Вы весь дрожите, Поттер (СИ) [love_snape] (fb2) читать постранично, страница - 2

влюбленность, не захочу даже целоваться с ним, не говоря о чем-то большем.

Рон вот уже все уши прожужжал о том, как мечтает, чтобы у них с Гермионой все наконец зашло дальше поцелуев. Не то что бы я был шокирован, узнав, что прошедшее лето перевернуло не только мою жизнь. Для друзей это стало вопросом времени, зародившись где-то в середине третьего курса и сейчас практически достигнув кульминации. Но слушать размышления Рона о том, как ему лучше подступиться к Гермионе и как, ради всего святого, ее расслабить... Это выше моих сил. В первую очередь потому, что чтобы дать совет, надо сначала все это представить. А стоит мне вообразить, как друг своими пальцами-сосисками «поглаживает грудь Герми», вместо дельных советов в моей голове появляется мартышка, которая бьет в бубен.

Рон, наверное, будет в шоке, когда я все ему расскажу. Гермиона же наверняка воспримет новость поспокойнее, чем и повлияет на него, но открыть им обоим свой гей-секрет я все равно пока не решаюсь. Обещаю себе сделать это, сразу как появится повод (равно объект желаний).

От всяких нескромных мыслей меня отвлекает Дамблдор, который, поздравив учащихся, преподавателей и даже привидений с началом года, просит профессора МакГонагалл вынести Распределяющую шляпу.

— Сейчас опять петь будет, — Рон со скучающим видом подпирает щеку кулаком, выжидая ужин.

Остальные тоже без особого энтузиазма реагируют на предстоящее выступление, которое чаще всего сильно затягивается. Но мы с Гермионой обращаемся в слух. Как я замечаю несколькими мгновениями позже, директор и деканы факультетов тоже слушают шляпу очень внимательно.

Среди многочисленных заплаток возле полей шляпы прорезается рот, и она затягивает песню, заставляя всех умолкнуть. И чем больше слов звучит, тем более вытянутыми становятся лица присутствующих.

«В этом зале дивным теплым вечером

Собрались чужие и свои.

И сейчас, как птица-феникс певчая,

Я спою для Льва и для Змеи.

Юный Лев, любовью не обласканный,

В кольцах Змея обретет покой.

Одинокий Змей под черной маскою

Распрощается вовек с тоской.

В Львином сердце страсть и утешение,

И любовь, и верность, и огонь.

В мягких лапах Змей найдет спасение

От неволи, боли и погонь.

В час расплаты ваши взгляды встретятся,

Ждать его недолго — этот час.

Очень скоро ваши судьбы скрестятся.

Вы спасете мир, себя и нас».

Спустя пять секунд абсолютной тишины по залу проносится ропот. Слизеринцы и гриффиндорцы оглядываются на столы друг друга. Я смотрю на Малфоя и ловлю в ответ точно такой же удивленный и неприязненный взгляд.

А затем понимаю, что далеко не один Малфой пялится на меня. Мне становится дурно — кажется, в данную секунду я могу встретиться глазами с каждым человеком в этом огромном помещении.

— Что еще за чушь поросячья? — возмущенно бормочет Рон.

— Почему все смотрят на меня? — шепчу я Гермионе, глядя в стол и ощущая, как лоб молниеносно покрывается испариной.

— Гарри, успокойся. Мы это потом обсудим, я запомнила песню. Они уже перестали смотреть, Гарри, подними глаза. Дамблдор собрался что-то сказать.

— Прежде чем мы приступим к распределению первокурсников, я хочу поблагодарить нашу мудрую и талантливую шляпу за замечательное предсказание, сулящее, по всей видимости, нечто доброе и счастливое. Лев и Змея! — Дамблдор с улыбкой оглядывается сначала на напряженную МакГонагалл, а следом на слегка побледневшего Снейпа. — Два символа противостояния испокон веков, не правда ли? Можно лишь догадываться, кому посвящена сия чудесная песня, но вывод напрашивается сам собой: сплотившись и забыв о вражде, можно увидеть свет, узреть торжество любви и вместе одержать победу над силами зла. Я призываю к этому все факультеты. Не только Льва и Змею, но также Орла и Барсука. А теперь давайте узнаем, к кому из вас присоединятся наши будущие студенты.

*

— Да они так пялились на наш стол, а особенно на Гарри, как будто именно он заказал у шляпы этот шлягер! — Рон торжественно-прощальным жестом кладет в рот последний кусочек шоколадного пончика и откидывается на спинку кресла с озадаченным видом.

Мы с Гермионой удобно устраиваемся на ковре у подножия дивана. МакГонагалл давно провела собрание, дав первокурсникам несколько строгих наставлений, и отбой уже наступил, но мы, как и многие другие старшекурсники, не спешим покидать гриффиндорскую гостиную.

— Пялились, потому что в песне речь шла о всеобщем спасении, — отвечает Гермиона. — Даже люди, которые не знают о пророчестве, понимают, КТО главный оппонент Волдеморта.

— И надежда всего мира, — кивает