2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
легкой саркастической ноткой Яна.
Но гостья, задержав взгляд на ней, совершенно проигнорировала ее колкость. Хотя уверен, что укол Яны она явно приметила.
— Надеюсь. Что это последний гость. — сказала Яна.
Облокотившись на стойку, она провожала гостью своим обычным неприветливым взглядом.
— А ты уверена, что она та самая? Ну ты понимаешь, — спросил я.
— Грудь даю. Тем более, что Анна Павловна у нас не в первый раз ночные аудиенции устраивает.
— Значит Анна Павловна… Может ты все не так поняла.
— Конечно. На самом деле, она им брюки подшивает. А ты что запал на нее, Альфач?
— Не мели чушь, Яна. Ты же знаешь, что меня никто не интересует.
— Ну с этой все понятно, — сказал она, кивая в сторону ушедшей гостьи. — Тут даже за бабосики не светит — дорогая для тебя сучка. Но, а с другими — то, что не так?
Я ничего не ответил. По моему выражению лица было ясно, что продолжать эту тему бессмысленно. Но Яна продолжала:
— Проще тебе надо быть. И слова другие надо, а ты…
— Да-да, я все понимаю, — не выдержал я. — И твое искреннее желание помочь ценю.
— Вот опять ты. Скажи просто: «иди в жопу, Яна. Сам разберусь». А ты кружева плетешь, как баба.
После этих слов она сразу поняла, что ее понесло. Она сделала виноватый вид и немедленно ретировалась.
Других гостей к нашей удаче больше не было. И у нас появилась надежда наконец-то выспаться, что так редко удается в разгар сезона. Но Боги постоялых дворов и в этот раз были не нашей стороне.
Прошло не больше часа с заселения Анны Павловны в двадцать второй номер, как с ужасом на своем смуглом лице в администраторскую вбежала Линь Джо, горничная-вьетнамка.
— Человека… Кровь, вода… — лепетала она бессвязно.
Слава Богу вторая горничная Ми Тай обладала лучшими познаниями великого и могучего. С ее то слов мы и поняли, что первая горничная забыла заменить полотенца в двадцать втором номере. А вспомнила об этом только сейчас. Решила отнести, там оказалось открыто. Она тихонько вошла в номер, так как на стук ее никто не ответил. Она прошла в ванную, чтобы незаметно исправить свою оплошность, где к своему ужасу в кровавой ванне обнаружила женщину. Меня сразу бросило в дрожь, как только я представил ту красотку лежащей мертвой в алом коктейле из собственной крови.
После непростого дознания случившегося, мы все тут же бросились в злополучный номер. Я пытался было войти без стука, предполагая, что стучать не зачем, вряд ли люди в таком состоянии в силах отвечать на стук. Но к нашей неожиданности пусть нам в свой номер загородила живая и здоровая жрица любви Анна Павловна.
— Извините, — замешкался я, — мы думали… Нам сказали…
Короче, говорил я также не связно, как до этого вьетнамка- горничная, хотя испугал меня не мертвый человек, а живой.
— Спасибо за переживания, со мной все хорошо, — сказала гостья. — Наверно, ваша горничная что-то перепутала.
— Ну хорошо, что хорошо, — недоверчиво согласился я, заметив, что внизу халата алела пятнышко. — Еще раз приношу извинения за нашу назойливую…
— Я вас поняла, все будет в порядке, — нетерпеливо сказала она.
— Да уж, — выдохнули мы разом с Яной в администраторской.
***
Около двенадцати ночи зазвенел звонок. У стойки ресепшн стоял мужчина самодовольного вида, с красиво уложенными волосами и дорогими часами. У него был легкий кавказский акцент, хотя внешность его это никак не выдавала.
— Мне в двадцать второй, знаешь? — не церемонясь, спросил он.
— Да, нас осведомили, — сказал я, но он, не обращая на меня внимания, уже направлялся к лифту. Мне оставалось лишь проводить его взглядом.
Спустя несколько минут этот мужчина, к нашему удивлению, вернулся в холл и, не прощаясь, покинул отель. Он был очень взволнован, напрочь растеряв былую уверенность и твёрдость. Короче выглядел он почти как вьетнамка Джо несколькими часами ранее.
Конечно мы с Яной не могли этого так просто оставить. Когда второй человек за ночь покидает злополучный двадцать второй в таком взвинченном состоянии, у каждого возникнут некоторые подозрения. У номера мы оказались быстрее обычного. Даже горничная-вьетнамка была с нами, до которой каким-то чудесным образом дошла эта подозрительная информация. В этот раз в номере было заперто, но на мой стук ответили сразу. Это точно была уже известная нам гостья. Голос я узнал безошибочно. Она собиралась лечь пораньше, поэтому просила ее не беспокоить:
— Я очень устала, — сказала она жалобно.
Делать было нечего. Мы пожали плечами и разочарованные таким результатом вернулись на рабочие места.
Вся дальнейшая ночь была к нашему удивлению спокойной и пролетела незаметно. И нам с Яной даже удалось мелкими перебежками немного вздремнуть. Утром, когда Яна еще спала. Снова пришел тот мужчина с кавказским акцентом. Он уже не был таким взбудораженным как ночью, но лицо его все же выражало крайнюю степень озабоченности. Подойдя к стойке, он спросил:
— Ты же мне помнишь?
Последние комментарии
7 часов 19 минут назад
7 часов 37 минут назад
7 часов 46 минут назад
7 часов 47 минут назад
7 часов 50 минут назад
8 часов 8 минут назад