория другой расы. Люди обычно гонятся за заработком, а на Беллатор, если хорошо устроится, он немаленький. Но это не так важно.

На самом деле, я очень рада, что, хотя бы среди слуг есть кто-то, кому Ева не безразлична. Я хорошо знаю Ваерона, он добрый и заботливый, любит угождать ей — это хороший знак. Но ещё лучше то, что, когда он рядом с Евой, она меняется на глазах: взор раскрывается и становится уже не таким пронзающим и отталкивающим, на щеках появляется румянец, придающий её лицу более здоровый вид. Но самое редкое зрелище — её улыбка. Только ему она улыбается так, что воинские клыки становятся не такими угрожающими! Когда в такие моменты я смотрю на неё — я вижу перед собой добрую Еву, а не снежную королеву, какой она представляется большинству.

Вернувшись в свою комнату, я заперла за собой дверь.

А сейчас, стоит написать Анне и Эдварду. Ева права, возможно, они уже волнуются обо мне.

Девушка открыла ящик стола, достала пергамент, перо, чернила и принялась за письмо.

2

В это время Ваерон шел в кладовую. Он открыл дверь, ведущую на кухню: кухня была просторной, слабо освещённой, в воздухе витал запах каши, хлеба и…чего-то непонятного. Тут он заметил, что в дальнем углу кухни кто-то копошится. Подойдя поближе, он обнаружил служанку: она рылась в горе посуды в поисках тарелок и, отыскав то, что нужно, начала снимать с печи кастрюлю с кашей.

— Мария, я могу тебе помочь? — Ваерон отвлек её и собрался забрать у неё большую кастрюлю с едой.

— Ой, спасибо огромное, Ваерон. На этот раз много получилось. — Молодая женщина-целительница убрала свою длинную русую косу за спину, улыбнулась и передала дворецкому кастрюлю с едой для роты воинов и других обитателей замка, а сама наложила в карман на фартуке ложек и набрала в руки стопку тарелок. — Но это только одна кастрюля, таких ещё две, Ваерон, боюсь, всё не съедят.

— Съедят, не волнуйся. Дензелрон то уж точно всё сметёт. А если нет, скотине больше достанется.

Они перешли в столовую, в которой располагались длинные деревянные столы и скамейки. Мария начала расставлять тарелки на столах, а Ваерон, поставив первую кастрюлю на стол, пошёл за оставшимися двумя. Вернувшись с последней порцией, он спросил:

— А почему ты одна здесь всё делаешь? Где остальные?

— Сказали, что пошли комнаты драить, ну я их и отпустила. — Ответила женщина, протирая ложку краем фартука.

— Да? — переспросил дворецкий, иронично приподнимая бровь. — А я, когда бродил по коридорам, никого из них за работой не обнаружил.

— Что?! — Она чуть не выронила поварёшку с содержимым на пол. — Ах, они обманщицы маленькие! Ну, попадутся мне, всем лохмы повыдираю! Я тут работаю, а они… Эх, ладно! Осталось подождать, когда это стадо голодных воинов причалит.

Раздался полуденный звон колокола и всё сидящие в роте разом сорвались с мест и, не замечая ничего вокруг себя, помчались обедать. Тут же, со всех сторон раздался шум быстро приближающихся топающих ног. Чем громче он становился, тем страшнее становилось Марии, ей уже в который раз придется кормить целое войско голодных воинов в одиночку. Наконец, отворилась дверь и в неё, падая и спотыкаясь, влетела целая толпа. Ваерон мельком подумал о том, что было бы неплохо немного расширить дверной проем, ведущий в столовую, для таких-то громил, но его прервала Мария, отчаянно пытавшаяся пробраться через толпу за порциями.

— Ваерон, голубчик, спасибо огромное, но дальше я, как-нибудь сама. — Она благодарно улыбнулась Ваерону и захлопала длинными ресницами.

Ваерон ничего не ответил и поспешно покинул помещение, вздыхая с облегчением. Но тут он вспомнил, что не приметил Дензелрона. Но скорее всего, он его просто не углядел в той сутолоке, хотя не заметить такую скалу невозможно.

Отправившись в восточное крыло замка, пройдя пару коридоров и спустившись вниз, пройдя оружейную, он решил проверить, не остался ли тот в своей комнате: там Дензелрона не оказалось. Решил проверить место обитания воинов: лучников, мечников…ни в одном из мест генерала Дензелрона Кэрролла не оказалось.

— (Может, стоит ещё раз проверить в столовой?) — Мысленно спросил себя Ваерон. — (Нееет! При таком скоплении воинов ноги моей там не будет!). (Хотя, нашел повод волноваться. Дензелрон — взрослый человек, сам найдется). — Сделав такое заключение, Ваерон отправился по своим делам.

***

Из кузницы, что находится на самой окраине замка, доносятся звуки потрескивания дров в печи и ударов молота о сталь. Именно там рождается оружие, выполненное руками мастера, самого, что ни на есть, настоящего.

Таро — молодой кен меин первой эволюции. Несмотря на возраст, а было ему всего тридцать шесть, его без сомненья можно назвать мастером. Его оружием пользуются не только на Беллатор, но и на его исторической родине. Не было воина, который не слышал бы о нем. Рядом с ним стоял генерал армии Беллатор — Дензелрон Кэрролл и наблюдал за процессом изготовления очередного шедевра, и, видимо, сам не заметил, как заворожился процессом изготовления меча. Но особенно привлекало его внимание лицо мастера: в сосредоточенных, фиолетовых глазах мастера Таро отражались танцующие язычки пламени, по коротким черным волосам бегали блики, по смуглой коже лица скатывался пот. А меч, который он делал, словно пел от каждого его удара. Казалось, что его золотые руки способны сотворить всё, что угодно, и это правда: помимо оружия он любил делать разные предметы обихода, безделушки и даже украшения, иногда он даже был рад просто что-нибудь отремонтировать.

Наконец, работа была закончена. Таро обратился к Дензелу и протянул ему новоиспеченный меч.

— Ну, воин, испытай!

Тот отозвался не сразу, всё ещё завороженный, он медленно протянул руки и принял меч, не переставая глядеть на него с неподдельным восторгом. Потом, его взгляд упал на бревно, лежащее возле печи, на котором он собрался отработать удар мечом. Один взмах и бревно тут же развалилось на две идеально ровные половины! Лезвие прошло настолько гладко, что воин и не почувствовал, как меч соприкоснулся с деревом…

— Хорош… — едва слышно, с улыбкой произнес Дензел и решил исполнить ещё пару тройку приемов. Таро наблюдал за ним и улыбался. Он, как всегда, был доволен своим творением. Мастер и сам был не против воспользоваться своим детищем, но не мог, и не сможет никогда. Рука мастера сжалась на подлокотнике инвалидного кресла, и улыбка спала с его лица.

— Ну, мастак, благодарствую! — обратился Дензел к Таро, продолжая вращать в руках меч.

— Ступай с богом, обед пропустишь. — Бросил мастер, возвращаясь к работе.

— Уже. А ты чего?

— Не голоден.

— Ещё раз, благодарствую. — Кивнул Дензелрон и покинул кузницу.

Обед Дензел пропустил, но для него это было даже лучше. В последнее время шумные столпотворения начали его порядком раздражать. Видать, возраст дает о себе знать. Регулярные упражнения и тренировки, конечно, помогают держать себя в пристойной форме, но, увы, целителя у него не было, здоровье воину поддерживать самому тяжело вдвойне. Поэтому, он просил Марию оставить для него еду, чтобы, как все разойдутся, поесть в тишине.

Он вошел в столовую и окликнул целительницу: ответа не последовало. Он сел за длинный стол, подпер кулаком щетинистый подбородок и погрузился в забытье.

— Эх, плохо без целителя. Как там их раса зовется правильно? Гваритор? Точно. Да… вроде, сорок девять, а чувствую себя на все пятьдесят. Везет же этим мелким, целителям, не стареют почти, да и живут лет по пятьсот, а то и больше. Вот и думай, какая из рас сильней. Нет! Разумеется, мы — воины самые сильные, но…мы настолько к этому привыкли, что плюсы других перестали замечать совсем…

Тут его раздумья прервал чей-то писклявый голос.

— Генер’ал Кэрр’олл, добр’ый день, сир’! Мар’ия сейчас не может, то есть, немного занята, в смысле, не здесь, ну, вы поняли. В общем, она попр’осила меня накор’мить вас. Мол, вы не едите в толпе, я хотел сказать, не любите, или… — Это оказался Хиларем. Он продолжал тараторить, так, что было сложно толком разобрать, что он говорит. Наконец, он подал еду Дензелу. Хиларем продолжал что-то активно рассказывать, но воин уже не слышал астарианца и продолжил думать о своем, уставившись единственным глазом в тарелку.

«Этот Хиларем — беда ходячая, а не Хиларем! На самом деле, мне его даже жалко… жалко? Точно, целители. Возможно, я единственный воин, который на этом заморачивается, но лично я никогда бы не пожелал им участи такой, которую они имеют теперь. Вот, как сейчас помню, приезжали некогда во дворец к принцессе купцы третьей эволюции свататься, каждый своим имением хвастался. Помню, один говорил, что вот у него есть, то есть, был целитель, хорошенький, послушный, как щенок. Меня тогда от этого передернуло слегка! Как можно с человеком обращаться, как с питомцем?! Ещё добавлял, что одевал он его в шелка дорогущие, драгоценности, кормил блюдами изысканными, чего не делал только. А потом заявил резко, что тот «не проявлял благодарности должной». Не проявлял должной благодарности? Да он тебе, индюк ты напыщенный, энергию давал свою, ты из него все силы, все соки выжимал! Не удивлюсь, если тот еле ноги от недостатка сил переставлял, но судя по разжиревшей физиономии этого плутократа, так оно и было. Но на этом не кончилось безумие! В конце концов, он настолько был «непокорностью» целителя взбешен, что загрыз его до смерти. Внутри меня всё кипело, я всем сердцем желал прямо в тот же момент достать меч из ножен и избавить его плечи от головы бренной! Но я продолжал стоять и наблюдать за тем, как этот богатей с натянутой улыбкой рассказывает о достоинствах своих принцессе. А каково моё счастье было, когда Ева ему отказала и восвояси отправила. Ком в горле растворился сразу, я был не то, что рад решению принцессы, я был немного счастлив, что нашей расой не будет править человек, столь низкий и подлый. Но что удручало, он был не единственный такой среди кавалеров, там один другого хуже был. И многие про «питомцев» рассказывали своих. Кто-то гарем держал целый, да тоже перебил, кто-то, наоборот, держал одного целителя, но обделял всем его, как нормальной одеждой, так и едой. Запирал его в сыром подвале с крысами, кормил, только если тот заслужит. Не удивительно, что тот покончил с собой. Вот так бывает. А ведь когда-то у меня тоже целитель был. Я… не хочу вспоминать об этом, слишком больно. После этого я пообещал себе, что никогда целителя к себе не привяжу. Пока что, не нарушил я обещание своё».

— …ну, так что, вы согласны, генер’ал?

Выйдя из своеобразного транса, Дензел обратил внимание на Хиларема, который, похоже, о чем-то спросил, а до этого, что-то рассказывал, но Дензел всё прослушал.

— Извини меня, Хиларем. Повтори ещё раз вопрос, будь добр?

— Я спр’осил, вы согласны сопр’овождать пр’инцессу на балу? — Мальчик немного нахмурился.

— На каком балу? — Тут Дензел совсем растерялся. Похоже, прослушал он действительно много, причем важного. Он попытался вспомнить и выловить хоть одно сказанное слово. — «Так, сейчас…бал…расы…»

— Генер’ал Дензел?

— «…расы…что-то ещё…коронация…»

— Я что, невидимый?! — Немного обиженно произнес мальчик.

— Хиларем, прости, не слушал я тебя. Давай расскажешь в следующий раз, хорошо? — Дензел улыбнулся и потрепал мальчика по волосам в качестве утешения.

— Хор’ошо. — Было видно, что настроение у слуги упало. — Добр’ого дня, генер’ал. — Без эмоций бросил он, удаляясь из столовой.

3

Ева сидела в своей комнате и копалась в шкатулке с украшениями. Сказать, сколько у неё было украшений, всё равно что сказать, сколько капель в море. Каждое из них либо досталось он предков по женской линии, либо являлось подарком от разных денежных мешков, претендующих на звание жениха. Последние она носила реже всего, или не носила совсем, так как были такие моменты, когда выяснялось, что украшение оказывалось подделкой. Тут она наткнулась на обсидиановый кулон и на мгновение улыбнулась. Он был из разряда подарков, но намного отличался от остальных. И отличался не красотой и неискусностью исполнения, можно сказать, что среди всего изобилия драгоценностей некоторым даже уступал. Но он был особенным, именно для самой Евы.

Этот кулон. Помню, как мне подарил его Ваерон. Он тогда ещё сказал, что мне будет полезно его носить, так как обсидиан избавляет от агрессии и беспричинных переживаний. Наверное, он прав. Саджито часто меня упрекает, что я слишком вспыльчивая и не умею сдерживать свои негативные эмоции. Но как какой-то амулет может мне заменить самого Ваерона, который сразу заставляет меня забыть обо всём плохом, стоит ему появиться в моем поле зрения?! Эх, какая же это все-таки долгая, милая, и одновременно мрачная история. Но когда я вспоминаю её и прокручиваю в голове, на меня начинает нападать успокаивающая ностальгия. А история эта о том, как мы с Ваероном впервые встретились.

Мне тогда было четырнадцать лет. Тогда, как, впрочем, и сейчас, ходили легенды о проклятом лесе, в котором пропадали заблудшие путники. Говорили, что демоны и монстры, обитающие в этом лесу, строили им ловушки, а затем, обрекали их души на вечные скитания по лесным болотам и зарослям, после чего эти души сами становились злыми духами, утаскивающими людей. Можно считать это сущей ерундой, выдумкой взрослых, которые стремятся этим напугать непослушных детей. Хотя и сами дети порой сочиняли про этот лес разные сказки, но я с уверенностью могу сказать, что всё, о чём говорится в легенде — чистая правда. Я сама в этом убедилась, увидев всё собственными глазами.

Началось всё с того, что эту легенду рассказала мне Мария. Я сильно заинтересовалась и не преминула сходить в этот лес и убедиться в достоверности легенды. Но Мария узнала о моём плане и, разумеется, не одобрила моей идеи туда наведываться. Но в один из летних деньков мне представилась такая возможность. Каждое лето я со свитой выезжаю на свежий воздух за город. К счастью, выбор места отдыха полностью в моей власти. Место, которое я выбрала, находилось совсем не далеко от вышеупомянутого леса, но, чтобы не вызвать подозрений, я велела разбить стоянку у подножья холма, который полностью закрывал обзор на лес, так что сложностей у меня возникнуть не должно.

День был теплый, на мне было легкое длинное платье, чёрный кардиган и туфли на плоской подошве. Пока все были заняты, я попыталась незаметно скрыться, но тут меня застала Мария. Мне ничего не оставалось, кроме как применить на ней гипноз, чтобы она от меня отвязалась и забыла обо мне на некоторое время. Мой трюк сработал, что не удивительно, и на этот раз мне ничего не мешало, по крайней мере, я так думала. Чем ближе я была к заветному лесу, тем сильнее и отчетливее становилась видна речка, служившая некой «преградой», на которой я сначала пыталась отыскать какой ни будь мостик, но не найдя ничего, напоминающего переправу, мне осталось только одно — на пролом! Я сняла туфли, приподняла подол платья повыше и ступила в воду: речка оказалось не глубокой, но ужасно ледяной! Ну, естественно, лето у нас короткое и холодное, слава богу, в этот день было довольно тепло. Я пыталась передвигаться как можно быстрее, терпя острую боль, чтобы поскорее миновать препятствие. На поверхности воды прыгали солнечные зайчики, которые так и норовили меня ослепить, из-за этого меня слегка пошатывало, и потому шла, не разбирая дороги. Наконец, я оказалась на противоположном берегу на полянке, засыпанной клевером и прочей луговой растительностью. Ногам было так холодно, что я их почти не чувствовала, а от них разносился холод и по всему телу. Я, конечно, люблю мороз больше лета, но не настолько, чтобы добровольно отморозить ноги. Лишь когда обрела чувствительность в них, обулась и направилась прямо к своей цели. Оказавшись «на краю» леса, я остановилась и начала вглядываться в темноту: кроны деревьев были настолько густыми, что почти не пропускали свет, из-за этого в лесу было сумрачно, и я толком ничего не разглядела. Собрав волю в кулак и задрав нос, я твердой походкой вошла во мглу. Пройдя немного, обернулась: всё та же ледяная река шумит, цветущая полянка, холм, за которым находится стоянка, солнце палит вовсю. Посмотрела вперед: темнота, гробовая тишина, ни лучика солнца. Создалось впечатление, что я сейчас стою на пересечении разных миров — человеческим и миром монстров. Но, каким бы неприветливым ни был второй, я продолжила идти вперед. На этот раз я прошла немного меньше и снова обернулась… за моей спиной оказался мрак. Я подумала, что не могла уйти так далеко, и решила пойти обратно. Не знаю точно, сколько времени я шла, но, ни реки, ни холма, ни цветочной поляны не было и в помине. Я насторожилась и начала оглядываться по сторонам: тишина, таинственная и пугающая, ни капельки света, высокие деревья с густой черной, будто каменной листвой и ветвями, сплетающимися у меня над головой, словно паутина, которая не давала даже маленькому лучику света и малейшего шанса коснуться земли. В воздухе застыл холод, всё вокруг было покрыто тонким слоем инея.

Чем дальше я заходила, тем заснеженней становилась тропинка. Но как? Посреди лета?! И ни одного живого существа в округе — жизнь в лесу словно застыла. На этот раз я оказалась дезориентирована, и не могла определить, в каком направлении идти, поэтому, просто продолжила идти прямо. Пока что, ничего сверхъестественного, кроме смены погоды, я не увидела, меня окружали самые обычные коряги, пни, старые деревья… постепенно начали сгущаться высокие колючие заросли, через которые с каждым шагом пробираться было всё трудней и трудней. Я остановилась и присмотрелась к ним повнимательней: это были кусты роз, черных, как ночь, роз, точно такая же изображена на гербе и флаге моей расы. Я принюхалась к ним — совсем не пахнут. Выбравшись из зарослей, я оказалась у болота. Вот через него мне точно было не пройти, да и пачкаться я не горела желанием, хотя, я и так уже изрядно изодрала и испачкала платье по дороге. Упорству моему не было предела! Я настойчиво пыталась отыскать выход и одновременно выследить присутствие нечисти. Вскоре, мне всё это надоело, и, плюхнувшись на первый попавшийся пень, раздосадовано вздохнула.

— Прииизраки, деемоны, дууухи! Ну, и где они все?! Пришла, мало того, что не нашла ничего, так ещё и заблудилась!

Я уронила голову на руки, но плакать себе не позволила. Просто сидела и молчала. Тут я заметила, что по мере моего раздражения воздух становился холодней, вскоре на мои плечи начали опускаться снежинки. Почему я не удивилась этому? Но вдруг, за всё время пребывания в этом проклятом месте я услышала шум неподалёку. Я резко встала, от чего у меня немного закружилась голова, наверное, от усталости и голода, хотя времени прошло не так много с тех пор, как я зашла сюда.

Шум не прекращался, но по мере моего приближения он отдалялся, словно нечто не хотело, чтобы я его обнаружила. Перейдя на бег и спотыкаясь о сучья и ветки, я постепенно начала нагонять его. После, я поняла, что оно представляет собой сгусток черного дыма. Оно привело меня к болоту. Тут я услышала похожий шум почти отовсюду, движущийся именно сюда. Черные сгустки дыма, словно змеи, мчались прямо к центру воды, пока не образовали на том месте комкообразное скопление. Я присмотрелась по внимательней и заметила, что внутри дыма что-то формируется в плотную материю. Я не могла оторвать глаз, как вдруг кто-то коснулся моего плеча, и я развернулась: передо мной стоял высокий парень, лет восемнадцати. Я даже толком не успела его разглядеть, как он задал мне вполне логичный вопрос.

— Что ты здесь делаешь? — Он смотрел на меня с серьёзным лицом, всё ещё держа свою руку на моем плече.

Тут мне всё-таки удалось его разглядеть: черные волосы и оранжевые, словно мёд, глаза, строго смотрящие на меня. Наконец, придя в себя, я ответила.

— Я заблудилась. — Затем обернулась на болото. Оно словно испарилось. Я была удивлена не меньше, чем в первый раз, и парень это заметил. — Там… только что было болото.

— Верно. — Ответил он, слегка кивнув головой.

— А где же оно сейчас? — Я развела руками, будучи в неподдельном недоумении.

— Теперь оно в другом месте. — Он наконец-то убрал руку. — Оно тебя сейчас так волнует?

— Просто… ты что, не видел? Прямо над ним сгущались черные тени! Сначала они были на суше, я бежала за ними, потом они стали сгущаться прямо над водой и… — Тут я поняла, что мой рассказ больше походил на бред сумасшедшего, и решила остановиться.

— Так вот за кем ты бежала. Я-то подумал, что ты со всего разбега нырять собралась! Поэтому я нас и переместил от него подальше. — Он издевательски засмеялся. Потом бесцеремонно взял меня за руку и повел в неизвестном направлении. — Я наблюдаю за тобой с самого твоего появления здесь и удивляюсь, как тебя ещё монстры не съели. Хотя, их можно понять, такая девчушка, как ты, для них на один укус всего. Ну, ничего… мне больше достанется! — Он резко развернул голову на меня и растянулся в зверином оскале.

Мне очертенел этот цирк, и я выдернула свою руку.

— Всё! Мне это надоело! ты хоть знаешь, кто я?! Как ты смеешь так разговаривать со мной?! И ещё, какие монстры? Что ты хотел сказать своей последней фразой? И кто ты вообще такой? — Я сорвалась на крик. Я в самом деле больше не хотела здесь находиться и всем сердцем желала оказаться дома, подальше от этого места и странного парня, который, как я думала, сам уже свихнулся от долгого пребывания в лесу.

— Не всё сразу. Давай отвечу на твои вопросы. Какие монстры? А ты, с какой целью сюда изначально пришла? Разве, не за ними? Слухи не врут, этот лес действительно полон нечисти, но большинство людей думают, что этим весь ужас ограничивается. Кто я такой и что хотел сказать? — Он выдержал паузу и пристально посмотрел на меня. Его глаза стали ярко гореть, он начал надвигаться на меня. Я почуяла что-то неладное и начала медленно отступать, сердито смотря на парня и сжимая руки в кулаки. Тут я наткнулась спиной на что-то твердое. Я замешкалась и попыталась отскочить в сторону, но незнакомец только воспользовался этим и перехватил меня за талию так, что я просто повисла на его руке. Затем он прижал меня к себе, что показалось мне просто верхом бесстыдства. Я начала вырываться и колотить его по груди, но все мои попытки оказались совершенно бесполезны.

— Тихо, чего такая дерзкая? Я же так и не ответил тебе на последний вопрос. — Он продолжал издевательски улыбаться, а я, поняв, что отпускать он меня пока не собирается, затихла, но продолжила буравить его суровым взглядом.

— Мое имя Ваерон, я младший брат дьявола Люцифера. И сейчас, я как раз собирался тебя съесть.

У меня душа в пятки ушла. Так он демон?! Я не могла пошевелиться. Его холодные руки крепко держали меня, а ледяное дыхание обжигало моё лицо. Тут я вовсе остолбенела и не понимала, что мне, собственно, делать. Я точно знала, что он не врал, ибо чувствовать ложь — одна из моих способностей, как воина. Я не была готова смириться со своей такой печальной участью, и попыталась ему возразить, угрожая всякими страшными карами, какие только могла придумать.

Тут я заметила, что он ослабил хватку. Я резко вырвалась из его рук, отбежав от него на пару метров.

— Ну, всё! Теперь тебе точно не избежать наказания! Вот сейчас как вернусь к свите, сразу нажалуюсь на тебя Дензелрону! — обрадовавшись свободе, я совсем забыла о том, что заблудилась. — Стой здесь, никуда не уходи! — Я указала пальцем ему под ноги и пошла, куда глаза глядят.

По мере моих блужданий до меня постепенно стало доходить то, что в ближайшее время самой отсюда точно не выбраться. И всё это время меня не покидало чувство преследования. Но сколько бы раз я не оборачивалась, за моей спиной никого не было. Сразу же начало одолевать чувство безысходности и через какое-то время я оказалась у того самого пня, на который в очередной раз решила присесть.

Тут я услышала знакомый издевательский голос позади себя.

— Ну что, нашлась, принцесска? — Это был тот странный демон, от которого я, как полагала, избавилась.

— Ты что, следил за мной? — Раздраженно спросила я, не желая на него даже оборачиваться.

— Нееет! — протянул он. — Просто, я подумал, что будет намного легче, если ты приведешь меня к своему Дензелрону, а не наоборот. Так ведь и быстрее будет.

— А действительно, чего это я. А ну, пошли! — на этот раз я схватила его за руку и потащила чёрт знает куда.

Он не сопротивлялся и молчал всю дорогу, но, когда я приводила нас на одно и то же место несколько раз подряд, его улыбка становилась всё шире и шире.

Сколько ходов бы я ни перепробовала, сколько пометок на деревьях ни сделала, но так и не добилась никакого результата и окончательно вышла из себя.

— Гадство, гадство, гадство!!! — я отчаянно пинала проклятый пень, достаточно намозоливший мне глаза и успевший изрядно надоесть.

— Слушай, принцесска, а может этому Дензелрону позвонить, какой у него номер телефона?

— Что? — Я не поняла, что он имел в виду. Я просто махнула на него рукой и уткнулась лбом в дерево. Кажется, я была готова разрыдаться от чувства собственной беспомощности и неспособности что-либо предпринять. Краем уха услышала, как Ваерон подошел сзади.

— Принцесска? — «Принцесска». Да меня лет с пяти так никто не называл!

— Я не хочу тебя видеть, убирайся! — К моему горлу подкатил ком, я пыталась сдержать дрожь в голосе.

— А я знаю, как отсюда выбраться. — Ещё и издевается! Видит же, что мне пло…

— ЧТО??? — Я развернулась в его сторону, но на этот раз уже не смогла сдерживать слез обиды. — И ты… ты всё это время молчал, глядя на то, как я петляю по этому… проклятому месту…

— А ты и не спрашивала меня, как отсюда выйти. — Он иронично изогнул бровь и развел руками. Потом, не произнося ни слова, развернулся и начал удаляться от меня.

— Стой, куда ты? Ты что, собираешься бросить меня здесь? — Он не отвечал. — А если со мной что-нибудь случится, если кто-нибудь нападет на меня? — Демон тихо хмыкнул, но так и не обернулся. Я стояла на месте и молча глядела ему в след. Потом осмотрелась: в голову сразу начали лезть неприятные мысли о том, что и в правду со мной может что-нибудь случиться. Тут я быстро нагнала его и вцепилась ему в одежду. — Мне страшно! Не оставляй меня одну!

Наконец, он остановился и посмотрел на меня сверху вниз. Я подняла на него голову и тут же перестала плакать, как только взглянула на него своими заплаканными глазами: выражение его лица совершенно изменилось. Его издевательская улыбка превратилась в добрую и нежную, а во взгляде угадывалась снисходительность.

— Всё-таки смогла наступить на горло своей гордости?! Если честно, не ожидал подобного от тебя.

Я отцепилась от него.

— Да что ты обо мне знаешь?! — Обиженно пробубнила я, утирая слезы. Успокоившись и вспомнив, зачем пришла сюда, я решила поговорить с демоном. — Ваерон, я совершенно не понимаю, что здесь происходит. Почему местная природа отличается от той, что была вначале? Почему отсюда так тяжело выйти?

Ваерон кивнул и взял меня за руку.

— Давай пройдемся. Я обо всём тебе расскажу. Только ни в коем случае не отпускай мою руку.

Мы нашли тропинку и шли по ней в полной тишине. Лишь звук хруста веток исходил из-под наших ног, снегопад прекратился, но холод всё ещё стоял в воздухе. Наконец, демон прервал молчание.

— Ева, скажи, что ты видишь вокруг себя?

Я не стала задаваться вопросом, откуда демон знает мое имя, а просто огляделась по сторонам и ответила.

— Высокие деревья, с густой, черной листвой, вокруг растут кусты дикой розы, тоже очень высокие, усыпанные острыми шипами. Темно, холодно, вся земля покрыта тонким слоем снега, и гробовая тишина.

— Да, ты права. — Словно подтверждая мои слова, заключил Ваерон. — А сейчас, я тебе объясню, почему ты видишь именно это. Этот лес, на самом деле, не является частью вашей природы, поэтому она и выглядит так странно и неестественно. Он представляет собой аномальную зону, некий проход в мир мёртвых. Живой человек, зашедший сюда, обязательно умирает, встретившись со своим демоном, но не замечает этого и продолжает идти, и он обязательно доходит до середины леса. Но ты ещё не умерла, не беспокойся. А что самое важное — каждый человек видит этот лес по-своему. Он не имеет определенного облика. Вот мы сейчас пришли к той самой середине леса.

Мы остановились. Тропинка, по которой мы шли, оказалась вся покрыта льдом. В конце неё стоял маленький, потрепанный временем, почти развалившийся деревянный домик, а прямо за ним пустота, словно лес на этом месте обрывается. Над дорогой и домиком шел снег, и не просто снег, это была настоящая метель. Я смотрела на это и, наконец, до меня дошло, что всё было более чем странным: снег в середине лета, чёрные листья на деревьях, полностью закрывающие небо, розы, растущие прямо из снежных сугробов. Я не понимала почему не обращала на всё это внимание, когда зашла в этот лес, почему воспринимала все, как что-то нормальное, обыденное?

— Это видишь только ты. Лес — это твоя душа, Ева. Как ты, наверное, поняла, всё в этом лесу полностью олицетворяет тебя. Тишина, холод, непроходимые острые кусты чёрной розы, непроглядная темнота без единого лучика света, и ни одного живого существа в твоём мире больше нет.

Я слушала его и поражалась, насколько он прав — окружающая действительность являлась моим отражением. А этот ветхий незащищенный дом, скорее всего, и есть глубины моей души. Вот почему мне не показалось все это странным.

— Именно сюда попадают люди после смерти, а не только заходя сюда случайно, будучи живыми. В лесу каждого человека есть одно сходство — это дорога и то, что находится за ней. Точнее, это общий тождественный образ. Другой человек может на этом месте видеть дорогу, усыпанную цветами, или реку, а за ней может располагаться дворец, просто любой дом, что угодно! Лес и наполняющие его звуки тоже будет отличаться. Кто-то может слышать музыку, кто-то плач, кто-то крики. Всё зависит от того, какую жизнь вёл этот человек. Если он был добр и не совершал зла, то нечаянно зайдя в лес, или попав сюда после смерти, он увидит прекраснейшее место, то есть, его собственный рай, в котором он обретёт покой и никогда не натолкнётся на логово демона, и демон никогда не найдёт этого человека. Но если человек неоднократно совершал злодеяния, то попав сюда после смерти, ему придётся очень несладко. Твой лес ещё не самый ужасный, поверь. Я слышал, что один умерший встречал на своём пути горы гниющих трупов.

— О, господи! — От такого меня немного затошнило.

— А при жизни он был жестоким убийцей, не щадящим никого. А если же ты решишь войти в тот дом, что сейчас перед тобой, то выбраться будет необычайно сложно.

Я промолчала. Смотря на всё это, мне становилось грустно. Ведь не очень приятно осознавать, какой ты на самом деле, увидеть себя со стороны, даже ещё глубже.

— А что находится внутри дома каждого человека?

— Внутри находится логово демона. Если есть много шансов выбраться из леса, то выбраться из дома — действительно задача не из лёгких. — С иронией ответил Ваерон.

— Неужели это совсем никому не удавалось? — С надеждой спросила я.

— Ну, — Ваерон ненадолго задумался, — разве что ничтожным единицам за несколько тысяч лет. Чтобы спастись, нужно найти выход. Если в дом зайдет живой человек, ты, например, то сумев выбраться, ты попадешь в мир живых и продолжишь жить, как раньше, лишившись воспоминаний об этом месте, а если ты мертв, то выбравшись, окажешься в лесу, где тебя снова и снова будет преследовать демон. Но я не перестану повторять, возможность спастись выпадает единицам.

— Ваерон, что нужно сделать, чтобы сбежать из леса от демона?

— Хороший вопрос. Чтобы сбежать, нужно побороть не только демона, но и себя. Побороть — не значит убить, а стать сильней. Большинство людей слишком слабы, их души ничтожны. Ты должна быть неимоверно сильна духом, чтобы хоть что-то предпринять и не поддаться силе демона. Но есть и другие способы, только они глупы и безнадёжны: можно попробовать договориться с демоном, чтобы он отпустил тебя, пообещать, что ты исправишься, попробовать перехитрить его, но для этого нужно быть самым хитроумным гением, или же, самый глупый вариант — попробовать убить демона. Но ты и представить себе не можешь, насколько силен демон, насколько силен соблазн, которым он станет искушать тебя, чтобы ты не смогла сбежать. И помни: главная цель демона — завоевать доверие человека, дать фальшивую надежду на спасение и заманить в своё логово…

«Тут в голову Евы, словно молния, врезалось осознание.

— Подожди! Так ты что, мой демон?

Глаза Ваерона загорелись адским пламенем, он повернулся, навис над ней чёрной тенью и с силой вцепился ей в плечи.

— А ты до сих пор так этого и не поняла?!

Его руки тряслись на её плечах, а на лице горела ярость, но он вдруг взглянул в глаза Евы, и горячность сменилась непониманием и смятением. В них возникло огромное любопытство и интерес к тому, кто стоит перед ней. Ваерон не увидел страха или отчаяния на её бесконечно заинтересованном лице. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, совершенно не шевелясь, словно загипнотизированная. Тут он заметил, что лес начал наполняться звуками и светом.

— Что происходит? — он оглядывался по сторонам, и перед его взором открывалось невероятное, чего никогда прежде не случалось: буря утихла полностью, снег на земле и кустах начал медленно таять, превращаясь в тонюсенькие ручейки, окаменелая листва на деревьях зашелестела, издавая характерные звуки, а через кроны деревьев тонкими лучиками стал пробиваться свет. Неподалёку он заметил, как закрытый бутон чёрной розы раскрывается, попутно окрашиваясь в чистый синий цвет, и следом за ним остальные розы стали менять свой окрас, разнося свой аромат повсюду.

Тут демон почувствовал странное тепло у себя в груди, ему вдруг стало очень приятно. Что-то необъяснимое происходило вокруг. От неизведанных чувств он отпрянул от Евы и отвернулся от неё, оглядываясь по сторонам. Сам не зная от чего, вдруг испытал лёгкий страх. Чувства священного трепета, умиротворения и покоя взбудоражили ещё совсем молодого, неокрепшего демона. Он считал это неестественным, но сопротивляться столь приятному ощущению, вызванным переменами в душе принадлежащего ему человека, было невозможно.

Ему вдруг захотелось понаблюдать за Евой, ему хотелось встретиться с ней ещё раз, он не хотел выпускать из рук неуловимый душевный порыв и видение, и потому, решил дать ещё одну такую возможность себе, и шанс Еве проявить себя».

Странно, мне совсем не страшно. Я не совсем понимаю, что происходит со мной, но я не испытываю ни малейшего сомнения или ужаса, даже узнав, что он мой демон и должен меня убить прямо сейчас. Разве только появилось больше вопросов, и мной овладел нечеловеческий интерес. А ведь в самом начале нашей встречи я была готова пойти на всё, чтобы избавиться от него, но теперь мне кажется, что он не такой уж и мерзкий. Как бы странно это ни звучало, но я не питаю к нему ни капли отвращения. Если честно, то я побыла бы с ним ещё немного. А если мне придётся остаться с ним навсегда? То есть, если он убьёт меня?

— Пойдем. — Прервав мои размышления, Ваерон повел меня за собой в обратном направлении.

— Куда мы? — Спросила я, оборачиваясь назад.

— Ты разве не хочешь выбраться отсюда? — переспросил Ваерон.

— Хочу.

— Тогда пошли. — Он резко отвернулся от меня и ускорил шаг. Но почему он не стал убивать меня?

Я заметила — мы шли, держась за руки, но с каждым шагом он все сильнее сжимал мою руку. Тут я вспомнила, что видела на болоте и решила спросить об этом Ваерона, не столько ради того, чтобы узнать чего-то, а чтобы ещё хоть немного поговорить с ним.

— Ваерон, в тот момент, на болоте, я видела что-то, похожее на сгущающийся черный дым, ты не знаешь, что это могло быть?

— Я знаю, что это. — Ответил он. — Именно из-за этого я и переместил тебя подальше от того места. Это был другой демон.

— Другой демон? — У меня по спине пробежали мурашки.

— Да. И очень сильный, как я заметил. Если бы он встретил тебя раньше, чем я, то, скорее всего, ты была бы уже мертва. Он всё ещё может быть здесь, поэтому, нам надо поторопиться.

Ваерон развернул меня, и я оказалась прямо у самого выхода из леса, который я так усердно пыталась найти. Я подошла ближе: та же речка, поляна, холм… я пыталась сдвинуться с места, но что-то меня удерживало. Я обернулась и посмотрела на Ваерона. Он улыбался. На мгновение я осознала, как некрасиво вела себя с ним в начале, и сделалось стыдно. Тут, совершенно не контролируя свои действия, я бросилась к нему в объятия. Уткнувшись лицом ему в грудь, пролепетала слова благодарности — ведь он действительно очень помог мне: если бы не он, я бы отсюда не выбралась.

— Ваерон, смогу ли я когда-нибудь увидеть тебя снова?

— Только после твоей смерти.

— Я не хочу ждать так долго! Могу я приходить сюда к тебе?

— Нет. — Он обхватил моё лицо руками и посмотрел мне прямо в глаза. — Обещай, что никогда сюда больше не придешь! — Мне пришлось согласиться. Но если бы я могла, то приходила к нему, хоть каждый день.

Он пытался разнять мои руки, а я прилипла к нему, как к спасителю, который только что избавил меня от этого ужасного леса. Наконец, я отпустила его и пошла к стоянке, оборачиваясь на каждом шагу, пока его силуэт не расплылся в темноте леса. Когда я вернулась, ко мне подбежала Мария и начала упрекать, где я была целых двадцать минут. Оказывается, тот странный лес не подвластен даже времени.

Так прошло десять лет, и всё это время я не забывала о Ваероне. После расставания с ним раздражительность и бессердечие стали посещать меня гораздо реже. Я знала — мне стоит забыть о том, что случилось между нами, и задуматься о более важных вещах, таких как управление государством и, конечно же, замужество. Но сколько бы ни приходило ко мне женихов свататься — я отказывала каждому. Никто из них не мог сравниться с тем, кого я встретила там, в лесу.

В одно из будней повседневья мне передали заявление о приеме на работу дворецкого. Пришлось с ним встретиться, как бы сильно того ни хотелось. Я зашла в тронный зал, вальяжно опустилась на трон и велела пригласить новоиспеченного работничка. Двери распахнулись, в зал зашел мужчина и поклонился, встав на одно колено. Мне было трудно разглядеть его лицо, и я гордо отвела взгляд. Он встал и произнес фразу: «к вашим услугам…принцесска!». В следующую же секунду я потеряла дар речи, резко подскочила с трона, не веря своим глазам, которые уже плотной пеленой застилали слёзы. От шока я прикрыла рот рукой и отвернулась. Слезы радости обильно текли по моим щекам, я посмотрела на черноволосого мужчину, которой улыбался мне столь знакомой и близкой улыбкой, что невозможно было не вспомнить всё то, что было десять лет назад. Я сбежала по ступенькам, ведущим к трону, и прыгнула что есть сил к своему Ваерону. Мы смотрели друг на друга, не отрывая глаз. За эти десять лет мы очень сильно изменились. Если бы не его улыбка, то я, возможно, узнала бы его не сразу. Он превратился в прекрасного мужчину, высокого и сильного, глядя на которого, я забывала о своей гордости и жестокости.

Именно в тот день он подарил мне этот кулон. Наверное, стоит его сейчас надеть.

4

Раздав всем слугам поручения и удостоверившись, что никто не отлынивает от работы, Ваерон проверил сегодняшний график: в связи с отсутствием работы на данный момент, он решил отправиться в свою комнату.

Я уже давно заметил, что в человеческом мире мне стало жить намного сложнее. В аду я — принц, а здесь — дворецкий. Там все крутятся вокруг меня, пытаются угодить мне, задобрить меня. А здесь все важные дела раньше приходилось разгребать мне, пока я не научился манипулировать местной прислугой и заставлять их выполнять всю работу за меня. Я бы ни за что не согласился оставаться здесь так долго, если бы не Ева, она единственная причина, по которой мне хочется оставаться здесь надолго. Ещё один минус в том, что мой облик, не подходящий ни под одну из человеческих рас, вызвал сомнения у некоторых людей, включая принцессу Саджито. Меня это уже давно перестало волновать, тем более, я не имею достаточно опыта в изменении внешнего вида. В аду много демонов, пребывающих в человеческом облике той или иной расы, но имеющих детали, которые в большей или меньшей степени отличают их от людей, что очень удобно, лично для меня. На самом деле, повседневная жизнь в аду не так уж сильно отличается от человеческой жизни, особенно когда люди устраивают пьяные гулянья.

Я не скучаю по дому, ведь я в любой момент могу туда вернуться, что, собственно, и собирался сейчас сделать.

Ваерон вошел в свою комнату и запер за собой дверь, чтобы никто не видел происходящее в комнате. Одно нехитрое движение рукой и в комнате установилась кромешная тьма, плотно обволакивающая всё вокруг и унося демона с собой в преисподнюю. Буквально секунда и Ваерон оказался в темной и мрачной обители дьявола. Он решил не спешить и немного прогуляться по своему родному дому, размышляя о том, как тяжело ему было получить согласие у собственного брата на то, чтобы отправиться в мир живых. Стоит ему только вспомнить, в каком гневе был Люцифер, когда услышал причину, по которой его братец решил покинуть родную берлогу — «смертная девица!», так сразу начинает бросать в дрожь. Демоны старшего поколения, да и сам дьявол уже давно забыли о том, что такое любовь. А когда-то они все были такими же, как Ваерон: были молоды, умели испытывать грусть, радость, любовь. Но с возрастом демон теряет способность искренне испытывать то, что присуще каждому живому существу, он становится хладнокровным, жестоким, забывает о тех, кого любил, забывает о том, о чём беспокоился, о чём грустил и чем дорожил когда-то. Да, и демонам не чужды человеческие чувства, ведь если демон их не познает, то он никогда не сможет понять человеческие слабости, не сможет играть на них, пользоваться ими, не испытав всё это на себе. Ваерон, конечно же, боялся, что однажды он престанет любить, лишится теплоты сердца, превратится в полноценного демона и тем самым причинит боль тому, кого любит, но ему уже будет всё равно. Но он верит, что пока эти чувства не растаяли, он продолжит наслаждаться ими до самого конца.

Наконец, миновав длинные запутанные коридоры мрачной обители, Ваерон оказался в огромном зале с множеством различной мебели, обитой красным бархатом и кожей, тяжелыми темными занавесками на окнах, и высокими колоннами вдоль черных стен. В этом самом зале Ваерон приметил двух демонов, один из которых был сам Люцифер. Он восседал на огромном троне с высокой спинкой, который безупречно сочетался с интерьером помещения. На коленях дьявола, авантажно вытягиваясь в струнку, цепляя когтями бархатную обивку трона, развалилась красивая лысая кошка, которая каждый раз выгибалась навстречу рукам хозяина, ласкавшим её. Сам Люцифер выглядел очень задумчивым, погруженным в собственные мысли, возможно, мысли о его когда-то светлом прошлом, о том, кем он был до того, как его так жестоко и несправедливо предали, бросили, прогнали из рая в самую пучину ада. Ваерон был в этом уверен, так как ни о чем другом его братец просто не мог думать с таким выражением лица.

Оторвав взгляд от брата, Ваерон взглянул на второго демона. Того звали Сатана. Он был близким другом Люцифера, его заместителем и одним из правителей ада. Ваерона особенно привлекала его своеобразная внешность, более напоминающая демона, нежели Люцифер: огромные красные рога, огненно-рыжие волосы, «козья борода», как называло её большинство из-за схожести Сатаны с козлом, несколько морщин около глаз, придающих демону вид мудрого, немного старого мужчины. Но высокий рост и физически развитое телосложение не позволяло обозвать его стариком. Он стоял около окна, отодвинув шторы, и шныряя своими серыми глазами по окрестностям. В отличие он Люцифера он был в хорошем расположении духа, о чем говорила легкая улыбка на бледных, тонких губах.

Судя по гробовой тишине, Ваерона никто не заметил, и он решил привлечь к себе внимание, войдя в зал, громко закрыв за собой дверь. Тут же на него обратил внимание Сатана, оторвавшись от окна и улыбнувшись шире.

— Так, так, а кто это тут у нас? — Наигранно ласково произнес демон. — Похоже, принц адский пожаловал! — Сатана прокрутил между пальцами свою лакированную, без единой царапины трость, на рукоятке которой красовалась уменьшенная в размере голова козла, сделанная из кости. Ехидно улыбаясь и сверкая белоснежными зубами, он, слегка прихрамывая на левую ногу, приблизился к Люциферу. — Эй, Люцик, братец твой пришел. — Бросил Сатана и сел на кресло у длинного стола.

— Я знаю! — С неподдельным недовольством произнес дьявол, убирая с глаз черную прядь волос. — Что, наконец, одумался, решил расстаться со своей смертной девкой и вернуться домой в объятия к своему брату? Даже не надейся, я до сих пор зол на тебя! — Люцифер встал с трона, предварительно согнав с колен расслабившуюся, немного ошарашенную от такого жеста кошку, и начал наступать на своего младшего. — Возмутительно! Ты просто позоришь меня! Да надо мной уже вся преисподняя смеётся из-за твоего недопустимого поступка. Подумать только, многоуважаемый демон, брат самого дьявола…поддался такому мерзкому и отвратительному чувству, как любовь и бросился вертеть хвостом перед человеческой девушкой!

Ваерон уже не в первый раз слышит подобное от него, и каждый раз Люцифер вдалбливает ему в голову одно и то же, словно заевшая пластинка.

— А ты, всё сидишь, жалеешь себя, бедного и несчастного! Вспоминаешь, каким прекрасным, чистым и невинным ты был когда-то! — Ваерон решил ответить ему тем же. — Бедненький братец, тебе, наверное, очень хочется вернуться туда…

— Хватит, Ваерон! — Дьявол развернулся на сто восемьдесят градусов, направившись обратно к трону, явно желая, чтобы последнее слово было за ним. Но Ваерона это не остановило.

— Хочешь, чтобы Бог тебя простил, и ты снова начал пресмыкаться перед ним?

— П..п..прекрати!!! — бросил тот, постепенно выходя из себя и сдерживая дрожь в голосе.

Ваерон подошел к круглому столику, стоящему около дивана, и сел за него, играя пальцами с язычками пламени на подтаявшей свечке. — Я понимаю тебя, Светлый, как тебе хочется всё вернуть, искупить свои грехи. А ведь ты столько всего достиг, стал верховным правителем ада, в твоем подчинении находятся миллионы демонов, сильных и слабых, в твоих темницах сидят в заточении миллионы превосходных душ! Но ты готов всё это променять на милость Бога…

— ДОВОЛЬНО!!! — Это было последней каплей его терпения. Черные волосы дьявола на мгновение взметнулись, красные глаза загорелись геенским пламенем, весь зал охватило огнем, отрезая всем присутствующим выход из помещения.

Лицо Ваерона не дрогнуло, он продолжал улыбаться, так как знал, что дьявол ничего плохого не посмеет с ним сделать.

— Тебе никогда не понять этого чувства, когда тебя отвергают! Чувство унижения, стыда и позора! — Люцифер замолчал, вспоминая подробности своего изгнания. Он ведь хотел править вместе с Богом этим мирозданием, но Бог отверг его, так как если он нес светлое и радостное в сердца и души людей, то Люцифер населял мир и людей злобными и гадкими чувствами.

Люцифера раздражало в Ваероне то, что в нем просыпаются светлые чувства, ведь ему хотелось, чтобы его младший брат был таким же жестоким, злобным и коварным. А узнав о связи Ваерона с Евой, приказал ему, чтобы тот забрал её душу и утащил в преисподнюю, а иначе, Люцифер пригрозил, что отлучит Ваерона от их общества, дабы он сам смог почувствовать тот позор и унижение, когда тебя отвергают.

Ваерон решил благоразумно удалиться, чтобы наедине с собой разобраться в своих чувствах, которые ему самому не давали покоя. Он не хотел губить Еву, так как видел, что она ему искренне симпатизирует. Но так как Ваерон был очень привязан к своему брату, то ультиматум Люцифера привел его в ярость и весь свой гнев он обрушил на бедных слуг, над которыми он не гнушался издеваться. А когда-то все эти слуги точно также унижали и оскорбляли себе подобных в человеческом мире, и теперь вот их настигла расплата в виде адского принца.

Ваерон расслабился, наслаждаясь свободной и праздной жизнью демона, но время от времени закрывая глаза, перед ним представал образ улыбающейся Евы, при виде которой демону становилось немного одиноко, отсюда ему и вино не по нраву и пища не по вкусу. Наконец успокоившись и разобравшись в себе, он решил вернуться обратно в человеческий мир, так и не дождавшись слуг, отправленных им за очередной бутылкой вина.

Глава вторая. Ken Mein

Яркое полуденное солнце опаляло сушу своими лучами и наполняло воздух тяжестью и духотой. Не каждый приезжий сможет выдержать такие высокие температуры. Но жителям расы Кен Меин беспощадное солнце не было помехой или проблемой. Они восхваляли его, как местное божество, дарующее им жизнь и свет, сочиняли о нем песни и гимны. Если прогуляться по ухоженным улицам, можно повидать интересные строения — пагоды, милые многоярусные домики, выглядящие очень уютно, и одновременно величественно и загадочно. Они являлись гордостью кен меинов, являлись символом философии цикличности всего сущего на земле.

Кен Меин — полная противоположность Беллатор. Они очень вежливые и сдержанные люди. Они никогда не позволят себе оскорбить или унизить человека, какого бы социального статуса и эволюции он ни был. Не исключено, что существуют определенные рамки общения между представителями разных эволюций. Как и почти любой народ, кен меины соблюдают строгие правила этикета и вежливости, и зависят они от социального статуса человека. Люди, приветствующие человека эволюции выше, чем они, обязаны обращаться к нему как можно почтительней, в зависимости от того, насколько этот кен меин старше или чем выше его социальный статус. Тем не менее, богатые люди тоже приветствуют кен меинов первой и второй эволюции вежливо и почтительно. Также любой человек, мужчина или женщина, взрослый или ребенок, будучи родом из очень богатого или знатного рода, обязан «низко поклониться» пожилому человеку и проявить уважение, даже если тот низкого социального статуса. Пожилые люди находятся в особенном почёте и олицетворяют собой мудрость и большой жизненный опыт.

Каждый кен меин с рождения наделен высокими умственными способностями, сообразительностью и изобретательностью. В зависимости от эволюции человек может проявлять свои способности в более широких масштабах. Кто-то может с первого прочтения запомнить наизусть огромные тексты и сосчитать в уме безумных размеров числа, кто-то свободно изменяет форму предмета, телепортирует его или телепортируется сам, а кто-то горазд рассказать абсолютно все свойства предмета, лишь прикоснувшись к нему. Но всё это цветочки по сравнению с искусством многоуважаемого императора Кен Меин, который наперед всех знает, что будет завтра, через неделю, через год…

1

Из императорского дворца открывался великолепный вид на одинокие пагоды, расположившиеся среди цветущих деревьев сакуры. Император Эдвард Гаоми сидел на татами, скрестив ноги, и любовался пейзажем через слегка прикрытые веки. Каждый раз, когда он созерцает свои владения, на его лице зияет гордая улыбка. Он был горд не только за себя, но и за населяющих его расу людей, а точнее, за их достижения в военном деле, искусстве и технике. Император очень любил и уважал своих подданных, считал их важной опорой в процветании своей родины. Также он не забывал полагаться на собственные силы и разум. Не раз на войне с Беллатор он вырывал победу собственными руками. Но каждый раз его сердце обливалось кровью, как только он думал о семьях погибших солдат, о чувствах, испытываемых при потере близкого человека. Ведь однажды ему пришлось наблюдать подобное на самом поле битвы.

Это было пятнадцать лет назад, когда целители не подвергались сильному давлению со стороны воинов, и имели право сражаться с ними бок обок. Несмотря на многочисленнее потери и заметную разницу в силе, я продолжал храбро сражаться и вести своих солдат на захватчика. Мне казалось, что победа в очередной раз достанется Беллатор, так как не только армия воинов, но и сам генерал Беллатор владел превосходными навыками борьбы и имел целителя, который залечивал его раны и восстанавливал силы, делая того практически неуязвимым. К концу битвы я не раз замечал, как воины беспощадно забирали силы у целителей, так, что некоторые просто не выдерживали и падали замертво. Мне было больно на это смотреть, и меня каждый раз выдирал из раздумий нападавший противник. Время от времени я мог наблюдать за тем, как слаженно, синхронно сражаются бок обок генерал и его целитель. Создавалось впечатление, словно они общались между собой во время короткого зрительного контакта. Мне очередной раз приходилось отвлечься, чтобы расправиться с противником. Спустя время я заметил, что вокруг меня никого не осталось, ни своих, ни чужих, все полегли безжизненными телами вокруг. Я развернулся назад и собирался добить оставшегося генерала, но то, что я увидел, повергло меня в шок: оружие воина лежало в трех метрах от него, сам же он прижимал к своей груди мертвое тело женщины целителя и рыдал, стоя на коленях. Я выронил меч из своих дрожащих рук и даже не заметил, как по моим смуглым щекам потекли слезы. Я тронулся с места в направлении к беллаторцу, каждый шаг давался мне с огромным трудом, слёзы текли всё сильней и сильней. Наконец, подойдя вплотную к воину, я протянул ему свою руку. Тот поднял на меня голову: в единственном сером глазу генерала я не увидел ни злобы, ни жестокости. Мы оба понимали, что эти бесконечные войны ни к чему хорошему не приведут, что ни одной из сторон не нужны такие огромные жертвы. Воин аккуратно положил целительницу на мягкую траву и подал свою руку мне в ответ. Война была окончена.

Как оказалось, позже, принцесса воинов Ева вовсе не собиралась оставлять всё так, как есть, не собиралась мириться с ничьей, и на этот раз её целью оказалась Гваритор. Большинство целителей были взяты в плен, увезены на Беллатор, а там распроданы богачам или порублены на сырье. Я незамедлительно отправился на помощь, которую целители приняли с огромной радостью. После вмешательства кен меинов принцесса воинов отказалась развязывать очередную войну, и часть захваченных целителей была отпущена на волю, а часть оккупированной территории Гваритор была освобождена. Но даже после этого целители не смогли полностью выйти из-под контролявоинов из-за когда-то подписанных между ними договоров о содружестве, не подлежащих расторжению. Однако моя раса непрерывно оказывала гвариторцам поддержку, и пресекала все попытки воинов навредить им. И с тех пор ничего в отношениях трех рас не изменилось.

Эдвард старался не думать об этом, ведь он всегда говорит, что нужно смотреть только вперед и попытаться не заглядывать в пережитое прошлое. Но сейчас он чувствовал, что в ближайшее время произойдет то, что человечество никогда не забудет, что-то огромное и ужасное, однако не мог точно разглядеть, что оно может быть, и ему казалось странным то, что начнется все с приятного известия.

Из-за открытой сёдзи Эдвард услышал звук приближающегося ветра. Через пару секунд легкий поток ворвался в императорскую пагоду, слегка развивая тёмно-синее кимоно и седые волосы Эдварда. Император закрыл глаза и коротко усмехнулся.

— Ты хочешь сказать мне что-то? Хочешь рассказать мне о моём видении?

Влетевший ветерок вместе со своим теплым потоком принес два лепестка сакуры. Эдвард вытянул свою руку навстречу летящим к нему лепесткам, один из которых приземлился в его ладонь. На ощупь он был нежным, словно бархат, и приятного, нежно-розового цвета. Мельком Эдвард вспомнил, что точно такого же цвета носит кимоно Саджито.

Тут он услышал, как сзади него раздвигаются фусума и обернулся. В проёме показалась тонкая изящная рука со свертком в ней, а затем, отодвинув фусума пошире, на пороге комнаты показалась высокая женщина средних лет, одетая в темно-красное с виду грузное дзюни-хитоэ. Она чуть робко вошла, задвинув за собой фусума, и низко поклонилась. Это оказалась императрица Анна Гаоми. Женщина медленно встала и плавно, мелкими шажками направилась к мужу, покорно опуская взгляд и мягко улыбаясь.

Появление жены очень обрадовало Эдварда. Ему нравилось в ней практически всё: внешность, речь, походка. Он думал, что нет супруги прекрасней на свете, особенно сейчас, в её «интересном положении». Анна всегда может выслушать и поддержать. В большинстве случаев она во всём соглашается с Эдвардом, но тот всё равно спрашивает её мнение, даже если Анна утверждает, что оно точно такое же, как и у него.

На самом деле, кандидаток на роль его будущей супруги было достаточно, и каждая была по-своему хороша, но Эдвард выбрал ту, которая умеет не только молча слушать, хлопая глазками, но и поддержать разговор, выслушать и понять его. Будучи проницательным и мудрым, он и заметил молчаливую, скромную Анну, которая не могла похвастаться особой красотой и богатством.

С тех пор, как они познакомились, прошло около тридцати лет, юность их уже в большей или меньшей степени оставила, но за всё это время они того даже не заметили. Сейчас Эдвард, глядя Анну, всё ещё видит в ней ту юную воздушную девушку, легко порхающую в своём алом кимоно, словно бабочка, угодившая когда-то в его паучью сеть. И сколько бы лет ни прошло, сколько препятствий ни преодолено и слёз ни пролито, они продолжают любить друг друга также сильно, также искренне, словно этих тридцати лет за их плечами и не было вовсе.

Анна подала Эдварду послание и присела рядом, а тот приобнял её за талию, прижимая к себе, и они оба начали читать письмо, которое прислала Саджито.

— Ты ведь знал об этом? — спросила Анна, говоря о письме.

— Конечно, ветер мне обо всём рассказал. — Ответил Эдвард, разжимая кулак с лепестком сакуры, цвета кимоно Саджито. — Но, — император немного сменился в лице — это не всё. Нам пришло ещё что-нибудь?

— Да, это с Астарии. — Анна нырнула рукой за пояс, достала второе письмо и протянула его супругу.

Стоило Эдварду только взглянуть на письмо, как его тут же окатило всё тем же ужасным видением, но на этот раз оно было настолько отчётливое и ясное, что он схватился рукой за голову.

— Эдвард? — Анна вцепилась в его рукав, смотря на него с неподдельным волнением и ужасом.

— Всё хорошо, милая, — Мужчина взял её за руку, — у меня такое часто бывает, ты же знаешь. Давай лучше взглянем на содержание.

Они распечатали конверт и прочитали сообщение с приглашением. Эдвард помрачнел, словно туча перед непогодой.

— Как я и думал. У меня было ужасное видение, Анна. Оно тесно связано с этой самой весточкой. — Император передал лист жене.

— Но, что такого ужасного может произойти на коронации принцессы? — Анна начала внимательно вглядываться в письменные строчки, словно пытаясь найти в них какой-то ответ.

— Нет, не на самой коронации…это… — он зажмурился, пытаясь воспроизвести в голове увиденное. Тут император внезапно вздрогнул. — Синие глаза…мельком проскользнули у меня перед лицом. Это не человеческие глаза, Анна. Кроме них я ничего не увидел, ни очертаний лица, ни тела, только тьма, лоснящаяся чёрным туманом.

— Эдвард, может, не поедем туда? Вдруг твоё видение — правда, и тогда не только нам, но и остальным приезжим угрожает опасность?! Я не хочу, чтобы ты…

Мужчина крепко обнял супругу. Он знал, что его любимая слишком чувствительна, но он никогда не видел столько страха в её глазах.

— Анна, тебе нечего бояться. Мне ничего не грозит, и тебе тоже, тем более, я поклялся всегда тебя защищать. — Он обхватил руками её лицо, глядя в её темно-алые, напуганные глаза.

Анна отстранилась от мужа, немного успокоившись, перекладывая с одного плеча на другое свои тёмные волосы с длинными седыми прядями, тянущимися от висков.

Оба правителя ещё немного побыли вместе, не произнося ни слова. Они сидели и любовались пейзажем, открывающимся из-за сёдзи. Вскоре Анна покинула мужа и направилась в свои покои, намереваясь ненадолго вздремнуть, а Эдвард отправился на прогулку по окрестностям. Гулянье по одиноким, молчаливым садикам камней всегда успокаивало его, избавляя от неприятных мыслей и тяжести в голове. Больше всего в такие моменты он любил размышлять о своей родине, так как он был горд за неё, как ни за что другое.

2

На чём строится моё государство, почему оно имеет такие успехи, которых оно добилось? Всё потому, что люди, которые в нём живут, не думают о таких проблемах, как непонимание со стороны других людей, потому что они стараются во всём помогать друг другу, несмотря на чужие недостатки. Я считаю, что к каждому человеку нужно относиться одинаково почтительно и снисходительно, вне зависимости от его эволюции и умственных способностей. Нужно понимать, что каждый из них способен преуспеть в чём-то своём, совершая открытия, и моя задача разжигать в каждом из них такой огонёк, чтобы в дальнейшем индивид стал огромным костром, дополняющим другие, чтобы вместе мы были единым, несокрушимым пламенем.

Трудно сказать, сколькие в моей стране желают поведать миру об очередном своем открытии. Не стоит забывать, что в мире много других, придерживающихся иных взглядов и убеждений. Инакомыслие на моей родине, бесспорно, приветствуется, но я бы всё равно не позволил кому-то, даже самому умному из них сместить меня с поста императора. Однако была бы возможность изменить курс государства благодаря их идеям, если бы эти идеи поддерживали все люди и непосредственно я. Не исключено, что даже я способен совершить ошибку, и мне бы понадобились подданные в качестве советников, чтобы я имел при себе несколько мнений, одно из которых оказалось бы единственно верным.

Мне, как ответственному правителю, высокоуважаемому человеку, недозволенно думать только о себе и о благополучии только своего народа. Всем нам необходим мир между другими расами, а добиться его можно только с помощью взаимовыручки. Я не могу не заметить, как ужасно воины обходятся с гвариторцами. Тут ни о какой взаимности не может идти и речи. Они врываются на их территорию, отлавливают целителей на улицах, даже если те просто гуляют. Я уже не говорю о том, как бесцеремонно они вламываются в их дома и громят всё вокруг. Если бы подобное происходило в моей стране, то совершившие это преступники подвергались бы жесточайшим наказаниям. Но я никак не могу понять, почему воины делают это?! Я знаю, что на протяжении многих тысячелетий они не могли прожить без жизненной энергии, крови и плоти целителей, но то, как они поступают с ними сейчас, это просто бесчеловечно! Похищают, сажают на цепь, убивают, продают в рабство! Глядя на всё это, напрашивается лишь один вывод — воины не имеют сердца, не ведают пощады, не умеют слышать и сострадать. Их моральное развитие так и не сдвинулось с мертвой точки, ими по сей день движут звериные инстинкты, твердящие им «съешь, убей!». Они уже давно лишились такого понятия, как ценность человеческой жизни. Любой из них, приметив жертву, готов наброситься на неё, потеряв весь свой рассудок. Даже будучи лучшими друзьями, беллаторцы не побоятся убить друг друга, сражаясь за территорию, женщину, собственную правоту, и даже за кусок целителя.

Это жестоко, это больно, обидно, но такова жизнь. Но всё-таки, я не могу не вспомнить того генерала, который с невыносимой болью в голосе рыдал по погибшему целителю. В тот момент я понял, что есть среди них добрые воины, сострадающие и любящие. И ни в коем случае нельзя забывать об этом — пока мы помним, что на свете живет ещё и доброта, то есть и надежда на любовь в сердце каждого человека. Наш мир жесток, но жесток ли каждый, кто живёт в этом мире? Нет.

***

Анна долго не могла уснуть и решила подышать свежим воздухом. Она вышла из пагоды и села на ступеньки. Императрица думала о том, что сказал ей Эдвард о своём видении. Хоть он и убеждал её, что ей нечего бояться, тревога всё равно не покидала её. Отчасти, император был прав, ей не стоит сильно волноваться, ведь это вредно для её здоровья, тем более что сейчас Анна носит под сердцем долгожданного ребёнка.

Сколько бы Эдвард ни говорил мне, что всё хорошо, что он защитит меня от всех невзгод, я всё равно не могу спать спокойно. Может быть, я действительно напрасно переживаю? Не уверена. Может потому, что, наконец, смогу подарить мужу наследника, ведь по причине здоровья я была не способна забеременеть. Недавно моё самочувствие резко ухудшилось, я не могла встать с кровати: меня мучили головные боли и тошнота, я не хотела ничего есть и пить. Я думала, что умираю, но рядом был Эдвард и говорил мне, что всё хорошо, что так и должно быть, и что очень скоро мы будем жить намного лучше, чем сейчас, что у нас появится то, что принесёт нам безграничную радость. Он пригласил лучших целительниц, чтобы проверить моё состояние. Когда они начали меня осматривать, то сказали, что моё нынешнее состояние временно, и связано с тем, что я скоро стану матерью. Тогда я была очень удивлена, и одновременно безумно счастлива. Все вокруг ликовали и говорили, что это дар свыше, что это моя награда за терпимость и добродетель, скорее всего, так и есть.

Трудно сказать, насколько я была счастлива, но от всего сердца благодарила небеса за их подарок. Но в те моменты, когда опускалась с небес на землю и обращала внимание на Эдварда, то была немного озадачена. Я думала, что он рад этому известию не меньше меня, и это было правдой. Он не отходил от меня ни на минуту, заботился обо мне так, словно я беспомощный ребёнок. Но иногда уходил глубоко в себя, совсем не улыбался и не разговаривал со мной, и казалось, что был даже чем-то расстроен. Но сколько бы я ни пыталась разузнать причины его меланхолии, он, как всегда, находил оправдания. Тут я решила вспомнить, как он себя вёл до того, как я захворала. За несколько месяцев до этого он частенько куда-то уходил и мог отсутствовать почти весь день, приходя очень поздно уставшим и измотанным. Разумеется, он не делился со мной подробностями, говоря, что он всего лишь был на встрече с важными людьми и прочее. Это продолжалось достаточно долго, и я уже начала подозревать, что он мне не верен. Но однажды, случайно приметив бинты на его запястьях, мне стало страшно. На этот раз я не собиралась слушать его очередные отговорки и решила всё разузнать. К сожалению, ни к чему хорошему это не привело; в тот день мы с ним сильно поссорились, он говорил, что это не должно меня беспокоить, что его раны заживут, и что скоро он перестанет так пропадать. Так и произошло, я начала винить себя за то, что обиделась на него, и наконец, всё стало как прежде.

Сейчас я на втором месяце, живота пока что не видно, целители говорят, что ребёнок родится здоровым — никаких проблем с ходом беременности нет и не должно быть.

Но, так или иначе, вспоминая всё случавшееся до беременности, я не могу не вспомнить его перемотанные запястья, усталый вид и еле заметную печаль в его глазах. Я так и не знаю, что с ним произошло тогда, из-за чего он был таким уставшим и нервным. Сейчас я пытаюсь не напоминать ему об этом и не вспоминать самой, ведь Эдвард всегда говорит, что нужно смотреть только вперёд, не оглядываясь на минувшее прошлое.

Настроение Анны улучшилось, а вместе с тем к ней подступила усталость, и она решила всё же немного поспать, но перед этим ещё раз перечитать письмо от любимой сестрёнки.

3

Время приближалось к обеду, и Эдвард решил вернуться в пагоду после недолгой прогулки. По пути он тихонько заглянул в покои Анны: та уже сладко спала. Император и сам не заметил, как заулыбался. Немного полюбовавшись своей женой, он направился к себе. Вернувшись, он задвинул за собой сёдзи и сел на татами.

Я рад, что Анна сейчас чувствует себя хорошо, но всё же, ей никогда не удастся скрыть от меня свои чувства. Она до сих пор переживает о том, что произошло до её беременности, о нашей с ней ссоре, о моём долгом отсутствии, и особенно, о моих ранах. Раны то у меня зажили, но осадок на моём сердце они оставили очень глубокий.

Сейчас я знаю, что зря поругался тогда с ней, ведь она не знала и не знает истинной причины всего произошедшего со мной и с ней. Я правильно сделал, что ничего не рассказал ей, она никогда не смогла бы выдержать такого.

На самом деле, забеременела она совсем не по божьей воле, и уж точно никакого чуда не случилось. Она не знает, что во всех её страданиях перед беременностью целиком и полностью замешаны нечистые силы.

После того, как я уходил, я направлялся в секретную ложу целителей — чёрных магов и ведьм, которые занимались ничем иным, как призванием разных демонов и прочей нечистой силы. Одно из правил ложи гласило, что всё происходящее здесь должно держаться в строжайшем секрете, поэтому, рассказывать что-то об этом месте я не мог.

Я ни капли не жалел о том, что делаю, ведь я делал это только ради Анны и продолжения императорского рода. И думать о том, что со мной сделает демон после заключения сделки, мне было совсем не страшно. Целители объяснили мне все правила проведения ритуала, и что длиться он будет не один день, ведь поскольку моё желание было довольно велико, демона нужно было вызывать соответствующего, чтобы ему было по силам исполнить его. Действуя по правилам, я совершал кровопролития, поэтому все мои запястья были в порезах, я не спал ночами и читал вслух колдовские заклинания для призыва, отсюда усталый вид и слабость.

Наконец, в последний день мне явился демон. Я ожидал увидеть кого угодно, но только не самого короля преисподней. Все присутствующие были не на шутку напуганы, скорее всего, им впервые удалось вытащить самого Люцифера в человеческий мир. Но как оказалось, это был ещё не конец, дьявол должен был оценить меня, достоин ли я того, чтобы просить его о помощи. Спустя примерно минуту, все посторонние вышли из зала, оставляя меня наедине с дьяволом.

Уединившись со мной и удостоверившись, что кроме нас больше никого нет, дьявол принял человеческий облик, аргументируя, что так нам обоим будет удобней. Его человеческое обличие меня даже немного успокоило, так как оно было довольно приятным и привычным. Единственное, что меня немного смущало в его облике, это алый цвет глаз, до того сильно его глаза были похожи на родные глаза Анны, что мне становилось не по себе, но я старался не подавать виду и держать себя гордо, как подобает императору. Мы находились в настолько темном помещении, что нельзя было разглядеть ни стен, ни пола.

— Чего так темно то, — сказал Люцифер, — жути нагоняете? — Тут он щёлкнул пальцами, и изысканный канделябр осветил два широких кресла, стоящие друг против друга и круглый столик между ними. Мы сели друг напротив друга.

Сначала он не проявлял ко мне особого интереса, а лишь спрашивал, чего я от него хочу. Спустя время я заметил, что демон пристально смотрит мне прямо в глаза, сложив руки на столе. При этом я совершенно не испытывал какого-то страха или тревоги, как предупреждали готовящие меня к ритуалам ведьмы, я говорил спокойно и отчётливо, словно общаясь с обычным человеком. Но поведение Люцифера меня немного беспокоило: с каждым моим словом он немного наклонялся вперед и всё внимательней всматривался в меня. Мне рассказывали о таком поведении демонов, они смотрят человеку в глаза, чтобы заглянуть в его душу и оценить её, и человек это чувствует, но я не думал, что у дьявола возникнут с этим трудности, потому что я совершенно ничего не чувствовал.

Тут он отстранился, слегка улыбнулся уголками губ, перебил меня и начал задавать мне вопросы, касающиеся лично меня. Я не видел причин отказываться, но пытался говорить кратко и прямо, без лишних подробностей. С каждым разом его вопросы становились всё сокровенней, словно он пытался разузнать обо мне всё, пытался заглянуть в самые глубокие уголки моей души. Я это понял по его отлично работающей в нашем мире тактике задавать вопросы, позволяющей с помощью одного вопроса получить два и более ответа. Такие вопросы обычно заставляют человека дополнять основную информацию посторонними фактами, даже если они изначально не имеют к вопросу никакого отношения. И с каждым таким вопросом человек раскрывает всё больше и больше информации, пока дело не дойдет до того, что он начнёт говорить о самом личном, даже сам этого не заметив. Я не собирался играть в его игру, поэтому говорил сухие факты, объединяющие каждого человека, стараясь не затрагивать тему личных слабостей и страхов, я говорил только то, что ему следует знать.

Вдруг Люцифер прекратил это и растянулся в довольной улыбке. Он сказал, что впервые встречает такого сильного человека, как я, что ещё ни один человек не смог продержаться столько времени с демоном наедине, не раскрыв ему свою душу. Но что самое главное, как он отметил, он не смог, глядя мне в глаза, проломить защиту и заглянуть в мою душу. Мне показалось, что это очередная его уловка, но вспомнив, как я себя чувствовал в его компании, решил поверить ему. Он долго нахваливал меня, пока не начал рассказывать, скольких недостойных людей он повстречал и скольких он поубивал. Так продолжалось довольно долго, он перешёл на тему его самого, рассказывая о том, кем он был когда-то давно, как несправедливо с ним обошлись и прочее. На самом деле, слушая его, я постепенно начал думать, что единственный из нас, кто нуждается в чьей-то помощи, так это он. Немного позже он начал рассказывать мне о своих взаимоотношениях с коллегами, как все над ним смеются, считают его нытиком и истеричкой, а младший брат так вообще, как он сказал: «неблагодарная…». Дальше ничего из его нечленораздельной нудятины я разобрать не смог. И на протяжении всего душевного рассказа он активно жестикулировал, наблюдались также неконтролируемые всплески эмоций. На минуту мне показалось, что он совсем позабыл о том, что я обратился к нему за помощью, что он должен исполнить моё желание, и что меня уже давно ждут за дверью. А он и не собирался останавливаться! Он успел мне поплакаться практически обо всём, чего мне не следует знать вообще, и ведь я даже не спрашивал его ни о чём из того, что он успел мне поведать, пока я не прервал его. Наконец, он замолчал, отцепился от моего рукава, слез с моего подлокотника и отодвинул своё кресло от моего.

Я решил напомнить ему цель своего визита, и он резко изменился в лице. Я ничуть не удивился тому, что такая импульсивная личность, как Люцифер может совершать такие резкие перемены. Он серьёзно посмотрел на меня и сказал, что сможет обеспечить нас с Анной потомством, но при одном условии. Он сказал, что один из наследников рода Гаоми сможет оказаться его приемником, что это может оказаться и наш сын или наша дочь, внук или внучка, правнук или правнучка и так далее, но только один. Я был не согласен и хотел предложить ему вместо этого свою душу, но как оказалось, это условие было как раз вместо моей души. Люцифер хотел, чтобы его приемник был столь же умён и силён духом, как и я, и что это намного лучше, чем потерять такую ценную душу. Скрепя сердце и собрав волю в кулак мне пришлось согласиться, и договор был заключён — наследник в обмен на наследника. В знак своеобразной компенсации он дал мне кулон в виде песочных часов, способный показывать носителю его недалёкое будущее, и велел отдать его Анне перед поездкой. Тогда я ещё не знал, какую поездку он имел в виду, и зачем Анне подарок такого рода, когда я сам могу предупредить её о любом событии. Я уже собирался уходить, но Люцифер сообщил мне в след, что Анна вольна отдать его кому-то ещё ввиду того, что другому этот кулон понадобится больше, чем ей самой. Беседа была окончена, и мы расстались. Я думал, что это была моя единственная встреча с этим эмоциональным типом. Как я ошибался! С тех пор он нередко наведывается ко мне «в гости», мы много общались, и для меня даже это стало своеобразной нормой. Нередко я обращаюсь к нему за помощью по государственным и политическим вопросам, в которых я могу допустить непростительную ошибку, тем более, с помощью его способности видеть больше и лучше понимать людей я чувствую себя более уверенным. И со временем, как бы странно это ни звучало, мы с дьяволом стали довольно хорошими друзьями.

***

Эдвард решил ещё раз вызвать у себя видение, чтобы попытаться ухватить ещё немного информации. На этот раз ему привиделся лепесток сакуры, который находился…прямо рядом с ним. Император взглянул на татами позади себя и обнаружил одиноко лежащий лепесточек, на который он с самого начала не обратил внимание. Он поднял лепесток и положил на свою ладонь: тот, в отличие от первого был совсем вялым и хрупким. Эдвард попытался потрогать его, но тот сразу рассыпался от малейшего прикосновения, и оставшийся прах немедленно подхватило дневным потоком ветра и унесло далеко — далеко, мимо садов, деревьев, мимо крыш пагод, на верхушках которых развивались красные флаги с изображением паутины, в центре которой располагался паук — символ Кен Меин. Эдвард бросил взгляд в сторону уносящегося ветра и тяжело вздохнул.

— Дело действительно плохо. Мы поедем на коронацию принцессы Астарии, но я буду внимательно следить за всем происходящим, и не позволю себе расслабиться, ни на минуту. Надеюсь, что ты тоже сможешь понять, что происходит и попытаешься что-нибудь предпринять ради безопасности тех, кого ты любишь. Ведь так, Юджин? — Произнёс Эдвард последнюю фразу, обращаясь к невидимому собеседнику.

Глава третья. Astaria

— Дядя, расскажи мне, пожалуйста, сказку! — Маленькая девочка со светлыми волосами прыгала по кровати, будучи в предвкушении очередного дядиного рассказа на ночь.

— Я расскажу тебе даже не столько сказку, сколько быль, которую рассказывают всем, всем детям Астарии. — Молодой человек поправил подушки, уложил племянницу в кровать, накрыв одеялом, и сел на рядом стоящее кресло.

— Ой, здорово! А о чём она, о чём она? — Девочка смотрела на дядю своими большими изумрудными глазами, в которых читалось огромное любопытство.

— Не спеши, сейчас всё узнаешь. — Он погладил девочку по голове, устроился поудобней на кресле и перешёл к рассказу.

Случилось это несколько сотен лет назад. Рыбачили как-то два брата кен меина на море и загружали улов в свою шхуну. Всё шло у них хорошо, и море спокойно, и рыба клюёт. Но вмиг спокойствие нарушилось падением сверху неопознанного объекта.

— Что это было, Пин? — Спрашивает один другого.

— Не знаю, Пак. — Ответил второй. — Кажется, в воду что-то упало, вон там круги расходятся.

Опустили они невод на место падения невиданного, потянули и вытянули к себе в лодку: это оказался…мертвый человек!

— Аааа!!! — Закричал Пак и от ужаса и выпустил сеть из рук.

Второй не растерялся и решил осмотреть находку: то был пожилой человек, скорее всего, покинувший этот мир из-за старости, и кое-что в нём удивило кен меина — у старика были невероятно длинные седые волосы и заострённые к верху уши. Никогда раньше они людей такой наружности не видывали, а тем более, чтобы они ещё и с неба падали!

— Пак, нам нужно срочно сообщить об этом императору! — Пробормотал Пин, отходя от полученного шока.

— Ты прав, Пин. — Бойко поддержал его брат. — А потом нам дадут за это награду, мы разбогатеем и станем знаменитыми!

На том братья решили и, позабыв об отловленной рыбе, направились вместе с трупом к императору, гордые своей находкой.

В то время правил дальний предок нынешнего правителя Эдварда, мудрый Гелиан Гаоми. Легкой, скользящей походкой, с невозмутимым видом, держа руки за спиной, император прошествовал мимо братьев, от которых нещадно несло рыбой. Но император не подал виду, ведь он достиг высшего уровня дзен и умел отрешаться от всего мирского. Ведь даже самый сопливый попрошайка являлся его народом, а император ценил свой народ, за что тот слепо боготворил своего правителя. Пак едва держался на ногах от эмоций, захлестнувших его при виде обожаемого императора! Ему хотелось прикоснуться хоть к краешку платья императора, но он не смел даже шевельнуться, боясь, что это всё окажется сном и видение правителя растает, как утренний туман. Его старший брат взирал на императора неестественно огромными, блестящими от слёз и умиления глазищами и жадно раздувал ноздри, втягивая аромат тонких благовоний, которые источал правитель.

Император откинул краешек брезента, которым было накрыто тело. Едва уловимое удивление проскользнуло по его лицу. С минуту он изучал тело необычного пришельца, щелчком пальцев император подозвал к себе старшего учёного и что-то тихо объяснил склонившему голову старцу. Затем рука императора резко выпрямилась, и его палец указывал в сторону братьев рыбаков.

— Вы, двое! Вы покажете моим учёным место, где вы нашли тело. Цена не имеет значения, любые расходы за мой счет!

Пак почувствовал, как всё плывет, и земля уходит из-под ног. Обожаемый император обратил на него внимание! От счастья и эмоций голова шла кругом, и не надо было в тот момент ему никаких наград, лишь бы только служить своему императору! От нахлынувших эмоций Пак был готов свалиться в обморок, сквозь шум в ушах он услышал глухой стук лба о мраморные плиты дворца. Это старший брат Пин свалился в обморок первым.

— (Вечно он лезет вперёд меня!) — Подумал Пак, и мраморные плиты двора начали стремительно приближаться и к его лицу тоже.

Прибыв на место, учёные, не тратя ни секунды, развернули телескоп, оборудование и собрали консилиум. А труп дедушки они в уголок на стол положили, чтоб не мешался.

Через какое-то время кен меины обнаружили в небе неизвестный объект и начали строить теории, разрабатывать план, строить гипотезы, рассчитывать траектории безопасной телепортации, взвешивать все риски, намереваясь потратить на всю планировку минимум пару месяцев, или даже полгода.

А в это время, Пин и Пак, по простоте душевной, в силу недалёкости ума и природного любопытства втихаря добрались до оборудования, и начали совать свои носы в телескоп, пинаясь и отпихивая друг друга.

— Ооооо! Да! Вон, вон, вижу!

— Да дай я посмотрю! Ты своим жирным лбом все линзы заляпал! Да что ты там своими щёлочками мог уви…Точно!

Летающий остров, что ли?! Пару месяцев, полгода…ага, как же! Надо срочно самим на всё взглянуть! Я за полгода сдохну от любопытства.

— А давай слетаем, пока эти шишколобые очкарики там свои циферки считают? Я подслушал, что они говорили что-то о траектории прыжка. Вон и оборудование своё без присмотра оставили!

— Давай! Только первым туда слетать должен я!..эээ…ой, а вдруг там какие зверюги живут? Или нечисть какая?

— Да не боись ты! Мы таймер поставим на несколько минут, да и от тебя так рыбой смердит, что никакая зверюга на тебя и даром не позарится! Давай прыгай, карась!

Не успели они из-за собственной толкотни ничего понять, как они случайным образом включили механизм, и вместе оказались в полёте на неизвестный остров.

Оказавшись на месте, они и не сразу поняли, где находятся и что, собственно, произошло. И только поднявшись с земли и оглядевшись вокруг, они осознали, что попали на остров, и что ещё удивительней, с первого раза!

Пак и Пин начали оглядываться по сторонам с широкими улыбками на лицах, созерцая природу и необычные строения. Они посмотрели себе под ноги и увидели тропинку, аккуратно выложенную кладкой с бордюром по обе стороны. Глядя на всё это, братья просто потеряли дар речи, ведь они никогда не видели ничего подобного. Тут за их спинами раздался шорох, они обернулись и увидели двух молодых людей — мужчину и женщину. Пак, не мигая, уставился на них, а Пин про себя приметил, что внешностью они очень похожи на того упавшего старика: у обоих длинные волосы, даже у мужчины, заострённые уши и большие выразительные глаза. По правде, Пин даже не сразу смог понять по внешности, что второй — это мужчина. Тут местные переглянулись между собой, посмотрели на неизвестных пришельцев и одновременно добродушно улыбнулись Паку и Пину. Те нелепо улыбнулись им в ответ.

— Эм, ну…мы сейчас вернёмся, никуда не уходите…хорошо? — Промямлил Пин.

Те одобрительно закивали головами, продолжая улыбаться и переглядываться. Вдруг наши пришельцы буквально растворились в воздухе.

— Что это было, дорогая?

— Не знаю, милый. Пойдем, расскажем соседям?

— Нет, давай лучше приведём их сюда, ведь гости обещали вернуться, а мы тут их всей деревней встречать будем, представляешь, как они обрадуются!

— Да, ты прав. Ты иди за соседями, а я тогда пойду и наготовлю еды по этому случаю.

***

По возвращению Пак и Пин рассказали учёным всё, что было.

— Мы всё видели, он там правда есть, мы были на нём, пока вы тут думки думаете!

Кен меинам — учёным ничего не оставалось, кроме как признать братьев первопроходцами, и в экстренном порядке самим прыгать туда, ведь если уж такие дурачки смогли оттуда невредимыми вернуться, то значит там реально безопасно. Взяв с собой ценные сведения, из истории Кен Меин, Беллатор и Гваритор, с целью поведать местным жителям о существовании иных рас, вся любопытная компания немедля отправилась на остров.

— Так, сколько их там? — Спросил один из кен меинов.

— Двое, двое их. — Торопливо отвечал Пак, активно жестикулируя руками. — Они стояли прямо перед нами, вот прям прямо перед нами! Смотрели, прям на нас глазищами своими!

— Хорошо, хорошо, сейчас прибудем на место, покажете. — Прибыв на место, все, пребывали в замешательстве. — Кажется, вы от волнения немного просчитались с количеством людей.

— Как, почему? — Пин пробрался через толпу учёных и начал пребывать в замешательстве вместе со всеми. Он точно помнил, что при первой встрече местных было раз в двадцать меньше.

Перед Пином, Паком и учёными стояла огромная толпа местных обитателей самых разных возрастов, от детей до стариков, и абсолютно у всех на лице стояло неподдельное любопытство. Не успели исследователи обернуться, как их повели в дом, сопровождая громкими аплодисментами и восторженными возгласами, усаживая за стол и подавая всякие блюда. Учёных это немного смутило, так как они вовсе не собирались на протяжении всего исследовательского процесса сидеть и пировать, ведь они прибыли изучать культуру и обычаи своих новых оппонентов. Но Пина и Пака это совершенно не волновало, они набивали свои рты всем, что попадалось им под руку, общались с местными обо всём, что взбредёт им в головы, чувствуя себя самыми почётными гостями из всех присутствующих.

Учёные точно для себя решили, что они, во что бы то ни стало, добьются права встретиться с королевской семьёй Астарии, чтобы поведать им о другой части мира, а самим разузнать о них. Усилиями добиваться аудиенции королевской семьи кен меинам не пришлось, так как король с королевой, узнав о прибытии нежданных гостей, сами решили пригласить их к себе.

Как бы сильно им этого ни хотелось, но исследователям пришлось взять с собой во дворец Пина и Пака, ведь они, какие-никакие, но всё-таки первооткрыватели. Те же, в свою очередь не горели огромным желанием идти, оправдываясь тем, что они ещё не всё съели. Но стоило им только напомнить, что буквально недавно они собирались стать знаменитыми и получить королевское признание, как братья тут же подорвались с мест и поспешили во дворец, чуть ли не вперёд всех.

Правители оказались очень милыми, общительными и добрыми людьми, некоторые учёные даже признались, что они ещё никогда себя не чувствовали так раскованно и легко, даже в компании собственного императора, не менее доброго и разговорчивого. А Пин с Паком отметили, что по мраморному полу во дворце очень прикольно кататься, на что правители ответили, что полностью разделяют их мнение.

Никто не ожидал, что разговор будет таким лёгким и непринужденным. Астарианцы слушали учёных с большим интересом, соблюдая при этом гробовую тишину, не смея произнести ни звука, чтобы не упустить и не прослушать ни капли познавательного рассказа. Астарианцы, оказывается, и не подозревали о том, что кроме них на свете ещё кто-то есть. Они даже не могли об этом узнать, так как остров Астария большую часть времени пребывает в состоянии невидимости для остального мира. И невидимостью его обеспечивает «сердце» Астарии, дарующее как острову, так и своим жителям невероятные способности. Как рассказал король, остров становится видимым только на определённый срок, но в абсолютно любое время, и учёным невероятно повезло их найти за столь долгое время.

Конечно же, им самим предстояло ещё многое узнать, поэтому король с королевой с большим энтузиазмом согласились на предложение кен меинов отправиться вместе с ними на Беллатор, Гваритор и Кен Меин, чтобы те смогли воочию убедиться во всём. Но прежде этого учёные решили заглянуть в каждый уголок Астарии, проверить каждую полянку, кустик и деревце, пересчитать все веснушки на носах у маленьких детей, заглянуть в каждый дом, пообщаться с торговцами, мастерами и местными жителями. Многие вещи их очень удивили и показались совершенно непривычными и даже немного глупыми, но как подобает воспитанным людям, кен меины проявляли уважение и не показывали своего недовольства на тот или иной счёт. Пина и Пака же устраивало абсолютно всё, им, по правде, было совершенно ровно на историю Астарии, её архитектуру и прочую скучную нудятину. Им больше нравилось наедаться от пуза, брать сувениры и прочий ненужный хлам из лавок, скакать и лазить по деревьям вместе с местной ребятнёй, и показывать им фокус с отрыванием пальца, которым Пин обладал в совершенстве. А вот его младшему братику Паку было до него ой как далеко, в таком-то наисложнейшем виде искусства.

Экспедиция подходила к концу, и вся исследовательская группа уже добралась до самого края острова Астарии. Абсолютно весь остров был окружён высокой стеной, построенной ради безопасности, как сказала королева, чтоб никто случайно не навернулся и не улетел вниз. После этого у одного из кен меинов всплыл вопрос, которым задавалась вся их компания, даже братья.

— Ваше величество, а как вы объясните тот факт, что с вашего острова в наше море падают мёртвые люди?

Королева немного покраснела от мимолётного стыда и виновато ответила.

— Ой, нижайше прошу простить нас! Это наша древняя традиция, которой мы следуем на протяжении всего нашего существования. В связи с тем, что на нашем острове очень мало места для захоронения, мы проводим ритуал похорон у главной стены, сбрасывая трупы вниз с острова. Мы всегда были уверенны в том, что под нами ничего нет, и человек, попадающий туда, перерождается и обретает новую жизнь.

Кен меины, конечно же, простили астарианцам этот факт, а братья и вовсе заявили, что так даже лучше, потому что на том месте, куда трупы падают, клёв просто отличный и рыба самая крупная.

По истечению срока экспедиции все собрались возвращаться домой, а король и королева со свитой были во всеоружии, чтобы тоже начать покорять новые земли.

В первую очередь они встретились с императором Гелианом, который принял их со всеми почестями и был искренне рад тому, что они обрели новых знакомых. Следующая раса на очереди была Беллатор, где, как показалось астарианцам, им были не очень-то рады, судя по косым взглядам в их сторону и хладнокровию правителей. Напоследок они оставили Гваритор, где им понравилось больше всего. Представления с участием магии и способности целителей лечить тяжёлые болезни поражали и будоражили воображение астарианцев, хотя они не подозревали, какое впечатление произвели они сами на жителей всех рас не только своей культурой и особенностями, но и существованием в целом. Как признались астарианцы, каждая раса оставила в их сердцах особый след: Гваритор стала примечательна им своей гостеприимностью и щедростью.

Беллатор…показала, что в мире есть место довольно суровому и воинственному народу. Но больше всего их порадовала Кен Меин тем, что она вытащила Астарию из непроглядного панциря и поведала им о другом мире. Перед возвращением обратно домой король с королевой потребовали императора Кен Меин вознаградить всех кен меинов, участвующих в экспедиции.

Каждый учёный получил награду, всеобщее признание и место среди других учёных. Всем этим были удостоены даже Пин и Пак, при этом император не скрывал, что эти двое являлись просто исключительными кадрами, не блещущими серьёзностью и глубокими познаниями. Но, так или иначе, они были признаны первооткрывателями и покорителями неизведанных земель, император даже пригласил художника, чтобы тот запечатлел их на память будущему поколению. Но всё равно эти два нелепых существа как-то умудрились моргнуть на портрете.

— И с тех пор, да по сегодняшний день Астария живёт с другими расами в мире, гармонии и согласии.

— Это самая интересная история из всех, что я когда-либо слышала, дядя!

— Не только самая интересная, но и самая правдивая. А теперь спать! — мужчина задул свечу, накрыл племянницу повыше одеялом и поцеловал её в лоб.

— Спокойной ночи, Хиллари.

— Спокойной ночи, дядя Тризар.

1

Там, докуда не дотянуться и почти не добраться, в дали от всех, высоко в небе, в полной безопасности и мире находится прекраснейший остров — Астария. Населяли её люди, не обременённые войнами и политическими разборками, потому что им просто не с кем и не за что воевать. Сами астарианцы, люди с необычной и причудливой внешностью — заострёнными ушками и большими выразительными глазами, всегда были воплощением доброты, гостеприимности, щедрости и доброжелательности. Куда бы ты ни пошёл, тебя везде будут встречать с искренней теплотой и улыбкой, накормят, напоят и спать уложат. Астария небольшая по площади и численности населения раса, поэтому каждый человек был знаком практически со всеми. Конфликты между людьми возникают крайне редко, и они всегда заканчиваются хорошо для обеих сторон. Астарианцы разных эволюций общаются друг с другом свободно и непринуждённо, они не особо делят друг друга на социальные статусы, выходят замуж и женятся по любви, а не по схожести эволюций. Это может прозвучать странно, и даже как-то по-детски, но астарианцы третьей и четвёртой эволюции умеют летать. Эта способность помогает им во многом: в охоте, собирательстве и строительстве. Также каждому астарианцу с рождения даётся одна из способностей, которой он распоряжается на протяжении всей жизни. Бег со скоростью света позволяет им в считанные секунды оказаться на другой точке острова и летать против ветра, а невидимость значительно повышает шансы во время охоты. Вы, наверное, спросите, как же они получают свои способности? Всё благодаря Священному Древу — сердцу Астарии. Оно находится в самом центре острова, питает его силой и держит на плаву с самого своего происхождения. Древо обладает удивительными свойствами — оно помогает проявиться способности астарианца, к которой у него предрасположенность от рождения, или наследственно. Происходит это следующим образом: родители приносят новорожденного астарианца к дереву, где ему дают испить древесного сока с молоком матери. Спустя время у него обязательно появятся способности, с которыми он будет неразлучен до самой смерти.

Причудливей самих жителей может быть только их архитектура и всё окружение в целом. В некоторых уголках оживлённых улиц располагаются музыканты и наполняют всё вокруг прекрасными звуками, поднимая прохожим настроение и создавая легкую, приятную атмосферу. Всюду стоят лавки с едой, красочной одеждой и прочими безделушками. Куда ни глянь, всюду ютятся небольшие разноцветные домики, словно сделанные из сладостей, располагающиеся как на земле, так и на невысоких деревьях для летающих обитателей. Если посмотреть со стороны, то складывается впечатление, что перед тобой два разных городка, расположенных один над другим. Причём оба «городка» имеют между собой связь в виде лесенок и длинных мостов, позволяющих людям свободно гулять как вверху, так и внизу.

Что касается торговли, то у астарианцев всё совершенно по-другому. Такое понятие, как деньги им не знакомо вовсе! Они придумали общины, и каждая община обменивается с другими тем, что она производит. Например, в обмен на новые сапоги клиент даёт сапожнику банки мёда, или швея обменивает сшитое платье на мешок муки у булочницы. Таким образом, и осуществляется приобретение необходимых продуктов питания и предметов обихода у астарианцев.

В заключение можно сказать, что Астария, по сравнению с остальными расами, является самым мирным и дружелюбным местом, в котором люди ничего не боятся, ни о чём не тревожатся и радуются каждому дню.

Как раз в один из таких деньков солнышко блестело, пели птички, травка зеленела, ничего не предвещало беды…

***

— Принцесса пропала, коронации конец! — Молодой мужчина заглядывал из комнаты в комнату, облетал все коридоры, осматривал все дворы и садики у дворца, но попытки отыскать племянницу в очередной раз не принесли результата. — Что же это, как же это! Не может такого быть, всегомесяц остался до коронации, а она пропала! Что делать?! — он беспомощно рухнул на диван.

— Тризар, успокойся. Наверняка она снова полетела в город поиграть с друзьями.

— Мириам, какие друзья? Ей нужно готовиться к коронации, она должна выглядеть великолепно, а со своих гулянок она приходит то поцарапанная, то в синяках!

— Скажешь ей всё это в день коронации, братец. — Королева улыбнулась и покинула комнату. Тризар остался один.

— Эх, её дочь меня скоро в могилу сведёт.

***

Какой замечательный сегодня день, какая замечательная погода, в самый раз для полёта над городом. Ну, вообще, какой бы ни была погода, я каждый день люблю так летать! Но только невысоко, а то я боюсь! Если честно, то мои друзья не всегда разделяют моё мнение, то есть, не согласны со мной, то есть, не любят гулять, в смысле, любят, но не в ту погоду, в которую не любят гулять! Больше всего во время прогулок я люблю здороваться с людьми, потому что, например, говорю я «привет» трём людям одновременно, а мне в ответ сразу три привета! А однажды было так много людей, что я просто не в состоянии была пересчитать все приветы в свой адрес, хи-хи.

Ах, да! Меня зовут Хиллари Стеварт, мне тринадцать лет, и я принцесса Астарии. Я очень люблю своих родителей и своего дядю. Мама у меня очень молодая, красивая, добрая и заботливая, она всё мне разрешает, но при условии, что я хорошо себя веду. Дядя у меня тоже очень хороший, но порой он слишком заботливый. Он постоянно думает, что со мной что-нибудь случится, а когда я возвращаюсь домой, то он всегда устраивает мне допрос, где я была так долго, чем занималась, и с кем играла. Я знаю, что он боится за меня, в смысле, переживает, то есть, беспокоится. Мама сказала, что так он проявляет свою любовь и заботу. Когда я была совсем маленькой, он каждую ночь рассказывал мне сказки и разные истории, и именно он рассказал мне, как мы, астарианцы, подружились с кен меинами, гвариторцами, и балла…булла…биллаторцами…точно не помню, как правильно. Это моя самая любимая история, после неё мне стало интересно, как живут другие расы, и я начала читать разные книжки. Сначала я читала книги о расе Кен Меин, потому что они первые, с кем мы познакомились. В одной из книг было много рисунков с изображением их домов, улиц и их самих. Мне очень понравилась их культура, обычаи, одежда и отношение к другим расам. А особенно забавным в книжке мне показался портрет двух братьев кен меинов, которые нас нашли, они там так забавно подмигивают! Следующие книги были посвящены бел…воинам. Если честно, то книги о них больше напрягали, чем оставляли после прочтения хорошее впечатление, меня хватило только на малую часть истории о них, дальше я читать не стала. Напоследок я оставила Гваритор. Когда я читала о них, то мне казалось, что я читаю сказку. Я никак не могла поверить, что есть люди, владеющие магией, мне кажется, что это просто потрясающе! Не дочитав толком до конца, я рассказала Тризару о своих первых впечатлениях, и тот почему-то попросил меня дать ему на время эти книги о целителях. Вскоре он их мне вернул, но я заметила, что последние страницы в некоторых книгах вырваны. Я обратилась к дяде, он ответил, что мне не обязательно читать то, что было в конце. Я подумала, что он прав и не придала этому особого значения. Когда моё прочтение о целителях подходило к концу, я обнаружила, что одна из последних страниц оказалась помята, я аккуратно разгладила её, и увидела портрет мальчика, под которым было написано следующее:

«Принц Юдж*н, 15 лет, рук***дитель г*арит**ской армии, победит*ль в битве *ротив демона в****году, освобо**тель Гваритор от *****ских захватчиков».

Некоторые буквы в словах были сильно затёрты, что показалось мне очень странным, ведь книги ещё совсем свежие! Я ещё раз взглянула на портрет. Когда я смотрела в нарисованные глаза мальчика, во мне внезапно промелькнуло непонятное чувство, мне казалось, что я смотрю не в нарисованные, а в самые настоящие, живые глаза. Они смотрели на меня так осознанно и так по-взрослому, что, глядя только на них совсем нельзя было сказать, что это глаза пятнадцатилетнего ребёнка.

Вопреки всем правилам обращения с литературой я вырвала эту страницу из книги и спрятала у себя в комоде, и каждый раз, перед сном доставала её и смотрела в лицо принца. Раньше меня никогда не посещало такое чувство, но в последнее время не было и дня, когда бы я не любовалась этим портретом. Вдруг я задумалась, может быть в тех вырванных дядей страницах было хоть что-то написано о нём, возможно, я скоро это узнаю. Что-то я задумалась о недалёком прошлом, лучше стоит уже вернуться домой, Тризар, наверное, места себе не находит.

***

— Хиллари, я места себе не находил, искал тебя повсюду! — как и думала принцесса Астарии, её дядечка был не в себе от волнения. — Неужели ты не понимаешь, до твоей коронации остался всего лишь один месяц, нужно начать готовиться к ней как можно раньше, иначе все наши старания и потуги напрасны!

— Ну, Трииизар. — Капризно протянула девочка. — Мне уже четырнадцать лет, я уже взрослая и сама могу решать, когда и куда мне летать.

— Тебе тринадцать лет и одиннадцать месяцев! И пока ты не коронована, наша с твоей мамой задача заботиться о тебе и везде тебя контролировать. — Тризар усадил племянницу на стул и принялся причёсывать её светлые волосы, растрепавшиеся во время прогулки. — Подумать только, всего один месяц, и моя девочка станет совсем взрослой…

— Тризар, не начинай. — Королева Мириам окликнула брата, отняла у него щётку и принялась сама расчёсывать дочь. — Слушай, Тризар, не мог бы ты, пожалуйста, выйти, я хочу поговорить с дочерью кое о чём важном.

Мать с дочерью остались одни. Мириам хотела начать довольно важный разговор, но Хиллари сама его начала.

— Мама, — Немного робко она обратилась матери — правда, что сразу после коронации мне придется выйти замуж?

— Конечно же, нет, милая. — Успокоила её Мириам. — Ты вольна сама решать, когда и за кого выйти замуж.

— Дело в том, что есть один человек, который мне нравится, только… я никогда не видела его вживую, а лишь на портрете. Мама, это нормально?

— Вполне нормально, дочка. Такое бывает практически с каждой юной девушкой, уж поверь мне. — Мириам мечтательно улыбнулась. — Знаешь, точно так же я влюбилась в твоего папу.

— Правда? — Изумрудные глаза Хиллари засияли.

— Конечно. Только глядя на портрет, я не могла знать, что он за человек, но когда я встретилась с ним, то поняла, что влюбилась, ведь он был так добр, мил и заботлив. — Женщина закончила расчёсывать дочь и положила гребень в ящик туалетного столика.

— Я рада, что ты меня понимаешь.

— А я-то, как рада, что тебе кто-то приглянулся. Дело в том, что я хотела первой начать этот разговор, но боялась, что ты не одобришь вариант с замужеством. — Мириам наклонилась к лицу дочери. — Но всё-таки, мне очень интересно, кто он.

— Ой, мама, ты и представить себе не можешь, насколько он красив.

— Внешность не главное! — возразила Мириам, состроив поучительное выражение лица.

— Да, да, я знаю, но также он многое сделал для своего народа.

— Тааак? — Женщина заинтересовалась.

— Он сильный, смелый и очень храбрый…

— Это, несомненно, одни из самых важных качеств настоящего мужчины, доченька. — Королева одобрительно улыбнулась. — Я с нетерпением буду ждать встречи с ним. И помни, настоящая любовь крепче всяких ограничений, и её ничем нельзя разрушить, а тем более, нельзя запретить кому-то любить.

В комнате поселилось приятное, тёплое чувство. Мириам была довольна, что её дочка, возможно, так же, как и она обретёт настоящую любовь, а Хиллари была безгранично рада тому, что мать её поддержала, для неё это было самым главным. Но всё-таки, это было далеко не всё, что она хотела сказать королеве.

— Я уверена, что мы с ним друг друга полюбим, я это чувствую! — Хилари сжимала заветный портрет в кармане платья. — Даже несмотря на то, что он является представителем совершенно другой расы!

— Конечно, конечно…что??? — Королеву словно окатило холодной водой. — Что ты сказала? Как это, другой расы? — Удивлённая женщина непонимающе смотрела на девочку и заметила, как та не спеша достаёт из кармана листок бумаги.

— Вот он. — Хиллари протянула листок матери и засмущалась.

Королева развернула бумажку и взглянула на портрет. Она смотрела на него, и её удивление сменялось досадой и тоской.

— Мама, что с тобой? Ты так побледнела.

Мириам вернула девочке портрет.

— Хиллари, понимаешь, дело в том, что это невозможно.

— Что невозможно? — Улыбка спала с лица принцессы.

Королева села рядом с ней.

— Я хочу, чтобы ты поняла, я не могу тебе позволить выйти за мальчика другой расы. Это против правил, Хиллари.

— Но почему, мама? — Хиллари подорвалась с места. — Я не понимаю, что в этом плохого? Ты же сама совсем недавно говорила, что любовь нельзя разрушить, что она сильней всяких разграничений, а сейчас говоришь, что это невозможно! Ты противоречишь самой себе.

— Но я думала, ты говоришь об астарианце. — Мириам приобняла расстроенную дочку. — Хиллари, среди астарианцев тоже достаточно достойных женихов. Но даже это не самое важное! Подумай о своей родине, ведь ты совсем скоро станешь королевой, тебе придётся взять всю ответственность за неё на себя. И если ты выйдешь замуж за принца другой расы, тебе придётся покинуть дом, и кто, по-твоему, будет сидеть на троне вместо тебя?

— Хиларем, конечно же! Он ведь мой родственник, его мать — ваша с Тризаром двоюродная сестра, и если бы со мной что-нибудь случилось, то право на трон перешло бы к нему, верно? — Хиллари раскинула руками, уверенная в своей правоте, думая, что эта идея является для неё выходом из ситуации.

— Нет. — Коротко ответила королева. — Его мать давно мертва, и ты не права, Хиллари. Если бы это действительно было возможно, то я бы не стала тебе препятствовать. Никто, кроме тебя, не может занять трон Астарии, тем более, Хиларем.

Хиллари была в ступоре, она совершенно не понимала, что за идею поддерживает её мать.

— Но как? Я тебя не понимаю, он ведь член нашей семьи, так? Кроме нас с ним больше некому занять трон, и если я выйду замуж за другого принца, то трон никуда не денется, и его по праву может занять Хиларем! — Хиллари выделила последнее слово.

— Нет, Хиллари! — Немного раздражённо ответила женщина.

— Аааааа!!! — Хиллари закатила глаза, приложила руки к щекам и раздосадовано заревела. — Да почему же? Ты меня уже совсем запутала! — Хиллари сорвалась на нервный смешок.

— Я не могу тебе этого объяснить. — Мириам уже не смотрела на девочку. Её взгляд был устремлён в пол, Хиллари не могла увидеть её глаз.

— Разговор окончен, мама. — Хиллари оторвалась от пола и стрелой вылетела из комнаты. Из-за этого сильный поток воздуха взметнул светлые волосы Мириам.

Королева подняла голову, глядя в след Хиллари. она убрала волосы с лица, из её глаз катились мокрые дорожки слёз.

— Прости меня, пожалуйста, прости! — Мириам говорила так, словно её дочь всё ещё была рядом с ней в комнате. — Я, правда, не могу тебе ничего рассказать, я не хочу, чтобы ты о чём-либо беспокоилась, я не хочу, чтобы ты знала всей горькой правды! Я желаю тебе только добра, доченька, мы с Тризаром хотим, чтобы ты была счастлива. Мы никогда тебе ни в чём не отказывали, но на этот раз позволь мне не дать тебе того, что ты хочешь. Ты ничего не знаешь о Хилареме, ни о нём самом, ни о его матери.

***

Хиллари гуляла в саду и анализировала то, что сказала ей мать. Ей было действительно очень обидно не только за себя, но и за Хиларема, она не понимала, почему он не может править Астарией, в случае её отсутствия.

— Может, он уже знает о том, что он не может занять трон? Но даже если и так, как можно мириться с этим?

***

Хиларем сидел в своей комнате и думал о предстоящей коронации Хиллари. Он знал, что в отличие от неё, он не сможет занять трон.

— По пр’авде говор’я, я уже давно смир’ился с этим, но я совер’шенно не понимаю пр’ичины.

***

— Я совсем не понимаю причины! А может, это потому, что он слишком далёкий родственник и всё такое? Нет, что за ерунда!

***

— Скор’ее всего, потому что я слишком дальний р’одственник, хотя думаю, это полная ер’унда. Тем более, я, хоть и ненамного, но старше Хиллари. Может, это всё из-за моей неуклюжести и неспособности твёр’до отстаивать свою позицию? Навер’ное. Но иногда мне кажется, что взр’ослые что-то от меня скр’ывают.

***

— Насколько я знаю, он даже немного старше меня. А может, это из-за его неуклюжести и слишком мягкого характера? Не исключено. Но всё-таки, мне порой кажется, что взрослые что-то мне недоговаривают.

2

Я хочу рассказать вам одну печальную историю, произошедшую не так уж и давно. Историю о том, как проклятье разлучило два связанных между собой сердца, две половинки одного целого. А произошло это в самом неожиданном лично для меня месте — на Астарии.

Произошло это тринадцать с лишним лет назад. Как-то раз, глубокой ночью, когда жители Астарии мирно спали, к одной семье забрела одинокая целительница. Обессиленная и голодная, она попросила кров до тех пор, пока не наберётся сил, чтобы вернуться домой. Хозяева были удивлены, ведь Астария находилась в состоянии невидимости, и как целительница смогла к ним попасть — неизвестно. Но безгранично добрые астарианцы, конечно же, не могли отказать несчастной женщине и бескорыстно приютили её. Вскоре о женщине узнали практически все, так как она очень любила ходить по окрестностям, заходить в дома жителей и проявлять интерес к Священному Древу. Но они не знали, что, впуская её в свой дом, накликивали беду. Плыли дни, а незваная гостья как будто больше и не собиралась уходить. Она набиралась сил, а вместе с этим у жителей Астарии, будто эпидемия, уже который раз проносилась череда неудач, словно неведомая сила истощала остров и его жителей. Они вспомнили, что их беды начались сразу после того, как на Астарии появилась эта странная женщина. Их подозрения подтвердились однажды ночью, когда жители застали её у Священного Древа. Ведьма, подобно паразиту, приникла к дереву, глубоко запустив в его кору свои тонкие, крючковатые пальцы. Будто в трансе, она раскачивалась и бормотала странные гортанные слова. Её тощие узловатые руки, напоминающие сочленения дьявольского насекомого, от самых плеч были покрыты чёрной маслянистой жидкостью, которая толчками проникала в дерево, и распространялась куда-то вниз, прямо к корням. Собравшись всей деревней, жители пленили ведьму и привели к королю с королевой. На допросе выяснилось, что ведьма, втеревшись в доверие местных жителей, узнала у них о том, что дерево является источником жизни всего сущего на Астарии, что их души тесно связаны с ним и только благодаря нему жители защищены от угроз извне и обладают уникальными способностями и возможностями. Без Древа невозможно существование Астарии. Ведьма проникла на остров с одной целью: заразить порчей дерево, дабы ослабить защиту Астарии и сделать её легкой добычей для мира демонов.

Покушение на Священное Древо являлось смертельным грехом, но астарианцы, насилье для которых было чуждо, не могли казнить её, так как убийство какого-либо человека, даже столь злобного и коварного, было неприемлемым и совершенно немыслимым деянием для астарианцев. Они даже помыслить не могли об убийстве виновницы, поэтому король приказал заключить её в глубоком колодце, так как темницы у них тоже не было. Каждый день ей приносили еду, ведь жители не могли даже допустить её смерти от голода.

Так день за днём, месяц за месяцем ведьма томилась на дне темного сырого колодца. Она молила выпустить её, молила о пощаде, пыталась втереться в доверие местным жителям, чтобы кто-нибудь помог ей выбраться, но горожане слишком боялись её и не приближались к колодцу, из которого доносились стоны и проклятья. Каждую ночь случайные прохожие и жители близлежащих домов с содроганием и ужасом слушали безумные крики и злобное хихиканье, доносящееся из чрева колодца.

Храбрецы, которые поначалу отваживались заглянуть вниз в темноту, тут же падали без сознания или бились в припадке, пока их не оттаскивали на безопасное расстояние. Казалось, будто концентрированное зло изливается из импровизированной темницы. Трава и растения в округе пожухли и почернели, каждую ночь несчастные жители Астарии слышали душераздирающие стоны безумной старухи, но они не могли найти в себе решимость прекратить её страдания, прервать её жизнь.

И вот, в одну из безлунных ночей ведьма испустила дух, сойдя с ума в темноте и одиночестве, но перед смертью она изрыгнула в темноту своё последнее проклятье.

В этот момент двери замка резко отворились как будто от порыва ветра, разбились стёкла на окнах, а прямо над потолком нависла чёрная тень, в которой угадывался силуэт ведьмы. От одного взгляда на неё по их телу пробегали мурашки, она была настолько безобразна, что они даже не сразу узнали её. Все застыли в ужасе, глядя на ведьму, которая вдруг произнесла хриплым, загробным голосом.

— Вы все жалкие трусы! Жалкая Астария! Во всём вашем королевстве даже не нашлось храбреца, который привел бы смертельный приговор в исполнение! Вы обрекли меня на безумие, страшные мучения, и не менее страшную и мучительную смерть в одиночестве, в этой гнилой промозглой яме! Я проклинаю вас за вашу слабость и трусость! Я обрекаю вас на погибель от рук демона, очень скоро от вашей расы останется лишь одно название! — С этими словами она тёмным сгустком метнулась в сторону короля, и, пронзив его тело насквозь, вылетела в окно и больше никогда не появлялась.

Король со стоном упал на пол, крича от боли. Его голос начал меняться, становясь хриплым и тихим, а волосы поседели на глазах. Королева бросилась к нему и перевернув на спину, тотчас побледнела. Её молодой супруг за секунду состарился лет на пятьдесят, превратившись в глубокого старика. Силы покинули его, и он даже не мог самостоятельно подняться.

Королева и жители Астарии долго не могли прийти в себя, череда несчастий прекратилась, но страх перед неминуемой погибелью преследовал их изо дня в день. Каждый день королева собирала подданных на площади у замка, чтобы обсудить, как быть дальше. Всё чаще проскальзывало предложение обратиться к светлым гвариторцам, чтобы те помогли им снять проклятье. Казалось, что их мольбы были услышаны, но на помощь пришёл не совсем тот, кого они ждали.

— Вы все проклятые…раса проклятых… — Вдруг послышался бархатистый женский голос из глубины рощи, и все присутствующие разом обернулись, невольно освобождая дорогу высокой женщине, вышедшей из тени деревьев.

Статная и безумно красивая женщина с иссиня-черными вьющимися волосами, спадающими на изящные плечи и пышную грудь, по-кошачьи скользила вдоль людей, внимательно вглядываясь в их лица своими карими глазами и принюхиваясь к каждому.

— Не сочтите за грубость, — обратилась королева, — но не могли бы вы представиться?

Женщина выпрямилась и с загадочной улыбкой ответила.

— Моё имя Маргарита, целитель второй эволюции, ведьма третьего поколения по линии отца. Называйте меня просто Марго. — Выйдя из толпы, она уткнула руки в бока и начала осматриваться по сторонам. — Так, так, и судя по тому, что я чувствую, на вашей расе лежит проклятье злой и очень сильной колдуньи…

— Да, да, да! — Затараторила королева. — И мы не знаем, что нам…

— Я не закончила! — Строго сказала ведьма. — Не перебивайте, пожалуйста. И я даже знаю, кто это может быть.

— Правда? И кто же она?

— Хм-хм-хм, помню, помню, как она у нас на шабашах холодец подворовывала, но не важно! Она была не более, чем обезумевшая от чёрной магии целительница, ничем не отличавшаяся от таких, как она. — Она слегка прокашлялась. — Теперь о проклятии. Я не могу понять одного, кто является источником проклятья.

Королева подошла к ней и горько прошептала.

— Это мой муж.

— Покажите мне его. — Немного повелительным тоном произнесла ведьма.

Целительницу отвели в покои короля. Маргарита подошла к спящему королю и наклонилась над его лицом.

— Понятно. — Она невесомо провела пальцами по его лбу. — Я знаю это проклятье. Сейчас я вам всё объясню. В нашем кругу ведьм это проклятье получило название «Дьявол».

— И в чём же оно заключается? — Взволнованно спросила королева.

— Я же просила, не перебивать, я объясняю! — Раздражённо процедила целительница. — Суть этого заклинания в том, что заклинателем избирается жертва, так называемый «дьявол», который будет являться причиной гибели окружающих его людей. Круг этих людей тоже выбирает проклинающий. Это может быть круг друзей, семьи и тому подобное. Вам крупно не повезло, ведь эта ведьма решила уничтожить всю расу, превратив в дьявола вашего короля. Как же это работает? Если жертву-дьявола кто-то убивает, или если он умирает по причине несчастного случая, ну и, конечно же, от старости, то вместе с ним умирают абсолютно все, с кем его связала ведьма.

— Извините, — обратилась королева, — но она ещё сказала, что мы умрём от рук демона.

— Я хотела сказать об этом далее. — Марго посмотрела на неё сверху вниз. — Само существование заклинания является отнюдь не потехой для ведьм, которые решили уничтожить кучку людей ради развлечения. Это заклятие — жертвоприношение демону. Сразу после наложения заклятья, спадает вся защита с жертвы и привязанных к ней людей, и это служит неким маяком для демонов, желающих сорвать куш. По логике, теперь любой демон, заметив этот «маяк», захочет незамедлительно убить жертву, получив её душу, а вместе с ней, и души всех остальных людей! — Женщина иронично развела руками и слегка улыбнулась. — Хочу заметить, что эта ведьма решила ускорить вашу кончину, превратив вашего мужа в старика.

— Выходит, что…

— Верно! Вся ваша раса отправится за своим королём…прямиком в ад!

Все стояли в оцепенении, а ведьма продолжила.

— А ещё вместе с личной защитой короля ослабло защитное поле Астарии, которым её наделяет дерево. К счастью, само дерево не пострадало. — Ведьма смотрела на безутешную королеву. — Но вам несказанно повезло, ведь я смогу помочь, однако, снять полностью проклятье я не могу…

На этой ноте, опять не дослушав Марго, всех охватила паника. Женщина посмотрела на них и с досадой закатила глаза. Не собираясь дальше наблюдать их суматоху, она громко произнесла, так, чтобы все слышали.

— НО! — Все астарианцы сразу замолкли. — Я могу переложить проклятье на другого человека, тем самым продлив жизнь Астарии.

— Мы спасены! — Завопили несколько людей. — Давайте перенаправим его на старика Горчу! Его не жалко!

— Нет, он сам скоро загнётся!

Ведьма попыталась их образумить.

— Нет, нужно перенаправить на того, кто будет жить долго, и…

— У нас есть беременная, тащите её сюда!

— А может, всё-таки, на старика Горчу?

— Блин, да он, кажется, преставился!

— Потыкайте его палкой, может, косит?

— Помолчите, пожалуйста! — Марго обратила на себя внимание. — Это правда, лучше всего перенаправить проклятье на совсем молодую жизнь до тех пор, пока проклятье не рассеется.

— Рассеется? — Королева заметно приободрилась.

— Да, абсолютно любое проклятье имеет свойство рассеиваться или ослабевать. Но для того, чтобы это проклятье рассеялось полностью, я должна переложить его на ребёнка, как минимум, младенца. Но не на обычного. Это должен быть очень важный человек с чистым сердцем и светлой душой, чтобы вы все могли полностью доверять этому человеку.

Повисло молчанье. Некоторые перешёптывались, не зная, кто из множества младенцев окажется достойным человеком.

— Идите за мной. — Прервала молчание королева.

Женщина привела ведьму в светлую комнату, в которой, рядом с кроватью стояла большая колыбель. Она подвела Марго к ней, и та заглянула внутрь: при виде двух похожих друг на друга маленьких мальчика и девочку, ведьма нежно улыбнулась. Королева аккуратно вынула одного из них и протянула ей. Марго приняла младенца и взглянула в лицо мальчика.

— Вы уверенны? — Она перевела взгляд на мать. — Ведь этот ребёнок — будущий король Астарии. Подумайте хорошенько, может, вам стоит изменить свой выбор и лучше будет сделать это с девочкой?

— Я приняла решение, я уверенна, что так будет лучше. — Ответила королева, заглядывая в колыбель, где осталась девочка.

— Хорошо. — Кратко ответила ведьма. — Но запомните, что сделано, то сделано, вернуть всё назад уже не получится.

С этими словами она понесла ребёнка в комнату, где находился король. Она присела напротив изголовья кровати короля и одной рукой взяла того за руку, а второй держала младенца.

Королева заворожено наблюдала за тем, как ведьма что-то бормочет себе под нос, а от её мужа через руки Марго к младенцу, словно змея, перетекает тёмная энергия. Это длилось недолго, и ведьма, закончив, вздохнула от усталости.

— Может, вам воды? — Спросила королева.

— Не стоит. — Марго смотрела на короля, который выглядел значительно лучше, и даже смог открыть глаза, но она всё равно наказала королеве, что она и её брат теперь должны взять всю ответственность правления на себя, ведь теперь король больше не в состоянии полноценно править, как раньше.

Королева уже было потянулась к ребёнку, но Марго отстранилась от неё.

— Это ещё не всё.

— Что-то ещё?

— Переложить заклятие то я переложила, но нужно также обеспечить вас и ребёнка гарантированной безопасностью, чтобы ни один демон не посмел покуситься на его жизнь. Я наложу очень сильные чары, которые делают своего носителя «пустым местом». Заколдованный человек не представляет собой ничего для окружающих, к нему не проявляют интерес, от его решений и действий не зависит почти ничего. Но самое главное, этот человек находится в полной безопасности от демонов, какой бы чёрной ни была его душа, он для них просто мёртв, демоны никогда не станут рассматривать такого человека, как жертву, для них он будет, словно пустая телесная оболочка без души.

— Звучит ужасно… — Тихо произнесла женщина.

— Я понимаю, но это всё, что мы можем сделать для всей вашей расы и для него самого. Проще говоря, так будет лучше для всех.

В ответ королева просто кивнула, и уже собиралась положить сына обратно в колыбель, но ведьма её остановила.

— Подождите, неужели вы собираетесь растить мальчика у себя?! — С непонятной спешкой переспросила Маргарита. — Неужели вы не поняли, этим вы только больше подвергаете ребёнка опасности! Его нужно спрятать как можно лучше и унести как можно дальше отсюда.

— Что? Нет, я не могу его отдать! Так нельзя! — Королева сильно прижала сына к себе и немного отступила назад.

— Вы не понимаете серьёзности ситуации, Ваше Величество. — Марго пыталась скрыть своё раздражение и говорить, как можно спокойней, чтобы не вспугнуть её. — Это крайне необходимо, если вы не хотите, чтобы ваша раса сгинула в кратчайшие сроки. Извините за фамильярность, но неужели вы думаете, что с магией всё так просто? Прежде всего это большой риск, и всем нам нужно быть предельно осторожными с этим, а иначе всё, что мы предприняли, будет сделано впустую. Уж поверьте мне, отправить ребёнка на другой конец мира ради всеобщей безопасности — минимум, что мы можем себе позволить.

— Я не знаю…я не могу! — Королева была не в состоянии сдерживать слёзы. — Как я могу быть уверена в его безопасности, если его нет рядом, если я не могу приглядывать за ним?! — Её плач переходил в рыданье.

— Я даю вам время подумать и принять правильное решение.

— Проигнорировав чувства матери, и, не желая смотреть на её слёзы, ведьма вышла из комнаты.

Королева металась из одного угла комнаты в другой, то ускоряя шаг, то резко останавливаясь. Она по нескольку раз подходила к колыбели с детьми и заглядывала в неё, словно боясь, что в следующую секунду там может никого не оказаться. Спустя какое-то время она успокоилась и уже сидела на краю кровати с задумчивым выражением лица. Она заставила свой здравый смысл взять верх над эмоциями и принять решение на трезвую голову.

Марго стояла за дверью и ждала, пока королева успокоится. Она понимала её чувства, но не могла себе позволить поддаться эмоциональному порыву, чтобы не дать королеве совершить ошибку и усомниться в надёжности ведьмы. Задумавшись, она не сразу заметила, как открылась дверь. Ведьма взглянула на королеву. Волнение целительницы немного отступило, когда она почувствовала решительность со стороны астарианки.

— Я приняла решение. Я согласна. Но я даже не знаю, где найти такое место, где он может быть в безопасности.

— Предоставьте это мне. — Марго протянула руки к женщине, и та отдала ей сына. — Я знаю место, где его не то, что демоны, его не будут воспринимать в серьёз и замечать даже люди. Также я могу вам пообещать, что буду присматривать за ним и не позволю ему навлечь на себя беду. — Марго направилась к выходу с младенцем на руках.

— А Вы знаете, Марго, — Сказала ей вслед королева. Ведьма замерла в напряжении. — Кажется, заклятье начало действовать. Я уже мало что чувствую к этому ребёнку.

— Заклятье наберёт полную силу через несколько дней. Но я рада, что вы так легко смирились с утратой. — Не оборачиваясь, ведьма ускорила шаг, не замечая, как по щекам королевы бегут слёзы.

Настало время прощания. Добрая ведьма, которая бескорыстно согласилась оказать такую безграничную помощь людям, которые даже не имеют к ней никакого отношения, вызывала у королевы и её подданных большое доверие, так что за судьбу своего сына и расы женщина была спокойна.

— Я когда-нибудь увижу его? — Спросила королева уходящую ведьму.

— Конечно, увидите! Но вы должны кое-что запомнить. Ваша дочь не должна ничего знать о нём, кроме того, что он просто её родственник, как и он не должен знать о проклятии. Но не кручиньтесь, ведь как я уже говорила, проклятье должно рассеяться, и вы сможете забрать его обратно домой и жить в безопасности.

— Скажите, как я могу отблагодарить вас?

— Не стоит. Но запомните! Не доверяйте приезжим полностью, внимательно вглядывайтесь в их лица, вслушивайтесь в голос, ведь абсолютно любой из них может оказаться демоном, и вы этого даже не поймёте. Но самое главное, растите дочь в любви и счастье, берегите друг друга и себя, госпожа Мириам Стеварт.

Глубокой ночью Марго с помощью магии проникла во двор королевского дворца Монлид незамеченной. В руке она несла корзинку, в которой лежал принц Астарии. Она быстро прокралась к чёрному входу во дворец и громко постучала, после чего поспешила спрятаться, чтобы её не заметили, и чтобы у неё была возможность наблюдать за происходящим. Двери на удивление открылись почти сразу, и на пороге женщина увидела высокого мужчину с чёрными, как воронье крыло волосами и с повязкой на правом глазу. Он оглянулся по сторонам, поднял корзинку и, заглянув в неё, искренне удивился. Тут он крикнул себе за спину низким, немного хриплым голосом.

— Мария, а ну, глянь-ка чего, подкидыш! — С этими словами он занёс корзинку и закрыл за собой дверь.

Марго осталась спокойна. Теперь ей нужно всего лишь наблюдать за малышом издалека, чтобы гарантировать ему и его родителям полную защиту. С чувством выполненного долга она покинула дворцовый сад.

— Ну, удачи, Хиларем — Подумала про себя ведьма и, мельком улыбнувшись, скрылась в темноте беллаторской ночи.

Глава четвёртая. Gvaritor

За десять лет до основных событий.

1

Ранним утром слуги во дворце Гаоми суетились во время сборов императора Эдварда в поездку на Гваритор. Сам же Эдвард пребывал в большом нетерпении: он не видел своего крестного сына Юджина целых шесть лет с момента его рождения, и решил, что самое время навестить его.

Дорога была очень спокойная, утренний летний пейзаж пробегал за окном паланкина, и постепенно сменялся полумраком, пока полностью не изменился на кромешную тьму. Со временем Эдварда одолел сон. Во сне он увидел, как играет с маленьким Юджином, рассказывает ему множество интересных историй, и они вместе просто хорошо проводят время. После пробуждения у императора не осталось сомнений на счёт того, что встреча должна пройти лучше некуда и, будучи в хорошем расположении духа, продолжал свой путь, любуясь безоблачным небом. Оправдаются ли его ожидания? Скоро мы это узнаем.

Сразу же по прибытию Эдварда, его встретил дядя Юджина, Велл, мужчина приятной и интеллигентной наружности, очень высокого роста, одетый в строгий, идеально выглаженный костюм, отдалённо напоминающий традиционную рясу целителя.

Эдвард взобрался по ступенькам, и, подойдя к мужчине, протянул ему руку для приятельского рукопожатия.

— Давно не виделись, Велл. — Добродушно произнёс император.

Но его старый друг не спешил отвечать на рукопожатие, его оценивающий взгляд жёлтых, змеиных глаз шарил по одежде и лицу Эдварда, словно выискивая что-то. Тут на строгом, точеном лице появилась лёгкая улыбка, по стёклам очков в тонкой оправе на мгновение пробежали блики, пряча от императора хищные глаза хозяина. Велл протянул ему свою большую руку с длинными пальцами, пытаясь занять главенствующее положение в приветствии, кладя свою руку сверху. Эдвард всегда ловил его на этом и пытался привести рукопожатие в положение равноправия, но сильная хватка Велла не позволяла ему этого сделать.

— Опаздываешь, дорогой друг! — Сделал Велл замечание Эдварду, которому было не впервой слышать такого рода замечания, и в некоторых случаях вполне оправданно, ибо, в отличие от императора, Велл слыл самим воплощением пунктуальности и правильности. — Но, так или иначе, я, несомненно, рад твоему прибытию, пройдём. — Велл жестом пригласил Эдварда пройти за собой во дворец.

Император всегда поражался непосредственности Велла. Обычно во дворце встречают и провожают важных гостей слуги, но его друг всё предпочитает делать сам, вплоть до уборки своей комнаты. Он считает, что вместо того, чтобы по сто раз объяснять слугам, что и как правильно выполнить, лучше сделать всё самому и при этом идеально. Эдвард не совсем понимает Велла, хотя толика зависти таилась в глубине души кен меина, поскольку, в отличие от целителя, лени ему не занимать. Перед своим отъездом все приготовления он, как всегда, поручил слугам, а сам только размахивал руками и путался у них под ногами. Мужчина всегда доверяет своим слугам всю физическую работу, а сам же предпочитает работать головой, хотя у Велла и в той и в другой сфере всегда было всё идеально.

Друзья расположились на длинном диване, стоящем вдоль стены, и завели дружеский разговор. Велл интересовался жизнью императора, Анной, обстановкой Кен Меин в общем. Эдвард, как всегда, отвечал, что особо ничего не изменилось, чем потихоньку загонял их диалог в тупик. Он не любит разговаривать на тему личной жизни, даже с Веллом, хоть они и были лучшими друзьями. Как иногда признавался правитель, порой общение с этим бесконечно серьёзным типом напрягает так, что кен меину порой становится не по себе, хотя Велл и не делает ничего сверхъестественного. Император отметил, что даже сейчас, сидя друг напротив друга, казалось бы, в совершенно безобидной и дружественной обстановке, воздух казался холодным и застывшим, а вокруг стояла напрягающая атмосфера. Внешне целитель тоже отталкивать собой никак не мог, но один только строгий взгляд ярких глаз и прямая осанка, в сочетании с ростом, превышающим два метра, выдавали в нем сильного и гордого человека, требующего от остальных уважения и беспрекословного подчинения. Иногда Эдвард ужасно сочувствовал всем тем, кто обитал с ним под одной крышей — строгий режим и солдатскую дисциплину способен выдержать не каждый. На этом он вспомнил о своём крестнике и настроение немного поднялось. Он уже хотел было спросить Велла о его племяннике, но тут раздался слабый стук в дверь, отвлёкший хозяина. Тяжёлая дверь тихо скрипнула и в зал вошла молодая целительница. Она оглядела помещение и, приметив Велла, побежала к нему, придерживая подол легкого белого платья, плавно развивающегося за ней. Это оказалась принцесса Ларем, старшая сестра Юджина и племянница Велла. Подбежав, она обняла дядю сзади за шею. Кен меину эта картина показалась очень милой, к тому же, увидеть на лице Велла добродушную улыбку — большая редкость. Тут она обратила свой взор на императора, и её глаза засияли. Девушка одарила правителя теплым взглядом, слегка поклонилась, расправив платье.

Глядя на неё, Эдвард не мог сдержать улыбку. С самой их первой встречи, всем своим видом принцесса вызывала у него умиление и какое-то тёплое немного отцовское чувство. Её каштановые волосы, собранные в длинную и плотную косу, блестели и переливались на солнце, отражающемся на мраморном полу и стенах, добродушная улыбка и легкая поступь олицетворяли как лёгкую и хрупкую леди. Временами она напоминает императору молодую Анну. Он не мог не отметить, что она как две капли воды похожа на Велла, но всё-таки, было между ними существенное различие: несмотря на идентичный Веллу яркий жёлтый цвет глаз, признак высшей эволюции целителей, во взгляде Ларем не было ни жестокости, ни властности, а только нежность и доброта.

Мужчина встал и поцеловал её протянутую руку. Всё это время на лице Велла лучилась одобрительная улыбка. Он пригласил племянницу сесть вместе с ними. Кен меин поинтересовался, где она была, когда он только приехал.

— Сегодня на городской площади большая ярмарка зелий, и я там присутствовала от лица королевской семьи. Хочу заметить, что в этом году мастера зельеварения оказались более даровитыми и талантливыми!

— Это очень хорошо. — Велл поправил очки и вернул лицу строгое выражение. — Но хотелось бы точнее знать, насколько. Не исключено, что со временем появится кто-то более подходящий на роль королевского зельевара, но ещё никому не удалось меня поразить.

— Ну, были небезынтересные персоны, правда, я не смогла запомнить имя каждого из них, но некоторые говорили, что изобрели зелья против неврофиброматоза, от оссифицирующей прогрессирующей фибродисплазии, и экзофтальма. Также один из них говорил что-то про… простуду, кажется, не припомню точно.

Судя по увлекательному рассказу Ларем, ярмарка прошла довольно интересно. Но всё-таки Эдварда до сих пор беспокоило кое-что другое.

— А Юджин был не с тобой?

— Нет. Я вообще его сегодня не видела. — Ларем посмотрела на дядю. — Я пойду, посмотрю в его комнате. — Она ушла по направлению к двери, оставив мужчин наедине. Эдвард недолго смотрел ей в след, затем перевёл взгляд на Велла, который слегка улыбался уголками губ.

— Она моя гордость! Ларем подаёт достойный пример ответственности и правильности, и, конечно же, она точно знает, как должна выглядеть и вести себя истинная леди.

Император ничего не ответил и просто улыбнулся, лишь только подумал: по крайней мере, хоть кто-то в этом замке удостаивается похвалой и уважением самого Велла. Но тут улыбка сошла с лица целителя, и тот продолжил немного строго.

— Не то, что Юджин!

Эдвард не совсем понял, что Велл имел в виду, тем более, он не успел договорить. Их обоих отвлёк странный звук за окном. Мужчины переглянулись и вышли на балкон, оглядывая округу, пытаясь найти источник раздражающего звука и, наконец, заметили — что-то упало с яблони. Император толком не успел ничего разобрать, но тут светло-русая головка маленького мальчика выглянула из-под дерева, и Эдвард начал догадываться, кто это может быть, но в следующий момент его друг произнес:

— Юджин, несносный мальчишка!!! Что ты там делал?! Немедленно иди сюда и поздоровайся с гостем! Да не по стене, а через дверь, как все нормальные люди!

Мальчик скрылся из виду и мужчины ушли с балкона.

Повисло неловкое молчание. Эдвард смотрел на Велла, а тот снял очки и с нескрываемой досадой прикрыл лицо рукой.

— Кошмар, позорище! — Очень тихо произнёс целитель, но это всё равно не скрылось от слуха императора.

— Мне кажется, что ты был с ним немного груб. — Решил разбавить обстановку кен меин.

— Ничего подобного, ему это только на пользу. Нет строгости — нет дисциплины!

На этой ноте в дверном проёме комнаты показался маленький принц, при виде которого Велл сильно нахмурился и прикрыл глаза, Эдвард даже заметил, как его ладони сжались в кулаки и костяшки пальцев побелели.

— Юджин, тебе слово «гость» о чём-нибудь говорит? Что за неподобающий внешний вид?!

А вот с этим замечанием друга Император не мог не согласиться. Некогда белая рубашка Юджина была вся испачкана в земле и помята, на брюках почти не было живого места, они все были в пятнах и дырках, а ботинки покрыты толстым слоем пыли. Глядя на мальчика, создавалось впечатление, что перед тобой стоит самый обычный дворовый мальчишка, а не благородный принц. И дополняли картину чумазое лицо и грязные руки, причём до такой степени, что трудно было разобрать оттенок кожи. Но самого Юджина, в отличие от дяди, его внешний вид вполне устраивал. Об этом говорило его довольное выражение лица и лёгкая улыбка, а во взгляде, с которым мальчик смотрел на дядю, читался вызов и интерес к тому, что произойдёт дальше.

— Чего молчишь?! — Строго обратился Велл. — Поздоровайся с гостем!

— Здрасте. — Тихо пробормотал мальчик.

— Забор покрасьте! Немедленно пойди и приведи себя в порядок.

Тут Юджин вздрогнул от того, что сзади него начала открываться дверь и его увидела Ларем.

— О, Юджин, вот ты где! А я тебя искала.

— Ларем, приведи его, пожалуйста, в порядок. Я очень сомневаюсь, что он справится с этим самостоятельно. — Наказал ей Велл и гордо развернувшись, поправил пряжку на своей рясе.

— Пойдём! — Ларем взяла Юджина за руку и увела из комнаты.

Настало время обеда. Велл и Эдвард уже сидели за обеденным столом в ожидании Ларем с Юджином. Когда они вошли, Эдвард, наконец, смог рассмотреть крестника, когда тот сел за стол, напротив, рядом с сестрой. Кожа мальчика оказалась очень бледной, чему император не удивился. Потом он перевёл взгляд на глаза принца. Последние привели его в замешательство: темно-серые, почти чёрные глаза, совершенно не свойственные расе целителей, смотрели на кен меина исподлобья, холодно и недоверчиво, а на лице улыбкой уже и не пахло. Эдвард улыбнулся ему, в надежде, что мальчика это обрадует, и тот улыбнётся в ответ, но Юджин только заметно напрягся, а взгляд стал более недоверчивым иподозрительным.

На обед принесли жареную курицу с гарниром из овощей. Эдвард следил за поведением крестника, которое всё больше и больше казалось ему странным для целителя. Первое, что сразу бросилось в глаза императору, это размер порции Юджина. В то время, как Эдвард вполне насытился небольшим количеством мяса, Юджин оказался способен уместить в себя порцию раза в два больше. Второе, но скорее всего, как подумал Эдвард, ему просто показалось, он углядел у мальчика во время еды маленькие клычки. Присматриваясь, Эдвард и не заметил, как Юджин уловил на себе его взгляд и сильнее пододвинул к себе свою тарелку. Без сомнения Эдвард узнал в нём все повадки воина, такие как защита своей территории, недоверчивость и особенно аппетит.

Из размышлений Эдварда вырвал звук разбившегося бокала. Оказалось, по неосторожности Юджин случайно задел его рукой. Мальчик побледнел и испуганно посмотрел на дядю. Велл чуть было резко не поднял руку, так, что Юджин сильно зажмурился и сжался всем телом, но, словно сдерживаясь, мужчина сложил руки на груди и нервно прошипел.

— Осторожней, Юджин. — Он продолжал сердито поглядывать на племянника до конца обеда. После этого Юджин заметно сник, перестал есть, а от каждого жеста дяди непроизвольно вздрагивал и зажмуривался. Император даже заметил, как мальчик тяжело глотает, а руки пробивает мелкая, еле заметная дрожь. От этого ему стало не по себе, и он решил вечером поговорить с другом о Юджине и о его поведении.

До вечера осталось пара часов, в течение которых Эдвард осваивался в отведённой ему комнате и осматривал залы дворца. Проходя по коридорам, краем уха уловил тихий плач и, кажется, голос Велла. Он прислушался и пошёл на звук, становящийся с каждым шагом всё громче и громче. Наконец, он нашёл комнату, откуда доносились звуки, и решил немного понаблюдать за происходящим через небольшую щель в проёме. Увиденное не могло не ужаснуть: Эдвард различил плачущего, трясущегося всем телом Юджина, который прижался спиной к стене и закрывал лицо ладонями. Перед ним с грозным видом стоял Велл, замахивающийся на мальчика чем-то на подобие кнута. Сначала он отнимал руки мальчика от лица и давал ему звонкие пощёчины, так, что тот еле удерживался на ногах. Потом мужчина начал с силой сжимать его руки, нанося удары кнутом по ладоням Юджина. Мальчик пытался вырываться, но Велл его резко одёргивал и бил сильней. Вдруг мужчина отбросил его к стене и ударил кнутом по спине, от чего мальчик вскрикнул.

— Жалкое беллаторское отродье! Грязный бастард! — Повторял мужчина, периодически нанося удары. — Такой как ты не имеет права даже близко подходить к трону, слышишь меня?! Если бы не твой дворняга отец, запудривший мозги моей сестре, ты бы вообще на свет не появился! Скажи спасибо Ларем, которая постоянно защищает тебя от меня! И только благодаря ей ты мозолишь мне глаза своим существованием!

Эдвард, услышав это, всё понял. Теперь все детали пазла собрались, осталось только поговорить с Веллом и выручать ни в чём не виноватого Юджина.

Увидев приближающегося к двери Велла, Эдвард быстро ретировался, чтобы не выдать себя. К счастью, целитель не заметил его, по крайней мере, так думал кен меин. Удостоверившись, что его друг ушёл, он тихонько зашёл в комнату, чтобы успокоить плачущего крестника, но, как оказалось, это не потребовалось, чему Эдвард был очень удивлён. Про себя он отметил, что этот шестилетний мальчик за один день удивил его намного больше, чем кто-либо ещё за всю жизнь императора. Войдя в комнату, Эдвард стал осматривать Юджина и заметил, что от пощёчин и кнута не осталось и следа, это говорило о том, что всё-таки в Юджине течёт целительская кровь, и он мог регенерироваться. Но кен меина поразило отнюдь не это. Бледное лицо мальчика не выражало обиды или боли, и Эдварду даже показалось, что он улыбается, но из-за полумрака в комнате было трудно разглядеть это. Потом мальчик поднял голову на императора и сверкнул исподлобья серыми глазами.

— Вы всё видели, не так ли? — Он немного наклонил голову на бок. — Я не виню вас за то, что вы не вмешались, напротив, я не люблю, когда кто-то мешает мне наблюдать за тем, как дядя беснуется на пустом месте и повторяет одно и то же из раза в раз.

Эдвард смотрел в лицо Юджина и видел, как тот слегка улыбается. В голове пронеслась мысль о том, что от испуганного мальчика не осталось и следа. От его улыбки мужчине сделалось не по себе. Но присмотревшись по внимательней, все неприятные мысли рассеялись в один миг. Улыбка мальчика была снисходительной и немного ироничной, а в глазах читалась грусть.

— Всё равно, — Начал Юджин, — придёт время, и я обязательно убью его! — Эта фраза уже немного испугала мужчину, он понимал, в каком состоянии сейчас находится мальчик, это состояние знакомо Эдварду, как никому другому. В такие моменты хочется рвать и метать, ты ненавидишь весь мир за то, как с тобой обошлись и, разумеется, маленький ребёнок в подобной ситуации способен сказать всё что угодно, а завтра же забыть об этом. Но Эдвард в этом сомневался, сомневался в том, что именно Юджин забудет о своих словах. В его возрасте очень легко ломается психика и человек может начать видеть и воспринимать мир в корне неправильно, что и начало происходить с Юджином. Это выражалось в его поведении с самого начала, и повадки воина, полученные в наследство от отца, здесь совершенно не причём.

— Я очень надеюсь, что ты передумаешь. Сейчас тебе, наверное, уже пора спать, а я пойду и поговорю с твоим дядей, хорошо? — Император потрепал крестника по волосам и начал выходить из комнаты, закрывая за собой дверь.

— Удачи…она вам понадобится. — Услышал Эдвард у себя за спиной. Он даже представлял, какое выражение лица было у Юджина, когда он говорил это. Но теперь Эдварда впереди ждал серьёзный и, возможно, не самый приятный разговор с не менее неприятным в плане менталитета собеседником.

Нашёлся целитель быстро. Он сидел в большой гостиной у камина, вертя в руках недавно использованный предмет экзекуции. Приметив товарища, Велл поправил очки, в которых быстро промелькнули языки пламени из камина, встал и подошёл к небольшому сундуку, в который положил кнут. Император краем глаза заметил, что в этом сундуке лежало довольно приличное количество подобных орудий. Его сердце коротко ёкнуло от мысли, что Юджин вполне мог испытать на себе если не весь данный арсенал, то хотя бы большую или меньшую его часть.

— Велл, я хочу с тобой поговорить. — Начал Эдвард серьёзно.

— Если ты о Юджине, то я не считаю данную тему разговора действительно важной. — Отрезал целитель, явно выражая своё нежелание говорить.

— Я с тобой не согласен! Если не хочешь говорить, то хотя бы послушай меня. — Настойчиво произнёс кен меин, скрестив руки на груди.

Велл выпрямился в кресле, положил ногу на ногу, и сцепил руки в замок.

— Слушаю.

— Пускай я не видел всего, но думаю, что даже этого мне было достаточно.

— Я прекрасно знаю, что ты стоял за дверью комнаты и шпионил! — Сердито прервал его Велл, нахмурив брови. — По-твоему, это поступок порядочного и благородного человека?!

— А, по-твоему, унижать и бить беззащитного ребёнка это поступок порядочного и благородного человека? — Вопросом на вопрос ответил Эдвард.

Целитель сжал губы и судорожно выдохнул.

— Я делаю то, что ему полезно и что он заслуживает!

— Хочешь сказать, что он заслужил такое обращение к себе?!

— А если я скажу, что это так? — С неприятной ухмылкой спросил Велл.

— Тогда просто ответь мне на вопрос: чем он это заслужил?

— Не делай вид, будто ты не понимаешь, Эдвард. — Велл встал и начал ходить по комнате и вокруг кресла, в котором сидел император. — Ты сам прекрасно должен осознавать, что таким, как Юджин нужно строгое воспитание, и в данном случае, я не потерплю никаких пряников! Если бы не его отец, то из мальчишки, возможно, можно было бы вылепить что-то сносное, а так, подумай сам, что можно сделать из отпрыска грязного, необразованного крестьянина, да ещё и беллаторца! Я хочу выбить из него всю эту отцовскую грязь, не важно, каким способом, даже если мне придётся довести его до потери рассудка. Мне без разницы — всё же лучше иметь при себе безвольную, но воспитанную куклу, чем возиться с бешеным щенком, но с чувством собственного достоинства. Ты со мной не согласен? — Он посмотрел на собеседника, который, судя по всему, лишился дара речи от услышанного, и был не в состоянии ответить. — Ну, раз у тебя нет комментариев, друг мой, то я продолжу.

— Нет, мне есть, что сказать. — Перебил Эдвард, глядя целителю в глаза. — Можешь со мной не согласиться, что ты и сделаешь, но я не могу это так оставить.

— Я заинтригован. — Ядовито прошипел Велл, а его жёлтые глаза на секунду загорелись.

— То, что ты делаешь, неправильно! — На замечание Эдварда Велл саркастически усмехнулся. — Ты считаешь, что твой жёсткий метод воспитания единственно верный, но ты ошибаешься. Мне очень жаль, что ты этого не замечаешь, но к счастью, я не так слеп, как ты, и вижу, к чему это приводит. Ты надеешься сломать его, но ты не учёл одну вещь. — Велл вопросительно изогнул бровь. — Если ты продолжишь в том же духе, то и оглянуться не успеешь, как он не только сойдёт с ума, но и превратится в жестокого и бессердечного человека. На твоём примере он начнёт поступать с людьми также жестоко, как поступали с ним, и не потому, что он этого хочет сам, а потому что он будет считать, что так правильно. В его возрасте очень опасно перегибать палку, Велл, он ещё ребёнок и поэтому…

— И поэтому нельзя давать ему спуску! Щенков дрессируют с рождения, с людьми точно также. Пока его личность не сформировалась, нужно как можно сильнее давить на него, чтобы достичь желаемого результата.

— Ты так меня и не понял, Велл. Ты считаешь, что невозможно воспитать и выпустить в люди человека с иным подходом, но ты ошибаешься. Учиться может каждый, и неважно, какого он сословия, он заслуживает к себе лучшего отношения.

— А если я скажу, что Юджин совершенно необучаем?

— Что ты имеешь в виду?

— То и имею. Если бы я не убедился в этом лично, то не разбрасывался бы подобными словами, поверь мне. Начну с того, что я лично занимаюсь его воспитанием и образованием, так как не доверяю посторонним личностям такое ответственное дело. Однако иногда мне приходилось прибегать к помощи проверенных мной лично людей, и знаешь, что говорил абсолютно каждый из них? «Ваш племянник безнадёжен!», «Он необучаем!», «Его поведение оставляет желать лучшего». И на мои вопросы, применяли ли они по отношению к нему телесные наказания, они только разводили руками в недоумении и смотрели на меня с широко раскрытыми глазами. Тогда я прогнал их всех и решил лично заниматься им, но на этот раз, учтя ошибки тех мягкотелых недоумков, утверждающих, что телесные наказания — это жестоко и неприемлемо по отношению к ученикам. Но это не столь важно по сравнению с тем, что они закрывали глаза на то, что их «будущий король» грязной крови. Я считаю, что сам факт его рождения вообще ошибка, непростительная ошибка моей сестры, которая умерла, родив от воина этого бастарда! — По состоянию целителя было понятно, что он взбешен. — И теперь ты мне хочешь сказать, что не согласен со мной, что ты не видишь в этом ничего позорного?

— Вот именно! — Эдвард подошёл вплотную к Веллу, так, что тому пришлось опуститься в кресло. — Я знал его отца, как никого другого, и знаешь, что я хочу тебе сказать? Ромвальд был благородным, умным и смелым воином из всех, кого я знаю. Он любил и уважал твою сестру, никогда не обижал её и уж точно он не имел против неё и тебя с Ларем никаких тёмных помыслов. У него и в мыслях не было претендовать на целительский трон. Кроме того, мать Юджина, Сиена, любила его также сильно, как и он её, она не относилась к нему, как к человеку низшего сословия. Она также, как и я видела в нём сильного человека, рядом с ним она чувствовала себя защищенной. Поэтому я хочу, чтобы ты понял одну простую вещь. Юджин был рождён от любящих друг друга людей, он символ того, что для любви нет таких преград, как классовое неравенство и разная природа. Возможно, это может стать точкой опоры для нового времени, чтобы этот устаканившийся мир, ограниченный со всех сторон подобными запретами, сдвинулся с мёртвой точки и открыл для себя что-то новое. — Эдвард остановился, словно переводя дух. Он действительно сказал довольно много на одном дыхании, но у него всё равно оставался один незаданный на сегодня вопрос. — Велл, скажи мне честно, ты ведь не со зла так поступаешь с племянником, то есть, он ведь не безразличен тебе? — Он перевёл на друга взгляд, полный пустой надежды. Почему пустой? Потому что он заведомо знал, что ответит целитель, но он хотел это услышать из его уст, как подтверждение.

— Люблю ли я его? — Мужчина опустил голову и закрыл глаза. В следующую секунду он поправил очки, не убирая руки с носовой перегородки, затем уголки его губ медленно поползли вверх, и он произнёс с уверенностью в голосе. — Нет. — Он открыл глаза. — Ты, наверное, думаешь, что это не нормально, ведь он мой племянник, мы близкие родственники и всё такое. Но я никогда не полюблю, ни его, никого-либо ещё.

Эдвард знал, что он так ответит, но что-то внутри него всё равно сжалось, а к горлу подкатила обида за Юджина. Но, как всегда, не выдав своих эмоций, он встал с кресла, намереваясь покинуть комнату, и сдержанно произнёс, уже не смотря на собеседника. — Благодарю за то, что составил мне компанию, я пойду. — Он гордо зашагал к двери.

— Я никогда не полюблю, и ты знаешь, почему. — Прошипел ему в след Велл, сверкая ярко-жёлтыми глазами с узким змеиным зрачком. — Спокойной ночи.

— Спасибо. — Эдвард не стал желать ему того же, про себя отметив, что таким как Велл не нужен сон.

2

Утром Эдвард велел местным слугам собрать его вещи, он был полон решимости покинуть Гваритор, но перед этим принял, чуть ли не самое важное решение в его жизни, потому что оно было способно изменить не только его жизнь, но и жизнь другого человека.

Время было около полседьмого утра, поэтому Юджин ещё мирно спал, не подозревая о том, что с сегодняшнего дня его жизнь начнёт кардинально меняться к лучшему. Тут его разбудил надоедливый шорох в его комнате. Он лениво потянулся и начал тереть глаза кулачками, думая, что его дядя в очередной раз затеял уборку в его комнате с утра пораньше. Но увидев, что слуги начали укладывать его вещи в багажные ящики и чемоданы, мальчик окончательно проснулся.

— Что происходит? — Спросил мальчик с искренним недоумением.

Тут в дверном проёме показалось довольное лицо Эдварда.

— О, проснулся. Вот и отлично! — Он вошёл в комнату и сел рядом с крестником на его кровать. — У меня для тебя отличная новость, сын, мы с тобой уезжаем в Кен Меин.

— Правда? — Впервые за всё время глаза мальчика загорелись, а на губах появилась счастливая улыбка. — Прямо сейчас? Здорово! Но, я ещё даже не завтракал.

— В дороге поешь, а теперь быстро одевайся. — Бросил император, выходя из комнаты, но вдруг на пороге столкнулся с Веллом, с удивлением разглядывающим происходящий бардак, образовавшийся в комнате племянника. — Ох, Велл, ты не совсем вовремя, я всё тебе сейчас объясню. — Мужчина оттолкал целителя от комнаты Юджина. — Я хотел предложить это тебе ещё вчера, но в связи с неприятным заключением нашей беседы я забыл об этом. Поэтому я хотел бы…

— Ты хочешь забрать Юджина к себе? — Перебил его Велл.

— Да, и поэтому я спрашиваю тебя…

— Да забирай его, хоть навсегда, глаза б мои его не видели! — На этом целитель развернулся и пошёл прочь с противоположный конец коридора, но кен меин его остановил.

— Нет, не навсегда. Рано или поздно мне придётся вернуть будущего короля на его законное место.

На это Велл лишь раздражённо хмыкнул и оставил их с Юджином одних.

В момент расставания Ларем долго не могла отпустить Юджина. Сначала она целую вечность давала ему разного рода наставления, на подобие «не разговаривай с посторонними» и «слушайся Эдварда». Потом вцепилась в него и через слёзы просила писать ей и по возможности навещать. Конечно же, она сама хотела поехать с ними, но все знали, что Ларем дядя точно не отпустит. А когда экипаж тронулся и всё дальше и дальше уносил Эдварда с Юджином от дворца, девушка продолжала кричать что-то в след, и с каждым поворотом колёс было трудней разобрать, что именно. Юджин смотрел в заднее окно кареты, провожая взглядом сестру, стражников и слуг. Казалось, что все жители замка собрались провожать своего принца, но это было не так, среди них не было Велла. Может быть, мальчик его просто не заметил, но, чтобы удостовериться в этом, он поднял глаза на балкон комнаты дяди. Мужчина стоял у раздвинутых штор и встретился взглядом с племянником. Даже на таком расстоянии мальчик чувствовал напряжение от строгого взгляда, но немного: мужчина, задрав подбородок, резко задёрнул за собой штору и скрылся в комнате. И пусть ничего другого Юджин не мог от него ожидать, неприятный осадок всё же остался на душе мальчика. На минуту он подумал, что если бы дядя не был с ним так жесток, то он бы вряд ли согласился ехать в такую даль, а тем более, на несколько лет. Но сейчас его, однако, не обременяло чувство тоски по дому или по родине, где, по его мнению, он всегда будет чужим, так как не похож на своих сверстников целителей, которые нередко дразнили его за это.

Дорога была весьма долгой, как раз для того, чтобы вспомнить о разных, отнюдь не самых приятных моментах, прожитых за шесть лет, чтобы перечеркнуть, забыть их и начать совершать новые открытия. К неприятным моментам Юджин мог отнести натянутые отношения со сверстниками. В его окружении было не так много детей, в основном это были дети приближённых королевской семьи и богатых фамилий целителей, занимающих высокие должности. Юджин часто отмечал в них такие черты характера, как неоправданная заносчивость и высокомерие, особенно этим страдал один его очень хороший знакомый, про которого мальчик вспомнил сразу, потому что с ним у Юджина была связана очень неприятная история, пошатнувшая не только его репутацию, но и репутацию королевского трона.

Это случилось летом, Юджин гулял за пределами дворца, где он часто виделся с ровесниками. На самом деле, Юджин всегда был довольно замкнутым ребёнком, да и не горел желанием вообще пересекаться с кем-то из них, но, как говорится, — помянешь чёрта. Своего неприятеля Юджин приметил издалека. Тот, как всегда, был со своими двумя друзьями, которые крутились рядом с ним, как полагал Юджин, потому что он сын самого богатого и самого сильного колдуна второй эволюции во всей Гваритор. Юджин молился о том, чтобы те его не увидели, даже пытался тихо скрыться во дворце, но его все же заметили, выражая это громкими обсуждениями достоинств своего главаря, словно хотели, чтобы Юджин их услышал. Из их «переговоров» принц услышал, что любящий папаша якобы уже подарил сынишке магический посох, который передаётся в их богатой пребогатой семье из поколения в поколение от отца к сыну, и что теперь он может колдовать, имея на это полное право и официальное подтверждение. Но Юджин, даже в таком юном возрасте, будучи неплохо эрудирован в законах Гваритор благодаря дяде, прекрасно понимал, что его неприятель многое преувеличивает, а именно то, что он может теперь колдовать. Закон Гваритор гласит, что ребёнок целитель до определённого возраста не может полноценно пользоваться магией в связи с неопытностью и высоким процентом риска для себя и окружающих. А было ему всего около шести лет, что полностью противоречило всему разумному. Принц быстро пришёл к выводу, что пока его папочка чем-нибудь занят, он быстро и без спросу позаимствовал посох, чтобы похвастаться перед друзьями и оскорбить этим Юджина. Но как бы хорошо мальчик не разбирался в законах, он знал, что, если он начнёт им это объяснять, его просто не станут слушать, поэтому он и не собирался иметь с ними в этот раз никаких дел, потому и пытался скрыться. Но мальчишки громко окликнули его, и делать вид, что не услышал, было бы совсем не вежливо.

— Эй, ребят, гляньте-ка, кто здесь! — Крикнул кареглазый мальчишка с каштановыми, вьющимися волосами.

Юджин обернулся и раздосадовано вздохнул. Его неприятель, неуклюже неся огромный посох, был уже в метре от него со своими товарищами, так что мальчику пришлось немного потерпеть их компанию. Единственное, что в этом смазливом и самовлюблённом огольце вызывало у Юджина улыбку, это его фамилия, казавшаяся мальчику немного забавной, поэтому, чтобы хоть немного поднять себе настроение в моменты их встречи, он называл его всегда по фамилии.

— Фортиссимо, какая неожиданная (и неприятная) встреча. — Юджин попытался принять добродушный вид, но от рождения суровый взгляд, вперемешку с тяжёлыми веками, выдавали его истинные чувства.

— Эй, Юджин, ты слышал новость? — Обратился Фортиссимо, намекающе покрутив в руках отцовский посох.

— Конечно, слышал, что ты без спросу берёшь папины магические атрибуты, чтобы похвастаться перед друзьями.

Кареглазый покраснел, явно испугавшись того, что Юджин его раскусил и его друзья, поверив принцу, перестанут им восхищаться, но те, похоже, слишком доверяли своему главному, поэтому незамедлительно заступились за него.

— Не правда, ты всё врёшь!

— Ты просто завидуешь, что он умеет колдовать, в отличие от тебя, Юджин!

И тут, найдя повод для издёвки, Фортиссимо заметно приободрился, выпрямил спину, задрал голову и демонстративно поставил посох, который был раза в два больше него, возле себя.

— Вот именно. Ты же сын воина, точно! Ребята, он же у нас недоцелитель-недовоин! — и вытянул посох по направлению Юджина. Мальчик отошёл в сторону от направленного в него посоха, опасаясь последствий, кои вполне способен натворить неопытный целитель.

— Ага, испугался?! Немудрено, ведь ты даже ответить не сможешь! — Он положил посох себе на плечо. — Ну, давай, сделай мне что-нибудь, раз колдовать не можешь, порычи, как воин, что ли!

— У меня нет времени развлекаться с вами, в отличие от вас, у меня достаточно обязанностей и домашней работы. — Юджин развернулся и направился к замку, не желая тратить своё драгоценное время на нервотрёпку.

— Ой, ой, какие мы важные! — Пропел Фортиссимо. — Обязанности у него. Ну, иди, читай свои книжки.

— И тебе советую, ты ведь читать так и не научился! — Этой своей фразой принц был очень доволен, так как она вогнала его неприятеля в ступор.

Фортиссимо на этот раз серьёзно оскорбился, а его друзья тихо захихикали, переглядываясь между собой. Чтобы снова взять верх над ситуацией, Фортиссимо решил в отместку задеть Юджина, даже ещё не подозревая о том, что очень сильно заденет того за живое.

— Ребят, а я на днях слышал, как мой отец обсуждал с кем-то родителей Юджина, и знаете, что я узнал?

На этой ноте Юджин весь напрягся, ожидая худшего.

— Оказывается, что его отец не просто воин. Папа сказал, что он ещё и с южной Беллатор, где живут одни нищие и грязные оборванцы первой и второй эволюции! — Он сделал акцент на слове «оборванцы».

Мальчишки стали громко переговариваться и смеяться. Сердце Юджина пропустило удар, он остановился, его плечи задрожали, а глаза вдруг слали мокрыми.

— Эй, ты, чего это с тобой, грязнокровка?

— Заткнись! — Юджин резко обернулся на мальчишек, сдерживая слёзы.

— Гляньте на его лицо! Вот-вот заплачет! — Мальчишки засмеялись. — Так беги к своему папочке беллаторцу и поплачь.

Юджин смотрел на смеющихся целителей, но уже не слышал их, в его ушах начало гудеть и частое сердцебиение отдавало в висках, его кулаки крепко сжались, глаза широко раскрылись а зрачок моментально сузился. Не помня себя от переполнившего его чувства ярости, он начал наступать на пацана, ускоряясь с каждым шагом.

— Эээ, ты, полегче! — Фортиссимо выставил посох, а двое мальчишек спрятались за ним.

Целитель был уверен в том, что втроём они справятся, поэтому стоял уверенно и твёрдо, пока не встретился взглядом с Юджином. Вдруг его пробила дрожь, ноги стали подкашиваться, а земля уходить из-под ног. Им овладел необъяснимый страх. Когда смотрел на идущего на него принца, ему начало казаться, что в воздухе запахло кровью, от чего его затошнило. В голове промелькнула мысль, что нужно срочно бежать. Он обернулся и увидел своих друзей, которые прижались друг к другу и выглядывали из-за его спины полными страха глазами. Когда он отвернулся от них, принц был уже почти совсем близко. Фортиссимо показалось, что Юджин стал выше ростом, а лицо вовсе стало менее походить на человеческое. Посох выпал из рук целителя. В следующую секунду рука Юджина стала стремительно приближаться к его лицу, но тут целителя загородили друзья, успевшие подобрать посох и вдвоём защититься им. Но Юджина это не остановило, он схватился всего одной рукой за середину посоха и откинул в сторону обоих мальчишек с такой силой, что те отлетели па пару метров и рухнули на землю, ударившись спинами. Фортиссимо и не заметил, как оказался поваленным на землю, Юджин сел на него сверху, сжимая его горло. Все попытки кареглазого освободиться ни к чему не приводили, а вскоре страх охватил настолько, что отказали конечности. С каждой секундой Фортиссимо чувствовал, как запах крови усиливался, и вдруг померещилось, что всё вокруг обрело багряный окрас, воздуха стало не хватать, а сквозь нахлынувшую пелену жути увидел, как обезумевшие глаза Юджина горят из-под упавшей на них чёлки. Тут его шею освободили, и мальчик закашлялся, думая, что всё закончилось, но услышав перед собой гортанное рычание, его бросило в жар, и он вжался с землю.

Рассудок Юджина помутнел. Двигаясь лишь по инерции, он совершенно не соображал, что с ним происходит. Когда же он отпустил шею противника, им вдруг овладело странное чувство невыносимого голода. Воспользовавшись беззащитностью Фортиссимо, он резко впился зубами тому в шею, но резкий крик оглушил его и он отстранился, зажимая уши и зажмурив глаза.

Постепенно гул в ушах затих и у Юджина начало проясняться сознание. Услышав плач рядом с собой, он повернулся на источник и ужаснулся: Фортиссимо хватался за кровоточащую шею и плакал навзрыд. Юджин оглянулся и заметил двух других мальчишек, с ужасом наблюдавшими за происходящим. В голову Юджина врезалось осознание.

— …п…прости меня…я… — Он протянул к целителю руку.

— Не трогай меня, ты чудовище, монстр!!! — Мальчик лежал на земле и рыдал в голос, пытаясь выбраться из-под Юджина.

Вдруг Юджин почувствовал, как его резко подняли сзади за жилетку. Это был его дядя, прибежавший на истошные крики мальчика.

— Что здесь произошло? Отвечай! — Он сильно одёрнул племянника, приблизившись к его лицу.

— Он напал на него! — Крикнул ему один из мальчишек.

— Да, этот монстр хотел его съесть! — Поддержал второй.

Велл подошёл к Фортиссимо, волоча за собой Юджина.

— Он чудовище! Чудовище!!! Он хотел меня убить, монстр! — Он продолжал биться в истерике.

Мужчина осмотрел его шею, на которой был след от клыков, и быстро залечил рану.

— А с тобой я сейчас разберусь, негодяй! — Велл потащил его за собой во дворец. — Возвращайтесь домой, дети. — Бросил он через плечо Фортиссимо и его друзьям.

Мальчишки подбежали к другу.

— Ты как, нормально?

— Вы тоже это почувствовали? — Уже спокойным голосом спросил Фортиссимо.

Все трое ребят переглянулись между собой. В тот момент они все испытали неописуемый страх, такой, что невозможно пошевелиться, к горлу подкатывает дурнота, тело немеет, а в воздухе пахнет смертью. Но они ещё пока не знали, чем тогда было вызвано подобное чувство, потому что они были ещё слишком малы, и не сталкивались с этим. Но спроси любого взрослого целителя, то почти каждый тебе ответит, что он испытывает это чувство каждый раз, когда сталкиваются лицом к лицу с разъярённым беллаторцем. Это всего лишь природа обеих рас, взаимоотношения жертвы и хищника, чувства страха и доминирования. Так было всегда, и этого уже не изменить.

Уже окончательно придя в себя, Фортиссимо посмотрел в след Юджина и его дяди. Он знал, насколько жесток Велл и мысли о наказании Юджина вызвали у него улыбку.

Юджин пару раз оборачивался, и когда он обернулся в последний раз, то заметил на лице у неприятеля улыбку. Но она уже не волновала и не задевала его, так как впереди его ждёт не самое приятное времяпровождение, он точно знал, что дядя без наказания его не оставит.

3

Стрелка часов приближалась к полудню, а до Кен Меин оставалось больше половины пути. Эдвард смотрел в окно и иногда поглядывал на Юджина. Он заметил, что по пути мальчик неоднократно менялся в лице. Эдвард подумал, что принц активно что-то вспоминал, и, судя по всему, воспоминания были не самые приятные, да ещё и утомительные: вскоре мальчик заснул, опустив голову на бок, рискуя удариться головой о дверцу. Чтобы этого не произошло, Эдвард аккуратно положил Юджина на бок, подсунув под голову плед. Император был безумно рад тому, что крестник согласился уехать с ним, ибо в душе сомневался и беспокоился, что мальчик не согласится. Мужчина глядел на спящего ребёнка, и сердце переполняли радость и теплота. Отцовский инстинкт, долго спящий где-то глубоко, пробудился сразу же, как только Эдвард начал думать о предстоящем с крестником будущем, размышляя, чем они будут заниматься, во что играть, к чему у мальчика талант, а что ему не нравится. Понравится ли ему местная еда, люди, и обстановка в общем. Поймав себя на том, что слишком сильно переживает, он оставил эту тему хотя бы до приезда, решив обсудить её с Анной, которая, как женщина, лучше разбирается в детях. Но инстинкт родителя неоднократно напоминал о себе, заставляя Эдварда каждые пять минут поправлять Южину пледик, перекладывать руки из одного положения в другое, опасаясь, что они затекут, проверять температуру, чтобы тот не перегрелся или не замёрз. Но от этого мужчине делалось только приятней на душе, ведь не имея детей до сегодняшнего дня, он испытал новое, ни с чем несравнимое чувство отцовской любви.

Эдвард всегда мечтал познать это чувство, поскольку, к сожалению, сам никогда не получал того от своего отца, и теперь решил, что обязательно испытает его, теперь уже в роли родителя. Воспоминания об отце были не самыми неприятными, однако и не самыми радостными. В отличие от Велла, его отец не бил и не унижал, но вместе с тем и не проявлял должного внимания. Они просто существовали под одной крышей, не более того. Из-за такого отношения маленький Эдвард рос совсем не идеальным ребёнком, как бы странно это ни звучало, и в далёком прошлом он был совершенно не таким человеком, как сейчас.

Эдвард не ценил людей, жестоко убивал и издевался над теми, кто смел ему перечить, или не подчинялся его приказам. Он любил войны только потому, что он мог спокойно убить любого, кто попадётся ему на глаза. А дома, будучи в окружении слуг и представителей высшего общества, веселился, шутил, пил без остановки, заигрывал с женщинами и проводил с ними почти каждую ночь, в то время как его бедным подданным было нечего есть и негде жить. Молодого императора не волновала даже смерть отца, его волновала только его собственная персона, и сколько бы заботливые слуги не пытались объяснить ему, что он в первую очередь король и должен заботиться о своём государстве, Эдвард в лучшем случае игнорировал их, в противном же случае, самых назойливых ожидала ужасная учесть.

Со временем в его молодую голову, забитую чем попало, втолковали: от чего ему точно не деться, так это от женитьбы. К счастью, сопротивляться Эдвард не стал, напротив, с большим нетерпением ждал срока, когда сможет увидеть претенденток на роль его супруги, которой собирался всю жизнь помыкать. Только он ещё не знал, насколько это событие полностью изменит его, причем в лучшую сторону.

Любуясь каждой из девушек, он не особо пытался вглядываться в их лица, не проявлял интереса, как к личностям. Больше всего он любил хвастаться перед ними своими достоинствами, военными заслугами и физическими качествами. А девушки только заглядывали ему в рот, принимая абсолютно всю информацию, подлизывались и льстили, однако тоже не проявляли к нему каких-либо чувств. Со временем Эдвард это заметил, и девицы ему изрядно наскучили. До него неожиданно дошло, что каждой из них нужен лишь статус императрицы, и от этого ему впервые сделалось неприятно. Потом решил всё же присмотреться к каждой по отдельности: большинство и правда больше волновала перспектива императрицы, а других богатство и слава. Молодой император уже начал отчаиваться, что та, кто будет с ним рядом, не будет его любить, считать его своим повелителем и беспрекословно подчиняться ему. Время шло, а он всё не мог определиться с невестой и выгонял по одной почти каждый день, начиная терять надежду и веру в существование «идеальной женщины». Времени оставалось все меньше, а народ все ждал, когда император представит всем свою жену.

Однажды он непринужденно сидел в своём садике камней, и, будучи в мыслях где-то очень далеко отсюда, впервые задумался над тем, что все, с кем он встречался, были не искренни, лукаво надевали маски добродушия, льстили и улыбались только затем, чтобы заполучить расположение императора и обезопасить себя от жестокости властителя. Эдвард не понимал, почему осознаёт это только сейчас, когда к нему привели невест. Не успев додумать возникшую мысль, услышал тихий и робкий голосок у себя за спиной.

— Прошу прощения, я не стесню вас, если присяду рядом? — Голос показался Эдварду знакомым, более того, он узнал в нём одну из его невест, но он не мог сопоставить голос с именем и внешностью его обладательницы, несмотря на это, обернуться и взглянуть на неё не соизволил.

— Не против, садись. — Холодно и безразлично отозвался Эдвард, явно не ожидая от своей внезапной собеседницы ничего толкового и интересного для него.

Девушка аккуратно присела рядом с мужчиной. Она нервно прикусывала губу, теребила волосы и отводила взгляд, даже притом, что император даже не смотрел на неё.

— У вас очень красивые сады, мне очень нравиться здесь находиться. — Неуверенно начала девушка. — В городе, из которого я родом, было не так много таких мест, да и по красоте они не могли сравниться с тем, что я сейчас вижу. — Она явно пыталась завязать разговор, но, судя по безразличию Эдварда, выбрала не самую удачную для начала тему. Осознав это, все-таки решила спровоцировать собеседника на разговор, задав вполне невинный вопрос. — Вы любите природу?

— М-да… — усмехнулся про себя Эдвард. Такого рода вопросов ему ещё ни одна невеста не задавала, но всё же решил, что будет просто невежливо игнорировать её. — Ну, скажем, я нахожу в ней уединение и отвлечение от светской жизни.

— Понятно. — Девушка начала накручивать волосы себе на

палец. — Вам не нравится светская жизнь?

— Отнюдь! Я стараюсь как можно чаще выбираться в свет и видеться с людьми, я нахожу это интересным и увлекательным. Но лучше балов могут быть только войны и сражения! — Эдвард снова забылся, начав автоматически рассказывать о своих не самых лучших пристрастиях, думая, что именно эту информацию от него ожидала услышать собеседница.

— Я с вами не соглашусь, потому что мне кажется, что, то общество, с которым приходится иметь дело на подобных мероприятиях, ведет себя слишком неестественно. Мне кажется, что встреть ты человека, который улыбался тебе на балу, в обычной жизни, тот даже имени твоего не вспомнит, не говоря уже о том, чтобы также приветливо и непринуждённо общаться с тобой. — Тут Эдвард вдруг оживился, стал прислушиваться к тому, что ему говорят, и всё же удостаивать её взглядом все ещё не собирался. — Но это не всё, я не очень поняла кое-что. Прошу прощения, вы любите воевать?

Девушка взглянула на мужчину снизу вверх. Интонация, с которой была произнесена фраза собеседницы, очень тронула императора, и только по ноткам скромности и детской наивности той, неожиданно вспомнил и имя, и внешность девушки.

— Почему это тебя так волнует, Анна? — Он, наконец, взглянул на неё.

Встретившись с взглядом императора, девушка сразу покраснела, и Эдвард, заметив это, добавил. — Ты что, волнуешься за меня? — Мужчина сказал это с толикой шутки, и никак не ожидал следующей реакции девушки.

— Вы меня не поняли! — Вскрикнула Анна, и тут же пояснила. — Я, безусловно, переживаю за вас, но хотела сказать совсем другое. — Девушка пристально взглянула ему в глаза. — Я просто не могу понять, неужели вам так приятно проливать чужую кровь, убивать невинных людей? Почему же вы постоянно гонитесь за бесконечными войнами и интригами? Или вас тешит сам факт разрушения и убийств? Я слушала каждый ваш рассказ, и вы постоянно говорили об этом так, словно это абсолютно нормально и не смущает вас, вы рассказывали, что убиваете людей, и захватываете земли, но почему вы так жестоки? Неужели вы не понимаете, что у людей, которых вы убили, остались скорбящие семьи, неужели в вас нет и капли сострадания? Вы говорите, что беллаторцы бессердечные захватчики, а сами ведете себя, подобно им. Кроме того, вы не гнушаетесь убивать своих соотечественников, разных придумщиков и инакомыслящих, стоит им только пойти против вашей воли, которые, мне кажется, ни в чём не были виноваты. Просто объясните мне, что вами движет?!

Эдвард был не на шутку поражён: он впервые слышал, как кто-то осуждает его за то, что он всегда для себя считал приемлемым. В глубине души он понимал, что в её словах есть доля правды. Точнее, что это и есть чистая правда. Пока девушка смотрела на него, в ожидании ответа, он перебирал у себя в голове пережитые им события, касающиеся войны. Вспоминая, он решил учесть слова девушки, прокручивая в памяти сцены убийств и сражений. И как бы ни было тяжко признавать, собеседница была права. Постепенно и сам начал понимать: на его руках кровь чужих людей, что все эти убийства были зачастую напрасны. Вдруг пришло осознание того, что люди — это не просто существа, ходящие по земле, а личности, чьи жизни бесценны. Сколько раз ему говорили об этом старшие наставники, но он не воспринимал их в серьез. Не понимал и того, почему почти незнакомый человек вновь говорит ему об этом и слова этого человека вдруг подействовали на него. Он не понимал, что особенного в волнении Анны, в самой интонации её голоса и внешности, но она неожиданно вызвала у него доверие. Он тотчас захотел сказать ей, что она права, что она произвела на него впечатление, да только гордость взяла над ним верх.

— Не указывай мне! — Пренебрежительно бросил император и, резко поднявшись, направился прочь из сада. По пути корил себя за то, что был резок с Анной, понимал, что обидел её, но слово не воробей, сказанного не воротишь, да и забрать свои слова назад Эдвард был ещё не способен. Решил было развернуться и извиниться перед ней, чувствовал, что она расстроена, но что-то не позволяло ему это сделать, так гордо и шагал вперед с одной мыслью: «обернись, попроси прощения», но он лишь удалялся от неё с высоко поднятой головой. Анна смотрела в след, не проронив ни слова. Она знала, что слова больше не нужны. Она ничуть не обиделась, уверенная в том, что её мнение более чем подействовало на императора. За всё время нахождения при дворе Анна неплохо узнала Эдварда, уже знала значение почти любого его жеста и слова, и по глазам могла понять то, что мужчина, хоть и не в полной мере, но уже осознал свою вину. Она прекрасно знала, что ему мешает, чем он занят, поэтому решила помочь ему избавиться от душевного безразличия. Ей захотелось не просто помочь ему, но стать необходимым для него человеком, хотя и понимала: потребуется все ее существо, все то, чем обладает она в этой жизни, и она была готова пойти на это, поскольку была единственной, кто действительно по-настоящему и искренне любит его.

Устало вздохнув, Анна чуть улыбнулась своим мыслям, и продолжила сидеть, наслаждаясь тишиной и красотой сада.

Эдвард спрятался в своих покоях и никого не впускал. Сейчас его терзало неопределённое чувство, которое он не испытывал ранее, и это чувство было где-то внутри, причём очень глубоко. Оно не было физическим и уж точно не мистическим. Оно было душевным. Его вдруг взволновало то, как чувствовала себя девушка, когда он накричал на неё и ушёл. Ведь она хотела ему помочь, хотела, чтобы в первую очередь ему стало легче, но он осознал это только сейчас. В тот момент, когда они вместе сидели в саду, его даже не интересовало, как она выглядела, но сейчас ему ужасно захотелось её увидеть, вот только он боялся выйти из комнаты, но все же пытался восстановить у себя в памяти её портрет. Собирая по частям образ девушки, Эдвард с каждым новым фрагментом рисунка удивлялся, с чего это она его так привлекает: ничем не примечательные волосы тёмно-синего, почти чёрного цвета, характерная для кен меина смуглая кожа, красные глаза третьей эволюции, и совсем хрупкое телосложение. И, если сравнить её с остальными претендентками, она очень многим уступала. Однако Эдварду уже хотелось видеть её снова и снова, хотя и не понимал, что в ней такого значимого: видимо что-то духовное, ментальное. Он не помнил, когда в последний раз испытывал такое к девушкам, поскольку выбирал, руководствуясь только их внешностью, но тут вдруг приметил интересную собеседницу, полноценного человека, а до этого считал девушек глупыми и наивными, стремящихся замуж только из-за богатства и красоты. Ему было очень трудно поверить в существование таких занимательных особ, к тому же умеющих на него каким-то образом влиять. У него было предостаточно придворных советников, но, ни одного из них он не жаловал, лишь делая вид, что внимает. Но тут ему захотелось прислушаться, захотелось понять и осознать свои промахи. И тогда он решил попробовать, но…только на следующий день. Эдвард и сам не заметил, как наступила ночь, а не выспавшийся император — злой император.

Следующий день начался как всегда, только на этот раз он всё утро думал об Анне — что скажет ей, когда встретит. Не успев обмозговать план действий, как увидел её, идущую прямо к нему. Эдвард растерялся, не знал, что делать, куда себя деть, однако, заметив на её лице приветливую улыбку, говорящую о том, что девушка ничуть не обижена на него, успокоился. Анна всем видом пыталась показать ему, что рада встрече.

— Доброе утро. — Скромно произнесла девушка и поклонилась.

Эдвард замешкался, попытался выдавить из себя извинения, но Анна перебила его, предложив:

— Может, вы составите мне компанию, прогулявшись со мной?

Эдвард счёл это, как знак примирения и, естественно, согласился. Пока онигуляли, Анна молчала, а Эдвард впервые почувствовал себя неуверенным. Ведь обычно он рассказывал девицам о своих военных достижениях, а теперь, поняв, что его спутницу это совершенно не интересует, даже напротив, пугает, не знал, о чём говорить. Так что отработанная схема завоевания женских сердец у него тут с треском провалилась. К счастью, Анна сама начала разговор.

— Скажите, вам бывает одиноко?

Попытавшись принять гордый и важный вид, император ответил.

— Вовсе нет! Мне никогда не бывало одиноко, ведь меня окружает столько людей, с которыми я могу поддерживать связь или поделиться мнением. И они всегда мне внимают.

Анна чуть усмехнулась, чем вызвала недоумение императора.

— Я вам не верю. — Ответила Анна.

У Эдварда перехватило дыхание, и в его голове застыл лишь один вопрос.

— (Как?!) — Он недоумевал, как она догадалась, что говорит он, мягко говоря, не совсем правду.

Эдвард действительно никогда не чувствовал себя частью высшего общества, и в глубине души не являлся среди него своим. Он сам создал иллюзию, что является одним из них, а на самом деле был совсем других взглядов и представлений о бытие. Он точно так же, как светское общество, натягивал на себя маску, и никогда и никому не признался бы в том, что чувствует себя одиноко — для окружающих Эдвард человек без каких-либо страхов. Император с самого детства считал, что если ты ведёшь затворнический образ жизни, то общество может тебя не принять и сторониться, неправильно поняв, а ему этого совсем не хотелось. Поэтому, как бы неприятно ему было находиться среди этих людей, терпел, старался быть частью общества. Прекрасно понимал, что обманывает сам себя, что внутренне он другой. Но все-таки Эдвард был очень зависим от мирских благ, и которые ему доставляли наслаждение. Особенно он любил убивать, так как, глядя на трупы, видел, что мёртвые все равны, и кем они были при жизни, уже не имело значения. Император осознавал в этом какую-то свою, только ему понятную философию. Нередко его переполняло чувство собственничества, от соображения того, что ты правишь всей страной, что одним мановением руки ты можешь лишить кого-то жизни, и это опьяняло, словно дорогое вино. В отличие от многих подобных ему людей давал себе отчет, что он злой и жестокий человек, и не отрицал, когда говорили ему об этом. И если кто-то приговорённый к смерти кричал Эдварду, что он бессердечное чудовище, лишь надменно улыбался. Давно осмыслив себя, как плохого человека, он ничего не мог с этим поделать, да и не желал, ведь под этой маской он чувствовал себя вполне комфортно — все его страшатся, повинуются, пытаются угодить. Однако чувствовал одиночество, ибо не получал поддержки со стороны других, и знал, что из-за страха перед ним, никто просто не осмелится подойти, сказать ласковое слово или просто побыть с ним рядом, выслушать то, что он переживает. И Эдвард никому не раскрывал свою душу, опять же из-за страха, что осмеют — с чего это вдруг некогда властный и жестокий император стал кротким и нежным. Он не мог допустить, чтобы кто-то вычислил его слабое место: под маской безразличия и спеси, скрывалось доброе сердце. Но он слишком долго жил в этом облике, маска срослась с его подлинным лицом так, что он забылся, и настолько привык к придуманному им самим образу, что в последние годы стал считать его настоящим. Раньше он пытался время от времени снимать лживую личину, но с каждым разом это становилось труднее и труднее. Единственно верным и лёгким решением он посчитал то, что лучше остаться в ней навсегда, ведь такая жизнь не столь и дурна: есть люди, намного хуже. Да, несомненно, есть, но входить в их число не лучшая уступка, особенно для императора, для человека, от которого зависят жизни миллионов людей.

Находясь рядом с обаятельной и проницательной, но очень скромной и непримечательной девушкой, он чувствовал, как его душевный свет пытается пробиться через чёрную заиндевевшую пелену альтер эго, как его начинает переполнять уже забытое чувство, которое он пытался высвободить наружу, но завеса была настолько прочна, что Эдвард все ещё не мог вырваться из плена собственного ложного образа.

Он ничего не говорил, лишь шёл рядом с Анной с прежней невозмутимостью и гордым видом, не выражая ничего, кроме самовлюблённости и точно был уверен, что не выдал Анне собственного смятения, вызванного её реакцией, но это он так думал. Проницательная девушка видела его насквозь. Она давно изучила все его жесты и мимику, она знала его желания, так что мигом разглядела на его безэмоциональном лице смятение. Но Анна не стала его в этом упрекать, а просто молча шла рядом, слегка улыбаясь. Девушка уже не сомневалась в том, что ее сопровождающий, рано или поздно поймёт: она готова помогать ему во всём. Анна уже догадывалась, что Эдварду недостало любви и ласки, что с самого детства унижая других, он всего лишь пытался самоутвердиться, что переросло в привычку, а позже и в образ жизни. Своими многочисленными убийствами, захватами и появлениями в высшем свете Эдвард пытался доказать, что он лучше всех, что ему никто не ровня. Что он, даже не получив в своё время родительской заботы, является полноценным человеком, а не бывшим когда-то несчастным ребёнком, не получившим внимания, маленьким мальчиком с израненной душой.

Поняв, что молчание сильно затянулось, Эдвард начал интересоваться самой Анной: она действительно пробудила в нём интерес, такого раньше с ним не было!

С каждым днём он узнавал о ней всё больше и больше, и, тем не менее, она по-прежнему оставалась для него загадкой. Анна нравилась ему всё сильней и сильней, он и сам не заметил, как стал чаше улыбаться и даже смеяться, стал делиться с ней своими душевными переживаниями. Он начинал утверждаться в мысли, что наконец-то обрёл друга, который никому ничего не расскажет, который станет действительно слушать и слышать его, что девушка понимала его и сопереживала ему. И Эдвард уразумел, что нашёл настоящего друга, и очень скоро это может перерасти в нечто большее.

Вместе с этим Анна тоже стала лучше понимать своего собеседника, что прочно убеждало ее в одном — у каждого человека есть шанс стать лучше, если понять, услышать и полюбить его.

Со временем Эдвард отказался от бесцельных убийств, поклявшись защищать свою родину мирным путём, хотя знал, убивать всё равно придётся. Он стал присматриваться к своим подданным, стократ осязая исходящую от них благодарность. Обстановка в Кен Меин стала меняться к лучшему. Эдвард сам не заметил, как ему стало приятно делать людям добро, он наконец-то увидел, в каком положении жил его народ, научился сопереживать и чувствовать чужую боль. Император незамедлительно принялся за улучшение жилищных условий своих подданных первой и второй эволюции, оказывать поддержку инвалидам, старикам и людям, которым просто нужна помощь. Для жителей Кен Меин это было каким-то чудом, они не понимали, что происходит с их императором, но никто не стал особо задаваться этим вопросом, ведь жизнь становилась лучше, так что жаловаться не на что.

Эдвард очень часто прогуливался с Анной по городу, научился замечать красоту природы, чувствовать вокруг себя светлую энергетику. Ему даже показалось, что мир изменился, он стал видеть его совсем по-другому. Только смотря на Анну, мир в его глазах наполняли краски, и ему пришло осознание, насколько он был слеп и многое в жизни не замечал.

Дни перерастали в недели, недели в месяцы, и за всё это время Эдвард пребывал в неописуемой эйфории. Он был счастлив. Император перестал притворяться, и его приняли нового, к нему сильнее стали тянуться добрые и искренние люди, властитель научился получать удовольствие от чужого счастья, радоваться за других и совсем забыл о жестокости. Он позволил инакомыслящим своей страны свободно выражать свои мысли, позволил изобретателям показывать всем свои идеи, не боясь осуждения. Люди и император начали понимать и слышать друг друга, Эдвард понял, что это намного лучше, чем держать людей в страхе, что главная его обязанность, как правителя, быть единым с его народом, обеспечивать его защитой и быть опорой страны.

Разумеется, у Эдварда не осталось сомнений на тему, кто станет его женой. Совсем скоро Эдвард и Анна поженились и зажили счастливо. Они ни в чём друг другу не отказывали, помогали друг другу, просто были друг другу поддержкой.

Возвращаясь из раздумий в реальность, Эдвард поймал себя на том, что улыбается. Ему было приятно вспоминать то, как его жизнь начала меняться к лучшему благодаря Анне. Он бесконечно был ей благодарен. Иногда задумывался, что бы с ним было, если бы не встретил её? Наверное, и по сегодняшний день оставался грозным и ужасным правителем. Вспомнив свой принцип, гласящий, что не стоит оглядываться в прошлое, но смотреть только вперёд, он отбросил все неприятные мысли и вернулся к реальности уже окончательно. Мельком взглянул на спящего Юджина, и вдруг, спустя пару секунд, улыбка спала с его лица. Император сам не понял, как такие мысли могли прийти ему в голову. Эдвард невольно задумался о том, какой характер был бы у Юджина, каким бы он был человеком, если бы Эдвард не забрал его к себе? Что было бы, если бы его воспитывал Велл? Юджин явно стал бы не самым добрым человеком, ведь с таким воспитанием, которое пропагандирует Велл, хорошим и добрым стать практически невозможно. Кен меин представил, что мальчик вырос бы таким же жестоким и властным, мужчине в голову врезалось осознание того, что он поступил более чем правильно, забрав его у Велла. Если до недавнего времени он ещё сомневался в правильности этого пути, то теперь все сомнения отпали сами собой. Вспоминая себя прошлого, он понял, что Юджин, обделённый любовью, вполне бы мог стать таким же, каким был он до недавнего времени. И возможно, Юджину бы не так повезло, как Эдварду, он бы не смог найти человека, который бы направил его на путь истинный. Император задумался, что стало бы с Гваритор, ведь он знал, что сам чуть не погубил собственную расу, а вот Юджин, вырасти под железной лапой Велла, что бы он натворил? Эдвард встряхнул головой, чтобы выгнать из нее печальные картины иного возможного развития событий, и дал себе обещание, что воспитает Юджина в любви и заботе, что не позволит мальчику озлобиться на весь мир, что научит его сражаться и быть сильным, чтобы принц мог использовать свою силу, только защищая своих подданных. Это была очень сложная задача, ведь прежде того, чтобы вывести мальчика в люди, надо научить его сопротивляться гонениям, которым он обязательно подвергнется. Ведь многие его соотечественники не признают Юджина наследником трона, считают его грязнокровным. Как минимум, половина Гваритор придерживается такого мнения, и даже желают ему смерти. Юджину предстоит многому научиться, например, противостоять всему, что препятствует его восхождению на трон, научиться закрывать глаза на насмешки и клевету, обвинения и ненависть в его адрес. Но, вопреки всем этим проблемам, он должен будет угождать всем жителям своей страны, а не только тем, кто на его стороне: он должен завоевать в первую очередь доверие тех, кто против.

4

Сначала Эдвард решил показать мальчику окрестности, чтобы он освоился на новом месте. Он рассказывал ему о людях, о традициях и культуре. Юджин заинтересованно слушал его, но совершенно не подавал голоса, собственно, как обычно. Мальчик всё ещё выглядел зажатым и неуверенным, но император решил, что это только первое время, это скоро пройдёт, ведь не каждый день покидаешь свой родной дом и оказываешься совершенно в другом месте, тут любому станет не по себе, даже взрослому человеку. Юджин смотрел на людей с опаской, будто ожидая от них чего-то, и был очень удивлён тому, что люди улыбались ему, некоторые даже останавливались и здоровались с ним. От такого Юджин сильно смутился, он не понимал, почему совершенно посторонние люди, да ещё и другой расы, так легко и приветливо его воспринимают. Он вспомнил лица людей своей родины, как они смотрели на него с безразличием и недоверием, а те, кто был настроен против него, и вовсе не гнушались, как бы невзначай, оскорбить. А ведь он был не просто своим, но их будущим королём, они все были одной расы, жили с ним на одной земле, но он чувствовал себя среди них лишним — его не принимали. А здесь, казалось бы, совершенно другая раса, другие люди, обычаи и культура, но все добры к нему, приветливы и улыбчивы. Юджин даже в таком юном возрасте умел распознавать ложь, читать людей по выражениям их лиц, и ни в одном он не увидел лжи или фальши: их улыбки были искренни, и от этого ему сделалось грустно. Но, конечно же, не все жители Гваритор были враждебно к нему настроены, были и те, кто активно его поддерживал, защищал, и был на его стороне. Некоторые говорили, что просто не могут дождаться его коронации, до которой целых двенадцать лет.

Говорили, что, когда он взойдёт на трон, они обязательно будут его поддержкой. И это тоже было правдой, было единственным, что не позволяло Юджину опустить руки, он знал, что всё-таки есть люди, которые приветствуют его.

По прибытию в королевский дворец император устроил ему экскурсию. На этот раз Юджин высказал удовлетворение своей новой комнатой, она оказалась довольно большой. Но отметил, что его привлекает не столько её размер, сколько обстановка. В комнате было очень мало вещей, а на полу вместо кровати лежал какой-то матрац, что для мальчика было новым и немного забавным. Вообще, принц не любил, когда в комнате много вещей, поэтому все распихивал по тумбочкам, чтобы ничего не лежало на виду, а тут всего два шкафчика. Мальчик даже подумал, что это комната для карликов, потому что столик, стоявший неподалёку, был на очень низких ножках, и сидеть за ним на обычном стуле было просто невозможно.

Когда настало время знакомиться с другими членами его приёмной семьи, принц немного оробел. Он подумал, что в новой семье не сможет освоиться, но он оказался не прав.

Анна не могла сдержать восторга, глядя на маленького мальчика. Она начала сюсюкаться с ним, как с совсем маленьким, рассматривая его со всех сторон. В ней проснулся материнский инстинкт, она тут же предположила, что возможно Юджин очень проголодался, и женское чутьё её не подвело. Не успел принц даже обрадоваться такой приятной новости, как еда, и тут же ему пришлось заприметить ещё одного члена семьи. Девочка, лет двенадцати, наклонилась к Юджину и тоже засюсюкала с ним в детской манере, как её старшая сестра Анна. Это была Саджито. Юджин, явно не приученный к такому обращению, просто опешил, да так, что все присутствующие это заметили. Но, с другой стороны, подумал Юджин, это намного лучше, чем его отношения у себя дома.

Когда собравшиеся стали усаживаться за низкий пренизкий стол, принц никак не мог принять удобную позу, он вертелся и крутился на одном месте, ведь ему впервые приходилось сидеть за столом в подобном положении. Но император был уверен, что мальчик обязательно к этому привыкнет.

При виде еды Юджин, несмотря на то, что все продукты были ему знакомы, слегка удивился. Еда была уложена в какие-то странные композиции, а что-то, по его мнению, просто не совмещалось вместе по вкусу, для него это было странновато, но голод дал о себе знать, поэтому решил не спорить и не тыкать пальцем на необычность блюд.

Юджин пытался есть медленно и аккуратно, чтобы не испортить первое впечатление о себе, иногда окидывал взглядом присутствующих, и ловил Саджито на том, что она смотрит на него. От перестрелки взглядов оба начали улыбаться, потом это начало переходить в тихий хохот. Заметив это, Анна легонько толкнула Саджито в бок, чтобы та успокоилась.

Вечер за столом длился довольно долго, только принц не понимал — почему-то все ели молча. Он продолжал поглядывать на Анну, Саджито и Эдварда, и видел по их лицам, что ни у кого даже не возникало мысли о чём-то сейчас говорить. Тут у него зародилось подозрение, будто он в чём-то виноват, что он их чем-то смущает, и потому они не хотят разговаривать. Ведь обычно в Гваритор общение за столом — норма, даже его дядя очень любит что-то с кем-то обсуждать, что вошло и у мальчика в привычку, а здесь — тишина. Это обстоятельство начало давить на Юджина, и он нарушил молчание.

— Почему так тихо?

Тут уже Саджито не сдержалась и засмеялась в голос так, что она чуть не подавилась. Эдвард с Анной поняли, что он имел в виду, поэтому решили ему всё объяснить.

— Понимаешь, Юджин, — начала Анна, — в Кен Меин не принято разговаривать за столом. Эдвард много рассказывал о твоём дяде и его любви к застольному общению, но у нас люди не особо разговорчивые. Я понимаю, тебе немного неудобно, но скоро ты к этому привыкнешь. — Анна ласково и по-матерински улыбнулась.

Юджин облегчённо вздохнул, и они продолжили вечернюю трапезу теперь уже в понятной ему тишине.

Мальчик надеялся, что после плотного ужина он наконец-то отправится на свой…матрац, но тут Эдвард предложил кое-что другое.

— А сейчас, думаю было бы неплохо провести для Юджина экскурсию и по нашему саду.

— Можно я, можно я? — Выкрикнула Саджито.

— Забирай. — Улыбнулся император.

Девочка обошла стол, взяла Юджина за руку и повела за собой.

Что касается Анны, то Юджину она очень понравилась, она добрая и милая, как мама. У Юджина мамы никогда не было, он не знал её, но что-то глубоко внутри подсказывало ему, что настоящая мама должна быть именно такой. Что же насчёт Саджито, то мальчик немного опасался её, дело в том, что никто раньше не проявлял к нему столько интереса, но не совсем из-за этого, причина крылась немножко в другом.

За всю свою жизнь принц знал довольно мало девочек, Ларем была одной из немногих, с кем ему приходилось тесно пообщаться. Юджин видел, что Саджито очень хорошая, но была намного старше, что вызывало трудности в общении с ней. Дядя внушал, что женщины очень странные существа, но Юджин пока не мог объяснить себе разницу между мальчиком и девочкой. Велл постоянно напоминал, что девочкам надо уступать, их надо защищать, но принц не осознавал — зачем, если он же не защищает других мальчиков, то причём здесь девочки-то? Он не мог осмыслить, почему он должен защищать девочек, если наоборот Ларем постоянно защищала его, хотя она девочка, то есть, девушка. Логика дяди была Юджину непонятна.

Пока он так рассуждал, прослушал, о чём Саджито его спрашивала, и решил переспросить. Она активно интересовалась его увлечениями, делами в Гваритор, о родственниках мальчика. Юджин посчитал, что будет не вежливо оставлять ее вопросы без ответа, но отвечал очень коротко.

— Чем ты увлекаешься, Юджин, что тебе нравится? — Девочка наклонялось к нему, и улыбалась так искренне, что Юджин неосознанно начал сравнивать её с Ларем, словно с сестрой.

— Ну, я люблю рисовать, читать. — Тихо ответил мальчик.

— Ммм, я тоже. — Саджито поняла, что принц не очень настроен разговаривать, и чтобы окончательно его не запугать, решила быть менее назойливой. — Надеюсь, тебе у нас нравится. — Да, очень. — Опять кратко ответил мальчик.

— Если тебе не трудно, можешь рассказать о своих родственниках? Какие они?

— Э-э… у меня есть старшая сестра Ларем, она добрая.

— Ясно. — Саджито решила больше не надоедать, но Юджин продолжил.

— И ещё у меня есть дядя Велл.

Саджито обратила внимание на лицо Юджина, когда он говорил про дядю. Было видно, что принц не горит желанием о нём говорить. Саджито, возможно, поняла, что это может значить, и сменила тему.

— Юджин, хочешь, я покажу тебе своё любимое место? Уверена, тебе оно тоже понравится.

— Хорошо. — Юджин протянул ей ручку, и девочка повела его в сторону невысокого холмика, на вершине которого стояло какое-то дерево. С каждым шагом Юджин все с большим вниманием приглядывался к дереву и не мог понять — что с ним не так: оно было совсем другим, не таким, как на его родине, что-то в нём было другое. Когда они подошли совсем близко, мальчик поразился розовым лепесткам, он подумал, что они чем-то покрашены, и чтобы проверить, сорвал лепесточек с нижней веточки и потёр его между пальцами. Они были розовыми сами по себе, и не мог понять, как это! На ощупь лепесток был мягким премягким, словно бархат, а запах не был похож ни на один из тех, что Юджин успел усвоить за всю жизнь. Саджито подвела принца вплотную к дереву и сказала.

— Посмотри вверх, Юджин.

Мальчик поднял голову. Ему показалось, что видит нечто волшебное, над ним было словно розовое небо, мягкое и пёстрое, и подумал, что никогда в жизни не видел подобной красоты. Ему сделалось очень легко и приятно на душе. Вдруг, совершенно не контролируя себя, он потянулся руками вверх, словно пытаясь дотронуться. Понимал, что не дотянется, но тут что-то подхватило его. Он посмотрел вниз и увидел Саджито, которая ловким движением слегка подсадила мальчика, и тогда Юджин смог полностью ощутить древесные веточки в своих ладонях. Ему казалось, что он находится в мягком, розовом облаке, куда ни глянь, всюду были веточки с розовыми листиками, а через их кроны просвечивался красный закат, который выглядел ещё более впечатляюще под таким ракурсом. Принц крепко вцепился в ветви и сам не заметил, как Саджито усадила его да деревце. Он сидел и заворожено любовался закатом, крепко прижимаясь к ветвям этого прекрасного дерева — сакуры.

Когда солнце зашло, он даже не сразу это понял, настолько он был пленён увиденным, что долго не приходил в себя. Очнулся только тогда, когда Саджито позвала его. Она аккуратно сняла его с деревца, и они медленно, держась за руки, пошли обратно во дворец.

Наконец, пришло время спать, Юджин долго не мог заснуть, в голове крутились мысли о промелькнувшем дне, который казался ему чуть ли не самым лучшим днем в его жизни, и это на самом деле было так. Сегодня его ни разу не оскорбили, не ударили, его не заставляли делать уроки, все были рады ему и пытались ему угодить. Он увидел много нового, и если мальчик поначалу немножко боялся Саджито, то проведя с ней день, убедился в ее искренней доброте. Саджито напоминала ему Ларем, только более боевую и смелую, в отличие от целительницы.

Странно, прошёл всего один день, а принц уже начал ассоциировать этих людей со своими родственниками. В Эдварде он видел отца, в Анне — мать, а в Саджито — сестру, а ведь он пробыл среди них всего один день.

Они показали Юджину много нового, помогли увидеть другой мир — никто из них ни разу не замахнулся на него, не сказал грубого слова, не накричал без всякой причины. И вдруг мальчик вспомнил дядю. Когда Юджин думал о нём, тот в его мыслях никогда не улыбался и не хвалил мальчика, потому что такого никогда не было. Образ дяди в голове Юджина всегда всплывал злым и жестоким. А ведь он был его родным дядей, самым близким и родным существом, он — брат его матери, но почему так несправедлив с ним? Почему люди, с которыми принц пробыл всего один день, так добры к нему, а дядя, который растил его шесть лет, ни разу не проявил к нему и капли любви? Юджину сделалось очень обидно и грустно. Мальчик взглянул на своё запястье, на тыльную сторону ладони, увидел на них след от кнута, которым дядя бил его буквально недавно. Он не удивился тому, что раны ещё не исчезли, ведь его регенерация становится намного слабее, когда он испытывает отрицательные эмоции. Он легонько прикоснулся к следам и вдруг, будто почувствовал боль. Острую боль в момент, когда Велл бил его. Мальчик зажмурился, словно пропустил удар, и накрылся одеялом с головой. Наконец, он уснул: приятные мысли прошедшего дня всё-таки помогли принцу забыть о плохом, что не стоит сейчас волноваться о дурном отношении к нему на родине, упрёках и угрозах дяди, королевских обязанностях. Он забылся, полностью утонув в переживаниях первого дня в Кен Меин…его не взволновал даже мерзкий, раздражающий звук, доносящийся из его шкафа…

***

Следующий день прошёл не менее приятно, чем предыдущий. Юджин весь день гулял и играл с Саджито, рядом с ней мальчик чувствовал себя в полной безопасности. На секунду ему показалось, что с ней ему находиться намного отрадней, чем с родной сестрой. Он как никогда чувствовал себя легко и раскованно. Так продолжалось несколько дней, и его ни разу не посещали неприятные мысли, или печальные воспоминания, но в одну из ночей все плохое решило напомнить ему о себе. Юджину приснился кошмар. Как и любой другой, он не осознал, что находится во сне, потому воспринимал всё так, словно это было реальным, тем паче, ему приснился его родной дом. Он точно знал, что это его дом, но здание чем-то отличалось, что-то в нём было не так. Как бы странно это ни звучало, дом выглядел очень враждебно, словно отвергал Юджина, словно не желал больше его принимать. Мальчик медленно бродил по знакомым коридорам, в конце концов, оказался в зале, где у него с Веллом обычно проходили уроки. Стоило мальчику об этом вспомнить, как вдруг, словно из пустоты, появился Велл в своём привычном образе. Мужчина, не произнеся ни слова, жестом указал Юджину на парту своей любимой деревянной указкой. Южин покорно сел. Учитель положил перед ним листок бумаги и сказал следующее вроде бы своим, но в то же время каким-то посторонним голосом, больше напоминающим змеиное шипение.

— Твоя задача написать тысячу раз следующую фразу: «Я, незаконнорожденный ребёнок, не имею право на трон и не смею называться королём целителей».

От услышанного у Юджина по спине пробежал холодок, хотя ничего другого от дяди он не мог ожидать, ведь тот часто отправлял подобные фразы в адрес мальчика, но принц не мог поверить, что его дядя может пойти на такие меры, как самовнушение, чтобы добиться желаемого. Южин не желал терпеть подобное и отказался выполнять задание дяди. Но не успел даже закончить фразу, как вдруг деревянная указка угодила по его рукам. Юджин почувствовал очень сильную боль, из-за чего для себя решил, что он точно не спит, потому что ощущать такую боль во сне просто невозможно, ну или хотя бы от неё он должен был сразу проснуться, но он до сих пор оставался там. Мужчина резко выдернул его из-за парты и опрокинул на пол. Мальчик неслабо ушибся и посмотрел на дядю снизу вверх. То, что предстало перед его взором, уже мало напоминало ему дядю, человеческая оболочка Велла словно таяла на глазах, обретая форму чего-то большого и ужасного. Мальчик начал медленно отползать к стене, пока не соприкоснулся с ней спиной. Он оглядел помещение и вдруг осознал, что у него нет дверей! Принц не понимал, как у комнаты может не быть дверей, как же он тогда вошёл сюда?! Но теперь его волновало другое — над ним возвышалось огромное чудовище. Юджин был на грани потери рассудка: перед ним находился его самый большой страх, который мальчик никак не мог преодолеть, страх, подстерегающий его с самого раннего детства. Он смотрел в огромные, жёлтые с узким зрачком глаза змея, по всей комнате растянувшийся длинный чешуйчатый хвост, толщиной чуть ли ни метр, а в длину метров сто, если не больше. Вдруг чудище заговорило голосом Велла.

— Ты жалкий и ничтожный…жалкое с-с-создание! Какое право ты имеешь мне перечить?! Такой как ты не имеет право возражать! То, что ты пытаешься сопротивляться, прос-с-сто забавно, — чудовище начало приближаться к Юджину, — но у меня нет времени возиться с-с-с тобой.

Велл замахнулся хвостом и ловким движением отбросил Юджина к другой стене, отчего тот сильно ударился спиной. Выгибаясь от боли, мальчик попытался встать на четвереньки, но руки и ноги подкашивались, и он рухнул на пол. Змей ядовито засмеялся.

— С-с-слабак!

После этого змей обвил ногу Юджина хвостом и притянул его тело к себе. Принц пытался хвататься за посторонние предметы, но всё просто выскальзывало у него из рук, а вырываться из крепких пут было смешно и бесполезно. Велл уже успел обвить всё тело Юджина хвостом и приблизить его к своей морде. Страх овладел мальчиком настолько, что он перестал контролировать собственное тело и начал судорожно биться в своих путах, тем самым делая хуже самому себе. С каждым движением мальчика Велл с силой сжимал его, так, что был слышен хруст костей. От сильного давления лёгкие стало невозможно наполнять воздухом, который Юджин жадно хватал ртом, смотря на Велла широко распахнутыми глазами, полными ужаса, из которых уже вовсю текли слёзы. Хвост Велла переместился на шею Юджина и стал сжимать её. Мальчик издал хриплый стон, уже начиная медленно терять сознание от недостатка кислорода. Сквозь гул в ушах он услышал голос чудовища, произносящий фразу, которая повергла мальчика в шок.

— Не бойся, Юджин, это вс-с-сего лишь сон! Ты не умрёшь по-настоящему, но я обещаю, рано или поздно, я с-с-сделаю твой кошмар явью, а ты знаешь, что я всегда сдерживаю свои обещания!

И за долю секунды Велл резко сжал шею Юджина хвостом, разом переломав все шейные позвонки.

Юджин резко подорвался с подушки, откашливаясь, чувствуя сильное удушение. Он хватался за шею и не понимал, как сон мог так на него повлиять, как произошедшее во сне могло отразиться в жизни. Конечности ужасно саднили, будто их реально сжал огромный змей. Спустя пять минут, придя в себя, в шее отзывалась боль, которую он испытал в последнее мгновение сна. Мальчик ни с чем не мог её сравнить, это был первый раз, когда он испытывал такую адскую боль. Юджин беспомощно рухнул на подушку. Через собственные всхлипы и плач он слышал, как что-то неприятно скребётся в его шкафу, он вспомнил, что буквально пару ночей назад уже слышал этот звук, но просто не придал этому значение, сочтя это за крыс и прочую мелкую живность. Он отметил, что этой ночью звук значительно громче, надоедливей. Ему даже показалось, что через этот скрежет он слышал что-то наподобие едких смешков.

Утром он незамедлительно побежал к Эдварду всё рассказать. Эдварду было неприятно видеть Юджина таким напуганным, ведь всё только начало налаживаться. Император не мог не обратить внимания на то, что Юджину во сне явился именно Велл, и начал кое-что подозревать, ведь знал, кто Велл, что он такое. Но решил пока не делать поспешных выводов и успокоил Юджина тем, что это всего лишь накопившаяся тоска по дому. Мальчик прислушался к его словам и успокоился. Остаток дня Юджин провёл в приподнятом настроении, казалось, и вовсе позабыл о своём сне. Но когда настало время ложиться спать, вспомнил и даже побоялся ложиться и уснуть, опасаясь, что ему снова приснится подобный кошмар. Он наотрез отказывался идти в кровать, но тут Анна предложила почитать мальчику перед сном, пока он не уснёт. Уложив мальчика, Анна начала читать сказку. Сначала все было хорошо, ребёнок заинтересованно слушал, но вдруг снова появился тот странный звук. На этот раз он доносился не только из шкафа, но и из тумбочек, стен и пола. Сейчас он был ещё настойчивей, громче, в этот раз мальчик мог отчётливо услышать голоса.

— Анна, ты слышишь что-нибудь, звук? — Он скомкал одеяло и задрал его до самого подбородка.

Анна остановилась и прислушалась. Затем мягко улыбнулась и ответила. — Нет никакого звука, абсолютная тишина. Может, тебе показалось?

Юджин не понимал, как она может этого не слышать, ведь звук довольно громкий и отчётливый, такой, что можно услышать даже в соседней комнате.

Чтобы удостовериться, женщина прислушалась ещё раз, но и вправду ничего не расслышала. Она взглянула на мальчика и печально нахмурила брови: мальчик смотрел на шкаф, не отводя от него глаз.

— Юджин, иди сюда. — Она усадила мальчика себе на колени. — Хочешь, спою тебе колыбельную? Обещаю, ты быстро уснёшь. — Женщина прислонила голову мальчика к своей груди и начала поглаживать его по волосам, напевая мягкую, успокаивающую мелодию.

Принцу это помогло, но только совсем немного. Через приятную песню Анны он всё-таки мог расслышать жуткий скрежет, пытаясь отвлечься от него, вслушиваясь в голос женщины. Через несколько минут мальчика одолел сон, но Анна не собиралась покидать его, решив остаться в комнате до самого утра.

К счастью, этой ночью принц ни на что не жаловался. Заметив боевой настрой мальчика, Эдвард задумался о том, что пора бы начать его обучение: хотел все-таки убедиться в правдивости слов Велла о том, что Юджин необучаем.

Кен меин предпочёл начать с алгебры, так как она была его любимым предметом и, по словам Велла слабым местом Юджина и её стоило подтянуть. Из характеристики Юджина, данной Веллом, Эдвард сделал вывод, что у мальчика проблемы с точными науками, в то время как с гуманитарными дисциплинами у него всё на высшем уровне. Но что Эдварда действительно смутило, так это просьба Велла переучить Юджина с левой руки на правую. Конечно же, в обществе люди, пишущие левой рукой, совершенно не приветствуются, и даже высмеиваются. А Велл, будучи очень принципиальным чело… весьма принципиальной личностью, был разочарован, узнав, что его племянник — левша, и хотел во что бы то ни стало избавиться от такого недоразумения. Но Эдвард решил оставить всё, как есть, ведь он не считал леворукость изъяном, а тем более проклятьем. Он подумал, что это, наоборот, выделяло бы мальчика из толпы и подчёркивало его индивидуальность, ведь таких людей как он очень мало, да и многие просто это скрывают. Тем более, от того, какой рукой пишет человек, смысл написанного не меняется. Знал бы Велл, что его лучший друг Эдвард тоже является левшой…

Отвлекшись, Эдвард случайно упустил из вида то, что Юджин уже несколько минут сидит и даже не принялся за решение задач.

— В чём-то проблема, Юджин?

— Я не могу. Я не понимаю. — На лице Юджина читалась досада. Он выглядел так, словно ждал чего-то плохого, и это не удивительно, ведь после таких слов Велл всегда его наказывал.

— Тогда, покажи мне, что именно ты не понимаешь, и я помогу тебе разобраться. — Эдвард снисходительно улыбнулся и присел рядом с Юджином.

В процессе, благодаря Эдварду, мальчик стал постепенно понимать материал, который трудно ему давался. Эдвард не применял силу и не кричал на него, он вежливо и уважительно общался со своим учеником, переспрашивая, понял ли он его.

Со временем, Эдварду удалось восполнить пробелы в математических знаниях принца, и решил, что самое время приступить к гуманитарным наукам. На этот раз император убедился в том, что Велл не преувеличивал, говоря об успехах Юджина в этой сфере. Он сразу же обратил внимание на высокий уровень грамотности Юджина, техники чтения, знания древних языков и истории, но особенно талант мальчика проявлялся на уроках социологии. Он активно обсуждал с Эдвардом те или иные вопросы, высказывая своё мнение, приводя примеры, и даже иногда рассказывая что-то вместо него. Также Юджину нравилось зачитывать наизусть отрывки из произведений и лирики, при этом он так увлекался, что не замечал, как вся семейка собиралась и слушала его. Эдвард обратил внимание, что Юджин, оказывается, прекрасный оратор, и даже не прочь прихвастнуть своими знаниями, раньше Эдвард не мог подумать, что чересчур застенчивый мальчик имеет к тому предрасположенность.

Довольно часто обычные уроки чтения становились всё больше и больше похожи на семейные посиделки с книгами. Вот и сейчас Саджито и Юджин вместе уткнулись в книжку, собираясь просидеть так почти до самого вечера. Но даже с наступлением вечера дети не горели желанием расходиться. Юджин и Эдвард вместе убирали разбросанные ими книги в библиотеке. В процессе Юджин прервал молчание.

— Эдвард, — робко обратился мальчик, — почему учителя от меня отказывались? Ведь ты мне говоришь, что я хорошо справляюсь, и начало получаться то, что не получалось раньше.

Положив на верхнюю полку последнюю книгу, Эдвард присел на корточки, приблизившись к Юджину. — А знаешь, почему у тебя с ними были проблемы и почему они не могли с тобой справиться? — Улыбаясь спросил Эдвард.

— Почему?

— А всё потому… — император выдержал паузу. — Потому что ты гений, Юджин.

— Правда?

— Правда, правда. И поэтому им просто далеко до тебя! — Эдвард встал и бодро потрепал принца по русым волосам.

— Вааау!

— Так, ну всё, иди, тебе пора спать! — мужчина легонько подтолкнул принца в спину по направлению его комнаты.

— Я гений… — Мальчик продолжал шептать себе под нос, пока шёл в свою комнату.

Эдвард усмехнулся и решил наведаться в покои к Анне.

5

— Удивительно, — задумчиво произнесла императрица — Юджин вроде целитель, а глаза серые, интересное сочетание. Я, конечно, понимаю, с чем это связано, но в это всё равно трудно поверить, ведь не каждый день встречаешь подобное, даже, скорее всего он единственный такой на белом свете. Знаешь, Эдвард, от этой мысли мне становится немного грустно за него.

— Я тоже никогда не встречал никого подобного, но я считаю, что у него, как и любого другого человека, есть все шансы стать полноценным членом социума. Я надеюсь, что рано или поздно народ примет его, ведь правитель определяется по большей части поступками, и в меньшей — происхождением.

— А помнишь, как мы переживали по этому поводу шесть лет назад? Как боялись — всё может пойти не так, как хотелось бы?

Шесть лет назад Анна и Эдвард присутствовали во дворце Гваритор во время родов королевы Сиены. Ромвальд, отец Юджина, ушел в море и до сих пор не вернулся. До них дошли слухи, что корабль, на котором он плыл, потерпел крушение и все, кто на нём был, погибли. Из-за этого матери Юджина как никогда нужна была поддержка в лице будущего крёстного отца принца, поэтому они не могли пропустить это событие.

Рождение мальчика, безусловно, не могло не радовать супружескую пару, но в следующую новость они не могли поверить: королева умерла сазу после того, как родила принца.

Эдвард потерял дар речи, а Анна, будучи самой близкой подругой Сиены, не смогла сдержать слёз. Император пытался успокоить супругу, и когда она, наконец, немного успокоилась, им вынесли младенца. Взглянув на него, императрица приняла его в руки и заулыбалась ему, как своему собственному.

По словам целительниц — акушерок, он родился совсем тихим, даже не плакал и не кричал, им поначалу даже показалось, что младенец тоже мёртв.

Кен меины любовались ребёнком и оба отметили его невероятную схожесть с отцом-воином, но они ещё не знали, что это далеко не единственная схожесть.

Принц родился в первом часу ночи, поэтому все во дворце отправились спать, пока целители всю ночь, не смыкая глаз, наблюдали за состоянием ребёнка.

Анна уже уснула в отведённых им с Эдвардом покоях, но император не мог спать. Дело в том, что незадолго до родов Сиена дала ему наказ, чтобы он любой ценой защищал её сына, и как она сказала, в первую очередь, защищал от Велла. Для этого она и попросила его стать для её сына крёстным отцом, чтобы он имел право находиться с ним рядом и воспитывать мальчика наравне с дядей. Мужчина помнил о своём обещании, данном целительнице, переживал за мальчика, поэтому и не мог спать. Он направился в комнату, где находились целители с ребёнком, и вовремя. Все столпились вокруг колыбели, наблюдая за тем, как младенец медленно открывает глазки. Заметив Эдварда, женщины собрались было отправить его обратно, спать, но тот просто растолкал всех и подошёл к колыбели.

Всё заворожено наблюдали за Юджином, который вот-вот откроет глаза, но стоило этому произойти, как все были повержены в шок. Целительницы побледнели, некоторые из них даже с испугом вздохнули, кто-то из них тихо вымолвил: «что же на такое скажет господин Велл, как отреагирует на это и что сделает с нами?!». Император понимал их смятение, ведь перед ними сейчас новорождённый наследник трона, будущий король Гваритор, первый и великий целитель, точнее, этот ребёнок должен был быть им. Но на них смотрел самый настоящий воин, своими большими серыми глазами.

Не успел Эдвард оглянуться, как несколько акушерок уже привели в комнату Велла. Эдварду стало не по себе, он предполагал, что Велл точно не воспримет это адекватно, и уж тем более не обрадуется. Все расступились перед мужчиной и опустили глаза в пол, хотя они прекрасно понимали, что это не их вина. Но всё-таки, они чувствовали себя виноватыми, ведь это они принимали роды у королевы, они помогли ей родить того, кого Велл будет всю жизнь ненавидеть и желать его смерти.

Целителю хватило одного взгляда в колыбель, чтобы с ног до головы пропитаться ненавистью к этому, пока что маленькому беззащитному созданию.

— Как его назвали? — Безразлично и немного с презрением произнёс мужчина.

— Юджин, Юджин Аскараган, господин. — Робко вымолвила одна из служанок.

Велл ничего не ответил и повернулся, чтобы уйти. Одна из женщин поспешно вынула мальчика из кроватки и произнесла вслед мужчине.

— Не желаете подерж… — Но она не успела договорить, так как Велл уже удалился, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Всем присутствующим в комнате было ясно: господин разочарован.

— Дайте мне подержать. — Эдвард улыбнулся, протянув ей руки, принял мальчика и стал вглядываться в его лицо. Младенец расфокусировано смотрел в сторону Эдварда из-под прикрытых век, ещё не умея различать то, что видит. Он вёл себя очень спокойно, и его взгляд уже тогда не казался Эдварду детским.

Вдруг малыш вздрогнул от резкого звука, но не заплакал: Ларем ворвалась в комнату и побежала к мужчине. Она выглядела взволнованной и запыхавшейся, словно пробежала не один коридор, чтобы увидеть братика. Когда она подбежала, она первым делом взглянула в его глаза, но, в отличие от Велла, у неё на лице не было ненависти или досады, на её лице засияла улыбка, а из глаз покатились слёзы счастья. Девушка аккуратно приняла Юджина к себе на руки.

— Привет, — она провела пальцами по его волосам, а Юджин в ответ смотрел на неё словно всепонимающим видом. Казалось, что он вот-вот ей ответит. Девушка шире улыбнулась и тихонько посмеялась. — Как же ты сильно на папу похож!

Происходящее вызвало у Эдварда скупую слезу, он решил оставить их одних и вернуться к Анне, убедившись, что всё хорошо и волноваться не о чем.

Когда он ушёл, женщины и Ларем начали по-всякому сюсюкаться с младенцем и, конечно же, не ожидалось никакой другой реакции: маленький Юджин от этого заплакал, но присутствующие только радостней стали сюсюкаться.

Утром следующего дня все были в великолепном настроении, император успел поведать жене обо всём, что было ночью, а женщина в свою очередь была в предвкушении увидеть принца ещё раз. Но когда они уже собирались идти, в их покои вошла Ларем, у неё был немного беспокойный вид и кен меины подумали, что произошло что-то неладное. Точнее, нельзя было назвать это совсем плохим, но и хорошего в этом было мало.

— Ларем, что-то произошло?

— Я не знаю, как это объяснить, но мы, целители, никогда прежде с этим не сталкивались. Я не понимаю,как это может быть…как такое возможно…это что-то нереальное, я…

— Ларем, успокойся, — мужчина встряхнул её за плечи, — объясни, что случилось?

— Придворные целители обследовали Юджина и увидели что-то неестественное, они не смогли понять, что это и поэтому мы вынуждены были пригласить опытных магов. Те сказали, что…у Юджина в сердце…нет магического ядра. — Дальше она продолжила шёпотом. — Там что-то другое.

***

Для тех, кому непонятно, о каком таком магическом ядре идёт речь, сейчас всё объясню. Организм гвариторцев, то есть, целителей, очень сильно отличается от организма беллаторцев — воинов, кен меинов и астарианцев. Можно даже сказать, что целители являются самыми уникальными существами, и не только в связи с тем, что они владеют магией и их кровь и плоть обладают целительной силой, но также, у них немного по-другому устроены некоторые функции организма, иммунитет, нервная система и прочее. Эти отличия делают целителей не только необыкновенными, но и делают несчастными, добавляя больше минусов и слабостей в сравнении с другими. Но — по порядку.

У целителей значительно снижен процент тяжёлых и неизлечимых болезней, у них высокая устойчивость к резким перепадам температур, что позволяет им приспосабливаться к любым условиям, они способны исцелить воина парой капель своей крови, и как те говорят: «целитель — универсальное существо». Используя целителей, воины значительно понизили смертность своей расы. Почему я говорю только о воинах? Потому что только особи расы Беллатор способны пользоваться кровью и плотью целителя по прямому назначению, то есть, питаясь ею.

Это может прозвучать дико, но во время первобытных организмов, когда люди ещё не эволюционировали, целители для воинов были единственной пищей. Тем же оставалось защищаться или искать спасение у своих соседей — кен меинов, которые, как и астарианцы, не получают от крови и плоти гвариторцев никакой пользы, на них просто не подействует никакая целительная сила. Но испокон веков, целители, в благодарность своим защитникам, готовили целительные зелья-антидоты, действующие так же, как и кровь, но подобное лечение очень слабо действует на воинов, привыкших к крови. Со временем, обретая человеческий разум, воины, как и все остальные расы, стали принимать в пищу животных, находящихся ниже целителей в пищевой цепи, тем самым оставив на время целителей в покое. Но даже с наступлением цивилизации воины не утратили своих инстинктов и жажды крови, поэтому старались под любым предлогом заманить к себе под крыло гвариторцев с помощью войны или добровольно-принудительно. С тех пор ничего не изменилось.

Вы, наверное, заметили, что браки между представителями разных рас запрещены, а рождение детей и вовсе неприемлемо. И не потому, что люди боятся, что родятся такие, как Юджин, вовсе нет, а потому что дети, рождённые от таких союзов, просто умирают, не прожив даже пары месяцев. Поэтому заводить детей им просто не позволяет природа.

А сейчас стоит вернуться к чему-то особенному. Что имела в виду Ларем? Главное отличие целителей от представителей других рас — это магический камень или по-другому — ядро. Это особая и очень важная материя, находящаяся в сердце человека, но она ни в коем случае не мешает жизненно важным процессам, а напротив, именно этот камень и наделяет целителя магической силой и поддерживает в нем жизнь. Целители рождаются и живут с ним. Многие думают, как можно жить, если у тебя в сердце инородное тело? Но сами целители его даже не ощущают. Наоборот, они получают от него жизненную энергию, он делает их выносливей, быстрей и сильней, это он дарует им такой мощный иммунитет и способность к регенерации. Но весь ужас заключается как раз в том, что целитель без ядра жить не может. Этому могут быть разные причины, в очень редких случаях бывает, что целитель рождается без камня, и его биологическая оболочка, которой неоткуда брать энергию, просто умирает. Иной же способ, это элементарное убийство. Поскольку ядро материально, никому не составит труда просто вынуть его из груди. Но у этого способа есть свой огромный плюс: даже если у целителя вынули камень, он не умрёт до тех пор, пока камень не использовать в магических целях, либо не разрушить его. Поэтому, целитель умирает только тогда, когда камнем воспользуются как чудотворным атрибутом, либо разобьют его на части. Также, почти у каждого целителя есть волшебный посох, в который вставлен идентичный камень, но камень в посохе уже является горной породой, а не биологической живой материей, являющийся частью человека. С помощью камня в посохе целителю намного удобней контролировать свои силы и управлять ими. Конечно же, есть целители, которые не нуждаются в посохе, это гвариторцы, достигшие такого мастерства в использовании магии, что способны управлять своим «сердцем» при помощи собственных рук. Но большинство неразлучны со своим посохом до конца жизни, и он до конца дней будет высвобождать их энергию наружу, преображая её в магию. В зависимости от камня магическая сила каждого гвариторца будет значительно отличаться от остальных: кто-то владеет стихиями, кто-то находится в гармонии с другими живыми существами и способен ими управлять, а кто-то имеет наиредчайшее призвание бороться с тёмными силами, обладая магией очищения. Но таких людей очень мало. Таким гвариторцем является принцесса Ларем, в её сердце заложен обсидиан, сила которого заключается в изгнании тёмной сущности. И поскольку Ларем является целителем высшей эволюции, она не нуждается в посохе, и способна управлять магией с помощью телодвижений. Что же её так насторожило? У её братика Юджина нет камня, она понимала, что это может значить только то, что он беллаторец, чистокровный воин. Но она не могла поверить в то, что он ничего не перенял от матери — целительницы, ведь Сиена была намного выше эволюцией, чем его отец, и преимущественно Юджин должен был родиться целителем. Но волновало не столько это, дело не в том, что у него нет камня, а в том, что вместо него.

Маги смогли различить в нём странную материю, но она была совсем не похожа на камень. Она распределялась по всему телу мальчика, от головы до кончиков пальцев ног, она словно текла по его венам вместе с кровью, словно эта неизвестная материя была самим Юджином. Проверять биологическим путём было очень рискованно — они могли убить его, поэтому, решили повременить, всё-таки сам ребёнок на удивление родился очень крепким и здоровым, никаких отклонений не замечалось. Маги сказали, что родился воин, но с непонятной материей внутри, как у целителя. Это больше всего сбивало Ларем, но её уверили, что волноваться не о чем, и она решила прислушаться к их словам.

Анна с Эдвардом были удивлены не меньше, но, как и маги, посчитали, что делать поспешных выводов, когда ребёнку от силы два дня, просто безрассудно. На этом вопрос об отклонениях принца был закрыт.

Юджин рос и развивался как обычный ребёнок, разумеется, он не обладал магией, а подаренный ему при рождении посох со встроенным в него топазом, предполагаемым камнем мальчика, и вовсе был не нужен и стоял в углу его комнаты за ненадобностью, лишь как напоминание о том, к чьему народу принадлежит маленький принц.

6

Звук уже преследовал принца везде, мальчик понял, что кроме него его никто не слышит и помочь не сможет, поэтому он решил, что попытается справиться с ним сам. Но он ещё не знал, что сюрпризы на том не закончены. Мальчик отчётливо слышал тонкий, неприятный, и немного скрипучий голос, отражающийся от мебели и стен. Голос разговаривал с принцем, но тот очень редко отвечал ему, голос спрашивал мальчика, чего он боится, и, если тот долго не отвечал, начинал запугивать мальчика и говорить ему неприятные вещи. Но если раньше Юджин как-то обращал на него внимание, принимая его слова близко к сердцу, то последние несколько недель он вовсе абстрагировался. Голосу это не понравилось, и он решил быть ещё настойчивей.

В одну из ночей он снова появился и заговорил с Юджином.

— Эй, эй, ты!

— Чего тебе? — Юджин уже отвечал ему без страха, всё ещё думая, что голос не сможет причинить ему вред.

— Я тебя вижу, хи-хи!

Мальчик ничего не ответил.

— Сколько можно меня игнорировать?! — Судя по интонации, голос был раздражён.

— Спрашиваю ещё раз, что тебе от меня нужно? Почему ты не даёшь мне жить спокойно?!

— Мне нужен твой страх, ням-ням-ням!

— Что? — Мальчик встал и осмотрелся.

Вдруг голос куда-то пропал, но Юджин заметил непонятную тень в коридоре. Ему показалось это странным: во дворце все уже спят, никто не мог бродить по коридорам в столь поздний час, поэтому решил проверить. Он отодвинул фусума, за которой увидел тень, и вышел из комнаты. Пройдя пару шагов по тёмному коридору, мальчик не услышал ни единого шороха, тишина была пугающе подозрительной, как затаившийся хищник перед прыжком. Стоило возникнуть мысли вернуться обратно в комнату, как тут же тень мелькнула в самом конце коридора. Юджин быстро побежал за ней на носочках, чтобы никого при этом не разбудить. В конце концов, тень привела его в какой-то чулан, забитый до потолка разными вещами и заставленный мебелью, но при этом был довольно просторным в центре, что позволяло в нём легко передвигаться. Не успел он толком осмотреться, как прямо за ним с грохотом захлопнулась дверь. Принц хотел уже попытаться её открыть, но вдруг все вещи и мебель задрожали, словно во время землетрясения, с верхних полок начали падать и разбиваться разные предметы, а всё происходящее сопровождалось противным, мерзким смехом.

— Я хочу сыграть с тобой в игру!

— Я ни во что с тобой играть не собираюсь, выпусти меня! — Мальчик кричал в пустоту, дергая за ручку двери.

— Нет, ты будешь со мной играть, у тебя нет выбора! И мы будем играть до тех пор, пока ты не проиграешь или мне не надоест…

В следующую секунду в Юджина полетела выдвинувшаяся полка, от которой тот еле успел увернуться. Сказать, что он был поражён — ничего не сказать, до этого момента принц думал, что это существо точно не сможет причинить ему вред. Но расслабиться мальчик смог ненадолго, вслед за полкой в него начали лететь абсолютно разные предметы с разных сторон, только и оставалось, что угадывать, откуда ожидать удар. Вещи не один раз попадали в Юджина, но принц пытался защищаться от ударов, терпя тупую боль.

— Хи-хи-хи, как забавно! Не думал, что ты продержишься хотя бы столько времени, а как тебе это?

Мелкие предметы прекратили обстрел, и мальчик открылся, озираясь по сторонам в ожидании следующей атаки. Юджин побледнел, когда на него начал катиться чуть ли ни целый шкаф, но он быстро сориентировался и решил воспользоваться этим для того, чтобы выбраться. Он встал спиной к запертой двери и в последнюю секунду отскочил в сторону, рухнув на пол, сильно поранив руку об осколки разбившихся банок, а шкаф угодил прямо в дверь, тем самым сорвав её с петель.

Поднимаясь и придерживая раненую руку, Юджин посмотрел на рухнувший шкаф и про себя обрадовался своей удавшейся затее, а голос тем временем продолжал смеяться.

— Хех, я считал, ты не додумаешься до этого! Но не расслабляйся, это далеко не конец, хи-хи.

Голос исчез, скрыв к тому же за собой следы происходившего: вещи оказались на прежних местах, разбитые и испорченные приобрели первоначальный вид, дверь вернулась в дверной проём, а рука мальчика полностью зажила, но, как он предположил, благодаря его собственной регенерации.

После такого Юджин был уверен, что долго не уснёт, но решил, что не станет рассказывать никому об этом. Во-первых, в глубине души понимал, что в такую историю вряд ли поверят, а во-вторых, теперь он имел хоть какое-то представление о своём ночном госте. Юджин мог предположить, как с ним бороться, самостоятельно.

Следующие несколько недель обещали быть трудными. Мальчик замыслил раз и навсегда разобраться с этой тварью! Он вспомнил, что взял с собой из дома несколько магических книжек и надеялся найти в них хоть немного информации о лиходее, чтобы узнать способы борьбы с ним, и ему удалось найти кой- какие сведения, которые могли ему пригодиться. Юджин предположил, что оно может быть обычной барабашкой, и задумал попробовать прогнать вредину «бабушкиным методом», но тварь оказалась не из робкого десятка и проверенная методика не возымела никакого действия.

После неимоверного количества бесполезных попыток изгнать зловредное существо, Юджин понял, что имеет дело с нечто более серьёзным, чем какая-то барабашка. Это мог быть неупокоенный дух, злой монстр или вовсе демон, и у него не получалось его прогнать, а тем более уничтожить. Сколько бы он ни отыскивал различных данных, очень многое не совпадало с тем, с чем он имел дело. Наконец, он нашёл, что нужно действовать в таких случаях. Было сказано, что, если пристающего не получается прогнать или уничтожить, остаётся только одно: взять его под свой контроль. Ещё в книге было сказано, что можно попробовать создать искусственную жизнь, которая будет действовать только по велению своего создателя. Юджин был совершенно не уверен в том, что у него получится, ведь даже не каждый взрослый целитель справится с подобной задачей. А Юджин, мало того, что ещё совсем ребёнок, так ещё к тому же не владеет магией. Но, судя по инструкции, магия в общем то была особо и не нужна, и он решил воспользоваться последним шансом.

Днём, когда существо не тревожит мальчика, он, согласно инструкции, создавал физическую оболочку для существа. Из подручных средств Юджин смог найти только какие-то старые куски ткани, пару пуговиц, небольшой кусок шерсти, занял швейный набор у Саджито. Конечно же, Юджин совершенно не обладал навыками рукоделия, и в течение нескольких дней неоднократно перешивал и переделывал созданный им «шедевр». К тому же принц обратил внимание, что в последнее время голос его практически не беспокоил, а тень не появлялась вовсе, и подумал, что, возможно, многочисленные попытки изгнания вывели того из равновесия и на время лишили сил, но, как показало время, это было заблуждением и элементарным затишьем перед бурей.

За неделю Юджин сильно устал, устал всего лишь возиться с тряпичным изделием, но не безрезультатно. Практика давала положительные результаты, и «игрушка» выглядела уже более-менее приемлемо, чем, допустим, в первый или второй раз, но всё равно была далека от совершенства. Вообще, мальчик собирался сварганить нечто похожее на кота, но на данный момент это больше напоминало перекошенного чертяку. Но принц подумал, что с физической оболочкой можно покончить, так как для самого Юджина этот результат был уже пределом его возможностей. Он устало упал на кровать, намереваясь спокойно поспать, но оказывается надоедливая тварь только и ждала этого момента. Момента, когда Юджин устанет, и тогда сможет нанести удар с максимальной силой, чтобы заставить мальчика, наконец, сдаться.

— Ну, наконец-то! Я думал, что ты никогда не перестанешь заниматься этой ерундой.

— Опять ты! — Юджин приподнялся на локтях. — Да что ты за чепуха такая?! — Зло произнёс Юджин.

— Чепуха…? — Существо на время замолкло, а потом начало противно смеяться и выкрикивать своим мерзким голосом. — Я Чепуха, ха-ха-ха…Чепухааа! Чепуха. Чепуха…хе-хе-хе!

От противного звука, заполнившего всю комнату, Юджин зажал уши, и существу это не понравилось.

— Что ты делаешь? Тебе не нравится? — Оно замолчало и начало клубиться чёрным сгустком в шкафу, начиная потихоньку сотрясать его. Тут дверцы шкафа распахнулись…внутри никого не было, но, когда Юджин опустил взгляд на пол, он увидел приближающуюся к нему тень. Он понимал, что она ничего ему не сделает, но инстинкт самосохранения заставил Юджина поджать ноги и начать отползать. На середине пути тень начала трансформироваться во что-то длинное и крупное. Юджин затаил дыхание, увидев приближающегося к нему змея, разумом он понимал, что это иллюзия, что он не сможет ему навредить, но элементарная фобия змей не позволяла ему здраво мыслить и заставляла пятиться назад. В своих мыслях Юджин, словно мантру твердил себе, что это лишь зрительный обман, бояться нечего, физически этого просто нет, Юджин пытался приказать собственному телу сделать хоть какое-то движение, чтобы как-то вспугнуть это существо, но внутри него всё просто сжалось в один дрожащий комок нервов, тело совершенно не слушалось хозяина. Мальчик решил, что единственное, что ему осталось, это как можно громче закричать, чтобы, если не отпугнуть змея, то позвать кого-нибудь, но и на этот раз он не мог подчинить себе самого себя. Поняв, что из его рта не вылетело ни одного звука, а лишь судорожные вздохи, принц был не в себе от нахлынувшего страха. Ему было больно и противно от собственной беспомощности, к горлу подкатил ком, его охватила злость за свою слабость.

— Что я вижу, — начало глумиться чудище, — боимся, да? Хе-хе, уж я-то знаю, чего ты боишься, я всё о тебе знаю, всссёёё! Как же я этого ждал… твой страх насыщает меня, я становлюсь сильнее, скоро ты больше никогда не сможешь меня игнорировать, как раньше, я буду вечно с тобой, Юджин! — Тут чудище с громким и противным шипением сделало резкий рывок в сторону принца, раскрыв змеиную пасть с острыми зубами. В последнюю секунду Юджин напрягся каждой клеточкой тела, крепко зажмурив глаза и стиснув зубы. В момент, когда змей устремился к нему, он почувствовал, как он словно прошел сквозь него в области сердца. Пусть это и не причинило ему боли, Юджин тихо вскрикнул, после чего рухнул без сознания на подушку от полученного шока.

Утром Юджин с трудом разлепил глаза и первым делом начал оглядывать свое тело. Затем он решил осмотреть комнату и, не обнаружив никаких повреждений в ней или на самом себе, облегчённо выдохнул. Он лёг на спину и устремил взор на потолок. Принц прекрасно помнил эту ночь до малейших деталей, но кое-что ему стало непонятно: он прекрасно помнил пугающую морду змея, его мерзкий голос, свое состояние, всё, что пережил за ночь, но сейчас не чувствовал абсолютно ничего. Обычно, когда человек вспоминает какой-то неприятный момент из своей жизни, это вызывает у него неприятные эмоции, тревогу и страх, но сейчас мальчик не испытывал ничего подобного, наоборот, был как никогда спокоен, и мысли о произошедшем хоть и крутились в его голове, не вызывали ничего негативного. Мальчику показалось это немного странным, обычно после таких происшествий на сердце оставался неприятный осадок, а теперь…сердце? Тут Юджин припомнил, что змей прошёл прямо сквозь его сердце, и которое не испытало боли. Совсем. И подумал — не стоит придавать этому значение.

Поняв, что чувствует себя относительно хорошо, мальчик поднялся и подошёл к своему столу, где лежали приготовления к ритуалу. Он взял в руки свою игрушку и провёл пальцем по сделанному им разрезу на её груди, куда по правилу должен вставляться идентичный ядру целителя камень природного происхождения. Принц решил, что не будет больше терпеть ни дня, и завершит всё сегодня же, как только это приставучее нечто изволит вновь нанести ему визит.

Перед началом вечера Юджин заранее спланировал свои действия, ему осталось только одно, самое важное: попытаться изъять камень из своего посоха, чтобы использовать его в качестве искусственного сердца для игрушки. На этот раз Юджин мысленно поблагодарил Велла за то, что тот настоял, чтобы мальчик забрал посох с собой.

Вытащить камень руками было практически невозможно, маленькому Юджину просто не хватало сил, поэтому он решил воспользоваться ножом. Несколько часов ковыряний не привели ни к чему хорошему, принц только испортил внешний вид посоха, а камень так и не вынул. Он подумал, что стоит поступить немного по-другому, и решил полностью разобрать ту часть посоха, в которой был зафиксирован камень. На этот раз дела шли намного лучше, и спустя полчаса синий топаз был у мальчика в руках. Юджин взглянул на часы и затушевался: до прихода нечисти осталось совсем немного времени! Он сто раз проклял себя за поначалу бесполезную возню с посохом и незамедлительно приступил к первой части ритуала, не требующей присутствия его гостя. Он освободил стол от посторонних предметов, оставив только игрушку, иглу с ниткой на одно использование, камень и нож. Юджин взял камень и аккуратно поместил его в разрез на игрушке, затем он потянулся за ножом. Взяв его в руку, мальчик прислонил его лезвием к своей ладони: рука предательски дрожала, мальчик немного боялся преднамеренно причинять себе боль, но отступать он не собирался, он понимал, что если не сделает этого, то ему и дальше придётся терпеть издевательства от этого противного духа.

— Хи-хи-хи, — издалось мерзкое хихиканье позади мальчика, — я чую страх!

— Ты? — Мальчик снова посмотрел на часы. — Но ведь ещё совсем рано, откуда ты взялся?

— Я же тебе говорил, что буду с тобой всегда! — Сгущавшаяся тень поползла вдоль стены, снова материализуясь в какое-то существо.

На этот раз мальчик решил не обращать на него внимания и продолжить заниматься делом. Не медля ни секунды, Юджин полоснул ножом по ладони, зашипев сквозь зубы от боли, из руки обильно потекла кровь. Мальчик специально замедлил регенерацию, чтобы рана заживала медленней, затем он взял игрушку в руку и стал капать кровью на камень.

— Что ты вытворяешь? — Голос существа стал взволнованным. — Неужели ты надеешься на то, что… — Тут существо резко замолчало.

Воспользовавшись моментом, Юджин быстро зашил прорез на игрушке с окровавленным камнем внутри. Он взглянул на свою руку: рана зажила, придётся резать ещё раз. Только мальчик поднёс нож к руке, как вдруг монстр буквально налетел на него сзади.

— Опять пренебрегаешь мной? Как не вежливо!

Юджин упал, выронив при этом нож. Пытаясь подняться, он поднял голову и в его поле зрения попался материализовавшийся монстр. Прямо под потолком мальчик увидел очень тощего человека с тонкими конечностями, одетого в непонятные лохмотья, на руках с когтями и одной части его лица было что-то чёрное, похожее на смолу, а волосы были немного отросшие и взлохмаченные. Но больше всего мальчика пугали его глаза — полностью чёрные, и создавалось такое впечатление, что их нет вовсе, только пустые глазницы.

Естественно, такое зрелище вовсе не радовало глаз, но Юджин не испытывал особого страха при взгляде на урода, что позволяло ему здраво мыслить и пытаться не обращать на пугало внимания. Не отрывая глаз от возникнувшей «чепухи», чтобы, если что, отследить его движения, мальчик медленно потянулся к лежащему неподалёку ножу. Но чем ближе была его рука, тем настойчивей к нему приближался монстр. Наконец, нож оказался у принца в руках, и он снова приготовил вторую руку. Глядя на это, монстр максимально приблизился лицом к лицу Юджина и широко улыбнулся, так, что Юджин смог детально разглядеть ряд острых зубов.

— Я смотрю, ты больше не боишься? А зря! — Монстр схватил мальчика за шкирку и поднял над полом.

Юджин посмотрел вниз и понял, что это существо довольно низкого роста, поэтому в случае падения ничего серьёзного с ним произойти не должно. Пока эта тварь ничего не предпринимала, принц решил, наконец, пустить себе кровь, ан нет! Одной рукой это сделать проблематично, похоже, чудовище предусмотрело, что мальчик схватится руками за его руку и тем самым мог бы выронить нож, Юджин это понял и потому держался одной рукой, что было очень неудобно. Принц аккуратно, так, чтобы чудище не заметило, ухватил нож за лезвие и начал с силой сжимать его, чтобы пустить хоть немного крови, что причиняло намного больше боли, чем в первый раз.

— Ну и что теперь будешь делать, смельчак? — Он немного одёрнул принца. — Сразу говорю, попытаешься меня атаковать — ничего не выйдет!

— А я и не собирался! — С этими словами мальчик бросил нож и схватился окровавленной ладонью за руку чудовища, который тут же отпустил принца, схватившись за руку, которая начала превращаться в сгусток чёрного дыма. Вдруг лежащая неподалёку игрушка стала «всасывать» в себя образовывавшийся дым.

— Что ты со мной делаешь? Прекрати немедленно! — Чудище яро сопротивлялось, даже пыталось пару раз схватить Юджина, который отбежал в угол комнаты и наблюдал за происходящим.

Через пару секунд тварюга был уже не в силах что-либо предпринять, а последние остатки сущности были полностью поглощены искусственным телом. Но и после того, как всё закончилось, мальчик продолжал безотрывно смотреть на игрушку, лежащую посреди комнаты. Он понимал, что у него получилось, что это конец его страхам, но он ещё боялся приблизиться к ней, ожидая чего угодно. Затем, отбросив боязнь, стал медленно подходить к игрушке, в этот момент казавшейся совсем безобидной тряпочкой. По пути мальчик вздрогнул: на мгновение ему показалось, что она шевельнулась, затем снова и снова. Тогда он точно убедился, что у него всё получилось и игрушка живая. Принц аккуратно подобрал её с пола, поднёс к лицу и легонько встряхнул.

— Эй? Ты живой?

Юджин увидел, как игрушка зашевелилась в его руках, но его руки не почувствовали ни малейшего движения.

— Я…живой?! — Маленький монстрик сейчас выглядел беззащитным и напуганным, казалось, что этот кроха не имеет ничего общего с тем страшным чудовищем, которое почти месяц держало мальчика в страхе. — Но я думал, что ты хотел убить меня! — Произнёс он уже спокойней тонким, гнусавым голосом.

— Я не собирался убивать тебя. — Юджин забрался на кровать и, посадив чепуху напротив, стал его разглядывать. — Как тебя зовут? Что ты такое?

— Как меня зовут? Так ты же сам пару дней назад дал мне имя!

— Пару дней назад? — Немного помедлив, переспросил мальчик. — …Чепуха?

— Бинго!!!

— Да я же не всерьёз! Но, раз тебе так нравится, я в принципе не имею ничего против. — Принц ненадолго замолчал, рассматривая Чепуху, словно видел его в первый раз: сейчас тот не казался ему просто какой-то игрушкой. Глаза-пуговицы виделись ему совсем живыми, словно он прекрасно мог ими видеть Юджина, широкий рот с вышитыми острыми зубами как будто шевелился, когда тот что-то говорит.

Поняв, что неловкая пауза затянулась, мальчик задал волнующий его вопрос.

— Так ты живой? Но ты не выглядишь, как живой, ведь сейчас ты просто игрушка, но я вижу тебя живым.

— А что в твоём понимании «живой»? Живое ли дерево у вас в саду? Всё в природе живёт, всё движется, всё излучает энергию, даже камни имеют свою силу. После этого, сможешь ли ты утверждать, что камни — нечто не живое? Моя сущность живёт в других измерениях, мы существуем по другим законам, отличным от ваших. В моём мире звуки режут ножом, цвета слушают, свет можно обмотать вокруг шеи словно шарфом, а тьмой — укрыться подобно покрывалу. Что же касается того, что видишь ты — всего лишь иллюзия, созданная твоим нездоровым воображением. То, что я двигаюсь, и моё лицо обладает мимикой, видишь только ты, на самом же деле, я абсолютно неподвижен. Я ведь плюшевая игрушка, во мне нет костей и нервных окончаний, как у других живых существ.

— Я всё понял. Но это не оправдывает твоего поведения! Зачем ты пугал меня? Зачем заставлял видеть кошмары и не спать ночами? — Он приблизился к Чепухе и сердито посмотрел на него.

— Извини меня, — в глазах принца на лице монстрика отобразилась печаль и сожаление, — но я это вовсе не со зла, честно! Ваши эмоции — наша пища, моя, например, страх, но также я порой не отказываюсь полакомиться плохими воспоминаниями. Кто-то питается радостью, кто-то скорбью. Я хочу, чтобы ты кое-что понял, только слушай меня внимательно. — Юджин кивнул, а Чепуха придал своему голосу серьёзные нотки и принялся за рассказ. — Если ты думаешь, что наша встреча — случайность, то ошибаешься. На самом деле я был рядом с тобой с самого твоего рождения, просто не показывался до недавнего времени, потому что был слишком слаб для таких выходок, и чтобы стать сильнее, я питался твоими страхом и ощущениями, что ты испытывал во время неприятных моментов, а их у тебя было ох как не мало. Знаешь, лично я сыт по горло минутами, связанными с твоим чокнутым дядей! Так вот, когда тебя забрал крёстный, то твоя жизнь кардинально поменялась, ты перестал бояться, ты стал храбрым, но я не питаюсь храбростью, поэтому, я испытывал голод, и чтобы не умереть, я должен был пойти на крайние меры. Мне пришлось самому выжимать из тебя страх, всячески пугая тебя, посылая кошмары и принимая облик существ, которых ты больше всего боишься. Я рассказываю тебе это, чтобы донести одну важную вещь: я пугал тебя, питался твоим страхом, чтобы самому становиться сильней и впоследствии постоянно быть рядом с тобой и оберегать тебя, Юджин! Как я и говорил, я видел всё, что происходит с тобой, думаешь, мне было приятно смотреть на это? Да, я причинил тебе много вреда, и прошу прощения за это. Но я всего лишь и хотел стать достаточно сильным, чтобы предостерегать тебя от опасностей и всегда поддерживать. Ну, и, конечно же для того, чтобы у тебя просто был друг, с которым ты всегда сможешь всем поделиться, и он никому ничего не расскажет, и не потому, что он для всех окружающих просто безмолвный кусок ткани и плюша, а потому что он всегда готов помочь и выслушать тебя.

Южин дослушал Чепуху, и на его сердце как никогда стало очень легко, словно всё плохое ушло и навсегда забылось. Чепуха почувствовал, как внутри Юджина переполняет приятное тепло, и решил поведать ещё кое-что.

— Чувствуешь лёгкость в сердце?

— Да. — Кратко ответил мальчик.

— Так вот это тоже моих рук дело. Я говорил тебе, что способен поглощать и плохие воспоминания вместе с сопровождающими их чувствами, вот прямо сейчас я это и сделал — впитал весь твой негатив в себя. Кстати, не знаю, помнишь ты или уже нет, но, когда я обратился в змея и прошёл сквозь твоё сердце, вместе с твоим испугом в тот миг я тоже забрал весь твой негатив, и потому ты хорошо себя чувствовал утром, а я в свою очередь стал сильней и даже смог трансформироваться в нечто похожее на свой настоящий облик. Но, надеюсь, ты понимаешь, что мне необходимо постоянно подпитываться, и если я не буду получать свою дозу страха, то я просто умру.

— Чепуха, я не дам тебе умереть! — Мальчик схватил игрушку и поднёс к себе.

— Гхем, прошу прощения, Мистер Чепуха, это важно! Так же важно, как солнечные лучи для вашего мира, не спрашивай, почему.

— Ой, да, прости, Мистер Чепуха. Я не дам тебе умереть, у меня есть идея! Я буду кидать тебя в людей, они будут страшно пугаться, а ты утолишь свой голод.

— Никак не получится, дружище. Я могу питаться только твоим страхом, поэтому, не обессудь, если я опять схвачу тебя за ногу посреди ночи или выпрыгну из-за угла, когда ты этого не ждёшь.

— Вот как? Но хорошо, я согласен. — Юджин посадил его обратно.

— Сейчас твоего страха хватает лишь на то, что теперь мы можем нормально разговаривать, но этого недостаточно для того, чтобы ты начал меня видеть, точнее, мой настоящий облик. Но это ничего, мы с тобой всегда успеем поиграть в кошмарные прятки! И после того, как ты начнёшь меня видеть, мне нужно будет намного меньше страха, чем сейчас.

Юджин ещё долго разговаривал со своим новым другом. Оба не заметили, как наступила глубокая ночь, и Юджину уже давно пора спать. Чепуха сказал, что мальчик может больше не бояться и этой ночью никаких кошмаров не планируется. Мальчик уснул, прижав к себе мягкую игрушку, и Чепуха был не против этого. В отличие от принца Чепухе не нужен был сон, поэтому он всю ночь наблюдал за состоянием своего друга: он был рад, что сейчас Юджин не просто спокоен, а счастлив. В конце концов, Чепухе было жаль своего маленького подопечного, в его жизни и так было очень мало светлого, так он ещё не знает, что ждёт его в будущем, когда ему предстоит стать правителем, и от него будет зависеть судьба его народа. А сейчас он всего лишь маленький ребёнок, которому должно наслаждаться детством, пока есть такая возможность.

Утром Юджин решил, наконец, вернуть Саджито её швейный набор, и заодно познакомить со своим плюшевым другом.

— Ну, показывай! — С нескрываемым интересом сказала девочка. Когда Юджин вынул из-за спины игрушку, на лице Саджито отразилось удивление. Затем она приняла поучительное выражение лица и начала высказывать свое мнение.

— Оу! Ну, сшито вполне хорошо, немного не аккуратно, но для первого раза очень даже неплохо. Что касается данного лично мне непонятного существа, то…он просто прелесть, такой страшный, но при этом мягонький! — Она начала крепко сжимать Чепуху в объятиях.

— Ммм, Мистеру Чепухе нрааавится Саджито! — В воображении Юджина Мистер Чепуха крепко зажмурился, широко улыбаясь и урча от удовольствия.

— Ты что-то сказал, Юджин? — Спросила девочка.

— Нет, ничего. — Мальчик взглянул на Чепуху, тот по-дружески подмигнул ему и продолжил нежиться на руках Саджито.

Глава пятая. Gvaritor

За два года до основных событий.

Предисловие.

Эта глава является заключительной главой первого тома, в которой мы, наконец, подойдём максимально близко к основному сюжету. Я понимаю, путь долог, а потому утомителен, многое забыто, но в этой главе мы снова вернёмся к давно оставленным персонажам и местам их пребывания. А пока, общество главного героя придется потерпеть ещё немного.

1

Моё имя Юджин Аскараган, и на данный момент мне уже четырнадцать лет. Наконец-то, спустя долгие восемь лет я возвращаюсь на родину, и наконец-то повествование ведётся от моего лица. Восемь лет срок очень долгий, но для меня они пролетели абсолютно незаметно, и я помню их только короткими отрывками, особо яркими воспоминаниями. Как вы уже поняли по предыдущей главе, первую половину своего пребывания в Кен Меин я запомнил очень хорошо — знакомство с новой семьёй, открытие для себя новой культуры и, конечно же, знакомство с Чепухой, то есть, Мистером Чепухой. Мы с ним неразлучны и по сей день, хоть мне уже и четырнадцать, но я до сих пор таскаю с собой эту плюшевую игрушку, в последнее время появилась привычка цеплять Чепуху на портупею, очень удобно, кстати. Все эти события больше связаны с ранним детством, но то, что происходило после, было не менее интересным, но почему-то запомнилось немного хуже, и я догадываюсь, почему. До этого момента мой крестный отец, Эдвард, усердно готовил меня к взрослой жизни: занимался со мной разными науками, которые, разумеется, с каждым годом становились всё сложней и начинали приобретать политический и экономический уклон, ведь для будущего правителя базовых знаний никогда не бывает достаточно. Но больше всего мне запомнились физические тренировки и обучение боевым искусствам. На самом деле, этим мы занимались гораздо больше, чем уроками, потому что, как сказал отец, Велл всегда успеет преподать мне сто заданий на день, а вот боевым искусствам меня обучать некому, так как в Гваритор ни один человек оными не владеет. Поэтому мне предстояло обучиться им по полной программе!

Сначала меня удивило то, что даже этот вид дисциплины Эдвард будет преподавать мне лично, да ещё и впутал в это Саджито. Не думаю, что вы встречали что-то подобное: мужчина почти на склоне лет и юная леди учат драться маленького мальчика. Однако они неплохо справлялись со своей миссией, хотя Анна нередко одёргивала свою сестру, постоянно твердя ей: «ты же девочка!». Дорогая Анна, ваша «девочка» бесчисленное количество раз оставляла меня с носом, демонстрируя прекрасные техники боя. Но чем старше я становился, тем легче мне было давать ей отпор, а порой я и вовсе одерживал над нею верх.

Стоит отметить ещё кое-что. Техники боя беллаторцев и кен меинов значительно отличаются, и отец пытался научить меня обеим. Сначала он пытался научить меня своей родной технике, которую я не только не мог нормально изучить, но и которая была мне просто непонятна. Если беллаторская техника больше подразумевала грубую силу, точность во владении оружием и выносливость, то в Кен Меин всё очень странно: вместо разных боевых приемов и техник, Эдвард постоянно что-то твердил про медитацию, концентрацию, внутренний покой и прочую философию, из которой, по его словам, я должен был почерпнуть для себя какие-то ответы! Разумеется, никаких ответов Вселенная мне так и не послала, но мы не сдавались и наконец-то перешли к практике, которая оказалась мучительней, чем сидение в одной позе несколько дней. Как и ожидалось, я не познал всех тонкостей этого искусства, поэтому все мои действия абсолютно не соответствовали правилам. Особенно отец отмечал, что мои атаки слишком агрессивны и резки, и что мне не хватает терпения и выдержки. Он часто обращал моё внимание на это, а я старался исправиться, но всё равно, в конце концов, срывался и даже на самой обычной тренировке впадал в необъяснимую ярость. И тогда отец понял, что это у меня в крови, и я должен научиться контролировать те навыки, которые во мне заложены моей отчасти воинской природой. Как сказал Эдвард, эта природа довольно агрессивна, даже если мне не угрожает опасность, я начинаю вести себя как хищник, и единственное, что не позволяет мне окончательно потерять голову, это моя кроткая целительская душа, жаждущая мира во всём мире. Я часто замечал, что что-то внутри меня одергивает всякий раз, когда я выхожу из-под контроля, а Чепуха даже назвал это моей светлой стороной. Какое же я странное и нелепое сочетание сурового воина и миролюбивого целителя, порой я сам себе противоречу, не могу определиться с тем, кто я больше. Стоит задуматься, раз я способен к регенерации, и я будущий правитель Гваритор, то я — целитель, но я не владею магией, у меня присутствуют некоторые инстинкты, и моя внешность мало походит на целительскую, а значит я — воин? В таких случаях Эдвард утешает меня тем, что я уникален, что у меня, в отличие от остальных людей, есть какой никакой выбор, и вообще мне стоит гордиться своей природой. Однажды он сказал мне, что его нередко берёт зависть, что он даже иногда задумывался, что было бы, если человек обладал способностью всех четырёх рас. Он был бы сильным как воин, владел магией и регенерацией как целитель, обладал безграничной мудростью как кен меин и, конечно же, умел свободно летать со скоростью света как астарианец, мгновенно преодолевая любые расстояния. Когда он говорил об этом, всегда выглядел таким мечтательным, что мне абсолютно не хотелось убеждать его в обратном, что это невозможно, тем более, в конце он всегда приводил меня в доказательство сие чуда. По правде, его советы и поддержка благоприятно на меня действовали, и впоследствии я перестал заморачиваться по этому поводу.

Ближе к делу, Эдвард обучал меня беллаторским техникам, но при этом он направлял меня и помогал придерживаться золотой середины, то есть сражаться также сильно и эффективно, как воин, но мыслить и воспринимать ситуацию, как целитель. В итоге это помогало мне здраво оценивать ситуацию во время битвы, понимать, что передо мной живой человек, которого я в данном случае должен только обезвредить, но никак не навредить ему. Но тогда у меня сразу возникал вопрос: как же я буду сражаться с реальными противниками, если отец настоятельно учит меня особо не вредить им? Он ответил, что я не совсем правильно его понял. Он сказал, что, во-первых, на поле боя я должен быть максимально сосредоточен, чтобы суметь отличить своего от врага, а в приступе ярости это сделать невозможно, и я рискую самостоятельно перебить половину собственного войска, даже не заметив этого. Во-вторых, нельзя забывать, что, даже если вы враги, это не повод терять человечность, надо относиться к противнику с уважением, не недооценивать его, но быть с ним предельно осторожным. Тогда я понял, что он имел в виду. Но затем, отец добавил, что как бы сильно мы с врагом друг друга ни уважали, нам всё равно придётся друг друга убить, а кто кого из нас убьет, уже зависит от нас. Эти слова отчётливо врезались мне в голову, и я вспоминал их каждый раз при мысли о предстоящих мне испытаниях.

***

До Гваритор, как и до утра оставалось около восьми часов езды, Анна, Саджито и Эдвард уже давно спали. Но Юджин всё никак не мог уснуть от бешеного круговорота мыслей в его голове. Он был в предвкушении. Больше всего ему было интересно посмотреть на лицо дяди, когда тот его увидит, ведь за всё это время Юджин поменялся не только внешне. Хотя, во внешности всё-таки тоже кое-что изменилось, но это пока что секрет.

Тут на портупее Юджина зашевелился его плюшевый друг.

— Эй, Юджи, тебе ведь тоже не терпится увидеть лицо этого болвана, когда он посмотрит тебе в глаза?!

Юноша ехидно улыбнулся, но ничего не ответил, а Чепуха продолжил.

— Только знаешь, это, конечно, здорово, что мы возвращаемся домой, но, если честно, я буду очень сильно скучать по Эдварду, Анне и особенно Саджито. А мне так нравилось, когда она меня тискала.

Юджин снова ничего не ответил и коротко кивнул в знак согласия.

— Хотя, нам уж точно будет не до скуки, ведь нас с тобой ждёт столько всего интересного. И не забывай, ты ещё должен мне мою ежедневную порцию страха и ужаса!

Юджин снова промолчал.

— Эх, немногословный ты сегодня, дружище.

Юджину было не до непринужденных разговоров с другом. Как бы сильно он ни скучал по дому, в глубине души сильно волновался, рассуждая про себя, какова окажется реакция у людей. Но особенно боялся возложенной на него ответственности за всю страну, боялся допустить ошибку и тем самым посеять в народе семя сомнения на его счёт, а вместе с этим ещё больше упасть в глазах Велла, который и так не верит в своего племянника и никогда не возлагал на него больших надежд. С другой стороны, пока он не стал совершеннолетним, у него будет множество помощников, которые в любом случае не должны позволить ему допустить ошибку. Но даже здесь юноша видел сонм подвохов. Он настойчиво думал, что и помощники его окажутся на стороне дяди и сделают всё, чтобы выставить принца не в лучшем свете. Он верил в существование такого варианта, так как Эдвард часто рассказывал ему о всевозможных дворцовых распрях, тайных заговорах против правителя. Эти истории произвели на мальчика неизгладимое впечатление, он поставил себе задачей пытаться разрешать все проблемы самостоятельно, особо не полагаясь на помощь посторонних лиц. Единственный человек, к которому Юджин был готов идти за помощью, это Ларем. Он всегда помнил её доброту, как она защищала его от дяди, всегда заботилась о нём, воспитывала и растила его шесть лет с момента его рождения. Больше всего сейчас он хотел поскорей увидеть её, хотел, чтобы она крепко обняла его, как в раннем детстве, сказала, что любит его, и чтобы всегда оставалась его поддержкой.

С этими мыслями Юджин решил последовать примеру своих опекунов ипоспать, так как до утра оставалось совсем немного и нужно хорошенько выспаться, ведь завтра ждёт очень насыщенный день.

***

— Что значит, он прибудет только завтра утром?! За кого вы меня держите вообще?! Как вашему племяннику только хватает наглости заставлять свою невесту ждать аж до самого утра? Вздор! — Девушка обиженно сложила руки на груди.

— Но леди Монлид, — обратился Велл к принцессе воинов, — во-первых, в приглашении было написано завтрашнее число, во-вторых, вы сами изволили приехать раньше. И в этом нет вины ни моей, ни Юджина. Так что прошу меня извинить, но он приедет не раньше семи часов утра, и сейчас я вам советую направиться в кровать.

— Ах, это я ещё и виновата?! — Ева рассержено топнула ногой, развернулась и всё-таки последовала совету мужчины.

— Я не виню вас, ни в коем случае. Вы меня не совсем правильно поняли, я лишь хочу сказать, что на данный момент я не в силах что-либо предпринять.

— То есть, я ещё и глупая и ничего не понимаю?! — Ева резко развернулась. У неё был рассерженный вид.

— Исключено, Ваше Высочество. Вы, бесспорно, очень умны.

— Что ж, тогда, спокойной ночи. — Девушка сменила гнев на милость и направилась к двери.

— Хотя…

— Что, простите?

— Вам послышалось, доброй ночи.

Принцесса вернулась в свою комнату, где её ждал тогдашний генерал Кэрролл, отец Дензелрона. Высокий мужчина в возрасте крепкого телосложения с огненно-рыжими волосами и бородой. Он сопровождал её в качестве телохранителя. Принцесса закрыла за собой дверь и начала расхаживать по комнате назад и вперёд, уткнув в бока кулаки, а мужчина стоял у стены и безмолвно следил взглядом за её передвижением.

— Нет, ну вы только подумайте, генерал Кэрролл, Его Светлость утверждает, что он ничего не может сделать! Я думаю, что ему следует лучше обучить Юджина пунктуальности.

— Но Ваше Высочество, — мужчина судорожно хмыкнул и скептически изогнул бровь, — осмелюсь вам сказать, что в этом случае это Вы были не пунктуальны. Мероприятие начнётся только завтра, а мы прибыли значительно раньше.

— Во-первых, хочу напомнить, генерал, Юджин мог бы и догадаться, что к нему приехала невеста, и по такому случаю старался бы поспешить, чтобы поскорей меня увидеть. — Она резко остановилась и взглянула на мужчину через плечо. — А, во-вторых, я смотрю, вы позволяете себе неуважение по отношению ко мне.

— И в чём же проявляется моё неуважение? — С нескрываемой раздражённостью спросил генерал.

— В том, что вы позволяете себе говорить много лишнего. — Руки мужчины сжались в кулаки, девушка продолжила. — Знаете, я тут вдруг подумала, что мне стоило взять с собой во дворец не вас, а вашего сына Дензелрона, уж он-то по сговорчивей будет, — и продолжила шёпотом, — и на лицо приятней, хоть и без глаза. — Она развернулась к нему и сказала прямо в лицо. — А ещё я думаю, что пора бы передать пост генерала ему, ведь он намного моложе, компетентней и…сдержанней вас, не так ли? — Её глаза застыли в ожидании реакции, а губы растянулись в надменной улыбке. Ева, как воин наивысшей эволюции, была способна проникать в самые потаённые уголки человеческого сердца, что делало её отличным провокатором.

Шепот принцессы не прошёл мимо ушей генерала, и тот расплылся в злобном оскале, такое заявление в свой адрес он считал очень оскорбительным.

— Что ж, — начала девушка всё с той же улыбкой, — раз вам нечего сказать, то приказываю покинуть мои покои, я собираюсь спать.

Принцесса продолжала смотреть на него, но мужчина не спешил уходить, а тем более кланяться ей, как он это делает обычно. Он поднял на неё глаза, желая высказать ей всё, что он о ней думает, но столкнулся с презрительным взглядом синих глаз, от которого в его голове просто спутались все мысли. Ева почувствовала сопротивление и, разумеется, не могла позволить такого от своего подчинённого, поэтому применила свои силы внушения, подчинив себе одним взглядом не только его разум, но и тело. Генерал встал на колено и, покорно опустив голову, произнёс.

— Доброй ночи, Ваше Высочество.

Принцесса почти по-садистски улыбнулась уголком рта, обнажив белый клык. Она получала огромное наслаждение от своего превосходства и принцип неравенства её вполне устраивал.

— А теперь, пошёл вон!

Генерал встал, будучи под действием гипноза, и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Сразу же после того, как он вышел, Ева поспешно заперла дверь и покинула разум воина.

Оставшись довольной своей маленькой победой, девушка разделась, легко порхнула под одеяло и быстро уснула, так как усталости за весь день и позднему часу принцесса противостоять была уже не способна. Но буквально через час проснулась от очень неприятного сна. Она почувствовала ветер и заметила, что окно отворено настежь, а за непрозрачными занавесками виднелась какая-то тень. Принцесса встала, подошла к окну и резко одёрнула ткань, после чего громко вскрикнула и отскочила назад.

— Тфу ты, Ваерон! Разве можно так неожиданно появляться, людей пугать. А, и ещё, мне только что приснился кошмар, а я знаю, что кошмары людям насылают их демоны. Поэтому, позволь-ка мне спросить у тебя, что ты творишь?

Черноволосый демон, сидевший на подоконнике, опустился на пол и медленно подошёл к девушке, смотря на неё сверху вниз.

Ева была ничуть не напугана, и в данный момент её уже не волновало, что её возлюбленный здесь делает и зачем. Она просто любовалась на его стройный силуэт, обрамлённый лунным светом, на развивающиеся на ветру короткие пряди вороных волос и на сверкающие два медовых огонька глаз, спрятавшихся в тени выпавшей из общей причёски чёлки. Но вот его строгий взгляд немного насторожил её.

— Ну, я жду, что ты здесь делаешь, и что вообще происходит? — Она хотела пойти и сесть на кровать, но Ваерон схватил её за плечи и притянул к себе.

— Нет, сначала это я хочу кое-что выяснить у тебя. — Принцесса сложила руки на груди и дала ему слово. — До меня дошёл не самый приятный слух, что ты собралась замуж за местного принца, Юджина, если не ошибаюсь.

— Нет, не ошибаешься. — Без капли смущения и чувства вины произнесла девушка.

— И ты вот так спокойно мне это говоришь?! — Спокойный голос Ваерона на мгновение дрогнул.

— Но Ваерон, ты всё неправильно понял. Эта женитьба состоится только для того, чтобы скрепить союз между Гваритор и Беллатор, к тому же, этому принцу всего четырнадцать лет и никакой любви у нас быть не может. — Она развела руками. — И в любом случае, я люблю только тебя, и никто другой мне не нужен. — Она нежно прильнула к нему, прекрасно зная, что никакой гипноз и контроль разума на демона не подействуют.

— Хорошо, я поверю тебе… — Он скользнул рукой по её талии, опускаясь и запустив руку под сорочку, сопровождая весь процесс хищной улыбкой и голодным взглядом. — После того, как докажешь мне свою любовь на деле.

Ева совсем не сопротивлялась и подобные проделки Ваерона ей были уже давно не в новинку, поэтому она просто улыбнулась и наигранно закатила глаза, потом немного приподнялась, обнимая его руками за шею, попутно снимая с него пиджак.

***

Придя в себя, генерал Кэрролл шёл прочь от комнаты принцессы широкими шагами, злой и униженный. Его всегда раздражало, когда его сравнивали с его сыном Дензелом. Сам он считал, что тот совершенно не похож на него и что для генерала беллаторской армии сын слишком добр. Но это не единственное, что раздражало его. Также он никогда не признавал в Еве правительницу Беллатор из-за её легкомысленности и нескрываемой халатности по отношению к её прямым обязанностям, какой бы сильной она ни была. Но особенно его выводило из себя её безразличие к тому, что целители совершенно свободно перемещаются по территории Беллатор, и беспрепятственно совершают удачные побеги. Он заметил, что со времён покойной матери Евы целители на некоторое время обрели независимость, но после её смерти снова попали под влияние воинов, когда Ева, по мнению Кэрролла, подходила к вопросу межрасовых отношений более ответственно. Но с недавних пор всё пошло иначе: принцесса и вовсе позабыла о большей части своих обязанностей. Что же произошло? Мужчина предполагал, что с тех пор, как в их замке появился новый дворецкий, девушка заметно подобрела. А на прочие жалобы от людей о том, что их собственности, то есть, целители, совершают массовые побеги, девушка и вовсе перестала откликаться, как раньше. Но этот факт генерал не собирался просто так оставлять. Он не мог допустить, чтобы его армия и гражданские остались без пропитания и потенциального источника энергии, поэтому, взялся за решение этой проблемы самостоятельно.

Он приказал подчинённым патрулировать улицы, отлавливать беглецов и возвращать их обратно хозяевам, использование магии на их территории наказывалось штрафом, а если целитель осмеливался поднять руку на хозяина, тот имел полное право его убить. Но этого генералу и жителям Северной Беллатор показалось мало, и воитель решил зайти ещё дальше — оккупировать северное побережье Гваритор и устроить там колонии. Конечно же, тут возник вопрос, как безобидно оправдать свои действия и не вызвать подозрение у королевской семьи. Единственное, что он смог придумать, так это то, что таким образом «Её Высочество Ева» решила наладить торговые отношения между странами, а также попросила их целительской помощи. Но генерал прекрасно отдавал себе отчёт, что Велл далеко не дурак и подобное предложение вызовет у него подозрение. Однако тот лишь отмахнулся, дав добро делать, что генералу вздумается. Кэрроллу сначала показалось такое поведение странным и неестественным, и тогда у него появилось два более-менее логичного объяснения: либо нынешний глава государства не так уж и умён, поэтому не заметил подвоха, либо он всё прекрасно понял, но ему просто наплевать на судьбу своего народа. Но это уже не имело значения — разрешение дано, и, значит, жалобы Кэрролл принимать не станет. Вскоре он осуществил задуманное, и побережье Гваритор ушло под власть Беллатор, но и здесь возникли некоторые трудности. В каждом народе есть свои бунтовщики и борцы за права и свободу, и по прибытию воинов те соответствующим образом их встретили, как будто знали намерения захватчиков. Но силы оказались не равны, и противостояние было подавлено, отчасти потому, что это были самые обычные гражданские, так как в Гваритор армии отродясь не было, и люди защищали себя сами. Генерал сразу же ужесточил условия для целителей и штрафы за колдовство он сменил на тюремное заключение, а тех, кто пытался добраться до королевского дворца и сообщить обстановку, отлавливали и непременно подвергали наказаниям. Так что за всё время существования колоний ещё никому не удавалось сбежать. Но и тем, кто случайно попадал на эту территорию, тоже не позавидуешь. Генерал уже думал, что помешать ему теперь некому, но сопротивление пришло, откуда он не ждал. Как-то на днях к нему подошёл Дензелрон с просьбой освободить всех целителей и отступить восвояси, за что получил от своего отца увесистую оплеуху, тонну ругани с оскорблениями и, конечно же, отказ. На что Дензелрон ответил, что это не его прихоть и сообщил, что прибывающему через пару дней принцу Гваритор это не понравится и он, в отличие от его дяди, не оставит возникшую ситуацию без внимания. Тогда генерал сильно рассердился на сына за то, что тот, по его мнению, долгое время скрывал от него эту важную и опасную для него и его планов информацию. И был прав: Дензелрон, по доброте душевной, не стал сразу раскрывать перед своим жестоким отцом-тираном все карты, чтобы не подыграть ему, иначе тот, будучи осведомлённым заранее, подготовится и останется безнаказанным. Сын генерала, вопреки всему, был против насилия и подобного отношения к людям, вот почему решил испортить отцу все его планы. Конечно, это не единственный случай, когда Дензел вступал в конфликт с отцом на военной почве, и не было ни одного конфликта, в котором бы Дензел не пострадал. Многие думают, что многочисленные шрамы и ранения он получает во время битв, но мало кто знает, что немалая часть увечий нанесена ему собственным отцом, начиная с самого детства. Поэтому, чтобы меньше обращать на себя внимание, Дензелрон перестал каждый раз идти против его воли, разве что в крайних случаях, и стал самостоятельно менять созданную генералом ситуацию в более благоприятное для всех русло, пользуясь своим положением и якобы разрешением отца.

По пути в свою комнату генерал думал, как он станет оправдываться перед принцем. Он знал о нём очень мало, поэтому даже не представлял, кого ждать в лице Юджина. И ничего не добившись раздумьями, рассудил, что можно и повременить с урегулированием этой проблемки и решительней зашагал по тёмному коридору к своей комнате. Воин преодолел пару однотипных пролётов, потом ещё и ещё, и, обойдя чуть ли не все мрачные коридоры замка, понял, что без посторонней помощи комнаты не найти. И тут, кстати, ему повстречался Велл, который отчитал гостя за поздние прогулки по замку и проводил до комнаты.

Поблагодарив за помощь и распрощавшись с целителем, Кэрролл спросил у того вслед.

— Смею спросить, что вы делали в том тёмном закоулке?

— Просто проверял его на наличие заблудших гостей. — Не оборачиваясь, произнёс Велл, и с высоко поднятой головой и важным видом удалился. — А также, не прошеных гостей. — Добавил чуть тише и зашагал к комнате Евы, чувствуя чужое присутствие.

Кэрролл про себя отметил, что данный индивид никогда не внушал ему доверия, а больше устрашал, что опять же входило в его список странностей для целителя. Генерал отнюдь не привык трепетать от страха перед какими-то гвариторцами, но при встрече с Веллом неосознанно сжимался, словно маленький зверёк перед хищником, не в силах что-либо сказать или сделать лишнее движение. А принимая во внимание факт, что тот ещё и чересчур придирчив к мелочам, при нём и вовсе становилось порой тяжело дышать. Вот и сейчас генерал испытал не свойственное себе, воину, чувство беспомощности, обычно испытываемое беллаторцами перед себе подобными, которые выше по эволюции. Но в такие моменты, как этот, мужчина ничем не мог объяснить своё нелепое состояние, вызванное, чёрт знает, чем или кем, поскольку никак не мог принять и осознать того, что его пугает этот интеллигентный, приятный на вид, тактичный, и ничуть не агрессивный целитель. Махнув на всё рукой, сославшись на усталость, он всем своим весом рухнул на кровать и вскоре уснул в таком положении.

***

— Хорошо, а теперь, самое главное, не попасться на глаза этому очкастому… — Ваерон не успел договорить, как вдруг прямо перед ним из темноты возник Велл. Как приметил молодой демон, старший по званию был не в лучшем расположении духа.

— Так, так… — начал целитель, смотря сверху вниз на адского принца, незаконно проникшего в его нынешние владения. — Я думаю, у тебя есть веские основания твоего пребывания здесь, а иначе я вынужден сделать вывод, что ты проник сюда с недобрыми намерениями и что-то замышляешь!

— Вовсе нет, сэр. — Кратко ответил демон, изображая невиноватое выражение лица. — Я просто навещал свою…жертву.

— Ясно, — Велл прищурил глаза и улыбнулся уголками губ, — к подружке своей человеческой бегал, хм-хм. — Ваерон от этого немного смутился, и Велл продолжил с наигранной нежностью в голосе. — Ну, что ты, я всё прекрасно понимаю, все молодые демоны с этим сталкиваются. Сначала любят без памяти, а потом, наконец, обретают голову на плечах и отрекаются от всех телячьих нежностей, разбивая сердце своей второй половинке.

— Этого не будет! — Воспротивился молодой демон. — Я хочу…

— Хочешь после её смерти забрать её душу и жить с ней долго и счастливо? — Велл вопросительно взглянул на Ваерона из-под очков. — Какая прелесть, меня сейчас стошнит! — Его лицо выразило отвращение. — Но ничего, рано или поздно ты поменяешь своё мнение на этот счёт, — целитель начал удаляться.

Ваерон пропустил его слова мимо ушей и вздохнул с облегчением, решив, что тот ничего не расскажет его брату Люциферу об этом случае.

— Надо будет рассказать твоему брату о том, чем ты тут занимаешься. — Ядовито добавил Велл, скрываясь за поворотом.

— Что? Нет, не рассказывайте ему, вы же знаете, что он мне потом устроит! — Ваерон побежал за ним с целью остановить.

— Ну, а я с удовольствием на это посмотрю. — Усмехнулся про себя целитель, забавляясь беспомощностью и наивностью молодого демона.

2

Наконец-то, я дома! Сразу же, как только вышел из экипажа, на меня буквально налетела Ларем и начала обнимать с такой силой, что мне едва хватало воздуха. Я был рад встрече не меньше, чем она. В отличие от меня Ларем почти что не изменилась. Первым делом она стала разглядывать меня со всех сторон, твердя через каждое слово, как я вырос и возмужал, даже почти догнал её в росте. И из-за всей суматохи, которую она же и устроила, сестрица кое-чего всё же не заметила. Но в следующий момент, когда взглянула мне прямо в лицо, её удивление было трудно описать словами. Ларем полминуты только молча смотрела мне в глаза, не находя, что сказать. Потом просто по-сестрински улыбнулась и в последний раз обняла меня.

Следующие несколько часов она расспрашивала меня обо всём, что со мной приключилось. Сказав ей, что это слишком долгая история, а сегодня, к тому же, по причине моего возвращения состоится торжественное мероприятие, поэтому, я повременил с рассказом.

Ларем проводила меня во дворец и на меня тут же нахлынули воспоминания о далёком детстве, вспомнил и о дяде, который по одной из его немногих любимых причин не встретил меня. Я поинтересовался о нем, и Ларем ответила, что тот, скорее всего, занят, и посоветовала самому наведаться к нему. Не то чтобы меня не прельщала эта мысль, просто, как вы знаете, отношения с дядей у меня не самые приятные, но ведь всё могло и поменяться, может быть, он изменит своё мнение и перестанет относиться ко мне, как раньше. Я шёл к его комнате, всем сердцем надеясь на лучшее, мне действительно хотелось, чтобы наши с ним взаимоотношения изменились к лучшему. Я прекрасно помню всё, что он мне сделал, за что очень трудно простить даже спустя много лет, но мне хочется верить, что он хоть немного изменится, начнёт ценить меня. Возможно, я желаю этого, потому что он мне родной, и я его… нет, слишком громкое слово.

Вот я уже перед его дверью. Я почувствовал, как сердце сильно заколотилось, в воздухе повисло напряжение, а тело пробивала мелкая дрожь. Хотя в мыслях и понимал, что ничего ужасного произойти не должно, все же чувствовал страх, совсем как в детстве после того, как в чём-то провинился. Похоже, что это вошло в привычку, которая за восемь лет так и не покинула меня. Я поднёс дрожащую руку, сжатую в кулак, к двери и замер. Мне стало ещё страшнее. Я услышал подбадривающий голос Чепухи, и мне стало немного легче. Тогда я тихо и неуверенно постучал в дверь. Без промедления из-за неё раздался очень низкий, пробивающий меня до дрожи даже сейчас голос, приглашая войти. Постучавшись, уйти, что мне сейчас и хотелось сделать, было бы дурным тоном, поэтому я опустил ручку и зашёл, медленно отворив дверь. Велл стоял ко мне спиной, но как только я вошёл, он повернулся. Я остановился в двух метрах от него с опущенной головой, боясь взглянуть на него. Но тут, вспомнив в себе одно значительное изменение, я отбросил все страхи, выпрямил спину и с гордо поднятой головой, чуть-чуть улыбаясь, я взглянул ему прямо в лицо и произнёс:

— Я дома, дядя.

На моих глазах произошло то, что лично я никогда не видел в нем. Его привычно надменное выражение лица сменилось удивлением и замешательством. Клянусь, я видел у него такое выражение лица в первый раз. Он смотрел на меня, словно я какой-то незнакомец, действительно поразивший его чем-то невероятным, что, в общем то, было правдой. Но мне этого показалось мало и, окончательно осмелев, я сделал то, чего он наверняка ожидал от меня меньше всего. Я подошёл к нему вплотную и обнял его, уткнувшись лицом ему в грудь. Я почувствовал, как он тоже обнял меня за плечи, но что-то подсказывало, что он сделал так не потому, что тоже соскучился по мне. Показалось, что он сейчас просто находится в некотором недоумении и потому не совсем отдаёт отчёт своим действиям. Казалось немного странным и то, что он долго не отпускал меня, но затем слегка отстранил от себя и долго смотрел мне в глаза, словно пытаясь узнать своего племянника.

Потом я выпутался из его рук и, откланявшись, вышел из комнаты, оставив его одного.

Моей следующей целью была моя комната. Я не люблю, когда заходят в неё во время моего отсутствия, поэтому всегда либо носил ключ с собой, либо прятал куда-нибудь. Я проверил тайник, куда схоронил ключ в последний раз. Похоже, его никто не заметил, или заметил, но положил на место. Я отворил дверь, вошёл, осмотрелся, проверил каждый уголок, каждую полку и каждый ящичек. Всё действительно выглядело так, словно здесь долго никто не жил, точно так, как оставил перед своим отъездом. Я уже было принялся разбирать свои вещи, но вдруг какой-то очень звонкий и резкий голос, разрушив создавшуюся тишину, выкрикнув моё имя.

— Юджин! — В мою комнату буквально впорхнула высокая блондинка в синем платье. — Как же я рада тебя видеть. — Она налетела на меня и начала со всей силы обнимать.

— Ева?! Ты уже здесь? Я не думал, что ты прибудешь так рано. — Я попытался оторвать её от себя, но от её не девичьей хватки не так-то легко отделаться.

— Я знала, что ты будешь этому рад. — Самоуверенно заявила принцесса. — А вот тебе следовало бы и пораньше приехать, я, между прочим, жду тебя со вчерашнего дня.

Следом за ней мою комнату заполонили Ларем, Саджито и Анна. К такому раскладу я явно был не готов, потому вежливо поинтересовался, чего они тут все вместе забыли.

Компания всей кучкой дружно напомнила мне, что буквально через пару часов начнётся приём в мою честь, о котором я и вовсе забыл. Девушки, кстати, уже были к нему готовы, нарядившись в свои лучшие платья, только я не сразу это заметил. Они пришли с целью привести меня в подобающий вид, чтобы я, как сказала принцесса воинов, произвел фурор на всех присутствующих, и начали рядить меня во всё лучшее, что только могли найти. Знаете ли вы, что чувствует парень в руках четырёх барышень, которого те пытаются нарядить на бал? Мало того, что они фактически не прислушивались ко мне, так ещё и большую часть времени спорили между собой, а Мистер Чепуха сидел на моей кровати, любовался на весь этот весёлый процесс и то и дело хихикал надо мной. Но в итоге я остался доволен, девушки не зря старались. Я смотрел на своё отражение в зеркале, с довольной улыбкой разглядывая себя со всех сторон. В зеркале я увидел, как Мистер Чепуха дразнит меня, крутясь точно так же, как я, и это нелепое зрелище вызвало у меня смех.

— Что смешного, Юджин? По мне ты выглядишь очень мужественно и ничуть не смешно. — Ларем сложила руки на груди.

— Не в этом дело, просто вспомнил кое-что, не бери в голову. — Произнёс я, строго смотря на отражение своего друга в зеркале.

***

Велл стрелой вылетел из своей комнаты, направляясь в холл, где, по его мнению, сейчас находился Эдвард. По пути он чуть не сбил с ног несколько служанок — ему было совсем не до того, что происходит вокруг. Как и ожидал, он встретил своего друга в холе, и широкими шагами направился в его сторону.

Эдвард сидел на диване и смотрел на направляющегося в его сторону Велла, излучая лицом наивысшую степень спокойствия, так как заранее знал, с какой новостью к нему так спешат.

— Что ты с ним сделал? — Запыхавшийся Целитель встал напротив императора, ожидая ответа.

— Что сделал, с кем? — Переспросил Эдвард, сделав вид, будто не понимает, о чём его спрашивают.

— Не притворяйся, Эдвард. До того, как ты забрал его, он был совсем другим!

— Ну, да. Юджин был намного младше и, разумеется, он стал другим, всё-таки, все дети имеют свойство расти. — Также непринуждённо и невинно ответил император.

— Нет, ты меня не понял. Что у него с глазами?

— Если ты про их необычный цвет, то меня самого это удивило, Велл. Я впервые сталкиваюсь с подобным, и всё больше убеждаюсь, что твой племянник просто феномен! — Он по-дружески улыбнулся и похлопал того по плечу. — А теперь извини, я должен приготовиться к балу, и тебе советую. — Император быстро скрылся в коридоре.

— (Что я с ним сделал?) — В мыслях повторил император. — (Я лишь довёл до совершенства и усилил его духовную защиту, чтобы такие как ты не смогли просто так сломать моего мальчика!) (Я прекрасно понимаю, что ты хотел у меня спросить, но так просто ты из меня ничего не вытянешь). А глаза, — и продолжил вслух, — это лишь внешнее отражение его внутренней защиты. Ведь как там люди говорят: «глаза — зеркало души», они много чего могут рассказать о хозяине и по ним можно с лёгкостью прочесть человека. Но на этот раз, ни у тебя, ни у кого-то другого ничего подобного не выйдет, ведь как ты заметил, я и об этом позаботился. И мне интересно, что ты будешь делать с этим, друг мой?

Велл, в состоянии полного замешательства стоял посреди комнаты. Он никогда не встречал в людях подобного, и чувство собственной беспомощности ядом струилось внутри него.

— Что это значит? — Спросил он себя. — Почему я не смог не то, что увидеть душу этого мальчишки, я не смог уловить в нём ни одной эмоции или чувства, словно передо мной стоял не человек, а каменная стена?!

— Стена, значит? — Низкий голос раздался из пустоты, но тут же начал доноситься из-за спины мужчины. — Надо же, никогда бы не подумал, что у такого как ты возникнет подобный курьёз.

— Люцифер? — Он обернулся на голос и увидел своего коллегу, вальяжно развалившегося на гостевом кресле.

— Как поживаешь, Велл? — Дьявол сцепил руки в замок перед собой и, изогнув бровь, немного издевательски улыбнулся, прекрасно зная, что ему ответят.

— Как видишь. — Ядовито прошипел мужчина. — Да и какой смысл рассказывать, если ты и сам всё прекрасно знаешь!

— Ну, отнюдь не всё. Знаю только, что это связано с твоим знаменитым племянником, а остальное я прошу тебя поведать, я весь во внимании.

— У тебя когда-нибудь было такое, что ты смотришь в глаза человека и не видишь ничего? — Он сел напротив него.

— Боюсь, что нет. — Ответил дьявол. — Но кое-что подобное я ощущаю, когда нахожусь рядом с императором, который покинул эту комнату пару минут назад. Я стараюсь не попадаться ему на глаза, поэтому он даже не подозревает о том, что за ним следит сам дьявол. — Он довольно усмехнулся и продолжил. — Я нахожу этого человека крайне интересным и надеюсь когда-нибудь в будущем заключить с ним контракт, но мне пока просто не за что зацепиться, сейчас я нахожусь в поиске предлога. И если я не ошибаюсь, он приходится Юджину крёстным отцом?

— Да. — Кратко ответил целитель.

— Ну вот, всё сходится. — Люцифер развёл руками и положил ногу на ногу.

— Что ты имеешь в виду?

— Не всё сразу. Пару минут назад ты говорил, что не можешь ничего разглядеть в Юджине?

— Скажем так. Обычно, когда демон смотрит в глаза человека, то сразу же видит его насквозь, видит его потаённые мечты и желания, страхи и слабости. Это позволяет ему манипулировать человеком, добиваться от него желаемого, играя на хрупких струнах его души. Так всегда было, и всегда будет, люди не способны сопротивляться подобному влиянию, особенно когда находятся во сне. Оказывается, что многие люди даже не знают о том, что их ночные кошмары — результат проникновения в их душу и разум какого-либо демона. — Он остановился, и после долгой паузы продолжил. — Когда я взглянул в глаза Юджина, я не увидел ничего! И дело не в том, что передо мной стояла пустая бездушная оболочка, а в том, что не позволило мне добраться до его души, что-то очень сильное, непробиваемое… — Он снова сделал паузу. — А эти глаза…как два чёрных и грязных уголька, не подающие признаков жизни, смотрели прямо на меня без толики страха или ненависти, радости или печали. Они не отражали ничего! Словно две пустые чёрные глазницы, безэмоциональная, бесчувственная, непробиваемая бездна на пути к заветной душе. — Велл сжал руки в кулаки, опустив суровый взгляд куда-то вниз. — Эти глаза…просто отвратительны, словно в них собралась вся его грязь, врождённая и приобретённая грязь! Мне тошно от того, что я не могу всего лишь заглянуть в душу этого выродка, а от одного взгляда в его сторону мне становится просто дурно!

— О чём я и говорил, что всё сходится, позволь поделиться. — Люцифер облокотился на спинку кресла и, глядя на друга, принялся высказывать своё мнение по этому поводу. — Я предполагаю, что есть некая связь между моей будущей жертвой, то есть, императором, и тем, что непосредственно произошло с твоим племянником.

— И что же? — Раздражённо спросил целитель.

— Раз они оба вызвали у нас подобные трудности, то смею предположить, что за то время, пока мальчишка был у Эдварда, тот приложил руку к его, скажем так, трансформации. Я хочу сказать, что это Эдвард помог Юджину взрастить, как ты это зовёшь, стену, не позволяющую нам, демонам, проникать в душу.

— Ты считаешь, что Эдвард превратил его в…?

— Именно.

— Я так и знал! Он думал, что если притворится дураком, то я ничего не пойму?!

— Хочешь сказать, что он умышленно скрыл от тебя эту информацию? — Улыбка спала с лица дьявола. — Ты говорил мне, что Эдвард осведомлён о существовании таких, как мы, но как видно он не доверяет тебе так, как этого бы хотелось нам, однако, он правильно делает. Надеюсь, ты понимаешь, если у тебя есть планы на этого мелкого, то тебе стоит быть предельно осторожным с Эдвардом. Очень сомневаюсь, что он оставит любые твои подозрительные действия в адрес Юджина без внимания. Конечно, можно было бы просто избавиться от него, как от элементарного препятствия, но даю тебе слово, это будет не так уж и просто, а во-вторых, я не позволю этого сделать потому, что он мой!

— Я и не собирался покушаться на его душу. Для меня сейчас важно то, как поступить с Юджином.

— Хм-хм, я тебе верю. А что касается Юджина… — Люцифер немного помедлил, словно подбирая слова. — Я прекрасно знаю твои силы и поверь мне, я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях. Тем более, у такого всесильного, коварного и равного мне по силе дьявола, как ты, никогда не возникало проблем со строптивыми душами, не так ли, достопочтенный Вельзевул?!

Велл облокотился на спинку своего кресла, снял очки, прикрыл глаза и иронично вздохнул. — Я так долго пробыл в человеческом мире, что уже совсем забыл, когда в последний раз меня называли моим настоящим именем. — Он перевёл взгляд на дьявола. — Ах, да, я хотел задать тебе вопрос, который не дает мне покоя уже довольно долгое время…

Люцифера заинтриговала интонация Велла, и он даже поддался вперёд, чтобы ничего не упустить.

— Ты что здесь делаешь?

— …Оу, ну, сегодня ведь бал в честь твоего племянника, и я не мог пропустить сие важное мероприятие. И ещё, я хотел бы поинтересоваться у тебя, как поживает мой непутёвый братец, Ваерон?

— Я как раз встречал его недавно, он прилетал сюда навестить свою подружку и как мне кажется, этой ночью между ними что-то произошло. — Он выделил последнее голосом и ехидно заулыбался.

Дьявол ничего на это не ответил, но глаза его на мгновение загорелись, а красивое лицо исказилось в уродливой гримасе, переполненной гневом.

3

Ну, вот и наступил момент, когда куча народу завалилось во дворец поглазеть на своего будущего короля, то есть, на меня. Если честно, я терпеть не могу подобные сборища, а особенно, когда всё внимание обращено прямо на мою персону. Многие то и дело подходят со всякими расспросами, только и успевай выслушивать и отвечать на них. Но в основном, все вполне не дурно, большинство гостей по отношению ко мне вели себя довольно почтительно, но это можно объяснить и тем, что рядом со мной постоянно ошивалась Ева, а она, коли слово скажешь, и голову отвинтит. Но мне показались несколько странными улыбки некоторых гостей, направленные в нашу с ней сторону, а что они значили, я понятия не имею. Также мне на глаза изредка попадался Велл, то и дело постоянно наблюдающий за мной со стороны, а рядом с ним стоял незнакомый мне мужчина с чёрными волосами, и они оба что-то активно обсуждали, поглядывая в мою сторону. Вдруг я замелил, что моя назойливая спутница покинула меня, из-за чего гости стали уверенней напирать на меня, и тогда я подумал, что держаться с ней рядом было не так уж и плохо. Но позже я обнаружил её у стола с закусками, общающуюся с каким-то воином в возрасте, и скорее всего, это её телохранитель. Потом я увидел, как она указала ему в мою сторону. Его презрительный, полный насмешливости и какого-то секундного разочарования взгляд сразу отбил всё моё желание находиться здесь. Знаете ли, мне уже изрядно поднадоело излишнее внимание. Ну а что я, собственно, хотел? Приём в мою честь, я здесь главная фигура, и, как бы мне ни хотелось избавиться от всеобщего внимания, мой долг постараться уделить время каждому и приветливо улыбаться. Да никто ведь и не говорил, что быть принцем легко. К середине вечера я уже и не знал, на чём сконцентрировать свой интерес: с одной стороны гости задают мне каверзные вопросы, с другой дядя не спускает с меня глаз, видимо обсуждая меня со своим собеседником, с третьей меня буравит суровым взглядом рыжебородый воин. Кстати, этот шкаф нередко вмешивался в разговор моего дяди, тоже начиная что-то с ним активно обсуждать. В общем, полный набор оказывающих немыслимое давление факторов, не хватает только…

— Так, так! А кто это тут у нас? Неужели, его мудрейшее высочество — грязнокровка, Юджин Аскараган?!

Да, да, этот голос я узнаю везде и всегда, сколько бы лет ни прошло с нашей последней встречи. Похоже, это последняя капля на сегодня, но я, как истинный правитель просто обязан одарить вниманием даже самых неприятных мне плебеев. Я натянул себе на лицо самую добродушную и снисходительную улыбку из всего моего арсенала и повернулся лицом к своему давнему неприятелю.

— Рад видеть тебя, лорд Никариван-Фей Фортиссимо, я не ошибся? — Когда я обернулся на него, передо мной возник накрахмаленный, расшитый всяческими стразами и рюшами воротник этого зазнайки. Вот знаете, что больше всего меня раздражает? Когда собеседник смотрит на меня сверху вниз. В буквальном смысле! Насколько я помню, в раннем детстве мы с ним были одного роста, а вот когда почти все мои ровесники успели намного меня опередить, я не знаю. Хоть это и нередко задевает мою гордыню, я научился не подавать виду и сейчас старался держаться как можно уверенней, тем более, с этой личностью уж точно не следует давать слабину.

— Нет, ты не ошибся. Я смотрю, ты совсем не изменился, до сих пор фальшивые эмоции на лицо натягиваешь. Учти, такими темпами ты окончательно лишишься доверия людей. — Он самодовольно улыбнулся, оглядывая меня с ног до головы, явно наслаждаясь своим физическим превосходством. Пытается задеть меня, но боюсь, что ему этого будет недостаточно.

— А в тебе все такая же спесь. — Я не стал дальше грубить ему в ответ, решив завершить разговор, но тот меня остановил.

— Да, совсем забыл, Юджин. Ты слышал, что я помолвлен?

— Ну, надо же, поздравляю. И кто эта несчастная?

— Очень смешно. — Судя по недовольному лицу, он не оценил моей шутки. — Она от меня без ума, вон она, общается с твоей сестрой.

Я нашёл взглядом Ларем и приметил рядом с ней очень красивой наружности барышню. Но если честно, красивой она показалась мне только с первого взгляда, при детальном рассмотрении она была самой обычной девчонкой, безвкусно завешанной кучей дорогих украшений и с большим количеством косметики на лице, движенья её были слишком уж идеальны, даже статичны, из-за чего издалека она напоминала фарфоровую куклу.

— Что, нравится? — Меня отвлёк Фортиссимо. — Разве она не прекрасна?! Но, увы, она предпочитает лишь меня, ведь я, несомненно, умён, красив, талантлив… — Он провел рукой по своим каштановым локонам.

— (…Богат, знаменит, надут…) — Продолжил я мысленно более точное описание сего индивида.

— Сама по себе она дочь разорившегося дворянина, и поэтому…

— (Поэтому решила выскочить за богатенького, чтобы своё финансовое положение подправить). — Опять про себя заключил я.

— Я тебя, кстати, тоже с этим поздравляю, я вообще не рассчитывал, что такому как ты вообще хоть что-то перепадёт.

— Что? О чём ты?

Но ответа я так и не получил, поскольку этот кудрявый решил элегантно исчезнуть, явно желая, чтобы последнее слово было за ним. Ну, и ладно, главное — не мозолит больше глаза.

***

Я ожидал увидеть кого-то действительно стоящего или опасного, а знаменитым принцем Гваритор, который по слухам способен любому дать отпор, оказался четырнадцатилетний мальчишка! Не думал, что всё так запущено, но это даже к лучшему, что этот сопляк-низкорослик может против меня, генерала Беллатор. Ну, а я тоже хорош, поверил своему идиоту сыну, что этот «защитник всея Гваритор» сможет мне помешать и я должен бояться его! Но теперь, если принцесса выйдет за него, я смогу делать с Гваритор всё, что захочу, главное, не привлекать внимание. А повезёт, могу даже избавиться от этого ребёнка, но боюсь — это уже слишком, женитьба на пустоголовой принцесске уже можно расценивать, как подвиг и самопожертвование.

Сколько я торчу на этом дурацком приёме? Лучше бы я сейчас занимался более важными делами, такими как развитие колонии, на севере Гваритор, но нет, я ведь должен заботиться о безопасности Евы, находясь в этом лягушатнике целительской знати! Да, эти гвариторцы как маленькие дети, смех, да и только. Хотя, Ева уже давно как избавилась от моего общества и не нуждается в защите, и, значит, моего отсутствия здесь никто не заметит.

Кэрролл покинул зал, прошмыгнул в коридор, расталкивая в разные стороны толпу гостей, но это не осталось незамеченным.

— Генерал Кэрролл! — Звонкий голос окликнул его.

— Да, Ваше Высочество. — Он развернулся на сто восемьдесят градусов и принял стойку смирно.

— И куда это мы так сбегаем с бала, аж людей кругом не видим? — Принцесса сложила руки на груди.

— Мне срочно потребовалось отлучиться, Ваше Высочество.

— Что ж, в таком случае, иди, но чтобы немедленно вернулся сюда.

— Скоро вернуться никак не получится, дело в том, что…

— Ладно, иди, куда хочешь! От тебя и так никакого толку. — Она развернулась и пошла обратно.

Легко отделался. Что ж, теперь я окончательно спокоен, этот молокосос ничего мне не сделает, а пока, пусть наслаждается вечером в свою честь. Я уверен, это продлится не долго, рано или поздно даже эти слабые людишки поймут, кто здесь главный и сдадутся, а ты ничего не сможешь с этим поделать, принц Гваритор, Юджин Аскараган.

Мужчина довольно улыбнулся и уверенней зашагал прочь от зала, в котором проходило мероприятие.

Вечером бал был уже близок к своему завершению, гости начали постепенно расходиться, предварительно поблагодарив хозяев за приём и отдав почтение принцу. Юджин заметил, что чуть ли не самыми последними бал покидали Фортиссимо со своей пассией. Элементарным поклоном молодой лорд удостоить принца не решился, и он просто медленно удалялся, приобняв спутницу за талию.

Юджину показалось, что все гости разошлись, кроме одной.

— Ева, а ты не собираешься уходить? — Задал ей Юджин нескромный вопрос, надеясь, что её присутствие здесь обусловлено тем, что она всего лишь ждёт своего исчезнувшего невесть куда телохранителя.

— Ах, точно, Юджин, ты же ещё не знаешь… — Таинственным тоном произнесла девушка и заулыбалась. — Но не переживай, сейчас придёт твой дядя и всё тебе объяснит. Надеюсь, ты очень этому обрадуешься.

Юджин уже окончательно запутался в своих мыслях, да ещё и эти странные взгляды гостей в их с Евой сторону. Что-то внутри него подсказывало ему, что это могло быть, но он не мог это принять, либо потому, что считал невозможным, либо всем сердцем хотел, чтобы этого не происходило.

Задумавшись, он и не заметил, как в комнате собрались все жители замка, кроме прислуги и стражи. Создавалось впечатление, что все знали, что происходит, кроме Юджина, и его это задевало. Он обратил внимание на лицо Эдварда, на котором, в отличие от остальных, читалась грусть и досада, словно он тоже всё знал, но не хотел, чтобы это случилось. Поскольку мальчик всегда доверял ему, он принял во внимание это выражение лица отца и насторожился ещё сильнее. Тут к юноше обратился Велл с просьбой выйти и поговорить с ним наедине. Это немного удивило принца, так как дядя никогда не предлагал ничего подобного, но он согласился и пошёл за ним.

Они остались вдвоём, и мужчина начал первым.

— Не думал, что этот день когда-либо наступит. Надеюсь, ты понимаешь всю тяжесть той ответственности, которую тебе предстоит возложить на себя, как бы сильно тебе и даже мне этого не хотелось. — Не дождавшись ответа от племянника, он продолжил. — Скажу честно, Юджин, я не в восторге от решения своей сестры отдать трон именно тебе, но против её воли мы пойти не можем, поэтому слушай меня внимательно. — Он развернулся к нему лицом и взглянул прямо в глаза, после чего немного поморщился, словно от отвращения. — Я знаю, что тебе, в отличие от меня, не безразлична судьба людей, и чтобы как-то более-менее оградить твоих любимых подданных от внешней угрозы, тебе, как и любому правителю, придётся пойти на любые жертвы. — От слова «жертвы» у Юджина по спине пробежал холодок, но он не подал виду и продолжил внимательно слушать дядю. — Как ты знаешь, единственной потенциальной угрозой целителей являются воины, с которыми нам просто необходимо поддерживать если не дружеские, то, как минимум тёплые и не враждебные отношения. Ты принц целителей, а прямо за этой дверью сидит принцесса воинов, и чтобы ты мог гарантировать своим людям безопасность, ты обязан сделать лишь одно. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я тебе говорю, и примешь правильное решение. А сейчас, — он приоткрыл дверь, зайдя в неё наполовину, — я оставлю тебя одного, чтобы ты хорошенько над этим подумал. — Он закрыл дверь перед лицом мальчика, а перед этим вложив ему в руки маленькую коробочку.

Юноша смотрел на маленькое кольцо, лежащее в коробочке, и не мог поверить в происходящее. Ему стало и грустно, и обидно, и страшно одновременно, и на этот поток негативных эмоций сразу откликнулся Чепуха, прятавшийся всё это время у Юджина под рясой.

— Эй, дружище. Ты не переживай, мы обязательно что-нибудь придумаем, только не плач, пожалуйста!

Юджин крепко сжал свободную руку в кулак, оскалив зубы и сдерживая слёзы.Безысходность давила на него, он понимал, что это в каком-то роде необходимо, но ему было ужасно обидно за своих людей, беспомощных и беззащитных, и за себя, за свои собственные чувства, которые просто растоптали, сровняв с землёй. Дело в том, что Юджин от природы был достаточно самовлюблён, и подобное отношение к себе расценивал как неуважение. И дело даже не в самой женитьбе. Его выбило из колеи то, что ради безопасности своего народа и более-менее благополучной жизни, он должен идти именно на такие меры, при существовании иных, более разумных и чистых путей решения вопроса об отношениях рас. Потом он задумался о Еве, действительно ли она любит его, или всего лишь ищет какую-то выгоду? От такой мысли ему сделалось ещё неприятней. А вдруг она сама не в восторге от подобной затеи? Хотя, это невозможно, судя по её приподнятому настроению. Мальчик осмыслил, что готов сделать всё от него требующееся во благо его расы, но жениться не согласится ни под каким предлогом. Немного успокоившись, Юджин начал думать, как поступить, чтобы не только не обидеть Еву, но и сделать так, чтобы после отказа она не возненавидела его, чтобы не решила объявить очередную войну, как она любила делать буквально десятилетие назад. Принц понимал, что идёт на огромный риск, ведь одно его слово может решить судьбу целого народа. Что значит быть принцем в этот миг он уяснил себе в полной мере.

— Ну, что ты решил? — Чепуха вырвал его из раздумий.

— Я не буду жениться. — Безэмоционально ответил мальчик.

— Отлично! — радостно воскликнул Чепуха. — Осталось только высказать этой белобрысой дылде всё, что мы о ней думаем, и послать восвояси!

— Нет, Чепуха, так мы сделаем ещё хуже. Я должен сообщить это ей как можно мягче, если она действительно что-то ко мне испытывает, в чём я очень сомневаюсь. — Он захлопнул коробочку. — Знаешь, Чепуха, мне кажется, здесь что-то не чисто.

— В смысле? — Оживился Чепуха.

— Мне кажется, что вся эта затея попахивает чем-то ядовитым, будто организована ради какой-то выгоды. Все это больше похоже на сделку, а не на бракосочетание. Возможно, я ошибаюсь, но дядя преподнёс это мне именно так.

***

Пару дней ранее.

— То есть, ты хочешь женить мальчишку на принцессе воинов и таким способом подвинуть. Думаешь, сей факт настолько заденет его? — Спросил Люцифер.

— Да, — Ответил Велл, — я больше, чем уверен, принцесса точно заткнёт Юджина себе за пояс, а будучи связанным этим союзом по рукам и ногам, он больше не будет угрозой. Сам посуди, Люцифер, у людей это даже не называется свадьбой, это сделка! Союз с воином — худшее, что может случиться в жизни целителя. Практически полное лишение свободы, воли, выбора! Воин имеет все основания лишить его всех полномочий, волен делать с ним всё, что захочет, имея полное право пресекать любые проявления сопротивления. Всё, что останется целителю, это сидеть смирно и ждать, когда хозяин подзовёт его к себе. И никто, Люцифер, никто не вправе идти против этого закона, особенно королевские дети. Ведь от подобных сделок одна лишь выгода. Сколько поколений королевской семьи Аскараган уже отдали своих детей в руки Монлид? Не счесть! И Юджин — не исключение, это его долг и прямая обязанность.

— Хм-хм, а ты уверен, что мальчишка оценит эту затею? Лично я нет.

— У него не будет выбора! — Велл резко развернул голову в сторону собеседника, сверкнув очками и по-садистски улыбнувшись. — Я надавлю на его сознание, заявлю, что если он откажется, под удар попадёт его драгоценный народ, который он так любит и который он поклялся защищать любой ценой… слышишь, Люцифер, любой ценой!

— …Чудовище… — Чуть шёпотом произнёс дьявол, сверкнув своими кровавыми глазами, улыбаясь другу в ответ.

***

Все сидящие были в предвкушении, ожидая, когда Юджин войдёт в комнату и объявит своё решение. Только Эдвард всем сердцем надеялся, что Юджин не поведётся на такую прозрачную уловку. Наконец, дверь открылась, Юджин неспешно вошёл в комнату и направился к Еве. Та встала с дивана, улыбаясь и сгорая от нетерпения. Юджин подошёл к ней, припал перед ней на колено, а в это время на его губах играла лёгкая улыбка.

— Мисс Монлид, — загадочно начал Юджин, — вы, бесспорно, очень привлекательная и умная девушка, вы несомненно замечательный воин и неплохой политик, прекрасно справляющийся с управлением страны. — От всего этого лицо девушки уже залилось краской, но юноша продолжил, — мне кажется, что вы являетесь завидной невестой для любого принца и я уверен, что почти все мужчины будут бесконечно рады стать вашим мужем. — Тут он сделал довольно долгую паузу, словно решаясь. Ева и все остальные затаили дыхание, но тут он поднял на девушку хитрый взгляд и произнёс. — Но я — не все!

Он встал, вытащил из-за спины коробочку с кольцом и легонько швырнул её под ноги своему дяде. На лицах присутствующих отразилось неподдельное удивление, и лишь на лице Эдварда зияла счастливая, и переполненная гордостью за сына улыбка. Но про себя император всё же отметил, что кидать кольцо на пол было уже перебором.

Ева замерла с раскрытым ртом, не зная, что сказать, а Велл резко сорвался с места, схватил племянника под локоть и с силой потащил за собой вон из комнаты.

Все сидящие остались ошарашенные, как ответом Юджина, так и поведением Велла, один Эдвард сидел на своём месте и довольно улыбался.

— Что это сейчас было, Юджин?! — Мужчина сильно дёрнул мальчика за предплечье.

— Во-первых, ты сейчас делаешь мне больно, во-вторых, ты сам мне сказал, чтобы я хорошенько подумал и принял верное решение, так я и сделал! — Он выдернул руку из хватки.

— Да ты, ты хоть понимаешь, что ты…ты…

— Сорвал тебе все планы? — В их перепалку вмешался Эдвард.

— Прочь отсюда, немедленно! — Целитель схватил принца за шкирку и откинул в сторону двери, за которой Юджин немедленно скрылся. Велл раздражённо взглянул на императора и спросил более спокойно. — Откуда ты знаешь о том, что это я всё спланировал?

— Я знаю всё, если ты забыл. И подтвердило мои догадки то, что вы что-то активно обсуждали с генералом Кэрроллом, практически не спуская глаз с Юджина. — Ровным голосом ответил император.

— (Люцифер прав, этот человек действительно опасен для меня, одна его проницательность чего стоит). — Высказался про себя демон и продолжил вслух. — Что ж, поздравляю, Эдвард, в этот раз я отступлю. — Он развернулся, сделал пару шагов и произнёс, не оборачиваясь. — Но ты не сможешь всё время находиться с ним рядом и защищать его. — Он ускорил шаг.

— Возможно, ты прав, но не недооценивай его. — Произнёс кен меин тому в след. — Не думай, что он не справится в одиночку, без меня. Большинство своих решений, в том числе и сегодняшнее, он принял самостоятельно, и то, что они совпадают с моими решениями или желаниями, это лишь случайное совпадение.

На мгновение целитель остановился, но решил не заострять своё внимание на сказанном и, сделав вид, что не услышал Эдварда, удалился.

4

Ева стояла у своего окна, обиженная и оскорблённая. Она уже не в первый раз слышит отказ жениться на ней, но она никак не ожидала такого от Юджина. Она рассчитывала, что он ни за что не откажется, зная, чем это эму грозит, но она не могла понять, почему он поступил иначе.

Вдруг раздался стук в дверь, но принцесса никого не ждала, а из-за плохого настроения она и вовсе не желала никого видеть.

— Убирайтесь, я не желаю никого видеть!

Однако дверь всё равно открылась, и в ее комнате оказался Велл, только девушка не спешила оборачиваться к незваному гостю.

— Я же сказала… — она хотела прогнать его, но увидев, кто это, успокоилась и снова развернулась лицом к окну. — Ах, это вы, Ваша Светлость, извините меня, как видите, я сегодня не в настроении.

— Вижу, Ваше Высочество, но позвольте мне поговорить с вами. — Он подошел к девушке и остановился у неё за спиной. — Я очень сочувствую вам, и пришёл извиниться от лица своего племянника. Я нахожу его поступок непростительным и считаю, что вы обязаны отомстить ему.

— Отомстить? — Переспросила Ева.

— Совершенно верно. — Он вплотную подошёл к ней и положил свои руки ей на плечи. — Я искренне считаю, что подобный поступок нельзя оставлять безнаказанным, а тем более, он позволил себе оскорбить вас! Неужели, вы, всесильная, мудрая и прекрасная правительница нашего времени спустите подобное с рук какому-то мальчишке — бастарду?! — Он наклонился над её ухом, чувствуя, как её переполняет обида. Но ему того было недостаточно, и он продолжил нашёптывать ей голосом, становившимся больше похожим на змеиное шипение. — Он должен, обязан заплатить, ему нет прощения! А самый верный способ — это нанести удар по самому дорогому, ведь можно сказать, что он сам подписался на это, не согласившись жениться на вас, тем самым подвергнув опасности свой народ. — Он провёл руками по её плечам, спускаясь на локти. — Я понимаю, как вам больно и обидно, это нельзя держать в себе, позвольте своим чувствам вырваться наружу в виде гнева, покажите ему всю свою ярость, заставьте его жалеть о принятом решении. Вас ведь это никогда не затрудняло, мисс Монлид?

Руки девушки сжались в кулаки, к горлу подкатил ком, а в глазах сверкнули искорки злобы и гнева.

— Вы правы, но…я пока не готова идти к нему, нужно время.

— Хорошо, — снисходительно произнёс Велл, и, слегка неудовлетворённый ответом принцессы, дополнил. — Только не тяните с этим, иначе вы можете невзначай изменить свое решение.

— Не изменю! Я хочу всё ему высказать, что я о нём думаю, и кем он является.

— Умница. — Прошептал Вельзевул, оставляя Еву одну.

Велл вернулся в свою комнату, где его поджидал Юджин.

— Что ты здесь делаешь, Юджин? Немедленно вылези из-за моего стола и покинь мою комнату!

— Только после того, как ты мне объяснишь кое-что. — Мальчик положил ногу на ногу, скрестив пальцы на столе.

Осознав, что принц настроен серьёзно и не намерен шутить, мужчина подошёл к столу, облокотился на него руками и приблизился лицом к Юджину.

— У меня совершенно нет ни настроения, ни желания говорить с тобой, но если после этого ты оставишь меня в покое, то я слушаю.

— Во-первых, если ты считаешь, что сможешь от меня как-то избавиться, то заставлять меня жениться было неудачным ходом, как ты сам, наверное, понял, и если ты решил, что таким образом застанешь меня врасплох, поставишь в безвыходное положение или заставишь сдаться, то ты сильно ошибаешься, дядя. Во-вторых, у меня в запасе есть множество вариантов, как избежать грозящих мне проблем, и я способен самостоятельно со всеми справиться, какими бы сложными или опасными они ни были.

— Я тебе верю. — Спокойно ответил Велл, чего Юджин не ожидал и немного напрягся. — И я полагаю, что всю ответственность за созданные именно тобой последствия ты тоже целиком и полностью возьмёшь на себя? Ну, хорошо, в таком случае, мне очень интересно, как ты будешь разгребать то, что натворил недавно. Я не уверен, что принцесса, которую ты вчера оскорбил и опозорил перед теми, кто тогда присутствовал, спокойно соберёт свои вещички и в приподнятом настроении отчалит на Беллатор, словно ничего не было! — Он сильно приблизился к племяннику, и тому пришлось максимально откинуться на спинку стула. — Помяни моё слово, мальчик мой, когда она начнёт действовать, то ты очень сильно пожалеешь о своём решении, но если ты вдруг одумаешься, то пути назад у тебя уже не будет, ты принял решение, и изменить уже ничего не получится.

— Можешь об этом не беспокоиться. Я лишь хочу тебе сказать, чтобы ты перестал творить со мной всё, что тебе вздумается, угрожая мне тем, что с моим народом произойдёт что-то ужасное. Так вот, послушай меня! Что бы ты ни делал со мной или с теми, кто мне дорог, как бы ни старался прижать меня к стенке, я найду, чем тебе ответить, и отвечу с двойной силой, потому что ты знаешь, что я никогда не дам в обиду тех, за кого я в ответе. Ты проиграешь эту войну, дядя!

Вдруг тихо скрипнула входная дверь. Велл выпрямился и добавил.

— Ну вот, она уже здесь, готовая всё тебе высказать, и раз ты у нас такой взрослый и самостоятельный, то почему бы тебе не попробовать доказать всё вышесказанное тобой на деле?

В комнату вошла Ева с гордо поднятой головой, а на её лице читалась холодная решительность.

— Что ж, я не буду вам мешать, позвольте откланяться. — Мужчина спиной направился к выходу, но принцесса остановила его.

— Нет, Ваша Светлость, я хочу, чтобы вы слышали всё, что я скажу. — Очень холодно, пробивая до дрожи, произнесла Монлид, глядя на мальчика сверху вниз и обратившись к нему. — Юджин?

Ради элементарного приличия мальчик поднялся и вышел из-за стола, встав перед принцессой. И тогда девушка начала.

— Я очень болезненно восприняла твой отказ, и мне до сих пор очень больно принять его. — Начала она довольно спокойно. — И я надеюсь, что ты, как взрослый и понимающий человек, осознаешь серьёзность сложившейся ситуации. Тем не менее, я вижу, что ты непоколебим в своём решении, для тебя твои жители намного важнее, чем твоя собственная репутация. Только представь, что подумают люди в моей стране, да и в твоей тоже, узнав о твоём решении.

— (Пока что, всё идёт вполне хорошо, но я не совсем это ожидал услышать). — Подумал Вельзевул. — (Я ожидал больше криков и скандалов, но она спокойна, даже слишком спокойна. Меня это немного тревожит, неужели она собирается…)

— Юджин, я приняла это всё во внимание и решила, что… — Она остановилась, опустила голову и устремила взгляд в пол. — Я хочу принести тебе свои извинения, Юджин.

— Что? — Хором спросили Юджин и Велл, а второй продолжил. — Что значит извинения?! Принцесса, вы не обязаны отчитываться перед этим…

— Я не закончила, Ваша Светлость! Мне кажется, что с вашей стороны было очень некрасиво перебивать меня. А теперь, позвольте продолжить. — Она перевела взгляд на мальчика. — На самом деле, я подслушала вас с дядей пару минут назад и поняла одну важную вещь, которую я должна была принять во внимание с самого начала. — Она пригласила юношу присесть рядом с ней на диван. — А поняла я следующее. Перед всем этим представлением я совершенно не подумала о том, как ты отнесёшься к женитьбе, точнее, не задумалась о твоих чувствах. На какой-то момент я, как это говорится, поставила себя на твоё место, и мне самой стало очень неприятно. Я на твоём месте поступила бы так же, как ты, но в отличие от тебя я не способна в полной мере испытывать чувство долга перед моими людьми, которых я обязана защищать, я бы подумала только о себе. Но в твоём случае всё немного иначе. Из всего тобою сказанного я поняла, что для тебя действительно важны расставленные тобой приоритеты, и каким образом ты собираешься постоять за них. Что-то в глубине моей души заставило меня встать на твоё место и почувствовать ответственность. Ты полностью предан целителям, для тебя их жизнь и безопасность важна, как и собственные несчастья, меня поразила твоя преданность, как правителя, и, если сказать честно, я не способна на такое. Мне показалось, что ты принимал решение на свой страх и риск, что ты был готов мириться с последствиями, какими бы ужасными они ни были, меня в тебе это привлекает и восхищает, Юджин. И знаешь, говорят, что если любишь человека, но не получаешь любви взамен, то постарайся уважать его выбор, не навязываться и самое главное, постараться при этом сделать его счастливым. И я подумала, что ты в какой-то мере не безразличен мне. Пусть я и хотела сорваться на тебя и излить на тебя всю свою злобу, но видеть тебя счастливым я хочу намного больше, чем развязывать войну по такой нелепой причине и заставлять тебя наблюдать за смертью твоих людей, от чего ты будешь испытывать лишь страданья. Поэтому, я прошу прошенья у тебя за то, что я была так слепа и отчасти бесчеловечна.

Она закончила и перевела взгляд на Велла, изогнув бровь и улыбнувшись уголком губ.

Тот, не произнеся ни слова, резко развернулся и вылетел из комнаты, попутно выбивая дверь так, что та с грохотом распахнулась и встретилась со стенкой.

На этот жест принцесса по-свойски хмыкнула.

— Ева, — мальчик отвлёк её от дяди, — спасибо. — В следующую секунду на лице Юджина отразилась полная искренней благодарности улыбка.

Принцесса немного замешкалась, потому что совершенно не помнила, чтобы Юджин когда-либо улыбался ей по-настоящему, и чтобы кто-то просто поблагодарил её. От этого ей сделалось очень приятно, и её охватила внутренняя гордость за себя. И поддавшись этому кратковременному порыву, она сказала следующее.

— И ещё, я бы хотела предупредить тебя кое о чём. — Она склонилась над его ухом и что-то прошептала.

— Ева, это правда? — Взволнованно переспросил мальчик. — Тогда я…

— Ты должен всё уладить, как можно скорее, но… — она состроила лукавый прищур, — тебе нужно ещё кое-что, чтобы ты смог воплотить задуманное.

***

— Работайте, мастер Вэй. — Ева взмахнула ручкой в сторону принца.

Маленький и низенький старичок, судя по внешности, кен меин, с длинной седой бородой и с очень густыми тяжёлыми бровями, начал оглядывать Юджина со всех сторон.

— Так, так, поглядим! Ручонки хиленькие, — он взял мальчика за запястье и потелепал его из стороны в сторону, — ножки тонюсенькие, неустойчивые, — ткнул его под коленку, что тот от потери равновесия слегка присел, — да и вообще весь какой-то дохленький он у вас, — затем тыкнул Юджина прямо в живот, и тот от неожиданности согнулся пополам. — Мне нужен мой инструмент.

Мастер взял рулетку.

— А ну, селёдка, выпрямись. — Скомандовал он Юджину и стал измерять его во всех проекциях.

— Эй, полегче, дедуля, я умирать пока не собираюсь. — засуетился принц, мельком подумав, что с него берут мерки для гроба.

— Так-с, мне всё понятно. — Он отстал от мальчика и подошёл к Еве. — Мне ещё никогда не приходилось делать оружие таких мелких размеров. — Он вытер пот со лба, развернулся к Юджину и поманил его своим костлявым пальцем. — Пойди-ка сюда, юноша.

Юджин уверенной походкой направился к нему, а когда подошёл, мастер схватил его за воротник, резко притянул к себе и уставился мальчику в лицо, начав внимательно вглядываться и изучать. Затем многозначительно улыбнулся, всё ещё держа его за ворот, и произнёс.

— У тебя любящее и бесконечно доброе сердце, мальчик мой, твой характер твёрд и непробиваем как камень, обрамлённый сталью без единого намёка на ржавчину. А душа, словно непроходимый лес, в котором никогда не узнаешь, что найдёшь, на что наткнёшься. Я чувствую, как по твоим венам течёт сила непоколебимого воина и заложена справедливость великодушного целителя! Ты, наверное, знаешь, что оружие должно олицетворять своего хозяина. — Его улыбка растянулась и стала больше походить на сумасшедшую — О, да, это будет великолепнейший клинок за всю мою жизнь, как наистарейшего оружейного мастера. … — Он сделал паузу, но вдруг улыбка спала с его лица, и он приял серьёзный вид. — Но глазища у тебя, конечно! Я словно в омут с чертями окунулся, ужас! — Он наконец-то отпустил его и удалился.

— Странный тип. Откуда он такой взялся?! — Мальчик выпрямился, поправляя рубашку, и с усмешкой закатил глаза.

— Не суди его так сразу, Юджин. Я уверенна, как только ты увидишь меч, который он для тебя сделает, ты сразу же изменишь своё мнение о нём. — Она подошла к Юджину. — Вот увидишь, он величайший мастер своего дела, его оружием из нержавеющего, негнущегося и неломающегося материала пользуется вся Беллаторская армия!

— Ага, вот только вы, воины, всё равно как-то умудряетесь за немыслимо короткий срок привести его в негодность, обращаетесь с ним, как чёрт знает кто. — Встрял мастер, который, казалось, уже покинул зал. — Вытворяете с ним невесть что, а моему сыну Таро потом ремонтировать!

— Хотя, порой он бывает действительно невыносим.

— Я даже не знаю, как тебя отблагодарить, Ева. Ты уже сделала очень многое для меня.

— Это меньшее, что я могу сделать, Юджин, те же знаешь. — Она отвернула от него своё лицо, чтобы принц не видел, как оно раскраснелось.

Некоторое время спустя.

— Прими этот меч, Юджин Аскараган, используй его… куда ручонки свои тянешь, я ещё не закончил! Используй его во благо своего народа, не злоупотребляй силой, решай человеческие судьбы справедливо, не позволяй гневу взять верх над тобой и умей сохранять трезвость ума. И самое главное, помни, это ты должен быть хозяином меча и управлять им, а не наоборот. Насколько бы красив, остр и смертоносен он не был, без тебя он обыкновенная, бездушная жестянка. — Мастер Вэй протянул меч Юджину, склонив голову.

Юджин аккуратно вынул двуручный меч из ножен. Медленно проворачивая оружие в руках, поражаясь искусностью исполнения, его формой и внешним видом. Его лезвие отсвечивало чистой небесной синевой, играя лучиками света. Плавные изгибы узоров на клинке и рукояти переливались серебром, словно живые. Сделав пару приёмов, он не почувствовал никакого дискомфорта, как с другими мечами, которые абсолютно не подходили ему по размеру и весу. Теперь же он в полной мере понял, что значит меч, как продолжение его собственной руки. Мальчик прошёлся взглядом по обитой грубой кожей рукояти и остановился на выгравированной подписи «Вэй».

— Это… — поражённый зрелищем, юноша растерял весь свой словарный запас.

— Великолепно, умопомрачительно и сногсшибательно? — довольным голосом промурлыкал Вэй.

— Не то слово! Спасибо, вы лучший мастер на свете! — Мальчик не сдержал эмоций и крепко обнял старичка.

— Осторожней, малой, поумерь пыл. — Он похлопал принца по спине, чтобы тот отпустил его.

— Это невероятно, я не ожидал ничего подобного! — Он вернул меч в ножны. — Но сэр, кое-что остаётся для меня непонятным.

— Спрашивай, мальчик мой.

— В тот момент, когда вы схватили меня за ворот и пристально смотрели на меня, как вы смогли, совершенно не зная меня и видя в первый раз, столько всего сказать обо мне? Как вы увидели всё это?

— Ты действительно хочешь узнать об этом? — Интригующе переспросил старик. — Хорошо, я отвечу тебе. — Мальчик затаил дыхание в ожидании, и мастер ответил. — На самом деле, ничего такого я в тебе не увидел. — На лице Юджина отразилось недопонимание. — Просто на днях я на досуге решил втихаря почитать личный дневник принцессы, ну и там было пару строк про тебя написано, а я просто процитировал.

— …Оу, ясно. — От удивления у Юджина задёргался глаз, но он попытался скрыть это и добродушно улыбнулся. — Ещё раз благодарю вас, мастер.

5

— Отец, у меня важное сообщение для тебя. — Ровным голосом обратился Дензелрон к генералу, пока тот стоял к нему спиной, шурша в руках списками.

— Дензел, дурака кусок, ты что, не видишь, что я занят! Хотя, что ты там можешь увидеть своим одним глазом. Пошёл прочь и больше не подходи ко мне со своей очередной ерундой, понял?! — Отмахнулся он, лишь бросив пронзительный взгляд на сына и отойдя от него на пару метров.

— Я лишь хотел сказать, что правитель Гваритор нас к себе вызывает. — Наспех проговорил воин, чтобы отец его дослушал.

— Так с этого и надо было начинать! — более бодро отреагировал генерал и задумался. — (Правитель… вполне возможно, что сработал план, и Велл хочет поделиться со мной хорошей новостью, негоже заставлять его долго себя ждать). — Он довольно усмехнулся, а затем с недоверием взглянул на сына. — Подожди, ты сказал, что он ждёт «нас»?

— Так точно. — Кратко ответил тот.

— Хм, интересно, зачем ему понадобилась встреча с такой растяпой, как ты, но не важно. Пойдём.

Дензел ничего не ответил, и они с отцом отправились во дворец. Пока шли, Ден держался чуть позади отца, что являлось уже выработанной привычкой за годы службы. В дороге воин немного задумался о предстоящей аудиенции и не заметил, как заулыбался. Генерал заметил это.

— Чего лыбишься, как идиот? — Он презрительно глянул на него через плечо.

— Ничего, забудь. — Дензел принял невозмутимое выражение лица, но еле заметная улыбка ещё оставалась на его лице.

На этот раз мужчина действительно задумался о том, что у его сына на уме и решил поинтересоваться. Он преградил ему дорогу, встав напротив него.

— Хорошо, на этот раз я тебя выслушаю, Дензел, говори! У тебя минута.

Тот не отвечал.

— Знаешь, что, сынок, — генерал подозрительно нахмурил брови, — у меня создается впечатление, что ты что-то от меня скрываешь. Нечасто тебя увидишь улыбающимся, обычно после этого все мои дела идут коту под хвост.

— Тебе кажется, отец. Всё, что я сказать тебе должен был, я сказал. — Ответил он, серьёзно взглянув отцу в глаза.

Генерал ничего не ответил ему, лишь резко развернулся и продолжил путь. А Дензел на мгновение улыбнулся ещё шире обычного, про себя радуясь недальновидности и слепоте своего отца.

Прибыв во дворец, генерал направился в кабинет Велла, надеясь встретить его там, но заметив, что его сын пошёл в направлении тронного зала, уточнил у того.

— Он велел встретиться в тронном зале?

— Да. — Не останавливаясь и заходя первым, бросил воин.

Кэрролл не стал медлить и зашёл следом за сыном. Оказавшись на месте, генерал резко остановился и уставился в сторону трона, а спустя пару секунд его лицо начало стремительно багроветь от злости.

— Что это значит, Дензел?! Я так и знал, что это твоя очередная глупость, и ты заставил меня потратить на это моё драгоценное время.

— Что не устраивает тебя, позволь спросить? — Иронично произнёс Дензелрон.

— Дензелрон, — процедил тот сквозь зубы, — это ты позволь мне спросить у тебя, где правитель?!

— Прямо перед вами, генерал Кэрролл. — Со стороны трона донёсся твердый, но совсем ещё юношеский голос.

Генерал на секунду остановился и вдруг разразился пронзительным смехом.

— Не смеши меня, ну какой же ты король, ребёнок-бастард, Юджин Аскараган!

— Да, отчасти вы правы, тогда, позвольте мне исправиться. — Он откинулся на спинку трона, положил ногу на ногу и подпёр подбородок рукой. — Я будущий правитель, король, если быть точнее. А теперь, по какому поводу я пригласил вас, генерал.

— У меня нет никакого желания разговаривать с ребёнком, разрешите откланяться. Мы уходим, Дензел.

— Я не разрешал вам уходить! — Голос мальчика эхом проскользнул по всему залу, отражаясь от стен, создавая впечатление, что его голос доносится отовсюду. — Я уверен, что этот разговор вас заинтересует.

— Ну, — мужчина сложил руки на груди, — в таком случае, давай по быстрее, не трать моё драгоценное время, мальчишка!

— Я задержу вас настолько, насколько посчитаю нужным. — Холодно произнёс Юджин и продолжил. — Мне доложили, что на севере Гваритор вы устанавливаете свои порядки, пользуясь моим отсутствием и неведением, и это мне, мягко говоря, очень не нравится. Поэтому, сейчас я по-хорошему прошу вас отступить, а иначе я буду вынужден принять меры.

Генерал застыл в удивлении, пренебрежительно глядя на принца. На пару минут в зале повисла тишина, но в один момент её прорезал громкий, переполненный безумием смех рыжебородого воина.

— До чего же самоуверенный ребёнок! Ну и что же ты будешь делать, мальчик мой?! Неужели ты думаешь, что после женитьбы на принцессе Беллатор при тебе останутся все твои полномочия? — Его смех немного поутих. — Ты ошибаешься, благодаря этой нехитрой сделке мы, воины, совсем скоро завладеем твоими землями, и ты больше никогда не сможешь помешать мне! — На его лице зияла безумная улыбка.

— Ах, кстати, об этом… — Задумчиво произнёс юноша. — Свадьбы не будет.

— Не будет? — Генерал ненадолго замешкался, а затем с гордостью и коварством в голосе добавил. — Это даже ещё лучше, в таком случае, жди войны, сопляк! Думаешь, после твоего отказа Ева свернётся и уедет домой? Как бы ни так! Она… — Он не успел договорить, так как Юджин перебил его.

— Она принесла мне свои извинения за причинённые неудобства, а в качестве компенсации за причинённый мне моральный ущерб слила мне ваш замысел, который вы так усердно пытались от меня скрыть. — Принц наклонился вперёд, положил подбородок на скрещённые пальцы и лукаво улыбнулся.

Дензелрон прыснул в ладонь, сдерживая смех.

— Это ещё ничего не значит! — Раздражённо бросил генерал. — Лично я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Сначала я полностью захвачу север, затем я пойду всё дальше и дальше, и наконец, доберусь и до тебя. Все это время тебе останется лишь сидеть, и наблюдать за тем, как я медленно пожираю то, что вы, целители, строили тысячелетиями! А сейчас, я всего лишь хочу донести до тебя одну простую истину. Подумай, за мной стоит моя многочисленная армия, состоящая из лучших бойцов, идеальных убийц, а что же насчёт тебя? У целителей есть армия? Нет, и никогда не было, а люди слишком слабы, чтобы противостоять нам, ведь насколько я знаю, у целителей даже нет четвёртой эволюции! И что же остаётся в сухом остатке? Неужто попытаешься справиться собственными силами? Не смеши меня, такой сопляк, как ты не годится мне и в подмётки. — Он не на шутку разошёлся так, что под конец своей пламенной речи даже перешёл на рык. — Ну, чего примолк, нечего сказать?

Юджин выдержал театральную паузу и произнёс, сохраняя невозмутимость и спокойствие.

— Вы правы только в одном, генерал, целители действительно не имеют четвертой эволюции, но в остальном вы сильно ошибаетесь.

— Отец, я должен сказать кое-что. — Обратился Дензел.

— Мне сейчас не до твоих бредней, Дензел! Или ты хочешь сказать, что у тебя есть козыри в рукаве? Ха! Очень сомневаюсь.

— Отец, это важно, я сказать хочу …

— Да заткнись ты, я не с тобой разговариваю, олух! Ах, да. Чтоб ты знал, чёртов щенок, у твоей расы кишка тонка организовать более-менее эффективное сопротивление, так что за тобой никого нет и защищать твою любимую Гваритор некому! — Рыча и багровея от злобы произнёс мужчина. — И вообще, мне надоел этот пустой трёп. — Он начал медленно приближаться к трону. — Да я разорву твое пузо голыми руками, вырву кишки и сожру их у тебя на глазах! Причём сделаю это так, что ты будешь ещё жив и в полной мере насладишься этим зрелищем! Ответь, что мне мешает прямо здесь сломать твою цыплячью шейку и переломать все косточки в твоём организме?! — Генерал шаг за шагом неумолимо приближался к юному принцу.

— Наверное, это вам мешает, генерал. — Невозмутимо произнёс Юджин. Ни один мускул не дрогнул на его лице, и лишь его глаза медленно поднялись на балконы над тронным залом, где за ажурной балюстрадой медленно возникали фигуры в чёрных рясах, сверкая голубоватым сиянием молний между пальцами. Из-за колонн тронного зала выступило не менее десятка магов, нагнетающих руками сгустки огня.

— Ну как, подостыли, генерал? — С хитрой ухмылкой произнёс мальчик, встав с трона и коротко оглянувшись по сторонам, а затем снова переведя взгляд на рыжебородого.

— …Ч…что???! — Судорожно воскликнул воин, озираясь по сторонам на бесчисленное количество магов и колдунов, вооружённых по полной программе, готовых атаковать в любой момент. Чем больше он озирался, тем яснее осознавал, что шансов выйти победителем у него нет. Он мог лишь злобно скрипеть зубами и метать из глаз молнии не хуже боевых магов.

— Как это понимать?! — Разъярённо проорал воин.

— Всё просто, генерал. Понятно, что создать могучую армию, равную по силе армии Беллатор непросто. Вы упустили из виду, что в Гваритор отныне существуют силы самообороны. Их создал я, и готов дать вам отпор, полагаясь и на собственные силы тоже. Неужто вы думали, что все восемь лет в Кен Меин я с Эдвардом просто протирал задом татами? — Он жестом приказал целителям отступить. — Но я спрошу у вас ещё раз, вы согласны мирно покинуть мою территорию?

Лицо генерала исказила лютая жесть, глаза загорелись адским пламенем, рот перекосило в животном оскале, а дыхание стало громким и прерывистым, так что он стал очень сильно походить на настоящего демона. А Дензел, глядя на своего разъярённого отца, не смог сдержать смеха.

— А с тобой я позже разберусь, скотина! — выругался мужчина. — Где принцесса, у меня к ней есть несколько вопросов.

Разъярённый генерал, не произнеся ни слова, покинул тронный зал, где Юджин и Дензел остались одни.

— Благодарю вас за помощь, сэр Дензелрон, если бы не вы, я бы вряд ли справился самостоятельно, чем я могу отблагодарить вас? — Юджин улыбнулся и коротко поклонился головой.

— Это долг мой, Ваше Высочество. А отблагодарить меня только одним вы можете, — он встал на одно колено. — Поскольку не всё кончено ещё, я прошу вас положить конец безумию, которое сотворил отец мой.

***

Одним событием ранее.

Дензелрон прибыл во дворец по поручению отца, чтобы разузнать у Вельзевула обстановку насчёт свадьбы. Поскольку воин был абсолютно не осведомлён о месторасположении кабинета вышеупомянутого, он чуть заплутал, а мимо проходящих людей, например слуг, чтобы спросить дорогу, он не встретил, поэтому решил проверить каждую попавшуюся ему на пути дверь.

Обследовав очередную комнату, услышал частые, громкие и уверенные шаги за дверью и, подумав, что мог бы спросить дорогу у проходящего человека, выглянул из комнаты, но увидел человека только со спины. Вдруг Дензелу показалось, что он где-то слышал шаги такого характера, и что ещё более странно, спина проходящего тоже показалось ему смутно знакомой. В его голове постепенно прояснялось воспоминание, настольно старое и непонятное, что Дензел долго не мог осознать то, что видит и соотнести это с тем, что начало крутиться в его голове. Но дымка времени незаметно рассеивалась, память прояснялась. В одну секунду ему показалось, что он всё вспомнил и, не контролируя себя, произнёс вслед уходящему юноше.

— Ромвальд?

Юноша резко остановился и повернулся в сторону Дензела, показав ему своё лицо, на котором читалось удивление.

— (Боже, да это же принц!) — подумал Дензел. — (Чего это я невесть кого вспомнил? Но даже его лицо очень…) — Воин продолжал смотреть на мальчика, узнавая в нём того, чьим именем только что окликнул его.

— …Откуда вы знаете моего отца? — Спросил Юджин, смотря на мужчину широко раскрытыми глазами.

— Отца? — Ошарашено переспросил Ден.

Они завернули в комнату, где Дензелрон поведал мальчику о его отце. Юджин узнал о том, что Ромвальд в молодости вместе со своим другом Максом были отправлены с южной на северную Беллатор служить в армии. Там он и познакомился с Деном, и между ними завязалась очень крепкая дружба. Дензел отметил, что Ромвальд во многом отличался от остальных воинов своей добротой и непреодолимой жаждой захватывающих боёв и приключений. Так как он очень любил плавать и всю жизнь мечтал управлять собственным кораблём, то по собственной инициативе был определён в морской флот. Его способности поражали Дензела с самых первых дней, его стремление, огонь в глазах и искра в каждом выполняемом действии не могли не удивлять. Но особенно воин выделялся своим непроходимым упрямством и желанием всё делать по-своему, не подчиняясь правилам и рамкам. И это, как сказал воин, и начало постепенно вести Ромвальда к самому краю. Отец Дензела ещё тогда был невыносимо жесток и требователен к солдатам, а неподчинение указаниям бесчеловечно каралось, но Ромвальда это не останавливало, и он настойчиво выводил генерала из себя, совершенно не беспокоясь о том, что с ним сделают. Также у него была привычка заступаться за товарищей, если тех в чём-то обвиняли, что ещё больше настраивало генерала Кэрролла против него и заставляло следить за ним вдвойне и втройне. Со временем Ромвальду стало очень тесно в армии, он понял, что это не то, что он хотел, поскольку не мог полноценно делать то, что взбредёт в его неокрепшую юношескую голову. По его словам, вспоминал Дензел, он жаждал приключений, простора, и полной свободы действий. Но он не мог просто так взять и уйти, ибо у воинов, если ты попал в армию, нет права отступить и уйти по собственному желанию, в противном случае, тебя окрестят предателем и врагом народа. Но, по мнению Ромвальда, даже это не было проблемой, ведь как он сказал, если нельзя уйти по-хорошему через «парадную дверь», то он уйдёт по-плохому, просто не попрощавшись. Но чтобы воплотить задуманное в жизнь, ему нужна была помощь, и Дензел вместе с другом Ромвальда откликнулись на просьбу о помощи. Не вдаваясь в подробности, план был приведён в исполнение. Конечно же, не без препятствий и потенциальных опасностей в виде генерала и стукачей среди солдат. Дензелрон отметил, что это был один из немногих случаев за всю историю, чтобы хоть одному воину удалось сбежать и не быть пойманным. Конечно, подобное уже случалось, но бедняг либо ловили и сурово наказывали, либо успевали раскрыть их замыслы ещё до начала побега. Беллаторская армия, как сказал Дензел, это одна огромная сеть, в которой плетутся всевозможные интриги и заговоры против кого угодно. Там, как бы странно это не звучало, каждый сам за себя, и если кто-то чем-то отличается от основной массы, если у кого-то иные взгляды и представления, то его тут же убирают. Беллаторские солдаты — это непримиримая свора бешеных волков, готовых наброситься на предателя, не зная пощады и чувства товарищества. И все же Ромвальду удалось преодолеть это. Будучи жертвой молвы и клеветы, он боролся, пробивался, и в итоге осуществил то, о чём мечтал, даже больше.

А Генерал… с того момента он стал куда более раздражённым и жестоким. И, конечно, узнав, что Дензел помогал пареньку сбежать, жестоко заставил сына поплатиться, собственноручно лишив собственное дитя глаза. Друга Ромвальда, который тоже был к этому причастен, Дензел не выдал, так как в отличие от своих соратников обладал не только чувством собственного достоинства, но и честью, чтобы не выдать своего товарища.

— И пусть я совершенно не знаком с вами, принц Юджин, но что-то подсказывает мне, что вы не только внешне похожи с отцом. И очень надеюсь на это, ведь очень мало людей таких, но именно они способны на подобное чудо и могут сделать наш мир хоть немного лучше. — Завершил воин свой рассказ.

— Вы представить себе не можете, как я благодарен вам за то, что вы мне сейчас рассказали, генерал. — Произнёс мальчик, необычно взбудораженный услышанной историей.

— Я ещё не генерал. Хотелось бы стать им, но боюсь, что не скоро мой отец решится передать мне этот пост, — печально произнёс воин, и сменил тему, вспомнив, что ещё может понравиться принцу. — Ваше Высочество, прежде чем сообщить вам цель визита своего, позвольте мне вас познакомить кое с кем.

***

— Это принц Юджин? Сын Ромвальда? Не может быть! Я не верю своим глазам! — Очень тощий и немного сутулый мужчина средних лет со всех сторон разглядывал мальчика через большие и круглые очки, глядя во все свои воробьиные глаза небесно-голубого цвета, которые говорили о принадлежности к первой эволюции воина. — Надо же, эти русые волосы, походка, фигура, взгляд! Всё, как у Ромвальда, словно живая и уменьшенная в размере копия! Жене расскажу — не поверит.

Дензелрон громко прокашлялся, чтобы дать понять своему другу, что тот увлёкся.

— Ах, да, прошу прощения, я ведь даже не представился. Моё имя Максимиан Суммония, я ответственный за порядок в Беллатор, защитник прав слабых, заведующий беллаторской полицией. И, что самое важное, я лучший друг Ромвальда, сражавшийся с ним и Дензелроном плечом к плечу в старые добрые времена. — Мужчина возвёл руки к небу, даже припал на одно колено.

— Это очень здорово, но поднимитесь, пожалуйста. — Юджина немного смутило импульсивное поведение нового знакомого, он решил перейти к решению важного вопроса и обратился к Дензелу. — Вы за чем-то пришли, сэр Дензел?

— Точно! — Опомнившись, он ударил себя ладонью по лбу. — С самого начала я искал дядю вашего, чтобы у него о вашем решении насчёт свадьбы информацию узнать, но, к счастью, вас встретил, так как предупредить хотел, что генерал наш …

— …Хозяйничает на севере Гваритор? — Перебил Юджин. — Я знаю об этом, Ева меня уже осведомила.

— Принцесса осведомила? — Переспросил Макс.

— Я сам был немного удивлён этому. — Усмехнулся юноша.

— В любом случае, так лучше намного. Тогда позвольте мне помочь вам генералу противостоять! — Дензелрон сделал шаг в сторону принца и положил кулак на сердце.

— Почему вы хотите помочь мне? — Обратился мальчик.

— Во-первых, я не хочу позволить отцу своему делать всё, что он хочет, а во-вторых, не могу смотреть на то, как слабых и беспомощных унижают.

Юджин посмотрел на воина взглядом, переполненным уважения и восторга.

— Это всё очень замечательно, — вешался Макс, — но что делать мне?

— Занимайтесь, чем занимались, рад был с вами познакомиться, сэр. — Кивнув головой и улыбнувшись, ответил Юджин.

***

Генерал Кэрролл ворвался в покои Евы и проорал.

— Ваше Высочество, потрудитесь объясниться, что за договоры вы заключаете с этим сопляком, в то время как я жилы рву, заботясь о процветании и благоденствии нашей расы? Мы испокон веков были хозяевами на Гваритор, целители — наша добыча по праву сильного, а вы заключаете унизительный мирный договор с этим рабским ублюдком, который без году неделя, как возомнил себя правителем?!

— Молчать! — со сталью в голосе воскликнула Ева. — Что вы себе позволяете, без стука врываясь в мои покои? Вы что, генерал, забыли такое понятие, как субординация?

— Но госпожа…

— Молчать! Разве я велела вам говорить? Марш за дверь и извольте преставиться по всей форме!

— Но госпожа…

— Вам что-то неясно, генерал? Не перепутали ли вы меня с продажными девками, с которыми обычно общаетесь?

Её величественная осанка гордо распрямилась, глаза сверкали гневом, зрачки расширились, а распущенные волосы, казалось, вздыбились так, что она стала напоминать разъярённую кошку.

Генерал резко крутнулся на пятках и чеканным шагом вылетел из комнаты. Спустя секунду раздался нетерпеливый стук в дверь. Ева выдержала театральную паузу, как учила ее маменька, досчитала до десяти, чтобы унять разбушевавшийся гнев.

— Войдите. — Снисходительным тоном повелела она.

В ту же секунду дверь распахнулась, и на пороге возник разъярённый, красный от гнева генерал.

— У вас ко мне какое-то дело? — Подчёркнуто спокойным тоном произнесла Ева. Она удобно расположилась в кресле, закинув ногу на ногу и начав изящно накручивать волосы на пальчик.

— Да, госпожа… — прошипел сквозь зубы, пунцовый от злобы генерал. — До меня дошли слухи, что вы заключили мирный договор с этим ублю…

— Но, но, но, — зацокала принцесса, —попрошу проявить уважение к высшему сословию.

— До меня дошли слухи, что вы заключили мирный договор с принцем Гваритор, Юджином Аскараганом.

— Всё верно, генерал, и прошу принять сей факт с должной ответственностью. Этот союз принесёт выгоду обеим расам, надеюсь, вы не будете оспаривать решение вашей принцессы?

— Да, всё понятно, никак нет, ваше решение — закон для меня. Разрешите идти?

— Идите, генерал. — Сказала Ева и, взяв в руки гребень, стала расчёсывать свои волосы.

***

— Вздорная малолетняя дура! Вот так, одним движением, бездумно разрушить устои, которые ковались веками. — Шипел себе под нос генерал, шагая по коридору.

— Совершенно с вами согласен. — Послышалось из глубины тёмного коридора. На свет медленно вышел Велл. — Разве может быть союз между волком и овцой? — Он театрально возвёл глаза к небу. — То же самое я пытался донести до принцессы, но она осталась непреклонна. Представьте, генерал, что будет с расой воинов, если этот договор вступит в силу? Позор и унижение, целители начнут диктовать вам свои условия, разве к этому вы шли все эти долгие годы, генерал?

— Совершенно нет. Может, у вас есть какие-то предложения по этому поводу? — Заинтересовался Кэрролл.

— Возможно, — целитель сложил пальцы на груди. — Скорее всего, девочка просто не в себе…быть может, она чересчур заигралась своей властью?! А может, она просто проявляет слабость? Тем не менее, разве это настоящее лицо правителя безжалостных и суровых воинов? Может быть, настало время взять власть в руки сильному, волевому и решительному человеку. Что вы думаете, генерал?

— Допустим, — Прищурился Кэрролл, догадываясь, куда клонит его собеседник, — но какая выгода от этого вам, регенту целителей?

— Что вы, что вы, генерал, какая выгода? Я просто прекрасно осознаю абсурдность происходящего. Данный союз может нарушить баланс и ввергнуть в хаос этот хрупкий мир. Я лишь пытаюсь не допустить этого и оставить всё так, как сложилось веками. Но в данной ситуации я мало чем могу повлиять на ход событий, мой зарвавшийся племянничек возомнил себя великим правителем. Я понимаю, что целители не чета могуществу беллаторцев и в итоге всё может стать гораздо хуже для моей расы. Поэтому, надо пресечь данный союз в зародыше, и кто-то отважный и решительный должен повести за собой расу Беллатор, а не эта вздорная и вспыльчивая девчонка.

— Я услышал ваши слова. — Ответил генерал и удалился.

***

Кэрролл начал плести интриги за спиной Евы. В армии нашлось много сторонников его идеи, которые слепо поверили своему генералу и последовали за ним. Противники и несогласные жёстко преследовались, любые попытки донести информацию до Евы нещадно пресекались. В армии прокатилась волна зачисток.

Ранним утром войска Кэрролла вышли на опушку леса под стены дворца.

— УУУХ, УУУХ… — Чеканила шаг пехота под боевой бой барабанов и рёв горнов. Знамёна взметнулись в небо, выравнивая боевые порядки. Начищенные до блеска доспехи воинов переливались на солнце, контрастируя с грубой шкурой и мехом. Лошади нервно пряли ушами и раздували ноздри в предвкушении кровавой жатвы. Лучники занимали боевые позиции.

Юджин с волнением наблюдал за боевым построением неприятеля с крепостной стены. Это был его первый настоящий бой. Он раз за разом прокручивал в голове наставления Эдварда про тактику и стратегию ведения боя, сильные и слабые стороны всевозможных боевых порядков. Он прекрасно осознавал, что в прямом столкновении со слаженной, хорошо вооружённой и обученной армией у него нет никаких шансов, но сегодня они воевали на его территории, это внушало ему уверенность, и эту уверенность надо было как-то передать его людям. Незадолго до этого к нему пробрался Дензелрон и доложил обстановку о готовившемся наступлении, что дало Юджину время подготовиться к встрече неприятеля.

— Бойцы! — Дрожащим от волнения голосом прокричал Юджин, пытаясь заглушить гул роптания поникших духом соплеменников. — Я понимаю, что вам страшно! Вам кажется, что у нас нет никаких шансов на победу. — С каждым словом он обретал уверенность и его голос креп. — Но уже то, что вы откликнулись на мой зов, говорит о вашей решимости и силе духа! Это говорит о том, что нет больше сил терпеть унижения и тиранию беллаторцев! Это говорит, что чаша терпения полна! Хватит быть агнцами на заклании! Хватит просыпаться в страхе за свою жизнь, за жизнь своих близких, любимых! Хватит роптать и молиться, чтобы ему достался милостивый хозяин! Пора самим становиться хозяевами своей судьбы! — По толпе пронёсся неуверенный гул и выкрики одобрения. — Сколько ваших родных и близких было съедено, растерзано просто в угоду прихоти жестокого хозяина?! Целители прекрасно могут обходиться без хозяев, а могут ли хозяева обойтись без целителей?!

— НЕЕЕТ!!! — Во всё горло взревела толпа.

— Гляньте за стены, их не так уж и много пришло на эту битву. Это говорит о том, что не все воины поддерживают и одобряют эту кровавую, бесчеловечную, сложившуюся веками традицию! Они надеются на лёгкую победу, но это наша земля! Это наша жизнь и наши судьбы! И мы сделаем всё возможное, и даже невозможное, чтобы отныне и впредь самим распоряжаться своей судьбой!

— ДААА!!! — В едином порыве громогласно пронеслось над войсками.

— Так бейтесь же, как в последний раз! Сражайтесь за свою свободу, за своё будущее! И не сметь сдаваться! Лучше умереть свободным в неравном бою, чем жить подобно скоту в ожидании своего часа или милости господина!

— ЗА ПРИНЦА!!! ЗА НАШЕГО БУДУЩЕГО КОРОЛЯ!!! ЗА НАШУ СВОБОДУ!!!

Генерал Кэрролл не рассчитывал на сильное сопротивление необученного войска и решил смести противника одним коротким и жестоким ударом. В небо взметнулись тучи стрел и в ту же секунду с диким рёвом пехота беллаторцев ринулась на первую линию обороны противника. Гвариторцы встретили стрелы, поставив магические щиты. Пехота Беллатор на полном ходу врезалась в линию обороны, яростно орудуя двуручными мечами. Магический барьер дрогнул под натиском, и начал прогибаться. Воины наносили удар за ударом, медленно, но, верно, продавливая магическую защиту целителей. То здесь, то там магические щиты вспыхивали яркими снопами искр и лопались с треском, но на месте павшего возникал новый целитель и ставил очередной щит. Средняя линия обороны магов шаг за шагом продолжала отступать, образуя своеобразный узкий коридор. Увлечённые боем воины ринулись в этот коридор, но были жёстко встречены концентрированной волной из огненных шаров. Шеренга магических щитов за их спинами сомкнулась, отрезая путь к отступлению. Метатели молний медленно, но уверенно расправлялись с попавшими в окружение воинами. Генерал Кэрролл не ожидал столь дерзкого отпора и дал приказ выдвигаться кавалерии. Бронированная конница легко смяла ряды щитов и глубоко вклинилась в линию обороны целителей, разметав их по полю. Но неожиданно с крепостных стен заработали катапульты. Глиняные горшочки разлетались при ударе о землю, высвобождая дурманящий газ, который сводил с ума лошадей. Кони ревели и метались по полю, сбрасывая и топча наездников. Все планы Кэрролла рушились у него прямо на глазах, он не мог поверить, что четырнадцатилетний мальчишка смог организовать столь грамотную оборону.

— Да что, чёрт возьми, там происходит? — Взревел Кэрролл. — Пора брать всё в свои руки. Арьергард, в атаку!

Отборные войска генерала врезались в плотную линию обороны целителей, искусно орудуя мечами и прорубая себе путь к стенам дворца. Их клинки пели, собирая кровавую жатву. Генерал в первых рядах раздавал налево и направо неопытным целителям. Казалось, что его меч не встречал никакого сопротивления, рассекая по нескольку тел за раз. Он умудрялся уворачиваться от летящих в него огненных шаров и молний. Вокруг арьергарда генерала образовался своеобразное кольцо из павших гвариторцев. Неожиданно, в пылу боя генерал заметил, как в рядах обороняющихся, по кругу в определенной последовательности выстраиваются тёмные балахоны с посохами. По короткой команде отступающие целители выскочили за пределы кольца, тёмные балахоны дружно выкрикнули короткое заклятье. Генерал лишь успел заметить голубоватое сияние гигантской ажурной пентаграммы под ногами. В ту же секунду столб огня взметнулся в небеса, живьём поглощая остатки войска генерала. Но генерал не собирался сдаваться. В последнее мгновение он кувырком пересёк стену огня и тут же оказался на ногах с двуручным мечом наизготовку. За спиной он слышал отчаянные вопли и стоны его верной стражи. Зрелище разъярённого воина ужаснуло целителей, и они начали отступать. Парадная мантия из шкуры волка на спине Кэрролла пылала синим пламенем и потрескивала, золочёные доспехи были покрыты чёрной копотью, но из обожжённой рыжей бороды виднелась дьявольская ухмылка.

— Дааа!!! Вот это бой!!! Я хочу ещё, больше крови! — Генерал вертелся, как раненый волк, сея смерть и панику в рядах целителей. Его меч серебристым причудливым узором создавал непроходимый барьер, раз за разом доставая противника. В ход пошли отравленные стрелы и дротики, но даже это было не в силах остановить могучего воина в режиме берсеркера. Кэрролл

хохотал и размахивал мечом, как адская мельница. Его меч с лёгкостью рассекал летящие в него огненные шары и поглощал разряды молний, не успевая нагреваться и шипя от запёкшейся крови.

— Это всё, на что способен твой сброд, малыш?! Да я один способен положить всю твою армию! Не хочешь выйти и размяться, как настоящий мужчина? Или ты думаешь, что достаточно толкнуть пламенную речь, подтолкнув в бой весь этот необученный сброд, а самому отсидеться за крепостными стенами?! Это так не работает, мальчик! Истинные полководцы доказывают доблесть своим собственным примером. Ты думаешь, что искусство боя — есть игра в солдатики и фехтование деревянной сабелькой с твоим узкоглазым крёстным папочкой?! Да, не спорю, кое чему он тебя научил, но уверен, он не говорил тебе, что искусство боя — это вкусить кровь с молоком матери, это с малолетства пропитаться запахом стали и пота, это слиться со своим клинком, годами оттачивая мастерство, это впиться зубами в горло поверженного противника, чувствуя, как его жизнь толчками вливается в твоё горло! Это совсем не то, что созерцание лепестка сакуры на воде, протирая задом татами! Ведь этому учил тебя твой папаша, так ведь, малыш?!

Целители опадали, как молодая трава под умелой рукой косаря, и Юджин понял, что, если он что-нибудь не предпримет, всё может закончиться очень печально.

— Я здесь, генерал, поберегите силы! Я смотрю, вы слегка запыхались.

И начался танец смерти. Кэрролл сделал выпад в сторону Юджина, но тот успел увернуться. Мальчик попробовал нанести первый удар, но генерал с лёгкостью блокировал и отбросил его ударом ноги. Юджин продолжал быстро и уверенно наступать, нанося точные удары, которые мужчина успешно блокировал. Мальчик отметил высокий уровень мастерства генерала, ему пришлось вспомнить все уроки, которые преподал ему Эдвард.

Воин использовал технику боя двуручным мечом, когда оружие непрерывно описывает в воздухе круги и восьмёрки. Юджин кружил и уворачивался, подныривал и уходил от мощных ударов, блокировать тяжёлый двуручный меч генерала своим клинком было бы опрометчиво. Несколько раз Юджину удавалось достать противника, но, похоже, это лишь раззадорило воина. Кэрролл понимал, что в скорости он проигрывает молодому и более быстрому сопернику поэтому, после очередного кругового взмаха мечом, когда Юджин с лёгкостью отклонился назад, уходя от удара, генерал резко выбросил свою руку и схватил мальчика за горло.

— Наверное, на этом стоит закончить? — Пальцы мужчины железной хваткой сомкнулись на шее Юджина, так, что у того потемнело в глазах. Генерал без особого напряжения поднял его на вытянутой руке.

— Ну, как теперь запоёшь, поганец?! — Ликующе произнёс мужчина. — А я предупреждал, малыш, ты мне не ровня, теперь пожинай плоды своей глупости. Я обещал, что сломаю твою куриную шейку? Жаль, что ты уже не увидишь, как я разорву твой живот голыми руками и сожру твои кишки! Ведь так, мясо? Ведь именно для этого рождены целители. Я соберу тех, кто останется после этого боя в живых, их стариков, их малолетних детей, и засуну их в такую клоаку, в которой они тысячу раз пожалеют, что когда-то имели несчастье слышать имя Юджин Аскараган!

— Не спешите…генерал… — Сдавленно просипел Юджин. — Я всё ещё…держу меч…в своей…руке. — Юджин из последних сил полоснул снизу-вверх по запястью генерала. Совершенный клинок мастера Вея без труда рассёк кожаные наручи и сухожилия воина, заставив пальцы невольно разжаться. Юджин, приземляясь на одно колено, с разворота ударил наотмашь, разрубая берцовую кость Кэрролла вместе с его золочёным доспехом. Генерал упал на землю, изрыгая проклятия и пытаясь добраться до Юджина. Мальчик откатился в сторону, где его подхватили целители и унесли с поля боя, но он видел, как обожжённые, дымящиеся бойцы генерала подхватили его, организовав круговую оборону и спешно отступили. Юджин дал приказ не преследовать Кэрролла. Генерал был побеждён.

***

Кэрролл лежал на койке, ругаясь и проклиная всё и вся. От сжирающего изнутри чувства гнева и адской боли в ноге генерал хаотично размахивал руками, рискуя кому-нибудь навредить. Он всё ещё не мог поверить, что над ним одержал победу не просто мальчишка, но, тем более, целитель! Генерал не привык проигрывать, да ещё и так позорно. И он не собирался это так оставлять, ярость и жажда мести распирали его изнутри, в глазах полыхало адское пламя, а в душе горело лишь желание убивать. Тем временем его физическое состояние оставляло желать лучшего: рана на ноге ни на секунду не утихала, заставляя воина метаться по кровати и биться в агонии, гангрена тоже не заставила себя долго ждать, разнося по комнате отвратительный запах гноя.

— Чего вы все встали, идиоты?! Немедленно подать мне целителя! Целителя!!! — Он отчаянно рычал и впивался когтями в матрас кровати. — Вы что, не видите, что я здесь дохну …Аааррргх?!

Тут отворилась дверь и в комнату медленно ступила принцесса Ева, сразу обратив свой презрительный взор на Кэрролла.

— Вы получили то, что заслужили, генерал. — Она приблизилась к кровати, шурша многочисленными складками на своём пышном платье.

— Ты… тыыы… гррр… — Генерал зыркнул на неё своими помутневшими от злобы глазами, его рот перекосился в неестественном оскале, оголяя огромные, пожелтевшие клыки.

— Я смотрю, этот случай вас так ничему и не научил, раз вы продолжаете беспардонно перебивать свою госпожу, генерал. Но в связи с последними событиями я могу смело предположить, что вы уже давно не считаете меня таковой, ведь так, Кэрролл? — Ева резко сложила свой веер и ударила им по своей ладони, обтянутой в чёрную перчатку. — Вы позволили себе напасть на государство, с которым у нас заключён мир, плести интриги и строить заговоры у меня за спиной! — Её синие глаза ядовито блеснули из-под тени выпавших на бледное лицо прядей волос. — Ах, да, поскольку вы явно больше не желаете мне повиноваться, я решила, что будет вполне разумно лишить вас жизни, а на вашу должность назначить кого-то другого. — Его глаза резко расширились от услышанного, он попытался дёрнуться, но невыносимая боль пресекла попытку, заставив издать громкий, переполненный болью рык. — Что вы, не беспокойтесь так, ведь у меня на примете есть великолепная кандидатура на должность генерала армии Беллатор.

Она демонстративно отошла немного в сторону, открывая Кэрроллу обзор на дверной проём, в который чеканным шагом уверенно ступил Дензелрон и занял место справа от Евы, приняв стойку смирно.

— Ч…Что…? — Мерзко прохрипел бывший генерал. — Этот безмозглый…кусок идиота?! Да этот…мягкотелый увалень…он… аргх…! — Он не успел договорить и резко схватился за свою ногу.

Ева проигнорировала его и продолжила.

— А знаете, чем именно он отличается от вас, сэр? — Она привлекла внимание мужчины, заставив того поднять на неё глаза. — Он преданный! — Вкрадчиво произнесла принцесса и едко ухмыльнулась.

Генерал скалился и прожигал её взглядом, его шумное дыхание перемешивалось с гортанным рычанием и разносилось по всей комнате.

— Знали бы вы, Кэрролл, сколько времени я потратила, придумывая способ вашей казни… — Она вернула лицу строгий вид. — Я старалась придумать что-то поистине жестокое, чтобы ваша жизнь в полной мере показалась вам адом, и чтобы вы успели изрядно помучиться! — Воин напрягся, Ева продолжила. — Но боюсь, что ни я, ни даже такой человек, как вы, не способны придумать наказание, равное всему тому, что вы уже сделали. — Она выдержала паузу и, глядя на Кэрролла холодными глазами,

произнесла твёрдым, властным голосом. — Я, Ева Монлид, принцесса Беллатор, даю вам, сэр Кэрролл, нерушимое обещание: я не стану убивать вас, так как для вас в вашем состоянии казнь — лишь избавление от мучений, поэтому… — Она остановилась на пару секунд, но затем прищурилась и зло прошипела. — Вы сдохнете прямо здесь, в этой затхлой комнатке, на этом пропитанном гноем и кровью матрасе. Сдохнете сами!!!

На этой ноте она резко развернулась, гордо выпрямила спину и, подбородком приказав Дензелу ступать за ней, покинула комнату под громкий, протяжный рык и многочисленные ругательства рыжебородого воина.

Отчаянное рычание, пронзительные крики боли и страдания, звук ломающейся мебели — всё, что было слышно из запертой комнаты. Это продолжалось настолько долго, что некоторым даже становилось жалко бывшего генерала. Но со временем вокруг становилось всё тише и тише, пока подземелье с камерами не обрело свою привычную, мёртвую тишину.

***

— Что со мной? Где я? Что это, чёрт возьми, за место?! Я точно помню, что совсем недавно я был ранен в ногу этим сопляком, а сейчас от моей раны не осталось и следа и…какого чёрта я делаю в каком-то лесу?

Генерал осмотрелся и понял, что этот лес более чем странный, всё вокруг было кроваво-красным, деревья тощие и голые, небо сплошь красное, а вместо солнца, или, что бы это могло быть, в небе зависло что-то круглое и чёрное. Он сделал шаг, и у него под ногами что-то хрустнуло…он наступил на чью-то кость! Кэрролл осмотрелся и понял, что по всей земле расстилались горы трупов, истекающих реками крови, в которой он, как оказалось, увяз по колено. Он был уже сыт по горло этой чертовщиной, и решил как можно скорее выбираться отсюда. Генерал побрёл прямо по дороге и вскоре наткнулся на какой-то непонятный дом, в который не раздумывая зашёл, надеясь найти в нём спасение.

— Хм-хм-хм, попался! — Произнёс какой-то незнакомый голос из пустоты.

— Где ты? покажись! — Кэрролл начал оглядываться по сторонам.

— Не надрывай пупок, генерал, я прямо перед тобой.

Вдруг прямо перед воином начало материализоваться непонятное существо огромных размеров, с длинной рыжей шерстью, огромными когтистыми лапами и козьими рогами. Могло показаться, что ничего особенного он собой не представлял, но это только на первый взгляд, а при детальном рассмотрении он становится настолько отвратительным, что смотреть на него было просто невозможно. Генерал был готов поклясться, что такого урода ещё надо поискать. От страха он попятился назад и просто рухнул на свою пятую точку, глядя на сие адское отродье снизу-вверх.

— Твою ж…дьявол?!

— Надо же, какая догадливая еда попалась, с первого раза догадался. — Издевательски лукаво произнесло чудовище. — Но если быть уж совсем точным, то моё имя Сатана.

— С… с… Сатана? — Судорожно произнёс воин, не помня себя от страха.

— Да, да! А теперь, я хочу по-быстрому разъяснить всю суть вопроса, чтобы между нами не было никаких недомолвок и недопониманий, хорошо? — Генерал ничего не ответил, молча пялясь на Сатану. — Хм, неразговорчивый ты какой-то, но это не важно. Слушай сюда, генералишка, как видишь, видок у меня не самый приятный, и, я надеюсь, ты понимаешь, что появляться на людях в подобном виде как минимум неприлично, а мне очень уж хочется присоединиться к моим коллегам, которые уже не первый год ошиваются в мире людей, как ни в чём не бывало. А я что, хуже них, что ли? Но вот незадачка, в отличие от них я не имею физического тела, как такового, и не могу взять и материализоваться, как они, что заставляет меня искать себе подходящее тело среди смертных, сечёшь?

— (Что за дичь он мне втирает?) — В мыслях произнёс воин.

— Ах, дичь, говоришь, — как оказалось, этот дьявол неплох в чтении мыслей, — но ведь ты даже не представляешь, какой чести ты удостоен! Ведь среди всех людей, из которых я выбирал себе оболочку, ты подходишь как нельзя лучше! — Мурашки побежали по телу генерала. — Да не боись ты, я всего лишь заберу твою душу, съем её и займу твоё место в этом теле. Тебе нечего бояться, поверь мне на слово, в аду в казематах самого дьявола не так уж и плохо, тем более, такому чёрствому, злому и жестокому человеку, как ты, вечность мучений пойдут только на пользу. Не беспокойся, я позабочусь о твоём сыне, как подобает настоящему любящему отцу.

С этими словами дьявол набросился на генерала, окутывая его с ног до головы мраком, всасывая в себя его чёрную душу.

— Да, такие души всегда были мне по вкусу, а теперь, пора перевоплотиться в новом теле!

***

Дензел решил в последний раз навестить отца. Он подошёл к нему, проверил дыхание, убедился, что того не стало. Он уже повернулся выйти из комнаты и оповестить остальных, но вдруг услышал непонятый шорох позади себя и обернулся. Увиденное заставило его подскочить на месте: генерал приподнялся, опершись на руки, его голова была опущена, глаза закрыты. Дензел медленно подошёл, сел на край кровати, начал внимательно следить за действиями отца, который медленно разлепил свои серые глаза и начал также медленно себя осматривать, словно видит в первый раз. Постепенно взгляд родителя стал меняться и больше походить на осознанный, понимающий. Губы как-то заторможено стали растягиваться в безумной, даже какой-то неестественной улыбке, из-за чего Дензел напрягся, пугаясь ненормальному поведению очнувшегося. Отец медленно поднял голову, всматриваясь и прожигая сына безумным взглядом. И вдруг произнёс не своим голосом.

— О, Дензел, приветик. — Он ласково и по-отцовски улыбнулся ему, ещё больше вводя того в оцепенение. Затем, одним резким движением, свесил ноги с койки и встал. В следующую же секунду рухнул на пол и завопил от боли.

— Чёрт, что со мной? Почему так больно?! Адски больно, умираю!!!

На крик сбежались несколько стражников и затащили его обратно в постель.

— Сэр, зачем же вы поднялись, у вас же травмирована нога!

— А, у меня травмирована нога, и поэтому я не могу подняться?! — С важным видом знатока произнёс рыжебородый.

— …Да, сэр. — Подозрительно ответил один из них.

— А Дензелрон всё это время сидел здесь, рядом со мной, потому что беспокоится обо мне. — Он снова безумно глянул на сына. — Сыночка молодец, сыночка хороший. — Он протянул к нему руку и похлопал того по щеке.

— Эм, ну, мы, наверное, пойдём, сэр. — Стражники скрылись за дверью.

— (Я не понял,) — подумал Дензел, — (когда это он успел головой крякнуться?) — окончательно добитый отцовским поведением, никак не свойственным тому.

— Всё у меня с головой в порядке, не придумывай. — Встрял генерал, поглаживая свою козью бороду.

— (Что?) — Опять про себя поразился Дензел. — (Он же второй эволюции, с каких это пор он мысли читает?!)

***

— Что ж, — Немного раздосадовано произнесла Ева, — я никак не ожидала, что Кэрролл придёт в себя в таком состоянии. По-хорошему, мне не стоит оставлять его в живых…но я дала обещание не убивать его, а я никогда не нарушаю своего слова. — Сидя на троне, принцесса обратилась к рядом стоящему Дензелрону. — Генерал Дензелрон Кэрролл, поскольку этот воин — ваш отец, я назначаю вас ответственным за этого человека. Я приказываю сделать так, чтобы он больше не смел покушаться на мою власть и когда-либо показываться мне на глаза. — Повела она, сложив руки на груди.

— Слушаюсь, госпожа. — Воин припал на одно колено перед троном.

— Ступай. — Мягко произнесла она, встала и покинула тронный зал, и обойдя всё ещё стоящего Дензела.

***

Дензел позаботился о том, чтобы отец больше не появлялся в поле зрения принцессы и не мог принимать участие в политике, устроив его чуть ли не в другом конце королевства в отдалённом поместье, практически изолировав от людей, разумеется, в целях безопасности. Спустя какое-то время бывший генерал очень быстро выздоровел и даже смог встать на ноги, но самостоятельно ему было передвигаться всё ещё тяжело, рана была тяжёлая и шрам останется на всю жизнь, поэтому он передвигался с помощью трости.

Со временем Дензелрону пришло на ум, что странное поведение отца, его внезапная способность читать мысли и, судя по всему, кратковременная амнезия — результат клинической смерти, но всё-таки, что-то в нем было не так: тот никогда не стал бы так тепло и спокойно разговаривать с окружающими, и тем более, с сыном. Создавалось впечатление, что здесь не он, а кто-то совсем другой, но выглядящий как его отец.

Вместе с этим у Дензела мелькнула мысль, что у нормального человека такая тяжёлая рана не может зажить столь быстро, поэтому, решил внимательней следить за своим предком, и чем больше наблюдал, тем сильней убеждался в своей последней догадке — отца «подменили». Как оказалось, Кэрролл стал отличаться от прежнего себя даже внешне. Дензел всегда помнил суровые глаза отца грязными и мутными, а сейчас они переливались чистым серебром так, что даже завораживали, а суровость сменилась лукавостью и некой загадочностью. Его голос всегда звучал громко и резко, как испорченный инструмент, теперь же проникал глубоко в барабанные перепонки, создавая впечатление, что голос звучит прямо внутри тебя, словно гипнотизируя. Размашистая и сбивающая с ног походка стала плавной и даже величественной, и будто генерал сделался выше ростом, но Ден посчитал, что с больной ногой ему просто не до той пружинистой походки, которая обрела несвойственную его прежнему отцу грациозность, которая мешала поверить, что это из-за травмы. Также Ден отметил, что и лицо, и одежда, и поведение — вся картина поменялась в одночасье. А ещё Дензел не мог понять, где он раздобыл себе такую особенную трость без единой царапины, да ещё и с атрибутом, в виде черепа козы. Но последним поводом для подозрения стало то, с какой лёгкостью его отец покинул территорию замка и был искренне рад тому, что Дензел стал генералом, если учесть то, как до этого он недооценивал сына и твердил, что из него никогда не выйдет хорошего воина.

В один из повседневных деньков, когда у Дена уже не осталось сомнений, он решил во всём разобраться и вывести самозванца на чистую воду, тем более, когда случайно заметил то, чего у отца его точно никогда не было, как, впрочем, не может быть и у человека.

— Отец? — Дензел нашёл его в зале, сидящим в кресле у камина. Тот любовался пламенем, вращая между пальцами трость, а лицо как никогда отражало спокойствие.

— Дензел, заходи, чего стоишь в дверях, как не родной. — Бархатным голосом произнёс мужчина, что заставило Дензела полностью убедиться — это точно не его отец. — Тебе от меня что-то нужно?

— Я лишь хочу тебе один нескромный вопрос задать. — Ден встал перед ним, глядя на него сверху вниз. — Кто ты и что с отцом моим сделал?

Тот перестал вращать трость, повернулся обратно к камину, и печально улыбнувшись, подпёр рукой подбородок.

— До чего же проницательные нынче люди. — Нараспев сказал Сатана. — И давно ты заметил?

— С того самого момента, когда ты очнулся. — Ответил Дензел. — А ещё, на будущее, с зеркалами аккуратнее будь, из-за них ты выдать себя можешь.

— Зеркала? — Переспросил лукавый и отыскал в комнате отражающую поверхность. — Ах, как опрометчиво с моей стороны, боюсь, что от рогов мне всё ещё никак не избавиться. — Мужчина погладил свою бороду и краем глаза посмотрел на воина. — Что касается твоего отца, то я всего лишь забрал его душу и позаимствовал тело.

— Догадывался я, что всё именно так. — Дензел сел и прикрыл лицо рукой.

— А теперь позволь мне спросить, что ты будешь делать, убедившись в такой нелёгкой правде?

— Ну, не побегу же рассказывать, что в отца моего дьявол вселился! — С усмешкой ответил воин. — Меня примут за сумасшедшего. А если попытаюсь от тебя самостоятельно избавиться, то это может чревато кончиться для меня, так?

— Верно, — Дьявол прикрыл глаза, — уж с кем точно не стоит вступать в конфликт, так это с демонами, поэтому, всё, что тебе остаётся, так немного потерпеть моё присутствие рядом с тобой до тех пор, пока я не заберу то, зачем пришёл сюда.

— Ты имеешь в виду… — По спине Дензела пробежал холодок от мысли, что конкретно может быть нужно Сатане.

Почувствовав вполне оправданный страх Дензела, Сатана улыбнулся уголком губ и обратился к нему. — Скажи, ты боишься? — Он поставил трость на пол и опёрся на неё руками, всё ещё сидя в кресле.

— А что люди обычно на этот вопрос отвечают? — Риторически переспросил Дензел. — Конечно. А если учесть, что не один ты такой в нашем мире…

— Много же ты знаешь, сынок. — Он сделал акцент на последнем слове.

Тот ничего не ответил, и дьявол решил нарушить молчание.

— Ты действительно прав, я здесь не один, и ты не единственный человек в подобном положении. — На эти слова Дензел поднял лицо, на котором читался немой вопрос. — Да, именно так, я бы не стал врать. А если хочешь, то могу привести один наглядный пример, который точно тебя заинтересует. — Он положил ногу на ногу и продолжил. — Например, в ближайшее время я собираюсь отправиться в Гваритор к одному своему хорошему знакомому демону. Насколько я знаю, ты пару раз встречался с ним, но к твоему счастью, поговорить с ним тебе не удалось, он довольно мрачный тип. Взгляд у него ещё такой пронзительный, а в сочетании с его любимыми очками так вообще в дрожь бросает. — Он присмотрелся к Дензелу. — Вижу по твоему лицу, что начинаешь примерно понимать, о ком я. И последнее, на что я прошу тебя обратить особое внимание. Со мной тебе ещё более-менее повезло, я, в отличие от своего друга, не склонен проявлять откровенный садизм по отношению к людям, с которыми не связан контрактом. Демоны в принципе не имеют право наносить вред людям без видимой причины, не имеющим к ним никакого отношения, но тот в полной мере себе это позволяет, и даже больше, а оправдывает тем, что они с тем человечком родственники. Поэтому человечек, рядом с которым он находится ежечасно, очень страдает, не в силах кому-либо пожаловаться. Но это уже не наши проблемы, и он должен сам справляться с ними. — Демиург встал с кресла, подобрал трость и, уходя из комнаты, произнёс напоследок. — Да не переживай ты так, Дензел, уверен, тот человечишка достаточно силён, ведь заставить самого Сатану хромать с тросточкой уже достойно высокой похвалы. Ну, а если не сдюжит… — нечистый выдержал театральную паузу и, коварно улыбнувшись, закончил, — для моего друга это не будет такой уж великой потерей!

Дензел остался один, по его телу бегали мурашки. Он не мог понять, как всё могло так обернуться. Но его собственное положение уже волновало меньше всего после того, как Сатана привёл ему реальный пример. Он не мог понять, почему от этого должны страдать такие невинные люди как…

— Ваше Высочество…Юджин.

6

Прошло уже очень много времени с тех пор, как я освободил Гваритор и победил Кэрролла. За всё это время произошло много чего, а в последнее время изрядно приелось: одно и то же, изо дня в день, работа, обязанности, важные переговоры, всевозможные встречи и уроки с дядей, — так что я уже полгода весь на нервах. Совершенно ничего не хочется, аппетит пропал, а когда нормально высыпался, не помню вовсе. Сестра делает всё, что в её силах, чтобы как-то помочь мне, но даже этого недостаточно. Я стал испытывать дефицит в общении с ровесниками, но было бы с кем, всё моё общение ограничивается только важными переговорами со взрослыми. Даже когда появляется свободная минутка, и я ухожу в свою комнату, то испытываю одиночество, ведь она совершенно пуста. Вы можете спросить, а как же Мистер Чепуха? Забудьте о нём, это всё детский лепет. С некоторых пор он стал всё реже поддерживать со мной связь, поскольку я не уделял ему время из-за бесконечной работы и уроков, не играл с ним и не разговаривал. В один день он не появился, потом во второй, в третий, и я перестал не только думать, но и вспоминать о нём, выбросив из памяти и решив, что пора игр закончилась: Чепуха всего лишь плод моей фантазии, воображаемый друг детства, которого больше нет. Если раньше мне было грустно и обидно, что единственный друг покинул меня, то спустя год необщения, я ничего не испытываю, беззаботные времена забылись, как сон под утро.

Что касается обстановки в стране, то на данный момент всё тихо и мирно, но только не для меня. Постепенно лично и окончательно я убедился, что далеко не все довольны тем, что трон принадлежит мне, ибо не раз приходилось слышать в свой адрес оскорбительные слова через посторонних лиц. Я думал, что этим всё ограничится, но ошибался, сильно ошибался.

Однажды мне пришёл подарок от неизвестного отправителя. Это был редко встречающийся сорт чая, сырьё для которого очень трудно найти. Я принял подарок, но не торопился его пробовать, тем самым оградив себя от опасности. На следующий день я узнал, что одна из служанок не сдержалась и решила попробовать этот чай, но тот оказался отравлен, а девушка умерла. Проведённая экспертиза показала, что мне отправили целый букет ядовитых растений, которые почти невозможно распознать ни на запах, ни на вид, лишь только попробовав. Конечно, я сильно испугался, что заставило меня впоследствии очень осторожно относиться к тому, что мне подают, и тем более, преподносят со стороны. Отчасти, я сам виноват в том, что не распознал этого самолично и сразу, а ведь дядя настаивал на том, чтобы я проходил целительские предметы, такие как зельеварение и всё, что с этим связано, но я отказался, утверждая, что мне ни к чему это, и вот, что из этого получилось. Но все это были ещё цветочки, ягодки поджидали меня далеко впереди.

***

Велл находился в своём кабинете. На столе перед ним было разложено огромное количество разных бумаг, которые он скрупулёзно перебирал и тщательно просматривал. Этот процесс стал уже настолько привычным для него, что ему ничуть не казалось странным то, что сам Вельзевул сидит и разбирается с документами в мире людей, так сказать, печётся о том, чтобы не пропустить ничего важного. Да, жизнь среди людей стала демону чем-то действительно обыденным и ничуть не зазорным. Да и кто вообще посмел бы осудить его? Он — дьявол, выше него в аду никого нет, а Люцифер с Сатаной и сами не прочь иногда проводить время среди людей. Люди, на самом деле, всегда были интересны демонам, а когда ты не просто наблюдаешь за ними со стороны, а живёшь с ними под одной крышей, то невольно становишься участником их быта. Но Велл, в отличие от Сатаны с Люцифером, является не сторонним наблюдателем, но полноценным членом королевской семьи Гваритор! Семья…Юджин. Неприятная мысль проскользнула в его голове, этот мальчишка! Вот кого из окружающих его людей он точно никогда не поймёт, так это своего племянника. Он уже столько лет прожил в мире, что страшно произнести эти цифры вслух, он повидал много людей, но ещё ни один человек не вызывал у него столько вопросов, недоумения, непонимания, неприязни…ненависти. Рука дьявола непроизвольно смяла лист бумаги. Он, непривычно для себя, небрежно бросил клочок на стол и откинулся на спинку кресла.

— Клянусь, ещё никогда, ни одно из этих тщедушных существ не доставляло мне столько мороки. На свете множество чудовищных детишек, но почему самый отвратительный из них достался именно мне?!..

— Если задаваться этим вопросом слишком часто, можно сойти с ума, друг мой.

Велл поднял глаза и увидел мужчину с тростью и рыжей бородой, сидящего неподалёку.

— Тебе идёт, Сатана. — Коротко поприветствовал его Велл, рассматривая того с верху до низу, остановившись на ноге, которая, насколько он знал, должна быть травмирована.

— Я гляжу, ты знаешь об этом инциденте, который учудил твой племянничек и этот человек.

— Мой племянничек… мой чёртов племянничек! — Вельзевул помрачнел пуще прежнего.

Брови Сатаны вопросительно приподнялись. Он, конечно же, знал о взаимоотношениях Велла и Юджина, но до сих пор не пытался досконально вникнуть в них, да и Велл никогда не горел желанием распространяться об этом ранее, но и выглядел тогда он явно поспокойней. Хотя и сам Сатана никогда не искал повода поговорить с Веллом о личном, нежели Люцифер, и сам не привык разговаривать с ним о своём. На самом деле, для них обоих это вполне нормально, между этими двумя дьяволами всегда стояла пропасть, которую они не особо пытались преодолеть, и единственным проводником между ними был Люцифер. С другой стороны, им не очень-то это нужно, так как ничего нового они друг от друга на данный момент не проведают. Они слишком хорошо друг друга знали. Слишком хорошо друг друга понимали. Все трое. Они уже опостылели друг другу настолько, что временами стараются и вовсе не контактировать. Но на этот раз Сатана мог отчётливо наблюдать перемены в поведении Велла: некогда спокойный и уравновешенный он стал нервным и раздражительным, прежняя деликатность во всём сменилась небрежностью, что в корне расходилось с его идеальным образом. Подобные перемены происходили и раньше, но они не растягивались так надолго, так как Велл молниеносно справлялся со всем. На этот раз всё совсем по-другому, и Сатане было трудно принять то, что это из-за какого-то мальчишки.

— Знаешь, Велл, — Раздражённым тоном произнёс Сатана, — лично меня очень удручает видеть тебя в таком жалком состоянии, это не похоже на тебя, сам понимаешь. Складывается впечатление, что ты и не дьявол вовсе, раз страдаешь всякой ерундой. — Не дождавшись от Велла реакции, как таковой, он выпалил последние слова на одном дыхании. — Я считаю, тебе стоит завязать с этим гиблым делом! Чтобы какой-то жалкий сопляк был достоин усилий, которые ты прилагаешь…смешно! Тем более, таких душонок, как он… — Его перебил загробный голос.

— …Что…ты…ты хотя бы осознаешь, что сейчас сказал?! — Прошипел Велл, развернув подбородок к Сатане. Его глаза яростно распахнулись. — Если бы ни душа этого «жалкого сопля-ка», я бы здесь не торчал! — Он полностью развернулся к удивлённому дьяволу. — Ты понятия не имеешь, как я зол из-за того, что не могу его заполучить! Мало того, что я не могу пробиться к его душе, так он ещё мельтешит у меня прямо под носом, дразнит меня своим присутствием! Нет, Сатана, такая душонка просто так на дороге не валяется, в ожидании, что какой-нибудь захудалый демон подберёт её, помирая от голода. — Велл склонился над Сатаной так, что тот мог видеть его рассвирепевшие и обезумевшие глаза из-под очков. Несмотря на это, удивление Сатаны полностью ушло, и он продолжил смотреть на Велла уже без особого участия. — О да, это его упрямство, строптивость, непокорность…как же это всё отвратительно…но мне это нравится! Я хочу раздавить его за это, слышишь?! Да, раздавить…а потом сожрать…медленно и мучительно, чтобы выбить из него всю эту спесь. А знаешь, почему я так этого не сделал?! — Почти прокричал Велл и продолжил, даже не ожидая ответа. — Потому что я не могу пробиться через чёртову защиту, преграждающую мне путь к заветной душе! Чего же ты не смеешься?! Сам Вельзевул не в состоянии забрать душу у ребёнка, это же смешно! — Его тонкие пальцы впились в подлокотники кресла, в котором сидел Сатана, плечи коротко дрожали, рот исказился в усмешке, а в глазах блестели нотки безумия вперемешку с голодом.

— Ты не в себе, Велл. — спокойно произнёс Сатана.

— Ты прав, прошу прощения. — Опомнившись, Велл вернул себе прежнюю невозмутимость.

Повисло молчанье. Сатана смотрел на Вельзевула, тогда как тот отвёл взгляд и глядел в пустоту. Сатане казалась странным одержимость Велла душой Юджина, ибо знал его вкусы и предпочтения, и вышеупомянутый в корне отличался от них. На секунду Сатана подумал, что будь здесь сейчас Люцифер, такого спектакля бы не случилось. Он ещё глубже погрузился в свои мысли, и в один момент в его голову пришла идея, на воплощение которой никогда бы не решился, но в данном случае не мог найти иного выхода, как только переступить через себя.

— Мне кажется, тебе нужна моя помощь, Велл. — С легкой улыбкой произнёс Сатана.

— Это кто из нас не в себе, Сатана? Услышать такое от тебя, вот это действительно сюрприз! — Велл взглянул на него с неподдельным удивлением.

Сатана проигнорировал сказанное и продолжил.

— Понимаешь, у этой душки, которой я завладел, осталось множество полезных связей, с которыми я совершенно свободен поддерживать контакт. Для них я всё тот же отставной генерал Кэрролл, и они по-прежнему «мне» преданны и готовы сделать всё, что я им прикажу. Разумеется, будучи изгнанным, я вынужден скрывать свои действия от принцессы, но это абсолютно не помешает мне оказать тебе помощь. Осталось достаточно много людей, которые придерживаются политики этого Кэрролла, не признающих правление принцессы, мягко говоря, корректным, я уверен, они будут очень рады воплотить в жизнь сие незаконное дельце.

— Ну и чем мне помогут твои несчастные вояки? — Велл развёл руками.

— Обижаешь! Они не просто какие-то вояки, они что ни на есть бездушные машины для убийств, жестокие и хладнокровные монстры! Но туповаты… Ну так что, по рукам?

Сатана ожидающе смотрел на Велла, наблюдая за тем, как его лицо меняется с глубоко задумчивого на решительно-строгое.

— Я согласен. Но, если это ни к чему не приведёт, я с удовольствием пройдусь по душам твоих хвалёных вояк!

***

Мне, как принцу, не раз приходилось выезжать за город, встречаться с разными людьми, когда они вызывали меня к себе, желая обсудить со мной важные проекты и планы. В один из случаев мне пришлось принять участие в строительстве одного здания, которое должно было располагаться неподалёку от местного леса. Прибыв на место вместе с охраной, меня встретили несколько человек. Сначала всё было вполне нормально, и мы просто обсуждали проект, пока один изуправляющих проектом не обратил на себя моё внимание, предложив обсудить с ним кое-какие детали. В течение разговора я заметил, что мы ушли довольно далеко от стройки и рисковали потеряться, но как оказалось, именно этого он и добивался. В следующий момент меня попытались атаковать несколько неизвестных. Моя охрана незамедлительно бросилась на защиту, но силы были не равны! Целители оказались недостаточно хорошо подготовлены к бою с воинами, заведомо более сильными, и всю мою стражу перебили. Я остался без какой-либо защиты. Хоть я и пытался сопротивляться, но меня быстро обездвижили, завязали глаза, мне только и осталось определять по ощущениям, что со мной собирались делать. Сопротивление бесполезно — они гораздо сильнее, да и что может мальчишка против взрослых мужчин. Тут я услышал отвратительный голос одного из них прямо у себя над ухом.

— А теперь, слушай сюда! Мы не собираемся с тобой церемониться, поэтому, если хочешь жить, зови своего дядечку и пускай он предлагает выкуп за твою несчастную тушку!

Стоит ли говорить, что я до смерти испугался? И страх был вызван отнюдь не моим положением. Я просто понимал, что окажись я в такой ситуации, мой дядя бы даже и бровью не повёл, не говоря уже о том, чтобы освобождать меня. Ответ был очевиден.

— Я лучше сдохну, чем буду просить помощи у своего дяди! Можете ничего не ждать, он не пошевелит ради меня и пальцем, никакого выкупа вы от него не получите.

Буквально в следующее мгновение в мою челюсть влетел увесистый кулак. Кажется, мне выбили зуб.

— Мы предупреждали, сопляк! Даём последний шанс. — Кто-то схватил меня за шкирку. Я лишь гордо промолчал, поскольку не собирался менять своего решения. — Какие мы важные! Посмотрим, как ты запоёшь позже.

Меня уложили в какой-то ящик, скорее всего, деревянный, накрыли крышкой сверху и начали прибивать её гвоздями. Спустя пару минут мне удалось снять повязку с лица, и я попытался освободить руки с ногами. Но вдруг меня затрясло, словно ящик волокли по земле и горизонтально утрамбовали в яму. В следующий момент я точно понял, что крышку моего гроба начали засыпать землёй. Я сопротивлялся со всей силы, но верёвки были слишком крепкими и не поддавались. Я сгибал ноги в колени, но лишь натыкался ими на крышку. Головой я понимал, что в таком случае паниковать ни в коем случае нельзя, так как это лишь приблизит конец, но страх и паника всё равно брали надо мной верх. Я уже не контролировал себя, кричал, рыдал и дёргался изо всех сил. Скоро в ящике стало невыносимо жарко, я весь истекал потом. У меня никогда не было проблем с клаустрофобией, но на тот момент я всем телом ощущал, как метры сырой земли давят, сковывая движения и отрезая путь наружу. Последние минуты были самыми мучительными, так как воздуха совсем не осталось. Не знаю, сколько меня тут уже держат, но по ощущениям достаточно, чтобы я умер! Они что, не боятся меня угробить? Я уже не мог нормально соображать, начиналось удушье, перед глазами поплыли разноцветные пятна, постепенно уходило сознание.

— Ну, что, наверное, сопляк успел там обдумать своё поведение. Откапываем. — Бросил один из мужчин остальным и те принялись раскапывать ящик.

— О, Дьявол! Да он сдох!

— Как сдох?!

Воин подбежал, расталкивая остальных, и уставился в ящик.

— Чёрт, чёрт, чёрт!!! Что нам теперь с этим делать?! Что мы генералу скажем…

Мужчины беспомощно переглянулись между собой.

— Может, сказать ему правду? — Подал голос один из них.

— Да ты что?! Вот спасибо, без тебя бы мы никогда не додумались, тоже мне, гений! Идём.

***

— Как вы посмели дать ему умереть, идиоты? Вы хоть понимаете, сколько стоил этот мальчишка?! Да вся ваша кучка не стоит одного его волоска, а вы погубили его! Вы хоть представляете, что с нами сделает его дядя?.. — Сатана был искренне зол на воинов, выстроившихся перед ним в шеренгу, как в недавние времена. С другой стороны, его гнев утихал от осознания того, что эти люди даже не подозревают, с какой целью был организован этот спектакль и кто сейчас перед ними на самом деле. — Ладно, отведите меня туда, где вы его оставили.

Воины незамедлительно отвели бывшего генерала на место. Но, оказавшись там, все, включая Сатану, побелели.

— А вот это уже не смешно, остолопы! Где Юджин?! Куда вы дели его тело?

— Мы оставили его здесь, сэр, клянёмся!

— В таком случае, я вас поздравляю, вы так «надёжно» спрятали тело, что его просто кто-то взял и унёс!

Воины лишь виновато опустили головы.

— Зла на вас нет. Свободны. — Коротко бросил Сатана и немедля направился прямо к Веллу с неприятной новостью.

***

Где я? Что со мной? Почему я…я лежу в ящике…он открыт! Я резко поднялся и вывалился оттуда, боясь, что крышка вот-вот захлопнется, и упал на землю, с опаской оглядываясь по сторонам. Поблизости никого не было. Отлично. Я даже не до конца понял, что со мной произошло, сколько я там проторчал и куда ушли эти уроды, но сейчас самое главное вернуться домой целым и невредимым.

***

Сатана набрал воздуха в лёгкие и заставил себя постучать в кабинет Велла.

— Войдите. — Сухо прозвучало из-за двери.

— Велл, — Обратился Сатана, ожидая самого худшего, — я пришёл сказать тебе кое-что… — Он остановился, словно не решаясь сказать, но ожидающий взгляд Велла заставил его буквально выдавливать слова. — Мои ребята немного перестарались…

— ЧТО? Они его покалечили?! — Он приблизился к Сатане.

— Ну, не совсем так. Физически он, в общем то, цел, но…

— Что…?

— Но по факту он…мёртвый.

В кабинете повисла гробовая тишина. Воздух, казалось, прекратил свое движение, полностью застыв, наполнившись холодом. Велл стоял неподвижно, глядя на Сатану пустыми глазами. Никто не решался заговорить первым. Но вдруг Сатана не успел опомниться, как оказался на полу, на его шее сомкнулись пальцы Велла, медленно сжимая шею до хруста костей.

— …С. стой, Велл…дер. держи себя…в руках. — К сожалению Сатаны, в человеческом обличии он был не способен дать отпор дьяволу и рисковал потерять свою оболочку. — Велл…не делай этого, иначе…мне придётся снова…искать себе новое тело!

— Ты, чёртов ублюдок!!! Как ты посмел это допустить, сволочь?! — Он ещё сильней сжал свои руки. — Я, да я…я такое с тобой сделаю…ты и представить себе не можешь!

— Прости…меня…я всё возмещу, клянусь! — Тихо прохрипел Сатана, цепляясь за руки Вельзевула.

— Возместишь?! — Истерично проорал целитель. — Не смеши мои очки! Думаешь, весь твой мусор, что ты собрал за всю свою жизнь, стоит этой души?! Хахах…ошибаешься, идиот! Чтобы возместить этот ущерб, тебе придётся кормить меня своими душонками вечно!!! Нет… они не достойны… сотни, тысячи, миллионы… они никогда не заменят этого мальчишку!

Вдруг послышались медленные шаги, доносящиеся из коридора. Застыв на месте, оба повернули головы по направлению дверного проёма. Увиденное привело их в оцепенение: медленно переваливаясь с ноги на ногу, пошатываясь и хромая, шёл Юджин! Его одежда была вся в земле, по лицу, из носа и рта к подбородку текла кровь, а на ботинках красовались налипшие и засохшие комки грязи.

— Ничего не спрашивай. — Буркнул Юджин, не поворачивая головы, продолжая медленно ковылять вперёд.

Демоны продолжали молча глядеть в коридор ещё с минуту. Затем Сатана краем глаза взглянул на Велла, который всё ещё продолжал буравить дверной проём взглядом.

— Куда грязными ножищами по чистому паркету?! — Проорал Велл вслед мальчику.

***

— Ты знал? — Прохрипел Сатана, держась за горло.

— Что он — бессмертный? Конечно же нет. — Немного раздосадовано произнёс Велл.

— Гхм-гхм-гхм, — Прокашлялся рыжебородый, — да, Велл, ты постарался на славу. И в самом деле, чуть меня не убил…гхах! — Велл лишь молча посмотрел на него. — Слушай, Велл, ты не против, гхм-гхм, если я немного побуду в своём настоящем облике? Гхм, сил нет терпеть… Ты чуть не сломал мне гортань!

— Да, конечно. — Он отвёл глаза. Даже ему самому было не особо приятно смотреть на это.

— Иметь тело хорошо, но без него мне всё же лучше. — С облегчением пропел Сатана.

— Главное, чтобы тебя никто не увидел в таком…

— Дядя, я… — Неожиданно для демонов, в комнату влетел Юджин. — …я… — Увидев Сатану во всей его дьявольской красе, мальчик на сгибающихся ногах попятился назад, не сводя с того глаз. Наконец, он столкнулся спиной со стеной коридора, отчего его бросило в крупную дрожь. Он не мог ничего сказать. Не мог закричать. В горле застыл немой крик. Глаза отказывались слушаться и продолжали смотреть на адское отродье полным ужаса взглядом. Юджин начал медленно оседать вниз по стене и в последнюю секунду рухнул на пол с резким выдохом.

Велл подорвался с места и подбежал к мальчику. Следом за ним, вернувшись в тело, вышел Сатана. Приподняв Юджина, Велл уверенным движением пощупал пульс на его шее, поднес ухо близко к губам мальчика, убеждаясь в отсутствии дыхания. Спустя пару секунд он иронично взглянул на рыжебородого.

— Что, опять сыграл в ящик? — С губ Сатаны сорвался саркастический смешок.

Велл подхватил Юджина на руки, принёс в кабинет и положил на диван.

— Сейчас убедимся в этом собственными глазами. — Целитель сел рядом с племянником, склонившись над ним в ожидании.

Во избежание ещё одного шока со стороны принца Сатана решил уйти в противоположный угол комнаты и наблюдать оттуда, чтобы мальчик его не заметил. Велл не сводил с Юджина глаз около десяти минут, Сатана уже начал думать, что это бессмысленно и первый случай был просто случайностью один на миллиард. Он уже хотел было разочаровать Велла, но тут грудь Юджина судорожно дрогнула, а веки задрожали.

— Что это…я видел? — Юджин открыл глаза и расфокусировано посмотрел на дядю.

— Ничего, Юджин, — он провёл рукой по его волосам, — это всего лишь сон.

***

Что? Что это, чёрт возьми, было? Нет, не хочу об этом думать, не хочу вспоминать, но не выходит. Сегодняшний день застыл у меня картинкой перед глазами и не хочет исчезать. Боюсь, этот случай я запомню очень надолго. Почему я не могу успокоиться? Это закончилось, всё хорошо, почему меня до сих пор трясёт? Кажется, я переутомился. Да. Я просто устал, мне всего лишь нужно лечь и отдохнуть. Лечь и расслабиться…закрыть глаза…помогает. Я вспомнил, что сейчас мне нужно работать, завтра прибудут важные гости, а я должен подготовиться к их приходу. Я устал.

***

Конечно же, подобные переживания не вечны и время, рано или поздно, лечит. Спустя какое-то время я забыл о том сумасшедшем дне и немного успокоился. Однако стоило мне чуть расслабиться, как со мной приключалось что-то новое, более изощрённое, если можно так выразиться. Мне не особо хочется описывать все в подробностях, не потому что оно этого не заслуживает, а потому что всё происходило настолько медленно и однообразно, что толком ничего и не объяснить, да и просто очень неприятно говорить о том. Этот случай даже немного похож на тот, когда те подонки пытались меня похоронить заживо, только на этот раз меня решили утопить, привязав груз и пустив ко дну. Этот случай показался мне более мучительным, так как вода очень больно обжигала лёгкие, ощущение не из приятных. Честно, не помню, как скоро, и каким образом меня спасли, или, может быть, каким-то чудом я выбрался сам, все возможно, но очнулся я уже дома.

Сказать, что я был почти на грани помешательства — ничего не сказать. Я боялся любого шороха, стал совершенно недоверчив к людям, всё реже и реже покидал свои четыре стены, и вообще, практически перестал нормально питаться и разговаривать. Я всем сердцем желал, чтобы всё это прекратилось, чтобы все просто оставили меня в покое, но не могу себе этого позволить: как принц, я обязан выходить к людям, несмотря на опасности, то и дело подстерегающие меня на каждом углу.

Следующее приключение было последней каплей.

В один день, после работы над бесконечными бумагами и документами я, наконец, выкроил время передохнуть в своей комнате, а перед этим обычно принимал успокоительное, добавляя его в чай. Отпив напиток, меня сильно начало клонить в сон, я понимал, что лекарство может вызывать сонливость, но ещё никогда не было, чтобы меня так сразу стало просто валить с ног, и уже не помню, как отключился.

Когда очнулся, не смог даже сразу понять, где я и что со мной. В помещении было темно и холодно, единственным источником света, как мне показалось через пелену в глазах, была маленькая свечка. Моя голова адски гудела, и я практически ничего не соображал, судя по всему, ещё не отошёл от снадобья. Я попытался пошевелиться, но что-то мешало моим конечностям свободно двигаться, также я совершенно не чувствовал под собой никакой опоры, словно я вишу в воздухе. Затем я начал различать голоса, их было несколько, и они о чем-то говорили между собой. Когда же я несколько пришёл в себя, то был в немыслимом ужасе: оказалось, что я вишу вниз головой, полностью связанный, подвешенный за согнутые в коленях ноги. Я осмотрелся: каменные стены, вдоль которых висели толстые цепи, кое-где стояли решётки, а в самом углу располагался столик, на котором и стояла зажжённая свечка. В общем, окружение напоминало темницу, а я, судя по всему, заложник, те голоса, возможно, принадлежали моим похитителям. Но стоило мне о них подумать, как по закону жанра замочная скважина со скрипом повернулась и открылась дверь, из-за которой мне в лицо ударил яркий свет, ослепляя, и не позволяя толком рассмотреть вошедших людей. Позже я разглядел четверых крупных мужчин, они окружили меня со всех сторон, а я судорожно бегал глазами от одного к другому, не зная, чего от них ожидать.

От своих похитителей я узнал, что мы находимся очень далеко от города и населённых пунктов, и никто не знает об этом месте кроме них, и искать здесь меня точно никто не догадается. Разумеется, строить из себя храбреца я не стал. Позабыв всю свою гордость, я со слезами просил у них пощады, умолял прекратить всё это, я обещал им огромные деньги как выкуп. Но похитители просто проигнорировали моё предложение, лишь с язвительной усмешкой переглянулись между собой. Я не помню всех подробностей, что они делали со мной, как надо мной измывались, но помню, что провалы памяти, избавляющие от страданий, и пробуждения в агонии чередовались бессчетное количество раз. Я помню, как меня обливали холодной водой, пичкали всякой дрянью, кромсали и истязали моё тело, как только могли. В один из бессчётных моментов, когда я очнулся, то ощутил себя распятым на столе, подобно лабораторной лягушке. Мои запястья и стопы пульсировали адской болью при малейшем движении и попытке приподняться. Похоже, они просто прибили меня к столу гвоздями, чтобы я не дёргался. Через боль и мутнеющее сознание мне удалось приподнять голову, и я увидел себя вспоротым от паха до грудной клетки. Живот был раздвинут широко в стороны каким-то огромным, дьявольски странным хирургическим инструментом. В зияющей ране виднелись пульсирующие внутренности. «И правда, как лабораторная лягушка». С усмешкой подумал я, снова проваливаясь в приятное забвение. В одно из множества воскрешений я обнаружил, что мои конечности отсоединены от тела и болтаются на крючьях, вмонтированных в потолок рядом с разделочным столом. И клянусь всеми святыми, что пальцы рук судорожно дёргались и крючились в агонии, как бы пытаясь высвободиться. «Лишь бы потом не перепутали их местами, а то я как-никак левша, не хотелось бы менять свои старые привычки». Вымученно ухмыльнулся я. А в один из моментов, когда я с трудом разлепил запёкшиеся от крови веки, с ужасом увидел своё окровавленное, обезглавленное тело, лежащее внизу на столе. «Ха-ха, принц без головы…или лучше сказать, безголовый принц?.. Это даже забавно… и даже совсем не больно. Интересно, как они подвесили мою голову? Привязали за уши или за волосы»? Мне уже было всё равно, ибо перестал чему-либо удивляться, лишь хотел, чтобы эта очередная изощрённая пытка поскорее закончилась. Вдруг поле зрения резко сместилось и предо мной возникло озадаченное лицо моего истязателя.

— И впрямь бессмертный, даже в таком состоянии.

— Заканчивай уже! — Послышалось откуда-то сбоку.

Истязатель, не торопясь, подошёл к жаровне, вынул оттуда добела раскалённую тонкую пику и медленно вогнал её мне в глаз. Пика с шипением прошла через глазницу, взрывая мозг дикой вспышкой боли и вновь пришло облегчение. Надолго ли?..

Мне кажется, что на мне перепробовали всевозможные пытки, начиная с плетей и заканчивая обезглавливанием. Я помню, как из меня буквально утекала жизнь вместе с реками моей же крови. Но затем я снова возвращался в этот мир, и всё начиналось с самого начала, раз за разом, я словно проходил все круги ада по нескольку раз. Я потерял счёт тому, сколько раз умирал, но точно знал, сколько меня там держали. Это не один день, не два и не три, мои мучения длились неделями. И вот, наконец, настал день, когда мои страдания закончились. После очередного воскрешения, едва придя в себя, я услышал, как мои похитители спорят, придумывая новую пытку, которую применят ко мне.

— Да ты садист! Велл поручил нам лишь свести его с ума, а не погубить окончательно.

— Послушай, может быть, отведаем немного королевской крови? Не каждый день выпадает такая возможность, а пацан всё равно восстановится.

— А?.. Что?.. Велл?! — Невольно подал я голос.

— Глянь-ка, кто очнулся! Ну что, Ваше Вашество, мы хотим отведать немножечко вашей плоти перед тем, как займёмся вами уже всерьёз!

Четыре амбала обступили стол, к которому я был прикован.

— Ну что, милейший, — обратился один к другому, — ножку или крылышко?

И все четверо дьявольски заржали, обнажая жёлтые клыки.

— Ладно, хватит зубоскалить, нехорошо заставлять принца ждать.

И восемь рук вцепились в моё тело. Клыки вонзались в руки, ноги, шею, рвали меня на части, чавкая и булькая пульсирующей из моего тела кровью.

«Я не закричу, не дождётесь, не так уж и больно, не так уж страшно после того, что я пережил. Сейчас всё закончится…вот сейчас…сейчас…»

Сознание медленно покидало меня и сквозь накрывающую тёмную пелену надвигающейся смерти, я услышал сперва кашель, затем сдавленный всхлип и удивлённый возглас.

— Братцы…что-то не так! Мне не по себе…

Моя голова безвольно упала набок, и я увидел, как мои истязатели ползают по полу, держась за животы, корчась в агонии и содрогаясь в приступах рвоты. А затем наступила она, блаженная пустота.

Придя в себя, я с удивлением увидел, что похитители лежат неподвижно. На их лицах застыли гримасы ужаса и боли, они определённо было мертвы.

— Ну что, «съели»? — С издёвкой простонал я. Но что со мной не так? Что ни день — то откровение. Совсем недавно я обнаружил, что я бессмертный, и вот теперь моя кровь, кровь целителя — это яд для воинов. Я точно ненормальный! Да и пусть так! Теперь ни одна тварь не сможет вонзить в меня свои клыки безнаказанно. Пора выбираться отсюда. Этот «праздник ужаса» что-то затянулся.

Я попытался подняться со стола. Но оказалось, что мои запястья и щиколотки плотно притянуты к слоту стальными обручами. Я всё ещё был прикован. Нечего тут валяться, нужно выбираться. Один раз я уже видел, как это работает. Плотно стиснув зубы и рыча, как обезумевший зверь, я, что есть мочи, начал тянуть на себя руку. Спустя мгновение я услышал хруст разрывающихся сухожилий и треск ломающихся костей, после чего потерял сознание от боли. Придя в себя, обнаружил, что рука свободна. Точнее, то, что осталось от неё. Кровавый след тянулся от культи к обручу на столе, из которого торчало моё запястье.

— Ничего, прирастёт. Если голова приросла, остальное и вовсе мелочи. Начало положено, осталось ещё три конечности!

Подобным образом удалось высвободить вторую руку. Какое-то время потребовалось, чтобы кисти приросли к моим культяпкам. Вот только ноги никак не хотели отрываться, как я ни старался! Поэтому, пришлось извернуться всем телом и рухнуть со стола на пол, ломая кости голени. Я не помню, сколько раз терял сознание, пока не удалось вырвать из оков свои ноги, но это было ничто, ведь я рвался к свободе!

После того, как выбрался из адского логова, я оказался в лесу. Они не врали, до города действительно было очень далеко, но меня это уже не волновало, главное, что я был свободен. Осознав это, я всем телом упал на траву и заревел, как маленький ребёнок, ударяя землю кулаками и в безумстве катаясь по земле. Я совсем потерял рассудок, вместе со слезами из меня вырывался истерический смех. Я изгибался в неестественных позах, заламывал конечности, рвал волосы на голове…и продолжал смеяться, пока полностью не сорвал голос, что меня не остановило. Я продолжал хрипеть и безумно улыбаться, размазывая по лицу слёзы. Это был единственный момент в моей жизни, когда сильно захотелось к маме с папой, хотелось домой в тёплую постель, всё бросить, сдаться, убежать как можно дальше, забыть своё имя, кем я был до этого момента и просто исчезнуть… раствориться в этом мире… Я хотел умереть. Умереть по-настоящему, раз и навсегда! Но я понимал, что это невозможно, ведь я, чёрт меня дери, бессмертен! Меня всё время мучает лишь один вопрос. За что жизнь ниспослала на мою долю такие испытания? Чем я это заслужил? Ведь я лишь ребёнок, мне всего пятнадцать лет! Я хочу общаться со сверстниками и наслаждаться детством. Разве я многого прошу? Затем я совсем лишился сил что-либо делать, я просто лежал на траве и смотрел в пустоту с застывшим лицом, полным безумия. И в этот раз я точно знал, что не умер, а просто уснул. Я знал, что на этот раз точно высплюсь, ведь здесь меня никто искать не догадается, до города далеко, и никого, кроме меня одного, здесь больше нет.

Домой я вернулся через несколько дней. К счастью, как только я добрался до окраины города, меня заметили местные и немедленно сообщили о моём возвращении, после чего мои люди вернули меня домой.

За всё время, проведённое в заточении, я сильно исхудал и побледнел, под моими глазами красовались огромные тёмные круги, вызванные усталостью и недосыпом. Да и в общем вид у меня был весьма потрёпанный. Когда я добирался до дома, всю дорогу представлял себе, как всё выскажу своему дяде и потребую объяснений за все то, что мне пришлось вытерпеть, но, увы, я этого не сделал: я был слишком уставшим, да и мысли эти пришли в порыве гнева. Сейчас же я понимал, что это было бы слишком опрометчиво, уж если простые люди способны сотворить со мной такое, что я, кажется, лишился рассудка, то чего можно ожидать от дьявола. Уж лучше не знать и не испытывать судьбу.

Пускай раны на моём теле и зажили, но раны на сердце и душе не заживут никогда, мне до сих пор кажется, что я всё ещё чувствую всё то, что со мной вытворяли, словно это и не прекращалось. Однажды ночью я услышал непонятный шорох и, не задумываясь, схватился за меч, ожидая нападения, но его не последовало, словно мне всё это просто показалось, но я так не думал, я продолжал сидеть час и два, вздрагивая от каждого шороха. Я просидел всю ночь, толком и не поспав. Следующую ночь повторилось то же самое. Это продолжалось невероятно долго, около десятка бессонных, проведённых впустую ночей. Но наконец, я дождался! Похитители пробрались в мою комнату, но они не знали, что я уже поджидал их, спрятавшись под кроватью с мечом. Один из них подошёл достаточно близко, и я одним движением отрубил ему ногу. Он упал на пол, а второй тут же нырнул под кровать, но слишком поздно! Когда он нагнулся, чтобы заглянуть под кровать, я уже стоял над ним, с возведенным вверх мечом. Кто ж знал, что рубить головы так легко, никаких угрызений совести и моральных терзаний. Просто свист и небольшое сопротивление идеального клинка. И что меня удивило и даже немного позабавило, так то, что голова не сразу отлетела, а медленно, с чавканьем съехала с шеи, и человек при этом продолжал стоять на ногах.

— Идеальный срез! — С безумной улыбкой произнёс я.

Меня отвлёк стон, шорох и царапанье по полу в коридоре. Я медленно, приходя в себя и обретая сознание, отвёл взгляд от обезглавленного тела. Пошёл по кровавому следу, который тянулся от моей кровати в коридор. Первый нападавший даже с отрубленной ногой пытался спасти свою никчёмную жизнь. Он полз, шипя сквозь зубы и цепляясь ногтями за паркет, оставляя за собой кровавый след.

— Куда же ты собрался? Наверняка мой дядя заплатил тебе кучу денег, чтобы ты выполнил свою работу. Не так ли? — Я медленно подошёл к нему. Пинком ноги развернул на спину и, усевшись на него сверху, упёр острие меча ему в сердце. — Ничего сложного…просто слегка надавить всем телом…и остриё

как по маслу войдёт в твоё сердце! — Мои глаза медленно застилала кровавая пелена, в висках бешено пульсировала кровь, я чувствовал эйфорию, я чувствовал свою власть над этим беднягой. — Нет, это было бы слишком просто для тебя. — Глаза воина были полны ужаса, он даже перестал трепыхаться подо мной, пытаясь высвободиться. — Как я уже сказал, ты не закончил свою работу. Как ты приползёшь к моему дядечке и доложишься о проделанной работе? Давай я тебе помогу. — Меч со звоном отлетел в сторону и заскользил по начищенному паркету. — Давай ты скажешь моему дяде, что, сопротивляясь, ты выбил меч из моих рук. Да ты храбрец! Даже на грани смерти ты не теряешь хладнокровие и самообладание, а продолжаешь бороться, чтобы хорошо сделать свою работу и ублажить моего дядюшку. — Бедняга дрожал, распластанный на полу, его лицо выражало ужас и непонимание. — Неужели, ты меня боишься? Неужели, я такой страшный? А давай я помогу тебе, на тебе же лица нет, наверное, потому что кровь покидает твоё тело, и ты медленно умираешь. Ты ведь наверняка знаешь, что кровь целителя способна излечить раны воина? Ведь именно для этого воины держат при себе целителей как скот! — Я жадно вцепился в запястье своей руки, сжал челюсти, и со всей силы рванул руку в сторону. Я приложил брызжущую кровью рану к губам убийцы. — Пей! — С безумством в голосе проорал я. — Наслаждайся моей кровью! Ведь кровь целителя может излечить любые раны! — Тело подо мной начало булькать и содрогаться, живот воина сокращался в рвотных позывах, но я лишь крепче прижимал свою рану к его губам. Глаза воина выпучились в предсмертной агонии, пытаясь вылезти из орбит. — Ах, да, дядечка, наверное, не сказал тебе, что я необычный целитель. Я чудовище! Моя целительская кровь — яд для всего сущего. Так что пей, мой дорогой. Это был твой последний обед.

Тело билось и извивалось в конвульсиях, но я все больше наваливался на него сверху, прижимая своим телом.

Послышались приближающиеся шаги. Затем в коридоре показались пара стражников и Ларем. По их напуганным лицам я понял, что они были поражены увиденным. А картина была действительно не самая привлекательная: весь коридор залит кровью, в моей комнате рядом с кроватью лежит обезглавленный человек, а подо мной безногий, с обезображенный гримасой ужаса и боли, с кровавой пеной на губах. Стражники немедленно унесли трупы, и мы с Ларем остались одни.

— Юджин, — почти шёпотом произнесла она, — с тобой всё хорошо?

Я ничего не слышал и не воспринимал, что она мне говорила. Я понимал только то, что в таком состоянии я способен на ужасные вещи, способен совершить всё что угодно, всё, что могло кончиться плачевно для неё. Поэтому я сказал ей:

— Уходи…

Я старался не двигаться, пытаясь контролировать остатки разума и случайно не сорваться.

Но она не собиралась меня слушать, а медленно наступала на меня, протянув руку. Я не помню, что тогда на меня нашло, мною снова овладела злоба, к счастью, рядом не нашлось ничего, чем бы я мог серьёзно навредить ей.

— Я сказал, уходи!!! — Заорал я, схватил её за руки, развернул и с силой вытолкнул из комнаты. Она сопротивлялась, пыталась коснуться меня, продолжая что-то говорить, но мои уши словно заложило, я лишь только с силой прогонял её, требуя уйти.

В один момент я не рассчитал силу, толкнул так, что она потеряла равновесие и упала на пол, ударившись спиной о стену коридора. Как ни странно, но я услышал, как она заплакала. Потом посмотрела на меня и произнесла то, что повергло меня в шок и окончательно убило.

— Юджин, я тебя боюсь. — Она медленно поднялась, и, сорвавшись с места, унеслась прочь.

Я бросился за ней вслед и услышал медленные хлопки.

— Браво, племянничек, браво! — Возле моей двери, скрестив ноги, оперевшись спиной на стену, стоял Велл. — Ты раскрыл свою сущность. Признайся, что тебе это даже понравилось. — По его лицу скользнула издевательская ухмылка. — Но это лишь маленькая толика того, на что ты способен. И если бы ты, скажем, отдал мне свою душу, я мог бы многому тебя научить. — Всем своим видом, источая безразличие, он лишь украдкой бросил на остолбеневшего меня снисходительный взгляд.

— Пошёл вон! Убирайся! Оставь меня в покое! — Я рванул в свою комнату и с силой захлопнул за собой дверь. Но в ту же секунду Велл возник передо мной, и я врезался в него. Он по-отцовски прижал меня к груди и ласково потрепал мои волосы.

— Что ты так распереживался? Вместе мы могли бы свершить многое, мы могли бы править этим миром, как сын и отец, которого у тебя не было.

Я с трудом вырвался из фальшиво ласковых объятий Велла и, сквозь слёзы и подступающий к горлу ком, закричал.

— Зачем ты это делал? Я всё знаю! Все эти похищения и мои страдания — твоих рук дело! И не смей отрицать, что ты к этому не причастен!

— Что ты, мой мальчик, как можно отрицать очевидное?! — Благодушное выражение лица Велла изменилось. Тень от чёлки

скрывало его лицо, лишь глаза хищно уставились на меня. — Конечно, всё это моих рук дело!

— Но зачем?!

— Ты действительно хочешь знать правду, какой бы горькой она ни была? Я всё это делал для тебя… чтобы ты стал сильнее… — С каждым словом он медленно приближался ко мне, — …посмотри на себя, ты вынес нечеловеческие страдания и без труда ушел от своих похитителей, которые истязали тебя. — Велл приблизился ещё на шаг. — Чтобы ты стал жёстче… меня поистине привело в восторг то, с каким хладнокровием ты расправился с убийцами, которые прокрались к тебе в комнату под покровом ночи… — Всё вокруг потемнело и потеряло очертания, цвета и краски в моей комнате поблёкли, когда лицо Велла приблизилось вплотную к моему. Лишь его слова гвоздями вколачивались в мой мозг. Вертикальные зрачки его глаз гипнотизировали. — Ты стал… вкуссснее!!! — По-змеиному прошипел Велл. — Ты словно молочный поросёночек, который томился на медленном огне унижения, приправленный тонкими специями боли и страдания, сбрызнутый терпким соусом сумасшествия! Я долго ждал и готовил тебя, чтобы твоя душа стала идеальной! Так отдай же мне её и давай заключим сделку!!!

Он снисходительно протянул мне свою ладонь.

— Никогда!!! — Я хлёстко, наотмашь оттолкнул его руку. — Никогда я не буду твоим, хоть в лепёшку разбейся! Что ты сделаешь со мной, ведь я бессмертный! Я никогда не стану таким как ты, даже не надейся!

— Уже стал, мой мальчик. — Спокойно пропел Велл. — Глянь на себя, кем ты стал, в кого ты превратился. Да, я постарался на славу. — Велл начал также медленно отступать спиной к двери. — Я, конечно, ожидал подобного эффекта, но, чтобы ты так тронулся мозгом! Поверь мне, мой мальчик, ты приползёшь ко мне сам, когда родные и близкие отвернутся от тебя.

— Они никогда от меня не отвернутся! — В сердцах крикнул я.

— Посмотри на себя в зеркало, юный принц. — Уже с порога произнёс Велл и медленно прикрыл за собой дверь.

Я посмотрел в зеркало и вскрикнул от ужаса: я не сразу узнал себя, моя одежда была в крови, но не это напугало меня. Мои руки были покрыты чем-то чёрным, тянущимся по ним, словно по венам, волосы почернели, а вместе с ними и добрая половина моего лица, словно на нём расплылось огромное пигментное пятно. А на этой поражённой половине лица было совершенно невозможно разглядеть мой и без того чёрный глаз, который полностью заплыл этой субстанцией в области белка, создавая впечатление пустой глазницы. На минуту мне показалось, что я видел нечто подобное в далёком детстве, когда я… я не могу вспомнить… что тогда было, почему это зрелище кажется мне таким знакомым.

***

Юджин не ожидал увидеть на себе признаки целителя, поражённого скверной. Скверна — это чёрная материя, поражающая тело и ядро целителя, наносящая огромный вред его здоровью и угнетающая жизненные процессы. Происходит это следующим образом. Изначально ядро всех целителей чисто и не тронуто тьмой, но это не значит, что оно останется таким навсегда. Рано или поздно, абсолютно любой человек в своей жизни совершает дурной и непростительный поступок, будь то убийство, воровство или же открытое проявление ненависти, ярости и гнева. Всё это незамедлительно отражается на нём в виде скверны. Скверна проявляется на нём в большей или меньшей степени, в зависимости от количества совершённых целителем грехов. И, конечно же, чем тяжелее совершённый поступок, тем явственнее проявляется загрязнение. Но целитель может приостановить процесс загрязнения, исправившись и воздержавшись от дурных дел, но избавиться от загрязнения совсем невозможно. Единственная возможность уменьшить её концентрацию, это попросить помощи у целителей, владеющих магией очищения, но и те не способны до конца избавить носителя от неё. В противном же случае целитель рискует поплатиться жизнью, так как, если совсем запустить процесс, в организме происходят необратимые последствия: понижается способность к регенерации, кровь перестаёт обладать целебными свойствами, начинается процесс старения и значительно укорачивается продолжительность жизни. Также это обычно сопровождается такими симптомами, как головокружение, общая слабость, боль на поражённых участках кожи, сопровождаемые резким запахом гари от плоти, и частичная потеря дара магии. Но это ещё не самое страшное по сравнению с тем, что происходит с ядром. Поскольку изначально ядро заряжено светлой и положительной энергией, то при столкновении с большим количеством скверны оно оказывается под серьёзной угрозой: оно не способно с ним бороться. На первой стадии заражения ядра скверна сначала его обволакивает, лишая целителя части магических сил, не позволяя ядру вырабатывать энергию. Следующая стадия — проникновение, это когда загрязнение проникает в камень, сливаясь с его энергией, заменяя её собой, в результате подобного смешения светлая магия превращается в тёмную и разрушительную. На третьей стадии происходит самое ужасное — разрушение камня. Обратив светлую энергию в энергию уничтожения, скверна, таким образом, причиняет вред в первую очередь камню, начиная пожирать и уничтожать его, медленно образуя на нём сколы и трещины. Происходит это обычно с разной скоростью, опять же, в зависимости от тяжести греха. В конце концов, ядро просто раскалывается на мелкие кусочки, а если ядро разрушается, то целитель без него умирает. Смерть от скверны является не только самой мучительной, но и самой позорной, ведь она доказывает то, что человек практически добровольно довёл себя до такого состояния, совершая ужасные вещи, и даже не попытался как-то с этим бороться. Но даже если целитель в этом положении и пытается исправиться, стать лучше и изо всех сил старается бороться с этим, то его всё равно будут избегать и даже ненавидеть, ведь факт того, что этот человек совершал зло, виден абсолютно всем. К оскверненным целителям, как правило, стараются вообще не подходить, потому что некоторые доводят себя до такого состояния, когда скверна достигает мозга и повреждает рассудок настолько, что люди совершенно перестают себя контролировать, и могут неосознанно в приступе ярости причинить вред окружающим. Единственным плюсом является то, что ты больше не являешься для воинов потенциальной жертвой, ведь твои кровь и плоть больше не способны даровать исцеление, магия начала причинять только зло, в итоге для них ты всего лишь бесполезный заражённый кусок мяса.

Но не всё так плохо, как кажется на первый взгляд. Ведь бывает и такое, что человек просто вынужден поступить так, а не иначе, при этом, не желая никому зла и не имея недобрых намерений. В этом случае концентрация загрязнения будет немного меньше, чем в случае добровольного и намеренного совершения злодеяния, и на самой ранней стадии целитель способен избавиться от неё полностью, пока ещё не поздно. Ведь стоит признать, что далеко не все люди, а тем более целители со своей самой большой продолжительностью жизни, способны прожить, не совершая чего-то дурного или не тая на кого-то зла.

Хотелось бы вернуться к обратной, светлой стороне монеты. Давайте вспомним о том, из каких именно людей состоит новоиспечённая Гвариторская армия, созданная Юджином. Большинство людей в ней — осквернённые, чёрные маги, ведьмы, и колдуны. Ведь они, в отличие от нормальных целителей, способны к самообороне и защите, имея способность атаковать противника и нанести ему вред, в то время как магия, не тронутая скверной, не способна нанести непоправимый вред противнику. И выходит, что за многие годы существования осквернённых практически никто не додумался использовать их в качестве защитников и использовать их силу, как ударную мощь страны против захватчиков?! Конечно же, это не так. Сами загрязнённые понимали, что они ещё могут послужить на благо обществу, но их просто никто не поддерживал и не расценивал как общественно важных субъектов. С другой стороны, целители просто на просто боялись оказывать какое-либо сопротивление, ссылаясь на ненадёжность этой затеи. Но Юджин понимал это совсем по-другому, он видел, что происходит с теми, кто обделён поддержкой и становится забытым, поэтому решил исправить такое положение, дав шанс людям проявить свои сокрушительные способности, использовать их во благо своей расы и таким образом помочь им заслужить доверие остальных людей. Остальные же люди армии Юджина — совершенно здоровые целители, призванные исцелять воюющих, поскольку те не способны к регенерации.

***

Юноша очень удивился тому, что увидел, он ведь знал, что никакого ядра в нём нет, а значит, скверне просто негде размножаться. Но испугался совсем не этого. Зная, как в его стране относятся к подобному, он не мог представить себе, что о нём подумают люди, когда узнают, во что превратился их принц. С самого своего приезда он много раз представлял себе момент, когда весь народ разочаруется в нём и хотел, чтобы подобного никогда не случилось, но сейчас сбылся его самый наихудший кошмар, сам принц Гваритор стал осквернённым, а значит, в одночасье лишился доверия всех. В глубине души ещё таилась мысль, что от этого можно как-то избавиться, но здравый смысл твердил, что такое количество заражения уже ничем не скрыть, и, тем более, не вылечить.

Вот тогда у Юджина окончательно опустились руки. Он медленно отвернулся от зеркала, сделал от него пару шагов и упал на колени, безвольно уронив голову. На этот раз он лишился надежды, понял, что жить дальше ему уже нет смысла. Он хотел покончить со всем этим. Он подумал, что скверна могла повлиять на его способность к регенерации и подорвать дар бессмертия, могла послужить шансом не воскреснуть. С такой мыслью он затянул петлю на своей шее, надеясь, уж на этот раз у него получится.

Ничего не помогает, абсолютно ничего. Я не могу умереть, даже со скверной, которая должна помочь! Мне надоело возвращаться сюда, почему судьба так жестока со мной, почему не может просто взять и отпустить меня?! Я уже перестал питаться, перестал спать, я делаю всё для того, чтобы просто умереть. Почему остальные люди так легко уходят из жизни, почему я не могу, как они? Я уже много чего перепробовал за довольно долгое время, и за всё это время в мою комнату никто не заходил, даже не постучался. Меня забыли? Бросили? А может быть, я как раз умер, но просто не осознаю этого? Нет, я прекрасно понимаю, что живой, я дышу и чувствую, чувствую боль, руки, лицо обжигает, словно раскалённым металлом, а в воздухе застыл запах гари. Я ничего не делаю, только лежу и кричу, а когда у меня срывается голос, я плачу и шёпотом прошу кого-то невидимого убить меня. Почти вся моя одежда изодрана и пропитана кровью из-за многочисленных попыток суицида, но на теле не единого шрама, будто я и ничего с собой не делал. Я так ослабел, меня практически не держат ноги. Ну, и не надо, мне уже всё равно. Весь пол моей комнаты в засохших пятнах крови, но и на это мне плевать. Да… но если дядя увидит, то… Ах, какая теперь разница.

В последнее время я слышу крики, доносящиеся за моим окном, они кажутся такими реальными, будто это не мои галлюцинации, а на самом деле. Странно, они не прекращаются, я ничего не могу с ними поделать, как с другими видениями. Постепенно я начал осознавать, что это далеко не плод моего воображения, но, чтобы удостовериться, решил всё же выглянуть в окно. Не знаю, откуда у меня взялись силы, но все-таки я смог подняться и даже подойти к окну. Я одёрнул занавески и увидел нечто ужасное: всё небо застлано чёрными тучами, кругом полыхают пожары и отовсюду раздаются крики людей. Я осмотрелся и заметил, что чуть ли не прямо под моим окном ползёт огромный змей. Я отшатнулся от оконного проёма и отступил глубже в комнату. В следующую секунду я подумал о Ларем, что с ней, где она может быть, вдруг и она в опасности! Неведомая сила заставила меня выйти из комнаты и проверить комнату сестры, как я и ожидал, её там не оказалось. Вскоре я убедился, что весь замок пустует. На минуту в моей голове промелькнула мысль, что я должен сделать… что я обязан сделать!

***

— Велл, что ты творишь?! Что тебе сделали эти невинные люди?!

— Я устал ждать, пока ты занимаешься самобичеванием и саморазрушением в своей комнатке. Я же говорил, что ты приползёшь ко мне, но надеялся, что это произойдёт гораздо быстрее. Ты, мой мальчик, оказался поистине крепким орешком. Потому, я устал ждать и начал действовать! Теперь другие условия. Твоя жизнь взамен на жизни твоих подданных. Ты же всё ещё считаешь себя их принцем? — Змей демонстративно сжал в стальное кольцо пробегавшего мимо горожанина и с размаху размозжил его о стену. — Сколько ещё жертв нужно, чтобы ты согласился?!

Юджин в слезах, содрогаясь, упал на колени. — Хватит, прекрати это! Они ни в чём не виноваты! Я согласен, согласен!

Змей метнулся в сторону Юджина и обвил его хвостом.

— Что-что? Повтори… — Его узкие зрачки сощурились ещё сильнее. — Я не расслышал…

— Я… согласен… — Натужно выдавил Юджин, сжимаемый стальной хваткой змея. — Делай, что хочешь, только поклянись, что оставишь Гваритор… в покое…

— Разумеется, мой мальчик. Потерпи, скоро всё закончится…

***

Контракт был заключен, и я отдал ему свою душу. В этот момент я вспомнил сон, которыйприснился мне когда-то в детстве про то, как мой дядя превратился в змея и убил меня. Но что удивительно, всё было один в один, даже боль была такой же мучительной. Пока я умирал, я находился в каком-то очень странном состоянии, я почувствовал такое облегчение, что я наконец-то смогу умереть, и что я одновременно спас своих людей. Но что-то в глубине души заставило меня засомневаться в правильности принятого решения, заставило мысленно искать иные пути решения проблемы, заставило внутренне испытать страх, совсем как раньше, когда я был…

Я очнулся. Неужели, снова? Я очень сильно испугался, что даже сам демон не смог меня убить, но осмотревшись, понял, что подобного я точно ещё не встречал после воскрешения. Я очутился в очень странном лесу, совершенно чёрно-белом, словно мир лишился красок, а в остальном абсолютно обычным. Я поднялся и, осмотрев себя, обнаружил, что мои руки совершенно чисты от скверны, я стал прежним. Осмотревшись ещё раз, я не заметил ничего особенного — куда ни посмотри, всюду однотипные деревья, можно даже сказать, будто я и не осматривался, так как картинка не менялась. Я решил пойти вперёд по единственной тропинке, но по мере продвижения мне казалось, что я совсем не двигался с места, и это однообразие уже начинало вызывать тревогу своей тишиной и подозрительностью. Но, как оказалось, я ошибался. Очень скоро я наткнулся на сломанный рояль, у которого отсутствовали ножки, и тот брюхом распластался на траве. Что в нём привлекло, так это то, что рояль имел цвет! Пока что, единственный цветной предмет в этом лесу. Я подошёл поближе и обнаружил, что внутри инструмент был совершенно пуст, и, значит, издать какой-либо звук уже не способен. Удовлетворив свой интерес, я собрался отправиться дальше, как вдруг за моей спиной раздался очень громкий, резкий и фальшивый аккорд, который эхом пронёсся над лесом, наполнив его неприятным звуком. А вот это уже что-то новенькое, пусть и не самое приятное. Пока я шёл, этот одичавший инструмент продолжал надрываться, да так громко и отчётливо, словно я всё ещё стоял рядом с ним, хотя он давно уже пропал из моего поля зрения. Но чем дальше, тем странней. По ходу следования мне стало попадаться такое количество вещей, что можно было сказать — в этом лесу есть абсолютно всё, от книг до всевозможной мебели. Кроме того, в отличие от самого леса, цветными были только предметы, поведение самих предметов было совершенно неестественным. Если лес можно было с уверенностью назвать замеревшим, то вещи были живыми из живых, а некоторые даже агрессивно настроенными против меня! Чем дальше я продвигался вперёд, тем чаще мне попадало то книгой по голове, то полкой по ноге, то ножкой дивана по мизинцу! О месторасположении предметов я и вовсе молчу! Всё происходящее очень сильно напоминало какую-то свалку сломанных предметов, которые, мало того, что решили ожить, так ещё и забыли своё предназначение. Ну, где вы хоть раз видели, чтобы перья для письма, чашки и прочая мелочь использовались как снаряды для стрельбы по человеку. Ладно, пропустим. Но кому пришло в голову развесить на деревьях занавески и прочее шмотье, как, например, сумки, разного рода верёвки или куски ткани?

Но что более всего странно — меня совершенно не пугал весь этот погром, сильно напоминавший беспорядок в моей собственной комнате, и предметы были исключительно те, которыми я пользуюсь лично, ни одного незнакомого предмета мне ещё не встретилось. Если честно, мне здесь даже нравилось, думаю, если бы не такие большие размеры жилплощади, то я бы с радостью согласился тут жить. Но если я и был не против остаться, то окружающая меня утварь была другого мнения. С каждым моим шагом она атаковала меня всё сильней и сильней, из-за чего пришлось перейти на бег, что, впрочем, спасало недолго. Вскоре я перестал различать дорогу, не в силах что-либо разглядеть сквозь шквал обезумевших предметов. Я бежал, размахивая руками в разные стороны, а мне то и дело прилетало по разным частям тела чем-то тяжёлым. Тут я налетел всем телом и лицом на что-то твёрдое, и как только это произошло, обстрел моментально прекратился, и все вещи оказались неподвижно лежащими на земле.

Я увидел перед собой нереальных размеров стену, у которой даже не смог разглядеть верха. Я провёл по ней рукой: она была сделана из какого-то белого камня, настолько гладкого и приятного на ощупь, что казалась совсем хрупкой, однако это было не так. Постучав, почувствовал, что толщина её не один метр, но за ней однозначно что-то было, и мне очень хотелось узнать, что именно. Я пошёл вдоль стены, поражаясь, насколько она идеальна, без единой царапины и трещины, казавшейся отсюда даже величественной. Но так было только первые несколько метров, пока вдруг я не наткнулся на один изъян, портивший всю картину. От самого подножья и, скорее всего, до самого верха тянулась глубокая трещина, из которой сыпались мелкие камешки и песок. Трещина смотрелась ужасно, так и хотелось взять и чем-нибудь замазать её. Но когда я отошёл довольно далеко от стены, мне почудилась на самой её вершине тощая фигурка существа, напоминавшего человека. Позвольте, ведь совсем недавно я вообще не мог увидеть верх этой стены! Хотя чего удивляться, к местным странностям пора бы уже привыкнуть. В следующую секунду существо спрыгнуло со стены и приземлилось позади меня. Я обернулся и чуть не потерял дар речи. Передо мной стоял я сам, только «я» напоминало меня весьма отдалённо: оно больше походило на меня, ещё поражённого скверной. Мой визави был одет в какие-то грубые несуразные лохмотья, как если бы одежда неоднократно перешивалась. Я взглянул ему в лицо: он смотрел на меня своими чёрными глазами с укором, словно я виноват в чём-то, а он знал, в чём именно. Мысли в моей голове окончательно спутались, мгновенно в голову ворвались воспоминания из детства, но я до сих пор ещё не мог догадаться, кого именно напоминает мне тот, кто стоит сейчас передо мной. Я понимал, что возможно, это «я», но этот «я» сильно от меня отличался, а если быть точнее, отличается от меня такого, какой я сейчас. Я чувствовал себя разбитым и подавленным, а от него исходили сила и уверенность, присущие мне когда-то. Наконец, я решился первым нарушить молчание.

— Кто ты? почему ты так похож на меня?

Он усмехнулся уголком губ и ответил.

— Надо же, до чего дошло. Даже встретив, не можешь меня узнать. — Его голос звучал не так, как мой, не дрожал, наоборот, был громким и чётким.

— Я ничего не понимаю. — Честно признался я.

— Я догадался. — Он сложил руки на груди и продолжил. — В таком случае, давай я тебе немножечко помогу, дружище. Надеюсь, ты догадываешься, что это за место? Это твоя душа. Можешь что-либо сказать о ней? Я, например, хочу отметить, что она у тебя довольно непредсказуема, если хорошенько в ней покопаться, согласен?

— Да, в любое мгновение я не мог угадать, что произойдёт дальше и чего можно ожидать. — Ответил я, заглядывая ему за спину на разбросанные вещи.

— И это здорово! Насколько я знаю, несмотря на неожиданные моменты, тебе здесь относительно комфортно. Вернёмся к теме. Ты ведь понимаешь, благодаря кому ты видишь всё это, благодаря кому твоя душа столь разнообразна, несмотря на такой статичный «задний план»? А что можешь сказать про то, что творят здешние предметы? Ничего не напоминает, Юджин?

— Мне кажется, что-то подобное происходило со мной в детстве. — Я задумчиво отвёл глаза в сторону.

— Ага, значит, ты признаешь, что это было?

— Признаю.

— То есть, это существует в твоей жизни, а не какой-то плод твоего воображения?

— Нет, это было по-настоящему.

— А больше ты ничего не помнишь, например, почему это произошло?

Я задумчиво промолчал, смотря на него, и он продолжил.

— Ладно. А теперь, я хочу попросить тебя обернуться на стену и взглянуть на кое-что.

Я обернулся и заметил, что стена начала местами осыпаться, а в трещинах и прорехах образовываться что-то чёрное, похожее на скверну.

— Неприятное зрелище, не правда ли? — Он привлёк моё внимание. — Ты сейчас смотришь на то, как тьма и негатив рушат твою духовную защиту, твою непробиваемую стену, которую пришлось так долго растить и возводить камень за камнем, все эти труды рушатся прямо у тебя на глазах. А знаешь, почему? Потому что ты сдался, дружище, ты опустил руки, но не это самое важное. Самое важное то, с чего всё началось. Ты, наверное, заметил, что я чем-то напоминаю тебя самого когда-то давно, я прав? Сильный, гордый и неуправляемый. Но что с тобой произошло? Куда всё это пропало в тебе, Юджин, где огонь в твоих глазах, где детская непосредственность и озорство? Всё просто, ты забыл всё это, забыл так, что многое вовсе стёрлось из твоей памяти, и поэтому ты так много и не можешь вспомнить. Ты стал другим человеком, не поменялся, а стал совсем другим. Я знаю, что ты всегда боялся быть непринятым, боялся быть изгоем за то, что ты не такой как все, и этот страх заставил тебя уйти на дно, заставил уподобиться и стесняться своей индивидуальности. А ведь Эдвард всю твою жизнь учил тебя не бояться, учил тебя быть собой и не забывать, кто ты есть, он развивал твою личность, развивал твою творческую неординарную душу, так же, как и я. И ведь если бы ты помнил всё это, то всех проблем, произошедших с тобой за эти два года, можно было бы избежать. Ты мыслил иначе, не так, как от тебя ожидали, но ты просто на просто взял и забыл всё это, и сейчас я прошу тебя только об одном: вспомни себя! Нынешний ты не настоящий. Юджин, давай же, вспомни всё, с чем ты столкнулся, вспомни, кто заставлял тебя бояться по ночам, кто ставил тебя в неловкие положения, заставляя мыслить не так, как ты привык. Кто был твоим вторым «я», толкая тебя на всевозможные проделки, с кем ты преодолевал трудности!

Я слушал, и с каждым его словом его голос, внешность и манеры начинали казаться мне всё более и более знакомыми. А он продолжал говорить.

— Помогал преодолевать трудности (в детстве я нуждался в поддержке…), развивал иммунитет к страхам (я очень боялся змей), учил думать и делать, не как все (я поражался своему существованию), ставил перед тобой препятствия (помню тот случай в подвале, там со мною был…), да, да, твой монстрик под кроватью (он являлся мне в образе моих страхов…) и, конечно же, твой друг, который никогда не оставлял тебя, даже последние два года, чтобы встретиться с тобой лицом к лицу, помочь подняться и натолкнуть на верный путь.

— Чепуха, пожалуйста, прости меня! — Я вспомнил, вспомнил! — Прости меня за то, что бросил тебя. Я чувствую себя ужасно виноватым перед тобой, ведь ты всегда помогал мне, а я просто взял и…

— Вот так-то, теперь ты понимаешь, что, забыв меня, ты забыл, отчасти, кто ты есть, а самое страшное, что может случиться с человеком, потеря собственной личности. — И продолжил уже более спокойным голосом. — Каждая личность многогранна, в ней бесконечное множество деталей, и, как в часах, каждая и шестерёнка бесконечно важна, и случись выбросить хоть одну из них…

— …пострадает весь механизм, и единственная возможность заставить его работать снова, это…

— …вернуть недостающую деталь. И самое главное. Как бы ни была мала и незаметна эта частность, она может сыграть самую первостепенную роль во всем задуманном. Ты же сам это прекрасно понимаешь. Но я хочу уточнить, какая именно роль у детали, по имени Мистер Чепуха. Я уже говорил тебе, что Эдвард помог тебе взрастить эту стену, она является твоей защитой, но ведь возможно и такое, что на неё могут совершаться нападения, и если она бездвижна, не способна дать отпор, то рано или поздно даже самая прочная стена может не выдержать. И чтобы не допустить этого, нужен кто-то, кто будет снижать ущерб от атаки на неё. Проще говоря, защита — это хорошо, но нельзя забывать и о нападении. Для того и существую я, являясь тем, кто не позволит твоей стене разрушиться. Я её страж, твой так называемый внутренний стержень. Ты же помнишь, как я забирал весь твой негатив, лечил он неприятных воспоминаний и эмоций, чем значительно снижал давление на стену. Получается, лишившись меня, ты перестал сопротивляться и давать отпор, полагаясь лишь на пустую и очень недолговечную защиту.

— Чепуха, ещё раз прости меня. Ты всегда был рядом и помогал мне, а я не замечал и вот во что это все вылилось. — Я виновато посмотрел на него и развёл руками. — Меня убил демон и теперь мне точно прямая дорога в ад.

— Ты так думаешь? Но чтобы то, что ты сейчас сказал, случилось, тебе придется, как минимум пройти через эту стену, ведь прямо за ней логово твоего демона. Сможешь? — Он улыбнулся своими острыми зубами.

— Через эту стену? — Я посмотрел на неё снизу-вверх. — Нет, я не смогу.

— Ага, причем, не только ты, но и никакой демон не сможет пробраться через неё, пытаясь забрать твою душу.

— То есть, если я не попаду туда, то мы здесь застряли?

— А ты хочешь снова жить? Разве ты не хотел умереть? Ведь если ты оживёшь, то тебя снова и снова будут подстерегать трудности и опасности.

— Я знаю. — Я сделал недолгую паузу. — Но на этот раз я буду не один! Мистер Чепуха, давай вернёмся вместе и покажем всем, чего мы стоим!

— Вот это мне уже нравится, вот теперь я узнаю своего друга! — В следующую секунду он слился со мной воедино, и меня начало медленно уволакивать вспять, к самому началу пути. Пока это происходило, я видел свою стену, мгла над которой начала рассеиваться, а трещины медленно затягиваться, и я это чувствовал всей своею душой. В последний момент мне показалось, что в моём лесу в небе заярилось яркое солнце, которого раньше там не было. И как же я мог с самого начала не заметить его отсутствия?..

Я медленно разлепил глаза, разглядев через пелену склонившийся надо мной силуэт Ларем. Она держала меня за руку, выкрикивала моё имя и спрашивала, слышу ли я её. Окончательно очнувшись, просто лежал и смотрел на неё, ничего не говоря. И когда смотрел на неё, то задал себе вопрос, неужели моя сестра всегда была такой красивой? И не мог отвести от неё глаз. Она улыбалась и плакала одновременно, продолжая что-то говорить мне. Потом я протянул к ней руку и уложил её голову себе на грудь, обнимая её второй рукой за талию. Она легла и обвила меня руками. Я был счастлив, что с ней всё в порядке, и что она на меня не злится, но я всё равно чувствую себя виноватым перед ней за случай, когда жестко выгонял её из своей комнаты. Я попытался извиниться перед ней, а она только крепче обняла меня, что означало, что она простила меня. И ещё крепче обнял её в ответ.

Я не сразу заметил, что в дверном проёме комнаты стоял дядя, и как только я взглянул на него, Велл устремил свои змеиные глаза в сторону, а на его лице читалась досада и разочарование, он выглядел подавленным и униженным, словно не справился с очень важной задачей, что являлось для него в новинку, ведь он всегда справляется с поставленными перед ним задачами и ещё никогда не терпел поражение. Только не в этот раз.

— Ну что, съел?

***

Я проиграл? Как так? Не может быть! Я до сих пор не понимаю, как такое возможно. Ведь я сам Вельзевул, истинное, непобедимое зло! Как я мог потерпеть поражение от какого-то человеческого ребёнка?! Юджин, этот чёртов мальчишка…как он мог растоптать, унизить меня, обвести вокруг пальца…а ведь его душа была совсем рядом! Мне оставалось лишь протянуть руку и сжать пальцы…но эта стена не позволила мне! Я чувствовал его душу через стену всем своим существом, каждой клеткой тела…я так долго ломал её всеми возможными способами, изощренными, зверскими способами, на его стене появилось столько трещин, она вот-вот могла рухнуть, но всё мои усилия впустую! Будь проклят, Эдвард! Если бы я тогда не отдал ему мальчишку, то всё было бы иначе, он уже был бы моим…Что ж, поздравляю, взрастить такую защиту в душе, да такую, чтобы самому дьяволу было не по cилам её сокрушить, действительно, вне всяких похвал! Ну, что ж…интересный опыт. Посмотрим, что будет дальше…я умею ждать.

***

Спустя время всё стало как прежде, ну, хотя бы, в какой-то мере. Скверна диковинным образом сошла с тела Юджина. Но пусть он и вернулся в норму, кое-что в нём изменилось раз и навсегда, чего уже не исправить. Окружающие начали утверждать, что он стал намного меньше разговаривать, порой даже умудрялся промолчать весть день. Практически перестал откликаться и отвечать на вопросы, словно был в другом месте и не слышал, что ему говорят. Начал совершать странные действия и поступки, видеть и слышать то, чего не видят и не слышат другие, общаться сам с собой, причём так, словно он отдельная от него личность. Вскоре окружающие перестали сомневаться в том, что из-за психологических и душевных травм мальчик сошёл с ума. Ради подтверждения возникших сомнений Ларем вызывала докторов, и они подтвердили диагноз. В остальном, его умственные способности и основные жизненные функции не пострадали. Но сам Юджин считал себя абсолютно здоровым и просто не замечал за собой никаких изменений. Он обратился с этим вопросом к Чепухе и тот, к сожалению, подтвердил, что всё, что с ним происходило, сильно пошатнуло его психику и разум, которые Чепуха как раз лечить уже не способен. Юджин думал, что он ведёт себя нормально, общаясь с другом на людях, но тот напомнил ему, что другие его не видят и со стороны это выглядит странно. Но юношу это не останавливало.

Из-за недуга принца многие начали сомневаться в том, что он в дальнейшем сможет управлять страной, считали, что доверять такое ответственное дело сумасшедшему небезопасно. Но как показало время, Юджину совершенно не мешала его болезнь, так как в самый ответственный момент он имел, как отмечали люди, волшебную способность «трезветь», его ум прояснялся, голос обретал твёрдость и уверенность, и он уже не отличался от здорового человека. Но стоило ему разрешить очередную проблему, как он снова уходил глубоко в себя, замыкался, переставал разговаривать и смотреть людям в глаза, нередко совершая разные глупости и странные действия, не свойственные нормальному человеку. Однако приближённые со временем нашли к нему подход, и с ним стало вполне возможно поддерживать беседу, он видел и понимал собеседника, отвечая короткими фразами, содержащие в себе смысл, но иногда он все же резко переключался на что-то другое, будто забывался во время разговора. Но когда дело было очень серьёзным или опасным, требующим максимум внимания, принц менялся на глазах: его взгляд в мгновение ока становился осознанным, лицо излучало сосредоточенность, и он уверенно, со знанием дела отдавал приказы, раздавал поручения, порою, говоря и решая всё и за всех, демонстрируя прочные навыки правителя, полководца, чем убедил гвариторцев в том, что он как никто другой подходит на роль короля.

Атак и нападений недоброжелателей практически не повторялось, ведь после того, как Юджин избавился от демона и, видя неудачные попытки своих предшественников убрать принца, которых тот уже совсем не боялся и расправлялся с каждым, противники осознали отсутствие каких-либо шансов против него. Велл продолжил выполнять свои обязанности регента, более не предпринимая скрытых попыток извести племянника. Он смирился с поражением.

***

Так продолжалось по сей день. Сказать по правде, жизнь в Гваритор ещё никогда не была такой мирной, ведь отношения с воинами налажены, всякая нечисть вроде демонов не беспокоят, с Кен Меин конфликтов вообще никогда не возникало. Одним словом, тихо, мирно и даже как-то скучновато. Принц, безусловно, был рад этому, ведь это было то, о чём он мечтал для своего народа, и для себя самого. Но иногда хочется пощекотать себе нервы, а нечем. Всевозможных захватчиков и похитителей мальчик побеждал одной правой, иногда даже не догадываясь о том, что те вообще приходили, так как с недавних пор надёжная охрана и армия честно и верно защищали покой своего короля.

Но в один из тихих и спокойных деньков, когда Юджин непринуждённо беседовал со своим плющевым монстриком, в его комнату постучалась Ларем.

— Юджин, ты представить себе не можешь, с какой новостью я к тебе пришла. — Она светло улыбалась, пряча что-то за спиной.

— Это поможет нам развеять ежедневную скуку? — Юджин медленно перевёл глаза на сестру.

— Более чем. — Она вынула из-за спины листок бумаги. — Нам пришло письмо с Астарии, с приглашением на коронацию принцессы!

Мальчик начал с увлечением читать письмо, радуясь про себя хорошей новости, ведь он посетил все расы, кроме Астарии, которая всегда была для него непостижимо загадочной, и вдруг почувствовал, что обязательно увидит в ней много нового, что там точно произойдет нечто, с чем он никогда не сталкивался. Юджин переглянулся с другом и, вернув листок сестре, произнёс.

— Надеюсь, этот месяц пролетит незаметно, буду ждать этого дня с нетерпеньем.

Эпилог

Наверное, вы совсем забыли обо мне, любезные читатели? Так вот, я тот самый ваш демон, который прибыл в этот несчастный мир людей, чтобы отыскать своего человека и поглотить его душу. Я проторчал в человеческом мире уже четырнадцать лет, и за всё это время я так и не нашёл её. О, заветная, желанная душа, где ты?! Эти людишки совсем не меняются, а время идёт. Помню, как я попал сюда, выбравшись из того мерзкого кокона и очутившись не абы где, а в лесу какого-то не очень приятного человека. Но это не самое страшное. Самое страшное то, что, когда я вылез из кокона, мне пришлось пробираться через противное болото, преодолевать острые и колючие кусты, и из-за всего этого у меня испортилась причёска! Хорошо, с этой неприятностью я с горем пополам справился, но мне показалось странным, что я попал в человеческий лес. Тогда я решил, что это та самая душа, которую я ищу, но, оказалось, ошибся — лес принадлежал не моему человеку. Однако, мои старания не прошли совсем даром. Я вместе с вами наблюдал за происходящим, и сделал себе пару намёток, выделив особо интересных для меня личностей. И ради перестраховки я также посмотрю, что это был за человек, в чьём лесу я очутился. Не думаю, что задержусь с ним надолго, а просто удостоверюсь. Хотя, может быть, это меня немного заинтересует и у меня даже есть шанс неплохо провести время, в конце концов, люди не такие уж и скучные существа, они способны продемонстрировать нечто высоко неординарное. Что ж, поглядим, увидим.

Конец первой книги

Анонс будущих работ

Дьявол моего рода. 2 том

Работа находится в процессе написания. Герои отправятся на Астарию, где и будет разворачиваться основной сюжет. Наконец, будет полностью раскрыта личность нашего демона, который прибыл в мир людей за человеческой душой. Разумеется, охота выйдет не без препятствий и разного рода поворотов судьбы. Он лично познакомится со всеми персонажами, возможно, к кому-то привяжется, а кого-то возненавидит, но почти каждого из этих людей он найдёт интересным для утоления своего голода. Однако выбрать придётся только одного. Но вопрос стоит и в другом, удастся ли ему воплотить задуманное в жизнь или же орешек окажется нашему демону не по зубам? Начало положено, на данный момент есть много детально прописанных сцен, сюжет, в свою очередь, уже полностью сформирован и финал первой книги (1 и 2 том) определён. Однако на этом история «Дьявола» вовсе не заканчивается.

Мой личный дьявол. Вторая книга

Минул век Средневековья, а за ним и ещё не одно столетие. На дворе двадцатый век. Стоит ли говорить, как сильно шагнул прогресс? Люди давно научились связываться и разговаривать друг с другом на расстоянии, изобрели скоростные поезда и микроволновки, телевидение, и многое другое. А сколько произведений искусства увидело человечество — музыка, литература, живопись. История неоднократно переписывалась в угоду политике, многое стерлось из памяти людей, а что-то и вовсе подменилось ложными фактами, и положить конец спорам не представляется возможным. Но кое-что всё-таки осталось неизменным. Конечно же, это люди. Однако настало «скептическое» время, люди больше не верят в демонов и прочую нечисть, ссылаясь на суеверия «тёмного средневековья», когда люди верили во всякую чепуху. Пока одни заинтересованы во власти, роскоши и праздности, другие пытаются не допускать произвола первых и поддерживать справедливость, не всегда законными, но доступными им способами. Да, души людей всё те же. Одни очернены погоней за новоприобретёнными благами, которые им дарует двадцатое столетие, другие чисты и верны своим принципам морали. В общем, демоны ушли в тень, но ничего не потеряли. Ведь даже спустя столько лет люди так и не избавились от своих страстей и лишь преумножили их благами цивилизации, и по-прежнему способны удовлетворить вкус абсолютно любого из демонов. Верь — не верь, демоны, а точнее будет сказать, зло всегда рядом, причём совсем близко, оно живёт в каждом из нас. Этим произведением я хочу поставить точку в истории «Дьявола», разрешив все конфликты, и логически завершить судьбы героев. Боюсь, не все сюжетные повороты придутся кому-то по вкусу, но целью было не угодить всем, а показать, что не всё на свете заканчивается «хеппи эндом». Я, конечно, люблю подобные «сказочки», но реализм происходящего я люблю не меньше. Уже есть огромное количество зарисовок этой книги, сюжет и персонажи также продуманы, ей остаётся лишь дождаться своего часа. Как вы можете заметить, меня прельщает магия и демонология, однако у меня в разработке имеется произведение очень нетипичного для меня жанра.

Профессор издалека

Изначально я не планировала ничего подобного, так как считаю, что это «совсем не мой стиль» в плане жанра и сюжета. Я написала лишь коротенькую, лёгкую, немного забавную, но всё же сырую и не до конца продуманную историю на восемнадцать страниц в подарок своей подруге, не рассчитывая на то, что меня когда-нибудь посетит мысль развить это в серьёзное и, надеюсь, глубокое, полноценное произведение. Жанр представляет собой научную фантастику. В тексте достаточно описаний космических технологий и принципов работы различных неземных устройств. Так же, как и замах на путешествия, нарушающие физические законы нашего мира. Действие разворачивается не в вымышленной вселенной, а в привычной для нас России. Сюжет же повествует нам о самопожертвовании, самоотдаче и, конечно же, любви. Любви между прагматичной девушкой, студенткой факультета астрофизики и необычным профессором, который знает о мире гораздо больше, чем мы, земляне. Именно это представляет из себя уже написанная коротенькая история, конфликт которой понятен в своей простоте, а оттого, на мой взгляд, скучен. Моя цель — наделить историю новыми проблемами, персонажами, и конфликтами. Я пока не знаю, какую проблему здесь поднять, ведь мир знает уже столько произведений на космическую тематику со всеми вытекающими, и не хотелось бы повторяться. Это может быть конфликт между разными существами, что уже освещалось неоднократно, вопрос о границах человеческого познания о мире, или же вопрос об охране окружающей среды. Последняя идея кажется мне довольно интересной, ведь мы имеем дело с космосом, в котором наша Земля — крохотная песчинка, имеем возможность посмотреть на неё от лица космического путешественника, посетившего множество разных планет. Пока что, будучи молодым автором, я собираюсь повышать свой уровень мастерства и улучшать качество своих работ. У меня уже очень много идей для будущих произведений, которые, надеюсь, вам тоже очень понравятся.

Оглавление

Пролог

Глава первая. Bellator

  1

  2

  3

  4

Глава вторая. Ken Mein

  1

  2

  3

Глава третья. Astaria

  1

  2

Глава четвёртая. Gvaritor

  1

  2

  3

  4

  5

  6

Глава пятая. Gvaritor

  1

  2

  3

  4

  5

  6

Эпилог

Анонс будущих работ

  Дьявол моего рода. 2 том

  Мой личный дьявол. Вторая книга

  Профессор издалека