Дело Магнитского. Зачем начали новую холодную войну с Россией? [Андрей Львович Некрасов] (fb2) читать постранично, страница - 70

рекламировал свой фонд и гринмейловскую деятельность по выколачиванию быстрых дивидендов из крупных российских компаний (против чего в США есть законы, а в России нет). Его пиар, даже в делах финансовых, всегда имел моральный акцент. А не то ли стараются делать все корпорации? Но у Браудера в России всегда было пиаровское преимущество. Он зарабатывал деньги в стране дикарей. А после того, как его деятельность начала расследовать милиция, - в стране коррумпированных ментов.

Все это не значит, что автор этих строк не считает права человека безусловной ценностью. Но мы живем в мире слов. Логоса. «Свобода, равенство, братство» - тоже когда-то были безусловной ценностью. Или являются таковой до сих пор (во Франции уж точно). Но ведь и «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» многие честные люди произносили искренне. Тезис о правах человека, впервые сформулированный в XVIII веке, сегодня испытывается на прочность, конечно же, не только в наших баталиях с Биллом Браудером. Не он ли, этот тезис, трещит по швам, когда после кровавого хаоса, устроенного цивилизованным миром на Ближнем Востоке, беженцев оттуда считают грязными потенциальными преступниками и не хотят видеть в изящных европейских городах? Сколько гуманистического вдохновения было вложено во Всеобщую декларацию прав человека 1948 года! Каждый человек имеет право... Там столько прав! Как у граждан образцовых богатых стран. А тут каждый человек! И это совершенно правильно. Но почему же тогда всеобщая декларация прав человека выглядит сегодня как новая утопия? И кто в этом виноват?

Отличие идеала от действительности может сначала означать надежду и благородную цель, а потом стать обманом. Но пусть это будет темой будущего фильма или книги. Заканчивая эту, пройдемся до конца по логике нашего героя, Уильяма Феликса. Она в том, что можно, зарабатывая сотни миллионов долларов в нищем регионе, таком как Калмыкия, не платить там вообще никаких налогов или почти никаких. Она в том, чтобы не вспоминать ни о каких правах человека в этот период жизни и деятельности, вдруг кому-то придет в голову, что калмык, россиянин - человек - и у него есть права, например право на тот минимум, который давали бы ему справедливые налоговые отчисления из прибыли от торговли акциями российских компаний. Браудерова логика еще, конечно, и в том, чтобы вспомнить о правах человека тогда, когда милиция заметит у него отсутствие энтузиазма эти налоги платить. И вот мистер Браудер берет в руки микрофон и рассказывает нам, как на самом деле попираются права человека - безжалостной российской милицией, кровавым кремлевским режимом. А ведь почтенная публика уже где-то слышала, что русские народ брутальный, режимы у них всегда кровавые, за редким исключением - когда они выполняют указания Международного валютного фонда. И потому, кроме презентаций мистера Браудера, ничего по поводу русских можно и не читать. И даже про Всеобщую декларацию прав человека можно не вспоминать. Где говорится, что каждый человек, а значит, и российский милиционер, и российский бизнесмен, имеет право на защиту чести и достоинства и справедливый суд.

Говоря о несправедливости, труднее всего на самом деле говорить о несправедливости по отношению к себе любимому. Потому что понятно, что это мало интересует других. Меньше всего я ожидал, начиная работать над «Актом Магнитского», что в результате почувствую себя жертвой несправедливости. А это именно так. А что почувствовал бы ты, читатель, если бы тебя обвиняли во лжи и подлости, когда ты на самом деле просто решил задавать вопросы. Но одно я знаю совершенно точно: никакое чувство несправедливости по отношению к себе не способно подвигнуть на создание фильма или написание книги. Сколько бы я ни говорил здесь о себе, мой фильм и эта книга - не обо мне. Хотя Магнитский не был тем, за кого его выдал в своих корыстных целях Билл Браудер, несправедливость - это то, что навсегда отразилось в судьбе так рано умершего Сергея. Но это не отменяет необходимости продолжать бороться с той несправедливостью, которую посеяла ложь Браудера. В нашей стране и по отношению к ней.