Big in Japan (СИ) [Ilnejin] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1. Life on Mars ==========

Она застряла в безвременье. В одной невероятно долгой секунде, растянувшейся между “здесь” и “там”, между “тогда” и “потом”. В секунде, заполненной тьмой, и пустотой, и одной навязчивой мыслью, ушедшей на бесконечный цикл: скоро это закончится. Сейчас. Вот сейчас. Ну сейчас-то уж точно. Еще немного, и все.

Это было мучительно, но она не позволяла себе отвлечься, цеплялась за ускользающую надежду из последних сил, потому что чувствовала — стоит хоть немного ослабить хватку, стоит смириться с тем, что она, быть может, навечно, заперта в цифровой тюрьме, и все будет потеряно. Она сломается, сойдет с ума. И когда (если) найдется способ ее вытащить — от ее личности не останется ничего.

Она не могла себе этого позволить. Она слишком многим пожертвовала, чтобы выжить.

Еще немного, раз за разом думала Ви. Осталось совсем чуть-чуть.

Она не сразу заметила, что тьма превратилась в свет: ее окружало все то же бесконечное пустое пространство, только со знаком плюс. Черное, белое, какая разница?

Разница появилась вместе со звуками. Ви сперва не поверила, что снова может слышать, подумала, что принимает желаемое за действительное. Но шумовой фон нарастал приливной волной и в какой-то момент разбился на отдельные звуки: писк приборов, шаги, голоса.

— Есть соединение! Подключаю двигательные функции?

— Рано. Прогони диагностику минимум дважды. И когда будешь подключать ее — запускай каскадом…

— …и без боевых программ. Знаю, ага? Я был на тех же лекциях по безопасности, что и ты.

Смысл слов доходил до Ви с запозданием — то ли работал лингвистический имплант, то ли нейропроцессор не справлялся с нагрузкой. Хотя даже одна мысль о том, что у нее снова был нейропроцессор казалась фантастикой. Значит, у нее получилось? Значит, она снова жива? Ви по-прежнему не чувствовала своего тела, но сам факт, что цифровая пустота сменилась… хоть чем-то, наполнял ее радостью.

— На всякий случай: она нас уже слышит, — в белой пелене проступило какое-то мутное пятно, и Ви скорее угадала, чем увидела, что над ней склонился медтехник. — И, кажется, понимает. Ви, надеюсь, вы уже здесь. Пожалуйста, не паникуйте и не пробуйте пошевелиться, пока мы не подключим двигательные функции.

Паниковать? Ви рассмеялась бы, если могла. Нет, паниковать она даже не собиралась— ее охватила эйфория. Странная какая-то, как будто приглушенная, но пока ей было плевать. С остротой чувств она разберется позже, пока было достаточно и того, что эти самые чувства к ней вернулись.

Она была жива. Жива!

— Можно подключать двигательные.

— Подожди, что-то не так, — в голосе медтехника мелькнуло беспокойство. — У нее оптика в рассинхроне, перегружаю.

Ви не успела испугаться, когда темнота вернулась — очень скоро по центру вспыхнул знакомый логотип “Кироши”. Когда поле зрения очистилось, мир обрушился на нее тысячью деталей. Форма вделанных в потолок ламп, лица техников, логотип “Арасаки” на их халатах, цифры и схемы на экранах, мигание лампочек на приборных панелях — все казалось важным. Ви впитывала зрительную информацию бездумно и жадно, как человек, выбравшийся из пустыни, пьет воду и никак не может напиться.

— Порядок. Запускаю двигательные через пять… доктор, куда вы?

— Хочу проконтролировать лично, — новый голос раздался где-то над ухом Ви, но она пока не могла даже повернуть голову. — Ви, приготовься. Это может быть… неприятно. Мацуо, отсчет?

— Три… два… один.

— Есть кинестетика!

Неприятно не было, было странно. До этой секунды Ви не осознавала насколько ей не хватает сенсорных ощущений. Зато теперь ей казалось, будто каждая мышца, каждый нерв, каждый миллиметр кожи спешат подать свой сигнал раньше других. Нейропроцессор захлебывался от входящей информации, не успевая ее обрабатывать. Ви ощущала свое тело — сильно, ярко, но как-то… фрагментами. Отдельно — пальцы, с силой сжимающие пластик подлокотников, отдельно — затылок, утопающий в каком-то мягком покрытии, отдельно — выгнутая (от боли?) спина…

— Слишком быстро! — прокричала женщина за спиной. — Замедли поток данных!

Ви показалось, что ее отбросило, вжало в кресло. Еще секунда, и — словно паззл собрался, — она почувствовала себя. Не хорошо, не плохо, просто почувствовала… себя, и этого было достаточно.

Странный звук заставил ее вздрогнуть. Не сразу она поняла, что смеется.

Над Ви склонилась женщина в медицинской форме “Арасаки”. Широкие очки-экран закрывали верхнюю половину ее лица, но было что-то болезненно знакомое в том, как кривились в улыбке ее тонкие губы. Она нажала на кнопку, и фиксаторы, до того удерживающие правое предплечье Ви, втянулись в ручку кресла.

— Пошевели рукой.

Движение получилось слишком резким, каким-то дерганным. Но получилось. Ви поднесла руку к лицу, медленно сжала пальцы в кулак, потом разжала, наслаждаясь тем, что они откликаются на приказ. Женщина хмыкнула, как показалось Ви — не слишком довольно. Определенно, они встречались раньше, когда…

….когда она впервые открыла глаза на космической станции.

— Я тебя помню, — сказала Ви, и собственный голос показался ей незнакомым. — Доктор… доктор… с гребаным кубиком. В общем, помню я тебя.

— Взаимно, Ви, — ответила доктор-с-гребаным-кубиком. — Я тоже тебя запомнила: семь лет назад ты стоила мне ученой степени.

***

Семь лет. Семь долбаных лет.

Эта мысль накрепко застряла в ее голове. Ви думала об этом, пока ее перевозили в соседнее здание, в палату — на этот раз нормальную, просторную и светлую, с окном во всю стену. С настоящим окном: она была на Земле, где-то недалеко от Токио, но сейчас такие мелочи ее не волновали.

Прошло семь лет.

Она думала об этом каждое утро, проходя через рутину тестов и измерений, опросов, упражнений и успокаивающих бесед. Она думала об этом каждый вечер, один за другим прощелкивая каналы — только развлекательные, ни одного новостного . Она думала об этом каждую ночь перед тем, как закрыть глаза.

Семь лет. Семь сраных лет — отличное дополнение к и без того немалому списку ее потерь. То, что для Ви это время было спрессовано в одну омерзительно долгую секунду мало что меняло, она все равно чувствовала себя ограбленной.

Обворованная воровка. Жаль, не было рядом Такэмуры — он бы оценил шутку.

При мысли о ком-то из прошлого у Ви неприятно ныло под ложечкой. Интерфейс связи был заблокирован, медтехники — все, как один, — твердили, что это стандартная процедура и ей дадут полный доступ к сети как только они убедятся, что с ней все в порядке, а доктор-с-гребаным кубиком…

Ладно, теперь она была доктором-без-кубика. Когда профессор Сатико Кусама — так ее звали на самом деле — протянула ей свою любимую головоломку, Ви чуть было не запустила ей кубиком прямо в голову.

— Последний раз, — пообещала она ей и себе. — Последний, блядь, раз.

И собрала кубик, легко и просто, почти без проблем. Почти — потому что ее руки двигались странно, и даже когда с головоломкой было покончено, пальцы будто сами собой сделали пару вращательных движений. Доктор тогда нахмурилась, но сказала, что главное, что с головой у Ви все в порядке, а остальное они отладят. И пообещала, что больше кубиков не будет.

И даже не соврала.

Но тесты на функции тела никто не отменял. Ее заставляли ходить, бегать, прыгать, сжимать мячик, кидать мячик, дышать, не дышать, — потом по новой. Когда на одном из таких тестов Ви остановилась, а ее тело — нет, и продолжило двигаться вперед пока не ударилось в стену, Ви вцепилась в руку подлетевшей к ней Кусамы и спросила напрямую:

— Что, блядь, со мной не так?!

Она не думала, что доктор-без-кубика ей ответит. Ожидала увидеть очередную змеиную улыбку и выслушать парочку обещаний, но Кусама помогла ей вернуться в кровать, и спокойно сказала:

— Твое тело полностью кибернезировано и частично управляется при помощи программ.

— Херня, — заявила Ви и ущипнула себя за кожу на щеке. Или все-таки за реалскин? — Я бы, блин, заметила. Наверное? Кусама, не ври мне. Я не железка, я же сплю, ем, и… все остальное тоже приходится делать.

Кусама пожала плечами.

— Если бы я хотела соврать, придумала бы что-нибудь послаще. Но тебе нужно принять правду и научиться с ней жить. У тебя органическая нервная система, по крайней мере, по большей части, но все остальное — хром, — она провела ладонью по плечу Ви, взяла ее за руку. — Я хорошо помню, каким было твое тело, когда мы впервые встретились. Нейропроцессор, мышечные усилители, укрепленная кожа и кости, клинки богомола…

— Было дело, — перебила ее Ви. — Но это было человеческое тело. Живое. С кучей имплантов, это правда, но я ставила их постепенно, и…

— А тут получила все и сразу, вот и вся разница. Что ты поставила первым, клинки?

— Нет, оптику.

— Но продолжила думать про нее, как про свои глаза, — Кусама говорила тоном, не терпящим возражений… и была права.

Ви думала о каждом новом импланте как о части себя. Та же старая добрая Ви, только лучше, быстрее, энергичнее. Тогда почему идея о полностью хромовом теле казалась ей такой… чуждой?

— Ты убеждаешь себя, что напугана, а на деле сама не заметила разницы, — Кусама отпустила ее руку, поднялась, отошла к окну. — Многие наши… клиенты не хотят ждать, пока им подбирают донора. Они хотят жить прямо сейчас. Думаю, тебе это знакомо.

Удар попал в цель. Ви даже прекратила бессмысленно пялиться на свои руки, — хотя с ними-то все было понятно с самого начала, металлические разъемы на предплечьях, в которых скрывался механизм клинков, она узнала, как только увидела.

— Не ты первая, Ви, и в этом тебе повезло. Поначалу у нас были… определенные трудности.

— Киберпсихоз?

Кусама обернулась через плечо, она выглядела удивленной.

— Откуда ты… у тебя раньше были приступы? В твоей истории болезни об этом ни слова. Если были — ты должна немедленно…

— Успокойся. Ничего такого со мной не было, но, скажем так… приходилось сталкиваться. Подробностей не расскажу, профессиональная этика, понимаешь?

— Понимаю. Да, ты угадала верно. Было несколько случаев, и мы сделали выводы. Поработали над дизайном. Твое тело может все, что смогло бы обычное: полная имитация — для полного погружения. Ты можешь есть, спать, чувствовать боль в мышцах, заниматься любовью, плакать.

— Вау, — Ви закатила глаза. — Последнее охренеть как полезно.

— Ты даже не представляешь, — Кусама покачала головой, отвернулась к окну. Она смотрела на небо. — За все это отвечают очень сложные процессы, и твой мозг — даже вместе с нейропроцессором, — пока не готов взять на себя их обработку. Так что сейчас тебя обсчитывают на спутнике.

— Так, хватит, — Ви прижала пальцы к вискам. Ей было муторно, и от того, что теперь она не знала, были ли это настоящие чувства — или всего-лишь эмуляция со сраного спутника — становилось только хуже. — У меня сейчас голова взорвется.

— Да это, в общем-то, все. Из хороших новостей — ты быстро учишься, Ви. Моторные программы скоро можно будет отключить. Так что больше никаких лишних движений, обещаю.

— Угу, — она спрятала лицо в ладонях. — У меня в палате поэтому нет зеркала, да? Чтобы я не увидела себя и не психанула?

— Отчасти. Но это стандартно для всех пациентов: принять себя в донорском теле не проще, чем в хроме. Даже сложнее. Тебе поставили лицевую пластину… близкую по фенотипу, но да, ты не слишком похожа на себя прошлую, если для тебя это важно.

— Не знаю. Наверное, важно? Кусама, я хочу, чтобы ты ушла. Прямо сейчас, ладно? Но… спасибо за информацию. И за откровенность тоже.

— За откровенность?

— Насчет киберпсихоза и прочего. Рада, что ты не прикрылась корпоративной тайной и прочим дерьмом.

Кусама как-то странно на нее посмотрела, попрощалась и вышла.

Доктор-без-кубика не соврала: через несколько дней Ви действительно отключили моторные программы, и теперь тело слушалось ее и только ее — по крайней мере в том, что касалось движений.

Все это время она настороженно прислушивалась к себе, пытаясь заметить разницу между собой нынешней и собой прошлой. Бесполезное занятие: воспоминания, и без того не самые четкие, с каждым днем только сильнее размывались. Всякий раз испытывая эмоции, она задавалась вопросом — а что бы почувствовала та, старая Ви? И все чаще понимала, что сама не знает ответа.

Сильнее, чем это, ее беспокоило только то, что она теперь долбаный борг.

Ви перебирала в памяти симптомы киберпсихоза, она хорошо помнила их по материалам, которыми делилась Реджина. Холодность, интерес к машинам, безразличие к людям, даже к близким — нет, о последнем точно можно было не беспокоиться, потому что не было такого дня, когда Ви не приставала к медтехникам и Кусаме с одним и тем же вопросом: когда ей вернут доступ к интерфейсу связи?

И, наконец, она услышала в ответ: “Завтра. Сразу после того, как тебя выпишут”.

***

Столешница была из настоящего дерева. Ви об этом никто не говорил, она сама догадалась. Было не то чтобы трудно — не станет же, в самом деле, “Арасака” ставить подделку прямо в центре комнаты для очень важных переговоров.

Ви думала, что ее ждет очередная серия тестов, но, похоже, врачи уже собрали все данные об ее организме — и остались довольны. Процедура выписки больше походила на лекцию по технике безопасности. Прямо сейчас Кусама зачитывала полный список установленных ей имплантов — с перечнем основных характеристик, показаний и противопоказаний. Скучно было не только Ви: второй врач, сидевший рядом с Кусамой, не отлипал от своего планшета.

Ви такой роскоши была лишена, а потому с повышенным интересом разглядывала столешницу.

— Долго еще? — не выдержала она, когда Кусама, в очередной раз остановилась, чтобы набрать воздуха в грудь.

— В принципе, мы тут закончили… — ответила она, сдвигая очки на лоб. Ви едва успела обрадоваться, когда вторая часть фразы заставила ее снова поникнуть:

— …можем переходить к юридическим процедурам.

— К юридическим? — переспросила Ви, впервые встречаясь взглядом с “коллегой” Кусамы. — Так вы не доктор?

— Доктор, — он широко улыбнулся. — Только другой.

Это была отвратительная улыбка. Холодная. Змеиная, но иначе, чем у Кусамы: доктор-без-кубика походила на притаившуюся в траве гремучку, которая обязательно предупредит прежде, чем нанести удар, а доктор… не-доктор казался удавом, который будет улыбаться до тех пор, пока тебя не придушит.

То, что на Земле их уже не осталось, утешало слабо.

— А разве мне не положен свой юрист, чтобы общаться с юристом? — Ви было плевать, сказала она сейчас что-то умное или ляпнула глупость. Она откинулась на спинку стула, сложила руки на груди, гордо задрала подбородок — словно внешняя уверенность поможет ей в этих переговорах, как раньше помогала в разборках с Мусорщиками и Шестой.

— О, не беспокойтесь, я представляю и ваши интересы тоже. Но обо всем по порядку.

Он протянул через стол другой планшет, поменьше, Ви взяла его и сразу узнала первую страницу контракта, который подписала на орбите семь лет назад.

— Начнем с финансов, — продолжал Удав. У него было какое-то имя, и он его даже называл, но оно тут же вылетело из головы у Ви, намертво перебитое придуманным ею прозвищем. — Вас не было… довольно долго, и вы не оставили поверенного. В таком случае “Арасака” берет на себя заботу о счетах клиентов программы “Сохрани свою душу”. Чтобы вам было с чем возвращаться к жизни.

— Так, — Ви почувствовала беспокойство, и снова невольно подумала о том, как быстро ее кибернетическое тело откликается на эмоции — или имитирует их. Может, команды и подавались извне, а чувства были фальшивыми, но холод в животе ощущался очень… реалистично. — Не тяни, что там с моими эдди?

— Ваши счета в порядке. Во многом потому, что три года назад мы взяли на себя ответственность и перевели их в араса-койны.

— К черту детали! Меня волнует только одно: чтобы мне хватило на билет до Найт-Сити.

— Денег вам хватит, тут без проблем. А вот улететь, боюсь, у вас не получится.

Удав продолжал улыбаться. Он прямо-таки сиял, как будто только что сообщил очень радостную новость, и Ви сперва показалось, что она ослышалась.

— Я не смогу улететь? — машинально переспросила она.

— Если честно, вам даже билет не продадут. С точки зрения закона вы все еще не считаетесь человеком, — Удав глянул на Ви, потом на Кусаму, которая пустым взглядом смотрела перед собой. — Сатико вам не сказала, да? Видимо, посчитала, что вам пока рано знать. Но кое-кто сверху настаивает на вашей выписке, поэтому, разрешите, я объясню: вы не просто старая личность, записанная на новый мозг. Вы — энграмма, Ви.

— И что это меняет? — спросила Ви, и сама передернулась от того, как жалко прозвучал ее голос. — Я же здесь, я живая. У меня есть память, и эмоции, и мысли. Чувства… совсем как у…

“…у любого человека”, собиралась сказать она, но вместо этого почему-то выдала:

— …как у Джонни.

Ви зажала себе рот: она гнала любые воспоминания о нем с самого момента своего пробуждения, она не хотела думать о нем, и тем более — говорить. Особенно сейчас.

— Согласно контракту, подписанному вами, — речь Удава, явно заготовленная заранее, звучала размеренно и спокойно, он даже не обратил внимание на ее попытку что-то там возразить. — Ваша энграмма является собственностью корпорации “Арасака”. В контракте сказано, что вам было обещано донорское тело, но позже выяснилось, что подобрать подходящее невозможно. Но вам повезло, Ви. Вместо того, чтобы расторгнуть контракт, корпорация “Арасака” в добровольном порядке приняла решение предоставить вам… замену.

Пока все звучало логично. Даже не слишком-то плохо. Но от каждого нового слова, вылетавшего из удавьего рта, Ви продирало холодом. Она попыталась встретиться взглядом с Кусамой, но ее поджатые губы и пустое выражение лица говорили сами за себя — ей нечего было добавить и нечего возразить. Теперь до Ви дошло, почему Кусама была с ней так откровенна — она с самого начала знала, чем все закончится.

— Импланты, список которых любезно озвучила моя коллега, также находятся в собственности корпорации. К сожалению, денег на вашем счету не хватит, чтобы выкупить их — равно как и право на энграмму. Это оставляет вам не самый приятный выбор.

— Выбор? — Ви сама себе казалась голодной собакой, которой кинули шмат отравленного мяса. Она не могла сопротивляться, не могла устоять, и немедленно заглотила приманку. — У меня есть выбор?

— Конечно, есть. Мы же не чудовища, Ви! Вы можете принять наши условия, которые включают, скажем так, долговременное — и взаимовыгодное — сотрудничество, либо…

Ви знала, что именно услышит, но до последнего продолжала надеяться на лучшее.

— …либо вы можете вернуться в “Микоши”.

— Нет, — она ответила, не раздумывая. — Только не туда!

— Вы сделали правильный выбор.

— Хера с два! Какой нахуй выбор? — она вскочила, отдала команду клинкам — и только потом вспомнила, что они все еще деактивированы. Просверлила взглядом Удава, но поняла, что это бесполезно. — Кусама, подключите мне интерфейс связи. Мне нужно сделать звонок, всего один — и я разрулю всю эту херню.

— Послушайте, — начал было юрист, но Ви ударила по столу кулаком с такой силой, что он тут же заткнулся.

— Нет, это ты послушай, говна кусок! Я не договаривалась с тобой, я договаривалась с Ханако Арасакой, и дальше буду разговаривать только с ней!

— А вот грубить не стоило, — Удав, казалось, совсем не обиделся. Посмотрел на Ви, потом покосился на свой планшет, сам себе улыбнулся. Вывел что-то на экран и толкнул его через стол прямо в руки Ви. — Смотрите.

Женщина стояла спиной к камере, но Ви узнала ее мгновенно — по гордой осанке, по наклону головы. Ханако Арасака, и рядом с ней — ее чудовищный собеседник, душа отца, захватившая тело сына.

— Я выслушал тебя, — мужчина поднял руку, и медленно, с достоинством, кивнул. Его жесты плохо вязались со внешностью, выглядело это попросту жутко. — Теперь моя очередь говорить. Ты выполнила свою часть сделки, и больше ничего ей не должна. Если воровка хочет жить — пусть отработает долг.

Сабуро Арасака посмотрел в камеру, будто обращался не к дочери, а к ней, Ви.

Она отодвинула от себя планшет и опустилась в кресло. Император сказал свое слово. Ханако не осмелится ему перечить, а значит, Ви никто не сможет помочь.

Она чувствовала себя разбитой, опустошенной, беспомощной.

Цифровая копия, запертая в металлическом теле. Хуже, чем пленница.

Собственность.

Удав сиял, как банка “Ни-колы”, только что выскочившая из торгового автомата.

— Итак, поговорим о том, что вас ждет…

========== Часть 2. Right Action ==========

Ави был готов к вылету уже с полчаса, но Ви не спешила забираться внутрь. Ее и не торопили: один из сопровождающих стоял у выхода на крышу и с кем-то разговаривал, второй сидел на ступеньках трапа, лишь изредка поглядывая на Ви, а пилот, казалось, и вовсе уснула в своей кабине.

Все выглядели максимально мирно, вели себя приветливо, но Ви не дала себя обмануть ни их вежливым манерам, ни безобидному виду. Даже без всех мощностей оптики “Кироши” было кристально ясно, что под формой медтехников прячутся боевые импланты и высокотехнологичное оружие. “Арасака” явно не хотела, чтобы ее новый ценный актив куда-нибудь пропал по дороге.

Ветер трепал волосы, солнце приятно согревало лицо, и Ви ловила себя на том, что то и дело невольно улыбается. Она бы списала это на несовершенство управляющих ее мимикой программ, но… но все-таки, было здорово наконец оказаться снаружи. Можно было закрыть глаза и представить, что она где-нибудь дома: сидит на дамбе вместе с Клэр, и в багажнике “Зверя” их ждет еще наполовину полная упаковка холодного пива, или в студии, которую Реджина превратила в свой штаб, слушает подробности ее очередного независимого расследования, а в открытое окно доносятся звуки улицы.

Память о Найт-Сити была как иголка в вене, готовая дойти до сердца в любую секунду.

Очередной порыв ветра заставил ее поежиться: на крыше было прохладно. Стоило попросить куртку, или просто отключить сенсорную информацию от реалскина. Она могла сделать это, как могла — хоть сейчас — вызвать интерфейс связи и позвонить Вику или Мисти… вместо этого Ви оперлась на ограждение крыши и сплюнула вниз.

Вот. Ведь. Хуйня.

Что она им скажет? Привет, я все просрала? Забила болт на все, что мне говорили и поверила, что “Арасака” вытащит меня с того света? И даже, прикиньте, оказалась права. Но есть нюанс…

Пусть и дальше думают, что она мертва.

Удав объяснил все предельно четко: она станет агентом корпорации. Шпионкой, воровкой, убийцей — кем потребуется для задания.

— Вы же этим занимались раньше, не так ли? Просто продолжите делать, что делали — только с нормальным… оборудованием.

Ви могла бы возразить. Могла бы сказать, что раньше у нее всегда была возможность отказаться от заказа, или пересмотреть условия, если что-то ее не устраивало. Или, если в процессе выплывали совсем уже неожиданные детали, всегда можно было действовать… гибко.

— Да вы поехавшие, — вместо этого заявила Ви, когда юрист закончил рисовать перед ней картины светлого будущего, в которое “Арасака” затащит ее — хочет она того или нет. — Просто полные идиоты. Задания высокой сложности, ответственность… после всего, что вы со мной сделали… как вы вообще собираетесь мне доверять?

— Доверять? — на лице Удава проступило веселое изумление — тщательно сыгранное, выверенное до последней мимической мышцы. — Об этом не беспокойтесь. Даже если у вас возникнет желание предать “Арасаку”, возможности для этого не будет. Во время заданий вас будут контролировать, поначалу — очень серьезно.

— Вот как? Один агент, чтобы вкрутить лампочку, и десять — чтобы убедиться, что она ее не украдет? Не многовато ли геморроя?

— Ханако-сама видит в вас определенный потенциал, иначе не стала бы тратить столько усилий для вашего возвращения. И, раз отец с ней в этом согласен… никто не будет оспаривать его решения, какими сложными или даже невыгодными они бы ни казались. К тому же, мы в определенной степени рассчитываем на ваш… прагматизм.

Удаву хватило ума лишний раз не упоминать “Микоши”. Он пробежался взглядом по каким-то спискам в своем планшете, и, наконец, погасил экран.

— На этом мы прощаемся, — к счастью, ширина столешницы между ними позволяла надеяться, что обойдется без сердечных рукопожатий. — Не беспокойтесь о будущем, вашу эффективность начнут оценивать еще не скоро: пока вам предстоит долгий период восстановления и тренировок. Но в любом случае, поздравляем вас с тем, что вы стали частью корпорации “Арасака”.

Встреча закончилась почти сорок минут назад, а желание придушить ублюдка голыми руками все еще не проходило.

— Ви?

Она обернулась на голос. Один из сопровождающих, тот, что раньше стоял у выхода с крыши, направлялся к ней. Его коллега тоже перестал скучать, и теперь что-то деловито осматривал в салоне ави.

— Боюсь, нам пора отправляться.

— Пора так пора, — Ви пожала плечами. — Как будто есть выбор. Далеко лететь?

— Пару часов. Точнее скажу, когда получу сводку по воздушному движению над Токио.

— Ага.

Ви чуть притормозила, не желая забираться в салон первой, но сопровождающий встал у трапа и сцепил руки в замок — один-в-один вышибала из “Эмпатии”, разве что татуировок на лице не хватало. Дверь, поднятая наверх, делала ави похожим на зевающее животное: комфортабельная такая пасть с подчеркнуто дорогим интерьером.

Ладно, подумала Ви, хватаясь за край дверного проема. В самом деле, не убьют же они меня?

Ей нужен был всего один хороший удар, локтем в горло — резко, четко, очень болезненно. Дальше проще: двинуть по шее ребром ладони, если будет мало — снова локтем, сверху вниз, в затылок. Вкинуть обмякшее тело в ави, прямо во второго — он занят, и смотрит в другую сторону — ему ни за что не успеть среагировать. Выигранных секунд хватит, чтобы распахнуть дверь кабины, выволочь пилота наружу…

Ви успела только сделать замах, — через секунду она уже лежала носом в ковер, устилавший пол салона ави.

— Даже часа не продержалась, — сказал один из сопровождающих. Несмотря на то, что он выкручивал Ви руку, в его голосе звучала неподдельная тоска. — А я на это деньги поставил… Кадзуо?

— Хм?

— Мы вроде что-то должны были ей рассказать?

— Да просто выруби ты ее, — посоветовал Кадзуо, и пришла темнота.

***

— Это недопустимо.

— Недопустимо? У нас были четкие инструкции на случай, если объект будет сопротивляться.

— Обезвредить. Обездвижить. Это я могу понять, но… полное отключение?

— Всего на тридцать секунд. Она и двух не продержалась, если честно, сразу потеряла сознание. Это… моя вина. Не подумал, что шок будет так силен.

— Ничего страшного не случилось, все показатели в норме. Скоро придет в себя.

Голоса казались знакомыми. Оба… нет, все три, но Ви не взялась бы сказать, где могла их слышать. Или даже когда — в этой жизни, в прошлой? Веки были такими тяжелыми, что она не могла заставить себя открыть глаза. Ви была… уже не понятно, где. Она помнила какое-то очень холодное место, но она больше не там. Кажется, ее куда-то везут. Каталка? Нет, похоже на инвалидное кресло. Мисти только что забрала ее из клиники Вика и везет в мегабашню, но теперь Ви знает, что ее ждет, а значит, у нее есть шанс сделать все по-другому. Да, в этот раз она не ошибется…

Ви цеплялась за свою иллюзию, сколько могла, но чем дальше, тем сложнее было спорить с фактами. Например, с тем, что Мисти Ольшевская не говорила по-японски, или с тем, что ни один из трех голосов не был женским.

Снова послышались знакомые звуки: двигатели ави зашумели, набирая обороты, машина поднялась в воздух, но Ви не почувствовала движения — только порыв ветра. Над ухом плинькнул стандартный сигнал прибывшего лифта… Только оказавшись внутри, Ви смогла, наконец, открыть глаза.

— Горо? Выглядишь дерьмово.

Это не было правдой. Ви чувствовала себя паршиво, но ее оптика работала с привычной четкостью — гребаное качество “Кироши”, проверенное временем. Какими бы ни были эти семь лет для Горо Такэмуры, они не оставили на нем видимого отпечатка — разве что прибавилось седины в волосах, да теней под глазами.

— Ви, — он опустился на корточки, чтобы ей не пришлось задирать голову, сжал ей предплечье. — Скажи мне, почему каждый раз, когда мы встречаемся, ты либо без сознания, либо при смерти?

— Спроси “Арасаку”.

Она рассмеялась, сама удивляясь облегчению, которое услышала в своем смехе.

Это было странно. Ви казалось, что она должна быть в ярости — в конце концов, кто, как не он обещал ей сначала спасение, а потом, когда все пошло не так, — шанс на лучшее будущее? Кто, как не он, дал ей тот сраный контракт? Определенно, она должна была злиться, но она не могла. По крайней мере — точно не сейчас: у нее не было сил, к тому же Такэмура был известной величиной, островком знакомой земли в океане хаоса, по которому ее мотало с самого “возвращения к жизни”.

Она… пожалуй была рада его увидеть. Но это не значило, что она забыла.

— Черт, Горо… — все, на что хватило Ви — поднять руку и неловко ткнуть его кулаком в скулу. — Как же тебе повезло, что они меня вырубили.

— Вижу, тебе и правда становится лучше.

Он встал, зашел ей за спину, взялся за ручки кресла. Вовремя — лифт снова плинькнул и остановился.

— Не волнуйся, у тебя еще будет шанс… отвести на мне душу.

— В смысле?

— Поговорим внутри.

Ви сначала подумала, что успела еще раз вырубиться и прийти в себя. Вроде бы, они только что спускались в лифте с крыши мегабашни, даже не очень долго — с десяток этажей, вряд ли больше. Но помещение, в котором они оказались, куда больше походило на дом, чем на апартаменты: широкое пространство, разделенное легкими перегородками, куча растений, и двери, ведущие на улицу, в сад…

— Охренеть, это?..

— Это не настоящее, Ви, — Горо разулся. Протянул ей руку, помог встать. — Просто большой, очень хороший экран. Снимай обувь.

— Хочу себе такую штуку, — Ви даже забыла на время, что у нее больше нет собственной квартиры. Она скинула больничные тапочки, прошла вперед. Слегка покачнулась, но быстро вернула равновесие — она чувствовала себя почти нормально. — Слушай, а сколько у него вариантов картинки?

— Меня всегда удивляло как просто тебя… отвлечь. Еще две минуты назад ты собиралась со мной драться.

— И все еще собираюсь, — Ви махнула рукой. — Ну ответь, сложно что ли?

— У тебя будет время тут все изучить. Хочешь чего-нибудь? Чаю?

Это был непростой вопрос, можно сказать — предмет слабо вооруженного конфликта.

Функции ее тела позволяли принимать и перерабатывать пищу, но оно могло долгое время обходиться без этого — и прекрасно себя чувствовать. Как только Ви получила доступ к своим интерфейсам контроля, она начала то и дело отключать эмуляцию жажды и голода. Ей казалось глупым притворяться “живым человеком” когда она им не являлась.

Кусама, напротив, настаивала, что для своего же блага Ви должна продолжать есть и пить, даже притащила исследования, которые утверждали, что “имитация традиционного образа жизни оказывает положительное влияние на снижение шанса появления киберпсихопатических симптомов”.

Звучало разумно, и Ви даже позволила себя убедить. На время. Ровно до сегодняшнего утра.

Ви поняла, что ей больше не интересно знать, сколько разных картинок может показывать этот… гипер-экран.

— Мне не нужен чай, Горо. Мне нужны ответы. Что это за место? Какого черта я здесь делаю? Какого черта ты здесь делаешь?

— Разговор будет непростым. Пойдем, нам обоим лучше сесть.

— И так нормально.

— Ви, пожалуйста. Я последний человек, перед которым тебе нужно выпендриваться.

— Я сама решу, перед кем мне вып… ладно, хорошо, — она подождала, пока Горо отодвинет одну из перегородок, за которой скрывалось что-то вроде гостинной. Диван, столик, два кресла — мебель выглядела слишком современно на фоне традиционного стиля пола и стен. Ви уселась в одно из кресел, подтянула ноги на сидение.

— Все, я сижу. Выкладывай.

Горо заговорил не сразу. Сел, уперся локтями в колени, с силой потер переносицу.

— Для начала… я хочу, чтобы ты знала: я не думал, что все закончится вот так. Мне очень жаль.

— “Вот так”, — передразнила Ви. — Имей, пожалуйста, смелость сказать: “Я уговорил тебя продаться корпорации, которую ты ненавидишь, и теперь ты принадлежишь ей с потрохами”.

— Ви, я правда не думал…

— Я тоже много о чем не думала, когда соглашалась. И нет, я не собираюсь перекладывать на тебя ответственность. Я злюсь, это правда. Но при этом я понимаю: тебе велели со мной поговорить — ты поговорил. А вот слушать тебя или нет — это было мое решение, мой выбор, так что давай обойдемся без всех этих… вежливых выкрутасов. Зачем я здесь?

— По большей части — чтобы учиться.

— Учиться чему? Драться? Воровать промышленные секреты? Я думала, меня оживили как раз-таки потому, что я это все умею.

— Умеешь, — Такэмура снова потер переносицу, потом, будто поймав себя на чем-то предосудительном, выпрямился и положил ладони на колени. — Вернее, помнишь, что умела это. Но такие знания, они не хранятся только в голове. У тебя больше нет старой мышечной памяти, старых рефлексов. Тебе нужно построить нейронные связи, нужно привыкнуть… к новому телу.

— Ты хотел сказать, к новому железу?

— Прости, я правда надеялся, что получится подобрать что-то… другое. Мы были к этому очень близко: пять лет назад “Биотехника” стояла на пороге прорыва, или им так казалось. Они много вложили в этот проект, но…

— Не выгорело?

— Совсем не выгорело, Ви. Настолько, что они потеряли независимость.

Вот это, конечно, были новости. Не то чтобы Ви сейчас сильно волновало что-то кроме собственного будущего, но “Биотехника”, с ее патентом на топливо, с ее производственными мощностями, казалась чем-то незыблемым, как гравитация или рассветы.

— Кусама говорила о донорских телах. Я думала, она имеет ввиду клонов или что-то типа того. Получается…

— Ты правильно поняла. Сразу после… возвращения Сабуро-сама, появился новый рынок: люди с подходящим генотипом продавали себя, чтобы их семьи получили шанс на лучшую жизнь. “Биотехника” выступила с заявлением о неэтичности технологии, остановить прогресс они не могли, но попытались направить его в другую сторону. Увидели первые результаты и слишком поторопились с выводами. Фактически, их контрольный пакет принадлежит… ты еще слушаешь?

— Если честно, нет. Ладно, я поняла, никаких новых тел для новых людей. Никаких поправок к законам. Тогда почему так долго? Семь лет, Горо. Это… это гребаная треть моей жизни, — или уже лучше сказать, четверть? — и я просрала ее, сидя в “Микоши”.

— Насколько… насколько там было плохо?

— Достаточно плохо, — Ви надеялась, что ее голос звучит безразлично. — Я же тут, верно? Или ты думаешь, что я побежала служить “Арасаке” по первому щелчку пальцев? Нет уж… Горо, ну хоть ты объясни им, что Ви-агент-корпорации — это идиотская идея.

Такэмура шумно вздохнул. Следующие слова дались ему с явным трудом.

— Вообще-то… это было мое предложение. Я…

— Твое… что?!

— Ви, послушай!

Но она уже не слушала. Вскочила, ринулась вперед, схватила его за отвороты пиджака.

— Ты… ты в своем уме?! Я думала… ладно, я полная дура, но я другом тебя считала. Думала, что тебе не насрать. А ты взял и придумал как сделать так, чтобы я еще больше увязла в этом дерьме?!

— Это был единственный способ, — он по-прежнему сидел прямо, как палку проглотил. Только в глаза ей не мог смотреть. — Возникли… трудности, даже с хромовым телом. Я хотел помочь…

— В какой, блядь, вселенной вот это вот называется помощь?! — Ви кричала, не понимая, что кричит. — Я принадлежу им! Вся. Полностью. До последнего, блядь, миллиметра! Помочь он хотел… Горо! Посмотри на меня! Посмотри на меня и скажи это еще раз!

Он посмотрел. И даже выдержал ее ответный взгляд.

— Все еще может кончиться хорошо, Ви.

— Я уже это слышала, — силы покинули ее, она даже до кресла своего не дошла, села на пол. — Только с каждым разом все хуже и хуже становится. И что, какова твоя роль, идейный вдохновитель? Консультант? Тюремщик?

— Я займусь твоим обучением. Подготовлю тебя, как смогу.

Ви прижала ладони ко рту, останавливая то ли рыдание, то ли смех. Успокоилась, выдохнула.

— Облажавшийся телохранитель готовит неудачливую воровку к работе на корпорацию? Горо, признайся, ты все-таки решил попробовать карьеру комика.

— Это не смешно, Ви. Ты права, там, в Найт-сити, я показал себя не с лучшей стороны. Но у меня был шанс… реабилитироваться. Другим способом. К тому же, мой ученик, Ода, он… ладно, сейчас важно другое. Мне снова доверяют, Ви, а я по-прежнему доверяю тебе.

— Тогда ты еще больший дурак, чем я, Горо. Ну же, подумай головой. Как только появится возможность — я сбегу. И мне плевать, если нас сейчас кто-нибудь подслушивает. Эй, там, крысы корпоратские, поняли?! Я сбегу!

— Ви! — Он протянул руку, но дотронуться до нее не рискнул. — Ви, успокойся. Здесь нет прослушки, но если ты продолжишь кричать, сбежится весь Токио. В тебя вживлен маячок. Я думаю, эта новость не станет для тебя сюрпризом?

— Любой маячок можно найти и извлечь.

— Это так, но есть кое-что похуже. Тебе уже рассказали про спутник?

— Ну да. Кусама объяснила, что там пока что обсчитываются мои эмоции. И что они сделают, отключат меня? Была консервная банка с чувствами, а станет без чувств. Невелика разница.

Горо покачал головой.

— Ты… ты не понимаешь, да? Не только эмоции, все реакции и процессы твоего тела. Остаться без этого, с твоей степенью аугментации… это будет очень тяжело.

— Значит, будет тяжело. Я справлюсь. Я найду способ сбежать. Все-таки, я не первый раз собираюсь обворовать “Арасаку”.

— Тебе не дадут уйти. Просто… играй по правилам, выполни их условия. Сделай, что они хотят, и после тебя отпустят.

Ви смотрела на него несколько долгих секунд, потом отвернулась.

— Самое поганое — ты ведь и правда в это веришь. После всего, что они сделали — мне, тебе… Джонни был прав насчет тебя: ты действительно пес.

— В сравнении с собакой нет ничего оскорбительного, — Такэмура помолчал, потом поднялся. — Я хотел кое-что тебе отдать, как знак?.. Нет, не то выражение. В общем, вот, — он протянул Ви какой-то темный предмет, и, когда она не взяла, аккуратно положил на пол. — Мне нужно идти. Мы поговорим еще, завтра. Хорошо?

— Нам не о чем разговаривать.

Ви едва дождалась, когда он уйдет, потом зажмурилась и со всей силы закусила ладонь. Блокиратор боли она не включила.

========== Часть 3. (Un)comfortably Numb ==========

“Зетатеч Паралайн С453/2”, она же “Кейс”. Портативная кибердека, ее самая первая.

Ви хорошо помнила, как купила ее — на рынке в Кабуки, импульсивно, почти случайно. Искала что-то для дома, какие-то датчики или переключатели. Торговец техникой поставил на лоток перед ней два глубоких ящика, чуть ли не доверху забитых электронным хламом, мол, сама ищи, что там тебе нужно. Там-то Ви и выкопала ее — аккуратную плоскую коробочку, изрядно потрепанную временем — и прошлым владельцем. Она знала, что возьмет ее даже до того, как поняла, что именно попало ей в руки.

— Это ж хлам, — удивился торговец. — Работает, конечно, но так. Я ее на детали думал продать, но если хочешь…

Ви хотела. Она тогда только познакомилась с Ти-Баг и, честно сказать, почти в нее втрескалась.

До того нетраннинг казался Ви не просто скучным, а каким-то… второстепенным. Занятием, тратить время на которое мог только тот, кого другими талантами жизнь обидела. Сидеть, воткнув провод в башку и закатив глаза, — нет, это было не для нее: на улицах Хэйвуда всегда находились развлечения получше.

Не то, чтобы Ви презирала раннеров, — вот еще, это был отличный источник информации, пиратской музыки и брейндансов, — скорее, она находила их очень полезными, не более того. Но Баг… Баг была охрененно крутая, без дураков.

Они отработали пару заказов, потомкак-то зависли вместе — не лично, конечно же, через сеть. Шутили, обменивались нелепыми “случаями на производстве” и совсем уж дикими байками. Тогда Ви, наверно, впервые задумалась о том, какие крепкие нервы надо иметь чтобы вот так вот, буквально-таки с головой окунаться в невидимые сетевые войны… и немедленно захотела попробовать.

— Только не торопись ставить импланты, — посоветовала Баг. — Для начала возьми портативку. И не трать деньги: чтобы понять, твое это или нет, много не надо. Тебе за глаза хватит “Элизии” или какой-нибудь старой “Зеты”.

И вот подержанная “Кейс” практически прыгнула к ней в руки. Переключатели с датчиками были забыты, Ви уволокла новую игрушку к Мисти, где немедленно подключилась к сети. Там ее и нашел Джеки — через два часа после того, как они должны были встретиться.

— Chica! И ты променяла меня вот на это? — он притворно схватился за грудь. — Если бы ты напилась и забыла о нашей встрече, я бы понял. Если бы ты свалила на свидание, я бы простил. Но это? Ты разбила мне сердце.

Конечно, Джеки шутил. Как шутил на следующий день, когда Ви попробовала захватить изображение с камеры — чисто для тренировки, — а вместо этого вывела свои фотки на экраны телевизоров, выставленных в витрине магазинчика через дорогу. Как шутил, когда она попыталась удаленно выключить свет в “Эзотерике Мисти”, и чуть не спалила там всю проводку. Как шутил, когда она заявила, что всерьез собралась научиться нетраннингу.

А еще через неделю Джеки начал жаловаться.

— Представляешь, chica, эта песня, она просто повсюду. Ну та, знаешь… “Да, нет, да, нет…” а потом по-японски, да так быстро, что лингвоимплант сбоит?

Ви кивала, не отвлекаясь от своего занятия — она как раз изучала инструкцию к новому демону.

— Куда бы я ни поехал, везде она. В башку въедается намертво, ничем не перебить. Уже в ушах звенит от нее… И, как назло, радио в “Арче” сломалось, два раза разбирал, вроде порядок — а включить не могу.

Его страдания закончились только тогда, когда за него заступилась Мисти. Полминуты — и радио в мотоцикле Джеки снова заработало как надо, перестав транслировать на все окрестные приемники одну и ту же навязчивую песенку.

Тогда-то “Кейс” и стала третьим членом их маленькой команды.

Но первая кибердека, как первая любовь — сначала тебе кажется, что вы будете вместе вечно, увидите все чудеса сети и заберетесь на вершину мира, а потом оказывается, что кто-то из вас не тянет. Ви переросла “Кейс” уже через пару месяцев. Какое-то время она еще таскалась с портативкой, потом плюнула, послушала Баг и поставила себе имплант, тоже “Паралайн”, но уже милитеховский.

“Кейс” с тех пор валялась у нее в квартире, погребенная то ли под стопкой журналов, которые Ви все забывала выкинуть, то ли в коробке с обувью. А теперь старая кибердека снова вернулась к ней, — через семь лет, через хрен-знает-сколько километров, разделявших Токио и Найт Сити.

Ви не спрашивала, где и как Такэмура умудрился ее достать, откуда вообще узнал о ее существовании — с их первого и последнего разговора она старательно пресекала все его попытки с ней заговорить.

Трудно поверить, но это точно была она, ее старая “Кейс”, даже айдишник можно было не проверять — хотя Ви на всякий случай проверила. Но она наизусть помнила каждую царапинку на крышке деки, а разъем главного порта она так и не заменила, и штекер в нем по-прежнему немного люфтил. Аккуратно касаясь деки подушечками пальцев, Ви испытывала странное чувство, как будто она вернулась в свой дом, и нашла его пустым, но при этом она знала: если подождать — совсем немного, час или два, — кто-нибудь обязательно придет.

Далеко не сразу она решилась войти в сеть, зато потом очень быстро поняла, что “Кейс” воистину оказалась подарком дьявола. Не в том смысле, что дека была напичкана жучками, вирусами, следящим софтом — прежде, чем начать сессию, Ви перебрала железо и всю программную начинку, но убедилась только в одном: с тех пор, как она последний раз захлопнула крышку своей портативки, ее никто не трогал.

Проблема была в другом.

Ви никогда не планировала становиться фуллборгом, а потому слабо понимала, как именно работают их тела. Были, конечно, какие-то общие знания: больше машинного — меньше человеческого, довольно простая математика. Но она никогда не думала о том, сколько строчек кода нужно — даже не для того, чтобы заставить механическое тело функционировать, а для того, чтобы убедиться, что разные его части не будут друг с другом конфликтовать.

Все это было охренеть как сложно когда речь шла о старых боргах, вроде Адама Смэшера, что уж говорить про боргов нового поколения, к которым теперь относилась и она. Ви невольно чувствовала уважение — смешанное с изрядной долей какого-то благоговейного ужаса — когда продиралась через техническую документацию, найденную в “чуть-чуть закрытом” доступе.

Там, где “Биотехника” пала, пытаясь создать замену настоящему человеку, “Арасака” преуспела с человеком искусственным.

Нет, конечно же технологиям было еще далеко до совершенства, но то, что Ви видела сейчас перед собой просто поражало. Даже маленькая — по сравнению с остальным массивом данных — программа, фрагмент блок-схемы которой Ви удалось утащить, оказалась невероятно сложной уже на уровне алгоритма. Пришлось закрыть ее, так и не поняв толком, за что она отвечает — лучшей догадкой была имитация выработки адреналина.

Все это было настоящей свершившейся мечтой, но чем глубже Ви погружалась в информацию, тем яснее понимала: она в полной жопе. Такэмура ей не врал, отключение от серверов “Арасаки” закончится для Ви очень грустно… и очень быстро.

Когда Ви завершила сессию, она чувствовала себя абсолютно разбитой.

***

— Ви, тебе надо поесть.

“Иди на хер”, сказала она на это первые десять раз. Потом сократила свой ответ до емкого “Отвали”, а после и вовсе перестала хоть как-то реагировать.

Пожалуй, впервые с момента своего пробуждения в клинике “Арасаки”, Ви была рада, что лишилась своего привычного тела. Оно постоянно чего-то требовало: еды, воды, заботы, ухода, отдыха. С хромом было гораздо проще, его-то можно было игнорировать сколько угодно.

Ладно, почти сколько угодно — пока зеленый символ на краю поля зрения показывает, что запасенных ранее калорий достаточно, чтобы поддерживать ее органический мозг. Умирать пока не хотелось. Жить, впрочем, тоже.

Ви зависла посередине между этими двумя крайностями, впала в какое-то оцепенение, снова ушла в цикл, похожий на тот, что помог ей пройти через “Микоши”.

Поначалу она еще строила планы побега, мечтала, что найдет способ вырваться на свободу и раствориться в городе. И не важно, что Токио ей не знаком: громады домов, шумные реки улиц, лианы проводов, беспорядочно намотанных на верхушках бетонных столбов, тайный язык граффити — это была ее среда обитания, ее стихия. Она разберется, она сможет выжить, дайте только возможность.

Славные мысли, которые, к сожалению, раз за разом заканчивались одним — гребаным спутником.

Что она могла сделать? Взломать сеть “Арасаки”, украсть код, отвечающий за обсчет процессов и разместить его на независимом сервере? Херня. Ви не обольщалась насчет своих способностей и хорошо знала их границы. К тому же, она специализировалась на прикладном взломе, а в том, что касалось кражи данных, могла довольствоваться только тем, что действительно плохо лежало.

Еще варианты? Пытать Такэмуру, пока он не расскажет, где находится поместье семьи Арасака? Потом — в одиночку! — ворваться туда, взять всех в заложники, потребовать свою жизнь в обмен на их? От этой идеи настолько несло Джонни Сильверхендом, что Ви испугалась: а вдруг их так и не смогли разделить до конца, и ее хренов сосед прятался в ней все это время, чтобы сейчас объявиться?

Но нет, Джонни не было, — а вот безумные мысли остались.

Впрочем, даже эти дикие фантазии продержались недолго — встретились с железобетонными фактами реальности и осыпались битым стеклом. Новое решение было не сильно лучше, но оно хотя бы не требовало затрат — ни физических, ни моральных.

Ви не хотела умирать, не хотела возвращаться в “Микоши”, не хотела бегать на лапках перед корпорацией. Ви не хотела ничего — вот и выбрала ничего: не делать, не думать, не шевелиться. “Арасака” хочет ей владеть? Да пожалуйста, пусть хоть подавится. Но она, Ви, будет самым бесполезным ее ресурсом.

На каком-то уровне она понимала, что это тоже… такое себе решение. Прямое, глупое, какое-то детское даже — прямиком от создателей “Назло матери вступлю в “Валентино”. Недальновидное — что помешает корпорации избавиться от машины, которая не функционирует как нужно?

Она могла назвать десяток доводов против и только один за: это было очень херовое решение, но ничего лучше она не придумала.

— Ви, тебе надо поесть.

Сколько раз она это слышала? Двадцать, пятьдесят? Нет, вряд ли, так долго ее мозг не продержался бы без подзарядки. Зеленый значок сменился желтым, кажется, уже давно… Но ведь не красным, а значит, пока не о чем беспокоиться, так? Мысли путались все больше и больше.

Она уже не думала, не мечтала, не строила планов, просто тупо ждала, когда раздражитель исчезнет, и можно будет снова оцепенеть.

— Ви…

В этот раз отключиться все не получалось. Она подождала, потом подождала еще, но Такэмура не уходил. Ладно, придется дать ему то, что он хочет, лишь бы свалил побыстрее. Ви неохотно открыла глаза.

Горо сидел на полу рядом с ее кроватью. На коленях — поднос с какой-то едой. Рис, еще что-то, — с виду не понятно, а запахи она отключила. Над керамической чашкой медленно поднимается пар. Почему-то картинка показалась ей сюрреалистичной — вроде бы знакомые предметы, но не слишком понятно, зачем они ей.

— Ты уже на грани, — он говорил тем же спокойным тоном, как тогда, на космической станции. И с той же прямотой. — Еще пару дней без еды и воды, и твой мозг начнет медленно умирать. Если хочешь покончить с собой, есть варианты получше. Проще, быстрее. Чище.

— Как будто ты мне дашь, — сказала Ви. Вернее, попыталась — она уже давно не пробовала разговаривать, и вместо слов из ее рта вырвались какие-то странные, каркающие звуки. Но Горо ее, кажется, понял.

— Ты права, не дам, — он держал чашку на протянутой ладони до тех пор, пока Ви ее не взяла. — Еще горячий. Пей маленькими глотками. Я не позволю тебе умереть, так что если ты не поешь сама, мне придется тебя заставить. Честно скажу: мне бы этого не хотелось.

Пить было странно. Какое-то… глупое занятие: набирать жидкость в рот, потом проталкивать ее в пищевод — глотать вообще было пиздец как сложно. Но чай смягчил ей горло, и когда Ви снова заговорила, голос звучал почти нормально, хотя по-прежнему не был похож на ее — и уже никогда не будет.

— Боишься испачкаться?

Горо покачал головой. Забрал у нее чашку, — Ви даже не заметила, что успела ее опустошить, — снова наполнил.

— Не в этом дело: не хочу, чтобы ты потеряла достоинство.

— Дос… чего? Я — собственность, у меня не может быть достоинства.

— Только если ты сама так о себе думаешь. Так ты согласна?

— На что? — тупо переспросила Ви.

Горо смотрел на нее, и в его глазах было что-то, что она поначалу приняла за жалость. Но нет, это было беспокойство.

— Поесть, Ви. Надеюсь, мы с этим не слишком опоздали.

Ви перевела взгляд на пиалу с рисом. Процесс питья она кое-как вспомнила, но мысль о том, что сейчас нужно будет проделывать то же самое, но уже с чем-то твердым, вызывала чуть ли не содрогание. Но либо так, либо зонд в желудок — или что там еще хорошего припасла “Арасака” для строптивых рабов?

— Разве больным не положен бульон? — спросила Ви, забирая пиалу. — Ну там, легкая пища, чтобы не нагружать желудок?

— Возможно. Но ты можешь переваривать пластик. Если честно, меня это удивляло еще в Найт Сити…

Ви хотела было ответить что-нибудь едкое, но вместо этого засунула рис в рот и принялась жевать. Чем быстрее она с этим покончит, тем лучше.

— К тому же, — продолжал Горо. — Супы мне никогда не удавались. Отец пытался меня научить, но…

Он развел руками.

— Лучше скажи, как тебе овощи?

Ви не поняла вопроса. Она подцепила очередную порцию еды, пригляделась — ну точно, к рису шли овощи, и? Что она должна была оценить, их цвет, форму?

— Ясно. Значит, ты отключила вкусовые ощущения. Что еще? Только запахи, или всю сенсорику заодно?

— Как ты понял, что я отключила запахи? — удивилась Ви, и тут же догадалась, как. — Бля-а-адь. Я что, воняю?

— Не так сильно, как когда я подобрал тебя на свалке.

Почему-то это ее расстроило. Казалось бы, какая разница, в каком состоянии игнорировать внешний мир? Но мысль уже застряла в голове, как заноза — цепкая, навязчивая, как вся эта… телесность. Странно, почему раньше это ее так сильно не напрягало? Ведь с обычным телом было еще больше всякой возни.

— Все, достаточно, — пиала была пуста только на половину, но Горо не стал спорить, и вернул ее на поднос.

— Напомнить тебе, где ванна?

Ви изобразила крайнюю степень обиды.

— Как?! Я думала, запах напоминает тебе о нашем первом свидании!

— О втором, — поправил он. — Но это здорово, что ты шутишь. Хороший признак.

Как ни странно, Горо был прав. Ви действительно чувствовала себя лучше, у нее даже настроение поднялось. Она проверила свои системы, подрубила обратно всю выкрученную в минимум сенсорику, — и нет, вовсе она не воняла. Но принять душ определенно стоило.

— Что ты подсыпал в этот рис, признавайся? Таблетки, социальные наркотики? Какой-нибудь, не знаю, компьютерный вирус на нано-чипах, который изобрели, пока я была в отключке?

— После еды обычно улучшается настроение, разве нет?

— Ага. У людей. Но у меня-то все теперь иначе работает.

— Как видишь, в этом ты не отличаешься от других людей, — последние слова он выделил голосом. — Инженеры… твоего тела учли и такую мелочь. Тебя это удивляет? Даже после того, как ты видела код?.. Ви, не делай такое лицо: я прекрасно знаю, что ты влезла в сеть — я бы забеспокоился, если бы ты этого не сделала.

— Так вот зачем ты мне ее подсунул? — Ви кивнула на кибердеку. — Чтобы я пошла рыть инфу и сама себя загнала в яму?

— Тебе нужно было знать это о себе. Но если бы я просто все тебе рассказал, ты бы не стала слушать. Я понимал, что тебя это расстроит, но не думал, что так сильно…

— Да ты вообще не из тех, кто много думает. Хотя кто бы говорил, конечно… Но хитро, признаю. “Кейс” мою где-то выкопал, как ты вообще про нее… Ох, черт! — Ви схватилась за живот, потом резко встала. — Где, говоришь, ванная?

В прошлый раз Ви не обратила внимания на зеркало в ванной — было не до того. Она механически сделала все, что требовалось ее телу и ушла к себе. Теперь же… “Близко по фенотипу”, сказала Кусама про ее новую внешность. Ви выразилась бы по-другому: фарфоровая сучка.

Слишком светлая, идеально чистая кожа, — ни шрамов, ни родинок, ни веснушек; прямой нос, аккуратный, маленький рот, черные волосы… Ладно, волосы она красила, тут придираться было глупо.

А вот глаза были очень похожие — и форма, и глубина, и линзы оптики один в один как те, что поставил ей Вик. Глаза — зеркало души? Ви не знала, есть ли у нее теперь душа, но от того, что глаза почти не изменились почему-то было жутко.

Ви еще раз отжала волосы и позволила им рассыпаться по плечам. Хмыкнула. Потом скрутила их в узел, какой обычно делала после душа.

Старые глаза, а теперь и прическа. Жить можно — было бы желание.

Ви снова хмыкнула и вышла из ванной. Пора было возвращаться к себе. Интересно, насколько ее хватит в этот раз? Она даже какой-то азарт почувствовала — странный, нездоровый, как будто хотела проверить, сможет ли отпилить себе ногу.

— Ви?

Под дверью он, что ли стоял? Может и стоял, она бы не удивилась.

— Последняя просьба, и я оставлю тебя в покое.

— До тех пор, пока я снова не начну умирать? — она сложила руки на груди, привалилась к стене спиной. — Валяй, все равно же не отвяжешься.

— Позвони домой.

Это был мобильник. Максимально простой, по ходу — одноразовый. Ви непонимающе уставилась на него, потом, так же непонимающе — на Такэмуру.

— Спасибо, но у меня есть интерфейс связи — вашими стараниями. Хотела бы — давно позвонила.

— Я думал, ты боишься, что сигнал перехватят, и…

— …и сейчас ты мне скажешь, что аппарат чист, да? И я поверю тебе, только потому что ведешь себя вежливо, делаешь вид, что тебе на меня не плевать, и — зацените чудо! — удержался от того, чтобы не напихать жучков в мою деку?

— Все верно. Кроме того, что мне действительно не плевать.

— Угу, конечно. Убери телефон, мне нечего им сказать.

— Как насчет того, что ты жива?

— Им лучше не знать.

— Ты так решила? А если бы что-то случилось с кем-то из них, ты бы тоже предпочла не знать? Сомневаюсь. Позвони, Ви. Просто скажи, что ты…

— ….в порядке?! — Ви выхватила телефон у него из руки, и едва удержалась, чтобы не долбануть его об стену. Ей казалось, что за эти несколько дней ступора она если не смирилась, то успокоилась. Ей казалось. — Я даже не уверена, что еще жива!

— Так реши это уже для себя, — Горо не повысил голос, но она сразу поняла — злится. Она его достала, пробила щелочку в броне, смогла укусить. Интересно, как именно?

Он не дал ей шанса попробовать снова — развернулся и ушел, оставив ее стоять в коридоре, с чертовым телефоном, зажатым в руке. Палец сам собой скользнул по сенсорному экрану, вызывая клавиатуру. Не давая себе времени передумать, Ви вбила номер, который знала наизусть и вспоминала быстрее, чем собственный.

Гудки. Ви испытала облегчение: ну вот и все. Она попробовала, сделала все, что могла — и у нее не вышло. Отлично. Замечательно. Теперь не придется ничего объяснять, можно просто…

— Слушаю.

Голос у него был хриплый, как будто звонок его разбудил. Ви даже не подумала о том, сколько времени сейчас по ту сторону океана. Она сжимала пальцы на трубке все сильнее и сильнее, и никак не могла решиться что-нибудь сказать.

— Кто это?

— Вик? — чуть ли не шепотом сказала она. — Вик, это я, Ви…

— Ви?!

Горло сдавило спазмом. Ви попыталась вдохнуть, еще раз, и еще, но ебаный гениальный код, который управлял ее телом выдал свое решение. Ее скрутило, все, что она могла — прижимать телефон к уху, и стараться не слишком уж громко реветь.

— Ви! Это правда ты? Я… сейчас…. Ви, только не бросай трубку, хорошо?

Она услышала торопливые шаги, грохот железной двери и крик Виктора:

— Мисти! Мисти, она жива!

Послышался голос Мисти — сначала удивленный, потом радостный.

— Вот видишь? А ты не верил! Ви, ты еще на связи? Все будет в порядке!

— Где ты? Тебе нужна помощь? Только скажи…

Ви все еще не могла произнести ни слова, но Мисти ответила за нее.

— Она далеко, Вик. Очень далеко. Но она вернется, — голос стал четче, похоже она забрала трубку у Виктора. — Ви, пожалуйста, возвращайся домой. Постарайся, ладно? Мы будем ждать.

Соединение разорвалось, и Ви даже была этому рада — желание оказаться рядом с ними и обнять обоих было просто невыносимым. От одной мысли, что Вик и Мисти по-прежнему держались вместе становилось тепло. Как будто пока это так — есть шанс, что все и правда закончится хорошо.

Просьба Мисти все еще звучала у Ви в голове. Вернуться домой… Вернуться. Домой. Если бы она могла, то сделала бы это прямо сейчас. Но где-то над ее головой висел чертов спутник, как меч, готовый опуститься в любую секунду.

Но, может быть, если она подготовится, то сможет отбить удар?

— Я вижу, что ты приняла решение.

Ви не знала, сколько он уже тут стоит, да и ей было плевать, даже если Горо видел, как она размазывает сопли по лицу.

Она действительно приняла решение.

========== Часть 4. Absolute Beginners ==========

Культовый фильм “Бусидо 2,5: Перерождение” вышел на экраны, когда Ви исполнилось девять. Смотрели его всей улицей — не потому, что так уж трудно было достать свою собственную копию, просто так повелось.

“Кинотеатр” устроили прямо в проходе между домами с одной стороны перекрытом забором из рабицы. Протертый диван стоял там сколько Ви себя помнила, а вот “кресла” менялись — чаще всего ими служили коробки из-под сублимированной еды или старые покрышки, но иногда кто-то выносил настоящие стулья. Ви, впрочем, всегда предпочитала диван, а за свое любимое место — на спинке, ближе к правому краю, — готова была драться до кровавых соплей.

Собирались по утрам: ближе к вечеру ребята постарше, многие из которых по любому поводу светили своими “валентиновскими” перстнями, без всяких колебаний разгоняли мелюзгу. Зато в первой половине дня все место целиком принадлежало им — да, приходилось вытягивать шею и щуриться, когда старенький экран отсвечивал, — но так они могли смотреть, что угодно и делать, что хотели.

А хотели они быть крутыми.

Новый блокбастер выходил каждые два-три дня, но детей из Хейвуда было непросто впечатлить, так что тематические “эпохи” продолжались по несколько месяцев.

В начале того года они заболели космическими ковбоями, длилось это до тех пор, пока Долорес Гарсиа Руис не стащила у старшей сестры настоящую пушку и не отстрелила себе палец на левой ноге. Ее мать пообещала разбить телевизор к чертям собачьим, если еще хоть раз услышит слова “фронтир”, “пожиратели” и “светлячок”.

Эпоха “Безумных кочевников” была яркой, но продержалась недолго, сдавшись перед мощью “Черепах-рэпперов из далекого космоса”, а потом вышел последний “Бусидо” и все остальное было забыто. Ви удалось урвать себе самую длинную палку, так что она могла сражаться на равных даже с теми, кто уже ее перерос. За палку она беспокоилась больше, чем за себя, и даже брала с собой в кровать, опасаясь что кто-нибудь из приятелей проберется к ней в дом и стащит сокровище, пока она спит.

Хейвудские дети, как уличные котята, учились жизненно важным навыкам во время своих игр, и умение махать длинной палкой пригодилось Ви еще не раз. Ее друзья по улице, позже ставшие друзьями по банде, предпочитали ножи и мачете, но если кому-то и казалось странным, что девчонка из “Валентино” таскается с распечатанной на дешевом принтере катаной, они предпочитали помалкивать.

Хоть Ви и приняла твердое решение отыскать способ вернуться домой, ее не прельщала идея выслуживаться перед своими новыми корпоратскими хозяевами. Но где-то внутри нее все еще жила девочка, которая когда-то засыпала в обнимку с длинной палкой, и вот она приходила в дикий восторг от мысли, что будет учиться у настоящего мастера.

Может, поэтому тренировки ее так сильно разочаровали.

— Ну и где мои долгие чаепития и философские разговоры? — ворчала Ви. — Походы в горы на рассвете? Испытания духа? Разве я не должна, ну, носить ящики на восьмидесятый этаж мегабашни или подтягиваться по тросу лифта на одних руках? Это же так делается, я в кино видела.

Горо только строго на нее смотрел и заставлял делать ката.

Ката ее бесили: Ви привыкла полагаться на инстинкты, действовать быстро, реагировать, и только потом размышлять, а тут приходилось каждое движение выполнять медленно и с полным осознанием происходящего. Это было муторно до невозможности. Хорошо хоть, стадию “учимся ходить и дышать” они пропустили.

— Я думала, что сейчас как раз таки идеальный момент научиться все делать правильно, — как-то заметила она. — Ты же сам говорил про новые нейронные связи и все такое. Не то, чтобы мне так хотелось отрабатывать шаги…

— В твоем случае уже поздно, Ви. Да, с кем-то другим я бы начал с основ. Но твоя проблема не в правильности движений, а в образе мышления. Насколько я тебя знаю, исправить его невозможно.

Ви чуть было не подавилась от возмущения — есть все еще было сложно, возможно, из-за того, что она по-прежнему не подключала вкусовые ощущения. Она больше не морила себя голодом, приняв свое тело как полезный инструмент, который требует определенного, обслуживания, но все еще была далека от того, чтобы относиться к нему как к своему старому.

— Невозможно исправить? — переспросила Ви. — И это говорит мне человек, который пытается убедить меня, что мой лучший вариант — успокоиться и начать работать на “Арасаку”?

— Я не пытаюсь тебя убедить, Ви, просто объясняю, как обстоят дела, — этот разговор они вели не первый раз и, кажется, оба от него устали, но Ви ничего не могла с собой поделать, и тема всплывала снова и снова.

— Я знаю, тебе это не нравится, но раз ты не можешь ничего изменить, лучшим выходом будет приспособиться, — продолжал Горо. — Что до занятий, у тебя уже есть свой… стиль, давай сосредоточимся на том, чтобы его улучшить.

— Стиль? Утром ты сказал, что я держу меч, как бейсбольную биту.

— Это тоже стиль, разве нет? — он, конечно, шутил, но вроде не насмехался. — И я должен признать, что в тех обстоятельствах, где ты его… изобрела, он даже был эффективным. Я же смотрел на тебя в Найт Сити. Твои будущие задания, впрочем, потребуют совсем другого уровня подготовки…

Ви перестала слушать. Отодвинула от себя тарелку, хотя счетчик калорий, который она вывела в поле зрения оптики, показывал, что она их еще недобрала. Горо, конечно, сказал то, что хотел сказать, без всяких там дополнительных смыслов. Просто…

В какой-то момент, еще в Найт Сити, Ви тоже показалось, что он на нее смотрит — в смысле, не только как на свидетельницу преступления, средство достижения своих целей или занозу в заднице. Что ж, это был не первый отказ в ее жизни, хотя неожиданно болезненный, но с учетом того, каким говном все закончилось, так было лучше.

— Значит, ката, — только и сказала Ви прежде, чем уйти.

Еще в клинике, доктор Кусама обещала ей боль в мышцах, как одну из восхитительных функций ее нового тела. Но, похоже, чтобы до этого дошло нужны были какие-то сверхусилия: тренировки оставляли Ви бодрой физически, но измотанной ментально. Это раздражало еще больше, чем постоянные повторение одних и тех же движений.

Наверно, это был хороший признак. Наверное, это означало что чертовы нейронные связи все-таки образуются, и дальше станет проще. Но Ви снова чувствовала себя ограбленной, ведь вместе с телом у нее отняли священное право человека упахаться так, чтобы ни о чем не хотелось думать.

А мысли были той еще проблемой.

Я код, раз за разом думала Ви. Я железка. Или нет, ведь мозг у меня органический? Я память о человеке, я идея. Но я учусь, получаю новый опыт, изменяюсь. Старая Ви мертва. Но вода не умирает, когда становится паром, так что я — старая Ви в новой форме.

Последняя мысль приносила пусть временное, но успокоение. Ви хорошо помнила, как впервые услышала эту идею. Дело было на одной из вечеринок, которые устраивала Лола — та самая, без одного пальца. Уже светало, и последние выжившие выползли на крышу, кутаясь в пледы и куртки, и какой-то в хлам упоротый парень из Кабуки начал втирать про то, что каждые несколько лет его личность полностью меняется, и все, что связывает его с собой прошлым — это общие воспоминания.

Там, стоя на крыше и глядя на затянутые туманом улицы Висты, Ви легко представляла прошлых себя: пятилетку, которую мать слишком часто выставляла из дома погулять; девчонку с вечно кровящим носом, обдиравшую болячки на коленках в надежде, что останется классный шрам; подростка, до фига гордящегося своей первой татуировкой — маленькой кривоватой розой на плече, и еще больше — настоящим “валентиновским” кольцом; и, тоже гордую, но уже по-другому — взрослее, спокойнее, — девушку, которой Падре доверил первый серьезный заказ.

Все они были разными. Все они были ею.

Ви и сейчас могла с легкостью вызвать их в памяти, и даже добавить еще одну: глупую мечтательницу, которая захотела всего и сразу. А вот новейшую версию себя она пока в этом ряду представляла с трудом, хоть та и делила воспоминания с остальными. И начиналось по новой: я код, я железка…

Она снова влезла в сеть — на этот раз за вполне невинной информацией. Ви ведь не была первой, кто прошел через программу “Сохрани свою душу” и получил новую жизнь. И все ее “соседи” были среди богатейших и известнейших людей планеты, а значит…

Да, она угадала — сервисы психологической поддержки для таких, как она, существовали уже несколько лет. Впрочем, первый же рекламный ролик Ви выключила на середине, поняв, что не хочет, чтобы какая-нибудь прилизанная корпоративная крыса, с ученой степенью или без, снова объясняла ей, как жить дальше.

Как-нибудь разберется. Когда-нибудь. Может быть.

Похоже, с переходом в новую форму не изменилось одно: мысли по-прежнему легко отражались у нее на лице. Горо явно замечал, что с ней происходит, но обычно не лез. Один раз, правда, попытался.

— Тебе не обязательно все время быть здесь, — сказал он. — Ты не в тюрьме, Ви. У тебя есть доступ к твоим счетам, ты можешь выбраться в город, когда захочешь. Только прошу, держись подальше от проблем.

Ви даже не подняла голову от экрана кибердеки.

— А что? Боишься что мое поведение плохо скажется на репутации “Арасаки”?

— Боюсь, что ты переоценишь свои силы, и из-за этого пострадаешь. Ты слишком часто отключаешь болевые.

Ви пожала плечами — она в этом проблемы не видела.

— А ты бы не стал, если бы мог?

— Вообще-то, я могу, — Горо сел на пол напротив Ви, наверное, чтобы ей было труднее его игнорировать. — Но делаю это только в критических ситуациях. Боль — это защитный механизм, который дает тебе понять, что пора остановиться.

— Зачем? — она снова пожала плечами. — Меня же нельзя убить, только сломать. Разве не этого хочет от меня “Арасака”? Чтобы я была идеальной машиной? Вжик-вжик, пиу-пиу, все мертвы, давай по новой.

— Меня беспокоит, что ты так о себе думаешь.

— Как о машине? Я просто стараюсь быть реалисткой, — Ви уставилась Горо в глаза — все равно под его внимательным взглядом было трудно сосредоточиться. — Ну что? Прочтешь мне лекцию про киберпсихоз? Я сама ее могу прочитать, хочешь? Знаю я все это дерьмо, но у меня другой случай.

— Ви…

— Просто давай договоримся: я не съезжаю с катушек. Слежу за собой, все такое. Вот, смотри, — пальцы Ви забегали по клавиатуре, потом она повернула деку экраном к Горо. — Я нашла сервис, если почувствую, что не справляюсь, сразу же им позвоню.

— Нет необходимости.

— Хм?

— Нет необходимости обращаться в сторонний сервис — “Арасака” предоставит тебе подходящего специалиста по первому запросу.

Ви захлопнула крышку деки.

— Ты, блядь, издеваешься что ли?

— Немного, — признался Горо. — Мог бы сказать, что тебе полезно испытывать эмоции, но на самом деле просто не удержался. Твое влияние. Токио — неплохой город, Ви, думаю, он мог бы тебе понравиться. Просто… подумай об этом ладно? Тебе нужно найти какое-то занятие… как вы говорите? Хобби?

Вообще-то, у Ви уже было хобби, даже два, но ни об одном из них она не собиралась рассказывать.

Первое носило… исследовательский характер. Горо сказал, что в апартаментах не было прослушки, но Ви ему не поверила. Поэтому, как только он уходил — она не спрашивала, куда, а сам он не говорил — она принималась сканировать и изучать. Комнату за комнатой, стену за стеной… отсутствие результата Ви не останавливало: она все еще помнила чистую с виду квартиру Пералесов.

Что ж, очень быстро выяснилось, что помещения с легкими перегородками удобны для жизни — но не для того, что прятать среди них тайные комнаты. Никаких лишних камер, не понятно куда ведущих проводов или зон с температурными аномалиями… Можно было, конечно, поверить что Горо сказал ей правду, но Ви с маниакальным упорством продолжала копать — до тех пор, пока не изучила каждый гребаный квадратный сантиметр.

Ничего интересного.

Ее вниманием ненадолго завладел маленький домашний арсенал — Горо держал его не запертым, что можно было принять за очередной знак доверия. Он напомнил Ви тайник с оружием, который был у нее в Найт Сити, но даже беглого взгляда хватило, чтобы понять — продай она все свои запасы, ей хватило бы от силы на пару пушек отсюда. Что ж, “Арасака” на экипировке не экономила..

Поначалу она думала что-нибудь себе взять — открыто, значит можно, так? — но только потрогала мечи, да повертела в руках пару ППшек — и вернула их на стойку. Пока незачем. Бросила последний взгляд на фигурки животных, которые Горо зачем-то держал на одной из полок — богини Аматэрасу и Инари, как подсказала ей оптика — и вышла, закрыв за собой дверь.

Ладно, либо слежки действительно не было, либо она была организована так хорошо, что Ви все равно не по зубам.

Вторым ее хобби стала “Кейс” — Ви прямо-таки воспылала к ней новыми чувствами. “Арасака” не поскупилась на импланты, и среди своих устройств Ви, конечно, нашла и деку — флагманскую, охренеть какую крутую по сравнению с ее старым милитеховским “Паралайном”, что уж о “Кейс” говорить, — но так ни разу ею и не воспользовалась. Ей вполне хватало портативки, которую, к тому же, можно было использовать и как обычный терминал.

Ви немного поколебалась, но потом решила, что терять нечего и провернула одну из схем по распределению денег на неотслеживаемые счета — старую, простую и по-прежнему рабочую. Пока-пока, сраные араса-койны, чем бы вы ни были. Выводила понемногу, чтобы не вызывать лишних подозрений, но даже небольшая, украденная у самой себя, сумма ее радовала. Дарила если не ощущение свободы, то глоток свежего воздуха точно.

Деньги были нужны для покупки программ и доступов. Что угодно могло измениться за семь лет — политическая обстановка, мировой порядок, рейтинг самых сексуальных актеров по версии пятьдесят четвертого канала — но подпольные биржи данных оставались точно такими, как Ви их запомнила. Очень скоро все, что было ей нужно, стояло на “Кейс”.

Проще всего оказалось узнать, как эти семь лет прошли для Ривера: как честный человек, он исправно платил налоги и вносил гражданские записи. Его детективное агентство не то чтобы процветало, но на плаву держалось.

С Кэрри оказалось сложнее — чтобы добраться до истины пришлось перепроверять гору слухов и вычитывать крохи правды между строк пресс-релизов. Он временно не выступал — писал новый альбом, и, насколько Ви выяснила, это не было вежливой формулировкой для “отвисает в рехабе”. “Us Cracks” не то чтобы распались, скорее мирно разошлись, потому что девушки решили сосредоточиться на сольных карьерах. Рэд Менанс была немного успешнее прочих, хотя ни одна из троих пока не смогла вернуться на топовые места.

Чтобы отследить клан Альдекадо, Ви пришлось потратиться на доступ к полицейским датабазам аж в трех штатах. Парочка знакомых имен всплыла среди записей в Юте — мелкие преступления, даже сроков не получили. Панам среди них не было, и за неимением лучшего Ви решила считать это хорошим знаком.

Про Джуди она не узнала практически ничего. Самым близким, что она нашла в сетевых обсуждениях, были темы о крутых брейндансах, которые снимала и распространяла некая Ева Убивающая. Но даже если бы это была Джуди — последние записи были за 2079 год. Либо она еще раз сменила псевдоним, либо стерла себя из всех источников информации, либо… Зная Джуди, Ви подозревала, что она тупо не вывезла.

Ви чувствовала вину. Это было глупо: даже не отвергни она Джуди, все равно не смогла бы ей помочь, сидя в “Микоши”. Она помаялась пару дней, а потом запретила себе думать об этом. Прошло семь лет, поздно трепыхаться.

Пожалуй, только сейчас, глядя на список гражданских записей о жизни Ривера и ролики с выступлений Керри, она по-настоящему осознала, какая бездна времени отделяет ее от них — и удивилась, что Вик и Мисти по-прежнему о ней помнили. Ви даже испугалась в какой-то момент, что тот звонок был фантазией, бредом ее оголодавшего мозга, причем испугалась настолько, что не решилась вбить их имена в свои поисковые программы.

Перед каждой сессией Ви проверяла свою деку — и софт, и железо, — но все равно не чувствовала себя в безопасности. Мало ли, что стоит на выходе с точки доступа — за семь лет такого можно понаписать… Поэтому информацию она собирала дозировано, периодически забивая поток мусорными запросам. Иногда, из чистой вредности, искала что-нибудь вроде “джонни сильверхенд порно” или “взорвать арасаку без микротранзакций”.

Забавно, но однажды ей даже показалось, что она нашла что-то… настоящее. Линк, ведущий в закрытый раздел, где ей пришлось ковырнуть код, чтобы вытащить следующую ссылку, где от нее снова потребовали пароль… Ви просидела над декой весь вечер и большую часть ночи, старательно игнорируя собственноручно выставленные режимы сна — и все для того, чтобы в конце концов оказаться на какой-то унылой борде, где куча раннеров-недоучек жаловалась друг другу на жизнь под гнетом злых корпораций.

Ви закрыла борду без колебаний и отправилась спать.

Проснулась она в свое обычное время, но Горо в апартаментах не было — странно, ведь раньше он никогда не отменял утренние тренировки. Промаявшись с полчаса она наконец наткнулась взглядом на непривычную деталь — стопку сложенной одежды и клочок бумаги поверх. Короткая записка: “приходи на закате”.

Очень загадочно, но хотя бы без всяких там шифров про лис.

Шмотки оказались японскими. Ви разложила вещи на кровати и уставилась на них, как на подарок, который опоздал лет на тридцать. Девочка с длинной палкой выступала за то, чтобы немедленно их надеть. Женщина без тела не видела в этом смысла.

Девочка победила.

На самом деле победила одежда, потому что даже с подсказками оптики, заботливо распознавшей название, модель, производителя и состав ткани, у Ви не получилось разобраться, как правильно это все надевать. Если “Арасака” действительно приставила агента, чтобы проверять исходящий с точки доступа трафик, он, должно быть, чувствовал себя отомщенным за все дурацкие запросы, когда глупая американка искала видео гайд как правильно завязывать пояс хакама.

Вещи подошли идеально, что было неудивительно: “Арасака” сделала ее тело и знала каждую мерку до последнего миллиметра. Ви не проводила так много времени у зеркала с того дня, как впервые рассмотрела свое новое лицо: там, в отражении все еще была не она, но теперь ей хотя бы нравилось то, что она видела. Смотрелось… органично.

Ви быстро поняла, что не может ни на чем сосредоточиться. Чертова записка не шла из головы, Ви то и дело проверяла время, которое, конечно, ползло со скоростью наркомана под двойной дозой транков. В ней зрело какое-то лихорадочное ожидание, как будто сейчас сочельник, и надо бы уснуть, чтобы поскорее проснуться следующим утром, когда можно будет открывать подарки, — но, как назло, не выходит.

А вообще… вообще мысль была неплохая, и Ви отправила себя в принудительный сон — до вечера.

Когда она проснулась, гипер-экран был включен на реалистичный режим — показывал вид за несуществующим окном, и над городом действительно был закат. Красиво. Иллюзию портило только одно — не хватало солнечных лучей на полу и стенах.

Горо ждал ее где обычно. Поднял голову, заслышав ее шаги, поприветствовал коротким кивком. Он тоже был в японских шмотках, — Ви успела заметить, когда усаживалась напротив, — тоже красиво.

— Хорошие новости, Ви. Твои успехи были оценены, — сказал он. — У меня для тебя подарок.

— Ага, я уже поняла. Спасибо… наверное?

— Я не про одежду.

Только теперь Ви заметила, что не так: меч, который лежал рядом с Горо, не был учебным. Она подняла на него взгляд и увидела, как его оптика вспыхнула синим. Ви дала разрешение на передачу.

— Да ладно, — прошептала она, сама себе не веря, и в ту же секунду выпустила клинки.

Охренеть. Это и правда было ебучее Рождество, разве что без Санта Клауса, ну и хер бы с ним. От радости Ви едва не бросилась к Горо обниматься, но с клинками наружу это была такая себе идея. Она вскочила, не в силах сидеть на месте, отпрыгнула назад и резко выкинула руки перед собой. Клинки лязгнули, Ви рассмеялась.

— Черт, я скучала!

Она резко развернулась, всаживая лезвие в живот воображаемому противнику, уклонилась от невидимого выпада, потом зарезала типа-напавшего-сзади. Еще два шага назад, разворот, защитная стойка. Ви поймала взгляд Горо, поманила его ладонью, как в старом фильме — давай, нападай. Но он только покачал головой и похлопал по полу рядом с собой.

— Нет, — сказала она, поняв, к чему все идет. — Просто нет.

— Да, Ви. Ката.

— В жопу ката! Не хочу! Заебало!

— Ты ведешь себя как ребенок.

— Я веду себя, как цифроваякопия мертвой женщины, которая хочет драки.

— Ви.

Она закатила глаза.

— Ну разве я о многом прошу? Пожалуйста? Спарринг, это же часть обучения, не? Ты же должен знать мои слабые места…

— Ты слишком открываешься, когда делаешь выпад правой.

— Что?..

— Твои слабые места. Слева, наоборот, зажимаешься, потому что когда-то тебя там порезали. Держишь руку слишком близко, даже когда не надо. Зачем? Тебя это не защитит, а в эффективности проигрываешь. Ты думаешь… в одной плоскости. Редко используешь преимущества местности. Связку из трех атак и блоков не сделаешь, даже если от этого будет твоя жизнь зависеть, да и блок у тебя… — Горо вздохнул. — Я говорю тебе это не для того, чтобы обидеть, а чтобы ты поняла — я знаю, над чем надо работать. Подойди.

Ви покачала головой. Она стояла на месте — злая, напряженная, только уже не в защитной позе, а готовая для броска.

— А если… если я просто нападу, что ты сделаешь?

— Не стоит, Ви.

— Нет, ты ответь. Отключишь меня, как те придурки, которые меня сюда притащили? Или тебе не выдали волшебную кнопку?

— Выдали. Но это не понадобится: ты мне не соперница.

— Твой ученик долбаный тоже так думал, а я его уделала, как сраного мусорщика.

Горо не изменился в лице, только мускул под его левым глазом дернулся. Один раз.

— Ода… недооценил тебя. Я не стану. Ви, пожалуйста…

Она покачала головой. Потом бросилась вперед.

Горо ушел от удара легко, даже изящно, как будто знал, в какой именно момент она начнет двигаться. Еще секунду назад он расслабленно сидел, и вот уже стоит в другом конце комнаты, сжимая в руке ножны с мечом, — спокойный, невозмутимый.

Ви зарычала, послала импульс в мышцы ног, прыгнула — ударила клинками еще в полете, со всей силы. Меч вышел из ножен ровно настолько, чтобы поймать оба лезвия. Удар, встречное движение, и вот уже Ви пришлось гасить инерцию. Вышло не круто. Совсем не круто, но ей было плевать.

— Ви, остановись.

Она даже не собиралась. Ушла влево, сделала ложный выпад, замахнулась, — и едва устояла на ногах после удара, — не мечом, кулаком. Слишком открылась справа, не успела среагировать.

Похрен. Ви отпрыгнула, приготовилась защищаться… но Горо не двигался.

— Дерись со мной!

— Я дерусь.

— Дерись по-нормальному.

— Это бессмысленно. Если не можешь успокоиться, — продолжай, но хотя бы включи болевые.

Вся злость, вся ярость, вся обида последних дней недель затопили ее, Ви бросилась вперед, уже не думая, не просчитывая, будто горячка боя могла заменить ей потерянные нейронные связи. Может, и могла: новый мозг пока был плохо знаком с новым телом, зато оно было быстрым и сильным.

Смертоносным.

Удар пришелся в то же место, что и прошлый — она снова открылась. Похрен, — в этот раз Ви не отступила. Провернула прием, подсмотренный у одной девки из Мальстрема: разрешила инерции себя развернуть, докрутилась сама, и ударила левым — снизу вверх но не для того, чтобы ранить, а чтобы отвлечь от второго клинка.

Шестиглазая сучка тогда чуть не снесла ей голову, а Ви даже близко не подошла к такому результату — оба лезвия бессмысленно вспороли воздух.

— Ви, включи болевые! Сейчас же!

Не слушать. Не думать. Удар, — она все-таки вынудила его достать меч! — блок, удар, блок, удар — на третий блок ей не хватило скорости, но ничего — боли она не чувствует, а значит достанет его — рано или поздно. Хорошо, что не надо думать о дыхании и экономить силы.

В поле зрения маячило что-то красное, но некогда было проверять алармы. Мир сузился до лезвия клинка — тонкой преграды между ней и чужой жизнью.

Импульс в ноги. Рывок. Левый блок не выдержал, система выдала звуковое предупреждение — повреждение реалскина: Ви поранилась собственным клинком. Как дура. Как ебаный новичок. Не страшно: она знала, что состав, заменявший ей кровь, запекается почти мгновенно.

Ви вырубила все оповещения. Сейчас не получилось — получится в следующий раз. Ви сможет, Ви справится, Ви достанет. В конце концов, Горо всего лишь человек. Да, с имплантами, но ведь она лучше, новее, совершеннее.

— Болевые, Ви!

Отход, передышка, новый бросок. Слабое место есть, не может не быть, у нее столько попыток, сколько она захочет, ничего не кончено, пока она на ногах…

От удара в середину груди, Ви пролетела половину комнаты, грохнулась спиной на пол, и даже после этого не остановилась. Едва успела вскинуть руку над головой, когда влетела в перегородку.

Горо взялся будто из ниоткуда, возник над ней, как демон, с перекошенным злым лицом. Наступил Ви на левую кисть и с силой всадил меч прямо в переплетение трубок и проводов, пришпилил богомол к полу, как будто имплант был сделан из бумаги, а не хрома и пластика.

На нее он не смотрел.

Подставился.

Ви улыбнулась, перекатилась на бок, отвела руку, насколько смогла…

— Я все вижу, Ви.

Она все равно попыталась ударить, но слишком медленно — Горо без труда отбил ее выпад ногой, от чего рука Ви мотнулась и безвольно упала. Он наступил ей на кисть, потом впечатал колено в ее плечо.

— Я сказал, — его голос звучал хрипло, дыхание прерывалось, — все-таки, бой не дался ему легко. Ви не могла видеть, что именно он делает, только чувствовала странное давление в правой руке. — Я сказал. Включи. Чертовы. Болевые.

Давление исчезло. Горо встал, кинул что-то на пол и отошел в сторону, так и не взглянув на побежденную соперницу. Ви не сразу поняла, что это было лезвие. Причем, знакомое такое, где-то она его видела. Ну да — в своем правом богомоле.

— Ох ты ж блядь, — сказала Ви. — Ты ж и правда крутой.

Сесть было сложно — одна рука все еще была пришпилена к полу, от второй почти ничего не осталось, тело едва слушалось. Ярость схлынула, сменившись болезненной эйфорией.

— Охереть просто.

Когда Горо к ней повернулся, Ви успела заметить, как гаснет оранжевая подсветка оптики. Он опустился на пол рядом с ней, осторожно взял в ладони ее правую руку.

— Прости меня, — Горо склонил голову, изучая повреждение. Ви тоже уставилась на раскуроченные внутренности импланта — зрелище тревожное, но притягательное. — Я перешел черту. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше всех. Не, без дураков, я в восторге: ты так круто меня отделал. Я ведь понимала башкой, что ты сраный монстр, но чтоб настолько!

— Ну-ка, смотри на меня, — Горо стиснул пальцы на ее подбородке, заглянул в глаза, медленно повернул ее лицо вправо, потом влево. — Ви, ты осознаешь что случилось?

— Ага, — Ви умудрилась кивнуть, хоть это и было сложно — механические пальцы держали крепко. — Ты надрал мне жопу!

— Я тебе руку вырвал, Ви, а ты улыбаешься, как будто денег получила, — он поднялся, резко выдернул меч, освободив ее левое предплечье. — Все хуже, чем я думал. У тебя сильный шок.

Горо помог ей подняться. Только оказавшись на ногах, Ви заметила, что ее трясет: странное ощущение, особенно с выключенными болевыми. Она сделала пару шагов и чуть не запуталась в собственных ногах. Упала бы, если бы не Горо. Голова соображала плохо, Ви даже не спросила, куда он ее ведет, просто послушно переставляла ноги — левая, правая, левая, правая…

Только в лифте она заметила, что все же смогла достать Горо — пропитанная кровью ткань липла к его плечу. Странно, но то, что казалось таким важным еще пару минут назад, больше не вызывало эмоций.

— Держись, почти приехали.

Она не ответила — было все равно.

Медики выскочили из ави “Травмы” едва ли не раньше, чем машина окончательно опустилась на крышу. Ви окружили, подхватили, повели; сканировать начали на ходу. Она не сопротивлялась — просто переставляла ноги и делала, что говорят, даже не пыталась вычленить из разговоров знакомые слова.

Сознание ненадолго прояснилось, как раз хватило услышать, как один из медиков говорит:

— …по правилам — только родные и близкие. Вашего имени нет в списке, Такэмура-сан.

Горо шагнул вперед.

Совсем как в доках Найт Сити, успела подумать Ви, и это была ее последняя мысль, перед тем, как один из медиков дал ей наркоз.

Комментарий к Часть 4. Absolute Beginners

Чудесная иллюстрация к главе от замечательной художницы @space_wrestler

https://twitter.com/space_wrestler/status/1403463688510656524

========== Часть 5. Electric City ==========

Проснувшись в номере дешевого отеля на окраине Синдзюку, Ви обнаружила в своем списке контактов незнакомый номер. Среди прочих записей в ее базе эта строчка первой бросалась в глаза, возможно потому, что контакт назывался: “пЗВНИ СЮДА ВАЖНО”.

Потолочный вентилятор был выключен, но Ви казалось, что его лопасти медленно вращаются, сначала в одну сторону, потом в другую. Мир как будто оплывал по краям — побочный эффект от хака, который она поставила. Риппер предупреждал ее, что такое может случиться, и вот — оно случилось: взлом печени со скидкой и эффект натурального похмелья в подарок.

Откуда взялся номер Ви не помнила.

То есть она явно записала его сама, и явно спьяну — но на этом факты заканчивались и начиналась темная территория, заходить на которую пока не хотелось.

Чтобы хоть как-то потянуть время, Ви включила телек; на пару минут залипла на каком-то ток-шоу, но, разобравшись в теме, поспешно сменила канал. Слушать спор про то, влияет ли биохимия донорских тел на личность энграммы хозяина, совсем не хотелось. Телевидение было нужно не чтобы думать, а чтобы отвлечься от мыслей, и вскоре ей повезло: по “54 Нон Стоп” начиналось шоу, которое она смотрела в больнице — максимально яркое, шумное и тупое, как раз то что нужно.

“Травма” починила ее за два дня. Даже меньше, если считать чисто время на операции — уложились в несколько часов, хотя пришлось заменить оба предплечья, мышцы в правом плече и что-то из внутренних “органов”. Ви, конечно, показали бумажки с полным списком процедур и модификаций, но она подписала их, прочитав по диагонали — заменили и заменили, пусть с этим всякие Удавы разбираются.

— Мы продержим вас здесь какое-то время, — сказал один из медиков, когда с формальностями было покончено. — Чтобы убедиться, что все в порядке. Сможете дойти до палаты?

В палате ее ждали записка с извинениями и свежие цветы.

Гардении, подсказала оптика. Симпатичные такие, розовые. Ви пялилась на них, наверное, минут пять — ей и раньше ломали импланты, но никому не приходило в голову просить за это прощения, тем более вот так. Она представила, как солдаты Шестой улицы после той-самой-вечеринки осторожно пробираются переулками к клинике Виктора, чтобы оставить у порога извинительный ящик патронов с экспансивными пулями, и в голос расхохоталась.

Невозможно. Почти так же невозможно, как и живые цветы в Найт Сити.

Извинения были написаны от руки. Кто-то другой на месте Ви наверняка сумел бы вычленить кучу дополнительных смыслов из того, какой кисточкой и какими чернилами были написаны иероглифы, но единственный вывод, который она смогла сделать — да и за него, по честному, стоило благодарить исключительно лингвоимплант, — что Горо было реально жаль ее раскуроченного богомола.

С учетом гребаных цветов — на-кучу-бабла-жаль. Этот язык Ви понимала и без переводчика.

“Сама виновата.”

Как только сообщение ушло, Ви показалось, что этого недостаточно, и она отправила следом еще одно:

“Ты предупреждал, я не послушала. Ладно, проехали. Зато я узнала, что не киберпсихопатка, у меня теперь справка есть!”

В реальности все, конечно, звучало не так оптимистично, и больше походило на “мы сами не поняли, почему ты еще не слетела с катушек”. Но не слетела же, и это было уже неплохо, ведь так?

Ви понимала, что сама себя пытается обмануть. На самом деле ей было дофига страшно, и не только потому что перед ней маячил неплохой такой шанс закончить свои дни в виде поехавшей мясорубки — на этот риск ты невольно подписывался, когда ставил первый имплант. Нет, страшно было другое: во время драки с Горо Ви почувствовала себя живой. По-настоящему, без всяких там поправок и оговорок, на все, мать их, сто процентов, если не больше.

Это было потрясающее чувство, и Ви очень, очень хотелось снова его ощутить. Иногда она мысленно добавляла — чего бы это ни стоило.

Забавно, что именно доктора и посоветовали ей напиться. Не прямым текстом, конечно.

“Показатели на границе нормы, но ваше состояние на удивление стабильно,” говорили они. “В целом это неплохо, но слишком рискованно в долговременной перспективе. Любой стресс может стать фатальным, вы должны больше заботиться о себе. Лучший способ — заняться тем, что и раньше приносило вам радость. Кроме драк и убийств”. Последнее озвучено не было, но явно подразумевалось.

Было о чем подумать в ожидании выписки, вполуха слушая трэш развлекательных шоу. Что делало ее счастливой? Ви всегда была человеком простых радостей.

Она любила своих друзей, причем не только за хорошее, — она принимала их как есть, со всеми заморочками и всем чертовым дерьмом в голове. Но они были далеко — либо за океаном, либо в могиле, в любом случае, не дотянешься.

Еще она обожала город, в котором выросла: это для чужаков Найт Сити — всего лишь огромная свалка, чуть сбрызнутая духами, да кое-где прикрытая неоновыми билбордами, а вот местные знали как среди грязи и мусора найти красоту. У Ви когда-то была целая коллекция фоток и коротких видео с редкими моментами хрупкого уличного волшебства. Может, где-то в недрах баз данных “Арасаки” и осталась инфа с ее старой системы, но пересматривать старые записи — только душу травить.

Ви любила тратить деньги: никогда не умела копить, какое-то время она даже отдавала Маме Уэллс половину своей доли с заказов, на хранение, иначе ей ни за что не хватило бы ни на нормальное оружие, ни на импланты. Эдди выскальзывали у нее из рук, как вода, — на шмотки, комиксы, всякие бесполезные гаджеты, на стихийные приступы дурацкого благородства по отношению к тем, кому повезло еще меньше, чем ей.

Что ж, деньги у нее оставались. Ви даже задумалась, чего бы ей хотелось вот прямо сейчас. Мыслей не было. Не новые импланты, это уж точно.

Так и вышло, что из всех привычных развлечений лучшим вариантом казалось окунуться в местную ночную жизнь. Чем дольше Ви об этом думала, тем больше ей нравилась идея пройтись по барам и клубам Токио, познакомиться с кем-нибудь, забыть на время, что она теперь марионетка, которую могут дернуть в любой момент за одну-единственную, но очень крепкую ниточку.

“Смогу забрать тебя через час. Пробки. Подождешь?”.

Сообщение пришло ровно за минуту до того, как Ви сказали, что она может идти как только подпишет очередную стопку бумажек. В которых, кстати, говорилось, что случай у нее страховой, а значит ее долг перед корпорацией не увеличился. Ну хоть какие-то хорошие новости.

Как говорится, всегда есть, что отметить.

“Сама доберусь”.

Одежда, которая была на Ви, когда ее забрала “Травма”, никуда не годилась, но какой-то исполнительный винтик “Арасаки” позаботился о том, чтобы собственность корпорации не позорила ее, разгуливая по улицам Токио во всяком рванье. Костюм был очень похож на тот, в котором Ви когда-то вошла в “Компеки Плаза”, — то ли за семь лет мода сделала полный оборот, то ли “винтик” попался с юмором.

В целом, ей было все равно.

Ближайший бар из тех, что система пометила как не самые паршивые, открывался через двадцать минут, и Ви решила прогуляться. После недель затворничества и отключенных сенсорных, улица… оглушала. Похоже, мысль о том, что Ви легко и сразу нашла бы себе место в экосистеме Токио была самую малость самонадеянной: она и сама не знала, что настолько отвыкла быть среди людей.

Правда, в отличие от умения махать клинками, этот навык новых нейронных связей не требовал, памяти оказалось достаточно.

После третьего шота Ви поняла, что абсолютно трезва. Не в том плане, что ее не забирал алкоголь — первые два прошли как положено, с полной, мать ее, имитацией сопутствующих эффектов. Зато после третьего и приятный шум в голове, и тепло в желудке разом куда-то пропали.

— Ты чего мне налил? — наехала Ви на бармена. Тот посмотрел на нее, как на идиотку, но все-таки снизошел до ответа.

— То, что вы заказали. Превысили лимит?

— Лимит?

— Только перевелись в Японию, да? — это уже был мужик, который сидел через стул от Ви. Кроме них в баре никого не было — все-таки, Ви к открытию сюда заявилась, но этот тип все равно выбрал место недалеко от нее. — Отмечаете, да?

— Заметно, да? — Ви передразнила его акцент, но мужик принял ее ответ за приглашение к знакомству и пересел ближе — и кто там ей говорил что все японцы деликатные люди?

— Очень. Коллеги не сказали, да? Если на кого-то из больших работаешь, у кого поддержка там, — мужик ткнул пальцем в потолок, отчего рукав пиджака съехал вниз, открыв взгляду застиранную манжету. — То до вечера пятницы — лимит, закон новый вышел.

— А ты чего тут забыл тогда?

— Того и забыл, — он поболтал рукой со стаканом. — У меня же хак стоит, как закон вышел, так все начали ставить. Хотите, риппера подскажу, да? Скидку сделает!

Ви уставилась на него в упор. Новость о том, что “Арасака” тщательно контролирует ее печень, особых эмоций уже не вызывала, на потроха остальных корпоратов ей тем более было плевать, но идея с хаком… была интересная. В своих попытках выдумать план побега она мыслила глобально — даже слишком, все-таки тесное соседство с Джонни сильно на нее повлияло, — и ей почему-то не пришло в голову, что проблему можно решить на местном уровне.

Надежда легко сделала то, с чем не справился третий шот — опьянила.

Я не могу украсть сложный код, размышляла Ви, идя за человеком, чье имя даже не потрудилась спросить. Но могу достать много простых, поменьше. Наверняка что-то утекло в сеть, если поискать, или заплатить, чтобы за меня поискали, можно собрать все необходимое, загрузить в систему, подружить их между собой, и тогда получится…

— Херня, — сказал риппер. — За такое никто не возьмется.

— Так уж никто?

Рипер наморщил лоб. Он был чем-то похож на того головореза из Вудуистов, — Плацида, Пласида? Такая же гора мышц, обтянутых темной кожей, и умные, злые глаза.

— Не, — наконец решил он. — А если кто скажет, что может сделать, то напиздит. Вы, банки, мудреные дохрена. Один-два органа еще можно хакнуть, но больше — даже не пытайся, софт заметит и откатит из бэкапа. Ты печень брать будешь, или?

У Ви в жизни было не так много правил, которых она придерживалась. Никаких сложных концепций, обычная бытовая мудрость: не оставляй свой стакан без присмотра; не кидай тех, с кем работаешь; не ставься подержаным хромом; не лей в голову чужой код. В выполнении последнего Ви, конечно, была хороша, как никто.

Печень она взяла. С печенью жизнь быстро наладилась.

Ви не собиралась напиваться, но не учла одного — новое тело помимо прочего означало новую норму, да и хак не очень дружил с софтом “Арасаки”, риппер ее предупреждал. В общем, поплыла она быстро. Музыка, вспышки света, толкотня на танцполе; Ви накрыло, она напрочь забыла где она и что она, показалось, сейчас из толпы вынырнет Джеки, прижмет ей между лопаток холодную банку “Ни-колы”, а когда Ви развернется, чтобы ему врезать, перехватит ее руку и прокричит, легко перекрывая грохот басов: эй, hermana, вон там тип на тебя пялится, ты как, да, или мне с ним поговорить?

Забавно, пьяную тоску код на спутнике эмулировал так же хорошо, как и пьяное веселье.

Ви выбралась из клуба на улицу, хотелось воздуха. Плечи и спину обдало холодом — пиджак она забыла где-то внутри; тонкая рубашка липла к коже. К реалскину, не к коже. С другой стороны, почему нет? Разве не за тем она здесь, чтобы почувствовать себя настоящей? Так зачем одергивать себя, если работает?

Система приняла сообщение:

“Ви, держись подальше от неприятностей. Постарайся”.

Горо. Мысли он что ли читает? Да нет, все проще: в нее же вживлен маячок, и он показывает, что Ви уже несколько часов торчит в квартале, название которого вылетело у нее из головы как только она продиктовала его таксисту. Син-да-и-похрен-как-дальше.

Она собиралась ответить каким-нибудь невнятным “ага”, когда услышала женский крик с другой стороны клуба. Хорошо, что не ответила — не пришлось нарушать обещание.

Девчонку звали Мизуки. Выяснилось это уже после того, как Ви чуть не отрезала голову одному из уродов, что на нее напали. Второй был поумнее и свалил сразу, а вот первый — первый попытался что-то из себя изобразить.

С него хватило одного хорошего удара и приставленного к шее клинка. Сник мужик быстро, но Ви все равно пришлось приложить усилие, чтобы ограничиться угрозами, и в этот раз ее… состояние было ни при чем — все-таки старые привычки умирают тяжело.

Снова вспомнился Джеки, и как они торжественно клялись, что не будут больше играть в героев и помогать кому-то по дружбе или потому что так правильно, ведь это плохо для бизнеса. Они били друг друга по плечам и чокались бутылками пива, а потом Джеки вписывался за кого-то из приятелей почти задаром, ведь он же свой, или Ви в очередной раз срывалась с нарезки, когда слышала чье-то придушенное: “Помогите!”.

У Ви-из-Найт-Сити не было проблем с эмпатией, но она убила бы урода без колебаний и вернулась бы в клуб, даже не потрудившись выкинуть тело в мусорку. У Ви-из-Токио проблемы с эмпатией были, зато не было никого, кто в случае чего смог бы ее прикрыть.

Пришлось отпустить.

Итак, девчонку звали Мизуки. Это, а также историю про то, как ей хакнули оптику и затащили в подворотню за клубом, она рассказала Ви за те тридцать секунд, которые понадобились им, чтобы выбраться на большую улицу. И даже успела добавить, что она идет тусить с друзьями, и позвать Ви с собой.

Оптику Мизуки уже перезагрузила, и ей явно понравилось то, что она увидела, а может, просто от благодарности захотелось на шею повеситься. С Ви такое уже бывало, и ничем хорошим обычно не заканчивалось, но предложение она все равно приняла — если короткая потасовка и отрезвила ее, то не слишком сильно, а вечер только начинался. За пиджаком возвращаться не стала, просто подвернула рукава рубашки, чтобы спрятать дырку, оставленную клинком.

Только на месте Ви поняла, что у нее сбойнул лингвоимплант — “тусовка с друзьями” оказалась чем-то вроде группового свидания, и не в том смысле, что планировалась оргия. В любом случае, это была не ее тема, и Ви собиралась свалить по-тихому, когда заметила, что у одного из парней очень красивые глаза. И оптика крутая, клевого серебристого цвета, прямо как у… как у нее самой.

Остальное, правда, было средненькое, но глаза ее зацепили.

Эйдзо работал в шанхайском офисе “Кироши”, приехал в командировку на какое-то ежегодное собрание — Ви особо не вслушивалась, так, кивала в нужных местах, смеялась над шутками, переводила вопросы с себя на него: если с задачей “выдумать легенду” она бы еще справилась, то вот вспомнить, что придумала, уже вряд ли бы смогла — все-таки, хак свое дело делал.

Ви было весело в клубе и в подворотне за клубом тоже было весело, ей было весело в баре, где они сидели, и в такси, в целом, было вполне нормально, особенно когда до Эйдзо дошло, что да, Ви уже можно трогать и целовать. В лав-отеле они ошиблись номером и ломились к кому-то до тех пор, пока служебный дрон не показал им нужную дверь, и вот тогда стало вообще отлично.

Все сомнения и страхи, глодавшие ее в последние дни, ушли, Ви снова чувствовала себя девчонкой из Висты, которая ни хрена не боится, не оглядывается назад и берет, что может получить здесь и сейчас.

Жизнь предложила ей Эйдзо — она взяла Эйдзо.

Прикосновения и поцелуи ощущались острее, чем она ожидала, — будто музыка, выкрученная почти до предела приемлемой громкости, — но это было не неприятно, только немного странно. Тело не фальшивило, не позволяло усомниться в полной своей настоящести и вспомнить про то, о чем сейчас думать не следовало.

Все было охренеть как хорошо, пока не стало охренеть как херово.

Так, наверное, чувствует себя кукла, у которой прямо во время сеанса ломается чип: щелк — и реальность бьет тебя по лицу, ногой с разворота, от всей души. Ви как будто распалась на две части. Нет, не так: Ви снова стала собой — маленьким злым водителем биоробота, запертым в кабине управления, причем сраный биоробот прямо сейчас двигался туда, куда сама Ви уже не хотела.

Это было… почему-то, очень обидно.

Какого хрена, думала Ви, словно со стороны наблюдая как Эйдзо стягивает с нее брюки, нормально ж, блядь, все шло.

Он положил ее ногу себе на плечо, потерся щекой о лодыжку. Прикольно. Приятно даже. Но Ви, как ни старалась, не могла включиться обратно, она по-прежнему все чувствовала, но теперь — с какой-то задержкой что ли, как будто смотрела дешевый брейн на старом обруче.

Как будто все происходило не с ней.

— Ногу отдай, — потребовала Ви.

Эйдзо тоже получил удар в лицо от реальности. Он растерянно заморгал своими красивыми серебряными глазами, но лодыжку выпустил; Ви тут же села и подтянула под себя ноги. Надо было что-то сказать. Срочно, вот прямо сейчас, но в голову упорно лезло “мне надо позвонить в техподдержку”, и Ви едва сдержала смешок.

— В душ пойду, — вместо этого выдала она. — Я быстро.

Прежде, чем включить воду, Ви дважды проверила, что заперла дверь. Она уселась на пол душевой кабинки, благо с риалскином можно было не бояться подцепить какую-нибудь дрянь, и подставила лицо струям воды. Рассинхрон понемногу уходил, становилось лучше, но возвращаться в номер Ви не собиралась.

Если выйдет — придется либо продолжать, либо объяснять, почему она этого делать не хочет. На социальные выкрутасы не было сил, ни в реальности, ни в сети — поэтому оба сообщения, о которых оповестила система, отправились в архив.

Нет. Нахер. Хватит с нее пока людей.

Ви выставила таймер сна на два часа и закрыла глаза.

Когда она очнулась, вода из душа текла ледяная. Ви выскочила из кабинки, проклиная себя за тупость. Могла бы ведь догадаться и отключить воду или сенсорные — хотя нет, она обещала себе с этим не перегибать, все-таки визит в “Травму” ее впечатлил.

В номере никого не было, а даже если б кто-то и был, Ви бы вряд ли заметила. Она забралась под одеяло и принялась растирать руки и ноги, как будто это могло помочь ей быстрее согреться. Зубы стучали, мокрые волосы мерзко скользили по спине. Да уж, приключение закончилось так себе.

Надо было вызвать такси и поехать… Ви чуть было не подумала “домой”, и это ее разозлило. Дом был далеко, а место, где она жила — Ви даже не могла назвать его тюрьмой, хотя замерзшее тело требовало подбавить в происходящее драмы, — ее ведь никто не запирал, и вон даже не торопился возвращать обратно под стражу.

Ну да, зачем беспокоиться, если из-за сраного спутника тюрьмой для нее будет весь мир.

Ви поняла, что никуда она не поедет. Точно не так: злющая, с мокрыми волосами, в корпоратских шмотках, да еще и с дыркой на рукаве. Должна же в ней остаться хоть какая-то гордость, ведь если оцифровали без нее, то все, придется что-нибудь взорвать и признать, что Джонни был умный, а Ви нет.

Признавать, что Джонни был умный, было последним делом, поэтому Ви выжала волосы одеялом и принялась собирать вещи.

Дальше воспоминания резко теряли в связности: световые пятна, звуки и голоса, смутно знакомые лица. Иногда все это складывалось в какую-то картинку, но почти сразу распадалось на составляющие, и Ви, как ни старалась, не могла выстроить из этого хоть какую-то связную историю.

Вот они с той девчонкой, Мизуки, сидят в каком-то баре и пьют коктейли — почему-то из капельниц, и Ви над чем-то смеется и никак не может остановиться. На улице светло, но Ви не знает, окна это или экраны. Щелк, — и вместо Мизуки рядом незнакомая женщина, которая дергает ее за рукав куртки — откуда у Ви куртка? — и тащит за собой, и, что удивительно, она покорно идет. “Режь,” говорит Ви кому-то невидимому у нее за спиной, и замирает от сладкого предвкушения. На барной стойке стоит стакан, Ви смотрит на него долгим, долгим взглядом, потом поднимает глаза на бармена и говорит: “Какой, нахер, мул, если это “Джеки Уэллс”? Лампочка то и дело мигает, приходится поднести кисти рук к самым глазам, чтобы рассмотреть мелкие ссадины на риалскине костяшек; дверь почти слетает с петель, когда кто-то ломится в кабинку. Ви идет вдоль улицы, прижимая к груди туфлю, и плачет, как дура.

Наконец, что-то сложилось: на улицу, — ту, что с туфлей, — ее выставил татуировщик, на которого Ви наехала… она так и не вспомнила, за что именно. Наехала и наехала. Важно было другое — кажется, она поняла, что связывало все эти фрагменты в единое целое.

Идея.

Глобальная, мать ее, цель.

Ви задрала рукав и уставилась на рисунок на правом плече — розу, маленькую и кривоватую, как раньше.

Шоу с “Нон Стопа” резко стало ее раздражать. Ви вырубила телек, подошла ближе, провела по экрану ладонью, стирая пыль, — отражение едва угадывалось в мутной глубине, но Ви хватило этого, чтобы разглядеть выбритый правый висок, и неровные пряди, зачесанные налево. Ви-из-Токио дотронулась до экрана, Ви-из-Найт-Сити постучала с другой стороны.

— Все, хорош, — сказала одна из них. — Заебись погуляли.

Но оставалось еще одно дело, которое Ви и так уже откладывала сколько могла. Незнакомый номер, — если она записала его в таком состоянии, да еще и умудрилась отметить, как важный, по нему точно стоило позвонить.

На вызов ответила женщина. По обнаженному хрому ее лица скользили разноцветные блики огней и рекламы — похоже, она ехала в машине.

— Ви, — женщина чуть кивнула, и отвернулась к невидимому окну. — Я уже думала, ты не позвонишь. Значит, ты все-таки хочешь вернуться в Найт-Сити?

========== Часть 6. Black Madonna ==========

Хромовую женщину звали Гончая. Странное прозвище для фиксера, но Ви не слишком интересовало, почему она так себя называет: куда важнее было то, что она могла предложить.

Общаться по сети Гончая, конечно же, отказалась.

— У меня защищенный аккаунт, — сказала она. — Этого достаточно, чтобы скрыть факт нашего разговора. Но такие вопросы, как твой, лучше решать лично. Уверена, ты понимаешь.

О, Ви понимала, а потому посчитала нужным предупредить:

— За мной следят через маячок. К тому же, сигнал со спутника…

Гончая вскинула руку, призывая Ви замолчать.

— Мы в курсе. К счастью, этим своим… туром по Токио ты сделала за нас половину работы. Я сброшу тебе список заведений. Посетишь их сегодня ночью, в любом порядке. Мой человек сам тебя найдет.

Звучало разумно: с учетом того, как она провела последние пару дней, еще один поход по барам подозрение вряд ли вызовет.

— И да, Ви, убери хак, — добавила Гончая прежде, чем отключиться. — Тебе понадобится трезвая голова.

И это тоже звучало разумно. Даже слишком — у Ви была целая куча вопросов: кто такие эти “мы”, как они на нее вышли, откуда столько всего про нее знают, чего хотят? И самое главное — как, черт возьми, они собираются снять ее с крючка “Арасаки”.

Гончая закинула отличную наживку. Ви даже ломаться не стала: обе понимали, что она придет.

Это был четвертый бар из ее списка. Ви торчала тут добрых двадцать минут, и всерьез подумывала свалить раньше времени: в прошлых она провела почти по часу, но это место было труднее выносить из-за открытой сцены с караоке. Какой-то помятый корпорат в третий раз исполнял одну и ту же песню — что-то про то, каким он был идиотом, — и Ви уже до чертиков надоели его надрывные вопли.

Чтобы хоть как-то отвлечься, она вывела на оптику всю информацию о Гончей, которую только успела найти. “Кейс” осталась в апартаментах, а пользоваться декой, которую ей поставила “Арасака” Ви по-прежнему избегала, поэтому вся инфа была с открытых площадок и борд, — а значит, приходилось делить все найденное как минимум на десять. Это был единственный шанс приблизиться к правде, отсеяв совсем уже дикие и нелепые слухи.

Но даже так приходилось признать: у Гончей были и имя, и репутация. Да, Ви не слышала о ней раньше, но в этом не было ничего удивительного — фиксерша работала в другом полушарии.

Европа, северная и центральная Африка, — довольно большой кусок территории, но Гончая была из тех редких фиксеров, кто не сидит на одном месте, опираясь на сплетенную за многие годы сеть связей, долгов и услуг. Нет, Гончая и ее команда постоянно перемещались из города в город, в поисках работы, которую не могли — или не хотели — сделать местные.

Профессионалы, доводящие дело до конца, — вот что оставалось, если отбросить шелуху из слухов и баек. Впрочем, ничего по-настоящему крупного они пока не сделали, — или сделали, но не спешили в этом признаваться.

Не так уж много ей удалось узнать, на самом-то деле, но все же лучше, чем ничего. Ви огляделась по сторонам, но не заметила ничего интересного: бар как бар, люди как люди, только поют плохо. Интуиция тоже молчала, похоже, человека Гончей тут не было, но уходить было рано, и Ви заказала новый напиток — третий, как раз обновить цикл.

Она убрала свое недо-досье на Гончую и вывела на его место архив текстовых сообщений. Стоило, конечно, заглянуть в него раньше, но Ви малодушно откладывала это дело, опасаясь того, что может увидеть: она слишком хорошо себя знала.

Странно это было признавать, но иногда она почти скучала по Джонни. У их соседства был целый вагон недостатков и только одно — и то сомнительное — достоинство: Ви всегда было с кем пособачиться, если на нее находило.

Когда-то таким человеком для Ви была ее мать, но перед Атлантой они окончательно расплевались. Ви даже не сказала ей, что вернулась в Найт-Сити, она знала: Радио “Хейвуд” и так разнесет новости. С Джеки ругаться было бесполезно, у него сразу делалось какое-то особенное выражение лица, от которого Ви мгновенно сдувалась, зато с Джонни они были как будто созданы друг для друга.

Спорить с голосом в голове — занятие довольно шизофреничное, но такой уж был это период жизни, ага. Как ни странно, это помогало держаться.

Что ж… иногда приятно, когда ожидания не оправдываются: Ви думала, что найдет поток пьяных обвинений или угроз, но в их переписке с Горо были только ее шутки в ответ на его “Ви, ты в порядке?”, и целая одна — очень неудачная — попытка пересказать смешную историю, услышанную от Мизуки.

Ви поймала себя на том, что улыбается — все это сильно напоминало Найт-Сити. Минус ее почти неизбежная смерть и плюс корпоративное рабство. Ну и, конечно, они с Горо поменялись местами: это Ви теперь оказалась в мире, о котором ни черта не знает. И, что уж, было здорово понимать, что рядом с ней есть близкий человек.

Ну да, тот самый близкий человек, который, считай, дважды продал ее корпорации.

И тот самый близкий человек, который помог ей выбраться из “Микоши”.

Ви скрыла сообщения из поля зрения, потом потерла пальцами правый висок — было прикольно трогать недавно остриженные волосы и еще круче было знать, что они так и останутся короткими, — и решительно запретила себе думать об этом. Сейчас надо сосредоточиться на другом: Гончая и ее предложение.

Выход, план побега, — вот что по-настоящему важно. А что там было, и чего не было у них с Горо в Найт-Сити больше не имеет значения. Пора оставить все это в прошлом.

Обещание свободы, еще недавно такое сладкое, теперь почему-то горчило.

Помятый корпорат пошел на пятый заход, Ви отодвинула от себя недопитый коктейль.

— Че, с парнем поссорилась?

— Нет.

— А выглядишь, как будто поссорилась.

Ви все-таки повернулась на голос. Девушка-латино, среднего роста — если минус каблуки, то и вовсе невысокая — курила, облокотившись спиной на стойку. Выглядела она расслабленно, но Ви мгновенно срисовала две кобуры на бедрах и смартлинки, вшитые в кожу обоих предплечий.

— Хочешь меня утешить?

— Может быть, — прежде, чем подмигнуть, девушка сдвинула вниз очки, и Ви успела заметить красные отблески в ее глазах: информация проецировалась на сетчатку. Кто вообще пользуется сейчас смарт-очками? — Но не в этот раз, кей? Второй этаж, вип-зона, там тебя встретят. Гончая уже ждет.

На втором этаже было куда как тише. Хостес проводила Ви к одной из кабинок, и даже предупредительно открыла перед ней дверь: Гончая действительно ждала внутри — сидела на угловом диване, скрестив лодыжки вытянутых ног. Вроде бы европейка — если принять, что ее хромовое лицо хоть немного повторяло старые черты, — вроде бы даже красивая, но было с ней что-то конкретно не так. Слишком длинные конечности, острый угол вздернутого плеча, странные пропорции…

— Не пялься, — Гончая хмыкнула. — Неприлично.

Было проще сказать, чем сделать. От ее вида становилось жутковато, но почему-то было очень сложно перестать на нее смотреть. Взгляд то и дело возвращался к ее странному, вызывающему смутную тревогу лицу.

Ви снова провела пальцами по выстриженным волосам — ощущение успокаивало.

— И куда мне смотреть? — пробурчала она, усаживаясь на диван. Потом кивнула на экран с выведенным меню караоке. — В ящик?

— В будущее, Ви. В светлое будущее.

— Так, — Ви уперлась ладонями в колени, готовая встать в любой момент. — Давай сразу договоримся, что обойдемся без всякой такой херни. Ты сказала, что можешь вытащить меня из Токио. Что у тебя есть и что ты за это хочешь?

— Сразу к делу, да? Одобряю, — Гончая подалась вперед; у ее платья был вырез на спине, открывавший рельефный хребет с парой дополнительных позвонков. Она положила на стол щепку и чуть подтолкнула ее пальцами. — Только не торопись втыкать.

— Что это?

— Вирус, конечно, — ответила Гончая так, будто Ви спросила ее о чем-то очевидном. — Вирус, который отрежет тебя от спутника.

Рука Ви, потянувшаяся было к щепке, замерла в воздухе.

— Откуда?.. Как?..

— Ты правда думаешь, что я тебе отвечу?

— Значит, вирус, — Ви все-таки взяла щепку, поднесла ее ближе к глазам, как будто с помощью оптики можно было заглянуть внутрь. — Даже если там и правда… вирус, — а у меня нет причин тебе верить, — что мне это даст? Отключение убьет меня, или почти убьет, — так мне объяснили.

— Скажи мне, Ви, — Гончая откинулась обратно на спинку дивана, сложила руки на груди. — Ты читала свой контракт дальше второй страницы?

— Да, — соврала Ви.

Гончая сделала вид, что ее не услышала.

— Если бы читала, то знала бы вот что: на твой нейропроцессор установлены программы, способные тебя обсчитывать. По умолчанию они деактивированы. Объяснить почему?

— Ну давай, — Ви положила щепку на место, потом скопировала позу Гончей и, вдобавок к этому, упрямо вздернула подбородок.

— “Арасаке” выгодно, чтобы клиенты были зависимы от нее. Политики, рокеры, медийщики, актеры кино и брейнданса… у ‘саки отличная коллекция марионеток. Но это было и их решением тоже. Процедура адаптации к программам… не слишком приятная. Так что многие осознанно выбирают спутник. Такой вот… вин-вин с нюансами.

Теперь Ви вспомнила: что-то похожее говорила доктор Кусама — про то, что ее мозг пока не тянет сложный обсчет. Про “не тянет” Ви запомнила хорошо, а вот это маленькое “пока” почему-то вылетело у нее из головы.

— По условиям контракта они обязаны дать этот выбор, — продолжала Гончая, даже не дав ей времени переварить информацию. — “Арасака” щепетильна в таких вопросах. Твой случай… особый. Тебе не дадут отключиться от спутниковой поддержки, пока не отработаешь, что должна. Но все, чтобы стать свободной, уже есть в твоей голове — и на этой щепке.

— Цена? — выдохнула Ви, заранее боясь услышать ответ.

— Цена? — смех у Гончей оказался неожиданно мягким, даже приятным. — Бесплатно, Ви. Забирай хоть сейчас.

— Херня! — Ви вскочила; не будь между ней и фиксершей стола — наверное, схватила бы ее за что-нибудь, а так пришлось вцепиться в край столешницы. — Я сваливаю.

— Нет, — Гончая покачала головой. — Если бы ты хотела уйти, уже ушла бы. А ты стоишь тут и пялишься на щепку. Она тебе нужна. Ты хочешь ее, но боишься. Разумно. Я помогу. Ты спрашивала, откуда у меня вирус? Хорошо, вот тебе жест доброй воли: я работаю с человеком внутри “Арасаки”, уже несколько лет. Источник надежный. Я не сомневаюсь в подлинности программы.

— Я тупо не верю. Вот в это, — Ви ткнула пальцем в лежащий на столе чип. — И тебе не верю. Это какое-то запредельное дерьмище. Я в полной жопе, и тут появляешься ты, предлагаешь мне путь к свободе. Да еще и абсолютно бесплатно? Дороже всего стоит то, что ничего не стоит. Я же не совсем тупая, ну?

Гончая вздохнула.

— Зря я не поверила Инари, что с тобой будет непросто договориться.

— Инари?

— Человек из корпорации.

Имя показалось знакомым, где-то Ви его слышала. Вспомнилось: две статуэтки на полке и подсказка оптики — богиня-лиса.

— Окей, у тебя есть человек в ‘саке, что дальше? Эта твоя Инари достала вирус. Допустим. Даже если все сработает как надо… какой смысл просто так отдавать его мне? Не требуя ни денег, ни услуг? Я… я чего-то не поняла?

— Да, ты не поняла. Во-первых, Инари не работает на меня, Инари работает со мной. Ты должна… чувствовать разницу. А во-вторых, ты в этой сделке не сторона, Ви. Ты товар.

Даже после всех горьких шуток про собственность корпорации, эта фраза выбила из Ви дух. Одно дело, когда сама себя так называешь, и совсем другое, когда тебе этим тычут в лицо.

Почти как шутить про хэйвудский мусор, только еще больнее.

— Садись, — Гончая кивнула в сторону дивана. — Поговорим серьезно.

Ви села. Снова потянулась к щепке, но заставила себя положить руку на стол.

— Ладно, вот она я. Сижу и слушаю.

— Все не так плохо, как тебе кажется. Если тебе так приятнее, считай, что мне заказали твое спасение. Но мне нужно твое содействие, Ви. Я не могу просто засунуть тебя в багажник и спрятать где-нибудь в трущобах Тибы, пока “Арасака” не успокоится. Потому что она не успокоится.

— Если ты столько всего знаешь, Гончая, может расскажешь мне, нахрена со мной так носятся? Корпа тратит кучу эдди, чтобы вернуть к жизни одну-единственную наемницу, а потом кто-то тратит еще одну кучу эдди, чтобы эту наемницу у корпы отнять? Я не настолько хороша.

Гончая пожала острыми плечами.

— Спорить не буду, тут тебе виднее. Не в моих правилах спрашивать клиентов, что они собираются делать с товаром. Все, что меня интересует — это заказ, который нужно закрыть. И я знаю, что придется для этого сделать, — она принялась загибать пальцы. — Передать тебе щепку. Убедиться, что ты ей воспользуешься. Дождаться, когда ты начнешь… функционировать автономно. После этого мы на время отключим спутники поддержки, и мой риппер сможет вытащить из тебя все следящие устройства, — и все, ты будешь свободна. Даже сможешь выбраться из страны.

— Отличный план, — Ви не нравилось, как звучит ее собственный голос — нервно, напряженно, почти истерично. — Охуенный просто. Я в восторге, честно, только одна деталь смущает. Мой спаситель, или покупатель, похер, как называть, результат один: в конце маршрута я окажусь у него — или у нее — в руках.

— Даже не думай: информацию о клиенте я тебе не дам.

— И в мыслях не было… ладно, было. Но попытаться все равно стоило.

Ви побарабанила пальцами по столу, потом одернула руку, словно обжегшись.

— Тогда у нас проблема, Гончая. Ты хочешь, чтобы я взяла щепку. Врать не буду, я тоже хочу ее взять. Но я, блядь, и пальцем ее не трону без гарантий, что не сделаю себе еще хуже.

— Как я уже говорила, без твоего участия ничего не получится.

— Ну да, если бы можно было просто засунуть в меня чип, твоя очкастая девочка уже попыталась бы это сделать.

— Именно поэтому я слушаю тебя.

— В смысле?

— Что ты сочтешь достаточной гарантией?

Ви снова потерла выбритый висок, потом сцепила пальцы в замок на затылке и уставилась в потолок.

Клиента Гончая не сольет, с этим все ясно, хотя Ви, конечно, с удовольствием бы послушала кому и на кой черт она сдалась.

Кто-то из конкурентов “Арасаки” хочет получить образец технологии? Слишком просто — и одновременно слишком сложно: если кому-то нужен ее хром, легче убить ее, чем возиться с отключением от спутника. Значит, кому-то нужна сама Ви, но что в ней такого ценного? Не навыки, которые она частично утратила и пока не восстановила полностью. И точно не опыт, тут все тоже понятно.

Оставался только один вариант: память — Ви кое-где была и кое-что видела. И, похоже, события семилетней давности все еще не давали кому-то покоя. Значит, все-таки конкуренты… или кто-то из “Арасаки” копает под Императора?

Не о том думаешь, сказала Ви самой себе. Есть два слова, на которых надо сосредоточится: “функционировать” и “автономно”. Клиент Гончей — это проблема завтрашнего дня, до которого еще надо дожить. Тебе предлагают шанс обрезать твой поводок, и это то, что по-настоящему важно.

Все инстинкты Ви кричали о том, что вот он — критически важный момент в переговорах. Точка, в которой она может прогнуть Гончую, ну или хотя бы попытаться. Потребуешь много — тебя пошлют, и сделка сорвется. Потребуешь мало — нихера не узнаешь и сдохнешь в канаве.

Важно было не облажаться.

— Окей, — сказала Ви, по-прежнему глядя в потолок. — В качестве гарантии докажи мне, что ты и твоя команда и правда такие охуенные, как о вас говорят. Я должна быть уверена, что вы сможете сделать все, что ты мне наобещала.

— Продолжай.

— Для начала, достанете мне кое-какую информацию. Из баз “Арасаки”. Заодно и проверим, так ли хороша твоя Инари, как говорит.

— Принято, — Гончая ответила сразу, она явно предполагала, что Ви об этом попросит. — Может понадобиться несколько дней, Инари… не выходит на связь уже какое-то время. Я даже начала думать, что вся операция отменилась, но потом ты засветилась в сети, и мы поняли, что все идет по плану. Так что я уверена, тут проблем не будет. Что тебе нужно узнать?

— Позже скину, ок? Да, понадобится канал связи…

— Об этом подумали за тебя, — перебила ее Гончая. — Ты уже вышла на одну из борд, которые мы используем. Закрытый раздел, доступ по двойной проверке: айди деки и коды, но с ними потом разберемся. Ведь это не все, не так ли?

— Ага. Есть второе условие: впечатли меня.

Гончая пару раз моргнула.

— Не поняла.

— Без обид, но это ты меня знаешь, по своим каналам. А я тебя впервые вижу. Нашла кое-что на тебя, конечно, но, сама понимаешь… Незнакомый фиксер. И рекомендацию-то никто не даст, что же нам делать? Ты много красивого наговорила, так покажи, что ты серьезный игрок. Что ты фиксер, который может организовать что-то большое. Тогда я сделаю все, чтобы ты смогла закрыть заказ… на меня.

— Я не уверена, что понимаю… логику этого условия.

Ви сама не понимала логику, потому что ее требование шло не от разума, а от интуиции, от тех самых кишок, которые чувствовали угрозу — или возможность — быстрее мозга. И Гончая… Гончая явно начала вилять, а значит, Ви нашла правильную точку.

— Это не страшно, может, потом до тебя дойдет, — Ви взяла щепку, потом подкинула ее на ладони, поймала. Спрятала во внутренний карман куртки. — Я беру чип, но использую его только если ты найдешь способ меня впечатлить. Устраивает?

Сейчас пошлет, подумала Ви. Все-таки я перегнула.

Гончая долго молчала, перебирая блестящими пальцами кончики своих волос. Потом спросила:

— Сколько у меня времени?

========== Часть 7. Breathe ==========

— Ви, не забудь снять обувь!

Голос, приглушенный несколькими перегородками, застал Ви на месте преступления.

— Черт! — она отступила на шаг назад и принялась разуваться. — Как ты узнал, что это я?

Сначала спросила, потом поняла, что это был очень глупый вопрос.

Не удивительно: после разговора с Гончей мозг Ви работал на пределе своих возможностей, пытаясь хоть как-то упорядочить полученную информацию. Тупила она по-страшному, даже назвала одному из таксистов свой адрес в Найт-Сити.

Получилось почти смешно.

Время подумать у Ви было — два оставшихся бара из списка Гончей никуда не делись, в них по-прежнему стоило заглянуть, ну, для легенды, — но каких-то новых идей в ее голове не родилось. Мысли раз за разом возвращались к одному и тому же: дело было херовое.

От всей этой истории с Гончей за километр несло подставой, причем, можно было делать ставки, где именно она скрывается. На щепке совсем не то, что говорит Гончая? Вполне вероятно. Девка из “Арасаки” попытается всех кинуть? Да легко! Про заказчика всего дела и операцию с отключением спутника нечего и говорить.

И даже если Гончая кристально честна, сто и одна вещь по-прежнему может пойти не так. Надо совсем отчаяться — или долбануться — чтобы согласиться на эту сделку. И все же…

…и все же, щепка во внутреннем кармане казалась раскаленной, еще немного — прожжет слои ткани и оставит на реалскине ожог.

Ви стащила с себя куртку, бросила ее под вешалку. Выкинуть щепку из мыслей было куда как сложнее, но она постаралась. Хватит на сегодня. Потом что-нибудь придумает. Срок для Гончей она поставила нереальный, если не справится — будет у Ви бонусное очко в следующих переговорах, а если справится… что ж, тогда она действительно та, кем хочет казаться — серьезный игрок.

Очень серьезный: Ви нравилось думать, что ее сложно впечатлить.

Кажется, Горо что-то ей ответил, она прослушала. Помотала головой, но яснее в ней от этого не стало. Ви зашла в ванну, плеснула в лицо холодной водой, — вроде бы слегка полегчало. Забавно, ее уже не удивляло, что код учитывал даже такие мелочи, — похоже, привыкла.

Непонятно, правда, стоило ей теперь радоваться или бояться.

— Сложно, — пробормотала Ви. Встретилась взглядом со своим отражением, — вид у нее был как будто ее стукнули по голове. Пригладила волосы, попробовала улыбнуться, — ну, теперь она выглядела как человек, которого ударили по голове, и он пришел за добавкой.

Сойдет.

Она снова услышала голос, но теперь не разобрала слов из-за шума воды. Закрутила краны, выглянула в коридор, громко спросила:

— Чего?

— Я на кухне, — послышалось в ответ. — Зайди, пожалуйста, надо поговорить.

Ви не была уверена в своей способности разговаривать, но на кухню зашла. Горо повернулся на звук ее шагов и замер, держа в руке нож.

— Ты… хорошо выглядишь, — сказал он.

— Зато ты как будто призрака увидел, — Ви прошлась, приглядывая себе место, куда приткнуться. Она видела краем глаза, что Горо на нее смотрит. — Как твое плечо?

— Заживает.

— Слушай, я не хотела…

— Это я должен извиняться, если на то пошло. Я серьезно ранил тебя.

Ви наконец выбрала какой из двух углов ей нравится больше — тот, что рядом с раковиной. Горо как раз вспомнил про нож и положил его рядом с разделочной доской, — что на ней было Ви со своего места не видела.

— Тогда давай пропустим эту часть. Или ты об этом поговорить хотел?

— Нет, не об этом. Ты ушла из больницы почти три дня назад…

Ви закатила глаза, но высказать все, что подумала, не успела.

— Ты ела?

Вопрос застал ее врасплох. Она потерла пальцами висок — черт, раньше такой привычки у нее не было, а вот теперь, похоже появилась, — потом пожала плечами.

— Я пила, Горо.

— Я догадался. Там овощи в раковине, помой.

— Если ты это ради меня затеял, то не парься, показатели все еще в норме.

Горо не ответил — отвернулся и продолжил резать… все еще непонятно что. Ви посмотрела на него, потом на раковину, потом снова на него и включила воду. Взяла в руки помидор, зачем-то ткнула его пальцем в бок — бок был упругим.

— Что мы готовим-то?

— Буррито.

Ви чуть не выронила несчастный помидор, обернулась через плечо, но по спине Горо было не очень понятно, шутит он или говорит всерьез.

— Да ладно?

— Я абсолютно серьезен. Неожиданно понял, что скучаю по кухне Найт-Сити, нашел рецепт. Опилки в верхнем ящике слева от тебя.

Помидор Горо поймал не оборачиваясь, придирчиво осмотрел, поставил на стол рядом с собой.

— Еще одна шутка про опилки, и я буду драться.

— Никаких драк на кухне: тут слишком много острых предметов.

Ви рассмеялась и принялась за второй помидор. Она ожидала какого-нибудь… разбора полетов, но по всему выходило, что его не будет. Странно, что при этом не чувствовалось никакой недосказанности и не было этого поганого напряжения в воздухе, которое появляется, если долго откладывать неприятный разговор. Было спокойно, даже уютно; нет, не как дома — в Найт-Сити спокойствие было роскошью, по крайней мере для таких, как Ви.

Дома… дома у нее даже кухни не было, только автомат с едой, который каждые полчаса принимался орать про свои товары, если она забывала оплатить подписку. Тонкие стены плохо держали звук, пропуская то чьи-то разговоры, то ругань, то крики; соседка сверху постоянно пела в душе свою сраную “Аве Мария” так, что слышал весь стояк. Фоновый шум, которого не замечаешь, пока он не исчезнет.

Но дело было не только в шуме.

Помидоры закончились. Ви взяла вилок салата — они что, реально готовят буррито? — и одним движением скрутила с него листья.

Не в шуме было дело, и все.

Она могла бы жить вот так. Здесь. С ним. Привыкнуть. Отработать свой долг — шпионажем, убийствами, так ли важно, чем именно? — чтобы получить свободу из рук корпорации, а потом… черт его знает, что потом. Главное, она снова могла бы быть счастлива.

…щепка лежала в куртке, на полке под вешалкой. Ключик от клетки, острый нож, чтобы перерезать им свой поводок и сбежать. Тоже получить свободу, но уже иначе — выгрызть ее когтями и зубами, сначала у корпорации, потом у тех, кто организовал все дело.

Одно искушение против другого, знакомая опасность против неизвестного риска. Что там уличная мудрость говорит про такие случаи? Что из двух куч… мусора лучше и вовсе не выбирать?

К черту мудрость. И уличную, и любую. Можно же помечтать, хоть немного, ненадолго притвориться, что все уже хорошо.

Вот это было отличное решение, вот эта мысль ей нравилась.

— Горо, знаешь, я давно хотела сказать… — Ви потянулась выключить воду и поняла, что не чувствует свою руку.

Это не был паралич: ее рука двигалась, и не сама по себе, а так, как хотела Ви, но все ощущения — и тактильные, и само чувство движения куда-то исчезли. Система выбросила список оповещений, но Ви не могла сейчас с ними разбираться.

Она услышала, как Горо отбросил нож и выругался. Потом прошипел сквозь зубы:

— Сбой? Сейчас?

Ви видела краем глаза, что он уже рядом, но не могла отвести взгляда от своих — таких чужих — рук. И все остальное… тоже было чужое: тело, хоть и подчинялось ее приказам, уже не принадлежало Ви, — оно окружало и сковывало ее, как тюрьма.

Нет, поняла Ви. Это не тюрьма. Это гроб.

Она закричала и отшатнулась; гроб молча шагнул назад. Горо схватил ее тело за плечи, развернул к себе.

— Ви? Ви, слушай меня, — он говорил быстро, почти лихорадочно. — Ты должна меня слышать. Ты же здесь? Пожалуйста, ответь мне. Ви? Если сложно говорить, попробуй кивнуть.

Угол зрения слегка изменился, похоже, гроб наклонил голову.

— Хорошо, — Горо выдохнул сквозь зубы. — Будь здесь, ладно? Ничего не делай, просто считай до… до тридцати. Когда досчитаешь, я вернусь. Поняла меня?

— Да, — ее гроб все-таки мог издавать связные звуки.

— Тогда начинай, прямо сейчас. Давай: один, два…

— Один… два… три…

Считать не то чтобы помогало, но это было лучше, чем кричать внутри головы, поэтому она продолжила:

— Четыре… пять…

На счет шесть оптику заволокло темнотой, когда тело накрыло свои глаза ладонями. Ничего, никаких ощущений. Ви приказала рукам надавить сильнее, потом еще сильнее, и… показалось, или на счет девять она и правда почувствовала сопротивление?

Интересно. Может быть, в этом дело? В давлении, в силе нажатия? Может, какое-то острое чувство сможет пробиться сквозь невидимый барьер, который встал между ней и миром? Стоило проверить

На счет тринадцать Ви увидела, как пальцы тянутся к рукояти ножа.

На счет четырнадцать, Горо схватил ее за руку. Развернул. Обнял? Она не знала, потому что не видела ничего, кроме комнаты за его плечом. Потом ее угол зрения опять изменился, Ви поняла, что ее несут на руках. Горо что-то говорил, по-японски, но Ви не смотрела на подсказки лингвоимпланта — она продолжала считать.

На счет двадцать картинка дернулась, и когда встала на место, Ви поняла, что тело находится в ванной. Уровень воды медленно поднимался, от нее шел пар; ткань джинс, намокая, меняла цвет — темные пятна расползались от бедер и голеней вверх, к коленям.

— Все хорошо, — кажется, Горо говорил это уже не в первый раз. — Сейчас станет полегче.

Ви смотрела на коленки, которые еще недавно были ее. Она ведь только начала привыкать, только начала чувствовать это тело своим, и вот — оно не просто снова чужое, оно… мертвое. Но при этом двигается. Вот кто она теперь — труп, одержимый призраком, хромовый зомби.

— Двадцать три…

— Ви… можешь перестать считать, я здесь.

Да. Это было правдой. Ви видела его кисть, вцепившуюся в край ванной, и мокрое пятно на рукаве.

— Что… что со мной?

— Сбой спутниковой поддержки.

Ви не сразу поняла, что облегчение в голосе Горо звучит просто от того, что она смогла ему ответить.

— Все будет хорошо, сеть уже поднимают. Ты что-нибудь чувствуешь?

— Мне страшно.

— Я не… да, я понимаю, — его пальцы разжались, рука дернулась и зависла в воздухе рядом с ее щекой. Может, он до нее дотронулся? Ви не чувствовала, а увидеть не смогла бы — она все так же смотрела на два круга светлой ткани, пока еще остававшиеся на коленях. — Не бойся: ты в полном порядке, просто твое тело… ты пока отрезана ото всей информации. Но кое-что можно сделать. Скажи, когда почувствуешь тепло.

— Я… почувствую?

— Должна. У имплантов есть внутренние датчики, независимые от системы. Они подадут сигнал о слишком высокой температуре. Твой мозг должен распознать это как прилив тепла.

— Ладно…

Темнота наползала на светлые области медленно, миллиметр за миллиметром, но неизбежно; вакуум, окружающий Ви, проникал в ее мысли, и пожирал их, растворял их в себе…

— Ви!

Поле ее зрения почему-то слегка качнулось.

— Поговори со мной. О чем угодно, не важно: нельзя, чтобы ты зациклилась на ощущениях… или их отсутствии. Нужно, чтобы ты понимала, где ты. И что ты не одна.

— Ладно, — повторила Ви и ненадолго замолчала. — Почему… так? Меня отключали раньше. Когда привезли сюда. Но я просто вырубилась. Без… вот этого. Почему сейчас по-другому?

— Дело в опыте, — ответил ей Горо. — Когда тебя в прошлый раз отключили от спутника, ты только недавно оказалась в этом теле и просто не успела к нему привыкнуть. Но теперь твои мозг и тело лучше знают друг друга, поэтому ты осталась в сознании. Давай, я помогу тебе лечь.

Коленки исчезли, теперь Ви видела потолок и Горо, склонившегося над ней. Он был испуган? Обеспокоен? Казалось, вместе со способностью чувствовать, у нее пропала и способность считывать чувства других. Собственные эмоции казались блеклыми и какими-то одномерными.

— Значит, этому можно научиться…

Хоть в этом Гончая не врала: Ви сможет жить без связи со спутником, если привыкнет. Жаль, она не знала как активировать собственные программы, а то попробовала бы прямо сейчас.

Стало теплее. Ви не была уверена, действительно ли она это чувствует, или ей только так кажется… с другой стороны, есть ли разница между реальным и воображаемым, если и то и другое существует только в ее голове?

— Мне тепло.

— Это хорошо, — Горо улыбнулся. — Значит, Виктор был прав, это действительно работает.

— Вик? Ты с ним говорил? Сегодня?

— Ты слышала?

— Кажется, да. Пока считала, слышала твой голос. Но не разобрала слов. Так это был Вик?

— Нет. Мне нужно было узнать, почему сегодня произошел сбой, и как быстро смогут его устранить. Виктор посоветовал мне этот способ еще до… до всего. Когда ты приходила в себя после операции, а я переживал отключение имплантов. Тогда он мне и рассказал — про внутренние датчики и про горячую воду. Но проверить я не мог.

— Почему?

— У меня тогда не было горячей воды.

— Ну да, точно. Я еще над тобой смеялась, что… подожди… — какая-то мысль пыталась оформиться голове Ви: Найт-Сити, Горо, отключенные импланты… — Ты сам-то в порядке? Ты ведь тоже был к этой… хрени подключен?

— Обо мне не беспокойся, мне с этим проще.

— Потому что ты живой?

— Потому что я привык, — Горо нахмурился. Зачерпнул воду, перевернул ладонь, позволив жидкости вылиться. — Вода… синяя?

— Я же волосы покрасила. Только вчера.

Ви поняла, что хочет смеяться. И вроде бы даже может — не по-настоящему, но хоть как-то. Трюк с горячей водой и правда сработал: какое-то чувство было лучше, чем вообще никаких. Страх не ушел полностью, только еще больше притупился.

— И часто вот так?

— Ты про сбой? Здесь — в первый раз. В других местах — да, было: три месяца назад в Сингапуре, и еще до того, где-то в Европе, но для Японии выделен отдельный спутник, независимый от основной сети. Повышенная важность, особые протоколы безопасности…

— Всемогущая “Арасака” не такая уж всемогущая, да?

— Даже лучшие программы дают сбой, — Горо пожал плечами. — Техника несовершенна, Ви.

— Ты мне это говоришь?

— Прости. Я… я не подумал.

Горо наклонил голову к плечу, потом протянул к Ви руку и аккуратно убрал прилипшие ко лбу волосы. Коснулся большим пальцем скулы, ее скулы… Ви почувствовала прикосновение, и, прежде, чем поняла, что делает, накрыла ладонью его ладонь и прижала к щеке.

Ви захлестнуло радостью и облегчением: у нее снова было тело, пусть неживое, но чувствующее, и это было…

— Блядь, горячо!

Она попыталась выскочить из ванной, но не смогла даже встать — руки слушались плохо, ноги не держали. Горо подхватил ее, помог выбраться — считай, почти вытащил.

— Не пугайся, проблемы с движением временные, — сказал он. Его глаза светились красным, сканировал? — Твое тело переподключается к системе… Как ты?

Ви кивнула.

— Это значит, ты в порядке?

Она снова кивнула.

Вода стекала с одежды и волос, Ви чувствовала, как струйки сбегают по шее и рукам, как липнет к коже мокрая ткань, и все это казалось новым, важным, неповторимым. Она даже пожалела, что выбралась из горячей воды — на какой-то момент Ви забыла, что не может по-настоящему обжечься, у нее ведь не кожа, а реалскин. Ощущение было болезненным, но оно — было, было, было!

— Ви, отпусти меня.

Только теперь она заметила, что вцепилась в Горо, и нехотя разжала пальцы. Хотелось смеяться и плакать одновременно, она будто вернулась из мира мертвых — снова. А еще — очень хотелось двигаться, но тело по-прежнему реагировало плохо. Ви кое-как смогла отжать волосы; вода пролилась на пол, где и так уже образовалась приличных размеров лужа.

— Блин, — сказала Ви, глядя себе под ноги. — Вот свинство. Прости, а?

— Не думай об этом, — мягко ответил Горо. — Главное, что ты в порядке. Подними руки.

Ви послушалась машинально, даже ничего не спросила зачем, и едва успела сообразить, что происходит, когда Горо стянул с нее футболку. Пока она растерянно моргала, с трудом глотая воздух, он сунул ей в руки полотенце и спросил:

— Справишься?

— Ага, — ответила Ви, и невольно себя оглядела — ей казалось, что кожа пошла ожогами там, где он ее коснулся. Но нет, все было в порядке — ровный, нетронутый реалскин, было странно видеть его целым в то время, как Ви чувствовала, как горит.

Она вспомнила, наконец, что держит в руках полотенце, прижала его к лицу. И вовремя — потому что пальцы Горо скользнули по ее животу, пока он возился с застежкой ее джинс. Ви вцепилась зубами в мягкую ткань, чтобы не вскрикнуть. Коленки дрожали — это, впрочем, можно было списать на перезапускавшиеся программы…

Ви ухватилась за спасительную мысль: конечно, это все код, который решал что и когда она будет чувствовать, и еще и это… сенсорное голодание. Вот почему от малейшего прикосновения у нее все сворачивается внутри, вот почему просто ощущение — как ткань скользит по ногам, — выбивает из нее дух, а дыхание на коже…

— Ви, будь добра…

Она убрала полотенце от лица, только чтобы увидеть, как Горо буравит взглядом ее теперь уже голые коленки.

— Если хочешь смотреть — смотри, — сказала Ви. Голос звучал хрипло. — Я… это — всего лишь хром.

— Я так не считаю, — Горо покачал головой. — Ви, пожалуйста.

Ви переступила ногами, выпутываясь из стянутых к щиколоткам джинс и белья. Потом снова уткнулась в полотенце лицом, не желая — даже случайно — встретиться с Горо взглядом, хоть и была уверена, что он на нее не смотрит.

А может, как раз в этом и было дело.

Она принялась вытираться, и скорее угадывала, чем действительно слышала, как он собирает ее мокрые вещи, закрывает краны и убирает пробку из ванной, давая воде вытечь, а потом идет к выходу.

— Если тебе нужна помощь… — сказал он, проходя мимо, но Ви только помотала головой. И только услышав, как открывается дверь, окликнула его по имени.

— Горо?

— Да?

— Я… мне… А если это… случится снова? Прямо сейчас?

— Не случится. Но если что — я буду недалеко.

— Спасибо.

Когда он ушел, Ви села на край ванны, вцепилась в него обеими руками и шумно выдохнула. Еще какое-то время она смотрела, как, медленно закручиваясь, уходит в слив чуть синеватая вода, и старательно не думала.

Ладно, не может же она сидеть тут вечно.

Ви еще раз отжала волосы, теперь уже полотенцем, и аккуратно повесила его на край ванны. Взяла другое, побольше, завернулась в него и шагнула к двери. Чуть помедлила, прежде, чем нажать на ручку.

Горо ждал ее, совсем как в тот день, когда она позвонила домой и решила, что все-таки хочет жить.

— Все хорошо, — быстро сказала Ви. — Функции в норме, куча алармов, конечно, но, думаю, просто проведу диагностику, и…

Горо молчал, не пытаясь ее перебить, и Ви замолчала тоже.

— Тебе опасно сейчас оставаться одной, но если ты хочешь…

— Нет, — выпалила Ви. — Не хочу. Я все еще не могу перестать думать о том, что это может случиться снова, и… побудешь со мной?

— Конечно, Ви.

Она почему-то думала, что Горо возьмет ее за руку, или сделает… ну хоть что-нибудь, но он просто подождал, пока она пройдет мимо и пошел следом.

Оказавшись в своей комнате, Ви забралась под одеяло, потом размотала полотенце и бросила его на пол. Легла на бок и почувствовала, как справа от нее просел матрас, принимая на себя чужой вес. Зачем-то досчитала до пяти прежде, чем активировать программу принудительного сна.

Сон не пришел.

— Странно, — пробормотала она.

— Что-то не так?

— Программа сна не работает. Сейчас попробую еще раз…

— Слишком много запросов, — уверенно сказал Горо. — Ничего удивительного: скорее всего, подняли вторую и третью смену специалистов, чтобы как можно скорее наладить работу системы и провести все проверки.

— Да уж, ‘сака, наверное, на ушах стоит, — Ви коротко рассмеялась. — Странно, что тебя не вызвали.

— Мои обязанности в “Арасаке” не имеют никакого отношения к работе спутников.

Это был хороший момент, чтобы наконец спросить Горо о том, что именно он теперь делал для корпорации, но Ви не стала — она знала, что скоро узнает это, благодаря Инари.

Что ж, в способностях Гончей и ее команды можно было не сомневаться: названный Ви срок — до конца этой ночи — еще не вышел, а фиксерша сумела все-таки ее впечатлить. Да еще как — Ви знала, что не забудет этот день до конца жизни. Она вздрогнула, поняв, что ей снова придется пройти через все это, если она воспользуется щепкой…

То есть, когда она воспользуется щепкой. Оставалось надеяться, что во второй раз с этим будет попроще.

И все же, жаль, что нельзя было приказать себе просто взять и уснуть, не думая о трудностях, которые поджидают в будущем.

— Горо?

— Я здесь.

— Я знаю. Можешь… рассказать мне что-нибудь?

— Рассказать?

— Да, как тогда, на крыше, когда мы планировали налет на склад “Арасаки”. Мне понравилось. Ну, ты ведь помнишь? Про баканэко и все такое…

— Правильно говорить “бакэнэко”, Ви, “бака” означает…

— “Дурак”! — Ви рассмеялась, представив, как Горо сейчас хмурится. — Попался!

Он не ответил на ее шутку, и несколько минут они оба молчали.

— Ты обиделся? — спросила Ви. — Я не хотела, слушай…

— Нет, нисколько, — Горо вздохнул. — Просто пытаюсь вспомнить хоть одну историю, и ничего не приходит в голову. Знаешь, как это бывает?

— Ага, со мной такое постоянно случалось, когда нас трясли копы и надо было резко придумать алиби… Ладно, не мучайся, так усну.

— Нет. Я что-нибудь придумаю.

— Ну конечно, — Ви перекатилась на спину, и улыбнулась, увидев его сосредоточенное лицо. — Настоящий воин не отступает перед трудностями, не то что бесчестная воровка.

— Ви…

Горо оперся на локоть, как ей показалось, чтобы встать и уйти. Недолго думая, Ви подалась к нему и схватила за правое запястье, потом снова перевернулась на бок. Зажала его ладонь между своими, придавила щекой.

— Это чтобы ты никуда не делся, когда я усну, — сказала она.

— Я и так бы никуда не делся, — ответил Горо, но руку убирать не стал.

Он был теплый, и было очень классно лежать, прижавшись к нему спиной. О том, что ее мокрые волосы, должно быть, лезут Горо в лицо, Ви старалась не думать.

— У меня есть история, — наконец сказал он, и Ви зажмурилась, от того, что дыхание щекотало ей шею. — Про бакэнэко, как ты и просила. Слушай: давным-давно, на другом континенте, в городе, построенном из мусора и обломков, жила уличная кошка…

— Если ты про Найт-Cити, — перебила его Ви. — То ты ошибаешься. Город, вообще-то, строили по уму, а потом все пошло по… ну по другому месту, короче.

— Тихо, — приказал Горо. — Ты хочешь историю или нет?

Ви послушно заткнулась. Горо помолчал, похоже, проверял ее выдержку. Потом продолжил:

— Так вот, эта кошка жила на улице всю свою жизнь, не зная, что такое настоящий дом и семья, и она была счастлива, потому что не понимала, чего лишена…

— Я тебя раскусила, — пробормотала Ви неразборчиво; тепло и ощущение близости действовали на нее не хуже программы, и ее начинало клонить в сон. — Ты просто решил пересказать мою историю, превратив меня в бакэнэко.

— Вовсе нет, Ви, — сказал Горо. У него явно были какие-то суперспособности, обычный человек вряд ли смог бы заставить шепот звучать так строго. — Но если ты продолжишь меня перебивать, то никогда не узнаешь, в чем дело.

— Все-все-все.

— Так вот, кошка жила на улице, но однажды одна добрая женщина взяла ее в свой дом. Я говорю о ней “добрая”, но на самом деле, она была не слишком добра. Да, она была готова на все ради тех, кто ей дорог, но без колебаний перерезала бы горло врагу…

“Ну вот это точно про меня,” — подумала Ви, но вслух говорить не стала. Поерзала немного, устраиваясь поудобней, и продолжила слушать.

— …и они поладили, эта молодая, но уже безжалостная женщина, и кошка со слишком длинным хвостом. Женщина знала, конечно, что такие кошки опасны, и могут принести несчастье, но она отвернулась от своего прошлого, и от историй, которое оно хранило. Может быть, потому она и выбрала из всех кошек именно эту — чтобы доказать себе и всем, кто ее знал, что разорвала все связи с родиной, которую покинула…

Ви понемногу засыпала, сознание уплывало, потом возвращалось, выхватывая из истории отдельные куски.

— …оплакав мужа, женщина заперлась в своей комнате на несколько дней. Она не пускала к себе никого, кроме своей кошки, а та была тут как тут, верная спутница, бывшая рядом уже много лет….

Всякий раз, когда Ви просыпалась, шепот Горо обволакивал ее, почти околдовывал.

— …звонок разбудил ее среди ночи. Старая подруга велела ей бежать из города, и она послушалась: схватила все самое дорогое — детей и свою кошку, и уехала. Этой ночью погиб ее второй муж, но по нему она не плакала…

Что-то было знакомое в этой истории — безжалостная женщина и ее мертвые мужья, но Ви не могла вспомнить — да и не слишком она старалась.

— …и день настал: кошка слишком долго жила на этом свете, и слишком много несчастья принесла она своей хозяйке. Пришло ее время, но не просто бакэнэко стала она, а нэкоматой, отрастив второй длинный хвост. И пока ее хозяйка обнимала мертвого внука, впервые за много лет чувствуя едкий вкус горя на языке, нэкомата убила ее, и заняла ее место…

“Нэкомата”. Мозг зацепился за знакомое слово. Ви слышала его, и эту историю тоже слышала — кошек-призраков в ней не было, а вот все остальное… воспоминание — смутное, исчезающее, — все никак не могло оформиться в памяти во что-то конкретное.

Озарение пришло внезапно: “Нэкомата” — это снайперка, одна из любимых у агентов Арасаки.

Вспомнив это, Ви, наконец, смогла спокойно уснуть.

…когда она проснулась, было темно и как-то… пусто. Сон слетел с Ви в долю секунды, когда ей показалось, что ее снова отключили, но нет — все чувства были на месте. Не хватало другого.

— Горо? — спросила она в темноту, и сжалась, ожидая, что темнота не ответит.

— Я здесь, — отозвался Горо. — Никуда не делся, как и обещал. Просто рука затекла.

— Невыносимо, — пробормотала Ви.

Его голоса оказалось достаточно, чтобы она снова почувствовала себя в безопасности.

— Что невыносимо?

— Ты, — сказала она. — Каждый раз сдерживаешь свои обещания, а я все равно оказываюсь в дерьме.

— Не думай об этом сейчас, — прошептал Горо. — Просто спи, Ви.

Ви послушалась и закрыла глаза. И, прежде, чем уснуть, почувствовала, как его губы касаются кожи за ее ухом.

========== Часть 8. No Lights On The Horizon ==========

Это был сон, подумала Ви как только проснулась. И поцелуй в шею, и история про нэкомату.

И все, начиная со встречи с Гончей, а может быть и того раньше: воспоминания о Токио смазались, потеряли резкость, стали похожи на один старый фильм, восстановленный с пленки, который она видела… слишком сюрреалистично, чтобы быть правдой, и одновременно с этим — слишком хорошо.

Чтобы избавиться от иллюзии оказалось достаточно заглянуть под одеяло: татуировка, которую она сделала “во сне”, была на своем месте, зато одежды не было. В следующую секунду Ви уже выскочила из кровати. Пронеслась через комнату и со всех ног бросилась к дверям лифта, схватила куртку, которая все еще лежала под вешалкой.

Руки тряслись, она все никак не могла нашарить внутренний карман, в котором вчера спрятала щепку. Только когда пальцы, наконец, нащупали пластиковый чип, Ви вспомнила, что живет не одна.

— Горо? — позвала она, натягивая на себя куртку.

Никто не отозвался. Ви пожала плечами и вернулась к себе. Залезла на кровать, поджала под себя ноги и аккуратно, будто боясь, что она исчезнет, положила щепку прямо перед собой.

— Ну привет, — сказала Ви. — И что мне с тобой делать?

Щепка, ожидаемо, не ответила.

Подавив первый порыв — вставить чип и залить его содержимое в голову, — Ви потянулась за кибердекой. “Кейс” лежала там, где Ви ее оставила, как теперь казалось, целую вечность назад — на тумбочке у кровати, и адрес борды легко нашелся в памяти деки.

В этот раз ломать ничего не пришлось: прогнав свои обычные проверки, Ви загрузила генератор кодов, который дала ей Гончая, отправила на деку последовательность символов и нажала на ввод.

“Двойная аутентификация пройдена”

Какая-то мысль неприятно царапнула сознание — что-то про “Кейс”, айдишник и коды, — даже мурашки по позвоночнику пробежали, но Ви только запахнула куртку и провалилась в скрытый раздел. Как оказалось, ее уже дожидалось послание.

“Надеюсь, ты впечатлена.”

— Вот же сучка, — пробормотала Ви.

Никакой злости она, впрочем, не чувствовала: Гончая просто выполнила условие, которое ей поставили — и выполнила хорошо. Теперь очередь была за Ви, но нужно было прояснить пару деталей.

“Более чем.”

“Как ощущения?”

Прежде, чем Ви успела отправить что-то резкое, возникло еще одно сообщение.

“Я не издеваюсь. Тебя могло стриггерить и при первом отключении. Что-то чувствовала?”

“Только страх?”

“Значит, страх не подходит.”

Ви поняла, что стремительно теряет нить разговора. Она помассировала правый висок и еще раз перечитала сообщения — яснее не стало, поэтому она набрала:

“Давай по порядку, Гончая: я хочу запуститься автономно, мои действия?”

“Ставишь софт. Должно идеально интегрироваться с системой ‘саки, не бойся. Получаешь возможность отключиться в любой момент. Наверху не узнают: софт создает второй поток данных и отправляет на спутник, никто не заметит, что ты сорвалась с поводка.”

Пришлось подождать, прежде, чем возникла вторая часть послания.

“Дальше: тебе нужен триггер. Сильная эмоция или ощущение. Страх ты уже пробовала. Жаль, не сработало. В норме было бы достаточно просто оставаться без поддержки. Понемногу, но каждый день. Рано или поздно это тебя запустило бы, но у тебя нет столько времени.”

“Почему это?”

“Кое-что пошло не по-плану. Придется… ускорить некоторые процессы. Я выиграю время, сколько смогу, но не затягивай. “Арасака” не слишком довольна вчерашним. Может ответить. А тебе и так будет непросто: слишком долго ты на поддержке сидела.”

“У меня что, выбор был по-твоему?”

“Не мои проблемы. Надейся, что твой мозг не успел сильно привыкнуть. Отключайся. Пробуй разные триггеры. Скину тебе документацию по софту, если надо.”

“Я надеялась, у меня будет чтиво поинтереснее. Инари вышла на связь?”

“Да, мы говорили. Инфа будет.”

“Все, что захочу?”

“Хоть цвет трусов Мичико Арасаки.”

“А Ханако?”

“Дохлый номер. Она их не носит.”

Ви коротко рассмеялась. Не то, чтобы Гончая начала ей по-настоящему нравиться, но было приятно знать, что у человека, которому ты собралась довериться, похожее чувство юмора.

“А ты ничего, оказывается. Нормальная.”

“Конечно, я ведь живой человек все-таки.”

Образ странного, непропорционального, даже пугающего тела Гончей сам собой возник в голове. Стало интересно, сама ли она такое выбрала, или, как и Ви, ей пришлось смириться с неизбежным. Сложно ли было привыкнуть? Ви до сих пор иногда вздрагивала, когда замечала в случайном отражении новое лицо, а ведь у нее-то тело было обычное, без всяких выкрутасов.

Пальцы замерли над клавишами. Пришлось вдохнуть и выдохнуть, напомнить себе, что они не подруги, а деловые партнеры — и то в лучшем случае. И мимолетной искорки симпатии, которая вроде как промелькнула между ними, явно было недостаточно, чтобы это изменить.

Хотя Ви пришлось признаться себе: сам факт, что Гончей и ее людям удалось, пусть и ненадолго, обыграть “Арасаку” у нее дома, вызывал нефиговое уважение.

“Ладно, к делу. Я хочу все, что у ‘саки есть на меня.”

“На старую тебя или на новую?”

“Я же сказала: все, что у них есть. Старые записи. Профиль, характеристики, биометрия. Комплектация и технологии. Прогнозы. Планы использования.”

“Неплохо ты замахнулась. Поняла. Достанем. Скорее всего, по частям, но инфа будет. Это все?”

“Нет, не все. Актуальные данные по программе “Сохрани свою душу”

“Просто включи любой новостной канал. Последние семь лет — сплошная ‘сака. По “54 Ньюс” прямо сейчас идет репортаж. Группа клиентов судится с корпорацией. Их личности якобы изменились после подсадки в донорские тела. Посмотри, тебе понравится. Может, перестанешь психовать, что ты борг.”

Ви чуть воздухом не подавилась. Откуда Гончая узнала? Хотела уже было на нее наехать, потом дошло: если нетраннеры Гончей смогли устроить сбой, наверняка им было не так уж трудно перехватить ее биометрию. Либо корпоратка ее слила — та самая, от которой Ви надеется получить информацию.

“Мне нужны данные.”

“Да поняла я. Не буду обещать.”

“Охуеть. А кто мне только что говорил, что достанет любую инфу?”

“Не глупи. Это совсем другой уровень, Ви.”

“Ты сказала: все, что я захочу.”

“К чему ты ведешь? Только не говори, что иначе откажешься использовать щепку.”

Ви покачала головой. Потом выругалась, вспомнив, что Гончая еене видит. Потом обрадовалась — ровно по той же причине; пожалуй, все же стоит нормально одеться.

Нет, Ви не собиралась притворяться: если она что-то и поняла вчера, то это один простой факт — она не может так жить. Одно дело — знать, что ты от чего-то зависишь, и совсем другое — прочувствовать это на своей шкуре. Ей просто необходимо вырваться из этой… системы, стать единственной хозяйкой своего тела и своей цифровой души.

Все те же два важных слова “функционировать автономно”.

И не важно, что это только начало пути, первая из, быть может, очень длинной цепочки битв. Она все для себя решила и притворяться, что это не так не было смысла: Гончая достаточно умна, чтобы выиграть у нее в “я знаю, что ты знаешь”.

“Тогда все, что твой человек сможет достать. И помимо этого — еще один полный профайл. Имя: Горо Такэмура. Пока все.”

“Принято. Ты уже воткнула щепку?”

“Еще нет. А должна была?”

“Думала, ты уже грузишь софт. Хорошо. Значит, ты не такая уж безрассудная. Дам тебе совет: если видишь, что триггер не работает — подрубайся обратно. Не затягивай. И всегда ставь таймер, когда отключаешься.”

“Чтобы меня не спалили?”

“Чтобы тебя не затянуло. Или тебе понравилось быть в вакууме? Не знаю, какой у тебя тип реакции. Можешь просто потерять волю и не вернуться. Можешь получить приступ психоза. Серьезно, лучше не выяснять.”

Что-то подсказывало Ви, что совет Гончей основан на личном опыте, и опыт этот был не самым приятным.

“Еще советы будут?”

“Хватит с тебя. Сообщай, если будет прогресс. Следующий пункт плана расскажу, когда найдешь свой триггер. Устраивает?”

“Не особо.”

“Ну что я могу сказать? Не мои проблемы. Информацию пришлю, как только получу. Оставайся на связи.”

Окно с диалогом закрылось само собой. Выскочило сообщение о том, что данные были удалены.

Ви выругалась себе под нос: “оставайся на связи”, как же — Гончая явно считала, что Ви подключается с импланта. Но, по честному, ее можно было понять: надо быть человеком с фантазией, чтобы предположить, что кто-то сейчас использует портативку.

Ладно, не страшно. Она столько времени проводила за “Кейс”, что вряд ли ее постоянная возня с декой вызовет подозрения.

Ви наконец сделала то, чего ей давно хотелось: вставила щепку в порт. Софт перелился в голову неожиданно быстро; Гончая не соврала — система даже не пикнула, приняв вирус за часть своего нормального кода. В поле зрения появилась иконка с головой животного — то ли собаки, то ли лисы, — слишком мелкая, чтобы сказать точно.

Мысль об отключении пугала, но вместе с тем ей не терпелось попробовать. Совет Гончей прочно застрял в голове, так что прежде, чем отключиться, Ви выставила таймер. Врубила обратно чувство голода, которое бессознательно глушила последние три дня — тревожный звоночек, особенно с учетом того, как торжественно она обещала себе больше не играть со своими сенсорными.

Ви уже знала, что ее ждет, и думала, что готова к этому. Она ошибалась: когда пустота навалилась на нее, стирая ощущения, упрощая эмоции, ее снова обдало ужасом. Ви скорчилась, обхватила колени руками, будто хотела сжаться в одну точку, уставилась на таймер, на котором медленно сменялись цифры…

“Страх не подходит,” всплыло в ее в голове, и Ви постаралась переключить внимание. Ее тело вопило о том, что голодно, но мозг, вместо того, чтобы принять сигнал напрямую пытался действовать, как привык и искал информацию там, где ее больше не было.

Бесполезно.

Ви включилась раньше, чем таймер дотикал до конца — живот послушно скрутило спазмом, да таким резким, что пришлось его приглушить. Не сильно — у Ви тут же возникла идея, что еще можно было попробовать.

Через пару минут, уже одетая, Ви была на кухне. Вчерашние помидоры нашлись в холодильнике. Выставить таймер, отключиться, перетерпеть первые ужасные секунды…

Кажется, в этот раз действительно было проще. По крайней мере, у нее получилось убедить себя, что поедание овощей — это любимое занятие хромовых зомби. Помидорный сок брызнул в стороны, заляпал холодильник и поверхность стола, Ви заставила себя прожевать и проглотить, прислушалась к себе, надеясь уловить хотя бы отголосок того, что просто обязано сейчас регистрировать ее тело — радость от получения пищи.

Нихрена она, конечно, не уловила.

Ви отбросила помидор, снова распахнула дверцу. Бутылка сока? Пойдет. Нет, никакой реакции. Протеиновый батончик? Ничего. Какие-то маленькие булочки? Снова мимо. Рисовый треугольник, завернутый в водоросли? Та же история.

Откусить. Прожевать. Проглотить. Выбросить. Откусить. Прожевать. Проглотить…

Когда сработал таймер, Ви едва от него не отмахнулась — слишком увлеклась своим занятием. Нет, увлеклась — неправильно слово.

Зациклилась.

Потеряла контроль.

Ви заставила себя остановиться. Опустила взгляд, уставилась на странный шишковатый фрукт, который сжимала в ладони, аккуратно положила его на полку. Потом вернула подключение и поняла, что ее сейчас стошнит.

***

На то, чтобы отмыть кухню ушло почти два часа.

Ви прокляла все: себя, Гончую, “Арасаку” целиком, и отдельно — того мудака, который решил, что способность блевать — это именно то, что нужно пассажирам механических тел. Ну, для достоверности. Хотя кто знает, может корпорация специальное исследование провела на этот счет, Ви бы не удивилась.

“Раздражение и злость — не подходят,” записала она в свой список неудачных попыток.

Ви отключалась еще несколько раз — по поводу и без, чтобы просто привыкнуть, — но без особого результата. Да, попытке к десятой стало попроще — не так страшно, не так муторно, не так изматывающее, и двигательные функции она не теряла ни разу, — но это было все, чего ей удалось достичь.

Прогресс, что тут скажешь.

Ви как раз оттирала дверцу холодильника от крови несчастного помидора, когда система выдала на оптику большое жирное сообщение: “Пожалуйста, убедитесь что вы находитесь в безопасном месте”. Рядом тикал таймер.

Почти все время, выставленное на таймере, Ви потратила на попытки найти и убить запущенный процесс. Совсем как в брейндансе “Успеть за 300 секунд”, вот только она не успела, и принудительная диагностика застала ее на кухне, с отличным видом на недомытый холодильник.

Слишком много ошибок накопилось, думала Ви, пока ее оптика один за другим прощелкивала разные режимы.

Слишком много, чтобы они могли исправиться сами собой, думала Ви, скользя взглядом по бесконечному логу работы внутренних систем.

И слишком долго я все это откладывала, думала Ви, пока колючая волна проходила по ее телу — реалскин тестировал себя на битые сенсоры.

И думала она вовсе не о своей металлической оболочке.

Волна схлынула, только обожгла напоследок костяшки пальцев, которые Ви умудрилась рассадить две ночи назад. Все. Кажется, закончилось, и можно было возвращаться к тряпке, холодильнику и мертвому помидору, но вместо этого Ви потянулась к “Кейс”, которую перетащила поближе к себе поняв, что быстро не справится.

Она была готова к очередному разочарованию, — вполне ожидаемому, что уж, времени-то прошло всего-ничего, — но в этот раз ее кое-что ждало. Короткое сообщение от Гончей, два файла, и очередной сраный таймер, время на котором почти истекло.

Ну, хоть в этот раз Ви успела, забрав файлы за несколько секунд до удаления.

“Идиотский восторг — не подходит,” записала она, перетаскивая деку в гостинную.

Устроилась на своем обычном месте, пообещала себе, что взглянет только одним глазком, пробежится по диагонали, и тут же все закроет, и рухнула в данные с головой.

Первый пак информации не то что разочаровал — скорее встревожил. В профайле было мало интересного — просто ее старая жизнь, записанная рядами цифр и сухих фактов. Место и дата рождения, физические параметры, список зарегистрированных аугментаций, список нелегальных аугментаций, лог гражданских и полицейских записей — поначалу смотреть на это было даже забавно, потом почему-то стало не по себе.

Особенно когда она вывела экран свой портрет.

Это было не ее лицо.

Нет, конечно, ее.

Ви поняла это через секунду, но эта секунда показалась ей чертовски долгой. Может быть, дело было в освещении, или в ее состоянии — фотографию сделали на орбитальной станции “Арасаки”, после операции, — но в первый момент она показалась себе незнакомкой.

Ви даже закрыла глаза и представила свое лицо, потом сравнила с фоткой — выходило, в своей голове она видела что-то среднее между картинкой с экрана и нынешним отражением в зеркале.

В паке было что-то еще, но она решила, что вернется к этому позже, тем более, что был и второй файл — жирнее первого раз так в десять. Инфа на Горо.

Только взгляну, напомнила себе Ви прежде, чем открыть файл.

Очнулась она только когда услышала свое имя.

— Почему ты сидишь в темноте?

Ви машинально свапнула окна с данными, потом свернула все и запрокинула голову. Нет, Горо никак не смог бы увидеть экран ее деки со своего места, но крышку она все равно захлопнула, на всякий случай.

Вопрос про темноту Ви поняла не сразу, потом до нее дошло, что в какой-то момент она на автомате включила фильтры оптики и не заметила, как наступил вечер.

— Да так, — она махнула рукой в сторону гипер-экрана, снова выставленного на реалистик. — На звезды хочу посмотреть, жду вот, когда появятся.

— Звезды над Токио? — Горо подошел, встал рядом, тоже уставился в фальшивое окно. — Не помню, когда видел их здесь в последний раз. Слишком сильный световой шум.

— А где видел? — спросила Ви.

“В Рио, в семьдесят девятом?”, чуть было не сказала она. “Когда тебя спустили на лабораторию “Биотехники”? Не удивительно, что они не смогли доработать свою прорывную технологию после смерти троих ведущих ученых. Или в Найроби в восьмидесятом? Операция “Закрытый воздух”, очень смешно. Чем вообще ‘саке помешали эти драные астронавты? Или во Франции, год спустя? Медийщицу ты, наверное, выследил быстро. Интересно, что такого важного она накопала? А может, в Найт-Сити, три года назад? Кого ты искал в моем городе, Горо? Кого ты убил в моем городе?”

Никого, кто тебе важен, напомнила Ви самой себе. Никого, кто бы стоил твоей свободы. Так что давай-ка запихнем свои вопросы куда подальше, ага? Тем более, тебя волнует, не кого он убил. Тебя волнует, кем его сделали.

Хотя стоило признать: ее распирало от желания выпалить все это вслух. Показать, что она кое-что знает — как же вот, взять и не похвастаться? — и посмотреть, как Горо отреагирует, и послушать, что он ответит. Только мысль о том, какими будут последствия этой выходки, ее остановила.

— В Тибе, — признался Горо после нескольких минут тишины. — Выходит, что так. Может быть, я ошибаюсь, но звезды над Тибой я помню отчетливо.

— Знакомое название, — Ви отодвинула деку, обхватила ноги руками и уперлась подбородком в колени. — Где-то я его слышала.

— Я рассказывал, что жил там в детстве.

— Точно! Ну, тебе с трущобами повезло больше, чем мне — над Вистой вообще нифига не увидишь, кроме голографических членов и корпоратских ави. За романтикой приходилось в Пустоши гонять.

— И как?

— Что — как?

— Как в Пустошах с романтикой?

— Нормально. Как везде? — Ви пожала плечами. — Горы мусора вдоль обочин, полные штаны песка, и “Стилеты” над ухом стреляют. Если ветер не со стороны свалок, то совсем красота… Я скучаю, Горо. Я знаю, ты меня не поймешь, но я люблю Найт-сити со всем его дерьмовым дерьмом.

“Как ты любишь ‘саку,” само собой всплыло в голове. “Которая платит тебе за верность тем, что заставляет выгребать за собой мусор. Которая тыкает тебя носом в одну единственную ошибку — не твою ошибку, но кого это волнует? — тыкает, и говорит: служи, исправляй. Которая прошила тебя под себя, которая знает тебя, видит тебя насквозь, которая использует тебя снова и снова, снова и снова, и так будет, пока ты совсем не сломаешься.”

— Ты можешь туда вернуться.

— Не надо, — одернула его Ви. — Просто не надо вот этого: как-нибудь, когда-нибудь, когда свиньи полетят, а Ви отработает свой контракт.

— Зачем ждать так долго? — Горо хмыкнул, и сел на пол рядом с ней. — Отделение в Найт-Сити никуда не делось. Ты можешь попросить о переводе туда. Возможно, тебе не откажут.

— Я вообще не… — “Не собираюсь работать на Арасаку”. — Я вообще не думала об этом. Интересная идея… спасибо, что предложил. И вообще, спасибо, и еще — мне жаль.

— Ви?

— Не перебивай, — она шумно втянула воздух и медленно выдохнула. — Я херово умею извиняться, так что не мешай мне, ладно?

Ви повернула голову — Горо смотрел на нее, с удивлением и каким-то… интересом, что ли?

— Я знаю, я не самая умная лампочка в холодильнике, — начала Ви и осеклась, заметив, что Горо едва сдерживает улыбку. — Что? Я что-то не так сказала?

Потом до нее дошло. Попытка сдержать смех провалилась с треском, и Ви в голос расхохоталась, и долго не могла успокоиться.

— Черт, — наконец сказала Ви. — О чем я там говорила?

— О лампочках.

Она снова фыркнула, но в этот раз смогла удержаться.

— Да, точно. Слушай… я много всякого тебе успела наговорить за все время, и не думай, что я неблагодарна, я благодарна, ты помог мне выбраться из “Микоши” в конце-концов. И там правда хреново, и, наверное, если бы был другой выход…

Ви вздохнула. Начиная говорить, она думала, что легко сможет сказать, что думает: сейчас, когда билет в “светлое будущее” уже практически был у нее в кармане, многие вещи виделись по-другому. Но получалось не очень: слова путались, мысли перескакивали, слишком много хотелось сказать, особенно из того, что вслух говорить не стоило.

— Короче, мне жаль. Жаль, что я вела себя как кусок говна. Жаль, что пыталась тебя убить. Жаль, что…

“…что прямо сейчас я прикидываю, заметишь ли ты, если я отключусь — чтобы проверить, вдруг мой триггер — это раскаяние? И мне жаль, что ты — упрямый дурак, который не смог уйти из корпорации, отобравшей у него все. И мне жаль твоего ученика, Горо, хоть я почти его не знала, но он был дорог тебе, и мне правда жаль, что его больше нет. Хотя ты, наверное, утешаешь себя тем, что он погиб с честью, защищая Ханако от убийц. Мне жаль, что все вот так по-дурацки закончится. И мне жаль, что скоро я уйду и больше никогда тебя не увижу.”

— Извинения приняты, — ответил Горо, видимо, догадавшись, что больше Ви ничего не скажет. — Я тоже сожалею — что не нашел другого способа тебе помочь.

— Спасибо, что вообще попытался.

— Ви… ты хочешь меня задеть?

— Что? Нет! Я просто… соглашаясь на “Микоши”, я уже не верила, понимаешь? Никому, и ни во что. И там, внутри — я цеплялась за надежду выбраться изо всех сил, но на самом деле не думала, что это когда-нибудь закончится.

— Я пообещал тебе.

— Ну да, ты ведь обычно не врешь, — Ви пожала плечами. — Только иногда говоришь не все.

— Я пообещал, — повторил Горо. — Что “Арасака” поможет, и, формально, она помогла. Но это… не было правильно. Ты все равно умирала.

— Вот это, конечно, ты мне новости сейчас рассказал.

— Я не закончил, Ви. Я знаю, что многое из того, во что я верю, кажется тебе смешным, но я дал тебе обещание. У меня были обязательства перед тобой, и я не смог их исполнить. Поэтому, когда ты согласилась на операцию, я… я кое-что понял. Мой долг никуда не делся. И я решил, что сделаю все, чтобы ты вернулась к жизни. Чего бы мне это ни стоило.

— Можно сказать, у тебя получилось. Есть, правда, пара моментов… — Ви осеклась. — Ну вот, опять меня несет.

— Было бы странно ожидать от тебя чего-то другого, — в его голосе звучала насмешка, но мягкая, не обидная. Он встал, явно собираясь уйти.

— Горо?

— Да?

— Поговорим о том, что было вчера, — Ви взяла его за руку, и почувствовала… как чужая ладонь выскальзывает из ее пальцев.

— Не стоит, Ви, — тихо, но с какой-то беспощадной уверенностью сказал Горо. — Просто забудь. Если я тебя неправильно понял и ты имела в виду… технические вопросы, лучше обратиться к специалисту. А теперь прости, мне нужно сделать звонок.

“Тоска. Разочарование. Опустошение. Не подходит”.

Отлично. Замечательно. На самом деле, так даже лучше — меньше поводов сожалеть о своем решении и проще будет сосредоточиться.

В списке Ви было уже порядочно пунктов — такой продуктивный день, так много она успела попробовать. Жаль только, ничего не сработало. И, что хуже всего, у нее закончились идеи.

Из того, что пришло ей в голову оставалось только одно ощущение, которое она еще не пыталась проверить — боль.

========== Часть 9. Mechanical Animals ==========

Комментарий к Часть 9. Mechanical Animals

Пожалуйста, посмотрите на тэги прежде, чем читать. Спасибо.

Ви решила дождаться, когда Горо уснет.

Не то, чтобы в этом была такая уж необходимость — дело на пару минут, всего-то и нужно, что выставить таймер и вскрыть риалскин. Даже не надо красться на кухню и воровать нож — у нее всегда с собой два отличных клинка.

Ладно, резаться богомолами было по-настоящему идиотской идеей. Без ощущения движения она могла ошибиться в расчетах и повредить не только реалскин, но и скрывающийся под ним механизм. Второй раз за неделю, или сколько там, угодить в “Травму” — это может показаться подозрительным, а вот чего ей точно делать нельзя, так это вызывать подозрения.

Да. Лучше перестраховаться. Так что никаких богомолов и максимальная осторожность: если ей придется опять что-нибудь отмывать, на этот раз — от заменителя крови, лучше, чтобы никто ее за этим занятием не увидел.

Остаток вечера Ви провела за разбором информации, но сейчас ее куда больше интересовала она сама. Старые данные — это, конечно, хорошо и занимательно, но пользы от них не очень много.

Помимо них в паке оказались отрывки из неопубликованной научной работы. Поначалу это показалось Ви многообещающим, но из каждых десяти слов, написанных Сатико Кусамой, она понимала в лучшем случае семь, и вовсе не потому что лингвоимплант сбоил: слишком заумно, чтобы быть по-настоящему полезным.

К счастью, в ее файле было кое-что еще. Своды правил, инструкции по обслуживанию и хранению энграммы, описания каких-то тестов, и среди всего этого формального барахла настоящее маленькое сокровище — журнал наблюдений.

Ви выиграла в лотерею, но вместо крутых гаджетов или хрустящих банкнот ее призом стали факты.

Факт первый: ее старого тела больше нет. “Арасака” сохранила образцы ДНК — по большей части для исследований и опытов, — от остального избавились просто и эффективно: выкинули в космос. Либо ее труп сейчас дрейфует в вакууме, омываемый светом солнца и звезд, либо давно сгорел в атмосфере: гравитация — бессердечная сука. Ну, и то и другое звучало вполне романтично.

Факт второй: “Арасака” действительно пыталась воскресить Ви. Сначала — найти для нее подходящего донора, потом — сделать искусственное тело, но образцы ДНК были испорчены. Искажены настолько, что из них невозможно было вырастить здоровую колонию клеток, не говоря уже о полноценном человеческом мозге, необходимом для пересадки энграммы. Спасибо, Джонни.

Факт третий: ученые снова пытались их разделить. Теперь не на уровне личностей, а на уровне клеток, но ничего не выходило: слишком они перепутались, вросли друг в друга — террорист и наемница, два мечтателя, два мертвеца.

Факт четвертый: чуть больше двух лет назад у них, наконец, получилось. Нет, никаких чудес, голая наука: “Арасака” получила ДНК Джонни, и этого оказалось достаточно, чтобы отделить их с Ви друг от друга.

Сразу после этого записи заканчивались, и линк, вшитый в файл, никуда не вел. Не слишком много, но лучше, чем ничего. Опять же, это всего лишь первая часть: Гончая обещала, что будет еще.

Ви захлопнула портативку и растянулась на кровати, положив ноги прямо на “Кейс”. Теплая крышка грела ей голые икры — с одной стороны, даже приятно, с другой стороны, это значит, что охлаждение у деки уже ни к черту. Она всего-то дешифровала файлы, а портативка нагрелась так, как будто пришлось ломать толстый лед. Нужно будет ее перебрать, а еще лучше — апгрейднуть. Потом, когда Ви выберется: она твердо решила забрать “Кейс” с собой.

Пришлось одернуть себя, напомнить, что она пока не свободна. Поводок все еще на месте, и похоже, у нее осталась только одна попытка, чтобы его перерезать.

Попытка, которая просто обязана закончиться успешно. Думать о других вариантах даже не хотелось, но чем больше Ви сопротивлялась навязчивым мыслям, тем сильнее на нее накатывала тревога. Что делать, если опять не получится? Есть ли у Гончей еще какой-то умный совет? Или запасной план? Или…

Да пошло оно все: проще уже взять и проверить, сработает идея или нет, чем маяться и ждать, когда придет время, которое Ви сама себе и назначила. Она разработала эту операцию — ей и решать, как и когда она пойдет не по плану.

Ну так Ви и решила: прямо сейчас.

Она выскользнула из комнаты. Темно, пусто, все как и ожидалось. Подкралась к комнате Горо, прислушалась — тишина; заглядывать внутрь не стала, не хватало еще выдать себя лишним звуком.

Дальше — кухня, и ящик стола, и нож — чуть ли не тот самый, которым она едва не воспользовалась вчера. Жаль, Горо успел ее остановить — не сделай он этого, Ви уже сутки была бы свободной. Ничего, сейчас она это исправит, да и что такое один-единственный день по сравнению с семью годами? Так, ерунда.

Заменитель крови запекается быстро, но лучше было перестраховаться. Ви протянула левую руку над раковиной, отключилась… и тут же вернулась в систему. Она так накрутила себя, что едва не забыла выставить таймер.

Нет уж, надо быть готовой к любому дерьму.

Цифры сменились, начав обратный отсчет, и Ви нырнула в пустоту. Она снова смотрела на свою руку, ставшую чужой, и было трудно поверить, что в первый раз это случилось с ней только вчера. В отключенном состоянии время ощущалось странно, и казалось, что прошла уже целая вечность с тех пор как она в прошлый раз стояла на этом самом месте.

Здесь все началось. Здесь все и закончится.

Медленно, почти торжественно, она провела лезвием по левой ладони.

И не почувствовала ничего.

Уже привычно притупленный ужас кольнул в середину груди, но Ви отогнала его. Все в порядке, она просто не смогла правильно рассчитать силу нажатия, нож даже реалскин не прорезал, ну какая тут может быть боль?

Она попробовала снова, надеясь, что в этот раз получится, — и зашипела от злости, увидев, как выступает на ладони псевдокровь, но чертова кукла из пластика и металла по-прежнему ничего не чувствовала.

Еще раз, еще сильнее, еще больше крови — и снова ничего.

Неужели она ошиблась, и боль не сработает? Нет, не может быть, это единственное, что ей осталось, последнее, что она еще не пыталась попробовать. Просто она жалеет себя: глупое механическое животное с инстинктом самосохранения, прошитым в мясных мозгах. Просто она плохо старается, надо попытаться снова — резать глубже, и тогда у нее все получится.

Что-то мелькнуло в поле зрения — сообщение, цифры, — Ви, сосредоточенная на том, чтобы сделать правильный разрез, смахнула его в сторону не глядя. Потом. Все — потом, после того, как она выберется, у нее будет время разобраться с каждой из своих проблем.

Сейчас главное — это нож.

Плотная корка кровезаменителя покрывала ладонь и стягивала края ран, не давая им разойтись. Может, у нее побились рецепторы реалскина? Нет, все должно быть в порядке, только сегодня была диагностика… и был какой-то сбой. Как раз в районе кистей. Точно, в этом-то все и дело, надо просто попробовать в другом месте.

Предплечье? Предплечье подойдет.

Ви полоснула ножом по внутренней стороне руки — нет, опять не сработало. Почему?..

Да потому что она идиотка. Нашла, что резать — риалскин, покрывающий богомолы. Конечно, ей не больно — наверняка там вообще нет рецепторов, иначе пользоваться клинками было бы мучительно, а она выпускала их по любому поводу, и с большим удовольствием. Да, приходилось отключать…

Ничего не приходилось отключать, у нее нечувствительные предплечья, в этом все и дело. Теперь все ясно: нужен участок риалскина, который точно не покрывает боевые аугментации. Может, шея?

Ви приставила острие ножа к ямочке между ключиц. Оставалось только как следует надавить…

Нет. Это слишком опасно. Она ведь в своем уме и не хочет себе навредить — только сделать больно, это разные вещи. Нужно выбрать что-нибудь подальше от ее глупого мозга, который по-прежнему отказывался от ответственности за тело. Ви задрала футболку, уставилась на голый живот. Подойдет.

Мигнула оптика, подстраивая фильтр под новое освещение, но Ви едва обратила внимание. Живот — очевидная цель для врагов, высокий риск получить травму, значит, скорее всего, он хорошо защищен. Придется постараться, чтобы нанести себе рану. Она поудобнее перехватила рукоять и замахнулась.

— Ви? Ви, остановись!

Она что, не одна?

Ви с трудом оторвала взгляд от ножа, повернулась на голос — в дверном проеме застыл Горо. Невовремя. Совсем не вовремя.

— Решил поужинать? — предположила она. — А я мешаю, да? Извини, я сейчас закончу.

Ви подхватила край футболки, потянула через горловину — отлично, теперь ничего не болтается, закрывая обзор, и можно использовать обе руки, чтобы ударить как следует.

— Ви, пожалуйста, положи нож.

Пока она возилась с одеждой, Горо сделал несколько шагов вперед, но замер, стоило ей обернуться. Как статуя в том старом телешоу, которая двигается, когда на нее не смотришь. Странная история, и Горо тоже был какой-то странный. Ви хотела ему об этом сказать, но решила, что это подождет.

— Ви, положи нож, — снова попросил Горо.

— Да сказала же, сейчас закончу, — ответила она. — Возьми другой. Или тебе нужен именно этот?

— Ви…

Нет, с ним точно было что-то не так. Не с ножом — с Горо. Ви не могла понять, что именно — эмоций он не скрывал, но почему-то было сложно считать выражение его лица. Это злость? Нет, не похоже. Раздражение? Точно нет. Удивление? Ближе. Да, наверное удивление. Но что-то в его взгляде подсказывало, что она ошибается.

Не страх же это, в самом деле? Ничего страшного ведь не происходит, наоборот — Ви вот-вот освободится. Да, Горо не должен был этого видеть, но уже поздно — так пусть увидит, пусть порадуется вместе с ней.

— Не надо, Ви. Пожалуйста, не делай этого.

Горо подошел еще ближе, теперь их разделяло только несколько шагов. Он мог броситься вперед и отнять у нее нож: он ведь быстрый, очень быстрый, да и Ви сейчас не слишком хорошо управляет своим телом, потому что она… потому что она сосредоточена на другом, вот почему. Да, он мог получить свой чертов нож в любую секунду, но по какой-то причине не двигался. Стоял, выставив перед собой ладони, и пытался ее уговорить.

Это было нелогично. Нерационально.

Она должна сама положить нож? Разве это так важно?

— Я не понимаю, — сказала Ви. — Почему нет?

— Я… если ты… — трубки на шее Горо дернулись, когда он сглотнул. — Я… я прошу тебя, не надо, Ви, очень прошу.

Ви посмотрела на нож в своей руке. Успеет или нет? Нужен всего один удар, она может успеть. Она должна успеть, ну или хотя бы попробовать. “Функционировать”, “автономно”, — вот зачем она здесь, вот они — самые главные слова, надо за них держаться, надо цепляться за них. Но у нее никак не получалось сосредоточиться: что-то было не так, что-то постоянно мешало. Вернее, кто-то — Горо не должен был приходить, и пока он здесь ничего не выйдет.

Похоже, придется смириться, что в этот раз у нее не получится, и попробовать позже.

— Ладно, — сказала Ви, и разжала пальцы. — Но я все равно не по…

Договорить она не успела: Горо бросился вперед, сгреб ее в охапку.

— Глупая, — выдохнул он ей в ухо. — Ты такая глупая, Ви. Я так испугался… Думал, что потеряю тебя. Снова. Если бы ты умерла…

— Сам ты глупый, — перебила его Ви. Она болталась в его руках, как сломанная игрушка, как набитая тряпками кукла, и это раздражало. — О чем ты вообще? Я не могу умереть, только сломаться. Я же машина, помнишь?

Горо отстранился, потом, наоборот, оказался слишком близко, и его лицо заслонило все поле зрения Ви. До нее не сразу дошло, что происходит: Горо ее целует.

Это длилось недолго, считанные секунды. Он даже не отодвинулся — отдернулся от нее.

— Прости, — сказал Горо, и зачем-то принялся вытирать ей лицо. — Мне не стоило.

Это было так… так нелепо, что невозможно было удержаться от улыбки, и Ви улыбнулась, и почувствовала, как нарастает в груди какое-то странное тепло. Это было неправильно, она ведь не могла сейчас ничего чувствовать, она ведь…

Она отключена, причем, похоже, уже давно.

Как это случилось? Ви точно помнила, что ставила таймер. Система сбойнула, или Ви настолько зациклилась на своих попытках причинить себе боль, что не заметила, когда время вышло?

Но в конце концов что-то сработало, так? Она была отключена — и она могла чувствовать. И не только это дурацкое тепло: легкие, едва уловимые прикосновения пальцев Горо к ее лицу — они были настоящими.

И еще был страх — уже не такой тупой и плоский, как раньше, но Ви была ему рада. Это был сигнал, знак, пожарная тревога — пора было подключаться обратно. Ви вернулась в систему…

…и едва устояла на ногах, когда на нее разом обрушились все ее эмоции и ощущения. Оказывается, сердце у нее билось как сумасшедшее, воздуха не хватало — горло перехватило, а в груди… то, что еще секунду назад казалось ей смутным теплом, обрело объем и какую-то щемящую остроту.

На ребра изнутри давила нежность, и чувство было таким сильным, что Ви не обратила внимания на боль от порезов в исполосованной руке.

— Горо, — даже одно-единственное короткое слово далось с трудом, но это было не важно — она все равно не знала, что сказать.

У нее получилось! Хотелось кричать, но радостный вопль застревал в горле, где по-прежнему стоял ком из чувства вины и какой-то глупой обиды — на мир, на себя, на весь этот план, который взял и сработал, а значит, придется двигаться дальше. Да, это было то, чего она хотела, вот только…

Все было так сложно, и так… по-дурацки, и все те чувства, которые она так стремилась вернуть, грозили затопить ее с головой.

Если я сейчас не заплачу, то мой процессор просто сгорит, подумала Ви, но вместо этого рассмеялась.

Горо вздрогнул и почему-то нахмурился. Потянулся взять ее за раненую руку, но Ви успела ее отдернуть.

— Не надо “Травму”, — выпалила Ви прежде, чем Горо успел что-нибудь сказать. Она сжала пальцы в кулак, потом для верности спрятала руку за спиной. — Честное слово, не надо.

— Позволь, я все же взгляну.

Ви помотала головой, шагнула назад и уперлась в разделочный стол, — дальше отступать было некуда, но она и не собиралась. Как только Горо оказался рядом, она взяла его лицо в обе ладони и притянула к себе — вернее, попыталась.

— Ви, сейчас не…

Пальцы, прижатые к губам, заставили его замолчать.

— Хватит, — попросила Ви. — Самому не надоело еще? Обстоятельства, обязательства, не время, не место… честно, мне наплевать. Хватит, Горо. Хватит притворяться.

Он сжал ей запястье — правое, раненую руку трогать не стал, — с такой силой, что будь у Ви обычные человеческие кости, они, наверное, хрустнули бы и сломались. Но она — нет, они оба, — были сделаны из других материалов: из металла, из пластика, из искусственных мышц, прошитых датчиками и сложными линками обратной связи, и из нечеловеческого упрямства.

Они стояли так несколько долгих секунд, молча глядя друг другу в глаза, потом Ви подалась вперед, привстала на цыпочки и уткнулась лбом в лоб Горо. Нахмурилась. Попыталась боднуть и рассмеялась, когда у нее ничего не вышло.

— Хватит, ну, — снова попросила она.

— Я так по тебе скучал, — прошептал Горо и разжал пальцы.

Прошлый поцелуй не считался: Ви была в эмоциональной коме и не могла ни почувствовать его, ни ответить, но теперь… теперь все было по другому. Губы у Горо оказались мягкими, и почему-то немного солеными на вкус; его дыхание сбилось, когда она провела по ним языком, и невозможно было удержаться и не повторить.

Горо накрыл ее ладони своими, крепче прижимая их к своему лицу; потом его пальцы скользнули вниз, по предплечью, стиснули локоть. Ви сообразила, что происходит, только когда Горо резко шагнул назад и перехватил ее левую руку.

— Эй, это было низко, — проворчала Ви, признавая поражение. — И ужасно коварно.

— Мои глубочайшие извинения, — Горо осторожно разжал ее пальцы, открывая затянутые коркой порезы. — Но я должен убедиться, что повреждения не серьезные.

Ви вздохнула.

— Я — машина для убийства, ну что мне сделает кухонный нож? Это всего лишь царапины.

— Ты то же самое говорила, когда тебя ранили.

Ее ранили много раз, но она сразу поняла, про какой случай он говорит: та дурацкая история, когда ее порезали на вечеринке у “Валентино” — не слишком опасно, но достаточно неприятно, до риппера она бы не дотянула. Ви усмехнулась, вспомнив, какое у Горо было лицо, когда она объявилась в его очень тайном убежище в Висте.

— Но я же не соврала тогда. Это и правда была царапина: смотри, даже шрама не осталось, — она чуть повернулась, задрала футболку еще выше, открывая нетронутый реалскин справа на ребрах.

Горо шутку не оценил — он с очень серьезным видом изучал ладонь Ви. Когда он осторожно провел пальцами вдоль длинного разреза на предплечье, она поняла, что сейчас случится: Горо спросит, за каким хером она все это с собой сделала.

И что ей ответить?

Не спрашивай, мысленно взмолилась Ви. Не надо, я не смогу сказать тебе правду. Не спрашивай, и мне не придется лгать, я не хочу тебе лгать, не хочу лгать еще больше.

Кто-то — должно быть, местные боги, — все-таки услышал Ви: Горо ничего не спросил, только поднес ее ладонь к лицу и аккуратно коснулся порезов губами. По руке как будто прошел разряд, Ви даже вздрогнула, и, похоже, это было заметно.

— Ты не отключила болевые? — губы Горо все еще касались ее ладони, и Ви поняла, что он улыбнулся.

— Нет, — ответила она. — Нет, и не собираюсь. Я хочу чувствовать все.

— Все?

Все: как щетина слегка царапает поврежденный реалскин около ран, когда она гладит его лицо; как бьется пульс на его виске, когда касается его губами; как его теплая ладонь ложится на голую поясницу, как пальцы медленно движутся вверх, перебирая позвонки; как он чуть прихватывает ей губу, когда снова целует; как впивается в спину край стола; как подкашиваются ноги, как сильно, почти болезненно пульсирует в паху; как живот скручивает от страха, когда она смотрит ему в глаза — и вспоминает другие, очень похожие, и ей кажется, что сейчас она снова сломается, распадется, разобьется на куски.

— Что-то не так?

— Нет, — Ви уперлась ладонями в край столешницы и запрыгнула на стол. — Все просто отлично.

Горо хотел что-то сказать, но осекся, когда она покачала головой и притянула его к себе. Все действительно было отлично, — и страх отступил, потом и вовсе исчез, растворился, как будто его и не было. Пальцы скользили по спине и шее, и Ви напрочь срывало крышу от того, как осторожно Горо ее касался: как будто мог как-то ей навредить, как будто она была хрупкая.

Как будто она была живая.

Ви, наоборот, цеплялась за Горо изо всех сил: обхватывала ногами, зарывалась пальцами в волосы, прижималась всем телом и отстранялась только для того, чтобы помочь стянуть с себя одежду, потом снова обнимала, брала лицо в ладони и целовала, куда придется — в скулы, в глаза, в уголки губ, — беспорядочно, лихорадочно, словно он мог исчезнуть, если она перестанет чувствовать его хоть на секунду. Когда он вошел в нее, она прикусила кожу ему на скуле, — коротко, быстро, — потом откинулась назад, и стукнулась затылком о дурацкий кухонный шкафчик, и рассмеялась.

Все было… медленно. Они никуда не торопились, и поначалу часто останавливались, — целовались, или просто смотрели друг на друга, как будто впервые действительно друг друга увидели, и шептали какую-то очень важную ерунду вроде “никто тебя больше не заберет” и “охренеть, ты такой красивый”, а потом целовались опять. И когда все закончилось, они еще долго не могли оторваться друг от друга.

— Я настоящая, — прошептала Ви в перерывах между поцелуями. — Это не код, понимаешь? Я настоящая.

Горо отодвинулся, — но лишь для того, чтобы взять ее лицо в ладони и посмотреть в глаза.

— Всегда была, Ви, — твердо сказал он. — С самой первой секунды.

========== Часть 10. Happiness ==========

Ви собиралась совершить двойное предательство.

Это было что-то новенькое.

Интриги и сплетни, недомолвки и точно рассчитанные дозы правды, тайные соглашения, долгая подготовка для одного смертоносного удара в спину — такой со дна городских улиц рисовалась корпоратская жизнь. Но люди везде одинаковые, и Ви довольно быстро пришлось выяснить и принять две вещи.

Во-первых, что Хейвуд — да и весь остальной Найт-Сити — такая же крысиная дыра, как и любая из корпораций. А во-вторых, что у нее к этим играм нет ни склонностей, ни способностей. Так был устроен мир, и пришлось к нему приспособиться: Ви училась долго, трудно, на синяках и шрамах, на заказах, за которые не платили, на ошибках, за которые приходилось платить самой. Это знание въелось ей в кожу и кости, проросло инстинктом, но так и не превратилось в инструмент.

Ударам в спину Ви предпочитала открытые драки, и была в них хороша. Увы, прямо сейчас толку от этого было немного: единственный путь на свободу вел через ложь и предательство — предательство человека, который спал рядом с ней, уткнувшись носом ей в шею.

Чувство вины было ее собственным.

Ви знала это наверняка: только проснувшись, даже не открыв глаза, она вызвала иконку вируса и отключилась от системы. Если раньше ее от мира отделяла прослойка непреодолимой пустоты, то теперь она самой себе казалась завернутой в кокон — плотный, но проницаемый для ощущений. Пусть слабо, но Ви чувствовала тепло Горо и тяжесть его руки, и даже — почти на грани восприятия — прикосновение ткани к своей коже.

Значит, не показалось. Она действительно может — нет, не жить, на жизнь ее состояние пока походило с трудом, — существовать без спутниковой поддержки. Неприятно, скорее всего — все еще опасно, но в целом… терпимо. При желании можно сбежать в любой момент.

То, что вот прямо сейчас у Ви не было ни малейшего желания куда бы то ни было сбегать, к делу не относилось. Горо не проснулся, когда Ви дотронулась до его кисти и аккуратно провела по ней пальцами от костяшек к ногтям и обратно, потом осторожно сплела свои пальцы с его, и только после этого вернулась в систему.

Нет. Даже если прямо сейчас сам Сабуро позвонит ей и скажет, что на крыше ждет ави специального назначения на рейс из Токио в Найт-Сити, и Ви свободна идти — никуда она не пойдет. Не сегодня. Так и продолжит лежать, держа Горо за руку, и улыбаться, как глупый подросток.

Представлять, как она отвергает предложение арасачьего Императора, было приятно до невозможности. Ви прокрутила всю сцену в голове трижды, потом вздохнула. Отказывать Сабуро было классно хотя бы потому, что он точно ей ничего такого не предложит, но был еще кое-кто, чье предложение этим утром больше не казалось таким уж невыполнимым. Напротив — оно как будто стало реальней.

Она должна связаться с Гончей. Должна рассказать, что у нее получилось запустить вшитые в процессор программы, и они могут двигаться к следующему шагу — каким бы он ни был. Должна взять свою кибердеку, вбить адрес борды, который уже выучила наизусть и… предать доверие Горо.

Ви вздохнула. Отпустила руку Горо, поднесла обе ладони к лицу: запекшаяся псеводкровь по большей части осыпалась, оставшись только в порезах, от чего они ужасно напоминали обычные царапины, покрытые свежей корочкой. Она не удержалась — попробовала отковырнуть, и недовольно засопела, когда ничего не вышло.

Ну да, логично — состав же не просто так остался в ране, он не дает риалскину разойтись. Защита от дурака, а Ви, значит, тот самый дурак и есть.

Она снова вздохнула и потянулась было за декой, но замерла, когда Горо двинулся во сне и крепче прижал ее к себе. Будить его не хотелось, и даже не потому, что пришлось бы отложить разговор с Гончей. Просто… сейчас все так хорошо, а потом онпроснется, и скажет что-нибудь вроде “Это было ошибкой” и, чтобы мало не казалось, добавит что-нибудь про долг, честь и Сабуро, и Ви ответит “Ну и ебись со своей “Арасакой”, и все испортится.

Пусть это спокойное утро продлится подольше. Цена небольшая — еще одно предательство. Она и так собирается предать Горо, ну, значит, предаст еще и “Кейс”, не зря же у Ви в голове столько времени торчит флагманская дека “Арасаки”?

Решение было… не слишком умным. Дека казалась чистой, но нетраннерам корпорации ничего не стоило бы написать софт, который Ви ни за что не заметит, она знала это, но все равно ввела адрес борды. В конце концов, у Гончей было дофига информации на Ви прямо из первых рук, если она не учла возможную слежку…

Додумать мысль Ви не успела, потому что вместо интерфейса закрытого раздела она получила сообщением в лицо.

“В доступе отказано”.

Сначала она подумала, что все-таки ошиблась в адресе, но нет — на саму борду ее пустило без проблем. Значит, дело в коде. Ви сгенерировала новый, отправила на деку, и снова получила отказ. Что за хрень? Может, что-то потерялось при копировании из системы? Нет, это полная ерунда. На всякий случай она вбила код вручную, и тоже без результата.

Что, блядь, не так?

Ви зажмурилась, сжала ладони в кулаки, и даже не заметила этого.

Гончая сменила коды доступа? Кинула ее? Нет, это тупо: фиксерша так старалась уговорить ее, что хакнула целый спутник… спутник “Арасаки”.

Если пару секунд назад Ви чувствовала легкую тревогу, то теперь ей стало по-настоящему страшно.

Если Гончую взяли агенты корпорации, то это вопрос времени, как быстро они узнают про их связь. Что с Ви сделают за попытку побега? Просто добавят срок к ее контракту или арестуют за кражу собственности “Арасаки”, или, что хуже всего — вернут в “Микоши”?

Воспоминания о бесконечной мучительной пустоте цифровой тюрьмы были такими реальными, что Ви показалось, что это происходит с ней на самом деле. К счастью, иллюзия долго не продержалась.

— Ви?

Голоса Горо в “Микоши” быть не могло, а значит, она тоже где угодно, но только не там.

Нужно было успокоиться. Ви понимала, что не может ничего сейчас сделать. Да, у нее был контакт Гончей, но если ее взяли, звонить туда — только хуже себе делать. И даже если Гончая не у корпоратов — не может же Ви разговаривать с ней при Горо? Это все равно, что сдать и ее, и себя.

Нет, сейчас одна должна постараться и перестать об этом думать. Позже. Все — позже.

— Ви, проснись.

Она отключилась от деки и открыла глаза. Перекатилась на спину, встретилась взглядом с Горо, — он нависал над ней, облокотившись на локоть, — и потерла глаза,будто и правда только проснулась.

— Кошмар?

— И тебе доброе утро.

Горо моргнул, потом мягко улыбнулся и, наклонившись, коротко поцеловал ее в уголок губ.

— Доброе утро, — исправился он. — Ты была напряжена, почти дрожала. Я подумал, что тебе снится что-то плохое, и решил разбудить.

Ну, Горо был почти прав — если подумать, между плохим сном и слишком уж ярким воспоминанием не так много разницы, но Ви все равно ответила:

— Нет. Мне ничего не снилось.

Она села так резко, что Горо едва успел отдернуться, чтобы они не столкнулись лбами. Ви широко распахнула глаза и с силой вцепилась себе в плечи.

— Мне ничего не снилось, — повторила она. — Вообще. Совсем. До меня только дошло. Ни единого сна с тех пор как я… как меня… с тех пор, как я здесь. Это значит, со мной что-то не так?

Ви резко обернулась к Горо — он, похоже, не понимал, в чем проблема.

— Людям же постоянно что-то снится, так? А мне нет. Это ненормально. Может, у меня мозг отмирает? Мне срочно нужна информация. Ч-черт, где моя дека?..

— Ви, — Горо положил руку ей на плечо. — Тебе не о чем переживать. Ты видишь сны, просто не запоминаешь их.

— Почему ты так в этом уверен?

— Потому что ты говоришь во сне.

От ладони Горо на ее плече будто разошлась ледяная волна, и Ви еще сильнее стиснула пальцы. Она что, ругалась, пока ломилась в закрытый раздел? Она ничего такого не помнила, но могла не заметить. Называла ли она имя Гончей? Выдала ли себя?

Ви изо всех сил постаралась, чтобы ее голос прозвучал беззаботно.

— Я говорила во сне? Сейчас?

— Нет, ночью.

Стало полегче, но не то чтобы сильно. Что она выболтала? Что он знает?

— И о чем?

Горо пожал плечами.

— Это было… не очень связно. Мне показалось, ты кого-то искала. Друга, который погиб в “Компеки”. Звала его по имени.

— Джеки, — Ви отвернулась. Облегчение накрыло ее и схлынуло, оставив после себя ноющую тоску. — Мне снился Джек, а я не запомнила. Вот ведь…

— Зато можно не беспокоиться про мозг.

Ви рассмеялась. Это был нехороший смех, нервный, и раньше, чем она поняла, что делает, она отключилась от сети. Инстинктивное решение оказалось правильным: эмоции упростились, и соображать стало легче. Она молчала несколько секунд — но этого хватило, чтобы прийти в себя.

— Ви?

Она дернула плечом, показывая, что слушает, и Горо продолжил:

— Не хочу портить тебе настроение еще больше, но нам нужно поговорить.

Вот оно. Начинается. Ви вздохнула, потом пересела так, чтобы быть к нему лицом.

— Я знаю, что ты скажешь, — заявила она.

— Действительно? — Горо чуть откинул голову назад, приподнял брови; уголок губ дернулся в намеке на улыбку. — И что же я скажу?

Ви сцепила ладони в замок, потом потерла их друг о друга и, как могла, скопировала выражение лица Горо.

— Мне очень жаль, — начала она своим самым серьезным тоном. — То, что было между нами… не должно было случиться. Возможно, в другое время и в другом месте, бла-бла-бла… но мои обязательства перед “Арасакой” важнее всего, бла-бла-бла…

Горо слушал ее очень внимательно, даже кивал иногда.

— Я рад, конечно, что ты так много думаешь об обязательствах перед “Арасакой”, — сказал он, когда Ви замолчала, чтобы перевести дыхание. — Но я ничего такого говорить не собирался.

Теперь он улыбался уже не скрываясь, да что там, едва смех сдерживал.

— Ты… что?! Я тебя придушу.

— Попробуй.

Ви попробовала. Горо позволил ей повалить себя на кровать и усесться сверху: конечно, Ви не собиралась его душить, это было бы глупо, но она немного злилась на то, что попалась и выставила себя идиоткой, а потому положила ладони ему на шею, — и поняла, что злость улетучилась как только Горо накрыл их своими.

— Пожалуй, это будет еще более непростой разговор, чем я думал.

Ви рассмеялась, наклонила голову, от чего пряди ее волос — те, что остались длинными, — скользнули Горо по лицу.

— Тогда можем его отложить, — сказала она и прикусила губу. — Лично я никуда не тороплюсь. У нас полно времени.

— К сожалению, это не так.

Что-то в его глазах намекало на то, что время для шуток кончилось, но Ви все равно попыталась.

— Все-таки мозг, да? Отмирает?

Горо покачал головой, потом зачем-то попытался заправить прядь волос ей за ухо, — не вышло, но руку он оставил у нее на шее.

— Мне стоило сказать об этом вчера, но когда я вернулся, ты казалась расстроенной, а потом…

— Не тяни, — попросила Ви, и не только из-за того, что хотела поскорее услышать явно плохие новости — скорее, чтобы не дать ему выдать что-нибудь вроде “а потом ты попыталась себя убить”. — Говори как есть.

— Через два дня тебя заберут в тренировочный комплекс в Адати.

Ви показалось, что в нее с полного разгона врезалась альфа Животных. Сначала отсутствие доступа в закрытый раздел, теперь это. Неужели “Арасака” и правда накрыла Гончую? Тогда почему тренировочный комплекс? Или это такое завуалированное название допросной? В любом случае — через два дня?

Два дня?!

— Какого хрена? — выдохнула она. — Ты вроде как говорил, что сам будешь меня обучать.

— Ви, — Горо попытался встать, но она с силой вжала ладони ему в плечи. — Ви, вспомни, к чему тебя готовят и подумай сама: разве это место выглядит… подходящим? Хорошо, мы можем восстановить твои навыки владения оружием, но ведь этого недостаточно. Тебе нужно заново научиться чувствовать реальное пространство, использовать преимущества, не позволять зажать себя в угол… В Адати будет все необходимое.

Ви перестала слушать. Все это не укладывалось в голове, и вместе с тем — все это звучало логично. До обидного. Потому что Горо прав: она должна была понять все это гораздо раньше, а она даже не подумала, потому что поверила.

Потому что привыкла ему верить.

— Навыки взлома… — продолжал Горо. — Здесь от меня вообще никакого толка. К тому же, тебя ждет еще одна операция. Тебе установят камуфляж как только закончатся тесты новой модели…

Ви сползла с него, села рядом, подтянув под себя ноги.

— Но ты сказал…

— Я помню, что я сказал, — Горо вздохнул. — Я знал, что тебя переведут, но не думал, что это случится так быстро. К тому же, предполагалось, что я смогу быть там с тобой, но обстоятельства изменились. Все из-за сбоя: расследование показало, что это была диверсия. Просто безумие…

— То, что кто-то смог натянуть “Арасаку”? — Ви против воли хмыкнула: несмотря ни на что его до сих пор задевало, когда корпорация оказывалась не такой уж всемогущей.

— Что кто-то оказался настолько глуп, чтобы напасть на нас в Токио.

Она снова хмыкнула, на этот раз — чтобы спрятать нервный смешок. Интересно, удивился бы Горо, узнав, что Ви, пусть и косвенно, к этому причастна?

— Или ‘сака кого-то совсем достала, — она пожала плечами. — Не могу сказать, что сильно сочувствую парням из отдела безопасности, или кого там пустили в расход за этот провал?

Горо вздрогнул, как будто Ви только что засунула палец в свежую рану и как следует его провернула, но она вроде бы ничего такого не сказала. Или сказала?

— Это сейчас не важно, — он снова вздохнул, потом сел, повернувшись к ней лицом. — Из-за этой диверсии “Арасака” хочет ускорить твой… ввод в эксплуатацию.

— Что, ресурсов не хватает? — спросила Ви. — Я ни черта не понимаю уже. Что я вообще тут делаю? Раз этот ваш комплекс такой охрененно крутой, почему меня сразу туда не отвезли.

— Должны были, — Горо кивнул. — Но я тебя украл.

— Ты… что?

Ви уставилась на него, не моргая. Если это была шутка, то она ее не поняла.

— Я тебя украл, — повторил Горо, как будто и правда подумал, что она не расслышала. — Не в прямом смысле, конечно. Но я знал, как трудно тебе будет принять свое новое положение, и не хотел, чтобы тебе пришлось проходить через это одной. Поэтому я сделал… несколько вещей, которыми я не слишком горжусь, для людей, которые мне не слишком нравятся. В обмен на это мне позволили забрать тебя… на какое-то время.

— Ты сам себя слышишь? Звучишь сейчас как один из… этих.

— Я, как ты выразилась, и есть “один из этих”.

— Я не о том, Горо, — Ви потерла пальцами выбритый висок, как будто это могло помочь мыслям улечься в голове. — Я же знаю тебя, ну? Что там насчет твоих заморочек с честью и всем таким?

— Я же пообещал, что сделаю все, чтобы тебя вытащить.

— Чушь какая-то… Почти смешно: ты, и украл что-то у “Арасаки”?

— Я, очевидно, попал под твое влияние.

— А, значит я во всем виновата? Тогда правильно Сабуро тебя пони… — Ви замолчала. — Прости, плохая шутка. Не стоило.

— Да, пожалуй, — странно, но не похоже было, что это сильно его задело. — Мне правда жаль, Ви. Послезавтра, утром, тебя заберут, и я не смогу быть рядом. По крайней мере, не сразу: у меня новое задание.

— Найти и уничтожить? — она прикусила язык, но поздно, слова уже были сказаны.

— Ты правильно догадалась. Я разберусь с теми, кто стоит за взломом. Больше такого не повторится.

Ви казалось, что внутри у нее открылась черная дыра, и мир, который только-только пришел в порядок, засосало туда весело и со свистом.

Гончая не рассказала свой план полностью, но каким бы он ни был — он совершенно точно пошел по пизде, в этом Ви не сомневалась. И, как будто этого мало, за ней и ее командой отправили именно Горо. Ну, по крайней мере Гончая пока не у корпоратов, но надолго ли?

И что теперь делать? Пытаться выйти на контакт, или, наоборот, забыть о разговоре в караоке-баре, как будто его и не было? Если Ви сейчас соскочит, фиксеру до нее никак не добраться, но что насчет того, кто ее нанял?

Нужно было что-то решать, причем быстро.

— Два дня, — повторила Ви. — Всего два дня.

— Непредвиденные обстоятельства.

Горо поднялся, обошел кровать. Остановился у Ви за спиной, наклонился и коснулся губами места, где шея переходит в плечо.

— Мне жаль, — сказал он, как будто мог хоть как-то повлиять на те самые обстоятельства. — Я должен идти.

— Конечно, — Ви вздохнула. — Горо, дай мою деку, пожалуйста.

— Деку?

Она обернулась, поймала его удивленный взгляд и даже смогла выдавить из себя почти искреннюю улыбку.

— Ага. Нужно же убедиться, что у меня мозг не отмирает.

Когда Горо ушел, Ви забралась под одеяло вместе с “Кейс”. Сразу же стало жарко, и она включила климат контроль прежде, чем вспомнила, что может управлять данными о своей температуре. Хороший знак. Еще несколько минут назад это бы ее порадовало, но теперь Ви не знала, что и думать.

Нужно было выйти в сеть и еще раз попытаться связаться с Гончей, хотя бы для того, чтобы предупредить фиксера об опасности, но почему-то Ви не могла заставить себя сделать это, и еще долго просто водила пальцами по потертой крышке “Кейс”. Старая дека, частичка прошлой жизни…

Ви не знала, чего боится больше, того, что ее пустит в закрытый раздел, или того, что нет. Ведь если коды снова не подойдут, то ничего не останется кроме как смириться с поражением, но если все сработает, как должно… тогда ей придется принимать решение. Снова. Да уж, сложные выборы — это не то, в чем она была хороша.

Наконец Ви решилась, и код… код сработал.

Сообщений от Гончей не было, так что Ви сама вызвала диалоговое окно и вбила:

“Ты здесь?”

Ответ пришел почти сразу.

“Есть новости?”

Ви коротко рассмеялась. Новости у нее были — одна, блин, офигительнее другой.

“Одна хорошая, две не очень, и несколько вопросов. Например, с кем я говорю?”

“С Гончей. В прошлый раз ты не сомневалась. Что изменилось?”

“Ты мне скажи. Но сперва я должна убедиться что ты — это ты. Расскажи что-нибудь, что можем знать только ты и я.”

“На днях ты была в салоне у Трех Пальцев, он сделал тебе татуировку на правой руке. Потом выгнал, когда ты, в полном неадеквате, требовала у него сделать “все остальные”. Звучит знакомо?”

Ого. Так вот что пошло не так с татуировщиком — Ви до сих пор помнила эти события очень смутно, но картинка вырисовывалась… правдоподобная, как будто кусочки пазла встали на места — и подошли идеально. Да, теперь она действительно вспомнила: так все и было.

Похоже, Гончая знала про ее похождения в Токио лучше ее самой, но Ви все равно сомневалась.

“То же самое мог узнать, скажем, агент “Арасаки”, который за мной следил.”

“Резонно. Мы можем продолжить. Или ты можешь просто сказать, в чем дело.”

“Сначала объясни, какого хрена меня сегодня не пускало в закрытый раздел? Ты меняла коды?”

Ответное сообщение пришло не сразу.

“Нет. Борда чистая, генераторы сонастроены, — оба моих раннера подтвердили. Проблема с твоей стороны.”

“Не угадала. Проблемы у нас обеих.”

“Что ты имеешь ввиду?”

“Сможешь вытащить меня из тренировочного центра “Арасаки”? Кажется, в Адати или что-то вроде того?”

“Знаю, где это. Теоретически, да, но будет непросто. С учетом того, что ‘сака еще не успокоилась после нашей атаки на спутник — придется серьезно постараться.”

“Тогда начинай стараться прямо сейчас, потому что я буду там уже через два дня.”

“Ты нашла свой триггер?”

Ви чуть не задохнулась от злости.

“Тебя вообще не волнует, что я только что сказала?”

“Это зависит от твоего ответа. Да или нет?”

“Да. Да, черт, я нашла свой триггер, я могу отключаться, могу чувствовать, двигаться и делать все прочее дерьмо, а теперь ответь: как ты собираешься меня вытаскивать?”

“Подожди.”

Ждать пришлось долго. Сначала Ви сверлила взглядом экран деки, как будто от этого новое сообщение могло появиться быстрее. Минут через десять она снова написала Гончей, но ответа не получила. Диалог оставался открытым, наверное, это значило что фиксерша еще там, на другой стороне.

В конце концов Ви, чтобы хоть как-то убить время, вызвала открытый раздел борды, и не удивилась, обнаружив среди топовых тем отключение спутника “Арасаки”. Итак, по официальной версии представителей корпорации это был просто сбой, но местные раннеры уже знали про диверсию, и активно строили теории, кто мог за этим стоять. Имя Гончей не упоминалось ни разу, и Ви решила считать это хорошим знаком.

Она как раз была на середине длинного поста, автор которого пыталась доказать, что за взломом спутника стоят нe кто иные, как дикие искины, когда система оповестила ее о новом сообщении.

“Завтра вечером.”

Ви подождала пару минут, думая что Гончая что-то добавит, но та молчала.

“Что — завтра вечером?”

“Мои люди отключат спутник еще раз. Сразу после этого упадет сеть твоей мегабашни. Будь готова.”

“Вот так просто? Даже не скажешь, что мне делать?”

“Тебе? Дождаться назначенного времени, покинуть апартаменты, спуститься на лифте и сесть в такси с верным номером. Справишься?”

“Гончая, что ты не договариваешь?”

“О чем ты?”

“Я только что сказала, что у тебя всего два дня, а ты ведешь себя будто все под контролем.”

“Потому что у меня все под контролем. Я не просто так говорила тебе поторопиться с поисками триггера.”

“Ты знала, что меня собираются перевести?!”

“Нет. Можешь считать, что у меня хорошее воображение и большой опыт работы с корпорациями. И против них, особенно после Найроби. А еще — у меня настоящий талант к изменению планов. Завтра вечером мы отключим спутник. Не беспокойся, ты будешь одна и спокойно сможешь уйти.”

“Как-то все очень легко.”

“Если бы все было легко, я вытащила бы тебя прямо сейчас. Но я не могу. Нужно время, но мы успеваем. Это не твои проблемы, так что не беспокойся.”

“Не беспокоиться? Серьезно? Вот честно, Гончая, мне дохрена не нравится твоя уверенность.”

“Странно. Обычно бывает наоборот. Моя команда справится, я не сомневаюсь.”

“Может, потому что ты знаешь еще не все? “Арасака” отправила за вами агента, и, поверь мне, он чертовски хорош.”

Гончая молчала несколько минут, и Ви испытала странный прилив дурной радости от того, что фиксерша снова ушла связываться со своими людьми: вроде бы ничего хорошего, но было приятно поставить ее на место.

Радость, впрочем, быстро прошла.

“Ви. Спасибо. Хорошая шутка.”

Через пару секунд пришло следующее сообщение:

“Я в курсе, что за нами кого-то отправили. Не могли не отправить. Теса с ним разберется. Кстати, она просила у меня твои контакты.”

Пришлось напрячься, чтобы понять, о ком говорит Гончая. Потом дошло — латинка из бара. Ви, конечно, не видела ее в деле, но все равно сомневалась, что у нее так уж легко получится справиться с Горо.

“Не убедила.”

“Очень жаль. Потому что у тебя нет выбора, только довериться мне и моей команде. Я свяжусь с тобой завтра. Твоя задача — не дать себя ни в чем заподозрить. Притворяйся, что все хорошо.”

Через пару секунд Гончая добавила:

“Да, еще кое-что: постарайся как можно больше времени проводить вне системы. Потом скажешь спасибо за этот совет.”

“Обязательно.”

“Еще новости есть?”

“Нет, это все.”

“Отлично. Кстати, что это было? Я имею ввиду, твой триггер? ”

Ви долго думала, стоит ли отвечать. Потом все-таки вбила:

“Стокгольмский синдром.”

Гончая ничего не сказала: отключилась от разговора и запустила скрипт, стирающий переписку.

Разговор, который должен был успокоить Ви, встревожил ее еще больше. Гончая излучала уверенность — вот только уверенность эта казалась какой-то наигранной. Конечно, она и ее команда доказали, что могут ломануть “Арасаку”, вот только тогда на их стороне было преимущество из-за неожиданного удара. Теперь такой роскоши у них не будет.

По ее, кстати, вине: если бы Ви сразу доверилась Гончей, не требуя доказательств, то первый взлом не понадобился бы. У них было бы тактическое преимущество, и, что важнее — времени было бы больше, чем два дня.

У них с Гончей.

У них с Горо.

Ви вернулась к обсуждению на борде, но теория заговора с искинами уже не казалась ей забавной. Она захлопнула деку, и, чтобы хоть чем-то себя занять, принялась одеваться. Горо, конечно, уже ушел — выслеживать “диверсантов”: лис против гончей и ее стаи, кто победит?

Нет, не так: кому Ви должна желать победы?

Она добралась до кухни, позавтракала, не чувствуя вкуса еды, хотя вся ее сенсорика была включена и работала как надо, — Ви проверила. Потом вспомнила, о чем говорила ей Гончая, выставила серию таймеров и отключилась от системы.

Было лучше. Терпимей. Ви прошлась, прислушиваясь к ощущениям своего тела — и, да, ей не показалось, теперь она чувствовала движение. Все еще заторможенное, как будто спящее, но тело снова было ее.

Ви сама не заметила, как оказалась в комнате для тренировок. Перегородку, которую она пробила, уже заменили, и теперь тут все было как раньше, даже гипер-экран снова показывал почти настоящий сад, как в день, когда ее привезли.

Это был неожиданный порыв, но Ви поддалась ему и встала в начальную позицию для ката с мечом. Ее руки были пусты, меч пришлось вообразить — она могла бы взять один из тех, что висели на стене в домашнем арсенале Горо, но не стала: все равно ведь ничего не выйдет. Но, к ее удивлению, когда она начала двигаться, тело включилась.

Будто со стороны Ви наблюдала за тем, как выполняет движения: идеально четко, едва ли не лучше, чем когда-либо раньше — похоже, ее мозг все-таки построил новые нейронные связи, о которых говорил Горо.

Когда сработал таймер, Ви ненадолго вернулась в систему, проверила показатели — и снова отключилась: ей понравилось, насколько легко и естественно она двигалась, а еще… это помогало отвлечься. Не думать. Не психовать.

Просто двигаться.

Ката для богомолов Горо ей показать не успел, но Ви все равно выпустила клинки и попробовала выполнить с ними заученные движения. Вышло тупо, но интересно. Она довела последовательность до конца, снова встала в начальную позицию и… просто позволила себе двигаться — помня о том, что знает, но не позволяя знанию себя ограничивать. Просто следовала ритму движений, меняя и исправляя те, что не подходили, пробуя новые связки, отбрасывая совсем неудачные варианты.

Выпад. Невидимый противник отражает удар, дает ей инерцию, чтобы развернуться. Выпад, столкновение, шаг назад. Выпад, блок, выпад. Шаг назад. Два удара, два блока, разворот. Шаг назад. Три удара, три блока…

Сначала Ви пыталась представить, с кем дерется, дать своему невидимому сопернику хоть чье-то лицо. Выходило так себе — похоже, что у нее просто не было врага, которому можно набить воображаемую морду.

Сабуро? Ви помнила, что у него теперь новое тело, но мозг упорно рисовал перед ней старую картофелину из “Компеки-плаза”: Император, конечно, мог убить ее одним словом, но на роль противника в драке не подходил.

Кого еще можно обвинить? Конструкт Джонни разрушил ее старое тело, переписал личность, но валить это на него самого было бы глупо. К тому же, Джонни был даже не вчерашними новостями — его семь лет как нет, он больше не может повлиять на ее жизнь.

Саму себя? Нет, этого она тоже достаточно наелась.

Хватит.

Ви больше не заботилась о том, чтобы замирать после удара или возвращаться на место, она позволила ритму этого странного боя увлечь себя. Слушала тело, и если оно говорило “бей”, клинки рассекали воздух, и если оно говорило “беги”, ноги выполняли прыжок едва ли не раньше, чем Ви успевала осознать, что дала им команду.

Один невидимый противник превратился в двоих, потом в троих, потом Ви перестала считать — просто дралась со всем, что обрушивало на нее собственное воображение: с людьми, с проблемами, с неудачами.

Со всем чертовым миром.

— Я могу присоединиться?

Ви всадила оба клинка в грудь очередному невидимке, выдернула богомолы и резко развернулась, разведя руки в стороны. Крутанулась на месте, представляя, как бросаются врассыпную воображаемые враги, рассмеялась, — и лишь после этого повернулась к Горо.

Она хотела сказать “да”, а потом увидела у него в руке меч в ножнах, и вспомнила, для чего он мог ему сегодня понадобится. Теперь вместо невидимых врагов ее снова окружали мысли, думать которые она не имела права, чтобы случайно не выдать себя.

— В другой раз. Я закончила на сегодня, — сказала она и втянула клинки — сначала правый, потом левый. — Давно ты здесь стоишь?

— Я не следил за временем, — Горо чуть нахмурился. — Засмотрелся.

Слышать это было чертовски приятно, несмотря ни на что. Ви поняла, что пока Гончая не звонит ей и не бьет тревогу, ее не слишком волнует, что Горо сегодня выяснил, кого нашел, кого убил. Возможно, ей так казалось потому, что она все еще была отключена от системы. Возможно — от того, что она была не слишком хорошим человеком. Так ли важно?

Ви подошла к ближе к Горо, склонила голову к плечу.

— И как? — спросила она.

— Что — как?

— Тебе понравилось, что ты увидел?

— Не знаю, что изменилось, но ты движешься иначе. Лучше, естественнее. Как будто тренировалась годами. Я имею в виду — правильно тренировалась. Конечно, остались старые ошибки, как с левой рукой…

— Продолжай, — попросила Ви, положив ладонь ему на грудь, но Горо почти сразу замолчал и стиснул ей запястье.

— Ви…

— Опять? — возмутилась она. — Мне казалось, с этим покончено, нет?

— Ты права. Но здесь, в этой комнате, твое поведение неуместно. Здесь мы учитель и ученица.

Ви вздернула подбородок, уставилась на него из-под нахмуренных бровей.

— А все остальное время? — спросила она. — Кто мы друг другу, друзья? Коллеги? Любовники? Может, тюремщик и пленница? Кто мы друг другу, Горо?

Он молчал так долго, что Ви уже подумала, что он ничего не ответит. Она собиралась уйти, но Горо по-прежнему сжимал ей запястье, невольно прижимая ее ладонь к своей груди, и Ви чувствовала, как бьется его сердце.

— Человек без чести, — наконец сказал Горо. — И женщина, которую он любит.

Ви моргнула. Потом еще раз. Открыла рот, поняла, что сказать ей нечего, и медленно выдохнула. Она вспомнила, что все еще отключена, и вернулась в систему, надеясь, что это поможет ей разобраться, — и удивилась, потому что ее чувства практически не изменились.

Она знала кем была: машиной, созданной, чтобы убивать, и даже не потому, что такой ее сделала “Арасака” — это было в ней всегда. Корпорация просто закончила то, что когда-то начали город и мир; но сейчас Ви казалось, что кто-то содрал с нее реалскин и армированную подложку, вырвал усиленные мышцы, вынул органы, позволив ветру ворваться в пустую грудную клетку.

Она чувствовала себя… безоружной.

Сердце Горо под ее ладонью билось уверенно и ровно.

— Ты выглядишь так, будто я сказал что-то для тебя новое. Разве ты не получила мое сообщение? В клинике?

— Я не понимаю, — призналась Ви. — Ничего не понимаю уже.

— Значит, не получила, — Горо подался вперед, поцеловал Ви в нахмуренный лоб. — Не важно. Не важно ничего, кроме того, что я здесь, и ты здесь.

— Ненадолго.

Горо все еще держал ее за руку, но Ви почти физически чувствовала, как течет время, и с каждой проклятой секундой что-то в мире меняется, и вселенная расширяется, и ее тащит к точке, где она выходит из мегабашни и садится в такси с правильным номером. Она была здесь — и одновременно с этим она ехала по улицам Токио в неизвестность. Она была сейчас — и в будущем. Была с ним — и одна.

Сколько времени у нее осталось? День? Меньше? В любом случае, слишком мало чтобы тратить его на то, чтобы разрываться на части.

Ви выбрала: здесь, сейчас, с ним.

— Пойдем, — сказала она. — Куда-нибудь, где твои глупые правила не действуют.

Горо вышел из комнаты следом за ней, но когда Ви потянула его к дивану, остановил и подхватил на руки, легко, как будто она по-прежнему была сделана из мяса и костей. Ви впервые задумалась о том, сколько весит ее новое тело, и по неосторожности спросила об этом вслух. Горо принялся рассказывать ей про сверхлегкие сплавы, и так увлекся, что пришлось постараться, чтобы его отвлечь: но у нее получилось, — она отвлекла и его, и себя, и все было хорошо.

Но часом позже, глядя в потолок и расслабленно перебирая распущенные волосы Горо, Ви снова поняла, что думает о нем — новом вместилище своего разума и души, похожем и не похожем на старое.

— Слушай, — сказала она. — Это может прозвучать странно, но ты можешь достать мои старые фотографии?

— Старые фотографии? — Горо попытался приподнять голову, но Ви мягко надавила ладонью и он снова прижался щекой к ее животу. — Зачем они тебе?

— Татуировки, — ответила Ви, как будто это все объясняло. Горо молчал, и она решила уточнить. — Я не помню их в точности, а доступа к старой системе у меня нет. Я же знаю, как работают корпы. Наверняка где-то хранится сто тысяч моих изображений с разных ракурсов, просто на всякий случай.

— Понимаю. Да, думаю, это можно восстановить. Но… зачем?

Ви вздохнула. Она не была уверена, что Горо ее поймет.

— Я не могу вернуть свое тело, — сказала она. — Но могу изменить это: сделать его похожим на старое, снова стать собой.

— Так вот в чем дело, — Горо взял ее за запястье и аккуратно снял ладонь со своей головы. Потом поднялся, провел пальцем по щеке Ви, от чего она довольно зажмурилась, легонько нажал на кончик носа. — А что потом?

— Потом?

— Допустим, ты сделаешь старые татуировки. Что дальше? Заменишь лицевую пластину, чтобы вернуть старые черты?

— А такое возможно?

— Все возможно, — Горо кивнул, взял ее лицо в ладони. — Целая индустрия работает на то, чтобы вернувшиеся с другой стороны могли получить все, что захотят. Это недешево, но со временем ты сможешь вернуть свое лицо. Заменить реалскин, чтобы совпадал с тоном кожи. После этого ты остановишься?

— Наверное?

— Или захочешь вернуть, скажем, — он провел большими пальцами ей по скулам. — Веснушки?

Ви рассмеялась.

— Даже не думала об этом, но да! Мне нравились мои веснушки!

Горо вздохнул, как будто она ответила неправильно.

— Мне тоже нравились твои веснушки, — признался он. — А что насчет родинок. Здесь, — он поцеловал ее под правым глазом.

— И здесь, — следующий поцелуй пришелся в уголок губ, и еще один — над левой ключицей. — И здесь тоже. Ты вернешь их?

— Я…

— А шрамы? — перебил ее Горо. Его губы коснулись ее солнечного сплетения, потом — ребер с правой стороны. — Ты ведь солгала, и тут остался шрам, верно?

— Да, — выдохнула Ви. — Нет. В смысле, да, шрам остался, но я не соврала, а пошутила.

Она шумно втянула воздух, когда Горо опустился ниже и поцеловал ее живот — слева, чуть ниже пупка, прихватив губами кожу, где когда-то был еще один шрам — старый, но почти не истончившийся со временем след от ножевого удара.

— Ты и правда смотрел на меня в Найт-Сити, — хрипло сказала Ви. — Раз заметил его.

— Конечно, смотрел, — признался Горо. — Не мог не смотреть. Но тогда было не время и не место.

— Тебя послушать, так никогда не время и не место.

Он поднял голову, встретился с ней взглядом и просто сказал:

— Я был не прав.

Его пальцы скользнули вдоль несуществующего шрама, в точности повторяя его форму, потом ладонь легла на бедро, двинулась вниз, и Ви почувствовала легкое разочарование, когда Горо поцеловал ее сперва над коленкой, потом в саму коленку.

— Ты пропустил один, — сказала Ви.

— Прости?

— Один шрам. Ничего удивительного, что ты о нем не знал. Ты же отшил меня в Найт-Сити, — Ви приподнялась на локте и перехватила его руку, потянула к себе; положила ладонь на правое бедро, с внутренней стороны. — Здесь.

— Здесь? — Горо чуть приподнял брови, его рука скользнула выше. — Или здесь?

— Да.

— Интересно, — он чуть стиснул пальцы, отпустил, потом погладил ее по бедру, как будто и правда о чем-то задумался; Ви прерывисто вздохнула. — Как ты его получила?

— Что?..

— Этот шрам, — объяснил Горо. — Должно быть, у него интересная история. Расскажи мне.

— Он очень старый, — начала Ви, но замолчала, когда один из его пальцев скользнул в нее.

— Продолжай, я слушаю.

— Я тогда… я… — она снова сбилась, — ей и без того не очень хорошо удавалось придумывать связное вранье, а сейчас рука Горо между ног очень мешала сосредоточиться. — Это было давно, и я… носила шорты… короткие…

Он прижался губами к ее шее. Ви не знала, чувствуется ли там ее пульс, но если так — он выдавал ее с головой.

— Вот и зацепилась, — второй палец проник внутрь, заставив ее задохнуться и прикусить губу.

— Обо что? — прошептал Горо. — Пожалуйста, расскажи. Мне очень интересно.

— П-проволока, — даже говорить было трудно, не то что выдумывать. — Лезла… через забор…

Он чуть укусил ее — сперва в шею, потом прихватил кожу над ключицей; пальцы продолжали двигаться, и Ви зачем-то вцепилась ему в запястье.

— Как неосторожно, — сказал Горо. — Ты от кого-то убегала? Или пыталась куда-то забраться?

— Я… Горо, я…

— Да, Ви? — он взял ее за подбородок, и удержал, когда она попыталась отвернуться. — Скажи это.

— Я… соврала про шрам, — призналась она, и почти сразу после этого кончила.

— Я знаю, — Горо мягко улыбнулся. — Я всегда вижу, когда ты мне лжешь.

Это было как удар под дых, как пощечина, как ведро ледяной воды. Внутри снова открылась пустота, и вся ее хрупкая иллюзия счастья сложилась в нее, как карточный домик.

“Нет,” подумала она, глядя в его глаза. “Вовсе нет. Потому что я вру тебе прямо сейчас, каждым словом, взглядом, каждым прикосновением, а ты ни хера не знаешь об этом. Не хочу врать, но что это меняет?”

Очень хотелось признаться. Сказать вслух и разом покончить со всем, отрезав все пути, но Ви ничего не сказала: подалась вперед, поцеловала Горо и только после этого вернулась в систему.

========== Часть 11. Future Starts Slow ==========

Той ночью Ви не спала.

Слишком драгоценны были оставшиеся минуты, чтобы тратить их на такую глупость, как сон. Она помнила, что обещала себе — больше никаких игр с функциями тела — но легко договорилась с совестью, когда приглушила потребность в отдыхе. В конце концов, люди делают это с собой постоянно: стимуляторы, энергетики, наркотики — все, что угодно, лишь бы как можно дольше оставаться в сознании.

Ви для этого не нужно было ничего принимать — вот и вся разница.

Мир сузился до очень простых вещей: до линии плеча, плавно переходящей в сложное наслоение трубок, жгутов и защитных покрытий, до ощущения кожи под пальцами, до звука ровного дыхания Горо. Он спал. В отличие от Ви, он все еще был больше человеком, чем машиной, и — тоже в отличие от нее — он не знал, что это их последняя ночь вместе.

Завтра они расстанутся и никогда больше не увидятся.

“Никогда” — такое дурацкое слово. Громкое, пафосное, — оно чаще всего оказывается преувеличением, но сейчас оно было к месту.

Конечно, никто не мог запретить Ви надеяться и представлять, как однажды они снова встретятся. Через несколько лет, когда до Горо наконец дойдет, что “Арасака” медленно и неизбежно убивает его, и он тоже отыщет свой способ сбежать, а потом найдет Ви, — да, можно было помечтать… но как-то не получалось.

Голос разума упорно твердил, что если Горо до сих пор ничего не понял, то этого уже не случится. Другой голос — Ви не знала, какой части ее личности он принадлежал — зудел внутри мозга одной единственной мыслью: будет чудом, если Горо не накажут за ее побег.

Раньше она об этом не задумывалась, а теперь никак не могла выкинуть это из головы.

Ви пыталась отвлечься, пыталась утешить себя тем, что Горо сам выбрал все это: у него ведь был шанс уйти, еще в Найт-Сити, в “Арасака-тауэр”, или позже, пока он ездил по миру, задание за заданием выполняя волю своего господина. Он мог сбежать, потеряться, раствориться в чужих городах, снова отключить импланты и сделаться невидимкой, но он остался.

Он сам принял решение, но почему-то мысль об этом нисколько не успокаивала. За ее свободу придется заплатить Горо, и, зная “Арасаку”, цена будет немаленькой.

Но Ви могла и остаться, ведь так? Ей совсем не обязательно делать выбор между Горо и собой. Она может получить все, хоть и не сразу.

С каждой секундой, проведенной без пристегнутого к ошейнику проводка, дышать становилось все легче и легче. Теперь у Ви кое-что было — ее маленький секрет, о котором никто никогда не узнает: она больше не принадлежала “Арасаке” целиком и полностью. Да, оставались контракты и документы, и маячок — или маячки — спрятанные где-то в ее хроме, но все это было не так уж важно.

Она уже сделала главное, уже победила: сорвала цифровые путы, украла себя и спрятала. Ви снова принадлежала самой себе, и если она решит остаться — это будет ее свободный выбор.

Идея казалась на удивление соблазнительной.

Опасной, да — за Гончей и ее агентом явно стоял кто-то с положением, и этот “кто-то” не будет рад, когда его планы рухнут, — но Ви в любом случае не собиралась послушно работать на своего “заказчика”. Так какая разница, по какому поводу они столкнутся?

Это будет непростой путь к свободе, и не самый короткий, но о чем Ви теперь могла не беспокоиться, так это о нескольких годах жизни. Смешно: в прошлый раз ей пришлось делать тяжелый выбор, потому что ее время утекало как вода сквозь пальцы, и счет шел даже не на дни — на часы; а теперь она думала о годах как о чем-то несущественном.

Каждый вздох приближал мгновение, когда нужно будет решать: что важнее — полная свобода или уверенность, что никто не пострадает? Гордость или любовь? Ее жизнь или его?

Она может сбежать.

Она может остаться.

Какой выбор правильный?

Похоже, к утру Ви все-таки задремала: не как машина, которая ушла в режим ожидания, но как человек, который переоценил свои силы. Ей даже что-то приснилось: бессвязные, смутные образы — какие-то крыши, коридоры и кошки, которые исчезали, стоило ей моргнуть.

Проснулась она от того, что почувствовала движение; даже не поняв толком, что происходит, поддалась импульсу — вцепиться, удерживать, не пускать. Уткнулась лбом в плечо Горо и попросила:

— Не уходи.

— Я и сам хочу остаться, но мне пора.

Ви помотала головой; из-за того, что она по-прежнему прижималась к нему лбом движение получилось смазанным и неловким, каким-то совсем дурацким.

— Не уходи, — повторила она. — Никуда твои диверсанты не денутся еще пять минут. Или десять. Или немного дольше.

— Я должен, — Ви скорее почувствовала, чем услышала, как Горо вздохнул. — Я остался бы, но правда не могу: есть вещи, которые должны быть сделаны.

— Ну пусть их сделает кто-то другой.

— Так не получится, — он снова вздохнул. — Ви, Адати… недалеко. Фактически, это в городе. Я приеду туда как только смогу, но сейчас я должен идти.

Горо замолчал ненадолго, потом попросил:

— Отпусти меня.

Что-то было в самих словах, или в том, как они были сказаны. Показалось — кто-то провел вдоль позвоночника металлическим когтем, кожу не пропороло, но там, где коготь ее коснулся, остался холодный ожог. Горо даже не пытался убрать ее руки, просто ждал, когда она его отпустит.

— Никогда, — одними губами прошептала Ви. — Никогда — этоохренеть как долго.

А она даже не может по-настоящему попрощаться. Не может сказать, что… да ничего не может сказать, потому что горло перехватило. Ви прикрыла глаза, чувствуя как по спине и плечам расползается холод.

Значит, вот так все и будет.

Она прижалась к нему на секунду, всем телом, а потом отпустила. Отвернулась, — ровно в тот момент, когда Горо потянулся ее поцеловать, и его губы угодили куда-то ей в скулу, от чего оба рассмеялись. Ви прикусила губу, почувствовав, что смех вот-вот сменится беспомощным всхлипом.

Горо заметил, но, кажется, понял по-своему.

— Сегодня я вернусь.

“Вот только меня здесь уже не будет”, хотела ответить Ви, но промолчала. Она аккуратно коснулась его щеки, и удивилась, что он даже не вздрогнул — ей-то казалось, что пальцы у нее ледяные, — а потом поцеловала его. В последний раз.

Ви уже знала, что это — прощание, но не могла позволить Горо догадаться об этом. И как бы она ни хотела продолжить, пришлось остановиться, и отстраниться, и запретить себе еще один — самый-самый последний — поцелуй.

— Иди уже, — сказала Ви. Голос звучал беззаботно — ну или ей очень хотелось в это верить. — Что принято говорить в таком случае? Удачной охоты?

— Охота даже не началась, — Горо коснулся ее лица, потом словно вспомнил о чем-то и отвел руку. — Кто бы ни атаковал спутник, они хорошо замели следы. Рано или поздно мы на них выйдем, но не думаю, что сегодня. Потому и говорю тебе, что вернусь.

— Обещаешь? — выпалила Ви прежде, чем поняла, о чем просит.

— Что?

— Ты обещаешь, что вернешься сегодня? Что мы еще встретимся?

Ви сама не заметила, что снова вцепилась в Горо, на этот раз — пальцами в плечо, — требуя ответа, как будто простое слово могло изменить правила игры.

Это было глупо, и Ви это понимала, как понимала и то, что должна хотеть совершенно другого — чтобы Горо не возвращался, не приходил — может быть, тогда ему удастся избежать обвинений. Она должна была хотеть, чтобы не узнал о ее побеге, не помешал ей, не встал у нее на пути.

Вот как все должно было быть.

Но Ви смотрела в его глаза, и повторяла, как будто в ее коде снова что-то сломалось:

— Ты обещаешь, да? Обещаешь?

Горо как будто ее не слышал. Его зрачки были расширены, от оптики остались только тонкие серебряные ободы. О чем он думал? Что творилось в его голове? Ви не могла даже представить.

— Обещаю, — наконец сказал Горо, потом коротко коснулся губами лба Ви. — Мы встретимся. А теперь мне и правда пора.

Он, конечно, не знал, что не сможет сдержать это обещание. Ви знала, но все равно позволила себе ненадолго поверить его словам.

Она смотрела, как Горо встает, как одевается, но больше не пробовала ни дотронуться до него, ни заговорить. Они по-прежнему были рядом, а казалось, что в разных мирах, потому что Ви уже сделала выбор — приняла решение в ту самую секунду, когда отпустила Горо, оставалось только узнать, правильным ли оно было.

Вот и все, думала Ви, глядя, как он уходит. Вот и все.

Ей тоже стоило выбраться из постели. Забрать деку, связаться с Гончей, вытрясти из нее все подробности, но шевелиться не хотелось — ее как будто придавило сделанным выбором. Может, она ошиблась?

— Я могу остаться, — сказала Ви, и поняла, что лжет. — Нет, не могу. Не могу, — повторила она, а потом добавила, хотя Горо не мог ее услышать:

— Прости.

“Ты готова?”

Сообщение появилось, стоило Ви забрать прикрепленный файл, она даже не успела посмотреть, что было внутри.

Готова ли она? Чертовски хороший вопрос.

“Зависит от того, что меня ждет.”

“Мне казалось, последовательность действий довольно простая. Но я могу повторить.”

Ви пожалела, что у нее на деке нет демонов, способных плавить мозги. Потом вспомнила, что Гончая — ее единственная ниточка к свободе, но жалеть не перестала.

“Я помню, что должна сделать. Меня интересует, что будет дальше?”

“Риппер. А потом небольшое путешествие. Сразу, как мы убедимся, что в тебе не осталось ничего лишнего.”

“И куда меня отвезут? В трущобы Тибы?”

“С чего ты взяла?”

“Ты, вроде бы, говорила, что собираешься там меня спрятать.”

“Тиба — это даже не план Б. Если все пойдет, как должно, в этом не будет необходимости. Нет, Ви. Сегодня ты покинешь Японию.”

Ви нахмурилась. Что-то не складывалось, что-то было не так. Она была уверена, что клиент Гончей — кто-то из верхушки “Арасаки”, но в таком случае зачем вывозить ее из страны? Чтобы до нее не добрались другие?

“Допустим. И куда дальше?”

“Зачем тебе это знать?”

“Просто любопытно. Ладно, знаю, что ты скажешь: что не дашь мне информацию, на случай если кто-нибудь где-нибудь облажается, и меня возьмут.”

Гончая какое-то время молчала. Потом прислала сообщение.

“Никто не облажается, Ви. Ты, наверное, хочешь услышать, что тебя ждет прямой рейс до Найт-Сити, но этого не будет. Ты едешь в Шанхай. Не надейся на комфортное путешествие: твой транспорт — контейнер в грузовом ави. Из хороших новостей — лететь всего три часа, из плохих новостей, — не знаю, сколько ты проведешь на таможне. Мои люди постараются ускорить процесс, но я тоже не всемогуща.”

“Время — это не проблема.”

“Это хорошо. Потому что следующий пункт назначения — Сеул, и там ты задержишься надолго.”

Ви потерла пальцами висок. Сеул, Сеул… что-то было в новостях про Сеул, роботов и карантин.

“Разве он не закрыт”?

Только отправив сообщение, Ви поняла, что репортаж, который она так мучительно пыталась вспомнить, она видела еще в Найт-Сити, семь лет назад. Но, как ни странно, информация оказалась актуальной.

“Закрыт. Именно поэтому там и находится одно из моих убежищ. Побудешь там пока тебя не перестанут искать. Я имею ввиду — активно.”

“Что потом?”

“Потом будет потом. Установи программу из файла, который скачала. Это простенькая сигналка, она даст тебе знать, когда мы начнем операцию. Второй сигнал будет означать, что взлом спутника прошел успешно. Выходи сразу, как получишь его. Временное окно… не очень большое.”

“А если сигнала не будет?”

“Я свяжусь с тобой, если что-то пойдет не так, и дам инструкции.”

“Это если ты будешь жива.”

“Резонно. В таком случае ничем не смогу помочь, но мне уже будет все равно. О себе не беспокойся: моя смерть запустит полный вайп наших систем. На тебя не выйдут, продолжишь жить с моим подарком в голове. Если не сглупишь — то даже долго и счастливо.”

Ви вздрогнула. Гончая что, мысли ее прочитала? Может, вместе с вирусом, который она поставила, шел еще один, который писал и передавал все ее мыслительные процессы? Ерунда, конечно, но все-таки…

“С моей стороны все. У тебя есть вопросы?”

“Нет. Но есть просьба. Агент “Арасаки”, которого послали за вами. Если возможно, не убивайте его.”

Ви была готова к насмешке, или к вопросам, но Гончая как будто не удивилась.

“Постараемся. Увидимся на той стороне.”

Последняя фраза Гончей накрепко застряла у Ви в голове. Она сама не понимала, почему. Фиксерша имела ввиду океан? Или, может, заразилась от Ви пессимизмом и назначила ей встречу в посмертии?

Диалог стерся, Ви не могла его перечитать, но раз за разом прокручивала в голове. Гончая ничего не сказала про встречу с заказчиком — это случится в Сеуле? Или все это “небольшое путешествие” — на самом деле одна громадная ложь?

Гадать было бесполезно — пока не попробуешь, не узнаешь. И даже если Гончая ей врала — Ви по большому счету не имела права ее обвинять: когда она сама бралась за заказы на спасение, то особо не церемонилась с “объектами”. Если было нужно — не гнушалась ложью или угрозами, а в особо запущенных случаях — и ударом по голове.

Отвлечься было непросто. Точного времени операции она не знала, все, что сказала ей Гончая — довольно размытое “вечером”, а потому Ви не могла даже отправить себя в принудительный сон — боялась, что пропустит сигналы. Время тянулось медленно до омерзения, и она вздохнула с облегчением когда небо на гипер-экране начало понемногу наливаться красным.

Сначала Ви не собиралась брать ничего, кроме того, что ей принадлежало: деки и одежды, в которой она вернулась из своей прогулки по Токио. Потом она прикинула, каких сюрпризов можно было ждать от Гончей и передумала: клинки — это хорошо, но что-нибудь огнестрельное точно не помешает. В домашнем арсенале Горо все было по-прежнему: незапертые дверцы и оружие, закрепленное на стенах, разве что статуэтки богинь-животных в этот раз смотрели на Ви почти осуждающе пока она выбирала, какой из пистолетов украсть.

Уходя, Ви поймала взгляд лисицы, подмигнула ей и приложила палец к губам.

Небо над городом уже начало темнеть, а сигнала все не было. Программа работала — Ви проверила, потом перепроверила, потом проверила снова; ожидание нарастало, копилось где-то под кожей, давило изнутри, грозя вот-вот ее прорвать.

Еще не началось? Или все уже закончилось, но не так, как они планировали?

Попытку связаться через борду Гончая проигнорировала, Ви вывела в поле зрения ее контакт — он все так же назывался “пЗВНИ СЮДА ВАЖНО” — и смотрела на него минут пять, не меньше, потом запретила себе звонить.

Вместо этого она пошла в ванную где долго плескала в лицо ледяной водой, надеясь, что это поможет ей успокоиться. Закончив, уставилась в глаза своему отражению, усмехнулась, потом закрыла ладонями нижнюю половину лица. Футболка в синих подтеках, волосы липнут к мокрому лбу, и взгляд точно такой же, как раньше: из зеркала на нее смотрела старая Ви. Она улыбнулась — но всего на долю секунду.

Потому что это была херня. Нет, еще хуже — это была подделка. Попытка прикинуться кем-то, кем она не была, влезть в чужую кожу; и что с того, что эта кожа когда-то принадлежала ей?

Ви смотрела на свое отражение и чувствовала себя полной дурой. До нее дошло, о чем вчера говорил Горо: вся эта идея переделать новое тело, чтобы стать собой с самого начала была идиотской и абсолютно бессмысленной.

Тон кожи или форма губ не имели никакого значения. Она уже была собой. Настало время это признать.

— А вот веснушки верну! — пообещала Ви и рассмеялась, а потом сгребла волосы в горсть, сколько смогла ухватить, поднесла к ним руку и выпустила клинок. Разжала ладонь, наплевав, куда они упадут — на пол, в раковину, не важно, — она смотрела в зеркало и видела себя.

Не новое тело, ставшее вместилищем старой души. Не разум, подчинивший себе хром и пластик.

Себя. С неровно обрезанными волосами, шальным взглядом и абсолютно счастливой улыбкой.

Она все еще смеялась, когда на ее систему поступил вызов. Гончая. Только приняв звонок, Ви поняла, что это записанное сообщение.

— Не перезванивай мне, — первым делом сказала фиксерша. Хромовое лицо, подсвеченное только с одной стороны, походило на сахарный череп. — И не паникуй: пока ничего не случилось, но я хочу, чтобы ты была осторожна. Одна из моих раннеров проверила файлы Инари, те, что ты уже видела. Она обнаружила, что часть информации была удалена, причем, не слишком умело. Мы восстановили данные: полную версию записи о том, что из Найт-Сити были доставлены останки Джонни Сильверхенда. Их привез Инари, — тени на лице Гончей обозначились четче, когда она нахмурилась. — Я не понимаю. Инари придумал всю операцию по твоему спасению, он всегда работает со мной в открытую… или лучше сказать — работал? И еще я не понимаю, зачем нужно было прятать такую мелочь. Мне это не нравится. Что-то готовится, Ви. Я не отменяю операцию, но повторю: будь осторожна.

Сообщение закончилось, и в наступившей тишине Ви отчетливо услышала сигнал приехавшего лифта.

Вдохнуть. Выдохнуть. Очистить голову от мыслей, сомкнуть пальцы на рукояти пистолета, спрятать его за спину. Открыть дверь, сделать несколько шагов… и застыть на месте, будто испуганное животное.

В пору было рассмеяться — Горо снова выполнил свое обещание, он действительно вернулся, — вот только Ви было совсем не смешно.

— Ты, — выдохнула она, по-прежнему стискивая пальцы на рукояти. — Это ты.

— Я, — согласился Горо. Он поймал ее напряженный взгляд, сделал несколько шагов, и остановился ровно посередине между Ви и дверьми лифта. — Я не должен быть здесь сегодня, но понял, что не могу не прийти. Не могу не попрощаться.

Он не сказал: “я не должен был вернуться так рано” или “мне сейчас нужно быть в другом месте”.

Он сказал ровно то, что сказал: не должен быть здесь. Сегодня.

Если бы Ви была умнее, до нее дошло бы гораздо раньше. Мелкие несостыковки, тревожные мысли — все обрело смысл.

Ее старая портативка, о существовании которой — из живых — знали разве что Вик и Мисти; ее “Кейс”, айдишник которой каким-то чудом проходил авторизацию на закрытой борде, а значит, был известен и раннерам Гончей. Дека, место которой было в Найт-Сити, как-то попала в Токио. Скорее всего — два-три года назад, вместе с костями Джонни; благодаря человеку, звавшему себя именем богини-лисы.

— Это ты, — повторила Ви. Она медленно опустила руку, которую прятала за спиной, потом резко шагнула в сторону и наставила оружие на Горо. — Ты — Инари!

Он только покачал головой; сцепил ладони в замок, потом потер их друг о друга.

— Убери пистолет, — его голос звучал спокойно, даже мягко. — Я тебе не враг.

— Хера с два! Ты лгал мне. Все время! Для чего, Горо? Хотел на Гончую выйти? Спровоцировать? Поймать ее на горячем?

— Ты говоришь бессмыслицу, — Горо смотрел ей в глаза, не обращая внимания на оружие, направленное ему в лицо. — Гончая работает со мной почти четыре года. Если бы я хотел подставить ее, придумал бы план попроще. Нет, Ви. Дело не в ней, а в тебе. Прости, что мне пришлось тебе врать но это был единственный способ тебя…

— Заткнись! — может быть, голос Ви и дрожал, зато рука с пистолетом была тверда. — Не хочу слушать. Ты лгал мне! А я — идиотка! — верила каждому слову. Я ведь думала, что ты… что я…

Она с трудом сглотнула и закусила губу, надеясь, что боль поможет прийти в себя.

— Если ты говоришь правду… Если ты все это время был с ней заодно — почему просто мне не сказал?

— Ты бы поверила?

— Да! — она почти выкрикнула это слово. — Поверила бы!

Горо промолчал, только чуть приподнял брови, и Ви осеклась. Она еще хорошо помнила, в каком состоянии была после того, как ее привезли из клиники, и тем более — после того, как узнала, насколько она на самом деле зависит от поддержки со спутника. Горо был прав: она даже слушать его не стала бы.

— Ты вправе злиться. Я понимаю, но прошу поверить мне в последний раз. Пожалуйста, убери пистолет.

— Ты все знал, — сказала Ви. — Знал, что со мной происходит, что я отключаюсь, ищу способ выбраться, и делал вид, что ничего не замечаешь. Ты хорошо научился притворяться, Горо. “Ви, не надо! Отдай нож! Я не хочу чтобы ты умерла!” Отлично сыграно! Я купилась.

— Я…

— Ты ведь понимал, что я делаю! Что я не пытаюсь себя убить!

Что-то мокрое ползло по лицу. Ви дернула плечом, потерлась о него правой щекой, все еще продолжая целиться — рука с пистолетом все-таки дрогнула, но Горо не воспользовался шансом подойти ближе. Просто стоял и только сильнее сжимал стиснутые ладони.

— Я сорвался, — признался он. — Увидел тебя, нож… и забыл обо всем. Даже о том, что ты не сможешь по-настоящему себе навредить, точно не одним ударом. У тебя был такой взгляд, совсем как на станции. Мне казалось, я снова теряю тебя, я ни о чем не мог думать, Ви. Только о том, что это опять происходит.

Ви чувствовала, что Горо говорит правду, вот только… она не знала, может ли доверять своему чутью — ведь оно молчало все это время.

— Мне это снилось, — с видимым усилием Горо расцепил ладони, но только для того чтобы тут же сжать их в кулаки. — Как ты уходишь. Как садишься в кресло. Как становишься светом и цифрами. Я видел записи и проклинал себя за трусость, за то, что меня не было рядом, когда ты…

— К черту, — перебила его Ви. Посмотрела на пистолет, потом на Горо. Опустила руку. — Ладно, я верю, что тебе на меня не плевать, но, прости уж… Горо Такэмура предает “Арасаку”? В голове не укладывается. Что там насчет принципов, а? Как поживает твоя верность Сабуро?

Только теперь он отвел взгляд.

— Сабуро Арасака поступил несправедливо. Не только по отношению к тебе, Ви, он… — Горо ненадолго замолчал. — Не важно, потому что это не освобождает меня от обязательств. Я все еще в долгу перед ним. Я — человек без чести, я поставил данное тебе слово выше своего долга перед господином. Даже то, как он изменился, меня не оправдывает.

Ви вздрогнула когда он пошевелился и едва подавила инстинктивное желание снова наставить на него пистолет, — но Горо всего лишь прижал друг к другу сжатые кулаки.

— Проект по твоему возвращению закрыли, — сказал он. — Когда стало понятно, что невозможно найти для тебя донора или вырастить здоровые ткани из твоих клеток, Арасака-сан принял решение: ты останешься в “Микоши”. Я пытался смириться, но не смог. У меня нет никого ближе, чем ты, и после того, как Ода…

— Прости, — глухо сказала Ви. — Я дразнила тебя, издевалась. Говорила про него всякое. Если бы я знала, что Ода погиб, то не стала бы.

Горо посмотрел на нее, и взгляд у него был такой, что захотелось шагнуть назад.

— Он не погиб, Ви, — Горо поднял перед собой ладонь, не дав себя перебить. — Я знаю, что ты читала о его смерти. Это официальная версия. Правда в том, что покушение на Ханако-сама было сфабриковано агентами корпорации. Ода… в Найт-Сити он совершил ошибку: проиграл тебе и позволил нам добраться до той, кого должен был защищать.

— Если бы мы этого не сделали, — возразила Ви. — Сабуро до сих пор сидел бы в “Микоши”.

— Ты права. Арасака-сан тоже это учел. Это было жестокое решение, но я понимаю, почему он так поступил. Для Оды это был шанс умереть достойно, а для меня — проверка на верность. После моих… действий в Найт-Сити во мне сомневались, мне ясно дали это понять. Я не мог спасти его, но надеялся, что хотя бы с тобой поступят справедливо.

Ви вздохнула и закатила глаза.

— Понимаю, о чем ты думаешь, но раньше Сабуро Арасака всегда держал свое слово. Вернувшись с той стороны он изменился. Не сразу, не полностью, он как будто переставал быть собой и становился кем-то другим. Это ничего не меняло в природе наших с ним отношений, я знал, что по-прежнему должен ставить служение ему превыше всего остального, но больше не мог — зная, что ты останешься там.

— Как же я, блядь, устала, — Ви взмахнула рукой, потом прошла мимо Горо — тот даже не пошевелился, — бросила пистолет на полку под вешалкой, где лежала ее куртка. — Император “Арасаки” оказался говнюком, вот это новости. Или стал им, после того, как воскрес…

Ви вздрогнула, когда до нее дошли ее же слова. Обернулась через плечо.

— А я? — спросила она. — Я тоже стану кем-то другим?

Горо покачал головой.

— Если и есть что-то хорошее в том, что ты так много времени провела в “Микоши”, так это количество… статистики. Никто из тех, кто получил кибернетическое тело, не жаловался на изменения. Ни одного случая за все время. Этим страдают только те, кто получил донорские тела.

— Тогда спасибо, Сабуро, за то что ты такой мудак, — за сарказмом Ви прятала облегчение, но, похоже, не слишком успешно. — Но Оду мне правда жаль, Горо. Без дураков. Он не заслужил такого говна, никто не заслужил. И что, когда его убили, ты решил, что во что бы то ни стало меня спасешь? Один обманешь всю корпорацию?

— Я был не один, — признался Горо. — Ханако-сама осталась верна своему слову.

— Так и знала, что “заказчик” кто-то из верхушки “Арасаки”! Но от нее не ожидала, конечно.

— Нет никакого “заказчика”, Ви, — Горо покачал головой. — Гончая обязана мне жизнью — в Найроби я столкнулся с ее командой и дал им уйти. Сейчас она… возвращает долг. Но помощь Ханако-сама была неоценима. Ее верность и уважение к отцу никуда не делись, поэтому я не мог довериться ей. Еще одна ложь, которой я не горжусь, но которая была необходима. Ханако-сама поддержала меня, когда я понял, что есть способ вернуть тебя к жизни. Деталей она не знает, о том, что я предатель — тоже, но без нее ничего бы не вышло.

— И что мне теперь, открытку ей послать? С цветами? Из Найт-Сити с любовью?

— Из Сеула, — поправил ее Горо. — Я просто подумал, что ты должна знать.

— Сколько лет, — пробормотала Ви себе под нос. — А хотя не надо, не говори. Могу представить, как это было: ложь, унижения, услуги… не хочу знать, как долго тебе пришлось все это терпеть, чтобы меня вытащить. Но знаешь, что? Я рада. Потому что до тебя, наконец, дошло, ты увидел, какая на самом деле…

Что-то кольнуло в основание шеи, по позвоночнику пробежали мурашки, словно звук, который услышала Ви, распространялся по ее телу.

— Операция началась, — сказал Горо. — Совсем скоро тебе нужно будет идти.

— Мне? — удивилась Ви. — Не нам? Ты не пойдешь со мной?

— Я остаюсь здесь. Мне нужно еще кое-что сделать: позаботиться о данных, убрать цифровые следы… отвлечь агентов, которые придут искать тебя как только твой маячок перестанет подавать сигнал.

— А потом? Потом ты ведь тоже уйдешь, так? И Гончая вытащит нас обоих из Токио?

Горо молчал. Ви видела, как он напряжен: челюсти сжаты, рядом с левым виском проступила вена, каждая черточка, каждая морщина на его лице обрела еще большую резкость.

— Не хочу больше врать, — наконец сказал Горо. — Гончая заберет только тебя.

Ви вскинула голову.

— Это из-за того, что я вынудила ее устроить первый взлом, да? И что-то пошло не так, она говорила…

— Нет, Ви, дело не в этом. Я с самого начала знал, что останусь.

— Но почему?

Горо отвел взгляд. Он ничего не ответил, но Ви сама уже все поняла:

— Нет, — выдохнула она. — Не может быть! Ты все еще веришь, что что-то им должен.

— Я не жду, что ты поймешь мой выбор.

— Какой нахер выбор?! — Ви шагнула к Горо, вцепилась ему в воротник. — Это не выбор, это полная хрень! Что ты несешь вообще? Горо, очнись!

Он накрыл ее ладони своими, мягко сжал пальцы, покачал головой.

— Пожалуйста, не начинай. Я много думал об этом и принял решение.

— Тебя убьют, — глухо сказала Ви. — И ты, конечно, прекрасно об этом знаешь. Нет, нет, не смей отворачиваться! Смотри на меня. Ты несколько лет работал над тем, чтобы меня вытащить, хлебнул дерьма, пожертвовал всем, во что верил… чтобы вот так взять и умереть? Из-за своего сраного кодекса чести? Да в жопу его! А я еще думала, что это я тут идиотка. Ты совсем долбанутый!

— Не кричи, — попросил Горо. — Я тебя слышу.

— Тогда послушай! Если ты останешься, я тоже никуда не пойду.

— Ви…

Она разжала пальцы, вскинула руки, сбрасывая ладони Горо — он послушно ее отпустил.

— Я же думала об этом. Не раз, и не два. Думала о том, чтобы кинуть Гончую и остаться с тобой.

— Этого я и боялся.

— Потому и отталкивал меня, да? Изображал из себя верного агента ‘саки. Сам досье на себя собирал? Выбрал все самое мерзкое? Чтобы я не… чтобы мне и в голову не пришло… — она подалась вперед, прижалась к нему, уткнулась лицом в плечо не обращая внимание на то, как впиваются в кожу щеки края защитного импланта. — Ты меня спас, Горо. И не только когда вытащил из “Микоши: ты не дал мне уморить себя голодом, напомнил, что мне есть ради чего жить. Ради кого. А теперь ты думаешь, что я просто уйду? Позволю тебе умереть из-за каких-то… тухлых принципов, в которые никто кроме тебя не верит?

— Не важно, что будет со мной, — прошептал Горо. — Я просто хочу, чтобы ты жила. А для этого ты должна пойти с Гончей. Дороги назад нет: после второго взлома у меня не получится запутать следы. Если останешься здесь — умрешь вместе со мной.

Ви обвила руки вокруг шеи Горо и вцепилась себе в запястья.

— Я понимаю, — сказала она. — Понимаю, почему ты выбрал… вот это. Потому что тебе страшно. Потому что ты привык жить так: слушаться приказов, действовать по правилам, какими тупыми бы они ни были. Но все — больше не получается. Не получается отворачиваться, закрывать глаза, потому что теперь ты знаешь, теперь ты видишь, что тот, кому ты поклялся служить — полное дерьмо, а?

Горо ничего не ответил, и Ви продолжила:

— Мне нечего тебе предложить. У меня нет для тебя новой цели. У меня вообще ничего нет, кроме меня самой, да и ту я украла. Но, Горо, послушай… мне кажется, я понимаю тебя, в смысле, по-настоящему понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Потому что меняться сложно, а когда ты смотришь в зеркало и тебе кажется, что там кто-то другой, кто-то, кого ты не знаешь, это дохрена страшно, и…

Снова кольнуло в основание шеи, и Ви услышала второй сигнал.

— Пора, — Горо коснулся губами ее волос, потом попытался шагнуть назад, но Ви ему не позволила. — Времени очень мало. Ты должна меня отпустить.

— Я не уйду без тебя.

— Ви!

— Не перебивай! Сам же сказал: времени мало, — она рассмеялась — хрипло, нервно. — Я хочу жить, Горо, очень хочу! Ты знаешь меня, я из тех кто пойдет на все, чтобы выжить. Но не сейчас — сейчас я выбираю остаться. Потому что я люблю тебя.

Горо вздрогнул — Ви почувствовала это всем телом, и только сильнее сжала пальцы на своих запястьях.

— Я не стою этого.

— А я разве стоила?

Он ничего не ответил.

— Тебе кажется, что ты предал все, во что верил, что ты стал кем-то другим. Это не так: ты — все еще ты, — Ви запнулась. Она боялась посмотреть на Горо и увидеть пустой взгляд, боялась, что он ее не слышит или не слушает, но продолжила говорить:

— Я не знаю никого, кто мог бы отдать столько чтобы спасти другого человека. Но тебе не нужно отдавать все. Ты ничего им больше не должен, просто… живи? Пожалуйста? Разве я о многом прошу?

Ви замолчала, чтобы перевести дыхание, потом подняла на него взгляд и сказала:

— Горо… если ты хочешь чтобы я ушла, тебе снова придется оторвать мне руку.

— Хватит, — резко сказал он, и положил обе ладони на ее плечо.

В его голосе была такая решимость, что Ви продрало холодом. Она смотрела ему в глаза, но не могла понять, что он собирается сделать. Оттолкнуть ее? Или правда — оторвать руку? Или…

— Хватит, — повторил Горо. — Нам пора.

— Нам? — Ви не сразу поверила тому, что услышала. — Нам?

— Да. Пойдем.

Она разжала руки, — нехотя, не веря до конца, что смогла его убедить, но ладонь Горо скользнула вниз по ее плечу и предплечью, и, наконец, их пальцы переплелись. Ви шагнула назад, все еще глядя Горо в глаза и боясь лишний раз моргнуть; вслепую нашарила кнопку вызова лифта. Почувствовала, как за спиной разошлись двери, зашла внутрь и потянула его за собой.

— Знаешь, — сказала Ви, когда кабина тронулась вниз. — Я все-таки оказалась права.

Горо непонимающе нахмурился, и ей пришлось объяснить:

— Ну помнишь, я говорила, что снова ограблю “Арасаку”? Вот, ограбила — украла и себя, и тебя.

Она хихикнула, но не потому что шутка казалась ей такой уж смешной — скорее от напряжения.

— Ты такая глупая, Ви, — Горо покачал головой, потом быстро притянул ее к себе. — Но это ничего, потому что я тоже глупый.

— Это точно! — согласилась она. — Я-то хотя бы сразу поняла, что мы созданы друг для друга.

Они все еще смеялись, когда лифт остановился, и открылись двери, за которыми их ждало будущее.