Третий Завет. Тетралогия (СИ) [Захаров Александр] (fb2) читать постранично

Третий Завет

Глава 1. Шторм

Кого склоняет злобный бес

К неверью в праведность небес,

Тот проведет свой век земной

С душой унылой и больной.

(рыцарь Вольфрам фон Эшенбах «Парцифаль»)

Свою гордость я завещаю тамплиерам.

(король Ричард Львиное Сердце)

Галеас* нырнул вниз так, что забортная вода хлынула на банки и напряженные тела гребцов. Плевать, всё равно мокрые, словно в баньо** сходили. Комит*** заорал новый ритм, и тело мгновенно отреагировало, напряглось, выгнулось, и потянуло на себя вцепившиеся в рукоять неподъемного весла руки. Где-то что-то пошло не так, просто возникло ощущение неправильности, а потом свистнула плеть, сопровождаемая яростными ругательствами подкомита***. В этом рейсе в гребцах сидят не только вольнонаемные, и навыки некоторых оставляют желать лучшего. Скорее всего, это какому-то новичку прилетело. Хоть и сажают их всегда на пару с опытными, но новичок есть новичок. Сам не так давно таким же был.

Вроде всего ничего времени прошло, а руки уже наливаются свинцом. С моря надвигается шторм и надо успеть укрыться от него на берегу. Нынешнее волнение – это цветочки. Ягодки начнутся, если мы не успеем найти подходящее для причаливания место. Не такое простое дело, когда время поджимает.

Удар! Борт по касательной задевает подводный камень. Как-то всё неудачно совпало, да и я как раз толкал рукоять от себя и разжал пальцы. А тут удар в грудь вырвавшимся из рук веслом, а оно со ствол дерева толщиной. Да скользкая от воды палуба и легкий крен галеры. Опомниться не успел, как оказался за бортом. Отбитую грудину ожгло болью, но терпимо. Мы, гребцы, работаем нагими, - солёный пот и морская вода разъедают любую одежду за считанные дни. И это в данных обстоятельствах хорошо, больше шансов выплыть. Вынырнул и, отплевываясь, первым делом обернулся в сторону галеаса. Тот, не снижая скорости, удалялся, только ритм весел сбился от удара, но на глазах выправлялся. Повезло, могло напоследок еще раз веслом приложить, только уже в воде. Представляю, как лютует сейчас аргузин***. Наплевать и забыть! Подбирать меня никто не будет. Галеру настигает шторм, и спасение моей жизни лишь в моих собственных руках. И воле Господа, конечно.

* Галеас – в описываемое время (1291 год от Рождества Христова) просто крупная галера.

** Баньо – это термальные купальни, термы. Слово имеет то же происхождение, что и русское слово «баня».

*** Комит, подкомит, аргузин – это должности на галерах.

(примечание автора)

Еще одна попытка. Волна бьет избитое тело о камни и волочит за собой обратно в море. Так глупо. Берег рядом. Но он достижим не более, чем небеса. Кажется, это конец. Сил на новую попытку встать на ноги совсем не осталось. Я всё равно пытаюсь, но вода захлестывает лицо. Господи прими душу раба Твоего. Как и любой на моём месте, я не ждал ответа, но и не удивился, услышав Голос. Мысли уже путались, но прозвучало что-то наподобие: «желаю ли я получить шанс на спасение». И я немедленно ответил «да». Мысленно, так как голова уже уходила под воду. И я не готов ответить, о каком спасении тогда думал. Пёкся ли о своей душе, как подобает доброму христианину, или о грешном теле. Но милосердный Господь понял. И явил чудо. Ощущение тела исчезло, но я остался в сознании.

Предварительное испытание пройдено

Ждите, производится оценка параметров состояния вашего тела

Голос прозвучал с легкой запинкой, будто подбирал слова. А я, хоть и находился в смятении, напрягся. Где одно испытание, там и другое.

Выберите себе Имя

- Хуан Родриго де Кристобаль. – Полное имя я решил не называть, у нас, уроженцев Иберийского полуострова, они длинные. Неужели Господь не знает, как меня зовут? Да нет, не может этого быть. Может Он захотел узнать, как я хочу, чтобы Он ко мне обращался? Всё равно странно.

Вам временно присвоен статус, признаваемый во всех мирах Порядка.

Ваш новый статус – рыцарь.

Вам переданы связанные знания и умения:

«Общий язык миров Порядка», «Интуитивно понятное управление», «Подсказка».

В голове зазвенело, как после пропущенного удара булавой по шлему. В неё хлынул поток чего-то, чему я даже названия не подберу, и я испугался, что она лопнет, как надутый мыльный шарик. Рождавшиеся изнутри знания будто всплывали из неведомой глубины. Некоторые сразу застывали неподвижными каменными глыбами, переставая ощущаться. Другие - шустро разбегались во все стороны как тараканы, иногда замирая, иногда сразу начиная с энтузиазмом устраиваться на новом месте. Ещё это можно сравнить с припоминанием чего-то давно и прочно забытого, но я уверен, что ничего подобного не знал раньше. Не ведаю, сколько длился процесс, но когда он закончился, я уже не был прежним.

Отныне некоторые вещи я просто знал, как знает