Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не
подробнее ...
додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной (базы знаний, нейросети и прочие девайсы) все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях")) А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" (в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки) так и вообще...))
В общем герою (лишь формально вникающему в разные железки и нейросети)
подробнее ...
клянувшемуся (в частях предыдущих) "учиться и учиться" (по заветам тов.Ленина) приходится по факту проходить совсем другое обучение (в стиле "...приветствую тебя мой юный падаван")) и срочно "шхериться" в иной реальности - ибо количество внеземных интересантов ("внезапно понаехавших" на планету) превысило все разумные пределы))
В финале же (терпеливого читателя) ждет очередная локация и новая трактовка (старой) задачи "выжить любой ценой")).
P.s к некоторым минусам (как я уже выше писал) можно отнести некоторую нестандартность сюжета (по сравнению с типовыми шаблонами жанра) и весь этот "экзотеричный" (почти Головачевский) экзорцизм))
Плюс, "к минусам" пожалуй стоит отнести так же и некоторую тормознутость героя (истерящего по поводу и без), что порой начинает несколько раздражать... Как (субьективный) итог - часть следующую я отложил (пока в голове не уляжется предыдущая)) и пошел "за'ценить" кое-что другое ...
Я не понимаю, почему я оказался здесь. Прикованный наручниками по подозрению в убийстве…
Этого не может быть. Как можно оказаться главным подозреваемым по делу об убийстве, если ты являешься представителем профессии, служащим во имя спасению главного богатства человека — его здоровью и жизни. Полагаю, это какая-то немыслимая ошибка и ужасное стечение обстоятельств, когда диспетчер направила меня к дому убитого из-за повышения у него в тот день давления. Этого пациента знала вся подстанция, так как давления у него повышается со стабильностью каждые 2–3 дня, а на просьбу принимать таблетки он смотрит с презрением. Обычно фельдшера работают в команде из двух человек, но мой друг двумя днями прежде свалился в постели из-за Covid-19. Пришлось заходить домой одному. Черт бы побрал эту болезнь, моего друга и подстанцию, в которой не хватает работников, чтобы его заменить. Тогда бы у меня было хоть какое-то алиби.
Я уже 2 час жду полицейского для моего допроса в серой, крохотной и унылой комнатушке, единственным достоинством которого служит этот стол. Окно своим видом обращает меня на буран, происходящий на улице и 5-этажные здания, заваленные снегом. Обычно в Алмате теплая погода, только вот сегодня исключение… Как в принципе, и мое положение.
А настоящий ли буран? А может и то, что я сижу здесь, всего лишь сон?
Дверь открывается…
***
— Мы на месте — сообщает мне таксист.
Отдав ему положенную сумму, я выхожу из машины. Отсюда до подстанции пройтись всего примерно 500 метров. Люблю прогуляться, нравится думать, что воздух утренний холодящий воздух бодрит мозг и очищает его от мыслей. Ненужных мыслей …
Утро 6:40. Мы заступаем на смену к семи часам утра. Времени вдоволь, чтобы успеть, так что я иду медленным и размеренным шагами. Погода это позволяет, солнце немного выглядывает из-под горизонта, но все равно не так прохладно. За последние годы в Алматы зима напоминается о себе лишь в феврале, когда холодно по-настоящему. Пейзаж города весьма уныл: там вдалеке как всегда что-то строится, окружающие здания кажутся мрачными. Кое-где они украшены граффити, которые будто вдыхают в них жизни, множество мелких магазинчиков и аптек. Черт, как же болит голова! Принимаю таблетку цитрамона.
Головная боль — не единственная проблема в моей голове. С ней не что-то не то последние два года.
Галлюцинации …
Иногда я слышу и вижу вещи, которые не происходят со мной по-настоящему. Я не алкоголик и не наркоман. По долгу работы мне приходится встречаться с такими людьми. Они говорят, что ковер не плоский, а выпуклый, узоры на них напоминают лица людей или насекомых. У них хотя бы известна причина этих видений, так почему я оказался среди них? Полагаю, ответы на многие вопросы жизни так и останутся не решенными никогда.
Ну вот я уже подошел к 2-этажному зданию, огороженному забором. 10 подстанция. Недавно здесь сделали ремонт, и оно кажется менее унылым, чем могло быть. Возле тамбура как всегда стояло несколько курящих коллег — привычное дополнение к фасаду. Поздоровавшись со всеми, я сел за стол в ожидании вызова. Абылай — 2 фельдшер приболел, так что справляться я был вынужден один.
— Как Жизнь? Уфф, что за запах от тебя? Ты давно мылся в душе? — спрашивает меня Арай — единственный, не успевший очерстветь человек в нашей компании.
— Неплохо. Два дня назад — отвечаю я.
— Спасибо, что спросил, как у меня. У меня хорошо. Как семья?
— Прости, Арай. Я немного устал, голова не варит. Арзу в порядке, немного приболела. Гульдана в школе. Ты когда найдешь свою 2 половинку?
— Пусть выздоравливает. Сейчас эпидемия гриппа, при мне в автобусе успело чихнуть четверо людей, так что неудивительно — ответила она мне, игнорируя мой вопрос. Ей никогда не нравилось затрагивать эту часть её жизни. Я не обижаюсь, считая это игнорирование милой, придающей ей особенность чертой характера. — Тебе бы не помешало тоже поспать, выходишь через день.
— Улажу все дела и отдохну — отвечаю я ей, улыбаясь.
Под делами я подразумевал — накопление на квартиру в Алматы, чтобы не вставать в пять утра и добираться до работы полтора часа, её ремонт и обустройство. Я копил на неё пять лет, осталось еще немного. И не помешало бы разобраться с галлюцинациями. Я не хочу, чтобы об этом узнали на работе. Лишаться источника дохода — то, что мне нужно меньше всего. К тому же мне известно, что большинство психических заболеваний преследует тебя всю жизнь, мне нельзя вставать на диспансерный учет к психиатру, но меня волнует что галлюцинации становятся больше…
Ничего, перетерплю.
— Седьмая бригада, седьмая бригада — вещает диспетчер и понимаю, что мне пора.
Я подхожу к окошку, за которым она сидит:
— Езжайте быстрее, со слов родных остановка сердца — говорит она, и я мигом выхожу из здания.
С водителем Мишей мы на всех порах мчимся по городу. Красный код- помощь необходимо оказать как можно скорее. Человек умирает.
Машина скорой помощи игнорирует многие правила дорожного движения, что вполне законно. Адекватные водители машин и автобусов всячески содействуют ему в этом, уступая дорогу. Пожалуй, единственным ограничением ему в этом является яркое красное свечение светофора, иначе они сами оказывается под риском оказаться на том свете. Хаос тоже нуждается в неком подобии порядка.
Проехав 40 минут до пункта назначения, я беру свою красную сумку с набором всякой всячины для оказания неотложной помощи. Главным в данном случае, я предполагаю, окажется дефибриллятор, но я ошибаюсь…
Перед частным домом с воротами с практически стершейся краской плачет молодая женщина, подбадриваемой мужчиной старше. Взбегаю, не обращая внимания, дальше в глубину дома. Переступая порог и поворачивая вправо, вижу женщину старшего возраста. Картина, видимая не единожды, руки слегка согнуты, так что с трудом возвращаются в нормальное положение, слегка приоткрытый рот, холодная кожа на ощупь. Другими словами — нет признаков жизни: ни дыхания, ни сердцебиения, начинающееся трупное окоченение. Чтобы окончательно убедить себя свечу фонариком на зрачки — нет сужения и, приподнимая одежду, вижу участки сине-фиолетовой окраски сбоку — трупные пятна. Её уже не спасти. Восьмая смерть до приезда за мою 6-летнюю карьеру.
Внутрь заходит сын.
— Мне жаль, но она мертва — сообщая я ему. Он лищь грустно и тяжело вздыхает. — Чем-то болела?
— С сердцем у неё проблемы были давно — фибрилляция предсердии плюс операцию ей сделали месяца два назад — стент поставили — отвечает мне, в то время как взгляд его сфокусирован на лице его мамы.
— Препараты принимала регулярно? — спрашиваю я.
— Насколько мне известно — да.
Вероятные причины смерти, вспыхнувшие в моей голове после этого диалога — инфаркт сердца, вызванный тромбозом ранее стентированной коронарной артерий, либо неконтролируемая фибрилляция. Точнее установит патологоанатом. После уточнения места прикрепленной больницы, я прошу их отправить свой фельдшерский наряд, который довезет её в морг. Бросаю последний взгляд на Анастасию Вячеславовну. 74 года — неплохой срок. Она открывает глаза и губами безмолвно шепчет — «Не спас».
Опять глюки. Привычное дело…
Я ухожу тихо, оставляя их семью наедине со своим горем. Дочка плачет, сын переносит горе, запрятав его глубоко внутри себя. Или не горюет вовсе. Этого, боюсь, никогда не узнать — может, к счастью? Люди одной крови, по-разному переносящие горе.
Доезжаем до нашей подстанции, я отдаю диспетчеру карту вызова. Не пришлось потратить ни 1 лекарственного препарата. Диагноз — смерть до приезда.
Я сажусь за стол в ожидании нового вызова — привычная позиция. Мог бы я подняться на второй этаж и полежать на раскладушке? Наверное, нет, все не выходит головы лицо погибшей старушки. Может, стресс побудил новые глюки? Но сказать, чтобы я сильно переживал или расчувствовался по поводу её смерти, я тоже не могу. Мои размышления прерывает Арай:
— Что такой хмурый?
— Ничего — отвечаю ей я. Не хочу говорить о смерти. Мрачности итак хватает в моей жизни.
— Слушай, Еркин, я обещала завтра подменить Алишера завтра на работе, но у меня нарисовались планы, — тараторит она мне. — Сможешь, пожалуйста, заменить меня? Я бы не просила не будь это так важно. Я заменю тебя в другой день — говорит она мне умоляющим тоном и просящими глазами.
— Хорошо, если купишь мне латте — говорю ей я. Мне не впервой сталкиваться с прерывистым сном в течение двух дней. Помниться, я пробовал и третий день подряд, но, увы, я слишком переоценил свои способности. Зато высплюсь два дня подряд, ради этого стоит помучиться. Надо только предупредить об этом Арзу — мой лучик света в этой жизни, ведь ближе неё у меня никого нет.
Я не знаю своих родителей. Трудно понять, какие жизненные обстоятельства вынудили их оставить меня в детдоме. Выяснять это не имеет никакого смысла. Что произошло — то не исправить. Факт в том, что я рос без материнской любви и отцовской заботы в облупленных стенах с 2-х разовым скудным питанием и детьми, объединенными общей бедой. Атмосфера безнадежности и гнета знакома мне с детства не понаслышке. После 9 классов я поступил в медицинский колледж и получил диплом фельдшера. Сразу устроившись на работу, первое время из-за отсутствия жилья, приходилось ночевать на подстанции, пока на первую зарплату не смог позволить оплатить за подселение к людям, ошибочно принявшим их за друзей. Никто из них так и не пришел на нашу скудную свадьбу и вернул долги, когда я от них съехал к ней в Бурылды — село в 2 км от Алматы. Из родителей у неё была только мать, которая умерла после 3 месяцев с момента нашей свадьбы, угодив под колеса проезжавшого грузовика. Год спустя на свет появилась Гульдана — наша любовь сейчас обучается в 4 классе.
Долго слышатся звоны гудка, пока наконец на том конце провода не раздается:
— Ало?
— Арзу, привет. Слушай, тут надо мне заменить коллегу на завтра, так что не жди меня завтра.
— Опять ты пропадаешь на работе — с укором говорит она мне.
— Обещаю, что два дня после я буду с вами — произношу я с ноткой раздражения, всячески пытаясь это скрыть. Я ведь стараюсь ради них. Не нужно быть гением, чтобы понять, чем больше ты работаешь — тем больше тебе капает денег в конце месяца.
— Хорошо, — говорит она со вздохом. — Только береги себя ради нас. У нас ведь скоро появится второй ребенок, тебе нужны силы на партнерских родах.
— Конечно, и вы. Целую.
Как можно забыть о втором ребенке и о словах, произнесенных мною, перед тем как Арзу сообщила об этой новости.
— Ты счастлив? — спросила она шесть месяцев назад.
— Тяжело быть счастливым, когда голова забита лишь мыслями о хлебе насущном. О том, как бы заработать нормальные деньги и перестать жить подобной жизнью в этом месте.
Я не успел договорить ей, что «скоро все изменится». Я был на взводе из-за того, что денег вечно не хватало, что у меня 2 год подряд не получается осуществить свою мечту — набрать достойный балл на КТА, чтобы поступить в медицинский университет и стать врачом. Быть на ступеньку выше в медицинской иерархии.
Она приняла моё паршивое настроение на свой счет.
— Ты не счастлив со мной. Ты хотя бы иногда довольствуешься тем, что имеешь, Еркин?
Я промолчал.
— Я беременна, не знаю, обрадует ли это тебя или огорчит…
Произнеся будничным тоном, она уходит в соседнюю комнату, чтобы помочь Гульдане с домашними заданиями, в то время как я разбирал решение химических задач по органике, пытаясь вновь и вновь вникнуть в алгоритм их решения. Я промолчал и тогда. Не знаю, почему я это сделал, почему не подошел к ней после и не сказал, что я рад быть с ней. Только спустя пару дней я сказал ей, что был счастлив услышать эту новость.
***
Услышав номер своей бригады, я подхожу к окну диспетчерской, где мне передают карту вызова с надписью: Бронхиальная астма. Что же, значит пора выдвигаться пока человек не задохнулся. Ко мне подбегает Арай и говорит, что поедет со мной.
— Почему? — недоуменно спрашиваю я.
— У второго фельдшера проблемы с желудком, так что на сегодня мы вдвоем. Так и будем стоять?
Доехав до многоэтажного здания и поднявшись по лестнице на четвертый этаж, мы оказываемся на пороге дома. Этот свист во время приступа бронхиальной астмы тяжело спутать. Нас встречает девушка с голубыми глазами и низким ростом, тело которой скрыто под хиджабом.
— Проходите — зовет она нас и ведет в зал, где на диване с трудом дышит её бабушка. — Мы брызгали несколько раз, но не помогает.
Внезапно она предстает передо мной в образе плачущей девушки на первом вызове, мать которой спасти так и не удалось.
— Дайте-ка паспорт вашей матери, пожалуйста. Из-за чего начался приступ? — спрашиваю я.
— Мы немного повздорили — говорит девушка в хиджабе и отпускает глаза.
— Сколько раз вы сделали ингаляции сальбутамола?
— Раза три примерно.
Я готовлю и набираю в шприц раствор преднизолона, подготавливаю локтевую вену и медленно ввожу препарат.
— Чувствуете улучшение — спрашиваю я у бабушки.
— Нет — с тяжестью в голосе отвечает она.
Странно. Арай подходит ко мне и шепчет:
— Дай-ка мне и вводит другой шприц, после чего пациентке становится лучше.
Она зачем-то мерит её давление и, после профилактической беседы о важности эмоционального покоя и повторной консультации у аллерголога, покидаем их дом.
— Что это было? — спрашиваю я у Арай после того, как мы вышли в подъезд.
— Это я должна спросить — отвечает она резко. — Зачем ты ввёл ей лекарство для снижения давления? Чтобы мы делали, если бы у неё случился коллапс?
— Я ведь вводил преднизолон, что ты несешь? — непонимающе отвечаю я ей.
— Ты ввёл ей эналаприл. Слушай, давно ты был у офтальмолога?
Проблема была не в зрении. У меня никогда не было проблем со зрением, и чрезмерно усталым я бы себя не охарактеризовал. Скорее, это очередная галлюцинация. Черт бы их побрал. Какая-то это стала обыденность, которую перестаешь бояться. Люди со временем могут привыкнуть к самым необычным и немыслимым вещам.
— Прости, не знаю, как так вышло — говорю я ей, благодарный ей за помощь. Ей не стоит знать о проблемах с головой. — Как-нибудь обязательно схожу провериться — лгу я ей.
Как всегда после вызова мы втроем: я, Арай и Миша болтаем о всякой возможной всячине: семья, дом, работа, отдых, досуг, служба в армии у Миши.
Не успеваем мы доехать до подстанции, как нас беспокоит новый вызов:
— Седьмая бригада, слышите меня? — спрашивает диспетчер.
— Слышим хорошо — отвечаю я.
— Недалеко от вас находится дом, поступил вызов, что ребенок подавился семечкой, срочно езжайте туда. Адрес: Шарипова,182, 4 подъезд, квартира номер 5.
После вбивания адреса на планшет, мы мчим туда. По моим предварительным суждениям, если они верны, путь занимает примерно в 2 раза больше времени, чем непосредственное оказание нами помощи. Сколько бы времени мы могли бы съэкономить — изобрети к этому времени телепорт. Бац — и ты на месте! Люблю предаваться бессмысленным мечтаниям, но реальность ждет. Вот мы и в квартире, нас встречает мама малыша, который смотрит на нас, как ни в чем не бывало.
— Будьте добры свидетельство о рождении. И что произошло?
— Мы были на кухне, оставила малыша в спальне, а там на тумбочке лежало пару семечек. Прихожу и вижу что несколько лежат на полу. Забеспокоилась: поняла, что он их проглотил. Осмотрела рот: а там отломок семечки.
Я беру миниатюрный шпатель, отодвигаю язык и вижу отломок на границе ротовой полости и глотки. Ребенок плачет — фон, к которому тоже привыкаешь со временем. Спокойные малыши — исключение из ряда вон.
— Ему повезло, что он не прошел дальше — подчеркивает Арай деловитым тоном.
— Мама, значит, вы держите малыша, — велю уже я ей, тем временем отодвигая язык и продвигая зажим к месту отломка семечки. Осторожно вытягиваю её. Тут изо рта малышки начинают вылезать множество червей. Я замираю на пару секунд, пытаясь прийти в себя и ожидая исчезновение этих тварей.
— Все в порядке? — спрашиваю меня Арай.
— Да — отвечаю я ей после того, как видения проходят. Возвращается то, что есть на самом деле — отломок семечки, которую я должен вытащить. Дрожащими руками продолжаю осторожно вытягивать — вот и все, после чего пытаюсь успокоить малыша. Как всегда безуспешно. Мне бы сейчас себя успокоить: хватаюсь руками друг о друга, чтобы унять дрожь и не показать его остальным.
— Спасибо вам большое — благодарит она меня и протягивает руку.
Позади неё вспыхивает силуэт моей дочки — Гульданы. Цвет кожи у неё мертвенно-бледный и выражение лица, как в моих снах. Один и тот же сон мучает меня на протяжении двух месяцев.
— Не за что, берегите её — говорю я ей и выхожу из дома, не протянув ей свою.
Гульдана падает с какой-то вышки, при этом она шепчет с улыбкой: «Одумайся, отец». При этом, несмотря на дальность, я слышу этот шепот настолько отчетливо, что, кажется, будто слова вылетают на расстоянии вытянутой руки. Какой-то ночью я с криками вскакиваю с кровати из-за этого:
— Из-за чего тебя гложит чувство вины?
— Я не знаю — произношу я, плача. Подхожу к спящей дочке и тихонько целую её в лоб, чтобы она не проснулась. Время: три с половиной ночи. Могу еще поспать два часа, но уснуть не получается.
Возвращаюсь к реальности: доезжаем до подстанции и ждем вызова. И так каждый день…
К четырем часам ночи после последнего пятнадцатого вызова на тот день, я, уставшим и злым, сваливаюсь на раскладушку. Последний вызов касался маленького мальчика, часть уха которого отгрызла, по словам его мамы, мышка. Произведя первичную хирургическую обработку раны, мы отвезли 9-летнего мальчика в инфекционную больницу. Там решат, какие сыворотки в данном случае ему необходимы.
— Слушай, может неэтично говорить такие вещи, но тебе надо искупаться, от тебя разит странным запахом на протяжении недели.
— Это первое, что я сделаю, когда вернусь домой — говорю я, не понимая, что за запах я истончаю. Я, правда, не считаю, что от меня как-то неприятно пахнет.
Ближе к 7 часам утра, еще раз поблагодарив меня за её замену, Арай пошла домой. Тот день и оказался роковым. Работая один на следующие 24-часа, я оказывал помощь людям с травмой, ножевым ранением, аллергией и контингенту больных с повышенным артериальным давлением. Последний такой вызов пришелся к пяти часам утра. Тот самый, которого знала вся бригада. Звали мы его дедушкой Кобыланды, ночью он почувствовал сильную головную боль, шум в ушах и мушки перед глазами.
— Я принял таблетку конкора — с гордостью сообшает он мне.
Он был убежден, что таблетки надо принимать только во время подъема давления, и никакие профилактические беседы не смогли убедить его в обратном. Сначала я злился из-за того, но постепенно привык к мысли, что его уже не переубедить. Как бы тяжело не было порой признавать поражения, от него не уйти. Жаль, что рано или поздно, он пополнит число людей с инсультом или инфарктом. Удивительно, как его сосуды все еще выдерживают.
— Давайте сюда руку — говорю я ему.
Попав в вену, я ввожу ему нужный препарат. Десять минут спустя вновь его измеряю и вижу его нормализацию.
— В норме, вам лучше? — спрашиваю я.
— Спасибо, сынок — отвечает он мне, после чего я ушел.
***
Утром в дверь громко постучались и, зачитав мои права и предъявив ордер об обыске, усадили в машину и привезли сюда в отделение полиции.
Наконец- то заходит полицейский с папкой в руке и садится за стул напротив. Мужчина солидного возраста в полицейской форме, лицо которого испещрено множеством морщин и формирующимся животом. Его карие глаза так и пронзают меня, готовые проделать дыру. Я жду момента, когда он начнет разговор. Мне не стоит торопиться просить у них адвоката. Он мне не нужен. То, что я оказался здесь — ошибка полицейских, которые отнимают у меня заслуженный отдых в кампании моей жены и ребенка.
— Еркин Серикбаев, вы обвиняетесь в убийстве Кобыланды Бахытжановича 1943 года рождения. Вам нужен адвокат?
— Нет. Почему вы решили, что это моих рук дело?
— Вам лучше сотрудничать со следствием — жестко отвечает он мне.
— Не моя вина в том, что полиция так плохо справляется с делом, если сижу здесь я.
Он лишь потирает глаза и со вздохом продолжает:
— Нам известно, что вы заходили к нему к 5:40 часам утра и через 20 минут покинули дом. Его дочка пришла позднее к 7 часам утра после поезда и обнаружила его мертвой. Он был жив, когда вы к нему приехали?
— Да — растерянно произношу я. — Но у него ведь мог случиться инсульт или инфаркт. Порой люди погибают моментально от этих напастей и медицина бессильна.
— Но он был жив, когда вы приехали?
— Да, мы знаем этого старика давно в нашей подстанции, наверное, каждый сотрудник успел с ним познакомиться. У него часто поднималось давление, и мы все время его снижали. И в тот день, я сделал всё, как всегда. Ввел ему препарат и оно снизилось. Я просто сделал свою работу. Я не убивал его — произнес последнее с чрезмерным напором, все-таки выйдя из себя.
— Мы не задерживаем первого встречного, Еркин. Как бы плохо не отзывались о полиции люди, я на этой работе почти 20 лет и успел повидать подонков. Так что последний шанс на чистосердечное признание.
— Мне не в чем признаваться — отвечаю я ему сухо.
— В таком случае как ты объяснишь признаки воздушной эмболии у него в сердце, мозгу и легких? Это заключение патологоанатома и, учитывая у него отсутствие следов побоя или других признаков насилия, логичной причиной его смерти является то, что ты ввёл ему воздух. Это мне подсказал тот же патологоанатом.
Я замираю, не в силах выговорить ни слова.
— Как … такое … возможно? — произношу я. Следователь не говорит ни слова. Эта тишина кажется оглушительнее выстрела гранотомета. — Должно быть другое объяснение — наконец произношу я.
— Уверен, должно, как и объяснение, почему ты убил свою семью? — с этими словами он кидает на стол фотографии Арзу и Гульнары с перерезанными горлами.
Нет, этого не может быть, это галлюцинация. Я не верю …
— Я недавно разговаривал с судмедэкспертом, произведшим их вскрытия. По его предварительным данным, смерть наступила примерно 2–3 недели назад.
Я не произношу ни слова. Кажется, что мой рот заполнен чем-то вроде жижы, а рука начинает сильнее потряхивать.
— Зачем ты держал их дома на протяжении стольких дней?
Я крепко закрываю глаза.
Когда открываю их, оказываюсь закованным в усмирительной рубашке в желтой комнате с мягкими стенами. Такие призваны, чтобы о них не разбили головы. Чувствую сильную усталость, но нахожу в себе силы врезаться в стену. Я отлетаю, мои очки разбиваются, в нем мое отражение, которое мне улыбается и подмигивает.
Этого не может быть, я должен проснуться. Все это сплошная галлюцинация…
***
Следователь и психолог стояли за невидимым окном, наблюдая за всхлипами и потоками слёз Еркина — бывшего фельдшера, оказывавшем помощь другим, но не в силах помочь себе.
— Он и вправду больной, док, или прикидывается? — спрашивает следователь.
— У него случился провал памяти после того, как он напал на вас на допросе. Разговаривал пару раз с погибшей женой и дочкой. В приступе психоза, не контролируя себя, нападал на других больных. Мы сочли его опасным и поместили в изолированную комнату. Что насчет убийств, он убежден, что он их не совершал.
— На ноже под матрасом обнаружены его отпечатки пальцев, кровь на ней принадлежит его жене и дочке. По словам его коллег с работы, от него на протяжении недели шел запах. Один из них предположил, что это был трупный запах гниения и во время разговора по телефону второй сказал, что слышал продолжающиеся гудки звонка. На том конце никто не поднял трубку, в то время как он разговаривал с женой, чтобы предупредить её касательно работы. Остальные говорят о нем только хорошее — образцовый работник и не могут поверить, что это случилось.
— Это вылечивается?
— Нужны курсы антипсихотиков и надеяться, что ремиссия — период, когда он нормальный человек будет длиться долго. Знаете, все индивидуально — у кого-то это год, у другого — пару дней. Так что нам предстоит долгий путь.
— Вы бы вернулись в мир, где убили члены своих семей и одного невинного, док?
В ответ психиатр лишь молчит.
— Порой я сомневаюсь, что врачи оказывают помощь- говорит он и уходит.
После напряженного рабочего дня психиатр садится за ужин со своей семьей. На вопрос: «Как прошел день?», он отвечает:
— Ничего особенного.
Жестокая характеристика, конечно, он понимает, что за каждым пациентом кроется своя история, и у него нет желания обсуждать это со своей семьей. Этот треугольник, состоящий из него, пациента и его демонов, не должен разветвляться. Он лишь счастливый обладатель билета отсутствия психиатрических проблем. К старости, он, возможно, умрет от других патологии. Другие патологии хотя бы находят отражения на изменениях в исследованиях врачей. Да и вероятности полного излечения повыше.
— Пап, подай, пожалуйста, хлеба — говорит его сын.
Он смотрит на своих детей.
Окажутся ли они в числе обладателей билета?
Primary menu
2023 - Библиотека "КЛиб" - тут можно читать книги онлайн а также скачать их бесплатно и без регистрации
Последние комментарии
11 часов 2 минут назад
15 часов 17 минут назад
17 часов 35 минут назад
19 часов 25 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад