Глот (СИ) [Владимир Злобин] (fb2) читать постранично

Володя Злобин

Глот

Это случилось после физры, которую меня, молодого учителя географии, отрядила провести завуч. Умаявшись с толпой пятиклашек, я уже хотел закрыть зал, когда обнаружил в раздевалке испуганного мальчика. Нервно теребя мешок со сменкой, он умоляюще попросил:

— Проводите меня до класса, пожалуйста.

Я думал, что столкнусь в коридоре с хулиганьём, но снаружи было пусто, только рядом с дверью в спортзал, впритык к стенке, нас ждал какой-то малец. На вид ему было лет двенадцать. Паренёк с тягучим «Ии-иии-и-и» надвинулся на моего подопечного, тот в страхе попятился, и мне пришлось по-учительски нахмуриться:

— Тебе чего?

Пристеночник замер, уставившись на меня. Мальчик был крупен и в то же время сжат, как-то излишне крепок и плотен. Черты лица его были смяты: бесцветные глаза, мелкий нос, разве что круглое лицо растягивал большой губастый рот. Из него, как от несмазанных петель, тянулось нескончаемое «ии-и-и-ии».

— Это Никитка из шестого бэ, — подсказали из-за спины, — он нас всегда караулит.

— Зачем? — растеряно спросил я. Было странно, что Никитка не боится меня. Так-то отпетые хулиганы пятых-шестых ссут даже трудовика.

— Он нас пугает. Ходит за нами и это своё ии-и-и делает.

— Иии-и-ии! — довольно подтвердил Никитка.

Надо сказать, что делал «это своё ии-и-и» Никитка крайне противно, как только может делать малолетний садюга, впервые в жизни нащупавший что-то крайне раздражающее всех остальных. Он извлекал из тугого живота низкую утробную частоту, от которой закладывало уши. Звук был насмешливый, даже глумящийся, словно для Никитки мы все были дураками, которые не знают мир. И то, что мир знал плотный шестиклашка с придурковатым округлым лицом, как-то сразу заставляло усомниться в себе.

А когда мы пошли искать класс, Никитка вместо того, чтобы отлепиться от стены и просто последовать за нами, зачем-то стал огибать коридор по стеночке. Он не без удовольствия протрясся о выпирающую батарею, крутанулся в углу и даже по лестнице спустился, пересчитывая спиной перила. Никитка преследовал нас так, будто не мог отстать от поверхности и как бы ему ни хотелось нагнать жертву, по каким-то неясным причинам он был не в силах нарушить запрета.

Сопроводив парнишку, я подкараулил Никитку у поворота. Тот обогнул его и попал прямо мне в руки. Рубашка у паренька была грязноватая, затёртая, в меловых пятнах. Садюга не вырывался, только цедил это своё издевательское ии-и-иии, как заходящий на посадку истребитель.

— Что у тебя сейчас за урок? — требовательно спросил я.

Никитка не ответил, и тогда я потащил его к расписанию. Уже через пару минут я вручил охламона весьма недовольной этим училке.

— Глотов? Я уж думала отдохну от тебя! Садись! И чтоб без этого твоего ультразвука!

Дети смотрели на Никитку подавлено. Он протопал к пустой парте, сел и неожиданно спросил:

— А фломастеры?

— Будут тебе фломастеры, Глотов! Только не гунди!

Бросив на меня уничижительный взгляд, учительница захлопнула дверь.

Я работал в школе второй месяц и уже успел несколько раз попасть впросак. Конечно, закосячил журнал и потом слушал дружный вой учителок на собрании. Не успел сдать учебно-методический план и был сметён усталым вздохом завуча, мол, зачем ты такой пришёл, нам бы сюда Ирину Юрьевну какую-нибудь. Очень быстро прискакал папаша, который предъявил, что я совращаю его невинную дочурку, хотя эта распутница ходила в таких прозрачных блузках, что сквозь них я видел тех, кто сидел позади неё.

Ещё были гопники, проверки на слабо, замечательные умные дети, изгои, губительного предназначения старшеклассницы, скрип половиц в спортзале, великолепные педагоги, столовская котлетка за восемнадцать рублей и шикарная зарплата в двенадцать тысяч.

Мне нравилось всё. Даже когда меня позвали за школу «поговорить», я шёл на стрелу с беззаботным видом счастливца. Я был молодым идеалистом, которому «не всё равно». Я хотел если не изменить школу, то хотя бы не дать ей изменить себя и честно учить детей тому, что пригодится им в жизни.

Но встреча с Никитой Глотовым из 6 «Б» изменила всё.

Как-то раз, опаздывая на урок, я