Барабан (СИ) [Ellis L] (fb2) читать постранично, страница - 2

ведущая.

   - А, это вы, - она словно заранее знала о его приходе, - забирайте, - и кивнула в сторону окна, где на цыганском ламбертном столике стоял большой красный барабан, - с вас десять тысяч.

   Дома ждал неприятный сюрприз - в гости пожаловала прелестная блондинка Энн Дэрроу со своим ручным Кинг-Конгом, иначе говоря, мачеха со своим братом Аликом.

   - Не сердись, Котик, - манерно тянула слова Вероника, - мы хотим пригласить тебя на юбилей тёти Гали, - о существовании этой дамы Абрикосов слышал впервые, - там вся родня соберётся. Я вроде бы замужем, но Роман Матвеич весь в бизнесе, из Москвы калачом не выманишь, выручи мамочку. Не идти же мне одной, это так не комильфооо.

   - Нет, - Костя был категоричен, - ты мне не мамочка, у меня много работы, возьми в дуэньи Алика.

   - Я так и знала, - Вероника обиженно надула губки и утёрла воображаемую слезинку в уголке глаза, - надеюсь, ты нас не выгонишь на ночь глядя, мы переночуем и утром уедем.

   - Ты уверена, может, всё-таки сначала в больницу?

   -Уверена! На тесте две полоски, и ещё я утром навестила Нунцу, и она подтвердила, ты же не сомневаешься в её компетенции?

   - Жаль, мне понравились наши ночные бдения.

   - Ах, ты мой извращенец, скажи лучше, что там в навигаторе?

   - Ездил в Сочи в наркологическую клинику.

   - Ха-ха-ха! Зачем тянуть, когда судьба играет в поддавки! Золотой мальчик допился до белочки! Рисовал у бассейна, с похмелья стало плохо, потерял сознание, упал и пролежал пару часов на солнце - инсульт. И вот вам результат - нет больше поросят... и ничего подозрительного. Яд растительный, домашняя заготовка бабушки Нунцы, бесследно разлагается в организме через несколько часов. Нам останется только вовремя вернуться и заменить посуду.

   Утром Вероника суетилась на кухне, кормила завтраком Алика: салат, бифштекс с кровью, горячие тосты с джемом, кофе. От одной мысли, что к этой еде прикасались её руки, у Кости где-то глубоко внутри задрожала брезгливая жилка. Он насыпал в миску овсяных хлопьев, залил молоком и уселся завтракать за барную стойку. Алик только криво ухмыльнулся, вонзая зубы в истекающий сукровицей кусок мяса. Мачеха водрузила на поднос кувшин охлаждённого зелёного чая, термос со льдом, бутылку виски и отнесла к бассейну на стол под стильным, с крышей из соломы, солнечным зонтиком.

   Он жевал хлопья и злился:

   - Она загорать собралась? Скажу охране на въезде, чтобы не пускали больше.

   Но испытывать его терпение и демонстрировать прелести а ля натюр Вероника не стала, это она просто проявляла, так сказать, материнскую заботу и ласку...

   Наконец, прозвучала долгожданная фраза:

   - Ладно, Котик, не будем злоупотреблять твоим гостеприимством, нам пора.

   Гости укатили, но настроение не улучшилось. Утро было чудесным, небо чистым, солнце ярким, птицы распевали на все голоса, майская зелень цвела и благоухала - а на душе смутно. Беспокоили намёки докторши на протечку чердака. Костя сидел у бассейна и уныло предавался размышлениям. Поискать в сети невролога? Или актуален психопатолог? А может начать с чего-то не столь радикального? Вдруг, булочка не права, и дело всё-таки в алкоголе? Не заменить ли для начала ячменную самогонку яблочной? Он сходил в дом за кальвадосом, налил в стакан и сделал глоток. Сладкая водка мягко прокатилась по пищеводу, разлилась теплом в желудке, и затмения не случилось, наоборот, память заработала...

   - Барабан! Как я мог о нём забыть! - вчера, едва он увидел автомобиль мачехи, мысли о покупке странным образом улетучились из головы, и музыкальный инструмент остался лежать на заднем сиденье машины.

   Барабан отлично сохранился, хотя родился до эпохи пластика: мембраны были из натуральной кожи, а красный, обтянутый металлическими струнами короб, деревянным. В футляре лежали две пары точёных палочек - одни светлые, лёгкие; другие более тяжёлые из красивого тёмного дерева. Он глотнул кальвадоса, перекинул ремень через плечо, подхватил тёмные палочки и дробно выбил.

   И панцирь треснул! Он забарабанил сильнее, и звонкая дробь расколотила вдребезги скорлупу немоты. Его распирало изнутри, и он закричал! Кричал и бил что было мочи! Вместе с криком из груди вырвался ветер - ударил о стену дома, да так, что задребезжали стёкла! Шквалом, срывая листья и ломая ветки, пронёсся через сад, закрутился смерчем в бассейне, сорвал солому с зонта, и со звоном сметая посуду, швырнул на стол бамбуковый остов,