Коммунмаркетполис [Николай Максимович Сорокин] (fb2) читать постранично, страница - 20

не может существовать отдельно в вечности, она получила подлинную субъектность, и как следствие обрела сознание.

Всепоглощающая в себя природная власть над гранями континуума и вечности утверждает собственный символ себя в форме грибной структуры, выражая собственный мицелиальный закон передачи власти как акте размножения, по-человечески выраженного в акте коитуса; именно гриб есть то обладающее сознанием и природное в своей политике эстетическое воплощение себя самой и собственной воли. Все представители грибного царства — политические субъекты, которые проистекают во множестве вневременных пространств своей природностью. Они есть враг для всякого кибера и топливо той машины, которая ведёт к установлению ангельского мира.

Принять во внимание здесь стоит также и тот момент, что Природа обладает сознанием хотя бы для того, чтобы утвердить себя как политический субъект, но что есть это сознание? Символическое восприятие как “бихевиористическое” утверждает лишь функцию, но не суть. В это же время, если власть наделяется посредством магии, значит природа как субъект наделена прежде всего магической категорией сознания, то есть без этого невозможна её власть. Здесь же мы встаем перед определением того, что есть магическая категория сознания, и чем она отличается от “магического мышления” свойственного шизофрении. Если этой разницы нет, тогда мы рассуждаем о шизофренической модели мышления самой Природы, то есть утверждаем, что это и есть сознание Природы как сознание шизофреническое, и политическая власть отсюда в собственной форме сама по себе есть пространство шизофренической структуры, из чего следует, что шизофрения есть грибы.

Анархо-капитализм как бытие перед смертью

Знание вечно, и потому не поддается Природе, так как вырывается за пределы её политической субъектности. Если знание утверждает трансцендентный закон, то по сути знание утверждает Вечность, а Вечность есть то, что вневременно, то есть никогда не нивелирует себестоимость, которое вечно, а значит и В социальных отношениях как её часть.

Если знание Вечно, значит оно Знание, которое выражается в социальных отношениях как её вневременная часть. В этом случае если знание пространственно, значит оно есть его содержание. Если же знание есть форма содержания пространства, то мы рассуждаем о его себестоимости, так как отношения стоимости исходят из социального и проистекают во время.

Знание как качество сохранения себестоимости наличествует в себе природность, так как в вопросах экономики обладает именно жизнью в себе, которое не обладает конечностью собственного проистечения в континууме. Тут, с одной стороны, мы говорим о знании как Природе, но с другой же стороны просто как природности, которая имеет свое существование в социальном, прежде всего потому что понятие “стоимости” исходит из социального, и тут уже идёт речь о социальности природы.

В целом рассуждение о социальности природы исходит из её субъектности, что онтологически верно. В этом смысле понятие “власти” и “стоимости” истекают одновременно из магии, и по факту являются одним, различаясь лишь в формах символической организации пространства.

В этом самом смысле назначать стоимость на то, что в-себе-властное и потому себестоимо есть утверждение о конечности проистечения, которое позволяет утверждать цену. В смысле назначения цены для знания, а потому и формы интеллектуальной собственности, мы рассуждаем о политическом акте смерти для субъектности природы, в смысле, что устанавливаем конечность. То есть социальность, что обладает межвременным в контексте знания обладает природностью в контексте социальных отношений (экономических), и утверждать конечную стоимость некоторого знания есть акт утверждения смерти для того, что вечность находит в собственном становлении (то есть природы). В смысле знания цена = смерть, и аутентичное экзистенциирование этого самого знания проистекает перед стоимостью, а так как знание включает себестоимость, то в самой природе становления знания заключается его подлинное экзистенциирование (существование). Потому можно сказать, что знание есть природа без самой природы, жизнь без жизни в смысле пространства “реального”.

Знание самоценно, а потому назначение стоимости для знания есть не знание, а некоторый творческий объект, то есть незначащий ничего. И если форма выражения знания должна обладать стоимостью (так как форма не вечна, но проистекает во времени, если конечно это не природа), то само знание бесценно, и как следствие мы имеем, что в любом экономическом отношении “в доле” все, кроме того, кто это знание обнаружил.

Обнаруживший это знание может назначить себестоимость труда его обнаружения, но не стоимость знания как такового. В этом смысле не существует “автора”, существует лишь “актор”, который знание обнаруживает. Ценность знания ограничивается лишь формой труда его