Пластилин (СИ) [Станислав Стрыгин] (fb2) читать онлайн

    Пластилин

<p>

 </p>

<p>

 </p>

<p>

 </p>

  "− А кем Вы работаете в милиции, участковым?

  − Нет, экспертом-криминалистом.

  − А-а, ночной экспресс..."

  (Из диалога в купе поезда)

<p>

 </p>

<p>

 </p>

  1. Обретение

<p>

 </p>

  "Плохо ли, хорошо ли, но лодка прокладывала себе путь через все препятствия."

  (Антонио Арлетти "Трампеадор")

     Васька проследовал за низвергавшей гром и молнии сотрудницей бедового офиса, и так и застыл в дверном проёме.

    − Вот, Вы только посмотрите на всё это! − разгневанная дама энергичным жестом указывала на причины своего недовольства.

    − Ух!

Действительно, такое не каждый день увидишь. Как и в других кабинетах конторы, пострадавших от ночных "посетителей", здесь дверцы шкафов тоже были распахнуты, металлический шкаф с раскуроченной дверцей тоже валялся на боку, всё было разбросано. Однако, к общему разгрому добавлялся ещё и "подарочек от этих тварей" − лужица и кучка в углу и ... На одном из столов, аккурат в самом его геометрическом центре, гордо красовался "комплект" мужских гениталий телесного цвета, воплощённых неизвестным автором в пластилине. В "бодром", так сказать, состоянии исходной модели.

      Лейтенант, вздохнул, перенёс чемодан, взялся за осмотр помещения − уже шестого по длинному коридору строения барачного как типа, так, похоже, и возраста. Сначала сориентировался, затем фотосъёмка с последующим поиском и изъятием в соответствии со следственной тактикой и криминалистическими правилами осмотра. Ничего особенного уж важного и нужного для дела, здесь пока не обнаруживалось. Так, подлежал изъятию фрагмент дверного косяка с характерными "ласточкиными" следами раздвоенного конца фомки, просматривался всё тот же башмак, прошедший по разбросанным бумагам, что и в соседних кабинетах. "Точно "воровской" − раз по столам, бумагам и собственной "кучке", да и мужской туфля, а тут дамы работают", − окончательно для себя определился специалист, разглядывая крепко выношенный рисунок "протектора" полу-спортивной туфли на бланке совершенно убитого погромом "Счёта − фактуры".

     Пришло время перейти и к "вишенке". Сапиенс, зачем-то вылепивший это, не был обделен ни талантом, ни склонностью к преуменьшению. Всё было как надо, всё на месте: пропорции, мелочи, как ни крути. "Вот даже если очень постараюсь − не смогу так, а он запросто слепил, и щедро выставил, любуйтесь − творец хренов! Надо бы дитю пластилин купить − пусть развивается, вон как у людей получается!" Прервав размышления, криминалист осмотрел поверхности под "местным" освещением от фонарика. Да, следы есть! Пластилин и подобные материалы отзывчивые на следообразование, правда с массой оговорок, но тем не менее − объект всегда перспективный. Особенно на следы зубов − вспомнил Васька крим−практику и экзерсисы с товарищами в этой области. Люба Зеленовская, новобранец для сопредельного района, как и Васька натаскивалась в "городе", тогда так и заявила: "Ах как же жаль, что в реальной жизни все эти негодяи не кусают пластилин, гипсовые и другие замечательные эластичные смеси и поверхности в реальной жизни! Постоянно и повсеместно! Может быть они просто не знают, насколько всё это здорово! Пусть и не для них... Но ведь нельзя же быть всю дорогу циничными эгоистами?". Любка возводила перепачканные смесями руки к небу и делано выдыхала.

     Следы пальцев были хорошие, статичные, и, как и положено на пластичных поверхностях − объемные. Но как всё это изымать, чтобы не повредить, не "замацать", даже работая в перчатках, драгоценное? Обычные методы не годились. Не без посторонней помощи, изрядно попотев, криминалист переместил вещдок в подходящую коробку из-под обуви, выпрошенную у хозяек кабинета. Чтобы объект не болтался в коробке, и не утрачивал своих нежных криминалистических качеств при перемещении, упаковка была "в распорочку" с использованием предоставленных "местных" офисных ластиков и карандашей, нарезанного картона. Криминалист сразу завернул группу в городской отдел, где цифровая камера была получше. И нежно на коленях держал заветную коробочку, не спуская глаз, осуществляя, таким образом в полной мере "надлежащий контроль в сопровождении" ответственного образца.

      Некоторый крюк, конечно, не способствовал оперативности выездов на другие, уже стоявшие в очереди места происшествий. Но группа, да и вся дежурная смена, должны были прилагать максимальные усилия для ускорения получения информации по эпизодам с которыми они все сегодня сталкивались. И хорошие следы − веская причина внести правку в запланированную дежурной частью последовательность действий. Что ж, решение принято, и остальным потерпевшим придется подождать. В случае с завалом происшествий или появлением на горизонте чего-нибудь экстроординарного, на территории будет работать вторая − резервная дежурная следственно−оперативная группа. Или даже третья и четвертая в случае коллапса − в "поле" выйдут все до последнего, что случается регулярно. В такие "черные" дни в разных местах района, а иногда и города в целом, слышны сирены спецавтотранспорта. В офисах крим−служб в такие дни одиноко, перебивая друг друга, звонят телефоны, к которым некому подойти. Однако, кто бы ни был звонивший и как бы ни был высок его пост, человек все понимает правильно − там или учения или что-то "разверзлось". Если очень надо, позвонит на мобильный или в дежурную часть и узнает, что именно разверзлось.

  2. Дорога к творцу

      В городском отделе вообще никто не удивился, и не такое видали. Но тут да − курьёзность яркими красками разбавила унылое утро понедельника. Виктор Семенович − старший специалист дактилоскопической группы, потирая руками, принял "пластилиновое", сразу предался камланию под камерой, софитами и прочими гаджетами осветительной и вспомогательной техники.

"Да! Имеются три замечательных ногтевые, не считая средних! Хороший, уверенный захват правой кистью чл...", − ликовал Виктор, приглашая сотрудников группы к монитору. Наилучшие снимки были кодированы, введены в базу данных и обработаны АДИС.

    − У тю-тю-тю-тю-тю! − голосом Волка из "Ну Погоди!" комментировала процесс, принявшая эстафету ввода−обработки следов рук, оператор Катерина.

    − Ждём−ждём-с, кто же ты, вороватый пачкун с задатками Праксителя? − заглядывал заинтригованный Виктор за плечо сотрудницы.

      Машина по-быстрому выдала рекомендательный список с хорошим процентным приоритетом в отношении имевшегося в городской цифровой дактило−базе лица. Человеческий фактор в лице двух сотрудников проверил машинную часть работы, и вожделенный результат в виде установочных данных вороватого пачкуна был на руках.

       Дальше сработали уже совсем другие люди, с благодарностью принявшие от смежников информацию. Уже к обеду они в доверительной обстановке, расспрашивали сонного, уставшего от трудов пластилиновых дел мастера, о его учителях, пути, друзьях и дальнейших творческих планах. По мету жительства обнаруживалось и похищенное из офиса, изобличавшее мастера и подельников целиком.

    − Что же вы за гамадрилы такие? Мало того, то все раскурочили, так ещё и ... − пытались проникнуть в заскорузлую душу сотрудники розыска.

    − Э-э. Живот прихватило, нервы же! − смущенно потупился задержанный.

    − А вон то на столе, кто лепил?

На небритых щёках "примата" разлился румянец, задержанный что-то промычал. На выложенные на столе фотографии смотреть ему категорически не хотелось. Видимо сильный эмоциональный отклик при упоминании предметов искусства вызвал переживания непреодолимой силы.

  ***

     Сам, "изыматель" − Васька, о результатах своего выезда узнал позже, уже утром следующего дня. Все оставшиеся сутки эксперт катался по происшествиям, борясь с мировой преступностью. Которая, по мнению коллег, отступала и пряталась в тень, узнавая, кто сегодня ей противостоит. Но в этот раз что-то подвергло её на дерзость − преступность решила бросить вызов своему храброму гонителю и умотать его до состояния обессиления и частичной невменяемости.

Что же касается утреннего "погрома" в офисе, то установление личности подозреваемого и последующие события, попадали в категорию: "Раскрытие по горячим следам". В суточную сводку РУВД и затем в край, изделие попало как "фигурка со следами рук". А в "Журнал осмотров мест происшествий" экспертно−криминалистического отделения РУВД, литературу сугубо внутреннюю, лейтенант, в своей душевной станичной простоте, записал незамысловато, но по существу: "пластилиновый мужской хрен со сл. рук.". Попутно вписав в столбец "Примечания", как и положено, красной ручкой Ф.И.О. и прочее по установленному и уже и задержанному лицу.

Через пару дней "пластилиновое" по воле следователя, которому досталось дело "с лицом", вернулось из головного подразделения на историческую Родину − в район изъятия, для производства идентификационной экспертизы.

      Весь этот эпизод вряд ли бы остался в памяти причастных надолго. Да и то разве что по причине удачной работы полевого криминалиста "по пластилину", быстро давшей положительный результат, что случалось крайне редко и в целом по региону.

"Эти криминальные гады − гады во всём! Забывают они оставлять свои визитки, паспорта или хотя бы конверты, журналы с домашними адресами на местах происшествий! Не рисуют на стенах чёрных кошек с подписями участников налета. Не лепят бюсты любимых женщин, не ставят их повсеместно − черти полуночные!" − окончательно приговорила когда-то Зеленовская эту категорию граждан, и многие тысячи коллег по всему миру не могли с ней не согласиться.

Однако, волею судеб, история с "Васькиным хреном" быстро не закончилась, и стала на годы легендарной и где-то даже сакральной.

<p>

 </p>

  3. Смутные времена

     "Весёленький материальчик" с пластилиновой фигуркой, стопочкой дактилокарт творца, сотоварищей, а также хозяев бедового кабинета, Сергей Петрович − начальник отделения отписал одному из сотрудников, не Василию. "Изыматель" по своим приключениям экспертиз делать не должен − потом по прокуратурам и судам возможны проблемы. На время нахождения вещдока в отделении "пластилиновое" со следами рук было помещено на поддончике в холодильник на отдельную полку ибо восприимчивая к температуре пластичная поверхность могла "поплыть". Перед поддончиком в таких случаях выставлялась картонная табличка с текстом крупными буквами: "ВЕЩЕСТВЕННОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО. РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ!". Таких табличек в отделении было несколько, они постоянно использовались. Старинные, фирменные, добротные − они, должно быть, ещё помнили Николая Щелокова в молодые годы.

      В описываемый период в городе, в его правоохранительном сегменте, проходили активные движения. Это было связано с появлением нового начальника городского УВД, как водится полковника − варяга на сей раз прибывшего из Города-Героя Новороссийска. Как всегда в таких случаях, поначалу ходили слухи про то, где и при каких обстоятельствах, он раздобыл столько денег, чтобы купить здесь генеральское наше кресло. "Это же порт, Южные Морские ворота, склады, трафик всего, ну, Вы понимаете... Оттуда всё!" − нашептали знатоки.Однако, державшие свечку над процессом зарабатывания, дележа и выплачивания новороссийских деньжищ отмалчивались, и для большинства, слухи так и остались слухами.

      Будущий генерал Чернобровов весьма рьяно взялся за исполнение своих обязанностей, и очень быстро удивил всех. "Новороссиец" или просто "Новорос", весьма жёсткий северный ветер, при высокой бальности он не прощает ошибок в море и на побережье. А ведь там ещё случается и бора* Под стать им − грозным атмосферным явлениям, видимо, был и наш "варяг" оттуда. Практически сразу начало "ураганить" и штормить. В будни и выходные, полковник и его люди приставали к прохожим милиционерам, объезжали всё и вся нешуточной агломерации с инспекциями, зачастую инкогнито, бодро искали и находили "косяки". По итогам инспектирования устраивались разгромные оргвыводы, в том числе с перемещениями и даже увольнениями. Чернобровов ухитрился перессорить многих, вынуждая дежурных проверяющих − старших офицеров, проводить глубокое и "объективное" рытье, а также вести поиски новых смыслов в понимании проблематики: "нарушение". Обиженные руководители, оказавшиеся по графикам штабов ОВД и "города" проверяющими, в свою очередь мстили обидчикам, выезжая и накапывая в конторах "противника" ответный "криминал". Если раньше в "Книгах проверяющих" в графе "Недостатки" месяцами переписывались опусы вроде: "Отсутствует лампочка у входа", то теперь графы пухли от животрепещущей фактуры. А не найдёшь, не распишешь - значит отработал инфантильно, смалодушничал, лен−тяй, пеняй на себя... В общем, тактическая схема: "разделяй и властвуй" в полном объеме. Некоторые перестали здороваться за руку, смотрели с холодком вслед бывшим приятелям, шипели в спину.

  "Где-то звенит колокол по нам,

  Звук барабанов всем слышен...

  Кто я, где я, маленький и слабый,

  Кто мой путь дробный допишет?" − мудрствовал начфин, склонный к поэтике и меланхолии.

      Из динамиков на селекторных сообщениях − то загробная тишина, то крики, иногда казалось, что оттуда вот-вот начнёт сочится кровь. Те несколько десятков руководителей среднего звена, собранные в кабинетах своих шефов в районах, в ожидании, когда речь на селекторе пойдет о их территориях или их службах, внутренне подбирались, нервно перебирали бумаги, кто-то может и молился − готовились как всегда к худшему.

      Длились "репрессии" месяцами, руководители всех звеньев пили валерианку, запивали нахлобучки водкой. Замуштрованный личный состав ходил по улицам в опрятном донельзя состоянии, фуражки перекочевали из под подмышек строго на головы, люди просились "к мамке на недельку", на больничный и в отпуск. Женщины, вынужденные носить форму, по дороге на работу надевали плащи и драпировали форменные рубашки, галстуки и бабочки в зоне декольте шарфиками − маскировались.

  Однако, наш человек, он несгибаем, крепок духом, донельзя когда надо адаптируем. Гарнизон мало-помалу приспособился к "молоху инквизиции", вжился, а что делать? Да и молох несколько ослаб − уже срезал и ошкурил всё не так выступавшее. Через какое-то время на утренних селекторах люди уже ухитрялись погутарить о постороннем, позевать, вообще опоздать, и прокомментировать окончание заседание репликами, вроде:

    − Да-а, что-то Сан-Саныч сегодня не в ударе?

    − Сегодня вегетарианец! − кивнет коллега.

    − Устал, устал, а что вы хотите − уже октябрь, − подытожит милицейский начальник района. − Ладно, все по рабочим местам, трудимся хорошо, честно, от души, исполняем предписания, не будим лиха в лице сами знаете каком.

  4. Оберег

      И надо же, в одно из воскресений Смутного времени, когда именно Василию угораздило бороться с преступностью, в дверь позвонили. Дежурный эксперт только что вернулся с выезда, ему предстояло быстренько что-то проглотить, переодеться, и уже ехать куда-то дальше. Мировая преступность не унималась, давила многообразием оттенков, требовала деятельного Васькиного присутствия то тут, то там.

      И вот, Василий как был, так и встретил на пороге незнакомую троицу в гражданском. Нарисовавшись перед высоким руководством во взлахмаченном виде, в цветастых семейных трусах, с волосатым пузиком, при миске борща в руках.

  "Какого рожна трезвоните? У меня нет времени, сегодня воскресенье вообще!" − Василий был недоволен, и его можно было понять, дожевывая пищу, он попутно указал посетителям на жирную стрелку с текстом: "Вытрезвитель за углом!" на двери.

    ЭКО как и Медветрезвитель располагалось в промзоне на окраине района. На улице с рядами высоченных тополей, древовидных кустарников − в длинном двухэтажном кирпичном строении с вензелем "1952", в удалении от всех других "органов", что имело свои плюсы и минусы. По общему же убеждению работавших в нем сотрудников, но не высокого руководства − плюсов было значительно больше! Вход в оффис прямо с улицы − железная дверь под массивным козырьком. Звонившие могли быть кем угодно от бродяг, водителей или слесарей в поисках: "чалочки", столовой, "помыть руки бы" или коммивояжеров и прочих мошенников, вплоть до самого замминистра рыбной промышленности. Вероятно, троица и намеревалась посетить именно вытрезвительских, окунуться, так сказать, в "медицинский ад чистоты и звенящей трезвости" Но как и многие сотни других страждущих, пытавшихся нащупать дорогу туда, заплутала в пути среди припаркованных автокранов и миксеров, стрелок и обозначений...

    − Так−так. Полковник Чернобровов, − высокий, хмурый незнакомец с фактурной внешностью артиста Ледогорова во главе троицы, достал и протянул лейтенанту ксиву. − Доложите, кто вы, почему в таком виде? И пропустите в расположение! Проходите, товарищи.

  Когда утром понедельника Васька начал всё это рассказывать Петровичу, тому сразу поплохело. Майор прижался спиной к стене, мысли лихорадочно носились в голове: "Но ведь на селекторе Сан Саныч про визит отмолчался, а он тут был лично, тратил время и "нервничал"! Да, у соседей в Медветрезвителе был разнос! Как такое возможно? Репрессии еще не сформулированы, нуждаются в детальном осмыслении и обрушатся позже? Какова будет глубина "братской могилы", утащит ли он с собой людей из городского отдела?"

    − Зачем же ты открывал?! Можно было тихонечко сдать назад...

    − Да я же миской-ложкой бренчал пока шёл. Петрович, поверишь, сил не было − кушать хотелось. Да и не знаю я их никого в лицо.

Васька продолжил повествование, лыбясь и почёсывая разросшуюся на макушке в стиле "Антошка−Антошка" растительность.

    − Чтоб постригся, или мы всем миром того − укоротим твои заросли, прожорливый ты наш!

    − Да−да, виноват, Петрович, запустил, исправлюсь. Так вот, полковник, и эти с ним вошли. Я доложился, объяснил, что в цейтноте, но уже через пять минут буду "как огурец" и уеду с группой дальше − уже ждут и звонят.

<p>

 </p>

      С Васькиных слов выходило, что полковник собственноручно подергал все кабинетные двери. И в те, что не были заперты на ключ − "врывался" в сопровождении так и не установленных позже доверенных каких-то лиц. Васька же бежал с миской позади колонны инспектирующих, причитая: "Тут химики, тут их лаборатория, тут начальник, у меня нету ключей!" В большом общем кабинете на четверых, "гости" пошарили по столам, прощупали висевшую на крючках разнообразную одежду, поинтересовались за телевизором. Досмотрели "ручную кладь" − стоящие рядком дежурные чемоданы сотрудников и чью-то спортивную сумку. Ничего интересного! В раздельном санузле чистенько, и ничего!

     − Сколько Вам лет, почему "лейтенант", дисциплинарные взыскания?

<p>

 </p>

Василий отчитался, что взысканий за ним нет, а только премии и благодарности. А лейтенантом он, так как поступил в органы после армии, шесть лет служил сержантом, и лишь недавно отучился на заочном. Полковник пообещал проверить. Рванули на второй этаж. В фотолаборатории - мрак, раковины, увеличители, всё заставлено − никакого криминала! Металлические шкафы на этаже заперты как надо. "Гости" заглянули в пулеулавливатель, поинтересовались "кучей хлама" в углу − габаритными вещдоками с последнего убийства. Слушая всё это Петрович ёжился. Перед глазами явственно всплывала картинка из раннего детства − странное лицо матери, и он, бегущий в трусиках по берегу реки с радостным криком: "Мама, мама, я гудюку поймал!" Досмотр продолжился. Среди всевозможных агрегатов и аппаратуры, в столах сотрудников второго этажа − ничего интересного и криминального. Взгляд полковника было остановился на громоздком сравнительном микроскопе "МСК" старинной модификации. Гипотетически вовнутрь изделия можно было немало как запихнуть так и залить, понятно, после извлечения потрохов. Но видимо приподнимавшиеся Васькины брови и изумленная физиономия лохматого криминалиста в трусах, заставили Чернобровова передумать - полковник уверенной поступью прошёл дальше, даже не простукав МСК.

     И тут "гости" увидели укромный закуток − "Кают-компанию" со списанной медицинской кроватью−лежаком, обеденным столом, тумбами, небольшой уютной, на заказ, кухонной "стенкой" с микроволновкой и холодильником. Почти всё это поступило не "сверху", а по-фронтовому было привезено сотрудниками из домов-гаражей, где-то подобрано, кое-что "зависло" с происшествий. Холодильник же притащил Петрович годы назад. Старенький, но исправный "Тамбов" − приземистый, немного ностальгически округлый, ремонтированный, трижды перекрашенный, с переводными гномиками по корпусу и дверце и парой магнитиков. Холодильник положен в соответствии с Приказом по оснащенности подразделения, и был совершенно необходим коллективу в личной жизни. Обшарив всё что стояло по пути, Чернобровов дошёл до холодильника, и дернул за ручку − "Тамбов" не дался.

     Доверенные лица и Василий с остывшим борщем, обступили полковника, и бросивший ему вызов "Тамбов". Холодильник был как Курляндский котёл − кульминацией конфликта, инспектировать больше было нечего! Однако, несмотря на усилия, Тамбов не открывался. Агрегат был старый, с характером, к нему нужен был подход и уважение. Лейтенант хотел было помочь, подсказать, но полковник дернул вогнутую ручку на себя так, что Тамбов закачался. Внутри камеры холодильника табличка: "ВЕЩЕСТВЕННОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО. РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ!" упала текстом вниз, дверца открылась.

  Дойдя до этого момента Васька, пожал плечами, рассмеялся: "Ну а что? Что они рассчитывали там увидеть?! Водяру? Обидно, ну мы же не дурики совсем, не сумеем нужное правильно разместить?! Бренди, омары, сервелат? Не−е..."

      Сороколетний "Тамбов", гордый флагман своего времени, его содержимое явилось отражением скромной внутренней жизни людей, защищавших свой клочок фронта борьбы с преступностью. Взору проверяющих предстал чистенький изнутри холодильник. Там выжатый донельзя тюбик Кетчупа, высохшая "жопка" лимона на дверце. На второй полке во всей своей первобытной и первородной красе, воплощенное рукастым, цепким мастером стояло ... "Это мужской хрен ручной работы со следами ..." − начал было лейтенант свой доклад по существу ещё и не заданного вопроса.

Но полковник Чернобровов и его эскорт с блокнотами, в мгновение ока, не прощаясь, уже покинули расположение.

     Репрессии не последовали. Никаких упоминаний по поводу посещения не было. Миновало.

<p>

 </p>

<p>

 </p>

     2020 г.

<p>

* Бора - северный ветер("борей" - холодный северный ветер) - сильный, холодный, порывистый местный ветер, возникающий в случае, когда поток холодного воздуха встречает на своём пути возвышенность; преодолев препятствие, бора с огромной силой обрушивается на побережье. Вертикальные размеры боры - несколько сот метров. Затрагивает, как правило, небольшие районы, где невысокие горы непосредственно граничат с морем.* (Википедия)</p>

  Для новороссийцев бора, как правило, просто: "норд-ост".