Найди пару (ЛП) [morriganmercy] (fb2) читать онлайн

========== 1. Последняя ночь наших прошлых жизней ==========

— Я так рада, что ты пришла! Умираю как хочу тебя кое с кем познакомить!

Гермиона едва успела повесить пальто, как Шеннон впихнула ей бокал шампанского в одну руку и схватила за другую. Она вела Гермиону через переполненный дом, продолжая монолог:

— Он очень умён. Забавный, но сдержан. Такой милый, но убьёт, если узнает, что я это сказала. Говорит немного, но всегда в самую точку. — Она огляделась и многозначительно посмотрела на Гермиону. — И он чертовски красив.

Гермиона добродушно закатила глаза, Шеннон регулярно играла в сваху. И, на удивление, эта привычка не делала её легкомысленной или поверхностной, как тех же Лаванду и Парвати. У Шеннон был хороший вкус, она разбиралась в людях и знала Гермиону с детства. К тому же это её первая попытка свести именно Гермиону с кем-то, и было действительно любопытно посмотреть на парня, так взволновавшего подругу.

Конечно, в отношениях с маглом есть ряд сложностей: не совсем понятно, как построить отношения, достойные оправданного риска нарушения Статута о Секретности, в то время как с самого начала придётся лгать о большей части своей жизни. Но, честно говоря, Гермиона ещё никому не давала даже шанса. И ведь не все отношения обязательно должны быть такими серьёзными. В конце концов, у неё давно никого не было… и, может быть, она могла бы просто…

Её размышления прервались, когда они зашли на кухню — очевидно, предполагаемое место назначения. Несколько человек разбрелись по помещению, потягивая напитки и болтая, а у кухонного островка, спиной к ним, стоял высокий мужчина с выделяющимися платиновыми волосами. Шеннон отпустила руку Гермионы, чтобы схватить её за плечи и поставить прямо перед ним.

— Драко, — воодушевлённо начала Шеннон, привлекая его внимание. — Это подруга, о которой я говорила.

Она отпустила Гермиону и отошла в сторону, представляя их друг другу.

— Гермиона, это Драко.

Гермиона замерла. Она чувствовала, как шок отражается в каждой чёрточке её лица, но контролировать эмоции не получалось. Драко Малфой стоял на магловской кухне в окружении её друзей-маглов, одетый в чёрные джинсы и серый джемпер, и определённо чувствовал себя как дома. И тот факт, что он явно был удивлён не меньше, не особо успокаивал.

Его прическа изменилась с тех пор, как Гермиона видела его последний раз. Он укоротил волосы по бокам и оставил длинные пряди сверху, небрежно зачесав их набок, открыв тем самым лоб. Черты лица стали выразительнее: юношеская острота уравновесилась чёткой линией подбородка, а высокие скулы, проявившиеся на шестом курсе как следствие не лучших времен, больше не придавали ему болезненный вид. Но в его глазах она ещё видела войну. Всё те же ледяные серые радужки, которые раньше сверкали то озорством, то злобой, теперь казались потухшими, и её взгляд притягивали чёрные зрачки, глубокие, как будто ещё немного и она упадет в их темноту навсегда. Да, он всё ещё был чертовски красив.

Гермиона вдруг поняла, что прошло уже немало времени с того момента, как они просто уставились друг на друга. Шеннон же озадаченно переглядывалась между ними.

— Вы двое знаете друг друга? — наконец спросила она.

— Да, — медленно ответила Гермиона, не отводя взгляд от Малфоя. — Мы вместе учились в школе.

Шеннон открыла рот от удивления.

— Что? Твоя школа-интернат? Вы вместе ходили в школу?

— Да, — Гермиона кивнула. — Семь лет.

— Шесть, — исправил Малфой.

Звук его голоса разрушил наваждение, и Гермиона взглянула на Шеннон.

— Точно, шесть лет.

— Теперь подождите-ка, — возмущённо фыркнула Шеннон, проведя рукой по своим медовым волосам. — Я хороша в этих вещах, я лучшая, если быть точнее, и вы двое давно уже должны быть вместе. — Гермиона и Малфой вернулись к разглядыванию друг друга, а она продолжила: — Так почему же вы не сошлись ещё в школе?

Гермиона чуть не рассмеялась, внезапно вспомнив причину, по которой Шеннон изначально решила представить их друг другу. Шок на лице Малфоя теперь сменился интересом, он вопросительно поднял бровь. Этот жест наконец-то сделал его похожим на самого себя, и Гермиона неосознанно одарила его прищуренным взглядом. Она открыла рот, чтобы ответить, и он склонил голову, ожидая, что же она скажет.

— Я… была не совсем в его вкусе.

Ухмылка медленно озарила его лицо, но Гермиона не отводила внимательный взгляд, стараясь безмолвно передать, что она прекрасно помнила бесчисленные причины, которые делают её недостойной: статус крови, воспитание среднего класса, внешность, личность и так далее.

— Нет, точно не это, — Шеннон постукивала указательным пальцем по губе, тщательно изучая их.

— Прошу прощения, — сказала Гермиона, недоверчиво уставившись на подругу.

— Причина точно не в этом, — ответила Шеннон, наблюдая теперь за Малфоем. — Ты определённо в его вкусе.

Гермиона сдавленно усмехнулась, в то время как Малфой впервые перевел свой пронзительный взгляд на Шеннон. Гермиона, которая до этого была вполне уверена в своём коротком наряде на этот вечер, теперь ощущала себя практически обнажённой. А Шеннон и Малфой, которые молча общались взглядами практически на фут выше её головы, заставляли её чувствовать себя чьей-то нелепой младшей сестрой. Слова сами начали бессвязно прорываться:

— Нет, прости, Шеннон, но это… я имею в виду, нет… я не думаю…

— Не волнуйся, — Шеннон прервала её бормотание быстрой улыбкой. — Я во всём разберусь, — она подмигнула, что, по мнению Гермионы, было крайне неуместно в данной ситуации. — Но пока, — продолжила она, взглянув на Малфоя, — я оставлю вас двоих навёрстывать упущенное.

Шеннон ушла до того, как кто-то успел возразить.

— Ну и что ты здесь делаешь? — прямо спросила Гермиона.

— Я тоже рад тебя видеть, Грейнджер, — протянул Малфой, делая глоток виски.

— Это маглы, — получилось глупо.

— Десять очков Гриффиндору, — он скрестил ноги, облокотившись на столешницу.

Гермиона поджала губы и попробовала придать своей позе такую же непринуждённость.

— Я серьёзно. Говори, что ты здесь делаешь.

— Мерлин, я и забыл, как ты любишь командовать.

Она скрестила руки на груди.

— О, да неужели?

Он снова ухмыльнулся, лениво пожав плечом.

— Нет, но небольшая разлука, должно быть, усилила эффект.

Она вопросительно подняла брови в ожидании продолжения, и он закатил глаза.

— Да чёрт возьми, Шеннон пригласила меня, — Малфой неопределённо махнул рукой в том направлении, куда она ушла.

— Откуда ты знаешь Шеннон?

— Она замужем за одним из моих знакомых.

— Откуда ты знаешь Томаса?

— У нас совместные лекции.

Что?

— Лекции? Какие лекции?

— Что ж, двадцать вопросов от Грейнджер — это, конечно, весело, но мне необходимо обновить напиток.

Он допил остатки виски и оттолкнулся от столешницы, но Гермиона всё ещё была слишком поражена происходящим и не думала отходить в сторону, поэтому Малфой был вынужден протискиваться мимо неё.

— До встречи, — тихо проговорил он где-то над её макушкой, коснувшись облачённой в невероятно мягкий кашемир грудью её оголенной руки. Приятный пряный аромат тут же окружил Гермиону.

— Ага… до встречи, — повторила она ему вслед и осушила до этого нетронутый бокал шампанского двумя глотками.

Всё нормально. Всё совершенно нормально. Гермиона налила ещё один бокал и прикончила его так же быстро, как и первый. Её ни капли не волновал тот факт, что она на магловской вечеринке с Драко Малфоем. Шеннон пыталась свести их. Это тоже нормально. Объективно Малфой был красив, и, видимо, Шеннон просто не очень хорошо его знала. Или вообще не знала. Милый? Она сказала, что он милый. От этой мысли определённо легче.

Очевидно, что Шеннон практически ничего о нём не знает. Гермиона наполнила ещё один бокал, чувствуя растущее возмущение, граничащее с паникой. Шеннон однозначно и безоговорочно потеряла звание искусной свахи. Это совершенно безответственно — пытаться свести людей с теми, о ком совсем ничего не знаешь. Считать их милыми, когда они, без сомнений… не милые. Гермиона замерла, едва поднеся бокал к губам. Есть ли хоть один шанс, что Драко Малфой был милым? С маглами? Она фыркнула и покачала головой от такой абсурдной мысли.

Спустя какое-то время Гермиона осознала, что просто смотрит в пустое пространство, попивая шампанское и возмущенно причитая, поэтому она выскользнула из кухни, стараясь ни с кем не пересечься взглядом.

***

Драко протолкнулся через толпу в холле и вышел на задний двор. Облако сигаретного дыма сопровождало небольшую компанию на крыльце, но никто не обратил внимания, как он, споткнувшись на лестнице, завернул за угол дома. Драко прислонился к кирпичной стене, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов.

Ёбаная Грейнджер.

Он знал, что всё хорошее рано или поздно заканчивается. Следовало ожидать, что в конце концов кто-то или что-то появится и разрушит этот мирный оазис, который он нашёл за пределами волшебного мира. Драко не заслуживал спокойствия, не заслуживал Томаса и Шеннон. И теперь Гермиона, мать её, Грейнджер здесь, чтобы напомнить ему об этом. Боже, как она смотрела на него, ощетинившись, будто он собирается уничтожить каждого магла, если только она не остановит его.

Он потёр руками лицо. Нет, всё хорошо. Ничего страшного. Он дружит с этой парой уже несколько месяцев, и Грейнджер рядом с ними ещё никогда не мелькала. Определенно, она была из тех подруг, с которыми встречаются не чаще раза в год. Просто кто-то для массовки на праздниках. Он элементарно постарается с ней больше не пересекаться, переживёт эту ночь, а потом всё вернется на свои места.

Удовлетворенный этим решением, Драко направился в дом. Но внезапное воспоминание о словах Шеннон заставило его замереть в полушаге.

Это подруга, о которой я говорила.

Он был так поражен, увидев Грейнджер, что даже не заметил, как именно Шеннон представила её. Он знал, Шеннон считала своим долгом убедиться, чтобы каждое жалкое существо нашло кого-то настолько же жалкого для создания крепкого союза, и несколько недель назад она упоминала какую-то подругу, с которой ему непременно надо встретиться. Но Драко не обратил на это особого внимания и не проявил большого энтузиазма по поводу данной идеи. Он чудом ещё не раскрыл себя перед этими друзьями, и не было никаких шансов, что он сможет встречаться с маглорождённой девушкой без риска случайно проколоться.

Но подругой оказалась Грейнджер? Шеннон решила, что они подходят друг другу? Он практически застонал. Вселенная была чертовски жестокой.

Как там Шеннон описала её? Великолепная, трудолюбивая, сексуальная и весёлая. Он фыркнул. Сомнительно, что в Хогвартсе кто-то описал бы Грейнджер как весёлую. Нет, она была слишком занята своим великолепием и трудолюбием, чтобы заботиться о веселье. Но Шеннон ведь видела её только летом, вне школы. Есть ли хоть один шанс, что Гермиона Грейнджер была весёлой? Очень сомнительно. Сексуальной, однако…

Он начал медленно продвигаться к двери, анализируя остальную часть разговора.

Я была не совсем в его вкусе.

Чёрт возьми, да, он был жестоким придурком, но это не значит, что он заслуживает именно такого наказания. Можно было обойтись и без Грейнджер, говорящей ему в лицо, что причина, по которой они не были вместе в школе, заключалась в том, что она не совсем в его вкусе. Шеннон явно потеряла хватку.

***

Проблема в намеренной попытке избежать кого-то заключается в том, что необходимо точно знать, где именно этот кто-то находится, чтобы вы могли быть в другом месте. Нельзя просто оставить это на волю случая и надеяться, что ваши пути не пересекутся. И вы тратите кучу времени на поиск человека, которого вообще-то собирались избегать. Конечно, Гермиона нередко в прошлом смотрела на Драко Малфоя. Высматривала, скорее. Искала его. Хотя, как только он появлялся в поле зрения, не лишним было и смотреть на него. Слизеринские змеи могут ускользнуть в любой момент, поэтому разумно контролировать их движения. Она внезапно покраснела, представив, как Малфой движется рядом с ней. О боже, она была пьяна.

Гермиона зашла в ванную комнату и, прислонившись спиной к закрытой двери, сделала несколько глубоких вздохов. Она прошла к раковине и сполоснула руки ледяной водой, оценивая своё отражение в зеркале с некой отстранённостью, присущей определённой степени опьянения. Локоны всё ещё были под контролем, подводка для глаз не размазалась. Она одобрительно кивнула и для верности похлопала себя по щекам. Хм, слегка онемели. Но не совсем онемели, заключила она, отправляясь на поиски хозяев вечеринки.

***

Раздражающий в невысоких людях фактор заключается в том, что их трудно найти в толпе. Стоит только заметить цель и её облегающее серебряное платьице, тут же возникнет какой-нибудь огромный мерзавец, и приходится начинать всё сначала. Самое худшее в поиске Гермионы Грейнджер, в частности, заключается в том, что, как только вы оглядываетесь, чтобы проверить, находится ли она всё ещё там, где вы её оставили, она, скорее всего, оглядывается на вас. И проблема с Грейнджер, наблюдающей за тем, как вы наблюдаете за ней, заключается в том, что это заставляет вас чувствовать себя чёртовым маньяком, в то время как на самом деле вы просто пытаетесь пережить одну-единственную вечеринку, чтобы как можно скорее вернуться к нормальной жизни. Хотя, когда вы увидите, как Грейнджер набрасывает пальто, и заметите, что оно не способно прикрыть эти нелепо длинные ноги, которые она выставляет на растерзание декабрю, вы будете вынуждены рассмотреть возможность того, что вы на самом деле просто чёртов маньяк.

Драко проследил за тем, как Грейнджер выскользнула во внутренний двор, и постарался найти объяснение странному чувству облегчения, что пальто она надевала не для того, чтобы уйти. Вероятно, он просто переживал за Томаса и Шеннон, которые определённо расстроились бы из-за её раннего ухода. Они были его друзьями, и он хотел, чтобы они наслаждались своей вечеринкой, даже если это означает, что ему придётся побегать от Грейнджер ещё немного. Это было определённо очень самоотверженно с его стороны. Так вот каково это — быть Святым Поттером?

***

Гермиона нашла Томаса и Шеннон в группе людей вокруг костра на заднем дворе.

— Гермиона, дорогая, самое время! — крикнула Шеннон, заметив, как она приближается. — Мы как раз собираемся в круг, чтобы поделиться лучшим, что случилось с нами в этом году. Это небольшая традиция.

— О, верно, — сказала Гермиона, но её мысли тут же переключились.

К счастью, кто-то напротив неё вызвался начать, и она опустилась на скамейку рядом с Томасом. Первый выступающий получил повышение. У кого-то родилась племянница. Одна пара обручилась, и Гермиона была абсолютно уверена, что именно Шеннон познакомила их, всё-таки время от времени у неё получалось. Шеннон и Томас сошлись на том, что покупка дома стала главным событием их года. И затем все взгляды обратились к Гермионе. Чёрт возьми, надо было заранее придумать хоть что-то. Она сделала глоток шампанского, чтобы оттянуть момент, и проговорила первое, что пришло на ум:

— Возможность снова увидеть родителей.

Шеннон послала Гермионе грустную, понимающую улыбку и перегнулась через Томаса, чтобы сжать её колено. Томас слегка приобнял её за плечи. Ответ Гермионы больше ни для кого в компании не имел смысла, да им и не было дела. Девушка рядом с ней уже рассказывала о походе в Азию.

Гермиона провалилась в свои мысли. Правда, было замечательно снова увидеть родителей, но это также оказалось чрезвычайно трудно и болезненно. Она не смогла восстановить значительную часть их воспоминаний, поэтому, хотя они и знали, кто она, в вопросах их прошлой жизни им приходись опираться на её рассказы. Боже, неужели это была лучшая часть её года? Обучение и заочно сданная ЖАБА были довольно удручающими. Старт карьеры в Министерстве был неплохой частью, но точно не самой лучшей. Пара пресных первых свиданий и неудачных интрижек — безусловно, не то. Чем же она занималась весь год?

— А что у тебя, Драко? Кроме встречи с нами, конечно же, — просияла Шеннон.

Гермиона повернула голову, и, действительно, Малфой сидел напротив них, с другой стороны костра. Огненные блики, казалось, возвращали его глазам былой блеск.

Он допил виски и ухмыльнулся Шеннон:

— Вероятно, освобождение из тюрьмы.

Гермиона осмотрелась. Все, сидящие у костра, рассмеялись. А Шеннон покачала головой, как будто говоря «типичный Драко».

Но когда Гермиона снова посмотрела на него, то обнаружила, что Малфой наблюдает за ней. Она сделала глоток шампанского, стараясь отвлечься. Конечно, она знала, что он был в Азкабане. Она следила за некоторыми судебными процессами над Пожирателями через «Ежедневный Пророк». Ладно, она следила за его судебным процессом. Он сдался сразу после Битвы за Хогвартс и три месяца ждал в Азкабане суда. Он был приговорен к одному году, включая уже отбытые три месяца, и был освобождён в мае. Подробности преступлений, которые он совершил, были засекречены, но обвинения были публичными: пытки, заговор с целью совершения убийства, соучастие в убийстве, покушение на убийство и убийство.

Должно быть, круг завершился, потому что люди начали вставать и отходить от огня. Гермиона почувствовала, как Томас сжал её плечо, когда они с Шеннон направились обратно к дому. Она же не могла отвести взгляд от Малфоя. Блики света и тени не позволяли прочитать выражение его лица, но он тоже внимательно смотрел на неё.

Ей, конечно же, было интересно разобраться в обвинениях. Она предполагала, что покушением на убийство и заговором, вероятно, считались его неудачные попытки убить Дамблдора и помощь Пожирателям Смерти проникнуть в замок в ту ночь, когда был убит директор. Соучастие также имело смысл: он, скорее всего, присутствовал при многочисленных убийствах. Но действительно ли его заставили кого-то убить?

Малфой первым опустил глаза. Он наклонился вперед, опираясь локтями на колени и сжимая в руках пустой стакан. Когда он выпрямился и снова поднес стакан ко рту, тот был наполнен янтарной жидкостью.

Она уже проходила мимо огня, когда осознала, что встала.

***

Драко не удивился, когда Грейнджер села рядом с ним. Он потратил годы на изучение выражений её лица, и хотя чаще всего они не были направлены именно на него, этот взгляд, полный необузданного любопытства, ни с чем не перепутаешь. Когда она сделала глубокий вдох, чтобы задать первый вопрос, Драко снова поднёс стакан к губам, скрывая ухмылку. Он задумался, не потратил ли на её изучение больше времени, чем на любой другой предмет в Хогвартсе. Возможно, Макгонагалл следовало расширить список его предметов для ЖАБА. Смог бы он получить «Превосходно» по Грейнджер? Чёрт возьми, он был пьян.

— Кто-нибудь уже заводил с тобой разговор о тюрьме?

Он задержал виски на языке, позволяя обжигающему напитку вернуть себя к реальности. У него был план. Он должен избегать Грейнджер. Это её волосы так хорошо пахнут?

Он резко проглотил виски.

— Если кто-то в это и поверил, то на дружескую беседу о подробностях не приглашал.

Краем глаза Драко заметил, как она кивнула, и начал обратный отсчет. Пять, четыре, три, два, один.

— Как это было?

Он перевёл взгляд прямо на неё и постарался вложить в ответ весь едкий сарказм, на который был способен:

— Зимой довольно уныло, но к весне Азкабан действительно оживает.

Неожиданно она откинула голову назад и громко рассмеялась. Драко уставился на неё, разрываясь между восторгом оттого, что рассмешил Грейнджер, и паникой из-за того, что неправильно просчитал её реакцию. Очевидно, ему следует подтянуть свои знания.

— Я заслужила, — сказала она, всё ещё улыбаясь и слегка покачивая головой. — Чертовски глупый вопрос.

— Первые три месяца были худшими.

Улыбка сразу же исчезла с её лица, а он перевёл взгляд на огонь.

— До суда, когда ещё оставался шанс, что это навсегда, — продолжил он, — это время было худшим.

Почему он рассказывает ей это?

— Как только назначили дату освобождения, стало легче. Я просто… коротал время.

Потому что никто никогда не спрашивал его, каково это было.

— Как? — её голос звучал тихо, но твёрдо.

Он пожал плечами.

— Подготовкой к ЖАБА в основном. Разумеется, ограничения на магию мешали освоить практическую часть, но это я наверстал после освобождения.

— Я тоже прошла заочный курс.

— Ты не захотела вернуться в Хогвартс? — оглянулся он.

Боль на её лице, казалось, была выгравирована.

— Нет, всё было бы уже не так… — она затихла, сдерживая слёзы.

Точно, Поттер и Уизел отправились сразу на курсы мракоборцев.

— И правда, как же поттеровская Золотая девочка может вернуться на сцену его былой славы без него самого?

Она не ответила, но её губы задрожали, а щёки покраснели.

— Как поживают Спаситель и его напарник? — продолжил он. — Я предполагал, что такого рода семейные праздники вы встречаете вместе.

Гермиона провела рукой по своим локонам, слегка взлохматив их.

— Они в порядке. Видела их на Рождество.

Она не продолжила. Он прищурил глаза. Эта суетливая скрытность вокруг её несчастных мужчин была неожиданной. Ему это не нравилось.

— Так значит, все эти слухи в «Пророке» о грязном любовном треугольнике, из-за которого распадается Золотое трио, не подтверждаются?

Она побледнела и так сильно дернула рукой, что чуть не пролила напиток. Он почувствовал, как краска сошла с его собственного лица. Ебать, так это правда.

Вдруг она резко повернулась и буквально выплюнула:

— Тебя это не касается.

Мерлин, он что, последнюю часть вслух сказал? Драко быстро отвернулся.

Уизли был явно помешан на Грейнджер в школе, и Поттер не то чтобы как-то препятствовал их попыткам быть вместе. В конце концов, Поттер и сам был с Уизлеттой. Но это означает, что Поттер с Грейнджер… оставили семейство Уизли в дураках. Знакомая вспышка яростной ревности, которую он не испытывал уже несколько лет, внезапно разгорелась где-то в кишках. Он зажмурил глаза.

Ёбаный Поттер. Дерьмовый-Святой-Спаситель-Поттер. Придурок-Который-Выжил-Умер-И-Выжил-Снова. Уёбок-Который-Выжил-Дважды. Как поэтично. И какой приз за спасение всего волшебного мира может быть лучше, чем получить наконец свою Золотую девочку? Драко стало плохо.

— И где же он? — бросил Малфой.

— Кто?

Он испепелял её взглядом.

— Поттер. Почему он не здесь, с тобой?

Она выглядела искренне растерянной.

— Он с Джинни, в Париже. Они празднуют помолвку.

Драко почувствовал, как его рот открывается. ЁБАНЫЙ ПОТТЕР. Глупый чёртов идиот бросил свою Золотую девочку, чтобы приползти обратно к Уизлетте? Конечно, он знал, что Грейнджер была мозгом их компании, но всё-таки предполагал, что у Поттера есть хотя бы пара извилин. Очевидно, всё-таки нет.

Он оглянулся на Грейнджер. Неудивительно, что она выглядела раздавленной. Драко протёр руками глаза. Весь этот разговор был колоссальным провалом. Он набросился на виски, пытаясь разобраться, как теперь это всё исправить. Просто встань и уходи. Сейчас же начни избегать её. Ещё не поздно последовать плану.

— Классические науки.

Да блядь.

Она недоуменно подняла взгляд.

— Что?

— Лекции с Томасом, — уточнил он. — Где мы познакомились. Классические науки. Древнегреческие и древнеримские труды.

Она молча уставилась на него, и он затаил дыхание. Единственным звуком был только треск огня рядом. Но потом… Вот и оно. Складка между бровей, уголок рта дёрнулся вправо. Она сделала вдох, чтобы задать вопрос, и Драко, наконец, выдохнул.

— Что ты делаешь в магловском университете?

— В Министерстве есть новый отдел, который помогает преобразовать магические записи в разработки, необходимые учебным заведениям маглов. Они занимаются расшифровками, переводами, тестами и так далее.

— Да, я в курсе, — она слегка улыбнулась ему. — Я там работаю.

— Ну естественно, — сказал он, закатив глаза.

Драко видел, что она устроилась на работу в Управление по связям с маглами — члены Золотого Трио даже пообедать не могли, не попав на первую полосу, — однако он не знал, в какой именно отдел она была назначена.

— Но что ты делаешь в магловском университете? — Гермиона изучающе смотрела на него, и, хотя он не знал, что именно она ищет, внезапно ему отчаянно захотелось, чтобы она нашла это в его лице.

— Я хотел продолжить обучение.

Она без слов поняла — и Драко был рад этому, — что, несмотря на его впечатляющие результаты и высокие оценки за экзамены, он не подходил ни одной из престижных волшебных академий.

— С лёгкой сменой обстановки, — мягко сказала она.

— Что-то в этом роде.

— Похоже, у тебя неплохо получилось, с ними, — Гермиона кивнула в сторону дома.

Он усмехнулся, покачав головой, и опустил взгляд:

— Поначалу было дико страшно. Не думаю, что за первый месяц знакомства с Томасом сказал ему больше десяти слов.

— Станет легче… но никогда не перестанет причинять боль.

Он поднял голову. Гермиона смотрела на кухонное окно, за которым, очевидно, вечеринка была в самом разгаре. Её глаза сияли в полумраке. Рот был расслаблен, сохраняя очертания грустной улыбки. Голова слегка наклонена так, что мягкий изгиб подбородка исчезал в волне локонов. Да, он знал этот взгляд. Тоска, ностальгия и здоровая доза сожаления. Когда минуту спустя Драко не ответил, Гермиона повернулась к нему.

— Врать им.

Он медленно кивнул, обдумывая её слова. И, к сожалению, первая очевидная мысль заключалась в том, что Грейнджер определённо была для этой пары не из тех подруг, с которыми встречаются не чаще раза в год. За этим тут же последовало осознание, что это, пожалуй, был самый паршивый провал в попытке следовать своему плану. И что он был поразительным идиотом. И что он тотально облажался.

Внезапно задняя дверь дома распахнулась, и толпа хлынула на лужайку. Шеннон, возглавлявшая этот отряд, выкрикнула:

— Осталась одна минута!

Грейнджер выругалась и вскочила на ноги, а Драко последовал её примеру, не понимая, что происходит. Она проследила, как опустел дом, и повернулась к нему лицом.

— Эм, как много ты знаешь о праздновании маглами Нового года?

Он был сбит с толку.

— Немного. В смысле, на самом деле, вообще ничего, — он пожал плечами. — Это мой первый раз.

— Точно, — Гермиона снова посмотрела на толпу, затем себе под ноги — куда угодно, но только не на него.

— Тридцать секунд!

— О чёрт, — она закатила глаза, допила остатки шампанского, поставила пустой бокал на скамейку и, наконец, повернулась к нему, тяжело дыша.

Его глаза бегали по её лицу, пытаясь распознать этот взгляд. Решимость. Определённо какое-то гриффиндорское безрассудство. И… азарт?

Внезапно Драко вспомнил, что именно такое выражение лица он видел прямо перед тем, как она врезала ему на третьем курсе.

— Десять, девять…

Её взгляд изучал его глаза, а затем опустился на губы. Он нервно облизал их. А это тогда было? Она что, собиралась ударить его в рот?

Он огляделся, чтобы понять, что делают другие. Конечно же, у маглов не было новогодней традиции бить друг друга по лицу!

Она сделала шаг прямо к нему, и он чуть не свалился назад, на скамейку. Надо ли ему будет ударить Грейнджер в ответ? Что, чёрт возьми, происходит?

— Два, один! С Новым годом!

Она медленно подняла руки и положила их ему на плечи. Её пальцы скользнули по волосам на затылке, и она мягко притянула его к себе. Он смотрел, парализованный от шока, как она раскрывает губы, закрывает глаза и целует его.

Очевидно, тело осознало, что Гермиона Грейнджер целует его, примерно на три секунды раньше, чем мозг. Необъяснимым образом его руки уже обнимали её, сжимая спину, и в ответ она провела рукой по его щеке. Её язык слегка дразнил его, и Драко притянул её ещё ближе. Она выпустила лёгкий вздох, и, чёрт, она на вкус как шампанское и пахнет ванилью, и ему просто необходимо выяснить, какие ещё праздники у маглов включают в себя такого рода поцелуи, потому что это действительно достойный способ встретить новый год.

Прежде чем Драко успел обдумать, является ли Пасха потенциальным кандидатом, их ослепила яркая полоса света и оглушительный взрыв от заклинания. Он оторвался от Грейнджер и заслонил её собой, потянувшись за палочкой как раз вовремя, чтобы заметить, как к ним приближалась очередная желтая вспышка. Он отчаянно искал нападавшего, всё ещё сжимая Грейнджер свободной рукой. Его грудь поднималась, в ушах звенело, и он ничего не мог разобрать в темноте двора. Следующий взрыв осветил всё ночное небо сияющими зелёными звёздами, и он уставился на них.

Салют. Сосед запускал салют.

Драко попытался сглотнуть, чтобы вернуть застрявшее где-то в районе горла сердце на место, но во рту пересохло. Звуки возвращались, гости во дворе радостно кричали, радуясь световому шоу. Он рухнул на скамейку, выпуская наконец руку Грейнджер из своей потеющей ладони. У него было всего мгновение, чтобы заметить на её лице зеркальное отображение собственной паники. Всего секунда, чтобы почувствовать облегчение оттого, что он здесь не единственный, кто ошибся. Порадоваться, что она тоже выхватила палочку. Момент, прежде чем она отвернулась и убежала.

Комментарий к 1. Последняя ночь наших прошлых жизней

Это слоуберн, друзья! И драма, и море чувств, и глубокие душевные разговоры, и невероятное количество эмоций.

Я тружусь не одна, а вместе с чудесной harbour, которая подарит вам нечетные главы этой потрясающей истории, — не забывайте оставлять ей тонну благодарностей! Приятного чтения ♡

========== 2. Мальчики и машины ==========

Комментарий к 2. Мальчики и машины

Это одна из любимых глав автора :)

Гермиона уставилась на скол чёрной плиты в стене Министерства. Она действительно сошла с ума. После нескольких дней анализа это было единственное объяснение, которое она смогла придумать. Да, она была пьяна, но даже десять бокалов шампанского не должны были привести её к тому, чтобы поцеловать Драко, мать его, Малфоя в канун Нового года. Гермиона вздрогнула и уронила голову на руку. Боже, одного выражения его лица, когда она только подошла к нему, должно было хватить, чтобы передумать. Он был в ужасе. О чём она думала? Естественно, он был в ужасе оттого, что Гермиона Грейнджер, выдающаяся грязнокровка, слюнявит его без всякого предупреждения. Конечно, только шок и тот факт, что он всё ещё на испытательном сроке, удержали Малфоя от того, чтобы разорвать её на куски. Она бы это заслужила.

Гермиона никогда ещё не была так благодарна своим флешбекам: фейерверк отвлёк её достаточно, чтобы сбежать. Неважно, что она добралась только до угла дома, прежде чем её стошнило и она начала задыхаться в кустах. Гермиона ощутила укол сочувствия, вспомнив бледное лицо Малфоя, окрашенное вспышками взрывающегося света. Ей стало интересно, что вспомнил он и были ли эти воспоминания её друзьями по ту сторону проклятий.

Дзынканье прибывающего лифта вывело её из раздумий, и Гермиона, откинув волосы с лица, направилась вперёд. Она сделала два шага и замерла, когда двери открылись. Гарри смотрел вниз на какие-то бумаги, а Рон заметно напрягся при виде неё.

— Доброе утро, — сказала Гермиона, входя. Гарри тут же поднял глаза и закрыл папку, ярко улыбаясь.

— Привет, Гермиона.

— Доброе, — пробормотал Рон, стоя с другой стороны от Гарри.

— Как Париж? — Она наклонилась вперёд, чтобы нажать кнопку нужного этажа.

Гарри издал лёгкий восторженный стон.

— Великолепно! Я так много съел, буду сыт целую неделю. И нет ничего романтичнее фейерверка над Эйфелевой башней. Всё прошло идеально.

Гермиона посмотрела на него и не смогла не улыбнуться его мечтательному выражению лица.

Гарри взглянул на неё.

— Как твой Новый год?

— О, эм, — Гермиона быстро отвела взгляд и перевесила сумку на другое плечо, — да всё хорошо. Шампанское, обратный отсчёт, знаешь, всё как обычно.

Краем глаза она заметила, как Гарри слегка кивнул.

— Ты была с маглами?

— Да, Томас и Шеннон устроили вечеринку.

— Мило.

— Да.

Гермиона смотрела на проносящиеся мимо этажи. Осталось всего два. Она переступила с ноги на ногу. Гарри прижал папку к боку, затем переложил ту под мышку и засунул руки в карманы.

Лифт звякнул, двери открылись.

— Увидимся, — сказала она, выходя.

— Да. Позже.

Рон промолчал.

***

Гермиона никогда ещё не была так благодарна за неисчислимое количество работы, которая была проделана при организации нового отдела Министерства. Она занималась всем этим вместе с Кингсли, его подчинёнными и главой Управления по связям с маглами уже больше года, и конца ещё не было видно. Каждый вечер Гермиона оставляла лоток для бумаг пустым, а утром возвращалась и обнаруживала, что тот снова полон, как по волшебству. Бесконечный поток документов и служебных записок заставлял часы пролетать быстро и оставлял очень мало времени на обдумывание неудачных решений о поцелуях.

Хотя обычно она заканчивала дела примерно в то же время, когда и большинство людей расходились по домам, у неё вошло в привычку проводить ещё несколько часов за своим столом или в архивах Министерства. Гермионе хотелось думать, что она просто не может устоять перед искушающим множеством ресурсов, которые теперь были у неё под рукой, но какая-то часть её сознания понимала, что на самом деле она просто меняет одиночество на одиночество и рассеянность. Да, у неё были большие планы на этот отдел, и она намеревалась довести их до конца, но нельзя было отрицать, что дополнительные проекты, которые Гермиона взяла на себя, также служили удобным предлогом для того, чтобы продолжать изолироваться от общества. Ей правда следовало привезти Живоглота домой из Австралии.

Однако, когда Шеннон в четвёртый раз за несколько недель попросила её зайти на пятничные посиделки, Гермиона решила уступить. Она так часто пропускала еженедельные встречи, что пара вовсе перестала упоминать о них. И хотя Гермиона знала, что ей всегда рады, и в этом нет ничьей вины, кроме её собственной, все равно было немного обидно. Но после того, как она пришла на новогоднюю вечеринку, к её друзьям, похоже, вернулась надежда. Это был шанс сменить обстановку. Провести время где-то ещё, кроме работы и постели. Неловкие поездки в лифте в компании Гарри и Рона мало способствовали удовлетворению потребности в социализации.

Поэтому в пятницу она в кои-то веки ушла с работы вовремя и по дороге домой купила еду навынос. Гермиона оделась для паба, в который Шеннон, несомненно, уговорит их пойти, и направилась к ближайшей точке трансгрессии. В короткой юбке было холодно, но Гермиона знала, что будет этому только рада, когда она выпьет немного и они доберутся до переполненного, душного паба.

Как только дом появился в поле зрения, Гермиона стала отчаянно пытаться подавить воспоминания о том, как была там в последний раз. Она отгоняла одно за другим: вкус шампанского, сияние костра, тепло малфоевского тела.

И хорошо с этим справлялась, пока Томас не открыл дверь и не явил ей Малфоя, снимающего пальто в прихожей.

Гермиона тупо стояла на пороге, пытаясь развеять мысль о том, что она каким-то образом сама наколдовала Малфоя. Какого чёрта он тут забыл? Она думала, что он просто случайный знакомый. Студенческий друг, которого приглашают на новогоднюю вечеринку из вежливости. Но вот он здесь, на пятничной посиделке, и это просто неприемлемо.

Томас притянул Гермиону в объятия, и она заметила, как из-за его плеча Малфой одаривает её убийственным взглядом. Чёрт возьми. О чем она думала, целуясь с ним?

Какое-то время они неловко стояли, глядя друг на друга, пока Томас вешал её пальто. Наконец Малфой прочистил горло и обратился к ней:

— Грейнджер.

Она слегка кивнула.

— Малфой.

Из глубины дома донёсся хохот, и её захлестнула волна облегчения от мысли о том, что остальные уже там.

Они последовали за Томасом на кухню, Гермиона узнала почти всех: пару сотрудников кафе, где работала Шеннон, пару парней из футбольной лиги Томаса и их подружек, а также Джанель, лучшую подругу Шеннон из средней школы.

Гермиона направилась прямиком к ней, и Джанель, театрально приложив ладонь ко лбу, изобразила, будто падает в обморок.

— Боже мой, они отпустили тебя в пятницу раньше десяти? Как будут продолжать крутиться колёса без женщины, на которой держится вся Англия? Неужели мир уже погрузился в хаос? — Она заговорщически оглядела комнату и драматичным шёпотом добавила: — Может, начнём отбирать слабых?

Гермиона закатила глаза, наливая себе бокал вина.

— Невероятно, чем чаще я слышу эту фразу, тем смешнее она становится.

Джанель понизила голос ещё больше и наклонилась:

— Ну, если дело дойдёт до повторного заселения Земли, просто знай, что я готова внести свою лепту.

Гермиона проследила за её взглядом: позади них, в проёме двери, стоял Малфой. На нём были угольно-серые брюки, белая рубашка и тёмно-синий жилет с серебряными пуговицами. Слишком нарядно для выпивки после работы, но настолько по-малфоевски, что кажется совершенно естественным.

— Вы с ним раньше встречались? — спросила Гермиона, надеясь, что не сильно покраснела от намёка Джанель.

— Да, он приходил выпить несколько раз перед праздниками, — Джанель преувеличенно вздохнула, перекидывая через плечо копну гладких чёрных волос. — Но ты же знаешь Шеннон. Очевидно, мы не подходим друг другу. Он меня даже не сам зафрендзонил, и я ещё не решила, что хуже.

— Поверь мне, тебе же лучше, — пробормотала Гермиона в бокал с вином.

— Значит, ты его знаешь?

Гермиона пожала плечами.

— Немного.

— И вы друг другу подходите? — нетерпеливо спросила Джанель, её тёмные глаза заблестели.

— О, может, ты уже прекратишь? — усмехнулась Гермиона. — Кто решил, что последнее слово в личной жизни каждого принадлежит Шеннон?

— Я, конечно, — Шеннон материализовалась рядом с ними. — И да, они подходят друг другу, — ответила она Джанель, прежде чем повернуться и посмотреть на Гермиону. — И нет, я не сдамся.

— Говори тише! — прошипела Гермиона, сузив глаза при виде самодовольного выражения лица Шеннон. — Ты могла бы, по крайней мере, предупредить меня, что он будет здесь.

— И зачем мне это делать? — невозмутимо сказала Шеннон, глядя на неё сверху вниз. — Я подумала, тебе будет приятно повидаться со старым школьным другом.

— И мне было бы. Если бы здесь такой был, — процедила Гермиона сквозь стиснутые зубы.

Джанель тихонько взвизгнула от восторга.

— О, от ненависти до любви, значит? Так даже лучше!

— Ладно, хватит, — огрызнулась Гермиона, потянувшись за бутылкой и плеснув ещё вина в бокал. — Вы обе мне надоели.

Она отвернулась от их хохота и пронеслась через комнату, уверенно встав между двумя парнями-футболистами. Она знала, что одного зовут Ник, а другого… Кэмерон? Чарльз? Может быть, Карл. Гермиона стала слушать, как они обсуждают недавний матч. К сожалению, о футболе она знала меньше, чем о квиддиче, и ещё меньше её это заботило. Внимание почти сразу начало рассеиваться.

Она неосознанно оказалась прямо напротив Малфоя, и он заполнил всё её поле зрения. Неужели он всегда был таким большим? Его ноги определённо казались длиннее. Её взгляд остановился на его невероятно элегантных шерстяных брюках. Несомненно, они были сшиты на заказ. Ни одна магазинная вещь не могла сесть так идеально, чёткими линиями швов очертив фигуру. Гермиона тяжело сглотнула, когда Малфой перенёс свой вес на одну ногу, прислонившись к дверному косяку. Его плечи тоже стали шире? Похоже, что да, а приталенный жилет подчеркнул вытянутый торс. Он провёл рукой по затылку, и Гермиона почувствовала, как к щекам подкрадывается румянец.

Она вспомнила, какими мягкими были его волосы, когда она запустила в них пальцы. Как почувствовала, что его голова наклонилась под её рукой, когда он прильнул к ней. Несмотря на опьянение и шок, это был довольно хороший поцелуй. Чертовски хороший поцелуй, на самом деле. Можно было даже предположить, что ему понравилось. Вконце концов, он её обнял. Открылся ей и притянул её к себе.

Но, очевидно, это была лишь инстинктивная реакция, вызванная удивлением и виски. Любые её сомнения относительно его чувств были рассеяны взглядом, которым он одарил её в прихожей. Малфой выглядел готовым запустить в неё Инсендио прямо на пороге. Гермиона сделала глоток вина и подавила желание потереть рукой глаза. Как она могла ожидать чего-то другого? Ей нужно было разобраться с этим, и как можно быстрее, если он намеревался появляться здесь часто. К счастью, несмотря на то, что Малфой смотрел на неё, он, похоже, был только рад притвориться, что поцелуя не было. Гермиона просто последует его примеру.

Она слегка облокотилась о столешницу, чтобы массивная фигура Ника закрыла Малфоя, и снова прислушалась к разговору парней.

После нескольких часов обсуждения потенциальных возможностей сбора средств на новое футбольное снаряжение, Гермиона услышала, как Шеннон объявила, что они скоро отправятся в паб. Несколько человек возражали против того, чтобы уходить из дома, но их быстро уговорили.

Гермиона не стала спорить, она и так знала, что это случится. Джанель придвинулась и взяла её под руку. Гермиона пристально посмотрела на неё поверх бокала с вином.

— Простишь меня? — жеманно спросила Джанель, драматично хлопая ресницами. — Ты же знаешь, я дразнила только потому, что ревную.

Гермиона фыркнула и опрокинула в себя остатки бокала.

— Не будь такой нелепой. — Она продолжила, понизив голос: — Да, я прощаю тебя, но, пожалуйста, забудь об этом. Я не хочу каждый раз слушать одно и то же, когда он рядом.

Джанель дерзко ухмыльнулась, но жестом изобразила, что отныне её рот на замке.

— Давай, пойдём, пока они нас не бросили, — сказала она, утаскивая Гермиону в коридор.

Они взяли свои пальто и собрались на дорожке перед домом. Гермиона была удивлена, услышав, как Томас сказал, что половину компании отвезёт на своей машине он, а остальных — один из футболистов.

Похоже, не только она была удивлена. Малфой стоял на бордюре, настороженно пялясь на маленький чёрный седан. Он посмотрел на Томаса, словно проверяя, серьёзно ли тот намерен их везти, а когда взглядом вернулся к машине, на долю секунды остановился на Гермионе.

Она сказала себе, что лишь слегка испуганное выражение его лица заставило её подойти к нему. Она не хотела, чтобы он как-то прокололся.

— Ты когда-нибудь раньше ездил на машине? — прошептала она, воспользовавшись тем, что Джанель на мгновение отвлеклась на поиски сумочки.

О том, насколько Малфой нервничал, свидетельствовало то, что он не стал отпускать ехидных замечаний, а просто покачал головой.

— Ну, не волнуйся, я наложила множество защитных чар на случай, если мы разобьёмся.

Его глаза, не отрываясь от машины, заметно расширились от её слов.

— Окей, вперёд, — Томас позвенел ключами, спускаясь по дорожке перед домом.

Гермиона незаметно открыла заднюю дверь и жестом показала Малфою, чтобы он забрался внутрь. Он сел и, следуя её указаниям, передвинулся вдоль сиденья. Она скользнула на середину, чтобы освободить место для Джанель. Как раз в тот момент, когда та закрывала дверь, снаружи послышались гулкие шаги. По тротуару к ним бежал Ник.

— Эй, остальные уже уехали, — пропыхтел он, сложив руки на коленях. — Можно втиснуться к вам?

— Да, конечно, — отозвалась Шеннон с переднего пассажирского сиденья. — Забирайся назад.

Гермиона подвинулась, пытаясь игнорировать плотно прислонившееся к ней бедро Малфоя. Ник попытался сесть, и Джанель прижалась ещё теснее, пока не упёрлась в Гермиону.

— О, ты никогда так не влезешь! — Шеннон повернулась, чтобы посмотреть, почему они так долго возятся. — Ты, забирайся к нему на колени, — последнюю фразу она адресовала Гермионе и Малфою.

Когда ни один из них не пошевелился, Шеннон нетерпеливо щёлкнула пальцами.

— Давайте-давайте, у нас не вся ночь впереди.

— Боишься, что она раздавит тебя, Драко? — весело добавил Томас из-за руля.

Гермиона бросила на них яростный взгляд.

— Шевелитесь, пожалуйста, — пропела Шеннон, мило улыбаясь.

Внезапно руки Малфоя обхватили Гермиону за талию, и он грубо усадил её к себе на колени. Она неловко поёрзала, пытаясь освободить место для ног Джанель, когда Ник втиснулся на сиденье. Её локоть ударил Малфоя по рёбрам.

— Уфф! Чёрт возьми, Грейнджер.

— Прости, — быстро сказала она, поморщившись. Гермиона подогнула колени так, чтобы те поместились за водительским сиденьем. — Прости! — повторила она, наступив Малфою на ногу.

— Прекрати вертеться! — прорычал он. Его руки сжались на её бёдрах, крепко удерживая.

— Прости.

Он ослабил хватку, как только Гермиона успокоилась.

— Все там устроились? — беспечно спросила Шеннон. — Прелестно! — воскликнула она, прежде чем кто-либо успел ответить.

Томас включил передачу и рванул с места.

Гермиона пыталась сосредоточиться на своём дыхании, пока остальные четверо в машине болтали под музыку. Казалось, ей требовались все её умственные способности, чтобы выдыхать через равные промежутки времени. Малфой позади неё молчал.

В узорчатом переплетении на спинке подголовника перед ней виднелась выбившаяся нитка. Какой-то коричневато-бордовый цвет. Гермиона уставилась на неё, заставляя себя думать о чём угодно, только не о твёрдых мышцах под своей задницей.

Внезапно машина свернула за поворот, и Гермиона пошатнулась. Она потянулась к подлокотнику двери, чтобы не упасть, и положила руку прямо на руку Малфоя. Они оба одновременно отдёрнули ладони, толкнув Джанель.

— Эй, осторожнее, — упрекнула она их.

Лицо Гермионы пылало. Грёбаная катастрофа. Дважды за два взаимодействия с Малфоем его принуждали к какому-то интимному контакту с ней. Она бы не удивилась, проснувшись завтра с судебным запретом на руках.{?}[прим. перев.: речь идёт о судебном запрете на приближение. В целях защиты жизни, здоровья, свободы или покоя человека можно запретить какому-либо другому лицу контактировать с ним.]

Гермиона повернулась, чтобы посмотреть в окно, и заметила, как Малфой откинул голову назад, когда её волосы рассыпались по его лицу. Мерлин, он, наверное, задыхался в них.

— Прости, — вновь повторила она, быстро собрав локоны обеими руками и перекинув их через плечо. Однако она тотчас пожалела об этом, когда на теперь уже обнажённой шее почувствовала тепло его дыхания. По её руке пробежали мурашки, она зажмурилась от стыда. Милый, милосердный Зевс, пожалуйста, не дай ему это заметить.

— Хорошо, новый план! — Шеннон повернулась на своём месте, и Гермиона быстро придала своему лицу такое выражение, будто она слушала весь разговор. — Сначала мы пойдём в паб, чтобы встретиться с остальными. Он немного дальше, но так будет разумнее. О, Драко, перестань кривляться! Можно подумать, она весит тонну.

Гермиона скорее почувствовала, чем услышала возмущённое фырканье Малфоя у своего уха, и ей пришлось подавить дрожь во всём теле. На мгновение она подумала о том, чтобы снять защитные чары и выброситься из движущегося автомобиля.

К тому времени, как Томас остановился у обочины, Гермиона чувствовала себя так, словно пробежала марафон. Все мышцы её тела ныли. Она распахнула дверь и выскочила ещё до того, как машина припарковалась.

Ворвавшись в паб, она встала между несколькими коллегами Шеннон, прежде чем недокупидон успела предложить Гермионе и Малфою продолжить их вынужденные объятия за столом.

Гермиона узнала в пабе нескольких студентов из группы Томаса и почувствовала облегчение, когда он увёл Малфоя, чтобы представить его. Хотелось надеяться, что они останутся там, далеко, где он сможет держать своё горячее приятное дыхание при себе.

***

Он мог бы убить Томаса. Он правда мог это сделать. Одно дело — просто быть маленьким назойливым мерзавцем, но другое — выглядеть при этом таким чертовски самодовольным.

Звонок раздался как раз в тот момент, когда Драко снимал пальто, и, к его удивлению, Томас обернулся, чтобы посмотреть на него, вместо того, чтобы открыть дверь.

— О боже, — сказал он с преувеличенным энтузиазмом, потирая руки. — Интересно, кто бы это мог быть. — Драко почувствовал, как брови сошлись в замешательстве.

Затем Томас одарил его самым отвратительным, высокомерно самодовольным взглядом, который Драко когда-либо видел. А это говорило о многом, учитывая, членом какой компании был Драко и каким был он сам.

Томас распахнул дверь, явив Грейнджер на крыльце, и всё встало на свои места. Пятничные посиделки были делом привычным, и пара никогда не поднимала шума из-за прихода Драко, хотя он и знал, что ему всегда рады. Однако на этой неделе Томас был настойчив. Он несколько раз переспрашивал Драко и отпускал загадочные комментарии о том, что не хочет пропустить сегодняшний вечер.

Драко просто вынудили прийти, и даже после того, как он уже пришёл, Томас не предупредил его о Грейнджер. Это чёртово выражение лица, когда Томас наклонился, чтобы обнять Грейнджер, действительно заставило Драко задуматься о том, чтобы запустить в него Инсендио.

Этот болван знал, что ему не по себе от того, что произошло на новогодней вечеринке. Драко решил не рассказывать ни одному из них о поцелуе: Шеннон и так достаточно непреклонна с этими своими парами, и он не собирался давать ей никаких дополнительных поводов, — но, когда Томас спросил его о воссоединении с Грейнджер, Драко замялся, и друг тут же всё понял. Хотя он не сказал, хорошо прошла встреча или нет, Томасу было очевидно, что между ними что-то произошло.

По правде говоря, Драко понятия не имел, что между ними произошло. Он понятия не имел, что могло побудить Грейнджер так поцеловать его, только если это не часть какой-то магловской традиции. Он провёл неделю в университетской библиотеке, пытаясь выяснить особенности этого обычая, но так ничего и не нашёл.

В конце концов, Драко остановился на теории, что маглы должны целовать того, с кем они ровно в полночь находятся в непосредственной физической близости. Это объясняло, почему Грейнджер вскочила и выругалась, когда Шеннон объявила время. Грейнджер была неосторожна и в начале отсчёта оказалась ближе всех к нему. Он предположил, что решение избежать участия в этой традиции может повлечь за собой поистине ужасные невезения. Таково было единственное логическое объяснение.

Что касается самого поцелуя… Ну, несомненно, то, что Грейнджер использовала язык, тоже было связано с традицией. Возможно, хороший поцелуй означает удачу? Если это правда, то он ожидал, что со дня на день она получит большое наследство от дальнего родственника. Мерлин, это был хороший поцелуй.

За последний месяц Драко провёл опасное количество времени, размышляя о том, что даже если она целовалась с ним на Новый год вынужденно, это всё равно могло доставить ей некоторое удовольствие.

Конечно, любая затаённая на это надежда была полностью уничтожена её ледяным приветствием в прихожей, тем, как она напряглась у него на коленях, и тем, как она практически трансгрессировала из машины, пытаясь оказаться подальше от него. Очевидно, она вытерпела тот поцелуй ради своей безопасности, но больше не испытывала никакого желания находиться рядом.

Он наблюдал за ней через паб и был рад тому, что теперь, после тесного замкнутого пространства машины, между ними есть небольшое расстояние. Драко бесчисленное количество раз представлял себе, каково это — держать Грейнджер у себя на коленях, но никогда не думал, что это может произойти против их воли в ловушке с четырьмя другими людьми. Это было сродни пытке.

Он почувствовал мягкий изгиб её талии под своими руками, когда притянул её к себе. Упругую округлость ягодиц, прижатых к его ногам. Тепло её бёдер там, где юбка задралась, не оставив между ними ничего, кроме его брюк. И её волосы. Боже, её волосы. Он тонул в них. Казалось невозможным, что запах ванили может быть таким сильным и в то же время неприторным, но это было так. Она окутывала его сознание мягким, сладким шёлком.

Единственное, о чём Драко сожалел, так это о том, что во время новогоднего поцелуя у него не было возможности коснуться её волос. Он так долго представлял, как зарывается пальцами в эти кудри, а когда ему выпал такой шанс, момент был слишком коротким. Он не сообразил.

Но потом Грейнджер сидела у него на коленях, и вся эта прекрасная копна соблазнительно лежала перед его лицом. И только Драко подумал, что хуже уже быть не может, как вдруг она это заметила и убрала волосы. Единственное, что было мучительнее, чем её локоны, задевающие его нос и щёки, — это её обнажённая шея и изящный изгиб плеча всего в нескольких сантиметрах от его рта.

Каждый раз, когда машина набирала скорость, Грейнджер снова прижималась к его груди, и этот гладкий участок кожи дразнил его. Хотелось открыть рот и провести нижней губой по её плечу. Страстно хотелось прижаться лицом к изгибу и впиться зубами в сухожилия её шеи. До боли хотелось провести языком по краю её уха и поцеловать впадинку.

Что он на самом деле сделал, так это попытался напрячь все мышцы своего тела одновременно и представить, как Снейп застал его за дрочкой. Последнее, что нужно было Драко, — так это бешеный стояк, чтобы укрепить свой статус в Зале Славы Чёртовых Маньяков.

Внезапно за столом раздался громкий смех, и он увидел, как Грейнджер вцепилась в руку мужчины рядом с ней. Её лицо расплылось в широкой улыбке, а голова откинулась назад, пока не упёрлась на плечо парня, сидящего с другой стороны. Тот наклонился и что-то сказал ей на ухо, и её глаза расширились от шока. Она прикрыла рот рукой, явно удивлённая новой информацией. Грейнджер указала пальцем на мужчину, которого всё ещё держала за руку, и вопросительно посмотрела на второго. Когда тот кивнул, она разразилась новой порцией смеха.

Драко отхлебнул из стакана. Он видел, как Грейнджер обменивалась такими непринуждёнными и нежными прикосновениями с Поттером и Уизли, но думал, что такое рождается из близости многолетней дружбы. То, что она вела себя так с мужчинами, которых он считал в лучшем случае случайными знакомыми, беспокоило его больше, чем ему хотелось бы. Очевидно, Грейнджер была девушкой дружелюбной и даже кокетливой.

Но не с ним. Воспоминание о том, как неподвижно она сидела на нём, словно статуя, было ещё свежо. Драко усмехнулся в стакан и покачал головой, когда виски обожгло ему горло. Чего ещё он ожидал? Грейнджер могла бы написать эссе длиной в шесть футов о причинах, по которым должна вести себя с ним холодно, напряжённо и недружелюбно. Зная её, можно было предположить, что в какой-то момент она так и поступила. Один невольный поцелуй был ничем по сравнению с годами жестокости, и Драко нужно было сделать всё возможное, чтобы помнить об этом.

Он тронул Томаса за руку, чтобы привлечь его внимание, и торопливо ушёл. Грейнджер даже не оглянулась, когда Драко пронёсся через паб и выскользнул через парадную дверь.

***

В субботу Гермиона проснулась поздно. Было уже почти десять, но в комнате царил полумрак. Она перевернулась на бок и за скоплением голых деревьев увидела грозовое небо. Она даже не пыталась отрицать, что цвет облаков напомнил ей его глаза. Застучали первые тяжёлые капли. Гермиона не вставала, чтобы сходить в туалет, пока мир не исчез за струящимся по стеклу дождём.

Она забралась обратно под одеяло и задремала. Когда она проснулась снова, было почти два. Гермиона перевернулась на спину, пытаясь найти положение, которое было бы удобным после столь долгого лежания. Её взгляд скользнул по потолку, усыпанному тенями, и она в десятый раз прокрутила в памяти ощущение тёплого дыхания Малфоя, опаляющего изгиб шеи. Вспомнила, какими большими были его руки на её талии, когда он притянул её к себе. Как его пальцы впились в её мягкую кожу по бокам. Как касалась спиной его груди, когда машина ускорялась.

Она чувствовала себя настолько жалкой, что сводило живот. Так унизительно, что Малфой был вынужден терпеть её прикосновения из светской любезности, а ей понравилось, она возбудилась, даже зная, какое отвращение он должен был испытывать. Гермиона избегала его весь вечер, стараясь насладиться обществом других, но всё же не смогла подавить разочарование, когда он покинул паб, даже не взглянув на неё. Она перевернулась на бок, зажмурила глаза и уткнулась лицом в подушку, невольно скривившись. Боже, она грёбаная королева драмы.

Когда Гермиона проснулась в следующий раз, солнце уже село. Она посмотрела на лампу, к которой не прикасалась весь день, и подумала, не включить ли её, но вместо этого перевернулась на спину и закрыла глаза. Какой, чёрт возьми, в этом смысл?

========== 3. Ужин и напитки в пабе в пятницу ==========

— Эй, погоди! Хотел спросить, ты придёшь в пятницу на ужин пропустить пару бокалов в пабе с Гермионой?

Драко застыл, едва привстав из-за парты. Томас засовывал книгу в сумку. Остальные студенты уже уходили.

— Ужин и пара бокалов в пабе в пятницу? — повторил Драко.

— Да.

— С Грейнджер?

— Да.

— Вчетвером?

— Да.

Он сглотнул, чувствуя, как голос предательски ломается.

— Эм, да, хорошо, полагаю, можно.

— Ура! Увидимся позже.

***

— Мы должны сходить на ужин в пятницу и пропустить пару бокалов в пабе с Драко.

Вилка замерла на полпути ко рту, Гермиона подняла голову и нервно рассмеялась.

— Да, звучит здорово, если не брать в расчёт, что Малфой никогда не согласится на ужин и пару бокалов со мной.

На лице Шеннон отразилось явное замешательство.

— О, правда, что ли? — она потёрла подбородок, как будто глубоко задумалась. — Интересно, ведь он уже сказал «да».

Гермиона уронила вилку.

— Что?

— Просто ужин и пара бокалов, очень непринуждённо, ничего особенного.

— Он согласился пойти?

— Да.

— На ужин и пару бокалов в паб в пятницу?

— Да.

— Со мной?

— Да.

— Вчетвером?

— Да.

— Во сколько?

***

— Эй, кстати, Гермиона согласилась пойти на ужин и пару бокалов в паб, так что в пятницу всё в силе.

Драко резко взглянул на Томаса.

— Что значит «согласилась»?

Томас открыл тетрадь и перевернул страницу.

— Это значит, что она пойдет и всё в силе.

— А до этого она не соглашалась?

Томас посмотрел на него, щёлкнув ручкой.

— Шеннон сказала мне об этом вчера.

Драко сузил глаза.

— То есть, когда ты спрашивал меня позавчера, она ещё не согласилась? Она знает, что я согласился первым?

— Не знаю, возможно.

Драко презрительно фыркнул.

— Это имеет какое-то значение? — уточнил Томас.

— Что? Нет, конечно, нет.

— Отлично, так что… договорились?

— Да. Хорошо.

Это было не хорошо.

***

Гермиона разглаживала блузку, пока бежала по улице. Ей потребовалось слишком много времени, чтобы выбрать, в чём пойти, и она уже почти опаздывала.

Открыв дверь в паб, она сразу же заметила белоснежную голову Малфоя. Отлично, все в сборе. Гермиона избавилась от пальто и быстро проследовала к ним, с облегчением отметив, что ей оставили место рядом с Шеннон. Со стороны этой парочки было весьма предусмотрительно сесть напротив друг друга, чтобы подчеркнуть, что это не двойное свидание, несмотря на то, что там её трепещущий живот пытался себе вообразить.

— Всем привет, — радостно сказала Гермиона, надеясь, что никто не заметил, как её голос поднялся на несколько октав.

Только она подошла к своему стулу, Малфой резко встал, и Гермиона замерла, уставившись на него. Очевидно, он тут же пожалел об этом поступке.

— Малфой.

Он прочистил горло и сел обратно.

— Грейнджер, — хрипло ответил он.

Она села и поприветствовала остальных, мысленно благодаря их за столь обнадёживающее присутствие.

С Томасом и Шеннон, как обычно, разговор клеился легко. Малфой же давал о себе знать лишь время от времени, и то в основном только отвечая на прямые вопросы. Гермионе весьма успешно удавалось не думать о том, каково это — сидеть у него на коленях. И она определённо не смотрела на его широкую грудь. И точно не задавалась вопросом, был ли его чёрный свитер таким же мягким, как тот, на Новый год.

Время от времени она пересекалась взглядом с Малфоем и подозревала, что он так же старательно делает вид, будто это самое обычное стечение обстоятельств, будто для них было совершенно нормальным сидеть друг напротив друга, ужиная.

Она задавалась вопросом, что было бы, представь их Шеннон действительно впервые на той вечеринке. Нашли бы они общий язык? Она определённо была бы напугана. Даже если не брать в расчёт его внешность, его присутствие само по себе сопровождалось неким напряжением. Но он оказался бы интересным и остроумным, а это точно заинтриговало бы её. И как бы ненавистна ни была эта мысль, одобрение Шеннон тоже многое значило. Возможно, он бы ей понравился.

Гермиона наблюдала из-под ресниц, как он кивал, слушая очередную историю Шеннон. На его губах мелькала слабая улыбка, которая отчасти смягчала его внешнюю суровость. Скорее всего, он бы ей понравился. Конечно, через какое-то время он узнал бы о статусе её крови, и любой гипотетический интерес, который мог у него появиться к ней, перестал бы иметь значение. Но, кто знает, может, они смогли бы стать друзьями.

Шеннон искоса бросила на неё взгляд, и пришлось попытаться вернуться в разговор.

— Как продвигается твоя диссертация? — спросила Гермиона Томаса.

— Мм, — пропел он, делая глоток. — Хорошо, на самом деле. Лучше. Нашёл на прошлой неделе отличный источник, и он помог, наконец, сдвинуться с мёртвой точки.

— О, это замечательно, — Гермиона улыбнулась. — А как насчёт тебя, Малфой? Какую тему ты выбрал?

Он поднял взгляд, не убирая стакан от лица.

— Цирцея, — проговорил он, выдержав долгую паузу.

— О, как интересно, — воодушевилась она. — Безусловно важная мифологическая фигура.

— И правда.

Гермиона продолжила смотреть на него, но Малфой, казалось, не собирался развивать эту тему дальше. Пожав плечами, она решила было вернуться к своему сэндвичу, но он заговорил снова:

— Она образец женского коварства, согласна, Грейнджер?

Гермиона застыла с открытым ртом, а сэндвич так и остался где-то под подбородком.

— Поучительная сказка о том, к чему приводит позволение сексуально раскрепощенным женщинам накапливать специализированные знания на одном уровне с мужчинами,{?}[Прим. перев.: Древнегреческая богиня Цирцея считалась коварной обольстительницей, она «заманивала» мужчин на свой остров, а затем превращала в животных. Её образ часто воспринимается буквально и осуждается, но так же существует точка зрения, что проблема всё же не в бесчестии богини как образа красивой женщины, а в низменности помыслов самих мужчин.] — его глаза опасно сверкнули, и уголок рта растянулся в ухмылке.

— Это нелепо, — прошипела она.

— Тебе не кажется, что её история отлично демонстрирует, как женщины всегда будут пользоваться слабостями мужчин?

Гермиона почувствовала, как лицо начинает гореть, и отложила бутерброд, осознав, что слишком сильно впивается пальцами в мягкий хлеб.

— Нет. Конечно, не…

— Что женщинам никогда нельзя по-настоящему доверять, особенно в вопросах…

— Нет! — практически закричала она, ударив рукой по столу. Она сделала успокаивающий вдох и прищурила глаза. — Ты не можешь в это верить.

— Он и не верит, — усмехнулся Томас.

Гермиона уставилась на него, а Шеннон спрятала улыбку в салфетке.

— Но, по-видимому, наш профессор другого мнения, — продолжил Томас. — Я подошёл и представился Драко после того, как он потратил всю лекцию, отчитывая сексистского ублюдка по этому поводу.

Гермиона оглянулась на Малфоя. Его глаза всё ещё блестели, но теперь она заметила, что это скорее озорство, чем злоба.

— О.

Несколько секунд она смотрела вниз, вытирая салфеткой руки, прежде чем перекинуть волосы через плечо.

— Ну, спасибо за пояснение, полагаю. — Она задумалась на мгновение, затем подняла взгляд и добавила: — Лично я всегда думала, что её история действительно хороший пример того, насколько эффективным может быть перевоплощение в животных в качестве наказания.

Она изогнула бровь, искусно изображая фирменный жест Малфоя, и с удовлетворением отметила промелькнувшую в его глазах вспышку гнева.

— Он всегда был таким дерзким в школе? — спросил Томас. — Любопытно узнать немного о юном Драко.

— О, эм, дерзким? — повторила Гермиона, опустив взгляд. — Не знаю, не на уроках, — пробормотала она, уверенная, что Малфою смена темы была ещё менее приятна, чем ей.

— Значит, вне уроков? — не отступал Томас, в нетерпении наклонившись вперёд. — Давай, каким же он был?

Гермиона рискнула взглянуть на Малфоя, и перемена в его лице шокировала её: стёрлось дразнящее веселье, губы сжались в тонкую линию, а взгляд стал жёстким.

— О, я не знаю. Полагаю, слегка хулиганистым, — сказала она Томасу, поёрзав на стуле, и тихо добавила, — как многие дети.

Малфой фыркнул, и она посмотрела на него. Снова как будто другой человек занял его место. Его настроение могло поменяться за секунду. И теперь ироничная усмешка скривила его лицо. Именно так он мог бы смотреть на неё скорее через весь Большой зал, нежели с другого конца стола в обычном пабе.

— Как по-гри… грейнджеровски, — протянул он. — Это ты была слегка хулиганистой, — он указал на неё длинным пальцем. — Почему бы тебе не рассказать, каким я был на самом деле?

Она снова неловко поёрзала, но не смогла отвести взгляд от этих глаз.

— Неважно, мы были детьми…

Он усмехнулся, и Гермиона почувствовала, как лицо опять краснеет. Почему он это делает? Почему он хочет, чтобы она рассказала о том, каким он был?

— Давай, Грейнджер, мне не нужна твоя преданность.

— Дело не в преданности, Малфой, нет никакого смысла в…

— И правда. Ты привыкла скорее опираться на идиотскую слепую веру, чем на настоящую преданность, если я правильно помню.

И в этот момент что-то в ней щёлкнуло.

— Настоящая преданность? И чему Малфои были когда-либо преданы? Деньги, статус, чистота? — Она наклонилась через стол, бросая ему вызов. — Я знаю о преданности больше, чем тебе могло бы даже присниться.

Он повторил её позу, сокращая расстояние между их лицами. Его голос был таким низким, что ощущался практически как шипение.

— Расскажи об этом Уизли.

Это было как удар. Она отшатнулась, и вот теперь его усмешка стала поистине злой.

— Как ты смеешь, — сказала она дрожащим голосом. — Я любила Рона. И Гарри. Они были моими лучшими друзьями. Тот вид дружбы, о котором ты ничего не знаешь, поскольку он предполагает, что надо заботиться о ком-то кроме себя чуть дольше двух секунд.

— Дружба? — повторил он, подняв обе брови. — Так вот что это было? А выглядело так, будто ты провела семь лет, бегая за двумя парнями, которые не хотели от тебя ничего, кроме готовых домашних заданий. И в итоге ты отчаялась настолько, что окончательно всё испортила.

Всё её тело дрожало от ярости. Она чувствовала, как слёзы обжигают глаза, и это только усиливало гнев.

— Ты ничего не знаешь. Это… это неправда.

— Неужели, Грейнджер? — Он выглядел так, будто тщательно смаковал на языке каждое следующее слово. — Ну, школа закончилась, и где они?

Она схватилась за край стола и встала так стремительно, что её стул отлетел назад.

— Ты низок, — как плевок в его лицо.

— Так-то лучше, — он лениво откинулся на спинку стула, не опуская взгляда.

— Я тебя ненавижу, — вскипела она.

Малфой кивнул.

— Не сомневаюсь.

Она ударилась бедром об угол стола и пролила стакан с водой, когда бросилась к выходу. Сорвав пальто с одного из крючков у двери, она вылетела на улицу.

***

Драко закрыл глаза и откинул голову.

— Закончил? — спросил Томас. Его голос был чистым льдом.

Драко тяжело вздохнул.

— Да.

— Хорошо, потому что у тебя ровно три секунды, чтобы поднять свою задницу и исправить это.

Он потёр руками лицо и посмотрел на них.

— Я изв…

Шеннон прервала его взмахом руки.

— Выметайся, Драко.

Он встал, не сказав больше ни слова, и практически выбежал за дверь. Он остановился на тротуаре, глядя по сторонам в поисках Грейнджер. И через секунду заметил её на другой стороне дороги в нескольких метрах от себя. Драко проскочил через переход и начал пробираться сквозь толпу.

— Грейнджер! — Она всё ещё была достаточно далеко, но он был уверен, что она услышала его. — Грейнджер!

Она не сбавила шаг.

Его преимущество в росте упрощало задачу. Она уже собиралась повернуть за угол, когда он схватил её за локоть.

— Грейн…

— Не смей меня трогать! — рявкнула она, поворачиваясь к нему лицом.

Его живот сжался при виде дорожек слёз на её щеках. Сколько раз он заставлял её плакать?

— Ты не имел права! — закричала она. — Нам было страшно. Мы понятия не имели, что делаем. Каждый день казался последним, и если мы не умирали, то умирал кто-то другой, кто-то, кого мы любили, и всё только потому, что мы действовали недостаточно быстро! И когда Рон ушёл…

Её голос треснул, и она закрыла лицо руками.

— Я не знала, увижу ли я его когда-нибудь снова. Мы с Гарри остались одни. Совсем одни. Такие одинокие.

Тут она подняла взгляд, и его вздох застрял в горле. Грейнджер была полностью разбита. За гранью всего, что он когда-либо видел на её лице раньше.

— Ты думаешь, я не знаю, насколько я облажалась? Я сделала всё, что могла, чтобы выжить и спасти людей, которых любила, и всё равно потеряла их всех, — она невесело усмехнулась, послав холодок по его позвоночнику. — Если ты переживаешь, будто я не знаю, какого ты обо мне мнения, не стоит. Этот урок я выучила давным-давно.

Драко стерпел бы её ярость. Он ожидал её, сам спровоцировал. Но это… эту сломленную, побеждённую Грейнджер он не мог вынести.

— Ты облажалась? — бросил он в ответ, тряся головой. — Ты сама себя слышишь? Понимаю, ты живешь, чтобы быть лучшей во всём, и жаль тебя расстраивать, но именно я всегда буду на голову выше в категории «ёбаное дерьмо, которое я делал во время войны».

— Это разные вещи.

Драко тут же прервал её:

— Не могла бы ты заткнуться нахер! — проревел он, сделав несколько шагов вперёд, пока не навис над ней. — Ты даже представить себе не можешь, что я делал и что я видел.

— Мне не нужно представлять, что ты там видел! — провопила она, ткнув его пальцем в грудь. — У меня есть реальное воспоминание о том, как ты смотрел на меня на своём чертовом полу! И я никогда не забуду, что такое Круциатус!

— Как и я! — проорал он ей в лицо.

— Мои поздравления, нас всех пытали! — продолжила она, подняв руки вверх. — Так почему же ты так отчаянно поливал меня дерьмом?!

Его сдержанность наконец дала трещину.

— Потому что я завидовал!

Её рот распахнулся, и она медленно моргнула несколько раз, как будто под Конфундусом.

Драко зарычал в отчаянии и отвернулся. Идеально, просто, блядь, идеально.

— Завидовал? — повторила она, теперь её голос стал тише.

Он вздохнул и повернулся, но не поднимал глаз.

— Да.

— Из… чему?

Поттеру, очевидно.

— Всем вам, — сказал он в итоге. Это тоже было правдой.

— Почему? — она говорила так тихо, что он едва расслышал.

Наконец Драко поднял взгляд и встретился с её глазами.

— Потому что вы были на правильной стороне.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Грейнджер неловко топталась на месте, и, казалось, вот-вот скажет что-то успокаивающее, поэтому он быстро отмахнулся от неё.

— Просто забудь. Это было… — он смутно махнул рукой в сторону паба. — Это была ошибка.

И пока Грейнджер не успела ответить, развернулся и ушёл.

Драко завернул за первый попавшийся угол, лишь бы не оглянуться на неё. Его хватило на тридцать секунд, прежде чем он пнул валяющуюся под ногами бутылку, разбив её о ближайшую стену.

— Блядь! — прокричал он, ловя настороженные взгляды нескольких прохожих.

Он не останавливался, не колебался. Ему нужно было продолжать двигаться. Ему нужно было уйти как можно дальше от неё.

Что, чёрт возьми, с ним было не так? Почему он саботировал всё потенциально хорошее в своей жизни?

Он мог бы подружиться с Грейнджер в другой жизни. Он был уверен в этом. Ему нравилось раздражать её, и он наслаждался этим ещё сильнее, когда она отвечала. Они бросали бы друг другу вызов, и она была бы достойным противником. Они могли бы быть друзьями.

Но в этой жизни? Когда любое упоминание об их школьных годах стирало веселье с её лица и заставляло извиваться на месте, пытаясь подобрать слова, чтобы не показать его самым презренным куском дерьма, который только видел Хогвартс? Невозможно.

Ему и так противно вспоминать о своём поведении, но наблюдать её отчаянные попытки прикрыть то, как он вёл себя по отношению к ней, было уже слишком.

Он огрызался и бил по тому, что, знал, ранит сильнее всего. Она проговорилась на Новый год, намекнула на интимные детали, связанные с распадом Золотого трио, и он заставил её заплатить за эту ошибку. Это был удар ниже пояса, и он наслаждался результатом.

Её глаза расширились от шока и отвращения. Она, очевидно, уже позволила себе забыть, насколько он может быть жестоким. Ей нужно было напомнить.

Драко вдруг осознал, что ноги сами привели его обратно к пабу. За окном Томас и Шеннон разговаривали, склонив головы. Он почти забыл о них. Он пронёсся мимо двери, до того как они смогли бы его заметить.

Как, чёрт возьми, он должен был объяснять им своё поведение?

Ёбаная Грейнджер.

Всё шло хорошо, пока она не появилась. У него наконец была возможность начать всё сначала и завести друзей без какого-либо влияния его фамилии, его семьи, его прошлого. С Грейнджер же… Она была как огромное зеркало, заставляющее вспоминать о худших частях своей жизни, о себе. И если быть честным, то какая-то его часть даже считала, что он этого заслуживает. Но вот Грейнджер и его друзья точно не заслуживали стать сопутствующим ущербом в его неспособности справиться со своим прошлым.

Мысль о возможной потере Томаса и Шеннон ощущалась как свинец в кишечнике. Они предоставили ему убежище, которое он никогда не ожидал найти за пределами волшебного мира. Они с готовностью приняли его в свою жизнь, несмотря на его нерешительность и замкнутость. Они никогда не относились к нему как к чужаку, как бы странно он себя ни вёл.

Драко тут же решил, что сделает всё возможное, чтобы удержать их. Он найдёт способ защитить их, даже, если потребуется, от самого себя. Хотя после шоу, которое он только что провернул, сомнительно, что это всё ещё было его решение.

========== 4. Извинения и приглашения ==========

— Так ты всё исправил? — спросил Томас, садясь с ним за парту.

Драко заколебался лишь на мгновение.

— Нет, я бы так не сказал, — не было смысла притворяться, что он не понимает, о чём речь.

— Ну, ты хотя бы извинился?

Томас, опираясь локтем на парту, развернулся на девяносто градусов, чтобы встретиться с Драко взглядом. Тот упрямо продолжал смотреть вперёд. По какой-то причине Драко было сложно скрыть свои мысли от друга. Сложнее, чем от кого-либо другого. Он всерьёз задумался, что его окклюменция работала так хорошо только потому, что он всегда прятался от волшебников; Томас же, как бы Драко ни старался, мог прочесть его как открытую книгу.

— Эм, — он вспомнил разговор с Грейнджер, — вообще-то, нет, не думаю.

Краем глаза Драко заметил, как на лице Томаса появилось страдальческое выражение. Когда подробностей не последовало, он уронил голову на руку, которой опирался о парту. Томас провёл ладонью по своим коротко остриженным каштановым волосам и устроился поудобнее, по-видимому, готовясь к тому, чтобы основательно разозлиться.

— Что же ты тогда сделал? — наконец спросил он.

— Я позволил ей немного покричать на меня.

Томас фыркнул.

— О, ты «позволил ей», да? Поверь мне, Гермиона, может, и миниатюрная, но она могла бы надрать тебе задницу, если бы действительно захотела. Ты не можешь ей ничего позволить.

Драко издал неразборчивый звук, понимая, что Томас понятия не имеет, как же прав, и прочистил горло.

— На самом деле, я на неё тоже немного накричал.

Томас тяжело вздохнул.

— Почему я не удивлён?

— Это всё было ошибкой.

— Да, она сказала, что ты так и сказал.

Драко пристально посмотрел на него.

— Ты говорил с ней об этом?

Томас выглядел оскорблённым, когда кивнул.

Драко закатил глаза.

— Так почему мы ведём этот разговор?

— Ну, я должен был убедиться, что ты не думаешь, будто то, что ты сделал, исправило ситуацию. Инструкция была очень простой, и я не могу понять, где ты ошибся.

Драко хмыкнул: его отношения с Грейнджер никогда не были простыми.

— Кто сказал, что я хочу что-то исправлять?

Томас рассмеялся.

— О, прошу. Избавь меня от этой театральщины. Никогда ещё не было так ясно, что вы двое…

Драко предупреждающе вскинул руку.

— Если ты скажешь слово «пара», я отвешу тебе такую пощёчину, что твои глазные яблоки поменяются местами.

Томас только ухмыльнулся.

— Теперь, когда мы закончили притворяться, что ты не хочешь всё исправить, почему бы тебе не рассказать, как ты на самом деле будешь это делать.

Драко зажмурился и уронил голову на парту. Гладкое дерево было на удивление прохладным.

— Тебе не приходило в голову, что, возможно, исправить ситуацию с Грейнджер означает держаться от неё как можно дальше?

— Нет, — просто ответил Томас.

— Чёрт, — пробормотал Драко.

Правда заключалась в том, что последние три дня он провёл, пытаясь придумать хоть какой-то разумный план действий по выполнению просьбы Томаса. Драко не хотел отказываться от своих друзей, а это означало, что ему придётся найти способ, как вежливо взаимодействовать с Грейнджер.

— Окей, — внезапно сказал Томас, похлопав Драко по спине. — Допустим, у Гермионы просто какое-то особое влияние на твои выдающиеся навыки критического мышления.

Драко хмыкнул.

— Завтра в семь часов утра ты пойдёшь в кафе и купишь Гермионе чашку кофе. Извинишься, а Шеннон за тобой присмотрит.

Драко повернул голову, щекой прижавшись к дереву. Он посмотрел на Томаса прищуренным взглядом.

— Посещение с надзором? Это так необходимо?

— Учитывая твою последнюю выходку? Определённо, — Томас продолжил ухмыляться. Он схватил Драко за плечо и оторвал его от парты. — А теперь перестань дуться. Всё будет в порядке. Просто постарайся быть хотя бы на пятьдесят процентов меньшим мудаком.

***

Гермиона не удивилась, когда ровно в семь часов в кафе вошёл Малфой, хотя она сомневалась, что он появится, поэтому заключила пари с Шеннон. Та как раз сейчас крутила завязки своего фартука в замысловатом победном танце за прилавком, пока Малфой направлялся к столику Гермионы. Она не могла сдержать улыбки, несмотря на то, что на следующий девичник вино приносить придётся ей.

— Доброе утро, — весело поздоровалась она, когда он сел напротив.

Малфой нахмурился: её бодрое настроение напрягло его. Ей это нравилось.

— Доброе, — неуверенно ответил он.

Она мгновение смотрела на него, а затем приподняла бровь.

— Разве ты не должен был принести мне чашечку кофе?

На его щеках выступили два симметричных розовых пятна.

— О, так вы все вместе участвуете в этом плане, да? Ты хоть представляешь, как это унизительно? — огрызнулся он.

Улыбка Гермионы стала шире. Она оперлась локтями на стол и положила подбородок на сцепленные руки.

— Конечно. Как ты думаешь, почему я здесь?

Малфой ничего не сказал, но она заметила, как напряглась его челюсть. Наконец он встал, снял пальто, бросил его наспинку стула и подошёл к прилавку. Он стоял к Гермионе спиной, пока Шеннон готовила им напитки.

Трёх дней было более чем достаточно, чтобы Гермиона смирилась с тем, что хочет услышать извинения от Малфоя. Когда накал противостояния спал, ей стало ясно, что произошло.

Очевидно, Малфоя смущала мысль о том, что его друзья узнают, каким он был в школе. В той ситуации у неё было право: рассказать им или нет. Неудивительно, что он так плохо отреагировал на чувство беспомощности. Гермиона думала, что в его жизни было довольно много подобных ситуаций, поэтому, естественно, он как можно быстрее перевёл стрелки на неё. Малфой спровоцировал её тем, что, как он точно знал, сильнее всего причинит ей боль. Она попалась в его ловушку.

По иронии судьбы, он тоже попал в свою ловушку, после того как начал преследовать её на улице. Гермиона знала, что он никогда бы намеренно не признался в зависти, особенно к ней, Гарри и Рону.

Она бы не сказала ему этого, но его случайное признание охладило пламя её гнева больше, чем любые извинения. У неё были сильные подозрения, что Малфой никогда не был настоящим последователем Волан-де-Морта. Возможно, у него были унаследованные предрассудки, но он никогда не казался солдатом Тьмы. Гермиона думала, что его отказ опознать их троих в поместье был самым конкретным доказательством, которое она когда-либо получала. Она никак не ожидала услышать эти слова из его уст.

Малфой вернулся с двумя чашками. Она снова улыбнулась, гадая, сколько его однокурсников ходят на лекции в костюмах-тройках. Его был аспидно-серого цвета. Белая рубашка, тёмно-зелёный галстук, а покрой на плечах настолько идеальный, что Гермиона успела начать очаровываться. Пока он нёс чашки, согнув обе руки в локтях, сквозь безупречный крой рукавов были отчётливо видны бицепсы. Ей стало интересно, чем он занимался, чтобы поддерживать форму без квиддича. Когда Малфой подошёл к столу, её щёки уже залил румянец, и Гермиона перестала пялиться, отдав всё своё внимание кофе.

Он молчал, пока она размешивала сахар, откладывала ложку и делала первый робкий глоток. Когда Гермиона поставила чашку и подняла взгляд, Малфой заговорил:

— Я прошу прощения за своё поведение в пятницу, — он произнёс эти слова быстро и коротко вздохнул, как будто почувствовал облегчение оттого, что закончил предложение. — Я не имел права так говорить о твоих личных делах. — Он на мгновение замолчал, выглядя задумчивым. — Несмотря на то, что я сказал, меня на самом деле не беспокоит, что ты предаёшь доверие Уизела. Вообще-то, я нахожу это довольно приятным и надеюсь, что ты будешь продолжать делать это при любой возможности в будущем.

Она закатила глаза.

— Однако это к делу не относится, — продолжил Малфой. — Я приношу извинения за то, как с тобой разговаривал.

Было ясно, что он закончил, но она молчала. Гермиона просто смотрела на него, не моргая. Его глаза бегали по её лицу в поисках хоть какой-то реакции. Спустя почти минуту Малфой поёрзал на стуле.

— Ну? — взволнованно спросил он.

— Что ну? — спросила она, сохраняя непроницаемое выражение лица.

— Ты не хочешь ничего сказать?

— Нет, — беспечно ответила она, наконец позволив улыбке медленно расползтись по своему лицу. — Я буду продолжать запечатлять этот момент в памяти. — Она под прямым углом подняла большие и указательные пальцы, имитируя рамку. Гермиона закрыла один глаз и поместила лицо Малфоя в квадрат. — Драко Малфой… робеет.

Трудно было сказать, какая из эмоций, отразившихся на его лице, была преобладающей: шок или возмущение. Его глаза расширились, но на щеках снова появились розовые пятна. И на этот раз они сопровождались гневным румянцем на шее.

— Я не робею, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Немного.

— Я н…

Гермиона перебила его, громко отхлебнув из чашки.

— Кстати, спасибо за кофе, — она просияла.

Казалось, Малфой едва сдерживался, чтобы не швырнуть ей чашку в лицо.

Гермиона наигранно пристально посмотрела на настенные часы позади него.

— Что ж, как бы мне ни нравилось смотреть, как ты вымаливаешь у меня прощение, мне, к сожалению, пора на работу.

Он беззвучно шевелил губами, пока она поднималась на ноги. Когда Гермиона взяла сумку и направилась к двери, Малфой обрёл дар речи:

— Я не вым…

— О, Малфой, — сказала она, перекидывая волосы через плечо и оглядываясь. — Извинения приняты.

***

Дерзкая маленькая ведьма. Очевидно, никакой необходимости в извинениях не было. Вся эта шарада была просто предлогом, чтобы сбить с него спесь. Может, в гриффиндорской храбрости и был толк. Не прошло и четырёх дней с тех пор, как она стояла перед ним и плакала о потере своих друзей. А сегодня утром у неё хватило наглости не просто посмотреть ему в глаза, но и поддразнить его. Драко был уверен, что если бы ситуация была обратной и Грейнджер увидела бы его слёзы, он, скорее всего, сел бы на ближайший грузовой корабль до Антарктиды.

Он был впечатлён. И тут же сморщил от этого нос. Но, Мерлин, если Грейнджер была способна так быстро перейти от такого уровня уязвимости к тому, чтобы снова подкалывать его, то она и правда ему не по плечу.

Грейнджер приняла его извинения. Драко вышел из себя, накричал на неё, заставил её плакать, и она простила его. Возможно, они могли бы стать друзьями. Если он не мог справиться с ней, возможно, она сможет.

— Налить ещё? — Шеннон возникла рядом со столом.

Драко понял, что слишком долго вертелся на стуле, глядя Грейнджер вслед. Он опустил взгляд на нетронутый кофе.

— Нет, спасибо. Хватит с меня.

Шеннон бросила быстрый взгляд на пустой прилавок, а затем села на освободившееся место Грейнджер.

— Знаю, у меня абсолютно никаких шансов получить прямой ответ, но я ничего не могу с собой поделать. — Она наклонилась к нему. — Что между вами двумя?

Он посмотрел на неё, даже не пытаясь скрыть свои мысли. Противоречивые эмоции, которые она, несомненно, могла прочесть на его лице, только подкрепили бы его следующее заявление.

— Всё сложно.

У Шеннон хватило наглости хихикнуть.

— Что? — огрызнулся он.

— О, ничего, — беззаботно ответила она. — Просто иногда я забываю, как сильно мне нравится быть правой.

Драко уставился на неё, когда она встала, чтобы поприветствовать клиента.

Проходя мимо, Шеннон положила руку ему на плечо.

— Она ответила мне точно так же.

***

Гермиона подняла глаза, услышав стук в стену своей кабинки. Гарри высунулся в проём.

— Есть минутка? — спросил он.

Она отложила перо.

— Конечно, что такое?

— У тебя есть планы на пятницу?

В голове быстро всплыл разговор, который у неё состоялся с Малфоем этим утром, и Гермиона подумала о возможности увидеть его на пятничной посиделке.

— Э-э, — она засомневалась.

Гарри шагнул внутрь.

— Понимаю, всё в последнюю минуту, но я не был уверен, что ты… — он резко замолчал. — День рождения Рона. Вечеринка в Норе. Пожалуйста, приходи.

Конечно, день рождения Рона. Боже, неужели уже почти март?

— О, точно. — Она посмотрела на полное надежды лицо Гарри. На прошлой неделе Гермиона, вероятно, придумала бы оправдание, но её ссора с Малфоем кое-что прояснила. Тогда она впервые вслух оправдывалась перед кем-то за свои поступки, и оказалось, что ей самой нужно было услышать это больше, чем кому-либо другому. То, что произошло между ней и Гарри в той палатке, было вопросом выживания.

Она кивнула.

— Да, конечно, я приду.

— Отлично! — воскликнул он так, будто действительно был рад. — Гермиона, это здорово. Мы… — Гарри снова оборвал себя. — Будет здорово, если ты придёшь. Начало в семь.

— Хорошо, — она слегка улыбнулась.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Гарри?

Он остановился в проёме и оглянулся.

— Спасибо.

========== 5. Все хотят встретиться с маглами ==========

Гермиона колебалась, глядя на резиновые сапоги, раскиданные у входа. Она сделала глубокий вдох и поборола настойчивое желание просто развернуться и уйти. Кончиками пальцев она ощутила холод медного дверного молоточка, звук которого эхом разнёсся по тихому двору, и прочистила горло, услышав, как кто-то подходит с другой стороны двери.

Её глаза на мгновение расширились, когда она заметила, что рыжие волосы, показавшиеся в проёме, принадлежат Рону, но быстро пришла в себя.

— С днём рождения! — воскликнула Гермиона, протянув ему бутылку огденского. Это был ужасно обезличенный подарок, и она чувствовала себя виноватой из-за этого. Хотя, если быть честной, Гарри сообщил ей о вечеринке всего два дня назад. Но если быть ещё честнее, когда-то у неё уходили недели на поиск подарка для Рона.

К её удивлению, Рон принял бутылку с усмешкой.

— Спасибо, Миона, — невнятно проговорил он. — А я уж думал, что пить больше нечего.

Он протянул свободную руку и заключил Гермиону в крепкие объятия. Её плечи прижались к ушам, но он, казалось, этого не заметил.

Через мгновение он отпустил её, зубами вытащил пробку и сделал большой глоток, прежде чем предложить бутылку ей. Гермиона была слишком ошеломлена приветствием Рона и безропотно выпила.

— Так держать, — одобрительно сказал он и, закрыв дверь, потянул Гермиону в гостиную. — Миона здесь, народ, вот теперь начинается настоящая вечеринка!

Она слегка покраснела, когда все разом повернулись к ним. Миссис Уизли засуетилась и подошла, чтобы крепко обнять её.

— Здравствуй, дорогая. О, как приятно тебя видеть!

— Здравствуйте, миссис Уизли, — Гермиона ответила взаимностью на второе неожиданное объятие за вечер. — Спасибо, что пригласили меня.

— Конечно, дорогая, конечно, — она отстранилась и заметила бутылку в руках Рона. — Почему бы тебе не отдать это мне, дорогой, я отнесу её к другим напиткам.

Рон попытался защитить свой подарок, случайно выплеснув часть содержимого на туфли Гермионы.

— Я ещё не закончил.

— Рон, — быстро проговорила миссис Уизли, — ты обливаешь Гермиону.

— Всё в порядке, — пробормотала она, в надежде поскорее выпутаться из сложившейся ситуации.

— Да! — Рон притянул Гермиону к себе, обнимая её за плечи. — Гермиона не против немного испачкаться. — Он сунул бутылку ей в руки и постучал по ней. — Ну же, пей. Это ведь вечеринка!

Гермиона сделала небольшой глоток и попыталась вернуть напиток, но Рон оттолкнул его обратно.

Миссис Уизли явно теряла терпение.

— Ты заставляешь Гермиону чувствовать себя некомфортно, Рон, — низким голосом сказала она.

Рон открыл было рот, чтобы ответить, но тут вмешался Гарри:

— Давай я возьму пальто, — предложил он, забирая огневиски.

— О, думаешь, ты знаешь, как помочь Гермионе почувствовать себя комфортно, а? — съязвил Рон.

— Здесь жарко, Рон. Любому было бы комфортнее без пальто, — ответил Гарри таким тоном, будто общался с младенцем.

Рон усмехнулся, выхватил бутылку из рук Гарри и убежал, пока Гермиона боролась с пуговицами.

— Мне так жаль, дорогая, — сказала миссис Уизли, сложив руки на груди. — Не будь к нему слишком строга. В конце концов, сегодня его день рождения, да и последние дни выдались очень тяжёлыми.

Гермиона неловко переступила с ноги на ногу, вложив пальто в протянутую Гарри руку.

— Всё в порядке, — тихо повторила она.

Миссис Уизли похлопала её по руке и, развернувшись, последовала за Роном. Гарри лишь пожал плечами и отправился вешать пальто.

Гермиона натянуто улыбнулась, осматривая комнату, и на секунду задумалась, сможет ли она трансгрессировать прямо из дома.

— Всё это напряжение не только из-за тебя.

Гермиона обернулась и в дверях увидела Джинни. Она сделала шаг вперёд и предложила ей сливочное пиво.

— А? — неуверенно произнесла Гермиона в ответ. Джинни была не из тех, кто стесняется в выражениях, и поэтому Гермиона по возможности старалась избегать с ней встреч один на один. За последний год они едва ли обменялись десятком слов. Гермиона нервно отпила предложенный напиток.

— Его только что бросили, — прямо сказала Джинни.

— О, я даже не знала, что он с кем-то встречается.

— Не особо долгие отношения.

— О, — Гермиона очень хотела, чтобы ей было что ещё на это ответить.

— Лично я думаю, что ему изменили, и поэтому он так тяжело переносит расставание.

Гермиона моментально ощетинилась. Подтекст был тонким, но предельно ясным.

— Я никогда не изменяла Рону.

— Нет, не изменяла.

— Мы не были вместе.

— Нет, не были.

Гермиона внимательно наблюдала за Джинни, но её лицо не выражало никаких эмоций, можно было даже предположить, что ей скучно.

— Ты же знаешь, что Гарри тоже никогда не изменял мне, — немного помедлив, произнесла Джинни.

Гермиона нервно сглотнула.

— Знаю.

— Мы тогда не были вместе.

— Знаю.

— И всё равно ты вся такая нервная рядом со мной.

Глаз Гермионы непроизвольно дёрнулся, и лицо Джинни расплылось в ухмылке.

— Если ты специально, то вышло просто идеально.

— К сожалению, нет, — бросила Гермиона и осушила стакан.

Джинни вытянула руку, чтобы его забрать, и жестом пригласила Гермиону следовать за ней на кухню. Казалось, здесь ничего не изменилось с тех времён, когда она считала это место своим вторым домом. Ничего, кроме неё самой.

Джинни протянула ей ещё один стакан и облокотилась на столешницу.

— Итак, ты знаешь, что мы не были вместе, и ты знаешь, что я знаю, что мы не были вместе, так к чему такая нервозность?

Гермиона вздохнула.

— А ты бы не нервничала?

— Нет, но ты гораздо большая ханжа, чем я, — пожала плечами Джинни.

— Я не ханжа, — вспыхнула Гермиона.

— Да ладно? С кем же ещё ты спала в таком случае?

Гермиона поёжилась.

— Какое это имеет значение?

— Просвети меня, — сказала Джинни и сделала большой глоток. — Как ещё я поверю, что ты не сохнешь по моему жениху?

— О, кстати, поздравляю, — отчаянно попыталась сменить тему Гермиона.

— Кто ещё?

Гермиона простонала от отчаяния.

— Никого особенного. Просто интрижки, знаешь, как это бывает.

— Сколько парней?

— Ну, два и…

— И? Звучит многообещающе!

Гермиона замерла, услышав новый голос, и, повернувшись, увидела в дверях улыбающегося Джорджа.

— И девушка, которую я встретила в клубе, — закончила она, ухмыляясь ему в ответ.

Он схватился за сердце, изображая, как падает в обморок.

— О, Гермиона — похитительница женских сердец, — он выпрямился и обнял её. — Я всегда знал, что ты будешь моей любимой невесткой.

— Знаешь, а я спала с Дином, — призналась Джинни, как будто их разговор никто и не прерывал.

— И теперь мне пора, — сказал Джордж, отдав Гермионе честь, прежде чем выскользнуть за дверь с четырьмя прижатыми к груди бутылками сливочного пива.

— Пока вы все охотились за крестражами.

— Нет, я этого не знала.

— Стало легче? — спросила Джинни, склонив голову.

Какое-то время Гермиона просто смотрела на неё. Она знала, что Гарри закончил отношения с Джинни ещё до того, как они отправились на поиски крестражей, но осознание, что Джинни не ждала его, заставляло посмотреть на ситуацию по-новому. Особенно учитывая, что Рон-то как раз, видимо, надеялся, что его Гермиона ждать будет.

— На самом деле, да.

Джинни наклонилась вперёд и чокнулась с Гермионой. Они обе выпили.

— Невестка? — Гермиона указала большим пальцем на дверь, за которой исчез Джордж.

Джинни закатила глаза.

— Ну, теперь, когда Рон снова одинок, мама, похоже, думает, что, стоит ему перестать вести себя как полная задница, вы двое в тот же миг отправитесь к алтарю, — она ухмыльнулась. — Очевидно, всё идет по плану.

Гермиона скривилась.

— О… эм… и Рон? Что он думает по этому поводу?

— Когда не в стельку пьян? Думаю, он в курсе, что всё кончено, — пожала плечами Джинни.

Гермиона вздрогнула, и Джинни быстро продолжила:

— Позволь перефразировать. Он знает, что между вами никогда не будет ничего романтического. А что касается всего остального… — она подняла руку и лениво махнула между ними.

— Ясно, — пробормотала Гермиона.

— Отличная вечеринка, да? — Джинни изобразила, будто проверяет несуществующие наручные часы. — Ты здесь всего десять минут, а тебя уже чем-то облили и втянули в разговор по душам.

— Джинни…

— Это не было извинением. С этим надо было покончить, и мне надоело ждать, — выражение её лица немного смягчилось. — По тебе скучают, Гермиона.

— Я тоже скучала по вам всем, — честно ответила она.

— Зато ты много времени провела с маглами.

Гермиона пожала плечами.

— Да, это… просто иногда приятно отвлечься от всего на какое-то время.

— Я хочу встретиться с ними, — серьёзно сказала Джинни.

Гермиона нервно рассмеялась.

— Я не знаю, это и так непросто с Ма… моими сложностями. Непросто постоянно всё контролировать, чтобы не выдать себя, — сбивчиво закончила она, почувствовав подступающий румянец на щеках. И правда непросто контролировать всё, чтобы не выдать себя. Видимо, теперь ей придётся врать всем своим друзьям.

Джинни внимательно наблюдала за ней, но решила не развивать тему дальше и просто кивнула.

— Мы, вероятно, должны вернуться к остальным.

— Да, — согласилась Гермиона, проследовав за ней в гостиную. Ей пришло в голову, что единственным человеком, который мог бы её понять сейчас, был Малфой, и она задумалась, а каким друзьям ему приходится лгать?

***

Раздался громкий гул тяжёлых распахнувшихся дверей, и Драко вышел из тюрьмы. Тео, уже закончивший свой визит, прислонился к грубой каменной стене и, посмотрев наверх, вытянул руку. Драко взял предложенную сигарету и сделал длинную затяжку. Почему-то горячий дым лучше всего избавлял от пронзительного холода здания. Он вернул сигарету Тео и повернулся, обращаясь к остальным:

— Готовы уходить?

— С первых секунд, как оказались здесь, — ответила Пэнси, потягиваясь.

— Честно говоря, Малфой, не то чтобы у него тут особо насыщенная жизнь, — добавил Блейз, разминая шею. — Сомневаюсь, что вам нужен целый час, чтобы восполнить пробелы.

Драко молча провёл свою компанию обратно к небольшому причалу, где ожидал паром до материка. Он привык к их жалобам. Как только Драко был приговорён, эти трое превратили ежемесячные посещения в привычку. Порой единственным, что помогало ему продержаться в ледяной камере, были их регулярные визиты в первую субботу месяца. И тот факт, что Пэнси и Блейз продолжали приезжать, когда, кроме него, им навещать было уже некого, лучше любых слов показывал, как искренне они о нём заботились. Даже просто ожидание у дверей Азкабана было крайне сомнительным удовольствием.

Драко знал, что у Тео мотив тот же. Хоть он и делал вид, будто просто навещает своего отца, все прекрасно понимали, что на самом деле у него не было никакого желания видеться с Теодором Ноттом-старшим. Тео никогда не рассказывал о своих визитах, и они упорно делали вид, что не замечают его окровавленных костяшек. Если подкуп охранников позволял Тео отплатить хотя бы за унцию того жестокого обращения, что он пережил от рук отца, Драко однозначно не собирался возражать. Он не мог выразить словами, насколько был благодарен друзьям за поддержку, и самое лучшее в слизеринцах — они этого и не ждали.

В дополнение к малоприятному путешествию и гнетущему зданию им также приходилось иметь дело с определёнными эмоциональными последствиями, которые сопровождали возвращение Драко в тюрьму. Он становился мрачным и вспыльчивым после этих визитов.

Они проследовали по своему обычному маршруту в небольшой паб на окраине Нориджа. Считалось, что они заходят туда, чтобы просто выпить пинту другую, перед тем как трансгрессировать, но Драко знал, что на самом деле друзья таким образом дают ему возможность хоть немного прийти в себя перед возвращением в поместье.

Как обычно, на первом круге он молча слушал их разговоры, пытаясь унять дрожь в руках и успокоить кричащее сознание. Они, может, и изгнали дементоров после падения Волан-де-Морта, но тёмная магия, которую излучали эти существа, навсегда впиталась в каменные стены.

Драко ощущал её даже сквозь подошву сапог, шагая по холодному камню. Он чувствовал, как сырая стена вдавливается в его щёку, пока он прячется в углу с прижатыми к ушам руками в попытке заглушить звук его собственных криков; лица, мелькающие за закрытыми веками; голос…

Кто-то слегка подтолкнул его в бок, и он посмотрел вниз на левую руку Тео, который протягивал Драко зажжённую сигарету.

На этот раз было хуже, чем обычно, и все это понимали. Драко кивнул в знак благодарности и затянулся, прищурившись от дыма. Блейз вернулся с новой порцией напитков, и Драко сделал большой глоток, пытаясь подавить ощущение, что точно знает, почему этот раз ударил по нему так сильно.

Когда в четверг Томас упомянул, что у Грейнджер появились другие планы на вечер пятницы, Драко тоже решил отказаться от традиционных посиделок. Их утренняя встреча в кафе была похожа на некий прогресс, и он расстроился, что не увидит её. Иронично, что ещё несколько месяцев назад он отчаянно молился о возможности видеться с друзьями без вмешательства Грейнджер. И вчера вечером ему всё же следовало пойти, но он провёл это время в своей квартире, сожалея о принятом решении и его причине.

Похмелья, с которым он явился сегодня в Азкабан, оказалось достаточно, чтобы спровоцировать одни из худших побочных эффектов за всё время его ежемесячных визитов.

— Что-то случилось с маглами? — внезапно спросила Пэнси.

Драко вскинул голову.

— О чём ты?

— О том, что ты выглядишь так, будто кто-то помочился в твой тыквенный сок.

— Это его обычное состояние, — услужливо добавил Блейз.

— Обычно он выглядит так, будто кого-то стошнило в его сливочное пиво, — возразила она.

— Чудесно, — произнёс Тео рядом с Драко.

— Хочешь мне что-то сказать, Паркинсон? — процедил сквозь зубы Драко.

— Ну, маглы — единственные, с кем ты видишься, кроме нас, так? С ними что-то случилось?

Драко колебался. Это правда, Томас и Шеннон со своей магловской компанией были единственным исключением из его добровольной изоляции. И ещё Грейнджер. Он прочистил горло.

— Нет, ничего.

— Ну, это сейчас прозвучало весьма неубедительно, — ухмыльнулся Блейз.

Заинтригованная Пэнси теперь наклонилась вперёд.

— Ты врёшь, что-то случилось, — она внимательно следила за реакцией Драко. — Или ты встречаешься с кем-то ещё.

Драко почувствовал, как лицо начинает гореть, и внутренне проклял собственную неосторожность. Пора освежить навыки окклюменции.

— Так и есть! — заверещала Пэнси. — Ты с кем-то встречаешься.

— Ни с кем я не встречаюсь. Не неси чушь.

— Кто она? Магл?! — Пэнси явно не собиралась останавливаться, её глаза округлились, стоило щекам Драко предательски покраснеть.

— Нет, конечно, нет, — быстро сказал он, пытаясь спрятаться за своим стаканом.

— Значит, волшебница, но кто?

— Это бред. Никого нет. Я ни с кем не встречаюсь.

— В газетах ничего не было, Пэнс, — вмешался Тео. — Ты же знаешь, если бы его с кем-то заметили, это уже было бы на первых полосах.

— Это потому, что они ходят только в магловские места. В смысле, посмотри на нас, — она взмахнула рукой, — четверо чистокровных в этом гадюшнике.

Тео посмотрел на Драко, и в его взгляде читалось извиняющееся «я пытался».

— Пожалуйста, давайте сменим тему, — устало сказал Драко, протерев ладонью лицо.

Пэнси уже открыла рот, чтобы возразить, но Блейз толкнул её локтем в бок.

— Я не понимаю, зачем тебе вообще маглы, когда есть мы.

— Они хотя бы добры ко мне, — огрызнулся Драко.

Пэнси и Блейз одновременно приложили руки к груди и разочарованно вздохнули, демонстрируя свои задетые чувства.

— Мы добры к тебе! — заявил Блейз, а Пэнси активно закивала, изображая невинный взгляд.

— Нет, вообще-то, нет, — отрезал Драко.

Пэнси тут же избавилась от показной невинности и наморщила нос.

— Ну, и для чего тебе вообще нужна вся эта доброта? Ты теперь у нас пуффендуец?

Драко шумно выдохнул и прислонил голову к стенке кабинки, вспоминая все заговоры и интриги, которыми Томас и Шеннон так увлеклись.

— На самом деле, в последнее время они были не так уж и добры ко мне, — пробормотал он. — Вы, вероятно, отлично поладите.

— В таком случае давай так и сделаем, — хлопнул в ладоши Блейз.

— Да, я хочу встретиться с маглами, — добавил Тео.

Драко уставился на них.

— Я пошутил.

— Ну, а мы нет, — Пэнси скрестила руки. — Как мы сможем сохранить свой почётный статус твоих лучших друзей, если не изучим конкурентов?

— Блестяще, Пэнс, — сказал Блейз. — Это звучит абсолютно не безумно.

— Да, это не совсем та причина, по которой я хочу встретиться с ними, — согласился Тео. — Мне просто надоело постоянно терпеть этих двоих.

— Вы не встретитесь с маглами! — воскликнул Драко. Он на мгновение прикрыл глаза и продолжил более тихим голосом: — Это чудо, что они готовы терпеть меня, и последнее, чего я бы хотел, так это добавить в их жизнь этот цирк, — он жестом указал на всю троицу.

— Мы ещё вернёмся к этому, — широко ухмыльнулся Блейз.

Драко встал, чтобы заказать шот.

***

Гермиона прислонилась спиной к барной стойке их привычного паба и лениво улыбнулась. Через неделю после дня рождения Рона они с Гарри зашли к ней в офис, чтобы поблагодарить за то, что она пришла. Рон не особо помнил детали произошедшего, но в общем остался под впечатлением, что все прекрасно провели время. Так в целом и было, после того как Джордж отобрал у него бутылку огневиски, и у Рона появился шанс вести себя как нормальный человек. Он даже убедил Гермиону спеть с ним дуэтом в волшебном караоке и кружил её по комнате, пока красочные маленькие музыкальные нотки танцевали вокруг них. Гарри присоединился к ним для невероятно фальшивого и ушераздирающего исполнения «We Are the Champions», которое заставило Джинни кататься по полу. В тот момент Гермиона снова почувствовала себя в гриффиндорской гостиной. До смерти Дамблдора, до того, как Гарри оставил Джинни, до того, как Рон и Гермиона убедились, что между ними никогда ничего не будет.

Конечно, два года неловкости не испаряются в одночасье, но Гермионе новый застенчивый Рон был гораздо больше по душе, чем старый холодный.

И теперь Джанель рассказывала историю о каком-то их школьном приятеле, а Шеннон вытирала проступившие от смеха слёзы.

В окружении Гермионы все были счастливы, и, возможно, она тоже снова могла бы быть счастлива.

Она настолько наслаждалась происходящим, что была даже не против жульничества Малфоя, который явно использовал магию, чтобы выигрывать в дартс. Каждый раз, когда он целился и делал бросок, его свитер слегка приподнимался, обнажая кусочек алебастровой кожи. Чем больше он пил и чем больше возмущался Томас, тем более показным становился Малфой. Гермиона наблюдала с противоположной стороны паба, как он одной рукой закрыл глаза, а другой три раза подряд отправил дротик прямо в цель. Томас покраснел и чуть не захлебнулся от возмущения, когда Малфой триумфально поднял вверх обе руки. Края свитера поднялись ещё выше, открыв широкий участок невероятно подтянутого пресса, и Гермиона застыла, не в силах оторвать взгляд.

Она вернула самообладание как раз вовремя, чтобы заметить, как они приближаются. Томас неохотно заплатил за следующий круг напитков. Снова. А Малфой облокотился предплечьями на бар рядом с Гермионой и выразительно посмотрел на неё. Она знала, он ждёт, что она сделает ему выговор за рискованное использование магии перед маглами.

— Впечатляет, — сказала она, кивнув в сторону дартса.

Он лукаво ухмыльнулся.

— У меня много талантов, Грейнджер.

— О, не сомневаюсь в этом, — выпалила она. К счастью, он отвлёкся, забирая у бармена напиток.

— Как мальчики? — спросила Шеннон.

Гермиона только сейчас поняла, что очевидно выпала из разговора.

— Мальчики? — повторила она.

— Ты виделась с ними на прошлой неделе, так ведь? — подсказала Шеннон.

— А, точно, эти мальчики.

Малфой вопросительно посмотрел на неё.

— У Рона был день рождения, — объяснила она. Малфой даже не попытался скрыть неприязнь, а Джанель усмехнулась над его выражением лица. Гермиона закатила глаза.

— Ты с ними встречалась? — спросил Малфой у Шеннон.

— Один раз, очень быстро. Где-то пару лет назад. Они приходили, чтобы помочь Гермионе перевезти вещи из дома её родителей, а я совершенно случайно навещала своих через дорогу.

— И как они тебе? — поинтересовался Малфой.

Шеннон на мгновение задумалась.

— Честно, о Роне и говорить нечего, — при виде широкой улыбки на лице Малфоя она ухмыльнулась. — Не пара, — она махнула рукой в сторону Гермионы.

— Не могу не согласиться.

— Хотя Гарри мне понравился, — добавила Шеннон. Гермиона и Джанель фыркнули, заметив, как вытянулось лицо Малфоя.

— О, кто-то ревнует, — поддразнила Джанель, игриво толкнув Малфоя локтём. — Школьное соперничество?

— Только не это, — вмешался Томас. — Не говорите про ш-к-о-л-у рядом с этими двумя, иначе нам придется эвакуировать весь паб. Вы бы только видели, что происходило тут пару недель назад. Клянусь, воздух вибрировал вокруг них.

— Это всё благодаря Малфою, — сказала Гермиона, наслаждаясь тем, как он медленно краснел. — Вместо того, чтобы слушать мой рассказ о том, каким он был в школе, он решил провести наглядную демонстрацию.

— Он был не единственным, кто что-то демонстрировал, — ухмыльнулась Шеннон. — Буду честна, я не думала, что ты из тех, кто разбрасывается словами на букву «н», но, похоже, это был не первый раз.

Гермиона пару секунд просто моргала, смотря на Шеннон, но затем Малфой пошевелился рядом с ней, и она перевела взгляд на него.

Она сказала, что ненавидит его. И забыла об этом. Она тогда перегнулась через стол и выплюнула это прямо ему в лицо. Ненавижу.

Он внимательно наблюдал за ней с таким же выражением лица, как в тот вечер, когда вывел её из себя.

Гермиона краем глаза заметила появление Ника, который отвлёк остальных, но не могла оторвать взгляд от Малфоя. Она повернулась к нему лицом, положив левую руку на бар. Кончики её пальцев теперь находились в сантиметре от его левой руки и того, что она знала, было на ней.

В комнате тепло, и при других обстоятельствах Малфой засучил бы рукава ещё во время игры в дартс. Но она никогда не видела его голых предплечий. Он всегда носил длинные рукава, всегда до запястья.

Взгляд скользнул по его руке, покоящейся на баре. По длинным пальцам и широкой ладони. По выступающим венам, которые змеились по сухожилиям и исчезали под манжетой. На его запястье виднелись едва заметные светлые волоски, и пальцы покалывало от желания потянуться и очертить маленький круг, чтобы он развернул ладонь и обхватил её руку своей.

Несмотря на самый печально известный символ зла в истории волшебного мира практически под кончиками её пальцев, она хотела быть ещё ближе. Иронично. Этот символ должен быть воплощением всех причин, по которым Гермиона так ненавидела Малфоя, но не был. Она не верила, что он хотел Метку, и не верила, что он хотел убивать. Он просто хотел жить. Бросить вызов Волан-де-Морту было бы смертельным приговором, и он лишь пытался не умереть, так же как и она.

— Я не ненавижу тебя, — сказала Гермиона наконец, подняв взгляд. Его глаза были прикованы к её лицу. — Я ненавидела то, что ты говорил. Я ненавижу то, что ты заставляешь меня чувствовать.

Было очевидно, что его шокировала её честность. Прозвучало гораздо уязвимее, чем она предполагала, но жалеть не о чем. Это было правдой.

Казалось, прошло несколько минут, прежде чем он выпрямился, повернулся к ней лицом и медленно кивнул.

Он был очень близко, практически прижимался к ней, и во рту пересохло. Малфой выглядел озадаченным — как будто пытался решить, что сказать. И Гермиона почувствовала подступающий приступ паники. Может быть, он решил, что она ждёт, будто он скажет, что тоже не ненавидит её. И… он не мог заставить себя сделать это.

Она инстинктивно шагнула назад и наступила на ногу Джанель, зацепив локтем её почти полный стакан и пролив пиво на бар. Гермиона резко покраснела и начала закидывать образовавшуюся лужу салфетками.

— Ты в порядке? — оглянулась Джанель.

— Да, всё хорошо. Я просто… эм… думаю, мне пора.

— Пойти с тобой? — спросила Джанель, пока Гермиона искала в своей сумке несколько банкнот.

— Нет, останься. Я в порядке, правда. — Гермиона положила деньги на стойку рядом с промокшими салфетками.

Она быстро взглянула на Малфоя, пробормотав:

— Спокойной ночи.

И отвернулась, чтобы попрощаться с остальными, прежде чем он успел ответить.

========== 6. Ненависть — это громко сказано ==========

Я ненавижу то, что ты заставляешь меня чувствовать.

Всю последнюю неделю её слова звучали у Драко в голове. Когда Шеннон упомянула слово «ненависть», стало ясно, что Грейнджер уже забыла о том, что сказала. Она несколько долгих минут смотрела то на него, то на его руку, прожигая Метку взглядом. Драко потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы не отдёрнуть руку от барной стойки с глаз долой. Всё время, пока Грейнджер пялилась на него, он готовился к тому, что она скажет.

Я знаю, что ты ненавидишь меня, Грейнджер. Ничего страшного, если ты меня ненавидишь. Ты должна ненавидеть меня. Я сам себя ненавижу.

Он был совершенно не готов к тому, что это окажется не так. Что ненавидела она лишь его слова — ненавидела то, что он заставил её почувствовать. Ему так много хотелось ответить ей.

Я знаю, поэтому и сказал это. Сказал это, чтобы причинить тебе боль. Я хотел причинить тебе боль. И сделаю это снова. Ты должна ненавидеть меня. Я причиню тебе боль.

Но, в конце концов, ему и не нужно было ничего отвечать. Того, что она увидела на его лице, оказалось достаточно. Она отшатнулась, пролив напиток, и практически выбежала за дверь.

— Готов? — голос Томаса прорезался сквозь его мысли, возвратив Драко в настоящее.

— Да, готов. — Он наклонился, чтобы поднять сумку с влажной травы. Уставшие пальцы не послушались его, и Драко слегка поморщился.

Уходя с поля, он всегда чувствовал, как от подступающей боли горят ноги, но ему всё равно нравилось тренироваться. Как-то Драко упомянул Томасу, что ему не хватает школьных занятий спортом, чтобы поддерживать себя в форме, и с тех пор он стал присоединяться к футболистам. В футбол Драко играть не умел да и не горел желанием учиться, а вот тренировки были полезны для общего физического развития: они бегали, прыгали, поднимали тяжести.

Воскресные утренние тренировки вдобавок обычно помогали сжечь значительное количество расстроенных чувств, которые Драко успевал накопить за неделю.

Обычно.

Сегодня он был рассеян, как бы ни старался сосредоточиться. Грейнджер одной ногой опирается на табурет, и её юбка задирается. Грейнджер игриво ухмыляется и отмечает его мастерство в метании дротиков. Грейнджер смотрит на него из-под ресниц и говорит: «Я не ненавижу тебя».

Драко мысленно застонал. Мерлин, как мало ему надо, если даже эти слова звучат ободряюще.

— Ты же останешься на завтрак?

Он поднял голову и понял, что они уже дошли до дома Шеннон и Томаса. Драко бы прошел мимо, если бы друг ничего не сказал.

Он засомневался, но желудок громко заурчал прежде, чем Драко успел отказаться. Томас улыбнулся, жестом пригласив его следовать за собой.

— У тебя всё с собой?

— Да, спасибо, — ответил Драко и направился наверх, в душ. Он не каждый раз оставался на завтрак, но достаточно часто, чтобы держать в сумке сменную одежду и некоторые туалетные принадлежности. На лестнице Драко снял футболку, радуясь, что избавился от пропитанной потом ткани.

***

— Я ненавижу то, что ты заставляешь меня чувствовать.

Малфой поворачивается к ней, выпрямляясь во весь рост. Он так близко — вот так, грудь к груди. Она сквозь одежду чувствует жар его тела. Он наклоняется и опускает левую ладонь на барную стойку, заключая её в клетку своих рук. Дыхание перехватывает, когда он прижимается к ней всем телом, просовывая колено между её ног, опускает голову и шепчет прямо на ухо:

— Ненавидишь, что я могу заставить тебя чувствовать это?

Руки покрываются мурашками, внизу живота распаляется тепло. Его дыхание обжигает шею, волну за волной пуская дрожь по спине. Она слышит, как прямо рядом с ними разговаривают их друзья, и боится, что кто-то увидит их, услышит. Но, кажется, никто не замечает.

— Да, — едва слышно выдавливает она.

Он целует её грубо. Вдыхает. Его челюсть открывается и закрывается, её голова покачивается вперёд-назад. Его язык снова и снова скользит по её языку. Он задирает юбку, рукой поглаживает бедро, пока не добирается до трусиков. Оттягивает край, просовывая ладонь, и проникает внутрь. Она клитором трётся о тыльную сторону его ладони, пока он ритмично двигает двумя пальцами. Он прижимает её к барной стойке, пальцы движутся вверх, вверх и вверх, его голос гремит у её уха, и она кончает.

— Я тебя ненавижу, Грейнджер.

Гермиона проснулась, тяжело дыша. Адреналин ото сна всё ещё бурлил в венах. Она поднесла дрожащую руку ко лбу и откинула волосы. Я тебя ненавижу, Грейнджер.

— О боже, — прошептала она, закрыв лицо обеими ладонями. Мне понадобится столько сеансов психотерапии, чтобы разобраться с этим.

Гермиона неуверенно опустила руку к трусикам, и ей хватило малейшего прикосновения к клитору, чтобы задрожать.

— О боже, — повторила она. Её подозрения подтвердились.

Что ж, это просто невозможно бесполезное развитие событий. Как будто навязчивых мыслей наяву было недостаточно, теперь он ей ещё и снится. Предаваться фантазиям — это, конечно, хорошо, но не тогда, когда приходится регулярно сталкиваться с объектом этих фантазий. Мерлин, как она могла смотреть на него теперь, зная, каково это — чувствовать его руки на себе… в себе?

Ты не знаешь, быстро поправила она себя. Это был сон. Это не по-настоящему. Ты всё ещё понятия не имеешь, каково это было бы на самом деле.

Но она могла представить…

Гермиона откинула одеяло и поплелась через комнату. Ей нужен душ. Холодный душ. Ледяной, морозный душ, чтобы у неё не возникло соблазна пересмотреть сон. Распахнув дверь, она решительно шагнула в коридор, пока не успела передумать.

Гермиона столкнулась с чем-то, что показалось ей сплошной стеной из плоти. Шок был настолько сильным, что она даже не поняла, что произошло, пока её от плеча до колена не придавило к дверному косяку.

— Грейнджер?! — закричала стена, оторвавшись от неё.

— Малфой?! — воскликнула Гермиона, когда дыхание вернулось к ней.

Он стоял перед ней в одних серых спортивных штанах, её взгляд прошёлся по обнажённому торсу. Что бы там ни подчёркивал безупречный крой его костюма, на что бы ни намекала обнажившаяся под джемпером полоска кожи — всё это было ничем по сравнению с реальностью. Малфоя можно было высечь из мрамора. Идеальные линии его гладкой широкой груди и пресса были омрачены только сетью тонких белых шрамов. Сектумсемпра. Все полосы были наклонены под одинаковым углом, они начинались у левого плеча и слегка разветвлялись к правому бедру, почти как молния. Самая заметная из них прорезала по диагонали центр груди. Прямо там, где только что было её лицо…

Гермиона снова ахнула, придя в себя. Что она делала? Она попятилась, чуть не упав в открытую дверь спальни, и захлопнула её за собой. Она отступила на несколько шагов, всё ещё глядя на то место, где только что стоял Малфой, пока не увидела своё отражение в зеркале надкомодом. Глаза расширились, когда до неё дошла истинная суть ситуации. На ней были только майка и трусы. Волосы разметались, щёки раскраснелись, и после сна Гермиона выглядела так, словно была только что оттрахана. Только что оттрахана им, некстати подсказал мозг. От возбуждения и холода его тела — Малфой был на улице? — соски болезненно затвердели и, следовательно, болезненно выпирали сквозь тонкую ткань. Она громко застонала и рухнула лицом на кровать.

Гермиона привыкла, что верхний этаж всегда был в её распоряжении, когда она оставалась здесь на ночь. Вероятность столкнуться с кем-то в трёх метрах между её дверью и ванной в такую рань была невероятно мала. Столкновение с Малфоем должно было быть невозможным.

Какого чёрта он тут делал? И почему полуголый?!

Она услышала, как на другом конце коридора включился душ.

— О боже мой, — выдохнула Гермиона. Он принимал душ. Он был полностью обнажён. Голый, мокрый и принимающий душ. Она почувствовала знакомое покалывание внизу живота и вскочила на ноги. Она должна уйти. Нельзя просто лежать и слушать, как Малфой принимает душ, пока её трусики мокнут, хотя она уже и так намочила их, думая о нём. Трусики, в которых он её видел! Да ещё и в насквозь промокших!

Гермиона бросилась к сумке, чтобы натянуть одежду. Она освежится в ванной на первом этаже, пока Малфой не вышел. Оставалось только надеяться, что он не задержится на завтрак.

***

Драко в шоке смотрел, как она скрывается из виду, заваливаясь назад в спальню. Вероятность, что он мог бы выйти из этой ситуации невредимым, была, но всё пошло прахом, как только он споткнулся о дурацкую сумку и привалил Грейнджер к стене. Её лицо прижалось к его плечу, её мягкий живот — к его бедру, её грудь — к его груди…

Он, спотыкаясь, попятился в ванную и захлопнул дверь, прислонившись к ней. Мерлин, Грейнджер была в нижнем белье. Обтягивающий белый топ и, несомненно, самые крошечные шорты, когда-либо придуманные человеком. Её соски были твердыми. Он не должен был успеть это заметить. Надо было отвернуться, как только он понял, что она раздета. Но Драко этого не сделал. Он стоял там и пялился, потому что был Чёртовым Маньяком™. Когда они столкнулись, одна из бретелек соскользнула с её плеча, обнажив верхнюю часть одной груди. Драко тяжело сглотнул. Это даже хуже, чем тот Библиотечный-Инцидент-с-Лифчиком на шестом курсе.

Однажды Драко выходил из библиотеки незадолго до её закрытия, когда заметил, что Грейнджер собирает книги и складывает вещи. Он скрылся за полкой, чтобы немного понаблюдать за ней, ведь маньяком не становятся в одночасье. Маньячество требует многолетней практики. Она взвалила на плечо тяжелую сумку, но когда Грейнджер наклонилась, чтобы поднять книгу, которая не поместилась, лямка соскользнула на сгиб локтя. Глаза Драко расширились, когда он понял, что одна из застёжек сумки при падении зацепилась за карман рубашки и расстегнула четыре верхние пуговицы, обнажив кружевной розовый бюстгальтер и заметную округлость груди. Он затаил дыхание, смотря, как Грейнджер со вздохом бросила сумку и медленно застегнула рубашку. Следующие несколько недель Грейнджер и её кружевной розовый лифчик сопровождали каждый его поход в душ.

Драко опустил взгляд на выраженную эрекцию, натягивающую штаны, а затем посмотрел в сторону ванной.

— Нет, — сказал он вслух, покачав головой. Точно нет. Он взрослый человек. Он может себя контролировать. Он в чужом доме. Грейнджер по ту сторону двери. Член от этой мысли, естественно, дёрнулся, и Драко почувствовал, что становится ещё тверже.

Он открыл кран и разделся, ступив под воду ещё до того, как та успела нагреться. Драко закрыл глаза и грубо потёр лицо руками. Грейнджер по ту сторону двери. Запер ли он дверь?

Глаза распахнулись. Он не был уверен. Что, если Грейнджер войдёт в ванную? Что, если Грейнджер войдёт в ванную и увидит, что с ним сделала?

Что, если она войдёт в душ? Вода намочила бы её обтягивающий белый топ и крошечные шорты. Цвет и без того твёрдых сосков почти сразу стал бы заметен. Он схватил бы её за вырез и дернул бы вниз, чтобы обнажить грудь. Он прижал бы её к стене и накрыл бы ртом её сосок. Она бы просунула руку между ними, чтобы крепко сжать его. Он почувствовал бы, как ритм сбивается каждый раз, когда он проводит языком по её коже. Он нежно покусывал бы, а она бы сжимала рукой головку именно так, как ему нравилось. Он откинулся бы назад, чтобы посмотреть, как она прижимается к его бедру, а затем потянулся бы вниз, чтобы надавить большим пальцем на клитор. Её рот приоткрылся бы от удовольствия, и он почувствовал бы, как её рука сжимается в такт пульсирующему влагалищу. И он раскрасил бы спермой эти шортики.

Драко опёрся одной рукой о стенку душевой кабины.

— О боже, — пробормотал он, выплёскивая остатки оргазма.

Драко мог сказать, что всё это прагматика. Средство для достижения цели. Не мог же он просто торчать под душем. Но это было бы ложью. Он знал это каждой клеточкой своего всё ещё дрожащего тела. Он себе потворствовал. Грейнджер находилась в соседней комнате, а он всё равно это сделал. Вот почему он это сделал.

Драко резко хлопнул себя по лицу обеими руками и принялся умываться. Оставалось только надеяться, что она не задержится на завтрак.

***

Стоит отдать Томасу должное, он выглядел совершенно потрясённым, когда Гермиона вошла на кухню.

Томас поднял глаза и искренне удивился, увидев её.

— Гермиона! Не знал, что ты ещё здесь. Чёрт, я отправил туда Драко.

Она лишь вскользь подумала о том, что друзья специально подослали полуголого Малфоя, чтобы устроить засаду на неё в нижнем белье. Они назойливые, но никогда не стали бы намеренно ставить её в такое положение.

— Да, знаю, — Гермиона язвительно улыбнулась. — Я поняла это, когда буквально столкнулась с ним в коридоре.

— Господи, прости, — Томас безуспешно попытался скрыть смех.

— Да, точно, — закатила она глаза, опустившись на один из стульев за кухонным столом.

— Доброе утро, дорогая, — воскликнула Шеннон, впорхнув в кухню. Она чмокнула Томаса в щёку, прежде чем повернуться к Гермионе. — Хорошо спалось?

Гермиона почувствовала, что покраснела до кончиков ушей. Слишком хорошо.

— Да, нормально, спасибо, — её голос прозвучал сдавленно, и она прочистила горло. — Что он здесь делает?

— Кто? — уточнила Шеннон.

— Драко принимает душ наверху, — ответил Томас. — Он ходит со мной на тренировки, — объяснил он Гермионе. — Сказал, что хочет оставаться в форме, раз уж больше не занимается спортом в школе.

Гермиона кивнула. Это всё объясняло. Действительно, в форме.

— Иногда он остаётся на завтрак, — добавил Томас, и Гермиона подняла глаза.

— А, ну, тогда мне пора идти. Оставлю вас наедине. — Она сморщилась оттого, как неубедительно это прозвучало.

— Не говори глупостей, — Шеннон отвернулась от плиты, — я уже приготовила тебе яичницу.

— О, точно, — обречённо согласилась Гермиона, упав обратно на стул, с которого уже успела привстать.

Позади себя она услышала шаги и напряглась, когда на кухню вошёл Малфой. Он принёс с собой волну тёплого, пряного запаха, от которого у Гермионы закружилась голова. Он ведь стоял не так близко, чтобы она спиной могла ощутить жар его тела? Ей, наверное, показалось.

— Кофе? — Томас протянул кружку. Малфой пересёк кухню, чтобы взять её. Его лицо порозовело от долгого пребывания в душе, и Гермиона опустила взгляд, жалея, что у неё нет такого оправдания для своего румянца.

— Грейнджер.

Она вскинула голову и увидела, что Малфой протягивает ей ещё одну кружку. Гермиона быстро взяла её, стараясь не сравнивать его реальный голос со сном.

— Тебе помочь? — спросила она Шеннон, отчаянно желая отвлечься.

— Нет. Всё готово, — ответила подруга с улыбкой, раскладывая яйца и бекон по тарелкам.

Малфой передал одну Гермионе и сел напротив. Она смотрела, как он готовит кофе. Много сливок и много сахара. Прямо как у неё.

— Так, значит, любишь держать себя в форме? — выпалила она. О, прекрасно. Очень тонко, Гермиона.

Малфой поднял глаза и приподнял бровь.

— Эм, Томас сказал, что ты тренируешься?

— А, — он снова опустил взгляд в свою тарелку, — да.

Она кивнула. Молчание затянулось. Что ещё можно было сказать? Худшее начала разговора и не придумаешь.

— А у тебя какое оправдание? — спросил он.

— Что?

— Почему мы удостоились твоего присутствия сегодняшним утром? — его тон был сухим, даже раздражённым.

— О, э-э, девичник, — тихо ответила Гермиона, глядя на Шеннон. Та ухмылялась, спрятавшись за кофейной чашкой.

— Она слабачка, — Томас указал на Гермиону вилкой, — одна бутылка вина, и уже с кем-то спит.

Гермиона уставилась на него, и он покраснел. Шеннон выплеснула кофе на тарелку.

— Чёрт, я не имел в виду, что она спит с кем-то. Я имел в виду, что Гермиона с кем-то засыпает. Где-то. Спит. Засыпает, — протараторил Томас, с каждой секундой краснея всё больше.

Малфой выглядел так, словно кто-то только что присудил Слизерину тысячу очков.

— Грейнджер-Грейнджер, — протянул он. — Никогда бы не подумал.

Она прищурилась, глядя на него.

— Это потому, что ты ничего обо мне не знаешь.

Возможно, это не самое умное, что можно было сказать, но по какой-то причине её разозлил его намек на то, что она ханжа. Особенно учитывая ту фантазию, в которой он меньше часа назад сыграл главную роль.

Его глаза сверкнули.

— О, правда? Пустилась по кругу гостиной, а? — его беспечный тон противоречил грубости сказанного.

Гермиона усмехнулась.

— Да ну. Ты, наверное, путаешь меня со своей подружкой. Не зря её называли заклинательницей змей.

На его лице вспыхнул гнев, и она чуть не отшатнулась. Да что с ней не так? Она никогда бы не стала так говорить о другой девушке. Даже о Пэнси, которую Гермиона терпеть не могла. И чего Малфой к ней пристал?

Вилка громко звякнула о тарелку.

— Ну, не каждому так везёт попасть в команду Динамичного Дуэта. Скажи, они…

— Ха! — перебила его Гермиона. — Опять взялся за Гарри и Рона, Малфой? Надоело. Я бы подумала, что тебе оригинальности не хватает, если бы ты уже не признался, что завидуешь.

Она беспомощно смотрела, как Малфой запоминает это слово. Его пальцы сжались на крае стола, а глаза опасно потемнели.

Гермиона тут же пожалела, что не может забрать свои слова. Не может протянуть руку и выхватить их из воздуха. Она хотела сказать ему, что не имела ничего такого в виду. Она знала, что в этом смысле он никогда не завидовал Гарри или Рону. Хотела сказать, что никогда не стала бы использовать его переживания из-за войны против него. Никогда не стала бы перевирать его слова, зная, как дорого они ему стоили. Но ничего не вышло. Каждая попытка произнести хоть слово умирала в горле.

— Не льсти себе, — из каждого его слова сочился яд. Малфой положил ладони на стол и встал, склонившись над ней. Его следующие слова были адресованы явно не Гермионе, но он не сводил с неё глаз.

— Простите, что ухожу так быстро, — его лицо исказилось самой убедительной маской отвращения, которую она когда-либо видела, — но что-то аппетит пропал.

Малфой ушёл, не оглянувшись. Когда Гермиона услышала, как хлопнула входная дверь, она уронила голову на руки.

— Блядь, — прошептала она в ладони.

Шеннон откинулась на спинку стула и сделала глоток кофе.

— Завтра в семь жду тебя в кафе.

***

Когда на следующий день Гермиона вошла в кафе, она сразу заметила Малфоя, сидящего на стуле, на котором в прошлый раз сидела она сама. Она уверенно подошла к столику, но остановилась, заметив перед ним кофе.

— Я думала, что должна сама принести его тебе. — Она села. — Нет?

Прежде чем он успел ответить, к ним подошла Шеннон и поставила ещё одну чашку. На вопросительный взгляд Гермионы она ответила подмигиванием.

— Очевидно, кто-то думает, что извиниться должны мы оба, — протянул Малфой.

— Я сожалею о том, что сказала о Пэнси, — тут же заговорила Гермиона. — Это было грубо, я не знаю, о чём думала. Я всегда ненавидела это прозвище, даже если слухи были правдой. А даже если и так, мне должно быть всё равно.

Малфой оценивающе посмотрел на неё из-за своей чашки, а затем слегка кивнул.

— И прости, что я извратила твои слова о… ну, о том, что ты сказал, когда мы впервые поссорились, — продолжила Гермиона, замешкавшись.

Он пожал плечами, прощая её.

— Я сам напросился. Мне не стоило снова приставать к тебе из-за Поттера и Уизли.

Малфой поднёс чашку к губам, но затем, казалось, понял, что формально извинения так и не прозвучали.

— Прости, — добавил он искренне.

— Можно подумать, ты усвоил урок, учитывая, что именно это привело тебя сюда в прошлый раз.

Он взглянул на прилавок, за которым Шеннон делала лишь слабую попытку притвориться, что не наблюдает за ними, и вздохнул.

— Знаешь, до того как ты появилась, Грейнджер, я был способен на цивилизованный разговор.

— Ну, я-то не могла этого знать, — сказала Гермиона, пристально глядя на него.

Малфой издал тихий смешок.

— Туше.

Она смягчила взгляд лёгкой улыбкой.

— Но я понимаю, о чём ты. Пока не появился ты, я не то чтобы кидалась стульями каждую вторую неделю.

Гермиона поборола желание закатить глаза, когда Малфой ухмыльнулся, вспомнив, как она выбежала из паба.

— Справедливо. — Он снова оглянулся на прилавок. — Не знаю, сколько ещё они вытерпят подобных выходок.

— Тогда как насчёт перемирия?

— Перемирия? — повторил Малфой с непонимающим взглядом.

— Да, знаешь, будем дружелюбны друг к другу. — На этот раз Гермиона всё же закатила глаза, когда его лицо скривилось от отвращения. — Хорошо, будем друзьями, — предложила она. — Каким бы ни было твоё поведение.

Он просто смотрел на неё минуту, прежде чем наклонил голову и сказал:

— Друг бы не заставил тебя такое чувствовать.

Гермиона ощутила, как лихорадочно, со скоростью света, хлынула к щекам кровь. Она взмолилась, чтобы Малфой истолковал её румянец как смущение от того, что он возвратил ей её же слова, сказанные в момент уязвимости.

— Верно. — По сути верно как для реальности, так и для её фантазий.

Он сидел неподвижно, видимо, обдумывая её ответ. Через мгновение Гермиона подняла чашку кофе и протянула её ему, вопросительно приподняв брови. Его взгляд на секунду опустился, но когда Малфой снова поднял глаза, он улыбался. Она с радостью улыбнулась в ответ, он протянул руку и чокнулся с ней чашкой.

Комментарий к 6. Ненависть — это громко сказано

Сцена со столкновением в коридоре — это отсылка на ромком (лучший из худших, как говорит сама Морган) «Предложение» («The Proposal», реж. Э. Флетчер, 2009).

А вот тизер-дразнилка, друзья: https://drive.google.com/file/d/1oXN4QT_U5ku71KxMkZdvPTEvKbK27z9I/view ♡

========== 7. Никого нет! ==========

Мокрое пятно расплывалось по стене напротив. Драко наблюдал, как камень темнел и поблёскивал, пока вода просачивалась сквозь трещину. Когда капля наконец вырвалась на свободу и покатилась вниз, он невольно стряхнул фантомное ощущение, будто она скользит прямо по его затылку.

— Я провожу время с маглами.

Люциус Малфой медленно оторвал взгляд от каменного пола и посмотрел на сына. Выражение его лица не изменилось. Совсем. Ни шока, ни возмущения, ни даже проблеска удивления.

Драко и сам не знал, чего ожидал, но, учитывая, что это были первые слова, которые он сказал отцу за шесть месяцев посещений, хотелось бы услышать точно больше, чем ничего.

И почему из всех мыслей, которые крутились у него в голове, пока он час за часом сидел и смотрел на стену, именно это вырвалось наружу?

Люциус молчал. Время замедлилось. Драко изо всех сил старался не стушеваться под взглядом отца, не заговорить первым. Но Люциус снова посмотрел на пол, и выдержка Драко дала трещину.

— И это всё? — спросил он. — Ничего не хочешь сказать?

Люциус закатил глаза, всё так же не поднимая взгляда на сына.

— Скажи мне что-нибудь, о чём я не знаю, и, быть может, тогда я удостою это ответом.

От удивления Драко открыл рот.

— Мама рассказала?

Люциус едва заметно кивнул.

— Почему ты молчал всё это время?

И тут он всё же посмотрел на Драко, но этот взгляд заставил внутренности сжаться.

— И как, скажи на милость, из твоего поведения я должен был понять, что тебя заботит моё мнение о том, на что ты тратишь своё время?

— Как будто раньше тебя это останавливало, — процедил сквозь зубы Драко.

Внезапно Люциус рассмеялся, и Драко чуть не отшатнулся от того, как ужасающе неожиданное веселье растянуло дряблую кожу на измождённом лице. Он не мог вспомнить, когда в последний раз слышал, как отец смеётся. Прошло не меньше пяти лет, хотя скорее все десять, — задолго до того, как он стал выглядеть так.

— Ну хорошо, — усмехнулся Люциус. — Расскажи мне о своих маглах.

Драко почувствовал, как лицо начинает гореть от пренебрежительного тона, с которым отец произнёс последнее слово. Теперь, когда он сам вывел Люциуса на этот разговор, не было никакого желания обсуждать с ним своих друзей.

— Они такие же, — он постарался ответить как можно более обобщённо. — Я был удивлён.

Люциус задумался.

— Такие же? — повторил он.

— Как мы.

— С одной скромной оговоркой, конечно же.

— И правда, — продолжил Драко. — Они не могут использовать магию, — он иронично усмехнулся, подражая отцу. — Так же, как и ты.

Драко с упоением следил за тем, как Люциус теряет самообладание. Его ноздри раздулись, а губы сжались в тонкую линию.

— И ты смеешь заявлять, будто это временное ограничение может перечеркнуть тысячелетнее наследие рода Малфой?

— Конечно, нет, отец, — спокойно проговорил Драко. — Я просто демонстрирую сходство.

Прежде чем Люциус успел ответить, раздался громкий стук в дверь, означающий, что время истекло. Драко встал и вызывающе посмотрел в серые глаза отца.

— Впрочем, я бы не был так уверен, что это временно, — направляясь к выходу, он бросил через плечо: — Увидимся в следующем месяце, отец.

И, положив ладонь на дверную ручку, оглянулся.

— Или нет.

***

— Откуда такое хорошее настроение? — поинтересовалась Пэнси. Драко откинул голову назад и закрыл глаза, выпуская носом дым.

— Люци поведал какую-то занимательную историю о тюремных шалостях? — спросил Блейз и, забрав у Драко сигарету, затянулся.

Драко, не открывая глаз, улыбнулся нелепому прозвищу. Он бы отдал всё содержимое своего хранилища в Гринготтсе, чтобы увидеть, как Блейз говорит это Люциусу в лицо.

— Не совсем, — лениво ответил он. — Просто сегодня хороший день.

Он мог представить себе взгляды, которыми обменялись друзья. Солнце скрывалось за густыми серыми облаками, а пронизывающий ветер свистел, разгоняя потоки холодного тумана вокруг. Паром аккуратно причалил к берегу, и они встали, явно стремясь поскорее сойти на берег. Последовала пауза, и Драко предположил, что все трое оглянулись, всматриваясь в его неподвижную фигуру.

— Так… — заговорил первым Тео. — Ты, конечно, наслаждайся моментом сколько угодно, но у меня уже в горле пересохло.

Драко услышал характерный хлопок от трансгрессии, и вслед за ним, через секунду, исчезли Пэнси и Блейз. Он поднял голову, всматриваясь в море, туда, где за густым туманом скрывалась тюрьма, и, глубоко вздохнув, растворился в воздухе.

Он приземлился в небольшом переулке в паре улиц от паба. Хотя это и был магловский район, именно эта часть города казалась совершенно заброшенной.

Они сели за свой обычный стол, и как только Тео принёс напитки, Пэнси заговорила:

— У Тео есть новости.

— Серьёзно, Пэнс? — простонал Блейз.

— Драко большой мальчик. Он с этим справится.

Драко посмотрел на друга, но тот внимательно изучал стол.

— Ну, я слушаю, говори.

Тео сделал большой глоток и всё-таки поднял взгляд.

— Я получил работу в Министерстве.

— Это здорово, — искренне обрадовался Драко. — Я даже не знал, что ты подавал заявление. В каком отделе?

Тео снова опустил глаза на стол.

— Магического правопорядка.

Драко ощутил подкрадывающееся беспокойство, и поведение друзей начало обретать смысл. Он отвёл взгляд, Блейз и Пэнси внимательно наблюдали за ним.

— С мракоборцами? — аккуратно спросил он. Его голос звучал сдержанно, тонко.

Тео неловко кивнул, одновременно пожав плечами.

— Это вспомогательная должность, отделение документации и архивов. Я не мракоборец, но буду помогать с расследованиями — поиск, доказательные базы, профилирование.

Драко прочистил горло.

— Здорово. То что надо для тебя.

Это было правдой. Тео невероятно умён, педантичен и отлично разбирается в людях. Он был создан для подобной работы.

— Спасибо, приятель, — сказал Тео, взглянув наконец на него, и тихо добавил: — Извини.

— Прекрати, — оборвал его Драко. — Ты не виноват.

Тео молча кивнул. Драко почувствовал, как по телу расползается ледяное ощущение стыда. Его друзьям бы праздновать эту новость, но вместо этого они в ужасе ждали его реакцию. И он как никогда пожалел о том, что когда-то рассказал им о своём желании стать мракоборцем. Это было так глупо и так наивно, но ни о чём другом он тогда думать не мог.

Весь год в Азкабане Драко готовился к сдаче ЖАБА и вступительным испытаниям мракоборцев. У матери не хватило смелости сказать, что его обвинения ставят крест на подобных мечтах, она даже адвокату запретила упоминать об этом. И это логично — так у него хотя бы была цель, что-то, на чём можно сосредоточиться, к чему стремиться. Без этого Азкабан подарил бы совершенно иной опыт. И он всё понимал, но едва ли это помогало унять гнев от унижения, которое он испытал, когда его заявка была возвращена даже без рассмотрения.

Он так отчаянно цеплялся за эту надежду. Казалось, вот он — шанс быть на правильной стороне. Спасать жизни, а не разрушать их. Сделать себе имя, которым можно гордиться.

Тео пошевелился рядом, выдернув Драко из мыслей. Мерлин, он самый настоящий эгоистичный ублюдок. Не всё крутится вокруг него.

Он похлопал Тео по плечу и постарался отразить на своём лице искреннее восхищение, произнося, без сомнения, очень важные для друга слова:

— Я горжусь тобой, Тео.

***

Спустя несколько часов безудержного празднования Драко трансгрессировал в гостиную поместья, еле держась на ногах, и, ухватившись за старинное кресло, наклонился вперёд в попытке успокоить навязчивый стук в голове.

— Блядь, — пробормотал он, выпрямляясь.

— Язык, Драко.

Обернувшись, он увидел в дверях Нарциссу Малфой.

— Прошу прощения, мама. Я тебя не заметил.

— Как всё прошло? — отстранённо спросила она.

Драко вздохнул и направился в сторону спальни, скидывая с плеч пальто и ослабляя галстук. Он никогда не возвращался из Азкабана сразу в свою квартиру и никогда не приносил домой одежду, в которой там был, не убедившись, что она постирана. Он всегда сначала принимал душ и переодевался в поместье.

— Обычно.

Но на пороге Нарцисса поймала его за локоть.

— Драко, ты должен вернуться в следующем месяце.

Он усмехнулся, освобождая руку.

— Тебе уже прислали сову? Папочка пожаловался на мою маленькую угрозу?

Она не ответила, но её глаза слегка сузились.

— Расслабься, мама. Ну поволнуется он немного, лишним не будет.

— Драко! Это серьёзно. Эти визиты являются неотъемлемой частью его…

— Да, да, его условно-досрочного освобождения. Я в курсе. — Драко раздражённо отвернулся, продолжив свой путь. — Как я могу забыть главную ниточку этой паутины лжи? Хотя не очень понятно, как иллюзия хороших отношений с сыном, Пожирателем Смерти, сыграет в его пользу.

— Любая связь с внешним миром рассматривается как преимущество. Особенно связь с семьей, — Нарцисса говорила тихо, но в голосе отчётливо слышалось отчаяние.

— Даже такая? — усмехнулся Драко.

Мраморный пол отразил стук каблуков, и нежная рука матери опустилась на его плечо.

— Это не обязательно должно быть иллюзией. Тебе стоит рассказать ему о ней.

Драко резко развернулся.

— О чём ты говоришь?

Она тепло улыбнулась, смотря на него с пониманием и ноткой самодовольства.

— Я твоя мать Драко, от меня ничего не скроешь.

— Я ничего не скрываю! — вспыхнул он. — О чём вы говорили? Он знал о маглах. Что ещё ты сказала?

— Только правду, — пожала она плечами. — Ты завёл друзей в мире маглов и… — Казалось, она тщательно подбирает слова, но её глаза всё так же вызывающе блестели. — Тебе кто-то небезразличен. Кто-то новый.

— Единственное, что мне небезразлично, так это воссоздание некоего подобия нормальной жизни из остатков уничтоженной репутации, с которой твой муж меня оставил, — съязвил он и, отвернувшись, снова направился к спальне, на ходу расстёгивая пуговицы жилета.

Но перед лестницей на мгновение остановился.

— И никого нет! Никого нового.

Нарцисса усмехнулась его спине и яркому румянцу, проступившему на бледной шее.

***

— Никого нет! — в который раз за этот вечер повторила Гермиона.

— Почему ты не расскажешь нам, кто это? Тебе нечего стыдиться, — надулась Джинни.

— Серьёзно, Джинни, как толерантно с твоей стороны, — огрызнулась Гермиона.

— Так это девушка? — оживилась Джинни.

— У меня. Никого. Нет, — по словам проговорила Гермиона, встав с дивана и направившись к двери. — Даже если и был бы — это уже дело принципа.

Гарри хмыкнул, и Джинни переключилась на него.

— Не хочешь помочь? Неужели тебе не любопытно?

— Я уверен, что Гермиона расскажет нам, когда будет готова, — проявил свою мудрость Гарри.

— Никого нет! — прокричала Гермиона с кухни.

Джинни тяжело вздохнула.

— Ладно, раз она всё отрицает, я иду спать. — Она наклонилась и поцеловала Гарри.

Гермиона вернулась с перекинутым через плечо полотенцем и принялась убирать тарелки со стола.

— Спокойной ночи, — сказала Джинни, протянув к ней руки.

— О, уже? Мне уйти?

— Нет, ты оставайся столько, сколько захочешь. У меня просто тренировка рано утром.

Гермиона с удовольствием шагнула в раскрытые объятия и тихо проговорила:

— Спокойной ночи.

Гарри собрал стаканы, а Гермиона проводила Джинни взглядом и, как только она исчезла из поля зрения, отправилась вслед за Гарри на кухню.

— Чаю? — спросил он, поставив чайник.

— Давай, спасибо, — ответила Гермиона, усаживаясь за стол.

Гарри засуетился в поисках чайного сервиза, а Гермиона решила осмотреться. Она не была в этом доме с тех пор, как они провели тут несколько недель, планируя проникновение в Министерство.

— Вы неплохо преобразили это место, — сказала наконец Гермиона. — Кухню просто не узнать.

— Это всё Джинни, — улыбнулся Гарри, опуская на стол поднос. — Но спасибо.

Гермиона налила чай, не обращая внимания на внимательный взгляд Гарри.

— Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне всё, да?

Она посмотрела на него и на мгновение заколебалась, не зная, как реагировать.

— Гарри…

— В смысле, если кто-то есть, — продолжил он. — Ты же молчишь не из-за… — его рука повисла в воздухе между ними.

— Конечно, нет, — твёрдо ответила Гермиона. — С чего ты это решил?

— Не знаю, — проговорил он, пожимая плечами. — Я просто… я хотел убедиться.

— Ну, это тут ни при чём. Ты веришь мне?

Гарри долго смотрел на неё, а затем наклонился, подпирая рукой подбородок.

— Мне не нравится додумывать, — сказал он. — Особенно если учитывать, что было время, когда я знал тебя лучше, чем кого бы то ни было.

Она опустила взгляд на чашку.

— Так ведь?

— Да, — тихо ответила Гермиона.

— Потеряв это…

— Это всегда было временно, — перебила она. — Мы знали это тогда, и ничего не изменилось. Ты был в отчаянии.

— Мы были, — поправил он.

Гермиона пожала плечами.

— Но тебе надо было выжить, надо было победить.

Он фыркнул, откидываясь на спинку стула.

— И ты это сделал, — продолжила она. — Именно поэтому я ни о чём не жалею. А ты?

Возмущение Гарри, вызванное напоминанием о его статусе Избранного, тут же исчезло.

— Я бы не справился, — сказал он. — Без той силы, которую ты дала мне.

Гермиона слегка наклонила голову и сделала глоток чая.

— Мне не стоило столько ждать, чтобы поговорить с тобой, — грустно проговорил он. — Глупо было думать, что всё уладится само собой.

Гермиона наблюдала, как он постукивает пальцами по столу. Она и сама могла бы попытаться поговорить с ним, но уверяла себя, что правильнее держаться от них с Джинни подальше, а Рону просто нужно время принять тот факт, что ничего не вышло. Но это был лишь предлог, чтобы сбежать ото всего. Иногда ей казалось, что она никогда и не останавливалась. Всё, что она делала, это откладывала неминуемую расплату.

Она улыбнулась.

— Но кое-что я знаю точно: так же, как до войны, уже не будет никогда. Ни у кого из нас. Знать тебя лучше всех — это теперь забота Джинни, а знать меня лучше всех… Ну, это для кого-то другого. Так или иначе, мы больше не те люди. Никогда не собирались ими оставаться, и оба знали об этом.

Он выглядел серьёзным, обдумывая её слова.

— Кто же мы друг другу сейчас?

Гермиона мягко улыбнулась. Они те же, кем были всегда. Просто теперь немного по-другому. Она перегнулась через стол и сжала руку Гарри.

— Лучшие друзья.

========== 8. Держи меня в неведении ==========

По наблюдениям Драко, они с Грейнджер довольно успешно справлялись с ролью друзей. Пятничные посиделки больше не срывались криками, опрокинутой мебелью или пролитыми бокалами. Он не упускал возможности подколоть её, но она не принимала эти шутки близко к сердцу и не стеснялась осадить его.

Только вот он видел её почти обнажённой. И с тех пор эта картина не выходила у него из головы. Хотя не то чтобы это было чем-то новым. Драко поморщился и решил не тратить слишком много времени на раздумья, стал ли он от этого более жутким маньяком, раз они теперь официально друзья.

Особенно сейчас, когда его новая подруга сидит напротив, доедая очень липкое печенье с карамелью. Грейнджер кивала, внимательно слушая Джанель, и неосознанно слизывала остатки карамели с каждого пальца. Драко смотрел, как она открывает рот, кладёт на язык палец, а затем медленно вытаскивает его, втягивая щёки. Когда кончик языка высунулся, чтобы уделить особое внимание подушечке большого пальца, Драко был вынужден поёрзать в кресле и опустить взгляд.

Она сидела на диване со скрещенными ногами — к нему боком, лицом к Джанель — и, к сожалению, выбрала именно этот момент, чтобы наклониться вперёд и поставить тарелку на кофейный столик. Блузка при этом задралась и обнажила широкий участок гладкой кожи на пояснице. К великому сожалению, ему открылся вид на ямочки у основания позвоночника. Драко, который видел Грейнджер почти обнажённой только спереди, был весьма озадачен тем, как в крошечных шортиках может выглядеть её задница. Теперь, похоже, у него появится новая деталь, на которой он будет помешан. Знаете, как это у друзей бывает.

— Итак, время играть! — объявил Томас, вызвав гул возражений. Он остался непоколебим. — Каждый раз одно и то же: сначала не хотим играть, а потом вцепляемся друг другу в глотки.

— Нет, это только Гермиона, — непринуждённо сказала Шеннон.

— Не только я! — возмутилась Грейнджер.

— Никто больше не залезал на кофейный стол, — отметил Томас.

Грейнджер фыркнула, откинув кудри на плечо.

— Это было один раз.

— Чур, я не в команде Гермионы, — с опаской вмешался Ник.

— Серьёзно? — огрызнулась она, закатывая глаза.

— В прошлый раз ты дала мне пощёчину!

— Ну, соболезную, — надменно ответила Грейнджер, не потрудившись опровергнуть обвинение в физическом насилии. — Надеюсь, ты помнишь, что команда Гермионы всегда побеждает.

Драко вдруг стало отчаянно любопытно узнать, что же это за игра, в которой Грейнджер ползает по столам и бьёт людей.

— Ты в такую играл, Драко? — Томас протянул ему коробку.

Он осмотрел её, хотя и так знал ответ.

— Нет.

— Тогда будешь в команде Гермионы. Проще, когда с тобой кто-то, кто хорошо тебя знает.

— Надеюсь, ему нравится пожёстче, — пробормотал Ник в стакан, на что Карл усмехнулся.

— Уверена, он с ней справится, — подмигнула Шеннон.

Грейнджер снова закатила глаза и, к удивлению Драко, встала, жестом пригласив его в коридор.

— Стратегическое совещание, — бросила Грейнджер в ответ на вопросительный взгляд Томаса.

Как только они оказались за пределами слышимости, она повернулась к нему и затараторила:

— Так, слушай, это игра на угадывание. Берёшь карточку и переворачиваешь её лицевой стороной к команде, чтобы ты не видел, какое там слово. Команда будет давать тебе подсказки, и ты должен угадать, что написано на карточке. Выкрикивай любые догадки, за неправильные ответы штрафов нет. Как только назовёшь правильный ответ, переходим к следующей карточке. На раунд даётся минута, и цель в том, чтобы отгадать как можно больше слов за это время, поэтому соображай быстро. Понял?

Драко кивнул, и она продолжила:

— Будут слова, которые ты никак не сможешь угадать: магловские технологии, фильмы и так далее. Если увижу что-то подобное, я подам тебе вот такой сигнал, чтобы ты пропустил карточку, — она описала ладонью круг в воздухе.

— Технически за каждый пропуск вычитается балл, но эти ребята — кучка слабаков, они не будут со мной спорить.

Драко уставился на неё, слегка приоткрыв рот. Он не мог понять, напугала его эта властная Грейнджер или возбудила.

— Когда настанет очередь следующего члена твоей команды переворачивать карточки, подсказки давать будешь ты. Никто не заметит, если ты будешь пропускать какие-то конкретные вещи, так что просто игнорируй всё магловское.

Он кивнул и прочистил горло:

— За что Ник получил пощёчину?

Её лицо расплылось в злорадной ухмылке, она подняла руку и дважды похлопала Драко по щеке.

— Просто не облажайся.

Грейнджер повернулась, чтобы направиться обратно в гостиную, и ему пришлось поправить брюки, прежде чем последовать за ней.

Томас предложил Драко занять очередь ближе к концу круга, чтобы он мог понаблюдать и освоиться. Угадывающий стоял в центре комнаты напротив своей команды. Ничего сложного, но он всё равно немного паниковал перед первым раундом.

Всё прошло хорошо. Драко смог отгадать медузу, водопад, Биг-Бен и доспехи. Томас был прав: лучше всего помогали подсказки на основе личного опыта.

Ко второму раунду с Грейнджер Драко уже набрал обороты. Она угадывала очень быстро, да и с карточками им везло.

— Мы ездили на нём в школу каждый год! — воскликнул он.

— Поезд! — догадалась она.

— Гарри и Рон чуть не погибли из-за этого дерева!

— Ива!

— Твой любимый десерт?

— Мороженое!

— Цвет твоего платья на Святочном балу?

— Г-голубой…

— Да!

— Время! — крикнула Шеннон.

Драко был в восторге. Помимо тех слов, которые подсказал он, Грейнджер также угадала вертолёт, какой-то «битлз», что бы это ни значило, и Леонардо Ди Каприо. После первого неудачного хода Драко другая команда лидировала, но теперь, когда Грейнджер уверенно вывела их вперёд, он был полон решимости продолжить серию побед.

В следующем раунде он смог угадать слово «пингвин» по описанию Джанель. А затем Грейнджер вошла в кураж.

— Ты всегда это пьёшь на Рождество!

— Сидр? — он был удивлён, что она об этом знала.

— Ты ненавидишь это животное!

— Уизли, — ухмыльнулся Драко. Раздражённое лицо Грейнджер стоило того, чтобы потерять балл, но не сегодня. — Ладно, хорёк.

— Есть! — выкрикнула Джанель, подпрыгнув.

Он перевернул карточку, и Грейнджер тут же подала ему знак пропустить. Драко отбросил карточку на полпути к разгадке, из-за чего Томас чуть не испепелил его взглядом.

— Эй! Я…

— Молчать! — рявкнула Грейнджер, отмахнувшись. Она задела его ухо, и Томас, спасаясь, соскользнул с дивана на пол. Она не сводила глаз с Драко.

— Твой любимый цвет!

— Зелёный, — сразу ответил он, предполагая, что она подумала так.

Грейнджер вскочила, её щеки раскраснелись, волосы растрепались.

— Нет, это не он, чёртов ты идиот! — закричала она.

— Тогда золотой!

Джанель радостно взвизгнула.

Когда Драко перевернул следующую карточку, Грейнджер вновь вскочила.

— О, о, самый известный волшебник!

— Гарри Поттер! — прокричал Драко.

Глаза Грейнджер расширились настолько, что готовы были выкатиться.

— О Мерлин, — пробормотал он, осознав, что сказал. Джанель снова радостно взвизгнула. Грейнджер резко указала на карточку. О! Точно, Мерлин и есть ответ.

— Переверни! — пискнула Грейнджер, пританцовывая. Её волосы каким-то образом взъерошились в два раза сильнее обычного, и ей постоянно приходилось смахивать пряди с лица, чтобы они не закрывали обзор. Драко мог бы поклясться, что её кудри трещали от напряжения.

Он перевернул карточку.

— О! Пятый курс! Подарок от Пэнси на День Святого Валентина!

Драко уставился на неё. Она подпрыгивала с протянутыми руками, будто могла вырвать ответ из его рта.

— Запонки, — тихо произнёс он.

— Время!

Грейнджер восторженно взвизгнула, поставила одну ногу на кофейный столик и бросилась на Драко. Он обхватил её за талию, но по инерции отшатнулся на несколько шагов. Она ликовала, крепко обнимая его за шею. Драко быстро поставил её на пол, но Грейнджер продолжала сжимать его руки, подпрыгивая перед ним на цыпочках.

— Я уже думала, что ты не успеешь отгадать последнее! — она светилась от радости.

Прежде чем Драко успел ответить, она отстранилась и смеясь повалила Джанель на диван.

— Похоже, ты в любом случае получишь от Гермионы пощёчину, Ник! — поддразнила Джанель, и Грейнджер захихикала.

Драко уставился на неё. Откуда, чёрт возьми, она знала об этих запонках? Они были отвратительными, и он надевал их всего раз, только когда Пэнси настояла. Он с тех пор их даже не видел. Как она запомнила?

— Что ж, главное ведь не победа, а участие, — утешительно сказал Томас. Их команда набрала в два раза больше баллов. — Отлично сработано, — он похлопал Драко по плечу, выведя его из задумчивости.

— Точно, спасибо.

— Мне всё равно пора идти, — Джанель зевнула, поднимаясь на ноги. Ник и Карл последовали её примеру и попрощались.

— Как насчёт утешительного приза? — Грейнджер собрала волосы в огромный пучок на макушке. — Победители моют посуду?

— Ты же знаешь, что я никогда не откажусь, дорогая, — Шеннон зевнула, откинувшись в кресле.

Грейнджер нежно обняла её, а затем взяла несколько тарелок и стаканов. Она кивком пригласила Драко следовать за ней. Он собрал всё, что мог унести, и направился на кухню. Он подошёл к раковине, плечом к плечу с Грейнджер, и поставил посуду на столешницу.

— Вы двое были невероятны, — сказал Томас, принеся оставшиеся стаканы. На обратном пути в гостиную он обернулся, добавив: — Как будто мысли читали.

Драко вздрогнул и резко повернул голову к Грейнджер. Она посмотрела на него не менее подозрительно.

— Ты… — начали они одновременно.

— Я не легилимент, — оскорблённо прошипела Грейнджер.

— О, не притворяйся. Уверен, теорию ты знаешь.

— Невербально и незаметно? —возразила она, уперев руки в бёдра.

Драко хмыкнул, и она прищурилась.

— Перестань так на меня пялиться, Грейнджер, я бы не стал.

— Да ну? Слизеринец не стал бы жульничать?

Он посмотрел на неё с обидой.

— Я имел в виду, что никогда не стал бы применять легилименцию к тебе.

Она моргнула, пристыженно опустив взгляд. Драко повернулся к раковине и начал складывать тарелки.

Через мгновение Грейнджер тоже повернулась, открыв кран.

— Я знаю.

Минуту стояла тишина, прежде чем она добавила:

— Если бы ты прочитал мои мысли, то, вероятно, не назвал бы Гарри Поттера.

Он развернулся к ней, чтобы съязвить в ответ, но заметил, что её плечи трясутся от беззвучного смеха.

— Да, ну… — Драко почувствовал, как улыбка тронула и его губы. — Он довольно знаменит, знаешь ли.

Грейнджер фыркнула и прикрыла рот мыльной ладонью. Драко невольно засмеялся. Она искоса посмотрела на него, и, как только их взгляды пересеклись, оба истерично захохотали.

Драко смеялся, по-настоящему смеялся. Задыхался от смеха. Смеялся так, как не смеялся… может быть, никогда.

Грейнджер тоже смеялась, хватаясь за раковину для опоры и срываясь на визг всякий раз, когда ей казалось, что она успокаивается. Драко согнулся пополам, положив руки на колени.

— Гарри… Поттер. Видел бы ты… своё лицо, — выдохнула она сквозь слёзы.

— Видела бы ты своё! Как будто я у тебя на глазах превратил Джанель в утконоса.

Это рассмешило их ещё больше. Они прижались друг к другу, вслепую схватившись за столешницу, чтобы удержаться на ногах, на их лицах застыли одинаковые гримасы веселья.

Когда Драко наконец смог вдохнуть, он вытер глаза рукой и сказал:

— Пожалуйста, скажи, что Шеннон не знает имя Поттера.

Грейнджер сжала ладонь на боку, покачав головой.

— Не думаю. Да она всё равно ничего не заметила, — её голос был хриплым от хохота.

Драко выпрямился и сделал несколько глотков воздуха. Смех всё ещё грохотал в нём, как ударная волна. Грейнджер прислонилась бедром к столешнице и выдохнула сквозь сжатые губы. Он посмотрел на неё.

Она раскраснелась, на щеках и груди появился лёгкий румянец. Выбившиеся из пучка локоны завились у висков. Глаза искрились весельем, а губы были растянуты в непринуждённой улыбке. На подбородке осталась пена от мыльной руки. Она была самым прекрасным человеком из всех, кого Драко когда-либо видел.

Язык дёрнулся за зубами от желания сказать ей об этом. Он хотел сказать, что смотреть на неё — всё равно что смотреть на заходящее солнце. Как бы ни ослеплял её блеск, он не мог оторвать глаз. Не мог жить, упустив хоть секунду. Драко хотел, чтобы она знала, что все эти годы он наблюдал за её теплом со стороны, но никогда не знал истинных причин её счастья, пока не стал его частью. Он и представить себе не мог, каково это — быть тем, на кого она смотрит с улыбкой. Быть причиной её улыбки.

Драко хотел сказать что-то безрассудное, опасное и настоящее. Дойти до точки невозврата. Что-то вроде: «Ты чертовски необыкновенна».

Но друзья не говорят таких слов.

Грейнджер опустила руки, и он вдруг отчётливо осознал, как близко она стоит.

Драко не мог сказать ей то, что хотел, но он всё ещё помнил случайные и нежные прикосновения той ночи. Если бы он мог прикоснуться к ней вот так, тогда, возможно, этого было бы достаточно.

Он медленно протянул руку и нежно провёл кончиками пальцев по краю её подбородка. Её рот приоткрылся с крошечным вздохом. Драко повернул ладонь, чтобы показать маленькие пузырьки, которые он собрал, прежде чем большим пальцем растереть их в ничто.

Они долго стояли, глядя друг на друга. Слишком близко для случайности, слишком близко для друзей. С каждой секундой вокруг них нарастало напряжение. Драко чувствовал, как учащается его сердцебиение, как дыхание становится прерывистым по мере того, как это мгновение между ними растягивается. Его взгляд упал на её рот. Он ничего не мог с этим поделать. Не мог не представить, как будут ощущаться эти губы на его губах спустя столько времени. Не мог не задаться вопросом, какова она на вкус без шампанского. Она так близко — так легко сократить этот разрыв. Миллиметр по сравнению с той дистанцией, которую он обычно держал. И по тому, как Грейнджер смотрела на него, Драко мог почти убедить себя, что она этого хочет. Что она не жалеет о том первом поцелуе, случившемся много месяцев назад. Что все их взгляды с тех пор были порождены желанием, а не дискомфортом. Что она тоже наклоняется к нему.

Где-то в коридоре наверху закрылась дверь, и момент оборвался. Не разбился вдребезги — просто бесшумно растворился, как мыльный пузырь в раковине. Был там, а потом исчез, и они оба это почувствовали.

Драко вернулся к мытью посуды с необъяснимой опустошённостью. Сегодня вечером он играл с Грейнджер, и им было весело. Так весело, что они забыли обо всём вокруг. Она показала, что каким-то образом знает о нём столько же нелепых вещей, сколько он знал о ней. Они смеялись, разделяя общее воспоминание, и он бы ни на что это не променял.

Когда Грейнджер повернулась к раковине и её плечо коснулось его плеча, он подумал, что такой ночи, как эта, может быть почти достаточно.

Почти.

Комментарий к 8. Держи меня в неведении

Игра называется «Руки вверх», и её можно скачать :)

========== 9. Не сдерживайся ==========

Гермиона уставилась на стопку бумаг перед собой. У неё оставалось всего два часа, чтобы закончить с их проверкой и аннотациями. В обычную неделю она бы справилась с ними уже к среде, в четверг получила бы их с печатью от начальника и к этому времени в пятницу спокойно отправила бы на рассмотрение. Но эта неделя не была обычной. Обычные недели не предусматривали практически поцелуев с новым другом.

Она простонала и уронила голову на стол. Ей нравилось дружить с Малфоем. И даже учитывая периодические перепалки — ладно, на самом деле это ей тоже нравилось — их перемирие и обозначенные роли позволили ей расслабиться рядом с ним. И, по-видимому, расслабилась Гермиона настолько, что чуть не проговорилась о том, как, несмотря на возвращение Волан-де-Морта и террор Амбридж на пятом курсе, чуть не пропустила ужин, подслушивая болтовню Пэнси в женском туалете об этих дурацких запонках и о том, как Драко отблагодарил её за них. Боже, почему она вечно так увлекается этой глупой игрой? Оставалось только надеяться, что Малфой не спросит, откуда она о них знает. Или почему помнит.

Может быть, её сбивающие с ног объятия вытеснили из его головы эти мысли. Всё ещё не верилось, что она сделала это. Да, она всегда была тактильным человеком, и да, ей нравилось прикасаться к нему, по-дружески, конечно же. Но прыгать на него, вероятно, было уже чересчур для их только зарождающейся дружбы. Но, Мерлин, как это было хорошо. Весьма дружелюбно. А засыпать каждую ночь с рукой в трусиках, представляя его объятия? Верх дружелюбия, вовсе не отчаянно и жалко.

Гермиона взглянула на часы. Отлично. Ещё десять продуктивных минут. Она подумывала о том, чтобы вообще сегодня вечером никуда не ходить. Это помогло бы наконец сосредоточиться, задержаться на работе подольше и доделать всё к понедельнику. Технически у неё была ещё целая неделя на выполнение задания, но раньше ей это никогда не требовалось. И причина, напомнила Гермиона себе, была в том, что первые шесть месяцев на этой работе она не думала ни о чём, кроме собственно работы, — двенадцатичасовой рабочий день, сон все выходные и никаких встреч с друзьями.

Она мысленно составила чек-лист: отрицала ли она тогда свою депрессию? Да. Хотела ли она сейчас вернуться к тому состоянию? Нет. Будет ли её отсутствие таким уж очевидным, учитывая, что они с Малфоем единственные, кто свободен сегодня? Да. Являлась ли она взрослой одарённой волшебницей, которая может отложить свои гормоны на один час и тридцать минут, чтобы сосредоточиться на надеждах и мечтах юных умов, желающих интегрироваться в мир маглов? Определённо.

Гермиона взяла перо и приступила к работе.

***

— Ты бы её только видел! — воскликнула Шеннон. — Кулаки сжаты, волосы дыбом, такая вся гордая в лучах своей самодовольности.

Драко видел её. Не в этом конкретном случае, естественно, но гордая самодовольная Грейнджер едва ли ему не знакома. Сейчас она стояла на другой стороне кухни, прислоняясь к столешнице и искоса поглядывая на Шеннон, пока та делилась историей. Алый румянец то ли от смущения, то ли от выпитого вина медленно расползался вдоль её выреза на груди, и это придавало ей какое-то невероятно соблазнительное сияние.

Внезапно Шеннон отвернулась от сырной тарелки, которую подготавливала, и махнула в его сторону крошечной вилочкой, подчёркивая момент. Он тут же отвёл взгляд от Грейнджер и попытался вновь сосредоточиться на рассказе.

— Отойди от него сейчас же! — Шеннон изобразила возмущённый тон маленькой Грейнджер. — Это было до моего каминг-аута, — добавила она, объясняя Драко использованное местоимение. — Она была втрое меньше этого мальчишки, прошу заметить, — Шеннон вернулась к тарелке, смеясь и покачивая головой. — Всегда расправлялась с хулиганами, наша маленькая Гермиона.

Драко вдруг почувствовал себя так, будто Шеннон воткнула эту крошечную вилку прямо в него. Резкая давящая боль появилась где-то в районе живота. Вина, сожаление, отвращение и, что хуже всего, осознание. Кто, чёрт возьми, он такой, чтобы стоять здесь, на кухне маглов, есть их еду, пить их вино, наслаждаться их обществом, размышлять, насколько Грейнджер соблазнительна, и вести себя так, будто это не он был самым никчёмным, подлым и фанатичным хулиганом? Кто он такой, чтобы хоть на секунду забыть обо всей жестокости, с которой при любом удобном случае издевался над этой девушкой, стоящей перед ним? Кто он такой, чтобы позволить себе даже на одно мгновение почувствовать, что он может быть просто нормальным парнем, проводящим обычный вечер со своими обычными друзьями?

И от него не ускользнуло то, как Грейнджер на этих словах резко посмотрела в его сторону. Нет, он всё видел, но решительно не спускал глаз с затылка Шеннон, отказываясь встречаться с её взглядом. Потому что вдобавок ко всему прочему он был ещё и трусом.

Вошёл Томас, и его громкий голос выдернул Драко из пучины самоуничижения.

— О, это моя любимая! Могучая Мышка Гермиона и разборки на детской площадке, — сказал он, подходя к Драко и наполняя его стакан. Драко пробормотал слова благодарности и сделал несколько приободряющих глотков.

Шеннон признательно улыбнулась через плечо и продолжила:

— Он и не собирался отходить. Я лежу на земле в ожидании удара и в следующий момент вижу, как эта девчонка уверенно подходит и толкает его в грудь. — Драко взглянул на Грейнджер, и теперь она выглядела настороженно, смотря то на Шеннон, то на пол.

— Естественно, этот дубина даже не двинулся, она была вот такусенькой, — Шеннон показала пальцами несколько сантиметров. — Но, когда громила повернулся, чтобы всё-таки пнуть меня, Гермиона закричала «НЕТ!», вскинула свои малюсенькие ручки, и он прямо-таки подлетел.

В этот момент Грейнджер встретилась с ним глазами, неловко поёрзав под тяжестью его взгляда.

— Он пролетел футов тридцать,{?}[Прим. перев.: примерно 9 метров.] — продолжила Шеннон, не подозревая, что за историю на самом деле рассказывала. — Врезался в пластиковый забор и плашмя приземлился на спину в пруд.

Драко удерживал взгляд Грейнджер, пока их друзья рядом смеялись. В её глазах было что-то болезненное, практически умоляющее понять.

И он понимал. Он очень хорошо знал это чувство, когда сила скапливается в груди таким плотным комом, что становится невозможно дышать. А затем она вырывается наружу, вниз по венам, к пальцам, и кажется вот-вот тебе оторвёт руку, оставив после себя лишь истощение, головную боль и отчаянную надежду, что ты не сделал ничего ужасного.

Было очень просто представить, как крошечная Грейнджер защищает свою подругу и обрушивает поток случайной магии на задиристого магла. Она, вероятно, была страшно напугана. Он никогда даже не задумывался о том, каково ей было не понимать, что происходит.

Грейнджер первая прервала зрительный контакт, оглянулась на Шеннон и, взяв её за руку, тихо пробормотала:

— Я бы не позволила ему тебя обидеть.

— Знаю, малышка, — Шеннон слегка сжала ладонь и вернулась к закускам. — Я многим тебе обязана за тот день. Как только все узнали, что произошло, меня оставили наконец в покое. Ну, по крайней мере, пока ты не уехала в шко… — внезапно она зашипела от боли и выругалась.

Причудливый серебряный нож выпал из её рук, ударился об пол и отскочил в сторону, оставив после себя тонкую линию крови. Шеннон встряхнула порезанный палец, и несколько больших красных капель упали возле Грейнджер. Никто этого не заметил. Шеннон искала полотенце, а Томас суетился возле неё, и никто не обратил внимания, как глаза Грейнджер вмиг опустели. Как у неё перехватило дыхание, а лёгкие отказались наполняться воздухом. Как её лицо исказила гримаса такой боли, какую испытывают, умоляя о смерти. Как она схватилась за левую руку и осела на подкошенных коленях.

Но Драко всё видел. Он рванул через кухню, успел подхватить её под мышки до того, как она упала на пол, и практически вынес из комнаты. Она судорожно задрожала, уткнувшись лицом в его плечо, и он крепче прижал её к себе, открывая заднюю дверь. Выйдя на улицу, он опустил Гермиону на нижнюю ступеньку и присел перед ней.

— Дыши, Грейнджер, — сказал он, стараясь звучать ровно. Её глаза расфокусировались, наполняясь слезами.

Он взял одну из её рук и положил на свою грудь, глубоко вздыхая.

— Тебе нужно дышать, Грейнджер. Дыши со мной.

Она закрыла глаза и ртом втянула воздух.

— Хорошо, вот так, теперь выдыхай со мной. — Он сильнее прижал её руку к грудной клетке, осторожно освобождая лёгкие.

По её щекам полились слёзы — толстыми дорожками, сияющими в свете уличных фонарей.

Драко осторожно положил руку под впадинку на её шее и дважды постучал пальцами.

— Не сдерживайся.

Он говорил о выдохе, но, когда она согнулась и зарыдала, уткнувшись лбом в колени, он понял, как много, помимо воздуха, она держала в себе.

***

Гермиона очнулась, ощутив себя в кольце сильных рук. Тёплые ладони выводили успокаивающие узоры на её спине, а в воздухе витал знакомый аромат. Корица и как будто гвоздика? Нотки древесного дыма. Хвоя. Она сделала глубокий вдох. Зрение ещё не до конца прояснилось, а рука напряжённо дрожала, изо всех сил сжимая мягкую ткань.

Первым делом она ослабила смертельную хватку, медленно разжав пальцы. Ладони на спине, казалось, заметили это движение и мгновенно замерли. Она тут же ощутила пустоту. Гермиона хотела было снова схватить ткань, если это поможет их вернуть, но согнутый позвоночник оказался явно против, и она аккуратно выпрямилась, потирая нос и глаза, прежде чем поднять взгляд.

— О чёрт.

Она произнесла это, не успев подумать, не успев осознать тот факт, что, конечно же, это Драко Малфой сейчас сидел прямо перед ней. Конечно же, это те самые серые глаза, наполненные таким же отчаянием и беспомощностью, как и в ночь, когда он смотрел на неё, лежащую на полу его гостиной.

— Извини, — сбивчиво произнесла Гермиона, почувствовав, как накатывает волна запоздалого стыда и унижения.

В его взгляде читалось глубочайшее раздражение. Никто прежде ещё не смотрел на неё настолько раздраженно. Это почти заставило её улыбнуться.

— Не смей извиняться за это, — отрезал он.

Она открыла было рот, чтобы ответить, но он продолжил:

— И я серьёзно, иначе придётся заколдовать тебя прямо в этом саду.

И тут она всё же улыбнулась.

— Я извинилась за устроенную сцену.

— Её не было. Я вывел тебя до того, как они успели заметить. Хотя теперь они могут решить, что тебя тошнит от вида крови.

Гермиона кивнула, взглянув вниз на то, как его руки опирались на деревянные доски по обе стороны от неё. Близко, но уже не касаясь.

— Спасибо, — пробормотала она.

Малфой убрал руки на колени, как будто почувствовав её взгляд, и какое-то время молчал.

— Меня они тоже мучают, — прошептал он в итоге.

Она подняла глаза, но он смотрел куда-то мимо неё, через плечо. Хотелось отшутиться: навязчивые воспоминания? Панические атаки? Кошмары? Или всё сразу? Но его призрачный взгляд говорил сам за себя. Всё сразу, значит.

Гермиона снова потёрла веки, поморщившись, когда обнаружила на пальцах чёрные следы, и бросила быстрое невербальное Экскуро: уж лучше вернуться совсем без косметики, чем с растёкшейся тушью. Однако она всё ещё чувствовала себя опухшей и слегка дёрнулась, когда Малфой поднёс руку к её лицу. Он нежно провёл большим пальцем по щеке, оставляя приятное дуновение охлаждающих чар.

Она непроизвольно выдохнула, когда он медленно опустил руку ниже.

— Спасибо.

Подушечкой пальца он прошёлся по подбородку, замер возле небольшого шрама и аккуратно запрокинул её голову. Его взгляд ощущался практически так же реально, как и тёплое прикосновение.

Кончик ножа едва задел её в этом месте, но ночные кошмары всегда заканчивались одинаково: быстрый рывок, жгучий надрез и брызги её грязной крови, покрывающие дорогой ковёр. Она сглотнула, и он одёрнул руку.

— Грейнджер, — его голос прозвучал хрипло, напряжённо. — Та ночь… мне так жаль…

— Пожалуйста, не надо, — сказала она, отворачиваясь. — Ты не виноват.

— Я должен был… Боже, я бы хотел…

— Остановись! — получилось громче, чем следовало. Встречаясь с ним взглядом, она взяла его руку. — Я не виню тебя за то, что случилось. Ты выиграл нам время, необходимое, чтобы выбраться, и мы это сделали. Мы выбрались. Это всё, что имеет значение. — Она на секунду сжала его ладонь сильнее и отпустила её, молясь, чтобы он не продолжил извиняться. Его лицо в тот момент, когда Беллатриса вырезала на ней те буквы, было ещё свежо в памяти, и Гермиона не думала, что сможет сейчас вынести ещё и мысли, которые его тогда одолевали.

К счастью, он просто кивнул, поднялся и отступил на пару шагов, освобождая для неё пространство. Она встала, размяла плечи, встряхнула головой и сделала глубокий успокаивающий вдох. Повернувшись к двери, она услышала позади его шаги.

— Эй, извини за это. Ты в порядке? — спросила Шеннон, как только они вошли на кухню. Её палец был перевязан, от крови не осталось и следа.

— Да, всё хорошо, — ответила Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее.

— Ещё две секунды, и Грейнджер бы вырвало прямо на ваш пол, — услужливо добавил Малфой, заметив неуверенность Шеннон.

— Отличная реакция, дружище, — сказал Томас, похлопав Малфоя по плечу.

— Ну, раз ты чувствуешь себя лучше, прошу к столу, — слабо улыбнулась Шеннон. — Обещаю, ни в чём из этого крови нет.

— Да, всё прекрасно, — проговорила Гермиона, поднимая поднос в попытке проявить инициативу. Они перенесли еду и вино в гостиную.

Гермиона искренне пыталась участвовать в разговоре. Пыталась игнорировать отголоски этого маниакального смеха, разносящегося в голове, и приступы фантомной боли в руке. Она чувствовала взгляд Малфоя, когда поправляла рукав, и старалась не смотреть на заломы на ткани его свитера, оставленные её мёртвой хваткой.

Шеннон казалась почти такой же отвлечённой, как и они, переводя взгляд то на него, то на неё, пока Томас что-то говорил. Гермиона пыталась держаться, действительно пыталась, но, когда поняла, что уже не уверена, какой по счёту бокал наливает себе, она лишь пожала плечами и откинулась на диванные подушки. Кошмары этой ночью обеспечены в любом случае.

***

Она падает и коленями ударяется о твёрдый чёрный мрамор. Грубые руки хватают её лицо, поднимая голову.

— Драко, посмотри внимательно, подойди ближе! Это же грязнокровка Грейнджер!

Она видит его лицо, в каждой чёрточке которого отчётливо прорисовывается узнавание. Она смотрит в его глаза, мысленно умоляя. «Пожалуйста, — отчаянно крутится в её голове. — Пожалуйста, не дай этому закончиться так. Не дай им поймать Гарри. Пожалуйста, не говори им, что это Гарри».

Её повалили на спину, и весь воздух покинул лёгкие. Она пытается вдохнуть, но внезапная боль пронизывает её электрическим разрядом, и она давится безмолвным криком. Как будто кровь закипает в венах, тысячи ножей одновременно пронизывают тело, а кости ломаются одна за другой, разрывая внутренности. Её позвоночник натягивается до предела, и позвонки хрустят, как костяшки пальцев. Кожа сгорает, а осколки стекла проникают прямо в открытые мышцы.

На какое-то время всё прекращается, и она корчится на ковре, отвечая на вопросы, которые даже не слышит. Но боль возвращается. Снова и снова. И она уже не в силах пошевелиться. Быть может, если она не будет двигаться, они убьют её. «Пожалуйста, пусть они убьют меня. Пожалуйста, дайте умереть. Пусть это будет конец».

Колено Беллатрисы опускается на грудь, и она чувствует, как ломаются рёбра, задыхается. Она раздавит её. Глаза распахиваются при первом же касании ножа к предплечью. И она снова находит его глаза. «Пожалуйста, помоги мне, Драко, — взглядом умоляет она. — Ты знаешь меня. Пожалуйста, не позволяй ей делать это».

Рука Беллатрисы сжимает её за горло, душит. Нож уже где-то под подбородком. Теперь всё кончено, нет смысла притворяться. И она громко кричит:

— Пожалуйста, Драко! Драко, спаси меня, — давится слюной, которую не может сглотнуть, и понимает, что скоро это будет кровь. — Пожалуйста, Драко, я не хочу умирать. Я не хочу, чтобы ты видел, как я умираю.

Он резко выдёргивает её из тисков Беллатрисы и опускается на пол, пока она хватает его за плечи, взбираясь к нему на колени. Поместье исчезло. Она в безопасности.

— Драко, ты спас меня. Я знала, что ты это сделаешь, — она утыкается ему в шею. — Спасибо, Драко, ты спас меня. Спасибо, спасибо, — повторяет она снова и снова в его объятиях.

Затем она вспоминает об остальных и вздрагивает.

— Пожалуйста, мы должны найти Гарри и Рона. Мы должны им помочь.

Его голос звучит низко и мягко, когда он произносит:

— Они в безопасности, Грейнджер. Ты в безопасности. Ты со мной.

Она верит ему, но всё равно спрашивает:

— Где они?

Он отступает, чтобы посмотреть на неё, убирая волосы с её лица.

— Грейнджер, они в безопасности. Сейчас апрель 2000 года. Война закончилась почти два года назад. Ты в доме Томаса и Шеннон. Это просто сон. Ты в безопасности. Я рядом.

Гермиона уставилась на такое знакомое лицо, ярко освещённое лампой, и дымка чёрного мрамора снова заполнила комнату. Она судорожно вздохнула.

— Вот, возьми это, — сказал Малфой, потянувшись к свече на журнальном столике. Она поднесла её к носу и вдохнула свежий льняной аромат.

— И это, — он заменил свечу в её руках бокалом вина. Гермиона сделала крошечный глоток и задержала терпкий привкус на кончике языка.

— Теперь это, — произнёс он, вкладывая в её ладонь пульт от телевизора. Она провела большим пальцем по резиновым кнопкам.

— Включи его.

Она послушалась, и энергичная ритмичная музыка заполнила комнату. На экране крутилась реклама велотренажёра.

Он заземляет меня.{?}[Прим. перев.: Тип психологической релаксации, который применяется, чтобы восстановить связь с реальностью в моменты стресса.]

Она осмотрела остальную мебель, фотографии на стенах, часы, показывающие половину четвёртого. Это дом Томаса и Шеннон. Внезапно она замерла, выключив телевизор и погрузив их снова в тишину.

— Я же должна была кричать. Они могли меня услышать.

— Нет, — быстро сказал он. — Всё в порядке. Я наложил заглушающее заклинание, как только они ушли спать.

Осознание, что уже глубокая ночь, а Малфой всё ещё тут, обрушилось на неё, словно тонна кирпичей. Взгляд упал на кресло рядом с диваном: одеяло и подушка отброшены в сторону, журнальный столик придвинут ближе, как подставка для ног, расшнурованные ботинки стоят рядом.

Он проследил за её взглядом и тихо сказал:

— Я предполагал, что такое может произойти.

Гермиона оглянулась, почувствовав внезапный прилив нежности. Не в первый раз она засыпает в гостиной, и Томасу приходится нести её в спальню. Малфой, должно быть, попросил его не трогать её. Он мог бы применить заглушающие чары только к ней, а не ко всей комнате, но тогда не смог бы разбудить и вытащить её из кошмара. Он вытащил её. Спас её.

Она уронила пульт и обхватила его за плечи, вздохнув, когда почувствовала, как его руки осторожно обнимают её в ответ.

— Спасибо, — прошептала она ему в шею.

Через пару мгновений он кивнул. Паника и страх, вызванные сном, постепенно покидали её, вытесняясь спокойствием и безопасностью его объятий. Гермиона плавно приподнялась, сокращая расстояние между их лицами, и закрыла глаза, когда щетина кольнула щёку. Он был таким тёплым. Ледяными пальцами она зарылась в согревающую ткань его свитера и замерла, когда их лбы встретились. Не открывая глаз, она ощутила его нежное дыхание и притянула его ближе.

Когда он заговорил, их губы практически соприкасались.

— Грейнджер.

Сильные руки сжали её предплечья, и она открыла глаза, встречаясь с его обеспокоенным взглядом.

Гермиона мгновенно закрыла рот и, ослабив хватку, отодвинулась в сторону. Что я творю?

— Извини, — пробормотала она. — Я не знаю…

— Всё хорошо, — быстро сказал он, вставая. — Грейнджер, — начал он, потянувшись к ней, но она отшатнулась.

Вспышка стыда пронзила её лицо. Он помог ей. И она подумала… Гермиона закрыла глаза и опустила голову. Очевидно, она подумала неправильно.

— Мне не следовало… мне стоит уйти. — Она схватила туфли и нащупала в сумке палочку.

— Нет, всё хорошо, — повторил он. — Ты не обязана.

— Спасибо… за всё, — произнесла она, направляясь к двери. И вспомнив, что комната заглушена, растворилась в воздухе.

***

Драко остановился в полушаге и уставился в точку, откуда она трансгрессировала.

— Блядь!

Он схватил с журнального столика палочку и наколдовал кусок пергамента. Нацарапав записку о том, что они оба ушли, он запрыгнул в ботинки, снял заглушающие чары и, закрыв входную дверь так тихо, как только возможно, трангрессировал с пустого крыльца.

Драко приземлился в гостиной своей квартиры и тут же отбросил палочку в сторону. Стянул всё ещё расшнурованные ботинки и взял с полки огневиски. Он потянулся было к стакану, но тот разбился ещё до того, как пальцы коснулись его.

— БЛЯДЬ!

Он вырвал пробку из бутылки и откинул голову назад, сделав три глотка.

Пожалуйста, Драко! Он зажмурился, когда её голос раздался в голове.

Драко, спаси меня. Он растерянно пил, вышагивая по комнате.

Драко, ты спас меня.

— Нет! — закричал он, закрывая лицо руками.

Драко…

Алкоголь обжёг горло, и он рухнул на диван.

Я знала, что ты это сделаешь. Он ударил пустой бутылкой по столу.

Спасибо, Драко, ты спас меня. Он едва успел добраться до туалета.

Спасибо. Резкий толчок.

Спасибо. И его отчаянно рвёт.

Он упал на пол, прислонившись к стене, вытер полотенцем лицо и, обнаружив на щеках слёзы, отбросил его в сторону.

Он был уверен, что ей приснится кошмар, несмотря на всё выпитое вино. Флешбэки всегда провоцировали кошмары. Он думал, что сможет помочь, что поймет. И оказался абсолютно не готов к тому, каким будет её голос, к тому, что именно она скажет, к тому, что в первый раз, когда его имя слетит с её губ, она будет умолять о спасении. И, конечно же, он совсем не ожидал, что она бессознательно смешает сон и реальность. Драко закрыл глаза, когда живот снова тревожно вздрогнул.

Он чувствовал себя отвратительно. Как будто воспользовался её слабостью, чтобы стать героем её фантазии. Это и была её фантазия, подсказывал бесполезный мозг, она хотела, чтобы ты её спас. Он ударился затылком о стену.

И как она смотрела на него после того, как пришла в себя, после того, как он заземлил её, — как будто он и вправду спас её той ночью. Он резко сглотнул. На её лице была такая уязвимость. Тоска и желание. Она хотела, чтобы он утешил её. Он подтянул колени к себе и уронил на них лоб. Нет, она хотела, чтобы тот Драко, что спас её, утешил её. Это был не он, не настоящий он.

Ноющая боль зарождалась где-то в груди. Он скучал по гневу из прошлого. Он хотел бы жалеть о том, как оттолкнул её. Хотел бы верить, что мог взять её прямо на полу этой гостиной, потому что Малфои всегда берут то, что хотят, и она позволила бы. Но он не смог.

Гораздо проще быть монстром, но он таковым не являлся. И пока Драко сползал по стене на кафельный пол, в голове мелькнула смутная мысль, что вообще-то подобное осознание должно скорее успокаивать, чем вызывать такие эмоции.

Комментарий к 9. Не сдерживайся

Тизер к главе: https://drive.google.com/file/d/1RMCWIod48u-y-1wg3siMTtWzf0lwg-g9/view?usp=drivesdk 💔

========== 10. Теперь ты знаешь ==========

Гермиона рухнула в кресло. Она устала. Устала вспоминать тот разговор. Устала прокручивать в голове, как Малфой оттолкнул её. Устала гадать, почему он не появлялся уже несколько недель.

— Я уже не знаю, как тебе ещё объяснить, — раздражённо сказала Шеннон, наклонившись через кухонный стол. Каждое следующее слово она сопроводила хлопком в ладоши: — Он. Хочет. Тебя. Трахнуть.

Гермиона резко отодвинулась, стулом заскрежетав по полу.

— Это ещё хуже! Разве ты не понимаешь? — Она вскочила на ноги и принялась расхаживать перед столешницей, с несчастным видом глядя на подругу.

Конечно, Шеннон хотела как лучше. Она никак не могла знать, что своими словами лишь усугубила худшие опасения Гермионы. Напряжение между ней и Малфоем было невозможно больше отрицать — оно возросло до такой степени, что стало заметно даже другим. Но когда Гермиона потянулась к нему — когда она нуждалась в нём, — он отверг её.

Если его влекло к ней, то существовала только одна причина, способная объяснить, почему он остановил её, стоило им сблизиться. Только одно объяснение, почему он может хотеть чего-то физического, но без эмоциональной связи. Как бы трудно Гермионе ни было это осознать, объяснить это Шеннон оказалось ещё труднее.

— Даже если это правда, то дело не во мне, — Гермиона с трудом подбирала правильные слова. — Это… увлечение. Любопытство. Разрушение ожиданий, бунт против родителей и, возможно, желание очернить Золотую девочку, — закончила она, поморщившись.

Гермиона уставилась прямо на Шеннон, когда ей на ум наконец пришло подходящее сравнение:

— Купание в грязи.

Шеннон недоверчиво покачала головой.

— Ты издеваешься. В каком мире секс с тобой считается грязью?

— В его мире. — Гермиона вздохнула и снова села за стол. — В мире, в котором мы ходили в школу. Его семья там очень важна. Высшее общество, браки по расчёту, политические союзы — всё это. И они смотрят свысока на таких людей, как я.

— Откуда ты знаешь?

— Он так сказал мне! — Гермиона почувствовала, как на глаза навернулись слезы, и сердито смахнула их.

Она глубоко вздохнула, зная, что, как только произнесёт следующие слова, уже не сможет забрать их.

— Он травил меня.

Эти слова произвели на Шеннон именно то впечатление, о котором Гермиона и подозревала. В глазах подруги она увидела тот самый момент осознания. Голос Шеннон стал тихим, серьёзным:

— За что?

— Ни за что. За всё. — Гермиона обхватила голову руками. — За мои волосы, мои зубы, моих друзей, моих родителей, мой характер, мои оценки. — Она снова встретилась с Шеннон взглядом. — Он называл меня грязной.

— Почему ты не сказала мне? — теперь в голосе подруги ясно слышалась обида.

Гермиона с мольбой посмотрела на Шеннон и потянулась через стол, чтобы взять её за руку.

— Как я могла после всего того, через что прошла ты? Это не идёт ни в какое сравнение. Я не имела права жаловаться.

Шеннон грубо отдёрнула руку.

— Конечно идёт! Ты имела полное право жаловаться, потому что мы были лучшими друзьями, а это то, что делают друзья. Неужели ты думаешь, будто я не хотела знать, что была не одна? Что над тобой тоже издевались? Думаешь, будто я не хотела знать, что ты понимаешь, каково это?

Гермиона быстро заморгала, но не смогла сдержать слёз.

— Шеннон, прости меня. Я просто хотела быть рядом.

— Ты была, но… — Шеннон откинулась на спинку стула, отдалившись от Гермионы. Её руки крепко сжались на коленях. — Никогда до конца.

Гермиона почувствовала физическую боль от возникшей между ними пропасти.

— Ты вечно что-то скрывала, — продолжила Шеннон. — Я и тогда это понимала, но рядом с Драко всё стало гораздо очевиднее. — Она опустила голову. — Он — часть чего-то в твоей жизни, что гораздо глубже, чем школа-интернат.

Гермиона подавила всхлип.

— Мне так жаль. Пожалуйста, поверь мне. Я бы хотела рассказать тебе.

— Но ты не можешь.

Это не было вопросом, но Гермиона всё равно покачала головой. За все эти годы она, конечно, не раз замечала, как сомнение или озадаченность омрачали черты лица Шеннон, когда Гермиона была вынуждена пускаться в туманные объяснения какого-то нового этапа своей жизни. Почему ей нужно было пойти в школу-интернат в Шотландии. Почему каждое лето она возвращалась оттуда с гораздо бóльшим количеством шрамов, чем обычно накапливается у школьников. Почему её родители находились под наблюдением специалиста в Сиднее после автомобильной аварии, которая повредила мозг обоим.

Гермиона сказала себе, что сможет восполнить недомолвки и ложь, если будет самой верной подругой. Если всегда будет уступать Шеннон. Если заполнит пробелы своей преданностью.

Но услышать, как Шеннон озвучивает это откровение после стольких лет… как выражает словами, что всегда знала о той части Гермионы, до которой нельзя дотянуться, — всё равно что упасть в пропасть. Оставалось только надеяться, что это не станет последней каплей. Что самая давняя подруга продержится ещё немного и доверится ей.

Шеннон молчала почти минуту, прежде чем покорно кивнула.

— Я не буду притворяться, будто понимаю, почему он обращался так с тобой в школе. Ты лучше других знаешь, как я отношусь к задирам, и я понимаю, почему до сих пор ты молчала. Он мой друг, и мне больно это слышать.

Гермиона печально покачала головой.

— Но я точно знаю, каково это — чувствовать себя грязной. Каждый раз, когда ко мне подходил цисгендерный мужчина, я боялась, что стала просто предметом любопытства, пунктиком, который нужно вычеркнуть из списка. Или, что ещё хуже, фетишем. Я знаю, каково это — когда кому-то нужно твоё тело, а не душа, и я бы никогда не пожелала этого тебе, Гермиона.

— Я знаю, — тихо ответила она.

— Возможно, я никогда не узнаю вашу полную историю, но, судя по тому, что я видела, это далеко не то, что он к тебе чувствует, — пока Шеннон говорила, её взгляд становился расфокусированным. Она сидела очень неподвижно, как будто наблюдала за какой-то разыгрывающейся перед собой сценой. — В нём есть тьма, это правда, но она не направлена на тебя. Она совпадает с тем, что я вижу в тебе. Я думаю, что для него это всё серьёзно.

Гермиона была совершенно сбита с толку и не могла оторвать от подруги глаз.

Когда стало ясно, что Гермиона не собирается отвечать, Шеннон спросила:

— Как думаешь, ты когда-нибудь сможешь в это поверить?

Гермиона посмотрела вниз на чары, скрывающие шрам на её руке. Буквы можно было различить, если знать, что искать.

— Я не знаю, честно.

***

— Если мы не собираемся тащиться в Азкабан, почему должны встречаться в Норидже?

— Да ладно тебе, Пэнс, — Блейз наклонился к ней, — это наше место.

Она сделала скромный глоток пинты.

— Даже если и так, это место терпимо только в сравнении с той адской дырой.

— А у меня прекрасная идея, — выпалил Драко. — Что, если ты перестанешь ныть хотя бы на пять секунд?

— К тому же, — встрял Тео, как будто Драко ничего не говорил, — мы не могли рисковать нашей Дивой Драко. Окажись мы ближе к городу, он стал бы жертвой фанатов.

Драко нахмурился.

— Правда так хочешь ввалиться в «Дырявый котёл» и посмотреть, как в меня плюют?

— Это было год назад, дорогуша, — застонала Пэнси. — Но ты, конечно, можешь продолжать думать, что кому-то ещё не наплевать на тебя.

— Пошла ты, Паркинсон.

— Прекратите, вы двое, — Блейз поиграл бровями, — вы меня заводите.

Драко хотел было ответить, но, услышав своё имя, тут же закрыл рот.

— Драко!

Он заглянул за плечо Блейза и почувствовал, как краска отхлынула от лица. Сквозь толпу, направляясь к их столику, пробиралась Джанель.

— Ёбаное дерьмо, — выдохнул Драко, начав лихорадочно соображать. Она слишком близко — он никак не мог убежать.

Его друзья оглянулись, чтобы посмотреть кто к ним присоединился. Драко поднялся на ноги, чтобы поприветствовать её, но в последнюю секунду опомнился.

— Она магл, — прошипел он.

— Давно не виделись, — сказала Джанель, когда Драко обнял её и поцеловал в щеку.

— Я тоже рад тебя видеть, — ответил он. — Что ты здесь делаешь?

— Виделась с бабушкой, — улыбнулась она. — А ты?

— Просто выпиваю со старыми школьными друзьями.

Джанель оглядела компанию слизеринцев, приподняв брови.

— Это что, какая-то спецшкола для красивых людей? Потому что, если честно, это уже не смешно.

Драко рассмеялся, по очереди указав на друзей:

— Это Блейз, Пэнси и Тео. Это Джанель.

— Привет, — поздоровалась Джанель. — Приятно познакомиться с другими друзьями Драко.

— Очень приятно, — хором ответили слизеринцы. Драко закатил глаза.

— Значит, вы и Гермиону знаете, — весело сказала Джанель.

Драко замер. Блядьблядьблядь. Он самый глупый и бесполезный болван в истории человечества. Он мог бы сказать, что знает их откуда угодно, но он сказал про школу. Естественно, Джанель уловила связь.

Три пары глаз устремились на него, но заговорила только Пэнси:

— Грейнджер?

— А, точно, — усмехнулась Джанель. — Я могла бы уже привыкнуть, Драко постоянно называет Гермиону по фамилии, но всё равно звучит странно.

Он закрыл глаза. Это было похоже на падение метлы в замедленной съёмке. Земля стремительно приближалась, но он не мог остановиться.

— Действительно, — ухмыльнулся Блейз. — Да, мы знаем Гермиону.

Глаза Драко распахнулись. Нужно покончить с этим сейчас же.

— На самом деле, Джанель, нам уже пора, — торопливо произнёс он.

Слизеринцы опустили взгляды на полные кружки.

К счастью, Джанель, кажется, ничего не заметила.

— Мне тоже, вообще-то. Я заметила тебя, когда уже выходила.

— Какая жалость, — Тео расплылся в улыбке. — Нужно как-нибудь обязательно пересечься.

Драко сердито посмотрел на него, а Джанель покраснела и кивнула. Прежде чем повернуться и уйти, она взяла Драко за руку и с укоризненным взглядом сказала:

— Не пропадай.

Он почувствовал укол вины в животе, выдавив из себя слабую улыбку.

Драко проследил, как Джанель вышла из паба, а затем опустился обратно за стол. Он уронил лицо в ладони и стал ждать неизбежного.

— Грейнджер? — спросили Блейз и Пэнси одновременно.

— Ты встречаешься с Грейнджер? — не упустил своего Тео.

Драко провел руками по лицу и осушил половину пинты.

— Да.

Пэнси посмотрела на него так, словно Ханука наступила раньше времени.

— Но не в этом смысле, — быстро продолжил он. — Мы друзья.

— Чушь собачья, — вновь хором произнесла троица.

— Друзья, — возразил Драко. — Официально. У нас соглашение.

— Соглашение? — фыркнул Блейз.

— Ты что, пират? — пошутила Пэнси.

Драко стиснул челюсти.

— Жаль тебя огорчать, приятель, но если ты теперь пялишься на Грейнджер через магловский бар, а не через Большой зал, это не значит, что ты с ней дружишь, — Тео похлопал его по плечу.

— Ты о чём? — озадаченно спросил Драко.

— О, какая прелесть, — воскликнула Пэнси, сцепив руки перед грудью.

Блейз протянул ладонь через стол.

— Хэй, Малфой, мы твои лучшие друзья, и у нас есть глаза. Приятнопознакомиться.

Драко шлёпнул его по руке.

— Будет здорово, если кто-нибудь объяснит, что за хрень вы несёте.

Тео полностью развернулся к нему лицом.

— Драко, дорогой, это же ты охотился за горячей задницей Грейнджер бóльшую часть десятилетия или нет?

Драко почувствовал, как покраснело его лицо. Он бросил тревожный взгляд на Пэнси. Она сочувственно надула губы.

— О, милый, между нами всё в прошлом.

Он безнадёжно посмотрел на Блейза и Тео.

— Неужели это так очевидно?

— Ужасно, — ответил Блейз.

— Катастрофически, — добавил Тео.

— Блестяще, — с горечью сказал Драко. Он опрокинул остатки пинты.

— Что возвращает нас к началу, — подытожил Блейз.

— Вы с Грейнджер не дружите, — продолжил Тео. — Вы просто не трахаетесь.

— Пока что, — вмешалась Пэнси.

— Нет, — отрезал Драко.

— Разумеется, — ухмыльнулся Блейз.

Драко показал ему средний палец.

— И ты её избегаешь? — спросил Тео.

— Я бы не советовала этого делать, дорогуша, — сказала Пэнси. — Игра в недотрогу не сильно помогла тебе в школе.

Он оскалился, когда все трое засмеялись.

— Нет, — процедил Драко сквозь стиснутые зубы.

— Ну, по словам Джанель, ты уже давно не появляешься, — заметил Тео.

— В этом причина нашей импровизированной встречи? — догадался Блейз. — Соскучился без своей маленькой группы друзей-маглов?

Пэнси ахнула:

— Это обидно, Драко. Правда обидно.

— Нет, — вздохнул он. — Ну, да… то есть нет. Не… немного.

— Ну, это всё объясняет, — невозмутимо заявил Блейз.

— Что случилось с Грейнджер? — спросила Пэнси.

— Ничего, — быстро ответил Драко. — В смысле ничего такого, что вас касается. Я просто… я подумал, что ей, возможно, нужно немного пространства.

Друзья посмотрели на него тремя парами одинаково прищуренных глаз.

— И вы не трахались? — уточнил Тео.

— Нет! Никто не трахает Грейнджер! — почти закричал Драко.

— Но кто-то мог бы, — справедливо заметил Блейз.

— Она хорошенькая ведьмочка, — кивнул Тео.

— Гриффиндорская Золотая девочка и всё такое. Она определённо пользуется спросом, — подхватила Пэнси.

Драко уставился на них с раскрытым ртом.

— Ты не подумал об этом, да? — хмыкнула она.

— Так сколько ты там ей пространства дал? — спросил Блейз.

Тео ответил за него:

— Похоже, достаточно, чтобы какой-то другой парень всунул свой…

— Нет, — решительно заявил Драко. — Никого нет. Я бы знал.

— Мм, — протянула Пэнси. — Никого, прям как тогда, когда ты убеждал нас в том, что у тебя никого нет?

— Нет, — Драко был непреклонен. — На самом деле никого. — Он провел рукой по волосам. Когда успело стать так жарко?

— Ну, если ты так уверен… — непринуждённо протянул Тео.

— Тогда, наверное, всё в порядке, — закончил Блейз.

Драко переводил взгляд с одного на другого, борясь с желанием ослабить галстук. Конечно, он уверен. Не может быть никого другого. Кто ещё мог бы понять, через что она прошла? Кто ещё знал бы, что делать во время её приступов? Она пыталась поцеловать его, ради Мерлина!

И он остановил её. Отверг её. А потом избегал. Он сорвал с себя галстук. Почему в этом проклятом пабе так чертовски жарко?

Пэнси наблюдала за ним, подперев подбородок сцепленными пальцами.

— Передумал, дорогуша?

Драко схватил кружку Блейза и сделал большой глоток.

— Может, я переборщил с пространством, — выдохнул он.

Тео положил руку на плечи Драко и одарил его хитрой ухмылкой.

— Ну, знаешь, как говорят маглы, держи друзей близко, а врагов ещё ближе.

========== 11. Идеальный день ==========

Стук молотка — зал суда медленно начинает пустеть. Судебный пристав поднимает его на ноги, и кандалы громко звенят в тихой комнате. Слёзы скользят по щекам матери, она ладонями прикрывает рот, и то, как она теряет самообладание на публике, пробирает сильнее, чем ледяное железо на запястьях. Он пытается изобразить смелость. Он будет сильным ради неё. Это всего лишь год. Могло быть и хуже. Могло быть намного хуже. Он должен чувствовать облегчение, но год — это всё ещё довольно долгий срок.

Тяжелая дверь зловеще скрипит, распахиваясь перед ним, и он находит это крайне нелепым. Как будто какая-то сцена из магловского фильма ужасов. Это слишком мелодраматично, слишком выверенно, какое-то чёртово клише. Но затем поток холодного воздуха врезается в него, и колени подкашиваются. Охранники тянут вперёд, но ноги не двигаются. Его практически тащат, и босые пальцы скользят по сырому камню. Лучше было бы идти самому. Почему он не может идти? Потому что даже один шаг в это место противоречит всякому инстинкту самосохранения, и он недостаточно силён, чтобы противостоять многовековой магии. Он вообще не силён.

Они кидают его в угол камеры. Матери тут нет, поэтому он избавляется от напускной смелости и дрожит так сильно, что зубы вот-вот сломаются, а гортанные, мучительные всхлипы пробиваются наружу. Железная дверь захлопывается, и он кричит в темноту. Год — слишком долго, чтобы выдержать этот холод.

Драко резко проснулся. Грудная клетка болезненно сжималась, и звук закрывающейся двери громким стуком раздавался в ушах. Он откинул одеяло и поднёс руку к горлу, как будто таким образом возможно хоть как-то облегчить дыхание. Холодный пот покрывал всё тело.

Дотянувшись до палочки, он зажёг свет во всей комнате и заставил себя сесть, чтобы осмотреться. Ковёр, а не камень. Бежевые стены, а не сланец. Тёплая кровать, а не ледяной пол. Дверь не заперта.

Дыхание плавно выровнялось, и Драко взглянул на часы на прикроватной тумбочке. Потрясающе. Солнце ещё даже не встало, а день уже полностью безвозвратно испорчен.

Он заставил себя подойти к шкафу, выбрал костюм, без которого спокойно обошёлся бы ещё месяц, и направился в душ.

***

День выдался вызывающе тёплым, и Драко нахмурился, всмотревшись в голубое небо и яркое солнце, прежде чем войти в кафе. Звук задорно рычащего капучинатора и приятный аромат свежесваренного кофе и выпечки только сильнее испортили настроение. Какой отвратительно идеальный день.

Однако стоило его взгляду наткнуться на Шеннон, вся ненависть вмиг испарилась. Конечно, она заслужила идеальный день.

Она заметила его у двери и сверкнула нахальной улыбкой.

— Так, было бы хорошо, если бы этот гонец был не с плохими вестями.

— С плохими вестями… и подарками, — ответил Драко, театрально доставая из-за спины свёрток в упаковочной бумаге.

Улыбка Шеннон стала ещё шире, и она наклонилась над прилавком, подставляя щёку.

— С днём рождения, — сказал он, протягивая подарок.

— Спасибо, дорогой. Но знаешь эту старую поговорку о том, что главный подарок — это ты?

Он тяжело вздохнул.

— Извини. Я бы очень сильно хотел прийти, но у меня…

— Семейные обязательства, — мягко закончила Шеннон. — Знаю. Я всего лишь дразню. Мы будем скучать без тебя, — многозначительно добавила она, отвернувшись, чтобы приготовить его обычный кофе.

— Поверь, скучать буду я, — пробормотал он, потирая глаза.

— Ну, если что-то поменяется, ты знаешь, где нас найти, и мы будем гулять допоздна, — сказала она, вручив ему бумажный стакан.

Драко ненавидел это полное надежды выражение лица. Ненавидел разочаровывать её, особенно из-за этого.

— Повеселись сегодня, — подмигнул он, положив пятидесятифунтовую банкноту в банку с чаевыми. — Ты это заслужила.

***

Драко весь день не знал, куда себя деть. Он бродил вокруг поместья, делал вид, что читает в библиотеке, наблюдал, как мать обрезает кусты роз. В Азкабане не было никаких особых часов посещения, можно было прийти в любое время, но без назначенной с друзьями встречи, которая заставляла придерживаться хоть какого-то графика, обнаружилось, что он в высшей степени не заинтересован в этом путешествии. Теперь Драко жалел, что сказал им не приходить. Хотя они виделись всего лишь на прошлой неделе, сейчас, когда наступил день визита, идея столкнуться с этим в одиночку пугала сильнее, чем он мог ожидать.

— Что тебя тревожит, дорогой? — голос матери прорвался сквозь его мысли. — Ты переживаешь о том, что скажет отец?

— Нет, — честно ответил Драко. — Просто сложно… возвращаться туда.

Нарцисса отложила ножницы и присела на скамейку, взяв его за руки.

— Не знаю, как выразить, насколько я ценю то, через что ты проходишь ради этого. Как много это значит для меня.

Драко попытался изобразить успокаивающую улыбку, но получилось больше похоже на гримасу.

— Сегодня мне приснился день суда.

Он почувствовал, как после этих слов её ладони сжались.

— Драко…

— Зачем мы это делаем, мама? — прервал он. — Ты правда хочешь, чтобы он вышел? Ты действительно думаешь, что он заслуживает того, чтобы выйти? Неужели мне действительно придётся снова и снова терпеть это место в течение следующих двадцати лет в надежде вытащить его?

Внутренности Драко сжались от собственных слов. Прошло всего несколько месяцев посещений. Он никогда в полной мере не задумывался о том, что впереди ещё двадцать лет.

Это казалось непостижимым.

— Конечно, я хочу, чтобы он вышел, любовь моя, — мягко сказала Нарцисса, не обращая внимания на его выпад. — Моё сердце разрывается каждую секунду, когда его нет рядом. Так же, как это было с тобой.

Драко поставил локти на колени и уронил голову в руки.

— Как ты можешь простить его? Как ты можешь простить то, что он сделал?

Он почувствовал, как тёплая ладонь опустилась между лопатками.

— Потому что он — моя жизнь, и у меня не было другого выбора.

***

— О! Забыла вам рассказать. На прошлой неделе я встретила в Норидже парочку друзей Драко.

Гермиона замерла, так и не докрасив ноготь на ноге.

— Серьёзно?

— Угу, — кивнула в ответ Джанель, обернув прядь волос вокруг плойки.

— Из школы? — уточнила Шеннон, махнув щёточкой для туши перед зеркалом.

— Ага.

— Кого? — спросила Гермиона.

— Честно говоря, я была под таким впечатлением, что не расслышала их имена, — рассмеялась Джанель. — Один парень — ходячая пара скул, девушка как будто прямо с обложки Vogue, и ещё один — ну просто мечта — высокий, темноволосый и невероятно красивый. В смысле, его глаза… Я никогда раньше не видела такого синего цвета.

— Вероятно это Блейз, Пэнси и Тео, — усмехнулась Гермиона.

Джанель щёлкнула пальцами.

— Именно они. — Она вернулась к своим волосам, но через мгновение добавила: — Они как будто удивились, когда я упомянула тебя.

Гермиона от шока прошлась лаком по всему мизинцу.

— Меня? — переспросила она. — Ты упомянула меня?

— Да, и похоже они не ожидали, что Драко с тобой общается.

Гермиона нервно сглотнула. Джанель повернулась в кресле, чтобы посмотреть на неё.

— Вы и правда не особо дружили в школе?

Шеннон встретилась с ней глазами в зеркале и одарила Гермиону понимающим взглядом.

— Нет, — ответила она, смывая лишний лак. — Мы и правда не дружили.

— Жаль, что он не может прийти сегодня, — продолжила Джанель, повернувшись обратно к своему отражению.

— Да, — грустно согласилась Шеннон. — Но ты же знаешь, каждый раз, когда у него появляются «семейные обязательства», он пребывает не в лучшем настроении.

Гермиона почувствовала, как лёгкий холодок пробирается по спине после слов Шеннон. Малфой никогда при ней не упоминал о каких-либо «семейных обязательствах», но она могла представить себе только одну причину, которая была бы достаточным основанием, чтобы он не смог присоединиться к ним.

Желудок горел от смеси вины и стыда. Когда Шеннон сказала, что он не придёт на её день рождения, Гермиона почувствовала облегчение. Стали они друзьями или нет, она всё ещё старалась быть осторожной рядом с ним, и ночь, когда можно расслабиться, точно не помешает.

Особенно если учитывать те три нереально откровенных наряда, которые девушки приобрели специально для этого вечера.

Гермионе нравилось своё тело и нравилось его демонстрировать. Мужчины (как, впрочем, и женщины) никогда не обделяли её вниманием, не заставляли как-то усомниться в себе.

Так, как делал это он.

Ей потребовалось немало лет для осознания, что любая девочка-подросток сталкивается с мучительной неуверенностью в себе. Зацикливаться на чертах, которые Гермионе в себе не нравились, было абсолютно нормальным. Но что было ненормально и что она никогда не могла до конца объяснить, так это то, что какой-то мальчик-подросток издевался над ней из-за тех самых ненавистных черт. Тем более, когда это был мальчик, в которого она по какой-то таинственной причине была окончательно, бесповоротно, невероятно влюблена.

Ещё менее нормальным было то, что этот мальчик остался с ней во взрослой жизни и, словно гигантское зеркало, постоянно напоминал обо всех сомнениях и тревогах, которые должны были остаться в далёком прошлом.

То, что она до сих пор отчаянно нуждалась в его одобрении, не вызывало ничего, кроме жалости. Поэтому одна ночь, чтобы спокойно потрясти задницей без его осуждения, — это не так уж и много.

— Он заглянул сегодня утром в кафе, чтобы поздравить меня с днём рождения и подарить подарок.

Гермиона снова перевела взгляд на Шеннон.

— Мило. И что там?

— Не знаю, — пожала плечами Шеннон. — Я ещё не открывала.

— Ну, так давайте посмотрим, — воодушевилась Джанель.

Шеннон подошла к столу и достала коробку. Она разорвала упаковочную бумагу, и Гермиона почувствовала укол беспричинной ревности, когда увидела, что Малфой подарил Шеннон книгу. Однако это чувство мгновенно испарилось, стоило ей увидеть лицо подруги.

— Боже мой, — выдохнула она, аккуратно проведя пальцами по обложке.

— Что там? — спросила Джанель, вставая рядом.

Гермиона подошла ближе и затаила дыхание, когда Шеннон пролистала несколько страниц.

Это был фотоальбом, наполненный потрясающими фотографиями пейзажей реки Шеннон.{?}[Прим. перев.: самая длинная река в Ирландии. ]

Красивый мост, растянувшийся над кристально-голубой поверхностью воды, золотые берега, сияющие всеми оттенками опавших листьев на осеннем закате, покрытые снегом деревья, отражающиеся в ледяной глади, словно в зеркале.

Гермиона подняла взгляд на мокрые ресницы Шеннон и почувствовала, как слёзы обжигают глаза. Она знала, как много эта река значила для подруги: её название стало именем, которое Шеннон выбрала сама.

— Надо было открыть это до того, как я накрасилась, — всхлипнула Шеннон.

Они улыбнулись, крепко обнимая её.

— Как он узнал? — мгновение спустя спросила Джанель.

Шеннон взглянула на Гермиону, но она лишь пожала плечами.

— Понятия не имею, — мягко ответила Шеннон.

Джанель прикусила губу, слегка покачав головой.

— Чёрт, а он и правда хорош.

Шеннон закрыла альбом и крепко прижала его к груди.

— Да, — сказала она, снова встретившись взглядом с Гермионой. — Он чертовски хорош.

***

— Хватит капризничать, Драко, — пробормотал Люциус.

— Ну так ответь прямо хоть раз!

— О чём ты спросил?

Драко зарычал в отчаянии и встал, замеряя шагами маленькую комнату.

— Я знаю, что ты на самом деле не боишься маглов.

Люциус промолчал.

Драко трижды прошёлся мимо стола и остановился.

— Ну?

— Я всё ещё не слышу вопроса.

Драко раздражённо покачал головой.

— Ты тут целыми днями просто сидишь и придумываешь, как бы стать ещё более невыносимым?

— О, Драко, — протянул Люциус, поднеся руку к груди, — а ты бы любил меня, будь я не тем, кем являюсь?

— Да, чёртов ты псих! — закричал Драко. — Я бы любил тебя, будь ты кем угодно, кроме себя. Нормальным человеком как минимум!

Люциус закатил глаза и аккуратно скрестил руки на металлическом столе.

— Знаешь, мне кажется, немного благодарности не помешало бы.

— Благодарности? — усмехнулся Драко. — За что? За мою безэмоциональность и искажённое мировоззрение? Нет? Хорошо, может, за моё ПТСР? Тоже нет? О, я знаю, за эту грёбаную татуировку? — он резко засучил рукав, демонстрируя Метку.

— Знаешь, подумываю немного подправить её, а то краска меркнет, — продолжил Драко, положив руку на спинку стула Люциуса и наклонившись к нему. — Маглы без ума от неё, — закончил он с насмешкой.

Люциус какое-то время молча смотрел на Метку.

— Считаешь себя самым умным, — тихо сказал он, встречаясь с Драко взглядом. — Но однажды ты поймёшь, что всё необходимое в этой жизни досталось тебе на блюдечке с голубой каёмочкой.

— Нет, — вскипел Драко, оттолкнувшись от стула. — Это ты однажды поймёшь, что на блюдечке с голубой каёмочкой мне досталось всё то, что я должен был заработать. А вот ради того, что мне было необходимо, ты заставил меня трудиться — сражаться. Ради того, что должно было быть безусловным: твоя поддержка, твоё принятие, твоё одобрение, — Драко сглотнул подступающую желчь. — Твоя любовь.

Люциус сжал губы в плотную линию, и, не дождавшись ответа, Драко отвернулся. Он глубоко вздохнул и вернулся на своё место, почувствовав, как голос начинает дрожать.

Он проклял своего отца. Назвал его психопатом. Сказал слово любовь. Дважды. Драко сжал кулаки, осознав, что они тоже трясутся. Азкабан всегда вносил хаос в его эмоциональную стабильность, но он никогда не терял её настолько. Понимание, что отец не может ответить, не может наказать или догнать, если он уйдёт, вселяло уверенность. Даже если Люциусу всё равно на мнение Драко, выговориться было приятно. И он решил сказать кое-что ещё:

— Слава богу, для этого у меня была мама.

Люциус нахмурился от отвращения к магловской фразе, но Драко лишь покачал головой.

— Она заслуживает лучшего.

Люциус поднял брови.

— И в этом, сын мой, мы сходимся.

Драко усмехнулся.

— Не могу поверить, что я трачу своё время здесь, — сказал он, скорее даже самому себе. — Ты в курсе, что есть люди, которым есть до меня дело? Которые хотели провести этот вечер со мной? Люди, которые знают меня, принимают и не промывают мне мозги!

— Принимают? — спросил Люциус, перегнувшись через стол. — И они знают тебя, Драко?

Он открыл рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его.

— Они действительно знают тебя?

Драко нервно сглотнул, но промолчал.

— Видишь ли, — продолжил Люциус. — Я не представляю, как это вообще возможно, если ты говоришь о своих маглах.

Ладони Драко начали потеть. Отец смотрел ему прямо в глаза, и было предельно ясно, к чему всё идёт. Его загнали в угол.

— Смею предположить, что ты не настолько глуп, чтобы рассказывать этим маглам действительно важные вещи о себе.

— Они знают, какой я сейчас, — ответил Драко, стараясь звучать уверенно. — Это всё, что имеет значение.

Люциус посмотрел на него с сожалением.

— Нет, сын мой, боюсь, ты ошибаешься. Как они могут принять тебя, если знают только одну главу твоей истории?

— Речь не только о них, — отчаянно возразил Драко. — Есть… другие.

Перед глазами сразу вспыхнули янтарные глаза и каштановые локоны.

— О, другие, значит? — не унимался Люциус. — Кто-то, кто заботится о тебе? Кто-то, кто знает всё, что ты сделал, и принимает тебя, несмотря ни на что? Кто-то, кто… быть может, заслуживает лучшего?

У Драко перехватило дыхание. Он прав. Они не знают. Она не знает. Она заслуживает лучшего. Кровь стучала в ушах. У тебя никого нет. Ты никого не заслуживаешь. Ты останешься один навсегда.

Спасительный стук в дверь выдернул его из водоворота мыслей. Это лишь влияние Азкабана, напомнил он себе, попятившись к выходу. Это остаточная магия. Он отвернулся и, не говоря ни слова, выскочил за дверь. Нужно немедленно выбираться отсюда. Ещё немного, и это место сведёт его с ума.

Он помчался по коридору. Со всех сторон медленно наступала темнота, вытаскивая из сознания самые худшие воспоминания.

Крики Грейнджер эхом разносились в голове. Драко, спаси меня.

— Нет! — прокричал он, завернув за угол. Нужны счастливые воспоминания. Шеннон улыбается, принимая подарок на день рождения. Раскрасневшийся Томас проклинает мишень для дартса. Грейнджер смеётся, пока мыльные пузыри лопаются на её лице. Блейз, Пэнси и Тео ухмыляются в стаканы.

Драко снова и снова проигрывал в голове эти картинки, ожидая, когда ему наконец отдадут палочку. Как только она оказалась в руке, он пронёсся через главные двери и побежал к причалу.

Пройдя через барьер, он почувствовал лёгкий прилив сил и повернулся на месте. Внезапная вспышка боли заставила Драко закричать, пока его затягивало в пустоту, и на какую-то долю секунды он успел заметить очертания своей лондонской квартиры, прежде чем без сознания рухнул на пол.

***

Драко очнулся на ковре и, пару раз моргнув, попытался встать, но безуспешно. Он простонал, вспоминая, как трансгрессировал. Зачем он это сделал? Поместье слишком далеко. Он устроился поудобнее и замер от осознания. Это не поместье. Это ковёр в его квартире.

Он снова попробовал подняться на ноги и чуть не упал, почувствовав, как темнеет в глазах. Он вернулся домой. В течение нескольких месяцев ему успешно удавалось не приносить сюда ни единого следа от того места, и вот теперь он валяется на полу, пропитанный им насквозь. Как можно быть таким идиотом?

Добравшись до ванной, Драко избавился от одежды настолько быстро, насколько позволяли онемевшие пальцы. Мерлин, как холодно. Сейчас он убил бы за сигарету.

Он бросил одежду в сторону и запустил в неё Инсендио. Пламя вспыхнуло синими и зелёными языками, безжалостно уничтожая дорогую ткань. Драко надеялся, что леденящий холод сгорит вместе с ней, но стоило ему коснуться кафельных стен, как мурашки волной пробежали по коже.

Он встряхнулся, сбивая фантомное ощущение, и, взмахнув палочкой, заставил остатки догорающей ткани исчезнуть. Он не мог больше ждать. Протянув руку, Драко повернул кран с горячей водой до конца и шагнул вперёд.

Спустя час температура воды начала падать. Кожа раскраснелась от жары, но каждая клеточка тела всё ещё была пропитана чистейшим холодом. Он высушил себя отрывистыми движениями рук, чувствуя, как мышцы сводит от непрерывного дрожания, и скользнул в кровать, наколдовывая себе одеяло за одеялом в попытке согреться.

Двадцать бесполезных минут спустя пришлось сдаться. В пору было открывать собственное производство, но только тепла так и не прибавилось.

Он призвал из гостиной бутылку и осторожно сделал глоток. Алкоголь обжёг язык и теплом разнёсся по телу, наполняя пустой желудок. Лёгкая волна тошноты подкатила к горлу от воспоминаний, когда он пил огневиски последний раз, и ему однозначно нужно поесть, чтобы стало легче.

Завернувшись в одно из одеял, Драко зашёл на кухню, достал из холодильника остатки китайской еды и опустился с бутылкой на диван, чередуя маленькие укусы и маленькие глотки до тех пор, пока иллюзия тепла не успокоила дрожащие руки.

Он понял, что даже не удосужился посмотреть на время, чтобы проверить, как долго был без сознания. Плотнее укутавшись в кокон, Драко перегнулся через подлокотник и взглянул на кухонные часы.

00:43.

Отлично, он отрубился на несколько часов. Очень продуктивно. Великолепное шоу, Драко.

Внезапно в памяти всплыло воспоминание, и он откинулся назад.

Ты знаешь, где нас найти, и мы будем гулять допоздна.

Что-то отчаянно напоминающее надежду вспыхнуло в сознании. Он сделал очередной глоток и задумался. Он мог пойти. Встреча с ними определённо должна помочь.

Есть люди, которым есть до меня дело, которые хотели провести этот вечер со мной.

Драко посмотрел на своё размытое отражение в экране телевизора, снова и снова проигрывая эти слова в голове. Он был таким уверенным, когда говорил это. И даже в памяти его голос был полон решимости.

Ещё не поздно. Он может пойти.

Ты никого не достоин.

Он расправил плечи, игнорируя дрожь по спине. Абстрагируясь, теперь он слышал разницу. Этот голос — он принадлежал не ему.

Один. Навсегда.

Он ударил бутылкой по столу и отправился одеваться.

========== 12. Давай притворимся, что нравимся друг другу ==========

Когда Драко приземлился в переулке рядом с клубом, уже перевалило за час. Главная улица была заполнена ночными гуляками, слоняющимися по заведениям, но очереди на вход не оказалось.

Он пробился сквозь небольшую толпу, чувствуя пульсацию бьющих басов. Ему потребовалась минута, чтобы глаза привыкли к тусклому освещению, прежде чем он смог осмотреть бар. Драко не увидел знакомых лиц, поэтому медленно обошёл танцпол. Пространство было забито телами. Воздух гудел от музыки и энергии танцующих. Он отдался ощущениям.

Первыми он заметил Томаса и Шеннон. Они выделялись, возвышаясь надо всеми, и смотрели только друг на друга, не обращая внимания на внешний мир. Драко улыбнулся, почувствовав первые признаки тепла в кончиках пальцев.

Следующей он увидел прижимающуюся к Нику Джанель. Она извивалась перед ним, позволяя его рукам блуждать по своим бёдрам.

Затем внимание Драко привлёк взмах волос, и его рот открылся, когда он узнал Грейнджер, танцующую рядом. Её кудри рассыпались свободными локонами, подпрыгивая, когда она двигалась в такт музыке. Она слегка наклонилась, и Драко понял, что вместо невероятно короткого чёрного платья, о котором он подумал сперва, на ней были очередные крошечные шорты. Она раскачивала бёдрами, демонстрируя отчётливые изгибы тела. Рот наполнился слюной. Эта женщина и её шортики сведут его в могилу раньше времени.

Он даже не заметил, как тепло разлилось в груди.

Заиграла новая песня — Джанель оторвалась от Ника и бросилась к Грейнджер, схватив её за бёдра и притянув спиной к себе. Они начали танцевать, подпевая и смеясь. Джанель слегка подтолкнула Грейнджер в спину, нагнув её вперёд. Она пробежалась пальцами по ремешкам на шпильках, а затем выгнулась, откинув кудри и уперевшись в колени. Задницей она прижалась к Джанель, и на её губах заиграла соблазнительная улыбка. Когда припев закончился, Грейнджер выпрямилась, провела ладонями вверх от коленей до бёдер, по обтянутой чёрной тканью груди и вытянула руки над головой.

Драко был очарован.

Девушки оторвались друг о друга, танцуя теперь бок о бок. Грейнджер запрокинула голову и закрыла глаза. Она двигалась в идеальном плавном ритме, как в эйфории. Абсолютно раскрепощённая, раскованная. Свободная.

Тьма подкралась к Драко из уголков сознания. Он чувствовал, как она ползёт по его мыслям, словно тараканы.

Он хотел заполучить это. Он хотел отобрать это у неё. Он хотел обрушить на неё всю свою боль, гнев, насилие, страх — и освободиться. Он хотел излить на неё всё своё отчаяние и стать свободным. Он хотел разрушить её. Он хотел освобождения.

Это нечестно. Она прямо там, танцует так легко, как будто музыка льётся сквозь неё. Выглядит такой совершенной, такой золотой. Как так вышло, что свет в клубе заставил её светиться изнутри? Как они создали это мерцание, которое…

Глаза расширились от шока, когда Драко понял, что видит.

Это её магия.

Он видел её магию.

Слабая золотистая дымка кружилась вокруг танцующей Грейнджер, как пылинки на солнце. Двигалась над ней и в ней, сияла, освещая её.

Как прекрасно. Драко сглотнул комок в горле.

Внезапно он понял, что идёт к ней. Теперь он слишком близко. В любую секунду она могла оглянуться и увидеть его. Паника охватила Драко, когда он представил, как будет выглядеть в её глазах. Притаившийся, пялящийся на неё из тени, окутанный чёрной пеленой призраков дементоров, цепляющихся за него.

Драко знал, что произойдёт дальше. Как только Грейнджер его увидит, идеальный момент разрушится. Свет её магии ослабеет — промеркнет и угаснет.

Он должен был убраться оттуда. Он не мог на это смотреть. Он не мог этого вынести. Я не хочу быть причиной её гаснущего света.

Она повернулась до того, как он успел пошевелиться. Драко окинул её голодным взглядом в последнюю секунду, прежде чем она его увидела.

И когда их глаза встретились… это было похоже на сотню вспышек, сработавших одновременно. Он невольно прищурился от внезапной яркости, а когда смог снова открыть глаза, Грейнджер излучала мягкий золотистый свет уже прямо перед ним.

За три шага он сократил расстояние между ними.

***

Она не могла вспомнить, когда ей в последний раз было так хорошо. Лучшей ночи нельзя было и представить. Все выпили ровно столько, сколько нужно, каждая песня заряжала особой атмосферой, и было достаточно людно, чтобы поддаться всеобщему заряду энергии. Гермиона танцевала, танцевала и танцевала, и с каждым ударом баса очередное сомнение рассеивалось, как и тревога, и страх.

Когда зазвучала их с Джанель песня, Гермиона смогла только восторженно рассмеяться. Подруга ласкала ей спину, и она чувствовала себя неудержимой. Несокрушимой. Несравненной. В этот момент только одна мысль пронеслась в её голове. Вот бы он увидел меня сейчас.

Она не удивилась, обернувшись. Конечно, он был там. В тот момент Гермиона чувствовала себя настолько могущественной, что определённо могла бы призвать его даже с другого конца света.

Однако она удивилась необузданному голоду на его лице. Когда их глаза встретились, её пронзила волна, подобная приливу, возбудив отчётливую пульсацию сердца в каждой клеточке кожи.

Гермиона двинулась вперёд одновременно с ним. Когда они встретились, она провела руками по его груди, с трудом веря, что наконец-то чувствует его под своими ладонями. Руки Драко обвились вокруг её талии, притягивая к себе, пока одна его нога не оказалась между её ног и их бёдра не прижались друг к другу. Двигаясь синхронно под музыку.

Как во сне. Он оставлял горячие отпечатки на её теле, когда прикасался к ней: вниз по рукам, по бёдрам, обхватывая ягодицы. Она прислонилась лбом к его плечу, отслеживая каждое его движение сквозь закрытые веки. Заставляя себя запомнить каждую деталь.

Когда он развернул её, Гермиона положила руки поверх его и поразилась, как легко скользят её пальцы, направляя его ладони туда, куда она хочет. Она медленно провела его руками по своим бёдрам к краю комбинезона. Драко запустил пальцы под ткань, коснувшись чувствительной кожи на внутренней стороне бёдер. Это было так чертовски горячо, что её рот раскрылся в беззвучном вздохе. Драко воспользовался моментом и притянул её ещё ближе, позволяя спиной почувствовать, насколько он возбуждён.

Как во сне. Гермиона была без ума от осязаемых доказательств того, что он хочет её. Не имело значения почему. Она потянулась к его шее и наклонила Драко к себе, почувствовав его дыхание на своих губах. Щека прижалась к щеке, раскрытые рты в сантиметрах друг от друга. Свободное падение. Теперь их не остановить. Гермиона встретит его губы так же уверенно, как и землю. Это был лишь вопрос времени. Он притянул её ближе, и это движение разнеслось по телу волной возбуждения. Она тихонько вскрикнула, и его рот накрыл её.

Она сжала его шею, прильнув к нему в поцелуе. Его губы изысканно двигались по её губам, медленно пробуя её на вкус, а прикосновение его языка вызывало прилив желания между ног.

Как во сне. В клубе было темно, и она практически не видела его, и она выпила несколько шотов, и он потрясающе пах — вероятно, этого оказалось достаточно, чтобы Гермиона отстранилась и спросила:

— Может, уйдём?

Он кивнул. Она схватила его за руку и, не оглядываясь, потащила к выходу. Пробравшись сквозь толпу, Гермиона сняла с пальто и сумочки маглоотталкивающие чары и вытянула Драко на улицу, в переулок. Перед тем как развернуться на месте, она предупреждающе сжала его ладонь.

Гермиона даже не успела смутиться оттого, что трансгрессировала прямо в свою спальню, как он накинулся на неё. Драко яростно целовал её, подталкивая через всю комнату, пока её ноги не упёрлись в кровать и она не села.

Что-то изменилось. Трансгрессия, или внезапная тишина после шумного клуба, или тот факт, что теперь она наедине с Драко Малфоем в своей спальне — что-то вернуло Гермиону к реальности.

Он прижался ртом к её подбородку. Он. Хочет. Тебя. Трахнуть. Она крепко зажмурилась.

Поцеловал её за ухом. Дело не во мне.

Его пальцы спутались в её волосах. …Увлечение. Любопытство.

Губы припали к шее. Купание в грязи.

Она глубоко вдохнула и попыталась расслабиться. Это просто секс. Она может это сделать. Она хочет этого. Неважно почему.

Поганая грязнокровка.

— Подожди.

Он тут же отстранился, посмотрев на неё, и выражение его лица стало лишь подтверждением. Она не могла этого сделать. Не так.

Гермиона сглотнула, мысли лихорадочно закрутились. Тот самый момент. Она на полной скорости неслась к развилке, и ей предстояло сделать выбор. Можно покончить с этим сейчас по-настоящему и никогда не узнать, как всё могло бы быть. Или отказаться от благородства и попросить о том, чего она всегда хотела. Что ей было нужно.

Гермиона подняла голову и посмотрела ему в глаза. Благородство переоценено.

— Ты не мог бы… притвориться, что я тебе нравлюсь? Всего лишь раз?

Что-то в нём вспыхнуло, и стыд обрушился на неё, как ведро ледяной воды. Она даже не подумала о том, что он может отказать ей. Опустив голову, Гермиона попыталась встать, пока не хлынули слёзы, но его руки обхватили её лицо и повернули обратно к себе.

Он долго смотрел на неё, сосредоточенно нахмурив брови. Его взгляд метался по её лицу, и она ждала, когда же он заговорит.

Гермиона вдруг поняла, что за весь вечер Драко не произнёс ни слова. Она не слышала его голос уже несколько недель.

Затем выражение его лица смягчилось, и он нежно погладил большими пальцами её щёки.

— Ты мне нравишься, Грейнджер.

Сердце заколотилось. За эти годы она видела множество эмоций на его лице, включая те несколько новых, приобретённых за то время, что они были друзьями. Но такого — никогда. Нечто настолько близкое к благоговению, что её мозг отказывался подобрать подходящее слово. Он мог так легко впасть в это состояние — и этот факт уничтожил бы её, если бы оно не выглядело так идеально в его чертах. Прежде чем Гермиона успела полностью осознать услышанное, Драко наклонился и снова поцеловал её. На этот раз по-другому — нежно, страстно, но не менее интенсивно. У неё перехватило дыхание.

Он отстранился и снова осмотрел её лицо.

— Вот так?

Она слабо кивнула, и он провёл пальцами по рукам, взяв её ладони в свои.

— Мне нравятся эти руки. — Драко поднёс её ладонь к своему лицу и поцеловал, удерживая зрительный контакт. — Этого ты хочешь? — спросил он, губами касаясь её руки.

Гермиона сглотнула, не доверяя своему голосу. Да, она хотела этого. Она хотела, чтобы он увидел её. Чтобы ему нравились все её стороны. Она снова кивнула, и он улыбнулся.

— Мне нравятся эти пальцы.

Драко открыл рот и обхватил губами два пальца. Гермиона ахнула, когда его язык скользнул между ними и он нежно пососал их, вынимая.

Он повернул её руку и запечатлел поцелуй на внутренней стороне запястья. Язык прошёлся по чувствительной коже, и дыхание участилось.

Она закрыла глаза, когда он переместился на внутреннюю сторону локтя. Никто никогда прежде не целовал Гермиону там, и это было так нежно, что заставило её зажмуриться от удовольствия.

Она почувствовала его дыхание на шее и открыла глаза.

— Мне нравятся эти веснушки, — пробормотал он, касаясь её кожи. Драко оттянул бретельку комбинезона в сторону и провёл нижней губой по плечу.

Мозг гудел от хвалебных слов. Каждое новое место, которому Драко уделял внимание, восхитительно покалывало.

— Мне нравятся эти волосы. — Она простонала, когда его ногти прошлись по коже головы. Драко ухватился за локоны, слегка потянул их, откидывая её голову назад, и захватил её губы в обжигающем поцелуе. — Боже, как же мне нравятся эти волосы. — Гермиона тяжело выдохнула, когда он зарылся в них пальцами.

Она снова застонала, почувствовав, как его ладони гладят её обнажённую спину. Так приятно, что она на мгновение отвлеклась от мысли, что вот-вот предстанет перед ним почти обнажённой. Дыхание вновь перехватило, когда Драко взялся за лямки и потянул их вниз.

Всё хорошо. Он не будет жестоким. Он притворяется.

Она слегка приподнялась, чтобы Драко смог стянуть с неё ткань.

Когда он осмотрел её обнажённую грудь, Гермиона не смогла сдержать улыбку, заметив выражение его лица. Он приподнял бровь.

— Мне вообще нужно это говорить?

Она игриво прикусила нижнюю губу и кивнула.

Кончиками пальцев он надавил ей на плечи, укладывая на кровать. Гермиона была уверена, что Драко заметил, как вздымалась её грудь от предвкушения, пока он склонялся над ней. Он провёл руками по груди, дразня соски лёгкими прикосновениями, и она выгнулась ему навстречу, задыхаясь от ощущений, доносящихся прямо до клитора.

— Мне нравятся эти грёбаные сиськи.

Она схватила его за рубашку, притянув к себе, и они одновременно застонали в поцелуе, когда Драко прижался к ней эрекцией. Гермиона неосознанно приподняла бёдра в отчаянном желании быть ещё ближе. Одна из его рук снова запуталась в её волосах, и он углубил поцелуй. Дрожь прошлась по влагалищу, его язык скользнул по её языку ещё и ещё раз. Гермиона могла думать лишь о том, как его язык окажется на её сосках и клиторе.

Они застонали в унисон, когда он прошёлся ладонью поверх трусиков. Она почти отстранилась, содрогнувшись от смущения. Он никак не мог не почувствовать. Гермиона зажмурилась и…

— Чёрт, ты такая мокрая, Грейнджер. Мне нравится.

Она схватила его за запястье и толкнулась бёдрами к его руке. Когда её голова снова вжалась в матрас, Драко осыпал поцелуями её грудь. Гермиона почувствовала, как он ухмыльнулся в ответ на её низкий стон, вырвавшийся из горла.

— Мне нравится этот звук.

Он снова поцеловал её и языком очертил контур груди, но так и не коснулся соска.

— Пожалуйста, — проскулила она, сжимая его волосы в кулак.

— Мне нравится, как ты умоляешь, Грейнджер.

Ещё раз очертил языком — вдоль.

— Прижмись ко мне ртом сейчас же, — потребовала она, откинув его голову назад.

Он встретился с ней взглядом и медленно облизнул губы, изогнув их в ухмылке.

— Мне нравится, какая ты властная.

Драко удержал её взгляд, снова опустившись к груди. Гермиона извивалась под ним, пока его дыхание опаляло её. Она наблюдала за ним так пристально, что даже не заметила, как другой рукой он сдвинул трусики в сторону. Кончики его пальцев скользнули по влажным складкам в тот же момент, когда губы сомкнулись на соске, и она чуть не разлетелась на кусочки.

Гермиона прижала его голову к своей груди и закричала, приподняв бёдра. Мучительно медленно Драко ввёл в неё палец, следя за тем, чтобы она прочувствовала каждую секунду. Стенки влагалища сжались, когда он очертил языком круг и застонал у её груди. Затем он заскользил вниз, очерчивая дорожку поцелуев по её телу. На мгновение он вытащил палец, чтобы стянуть с неё трусики, а затем его руки оказались на её ногах, раздвигая их.

Гермиона почувствовала, как его пальцы сжались на внутренней стороне бедра, натягивая кожу.

— Чёрт, мне нравятся эти следы. Как будто твоя кожа не может справиться с этими изгибами. — Его пальцы впились в её ягодицы, и губы сомкнулись. Он всасывал кожу, оставляя собственные красные отметины поверх сети серебристых полос.

Сердце Гермионы чуть не выпрыгнуло из груди. Сложно было сказать, заплачет она сейчас или кончит. В любом случае это самое эротичное, что она когда-либо испытывала. Драко нравились её растяжки. Она никогда не была такой мокрой.

К тому времени, когда Гермиона почувствовала его дыхание на складках, она уже почти кончила — а Драко ещё даже не прикоснулся к ним. Он провёл языком длинную полосу вверх, и она чуть незакричала. Он сделал это снова. И снова. И снова. Каждый раз его язык проникал всё глубже, и каждый раз он избегал клитора.

— Мне нравится твой вкус.

Гермиона могла только скулить. Она сжала простыню в кулаки и стала ждать следующего удара, зная, что именно он снесёт её.

Но его не последовало.

Она почувствовала, как матрас сдвинулся, и, открыв глаза, увидела склонившегося над собой Малфоя. Ей едва хватило сил осознать тот нелепый факт, что после всего этого он всё ещё был полностью одет.

Он посмотрел на неё сверху вниз, кончики его пальцев легонько коснулись её ног. Гермиона вгляделась в его лицо, и, хотя его щёки порозовели, выражение было совершенно непроницаемым.

— Ну, Грейнджер, — сказал он наконец. — Притворишься, что я тебе тоже нравлюсь?

***

Казалось, прошло несколько секунд, прежде чем его слова дошли до её сознания. Сердце Драко заколотилось в груди. Так вот каково это — быть уязвимым? Неудивительно, что он всю жизнь избегал этого любой ценой. К тому моменту, как она села, он уже почти впал в панику.

Грейнджер встала на колени, повторяя его позу, и начала медленно расстёгивать пуговицы на его рубашке. При этом она не сводила с него глаз. Её дыхание было тяжёлым, зрачки расширились от возбуждения, и в глубине души Драко был поражён своей способностью так близко подвести её к краю в их первый же раз.

Закончив с пуговицами, она сжала полы расстёгнутой рубашки руками и притянула его ближе.

— Ты мне нравишься, Драко.

Он резко вдохнул — его самодовольство испарилось. Она целовала его медленно, томно, и у него было время понять, что, сколько бы он ни изучал её, он всё ещё понятия не имел, чего ожидать от этой ведьмы.

Драко обнял её, притянув к себе, и застонал ей в губы, почувствовав как её грудь прижалась к его обнажённой груди. Гермиона стянула рубашку, и между ними снова заискрило напряжение.

— Мне нравятся… эти руки, — выдохнула она между поцелуями, ведя ладонями по его телу и сжимая бицепсы. Он напряг мышцы и ухмыльнулся тому звуку, который Гермиона издала в ответ.

— Мне нравится эта глупая ухмылка. — Она грубо схватила его за подбородок и просунула язык ему в рот. Её руки обвились вокруг него, движения становились всё безумнее. Драко прикусил её нижнюю губу, и Гермиона издала восхитительный стон.

Она отстранилась и прикоснулась пальцем к его губам.

— Мне нравятся эти зубы, — сказала она, задыхаясь. — Я хочу почувствовать их на себе.

— Где? — тут же спросил он.

— Здесь, — она поднесла руку к шее.

Он резко дёрнул её на себя и впился зубами в то место, которого она коснулась. Гермиона затряслась, прижимаясь к нему и вскрикивая.

Драко оторвался от неё, но она ответила ему прежде, чем он успел даже спросить:

— И здесь.

Член чуть не взорвался, когда Драко понял, что она указывает на свою задницу.

— Мне нравится, когда ты меня удивляешь, — резко выдохнул он и толкнул её обратно на кровать, переворачивая на живот.

Склонившись над ней, Драко провёл языком по голени, и Гермиона снова вскрикнула.

— Мне нравится… как ты… прикасаешься ко мне, — выдохнула она в подушки, когда он пососал тонкую кожу под коленкой.

Драко медленно провёл обеими руками по её бёдрам, наслаждаясь, как она инстинктивно приподнимает их. Он ввёл в неё теперь уже два пальца и замер, почувствовав, насколько она мокрая. Он чуть не кончил, так и не сняв брюки.

Гермиона застонала и снова толкнулась к нему.

— Мне нравятся твои пальцы.

Он наклонился и впился в неё зубами.

— Вот чёрт! — закричала она, скользя ногами по кровати. Драко приподнял её бёдра, погружая пальцы глубже.

Звук, слетевший с её губ, донёсся прямо до члена. Он никогда в жизни ещё не был настолько твёрдым.

Он снова схватил её за бедра, и она перевернулась, принявшись судорожно расстёгивать его ремень, а затем и молнию на брюках. Драко пришлось встать с кровати, чтобы окончательно избавиться от них. Воспользовавшись передышкой, Гермиона призвала палочку и наложила противозачаточные чары. Член дёрнулся при виде короткого свечения вокруг её живота.

Она хочет этого.

Она отбросила палочку в сторону и откинулась на подушки, скользя взглядом по его обнажённой фигуре. Тишину нарушал лишь слабый скрип матраса. На мгновение он замер, и Гермиона протянула руку, обхватывая член. Драко выдохнул и накрыл её руку своей, крепко зажмурившись.

— Необязательно, — выдавил он.

— Мне нравится твой член, — Драко услышал улыбку в её голосе, и она усмехнулась, почувствовав, как он пульсирует в её руке.

Он открыл глаза и с ухмылкой посмотрел на неё.

— Ты ему тоже нравишься.

Драко вырвался из хватки и зарылся лицом между её ног. Он осторожно прижался к набухшему клитору и нежно пососал его, наслаждаясь тем, как смех тут же сошёл с её лица. Выгнувшись, Гермиона с криком прижалась бёдрами к его лицу.

Он осыпал её поцелуем за поцелуем. С мягким нажатием языка.

— Мне нравится твоя пизда, — пробормотал он, почувствовав, что она снова начала дрожать.

— Пожалуйста, — заскулила она, дёрнув его за плечи. — Иди сюда.

Хотя Драко мог бы с радостью оставаться в этой позе ещё несколько дней, он также был благодарен за негласное понимание, что в первый раз — а возможно, единственный — она хотела кончить с ним внутри себя. Драко снова навис над ней, положил руки по обе стороны её головы и глубоко поцеловал её. На мгновение он замер, позволив Гермионе ощутить вкус собственной смазки на его языке, а затем опустил взгляд и направил член к её входу.

Когда он снова поднял взгляд, её голова была повёрнута в сторону, а глаза широко раскрыты. Левая рука с Меткой оказалась прямо перед её лицом.

Нет…

От ужаса сердце сжалось в груди, и он отпрянул. Гермиона оторвалась от его руки, но Драко уже опустил глаза, садясь на пятки. Он не мог в это поверить. Он позволил себе забыть.

Но вдруг она схватила его за левое запястье, удерживая от дальнейшего отступления, и, сверкнув глазами, провела кончиками пальцев по выцветшему черепу и змее. Драко потрясённо следил, как она наклоняется и запечатлевает лёгкий поцелуй в центре.

Гермиона снова посмотрела на него и осторожно потянула на себя. Она легла обратно, и он позволил ей положить свою руку рядом с её головой. Она нежно притянула его за шею и, когда он расположился над ней, подняла обе руки, чтобы коснуться его лица.

— Мне нравится твоя тьма.

Он издал изумлённый звук, ужасно похожий на сдавленный всхлип, но она и не возражала — лишь притянула его лицо к своему и крепко поцеловала. Язык скользнул по его языку, и Гермиона приподняла бёдра. Влажная промежность коснулась кончика члена, и Драко застонал. Она повторила движение, положив руки ему на спину и подтолкнув его. Всё его тело содрогнулось, когда головка скользнула по ней, и он опустился на локти. Она снова качнула бёдрами, уперевшись пятками ему в бёдра. Когда Драко почувствовал, что член наконец-то оказался у входа, он разорвал поцелуй и снова посмотрел на неё.

— Тебе нравится?

Гермиона решительно кивнула.

— Да-а, — протянула она, когда он вошёл в неё.

Он приостановился, прижался лбом к её лбу и глубоко вдохнул, когда её стенки крепко обхватили его. Он выдохнул и снова вошёл в неё.

— Боже, да, — Гермиона приподняла бёдра навстречу. Он уже чувствовал, как она дрожит вокруг него.

Драко подтянул её ноги к своим бёдрам, чтобы вернуть нужный угол, и её ногти впились ему в спину, когда он снова толкнулся. Он посмотрел вниз, в место сплетения их тел, стараясь не потеряться от ощущения, как Гермиона движется под ним. Он сохранял тот же медленный темп, и по звуку и движению её тела мог сказать, что она уже близко.

Однако снова посмотрев ей в лицо, он увидел, что её взгляд устремлён в потолок. Губы приоткрыты, а широко распахнутые глаза пристально смотрели вверх. Она выгнулась навстречу его следующему толчку, и по выражению её лица можно было увидеть, что Гермиона уже на грани паники.

Драко протянул одну руку и откинул волосы с её лица.

— Посмотри на меня, — мягко сказал он.

Её глаза тут же встретились с ним.

— Драко, я… я-я… — пролепетала она. Он почувствовал, как она сжалась, когда он задел нужную точку внутри. Он двигался в ней, погружаясь всё глубже и глубже, в том же ритме.

— О боже, Драко, я… — удовольствие в её голосе граничило с болью, и Гермиона зажмурилась.

— Посмотри на меня, — повторил он. И когда она послушалась, слова сорвались с его губ прежде, чем он успел их обдумать: — Ты в безопасности. Я с тобой.

Она издала протяжный крик и сжалась так сильно, что он невольно зашипел. Драко продолжал двигаться, пока спазмы волна за волной накатывали на него.

— Хорошая девочка, — выдохнул он ей в губы, когда она кончила. — Это было потрясающе.

— Ммм, — удовлетворённо замычала она, медленно целуя его, и он улыбнулся, почувствовав, как сжалось её влагалище от этих слов.

Гермиона подтолкнула его, перекатив на спину, и опустилась на него, ещё более влажная после оргазма.

Она выгнула спину, схватила его ладони и провела ими вниз по своей груди. Она вздрагивала и вздыхала, снова и снова задевая соски лёгкими касаниями. Не в силах больше терпеть, Гермиона переместила его руки к себе на бёдра и оперлась на локти. Драко впился пальцами в ягодицы и качнул её вперёд. Она издала гортанный стон, и, когда её грудь оказалась над его лицом, он, не удержавшись, провёл по ней языком.

Он увеличил темп, его дыхание участилось от того, как она скользила по нему — принимая каждый дюйм так глубоко, так плотно, так влажно, так совершенно. Драко издал тихий стон, пытаясь сдержаться, но Гермиона слегка изменила угол наклона, и он понял, что долго не продержится. Он обхватил её сосок губами, и она прижала его ближе.

— О чёрт! — воскликнула она. — Я сейчас…

— Вот так, — сказал он, когда она прервалась на стон. — Будь хорошей девочкой и кончи для меня снова. — Он слегка сомкнул зубы, и звук, который Гермиона издала, лишил его самообладания. Оргазм пронёсся сквозь него, как удар молнии, и бёдра оторвались от матраса, когда он излился в неё. Его дикий стон был заглушён её криком, она обессиленно рухнула на него сверху. Она тяжело дышала, уткнувшись ему в плечо, а Драко продолжал сжимать её задницу, медленно скользя ею по члену, пока он не перестал пульсировать.

***

Через некоторое время Драко проснулся, укрытый покрывалом ванильного цвета. Его руки тут же нашли изгиб талии Грейнджер. И хотя он от плеч до колен успокаивающе чувствовал на себе вес её тела, ощущать её под своими руками — это как-то по-другому. Это возвращало в реальность, означало что всё не было сном.

Несколько минут он наслаждался тем, как плавно поднимается и опускается её спина, а затем осторожно перевернул её на бок. Гермиона почти не пошевелилась, даже когда он выскользнул из неё.

Он достал из брюк палочку и наложил очищающие чары на них обоих. Она выглядела такой маленькой, свернувшись калачиком поверх покрывала, и он оглядел комнату в поисках одеяла. Не обнаружив ничего подходящего, Драко ухватился за ткань по обе стороны от неё и принялся стягивать её. Грейнджер перевернулась, когда он сделал рывок, но не проснулась. Он снова натянул простыню и покрывало и присел рядом, смотря на пустую половину кровати.

Ты не мог бы притвориться, что я тебе нравлюсь?

Он никогда не ждал такого подарка. Она дала ему шанс не просто разделить с ней постель, но и сбросить маску, позволить фасаду треснуть. Он так долго притворялся, что она ему не нравится, что разрешение выпустить это чувство и сдаться казалось ему непозволительной роскошью. Все его силы ушли на то, чтобы не сказать ей, что притворяться ему не нужно, но…

Всего лишь раз.

Драко прижал ладони к глазам. Эти слова пронзили его насквозь, как нож. Он пытался убедить себя, что любой сделал бы такой же выбор. Что один раз — это бесконечно лучше, чем никогда. Но теперь, когда он оказался по ту сторону… Как жить дальше, зная, что лучшая часть жизни уже позади?

Он протянул руку и заправил выбившуюся прядь ей за ухо. Может быть, ему следовало остаться. Он должен был притворяться, что она ему нравится. Тот, кому она нравилась, остался бы. Он хотел остаться. Но всего лишь раз… Если Грейнджер имела в виду лишь одну ночь, то он мог остаться. Если она имела в виду лишь один раз заняться сексом, тогда всё кончено, и ему нужно уходить.

Драко взвесил все варианты, но правильный ответ был слишком очевиден. Даже если бы она имела в виду лишь эту ночь, осталось всего несколько часов. Он хотел лишь одного — заползти обратно в эту постель и обнимать Грейнджер так долго, как только сможет, но тогда утром ему придётся оставить её бодрствующей. Ему придётся встретиться с ней лицом к лицу. Желудок скрутило, когда он представил этот неловкий разговор, который им придётся вести. Большинство любовников на одну ночь не договариваются заранее о том, что это на одну ночь. Он мог бы избавить их от этого.

Он тихо одевался, наблюдая за ней в поисках признаков пробуждения, и отчаянно пытался подавить разочарование, когда стоял рядом уже полностью одетый, а Грейнджер крепко спала. Драко опустился на колени у кровати и прижался мягким поцелуем к её лбу. Он подождал мгновение, но она по-прежнему не шевелилась. Тяжело вздохнув, он положил её палочку на прикроватную тумбочку и наколдовал рядом стакан воды.

Драко молча вышел из дома и отправился в путь, чтобы начать спуск по склону своей жизни.

***

Проснувшись, Гермиона сразу поняла, что раздета. Она лежала совершенно неподвижно, пытаясь с помощью всех сверхъестественных чувств определить, лежит ли кто-то в кровати позади неё. Когда стук сердца в ушах стал слишком мешать, она мучительно медленно перевернулась.

И с облегчением поняла, что одна. Однако за этим облегчением почти мгновенно последовало сокрушительное разочарование. Он ушёл.

Она села, прислонившись к изголовью кровати, и натянула одеяло до груди. Конечно, он ушёл. Она попросила его притвориться всего лишь раз, и он притворился. А теперь всё кончено.

Он хорошо постарался. Она никогда не чувствовала ничего столь сильного. На самом деле, возбуждение было настолько мощным, что на мгновение Гермиона испугалась, что тело предаст её. Она была на грани неописуемого наслаждения, когда всё вокруг стихло. Это было уже слишком. Слишком сильно. Слишком уязвимо. Она была в панике, зная, что если потеряет его, то уже никогда не сможет вернуть. Но он заземлил её. Снова. Он позволил ей почувствовать себя в безопасности.

Гермиона оглядела комнату в поисках хоть какого-нибудь признака, что он был здесь. Первый она нашла на столе. Её комбинезон и трусики были аккуратно сложены в небольшую стопку. Ей до нелепости захотелось плакать.

Второй стоял на тумбочке: причудливый хрустальный бокал, наполненный водой. Она сделала глоток и рассмотрела бокал — у неё никогда не было ничего даже отдалённо похожего. Должно быть, он его наколдовал. Она задумалась, намеренно ли он создал нечто столь экстравагантное или малфоевская магия просто противилась всему обыденному. Гермиона допила воду и подняла палочку, чтобы бокал исчез. Рука неуверенно зависла над ним. Через мгновение она положила палочку на место и пошла одеваться. В конце концов, это был очень красивый бокал.

Комментарий к 12. Давай притворимся, что нравимся друг другу

Тизер: https://drive.google.com/file/d/1Q0SBcRRUO7yEHfrpvZNS9IGUBw-Z27Kd/view?usp=sharing ♥

========== 13. И что делать дальше? ==========

Гермиона опустила взгляд на глянцевую поверхность стола для переговоров и задумалась над тем, что происходит с людьми, достигшими своего максимума к двадцати годам. Знают ли они, что большее их не ждёт? Обманывают ли себя, думая, что лучшее ещё впереди? Меркнет ли их надежда с каждым днём, когда не происходит ничего более совершенного, чем в прошлом? Проводят ли они следующие десятки лет, одолеваемые воспоминаниями о самом потрясающем и невероятном сексуальном опыте в их жизни?

Внезапная дрожь пронеслась по телу, и она нечаянно ударила локтем волшебницу, сидящую рядом.

— Извините, — тихо произнесла Гермиона, оглянувшись на своего начальника. Вероятно, это была важная встреча. Следует уделить ей внимание. Она заправила волосы за ухо.

Боже, как же мне нравятся эти волосы. Мурашки пробежали по спине, и она опустила взгляд, постукивая пальцами по столу.

Мне нравятся твои пальцы. Она сглотнула, вспоминая, как его язык скользил между ними, и переместила руки на колени.

Мне нравится твоя пизда. Она неловко поёрзала и задела ногой портфель своего соседа.

— Ой, прошу прощения, — прошептала Гермиона, краснея. Мерлин, надо взять себя в руки.

К счастью, собрание как раз закончилось, и она вихрем вылетела из конференц-зала прямиком к лифту, прижимая сумку к груди в попытке восстановить дыхание.

— Привет, Грейнджер.

Она практически подпрыгнула на месте от звука его голоса и медленно развернулась, посмотрев в знакомое лицо.

— Привет, Нотт.

Он улыбнулся, и Гермиона не смогла не согласиться с описанием Джанель. Высокий, тёмный и красивый — очень точно подмечено.

— Просто Тео. Нотт — мой отец.

— В таком случае привет, Тео, — она мягко улыбнулась, стараясь звучать непринуждённо. — Что же привело тебя сюда?

— Я здесь работаю, — он кивнул на бейдж, прикреплённый к мантии.

— О, — изумилась Гермиона. — Здорово.

Он усмехнулся.

— Да, здорово снова встретиться со старыми знакомыми. Кстати о знакомых, рад слышать, что вы с Драко настолько подружились.

Её брови, казалось, подпрыгнули до волос, и она мгновенно покраснела. Боже мой, неужели он рассказал своим друзьям о том, что мы переспали? Гермиона вздрогнула, когда лифт звякнул.

— Надеюсь, мы тоже сможем подружиться, — продолжил Тео, сверкнув голубыми глазами.

Гермиона подавилась собственной слюной, почувствовав, как грудь покрывается ярко-красными пятнами. Двери лифта распахнулись, и Тео жестом предложил ей выйти первой.

Она уставилась на табличку Отдела магического правопорядка. О чёрт. Она даже не заметила, что они поехали наверх.

Он махнул рукой перед дверьми, когда те начали закрываться, и бросил на Гермиону вопросительный взгляд.

— Ты выходишь?

— О, эм, на самом деле нет, мне надо… ну, дело в том, что я на самом деле, — она шагнула назад, ударяясь о стенку лифта, — я возвращаюсь вниз, — закончила Гермиона, скривившись от смущения.

— Ну ладно, — пожал плечами Тео и вышел, повернувшись, чтобы посмотреть, как закрывающиеся двери скрывают её от глаз.

Улыбка исчезла с его лица, и он вытащил из кармана кусок пергамента, разорвав его пополам и написав две одинаковые записки.

Он трахнул её.

***

Драко даже не поднял голову, когда услышал звук камина.

— Что за… — раздалось из гостиной.

— Ой, смотри куда идёшь! — послышался второй голос, сопровождаемый звоном пустой бутылки, покатившейся по полу.

— Ай! — третий голос. — Не могли бы вы пошевелить своими задницами, пожалуйста?

— Ты же был первым, безмозглый чурбан! — Звуки пустых банок и шелест бумаги.

Слизеринцы ввалились в спальню Драко, но он по-прежнему не двигался. В этом не было никакого смысла, даже учитывая то, что он лежал на кровати, уткнувшись лицом в матрас, абсолютно голый.

— Что с гостиной? — спросил Тео. — Ты освободил всех эльфов?

— Да, — пробормотал Драко в подушку.

— О.

Драко почувствовал, как на него упало толстое пушистое одеяло.

— Эй! — воскликнула Пэнси. — Я на это уже насмотрелась.

— Ну, я тоже видел достаточно, чтобы продержаться до конца своих дней, — протянул Блейз, плюхнувшись в кресло.

— Я могу вам чем-то помочь? — промычал Драко.

— Вообще-то да, — просиял Тео. — Ты можешь помочь мне понять, как тебе удалось убедить Грейнджер переспать с тобой.

Драко повернулся так быстро, что защемил шею.

— Ай! Как ты узнал?

— Встретился с ней сегодня в Министерстве.

Драко сел лицом к ним, обернув заколдованное одеяло вокруг талии.

— Она рассказала тебе? — выдохнул он.

— О, да, — ответил Тео. — У нас в лифте состоялся прекрасный непринуждённый разговор о том, какого размера твой член. Она даже нарисовала мне картинку.

Рот Драко распахнулся.

Тео закатил глаза.

— Расслабься, идиот. Ничего она мне не рассказывала. Ей и не нужно было.

— Так что с тобой? — вмешался Блейз, указывая на устроенный вокруг бардак. — Мне казалось, ты этого и хотел.

Драко уронил голову на руки.

— Так и было. В смысле так и есть. Но она… — он тяжело вздохнул, — она хотела этого только на один раз.

Блейз и Тео обменялись взглядами, Пэнси сузила глаза.

— Это она тебе сказала? — спросила Пэнси.

— Да, — мрачно ответил Драко.

— До или после?

— До.

— Хм, — пропела Пэнси, поджав губы, и сделала пару шагов по комнате. — И ей понравилось?

Драко покраснел, вспоминая, сколько раз они повторили это слово за ту ночь.

— Я не знаю, в смысле да, думаю, да, но…

— Драко, — отрезала Пэнси, заставив его поднять взгляд. Она изогнула бровь. — Ей понравилось?

— О, — протянул он, осознавая смысл её слов, и прочистил горло. — Эм, да.

— Ей понравилось… больше одного раза? — продолжила Пэнси.

Драко потёр шею.

— Да.

— И ты ей отлизал?

— Паркинсон!

— Я права?

— Да, конечно, но…

Пэнси махнула рукой и упала на кровать рядом с ним.

— Ну, значит, с ней вопрос закрыт, — подытожила она. — А что насчёт тебя?

— Что значит «с ней вопрос закрыт»? — спросил Блейз.

Пэнси сосредоточилась на своих ногтях.

— Это значит, что про один раз она сказала до того, как получила несколько оргазмов и язык на клиторе.

Трое мужчин уставились на неё.

— Драко, дорогой, — вздохнула она. — Несмотря на твои многие, очень многие неприятные черты и недостатки, ты весьма неплох в постели.

Тео и Блейз усмехнулись, а Драко так проникся направлением разговора, что даже не обратил внимание на двусмысленность комплимента.

— Поверь, она хочет большего, — закончила Пэнси.

— Как ты можешь быть так уверена? — спросил Блейз. — А что с поисками новых ощущений?

— Да, поматросила и бросила? — вставил Тео.

Пэнси лишь отмахнулась.

— Нет, это для парней. Когда ты волшебница, не каждый день тебе попадается кто-то, кто может перевернуть твой мир. Особенно с первого раза, — добавила она, подмигнув Драко.

Драко почувствовал, как огромный камень упал наконец с души, и он сделал первый глубокий вдох за несколько дней.

— Так что насчёт тебя? — снова спросила она.

— А что насчёт меня? — ответил Драко.

Пэнси закатила глаза.

— Тебе понравилось?

— Боже, да.

— И ты хочешь ещё?

— Конечно.

— Проблема решена. — Пэнси встала, но Драко перехватил её за запястье.

— Стой, и что мне делать? — спросил он, проклиная отчаяние в своём голосе.

— Просто будь рядом, — пожала плечами она. — Больше никакого пространства. Прилипни к ней, как нюхлер к золоту, понял?

Драко кивнул.

— И можешь считать меня старомодным, — добавил Тео, когда все трое направились к выходу, — но, возможно, душ тоже не помешает?

— Никакого пространства! — крикнула Пэнси, исчезая в языках пламени.

***

— Не знаю. Может, мне просто нужно немного пространства?

Джинни склонила голову и взяла протянутую Гарри чашку.

— Погоди, я что-то не поняла. От какой части умопомрачительного секса тебе требуется пространство?

Гермиона вздохнула, кивнув в знак благодарности, когда Гарри подал ей чай.

— Вот в этом и проблема. Это был просто секс.

— И что с ним не так? — в замешательстве спросила Джинни.

— Для него это был просто секс, — уточнила Гермиона, поставив дымящуюся чашку на деревянный стол. — И это…

— Не просто секс для тебя, — закончила Джинни. — Хорошо, кажется, я начинаю понимать.

— И почему мы так убеждены, что этот таинственный парень на самом деле не интересуется Гермионой Грейнджер: героиней войны, Гриффиндорской Золотой девочкой, Ярчайшей ведьмой своего поколения? — спросил Гарри, прислонившись к столешнице.

— Проверено многолетним опытом, — вздохнула Гермиона.

Джинни и Гарри обменялись взглядами, Гермиона мысленно прокляла себя за беспечность.

— Звучит так, будто он тот ещё мудак, — отметил Гарри, делая глоток чая.

Гермиона поморщилась.

— Да, можно и так сказать.

Другой взгляд.

— Так чем же он тебе нравится?

Гермиона не сдержала нервный смешок.

— Поверьте, я задаю себе тот же вопрос… эм, уже давно, — сбивчиво закончила она.

— Ну, э-э-э, да, — начал Гарри после паузы, явно пытаясь оказать поддержку. — Может, тогда и правда нужно пространство? Чтобы, ну, знаешь, оставить это в прошлом.

Он вопросительно посмотрел на Джинни.

— Да, — осторожно добавила она, стараясь подобрать слова. — Это как с хулиганами, просто игнорируй их, и они отстанут.

Гермиона опустила лоб на стол.

***

Проблема с попыткой приклеиться к Грейнджер заключалась в том, что, кроме как разбить лагерь на пороге её дома или устроить засаду в Министерстве, у Драко не было ни единой возможности увидеть её. Он тут же откинул вариант с работой — это было бы крайне неловко. Но и поджидать у дома — идея так себе. Он, может, и маньяк, но точно не преследователь. К тому же для того, чтобы добраться до работы, она, скорее всего, пользуется камином.

К вечеру пятницы Драко уже дрожал от предвкушения. Они должны встретиться на традиционных посиделках. И у него был план. Он продолжит следовать её просьбе, притворяясь, что она ему нравится, и, по логике Пэнси, просто проигнорирует ту часть, где это всего лишь раз. Так что по факту получается, что он притворится самим собой. Ну только не тем самим собой, который притворяется, что она ему не нравится. Получается, он будет собой настоящим. Но не той жалкой отчаянной версией. Однозначно более спокойным собой. Нормальным человеком. Боже, мне конец.

Всё с крахом провалилось, когда Томас сообщил ему, что Грейнджер не только ещё не пришла, но и вообще не собирается сегодня появляться.

— Что значит, её не будет? — Драко уставился на него, стягивая куртку в прихожей.

— Это значит, что сегодня она не смогла прийти, — спокойно ответил Томас, направляясь на кухню.

— Почему? Что с ней не так? — Драко последовал за ним.

— Ничего? — Томас бросил на него вопросительный взгляд через плечо. — Предполагаю, что она просто занята.

Драко усмехнулся.

— И ты правда так думаешь?

— Не знаю. Честно говоря, даже не задумывался, — Томас в замешательстве нахмурил брови, останавливаясь в дверях. — Но мы ведь можем позвонить ей и узнать?

Драко глупо моргнул.

— Если хочешь, конечно, — продолжил Томас, махнув рукой в сторону непонятного пластикового устройства на столешнице. Драко замер.

— Хорошо.

Томас оторвал половину от этого устройства и начал нажимать на кнопки. К счастью, появившаяся Шеннон протянула Драко пиво, и он сделал нервный глоток, когда Томас поднёс верхнюю часть устройства к уху.

— Кому звоним? — спросила Шеннон.

— Гермионе.

— О, — протянула она, растерянно окидывая их взглядом.

— Привет, Гермиона? — через мгновение проговорил в устройство Томас. — Ага, привет, это Томас. Как ты?

Он замолчал, и Драко предположил, что Томас, вероятно, слушает ответ Грейнджер. Драко сделал ещё один глоток, ожидая.

— Отлично, слушай, тут рядом стоит Драко, и он хочет знать, что с тобой не так.

Драко подавился пивом. Томас что, пытается убить его?

Томас заливисто рассмеялся над чем-то, что ответила Грейнджер, пока Шеннон стучала Драко по спине. Томас отодвинул устройство ото рта и обратился к Драко:

— Она спрашивает: «Сколько у него времени?»

Драко не смог сдержать ухмылку от её дерзкого ответа. Мерлин, ему нравится эта ведьма.

— О, теперь она интересуется, что не так с тобой, Драко. Она говорит: «Помимо того, что он…» — Томас снова остановился. — Ой, это я не буду передавать! Ты не видела его хук с правой.

Драко взглянул на устройство, пока Томас молчал, снова слушая.

— Она говорит, что у неё однозначно лучше.

Драко усмехнулся, осторожно потерев нос.

— Она хочет поговорить с тобой, — сказал Томас, протягивая устройство.

Драко уставился на него. Он был настолько шокирован перспективой общения с помощью этой странной технологии, что у него даже не было возможности подумать, о чём в итоге он будет говорить с Грейнджер.

Томас помахал им, и Драко аккуратно протянул руку, пытаясь понять, где верх, а где низ.

Он прижал устройство к уху и рту, как это делал Томас.

— Здравствуй? — спросил он.

— Здравствуй, Малфой, — раздалось голосом Грейнджер ему в ухо, и он чуть не уронил устройство. Драко не знал, чего ожидать, но это было довольно странно, как будто она сидела прямо у него в голове.

— Здравствуй, Грейнджер.

— Это твой первый телефонный звонок? — спросила она.

Он бросил взгляд на Томаса и Шеннон, которые воодушевлённо наблюдали за происходящим.

— Эм, если это то, что происходит, то да.

— Они не слышат меня, — сказала она, не предпринимая никаких попыток развеять впечатление, что находится в его голове.

— Хорошо.

— Итак, ты хотел знать, что со мной не так?

Он слегка поморщился.

— Я просто интересовался, почему ты не пришла.

— О, — взволнованно воскликнула она. Он услышал какой-то шорох и представил, как она перекидывает волосы через плечо. — Ну, я просто немного занята, вот и всё. Занята работой.

— О, понял. — Драко поднял взгляд, когда на кухню вошла Джанель. Томас с Шеннон повернулись, чтобы поприветствовать её, и он немного понизил голос: — Я просто… эм, ну, я думал, что увижу тебя сегодня вечером.

Грейнджер молчала, и он начал переживать, что сказал слишком тихо, но она заговорила снова.

— Тебе бы это понравилось?

Дрожь пробежала по позвоночнику от тона её голоса, и Драко задумался, сможет ли когда-нибудь снова спокойно воспринимать это слово, не чувствуя, как кровь приливает к члену.

— Да, — прошептал он.

Пауза.

— Хорошо.

Он сглотнул. Хорошо. Что это значит?

— Хочешь приехать? — спросила она тем же низким тоном. Милостивый Мерлин, он готов разбить палатку прямо здесь, на кухне.

— Да.

— Хорошо, значит… в десять?

Драко взглянул на часы: 20:28.

— Раньше, — выдохнул он.

Он услышал, как она усмехнулась.

— Хорошо, девять?

— Да.

— Отлично, до встречи тогда.

— Хорошо.

— Пока.

— Пока, Грейнджер.

Драко отложил телефон, допил остатки пива и поставил пустую бутылку на столешницу. Остальные, присутствующие на кухне, резко повернулись в его сторону.

— Очень извиняюсь, но мне надо кончить с одним делом, — он внутренне съёжился от непреднамеренного каламбура. — Я пойду.

Он поцеловал Шеннон в щёку и хлопнул Томаса по плечу.

— Спасибо за пиво.

— Обращайся, — крикнул вслед Томас. Драко схватил куртку и побежал к лестнице.

Когда дверь захлопнулась, Джанель повернулась к оставшимся в комнате.

— Как думаете, он реально не понимает, насколько очевидно это сейчас было?

— Примерно так же очевидно, как и их публичное поедание друг друга на прошлой неделе, — ухмыльнулся Томас.

— Честно говоря, давно пора, — сказала Шеннон.

— Аминь, — добавила Джанель.

Они чокнулись бутылками и выпили за своих глупеньких друзей.

***

Гермиона поправила подушки на диване уже в четвёртый раз. О чём она вообще думала, соглашаясь на то, чтобы Малфой пришёл всего через тридцать две минуты? К счастью, она как раз вышла из душа, когда позвонил Томас, и причёска с макияжем отняли всего половину времени. Плюс её переживания по поводу событий на прошлых выходных привели к нескольким ночным сеансам уборки в течение недели, поэтому дом выглядел значительно аккуратнее, чем обычно. Но на моральную подготовку тридцать две минуты — слишком мало.

Стоит ли предложить сначала чай? Или, может, вино? Означает ли такое предложение сразу секс? Она усмехнулась. Конечно, ни у кого из них не было никаких иллюзий, что эта встреча не закончится сексом… Так ведь? Она опустила взгляд на свою обтягивающую чёрную кружевную блузку с длинными рукавами. Она не была слишком откровенной, но контур лифчика хорошо просматривался через полупрозрачную ткань.

Что, если он не хочет секса? Что, если он просто хочет поговорить о том, что произошло? Что, если он хочет сказать, что это больше никогда не повторится?

Он может даже не хотеть секса, а она стоит тут практически в нижнем белье! Гермиона взглянула на часы: 20:54. Чёртчёртчёрт. На переодевание нет времени. Но поставить чайник она ещё успевает.

Гермиона прошла на кухню. Да, она предложит чай. Это будет мило, обыденно и создаст впечатление, что она не хочет секса. Она остановилась перед раковиной с чайником в руке. Стоп, но она же хочет. Почему она так старается не показать это? Если это именно то, за чем он придёт, отговаривать его точно не стоит.

Она отставила пустой чайник. Хорошо, она посмотрит по ситуации и предложит чай только в том случае, если окажется, что он просто хочет поговорить. Может быть, ей стоит подумать наперёд и хотя бы наполнить чайник, просто чтобы…

В дверь постучали.

Чёрт!

Внезапно захотелось спрятаться и притвориться, что её нет дома. Гермиона поставила чайник обратно и подошла к двери. Она справится. Она может взять себя в руки. И быть собранной. И спокойной. И сексуальной.

Она открыла дверь. Малфой стоял на пороге в своём фирменном чёрном на чёрном на чёрном, и все рациональные мысли вмиг покинули её голову.

— Добрый вечер, Грейнджер.

— Чаю? — выпалила она. О, Иисус, чёрт возьми, Христос, Гермиона, ты, должно быть, шутишь. Она прочистила горло, уже чувствуя, как горят щёки. — В смысле привет.

Он моргнул.

— В смысле, пожалуйста, проходи. — Она отошла в сторону, пропуская его, и воспользовалась моментом, чтобы выдохнуть, закрывая дверь. Малфой снял куртку и повесил её на крючок.

Как только Гермиона повернулась обратно, он тут же шагнул вперёд и притянул её в крепкие объятия. Одна его рука опустилась на талию, а другая запуталась в волосах, обхватывая затылок. Он отстранился и запечатлел лёгкий поцелуй на её щеке. Ноги предательски обмякли.

Она видела, как Малфой обнимал и целовал в щёку Шеннон и Джанель при встрече, но он никогда не делал ничего подобного с ней, даже после того, как они официально стали друзьями. Гермиона всегда объясняла это банальным нежеланием прикасаться к ней, и, хотя это однозначно больше не могло быть причиной после прошлой недели, приветствие всё ещё оказалось неожиданным.

— Прекрасно выглядишь, — тихо сказал он, отстранившись. И ей понравилось, как его взгляд задержался на тонкой ткани, обтягивающей грудь.

— Спасибо, — ответила она, заправив волосы за ухо. — Ты тоже.

Они обменялись застенчивыми улыбками, и Гермиона продолжила:

— Могу ли я предложить тебе что-нибудь?

— Например, чай? — игриво сверкнул глазами Малфой.

Конечно, он никак не мог не заметить её оплошность.

— Если хочешь, — с ноткой надменности ответила Гермиона.

— Нет, спасибо, — теперь он откровенно усмехался.

Она закатила глаза и села на диван.

— Ну, тогда дашь знать, если что-то понадобится.

Драко опустился рядом, и она повернулась к нему лицом, подоткнув ноги под себя и положив руку на спинку дивана.

— Мне нравится твой дом, — сказал он через мгновение.

Волна тепла пробежала по телу и осела где-то под животом от воспоминаний о том, сколько раз это слово было сказано в ту ночь.

Гермиона, вероятно, издала какой-то звук, потому что Малфой тут же поднял взгляд. Непонятно, использовал ли он это слово специально, но в его глазах мелькнула искра.

— Спасибо.

— Ты живёшь здесь одна? — спросил он, оглядываясь по сторонам.

— Да, — она чуть не добавила, что это был дом её родителей, но направлять разговор в это русло совсем не хотелось.

— Ты выросла здесь? — отчётливо намекнул он на то, о чём она решила промолчать.

— Да.

— Твоя спальня всё такая же? Как когда ты училась в школе?

— Да, — повторила она.

Он медленно кивнул.

— Я представлял её немного иначе.

Гермиона уставилась на него. Когда он успел поразмышлять о том, какой может быть её спальня?

— Что же ты представлял? — неуверенно спросила она.

— Больше книг.

Она еле сдержала стон. Конечно, Гермиона Грейнджер — верховная зубрилка и истинное воплощение сексуальности. Однако она не осмелилась признать, что большинство её книг на самом деле находятся в кабинете.

— И алые простыни, — добавил он.

Она подняла бровь. Это уже ближе к правде.

— А?

— Там не было вообще никаких гриффиндорских цветов.

— Могу ли я предположить, что твоя комната пестрит изумрудным?

Он улыбнулся.

— Ну, даже если и так, то только потому, что изумрудный, вообще-то, весьма привлекательный цвет.

Гермиона мысленно согласилась и задумалась, спал ли он на изумрудных простынях. Шёлковых, без сомнений. Сможет ли она когда-нибудь увидеть их?

Она пренебрежительно пожала плечами.

— Я спала на алых простынях семь лет.

— Шесть, — поправил он.

Её взгляд приковался к нему от внезапного дежавю.

— Точно. Шесть.

Они молча смотрели друг на друга. Гермиона склонила голову к руке, расположившейся вдоль дивана. Малфой казался таким расслабленным. Это должно быть хорошим знаком. Если бы он приехал сюда, чтобы сообщить плохие новости, то вряд ли тратил бы время на светские беседы.

Однако Гермиона ненавидела светские беседы. Гораздо больше её привлекали серьёзные разговоры. Увлекательные. И если они могли перетечь во что-то пошловатое, то она абсолютно точно не против.

— Зачем ты хотел увидеть меня сегодня вечером?

Он выглядел слегка раздражённым.

— Серьёзно, Грейнджер? Я не видел тебя всю неделю.

Она сочувственно хмыкнула.

— Оу, ты соскучился по мне, Малфой?

Раздражение усилилось.

— Не дави на меня, Грейнджер.

Она вытянула ногу и буквально прижалась к его бедру, с вызовом подняв брови.

Он двинулся так стремительно, что она даже не успела понять, что происходит. Одним движением Драко обхватил рукой её лодыжку и потянул вниз, пока Гермиона не оказалась на спине. Едва она успела удивлённо пискнуть, как оказалась прижата его телом к дивану. Драко на мгновение навис над ней, а затем медленно потянулся вверх и провёл пальцем по линии подбородка.

— Я тебя предупреждал, — усмехнулся он.

Она устроилась удобнее, обхватывая его талию коленями, и прикусила губу, заметив, как потемнели его глаза от этих движений.

— Да, — сказала она, подставляя щёку под его касания. — Предупреждал.

Их губы встретились в поцелуе, который Гермиона прочувствовала до кончиков пальцев. Жар его рта сжигал каждую секунду сомнения, которые у неё были в течение ста тридцати двух часов с тех пор, как она проснулась одна.

Гермиона подняла руки к его лицу и слегка отстранилась, пробормотав прямо в губы:

— Эм, когда я сказала «всего лишь раз»…

— Грейнджер, — резко прервал он. — Пожалуйста, заткнись нахер.

— Хорошо, — выдохнула она, и Драко снова прижался к её губам.

Они целовались так, будто их рты были созданы друг для друга. Каждое движение губ и каждое нажатие языков посылали импульсы удовольствия по всему телу. Когда Драко открыл рот ещё шире и вжал её голову в подушки напором поцелуя, Гермиона поразилась тому, как такое простое движение может ощущаться так невероятно потрясающе.

Он придавливал её всем телом, и она наслаждалась каждой унцией этого веса. То, как Драко сжимал её легкие, заставляя слегка задыхаться, было восхитительно. Но этого казалось мало, и она извивалась под ним, отчаянно пытаясь быть ещё ближе.

Гермиона провела большим пальцем по его нижней губе — ощущение от того, как её палец оказался зажат между их ртами, невероятно возбуждало. Язык задел подушечку пальца, послав волну пульсаций к влагалищу.

Его рука плавно двигалась вдоль её тела. Гермиона выгнулась, почувствовав прилив влаги между ног, когда пальцы скользнули по рёбрам. Было что-то восхитительно пикантное в этих касаниях сквозь одежду.

Она простонала, когда его ладонь задела чашечку лифчика. Гермиона провела руками по его плечам и остановилась, чтобы насладиться твёрдостью мышц, удерживающих Драко на весу. Он приподнялся, освобождая между ними больше пространства для касаний, и она выправила его рубашку, расстегнула пуговицы и положила руки ему на спину. Это было сравнимо с погружением в ванну с горячей водой. Гермиона с трудом осознавала, насколько горячим он был.

Дыхание становилось всё более учащённым, и она чувствовала, что готова остаться в этом положении навечно — прижатыми друг к другу в поцелуе, с руками под одеждой. Она не могла вспомнить, когда в последний раз её так тщательно целовали. Это было блаженство.

Кончики его пальцев дразнили её сосок, и она толкнулась им навстречу. Все мысли о том, чтобы просто остаться в этом положении, испарились, когда твёрдый член упёрся ей в бедро. Она толкнулась снова, и Драко застонал ей в рот. Он прикусил её нижнюю губу, и Гермиона резко выдохнула. Она запустила руки в его волосы и сместила бёдра, прижимаясь ближе.

Они одновременно со вздохом прервали поцелуй, и она почувствовала облегчение, когда Драко опустил голову ей на шею. Гермиона отчаянно сжимала его волосы, глубоко дыша, пока он спускался ниже. Его поцелуи были пошлыми: медленными и влажными. Он осыпал ими всю её шею, бесстыдно оставляя мокрые следы. Она издала длинный низкий стон, когда Драко прижался языком к ключице и медленно облизал горло. Он закончил причмокиванием на жилке пульса, и Гермиона вздрогнула, как будто это движение отозвалось в клиторе.

Драко отодвинулся и нащупал пуговицу её джинсов. Он вопросительно посмотрел, и она кивнула, подняв бёдра, чтобы избавиться от лишнего предмета одежды. Гермиона схватила края топа и начала его снимать, но Драко её остановил.

— Останься в нём.

Его слова и тон послали ещё один импульс к влагалищу. Чёрт, как же он хорош.

Её глаза расширились, когда Драко соскользнул с дивана, встав перед ней на колени. Он притянул её за бедра и наклонился вперёд, скользя руками вверх по ногам.

— Могу ли я поцеловать тебя здесь? — спросил он, прислонившись щекой к внутренней части её бедра.

— Да, — она задохнулась в стоне, почувствовав как он прижимается к ней губами сквозь трусики.

— О чёрт, — вскрикнула Гермиона, когда он прошёлся языком по тонкой ткани и коснулся губами набухшего клитора. Жар и давление без влажности языка сводили её с ума.

Она заскулила от удовольствия, и Драко опустил язык ниже, скользнув им под край трусиков. Бёдра рефлекторно приподнялись, когда он дотронулся до кожи.

— Снять? — спросил Драко, подцепив край большим пальцем.

— Да, — задохнулась она, и он потянул их вниз.

Гермиона знала, что будет дальше. Его язык уже на ней. Она должна быть готова, но новые ощущения от того, как его рот прижимается к теперь уже обнажённой коже, оказались невероятно сильными. Она чуть не закричала, когда язык проскользнул глубже. Драко провёл руками вверх, к её груди, и она выгнула спину, быстро расстегнув бюстгальтер, но не снимая его.

Драко одобрительно хмыкнул, пальцами свободно пробежав по груди. То, как он дразнил её соски под тканью, стоя перед ней на коленях, оставаясь всё так же в этом грёбаном чёрном галстуке, было настолько чертовски горячо, что она чувствовала, как её мозг рискует расплавиться.

Он целовал её клитор так же, как целовал её губы: медленно и откровенно. Касание за касанием, лёгкое посасывание и нажим языка. Гермиона на секунду задумалась, стоит ли ей смутиться, что она кончит уже меньше, чем через минуту.

Эта мысль быстро испарилась, как только он ввёл в неё палец, слегка согнув его.

— О боже, вот так, — выпалила она, сжимая рукой его затылок. Гермиона вдруг вспомнила, что в прошлый раз в этом положении Драко не позволил ей кончить.

— Пожалуйста, не останавливайся, — умоляла она, совершенно уверенная, что однозначно умрёт, если он сделает это снова.

В ответ Драко двинул пальцем, подстраивая ритм под движение языка. Её бедра инстинктивно качнулись, и приятное покалывание распространилось по всему телу. Гермиона почувствовала внезапный всплеск невероятного возбуждения — она собиралась испытать лучший оргазм в своей жизни.

Она накрыла его руку на груди своей и прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям. Каждое прикосновение к соску, каждое движение губ, каждый толчок пальцев. Всё было в одном ритме, как инструменты в оркестре, и она могла лишь отсчитывать удары до крещендо.

Гермиона закричала, когда волна наслаждения прокатилась по всему телу. Она качнула бёдрами, прижимаясь клитором к его языку и отдаваясь наслаждению, сравнимому с удовольствием от обеда из десяти блюд. Её крики сменились лёгким хныканьем, когда Драко замедлился, и она лениво улыбнулась при мысли, что он прочувствовал каждый импульс.

Она откинула голову в сторону, наблюдая, как он отстраняется, облизывая губы и пальцы. Встав в полный рост, он показался невероятно высоким, и Гермиона понимала, что ей, вероятно, следует сесть, но сил не было.

Она проследила за ним взглядом, и он ухмыльнулся.

— И это всё, Грейнджер?

— Нет, — обессиленно ответила она, задержав на нём взгляд. — Просто… не могу двигаться… пока.

— Очень хорошо, — сказал Драко, поднимая руку, чтобы ослабить галстук. — Значит, мне придётся начать без тебя.

Она громко выдохнула, когда он протянул конец галстука через узел и отбросил его в сторону, не прерывая зрительный контакт. Его глаза сверкнули, и, пока Драко медленно расстёгивал рубашку, Гермиона поедала глазами каждый сантиметр открывающейся кожи. Она снова почувствовала зарождающееся возбуждение, стоило ему медленно провести пальцами по верхней части груди, стягивая рубашку с плеч.

Удерживая её взгляд, Драко потянулся вниз, чтобы расстегнуть ремень, и звук молнии заставил её рот наполниться слюной. Она инстинктивно облизала губы, и его ухмылка стала шире.

— Ты что-то хочешь, Грейнджер? — его голос был низким и хриплым от возбуждения.

Гермиона кивнула, не доверяя тому, что может сказать. Каждая унция концентрации была потрачена на то, чтобы увидеть Драко Малфоя, раздевающегося для неё в её гостиной.

Драко разом снял брюки и боксеры. Он взял член в руку и медленно провёл по всей длине, внимательно наблюдая за Гермионой.

С приоткрытым ртом она смотрела, как мышцы его руки и груди пульсируют при этих движениях, и чувствовала, как становится влажнее с каждым ударом. Резкий всплеск возбуждения снова прошёлся по каждой клеточке её тела.

Гермиона позволила глазам бесстыдно изучать каждую его черту, которую она не оценила должным образом в их первый раз. Чёткие линии мышц там, где колено переходило в бедро. Она никогда раньше не обращала внимания на чьи-то колени, но эти угловатые впадинки заставили её голову закружиться. Пальцы дёрнулись от желания прикоснуться к нему. Драко самодовольно хмыкнул, и наконец она смогла пошевелиться.

Гермиона села и потянулась вперёд, проводя пальцами по его бёдрам. На ногах были волосы. Ну, конечно же, были. Почему бы им не быть? Однако во всех фантазиях эту деталь её мозг упускал. Очередное подтверждение, что всё происходит на самом деле.

Она притянула его ближе.

— Могу ли я поцеловать тебя здесь? — вернула она его же фразу, позволяя дыханию коснуться головки члена.

Драко кивнул, и она широко раскрыла рот. Гермиона осторожно двинулась вперёд, скользя языком, пока губы не коснулись руки. Он простонал от удовольствия, когда она закрыла рот и втянула его. Гермиона отстранилась и опустилась снова, смыкая губы сильнее. Драко запустил руку ей в волосы и прижал к себе. Должно быть, это получилось непроизвольно, потому что он тут же попытался отпрянуть, но она усилила хватку и потянула его вперёд, подстраиваясь под ритм, который он установил.

— Блядь, — крикнул он, когда Гермиона взяла его руку и положила обратно себе на голову. Он впился пальцами в кожу, и она слегка простонала. Этот звук, по-видимому, стал неким толчком, потому что с его губ посыпалась похвала:

— О чёрт, как же ты хороша… такая хорошая девочка… как же хорошо ты выглядишь, когда сосёшь член.

Гермиона стонала от удовольствия при каждой новой фразе, и эти звуки только продолжали подстёгивать его.

— Ты такая хорошая девочка для меня… такой красивый ротик… ты так совершенна на моём члене.

Каждое слово посылало новый импульс, и Гермиона чувствовала, как кожа дивана становится скользкой. Она раздвинула ноги и скользнула по нему, отчаянно нуждаясь в трении, но тут же поморщилась от ужасного хлюпающего звука.

Малфой удивлённо замер и отстранился. Он опустился на диван рядом и бесцеремонно приподнял Гермиону за талию, разворачивая её спиной к себе. Он снял с неё блузку и следом лифчик.

— Эту мокрую пизду необходимо как следует трахнуть, — прошептал он куда-то между её лопатками.

— Пожалуйста, — выпалила она, ноги затряслись от желания.

— Заклинание? — Драко затаил дыхание.

— Да, ещё до твоего прихода, — быстро ответила она.

— Блядь, — пробормотал он, уткнувшись лбом в её спину.

Драко потянул её за бёдра на себя, и они одновременно простонали, когда он вошёл. Она еле держалась в этом положении. Ноги подкашивались от предвкушения наступающего оргазма. Он отчаянно двигался, его руки скользили по бёдрам, по груди, к клитору. Гермиона выгнулась назад, прижав свою голову к его, и Драко забормотал что-то прямо ей на ухо. Фразы стали ломаться по мере того, как его темп увеличивался.

— …так хорошо… идеальная… кончи для меня…

Он дотронулся пальцами до сосков, и она закричала, когда Драко просунул язык ей в ухо.

— Нравится? — спросил он, возвращая руки к бёдрам. Гермиона смогла только проскулить в знак согласия. — Такая горячая девочка.

У неё от удовольствия кружилась голова. Каждая секунда, каждое прикосновение — напряжение росло внутри, пока она окончательно не отпустила контроль.

— Ты хочешь кончить? — задыхался он, двигаясь быстрее.

— Да, пожалуйста, да, да, — умоляла она, поднимая руки, чтобы ухватиться за его затылок.

— Я знаю, что тебе нужно, — прошептал он, прижавшись ртом к её шее. Гермиона задрожала, когда Драко опустил руку на клитор, пальцами плотнее прижимая его к члену.

— О, чёрт, д… — она была уже близко, когда он открыл рот и прикусил тонкий участок кожи. Гермиона взорвалась от силы оргазма. Она, возможно, кричала — скорее всего, кричала, — но не была до конца уверена, потому что, должно быть, на секунду потеряла сознание.

— Блядь, как ты кончаешь для меня.

Внезапно он наклонил её вперёд, и она ухватилась за журнальный столик. Декоративная ваза рухнула на пол. Теперь Драко стоял сзади, снова и снова притягивая Гермиону к себе.

Она почувствовала, как его большие пальцы прижимаются к основанию позвоночника.

— Чёрт, мне нравятся эти ямочки.

Гермиона едва успела улыбнуться, прежде чем Драко закричал, и она почувствовала горячую пульсацию, когда он кончил в неё.

Он сделал ещё несколько движений и наклонился вперёд, обхватывая её рукой, и только в этот момент Гермиона поняла, что пальцы её ног практически скользили по ковру. Драко выскользнул из неё и притянул её ближе, усаживая боком на свои колени. Она прижалась плечом к его груди, чувствуя, как стучит его сердце под рёбрами.

— О, эм, — неловко начала она, чувствуя, как сперма стекает ему на ногу. Он поднял вопросительный взгляд.

— Твоя, эм… — Гермиона затихла, но, когда она слегка поёрзала сверху, он, казалось, почувствовал, о чём она пыталась сказать.

Драко взглянул вниз и облизал губы. Он осторожно наклонил Гермиону так, что она снова упала на подушки, а затем толкнул её колени к груди, остановив взгляд между ног. Он смотрел так долго, что она почувствовала, как щёки начали краснеть.

Гермиона резко выдохнула, он снова скользнул в неё пальцем и ухмыльнулся, когда она рефлекторно сжалась.

Он вытащил палец и наклонился, предложив его ей. Она послушно облизала его, не спуская с него глаз. Драко одобрительно хмыкнул, и она откинулась на подлокотник.

Затем он наклонился, достал палочку из брюк и за секунду очистил их обоих и диван.

Отбросив палочку на стол, Драко опустил голову на спинку дивана. Гермиона наблюдала, как поднимается и опускается его грудь, розовый румянец окрашивал шею, а волосы слегка прилипали ко лбу. Внезапно она поняла, что они вернулись в те же позиции, с которых начали.

Она вытянула ногу и слегка подтолкнула его.

— Так зачем же ты хотел увидеть меня сегодня вечером? — ухмыльнулась она.

Драко засмеялся и склонил голову, посмотрев на неё.

— Если это намёк на второй раз, то дай ещё минуту.

Гермиона хмыкнула.

— Едва ли. Слово «удовлетворена» даже близко не описывает моё состояние.

Его лицо приняло отвратительно самодовольное выражение.

— Ой, успокойся, — сказала она, закатив глаза, прежде чем он смог заговорить.

Гермиона потянулась, как кошка, наслаждаясь приятными ощущениями, которые могли быть вызваны только таким фантастическим сексом.

— Что же нам тогда делать? — спросила она через мгновение.

Он сохранил то же самодовольное выражение.

— Ты что-то говорила про чай.

***

Драко ухмыльнулся, когда Грейнджер сверкнула своим слегка раздражённым выражением лица. Если она думала, что он не будет припоминать ей о той милой оплошности на пороге при каждом удобном случае, она сильно ошибалась.

Она открыла дверь и явно выпалила первое, что пришло ей в голову. Драко, конечно, понимал — он чувствовал себя полнейшим идиотом на протяжении всего пути до неё. Но он также был немного придурком, и выражение ужаса на её лице, когда рот так предательски выдал её, было поистине бесценным. Тот факт, что Грейнджер явно нервничала так же, как и он, сразу же успокоил его.

Грейнджер встала, чтобы удовлетворить просьбу о чае, подняла палочку с журнального столика и превратила свою чёрную блузку в короткий халат. Открытая кружевная ткань приподнялась на заднице, когда Грейнджер вошла на кухню, и Драко подумал, что, вероятно, это было бы менее возбуждающе, останься она просто голой.

Он натянул боксеры и посмотрел на рубашку. Грейнджер, очевидно, не сильно позаботилась о том, чтобы одеться, и, если возникнут какие-либо спонтанные возможности прикоснуться к ней, нет никакого смысла в лишней ткани. Он сложил её вместе с брюками и аккуратно прикрыл ремнём и галстуком на журнальном столике.

С помощью палочки Драко собрал содержимое вазы, которую они опрокинули, и внимательно осмотрел, с удивлением обнаружив, что это, по-видимому, смесь даров леса: небольшие сосновые шишки, листья, какие-то семена и даже кусочки коры. Он поднёс вазу ближе к носу, и, действительно, оттуда исходил безошибочный свежий аромат леса. Драко на секунду задумался, может ли это всё быть ингредиентами для зелья, но быстро отверг эту мысль. Конечно, Грейнджер будет хранить свои ингредиенты в непонятной перемешанной куче с таким же успехом, как и он сам. Скорее всего, у неё для этого есть аккуратные контейнеры с подписанными названиями и датой покупки или сбора урожая. Член немного дёрнулся при этой мысли, и Драко поспешно поставил вазу. Ну, у всех свои странности.

Он встал и направился к кухне, остановившись в дверном проёме, чтобы насладиться видом, как Грейнджер стоит на одной ноге, легко скользя пальцами другой вверх и вниз к щиколотке. Его глаза блуждали по её ногам, и Драко посылал молитву каждому божеству, надеясь, что однажды она может надеть для него свои крошечные шорты.

Он понял, что она ещё не заметила его, и наклонил голову, изучая выражение её лица. Оно было мечтательным, довольным и… каким-то ещё — что-то, что он не мог разгадать.

— О чём думаешь? — спросил он.

Грейнджер подпрыгнула и повернулась к нему лицом. Он увидел, что она проводила пальцами по месту на шее, куда он её укусил.

Она слегка покраснела.

— Я думала о том, что ты быстро учишься, — сказала она, слегка постукивая по укусу.

Впечатление. Так вот что он не распознал. Грейнджер размышляла о сексе, и она была впечатлена его маленьким представлением. Вместе с этим и её «удовлетворённым» комментарием Драко рисковал, что не сможет теперь просунуть свою гигантскую голову в дверной проём.

— Ты была не единственной с самыми высокими отметками, — лукаво улыбнулся Драко.

От любой потенциальной реплики в ответ его спас свист чайника, и она повернулась, чтобы закончить сервировку.

Драко нравилось наблюдать за тем, как Грейнджер сочетает волшебство и магловские штучки, пока перемещается по кухне. Её палочка, зажатая в правой руке, призывала и левитировала предметы, в то время как левая рука ловко двигалась по различным кнопкам и ручкам всяких приборов. Она делала это так легко, будто тренировалась в течение многих лет. Что, очевидно, она и делала вообще-то.

Драко полноценно жил в магловской квартире всего несколько месяцев. Он купил её, когда сблизился с Томасом и Шеннон — и никак не мог объяснить ежедневные поездки в Уилтшир. Однако чем чаще он оставался там, тем больше понимал, какое облегчение было находиться вне поместья. Он любил свою мать, и жизнь с ней (как и полный штат домашних эльфов) имела свои преимущества, но после того, как Волан-де-Морт поселился там, Драко не думал, что что-то может заставить его снова чувствовать себя в этом месте как дома. Для него дом был в комфорте и безопасности, а это последнее, что ассоциировалось с поместьем сейчас. Его пытали там, ему поставили Метку, изуродовали навсегда. Он заметил шрам на предплечье Грейнджер, когда она потянулась к тарелке. Так же, как и её.

Драко обратил внимание, что она лишь частично маскировала шрам чарами. И, видимо, то же проклятие, что не давало полностью исцелиться ему, также не позволяло целиком скрыть её порезы. Чары размывали края так, чтобы пластырь не оставлял сомнений, что это просто царапина или лёгкий ожог.

Внезапная вспышка гнева нахлынула новой волной, как и всегда, когда Драко думал о произошедшем с ней. Он сжал кулаки, когда мерзкое лицо Беллатриссы проплыло перед глазами. Грёбаная сука. Сколько жизней она забрала. Сколько жизней разрушила. Она приставила нож к горлу Грейнджер и… Драко, спаси меня.

Щелчок тостера вернул Драко в реальность. Он сделал глубокий вдох через нос и медленно разжал пальцы. Что он делал? Грейнджер не была сломлена, не умерла. Она стояла прямо перед ним, готовила им чай после секса. Он должен упиваться моментом и тем фактом, что она подумала о нём достаточно, чтобы подогреть кексы.

Мысли завершили круг, когда Драко вспомнил свою первую попытку воспользоваться тостером в новой квартире. Он тогда отвлёкся лишь на мгновение, и внезапно раздался пронзительный вой. Обернувшись, Драко увидел дым, поднимающийся из этого странного прибора, в то время как тост сгорел до пепла. Палочкой он быстро избавился от дыма и распахнул все окна, но не мог найти способ остановить вой. Драко придумал только заглушить всю квартиру, чтобы пощадить соседей, и просто ждать, пока это прекратится.

Теперь он приноровился к жизни в магловском мире, но всё ещё сомневался, что когда-либо сможет сравниться с Грейнджер в этой лёгкости. Она была невероятной, лучшей в обоих мирах.

Она повернулась с подносом в руках и улыбнулась, когда увидела, что он смотрит на неё.

— Готов? — спросила она.

Он кивнул и последовал за ней обратно в гостиную. Они вернулись на свои места на диване и приступили к приготовлению чая.

Драко смазывал маслом маленький кекс и пытался осмыслить, что он пьёт чай в десять часов вечера в доме Грейнджер, сидящей в одном нижнем белье на диване, на котором они только что трахались. Ему следует послать Пэнси корзину с фруктами. Грейнджер подняла колени на диван, и Драко мельком заметил, что она так и не надела трусики. Возможно, он отправит Пэнси целый сад.

Несколько минут они сидели в тишине, но тут глаза Драко наткнулись на вазу с опавшими листьями.

— Грейнджер, что это такое?

Она проследила за его взглядом.

— Это попурри.

— Гнилой горшок?{?}[Прим. перевод.: от франц. pot-pourri, pot — горшок, pourri — в одном из значений «гнилой».] — переспросил он, в замешательстве сморщив брови от значения перевода.

Она пожала плечами.

— Предполагаю, что смысл немного изменился со временем.

Драко медленно кивнул.

— И зачем он нужен?

— Просто приятный аромат, — сказала она, улыбнувшись над чашкой. — И это в какой-то степени эстетическое наслаждение. Что-то лесное.

Он тихо хмыкнул. Так и есть.

Допив остатки чая, Драко осознал, что они подошли к переломному моменту. Грейнджер предложила добавки, и прошло уже достаточно времени, чтобы не выглядело так, будто она выпроваживает его сразу после того, как они переспали. Определённо, это был тот самый момент, когда он должен одеться и уйти.

Но он не хотел уходить. Он вспомнил ощущения от пробуждения рядом с ней, крепко спящей на его груди, и не знал, когда в последний раз чувствовал себя настолько отдохнувшим.

Но в этот раз всё иначе. Она не приглашала его остаться в ту ночь, они оба просто отключились. Сейчас же они спокойно сидели на диване, совершенно трезвые и совершенно в сознании. Драко понятия не имел, как инициировать поход в спальню.

Он подбирал слова, чтобы сказать хоть что-то, чувствуя, что Грейнджер вот-вот нарушит молчание, попросив его уйти.

— Что бы ты делала прямо сейчас, если бы меня здесь не было?

Он удивился, когда она раздражённо хмыкнула и слегка закатила глаза. Он спросил что-то оскорбительное?

— Читала бы, наверное, — сухо ответила она. — Неожиданно, знаю.

Драко улыбнулся.

— Я бы тоже.

Грейнджер, казалось, немного смягчилась.

— Ты всегда читаешь перед сном? — спросил он.

— Обычно.

— В постели? — рискнул Драко.

— Обычно, — повторила она после немного более продолжительной паузы.

— Я тоже.

Вот и оно. Это была лучшая приманка, которую он мог ей предложить. Несмотря на указания Пэнси приклеиться к Грейнджер — и его сильное желание сделать именно это, — Драко не опустился до того, чтобы самому пригласить себя в её постель.

Она посмотрела на него, затем медленно оглядела комнату и остановила взгляд на часах.

— Я как раз в ближайшее время собиралась этим заняться, — тихо произнесла она.

Драко кивнул.

— Если ты… готов…

Уйти, закончил он про себя. Всё нормально. Он уйдёт. Сегодняшний вечер прошёл лучше, чем он и так мог ожидать. Быть может, он останется в следующий раз.

Но что, если следующего раза не будет?

— Конечно, ты можешь остаться, если хочешь.

Он был так обеспокоен мыслями о том, что у него не будет следующего раза, что чуть не пропустил приглашение.

— Уже довольно поздно, — продолжила Грейнджер, — не уверена… насколько далеко ты…

Драко пришёл в себя как раз вовремя, чтобы услышать, как она затихла, осознавая, что, естественно, он может просто трансгрессировать куда угодно. Слишком позднее время для прогулок было чрезвычайно надуманным оправданием.

Но он воспользовался им.

— Да, это было бы прекрасно, — просиял он. — Если ты не возражаешь, конечно.

— Вовсе нет! — тут же ответила она, и он почувствовал, как сердце ускоряется от её рвения.

Она быстро смягчила тон:

— В смысле, конечно, нет проблем.

Драко подвинулся, привлекая её к себе на колени, и, запустив руки ей в волосы, крепко поцеловал. Когда он отстранился, её глаза ещё несколько секунд оставались закрытыми, как будто она была ошеломлена. Драко был очень близко к её лицу, так что их носы соприкоснулись, когда он заговорил:

— Ну, Грейнджер, полагаю, нам остаётся только одно.

Она открыла глаза и прошептала ему в ответ:

— И что же?

— Пришло время показать мне свои книги.

***

У Гермионы постоянно возникало желание ущипнуть себя. Заниматься сексом с Малфоем было одно. Секс с Малфоем дважды — другое. Лежать, положив голову на грудь Малфоя, и вместе читать в её постели — что-то совершенно необъяснимое.

Она покинула королевство фантазий и теперь ошеломлённо направлялась в страну «не представляла даже в самых смелых мечтах». Никакой карты, официально на неизведанной территории.

Малфой усмехнулся ей в макушку, и Гермиона взглянула вбок, чтобы посмотреть, какую часть он читает. Страница не попадала в поле зрения.

Гермиона старалась не зацикливаться лишний раз на том, почему именно «Зимняя сказка» оказалась первой книгой из сотен, которую он вытащил с полки, когда они отправились на поиски. Она не верила в судьбу, знаки или вещи подобного рода. Гермиона активно игнорировала внутренний голос, который напоминал ей, что когда-то она так же не верила и в магию.

Она пыталась и не смогла не зацикливаться на том, как, когда она сказала ему, что её назвали в честь персонажа этой истории, Малфой спрятал книгу под мышкой и отказался смотреть на что-либо ещё. Она предположила, что если он интересуется Шекспиром, то это всё же не одна из его лучших пьес. Даже не в первой пятёрке. Гермиона отметила, что, по её мнению, «Много шума из ничего» — безусловно, его самая смешная пьеса, с юмором в стиле Малфоя. Но он ответил: «Может быть, в следующий раз».

Она старалась не зацикливаться на этих словах.

Он хмыкнул снова, и она рассмеялась при мысли, что, возможно, ей следовало бы уточнить, что персонаж, о котором идёт речь, будет назван Гермионой, а не Грейнджер.

Было так странно, что Малфой лежал рядом с ней, перечитывая её имя снова и снова, в то время как она даже ни разу не слышала, как он его произносит.

Она вернулась к своей книге и прокрутила в голове его слова ещё раз.

Может быть, в следующий раз.

========== 14. От «плохо» к «ещё хуже» ==========

Драко проснулся от слабого луча раннего утреннего солнца, пробивающегося сквозь ресницы, и попытался перевернуться, но замер, ногой коснувшись нежной кожи. Он повернул голову, и от представшего перед глазами зрелища на лице расплылась ухмылка.

Грейнджер раскинулась рядом с ним на кровати. Её волосы были повсюду — обвиты вокруг головы так густо, что Драко даже не мог понять, куда она смотрит. Единственной тому подсказкой служили пряди, трепетавшие от её тяжёлого во сне дыхания. Она лежала на животе, одно колено подтянув к груди, а на другую ногу откинув одеяло.

Драко приподнялся на локте, чтобы лучше рассмотреть её. Прошлой ночью Грейнджер надела шёлковую пижаму: майку и шорты бледно-розового цвета. Шорты короткие… но свободные и не совсем крошечные… И всё же изгиб задницы там, где нога была задрана…

Он резко пресёк эти мысли. Ему нужно было отлить, а с утренним стояком эта задача трудная и без дополнительных провокаций со стороны изгибов Грейнджер. Драко снова лёг на подушку, чтобы ещё несколько минут понаслаждаться видом на случай, если Грейнджер проснётся, когда он встанет.

Ночью она задремала с книгой на груди, и Драко читал ещё почти час, прислушиваясь к её тихому ровному дыханию. Почувствовав сонливость, он отложил обе их книги и устроил Грейнджер поудобнее.

Как и в первую ночь, она спала невероятно крепко и почти не шевелилась, пока Драко её трогал. Конечно, не так уж сильно он её и трогал. Ладно, может, притянул одну её руку к своей груди. И, возможно, подвинул её голову чуть выше. В какой-то момент он, может быть, закинул одну из её ног на себя, но ничего больше.

Однако Драко не стал бы отрицать, что несколько минут поглаживал её волосы. Он определенно это делал и с радостью бы продолжил, если бы сам не заснул.

Мочевой пузырь болезненно запротестовал, и Драко как можно тише выскользнул из постели. Часы, стоящие на тумбочке, показывали едва ли больше шести.

Сходив в туалет, он остановился перед зеркалом в ванной и внимательно посмотрел на своё отражение. Пустой взгляд, который оставили ему война и Азкабан, имел тенденцию меняться в интенсивности. Драко заметил это, когда отца в первый раз отправили в Азкабан. Это была не первая костяшка домино, поставленная в основание разрушения его семьи, но она была первой упавшей. Из этой неудачи вытекало всё: его «обучение» с Беллатрисой, получение Метки, задание убить Дамблдора. К концу шестого курса Драко с трудом узнавал собственное лицо.

Когда Трио поймали и привели в поместье весной того года, который должен был стать их седьмым курсом, Драко задумался, так ли он изменился для них, как они для него. Конечно, он сразу узнал их — даже Поттера, — и у всех был один и тот же взгляд: затравленный.

Из рассказов Грейнджер Драко теперь понимал некоторых личных демонов, с которыми они втроем боролись, но тогда он был слишком озабочен реальным демоном, живущим в его доме, чтобы думать о чём-то, кроме того, что они были напуганы, в отчаянии и почти безнадежны. Прямо как он сам.

Он не был уверен, когда именно этот взгляд начал исчезать. Постепенно после выхода из Азкабана. В середине первого семестра перемены начали ускоряться. Драко стал проводить время с Томасом и Шеннон, купил квартиру, набросал примерный план своего будущего.

К сожалению, примерно тогда же он начал посещать отца. Из-за этого его внешний вид ухудшился вновь. Первую неделю каждого месяца Драко проводил с бледной кожей и впалыми глазами.

Однако в последнее время бывали дни, когда казалось, что пустоты больше нет. Он помнил, как она выглядела на его лице, но не мог различить этих деталей в зеркале.

Сегодня один из таких дней. Драко заснул, прижав Грейнджер к груди, и, как и в прошлый раз, проснулся с чувством, что наконец наверстал упущенное за несколько лет беспокойного, мучительного сна. С ней он смог отдохнуть.

Драко быстро вымыл руки и плеснул немного холодной воды на лицо. Ему нужно было с этим справиться. Нельзя привыкать просыпаться рядом с ней. Лишь раз. Никаких гарантий на следующий.

Он почистил зубы заклинанием и прополоскал рот от странного послевкусия, которое всегда оставляли очищающие чары. Сейчас ему просто нужно ценить то, что у него есть. А есть у него спящая Грейнджер.

Но, как Драко и боялся, когда он вернулся в постель, от сдвинувшегося матраса она проснулась. Грейнджер медленно потянулась и подняла руку, чтобы откинуть волосы с лица.

— Мм, доброе утро, — сонно улыбнулась она, увидев Драко.

— Доброе утро, — ответил он, протягивая к ней руку, чтобы зачесать назад пропущенные ею пряди.

— Сколько времени? — зевнула она, обратно закрыв глаза.

— Ещё рано, — тихо произнёс он. — Засыпай.

Грейнджер придвинулась к его боку.

— Ммм, — снова протянула она, прижимаясь к нему. — Так тепло.

Драко улыбнулся и поцеловал её в макушку.

Он думал, Грейнджер заснёт, но она продолжила жаться к нему. Драко почувствовал, как кончики её пальцев скользят по линиям его груди, спускаются на живот и пробегают по твердеющему переду боксеров.

Драко прочистил горло.

— Сейчас утро, — полуобъясняя, полуизвиняясь, произнёс он.

— Ммм, — согласилась она, закидывая ногу на его бедро и прижимаясь ещё крепче.

Драко застонал от неожиданного соприкосновения, теперь он уже болезненно твёрдый.

Грейнджер откинула голову и посмотрела на него сквозь тяжелые от сна веки.

— Да?

Каким бы кратким ни был вопрос, он не мог быть истолкован неправильно. Драко потянулся к её ноге, обёрнутой вокруг него, и осторожно провёл пальцами от лодыжки до края шёлковых шорт, ещё раз удивляясь тому, где он оказался. Она со вздохом прикрыла глаза, от прикосновения по коже побежали мурашки.

— Да.

Драко натянул на них одеяло и тоже закрыл глаза, погружаясь в блаженное тепло и уют.

Руки блуждали повсюду, медленно скользя и щипая кожу, ещё разгорячённую и помятую ото сна. Грейнджер попеременно гладила его по спине и царапала ногтями по шее и коже головы. Он вздрагивал каждый раз, когда она перебирала его волосы, и тяжелыми поцелуями покрывал её горло и грудь.

Драко неторопливо вёл рукой по её бедру, часто останавливаясь, чтобы помассировать кожу. Когда он легко скользнул под тонкую свободную ткань шорт и сильно сжал руку, Грейнджер тихо застонала ему в ухо. Драко тут же решил отказаться от легкомысленных планов, построенных на будущее, и просто посвятить себя пожизненному поиску всех способов, которыми Грейнджер любит, чтобы её задницу трогали.

Он почувствовал, как она протянула руку к боксерам, и выкатился из-под её ноги, чтобы спустить их. Гермиона почувствовала его пальцы на поясе своих шорт и кивнула, даже не открыв глаз. Драко улыбнулся, потянув ткань вниз. Он быстро скинул шорты на пол, затем взял с тумбочки палочку и наложил противозачаточные чары, прижав кончик к животу Гермионы.

Она что-то промурлыкала, и он снова лёг рядом, запустив ладонь под майку. Было что-то восхитительно грязное в том, чтобы прикасаться к ней под одеждой. Драко провёл пальцами по рёбрам, с восторгом наблюдая, как под тонкой тканью твердеют соски.

Наклонившись, он кончиком носа коснулся её груди и провёл по ней языком. Гермиона тихо вздохнула и закинула ногу обратно. Драко застонал, почувствовав, как влажные складки скользнули по головке члена.

Одной рукой он ухватился за плечо Гермионы, а другую положил ей на бедро.

Она начала раскачиваться, дразнящим движением задевая кончик члена. Тёплая ванильная дымка окружила Драко, когда он зарылся лицом в её волосы. Языком он провёл тонкую линию за ухом, как будто мог попробовать на вкус аромат её кожи. Гермиона тихо заскулила, и он усилил хватку, обеими руками притягивая её к себе.

Медленно скользнув по всей длине, она застонала, и, раскрыв рот, Драко вошёл в неё. Он чувствовал, как она сжимается и расслабляется, принимая его, и эхо этого чередующегося ритма неустанно пульсировало по его позвоночнику.

Гермиона подтянула вторую ногу так, что согнутое колено упёрлось Драко в бок. Он застонал от изменённой позы и вскинул бёдра, наслаждаясь тем, как сжались её пальцы, когда он вошёл глубже. Она потянулась навстречу, и Драко стал отстраняться всё дальше, делая долгие паузы перед каждым толчком.

Это было лучшее из всего того, чем должен быть утренний секс: медленный, глубокий и неторопливый. Темп был настолько затяжным, а ощущения настолько интенсивными, что Драко почувствовал, как начинает погружаться в мечтательный омут. Весь мир сузился до шёлковой кожи под руками, звука стонов в ушах, ощущения влажного тепла на члене.

Гермиона задрожала и перекатилась на спину, потянув Драко за собой. Она обхватила его руками, крепко держа под рёбрами, и он всем весом опустился на неё, потираясь нижней частью живота о клитор. Она упёрлась в него пятками, потянув Драко в нужном ей темпе.

Драко даже не думал сдерживаться: он бы легко довёл её до оргазма, даже если бы кончил первым. Он положил голову рядом с её головой, закрыв глаза и расслабившись в ореоле мягких кудрей.

Ногти впились ему в спину, и Драко качнулся вперёд, опираясь на локти, когда почувствовал первые импульсы. Он не знал, от кого они исходят — от него или от неё, он просто знал, что они кончают вместе.

Они застонали, уткнувшись друг другу в плечи, когда наслаждение накатило на них. Покалывание от кончиков пальцев поднялось по телу и выпустилось через член — Драко достиг блаженства.

Он продолжал двигаться в том же ритме, пока Гермиона не ослабила хватку на его спине. Она удовлетворённо вздохнула, и он бы отодвинулся, но её пальцы начали скользить по его плечам к бедру, вырисовывая лёгкие узоры, пока они лежали сплетённые вместе. Драко подумал, что она не стала бы этого делать, если бы вес его тела сильно душил её, и эта мысль была большим облегчением, потому что ему было слишком хорошо, чтобы отодвинуться. Постепенно, однако, он почувствовал, как её руки замерли, а затем расслабились.

Он выскользнул из неё и перекатился на бок. Её дыхание стало медленным и ровным, а волосы снова растрепались. Драко протянул руку и осторожно отвел упавшие на лицо пряди в сторону, заправив как можно больше волос ей за ухо. Как эта ведьма не задыхалась каждую ночь, одному Мерлину было известно.

Он наклонился и нежно поцеловал её. Грейнджер слегка пошевелилась, улыбнувшись с закрытыми глазами. Он что-то прошептал ей на ухо, и она улыбнулась шире, хмыкнув в ответ.

— Увидимся в пятницу? — сонно спросила Грейнджер, когда Драко поднялся на ноги. Он замер, глядя на неё сверху вниз.

Пятничные посиделки. Драко почти забыл, что в другие дни они и не виделись. Он уставился на её закрытые веки, и в голову пришла неприятная мысль, что ему придётся пригласить Грейнджер на настоящее свидание, чтобы увидеться с ней раньше.

Конечно, он ничего не хотел так сильно, как пригласить её на свидание, но что, если это не то, чего хотела она? Зубами впившись в губы, Драко вспомнил те мучительные минуты сразу после того, как он спросил, притворится ли она, что он ей тоже нравится. Она до сих пор притворялась?

Он быстро выкинул эту болезненную мысль из головы. Независимо от того, чем они занимались, ситуация сейчас казалась настолько шаткой, что Драко был в ужасе от того, что любые попытки загнать Грейнджер в рамки настоящих отношений могут просто уничтожить её. Он ждал годами. Он может подождать до пятницы.

Драко встал на колени и снова поцеловал её.

— Конечно.

***

Драко едва успел положить «Зимнюю сказку» на кофейный столик, как в камине вспыхнуло зелёное пламя. Лицо исказилось в замешательстве при мысли о том, что кто-то из слизеринцев может прийти в субботу так рано.

Замешательство сменилось шоком, когда в гостиную вошла Нарцисса. Драко уставился на неё. Она никогда прежде не бывала в его квартире.

Шок сменился паникой, когда Нарцисса окинула взглядом его растрёпанный вид — взъерошенные волосы, расстёгнутую рубашку, галстук и ремень, которые Драко всё ещё держал в руках.

Она подняла глаза к его лицу и вскинула бровь.

— Что ж, приятно видеть, что я зря беспокоилась.

— Беспокоилась? — переспросил Драко, быстро застёгивая то, что явно было несвежей рубашкой.

— Точно. — Она бросила взгляд на подоконник, где за плотно закрытыми окнами лежали два письма. — Бедный Арден чуть не сошёл с ума, когда не смог влететь, чтобы доставить их.

Драко потёр глаза рукой. Властное поведение матери было одним из побочных эффектов того, что её единственного сына завербовали в секту и отправили на самоубийство в шестнадцать лет.

— Мама, прости, что пропустил твои письма, но я гулял с друзьями. Ты же знаешь, мы иногда встречаемся, чтобы выпить по пятницам.

— Именно поэтому я отправила второе письмо рано утром.

Он почувствовал, как по шее пополз румянец.

— Ну, ещё раз извини. Должно быть, я не слышал, как Арден стучал.

Нарциссе хватило самообладания не рассмеяться ему в лицо, но то, как изогнулись её губы, было тому аристократическим аналогом.

— Похоже, ты отлично провёл ночь с друзьями.

Драко уже подготовился к неприятному разговору о том, что он взрослый и живёт самостоятельно, а она не лезет не в своё дело, но её взгляд упал на книгу.

Он сделал выпад, но не успел пройти и двух шагов, как книга оказалась в руке матери.

Она открыла книгу на той странице, которую он заложил листом пергамента, и Драко сглотнул, когда Нарцисса прочла написанное там имя.

Еёглаза засверкали непритворным ликованием.

— Теперь, мама, я могу объяснить, — начал он, но она громко захлопнула книгу.

— Драко, дорогой, пожалуйста, не оскорбляй мой интеллект, пытаясь намекнуть на то, что это просто катастрофических масштабов совпадение.

Он тяжело вздохнул.

— Не буду.

— Хорошо, — радостно сказала она, кладя книгу обратно на стол. — Потому что она прелестна.

— Я… Да, я знаю.

— Очень талантливая и амбициозная. Красивая и сильная. Такая храбрая и добрая…

— Да, спасибо, — процедил Драко сквозь стиснутые зубы, прижимая ладони к глазам. — Я в курсе. Мы… друзья.

Это слово нелепо повисло в воздухе, и Драко внезапно осознал, что от него, вероятно, пахнет ванилью.

— Дорогой, — начала Нарцисса болезненно простодушным тоном, который у Драко ассоциировался со случаями, когда мать считала его особенно глупым. — Я знаю, что ты уже давно питаешь привязанность к этой юной ведьме.

Драко поднял глаза к потолку и вздохнул, но не стал отрицать. Если друзья знали, почти невозможно, чтобы не знала мать.

— Полагаю, ты даже сказал мне об этом на днях, — звонко рассмеялась она, отчего у Драко заскрипели зубы. — «Никого нового».

Ему не нравилось, когда его цитировали, а особенно когда намекали на то, что он приврал.

— Это не было враньём, мама. Я так сказал, потому что тогда между нами ничего не было.

Драко моргнул, увидев расширяющуюся улыбку на лице матери, прежде чем смысл сказанного ударил его, как бладжер.

— Чёрт возьми, — пробормотал он, потирая лицо. — Ну, вот и всё, — продолжил Драко, вскинув руки. — Думаю, нет смысла притворяться, что ты не видела, как я возвращаюсь домой ни свет ни заря, полураздетый, во вчерашней одежде, с магловской книгой, на которой буквально написано её имя. Я очень надеялся, что мы оба сможем по-взрослому отнестись к этому, но теперь я вижу, что эта просьба для тебя чересчур. Да, теперь между нами что-то есть, и да, тогда было неправдой, что между нами ничего не бы…

— Драко, — прервала его Нарцисса, плавно подняв руку. — Пожалуйста, оденься. Мы идём завтракать.

***

Гермиона проснулась с таким чувством, будто проспала неделю. Неделю в облаках. Целую неделю в облаках, где её ласкали солнечные лучи, пока всё тело не засияло золотистым светом.

Она потянулась, скользя руками по коже и наслаждаясь тем, как хорошо она себя чувствовала. Вспомнив, как Малфой наклонился к ней и прошептал самые эротичные слова, которые она когда-либо слышала из уст мужчины, Гермиона тихонько взвизгнула от восторга.

Мне пора идти, но ты можешь спать столько, сколько захочешь.

Милый Мерлин, как он был хорош. Секс, объятия, чтение в постели, снова секс, уговаривание поспать. Гермиона понятия не имела, что они творят. Точнее, сама она знала, что творила — рушила себя для любого другого мужчины. Что касается того, что творил он…

Нет. В другой раз. Она чувствовала себя лучше, чем когда-либо за последние месяцы, и не собиралась тратить это время на размышления, переживания или мечты. Она увидится с ним в пятницу, и всё будет замечательно.

Решимости хватило на душ, завтрак, три эпизода «Баффи — истребительницы вампиров» и стирку. Однако, когда таймер на сушилке зажужжал, Гермиона сломалась. Она подбежала к камину, опустилась на колени и бросила туда немного летучего пороха. Она связалась с домом двенадцать на площади Гриммо, и мгновение спустя в пламени появилась голова Гарри.

— Могу я прийти? — закричала Гермиона прежде, чем он успел заговорить.

— Да, конечно. Всё в порядке?

— Нет! — драматично крикнула она и вынырнула из огня. Она подождала, пока Гарри отойдёт в сторону, а затем шагнула внутрь.

Гермиона вылетела из камина в вихре пепла и сажи. Оглядев кухонный стол, она поняла, что прервала послеобеденное чаепитие.

— Простите, — извинилась она, отряхивая одежду. — Это было слишком. Я в порядке, правда.

— Чай? — спросила Джинни, как будто поведение Гермионы было совершенно нормальным.

— Конечно, спасибо, — ответила Гермиона, устраиваясь на стуле и угощаясь.

— Итак… что случилось? — спросил Гарри, когда подруга сделала первый глоток.

— О, ничего особенного, — беззаботно ответила она. — Просто захотелось уйти ненадолго.

Гарри и Джинни обменялись взглядами.

— Уйти? — спросила Джинни.

— Мм, — протянула Гермиона. — Просто немного засиделась дома, вот и всё.

— Ха, — Гарри откусил булку, — ты уверена, что ничего не случилось?

— Ничего? — повторила Гермиона, и это прозвучало маниакально даже для её собственных ушей. — Нет-нет, ничего не случилось.

— Хорошо, — неуверенно продолжил Гарри. — Ну, просто ты кажешься… э-э, ну…

— Дело в том, — попыталась Джинни, — что ты… эм…

— Ты немного плачешь? Я думаю? — наконец сказал Гарри.

— Правда? — Гермиона провела руками под глазами и поняла, что они действительно были очень влажными. Она ошеломлённо уставилась на своих друзей. Они наблюдали за ней с равной смесью озадаченности и тревоги, а уровень заботы в выражениях их лиц был слишком велик, чтобы его распознать.

Она разрыдалась.

— Гермиона! — воскликнули они в унисон, подскочив к ней.

— Простите, — выдохнула она между рыданиями. — Я просто… так… счастлива.

— Счастлива?! — повторил Гарри, как будто никогда раньше не слышал этого слова.

Гермиона резко кивнула, слёзы упали на толстовку.

— Самая счастливая.

Джинни успокаивающе погладила её по плечу, обменявшись с Гарри многозначительными взглядами.

— Мы рады, что ты так… счастлива, Гермиона, — мягко сказала Джинни. — Почему бы тебе не попытаться немного успокоиться и рассказать нам, что произошло?

Гермиона сделала несколько судорожных глотков воздуха и яростно вытерла лицо салфеткой.

— Я веду себя так глупо. Не знаю, что на меня нашло.

— Ставлю на таинственного незнакомца, — буркнул Гарри себе под нос, и Гермиона снова потеряла дар речи.

Она услышала, как Джинни хлопнула его по голове.

— Он прав, — жалобно призналась Гермиона, уронив голову на руки.

Они перестали утешать её и вернулись на свои места, словно удостоверившись, что ситуация не смертельная. Поскольку все они сталкивались с несколькими (дюжиной) такими ситуациями, Гермиона не могла винить друзей.

— Итак, я предполагаю, вы с ним виделись? — спросила Джинни, когда Гермиона немного успокоилась.

— Да.

— А как же пространство? — спросил Гарри, но не обвиняющий тоном.

— Да. Я взяла его на несколько дней.

— А потом… — подтолкнул он.

— А потом он попросил встретиться.

Взгляд.

— Не то чтобы я эксперт по отношениям или что-то в этом роде, — начал Гарри, — но разве ты не могла сказать «нет»?

Гермиона смерила его взглядом в ответ.

— Да, спасибо, Гарри, я могла, но в тот момент я решила отказаться от плана А.

— План А? — уточнила Джинни.

— Пространство, — объяснила Гермиона.

— Верно, а в чём была проблема с этим планом?

Гермиона тяжело вздохнула.

— Я поняла, что недавно у меня был довольно длительный период разлуки с ним, и я ещё не оправилась. — Им не нужно было знать, что этот период включал в себя длительное пребывание Малфоя в Азкабане.

— Итак, каков план Б? — спросил Гарри.

Гермиона немного поёрзала на стуле.

— Эм, никакого пространства. Выбросить это из головы.

— Так это забавный вариант, — вставила Джинни, ухмыляясь за чашкой.

— Нет! Я… — Гермиона оборвала себя. Какой в этом смысл? — Ну, да.

— И всё прошло хорошо или?.. — спросил Гарри, по-видимому, всё ещё смущённый из-за её слёз.

— Очень хорошо, — хмуро ответила Гермиона.

Гарри посмотрел на Джинни в поисках помощи. Она закатила глаза, но нежно похлопала его по руке, лежащей на столе.

— Гермиона влюбляется, и теперь, почувствовав, как это может быть хорошо, она опустошена, думая, что будет, если он не почувствует того же.

За стёклами очков Гарри забрезжил рассвет понимания, и он серьёзно кивнул. Гермиона могла только беззвучно разевать рот, пока Джинни вкратце описывала ситуацию.

Что ж, вот оно. Она влюблялась. Как чёртова идиотка.

— Что мне делать? — тихо спросила Гермиона.

Джинни мгновение смотрела на неё, а затем поставила чашку и наклонилась вперёд.

— В прошлый раз мы спросили, почему ты думаешь, что не нравишься ему, и ты сказала что-то о многолетнем опыте. Что там за опыт?

Гермиона кивнула.

— Это проверено многолетним опытом.

— Верно, — продолжила Джинни. — Ну, а ты отслеживала признаки того, что, возможно, нравишься ему? Это опыт может подсказать?

Гермиона почувствовала прилив надежды. Может. И в то утро, и вчера вечером, и на предыдущей неделе. Проверено. Всё, что он сделал и сказал с тех пор…

Сердце лопнуло, как воздушный шарик. Всё, что он сделал и сказал с тех пор, как она попросила его притвориться. Всё это было либо доказательством того, что она ему действительно нравилась, либо доказательством того, что он был чертовски хорошим актёром, а из-за её глупой, отчаянной просьбы теперь нельзя увидеть разницу.

— Я не уверена, что могу ему доверять, — с несчастным видом сказала Гермиона. Гарри заметно напрягся. — Нет, в смысле… я доверяю ему, Гарри, я в полной безопасности.

Она на мгновение замолчала, когда до неё дошло. Она правда доверяла Малфою. С ним она чувствовала себя в безопасности. Это считается?

— Я должна была сказать, что не доверяю тому, как он меня воспринимает. После того, как мы переспали, — объяснила она.

— Хорошо, а что было до этого? — спросила Джинни, внимательно наблюдая за ней.

До этого? Последний раз, когда она видела его до того, как попросила притвориться… Воспоминание и кошмар у Томаса и Шеннон. Холодный ужас наполнил желудок, когда Гермиона вспомнила ту ночь. Боже, это было ужасно. Окровавленный нож был самым мощным спусковым крючком в её жизни.

Но Малфой был рядом.

Он сразу понял, что происходит, и помог ей. Попытался извиниться за то, что с ней случилось, а она не позволила. Спал в кресле, потому что был уверен, что ей приснится кошмар. И вытащил её из него. Спас от конца. Обнял, утешил и успокоил.

И отказался поцеловать.

Тогда этот отказ был таким болезненным. Она была уверена, что это доказательство того, что он её не хотел, не испытывал к ней влечения.

Но, очевидно, испытывал. Невозможно подделать всё то, что было между ними до сих пор.

Это означало, что у него была ещё одна причина сдерживаться. Если честно, маленькая часть Гермионы была рада, что он остановил её. Та ночь была такой ужасной, она была в отчаянии от страха, боли и беспомощности. Она была мучительно уязвима. Как бы сильно Гермиона ни хотела этого в тот момент, она бы пожалела, что их первый поцелуй случился бы именно так. Ну, наш второй первый поцелуй, поправила она себя.

Их поцелуй в клубе был притяжением — как будто две неудержимые силы наконец обрушились друг на друга. То, что произошло после — эскалация, — казалось неизбежным.

Если бы они занялись сексом после того кошмара, это уничтожило бы её, но бесполезно было притворяться, что Гермиона бы этого не сделала. Если бы он позволил ей, она бы не остановилась ни за что на свете.

Но он ей не позволил. Он её защитил.

Когда Гермиона снова подняла взгляд, по щеке скатилась одна-единственная свежая слеза. Джинни слегка улыбнулась.

— Надумала что-нибудь? — осторожно спросила она.

Гермиона слегка пожала плечами.

— Может быть. Я не уверена.

— Тогда продолжай думать, — посоветовал Гарри. — Если у этого парня есть хотя бы половина мозга — а я не могу представить, чтобы ты влюбилась в кого-то, у кого его нет, — значит, ты ему нравишься. Возможно, уже давно.

— Спасибо, Гарри. — Она снова посмотрела на Джинни. — Спасибо вам обоим.

— Обращайся, — сказала Джинни. — Послеобеденное чаепитие всегда такое чертовски скучное.

— Эй! — запротестовал Гарри. — Мне нравятся наши субботние чаепития.

— Иначе я бы здесь не сидела, — фальшиво-приторно улыбнулась Джинни.

— Хорошо, я лучше оставлю вас. — Гермиона встала из-за стола.

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — спросил Гарри, когда она взяла горсть летучего пороха.

Гермиона на мгновение задумалась.

— Нет, — ответила она наконец. — Но это нормально.

Она ещё раз улыбнулась им, прежде чем её унесло прочь.

***

К утру среды Драко чувствовал себя безрассудно. Он перечитал письмо, которое только что закончил писать, чтобы пригласить Грейнджер на ужин. После третьего прочтения он отправил его в мусорное ведро, бросив Инсендио, и стал наблюдать, как пепел этого письма присоединяется к пеплу предыдущих неудачных попыток.

Он опёрся подбородком на руку и снова принялся рассуждать. Уже среда. Сегодня приглашать её на ужин уже поздно. Значит, увидятся они не раньше четверга. С таким же успехом можно просто дождаться пятницы. Не стоило рисковать ради жалких двадцати четырёх часов.

Но что, если он сможет увидеть её и в четверг, и в пятницу вечером? Конечно, это стоило бы риска. Стоит ли рисковать и не увидеть её больше никогда? Точно нет. Это чересчур. В конце концов, они были друзьями, насколько плохо она могла отреагировать на предложение поужинать? Конечно, они были друзьями, которые занимались сексом три раза за последние двенадцать дней, но кто считал? Не он.

— Чёрт побери, — пробормотал Драко себе под нос. Он видел её в субботу утром, что означало, что половина пути до вечера пятницы уже пройдена. Просто нужно расслабиться, чем-нибудь отвлечься и сохранять спокойствие. Сейчас не время для необдуманных поступков.

Час спустя Драко вошёл в лифт. Он терпеливо ждал, пока эта чёртова штука останавливалась на каждом уровне. Обеденный перерыв был в самом разгаре, и он оказался зажат в толпе министерских халтурщиков.

Когда двери наконец открылись, доставив Драко на место назначения, его грубо вытолкнули. Он тщательно поправил пиджак и галстук, прежде чем отправиться на поиски нужной кабинки.

Драко почувствовал, как в горле пересохло при виде таблички с фамилией. Он подавил желание стереть её и вместо этого быстро шагнул в проём.

— Не хочешь перекусить? — спросил он, надеясь, что прозвучал непринуждённо.

Копна каштановых кудрей поднялась.

— Я забыл о нашей годовщине или что-то типа того?

Драко закатил глаза.

— Слушай, ты голоден или нет?

— Или Нотт, — широко улыбнулся Тео.{?}[Прим. перев.: Игра слов — созвучие отрицательной частицы not и фамилии Nott. “Look, are you hungry or not?” “I’m Nott, of course”.]

— Ну, подловил, — признал Драко. — Еда? Да или нет.

— Да, хорошо.

Министерский кафетерий был переполнен, и Драко сразу же почувствовал себя подавленным. Он не ожидал, что будет так много людей. Как, чёрт возьми, он должен был заметить кого-нибудь в этой толпе?

Они наполнили подносы и сели вдоль стены возле одного из фальшивых окон. Солнце только выглянуло из-за облаков после весеннего ливня. Драко вытянул шею, оглядываясь по сторонам.

— Сегодня её здесь не будет, — сухо сказал Тео.

— Кого? — спросил Драко, поворачивая голову, чтобы посмотреть вперёд.

— Я видел, как она уходила с Поттером примерно за пять минут до твоего прихода, — Тео даже не подумал притвориться, будто Драко может не понять, о ком идёт речь.

Драко стиснул челюсти.

— О, прекрасно.

Тео сделал вид, что собирается встать.

— Ну, думаю, я пойду, раз уже послужил тебе предлогом для появления здесь.

— Хватит дуться, — нахмурился Драко. — И доедай свой пудинг.

Тео ухмыльнулся.

— И часто они ходят вместе обедать? — спросил Драко через мгновение, стараясь прозвучать незаинтересованно.

Тео пожал плечами.

— Мне откуда знать? Я только сегодня случайно столкнулся с ними в коридоре.

— Понятно.

Теперь Тео наблюдал за ним.

— Это весьма ожидаемо. Лучшие друзья и всё такое.

— Мм, — уклончиво протянул Драко.

— Ты же не переживаешь из-за Поттера, правда? — спросил Тео, опираясь на локти. — То есть ты ведь знаешь, что он помолвлен, верно?

— Конечно, — отрезал он, и брови Тео поползли вверх. — Конечно, я знаю, что он помолвлен, — пояснил Драко. — Я не переживаю.

— Ты выглядишь немного обеспокоенным.

— Ну, это не так.

— Дела идут не очень хорошо? — спросил Тео.

— Всё идёт отлично, — самодовольно ответил Драко. — Я встречаюсь с ней в пятницу.

— Так в чём проблема?

Драко некоторое время смотрел на друга, а затем со вздохом опустил плечи.

— Сегодня только среда.

Смех Тео прогремел по переполненному кафетерию, и Драко сам не смог удержаться от лёгкого смешка.

— Мерлин, как у тебя всё плохо, — сказал Тео, хлопнув его по руке.

— Нет, раньше всё было плохо, — покачал Драко головой. — Теперь всё ещё хуже.

***

Стало ещё хуже. Как так получилось, что стало ещё хуже?

С тех пор как Джинни вбила ей в голову мысль о признаках, Гермиона не могла думать ни о чём другом. Она потратила на это всю неделю. Пять месяцев взаимодействия с Нового года и семь лет до этого. Шесть, поправил её голос Малфоя.

Она громко застонала. Семь лет или шесть, это всё равно слишком много, чтобы всё прочесать.

Гермиона и раньше была подавлена, но, казалось, уже смирилась. А теперь у неё появилась надежда, и стало ещё хуже. Она не могла не задаться вопросом, была ли её прошлая склонность сосредотачиваться на негативе подсознательной попыткой спасти себя от того положения, в котором она оказалась сейчас. Если Гермиона никогда не допускала даже мысли о том, что действительно нравится Малфою, ей никогда не приходилось и разочаровываться. Каждое новое доказательство, которое добавлялось в список признаков «я ему нравлюсь», было похоже на очередной патрон в пистолете — лишь дополнительный боеприпас, чтобы уничтожить её, когда Малфой наконец нажмёт на курок.

Завернув за угол, Гермиона резко встряхнула головой. Она должна была увидеть его с минуты на минуту, и меньше всего ей хотелось показаться какой-то жалкой, угрюмой, маленькой… Ради Мерлина, Грейнджер, прекрати!

Она прошла через парадную калитку и вспомнила, как чувствовала себя, проснувшись в субботу утром, — лучше, чем за последние месяцы. Малфой заставил её почувствовать это. Притворялся он или нет, но то, что чувствовала она, было настоящим. Гермиона хотела почувствовать это снова.

Она постучала в дверь и услышала голос Шеннон.

— Заходи!

Гермиона сделала последний глубокий вдох, прежде чем войти.

========== 15. Держи себя в руках ==========

— Много работы в последнее время? — Джанель прислонилась к дверному проёму кухни.

— Да, очень, — Гермиона кивнула, наливая бокал вина. И это не было ложью, учитывая, что благодаря некоторым отвлекающим факторам на рабочие задачи у неё теперь уходило в два раза больше времени.

— Полагаю, поэтому ты так давно не заходила в кофейню, — грустно заметила Шеннон.

— Знаю, и мне правда жаль. — Так или иначе, это действительно было одной из причин. И Гермиона абсолютно не умела скрывать эмоции. — Я обязательно загляну на неделе.

— Жду с нетерпением, — улыбнулась Шеннон, но её внимание тут же переключилось. — Привет, дорогой! — просияла она.

Гермиона проследила за взглядом подруги и через плечо Джанель увидела Малфоя.

— Привет, — поздоровался он. Джанель обернулась и, пробормотав тихое приветствие, крепко обняла его, целуя в щёку.

Он прошёл на кухню, и Гермиона инстинктивно шагнула вперёд, протянув руки к его талии, но мгновенно остановилась. Какие же они глупые! Они так и не обсудили, как вести себя перед друзьями. Она так сосредоточилась на сегодняшней встрече, что совершенно забыла, где та произойдёт. Малфой, казалось, пришёл к аналогичному выводу и замер в практически идентичной позе.

Гермиона всё же продолжила движение, и они неловко обхватили друг друга за предплечья в очень странном объятии: что-то между двойным рукопожатием и столкновением в грудь. Они одновременно потянулись вперёд, и она ударилась лбом о его подбородок.

Они тут же отпрыгнули в стороны. Лицо Гермионы вспыхнуло от осознания, что всё это время на кухне находились Шеннон и Джанель.

— Выпьешь? — игриво спросила Шеннон.

— Пожалуйста, — хрипло ответил Малфой.

Гермиона спряталась за бокалом вина, наблюдая, как они отходят в сторону.

— Драко отлично выглядит, — невзначай подметила Джанель.

— Мм? А, да, наверное, — пробормотала Гермиона.

— Ему идёт этот цвет.

Гермиона окинула взглядом его тёмно-синий жилет и брюки в светло-серую полоску точно в цвет галстуку. В прихожей, должно быть, висит соответствующий пиджак.

— Мм, — она неосознанно ослабила шифоновый шарфик на шее, задумавшись, что никогда ещё не видела Малфоя в цвете, который бы ему не подходил.

Джанель закатила глаза и, покачивая головой, направилась в гостиную.

Гермиона уставилась на пол. Хорошо, очевидно, им стоило обсудить всё заранее, но, поскольку они этого не сделали, единственным вариантом сейчас было притвориться, что всё как обычно. Ну, так же обычно, как всегда между ними и было. Она сможет это сделать. Она сможет держать себя в руках. Хотя бы один вечер.

Она подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Малфой запрокинул голову, рассмеявшись над какой-то фразой Томаса. Лёгкий трепет распространился в районе живота, и внезапно вспомнилась записка, полученная вчера от Джинни.

Удачи с Т. Н. Надеюсь, он того стоит.

И под этим я подразумеваю — ГОРЯЧИЙ.

Д. У.

Гермиона вздохнула. И почему он должен был быть таким чертовски горячим? Даже это нелепое прозвище — Таинственный незнакомец — звучало сексуально. Он был таинственным, даже для неё, а она очень любила головоломки.

Малфой поднял взгляд, и она сразу же опустила глаза, последовав за Джанель. Щёки пылали. Держи себя в руках.

Сегодня собралось на удивление много народу, Гермиона только сейчас осознала, сколько людей находилось в гостиной. К счастью, это помогало отвлечься от Малфоя, и она успела съесть несколько закусок, весело болтая с парочкой подружек футболистов.

Когда Шеннон, зажатая в середине дивана, заявила, что хотела бы оливок, Гермиона вызвалась их принести. Она зашла на кухню и остановилась при виде наполняющего стакан Малфоя.

Он поднял взгляд и, осознав, что они одни, игриво улыбнулся.

— Мы идиоты, — выпалила Гермиона.

Малфой отставил стакан и плавно подошёл ближе, привлекая её в объятия, на которые она рассчитывала с той самой минуты, как он вошёл: одна рука на талии, другая запутывается в непослушных кудрях.

— И тебе привет, Грейнджер, — прошептал он.

Гермиона вздрогнула, и Малфой сделал ещё один шаг вперёд, прижимая её к столешнице. Ещё немного, и она растаяла бы прямо тут.

Внезапно он убрал руки и быстро отступил. Карл прошёл мимо них в коридор, весело подмигнув. Гермиона схватилась за столешницу, отчётливо чувствуя влагу между ног. Когда она подняла взгляд, Малфой ехидно ухмылялся над стаканом.

О, вот значит как? Ну, в эту игру могут играть двое.

— Предполагается, что я принесу оливки.

— Ну и чего же ты ждёшь? — он махнул рукой.

Не спуская с Малфоя глаз, Гермиона подошла к холодильнику, открыла дверцу и начала медленно наклоняться.

— Хм. — Сделав вид, будто изучает полки, она плавно перекатилась с пятки на носок, заставляя края юбки скользнуть по бёдрам. Гермиона взглянула через плечо и довольно хмыкнула, обнаружив, что он стоит, приоткрыв рот, не в силах оторвать взгляд от её задницы.

— О, вот и они, — она выпрямилась, снова поворачиваясь к нему лицом.

Малфой встряхнулся.

— Такая распутная мисс Грейнджер, — проговорил он, сделав странный щелчок пальцами.

На кухню вошла Джанель, но тут же остановилась, переглядываясь между ними. Она схватила тарелку с арахисом и повернулась к Гермионе.

— К чему этот стриптиз? — спросила она, закинув орешек в рот.

— Прошу прощения? — ошеломлённо уставилась на неё Гермиона.

Джанель кивнула вниз, и Гермиона, опустив взгляд, заметила, что четыре верхние пуговицы её блузки расстегнуты, открывая вид на розовый лифчик и значительную часть груди.

— Ой! — вскрикнула она, отвернувшись от них, чтобы застегнуть пуговицы.

— Ты мог бы и сказать ей, Драко, — бросила Джанель, но в её голосе отчётливо слышалась улыбка.

— Да, определённо мог бы, — мягко ответил он.

Гермиона обернулась как раз в тот момент, когда Джанель нахально улыбнулась ему, исчезая в гостиной. Скрестив руки на груди, она смерила Малфоя серьёзным взглядом и медленно провела указательным пальцем правой руки вниз, а затем усмехнулась и, схватив оливки, выскользнула из кухни.

Передав Шеннон банку и вернувшись в кресло, Гермиона закинула ногу на ногу в ожидании. Она едва подавила смех, когда Малфой вошёл в комнату и остановился у камина, чтобы поболтать с Ником. Через пару минут к ним присоединился Томас, и она услышала, как он понизил голос, обращаясь к Малфою:

— Эм, чувак, магазин следует прикрыть.

Малфой замер, посмотрел вниз и дёрнул молнию. Гермиона прикрыла рот рукой, но в этот раз сдержаться не удалось, и он нахмурился, услышав её сдавленный смешок.

Удовлетворённо улыбнувшись, она вернулась к разговору и вину, чувствуя на себе испепеляющий взгляд.

Через какое-то время Гермиона встала, чтобы наполнить опустевший бокал, но тут же ощутила внезапный холодок на бёдрах. Она посмотрела вниз и в шоке открыла рот. Её юбка была настолько короткой, что едва прикрывала трусы и, вероятно, абсолютно не прикрывала ягодицы.

Гермиона выскочила из комнаты, прежде чем кто-либо успел это заметить, и нырнула в пустую тёмную столовую. Она вытащила палочку, чтобы отменить заклинание, но её запястье накрыла тёплая ладонь.

— Не так быстро, Грейнджер, — сказал Малфой, прижимая её к стене.

— Ты в своём уме?! — прошипела она, смахивая его руку. — У меня трусы видно!

— Да, — ухмыльнулся он. — И правда видно.

Малфой перехватил палочку и отложил её на стоящий рядом сервант. Гермиона попыталась запротестовать, но замерла, почувствовав, как его руки скользнули по бёдрам к тем самым вышеупомянутым трусикам. Она нервно сглотнула, и он сжал её задницу, прижимая ещё ближе к себе.

— А если нас кто-то увидит? — спросила она, затаив дыхание, когда он прошёлся поцелуями по изгибу шеи.

— Маглоотталкивающие чары, — пробормотал Малфой, обжигая дыханием впадинку на горле.

— Так нельзя! — ахнула она, обхватив руками его плечи.

— Согласен, Грейнджер, — он прикусил тонкую кожу на ключице. — Это определённо очень неправильно.

Гермиона приподняла его подбородок и прижалась к губам. Он мгновенно ответил на поцелуй, настойчиво скользнув языком в рот. Это было неожиданно, но, боже, как она скучала. Внезапность и безрассудство — и, возможно, нотки освежающего цитруса — заставляли забыть обо всём. Он слегка приподнял её за бёдра, и она тут же обхватила ногами его талию, прислоняясь к узорчатым обоям.

Слабый стон раздался в тишине, и Малфой на мгновение отстранился.

— Шшш, — выдохнул он, едва различимо в гуле голосов из соседних комнат. — Ты сможешь быть тихой?

Гермиона кивнула, но он прошёлся пальцами по краю трусиков, и она слабо пискнула.

— Но-но, — прошептал он. — Ещё тише.

Она снова кивнула и прикусила его плечо, когда Малфой отодвинул ткань в сторону и провёл пальцем по влажным складкам.

— Мм, хорошая девочка, — промурлыкал он, добавляя второй палец. — Такая тихая.

Гермиона впилась ногтями в его спину, стоило ладони коснуться клитора. Мягкая ткань трусиков задевала его с каждым движением пальцев, и от этого дополнительного трения влагалище сжималось сильнее.

Она резко выдохнула, ощутив тёплое покалывание внизу живота.

— Уверена, что справишься? Может, мне стоит остановиться?

— Нет, нет, нет, — судорожно прошептала она ему в губы. — Я буду послушной. Я буду тихой.

Он в ответ ухмыльнулся, но ей было всё равно. Тело горело. Напряжение нарастало. Она была очень близка.

Он снова поцеловал её, подстраивая движения языка под ритм пальцев. И пары секунд было достаточно, чтобы она кончила.

Вероятно, Малфой пальцами почувствовал подступающую дрожь, потому что тут же прервал поцелуй, приглушая губами звук, который, он знал, она издаст. Гермиона закрыла глаза и сжала его затылок, позволяя тёплым волнам пронестись по телу, — его бёдра подхватывали каждую из них. Она тяжело дышала через нос, и всего нескольким крошечным стонам удалось вырваться.

Он медленно поцеловал её, удерживая ещё пару мгновений, прежде чем вытащить руку из трусиков. Гермиона плавно убрала ноги с его талии, и он осторожно поставил её на пол, но тут же подхватил за бёдра, почувствовав, как подкосились её колени. Сдавшись этому умиротворённому состоянию, она со вздохом опустила голову ему на грудь, лбом ощущая учащённое сердцебиение, но тут же опомнилась и протянула руку к его брюкам.

— Нам стоит вернуться, — тихо сказал Малфой, накрыв её ладонь своей.

— А как же ты? — прошептала она, подняв взгляд.

Малфой улыбнулся, аккуратно заправил выбившийся локон ей за ухо и вопросительно поднял брови.

— Может быть, позже?

Гермиона улыбнулась в ответ и притянула его за галстук.

— Обязательно, — сказала она, прижимаясь к мягким губам.

Через несколько секунд он, тяжело дыша, отстранился.

— Нам стоит остановиться, если мы хотим покинуть эту комнату в ближайшее время.

Она оставила последний лёгкий поцелуй и повернулась, на ходу подцепив палочку и вернув юбке надлежащий вид.

— Мне надо пару минут, — сказал он, заметив, как она остановилась в дверном проёме. Гермиона кивнула и направилась к остальным.

Присоединившись к беседе на кухне, она в очередной раз обрадовалась такому скоплению народа сегодня. Шеннон и Томас вошли всего через несколько минут после неё, и, казалось, ни один из них не заметил их с Малфоем отсутствия. Гермиона потягивала вино, стараясь подавить глупую улыбку.

Он хотел продолжить позже. Это, вероятно, означало очередную ночёвку. Иронично однако, что больше всего она предвкушала отнюдь не ту часть, где они занимаются сексом. Конечно, причина может быть в недавнем оргазме, но в любом случае Гермиона с нетерпением ждала очередную совместную ночь. И ещё одно утро.

Её мысли прервались появлением Джанель.

— …встречи?

— Хм? — пробормотала Гермиона, пропустив первую часть предложения.

— Я уезжаю, так что до встречи.

— О, хорошо. Да, конечно. — Гермиона обняла её и через плечо заметила, как на кухню вошёл Малфой.

— Ты тоже уходишь? — спросил Томас, и Малфой кивнул, пожав ему руку.

— Спокойной ночи, — Малфой окинул комнату взглядом, задержавшись чуть дольше на Гермионе.

— Думаю, мне тоже пора, — проговорила она.

— Сладких, малышка, — сказала Шеннон, крепко обняв её. — Скоро увидимся?

— Да, определённо, — улыбнулась Гермиона и, пожав Томасу руку, направилась в прихожую.

Малфой уже ушёл, и она на секунду задумалась, не трансгрессировал ли он сразу к ней. Хоть это и было немного самонадеянно, мысль ей понравилась.

Но, выйдя во двор, она заметила его за воротами, прощающимся с Джанель. Гермиона махнула ей вслед и спустилась по ступеням.

— Точка трансгрессии? — спросил Малфой.

Она кивнула, и они направились вперёд. Ночь была тёплой и приятно влажной. Стояла такая прекрасная погода, что Гермиона немного расстроилась, когда уже через несколько минут они добрались до места. Он взял её за руку, и она задумалась, не предложить ли немного прогуляться.

Малфой остановился, поворачиваясь к ней лицом, и нежно провёл пальцем по её костяшкам.

— Можем пойти ко мне, если хочешь.

Она резко вздрогнула, и он мгновенно помрачнел. Где-то в животе начало зарождаться чувство вины, которое, впрочем, успешно подавляла паника.

Он хочет пригласить её в поместье? Она никогда не думала, что вернётся туда снова. Одной только мысли об этом уже было достаточно, чтобы участить сердцебиение и перекрыть кислород.

Разве там не живет его мать? И это пугало как будто не меньше, чем перспектива возвращения на место её пыток и приближающейся смерти.

— Конечно, я не настаиваю, — быстро проговорил он, очевидно, считав её реакцию. — Я просто подумал, что не обязательно каждый раз встречаться у тебя. В смысле не то чтобы я ожидаю другие разы. В смысле… — он замолчал и на секунду прикрыл глаза. — Пожалуйста, забудь, что я сказал.

Гермиона крепче сжала его руку.

— Я ценю предложение, но я не могу… в смысле… я не… я… я не думаю, что готова. Сейчас. — Она добавила последнее слово в попытке смягчить отказ, но не была уверена, что когда-нибудь всё же будет готова вернуться в то место.

Он нахмурил брови и пробежался взглядом по её лицу. Она уже привыкла к тому, как он временами изучал её, но иногда всё же чувствовала себя от этого некомфортно. И Гермиона попыталась каким-то образом изобразить надежду на то, что он не захочет заканчивать вечер из-за её отказа.

Через пару мгновений Малфой кивнул, и его лицо немного смягчилось.

— Без проблем. Раз ты не против.

— Конечно нет. — Она накрыла его ладонь своей и повернулась к точке трансгрессии.

Они одновременно приземлились в коридоре.

— Выпьем? — предложила Гермиона, пока он снимал куртку.

— Давай. Что-нибудь на твой вкус.

— Хорошо, — улыбнулась она, направляясь к кухне.

Она решила открыть бутылку вина и задумалась о потенциальных рекомендациях по книгам. «Зимнюю сказку» он точно уже дочитал, и на сегодняшний вечер надо найти что-то новое. Возможность предложить любую книгу любого магловского автора была одновременно волнующей и подавляющей. Гермиона разрывалась между тем, что считалось значимой литературой, и тем, что она действительно любила. Совпадений, честно говоря, оказалось меньше, чем хотелось бы. Большинство написанной гетеросексуальными белыми мужчинами классики определённо было переоценено. Иронично названные «Большие надежды» — яркий тому пример.

С наполненными бокалами она радостно направилась в гостиную, но остановилась в коридоре, заметив, как Малфой надевает куртку. Он, видимо, услышал шаги и обернулся, но выражение его лица стёрло её улыбку.

— Мне надо идти, — сказал он жёстким голосом.

—О, — она в замешательстве нахмурилась. — Что…

— Спокойной ночи.

Малфой резко повернулся и вышел, практически хлопнув дверью. Около двух минут Гермиона просто стояла посреди коридора с бокалами в руках, уставившись на закрывшуюся дверь и пытаясь понять, что, чёрт возьми, только что произошло.

Она отставила стаканы на журнальный столик и, заметив на нём «Зимнюю сказку», подняла книгу — из-под обложки тут же выскользнул кусочек пергамента. Её глаза жадно скользили по аккуратным буквам.

Красивое имя для красивой волшебницы,

но ты была права…

Ты заслуживаешь более красивой истории.

Д. М.

Она опустилась на диван, перечитывая записку снова и снова, с каждым разом чувствуя себя всё более растерянной.

***

Драко стучал каблуками по тротуару. Он засунул руки в карманы и шёл, опустив голову, пока не почувствовал, что больше не хочет проклясть любого, кто попадается на пути.

Какой же он дурак.

Живот скрутило, и он сжал кулаки, вспоминая содержание записки.

Удачи с Т. Н. Надеюсь, он того стоит.

И под этим я подразумеваю — ГОРЯЧИЙ.

Д. У.

Грейнджер даже не пыталась её скрыть. Она лежала на тумбочке прямо в коридоре. Он повесил куртку, потянулся в карман за её книгой, и вот оно.

Она встречалась с кем-то. Т. Н. Инициалы ни о чём не говорили, но и с чего бы? Он был посвящен лишь в крайне небольшую часть жизни Грейнджер. Это может быть кто угодно.

Вероятно, это какой-то министерский зануда, который пригласил её на ужин как нормальный человек. Точно не эмоционально нестабильный бывший Пожиратель Смерти, который просто раз в неделю трахал её пальцем в тёмных уголках. Боже, его тошнит.

О чём он думал? Конечно, она хотела бы кого-то, кто мог бы вывести её в свет. Кого-то, с кем она могла бы гордиться быть замеченной. Кого-то, о ком она могла рассказать своим друзьям, чтобы те в свою очередь могли посылать ей отвратительные ободряющие записки перед её идеальными свиданиями.

Ну, он надеялся, что этот Т. Н. действительно того стоил. И был горячим.

Но всё это ложь. На что он действительно надеялся, так это на то, что Т. Н. сдохнет от внезапной отвратительной болезни. В муках.

Впрочем, это тоже ложь. Парень не виноват. Кто не захочет Грейнджер? Интересно, знает ли Т. Н., что она спит и с ним тоже. Быть может, они с этим несчастным ублюдком на самом деле в одной лодке.

Ну нахер. Пусть Т. Н. ищет себе свою лодку. А потом упадёт за борт. И утонет.

Малфой провёл рукой по волосам. Ему некого винить, кроме себя самого. Он никогда даже не намекал Грейнджер, что хочет, чтобы они встречались только друг с другом. Или в принципе встречались. Он упустил свой шанс.

Она имела полное право.

Его желудок сводило от гнева. Нет, она должна была рассказать. Они действительно не говорили об этом, но ведь… Малфой зажмурился при мысли, что кто-то другой читает с ней, спит рядом с ней, видит её по утрам. Внезапно кто-то врезался в него, и он зарычал, открыв глаза.

Блондинка на невероятно высоких каблуках, пьяно раскачиваясь, удалялась от него, и Драко огляделся по сторонам. Он понятия не имел, как давно шёл, и абсолютно не узнавал местность. Улица, заполненная пабами, и пятничные тусовщики вокруг. Он сузил глаза, всматриваясь в них.

Может, ему тоже стоит кого-нибудь трахнуть.

Привлечь внимание женщин не составляло никакой проблемы — одно из открытий, обнаруженных во время многочисленных экскурсий в мир маглов в рамках подготовки к поступлению в университет. Первый раз, когда какая-то девушка увидела Тёмную Метку, получился случайно, но её потемневшие глаза заставили его засучить рукава. Мысль о том, как Люциус Малфой увидит этот голодный взгляд, с которым она её рассматривала, была настолько извращённо привлекательной, что Драко с тех пор проворачивал это каждый раз, гуляя по пабам. И пусть он никогда не использовал это преимущество для чего-либо кроме беседы, сама опция была приятной.

Он взглядом сканировал заведения. Даже если он и подцепит кого-то, Грейнджер всё равно не узнает об этом. Если только он не оставит ей что-то так же, как она оставила записку…

Может, ему трахнуть Джанель. Это действительно выведет её из себя.

Он скривился от отвращения при этой идиотской мысли. Что, блядь, с тобой не так?

Драко нырнул в ближайший переулок, трансгрессировал в свою гостиную и опустился на диван, уронив голову на руки. Он был абсолютно уверен, что никогда не сможет так поступить, но даже сама идея использовать Джанель причиняла почти физическую боль. Она была хорошим другом и приняла его в компанию так же легко, как Томас и Шеннон.

Холодные капли пота прокатились по спине, стоило его мыслям вернуться к Грейнджер. И оставалось вопросом, не случилось ли так, что он собственноручно отправил её сегодня на поиски утешения в объятиях этого Т. Н.

***

Яркий солнечный свет проникал сквозь окно. Гермиона мечтала просто свернуться калачиком, как кошка, и проспать весь остаток дня. Кафе всегда действовало успокаивающе, и она сожалела, что последние несколько недель избегала этого места. Она прижалась к стеклу и сильнее натянула рукава свитера, наслаждаясь уютным теплом.

— Угощайся, — Шеннон появилась у столикас полным подносом еды.

— Выглядит потрясающе, как и всегда, — искренне заметила Гермиона.

— Спасибо, детка, — улыбнулась Шеннон и, сняв фартук, села рядом. — А это маленькая закуска на потом.

Она подтолкнула через стол огромное печенье в бумажной упаковке.

Гермиона поблагодарила её и спрятала его в сумку, принимаясь заправлять салат.

— К слову о закусках, — через мгновение добавила Шеннон, и Гермиона закатила глаза, поражаясь такому отрежессированному переходу, — что у вас с Драко?

Гермиона вздохнула через нос и сделала большой глоток чая.

— Если бы я знала.

— О, чудесно, стадию отрицания мы прошли.

Гермиона натянуто улыбнулась. Не то чтобы она избегала своих друзей с тех пор, как переспала с Малфоем, но всё же к их обществу не стремилась. Она надеялась, что к моменту, когда они поднимут эту тему, она уже чётко будет понимать, что происходит, но, очевидно, сейчас она от ответов ещё дальше, чем казалось изначально. Понятно, что это были и его друзья тоже, и вряд ли стоит что-то обсуждать без его согласия, но этот его резкий уход и оглушительное молчание в течение нескольких дней не оставили ей особого выбора.

— Вы переспали? — прямо спросила Шеннон.

Гермиона слегка кивнула.

— И что мы по этому поводу чувствуем?

Гермиона безразлично ковырялась вилкой в тарелке.

— Мы чувствуем себя хорошо. По большей части.

Шеннон склонила голову.

— Он был замечательным, — проговорила Гермиона. — Он подарил мне… ощущение заботы.

Шеннон мягко улыбнулась и кивнула.

— Меньшего я не ожидала. Но?

— Но, вероятно, я ещё не до конца разобралась в собственных мотивах. Это попытка доказать той прошлой себе, что я могу заставить его хотеть меня, или попытка насолить тому прошлому ему, заставляя его опуститься до желания хотеть меня?

Теперь Шеннон хмурилась.

— Понимаю тебя.

Гермиона грустно кивнула.

— Знаю, что понимаешь.

— Итак, на чём вы остановились? Твоё поведение сейчас немного противоречит тому сексуальному напряжению, что вы демонстрировали в пятницу.

Гермиона подняла голову, взглянув на ухмылку Шеннон.

— Это было настолько очевидно?

Шеннон громко рассмеялась, и Гермиона почувствовала, как щёки покрываются румянцем.

— Дорогая, Джанель застала тебя в расстёгнутой до пупка блузке.

— Это… это была случайность, — запнулась Гермиона.

Шеннон изобразила наигранное понимание и кивнула.

— Мм, да. Знаешь, то же самое произошло со мной на прошлой неделе, — она встрепенулась и покачала головой. — Это было ужасно.

— Ха-ха, — саркастически ответила Гермиона. — Возвращаясь к твоему вопросу, я понятия не имею, на чём мы остановились. В пятницу мы ушли вместе, ко мне, и всё было замечательно. А потом он просто ушёл.

— Ушёл? — повторила Шеннон, сдвинув брови.

— Да, я вернулась с кухни, и он заявил, что должен уйти, и просто вышел.

Шеннон выглядела озадаченной.

— И если бы что-то случилось, — продолжила Гермиона, — он бы уже связался со мной, чтобы объяснить, но… ничего.

— Это… странно.

— Знаю, — вздохнула Гермиона. — Он как будто разозлился, но я понятия не имею на что.

Единственное объяснение, которое она смогла придумать, заключалось в том, что на самом деле её нежелание отправиться в поместье расстроило его гораздо сильнее, чем он показал. Но это казалось таким надуманным. Он воочию видел, как она реагировала на воспоминания о той ночи. Что-то не клеилось.

— Что будешь делать? — спросила Шеннон.

— Не знаю, — серьёзно сказала Гермиона. — Вероятно, увидимся с ним в пятницу. Понаблюдаю?

— Хм, — Шеннон сжала губы в тонкую линию, и Гермиона бросила на неё настороженный взгляд.

— Понимаю, это не самый действенный способ, — Гермиона подняла руки в капитуляции, — но идея обратиться к нему напрямую, чтобы выяснить, что произошло… крайне непривлекательна.

Рот Шеннон скривился, и Гермиона решила уточнить:

— Почти так же непривлекательно, как если ты сделаешь это вместо меня.

— Я? — удивлённо переспросила Шеннон. — Я и не думала вмешиваться.

При виде поднятой брови Гермионы она рассмеялась.

— Ну хорошо, думала, но не сейчас. Я выполнила свою задачу, подтолкнув вас друг к другу. Остальное за вами.

Гермиона выдохнула и откинулась на спинку стула.

Шеннон поставила локоть на стол и пожала плечами.

— Значит, ждём пятницы.

— Видимо, да.

***

Драко лишь ненадолго задумался о том, чтобы пропустить пятничные посиделки. Он всё ещё выбирал между двумя направлениями действий, но оба они требовали встречи с Грейнджер.

С одной стороны, его привлекала мысль прийти и продемонстрировать Грейнджер, что всё кончено. План А: он игнорирует её. Он и так успешно делал это уже несколько дней. Хотя был шанс, что она даже не заметила, так как они всё равно обычно не разговаривали в течение недели. Что касается стратегий мести, то игнорирование на расстоянии крайне нерезультативно с точки зрения удовлетворённости. Игнорировать её вблизи было бы намного лучше.

Ещё больше удовлетворения мог бы принести план Б: продолжать трахать её в попытке саботировать любые перспективы на отношения с Т. Н. Он полностью осознавал, что использование секса с Грейнджер как способа наказать безымянного, безликого парня, которого он даже никогда не встречал, вероятно, не имело никакого отношения к самому парню и касалось только непосредственно очередных попыток трахнуть Грейнджер. Но насколько бы приятной идея использовать её таким жестоким образом ни являлась, Драко был уверен, что в первую очередь это нанесёт непоправимый вред его собственной психике. Опять притворяться, что она ему не нравится, в то же время трахая её, потребует эмоциональной отстранённости смертельных масштабов. И он на это не способен. Больше не способен.

Как ни странно, единственным вариантом, который так и не пришёл в голову Драко, было рассказать Грейнджер, что он видел записку, и объяснить, что он готов продолжить их отношения, но только если они не будут встречаться ни с кем другим.

Он решил, что решение придёт, когда они встретятся.

***

Малфой игнорировал её. И это было более чем очевидно. Собираясь на посиделки, Гермиона не знала, чего ожидать, но точно не этого. Вместо глупого неловкого приветствия, которым они обменялись на прошлой неделе, сегодня вечером он вошёл в комнату и поздоровался с каждым присутствующим, кроме неё.

Компания собралась небольшая, и в конечном итоге все разместились вокруг кухонного стола. Малфой активно включился в обмен историями о неудачных и отвратительных подростковых поцелуях. Он говорил, он смеялся, он пил, он смотрел куда угодно, только не на неё. Когда Гермиона говорила, Малфой либо изучал поверхность стола, либо стену за её головой.

Единственная видимая реакция проявилась, когда Джанель попросила Гермиону рассказать свою историю.

— Как звали того парня, который обесчестил тебя под омелой?

Малфой опустил взгляд на стол, но Гермиона успела заметить, как дёрнулась его челюсть.

— Кормак Маклагген, — ответила она.

За столом раздались стоны неодобрения, и Гермиона слегка улыбнулась.

— Каким он был, Драко? — спросила Джанель. Гермиона открыла было рот, чтобы ответить, но Джанель опередила её: — Нет-нет, ты предвзята.

Все посмотрели на Малфоя, и, казалось, он стиснул зубы, прежде чем сказать:

— Полным мудаком.

И снова стоны неодобрения, теперь в сопровождении ударов по столу.

— В таком случае, как же он попал на свидание с тобой, Гермиона? — спросил Томас.

Она уронила голову на руку, прикрыв глаза.

— Хорошо, я не горжусь этим, но я использовала его, чтобы заставить кое-кого ревновать.

На этот раз в стонах смешались одобрение и неодобрение, сопровождаемое саркастическими аплодисментами.

— Да, я знаю, — продолжила Гермиона, отмахиваясь от них. — Как по-взрослому.

Малфой неловко поёрзал на стуле. Он сжал стакан, и костяшки его пальцев побелели.

— Полагаю, ты усвоила свой урок горьким опытом? — игриво подметила Джанель.

— Вполне, — Гермиона отсалютовала ей бокалом.

— Кто бы говорил! — вмешалась Шеннон, ткнув Джанель в бок. — Ты забыла Хью Кэмпбелла?

Гермиона наблюдала за Малфоем из-под ресниц, пока Джанель рассказывала свою историю — она всё равно её уже слышала. Малфой смотрел на Джанель с неподвижной улыбкой.

Гермиона мысленно перенеслась в ту ночь, когда он ушёл, как будто его присутствие могло дать ей хоть какую-то подсказку, которую она не смогла обнаружить, пока была одна.

Но ничего. Всё было хорошо, а потом он разозлился. Она так сильно хотела просто спросить его, что произошло, но не могла этого сделать. Каждый раз она приходила к одному и тому же выводу: у него была причина уйти, причина не пытаться связаться с ней и игнорировать её весь вечер. Они не пара, и он ей ничего не должен.

Но что, если он решил покончить с этим так, если это теперь навсегда… Гермиона сомневалась, что согласна это принимать.

— И тут начинается обратный отсчёт. — Голос Джанель просочился сквозь мысли, и Гермиона замерла. Она забыла эту часть истории.

— Итак, осталось десять секунд, и мы как бы прижатые к этой стене. И тут я понимаю, что у меня в руке стакан. А стоит отметить, я весьма чётко представляла, как именно случится этот поцелуй, и для него мне были необходимы обе руки.

Сердце Гермионы билось всё сильнее с каждым словом. Малфой пристально следил за Джанель, от улыбки не осталось и следа.

— Так вот, я на секунду отворачиваюсь, чтобы выбросить лишнее из рук, поворачиваюсь назад — часы уже бьют полночь — и тут у него закатываются глаза, он плавно скользит вбок по стене и падает в кусты. Без сознания.

За столом раздался громкий смех, и Джанель изобразила крошечный поклон под всеобщие аплодисменты.

— Я до сих пор уверена, что это была судьба, — мудро отметила Шеннон. — В смысле Хью Кэмпбелл? Для новогоднего поцелуя? Ты бы действительно хотела провести весь следующий год с ним?

Малфой подавился напитком, а Гермиона застыла в ужасе.

— Чтобы ты знала, Хью Кэмпбелл был блюдом сезона в том году! — парировала Джанель, вздёрнув нос.

Малфой медленно повернул голову и зафиксировал взгляд на лице Гермионы. Она почувствовала, как отчаянно бледнеет.

— О чём я и говорю, — продолжила Шеннон. — Сезон. Он был бы хорош в лучшем случае пару месяцев, но целый год? Ни за что.

Гермиона была уверена, что Малфой не узнает о последствиях её поцелуя в ту ночь. Она гадала, какое объяснение он придумал, но его реакция подтверждала, что истинного значения традиции до этого самого момента он не знал.

И это стало последней каплей.

Гермиона почувствовала, как слёзы обжигают глаза, теперь он смотрел на неё так, будто видит впервые. Прятаться нет смысла. У неё не было никаких причин целовать его в канун Нового года, за исключением лишь одной — она думала, что это может быть её единственным шансом, и мысль о том, что она его упустит, была гораздо болезненней, чем любые возможные последствия.

Она думала, что потеряла последние капли своего достоинства, попросив его притвориться, что она ему нравится, но оказалось, кое-что ещё оставалось. И теперь было уничтожено этим последним откровением.

Гермиона поднялась на ноги.

— Прошу прощения, я вспомнила, что забыла отправить рабочие документы, — сказала она в спешке. — Это очень важно, и мне надо убедиться, что их получат вовремя.

Она запнулась и ударилась плечом о дверь, но успела выбежать на улицу до того, как первые слёзы покатились по щекам. Гермиона сердито смахнула их, завернув за угол.

Внезапно её схватили за локоть.

— Что ты делаешь? — требовательно спросил Малфой, сжимая ладонь крепче.

Гермиона вырвала руку и продолжила идти.

— Я бесцеремонно ухожу, Малфой, — плюнула она через плечо. — Тебе это должно быть знакомо.

Он ускорил шаг и обогнул её, преградив путь.

— Нет, что ты делаешь, Грейнджер? Зачем ты это делаешь? — он махнул рукой между ними.

— Я… я не знаю, о чём ты, — солгала она. Он был зол. Его глаза блестели в свете уличного фонаря, а челюсть была сжата.

— Всё ты знаешь! — сказал он, потянувшись к ней. — Что это? Между нами.

— Я не знаю! — отстранилась Гермиона. — Я не знаю, что происходит. Ты просто ушёл… — Она дрогнула, когда его глаза опасно сузились.

— Следовало рассказать, что ты встречаешься с кем-то ещё, — в его голосе чистый яд.

Гермиона в шоке открыла рот. Из всех возможных вариантов это определённо было последним в списке.

— С кем-то ещё?

— Да.

— Но это не так.

Она и не думала, что он может выглядеть ещё более яростным.

— Вау, Грейнджер. Я всё же думал, что тебе хватит порядочности, чтобы не врать мне прямо в лицо. Это низко.

Настала её очередь разозлиться.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь! Я даже не целовалась ни с кем с тех пор, как мы встретились снова!

— Тогда кто такой Т. Н.?

— Не знаю! Но я ни с кем не встречаюсь!

Он смерил её недоверчивым взглядом.

— Я видел твою записку.

— Какую записку? Я не…

В голове моментально загорелась лампочка, и проблеск узнавания, который она почувствовала при буквах Т. Н., внезапно вспыхнул в полноценном понимании.

Малфой смотрел, как в её глазах появляется осознание, и его лицо исказилось в кривой насмешке, как будто он поймал её на лжи. Это злило ещё сильнее.

— Так вот почему ты ушёл.

— Не люблю делиться, Грейнджер. Особенно когда не знаю об этом.

— Ты ни с кем не делился, тупой ты идиот! — закричала она. — Эта записка была о тебе!

На последнем слове она толкнула его в грудь, и он оказался застигнутым врасплох настолько, что пошатнулся и отступил на несколько шагов.

— Обо мне?! — скептически переспросил он. — Да даже у Уизлетты хватит умственных способностей написать две буквы правильно.

— Это не инициалы, придурок ты недоделанный! Гарри и Джинни поняли, что я встречаюсь с кем-то, но я не рассказала им, с кем именно. И они начали называть тебя Таинственным Незнакомцем, Т. Н.

Он открыл рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его. Она заметила тот самый момент, когда Малфой понял, что её объяснение имеет больше смысла, чем любой ужасный сценарий, который он придумал в своём воспалённом воображении.

Гермиона предполагала, что он будет смущён своим поведением. Или ему даже станет стыдно за эти безосновательные обвинения. Или на крайний случай он продолжит злиться, скрывая истинные чувства.

Но была только одна эмоция, расцветающая в его глазах и озаряющая лицо: чистое и безоговорочное облегчение.

— Эта записка была обо мне? — теперь уже спокойно спросил он.

— Да, — тихо ответила Гермиона, её гнев погас так же быстро, как и вспыхнул.

— Ты ни с кем больше не встречаешься?

— Нет, не встречаюсь.

Её голос охрип от наплыва эмоций. Он был так расстроен мыслью о ней с кем-то другим. Может ли это означать?.. Кровь стучала в ушах. Конечно, это должно означать…

Малфой сделал шаг вперёд, и она увидела, как его кадык сместился, когда он сглотнул.

— Почему ты поцеловала меня в Новый год?

Вопрос прозвучал абсолютно неожиданно, и она чуть не задохнулась. Он сделал ещё один шаг, а затем ещё, пока не остановился, смотря на неё сверху вниз.

Гермиона пыталась подобрать слова, но в конце концов просто пожала плечами.

— Я не думала, что у меня когда-нибудь ещё появится такой шанс, и я просто… хотела.

Несколько минут он молча смотрел на неё, а затем протянул руку, нежно обхватил её лицо и осторожно провёл большими пальцами по щекам.

— Ты мне нравишься, Грейнджер.

Она почувствовала, как дрожит её подбородок, и первая слезинка скользнула вниз по его руке. Это звучало так искренне, но она должна была убедиться…

— Пожалуйста, не притворяйся больше.

Он мягко улыбнулся и медленно покачал головой.

— Я никогда и не притворялся.

Она закрыла глаза, и слёзы хлынули по его пальцам, когда он мягко прижался к её губам.

========== 16. Первое свидание ==========

Драко никогда не чувствовал такого облегчения. Он вёл себя как идиот и готов был извиниться за это в любую минуту, но сейчас ему просто нужно было немного времени, чтобы выдохнуть.

Выдохнуть от облегчения, что Грейнджер не встречается с кем-то другим. Что ему больше не нужно притворяться и он не притворяется. Что она поцеловала его той ночью, много месяцев назад, не из чувства страха перед космическим возмездием, а просто потому, что хотела поцеловать его. Мерлин, как Драко был рад, что она это сделала.

Он отвёл ладони от её лица, обхватил Грейнджер за талию и, почувствовав, как её руки легли ему на плечи, притянул к себе, трансгрессируя.

После приземления они ещё несколько секунд не отрывались друг от друга. Когда Грейнджер наконец прервала поцелуй, то слегка улыбнулась, оглядевшись по сторонам. Драко щёлкнул пальцами, и в гостиной вспыхнул свет.

Смятение омрачило её лицо, и он почувствовал подступающую панику.

Идиот, она же сказала, что ещё не готова.

— Где мы?

— Прости, — тут же сказал Драко, отчаянно молясь, что он не оттолкнул её снова. — Я не подумал. Я помню, ты сказала, что не готова. Мы можем пойти куда-нибудь ещё, если хочешь.

Она просто смотрела на него некоторое время, а затем повторила:

— Где мы?

Он моргнул.

— Это моя квартира. Я здесь живу.

Грейнджер снова огляделась, и смятение исчезло. Драко следил за тем, как она рассматривает просторную квартиру, задерживаясь на окнах от пола до потолка.

— Красиво.

Он почувствовал, как сердцебиение замедлилось. Похоже, Грейнджер больше не паниковала.

— Если тебе некомфортно, мы не обязаны оставаться здесь. То есть если ты не готова.

Она повернулась и взяла его за руки.

— Драко, на прошлой неделе ты спросил меня, не хочу ли я пойти «к тебе», и я так отреагировала, потому что подумала, что ты про…

Грейнджер замолчала, и Драко почувствовал, как выпучились от шока его глаза, когда он понял, о чём речь.

— Поместье? Мерлин, Грейнджер, даже я не хожу туда.

Она слегка пожала плечами.

— Ты никогда не рассказывал о квартире.

Он посмотрел вниз на их сцепленные руки и покачал головой, представив, как заявляется в поместье Малфоев с Грейнджер в придачу.

— Мне очень приятно узнать, где ты живёшь, — разбавила она молчание.

Он поднял на неё глаза и улыбнулся. Драко вдруг понял, что ему очень нравится, как выглядит Гермиона Грейнджер в его гостиной.

— Ты мне нравишься, — выпалил он.

Она покраснела и на секунду опустила глаза.

— Я знаю. Ты сказал.

— То есть ты мне очень нравишься, — продолжил он.

Грейнджер засмеялась и снова обняла его за шею.

— Ты мне тоже очень нравишься, Драко.

— И мне очень нравится, когда ты называешь меня Драко.

— Хорошо. — Она нежно поцеловала его. — Потому что мне очень нравится называть тебя Драко.

Он поцеловал её в ответ, сильно и быстро прижимаясь губами к её губам — один, два, три раза.

— Я бы хотел, чтобы ты осталась на ночь. Если ты хочешь.

Она кивнула и улыбнулась, наклоняясь за очередным поцелуем.

— Но больше никакого секса.

Драко чуть не рассмеялся вслух, увидев, как её глаза распахнулись, а лицо вытянулось.

— Только сегодня! — быстро уточнил он. — И завтра. Пока я не приглашу тебя на нормальное свидание.

Грейнджер взяла себя в руки, смутившись своей реакцией.

— Никакого секса? — спросила она.

— Верно, — решительно ответил он.

— А как насчёт того, чтобы немного потискаться? — спросила она, приподняв бровь.

Драко сделал вид, что всерьёз раздумывает над этим.

— Полагаю, это приемлемый компромисс.

Они немного потискались в гостиной. И немного на кухне. А ещё они немного потискались у книжных полок, пока Грейнджер выбирала, что почитать перед сном, и у шкафа, когда она переодевалась в одну из футболок Драко.

— Милый Мерлин, почему она такая мягкая?! — воскликнула Грейнджер, скользнув в футболку. — Лучше бы она не была сделана из детёнышей единорогов или чего-то такого.

— Только из тех, кто умер естественной смертью.

Его голос прозвучал слегка натянуто, Драко поправил брюки.

Она посмотрела на него с ухмылкой.

— Жалеешь о своём решении?

— Вовсе нет, — уверенно ответил он. — Разве ты не знаешь, что предвкушение — это лучшая часть удовольствия?

— Хм, — Грейнджер хмыкнула сквозь сжатые губы, схватила Драко за запястья и скользнула его руками под футболку, обхватывая свою задницу. — Знаешь, я слышала об этом. — Она притянула его за плечи, пока он не поднял её. Драко опустил веки, она обвила ногами его талию и прижалась губами к его уху. — Но я жажду проверить это на практике.

И на кровати они тоже немного потискались.

***

Несмотря на свои же поддразнивания, Гермиона, на самом деле, сочла просьбу Драко подождать с сексом до первого свидания довольно милой. Теперь, когда она больше не чувствовала, что их дни сочтены, подождать ещё одну ночь казалось вполне приемлемым.

Утром она проснулась оттого, как он, лёжа сзади, защитным жестом прижимал предплечье к её груди. Гермиона легонько погладила его рукой, переплетая их пальцы, но осознав, что это была левая рука Драко, осторожно отдёрнула ладонь и посмотрела на череп и извивающуюся змею. Гермиона всегда испытывала нездоровое любопытство к Тёмной метке, но никогда не думала, что у неё будет возможность изучить одну из них так близко, а тем более прикоснуться к ней.

Она провела по Метке подушечкой большого пальца, но ничего не почувствовала — ни магии, ни иных ощущений. Если закрыть глаза, покрытая чернилами кожа казалась идентичной голому пространству вокруг. Какая бы магия ни содержалась в Метке, пока её создатель был жив, теперь она исчезла. И Гермиона задумалась, смогла бы она почувствовать что-нибудь до того, как Волан-де-Морт умер. Ей вдруг представилась змея, которая отпрыгивает от прикосновения грязнокровки — и кусает её за палец. И не стоит недооценивать Волан-де-Морта, подобное вполне в его стиле.

Она была на сто процентов уверена, что Драко не прикасался к ней после того, как получил Метку, и до самой Битвы за Хогвартс. Однако Гермиона была не единственной маглорождённой в Хогвартсе. Она знала, что некоторых студентов заставляли пытать своих однокурсников во время войны. Мог ли Малфой пытать маглорождённых? Она хотела спросить его. Она хотела спросить также о том, как он получил Метку, о ритуале. Не совсем уместная тема для первого свидания, с презрением подумала Гермиона.

Но в их отношениях никогда и не было ничего уместного. Тем не менее для таких разговоров ещё будет время. Во всяком случае, Гермиона на это надеялась.

— Ты всегда по утрам так громко думаешь?

Она улыбнулась и крепче обвила руку Драко, прижимаясь к нему спиной.

— А как ещё я себя услышу на фоне твоего храпа?

Он усмехнулся ей в затылок, и Гермиона вздрогнула.

— Я не храплю. Я бы это знал.

Она поёрзала, когда Драко поцеловал её в шею и прильнул к уху:

— Как тебе спалось?

— Очень хорошо, спасибо, — ответила Гермиона. — Тебе?

Он чуть развернул её лицо к себе и нежно провёл большим пальцем по её подбородку.

— Лучше, чем за последние годы.

Гермиона сглотнула внезапный ком в горле. Так потрясающе услышать искренность в его голосе после того, как она убедила себя, что он лишь притворялся. Она кивнула.

— Я должна идти, — сказала она, когда снова обрела дар речи.

— Уже?

Гермиона повернулась к нему и улыбнулась.

— Сегодня вечером у меня очень важное свидание. Мне нужно подготовиться.

— Но до вечера ещё далеко.

— Разве ты не знаешь, что разлука разжигает сильную страсть? — спросила она с ухмылкой.

С драматичным вздохом Драко откинулся на спину.

— Ну, я не представляю, куда уж сильнее, но, полагаю, будет справедливо, если мы проверим и твою теорию.

Гермиона покачала головой, удивлённая его словами. Она, конечно, знала, что падка на лесть, но он звучал так искренне.

— Значит, сегодня вечером? — Гермиона положила подбородок ему на грудь.

Он притянул её к себе для быстрого поцелуя.

— Я зайду за тобой в семь.

***

Когда Гермиона приземлилась в своей гостиной, зазвонил телефон.

— Алло? — ответила она, слегка запыхавшись.

— Знаешь, — надменно начала Шеннон, — это весьма грубо — сбегать посреди вечера, а потом даже не позвонить подружкам и не рассказать им, что случилось после того, как твой парень погнался за тобой по улице, как будто мы в чёртовом любовном романе…

— Некоторые из нас, знаешь ли, только твоей личной жизнью и живут! — подключилась Джанель с другой линии.

Гермиона ухмыльнулась в трубку.

— Ну, я не могла позвонить раньше, ведь я только вернулась домой.

— Как интригует! — воскликнула Джанель.

— Ну, каков вердикт? — спросила Шеннон.

Гермиона выдержала драматическую паузу.

— Я ему нравлюсь.

Девушки завизжали, и Гермиона не смогла сдержать ухмылку, которая расползлась по лицу. Она почувствовала себя четверокурсницей.

— Он приглашает меня на ужин вечером. Наше первое свидание.

Кто-то из подруг издал мечтательный вздох.

— Ты должна нам завтра позвонить и всё рассказать, — потребовала Джанель.

— Завтра или когда бы ты там ни вернулась, — поправила Шеннон.

— Позвоню, обещаю, — сказала Гермиона.

— Повеселись сегодня! — пожелала Шеннон.

— Ты этого заслуживаешь, — добавила Джанель.

— Спасибо.

Гермиона повесила трубку и отправила Джинни патронус.

«Это не просто секс! Первое свидание с Т. Н. сегодня вечером».

Выдра скрылась из виду, и Гермиона встала перед шкафом. Она совершила ошибку, попытавшись выяснить, насколько шикарным будет ресторан, когда в шутку спросила Драко, не нужно ли ей заглянуть в хранилище за бриллиантами. Он совершенно серьёзно ответил, что какие бы бриллианты ни были у неё дома, они вполне подойдут. Гермиона тут же подумала всё отменить.

Разумеется, она знала, что он богат. Но между смутным научным пониманием, что у него больше золота, чем она могла себе представить, и реальным видением была большая разница.

Не то чтобы Гермионе было в новинку богатство. Родители вели очень успешную медицинскую практику, и её дом был тому подтверждением — один из самых больших в округе, несмотря на то, что жили они там только втроём. Конечно, не такой большой, как тот через дорогу, в котором выросла Шеннон, но всё же.

Совсем недавно Гермиона получила Орден Мерлина первой степени, а к нему прилагалось внушительное вознаграждение и команда личных ассистентов в Гринготтсе. Очевидно, послевоенная магическая экономика процветала, потому что за последний год сумма почти удвоилась. Гермиона не была обеспечена на всю оставшуюся жизнь, но уже в двадцать лет она была к этому близка. И хотя Драко бы не подумал, будто он нужен ей из-за денег, наличие собственных активов немного ослабляло её напряжение.

Гермиона перебрала гардероб в поисках платья, которое подошло бы для домашней бриллиантовой атмосферы. Она примерила как минимум десять вариантов, но в итоге остановила свой выбор на бордовом платье-футляре из плотной парчовой ткани. Насыщенный цвет выгодно подчёркивал тёплые оттенки её глаз.

Что ж, теперь, когда всё было решено, у неё оставалось около восьми часов, чтобы обдумать и пересмотреть все решения, которые она когда-либо принимала в отношении Драко.

***

Гермиона крутилась перед зеркалом в прихожей, в сотый раз поправляя макияж. Малфой постучал так внезапно, что она подпрыгнула: мятная конфета щёлкнула о зубы, и Гермиона чуть не подавилась. Она с трудом проглотила конфету и глубоко вздохнула, прежде чем подойти к двери.

Она опустила пальцы на ручку и замерла, мысленно готовясь увидеть новый костюм. Он не разочаровал. Как всегда, костюм-тройка, но на этот раз зелёного цвета, такого тёмного, что он казался почти чёрным. Накрахмаленную белую рубашку дополнял галстук.

— Привет, — Гермиона слегка запыхалась.

— На этот раз никакого чая? — насмешливо спросил Малфой.

Она застонала, прислонившись к открытой двери.

— Сколько ещё раз ты собираешься мне об этом напоминать?

— Ещё как минимум один раз, — ухмыльнулся он.

Гермиона закатила глаза и отступила назад.

— Заходи, пока я не передумала, придурок.

Она взяла клатч и пальто, пока Малфой закрывал за собой дверь.

— Подойдёт для того места, куда мы идём? — спросила Гермиона, ведя рукой по своему боку.

— Ты выглядишь безупречно, — сказал он, положив руку ей на поясницу и поцеловав в щёку.

Она не думала, что когда-нибудь сможет привыкнуть к его запаху. Он согревал её изнутри, как огневиски.

— Готова? — спросил Малфой, взяв её за руку. Она кивнула, и они трансгрессировали.

Гермиона узнала район, пока они шли от точки трансгрессии. Она бывала здесь в нескольких ресторанах и барах. Она испытала облегчение, когда он привёл её в высококлассное, но не кричаще модное заведение.

Малфой помог ей снять пальто и, сев напротив, заметил, что Гермиона улыбается, глядя на меню.

— Что? — спросил он.

Она почувствовала, как улыбка становится шире.

— Просто подумала о нашем последнем ужине.

Он помрачнел, вспомнив тот ужасный вечер в пабе.

— О боже, да, это было…

— Что-то вроде катастрофы? — подхватила Гермиона.

— Что-то вроде, — согласился он.

— Ну, я обещаю не убегать сегодня, — непринуждённо сказала она.

— Даже если ты это сделаешь, я обещаю пойти за тобой.

Она чуть не покраснела, заставив себя удержать его взгляд. К счастью, Гермиону спас официант, подошедший принять заказ.

Вино было восхитительным, и Гермиона заметила, что разговор тёк легко. Ну, за исключением одного случая, когда она отвлеклась на то, как Малфой безумно красив, и совсем потеряла нить разговора. В основном Гермиона просто была поражена тем, насколько сюрреалистичной казалась вся эта ситуация. Она ни за что бы не поверила, что окажется в романтической обстановке магловского ресторана и разделит с Драко Малфоем одну из лучших трапез в своей жизни.

— Это говорит девушка, которая считает учебник по расширенной теории времени приемлемым выбором для чтения перед сном.

Конечно, его насмешки помогали вернуться в реальность.

Гермиона обвиняюще ткнула пальцем в его руку, державшую бокал с вином.

— Ты сказал, что она интересная!

— Да, интересный справочный материал, Грейнджер, — проворчал Малфой.

— Я… Ну, мне нравится учиться, — фыркнула она.

— Мне тоже, — сказал он, подняв руки в знак капитуляции. — Это же с моих полок, в конце концов. Путешествия во времени всегда меня интересовали.

— Читать такое увлекательно, но я никогда не находила ни одного текста, который бы по-настоящему описывал, насколько же это дезориентирует.

Его брови сошлись.

— Ты путешествовала во времени?

Гермиона кивнула, откусывая маленький кусок десерта.

— Когда?

Она сглотнула, на мгновение задумавшись. Затем пожала плечами. Больше нет причин это скрывать.

— Ну, на третьем курсе почти каждый день.

Малфой разинул рот.

Она откусила ещё, пока он собирался с мыслями.

— Так вот откуда у тебя столько предметов! — воскликнул он.

Гермиона снова кивнула.

— Я всё не мог понять, — продолжил он, слегка покачивая головой. — Я думал, ты, наверное, занимаешься с профессорами по вечерам и выходным, но я никогда не видел, чтобы ты ходила…

Малфой внезапно замолчал, и настала её очередь потрясённо смотреть на него. Он торопливо глотнул вина, его щёки слегка порозовели.

Гермиона уставилась в тарелку, мысли запутались. Неужели он действительно так внимательно следил за ней? На третьем курсе? Если бы она узнала об этом год назад, то подумала бы, что это исключительно в интересах академического соперничества, но сейчас…

Он тоже опустил взгляд, и она попыталась перевести тему:

— У тебя не так много материала для чтения перед сном. Шекспир — так себе жвачка для мозгов.

Малфой, казалось, почувствовал облегчение.

— Пьесы, по крайней мере, предназначены для развлечения, — ухмыльнулся он.

— Кстати, мне понравилась твоя записка… в «Зимней сказке». Спасибо.

Его улыбка смягчилась, и он слегка кивнул.

— Я её, конечно, увидела сразу после того, как ты внезапно ушёл, так что было немного странно.

Малфой вздрогнул, несмотря на её шутливый тон.

— Чёрт, Грейнджер, мне так жаль. Это было… Я немного растерялся.

Она пожала плечами.

— Честно говоря, я, наверное, отреагировала бы точно так же, если бы увидела трусики другой девушки в твоей комнате или что-то такое.

На его лице отразилась вина, и Гермиона почувствовала, как остановилось её сердце.

О боже.

Гермиона вдруг отчётливо осознала тот факт, что сказала, как ни с кем не встречалась, но Малфой таких заверений не давал. Она нервно сглотнула раз, затем ещё. Она была уверена, что он должен был заметить, как её сердце колотится где-то в горле.

— Ты… — начала Гермиона, и ей пришлось снова сглотнуть. — Ты?..

— Нет, — твёрдо сказал он. — Так же, как и ты, я больше ни с кем даже не целовался после Нового года.

Она прерывисто вздохнула.

— Но… я думал об этом, — с болью в голосе продолжил он. — Той ночью, когда ушёл… я был так зол. Я думал об этом.

Гермиона медленно кивнула.

— Я понимаю, — она правда понимала.

— Я бы так не поступил, Грейнджер. Надеюсь, ты сможешь мне поверить.

— Верю, — сказала она, потянувшись через стол, чтобы взять его за руку. — Драко, я не могу обернуть против тебя твои же мысли.

Он слегка фыркнул.

— Ну, наверное, я бы могла, — поправила себя Гермиона. — Но я не буду. Я бы не хотела, чтобы ты оборачивал мои худшие мысли против меня.

Он выглядел так, словно сомневался, что она способна на какие-то ужасные мысли.

Гермиона медленно покачала головой, отпуская его.

— Поверь мне, это не какие-то факты из учебника по травологии. Я…

Она замолчала, толпа образов внезапно вспыхнула в её сознании. Вот она несколько дней подряд не встаёт с постели, не ест и не моется. Часами сидит на полу под холодным душем, выливая все свои слёзы и всё равно чувствуя себя онемевшей. Смотрит, как звонит телефон, но не берёт трубку. Неделями вообще ни с кем не разговаривает. Просыпается от кошмаров в одиночестве и жалеет, что не умерла в Годриковой Впадине, в поместье Малфоев, во время финальной битвы. Кто-то находит её тело несколько месяцев спустя. Стоит в окружении осыпающегося камня, когда палочка рассекает воздух и…

Рука Драко снова сомкнулась на её руке, и он нежно сжал её. Гермиона подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Во мне есть… тьма.

Он озадаченно нахмурился, но кивнул.

Она отдёрнула руку, осознав, что дрожит.

— Так, — Гермиона выдавила из себя смешок, — возможно, это было слишком для первого свидания, но…

Она пожала плечами, и Малфой с кривой улыбкой поправил рукав на левой руке.

— Поверь мне, я справлюсь.

Она склонила голову. Гермиона ему верила, и это её утешало. Она не притворялась, когда говорила, что ей нравится его тьма. Было что-то притягательное в мысли, что он мог справиться с её. С тем, что она никогда не доверяла никому другому. Гермиона снова посмотрела на него, прежде чем провалилась в размышления.

— Не знаю, как ты, — беззаботно сказала она, — но я не отказалась бы выпить ещё.

***

Драко рассмеялся.

— Точно.

Пока Грейнджер была в уборной, он рассчитался. На выходе Драко помог ей надеть пальто, а затем бросил взгляд на её каблуки.

— Есть одно место, которое мне нравится, но нужно пройти немного пешком…

Она проследила за его взглядом и дерзко ухмыльнулась.

— Амортизирующие чары, — пошевелила она бровями. — Пойдём.

Они вышли на улицу, и сердце Драко забилось быстрее от того, как легко Грейнджер вложила свою руку в его. Она переплела их пальцы, а другой рукой обхватила его предплечье.

— Итак, в чём был сакральный смысл? — спросила Грейнджер, пока они шли.

Драко посмотрел на неё.

— Чего?

Она ухмыльнулась.

— Ты ведь не думаешь, что я поверю, будто сам Драко Малфой поведёт меня на первое свидание в какой-то старый ресторан?

Он покачал головой, удивлённый тем, как хорошо Грейнджер его понимала.

— Это мой первый магловский ресторан.

Она приподняла брови, приободряя его, и Драко улыбнулся, вспомнив ту ночь.

— Раньше я просто подолгу бродил по магловскому Лондону, а когда решил поступать в университет, то понял, что мне нужно больше опыта. Я столько времени потратил на то, чтобы набраться смелости и зайти куда-нибудь. Однажды вечером я просто решился, зашёл в это место и подошёл к бару. Как только я сел, девушка рядом повернулась ко мне и что-то сказала. Наверное, это была отсылка на что-то магловское, потому что прозвучало как полный бред. Я даже не смог притвориться, что всё понял, я просто уставился на неё. Потом подошла барменша, и она так резко отвлекла меня, что я запнулся с названием напитка, хоть и выбрал его заранее. Когда принесли выпивку, я так разнервничался с этими магловскими бумажками, что выложил слишком много денег. Они обе подумали, что я пытаюсь заплатить за двоих, и эта девушка очень вежливо сказала, что вообще-то она замужем и не заинтересована во мне. Я был так растерян, что опять просто уставился на неё. Должно быть, она подумала, что я сумасшедший. Я выпил так быстро, как только мог, и убежал.

Грейнджер остановила его за руку, и он уже понял, что она сейчас скажет.

— Это была Шеннон!

Драко рассмеялся, кивнув.

— Я несколько недель общался с Томасом в классе, пока он наконец не убедил меня прийти в паб. Там была Шеннон, и, конечно же, она сразу узнала во мне того недотёпу из ресторана.

— Я помню, когда это было! — следом рассмеялась Грейнджер. — Она тогда подумала, что ты только что вышел из длительной комы или что-то типа того. Почему-то ты не понимал, что происходит. — Она покачала головой. — Я даже не задумывалась, что она встретила волшебника, но теперь всё ясно.

Грейнджер подняла взгляд, и Драко увидел на её лице отражение собственных эмоций.

— Это такое невероятное совпадение, — тихо сказала она.

— Знаю, — ответил он. — Когда она попыталась познакомить нас в канун Нового года, я помню, у меня возникла мысль, как будто последняя деталь встала на своё место. Я встретил Шеннон в тот первый вечер, а затем — Томаса в классе, а они знают тебя уже много лет. Это…

— Сюрреалистично, — закончила она с лёгкой улыбкой.

— Именно.

Грейнджер ухватилась за его пиджак и приподнялась на носочки, чтобы поцеловать. Драко крепко обнял её.

Сюрреализм — вот оно, то единственное слово, которым можно это описать. Как бы он ни был шокирован тем, что Грейнджер поцеловала его в новогоднюю ночь, это не шло ни в какое сравнение тем шоком, который Драко испытывал от того, что спит с ней, встречается с ней и нравится ей.

Она снова взяла его за руку, и они пошли вперёд. Драко абсолютно точно знал, что незаслуживает этого, не заслуживает её. Он всё удивлялся, как Грейнджер сама ещё не поняла этого, и вот Вселенная, очевидно, решила послать ей знак.

— Пожирательский отброс!

Капля слюны упала на тротуар у их ног.

Драко застыл от гнева. Нет, нет, нет. Как это могло произойти здесь? Как это могло случиться в магловском мире, у неё на глазах? Только он повернулся, чтобы посмотреть обидчику вслед, как тот с разбега упал головой в кучу мусора в конце переулка, мимо которого они проходили.

— О боже, кажется, он споткнулся, — негромко сказала Грейнджер.

Весь в кофейной гуще, облепленный овощными очистками, парень резко обернулся.

— Это преступление! — закричал он, обвиняюще указывая пальцем на Грейнджер.

Драко посмотрел вниз и заметил, как её рука лежит в кармане, где спрятана палочка.

— Это правда. Плевать в кого-то — это преступление, — продолжила Грейнджер непринуждённым тоном. — А Орден Мерлина первой степени — это награда, — снисходительно добавила она. — В Отделе магического правопорядка такое не очень-то приветствуется.

— Я в тебя не плевал! — заорал он.

Брови Грейнджер торжествующе поднялись, и парень отполз, поняв, в чём только что сознался.

— Вот что за дети в наше время пошли, Драко, — продолжила она, не сводя глаз с мальчишки на земле. — Никакого уважения к старшим.

Едва ли этот парень сильно младше них, но тон Грейнджер был сурово-покровительственным, а рука её угрожающе сжалась в кармане.

Обидчик, похоже, задумался о своём жизненном выборе и тяжело сглотнул, прежде чем заговорить:

— М-моя ошибка, мисс Грейнджер, — сказал он, поспешно поднимаясь на ноги. — Б-больше такого не повторится.

Он скрылся в переулке, оставив за собой след из картофельных очистков.

Драко уставился на Грейнджер, которая с довольной ухмылкой смотрела за убегающим парнем. Она отпустила палочку и повернулась к нему.

Он думал извиниться. Его узнали с ней на улице, его присутствие рядом подвергло её риску. Он думал, что она смутится или застыдится. Отложит оставшуюся часть свидания и, вероятно, пересмотрит идею встречаться с ним вообще.

Но она его защитила. Она поставила этого маленького гада на место и потребовала от него уважительного отношения. И она сделала это, используя лишь безобидное заклинание и свою репутацию.

Драко мог только смотреть на неё. Он должен был поблагодарить её, как-то отметить, что она только что сделала, но он был совершенно лишён дара речи. Никакие слова не могли передать всей глубины того, что это для него значило.

Поэтому, когда Грейнджер нарушила молчание и сказала: «Ну что, как насчёт выпивки?» — он просто снова взял её за руку и пошёл дальше.

Добравшись до бара, они втиснулись в уютную угловую кабинку. Выпили по бокалу, разговорились. Они разговаривали, пока рука Драко лежала на спинке, а его пальцы скользили по тонкой бретельке платья Грейнджер. Они разговаривали, пока она перекидывала ноги под столом через его колено. Они разговаривали, пока он выводил узоры пальцами руки, лежавшей у неё на коленях.

Драко чувствовал, что мог бы говорить с ней всю ночь, и, когда они трансгрессировали обратно в его квартиру, именно так они и поступили.

Грейнджер устроилась на кухонной столешнице, они по очереди зачерпывали мороженое в качестве второго десерта. Они говорили о Хогвартсе. Они говорили о прошедшем годе. Немного говорили о войне. Многое из этого было приятно вспомнить, кое-что — нет. Но Драко не уклонялся. Он знал, что если когда-то появится настоящая возможность поговорить с Грейнджер, они должны выяснить всё. Это займёт много времени и будет больно, но это должно произойти.

— Я справилась за троих, — сказала Грейнджер, постукивая ложкой. — Было хреново, но я справилась.

Он смотрел на неё.

— Ты завидовал славе Гарри, очевидно. Моему таланту. Семье Рона. Ты всегда оскорблял Уизли за то, что у них нет денег, но у них была большая семья, и они искренне друг о друге заботились. Их отец не мог подарить им гоночные мётлы, но он так их всех любил. Ты, должно быть, завидовал этому.

Драко коротко кивнул. Мерлин, жестокая гриффиндорская честность — это нечто.

— И я вроде как смирилась с этим, — продолжила она. — Мы могли положиться друг на друга. Легче не обращать на такое внимание, когда друзья защищают и поддерживают тебя. Даже если тебе обидно. — Она окинула его взглядом. — Ты всегда попадал в точку, но мы двигались дальше — эй, у нас хотя бы было то, чего не было у тебя.

Он снова кивнул.

— Но знаешь, из-за кого я действительно чертовски злилась? — Она наклонилась вперёд и предложила ему мороженое.

Драко съел его и вздохнул:

— Долгопупс.

Грейнджер кивнула.

— Невилл Долгопупс. Он не был популярен. Он не был силён в магии. У него почти не осталось семьи. Нечему было завидовать. Ты не спустил его ни на ступеньку ниже, он уже был внизу.

Драко кивал, пока она делилась своими мыслями. Это было правдой. Каждое слово.

— Это была обычная…

— Жестокость, — закончил Драко. — Просто ради жестокости. Просто ради удовольствия, что я способен унизить кого-то другого, почувствовать себя на высоте.

Она снова кивнула.

— У него не было друзей, как у нас троих. Мы старались быть рядом с ним, но это не то же самое. Ты мог сломать его. Я правда думаю, что ты был к этому близок.

Драко взял ложку мороженого и задумался.

— Хотел бы я сказать, что не было времени, когда эта мысль меня не радовала, — сказал он через мгновение. — И со временем она действительно перестала. Но когда я был младше… у меня не было ничего, кроме ненависти. Родители привили мне презрение ко всем, кто не был такими, как мы, и когда я понял, что делю классы и спальню с людьми, которые должны были быть ниже меня… это так быстро переросло в ненависть. А когда они начали объективно доказывать, что на самом деле лучше меня, — Драко указал ложкой на Грейнджер и покачал головой. — Забудь об этом.

Она смотрела, как он зачерпывает ещё ложку.

— Так что да, первые годы мне нравилась идея сломать Долгопупса. Кем он был для меня? Никчёмным предателем крови, и он должен был это знать.

Драко задумчиво пососал ложку, прежде чем продолжить.

— Только так и можно ненавидеть столько времени. В конце концов, становится чертовски утомительно постоянно искать во всех худшее. Начинает хотеться просто посмеяться над шуткой близнецов Уизли, или удивиться, когда Поттер делает отличный бросок, или восхититься красивой девушкой, когда она надевает бальное платье. Но всё, что ты умеешь делать, — это ненавидеть, поэтому ты начинаешь ненавидеть себя. Яд и желчь, которые ты раньше любил извергать, становятся отравой для тебя самого. И ты хочешь остановиться, но это уже привычка. Ты думаешь: «Я такой, какой есть», хотя тебе противно. Ты веришь, что «лучше пусть тебя боятся, чем любят», ведь тебя этому учили, а ещё это единственный оставшийся вариант, потому что ты уже позаботился о том, чтобы тебя не любил никто.

Грейнджер внимательно наблюдала за ним. Её глаза блестели, но она не плакала.

— И что потом? — тихо спросила она.

Драко поставил мороженое и, удерживая её взгляд, закатал левый рукав.

— А потом ты встречаешь кого-то, кто учит тебя истинному значению страха, и ты понимаешь, что неважно, как сильно ты себя ненавидишь, ты должен найти способ любить. Потому что, несмотря на всё то, что ты сделал, ты ещё далёк от того монстра, которым должен быть, чтобы выжить без любви.

Грейнджер соскользнула со столешницы и медленно подошла к нему. Она встала между его ног и прижалась к Драко всем телом. Он опустил подбородок ей на макушку и, убедившись, что Грейнджер больше не смотрела на него, позволил слезам медленно скатиться по щекам.

— А потом ты приходишь в новое место и встречаешь людей, которых раньше никогда не обижал, и понимаешь, что, возможно, рядом с ними ты можешь себе нравиться.

— А когда ты рядом с кем-то, кому раньше причинял боль? — спросила она, уткнувшись ему в грудь.

Драко зажмурился и сглотнул.

— Я работаю над этим.

Грейнджер некоторое время стояла так, положив руки ему на талию. Она прижимала его к себе, и он чувствовал странную лёгкость. Какую-то пустоту, но не неприятную. Скорее, как будто он наконец осушил чан с ядом, который бурлил в его груди на протяжении десяти лет.

После нескольких минут молчания Драко осторожно положил руки на бёдра Грейнджер. Он почувствовал, как она затаила дыхание, прежде чем заговорила:

— Ты не сломал Невилла, знаешь. Он герой войны и стажёр профессора травологии. Я думаю, у него всё очень хорошо.

Драко кивнул.

— Это хорошо, — и это было правдой.

— К тому же он теперь чертовски горячий, и это очень ему помогает.

Драко фыркнул от смеха, и ему пришлось отстраниться от Грейнджер, чтобы бесцеремонно высморкаться в носовой платок. Когда он обернулся, у неё в руках снова была коробка с мороженым, а на лице — ухмылка.

— Прямо очень горячий, — сказала она, непристойно облизывая ложку.

Драко закатил глаза.

— Это чудесно, Грейнджер, — сухо ответил он.

— Намного горячее тебя.

Драко усмехнулся и выхватил ложку из её рук, съедая мороженое, которое она только что зачерпнула для себя.

— Не будь такой нелепой, — сказал он и поцеловал её с мороженым на языке.

***

Гермиона подумала, что из-за их непростых разговоров и того факта, что время близилось к трём часам ночи, они, вероятно, просто лягут спать вместо того, чтобы заняться сексом, который формально им уже разрешён.

Однако как только ледяной язык Драко проник в её тёплый рот, воспоминания о прошлой ночи вновь нахлынули на неё. Его откровенность и ресницы, всё ещё мокрые от слёз, только усилили предвкушение.

Гермиона поцеловала его в ответ, коснувшись губами уголков его рта, чтобы почувствовать сладость. Затем она подняла руки, хватая Драко за подбородок.

— Боюсь, у меня ужасные новости, — прошептала она ему в губы.

— Что такое? — прошептал он в ответ, не открывая глаз.

— Не могу больше ни секунды носить это платье.

В поцелуе она почувствовала его улыбку, а на спине — руки, тянущиеся к молнии. Драко потянул язычок вниз и провёл пальцами по её плечам, снимая платье.

Его глаза расширились при виде бандо без бретелек.

— Трахни меня, Грейнджер, — пробормотал он, когда платье упало к ногам.

— Я это и планирую, — сказала она, запрыгивая обратно на столешницу и притягивая Драко к себе.

Он уже давно избавился от пиджака, жилета и галстука. Три верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты, а рукава закатаны. Это, пожалуй, самый сексуальный его вид.

Её пальцы судорожно перебирали оставшиеся пуговицы, руки ныряли под одежду, чтобы нащупать голую кожу. Драко сильнее сжал Гермиону за бёдра, целуя и притягивая её к себе.

Она сбросила рубашку с плеч, ладонями поглаживая его грудь. Нет, так сексуально он не выглядел никогда.

Должно быть, она облизала губы, потому что Драко спросил:

— Все ещё голодна, Грейнджер?

Гермиона оторвала глаза от его груди, и он тут же вложил ей в рот ложку растаявшего мороженого. Она пискнула от внезапного холода: капли мороженого скатились по подбородку, падая на грудь. Тяжело дыша после поцелуев, она посмотрела вниз и увидела, что плотная поддержка бандо придавала груди впечатляющий объём.

Драко медленно слизал упавшую каплю, наклонив голову так, чтобы Гермиона видела, как его язык скользит по груди. То же самое он проделал с подбородком, поймав её руки, когда она попыталась вытереть лицо. Он целовал и облизывал её губы, пока у неё снова не перехватило дыхание.

Когда он отпрянул, она взяла коробку и ложку. Драко открыл рот, но Гермиона наклонила ложку и уронила мороженое прямо ему на грудь. Он засмеялся и попытался отодвинуться, но Гермиона схватила его за пояс. Она прижала другую руку к его плечу, заставив Драко откинуться назад, чтобы поймать капли, которые стекали к брюкам.

Она прочертила полоску языком, уделяя особое внимание впадинам и углублениям мышц. Опустившись к соску, Гермиона подняла взгляд и проследила за реакцией Драко. Она провела по соску плоской стороной языка и почувствовала, как тот сразу же затвердел. Драко подался бёдрами вперёд, его дыхание перехватило, а глаза закрылись. Но лишь на секунду. Он тут же открыл их снова, когда Гермиона сомкнула губы в нежном поцелуе. Пока Драко следил за кончиком языка, обводящим чувствительную кожу, Гермиона чувствовала, как её трусики задевает член. Она слизала остатки мороженого, пройдясь языком по одному из шрамов от Сектумсемпры, и переключилась на второй сосок. Каждый раз, когда Гермиона облизывала его, Драко притягивал её за бедра, прижимаясь ближе.

Она медленно сомкнула зубы, и он, издав приглушённый стон, отстранился. Драко запустил руку ей в волосы и потянул их назад, запрокидывая её голову. Затем он выхватил коробку, отбросив ложку, и вылил остатки Гермионе на грудь. Она задыхалась, чувствуя, как струйки стекают под ткань топа и попадают на живот.

Он провёл ртом вдоль декольте, облизывая, посасывая и покусывая липкую сладкую кожу. Обеими руками Драко приподнял грудь, пока из-под топа не показались соски. Он провёл языком под тканью, и Гермиона застонала, когда кончик языка задел каждый сосок. Он прижал руку к груди, опуская Гермиону на мрамор, и сорвал с неё трусики.

Гермиона выгнула спину, одну руку Драко просунул между её бёдер, а другую — под неё, подтягивая к себе. Она двигала бёдрами вперёд-назад, упираясь в край столешницы.

— Чёрт, ты уже такая мокрая, — пробормотал он ей в плечо. — Понравилось смотреть, как я тебя облизываю?

— Да, — простонала она, и он скользнул в неё пальцами.

Гермиона потянулась вниз, обхватив член через брюки, и Драко со стоном выпрямился. Она ещё раз облизала его сосок, и Драко вскрикнул, наконец согнув два пальца внутри неё.

Она крепко цеплялась за него, пока он двигал пальцами в идеальном ритме. Большим пальцем другой руки Драко провёл по клитору, и Гермиона прижалась лбом к его плечу, подходя к краю. Она чуть не задохнулась от напряжения, открыв рот в беззвучном крике.

— О чёрт, я сейчас кончу, — сказала она, зажмурив глаза.

— Вот так, — выдохнул он ей в ухо. — Я знаю, как сильно ты кончишь для меня.

Жар удовольствия раскалил клитор, Гермиона впилась ногтями в его руки, желая, чтобы он продолжил.

— Вот так… Боже, не останавливайся.

Драко коснулся губами её шеи, и Гермиона почувствовала нарастающее напряжение, за которым последовало долгожданное освобождение. Она вскрикнула и, тяжело дыша, прижалась к нему всем телом. Он замедлился, когда она расслабилась, ослабила хватку на его руках и откинулась на столешницу.

Драко провёл руками по её бёдрам и телу, нежно сжимая грудь. Он наклонился поцеловать её, и Гермиона зашипела ему в рот, когда его живот надавил на чувствительный клитор.

— Перебор? — спросил он, отстранившись.

— Чуть-чуть. — Она прикрыла клитор ладонью, словно защищая его.

— Хм, — хмыкнул Драко, подхватив Гермиону под колени и вытянув обе её ноги вверх к своим плечам. — Тогда, наверное, придётся трахать тебя так.

Она слегка вздохнула, он прошёлся языком по нежной коже лодыжки.

— Можно снять? — спросил он, скользнув пальцами по кружевам, всё ещё прикрывавшим её грудь.

Она кивнула, и Драко сжал края бандо, расстёгивая застёжку. Он провёл кончиками пальцев по соскам и потянулся к брюкам. Пока Драко стягивал ремень, Гермиона заменила его руки своими. Его взгляд задержался на этом движении.

— Мне нравится смотреть, как ты себя трогаешь, — сказал он, оттаскивая её от края столешницы. Её бедра оказались на уровне его груди, и она почувствовала, как головка члена скользнула по промежности. Драко слегка коснулся клитора. — Вот так, когда будешь готова.

Гермиона снова кивнула, и он вошёл в неё. Они оба застонали, когда она подняла ноги, сменив угол. Она продолжала водить руками по своему телу и, наткнувшись на липкий от мороженого участок кожи, поднесла пальцы ко рту. Он застонал, увидев, как Гермиона облизывает пальцы обеих рук. Она провела ими по соскам и закрыла глаза, Драко толкнулся сильнее. От его резких движений по телу разливалось тепло, но меньше обычного. Гермиона чувствовала глубокую дрожь удовольствия, нарастающую во влагалище.

Она потянулась ниже, к месту сплетения их тел, и почувствовала, как по бёдрам стекает влага. Обеими руками она шире раздвинула промежность и застонала, когда Драко увеличил темп. Скольжение — удар, удовольствие нарастает и затягивает её. Гермиона снова смочила пальцы и поднесла их к клитору.

— Боже, да, покажи мне, — сказал Драко.

Скольжение — пальцы на клиторе, внизу разливается гул ощущений, и от бёдер до коленей разрастается приятное покалывание. Она застонала и почувствовала, как уголки рта приподнялись в непроизвольной улыбке. Это было так приятно. Как такое возможно, что ей настолько хорошо?

— Ты чертовски красива.

Гермиона вздохнула, от неожиданной похвалы по телу пронеслась волна удовольствия. Драко, должно быть, почувствовал её реакцию, потому что начал говорить, не переставая:

— Я хочу только смотреть на тебя. Никогда не смогу тобой насытиться. Всю свою жизнь я провёл, глядя на тебя.

Она вскрикнула — плотина прорвалась, её захлестнул экстаз. Голос Драко напрягся, когда Гермиона прижалась к нему, но он продолжил говорить:

— Ты такая чертовски горячая, когда кончаешь. Представлял это тысячу раз. Намного лучше, чем я думал.

Сквозь туманное послевкусие она наблюдала, как его руки двинулись по ягодицам и бёдрам, пальцы проникли внутрь, наслаждаясь ощущениями.

— Никогда не хочу прекращать тебя трахать.

Гермиона положила свои руки поверх его и сильно сжала их на ягодицах.

— Я хочу почувствовать, как ты кончаешь в меня. Кончи для меня, Драко.

Услышав своё имя, он подался вперёд, упёрся руками в столешницу и почти рухнул. Её ноги соскользнули с его плеч, согнутые колени упёрлись в локти. Драко прижался губами к колену и, целуя мягкую кожу, задрожал от оргазма.

Гермиона потянулась вверх, запустив пальцы в его волосы, и он удовлетворённо хмыкнул, закрыв глаза. После нескольких тяжёлых вздохов Драко поднял взгляд.

— Хорошее первое свидание? — усмехнулся он.

Гермиона с ужасом почувствовала, как на глаза навернулись слёзы. Горло сжалось от интенсивности всех тех чувств, что они разделили этой ночью. Боль и наслаждение были слишком сильными — слишком сильными для такого короткого промежутка времени.

Он поглотил её, разрушил, полностью уничтожил. Потенциал зрел годами, кипел в глубинах сознания. Но теперь это реальность. Она была совершенно к такому не готова. Она яростно сморгнула нелепые слёзы, сглотнула, борясь с нарастающими эмоциями, но это было сродни попытке надеть пробку на пожарный шланг.

— Грейнджер…

Она слегка покачала головой, пытаясь показать, что всё в порядке. Она знала, что ей не стоит пытаться заговорить.

Он выскользнул из неё и быстро притянул к себе. Драко сжал её так крепко, что Гермионе показалось, будто только его объятия удерживают её. Его пальцы обхватили её ребра с обеих сторон, и она зарылась лицом в его шею. Успокаивающий запах проник в её разум, но мысли подавить он не мог. Что будет, когда он отпустит?

— Это было просто очень сильно, — её голос прозвучал негромко.

— Я знаю, — ответил он, одной рукой поглаживая её волосы.

Она прижалась к нему. Гермиону настигло эмоциональное и физическое истощение ночи.

— Нам нужно привести себя в порядок, — сказал Драко. Она кивнула.

Он стянул брюки до конца и повёл её в ванную. Пока вода нагревалась, Гермиона прислонялась к двери душа; она слишком устала, чтобы рассматривать обстановку, только вихрь белого мрамора и хромированных светильников.

Драко возник перед ней, и она вздохнула с облегчением, когда он втянул её в горячие брызги. Гермиона закрыла глаза, его руки прошлись по её телу, смывая остатки мороженого. Она подставила голову под струю и позволила тёплой воде успокоить её расшатанные нервы.

Это было хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Это всё, чего она когда-либо хотела, и даже больше, чем могла себе представить. Но ей всё равно казалось, что она стоит на краю зияющей пропасти, — инстинкты кричали, что всё слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Горячая вода струилась на закрытые веки и открытый рот. Она тяжело вдыхала пар. Драко поцеловал её под струями воды. Она вцепилась в его мокрые волосы, его язык скользнул по её. Вода стекала по губам, в рот и по подбородку, смывая слёзы прежде, чем они успевали образоваться. Гермиона вздрогнула, когда рукой он провёл по её бёдрам.

— Ты в безопасности. Ты со мной.

Она кивнула и крепче прижалась к его губам.

========== 17. Слишком близко, слишком быстро ==========

Драко хмурился.

Даже во сне он нёс на себе ношу, которую Гермиона хотела с него снять. Она подняла руку и, осторожно убрав волосы с его лба, попыталась большим пальцем разгладить морщинку между бровей, но та только углубилась от этого прикосновения.

Была ли причина в ней? Была ли она частью этой ноши? Чувствовал ли он то же самое? Эту непреодолимую силу, которая мощной волной затягивает их в коварную сокрушительную пучину.

Её пальцы скользнули по щеке к уголку рта. Боже, он такой красивый. Она хотела поцеловать его, хотела накрыть эти опущенные уголки губ своими собственными и раствориться друг в друге. Заставить его забыть обо всех тревогах и переживаниях.

Но она этого не сделала.

Она встала, оделась и тихо щёлкнула дверью, уходя.

***

Драко проснулся с тревожным предчувствием. Он сразу понял, что Грейнджер рядом нет. Даже несмотря на столь маленький опыт, было очевидно, что она не из тех, кто спит тихо. Это был не очень хороший знак.

Как только его глаза приспособились к утреннему свету, он потёр руками лицо. Прошлая ночь была невероятно напряжённой. Грейнджер выглядела подавленной, а он это чувствовал. Она практически спала на ходу к тому времени, когда он вытащил её из душа, высушил её волосы заклинанием и помог переодеть футболку.

Драко оглянулся и провёл рукой по пустой подушке, с удивлением отметив, что та ещё тёплая. С кухни послышались какие-то звуки, и до комнаты донёсся аромат кофе.

Он откинулся на подушки. Возможно, она просто рано проснулась, но её реакция прошлой ночью сбивала с толку. Может, он сказал слишком много, был слишком прямолинеен.

Он вздохнул. Попытка держать всё в себе не сыграла на руку ни одному из них, и Драко не собирался ей лгать. Если она не может принять его, то об этом стоит узнать сразу. Чем больше времени он проводит рядом с ней, тем сложнее прощаться.

Эта мысль заставила его начать двигаться. С таким же успехом можно просто поговорить с ней, прежде чем делать какие-то выводы. Драко восхитился таким шокирующим взрослым решением и направился в ванную.

Выйдя из комнаты, он увидел, как Грейнджер читает, облокотившись на столешницу с чашкой в руке. На ней были джинсы и топ без рукавов, и Драко гадал, из какой одежды она их трансфигурировала.

Она подняла глаза и, заметив его, мягко улыбнулась. По крайней мере, это было уже что-то.

— Доброе утро, — сказала Гермиона.

— Доброе, — Драко прошёл на кухню и достал кружку.

— Надеюсь, ты не против, — кивнула она на кофе.

— Ничуть.

Он в тишине наполнил кружку, добавил сливки и сахар и, подойдя к столешнице, взглянул на неё.

Грейнджер внимательно посмотрела на него, и в животе что-то сжалось. Драко знал этот взгляд и ненавидел быть тем, на кого он направлен. Она нервничала, была не уверена в себе, колебалась, как будто готовилась что-то сказать, поэтому он, сделав глоток, стал молча ждать.

— Я думаю…

Внутри всё опустилось.

— Я думаю, что мне надо пару дней… немного пространства.

Он, блядь, ненавидел это слово. Драко сглотнул, прежде чем ответить:

— Хорошо.

Он попытался звучать спокойно, ровно, и ему это почти удалось, но она резко вздрогнула.

К его удивлению, Грейнджер отставила кружку и встала перед ним, осторожно обхватив его лицо ладонями.

— Я хочу быть с тобой, — прошептала она.

Его желудок вернулся на место так стремительно, что чуть не подпрыгнул к сердцу.

— Я так долго этого хотела, — продолжила она, — что, боюсь, если останусь сейчас, то никогда не смогу уйти.

Драко изо всех сил сопротивлялся желанию бросить полдюжины запирающих заклинаний на дверь.

— И это плохо? — Он поставил кружку и нежно провёл большим пальцем по её щеке.

Она закрыла глаза, поддавшись навстречу прикосновению, и кивнула.

— Я думаю, что это может быть не очень хорошо.

Драко очертил мягкую кожу чуть ниже её уха, ожидая продолжения, но она молчала.

— Я не такой умный, как ты, Грейнджер, — протянул он. — Тебе придётся объяснить.

Она снова улыбнулась, и Драко почувствовал, как напряжение спадает.

— Несмотря на то, что мы знаем друг друга много лет и мы были… друзьями какое-то время, — сказала Грейнджер, жестикулируя между ними, — это всё для меня ещё в новинку. И мы нырнули сразу так глубоко. В смысле даже в ту первую ночь…

Он кивнул. Каждая их встреча была наполнена ощущениями, что это последний шанс. Всё или ничего. И они каждый раз шли ва-банк.

— Я рада, что между нами такие эмоции. И прошлой ночью мы невероятно сильно сблизились.

Драко воспользовался моментом, чтобы насладиться теплом, которое разлилось в груди при этих словах.

— Но… — подсказал он.

— Но… Я думаю, что это, вероятно, слишком близко и слишком быстро.

Он опустил взгляд. Конечно, она была права. Они официально встречались всего день, а он уже готов был вырезать своё сердце и подарить его ей.

Драко кивнул.

— Согласен.

Она выглядела ошеломлённой, и его внезапно захлестнула паника, что это всё было обычной проверкой.

— Не играй со мной, Грейнджер, — огрызнулся он. — Только скажи, и ты никогда больше не выйдешь в эту дверь.

Она покраснела и посмотрела вниз.

— Нет, извини, это было так по-детски, я… — Она остановилась, когда он слегка приподнял её подбородок. — Я предполагала, что ты будешь возражать.

— Ты хочешь, чтобы я возразил? Моя сдержанность на исходе, поэтому будь крайне осторожна с ответом.

— Нет, — проговорила она. — Я действительно думаю, что это правильно. Я только… хотела убедиться, что ты хочешь м…

Драко прервал Грейнджер резким поцелуем. Он сомкнул руки на её затылке и, проведя большими пальцами по щекам, разомкнул её губы навстречу своим. Она простонала, когда он скользнул языком ей в рот, и утренняя эрекция, которую пришлось проигнорировать ранее, вспыхнула с удвоенной силой.

— Я хочу быть с тобой, — выдохнул он. — Я хочу этого так сильно, что едва могу дышать.

Она вздохнула, целуя его в ответ и запуская руки под его рубашку.

— У тебя будет столько пространства, сколько захочешь, — продолжил он между поцелуями. — Столько дней, сколько тебе надо.

Её ладони опустились на его бёдра, и она сильно сжала их, прижимая Драко к себе.

Он застонал ей в щеку.

— Нет, я забираю свои слова. У тебя есть время до среды.

Грейнджер усмехнулась, и он нежно поцеловал её один, два, три раза, прежде чем отстраниться.

— Увидимся в среду.

***

Гермиона вернулась к своей работе с новыми силами. Теперь, когда она, наконец, поняла, что у них с Драко, ей было намного легче уделить внимание проекту, которым она пренебрегала последние несколько недель. Список ежедневных задач, которые требовала её должность, значительно уменьшился за пару прошедших месяцев, но у Гермионы всё ещё были большие планы на этот отдел, и она не собиралась попусту тратить время и ресурсы предоставляемые Министерством.

Напряжённая работа в течение долгих часов приносила двойное преимущество, доставляя ей чувство профессионального удовлетворения и утомляя её достаточно, чтобы она не слишком переживала из-за одиноких ночей. Гермиона знала, что приняла правильное решение, попросив у Драко пространство. Она могла бы провести остаток выходных с ним но, скорее всего, к утру понедельника это закончилось бы расспросами о том, какие имена он придумал детям.

Гермиона размяла плечи, ожидая лифт. Теперь, когда наконец наступила среда, она могла с уверенностью сказать, что скучала по нему. Это было нормально. Они встречались. Естественно, что она хочет провести с ним время. Она взглянула на часы. Тот факт, что она буквально отсчитывала минуты до того, как он снова окажется в ней, вероятно, был немного перебором, но…

Гермиона почувствовала, как щёки покраснели от внезапных мыслей, но тут лифт звякнул и перед ней появились Гарри, Рон и Тео.

— Привет, Гермиона, — хором произнесли они.

Она застыла на месте. Гарри и Рон бросили озадаченные взгляды на Тео. Он оглянулся на них. Тео знал, что она спит с Драко, в этом Гермиона была уверена. Гарри, очевидно, знал, что она спит с кем-то, и, хотя Рон не знал ничего, он, казалось, был так же удивлён приветствием Тео.

Тео посмотрел на неё, подняв брови, и Гермиона смерила его взглядом, который, как она надеялась, передаст, что, если он хочет сохранить своё мужское достоинство, ему не следует упоминать Драко ни при каких обстоятельствах. Пару секунд он молча изучал её, а затем прикусил губу, пытаясь подавить улыбку. Она чуть не закатила глаза, но тут увидела поднятые брови Гарри, который смотрел то на неё, то на Тео. Её глаза расширились, когда Гермиона поняла, что взгляды, которыми они только что обменялись, вероятно, были достаточно многозначительными, чтобы Гарри предположил, будто Тео и есть тот таинственный незнакомец.

Гермиона открыла рот, чтобы хоть что-то сказать, но двери лифта закрылись.

— О, чёрт возьми, — пробормотала она, снова нажав кнопку вызова. Мерлиново проклятие на эти невыносимые совпадения. Ни минуты спокойствия.

Двери снова открылись, и Гермиона поджала губы, осматривая знакомые лица: Тео излучал самодовольство, Гарри выглядел настороженным, а Рон казался озадаченным. Она прошла вперёд, повернулась к ним спиной и, пробурчав короткое «привет», снова посмотрела на часы.

***

Драко провёл последующие дни, стараясь не слишком злиться из-за упущенного времени, которое он мог бы провести с Грейнджер. Она была права, но, снова и снова просыпаясь в одиночестве, он не мог отделаться от ощущения, что утро потрачено впустую.

Однако весь его негатив мгновенно испарился в среду вечером, когда после звонка в дверь на пороге перед ним появилась абсолютно голая Грейнджер. Она прыгнула в его объятия и трансгрессировала их прямо в спальню.

И теперь, тяжело дыша, она приподняла голову с его груди и широко улыбнулась:

— Привет.

— Я всё ещё предпочитаю «чаю?», — ухмыльнулся он.

— Чёрт побери, Драко, — рассердилась Грейнджер, шлёпнув его по груди. — Это было всего лишь раз!

— Знаю, но это было так смешно.

Она зарычала от безысходности и перекатилась в сторону, начав отчаянно пинаться ногами, сталкивая его с кровати.

— Я думаю об этом как минимум раз в день, — продолжил он, извиваясь, пока её пальцы щекотали его где-то под рёбрами.

— Почти так же часто, как я думаю о том, какое бы проклятие на тебя наслать! — выкрикнула Грейнджер, последним толчком отправив его на пол.

Драко, смеясь, приземлился на ноги и схватил её за лодыжку, утаскивая за собой.

Он наклонился и оставил крошечный поцелуй на кончике её носа.

— Ты очаровательна, когда злишься.

Она тяжело вздохнула, но не смогла подавить улыбку.

— А ты сексуален, когда ведёшь себя как ублюдок.

— Полагаю, именно поэтому мы такая замечательная пара.

Грейнджер замерла, и Драко сразу же пожалел о том, что сказал. Это должно было прозвучать как шутка, но по какой-то причине слово «пара», слетевшее с языка, принесло за собой непомерную тяжесть. Он никогда не воспринимал эту забаву Шеннон всерьёз. Его влюблённость в Грейнджер проявилась задолго до всего этого, но он никогда не думал, что они действительно могут стать настоящей парой. И чем больше времени он проводил с ней…

Драко постарался придумать, что ещё сказать. Он надеялся, что во время этого свидания всё будет немного проще, и абсолютно не хотел, чтобы она решила, будто это какая-то попытка начать разговор об отношениях.

Внезапно вселенная предложила идеальное решение — желудок Грейнджер издал громкое рычание.

— Ой! — смутилась она, прикрывая руками живот в ответ на его вопросительный взгляд. — Извини.

— Теперь я знаю, почему тебя отправили на Гриффиндор, — усмехнулся Драко, и рычание повторилось, на этот раз ещё громче. — Судя по всему, внутри тебя заточён настоящий лев.

— Я не успела поесть после работы!

Грейнджер толкнула его в плечо и встала, направившись к телефону, стоящему на столе.

— Ты голодный?

— Безумно, — ответил он, только сейчас почувствовав, насколько это было правдой. Она улыбнулась в ответ и набрала номер.

Через несколько минут она, накинув халат, исчезла внизу и вернулась с тем, что с гордостью провозгласила лучшим изобретением маглов всех времен: пиццей из доставки.

Как только она сбросила халат и оседлала его, Драко осознал, что съест что угодно, если рядом с ним при этом будет полностью голая Грейнджер. Но пицца была восхитительной.

***

— Итак, мы просто должны поверить, что бестолковый подросток и есть тот Избранный, который спасёт вселенную от сил Тьмы?

Грейнджер отвлеклась от разворачивающейся на экране телевизора драки и повернулась, стрельнув в него раздражающе самодовольным взглядом.

— О, — протянул он, осознав двусмысленность сказанного, и прислонился спиной к изголовью.

— И Гарри не был таким уж бестолковым, — сказала она спустя какое-то время.

— Поистине уверенное заявление, — ухмыльнулся Драко, потянувшись за очередным куском пиццы.

Грейнджер закатила глаза.

— Так, а кто этот парень? — спросил он, разгладив простыню, сморщившуюся под его коленями.

— Кто? Сексуальный платиновый блондин, одетый во всё чёрное? — усмехнулась она. — Конечно же, это её враг.

Драко наблюдал за развивающейся схваткой. Крошечная блондинка уверенно сражалась против своего врага, отбиваясь колкими фразами и сильными ударами.

— Но он влюблен в неё, — подметил Драко через мгновение.

Грейнджер резко взглянула на него через плечо, убрав руки с подбородка и уперевшись на локти.

— Это не так. Если ты не заметил, он пытается её убить, пока мы тут разговариваем.

Драко покачал головой.

— Мм, нет. Он не вкладывает в это душу. Ты слышала, как он говорил о том, что она обжималась с другим парнем… Паркером, кажется? Он ревнует.

— Очень в этом сомневаюсь, — проговорила Грейнджер, оглядываясь на экран. — Она — Истребительница, он — вампир, он никогда не захочет её.

— Он определённо думал об этом, — уверенно сказал Драко.

Грейнджер недоверчиво поджала губы.

— Ну, если сценаристы не сведут их вместе в конце, это будет большой ошибкой. Ты только посмотри на это напряжение, — пожал плечами Драко.

Он заметил, как Грейнджер слегка наклонила голову, опустив уголки губ, и улыбнулся про себя. Ты согласна.

— Я не говорю, что было бы не жарко… — начала она, перекатившись на живот. — Но в нём столько зла. Подразумевается, что он хочет её убить.

— Может, он изменится, — сказал Драко.

— Он настоящее зло.

— Может, он сильно изменится.

Она снова посмотрела на него, и Драко изо всех сил воспротивился желанию отвести взгляд.

— Ну, посмотрим, — пробормотала она.

— О да.{?}[Прим. автора: Они смотрят 3ю серию 4ого сезона «Баффи — Истребительница вампиров». В итоге Баффи с упомянутым «врагом», Спайком, действительно будут вместе, но это произойдёт лишь в следующем сезоне, поэтому тут Драко просто крайне проницателен. ]

***

Гермиона не переставая удивлялась тому, насколько легко они с Драко переключались между непринуждёнными и серьёзными разговорами. Своим остроумием он мог рассмешить её, своими поддразниваниями — свести с ума, но своей искренностью он заставлял её сердце останавливаться.

Они снова занялись сексом, и теперь она лежала у него на груди, обводя лёгкими касаниями очертания Метки, пока он говорил:

— Мне понравилось, как ты защитила меня… той ночью.

Лёгкие болезненно сжались при упоминании той фразы, которую они использовали, боясь высказать то, что действительно чувствовали. Гермиона переместила ладони на его рёбра и слегка толкнула Драко вперёд.

— Конечно! Ты заплатил сполна, ты больше не Пожиратель Смерти.

— Это произошло не в первый раз.

Она кивнула, но не подняла взгляд, предположив, что ему так будет легче говорить.

— Я догадывалась, — сказала Гермиона. — Надеюсь, ты не почувствовал себя… подавленным. Конечно же, я не думаю, что ты не можешь за себя постоять.

Его грудь приподнялась под её щекой, когда он засмеялся.

— Не волнуйся, Грейнджер. Я прекрасно понимаю, что ты в десять раз мужественнее, чем я.

Она улыбнулась и почувствовала, как его рука скользнула по её волосам к спине.

— То, как ты вступилась за меня… для меня это было честью.

Гермиона закрыла глаза, и её сердце сжалось. Она мягко прижалась к нему.

— В любое время.

Драко продолжал поглаживать её спину, пока она размышляла. Гермиона давно хотела это сказать, но никогда не подворачивалось подходящего времени, и, вероятно, сейчас оно наступило.

— Мне понравилось, что ты остановил меня… после моего кошмара.

Его рука на секунду застыла.

— Конечно, — прошептал он.

— Сначала я расстроилась, потому что решила, что ты не хочешь меня, но это было к лучшему. Я рада, что ты это сделал.

Его рука продолжила движение, нежно обводя плечо.

— Я хотел тебя. Я очень сильно хотел тебя утешить, но это было бы неправильно. Ты была… растерянна после того сна.

Её ладонь застыла на этих словах. Растерянна? Она ожидала, что он скажет уязвима.

— Что ты имеешь в виду?

Он слегка сдвинулся.

— Перед тем как ты попыталась поцеловать меня, ты посмотрела на меня так, будто думала, что я спас тебя.

Гермиона подняла голову и взглянула на него.

— Ты спас меня.

Выражение его лица тут же ожесточилось.

— Нет, я этого не сделал. Я ничего не сделал. Я стоял там…

— Нет, Драко, — быстро проговорила она и села, чтобы обхватить его лицо ладонями. — Ты спас меня от кошмара, от того, чем он обычно заканчивался.

Его бровь приподнялась в замешательстве.

— Это было всегда одно и то же, — продолжила Гермиона, мягко прочертив пальцем линию на его шее. — Я кричу, а она режет, и я просыпаюсь, захлёбываясь воображаемой кровью.

Драко нервно сглотнул.

— Каждый раз. В течение многих лет. — Она потянулась и слегка провела пальцами по его волосам. — Но больше нет. Когда ты разбудил меня, ты как будто разорвал этот замкнутый круг. Теперь, когда мне снится та ночь… ты всегда спасаешь меня.

Он покачал головой.

— Но я этого не сделал, — его голос был наполнен болью. — Это неправда.

— Это правда для меня. — Гермиона аккуратно взяла его ладони. — Драко, ты не можешь изменить то, чего не сделал в ту ночь. Ты не можешь изменить прошлое. Но, когда ты вытащил меня из этого кошмара, ты изменил то, что мог, — моё будущее.

Она крепко сжала его руки, стараясь достучаться до него.

— Теперь каждый раз ты спасаешь меня.

Какое-то мгновение его глаза изучали её, но затем он медленно кивнул и потянулся вперёд. Она крепко прижалась к сильной груди.

— Мне так жаль, Гермиона. Мне так жаль, что я не остановил её, что я позволил ей причинить тебе боль.

Её глаза закрылись на звуках собственного имени.

Драко прижался к ней и слегка задрожал,обнимая крепче, будто она может исчезнуть в любую секунду.

— Мне очень жаль. Жаль, что я не спас тебя. Я должен был спасти тебя. Мне очень жаль.

— Я знаю, — тихо сказала она. — Я знаю.

Когда его хватка, наконец, немного ослабла, Гермиона подняла голову, чтобы посмотреть на него.

— Даже если ты сам не готов простить себя, я тебя прощаю, Драко. Беллатриса убила бы тебя за попытку вмешаться, а если не она, то это сделал бы Волан-де-Морт. А ты мне нравишься живым.

Он снова кивнул и втянул её в поцелуй, едва заметно шепнув в мягкие губы:

— Спасибо.

***

На следующее утро Драко проснулся, окутанный ароматами ванили. Он открыл глаза и увидел облако пара, последовавшее за Грейнджер из прилегающей ванной комнаты. Она потирала мокрые волосы полотенцем, и он догадался, что запах, вероятно, принадлежит её шампуню. Драко задумался, не будет ли слишком жутковато купить сразу несколько сотен бутылок на случай, если они когда-нибудь перестанут его изготавливать.

Грейнджер села перед маленьким туалетным столиком и начала сушить локоны. Драко лежал неподвижно, наслаждаясь возможностью подсмотреть за её обычным утром. Она обвивала маленькие пряди вокруг пальцев и проводила по ним палочкой до тех пор, пока они не становились мягкими и пружинистыми. Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы справиться со всей головой, и он удовлетворённо отметил приятное ощущение от шанса быть частью этой привычной процедуры.

Она нанесла на лицо несколько различных зелий, прежде чем приступить к тому, что он назвал бы рабочим макияжем. Обычно, когда Драко видел Грейнджер после работы, он замечал только мягкие тени на её глазах и естественный цвет на губах. Иногда на пятничных посиделках на её лице появлялись более тёмные или яркие оттенки, и это означало, что она успела забежать домой после работы.

Самый замысловатый макияж Грейнджер сделала на день рождения Шеннон. Её глаза были подведены чёрными тенями, а веки мерцали янтарём. С таким эффектом её глаза светились, как у кошки. Драко улыбнулся, вспомнив тёмно-красную помаду, которую он на следующий день стирал с лица, шеи и груди. В тот вечер Грейнджер выглядела невероятно, но, когда она подчеркнула щёки светло-розовыми румянами, он понял, что никогда не видел, чтобы ей что-то не подходило.

Внезапно она встала, уронив на пол полотенце. Драко тайком повернул голову, чтобы проследить за тем, как стройная обнажённая фигура направилась к комоду. Она надела чёрные кружевные трусики и подходящий к ним чёрный бюстгальтер. На мгновение Гермиона скрылась в своём шкафу и вернулась с несколькими чёрными юбками. Первой она примерила обтягивающую юбку-карандаш. Приподнявшись на пальцы, она покрутилась перед высоким зеркалом, оценивая наряд. Драко почувствовал, как его член приподнялся, когда она бессознательно погладила руками изгибы задницы и груди, всё ещё прикрытой только бюстгальтером. Она сменила юбку-карандаш на ту, которая сжимала её талию и свободными складками струилась по бёдрам, и снова встала на носочки, задумчиво крутя головой.

Она избавилась от юбки и принялась застегивать приталенную чёрную блузку. Драко предположил, что та подойдёт к любой из двух юбок. Она закончила с пуговицами и посмотрела вниз на два подобранных варианта.

— Определённо первая.

— Иисус Христос! — ахнула она, поднеся руку к груди. — Драко, я не знала, что ты уже проснулся.

Он приподнялся на локтях и склонил голову, рассматривая её задницу в зеркале. Блузка прикрывала ткань трусиков, но открывала отличный вид на аппетитные изгибы ягодиц.

— О, ещё как проснулся.

Она закатила глаза, но подняла первую юбку.

— Эта?

— Да.

Она улыбнулась, скользнула в неё и, заправив блузку, застегнула молнию.

— Грейнджер? — спросил Драко через мгновение.

— Что? — Она балансировала на одной ноге у шкафа, надевая обувь.

— Сколько у тебя времени?

Она взглянула на руку, которой Драко очертил заметную выпуклость под одеялом.

— Недостаточно.

— Ты уверена?

— Абсолютно, — сказала она, исчезая, чтобы надеть вторую туфлю.

— А если ты останешься в юбке?

Она снова появилась, стрельнув в него взглядом, и попыталась раздвинуть ноги настолько широко, насколько позволяла юбка, результат был неутешительным.

— Понимаю, о чём ты, — разочарованно пробормотал он.

— Не дуйся. — Она остановилась у кровати и быстро чмокнула его, ярко улыбнувшись. — Как насчёт того, чтобы пригласить меня на свидание в субботу, и я надену её для тебя?

Его живот сжался.

— О, эм, в субботу я не смогу.

Уголки её губ слегка опустились.

— О, у тебя планы. Без проблем.

— Дело не в том, что я не хочу, — начал оправдываться Драко, когда она отошла, чтобы закончить сборы.

— Нет, конечно, я и не могу ожидать, что ты будешь со мной каждые выходные, — сказала она, собирая сумку.

Ну, это было просто нелепо. Как будто был какой-то день недели, в который он предпочёл бы какое бы то ни было занятие возможности трахнуть её. Включая необходимость дышать.

— Можешь, — быстро сказал он. — В смысле я готов. Просто… не эти.

— Драко, всё в порядке. Конечно, я понимаю, что ты хочешь провести время с друзьями.

— Нет! — тут же ответил он. — Ну, ладно, вероятно иногда, но это второстепенно. Мне вряд ли даже нравятся эти друзья. У меня просто есть обязательства.

Она подняла взгляд.

— Твои… семейные обязательства?

Он застыл. Она, должно быть, слышала эту фразу от Шеннон.

— Да.

Грейнджер отложила сумку и подошла к краю кровати. Драко наблюдал как она садится рядом с ним.

— Ты навещаешь отца?

— Да, — сказал он, не встречаясь с ей глазами.

— Почему ты просто не сказал мне?

Он вздохнул и откинулся на подушки.

— Потому что я не хотел, чтобы ты думала, что я навещаю его, потому что хочу, — проговорил он в потолок.

— Почему же тогда?

Драко потёр руками глаза. Хватало того, что они лишились утреннего секса, но как они в конечном итоге пришли к обсуждению его заключённого отца?

— Ради матери.

Грейнджер кивнула, как будто ей этого было достаточно, но он зачем-то решил всё же объяснить.

— По-видимому, у него больше шансов получить условно-досрочное, если окажется, что у него сохранились связи с внешним миром. Я очень сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет, но это даёт надежду моей матери.

— Это хорошо, — тихо ответила Грейнджер.

— Оставь своё благородство, Грейнджер, — огрызнулся он. — Это не значит, что я ожидаю, будто тебе есть дело до того, что моя мать проведет остаток своей жизни без мужа — Пожирателя Смерти.

Грейнджер отшатнулась, и он схватил её за запястье, прежде чем она успела встать.

— Чёрт, извини, я не это имел в виду.

— Я понимаю, — сказала она.

— Нет, не понимаешь. — Он смерил её внимательным взглядом. — Возвращение туда выбивает меня из колеи до и после самого визита. И даже зная это, я всё равно огрызаюсь на тебя. Нам не стоит видеться в этот день. Это не очень хорошая идея.

— Драко, я понимаю, но если тебе кто-то нужен… В смысле, ты не обязан справляться с этим в одиночку.

— И не буду. Мои друзья идут со мной.

— Друзья, которые тебе не так уж и нравятся? — она приподняла бровь.

Он ухмыльнулся.

— Именно так. Те придурки.

— Увидимся завтра в пабе? — спросила она через мгновение.

— Да, определённо. — Он взял её руку и мягко поцеловал в запястье.

Она перевела взгляд на часы на прикроватной тумбочке.

— Мне правда пора.

— Хорошего дня.

Она наклонилась вперёд и поцеловала его в лоб.

— Скоро увидимся.

Драко кивнул, и она направилась к выходу, захватив рабочую мантию. Он услышал, звук вспыхивающего пламени и голос Грейнджер, называющий Министерство Магии.

Устроившись поудобнее на подушке, он воспользовался моментом, чтобы оценить тот факт, что Грейнджер оставила его одного в своём доме. Конечно, он бы оставил её одну в своей квартире, но она не была бывшим Пожирателем Смерти.

Осматривая комнату, Драко заметил несколько рядов аккуратно подписанных белых этикеток на полках под телевизором. Он встал и присмотрелся повнимательнее. То, что он сначала посчитал книгами, на самом деле было набором чёрных пластиковых прямоугольников размером с книгу. Он взял первый и осмотрел надпись.

БафИВ С1 Сер1-4.

Конечно, это должно быть «кассеты», которые она использовала, чтобы смотреть своё шоу в любое время. Драко был достаточно знаком с работой телевизора, чтобы знать, что обычно ты не можешь просто «вызвать» то, что хочешь посмотреть. Грейнджер сказала, что серия, которую они видели прошлой ночью, из четвёртого сезона. Он провёл пальцем по этикеткам, и почувствовал внезапное желание восполнить всё, что упустил, гадая, хватит ли у них времени просмотреть все серии, учитывая, что их довольно много.

От этой мысли в груди образовалось ощущение пустоты. Сколько времени у него есть? Когда она скажет, что ей пора серьёзно отнестись к своему будущему и найти партнера, с которым можно его разделить? Они молоды, возможно, это займёт годы.

Он уронил голову на руку и потёр лоб. Грейнджер не похожа на того, кто будет тратить свою жизнь впустую. Она из тех, кто тщательно составляет планы и безупречно их исполняет. У него вероятно есть всего пара месяцев, прежде чем она придёт в себя.

Ну, даже если и так, ему просто необходимо использовать все возможности по максимуму.

Он включил первую кассету.

***

Выйдя из камина в тот вечер, Гермиона внезапно замерла, услышав странные звуки наверху. Она застыла, нащупав палочку, и её сердечный ритм взлетел до небес. Она пыталась прислушаться, но кровь стучала в ушах. И как только она взмахнула палочкой, чтобы произнести Гоменум ревелио, послышался отчётливый звук трансгрессии. Она закончила заклинание и вздохнула с облегчением, обнаружив, что в доме одна.

Гермиона по-прежнему старалась быть осторожной и тихо прокралась по лестнице. Она проверила все комнаты, но, казалось, ничего не пропало и не сдвинулось с места. Единственной подсказкой служил включённый в её спальне телевизор, по экрану которого шла мелкая рябь. Вероятно, Драко включил его перед тем, как уйти утром. Она не могла представить себе ни одной возможной причины, по которой грабителю понадобилось включать телевизор.

Грабитель. Лёгкая дрожь поднялась по её позвоночнику. Как это было возможно? Единственными людьми, которые могли пройти её охранные чары, были те, кого она сама пропускала. И это был довольно узкий круг. Возможно, Джинни или Гарри что-то понадобилось, и они заскочили на минуту? Но маловероятно, что они бы появились без предупреждения. Они скорее пришлют патронус, даже если ситуация чрезвычайная.

Может ей попросить Драко остаться у него на ночь? Это крайне заманчиво…

Гермиона покачала головой. Нет, они провели эту ночь вместе, и она увидит его завтра, не стоит быть навязчивой. Гермиона выключила телевизор и приступила к добавлению нового слоя защитных чар.

***

В пятницу вечером Драко столкнулся в пабе с необычайно суровым Томасом.

— Всё в порядке? — спросил Драко, прислонившись к барной стойке. Он взглянул на стол, за которым болтали Шеннон и Джанель. Ничего необычного.

— Ты скажи мне, — прямо начал Томас.

Драко нервно сглотнул. Что-то случилось с Грейнджер? Говорила ли она что-нибудь о нём? Упоминала ли она об инциденте с Т. Н.?

— Я думаю, что всё хорошо… со мной, — осторожно проговорил Драко.

— Просто «хорошо»? — удивился Томас.

— Лучше, чем хорошо?

— Я надеюсь.

Драко неловко поёрзал на месте.

— Грейнджер что-то сказала?..

— На самом деле, да. Она сообщила нам, что вы теперь встречаетесь.

Драко с трудом смог подавить улыбку. Он почувствовал необъяснимое тепло оттого, что она даже не посоветовалась с ним перед тем, как рассказать друзьям. Это был факт. Они встречались.

— О. Ну да, так и есть.

Томас повернулся к нему лицом.

— Хорошо. Тогда позволь заметить, что, если ты сделаешь ей больно, я вытащу твой позвоночник через горло.

Драко снова сглотнул и воспротивился желанию прикрыть вышеупомянутое горло рукой.

— Я уже причинял ей боль, — неосознанно буркнул он.

Взгляд Томаса стал жёстче. Его глаза сузились, и он оценивающе осмотрел Драко.

— Теперь всё иначе, так ведь? Ты можешь причинить ей боль сильнее, чем когда-либо прежде.

Живот Драко скрутился при этой мысли. Конечно, мог.

— Да.

— Тогда мы поняли друг друга. Ты, я, позвоночник, горло, да?

— Да.

— Вот и отлично! — Томас тут же вернулся к своему обычному весёлому «я» и похлопал его по плечу. — О, а вот и она.

Драко обернулся и увидел, как Грейнджер приближается к бару. Она блеснула ему широкой улыбкой, и он обнял её, поцеловав перед всем пабом.

— Привет, Грейнджер, — сказал он, прижимаясь своим лбом к её.

— Привет, Драко.

Он снова поцеловал её.

— А как же «привет, Томас»? — раздалось сзади.

Драко закатил глаза, и Грейнджер перегнулась через него, чтобы улыбнуться другу.

— Привет, Томас, — пропела она.

Он почувствовал, как Томас снова хлопнул в ладоши, прежде чем развернуться и направиться к остальным.

— Как ты? — спросил Драко.

— Я… Хорошо, — неуверенно ответила Грейнджер.

Он слегка наклонился, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Что случилось?

— Ну, — начала она, шагнув в сторону и прислонившись к барной стойке рядом с ним. — Я думаю, что в мой дом проник грабитель.

Он почувствовал нарастающую панику.

— С чего ты взяла?

— Ну, прошлым вечером, когда я вернулась домой, я услышала, что наверху кто-то есть, а потом он трансгрессировал.

Драко внутренне простонал. Чертовски потрясающе.

— О, это… странно.

— Да, кажется, всё на месте, но… Я немного переживаю. Что, если он вернётся? — Она провела рукой по своим локонам, накручивая их на пальцы. — Не знаю, я просто… вчера не очень хорошо спала.

Его желудок скрутило от чувства вины.

— Эм, в какое время ты услышала звуки?

Она на мгновение задумалась.

— Где-то около семи, вероятно.

— А, — весело воскликнул он. — Всё сходится. Это был я. Я забыл кое-что утром и вернулся, чтобы забрать. Должно быть, не услышал, как ты вошла.

Она уставилась на него, и он попытался сохранить спокойствие, но затем черты её лица смягчились.

— О, ну, это, безусловно, облегчение. Я рада, что рассказала тебе. Теперь мне спокойнее.

— Да, верно, нет причин для переживаний, — сказал Драко, обнадёживающе похлопав её по руке.

— И телевизор ты включал?

— Хм? — Чувство вины с новой силой отдалось в районе живота.

— Телевизор был включён. Это тоже ты?

— О, да, я просто включил его на минутку, перед тем как уйти. — Ага, только на минутку. Определённо не на все десять часов.

— Ну, это всё объясняет, — просияла Грейнджер и повернулась, чтобы сделать заказ.

Драко на секунду прикрыл глаза. Он должен просто рассказать всё. Он ненавидел ей лгать. Но он запаниковал, когда услышал, как она прошла через камин, и понял, что «ну ещё одна серия» превратилось в целый день в постели перед телевизором. Из-за него она решила, что это грабитель, и забеспокоилась. Какой же он придурок.

— Как прошёл твой день?

Его глаза расширились, стоило ей повернуться к нему лицом.

— О, хорошо, на самом деле. Ничего примечательного, — небрежно бросил Драко.

Она кивнула и сделала глоток. Теперь Грейнджер казалась спокойной. Не волнуется. Может быть, он скажет ей позже, и тогда они смогут посмеяться над этим.

— Пойдём? — спросила она, указывая на столик, за которым сидели друзья.

— После тебя, — улыбнулся Драко.

Инцидент с фальшивым грабителем моментально покинул разум Драко, как только он осознал полный спектр привилегий, которые ему открылись с публичными свиданиями. Он не только поприветствовал Грейнджер поцелуем перед всем пабом, но и сел, положив руку на спинку её стула. Он мог чувствовать её руку на своей ноге под столом. Он целовал её в макушку, когда она прислонялась к его плечу. И он мог приносить ей напитки, не предлагая их всему чёртовому столу. Драко по-прежнему заказывал на всех, потому что он богат и у него хорошее настроение, но было приятно делать это не ради того, чтобы не привлекать лишнее внимание к ним с Грейнджер.

По его мнению, вечер закончился слишком рано. Грейнджер держала его за руку, когда они прощались перед дверью, и он подарил ей долгий поцелуй, когда другие ушли.

— И сейчас я должен сказать спокойной ночи, — грустно заметил Драко.

— Сейчас? — удивилась она.

Он кивнул.

— У меня много мыслей о завтрашнем дне, и я… не буду хорошо спать сегодня ночью. Не хочу тебя беспокоить.

Грейнджер сузила глаза.

— Ты хочешь, чтобы я оставила тебя наедине с кошмарами?

— Да, — спокойно ответил Драко.

Она открыла было рот, чтобы поспорить, но он прервал её:

— Пожалуйста, Грейнджер. Мы решили, не так близко и не так быстро. У тебя будет ещё миллион шансов услышать, как я кричу, уверен, но… не этой ночью. Пока нет.

Её лицо приняло то выражение, когда она признавала поражение и не сильно этому радовалась. Драко снова поцеловал её.

— Увидимся через несколько дней? — поинтересовалась Грейнджер, когда он отступил.

— Конечно.

— На самом деле, есть один особый день, — продолжила она немного застенчиво. — Уверена, у тебя уже есть планы, конечно же, но, если у тебя появится время… несколько минут, я хотела бы увидеться перед вечеринкой.

Он покачал головой.

— Да, глупенькая ты ведьма, у меня будет время для тебя. Столько, сколько захочешь.

— Хорошо, — улыбнулась она. — Спокойной ночи, и… береги себя, Драко.

— Обязательно, — важно кивнул он.

Она отступила, растягивая их сцепленные руки до тех пор, пока её пальцы не выскользнули из его. Драко дождался, когда Грейнджер повернёт за угол, и двинулся по улице в противоположном направлении. Он тщательно отсеивал свои последние мысли, пока шёл, начиная долгий процесс ментальной подготовки к Азкабану.

***

— Не будь таким наивным, Драко.

Он вздохнул и оттолкнулся от стены, продолжив отмерять шагами комнату.

— Что ты пытаешься сказать? Всё, что ты говорил, всё, чему ты меня научил… в центре внимания всегда была лишь чистота крови.

— Более подходящие знания, чем что-либо другое, — пожал плечами Люциус.

— Как? — огрызнулся Драко. — Как чистокровные предрассудки могут быть самым подходящим? Посмотри, куда они тебя привели.

— Это было благоразумно… в то время.

— Время, когда ты пресмыкался у чешуйчатых ног Тёмного Лорда?

— Я делал всё, чтобы обеспечить будущее этой семьи, — парировал Люциус, его тон на мгновение повысился, и Драко заметил, как отец сделал глубокий, медленный вдох. — Я никогда не утверждал, что это было правильно.

— Так же как никогда не признавался в том, что был неправ, — выплюнул Драко.

— Если бы мне пришлось сделать тот же выбор снова, зная всё наперёд, я бы это сделал, — холодно ответил Люциус.

— Это не делает его правильным! — прокричал Драко, окончательно выйдя из себя. — Ты играл в рулетку с войной! С геноцидом! — Он опустил руки на металлический стол и посмотрел отцу в глаза. — И для чего? Больше власти? Больше золота?

Люциус уставился на него в ответ.

Драко покачал головой и упал обратно на стул.

— Иметь всё тебе недостаточно? Тебе всё равно надо было больше?

— Мир меняется, Драко. Некоторые фамилии значат всё меньше и меньше с каждым днём.

— Ну и что?! — Драко хлопнул ладонями по столу. — Почему тебя это волнует? Почему тебе есть дело до смешения крови? Ты нашёл себе чистокровную жену, у тебя был чистокровный наследник. Это никак не касается тебя! Почему ты не мог просто сидеть сложа руки, пересчитывать свои миллиарды причин, чтобы быть довольным, и оставить всех остальных в покое?

— Ты не заботишься о влиянии, Драко? — прошипел Люциус. — Ты так и намерен оставаться пассивным наблюдателем в этой жизни?

Драко тяжело вздохнул.

— Есть и другие способы получить влияние, отец. Способы заработать власть и уважение, не покупая их и не убивая за них.

— Да, уверен, мисс Грейнджер тебя в этом просветила.

Драко почувствовал, как будто отец внезапно оглушил его. Комната затихла, и из центра его мозга поднялся тихий свист. Он в шоке смотрел, как губы отца свернулись в кривую насмешку.

— Кто? — еле выговорил Драко.

Люциус фыркнул.

— Пожалуйста, сынок, я могу терпеть твоё упрямство, но эти попытки притвориться идиотом вызывают рвотный рефлекс.

Драко сглотнул, просчитывая варианты. Конечно, его мать ничего бы не рассказала. Она никогда не подвергнет Гермиону опасности.

— Не вини свою мать, — скучающе сказал Люциус. — Я жил с тобой под одной крышей все эти годы, если помнишь.

Драко снова сглотнул, но не смог подобрать слова.

— Ты знаешь, это чудо, что Тёмный Лорд оказался достаточно ограниченным, чтобы даже подумать о чём-то подобном, — продолжил Люциус. — Ему даже легилименция не понадобилась бы, достаточно любого из твоих школьных писем.

Всё перед глазами поплыло. Дышал ли он? Драко посмотрел вниз на свои руки. Они казались так далеко.

— Ты действительно думаешь, что подходишь для неё?

Драко оглянулся. Отец впервые полностью повернулся к нему лицом. Он наклонялся вперёд поперёк стола, уперевшись на локти.

— Нет, я, — начал Драко до того, как слова отца обрели смысл. — Для неё? — повторил он.

— Драко, ты был тщательно вылеплен в то, что ты есть сейчас. С момента рождения ты готовился, чтобы сыграть очень специфическую роль. Ты опасен для неё.

Драко изумлённо покачал головой.

— Ты беспокоишься… о безопасности Гермионы? — сказал он, наконец, чувствуя, будто ему зарядили бладжером в голову.

— Если ты заботишься об этой девушке, то и тебе следует переживать.

— Забочусь, — проговорил Драко, всё ещё с трудом формулируя мысли. — Ей ничего не угрожает… не от меня.

— Как ты можешь быть настолько слепым? Посмотри, что случилось с ней от наших рук! — резко покачал головой Люциус.

Драко закрыл глаза.

— Всё кончено… Тёмный Лорд…

— Тёмный Лорд был просто зачинщиком старых предрассудков, — Люциус ткнул пальцем в сторону Драко. — А ты — инструментом. Всегда. Это то, для чего ты был создан.

— Почему? — спросил Драко, внезапно ощутив беспомощность. — Почему ты так поступил со мной?

Люциус поднял подбородок и сделал медленный вдох.

— Я определил твою судьбу задолго до твоего рождения, сын мой. Ты унаследовал мою преданность Тёмному Лорду вместе со всеми другими чертами. Единственный способ, которым я мог обеспечить тебе жизнь, состоял в том, чтобы превратить тебя в идеального последователя — образцового Пожирателя Смерти.

Драко уставился на отца. Рот Люциуса сомкнулся в плотную линию, но в его глазах появилась искренность, которую Драко не видел раньше.

— Всё, что ты говорил, — начал Драко, затаив дыхание. — Всё, во что ты верил…

— То, во что я верил, не имело значения, — взмахнул рукой Люциус. — С тех пор, как я принял Метку, имело значение только то, во что верил Тёмный Лорд.

Слово «Метка» что-то сломало в Драко.

— Как ты смеешь, — вспыхнул он, сжимая левое предплечье. — Как ты посмел утверждать, что всё это было хоть как-то мне выгодно? Как ты посмел заставлять меня всю жизнь исправлять последствия твоих ошибок, твоей слабости? Как ты посмел сделать меня соучастником разрушения жизней!

Драко встал, и металлический стул с гулом покатился по каменному полу.

— Меня не волнует власть, меня не волнует золото, меня не волнует фамилия, и меня точно абсолютно не волнует то, во что верил Волан-де-Морт.

Он ткнул пальцем отцу в грудь.

— Может быть, стоит уже наконец вытащить голову из задницы и понять, что он мёртв, и тебе больше не нужно быть таким. У тебя больше нет оправданий. Не от чего прятаться. Может быть, Волан-де-Морт и заставил тебя стать тем, кто ты есть, так же как ты заставил меня, но никто из нас не обязан оставаться таким.

Драко развернулся и подошёл к двери, но внезапно ему в голову пришла ещё одна мысль.

— Знаешь что, отец? — Он медленно оглянулся. — Ты был прав в одном. Мир меняется. И я не могу дождаться, чтобы стать его частью.

***

Драко появился в гостиной поместья с хлопком и подавленной отрыжкой, выпитое со слизеринцами пиво отчаянно одолевало его желудок. Он повернулся и подпрыгнул на месте, лицом к лицу столкнувшись с Нарциссой.

— Здравствуй, мама, — сказал он немного сухо. — Не волнуйся, я исчезну через минуту.

— Драко, — окликнула она, когда он уже подходил к лестнице. — После того, как переоденешься, спустись на ужин, пожалуйста.

— Мама… — он вздохнул, разворачиваясь, но её уже нигде не было. Он продолжил подниматься, ослабляя на ходу галстук.

Драко почувствовал себя лучше после душа и смены одежды. Откровения отца всё ещё крутились в голове, но это переключение помогало удерживать призраков тюрьмы.

Когда он вошёл в столовую, его мать уже была там. Драко остановился возле её стула и наклонился, чтобы оставить лёгкий поцелуй на щеке.

— Добрый вечер, мама.

Она улыбнулась, и он занял своё место.

— Спасибо, что присоединился ко мне, Драко.

— Спасибо, что пригласила. Прошу прощения за моё грубое приветствие ранее.

— Конечно, дорогой. Я знаю, как трудны для тебя эти дни.

Драко кивнул и расправил салфетку, когда появилось первое блюдо.

Он пережёвывал еду и разговор с отцом. Хотя у него и было искушение обсудить это с матерью, маленькое пламя обиды за то, что она выбрала Люциуса в качестве отца для него, разгорелось немного ярче в ту ночь.

Она была виновна в его предвзятом воспитании, независимо от того, было ли это сделано для его собственной безопасности или нет. Даже если бы его физическое здоровье было их главной заботой, ни один из родителей, казалось, не придавал никакого значения тому ущербу, который это нанесёт психическому.

— Как обстоят дела с мисс Грейнджер? — без вступлений начала Нарцисса.

Драко вздохнул.

— Мама, мы не обсуждаем мою личную жизнь.

— О! — обрадовалась Нарцисса. — Личная жизнь, значит? Интересно, потому что я уверена, что в прошлый наш разговор мы не обсуждали твою сексуальную жизнь.

Она откусила маленький кусочек и взглянула на него.

— О, ладно, — закатил глаза Драко. — Дела идут хорошо. Сейчас мы встречаемся. Официально.

— Дорогой, это же замечательно. — Нарцисса отложила вилку и соединила руки на груди. — Нам придётся пригласить её на ужин как можно скорее.

— Нет, мама, — отрезал Драко, подняв руку. — Наши отношения всё ещё очень новы, и, учитывая нашу сложную историю, — сказал он, стрельнув взглядом, — мы не торопимся.

Драко вспомнил о том, как отреагировала Грейнджер, когда решила, что он собирается привести её в поместье. Расширенные глаза, побледневшее лицо, учащённый пульс.

Паника.

Даже увидеть Нарциссу…

— Но всё же ужин… — попыталась запротестовать она.

— Мама, прошу, поверь мне. Дело не в том, что я не хочу, чтобы вы познакомились. Для этого будет ещё достаточно времени, просто… пока нет.

— Ну ладно, — взмахнула рукой Нарцисса, очевидно считая, что он раздувает лишнее беспокойство без причины.

Драко сделал глоток вина, пока она откусывала ещё один кусочек.

— А как насчёт твоего дня рождения? — спросила Нарцисса через мгновение. — Планируете как-то повеселиться?

Его губы растянулись в довольной улыбке. У него было несколько идей, но теперь он знал, что и Грейнджер кое-что запланировала.

========== 18. Праздничный секс ==========

— А теперь закрой их. Не подглядывай!

— Они закрыты, Грейнджер.

— Хорошо, минутку.

Драко услышал шорохи. Либо Грейнджер что-то раскладывала на столе, либо возилась с чем-то у стены. Он держал глаза закрытыми, как она и велела.

— Ладно, — услышал он. — Нет, не открывай!

— Ты сказала ладно! — возразил Драко.

— Я сказала «ладно», значит, переходим к следующей части.

— Ну и сколько у тебя там этих чёртовых частей?

— Ещё одна, дурак. Я сейчас трансгрессирую, но не открывай глаза.

— Трансгрессируешь? — повторил он. — Как я должен понять, когда их открывать, если ты уйдёшь?

— Ты увидишь. Ну, услышишь, — усмехнулась она.

— Что… — начал он, но услышал, как Грейнджер исчезла, прежде чем успел закончить.

Несколько секунд Драко стоял с закрытыми глазами, чувствуя себя полным идиотом. Он уже собирался открыть их, когда по комнате разнёсся громкий звук.

Его глаза распахнулись, и взгляд тут же упал на завёрнутый подарок, стоящий на столе перед ним. Он был размером с обувную коробку, и шум явно раздавался оттуда. Драко попытался приподнять коробку, но открыл крышку, под которой и лежал подарок.

Драко улыбнулся и взялся за его верхнюю часть.

— Эм?

— С днём рождения! — поздравила его Грейнджер с другого конца линии.

— Кто это? — усмехнулся он.

— Драко! — раздражённо воскликнула она.

— Нет, это я Драко. С кем я разговариваю?

Ухмылка шире расползлась по лицу, когда он услышал её бормотание:

— …чёртов проклятый мерзавец…

Внезапно голос Грейнджер сменился жужжанием, и она снова появилась перед ним.

— Я думаю, ты хотел сказать «спасибо», — она скрестила руки на груди.

Он положил трубку и притянул Грейнджер в объятия.

— Спасибо, дорогая, это великолепно.

Она покраснела от такого ласкового обращения и неуклюже поцеловала его.

— Это тебе тоже пригодится. — Она протянула ему красивый кожаный блокнот, Драко пролистал его и увидел несколько уже вписанных имён и цифр.

— Я взяла на себя смелость вписать туда наших общих друзей, чтобы тебе не пришлось спрашивать у всех номера, — улыбнулась Грейнджер. — Просто нажимай кнопки по порядку, и он сам позвонит. Очень просто.

— Этот твой? — спросил Драко, указывая на цифры, написанные на странице с буквой «Г» — рядом с «Гермиона Грейнджер».

— Этот мой, — кивнула она. — Это номер, с которого я только что тебе звонила. Звонок ко мне домой.

Драко кивнул, перелистывая блокнот. Он заметил цифры на странице с буквой «М» — рядом с «Драко Малфой».

— Это мой? — спросил он.

— Да, — сказала Грейнджер. — Этот номер я только что набирала из своего дома. Звонок сюда. Если хочешь, чтобы кто-то мог тебе позвонить, просто дай ему этот номер. Это «твой номер» или «твой номер телефона».

Он снова кивнул.

Грейнджер подошла к стене, и тогда Драко понял, с чем она возилась. Длинный белый шнур соединял телефон со стеной.

— У тебя по квартире несколько таких розеток, — она указала на пластиковую панель. — Можешь подключить телефон к любой из них, если хочешь, чтобы он стоял в другом месте, в спальне например.

— Ты свой хранишь в спальне? — спросил он, вспомнив, как Грейнджер заказывала пиццу.

— Внизу тоже один есть, — сказала она. — Они звонят одновременно. Если кто-то звонит, я могу ответить на любой из них.

— Спасибо, — повторил Драко, глядя на телефон. — Спасибо, что научила меня.

Она ярко улыбнулась.

— Не за что.

Он приподнял брови.

— А у меня есть идея, как можно тебя отблагодарить.

Грейнджер игриво прикусила нижнюю губу, и он подхватил её на руки.

Десять минут спустя, в тот самый момент, когда Драко с энтузиазмом благодарил Грейнджер, перегнув её через спинку дивана, взревел камин.

— Сюрприз!

Драко в ужасе смотрел на то, как Блейз, Пэнси и Тео вваливаются в комнату. Все трое замерли, разинув рты. Грейнджер, должно быть, тоже смотрела на них, потому что она не двигалась, но Драко видел только её затылок.

Внезапно он осознал, что сиськи Грейнджер выставлены на всеобщее обозрение, и закрыл их ладонями.

— Эй! — запротестовала Пэнси. — Я не насмотрелась!

Блейз сжалился и набросил на них наколдованные одеяла. Грейнджер тут же поймала одно и завернулась в него, чтобы Драко мог убрать руки с её груди. Второе одеяло он обернул вокруг живота, необычайно радуясь тому, что диван закрывал всё ниже пояса.

— Я могу вам чем-то помочь? — Драко холодно повторил тот вопрос, который задавал друзьям в последний раз, когда они столкнулись с ним голым.

— У тебя день рождения! — как ни в чём не бывало воскликнул Тео.

— Да, и, если вы не заметили, я его довольно основательно праздновал, пока вы не появились.

— Я пойду! — застенчиво улыбнулась Грейнджер. — Ты должен побыть с друзьями.

Он схватил её за руку, усаживая на диван.

— Точно нет. Если бы это правда были мои друзья, они бы сейчас не приставали ко мне.

— О, пожалуйста, продолжайте, — ухмыльнулся Блейз. — С такими друзьями…

— Чего вам надо?! — крикнул Драко.

— Отпраздновать, конечно! — сказала Пэнси.

— Ну, это мой день рождения…

— О, дружище, я теперь не это праздную, — сказал Блейз, падая в кресло и скрещивая ноги. — Я официально праздную тот факт, что видел золотых девочек Золотой девочки.

— Следи за языком, Забини! — пригрозил ему Драко указательным пальцем.

К его удивлению, Грейнджер хихикнула. Он посмотрел вниз и увидел, что она обхватывает грудь поверх одеяла.

— Их ведь никто так не называет, правда? — спросила она с ухмылкой.

— Не удивляйся так, Грейнджер, — Пэнси закатила глаза. — Я уверена, они курса с пятого были неофициальным талисманом Слизерина.

Грейнджер мгновенно покраснела, но руки не опустила.

Тео открыл рот, чтобы заговорить, но Драко предостерегающе поднял руку.

— Расслабься, Драко, дорогуша, я просто хотел спросить, какие у нас планы на вечер. — Драко опустил руку, а Тео добавил: — Такой повод требует особого праздника.

Драко запустил подушкой ему в голову, но Грейнджер решила ответить:

— Мы отмечаем в «Краун и Анхорн».

Четверо слизеринцев уставились на неё.

— Грейнджер… — протянул Драко, с недовольным лицом падая на диван.

Трое друзей окружили его.

— Ты не пригласил нас на день рождения?! — крикнула Пэнси.

— Серьёзно, Драко, ни по камину не сказал, ни сову не прислал, — продолжил Блейз.

— Мы вообще больше не видимся! — заныл Тео.

— Мы виделись в субботу! — огрызнулся Драко в ответ.

— Ага, очень весело было, — надулась Пэнси.

— Слушайте, простите, — сказал Драко. — Я эту вечеринку не планировал. Она с маглами.

Он бросил обеспокоенный взгляд на Грейнджер, и она закатила глаза.

— Это не оскорбление, Драко. Я их тоже так называю.

— Так это же прекрасно! — Тео хлопнул в ладоши. — Мы давно хотели познакомиться с маглами.

— Теперь ты понимаешь, что натворила? — застонал Драко, глядя на Грейнджер.

— Уверена, они смогут пережить одну ночь, не призывая василиска и не накладывая никаких древних кровавых проклятий на наших друзей, — сухо сказала она.

— Она мне нравится, — заявил Блейз, и Драко снова застонал, когда Грейнджер вскинула брови.

— Только помни, что это была твоя идея, — проворчал он. — Когда они раскроют секрет, который ты хранила десять лет, тебе некого будет винить, кроме себя.

***

Гермиона никогда бы не призналась, но она ужасно переживала из-за того, что пригласила слизеринцев. Конечно, все они достаточно умные, но также они чистокровные, не имеющие никакого опыта в магловском мире. Оставалось только надеяться, что любые вероятные казусы можно будет оправдать пьянством. Лишь бы они не воспользовались магией… Желудок сжался от плохого предчувствия.

Гермиона стояла у бара с Шеннон и Джанель, когда появились четверо слизеринцев. Она была рада, что Драко догадался прийти сразу вместе с друзьями. Это облегчит знакомство.

— О боже, — выдохнула Джанель, сжимая её руку. — Это они!

— А, да, я забыла сказать, — солгала Гермиона, — что школьные друзья Драко присоединятся к нам.

— Срань господня, — воскликнула Шеннон, заметив их. — Напомни-ка, что это была за школа?

Гермиона сделала глоток из бокала.

— С днём рождения! — крикнули Шеннон и Джанель, когда Драко подошёл к ним. Они обняли его и поцеловали в обе щеки.

— Спасибо, дамы, — сказал он, высвободившись из объятий. — Позвольте познакомить вас…

— Стой! — прервала его Шеннон, вернув себе самообладание и переключившись обратно в режим свахи. — Дай угадаю…

Она по очереди указала на слизеринцев, бросив на Джанель многозначительный взгляд:

— Скулы, Vogue и Высокий-Темноволосый-Красавчик?

— Блейз, — представился он, протягивая руку.

— Пэнси.

— А я высокий, темноволосый и красивый, — Тео взял Джанель за руку и поцеловал костяшки её пальцев. Она так сильно покраснела, что Гермиона забеспокоилась о кровоснабжении остальных частей её тела.

— Тео… — тихо произнесла Джанель, глядя на него снизу вверх.

— Я тоже рад снова встретиться, Джанель, — сказал он, всё ещё держа её за руку.

— Ладно, ну… выпьем? — спросила Гермиона, пока все за ними наблюдали.

— Я уж думала, ты никогда не предложишь, Грейнджер, — сказала Пэнси, протискиваясь мимо неё к бару.

Шеннон тоже повернулась к бару, но Гермиона успела заметить блеск в глазах подруги, когда она снова посмотрела на Тео и Джанель. Это слово было практически написано у неё на лице.

Пара.

***

Пить с Блейзом и Пэнси оказалось гораздо веселее, чем Гермиона думала. Пэнси издевалась над ней почти так же жестоко, как Драко, но теперь, когда Гермиона знала, что он испытывал к ней чувства ещё в школе, ей было интересно, сколько той злости в Пэнси спровоцировала ревность. Это, конечно, не оправдание, но может сойти за смягчающие обстоятельства.

В любом случае Гермиона была готова отставить в сторону все разногласия и стиснуть зубы ради дня рождения Драко, но в этом не было необходимости. Ей нравилось наблюдать, как он общается со своими давними друзьями. Они дразнили его так же безжалостно, как и он её, и Гермиона была рада заметить, что он тоже очаровательно злится.

— И то платье на Святочном балу! — воскликнула Пэнси. — Чёрт возьми, я хотела оторвать себе уши, чтобы не слышать об этом.

— Это мне сейчас и хочется сделать, — сказал Драко, поднося руки к ушам.

Гермиона покраснела, спрятавшись за бокалом, когда Шеннон засветилась от радости.

— Ты пришёл с Пэнс, приятель, — справедливо заметил Блейз. — Мог бы поискать и кого-нибудь другого, чтобы это обсудить.

— Может, я и был её спутником, но, если я правильно помню, это ты обжимался с ней под омелой, — Драко приподнял бровь.

Блейз и Пэнси ухмыльнулись.

— Прости, что мне захотелось заняться чем-то более интересным, чем смотреть на то, как ужасно Грейнджер вальсирует, — сказала Пэнси. — Без обид, — добавила она, сморщив нос.

— Это и правда не мой танец, — пожала плечами Гермиона.

— Кто был твоим спутником, Гермиона? — спросил Томас.

— О нет! — воскликнула Пэнси.

— Только не это! — поддержал её Блейз.

— Не преувеличивайте! — запротестовал Драко.

— Чёртов Виктор Крам, — сказала Пэнси, подражая тону Драко.

— Он слишком стар для неё, — добавилБлейз.

— Он такой большой и неуклюжий.

— Что она в нём нашла?

— Только то, что он международный чемпион по кви… — Гермиона быстро наступила Пэнси на ногу.

— …лтингу, — закончила Пэнси, скорчившись.

— Чемпион по квилтингу?{?}[Прим. перев.: Квилтинг — это американская техника лоскутного шитья (рукоделие: шитьё из лоскутков, аппликация, вышивка, стёжка).] — озадаченно спросила Шеннон.

— Мм, — протянула Гермиона с серьёзным видом. — Очень ловкие пальцы.

— Ха, — хмыкнул Томас, наклонив голову.

Драко уронил голову на руки.

— Так, думаю, на сегодня хватит воспоминаний, — сказала Гермиона, сурово посмотрев на слизеринцев. — Может быть, нам… О, боже правый.

Все проследили за её взглядом: Джанель и Тео забились в угол между баром и стеной. Весь вечер они почти ни с кем не разговаривали. Джанель сидела на одном из барных стульев, а Тео стоял между её колен, медленно выводя узоры на её предплечье, пока она увлечённо что-то рассказывала.

Они оба рассмеялись, наклонившись друг к другу, и их лбы почти соприкоснулись. Тео взял Джанель за руку и заправил прядь волос ей за ухо.

— Да ну нахрен, — озадаченно сказал Блейз. — Быстро они.

Шеннон с самодовольным видом сделала глоток.

— Как ты поняла? — спросила её Гермиона. — Ты видела Тео всего десять секунд.

— Просто поняла, — Шеннон пожала плечами. — Иногда всё очевидно.

Гермиона и Драко переглянулись.

Шеннон улыбнулась и кивнула:

— Даже заранее.

Гермиона почувствовала, как в горле пересохло.

— Я так хорошо знаю тебя, Гермиона, что когда я встретила Драко, то просто поняла. Тут же.

Томас смотрел на Шеннон с мечтательным выражением лица, а Блейз и Пэнси неотрывно наблюдали.

Гермиона старалась не дрогнуть под пристальным взглядом Шеннон. Она не очень-то верила в совпадения. Джанель и Тео просто пьяны, они просто флиртовали. Она и Драко были просто… просто случайностью. Друзья заставили их общаться. Это было самоисполняющееся пророчество.

Драко коснулся её руки, и между ними словно прошёл электрический разряд. Гермиона вздрогнула и подняла на него глаза. Он переплёл их пальцы и сжал руку.

— Давай уйдём отсюда.

Её колени чуть не подкосились от жара в его взгляде. Она кивнула, совершенно не обращая внимания на ухмылки друзей.

Они вышли из паба под крики «с днём рождения», «приятного вечера» и «вы двое, повеселитесь».

Когда они приземлились в квартире Драко, он сразу же притянул Гермиону к себе. Его руки скользнули по её пояснице, задирая блузку. Гермиона обвила его шею и вздохнула, растворяясь в поцелуе.

Это был её любимый вид поцелуев: жёсткий, глубокий и мучительно медленный. Драко исследовал рот так, будто не мог не испробовать каждую его частичку. Гермиона провела ногтями по его мягким волосам на затылке. Он застонал и притянул её ближе, упираясь уже твёрдым членом в бедро. Это была её любимая часть. Когда поцелуй становится жарким, и они рвано дышат друг другу в губы. Когда языки сплетаются крепче, а зубы кусают сильнее. Когда его руки сжимают её кожу, заставляя дрожать от предвкушения.

— У меня есть для тебя ещё один подарок, — прошептала она.

Драко, не прерывая поцелуя, прижал её к дивану.

— Я искренне надеюсь, что это завершение того, что мы сейчас начали.

Она резко выдохнула, когда он пососал нежную кожу над ключицей.

— Да, но это ещё не всё.

Он отстранился и посмотрел на неё.

— Ещё? — его голос был низким и грубым от возбуждения.

Гермиона улыбнулась.

— Буду ждать тебя в спальне.

***

Драко сидел на краю кровати в ожидании Грейнджер, отчаянно пытаясь подавить нервное предвкушение, нарастающее в груди. Он включил лампу рядом с собой, но через секунду выключил её. Он не знал, как взять себя в руки. Учитывая прерванный секс, который они начали в коридоре, тот факт, что до этого у них не было секса почти неделю, и неизвестное «ещё», которое она приготовила, он рисковал серьёзно опозориться. Может, лучше оставить приглушённый свет из гардеробной? Так он не будет чётко видеть её. Щёлкнув пальцами, Драко включил свет.

Дверь в спальню открылась, и как только он увидел Грейнджер, то сразу понял, что раундов будет несколько. В конце концов, это же его день рождения. Драко снова включил прикроватную лампу.

Она стояла перед ним в укороченной версии платья со Святочного бала, всё равно что в нижнем белье. Облегающий корсетный топ с короткими рукавами, крошечная юбка с многослойными оборками, чулки до бёдер и пара туфель «Мэри Джейн» на очень высоком каблуке. Всё голубого цвета.

Грейнджер медленно подошла ближе, и, когда Драко наконец оторвал взгляд от её тела, он увидел, что волосы она собрала в элегантный пучок.

— Ты восхитительна, — выдохнул он.

Она улыбнулась и взяла его за руку, нежно поцеловав кончики пальцев.

— Что бы ты сделал, если бы той ночью остался со мной наедине?

Драко фыркнул от смеха.

— Хм, давай подумаем. У меня бы случился сердечный приступ, я бы потерял сознание и кончил бы в штаны. — Он сделал паузу, задумавшись на мгновение. — Необязательно в таком порядке.

— Ла-а-адно, — протянула она с широкой улыбкой. — Тогда что бы ты хотел сделать, если бы мог?

Драко задумался и, положив руки ей на талию, слегка подтолкнул, заставляя сделать шаг назад. Он окинул глазами каждый сантиметр её тела.

— Я бы хотел посмотреть на тебя.

Грейнджер провела руками вдоль тела, и Драко поднялся на ноги. Он улыбнулся, осознав, что теперь они почти одного роста. Каблуки должны были быть не меньше шести дюймов.

— Я бы хотел увидеть каждую твою частичку, — продолжил он. — Со всех сторон. Всё, что я так и не смог увидеть прежде.

Он медленно обошел её, изучая каждую деталь. Между лопатками, там, где кожу обычно закрывали волосы, был узор из веснушек. Драко по очереди поднял обе её руки, наблюдая за тем, как приподнимается грудь в обтягивающем корсете. Он согнул её локти и проследил за кончиками пальцев, пригладившими волосы. Он присел перед ней на колени и раздвинул её ноги, оглядывая Грейнджер снизу вверх. Он встал и приподнял её подбородок, и тусклый свет отразился от налитых бронзой щёк. Пальцами обжигая кожу, Драко снова встал позади и мягко подтолкнул её на кровать.

— И я бы хотел прикоснуться ко всему, что увидел.

Она встала на четвереньки, и кончиками пальцев он провёл по её ногам. Очертил икры, бёдра и изгибы, едва прикрытые оборками юбки. Её голова со вздохом опустилась, когда он прошёлся по полоске голубых стринг.

Он взял её за бедра и перевернул на спину. Оперевшись коленом о кровать, Драко навис над ней и провёл руками по её телу. Прошёлся по чулкам, корсету, к предплечьям. Сердце было готово вырваться из груди. Сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к лежащей под ним Грейнджер? Очевидно, пока нет. Одной рукой Драко сцепил обе её ладони над головой, а вторую поднёс к её лицу. Погладил по губам и щекам, под подбородком, по горлу и снова вверх.

— А ты бы мне позволила? — спросил он, прижимая большой палец к её губам.

— Да, — ответила Грейнджер, взяв его палец в рот, и кивнула, пососав его.

Драко обдало жаром, он откинулся назад, чтобы снова встать, потянув её за собой. Он обвил руками её шею, надавливая большими пальцами на подбородок.

— Я бы хотел поцеловать тебя.

И он откинул её голову, вдруг подумав, что ему очень нравится идея целовать Грейнджер, пока она такая высокая. Он попытался представить, как бы сделал это тогда, в первый раз, хотя сейчас, стоя с ней рядом, мысль о том, чтобы прикоснуться к ней, всё ещё казалась невозможной.

Драко посмотрел ей в глаза и увидел, как внимательно она его осматривает. Он притянул её ближе, носом коснувшись щеки, и её губы инстинктивно приоткрылись. Он почувствовал, как участился её пульс, наклонил голову и на несколько секунд прижался губами к её губам, прежде чем отстранился. Её глаза снова распахнулись, и он уставился на блестящие губы.

— Наверное, вот, что бы я сделал.

Она едва заметно кивнула.

— И тогда я бы захотел большего.

Драко снова накрыл её губы, но на этот раз он не сдерживался. Если бы тогда вся нерешительность исчезла, он бы сошёл с ума от вожделения. Был бы в отчаянии от желания. Завладел бы её ртом. Драко позволил всем чувствам вырваться, крепко сжал её и раскрыл её губы своими. Он целовал её неистово, снова и снова проводя языком по губам. Грейнджер застонала, и он точно знал, что она уже мокрая.

От одной этой мысли, будь ему четырнадцать, настал бы тот самый момент кончить в штаны. К счастью, ему не четырнадцать.

Он резко отстранился, глядя на то, как закатились её глаза, а губы раскраснелись от поцелуя.

— Я бы точно хотел немного покомандовать.

— Как? — спросила она, всё ещё тяжело дыша.

Драко слегка пожал плечами.

— Ничего такого, приказал бы тебе встать на колени, может.

Она тут же опустилась перед ним, и член дёрнулся.

— Мерлин, Грейнджер, — пробормотал Драко, поглаживая себя через брюки.

— Что ещё? — спросила она, глядя на него потемневшими глазами.

Пульс застучал в венах, и он подумал, что настал тот самый момент сердечного приступа.

Он смотрел на неё сверху вниз — готовый, ждущий, жаждущий. Драко точно знал, чего бы хотел, что бы сказал. Он представлял себе всё это позже той же ночью, когда Грейнджер была в этом платье.

— Оближи губы, — прохрипел он.

Её язык плавно очертил губы до блеска. По шее разлилось тепло.

— Открой рот.

Она послушно разомкнула губы, и Драко судорожно расстегнул ремень и брюки. Он высвободил член, и она сглотнула, не закрывая рта. Его дыхание сбилось так, будто Драко пробежал марафон, и он прижал головку к её языку.

— Соси.

Она закрыла глаза, принимая его, и он был так благодарен. Благодарен за то, что она не видела выражение его лица, когда приказной тон пробудил в голове жуткое издевательское эхо.

Соси, грязнокровка.

Её рот был таким тёплым, таким влажным, а губы так плотно его обхватывали.

Нравится чистокровный член, грязнокровка?

Драко чуть не застонал, когда она взяла его глубоко в горло и бурлящее в нём отвращение сменилось волной удовольствия. Он крепко зажмурился.

Четвёртый курс… Драко сказал бы это. Он бы этого не хотел — уже тогда он сомневался, и мысль о Грейнджер больше не вызывала у него отвращения, но ненависть по-прежнему была сильной. Он бы сказал это, чтобы причинить ей боль, наказать за то, что она заставила его желать её.

Он сказал это. Мысленно. Когда той ночью представил её, стоящей на коленях, принимающей его, он сказал это.

Драко открыл глаза, смотря на Грейнджер сверху вниз. Её голова двигалась в идеальном темпе, прижимаясь к нему так сильно, что он почти онемел от удовольствия. Она даже не представляла, в какой больной, извращённой фантазии играла роль. Он стоял и смотрел на женщину… Он тяжело сглотнул. На женщину, о которой заботился и которую — не помня — называл так.

Тёмный Лорд был просто зачинщиком старых предрассудков. А ты — инструментом. Всегда. Это то, для чего ты был создан.

Хотелось плакать.

Ты опасен для неё.

— Я бы возненавидел это, — Драко не хотел произносить это вслух. Она подняла глаза, но не остановилась. — Я бы возненавидел то, как бы ты была совершенна и как бы мне было хорошо.

Языком она надавила на головку, и Драко застонал.

— Я бы возненавидел это, и я бы наслаждался каждой секундой.

Грейнджер отстранилась, только чтобы выдохнуть два слова:

— Скажи это.

Она снова взяла его в рот, и Драко, удерживая её взгляд, сказал:

— Я ненавидел тебя.

Она застонала, и он почувствовал, что уже близко.

— Я ненавидел тебя, Грейнджер.

Она ногтями впилась в его ягодицы, и он словно завис на краю пропасти.

— Я бы возненавидел тебя и… я бы кончил.

Она сглотнула от предвкушения, и Драко потерял контроль. Дыхание сбилось гортанным стоном, он почувствовал первую вспышку, похожую на удар током. Грейнджер снова сглотнула, крепко сжав его пальцами, и импульс за импульсом он излился ей в горло.

Он хотел почувствовать стыд. Он хотел бы почувствовать сожаление. Но всё, что Драко испытывал, — это удовольствие, настолько сильное, что зрение затуманилось, и к нему пришло блаженное спокойствие.

Он едва осознал, что она поднялась с колен и ослабила его галстук.

— Грейнджер, я… — тихо начал Драко, но она тут же заткнула его поцелуем.

— Нет, — резко сказала она ему в губы. — Не извиняйся.

Грубо, неистово она расстёгивала пуговицы его жилета.

— Но…

— Даже не думай о том, о чём ты сейчас думаешь. — Грейнджер снова поцеловала его, сильно прикусив нижнюю губу. — Мне это было нужно так же сильно, как тебе.

Он смотрел на Грейнджер, пока она срывала с него одежду, по одной вещи за раз.

— Все твои извращённые фантазии, все ядовитые мысли, — продолжила она, снова встретившись с ним взглядом, когда он снял брюки. — У меня они тоже были.

Его мысли словно пробивались сквозь туман. У неё они тоже были?

— Я знаю, что бы ты сказал. Как бы ты назвал меня.

Он затряс головой. Грейнджер схватила его за подбородок, сильно сдавив большими пальцами.

— И я всё ещё хочу этого.

— Нет… — воздух сорвался с его губ.

Она кивнула.

— Я бы встала на колени и с удовольствием заставила бы тебя излить чистокровное семя в мой маленький грязный ротик.

Он застонал, член непроизвольно дёрнулся. Драко посмотрел вниз и увидел, как она уверенно гладит его. Он всё ещё был болезненно твёрдым.

Другой рукой Грейнджер схватила его за волосы, потянув голову назад.

— Ты относишься ко мне по-прежнему?

— Нет, ко…

— Ты когда-нибудь назовёшь меня этим словом ещё раз?

— Боже, нет, ник…

— Хорошо, — решительно сказала она, крепко его сжимая. — Тогда трахни меня сейчас так, будто назвал бы.

Драко просто смотрел на неё, пока смысл слов доходил до него. Грейнджер пристально смотрела в ответ, словно в ожидании чего-то.

И тогда он понял. Она показывала ему. Она без тени сомнения показывала, что в нём не осталось ни капли той ненависти. Не к ней.

Как бы он трахнул её сейчас? Он бы поклонялся ей. Каждое движение было бы сделано ради её удовольствия. Он бы никогда не причинил ей боль или не наказал бы её, если бы только она не попросила об этом.

Должно быть, это осознание озарило его лицо, потому что Грейнджер снова кивнула.

— С тобой я в безопасности, — прошептала она.

Ты опасен для неё.

Он улыбнулся, притянув её к себе за талию.

— Ты в безопасности. Я с тобой.

***

Гермиона, вероятно, должна была понять, что нижнее бельё в стиле платья для Святочного бала может завести их в какое-то тёмное место. Она думала, будет забавно переиграть всё, пофантазировать, как бы они провели ту ночь вместе.

Но она так же легко, как и он, смогла представить, как всё было бы на самом деле, и оказалась не готова к тому, что почувствовала.

Такое сильное облегчение.

Когда Драко стоял перед ней, снимая с неё все слои голубого, все остатки тех лет, в его глазах не было ничего, кроме чистого обожания. Контраст между тем, какими были её фантазии тогда, и тем, что он заставлял её чувствовать сейчас, был настолько разительным — Гермиона почти смутилась, что ей понадобилась псевдоролевая игра, чтобы понять это.

Но чего бы это ни стоило, она была так рада, что наконец-то оказалась здесь. Так рада оказаться здесь, с ним, с ними обоими, избавленными от всех страхов, за которые они держались. Обнажающими свою страсть.

Пока он укладывал её обратно в постель, они бормотали друг другу в губы:

— Ты такая красивая.

— Ты так добр ко мне.

— Ты такая идеальная.

— С тобой я чувствую себя потрясающе.

Драко недоверчиво застонал, когда провёл рукой между её ног. Гермиона прижала его голову к своему плечу и выдохнула ему на ухо:

— Я же сказала, что мне тоже это было нужно.

Он прикусил её шею и медленно скользнул в неё пальцем. Гермиона выгнулась, когда Драко поцеловал её горло и пососал так сильно, что казалось, будто пытается украсть её дыхание через кожу.

Она застонала, и он провёл ладонью вниз по телу. Ощущение его рта, сомкнувшегося на соске, было подобно расплавленной по венам лаве. Язык был таким влажным, таким горячим, таким шершавым на чувствительной коже. Гермиона прижалась к его рту, задыхаясь, когда палец, согнутый внутри, разжёг в ней огонь. Она рефлекторно сжалась, извиваясь от невыносимого жара.

Драко соскользнул с кровати, встав перед ней на колени, и провёл ладонью по промежности. Она была вся мокрая. Гермиона чувствовала, как его рука скользит по клитору. Он повторил движение, и она чуть не кончила. Жарко… почему так горячо?

— Это… это согревающие чары? — задыхаясь, спросила она, пока он продолжал тереться об неё.

— Нравится? — низким голосом спросил он. Она могла услышать его ухмылку.

— Чёрт, это… так горячо… так приятно.

— Ммм, да, — протянул Драко, снова скользя пальцем внутрь.

Она издала пронзительный стон, даже не переживая о том, что практически скулит, почувствовав его палец на стенке. Тепло, нажатие и движения были настолько хороши, что Гермиона чуть не сгорела, почувствовав на клиторе дыхание.

— Что думаешь, Грейнджер? Могу я заставить тебя кончить одним прикосновением?

— О чёрт, — выдохнула она, зажмурившись. Она так сильно хотела этого прикосновения. Ей нужно было почувствовать его. Без него она могла умереть. — Возможно.

Драко усмехнулся, и она чуть не потеряла сознание.

— Скажи мне когда.

Гермиона кивнула, сосредоточившись на движениях его пальца. Всего одно касание языком, и всё будет идеально.

Всё внизу живота окуталось дымкой тепла, влаги и напряжения. Каждый выдох над клитором посылал по ней дрожь удовольствия — дразнящее предвкушение того, что придёт, когда она попросит.

Его движения были так хороши, но ей нужно было подождать, нужно быть уверенной. Она растворилась, чувствуя, как с каждым скольжением нарастает покалывание.

Вдруг Гермиона почувствовала первый крошечный импульс и поняла: она получит его язык — нужно только попросить. Один удар, потом второй, потом…

— Сейчас.

Как только слово сорвалось с её губ, Драко коснулся её языком. Он медленно проскользил им вверх, а губы сомкнулись вокруг клитора в нежном поцелуе.

Гермиона вскрикнула, пронзённая спазмами. Бёдра оторвались от матраса, но Драко продолжал прижиматься губами к клитору, слегка посасывая, пока она толкалась в него. Волна за волной накатывала, палец скользил внутри и сгибался, пока интенсивность не ослабла.

— Хорошая девочка.

Задыхаясь, она схватила его за руки и потянула вверх, пока он не упал на кровать. Гермиона перекатилась и опустилась на него, чувствуя, как эхо продолжает пробивать её.

Драко застонал, она одним движением опустилась на него. Руками поглаживая её ягодицы, он сжал ладони, чтобы раскачать её. Поддавшись импульсу, Гермиона потянулась назад и снова почувствовала, как намокает. Наклонившись вперёд, она взяла Драко за руку и поднесла его ладонь к себе, чтобы кончики его пальцев чуть касались её промежности.

— Потрогай меня здесь, — приказала она ему в губы.

Он медленно провёл кончиками пальцев вверх, распределяя влагу, и они застонали в унисон. Драко надавил пальцами и ладонью, и восторженный крик сорвался с губ Гермионы, когда знакомый гул удовольствия прошёлся по влагалищу.

— Боже, да, вот так, — задыхалась она, пока он надавливал рукой, раскачивая её снова и снова.

Кожа пела от наслаждения, от ощущения, что он окружает её. Он везде. Внутри, сзади, под ней.

— Так хорошо, — вздохнула она.

Он прижался губами к её губам, неистово целуя, пока Гермиона не сжалась.

Напряжение внезапно спало, как натянутая струна, и она прижалась к нему, кончая. Драко застонал ей в губы, и Гермиона почувствовала, как его пульсация соединилась с её собственной.

Он скользнул руками по её телу, перекатывая Гермиону на себя, как всегда делал. Она прижалась лбом к его лбу и провела пальцами по его волосам.

В этот момент ей так много хотелось сказать. Это было невероятно. Спасибо. Надеюсь, тебе было хорошо. Думаю, нам обоим это было нужно. Я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Надеюсь, ты в порядке.

Но всё, что вышло, было:

— С днём рождения, Драко.

========== 19. Счастливые парочки ==========

— Почему ты так долго не появлялась, Гермиона? — тихо спросил Джордж.

Она бросила на него быстрый взгляд и оглядела окружающий их хаос. Гарри и Джинни праздновали мальчишник и девишник по отдельности, но поскольку обе компании в конечном итоге вернулись в Нору — и все так или иначе были друзьями — вечеринка продолжилась с небывалым размахом.

Джинни и Гарри обнимались на диване, прикрытые фальшивой свадебной фатой. Рон отключился под столом, крепко сжимая в руках короля, которого он взял в последнем шахматном турнире. Луна, в одном лишь фирменном свитере семьи Уизли, уснула на столе. А Чарли и Оливер Вуд прижимались друг к другу перед камином. Они размеренно наблюдали, как горит огонь, и пальцы Чарли вырисовывали аккуратные узоры на спине Оливера.

— Ты же знаешь, что случилось? — невнятно проговорила Гермиона.

Джордж криво усмехнулся.

— В таком доме секреты не задерживаются. Особенно если в нём живут три заинтересованные стороны.

Гермиона оглянулась на Рона и почувствовала, как сердце сжимается в груди. Больше года они друг друга просто избегали, а на протяжении последних месяцев их общение состояло лишь из неловких взаимодействий, но сегодня вечером между ними впервые не было уже успевшего стать привычным напряжения. Он сам подошёл к её столу в Министерстве и даже завязал разговор, пока они вместе ехали в лифте. Наконец казалось, что он может смотреть на неё, не представляя ничего другого.

Но было кое-что ещё. То, за что она так и не дала ему шанса простить её.

— Мы так облажались, — сказала она наконец. — Я облажалась.

Гермиона закрыла глаза и увидела, как её палочка рассекает воздух. Почувствовала, как магия струится по руке. Дым бесчисленных заклинаний, обломки древних каменных стен, крики умирающих.

— Мне казалось, будто я оставила на войне половину себя.

Она тут же осознала, с кем разговаривает, и в ужасе оглянулась на Джорджа.

— Боже, мне так жаль. Я такая идиотка. Не могу поверить, что я только что сказала это тебе.

И, ощущая, как стыд обжигает щёки, она быстро закрыла лицо руками. Но Джордж оставался спокойным, и она почувствовала, как нежная рука сжала её плечо.

— Брось, Гермиона. Это не соревнование.

Она оглянулась — от его понимающего взгляда на глаза навернулись слёзы.

— На тебя давили со всех сторон, — продолжил он, — ждали, что ты со всем разберёшься и позаботишься о Гарри.

Гермиона мельком взглянула на лежащую на диване пару.

— Никто не винит тебя в том, что произошло.

Она усмехнулась, и Джордж закатил глаза.

— Хорошо, справедливо, никто адекватный. Я хочу сказать, что ты не сделала ничего плохого.

Гермиона покачала головой, пытаясь подавить подступающие рыдания.

— Но я сделала, Джордж, я… — она остановилась, чтобы сглотнуть, чувствуя, как пульс стучит в висках. — Сделала, — повторила она почти шёпотом. — И я уже не та, какой была раньше.

— Теперь ты та, кто встречается с Таинственным незнакомцем? — мягко улыбнулся Джордж.

Она фыркнула.

— Гермиона, это была война. Ты не обязана оправдываться за то, что сделала, чтобы выжить. Даже перед самой собой. А что касается твоего выбора, ну… — Он посмотрел вниз на Анджелину, устроившуюся у него на коленях, и пропустил прядь её волос между пальцев. — Люди не всегда поймут.

Настала очередь Гермионы мягко сжать его плечо.

— Он хотел бы, чтобы ты был счастлив. Вы были счастливы.

Джордж улыбнулся, не поднимая глаз, и медленно кивнул.

— Я знаю. Не понимает вовсе не он. По правде говоря, — вздохнул он, — я думаю, что мы сами осуждаем себя гораздо больше, чем другие. Переживаем, что это неприемлемо или токсично. Просто способ быть ближе к нему.

Гермиона моргнула, но всё равно не смогла сдержать слёзы.

— Но не имеет значения, какими способами мы пытаемся себя отговорить. Это ощущается правильным. И жизнь чертовски коротка, чтобы отказываться от того, что приносит хотя бы минуту настоящего счастья, понимаешь?

Он оглянулся, и Гермиона улыбнулась сквозь слёзы.

— Да. Понимаю.

***

Гермиона прижалась спиной к подлокотнику дивана, просунув замерзшие пальцы ног под бедро Драко.

— Я не понимаю, чем тебе не нравится Райли.

Драко усмехнулся, пренебрежительно махнув рукой в сторону телевизора.

— Потому что он создан только для того, чтобы стать безопасным вариантом. Мерлина ради, она Истребительница! Она никогда не выбирает лёгкий путь.

— Именно так, — кивнула Гермиона. — Ей пришлось слишком быстро повзрослеть, вся её жизнь была посвящена боли и смерти. Разве она не заслуживает перерыв? Чего-то лёгкого хоть один раз?

Драко усмехнулся.

— Если она хочет отдохнуть, то пусть отправляется в чёртов отпуск. Её отношения слишком важны. Она сама говорила, что ей нужна боль, борьба и страсть. Ей нужна тьма. Это часть неё.

— Даже в любви?

— Особенно в любви! Закончить с каким-то невзрачным парнем? Нет, ты выше этого, намного выше.

Гермиона молча уставилась на него, но Драко как ни в чём не бывало смотрел на экран, даже не подозревая, что только что сказал.

— О чём мы говорим? — тихо спросила она.

— Я говорю о Баффи, — повернулся он.

— Ты уверен?

Он устроился поудобнее и снова отвернулся.

— Конечно.

— Это из-за свадьбы?

Он закатил глаза и вздохнул.

— Я уже говорил, меня вообще никак не волнует предстоящая свадьба Святого Поттера.

— Я расскажу им в ближайшее время, я обещаю. Это событие просто не было бы…

— Подходящим моментом, да, помню. — Драко выключил телевизор и встал на ноги.

Развернувшись на диване, Гермиона смотрела, как он ходит по комнате.

— Если я правда рассчитываю исправить всё с Роном…

— О, блядь, — пробормотал Драко, качая головой.

— Я думала, ты поймёшь, — её голос стал твёрже.

— И я бы понял, если бы речь шла действительно о твоём желании, а не о попытке в очередной раз защитить Уизли!

— Я ранила его, Драко! — Гермиона тоже вскочила с дивана. — Разве ты не понимаешь этого? Сейчас не время сыпать соль на рану, не тогда, когда мы только…

— Ты ранила его, — повторил Драко, кивнув. — И я так полагаю, Поттера ты взяла силой, да?

— Что? — непонимающе переспросила она.

— Приворожила? Или, может, сбила с ног, и он потерял сознание?

— О чём ты говоришь?!

— Поттер абсолютно добровольно являлся участником всего, что между вами произошло, — прокричал Драко, указывая на неё пальцем. — Та же боль, то же предательство.

Гермиона открыла рот, чтобы поспорить, но не смогла произнести ни звука. Это было правдой.

— И напомни мне, пожалуйста, сколько лет Уизли потратил на наказание Поттера?

Гермиона покачала головой.

— Я не слышу тебя, Грейнджер! — сказал Драко, поднеся руку к уху.

— Ни сколько, — ответила она наконец.

— Ни сколько, — согласился Драко. — Он съехался со всем этим выводком на следующий же день после финальной битвы, если в Пророке не ошиблись.

— Гарри нужно было куда-то пойти после всего этого! Ему нужна была семья! Он не мог вернуться в пустой дом! — прокричала она.

— Такой же пустой, как этот?! — Драко обвёл рукой пространство вокруг, и Гермиона осмотрела гостиную родителей.

— Ему нужна была помощь… после всего случившегося…

— Ему нужна была помощь, а тебе нет?!

— Это раз…

— Открой глаза, Грейнджер! Поттера впустили в тёплый дом с распростёртыми объятиями, а тебя оставили на морозе.

Его тон становился всё более ледяным с каждым словом.

— Ты уже поняла почему? — не унимался Драко.

Она молчала.

— Давай, Гермиона! Ты же величайшая ведьма своего поколения, уверен, ты сможешь это понять.

Она покачала головой. Она ненавидела, когда он так с ней говорил и особенно когда при этом ещё называл её по имени.

— Нет? Что ж, тогда позволь просветить тебя, — его глаза сузились, — вы с Поттером сыграли в предательстве Уизли равнозначные роли, но Поттер не был тем, кого Уизли хотел трахнуть.

Гермиона уставилась на него, сжимая челюсть. Не дождавшись ответа, Драко усмехнулся и пошёл к двери. Он сорвал куртку с вешалки и, не оглядываясь, бросил:

— Передавай счастливой паре, что Т. Н. желает им всего самого наилучшего.

Она закрыла глаза, когда дверь захлопнулась.

***

— Я не совсем так представлял нас в подобной ситуации, но ты прекрасна.

— Спасибо, Рональд. — Гермиона улыбнулась и взяла его за руку. — Ты и сам весьма ничего.

Очередная натянутая струна пронеслась по воздуху, и она крепче схватилась за букет, когда они шагнули вперёд.

Джинни отвела её в сторону перед церемонией и заверила, что сделала всё возможное в попытке убедить Молли, что Рону и Гермионе неуместно выходить вместе, но Гермиона лишь отмахнулась.

В этом не было ничего неуместного. Несмотря на то, что в какой-то момент все, включая их самих, предполагали, что когда-нибудь они поженятся, они никогда не были парой. После всего произошедшего это казалось таким глупым. И она почувствовала облегчение оттого, что Рон был явно того же мнения, раз мог шутить о том, как представлял их собственную свадьбу.

Как бы то ни было, церемония прошла прекрасно. Джинни сияла, и в глазах Гарри на протяжении всего времени стояли слёзы. Гермиона была невероятно счастлива за друга, наблюдая, как он принимает сотни гостей, которые хотели стать частью этого дня. Ничто не могло заполнить пустоту, которую оставляло отсутствие Джеймса и Лили, но лица старых членов Ордена, бывших однокурсников и практически всего отдела мракоборцев смягчали боль.

Гермиона переводила дыхание после третьего подряд танца с Луной, когда Рон подсел к ней в баре.

— Думал, сегодня вечером мы наконец сможем хоть взглянуть на этого Таинственного незнакомца.

Она застыла. Вот уже целых пять минут она успешно не думала о ссоре с Драко, и напоминание об этом было некстати.

— Боюсь, для него это было бы слишком, — сказала она, сделав глоток шампанского. — Вас, Уизли, может быть многовато.

Рон улыбнулся и подтолкнул её локтем, очевидно пытаясь сделать это игриво.

— Давай, Миона, хватит притворяться.

— Притворяться? — переспросила она, повернувшись к нему лицом.

Он закатил глаза.

— По словам Джинни, вы с этим парнем якобы уже больше месяца встречаетесь, и ты всё ещё думаешь, что представлять его рано?

— Я искренне не понимаю, каким образом тебя касается, что я делаю или не делаю, Рон.

Он облокотился на барную стойку и наклонился к Гермионе.

— Это касается меня, если ты используешь поддельного парня как предлог, чтобы не встречаться со мной.

— Встречаться с тобой? — ошеломлённо повторила Гермиона. — Ты даже не предлагал, — как будто именно это было самой важной частью из того, что он только что сказал.

Он просиял.

— Завтра вечером? Ужин? Что скажешь?

— Что? Нет, Рон. Конечно, нет. Я встречаюсь с другим.

— Хорошо, достаточно, Гермиона, — весь его угодливый тон резко испарился. — Между нами всё не очень хорошо с тех пор… всегда, но я готов дать тебе второй шанс, если ты будешь разумна.

— Дать мне второй шанс? Если я буду разумна? — Шок Гермионы сменился гневом, когда слова Драко снова прозвучали в голове.

— Ты отвернулся от меня, Рон, — выпалила она. — Ты переложил всю вину на меня, в то время как Гарри был виноват в той же степени. Не то чтобы я заставляла его что-то делать!

Рон становился краснее с каждым словом, но она уже не могла остановиться.

— Мне жаль, что мы ранили тебя, но мы с тобой тогда не были вместе и никогда не были. Мы с Гарри не сделали ничего плохого.

Он прищурился.

— Гарри когда-нибудь рассказывал тебе, что крестраж показал ему, прежде чем я уничтожил его? — он практически шипел, посылая холодок по спине.

— Н-нет. Нет, не говорил.

Рон не отводил взгляд, и Гермиона пыталась подавить внезапное впечатление от того, как его глаза сверкают красным при свечах.

— Он показал видение, моё видение, где вы вдвоём… вместе.

Гермиона смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Мысль о том, что вы вместе, о том, что ты выберешь его вместо меня… преследовала меня. Она овладела мной, когда я носил медальон. Это было всё, о чём я мог думать, до тех пор, пока не смог это больше терпеть. И мне пришлось уйти. Подальше от вас двоих.

Во рту пересохло. Она хотела сделать глоток, но не могла пошевелиться.

Рон жутковато усмехнулся.

— Я и не подозревал, что, уходя, я превращаю этот кошмар в реальность.

Он поднял свой бокал и залпом осушил его.

— Ты прав, — хрипло ответила Гермиона. — Этого никогда бы не случилось, если бы ты не ушёл.

Она наклонилась вперёд и из последних сил подняла подбородок.

— Вероятно, если ты можешь простить себя за то, что бросил Гарри, то ты сможешь простить и меня за то, что я осталась с ним.

Голова Рона откинулась назад как от удара. Гермиона кивнула и повернулась, чтобы уйти.

— Ты действительно лучше будешь одна, чем со мной? — тихо спросил он.

— Я лучше буду одна, чем с неправильным человеком, Рон. Но, как выясняется, я с правильным, — оглянулась она.

— Гермиона, не надо… — усмехнулся он.

— Это Малфой, — спокойно сказала она. — Человек, с которым я встречаюсь, — это Драко.

Она на секунду испугалась, что глаза Рона вот-вот выкатятся из орбит, но затем его лицо расплылось в широкой улыбке. Он запрокинул голову и звонко рассмеялся. Так сильно, что весь раскраснелся, а из глаз полились слёзы.

— О Мерлин, это было хорошо. Единственное, что ещё менее правдоподобно, чем этот Таинственный незнакомец, так это ты и Малфой.

— Мы встречаемся, — отрезала она. — Мы проводим время вместе с Нового года.

Рон продолжил смеяться, но затем увидел кого-то за её спиной.

— Эй, Гарри! Джин! — позвал он. — Идите к нам. По-видимому, парень, которого скрывала Гермиона, — это Малфой!

— О, ты теперь об этом рассказываешь? — обрадовалась Джинни.

— Это здорово, Гермиона, — улыбнулся Гарри, положив руку ей на плечо.

Гермиона и Рон одновременно уставились на них.

— В-вы знали? — запнулась Гермиона.

— Ну, — начала Джинни. — Конечно, мы не знали наверняка, но…

— Мы догадались довольно быстро, — закончил Гарри.

— Как? — спросила Гермиона, её голос всё ещё звучал тонко.

— О, я думаю, что это был «многолетний» опыт? — ответила Джинни, взглянув на Гарри.

— Правильно, да, «проверено многолетним опытом» и «он тот ещё мудак», — подтвердил Гарри. — Ну правда, Гермиона, сколько людей открыто не любили тебя?

— Соедините это с умопомрачительным сексом, — добавила Джинни. — В смысле, от него же прям веет этим, понимаете?

Гарри горячо закивал.

Рон подавился, и Гермиона вдруг вспомнила, что он всё это время стоял рядом. Когда она повернулась, его румянец от смеха полностью исчез и лицо окрасилось в болезненный тёмно-серый.

Она усмехнулась и, решив дать ему ещё немного времени прийти в себя, посмотрела на Гарри:

— Тогда в лифте я подумала, что ты можешь решить, будто это Тео.

Гарри улыбнулся.

— Нотт? Не, у тебя не могло быть никаких доказательств, что ты ему не нравилась. Вы за всё время в школе едва ли парой слов обменялись.

Гермиона пожала плечами. Так и было.

— Но было совершенно очевидно, что он, по крайней мере, знал, кто это был, — самодовольно добавил Гарри. — И круг сильно сузился.

Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но Рон, наконец, обрёл дар речи:

— Ты действительно встречаешься с Малфоем?

— Да, — выдохнула Гермиона, чувствуя невероятное облегчение. — И мы очень счастливы вместе, — улыбнулась она.

Но тут её поразила внезапная мысль.

— На самом деле, мы немного поссорились накануне, поэтому мне, вероятно, стоит идти.

Она шагнула вперёд и обняла Гарри и Джинни за плечи.

— Поздравляю. Я так люблю вас обоих.

— Мы тоже любим тебя, — в унисон проговорили они.

Гермиона повернулась обратно к Рону и поддалась сиюминутному порыву, взяв его за руки.

— Подумай о том, что я сказала, хорошо? — Он оцепенело кивнул, и она мягко улыбнулась.

— Хорошо, тогда я ухожу, — объявила она.

Гермиона повернулась на месте, и вслед ей раздался голос Джинни:

— Передай Малфою, что мы всё же ждём подарок!

***

Драко отсчитал три звонка, прежде чем взял трубку. Он попытался изобразить безразличный тон, как будто не смотрел на это адское устройство каждые пять минут в течение последних двух дней.

— Здравствуйте?

— Это было очень убедительно, — сообщила ему Грейнджер с отчётливой ухмылкой в голосе. — Как будто ты и не сидел последние два дня перед телефоном в ожидании звонка.

Мерлин, проклятая невыносимая ведьма.

— Возможно, вы ошиблись номером, — протянул он. — Я не знаком ни с кем, кто бы был настолько глупым, чтобы думать, что это приемлемое начало извинений.

Следовало признать, что он перегибал. Очевидно, именно ему и следует извиниться в конце концов, но она всегда прекрасно знала, как сбить его с толку.

— О, виновата, — легкомысленно произнесла она. — Видите ли, я пыталась связаться со своим парнем.

Например так.

У Драко перехватило дыхание. Парень.

— …но если это не он… — нерешительно продолжила Грейнджер.

Он прочистил горло.

— О, ну, тогда я полагаю, что это может быть и тот номер.

Было что-то необъяснимо приятное в том, как отчётливо в тишине слышалась её улыбка. Эти маглы действительно знают, что делают.

— Могу ли я зайти? — спросила она через мгновение.

— Я настоятельно рекомендую тебе это сделать, — ответил он, тоже улыбнувшись.

Не успел он выключить телефон, как она появилась перед ним. Драко усмехнулся, разглядывая её. Локоны сплетались в элегантную причёску, а зелёное платье подружки невесты струилось по телу до пола. Очевидно, она пришла прямо со свадьбы.

— Слишком официально для извинений, Грейнджер, — сказал он, вскинув бровь.

Она приподняла подол платья и оседлала его на диване, крепко обняв за плечи и прошептав на ухо:

— Ты был прав.

— О, мне нравится, как это звучит, — он игриво передёрнул плечами. — Повтори ещё раз.

Он повернул голову, подставляя другое ухо. Она закатила глаза, но прижалась к нему губами.

— Ты был прав во всём, Драко.

— Мм, осторожнее, Грейнджер, к этому можно привыкнуть.

— Не привыкай, — ухмыльнулась она, сцепив руки на его затылке и откинувшись назад, чтобы посмотреть на него.

Её лицо тут же стало серьёзным.

— Ты был прав насчёт Рона. Я позволила ему оттолкнуть меня, потому что чувствовала себя виноватой, но Гарри, Джинни и другие Уизли могли бы защитить меня. Они были нужны мне, и они меня подвели.

Он кивнул. Боже, было так приятно услышать, как она наконец-топризнаёт, что не была во всём виновата.

— И да, он относился ко мне хуже, чем Гарри, потому что хотел меня себе.

Драко снова кивнул.

— Он… эм… ну, он попытался пригласить меня на свидание сегодня, — застенчиво проговорила она.

— Этот скользкий гад! — прорычал Драко, пытаясь встать на ноги.

Но Грейнджер надавила на плечи.

— Я сказала ему, что я с тобой.

Драко замер.

— Со… мной? — переспросил он. — Именно со мной?

Она кивнула.

— Я рассказала ему о тебе. И Гарри, и Джинни тоже. Ну, они и так знали, но да.

— Ты назвала мою фамилию?

Она снова кивнула.

— И имя.

— Как он отреагировал? — оживился Драко, представляя разыгравшуюся сцену.

— Ну, он выглядел так, будто поперхнулся воздухом…

Драко издал довольный гул.

— Но это могло быть связано с тем, что Джинни использовала слова «умопомрачительный секс», — продолжила она.

Он рассмеялся, обхватив руками её талию.

— Теперь это лучшее начало извинений, которое я когда-либо слышал.

— Извини, — пробормотала она ему в плечо. — Я должна была рассказать им об этом раньше. Меня не должно было волновать, что думает Рон.

— Всё в порядке, — Драко нежно положил руку ей на затылок. — Я знаю, что ты просто пыталась избежать конфликта. Я не должен был подталкивать тебя. И мне стыдно за то, как я говорил с тобой. Я был зол и вымещал это на тебе.

Он почувствовал, как она кивнула.

— Всё в порядке.

Драко хотел добавить что-то. Сказать, что он никогда не позволит этому повториться. Но он не хотел давать обещаний, которые не мог выполнить. Он ещё никогда ни с кем не испытывал ничего подобного, и предугадать, что он будет или не будет делать, казалось невозможным. Поэтому он сказал единственное, в чём был уверен.

— Я постараюсь быть лучше.

Грейнджер прижалась к нему щекой.

— Я знаю, что будешь.

— Как… твой парень? — он откинулся назад, чтобы взглянуть на неё.

— Если хочешь, — застенчиво улыбнулась она.

Драко запустил пальцы в её волосы и прижался к губам.

— Хочу, — прошептал он.

***

Гермиона поцеловала его в ответ, но через мгновение отстранилась.

— Запомни, на чём мы остановились. Действие амортизирующего заклинания закончилось, и эти туфли убивают меня.

Она соскользнула с его колен и повернулась, отложив клатч на журнальный столик и тут же заметив небольшую миску, наполненную различными предметами: веточками, хвоей, чем-то похожим на сушёные ягоды и желудями.

— Драко… Ты сам собирал этот попурри? — произнесла она дрожащими губами.

Он наклонился вперёд, нахмурившись.

— Да, но пахнет не очень сильно. Тебе придётся показать мне, где ты берёшь их. — Он нежно поцеловал её в макушку, прежде чем сесть обратно.

Гермиона закрыла глаза, и её сердце сжалось.

— Я могу сделать для тебя.

Она откинулась назад, чтобы выскользнуть из серебряных босоножек, и увидела телевизор.

— Финал второго сезона? — спросила она, расстегнув застёжки. — Мы его уже смотрели.

— Он хорош, — пожал плечами Драко.

Она улыбнулась и прижалась к его боку. Её пальцы слегка пробежались по линиям Метки.

— Согласна.

***

Палочка так сильно трясётся в руке, что он боится уронить её. Ничего нельзя будет изменить, если он всё же уронит её. Они никогда не позволят ему забыть. Боль в руке ослепляет. Чёрные пятна плывут перед глазами. Он почти не видит. Неясные очертания впереди стонут от боли. Все в комнате глумятся, кричат. Кроме него. Эти красные глаза сидят и молча наблюдают за его слабостью, его страхом, поглощая его целиком.

Затем очертания поднимаются, и они уже рядом. Удар по щеке, и он уверен, что кулак пробьёт ему череп. Он падает на землю. Всё стёрлось. Только темнота. Темнота и голоса. Очертания теперь кричат тоже. «Трус. Слабак. Сражайся со мной. Дай отпор. Ты ничто. Пустая трата пространства. Ничего не стоишь». Бьёт его. Лёгкие не справляются, он не может дышать.

«Разочарование. Ни на что не годен. Дай отпор. Трус». Его пинают по лицу. Изо рта льётся кровь. Снова. У него почти оторвано ухо. Снова. Щека прогибается. Это убьёт его. Они позволят ему убить его. Может быть, если найти силы, чтобы произнести заклинание, боль в руке прекратится. Он не уверен, но должно сработать. Это должно прекратиться. Так продолжаться не может. Это сведёт его с ума. Может быть, поэтому они все сумасшедшие.

Он поднимается с пола и взмахивает палочкой. Он всё ещё трясется, но на этот раз от ярости. Ярость на то, что он тут оказался, что всё кончено для него. У него никогда не было шанса. Так и не удалось ничего исправить. Последняя ночь этой жизни. Любой жизни. Он кричит, когда магия вырывается из него, забирая с собой частичку его души.

— Драко! Драко, это Гермиона. Это Грейнджер. Это сон. Вернись ко мне, это сон.

Он вздрогнул, когда руки схватили его — вероятно, это очертание добралось до него. Но руки были неправильными. Маленькими, мягкими, нежными.

— Это июль 2000 года, война закончилась уже более двух лет назад. Ты в своей квартире в Лондоне. Ты в безопасности. Я с тобой. Это Гермиона. Это Грейнджер.

Он сморгнул темноту, омрачающую зрение. Лампы включены, и он мог разглядеть комнату. Руки зажаты телом, прижимающимся к нему сверху. Он обхватил его руками, дрожа.

— Ты чувствуешь это?

Одеяло из волос опустилось на лицо, скользя по щекам, подбородку и лбу. В носу защекотало, и он резко вздохнул.

Ваниль.

— Всё в порядке, ты в порядке, — бормотала она, нащупывая палочку. Она призвала свою маленькую сумочку и начала в ней что-то искать.

— Попробуй это, — она просунула что-то ему между губ. Прохлада мяты тут же хлынула через рот к пазухам, рассеивая туман в голове.

Грейнджер.

Он широко распахнул глаза и наконец увидел её.

— Ты вернулся? — спросила она.

— Да, — ответил он хриплым от сна и крика голосом.

— Ты хочешь поговорить об этом?

— Нет, — твёрдо сказал он, крепко сжимая правой рукой левое предплечье. Его руки были за её спиной, но он был уверен, что она знает, что он делает. Однако ему больше ничего не оставалось. Она всё ещё горела.

— Что тебе нужно?

— Только это, — выдохнул он и протянул руку, чтобы мягко надавить на затылок, укладывая её голову на свою грудь. — Мне нужно только это.

Комментарий к 19. Счастливые парочки

Прим. автора: Драко пересматривает финал второго сезона, потому что именно в этой серии Баффи и Спайк становятся союзниками…)

========== 20. Живи с этим ==========

Комментарий к 20. Живи с этим

Небольшой семейный эпизод из жизни Драко и Гермионы — приквел к главе: https://docs.google.com/document/d/1xRSpH9a1Op_PF7uA5TKVQ52xnqauPc_81Hkn_W3gcHw/edit#

Прошло уже несколько дней после кошмара Драко, но Гермиона всё никак не решалась заговорить с ним об этом. Её он не расспрашивал о кошмаре, свидетелем которого стал, хотя явно понимал, о чём тот был.

И она догадывалась, о чём был его. Драко хватался за Метку, пока кричал.

Мерлин, этот крик. Гермиона никогда не слышала ничего подобного и надеялась, что больше не услышит.

Она скользнула взглядом по черепу и змее, когда Драко положил руку на кухонный стол. Нужно просто спросить его. В худшем случае он мог ответить, что просто не хочет это обсуждать. Она бы отнеслась к этому с пониманием.

Гермиона только открыла рот, чтобы заговорить, как услышала безошибочно узнаваемый звук ключа, поворачивающегося в замке входной двери. Она застыла.

— Привет! Есть кто дома?

— О боже мой, — выдохнула она. Голова Драко дёрнулась вверх, в сторону голоса из коридора.

— Привет из Австралии!

Драко растерянно смотрел на Гермиону, которая поднималась на ноги, с болью осознавая, что одета в одни только трусики и его рубашку. Её тело было прикрыто лишь слегка, до середины бёдер, но это уже хоть что-то.

Грейнджеры вошли на кухню с широкими улыбками на лицах. Эти улыбки превратились в комично раскрытые от шока рты, когда они увидели рядом с дочерью мужчину в нижнем белье. Гермиона схватила палочку и быстро трансфигурировала льняную салфетку в рубашку для Драко.

— Мама, папа, какой сюрприз, — слабо выдавила из себя она, направляясь к родителям.

Они обняли её, не сводя глаз с незнакомца.

— Прости, что ворвались к тебе на завтрак, дорогая, — смущенно сказала её мать. — Мы и не ожидали, что ты будешь не одна.

— Ничего страшного, — заверила Гермиона, поворачиваясь к Драко и одаривая его наполовину извиняющимся и молящим взглядом. Он, казалось, вышел из ступора и быстро встал из-за стола. Она с сочувствием смотрела, как он натянул рубашку и поправил боксеры, спустив их ниже по бёдрам.

— Мама, папа, это мой парень Драко. Драко, это мои мама и папа, доктора Джин и Дэвид Грейнджеры.

— Рад познакомиться, сынок, — тепло сказал Дэвид, протягивая руку.

— Взаимно, сэр, — Драко принял его ладонь. — Прошу прощения, что я… недостаточно одет для такого случая.

— Парень, Гермиона. Ты могла бы и упомянуть об этом, — заметила Джин, тоже пожимая Драко руку.

— Мама, прошу, — простонала Гермиона. — Почему бы вам не взять тарелки? Мы только начали.

— Выглядит замечательно, дорогая, — сказала Джин, разглядывая яичницу с беконом.

Гермиона и Драко откинулись на спинки стульев, лениво ковыряясь в тарелках.

— Чем ты занимаешься, Драко? — спросил Дэвид, когда они с Джин присели.

— Я учусь, сэр, в Университетском колледже Лондона.

— О, как впечатляет! — воодушевилась Джин. — Это там ты встретил Гермиону? На совместных занятиях?

— Нет, мам, — тихо произнесла Гермиона, не сталкиваясь с вопросительным взглядом Драко. — Я работаю в Министерстве, помнишь? В Управлении по связям с маглами.

— О, конечно, — Джин слегка покачала головой.

— Как же вы тогда познакомились? — спросил Дэвид.

— Вообще-то мы вместе учились в Хогвартсе, — сказала Гермиона.

— О боже, — нахмурилась Джин. — Ты должен извинить нас, Драко. Я уверена, что Гермиона тебя упоминала, но, боюсь, сейчас наша память уже не та, что прежде.

Джин и Дэвид немного посмеялись, а Гермиона решительно уставилась в тарелку.

— Вовсе нет, — услышала она слова Драко, чувствуя на себе его взгляд.

— Так это получается, что ты тоже волшебник! — взволнованно воскликнул Дэвид. — Тогда покажи нам фокус!

Гермиона вздрогнула от детского тона отца. Она подняла глаза и столкнулась с Драко, смотрящим на неё в поисках совета, но в ответ только слегка пожала плечами.

Он задумался, а затем взял палочку и легонько постучал по одной из ромашек в центре стола. Цветок мигом превратился в нежную бело-жёлтую бабочку. Она вспорхнула, приземлилась на кончик палочки, и Драко направил её в распахнутое окно.

Джин изумлённо вздохнула, а Дэвид нетерпеливо захлопал в ладоши. Драко выглядел и приятно удивлённым, и немного смущённым их реакцией.

Гермиона почувствовала, что вот-вот расплачется.

— Что привело вас обратно в Лондон? — спросил Драко, когда стало ясно, что Гермиона не собирается ничего говорить.

— Сейчас у нас в клинике спокойный сезон, — Дэвид откусил кусочек бекона.

— Все уехали в отпуск, — пояснила Джин.

— Мы решили навестить нашу девочку, пока не началась вся эта суматоха с возвращением в школу, — продолжил Дэвид, поднимая руку, чтобы нежно погладить Гермиону по подбородку.

Драко наблюдал за их взаимодействием со странным выражением лица.

— Мне пора, — внезапно сказал он, поднимаясь на ноги. — Оставлю вас троих навёрстывать упущенное.

— Не говори глупостей, дорогой, — сказала Джин. — В конце концов, это мы вам помешали.

— Только ты не задерживайся здесь из-за нас, если тебе нужно куда-то идти, — вставил Дэвид. — Может, встретимся как-нибудь за ужином, пока мы в городе?

— Было бы чудесно, спасибо, — тепло улыбнулся Драко. — Было очень приятно с вами познакомиться. Пожалуйста, извините меня.

Гермиона смотрела, как поспешно Драко уходит, а затем встала сама.

— Я пойду провожу, — тихо сказала она.

Она застала его, когда он одевался в её комнате.

— Прости, — тут же начала Гермиона, закрывая за собой дверь. — Я понятия не имела, что они придут.

— Всё в порядке, — ответил Драко, застёгивая рубашку. — Они удивительно любезно встретили меня в трусах.

Гермиона опустилась на кровать, обхватив голову руками.

— Мне так жаль, что он попросил тебя показать магию как… какой-то фокус на празднике.

— Ты же знаешь, я не против покрасоваться.

— Всё равно… — она почувствовала ком в горле. — Раньше они не вели себя так.

На мгновение воцарилась тишина, и Гермиона подняла глаза, когда Драко опустился перед ней на колени.

— Раньше?

Она резко заморгала.

— До войны.

Он начал внимательно рассматривать её лицо.

— Ты их отослала, — сказал Драко после долгой паузы. — Вот почему они живут в Австралии.

Гермиона кивнула.

— Я… я стёрла себя из их воспоминаний. Придумала им новые личности.

Она точно знала, что Драко был в шоке, и слёзы потекли по её щекам.

— Я восстановила всё, что смогла, но бóльшая часть просто исчезла. Сговорчивость — это побочный эффект Обливиэйта. Человек становится спокойным и добродушным.

Он кивнул, нахмурив брови, и она больше не смогла сдерживать рыдания.

— Они, конечно, по-прежнему мои родители, и я люблю их, но… так много от тех, кем они были, ушло. Я н-никогда не думала, что так с-сильно из-зменю их л-личности.

Драко наклонился и обнял Гермиону, пока она плакала.

— Прости, — выдохнула она. — Я просто не была готова.

— Тебе не нужно извиняться передо мной, — мягко сказал он. — Я понимаю, почему ты расстроена.

Она кивнула, уткнувшись в его плечо.

— Тебе стоит побыть с ними, — Драко присел на корточки, чтобы посмотреть на неё. — Увидимся через пару дней за ужином?

— Было бы здорово. Спасибо.

Он поднёс руки к мокрым щекам и поцеловал её.

— Пожалуйста, не кори себя, Гермиона. Им повезло, что ты их защитила.

Она снова кивнула, и новый поток слёз хлынул из глаз.

Драко на секунду замолчал, будто хотел добавить что-то ещё. Она ждала, но он просто встал, оставив короткий поцелуй на её лбу.

И слабо улыбнулся, повернувшись на месте.

***

— Как ты с этим живешь? — спросил Драко, подперев голову рукой.

— Боюсь, тебе придётся добавить немного конкретики, — проворчал Люциус.

— Со всем, что ты сделал.

— Тебе нужно определение слова «конкретика», сын мой?

Драко стиснул зубы, начиная жалеть об этом разговоре ещё до того, как он начался.

— Ты думаешь о людях, которых убил?

Отец долго молчал.

— Нет. Их жизнь закончена. О чём тут думать?

Драко тяжело вздохнул и прикрыл глаза.

— Я думаю об их семьях, — тихо продолжил Люциус. — О людях, которых они оставили позади.

Глаза Драко снова открылись.

— Думаю, вспоминают ли о них сегодня? И когда вспоминают, что они чувствуют? Может ли боль быть настолько свежей и яркой, что невозможно дышать? Могут ли они вспомнить что-то приятное и почувствовать счастье без боли? Просыпаются ли они утром и забывают ли хоть на мгновение, что их больше нет? Или прошло уже столько времени, что они не вспоминают о них каждый день?

Драко сжал руки под столом, пытаясь выровнять дыхание.

— И как ты с этим живешь?

Люциус оторвал глаза от стола.

— У меня нет выбора.

Драко кивнул.

— Я так понимаю, ты ещё встречаешься с мисс Грейнджер.

Он снова кивнул.

— Мы вместе. Я не собираюсь прекращать с ней отношения.

Люциус покачал головой.

— Даже представить не могу, что именно из того, что я сказал в прошлый раз, осталось тебе непонятным.

— Не хочу огорчать тебя, отец, но мне не нужно твоё одобрение, с кем мне встречаться.

— Я пытаюсь защитить тебя от самого себя. Я не понимаю, почему ты чувствуешь необходимость идти на такой риск…

— Это не риск.

— …девушка не из семьи волшебников…

— Магия есть магия, ей не нужна семья волшебников.

— …книжный ум, без истинного понимания силы…

— Не говори о ней так.

— …способность сотворять заклинания, несомненно, имеется, но по-настоящему чувствовать магию…

— Её магия прекрасна! Я видел!

Люциус замер.

Драко судорожно вздохнул, чувствуя, как сердце колотится о рёбра.

— Пожалуйста, скажи мне, что это не то, о чём я думаю.

Драко только смотрел на него.

К его удивлению, на лице отца появилась улыбка.

— Что ж, теперь я понимаю, что вмешиваться уже слишком поздно. Ты любишь эту девушку.

Это не было вопросом.

Драко прочистил горло:

— Как я уже сказал, я не нуждаюсь в твоём одобрении, отец. Не нужно одобрять ни Гермиону, ни что-либо ещё в моей жизни.

Улыбка Люциуса превратилась в ухмылку.

— Нет, конечно, не нуждаешься. Спасибо Мерлину за это.

Драко моргнул.

— Мне жаль это говорить, Драко, но ты потомок длинной череды разочаровывающих отцов. Я рад, что мне удалось избавить тебя хотя бы от необходимости в моём одобрении.

Драко почувствовал, как скривилось его лицо.

— Ты ничего не сделал, только заставил меня искать твоего одобрения. Я потратил на это всю свою жизнь.

— И, оглядываясь назад сейчас, не считаешь ли ты, что мои методы были разумными?

— Нет, — честно ответил Драко.

— А как насчёт моих методов поощрения? — Люциус взмахнул рукой в причудливом жесте. — Они тебя вдохновляли?

— Нет.

— Как насчёт моего подхода к повышению твоей самооценки? Тебе не кажется, что я привил тебе сильное чувство собственного достоинства?

Драко услышал эхо слов Грейнджер из их разговора о Хогвартсе на первом свидании.

— Ты унижал меня при любом удобном случае, — оцепенело сказал он. — Из-за тебя я чувствовал себя маленьким. Ты заставлял меня чувствовать себя никчёмным.

Драко снова посмотрел на отца.

— Ты травил меня.

Люциус кивнул.

— И тебе нужно моё одобрение?

— Я его жажду! — внезапно крикнул Драко. — Отчаянно!

Люциус наклонился вперёд.

— Ты хочешь этого, Драко, но оно тебе не нужно.

Драко открыл рот, чтобы ответить, но Люциус вопросительно поднял бровь.

— Мне… оно не нужно, — сказал Драко через мгновение.

— А почему нет?

— Потому что ты вёл себя со мной ужасно, и твоё мнение потеряло всякую ценность в моих глазах.

Люциус снова улыбнулся.

— Совершенно верно.

— Ты превратил меня в ужасного хулигана, чтобы Гермиона никогда не захотела моей защиты? — выпалил Драко.

Люциус издал один из своих редких искренних смешков.

— Поистине подлый план, Драко. Ты меня переоцениваешь.

Драко почувствовал, как улыбка тронула его собственные губы. Это было довольно нелепое предположение.

— Скажи мне, когда ты перестал нуждаться в моём одобрении?

Драко задумался.

— Лет пять назад, может быть, шесть.

Люциус серьёзно кивнул.

— Тогда у тебя будет на десять лет свободы больше, чем было у меня от моего отца.

Драко впервые позволил себе подумать о том, что отец, возможно, потерял веру в Волан-де-Морта задолго до второй войны. Зная, что грядёт, он тщательно соблюдал баланс между проявлением достаточной поддержки, чтобы не оттолкнуть Драко, и причинением ему достаточной боли, чтобы, когда придёт время, Драко не захотел пойти по его стопам. У них, конечно, отняли этот выбор, за что отец так и не извинился. Драко понял, что, возможно, это было сделано намеренно. Если бы Люциус попытался поступить так раньше, Драко ни за что не смог бы с этим смириться. Даже если бы он создал такое впечатление ради матери. Он продолжил бы мыслить в том же духе.

— Я всё ещё нуждаюсь в одобрении матери, — наконец сказал Драко.

Люциус снова улыбнулся.

— Это меня совершенно не касается. Ты также потомок длинной череды мужчин, которым каким-то образом удалось привлечь женщину, которая слишком хороша для них.

— Кого-то, кто заслуживает лучшего, чем я, — сказал Драко, вспомнив слова отца.

Люциус снова кивнул.

— Я не мог бы пожелать тебе лучшего подарка, сын мой, чем любовь женщины, которую ты не заслуживаешь.

***

Увидев друзей, ожидающих за стенами Азкабана, Драко поразился тому, что лицо Тео было в крови. Кровь из носа смешалась со свежей кровью из рассечённой губы. Крупные капли испачкали рубашку, а на щеке и подбородке уже расплылся тёмно-фиолетовый синяк.

— Мерлин, Тео, ты как? — спросил Драко, не подумав.

Остальные шокированно уставились на него. Правда, они никогда не признавались, чем Тео занимался во время своих визитов, но прежде он не выходил в таком виде.

— Порядок, — ответил Тео через мгновение. Фильтр сигареты тоже был пропитан кровью. Драко протянул руку в безмолвной просьбе прикурить. Однако, когда Тео зажёг сигарету и передал её, Драко вдруг понял, что она ему больше не нужна.

Но, глядя на Тео, он всё равно затянулся.

— Хорошо, — наконец сказал Драко, передав сигарету Блейзу, и достал палочку. — Может, мне немного привести тебя в порядок перед Нориджем?

Тео уставился на него, а затем кивнул. Драко развернул его к себе, осторожно убрал кровь с лица и рубашки, залечил разбитую губу и наложил скрывающие чары на синяк. Лечить синяки у него всегда получалось плохо.

Закончив, он кивнул, и Тео молча повернулся к причалу. Блейз вернул Драко сигарету, приподняв брови, и они последовали за Тео.

Пэнси любезно принесла всем выпить. Драко сделал большой глоток, прежде чем повернуться к Тео.

— Мне что, снова спросить, всё ли с тобой в порядке?

Блейз и Пэнси внимательно наблюдали за ними с противоположной стороны кабинки.

— Отъебись, Драко, — резко ответил Тео. — Я ни разу не просил тебя говорить о Люциусе. Даже когда ты выходил с таким видом, как будто тебя можно ветром приложить об пол.

— Наверное, я друг получше, чем ты, — пожал Драко плечами. — К тому же я никогда не выходил с измазанным в крови лицом.

— Какая часть слова «отъебись» тебе не понятна? — спросил Тео, впервые взглянув на него. — Думаешь, раз ты разобрался со всеми своими жизненными проблемами, можешь заняться моими? Продержался пару месяцев, не называя Грейнджер грязнокровкой, и теперь ты светоч мудрости?

Драко отшатнулся. Пэнси положила руку Тео на плечо.

— Тео, милый, это было грубо.

— Простите, но я правда не в настроении выслушивать лекцию от другого такого же отпрыска Пожирателя Смерти.

— Справедливо, — вмешался Блейз. — Но, к сожалению, за этим столом из альтернатив у тебя только «спонсоры террористической операции», — сказал он, указывая жестом между собой и Пэнси.

— Выпьем за грехи наших отцов, — сухо сказала Пэнси, поднимая стакан.

— И матерей, — добавил Блейз, чокаясь с ней.

Они выпили, не сводя с Тео глаз. Он оглядел друзей по очереди и сдался:

— Я не должен был так говорить, Драко. Это всё же перебор.

Драко пожал плечами.

— Ты не ошибся. У меня нет права читать кому-то лекции. Я больше рассчитывал на позицию активного слушателя.

Тео приподнял уголок рта в улыбке.

— Так это ты соскучился по ласковым прикосновениям Нотта-старшего или ублюдок просто вышел из себя? — спросил Блейз.

Тео закурил ещё одну сигарету и выдохнул облако дыма, прежде чем ответить:

— Всё хреново. Не думаю, что вы поймёте.

— Попробуй, — сказали они в унисон.

Он усмехнулся и покачал головой.

— С такими друзьями…

Блейз ухмыльнулся.

Тео затянулся.

— Я всё это время отплачивал ему за побои, которых не заслуживал, за побои, которые пришли из ниоткуда, побои, причину которых он даже не потрудился назвать.

Драко заметил, как глаза Тео потемнели. Свет в них погас, словно облако скрыло солнце, оставив холод, пронизывающий в тени.

— Но есть во мне часть — одна из тех частей, которые он испортил, потому что так рано дал мне почувствовать вкус боли, — и эта часть получает от наказания удовольствие. Когда я знаю, что заслуживаю побоев, это похоже на покаяние.

Тео стряхнул пепел с сигареты, искривив рот в ухмылке.

— Очищение души.

Драко и Блейз молчали. Пэнси взяла Тео за руку через стол.

— Почему ты решил, что заслужил?

Тео посмотрел на неё снизу вверх.

— Ты знаешь почему.

— Джанель? — спросил Блейз.

Драко поёрзал на месте. Мерлин, он был ужасным другом. Он был так занят Грейнджер, что совершенно забыл о той ночи, когда праздновался его день рождения. За последний месяц они с Грейнджер появились только на одной пятничной посиделке, и Джанель там не было.

Тео мрачно кивнул.

— Не знаю, о чём я думал, когда с ней связывался.

— Что случилось? — Драко почувствовал укол тревоги за друга. Это была в первую очередь его вина, что Джанель познакомили с Тео.

— Ничего. Мы просто разговаривали. Она дала мне свой номер телефона, но ты же знаешь, что такие магловские технологии не будут работать в поместье. Мы писали друг другу письма, которые она, кажется, считает ужасно романтичными, и я знаю, что она хочет увидеться, потому что она говорит об этом в каждом письме, но я в ужасе, потому что знаю, что мне придётся обо всём врать, и я точно оступлюсь, и тогда я точно не смогу увидеть её, и я всё испорчу тебе и Грейнджер, и это просто…

Тео судорожно вздохнул, трое друзей уставились на него.

— Я всё равно не должен быть с ней, — закончил Тео. — Сын знаменитого убийцы маглов? Чёрт, это отвратительно.

Драко посмотрел на него поверх края стакана.

Ты опасен для неё.

— Так ты думаешь, что можешь убить её? — беззаботно спросил он.

Тео впился в него взглядом.

— Что ты, блядь, сказал?

— Я просто пытаюсь понять твою конкретную проблему. Ты думаешь, что унаследовал способность убивать маглов, прямо как эти глаза?

— Нет, но…

— Так ты думаешь, что магия Ноттов ядовита? Что, если просто будешь рядом с Джанель, она окажется в опасности?

— Нет, я…

— Думаешь, ты какое-то Тёмное существо, которое не в силах противостоять желанию причинить вред маглам?

— Мы поняли суть, Драко, — перебила Пэнси.

— А он понял? — Драко указал на Тео. — Потому что я не понимаю, почему он не должен быть с Джанель.

— Она заслуживает лучшего, чем я, — обречённо сказал Тео.

Драко ухмыльнулся.

— Ты чертовски прав. Джанель великолепна, а ты придурок, но если она хочет тебя, то, Мерлин, помоги ей.

Тео уставился на Драко так, словно тот сошёл с ума.

— Ты думаешь, Грейнджер заслуживает лучшего, чем я? — спросил Драко.

— Да, — ответили они одновременно.

— А если я скажу вам, что собираюсь отойти в сторону, чтобы она могла выйти замуж за надёжного парня, за Рональда Уизли?

Слизеринцы сморщили лица с одинаковым отвращением.

— Вот именно, — сверкнул он глазами. — Она хочет меня, так что пошло оно всё.

— Но то, кем я являюсь… — Тео покачал головой.

— Ты мыслишь неправильно, дорогой, — мягко сказала Пэнси. — Тебе не кажется, что ты будешь ценить её больше любого магла как раз из-за того, кем ты являешься? Тебе не кажется, что ты будешь защищать её более яростно, чем кто-либо другой? Отец не убеждал тебя в том, что ты причинишь ей боль, он лишь заверил, что ты будешь ею дорожить.

Драко увидел, как тепло вернулось в глаза Тео.

Тео посмотрел на него.

— И лгать ей?..

Драко кивнул.

— Станет легче, но никогда не перестанет причинять боль.

***

Когда Драко приземлился в гостиной поместья, он был рад увидеть мать, стоящую в дверях.

— Здравствуй, дорогой. Как прош… о…

Он пересёк комнату и крепко обнял Нарциссу, прежде чем она успела закончить. Её руки безвольно повисли от неожиданности, но через мгновение она подняла их и обхватила Драко за плечи.

— Я так благодарен тебе, мама, — сказал он сдавленным голосом. — Я говорю это недостаточно часто, и иногда я веду себя как маленький мерзавец, но я надеюсь, ты знаешь, как сильно я люблю тебя и ценю.

Он почувствовал, как она судорожно вздохнула, и отпустил её. С сияющими глазами Нарцисса поднесла дрожащую руку к его лицу.

— О, сынок… мой величайший подарок, — почти прошептала она. — Не знаю, что я сделала, чтобы заслужить тебя.

Драко тепло улыбнулся ей.

— Многое.

***

Гермиона перебирала пальцы левой руки Драко, пока её глаза блуждали по Метке, и слушала тихое ровное биение его сердца у себя под ухом, но не была уверена, спит он или нет. Она не хотела поднимать голову, чтобы не потревожить его.

Она глубоко вдохнула его запах, наслаждаясь ощущением его кожи на своей щеке, груди, ногах. Они провели довольно много времени вместе, пока родители были в гостях, но всё же не так. Хотя Гермиона понимала, что это немного нелепо, часть её души чувствовала вину за то, что она воспользовалась сговорчивостью родителей, пригласив Драко погостить у них. К счастью, привитое ему аристократическое чувство приличия, похоже, следовало тем же принципам.

Она зажмурилась от порыва нежности, пронзившего грудь. Драко был так мил с ними. Он охотно отвечал на их вопросы, даже когда они повторялись, рассказывал о ней истории из школьных времён. Колдовал как можно чаще, придавая изысканные штрихи даже самым простым задачам.

Отец упомянул, как дразнил юную Гермиону за то, что в её густых волосах теряются вещи, и Драко провёл оставшиеся две недели, наколдовывая «найденные» предметы и притворяясь, что вытаскивает их из её кудрей. Ключи от машины, очки матери, пирожное с патокой. Слёзы навернулись на глаза, стоило Гермионе вспомнить, как смеялся её отец каждый раз, когда Драко создавал что-то нелепое. Однажды она даже подумала, что их могут выпроводить из ресторана — так громко они смеялись, когда мама сказала, что ей прохладно, а Драко вытащил из её хвоста крупный вязаный шарф.

Гермиона не знала, как ему удавалось быть таким артистичным, не оставляя при этом ощущений, что над ними смеются, но он справлялся.

И через несколько дней она начала видеть реакцию родителей в новом свете. Она увидела детский восторг, от которого раньше смущённо и стыдливо корчилась.

Радость.

Родители всегда относились к ней как к чуду. Они всегда восхищались её быстротой, любопытством, упорством. Единственная существенная разница теперь заключалась в том, что прежде они менее сдержанно это демонстрировали. А когда мать тихо заплакала, стоило её детской статуэтке лошадки ожить и уткнуться в ладонь, Гермиона поняла, насколько красивым это может быть.

========== 21. Любовь как эта ==========

— Так, так, так, видимо, сегодня день Малфоев, — улыбнулась Шеннон, как только Драко подошёл к прилавку.

Услышав свою фамилию, он почувствовал, как лицо исказилось в замешательстве.

— И что это значит?

— Это значит, — ответила Шеннон, приступив к приготовлению кофе, — что я только что имела удовольствие встретиться с твоей матерью.

Замешательство усугубилось. Драко предполагал, что, возможно, упомянул как-то название кафе, которое часто посещал, а Шеннон ко всему прочему носила бейдж с именем, но он не мог себе представить, по какой причине Нарцисса решила её найти.

— Она великолепна, кстати, — продолжила Шеннон. — Сразу видно, от кого ты унаследовал такую внешность.

Драко воспротивился желанию рассмеяться и молча поблагодарил вселенную за то, что Шеннон никогда не встретится с родителем, от которого он на самом деле её унаследовал.

— Моя мать была здесь?

— Ага.

— Чего она хотела?

— Ну, она заказала чай с собой, но, по-моему, она просто хотела немного поболтать. Вообще-то она даже пригласила нас с Гермионой на обед.

— Прошу прощения? — уставился на неё Драко, молясь, что он просто неправильно расслышал.

— Ну, я упомянула, что вы проводили время с родителями Гермионы пару недель назад, и мне показалось, что она немного расстроилась. Пробормотала что-то вроде: «Похоже, теперь не настолько уж и новы», а затем сказала, что собирается пообедать с Гермионой, и пригласила меня. Но очевидно же, что я работаю.

— Погоди, обед сегодня? — переспросил Драко, чувствуя, как леденеют его внутренности.

— Да, она сказала, что идёт к Гермионе на работу, хочет устроить ей сюрприз.

— Чёрт, во сколько это было?

— Не больше десяти минут назад, — проговорила Шеннон, явно обеспокоенная его реакцией. — Драко, всё…

Но он уже выскочил за дверь. Если его мать пошла к официальной точке трансгрессии, у него есть пара дополнительных минут. Драко спрятался за мусорным контейнером и повернулся на месте.

Он приземлился в переулке в нескольких улицах от главного здания Министерства и пробежал мимо толпы перед входом для посетителей прямиком к телефонной будке.

— Драко Малфой к Гермионе Грейнджер, — выпалил он в трубку.

Казалось, оператору потребовалась целая вечность, чтобы одобрить запрос и выдать бейдж посетителя. Драко прикрепил его к пиджаку, пока кабина опускалась под улицу.

— Давай же, быстрее, — бормотал он под нос.

Когда кабина остановилась, Драко выскочил из лифта и помчался к пункту охраны. Высокий мужчина за стойкой недовольно посмотрел на его раскрасневшееся лицо, но всё же принял палочку.

Драко запрыгнул в лифт, когда двери уже закрывались, и чуть не вдавил крошечного волшебника в стену. Он даже не извинился, вместо этого несколько раз нетерпеливо нажав на кнопку Управления по связям с маглами.

Драко посмотрел на часы. Конечно, несколько минут он выиграл. Но даже эти несколько минут…

Двери открылись, и он вылетел на этаж, оглядывая все кабинки в поисках таблички Грейнджер, но тут по всему пространству пронёсся чрезмерно вежливый смех матери. Драко увидел её белокурую голову, торчащую над низкой перегородкой, и помчался вперёд по проходу.

Нарцисса стояла перед кабинкой, настолько поглощённая своей бессмысленной болтовнёй, что даже не обратила внимания, как Грейнджер перед ней стремительно бледнеет. Она не видела, как сжимались её кулаки, сминая пергамент. Не видела, как её глаза расфокусировались и взгляд устремился куда-то вдаль. Не видела, как Грейнджер дрожала.

Драко прошёл мимо матери, схватил со стола палочку Грейнджер и бросил на кабинку заглушающее заклинание. Он не знал, закричит ли она, но не хотел рисковать.

Он отвернул её стул от Нарциссы и опустился на колени, тут же обняв Грейнджер и уткнувшись ей в кудри. Сердце болезненно сжималось от осознания, что его лицо может только усугубить воспоминания. Но по крайней мере на этот раз она дышала.

— Гермиона, это я. Это Драко. Ты в безопасности. Ты со мной.

— Драко, — всхлипнула она. — Пожалуйста, не говори ей, что это Гарри. Пожалуйста, не говори.

Одной рукой он крепко прижал её к груди, а другой погладил по волосам.

— Гермиона, сейчас август 2000-го, война закончилась уже более двух лет назад. Гарри в безопасности. Ты сидишь за своим столом в Министерстве. Ты в безопасности.

Драко почувствовал, как она вздрогнула, и откинулся, чтобы посмотреть на неё.

— Ты слышала этот звук? — спросил он. — Это лифт прибыл на этаж.

Грейнджер несколько раз моргнула, нахмурив брови, и Драко огляделся вокруг в поисках каких-нибудь подходящих предметов.

— Вот твоё перо, — он взял со стола перо и нежно провёл кончиком по её рукам. — Ты заполняла документы.

Её дыхание начало выравниваться. Драко отложил перо и, увидев чашку с кофе, попытался убедить Грейнджер сделать глоток. Она послушалась, слегка поморщившись от теперь уже слишком холодного напитка, и он про себя отметил, что эта неспособность допивать кофе, пока тот ещё горячий, — одна из самых милых её особенностей.

— Ты точно в Министерстве, — ухмыльнулся он. — Мы бы никогда не подали такую гадость в поместье.

Она выдохнула, издав звук, почти похожий на смешок.

— Изви…

Но он надавил указательным пальцем на её губы.

— Так, Грейнджер, я уже говорил это и повторяю снова. Если я ещё хоть раз услышу, как ты произносишь это слово, я тебя оглушу. Прямо здесь, посреди Управления по связям с маглами. Они отвезут меня на следующей же лодке в Азкабан, но я даже колебаться не буду.

Она всё же усмехнулась и пристально посмотрела на него, теперь уже ясными глазами.

— Спасибо, Драко.

Он наклонился и прижал губы к её лбу, встретившись взглядом с матерью.

— Сиди так и не двигайся, — велел он, не спуская глаз с Нарциссы. — Я принесу тебе воды.

Грейнджер кивнула, и Драко встал.

Он прошёл мимо стола и жестом попросил Нарциссу следовать за ним, радуясь, что по выражению его лица видно: он не собирается терпеть непослушание. Они прошли мимо лифтов и завернули в пустой коридор. Драко обогнул мать, потратив лишь мгновение на то, чтобы оценить её потрясение.

— Драко, мне так жаль, я не думала…

— Нет, ты не думала, мама, — прервал он. — Как можно быть настолько недальновидной? Предполагаю, ты должна помнить обстоятельства, при которых Гермиона видела тебя в последний раз.

— Конечно. Я никогда не забуду.

— Тогда было невероятно глупо и эгоистично с твоей стороны явиться сюда сегодня. Я просил довериться моим словам о том, что Гермиона не готова тебя видеть, но ты этим сознательно пренебрегла.

— Извини, — повторила она. — Я не знала, что именно произойдёт.

— Я не буду извиняться за защиту её частной жизни, — твёрдо сказал Драко. — Моей просьбы должно было хватить без объяснения причин. Пожалуйста, хоть на минуту задумайся о том, что такая независимая и самостоятельная ведьма, как Гермиона, должна чувствовать после того, как ты стала свидетелем всего этого.

— Конечно, ты прав, Драко, — кивнула Нарцисса. — Я бы хотела извиниться перед ней.

— Об этом не может быть и речи. Ты уйдёшь сейчас, и теперь встреча с тобой будет её личным выбором. Если захочешь принести извинения в письменном виде, я прочитаю их и передам ей, если почувствую, что они не содержат никаких потенциальных триггеров.

Нарцисса снова кивнула.

***

Гермиона испытывала чувство вины за то, что подслушивала, но развернувшаяся перед ней сцена между матерью и сыном развеяла страх, о котором она даже не подозревала.

Драко был в ярости. Возможно, первый раз на её памяти он настолько сильно злился. Она практически видела, как вокруг него волнами извивались серые облака. Словно грозовые тучи, кружащиеся при сильном ветре. Это было красиво и страшно и заставляло её чувствовать себя в абсолютной безопасности. Как будто он был вихрем власти, готовым обезвредить любую потенциальную для неё угрозу.

Но, несмотря на ярость, которую Гермиона могла видеть у него внутри, внешне он был спокоен. Он сделал выговор матери, но не повысил голос. Он не бросался проклятиями. В его тоне не было презрения. Драко не был жестоким.

Гермиона внезапно поняла, что они с Драко ссорились так, как они это делали, из-за того, кем они были. Из-за того, кем они были вместе. Вовсе не потому, что он был мужчиной, привыкшим кричать на женщин или принижать их.

Как Гермиона увидела, Нарцисса чувствовала себя наказанной, но не запуганной. Драко заставил её понять серьёзность своей ошибки, но она не боялась его. Гермиона была уверена, что Нарцисса ни на секунду и не подумала, что он может поднять на неё руку илипалочку.

— Пожалуйста, просто скажи это, мама. Я вижу, как ты что-то сдерживаешь, — услышала Гермиона слова Драко.

— Ты не захочешь это слышать, — ответила Нарцисса после короткой паузы.

Драко ничего не сказал, но призывающе поднял брови.

— Я думала… ты напомнил мне своего отца.

Выражение лица Драко сразу же ожесточилось.

— Ты права. Я не хотел этого слышать.

— Я знаю, у твоего отца много недостатков, Драко, но тот факт, что он сделает всё, чтобы защитить меня, не является одним из них.

Нарцисса нежно приложила руку к щеке Драко, и, когда она заговорила снова, слова были едва различимы.

— Я так горжусь тем, как ты умеешь любить.

У Гермионы перехватило дыхание. И дело было вовсе не в том, какое слово Нарцисса использовала или как она его произнесла. Что заставило её сердце замереть, так это то, как Драко отреагировал на это.

Он вообще не отреагировал.

Он не выглядел шокированным или удивлённым. Он не издевался и не отмахивался. Он не спорил и не исправлял её.

Он лишь почти незаметно кивнул и шагнул по проходу коридора.

— Мне нужно проверить Гермиону.

— Да, конечно. Ты получишь моё письмо сегодня вечером.

Гермиона нырнула обратно в кабинку и села на стул.

Когда Драко появился перед ней, он тут же нахмурился, увидев её сидящей лицом к столу.

— Я думал, что сказал тебе не двигаться.

Гермиона подняла бровь.

— Я думала, что ты принесёшь мне воды.

Он посмотрел на свои пустые руки и, усмехнувшись, взял её палочку, чтобы исправиться. Гермиона улыбнулась при виде бокала, который отлично сочетался с тем, что стоит на её тумбочке дома.

— Я заметил, что тебе, кажется, такие нравятся, — сказал он, усаживаясь на стул напротив.

Она кивнула и сделала небольшой глоток.

— После той первой ночи это было всё, что у меня осталось от тебя.

Драко покачал головой.

— Мерлин, для такой умной ведьмы ты можешь быть такой дурочкой иногда. После той первой ночи… у тебя был весь я. — Он подпёр подбородок ладонями и, казалось, на мгновение задумался, прежде чем добавить: — И всегда буду.

Гермиона почувствовала, как её губы задрожали, когда она улыбнулась. Между этим признанием, тем, что она видела в коридоре, и остаточным адреналином от воспоминаний, она чувствовала, как её всю трясёт.

— Я тоже, — выдавила она, подавляя ком в горле.

— Итак, даёт ли тебе паническая атака за рабочим столом право на отгул? — наклонился к ней Драко. — Потому что у меня сегодня пары, от которых я бы очень хотел отказаться.

Она рассмеялась и провела руками по бумагам на столе.

— Да, я на самом деле уже закончила на пять дней вперёд. Дай только предупредить кого-нибудь, что я ухожу.

Он улыбнулся и встал.

— Прекрасно.

***

Гермиона хотела бы сказать, что не знает, как ей так повезло заполучить кого-то, кто всегда точно понимает, что ей нужно после очередной атаки, но она знала. И ни одному из них не повезло.

И всё же она была благодарна за то, что они есть друг у друга. Особенно когда Драко предоставлял ей повод сменить обстановку вместо бессмысленного изучения стола в тщетной попытке сосредоточиться.

Это был прекрасный день. Они забежали домой к Гермионе, чтобы она переоделась из брючного костюма в сарафан и сандалии. Драко тоже решил избавиться от пиджака, жилета и галстука.

Гермиона привстала на носочки, чтобы поцеловать его, пока они стояли в очереди за сэндвичами. Она подняла руки к его подбородку и исподтишка расстегнула ему ещё одну пуговицу белой рубашки. Ухмылка на лице Драко дала понять, что Гермиона не такая уж и хитрая, как ей нравилось думать, но он не стал застёгивать пуговицу обратно.

Он предложил пройтись, пока они едят, и, когда остатки пережитого стресса угасли, Гермиона снова почувствовала благодарность к Драко за то, что он мог так легко уговорить её на какие-то вещи, которыми она обычно пренебрегала, хотя знала, насколько они действенны.

Они непринуждённо болтали, и Гермиона даже притворилась, что позволяет Драко уговорить себя на одну порцию, когда они проходили мимо продавца мороженого. Хотя при таком палящем солнце прохладное лакомство было просто необходимо.

Они пришли в парк, который в пятницу днём пустовал, и решили остановиться в тени старого дуба. Гермиона наколдовала большой плед, сделав вид, что достаёт его из сумки на случай, если кто-то обратит на них внимание. Они сели, прислонившись к стволу дерева, и она приобняла Драко за талию, почувствовав, что ей очень нравится, как тонкая ткань рубашки прилипает к слегка потеющему телу. Гермиона удовлетворённо вздохнула, коснувшись ладонью его кожи, и подняла глаза, заметив, что Драко внимательно следит за каплей пота, стекающей в ложбинку груди.

Он посмотрел на неё, и от его взгляда она почувствовала не имеющий ничего общего с погодой прилив влаги между ног. Повышенное возбуждение, которое обычно сопровождало панические атаки, заставляло её отчаянно хотеть физической близости. И если потакать этим её желаниям до того, как они стали парой, до того, как она полностью доверилась ему, было не очень хорошей идеей, то теперь это уже в прошлом.

Веки затрепетали, когда Драко поднял руку, нежно проведя ладонью по её волосам, и Гермиона почувствовала, как выбившиеся из причёски пряди щекочут шею.

— Вы горячи, мисс Грейнджер, — сказал он низким голосом и провёл пальцем вдоль её подбородка к своим губам. — Ммм, а вкус у вас просто божественный.

Его волосы на висках слегка потемнели от влаги, а на щеках образовался румянец. Драко выглядел настолько невероятно с этим расплавленным, устремлённым на неё взглядом, и Гермиона задумалась, что была бы счастлива, даже если бы он остался единственным, на кого она могла бы смотреть всю оставшуюся жизнь. Она тяжело дышала, следя за тем, как он возвращает руку к подбородку и спускается к шее, а затем ниже к краю ткани. Она закрыла глаза, позволяя ему дразняще гладить её влажную кожу.

— Драко, — ахнула она, когда он наклонился и прошёлся языком по груди, даже не удосужившись притвориться, что это был поцелуй. Гермиона попыталась оттолкнуть его, но стоило ей коснуться влажной рубашки, как по телу растеклось приятное тепло. Пальцы сами потянулись к открытому участку кожи на его шее, и она простонала, когда Драко пососал чувствительную точку над декольте её платья.

Гермиона как раз собиралась запротестовать, почувствовав, как его рука скользит под юбку, но он вытащил палочку и произнёс дезиллюминационное заклинание. Как только чары опустились на их плед, она вскочила к Драко на колени и начала расстёгивать пуговицы его рубашки, касаясь губами тонкой кожи над ключицей. Она просунула руки под ткань, наслаждаясь ощущением, как пальцы скользят по потной коже.

Обе его руки теперь были под платьем. Он провёл вверх по бёдрам, сжимая сильнее, коснувшись ягодиц. Но внезапно Драко остановился.

— Что случилось? — спросила Гермиона в ответ на его сумасшедший взгляд.

Драко тяжело сглотнул.

— Мне надо увидеть их, — сказал он, постукивая по её бедрам, очевидно намекая на трусики.

— Хорошо. — В абсолютном замешательстве Гермиона попыталась лечь на плед.

— Нет, нет, — выдохнул он. — Встань.

Она соскользнула с его колен и встала перед ним, поморщив лоб от растерянности. Драко медленно поднял юбку платья.

— О, спасибо, святая Мерлинова мать, — выдохнул он, когда ему открылись трусики.

— Что… — начала Гермиона, но Драко резко прервал её, притянув к себе и яростно впившись в неё губами. Она заглушила стон, когда почувствовала его язык. Он прошёлся по внутренней части бедра к покрытому тканью клитору, и она прижала руки к стволу дерева, пока Драко бормотал что-то о шортиках.

Когда её колени были уже готовы сломиться под напором возбуждения, он приказал ей развернуться, и Гермиона послушалась, позволяя ему снова задрать юбку. В этот момент Драко издал такой звук, что она на секунду решила, будто он ранен. Но его зубы без предупреждения сомкнулись на её заднице, и Гермиона невольно вскрикнула.

— Извини, — тут же простонала она, не желая, чтобы он останавливался, — я буду тихой.

— Нет, Грейнджер, — резко сказал Драко, подняв палочку и бросив на них заглушающие чары. — Я хочу, чтобы ты была громкой.

И она была громкой. Он сжимал, кусал, облизывал и посасывал каждый кусочек кожи, который касался шорт. Он стянул ткань, чтобы укусить голую ягодицу, и поток влаги захлестнул Гермиону. Драко поймал её, когда колени в конце концов сдались, позволив ей мягко опуститься вперёд на четвереньки. Он вернул ткань обратно и склонился к спине, просунув ладонь между её ног и погладив клитор.

— Я собираюсь заставить тебя кончить прямо в этих крошечных шортах, — прошептал он ей на ухо. — Я не собираюсь снимать их и не собираюсь трогать тебя под ними. Ты поняла?

— Да, хорошо, да, да, — выдохнула она, впиваясь пальцами в мягкую землю под пледом и прижимаясь к нему.

Гермиона не знала, что именно привело Драко в такое безумие, но ничто никогда не заставляло её чувствовать себя более желанной.

— Я буду касаться тебя через эту ткань, пока не почувствую, что ты намокла для меня, сделаешь это?

— Да, я сделаю, я сделаю это, пожалуйста, — умоляла она.

— Хорошая девочка.

Он приобнял её и откинулся на колени, поглаживая пальцами чувствительный клитор.

Драко притянул её ближе, чтобы спустить тонкие бретельки сарафана, и Гермиона почувствовала, как одна из них порвалась, когда он потянул вниз вырез декольте.

— О боже, — простонала она, когда грубая ладонь скользнула вверх, к обнажённым соскам. Жар прожигал влагалище, и каждое прикосновение к соскам посылало новые импульсы к клитору. Просто необходимо, чтобы он вошёл в неё. Пальцами, языком — чем угодно.

Она быстро подавила очередной стон, когда какой-то мужчина прошёл в пяти метрах от них.

— Я же сказал, что хочу, чтобы ты была громкой, Грейнджер. — Драко сильно ущипнул её за сосок, и она вскрикнула, потеревшись о его руку. Он в ответ нежно погладил её кончиками пальцев.

— Такая хорошая девочка.

— Пожалуйста, Драко, войди в меня, — умоляла она.

Он снова опустил большой палец на клитор и скользнул ладонью между влажных складок.

— Так? — спросил Драко, вдавливая в неё влажную ткань. Стенки влагалища рефлекторно сжались от этой сладкой пытки, и он ускорил ритм, подстраиваясь под движения на клиторе.

— О чёрт, да, вот так, — стонала Гермиона, подняв руки над головой и обхватив его шею. Она тёрлась о его руки, притягивая Драко ближе. Напряжение нарастало, пока он неразборчиво шептал на ухо:

— Несколько месяцев я представлял, как трахаю тебя в этих крошечных шортах. Молился. С тех пор как увидел тебя в них.

Она сходила с ума от дразнящего нажатия его пальцев. Когда он видел её в трусиках, но они не спали? Она не могла вспомнить.

— Хочешь — раскрою секрет, Грейнджер?

Гермиона простонала от удовольствия, когда он облизнул её ухо.

— Я кончил, думая о тебе в этих шортиках, буквально через минуту после того, как увидел тебя в них. В душе. Пока ты была в соседней комнате.

Она почувствовала, как глаза расширились, когда к ней пришло осознание. Она была в них в то утро, когда столкнулась с Драко у Томаса и Шеннон.

— Правда? — изумилась Гермиона.

— Это был самый сильный оргазм до того, как я смог по-настоящему трахнуть тебя.

Она рухнула под силой импульса, пронзившего её после этих слов. Почти полгода назад, но она тоже думала о нём. Голом и мокром в душе. Она развернулась к нему лицом.

— О чём ты думал? Расскажи мне.

Драко облизнул губы и сел спиной к дереву.

— Ты на моём бедре. — Он потянул её к себе, усаживая сверху, и на простонала от приятного трения. — Мой рот на этих сиськах, — прошептал он, наклонившись, чтобы облизать один сосок. Гермиона запрокинула голову в мягком крике, когда его язык коснулся чувствительной точки. — Твоя рука на моём члене.

Она потянулась вперёд и расстегнула его брюки, взяв член и проведя по нему рукой от кончика до основания. Впившись в её бедра, Драко простонал сквозь стиснутые зубы. Она сильнее сжала головку, проведя по ней большим пальцем и растирая смазку.

— Блядь, как же ты хороша.

Драко продолжал раскачивать её, и она подстроилась под его ритм. Он опустил большой палец, мягко надавив на клитор, и Гермиона почувствовала, что уже близко. Она сильнее сжала бёдрами его ногу. Скольжение мокрой ткани было восхитительной пыткой, а движения его большого пальца были идеальным дополнением. Удовольствие разгоралось сильнее, всё тело напряглось.

— Я сейчас кончу, — простонала она, когда напряжение стало невыносимым.

— Давай. Хорошая девочка. Я думал о том, как ты кончаешь для меня.

Гермиона вскрикнула с низким, тяжёлым вздохом, отдаваясь разлившемуся по телу удовольствию, и Драко прошипел, когда её рука сжала член в ритм с пульсацией. Он всё ещё крепко удерживал её от падения, но она уронила голову на его плечо, ощутив долгожданное облегчение.

— Блядь, — пробормотал он, прижимаясь лбом к её лбу. — Чертовски идеально.

Его рука сомкнулась на её запястье, успокаивая движения, и он сильнее сжал основание члена, когда она отпустила его.

Затуманенное восхитительным оргазмом сознание сделало её податливой в его объятиях, и он мягко уложил её обратно на плед. Гермиона почувствовала его пальцы, стягивающие мокрые трусики по бёдрам, щелчки пуговиц сарафана, оставляющие её полностью обнажённой, кончик палочки, прижавшийся к животу. Драко опустил локти рядом с её головой и плавно толкнулся вперёд, заставляя её вскрикнуть и выгнуться ему навстречу. С каждым толчком он снова и снова скользил по ней от груди до бедра, касаясь сосков и клитора и вызывая новую волну напряжения.

— Сильнее, — кричала она, отчаянно нуждаясь в разрядке. Она схватила его за ягодицы и потянула на себя. — Быстрее.

Драко вбивался в неё, пространство между их телами становилось мокрым и тёплым. Она запустила руку в его волосы и притянула к себе. Он задыхался от напряжения, а она целовала и облизывала его открытый рот, чувствуя пот на губах.

— Так хорошо, когда ты во мне, — простонала она, когда напряжение снова натянулось. — Почему твой член так чертовски идеален?

Он впился в её губы.

— Я хочу почувствовать, как ты сжимаешься вокруг меня. Будь хорошей девочкой и кончи на мой член.

Гермиона почувствовала нарастающее возбуждение в груди, теперь это может произойти в любую секунду.

— Скажи мне когда, — импульсивно выдохнула она.

Драко снова простонал, целуя её сильнее, и она растворилась в ощущениях от плавных скольжений. Его кожа покрылась мурашками, а голос был напряжен, когда он приказал:

— Кончай для меня, Грейнджер… Сейчас.

Он сопроводил это последнее слово жёстким толчком, и она кончила, вонзив ногти в его ягодицы, снова и снова толкаясь к нему бёдрами. Драко вздрогнул и издал длинный, протяжный стон.

Она гладила его ладонями, пока он приходил в себя, и чувствовала, как его сердце стучит под ребрами. Через мгновение он попытался перекатиться в сторону, но Гермиона прижала его ногой, наслаждаясь приятной тяжестью. Она медленно поцеловала его, проведя пальцами по мокрым от пота волосам, и Драко выдохнул, уткнувшись лбом в её плечо.

Гермиона услышала отчётливое бормотание на своей коже:

— Эти чёртовы крошечные шорты.

***

Несмотря на чрезвычайно приятные отвлекающие факторы во второй половине дня, теперь, когда наступил вечер, Гермиона снова почувствовала нарастающую тревогу. Она подняла глаза со своего туалетного столика, чтобы посмотреть, как Драко одевается; его волосы были всё ещё влажными после душа.

Она не хотела нуждаться в нём для этого. Она справлялась с этим в одиночку более двух лет, до того как они начали встречаться. Он и так уже сильно помог, вытащив её из того кошмара. Она не хотела, чтобы ему пришлось проходить через это снова.

— Я хочу, чтобы ты знал, — тихо начала Гермиона, — ты не обязан оставаться сегодня вечером. Если не хочешь.

Он посмотрел на неё, расправив полотенце в руках.

— Я просто хочу сказать, что ты и так уже много сделал, — продолжила она, отводя взгляд. — Тебе не нужно проходить через это…

— Грейнджер, — резко прервал он. — Пожалуйста, прекрати говорить.

Она закрыла рот и оглянулась, когда Драко встал перед ней на колени. Он обернул полотенце вокруг её плеч, прикрывая концы её мокрых локонов, и потянул за него вперёд, привлекая её к себе.

— Я никуда не уйду.

Гермиона глубоко вдохнула и медленно выдохнула, кивнув. По крайней мере, они оба знали, что их ждёт.

***

Она бежит так быстро, как только может, но коридор кажется бесконечным. Шаги эхом отражаются от каменных стен со всех сторон, но она не видит друзей. Они должны быть там. Где-то с ней. Но всё, что она может видеть, — это призрачный свет палочки, неспособный справиться с всепоглощающей тьмой.

Она в комнате, состоящей только из дверей. Двери везде, куда бы она ни посмотрела. Она не знает, какую из них выбрать. Где её друзья? Она входит в одну, но это тупик. Она поворачивается, чтобы уйти, и дверь распахивается. Её отбрасывает, но она слышит голос Гарри. Он здесь. Ей нужно найти его. Нужно его защитить. Она поднимает взгляд, и серебряные маски заполняют всё поле зрения. Они здесь. Они заберут Гарри. Она отступает, запуская первое пришедшее в голову заклинание. Маска приближается, и она видит, как под ней безмолвно шевелятся губы. Она должна уклониться, должна спрятаться, но уже слишком поздно. Его палочка разрезает воздух, и фиолетовая вспышка летит в её сторону; он не говорит, но она чувствует это в где-то в голове, как внезапную мигрень. Умри, грязнокровка. Шок от боли настолько сильный, что она даже не кричит, когда падает. Она знает, что проиграла. Они получат Гарри. Она уверена в этом. И темнота накрывает её.

Она ныряет за каменную стену, и та тут же разлетается на части. Она оглядывается, но Рон уходит. Он только что был тут, он где-то рядом. Взрыв заклинания отбрасывает её, а коридор заполняется мелкими камнями. Дым и пыль настолько густые, что она едва может видеть. Там так много криков, стены пропитаны ими. Она бежит. Ей нужно найти Рона. Им нужно найти Гарри.

Она слышит зловещий смех, отскакивающий от камня. Искривлённое лицо отворачивается, но она видит его. Это всего лишь проблеск, но его достаточно. Она никогда ещё не была так уверена. Знакомая боль взрывается вдоль рёбер, когда она смотрит, как он поворачивается, и ярость обжигает кожу. Люпин лежит на полу. Тёплые, добрые глаза безлико смотрят на разрушенную стену. Глаза, которые никогда не увидят, как растёт его сын. Её рука трясётся. Она не знает, скольких тот убил, но она представляет, что всех. Каждое безымянное тело. Её палочка поднята. Она отомстит за них. Она рассекает воздух. Возбуждение пульсирует в ней, и истерический крик вырывается из горла, когда слова вспыхивают в её сознании. Умри, Пожиратель Смерти.

— Грейнджер. Гермиона. Это сон. Это кошмар. Это Драко. Ты в порядке. Ты не ранена.

Гермиона извивалась, кричала и хваталась за сгорающий от боли бок. Она не могла дышать. Каждый вздох был фиолетовой вспышкой, разбивающей её рёбра и разрушающей лёгкие.

— Дыши, дорогая. Нужно дышать. Ты не ранена. Это не по-настоящему.

Сильные руки поглаживали её обнажённую грудную клетку, успокаивая боль, которая зажила много лет назад. Гермиона схватилась за них, молча умоляя их остановиться. Внезапно руки исчезли, и она удивлённо ахнула, когда холодная вода брызнула на её бок, погасив пламя.

— Драко, — задохнулась она, теперь увидев его.

— Извини, — произнёс он тут же, опустив пустой хрустальный бокал обратно. — Я не знал, как заземлить тебя. — Он снова начал её поглаживать. — Это было по-другому. Я испугался, что это могло происходить здесь.

Она оглядела комнату. Её спальня. Её дом. Она была в безопасности. Она покачала головой.

— Нет, не здесь… в Министерстве, — тихо ответила Гермиона, всё ещё сжимая бок.

— Хорошо, прости, — сказал он снова. — В следующий раз я буду знать. В следующий раз я придумаю что-то получше.

— Драко, всё в порядке, — покачала она головой. — Ты сделал всё идеально.

Он посмотрел на неё сверху вниз, изучая длинный фиолетовый шрам. Она почувствовала, как кончики пальцев слегка коснулись его.

— Тебе снилось про это, да? — его голос был всё ещё хриплым ото сна. Она кивнула.

— Кто это сделал?

Гермиона проглотила вкус желчи в горле.

— Долохов.

Злобная усмешка расплылась на лице Драко, и его рука сжалась на её рёбрах.

— Он мёртв. Он не может причинить тебе вреда, Гермиона. Этот мерзкий ублюдок мёртв.

Она закрыла глаза, тяжело сглотнув.

— Я знаю.

— Я видел его тело на финальной битве, — продолжил Драко с диким блеском в глазах.

— Драко, пожалуйста…

— Кто-то бросил в него настолько сильным режущим заклинанием, что он чуть не распался надвое, чёртов уёбок.

Гермиона жадно глотала воздух.

— Это было блестяще.

Она скинула одеяло, побежала в ванную и едва успела добраться до туалета, прежде чем её вырвало. Казалось, её может вывернуть наизнанку. Слёзы текли по лицу от силы рвотных позывов, и она с трудом осознала, что нежные руки собирают её волосы.

Когда желудок опустел, Гермиона рухнула на пол и прислонилась к ванне. Её дыхание было рваным, воздух рассекал разорванное горло. Сцена возникла прямо на белой плитке перед ней. Разрез, рывок, хлопок. Она попыталась закрыть глаза, но на задней части её век рисовались не менее эффектные картины.

Прохладная ткань прижалась к её щеке, очищая лицо — осторожно вытирая мокрые глаза, испачканный подбородок, покрытые потом брови. Стакан воды коснулся её губ, и она отпила, несмотря на протестующий кишечник. Прохладная жидкость успокаивала жжение в горле.

Зубы застучали от внезапного холода, и тёплые руки подняли её, легко перенося в спальню и укладывая под одеяло.

Драко прижал её к себе, выводя успокаивающие узоры на спине, пока она снова не задремала. Больше он ничего не сказал, и она была ему за это благодарна.

========== 22. Столкновение со страхами ==========

Гермиона провела пальцами по обложкам лежавших перед ней книг. Она была уверена, что дело, о котором вспомнила, было в одной из них, и взяла первую, чтобы пролистать оглавление. Ничего знакомого. Она отбросила книгу и стала перебирать стопки пергамента. И почему она не записала? Иногда Гермиона, думая, что в нужный момент вспомнит нечто важное, самой себе становилась злейшим врагом. Она могла даже представить текст на странице, но вот что…

Её лицо расплылось в широкой улыбке, когда из другой комнаты раздался треск камина. Гермиона не обернулась, а стала предвкушать, как Драко подойдёт к её креслу сзади. Если бы ожидание его прихода было наркотиком, она точно пристрастилась бы.

Она прикрыла глаза, почувствовав его тёплые руки на шее.

— Работаешь допоздна?

Гермиона застонала от удовольствия, когда его большие пальцы впились в её напряжённые плечи.

— Для разнообразия, — выдохнула она, откидывая голову ему на живот.

— Я могу чем-то помочь?

Она удовлетворённо хмыкнула, и Драко продолжил массировать плечи.

— Ммм, да, — протянула она. — Это очень — ах! — помогает.

Он усмехнулся, скользнув руками к груди. Гермиона вздохнула, когда его длинные пальцы опустились ниже, задевая чашечки лифчика.

— Я бы не хотел отвлекать тебя от работы.

— Это… мм… личный проект. Не — о! — министерский.

— Ну, в таком случае… — Драко поднял одну руку и пальцами обхватил Гермиону за горло. Он откинул её голову и наклонился за поцелуем. Она растаяла под его медово-сладким языком.

Драко на секунду отстранился, и Гермиона не смогла удержаться, чтобы не поддразнить его:

— Ты скучал по мне, Малфой?

Она почувствовала его улыбку.

— Всегда.

Он снова ненадолго прижался к её губам, а затем отодвинулся.

Гермиона разочарованно простонала, когда Драко сел на стул напротив. Слишком далеко.

— У меня для тебя кое-что есть.

Она сразу оживилась. Член перед ужином? Потому что это как раз то, что нужно…

— От моей матери.

Ох, момент испорчен.

Драко достал из кармана свиток пергамента и протянул ей. Она повертела его в руках, коснувшись пальцами сломанной печати.

— Я его прочитал, — решительно сказал он. — Я её предупреждал, что сделаю это.

Гермиона кивнула, заметив, как он напрягся. Драко не знал, что она слышала, как он говорил это матери.

— Я должна… то есть… ты хочешь, чтобы я прочитала его вместе с тобой?

— Я думаю, у тебя могут возникнуть вопросы.

— Это у меня-то? — спросила она, слабо попытавшись разрядить обстановку.

Уголок его рта почти незаметно приподнялся. Она подумала, что это было больше из уважения к ней, чем из-за шутки. Прошло уже больше недели, но Драко до сих пор был очень расстроен из-за произошедшего с матерью. Гермиона вспомнила, как Нарцисса сказала, что напишет в тот же вечер. Ей стало интересно, как долго он сидел над письмом.

Внезапная мысль осенила её, и она положила пергамент на стол.

— Драко, если здесь есть что-то, что ты предпочёл бы, чтобы я не читала, тогда я не буду.

Она вгляделась в его лицо, но оно было непроницаемым.

— Я за всё тебя простила, — продолжила Гермиона. — И то, что произошло с твоей матерью, было случайностью. Я знаю, что она не специально это подстроила.

Его взгляд опустился на пергамент, прежде чем Драко заговорил:

— Это твои извинения, Гермиона. Ты можешь поступать с ними, как тебе вздумается. Это не моё решение.

Она поджала губы. С таким же успехом он мог крикнуть, чтобы она бросила в письмо Инсендио. Гермиона не могла представить, что такого Нарцисса сказала, что расстроило бы его. И если бы всё действительно было так плохо, Драко бы не отдал письмо. Но раз он такой упрямый…

Она развернула пергамент.

Дорогая мисс Грейнджер,

Прошу, позвольте мне принести свои глубочайшие извинения за то, что расстроила Вас на рабочем месте. У меня вовсе не было намерения как-либо огорчать Вас, и я искренне сожалею о том, что усугубила Ваше эмоциональное состояние. Вы должны знать, Драко неоднократно говорил мне, что не готов официально представить нас друг другу, и только моя эгоистичная недальновидность привела меня в Ваш офис в тот день. Я смиренно прошу прощения за свою ошибку.

Потому что я не уверена, когда и будет ли вообще у меня возможность принести извинения лично. Я хочу сказать Вам, что очень жалею о своём поведении в магазине мадам Малкин в начале шестого курса и, конечно, о той ужасной ночи в поместье. Пожалуйста, знайте, что я сообщаю следующую информацию не в качестве оправдания, а в качестве объяснения в надежде, что она сможет развеять Ваши сомнения относительно членов моей семьи.

После того, как Тёмный Лорд поселился в нашем доме, мы все оказались под пристальным наблюдением. Я надеюсь, Вы будете думать о том, как мы с Драко разговаривали с Вами в тот день в магазине, о том, что мы сказали, как о строках из сценария, написанного по ролям, которые мы были вынуждены исполнять. Конечно, было бы ложью предполагать, что вина лежит на ком-то, кроме меня и моего мужа. Хотя продемонстрированное нами поведение в конечном итоге стало частью наших личностей, которые мы надевали и снимали, как мантии, и самое глубокое сожаление в моей жизни, что так было не всегда. Я бы никогда не позволила себе оправдываться молодостью, особенно перед таким человеком, как Вы, который за свою короткую жизнь проявил больше мужества, честности и праведности, чем я когда-либо могла себе представить.

Надеюсь, когда-нибудь у меня будет возможность выразить эти чувства лично. Для меня было бы честью стать частью Вашей жизни. А пока, пожалуйста, знайте, что счастье моего сына — это всё для меня, и я в долгу перед Вами за каждый день, когда Вы считаете нужным одаривать его своей любовью.

Искренне Ваша,

Нарцисса Малфой

Драко внимательно наблюдал за Гермионой, пока она дважды перечитывала письмо.

— Пристальное наблюдение… — пробормотала она. — Легилименция? — спросила Гермиона, глядя на него снизу вверх.

Он кивнул.

— На всех вас?

Ещё один кивок.

— Всё время?

— Часто.

— Мне жаль.

Драко пожал плечами.

— Это то, на что мы подписались. Не знаю, почему фанатики всегда удивляются, когда их хозяева обращают свою жестокость на них самих. Не то чтобы он скрывал своё истинное лицо.

— Ты на это не подписывался.

Драко, казалось, нечего было сказать. Он посмотрел на пергамент в её руках, и Гермиона сделала то же самое.

— У мадам Малкин, — прочитала она и подняла взгляд, встретившись глазами с Драко.

— Тогда я в последний раз сказал это тебе в лицо.

Если тебя удивляет, мама, что это за вонь, так сюда только что вошла грязнокровка.

Гермиона сглотнула. Она знала, что гнев Драко был направлен на него самого, а не на неё, но она всё равно занервничала.

— Я помню.

— Но не в последний раз произнёс это, — продолжил он. — Были и другие разы, за твоей спиной.

Она кивнула. Гермиона не была удивлена, и это не беспокоило её так сильно, как Драко. Особенно, если это были просто…

— «Строки из сценария», — процитировала она.

Он откинулся на спинку стула.

— На тот момент да.

Она поставила локти на стол и наклонилась вперёд, чтобы посмотреть на Драко. Всё, что она могла видеть, — это гнев.

— Ты обсуждал с матерью, как исполнять ваши роли?

Он явно не ожидал этого вопроса.

— Не прямо, — ответил Драко через мгновение. — Это было бы опасно, но… — он пожал плечами. — Скажем так, за последние несколько лет в семье Малфоев многое осталось невысказанным.

Гермиона кивнула. Это логично. Она снова посмотрела на письмо и удивилась, когда Драко снова заговорил:

— Но она знала о тебе.

Гермиона подняла глаза и неловко улыбнулась.

— Очевидно, они оба.

Шок.

— Оба? — тихо спросила она.

Он кивнул.

— Твой отец знает, что мы вместе?

Ещё один кивок.

— Как он отреагировал?

Драко замялся, и она тут же пожалела о своём вопросе.

— Нет, прости. Ты не обязан отвечать, — быстро сказала она.

— Сначала он не поддержал, — Драко наклонился к ней, — но не по той причине, о которой ты подумала.

Не потому ли, что он думает, что ты слишком хорош для меня? Гермиона попыталась заглушить голос, говоривший ей, что часть Драко, возможно, тоже так думает.

— Сейчас он маловлиятельная личность, — продолжил Драко, пожимая плечами. — Честно говоря, я до сих пор пытаюсь осмыслить некоторые вещи, которые он не так давно сказал.

Гермиона внимательно смотрела на него. Конечно, она знала, когда Драко посещал Люциуса, но он никогда не говорил с ней об этих визитах.

— Ты мне расскажешь? — тихо спросила она.

Он снова кивнул.

— Если хочешь.

Она слегка улыбнулась ему и снова опустила взгляд на письмо.

— Я хочу с ней познакомиться. Как полагается.

Драко насторожился.

— Я справлюсь, — твёрдо сказала Гермиона. — Если я подготовлена, то я знаю, что могу.

Он всё ещё выглядел настороженным.

— Я думаю, это поможет мне, Драко. Помоги мне преодолеть это.

В конце концов, этот аргумент его переубедил. Несмотря на риск новой панической атаки, Драко знал, что потенциальная польза от устранения одного из её триггеров перевешивает в долгосрочной перспективе. Особенно когда этим триггером была его собственная мать.

***

Они встретились с Нарциссой за чаем. Гермиона заметила её сразу же, как только завернула за угол. Она сидела во внутреннем дворике, как они и договаривались. Всю короткую прогулку до кафе Гермиона была сосредоточена на своём дыхании. Она окинула Нарциссу взглядом — на улице, под ярким солнцем, в прекрасном кремовом платье. Обстановка ничем не напоминала ту ночь, всё в точности так, как они планировали. Драко крепко держал Гермиону за руку, заземляя её.

Нарцисса встала, увидев их. Гермиона позволила ей осторожно обнять себя. Она погрузилась в ощущение любящих объятий, солнце грело ей спину.

— Гермиона, пожалуйста, позволь мне как полагается представить мою мать Нарциссу Малфой. Мама, ты имеешь честь познакомиться с моей девушкой Гермионой Грейнджер.

Нарцисса крепко сжала её руки в своих.

— Замечательно наконец-то познакомиться, Гермиона.

— Мне очень приятно, миссис Малфой, — сказала Гермиона, радуясь тому, что это было правдой.

— Пожалуйста, зови меня Нарцисса, дорогая, — попросила Нарцисса, когда они присели.

— Хорошо, Нарцисса, — ответила Гермиона и быстро добавила: — Прежде чем вы скажете что-нибудь ещё, я согласна на эту встречу при одном условии.

На лицах обоих Малфоев появились одинаково встревоженные взгляды.

— Конечно, дорогая, что угодно, — тихо согласилась Нарцисса.

— Больше никаких извинений, — улыбнулась Гермиона. — Хотя бы на какое-то время.

***

— И как всё прошло?

Гермиона оперлась локтем на барную стойку, повернувшись к Тео.

— На самом деле, всё было очень мило.

— Нарцисса очень милая, — усмехнулся он.

— Ну, да, правда. То есть сейчас это правда. Для меня во всяком случае.

Ухмылка Тео превратилась в гримасу.

— Верно.

Она пожала плечами.

— Я понимаю, конечно. Почему они так себя вели.

Тео кивнул и потянулся за пинтой, которую только что налил бармен.

— Я скорее про то, что мне было приятно её увидеть. Я смогла её увидеть. Я чувствую, что на шаг ближе к тому, чтобы вернуться в поместье.

Он хмуро посмотрел на неё поверх стакана.

— Ты же знаешь, что Драко этого не ждёт от тебя, да? Он бы не расстроился, если бы ты не смогла.

Гермиона взяла пинту и заглянула в неё.

— Я знаю. Но…

— Но Гермиона Грейнджер не любит, когда есть что-то, чего она не может сделать?

Она улыбнулась ему и слегка кивнула.

— Пойдём, давай вернёмся, — сказала Гермиона, забирая пинту Драко, но Тео протянул руку, чтобы остановить её.

— Подожди, ты не хочешь ещё что-нибудь рассказать о Нарциссе?

Гермиона моргнула.

— Эм, на самом деле больше нечего… — Она замолчала, посмотрев на стол, за которым Джанель активно жестикулировала, рассказывая что-то. Драко смеялся, прикрывая рот рукой.

Гермиона снова посмотрела на Тео и заметила отразившееся на его лице опасение.

— Теодор Нотт, — воскликнула она. — Ты пользуешься мной, чтобы потянуть время?

Тео резко повернул к ней голову.

— Нет! — виновато ответил он.

— Ты! — она указала на него пальцем. — Тебя вообще волнует моя встреча с Нарциссой?

— Конечно, волнует! — Тео прижал руку к груди. — Я ведь только что попросил подробностей?

— Только потому, что ты не хочешь подходить к столу! — её брови нахмурились. — Подожди, почему не хочешь?

Его плечи поникли, и он снова повернулся лицом к бару.

— О боги, я так чертовски нервничаю, Гермиона.

Она сочувственно вздохнула и поставила стаканы на стойку.

— Тео, мы проходили через это сотню раз. Всё будет хорошо.

Он бросил на неё жалостливо-унылый взгляд, и Гермиона похлопала его по руке.

В Хогвартсе Гермиона не общалась с Тео Ноттом. Он не уступал им с Драко в оценках, но она считала его тихим и замкнутым. Оказалось, что Тео вовсе не был тихим, он просто придерживался своих друзей. Теперь, когда Гермиона стала одной из них, она познакомилась с его драматизмом.

Он заходил к ней в Министерство как минимум трижды в неделю, чтобы поговорить о Джанель. Он задавал вопросы о магловских обычаях или получал разъяснения о том, что она сказала в письме. Тео также спрашивал о ней как о человеке. О том, что ей нравится, чем она занималась, какие у неё были планы. Гермиона постоянно твердила, что он может узнать всё это у самой Джанель, но он не переставал приходить.

Ей и Драко потребовалось несколько недель, чтобы убедить Тео снова встретиться с Джанель лично.

— Когда я пишу письмо, у меня есть время подумать, понимаешь? — объяснил он. — Я не ошибаюсь. А живой разговор не перечитаешь.

— А как же день рождения Драко? — возразила Гермиона, приводя всё тот же аргумент. — Не похоже, что тебе нужна была какая-то корректура, когда ты обнимал её.

— Меня застали врасплох! — заныл Тео. — Я не удивлюсь, если тогда где-то ошибся и даже не заметил этого.

Он снова оглянулся через плечо на стол.

— Она просто… — Тео мечтательно замолчал, и Гермиона подавила желание закатить глаза. Это влияние Драко.

— Сейчас она просто хочет выпить. А теперь пошли.

Тео неохотно следовал за Гермионой, пока она пробиралась между столиками. Драко поднял глаза, когда они приблизились.

— Они заставили вас собирать ячмень?

Гермиона притворилась, что чуть не пролила на него пинту.

— Я только что рассказывала Драко о Великом Фиаско в Аквапарке 1996-го, — радостно сказала Джанель, когда Тео скользнул к ней в кабинку.

— Конечно, ты рассказала, — сухо заметила Гермиона. — Почему бы тебе не дать единственному человеку, который смеётся надо мной больше, чем ты, дополнительные боеприпасы.

— Мы оба знаем лишь по половине твоей жизни, — вмешался Драко. — Справедливо будет восполнить картинку.

— Кто-нибудь скажет мне, в чем заключалось Фиаско? — спросил Тео.

Драко и Джанель ухмыльнулись в стаканы. Гермиона глубоко вдохнула через нос.

— С меня слетел топ на глазах у нескольких сотен человек.

Тео рассмеялся и вскинул руки.

— Ну, это просто прекрасно. Я-то думал, что принадлежу элитной группе, а теперь выясняется, что ты показала их половине Лондона.

— Очень тебе сочувствую, — невозмутимо произнесла Гермиона.

Джанель снова начала рассказывать подробности ради Тео, и, несмотря на это унизительное испытание, сердце Гермионы сжалось от умиления, когда она вспомнила то лето.

Она сошла с Хогвартс-экспресса, ещё не оправившись после битвы в Отделе тайн и смерти Сириуса, и позвонила своей лучшей подруге. Гермиона ужаснулась, узнав, что та в её отсутствие завела новую лучшую подругу. Она тут же приготовилась возненавидеть Джанель со всей мелочной жестокостью, на какую только была способна. Если и было время, когда она действительно нуждалась в дружбе и поддержке Шеннон, так это тогда. И всё же Гермиона понимала, что находится в невыгодном положении: нереалистично было ожидать, что она сможет добиться того же уровня близости всего за два с половиной месяца, в то время как у Джанель был целый год. Гермиона хотела просто сдаться. Запереться в комнате и ждать, когда снова наступит сентябрь.

Но они ей не позволили. Джанель, вместо того чтобы злорадствовать из-за того, что она каждый день видит Шеннон в школе, при первой же встрече призналась, что завидовала Гермионе, потому что у неё были предыдущие пятнадцать лет дружбы. После этого трио стало неразлучным.

В первый раз, когда Гермиона проснулась в слезах во время ночёвки, они выслушали, как крёстный Гарри погиб в результате несчастного случая, а она была рядом. Они не задавали вопросов, когда это случилось снова. Гермиона в те дни не могла встать с постели, и они оставались с ней — смотрели её любимые фильмы, читали ей отрывки из глянцевых журналов и пичкали её снеками. В том проклятом аквапарке они утешали её, потому что она переживала из-за нового фиолетового шрама на рёбрах. А когда Шеннон встретила Томаса, Гермиона и Джанель оказались навечно связаны сожалением, что никто и никогда не полюбит их так же.

Драко сжал её колено под столом, и Гермиона прислонила голову к его плечу. Тео ловил каждое слово Джанель, следя за её лицом с таким благоговейнымвыражением, словно он мог умереть от предвкушения, что же она скажет дальше.

Гермиона мысленно улыбнулась. Если бы только те девочки могли увидеть их сейчас.

========== 23. Сломленные души ==========

Открыв глаза, Гермиона замерла от осознания, что наступило первое сентября. Она лежала неподвижно, задумавшись о дне, который столько лет становился отправной точкой для каждого нового этапа её жизни. Она никогда не забудет то тревожное ожидание посадки на поезд на первом курсе: с одной стороны — абсолютная готовность, с другой — страх перед будущим. И хотя официально этот день для неё больше ничего не значил, Гермиона решила, что нет причин, по которым он не может оставаться меткой её роста. Буквально на днях Рон зашел к ней в офис и с достаточной степенью раскаяния спросил, есть ли у него шанс всё исправить — само собой чисто дружески. Ей надоело держаться за прошлое, и недавно она узнала, что милосердие к другим зачастую начинается с милосердия к самому себе. Драко научил её этому.

Мысль о Драко напомнила ей, где она находится, и Гермиона повернулась, чтобы спросить, знает ли он, какой сегодня день, но тут же обнаружила, что осталась в его постели одна. Она села, заметив на пустой подушке записку:

Я давно говорил тебе, что ты очень красивая, когда спишь?

Ранняя деловая встреча. Оставайся, сколько захочешь.

Д. М.

Гермиона покачала головой, не в силах сдержать глупую улыбку. Мерлин, он хорош в этом.

Она оделась и собрала вещи. Как бы ей ни хотелось дождаться Драко в постели, она понятия не имела, как надолго он ушёл, а дома её ждёт целая гора стирки.

И уже собравшись трансгрессировать, Гермиона поняла, что ей тоже следует оставить ему какую-нибудь милую записку. Проклиная свою беспечность, она подошла к столу и открыла один из ящиков. Не заметив чистых листов пергамента, Гермиона уже собиралась закрыть его, когда на глаза ей попался фирменный бланк её отдела.

В глубине души Гермионе хотелось верить, что этого основания недостаточно, чтобы взять листок. Драко подавал через них документы, это не было неожиданностью. Но если фирменного бланка и было мало, её собственного имени на нём оказалось достаточно.

В отдельном поле «Примечания», которое она и сама сотни раз заполняла, красными чернилами было выведено одно предложение:

По запросу студента куратором не может быть Гермиона Грейнджер.

Гермиона взяла пергамент и пробежалась взглядом по знакомым фразам, пока не наткнулась на список учреждений, в которые Драко запрашивал перевод.

Юридический факультет Йельского университета

Юридический факультет Стэндфордского университета

Юридический факультет Гарвардского университета

Юридический факультет Колумбийского университета

Юридический факультет Чикагского университета

В голове всё смешалось. Юридические факультеты? В Америке? Что…

Гермиона опустила глаза на пергамент, который лежал под титульным листом, и, прежде чем она успела подумать, он оказался в её руках.

Его конспекты за прошлый год.

Она не могла в это поверить. Всего за год и несколько месяцев Драко, казалось, прошёл программу трёх курсов. Гермиона не сомневалась в его выдающихся способностях, но когда он всё это успел? Она пробежалась взглядом по списку занятий.

Договорное право

Государственное право

Криминальное право

Юриспруденция и теория права

Права человека в Великобритании

Философские основы общего права

Законодательная деятельность

Список был бесконечным. У неё закружилась голова. Его курс «Классические науки» был всего лишь чёртовым факультативом. О чём они вообще разговаривали последние восемь месяцев? Как она могла не знать, что он был практически лицензированным чёртовым адвокатом?

Она заметила ещё один листок.

Мы с сожалением сообщаем Вам, что в настоящее время не можем рассмотреть Вашу заявку в Академию мракоборцев.

Он хотел стать мракоборцем? Гермиона отложила этот пергамент в сторону, почувствовав, как слова на следующем заставляют кровь застыть в жилах.

Поздравляю! Мы рады предложить Вам место…

Она вытащила всю стопку из ящика и разложила её по столу.

…Вы досрочно приняты на обучение…

…с нетерпением ждём Вас…

…принят…

Её руки дрожали.

Нью-Хейвен, Коннектикут

Стэнфорд, Калифорния

Кембридж, Массачусетс

Нью-Йорк, Нью-Йорк

Чикаго, Иллинойс

Он уезжает.

США

Он уезжает из страны.

По запросу студента куратором не может быть Гермиона Грейнджер.

Он уезжает от неё.

Когда это произошло? Неужели она действительно была настолько поглощена собой, что даже не задумалась спросить о его планах? О его других лекциях. Неужели она так погрузилась в работу, что не заметила, как он берёт на себя почти тройную нагрузку? Её сердце отчаянно стучало в груди.

Гермиона открыла следующий ящик и пробежалась пальцами по стопке отпечатанных рукописей, к каждой из которых была прикреплена одна и та же записка:

Поздравляем, Ваша статья принята к публикации.

«Административный авторитаризм: как в рамках закона появляются диктаторы» Д. Малфой

…выбрана для нашего следующего выпуска…

«Лазейка для тирании: как правовая дискриминация подготовила почву для геноцида» Д. Малфой

…подтверждённая публикация…

«Разделение — это дискриминация» Д. Малфой

На глаза навернулись слёзы гордости. Боже, он с головой погрузился в этот вопрос. Неудивительно, что он попал в грёбаный Гарвард.

Несмотря на зияющую дыру отчаяния, грозившую поглотить её целиком в тот самый момент, когда она полностью осознала, что Драко скрыл всё это, собираясь уйти, её сердце сжалось в груди оттого, насколько же он изменился. В его жизни была не только она. Он учился, работал и писал, транслируя важные мысли, чтобы изменить мнение других. Так же, как изменил своё.

Гермиона снова взяла письмо из Отдела магического правопорядка, перечитала его несколько раз и громко усмехнулась: страшно представить, что весь его потенциал был бы потрачен на работу мракоборцем.

Сзади скрипнула половица, и она повернулась. В дверном проёме стоял Драко, внимательно наблюдая за ней.

***

Когда Драко вошёл в спальню, он тут же заметил Гермиону, стоящую перед его столом, и, как всегда при виде неё, его губы растянулись в улыбке.

Но затем он увидел, как она потянулась к знакомому письму, и ласковое выражение стёрлось с лица. Сердце ушло в пятки, стоило её пальцам сомкнуться на том самом листе пергамента, который он перечитывал раз двадцать.

Стыд прожигал его внутренности, пока Гермиона изучала пергамент, и Драко уже хотел вырвать его из её рук, но было слишком поздно. Ей оставалась всего одна строчка.

Одна строчка, чтобы подвести итог их долгожданному совместному будущему в волшебном мире. Отказы. Вежливые извинения. Даже без рассмотрения.

Они неплохо провели время, и это в любом случае должно было когда-нибудь закончиться. Она — Золотая Девочка, перед которой открыты все двери. Перед ним парочка тоже есть, но не в этом мире. Не с ней.

Но пока он смотрел на неё, какая-то его часть так отчаянно хотела верить, что она поймёт. Что сможет смириться с этим. Сможет любить его, несмотря ни на что.

А потом она усмехнулась.

Звук поразил его, как удар в живот, и Драко отшатнулся. Пол скрипнул под ним, и Гермиона повернулась.

Если бы она только что не раздавила всю его душу одним движением, он смог бы посмеяться над её взглядом. Драко узнал его моментально. Это была одна из первых её эмоций, которую он распознал в Хогвартсе, после того как сдал их с драконом.

Удивление, опасение, вина. Взгляд кого-то, кто был пойман.

Драко в два шага пересёк комнату и вырвал пергамент из её рук. Его глаза сузились, когда он взглянул на лист.

— Убирайся, — произнёс он, не поднимая глаз.

Потребовалась каждая частичка самообладания, чтобы сохранить тон ровным.

Она резко сглотнула и начала дрожащим голосом:

— Драко, я…

— Уходи сейчас же, Гермиона, — прервал он её, по-прежнему не поднимая взгляд. Он не мог сейчас вынести пустых слов.

Она колебалась ещё мгновение, прежде чем пересечь комнату. Драко закрыл глаза, услышав, как она поднимает сумку с кровати. Грейнджер остановилась, и он подумал на секунду, что она может попытаться сказать что-то ещё, но она молча трангрессировала.

***

— Как мисс Грейнджер?

Драко сжал челюсть.

— О, дорогой. Это было быстро, — Люциус откинулся назад и скрестил ноги. — Что ты сделал?

Он фыркнул.

Брови Люциуса вскочили вверх.

— Она что-то сделала? Интересно…

Драко уставился на тусклое отражение в металлической поверхности стола, почувствовав мрачную благодарность за то, что не может разглядеть в нём себя.

— Я поймал её, когда она рылась в моих вещах.

Отец сузил глаза.

— Ты беспокоишься, что не можешь ей доверять?

Драко не ответил.

— Нет, не то, — сказал Люциус, смерив его внимательным взглядом. — Беспокоишься, что она тебе не доверяет?

Этот вопрос тоже остался без ответа. Драко просто поднял глаза.

— Ты думаешь, что она доверяет тебе, — Люциус склонил голову. — Это тоже интересно. Значит, ты беспокоишься о том, что она нашла?

— Моё письмо из Отдела мракоборцев, — ответил Драко с едва скрываемым вздохом.

Отец неодобрительно покачал головой.

— Ты не сказал ей?

— Естественно, не сказал, — огрызнулся Драко, уронив голову на руку. — Не то чтобы я собирался распространяться о своих недостатках. Полагаю, она достаточно умна, чтобы разобраться в них самостоятельно. И на самом деле я удивлён, что это заняло так много времени.

Люциус снова наклонился вперёд. Драко боролся с желанием поёрзать под его взглядом. Казалось, свет в комнате внезапно стал ярче, будто на него направили софиты. Отец исследовал его лицо и, заговорив, едва пошевелил губами:

— Дело вовсе не в мракоборцах.

Драко почувствовал, как ноздри раздуваются, пока он пытается сохранить ровное дыхание. Его сердце внезапно подпрыгнуло, перекрывая доступ кислороду. Он сглотнул.

— О чём ты?

Глаза Люциуса продолжали неотрывно следить за Драко.

— Что ещё ты ей не сказал?

Драко вздрогнул, и глаза отца расширились.

— Драко… — начал он, покачивая головой.

— Не смей, — остановил его Драко, подняв руку. — Просто молчи.

После осознания отца, его сердце, казалось, съёжилось в своей новой локации. Теперь дышать стало слишком легко, и каждый вдох со свистом пролетал по трахее, эхом разносясь по пустующей груди.

— Ты должен рассказать ей.

— Зачем? — прокричал Драко, потеряв терпение. — Какой в этом смысл? Что это изменит? Я просто хочу провести с ней немного больше времени. Неужели это настолько неправильно?

— Да, — просто ответил Люциус.

Драко покачал головой, чувствуя покалывание в переносице. Он хотел рассказать ей.

Ну, может, это и враньё. На самом деле он не хотел бы никогда поднимать эту тему. Но он ненавидел скрывать это от неё. Было так эгоистично позволять ей быть рядом с ним. Касаться, утешать и показывать отношения всем. Но единственное, что он ненавидел ещё больше, так это возможность потерять её, заговорив начистоту. Трусливая его часть надеялась, что в конце концов Грейнджер сама спросит. Он ждал этого. Казалось, она была в шаге от этого вопроса после последнего кошмара. Он убедил себя, что не будет лгать, если она спросит. И поэтому он ждал, но она не задавала вопрос.

— Я не хочу видеть, как она посмотрит на меня, — сказал Драко, когда к нему вернулся голос.

— Нет, хочешь.

Драко резко поднял взгляд.

— Нет! Я знаю, что…

— Нет, ты не знаешь, — сердито выплюнул Люциус. Его тон застал Драко врасплох. — Ты боишься того, как она посмотрит на тебя, сын мой, — тихо продолжил он, — но ты не знаешь.

Какое-то время Драко просто смотрел на отца, прежде чем кивнуть. Возможно, это была тонкая грань, но он увидел разницу.

— Выучи этот урок заранее и спаси себя от огромной боли, Драко, — сказал Люциус, снова наклонившись вперёд. — Не принимай решения за вас обоих, основываясь на том, как тебе кажется, она отреагирует. Если вы собираетесь быть партнёрами, то она заслуживает быть услышанной. Не забирай у неё возможность удивить тебя. Понимаешь?

Драко снова кивнул. Он понял. Это имело смысл. Это был хороший совет. Что, чёрт возьми, происходит?

Люциус, наконец, откинулся на спинку стула. Он скрестил руки и приподнял уголки губ в жесте, который только самый великодушный человек принял бы за улыбку.

— Хорошо, — кивнул он. — Тогда я с нетерпением жду возможности сказать тебе: «Я же говорил» в следующем месяце.

***

Драко поправил галстук, прежде чем покинуть точку трансгрессии. Прошло всего сорок восемь часов с тех пор, как он велел Гермионе уйти, но по какой-то причине наступившее утро понедельника ускорило его желание расставить всё наконец по своим местам. Нужно сказать ей. Несправедливо больше откладывать это. Драко сказал себе в начале, что если хочет с ней чего-то серьёзного, то не будет ничего утаивать. Но чем дальше всё заходило — тем сильнее он ощущал, что в картах ему повезёт больше, — тем сильнее он боялся разрушить всё. Он достаточно долго позволял себе жить в страхе. И если Грейнджер собиралась уйти, он не хотел, чтобы ещё хоть секунда их совместного времени была испорчена его трусостью.

Драко завернул за угол и замер. Она была там, на другом конце улицы. Кафе находилось ровно между ними. Гермиона посмотрела на часы, и он сделал то же самое.

7:00. Оговорённое время для извинений.

Он двинулся вперёд, невыносимая тяжесть в груди уменьшилась от одного только взгляда на неё. Лучи утреннего солнца медными и бронзовыми переливами отражались от её сплетённых в небрежную косу волос, и Драко внезапно поразился тому, что лишил себя целых двух дней прикосновений к ним.

Как раз в этот момент Гермиона подняла глаза, её лицо моментально озарилось, и она начала бежать. В какой-то момент он понял, что бежит ей навстречу. Они встретились посередине, она прыгнула в его объятия, обвив руками шею, и он поймал её за талию, закрутив вокруг себя.

— Мне так жаль, Драко. Я не должна была рыться в твоих вещах. Я не хотела, но должна была остановить себя. Мне так жаль. Пожалуйста, поверь мне.

Он разгладил рукой её волосы.

— Ничего страшного, дорогая. Я не должен был так выгонять тебя.

— Нет, должен был! — решительно крикнула она ему в шею. — Я заслужила это. Пожалуйста, не бросай меня. Мы что-нибудь придумаем. Я всегда хотела побывать в Америке. Пожалуйста, дай мне шанс.

Драко крепко сжал её, почувствовав, как в груди что-то сломалось. Он не собирался бросать её.

— Я не бросаю тебя, Грейнджер. Я никуда не уезжаю.

— Пожалуйста, не уезжай, — повторила она, извиваясь в его руках, пока он не поставил её на землю. Гермиона отстранилась и взяла его лицо в руки. — Пожалуйста, не уезжай, пока я не скажу тебе.

— Грейнджер, — он снова попытался успокоить её.

— Драко, я лю…

— Нет! — перебил он, прикрыв её губы кончиками пальцев. Его глаза расширились от почти произнесённого признания. — Пожалуйста, Гермиона, не говори этого.

Она моргнула.

— Но…

— Пожалуйста, — Драко остановил взгляд на её лице. Он почувствовал прилив паники при мысли, что она может сказать это, не зная всего. Он был в ярости на самого себя за то, что позволил всему зайти так далеко. Тот факт, что она хотя бы задумалась об этом…

— Пока нет, — выдавил он через мгновение, опустив руку. — Есть… кое-что, что я должен тебе рассказать.

Она посмотрела на него таким серьёзным взглядом, что казалось, будто эти янтарные глаза прожгут в нём дыру.

— Ты можешь сказать мне всё что угодно, — прошептала она.

Драко медленно моргнул и расправил плечи.

— Я надеюсь на это, — сказал он, даже не пытаясь подавить успокаивающую улыбку. — Но не здесь.

Гермиона кивнула, и Драко взял её за руку, отправившись обратно к точке трансгрессии.

***

Они приземлились в гостиной, и Драко усадил Гермиону рядом с собой на диван. Он наклонился к ней, посмотрев вниз на их сцепленные руки. Его ладонь начала трястись — Гермиона не могла не почувствовать это. Внезапно Драко показалось, что он стоит на краю зияющей пропасти.

Вот и всё. Годы мечтаний, месяцы надежд и мимолётное мгновение сказочной реальности. На общем фоне это действительно ощущалось именно так. И теперь, когда перед ним предстала возможность потерять Гермиону навсегда, он отчётливо понял, что, сколько бы времени ни прошло, ему всегда будет недостаточно.

— Грейнджер, — начал он, но остановился, чтобы прочистить горло. — Я хочу, чтобы ты знала, как много для меня значили эти последние несколько месяцев с тобой. Я никогда не думал, что у меня будет ша…

— Прекрати, — тихо сказала она.

Драко поднял взгляд.

Её лицо стало очень серьёзным: на лбу образовались небольшие морщинки, а брови нахмурились. То самое выражение, когда она борется с подступающими слезами.

— Перестань прощаться.

Он кивнул. Конечно, она точно знала, что он делает. Как и всегда. Драко безуспешно попытался проглотить ком, образовавшийся в горле.

— Я думаю, ты знаешь, что мне нужно тебе сказать, — произнёс он наконец. — Думаю, часть тебя знала всё это время.

Она просто наблюдала за ним, пока в её глазах собирались слёзы.

Он сделал глубокий вдох и выдохнул через нос, расстегнув и закатав левый рукав.

— Я вижу, как ты всё время смотришь на неё, — тихо продолжил он, не отводя взгляд. — Прикасаешься к ней, задумываешься. У тебя есть особое выражение лица, когда ты знаешь правильное решение головоломки, но понимаешь, что ответ тебе не понравится.

Её глаза опустились к Метке, очертив плавные линии, как и всегда. С тех пор, как Гермиона впервые её увидела, он всегда чувствовал этот взгляд.

Сначала Драко предполагал, что это своего рода последствия травмы. Как будто Метка настолько пугала её, что она не могла удержаться, чтобы не посмотреть. Но то, как Гермиона её рассматривала, рассеянно проводя по ней кончиками пальцев, позволило ему через какое-то время понять, что ей движет интерес, а не отвращение. А когда Грейнджер было интересно, она проявляла любопытство. Тот факт, что она потратила так много времени на размышления об этом, не расспрашивая его, дал ему понять, что она обо всём догадывалась.

— Мы говорили часами, днями напролёт обо всём, что произошло, — продолжил Драко, — но есть один вопрос, который ты мне так и не задала.

Слёзы медленно текли по её щекам.

— Ты величайшая ведьма своего поколения, Гермиона, — мягко сказал он с восхищением в голосе. — Я уверен, что ты уже всё поняла. То, как вела себя Метка, как он использовал её, чтобы контролировать нас… это, должно быть, напомнило тебе о чём-то.

Она протянула руку, чтобы очертить контур, и Драко изо всех сил постарался не вздрогнуть.

— Крестражи, — ответила она тонким голосом.

Он кивнул, хотя Гермиона не смотрела на него. В горле пересохло, и он почувствовал, как усиливается напряжение в глазах.

Она медленно подняла взгляд.

— Кто это был?

Драко моргнул, и проступили первые слёзы. Он задавал себе этот вопрос много раз. Кем он был? Какой была его жизнь? Кем были те, кто любил его? Где они сейчас? Сколько дел он оставил незаконченными, а слов — невысказанными?

— Я никогда не знал его имени.

— Магл? — спросила Гермиона через мгновение.

Он снова кивнул. Это единственное, что Драко знал наверняка.

Гермиона изучала его лицо. Он знал, что в каждой его чёрточке отражалась боль. Ему не нужно было преувеличивать ради жалости, это было единственным способом сдерживаться. Она посмотрела вниз и положила ладонь на Метку. Когда Гермиона снова встретилась с его взглядом, Драко почувствовал, что его решимость ослабевает. Он знал, о чём она спросит дальше.

— Все они? — тихо произнесла она.

— Да, — его голос дрогнул. Первый всхлип сорвался с губ, когда он попытался продолжить: — Один магл за каждую Тёмную Метку.

Она кивнула, её подбородок дрожал.

— Я должен был сделать это Авадой Кедаврой, — добавил он. — Но я не смог. Заклинание не срабатывало.

Он покачал головой от воспоминаний, слёзы уже падали на его рубашку.

— Беллатриса, она наложила на него Империус. Заставила издеваться надо мной, бить, он практически убил меня. Всё ради того, чтобы вывести меня из себя, и я смог это сделать.

— Драко, я…

— И я сделал это, — проговорил Драко, теряя самообладание. — Я убил его. Я убил человека. Я убийца, Гермиона.

Он пытался сохранить силу в голосе, но её имя прозвучало не громче, чем шёпот. И его лицо исказилось, когда рыдания наконец прорвались наружу.

— Мне так жаль, Гермиона. Я не хотел этого делать. Мне очень жаль.

Это было грустным обобщением всего, за что он действительно хотел извиниться.

Мне жаль, что ты это узнала. Мне жаль, что ты видишь её на мне. Мне жаль, что я позволил тебе находиться рядом с ней.

— Я должен был сказать тебе раньше, — выдохнул он, крепко сжимая её руки. — Но я не был готов тебя потерять. Я знаю, что это было неправильно, но я просто… Я просто хотел ещё немного времени.

Она потянулась к его плечам, и он закрыл глаза, уткнувшись лицом в изгиб её шеи. Он не мог подобрать слова, чтобы сказать ей, что это практически не сработало. Заклинание оказалось слабым. Мужчина умер не сразу. Драко даже не мог успокоить себя тем, что это произошло мгновенно. Его слабость причиняла боль всем, к кому он прикасался, даже приговорённым к смерти.

Гермиона обнимала его, нежно поглаживая рукой волосы, пока он плакал. В этом было столько её доброты. Она всегда была очень добра к нему. Он этого не заслужил. Ни капли. Но Драко не был достаточно силён, чтобы остановить её. Он знал, что она должна быть той, кто уйдёт. Он не питал иллюзий, что сам сможет это сделать.

— Драко, посмотри на меня, — тихо сказала она, когда он немного успокоился.

Казалось, прошло несколько минут, прежде чем он смог заставить себя встретиться с её взглядом. Она нежно коснулась его лица, осторожно стерев слёзы большими пальцами. Когда Драко, наконец, поднял глаза, он поразился увиденному. Понимание? Сострадание? И…

— Я люблю тебя.

Он застыл на резком вдохе. Нет, нет, нет. Она, должно быть, неправильно поняла. Он сказал всё неправильно. Она не понимала.

— Нет, Гермиона, я…

— Драко, — твёрдо оборвала она его, заставляя замолчать. — Я знаю, что ты сделал. И я всё ещё люблю тебя.

В её глазах стояли слёзы, но лицо было спокойным, решительным.

Драко покачал головой.

— Я убил человека, — выдохнул он.

— И я ненавижу то, что ты сделал, — произнесла Гермиона сквозь стиснутые зубы. — Очень сильно ненавижу, но я всё ещё люблю тебя.

Он покачал головой.

— Почему?

Она смахнула слёзы со своих щёк, но они полились сильнее.

— Ты бы любил меня меньше, если бы я убила кого-то?

Драко уставился на неё. Мысли отказывались объединяться во что-то полезное.

— Что?

Она глубоко вздохнула и приподняла подбородок.

— То, что ты видел на финальной битве… Тело Долохова. Это была я. Я это сделала.

Драко округлил глаза. То тело выглядело так, будто его изрезали мечом. Он никогда прежде не видел такого мощного режущего заклинания.

— Гермиона, если он напал на тебя…

— Нет, — твёрдо сказала она. — Это не было самообороной.

— Если он сражался с кем-то…

— Нет, Драко. Бой закончился. Люпин был мёртв.

Он открыл было рот, чтобы снова возразить, но она остановила его:

— Он даже не видел меня. Это было убийство. И в отличие от тебя, — добавила Гермиона, закрыв на секунду глаза, — я хотела это сделать.

Драко услышал холод в её голосе и вспомнил тот кошмар. Крик, который разбудил его, не был криком боли или страха… это была ярость. Дикая и свирепая, она кричала, когда убивала его, и он не обвинял её ни капли. Желчь подкралась к горлу, когда внезапное воспоминание озарило его.

Он тянется вперёд, прежде чем успевает осознать, что делает. Всё, что он может видеть, это страх в её глазах. «Стой!» — кричит он, сжимая ладонь вокруг запястья Долохова. Экспеллиармус Мальсибера бьёт его в спину, в то время как палочка Долохова прижимается к горлу. «Жди своей очереди, недоросток, — плюёт Долохов. — Или, может, ты хочешь посмотреть? Позволь показать тебе, на что годятся маглы». Драко прибивает к стене переулка, и всё его тело покрывают крепкие верёвки. Он не может двигаться, не может отвести взгляд, не может даже закрыть глаза.

Драко сморгнул видение, сосредоточившись на ощущении рук Гермионы в его собственных. Долохов был монстром, и Драко был рад его смерти, но он понимал, что она хотела сказать. Он ненавидел, что именно она оказалась той, кто сделал это. Ненавидел, что ей пришлось.

Он понял, что Гермиона ждёт его ответа. Слова ещё никогда не давались ему проще.

— Я люблю тебя.

Она выдохнула и едва заметно кивнула, как будто не до конца решаясь принять его слова. Драко коснулся её лица, пытаясь передать всю искренность, на которую только был способен.

— Я знаю, что ты сделала, и я всё ещё люблю тебя.

Гермиона снова кивнула, и слёзы с новой силой покатились по её щекам.

— Я никогда никому не говорила об этом раньше, — прошептала она через мгновение.

На него обрушилась очередная волна понимания. Её изоляция, её чувство вины. То, что она не обратилась за помощью после войны. Он обнял Гермиону, поклявшись, что сделает всё, что в его силах, чтобы она получила её. Даже если это потребует признания, что ему, вероятно, тоже нужна помощь. Гермиона может опереться на него так же, как он на неё, и он её удержит.

— Если хочешь знать, что он сделал, — причины, по которым я рад, что он умер, я могу рассказать, — проговорил Драко, опустив подбородок на её макушку.

Он почувствовал, как она покачала головой.

— Когда-нибудь, да, я захочу узнать, но… не сейчас.

Он прижался поцелуем к её локонам и позволил глазам закрыться под силой этой странной привязанности. Она опиралась на него всем телом, но он не мог представить себе ничего более удобного. Её спина мягко устроилась под его руками, она ощущалась такой невесомой. Драко никогда раньше не испытывал ни с кем такой близости, когда каждый изгиб был словно продолжением его самого. Осколки раздробленной души совпадали с её. Он оторвал ту часть ради милосердия, она пожертвовала своей во имя мести. И Драко отказался бы от того, что у него осталось, чтобы вернуть её, но он не мог. Всё, что он мог, — это пытаться сгладить острые края до тех пор, пока они не перестанут ими зацепляться.

Драко чувствовал себя парящим, снова дрейфуя в дымке нереальности, которую он не ощущал с их первой ночи вместе, когда всё казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Гермиона любила его. Он рассказал ей, рассказал самое худшее, и она поняла его лучше, чем он когда-либо рассчитывал. И она всё ещё любила его. У него возникла абсурдная мысль, что он безумно хочет рассказать об этом отцу.

Неизвестно, как долго они так сидели, обнимая друг друга после своих откровений, но прошло достаточно много времени, чтобы, когда Гермиона заговорила, её голос, казалось, слышался издалека.

— Ты изучаешь право? — тихо спросила она.

— Хм? — Он открыл глаза. — А, да. Думаю, у меня действительно неплохо получается.

— Да, похоже на то. — Гермиона слегка сместилась в его объятиях. — И ты не хотел, чтобы я знала? — проговорила она после небольшой паузы.

— О чём ты? — нахмурил брови Драко.

— По запросу студента куратором не может быть Гермиона Грейнджер, — процитировала она.

— А, это, — усмехнулся он. — Ты проверяла дату? Это были заявки на весенний семестр. Я подал их примерно через три дня после Нового года.

Он почувствовал, как она мотает головой.

— Дата… Я… нет, даже не подумала.

— Я тогда только узнал, что ты работаешь в этом отделе, и я… ну, вероятно, я немного стеснялся, что ты увидишь все мои документы, — признался Драко.

Она откинулась назад и внимательно посмотрела на него.

— Прелестно.

Он закатил глаза.

— И ты поедешь учиться в Америку? — спросила Гермиона тоненьким голосом.

Драко посмотрел на неё сверху вниз и увидел, как сильно она пытается изобразить радость за него. Это заставило его сердце ускориться.

— Нет, не поеду, — мягко улыбнулся он.

— Но…

— Знаешь, Грейнджер, если копаешься в чьих-то вещах, делай это тщательнее.

Она моргнула.

— Ты заметила, что в этом списке были только американские университеты? — приподнял бровь Драко.

— Ну, да, — ответила она, не улавливая его мысль.

— И ты не подумала, что где-то может быть и список британских? — намекнул он.

Драко усмехнулся, когда осознание вспыхнуло в её глазах.

— Есть ещё один список? — переспросила она, затаив дыхание.

— Да.

— Ты не уезжаешь из страны?

— Нет.

— О, спасибо Мерлину, Драко, я правда старалась быть оптимистом, но даже с порталами это было бы… это было бы… — Гермиона замолчала и немного отстранилась, чтобы снова посмотреть на него. — Я очень не хотела, чтобы ты уезжал.

Драко притянул её к себе и нежно поцеловал.

— Я сказал тебе, что никуда не уезжаю, — прошептал он ей в губы, и она на мгновение прижалась к его лбу.

Затем Гермиона выпрямилась, села поудобнее на диване и смахнула волосы с лица.

— В таком случае, — начала она, расправив плечи, будто собиралась сделать ему деловое предложение, — мне нужна твоя помощь кое с чем.

========== 24. Переписывая правила ==========

Гермиона нервно покусывала ноготь большого пальца, пока Драко просматривал её документы. Она следила, как он глазами бегает по строкам, и ёрзала на диване, пытаясь не анализировать углубляющуюся складку между его бровями. Она старалась не думать о том, насколько потрясающим это может быть. Не хотела возлагать слишком большие надежды. Он всё ещё мог не поддержать её идею.

Закончив, Драко сел обратно в кресло и провёл рукой по лицу.

— Боже, Грейнджер, — начал он, заставив её улыбнуться магловской фразе. — Ты и правда не против длинных партий.

Она пожала плечами.

— Как давно ты это планировала?

— С самого начала, возможно.

Он резко выдохнул.

— В том числе и создание нового отдела в Министерстве?

— Это был первый шаг, — сказала она. — Что-то, что я могла бы сделать самостоятельно.

Она заправила волосы за ухо.

— И кто бы говорил о долгих партиях, — продолжила Гермиона с ноткой возмущения. — Как долго ты планировал меня трахнуть?

Он ухмыльнулся, собирая бумаги обратно в аккуратную стопку.

— Я бы не назвал это планированием. Скорее, что-то вроде постоянного фантазирования без чёткого видения будущего, но я понял тебя.

Драко взял верхний лист, и Гермиона, заметив, как он снова начал читать, не смогла сдержаться.

— Так, — она снова прикусила палец, — что ты думаешь?

— Я думаю, что это смело, — оглянулся он.

Она кивнула.

— Это беспрецедентно.

Чуть меньший кивок.

— Это будет встречено сильным сопротивлением.

Гермиона опустила взгляд. Она должна была предугадать…

— Я думаю, что это чертовски гениально.

Она повернулась и увидела его широкую улыбку.

— Ты серьёзно? — спросила Гермиона тоном, который явно требовал подтверждения.

— Да, да, — кивнул Драко.

— Значит, ты мне поможешь?

Он пролистал страницы.

— Всё, что тебе нужно для законопроекта, здесь есть.

— Да, но моя специальность — взаимодействие с административными системами маглов. Я не знаю, как писать законопроекты. И, как ты сказал, будет сильное сопротивление. Он должен быть идеальным. Железным.

Драко снова кивнул.

— Конечно, я помогу с оформлением, написанием, но… Это не совсем то, зачем я тебе нужен, не так ли?

Она наклонилась вперёд и поставила локти на колени. Это и благословение, и проклятие — встречаться, наконец, с кем-то, кто на самом деле, возможно, умнее неё.

— Нам понадобится твоё влияние в Визенгамоте, — тихо проговорила Гермиона.

Драко молча улыбнулся.

— Гермиона, дорогая, у меня нет места в Визенгамоте, — сказал он нежным покровительственным тоном.

Она соединила пальцы вместе.

— Нет, есть. Ты наследник места Малфоев. Ты просто не занял его.

Он медленно кивнул и продолжил, растягивая слова, будто задаваясь вопросом, зачем они обсуждают столь очевидные вещи:

— Правильно, потому что я преступник. Я не имею права.

Какое-то время она просто смотрела на него.

— А что, если имел бы?

— Что ты задумала? — Драко сузил глаза.

— Я никогда ни о чём не просила с момента окончания войны.

Он покачал головой и сел поудобнее.

— Грейнджер… — вздохнул он.

— Нет, выслушай меня, — быстро прервала она его, подняв руки. — Мне не потребуется просить, чтобы тебя включили, ты сделаешь это самостоятельно. Нам понадобится лишь вынести это на голосование.

Гермиона смотрела, как Драко покусывает губы, обдумывая её слова.

— Они проголосуют за тебя, — продолжила она. — Сколько мест занимают древние семьи? Всё, что нам нужно, — это небольшое преимущество в Палате представителей.

Он внимательно изучил её лицо, затем вернул взгляд к документам, всё ещё разложенным на журнальном столике, и потёр рукой лоб.

— Знаешь, не могу не обратить внимание на то, как ты, нуждаясь в моей помощи, внезапно превращаешься в Золотую девочку, которая пользуется своим влиянием, чтобы обойти правило, запрещающее её осужденному парню попасть в Визенгамот.

Гермиона пожала плечами. Она была готова к этому возражению. Знала, что ему будет нелегко принять использование её влияния, даже ради его блага.

— Этот законопроект обречён без поддержки чистокровного сообщества в суде, — искренне ответила она. — Я бы не пошла на такое, не будь это необходимостью.

— О, ты бы не сделала это, если бы я вежливо попросил? — ухмыльнулся он, глядя на неё сквозь густые ресницы.

Гермиона почувствовала, как слегка краснеет, и улыбнулась в ответ.

— Хорошо, я бы не сделала этого, пока не прочитала твои работы, но… — Гермиона на мгновение отстранилась, и её улыбка исчезла. Ей нужно, чтобы он понял, что его положение значит для неё. Осознал потенциал всего, чего они могли бы достичь вместе. — Драко, ты — будущее чистокровной политики. Ты нам нужен.

Её тон мгновенно отрезвил его, и он кивнул.

— Ладно, значит, я в суде, что потом?

— А потом ты делаешь то, что Малфои умеют лучше всего, — сказала она, растянув губы в мягкой улыбке. — Но на этот раз для правильной стороны.

Драко посмотрел на титульный лист, размышляя. Затем он опустил подбородок на руку и взглянул на неё.

— Чуть более циничный парень, чем я, может решить, что все эти отношения были лишь частью твоего великого плана, — он постучал пальцем по высоченной стопке бумаг перед собой. — Всё же предусмотрительности тебе не занимать.

— Не знала, что есть ещё более циничные парни, — ответила Гермиона, копируя его тон. — Это был бы поистине подлый план, но ты меня переоцениваешь.

Внезапно Драко рассмеялся, и она откинулась на спинку кресла.

— Что? — спросила она, слегка испугавшись.

— Ничего, ты просто… — он покачал головой. — Ты напомнила мне о последнем человеке, с которым я мог бы тебя сравнить.

Гермиона моргнула, но он лишь отмахнулся.

— Ты всегда знаешь, в чём я могу засомневаться. Вместе со мной ты получишь Пэнси, Блейза и Тео. Три дополнительных чистокровных, все слизеринцы, типичные представители древних семей.

— И твоя мать, — ухмыльнулась она.

— Это меня не успокаивает, Грейнджер.

Она вздохнула, приняв страдальческое выражение лица.

— Слушай, если мне потребуется продолжать заниматься умопомрачительным сексом, чтобы продвигать это дело, что ж, тогда мне не остаётся ничего, кроме как отдаться этому целиком.

— Следи за своим острым язычком, или придётся лишить тебя этого, — пригрозил пальцем Драко.

Она скрестила ноги, позволив юбке слегка задраться.

— О, хотела бы я посмотреть на твои попытки.

— Продолжай в том же духе, ведьма, — сказал он, встав на ноги и склонившись над ней. — И увидишь.

Гермиона схватила его за галстук и крепко поцеловала. Волна облегчения и предвкушения накрыла её. Они действительно собирались это сделать.

— Я давно говорил тебе, что ты гениальна? — Драко прижал свой лоб к её.

— Нет, — вздохнула она. — Но мне никогда не надоест.

Он снова поцеловал её.

— Ну, ты гениальна.

Гермиона улыбнулась ему в губы.

— Как и ты.

— Думаю, из нас выйдет отличная команда.

— Не сомневаюсь, — ответила она, отпустив его галстук, чтобы коснуться щеки. — Но нам всё же потребуется завербовать ещё одного игрока.

Драко закатил глаза и вздохнул.

— Только если моё имя будет стоять перед его.

***

— О, чёрт возьми, да! — прокричал Тео, дочитав предложение. — Гермиона, ты гениальная, замечательная ведьма, я готов тебя расцеловать!

— Пожалуйста, не надо, — поднял руку Драко.

— Думаешь, нормально вышло? — спросила Грейнджер, сжимая стакан.

— Нормально? Я думаю, что это гениально. Вдохновляюще. Это… Я же уже сказал гениально?

— Значит, ты поможешь? — уточнила Грейнджер.

— Да, конечно, — закивал Тео. — Проси что хочешь.

Она просияла.

— Вот и замечательно.

— Когда мы им расскажем? — нетерпеливо спросил Тео.

Гермиона и Драко переглянулись.

— Только после того, как уладим все формальности, — серьёзно ответил Драко.

— Мы должны сделать всё правильно, Тео. Это может занять год или больше, если вообще сработает, — добавила Грейнджер.

— Но год или больше для нормальных людей, верно? — улыбнулся Тео. — При той скорости, с которой вы двое работаете, хватит пары месяцев!

========== 25. Первая и последняя ==========

Всего несколько месяцев спустя

Гермиона была окрылена. Они постепенно продвигались в работе, но наконец на места начали вставать более крупные детали. Кингсли был готов одобрить её предложение отдать Драко место семьи Малфой к следующему заседанию Визенгамота. Несколько недель Драко проводил свою кампанию среди представителей древних семей, и он без труда получил простое большинство голосов, необходимое для должности. И было нечто мрачно восхитительное в том, как Гермиона собиралась воспользоваться привилегиями чистокровных для реализации своих маглорождённых замыслов.

Тео в свою очередь прощупывал почву в ОМП. Хотя их законопроект не будет напрямую взаимодействовать с магическим правопорядком, тесная связь отдела с судом только усиливала потенциальную власть любых союзников. Помимо Рона и Гарри, разумеется, ему удалось заручиться поддержкой нескольких чистокровных коллег и ещё одной пары волшебников со смешанным статусом крови, которые были заинтересованы в участии.

Гермиона и Драко переписывали проект закона бесчисленное количество раз, и хотя им ещё предстоял долгий и трудный процесс прохождения через суд, глава её отдела прислал ей предварительную копию первых поправок в качестве рождественского подарка. И они были безумно рады, что уже подготовились ко всемкомментариям и замечаниям. На следующей неделе они получат официальную копию и будут более чем готовы приступить к работе.

Гермиона до сих пор не понимала, как Драко со всем справлялся. Он планировал завершить обучение за двенадцать месяцев и продолжал писать, параллельно работая над их проектом. Последняя статья о том, как язык пропаганды внедряется в правовую доктрину, была, по её мнению, его лучшей работой.

Драко взял её за руку, и Гермиона сжала его ладонь, улыбнувшись. Его тепло было приятным спасением от холодного воздуха.

— Почти пора, — сказал он.

— Знаю, — ответила она. — Я просто наслаждаюсь моментом.

Драко кивнул и проследил за её взглядом — Гермиона смотрела на вечеринку. Она не могла не думать о том, как всё изменилось всего за год. Она никогда и не надеялась, что будет так близка к осуществлению плана, который вынашивала почти десять лет. И что из всех людей проведёт Рождество со своими родителями и Нарциссой Малфой. Она также никогда не надеялась встретиться с целителем разума. Это был выбор Гермионы, но ей нужен был Драко, чтобы убедить её. Не в том, что она нуждается в помощи, а скорее в том, что заслуживает её, если сама хочет. За это она навсегда останется перед ним в долгу. Без него Гермиона не смогла бы сделать и многое другое, на что никогда не надеялась. А именно: вернуться в поместье и нанести визит Люциусу Малфою в Азкабан.

Когда начался обратный отсчёт, она закрыла глаза. И Гермиона уж точно не надеялась, что влюбится. Она всегда думала, что однажды, когда будет готова, это произойдёт, но, готова она или нет, это случилось сейчас. Когда часы пробили полночь, и толпа вокруг зааплодировала, Гермиона открыла глаза и повернулась к единственному человеку в мире, с которым хотела разделить этот момент.

Но его не было.

Ей потребовалась всего секунда, чтобы заметить Драко, но удивления от его мгновенного исчезновения было достаточно, чтобы отвлечь рациональную часть мозга от осознания, что он опустился на одно колено.

— Гермиона, — сказал Драко, взяв её за руку. — Когда ты поцеловала меня той ночью год назад, никто не мог предсказать, какой нам предстоит путь, но я никогда ещё не был так благодарен жизни за такой сюрприз. Где-то между случайностью и стечением обстоятельства появилась ты.

С трёхсекундной задержкой она осмыслила его слова. Его руки крепко сжимали её. По какой-то причине это казалось важным.

— Я не могу представить, каким человеком был бы без тебя, и, что ещё важнее, не хочу этого делать. Ты изменишь этот жалкий мир к лучшему, и всё, чего я хочу, — это быть рядом с тобой. Здесь моё место.

Гермиона почувствовала, как сердце забилось с бешеной скоростью. От колотящих ударов у неё наверняка треснут ребра.

— Я знаю, что не заслуживаю твоей любви, но обещаю каждый день работать над тем, чтобы стать мужчиной, который будет тебя достоин.

Грудь болезненно сжалась. Он заслуживал всего. Всего счастья. Всю любовь, которую она надеялась подарить ему.

Её глаза расширились, когда Драко достал из кармана маленькую чёрную бархатную коробочку.

Он улыбнулся, и его глаза засверкали серебром от волнения, пробуждённого его следующими словами:

— Так поцелуй меня, Грейнджер, потому что весь следующий год я хочу провести с тобой. А потом выходи за меня замуж, потому что я хочу и все последующие годы.

На слове «замуж» Драко открыл коробочку. Гермиона была уверена, что там умопомрачительно изысканное кольцо с бриллиантом, но всё, что она смогла увидеть сквозь слёзы, собирающиеся в глазах, — это серебристый шарик, настолько блестящий, что закружилась голова.

Менее уверенный в себе мужчина, возможно, дрогнул бы перед лицом её ошеломленного молчания, но Драко просто улыбнулся, как будто он никогда и ни в чём в своей жизни не был так уверен.

— Что скажешь, Грейнджер?

Она прикрыла рот обеими руками, когда из неё вырвался запоздалый нервный смешок, и потянулась к нему.

— Да! — почти прокричала Гермиона. — Да! Я говорю «да»!

Он встал и притянул её к себе. Она обвила его шею и поцеловала с обещанием, что пройдет ещё год, а после него ещё сотни. Когда Гермиона отпустила его, Драко отступил и снова взял её за руку. Она была права: он надел ей на палец умопомрачительно изысканное кольцо с бриллиантом.

— Оно прекрасно, — она снова поцеловала его.

— Ты прекрасна, — он поцеловал её в ответ.

— Я люблю тебя, — сказала Гермиона.

— Я тоже тебя люблю.

— Мы собираемся пожениться, — будто только сейчас она поняла это.

— Да, теперь тебе придётся, — произнёс Драко с издевательски серьёзным выражением лица.

— Мерлин, Драко, а если бы я сказала «нет»? — внезапно ужаснулась Гермиона.

Он улыбнулся ей и прошептал что-то в губы, прежде чем зацеловать до беспамятства.

— Мне такое в голову не приходило.

***

Совмещённое празднование Нового года и помолвки погрузило Гермиону в эйфорию пузырьков шампанского. Кто-то — скорее всего, парень жених — уложил её в постель, и, похоже, спящий мозг был полон решимости воспроизвести то, что могло бы произойти, если бы она лучше следила за количеством выпитого.

Я лягу на тебя сверху, вдавлю в матрас. Откину все твои волосы в сторону и поцелую эту невероятно нежную кожу. Ты почувствуешь моё дыхание. На плечах, на горле, в ушах. Я проведу зубами по шее, и ты отвернёшься, не разрешая мне, но будешь стонать и тереться о матрас так, чтобы я знал, что ты хочешь большего. Я намотаю на кулак эти кудри, поверну твою голову в сторону и засуну язык тебе в ухо — грязно, как ты любишь. Ты закричишь, и я уже буду знать, что ты вся мокрая. Потом я проведу рукой вверх по твоему телу, дразня всё, до чего смогу дотянуться. Ты попытаешься перевернуться, чтобы я мог дотронуться до твоей груди, но я буду прижимать тебя лицом вниз. Ты потрёшься своей аппетитной задницей об мой член, но я не стану тебя трахать. Я пальцами пройдусь по спине и между ягодицами, чтобы убедиться, какая же ты влажная. Ты будешь скользкой как шёлк, когда я войду в тебя двумя пальцами, но мы можем поступить ещё лучше. Ты насадишься на мою руку так сильно, как только сможешь, а я прижму тебя к себе, кусая в шею. Ты будешь кричать и сжимать мои пальцы, а я буду сосать то место, которое укусил, пока не почувствую, как ты дрожишь. Мы сделаем это ещё несколько раз, ещё в нескольких местах, пока ты не начнёшь умолять меня разрешить тебе кончить.

Гермиона проснулась, со стоном извиваясь на простынях. Она сразу поняла, что насквозь промокла. Мерлин, она тёрлась о матрас. У неё никогда не было такого сексуального сна, как…

Матрас под ней сдвинулся, и она открыла глаза.

— О, отлично, ты проснулась, — ухмыльнулся ей Драко.

И Гермиона поняла, что это был вовсе не сон. Драко склонялся над ней, шепча на ухо, что собирается с ней сделать. Она почти кончила, а он ещё даже не прикоснулся к ней.

Она застонала в подушку, когда он лёг на неё сверху, приступив к первому шагу.

Гермионе хотелось бы думать, что гордость не позволит ей умолять его точно по расписанию, но, когда Драко укусил её в шею в третий раз, она слишком отчаялась, чтобы об этом переживать.

— Пожалуйста, Драко, прошу, дай мне кончить. Я буду хорошей. Я так сильно кончу для тебя.

— Я знаю, дорогая. — Он снова лизнул её ухо, вызволив из неё ещё один крик.

Затем он скатился с неё, и Гермиона едва не застонала от облегчения. Сейчас она кончит.

Но Драко отстранился и потянул её руку вниз. Иногда ему нравилось смотреть, как она трогает себя, поэтому Гермиона вернулась к тому, на чём он остановился. Она провела ладонью по клитору и почувствовала, как Драко согнул два её пальца. Она двигала ими медленно, зная, что он следит.

Внезапно он издал звук, которого Гермиона никогда раньше не слышала, и она распахнула глаза, почувствовав его сперму на бедре.

— Вот чёрт, — выдохнул Драко, сжимая член. — Блядь, это было слишком горячо.

Она проследила за его взглядом и раскрыла рот, когда заметила блестящее бриллиантовое кольцо, прижимающееся ко влагалищу.

— Это? — спросила она, не в силах сдержать смешок при виде его изумленного лица. — Ты от этого кончил?

Драко застонал, сдавливая основание предательского члена.

— Чёрт, не могу вспомнить, когда такое было в последний раз.

Гермиона снова хихикнула.

— Твоё мнение не спрашивается, — предупредил он, ткнув её в живот.

Она высвободила руку из промежности и пошевелила пальцами, следя за бриллиантом, переливающимся на свету.

— Это немного по-собственнически, Драко, — сморщила она нос.

— В этом ты чертовски права, — сказал он, нависнув над ней, и снова взял её за руку. — Ты носишь моё кольцо, потому что ты моя невеста, и мне понравилось, как с ним ты прикасаешься к тому, что принадлежит мне.

Он наклонился и лизнул промежность по всей длине. Гермиона вспыхнула от неожиданного ощущения.

— Это моё.

Она открыла рот, чтобы возразить, но Драко заткнул её, скользнув двумя пальцами обратно внутрь.

— Ай-яй, Грейнджер. Тебе нравится. Тебе нравится быть моей.

— Нет, — простонала она, когда он проник глубже; её томная улыбка противоречила словам. — Слишком по-собственнически.

Драко переместил вес вперёд и запустил другую руку ей в волосы. Он осторожно потянул за них, приподнимая её подбородок.

— О, правда? — спросил он низким голосом и усилил хватку, пока кожу головы не начало покалывать. Гермиона почувствовала, как всё тело вспыхнуло. Ощущение его силы, его веса над ней. Было бы ложью даже подумать о том, что он не обладал ею — душой и телом. И он знал это. — Ты моя.

Она задыхалась, пока влагалище сжималось вокруг его пальцев. Гермиона всегда считала себя феминисткой, но, чёрт возьми, как же это потрясающе — настолько неистиво быть желанной.

Он одарил её злобной ухмылкой, прежде чем погрузить язык в её рот.

— Ты принадлежишь мне.

Она вскрикнула, когда Драко прижал тыльную сторону ладони к клитору.

— Эта пизда моя.

Жар снова запульсировал в ней, прежнее предвкушение стремительно вернулось. Гермиона не могла ему возразить. Он знал каждый сантиметр её тела лучше, чем кто-либо другой. Точно знал, как загибать пальцы, сжимать и нажимать так, чтобы заставить её…

— Пожалуйста, Драко…

Его слова коснулись губ:

— Скажи, чего ты хочешь.

— Я хочу, чтобы ты сейчас же трахнул меня.

Драко убрал руку и снова устроился между её ног. Он приподнял одно её бедро и подался вперёд, его пальцы всё ещё были скользкими. Она почувствовала, как он прижался ко входу и замер.

— Кому ты принадлежишь?

Она издала отчаянный стон, вскидывая бёдра.

— Тебе.

— Ты моя, — прохрипел он ей в шею.

— Да, — заскулила Гермиона, выгибаясь навстречу. Головка дразнила промежность, заставляя её содрогаться.

— Скажи это.

— Я твоя, — слова перешли в стон, когда Драко, наконец, вошел в неё. Она вцепилась в его спину, чувствуя, как нарастает напряжение, пока он растягивает её.

— Ты моя, — повторил он, ещё сильнее сжимая бедро.

— Чёрт, да, я твоя.

Он снова и снова попадал в идеальную точку. Рот открылся в беззвучном крике, внутри поднялось невыносимое давление.

— Для кого ты кончаешь? — прорычал он ей на ухо.

— Для тебя, — Гермиона практически рыдала. — Только для тебя, Драко.

— Вот так.

Напряжение спало — удовольствие взорвалось в ней. Головой она уткнулась ему в плечо, когда сила спазмов выгнула её тело.

Драко застонал над ней, её пульсация пробудила его собственную. Он рухнул на неё, продолжая медленно двигаться, и Гермиона смогла разобрать только одно тихое слово:

— Моя.

***

Месяца было достаточно, чтобы Гермиона начала привыкать к мысли о помолвке, но, к сожалению, недостаточно, чтобы привыкнуть к тому, что все их друзья наконец общаются.

Драко в основном удавалось быть радушным с Гарри и Джинни — лишь изредка с Роном, — но Гермиона не могла отделаться от ощущения, что появление других слизеринцев в компании неизбежно пробудит у всех воспоминания к старым добрым временам.

— Всё будет хорошо, — спокойно сказала она, нервно теребя пальцами расшитое бисером платье. — Всё будет замечательно. Всё будет хорошо.

Драко остановился и схватил её за предплечья.

— Тебе нужно расслабиться.

— Я расслаблена! — пискнула Гермиона.

Он приподнял бровь, глядя на неё.

— Ладно, не расслаблена… — согласилась она. — Я в предвкушении! Будет здорово.

Драко слегка покачал головой, но не смог подавить смешок.

— Я сомневаюсь, что будет здорово, но всё точно пройдёт нормально. Тебе не нужно переживать.

— Верно! — кивнула она. — Я не переживаю.

Он поцеловал её в лоб, прежде чем повернуться к дверям, чтобы открыть их.

Гермиона переступила порог и почувствовала, что у неё действительно может отвалиться челюсть. Она оглядела бальный зал, выпучив глаза в попытке всё осмыслить.

— О мой б… — не успела она закончить, как на них обрушилась хозяйка.

— Дорогие!

Нарцисса притянула её в объятия, целуя воздух рядом с щекой.

— Выглядишь чудесно, Гермиона.

— Спасибо, Нарцисса, — начала Гермиона, всё ещё оглядывая комнату. — Но это… это слишком. Не нужно…

— О, не говори глупостей! — Нарцисса рассмеялась, поворачиваясь к сыну, чтобы обнять его. — Это будет потрясающий вечер.

— Всё выглядит великолепно, мама, — сказал Драко, кладя руку Гермионе на поясницу. — Спасибо.

— Да, спасибо! — повторила Гермиона, немного придя в себя. — Спасибо за то, что сделали всё это. Это…

Гермиона замолчала, медленно поворачиваясь по кругу. Казалось, каждую секунду она замечала очередную экстравагантную деталь. На потолке в безоблачном небе мерцали созвездия, а лунный свет, казалось, струился из каждого окна. Тонкие портьеры тянулись от пола до потолка и колыхались от несуществующего ветра. Ряд блестящих хрустальных люстр в центре зала отражал серебристо-белый свет во все уголки, придавая комнате неземное сияние. Вокруг танцпола были расставлены высокие столы, украшенные канделябрами в цветочек, которые в мире маглов несомненно были бы пожароопасными. Эльфы в крошечных смокингах разносили бокалы с шампанским на плавающих подносах.

— Идеально, — наконец закончила Гермиона.

Нарцисса просияла, глядя на неё.

— Ну, осталось несколько последних штрихов, но скоро уже должны прибыть гости.

С этими словами она снова унеслась.

— Мы будем ждать здесь, чтобы встретить их, — сказал Драко.

Гермиона рассеянно кивнула, всё ещё оглядывая огромную комнату.

— Кстати, о гостях… Думаю, мне стоило пригласить, о, не знаю, ещё около сотни?

Драко улыбнулся.

— Зал подстроится под размер вечеринки. Он не будет казаться пустым.

Гермиона уставилась на него на мгновение, а затем расплылась в улыбке.

— Люблю магию.

Он сжал её руку.

— Конечно, учитывая всех Уизли, нам придётся немного расширить его.

— О боже, — простонала Гермиона, её снова охватил нервный страх. — Пожалуйста, пообещай мне, что будешь вести себя прилично.

— Обещаю, только если он тоже, — ухмыльнулся Драко.

— Это вечеринка в честь помолвки, Драко, — сердито сказала Гермиона. — Я думаю, что сейчас он уже всё понял.

Он поднял её левую руку, прижимая костяшки её пальцев к губам.

— И на случай, если он забудет… — Драко опустил взгляд на кольцо и поцеловал её пальцы.

Дыхание перехватило, её взгляд остановился на его губах.

— Слишком по-собственнически, — выдохнула она, когда он прикусил нижнюю губу. Его приподнятая бровь говорила, что он явно её раскусил, когда Гермиона пошевелила бёдрами.

— Тебе нравится.

Она чувствовала, что растворяется в нём. Как скоро прибудут гости? Он выглядел так восхитительно в официальной одежде. Может быть, они…

Гермиона удивлённо вскрикнула, услышав, как рядом с ними появился эльф.

— Нилли представляет докторов Джин и Дэвида Грейнджеров, сэр и мисс. — Эльф махнула крошечной ручкой в сторону открытых дверей, когда Грейнджеры вошли.

— Гермиона! — воскликнула её мать, бросаясь вперёд.

— Привет, мам, — Гермиона крепко обняла её.

— Ты видела этих маленьких существ, Гермиона? — спросил отец вместо приветствия, заключая Драко в объятия. — Они изумительны! Отличный сервис!

Нилли просияла.

— Да, папа, они великолепны, — сказала Гермиона, когда он повернулся к ней. Драко ухмыльнулся ей через плечо матери. Они до сих пор находили припрятанные по всему поместью галлеоны, потому что эльфы пытались вернуть зарплату, но и Рим не в один день строился.

— Это ты всё сделала, Гермиона? Чудесно!

— О нет, мам, на самом деле это всё…

— Джин! Дэвид! Так рада, что вы смогли прийти! — Нарцисса возникла в вихре мантии, пожимая Грейнджерам руки и обмениваясь с ними поцелуями.

— Нарцисса, это правда потрясающе! — воскликнул Дэвид. — Огни так ярко мерцают, как вам удалось?

— О, рождение звёзд — это семейная особенность, — Нарцисса подмигнула через плечо, уводя Грейнджеров.

— Ну, это было тонко, — вмешался новый голос.

Гермиона и Драко обернулись и увидели в дверях Тео.

— Не успели пройти к алтарю, а она уже начинает намекать, — сказал Блейз, обходя его.

— Поверь, это было не начало, — поправила его Пэнси, протискиваясь между ними. — Ты бы слышал, что она сказала о Грейнджер за чаем на прошлой неделе.

Гермиона открыла рот, чтобы расспросить подробности, но другой знакомый голос прервал её:

— …поспорил бы на своё левое яйцо, что Гермиона никогда больше здесь не окажется.

— Пожалуйста, держи свои яйца при себе, Рональд, — огрызнулась Джинни.

Гарри остановился в проёме с широко раскрытыми глазами, оглядывая группу перед собой.

— Ой.

Джинни ухмыльнулась, держа его за локоть. Позади них появилось лицо Рона.

— Привет, змеи, — поздоровалась Джинни.

— Уизлетта, — кивнула Пэнси.

— Поттер, — решительно сказал Гарри.

— Мы знакомы с тобой, Поттер, — сказал Блейз.

Глаза Гарри сузились.

— Я имел в виду её.

— Это мы тоже знаем, — ухмыльнулся Тео.

— Тогда называйте её так, — отрезал Гарри.

— Ладно! — прервала их Гермиона, хлопая в ладоши. На шум пришёл эльф с подносом, уставленным бокалами шампанского. Ввосьмером они одновременно потянулись к нему.

Гермиона, сделав глоток, проследила за остальными поверх бокала. Могло быть и хуже.

— Отличное шампанское! — воскликнул Рон слишком громко, когда все почти осушили бокалы.

Драко закатил глаза.

— Отличные напитки, отличные воспоминания, что может пойти не так? — сказала Пэнси, поднимая бокал.

— Отличные воспоминания? — повторила Джинни, приподняв бровь. — Как ты посреди Большого зала пытаешься отдать Гарри Волан-де-Морту?

— Именно! — Пэнси одарила их улыбкой.

— Или как ты пытаешься убить нас в Выручай-комнате? — спросил Гарри у Драко.

— У тебя была моя палочка, Поттер.

— Да, и всё закончилось довольно хорошо, если помнишь, — с пылом сказал Гарри.

— Гарри, — успокаивающе произнесла Гермиона. — Не Драко устроил тот пожар.

— Не помогай мне, Грейнджер! — огрызнулся Драко.

— Неужели ни у кого нет воспоминаний обо мне? — надул губы Тео.

— Знаешь, теперь, когда ты про это спросил, — начал Рон, принимая задумчивый вид и вставая между Драко и Гарри. — На самом деле, нет. Ты уверен, что учился в Хогвартсе?

Тео насмешливо посмотрел на него.

— Абсолютно уверен, Бон-Бон.

Джинни фыркнула в бокал и ухмыльнулась.

— Он мне нравится.

— За тебя, Поттер, — Тео чокнулся с ней бокалом, поднимая бровь на Гарри.

Он закатил глаза. Гермиона подумала, что на сегодня, вероятно, хватит.

***

— Забавно, как всё складывается, — сказал Тео, подхватывая её под руку.

Гермиона обвела взглядом зал. Отец выводил Нарциссу на танцпол. Мать была увлечена беседой с Артуром Уизли. Драко смеялся над чем-то, что только что сказал Джордж.

— Ты имеешь в виду тот факт, что ты танцуешь с маглорождённой в бальном зале поместья Малфоев?

— Нет, — улыбнулся ей Тео. — Например, тот факт, что Золотая девочка выходит замуж за Драко Малфоя.

Гермиона посмотрела под ноги.

— Я не знаю, почему ты так говоришь.

— Нет, знаешь, — возразил Тео тоном, заставившим её снова поднять глаза. Его лицо было нехарактерно серьёзным. — Он никогда не думал, что у него будет шанс быть с тобой, и он был на этом зациклен. Много лет. — Тео снова закружил её. — Честно говоря, какое-то время рядом с ним было смертельно тоскливо.

Сердце Гермионы болезненно сжалось при мысли о том, сколько времени они потратили впустую.

— Конечно, Азкабан очень помог, — продолжил Тео. Она не могла удержаться от смеха, но покачала головой, чтобы показать своё неодобрение.

— Что я хочу сказать, так это спасибо тебе за то, что дала ему шанс, Гермиона.

Её смех затих, когда она обдумала слова Тео. Эта фраза на самом деле не совсем описывала то, что произошло между ней и Драко. Гермиона рисковала, принимала меры, но не было ни единого момента, когда бы она сделала сознательный выбор посмотреть на него по-другому. Они оба просто продолжали появляться рядом. Во всяком случае друзья лишили их возможности выбора.

Гермиона улыбнулась и снова покачала головой.

— Ты знаешь, кого мы действительно должны поблагодарить.

Тео кивнул, возвращая ей улыбку, но в уголках его губ была заметна печаль.

— Жаль, что сегодня они не могут быть здесь.

Гермиона вздохнула и сжала его руку.

— Мне тоже.

***

Драко впервые в жизни был согласен с Рональдом Уизли. В какой-то момент жизни он тоже, вероятно, поставил бы левое яйцо на то, что Грейнджер никогда не вернётся в поместье.

И он, вероятно, выиграл бы, поставив на то, что никогда не сядет на диван с Уизелом в библиотеке поместья, полностью и бесповоротно взбешённый.

Сейчас он был очень рад тому, что никогда не делал таких ставок.

Драко не удивился, что они оказались здесь. С тех пор как они уговорили Грейнджер вернуться, библиотека стала её убежищем в доме. Она стала центром событий, пока они работали над проектом, и всегда была тем местом, куда Гермиона ускользала, когда у неё появлялась возможность.

Когда вечером, после того как все гости ушли, она провела его через двери, он был ужасно разочарован, увидев, что ещё полдюжины человек нарушили их, как он думал, внеурочное свидание. Очевидно, ушли не все гости.

Несколько часов и бутылок спустя Тео был чем-то раздражён.

— Подожди-ка, — запнулся он, хлопнув ладонью по столу. — Об этом нужно подумать.

Драко сделал глоток огневиски, пытаясь уловить тему разговора. Последние минуты он уделял всё свое внимание тому, чтобы скользнуть рукой как можно выше по разрезу платья Грейнджер, чтобы она этого не заметила. Он искоса взглянул на неё, и ему пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Её брови были нахмурены в отчаянной попытке казаться более трезвой, чем она была на самом деле.

— Это должна быть я с тремя, — уверенно сказала Пэнси.

— Нет, нет, — возразил Тео. — Только двое. Это ничья с Драко, Грейнджер и Блейзом.

Драко огляделся. Два чего? В чём у них ничья?

— А как насчёт нас? — недоверчиво спросила Пэнси, указывая на себя и Тео.

Тео поморщился.

— Это не считается.

— Я считаю! — возмутилась Пэнси.

— Ну, а я нет, — Тео напыщенно покачал головой. — У тебя два.

— Это нечестное соревнование, — запротестовала Джинни. — Двое из нас — братья и сестры!

Тео отмахнулся и по очереди указал на остальных.

— Итак, два у Грейнджер, значит, один у Уизли. По одному мистеру и миссис Поттер. Два у Блейза и один у меня.

— Подожди, мы говорим об обычном сексе? — спросил Уизли. — Потому что если да, то ты всё не так понял, — он широким жестом указал на гриффиндорцев, расплёскивая виски на брюки.

Драко начинал понимать.

— Всё не так? — недоумённо повторил Тео.

Уизли кивнул.

— У меня ноль.

Брови Тео комично приподнялись.

— Уизли! Ноль?! — в его голосе звучало возмущение.

— Никто в этой комнате, — Уизли пожал плечами. Драко внутренне ухмыльнулся. Что ж, он надеялся, что внутренне.

Тео потратил лишнюю минуту, чтобы осудить ханжеское предательство Уизли, и начал снова:

— Ладно, тогда один у Грейнджер…

— Нет, всё равно два, — сказала Гермиона.

Тео резко повернул к ней голову. Он прищурился, как будто она в сговоре с Уизли намеренно скрывала правду. Однако через мгновение его внимание привлекло неловкое шевеление Поттера. Внезапно он посмотрел на Драко.

— Так вот почему ты переживал из-за Поттера?!

— Я не переживал из-за Поттера! — съязвил Драко.

— Святой Мерлин, — выдохнул Тео, его руки драматично опустились по бокам. — Я всё не так понял.

— Позволь мне избавить тебя от хлопот, приятель, — вмешался Блейз, откидываясь и вытягивая перед собой скрещенные ноги. — Это я… с четырьмя.

— О, чёрт возьми, — пробормотал Поттер себе под нос, прежде чем залпом допить виски.

— Четыре?! — закричали Тео, Пэнси и Драко в унисон.

Ухмылка Блейза стала шире, и он слегка наклонил голову.

Драко повернулся к Грейнджер и увидел, что она смотрит на него в ответ.

— Не я! — воскликнули они вместе.

Уизли признался про ноль, Драко уже знал о Блейзе с Пэнси и Тео, что означало, что остались только двое…

Уизлетта широко ухмылялась, а руки Поттера, закрывавшие его лицо, никак не помогали скрыть румянец, ползущий вверх по шее.

— Чёрт возьми, — сказал Уизли рядом с ним.

— Что? Когда? Как? — Грейнджер заикалась с другой стороны от него.

Джинни бросила сочувственный взгляд на закрытое лицо своего мужа, прежде чем заговорить:

— Знаете, мы ездили в Италию на медовый месяц…

— Чёрт возьми! — повторил Уизли гораздо громче.

Драко не мог не согласиться. Снова.

— Я иду третьей после Святого Поттера?! — взвизгнула Пэнси.

— О боже, — простонал Поттер в ладони.

— Значит, я должна трахнуть Тео, Грейнджер и Уизли до конца вечера, чтобы выиграть? — продолжила она.

Тео, будто обезумев, схватил Грейнджер за левую руку.

— Прости, любимая, но мы уже заняты.

— Невероятно! — крикнула Пэнси, махнув рукой в сторону Уизли. — Он не стоит того, чтобы просто сравнять счёт!

И запоздало добавила, сморщив нос:

— Без обид.

Уизли выглядел так, словно его ударили Конфундусом.

Пока Драко переводил взгляд с одного на другого, он мог думать только о том, что в этом году случались и более странные вещи.

Комментарий к 25. Первая и последняя

Прим. автора:

Вы же не думали, что я оставлю вас без разврата и пошлых шуточек на дорожку?

Я знаю, что этим идиотам ещё слишком рано обручаться, но не смогла удержаться от параллели с первой главой! Спойлер: всё сложится хорошо, потому что я так сказала :)

========== 26. Часть твоего мира ==========

Ещё несколько месяцев спустя

Гермиона, Драко и Тео сидели за кухонным столом напротив Шеннон, Томаса и Джанель. Гермиона достала из сумки три стопки бумаг и три ручки и положила их перед собой.

— Я просто хочу сказать, что всё это очень пугает, — слабо усмехнулся Томас. Они все уставились друг на друга.

Гермиона подготовила речь. Она репетировала. Она знала, что будет говорить. Или ей так казалось. Теперь, когда они сидели здесь и всё это происходило на самом деле, единственная мысль, которая крутилась у неё в голове, была о том, как бы не упасть в обморок. Драко положил руку ей на колено, и Гермиона слегка вздрогнула. Он одарил её чем-то похожим на ободряющую улыбку.

— Хорошо, — начала Гермиона с дрожью в голосе. — Все вы прекрасно знаете, что о чём-то мы вам не могли рассказать. О чём-то, что касается нас, нашей жизни, и какие-то истории не сходились.

Трое маглов кивнули, настороженно переглянувшись.

— Ну, — продолжила она, — мы, наконец, всё объясним, но сперва вам нужно подписать кое-какие документы от правительства. Мы не можем рассказать, зачем вы их подписываете, поэтому от вас требуется полное доверие. И я должна предупредить, что если вы кому-то расскажете, это повлечет за собой крайне серьёзные последствия. Последствия, против которых я категорически возражала на всех этапах переговор…

— Грейнджер, — твердо сказал Драко, прерывая её тираду.

— Точно, — сказала Гермиона, приглаживая волосы. — Ну, это чревато последствиями, так что, разумеется, если вам нужно время подумать, мы поймём.

Друзья не отрывали от них взгляд. Джанель слегка приоткрыла рот. Шеннон тоже была на грани обморока.

— Чёрт возьми, — нарушил тишину Томас. — Вы серьёзно шпионы.

— Шпионы? — повторил Драко после паузы.

— Да, конечно! — воскликнул Томас. — Теперь всё логично. Держу пари, та школа, куда вы все ходили, была секретной шпионской базой, да? Как говорится, начинать нужно с детства.

Гермиона хотела ответить, но Джанель уже повернулась к Томасу:

— Шпионы? Ты спятил? — рассмеялась она. — Можешь себе представить, чтобы этот слился с толпой? — Джанель обвиняюще ткнула в Драко пальцем. — С таким ростом? И с этими волосами? А это лицо? Он же с ума сойти как красив. Поистине незабываемый. Как самый бесполезный шпион в истории, — пробормотала она себе под нос.

— Прости, любимый, — добавила Джанель, увидев вскинутые брови Тео.

— Нет-нет, — Тео примирительно поднял руки. — Он и меня с ума сводит уже много лет.

Драко закатил глаза.

— Ну, какая твоя версия, раз ты такая умная? — спросил Томас у Джанель.

Она выпрямилась и оглядела их.

— Очевидно, они состоят в программе защиты свидетелей, — заявила она, слегка кивнув.

Гермиона поёрзала.

— Я думаю, они вместе работали над уничтожением какого-то преступного картеля, — продолжила она. — И им пришлось давать показания против босса мафии или что-то типа того.

— Уничтожение преступного картеля, а это не так уж далеко, — согласился Драко.

— Но вы не совсем вместе работали, правда же, — отметил Тео.

— Некоторые из нас вообще не работали, — съязвила Гермиона, наклонившись к нему.

— Я думаю, они мутанты, — уверенно вмешалась Шеннон. — Как Люди Икс.

Все повернулись к ней.

— У Гермионы суперсила, — добавила она через мгновение.

— Ну, на самом деле, есть генетический компонент…

— Грейнджер!

— Ладно, ладно, слушайте, вы подпишете или нет? — неуверенно спросила Гермиона.

Трое маглов посмотрели друг на друга, а затем как один наклонились к столу, чтобы взять бумаги.

Гермиона следила, как каждый из них ставил подпись в нижней строке рядом со своим именем. Единственным видимым на странице текстом были напечатанные имена и подписи пяти ведьм и волшебников.

Закончив, все подняли головы, и Гермиона кивнула. Она, Драко и Тео достали палочки и постучали ими по центру пустых страниц. Глаза маглов одинаково расширились, когда на бумагах появился текст.

Они все снова наклонились, чтобы прочитать написанное, но Шеннон тут же подняла взгляд.

Очевидно, бланк письма — это всё, что ей было нужно увидеть.

— Магия? — удивлённо спросила она. — Это вы скрывали?

Гермиона кивнула, чувствуя приближение слёз. Она так долго ждала этого момента, но ничто не смогло бы по-настоящему подготовить её. Долгие годы она мечтала целиком и полностью разделить свою жизнь с давней подругой. Показать ей лучшую часть себя. То, кем она была. Что она сделала. Какие у неё планы. Так много всего нужно было обсудить. О стольком заново поговорить. И Гермионе не терпелось начать.

— Я ведьма, — призналась она наконец.

— А вы двое? — спросила Джанель, указывая на Драко и Тео.

— Волшебники, — ответили они вместе.

Она потрясённо кивнула.

— Вас много? — спросил Томас. — Ваша школа?

— Да, — сказал Драко. — Школа магии. Целый волшебный мир тайно существует прямо рядом с этим.

— И ещё вчера, — добавил Тео, — мы не могли законно рассказать вам об этом. Но, к счастью, эти двое не любят играть по правилам, — он ткнул большим пальцем в сторону Гермионы и Драко. — Хотя, на самом деле, им так нравится играть по правилам, что они потратили последний год, чтобы изменить эти чёртовы правила под себя.

Шеннон переводила взгляд между ними.

— Вы изменили закон ради нас?

Гермиона кивнула.

— Однажды, надеюсь, он будет изменён для всех, но вы — первые трое. Наша пилотная программа.

Драко указал на список имён.

— У каждого из вас есть поручитель — это мы — и четыре сопоручителя. Это ведьмы и волшебники, которые рекомендовали вас как ценных членов для нашего сообщества. Как тех, кто заслуживает доверия.

Шеннон снова подняла глаза.

— Гарри и Рон? Но они меня даже не знают.

— Они тебя знают, — возразила Гермиона. — Я рассказывала им о тебе десять лет, Шеннон.

— И даже если бы нет, — добавил Тео, взяв Джанель за руку через стол. — Как только мы закончили рассказывать всем, какие вы удивительные, не осталось тех, кто не был бы готов поручиться за вас троих.

Гермиона смотрела, как её друзья пытались осмыслить только что обрушившуюся на них бомбу. Она им сопереживала. Она точно лучше, чем Драко или Тео, понимала, что они чувствуют.

— Какие последствия? — внезапно спросила Шеннон.

Гермиона глубоко вздохнула.

— Если наше правительство решит, что вы поставили под угрозу тайну магического сообщества, они заберут вашу память об этом… и обо всех волшебных людях, которых вы встречали.

Глаза Шеннон расширились от ужаса.

— Но это… вся моя жизнь с тобой, Гермиона.

— И, — продолжила Гермиона, когда Драко сжал её за руку под столом, — как у твоего поручителя, они забрали бы и мои воспоминания о тебе тоже.

— Господи Иисусе, — выдохнул Томас. — Это…

— Невероятный риск, — закончил Драко. Томас медленно кивнул.

— Но вы того стоите, — добавил Тео.

— И, надеюсь, так будет не всегда, — тихо произнесла Гермиона. — Нам ещё многое предстоит сделать.

Они вшестером обменялись взглядами — казалось, никто не знал, что сказать. Гермиона ощущала, как в ней зарождается дурное предчувствие. Возможно, это было ошибкой. Документы были магически связаны с копиями бланков, лежащих в её Отделе, — уже слишком поздно, чтобы кто-то передумал. Ей стоило постараться объяснить им всю серьезность ситуации. Они не успели оценить масштаб, исходя из того, что она сказала.

Джанель нарушила молчание:

— Вы можете… показать нам что-то? — немного застенчиво спросила она.

Шеннон и Томас посмотрели на них с нетерпением.

Гермиона улыбнулась, когда Драко и Тео снова взяли в руки палочки.

— Мы покажем вам всё.

Два года спустя

— Алло?

— Гермиона, это я. Тебе нужно немедленно прийти и привести Драко. Это Лидия.

— Мы сейчас будем, — паника охватила Гермиону от тона Шеннон.

Она положила трубку и позвонила на второй этаж.

— Драко, спускайся сюда! Нам нужно срочно идти.

Его голова показалась над перилами.

— Куда идти? Иди куда хочешь. Меньше двух часов осталось.

Гермиона раздражённо вздохнула.

— Да, я понимаю, дорогой, но видеомагнитофон сделает запись, а случилось что-то серьёзное.

Драко усмехнулся, но начал спускаться по лестнице.

— Более серьёзное, чем то, что в пропасть ада засасывается весь мир, начиная с Саннидейла? Всего лишь проклятый финал сериала, Грейнджер.{?}[Прим. перев.: Речь по-прежнему о сериале «Баффи — Истребительница вампиров». Саннидейл — город из этой вселенной.]

— Лидия! — топнула она ногой.

Гермиона услышала характерный стук, когда Драко перепрыгнул последние ступеньки. Он пересёк комнату в два шага.

— Что такое? С ней всё в порядке? — быстро спросил он.

— Это мы и должны выяснить. Идём!

Она схватила его за руку и трансгрессировала в гостиную друзей.

— Сюда, — позвал Томас, ждущий их у входа в кухню.

Гермиона и Драко последовали за ним в дверной проём и сразу заметили Лидию, пристёгнутую к высокому стульчику. Она завизжала и замахала двумя пухлыми кулачками, увидев своих тётю и дядю.

Они подошли к Шеннон, сидящей перед ребёнком с банкой еды и резиновой ложкой в руке.

— Что такое? — спросил Драко, вытягивая указательный палец, который Лидия немедленно сжала в крошечный кулачок.

— Смотрите, — Шеннон зачерпнула ложку детского питания с брокколи. Она поднесла её к носу Лидии, и малышка поджала губы, покачав головой.

— А теперь смотрите, — приказала Шеннон так, будто они ещё не смотрели. Она прижала ложку к губам Лидии, и как только та её коснулась, пюре замерцало и превратилось в медово-золотистую кашицу. Лидия радостно открыла рот и проглотила ложку.

Рты Гермионы и Драко открылись от шока.

— Смотрите! — снова велела Шеннон, повторяя процедуру. И снова Лидия отпрянула от тёмно-зелёной ложки, но когда та коснулась губ, всё изменилось. На этот раз Шеннон вырвала ложку и бесцеремонно сунула её во всё ещё открытый рот Гермионы.

Она сомкнула губы.

— Яблоко.

— Локо! — согласилась Лидия.

— Из брокколи! — воскликнула Шеннон, отправляя ложку изначального пюре Драко в рот.

— Фу! — он поморщился, рефлекторно проглотив зелёную кашицу. — Мерлиновы штаны, Шеннон, это отвратительно. Неудивительно, что она его меняет.

— Меняет! — взвизгнула Шеннон. Она снова провела этот ритуал, как будто они не поняли друг друга.

— Я думаю, с неё хватит, дорогая, — осторожно вмешался Томас, забирая маленькую ложечку из рук жены. Лидия радостно причмокнула.

Мысли Гермионы лихорадочно сменялись. Она переводила взгляд с ребёнка на его родителей и обратно. Затем она посмотрела на Драко.

— Я не понимаю, — тихо сказал он, нежно поглаживая миниатюрные пальчики, которые по-прежнему сжимали его палец. — Она маглорождённая?

— Не знаю, — ответила Гермиона, делая шаг вперёд. Она провела пальцами по мягким кудряшкам точно такого же оттенка, как у Шеннон.

— Шеннон, — Гермиона оторвала взгляд от маленького личика. — Что ты чувствуешь, когда видишь пару?

Подруга уставилась на неё так, словно не могла понять, какое это имеет отношение к брокколи и яблокам.

— Пару? — промямлила она.

Гермиона уточнила:

— Да, когда ты определяешь пару. Или когда встречаешь пару. На что это похоже?

На самом деле, бóльшую часть их дружбы она не очень серьёзно относилась к этой затее с подбором пар. Но после того, как Гермиона снова встретила Драко, несколько случаев заставили её задуматься. То, как Шеннон иногда вела себя, когда говорила о парах. Ещё и Джанель с Тео…

— Ну, всегда по-разному, — Шеннон пожала плечами. — Иногда два человека кажутся мне одинаковыми, но не в том смысле, как они выглядят. — Она слегка переступила с ноги на ногу, сцепив руки перед собой, а затем снова отпустив их. — Что-то внутри них выглядит похожим, — сказала она наконец, указывая на них.

Гермиона кивнула.

— Но, если это сильное совпадение, — продолжила Шеннон более нерешительно, — иногда мне кажется, что я вижу пару вместе… позже.

— Позже? — повторил Драко.

— Ты имеешь в виду… в будущем? — спросила Гермиона.

Шеннон посмотрела на Томаса.Он кивнул, и она снова пожала плечами.

— Наверное, да.

— Ты можешь привести пример?

Шеннон фыркнула от смеха и оглядела их.

— Ну, когда я впервые встретила Драко, я увидела вас двоих в день свадьбы.

Они уставились на неё.

— Чего? — прохрипела Гермиона, чувствуя себя так, будто весь воздух вышел из комнаты.

Шеннон кивнула.

— Я почувствовала это в ту первую ночь в пабе, — сказала она Драко. — Какую-то связь, но без контекста, и ты ещё так быстро ушёл… Но когда я снова увидела тебя в пабе, — продолжила она, — связь была гораздо более отчётливой. Как дымка вокруг тебя, как изображение на заднем плане. Ясно как божий день, Гермиона в свадебном платье.

— То есть, — начала Гермиона, качая головой, — то самое платье? Моё платье?

Шеннон снова кивнула, мягкая улыбка тронула её губы.

— То самое. Помнишь, что я сказала, когда ты впервые его примерила?

Гермиона почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Она выбирала себе платье вместе с Шеннон, Джанель, Джинни и Пэнси. Слёзы выступили на глазах Шеннон, когда она обняла Гермиону за талию и улыбнулась ей.

— «Ты выглядишь так же прекрасно, как я представляла», — затаив дыхание процитировала Гермиона.

Она взглянула на Драко. Он явно был удивлён. Шеннон ухмыльнулась.

— Ну, я тогда не думала, что стоит говорить тебе, что ты выйдешь за него замуж. Но теперь ты знаешь, почему я не сдавалась без боя.

Гермиона не смогла подавить улыбку, посмотрев на Драко. Она не знала, верила ли, что им суждено быть вместе, но нельзя было отрицать, что они идеальная пара.

Лидия начала капризничать из-за того, что больше не была в центре внимания, и Шеннон подхватила её на руки.

Она обменялась взглядами с Томасом.

— Как думаете, эти пары Шеннон могли бы быть… чем-то бóльшим? — спросил он.

Гермиона и Драко переглянулись.

— Похоже на то, — предположил Драко, и Гермиона поняла, что он точно так же сбит с толку, как она. — Гадание — наименее изученная область магии, но…

— Видение будущего кажется довольно чётким показателем, — закончила она.

Гермиона воспользовалась моментом, чтобы взглянуть на подругу. Она подумала обо всём, что они пережили вместе за эти два года, что Шеннон знала правду. Если Гермиона что-то и понимала в магии, так это то, что она никогда не изучит всё возможное. Мысль, что Шеннон может быть носительницей какой-то магической линии или даже маглорождённой, казалась настолько удивительно прекрасной, что хотелось рассмеяться. Они столько прошли, чтобы привести её в этот мир, а она могла принадлежать ему с самого начала. Хотелось бы увидеть в этом красивую иронию, но правда заключалась в том, что Гермиона и Драко сделали это не только ради Шеннон. Конечно, у них были личные мотивы, но в тот момент Гермиона с полной ясностью осознала, что на самом деле всё было сделано ради других, всех таких же, как они. Ведьм и волшебников, живущих и любящих пополам.

Гермиона шагнула вперёд, и Шеннон тихо заговорила, обращаясь только к ней:

— Ты правда думаешь, что она могла получить это от меня? Что я… волшебная?

Гермиона улыбнулась: это слово пробудило в ней восхищение, которое она всю жизнь испытывала к женщине, стоявшей перед ней. Оно выходило далеко за рамки такого банального понятия, как колдовство.

— Да, — прошептала она, протягивая руку, чтобы стереть со щеки Шеннон крошечный мазок брокколи. — Но я всегда так думала.

КОНЕЦ