Попаданка божественного предназначения (СИ) [Наташа Фаолини] (fb2) читать онлайн

Я знала многих женщин, живущих в Эрнеле, меня, как одну из самых богатых, часто приглашали в гости, чисто на дамские посиделки. Но дамами там и не пахло. Зато клубился ком змей. Нет, меня не обсуждали. В основном, поносили девчушек с маленькими гаремами, загородных, деревенских, просто слабохарактерных. Я не называю себя цветочком, временами принимала активное участие в жестоких шутках. Лучше быть той, кто обижает, чем быть обиженной.

До проклятия я воспитывалась в скромной семье, даже не так, в очень бедном роду. Нас у матери было четыре девочки. И ни одну она не любила, называя цветами на ее могиле, отбросами общества, не нужными даже собственному отцу, который за месяц до моего рождения умер на очередной войне.

Войны… раньше Эрнел пестрил ими. Отец нынешнего императора очень увлекался завоеванием земель, а когда встретил жену — императрицу, что тоже была воином — и вовсе возвел сражения в культ. Слишком сильным был напор тогдашней империи. Когда — то это должно было прекратиться. Морнэмира постаралась. И все утихло.

Я всегда была сама по себе. Воспитанная кое — как матерью, что безбожно пила, а потому укоротила себе век вдвое, и старшими сестрами, которых я и вовсе не интересовала даже как милая игрушка, самой младшей после меня было уже двадцать восемь, а старшей — двести лет. Для всех в мире я была просто орущим существом, никому не нужным и раздражающим своим присутствием.

Мать умерла, когда мне исполнилось пятнадцать. А сестры спустя сто лет от проклятия, накрывшего Эрнел. Но к тому времени я уже давно жила одна на окраине Альфира — приграничного города. И когда в империи творились непонятки, а жестокий, не умеющий любить или хотя бы испытывать толику нежности, муж, с которым я прожила десять лет и потеряла от проклятия собственную дочь, начал распускать руки, я осознала — пора. Время менять свою жизнь.

Да, сначала было трудно, выкроить хоть толику систематичности для себя. Но я упорно шла к своей цели — стать значимой фигурой в разрушенной торговле. Даже если и живыми существами. Это был единственный прибыльный вариант, земли выгорели, я не могла бы выращивать пшено, например. Мужчины страдали? Я способствовала их мучению? А что они сделали для меня, чтобы я их пожалела? В моей жизни не было ни одного живого человека, что способен был бы пожалеть меня. Я разочаровалась в одинаково безжалостных и высокомерных людях, наверное, еще даже до своего рождения.

Кто бы мог подумать, что когда — нибудь вера в то хорошее, что еще может существовать вокруг, вернется ко мне? Толика дружественного отношения там, где совершенно не ждешь.

Она хороший человек — это все, что мне нужно знать, для того, чтобы стремиться быть, как она. Пытаться делать мир лучше, чем терпеть угрюмую грязь вокруг, ту, что заполонила империю сейчас, ту, в которой водятся противные животные, которых по обыкновению называют людьми.

Может быть, мир не безнадежен.

***

Азриэлла

В конце концов, пришлось согласиться с Халлонией и взять ее с собой, вместе с оставшейся половиной ее мужчин. Беременных расстраивать — себе дороже, карма такого не простит, тем более, девушка и без того сегодня какая — то странная, совершенно не та Халлония, к которой я привыкла — бубнящее растрепанное нечто.

Честно, погружаться в воду вот так просто было страшно. Сознание и тело протестовали, как могли, уверяя, что я гублю себя и никакая магия не способна заставить человека дышать под водой без баллона с воздухом.

Утешало хоть то, что водичка была тепленькой и комфортной для ныряний. Саадар, подкатав штаны, вел меня по мели, рассекая воду лодыжками, мужчина видел мою нервозность, а потому аккуратно поглаживал большим пальцем ладонь и периодически заверял, что обо всем позаботиться. И я верила. Повода не верить, не было, это ведь мой Саадар.

Халлония уныло плелась сзади, особо не отсвечивая, сказала, что ее какой — то там Альфар тоже хороший маг и помощи не надо.

Мы потихоньку опускались с воду, а я собиралась с силами, уверяя себя, что мои жалкие умения в плавании — тоже что — то. Да, я давно взрослая женщина, но погружениями никогда не занималась. Я и на море — то была всего пару раз.

Справившись с волнением, резво нырнула с головой, вслед за Даром, который так и не отпустил моей руки. Я почувствовала небольшой всплеск магии вокруг себя, но нервозность перекрыла все мысли. Нужно было собраться! Я не тряпка, а богиня и бояться не смею!

Я скорее не плыла, а падала ко дну, панически хватая ртом воздух. На мое удивление под водой дышалось легко. Я видела вокруг себя оболочку огромного пузыря, хотя давление воды ощущалось странно.

— Все хорошо, не бойся, — успокоил мужчина.

— Ты говоришь под водой? — оторопелый вопрос сорвался с губ, на что Саад весело улыбнулся.

А я дала себе мысленную оплеуху, сама ведь заговорила, даже не сообразив. В любом случае, больше не чувствуя сильного страха быть погребенной на водном дне, я начала осматриваться.

Это было сказочно. Я будто попала в разноцветный мир, наполненный неимоверно яркими красками. Множество разнообразных кораллов причудливых форм и расцветок окружали нас со всех сторон, напоминая мультяшных монстро — клякс. Мое внимание привлек ярко сияющий коралловый полип оранжевого окраса, вокруг которого околачивались нежно — фиолетовые медузы. Немного поодаль колосилось что — то похожее на брокколи, но очень интенсивного оттенка и пышнее структурой.

Небольшая рыбка, очень сильно похожая на Немо из одноименного мультфильма, проплыла прямо перед моим носом, шустро работая плавничками. Немного вдали, среди столпов ламинарии, что проще назвать морской капустой, прошмыгнула какая — то пестрая рыбеха внушительных размеров с хохолком на верхней части тельца.

— Высшие боги, — выдохнула подобострастно Халлония, остановившись в воде на метр ниже нас с Саадаром, — никогда такого не видела.

Я отметила для себя, что вокруг всех были эти пузыри, позволяющие дышать.

— Согласна, — чуть ли не впервые я согласилась с этой девушкой, — этот ваш Ферадей довольно нетипичный бог. Похоронить свой храм в такой среде — это необычно, как минимум.

Вода была до того чистой и прозрачной, что я могла разглядеть какое — то здание на дне, усыпанном ракушками. И это в пустыне, ветры которой разносят песок во все стороны! Какой же силы магия здесь обитает, что озеро не превратилось в болото.

Саадар взял меня за руку, и мы вместе поплыли к зданию.

Вскоре из маленькой точки храм стал увеличиваться в размерах. И я смогла оценить архитектурную идею очередного храма.

Сказочное святилище было столь ярким, удивительным, что я не сдержала восхищенного вздоха. После того, как пожила тридцать лет в облупленном старом доме, можно сказать, что теперь не страшно умереть — я видела нечто настолько прекрасное.

Сине — зеленая черепица здания была выполнена в выгнутой кровле, совсем как в моем мире исторические китайские здания, по четырем углам крыши висели крупные кисточки, очень похожие на те, которыми я дома перевязывала шторы. Стены храма были увешаны круглыми разноцветными бумажными фонариками, заманивающими зайти в гости, на огонек. Подплыв поближе, я заметила в окне какую — то фигуру.

Мы приземлились на поверхность в нескольких метрах от входа. Я решительным взглядом буравила дверь из ракушек, представляя, как снесу ее ногой. Но вскоре отказалась от этой идеи — дорожка проторенная уже. С местными богами стоит дружить, а не ломать частную водную собственность. Слишком они гордые и злопамятные. И тысячи лет не хватает, чтобы забыть неудачные знакомства.

Саадар подался вперед, отогнав рукой любопытных рыбок.

Войдя внутрь вместе со всеми, я удивилась, что не чувствую больше вокруг водной глади, нас, определенно, окружает воздух.

Один большой коридор с бирюзовыми стенами без дверей и окон вел вперед к ступенькам наверх.

Саад снова пошел первый, сжав мою руку пальцами.

Вдруг наверху послышался грохот:

— Стой! — голос был безумно похож на тембр Калебирса.

ГЛАВА 23

Даурэн

Я просто злился, наблюдая за всем этим. Дурак Саадар наступил на какую — то магическую хрень, и теперь Азриэлла непонятно где. Благо, что жива, истинная связь не нарушилась, но на этой Проклятой земле магические потоки настолько спутаны, что я чувствую ее везде, со всех сторон, куда идти — непонятно. Хотя у остальных и того не было — они вообще не ощущали ее присутствия в этом мире.

Приблизился к воде, хранившей память о присутствии Ферадея, опустил руку в озеро — никакого магического отклика. Волшебство здесь вообще очень капризное.

На самом деле, это такая нелепость, весь этот пантеон. У нас в Аргарде нет никаких богов, все поклоняются верховному императору — демону, существующему на наших землях со времен создания мира.

Азриэлла — другое дело. У нее важная миссия.

Для ее возвращения нужно что — то было что — то делать и срочно. А раз уж Саадар, парень с лучшими организаторскими способностями пропал вместе с девушкой, придется что — то придумывать. Конечно, военачальник тоже не промах, но слишком уж помешан на Азриэлле, тем более, когда дело касается ее присутствия возле него. На Резара положится — тоже не вариант. Император не в себе. Остальные такие себе ребятишки. Остаюсь только я. Единственный, способный трезво мыслить.

И идей тут не так уж и много. Озеро. Ферадей. Получеловек, полудемон изгнанный из Аргарда. Когда — то он был советником верховного демона, но чем — то там ему не угодил. Думаю, в те времена я еще и не родился вовсе.

Как интересно… теперь могущественный воин, в былые времена повелевающий небольшими отрезками пространства, стал богом в этом мире. Занимательно. Он должен помочь. Но придется наверняка заплатить какую — то цену. Посильную, конечно, я еще собираюсь прожить прекрасную жизнь со своей красавицей.

— Собирайтесь, — припечатал ледяным голосом, поднимаясь с колен, — мы вернем ее.

Никто меня не слушал, не обернулся, даже более — менее вменяемый Калебирс валялся в песке. И это император? Жалкое подобие своего отца.

Чтобы собрать их всех вместе, как котят за шкирки, пришлось потратить немало времени. Что Азриэлла в них нашла? Слепую любовь, как у щенят грифона, впервые увидевших хозяина? Разве интересны отношения, в которых внемлют каждому слову? Это ведь просто фальшь.

Впрочем, не мое дело.

— Предлагаю спуститься к Ферадею и договориться о возвращении Азриэллы нам обратно. Если не хотите идти, оставайтесь здесь. Я и сам справлюсь.

Под ногами мешаться будут, но помощь тоже может быть неоценимой.

— Ты прав, надо что — то делать, — наконец — то очнулся от самобичевания император.

По мере нашего с Калебирсом разговора, вклинились и остальные в тему. В итоге, примерно с час мы обсуждали план действий. Резар предлагал брать и храм, и Ферадея штурмом, Лютимар — просто побеседовать с ним.

И хотите сказать, они оба заинтересовали Азриэллу?

— Мы должны выдвинуть ему свои условия. В обмен на что — то, — ближе всех к истине оказался Калебирс.

В общем, в воду уже опускались в полной моральной готовности. Я видел перед собой только цель, хоть и пришлось несколько раз уворачиваться от водорослей, бьющих по лицу.

По узкому коридору мы вмиг пробрались наверх, скрипя старыми ступеньками. Я лишь надеялся, что не привел всех нас на гибель. Ферадей — не просто спокойное существо, как говорил знакомый с ним Лаосар, он еще и очень жестокий палач.

Когда мы вошли в само святилище — никого не было. Ферадей решил поиграть, раз уж мы нарушили его покой. Но когда продвинулись глубже, все остро почувствовали магическую сеть, окутывающую стены. Одно за другим чародейство наслаивалось друг на друга, Калебирс попытался применить какую — то магию в ответ, но его отшвырнуло в сторону, выбивая плетение чар из пальцев. Теперь мы бы не смогли выбраться отсюда, ни через дверь, ни через окно.

Божество вдруг появилось, устало подперев кулаком подбородок. Внешне он очень напоминал демона, но внутри был настоящим Цербером, охраняющим вход в преисподнюю людских заветных желаний.

— Что — то я заждался, долго плывете, — проговорил, вальяжно откинувшись на спинку высокого разноцветного кресла, заменяющего здесь алтарь. Но и статуя имелась. Так все здешние боги любят хвастаться тем, что они столь значимы, что им когда — то кто — то поклонялся.

— Мы по делу, — перешел сразу к сути, Ферадей расшаркиваний никогда не любил, — раз уж все знаешь, верни нам Азриэллу, ты ведь можешь.

— Могу, — хмыкнул полудемон, — но должен?

— Какое твое условие? — вдруг выступил вперед Резар, схватившись за свой кинжал.

Я раздраженно выдохнул. Не лезь!

Ферадей заинтересованно повернул голову, рассматривая нас пятерых своими мистически сверкающими красными глазами без белков.

Потом вдруг громко щелкнул пальцами и прямо между нами на расстоянии вытянутой руки появился красный магический шар, внутри которого недобро потрескивали магические молнии.

— Это магический артефакт моей силы, приложите руку, и я тут же перемещу в эту комнату вашу Азриэллу.

Резар было дернулся в сторону злой магии, но я остановил его рукой.

— Какие условия? Что этот шар сделает с нами?!

— Все не настолько сложно, не стоит так волноваться. Просто тому, кто это сделает, придется отдать своего с Азриэллой первенца — девочку мне, если это будет девочка, конечно. Тут неудача не стопроцентная, а ваша богинька окажется рядом. Безусловно, окажется.

После уточняющих слов, к шару Ферадея никто больше не хотел подходить.

Азриэлла жива. И она с Саадаром, который ее в любом случае будет защищать. Найти ее вопрос времени. Все мы это понимали в тот момент. Хотели Азриэллу рядом, но жертвовать собственной будущей дочкой никто не намеревался.

— У вас есть время подумать над моим предложением, — Ферадей откинул прядь волос взмахом головы, — все равно никуда не тороплюсь, — и улыбнулся так кровожадно, сверкая белым зубами с клыками по бокам, что все сразу поняли — он постарается добиться своего любым способом. Ему зачем — то нужна новорожденная девочка.

Я первым демонстративно отвернулся, отходя к дальней стене. И хоть меня выбор остальных не особо заботил — их право играть с этим изворотливым богом, но я волновался о чувствах Азриэллы. Если кто — то решится на это безумство — пострадает ее дочь.

— Ферадей, ты опустился до такого? Решил начать играть жизнями младенцев? — знакомый с божеством Лаосар не смог молчать.

— Мне одиноко одному жить эту вечность, — развел руками бывший демон, а теперь озерный бог, — вы первые мои посетители за четыреста лет, я начинаю жалеть, что стал тогда на сторону Морнэмиры.

— Ты действительно думаешь, что кто — то из нас решиться на это? — фыркнул Калебирс, шагая в мою сторону, чтобы опуститься рядом у стены.

Божество ничего не ответило. Калебирс примел справа от меня. Я чувствовал, что он пытается незаметно проделать брешь в магии, что заперла нас здесь, концентрируя силу в одной точке, но также понимал, что это не подействует. Лучше бы силы берег.

В конце концов, по стеночке уселись все пятеро.

Я примерно мог догадываться, что Резар разрабатывает план нападения на Ферадея, это было заметно по его зловещей ауре, идиот пытался это скрыть, хоть бы кулаки разжал и перестал так злобно сверлить взглядом недруга.

Лаос тоже о чем — то сосредоточенно размышлял, поджав губы. Калебирс и Лютимар спокойно смотрели в дальнюю стену, предположить, о чем их мысли я не брался.

За свои прожитые столетия я научился терять, привык к лишениям. Могу назвать себя сильным демоном, готовым ко всему морально. Но какой в этом толк? Мне хотелось быть рядом с женщиной, предназначенной судьбой. Но сам не уберег, а теперь сижу в западне более могущественного демона.

Я тяжело выдохнул, обтер лицо ладонью. Легче было бы не думать. Но я пока еще жив. Не думать — слишком большая роскошь для тела, что дышит.

На ее месте я после такого не доверял бы ни одному, из собравшихся здесь. Защитнички хоть куда. Даже я, получается, рядом с ней лишь языком и трепал, а перед лицом реальной опасности не справился. Где она сейчас? Хорошо ли ей? Покормил ли ее Саадар?

Я бы справился с бурей в душе, увидь ее хоть одним глазком прямо сейчас. Лишь на мгновение. Но что бы ей сказал? Приняла бы она извинения, обычные слова «прости, не справился»? Ни одна из знакомых мне женщин не простила бы. Даже моя мать была такой.

Не знаю, сколько мы все просидели в той комнате, окутанные тишиной. Счету времени не было. В какой — то момент Ферадей куда — то исчез, так что даже Резару теперь не было занятия — буравить его взглядом. Демон оставил после себя магический шар, что соблазнительно горел, но, то было мерзкое искушение. И, конечно, магия на стенах никуда не делась.

Вскоре наступила ночь, но никто не спал. Не выдержав, я начал ходить по помещению, разминаться, параллельно осматривая все вокруг на наличие магических разломов. Но, стоит отдать должное — Ферадей маг первоклассный. Так ничего интересного и не нашел.

Еще примерно столько же мы пробыли в одиночестве, когда божество вернулось, что — то пожевывая.

— Ну что, кто — то что — то надумал?

Периферийным зрением уловил, как Лютимар резко вскакивает с пола, быстрым, но нервным шагом направляясь к испытующему шару, мозолящему глаза. Он же не собирается..?

— Стой! — уставший голос Калебирс ударил по стенам.

Никто не успел остановить сбрендившего, крупная рука припечаталась к магическому объекту, отбирающему возможность в будущем воспитывать девочку.

И, как Ферадей и обещал, в проеме входа тут же появилась Азриэлла.

ГЛАВА 24

Азриэлла

Передо мной расстелилась странная картина, как только ступеньки закончились, а перед обзором предстало помещение. Довольно странное по меткам храма, но, если брать в учет, что на троне сидел настоящий демон с красными глазами — комната еще сносная.

Лютимар прижимался рукой к зловещему красному шару, висящему в воздухе, остальные смотрели на него с испугом и открытыми ртами. Особенно Ферадей, сидящий на троне вместо алтаря. У него была идеально подстриженная борода и едкая ухмылка.

Все обернулись, вытаращившись на меня.

— Что тут происходит, позвольте спросить? — мой голос прозвенел в тишине, как колокол посреди ночи.

— Азриэлла… — позвал Резар, я впервые видела его таким шокированным.

— Всевышние, ты действительно здесь! — Даурэн вмиг появился рядом, чтобы обнять.

Вскоре уже все были возле меня, забирая с одних рук в объятия, в другие. Я только и успевала, что отбиваться от поцелуев и скидывать с себя мужские руки.

Только Лютимар остался одиноко стоять возле Ферадея, стеклянным взглядом смотря куда — то в пол.

— Лютик! — позвала я его, выглядывая из — за плеча Лаосара, что носом зарылся в мою шею. Вообще, мужчин словно с цепи сорвали. Кто — то там даже к ноге моей прижался, но в ворохе конечностей опознать кто там снизу не представлялось возможным.

Но мужчина отвернулся, даже не посмотрев в мою сторону.

Что там происходит у алтаря?

Ферадей язвительно хмыкнул, пожал плечами и умудрился мне подмигнуть. Что — то он больше на клоуна смахивает, а не на хладнокровного искусителя. Дюрсик и то повыразительнее смотрелся. Хотя сравнивать их — обижать второго.

Наступила тишина. Лютик не отвечал. Никто ничего не объяснял. Я заметила, что Саадар в таком же недоумении, что и я.

— Да что происходит?! — рыкнула, устав от многозначительных гляделок.

Как же временами бесит эта мужская солидарность!

Кто тут и что натворил?! По глазам же вижу, что — то случилось!

— Ну, твой Лютик, как ты его назвала, только что отдал вашу с ним будущую дочку мне, но что — то я подозреваю, что именно из — за этого и не будет никакой дочки, — прыснул Ферадей.

— Что он сделал?! — я аж поперхнулась от такой новости, в горле вмиг пересохло, в душе начинала подниматься волна неистового негодования.

Я высвободилась из множества пар рук, окутавших со всех сторон и двинулась в сторону Лютимара. Рядом остановилась и пыталась справиться с гневом дыхательными практиками, но получалось откровенно паршиво. И хоть мужчина и так был не в себе, не поднимал взгляда с ботинок, я размахнулась и залепила ему пощечину.

— А ты! — указала пальцем на жалкое божество, что едва не хохотало на троне. — Зачем тебе моя дочь?!

В отличии от Лютимара, что стоял ни живой, ни мертвый, я собираюсь заботиться о своих детях, даже если их еще нет!

— Мне просто скучно. Ты тоже не первый день живешь, должна меня понять, почему злишься? Кстати, забыл предупредить. Твоя первая девочка все равно будет моей, от кого бы ты ее не родила. Забыл предупредить, парни, ничего личного, — последнюю фразу Ферадей сказал очень саркастично, разводя руками, но вместо нее я практически услышала: «Дай мне по роже, ну дай по роже! Умоляю, роже моей не хватает твоего кулака!»

— Скучно тебе, да?! — Я твердым шагом с негодующими искрами в глазах подошла к нему, чувствовала, как силы плескаются по венам, магия бьет по вискам, посылая разряды по всему телу. Сейчас бы и Годзиллу снесла с дороги!

Я схватила потешника за ворот рубашки, подтягивая к своему злющему лицу.

— Любишь кататься, люби и саночки возить, сволочь! Я объявляю отбор прямо здесь и сейчас и выбираю тебя своим седьмым наложником! А если что — то не нравится, прошу жаловаться Древним! Собирай манатки, ты переезжаешь! Никаких больше небес! Ты живешь со мной и ходишь везде со мной! Когда моя дочка родится, она тоже будет со мной!

Выдохнув, ослабила хватку. А после и вовсе отпустила прифигевшего и замолчавшего Ферадея, с глазами отдаленно похожими на блюдца по размеру и по округлости.

Я взмахнула рукой, высвобождая магию, представляя холл своего дворца в Эрнеле. Вести высокопарные беседы с разъяснением о том, что я осознала свою божественную силу и всех выведу отсюда, не хотелось абсолютно, как и слышать чьи — то объяснения или оправдания.

Выйдя из портала на обозначенном месте, поспешила в комнату, слыша за собой шаги мужчин. Честно говоря, было абсолютно плевать, пошел ли Ферадей за ними. Я просто закрылась в своей комнате, хлопнув дверью на весь дворец!

В комнате я плюхнулась на широкую кровать, чувствуя, как соленые слезы стекают по щекам. Таких морально сложных дней у меня еще не было.

Подумать только! Играть жизнью младенца, который еще даже не родился! Отвратительный мир!

Наверняка там было какое — то условие, за просто так никто бы не согласился на такую неразумную выходку, Лютимар — тем более. Он благоразумный, мыслящий. Казался. Но ничто не может оправдать такой поступок!

Из коридора послышались твердые мужские шаги…

***

Лаосар

Азри с видом насупленного маленького зверька закрылась в комнате, четко давая понять, что никого видеть не хочет.

Я тихонечко магически отслеживал ее местоположение, чтобы хоть знать, если она снова свалится в какой — нибудь портал. Если решит убежать — будет возможность отследить магию, догнать и доказать, что настолько капризно ведут себя только невоспитанные маленькие девочки. Иногда мне кажется, что Азри не тысячелетнее божество, а малышка пятидесяти лет максимум.

Расположившись в гостиной в кресле у окна, думал о своем, втихаря рассматривая в отражении окна собравшийся у Азри в гареме бомонд. Теперь среди нас был и бог, равный Азриэлле.

Хотя я лично не собирался его признавать. Присутствие здесь этого экземпляра — большая ошибка. Хотя Азри этого еще не поняла. И конкурировать с ним за внимание женщины желания не было.

Я предложил всем игнорировать присутствие Ферадея, уже даже Даурэн не так раздражал, но невозможно провернуть такой план, когда в комнате есть Резар. Он сверлил бога откровенно злым взглядом и едва не рычал. Убогий. В нем больше от зверя, чем от разумного прямоходящего.

Я скривился и перевел хладнокровный взгляд на Ферадея. Он ухмылялся. Гадко и едко. Закинул стопы на столик, руки за голову и откинулся на спинку дивана, окидывая нас всех покровительственным взглядом. Самая лучшая месть была бы увести у него женщину и переспать с ней, желательно, чтобы он смог увидеть это своими глазами. Но сейчас, как назло, женщина у нас одна.

Захотелось выпить чего — то покрепче, ворваться к Азриэлле, высказать все, что я о ней думаю, а потом драть, хватая за волосы.

Но сижу здесь. И играю в гляделки со всем этим сбродом.

А почему?

Они мне не братья и о какой чести и солидарности тут может идти речь? Мы конкуренты. Соперники за внимание одной женщины.

Поднявшись с кресла, без слов вышел из гостиной. Сам не заметил, как ноги принесли меня прямо под дверь ее комнаты. Занес кулак для стука и тяжело вздохнул. Нервничаю. Почему? Ужасное чувство.

Немного подумав, просто открыл дверь, заглядывая внутрь.

Азриэлла лежала на кровати. Выглядела такой разбитой, словно где стояла, там и упала. Хорошо, что на мягкое.

Я кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание. Девушка быстро смахнула со щек слезы и подняла голову.

— Лаос… я как раз намеревалась тебя позвать к себе, только перед этим хотелось принять ванну, прости, что твой день практически полностью пропал, — в ее глазах светилась искренняя грусть, а еще она явно была уставшей.

Какой день? Зачем я вообще пришел? Идиот. Она устала.

В душе поселился теплый огонек. Она собиралась позвать меня.

Одернул себя. Ничтожный Лаосар. Ты не можешь чувствовать нежность. Это погубит все твои щиты, выстраиваемые столетиями.

Я должен был сказать ей что — то романтичное и успокаивающее, но язык застрял в горле. Я буду выглядеть жалко, если стану распинаться в чувствах. Говорить о любви — это женское занятие. Тут так могут только Калебирс и Лютимар — я вообще считаю, что они девочки с мужскими именами.

— Лаосар! — вдруг Азри стала выглядеть встревожено, — с тобой — то что? Все хорошо?! Почему стоишь там, как статуя?

— Все думаю о том, как тебя соблазнить, — тихо проговорил, улыбнувшись, хотелось бы верить, что сдержанно.

Подойдя ближе скинул обувь и забрался к ней на кровать.

Говорить в лоб — вот что я могу. Даже с боязнью быть отвергнутым, все равно научился держать лицо. Азри не бьет хлыстом, выглядеть хладнокровным в такой ситуации не трудно. Но не тогда, когда она так смотрит…

— Пойдешь со мной в ванну? — хитро спросила женщина.

ГЛАВА 25

Халлония

Рассмотрев ступени у дальней стены коридора, Азриэлла рванула вперед, а увидев в конце пути и своих ненаглядных, подруга и вовсе забыла о ком — то кроме них. Я говорю о себе, конечно. Даже стало немного обидно.

Разглядев душещипательную сцену всеобщей встречи из коридора, укол обиды сменился зубастым укосом зависти. Только ее, идеальную Азриэллу, могут так радостно и счастливо встречать. Чуть ли не виляя хвостиком в подлете к хозяйке.

Я мысленно фыркнула, скептически скрещивая руки под грудью, елейная высокомерная улыбочка так и наползала на лицо. Мои мужчины холодны обычно, когда я возвращаюсь в Эрнел из Кадар — гана, это не такие восторженные лица, как например, у того, белобрысого, кажется, императора.

Едва ли кто — то обнимает меня за пределами спальни, когда я не указываю что и как делать. Почему — то ни один мужчина из моего гарема не хотел проявлять инициативу в постели. Но я их за это никогда не винила. Разве это не делает меня тоже хорошей хозяйкой?

Зависть. Я завидую, да? Тоже хочется испытать подобные чувства, быть настолько кем — то любимой. Я задумчиво погладила живот. Моя девочка там. И она скоро родится. Интересно, она меня уже любит, как я ее?

***

снова Лаосар

В душе поднялась настоящая буря от ее слов. Все внутри перемешалось. Но лицо я сдержал — лишь игриво улыбнулся и вскинул бровь.

Так было, когда я первый раз ее увидел. Прекрасную девушку, что должна была стать моей хозяйкой, но добродушно отпустила из рабских оков. Тогда огонь предательских чувств и вырвался наружу, я позволил себе дерзость. Но не получил наказания, хотя обычно женщины никогда не любили таких моих взглядов. После этого думали, что я все еще не сломан и придавались к более изощренным пыткам. Но как убить то, что и без того мертво?

А как возродить?

До того, как увидел ее небесно — голубые глаза, думал, что никак. Когда она смотрит… это удивительное чувство. Я боюсь. Мне страшно поддаться ее взгляду и тут же задумываюсь: «Так ли я мертв?»

За последние дни произошло больше, чем за столетия жизни.

Удивительное время пришло в мою жизнь. Невероятное.

А она просто смотрела и улыбалась. Так загадочно, что иногда появлялась мысль, будто я могу ее разгадать.

А потом я потянулся и поцеловал ее. Азри вздрогнула, но не отпрянула, и я продолжил, обнимая ее плечи ладонями.

Ее ручка скользнула к моему затылку и зарылась в волосы. Хотелось тоже схватить за блестящие пряди, но сдержался. Нельзя, чтобы она сразу поняла, какой я несдержанный внутри.

Обвив мою шею руками, девушка потянула меня вниз за собой. Наши губы разъединились, но взгляды встретились. Голубые глаза сияли, зрачки метались, рассматривая мое лицо, а на красивом лице искусительницы застыла игривая улыбка.

Собравшись с мыслями, поднял ее хрупкое тело на руки и понес в ванную. Это место во всем дворце она любила больше всего. Возможно, это связано с тем, что Азри искусно владеет магией воды, вот поближе и тянет.

— Лаос, отвернись, — проговорила девушка, сдерживая улыбку на лице, — мне нужно раздеться.

Фыркнув, отвернулся к стене, но как удачно, что левым глазом можно было видеть женское отражение в зеркале. Застыв, я наблюдал, как Азри стягивает с себя платье, оголяя бархатное тело с приятными формами — стройные идеальные полушария попы, тонкую талию. К ней сразу захотелось прикоснуться, я не сдержал восторженного вздоха, почувствовав себя пятидесятилетним юнцом.

Разбежавшись, девушка прыгнула в ванну, набранную артефактом, посверлив немного меня взглядом, оказавшись в воде чуть ли не по самые уши, наконец — то сказала:

— Поворачивайся.

Я медленно обернулся и стал раздеваться, пока Азри плавала в маленьком бассейне и брызгала в меня водой.

— Ну это уже совсем наглость! — шутливо пробормотал, стягивая штаны, — это можно считать нападением, и я могу обороняться?

Девушка фыркнула и окатила меня еще большей волной воды.

— Ну все, держись! — пригрозил и прыгнул следом.

Азри вскрикнула и попыталась уплыть, но я быстро ее нагнал, схватил за щиколотку и стал щекотать со всей силы везде, куда руки дотягивались.

— Пощади, — хрипло выдала женщина в моих руках, содрогаясь от смеха, впервые в жизни я видел на ее лице такие яркие эмоции.

И это я! Ей так радостно со мной!

Даже удивился, неужели на девушек эта забава так влияет?

В конечном счете, пришлось остановиться, когда Азри огрела меня рукой по голове. А потом на ее лице проступила обида, поэтому пришлось быстро целовать. И только теперь понял, что держу в руках абсолютно нагую девушку. Не то чтобы раньше меня такое смущало, но это было совершенно другое дело. Никто из прошлых моих женщин не позволил бы мне то, что позволяет она.

Потянувшись к мочалке, намылил ее и стал осторожно натирать тело девушки, поднявшей на меня затуманенный страстью взгляд. Осторожно намылил ее плечи, отстранился и спустился мочалкой на грудь. Тут пришлось немного дольше задержаться, потому что взгляд отвести не получалось. Два округлых полушария с твердыми розоватыми сосками манили и стоило мне прикоснуться к ним мочалкой, как Азри издала звук и закусила губу.

Дальше разум затуманила страсть. Я позволял себе дерзость за дерзостью, поднял хрупкое тело, посадил на бортик и стал целовать каждый миллиметр нежной кожи.

Моей женщине нравилось, она подначивала и это еще больше разрушало остатки самообладания.

Сжимая гладкое тело, смотрел в ее раскрасневшееся лицо, затуманенные глаза. И не мог понять, со мной ли это происходит. Она была такой маленькой и красивой, совсем не похожей на женщин Эрнела, что уже давно поняли свое превосходство и не пытались казаться хрупкими.

С Азриэллой я мог почувствовать доминирование, власть над женщиной, которую не ощущал уже сотни и тысячи лет.

Быть рядом с ней — невероятно. Но обладать совершенным телом — это за гранью любых пошлых фантазий.

Тот вечер, наполненный страстью и такой же пронзающей нежностью, я запомню навсегда как наш первый.

***

Азриэлла

Это было настолько незабываемо, что у меня дрожали колени.

Я лежала на теплом кафеле в ванной, умостив голову на его руке и рассматривала потолок, чувствуя удовлетворение и мир в душе. Мне хотелось продлить этот момент. Как можно дольше чувствовать это спокойствие в душе, отгородившись от остального мира с его проблемами, невзгодами и каверзными богами.

Я повернулась, встречаясь взглядом с теплыми карими глазами невероятного мужчины. Застыла. Не знаю, сколько мы так лежали, пытаясь прочитать друг друга. Может три секунды или три часа, но это было так спокойно, по — домашнему и уютно, что я не могла нарадоваться. Лаос оказался совсем не таким, какое производит впечатление при первом взгляде.

Кажется, за иголками кроется хрупкая, почти хрустальная душа и мужчина просто не хочет, чтобы ее пачкали грязными руками.

Но я теперь все знаю. Он позволил мне знать.

Ближе к утру мы все — таки перебрались на кровать и уснули в теплых объятиях друг друга.

Утром проснулась от плеска воды в ванной. Лаосара рядом не было.

Я потянулась, перекачиваясь с бока на бок, закрутилась в одеяле еще больше, уткнулась носом в подушку. Царство сна тянуло обратно в свои недра, но я боролась. Кофейку бы для полного счастья.

В комнату решительной поступью, скрипнув дверью, кто — то вошел. Я попыталась поднять голову из вороха одеял, но мое тело грубо выдернули из теплой норки, не позволив долежать последние десять минут.

— Ферадей, что ты делаешь? — спросила недовольно, подняв глаза на физиономию едва знакомого мужчины, бога, между прочим.

Что он здесь вообще делает в такую рань? И вообще, почему остальные не закрыли его в какой — нибудь клетке? Тьфу. Постоянно забываю, что должна быть против такого.

— Иду с тобой на прогулку, пока никто другой до этого не додумался. Не переживай, на улице тепло, — он сомнительно оглядел мою пижаму, ступая в созданный собственноручно портал, — до завтрака вернемся.

Проснуться не успела, а уже снова куда — то втянута. Такое чувство, что мы тут телешоу снимаем и мужчинам будет меньше эфирного времени, если рядом в кадре не обнаружится меня.

Хоть бы совесть имели! Во мне же просыпается желание мстить!

Место, в котором мы оказались, минув портал, было мне совершенно незнакомо, но точно оставалось Эрнелом — вокруг черные земли, усыпанные чумазыми камнями, ни одного дерева не наблюдалось, весь горизонт покрыт пыльной чернотой, только небольшие уютные домики с черепичной крышей виднеются то тут, то там. Люди, очевидно, старались украшать территории возле дома, как могли, за неимением растительности, но все это сводилось к заборам и необычным рукотворным фигурам. Видимо, мы на территории какого — то поселения, вне стен города.

Ферадей поставил меня на землю и галантно подсунул под бок локоть руки.

Я скептически сощурилась и указала на свои босые ноги, что сейчас пачкались в сухом черноземе.

Бог нахмурился. Я держала лицо кирпичом. Так и стояли.

— Или носишь меня на руках всю прогулку, или я уматываю обратно в постель досыпать. Сегодня вообще не твоя очередь со мной возиться, тебе правила не рассказали?

— Я пришел сюда не следовать правилам, я хочу семьи. Ты подходишь для этой цели, — после этих слов подхватил меня, как пушинку, поглядывая на запачкавшиеся ступни, — когда — то я был женат, будучи еще человеком. И у меня были дети, — в этот момент на мужском лице проскользнули горькие правдивые эмоции.

Я застыла, всматриваясь в его мимику, но Ферадей не особо — то обращал внимание на мое искреннее сочувствие, его мысли поглотило что — то другое, какая — то застарелая боль. Мужчина смотрел на горизонт своими карими уставшими глазами, словно задумался о чем — то, что до сих пор терзало душу.

Мне вдруг захотелось его утешить. Но потом раздражение и утренняя нервозность снова победили в борьбе с сочувствием. Нужно было меня похищать днем или вечером, но никак не в момент пробуждения!

— И какое же «но» случилось в твоей истории?

— Это называется старостью, — безрадостно хмыкнул мужчина, не опуская на меня глаз, — много тысяч лет назад, даже не в Эрнеле, в Аргарде, на моей родине, я бросил всех, смог подняться выше, получить силу бога, неплохую власть. Мне больше не разрешалось их видеть, тех, кого когда — то считал самыми родными: жена, дети, друзья, родители. Тогда я сделал такой выбор. И смотрел, как мои смертные близкие умирают один за другим. Я пережил даже двоих своих детей, — последние слова были сказаны с самой большой концентрацией горечи.

— Ты хотел подождать пока моей дочери, полубогине, исполнится восемнадцать, чтобы жениться на ней? Потому что она тоже будет бессмертна, как и ты? И ты бы не потерял ее, не увидел снова смерти…

— Восемнадцать? — отмер мужчина, — это какое — то значимое число для женщин? Благоприятный возраст для замужества?

— Эээ… ну почти, — панически отвела глаза.

— Верно, — проговорил вкрадчиво, заглядывая своими карими омутами в саму душу, — мне нужен кто — то рядом, кто сможет разделить бремя вечности.

Я внимательно слушала и многозначительно кивнула. Теперь понятно.

А потом сердце пронзила стрела боли. Что же получается, я тоже потеряю почти всех своих близких в этом мире? На лице наверняка отразилась гримаса ужаса.

— Я не так плох, как ты думаешь, — проговорил, не зная, что думаю я не о нем, — не хочу волновать твою душу, слышала об энергии, что вливается в тело женщины во время интима через мужчину?

— Допустим, — еле выдавила осипшим, испуганным голосом.

— При слитии энергетическими полями с тобой, их срок жизни приравнивается к твоему циклу жизни, биоритмы связываются. Твои партнеры не становятся бессмертными, как ты и я, но жить могут так же долго. Поэтому ты так и ценна. Поэтому так способствуют пополнению твоего гарема. Правда, такое работает в одну сторону, только от женщин к мужчинам. Это вечная жизнь. И вечная мука. К слову, именно поэтому мужчины со шрамами на теле меньше ценятся.

Мы погуляли еще немного, переговариваясь о всяких мелочах. Но было понятно, что мысли заняты другим. Беседа не задалась.

Возвращаясь во дворец, я чувствовала себя немного подавленной, но изо всех сил отгоняла назойливые мысли. Мне не хотелось быть идиоткой, что накручивает себя из — за любого нежелательного дуновения ветерка.

А спускаясь в столовую, после того как переоделась и не обнаружила больше в ванной Лаосара, голова начала несносно кружиться, я схватилась за перила, попыталась сделать шаг вперед. И полетела лицом вниз, чувствуя, как отключаюсь.

ГЛАВА 26

С темнотой пришел странный сон. Или это видение? Все вокруг покрыто мраком, я едва ли могла видеть руки в черном тумане, но отчетливо ощущала, что они мелко дрожат. В голове эхом звенели различные звуки, словно неподалеку, то в одной стороне, то в другой, переговаривались люди, пытаясь запутать меня, звенели какие — то кастрюли, непонятные колокольчики. Да где я вообще?

Страх закрался в душу, но проснуться не получалось, казалось, что душу здесь удерживают липкие руки, измазанные в болоте. Они не позволяют оторвать ногу от тягучего пола, из — под которого, казалось, на меня смотрят сотни и тысячи черных глаз с безумными радужками, крутящимися во все стороны.

Я постаралась успокоиться и огляделась. Света было не так много, но я заметила небольшую приближающуюся точкуна горизонте.

— Здравствуй, — приятный женский голос как дуновение ветра пронесся рядом, — ну вот мы и встретились.

Я повернулась на звук. Высокая женщина в длинном замшевом черном платье с темными блестящими волосами и изумрудными глазами смотрела на меня. И улыбалась. Почти невинно, но в выражении лица проглядывалось все коварство вселенной.

— Я Морнэмира, будем знакомы. Знаю, что ты переродилась, Азриэлла. И совершенно меня не помнишь. Зато помню я. К сожалению.

— И тебе добрый день, — прошептала, разглядывая ее из — под бровей.

— Удивительно, что ты все же решилась на гарем, как Древние боги и просили, неужели часть души, твой Симран, больше не так важен? А казалось, что такая любовь на тысячи перерождений.

Симран… слышала о нем. Тот, с кем осталась экс — Азриэлла.

— Тебя так интересуют подробности моей личной жизни? Собираешь пособие? — не удержалась от подколки.

Она, конечно, спрашивать может, вот только я не знаю ответов. Я и та Азриэлла — совершенно разные люди. Тут еще и факт выплывает, что ей тоже было предложено гарем, но она отказалась. Видите ли, любимый уже был. А я козел отпущения, получается?

— Наоборот, даю совет, лично ты никогда не вызывала в моей душе протеста. Если собираешь против меня силы, не забудь о нашем Варсаре. Он единственный десятки столетий никогда не предавал тебя.

Все затихло так же быстро, как и началось. Голос Морнэмиры отдалился, и она сама исчезла.

Тиски, удерживающие в этой темноте, ослабли. Я сосредоточилась, пытаясь проснуться, стряхивая с черную пелену, как больших тарантулов.

Может через минуту, или спустя час, время тянулось как — то очень непонятно, но я смогла наконец — то подступиться к границе сна, выталкивая себя наружу. В ту же секунду открыла глаза, лежа на чем — то мягком, ощущая себя до невозможности диковинно.

В глаза сразу ударил свет, я обнаружила над собой потолок с узорчатой лепниной. У дальней стены мой взор выхватил туалетный столик, и я поняла, что нахожусь в своей комнате во дворце.

— Азри! — в нескольких сантиметрах над собой я обнаружила лицо Калебирса, укрытое едва проклюнувшейся щетиной.

Опустив взгляд немного ниже, заметила свою ладонь, увитую руками Резара, что мило дремал, положив голову на мой живот. Под прикрытыми ресницами военачальника ясно проглядывались темные круги.

Повернув голову в противоположную сторону, заметила еще одно тело, прижимающееся ко мне — Саадар. Он уж выглядел совершенно убитым, такое чувство, что и схуднул немного, хотя по щетине Калеба понятно, что в отключке я была не больше суток.

Дверь в комнату приоткрылась, внутрь проскользнули Лаосар с Лютимаром, о чем — то переговариваясь. Но остановив взгляды на мне, в секунду затихли на полуслове.

— Очнулась! — Лаос тут же оказался рядом, а вот Лютик стушевался где — то у входа. Если честно, я все еще испытывала смешанные чувства по поводу него. Нам нужно поговорить и все прояснить.

— Азриэлла! — вдруг проснулся Резар, сразу обнаружив, что мои глаза открыты.

Уже через секунду я была прижата к большому телу военачальника, закрывающему меня от всех остальных мужчин. Казалось, еще немного и он зарычит, а потом утащит меня в берлогу, где будет кормить мясом убитых животных, зажаренных на вертеле.

— Сколько я была без сознания? Что вообще случилось?

— Ты пролежала так почти сутки. Чуть не упала с лестницы, но Ферадей как — то успел поймать. Он один говорил, что бояться не стоит, и ты скоро очнешься, но не объяснил, почему так решил.

— Кстати, где он?

— Последний раз видел его в библиотеке, — вмешался в разговор Лютимар, не поднимая глаз.

— Мне бы хотелось поговорить с Лютимаром наедине, — все — таки решилась поставить все точки над «і».

Все вышли, а я стала терзать оставшегося мужчину тяжелым взглядом.

— Жду объяснений, — проговорила строго и ждала откровенностей, хотя и понимала, что ситуация не особо к ним располагает.

— Понимаешь… — он запнулся, смотря на ковер, — ситуация сложилась такая… Ферадей пообещал, что перенесет тебя к нам, если кто — то из нас согласится на условие.

Так, все понемногу начинает проясняться. Что — то такое я себе и представляла.

— И он выполнил обещание, — Лютик сжал руку в кулаки, — ты с нами.

— Нет, это не он выполнил обещание, а я сама нашла путь к вам! — потихоньку острая обида начала прорывать плотину, — вам нужно было всего лишь подождать, но ты сделал такую глупость!

— Я не раздумывал о том, что это повлияет на всех, предполагал, что речь будет идти о дочке твоей от меня. Которой быть не может и никогда не будет.

— Почему ты так решил?

— Я бесплоден, Азриэлла. Меня этот факт почти никогда не беспокоил, сейчас в Эрнеле мало у кого есть дети, но я должен быть честным с тобой. Хотя бы сейчас, когда это нужнее всего, чтобы ты не думала обо мне плохо.

Вот тут — то все пазлы в голове сложились. Он хотел меня вернуть и дотронулся до того шара понимая, что ничем не рискует. Что у него никогда не родится ребенок.

— Я поэтому особо и не проявляю инициативы. Да и понимаю, что взяла ты меня к себе только потому, что я сам попросил, сам второй раз пришел на твой отбор.

— Лютик… — я придвинулась поближе, скидывая с ног одеяло, — посмотри на меня.

Он поднял глаза. Подавленный, почти сломанный внутренне мужчина. У меня не будет детей от него, но будут от других. Для меня самой это не было большой проблемой. Но для Лютимара, если хочет стать отцом — настоящая трагедия.

— Не смей принижать себя, Лютимар. Я выбрала тебя смелым, не таким погаснувшим. Срочно бери себя в руки!

Лютимар замер, часто задышав, потом сел рядом на кровати и поцеловал меня, так и не решившись заглянуть прямо в глаза. Это было несмело и почти испуганно, но мне даже понравилось. Неуверенность очень быстро преображалась и вскоре от нее осталось лишь неуверенное прикосновение к плечам.

— Мы что — то придумаем с этим, у нас будут общие дети, Лютик, — прошептала в его губы, прерываясь на секунду.

Придумаем. Это ведь гребаный магический мир.

В его голубых глазах зажглась искра, мужчина слабо улыбнулся и кивнул.

Опустившись на кровать, потянула за собой мужчину. Мы лежали и смотрели друг на друга. Я разглядывала мелкие черты его лица. Оказывается, у Лютика были морщинки, хотя до этого мне казалось, что внешностью смахивает на юного парня. И было в его глазах что — то… что не познаешь за пару десятилетий.

Удивительно, но между нами установилась хрупкая душевная гармония, которую не пощупаешь пальцами.

В конечном итоге бы снова перешли к изнеженным поцелуям, зарывшись в одеяла с головой. Я полностью потеряла контроль над ситуацией, отдаваясь чувствам, устроившим потоп внутри грудной клетки. Делала то, что требовало бунтующее сердце.

Лютимар был одновременно и пылким, ласковым любовником, иногда он проявлял характер и жесткость, но даже это было мило и очень в его стиле. Я смотрела на него в самые острые моменты нашего единения, а он прижимал к себе и шептал всякие глупости. Я знала, что своим взглядом он требует, чтобы в текущую секунду я думала только о нем.

То утро, посвященное ему, я запомню навсегда.

ГЛАВА 27

Утром в спальню без стука ворвался ураган по имени Халлония. Я едва успела разлепить глаза, как узрела ее лицо, склонившееся сверху. Надо признать, не самое лучшее начало дня.

— Надо же, очухалась! Белобрысый номер три, привет!

Девушка было диво как хороша в своем воздушном белом платье, а особенно ее образ украшало интересное положение, благодаря которому животик стал округлым, но что, блин, она делает в дворце? Здесь — то порталы уже разрешены. Можно было и домой вернуться.

Лютик чмокнул меня в губы, поздоровался с надоедливой гостьей и ушел в ванную.

— Можно было и постучаться, — пробурчала я, — а если бы мы делом были заняты?

— Не ворчи, я пришла поговорить по душам.

Девушка залезла ко мне на кровать и грациозно расположила стройные ножки, закинув одну на другую.

— Сегодня без свиты? — не удержалась от подколки.

— Я всех распустила, — обыденно молвила собеседница, вдохновленным взглядом вглядываясь в пейзаж за окном, — даже рассказала всем о настоящем отце ребенка, свою правдивую историю.

— Ну ты даешь, — я аж подалась ближе к ней, — отчего такой героизм?

— Не хочу больше фальши. Не собираюсь отныне никого держать рядом, основываясь на лжи и неискренности. Если понадобиться, буду воспитывать ребенка сама. Я слишком много ошибалась в жизни, чтобы продолжать это делать и дальше. Теперь, когда поняла чуть больше.

— Ты умница! — в сердцах схватив Халлонию за руку, улыбнулась во все тридцать два, — если хочешь, можешь жить у меня сколько понадобиться!

— Спасибо, — стрельнула глазками рыжая бестия, — но ты бы о своих проблемах подумала. Вроде как, ратуешь за снятие проклятия, прекращение рабства и мир во всем мире, но не предусмотрела протесты по всей империи!

— Протесты? — нахмурилась я.

— Очнись. Тебе об этом наверняка говорили. Отборы в твой гарем больше не устраиваются. Мужчинам, населяющим империю, это не нравится. Кругом молва только о том и идет, что тебя прибрали к рукам приближенные императора и он сам. Винят — то не тебя, народу очень понравился тот поступок с освобождением рабов и предоставлением им возможности отстроить себе собственное жилье. Но осуждают твоих мужчин.

— Не о чем людям потрепаться! — зло выдохнула я, сжимая кулаки.

Вроде как, большая часть населения Эрнела — мужчины, а ведут себя, как бабульки с базара в моем прошлом мире.

— Ладно, смотрю, я стала той, кто принес тебе плохую весть, побегу, пока ты мне голову не открутила, — широко и немного нервно улыбнувшись, женщина скрылась за дверью.

В столовку я спустилась ближе к полудню, Лютик ушел еще за час до этого.

Как раз все были в сборе, ждали только меня.

Свободное место было только одно — между Ферадеем и Лютиком. И если второй мужчина теперь вызывал только положительные эмоции, то бог знатно напрягал. Но есть хотелось жуть как — в тарелках было что — то мясное, с салатиком и ароматы исходили такие, что живот едва не бурчал на всю столовую. Пришлось сесть.

— Только тебя и ждали, копуша, — фыркнула Халлония, разбавляя тишину, и надевая на вилку добрый шмат мяса, — а то все ждали, пока ты закончишь свои банные процедуры, — бурчала женщина, прожевывая кусок.

— Извините, — пискнула я, сжавшись на стуле.

А потом тоже набросилась на еду, не обращая внимания на множество взглядов, направленные в мою сторону. А что? Я же извинилась!

***

Лютимар

Когда я пришел в общую столовую, приготовления к общей трапезе уже шли полным ходом. Калебирс с Саадаром, создавая магический карман, понатаскали откуда — то еды. Видимо, прямо с чьего — то стола. Это было забавно, Азри не поддерживает наличие рабов, что могли бы готовить, поэтому все выкручивались как могли.

Я сделал шаг вперед, и кто — то толкнул меня плечом. Следом встретился с прищуренным взглядом зеленых глаз.

Резар, конечно.

Я ему не нравился. Очень. Берсерк прекрасно понимал, что сейчас проигрывает мне. И другим тоже. Тем, с кем Азриэлла проводит больше времени.

А он ее мало чем цепляет. Иначе девушка не игнорировала бы так явно.

Я только фыркнул, направляясь к столу. Мне тут друзья не нужны, а враги — дело решаемое. Сегодня есть, завтра умерли.

Следом вошел Даурэн. Вот он всегда держится особняком, словно стену выстраивая между собой и всеми остальными. Я не раскусил его, не могу сказать, лицемерный ли это человек… демон или просто скрытный.

Я показательно занял два стула. Для себя и Азри. Да, я уже получил лучший подарок всего пару часов назад, но раз уж благосклонность девушки сегодня благоволит ко мне, то не не хочу упускать момент.

***

Ферадей

В самом деле, творящееся вокруг этой девчушки было даже милым. Внутри бессмертного тела явно находится чужемирная душа. Я понял это в первый момент нашего знакомства. И тем удивительнее было то, что она полностью прижилась здесь. Она вписалась без изъянов, теперь полноправная Богиня. Причем, одна из самых значимых в местном пантеоне. Древние не могли не заметить перемены. Следует сделать вывод, что ее появление здесь им на руку. Кто я такой, чтобы идти против их воли?

Я думал поиграть немного со смертными на поводке у этой богини, не раскрывая карт. Была возможность избавиться от вечного одиночества немного подлым способом. Да, пришлось бы подождать, пока ее дочь вырастет и станет столь прекрасной, как и мать. И точно такой бессмертной.

Тысячи и тысячи лет жизни убили во мне всякою неприязнь к тому, что люди называют паскудством. Я не боюсь смерти. Но ее боятся люди. Поэтому я все еще могу ходить по земле.

Шутка ли… в игру включились Древние Доги, сомневаюсь, что Морнэмира об этом подозревает, иначе бы не просто перенесла сознание Азриэллы к себе, чтобы поговорить, а предприняла бы меры куда решительнее.

Здесь никто ничего не понимает, не осознает забавы, плетущейся вокруг.

Я сидел в гостиной комнате дворца Азриэллы, вместе со всеми ее смертными. И видел их души насквозь. Тут никого не интересует власть, идущая комплектом с богиней всего сущего, они тряслись над ее чувствами.

Я могу их понять, хоть такое осознание и вызывает тревогу в душе. Никогда привязанность к женщине не заканчивалась хорошо ни у меня, ни у других знакомых пантеона. Но эта иномирная девушка отличалась от любой другой.

То время, когда Азриэлла была без сознания, я практически все время провел в библиотеке, чтобы найти способы поскорее вытащить ее оттуда. С того пространства, что создала Морнэмира.

Они не были равными. Азри еще слишком неопытна, чтобы противостоять этой изворотливой стерве.

Магическое пространство, которое выбрала проклятейница для беседы, очень сильно замедляло время. Когда там промелькнули от силы минут пятнадцать, здесь прошли целые сутки. Сутки, наполнившие дворец чуть ли не паническим ужасом, мелькавшем в каждом мимо проходящем смертном. Я лишь иронично ухмылялся. Смешные создания, все время куда — то спешат.

Когда она очнулась, я тоже испытывал некое волнение, очень странно напоминающее зуд под ребрами. Но я не хотел быть навязчивым и, как и все, словно муравьи, бежать в ее комнату. Думал, может позже женщина сама придет ко мне.

Испытывал надежду.

А потом сдался и решил выведать, чем она занята. Для этого не нужно было много усилий — достаточно посмотреть магическим зрением. У существ с сильным магическим даром всегда есть эта функция. А для меня не требовала даже крупицы резерва.

Мое тайное желание исполнилось — Азри оказалась голой, но даже это не помогло усмирить адский зуд, воспалившийся в грудной клетке, когда стало понятно, чем именно она занята. И кем.

Женщина, блаженно прикрыв глаза, изогнулась под одним из своих смертных. Обозначив это ее выражение лица, мне показалось, что кости грудной клетки сами собой начали ломаться, вырываясь из тела.

Случайно подпалил картину в коридоре, загорелся и вазон. Дабы унять огонь, стукнул кулаком по возгорающейся стене. Пламя усмирил, но трещина в фундаменте пошла. Плевать!

Плоховато помню, что происходило после этого еще несколько часов, но в конечном итоге я заставил себя прийти в столовую. Тот… Лютимар. Уже тоже был здесь.

Представляя, как превращаю мерзкую голову в лепешку одним ударом об стену, сел рядом со стулом, который очевидно предназначался для девушки. Понимание того, что он сидит в метре от меня всколыхивало в душе лютую ненависть.

А тем временем в столовую спустилась Азри.

ГЛАВА 28

Азриэлла

— Азри, тут такое дело… пока мы были заперты на Проклятой земле, в империи начались, как бы так сказать… — неуверенно начал Калеб.

— Волнения, — подкинула емкое слово, водя вилкой по тарелке.

— Ты уже знаешь? — удивился император.

— Я рассказала, не благодарите, — хмыкнула Халлония.

— Короче говоря, придется возобновить отборы в мой гарем до снятия проклятия? — задала в лоб вопрос, сверля взглядом немного расстроенного Калеба.

— Придется, — выдохнул Саадар и все остальные как — то поникли.

— Надеюсь, хоть не сегодня? — скривилась я, — мне тут посоветовали к Варсару в храм наведаться, он — то точно должен помочь нам с проклятием, тогда никакие отборы больше и не понадобятся.

После этих слов, Серадей застыл и даже есть перестал. К слову, никого больше так не покоробило известие о визите к Варсару. Мне показалось, другие даже немного облегченно выдохнули — пополнение гарема пока отменялось.

— Что — то случилось? — шепнула тихо, поворачиваясь к напряженному мужчине.

Ферадей выдохнул сквозь зубы, резко встал, откидывая полотенце с колен и направился к выходу, так и не ответив на вопрос.

Я смотрела вслед уходящему раздраженному мужчине и во мне боролись противоречия: фыркнуть и остаться на месте или пойти за ним и выяснить, что происходит?

Червячок гордости засел внутри, но в отношениях с окружающими, гордыня — самый большой яд. Тем более, когда, вероятно, мне придется провести с этим существом всю бессмертную жизнь.

Правда, я пока плохо представляла себе, что такое бессмертие.

Поэтому все — таки отправилась за ним, отложив столовые приборы, хоть и была жуть как голодна.

В коридоре его уже и след простыл. Решила поискать в библиотеке, поскольку там Ферадей больше всего любил проводить свободное время, но не дошла. Он стоял на балконе в конце коридора, опираясь локтями об перила и рассматривая скупой пейзаж. На несколько мгновений мне даже понравилось любоваться гордым мужским профилем.

— И долго будешь там стоять? — заговорил мужчина, словно затылком меня заметил.

— Как ты узнал?

— Не смеши меня, если бы я и не слышал твои шаги, то магию еще никто не отменял.

Я многозначительно кивнула и пристроилась рядом, ловя лицом мягкие дуновения ветра. Линия горизонта действительно выглядела плачевно, если не считать города и поселения людей — все сплошная серая пустыня. Такими темпами очень скоро начну скучать за природой, раньше ведь не ценила такой роскоши.

— Историю влюбленности в тебя бога войны Варсара знает каждый, кто прожил хоть несколько тысячелетий, Азриэлла, — наконец — то пошел на контакт обиженный мужик.

— О, — коротко ответила я, тоже неловко отвернувшись.

Прикольно, конечно, но этот Варсар влюблен не в меня. В старую Азриэллу. В нее. Или не влюблен вовсе, если подойдет любое наполнение, главное, чтобы была эта симпатичная оболочка.

— Я хочу стать первым твоим мужем в ближайшие дни, не дожидаясь снятия проклятия.

— Не получится, — пожала я плечами, иногда отказывать таким властным мужчинам — сплошное удовольствие.

Перила затрещали от того, как сильно он их сжимал, а следом руки Ферадея уже стискивали мои плечи, но не так сильно.

— Другая участь не для меня. Я видел вас. Тебя и того жалкого смертного, то, чем вы занимались…

— Ты здесь вынужденно. И не имеешь права приказывать мне хоть в чем — то, — проговорила четко, заглядывая прямо в его глаза, что сейчас прищурились от злости.

— Женщина… ты забываешься, — прорычал Ферадей.

— Кто — то здесь забывается — это точно. Но не я. А на балконе нас двое. Усмири свои аппетиты, тогда и поговорим уже более серьезно.

Я сбросила его руки, вышла и хлопнула балконной дверью так, что стекла задрожали. И направилась в свою комнату, потому что хотелось побыть одной.

А через несколько часов я собрала всех в холле дворца, дабы отправиться порталом к пристанищу пресловутого Варсара.

Не пришел только Ферадей. Да и ладно, ему сейчас полезно побыть одному. Конечно, я была раздражена по этому поводу, но волосы рвать желания не было. Пересидит, потом выйдет на свет.

Кто — то взял меня за руку. Я подняла голову, встречаясь с мягким взглядом зеленых глаз военачальника. На душе будто снова наступила теплая весна, хоть он и выглядел, как всегда, хмуро и нелюдимо. Не знала бы, что в душе добряк — в какой — то момент стала бы шарахаться. Хоть и сама его выбрала.

Мы всей гурьбой шагнули в портал. Хорошо, что храм Варсара не на Проклятой земле, пока что моральных сил туда возвращаться в себе не найду. Но его влюбленность в старую Азри… может выручить, а может стать новой проблемой.

Странности начались с порога. Из портала я вышла почему — то одна.

По ушам ударила тишина, хотя то этого мужчины за спиной переговаривались и шумели.

— Четыреста лет прошло, но ты все — таки явилась, — хмыкнули из темноты, — я ждал тебя, — что — то дотронулось до моей щеки.

— Ждал меня? — испуганно выдохнула и попыталась отстраниться, сделав шаг назад.

Не ожидала, что Варсар окажется прямо тут, надеялась, что будет время собраться, пока идем к алтарю.

— Тебя. Пусть и перерожденную, — вкрадчиво проговорил и сделал шаг из темноты.

Мои глаза округлились. Потому мной стоял мужчина поистине божественной красоты. Черного цвета с лисьим разрезом глаза взирали пристально и с интересом, волосы черные, словно бархатный уголь, красивыми волнами спадали к плечам, ласково дотрагиваясь к точеным скулам.

Он был без рубашки. Ну не знаю, в храме вроде не так жарко. Но глаза все равно скосились, и я с наслаждением рассмотрела идеальный торс и кубики пресса.

— Я… не помню, что нас связывало, — наивно соврала, прекрасно осознавая, что лично меня с ним вообще ничего не связывает.

Магию применить не получалось. Стоял какой — то блок и открыть портал обратно уже не было возможности.

Я украдкой покосилась на Варсара. Мужчина рассматривал меня с нечитаемым выражением лица. Я чувствовала силу, исходящую от него и понимала, что не ровня этому богу. Обычная бухгалтерша, которой посчастливилось поиграть в шахматы с высшими силами.

Варсар сделал несколько шагов вперед босыми, приближаясь. Теперь было видно, что на ногах у него только черные мягкие станы из непрозрачной ткани.

— Я не та Азриэлла, в которую ты влюблен, — пробормотала, сделав еще шажок и выставив руки вперед в защитном жесте.

— Я вижу.

— Что? — удивленно спросила, — видишь?

— Конечно, — проговорил мужчина, растягивая слова и улыбнулся уголками губ, отчего стал похож то ли на лису, то ли на хитрого кота.

— О чем ты?

— Я не уроженец этого мира, пришел с куда более древних земель и принимал участие в сотворении здешних территорий, — поведал искуситель, останавливаясь прямо напротив меня.

— Ты не похож на демона.

— О, что ты, я не из Аргарда, мой мир был куда более развитым.

— Был? — тихо спросила и изогнула бровь, увлекшись разговором.

— Был. Когда — то. Поэтому теперь я здесь, со времен разрушения Фаункрита. Удивлен, что тебе интересно. Природа тех земель решила мстить человечеству за грубое к себе отношение, извергая на головы живых существ один катаклизм за другими, пока, в конце концов, не разрушила сама себя.

— У этой империи похожая история, я здесь, чтобы предотвратить последствия похуже тех, которые сейчас пожинают жители Эрнела.

— Может быть, и похожая, — протянул он и затих, все так же внимательно рассматривая мое лицо добрых минуты две, — извини, отвлекся, Фаункрит был миром оборотней, мужчин и женщин, что чувствовали зверей внутри себя и могли в них превращаться. Так получилось, что практически за всю свою жизнь я так и не запечатлелся ни на одну женщину. У оборотней такое происходит единожды и навсегда. У моего клана — сущностей гораров, вообще редко случались запечатления.

— Только не говори мне…

Варсар ухмыльнулся. То ли ехидно, то ли горестно.

— Мой зверь зациклился на Азриэлле, как только увидел ее. Знаешь, это произошло неконтролируемо. С тех пор пишется наша история. Я как влюбленный дурак, что всегда становился на сторону желанной женщины, а ты как стерва, что всегда отвергала меня ради одного единственного. Другого. Симрана.

— Твой зверь зациклился не на мне… — прошептала я тихо, пришибленно.

— Я прекрасно вижу, что сущность твоя другая, иная личность, но это лишь возможность для меня попробовать снова. Той Азриэллой я был отвергнут бесчисленное количество раз. Столетиями, — говорил мужчина, приближаясь вплотную, — и сейчас я убедился, что чувствую то же самое, что и при последней встрече еще с другой Азри. Всегда был всего лишь пленником своей сущности, рабом любви. И им и остаюсь, — проговорил вкрадчиво, с нотками горечи в голосе.

Ему пришлось чуть сгорбиться, чтобы склониться к моему лицу. Черные глаза гипнотизировали, проникая в душу. Бедное сердечко сжималось от эстетической красоты, которая в этой комнате вся сосредоточилась в нем.

Мужские глаза скользнули вниз, к моим губам. Не скажу, что мне хотелось вырываться и убегать, дико вращая глазами. Ничего вообще сейчас не скажу, меня трясло изнутри.

Варсар начал склоняться еще ниже. Его глаза завораживали. Он затаил дыхание и гипнотизировал, сокращая между нашими лицами миллиметры.

Но в этот момент посреди комнаты открылся портал, все помещение быстро заполнилось флером магии и ветерком, что гулял между портальными окнами.

— Отойди от нее, — прозвучал рядом до боли знакомый голос.

Бог войны выпрямился, медленно повернулся к гостю. А я выглядывала из — за широкого мужского плеча.

У алтаря стоял Ферадей. С отражающейся на лице вселенской злостью. Его ладони были сжаты в кулаки, а поза выдавала желание в любой момент броситься в бой, а за спиной закрывался фиолетовый портал.

ГЛАВА 29

— Какие гости, — прохладно протянул бог войны, смотря на гостя, но рук от стены по бокам от меня не отнимал, наоборот, они сместились в такую позицию, чтобы я точно не убежала.

— Время идет, а ты стабилен, Варсар, все зажимаешь в углу женщин, — ядовито прошипел Ферадей, а я задумчиво глядела на все это и понимала, что Дей в любую секунду рванет бить морду противнику и тогда кто — то точно пострадает. Правда, я не бралась бы делать прогнозы.

— У тебя какая — то неправильная информация, Ферадей, последние несколько тысяч лет я здесь только Азриэллу и зажимал.

Так у них что — то было с прошлой Азри, или она его отшила, понять не могу?!

— Ты успел Азри объяснить, что Морнэмира на нее взъелась, в основном, на почве тебя и твоих чувств? Перестань все усложнять хотя бы в этот раз! Этого проклятия и не было бы давно, стань ты на сторону той идиотки, что тоже в тебя влюблена! — рычал Ферадей в нашу сторону, я прямо физически ощущала флюиды ярости.

Это он имеет в виду Морнэмиру? Она в него влюблена? Охренеть теперь. Даже росток ревности в сердце зацвел. Кажется, я начинаю привыкать к роскошным мужчинам после доходяги Толика.

— Ребят, говорить о ком — то в его присутствии в третьем лице — невежливо, — пискнула нерешительно, — а я здесь вообще — то. Мне вот только непонятно, — решила озвучить мысли, — почему Морнэмира связалась со мной, советуя встретиться с тобой, если любит?

Какие — то сложные у богов интриги.

— Она посоветовала? — переспросил Варсар с нотками удивления в голосе.

И в этот миг по всему периметру помещения начали вспыхивать порталы, от хлопков едва не заложило уши. Только на этот раз магия была не фиолетовая с белыми прожилками, к которой я уже привыкла, а какая — то черная, с неприятными коричневыми переливами, что были похожи на грязь.

Из магических пространств начали выпрыгивать самые что ни на есть монстры, очень похожие на чудищ из детских сказок, только еще и с рогами, растущими от начала лба и уходящими вверх, закручиваясь на концах. Тела у них были странные — не то человеческие, не то звериные с копытами вместо стоп. Рваными движениями они начали осматриваться и скалиться острыми попорченными зубами. Одно чудовище рвануло в мою сторону, по пути теряя руку, которая отлетела и проволочилась по полу еще метр.

На его пути тут же оказался Ферадей, откидывая страшное существо в сторону так резко, что шлепнулось об колонну.

Мужчины стали спина к спине, защищая меня от чудищ.

Вот тебе и женская солидарность! Вот и советы душки Морнэмиры! Змеюка устроила засаду!

Монстры все выбегали и выбегами из порталов, похожие на уродливых муравьев с человеческий рост, а мужчины отбивались, используя магию.

Мысли были только нецензурные. Я испугалась до дрожи в ногах, но развернулась спиной к мужчинам и тоже стала отбиваться, пуляя огненные шары в жуткие создания, которые разлетались на конечности от соприкосновения с моей магией. Сердце грохотало где — то в горле, в висках, но я остервенело и методично уничтожала противников, что лезли из порталов, не чувствуя ни резерва, ни земли под ногами. Одно желание — выжить.

Когда монстры начали забираться на потолок, прыгая на нас сверху, я уже готова была распрощаться с новой прекрасной жизнью. Кажется, даже слезы брызнули из глаз.

— Кто это такие? — пропищала, когда очередной рассыпающийся монстр почти дотронулся до моих волос, свисая сверху, но был резко откинут магией Варсара.

— Низшие демоны, — выдохнул Ферадей, сквозь зубы.

В руках мужчины появились два огненных меча, сотканных из алых языков пламени с синеватым свечением на кончиках.

Потом взгляд сам собой упал на руки Варсара. Он стоял в боевой стойке, а вместо ладоней красовались медвежьи лапы с огромными, длинными черными когтями, под которые уже забилась плоть и кровь чудовищ.

И чем дольше я на него смотрела, тем сильнее казалось, что сам Варсар начинает покрываться бурой шерстью. Я — то почему — то подумала, что он оборотень — волк, как это, в основном, и принято. Но нет, эти, так называемые, горары, явно очень похожи на медведей.

Если я переживу этот день, то потом точно не смогу нормально спать по ночам.

Неподалеку почувствовался еще один всплеск магии — новые порталы. Да сколько можно?! Только жизнь прекрасная началась, я не хочу умирать молодой! Мне еще даже нет шестидесяти!

— Ну наконец — то! — процедил Варсар, — я запрет снял минуты три назад! Какие — то они у тебя вялые, Азри!

Я подняла голову и облегченно выдохнула. Портал был наш и из него выбежали мои мужчины.

Оценив ситуацию, все сразу же ринулись в бой. Мне показалось, в зеленых глазах Резара даже вспыхнул ностальгический азарт. Военачальник гулял по помещению, раскидывая монстров, словно те были пушинками, лучше любого бога, а в какой — то момент, на теле мужчины вздулись вены, а кожа немного покраснела, и я поняла — это сила, о которой наслышана и за которую его прозвали Берсерком. Ну вот, хоть разбавили серые будни военачальника!

Саадар уничтожал нападающих недюжей магией, как и Калебирс, я даже отметила для себя, что их чары чувствуются почти идентично, но Саад немного сильнее.

Стиль боя Лаосара оказался очень интересным, он позволял наносить себе удары, вот только, больно от этого было почему — то не ему, а нападающим. Вот что значит, маг иллюзий! Лютик дрался с ним бок о бок, и я понадеялась, что они подружились, хоть немного.

Даурэн — то вообще отдельная история, являясь высшим демоном того мира, откуда пришли эти кракозябры, он подчинял существ себе, расставив руки в сторону. Противники, на которых направлялось его подчинение, просто закрывали глаза и опускались на землю.

В считанные секунды наплыв монстров иссяк, а пол был усыпан их телами. Я выдохнула, сбрасывая напряжение, в теле чувствовалась общая слабость, видимо, не привыкло оно к такой растрате магии.

— Нет, все — таки Морнэмира сучка еще та! — припечатала, самостоятельно открывая портал домой, — теперь мы просто обязаны надрать ей задницу, дело принципа!

У нас бы в бухгалтерии такую стерву выжили на раз — два.

Варсар, полностью вернувшись к обличию обычного человека, конечно, увязался следом. Хоть Ферадей и косился на него крайне недовольно. А я что? Ну не могла же я ему отказать погостить у нас, мужчина только что прикрывал меня собой.

Вышли мы в гостиной.

Сидя на самом большом диване, с кроваво — красной жидкостью в бокале, расположилась Халлония, читая какую — то книгу со страстной парочкой на обложке. Когда мы появились, девушка отсалютовала мне своим напитком и расслабленно вымолвила:

— Готова поспорить, Азри сегодня ночует с тем новым красавчиком у нее за спиной, — после этого подмигнула и опустила лицо, снова вчитываясь в строки любовного романа.

— Ты беременная, пить сейчас — не лучший вариант, — нахмурилась, оглядывая ее полупустой бокал, что преломлял блики солнца, врывающиеся сквозь не зашторенное окна.

— Это вообще — то моритовый сок, — надулась рыжая, насуплено отхлебывая немного жидкости.

Я лишь развела руками, мол, теперь без претензий и плюхнулась рядом на диван, прикрыв глаза. Когда — нибудь этот бесконечно длинный день должен закончиться.

Мужчины тоже расселись по гостиной, кто рядом, а кто у окна.

— Раньше Морнэмира не предпринимала настолько решительных мер, — задумчиво выпалил бог войны, усевшись в кресло.

— До этого и Азриэлла особо не отсвечивала, она действует в противовес, — высказал свою точку зрения Саадар, а я в который раз убедилась, насколько он сообразительный. Никто ведь не успел еще объяснить, что там, в храме Варсара, произошло, а у Саада уже есть теории.

— Чем сильнее трепыхается, тем скорее пойдет на дно, — хмыкнул Лаосар, расположившись на противоположном диване. И подмигнул мне. Лис.

— Разобраться с Морнэмирой, это одно, а вот снять проклятие — дело совсем другое, — снова вставила свои пять копеек Халлония, взбалтывая сок в бокале, словно прирожденный сомелье.

— Это не совсем так, — не согласился Варсар, — существует мнение, что Морнэмира искусственно постоянно поддерживает мощь проклятия, иначе за четыреста лет оно бы уже значительно ослабло. Силу она черпает из проклятых земель и из храмов других богов, что ушли в забвение в этой империи. Поэтому так важно продолжать переманивать их на нашу сторону, вот, Дюрфалара ты уже очаровала, — он внимательно посмотрел на меня, — и Ферадея. И меня…

— Молчал бы, — сухо осадил его Дей.

— Нет, мне правда интересно, — вклинилась я, — тогда, четыреста лет тому назад, почему ты стал на сторону Морнэмиры, Ферадей?

— Я был молод… — вдруг растерялся Дей.

— Молодой полудемон, скоротавший пять тысячелетий, как трогательно, — изогнул бровь Варсар, — не ври, думаю, Азри оценит честность.

— Хорошо, — процедил сквозь зубы Дей, в злости сжимая кулаки, казалось, у них с Варсаром перепалка взглядами.

— Это было выгодно для меня! В плане силы! Морнэмира обещала каждому, кто станет на ее сторону, всевозможную поддержку перед Древними богами. Говорила, что дарует силу в несколько раз большую, чем имеем. В те времена все было куда сложнее… Но с приходом проклятия, для всех нас стало только хуже. Особенно для тех богов, храмы которых были только в Эрнеле. От нас отказались, забыли…

— Она добилась своего, — притягательный голос Варсара разрезал монолог Ферадея, — Морнэмира сделала, что хотела. Развлеклась. Поглумилась.

— Неужто это все от жажды развлечений было затеяно? — искренне удивилась Халлония. Она — то может поставить себя на роль проклятейницы легко, но эта рыжеволосая девушка никогда не делала зла для развлечений. Она хотела подняться по социальной лестнице.

— Теперь твоя очередь откровенничать, Варсар, — ухмыльнулся Ферадей на вспыхнувший взгляд оппонента.

Сначала мне показалось, что Варсар точно встанет и уйдет, или, по меньшей мере, промолчит. Но нет. Заговорил.

— Морнэмира относительно молодая богиня, если считать в размерах вселенной, я с ней развлекался, еще в то время, когда она была человечкой. Скучные были времена, для таких неприкаянных, как я.

Чем дальше в лес, тем злее дятлы!

Я поджала губы и отвернулась, чувствуя укол ревности. С чего бы? Он хоть и красивый, но знакомы мы всего день. Когда повернулась, встретила хищные черные глаза Варсара, чутко следящие за мимикой моего лица. Сама я не могла понять, что чувствовал этот бог, он чудовищно хорошо скрывал любые проявления своих внутренних противоречий.

— Я пойду, слишком устала, — проговорила тихо, поднявшись с дивана, — Резар, приходи ко мне сегодня ты.

Все эти разговоры меня утомили

ГЛАВА 30

Ферадей

Древние! Как же радостно Резар смотрел вслед уходящей Азриэлле.

Хотелось сделать что — то ужасное или, как минимум, превратить дворец в руины. Вот только это не помогло бы. Неприятные чувства в груди не базируются не на этом. Я влип в кое — что похуже. Намного — намного хуже, чем приступы ярости, которые пытался скрывать за маской спокойствия. Я постепенно влюбляюсь в женщину, которая не задумывается о том, чтобы остановиться с пополнением своего чертового гарема!

Варсар! Смерч бы его побрал! Один из самых старых богов этого мира! Куда дальше расти?! Она так и до Древних доберется!

Резар ушел почти сразу после Азриэллы, я и еще некоторые находящиеся в этой комнате, проводили его ненавистными взглядами. Но готов поклясться, мои глаза пылали злобой ярче всех.

После его ухода я умостился на освободившееся место на диване, тем более, что и Халлония сразу же куда — то улизнула, зажав книгу подмышкой.

— Ну теперь можно поговорить о делах насущных, — весело изрек Варсар, поднимаясь с кресла.

Бог войны подошел к серванту, доставая оттуда алкоголь. Я насторожился. Но вот остальные спокойно пошли за стаканами.

— Только не будем драться, — хмыкнул Лаосар, — для Азриэллы в этом деле нетрезвое состояние — отягощающее обстоятельство.

— Могу прилепить тебя к потолку, желание есть? — елейно промолвил Варсар, откупоривая бутылку, — я же говорю, есть темы поважнее. Например, то, что вы сбросили ответственность по снятию проклятия на Азриэллу, — инициатор пьянства вернулся обратно в кресло.

— Сбросили? — немного недовольно спросил Калебирс, перестав рыться в книгах на стеллаже у дальней стены.

— То есть большинство вопросов решает не она? — наигранно удивленно спросил Варсар.

Тут уже никто не взялся возмущаться. А меня даже укололо небольшое чувство стыда. Но потом все сменилось привычной злостью. С какого — то перепуга он взялся нас отчитывать?

— Как я понял, она женщина очень бойкая и сообразительная, но неужели самим нельзя договариваться с теми идиотами, что зовут себя богами? Ферадей, ты ведь точно такой бог, как и она, думаешь у тебя меньший дар убеждения? Ты вполне можешь действовать от ее имени, не подвергая Азриэллу опасности. И все вы тоже. Она ведь богиня плодородия, всего живого, женщина, что не создана для сражений в любом их виде, — он оглядел присутствующих немигающим взглядом.

***

Азриэлла

Когда я вышла из ванной, напевая под нос глупый мотив из родного мира, Резар уже обнаружился лежащим на кровати. Он буравил потолок отстраненным взглядом и, кажется, еще меня не заметил.

Темные волосы Берсерка разметались по подушке, пальцы рук были переплетены в районе грудной клетки. Он глубоко вздохнул, и мне внезапно захотелось узнать, о чем загадочный мужчина думает именно сейчас.

— Резар… — прошептала вкрадчиво, подкравшись к кровати вплотную, — о чем задумался?

— Азри… — мужчина приподнялся, притягивая меня к себе.

Более внятного ответа не последовало, губы Резара бескомпромиссно придвинулись ближе, накрывая в первобытном поцелуе. От плеч мурашки разнеслись по всему телу, накрывая живот, ягодицы и голени, сменяясь волной деликатного возбуждения.

Тело отзывалось на каждое движение. Там, где касались его пальцы, кожа приятно покалывала. Дыхание из томного становилось все более тяжелым и менее контролируемым. Маленькие разряды тока уже бегали по шее, спускаясь к ключицам и останавливаясь там, где рука сжимала его жилистое плечо, твердое, как баскетбольный мяч.

Я упала спиной на кровать и на контрасте с касанием шелковой простыни, ладони Резара были горячими и шершавыми. А ощущения стали острыми, я выдохнула и прикрыла глаза, окунаясь в них покончики волос.

Он не был супер — умелым любовником, не действовал дерзко, но то, что дарил, как умел и мог — будило внутри что — то новое. Какую — то неизвестную чувственную часть меня, что спала где — то глубоко с самого рождения, но по умолчанию присутствовала. И этот кусочек души теперь навсегда был отдан одному зеленоглазому военачальнику, который мало что понимает в чувствах и любви, но в искренности и том, как быть настоящим без лишней игры, присущей живым существам, не нашел себе равных.

Я уснула на его плече, заглядывая в яркие изумрудные глаза, что выражали все, о чем мы молчали. И пусть Резар даже не улыбался, пусть лицом он умел выражать только злость и недовольство, но теплая ладонь, что нежно обнимала за плечо, была красноречивее любых слов. Да все в нем кричало о том, что это только снаружи есть колючки. А в сердце он меня уже пустил.

Значит бояться нечего.

Проснулась от того, что мягкие и немного влажные губы Резара скользили по открытой шее, исследуя то, что целовал ночь напролет.

Высвободив руки из — под одеяла, обняла мужчину за шею, вдыхая новый запах волос. Видимо, принял душ, пока я спала.

— Резар, и откуда желание берется, после такой — то ночи? — протянула томно, разлепив один глаз.

В комнате светило яркое полуденное солнце, оно играло бликами с зеркальными стенками комода, не давая снова заглянуть в яркие глаза любовника, в которых иногда получалось выловить нотки обожания, которые мужчина уже был не в силах скрыть.

С шеи мои руки скользнули к мужской голове, зарываясь в мягкие волосы. Сперва пришел испуг, а потом осознание. На ощупь локоны были другими. Более длинными и шелковистыми.

Резко распахнув глаза, перетерпела неприятные ощущения от большой порции жгуче — яркого света и встретилась взглядом с синими глазами Калебирса. Мужчина навис сверху, упираясь руками в подушку по обе стороны от моей головы и выжидающе смотрел, пытаясь понять реакцию.

— А г — г–де Резар? — пробормотала сбивающимся голосом, отводя взгляд в сторону.

Калеб нахмурился, но ответил:

— Он внизу, решает некоторые… дела. Я справедливо решил, что после ночи с Резаром наступает мой день с тобой.

— Все верно, — промямлила я.

Куда — то подевался весь запал, хотя ночью с Резаром была более раскрепощенная. Он казался таким первобытным и простым, что не стыдно было бы и голой через костер прыгать.

Калеб помог мне подняться и прикрыть обнаженное тело, а после я, как всегда, убежала в ванную.

Потом пришлось поплутать, чтобы найти хоть одну живую душу. Почему — то в большую гостиную заглянула в последнюю очередь. Пробравшись в большую арку, слева от мраморных ступеней, застыла.

Было очень много народу. И помимо моих мужчин, Халлонии, что забралась с ногами в кресло и с интересом всех разглядывала, пожевывая яблоко, обнаружился и Варсар и, наверное, весь пантеон этого мира, конечно, кроме Морнэмиры. Я чувствовала в существах, что кучковались ближе к окну, божественную силу очень высокого порядка.

Примерно с десяток женщин разнообразной внешности. Мое внимание привлекли сестры — близняшки с косами жемчужного цвета, размером с мой кулак и дама бальзаковского возраста в красном лаковом корсете с завязками, что прикрывалась от всех разложенным веером с кисточкой и рассматривала обстановку лисьими карими глазами. Была даже девчушка в коралловом платье с вырезом на спине, но стоило ей повернуться, как на лице обнаружилась густая каштановая борода и строгий взгляд с редкими ресницами.

Также я насчитала около двадцати незнакомых мужчин — богов. И Дюрсик в том числе. Наряды божественных представителей сильного пола были не такими пестрыми, как у женщин, но некоторые очень даже выделялись. Например, тот с синими волосами и чешуйками на лице, что под лучами солнца сверками, как драгоценности.

— Это модные сейчас украшения, — шепнула на ухо Халлония, когда я присела на диван рядом, — россыпь чешуек на лицо. А тот бог следит за модными веяниями, даже я себе еще такие не прикупила.

— А — а, — глубокомысленно выдала я, взгляд метнулся к следующему эпатажному мужчине.

Ершик ярко — оранжевых волос на яйцевидной голове, пестрый розовый шарф, замотанный на шее несколько раз и шуба с выделяющимся леопардовым принтом. Такое чувство, что прямиком с моего родного мира.

Дальше взгляд метнулся к мужчине в зеленом камзоле, с русыми кучерявыми волосами, напоминающими взорвавшуюся кастрюлю с макаронами. Он недовольно смотрел куда — то в район большого приоткрытого окна, я проследила за его взглядом.

Там, освещенный лучами утреннего солнца, стоял Варсар. Черные глаза бога войны осматривали всех вокруг спокойно, без надменности, без смешков, но с видимой решимостью и стержнем, под потокрый невозможно сделать подкоп. Он был как всегда неимоверно притягательным, чувствовалась харизма лидера и эта сигаре в его руках, которую он потушил в пепельнице, ничуть не портила картину.

Варсар первым заметил меня.

— А вот и она, — произнес почти торжественно, улыбаясь самими уголками губ, все слушали его, не смели даже пискнуть, — как я уже говорил, Азриэлла — единственный наш ключ к тому, чтобы вернуть все на круги своя, как было четыреста лет назад.

А мой взгляд в этот момент споткнулся о Саирталу, ту самую богиню, что первой нам отказала в помощи. Что она здесь делает?! Кто пустил?!

Саиртала, заметив внимание к себе, скривилась и отвернулась, поджав губы. На всей остальных божественных лицах оставался сухой нейтралитет.

— Она об империи позаботиться не может, что уж говорить о том, чтобы вверить ей свою преданность? — воскликнул кареглазый мужчина с вертикальными зрачками, упирающийся в один из сервизных шкафов. В его лице не было прямой неприязни ко мне, но настороженность точно присутствовала.

Внутренности опалило раздражением. Но я нашлась что ответить:

— Народ Эрнела любит меня, они признали мои заслуги, когда я распустила первый невольничий рынок! — произнесла гордо, поднявшись с дивана на всеобщее обозрение.

Было неуютно, словно выскочила на морозную улицу с теплой баньки, но унижать свои заслуги не позволю! Это они знают обо мне мало, а я сама в курсе, что и сына воспитала, и прожила жизнь достойно, не изменяя мужу, если не брать в расчет фантазии о актерах из турецких сериалов.

— Тогда почему на твой дворец каждый день совершаются набеги? — парировал недовольный гость.

По пространству прокатились едва слышные перешептывания, при этом некоторая часть собравшихся здесь, смотрела на меня со все большим недоверием и подозрением. Дюрсик отстраненно хлопал глазами, сжав подлокотник дивана. Если бы мне сказали, что он в тот момент думал о котлетах — не удивилась бы.

Поджав губы, постаралась никак не выдать, что слышу о набегах впервые.

— В народе всегда найдутся недовольные, — нашла самое отвратительное пояснение из всех возможных.

— Это потому что они видят несправедливость, — хмыкнул тот, в камзоле, — были обещаны регулярные отборы до снятия проклятия, но они закончились, как только ты впустила в свои круги императора и его приспешников. Народ негодует из — за несправедливости.

— Бруно, этот вопрос куда более щепетильный, чем может показаться. Надо ли впускать в свою душу лишних мужчин? Туда и наплевать могут. Вообще чудо, что она забыла о том дохляке Симране, — вдруг вступилась за меня миниатюрная блондиночка с косичками, что стояла возле жемчужноволосых.

— Калебирс, — решилась я, — устрой на вечер большой отбор, мужчин на сто, чтобы больше претензий ни у кого не осталось!

— Будет сделано, — просипел император, направляясь к выходу.

Глава 31

В тот момент, когда Калебирс направился к двери, готовый выполнять мое поручение, произошло несколько вещей. По крайней мере, мне это так виделось и воспринималось.

Во — первых, время будто замедлилось, не понимая, что и зачем делаю, я отклонилась немного вбок, схватившись за торшер, чтобы не упасть из — за резкого движения. Тело будто двигалось без моей на то команды. В ту же секунду послышался звон стекла, хруст — по окну пошла трещина. Но ужасало другое. Магическая стрела, просвистев в месте, где секунду назад была моя голова, попала императору в плечо, Калебирс стоял прямо на траектории ее полета.

— Калеб! — Пискнула я, кинувшись к нему, изначально путь мне перегородили тела «гостей», что тоже испуганно вскочили со своих мест, но я всех растолкала пробираясь к раненному.

Император был в сознании, но кривился, перекинув руку через плечо и сжав часть стрелы, торчащую из тела. Он не собирался ее доставать сейчас, тем более, собственноручно, Калебу явно не нравился посторонний предмет в теле, от того и лишние движения.

— Покушение на императора, — хмыкнул кто — то из толпы, я бросила резкий взгляд в ту сторону, откуда исходил голос. Только елейности и пренебрежения в такой ситуации не хватало!

Если бы я не увернулась, не почувствовала что — то, покушение свершилось бы более удачно, только не на императора, а на меня! Тем самым я подставила Калеба, но осталась жива.

Но смотря на Калебирса, я замечала, как рубашка императора покрывалась бурым следом крови, что становился все насыщеннее. Я испуганно прижала его к себе, а сердце разрывалось на маленькие лоскутки. Мне в ту секунду показалось, что я так и умру вместе с ним, сидя на ковре в большой гостиной.

Тут мой взгляд зацепился за бумажку, прикрепленную к заднику сверкающей стрелы. Аккуратно отвязав ее с орудия покушения, вчиталась: «Остановись, Азриэлла!» — Гласила надпись.

***

Комнату освещал мягкий дневной свет, хорошо виднелось, как у самого окна летает едва заметная пыль, оседая на деревянном подоконнике, что служил в этой комнате уютным столом, с раскиданными на нем бумагами. Я точно знала, что у Калебирса есть кабинет, здесь, в моем дворце, но, видимо, даже в спальне мужчина не обходиться без решений дел государских.

За окном стояла прекрасная погода, наталкивающая на позитивные мысли, хоть вся земля и была покрыта черным песком выгоревшей пустыни. В мыслях так и представлялся щебет птиц, но, увы, даже ветер в Эрнел заглядывал не часто.

Но мне было не до этого сейчас.

— Ты не обязана сидеть со мной весь день, Азри, — мягко улыбнулся Калебирс, поглаживая большим пальцем руки ладонь, которой я схватилась за мужчину.

Отпускать мне его решительно не хотелось.

Если быть до конца откровенной, то я вся испереживалась, накручивая себя плохими мыслями. Растрепанная, грустная и совершенно разбитая случившимся.

Прошло несколько часов с инцидента, императора осмотрел лекарь, позже заверивший, что рана неглубокая. По крайней мере, не приведет к смерти. Поверить удалось, запихнув панику поглубже, ведь Калебирс был все это время в сознании. Знахарь прописал какие — то лекарства, мази, перебинтовал плечо императора, содрал с нас три цены и посеменил к выходу.

Все другие заботы легки на плечи Саадара. По остаточному следу магии, легким флером отдающим от записки и самой стрелы, придворный маг попытался найти того, кто так метко выстрелил в окно.

Предполагалось, что с крыши соседнего дома наемник выжидал подходящего момента.

Но стрелка и след простыл. Конечно, мы знали, из — за чего, а вернее по чьему заказу все это произошло. Морнэмира беснуется. А значит, мы на верном пути к исправлению того, что она натворила. Только какой ценой?

Помимо этого, большая часть богов настояла на том, чтобы я прекратила протесты народа сегодня же. А это значит, что через несколько часов я все же покину Калебирса.

Мой император все понимал, только иногда в его глазах читалась грусть.

Саадар и этот вопрос с пополнением моего гарема сам решил — уладил малейшие нюансы. Сказал, что будет даже не сто человек, а двести, во избежание каких — то там конфликтов. Но мне, если честно, плевать. Все мысли занимало то, что Калебирсу сейчас больно физически.

Я корила себя, но виноватой, все же, не была. Морнэмира с каждым днем зарабатывает все больше и больше баллов моей ненависти. Для нынешней свободной от Толика меня, это чревато.

Остановиться?! Я бы посоветовала кое — кому унять свое эго! Колдунья наворотила дел, а теперь боится расплаты, играя грязными методами. Налгала всему миру, обманом перетащила на свою сторону наивных богов, а сейчас отпирается!

— Скоро вернусь, — чмокнула Калеба в губы, когда в двери появился как всегда серьезный Даурэн. Я заметила, что этот мужчина самый молчаливый из всех моих. За него говорят теплые взгляды, периодически обращаемые на меня. Не разбрасываться словами — тоже черта неплохая.

Даурэн, Ферадей и Резар будут сопровождать меня на отборе, Саадар останется с братом, а Лютимар с Лаосаром займут гостей — богов, вместе с Варсаром, а заодно и последят за ними, так мы распределили роли. Лютик согласился сразу, хоть и скорчил недовольную мину, из — за того, что не пойдет со мной. А вот Лаосара пришлось уговаривать. Но под моим напором и теплыми обнимашками, лис сдался.

Мои мужчины будут защищать меня, одно покушение сегодня уже было, второго не должно осуществиться. Поэтому Даурэн с Ферадеем договорились повесить на меня какой — то демонический щит. А Резар, как всегда, был максимально сосредоточен, решив не отходить от меня ни на шаг. Его взглядом можно было дрова рубить, я бы и подойти к такому грозному не осмелилась, не будь он уже моим.

Собравшись в коридоре у комнаты Калеба, Ферадей открыл портал, перед этим намагичив обещанную защиту, которую любому магу можно было увидеть невооруженным взглядом, выглядела она словно скорлупа. С настоянием с моей стороны, Даурэн повесил щиты попроще на себя и Ферадея с Резаром.

А я только в эту секунду поняла, что даже не удосужилась поинтересоваться, где будет проходить настолько огромный отбор, старой площади, на которой я обзавелась Лаосом и Лютимаром едва ли хватит места для такого перформанса.

Вопрос решился, как только я осмотрелась, ступив на пыльную брусчатку.

Это был широкий бульвар по обе стороны заставленный домиками в стиле империи. Мужчины уже выстраивались по бокам, и я могла рассматривать их с усталостью. Все красивые, как всегда. В одних штанах, с подкачанной мускулатурой. И, конечно, «отборные» должны были быть в повязках на глаза. Именно сейчас они их и завязывали.

Первые секунды я чувствовала себя очень растерянно и неуютно. Мужчин было, чтобы не приуменьшать, дофига. Вереница тянулась куда — то за угол улицы, причем по обе стороны. Мы, частично прикрытые одним из домов, могли в полной мере оценить представшую перед нами масштабную картину.

— Не скажу, что я был к этому готов, — прохрипел Ферадей, сжимая мою руку.

Глава 32

Я не знала, что и думать. Просто разглядывала, как перед глазами мужчины выстраиваются в ряд, поправляя повязки. В голове на самом деле не поселилось ни одной правильной мысли. Хотя нет, единственная была — мне не хотелось всего этого, желание вернуться обратно во дворец к Калебирсу пригвоздило к брусчатке. Чувство, что меня принуждают, настойчиво не покидало и голову, и центр эмоций.

Понимаете, в сердце моем уже столько мужчин заняли свои места, что едва ли там хватит еще укрытия для других. Если мой гарем будет расширяться с такой скоростью, потом уже не смогу говорить ни о какой любви. Не хочется распылаться и тратить те чувства, что есть сейчас. С моей стороны никакой привязанности к сотням и сотням мужчин не будут, их не должно быть столько в ближнем моем окружении.

Но сейчас выбора не имеется. Нет, подборка есть, вон в два ряда, рукой подать, вот только это не то, чего бы мне хотелось.

Единственная возможность избежать следующих возмущений народа — снять проклятие, чтобы если не здесь, то хотя бы в другом государстве эти мужчины смогли найти свою любовь, а там уже и в Эрнеле, через несколько десятилетий рождаемость девочек поднимется.

Я сделаю для этого все. Теперь понимаю, на кону стоит и мое счастье. Протесты и взывания ко мне со стороны одиноких мужчин не прекратятся. И все мы будем мучатся, раз за разом играя по кругу в игру, что называется ревностью и рвет душу на части.

Сегодня же поговорю с богами, собравшимися в моем дворце, нас ведь больше, чем одна Морнэмира! Единственной проблемой остается только то, что проклятейница может вызывать низших демонов. Вот об этом действительно нужно задуматься. Как мне успели объяснить, низшие — существа, которых напитывает жерло огромного кровавого вулкана в центре Аргарда. Получив доступ к их вызову, можно призывать столько, насколько хватит магии. К несчастью, Морнэмира никогда недостачей в магическом резерве не страдала. А лоханув всех остальных богов, напитав свою силу их магией, еще и наверняка добротно расширился.

Одно остается непонятным, как именно эта женщина смогла открыть в себе силы к призыву низших демонов? Ферадей сказал, что эта магия дается далеко не каждому. А уж для тех, у кого нет высших демонов в роду, и подавно. Значит, тут что — то другое. Скорее всего, либо призывала их не она, а более мощный маг, помогающий ей, либо у женщины появился один из немногих артефактов, дающих такую силу. Эту информацию уже поведал мне Даурэн.

Но сейчас главное — сделать так, чтобы божествам, оккупировавшим мой дворец многочисленностью, понравилось мое усмирение недовольства в горожанах.

Я ухмыльнулась. Настроение начало неумолимо подниматься.

Я знала, что Халлония постепенно начинает ослаблять свой «бизнес», распустив не только гарем, но мало — помалу, начиная с мелких, невольничьи рынки, являясь там хозяйкой. По ночам моя гостья часто где — то пропадает, об этом знали все обитатели дворца. Сама Халли ничего мне не говорила. Скажу честно, за это я ее начала уважать даже чуть больше, во — первых, добрые дела лучше делать тихо. Во — вторых, девушка наконец — то смогла опомниться и свернуть на правильную дорожку. Смогла!

Сделав уже уверенный шаг вперед, я была остановлена Ферадеем.

— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил тихо он.

— Дей. — Улыбнулась, вглядываясь в карие глаза ревнивца. — Не переживай. — Потянулась и легонько поцеловала его в губы.

После чего развернулась, осматривая поле действий. Во мне бурлило предвкушение! Кто б знал, какое! Сейчас передо мной стоят явно самые ярые протестанты и приверженцы того, что женского внимания можно благополучно добиться настырностью. Это мой первый отбор за долгое время. И наверняка на него попали упрямейшие, цепкие, добивающиеся своего в других аспектах жизни. Только не здесь и не для меня! Их бы рвение да в правильное русло!

Протесты, митинги, попытки проникновения во дворец, вы так жаждете подставить меня перед другими богами, желаете ко мне в постель, даже не познакомившись, хочется продления срока жизни?

И каждый плевал с высокой колокольни на то, что я всем глазки вытирать не собираюсь, что я здесь не для удовлетворения эго каждого мимо проходящего!

Куда там?! «О, Богиня спустится, говорило пророчество, что какая — то особенно прекрасная, точно моей будет, она же вещь, тем более, с мордочкой красивой»!

Вам всем так неумолимо желается моего внимания?!

О — о–о, вы его получите! Добились! Радуйтесь! Заходи — не бойся, выходи — не плачь!

Словно локомотив, больше без внутренних зажимов, я пошла вперед, с играющей на губах улыбкой, освещая все вокруг. Только свет этот был сомнительным. Жаль, что видели его только те мужчины, что уже были моими. Но даже их проняло, больше не пытались меня остановить.

Я пошла в отрыв. Ничего не рассматривая, ни о ком не расспрашивая, методично стягивала повязки с одного за другим. Уже примерно на десятом Ферадей что — то говорил, но я не слушала, отмахнувшись от любых возмущений из — за моих действий. Пусть они и были необдуманными, но все равно оставались самыми правильными!

Примерно с час заняло снять черную ткань, прикрывающую глаза, с каждого, под конец я даже слегка утомилась.

По — моему, уже никто особо не удивлялся, когда я сдернула ее с последнего мужчины. На переулке стояла звенящая тишина. Меня только внимательно разглядывали, к чему я уже привыкла в этом мире, но ничего не говорили.

— Ну а теперь поговорим! — громко выговорила я, ухмыльнувшись, направилась медленным шагом вперед, сложив перед собой руки, — так как все вы хотели попасть в мой гарем прямо кровь из носа как, то с этого дня я объявляю гаремную иерархию. Можете считать, что разозлили меня. Так вот, вас всех я нарекаю наложниками низшего ранга.

На красивых лицах некоторых мужиков показалось недоумение, но другие держались невозмутимо.

— Ферадей. — Я глянула на своего бога, что за это время успел и побледнеть, и позеленеть. — Позаботься о них, я хочу, чтобы ты тренировал их каждый день, начиная с сегодняшнего, как мое войско. И еще я поговорю с Саадаром о том, чтобы у дворца для них соорудили какие — нибудь казармы. Может, еще как — то задействуем их в постройке жилья для бывших рабов. — Теперь повернулась обратно к пригорюнившимся новым наложникам. — Досвидули, мальчики, может, еще когда — нибудь увидимся.

Очень скоро я собираюсь выйти замуж за всех своих мужчин, они останутся главными в моей жизни. А такие лесом! Я не резиновая, в прямом смысле!

Я, как всегда, решила красиво уйти через портал. Мысленно зарекаясь о том, что пусть только попробуют теперь протестовать, я им покажу, что значит принуждать к любви детскими протестами русскую женщину! Хотели в гарем — попали, а себя я вам не обещала!

Глава 33

Портал сразу открывала в комнату к Калебирсу, даже особо не задумываясь об этом, я волновалась о нем все это время. Понадеялась, что Ферадей, Даурэн и Резар не пойдут за мной, решив уладить дела с этим моим «войском». Так и получилось.

В помещении мы оказались вдвоем. Император обнаружился сидящим за столом, расстеленная кровать осталась пустующей, с откинутым одеялом и помятой подушкой. Мужчина склонился над бумагами, внимательно во что — то вчитываясь, потирая одной рукой шею.

— Калеб, тебе лучше? — задала взволнованный вопрос, подавив в себе желание отчитать его, все же на бинтах кровавых пятен не было, а значит, заживление идет хорошо, нечего человеку настроение портить.

— Азри… — император повернул голову, — все хорошо, просто тут внезапно неотложные дела появились с Кадар — ганом, я совсем забыл о новых поставках…

— Почему об этом сейчас не может позаботиться Саадар? — Нахмурилась я, подойдя к нему ближе, положила руку на здоровое мужское плечо.

Калебирс усмехнулся. И жест этот показался очень горьким.

— Потому что это моя работа. Я Император.

В тот момент во взгляде Калеба мелькнула небольшая обида. Я почувствовала себя неловко. Неужели наступила на больную мозоль?

— Может, приляжешь? — Робко спросила, одновременно сделав попытку перевести тему из неприятного русла.

Мужчина легонько кивнул, обтерев лицо рукой. Потом спокойно прошел к кровати. Я засмотрелась на развитые мышцы мужской спины, что частично были скрыты бинтами. Все в нем оставалось эстетичным, и двигался Калеб так, будто и не получил ранение несколько часов назад — спокойно и размеренно. Красивый у нас император!

Все мужчины здесь непримиримо красивы. И тем печальнее их участь на сегодняшний день.

— А где вообще Саадар? Разве он не с тобой остался?

— Мы поссорились, — мрачный ответ.

— Нет! — Испуганно схватилась за его руку. — Прошу не надо ругаться!

Только не это! Калебирс и Саадар — единственный оплот крепкой дружбы среди моих мужчин, пример для остальных, хоть какой — то. Я прекрасно понимаю, что здесь все друг друга ненавидят, и это закономерно… но только не они!

— Перед смертью родители успели завещать трон мне, — внезапно начал император, — хоть Саадар и старше. Он обучался для того, чтобы стать правителем с рождения. Но брата никогда это не интересовало. Поэтому они решили, что это даже лучше — сбросить все права на меня. Отец был жестким императором, державшим государство в немалом страхе. И не только Эрнел. По сути, проклятие опустилось на империю из — за его бесчинств, но я предпочитаю все же гордится родителями. Вскоре и он понял свою ошибку, но останавливаться уже не было смысла, да и возможности тоже. А видя, что я расту ребенком скромным и более заинтересованным в государственных делах, чем брат, сочли, что мое правление станет кардинально другим.

— Твое правление совершенно точно могло бы стать либеральным, Калебирс, но…

— Но родители, по сути, отдали мне что — то горящее в огне и сказали, что теперь это все мое, — хмыкнул он.

Калеб вдруг поднялся, притянул меня к себе и крепко обнял.

— Я разочарован. В отце и матери. Но они все же мои родители. И останутся ими навсегда. Светлая память. Я был слишком мал, чтобы влиять на что — то, а Саадара ничего и не интересовало, он свои книжки читал. Мне иногда казалось, что ухаживание за дворцовым садом и то его больше увлекает, чем семейные дела.

— Это неправда, — вдруг раздалось от двери, а я дернулась, крепко выругавшись, ну надо же ему было появиться именно сейчас! В лучших традициях, так сказать!

Мы вдвоем повернулись к Сааду. Мне хотелось смыться по — быстрому, но Калебирс держал крепко.

— Но теперь я хотя бы понимаю ход твоих мыслей брат, — усмехнулся придворный маг, а напряжение во мне сдулось, словно шарик, Саадар не злился! Мой лапочка!

Кое — как высвободившись из объятий императора, резко посеменила к выходу из комнаты. Дела семейные решаются за закрытой дверью, не хочу глаза людям мозолить.

А во дворце оказалось многолюдно, как никогда. Хотя, скорее многобожестенно. Некоторая часть гостей сидели в малой гостиной, вместе с Варсаром и Лаосаром. Я заглянула к ним, но после того, как все внимание снова сосредоточилось на мне, хотелось сказать «здрасьте» и убежать. Но я взяла себя в руки!

Как оказалась, им уже доложили о том, как я поступила с мужчинами на отборе.

Не поверите, тот, кучерявый и в камзоле, что возмущался чуть ли не сильнее всех о моей некомпетентности, резво уступил мне свое место, освободив кресло. Думаю, была бы у него под боком красная дорожка, он бы ее расстелил, помахивая у моего лица опахалом. Другие боги, а здесь их было с пятнадцать единиц, смотрели максимально благодушно и открыто.

Та красноволосая богиня, которую я запомнила еще с прошлой встречи, перехватив мой взгляд, широко улыбнулась во все тридцать два. Как позже выяснилось, она была богиней страсти, почти как Морнэмира, они с ней даже дружили какое — то время. Но теперь Алиссия здесь, чтобы противостоять ей. Как иногда меняются приоритеты…

Да что там! Даже Саиртала не кривилась! Дружелюбной, конечно, тоже не смотрелась, но это уже что — то!

— А вот и наша героиня! — Провозгласил кучерявый, усадив меня в кресло, было бы одеялко, он бы меня укутал, честное слово! — если что, я Бруно, покровитель людских споров и разногласий.

— Нам только что все рассказали, Азри, — улыбнулся Лаос, опередив Варсара, чем, похоже, был доволен, — ты сделала стратегически верное решение, войско нам действительно не лишним будет.

— Не думаю, что удалось бы уговорить народ Эрнела ввязаться в еще одну войну, против Морнэмиры, просто так, но ты все сделала очень хитро. У них нет выбора. Придется вспоминать свои способности воителей, в каждом коренном жителе Эрнела есть сила быть воином, — вальяжно раскинувшись в кресле напротив, бархатистым голосом поведал Варсар, снова заставив меня чувствовать себя мышкой под своим соблазнительным черным взглядом. И такое чувство было, что он совершенно не старался меня заворожить, будто не пытался быть предметом внимания, он просто был собой. И это Варсара чертовски выделяло! Он весь соткан из этого, ему не надо даже стараться.

— А те, кто еще не принимал участия в твоем отборе, но сильно этому способствовали, теперь дважды подумают. Хотя, наверняка желающих будет все равно много, — высказалась еще одна блондинка, — Эфиния, богиня благодушия, ко мне люди обращаются, когда им недостает поддержки, — подмигнула девушка, сверкая серыми глазами.

Я почувствовала себя героиней этого вечера. Прекрасное состояние. Вскоре по очереди начали представляться другие, но запомнить всех сразу было сложно. Честно, я и не старалась.

Мы еще долго обсуждали все нюансы, ближе к ночи подтянулись и остальные боги, которых не было в гостиной, когда я пришла. А потом вернулись и Ферадей с Даурэном и Резаром, заглядывали и Саадар с Лютимаром.

Обсуждения были бурными, но очень интересными. И, в конце концов, мы все пришли к более — менее единому решению — против Морнэмиры нужно вводить военные действия. Но перед этим я постараюсь с ней поговорить. Еще раз.

Глава 34

Когда утро уже было под носом, а все начали расходиться их гостиной по своим комнатам, я направилась отсыпать свои несколько оставшихся часов предрассветного времени к Калебирсу. Вообще, это был его день со мной, а из него мы виделись едва ли хоть четверть времени.

Император спал, подсунув согнутую в локте руку под голову. Белокурые волосы были стянуты в хвост, император явно долго сидел над бумагами. Ему точно сейчас что — то снилось — ресницы дрожали, а уголки губ были вздернуты вверх.

Широко зевнув, я откинула большой плюшевый плед с другой стороны от спящего тела и забралась внутрь теплого кокона, немного поежившись от утреннего холода, тут же прижимаясь к Калебу. Чем и потревожила чуткий императорский сон, голубые глаза приветливо оглядывали меня. Хотя мужчина не выглядел особо сонным, и я задумалась о том, как долго он не спал, до того, как я пришла.

Через секунду мое тело уже было стиснуто крепкими мужскими руками, которыми император меня обнимал без оглядки на рану в плече. Похоже, не зря лекарю платили, что — то стоящее он все — таки сделал, а остальным с успехом занялась регенерация мага.

Мы с Калебирсом встретились взглядами. И трепетно улыбнулись друг другу.

Снова зевнув, я блаженно потянулась, ощущая, как восхитительно расслабляются уставшие мышцы. А Калеб прижал меня к себе еще сильнее, переместив свои руки на талию, пока мои были вверху. Я включилась в игру, закидывая на мужское бедро ногу, подтянулась к нему тазом вплотную. В ответ на это мужская рука скользнула ниже талии, охватывая линию изгиба.

Я почувствовала, что возбуждаюсь. Ну бляха — муха! Сколько, можно, организм, ты минуту назад спать хотел! Я не жалуюсь, конечно, иметь тело, в котором появляется желание со щелчка много стоит, когда у тебя толпа мужчин, имеющих возможность и побуждение спать только с тобой.

Так как прижималась к Калебирсу я максимально плотно, то осознание пришло сразу — возбуждением накрыло не меня одну. В ту же секунду, как почувствовала нечто твердое между нами, мужская рука сильнее сжалась на моей ягодице.

Короче, я сдаюсь, тут нечем крыть! Отложим сон на времена, когда у меня не будет крайне возбужденного мужика под боком, в прямом смысле этого слова.

Под моим нажимом, Калеб свалился на спину, немного подпрыгнув на пружинах кровати. И он уже начал неровно дышать. А я надеялась, что от моей близости, а не из — за потревоженной раны.

Взгляд его горел и искрился, выражая неоднозначные эмоции, что творились внутри вздыхающего Калебирса. Я села на мужчину сверху, склонившись лицом вниз для поцелуя. Он тут же припал к моим губам, а его сердце, накрытое поверх ребер и моим телом, отбивало разнобойный ритм.

Не выдержав, немного поелозила, сидя на нем верхом. Калеб выдохнул сквозь зубы, до боли сжал мои бедра пальцами, наверняка оставляя красные следы — отметины.

Он попытался перевернуть меня, и уже самому оказаться сверху, но я запротестовала, и император остановился, возвращаясь в исходное положение.

Ничего не могу поделать, такое у меня сегодня настроение вредное! Хочется немного испытать мужскую выдержку. Как скоро он перестанет себя контролировать?

Продолжила поцелуй, проводя между нашими телами рукой вдоль мужского торса. Калебирс дернулся, поцелуй стал горячее. Наши дыхания определенно повышали градус воздуха между губами друг друга.

На секунду единение прервалось. Мужчина хрипло выдохнул:

— Азри… можно я… — но не успел договорить, потому что я снова впилась в его губы, начиная все провокации по новой ветви. Мне хотелось, чтобы он действовал, а не спрашивал!

В какой — то момент я решилась на последний шаг, отпрянула, оставаясь в позе наездницы, стягивая с себя платье, скрестив руки и потянув его вверх. Каким был взгляд Калеба в тот момент передать сложно, он буквально пожирал меня глазами, тут же пустив руки в обследование моего тела, но я каверзно отвела их от себя, лукаво ухмыляясь.

Тогда это и случилось — я довела спокойного, милого и рассудительного Калебирса до ручки. Опомнилась уже сама опрокинутая на простынь, только император целовал больше не в губы. Горячее дыхание опалило шею, после чего, видимо, люблвник обнаружил почти сошедший засос, который оставил Резар.

Я поймала недовольный взгляд потемневших от желания глаз, с горящим в них пламенем. Раздраженный Калеб пошел в разнос — его губы были везде: на шее, на ключицах, на груди, под грудью — на коже, обтягивающей ребра. И это не были невесомые поцелуи, призванные распались мое возбуждение, он точно так же оставлял засосы, вызывая судорожные мурашки по всему телу.

В эту секунду я поняла, что пусть он и был бы либеральным правителем, но жесткость в этом мужчине тоже присутствует. Главное ее найти!

Дальше он сорвал с меня трусики одним махом. Думаю, они бы позже обнаружились на люстре, такими размашистыми были его движения, если бы здесь были люстры, а не магическое освещение, по большей части.

Короче, мне все нравилось. Я лежала и кайфовала от того, чего добилась. Калебу, похоже, тоже нравилось, но спросить мне было недосуг, слишком мужчина был увлечен процессом.

Когда он все же вернулся к губам, вдоволь наигравшись с телом, я уже чувствовала себя растекшейся лужицей. Неистово целуя меня, рукой мужчина беспрепятственно скользнул вниз, отгибая, держа под коленом, одну мою ногу в сторону. И не спрашивая больше разрешения, перешел к следующему этапу близости. Я не сдержала стон в момент, когда он все — таки это сделал.

Видимо, из чистой капризности и мести сцепив мои руки вместе над головой, сжимая их свободной рукой. В отместку укусив его за губу, не ожидая ответа на такую маленькую коварность, но Калеб продолжил двигаться во мне быстрее и жестче. Я со свистом втянула ртом воздух, чувствуя, как приближается моя развязка, и уже жалея о том, как сильно распалила императора. Он ведь не остановится. Не в ближайшие несколько часов.

Глава 35

Я снова стояла в том беспросветном мраке, пытаясь вглядеться в него, заметить хоть какие — то колебания пространства, оповещающие о том, что я здесь не одна. Быстрое моргание не помогало, как и сосредоточенность. Вокруг стояла тишина, отголоски какой — либо магии не просвечивались нигде, если брать в расчет только это место из всех множеств потоков бездны.

Мои мальчики объяснили мне, что это и есть изначальная версия человеческого сна — ничего, пустота. А потом сюда уже из подсознания спящего добавляются образы. Но в моей голове сейчас стоял на них запрет, об этом тоже позаботились, как и о том, чтобы я могла мыслить ясно, а не как это часто бывает во сне. Я здесь для встречи, моя цель состояла не в отдыхе или плытию по течению сна.

Знала и то, что Ферадей с Варсаром стараются контролировать происходящее. По плану они должны были призвать сюда Морнэмиру, как она меня в прошлый раз, для разговора. Но женщина не появлялась.

И я нервничала, стараясь контролировать происходящее за собственной спиной, только в этот раз чувство самосохранения не вопило как тогда в случае со стрелой.

Меня заверили, что в этом месте причинить вред невозможно, но я все равно переживала. Тем не менее, стараясь себя успокоить, ровно дышать, периодически призывая в ладони магию — так я чувствовала себя увереннее, хоть в этом месте это можно было назвать всего лишь спецэффектами.

В какой — то момент мне это удалось, я смогла успокоиться, в большей степени из — за того, что чувствовала поддержку, магически исходящую от моих богов, что наблюдали за мной.

Тогда Морнэмира и появилась. В буквальном смысле насильно втянулась в это пространство. Изначально мы думали сделать это ночью, пока богиня предположительно будет спать, так это сделать проще, но, как я поняла, в итоге оказалось, что в эту ночь Морнэмира не спала, хоть и явилась предо мной в кружевном пеньюаре. Хех, наверняка тоже где — нибудь в обморок упала.

Выглядела женщина крайне недовольной своим появлением здесь. Огляделась раздраженно, остановив свой злющий взгляд на мне. Только в этот момент я заметила в ее руке бокал. Пустой. Видимо, жидкость разлилась, когда проклятейница упала. Упс.

Я елейно ухмыльнулась.

— Обниматься будем? — Пролепетала, пренебрег установками не выводить ее из себя еще больше. Ну как тут не поиздеваться?

— Чего тебе надо? — Ее взгляд вспыхнул еще больше, женщина откинула куда — то в сторону стекляшку, сжав кулаки. Хотя в кружевной ночнушке Морнэмира не выглядела сильно грозной.

— Поговорить, — ответ мой был предельно серьезным, — зачем ты все это делаешь? Низшие демоны, стрела, что чуть в мою голову не угодила. Мы ведь просто хотим снять проклятие, Морнэмира, — я смотрела ей в глаза, старалась делать это искренне, с учетом того, что мне хотелось ее удушить, — я не враг тебе.

— Ты идиотка. — Резко вымолвила собеседница. — В этом и причина, почему я должна позволить ТЕБЕ снять МОЕ проклятие?! Столько лет ты мозолишь мне глаза, забираешь моего мужчину, раз за разом все, что дорого мне, оказывается у тебя!

— Сейчас речь не об этом!

— Конечно, все всегда должны говорить о светлой Азриэлле лишь в правильном ключе, — женщина закатила глаза, — это проклятие будет всегда на империи, кое — кто этого хочет, и не тебе рушить планы! Я понимаю, почему ты пришла, знаю, но мне не нужно поклонение, я не стремлюсь к тому, чтобы меня снова восхваляли на землях Эрнела. Этим ты меня не переубедишь.

— Что? Кто этого хочет? — Опешила я, выцепив одну интересную фразу из ее слов, а Морнэмира поджав губы, отвернулась.

— Ты не можешь держать меня здесь вечно. Хотя узнаю силу Варсара, он может, — хмыкнула она, — вот только теперь и я не пальцем деланная.

Вдруг в моей голове пронеслась догадка. Морнэмира очень старалась перевести тему. И это было заметно. Но смысл ее прошлых слов о том, что проклятие кому — то на руку явно лежал на ладони. Тут и гадать нечего. Задала растерянный вопрос, понимая, что это и есть неприглядная правда:

— Этого хотят женщины империи, ведь верно? Чтобы все оставалось, как есть и их социальный уровень, так и был вознесенным до небес? Ведь фактическая власть в Эрнеле в руках женщин, пока они так высоко ценятся.

— Неужели ты своими «светлыми» мозгами додумалась до чего — то глобального? — Скривилась собеседница. — И даже это тебе не поможет, пусть ты возьмешь всех мужчин Эрнела себе в войско. — Этого не позволит и Кадар — ган, они не хотят упускать такой огромный источник магической энергии, которой мужчины Эрнела с ними торгует. Итого, я в выигрыше. Не прощаюсь. — Хмыкнула она и высвободилась из видения — сна.

***

Варсар

Я изначально знал, что из разговора со стервой Морнэмирой не выйдет ровным счетом, кроме головной боги. Но понимал, что это нужно хотя бы для спокойствия души Азриэллы, чтобы она понимала, что мы сделали все возможное, прежде чем приступить к более решительным действиям.

Более того, мы убедились, точнее они, все, кроме меня, потому что я это и так знал, что все недавние неприятности ее рук дело. Идиотке не сидится на заднице смирно.

Я знаком с Морнэмирой очень и очень долго. Столько не живут. И видел, как ее душа постепенно черствеет. Жизнь бога долга и полна трудностей, особенно в связке с вечностью. И психика этой женщины игру проиграла уже давно. Власть испортила ее и того больше.

Услышал все, о чем говорила Азриэлла с ней, я осознал, что теперь она не видит дальше своего носа, считая, что правильной есть только ее сторона. Но в борьбе за власть все куда более запутано. Если она считает, что благосклонность женщин Эрнела и боязнь Кадар — гана потерять магию останется статичной навсегда, то стерва еще более глупая, чем я думал.

Женщины непостоянны, особенно такие, каких носят эти земли — избалованные мужским вниманием, стоит им предложить перспективу получше, и они не задумаются о том, что стоит выбрать. Например, открыть им глаза на то, что они смогут рожать, беспрепятственно ибезболезненно от утраты детей. Для женщин это важно. Морнэмира наверняка что — то сделала с тем, чтобы они не помыслили о такой перспективе. В ней не осталось человеческой эмпатии.

А Кадар — ган… всего лишь люди. У них даже магии своей нет.

Глава 36

Азриэлла

Во дворце все были чем — то заняты.

Ферадей с Резаром часто отлучались к основной, по численности, части моего гарема, что стала военным запасом. Это я, конечно, лихо придумала! Мужчины говорили, что возмущения новоявленных военных сначала были. Заключались они в том, что не этого гордые «отборные» хотели, но такое непринятие быстро сошло на нет. Все — таки все мужчины этой империи прирожденные воины. И стать частью моей армии уже было высшим благом. Ну, так мне сказали. Я уже без удивлений принимала данность своей особенности для всех окружающих.

Даурэн же вечно предпочитал сидеть в библиотеке, тепло улыбаясь, когда я к нему заглядывала в очередной раз инспектируя все вокруг. По правде говоря, важных дел у меня практически не было. И я могла в полной мере следить за тем, кто чем занимается. Саадар вот, например, воодушевился контролем за постройкой жилья для рабов, Калебирс вечно сидел в своих сверх неотложных бумагах, да и что его дергать, рана еще не затянулась полностью. Лаосар один только раз утянул меня в кладовую, чтобы пошалить, а потом тоже стал делом заниматься — решил устроить конюшню на территории дворца, сказал, что лошадей очень любит, правда здесь они называются по — другому, но не суть, я удостоверилась, что это самые настоящие лошади, хоть и немного магические.

Лютимар же психанул и решил все — таки нанять в дворец обслуживающий персонал, ибо частенько наставала его очередь по добыче еды. Точнее ее воровству. Теперь у нас имелся старенький повар, решивший на старости лет — к трем тысячелетиям подзаработать. И еще несколько парней, занимающиеся уборкой. И это был именно персонал, работники, получающие зарплату, ибо Халлония распустила свою рабскую кампанию уже почти полностью. Оставались только подпольные торги, именно этим девушка и занималась, возвращаясь домой лишь поспать на несколько часов. Да, я называю свой замок ее домом. За несколько дней я и Халли сдружились еще больше, я стала замечать в ней действительно веселую и добрую девушку. Отдельная тема — ее живот. Мне казалось, он растет не по дням, а по часам. Но это если вспоминать, как он выглядел при первой нашей встрече.

Удивительно, но даже Варсар оставался здесь, в нашем кругу. Хотя я никак не могла понять, какие у нас отношения. Были сладострастные переглядывания, как и заманивающие загадочные улыбки. Но на этом все. Другое дело Ферадей, что в любую свободную минуту старался оказывать недвусмысленные знаки внимания.

Удостоверившись, что боги, гостившие у нас, теперь на нашей стороне, по крайней мере, хотят, чтобы так казалось, мы мягко намекнули, что пора и честь знать. Столько лбов прокормить — это еще еду нужно наворовать, а божества в наглости себе не отказывали, заявляясь постоянно в столовую. А еще меня нервирует, когда такое количество незнакомых существ вечно стоят над душой, просовывая свои носы во все дела, даже их не касающиеся.

Словом, хозяйка я хорошая, но идите нафиг.

После этого я с моими мальчиками каждый вечер собиралась в гостиной, обсуждая дальнейшие планы. В последние дни присутствовал и Калеб. Они мне отчитывались обо всем, но в большинстве вопросов я не в зуб ногой, поэтому просто деловито кивала. А военные стратегии, продумываемые, в основном, Варсаром и Резаром вообще вызывали у меня мигрень.

Единственное что я понимала из их разговоров, заключалось в том, чтобы диверсионно напасть на дом Морнэмиры где — то там, в небесах, в том месте женщина обычно и отсиживается. Так делают все боги, никто не обитает в свое храме сутками. Как я поняла, в большинстве своем, такие божества, как мы с Ферадеем и Варсаром, Морнэмирой очень схожи в быту с людьми. Честное слово, я сначала удивилась, а потом мысленно отвесила себе подзатыльник.

Словом, от нас наверняка ожидается нападение на храм в Проклятых землях, все же с тем местом проклятейница связана кровью и ей будет невыносимо больно, если мы его разрушим, следовательно, и его она все равно будет защищать. Но парни решили действовать более заковыристо. Так, как противник меньше всего ожидает.

А еще они пришли к выводу, что меня не возьмут на мероприятие самой военной стычки. Я мило хлопала глазами и понимающе улыбалась в ответ, решив сейчас прикинуться баклажаном, чтобы они не приняли более суровых мер по этому вопросу.

С последнего моего отбора было еще два, но количество мужчин, жаждущих попасть хотя бы ко мне в армию, не угасало. В итоге мое войско имело в себе уже с тысячу голов. А я лишь наслаждалась тем, как все складывается. Небольшая армия, в которой присутствовали разношерстные, но неизменно сильные маги и с пятьдесят могущественных богов, способных нападать и отбываться. Разве не прелесть?

Теперь нужно лишь отдаться в руки случаю. И дождаться того дня, что неумолимо приближался.

В один из последующих дней я застала Варсара в гостиной одного, сосредоточенно что — то обдумывающего над какой — то картой с фигурками — флажками на ней.

Я только спустилась со своей комнаты, и мне хотелось с кем — то поговорить. А тут он. Справедливости ради, мы с Варсаром больше ни разу не оставались наедине. Все время был кто — то еще. А тут…

— Надумал что — то? — Задала непринужденный вопрос, в ту же секунду готовая шарахнуться к стене от того, насколько меня будоражит его взгляд, который сейчас мужчина медленно поднял вверх, заметив мое присутствие. В черных глазах выражалось все спокойствие мира вместе со всей страстью вселенной. Ну как можно быть таким… таким?!

Уголки губ черноволосого слегка приподнялись, прокручивая кинжал в моем сердце.

Мне так хотелось от его внимания, я жаждала хоть каких — то знаков того, что нравлюсь ему. Да, он говорил, что запечатлен на мне, но ведь на этом все и закончилось. А сейчас мне стойко кажется, что я больше сохну по нему, чем он по мне.

А ну нафиг! Просто буду собой! Сдался он мне… нравится мешаться под ногами просто так — развлекайся. А я буду самой неприступностью!

Варсар встал. Его огромное тело нависло надо мной, полторашкой, хоть между нами в расстоянии и было три метра. Я сглотнула. Тут же делая вид, что горло запершило.

Он внимательно следил за мной. За каждой эмоцией, что проявляло мое лицо.

Сделал шаг в мою сторону — я попятилась на тот же шаг. Хоть и смотрела в пол, но готова была поклясться, что он улыбается.

Намечталась!

Глава 37

— Ты боишься меня? — Задал в лоб вопрос Варсар, при этом оглядывая меня со смешливой улыбкой на лице. — Другая Азриэлла никогда не боялась, так ты быстро выдашь себя. Хотя всем вокруг все равно. — Он подошел вплотную. — Все любят тебя именно такой. Я уже успел в этом убедиться.

Мужская рука уместилась на моей щеке, а я нервно дышала, смотря прямиком в черные глаза. В самые необычные черные глаза в мире. Вглядываясь в них, можно подумать, что там светится симпатия, нежность, но иной раз осознаешь, что точно так же это может быть и неприкрытый сарказм. Что творится у него в голове понять самостоятельно невозможно.

А можно просто вглядываться туда, как в космос далеких галактик. Что я и делала. Смотрела и ждала. Выжидала дальнейших его действий.

А он поступал наоборот, не ждал, а наслаждался моментом. Почему — то только так я и могла ответить себе, когда мысленно спрашивала, что он делает. Мне хотелось, чтобы ему нравилось быть мо мной. В одно время это и обычное желание, и несколько постыдное. Будь он единственным мужчиной, претендующим на мое сердце… то пусть так. Но я никогда бы не отказалась от остальных ради него одного. Когда — то я была готова на это ради Резара. Но сейчас уже все изменилось. Каждый из них часть моего сердца.

Варсар медленно, даже лениво склонился ниже к моему лицу. Теперь я не собиралась отступать, пятиться, смотрела с вызовом, выгоняя из себя любое стеснение. Из — за чего бог испытующе выгнул одну бровь, а в глазах заплясали лукавые огоньки. Так он стал похож на хищника еще больше. В ту же секунду мужчина бережно дотронулся до моих губ большим пальцем, провел по ним.

Хотелось соблазниться, но я была кремнем. Взгляд не отводила, выдерживала незримую борьбу, но вот лицо Варсара постепенно становилось все менее ироничным. Не знаю, специально ли он решил сдернуть маску или это получилось само собой, но он заглядывался на мои губы, взгляд периодически сползал с моих глаз.

Надолго его не хватило. Уже через секунду мужские губы нетерпимо прижались к моему рту, пододвигая ближе к себе за плечи. А через два мгновения в помещение кто — то зашел, хотя заметили мы это не сразу.

Вселенная точно издевается надо мной, потому что это был Ферадей. Очень и очень недовольный увиденной сценой.

— Почему когда я хочу тебя поцеловать, то ты противишься? А как он… — Выдал ревнивец, грозно сжимая кулаки.

Если честно, в тот момент я не испытывала стыда. Я делала то, что считала нужным. Стыдиться всего значит унизить собственные чувства к Варсару. И вместе с тем понимала, что сильно поменялась как личность. Еще некоторое время назад такая ситуация точно вогнала бы меня в краску.

Я отошла в сторону. Мужчины сцепились взглядами. Причем весь образа Варсара поменялся в долю секунды. Теперь он тоже был раздраженным ежиком, пытавшимся испепелить оппонента взглядом. Можно было невооруженным взглядом проследить, насколько магически напряжено пространство между ними. Потом мне показалось, что я обозналась, разглядев все это. Лицо бога войны было спокойным и степенным. Он прошел обратно к креслу с картой.

— Все ясно. — Вздохнула. — Схожу, поищу Резара. — И направилась к выходу.

Военачальника нашла во дворе, возле недавно отстроенных казарм на небольшом поле за дворцом. На улице стояла прекрасная погодка. Мое воображение прямо видело где — то поблизости дерево, раскинувшее ветви, усыпанное зеленым напылением именуемым листьями, и где — то там обязательно должна была петь милейшая птичка безмятежную песенку.

Берсерк тренировал новоприбывших «отборных». Он стоял перед ними, выстроенными в ряд, без какой — либо рубашки. Практически все воины были полураздеты. Но мой зеленоглазый был краше всех. Капельки пота, выгоняемые из тела под солнцем потеплевшей погоды, блестели на загорелом, укатанном шрамами, теле. Длинные волосы мужчины были собраны в высокий хвост, а гордый профиль выражал спокойствие. Это ведь его призвание. Резар военачальник. Тот, кто ведет за собой.

В строю начался разлад, когда некоторые из его представителей заметили меня. Они переставали слушать наставление Резара и все глупо пялились на меня округленными глазами. Хорошо хоть пальцами не тыкали. Я и так почувствовала себя белкой, пробегающей под окнами начальной школы. Хотя не сказать, что я чувствовала стеснение. Я у себя дома.

— Азри… — улыбнулся военачальник, когда я подошла ближе. Он всегда был рад меня видеть. Иной раз мне казалось, что даже если бы я ворвалась к нему в туалет, он все равно улыбался бы точно так приветливо.

— Как успехи? — Я невзначай прильнула к Резару, даря легкий недолгий поцелуй. В тестостеронном ряде послышались вздохи. То ли горькие, то ли умилительные. А может и такие, и такие.

— В империи практически каждого мальчика с рождения обучали военным делам. Эти еще входят в число тех, кого тренировали, прошло не так много столетий, никаких сложностей не предвидится. Они уже полноценная армия, стоило их всего лишь немного размять.

— Значит скоро… — выдохнула я.

— Верно, Азри, мы говорили с Варсаром о том, чтобы напасть через два дня, — мы отошли немного дальше, чтобы никто не подслушивал.

— Два дня… — пригорюнилась думая о том, что мне не хочется развязывать войну. Но по — другому не получается. Морнэмира не дает выбора.

Есть два варианта того, как все хорошо для нас разрешится. Во — первых, мы можем взять стерву в плен, забрать все магические бонусы, полученные обманом других богов и артефакт, с помощью которого у нее и есть вся ее мощь. Если это все же он, а не могущественный союзник. Или… убить. Тогда проклятие спадет само собой.

Лично для меня предпочтительнее первый вариант, но меня уверяют, что придется, скорее всего, прибегнуть ко второму. Если я хочу это все закончить, увидеть Эрнел наполненный детьми и зеленью, цветами и тем же пением птиц. Всегда приходится чем — то жертвовать. Да, это тяжело в первую очередь морально, настолько я вжилась в образ богини всего сущего и плодородия… мне жаль ее. Но такова жизнь.

На границе с Кадар — ганом уже начались военные стычки. К нам постоянно посылают лазутчиков, дабы проверить ситуацию в империи. Как и говорила Морнэмира, тихо отсиживаться они не хотят, теряя такую дойную магическую корову. И стоит ждать военный конфликт еще и с их стороны. Хотя Калебирс прекратил им поставку накопителей с магической энергией, у них наверняка есть запасы. Хотя если начнутся реальные военные конфликты с нами, надолго их им не хватит. Живой маг лучше, чем маг с накопителем в кармане.

Да и на сторону защиты империи станут все мужчины, даже те, что не вхожи в мой гарем. Это ведь прекрасный шанс избавиться от гнета, что втаптывал их жизнь в землю на протяжении четырехсот лет.

Другая тема — женщины Эрнела. Пока они отсиживаются тихо, и я не знаю, каких сюрпризов от них можно ждать. Мне бы не хотелось, чтобы это было затишьем перед бурей.

Ну а сейчас я мило улыбалась толпе своих солдат, что совершенно точно хотели переспать со мной больше, чем перепрыгивать через препятствия с мечами наперевес. И лицезреть строгого Резара, отдающего неоспоримые приказы.

И на их улице будет праздник. Старая Азри говорила не бросать никого. И я спасу их. Стоит повторять это себе всегда.

Один мужчина с гривой рыжих волос и припухлыми губами подмигнул мне, когда я случайно зацепила его взглядом. Я фыркнула и отвернулась к Резару. Нужно поставить защиту на свою спальню.

Глава 38

На следующий день, когда я спустилась в столовую, все уже, как всегда, были в сборе. Но деликатно ждали, пока появлюсь и я. Считая очень милым то, что мои мужчины никогда не приступают к еде, пока я достаточно долго для морального спокойствия не приму банных процедур, я стараюсь не задерживаться надолго.

Не было только Халлонии. Она всю ночь где — то пропадала, а сейчас отсыпалась в своей комнате, обняв подушку. К ней я тоже с утра успела заскочить. Но к разговору девушка не располагала. Об этом недвусмысленно намекала копна рыжих волос, торчащая из — под одеяла.

Не сказать, что среди лиц, что встречали меня за завтраком, в светлом помещении с большими окнами, царило благодушие. Все понимали, что завтра важный день. И если не решающий в нашей общей проблеме, то на пути к нему.

Дорар, наш новоиспеченный повар и сервировщик в одном лице, хлопотал над столом, расставляя блюда, тарелки и столовые приборы. В помещении звучал лишь заинтересованный звон посуды. Все молчали. Кто штору разглядывал, кто упирался взглядом в стол. Каждый думал о своем, но едва ли это «свое» различалось в преддверии развязки военных действий. Справедливости ради, ни у кого это не вызывало радости. Может быть, только предвкушение, и то у одного Резара, даже Варсару было все равно, хотя он тоже имеет к войне самое прямое отношение.

Этот раз мне попалось трапезное место между Даурэном и Лютимаром. На удивление, никто и взглядом не возражал. Даже Ферадей. И тут я поняла, насколько все серьезно. Все напряжены максимально.

С этим нужно что — то делать!

— Предлагаю отдохнуть сегодня максимально! Завтра для нас всех рисковый день, поэтому нельзя загонять себя в уныние!

— Азри, ты однозначно остаешься дома, в безопасности, — вдруг вскинул на меня с тарелки взгляд что — то понимающий Саадар. Да куда там, все они удивлялись тому, как легко я соглашаюсь отсидеться в своей комнате, напичканной защитной магией. И все подозревали диверсию с моей стороны. Конечно, она планировалась. Для меня это единственный путь, как для той, у которой восемь защитников, которые готовы сделать все, лишь бы даже в теории не подвергать тебя опасности.

Вот только опасность для меня — остаться во дворце. Я же здесь поседею, пока буду гадать, все ли хорошо у них там.

Было бы глупо с их стороны думать, что я останусь сидеть вышивать.

— Конечно, — улыбнулась я, не провоцируя мужицкие инстинкты сохранения моей задницы в безопасности, — об этом и речи не идет, — без возражений прищурилась я, нацепляя на вилку кусок мяса.

— Что ты предполагаешь, под определением «отдохнуть»? — Вдруг комнату заполнил бархатный голос Варсара, сидевшего на другом конце стола от меня, вызывая по моему телу эмиграцию мурашек. Вот он — то подметил главную часть моих слов прицельно.

— Предлагаю поиграть в «карты» на раздевание! — Лукаво ухмыльнулась я, чуть ли не подпрыгивая на стуле от предвкушения. Я в свое время постоянно обыгрывала Толика, и этим несдобровать! Жажду эстетического удовольствия в виде их оголенных тел!

***

Через час мы уже собрались в большой гостиной на большом махровом коричневом ковре, замывая круг из девятерых человек. Ну или почти людей.

Сначала я думала, что придется что — то придумывать вместо карт, но представив подробно колоду, и призвав немного магии на ладони, я поняла, что у меня получилось достать, намагичить откуда — то нам настоящие, земные игровые карты. Даже с джокерами. Выглядели они новенькими, поэтому я мысленно попросила прощения, подумав о том, что наверняка своровала их с какого — то магазина. Ну ничего, в карму продавцу зачтется.

— Давайте только наперед договоримся, что без алкоголя играем, а то похмелье вам завтра не нужно, — припечатала я, упершись одной рукой в часть ковра за спиной.

— Азри, последствия от принятия алкоголя, даже в виде головной боли, легко снимаются магией, — улыбнулся Лаосар, сидящий слева от меня через Калебирса.

Короче, еще через пятнадцать минут кто — то притащил бокалы и три бутылки вина. Я решила, что возмущения ни к чему, сама предложила расслабиться.

Я объяснила правила «Подкидного дурака», пригубив дорогущую жидкость, едва ли сильно отличающуюся от вина из супермаркета за четыреста рублей, на мой скромный взгляд нифига не профессионала.

Борьба шла ни на жизнь, а на смерть, все очень старались, никто не хотел проигрывать, но очень стремились, чтобы проиграла я. Меня буквально забрасывали картами, даже парочку раз заметила мухлевание, лишь бы завалить меня.

И в итоге моя скромная персона, конечно, осталась с носом. На расстройство всем остальным, я стянула со ступни один сандаль, не притронувшись к воздушному платью, на которое все намекали. Вот значит как, да? Сама же себя подставила, по — другому ведь быть не могло!

— Интересно… — томно выдохнула я, игриво накрутив локон на палец, — кто разденется вместе со мной?

После этих слов, все внезапно начали сдавать позиции. Мы играли очень долго, потому что едва ли кто — то отбивался, карты просто переходили от одного к другому.

И, в конце концов, насупившись, словно ежик, я указала на Варсара. Почти несправедливо решив, чтобы он стащил с себя рубашку.

Мужчина, соблазнительно хмыкнув, выполнил прямую мою просьбу. Закинув руку за спину, сжал ткань и стащил ее с себя через голову.

Взгляд в ту же секунду приклеился к оголившемуся торсу. Я подавила рвущийся из себя вздох, но глаз не отвела. Это было идеальное сочетание рельефов, но не перекачанности. Варсас вообще был большим мужчиной, но без рубашки смотрелся просто бомбически! Огромный и невероятно сильный!

Вдруг сбоку заметила мельтешение чьего — то поднимающегося с ковра тела. Это был Ферадей. Бог схватил меня за руку и потащил вон из комнаты. Я даже сандаль забыла прихватить с собой.

Глава 39

Я бы очень удивилась, если бы меня отпустили с недовольным Ферадеем просто так, без протестов, мордобоев и драк. Все резво поднялись со своих мест, намереваясь его остановить, готовые в любой момент ударить, уж в этом я не сомневалась. Но и Дей был не пальцем деланный — на нашем пути образовался портал, в его — то мужчина меня и втянул, захлопнув сразу по входу, чтобы никто другой не проскользнул следом, дабы разрушить уединение, к которому Ферадей так стремился.

Но мы не оказались где — то далеко. По ту сторону портала я обнаружила собственную комнату. Похищение века, конечно. Эх…

— Хочешь поговорить? — Улыбнулась я, чувствуя вместо губ неискреннюю резину. Главное не провоцировать, это я уже выучила, живя на этой мужицкой пороховной бочке.

Дей отвечать не спешил. Он вообще был разговорчив только тогда, когда имел хорошее настроение. А сейчас мужчина стоял в полуобороте ко мне, сжимая и разжимая кулаки. Я даже жалость успела испытать. Нелегко ему рядом со мной.

По правде сказать, сейчас мною он не воспринимался, как кто — то опасный. Я вообще едва ли на полном серьезе могла опасаться хоть кого — то, начиная в него влюбляться. Не хочу быть лицемерной. Это же Ферадей. Просто милашка Дей, что хочет от меня дочку. Больше похожий на кота, повисшего на шторе.

Спустя вымученную секунду, в дверь постучали, а потом послышалось:

— Азри, все хорошо? — Это был голос Даурэна. Хотя я подозревала, что не он один стоял за дверью. Быстро же они нашли пропажу. Ну и немудрено. Я ведь истинная для одного из них, он вроде как должен чувствовать, в каком направлении я нахожусь. А уж если это в трех шагах на втором этаже, то тем более.

Ферадей среагировал тоже, бросая раздраконенный взгляд на дверь. Я тут же спохватилась:

— Все хорошо, мы скоро спустимся. — Выкрикнула как можно более непринужденным голосом.

В коридоре послышались неуверенно удаляющиеся шаги, а Дей стал немного расслабленнее. Мне даже почудился чуть теплый взгляд, брошенный мимолетом, пробирающийся сквозь дебри ненужного протеста, убивающего благоразумие.

— Мне хочется совсем не разговоров, — ответил наконец — то негромко.

Я уже машинально открыла рот, чтобы ответить что — то придуманное на ходу, едкое и в меру правдивое, но тут Дей начал безмолвно стягивать с себя рубашку, прямо как Варсар десять минут назад в гостиной.

— Ты же не собираешься… — пискнула я.

— Собираюсь! — припечатал мужчина, поворачиваясь всем корпусом ко мне.

Я состроила вселенски подавленную эмоцию на лице умирающего лебедя, приготовившись чуть ли не плакать, проектируя у себя в голове, как пример, картинку умоляющего кота из «Шрека». Вздохнула сокрушенно, понуро опустив плечи.

Руки Ферадея вдруг остановились, больше не расстегивая застежку на штанах. Видно было, что он растерялся, не ожидал такого. Очевидно, он думал, что я буду возмущаться как самая настоящая амазонка.

— Ну ты… — промолвила дрожащим голосом, обхватывая себя руками, — так бы сразу и сказал, что собираешься! Снимай штаны!

Скажу честно, Ферадей прифигел. Стоял секунду, как статуя. А потом расхохотался. Я засмотрелась на него в тот момент. И сама не удержалась от улыбки. Кто бы мог подумать, что смех этого мужчины настолько заразителен, до этого момента он казался тем, кто смеется только иронично или для подколки.

Остановиться он не мог долго, поэтому мне уже самой пришлось приблизиться, и начать снимать эти идиотские штаны!

Тут Ферадей снова вернулся в игру, перебив мои действия поцелуем.

В прошлой жизни искусство поцелуя я изведала на одном лишь Толике. Но в этом мире я даже не всегда могу предвидеть, с кем буду придаваться страсти в следующую секунду.

И все мужчины делают это по — разному. Дей беспрекословно занимал ведущую позицию, не давая хоть малейшей возможности задавать настроение действию. Руки мужчины расположились на моей талии, мои — на его плечах. Я склоняла его немного вниз, но все равно приходилось становиться на носочки, дабы не разрывать поцелуй. Он был сладким и головокружительным.

Первым остановился Ферадей, к слову, и намека на недовольство в нем не осталось. На отличии от прошлого состояния, теперь он был котом, завидевшим сметану. Думается, его все устраивает. А когда он поднял меня на руки и понес к кровати, я осознала, что все нравится и мне.

Бережно положив мое тело на мягкую поверхность, сам пристроился рядом, продолжая экзекуцию с приставучими штанами.

Но вдруг мужчина остановился. Вмиг стал сосредоточенным, замерев, прислушивался, повернув голову немного вбок. Потом закрыл глаза, стараясь совершенно не дышать, ресницы его дрожали. Я тоже пыталась не издавать ни звука, растерянная таким переменчивым поведением.

Но то, что произошло далее, было и вовсе совершенно странным. Внезапно, резко и быстро Дей ринулся ко мне, нависая всем телом сверху. Вот только не было в этих движениях ярко вспыхнувшей страсти, скорее решительность с толикой страха.

А через долю секунды послышался ужасающий грохот, напоминающий оглушительный взрыв. В ушах пискляво зашумело, я скривилась, закусила губу, сама не замечая, как прокусываю ее до крови.

Зацепив болезненным взглядом потолок, я видела, как он осыпается отдельными частями, пылью и крошевом прямо на нас. Дей, сцепив зубы, концентрированно применяя магию, удерживал над нами двоими, наверное, тонну. Если он отпустит… нам конец.

Мы можем жить вечно, если не умрем, от каких — то там обстоятельств. Это ведь так. Правда жизни. Ужасающая. Потому что с полом тоже явно было что — то не то.

Я истерично выдохнула. В груди все сжалось. Лихорадочные мысли проносились в голове, отталкивая друг друга.

Одно было ясно. Морнэмира нас опередила…

Что с остальными?!

Глава 40

косив немного взгляд вбок, стараясь не двигаться, я обнаружила, что кровать наша тоже висит в воздухе, не только обломки. Пол осыпался точно так же, как и потолок, хоть это едва ли можно было рассмотреть сквозь густые облака поднявшейся серой шерстистой пыли. Остаток устоявшей части стены осыпался прямо на моих глазах. Наши тела находились в метрах пятнадцати от земли. Высокие потолки, это не шутка, скажу я вам.

Мы остались небольшим островком в виде кровати висящими в воздухе, отгороженные от опасной действительности магией Ферадея.

Еще бы немного и мы были бы похоронены под огромными завалами целого тяжеленного дворца.

— Держись, — едва прошептала, голос не слушался, встретившись паническим взглядом с Деем.

Мужчина легко, едва ощутимо, кивнул головой, вены на его висках вздулись, по лбу покатилась капелька вымученного пота. Дей, стиснул зубы, но все еще выстаивал против огромного замкового комплекса.

Я не стала больше медлить, призвала магию. И приступила к расталкиванию в камнях для нас хоть небольшого прохода. Но куда там, получалось плохо, магический резерв быстро покидал мое слабое от испуга тело. Я не знала даже, как так долго держится Дей. Настоящий мужчина. Но он точно на грани. Магический фон Ферадея нестабильно подрагивает.

Нужно что — то придумать. Пока хотя бы во мне остаются силы. Я прикрыла глаза, невесомой вуалью опустив веки, и приступила к судорожному размышлению. Если Дей двинется с места, скорее всего, мы рухнем, статично удерживать несколько тон над собой и огромную кровать с девушкой внизу легче, чем в движении. Но если он просто отпустит, а я тем временем создам под нами портал… то может мы и успеем куда — то переместиться и выжить.

Идея неплохая. Но додумать ее мне не дали. Нас с Деем принудительно затолкало в чужой портал. Магия, что читалась в нем, была мне до боли знакомой и от того очень желанной — Варсар. Нас спас он. Перепутать я не могла. Кажется, влюбиться еще больше в него будет не очень — то и сложно.

Не передать, с каким облегчением и чувством постижения внутреннего дзена и релакса я открыла глаза, впитывая в себя образы мира, преставшие перед ними. Оказавшись всего — навсего на каком — то поле. Все еще в Эрнеле, растений нигде не наблюдалось, но, по крайней мере, не в смертельной опасности. Ни одного дома не наблюдалось на горизонте, а полуразваленного дворца — тем более. Одни камни и черная земля.

Первым делом конечно же я заметила Варсара. Он тоже был напряжен, этот мужчина всегда оставался спокойным, но сейчас на его лице читалась неприкрытая кипучая тревога.

Слкдом подметила, что наш с Ферадеем спасительный портал не единственный, вокруг бога войны находилось еще два таких же магически ярких.

Из первого выходили отдаленно знакомые парни, некоторые из них даже раненные. Этот портал, видимо, был настроен на казарму, некоторых из представителей я узнавала, по ним и поняла — это мои воины.

Второй портал сначала был пуст на людей, то есть, никто из него не появлялся. Мое сердце колотилось, а в голове непроизвольно проносились молитвы, просьбы и заверения, хотя к чему это, едва ли понимала сама, я ведь тоже богиня. Та, кому молятся.

А потом… первым делом показался Резар, точнее его нога, но я сразу узнала мужской ботинок. И сразу кинулась к военачальнику на шею, не удержавшись, рыдая.

Меня встретили теплыми, но крепкими объятиями, по — настоящему родными. После того меня еще множество раз обнимали, тискали и рассказывали о том, что жутко перепугались. За меня. Даурэн так вообще, говорит, после взрыва перестал чувствовать связь со мной, что могло говорить о моей смерти. Но как оказалось, это магия Ферадея, окутавшая нас в тот момент так сработала.

С горечью заметила несколько седых прядей, посетивших коричневые волосы Даурэна.

Короче, нападение моих мужчин застало, когда они вернулись в гостиную после того, как нашли меня с Ферадеем в моей комнате. Не все успели среагировать быстро, применить магию, защищаясь от обломков. В итоге одна большая часть разлетевшейся стены угодила прямо Лютимару в ногу, переломав ее практически надвое.

В Лаосара влетел сервант, но мужчина отделался лишь царапинами. Больнее всего было смотреть на Калебирса. Он стоял у окна. И сейчас был весь исцарапан стеклом.

Я сразу же магией слямзила откуда — то аптечку и стала обрабатывать раны своих бойцов.

Ближе к вечеру, на этом месте расположился огромный лагерь. Палатки простирались в несколько сотен метров во всех направлениях. Мне с моими будущими мужьями отдали подлинно большую в самом центре.

У одного из больших костров хлопотал Дорар, наш повар, помешивая что — то черпаком в чугунном казане. К слову, новонанятую прислугу удалось спасти всю, но стресанули они знатно. Я пообещала горемыкам премию. Они прониклись.

К моему сожалению, выяснилось, что дворец разрушен полностью. Но куда больнее было узнать, что первым и самым мощным очагом взрывов были казармы. Выжили далеко не все. Едва ли половина осталась от прошлого количества моего войска.

Это переходит границы человечности. Те черты, которые никогда и ни при каких обстоятельствах переходить нельзя.

Когда же Морнэмира остепениться?

Глава 41

Варсар

Из этого ничего не вышло бы. Но я все равно стоял здесь. В полутьме руин никому не нужного храма. И ждал. Сам не знаю чего. Озарения? Добродетели? Пустое. Я хотел манипулировать ее застарелыми чувствами ко мне. Желал добиться своего.

Но не знал, получится ли. Иной раз покинутая, обиженная женщина злее самого жесткого и непримиримого врага.

— Зачем ты пришел, Варсар? — Недобро настроенная обладательница голоса едва показалась из темноты, тут же отпрянув обратно, чтобы не встречаться со мной взглядом.

Когда — то эта женщина уже говорила об этом. Что тает, смотря мне в глаза. Тогда я смеялся с этих слов.

Впрочем, ничего не изменилось. Как можно быть наивной идиоткой и прожженной стервой одновременно?

Я могу ее ненавидеть, но испытывать жалость куда сложнее.

— Ты знаешь, Морнэмира, почему я здесь, — я был крайне спокоен, несмотря на то, что тоже являлся целью тех демонов, насланных ею. Просто стерва знала, что я точно останусь жить. Участь быть поглощенным низшим не для такого, как я. Это не кичение, даже у миллиона таких особей просто не хватит сил, дабы поглотить меня.

— Хотелось бы сказать, что пришел повидаться со мной, — женский голос сочился ядом.

— Ты ведь понимаешь, что я не дам ей умереть?

Морнэмира иронично хмыкнула. В долгу не осталась:

— Если бы это было не так, то я старалась бы лучше. К сожалению, сдохнуть Азриэлле не суждено.

Я видел лишь ее очертания. Но и без того знал эту роковую женщину наизусть. Изучил всю. И от того во мне еще теплилась надежда, что я смогу воззвать к инстинкту самосохранения.

Не сказать, что я когда — то воспринимал ее как типаж той, что может запасть в сердце. По крайней мере, не в мое. Хотя многие другие мужчины отмечали и ее красоту, и харизму. Вот только на свет моя душа появилась для другой. Светловолосой, голубоглазой — полной противоположности. Как позже выяснилось, и по характеру.

Да, сейчас я знаю, почему запечатлелся на ней. Но испытывал мучения. Столько столетий, тысячелетий. Мироздание подмечает все. Оно знало, что моя любовь в этом теле, облике Азри, только появится, а все то бесконечное время сомнений там была лишь раздражительная но притягательная женщина, с влечением к которой приходилось мириться. А иногда и бороться.

— Это Око Аргарда у тебя в руках?

Все время недлинного разговора, она пыталась скрыть магический фон артефакта. Я призвал ее к разговору внезапно и, видимо, в это время женщина держала его в руках. Что еще собиралась натворить?

На неожиданный вопрос искусительница не нашлась что ответить, лишь испуганно дернулась и спрятала предмет обсуждения за спину. Она всегда была такой в моем присутствии — маленькой испуганной девочкой, боящейся, что отругаю.

— Сильнейший артефакт мира демонов в руках обычной богини игрушечного мира, — я хмыкнул, — как все запутанно.

Кулак собеседницы, частично выглядывавший из темноты, предательски сжался.

Разговор я продолжать не собирался, смысла не было. Око Аргарда, которое она уверенно держала в руках, дает владельцу огромную силу, способную, правда, взорвать на крупинки целый дворец. Или призвать огромную армию низших из мира демонов. Но взамен на это существо продает свою душу навсегда в пользование древним демонам.

Морнэмиры в этой телесной оболочке больше нет. Жажда разрушения заняла ее всю.

***

Азриэлла

Напоследок, перед сном, мы собрались посидеть у одного из костров небольшой компанией. Не было только Варсара. Он куда — то запропастился. Хотя это и обычное дело для бога войны — что — то постоянно решать, куда — то ввязываться. Не думаю, что мне стоит сильно переживать.

Лаосар на какой — то палке жарил для меня листья, по вкусу напоминающие мясо, из собственных запасов. Это одно из того немногого, что удалось вытащить из — под завалов магией. Большинство вещей оказались непригодными к магическому воздействию.

Парнями изначально было предложено порталом уйти к императорскому дворцу, но я отказалась, справедливо решив остаться в нашем военном лагере. Места во дворце на всех, вместе с войском не хватит, его сейчас наводнили бывшие рабы. Их курирует Халлония. К слову, она здесь тоже была, еще пару часов назад. Сказала, что услышала череду взрывов и успела слинять порталом еще до того, как ее комната пришла в состояние руин. Короче, рыжая не пропадет нигде. Главное — снять проклятие до того, как ее малыш или малышка родится на свет. Ребенок должен увидеть лучшую версию этого мира.

Ферадей терся ко мне пуще всех. Сегодня я должна была ночевать с ним в палатке. И он недвусмысленно намекал, что хочет продолжения того, что нам запороли в один из самых ответственных моментов.

— Азри, спой нам, — вдруг выдал Лютик.

У меня глаза на лоб полезли от такой просьбы, честное слово.

Но тут внезапно все разом, да еще и с соседних костров, с такой надеждой на меня посмотрели, что я невольно сдала назад. Сами напросились на беду, голоском соловья я никогда не отличалась.

Но как только начала затягивать репертуар старого — доброго Меладзе, диву далась, как нежно звучал мой голос. Все верно, не только тело совершенно другое, тембр ведь тоже под стать ему. Да я бы с Валерой в своем мире такой дуэт забацала бы!

Настолько ярко влюбленными глазами все одновременно еще не смотрели на мое лицо. Очень синхронно. Вплоть до того, что все листья свои перестали жарить, а начали углить.

Когда уходила в палатку за руку с Деем, слышались благодарственные хлопки со всех сторон, а некоторые из моих ребят смотрели более ревниво, чем обычно.

Как только мы оказались скрытыми от всех глаз, Дей прижал меня к себе, припадая к губам в жарком поцелуе.

Я даже сообразить ничего не успела. И уж тем более, не поняла, что происходит, когда меня выдернули из объятий Ферадея, и мои губы уже накрыло другими чувствами и устами.

Короче, Варсар вернулся, так для себя я это истолковала, хотя была совершенно обескуражена тем, что происходит. Дальше — больше. Язык Ферадея прижался к моей шее, мужчина укусил тонкую шкуру, прижимаясь всем телом сзади.

Мужчины попытались с силой оттолкнуть друг друга, не отрываясь от моего тела, но ничего не получилось.

Какого хрена происходит?!

Глава 42

То, что творилось сейчас, нельзя назвать тем, что мне ненавистно или просто не устраивает, эти искусители — мужчины прекрасно и профессионально умели делать все так, чтобы мозги отключились, работая даже в одну пару рук. Честно, я и расслабиться знатно успела за те несколько минут, хоть и офигевала с ситуации знатно, и возбудиться значительно. Такого номера я еще не видела — работа в тандеме! В разнобой, конечно, никто другому меня уступать не собирался, но действия подобраны очень грамотно! Думаю, не одно девичье сердце разбили мои божественные аполлоны. А потом встретили Варю. И теперь отдуваются.

Все — таки по отдельности Ферадей с Варсаром вызывали во мне много будоражащих чувств, но если рассматривать их в слаженном комплекте, вопрос спорный. Нафига мне такая большая нагрузка на сердце? Я точно выдержу такой напор с двух флангов?

Было бы правильнее с моей стороны мягко выставить одного из них за дверь. Но с другого поворота, а чего это я должна? На минуточку, это не моя персона сейчас клеится к ним, облизывая и всячески соблазняя. Наоборот, мужчины, откровенно видя, что не в единственном экземпляре тут сейчас меня искушают, все равно продолжают. Уж не знаю, для того ли, чтобы позлить друг друга или нет. Я тут не самая глупая, так что, моя хата скраю, ничего не знаю.

Вот тебе во что вылилось их обоюдное противостояние, Азриэлла. Да, девочки, на жизнь не жалуюсь.

Ну, раз уж мы уже зашли в эти дебри, то правдивее будет успокоиться и получать удовольствие. А не раскидывать простыни с криками о моральности. Я вас умоляю. У меня гарем, мать его! Что — то я не припомню, чтобы султаны и императоры изувечивались совестью из — за мыслей об интимной близости сразу с двумя наложницами.

Я, конечно, не султан, но кое — что божественное во мне есть.

Кому и что я должна? Не здесь и не сейчас. Тут я свободна. Этот мир дает мне полные возможности. И он притянул в себя правильную женщину, способную принять все предоставляемые блага.

Если жизнь дает тебе лимоны, то надо делать лимонад. А еще можно красиво улыбаться, пользуясь соковыжималкой.

Сурово и сердито, но пора и эти цветочки по имени Ферадей и Варсар посрывать, слишком долго они колосились поодаль.

Никогда в жизни не могла бы подумать, что меня будет целовать бог, а то, что не один — это вообще за гранью фантастики. Жила себе Варя, на заре жизни, еще без опыта, без мозгов, в розовых очках, вышла за среднячка Толика и считала его даже симпатичным, с более — менее сносным характером, по сравнению с остальными дедами нашего подъезда.

А сейчас в шейку целует бог. А в губы — второй бог. Да еще и такие, что даже если слепить Толю в три, то все равно не дотянет даже до мизинца одного из них. Ну это подъем по карьерной лестнице, я считаю!

Пока я придавалась мысленному самоуспокаиванию и очередному душевному восторгу, до дрожи в коленях, от новой жизни, мужчины времени почем зря не теряли, дышали на меня горячо с и ссади, и спереди, позволяя себе все настойчивее и дальше водить жаркими ладонями по моему телу.

Хотя тоже не упускали возможности потолкаться, стараясь устранить противника от «добычи» хоть на миллиметр.

«Ребята, давайте жить дружно». — Подумалось мне голосом кота Леопольда.

Мужики старались, а я принимала удовольствие с блаженной улыбкой на лице, стоя между этими разгоряченными «переталкиваниями»,будто в вагоне метро во время толкучки — можно и не держаться за поручень, все равно не упадешь.

Как я оказалась на кровати и не была разобрана на две части, кстати, ложе здесь было только у меня, все остальные спали на шкурах, это вообще загадка современности. Делили они меня почти как пакет с валерьяновым «Вискасом», брошенный двум изголодавшимся котам.

Казалось, раз моргнула и все — раскинулась на спине, а эти двое стоят по обе стороны, потом снова находят взглядом друг друга и хмурятся, едва заметно, все же держа лицо перед противником. Но к словесным перепалкам пока не подступились. Не до этого им. В глазах у каждого немой протест, перекрывается непреодолимым желанием.

Желанием меня скромной, естественно.

Я чуть ли не хихикала, наблюдая за этим. Как пронимает их, не по — детски. Ну разбирайтесь, мальчики, я тут закимарю пока.

Молчание затянулось. Честно, ожидала диверсии от Варсара, он же бог войны, но первым к ляжке медленно потянулся Ферадей. Видно, хотел поближе ко мне пристроиться, закинуть на плечо и убежать через портал, к примеру. Но фишку просек и второй стратег. Вняла ей и я — били бы они друг другу сейчас все, что видели, не боясь в секунду навлечь гнев азриеловский.

Мне казалось, что дальше должны быть какие — то резкие движения, но Ферадей начал медленно склоняться к моему лицу, определенно, мысленно показывая оппоненту средний палец.

Ну ладно, что уж там.

Умелый, отточенный столетним мастерством, поцелуй мигом унес все мысли, но ощущение скользящего по телу платья вскоре вернули на землю родненькую. Варсар стягивал с меня одежду, усаживаясь так, чтобы максимально отстранить соперника от моего тела. Не, ну так и двинуть можно.

Разлепив глаза, мигом поймала осознание — он зол до крайности. Губы стиснуты в тугую линию, на скулах пляшут желваки, даже движения его были резкими. Богу войны не нравится присутствие еще кого — то в постели.

А кому сейчас легко?

С другой стороны Ферадей, перестав влюблено разглядывать мое лицо, заметил руки соперника на моей оголенной талии. И тут же попытался их сбросить, едва не шипя.

Детский сад, короче.

Уже меня и саму это все начало раздражать. Если бы не возбуждение, точно что — нибудь сказанула бы. А так и лежать нормально.

— Не надо отвлекаться, — надулась я, говорила вроде и сурово, но чувствовала себя маленькой девочкой, которой дали конфету всего лишь разок лизнуть, а потом сказали, чтобы ждала, пока взрослые разберутся с поставкой леденцов в магазин. — А то я потом мстить буду, — пригрозила, насуплено скрестив руки под грудью, к которой руки Варсара практически вплотную добрались.

Вопросов у мужчин больше не было. Хотя Дей сначала заинтересовался, каким способом я буду мстить, но потом просто вернулся к губам, отвоевав у Варсара одно полушарие груди.

Не жизнь, а сказка.

Целовались мы недолго. Очень скоро я стала полностью голой, с легкой руки бога войны, и губы Ферадея скользнули значительно ниже, а мужские пальцы пробрались между ног, сжимая то самое чувствительное, вызывая у меня надрывистый стон.

Варсара самовольство конкурента не устроило абсолютно, мужчина тоже приступил к решительным действиям, накрывая губами и языком вершинку левой груди, а затем легонько прикусывая ее. Я выгнулась от удовольствия вперемешку с небольшими болезненными покалываниями, прекрасно сыгравшими на контрасте, а Дей в это время, подловив момент, просунул под мою спину руку, притягивая ближе к себе.

Тем временем второму моему богу уже было наплевать на соревнование, его язык теперь чувствовался на внутренней стороне бедра. Я просто прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям. А они были! Да еще какие! Бурлящие и саднящие!

В какой — то момент поняла, что еще секунда таких действий со стороны Варсара, и я не знаю, что выдаст мое тело. Шепотом попросила остановиться, но он и не подумал, продолжая все с тем упорством.

Я задрожала, волны наслаждения накрывали волной, легонько отплывая назад и возвращаясь острее, из горла вырвался вскрик, потом еще один. И еще.

Меня не жалели. Они соревновались.

Значит, халтурить не будут. Чудесно

Глава 43

Дальше я уже едва ли ориентировалась где, чьи руки наматывали круги по моему телу, и руки ли вообще. Не понимала, которые губы прижимаются к горячему предплечью, кому принадлежат те, что целуют коленку. Короче, парни сработались, в конце концов на пять с плюсом.

Когда кто — то из них, подозреваю, что Дей, потому что Варсару сперва он точно бы не позволил, решил первым приступить к самому ответственному шагу — наконец — то засунуть свой ключ в мою ключницу, я представляла собой один большой возбужденный нерв.

Любое прикасание вызывало лихорадочный отклик, взрыв нервных окончаний, а уж чувственное весомое проникновение и вовсе заставило знатно постонать, переходя на глубокие прики, метаясь на подушках, словно метеор. Наслаждение на грани.

Я сжимала простынь в кулаки, дырявя их ногтями, молила о чем — то непонятном, пыталась двигаться навстречу в унисон Деем. Мне кажется, даже ногой заехала в партнера.

Любое стеснение пропало. Я никого силой не держу и не заставляю смотреть. Просто живу в кайф. Ориентироваться на других слишком дорого для собственного душевного спокойствия. И нет, я не эгоистка, а ценю себя.

И тут, подойдя практически к самой блаженной, яркой и обильной развязке на всем мире честном, мужчина вдруг остановился, натужно, нехотя. Я недовольно выдохнула, разлепив глаза. Взмокшие пряди волос прилипли к мужскому лицу, он завалился на бок, перекатываясь в сторону.

Но это еще был не конец. Боги менялись местами. Но не на небесах, переставляя шахматы, а здесь, в моей палатке. Теперь к моему лону прижимался Варсар. Охренеть как прижимался! В два раза больше, чем у Ферадея прижимался! Я закрыла лицо ладонями, телу хотелось развязки, оно жаждало большего. И это большее начало медленно входить, отняв руки от лица, я округленными глазами посмотрела в лицо богу войны, намекая на ощущения, что уже с порога были феерическими.

Он ухмыльнулся. Очень сладко так, провокационно. И сделал один продолжительный рывок, в ту же секунду возвращаясь в исходную позицию.

Я выругалась, ударив кулаком по простыне. Варсар двинулся еще раз. Я скинула подушку с кровати, устаиваясь поудобнее, смакуя разряды удовольствия, молниями пляшущими по всему телу. Это будет сильно! То самое, непередаваемое.

Мужчина наклонился к моему уху, прижимаясь щетинистой щекой к лицу.

— Азри, ты была очень плохой девочкой, — прошептал он, будто назло двигаясь медленно. Знал бы он, что даже от этого хочется скулить, проецируя ощущения.

Обняла его, обмотав руки вокруг шеи, прижала к себе торсом, устраивая ладони на плечах. Мы оба были потные, оба почти на грани. Дышали тяжело и рвано. И вдвоем наслаждались бы ситуацией, даже рушься за окном весь мир.

Здесь вопрос уже даже не в моих чувствах. Он в том, как я чувствую и позиционирую себя. Мне больше не нужны мои старые внутренние стены, когда я сама тормозила себя на любом действии, которого хотелось. Я другая. Лучше. Самоотверженнее. И могу наслаждаться чем угодно, не сравнивая окружающую действительность с собой по крупицам, и даже так всегда проигрывая.

— Такая девочка, которая нужна тебе, Варсар, — хрипло проговорила, вжимаясь ногтями в его спину.

Дерзость мужчине понравилась. Движения стали интенсивнее, глубже, ожесточеннее.

А стоны мои громче.

Он тоже теперь мой. Заклейменный навсегда остаться моим.

***

С раннего утра настроение было тревожным и уже не таким решительным. Хоть ночь и выдалась волшебной. От того только обиднее, я расставляла приоритеты, сравнивала свою жизнь со множеством альтернатив. Не хочу все терять, лишиться своего счастья в один миг.

План нападения претерпел некоторых изменений, с учетом уменьшения наших рядов. Но события говорили только о том, что медлить нельзя. Морнэмира обозляется только больше. Предпринимает меры, чем дальше, тем жестче.

На карте ведь стояло все. Эта женщина продала душу за артефакт — Око Аргарда, дающий в руки неплохую власть. Варсар рассказал об этом. И как узнала эдакую деталь. Сначала меня задела информация о том, что он ходил к ней, но это была всего лишь необоснованная ревность. Рациональность вопила о том, что мужчина сделал все правильно и добыл ценную информацию. Пусть и встречей с той, кто в него влюблен.

Я всматривалась в костер. Он казался единственным, что живо здесь, помимо тех, кто передвигается на своих двух. Я встала до зари. Сон не шел. И единственным выходом были размышления и убаюкивающие объятия Саадара, у которого подошла очередь поддерживать огонь в костре, чтобы в ближайших палатках было теплее.

Вскоре вокруг начали возиться и все остальные. Мало кто говорил. Часа через два все они будут не здесь, а начнут штурм дома Морнэмиры. Думаю, неимение желания трепать языком вполне обоснованно.

Саад ненадолго отошел. И из портала появилась Халлония, тут же подметив мое месторасположение, направилась сюда. Девушка выглядела невыспавшейся, но мне показалось, что ее зеленые глаза светились как никогда ярко.

— Ты становишься настоящей звездой, мисс идеальная Азриэлла, — пролепетала она, присаживаясь рядом, — все только о тебе и разговоры и ведут. Много недовольных.

— Недовольных по поводу чего?

— Ты что ли людей не знаешь? На любое соображение есть свое мнение. Намечается революция, особенно в районе границы с Кадар — ганом. Народ вдруг стала притеснять мысль о том, что у кадар — ганцев главенствующая позиция, да еще и чем — то недовольны безмагичные, перестав выкачивать из нас магию.

— Может из этого что — то и получится, — я обтерла лицо руками, — сейчас не то время, когда мы могли бы сосредоточиться на кадар — ганцах с их возражениями. А это вероятно поумерит их пыл — раздраженность народа, направленная на границу.

— О тебе говорят в «женских» сообществах, — Халлония засмотрелась на одного из военных, но говорила все равно мне, — и я бы не сказала, что ты им нравишься.

— С моей стороны глупо было бы претендовать на их симпатию. Основная масса населения — мужчины. Они меня поддержат.

— Да — а–а, — протянула собеседница, — мужикам ты нравишься.

Я молчаливо искоса на нее посмотрела. Рыжая заговорила бы кого угодно. Талант не проспишь.

— Вот только проблемы нарастают снежным комом. Морнэмира заключила сделку с дьяволом. Теперь она гордая, но не очень умная обладательница Ока Аргарда.

— Что? Мне не послышалось?

— Тема слишком серьезная, шутить я не буду, Халли.

— Мой семейный артефакт, Азриэлла. Абсолютно бесполезен в обычном состоянии, но рядом с Оком Аргарда полностью нейтрализует любое магическое действие последнего!

Глава 44

Такая новость поначалу ввергла меня в полурадостный ступор. Шутка ли, в этом мире существуют противоборствующие артефакты, способные перекрыть что — то настолько сильное, как сила от сделки с древними демонами?

— Он единственный в своем роде, — продолжила подруга, — когда — то мы с сестрами думали, что семейный артефакт проще выбросить, чтобы место не занимал. Мой дедушка когда — то был главой сообщества по борьбе с теми, кто заключил сделку с демонами и получил такое Око Аргарда в полное пользование, делая плохие дела. Он уничтожал такие артефакты, они — сущее зло. По крайней мере, так мне рассказывали. Тогда — то он со своими сторонниками и создал Посох Вейла, названный в честь него же.

— Как скромно, — хмыкнула я, а у самой глаза по песку бегали. Это же идеально! Все складывается по — настоящему волшебно! Халлония просто кладезь помощи для меня, кто бы мог подумать, что ее дед был настолько выдающейся личностью!

— Да, дед никогда скромностью не страдал, он был строгим человеком, но все же хотел сделать мир лучше.

Во мне боролись два противоположных чувства. Когда в игру вступает что — то такое, сложно трезво оценить, как это лучше использовать для всеобщей выгоды.

— Мы не должны им рассказывать, Халли, пока что продержим в секрете. Мужчины не воспримут эту информацию правильно. Они прямо настроены решить все грубой силой. И тут еще непонятно, кто попедит, но потери явно понесут обе стороны. А мы могли бы сберечь жизнь Морнэмиры и не подвергать никого опасности.

— Азриэлла, не глупи, Морнэмира продала свою душу. Она не принадлежит сама себе, вполне возможно, что ее действиями управляют древние демоны.

— Ошибаться может кто угодно, тебе ли не знать, Халлония, — на мои слова девушка насуплено отвернулась, но я продолжила, — меня отправили в этот мир со словами, чтобы я не бросала никого, кто в этом нуждается. Морнэмира очень сильно перешла черту. Но в кого мы превратимся, пойдя на поводу ненависти? Разрушение — то, чего добивается любое зло. Я не хочу казаться святой, эта женщина поступила по — идиотски с самого начала, но ведь и были в ее действиях хорошие порывы. Она наказывала виновных, насылая проклятие на империю. Но заигралась.

— Азри, ты… — в голосе собеседницы явно слышалось недовольное несогласие.

— Я хочу разорвать круг ненависти и ошибок, — перебила ее, — а Морнэмира первой не начнет этого делать.

На душе клубилась печаль, но я и знала, что хочу поступить правильно. Просто меня никто не поймет. Всем нравилась мысль о новой войне, мужчинам она нравилась.

И тогда я первый раз задумалась о том, действительно ли они поняли свои прошлые ошибки, те, из — за которых народ Эрнела там, где есть сейчас — на выжженной земле.

— Ладно, — через зубы промолвила рыжая, — но я делаю это лишь в благодарность за все, что ты для меня сделала.

— Спасибо, Халли, — я благодарно коснулась ее плеча, но женщина раздраженно двинула им, скидывая мою руку.

— Скорее всего, с тобой оставят какого — нибудь Лютимара, они явно подозревают, что ты вынашиваешь протестный план, чтобы тоже участвовать в бойне. Понимаю, любовь, все такое, но твоего Лютика придется вырубить, когда все уйдут и только потом перемещаться в мое семейное поместье за артефактом, иначе он доложит остальным твоим. И тогда никаких спасений утопающих не предвидится.

— Рыжая, я тебя люблю, — с негромким писком кинулась ей на шею.

— Рыжая?! У меня вообще — то медовый цвет волос! А ты белобрысая!

Я весело расхохоталась. Халлония навсегда останется собой!

Тогда к костру вернулся Саадар. Мы с подругой замолчали, каждая думая о своем.

— Девочки, о чем вы тут говорили? — Небольшой подозрительный вопрос от придворного мага разрезал тишину, пока тот мостился возле меня, прижимая к себе.

— Говорю Азриэлле, что эти туфли давно пора выбросить. Безвкусица. — Фыркнула Халлония.

***

Следующие часы протекали очень мучительно. Я переживала, нервничала, гадала, как все оно будет дальше. Даже начала сомневаться в том, правильно ли все решила. На самом ли деле Морнэмире можно давать второй шанс?

Нет, я не хочу отступать. Насилие мало что может решить. Нужно обезоружить проклятейницу, а потом рассматривать, как стоят шахматы.

Мои воины, поев, сновали туда — сюда. Собирались, складывали палатки. Вскоре начали открываться порталы, а из них выходить боги, с которыми мы сумели договориться насчет сотрудничества.

Большинство из них смешливо смотрели на меня, скромно сидящую в уголку, которой не разрешили участвовать в главном мероприятии года. Я лишь мысленно показывала всем средний палец, сосредоточившись на своем. Мы с Халли говорили ни о чем, поддерживая антураж, девушка полностью доверилась мне, ничем не выдавая суть нашего диверсионного плана.

Вскоре мои мужчины стали подходить, целуя в губы перед уходом, не замечая, как сердце одной блондинистой особы кровью обливается. Я ведь и переживала за них безумно. На войну отпускаю, а сама не могу пойти следом! Пока что не могу… но через пол часа!

— Мы вернемся с победой, Азри, — прошептал мне в губы Резар, отстраняясь, ласково улыбаясь.

Как оказалось, мы с Халлонией недооценили силу переживаний представителей сильного пола обо мне. В лагере оставили небольшой отряд в двадцать человек, что должен был меня защищать. И, скорее всего, никуда не пускать. А еще здесь задержался Лютимар, как и думала Халли. И Саадар, как мы вообще не ожидали. Очевидно, что Саад самый сильный маг, если считать чисто магическое одарение, но мужчина захотел оставаться рядом. Хотя я и подозревала, что ему просто не нравится насилие, которого там, куда все ушли, будет предостаточно.

Итого на поле боя, в небесную пустошь дома Морнэмиры, отправились шесть моих мужчин, двое из которых боги, а один императр, что точно хочет отвоевать свое мирное существование в цветущем государстве, с пятьдесят других богов, уставших от проклятия, готовых швыряться градом магией на любого, кто с ними не согласен. И несколько сотен обычных воинов, гордых служением в моей армии.

Нужно было действовать быстро, чтобы опередить их, пока те не напали. Морнэмира будет отбиваться. И больше всего я переживала не о ней, хоть и собиралась все решить полюбовно.

— Что мы будем со всеми ними делать? — Прошептала я прямо в ухо Халлонни. — Двадцать человек мы точно никуда не денем, чтобы уйти незамеченными.

Девушка в ответ посмотрела на меня, как на очень наивного ребенка.

***

Спустя двадцать минут мы затаскивали в палатку последние усыпленные тела, чтобы хотя бы издалека не было видно, что здесь нет сознательных людей.

Меня мучила совесть, оставлять всех здесь в состоянии абсолютно беспомощном не было ни желания, ни моральных сил. Но Халлония настаивала, что скоро они очнутся, усыпляющая магия действует недолго и очень выборочно, поэтому нам и стоит поспешить. Все может сорваться в любой момент, и тогда пропадут наши добрые дела.

— Мы потратили слишком много времени, чтобы перетащить твоих Лютимара с Саадаром на кровать, — недовольно возражала девушка, — хватит мяться!

— Я стараюсь! — Огрызнулась я.

Халли стрельнула в меня колким взглядом, схватила за руку и потащила в портал к своему родовому поместью.

Глава 45

Калебирс

Наше нападение должно было быть внезапным. Ну, хотя бы относительно.

Мы собирались окружить логово Морнэмиры со всех сторон, действовать быстро и разрушительно. Таков был план. Но все, что я мог сейчас — смотреть по сторонам. Небесная гавань этой женщины была прекрасна. В основном, из — за зелени, разнообразных растений и цветов, что росли то тут, то там.

Даже голубой амариллис, тот цветок — наивысшая точка красоты, что может воплотиться в мире человеческих грехов.

Насколько прекрасным может быть то, чем окружит себя живое существо, настолько в противовес тому у него может выцвести гнилая душа. Я бы хотел иметь прекрасный сад у дворца, но все, что могу сейчас — идти в рядах войска против женщины. Необычайно расчетливой, ядовитой, продавшей душу ради достижения цели, во имя мести, но все же женщины.

Я не видел всего этого четыреста лет, но просто пройдя по порталу того, кому позволено находиться здесь — Варсара, сейчас я могу насладиться тем, за чем давным — давно скучала душа.

Примерно эти же чувства разделяли и все остальные. Нас было сотни. Смертные, боги, все смешались в кучу.

Я держал в руке меч. Но совершенно не хотел пользоваться им по назначению, поднимать его, чувствовать тяжесть железа, рассматривая реки крови. Сейчас это ненужно никому. Мы все просто устали. И парадокс в том, чтобы избавиться от гнета этой усталости, проклятия, клеймом нависшей над моей империей, все равно придется все это пережить.

Ферадей и Варсар стоят впереди. Мне они кажутся абсолютно одинаковыми. Но уверен, что Азриэлла нашла в каждом что — то особенное. Она может видеть лучшее в каждом из нас, даже если мы и сами не видим просвета.

Если подумать, я стою здесь ради нее. Раньше не стремился так к нашему освобождению. Но Азри… изменила нас всех. Будь она сейчас здесь, я бы точно ее поцеловал.

— Морнэмира там, я чувствую ее. — Заговорил Варсар, всматриваясь во дворец в метрах пятистах от нас, больше напоминающий ледяной замок в облаках. — И она готова к битве.

***

Азриэлла

Мы оказались сразу в просторном подвале, выйдя из портала. Я и не успела особо оглядеться, лишь подметила, как захламлены всякой брошенной до поры всячиной подвальные стеллажи. И мазнула взглядом по бетонным стенам, когда Халлония бесцеремонно, немедля, потащила меня еще ниже, рассказывая о двухступенчатой магической защите древнего семейного артефакта, что находится в самой защищенной части подвала.

Девушка выглядела удивительно сосредоточенной, даже рыжие волосы, копной спадающие на плечи, сейчас лишь дополняли образ серьезности, а не шебутной непосредственности.

Она сомкнула свою руку на моих пальцах и словно локомотив тянула вниз. Причитая:

— Времени в обрез. План у нас такой себе, в любую секунду может провалиться, даже если просто кто — то решит поинтересоваться, хорошо ли все в лагере! А тот твой истинный демонюка вообще чувствует направление, в котором ты находишься, так что…

Тут мы пришли. Взору открылся витринный пьедестал, смахивающий на защищенный куб. Стекло со всех сторон светилось магией, мелькая концентрированными прожилками. Углы его были заделаны сталью, да такой на вид, что можно практически представить, как она не согнется даже под давлением пресса для автомобилей.

А внутри всего этого, на красной бархатной подушечке с золотистыми кисточками по краям лежал тот самый посох. Он имел широкую длинную рукоять, большой голубоватый шар на конце, переплетенный несколькими витиеватыми вензелями и был едва ли чуть меньше меня в длину. От него, как ни странно, не веяло ни злом, ни добром, это была нейтральность, то, что исходило изнутри коробки.

Я прильнула к стеклу, заворожено вглядываясь внутрь.

— Только не прикасайся, — резко одернула меня Халлония, — шибанет так, что отлетишь к стене.

Девушка строго поджала губы. Но сама собственному совету не последовала, прилепив ладонь к прозрачному ограждению. Повеяло необычной магией, а потом ощущение внезапно появившейся легкой опасности исчезло, освобождая место полному спокойствию.

— Эта защита признает только хозяев дома. Я бы посоветовала отучиваться бросаться ко всему блестящему.

— Как грубо, — надулась я, складывая руки под грудью, — всегда ты такая!

— А жизнь вообще спорное удовольствие. — Констатировала собеседница, легким движением руки поднимая стеклянную крышку и ухватываясь за посох. Мне казалось, у нее у самой глаза азартом горят, а жалуется девушка так, для вида.

В непосредственной близости артефакт казался еще больше, куда занимательнее и увесистее. Только долго разглядывать его времени не было, как всегда, нужно было куда — то спешить. Потом такие моменты и вспоминаются, как самые волнующие приключения.

Халлония уже было хотела потянуть меня снова наверх, в более спокойное, в магическом плане, место, а там бы мы уже решили, как действовать дальше, когда рыжая без каких бы на то ни было предпосылок осела на пол, выпуская из пальцев артефакт.

— Халли! — Я попыталась ее поддержать, но девушка не реагировала, навалившись на меня, словно мешок с картошкой.

— Я бы даже сказала, что это все выглядит трогательно. — Прозвенело надменное восклицание из дальнего угла подвала. Резко обернувшись на звук, не смогла сдержать заковыристых ругательств. — Можешь даже не пытаться открыть портал, Азриэлла. Морнэмира предвидела, что внучка Вейла попытается ей помешать. А ты пришлась очень кстати. Два бельма на глазу спелись.

Передо мной стояла Саиртала собственной предательской персоной. И еще какие — то девушки. Даже женщины. С десяток смертных женщин. И лицо каждой перекосила злоба. В них бурлила негодующая магия, готовая в любой момент сорваться на меня. И хоть среди них божественной силой обладала лишь Саиртала. Но в таком размене я точно выйду лузером.

Прекрасные цветочки империи Эрнел. О да, я им враг. Та, что хочет отобрать всю власть, положение, изменить уклад жизни на адекватный, а не такой, где женщина — госпожа, мужчина — раб.

Молодец, Саиртала, это уже даже не двойная, а тройная игра! Ведь даже поверила в то, что она на моей стороне!

Я покусывала губу, поддерживая одной рукой смертную подругу, отключившуюся прямо на мне всем весом, а второй бесполезный посох, работающий только тогда, когда рядом другой артефакт, которому этот должен помешать.

Где там кадар — ганцы? Не удивлюсь, если и они решать наведаться сейчас сюда, чтобы настучать мне по голове, с криками о том, что и у них я забираю последнее.

Как и думала. Мы вляпались. Куда же без этого…

А все так гладко шло…

Глава 46

Резар

Тишина. На самом деле, в ней множество несхожих намеков и предостережений. Стоит только хорошенько прислушаться. Особенно сильно это выделяется, когда ты гордо стоишь во всеоружии перед домом врага. В эти моменты нужно действовать — стоять и ловить каждый шорох. А они были. Это место жило полной жизнью.

Над головой пролетел большекрылый орел, издавая громкий резкий звук. Как завороженный, согнув шею, подняв лицо к небу, я следил за широкими нескромными взмахами птичьих перистых крыльев, пока хищник не скрылся, превращаясь в едва различимую маленькую точку далеко в облаках.

Может, со стороны и казалось, что такое событие перетянуло все одеяло моего внимания на себя. Орлы всегда казались мне ужасно гордыми и свободолюбивыми птицами. И сейчас я впервые увидел одного за множество столетий. Да и помнил — то их образ лишь по памяти.

Может статься, что врагу придет мысль о моей растерянности. Но это лишь обманка. В преддверии боя я всегда настороже, пальцы на рукояти меча, втиснутого в ножны.

Это ожидание тянулось слишком приметно.

Все мы знали, что сейчас должно произойти. Каждый воин готовился именно к этому. Но Варсар медлил, не давал команд. Пока что. И отчасти я понимал его. Но лишь наполовину.

Бог хотел честного боя, давая Морнэмире время подготовиться. Слишком много ей уступается шансов, но еще ни разу это не дало результатов, женщина откровенно глумится. Я не против благородства, но не когда это вот так.

Ну и пусть. Она не уйдет, даже понимая то, что происходит сейчас, нет, в этом не будет смысла. От возмездия не уйти. Но и обвинить нас в подлости и внезапном нападении не сможет. Если бы это еще кого — то волновало…Наверное, такими были его мысли. Варсара. Как по — издевательски иногда складывается жизнь. Этот бог был моим покровителем, именно к нему я всегда обращался в просьбах. А теперь и он претендует на Азриэллу, ее любовь внимание и время. Я могу с этим смириться, но злость в карман не засунуть, не сейчас точно.

Я всегда оставался далек от интриг и непониманий чужих отношений, но вроде как, Варсар с Морнэмирой давние знакомые, вполне возможно, даже друзья. Тем непонятнее стает ситуация. С ее стороны ведь это было практически предательство любых привязанностей, да и с его тоже — Варсар не стал на сторону этой женщины в ее борьбе, в поддержании вызова, брошенного гнилой тогда империи. Потому что ему нужна лишь Азри. Наша Азриэлла. И тут я верю кристально чисто, сопротивляться тяге к малышке невозможно.

Варсар не сможет просто убить Морнэмиру, не хватит решимости. Это видно даже сейчас, когда он рискует, медля, убивая наше преимущество, разрушая тактику внезапности. Не скажу, что так поступить с его стороны слабохарактерно, скорее претенциозно.

Но этот шаг спокойно сделаю я. Ради Азриэллы. Вслед нашему будущему в цветущей империи. Такой, которой проклятейница когда — то нас лишила, сама наслаждаясь красотами природы у себя на небесах. Здесь. В Эрнеле.

Мой взгляд опустился к земле. Я стал глазеть на одуванчик, робко пробивающийся сквозь землю. Почему — то это растение подняло в душе бурю жалости, а следом умиления. На фоне остальных эмоций, опаляющих сейчас каждую клеточку моего нутра липкой настороженностью, эти были светлым лучом.

Я вернулся взглядом обратно к цели — дворец Морнэмиры. Внутренности стянулись в тугой узел, но даже так я смог бы свернуть горы.

Как же давно не испытывал этого чувства, что настигает всегда в преддверии боя, встряхивая всего. Я ненавижу его. И одновременно чувствую замешательство, потому что моя душа создана для борьбы. Кем — то была предначертана судьба того зеленоглазого мальчика, коим я был с самого рождения много лет назад. Вечная непримиримость.

Но что — то пошло не так. Не туда. Наверное, еще со дня проклятия. Тогда я осознал, что живу прекрасно и без постоянной войны вокруг, а особенно внутри себя самого.

Это странно признавать и осознавать, но проклятие империи дало нам всем многое. А Азриэлла подтолкнула к правильному пониманию, все поставила на свои места. Моя малышка.

Все будет хорошо. Завтра мой день с Азри, а значит, я точно вернусь. С победой. Для нее.

Порталы открылись враз, до того ничего не предвещало настолько скорого нападения. И хоть магический отголосок от них почувствовался еще за секунду до непосредственного появления, но это все равно было внезапно. Хороший ход.

Морнэмиры не было. Зато на нас со всех сторон повалили удушающие волны мерзкой нечисти, низших демонюк, призванных конкретно для нашего отряда, наперебой ринувшиеся к предметам агрессии — нам, а мои мимолетные размышления о том, что наш галантный подход к ситуации не оценили, прервался агрессивными нападениями маленьких гадких существ.

Проклятейница очевидно вложила в это действо множество силы, потому что, сколько бы мы не отбивались, откидывая мечами в стороны за раз по пять низших демонов, раскидывающихся гнилыми частями грязной плоти, порталы не закрывались, а лишь подпитывались дистанционно. И не понятно было, когда это все прекратится. И случится ли вообще так. Око Аргарда позволяет Морнэмире призывать в этот мир столько нечисти, сколько понадобится.

Мы могли бы простоять в бою много часов подряд, не уставая, но пришли сюда с серьезными намереньями, а не мышцы разминать. Или сейчас, или никогда!

Сделав несколько поступательных движений, с разворота откинул летящего сверху прыткого низшего. За спиной самоотверженно бился Ферадей. Так свирепо горели его глаза, да настолько выверенными и резкими были размашистые движения настоящего бойца, что я почувствовал в душе немалое уважение. Образ хлюпика — бога немного изменился на что — то более внятное.

— Ты ведь имеешь демонические корни. — Проговорил, прикрывая его спину. — Сделай что — то с этими порталами, иначе нам придется отступать! — Стиснув зубы, двинул рукоятью меча по голове злостного существа, схватившего за ногу, пока остальные его собратья нападали сверху и по бокам.

— Азриэлла! — Вдруг выкрикнул Даурэн в метрах десяти от нас, я едва расслышал имя любимой сквозь звон стали и кряхтения отлетающего от меча прыгуна. — Она не в лагере, я не чувству Азри там! Что — то случилось!

Душа пугливо застыла. А кровь в венах неистово нагрелась. До этого я контролировал свое состояние, но сейчас «Ярость Берсерка» активировалась без моей добровольной указки. Хотелось яростно сносить все на своем пути, но отключиться окончательно мешали волнение и сжигающая боль в душе.

— Ферадей, открой для меня портал внутрь дворца, я найду Морнэмиру! — Прорычал не своим голосом. — Мы закончим это сейчас! А потом я пойду к Азри! И найду ее, где бы она ни была!

Глава 47

Азриэлла

Я до крови прикусила губу. В груди серчала злость на всех и вся, а противницы злобно сверкали глазами, мерзко ухмыляясь. Если не приглядываться, все присутствующие казались утонченными статными дамами, но поднимая взгляд выше рюшечных льняных платьев, все мнение рассыпается в деревянную стружку, которую можно лишь замести на совок и выбросить.

Положение казалось абсолютно проигрышным. Халлония полулежала на мне, и я даже не могла хоть как — то избавиться от груза ее тела. Бросать беременную женщину на пол — крах для моей совести и моральных принципов. Тут переживать стоит, неизвестно какую магию применили для усыпления бедной Халли и не навредит ли она.

Взгляд судорожно метался по пространству в поисках полезностей в кричаще — сложной ситуации, но ничего путного не находил. Самый продуктивный предмет и так находился у меня в руках — здоровенный посох, которым можно добротно так приложить по пустой голове, раз магию применить не получится.

В любом случае, победу продам подороже, если удержать выгодность на своей стороне полностью не выйдет

Да, мы поступили необдуманно, уйдя из лагеря сюда за артефактом деда Халлонии, но сейчас мне точно не до самобичевания. Нужно что — то решать, я осталась одна и теперь мне никто не поможет, а вот подножку поставить — запросто.

Я прижала к себе Халли поплотнее, грозно сжимая в пальцах посох. Мне показалось, я даже почувствовала дружественные магические разряды, исходящие от него, но особого внимания не обратила — он не может работать полноценно, по крайней мере, не в моих руках без Ока Аргарда.

Из — под бровей вскинула глаза на соперниц.

Они медлили лишь из — за того, что знали — победа у них в руках, думают, что поймали ее за хвост, загнали меня в угол. Мысли верные. Но очень самонадеянные. Хотя чего от них ожидать, кроме как превозношения себя самих?

— Ты всегда была жалкой. Но сейчас просто намокший котенок. — Расхохоталась Саиртала, ей вторили смешки прихлебательниц.

— Зачем вы слушаетесь ее? — Сцепив зубы, перешла к психологическому наступлению, сдерживая порывы бормочущей Халли упасть мешком на пол. — Проклятие мешает жизни всех, не только мужчины тут страдают, вы тоже не в выигрыше!

— Ты обманываешься! — Влилась в разговор одна из толпы — довольно привередливая на вид брюнетка с серыми глазами, одиозно вглядывающимися в меня. — Я живу в этой империи уже более тысячи лет. И лишь последние четыре столетия вкусила прелести действительности в полной мере.

— Ты уже отобрала у нас рынки! Ты и эта! — Пепельная блондинка с капризно поджатыми губами ткнула пальцем в бессознательную Халлонию. — А когда — то мы считали ее своей, нормальной! Убрала даже подпольный товар, не первого сорта! Просто за что, спрашивается?! — Нарвано пищала она из — за спины брюнетки.

— Да вы просто сборище обиженных на мир старых кляч! — Выплюнула я.

— Молчать! — Прикрикнула Саиртала на нас обоих. — Сейчас ты понимаешь, что Морнэмира знала обо всех планах твоего сброда. Потому что я ей рассказывала. Хоть я лишь могла догадываться о том, как вы будете действовать после подрыва дворца. Но сделала предположение… И не прогадала. Как и с тем, что вы ты окажешься здесь, намереваясь забрать то, что хранил этот подвал. Тебе давались предупреждения, Азриэлла! Но ты решила идти до конца!

— Древние боги, помогите, — прошептала я одними губами, едва слышно, внутренне сжимаясь от мимолетного страха, так не присущего мне.

Я всегда оставалась за спинами собственных мужчин, но сейчас, без них, что я могу? Просто смотреть, как эти дамочки рушат все, к чему я упорно шла, добиваются того, чтобы мужчин в этой империи так и считались немного лучше предмета интерьера?

Нет! Никогда мы не придем больше к этому уничтожению, разложению общества! Ради моих мужчин! Они готовы ради меня на все, борясь сейчас не меньше, чем я. Резар сказал, что вернется с победой. Все они вернутся. И я тоже не подведу их!

Я вцепилась в деревянную рукоятку, посох, оправдывая свой вес, обдал тяжестью. Через пальцы наполняя нутро, душу потенциальной мощью, за спиной будто крылья появились, готовые в любой момент поднять хозяйку к небесам. Сначала было такое чувство, будто обожглась об включенный утюг, но потом артефакт будто намертво прилип к ладони, изменяя дарующие ощущения от палящих, к более теплым, даже приятным. Наполняя чем — то конечности тела блондинистой меня до самых костей, сквозь кожу, через вены и сосуды, стремительно, отсекая любое сопротивление, сминая в свое владение все, из чего состоит это бессмертное тело.

Всего за несколько секунд, магия внутри вспыхнула, как подпаленная спичка, находясь в крайне возбужденном состоянии, распирая грудную клетку, устраивая мини — взрывы в сердце. Это было едва ли спокойно выносимо. Магия точно была не моей, поэтому тело всячески пыталось отвергнуть эту перенасыщенность, даруя болезненные спазмы то тут, то там, пытаясь избавиться от чего — то непонятного, внезапного.

Я подняла лицо, бросая вызов Саиртале, не моргая, не позволяя себе опустить ресниц. С играющими на скулах желваках. Ставя большой знак восклицания между нашими сцепившимися взглядами. Силы снести ее с ног были определенно точно, а желание сделать это множилось в прогрессии.

Нападать первой?

Сейчас они точно не решаться делать преждевременных шагов. На лицах «красавиц» не осталось прежней надменности. Зато там полно замешательства. И бровки уже совсем не домиком. И губки не кривились капризным бантиком, показывая неправильные амбиции, что сочилась из всех щелей.

Все в этой комнате почувствовали нечеловеческий всплеск магии. Она наполняла меня с каждой секундой верх дозволенного. Я понимала, что такими темпами точно умру, держа в руках артефакт, вдруг решивший влить в меня свою мощь, но если отпущу его — умру тоже, только от рук этих змеюк.

Я не знала, что творю, но сделала один маленький шажочек в сторону стайки женщин, даже не ощущая больше на себе веса Халлонии, хотя точно все еще держала ее. Половина шавок попятились к стене, в глазах каждой постепенно нарастал ужас.

Случайно зацепив взглядом руку, сжимающую рукоять, обнаружила, что собственные вены светятся золотым сиянием. Страшно было предполагать, что творится с остальными частями тела. Плевать!

— Это сила Древних. — Выдохнула хрипло Саиртала. — Ты не обычная богиня, не как я или Морнэмира. Перед нами одна из Древних. Прости меня, Азриэлла. — Женщина вдруг упала на колени. — И пощади.

Глава 48

Ну вот и приехали.

Я иронично хмыкнула своим мыслям, разглядывая уже не такую дерзкую Саирталу.

Боль понемногу отступала, но чувство магического перенасыщения не отпускало, лишь силилось, хоть уже и не мешало вовсе. Лишь подстрекало выбросить какой — нибудь магический пирует: устроить фейерверк, наполненный магией или взорвать к чертям эту комнату, а что, только Морнэмире так можно? Казалось, в тот момент я могла сотворить что угодно без малейших усилий.

Я отпустила посох, немного опасаясь потерять всю эту сверхъестественную силу, которая шла в меня именно из этого артефакта, но тут же поняла, что он и не нужен был мне больше. Магия, плескающаяся внутри, утихомирилась, больше не отзываясь, как что — то чужеродное. Наоборот, это что — то мое, родное, давно и наглухо скрывающееся в недрах сознания, но все равно единокровное.

— Ты заслужила. — Прогрохотало где — то над головой. Я вздрогнула всем телом, напоминая самой себе зашуганную белку, резко поднимая лицо вверх. Клянусь, будь сзади какой — то камешек, я бы точно споткнулась, совершенно не величественно встречаясь с полом.

И только сейчас обнаружила, что больше не стою в том подвале, напичканном защитной магией, в окружении напуганных моей внезапной энергетической силой женщин. Точнее, не я не стою, а мы с Халлонией. Девушка все так же прижималась к моему плечу, никак не реагируя на все происходящее. В сердце кольнуло беспокойство за нее, но решать что — то с ее состоянием возможности не представлялось. Оставалась лишь призрачная надежда, что рыжая просто спит.

Я спесиво огляделась, абсолютно не чувствуя робости в душе. Никто мне не помеха! Не хочу больше бояться! Никому не делала зла, чтобы оно возвращалось ко мне, а жить в свое удовольствие — не преступление. Собиралась даже спасти душу Морнэмиры, так опрометчиво отданную архи — демонам! Пусть у меня и не получилось бы, но я делала все так, как мне было велено еще до попадания в этот мир. Не шла на поводу у собственных желаний, когда вопрос заходил о чьих — то жизнях.

— Нас и не нужно страшиться, Азриэлла. — Раздалось снова басистое сверху. Я почувствовала себя мелкой божьей коровкой, оторванной от листика, где она спокойно отдыхала, и сдутой с руки в небо с самыми благими намереньями.

Сощурившись, стала вглядываться во мглу, окружающую маленький островок света, словно прожектором направленный в нас с бессознательной Халли. Девушка дернулась, и я погладила ее по голове, мысленно пообещав не бросать одну. Я уверена, все они как Халлония, стоит лишь немного показать направление, и женщины этойимперии перестанут показывать зубки, начнут улыбаться искреннее, а не из — под палки.

И чем дольше я смотрела вокруг, тем страшнее становилось, потому, что видела лишь очертания чего — то массивного со всех сторон, уж никак на людей не похожее. И некоторые части этого «чего — то» шевелились.

— Кто вы такие? — Вопрос в пустоту.

— Те, кто позвали тебя сюда. — Было мне многообещающим ответом. Они издеваются?

— Видишь ли, мир, в который ты попала, лишь один из множества миров, за которыми мы присматриваем. Первое правило в этом бремени — добро и зло всегда должно быть в равновесии. Много лет назад, одна империя сеяла слишком много разрушений…

— Эрнел. — Перебила я рассказчика. — Вечные войны…

— Именно. Мы не могли допустить, чтобы все так и оставалось. Кровь воинов кипела, они не собирались останавливаться. Все это привело бы к порабощению. Проблема была и в том, что на жизнь смертных нам влиять не положено. Лишь для этого вы были и созданы. Низшие боги.

— Звучит не очень, — скривилась я, проводя параллель с низшими демонами, — ни один из богов, по крайней мере, внешне, не похож на чудовище.

Я дерзила. Но лишь потому, что чувствовала — они не превосходят меня по силе. Мы наравне. Моя сила ровняется магии Древних Богов, нехило так посох постарался!

— Дело не в посохе.

— Что? — Нахмурилась я.

— Как ты уже поняла, — этот голос звучал слева, — в какой — то момент мы ошиблись, руками Морнэмиры нечаянно склонив чашу весов слишком сильно к тьме. Задело лишь Эрнел, мы успели остановиться, побудить твою божественную сущность не становиться на сторону Морнэмиры. Иначе все бы пропало окончательно. С помощью этого, уже правильного поступка мы смогли сделать так, чтобы все произошло, радикально не зацепив все остальные людские государства.

— Не говорите мне… Мы все игрушки в ваших руках?

В груди вскипела злость. Я прижала Халли к себе поплотнее, решив, что сейчас это самое родное, что может быть рядом. Верная подруга в лапах всемогущих. Как и я.

— Всему нужен контроль. Ничто не есть исключением.

— Избавьте меня уже от сладких речей! Или как в индийском фильме, мы поговорим, но сначала вы и ваши сорок слонов станцуют?

— Перейдем к главному, — будто не обидевшись и не обозлившись, продолжил следующий голос, более высокий и глубокий, — мы призвали тебя в свой мир с определенной целью. Ибо по нашим расчетам лишь ты могла ее выполнить. Лишь с тобой все могло бы сложиться так и никак иначе. Это было единственным шансом исправления нашей ошибки. Мы наблюдали за тобой.

— Я вас умоляю, хоть свечку не держали?

Повисла поперхнувшаяся тишина.

— Да я пошутила! Древние, а шуток вообще не понимаете?

— Ты выполнила все так, как мы того ожидали от тебя. Пожалела обозленных, стремилась к спасению врагов. Решила, во что бы то ни стало защитить ребенка Халлонии, простив ее за все то, в чем она участвовала, потакая смутным временам империи. И теперь ты одна из нас.

— Чего? — Глаза самовольно округлились на этом вопросе, мне даже показалось, что смогла лучше разглядеть то, находящееся в темноте. Чьи — то пальцы массивные пальцы двигались на конце подлокотника кресла, отбивая ритм. Проблема была лишь в том, что оно было огромное, как и сама рука, с ногтями, похожими на кору дерева. Раз в десять больше меня.

И снова: чего?!

— Благие намерения подкрепляются благими силами. С помощью древней магии ты снимешь проклятие, Азриэлла. Но после ты должна решить, оставить ее себе и остаться в Эрнеле, на той земле, вместе со своими мужчинами. Или примкнуть к нам и задействовать дар во благо.

Было такое чувство, что огромный питон двинулся в мою сторону, но вскоре я смогла распознать — один из богов всего лишь немного сдвинул свою огромную ногу.

Я настороженно отвела взгляд, не подавая виду, что заметила движения.

— Сейчас мы вернем тебя на то же место, в то самое время, с которого и забрали. А дальше ты снова должна действовать одна.

— Все как всегда. — Надулась я, впрочем, несерьезно, для виду. Если быть совсем честной, то до сегодняшнего дня за меня действовали мои мальчики.

Глава 49

Ферадей

Резару хотелось настоящей бойни. Даже не в плане кровопролития, а в том, чтобы все это наконец — то закончилось. Это было заметно. Для меня и Варсара так точно. И в какой — то степени восхищало. Ради Азриэллы он готов был полностью устранить Морнэмиру прямо сейчас. Но она женщина, хоть и огромная проблема с тем же. Сложно переступить через принципы уважения к слабому полу, даже когда нужно. Мужчины созданы для силы, а женщины для любви. Но в данной ситуации не мы первые переступили эту истину.

Если бы вопрос стоял остро ребром, я бы собственноручно уничтожил проклятейницу. Здесь один Варсар жалеет ее. Конечно, не думаю, что имею право его осуждать, все же он эту женщину знает лучше. Но лично я более всего тогда хотел знать, где наше солнышко. Без всяких стычек, сражений и выяснений что к чему. Эта мысль огромной красной надписью засела в голове. Я склонялся к отступлению. Мы теряем время. Если с Азри что — то случится, никто из нас себе не простит, что не был рядом, что прозевал драгоценное время здесь.

Хуже всего было Даурэну. Он сражался, но сам был бледен словно мертвец. Демон единственный мог догадываться, насколько далеко занесло Азри. Ему одному была дарована такая связь с нашей Богиней.

В какой — то момент парень пошатнулся, хватаясь за сердце, один из низших в это время чуть в лицо смертного не вцепился, но Калебирс подсобил, оказавшись рядом и отбрасывая мерзость.

— Осторожнее! — Рыкнул я.

Потерь не хотелось. Это значило бы, что именно Азриэлле будет трудно пережить смерть одного из нас.

— На секунду она будто… умерла, — едва прохрипел Даурэн, еле держась на ногах, — но потом снова ожила. Что с ней происходит?!

Это я бы тоже хотел узнать, но, увы, я оставил ее там, в лагере. Какой же идиот! Бросил Азри с молокососами, и ожидал какого — то другого исхода!

Что?! Что с ней могло случиться?! Думай, Ферадей!

Звенела сталь, летали страшные головы. На земле уже образовались кучи из тел этих существ. Но поток не прекращался, мы даже не могли подойти к тем порталам, из которых они лезли, чтобы хоть как — то повлиять на все это.

Мой взгляд непроизвольно скользнул к небесному прекрасному снаружи дворцу, в котором прямо сейчас скрывалась Морнэмира. И, клянусь, мне показалось, что кто — то стоит на одном из балконов верхних этажей. Я вцепился посильнее в меч, испепеляя взглядом ту точку, похожую на человека, подмечая каждую деталь женской фигуры: развивающееся черное платье, на вид хрупкое телосложение и, кажется, черные волосы, что разметал ветер.

— Резар, действуй! — Вдруг рыкнул Калебирс, прямо на наших глазах открывая портал к Морнэмире, стоявшей на балконе, и следившей за происходящим сражением. — В ней нет жалости, она наслаждается, просто избавься от проблемы. Должно быть, Азри в ее руках! Только она могла забрать ее!

Я удивленно посмотрел на доброго нашего правителя, но вклиниваться не стал. Может из него что — то и выйдет, возможно, Калебирс сильнее похож на своего отца, чем пытается показать. Трон, от которого отказался его брат, парень явно работает над тем, чтобы соответствовать ему и своей тяжелой ноше императорского отпрыска, меняя себя изнутри.

Резар ускользнул в портал, напоследок сосредоточенно кивнув Калебу и случайно забрав с собой несколько прицепившихся низших.

***

Азриэлла

Разговор с Саирталой, состоявшийся все в том же подвале после моего возвращения от Древних, был коротким, но очень осмысленным и полезным. Хоть я всего лишь выведала, где сейчас находиться Морнэмира. Не скажу, что эта информация мне была нужна теперь, когда я и без ее помощи могу добраться до стервы. Просто расставляла все приоритетные точки, собираясь с мыслями.

Никто уже не пытался выглядеть дерзко, ни одна из женщин даже не предпринимала попыток, чтобы посмотреть мне в глаза. Они превратились в скромных девочек с потупленными в пол взглядами.

Я бы могла их сейчас разметать к чертям, наказать физически, заставить пожалеть о том, что собирались со мной сделать.

Но я не такая, как они.

Те, что сейчас боялись. И если честно, я их понимала. Я в своей стране, в прошлом мире, не думала, что когда — то встречусь с президентом, а тут Древний Бог пред глазами в моем лице, не каждая хрупкая женская душа выдержит сей стресс, да еще и не накрашенной.

— Девочки, спокойно, я вас не трогаю. Но над моими словами подумайте. Пора становиться патриотками, думать над повышением рождаемости в Эрнеле и рассаживанием деревьев по округе. Сегодня я сниму проклятие, будьте уверены.

Уже собиралась уходить, как поняла, что с Халлонией в обнимку сильно Морнэмире по голове не настучишь. А именно к ней я и собиралась. А там и со своими ненаглядными точно пересекусь, пока не стало слишком поздно.

А потом призадумалась. Я же Древняя Богиня, а все еще жмусь и не понимаю, что делать. Да во мне клубиться непереборимая сила, черт возьми! После таких осознаний самой себя и жить как — то легче.

— Это поместье Халлонии, отправляйтесь к себе домой! — Строго припечатала я, удивленно следя за тем, как женщины, Саиртала, за считанные секунды, расщепляясь в дымку, исчезают прямо на глазах, даже без порталов. При этом потоки их жизни не прервались. Испуганные женщины просто отправились домой, как я и сказала. Осознание этого четко засело в голове. Внутри меня самой вообще все стало настолько систематизировано и просто, что можно диву даться, никаких больше загонов, накручивающих мыслей и догадок на пустом месте, все как на ладони. Ответы в моей голове уже были.

С каких пор я стала такой умной?! Охренеть можно!

Затащив Халли в первую попавшуюся комнату, сгрузила ее на широкую кровать, почти такую роскошную, какая была в моем дворце, светлая ему память, не забыв поставить защиту вокруг девушки. Время нестабильное, так просто, беззащитной нельзя ее оставлять.

Уже после этого, настроив портал прямиком на Морнэмиру, убежала всех спасать.

***

Резар

Передо мной предстала Морнэмира. Казалось, она знала, что кто — то к ней точно явиться, выглядела готовой.

Женщина прижалась к перилам балкона. Она не казалась очень испуганной, наоборот, во взгляде отчетливо читалась твердость тысячи ледников.

Может быть, когда — то я бы смог посчитать ее красивой. Лицо с острыми скулами, припухлые губы, длинные волосы, точеная фигурка. Но какой бледной и невзрачной она казалась на фоне Азриэллы. Озлобленная на весь мир бедная женщина, без малейшего чувства раскаяния от того, что натворила. Она даже не понимала, чему способствовала тогда и на протяжении четырехсот лет. Лишь остервенелое недовольство. Чтобы не происходило. Она не останется довольной, даже если победит. Потому что ее душа ей не принадлежит.

Прямо перед нами распласталось поле сражения, все как на ладони, похожие на муравьев, кучками нападающими друг на друга. И столько вокруг зелени, травы, деревьев. Она жила здесь, во всей роскоши природы, нагло лишив народ Эрнела этого блага.

Я готов был в любой момент вынуть оружие из ножен, решительность распространялась и на то, чтобы использовать железяку по назначению. Не знаю, струсил бы я в самом конце, перед ликом ее смерти, вполне возможно, что да, но думать об этом не хотелось.

Не успел и шагу сделать, как оказался вжатым в стену небесного дворца, но Морнэмира ко мне даже пальцем не прикасалась. Какая же сила храниться в том ее артефакте? Чтобы там ни было, она не стоит собственной души.

Горло сжали тиски, надавливая, я пытался ухватить ртом воздух, но ничего не получалось. Оставалось лишь смотреть, сквозь мурашки, бегающие перед глазами, как стерва медленно приближается ко мне, смотря будто сквозь, а не на меня.

— Думаешь, сможешь убить меня, смертный? — Проскрежетала она, остановившись рядом. — Ты глупый и самонадеянный. Я надеялась, что за мной придет Азриэлла, но уж никак не одна из ее собачек. Как смешно, что твоя любимая все же не смогла справиться с Саирталой. Девчонка выполнила поручение лучше, чем я рассчитывала. Должно быть, твоя зайка сейчас очень страдает.

По душе полоснуло выжигающей болью. Сознание вмиг застелила нечеловеческая ярость. Сердце нездорово сжималось, ударяя по ребрам, проклиная меня жгучей обреченной горестью, расплывающейся по всему телу.

Я убью ее. Точно убью.

— Ты, смертный, пришел тягаться со мной?! — Хмыкнула, искривляя губы в безумной усмешке, делая акцент на принижающем обращении, в глазах ее горел хаос. — Ты умрешь вместе с Азриэллой. Только никогда больше не увидишь свою ненаглядную, для богов не существует перерождения! Черви сгрызут ее прекрасное тело, а ты будешь вечность страдать о том, что упустил единственную надежду на свое жалкое счастье, мужчина из империи Эрнел. — Проклятейница расхохоталась, но из глаз ее потекли две струйки слез, тут же скатываясь к подбородку. Волосы растрепались, а плечи дрожали.

Она была абсолютно безумной. И не пыталась вытереть соленые дорожки на лице, стояла, плакала и смеялась, отойдя немного обратно к обрыву, вжимаясь пальцами в перила балкона. С ней творилось что — то странное. Это была истерика?

— Вот это номер. — Послышалось сбоку. — А че это я последняя узнаю о таком скором близком знакомстве червей с моим телом?

Глава 50

Азриэлла

Первым делом, у порога своего «дружеского» визита к Морнэмире домой, лишь ступив на мраморный дорогущий белоснежный балкон, я без особых физических усилий освободила Резара от наглого магического воздействия, безжалостно душившего моего воина за горло. Не скажу, что он умирал, но проблемы совершенно точно ощущал на себе сполна.

Я и раньше не испытывала проблем с этим, но сейчас Резар стал для меня открытой книгой. Я как на ладони видела все его чувства и переживания, надежды, сомнения, муки, терзавшие моего мужчину по разным причинам. И та тяжелая горестная складочка меж его бровей говорила о многом, чего, быть может, раньше я не хотела замечать. Или просто не придавала катастрофического значения. Он куда более ранимый, чем то, что я могла видеть в своих маленьких женских иллюзиях. И это не делает моего Резара чужим. Это превращает меня в другую копию себя, ту, что будет еще внимательнее относится к живым существам, окружающим ее.

И надо же стерве было выбешивать меня прямо с порога, я же до этого ей зла не желала. Сегодня, по крайней мере. А заметив любимого человека в таком состоянии, у любого пригорит! Даже у тех, кто только что поднялся по божественному рангу!

Резар смотрел на меня как на манну небесную влюбленными изумрудными глазами, не пытаясь даже сосредоточиться на чем — то другом, больше не контролируя поведение врага. Он всегда так делал, вглядывался как верный и любящий котенок, но сегодня это было непомерно. И я тоже соскучилась, но, к сожалению, сейчас не могла показать ему, насколько сильно.

Позже, любимый, я разглажу любые твои морщины.

Первым делом, после сладострастных переглядываний с зеленоглазым, взгляд выцепил злющую проклятейницу, следом мне показалось, что ее глаза выражали тьму разных чувств, помимо злости. Обреченность, страх, обида, сожаление. Приправой было раздражение и ярый протест своему неминуемому поражению. Победа на моей стороне, не понять это было невозможно. Проблема лишь в том, захочет ли она слушать хотя бы свой глас разума.

Кто она на самом деле? Мне кажется, я всегда вижу в ней разных людей. Полярности. Уйму несовместимых противоречий. Человек без души или травмированный ребенок, так и не ставший взрослым, что не может остановить собственные пакости, так выражая боль и протест всему миру? И то, и другое.

Но дети быстро вырастают, я это знаю как никто хорошо.

Я долго не задерживалась на ней, степенно вгляделась в то, что творилось практически под ногами — у широкого балкона, переплетающегося цветущими лианами с большими зелеными листиками.

Осматривала эту мясорубку спокойно: груды тел низших демоном застилали траву, несколько десятков моих солдат тоже полегли. Но никого из самых важных для меня мужчин. Они живы. Хорошо. Я успела.

И все равно это мало что меняло. Воздух заполонил насыщенный запах смерти. Я прикрыла глаза, постепенно успокаиваясь внутренне. Резар обнял меня сзади своими большими и теплыми руками, я почувствовала, что Морнэмира пытается как — то воздействовать на нас магически, но все это полностью поглощалось магией Древней, моей силой. Я знала, что сейчас она смотрит на меня крайне изумленно. На меня не действует ее Око Аргарда. Думаю, нет такой силы, что могла бы причинить вред смотрителям миров.

Я сосредоточилась на другом, не в пример более важном, процессе. Опустила руку за перила, нагнулась немного вниз корпусом, вдохнула полной грудью свежий воздух пространства, заполненного растениями, расправляя легкие, но глаз не открыла все равно, считая мурашки, бегающие по закрытым векам.

Нужно остановить это. Ошибку, творившуюся на поле боя. Она нам не нужна. Она не нужна никому и никогда. Война решает лишь амбиции, не конфликты и не претензии, война не делает добра, а рождает услуги распаляемые целями. Лишь множит хаос и людское недовольство. Губит жизни.

Больше никогда я этого не допущу. Как к такому вообще можно было прийти? Я стала Древней, но в первую очередь являюсь Богиней Жизни. Азриэллой! Русской женщиной, познавшей все горести своего полувека.

Капля, вырываясь из объятий облаков, упала мне на нос, разделяясь надвое, стекаясь вниз по две стороны, а через секунду и по румяным щекам. Как же долго я не видела дождя… Следом ринувший ливень вмиг замер огромной мокрой стеной, обволакивающей всех нас. И все вокруг. Капли повисли в воздухе, после того, как люди внизу начали оборачиваться к нашему балкону. А вскоре живые и сами застыли, словно очень хорошо сделанные куклы, совсем не мутузившие друг друга вот только что.

Замерли в немом вопросе и порталы, половина низших повисла в прыжке, так и не допрыгнув до противника. Остервенелые лица некоторых выражали особый зловонный трепет.

Руки Резара на мне окаменели, вздымание мужской груди, со вздохами за моей спиной, прекратились полностью. Берсерк не дышал. Но спешу вас заверить, он был живым. Просто время полностью остановилось. Замерло.

Остались лишь мы с Морэмирой.

Я повернулась к девушке. На секунду мне причудилось, что ветер взметнул волосы соперницы. Но это было лишь неправильное мгновение. Морнэмира боялась. Впервые с нашего знакомства в ее глазах читался настоящий страх. Некрасивый, но полностью правдивый.

— Не бойся. — Молвила я. — Здесь и сейчас. Я спасу тебя.

В ее глазах мелькнуло облегчение

Финал

Я медленно подошла к Морнэмире. Злости во взгляде девушки больше не было. Она очень устала. Просто смертельно. И сама не понимала, зачем это все. Но продолжала упорно идти к чему — то. Эту цель даже не она себе ставила.

Ей навязали быть этим антагонистом в истории Эрнела с самого начала. Древние посчитали, что слишком радужно все, а равновесие долго быть солидарным. Добро не существует без зла.

И как меня бросили сюда, приказав решать все проблемы, Морнэмире доводилось их создавать. Потому что так нужно было кому — то сверху. Потому что чаши весов не должны склоняться в одну сторону. И спрашивать согласия обычных пешек никто не решил бы.

Это совершенно точно игра нашими жизнями. Девушка передо мной — такая же жертва, как и я. Та, кто боролась, будучи марионеткой. Душа. Ее ведь даже заставили продать собственную душу, не пожелав, чтобы она останавливалась. Ведь все так. Низшие боги в этом мире и существуют для того, чтобы ими расставляли партии, какие угодно игрокам. Тем великанам, возомнившим себя Мессиями. Смешно.

Не проронив ни слова, я обняла ее. Большего тут не требовалось.

Очень часто спасением для кого — то может быть просто понимание.

Ответом мне была минутная оторопь, стеснение. Но девушка не отстранялась. Даже дыхание ее стало более размеренным.

— Ты больше не должна следовать этому зову, я освобождаю тебя. — Прошептала успокаивающе. — И… твоя душа на месте, Морнэмира, я чувствую ее, никто не вправе забрать что — то столь ценное, даже взамен на великий артефакт. Твоя душа — неотделимая часть тебя самой. Ты не виновата ни в чем. Я больше не испытываю к тебе неприязни.

— Азриэлла. — Выдохнула она жалостливым голосом, оповещая, что сейчас вот — вот навзрыд расплачется. — Я сожалею. — После этих слов, руки бывшей проклятейницы крепко сжались на мне, горестно сжимая пальцами ткань платья на спине.

Слезы все — таки полились, но не только у нее.

— Я знаю.

***

где — то над небесами

Четверо Древних, склонившись, зорко смотрели вниз. На лице каждого проступала благодушная отеческая улыбка. Хоть и в любом из них по призванию было мало мягкосердечия. Скорее, они были оплотами абсолютной справедливости. Какой ее видеть могли лишь эти существа — неприкрытой, без примеси чувств и человеческих факторов.

— Она справилась. — Изрек кто — то с толикой эмоции. — Все сделала в лучшем виде.

— У нее другой взгляд на все эти вещи, а с нашей силой…

— Оставим ее ей?

— Оставим. Заслужила. — Припечатал самый грубый голос.

— Снимаем проклятие?

— Снимаем. — Ответил тот же Древний, величественно взмахнув рукой.

***

Азриэлла

В считанные месяцы Эрнел расцвел буйными цветами: сочная зелень, любого вида растения и прекрасные цветочки. Кадар — ган, смирившись с неизбежным, поставил нашей империи большую партию саженцев деревьев. Перед этим объявив войну, конечно, но кому это интересно, когда с земли пробивается трава?

Народ был крайне увлечен случившимся. До сих пор люди обговаривали случившееся. Конечно, событие легендарное, проклятие наконец — то снято. Можно дышать полной грудью.

В одежде внезапно стали популярны цветочные принты и взрывной зеленый цвет. В лавках только такие платья и продавались. А про украшения я вообще молчу. Заколки — пионы крепко вошли в моду, как классика.

Даже женщины не возмущались, войдя во вкус настоящей жизни. Одна Саиртала залегла на дно, кого — кого, а ее видеть мне не хотелось совершенно

Все трудились. А я больше всех, естественно. Сооружала сад возле собственного реставрированного дворца. Конечно, все это можно было сделать магией, или припрячь мужчин, но мне нравилось именно чувствовать дело в своих руках.

— Азри, розы туда. — Девушка ткнула в землю под забором. — Или туда? — Указала на чернозём под стеной здания.

— Спрашиваешь такое, — надулась я, — куда тебе больше нравится. — И хохотнула с ее насупленного, а потом вмиг подобревшего лица.

— Пришла помочь тебе тут, пока Лесса спит, ей, между прочим, и месяца еще нет, а ты издеваешься?

— Ну и молодец, что пришла, я же не возмущаюсь, просто настроение такое, хорошее, — подмигнула я ей.

— Девочки, прекратите спорить хоть на секунду! — Вклинилась Морнэмира, выглядывая из беседки. — Вы новости слышали? Говорят, большое количество женщин — эмигрантов возвращаются в Эрнел. А еще большое количество мужчин наоборот эмигрирует.

Я улыбнулась еще шире. Каждая новая информация все чудеснее и чудеснее! И больше я не говорю это в ироничном ключе. Люди радуются жизни!

Неделю назад я вышла замуж за всех своих мужчин. Пришлось попотеть, выискивая мастера, что смог бы сделать мне кольцо с восьмью спиралями. Но в итоге, вуаля, на моем пальчике красовалось массивное кольцо, обозначающее, что я замужем аж восемь раз одновременно! У моих мальчиков были обычные обручальные кольца. Они — то женаты только на мне одной!

А еще вчера вечером, благодаря своей особенной магии, я поняла, что беременна. Увидела малюсенький сгусток новой энергии в себе. Пол ребенка пока еще понять нельзя, но отец точно Ферадей. И что — то мне подсказывает, припоминая события нашего с ним знакомства, что это девочка растет у меня в животе.

Завтра будет происходить повторная коронация Калебирса, но уже осознанная для народа. Его выбрали, как того, за чье правление было снято проклятие. Но он все равно остается монархом. Это мужчина, как по мне, очень изменился за время нашего знакомства, стал жестче, увереннее в себе, но в душе он все тот же голубоглазый Калеб. Мой муж.

И не он один поменялся. Мы все. До единого. Те, кому неравнодушна судьба Эрнела и тех, кто будет жить на этой земле после нас — наших детей.

***

30 лет спустя

— Это табун, а не дети! — Орала я не своим голосом на собственных мужей и старших детей, стоявших с опущенными головами. — Мало того, что я практически ни одного года не была НЕ беременной, видите ли, презервативы никто завозить в Эрнел не собирается, повышение рождаемости, так теперь еще и оказывается, что мои любимые люди мне врут! Я такого не заслужила!

— Мам, мелкие не виноваты. — Выдохнула Виленна, одна из старших моих дочерей, белокурая, как я, но с глазами папочки — Резара, стоявшего рядом со второй по счету любимой девушкой в своей жизни. — Так… получилось.

— Мы не хотели рассказывать, прости, но ты бы волновалась, а тебе нельзя. — Третий сын Лютимара указал на мой живот, в котором уже толкался ребенок Лаосара.

Не стоит говорить о том, что бесплодие Лютимара лечилось одним взмахом руки Древнего Бога, то есть, меня.

Антоний, беловолосый пятнадцатилетний сын Калебирса в замшевых одеждах, наследник империи, обиженно сопел в углу из — за того, что его тоже ругают. Разбаловал его Калеб, ох разбаловал! Первый сын после пяти дочек, это да, но не доводить же все до абсурда!

— Антоша, не обижайся на маму. — Вдруг расчувствовалась я, затискивая его в объятия. — Маме трудно. Дай расцелую!

— Ну ма! — Увернулся сын. — Перестань, я взрослый уже.

Дело было в том, что все мои дети — подростки, от двенадцати до шестнадцати лет, кроме Антоши, были замешаны в том, что разгромили школьный кабинет в протест учебе. Оказывается, это произошло еще месяц назад, а я оставалась одна в неведении! От меня скрывали ТАКОЕ!

Именно в этот момент в комнату наконец — то вернулась партия детей поменьше. Восьмилетняя дочь Саадара, семилетние близнецы — девочки, дочки Даурэна и пятилетний сын Варсара с четырехлетним сыном Лаосара.

Они были все в грязи. От желтого платья Миролики отлипали клочья грязи. А лица близняшек были настолько чумазыми, что едва можно было разглядеть глаза. Сирелла держала за руку заляпанного чем — то младшего брата, почему — то на его ноге не было одного шлепанца, зато мальчик вцепился в свою любимую игрушку — медведя, что тоже был чернее тучи. И одновременно держал за руку брата поменьше, что вообще ничего не понимал, почесывая голову.

Словно только что вылезли из самой грязной в мире лужи. А потом на них свалился дождь из песка и черноты!

Присцилла, первая моя дочь от Ферадея, прыснула, разглядев эту картину из — за спин отцов.

— Ма, мы попить пришли.

Конец