Миссия К-314 [Николай Николаевич Шоластер] (fb2) читать онлайн

Николай Шоластер Миссия К-314

Глава 1. Тревожный финал

— Ну что, вонючие животные, хотели свободы, так получите ее! — С этими словами Амильяне стали пинками заталкивать беглецов в мусорный отсек, отправляя их таким образом прямиком в открытый космос лишь в одних арестантских робах. — Приятного полета! — кричали и улюлюкали они вслед барахтающимся телам.

А физическое тело боится смерти, ничего о ней не зная, но имея при этом теоретическое подтверждение ее неизбежности. Воображение рисует самые мрачные картины в момент ее приближения. Особенно, если обстоятельства смерти неизвестны. Неизвестность пугает куда больше, чем сама смерть. Это нередко приводит к преждевременной кончине от эмоционального взрыва, вызванного страхом и паникой.

Он не мог ни о чем думать, мозг парализовало, а сердце разрывалось от ужаса. Из тех немногих книг, которые успел прочитать в детстве, он помнил, что тело быстро не замерзнет в разряженном пространстве, поскольку будет отдавать свое тепло медленно, и кровь в нем сразу не закипит, и не разорвет его давление. Но все это вытеснялось воспаленным воображением.

Он умер намного раньше, чем рассчитывала смерть. Умер не от нее, а от страха перед ней, от мысли, что он теперь один в этой жуткой и непонятной ему бесконечности, оторванный от привычного замкнутого мира.

Исчезли паника и страх, пропали все ощущения, где-то вдалеке он увидел свое распухшее тело, но оно было уже чужим и безразличным ему. Стало темно. Сознание отключилось, будто кто-то щелкнул выключателем. Это все.

Внезапно послышался звук, похожий на громкий хлопок и сознание снова заработало.

— Интересно, как долго я был в отключке? — подумал он и тут же услышал, точнее просто почувствовал ответ:

— Тут нет времени.

— А где я? Где корабль?

— Ты нигде и тут нет пространства.

Он даже не слышал голоса отвечавшего, все возникало внутри сознания. Зато, он ощутил себя частью бесконечности, для которой пространство было всего лишь мелкой малозначащей пылинкой. Да, это был иной мир. А тот, в котором он жил раньше, показался ему забавной детской игрой. Возникло чувство, что ему надлежит вспомнить последние события из него. И это не был приказ, это была потребность. И он начал вспоминать.

* * *

Константин спустился на первый уровень города. Здесь, в самом низу, было тихо и уютно, можно было беспечно брести пешком в свете цветных фонарей и, не напрягаясь, думать обо всем, что лезет в голову.

Ну, серьезные-то мысли в его голову, конечно, не лезли. Да и на что они ему сдались, от них «одни только нервы, да боль». А вот разная белиберда, напротив, производила приятный расслабляющий массаж.

Но вдруг, когда он уже полностью погрузился в эту никуда не ведущую и ни к чему не обязывающую медитацию, чей-то противный голос вернул его в реальность:

— Эй, Костян, куда это ты чешешь с таким умным видом? Только не говори, что на работу, а то я от смеха умру! Ты и работа, понятия несовместимые! — громко окликнул его какой-то субъект.

Костя остановился и оглядел говорившего.

«Странно, — подумал он, — я этого кренделя совсем не помню, ну, может пару раз где-нибудь пересекались. А он изощряется будто друга старинного встретил, мол «двести лет не виделись».

— А ты с какой целью интересуешься? Или имеешь что предложить? — осторожно поинтересовался Константин

— А то! У Сереги сегодня игра намечается… и ставки солидные! — понизив голос сообщил незнакомец.

— Да мне-то какая радость с этого? Я сегодня на такой мели! Фортуна меня покинула и сказала скоро не ждать, — грустно усмехнулся Костя.

Серегу-то он знал. Как не знать, его вся местная тусовка знала. Вечерами его уютная «берлога» превращалась в игорное заведение широко известное в узких кругах любителей азартных игр.

Безусловно, современные технологии позволяли проводить все игровые баталии дистанционно. Сеть невероятно разрослась, достигнув уже и других планет. Но азарт был загнан в такие суровые рамки, что лишил игроков как реальных денег, так и остроты ощущений, связанных с настоящим риском.

Конечно же были и закрытые сети, но не нашлось еще таких, которые бы не были под контролем соответствующих правительственных служб. Поэтому в последнее время стали набирать популярность игры без каких бы то ни было технологий, в своем первозданном виде, какими они были сотни лет назад.

Их труднее было контролировать, к тому же атмосфера таинственности и соответствующий антураж — вино и сигары, портмоне и изысканные манеры докомпьютерных времен, придавали им экзотический вкус. Собирались обычно небольшими группами, но ставки были большие, а страсти самые «убойные».

Незнакомец, увидев некоторую настороженность с его стороны, перешел почти на шепот и стал уточнять подробности:

— Не переживай. Тут случай особый. Скажем так, Сереге надо подыграть…

— То есть кого-то кинуть?

— Ну! А я про что?

— Нет, знаешь, не хочется ходить по улицам и оглядываться, я еще пожить хочу.

— Да ты не дрейфь! Все будет чисто. Твоя задача к «сазану» прилипнуть, в целом-то «левак» будет, сам понимаешь. С твоей-то стороны никакого кидка, будешь в лоб биться, как аноха! — продолжал уговаривать незнакомец.

«Интересно, а он все про меня знает? И главное, если знает, то откуда? А убедительно все так излагает…» — подумал Костик.

В переводе с шулерского жаргона, он просто должен был честно играть в паре с богатой жертвой (сазаном), постоянно проигрывая, но поддерживая азарт и толкая его своим примером на всякие авантюры.

Такая комбинация Костику показалась очень привлекательной, но в свете последних событий вызывала опасения. С другой стороны, инициатива-то эта Серегина и вся ответственность на нем. После недолгой борьбы аргументов, победил любитель авантюрных приключений, который так и клокотал где-то между желудком и сердцем у Кости.

Ах, если бы он мог, хотя бы на денек заглянуть в свое будущее, но, увы, человеку это не дано. А между тем, не все приключения бывают приятными, случается и так, что люди их находят на свою беду, а то еще и похуже…

* * *

Его длинный плащ шуршал по сине-розовой тверди Телуриса, разгоняя опавшие с аквасов красные листья. Нежно-зеленое небо, пробиваясь сквозь густую и еще зеленую, как на Земле, листву, мягко освещало синие стволы.

Дэн Постер шел по длинной, невероятно красочной, аллее, погруженный в свои мысли.

Он думал о созданной среде белковых форм жизни, о том, что процессы, происходящие в ней, для ее обитателей важнее причин, их породивших. И, более того, важнее даже результатов.

По сути, белковый мир — это электронная схема, в которой заряженные частицы продвигаются от одного полюса к другому, и все их существование обусловлено лишь внутри этого процесса.

Пусть, для удобства, им дана возможность самостоятельно осуществлять незначительную оперативную коррекцию, чтобы освободить создателей от рутинной работы. Но истинная цель работы этой схемы видна лишь далеко за ее пределами.

А энергию для существования и развития, как и все подобные замкнутые системы, она получает, поглощая сама себя. С завидным упорством разрушая и вновь воссоздавая, чтобы потом… непременно разрушить.

Ибо развитие — это обновление, то есть смерть устаревшего и рождение нового…

В это время, круживший поодаль робот-навигатор, сообщил о скором приближении белкового объекта, и указал его параметры. Это был Су Прима, на встречу с которым прибыл Дэн.

— Ну, как тебе в белковой оболочке… непривычно? — спросил Прима.

— Дико как-то, но уже привык. По местным меркам я прожил полжизни. И, пройдя на Земле необходимые испытания, получил статус инспектора. И вот я здесь, на Телурисе и слушаю тебя, выражаясь понятиями белковых. Кстати, никогда не думал, что химическая реакция на зрительные образы может так сильно воздействовать, невозможно выразить словами мое восхищение от увиденного.

— Итак, наша задача… твоя задача… ну, не важно, просто задача — пресечь действия, которые могут привести систему к уничтожению. Сделать это надо аккуратно, лишь только подтолкнув к действиям, работать она должна сама. Но в особых случаях, когда необходимые меры будут уже за пределами ее возможностей, допустимо локальное вмешательство, — подумал Прима.

— Согласен. Для «нас», допустим, тут все ясно. Но я, как инспектор группы «Внешних расследований», обязан предоставить отделу веские аргументы, которые сподвигнут на решительные действия, — подумал в ответ Дэн, ведь для общения им не обязательно было издавать звуки.

«Посовещавшись» подобным образом еще какое-то время, они все же произнесли слова, очевидно имеющие некий ритуальный смысл и понятные всем белковым существам на любом языке:

— Сантан Джарма!

— Ани ба Джарма!

Затем они… или он… ну, не важно, весело рассмеялись и стали удаляться друг от друга, растворяясь в невероятно красивой растительности Телуриса.

* * *

Игральные карты изготавливались из специального тонкого пластика и на них не оставались следы от пальцев. То есть любой игрок всегда мог сказать, что даже не держал их в руках.

Зато при раздаче они приятно шуршали, совсем как бумажные, создавая таинственную атмосферу. Однако, и крапить их теперь было невозможно, да в этом и не было никакой необходимости. Разумеется, шулеры и мошенники не перевелись, просто суть обмана перекочевала в интеллектуальную сферу азартных игр.

Собственно говоря, Костик и был частью подобного мошенничества. Он был сканером. То есть легко считывал все, что бурлило в голове у партнера. По понятным причинам сканерам запрещено было играть, и он, разумеется, скрывал свои способности.

Но однажды его «спалили», он тогда едва ноги унес, теперь он должен был крупную сумму денег. Как раз, большую их часть Сергею.

— Ну, вот и Костя к нам пожаловал, давно не виделись! — картинно развел руки в стороны Сергей, словно хотел обнять дорогого гостя.

— Серега, ты не подумай чего… я не сам… приперся. Мне сказали, что ты меня пригласил.

— Да все нормально, не робей, Костян! Есть тут один крендель, наказать его надо, причем обязательно игрой, и хорошо наказать.

— А как же правила, честь игрока и все такое? Меня вы, помнится, с этаким пафосом выперли и на бабло поставили! Мол, сканерам не положено! Не по правилам…

— Не кипятись! Говорю, наказать его надо, заслужил. А тебе за это и долг спишется. Ну, не весь… — Серега ехидно подмигнул.

— Что значит не весь! Уже определитесь там, сканерам можно или нельзя. И как мне вообще теперь жить. Может мне работать еще предложишь?

— Ну, понеслось! С голоду не помрешь, свой процент от продажи земных ресурсов Амилу получаешь. Мы все получаем! А для хорошей жизни, не ной, спишем тебе весь долг. Ладно уж.

Итак, его задача была предельно проста — играть рискованно и глупо. Но при этом считывать информацию из головы клиента и незаметно передавать ее Сергею.

«Ну, вот и клиент пожаловал… да не один, с охраной. Видать, солидный дядя! Да за «раскрутку» такого точно весь долг спишут. Ну, а там глядишь, и с Сергеем «тандем» наладится. Ради перспективной комбинации люди всегда готовы забыть любые правила и запреты», — рассуждал Константин.

Разыгрывая вечную пьесу о человеческой жадности и глупости, Сергей с Костиком отлаживали процесс передачи информации. Одновременно с этим они расслабляли бдительность клиента, давая ему чаще выигрывать, вводя в заблуждение, что он тут в роли охотника.

Конечно, сюжет не нов и давно уже считается классическим, но работает безотказно. Классика не может устареть, поскольку служит первопричиной всего, фундаментом любого новаторства и зиждется на глубинной сущности мира.

— Господин Рич, вам сегодня сказочно везет! Чем же вы так раздобрили капризную Фортуну? — нахваливал Серега.

— Сегодня знаменательный день в моей жизни: ровно десять лет назад я возглавил один из филиалов фирмы «Ресурс»! — господин Рич направил свой указательный палец вверх, подчеркивая исключительную важность события.

— Да что вы говорите! Это же надо непременно отметить! — Сергей тут же распорядился, чтобы принесли напитки и закуску. — Для дорогих гостей у нас всегда все самое лучшее!

Однако, у всякой пьесы существует финал. Вот и эта неумолимо подошла к своей драматической развязке. Ах, как же незаметно и быстро поменялась ситуация! Когда, наконец, наступило понимание «кто есть кто», господин Рич стал выражать свое недовольство с нарастающей силой:

— Этого быть не может! Я внимательно следил за игрой… А! Так вы банда мошенников! Шулера провинциальные! Ну уж нет! От меня-то вы ничего не получите!

У охранников Рича в руках появились армейские ручные аннигиляторы — АРУ, что говорило о серьезности их намерений.

— Господа, давайте сохранять достоинство! Вы же знали, куда шли, ведь так, господин Рич? Да, здесь играют в запрещенные азартные игры, еще и на большие деньги. Но, извините, долг считается обязательным к выплате! — пытался вразумить Сергей. — И на этой территории я отвечаю за соблюдение правил!

— А у меня вот появились серьезные подозрения, господин смотрящий, в соблюдении правил в этом заведении. И я не исключаю, что среди вас тут и сканеры сидят! — кричал Рич.

— Ну, есть ли сканеры или нет, это еще доказать надо. Знаете, так укажите! А вот запрещенное оружие, мы сейчас все увидели!

После словесной перепалки завязалась настоящая битва, в которой люди Сергея показали свое явное преимущество. Сказался их армейский опыт, а только таких Серега и брал к себе в команду.

Однако, внезапно распахнулась входная дверь и в помещение буквально влетели два мрачных субъекта и стали методично избивать всех, кто там был. Они не были на чьей-то стороне и не высказывали никому претензий, просто методично избивали всех.

Удивляла та легкость, с которой они расправились и с охраной Рича и с Серегиными бойцами. Как-то резко они выделялись в этом плане.

«Наверно, это те самые амильяне. Никогда их раньше не видел. Они себя обычно амилами называют, а мы их на свой манер — «земляне-амильяне», — промелькнуло в голове у Костика. — «Только вот что-то не видно того кренделя, который меня сюда притащил. Да и Серега куда-то спрятался. Какой-то тревожный финал у игры получился…»

Тут он получил сильный удар в голову. Показалось, будто его башкой об рельс стукнули. Сознание медленно проваливалось в мягкое серое болото, и будто сквозь вату он слышал, как переругиваются между собой нападавшие:

— Ну ты, футлон! Первый раз что ли? Чиет ми дор! Тебе же сказали только вырубить, а не убивать и ломать. Нам лом не нужен. Теперь перед Зором сам будешь оправдываться!

— Да вот же, один дышит… и вроде без повреждений.

— Один! Ну, за одного тебе Зор уж точно спасибо скажет! Э… слышишь, полиция подъезжает? Чиет, кто-то успел вызвать. Хватай его и погнали!

Глава 2. Дорога в Ад

Недалеко от маленькой чифанты, где местные телуры обычно собирались для проведения праздного досуга, Дэн легко нашел то, что искал, а именно доказательства присутствия амилов на этой нейтральной планете.

— Так, так, так…следы от топлива! Это здесь-то, на планете, где научно-технический прогресс ограничился только колесами на телегах. Причем, это именно то топливо, на котором работают флайскаты амилов.

Он подробно зафиксировал и отправил все параметры темно-лиловой жидкости в анализатор. Теперь оставалась всего-то «самая малость», найти доказательства преднамеренности контакта и факты похищения.

Поскольку система состоит из разумных, саморазвивающихся элементов, считающих себя ее хозяевами, и опрометчиво уверовавших, что это именно они ею управляют, в работе системы происходят сбои из-за их постоянного неуклюжего вмешательства.

Понятное дело, не зная истинного предназначения механизма, не стоит давить на кнопочки, ибо это может привести к его поломке. А обучение или подсказки здесь исключены в принципе.

— И вот опять эти белковые что-то затеяли, за ними просто не успеть. Но с этой целью они и созданы, постоянно куда-то стремиться… получать во всем превосходство. Только меры не знают, откуда же им ее знать-то, возомнили себя богами… теперь система берегись!

Навигатор сообщил, что через три малых периода из чифанты выйдут два изрядно «отдохнувших» телура.

— Ну вот, и начну собирать «анамнез» для СВР, это должно подтолкнуть их к активным действиям.

В это время из чифанты буквально вывалились пьяненькие телуры. Увидев Дэна, они быстро протрезвели, что, однако, не помогло им далеко убежать, поскольку он ограничил их способность к передвижению.

— Сантан Джарма, ани ба Джарма! — кричали аборигены, трясясь от страха и протягивая вперед свои амулеты.

Их мысли путались и никак не выстраивались в логическую цепочку. Так что, пришлось с ними изрядно поработать, чтобы добиться какого-то более или менее внятного рассказа о событиях. Не мог же Дэн предоставить в СВР пьяный бред двух местных забулдыг.

— О, Великий Джарма! Прости нам наши проступки и грязные помыслы, мы заблудшие рабы твои! — лепетал один из телуров, а другой, постоянно кланялся и бормотал: «Сантан Джарма, ани ба Джарма!»

— Что же вы, дети мои, кинулись сразу бежать? Или что-то замышляли мне неугодное, так?

— О нет! Мы просто испугались, думали, это злой Чалмади снова пришел за телурами. Говорят, он уже три вехи охотится здесь, подлетает ночью на своей бесшумной колеснице к чифантам и ждет, когда телур выйдет.

— А ты сам видел этого Чалмади? Один ли он был? Расскажи… но почему ты не смотришь на меня?

— Как можно в глаза Джарме смотреть простым смертным! — телур боялся даже поднять голову. Но Дэну нужны были вещественные доказательства, и он намеревался сделать видеозапись.

— Хорошо, я отдам свое железное око моему спутнику, Дэн снял обруч с камерой и нахлобучил его на навигатор, — рассказывай, глядя в него!

— Великий Джарма! Однажды я с друзьями вышел из чифанты…

— Вспомни, когда это было… это важно!

— Это было… пол вехи назад, мы засиделись допоздна. Но, Джарма, это был праздник Сант Ануждры, ты же позволяешь нам выражать почтение к городам Телуриса, — бедняга все еще был напуган и едва лепетал, чувствуя себя виноватым, как нашкодивший ребенок.

— Я знаю про вас все, но мне нужно, чтобы ты сам сказал. Не отвлекайся, расскажи о том, что ты видел.

— Выйдя из чифанты мы пошли по дороге к нашим домам. Вдруг впереди нас загорелся яркий свет, и мы увидели большую повозку, она переливалась разными цветами и тихо гудела. Возле нее стояли два огромных существа и смотрели на нас. Они выглядели совсем как телуры, но мы поняли, что это Чалманди, ведь телуры не бывают такими большими. Хотели убежать, но остались на месте, прикованные неведомой силой. Чалманди подходили к каждому, внимательно осматривали и сажали в повозку. Кто сопротивлялся, сильно избивали. Когда очередь дошла до меня, в небе пролетел железный шар, как у тебя, Джарма. Он издал громкий свист, и Чалманди испугались. Один крикнул: «Чиет, гаси свет, футлонов быстро грузи и сматываемся!». А я остался лежать на дороге. Потом побежал в чифанту, стал всем рассказывать, но они только ржали и говорили, что меньше надо чифу жрать. Но один из них не смеялся, он сказал, что уже много раз слышал подобную историю: кто-то поджидает подвыпивших телуров и увозит неизвестно куда. И никто потом их не ищет, кому надо простых-то телуров искать! Пропали и все тут, мало ли что случается после перебора чифы. Правда некоторых находили, но они были мертвы и изувечены, так что ничего уже рассказать не могли. Вот и поперли слухи о злых Чалманди, пожирающих простых телуров.

— Отлично, я думаю, это достаточно убедительно! Ну, идите с миром, дети мои, но сильно не увлекайтесь вашей чифой. Перебор в любом деле опасен!

— Сантан Джарма! Ани ба, Джарма! — запричитали, кланяясь телуры, а Дэн плавно взлетел вверх и растворился в темно-фиолетовом небе.

* * *

Константин очнулся в совершенной темноте и стал осторожно ощупывать пространство вокруг себя. Ему показалось, что он в запаянном со всех сторон железном ящике. Тут же страшная мысль молнией ударила его от головы до самого сердца:

«Я в гробу! Живьем запаяли! Но откуда такая вонь? Я тут не один что ли? Еще и с разложившимся трупом?» — От такой жуткой картины, нарисованной воображением, у Костика началась истерика, но услышав негромкое ровное жужжание, он понял, что находится во флайскате. А, судя по жуткому запаху, в передвижном мусорном контейнере.

«Интересно куда меня везут и зачем? Да, ладно, главное живой!» — не знал он тогда еще, что о последнем скоро пожалеет.

Однако, путешествие закончилось быстро, крышку мусорного контейнера открыли снаружи и грубым тоном велели покинуть «ароматную каюту».

— Где вы таких вонючих набрали? Э… постой, это что же… только одного?

— Пойми, Зор, мы нарвались на полицейскую облаву, пришлось делать все быстро. Этот ближе к дверям лежал, мы его схватили и в мусорный бак… ну, чтобы не обыскали…

— Настоящие футлоны! Просто сказочные футлоны! Они, значит вдвоем… одного аборигена притащили, да еще, небось, рассчитывают за это бубликов по прейскуранту срубить. Ну уж нет! Час вам местного времени, еще пятерых мне притащите!

— Так вроде по два на каждого, почему пятерых-то?

— Так еще по одному с каждого мне за издержки. И все передвижения за свой счет, никакого вам флайската, пешком или на такси, меня это вообще не волнует! А если попадетесь местной полиции, я вас не знаю! И так уже на Телурисе по полной вляпались, а там все так было налажено! Мы этих убогих десятками доставляли! И никто ничего — дикая планета! А тут вдруг какая-то комиссия нарисовалась… пронюхали, чиет ми дор!

Костя попытался залезть им в мозги, понять хотя бы, в чем дело. Но куда там, думали-то они на своем языке.

— Эй, ты, землянин… вонючая мразь, поди прочь, вон в тот дальний угол отсека, там твое место, — брезгливо морщась, приказал Зор Костику, — а вы что стоите? Я же сказал, у вас один час!

Когда провинившиеся амбалы удалились, Костя все же попытался что-то прочитать в мыслях Зора, который, очевидно, здесь был главным. Он был сильно взбешен, а мысли его были столь красноречивы, что и не требовали даже перевода.

Он возглавлял группу, которая похищала жителей разных планет с целью их дальнейшей продажи. Скорее всего, в рабство или на органы. Но разобрать конкретно было трудно, шел поток каких-то цифр, подсчетов, говорящих о его жутких потерях за последнее время.

Его просто бесило, что идеально выстроенные им расчеты, постоянно нарушались какими-то случайными событиями. Отлаженный трафик (так Костя истолковал слово «трэф») с далекой малоизвестной планеты Телурис внезапно был пресечен неким инспектором с Земли. Зор не мог поверить в то, что это произошло случайно. Ведь эта планета, из-за своего отсталого развития, не входила ни в какие организации, а тем более в Содружество.

Теперь пришлось срочно рассчитать все заново и найти новые источники. Собирать всяких пьяниц и бездельников, пропажа которых не очень сильно встревожит органы правопорядка. И если с аборигенами на дикой планете было все просто, то с землянами приходилось создавать целую агентурную сеть, которая собирала бы нужный контингент в тихих местах.

Костик сразу вспомнил незнакомца, который уломал-таки его пойти на игру к Сереге.

«Да, там улов был бы богатый, если бы не переборщили. А раз мертвые тела не нужны, значит… рабство», — заключил он.

Вскоре появились те два «старателя-неудачника» с новой добычей. Зор стал внимательно осматривать вновь прибывших кандидатов в рабство:

— Упс… а этот-то похоже и не дышит уже, — Зор ткнул пальцем в одного из несчастных, потом толкнул рукой посильнее, похлопал по щекам, но тот все равно не подавал признаков жизни.

— Чиет… он же живой был, я его и стукнул-то слегка, — стал оправдываться один из амбалов и тут же осекся, понимая, что своими же словами признал допущенную им оплошность.

— А, так значит, это ты его привел в негодность! Ты ведь у нас новенький, захотел, значит, бубликов подзаработать и подался к нам. Да, предприятие у нас и вправду коммерческое, на самоокупаемости. И не говори, что не знал.

— Да я сейчас еще одного приволоку, да хоть двух!

— Не стоит, Дун Го, мы уже вылетаем и времени, извини, нет. Бери своего мертвяка и тащи его в мусорный отсек.

Амил легко поднял мертвое тело, будто это мешок с тряпьем и, весело им покачивая, направился к мусоросборнику. Зор махнул рукой ему вслед, как бы указывая правильность выбранного направления, и быстро вытащил АРУ.

— А теперь ты… — мрачно произнес Зор, наведя оружие на второго амила, — теперь ты, Мин Го отнесешь туда их обоих. Выйдем в открытый космос, там избавимся от мусора.

— Понял, Зор Сан! Все сделаю, он мне сразу не понравился. А его бублики значит… пополам?

— Ничего ты не понял! Ты был старший в паре, а он новичок и ты за его косяки также несешь ответственность. Это ты не уследил! Так что даже и не надейся. И скажи спасибо, что сам еще жив! Просто ты мне еще нужен. И не пытайся ерзать за моей спиной. Товар купят только у меня!

Мин Го обыскал убитого напарника, вытащил из карманов какие-то вещи и переложил себе. Затем взял его за ногу и, подхватив мертвого землянина, потащил обоих к мусорке, боязливо оглядываясь на Зора.

Все это время остальные похищенные земляне стояли на коленях, сомкнув кисти рук над головой.

— Э, земляки, встать! Бегом все к тому вонючему сатирику в отсек, — дал им команду Зор, а когда все зашли, предупредил:

— Сидеть тихо, между собой не базарить. Пожрете, когда на месте будете!

Затем он закрыл отсек и выключил свет со словами: «Всегда во всем надо экономить!»

— Экономный гад! — тихо произнес Костик, когда Зор удалился

— Тихо, ты! Видел, он даже своих убивает, как насекомых, что стоит ему и нас тут всех до кучи порешить! — зашикали ему в ответ.

— Еще как стоит! Мы дорогостоящий товар, я это точно знаю, поэтому мы нужны ему именно живыми и здоровыми. Так что, пока он нас не продал, поживем! — рассудил Костя.

— А я так чувствую, бежать нам надо, ничего хорошего нас не ждет, ни до продажи, ни после, — ответил один из похищенных.

— Куда бежать? Мы взлетаем… — обреченно отметил Костик, услышав за стенами отсека характерный гул, — ну, не в открытый же космос прыгать…

— Да это, скорее всего эти… амильяне или амилы, как они себя называют. Вот там, на Амиле и сбежим, должно же там быть представительство нашей планеты. У нас, как-никак, экономические связи, совместные предприятия!

Идея побега немного приободрила, и почти все ее поддержали. Да, были сомнения, если уж на родной планете не смогли, так на чужбине это труднее будет сделать. Но призрачная надежда всегда лучше мрачной уверенности.

Костя хотел было согласиться, но внезапно у него появилась абсолютная убежденность, что они вовсе не на Амил летят. Даже показалось, что это ему кто-то сказал, только явно не из присутствующих, состояние которых было подавлено и приближалось к истерике. Это прозвучало твердым уверенным голосом и даже как-то отстраненно, как будто все происходящее совершенно не касалось говорившего.

Костик внимательно посмотрел на потолок и стены отсека, но ничего похожего на переговорное устройство нигде не было.

«Чертовщина какая-то! Но кто же тогда это сказал?» — подумал он. А вслух, как под диктовку, повторил:

— Мы летим не на Амил, зачем мы там, где и так наших полно — работники представительств, торговых фирм, у нас же дружба и сотрудничество! Да и на любую другую планету, входящую в Содружество, нас тащить опасно. Так что, скорее всего, на какую-нибудь отсталую планетенку, на которой цивилизация еще не проснулась!

Всем сразу стало тоскливо, перспектива — так себе, если не хуже. Тем не менее, все начали знакомиться и рассказывать о себе, чтобы окончательно не сойти с ума от осознания своего, пока еще неизвестного, но уже такого страшного будущего. Однако, утратив остатки своих духовных и физических сил, они вскоре уснули.

Костику приснился какой-то мутный сон, будто он самая обыкновенная игральная карта, и его тасуют вместе со всей колодой. Вдруг после раздачи оказалось, что он козырь. Только было непонятно, что с этим делать, так что, оптимизма это не добавило.

* * *

— Эй, вонючие тараканы, встать и на выход! Живее, чиет! Сопли хорош жевать! И бодрее держитесь, а то так и до жратвы не доживете!

То ли ночь была, то ли здесь так всегда, но вокруг была жуткая темень. Всех стали тщательно осматривать, ощупывать руки и ноги и светить в глаза. Ну, вроде как, медкомиссия.

— Зор, ты кого привез-то? Они хлипкие какие-то, уж точно слабее телуров, быстро загнутся. За них много не дам!

— Зато эти не такие тупые, как те дикари, делу обучатся быстро и работать будут аккуратнее, с пониманием! — парировал Зор. — Так что, за таких я бы и подороже взял, но… ха-ха тебе, как постоянному клиенту… со скидкой. Ну… как за телуров в общем. Их-то теперь больше не будет, Телурис для нас закрыт, мы там запалились по самые… ну, ты понял.

— А ты купец, однако! Ладно, заплачу как за телуров, а там посмотрим, у нас тут восемь штук сдохло, пока тебя ждали. Так что, ты с новой партией не тяни!

— Ну, тогда бывай! Не грусти… и до встречи, конечно!

— Ага, небесной силы тебе в задницу, деловой ты наш!

Зор, получив деньги или, как он их называл, бублики, быстро улетел, а местный начальник стал проводить инструктаж:

— Порядок работы вам еще растолкуют, как обращаться с инструментом и что конкретно делать… а, ну и когда жрать, чиет ми дор! Я же разъясню вам правила поведения. К любому из нас обращаться «Сан», а в конце разговора добавлять еще раз «Сан». Работать вы будете до тех пор, пока вам не скажут делать что-то другое.

Потом он, подходя к каждому, назвал его номер, как видно, имена здесь были не в ходу. Когда очередь дошла до Константина, он сказал:

— Ты теперь К-314! Понял?

— Понял…

— Что, мразь?

— Понял, Сан.

— Вот так-то, К-314!

Глава 3. Тихая планета

Это был действительно никакой не Амил, совсем другая планета. Да и прибыли они туда в ночное время, когда мало что разглядишь. Это, в свою очередь, добавило негатива к их, и без того, мрачному состоянию.

Когда же удалось разглядеть планету днем, она предстала настоящим райским садом, сияющим столь яркими красками, что зеленый тут казался изумрудным, а желтый — непременно золотым. Все постройки были из камня ослепительной белизны, будто созданы они для Великих Богов.

Только любоваться этой красотой получалось лишь переходя от одной мрачной пещеры к другой, которых тут было чертово множество. Некоторые были оборудованы под казармы, но большая их часть являлись рабочими шахтами. Ну, а во дворцах, понятное дело, рабам было делать нечего.

Нехитрый набор ручных инструментов говорил о первобытной простоте производства: ломы, лопаты и тачки.

— Эй, дохляки, быстро заполнили строй! Звеньевые, провести инструктаж и бегом в колманы! — рявкнул наш конвоир.

Звеньевыми здесь назывались те, кто сумел остаться в живых в течении какого-то времени и знал работу. Колманами называли шахты, где добывали пластон, породу красного цвета, похожую на глину, только плотнее. Ломами ее откалывали, потом измельчали и грузили в контейнеры, которые плотно закрывались. Затем их отправляли на Амил.

Поначалу мы думали, что останемся в том же составе, как и прибыли. Ах, наивные, кто же это нам бы позволил! Напротив, тут тщательно следили за тем, чтобы не завязывалось никаких знакомств, чтобы каждый был сам по себе, а любые попытки создать коллектив быстро пресекались.

— К-314, сегодня в моем звене работаешь, — сказал Косте худющий старик в рваных лохмотьях.

— Так вы, папаша, значит звеньевой, — как можно дружелюбнее произнес Костя, протягивая ему руку. Однако тот, неожиданно грубо, прервал его:

— Я тебе никакой не папаша, мне всего-то сорок два года! Биологических, разумеется. Я здесь уже четыре периода продержался.

— А где мужики, с которыми я прилетел?

— Понятия не имею! Вряд ли ты их вообще когда-нибудь увидишь. Тут всех постоянно меняют. Нельзя заводить знакомства, и даже разговаривать долго нельзя. Просто я, как бы провожу с тобой инструктаж, но, если это вдруг не понравится охраннику, лучше будет разойтись.

— И что? Он нам все кости переломает или сразу грохнет?

— Тебя не тронут, ты еще не отработал сумму, за тебя заплаченную. У них, у этих гадов, все точно рассчитано: сколько выработки дашь, сколько съешь. А когда в негодность придешь, тебя сразу утилизируют, как мусор.

— А вас?

— Меня уже скоро, я теперь плохо работаю. Как подберут кого-нибудь на мое место, так и все… Ты не смотри так на меня, я был сильнее тебя раза в четыре и в каких только передрягах не побывал. А тут… двенадцать часов в шахте, шесть на сон, остальное время «хоз. работы».

— А местные… ну, кто живет на этой планете? Они в колманах работают или руководят?

— Я никого здесь не видел, даже животных. Хотя здесь красиво, наверно, как в Раю… Ладно, хорош болтать, вон уже идет душегубец.

— Эй, футлоны, что за собрание устроили? Бегом в колман! — заорал на нас подбежавший охранник.

— Сан, я инструктировал новичка, Сан!

— Заткнись, старая рухлядь! Ты уже два сезона лишних живешь! Но очень скоро мы повеселимся на твоей утилизации!

* * *

Костику казалось, что нет ни единой мышцы на его теле, которая не была бы побита. Руки не поднимались, ноги и спина гудели, точно сейчас лопнут. А сон не восстанавливал силы, это было просто какое-то забытье вперемежку с бредом. Он действительно пожалел, что судьба распорядилась оставить его в живых. Вот саданул бы его тот громила у Сереги чуть сильнее, и не было бы никакой каторги.

«Бог не дает человеку более того, что он может нести», — вспомнил он чье-то изречение. — «Раньше так и подмывало какую-нибудь древнюю мудрость в свои слова ввернуть, чтобы придать им больше веса, возвысить себя в глазах собеседника. Теперь расплата пришла за это пижонство! На практике все как-то сложнее оказалось».

А однажды ему приснился сон, будто он с кем-то мирно беседует, но лица собеседника никак разглядеть не может. Да и не то, что лица, вообще каких-либо очертаний.

— Прими правила этой игры, только так выживешь, — говорил безликий, — внуши себе, что это и есть твоя настоящая жизнь, а все что было, это лишь приятный сон. Так организм быстрее приспособится к новой реальности.

— Приспособится? Да эта новая реальность меня просто убьет! Ведь если я правильно понял, тут долго-то не живут!

— Все белковые организмы когда-нибудь умирают, ты же не станешь это отрицать. Только умирают по-разному. Звезды, например, сгорая, оставляют свет. Очень яркий или не очень. И все в этом мире движется к смерти, чтобы оставить что-нибудь после себя.

— Не до романтики сейчас, дожить бы до утра! А лучше и не проснуться…

— Ты этой ночью не умрешь, это случится позже. Но чтобы не страдать от боли, прими происходящее за условие задачи. Решение есть всегда, не все его находят. А ты найдешь!

Не сказать, чтобы Костика этот бредовый сон приободрил. Ему были уже совершенно безразличны все эти красивые рассуждения о смысле жизни, но унять физическую и душевную боль смогла лишь абсолютная вовлеченность в новую жизнь.

Как можно больше отколоть пластона, как можно мельче измельчить его, чтобы в контейнер больше поместилось. И быстро, быстро отвезти на склад. Как будто в этом смысл жизни и ничего другого просто нет.

И правда, стало легче. По крайней мере, стал меньше думать о том, что злая судьба спутала ему все карты. Еще появилась полезная привычка ценить все прекрасное в мире и как можно дольше сохранять это в себе. Он крепко цеплялся за каждое светлое мгновение. Будь то жадный глоток свежей воды или невероятные цвета этой планеты, похожей на опустевший Рай.

По мере того, как Константин встраивался в свою новую жизнь, появлялся интерес к ее осмыслению. Он все чаще стал обращать внимание на тишину и отсутствие всего живого на этой планете. Никого кроме рабов и вооруженных вертухаев здесь не было. Даже животных.

Никто из каторжан, оставшихся в живых с прошлых сезонов, тоже ничего не говорил… или не хотел. Но эта Тихая планета, так окрестил ее Костик, как никакая другая, подходила для проживания здесь живых существ. И это все наводило на мысль о существовании некой страшной тайны, окутавшей этот прекрасный уголок вселенной.

А так как вести какие-либо беседы здесь было строго запрещено, кроме указаний по работе, Костя стал больше прислушиваться к мыслям тех, кто его окружал. Но у рабов, кроме боли и отчаянья, ничего не было…

«Может быть из надзирателей кто-нибудь что-то знает», — подумал Костик, — они-то здесь давно. Да, они «охраняют наш покой» вахтовым методом, но их общий состав почти не меняется. Несмотря на электронные очки, которые они постоянно носили, их рожи были вполне узнаваемы и уже порядком примелькались».

«Надо будет как-нибудь ухитриться поближе к ним попасть. В колманы они сами редко заходят, лишь когда разборки учиняют. Но рядом с ними можно оказаться при погрузке контейнеров, это обычно на поверхности происходит. Также бывают и другие работы, не связанные со спуском в шахты».

* * *

— Сан, в одном из заброшенных ответвлений колмана мы наткнулись на странный предмет, — обратился звеньевой к охраннику, — продолжать работы опасно, пока не выяснится, что это за штуковина, Сан.

— И что теперь? Предлагаешь остановить работы? Притащил бы ее сюда, эту штуковину, здесь бы и разобрались.

— Сан, там кругом провода торчат, а на поверхности только верхушка. Что там внутри, в породе, зарыто никто не знает. Может это взрывное устройство какое-нибудь, начнем откапывать и рванет, Сан!

— Чиет! Вечно с тобой проблемы. Ладно, доложу Чуя Сан, пусть он решает. Если этот колман завалит, то мы в минус точно уйдем…

Вскоре прилетел начальник, с ним еще два амила:

— Что, без меня никак? Сам бы проверил, прежде чем меня дергать. А то у меня дел больше нет, кроме как сказки твоих футлонов проверять. Они тебя специально за нос водят, работать не хотят.

— У меня визеры разрядились, на пределе уже…

— Это мозги у тебя разрядились, меньше трансляций надо смотреть и по уставу готовиться к смене. У тебя, если следовать тому же уставу, все должно быть заряжено по полной и готово к применению.

Костик, орудуя лопатой, приблизился к этой перепалке. Наверняка был и скрытый смысл в их словах, не предназначенный для каторжан.

Оказалось, электронные очки (визеры) помогали амилам спасаться не только от яркого света. Пары пластона еще хуже действовали на их зрение, вплоть до полной его потери.

Кроме того, электронные очки имели универсальное назначение, их еще использовали для связи и просмотра трансляций. Однако по уставу, во время несения вахты было запрещено просматривать информацию, не связанную с несением дежурства. Могло не хватить заряда, а они старались экономить на всем. И конечно, практически все нарушали этот пункт устава, вовсе не желая лишать себя удовольствия.

* * *

Су Прима снова разделился на «Да и «Нет» и начал размышлять:

— Система соткана из парадоксов. Здесь смерть — конец и смерть — начало, она тут двигатель всего. Любая жизнь заканчивается ею непременно, какой же смысл держатся за нее?

— Так для того она и создана, как стимул к постоянному движению. Убрать ее, и вся система потеряет смысл свой мгновенно!

— А парадокс рождает чудо, сближает разные миры, несовместимые друг с другом.

— Как можно двигаться к тому, чего достигнуть невозможно? И эта вечная эквилибристика на гране двух взаимоисключений… и есть ли смысл в том?

— Смысл есть в движении! Как «белка в колесе» — бежит, бежит, но все на месте!

— Зато энергию дает!

— Энергию для максимального сближения принципиально разных схем!

— Однако же, на этом поприще все больше неудач пока. И чем все миссии спасенья завершились? Так вот… практически ничем!

— А кстати, опыт пребывания в физических телах, по большей части, как-то неприятен. И очевидно стало то, что не учел Создатель, что этот жуткий страх перед своей кончиной, становится порой других смертей причиной.

— И все же результаты есть. Система состоятельна вполне и вектор есть, он в нужном направлении, лишь при угрозе полного уничтожения коррекция нужна.

— Ребята эти молодцы, их хитрости — смешное проявление интеллекта, но, извините, вы сейчас залезли не туда. Мы вас поправим, как всегда!

* * *

Чуя Сан приказал, прилетевшим с ним амилам лезть в шахту. Они стали неохотно собирать необходимое снаряжение и приборы. А нашего вертухая одарили таким ненавидящим взглядом, что этого не смогли скрыть даже их, исправно заряженные согласно уставу, электронные очки.

Костик почувствовал, что они боятся чего-то куда более страшного, чем бомба или пары пластона. Каждое их движение сковывал животный страх, и они, как могли, тянули время, опасаясь чего-то очень жуткого и непонятного для них, что таила в себе эта тихая планета.

— Ну что дрожите, как девочки, — рявкнул на них начальник, — наслушались всякой фигни от старых фантазеров! Это все ужастики для слабонервных. Они вам специально в уши надули, чтобы посмеяться. Нет здесь никого!

— Ну да, конечно, а дворцы эти сами построились, — тихо буркнул один из амилов.

— Заткнись, твое дело приказы выполнять, а не теории строить! Приборы готовы? Задача ясна? Вперед… то есть вниз! И быстрее, а то простой в работе у них, это минус в кармане у вас!

Делать нечего, запустили в шахту навигатор и нехотя отправились вслед за ним. Начальник тем временем старался показывать полное безразличие к происходящему. Но чем дольше тянулось ожидание результата, тем сильнее нарастало его беспокойство:

«Не нравится мне эта тихая планета. Ни души… будто команда покинула свой корабль. Слышал от кого-то, тут с самого начала все шло не по плану… чиет, легкая добыча всегда чревата тяжелыми последствиями! Все жадность безмерная, халява! А кому-то расхлебывать, и не знаешь, откуда прилетит…»

Дальше в его голове пошел какой-то сумбур, Костику стало все сложнее разбирать его мысли. Будто мираж, возникли прозрачные силуэты странных людей в легких одеждах. Они как ангелы, неспешно плыли вдоль райского величия планеты и мирно беседовали на незнакомом языке.

«Интересно, это происходит только в голове у начальника или я сам это вижу?» — подумал Костик и огляделся.

Словно почувствовав к себе пристальное внимание,прозрачные фигуры плавно растворились в жарком воздухе.

Глава 4. Падение Туинтала

Тьма и Свет, как «Да» и «Нет», живут взаимоисключением друг друга. И поглотить стремятся визави — они заклятые враги, они бегут по замкнутому кругу. Их бесконечная война — источник мира и добра.

* * *

Рвутся нервы в усталой злобе, будто струны лихо натянутые, когда в эти драгоценные шесть часов не можешь уснуть. Вот и сон подбирается ближе и ближе, и летят уже звезды по темным подушечкам сомкнутых век. Но… не судьба! Измученное тело внезапно начинает резко вздрагивать и повторять отработанные движения, продолжая работу во сне.

Сначала Костя психовал, чем, собственно, и усугублял ситуацию, но потом приспособился. Когда он был ребенком, у них дома было полно книг и, хотя они уже вышли из обихода, они оставались у коллекционеров, коими и были Костины родители. Так что, знания он черпал больше из книг, а не из разных там онлайн — курсов, рассчитанных на усредненного потребителя.

— Спокойно! Я лежу, глаза закрыты, стало быть, уже отдыхаю, — уговаривал он себя, вспоминая мудрые советы, вычитанные из пособий по аутотренингу и психодинамической гимнастике, — сопротивление бесполезно, лучше всего смириться и занять мозг чем-то спокойным и монотонным. Только не счетом, цифры всегда напрягают. Может тогда стихи?

Он немного подумал и вспомнил — как раз по теме:

Когда я умру, отделившись от тела,

Душа прочь полетит от мучений земных,

Не веря, сама, что до дна дотерпела,

Не веря тому, что осталась в живых.

Я знаю, теперь полетит она в небо

К моим белым хорошим друзьям — облакам.

И там, как они, под дыхание ветра,

Разлетится она вдоль по синим волнам…

Костя представил, как его душа медленно расплывается по синим волнам небесного пространства и…

— Темеблуки янаа! — услышал он чей-то голос. Это был иной, совершенно незнакомый ему язык, но уж коли он умел копаться в чужих мыслях, общий смысл сказанного ему был понятен — что-то вроде «Красиво сказано!»

— Кто здесь? — удивленно спросил он. Голос был вроде женский или даже детский. А откуда им здесь взяться?

— Мануакана, — ответили ему, — ты красиво думаешь! И ты умеешь читать мысли! Я это сразу поняла, ведь я не говорила, только думала. И языка ты не знаешь… Скажи, откуда ты? Очень интересно, где так красиво думают. Твои мысли, как цветы!

— Я с Земли. Меня выкрали и продали в рабство. Тут много таких, как я. Мы добываем пластон для Амила и, судя по всему, незаконно… А ты сама откуда? И почему я тебя не вижу… прячешься? Тут вроде и негде…

— Я здесь живу. Ну… или почти живу. Нам всем, кто здесь был, однажды пришлось… ну, перейти в другое состояние, и мы почти потеряли… как это… материальность. Но мы живые, просто для вас невидимые… и неслышимые, а ты услышал мои мысли, ты же можешь. У вас это называется сканировать, и таких, как ты называют сканерами.

— Значит, раньше вы были обычными, то есть… материальными? И что же вас заставило переместиться в «мир тонкой материи»?

— Патрис говорил, это из-за Амила. Они уже давно рыщут по вселенной в поисках природных ресурсов. И вот, наткнулись на нашу планету…

— А как, кстати, она называется?

— Туинтал! Они тут нашли нечто очень важное для себя, это пластон, как они его называют. Но главное, они захотели его получать бесплатно и так, чтобы об этом никто не знал.

— Патрис, это… твой отец? Я правильно понял?

— Да. Я была совсем еще маленькой, когда это случилось, так что знаю об этом лишь с его слов. Они тайно прилетели на Туинтал. Ну… так они думали. Они же не знали, что мы тут все сканеры. У них, кстати, тоже много сканеров, но они работают исключительно в секретных службах, это считается более рациональным.

— То есть здесь среди них сканеров нет?

— Я не встречала ни одного. Они до безумия прагматичны. И все у них по полочкам разложено согласно рангу. Есть Го — нижний ранг, есть Сан — ранг повыше, есть еще какие-то… я не знаю. Здесь только Го, но требуют, чтобы их называли Сан. У них в мозгах сплошные вычисления, не то, что у тебя. И меня восхитило твое умение собирать слова в букеты!

— А у вас разве стихов не сочиняют? Тут так красиво. Природа, дворцы, все как в Раю!

— А Рай, это что?

— Ну, существует легенда о волшебном уголке, куда попадают люди после жизни, если они не запятнали себя скверными поступками. И мне совершенно не понятно, почему вы даете хозяйничать на своей райской планете каким-то хамоватым чужеземцам? Ты же говоришь, вы сразу раскусили их недобрые намерения.

— У нас нет ни оружия, ни желания причинять зла кому-либо. Мы просто «ушли» и забрали с собой все живое, только природу и постройки не смогли. Они собирались убить часть населения — всех нетрудоспособных и тех, кто их может обхитрить, а остальных… сделать рабами. Притащили с собой какие-то хитроумные железки для этого.

— Но что-то пошло не так?

— Да, их охватила дикая паника, когда мы все разом исчезли! Но проведя в своих убогих мозгах математические вычисления, они все же решились начать работы. Сами-то они работать и не собирались, но решили пригнать работников с других планет, сделав их тут рабами. Вот и воруют они втихаря каких-нибудь… кого искать не будут. Ой… я это не про тебя… ты же не похож на таких!

— Ты обо мне слишком хорошо думаешь. Я был карточным шулером, вел, как у нас говорят, праздный образ жизни, презирал честный труд. Используя свои способности, помогал азартным людям избавляться от их денег. И меня там все равно скоро убили бы.

— Как-то это не вяжется с умением красиво переплетать слова…

— У меня были хорошие родители, они сделали мое детство счастливым. Я прочитал много старинных книг, оставшихся еще с тех времен, когда люди не думали о простоте изложения информации и допускали разного рода словесную эквилибристику. Ну, а потом началась жизнь… Думаю, на Земле я не один такой… Просто в нас одновременно как-то уживаются и Свет, и Тьма.

— Это так печально…

— Печально… но не познав Тьмы, не узнаешь и Света. Я, вот, только теперь и начал познавать и ценить Свет! А, разве не печально, что вы оставили свою планету на разграбление этим варварам?

— Мы не приемлем насилия. Зло порождает лишь зло. Это принципиально для нас, мы просто уходим от зла. Мы можем конструировать и строить без помощи механизмов, перемещаться усилием мысли и двигать предметы, но противостоять злу считаем бессмысленным.

— Вот оно к вам и пришло.

Словно в подтверждение этих слов появился охранник и грубо окрикнул Константина. Время сна закончилось, настала пора хозяйственных работ.

— Пока, Ману! Надеюсь, еще поговорим, — подумал Костя и оглянулся на девушку. Она протянула в его сторону руку с поднятой кверху ладонью, как будто прикасаясь к его незримой оболочке. Видно, это был знак прощания.

— Эй, футлон, ты чего оглядываешься? Вперед давай, шустрее переставляй свои копыта! — заорал на него амил. Однако, в его крике чувствовался страх. Он опасался, что 314- й видит нечто такое, что недоступно ему. А за Костиком уже давно замечались некоторые странности. Он никогда не ныл, не просил пощады и всегда добросовестно выполнял любую работу, сохраняя при этом относительное здоровье.

Костя знал этого вертухая, ходили слухи, будто была ему прямая дорога в высший свет Амила. Но бедняга так проворовался, да еще в такую историю лихо закрученную вляпался, что не помогли даже родственные связи. Слетел он моментально до ранга Го. И то было для него благом, поскольку дело чуть до утилизации не дошло.

Таким, вот, образом он здесь и оказался. Копаясь по пути у него в мозгах, Костик понял, что на эту планету, прозванную Колманом, ссылали неугодных, опальных и просто неудачников — кого не жалко потерять. После того, что они намеревались сотворить с планетой, это было разумным решением.

Так же всплыло его криминальное прошлое. Он был заядлым игроманом и проиграл, как это часто случается, не только свои, но и чужие деньги. Более того, совершил покушение на убийство кредитора. В общем, тема-то хорошо знакомая Константину, и он интуитивно понимал, что вероятнее всего, это ему когда-нибудь да пригодиться.

— Слушай сюда, футлон! Сейчас быстро мне подготовишь площадку для погрузки контейнеров. Сам рассчитаешь размеры, будет флайскат. В него 95 контейнеров входит. Если хоть один не войдет, на себе его понесешь, а для скорости я прицеплю тебя к флайскату, угрожающе произнес вертухай.

— Сан, я все понял, я сделаю, Сан! — как можно спокойнее ответил Костя. Он всегда высказывался спокойным уверенным голосом и выполнял все их приказы максимально точно, это действовало безотказно. Амилы уважали точность и, как бы презрительно они не относились к рабам, выделяли среди них наиболее толковых, на которых всегда можно положиться. Не самим же напрягаться.

А Костя хорошо знал, что азарт таких масштабов невозможно побороть, это одно из самых тяжелых и неизлечимых заболеваний. Оставалось всего лишь выяснить, чем он утоляет это пристрастие здесь. Разумеется, никаких планов еще и в помине не было, но интуиция подсказывала, что к этому амилу надо находиться поближе. Словом, проявить себя должным образом, чтобы снискать к себе особое отношение.

* * *

Благодаря своему поведению, Костик получил еще и большую степень свободы. Ему иногда разрешалось работать самостоятельно, без охраны. Это устраивало всех. Таким образом его «беседы» с загадочной девушкой Ману стали регулярными. Она обожала стихи, а его удивляла ее душевная чистота и детская наивность, в которые он давно уже не верил.

Однажды, когда он работал без охраны и в отдалении от своих «коллег», она сказала:

— А ты хочешь меня увидеть своими глазами?

— А ты что, можешь материализоваться? — удивился Костя.

— Ну, пока никого кроме тебя рядом нет. Да мы вообще-то все можем это делать, просто не хотим. Пока не хотим… но потом может так получиться, что и не сможем. Никогда…

— Это почему же?

— «Тонкие» не размножаются. Они взрослеют и даже немного стареют, но не умирают. Поэтому, если достаточно долго находиться в таком прозрачном состоянии, то наступит момент «невозврата». Все дети вырастут, а взрослые перестанут стареть.

— И вы все тогда станете вечно парящими невидимыми духами. У нас это называется смертью, только мы сразу становимся «невозвратными». Я твоих видел как-то. Целой группой прогуливались, но как только их заметили, сразу растаяли.

— Да, становится так грустно, когда понимаешь, что твои ноги больше не коснутся Туинтала… хочется хотя бы недолго, пока еще можно, походить по нему.

— Ну давай, пока мы одни, вертухай еще не скоро заявится. Он уверен, что его задание будет выполнено в срок и качественно, так что, болтается где-то по своим делам.

На райской планете должны жить ангелы, а как иначе! Но такого Костя не ожидал. Водопад распущенных волос стремительно летел по ее бронзовым плечам, сверкая в точке падения фонтаном ярких завитков. Полные счастья глаза и детская беспечная улыбка сияли небесным светом. А ее фигурка была создана согласно законам какой-то небесной геометрии.

Она скинула свои сандалии:

— Хочу почувствовать прикосновенье родного Туинтала!

И долго так стояла, закрыв глаза и улыбаясь, а за спиной ее, словно два белых облака, дрожали крылья. Затаив дыхание, Костя наслаждался этой картиной и думал:

— Без ангелов в Раю как-то тревожно, но ангелам без Рая невозможно… Если бы это было в моих силах — вернуть им их планету…

Костя представил на минуту себя космическим рыцарем, испепеляющим одним лишь взглядом самых беспредельных злодеев вселенной. Все Амилы в панике покидали Туинтал… Но вдруг услышал:

— Вот ты где, Мануа! Мы тебя давно ищем. Почему ты мне не сказала, что общаешься с вьяхоти! Сколько раз говорил, видимые не должны ничего о нас знать, это принесет беду!

— Патрис, он не такой как все. И он не с Амила, а с Земли. К тому же он не военный, а подневольный… его заставляют работать. А знаешь, как он умеет красиво и ритмично расставлять слова!

Патрис был не один, а с целой свитой, видно он занимал ответственный пост. Костя решил устроить маленький концерт для них. Он декламировал им старинные стихи, о которых и на Земле уже давно забыли. А они все, смешно как дети, раскачивались в такт стихотворным ритмам.

— У нас такого не бывает, мы мало говорим, больше думаем. А вот и зря! Конечно, постоянно произносить все слова вслух не рационально, но ведь так красиво… просто волшебно! — подвела итог концерта Ману.

— Да, очень необычно звучит, — ответил Патрис, — но ты совсем из другого мира. Я прочитал у тебя в мыслях войну, ты обозлен на амилов и желаешь им вреда. А мы убеждены, злом добра не сотворишь! И какие бы добрые цели ты не преследовал, посеешь только зло.

— Не согласен, без зла и добра бы не было, кто бы про него узнал! Добро и существует, пока есть зло. Просто они должны быть в равновесии, — ответил Костя.

— Послушай, человек! Ты умеешь красиво складывать слова, это хорошее занятие, но Мануакану оставь. Вокруг тебя беда летает! — тут Патрис сделал паузу и как будто прислушался, — О! Нам пора исчезать, сюда движется твой конвоир. Прощай, человек, удачи тебе! Но помни слова мои… про беду.

Глава 5. Последняя игра

Полумрак уютного кабинета, мягкое услужливое кресло и едва слышный гул мониторов приятно расслабляли после плановой инспекции на Колман. Разумеется, Лу Сану были совсем не по душе эти рискованные командировки в самую глухомань вселенной, но не пускать же такое дело на самотек.

— Эти Го… им терять-то нечего, как бы они свою игру не затеяли, — резонно отметил он про себя.

В это время мелодично прозвучал приглушенный сигнал, сообщивший о посетителе. Лу Сан посмотрел на монитор входной двери.

«О! Это сам Кия Си припожаловал! Теперь будет расспрашивать «что, да как», самому-то грязными делами заниматься, ранг не позволяет», — подумал Лу Сан, а вслух произнес:

— Рад вас видеть Кия Си в моем скромном секторе! Что же вы не сказали, я бы сам к вам пришел с докладом!

— Только не надо этой твоей дурацкой иронии, сам знаешь, твой кабинет защищен от сканирования. Я вот такой возможности не имею, это сразу же будет истолковано против меня, а мне нужна безупречная репутация. Однако, дела наши не для посторонних ушей. Так что, докладывай здесь!

— Спешу успокоить, «штуковина с проводами» всего лишь одна из деталей генератора индивидуальной частоты. Просто ротозеи в панике забыли ее в одной из пещер.

— Вот, футлоны! Ну ничего нормально сделать не могут, храни нас Сила от этих идиотов. Сама по себе эта ржавая железяка опасности не представляет. Скажи-ка лучше, что там аборигены? Все еще не объявились? Уж больно они подозрительно все разом исчезли… место нам что ли уступили?

— Одно могу точно сказать — наши приборы показали невероятно высокий уровень интеллекта на планете. Несмотря на отсутствие следов работы каких бы то ни было технических средств, у них понастроено множество сложных сооружений.

— Может они улетели… но так быстро, это же невозможно.

— Не знаю, не знаю, может они в другое измерение смылись, лететь-то им, как я уже сказал, не на чем. Но в любом случае, Кия Си, если что вдруг и случится, урон будет нанесен только командированным Го и тем копателям, которых, как бы и нет.

— А наши убытки ты учел, умник?! — раздраженно произнес Кия Си.

— Если реально оценивать ситуацию, то какие могут быть убытки? Сейчас мы в прибыли. А если что… ну, перестанет «капать», так мы уже наварили, не первый оборот схема работает. Просто сведем к минимуму наши расходы и все! Обещанные золотые горы… кому, этим Го? Да их место в нижнем отсеке для выброса!

— Все так, — перебил Кия Си, — тут главное, огласки не допустить! Кстати, ты подготовил группу зачистки?

* * *

Что есть везение? Существуют ли законы его контролирующие? И на всех ли обитателей белковой системы они распространяются? Иен Го был просто взбешён! За последнее время, словно по чьему-то приказу, он был исключен из списков везунчиков.

А ведь совсем недавно все было иначе, закрытая часть его счета говорила о полном благополучии и процветании своего клиента. И он был уверен, что закон вероятностных событий вместе со всеми Богами Удачи неизменно на его стороне, надо лишь уметь с ними общаться.

— Что за фишки?! Уже четвертый раз подряд проигрываю, — злился он, стуча со злостью по кнопкам своих электронных очков, которые являлись на самом деле мультифункциональным устройством, выполняющим в данный момент игровую функцию.

Как и все азартные субъекты, он был помешан на обрядах и талисманах, приносящих удачу. Однажды, проиграв внушительную сумму и погрузившись во мрак безумия, он брел, презирая себя и жизнь, невозмутимо текущую, как будто ничего и не случилось.

В порыве праведного гнева желая разорвать опустошенные карманы, он, как можно глубже, запихнул туда руки, будто хотел проткнуть их насквозь, но вдруг нашарил там завалявшуюся монету.

— Откуда этот раритет у меня? А, вспомнил… точно, у деда в шкафу искал что-нибудь ценное. Хотел сбагрить ненужное уже никому барахло и нашел старинные монеты. Решил одну отнести знакомому чудаку коллекционеру, определить ее ценность…

И тут его осенило, а что если рискнуть поставить ее на игру, мол это ценная вещь — раритет! Прокатит, так и хорошо, не прокатит, так терять уже нечего.

Прокатило… да как еще прокатило! Словно презрев законы этих самых вероятностных событий, Бог Удачи улыбнулся и положил свою руку ему на плечо. С тех пор Иену постоянно везло в играх, и он всегда носил с собой эту монету в качестве амулета.

Однако, праздник не был вечным. И однажды, как бы заскучав, Бог Удачи отвернулся от него, оставив при этом нездоровый уже азарт и безумную веру в свое везение.

Иен проиграл все! Злился, думал, что где-то накосячил с ритуалом, мол не с той ноги встал, не в тот карман амулет положил. Да все напрасно было, и новые попытки не приводили к удаче. Долги росли, а мысли вяли. Обезумев, он пошел на преступление… И вот он здесь с приставкой Го… играет от скуки в жалкое подобие игры с напарником, таким же никчемным Го.

Проиграв в пятый раз, он психанул и накинулся на раба:

— Ты, футлон, как там тебя, триста четырнадцатый, ты что как сонная муха едва шевелишься! Да я тебя сейчас грохну прямо здесь, чиет ми дор!

— Сан, вы напрасно так переживаете, я могу помочь в игре, вам надо было просто фишку с терпилой придержать, Сан! — сказал Костик как можно тише, чтобы не услышал другой амил.

Гнев и удивление ослепили разум Иена. Его возмутила наглость какого-то раба лезть к нему с советами, вместе с тем насторожило, что тот разбирается в игре. Откуда бы он мог знать, что самая младшая фишка так и называется — «терпила»?

— Так! Пойдем ка, я тебе растолкую подробно, как работать надо! Долго я терпел твои выходки, но сейчас-то ты у меня быстро урок усвоишь! — с этими словами он затолкал его в глубину пещеры и зашипел:

— Что ты понимаешь в игре, насекомое? Твое дело лопатой скрести, а не умничать!

— Сан, на Земле я был кидалой. Ну, играл в похожие игры, только я видел все карты игроков и всегда выигрывал, Сан!

— Что? Так ты еще и сканер! Тогда тебе точно не жить, мне шпион в моей башке не нужен!

— Сан, подумайте, мне с ваших мыслей проку нет, куда я тут денусь, а вам польза будет, Сан. Мне надо лишь ближе познакомиться с игрой, а потом мы договоримся о сигналах. Я буду вам сообщать все карты… фишки партнера, если он рядом. Решайте, Сан, я знаю вам без игры никак, а игра без фарта — расстройство одно, Сан!

Костя еще понятия не имел, что ему с этим делать, не было конкретного плана, но первый шаг был сделан, он получил особое расположение своего конвоира. Очевидно, следующий шаг — научиться им манипулировать. Азарт подавляет личность, делает ее уязвимой и зависимой.

* * *

Несмотря на недовольство Патриса, Мануакана продолжала встречаться с Костей. Стихи просто сводили ее с ума. Теперь она хорошо понимала, что за ритмическим построением слов, стоит нечто гораздо большее. Да кто же мог знать, что выражение «игра слов» внезапно приобретет буквальный смысл и слова зазвучат подобно музыке?

Не ведавшая прежде их силы и красоты, Ману сумела по достоинству все это оценить. Ведь на Туинтале слова играли лишь вспомогательную роль, тут чаще общались мысленно. А Костя, наконец-таки, нашел применение своим литературным знаниям из далекого детства, которые всегда считал каким-то ветхозаветным чудачеством, совершенно бесполезным и лежащим мертвым грузом в его памяти.

Еще это послужило и стимулом к жизни! У него появился новый взгляд на окружающую реальность. У людей нередко такое случается — чтобы познать прекрасное, прежде надо окунуться в полное безобразие, ведь из темноты свет всегда кажется более ярким.

— Скажи мне Конста, — так, по-своему, Ману называла Костю, — как у вас уживаются высокая духовность и грубая физиология? Амилы мне понятны, у них цифровой интеллект. Но вы совсем другие, не такие, как они, правда и не такие, как мы!

— Смысл существования нашей цивилизации в борьбе зла и добра. Убери что-то одно, и жизнь прекратится, не обретя в себе смысла.

— То есть, у вас смысл жизни в вечной войне?!

— Противостояние побуждает к движению, а войны всегда заканчиваются миром. Хотя… потом опять «что-то не так», опять война, но… снова мир. Так они и чередуются, двигаясь, причем, по спирали вверх и приобретая всякий раз новое качество.

— Куда же движутся амилы? Я представляю…

— Они потеряли равновесие, — Костя понял иронию в словах Ману и решил продолжить в таком же тоне. — У них так много прагматизма, что он перерос в цинизм, а борьба перешла в перманентную агрессию. И совсем потерявшись, они, несчастные, помчались по этой спирали вниз.

— Ну почему нельзя жить мирно, как мы? Разве плохо создавать красоту силой мысли и воображения, потом созерцать ее и радоваться?

— Вы отдали всю эту красоту циничным варварам. Понимаешь, Ману, зло, не встречая на своем пути сопротивления, становится все сильнее и опаснее. Вы могли их остановить, но не пожелали, это «не ваш метод».

— Да, мы и мысли такой не допускаем — уподобляться злу… а ты другой, я читаю в тебе ненависть к ним. У тебя пока нет конкретного плана, но, когда он появится, ты причинишь им ущерб какой только сможешь. Я боюсь даже сказать, ты сможешь… убить.

— Убить? А ты видела, как они проводят утилизацию рабов, которые уже не в состоянии работать? Их тела постепенно исчезают, атом за атомом, и они это видят, но ничего не могут сделать. Это очень удобно и хоронить не надо! А ты знаешь, они и со своими так же поступают, с теми, кто уже стар и нуждается в содержании. Это же нерентабельно!

— Все это ужасно! Так нельзя, но и уподобляться им тоже нельзя!

— Нельзя им дать осуществить свои планы! Иначе вы, самые прекрасные создания Вечной Силы, навсегда покинете эту чудесную планету, а они ее просто перекопают рукам рабов и разрушат. Причем, они не оставят никакой памяти о вас, о создателях всей этой красоты. Это самое страшное — сгинуть без следа!

Поначалу наивность молоденькой девушки умиляла, Костя с ней спорил и пытался что-то объяснить, опираясь на свой опыт. Но потом понял, дело тут не в молодости, это менталитет, присущий всем обитателям этой планеты. Та самая несовместимость разных миров.

Патрис это тоже понимал, потому и был против их общения, он боялся за любимую дочь — единственное бесценное сокровище, независимо от формы ее существования.

— Что, собственно, у них общего, — рассуждал он. — Безусловно, вот это его умение жонглировать словами, занятие удивительное. Но, по своей сути, он хищник, и от этого никуда не деться! Пусть он не такой, как амилы, но всегда готов при случае впиться зубами во врага, причинить вред и даже убить, не уступив ему дорогу.

Вообще, жители Туинтала испытывали нечто похожее на брезгливость ко всем хищным существам и боялись «запачкаться» при общении. Это был их принцип, они считали себя на много порядков выше первобытных дикарей, наводнивших физический мир. Они гордились своей способностью уходить в тонкий, с их точки зрения, более продвинутый мир.

Наконец, Патрис решил откровенно поговорить с Костей:

— Послушай, землянин! Оставь девчонку в покое, она совсем еще ребенок, и я не хочу… Ваши отношения все равно не имеют продолжения, вы слишком разные! У тебя в голове постоянно появляются какие-то агрессивные планы, которые ты намерен осуществить.

— Да, есть такое дело. Но наши отношения никак не связаны с ними. Я все равно умру, уйду из ее жизни навсегда, причем очень скоро!

— Вот именно! Я про это и говорю… я же чувствую. Все твои идеи выглядят для нас дико, кроме того, они весьма опасны и для тебя. Она будет страдать!

— Ты не понял, я умру в любом случае… с планами или без них. Тут рабы быстро приходят в негодность и их утилизируют… либо по причине смерти, либо из-за утраты трудоспособности. Так что, страданий ей не избежать в любом случае. Что я могу сделать, мы уже знакомы! Когда меня не станет, по какой-то из причин, объясни ей, что это было неизбежно. Пусть вспоминает стихи, там хранится все то, что остается от нас. Но мы, если уходим, то уже навсегда.

— Хорошо, мы друг друга поняли. Но хочу предупредить тебя… насчет твоих планов. У тебя уже почти созрел… ты о нем думаешь, как о «Последней игре». Уверен, если бы ты писал его на бумаге, как у вас принято, так бы его и озаглавил. Ты ведь из тех, кто жил обманом, наживаясь на безумии азартных людей.

— Все это осталось в далеком прошлом, я теперь другой. Но напоследок я сыграю свою последнюю игру. Кину этих уродов, как раньше кидал жадных, самовлюбленных любителей халявы. Это единственный шанс спасти себя, а заодно и вашу планету… и Ману!

Костя загадочно улыбнулся Патрису и добавил:

— Умирать лучше весело! Если мой кидок получится, повеселюсь от души, а коли нет, так я пытался! Это лучше, чем бесславно сгнить покорным рабом.

— Не могу сказать, что одобряю твои намерения, но ты другой, ты же все равно будешь драться. И я не уверен, что ты победишь, но все же… вопреки нашим принципам, желаю тебе удачи и… будь осторожен!

Глава 6. Трудный выбор

— Иен Сан, разрешите обратиться, Сан? — Костику уже было разрешено называть своего конвоира по имени, тем не менее он пока еще опасался его гнева и старательно подбирал слова.

— Да говори, раз уже начал. Чего мямлишь, давай быстрее и по делу!

— Сан, я должен предупредить вас! Дело в том, что постоянное везение всегда вызывает кучу вопросов и подозрений у партнеров, поэтому время от времени необходимо проигрывать, Сан.

— Кого учишь, футлон?! У меня все просчитано! На пять побед, одна ничья и один проигрыш, — при этом Иен приподнял указательный палец, как бы обращая внимание тупого раба на свое превосходство в математике. Амилы всегда этим гордились: «Только мы можем все так точно рассчитывать, а как же иначе!»

— Сан, все ваши партнеры также хорошо считают, и любая закономерность будет тут же выявлена! Так что, никакой математики, напротив, надо создать полную иллюзию случайности, Сан!

Иену было противно, что какой-то раб учит его жизни, он всегда старался его как-то унизить, но прислушивался, поскольку сомневаться в его правоте не было смысла. У Кости был весьма богатый опыт по части азартных игр, да к тому же он беспрепятственно копался в чужих мозгах.

— Сан, поймите меня правильно… Ну, в общем… разрешите мне самому решать о вашем выигрыше или… проигрыше.

— Ты что-то далеко заплыл, пловец-мечтатель, так и утонуть недолго! А может ты вообще хочешь мое место занять?

— Сан, я так и думал, что вас это разозлит. Поймите, мне ваши деньги без надобности. Просто я прекрасно считываю, что во время игры думают ваши партнеры, в том числе и о вас. Это дает мне возможность их быстро запутать, если же мы будем совещаться по каждому ходу, то потеряем оперативность, необходимую в игре, Сан.

Иен пошевелил немного своими «цифровыми извилинами» и согласился:

— Ладно, пусть так, играй за меня! Все равно на мой счет будет капать! Но знай, в конечном итоге я всегда должен оставаться в прибыли! Иначе, зачем ты мне сдался? Избавлюсь от тебя, причины всегда найдутся! — и как бы в подтверждение своих слов, он демонстративно положил свою руку на корпус армейского ручного утилизатора.

У Иена уже давно созрели планы на К-314. Помимо пополнения счета появилась возможность показать себя еще и перспективным руководителем, умеющим обеспечить высокие показатели в работе. Костя всегда быстро и качественно выполнял все задания. И, что безусловно нравилось Иену, он мог работать совершенно самостоятельно, освобождая своего конвоира от «непосильного труда» по контролю за работой.

Со временем К-314 можно было поставить звеньевым, а себе попросить повышения. В конце концов, свалить с этой опасной планеты, от которой все так и ждали какого-нибудь подвоха. Ведь производство, лихо развернутое здесь, было незаконно и, в случае провала, это грозило весьма трагическими изменениями в жизни многих почтенных амилов, не говоря уже о Го, их-то ждала утилизация. Конечно, руководство тут же отреклось бы от них, мол они самовольно замутили эту преступную схему за спиной у начальства.

Иен все это хорошо понимал, но все еще тешил себя надеждой вернуться когда-нибудь на Амил с достойной суммой на счету и возвращением своего утраченного статуса. Это же было одним из условий, когда ему предложили поменять реальный срок на участие в преступном бизнесе. Выбор был между утилизацией и дальнейшим увязанием в криминале.

Планы Костика частично совпадали с планами Иена. Он также надеялся покинуть эту планету. Правда выбор у него был более жестокий — погибнуть рабом или быть убитым при попытке к бегству. Всякими иллюзиями он себе голову не забивал, хорошо понимая, что нужен Иену только здесь. На Амил его брать никто не собирался, там полно своих сканеров, и его секрет будет раскрыт в два счета.

Поднять коренных обитателей планеты на восстание, тоже не вариант. С их идеологией непротивления злу, это полная утопия. Да и не больно-то они страдают в своем призрачном состоянии. Напротив, их переполняет гордость за высокую гуманность своего бытия.

Оставался побег. Рискованный и, вероятнее всего, безуспешный. Зато с быстрой и не очень мучительной смертью.

«Во всяком случае погибать буду с чувством выполненного долга и гордо поднятой головой», — с иронией подумал про себя Костя.

С Ману было очень жалко расставаться, их души, соприкоснувшись друг с другом, нашли свое волшебное созвучие. Но Патрис оказался прав, любовь к стихам — лишь то немногое, что их объединяло. Отношения со временем все больше усложнялись, и все бледнее сверкали искорки восторга в ее глазах. Нет, не подружиться ангелу со зверем никогда!

— Конста, зачем ты планируешь все такое… страшное? Ты хочешь принести еще большую трагедию на Туинтал.

— А для тебя разве не будет «еще большей трагедией» моя смерть?

— Ну, зачем ты так! У тебя налаживаются отношения с твоим охранником, он тебе уже многое позволяет и у нас есть возможность встречаться.

— Неужели ты не понимаешь, что я ему нужен только здесь и сейчас как бесплатный шулер, приносящий хорошую прибыль. И если у него получится вернуться на Амил, он меня убьет без сожалений. Там я ему точно не нужен, а здесь… Если хоть кто-нибудь узнает, как мы тут всех его дружков кинули, ему не жить!

— Это ужасно… это мерзко. Вы как два хищника, готовы растерзать друг друга при удобном случае, — Ману все больше раздражалась, увязая в этих противоречиях.

— Оставить все, как есть тоже нельзя, — продолжил Костя, — скорее всего в следующем сезоне, а может и раньше, я заболею и стану бесполезен. Тогда меня утилизируют на глазах у всех… и у тебя… И это не жестокость, нет. Это такой метод устрашения, который дисциплинирует!

— Я не понимаю, как в этом зверинце рождаются слова о высоких чувствах и красоте мира?

— Рождаются они потому, что мы не можем прятаться в призрачном мире и наслаждаться там высокими идеалами, как вы. Мы попадаем туда только после смерти, а душевную чистоту воплощаем в искусстве, это для нас и есть тот самый сказочный тонкий мир.

В общем нельзя сказать, что они сильно разругались, но прежняя теплота их отношений значительно поубавилась. Не то, чтобы они были этому очень рады, просто так легче было расстаться.

* * *

Костин план постепенно приобретал конкретные очертания. Счет Иена пополнялся, за это он давал Косте работу на свежем воздухе. Ведь лучше где-нибудь наверху площадку для погрузки контейнеров готовить, чем в душном колмане породу долбить. Однако, это был всего лишь начальный этап всего плана, и побегу он мало способствовал. Необходимо было найти что-то еще, что дало бы возможность более эффективно манипулировать охраной. И вскоре решение было найдено.

Все белковые существа имеют одну общую особенность — желание хотя бы иллюзорно покинуть данную им реальность. Сложно найти тех, кого бы она полностью устраивала. А уж бесправному каторжанину более, чем кому бы то ни было, хотелось отвлечься от мерзкой действительности.

По крайней мере для телуров и землян способ для этого быстро нашелся. Дело в том, что пластон содержал в себе вещество очень схожее с этанолом. Из него умельцы приноровились гнать самогон, а вот амилы боялись даже малейшего его запаха.

Для Кости это не было новостью, он все это давно знал, свободно читая их мысленные откровения. Но одно дело читать, другое — видеть это своими глазами. Эффект был потрясающий: паника и полная потеря контроля над собой. Очки лишь компенсировали потерю зрения. Но еще не факт, что эта потеря будет временной. А кому нужен слепой охранник? Самое полезное в этом случае, немедленная утилизация! Это дешевле, чем использовать более сложное, чем очки, оборудование.

Разумеется, охрана пыталась как- то бороться с этим пристрастием, у них было оружие и власть. Но были и строгие правила, по которым утилизацию проводили исключительно по приказу главного вертухая. И кстати, делалось это показательно, в воспитательных целях. Конечно, можно было и просто убить, но тогда необходимо было это обосновать. У этих «математиков» все строго было — объяснительная, протокол. Кто — то же должен план по добыче выполнять, а Зор не так уж часто с пополнением прилетал.

Теперь самым основным пунктом Костиного плана было максимально приблизиться к космолету, с которым отправляли пластон на Амил. Причем, рейсы были налажены уже регулярные. Ведь и личный состав охраны тоже необходимо было периодически менять. Прагматичные мозги руководства этого преступного производства, конечно, желали бы эти рейсы совмещать, но оказалось, космолет не резиновый.

Таким образом, чаще курсировали корабли с добытым сырьем, которое сопровождал только экипаж. И так уже пришлось нехило раскошелиться на разгрузку, ведь о каторжанах никто не должен был знать, поэтому на Амиле их заменяли роботы.

— Иен Сан, я думаю, погрузку контейнеров можно значительно ускорить, Сан! — Костя решил подкинуть Иену выгодное рацпредложение. Разумеется, вертухай не посвящал его в свои планы и старался вообще о них не думать в его присутствии, но кое-что Костик все же уловил и дал понять, что желает стать звеньевым.

— А что ее ускорять? Мне-то с этого какая печаль? Не я же гружу.

— Сан, время лишним не бывает! Чем мы быстрее погрузим, тем больше у вас будет времени заняться своими делами. Да и руководство похвалит, это же для вас совсем не лишним будет, Сан!

— Умеешь убеждать. Ну и как ты собираешься это сделать?

— Сан, я могу сколотить специальную бригаду и отладить ее работу, Сан.

— Ну уж нет! Никаких постоянных бригад, это строго запрещено. Чиет ми дор, чего захотел!

— Сан, пусть не постоянную, я же понимаю… просто перед работой я их лично буду инструктировать, Сан!

— Понятно, значит в звеньевые рвешься. Уважаю! Руками водить — не ломом долбить, только объем работы и на тебя распространяется. Мне все равно, кто норму будет делать. Вас шестеро вместе с тобой. И мне плевать, кто там у вас звеньевой будет, понял?

— Сан, я понял. Все шестеро и будем работать, просто я знаю, как это дело лучше организовать, Сан.

* * *

Пять лет каторги приучили-таки к смирению и со всей очевидностью доказали, что в этой жизни ничто не происходит без причины, что любой результат, это прямое следствие шагов идущего. Часто вспоминая своего ночного гостя — невидимку, Костя уже иначе смотрел на свою жизнь и теперь не сомневался в правильности выбора.

У каждой жизни есть размер и есть своя цена, и как лихой игрок, решился он сорвать весь банк. Оставалось только безошибочно определить наиболее удачный момент. И тут его умение долго терпеть и хладнокровно выжидать, пришлись, кстати.

Прежде всего необходимо было подробно изучить сам процесс погрузки контейнеров на космолет, узнать сколько амилов участвуют при этом, кто и в каком месте находится. Кроме того, надо было приучить охрану к тому, что погрузка — дело обычное и предсказуемое, что К-314 все сам организует, сам же все и выполнит, и нет абсолютно никаких причин для беспокойства.

И все же были сомнения. Костя рисковал не только своей жизнью. Готовы ли были остальные на такой отчаянный шаг — променять свою убогую жизнь каторжанина на лихую, но быструю смерть беглеца? Поэтому он подбирал на работу тех, кому уже светила скорая утилизация.

Костино звено состояло из шести грузчиков включая его. За их работой следили два конвоира, а в космолете в это время находились два пилота. Им было плевать на процесс погрузки, и они занимались своими делами внутри корабля.

«Очень важно, чтобы средства защиты конвоиров в нужный момент были полностью разряжены. В то же время они не должны этим быть настолько уж сильно обеспокоены, чтобы принять экстренные меры», — рассуждал Костя, — Хорошо бы еще устроить так, чтобы в этот момент проходила какая-нибудь важная для них трансляция. Надо еще покопаться в его мозгах. Удачная игра расслабит бдительность заядлого игромана, а тут еще и трансляция любимой передачи — вот и все!»

Костя с грустью смотрел на величественную красоту Туинтала. «Скоро мы расстаемся, прекрасный райский уголок. Что я могу для тебя сделать? Ведь я должен оставить о себе какое-то воспоминание, иначе зря жил и зря помер! А я, скорее всего, и погибну. Жаль, не увижу больше ни тебя, ни Ману, а я вас так полюбил!»

Словно услышав его мысли, легкий ветерок нежно обласкал небритое лицо и пробежался по густым шевелюрам сказочных деревьев. Планета еще сильнее заиграла своими яркими красками. «Показалось…» — подумал он. Но вдруг увидел полупрозрачные фигуры туинталов. Они становились то ярче, то бледнее, как бы привлекая к себе его внимание… словно прощались с ним.

Он снова погрузился в раздумья: «Что есть моя жизнь? Короткий всплеск волны в бескрайнем океане. Вот, скоро он сгинет в небытие… растворится в волнах океана, не оставив о себе и следа. Как страшно идти на смерть, все цепляешься за свою никчемную жизнь полуживого каторжанина! Трудный выбор… будто цепями прикован к этому опостылевшему миру. Ну, решайся! Боишься? Просто похорони себя, ты и так уже мертв».

План был уже готов, осталось только выждать подходящий момент для неожиданного сюрприза.

Глава 7. Побег К-314

При всей своей прагматичности, амилы были существами азартными. У них, как и у землян, была паталогическая тяга к острым ощущениям. Умом понимая, что смысл любой азартной игры, в конечном итоге, заключается в облегчении кошелька клиента, они соревновались лишь только в том, кто же из них окажется большим дурнем в этой бестолковой погоне по тонкой, едва заметной и скользкой нити между трезвым расчетом и безумием риска.

На этот раз Иену «везло» просто фантастически! И он даже стал забывать теорию вероятностных событий и реальную причину своих частых побед. От нарастающего удовольствия у него вдруг зачесался нос и подбородок, он даже порывался сдернуть защитный шлем, чтобы удовлетворить этот зуд.

Его же соперник, свято веривший в честность игры, все ждал наступления неизбежного, как он считал, переломного момента: «Вот-вот! Сейчас я ему устрою!» Однако, желанный «момент» волшебным образом отодвигался все дальше и дальше к светлому будущему. «Как же так, вчера я его, как новичка уделал, а сегодня — на тебе, полный облом!» возмущался про себя напарник Иена.

Они оба, как заигравшиеся дети, совсем уже забыли о своих подопечных. Но звено К-314 и без их присмотра неплохо справлялось с работой. А Костик, механически ширкая лопатой, мысленно успевал еще и руководить «битвой» двух балбесов-конвоиров.

Эта схема была хорошо отлажена и сбоев никогда не давала. Он всегда инструктировал своих ребят так, чтобы они работали слаженно. И каждый знал бы не только свою часть работы, но и всю ее целиком, чтобы заменить при необходимости, выпавшее звено. Это помогало быстроте и легкости ее выполнения. Конечно, он брал в звено исключительно своих, в буквальном смысле, земляков, то есть землян, благо их тут было больше, чем остальных.

С ними ему было проще общаться, кроме того, в любом языке есть слова и выражения, имеющие двойной, контекстный смысл, понятный только его носителю. Так что, с виду обычная речь, часто превращалась в своеобразную шифровку.

Наконец победоносно закончив с десяток партий, Иен радостно подвел итог:

— Ну что, крендель, сделал я тебя?!

— Зато как я тебя вчера уделал! Да и сейчас можно было бы продолжить, только уже трансляция матча начинается. Так что, после нее продолжим.

— Иди заряжай свои визеры, потом меня сменишь, — распорядился Иен.

— Ну уж нет, смотреть матч в записи — совсем не тот кайф! Тебе, значит, мало того, что я проиграл, ты еще хочешь, чтобы я все время эфира, возился с оборудованием. Знаешь, как тошно смотреть, когда результат давно всем известен? Так что, давай, теперь ты иди заряжай, а я, ладно уж, как-нибудь тут прямой трансляцией обойдусь. За твоими футлонами заодно пригляжу.

— Что? Да они мои такие же, как и твои! — возмутился Иен.

— Правда? А я что-то замечаю, ты последнее время К-314 возле себя так и держишь! Как ни посмотришь он, тут как тут, возле тебя с лопатой крутится. Ручного раба себе завел, так что ли?

— А это не твоя печаль! Умею руководить и руковожу. Думаешь, я зря его в звеньевые сосватал? Надо точно знать потенциал каждого и использовать по максимуму, пока тот не сломается.

В итоге их спор ничьей победой так и не увенчался. У каждого была своя правда! Иенвообще мнил себя здесь выше всех остальных по рангу, он же был «Го» лишь только по приговору. Его же оппонент, Сид, таковым на свет и уродился, и движение вверх ему давалось огромными усилиями.

Конечно, он люто ненавидел таких, как Иен и называл их не иначе, как «жирными тварями»: «Вас бы всех пахать заставить! Или вот, в эту стремную дыру сослать, вы большего-то и не заслуживаете! Все, что вы умеете, так это глазками своими желтыми сверкать, да слюной ядовитой брызгать!» Кроме того, про Сида давно ходили слухи, будто он штатный стукач у Чуя Сан.

В результате, когда началась трансляция, аккумуляторы снаряжения у обоих конвоиров были почти полностью разряжены. Но они уже по старой привычке надеялись, что К-314 со своим звеном исправно закончит погрузку, и все пройдет, как обычно, в штатном режиме. И уж точно, не случится каких-нибудь экстренных происшествий, требующих работы спецоборудования.

* * *

Тысячу раз погружая контейнеры с добытой породой на космолет, не так уж сложно было изучить его внутреннюю обстановку: расположение кают и помещений для складирования грузов, определить, где находятся приборы контроля и наблюдения. А также узнать, где сидит и чем занимается экипаж во время погрузки.

Экипаж состоял всего из двух пилотов. В целях экономии, оставили бы и одного, но устав требовал не менее двух. Как говорят, все уставы написаны исключительно кровью и игнорировать их не то, чтобы не разумно, но, как минимум, преступно. Однако, никакие работы, кроме пилотирования их не касались, поэтому вся ответственность за погрузку и состояние контейнеров была исключительно на конвоирах. А те давно уже привыкли к тому, что К-314 выполняет все точно и в срок, и им беспокоится абсолютно не о чем.

Как-то так уже сложилось, что Костя, с некоторых пор, стал сам себе и конвоиром, и подконвойным. Теперь не Иен сопровождал его, а он всюду таскался за Иеном, чтобы рубиться за него в «111» — игру, напоминающую земные карты или домино. Так бы и жили они «мирно и счастливо» вплоть до самой Костиной утилизации, если бы Костя не нашел однажды укромное местечко на космолете, где можно было «случайно затеряться».

На этот раз Костя набирал в звено самых слабых, изможденных рабов, которым уже ничего кроме утилизации не светило.

— Друзья, я должен вам сообщить… сегодня я покину Колман. Да, хотел бы я сказать, что заберу вас с собой, только шансов, прямо скажу, мало. А мне уже все равно, как и вам… как и нам всем. Я не хочу никого принуждать, это личное дело каждого. Мне, например, давно уже опостылело наблюдать свою медленную смерть. Либо я доберусь до Амила на этом корыте, либо меня тут прямо и грохнут. Но для наших очкастых балбесов я приготовил отличный сюрприз, так сказать, прощальный концерт!

Серые от ноющей боли лица каторжан смотрели на него огромными, полными надежды глазами. Все понимали, завтра-послезавтра их уже не станет. Их могут уничтожить во время побега, убрать как свидетелей, или просто утилизировать за ненадобностью. Т-205 скорчил гримасу, улыбка у него уже давно не получалась:

— Насчет концерта ты хорошо придумал. Давно мы концертов не видели! За одно за это тебе огромное спасибо, а за нас не беспокойся… мы давно уже мертвецы, только тела еще двигаются и болят до «нет спасения».

— Если кто-то из нас доберется до Амила, пусть найдет там наших, это не так сложно будет, расскажите все про эту чертову артель. Тогда этой шайке ублюдков придет конец. А пока, вот эти два контейнера отложите в сторону, они должны грузиться последними, — закончил свой последний инструктаж К-314.

Иен и Сид в это время были увлечены матчем двух сборных по «янсю» — нечто похожее на земной силовой футбол, только мяч тяжелее и жестче. Его также надо было забросить в некое подобие ворот, только игрокам для этого были разрешены любые силовые действия. Амилы всегда отличались своей физической силой и очень этим гордились, как и математической точностью.

Мускулистые математики, циники и прагматики! На их планете никогда не было яркого света, не было такого обилия природных ресурсов, как на других. И все их замечательные способности уходили на жесткую экономию, постепенно переходящую в жадность и отвратительную жестокость. В эпоху тотальной экономии жизнь утратила свою ценность и убийство тут считалось меньшим преступлением, чем экономические аферы.

* * *

Вот и подошла к концу погрузка контейнеров с пластоном. Остались два последних, тех самых, отложенных. И тут вдруг один контейнер совершенно случайно выскользнули из слабеющих рук Т-205. По кораблю моментально разлетелся сильный запах спирта.

— Ты что наделал! — громко закричал Костя, — Силы небесные, надо же было так грохнуть контейнер, что у него герметизация нарушилась!

Услышав шум, конвоиры мигом влетели в помещение космолета, где их встретил убийственный запах. Они кинулись было обратно, но у Костика из рук выскользнул и разбился второй контейнер, загородив собой весь проход. Конвоиры в панике заметались, ведь их защитные очки окончательно уже разрядились и были совершенно бесполезны.

Рабы стали разбегаться по всему космолету в поисках укромных мест, где можно было спрятаться. Иен и Сид пытались изловить беглецов, да куда там! Они практически ничего не видели. Это было воистину эффектное зрелище! Два огромных, вооруженных до зубов, балбеса визжали, будто обезумевшие свиньи, и как тараканы, застигнутые врасплох, беспорядочно метались по космолету.

На шум из своей кабины выглянул и один из пилотов. Он быстро оценил обстановку:

— Бойцы, это ваш косяк, сами наводите тут порядок! Но быстрее, у нас мало времени. Мы не будем нарушать график из-за ваших футлонов!

— У нас визеры разрядились, мы ничего не видим, — крикнул пилоту Иен.

— На! У нас, правда, только один запасной комплект. Наводите порядок, а мы уже взлетаем.

— Стой, надо же этих всех поймать… это побег, если ты не понял! — Иен попытался придать своему голосу начальственный категоричный тон.

— А побег, боец, это ваша проблема, вам ее и решать. Мы же не имеем права нарушать график. Так что, летите с нами, ловите их и делайте с ними что хотите. Только когда доберемся до Амила, их на корабле не должно быть!

Иен напялил новые очки и со звериной ухмылкой крепко схватился за рукоятку утилизатора.

— Э! Не вздумай пулять из своей берданки, тут полно оборудования. Ты же не хочешь, чтобы нас всех на части разорвало!

— А что делать?

— Вон, в мусорный отсек их… только отлетим подальше, где их никто не зафиксирует!

С этими словами пилот закрыл дверь в кабину изнутри на специальное устройство, обеспечивающее полную герметизацию. Им, точно уж, ни к чему было дышать всякой отравой.

* * *

В целом Костя правильно рассчитал план побега, только он никак не мог предположить, что у пилотов найдется запасной защитный комплект, и они его одолжат конвоирам. Это было действительно совершенно не характерно для них. Хотя, в данном случае другого варианта и не было, никто не должен был знать ни о каких рабах на Колмане.

Иен быстро, одного за другим отлавливал беглецов и бросал в мусорный отсек. Сид как мог помогал ему. Они были злы и на себя, что заигрались, и на каторжан, так хитро их обманувших. А Иен еще боялся, что всплывет-таки его жульничество с играми и сотрудничество с рабом. Это был бы конец всем его планам. Позорное завершение жизни некогда успешного чиновника высших эшелонов власти всего Амила, Иена Си.

К-314 было сложнее всего поймать, он читал мысли и вовремя увиливал от рук охранника. Но Иен тоже отлично знал расположение всех помещений космолета и вскоре поймал Костика. Его сильные руки в жестких армейских перчатках так безжалостно сжали обессилевшее тело, что разом захрустели все косточки. Вглядываясь в серое от боли лицо раба, он злобно прошипел:

— Ну что? Обманул меня, футлон? Ты — жалкое, никчемное насекомое, сейчас я выброшу тебя на волю и буду долго смотреть, как ты радостно там барахтаешься!

Он затолкал Костю в мусорный отсек и нажал кнопку выброса.

— Счастливого полета, К-314! Наслаждайся свободой!

Потом он повернулся к Сиду:

— Смотри, как эта тварь барахтается, его просто разрывает от счастья!

— Да я же не вижу, — ответил Сид, мерзко осклабившись. Видно, так ему захотелось на это посмотреть, что у него разыгралось больное воображение.

— А ты поближе к нему подлети, тогда и увидишь!

С этими словами Иен пинком толкнул его в отсек и отправил следом за рабом.

«Итак, что мы имеем? Преступное поведение конвоира Сида привело к побегу рабов. Он, в нарушение устава, своевременно не подготовил свое снаряжение, и оно осталось без питания. К тому же просматривал какую-то постороннюю передачу во время дежурства. Словом, вел себя не так, как подобает воину. В результате он не смог должным образом противостоять намерениям беглецов, и был ими выкинут в открытый космос. А я? Ну, а я… полностью выполнил поставленную задачу, в одиночку сражаясь с толпой разъяренных копателей. Чтобы предотвратить их появление на Амиле, я их отправил вслед за беднягой Сидом» — сочинял свою легенду Иен. — Да, все это так и будет отражено в моей объяснительной записке, а пилоты также подтвердят, что выдали нам один запасной комплект. Так что, все показания сойдутся!»

Иен улыбнулся, все не так уж и плохо складывалось. В любом случае, тут были и свои плюсы. «Не события должны управлять нами, а мы событиями! Просто надо уметь любую ситуацию обращать себе во благо», — вспомнил он изречение К-314. «Ох, не прост был этот оборванец. Умен! Но… увы, не судьба».

* * *

«Не судьба…», — а что, собственно, знал о судьбе Иен? Может ли муравей видеть дальше своего муравейника? Вот вопрос! И что есть жизнь? Никогда история не заканчивается чьей-то смертью, подобно тому, как вселенная не заканчивается дверью вашей комнаты.

Они медленно разлетались по бескрайнему пространству… каждый в своем направлении и каждый в плену своих собственных заблуждений.

Глава 8. Безликий

Судорожно сжавшись, словно в ожидании страшного удара, Костик уже готовился к приходу смерти, но она все не спешила себя как-то проявлять. А когда ожидание непомерно затянулось, страх незаметно перешел в апатию. Утратилось чувство реальности, и он погрузился в какой-то лихо закрученный сон.

Он увидел себя совсем еще маленьким мальчиком, сидящим на детской карусели во дворе. От быстрого вращения у него так закружилась голова, что он стал громко кричать. На помощь ему тут же примчалась любимая овчарка Ральфа, она запрыгнула на карусель и уткнулась своим мокрым носом в его щеку.

Еще он увидел странное чучело в каких-то дурацких доспехах, оно весело плясало, глядя на него и заливалось идиотским смехом. При этом, оно еще и показывало на него пальцем, как бы приглашая всех к просмотру забавного зрелища. Костя удивился такому причудливому хитросплетению фрагментов его жизни. А Ральфа человеческим голосом стала ему объяснять, что это мол, его разум постепенно угасает и так своеобразно с ним прощается.

Да, воспоминания недавнего прошлого и уже давно забытого мчались со страшной скоростью, на ходу меняясь местами и создавая причудливый мир зазеркалья, который при жизни не увидишь. Но удивление скоро сменилось полным безразличием, краски стали тускнеть, а звуки отдаляться и затухать, пока не скрылись в вечном забвении.

У вечности нет времени, поэтому, когда Костя очнулся от резкого звука и снова стал себя ощущать, он так и не смог определить, как долго находился без сознания. «Видно, вырубился на какое-то время… но где я сейчас? Тут совершенно ничего не видно… пустота», — подумал он.

— Тут нет времени и пространства, — ответил ему знакомый голос. Костя долго вспоминал, где он мог его слышать. Наконец, вспомнил:

— А, я узнал тебя! Это же ты, Безликий? Ты ко мне во сне тогда приходил, на Колмане. Я еще подумал, что это у меня бред… Ну, а все-таки, кто ты?

— Никто. Просто возникла необходимость в диалоге, вот я и стал твоими мыслями.

— Я умер?

— Видишь ли, мир в котором ты существовал, это твоя клетка… ячейка, в которой находилось твое физическое тело. Там, как раз, было и время, было и пространство. А сейчас ты… твоя личность находится за пределами клетки и с точки зрения твоего прошлого существования это не жизнь.

— То есть, если я правильно понял, я-таки умер, и мы мирно беседуем за пределами моей жизни?

— Физической жизни, искусственно созданной для определенных целей. Жизни, ограниченной временем и пространством. Все, что находится внутри нее, существует временно и лишь для выполнения необходимых действий.

— Ну вот, теперь все понятно, я на «том свете»! — Костя почему-то этому так обрадовался, что не удержался от смеха. — Да уж, что-то у вас здесь как-то темно!

— А здесь освещение совершенно ни к чему, как и многое другое. Это у вас там необходимо постоянно куда-то двигаться, для этого вам, как раз, и даны — форма, пространство и время.

— А ты, Безликий, наверно и есть тот Высший Разум, который управляет нашим миром?

Жалко, нельзя было увидеть лица собеседника! Костик себе представил, как добродушный седовласый мудрец скромно улыбается в седую бородку. Об этом можно было судить по интонации… даже не голоса, просто мысли. «Вот! Точнее и не скажешь — именно интонация мысли!» — подумал Костя.

— Ну да, управляю! Или управляем, даже и не знаю, как это точнее тебе выразить.

— А, понял. Коллективный разум?

— Типа того! — Косте опять показалось, что он смеется.

— Ну, если вы управляете, тогда расскажите каковы наши перспективы… у мира и у меня конкретно, — вместо «страшного суда» получалась какая-то дружеская беседа, что не могло Костю не радовать. Уж чего только не ждал он от смерти, но только не этого.

— Да все будет нормально, вы продолжите все ваши движения, как и до этого события. Да, система не простая, имеет множество переменных, но на этот момент все проблемы решены. Так что, сейчас вернем тебя на корабль, а дальше ты сам знаешь, что надо делать.

— Чудесно! Меня, значит, вернете! А как же мои ребята, нас было шесть человек…

— Понимаю тебя, сострадание к ближним, самопожертвование, развитие духовной составляющей личности — все это и является одной из важнейших задач работы этой системы. Так что, твои чувства уместны. Но мы не должны так глубоко вмешиваться. Смысл именно в самостоятельной работе системы! Наша задача — только легкая коррекция в случае сбоя программы. И то, если есть угроза ее существованию.

— Но тогда почему именно я? — Костю начал злить такой невозмутимый тон, ведь погибли люди. И он считал себя в этом виновным. Еще и цели не достиг.

— Честно скажу, ты просто вовремя подвернулся. Ты частица потока, как и все живущие внутри системы. Ваша жизнь не более чем короткая вспышка энергии… — тут он осекся, видно решил, что Костю эти слова могут обидеть и тоном заботливого родителя продолжил, — но это для нас, для тех, кто видит систему извне, а для вас все это играет первостепенную роль. Так устроена программа.

Костя почувствовал, как задрожали от злости руки и машинально на них посмотрел, но ничего не увидел. У него не было внешности! Вообще никакой формы! Бесконечная черная пустота. Дрожащим от гнева несуществующими губами он почти закричал:

— Программа значит… и все мы, стало быть, подопытные кролики, и вся наша жизнь… цирковое представление для Высшего разума!

Наступила пауза… Где-то вдалеке будто раскат грома бабахнул и запахло грозой. Костя все еще был человеком и поэтому испугался.

— Какой ты сердитый… даже плата сгорела. Ладно сейчас заменим, — успокоил Безликий и терпеливо продолжил:

— Нет, это не так. Система и для нас не менее важна. Вот как, например, создать целеустремленную цивилизацию из вечно спящей, не ограниченной ничем нирваны? Заточить ее в клетку, где душа в постоянной конфронтации с формой, и все это в жестких рамках пространства и времени.

— Клетка… конфронтация… и вечный бой! Да почему же все так жестоко?

— Любое развитие достигается движением, и чем труднее движение, тем выше результат. Тебе ли этого не знать?

— Какой результат? Да в чем конкретно он выражается?

— Жесткая борьба за существование дает энергию для созидания тонкой материи.

— Ах, «созидание тонкой материи» как же я забыл! А как же быть, если эта борьба закончилась поражением? И я в ответе, между прочим, за всех погибших ребят! Они отдали жизни, самое дорогое, что у них оставалось, за мою ошибку. Ну, что вам стоит…

— Ты же сам отбирал в звено тех, чьи тела были уже готовы к распаду. Ты понимал степень риска, и они ее хорошо понимали. Не печалься, энергия не исчезает, она лишь трансформируется, и поэтому все умершие в этом мире, продолжают свой путь в другом. Но мы выбрали именно тебя для некоторых действий здесь. Не обессудь, тебе будет намного труднее! Да, нам пришлось твою биографию скорректировать, добавить ряд необходимых опций. Так что, тебе уже ничто не помешает спрятаться на корабле, ведь Иен уверен в твоей смерти, как и в смерти всех остальных, которых он выкинул за борт корабля. Сейчас он расслабился и более всего занят сочинением «легенды» для своей реабилитации.

— Интересно, а что это за «опции»? Неужели это то, что я могу в чужих мозгах копаться? Так это и раньше было. Еще до Колмана!

— Для тебя, да. На самом же деле пришлось слегка «откатить» по твоей биографии. Но это делается просто, ведь время существует только внутри системы, вне ее можно спокойно перемещаться в любую нужную точку. И, более того, ничего слишком уж необычного тебе не дано, все в рамках твоей реальности.

Костя перестал злиться: «Мне труднее будет… значит, ребятам легче», — подумал он. Затем с этаким артистическим пафосом произнес:

— Ну вот! С Богом по душам поговорили!

На что Безликий грустно улыбнулся и тихо сказал:

— С Богом… просто у вас принято всему непонятному и неподвластному придавать образ физического субъекта. Поэтому вы и создали образ Бога по своему подобию, а никакого образа-то и нет. Образ — составляющая только физического мира. А ваше мышление так устроено, что любая информация сравнивается с памятью, то есть с личным опытом. И, не найдя аналог, чем- то похожим заменяется.

Тут Костя почувствовал, будто кто-то положил ему руку на плечо, а сам он потерял размеры и время, разлетевшись по бесконечности. Такого чувства он еще никогда не испытывал!

— Нам часто приходится приобретать ваши свойства для общения с вами. И скажу честно, это не всегда приятно. Понимаешь, о чем я? Но иногда и Богу необходимо познать собственную смерть и боль. И мы не относимся к вам с пренебрежением, вы наша надежда. А теперь, К-314, иди и выполняй свою миссию. У тебя теперь все для этого есть. Удачи тебе!

* * *

Костя занял свою позицию в приготовленном укрытие на космолете. Он постоянно контролировал местоположение Иена и всегда успешно уходил из его поля зрения. Впрочем, Иен был на самой вершине эйфории и строил уже планы на будущее. Рапорт был готов по всей форме, и пилоты свои подписи поставили. А он нервно расхаживал по свободному пространству космолета, иногда останавливаясь и кивая головой, как бы что-то про себя уточняя.

Глядя на эту картину, Костик чуть не рассмеялся. Казалось, что ноги Иена вот-вот оторвутся от пола, и он будет парить по кораблю, как самодовольный жирный жук. Ему так хотелось скорее доложить начальству о своих подвигах, что, была бы возможность, он помчался бы на Амил вперед космолета. «Как его теперь будут называть? Наверно Иен Си!» — подумал Костя. «Да, пусть порадуется немного!»

Не было к нему никакой злости — обыкновенное животное, умеющее хорошо считать и тратящее все свои способности лишь на ублажение своей физиологии. Дай такому все, чего он хочет, так ему все равно мало будет. В общем, та еще тварь!

В космопорте Амила космолет разгружали роботы, поэтому Костику не потребовалось ни от кого прятаться. А язык он уже достаточно хорошо знал, и все мысли, снующих по территории, работников космопорта, он прекрасно понимал и без проблем нашел выход. На его убогий вид никто внимание не обращал, он удачно «обновил свой гардероб», найдя запасные спецовки на корабле. А небритую изможденную рожу прятал под капюшоном.

Возле строений космопорта было скопище техники разных конструкций, а рядом сновали люди, все это обслуживающие. Читая их мысли и слыша произносимые ими слова, он, наконец, нашел своих.

— Ребята, привет! Я тоже с Земли, просто я… ну, в общем я здесь оказался случайно. Мне нужно связаться с нашим представительством. У меня есть важное сообщение!

— Так обратись к местным органам порядка, они тебя проводят, а у нас работа, извини, брат.

— Нет, мне к местным никак нельзя, мне именно к своим! Ну, свяжитесь как-нибудь с нашим представительством. У меня нет средств связи, и я здесь впервые.

Через некоторое время на флайскате прилетел какой-то человек, судя по одежде, военный.

— Что нельзя было обратиться к местным? — буркнул он раздраженно. И, обращаясь к Косте сердито спросил:

— Кто такой? Зачем тебе представительство? Нам провокации не нужны! А ты тут какие-то загадки загадываешь!

— Да никаких провокаций, и я без оружия. Просто мне к местным нельзя, никак нельзя, я, наоборот, от них и сбежал.

— Нам еще только беглых преступников не хватало у себя укрывать!

— Пожалуйста, Рик, отвези меня к Алексу, у меня очень важное для него сообщение!

— Да откуда… ты знаешь? — военный был очень удивлен, что какой-то неизвестный оборванец знает его имя, да еще знает имя босса. Он кивнул в сторону флайската, приглашая в него.

Когда они вошли в «предбанник» представительства, охранник проверил документы у Рика, хотя было очевидно, что он его отлично знает, и бросил недоверчивый взгляд на Костю. Потом нажал клавишу на пульте, видно для запуска какой-нибудь сканирующей приблуды. Только после этого двери во внутренний коридор помещения открылись, и он разрешил им пройти.

«Как все серьезно… хотя, не зря… очень даже не зря!» — подумал про себя Константин.

В кабинете их встретил тоже военный, судя по выправке, хотя он не был одет в форменную одежду. Сразу понятно — большой босс! Он выслушал Костин рассказ, молча посмотрел ему прямо в глаза и сказал:

— А ты ведь сканер… Ну, как ты наверно догадываешься, я тоже. Все это интересно, что ты рассказал. И все вроде бы правда, по крайней мере то, что я смог сам проверить. Не совсем ясно с твоим прошлым, до похищения. Ну, это еще проверят. В любом случае, спасибо! Иди пока отдыхай. Тебе все дадут для того, чтобы привести себя в порядок. Ну, и медики осмотрят. А я доложу на Землю.

* * *

Иен, как и Костя, тоже направился к начальству. Прочитав его рапорт о пресечение побега копателей, Брю Си, недоверчиво хмыкнул:

— И что, ты, выходит, в одиночку противостоял целому звену копателей? Ты уверен, что всех ликвидировал?

— Так точно, Брю Си, всех шестерых! — от прилива подобострастия Иен даже щелкнул каблуками.

— Смотри, если хоть один из них доберется до своих и разболтает про Колман, нам всем лететь по наклонной быстро-быстро вниз, а тебе ниже-то уже некуда, тебя просто утилизируют!

Брю окинул взглядом Иена, который вытянулся послушным болванчиком и выпятил вперед подбородок, будто хотел исполнить патриотический гимн.

— Мне тут доложили, что тебе, как никому другому, удалось поднять норму выработки, благодаря чему мы получили существенную прибыль. Что же, мы свои обещания держим… Иен Си!

Глава 9. Подготовка к экспедиции

Светлый просторный кабинет… ни тебе окриков конвоиров, ни скрежета лопат, родная планета Земля и люди! Пусть это больше допрос, чем беседа, но Костя впервые за долгие годы чувствовал себя уверенно и комфортно.

За массивным столом с двумя мониторами сидел крепкого телосложения офицер. Его коротко стриженные волосы, словно серебряной паутиной, были украшены сединой, что говорило о долгом и нелегком пути, приведшим его к должности хозяина этого кабинета.

Немного поодаль сидел младший по званию офицер, с безразличным видом разглядывающий пространство кабинета, лишь изредка обращавший внимание на Костю во время его ответов. «Встретив» в его голове свои же собственные мысли, Костя удостоверился, что это сканер.

— Константин, как вы понимаете, мы прежде всего подробно изучили вашу биографию до похищения, — начал беседу старший по званию. — Итак, вы Никопольский Константин-Симон, пять лет назад, по вашим словам, были похищены амильянами во время потасовки в подпольном игровом клубе.

— Ну да, так и есть, — ответил Костя и краем глаза посмотрел на второго офицера. Тот очень внимательно разглядывал выражение его лица во время ответа.

«Точно, он сканер. Сравнивает мои мысли с моими ответами», — подумал Костя. — Да так и должно быть!»

— Действительно, в то время во многих мегаполисах было предостаточно подпольных игровых клубов, которые, в обход сетевого контроля, проводили азартные игры, — продолжил офицер, слегка откинувшись на спинку кресла — причем, в их, так сказать, первозданном виде, с наличными деньгами… и прочими историческими атрибутами, что было строго запрещено. И в одной из шулерских банд Недрограда был некто Костя Никопольский, только тот, по данным следствия был убит более пяти лет назад в криминальной разборке.

— Вот как? Ну, они, амилы… думаю, не собирались никому докладывать о том, что украли человека. В то же время там были и убитые… возможно, не опознанные никем… — У Кости возникло ощущение, что весь этот разговор вообще о ком-то постороннем, и он толком не знает, что и как происходило.

— Нет, я говорю о другом эпизоде, произошедшем примерно за полгода до вашего, так сказать, похищения. Ознакомьтесь, вот и протокол опознания, и свидетели, и подписи. Все, как положено… — офицер подвинул ближе к нему какие-то исписанные фирменные бланки.

Костя посмотрел бумаги. Какое невероятное чувство испытываешь, когда читаешь протокол о собственной смерти. Хотя, если честно, того Костяна уже действительно не существовало. Тот был подлым циничным мошенником и редким мерзавцем с билетом в один конец.

— Да жив я был, просто скрывался, поскольку задолжал огромную сумму. Как это обычно случается в криминальной среде, подкинул одному убитому бедолаге свои вещи и исчез с радаров. Но меня все равно нашли. Уж не знаю случайно или нет, но нарвался я на одного знакомого. Тот пригласил на игру и пообещал, что меня не тронут и долг простят, если я окажу одну… услугу.

— В том-то и дело, мы проверили и этот эпизод. И действительно, была игра у некого Сергея… как его… Кармантис, — офицер недоверчиво глянул на монитор, — Просто вас, Константин, на тот момент уже полгода, как не было. И при опросе свидетелей, о вашем присутствии никто даже не упомянул, так что, неувязочка…

«Так, — подумал Костя, — и у Богов случаются промашки. Надо было с самого детства править…»

Сканер смотрел на Костю, слегка покачивая головой, как бы говоря: «Да, вот такая неувязочка получается!» Очевидно, мысли Костика о Боге он понял по-своему и не придал им какого-то особого значения. А старший офицер, продолжил:

— Никто из ваших друзей, ни этот, Сервантес… или, как его… Кармантис, ни тот, кто вас туда позвал, так называемый, зазывала, по кличке Спикер, ничего о вашем присутствии на том «мероприятии» не знали. В один голос твердили о вашей прискорбной кончине задолго до этого.

При этом взгляд седовласого стал каким-то особенно жестким, словно снаряд, прожигающий любую броню.

«Такому и сканером быть не обязательно, такой насквозь любую защиту прошибет!» — подумал Костя.

— Он все верно говорит, — неожиданно включился в разговор сканер, — конечно, он никаких протоколов и в глаза не видел и не мог знать, что его «смерть» констатировали оперативники из службы порядка. А в клубе он был действительно приговорен и скрывался от его участников. Поэтому на игру согласился неохотно, и только обещание списать долг его убедило, — он еще раз перевел взгляд на Костю, словно считывая в его голове что-то еще, — и, скорее всего, его просто продали амилам, ведь по документам он был уже мертв. Вот бывают же такие люди! Они напоследок воспользовались его способностью, чтобы обчистить богатого клиента, а потом, когда он задачу выполнил, продали!

Говоря это, он развел руками повернув ладони кверху, как бы наглядно показывая всю сущность этой вопиющей мерзости.

Старший офицер чуть кивнул головой и забарабанил пальцами по столу. Потом, очевидно приняв решение, произнес:

— Ну что ж, Константин, пока отдыхайте, сейчас вас проводят в комнату… отдыха, — он указал рукой на дверь и нажал на кнопку вызова дежурного.

— Да я… как бы и не устал! — Костя широко улыбнулся. Он понимал, что дело вовсе не в отдыхе, а в том, что его присутствие сейчас нежелательно. Но как же все-таки было приятно свободно и без страха излагать свои мысли! За время каторги он забыл, что значит шутить и с удовольствием пробовал «на вкус» привилегии свободного человека.

— Ценю ваш юмор! Нам надо посовещаться, кое-что уточнить. И… да, вы сканер, нам это известно, и поэтому попрошу вас временно воздержаться от применения этих способностей, будет сильно болеть голова.

«Понятно, сейчас включат защиту от сканирования… ну, это нормально!» — подумал про себя Костя, выходя из кабинета.

* * *

— Ты ему веришь, Курт?

— В целом, да, О’ Бин. Хотя, были моменты, которые он «заглушил». Он очень переживает о погибших друзьях, считает, что виноват перед ними. И в какой-то момент промелькнула мысль, что ему помогли. Но дальше совсем непонятно. Кто, зачем… какая-то каша, может это из-за сильного стресса. Он считает себя одновременно, как-бы и погибшим, и выжившим. Но в любом случае важно то, что шулер Никопольский для него теперь не более, чем исторический персонаж.

— А как ты думаешь, его стоит включать в группу? И, если стоит, тогда в качестве кого, и нужно ли предупредить Элиота, что он сканер?

— Я думаю, мы без него точно не обойдемся, но все-таки, будет разумно, если Элиот будет знать о том, что… — он замялся, не зная, как назвать Костю.

— Назовем его Эн… Энит, — подсказал О’ Бин

— … будет знать, что Энит сканер. А вообще-то, какая разница, если он все равно на корабле будет лишен своей способности? Ведь сейчас на всех космических кораблях установлена защита от сканирования. Ее нет только в капитанской каюте и рубке. Как правильно говорят: «На корабле все равны, кроме капитана».

— На корабле, да. А вне его? А если он провокатор? Мы таким образом просто подставляем Эла, — О’ Бин наморщил лоб и нервно провел ладонью по затылку, как бы представляя себе подобную ситуацию. — Я уверен, Эл и сам во всем разберется, у него великолепная аналитика, но с нашей стороны будет подло не предупредить его об этом.

— Я тоже так думаю, О’ Бин. Более того, Эн должен все время находиться в поле зрения Элиота. Пусть они работают в паре.

— Придумаем что-нибудь, — О’ Бин снова задумался, посмотрел куда-то в сторону, потом резко повернулся к Курту, — а вот ты смог бы такое сделать: тебя вооруженный боец вышвыривает в космос через мусорный отсек, а ты, словно заколдованный, остаешься в космолете?

— Так они ослепили конвоиров…

— А конвоиры до шести считать не умеют? Своего напарника, если верить Эниту, второй боец выкинул совсем не случайно, значит что-то видел. А вот с рабами обсчитался, кого-то из них дважды выкинул вместо нашего «героя». В общем, что-то он не договаривает. Ты хорошо его проверил?

— Отвечаю, О’ Бин! Вся история, которую он рассказал, почти полностью совпала с его эмоциями. И лишь сам момент между его, так называемым, выходом в космос и возвращением обратно, выпал из осмысления, но так часто случается в стрессовых ситуациях.

Когда Курт ушел, О’ Бин еще раз глянул на монитор, устало вздохнул и включил воспроизведение записи с внутренних камер. Еще раз внимательно просмотрел всю их беседу. Долго вглядывался в лицо Константина, пытаясь найти хотя бы тень неуверенности в его ответах.

«Нет, он не врет, по крайней мере, говорит то, что думает. И все же… как он ухитрился уцелеть? Разве что внушил конвоиру, что его нет, но это уже не просто сканер… С другой стороны, он действительно не помнит, вернулся ли он на судно или не покидал его. И ведь не врет!» — рассуждал О’ Бин.

Вообще-то его дело было только организовать негласную проверку под видом научной экспедиции и подготовить боевой корабль для силовых действий, если вдруг возникнет необходимость. Но у них в подразделении не принято было относиться к подчиненным, как расходному материалу, там все были готовы в любой момент прикрыть собой друга, брата, сестру. И плевать им было на звания, просто О’ Бин был старший в этой семье, вот и все.

Когда-то много лет назад его сделали наставником Элиота, и тот ему сразу не понравился. Он был весьма подозрительным и нагловатым типом, лез со своим мнением всегда «поперек», не замечая количества звезд на погонах. Говорили, кто-то из его далеких предков был сканером, в честь которого его и назвали Александром. Да вот только по наследству это не передается, и он решил возместить эту потерю аналитическими тренингами.

Но разве можно забыть, как сквозь заросли ядовитых кустов на одной из мрачных планет нашей вселенной, наглый выскочка и вечный нарушитель дисциплины Элиот (в их группе всем давали новые короткие имена) на своем горбу вынес раненного О’Бина из окружения! Как отстреливаясь и прорубая дорогу, слабея с каждым шагом от уколов ядовитых шипов, он и не думал ни о чем другом, кроме конечной цели… А когда ее достиг, то упал без сил и признаков жизни.

В этом элитном подразделении все такими и были, и потеря бойца была равна потере любимого брата. Элиот влился в эту семью после госпиталя, и теперь любой из команды готов был отдать свою жизнь и за него. Понимая всю опасность задания, О’ Бин старался предусмотреть любые возможные варианты развития событий.

Его воспоминания были прерваны мелодичным сигналом, и на мониторе появилось изображение Элиота.

— Доброй силы, Эл! — приветствовал О’ Бин вошедшего.

— И тебе, О’ Бин!

Лаконичность в словах была в почете, но не отменяла чувств, и О’ Бин тут же вышел из — за своего генеральского стола. Согнутые в локтях руки с размаху врезались ладонями друг в друга и крепко сжались в один общий кулак. Они застыли так на короткое время, соприкоснувшись лбами. Это была встреча двух равных бойцов, и звезды на их могучих плечах были не против такого нарушения субординации, ведь смерти плевать на знаки различия!

Сначала О’ Бин вкратце пересказал ему историю Константина, потом они внимательно просмотрели запись беседы с ним.

— Что ты об этом думаешь, Эл?

Эл пожал плечами:

— Надо проверить… даже если не врет, время такое, все проверять надо. Кругом политика, подставы, провокации.

— Да, брат, надо проверить… и это сделаешь ты. Думаю так: снаряжаем научную экспедицию на этот самый Колман, в нее помимо ученых мужей, мы включаем и тебя с нашими ребятами. Разумеется под легендой, но двое будут штатными бойцами охраны, чтобы легально иметь оружие.

— И кто я теперь буду по легенде? — Эл улыбнулся вспоминая, какие еще роли ему приходилось исполнять за время своей службы.

— Теперь ты будешь медиком! Да… и в подручных у тебя будет Энит, тот самый беглый каторжанин, Костя. Будь осторожен. Во-первых, он сканер, во-вторых, у него криминальное прошлое и, в-третьих, он, я это чувствую, не все нам рассказал.

О’ Бин положил руку на плечо Элиота:

— Ты у нас самый лучший аналитик, ты уже не раз летал на «Виктории» и все ее тайные закутки знаешь. Сейчас я вызову этого беглеца, мы решили его временно включить в команду. Еще раз поговори с ним. Защита включена, и он не сможет копаться у тебя в голове. На «Виктории», разумеется, тоже.

* * *

Эл еще раз выслушал рассказ Константина. Задал несколько вопросов, не требующих серьезного ответа, в этом заключалась его методика по проверке информации — расслабить собеседника, начиная с пустяков, и только когда он размякнет, перейти к важному. Но у Кости внезапно заболела голова…

— Защиту не отключили, это надолго, так что, привыкай. Мы вылетаем на «Виктории» в составе научной экспедиции на Колман. Я в качестве медика, а ты в качестве моего помощника. Будем знакомы, я Элиот, можно просто Эл, ты Энит, для своих просто Эн. Так надо, ты же теперь в команде! Только тебя никто не должен видеть кроме меня, вдруг нарвешься на старых знакомых. А там будет полно всяких умников, и у меня такое чувство, что не все среди них ботаники… и это мне надо лично проверить.

— Так я что, арестован? Зачем тогда я лечу? Такое недоверие начинает просто утомлять. Вы мне разве что анализ мочи не сделали. Нет, я понимаю всю ответственность мероприятия, но…

— Не кипятись, Эн! Ты… — Эл положил ему руку на плечо, и с улыбкой тихо продолжил, — тот самый козырь, который всегда появляется в нужный момент, но не раньше. И твоя телепатия на «Виктории» не поможет. Это тебе не космолет амилов, тут включена мощная защита от сканирования.

— Но в чем тогда смысл моего полета? — Эн перестал раздражаться и уже смирился с тем, что пока не сможет читать мысли окружающих, на что он, кстати, возлагал надежды. Тем более ему была непонятна его роль в этой затее.

— Положись на меня, пока я буду… конечно, не читать, а угадывать, кто и что думает на корабле. А твоя задача, по моей команде в нужный момент, в указанном мною месте распространить знакомый нам с тобой «аромат». Ну, своеобразная система опознавания «свой-чужой». Еще плюс нейтрализация вероятного противника!

— А, теперь понятно! На корабле будут амилы…

— Да, они самые. И вряд ли это будут мирные исследователи. Вероятнее всего, они попробуют нас всех уничтожить. Но они пока не знают про тебя и наш сюрприз. Мне надо будет их вычислить до того, как они начнут убивать нас. Вот поэтому о твоем существовании никто не должен знать… даже свои!

— А как же ты их вычислишь?

— Для этого не обязательно быть сканером, да на «Виктории» это и не получится. Поверь мне, есть другие методы, — Эл хитро улыбнулся, — и я их знаю!

Внезапно улыбка исчезла с его лица. Жестким взглядом, как и О’ Бин, он посмотрел на Костю и уже серьезным тоном продолжил:

— Кстати, от тебя многое потребуется потом… если мы, конечно, долетим до места назначения живыми. Вот тогда… ты и завершишь свою миссию!

Глава 10. Битва на «Виктории»

— О’ Бин, а зачем такую шумиху поднимать вокруг экспедиции? Может «по-тихому», как обычно? — Элиот кулаком провел в воздухе короткий хук по корпусу воображаемого противника.

— «По-тихому» — это диверсия, а нам надо все выполнить официально, у нас есть договор о сотрудничестве, вот и надо предъявить его нарушение, а не нарушать самим! — О’ Бин улыбнулся и покачал головой, — совсем ты одичал в спецназе нашего отдела, забыл, что вопросы изначально решаются путем мирных переговоров.

— Но это наверняка кое-кого насторожит на Амиле, они просто прикроют свое незаконное «предприятие». Да так, чтобы и следа не осталось.

— Э, нет! Просто так, взять и бросить, это не про них! Они считать умеют и будут качать свою прибыль до последнего «бублика», пусть даже с риском для себя. Ведь жадность — их вера, деньги — их Бог! — говоря это, О’ Бин встал из-за стола и подошел к Элиоту. Затем, коснувшись его плеча, предложил сесть за стол заседаний, а сам расположился рядом и продолжил:

— Вот поставь себя на их место. Как бы ты поступил, если бы узнал, что на планету, где ты развернул незаконный бизнес, и где ты используешь рабский труд, направляется научная экспедиция? Якобы о существовании планеты узнали совершенно случайно. Но ее, почему-то, надо срочно обследовать!

— Ну… скорее всего, не дал бы долететь! Пока разбирались бы, что там произошло и кто посмел, пока искали бы обломки корабля, пока снаряжали бы новую экспедицию, я спокойно бы продолжал качать свою прибыль.

— Именно, Эл! Вот поэтому об экспедиции известно всем, и в ее составе летишь ты. Они обязательно себя проявят, закопошатся, как ядовитые жуки в банке, но ты сумеешь надавать им по зубам и обязательно долетишь. Ребята тебе помогут. А к Эниту внимательно присмотрись, он тебе на Амиле точно понадобится. Если, конечно, вы… нет уж, давай думать о хорошем.

— Да ладно, шеф, все сделаем, как надо! Не в первый раз и, даст Бог, не последний! — Элиот засмеялся, демонстрируя, как всегда, свою беспечность. Он частенько бравировал этаким наплевательским отношением к опасности и шутя говорил: «Умирать надо легко и весело, но только так, чтобы врагу было больно и страшно!»

— Ты неисправим, — О’ Бин улыбнулся, — береги себя. К сожалению, на самые опасные задания приходится посылать самых лучших. Работа такая…

* * *

— Эн, вот тебе первое задание. Все эти упаковки с медикаментами и оборудованием надо проверить и разложить по полочкам, — Элиот указал на груду коробок и контейнеров, — по латыни читаешь, вот и разберешься, где что есть.

Энит тут же принялся за работу, а Эл краем глаза стал наблюдать за ним. Работал он легко, словно это было его любимым занятием. Когда дошел до контейнеров со спиртом, словно не веря надписи, приоткрыл один из них:

— О, спирт! — радостно произнес он, будто нашел упаковку с конфетами.

— Да, он самый. Не ставь его далеко, пусть будет все время не виду и в доступном месте. Только сам не «прикладывайся», это исключительно для дела!

— Понял, шеф! Оружие всегда должно быть в зоне быстрого доступа, но применять его без повода категорически запрещено!

«Даже не поморщился, — отметил про себя Эл, — значит свой!», а вслух спросил:

— А ты любую работу так легко выполняешь? Смотрю, у тебя движения такие точные и рациональные, как будто ты этим всю жизнь занимался.

— Я приучил себя к такому отношению. Сосредотачиваю все внимание на процессе и как в любой игре вхожу в азарт! А без этого мне просто было бы не выжить там… на каторге.

— Ладно, ты здесь разбирайся, а я пойду знакомиться с командой и с ботаниками.

— Жалко, что здесь нельзя копаться в чужих мозгах, а то я бы быстро всех вычислил.

— И тебя бы тоже «вычислили», ты один что ли такой. Сканеров тут пруд-пруди, потому и защита включена. Да, вот тебе еще приказ. Из отсека никуда не выходить, на звонки не отвечать и никого не впускать. Тебя здесь нет!

— Сурово…

— Зато проживешь дольше! — тихо ответил Эл, закрывая за собой дверь.

Положение медика, второго человека после капитана, позволяло хорошо познакомиться со всемиприсутствующими на борту. Так было положено по уставу. Разумеется, перед полетом все проходят медкомиссию, но медик на корабле обязан лично все проверить, соответствует ли медкарта данному человеку. А то разные приключения случались: и травмы во время погрузки, и пролет по чужой карте, да просто могла быть ошибка в самой карте. Таким образом старались избежать каких- то нештатных ситуаций во время полета.

Амилов не так трудно было опознать, хотя, по внешности они сильно не отличались от землян. Они напоминали китайцев, только были выше ростом, носили затемненные очки и не употребляли алкоголь, но во время полета это и так было запрещено. Зато их выдавала скрупулезная точность в цифрах, они не любили приблизительных значений. А еще очень обижались, когда их называли амильянами, считали это унизительным сравнением с обезьянами.

В доверительной беседе с медиком пациенты любят поговорить о самом наболевшем. Так много накопилось, а кому еще поведать о сокровенном, о здоровье и жизни, которая так и норовит его подпортить. Элиот внимательно всех слушал, сочувствовал, давал советы. Иногда вопросы задавал. Тут самое главное нащупать болевую точку и дозировку определить, а уж это он умел делать.

В итоге он быстро узнал, все, что ему было нужно, осталось проверить свою команду. Собственно, он их всех хорошо знал, кроме одного офицера. Майор Фэйт прибыл из другого отдела. В его медицинской карте и личном деле все было указано по-военному кратко и понятно. Только при встрече Элу показалось очень странным, что его лицо ему давно знакомо.

Так случается, видишь человека впервые, а он тебе как родной. Память, она такая, любит чудеса вытворять. Но Элиот отбросил всю эту философию: «Раз его включили в команду, значит хорошо проверили». Тем более, что ход операции определял и выполнял он лично сам и не посвящал в подробности никого. Команда нужна была исключительно для силовых действий в конце операции.

«Итак, что мы имеем, — рассуждал Элиот, — из всех находящихся на корабле, официально к Амилу имеют отношение только трое, это сотрудник диппредставительства Зингер и два его помощника. Но еще десять бойцов тщательно скрываются под видом ученой братии и скромно умалчивают о своей принадлежности к этой планете».

На межпланетных кораблях вся связь централизована и осуществляется только через капитана. Так что, вести какие-либо переговоры, можно было только при личном контакте. Все каюты этих лжеученых находились рядом, им легко было договориться о нападении. А время и место, как был уверен Эл, уже рассчитано заранее.

«Допустим, расстреляют они всех. Дальше что? Лететь на Амил? А там, как раз, и ждут комиссию. Официально! Да и капитан может закрыться у себя в рубке, а у него есть внешняя связь. — Эл все пытался понять, каков план их ликвидации. — Все же должен быть кто-то извне, кто заберет боевиков и Зингера, а потом аннигилирует «Викторию». Хотя… может быть и запасной вариант — уничтожить всех вместе с кораблем! А что, самый дешевый и эффективный вариант. Это отведет подозрения о причастности амилов к диверсии и уберет ненужных свидетелей».

Оставалось определить место и время нападения. Элиот провел рукой над ручным браслетом. Появилась схема маршрута Земля-Амил. На ней Эл определил точку «0», район юридически «ничейный», и за происходящее в нем никто не несет ответственности.

«По бортовому времени это произойдет завтра не раньше, чем в 12–05, а забрать их должны в 12–40. В 13–00 начинается зона ответственности Амила. И на все у них 55 минут по нашему времени. Раньше они тоже не начнут, еще наша зона будет. Первым они должны убрать капитана и средства связи. Да, его надо предупредить, чтобы заблокировал вход в рубку».

* * *

В овальном кабинете заместителя начальника департамента ресурсов царил мягкий полумрак. Светильники, расположенные вдоль стен, ласкали изумрудным светом и вселяли покой. На огромном мониторе, во всю стену, зеленело море Спокойствия Силы. И где-то далеко за ним, утопая в темно-зеленых облаках, возвышались Стальные горы.

Они напоминали крепостную стену, над которой прожектором светился спутник связи. Протыкая своим мощным лучом зелень облаков, он обнажал яркую синеву космического пространства.

И над всей этой красотой, как огромная зеленая лампа, висела Серра, верный спутник Амила.

В это время прозвучал мелодичный сигнал и приятный женский голос доложил о приходе Хойоми Си.

— Величия Силы тебе, Сьюн Ли!

— И тебе не слабеть! Давай к делу, что ты думаешь по поводу комиссии с Земли? Разработано решение по этому вопросу?

— Если они так спешно собрали экспедицию на Колман, значит они уже в курсе дела. В свою очередь, это означает, что Иен Си ввел нас в заблуждение о ликвидации всех свидетелей. Кто же поверит, что эта планета обнаружена совершенно случайно? Явно же кто-то навел.

— Да, дело грозит скандалом, Совет Взаимодействия Цивилизаций, как минимум, потребует компенсации, а как максимум, нас распылят на атомы!

— Я думаю так, экспедиция должна затеряться в нейтральном секторе на маршруте. Была, да и пропала! Главное, не в зоне нашей ответственности. Я все просчитал.

Хойоми Си провел ладонью над браслетом, открыв шефу схему маршрута и прокомментировал:

— Вот здесь, в этой точке наши бойцы ликвидируют капитана с командой и всю экспедицию.

— А дальше что? Самоликвидируются или сюда припрутся?

— Нет-нет! Там их будет ждать наше судно с командой Иена Си. Они их возьмут на борт, аннигилируют Викторию и полетят на Амил.

Сьюн Ли скептически хмыкнул:

— Как-то гладко у тебя все получается. А ты точно уверен, что все пойдет по твоему плану?

— Так есть еще один вариант… на всякий случай. Команда Иена может вообще расстрелять Викторию со всем содержимым, не принимая никого на борт.

— Вот как! Что ж… довольно цинично, зато с гарантией! — глаза Сьюн Ли пожелтели, выражая одобрение такому неожиданному исходу. — А кто там из наших представителей полетит на Виктории?

— Зингер…

— Ах Зингер! — растягивая слова чуть не пропел Сьюн Ли. — Да, славным парнем Зингер был, его запомнит весь Амил… ну ты меня понял.

В это время снова прозвучал сигнал о посетителе. Это был Иен Си.

— А вот и Иен Си к нам пожаловал! Посмотрите какой красавец, гордость нашего отдела! — со злорадным ехидством произнес Сьюн Ли. — Погончики не жмут? Так что же ты, футлон вонючий, нам уши топтал, что всех в космос отправил? И никто, ничего, никогда! А кто же тогда стуканул? Неужто кто-то из убиенных тобою воскрес? А может, ты просто накосячил, да промолчал, думал, прокатит? Короче, Хойоми тебе все растолкует. А потом, — его глаза угрожающе позеленели, — по результатам операции мы хорошо подумаем и решим, как нам с тобой поступить.

* * *

Время неумолимо приближалось к «нулевой» точке. Элиот взглянул на браслет:

— Пора! Энит, следи за хронометром, в 12–00 разольешь спиртягу возле кают 14, 15 и 16. И не жалей! А я иду к капитану.

Перед любым боем всегда колотится сердце, пусть он первый или сотый, внутри все дрожит, и мысли в голову дурацкие лезут: все ли ты продумал, все ли предусмотрел, останешься ли сам после боя на этой стороне жизни? Эл тряхнул головой, чтобы сосредоточиться и дотронулся рукой до сенсорной клавиши на двери в рубку.

— Доброй Силы, Кэп!

— Что, кто-то уже заболел или вопросы возникли?

— Возникли, Кэп! В 12–05 по «местному» будет нападение изнутри. У нас на борту десять боевиков, и есть подозрение, что Зингер с помощниками к ним присоединяться!

— Странно, ты вроде медик, а не офицер охраны. С чего ты взял, что я…

Элиот провел ладонью над браслетом и набрал личный код, который давал право отдавать любые приказы и принимать на себя руководство. И еще… браслет действовал только на руке живого обладателя. Так полагалось по уставу.

Капитан кивнул.

— И каковы мои действия?

— Заблокируй дверь прямо сейчас и никого не впускай. Только меня с браслетом. С браслетом! Понятно? Если я буду жив, приду к тебе, и тогда мы решим, как поступить дальше. Ничего никому не передавай, даже на Землю!

Затем Эл помчался обратно к каютам, там уже вовсю воняло спиртом. Из дверей появились амилы в полной экипировке с АРУ (армейскими ручными утилизаторами), готовыми к бою в закрытом помещении. Но тут их встретил густой убийственной аромат отравы, к чему они совершенно не были готовы! Сюрприз от Энита сработал! Они, как всегда, пожадничали и не включили в свою экипировку защитные очки и маски.

— Чиет ми дор, чиет ми дор, — сыпались злобные, но уже бесполезные ругательства.

Неуклюже подпрыгивая и сталкиваясь друг с другом, они падали на пол, как сбитые кегли. Подоспевшие бойцы их быстро скрутили и заперли в одной из кают. Дипломата Зингера с помощниками, при попытке ворваться в рубку, тоже арестовали и разместили по соседству.

«Как все быстро и просто, — подумал Эл, — даже не интересно!»

Но самое интересное, как раз, только начиналось.

Краем глаза Эл заметил быстро приближающегося к нему Фейта. Он был почему — то в защитном шлеме и с АРУ в руках. И снова промелькнула мысль, что это не первая их встреча, появилось гнетущее чувство тревоги, будто этот человек излучал направленный поток негативной энергии.

Но внезапно все вокруг замерло, словно кто-то нажал кнопку «стоп» на плеере, который крутит нашу жизнь. Затем застывшая картинка задергалась и снова поплыла, появились очертания трущоб какого-то древнего города.

«Что это, черт возьми?» — подумал Элиот.

Когда-то О’ Бин рассказывал ему случай, как он своими глазами увидел пересечение слоев. Это когда две разновременные реальности проникают друг в друга и вносят сумятицу в действия людей и течение времени.

«Главное в этой ситуации, не навредить, не допустить действий, которые повлияют на «нижний слой», на прошлое. Просто сохраняй спокойствие, это длится недолго».

Элиот лихорадочно соображал, что делать. Справа к нему бежал Фейт, а слева, приобретая все более четкие очертания, возникло древнее поселение. На каком-то заросшем пустыре, как и на «Виктории» шли боевые действия: к очкастому хилому пареньку подступал бандитского вида бугай с мерзкой ухмылкой и явным желанием убить его.

И тут Эла словно током ударило, ему показалось, что этот очкарик самый близкий ему в мире человек!

«Неужели ничего нельзя сделать. Хоть напугать их, чтобы разбежались».

Он попытался привлечь к себе внимание чем-то необычным, чего они могли бы испугаться, по его мнению. Попробовал изобразить древнего боевого монаха, получилось не очень убедительно.

«Хорошо было бы оказаться на его месте, тогда бы я его спас. Жаль, что это невозможно, а ведь это наверняка мой прапрадед. Но если я до сих пор жив, он не должен погибнуть».

Но в этот момент Фейт выстрелил. Второй заряд разорвал Элиоту живот. Тело стало слабеть, а в голове помутнело, он слышал крики Энита, но уже не понимал слов. Смерть затягивала в свое чавкающее болото.

Последнее, что он увидел, это как Энит выбил из рук Фейта АРУ и ногой засветил ему в голову. Его защитный шлем с треском разлетелся, как спелый арбуз, и кровавые брызги от него полетели в разные стороны.

«Ничего себе, простой каторжанин! Как ловко угомонил опытного спеца. Он точно не тот, за кого себя выдает. По крайней мере, никто из наших не смог бы разбить ногой защитный шлем этой системы».

Но его голова покорно погружалась в трясину… наконец, мысли угасли и прекратили свое существование. Наступила ночь.

Глава 11. Освобождение Туинтала

С иллюзиями расставаться больно. И тем больнее, чем дольше ты с ними живешь. Подобно тому, как поднимаясь по хлипкой и ненадежной лестнице, ты рискуешь жестко упасть вниз, и чем выше удалось тебе подняться, тем жестче будет падение.

* * *

У Кости сильно дрожали руки. Сейчас, когда уже многое было позади, его волнение нарастало все больше и больше. Вот так всегда! Пока цель где-то там… за облаками, ты идешь не спеша, ты спокоен и почти безразличен. Но стоит ей приблизиться на расстояние двух шагов, ты теряешь контроль над собой и бежишь.

А бежать было куда! Успеть надо было обязательно раньше всех, судьба не долго держит двери открытыми. И, как всегда, все было на грани провала.

Энит сумел оказать всю необходимую помощь раненному Элиоту и его временному двойнику, благо в медицинском отсеке имелось все для этого необходимое. С такой техникой даже далекий от медицины человек смог бы провести несложную хирургическую операцию.

Дело оставалось за капитаном, но он теперь подчинялся только Элиоту и никому кроме него даже и дверь не имел права открыть.

Не вполне отдавая отчет своим действиям, словно ведомый какими-то внешними силами, он на руках отнес Элиота к рубке, где заперся капитан.

— Эн, я сожалею… но впустить тебя смогу, только когда его браслет будет активизирован. Но кроме него этого никто не сделает.

Энит склонился над раненым:

— Эл, ну… соберись! Надо просто включить браслет. Я знаю, тебе больно и тяжело, но ты боец, ты сможешь… просто на секунду… включи браслет, — как заклинание повторял Энит, массируя ему виски.

Внезапно глаза Эла моргнули и открылись. Стеклянным взглядом, глядя куда-то вдаль, он провел рукой над браслетом и набрал личный код. Затем сразу обмяк и снова закрыл глаза.

— Кэп, прежде всего нам надо резко изменить курс, иначе нас сейчас атакуют! — Энит волновался, стараясь более четко формулировать мысли, но капитан понимал его уже и без слов, он сам был сканером и это ускорило все действия.

Они решили, что «Виктория», сделает крутой вираж, чтобы не попасть в точку «0» и полетит на Амил, никому ничего не сообщая. Пусть ее прибытие будет неожиданным. Элиота тут же отправят в госпиталь, арестованных по камерам, а специалисты будут выяснять обстоятельства, которые заставили их отправиться в «научную экспедицию».

— Кэп, а на «Виктории» есть запасные средства передвижения? — голос Энита дрожал от напряжения, он боялся потерять драгоценное время.

— Есть несколько запасных пилотируемых аппаратов. Как я понимаю, ты хочешь незаметно покинуть нас на вираже? Со спецназом на Колман…

— Да, мне надо там оказаться до того, как станет известно о нападении на «Викторию».

— Понимаю тебя, Эн. Ты совершенно прав, когда все узнают о неудачной атаке на «Викторию», будет тут же отдан приказ о ликвидации всех каторжан вместе с лагерем. Чтобы даже и следов производства не осталось.

— А еще, Кэп, не забывай про тех, кто нас ждет в точке «0». Скорее всего, их тоже отправят на «зачистку», и я пока не знаю сколько их там!

— Тогда бери V-2, подходящий аппарат! Там и твои бойцы поместятся, и скорость у него приличная, можешь даже успеть до нашего прибытия на Амил. Ну, удачи тебе!

* * *

Иен не знал, как и что сообщить боссу. Получается, он снова облажался!

«Что там у них на «Виктории» произошло? Почему в назначенное время она не появилась?» — лихорадочно соображал он. — «Нет-нет, чтобы там ни произошло, надо сообщить. Может они там все взорвались, чиет их в тракшу. Так туда им и дорога. А если что-то не так пошло, и «Виктория» каким-то образом появится на Амиле? Вот это будет полный сейшет!»

Да, появление целехонькой «Виктории» в космопорте произвело просто убийственное впечатление на некоторых высокопоставленных чиновников Амила.

— Не могу пожелать тебе доброй силы, Сьюн Ли. Похоже ты доигрался! Только что сообщили о прибытии экспедиции с Земли! Они настроены очень решительно и намерены немедленно лететь… сам знаешь куда и зачем, — сообщил ему голос интерпретатора. Изображение так же было скрыто, но Сьюн Ли сразу узнал говорившего.

Дрожащим от страха голосом, он попытался что-то возразить:

— А… а почему же именно я доигрался? Я действовал только по вашему при…

— Заткнись, ржавый футлон! Я ничего не знаю о твоих грязных делишках, которые ты за моей спиной вытворяешь, но тебе это дорого обойдется!

— Да я… я все сделаю… — от страха слова застревали у Сьюн Ли в горле, но больше всего он боялся ненароком назвать звонившего.

— Даже имени моего не произноси! — прошипел интерпретатор.

Лицо Сьюн Ли стало темно-серым, а зрачки округлились. В его голове все смешалось: и страх, и ярость, и досада. Он набрал на сенсоре номер Хойоми Си:

— Быстро найди мне этого недоделанного… и соедини!

— Сьюн Ли, вы же просили никогда не соединять его напрямую…

— Ситуация изменилась, хочу лично увидеть его поганую рожу и от всей души поблагодарить.

На экране появилась испуганная физиономия Иена и Сьюн Ли захотелось в нее смачно плюнуть. Как жалко, что техника до этого еще не дошла.

— Что молчишь, сволочь футлонская?

— Я… я, как раз… как раз…

— Чего мямлишь гнида? Докладывай! — Сьюн Ли просто ревел зверем, глядя на пухлое бледно-розовое личико Иена.

— В заданном районе объект не появлялся, — обреченно выдохнул Иен Си, чувствуя нарастающий жар в области желудка.

— А я знаю! Объект уже тут и направляется ко мне за информацией. Так что мне сказать?

— Там никого нет… там пусто, совершенно пусто!

— Там уже давно должно быть пусто, как в твоей башке! Ты меня понял? Зачистка зачистки!

Сьюн Ли замотал своей серой башкой, таких нокаутов он от жизни еще не получал. Но надо было действовать, и он снова переключился на Хойоми:

— Значит так! Кто там у нас, Чуя Сан? Распорядись, чтобы он провел там у себя полную утилизацию. Не просто так, а вывел всех, построил, проверил и утилизировал. И тех, кто уже встать не может и все их монатки, инструменты, тряпки, все подчистую!

— Все понял, Сьюн Ли, уже делается!

* * *

— Первым делом надо взять их контору. Там Чуя Сан, местный босс и два бойца. Думаю, он уже получил приказ о зачистке, но, чтобы его выполнить, надо вывести каторжан из всех помещений и построить. Под благовидным каким-нибудь предлогом, чтобы не разбежались.

Энит не был старшим в команде и не отдавал приказы, но к его мнению все прислушивались, считая проводником. Он чувствовал ответственность и от этого у него стали сдавать нервы, ведь ошибиться было нельзя.

— Но подойти незаметно не получится, мы же будем, как на ладони… — его голос звучал обреченно, он не видел ни одного подходящего варианта.

— Тогда давай подлетим вплотную к конторе. Пусть подумают, что это за ними с Амила прилетели.

— Что-то мне подсказывает, их тоже ждет зачистка, — мрачно промолвил Энит, — кому нужны лишние свидетели? Как свое дело сделают, так и все…

Его даже передернуло от одной мысли, что такое можно допустить, пусть даже с целью спасения своих задниц.

— Эн, да ты успокойся. Двоих оставим в конторе, чтобы встретили этих чистильщиков. Они же к ней подлетят? — офицер улыбнулся, ему было так знакомо это волнение перед первым боем.

— Да, именно здесь у них что-то типа космопорта. А из конторы, кстати, замечательно просматриваются окрестности. Но я не знаю, сколько их будет. Местных-то здесь всего двадцать семь, трое в конторе, включая старшего, и двадцать четыре конвоируют рабочих.

— Справимся, подлетим на местных флайскатах, как свои…

— Только утилизировать нельзя, их присутствие здесь должно быть для всех очевидным. Комиссия прилетит на нашей «Виктории», они здесь все зафиксируют, заберут арестованных и двухсотых для опознания. А рабочим окажут медицинскую помощь и будут готовить к отправке.

В это время на мониторе появилось роскошное двухэтажное здание из камня ослепительной белизны. И чем ближе они подлетали, тем выше оно становилось, приобретая все более величественный образ, что говорило о его непростом статусе. Не зря именно его амилы оборудовали под свою контору. Из огромных, небесной красоты, окон были видны мерзкие рожи главного надзирателя колонии и его охранников.

Ошарашенный Чуя Сан не сразу оценил обстановку, он-то думал, что закончит зачистку и полетит домой, а вот и нет! Вместо этого вдруг какие- то разборки начались. Но после нескольких отрезвляющих ударов, к нему сразу пришло четкое понимание всей ситуации. Глядя на распростертые тела своих телохранителей, он жалобно проскулил:

— Не убивайте! Я все сделаю, только скажите, что я должен…

— Не узнаешь меня? Я К-314, беглый каторжник, а это мои друзья, — Эн прочитал в его голове всю последнюю информацию, — скажи своим бойцам, чтобы утилизацию не проводили без твоего личного присутствия.

Чуя Сан отдал распоряжение конвоирам, чтобы те построили весь состав, а сами заняли позиции с четырех сторон так, чтобы рабочим невозможно было убежать. И чтобы ждали, когда он прилетит.

— Эн, ты летишь с нами, ты знаешь язык и объяснишь ситуацию своим братьям, что мы их не убивать, а спасать пришли. Ну, чтобы паники не было. А мы займемся конвоирами, им перевод точно не потребуется. Здесь двоих оставим, хватит для достойной встречи. Ну и этот… их местный босс тоже пускай остается, не таскать же его за собой.

— А он не навредит?

— Зачем? Мы ему сейчас все популярно растолкуем, — и уже обращаясь к дрожащему Чуя Сан, сказал: — Хорош дергаться, ты нам живой нужен. А вот тем, кто сейчас сюда прилетит… уж они от тебя даже атома не оставят!

Энит отлично ориентировался на Туинтале, поэтому место построения долго искать не пришлось. Они тихо подлетели с двух сторон на флайскатах. Конвоиры подумали, что это Чуя Сан хочет лично наблюдать за утилизацией. Вообще, это было одно из немногих развлечений здесь, и они уже немного расслабились, предвкушая забавное зрелище.

Все произошло очень быстро, они не успели применить оружие, даже испугаться толком не успели. Каторжане с изумлением смотрели на убитых конвоиров. Их сковал животный страх, они, как парализованные, стояли на месте, не понимая, что это освобождение. За долгое время, проведенное в неволе, они уверовали лишь в то, что страшнее боли бывает только боль. Та, боль, которая сильнее.

— Братья, я К-314, — сказал Энит на местном языке, который был смесью разных земных диалектов, языков телуров, амилов и жителей других планет, откуда Зор доставлял пополнение, — я здесь, чтобы освободить вас, со мной мои друзья с Земли.

В это время по закрытой связи сообщили, что прилетевшая команда по зачистке свидетелей уничтожена, а их командир взят в плен.

— Представляешь, идет впереди этакий уверенный в себе увалень, сразу видно, главарь этой банды. Чуя Сан его сразу узнал. Говорит, это некто Иен, бывший его подчиненный. Ну, мы его оставили, а затем их обоих поместили в защитные передвижные капсулы, им оттуда самим не выбраться.

— А что комиссия? Когда они тут будут?

— Сказали, что уже вылетели, но предупредили, чтобы мы ничего тут не трогали. Они все зафиксируют для протокола.

* * *

Пока прибывшие специалисты занимались своей работой, Энит кинулся искать местных. Должны же они были когда-нибудь выйти из своего тонкого укрытия и вернуться к физическому обличию. Ведь нет счастья большего, чем после долгой разлуки коснуться ногами зеленой травы, ощутить своим телом вибрацию ветра и вдохнуть полной грудью воздух свободы.

Сердце гудело, как огромный колокол, заставляя пульсировать виски в такт его биениям. Но на всей этой райской планете его интересовало лишь одно существо. Та маленькая и упрямая, беззащитная, но строгая, как школьная учительница, девочка Мануакана.

Он чувствовал присутствие туинталов, среди которых была и Ману, он читал их мысли. Но они просто не хотели показывать себя. Их совсем не радовало присутствие такого количества физических существ. Они даже не испытывали чувства благодарности к ним за свое освобождение, они просто боялись.

— Ману, я вернулся… я вернулся, чтобы спасти всех вас от этих ублюдков, кровожадных убийц, ограбивших вашу планету и заставивших вас потерять свое обличие. Но теперь вы свободны и снова можете радоваться и ходить по планете, ни от кого не скрываясь.

Медленно, будто выплывая из дымки небесного пространства, появилась Ману. Она была еще прекрасней, чем тогда, при последней их встрече, когда они навсегда распрощались. Костино сердце скакало, желая выпрыгнуть из груди, но Ману даже не улыбнулась:

— Как же нам теперь ходить по ней, ты превратил ее в поле битвы, она залита кровью… и это все благодаря тебе! — на ее глазах заблестели слезы.

— Ману, ты вспомни, как они просто для развлечения уничтожали рабов, разве они кого-то жалели? Они бы и вас всех уничтожили, просто не видели, только это и спасло.

— Говоришь, они никого не жалели? Так и ты ведь никого не пожалел. Ты такой же, как они, ты… убийца! И все стихи твои одно притворство, они лишь маска добродетели, за которой прячется опасный зверь!

— Но с ними поступать иначе невозможно, они понимают только силу и смерть. Что до стихов, они рождаются из чувств, которые берут свое начало в бесконечных спорах между добром и злом. И не бывает одного без другого! Так этот мир устроен.

— Нет, это твой мир так устроен! Вы звери, вы не ищете компромиссов… вы просто убиваете друг друга. А мы бы дали им понять, что жить возможно без войны. И пусть не сразу, через бездну времени, они бы к этому пришли.

— Пока они доросли бы до этого понимания, они бы убили и твой мир, и мой. Они сожгли бы все дотла, из всех планет вычерпали бы все богатства. И, знаешь, им бы этого не хватило. Они бы перегрызлись за последний кусок и сгинули. Другого исхода для них нет!

— Но как же можно жить без сострадания? Они же ведь тоже живые существа.

— А знаешь, в чем отличие наших миров? Мы страдаем, когда убиваем, мы страдаем, когда нас убивают. А вы не страдаете, вы уходите от страданий, поэтому вам и написать нечего, не знаете ни боли, ни смятения.

— Ну и пусть! Уходи, Конста, я видеть тебя не могу! — Ману уже кричала, не в силах сдерживать себя.

— А я уже ушел… давно ушел. Еще тогда, перед побегом. Меня теперь вообще не существует. Меня выбросил в космос мой конвоир. И, знаешь, он жутко хохотал, глядя как я барахтаюсь умирая. Прощай еще раз… не грусти!

Он шел не оборачиваясь. Правильно сказал ему Патрис, их отношения ни к чему хорошему не могли привести. Но вдруг, отойдя уже на почтительное расстояние Костя прочитал ее мысли:

«Тьма и Свет, они, как «Да» и «Нет», живут взаимоисключением друг друга и поглотить стремятся визави — они заклятые враги, они бегут по замкнутому кругу. Их бесконечная война — источник мира и добра».

Костя повернулся, чтобы помахать рукой на прощанье и увидел, как на огромной лужайке этой сказочной планеты весело плясали маленькие феи. Они уже ничего не боялись, им просто было приятно прикасаться к родной планете, ощущать ее поверхность и двигаться.

«Ну, пусть так и будет!» — подумал он.

* * *

Несмотря на столь трагический исход своих отношений с Ману, Костя не был подавлен, с некоторых пор он стал фаталистом:

«Ну в самом деле, что делать прекрасной фее с мертвецом? Того Кости, стихами которого она так восхищалась, уже нет! И остается самая малость — определиться, кто же я такой…»

Они прилетели на Амил, и Энита сейчас больше всего беспокоила судьба его друга. Но когда они разгружались в космопорте, он случайно столкнулся с тем, о ком уже и не думал. Это был Иен, его теперь самого конвоировали в изолятор для арестованных.

— Это ты… К-314? — он даже не удивился, а как-то обреченно выдохнул.

— Ты ошибся Иен Си, меня зовут Энит!

И сразу в госпиталь. Только открыл дверь в больничную палату и… гора с плеч. Живой! Элиот смотрел на него и улыбался.

— Ты мне теперь как брат! Залатал исправно. Только я в толк не возьму, кто ты на самом деле, у нас никто не смог бы так Фейту шлем раздолбить. Не думал я, что ты такой классный боец.

— Да я и не боец, я… мертвец! — ответил Энит и засмеялся.

И тут он все рассказал о своих приключениях в открытом космосе. Элиот надолго задумался:

— Вот значит, как… а я уж подумал, меня решили втемную использовать. Стало быть, все это не случайно, так и было все устроено… заранее.

— Да, в нашем мире все не случайно…

— Эн…

— Слушай, ты же знаешь, я на самом деле Константин.

— Так и я на самом деле Александр. Просто у нас в подразделении так принято, давать всем новые, короткие имена. Так легче общаться.

— Ты знаешь, от меня теперь ничего уже не осталось, кроме короткого имени Энит. Карточный шулер Константин, Костик, читающий стихи для феи Ману, К-314, водивший за нос своих конвоиров… они все умерли. Остался Эн.

— Слушай, раз так все вышло, приходи к нам в спецназ. Мы все, как одна семья… Да, все хочу спросить, а тот парень, ну… который был там на пустыре при пересечении, что с ним-то стало? Этого я уже и не мог видеть, — Элиот напрягся всем телом, чувствовалось, что жизнь этого человека ему далеко не безразлична.

— Он жив, я видел, как он встал и пошел совершенно невредимый! Но шрам-то у него, наверняка, остался. А кто он тебе?

— Не знаю, просто чувствую, он родной, очень родной для меня человек. Возможно, прапрадед какой-нибудь. Надо же, как все совпало.

— Совпадений не бывает, брат! Все в этом мире не случайно…

Оглавление

Глава 1. Тревожный финал

Глава 2. Дорога в Ад

Глава 3. Тихая планета

Глава 4. Падение Туинтала

Глава 5. Последняя игра

Глава 6. Трудный выбор

Глава 7. Побег К-314

Глава 8. Безликий

Глава 9. Подготовка к экспедиции

Глава 10. Битва на «Виктории»

Глава 11. Освобождение Туинтала