Как нормальные люди (СИ) [Ilnejin] (fb2) читать онлайн

========== like normal people ==========

Камеры в ресторане Ви взламывает уже по привычке.

Пока метрдотель сверяется со своими записями, она проникает в местную сеть, находит столик, заказанный на ее фальшивое имя, сливает схему зала себе в систему. Отметить расположение пожарных выходов, копнуть глубже, на уровень инженерных коммуникаций, — ага, есть вентиляционная шахта. Не идеальный путь отхода, конечно, но все же лучше, чем застрять на высоте, в случае…

В каком таком случае, думает Ви. Что, ну что может случится?

И представляет, как бронированный ави “Арасаки” влетает в панорамное окно, разбивая хрупкую громаду “Кольца” на тысячи стеклянных осколков, и все они падают, падают, падают вниз, крошечные призмы, преломляющие неон, свет и крики. Она почти слышит звук с каким мелкое стекло сыплется на асфальт.

Картинка выходит яркая, даже слишком: больше похоже на работу Джонни, чем на то, что мог бы создать ее мозг. Но Джонни тут нет и быть не может — Ви с самого утра на таблетках. Она на всякий случай проверяет время, — нет, принимать следующую пока рано, — потом стирает из памяти системы только что украденные данные, и отключается от сети.

И все это до того, как метрдотель кивает самому себе, оборачивается к ним и с улыбкой говорит:

— Добро пожаловать в “Кольцо”. Позвольте, я вас провожу.

Ви берет Горо под руку, — он обычно такое не поощряет, по крайней мере, не на публике, но в этот раз только чуть поворачивается к ней, и улыбается, — и они идут через зал, совсем как нормальные люди, и стеклянный пол легко выдерживает их шаги.

На самом деле пол не стеклянный, просто прозрачный, — укрепленный свинцом поликарбонат нового поколения, совместная разработка ЕКА и “Орбитал Эйр”, специально для космических станций. Материал, способный выдержать случайное попадание мелкого метеорита — у ави “Арасаки”, который Ви сама себе придумала, против него нет ни единого шанса. Она понимает это головой, но все равно идет с осторожностью — слишком идеальна иллюзия, слишком хрупкой кажется преграда, отделяющая ее от города под ногами.

Один вечер, напоминает Ви самой себе. Как нормальные люди. Как люди, которые не рассматривают любое здание как возможное поле боя. Как люди, которым не обязательно планировать свидание так, словно это высадка корпоративной армии на вражеской территории.

Как люди, которые не ждут, что их мир может обрушиться в любую секунду.

От этого образа мыслей сложно отвыкнуть, но Ви уверена, что справится — в конце концов, это целиком и полностью ее идея.

Она открывает меню: обложка из натуральной кожи и настоящая бумага, не прошедшая три-четыре цикла переработки. Есть, конечно, и электронная версия: она быстрее, удобнее, но Ви предпочитает бумажную. Ей нравится как в “Кольце” сочетаются ультрасовременные технологии и старомодные, почти архаичные мелочи, а еще Ви нравится чувствовать текстуру страниц под пальцами: в последнее время в ее жизни слишком много синтетического и цифрового.

— Вся еда органическая, — говорит она Горо, когда метрдотель оставляет их одних. Потом кидает взгляд в окно — свет приглушен, чтобы не слишком зашумлять огни города, но океана все равно не видно, даже с такой высоты. — Морепродукты не местные.

— Безусловно, это хорошие новости, — Горо откидывается на спинку стула. Его руки лежат на столе, металлические вставки в костяшках мягко отблескивают в рассеянном свете. Меню он так и не открыл. — Заметное место. И мы тут слишком заметны.

— Вовсе нет. Посмотри, полный зал, и мы ничем не выделяемся. И я не вижу над нами таблички “их разыскивает “Арасака”.

— Ви…

— Да, это немного рискованно…

На слове “немного” Горо чуть приподнимает брови, но Ви продолжает.

— …но стоит того.

— Заметное место, — снова говорит он. — Популярное. Дорогое.

— Вакако хорошо заплатила за последний заказ.

Ви прикусывает язык: обсуждать дела она не хочет, последнее задание от Госпожи из Уэстбрука — тем более; но Горо думает о своем.

— Обычно в таких ресторанах очередь на то, чтобы заказать столик. На полгода вперед.

— Ты преувеличиваешь, — говорит Ви. — Всего-то на два месяца.

— Все равно. Признавайся, что ты сделала, чтобы провести нас сюда?

Ви пожимает плечами и переворачивает страницу, делая вид что очень увлечена изучением состава блюд.

— Да ничего особенного, просто заказала столик, — говорит она. Потом небрежно добавляет:

— За два месяца.

Ви кидает на Горо быстрый взгляд, и едва сдерживает улыбку: его пальцы теперь сцеплены в замок, брови нахмурены. Она знает, что происходит сейчас в его голове: математика. Не очень сложная, но все таки.

Да, она заказала столик в “Кольце” задолго до того, как в первый раз поцеловала Горо перед их вылазкой на склад “Арасаки”.

— Ну что я могу сказать? Я оптимистка, Горо, — Ви смеется и захлопывает меню. — И как оптимистка я говорю тебе: расслабься и выбери себе что-нибудь. Все будет просто отлично!

Ви права — все и правда отлично: и еда, и вино, и вид на город через панорамное окно, плавно, бесшовно переходящее в пол. С высоты не видно мусора, толстое “стекло” глушит стрельбу и вопли сирен; город, красивый и вылизанный, как картинка в дорогом биди, рвется к небу десятками небоскребов, и, глядя на него так легко забыть, что каких-то пятьдесят лет назад здесь была радиоактивная пустошь.

И Ви забывает — о городе, о Панам, которая ждет ее завтра на закате, о паре мелочей, которые она обещала узнать для Реджины, о том, что пора платить за аренду, и о том, что время, выкупленное у реальности продолжает идти, и почти роняет вилку, когда смутно знакомый голос за ее спиной произносит:

— Веспер?

Бронированный ави “Арасаки” внезапно оказывается чуть ближе к реальности, чем ей бы хотелось. Кожа на спине и руках идет мурашками, и Ви переживает одну ужасную секунду неопределенности, пока поворачивает голову, — а потом вскакивает — возможно, слишком поспешно.

— Отлично выглядишь! — говорит Адриан Планель, младший сын лучшей подруги ее матери, и целует воздух рядом с ее щекой. — Сто лет не виделись, ты прямо-таки пропала с радаров.

— Работа такая, — Ви прячет за улыбкой облегчение — от того, что это всего лишь Адриан, а не кто-нибудь из бывших коллег; но еще одно зерно паники зреет где-то в груди — она так и не сказала родителям, что с треском вылетела из “Арасаки”. Надо быть осторожнее со словами, если Ви не хочет, чтобы они узнали об этом из слухов.

— Секретные операции, — говорит она и делает страшные глаза. — Ну, ты понимаешь.

— Может, ты и сейчас под прикрытием? — Адриан смеется.

— Нет, что ты! — Ви качает головой. — Свидание.

— О, это хорошо. Если бы работа, то я бы не стал навязываться, — опасно для жизни, — Адриан снова смеется, и машет рукой, привлекая внимание официанта. — Посидим, поболтаем ты же не возражаешь?

Ви возражает. Горо она не видит, но уверена, что он тоже возражает.

— Адриан, — Ви старается вложить в голос все, что не может сказать словами. — У меня свидание.

— Да я не надолго, — отмахивается он, жестами показывая официанту, что ему нужен стул. — Ну Веспер, когда еще увидимся? Кстати, кто твой спутник?

Ви, конечно, не может сказать: “Знакомься, это Горо Такэмура, бывший телохранитель Сабуро Арасаки. Думаю, ты про него слышал: его недавно убили, во всех новостях было, а смерть повесили на Горо, и теперь половина местных агентов спит и видит, как бы его найти”.

Поэтому Ви говорит первое, что приходит в голову:

— Хидеши Хино, комик.

Адриан тянется, чтобы пожать Горо руку, и не видит, как Ви сжимает пальцы в кулаки и с силой зажмуривается.

Пожалуйста, подыграй мне, думает она, а потом отправляет Горо сообщение: “прости, прости, прости!”, и садится на свое место.

— Хидеши, это Адриан Планель, — Ви на секунду задумывается, как его представить. Потом просто говорит:

— Друг семьи.

— Я не фанат стендапа, но ваши шоу мне нравятся, — врет Адриан очень естественно. — Если честно, я всегда думал, что вы искин!

— Я не искин, — говорит Горо, и лицо у него совершенно похоронное. — Как видите, я комик.

Ви почти мечтает, чтобы пол под ней провалился.

— Адриан, a как у тебя дела? — быстро спрашивает она, чтобы сменить тему. — Надолго в Найт-Сити?

— Улетаю утренним рейсом, — Адриан нетерпеливо постукивает пальцем по столу: то ли ждет официанта, которого отправил за коктейлем, то ли думает о том, чтобы поскорее вернуться домой. — В целом, все отлично: Джим и девочки здоровы, старшая недавно сдала на права…

Пока он рассказывает, как дела у детей, Ви отправляет Горо еще одно сообщение, но он не проверяет телефон.

— А ты, Веспер? Значит, по-прежнему в “Арасаке”?

— Двадцать лет моего контракта еще не прошли…

— Ох, точно, они ребята серьезные. Но вообще я удивлен, что у сотрудницы “Арасаки” есть время на личную жизнь, — говорит Адриан. — Как вы двое познакомились?

Смотрит он при этом на Горо. По Горо видно, что импровизировать он явно не в настроении, так что у Ви нет выбора — приходится сказать правду:

— О, это было то еще шоу! Я пришла с другом, билеты в первом ряду. Очень волновалась — туда было трудно попасть, а когда я впервые увидела… Хидеши, думала, сердце из груди выпрыгнет. Мне показалось, он смотрит прямо на меня, еще секунда — и вытащит на сцену.

Горо сидит, снова сцепив пальцы в замок, и Ви кажется, что он промолчит, предоставив ей выкручиваться. Но он вздыхает и говорит:

— Зачем бы я стал вытаскивать тебя на сцену? Я комик, а не фокусник.

— Но ты видел меня, разве нет? Ты же потом меня нашел.

— Я обратил на тебя внимание, когда вы с другом уже уходили.

— Серьезно? — вмешивается Адриан. — Вот так, разглядел ее в полном зале? А потом просто взял и нашел?

— Не так уж просто, — Горо качает головой. — Пришлось потрудиться, задействовать связи, поспрашивать… людей. Правда, когда я отыскал Веспер, то не сразу ее узнал.

— Ну что сказать? Тяжелая была ночка…

— А потом? — спрашивает Адриан. — Или прямо на месте: искра, буря, фейерверки?

— Потом… — Ви дергает себя за локон, пытаясь придумать, как бы вписать в свою историю перестрелку с убийцами из корпорации.

— Потом появилась моя… бывшая, но об этом я предпочту не рассказывать, — Горо разводит ладони в стороны и кивает на ближайший к ним столик. — Слишком много ушей.

Ви ловит взгляд Горо и одними губами шепчет: “спасибо”.

— Хидеши, вам кто-нибудь говорил, что для комика вы слишком серьезный? Ох, надеюсь, я вас не обидел.

— Нисколько. Я же профессионал: я шучу только если мне за это платят, — он отворачивается от Адриана, смотрит Ви в глаза. — Веспер, боюсь, нам пора. Расплатимся у выхода. Адриан, приятно было познакомиться.

Когда Ви и Адриан снова проходят через ритуал целования воздуха у щеки, Ви вцепляется пальцами ему в плечо и быстро шепчет:

— Не болтай о нас, ладно? Хочу сама родителям рассказать.

— Обещаю, — говорит Адриан, и в этот раз Ви не может сказать, врет он или нет.

В лифте едут молча. “Кольцо” находится на сто двадцатом этаже, так что, к тому моменту, как двери открываются, в просторной кабине, кажется, не остается воздуха — всю ее заполняет напряжение и почти ощутимая тишина. Теплый ветер оглаживает лицо, но облегчения не приносит — грозовое облако по-прежнему висит над их головами.

— Пройдемся? — предлагает Ви. Горо пожимает плечами.

Нормальные люди, думает Ви. Нормальные люди пошли бы центральной улице — яркой, красивой, безопасной настолько, насколько это возможно для Найт Сити.

Но они — не нормальные люди, они — это они, хватит притворяться, ничего хорошего от этого, одни проблемы.

— Прости, — говорит Ви, когда они сворачивают на улицу потемнее, идущую куда-то в сторону набережной. — Не думала, что встречу кого-то знакомого. Вернее, думала, но наделась, что не встречу.

— Ты не рассказала им, ведь так?

— О чем ты?

— Ты не рассказала своей семье, что тебя уволили. Почему?

Ви прячет руки в карманы пиджака, чуть поднимает плечи.

— Не хотела расстраивать? — говорит она. — Думала, что смогу все исправить? Тогда и рассказывать бы не пришлось…

Улица выходит на парковку перед офисным зданием, видимо, для больших шишек — те, кто не вышел должностью, оставляют машины на подземных уровнях. Выход на набережную сразу за стоянкой. Охранник в будке провожает их подозрительным взглядом, но не одергивает — машин почти нет.

— А про то, что с тобой… происходит? — помолчав, спрашивает Горо. — Тоже не рассказала?

— Конечно, нет.

— Тебе не кажется, что они должны знать?

Ви застывает. Горо по инерции делает пару шагов, потом чувствует, что ее нет рядом и разворачивается.

— А ты? — спрашивает Ви, не скрывая злости. — А ты своей семье рассказал? Позвонил в Японию с новостью о том, что тебя вышибли? Нет? Тогда какого черта?!

Голос эхом отражается от стен, и Ви замолкает. Она смотрит на Горо — исподлобья, он смотрит в ответ, сверху вниз, но без презрения или превосходства. Заговаривают они одновременно:

— Горо, я…

— Веспер…

Усмехаются они тоже одновременно, потом Горо шагает вперед, и обнимает ее, и Ви утыкается носом в его плечо, и чувствует, как проминаются ее волосы под его ладонью.

— Мне не нравится им лгать, — признается она и закрывает глаза. — Но я уже не знаю, как о таком рассказывать. Надо было сразу, а теперь… нет, ничего не буду пока говорить. Расскажу им все, если меня вылечат.

— Когда вылечат, Ви, — строго говорит Горо, а потом целует ее в макушку. — Никаких “если”, ты же у меня оптимистка.

Ви тихонько фыркает, потом поднимает лицо, и Горо целует ее в уголок улыбающихся губ.

Нормальные люди не… а впрочем, не важно, что делают, и что не делают нормальные люди. Будь они нормальными людьми с нормальными жизнями, то никогда бы не встретились, и не целовались бы сейчас посреди пустой парковки, под безразличным взглядом скучающего охранника.

…хотя на самом деле охранник, конечно же, их не видит, потому что камеры Ви уже отключила.

========== the killing type ==========

Заказ оказывается с подвохом.

С работой, которую дает Вакако Окада, такое случается. В последнее время — все чаще и чаще, и Ви даже думает не перестать ли вообще отвечать на ее звонки. Вакако — крупный игрок; каждый фиксер в Джапан-тауне спрашивает себя “а что подумает Госпожа из Уэстбрука?” прежде, чем пошевелить пальцем; но это всего лишь один район, а город большой, заказов для нее хватит…

Нет, ссориться с Вакако совершенно не к чему, но можно ведь и вежливо отказаться.

Припомнить прошлые сюрпризы, даже посмеяться над ними, а потом порекомендовать другого исполнителя, — в конце концов, правила хорошего тона никто не отменял, — но Ви знает, что это бессмысленно.

Если Вакако хочет, чтобы Ви сделала для нее работу, то просто дернет за нужную ниточку. Надо отдать фиксеру должное: Ви далеко не сразу поняла, насколько сильно увязла в ее паутине.

Однажды Вакако оказала им с Горо услугу, подарила данные о параде, в которых они так нуждались. Горо тогда сказал, что дороже всего стоят вещи, которые ничего не стоят, и оказался прав: он до сих пор чувствовал себя в долгу перед Вакако.

Чувство долга. Идеальный крючок. Старая паучиха, без сомнения, знала, что делала, когда отдавала щепку бесплатно.

Интересно было другое: прицепляя свою ниточку к спине Горо, понимала ли Вакако, что одной уловкой заманит в свою паутину сразу двух мух?

Ви почти уверена, что все она понимала.

Улицы Найт-Сити расписаны граффити, призывающими сожрать богачей и сжечь их собственность; каждый местный готов рассказать историю о том, как корпорация разрушила его жизнь. Они плюют себе под ноги, проклиная “Биотехнику” или “Арасаку”, но их город живет по тем же законам, что и любая из них.

Невидимые линии взаимных связей, неосторожных клятв, старых долгов и забытых ошибок пронизывают Найт-Сити, словно обрывки старой Сети. Чтобы выжить здесь, нужно не только владеть информацией, но и понимать свое место в пищевой цепочке.

Этот культурный контекст Ви прекрасно знаком, поэтому она экономит время: свое, Вакако, Горо, — и соглашается на работу.

Заказ кажется простым: проникнуть в здание, добраться до объекта и захватить его. Кадзуо Мори забрался довольно высоко в иерархии “Тигриных когтей”, но это не первый раз, когда Вакако работает против “своих”. Заказчику Мори нужен живым или мертвым; второй вариант не рассматривается — Ви давно и ясно дала понять, что она не убивает.

Поначалу все идет неплохо.

Внутренняя сеть здания ломается по щелчку пальцев, и Ви просматривает все доступные камеры на этаже. Потом записывает с каждой по короткому видео, ставит на цикл и отправляет на пост службы безопасности: листья голографических цветов, расставленных по коридорам, чуть дрожат, создавая иллюзию жизни, иллюзию текущего времени, — как раз то, что нужно.

Галерея между домами уже с год как закрыта на ремонт: аварийное состояние, риск обрушения, не входить. Дверь заварена наглухо, поэтому выбираться приходится через пролом в стене, дальше — на крышу галереи, пройти над улицей, спрыгнуть на площадку проржавелой пожарной лестницы, осторожно подняться на пару пролетов, и вот он — нужный этаж.

Электронный замок сдается через пару минут, путь свободен.

Горо входит первым, Ви следует за ним, отстав на пару шагов; сознание привычно раздваивается, нейропроцессор легко обрабатывает оба потока данных — с оптики и из сети. Оружие выставлено на нелетальный режим, но оно не понадобится: камеры по-прежнему транслируют записанную Ви пустоту, так что идут они как призраки.

Как воры.

Цель находят в спальне: тут наблюдения нет, как и предупреждала Вакако. О чем она не предупреждала, так это о четырех машинах, украшенных дурацкими лентами, которые в эту самую минуту подкатывают к подъезду.

Пока Кадзуо Мори нервно потеет, глядя в черный зрачок дула ее пистолета, сама Ви смотрит через камеры в фойе, как из машин выбираются люди. Веселая, пьяная толпа. Одеты прилично, но только на первый взгляд: Ви с ходу видит разницу между настоящим “Джингуджи” и подделкой, пошитой в подвалах Маленького Китая.

Хотя на невесте платье настоящее, надо же.

Ви подключается к микрофонам; лингвоимплант спрашивает, нужен ли ей перевод с русского и польского. Она уже догадывается, какой ответ получит, но все равно пробивает несколько лиц по полицейской базе.

Невесту зовут Надия Забродская, в розыске за разбои, кражи, тяжкие телесные повреждения. Запись о непристойном поведении на фоне прочих ее грехов вызывает едва ли не умиление. У жениха — теперь уже мужа — Надии, в списке еще и убийство.

И, конечно, главный общий интерес молодоженов: нелегальная торговля имплантами.

Свадьба у Мусорщиков.

Хуже и не придумаешь: они так и не успокоились после истории с Дорсетт. Ви периодически ломала их сети, чтобы оставаться в курсе событий, и то и дело натыкалась на упоминание об их с Джеки работе.

Специально ее не искали, но не простили, нет.

Об этом выходе можно забыть — даже если Мори согласится им подыграть, кто-нибудь из Мусорщиков может узнать Ви в лицо, и тогда все… осложнится. И нет ни единого шанса на то, что они смогут незаметно вытащить Моро тем же путем, которым сами пришли.

Ви почти физически чувствует, как уходит время: рано или поздно кто-то заметит ее вмешательство в сеть.

— Не вижу проблемы, Ви, ты все еще можешь закрыть заказ, — говорит Вакако, после того, как Ви очень быстро и подчеркнуто вежливо обрисовывает ситуацию — она злится, но фиксеру незачем об этом знать.

— Я не убийца, — напоминает Ви.

— Я знаю. Кстати, я говорила, чем именно занимается Мори?

Вакако начинает издалека, как будто у них есть все время мира, но Ви хватает нескольких слов, чтобы уловить суть: дети.

Что бы там ни говорили на улицах, у Вакако Окады есть слабое место.

Когда-то давно, в середине сороковых, “Арасака” убила ее внука: если поспрашивать нужных людей, эту историю еще можно узнать. Но без подробностей — это Найт-Сити, в конце-то концов, тут такое в порядке вещей. Никто уже и не помнит ни причину, ни даже имя.

Человеческая память ненадежна, но базы данных — совсем другое дело, так что Ви знает имя: Коу.

Ви знает и причину: это была месть за то, что “Когти” соскочили с крючка “Арасаки” и загребли под себя Джапан-таун. Как бы Вакако ни пряталась, действуя чужими руками, кто-то докопался до правды и выяснил, что за этим стояла она.

Ви также знает, что Коу было семь.

И пока Вакако расписывает, что и как Мори делал с детьми, которых покупал, Ви думает о том, что вполне могла работать с кем-то из тех, кто отдал приказ убить ее внука: здороваться в лифте, болтать у кулера, обсуждать за утренним кофе, что развлекательные шоу у “54 Ньюс” уже не те, а вот раньше…

Кто-то в “Арасаке” убил ребенка просто для того, чтобы поставить на место женщину, которая перешла корпорации дорогу.

Ви бы так не смогла. Возможно, поэтому она и оказалась на улице.

Но когда Вакако замолкает, она упрямо повторяет:

— Я не убийца.

— Зато я — убийца, — говорит Горо, с которым они делят канал связи, и стреляет Мори в в висок.

Благодаря глушителю выстрел почти не слышен, но Ви все равно вздрагивает. Она, конечно, видела уже, как Горо убивает: без жестокости, но и без колебаний.

Как солдат, привыкший исполнять приказы.

Как телохранитель, готовый в любую секунду спустить курок.

Как изгнанник, решивший заплатить любую цену, чтобы добиться возмездия.

…или почти любую: Ви, как ни старается, не может представить его на месте агента, который застрелил маленького Коу. Забавно: когда-то она даже подумать не могла о том, что между убийцами может быть разница. Теперь она это знает.

Но “солдат”, “телохранитель”, “изгнанник”, даже “убийца” — все это не более, чем ярлыки, и когда Ви смотрит на Горо, то видит она не их, а человека. Возможно, поэтому она так часто и так легко забывает об этой его стороне.

И любит Ви тоже человека. Человека, который иногда убивает.

— Заказ закрыт, — говорит Вакако. — Приятно с тобой работать. С вами обоими.

…Ви некстати вспоминает, что “Коу” означает “счастье”, и больше не сомневается, что заказчик этой работы — сама Вакако.

========== slipping through the fingers ==========

— Что-то серьезное? — спрашивает Ви. — Мне приехать?

Она говорит негромко, едва ли не шепотом, чтобы не разбудить Горо, но он уже проснулся — от того, что почувствовал, что ее больше нет рядом. Когда-то это шло от разума — отслеживать, что с ней, как она; беспокоиться о ней как о единственном свидетеле, — потом превратилось в привычку, почти в рефлекс.

Ви на другом конце комнаты, настолько далеко, насколько позволяет гостиничный номер. Руки сложены на груди, плечи напряжены; отсветы от неоновой рекламы пробиваются через жалюзи и скользят по обнаженной коже когда она двигается, — пять шагов, от стены до окна.

— Значит, никто не пострадал?

Ви проводит пальцами по планками жалюзи. Замирает на несколько секунд, оттянув одну из них вниз, и Горо не может отвести взгляд от ее губ и шеи, омытых неоновым светом.

А ведь совсем недавно он был уверен, что в Найт-Сити просто не может существовать ничего красивого.

Иногда ошибаться бывает очень приятно.

— Нет, не извиняйся. Все в порядке. Наоборот, спасибо, что рассказала.

Она отпускает жалюзи и оборачивается через плечо. На билборде за окном сменяется реклама, и синие полоски света превращаются в золотые. И тот, и другой — ее цвета.

— Все-таки разбудила, — замечает Ви.

— Я сам проснулся, — Горо приподнимается на локте. — Кто-то из фиксеров?

— Хуже, — она подходит, садится на край кровати, подогнув под себя ногу. Теплая коленка касается его бедра. — Мисти звонила: Нибблс подрался с уличным котом.

Горо сперва удивляется, потом вспоминает: Ви говорила, собирается в Пустоши на несколько дней, потому и отнесла своего питомца к Вику.

— Ты знаешь, я ведь его видела, еще до Компэки-плаза, — продолжает Ви, — И, если честно, думала, что это и был Нибблс: жил там раньше, а потом перебрался в мою мегабашню. А оказалось — два разных кота.

Или два бакэнэко, думает Горо. Кошкам-оборотням самое место на улицах этого ненастоящего города: можно вволю прятаться в тенях, смотреть и слушать, следить и выжидать.

Кошкам живым там давно уже нечего делать.

Значит, бакэнэко показался Ви, когда она готовилась к ограблению. Жаль, что она не знала тогда, что это дурной знак: может быть, это заставило бы ее задуматься, даже отказаться от контракта, который искалечил ее жизнь. Да, они бы никогда не встретились, зато…

Горо понимает, что Ви вряд ли прислушалась бы к такой мелочи, как плохая примета, но ему нравится иногда представлять себе ту версию реальности, в которой она не умирает.

— О чем ты думаешь? — спрашивает она.

О том, что ты можешь исчезнуть, хочет сказать Горо. О том, что ты утекаешь, как вода сквозь пальцы, как бы крепко я тебя ни держал. О том, что у тебя есть один-единственный шанс и нет никаких гарантий.

О том, что я боюсь тебя потерять, хочет сказать он, но лишь качает головой, и только тогда замечает, что бессознательно гладит ее коленку. Как будто если он хоть на секунду перестанет ее касаться, и коленка, и вся остальная Ви просто растворятся в воздухе.

Но когда он убирает руку, Ви по-прежнему рядом, и даже улыбается; ее оптика мягко сияет, будто вобрав себя весь свет в номере, и Горо думает, что ее глаза похожи на звезды.

Даже в его голове это звучит смешно и банально, но он не боится показаться смешным или банальным, а потому говорит это вслух.

— Это просто линзы, — Ви мягко смеется. — Ты тоже можешь поставить себе такие, хочешь, спрошу у Вика? Он знает, где достать.

— Я не имел ввиду то, как они выглядят.

Горо убирает волосы от ее лица, проводит по скуле подушечкой большого пальца и чуть задерживает прикосновение у виска.

— Когда ты улыбаешься, твои глаза освещают все.

Ви, конечно, тут же улыбается снова, и прижимается к его ладони щекой.

Горо хочет обнять ее, так крепко, как только возможно, но знает, что текущую воду силой не удержать, а потому осторожно тянет Ви к себе. Потом нежно, едва-едва, касается губами одного из светлых пятнышек на ее ключице, и не слышит, но чувствует как прерывается на секунду ее дыхание.

…где-то внизу, по призрачным улицам неживого города бродят кошки-оборотни, предвещая беду любому, кто их увидит. Но знаки можно толковать по-разному: в конце концов, бакэнэко не только приносят несчастье — они умеют возвращать мертвых к жизни.

Может быть, это значит, что будет и еще один шанс — для них обоих?

========== riptide ==========

Комментарий к riptide

написано для wizjer по ее хэдканонам <3 <3 <3

Пена сбивается к краям ванны, громоздится в фантастические конструкции и дрожит, как желе, от малейшего движения воды. Дрожит — и раздражает. Миллионы маленьких пузырьков постепенно лопаются, звук едва слышен; в другой день Ви бы его не заметила, но сегодня восприятие обострено, и цепляется за все, что бесит, даже за такую мелочь, как эта чертова пена.

Сегодня ей кажется, что все неправильно, все не так. И можно не спрашивать себя, почему: ответ известен.

Потому что она не заслужила быть здесь.

Время уходит, нужно тратить его с умом — на то, что приблизит ее к спасению или хотя бы увеличит шансы, но дело не только в этом, она… додумывать мысль нет никакого желания, и Ви снова переключается на раздражитель: кажется, под ее взглядом пузырьки лопаются в два раза быстрее.

Пенная гора, которую она гипнотизирует, вздрагивает у основания, и верхушка сползает с нее, как лавина. Вот только взгляд Ви к этому отношения не имеет: все дело в волне, которая расходится по воде, когда Горо поднимает руку и аккуратно касается ее плеча.

— Снова конструкт? — прямо спрашивает он.

— Нет, — Ви чуть расслабляется, откидывает голову назад; волосы стянутые к затылку смягчают прикосновение от твердых граней его имплантов. — Я одна: приняла таблетки, не хотела, чтобы он меня не отвлекал.

— И поэтому ты сама сейчас не здесь.

— Я…

Возразить она не успевает: пальцы скользят вверх по плечу, потом вдоль ключицы; ненадолго замирают возле ямочки под шеей, чтобы описать маленький, едва заметный круг, и двинуться дальше.

— Ты прав, — говорит Ви и тут же глотает воздух — сама не заметила, что задержала дыхание. — Я загрузилась, прости, настроение… не стоило вообще это все устраивать. Думала, получится расслабиться, но не могу перестать… думать. Может, ну его? Уйдем? Тем более, что защита у отеля серьезная, и может, они уже выяснили что имя на которое снят номер — фальшивка. Наша безопасность под угрозой…

Пальцы Горо чуть сжимаются на ее левой руке: ну да, по его меркам “безопасность” они убили и похоронили уже давно. Ви упирается подбородком ему в предплечье, потом чуть наклоняет голову и ненадолго прижимается щекой.

— Давай уйдем, — снова предлагает она и пытается встать.

Встать не получается: рука, до того расслабленно лежавшая у нее на груди, сейчас похожа на камень, который так просто не сдвинуть. Чувство беспомощности омывает ее, как волна, и смутное раздражение мгновенно переплавляется в злость — горло пережимает, как будто его сдавили невидимые пальцы, и Ви шипит:

— Пусти меня.

— Ви?

— Пусти!

Она не боец, и никогда им не была, но сейчас она готова драться: как угодно, чем угодно — ногтями и зубами, как затравленное животное… но драться не нужно: рука исчезает и Ви вырывается на свободу. Вскакивает, — и тут же хватает за бортик: скользкое дно не прощает ей резкого движения. Ви не падает, нет, — успевает вернуть равновесие, и почти изящно погружается обратно воду, — но в этот раз — в другом конце ванны, подальше от угрозы.

От угрозы, которой нет: Ви впивается взглядом в лицо Горо, пытаясь найти там хоть какие-то признаки того, что с ним что-то не так. Что он это не он а кто-то другой: кто-то кто пытается навязать ей свою волю, заставить ее делать то, чего она не хочет; кто-то, кто держит ее в плену.

Но Горо — это просто Горо. Встревоженный, обеспокоенный, он сам сейчас похож на животное в свете фар — замер и боится сделать лишнее движение.

Чтобы снова ее не напугать.

Потому что это она не в порядке.

— Что произошло? — спрашивает Горо, но Ви только качает головой.

— Давай уйдем, — повторяет она. — Все пошло не так. Давай просто притворимся, что этого вечера не было.

— Или ты можешь рассказать мне, что опять сделал твой конструкт, и мы оба подумаем, как это можно исправить.

Ви обхватывает колени руками, утыкается в них лбом, закрывает глаза. Рассказывать не хочется. В таком и самой себе признавать противно, а кому-то другому…

— Это не он, — голос звучит глухо, Ви вообще не уверена, что Горо ее слышит. — Это я. Мы с ним… разговаривали, и я поняла, что больше не злюсь. Не злюсь на него — убийцу сотен и тысяч, на своего будущего убийцу.

Она замолкает, не зная, как объяснить; потом находит слова:

— Это неправильно. Я не должна сочувствовать ему, пытаться понять или простить. Джонни мне не друг, и я знаю это. Он полный мудак, Горо, но в тот раз он вел себя почти по-человечески, и я подумала…

— Что он изменился?

Ви смеется — хрипло, невесело. Чуть поднимает голову, чтобы поймать его взгляд.

— Нет, — говорит она. — В такое даже я не верю, хотя стараюсь видеть в людях хорошее. Я испугалась, и в этот раз не его. Себя.

Горо кивает.

— Я не могу полностью понять твой страх, потому что не был на твоем месте. Могу только представить. Но насколько я знаю… — он избегает называть Джонни по имени, а потому говорит:

— …твой конструкт, — умение сопереживать, это не та черта которую он может тебе навязать.

— Это точно, — губы Ви против воли растягиваются в улыбке. — Эмпатия — это не к нему. Но я меняюсь не только потому, что биочип работает. Я и он — мы же всегда вместе, каждую минуту, как… сокамерники. А человек ко всему привыкает, начинает считать нормой. Я не хочу считать его нормой, Горо.

Ви делает над собой усилие, расцепляет руки. Машинально рисует — пальцем по пене — грустную рожицу; зачем-то пытается исправить ей рот, превратить его в улыбку, но выходит только хуже, и Ви смазывает все одним движением.

— И я все думала и думала об этом, никак не могла перестать. Решила: нужно как-то отвлечься, отдохнуть, устроила нам вот это, — она обводит ванную рукой. — И все испортила. Дурацкая была идея: нельзя отдыхать, когда столько всего нужно сделать, и столькое на кону…

— Ты не права, — строго говорит Горо. — Ты должна отдыхать. Как раз из-за того, что слишком многое от тебя сейчас зависит. Иначе твои тело и разум подведут тебя в критический момент, и ты… снова окажешься на свалке.

Ви смеется от неожиданности, и к своему удивлению, чувствует облегчение.

— Ух ты, — говорит она. — Довольно прямолинейно.

— Знаю. Мне всегда не хватало… как ты тогда выразилась? Корпоратской хитрости?

— Не тебе одному. Иногда я думаю, что оказалась на улице ровно по той же причине. Ладно, я…

— Подожди, — просит Горо. — Я еще не закончил перечислять, в чем именно ты не права.

— Длинный список, наверное?

— Да. Целый один пункт: ты ничего не испортила. Иди сюда.

Он протягивает руку, и, когда Ви вкладывает в его ладонь свою, сжимает пальцы так аккуратно, словно держит что-то хрупкое и драгоценное. Ви не сопротивляется, когда Горо привлекает ее к себе.

Запах кедра и солнца, шершавые губы под ее губами, теплая рука, скользящая между лопаток, твердые края имплантов под ее мягкими ладонями, — все это снова ощущается, как безопасность. Ви чуть отстраняется, чтобы коснуться кончиком языка шрама на его нижней губе, а потом снова целует его, до тех пор пока не вспоминает что ей все еще нужно дышать.

Горо выдыхает какое-то слово, но она разбирает только:

— …саи-тан.

— Что? — спрашивает Ви, но Горо качает головой.

Его пальцы скользят с ее спины вверх, на шею, потом на затылок, секунда — и заколка спадает, освобождая облако волос. Кончики локонов тут же намокают, но Ви не возражает.

— Скоро все это закончится, — обещает Горо. — Ты уже решила, что будешь делать?

— Угу, — Ви кладет ему голову на плечо, закрывает глаза. — Буду работать как проклятая, чтобы оплатить психотерапевта.

Горо мягко смеется, уткнувшись лицом ей в волосы.

— Скоро все закончится, — повторяет он и целует ее в макушку. — И закончится хорошо