Геополитическая экономия в России: от дискуссий о самобытности к глобальным моделям (XIX в. — первая треть XX в.) [Георгий Джемалович Гловели] (pdf) читать постранично, страница - 4

предпринятое авто­
ром в ходе дискуссии о российской экономической школе (Гловели
2000), по экспликации темы геополитической экономии в российской
экономической мысли. Первая часть книги посвящена освещению
российскими политэкономами XIX в. воздействия природных и геопо­
литических факторов на своеобразие хозяйства «пространнейшей из
держав» в контексте вызова со стороны западной индустриальной ци­
вилизаций. Во второй части рассматриваются выдвинутые российской
общественной мыслью первой трети XX в. концепции, которые могут
быть охарактеризованы как глобальные экономико-геополитические и
сохраняют большой эвристический интерес для современных концеп­
ций геоэкономики, циклов гегемонии, миро-системного анализа и для
уточнения стадиальных критериев экономического прогресса.
4

Часть 1. СВОЕОБРАЗИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО
РАЗВИТИЯ «ПРОСТРАННЕЙШЕЙ ИЗ ДЕРЖАВ»:
ДИСКУССИИ XIX ВЕКА

Глава 1. Политическая экономия и вопрос о стадиях
и геополитических факторах хозяйственного прогресса:
от смитианства к Ф, Листу
Формирование политической экономии как особой науки, исследу­
ющей «естественный порядок» хозяйства и факторы богатства наций,
происходило в век утверждения Российского государства в системе
европейских держав. К концу эпохи Просвещения, по самодовольному
утверждению князя Безбородко, одного из столпов российской дип­
ломатии, «ни одна пушка в Европе без нашего позволения выпалить
не смела». Мощная военная поступь северной империи опиралась на
ужесточение крепостного права. Крепостнический порядок был весьма
далёк от «естественного» (в физиократически-смитианском смысле) и
не содержал предпосылок для участия российской общественной мысли
в категориальном оформлении европейской экономической науки. Она
стала предметом российского импорта — вслед за достижениями Зап а­
да в области военной и промышленной техники, администрирования и
шика. В начале XIX столетия специалистов по новой науке — немцев
Г. Ш торха и X. Ш лёцера — приглашают Петербургская Академия
наук и Московский университет, в которых создаются соответственно
разряд политической экономии и кафедра политической экономии и
дипломатики. Правительство Александра I финансирует издание рус­
ского перевода (1802—1806) «Богатства народов» Адама Смита; за­
тем следует издание целого ряда сочинений, излагающих «начальные
основания народного богатства и государственного хозяйства, следуя
теории Смита», «правила политической экономии по системе Адама
Смита» и т. п. «Моду» на смитианство фиксирует «Евгений Онегин»
А.С. Пушкина. В 1805—181 1 гг. осуществляется и русское издание
трактата французского историка, сотрудника знаменитой «Энцикло­
педии» Гийома-Томаса-Ф рансуа Рейналя (1713—1796) «Философская
и политическая история учреждений и торговли европейцев в обеих

12

Часть 1. Своеобразие экономического развития...

Индиях». Насыщенная рассуждениями против деспотизма и в защиту
«свободы» и «естественного порядка», эта книга содержала очерк раз­
вития торговли от средиземноморской античности до открытия «обеих
Индий», положившего начало непрерывным переменам в «националь­
ном могуществе, промышленности и правлении всех народов».
Трактаты Смита и Рейналя, разные по стилю и значению для после­
дующих поколений1, в равной мере несли на себе отпечаток просвети­
тельской идеи прогресса, доведенной уже в «Рассуждениях о всеобщей
истории» (1750) Ж ака Тюрго до вывода о зависимости общественного
развития от последовательной смены «способов добывания средств к
жизни». Тюрго присоединился к школе экономистов-физиократов не
только как практик-интендант, но и как философ, подметивший связь
«более быстрого прогресса» с появлением избыточного продукта при
переходе от собирательства, охоты и скотоводства к земледелию и
дальнейшим ростом разделения труда, классового неравенства, горо­
дов, торговли и «всех искусств». Эта идея в изложении воспринявшего
её через лекции А. Смита в университете Глазго (в конце 1750-х гг.)
первого русского профессора-правоведа Семёна Десницкого («Ю ри­
дическое рассуждение о разных понятиях, какие имеют народы о соб­
ственности», 1781) приняла форму схемы четырёх состояний быта
народов: охотничье-собирательского, пастушеского, «хлебопашественного» и «коммерческого» (с «совершенством и размножением рукоде­
лий»). Аналогичную схему развивал и наиболее глубокий социальный
мыслитель из деятелей Французской революции Антуан Барнав. В сво­
ём «Введении во Французскую революцию» он объяснял переход от
одной общественной стадии к другой прежде всего ростом населения.
Но преимущество стран Западной Европы над прочими народами ви­
дел в развитии торгово-промышленных задатков, которым благопри­
ятствовали географические условия — выгоды для «коммерции и нави­
гации» (изобилие заливов,