Стая Воронов [Дж. Си. МакКензи] (fb2) читать онлайн

Стая Воронов

Переводчик: Яша Дзен

Редактор: Rovena_nn, Gosha_77, Kirochka,

NaPanka, moorzeelka, svetik99

Вычитка: Rovena_nn, Gosha_77, Kirochka

Переведено для группы vk.com/booksource.translations 

ГЛАВА 1

Проблема с крысиными бегами заключается в том, что даже если ты выиграешь, ты всё равно крыса.

— Лили Томлин

Над входной дверью прозвенел колокольчик, и надвигающаяся "погибель" Рейвен вошла в "Закусочную Дэна". Рейвен застыла с кофейником в одной руке и пустой кружкой в другой.

Прохладный ночной воздух ворвался в круглосуточную закусочную в Северном Бернаби. В любом другом месте ветер был бы желанным, принося тонкие нотки конца лета, как медовый аромат благоухающих ночных цветов. Но не здесь. Вместо благоухания, запах бензина и мрак заброшенного района города дополняли маслянистый запах "Закусочной Дэна" с прибытием их нового клиента. Жертвой, было бы точнее сказано. Но, ни клиент, ни жертва не подходили под описание последнего посетителя.

Дерзкий, аппетитный, рождённый Тенями. ДАРТ.

Рейвен оценила ночного посетителя, и по её спине пробежала дрожь. Значительно выше метр восемьдесят, с широкими плечами. Его присутствие привлекало внимание. Капюшон худи закрывал большую часть его лица, но, ни тёмные джинсы, ни худи не смогли скрыть его мощного телосложения или того, как он двигался с уверенностью хорошо обученного бойца.

Свет мигнул, и музыка, льющаяся через динамик, ненадолго запнулась, прежде чем помехи рассеялись, и низкий голос продолжил петь серенаду клиентам.

— Мой кофе?

Угрюмый посетитель за столиком перед Рейвен нахмурился. На нём был заляпанный шерстяной свитер, и от него пахло опилками и старой кофейной гущей. Этот конкретный завсегдатай никогда не давал чаевых и всегда смотрел на неё так, словно всё, что он ненавидел в своей жизни, каким-то образом было её виной.

Она поставила его кружку на стол и выпрямилась, решив поприветствовать посетителя.

— Присаживайтесь где пожелаете, и я подойду к вам.

ДАРТ кивнул и прошествовал мимо стойки, его чёрные ботинки беззвучно касались дешёвой плитки. Его безмолвное продвижение по заведению завораживало Рейвен. У неё сложилось впечатление, что он позаботится обо всём и обо всех. Если горные тролли нападут на закусочную в этот самый момент, он устранит угрозу с холодной, быстрой эффективностью.

— Официантка.

Угрюмый завсегдатай поднял свою пустую кофейную кружку и помахал ею в воздухе.

Упс. Рейвен откинула в сторону свой длинный хвост, тусклые чёрные волосы упали жирными прядями на шею. Блеск её гривы исчез некоторое время назад вместе с надеждой. Она повернулась к клиенту и его властному сердитому взгляду и заставила себя улыбнуться.

Схватив кружку клиента, она наполнила её. Если бы только она могла взмахнуть волшебной палочкой и выглядеть как можно лучше. Однако её сила так не работала, поэтому вместо лоска её предплечье сияло под искусственным светом тонким слоем жира от работы рядом с кухней. От неё пахло прогорклым жиром из котла, даже когда она не работала.

Ей нужно было отнести кофейник и взять меню для нового клиента. И, возможно, лучше поздороваться, чем смотреть на него широко распахнутыми глазами и открытым ртом.

— Мисс? — женщина, сидевшая в соседней от завсегдатая кабинке, щёлкнула пальцами.

Рейвен закрыла рот и повернулась к женщине средних лет и её несчастному мужу. Она вытянула короткую соломинку в вопросе клиентов сегодня вечером, да что говорить, так было каждую ночь, но ей нужна была эта работа и потенциальные чаевые, которые могли нарисоваться. Рейвен мысленно повторила свою мантру “будь милой” и улыбнулась посетителям.

Женщина подняла обе руки и изобразила, что пишет на бумаге. Должна быть степень по языку жестов — вероятно, единственная квалификация, которую Рейвен могла себе позволить. Много лет назад она отказалась от мечты получить ученую степень. Теперь она надрывала свою задницу, чтобы расплатиться с чужим долгом.

— Сейчас принесу чек, — сказала Рейвен женщине.

Она вернула кофейник, распечатала чек и сунула меню подмышку. Её кожу покалывало от беспокойства, крошечные волоски на её руках встали дыбом. Следил ли ДАРТ за каждым её движением?

Возьми себя в руки. Ему надо меню.

ДАРТ занял маленькую кабинку в дальнем углу закусочной. Пятнадцатый столик, используемый, в основном, любителями позднего вечера для просмотра хоккея с дешёвым виски или одиночками для размышлений. Она сглотнула и подавила желание посмотреть на него. Веди себя нормально.

Нормально? Что, во имя Преисподней, это было? Затхлый кофе покрыл её язык. Она положила в рот ещё один мятный леденец и пошла, как пьяный лесоруб, к столу с требовательной женой. Мелочь в её фартуке позвякивала при каждом шаге.

Чем дольше Рейвен служила широкой публике, тем больше она ненавидела людей в целом. Пьяные парни из братства за шестым столиком орали друг на друга через статический динамик, напевая старые песни. Их чрезмерное подшучивание, казалось, произвело впечатление на молодых женщин, зависавших с ними, но мало что сделало, чтобы расположить их к Рейвен.

— Вот, держите.

Она положила чек на стол вместе с двумя мятными леденцами перед парой средних лет и ушла, прежде чем женщина смогла потребовать что-нибудь ещё. Глубокий вдох мало помог успокоить нервы Рейвен. Она вытащила меню из-под руки и медленно повернулась к кабинке на противоположной стороне закусочной. Шагом, больше похожим на шарканье, нежели суматоху, она направилась к кабинке нового посетителя. Её чёрные брюки стали тесными, а белая рабочая блузка внезапно показалась старомодной.

Вместо того чтобы смотреть на неё сверху вниз, как она ожидала, взгляд мужчины сосредоточился на окне. Он любовался ночной жизнью Северного Бернаби. Уголки его полных губ приподнялись в лёгкой ухмылке, как будто его что-то позабавило. Рейвен не находила ничего забавного в работе в этой дерьмовой закусочной.

К сожалению, в наши дни любая приличная работа требует как минимум степени бакалавра. "Закусочная Дэна" требовала умения сносно говорить по-английски и предоставляла гибкий график работы, что позволяло Рейвен работать в семейном бизнесе в свободное время.

Рейвен крепко сжала пластиковое меню и сократила дистанцию. Один из пьяных парней из братства заговорил, когда она проходила мимо. Что-то об её заднице. Она замедлила шаг. Это был не первый и не последний раз, когда клиент комментировал её тело. Положительное или отрицательное, это всегда было неуместно, но ей нужны были чаевые, поэтому она пропустила реплику мимо ушей. Размер её задницы никогда не мешал ей принимать заказы или доставлять еду. Может она и не влезала в некоторую одежду. И не могла уворачиваться от углов столов, которые, казалось, выступали из ниоткуда. Но никогда это не мешало ей работать официанткой.

Остальные за столом захихикали.

К чёрту их.

ДАРТ напрягся, и его взгляд метнулся сначала к ней, а затем к шумной, титулованной группе богатеньких студентов позади неё. Его лицо потемнело, и жуткое предчувствие наполнило закусочную, как будто сама ярость вытекла из его пор и разлилась в пропитанном жиром воздухе. Свет замерцал, и в помещении потускнело. Музыка смолкла.

За столом позади неё воцарилась тишина.

Рейвен вздрогнула и, сделав последние шаги, остановилась у столика. Она положила перед мужчиной меню и разгладила свой плотный хлопчатобумажный фартук. Всё это время его внимание было сосредоточено на теперь уже безмолвной вечеринке мини-братства.

Рейвен прочистила горло.

Ничего.

— Добро пожаловать в "Закусочную Дэна". Наше особое предложение сегодня вечером…

Мужчина перевёл на неё всё своё внимание, и музыка и освещение вернулись. Аура Иного накатила на неё сладкой, опасной волной. Его кожа сияла, как гладкий фарфор, резко контрастируя с его тёмными чертами лица и иссиня-чёрными волосами. Его пристальный взгляд очаровал её — пронзительные глаза, чёрные озера, как будто зрачок кровоточил в радужной оболочке, оставляя только серебряную полоску по краям. Она легко могла погрузиться в тёмные глубины и не волноваться, вынырнет ли когда-нибудь на поверхность.

Глаза Тёмного мира. Как у неё.

Кожу головы Рейвен покалывало, как будто волосы вдруг решили встать и сказать: “Возьми меня!” Мама держала их с братом подальше от всего, что хоть отдалённо было связано с Тёмным миром и всеми Царствами в его пределах, вплоть до того, что заставляла их носить контактные линзы, чтобы скрыть их истинную природу. Рейвен и её брат выросли, притворяясь лисами-оборотнями, наподобие всех остальных членов их семьи.

Мужчина вскинул чёрные брови.

— Ты что-то сказала?

Его глубокий хриплый голос затанцевал по её коже.

О, милый малыш Один. Нет. Низкий рокочущий тембр вызывал у неё желание заняться самыми разными вещами. Грязными вещами. Озорными вещами. Она сжала бёдра вместе.

Не прошло и пяти минут, как этот мужчина тремя словами превратил её в мяукающего котёнка. Рейвен мысленно выругалась. Вместо чего? Озлобленная, двадцатилетняя официантка с кучей долгов? Фу.

Бабушка Лу всегда говорила, что у женщин Кроуфорд сильный хребет, а не мягкотелость. Она бы в гробу перевернулась, если бы сейчас увидела свою внучку.

Рейвен разгладила фартук.

— Особое предложение…

— Я выпью кофе, чёрный.

— Как твоя душа?

Эта мысль сорвалась с её губ раньше, чем она смогла её остановить.

Он моргнул.

— Что-нибудь из еды?

Хорошая попытка.

Он прищурил глаза и покачал головой.

— Один чёрный кофе, сейчас подойду.

Полная задница. Она выхватила меню и отошла, чтобы оформить заказ. Тяжесть его взгляда давила на её кожу, как сильный ветер.

Объект Неприязни Официантов Номер Один — Отдыхающие. Рейвен ненавидела клиентов, которые заказывали одно из самых дешёвых блюд в меню и нянчили его всю её смену — по сути, забирая весьма хороший столик, за которым могли бы сидеть другие, потенциально более щедрые клиенты. Отдыхающие же разбивали палатку, заявляли права на свой лагерь и задерживались для спокойного, чересчур продолжительного отдыха.

Рейвен швырнула бесполезное меню обратно в стопку. Составление пронумерованных списков помогло успокоить и её беспокойную тёмную энергию, которую она таила внутри. Это была старая привычка. Дома она записывала всевозможные списки в блокнот, и если бы она глубоко вздохнула и закрыла глаза, то увидела бы разлинованную страницу, содержащую все её любимые источники раздражения официанта, как если бы страница лежала перед ней. Рейвен не хватало многих навыков, но память не была одним из них.

Рейвен окинула взглядом почти пустую закусочную и вздохнула. Один симпатичный, если не зловещий, отдыхающий не разрушит её и без того мрачные перспективы на чаевые сегодня вечером.

Или в любую другую ночь.

Рейвен поморщилась. Такими темпами она никогда не заплатит за то, чтобы выбраться из долговой ямы, в которую её бросил бесполезный тюфяк-бывший.

Горячий кофе пролился через край кружки и обжёг ей руку.

— Яйца Одина!

Она глубоко вздохнула и отдёрнула руку. Помахивания рукой в воздухе не помогало. Кожу перестало жечь, жжение перешло в тупую боль, а поверхность расцвела прекрасным оттенком красного. Рейвен с грохотом поставила кофейник обратно на конфорку.

После того, как она промокнула устроенный беспорядок тряпкой и доставила чек к теперь уже немому праздничному столу, она вернулась к ДАРТу.

Позади неё парни из братства и их поклонницы швырнули деньги на стол и убрались из закусочной меньше, чем за минуту. Теперь уже никаких насмешек, ухмылок или иного типичного поведения людей двадцати с небольшим лет, пытающихся употребить алкоголь, чтобы найти себя.

— Пожалуйста.

Она поставила кружку на стол.

На этот раз ей удалось не вздрогнуть, когда он поднял на неё глаза.

— Могу я принести вам что-нибудь ещё? — спросила она.

Он продолжал изучать её, не моргая.

Она повернулась, решив уйти.

— Да.

Она замерла.

— Вообще-то, ты можешь, — его голос прокатился по ней, как медленно надвигающаяся гроза, предлагая всевозможные тёмные секреты и непристойные обещания.

Она повернулась к нему.

— Минутку твоего времени?

Он махнул рукой ладонью, указав на скамейку напротив себя.

Рейвен колебалась. Ей не нужно было оглядываться, чтобы понять, что они остались одни в заведении. Даже мистер Брюзга за десятым столиком ушёл. Хорошо хоть Майк был на кухне.

Верно. Можно подумать её прыщавый брат, который весил, наверное, килограммов пятьдесят с натяжкой, остановит едва сдерживаемый ураган перед ней.

— Хм…

Он приподнял бровь, и его взгляд на мгновение скользнул по пустой закусочной за её спиной. Его соблазнительные губы изогнулись в ещё одной усмешке.

— Если только ты не занята?

Задница.

Она поджала губы и скрестила руки на груди. Её дешёвая блузка натянулась на плечах. Она глубоко вздохнула и тут же пожалела об этом. На таком близком расстоянии его запах пробился сквозь мерзкую вонь, характерную для "Закусочной Дэна", и обволок её. Он пах, как таинственный лес, наполненный магией, до того, как солнце скрылось и тени вступили во владение, когда свет начал играть злые шутки с разумом и создавать монстров из блуждающих ветвей.

Рейвен вздрогнула.

— Ты посидишь со мной?

Что-то в его точёном лице заставило её возразить.

Она зашла в кабинку. Её брюки из полиэстера плавно скользнули по сиденью из синтетической кожи.

— Если ты хочешь переспать, то ищешь не в том месте.

Его брови взлетели вверх.

Почему она это сказала? Жар залил её щёки. Бабушка Лу гордилась бы ей, но, судя по его весёлому выражению лица, не совсем это следовало бы сказать.

— Ты ошибаешься во мне, — его взгляд искрился беззвучным смехом. — Я не хочу переспать. Я ищу твоего брата.

Рейвен откинулась назад.

— Моего брата?

— Да.

— Ты хочешь увидеть Майка? Почему ты не сказал об этом раньше? Он на кухне, — Рейвен передвинулась в конец кабинки. — Иди и побеспокой его.

Блеск и интерес исчезли с его лица.

— Я ищу не Майка.

И тогда она поняла без всяких сомнений. Даже если бы у неё было больше двух братьев, она бы точно знала, кого ищет этот мужчина. Она обмякла в кабинке. Как и стало понятно, что это был вовсе не светский визит. Ужас захлестнул её, покрывая кожу. Извращённые эмоции проникли в её плоть. Её сердце замедлилось и тяжело забилось. Её кожу покалывало.

Этот тёмный фейри искал её брата, а это означало только одно.

Брат попал в беду.

Словно почувствовав её внутренний страх, незнакомец кивнул.

— Я ищу Беара.

ГЛАВА 2

Большинство женщин привлекают простые вещи в жизни. К примеру, мужчины.

— Хенни Янгмен

Последние слова, которые Рейвен сказала ДАРТу, эхом отозвались в её голове: "Кофе за мой счёт. Теперь ты можешь уходить". Она крепко зажмурила глаза. Нет, это не сработало. Открыв или закрыв, она увидела, как вспыхнули его тёмные Иные глаза, чёрные омуты разбились, как разгневанный океан. Затем он встал и вышел из закусочной, не сказав ни слова.

Остаток её смены прошёл без происшествий, даже скучно. После того, как таинственный мужчина ушёл, она не раз ловила себя на том, что смотрит сквозь засаленные окна закусочной в тёмную бездну ночи, фантазируя, каково это — провести руками по твёрдой груди ДАРТа. Она поговорила с ним несколько минут, но, по-видимому, этого времени хватило её либидо, чтобы одержать над ней верх. Где он был сейчас? Где мог скрываться в свободное время кто-то с таким дурным предзнаменованием, как ДАРТ?

Майк закрыл дверь в ресторан до щелчка, и повернулся к ней.

— Ты собираешься стоять в переулке с этим мусором всю ночь?

Рейвен хмуро посмотрела на брата и повернулась, чтобы выбросить последний пакет в мусорный контейнер. Она как можно быстрее открыла тяжёлую крышку мусорного бака, позволив ей захлопнуться. Слишком медленно, запах ударил ей в лицо. Перегретый, испорченный мусор сам по себе обладал отвратительным запахом. Рейвен пососала мятную конфету и попыталась усилием воли ощутить мятный аромат, желая отогнать неприятный запах в носу. Не повезло.

Дважды проверив, заперта ли дверь, вместе с ней Майк вышел из-под охранного фонаря в чернильную темноту. Он накинул лёгкую куртку, но даже в темноте выделялась белизна его кухонной униформы.

Майк сунул свой рабочий ключ в задний карман.

— Хочешь, я провожу тебя домой?

Она подавила смешок. О, Майк. Милый, милый мальчик.

— Ты мой младший брат. Разве не должно быть наоборот?

Он выпятил грудь.

— Мне девятнадцать.

Рейвен сложила руки на груди. Она не стала утруждать себя свитером или курткой. Её рубашка и брюки прилипли к потным конечностям, и мысль о том, чтобы натянуть побольше одежды, заставляла её ещё больше потеть. Свежий бриз приносил нотки морской пены и несвежей рыбы вместо чистого океана и сосны, но ветер поможет ей остыть.

Суета соседней улицы просачивалась в пустой и в остальном тихий переулок. Обычно никто из них не задерживался в переулке после работы. Зловоние гниющего мусора, слишком долго остававшегося на летней жаре, и застарелая, едкая моча уже подавляли её чувства.

— Я крутой лис, — продолжил Майк.

— Да, но у тебя занятия примерно через пять часов. Ты не станешь инженером-программистом, если завалишь экзамен. Тебе нужно вернуться домой.

Отчасти ей хотелось последовать за ним. Её родители предложили ей заселиться в её прежнюю комнату, но переезд к родителям был одним из шагов, который её гордость не позволила ей сделать.

— Кто бы говорил. Ты работаешь на двух работах. Когда ты в последний раз спала больше пяти часов? Мешки у тебя под глазами больше, чем твой банковский кредит.

Она моргнула.

— Удар ниже пояса.

— Расслабься. Семестр только начался. Половина класса всё ещё мысленно на каникулах, включая профессора, а другая половина состоит из геймеров. Все устали. Я впишусь, — он сверкнул широкой улыбкой, которую она любила, но та быстро исчезла. Он колебался. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошёл с тобой. Тот последний клиент, похоже…

Похоже, расплавил мои трусики со скидкой и в то же время напугал меня? Рейвен вздрогнула. Она стянула резинку со своих длинных чёрных волос и распустила конский хвост. Она провела руками по прядям и потрясла головой так, чтобы выглядеть как сумасшедшая, бьющаяся головой на бесплатном музыкальном фестивале. Если бы она этого не сделала, масло удерживало бы её волосы на месте, как будто резинка всё ещё стягивала их вместе.

— Похоже, что?

Майк оглядел тёмный переулок, а потом отстегнул велосипед.

— Похоже тебя из колеи.

А тебя ничто не тревожит. Он не произнёс этих слов. В этом не было необходимости.

— И он напугал меня, — Майк притворно вздрогнул.

Тебя и меня, нас обоих. ДАРТ не слишком обрадовался, когда получил от ворот поворот и был выгнан из "Закусочной Дэна". Ощущение надвигающейся погибели только усилилось, когда её брат-близнец Беар не ответил на её сообщения и звонки. Ничего необычного, но и не очень добрый знак. Особенно с появлением ДАРТа, который где-то бродит по ночам, разыскивая его.

— Ну, он ушёл. Кроме того… — она подмигнула. — Я тоже довольно крутая.

Майк рассмеялся и запихнул цепь и замок для своего велосипеда в сумку. Воры в Нижнем Мейнленде были безжалостны. Они украдут незапертое колесо чисто назло. Где-то в Ванкувере мастер-вор спал на куче бесполезных велосипедных деталей.

Майку не пришлось бы держать свой велосипед в тёмном переулке, полном преступников, если бы Дэн позволил ему прятать его внутри. Но это было нарушением санитарных норм. Пойди разберись.

— Хорошо, Рейрей. Увидимся в воскресенье?

Она фыркнула.

— Как будто я пропущу воскресный ужин.

Майк снова улыбнулся. Он оттолкнулся от тротуара и поехал по неровному бетону. Рейвен понаблюдала, как он направляется к тёплому сиянию огней главной улицы, а потом повернулась, чтобы пойти в противоположную сторону. Она врезалась в бетонную стену.

Нет, не в стену, в твёрдую мужскую грудь. Мягкая ткань худи вдавилась в её лицо и не защитила от твёрдых мускулов под ней. Железная хватка сомкнулась вокруг рук Рейвен.

— ДАРТ, — выдохнула она.

Его манящий аромат обещаний, нашёптанных в сумерках, врезался в её чувства.

Его тёмные глаза распахнулись.

— ДАРТ?

Она захлопнула рот.

Он отпустил одну из её рук и поймал прядь её распущенных волос.

— Итак, Рейрей. Насколько ты крута?

Лёд обжёг её вены. Он слышал их? Как? Переулок был пуст. Они бы услышали или учуяли его. Ну, может быть, не Рейвен — её обоняние было в лучшем случае посредственным, — но Майк? Ничто не могло пройти мимо этой хитрой лисы.

Тени, цеплявшиеся за переулок, казалось, собирались и окружали их, как холодный плащ, скрывая их фигуры от любопытных глаз. Рейвен покачала головой. Мрачное освещение в переулке вернулось к нормальному. Должно быть, её разум сыграл с ней злую шутку. Тени так не двигались.

ДАРТ наклонил голову.

— Какой-то оборотень? Лис, как твой брат, может быть?

Он позволил длинной тёмной пряди проскользнуть сквозь его пальцы.

— Я бы очень хотел, чтобы ты выбрала вариант А.

Рейвен сжала кулак и завела свободную руку назад.

— Я не хочу этого делать, — продолжил он.

Кулак Рейвен врезался ему в челюсть. Его голова откинулась в сторону, а плечи дёрнулись. Боль в костяшках пальцев пронзила её руку.

ДАРТ резко повернул голову к ней.

— Это лучшее, что у тебя есть?

Её кулак пульсировал.

— Ну, да, вроде того.

Он схватил её за свободную руку, и тени окутали их.

ГЛАВА 3

Нормальные мамы проповедуют: Всегда надевайте чистое нижнее белье на случай, если вы попадете в аварию. Моя же мама говорит: Всегда надевай чистое нижнее белье на случай, если тебе повезёт.

— Рейвен, погрязшая в трудностях своей жизни…

Рейвен моргнула, и три аспекта стали очевидными. Во-первых, у ДАРТа были завораживающие глаза и безупречная кожа. Даже с намёком на щетину, его лицо обладало неоспоримой суровой привлекательностью — слишком грубое, чтобы быть красивым, слишком точеное, чтобы быть мягким, но выгравированное, вожделенное и опустошающее смертельным способом. Его скулы казались высеченными из гранита точным скальпелем. Его чернильно-чёрные волосы почти резко контрастировали с фарфоровой кожей. Единственными мягкими чертами его лица были сочные, приятные для поцелуев губы цвета нежных лепестков розы. Если бы она наклонилась и поцеловала его, был бы он на вкус как грех?

ДАРТ завис примерно в нескольких сантиметрах от неё и уставился на неё, словно оценивал её психическое состояние.

Удачи. Она давным-давно оставила попытки разобраться в своих мыслях.

Во-вторых, несмотря на то, что грязь всё ещё прилипала к её коже, как жирный увлажняющий крем, без вони закусочной, маскирующей его запах, ДАРТ пах невероятно изысканно. Аромат таинственного ночного леса окутывал их, угрожая утопить её, и она не могла проявить никакого беспокойства. Вместо этого она боролась с желанием раскинуть руки и упасть в ожидающие глубины.

Она облизнула губы.

Его взгляд скользнул по её губам и проследил за её движениями. Он наклонился вперёд, его взгляд потемнел.

И, в-третьих, они больше не были в Канзасе. Ладно, не в Бернаби, не в Канаде и, конечно же, не в Царстве Смертных.

Наряду с ароматом ДАРТа, тёмная магия обволакивала их своей соблазнительной силой и очарованием. Это затронуло её собственную сущность, спрятанную глубоко внутри неё. Подобно соседскому мальчику, с которым никто из родителей не хотел, чтобы их дети общались, потому что они подозревали, что он станет серийным убийцей, мощная энергия уговаривала и манила её выйти и поиграть. И она хотела этого. О, она очень этого хотела, несмотря на то, что знала, что не должна. В ощутимой досягаемости её пальцы чесались обхватить силу, овладеть ею, несмотря на то, что она понятия не имела, как это сделать. И точно так же, как этот коварный ребёнок, если бы она поддалась безжалостному зову и поиграла с разрушительной магией, её действия привели бы к неприятностям и сердечной боли.

Темнота окутала комнату, но в воздухе чувствовался привкус скандальных обещаний и похоти.

Тёмный мир.

— Прежде чем мы начнём… — голос ДАРТа загрохотал и затих.

Он всё ещё держал её за руки, но его хватка ослабла. Недорогой материал блузки прилипал к её жирной коже.

— Объясни, что или кто такой ДАРТ.

Жар снова прилил к её лицу. Просто замечательно. Как будто она хотела объяснить прозвище своего питомца для этого симпатичного похитителя.

ДАРТ наблюдал за ней, его тело было неподвижно, руки напряжены, взгляд метался туда-сюда в попытке рассмотреть детали. Медленно его суровое лицо смягчилось, а уголки губ приподнялись.

— Отлично. Мы вернёмся к этой теме позже.

Она расслабилась.

— Кстати, красивые волосы, — сказал он.

Что, во имя банши, он имел в виду? Её руки сами по себе поднялись и пригладили волосы. Обычно прямые и гладкие, её волосы были распущены… и волнистыми? Действовала ли мощная энергия Тёмного мира как своего рода магический диффузор? Вот поэтому у неё покалывало в голове?

— Где твой брат? — спросил ДАРТ.

Она опустила руки по бокам.

— Если я не сказала раньше, с чего ты решил, что скажу сейчас?

Он отступил назад, и тени в комнате рассеялись. Расширяющийся свет осветил их окружение. Они стояли в маленькой стерильной комнате. Тени продолжали отступать и обнажали металлические прутья. Они были в тюремной камере. Флуоресцентная лампа над ними замерцала. Откуда-то снаружи раздалось низкое гудение, наводя на мысль о генераторе. Закрытая тюремная камера в каком-то тёмном Царстве Тёмного мира.

Сказочно.

— Ты знаешь, где мы находимся? — спросил он.

— Тёмный мир.

Если мама узнает, у неё случится припадок. Половина детских воспоминаний Рейвен содержала лекции о зле этого места и о том, как важно избегать его, комплименты от мамы. О, чёрт, мама придёт в ярость, если выяснит, что незнакомый мужчина держит её старшую дочь в плену в тюремной камере в любом из королевств, включая смертное.

Он кивнул и повернулся, чтобы уйти. Его шаги загромыхали по бетону и вызвали эхо.

Прежде чем Рейвен пошевелилась, тени вырвались наружу и обвились вокруг её запястий и лодыжек. Подобно жёсткой верёвке, тёмные полосы материализовались в нечто физическое и удержали её на месте.

Её собственная энергия свернулась в спираль внутри неё, приготовившись вырваться наружу.

Рейвен застыла. Она никогда не слышала, чтобы кто-то манипулировал тенями, как какая-нибудь порочная гимнастка. По крайней мере, это был не обычный навык. Но она также очень мало знала о Тёмном мире, и не все Иные отваживались входить в Царство Смертных.

— Кто ты такой?

После его трюка с тенями, в её голове проносились разные варианты, и ни один из них не был хорошим.

Он проигнорировал её, вышел из тюремной камеры и закрыл дверь. Петли заскрипели.

— Убери их.

— Прошу прощения?

— Вытащи это дурацкое человеческое приспособление, скрывающее твои глаза.

Она моргнула.

— Твои контактные линзы. Убери их.

Он знал. Должно быть, он каким-то образом почувствовал её ауру Иного. Скучные коричневые контактные линзы, которые она всегда носила, приглушали её естественный цвет глаз, единственное, что отличало её от любой другой захудалой официантки.

— Я не буду снимать контактные линзы, — сказала она. — Во-первых, тебе придётся освободить меня от этих теневых кандалов, чего, я полагаю, ты не сделаешь. И, во-вторых, в последний раз мои руки касались мусорных мешков и мусорного контейнера. Глаза… это, типа, место номер один для инфекции.

Он стянул с себя худи. Чёрная футболка под ней задралась, обнажив гладкий пресс, но он быстро натянул её обратно. Он бросил худи на ближайшую скамейку и скрестил руки на широкой груди.

Не пялься на его мышцы, не пялься на его…

Вот дерьмо!

Тонкая ткань его простой футболки туго обтягивала грудь и бицепсы, когда он скрестил руки на груди. Если бред, вызванный обезвоживанием из-за чрезмерного слюнотечения, считался стилем допроса, она была обречена.

Медленная улыбка расплылась по лицу ДАРТа, кандалы стали плотнее, а тени соскользнули со стен и потекли по полу к ней.

Что, чёрт возьми, со мной не так? Пускаю слюни на похитителя, как какая-то стокгольмская жертва. Фу. Прости, бабушка Лу.

— Давай попробуем ещё раз. Где твой брат? Я не хочу причинять тебе боль, — сказал он.

— Тогда не надо. Я понятия не имею, где он.

— Он твой близнец.

Он произнёс своё заявление так, словно оно давало какое-то грандиозное объяснение. Этого не произошло. Полосы теней вокруг её рук снова сжались.

— Да, мой близнец. Мой близнец, который отдалился от всей семьи, включая меня.

Правда скисла у неё на языке.

Он стиснул челюсти.

— Мне трудно в это поверить.

Она глубоко вздохнула, и напряжение в груди и плечах немного спало.

— Смотри. Часть меня хочет быть упрямой просто назло тебе за то, что ты меня похитил, но у меня низкая переносимость боли и нет мании величия. Я, честно, не знаю, где он. Он не ответил на мои последние три сообщения, и я не видела его и не слышала о нём в течение недели.

Нет необходимости упоминать, что она обычно получала от него сообщения через день, в отличие от всех остальных членов семьи. ДАРТ был прав. Беар был её близнецом, и каким бы своенравным он ни был, она любила его.

— Неделю?

Губы ДАРТа скривились в хмурой гримасе, и он вышёл от камеры, схватив что-то.

— Это моя сумка!

Холодный взгляд, который он бросил на неё через плечо, развеял её возмущение. Вытащив её телефон, он постучал по экрану. Действительно, чего она ожидала? Похититель с моралью?

— Какой у тебя код доступа?

— Как тебя зовут?

Его брови поползли вверх.

Серьёзно? Как его зовут? Из всех вещей, о которых она должна была беспокоиться в этой ситуации, она первым делом решила выяснить, как его зовут? Ну и стыдоба.

— Коул.

— Коул?

Он хмыкнул.

— Большого, плохого манипулятора тенями зовут Коул?

Не совсем оригинально, да и страх не навевает. С другой стороны, её имя было настолько банальным, насколько это возможно.

— Ты бы предпочла Бел на х-Ойдше гу Камханайч…

Он произнёс своё имя: бла-бла-бла кей-хэй-найч.

— Лорд Теней, Повелитель Тьмы, Хранитель Тайн, Покровитель Фейри-Убийц, Бастард Эребуса, Рождённый Хаосом?

Его взгляд сверкнул серебряными осколками молнии, а рот сжался в твёрдую линию.

— Э-э-э.

Очевидно, у него были какие-то проблемы с папой. У него определённо было раздражённое выражение лица, пока он ждал более разумного ответа. Затем до меня дошли его слова. Твою мать. Повелитель тёмных фейри похитил её. Страх пополз вверх по её позвоночнику, раскалывая его.

— 2-3-2-3.

Коул хмыкнул и набрал цифры.

— Очень страшный чувак искал тебя сегодня, — Коул прочитал её последнее сообщение брату, его чёрные брови поползли вверх.

Она пожала плечами.

Просмотрев на экран и прокрутив её сообщения, он бросил телефон обратно в её сумку. Он щёлкнул пальцами, и тени рассеялись, отступив в углы и щели комнаты.

Рейвен споткнулась. Коул распахнул дверь тюрьмы и жестом пригласил её подойти ближе. Её сердце решило теперь биться сильнее, колотясь, как какой-нибудь больной на всю голову панк-рокер, играя на новой барабанной установке.

— Ты ожидаешь, что я подойду ближе?

— Ты хочешь вернуться домой?

Нет. Да. Тьфу. Её женские части нуждались в пощёчине.

Дерзкий голос в её голове пропищал — им явно нужна не пощёчина. Жар пополз по её шее к щекам.

— Если только ты самостоятельно сможешь добраться домой?

Она сделала глубокий вдох, а потом шагнула вперёд.

Коул ухмыльнулся и обнял её своими мускулистыми руками. Мгновенно окружённая его опьяняющим ароматом и пугающим теплом, Рейвен сглотнула и задержала дыхание. Его футболка коснулась её лица, напомнив ей о твёрдой груди и прессе под ней. Раздался смешок Коула, от которого мурашки побежали по всем нужным местам. Тени закружились вокруг них и сомкнулись.

У неё закружилась голова, и перед глазами поплыло, а мир вокруг неё, казалось, наклонился и изогнулся. Когда тени отступили, Рейвен оказалась одна в сыром, тёмном переулке за "Закусочной Дэна", с бесцеремонно брошенной у её ног сумкой.

— До свидания, Коул.

Темнота ответила ей молчанием. Летний ветерок пронёсся мимо неё. На соседней улице кипела ночная жизнь Северного Бернаби.

Она должна была радоваться. Его уход означал, что она больше никогда его не увидит. Так ведь? И всё же тоска затуманила мысль о том, что она никогда не увидит его красивых черт и смертоносной грации. Её кулак всё ещё болел от удара по его покрытой титаном челюсти. Она подняла сумку и свернула в переулок, решив направиться домой. Её конечности отяжелели. Ни разу за все свои двадцать семь лет она не чувствовала себя так внезапно и безошибочно одинокой.

ГЛАВА 4

Мне нужно пойти туда, где не требуется никаких обязанностей или обуви.

— Рейвен Кроуфорд, каждый день по дороге на работу…

Рейвен балансировала картонным подносом с двумя стаканами кофе в одной руке, а другой распахнула дверь в отдел расследований Кроуфорда. Знакомый запах бумаги, чернил для ксерокса и оружейного масла окутал её вместе с прохладным офисным воздухом.

— Привет, Рейрей.

Терри Кроуфорд, её отчим, поднял на неё глаза и тепло улыбнулся. В уголках его добрых карих глаз появились морщинки, а лысеющая голова сияла в свете флуоресцентных ламп.

— Привет, пап. Рада, что ты починил кондиционер. Сегодня будет жарко.

Она взглянула на дверь в его кабинет. Он закрыл её, а это означало, что клиент уже прибыл. По дороге, в промежутках между беспокойством о новом скулящем звуке, доносящемся из двигателя её машины, и о том, в какую горячую заваруху её бросил брат, она размышляла, что и когда рассказать папе о прошлой ночи.

Сейчас было не время. Возможно, подходящее время никогда не наступит. Как она скажет мужчине, который любил и воспитывал её и Беара, как своих собственных, что в своём продолжающемся акте неповиновения Беар совершил что-то столь впечатляюще глупое, что сам повелитель тёмных фейри похитил её ради информации о местонахождении Беара? По крайней мере, ей не нужно было беспокоиться о том, что Коул нападёт на кого-нибудь из её братьев и сестёр. Хотя у неё были младшие брат и сестра, Коул правильно оценил её отношения с Беаром. Ему она была ближе всех. Если она не знала, где он, то никто в её семье не знал.

Беар, вероятно, появится снова, когда опасность минует. Тогда-то она и вцепится в него. Прямо сейчас ей нужно было сосредоточиться на текущей задаче. Она наклонилась и прошептала:

— Надеюсь, эта работа хорошо оплачивается.

Папа кивнул и устало посмотрел на дверь своего кабинета.

— Я знаю, что ещё нет десяти часов, но мне бы не помешала твоя помощь в этом деле.

Она выпрямилась, и тяжесть недосыпа как рукой сняло.

— Человек или вещь?

То, чего Рейвен не хватало в боевых навыках, она компенсировала своими уникальными способностями. Она специализировалась на поиске вещей и слежке за людьми. Папа обычно вызывал её на обыск или когда ему нужно было следить за сомнительной супругой более скрытно, чем позволяла машина в пробках Ванкувера.

Папа почесал челюсть. Очевидно, он не брился уже несколько дней, и теперь седая щетина покрывала его лицо.

— Вещь, полагаю.

Её брови взлетели вверх.

— Интересно.

— Я мало что знаю. Я введу тебя в курс дела после беседы, — он схватил папку, лежащую перед ним. — Эй, ты слышала о похищении в школе?

Она резко подняла голову, оторвавшись от вдыхания аромата кофе. Что? В школе Джуни? Почему сестра не написала ей? С ней всё было в порядке?

— Что? Нет.

— Всё в порядке, — её отец широко улыбнулся. — Проснулась.

Рейвен застонала и поставила поднос на стол. Как обычно юморист. У папы был дар рассказывать ужасные шутки, независимо от того, было ли подходящее время или нет. Хотя обычно он ждал, пока она полностью проснётся. И зальёт в себя кофеин.

Она протянула ему один кофе, а другой взяла себе. Для кофе никогда не было слишком жарко. Любому, кто говорил иначе, нельзя было доверять.

— Спасибо.

Он взял предложенный кофе, и они направились в его кабинет. Тонкий ковёр заглушал их шаги. Папа редко просил её ходить вслепую на встречу с клиентами. Что-то в этом деле уже заставило его разнервничаться. Он рассказал отцовскую шутку до полудня.

— Я не хочу заставлять этого парня ждать.

Её отец протянул руку, чтобы придержать дверь в свой кабинет открытой.

— Ну что, начнём?

Высокий мужчина в дизайнерском костюме, идеально подогнанном под его крупное тело, встал и повернулся при их входе. Непроизвольно его одежда и поведение выделяли его из обычной клиентуры и контрастировали с её собственными деловыми брюками и блузкой, как по покрою, так и по стоимости. Этот парень должен быть в центре города, в модном ресторане или в зале заседаний, а не в захудалом частном сыскном агентстве в Северном Бернаби. Как правило, они работали над делами, связанными со страховым мошенничеством и изменой супругов.

Неудивительно, что папа был на взводе.

Рейвен шагнула вперёд и протянула руку.

— Здравствуйте. Я Рейвен Кроуфорд, одна из сотрудников.

Вблизи она поняла, что он был намного больше, чем она первоначально предполагала. Его крупное телосложение и широкие плечи скрывал дорогой покрой костюма.

— Люк Бэйн.

Он крепко пожал ей руку, и взгляд его янтарных глаз задержался на её глазах. Грубая кожа и сильная хватка его рук указывали на то, что он занимался ручным трудом. Эта черта не соответствовала его лоснящейся внешности или изысканному аромату. Жёсткие углы придавали его привлекательному лицу достаточно остроты, чтобы он не казался симпатичным.

Мужчина наклонился вперёд, поджимая губы в лёгкой улыбке. Его тонкий одеколон обволакивал её. О да, этот парень знал, что он красив. Она должна была упасть в обморок? Этого не произойдёт. Он был полностью во вкусе Меган. Пока она не вышла замуж и не начала рожать детей, её подруга всегда предпочитала приглаженных дельцов.

Каким бы красивым ни был Люк Бэйн, что-то казалось не так. Его дорогой костюм и красивые черты лица действовали как халат, прикрывающий что-то ещё. Что-то тёмное, искажённое и враждебное скрывалось под гладкой оболочкой его безупречной кожи.

Холодный лёд скользнул по её спине, и кожу головы закололо. Иной. Судя по угрозе, исходящей от его массивного тела, она готова была поспорить на чаевые за ночь, что он родом из Тёмного мира. У неё не было доказательств, но у неё был довольно приличный “фэйрирадар”.

Кондиционер жужжал на заднем плане ровным гулом.

— Очень приятно.

Она слишком быстро отдёрнула руку.

Его взгляд задержался на ней ещё на короткий миг, а потом он переключился на её отца.

Папа махнул рукой на два места с гостевой стороны своего стола.

Люк поправил галстук и снова сел. Каждый волосок на теле Рейвен встал по стойке "смирно". Наряду с его размерами, плавность движений Люка Бэйна и уверенность в себе кричали о хищнике. Его взгляд блеснул в лучах света, пробивающихся сквозь пыльные жалюзи.

Папа занял своё место на противоположной стороне стола. Будучи лисой-оборотнем, папа всё время подавлял врождённый инстинкт убегать от крупных хищников. В противном случае он был бы абсолютным развалиной, осторожничая в современном обществе, когда улицы города кишели сверхъестественными существами. Само собой, если он начнёт убегать и прятаться под столом всякий раз, когда приходил влиятельный клиент с потенциальной работой, ничего хорошего их бизнес не ждало.

Рейвен могла бы подвинуть другой стул и сесть рядом с отцом, но меньше всего она хотела оказаться в более уязвимом положении. Кроме того, она всегда смотрела на небо в поисках спасения, а не пряталась, низко прижимаясь к земле, как папа. Вместо того чтобы сесть, она встала за левым плечом отца и сделала большой глоток кофе. Божественный аромат окутал её, а мягкая сливочная нежность покрыла её язык.

— Спасибо, что пришли, мистер Бэйн. По телефону вы были не особо многословны, — папа сложил руки на столе перед собой. — У меня не было возможности проинформировать Рейвен об этом деле, так что давайте ещё раз обговорим детали и посмотрим, сможем ли мы вам помочь.

Ха.

Наверное, папа не смог всё же подавить все свои инстинкты. Он так складывал руки только тогда, когда его нервы были на пределе.

Медленная улыбка расплылась на лице Люка, как будто он чувствовал их беспокойство.

Нанеси первый удар, придурок.

— Я хотел бы, чтобы вы нашли Клейом Солаис, — сказал он.

Рейвен нахмурилась, услышав фейри.

— Меч света… или что-то в этом роде?

Его тревожный взгляд метнулся к ней.

— Или что-то в этом роде.

— Мистер Бэйн, — папа глубоко вздохнул. — Мы не сможем вам помочь, если мы будем ограничены в информации. Нам нужно знать больше, чем только название объекта. Если вы сдерживаетесь…

— Неделю назад был украден Клейом Солаис. Я хочу, чтобы его нашли и принесли мне.

Неделю назад. Страх пробежал по её коже и впился в мышцы колючими шипами. Рейвен не верила в совпадения. Двое зловещих Иных за последние сутки — один ищет её брата, другой ищет украденный предмет, и оба пропали без вести в течение недели.

Совпадение?

Ничто, связанное с Иными и Тёмным миром, никогда не было следствием совпадений.

О, братец Беар, братец Беар. Что же ты наделал?

— Полагаю, вы не единственный, кто ищет этот объект? — она покосилась на Люка.

Люк расслабился в кресле.

— Вы правы, мисс Кроуфорд. Как только стало известно о краже, многие стороны проявили интерес.

Коул был одним из них. Здорово. Рейвен сделала ещё один глоток кофе, но кофе не смог прогнать её беспокойство.

— Зачем вы пришли к нам? — спросил папа.

— Известно, что ваше агентство отлично справляется с поискомкраденого.

— Известно?

Рейвен сдержала фырканье и вместо этого переступила с ноги на ногу. Ноги немного побаливали после долгой ночной смены прошлой ночью.

Он кивнул.

— Как и славится ваша конфиденциальность.

Ха. Рейвен не могла отрицать, что у них был отличный послужной список, когда дело доходило до розыска, но расследования Кроуфорда бледнели по сравнению с крупными агентствами, как в заслуживающих внимания случаях, так и в ресурсах.

Опять же, никаких совпадений с существами из Тёмных Царств. Мистер Люк Бэйн пришёл к ним, потому что знал о связи между объектом и её братом.

— Нам нужно больше узнать об объекте, — настаивал папа. — Что он делает? Откуда его взяли? Как вор украл его? Есть ли полицейский отчёт?

Люк переплёл пальцы и положил руки на подлокотники кресла. В отличие от папиной нервной привычки, в действиях Люка чувствовалась отработанная манера вежливого политика.

Второй удар.

— Клейом Солаис может рассеять тьму.

Фейри технически не могли лгать, но этот парень, вероятно, сможет ходить кругами вокруг правды, не совершив ни единого неверного шага. Его заявление не ответило ни на один из вопросов.

— Существуют ли какие-либо специальные инструкции по обращению? Причинит ли он нам вред?

Папа быстро описал рукой круги, жестом требуя дополнительной информации. Это будет долгая беседа, если ему придётся вытаскивать из мистера Бэйна каждую крупицу информации.

— Вы можете намеренно запустить Клейом Солаис. И даже если вам это удастся, абсолютный свет не должен причинить вам вреда, — его взгляд метнулся к Рейвен. — Если только вы не из тьмы.

Рейвен нахмурилась. Если Клейом Солаис был объектом света, зачем он понадобился тёмному фейри?

— И ещё кое-что, — ровный голос Люка прервал её размышления. — Я требую, чтобы и Клейом Солаис и вора привели ко мне. Целым и невредимым, конечно.

Гнев пронзил вены Рейвен. Она без сомнений знала, что её брат замешан в этой горячей истории. Люк, скорее всего, не осознавал, что она была в курсе этой связи. С его последним условием, если они согласятся на эту работу, ей придётся самой взять и передать своего собственного брата-близнеца этому тёмному фейри и позволить тому совершить любое злое наказание, которое он запланировал. Садистский ублюдок.

Третий удар.

— Боюсь, мы не сможем вам помочь, — сказала она.

Глаза Люка распахнулись, и он повернулся к папе.

— Я могу предоставить вам больше информации.

Заманчиво, но нет. Она отступила назад.

— В дополнительной информации нет надобности. Мы не возьмёмся за эту работу.

Может быть, она заговорила слишком рано. Может ей следовало сначала позволить папе попытаться выведать больше информации у этого засранца. Но она не могла. По сути, он приказал схватить её брата, а ещё этот ублюдок обращался с ними как с невежественными приспешниками. Каждая лишняя секунда, которую она проводила, стоя в его присутствии и не швыряя канцелярские принадлежности ему в голову, заставляла её желудок пузыриться кислотой.

Она поднесла стакан на вынос к лицу и вдохнула аромат кофе, не сделав ни глотка. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Тёплый ароматный пар ласкал её лицо. Не нападай на опасного фейри. Не ввязывайся.

— Как я уже сказал по телефону, я хорошо заплачу, — он медленно обвёл взглядом комнату, скривив губы. — Что, на мой взгляд, пойдёт на пользу вашему бизнесу.

Мудак.

Кондиционер застонал в знак согласия.

Отец весь напрягся. Он оттолкнулся от стола и встал. Его брюки цвета хаки и синее поло вообще не скрывали его худощавую, неагрессивную фигуру бегуна.

— Моя дочь права. Боюсь, в данный момент мы не в состоянии вам помочь. Спасибо, что пришли. Я могу порекомендовать вам несколько крупных агентств в центре города. У них отличная репутация и больше ресурсов. Они будут лучше подготовлены для этой задачи.

Напряжённая улыбка сменила расслабленное выражение лица Люка. Он встал и застегнул верхнюю пуговицу на пиджаке своего дорогого костюма.

— В этом нет необходимости. У меня есть кое-какие связи.

Пожав руку её отцу, он схватил руку Рейвен, его пожатие всё ещё было сильным и тёплым. Чего она ожидала? Удар молнии? Вспышку образов, содержащих изуродованные тела?

Пристальный взгляд мистера Бэйна приковал её к месту.

— Берегите себя, мисс Кроуфорд. До нашей следующей встречи.

Он ещё раз сжал её руку и потом вышел из кабинета. Она не дышала, пока дверь за ним не закрылась. От его прощальных слов по всему телу пробежал леденящий холод. "До нашей следующей встречи". Его тревожащий взгляд был многообещающим — не тёплым и пушистым, а холодным и психотическим.

В жизни Рейвен было много неопределённостей. В жизни большинства людей так и было. Но одно она знала наверняка. Она не хотела, чтобы в её будущем был Люк Бэйн.

— Надеюсь, у тебя есть веская причина отказаться от такой высокооплачиваемой работы, — сказал папа. — Возможно, этот парень и вёл себя как полный придурок, но в одном он был прав. Нам бы пригодились деньги, — в голосе папы не было гнева, только вопросы.

Она кивнула и повернулась к отцу.

— Беар.

— Беар? — папа поперхнулся кофе. — Какое он имеет к этому отношение?

— Он и есть вор.

ГЛАВА 5

Занятия акробатикой голышом входят в моё резюме.

— Майлз Теллер

Рейвен окинула взглядом мутные воды залива Беррард. Полная луна над головой отбрасывала жуткие, похожие на блеск, нити бледного света, отражающиеся от ряби на поверхности океана. Берег с южной стороны оставался чистым, но эпицентр шторма всегда был спокоен перед тем, как воцарялся хаос.

Хаос.

Рождённый Хаосом.

Бел на х-Ойдше гу Камханайч, Бастард Эребуса, Рождённый Хаосом. Мастер пылких взглядов и плавящего трусики голоса.

Её сердце пропустило удар.

Фу. Ей нужно было чаще выходить на улицу, да выбросить из головы Коула и всё то, что ей хотелось сделать с ним. Прошло два дня со времени её похищения, и не истекли даже сутки, как Люк Бэйн посетил семейный бизнес, но затишье не обмануло её.

Беар по-прежнему не отвечал на её звонки и сообщения, и ей нужно было найти его раньше, чем это сделают Коул или Люк.

После допроса, который устроили её родители о похищении и потенциальной причастности Беара, и ещё одной безрезультатной смены в закусочной, Рейвен отправилась на берега гавани Ванкувера с единственной целью — найти своего брата и получить ответы. Некогда красивый и процветающий берег был усеян грязью и мусором. Остатки предыдущих разливов нефти давно превратились в чёрный ил. Нос танкера выступал из колышущейся воды как визуальное напоминание о давней трагедии в стиле "Титаника". Однако жертвами этого события стали “несущественные” морские обитатели, а не богатые путешественники, которых спустя годы изобразили бы красивые голливудские актёры. Мёртвая рыба и другие морские обитатели плавали в чёрной бездне, как испорченный фруктовый торт с желе. К счастью, Рейвен не планировала пересекать канал вплавь.

Без сомнения, наиболее часто используемым маршрутом на Северное побережье был мост Лайонс-Гейт^[1]. Это был единственный способ пересечь реку пешком или на автомобиле после того, как другой мост был разрушен ордой банши, но Лайонс-Гейт не всегда был самым безопасным вариантом. Теперь власть над ним принадлежала троллями, и Рейвен пришлось бы либо заплатить гонорар, которого у неё не было, либо оказать услугу, на что согласился бы только глупец, либо рискнуть проплыть тысяча восемьсот метров. По крайней мере, два из трёх вариантов привели бы к смерти. К счастью, у Рейвен был другой план.

Она стянула джинсы и чёрную футболку, сложила их и положила аккуратной стопкой поверх туфель. Нижнее бельё быстро последовало за ними. Рейвен засунула его в складку брюк. Она могла бы вылететь прямо из дома или с работы, но предпочла этого не делать.

Во-первых, она никогда не летала из своего дома или дома своих родителей, если у неё был выбор. Сообщество оборотней подвергло бы остракизму её семью ещё больше, чем они уже сделали, если бы кто-нибудь обнаружил, что Рейвен и Беар были частично фейри, а не лисами-оборотнями, как все считали. Оборотни могли быть крайне высокомерными и снисходительными к существам из Иных миров, полагая, что их происхождение из Царства Смертных каким-то образом делает их выше.

Во-вторых, несмотря на подозрительное отсутствие, она не доверяла ни Коулу, ни Люку. Оба, вероятно, следили за домом. Полёт прямо оттуда явил бы её сторону, а она не была готова к этому.

Три более крупные и злые твари скрывались в тени, как на земле, так и в воздухе. После превращения она становилась более уязвимой для хищников. Лучше сначала осмотреть воду, а затем быстро пересечь её.

И четвёртое… Хотя она использовала своё перевоплощение, чтобы выполнять работу для своего отца, она старалась ограничивать своё обращение в свободное время.

Тяжелый груз лёг ей на плечи и прижал её конечности к земле. Нет. Она не могла позволить мрачным мыслям поглотить её.

Рейвен покачала головой, позволяя длинным прядям своих тёмно-чёрных волос ласкать её обнаженную кожу. Хотя ей не нравились части её тела, главным образом пикантные, колыхающиеся части, стоя обнаженной на берегу, она почувствовала себя свободной. Она повернулась лицом к океану и позволила бризу моря Селиш^[2] обдуть её. Несмотря на выгребную яму с мусором и нефтью, ветер приносил свежий воздух из пролива, где магия поддерживала чистоту океана. Жара летнего дня задержалась до глубокой ночи, и даже ветер с воды сохранял некоторое тепло. Вода плескалась о гладкие камни у её ног.

Глубоко вздохнув, Рейвен сосредоточилась на себе. Она обнаружила, что сущность животного выжидает, глаза-бусинки сосредоточены и насторожены.

Глубоко погрузившись в себя, она вырвала сущность из своего центра, и та видоизменилась, растворившись в её костях и конечностях, поглощая её человеческую форму, как голодный зверь. Разум Рейвен разбился вдребезги, расколовшись на множество частей, да её тело превратилось в стаю воронов. Изящные и чёрные, предвестники смерти объединили её разум в единое коллективное сознание.

Она подтолкнула их вперёд, и стая чёрных птиц направилась к противоположному берегу.

Девять птиц.

В последний раз, когда она перевоплощалась, их было десять. Она потеряла ещё одну птицу. Когда-то Рейвен начинала с двадцатью и более. После того, как Беар “случайно” убил одного из её воронов выстрелом из пращи, когда им было двенадцать, они узнали, что потеря птицы не несла никакого долгосрочного ущерба. Сознание Рейвен, заключенное в некогда живой птице, перетекло к оставшимся, а не исчезла в эфире. Потеря птицы причинила боль, подобно разрыву лифчика во всё тело с очень тугой застёжкой, и оставила долгую жгучую боль, но когда Рейвен вернулась в человеческую форму, она сохранила все части своего тела и, в принципе, своё здравомыслие.

Нужно иметь это здравомыслие, чтобы потерять его. Воспоминание о поддразнивании брата промелькнуло у неё в голове.

С того дня Беар больше не причинял вреда птицам, и у Рейвен не было объяснения недавнему снижению её активности. Птицы были проявлением её Иной природы, и стало очевидно, что за последний год её сила уменьшилась, но почему? И хотя потеря воронов, возможно, не окажет какого-либо длительного физического или психического воздействия на её человеческую форму, что если она будет продолжать терять птиц до тех пор, пока их не останется, сохранит ли она вообще способность перевоплощаться? Была ли у её силы критическая масса или порог? Начнёт ли она терять части тела и разум, если численность её стаи упадёт ниже определённого числа? Если у неё останется только одна птица, и кто-то или что-то убьёт её, умрёт ли она без птицы, на которую можно было бы перенести свой разум?

Порыв морского бриза пронёсся по заливу. Воздух давил на сильные взмахи крыльев её птиц. Группа воронов образовала стаю, иногда их называли "заговор" воронов, хотя технически это была не стая, но в наши дни люди редко использовали правильный термин, да и сама Рейвен давно перестала исправлять свою семью.

Ооооо. Блестяшка.

Одна из её птиц спикировала вниз и сорвала что-то с поверхности воды. Птица раздавила и ощупала пищу в клюве. Холодная текстура мяса мёртвой рыбы пронзила коллективное сознание. Солёный вкус окутал чувства Рейвен. Металл. Токсины. Плохо. Птица выплюнула еду. То, что осталось от рыбы, со шлепком ударилось о поверхность мутной воды под ними.

Тёмное облако наступало на большую луну и окутывало темнотой мутные воды залива Беррард. Идеальный ответ на её мысли. В лесах к северу от города завыли волки. Настоящие волки редко забирались так далеко на Юг. Однако в полнолуние оборотни бродили по лесистым районам. Ведьмы творили тёмные заклинания со своими ковенами, и сверхъестественные существа в целом позволяли лунной энергии впитываться в их сущность.

Сегодня была ночь для сильных и злых. Ночь, когда Иные будут танцевать, праздновать и наслаждаться текущими волнами энергии, идеально подходящими для привязывания и управления.

Рейвен должна быть в постели.

Она не обладала ни одни из этих навыков. Она могла разделить свою сущность на стаю воронов. Изящный светский талант и удобный для поисков. Её сила всё ещё бледнела по сравнению с остальной частью сверхъестественного сообщества.

Однако в последний раз, когда она проверяла, она не злила и не перечила никому важному, так что её следовало бы оставить в покое. Но, если кто и мог разозлить могущественных, так это обязательно должен был быть Беар. И она летела прямо в его логово, чтобы найти его.

ГЛАВА 6

Никогда не связывайтесь со свиньей — испачкаетесь.

— Почти каждый отец повсюду…

Внутренняя часть толстовки натирала голую кожу Рейвен. От слишком долгого пребывания на сушилке, эта старая школьная толстовка стала какой-то накрахмаленной, а не мягкой и изношенной.

Беар всегда заботился о том, чтобы оставить для неё запасной комплект одежды на крыше своего многоквартирного дома. Обнажённое состояние могло быть естественным, но стоять в чём мать родила перед братом было неловко. Для них обоих.

Рейвен натянула спортивные штаны и несколько раз обмотала пояс вокруг талии. А они всё равно спадали. Рейвен подхватила штанины и поплелась по крыше к пожарной лестнице. Несмотря на теплоту летнего дня, затянувшегося до глубокой ночи, металлические прутья оставались прохладными на ощупь. Туман полз вниз по горам Северного Ванкувера, каскадом спускаясь к мерцающим городским огням. Моросил дождь, увлажняя кожу Рейвен. Типичный Ванкувер. Всегда дождь. Сумрак и сырость должны быть отмечены на сайте города как основные достопримечательности. Рейвен постоянно удивляло, что она ещё не начала покрываться грибком.

Спустившись по пожарной лестнице, Рейвен ступила на балкон второго этажа дома, где жил брат. Она постучала костяшками пальцев по раздвижной стеклянной двери и стала ждать.

Дождь усилился, барабаня по гладкой поверхности балкона, пропитывая дрянной спортивный костюм и стекая по липкой коже Рейвен.

Она постучала ещё раз.

Ничего.

Её сердцебиение участилось. И хотя Беар, как правило, имел привычку игнорировать телефон и звонок входной двери, он никогда не игнорировал её на балконе. У них был молчаливый договор. Рейвен никогда не появлялась вот так просто, только исключительно в случаях, если он действительно ей был нужен. В последний раз, когда она явилась на балкон, она прервала своего брата и его последнее "завоевание". Беар, не колеблясь, выгнал на улицу рыжеволосую, пронзительно кричащую, чтобы позволить своей перепачканной и обезумевшей сестре забраться в его дом, подобно какой-то отчаянной крысе на тонущем корабле.

"Близнецы важнее побед", — всегда говорил он. Его эквивалент "братаны важнее шлюх". Возможно, он всё ещё временами жалел, что она родилась не мальчиком. Большую часть их детства он провёл, сокрушаясь об её девичестве.

— Отзовись, Беар, — прошипела она.

По-прежнему ничего.

Она откинулась назад и выглянула с балкона. Она уже обошла здание, чтобы убедиться, что вокруг никто не прячется, но второй раз никогда не повредит.

Никого.

Ну, почти никого.

Два больших ворона уселись на перила балкона квартиры через улицу. Их глаза-бусинки следили за её движением.

— Не осуждайте меня, — прошипела она.

Они каркнули и сорвались с перил. Трепет крыльев нарушил ночную тишину. Птицы взмахнули сильными мощными взмахами крыльев, и унеслись в чернильную тьму ночи.

Бдительное присутствие вороновых могло бы напугать обычного человека, но Рейвен не была обычной. Всю свою жизнь она росла с птицами. Её тёмная энергия каким-то образом притягивала к ней воронов и ворон, особенно если рядом был её брат.

Рейвен присела на корточки у цветочных горшков и пальцами зарылась во влажную почву ближайшего горшка. Лепестки этого конкретного растения стали коричневыми и твёрдыми, и стали осыпаться на пол. Как Беар сохранил эту сухую метлу от распада? Растение, походу, окочурилось уже много лет назад.

Её пальцы наткнулись на металл, и она вытащила ключ от раздвижной двери балкона. Сделав глубокий вдох, Рейвен отперла квартиру брата и вошла внутрь.

Её брат появился на свет за семь минут и тринадцать секунд раньше её с обидой на весь мир. С отсутствующим биологическим отцом и матерью, занятой решением свои собственных проблем, он вырос, ненавидя мир, всё и вся в нём… кроме Рейвен.

Когда они вошли в период полового созревания — Рейвен превратилась в стаю воронов, а Беар оказался способен призывать к себе птиц смерти — он перенёс очередной удар по своему эго и ещё одну потерю, ещё одно отвержение. Он всегда надеялся получить в дар что-то ценное от того, что у его отец Иной. И вместо этого он, по сути, стал птичьим эквивалентом собачьего свиста. Его слова, не её. Она бы любила его, даже если бы единственное, что он мог делать, это пускать слюни.

Рейвен никогда не сомневалась в любви своего близнеца к ней. Никогда. Но и без слов она знала, что он остро чувствовал разницу в их силах.

Прохладный ночной ветерок последовал за ней в гостиную Беара, вытеснив затхлый привкус в воздухе. Её сердце замирало с каждым шагом. Обычно, когда Рейвен находилась в непосредственной близости от своего близнеца, их магия отражалась друг от друга. Она не почувствовала его присутствия снаружи во внутреннем дворике, и то, что она вошла в его квартиру, не изменило растущего чувства обречённости. Тишина дома Беара, вместе с затхлым запахом, подтвердили то, что её сердце уже знало. Беара здесь давно не было.

Со вкусом обставленная квартира с двумя спальнями на Северном берегу встретила её испытующий взгляд. Конечно, район был в упадке, но какая часть бывшего района Метро-Ванкувера не была, за исключением некоторых районов в Западном Ванкувере и центре города? Со вкусом подобранная мебель и чистая эстетика Беара подтвердили, что он зарабатывал больше денег, занимаясь менее приятной работой. Однажды он предложил помочь выплатить её долг. Она отказалась. Её собственная глупость втянула её в денежные проблемы, её выдержка и решительность помогут ей выбраться.

Рейвен бродила по гостиной. Её мокрые ноги оставляли следы на мягком ковре. Беара, возможно, здесь и не было, но, она надеялась, что подсказка имелась. Она оглядела его скудное убранство и домашний декор в стиле шоу-хауса и вздохнула. Беар никогда не оставлял ничего неуместного в своей квартире. У него было мало по-настоящему личных вещей. На прикроватном столике стояла фотография, где они вдвоём хохочут до упаду над какой-то дурацкой шуткой, которую рассказал папа.

Летом после окончания средней школы и до того, как для Рейвен начался университет, её родители собрались всю семью — всех четырёх братьев и сестёр — и отвезли на остров Ванкувер, где они провели день на пляже Раттревор, ни разу не поссорившись. Рейвен и её близнеца ждала взрослая жизнь впереди, но они не осознавали суровую реальность, которая их ожидала. Мама сделала повседневное фото и каким-то образом запечатлела любовь между близнецами. Рэйвен хранила копию такой же фотографии в своей квартире.

Из комнаты для гостей Беара донёсся какой-то звук. Рейвен застыла. Она напрягла слух, позволяя звукам снаружи многоквартирного дома стихнуть, пока вокруг неё не осталась только гостиная.

Вот!

Как будто что-то скользнуло по столу.

Она повернулась в сторону комнаты и заправила выбившуюся прядь мокрых волос за ухо. Напряжение сковало её позвоночник, и в мозгу зашумело от открывающихся возможностей.

Хорошо хоть она оставила раздвижную дверь открытой для быстрого побега.

Тук, тук, тук.

Её сердце билось так сильно, что заглушало любые другие возможные звуки. Рейвен толкнула дверь. Петли заработали с низким, скрежещущим скрипом.

Рейвен поморщилась.

В комнате ничто не шевелилось. Больше никаких звуков движения. Даже её сердце не осмеливалось биться. Она распахнула дверь до конца.

Громкий визг пронзил воздух. И сию секунду с верхней полки ближайшего шкафа спрыгнул пушистый чёрный объект.

Рейвен взвизгнула и подпрыгнула в воздухе. Её ноги запутались в мокрых концах спортивных штанов. Она споткнулась и ударилась спиной о стену. Её сердце снова заколотилось, и пот проступил на коже.

Кисса, ненормальная кошка её брата, зашипела на Рейвен. Спина выгнута дугой, мех встал дыбом. С последним угрожающим воем, кошка пронеслась мимо и скрылась в гостиной брата.

Рейвен прислонилась к стене. Глубоко задышав, пока её сердцебиение не замедлилось. Его кошка. Его глупая, капризная кошка, а не какой-то злодей, прячущийся в тени.

Эта тварь никогда не любила её.

Что ж, скатертью дорога.

Рейвен направилась к мусорному ведру. Мысль о том, чтобы прочесать мусор брата, выворачивала её наизнанку, но изучение мусора, или "Гарбология"^[3], как называл это папа, было одним из лучших источников информации для детектива. Любой наполовину приличный частный детектив натягивал латексные перчатки и отправлялся копать.

Мусорное ведро Беара было пустым. Либо он был отличным хозяином, либо он намеренно вытряхнул мусор и прибрался перед тем, как уйти на работу. Беар содержал вещи в чистоте и порядке, но не в таком порядке. Он не хотел, чтобы в его доме оставались какие-либо улики.

Чёрт. Что же ты задумал, Беар?

Она слонялась по квартире брата в поисках улик. К счастью, больше никаких признаков Киссы. Сумасшедший адский зверь, вероятно, шмыгнул через раздвижную дверь. Рейвен поволновалась бы, вот только это мерзкое существо, наверняка, убивало взрослых бешеных койотов ради забавы.

Рейвен высунула голову наружу, но не смогла обнаружить отродье сатаны. Она снова спрятала ключ в горшке и вернулась в квартиру брата. Если она не сможет найти никаких улик в доме, тогда ей придётся расширить свои поиски. Она закрыла и заперла раздвижную дверь изнутри.

Тени в комнате изменили положение, когда мимо здания по улице внизу проехал автомобиль. Спортивный костюм начал высыхать, но влажный материал всё ещё прилипал к конечностям. Рейвен вздохнула и взяла несколько скрепок со стола Беара. Она повернулась к входной двери и заколебалась.

— Яйца Одина!

На всякий случай, если любимый питомец её брата спрятался в квартире, Рейвен насыпала немного еды в пустую миску. Не ради кошки, а ради Беара.

Она стерла крошки кошачьего корма с рук о спортивные штаны. Крошки прилипли к ткани, как крупный песок на пляже. Рейвен продолжала вытирать, но это лишь ещё больше размазало крошки по материалу и одарило её слегка рыбным запахом кошачьего корма. Со стоном она покинула дом брата через парадную дверь. К счастью, он установил один из электронных замков, управляемых через клавиатуру. Одно нажатие кнопки, и Рейвен заперла дом своего брата без ключа.

Влажные манжеты брюк шлепали по полу. Стены коридора здания пропахли несвежим попкорном, потом и неприятным стариковским амбре, который она всегда могла идентифицировать, но никогда точно не описывала, кроме как “стариковский”. Независимо от того, как долго Рейвен была на свежем воздухе, запахи этого дома захватывали и держали в заложниках её ноздри в течение нескольких часов после посещения Беара.

Рейвен подтянула спортивные штаны, чтобы те не волочились при ходьбе. Ковёр почти не заглушал звук её босых ног. Довольно худощавая по сложению, Рейвен не была тяжёлой, но эхо её шагов заставляло её походить на циклопа, грохочущего по взлётно-посадочной полосе. Материал ковролина уже давно превратился в изношенный отрез ткани с потёртой грязной дорожкой, тянущейся посередине. Всё, что нужно было этому месту, это мерцающий свет в конце коридора.

Не доверяя лифту и зная, что Беар тоже скептически относился к этому лифту, Рейвен спустилась вниз по лестнице. Она вошла в главный холл и вгляделась в ночь через стеклянную входную дверь и окна.

Ничего. Свет уличных фонарей и редко проезжавшие, пыхтящие по улице машины. Беар жил в не богатом районе. В Мире смертных почти никто уже не жил в таких районах. Иные позаботились об этом. Отчаявшиеся люди совершали отчаянные поступки.

Рейвен повернулась спиной к главному входу и зашла за угол в небольшой закуток, где находились почтовые ящики жильцов. Технически, даже с разрешения владельца, взлом чьего-либо почтового ящика считался в Канаде преступлением, подлежащим наказанию, но Беар её не сдаст, а полиции предстояло раскрыть более серьёзные преступления, чем взлом почтового ящика. Она закатала длинные рукава своей толстовки и согнула скрепки в нужные формы.

Рейвен остановилась, держа одну из искорёженных скрепок в нескольких сантиметрах от замка.

По крайней мере, она надеялась, что Беар не донесёт на неё. Иногда ей казалось, что она больше не знает своего собственного близнеца, а она была самым близким человеком для него.

Пожав плечами, она переключила своё внимание на вскрытие замка. Как правило, Беар специализировался на сомнительных, менее чем законных работах частного детектива, в отличие от Рейвен. Его двойственное отношение к закону было одной из главных причин, по которой он больше не работал в семейном бизнесе. Он не только поссорился с папой, но к тому же их отец не одобрял методы близнеца, как и работу, которую тот выбрал.

У Рейвен защемило сердце. Ей не нравилось, что Беар дистанцировался от семьи. От неё.

Щелчок.

Губы Рейвен дрогнули. Она распахнула крошечную дверцу почтового ящика и вытащила содержимое. Хлам. Хлам. Счёт. Хлам. Счёт.

Чёрная визитка выпала из стопки белых конвертов и плавно упала на пол. Рейвен наклонилась и подняла визитную карточку с холодной плитки.

Ха. А вот это уже интересно. Совершенно чёрная карточка с обеих сторон. Единственной надписью была большая стилизованная буква “О”, нанесенная серебристым шрифтом с одной стороны. Рейвен покрутила карточку, решив, что могут активизироваться какие-нибудь невидимые чернила. Ничего. Она понюхала карточку. Обычная бумага для визиток. Никаких следов запаха от обработчика. По крайней мере, ничего такого, что она могла бы обнаружить. Ей придётся позволить Майку понюхать её.

Рейвен сунула визитку в карман и закрыла почтовый ящик Беара.

Тяжёлые шаги застучали по парадным ступеням снаружи. Кто-то возился с замком. Возня не была похожа на то, как пьяный человек пытается вставить ключ в дверь. Это звучало как…

Она шагнула вперёд как раз вовремя, чтобы увидеть, как входная дверь распахнулась и явила тёмную фигуру, присевшую с другой стороны. Прежде чем Рейвен успела спрятаться, или закричать, или сделать что-нибудь, что угодно, тени за её спиной нахлынули, как прилив. Тёмные ленты материализовались и обернулись вокруг неё.

Рейвен ахнула и рванулась вперёд.

Большая рука зажала ей рот. Тени оттащили её назад. Её тело врезалось во что-то твёрдое. В кого-то. Тени материализовались в сильные руки, удерживающие её на месте.

— Ш-ш-ш, Эйнин, — низкий рокочущий голос защекотал её ухо.

Мужской аромат таинственного леса в сумерках заласкал её чувства. Коул. Она снова рванула вперёд. Или, по крайней мере, попыталась. Он крепче обхватил руками её талию и удержал на месте. Её кожу головы покалывало. Снова. Сиськи банши. Видимо, её волосы как-то реагировали на мощную тёмную энергию.

Присевшая у главного входа фигура встала, высокая и угрожающая, а потом вошла в здание её брата. Капюшон тёмно-синего свитера был глубоко натянут, а голова опущена, и Рейвен не могла разглядеть лица. Если за ней стоял Коул, то кто же был незваным гостем?

Мужчина поднял подбородок и откинул капюшон. На противоположной стороне холла стоял мужчина с до боли знакомыми чертами. Все чувства Рейвен обострились, послужив предупреждающим сигналом.

Люк Бэйн.

ГЛАВА 7

Самая большая проблема с красными флагами в том, что меня к ним тянет.

— Быки и Рейвен Кроуфорд

Внушительный мужчина маячил у входа в фойе дома её брата. Он стоял уверенно, даже не думал прятаться, как взломщик замков, которым он, по сути, и был. К какому типу вечно любящих неприятности Тёмного мира теперь присоединился Беар?

Люк стал осматривать фойе. Его взгляд был непроглядным, острым от ауры Иного. Рейвен наблюдала за ним из теней, окутанная теплом Коула, пьянящим ароматом и сильными руками. Лорд Теней позади неё оставался совершенно расслабленным. Тонкая завеса тьмы заслонила её зрение, как будто Коул накинул на них что-то вроде мантии-невидимки. Плечи Рейвен сковало напряжение.

Гладкий лоск изысканного делового образа Люка исчез, и теперь его пронзительный взгляд блуждал по фойе. Рейвен вздрогнула, когда взгляд Люка достиг места, где стояла она. Но вместо того, чтобы напрячься или издать какой-то боевой клич тёмных фейри, Люк без колебаний перевёл свой угрожающий взгляд дальше, мимо них с Коулом.

Люк пришел в движение, буквально заскользив по полу. Ни одно другое слово не описывало его шаг. Технически, он переставлял одну ногу за другой, и его ботинки ударялись о старую плитку фойе, но он шёл с плавностью, с которой мог ходить только Иной. Он плавно пересёк комнату, подобно танцору из телешоу, но без причудливых танцевальных па.

Люк остановился у лифта, наклонил голову и с минуту смотрел на закрытые металлические двери. Рейвен затаила дыхание. Вместо того чтобы нажать кнопку лифта, Люк развернулся и направился вверх по лестнице.

Зажужжали лампы дневного света в вестибюле. Одна из них мигнула. Дверь на втором этаже скрипнула, сообщая, что Люк поднялся на этаж её брата. Рейвен глубоко вздохнула. Напряжение покинуло её тело, и она прислонилась к Коулу.

К Повелителю Фейри-Убийц.

Мгновенно напряжение вернулось. Она рванула вперёд.

Сильные руки, удерживающие её на месте, разжались. Рейвен сделала несколько шагов и споткнулась. Она раскинула руки, успев вовремя рукой упереться в стену, и остановила своё падающее тело раньше, чем рухнула лицом вниз.

Она резко обернулась.

Тени отступили, открыв Коула во всей его заставляющей пускать слюни красе. Веселье плясало в его тёмном, пристальном взгляде.

— Ты пахнешь дождём, — прошептал он.

У Рейвен перехватило дыхание, а сердце сжалось. Воспоминания о снах последних двух ночей, снах, в которых был мужчина, сейчас стоящий на расстоянии вытянутой руки, нахлынули снова. Её лицо вспыхнуло. Вокруг них возникло зудящее ощущение, как будто кто-то нажал кнопку всемирной паузы и схватил немного попкорна, чтобы посмотреть шоу.

Она покачала головой. "Сосредоточься. Что он здесь делал? Что здесь делал Люк? Что делал Беар, если его здесь не было?" Она открыла рот, чтобы потребовать ответы.

Коул поднёс пальцы к её губам.

Она злобно посмотрела на него.

Он указал пальцем на второй этаж.

Она захлопнула челюсть. Нечестно. Он же говорил. Затем он снова прошептал. Слова, клокотавшие у неё в горле, требовали большей экспрессии. Рейвен подтянула мокрые спортивные штаны и на цыпочках вышла из здания. Она хотела топнуть, но две оставшиеся клетки её мозга сказали ей, что это не очень хорошая идея. Прохладный ночной воздух вместе с ароматами позднего лета ударил ей в лицо. Коул следовал за ней по пятам, как тёмная надвигающаяся тень, пока она не нырнула в ближайший переулок. Её босые ноги шлёпали по холодному, влажному тротуару. Она на секунду зажмурилась. Её жизнь опустилась на новый уровень. Она охотно вошла в мерзкий переулок босиком. И во всём этом был виноват Коул.

— Начинай объяснять.

Она повернулась к нему лицом.

Коул выгнул тёмно-коричневую бровь. Его чернильно-чёрные волосы обрамляли фарфоровое лицо, и он снова был в джинсах и чёрной толстовке с капюшоном. Ей захотелось сорвать с него одежду и увидеть могучее тело.

— Мне нравятся твои глаза такие, как сейчас — сказал он. — Естественные.

Она подавила стон. Почему Лорд Теней не мог быть тощим старикашкой с тростью? И зачем ему было комментировать её глаза? Она оставила свои контактные линзы в футляре в машине, потому что их изменить она бы не смогла изменить во время перевоплощения.

— Почему ты здесь?

— Ищу твоего брата, очевидно же.

О, нет. Его голос. Она забыла мощь этого глубокого рокочущего баритона. Звук вибрировал в каждой клеточке её тела и превращал внутренности в слизь. Он мог бы протянуть руку и вылепить её, поиграть с ней, как с глиной в своих руках.

— Почему Люк здесь?

— Люк? — его губы дрогнули. — Сейчас он под таким именем ходит?

Её ноги задрожали. Она подавила желание пнуть Коула в голень. Едва справляясь.

— Может быть, мне стоит пойти и получить у него кое-какие ответы.

Она ждала, но Коул продолжал наблюдать за ней, его взгляд потемнел.

Хорошо. Пусть стоит тут, выглядя во всех отношениях, как Бог Тьмы. Может быть, Люк действительно даст ей ответы. Даже если он пугал её до смерти.

Раздражённо фыркнув, она протопала мимо Лорда Теней.

— Если ты думаешь, что Лорд Войны подарит тебе что-нибудь, кроме боли и страданий, ты заслуживаешь наказания, ожидающего тебя в этом здании.

Она замерла, стоя спиной к Коулу.

— Лорд Войны?

— Бэйн, если быть точным.

Люк Бэйн. Проклятье. Безжалостный повелитель фейри из Царства Войны, о котором она читала в своих школьных учебниках. Она вздрогнула.

— Дерьмо.

Тени стали усиливаться и потекли по переулку. С каждой волной, подобной приливу, темнота подкрадывалась всё ближе и ближе к тому месту, где она стояла. Рейвен резко обернулась. Обескураживающий чернильно-чёрный взгляд Коула встретился с её глазами.

— А тут что меня ждёт? — спросила она.

Её сердце бешено колотилось в груди.

Коул шагнул вперёд, остановившись в полуметре от неё. Темнота сгустилась, погрузив её в тень.

— Чего бы ты хотела?

"Дорогой Один, ему лучше не читать мысли. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не читай мысли". Образы их переплетённых обнажённых тел заполнили её разум. У неё пересохло во рту.

Коул ждал, напряжённо расправив плечи, словно приготовился к прыжку.

Часть её — давно подавляемая сексуальная часть, хотела разоблачить его блеф и посмотреть, что произойдёт. Сдержат ли эти губы, намекающие на плотское познание, своё обещание и заставят ли её нервы петь? Будут ли его руки воспламенять её кожу огнём?

Боже!

Его самодовольная улыбка стала шире, как будто он следил за всем её мысленным диалогом.

"О нет. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не читай мысли".

— Ответы, — пробормотала она. — Я хочу получить ответы.

Он продолжал ждать, как будто одна тишина могла сломить её волю. Вероятно, так и будет, если продолжит так на неё смотреть. Рейвен стиснула зубы, беря себя в руки.

Словно придя к безмолвному выводу, Коул выпрямился, и его взгляд стал отстранённым.

— Очень жаль.

Она засунула руки в карманы до нитки промокших спортивных штанов.

По соседней улице проехала машина, скользкие шины катились по неровному асфальту. Вместо низкого или ровного гула машина с грохотом двигалась по дороге. Ветер скользнул по переулку и пронёсся мимо них.

Коул откашлялся.

В эту игру могут играть двое. Она продолжала ждать.

— Прискорбно, — повторил он. — Я также ищу ответы.

Другими словами, ДАРТ отказался помочь. Она скрестила руки на груди. Может он и искал ответы, но он знал намного больше её.

— Нет, это не так. Ты ищешь моего брата.

Коул усмехнулся.

— Он кое-что украл.

— У него есть такая привычка. Становись в очередь.

— Кое-что моё, — голос Коула стал ниже.

— Клейом Солаис?

Коул сделал выпад. Без предупреждения тени сомкнулись со всех сторон и прижали Рейвен к грязной стене соседнего здания. Не давая ей шанса убежать или вздохнуть, Коул последовал за волной тени, сжал свои сильные руки на её руках и прижал своё твёрдое тело к ней. Её обволок его землистый аромат, глубокий и сочный.

Она подавила стон. Всё её тело жаждало прикоснуться к нему.

Дорогой Один, этот мужчина уже похитил её, а теперь практически напал на неё в переулке, и всё, чего она хотела, это потереться об него. Что с ней было не так?

Чернота его радужки закровоточила, окрашивая белки его глаз. Зловещим взглядом он пригвоздил Рейвен к месту. Её лёгкие болели. Потом она вспомнила, что нужно дышать. Что она сделала не так?

Ничего.

Ответ поразил клетки её мозга. Помимо желания прикоснуться к нему в высшей степени неподобающим образом, она не сделала ничего плохого.

— Ты должен прекратить это делать, — сказала она.

Он моргнул.

— Ты не в своём мире теней или в каком-то сомнительном Царстве Тёмного мира, из которого ты родом. Ты не можешь вот так ходить и хватать женщин. Это нападение. И это нехорошо.

— Ладно, Эйнин.

Его хватка смягчилась, но он не отстранился, всё также прижимал её своим телом к грязной кирпичной стене.

Он уже дважды называл её Эйнин. Если она переживёт эту встречу, она поищет этот термин в Интернете.

Она посмотрела в переулок. Её волосы прилипли к стене. Она поморщилась. На улице не было никого, кто мог бы ей помочь. Хотя, судя по тому, как Коул управлял тенями, даже если бы кто-то и проходил мимо, она сомневалась, что их кто-то заметит.

— Что ты знаешь о Клейом Солаис?

В его голосе звучали грех и обещание, он был глубоким и низким, от которого её кожу стало покалывать.

— Почему я должна тебе что-то рассказывать?

Её мысли путались. Кто-то солгал ей, а фейри не лгали. Они не могли. Коул сказал, что Беар украл у него нечто личное, но и Бэйн сделал аналогичное заявление. Они не могли оба говорить правду.

Коул прищурился.

— Если ты готов похитить и напасть на меня только за то, что я делю ДНК с Беаром, твои планы насчёт моего брата гораздо хуже.

Он открыл рот.

— Не оскорбляй мой интеллект и не утверждай обратное.

Он закрыл рот.

— Что значит Эйнин?

— Что значит ДАРТ?

Её щёки вспыхнули.

Коул наклонился.

— Я расскажу тебе, если ты расскажешь мне.

"О, милый малыш Один". Она крепко зажмурилась. Его намёки послали всевозможные грязные мысли, скандально замелькавшие в её голове.

— Так не пойдёт, — сказала она.

Она никак не могла расшифровать ему прозвище, которое дала ему. Он использует это против неё. Его грешный голос и мощное тело уже и так превратили в кашу её колени и мозги. Если Коул узнает, насколько сильно она жаждала почувствовать, как его тело скользит по её телу… Игра будет окончена. Она станет его марионеткой для соблазна, манипуляций и, в конечном счёте, контроля.

Разве не этого она хотела?

Коул тихо усмехнулся и покачал головой.

— Рискнёшь своей жизнью ради спасения своего брата?

Она кивнула.

— Насколько я понимаю, он бич вашей семьи. Пятно на чистом листе.

Огонь хлынул по её венам и обжег лицо. Она сжала руки в кулаки. Рукава её толстовки соскользнули с рук и прикрыли их. То, что её брат держался на расстоянии, было не всецело его виной. У него были на то свои причины. Хотя она и не одобряла этого, но понимала. Рейвен вздёрнула подбородок.

— Он мой брат.

Тёмный взгляд заблуждал по её лицу, изучая её выражение. Коул отпустил её руки и уперся ладонями в стену по обе стороны от её головы. Он поморщился и сделал шаг назад. Он посмотрел на свои раскрытые ладони, теперь покрытые дёгтеобразной грязью, и нахмурился.

Рейвен ухмыльнулась.

Коул вытер ладони о свои тёмные штанины, а потом сделал ещё один шаг назад.

— У меня есть предложение.

Её разум завизжал от восторга. "Хм, здрасьте? Не забывай о ранее не такой уж тонкой угрозе". Если бы она могла дать пощёчину своему либидо, она бы это сделала. "Сосредоточься".

— Я слушаю.

Рейвен выпрямилась и оттолкнулась от стены. Её свитер и длинные чёрные волосы оторвались от липкой поверхности с хлюпающим звуком, похожим на липучку.

Коул вздрогнул.

Она продолжила пристально смотреть на него, отрывая последние упрямые пряди волос от кирпича.

— Ты работаешь в частном бизнесе своего отца, который, согласно сайту, специализируется на поиске вещей. Позволь мне нанять вас. Ты всё равно хочешь найти своего брата.

Ну, конечно же, он досконально изучил её и её семью. Кожу покалывало. Какую информацию он нашёл?

— И ты хочешь Клейом Солаис.

Он стиснул зубы.

— Да.

— Нет.

— Нет? — он отпрянул. — Я предлагаю тебе работу.

— Нет.

— Почему нет?

— Нужно ли мне упоминать о похищении, нападении и планах пытать и, возможно, убить моего брата?

Рейвен надеялась, что голос прозвучал злее, чем она была на самом деле. Часть её всё ещё жаждала, чтобы он похитил её, просто из любопытства узнать, что он с ней сделает. Насколько это было извращённо?

Коул хмыкнул.

— Тебя вернули целой и невредимой.

— Целой? — пробормотала она.

— Что, если я пообещаю пощадить твоего брата? — Коул наклонился, и его глубокий голос пробежал по коже Рейвен, лаская. — Это не малый компромисс. Он обокрал меня.

Заманчиво, но нет. Единственное, что мать привила Рейвен в юном возрасте, это здоровое недоверие к Иным. Намеренный каламбур.

Рейвен покачала головой.

Коул наклонился вперёд.

— Я найду его, так или иначе. И тогда ты пожалеешь, что не заключила сделку.

Она вздёрнула подбородок. Возможно, а может,и нет. Если она найдёт Беара и Клейом Солаис раньше всех, то сможет заключить сделку, чтобы спасти жизнь своего близнеца. Коул будет использовать её для получения информации, желая первым добраться до Беара. Если это произойдёт, ей не чем будет торговаться. Чёрная карточка горела у неё в кармане.

"Нет. Я ничего не скажу этому парню".

Коул выпрямился и вытащил карточку. Как уличный артист, в одно мгновение его рука была пуста, а в следующее он зажал чёрную визитную карточку между двумя пальцами.

Ещё одна чёрная карточка? Такая же, как та из почтового ящика Беара?

Рейвен выхватила гладкую карточку из его пальцев и перевернула её. Угольно-серая, а не чёрная. Стилизованная буква “С” вместо “О”. И номер. Она провела пальцем по гладкой карточке и по тисненому письму.

Рейвен приподняла бровь и проигнорировала трепетание своих дамских частей.

— Твой номер?

— Позвони мне.

Ещё до того, как она успела придумать ехидное замечание, Коул исчез. Секунду назад он маячил перед ней, вибрируя мощной сексуальной энергией, насмехаясь над ней своей сардонической ухмылкой. А в следующую — он растворился в тени.

Наблюдал ли он за ней из темноты? Если она помашет руками в том месте, где он стоял, врежутся ли они в его твёрдое тело? Её руки чесались проверить эту теорию. Но она сжала кулаки и крепко прижала их к бокам. Ни в коем случае. Если он наблюдал откуда-нибудь и увидит, как она машет руками в воздухе, как сумасшедшая туристка в парке, кишащем комарами, она бы, ну, она бы…

Рейвен вздохнула. Она должна выбросить Коула из головы и сосредоточиться на том, чтобы помочь своему брату.

Её взгляд блуждал по грязной стене дома её брата. Отчаяние опустилось на плечи, как свинцовая шаль. Ей придётся перелезть через стену, если она хочет вернуть одежду. У неё не было ключа от входной двери в здание, только от квартиры Беара.

Она оглядела переулок.

Или она может раздеться здесь, открыв не только своё тело потенциальным наблюдателям, но и карту, которую она нашла, плюс показать свои способности.

Рейвен застонала и прижала руку к груди, разминая.

Придется перелезать.

ГЛАВА 8

С тобой всё будет хорошо. Ты родом из сильной линии сумасшедших.

— Неизвестный, вероятно, такой же сумасшедший…

Несмотря на то, что она вымыла руки в океане и надела чистую одежду, ожидающую её возвращения на берег, Рейвен не могла избавиться от ощущения грязи, прилипшей к коже. В отчаянной надежде, что прическа предотвратит попадание разного липкого вещества в её волосах на сиденье автомобиля, она скрутила свои всё ещё влажные волосы в узел на макушке. Она водила "Понтиак Гранд Ам 2002", который, согласно статье, опубликованной на её любимом сайте "Новости" на прошлой неделе, занимал десятое место в списке "Десяти самых дерьмовых автомобилей на дороге". Потрясающе. Но, увы, правда. Ласково названный Жан-Клодом, автомобиль уже находился на грани между полезным и ходячей катастрофой. Не хватало ещё добавить "таинственный запах неизвестной гадости" в список особенностей Жан-Клода.

Её футляр с контактными линзами лежал на пассажирском сиденье. Она осмотрела руки. Дерьмо. Достав несколько детских салфеток из бардачка, Рейвен более тщательно вытерла пальцы, а затем вставила контактные линзы обратно. Её сухие глаза зудели. Им нужен был перерыв. Рейвен брызнула в глаза несколько капель, и только потом повернула ключ в замке зажигания.

После долгой, утомительной, вонючей езды она подъехала к заднему входу "Детективного агентства Кроуфорда". Маленький офис её отца находился в конце захудалого торгового центра. Ей нужен был доступ к базе данных отца, да и визит в офис сегодня вечером означал отсутствие каких-либо помех или вопросов. Она довольно скоро расскажет папе об исчезновении Беара, но ей хотелось отсрочить беспокойство, которое ляжет на плечи родителей. Они воспитали в ней надежду на лучшее и планы на худшее.

До того, как она отправилась в дом Беара, она надеялась, что её близнец не несёт ответственности за кражу таинственного Клейом Солаис. Она надеялась застать его с пивом в руках за просмотром последнего шоу по телевизору. Она надеялась, что он не имеет никакого отношения к тёмным повелителям фейри, которые сейчас бесчинствуют в её жизни. Однако после появления Бэйна на пороге его квартиры, Рейвен пришлось признать, что её опасения были верны, и ей придётся планировать соответственно. Участие Беара перешло от "вероятного" к "безусловному". Может быть, это было простое недоразумение, и она быстро решит проблему и вернёт Беара целым и невредимым, но ей нужно было подготовиться к худшему.

Если она не сможет что-нибудь придумать сегодня вечером, то пойдёт к папе. Она ни за что не станет рисковать Беаром во имя спасения своей или его гордости.

И вот именно этим она отличалась от своего брата-близнеца.

Рейвен выключила двигатель и распахнула дверцу.

Крик пронзил ночь.

Рейвен застыла.

Ещё один короткий, взрывной крик. Холодная ледяная пелена накрыла её спину. Кровь застыла. Рейвен узнает этот звук где угодно. Майк.

Рейвен бросилась бежать в лес за торговым центром. Её джинсы натянулись, когда она вытянула ноги, чтобы бежать быстрее. Большинство людей ошибочно приняли бы крик рыжей лисы за крики кого-то, попавшего в беду. Несколько лет назад Майк был слишком ведомым, шёл на поводу друзей, слишком нетерпелив в желании использовать своё стремление к признанию. Он создал панику и истерию в их сообществе, бегая вокруг в форме лисы, визжа, в то время как его друзья смеялись и продолжали подбадривать и подталкивать его. Он звучал как женщина, на которую напали, и близлежащие граждане либо выбегали на пустые улицы, чтобы помочь, либо прятались за закрытыми шторами, радуясь, что это были не они.

Что говорит лиса?

Домашний арест!

По крайней мере, так сказал папа, когда обнаружил, что Майк стоит за внезапным увеличением числа звонков в полицию по поводу неподтверждённых нападений.

Однако, сейчас. Этот крик был другим. Боль в визге Майка пронзала насквозь. Рейвен споткнулась о торчащий корень и сильно ударилась о землю. Выставив руки перед собой, она смягчила падение, но всё равно врезалась в утрамбованную землю с корнями и перевернутыми камнями. Поношенные джинсы порвались на колене. Из-за удара головой о сухую землю, у неё расцвела головная боль.

Рейвен заворчала и вскочила на ноги. Ладони горели, колени болели. Она проигнорировала боль и продолжила бег. Сладкий кедровый запах леса в конце лета обжег ей нос. Лунный свет пробивался сквозь деревья и освещал оленью тропу, как в какой-то мистической сказке… или фильме ужасов прямо перед тем, как всё пошло не так и приняло грязный оборот.

Ей хотелось завопить, закричать и успокоить Майка, пока она бежала, но вдруг кто-то схватил его? Она сдержала свои слова и припустила ещё быстрее. Чем ближе она подходила, тем сильнее становился её запах.

Майк на должен был быть далеко. Как у лисы, у него было феноменальное обоняние, и он почувствовал бы её приблизительное местоположение. Обладая сильным инстинктом выживания, как и у обычной лисы, Майк не рискнул бы привлекать внимание хищников, если только не знал, что помощь поблизости. И поскольку чувства Рейвен были приглушены и не соответствовали человеческому облику, ему пришлось кричать, чтобы она его услышала.

Ветка хлестнула её по щеке и рассекла кожу. У неё защипало в глазах.

"Продолжай".

Она выскочила на небольшую поляну. Пушистое оранжево-красное тело скорчилось у основания большого куста. Лис обернулся при её появлении и заскулил. Капкан зажал его переднюю лапу, конечность была согнута под неудобным углом. Взмокший от пота, с отсутствующими небольшими пятнами, его мех потерял свой обычный пушистый вид. Он сидел в центре небольшого круга утоптанной земли, около шестидесяти сантиметров в диаметре.

Как долго он был здесь? Несколько часов назад папа отправил его в офис, чтобы он кое-что оформил. Неужели он отправился на ночную пробежку? Или что-то заманило его в лес?

— Майк.

Она бросилась вперёд и опустилась на колени рядом с братом.

Он заскулил. Его маленькое лисье тельце задрожало.

— Шшш. Всё будет хорошо. Я держу тебя.

Она убрала его пятнистый, спутанный мех назад. Несмотря на желание заключить его в объятия и прижать к себе, двигать его прямо сейчас было нельзя, это только усилит боль. Вместо этого она пригладила его мех.

— Я здесь. Я вытащу тебя отсюда.

Когда его дрожь утихла, Рейвен отстранилась и выпрямилась. Её рубашка прилипла к потному телу. Она поставила ноги по обе стороны капкана и нажала на пружины. Ржавый металл застонал. Когда капкан ослабил хватку на повреждённой лапе Майка, Рейвен притянула его дрожащее тело в свои объятия. Как только он освободился, она убрала ноги, и капкан захлопнулся.

Её кровь вскипела, а тело завибрировало. Капканы были обычной опасностью для оборотней. Подобно крупным хищникам, они в юном возрасте научились быть подозрительными и осторожными. Но это…

Это было незаконно. Ни один уважающий себя траппер не стал бы ставить капканы в городской черте. Кто-то намеренно установил этот капкан рядом с местом работы известного оборотня.

Алый цвет окрасил её зрение. Она крепко прижала Майка к груди, радуясь, что он не попытался вернуться в человеческую форму, попав в капкан. Он не запаниковал. Это было хорошо.

Майк скулил. Она расслабила руки, чтобы не давить на его тело. Он был в безопасности. Всё будет хорошо.

Их окружили тени. Кожу головы покалывало, как будто кто-то протянул руку и схватил её за голову гигантскими пальцами. Рейвен обернулась и увидела большую фигуру, загораживающую лунный свет.

— Ты! — прошипела она.

— Двигайся, — глубокий голос Коула пронзил тихий лес и заглушил хныканье Майка.

Прежде чем она успела потребовать ответы, Коул подался вперёд, подхватил их обоих на руки и втолкнул в темноту деревьев. Их накрыла тёмная пелена, очень похожая на тёмный плащ, как и тогда у квартиры Беара.

Справа на оленьей тропе хрустнула ветка.

Холод пробежал по её коже.

Мгновение спустя на поляну вышла ещё одна большая, смутно вырисовывающаяся фигура. Люк. Снова. Она не могла избавиться от этих двух тёмных фейри. Они продолжали врываться в её жизнь, как бешеные блохи.

Облаченный в ту же одежду, что и раньше, Люк присел на корточки возле ловушки, в которой несколько минут назад находился её брат. Используя указательный и большой пальцы, он подцепил ножку захвата за одну из пружин, и поднял капкан перед собой.

Рейвен напряглась. Ярость стёрла мимолетный страх. Один из этих мужчин устроил ловушку, и неважно был ли это Лорд Войны или нет, она собиралась выяснить, что происходит. Она подалась вперёд.

Руки Коула стянулись вокруг её талии.

Она замерла и закрыла рот. Крепче прижала Майка к себе. Чёрт возьми, даже не говоря ни слова, Коул был прав. Сейчас было не время вступать в конфронтацию с Люком. Возможно, никогда не наступит подходящее для противостояния Лорду Войны время. Рейвен стояла молчаливая и бесполезная, а её кровь кипела.

Усмехнувшись, Люк отбросил капкан в сторону и встал. Его взгляд скользнул по поляне и окружающим её деревьям, не задерживаясь на том месте, где они спрятались.

— Ты оставил оборотня для собственного развлечения, Камханайч?

Рейвен напряглась. Майк оцепенел. Люк имел в виду Майка или Беара? Конечно же, он увидел клочки меха в вытоптанном круге и знал, какого оборотня он поймал. Как бы то ни было, Беар не смог бы перевоплотиться.

— Я чувствую тебя, Лорд Преступников. Чувствую, как твои тени притаились в темноте, словно какая-то зараза. Не проблема. Я найду Клейом Солаис, и тогда ты ответишь передо мной.

Люк вытащил красный предмет в форме сплющенного мяча для регби, только поменьше, у которого была странная поверхность, напоминающая камень, блестящая под светом луны. Люк бросил диск на лесную подстилку, и там образовался портал, высасывающий воздух из их окружения, как гигантский вакуум. Без колебаний Люк шагнул в портал, и тот захлопнулся за ним. Вытоптанная земля там, где стоял Бэйн, выглядела точно так же, как и раньше. Диска не было. Должно быть, его засосало в водоворот вместе с Лордом Войны.

Коул переместил свой вес позади Рейвен и крепче обнял её за талию. Ему это нравилось?

Рейвен пнула локтем и врезала им в твёрдый пресс. Коул хмыкнул, и его хватка ослабла. Всё ещё сжимая маленькую дрожащую фигурку своего брата, Рейвен отступила и развернулась лицом к Лорду Теней.

— Ты! — снова прошипела она. — Тебе лучше начать говорить.

Всё ещё облаченный в чёрное, Коул скрестил руки на своей внушительной груди.

— Тебе лучше начать быть благодарной. Или, по крайней мере, разумной.

— Разумной?

Она слегка приподняла Майка. Он был тяжелее, чем она помнила.

Взгляд Коула на мгновение метнулся к лисе, прежде чем вернулся к изучению её лица.

— Я не имею никакого отношения к капканам.

Капканы. Множественное число. Рейвен быстро осмотрела местность. Трапперы использовали старую грязь и листья, чтобы покрыть пружины и зубья капкана, оставив открытой только спусковую площадку. Она ничего не увидела и не почувствовала запаха, но это ничего не значило. Капканы редко срабатывали, когда были блестящими и новыми. Тот, что зажал лапу Майка, был ржавым и покрытым грязью.

Коул вздохнул и взял палку. Он бросил её в сторону другого просвета в кустарнике.

Щёлк!

Рейвен подскочила. Сработал ещё один капкан. Мощные зубы с хрустом вонзились в старую кору.

Рейвен и Майк вздрогнули.

Коул повернулся к ним. Если бы только она могла стереть это самодовольное выражение с его лица. Она не была хорошим бойцом. По крайней мере, не из тех, кто может сразить такого мужчину, как Коул. Пара уроков самообороны и детство, проведённое в кулачных боях с братьями. Ни то, ни другое не квалифицировало её как безжалостного воина. Она была вооружена сарказмом… и на этом всё.

— Что такое Клейом Солаис? — спросила она.

— Разве это имеет значение?

— Да.

Очень даже имеет. И Бэйн, и Коул хотели, чтобы Рейвен помогла найти это нечто таинственное, но, ни один из них не хотел давать ей никакой информации.

— Ну, помимо прочего, украденное, — сказал он.

— Мистер Бэйн, похоже, верит, что будет контролировать тебя, если завладеет этим предметом. Клейом Солаис некий сумасшедший пульт дистанционного управления тёмных фейри?

— Даже близко нет.

— Тогда почему ни ты, ни Бэйн не скажете мне, что это такое? Или что он делает? — спросила она.

— Знание — сила. Ни один из нас не будет добровольно предоставлять упомянутую власть Иному, у которого нет связей или лояльности к нам.

— Это бесполезно. Мне нужно знать, почему Бэйн устроил ловушку для моей семьи. Это месть за то, что мы не взяли его работу, или происходит что-то ещё?

Коул вздохнул и махнул рукой в сторону Майка.

— Твой брат даровал бы Бэйну отличную разменную монету. Уверен, ты пойдёшь на всё ради этого брата. Я не единственный, кто ищет Клейом Солаис. Я просто единственный, кто решил вести себя хорошо. Ты пересмотрела моё предложение?

Рейвен глубоко вздохнула и задержала дыхание. Итак, Бэйну нужны были рычаги давления. Это было нехорошо. Как её семья будет в безопасности? Рейвен взглянула на Коула. Полосы лунного света пробивались сквозь тени, окутывавшие его, освещая бледную кожу. Он сможет уберечь их от опасности.

Неужели она пересмотрела его предложение?

Рейвен напряглась. Нет, он намеренно уклонился от её вопросов. Он определённо утаил что-то важное, и ему нельзя было доверять.

— Мне бы хотелось, чтобы ты ушёл.

Тени вырвались из тёмного леса и обвились вокруг Повелителя Фейри-Убийц, покрывая его, как жидкий шоколад покрывает сочную клубнику в одной из башен для фондю. Тёмные полосы унеслись прочь, и Коула больше не было рядом с ней.

ГЛАВА 9

Печенье с изюмом, похожее на шоколадное печенье —

главная причина, по которой у меня проблемы с доверием.

— Неизвестный, но, явно, кто-то потрясающий…

Кожу головы Рейвен покалывало, когда тени поглотили Коула и завершили его магический трюк "исчезновение в ночи". Она прижала брата к груди и потопала через лес в сторону отцовского офиса. Ветки хрустнули у неё под ногами.

— Эй, Майк.

Она переложила его, к счастью, не мёртвый вес с одной руки на другую и достала из кармана загадочную карточку, которую нашла в квартире Беара.

— Понюхай это.

Майк заскулил, но послушно вытянул шею и принюхался — короткие последовательные вдохи, за которыми последовал долгий выдох. Он повторил это действие несколько раз и повернулся к ней с широко раскрытыми проникновенными глазами.

— Узнаёшь запах?

Майк покачал мордочкой и прижался к теплу её тела. Его согнутая лапка покоилась поверх её руки.

Рейвен вздохнула и снова побрела по звериной тропе. Как далеко она убежала? У неё была физическая выносливость морского слизняка в холодной воде, но адреналин играл с ней в забавные игры. Она уже устала и вспотела, мышцы болели, суставы ныли, а руки молили о пощаде. Как и в своей человеческой форме, Майк ещё не закончил формироваться. Он был слишком мал для самца лисы, и в последний раз, когда его опустили на весы, там было около шести килограммов. Майк определённо немного прибавил в весе с тех пор.

Вес.

Технически вес был измерением силы притяжения, действующей на объект.

Гнусавый голос учителя физики двенадцатого класса резонировал в её воспоминаниях, объясняя, как нарисовать векторную диаграмму сил, участвующих в поднятии стакана воды. Её учитель открыл свои большие глаза за огромными очками и принялся объяснить, что не имеет значения, был ли стакан наполовину пуст или наполовину полон, для его удержания требуется сила, равная, но противоположная силе притяжения, действующей на него. Чем больше вес, тем больше требуется усилий. В принципе, чем толще становился Майк, тем утомительнее было его держать, и Рейвен не нужно было посещать занятия по физике, чтобы понять этот любопытный факт.

Рейвен едва прошла этот курс. Но она всё ещё помнила аналогию со стаканом, хотя это в принципе не придавало ей сил нести брата намного дальше. Эта аналогия просто вызвала у неё жажду. Она облизнула губы и продолжила.

Следующий раздел физики был посвящён открытию магии. Открытие дополнительной силы сто лет назад позволило учёным преодолеть барьеры между Царством Смертных и Иными мирами. Они назвали недавно открытую силу "магией", потому что, по-видимому, им не хватало воображения.

Подобно открытию электронов, ведущих себя и как частицы, и как волны, в начале 1900-х годов, это открытие вызвало массовое волнение в научном сообществе наряду с громкими голосами недоброжелателей. Стремясь подтвердить свою теорию с помощью чего-то большего, чем уравнения и доказательства, физики мало задумывались о последствиях своих действий, когда разрушали барьеры с помощью какого-то сумасшедшего научного вудуистского дерьма, слишком сложного для понимания Рейвен. Однако, как только учёные создали доступ к Иным мирам, они не смогли переустановить барьер. Их действия исключительно во имя науки привели к дисбалансу. Реальное неравенство в силе. Намеренный каламбур.

И если Рейвен чему-то и научилась на своих школьных научных курсах, так это тому, что природа всегда старалась поддерживать равновесие.

Орды злобных существ, чьё существование вдохновляло мифы, легенды и религии в Мире смертных, ждали по другую сторону барьера. Иные давным-давно научились управлять Силой Магии, или СМ, но так и не придумали, как снять барьер. Они посещали Царство без магии на короткие каникулы, наполненные развратом и хулиганством, но никогда не оставались надолго. Относительная стабильность на смертной стороне барьера и ограниченный доступ к источнику их сил не позволяли им перебраться в Царство Смертных на постоянку.

Однако когда барьер пал, безумие переместилось вниз по его градиенту из области высокой концентрации в область низкой концентрации, и начался хаос.

После первоначальной истерии было достигнуто шаткое равновесие. Всё уладилось… в некотором роде.

Рейвен перешагнула через бревно.

Задняя лапа Майка ударилась о её руку. Он заскулил.

— Ещё несколько шагов, приятель.

Уличные фонари освещали тёмную дорожку впереди. Прежде чем вырваться из-под прикрытия леса, Рейвен остановилась в безопасной тени. Её футболка, теперь пропитанная потом, прилипла к телу. Жан-Клод Гранд Ам стоял под тёплым светом охранных ламп здания — двигатель выключен, скрипучая дверь открыта, как она и оставила. Лёгкий летний ветерок шелестел в ветвях. В нескольких кварталах отсюда залаяли собаки. На первый взгляд короткое расстояние до относительной безопасности Детективного агентства Кроуфорда выглядело чистым и безопасным.

Рейвен замерла. Кожа зудела. Сила давила изнутри, требуя освобождения. Что-то было не так. Что-то тёмное затаилось поблизости. Это был Коул? Или это был Люк? Или что-то ещё столь же зловещее? Если она выйдет из леса, то оставит себя и Майка без прикрытия. Кроме хлёстких слов и сомнительных способностей Рейвен сражаться, ничто никому не мешало в любой момент схватить их.

Они были беззащитны.

Рейвен понюхала воздух. Ничего. Стоит ли ей рисковать?

Она взглянула на Майка. Его янтарные глаза встретились с её — проникновенные и глубокие, искажённые болью. Её младший брат. Он ждал в тёмном лесу раненый, уязвимый и одинокий, надеясь, что кто-то, кому он доверял, прибудет раньше того, кто устроил ловушку. Она явилась вовремя, всего за несколько минут до Бэйна. Что, если бы это заняло больше времени? Что, если бы она не успела проехать на зеленый свет на Пограничной улице? Что, если бы она задержалась в переулке с Коулом подольше? У неё защипало в глазах. Она снова сжала Майка.

Рейвен выругалась. Кожа зудела, как будто сила её решения угрожала взорваться изнутри. Несмотря на кажущуюся ясность, Рейвен не могла рисковать своим братом больше, чем уже рисковала. Она вытащила карточку Коула и заколебалась. Она может пожалеть об этом, но она скорее подвергнет опасности себя, чем свою семью. В любой день. Любым способом. Другого выбора не было. Она переложила Майка на руках и потянулась за телефоном в карман.

Он снял трубку после двух гудков. Его глубокий голос затопил её чувства.

— Да?

— Ты сможешь защитить мою семью?

Коул помолчал.

— В какой-то степени. Если весь Тёмный мир придёт за ними, я ничего не смогу сделать.

Она кивнула.

— Если ты защитишь мою семью в меру своих возможностей и пообещаешь не причинять вреда Беару, когда мы его найдём, я буду работать с тобой, но не на тебя.

Её предложение он встретил молчанием.

— Принимай это или отстань. У тебя нет никаких зацепок. Я знаю.

В противном случае он бы не предложил сделку.

— Договорились. Но взамен ты обещаешь рассказывать всё, что тебе известно. Ты обещаешь ничего от меня не скрывать. Никаких глупостей, вроде — поиска зацепок без меня. Ты не будешь выгораживать брата. И не оставишь Клейом Солаис себе или, поддавшись альтруизму, не пожертвуешь Клейом Солаис в какую-то благотворительную афёру или музей.

— Договорились.

— Секунду.

Он сбросил звонок. Гудок оборвал любой ответ, который она могла дать.

О чём, чёрт возьми, она думала? Заключать сделку с Повелителем фейри? Они были одной из самых безжалостных групп Иных, когда пал барьер.

Коул материализовался из тени. Его лесной запах пронёсся мимо неё.

Теперь слишком поздно отступать. Она заключила сделку. Рейвен закрыла рот и сунула телефон в карман.

— Мы пожмём друг другу руки?

Коул нахмурился.

— Мы не так скрепляем обещание.

— Клятва на мизинце?

Она повернула руку и выставила мизинец.

Он покачал головой и шагнул в её пространство. Его большие руки скользнули по обеим сторонам её лица, Коул он наклонился над Майком и прижаться губами к губам Рейвен. Тёмные тени обвились вокруг них и проникли в её кожу, и обещание нечто большего, чем их сделка, понеслось по её венам. Лес исчез вдали. Её брат растворился. Всё, что существовало, было там, где его тело встречалось с её. Ей хотелось провести руками по гладкой ткани его рубашки и прижать ладони к твёрдым мышцам его груди. На вкус он был как шоколадный батончик после месячной диеты без сахара. Ей хотелось проглотить, впитать и вдохнуть его сразу. Его губы, мягкие, но настойчивые, прижимались и играли, в то время как он руками запутался в её волосах и схватил за затылок. Её нервы зашевелились от дразнящего прикосновения его языка. Тепло запульсировало в конечностях. Все тревоги улетучились.

Коул отстранился с самодовольной улыбкой.

Майк издал серию гортанных воплей, очевидно, не впечатлившись тому, что стал мясом в сэндвиче из фейри.

Рейвен облизнула губы.

— Ты же явно не целуешься с мужчинами и женщинами всякий раз, когда заключаешь сделку?

Или целовался? Не зная, что она чувствует по этому поводу, она точно знала, что поцелуй растопил её кости. Его тёмная Иная энергия пульсировала так близко к ней, теперь сильная и более кристаллизованная. Если бы она протянула руку, то смогла бы провести по ней пальцами. Её тело покачнулось, и мысль о том, чтобы двигаться прямо сейчас, совсем не привлекала. Если бы она попыталась идти, то, вероятно, упала бы лицом вниз.

— Конечно, нет, — он прильнул ближе. — Но так гораздо веселее.

Она зарычала на него.

Майк продолжал брюзжать. "Геккеринг"^[4] обычно использовался взрослыми лисами при агрессивных столкновениях. Майк определённо не был счастлив, но каким бы сломленным и маленьким он ни был в лисьей форме, это вышло жутко милым. Рейвен знала, что лучше не говорить Майку об этом. Она крепче обняла пушистое тело Майка и использовала это время, дабы восстановить достаточно самообладания и посмотреть Коулу в глаза. Она всё ещё чувствовала его вкус.

Он усмехнулся.

— Итак, мисс Частный детектив. Каков наш следующий шаг?

— Я везу своего брата в больницу.

Правда, ей сначала придётся купить ему одежду, чтобы родители не прознали, но в этом ответе не было той резкости, которую она хотела показать.

Коул хмыкнул.

— После этого.

Она прижала Майка к груди одной рукой и достала карточку, которую достала из почтового ящика Беара.

— Мы выясним, кому принадлежит эта карточка.

Коул напрягся.

— В этом нет необходимости.

— Почему это?

Рейвен проглотила комок в горле. Его зловещий тон означал, что ей не понравится ответ.

— Это визитная карточка Одина.

ГЛАВА 10

Когда ты молод, ты думаешь, что твой отец-Супермен.

Потом ты вырастаешь и понимаешь,

что он просто обычный парень, который носит плащ.

— Дэйв Эттелл

Дом родителей был зажат между двумя борделями сумасшедших. Ненавидящая Иных старуха жила с одной стороны в доме с обманчиво красивым садом, и…

Рейвен протянула руку и хлопнула ладонью по груди Коула.

"Яйца Одина, у него крепкая мускулатура".

Коул остановился и нахмурился.

Рейвен оттолкнула его к стене дома и в тень за секунду до того, как во внутренний дворик дома, соседствующего с домом её родителей, вышел мужчина.

— Кто это? — прошептал Коул.

— Мы зовём его Тарзаном, — прошептала она в ответ. — У него отвращение к одежде.

Коул хмыкнул.

Тарзан потянулся, подняв руки в воздух и выпятив голую грудь. Его золотистая кожа сияла в лунном свете.

Когда Кроуфорды впервые узнали о его ночных прогулках голышом на балкон, они решили, что он ходил без рубашки из-за летней жары. Но нет. Это выступление нагишом длилось круглогодично.

Тарзан вздохнул и, шаркая ногами, вернулся в дом, закрыв за собой раздвижную дверь. Рейвен не ненавидела Тарзана так, как презирала миссис Хамфриз. но он всё равно позвонит в полицию, если заметит, что они прячутся за домом её родителей, а представители власти, задерживающие её и задающие вопросы, были осложнением, в котором она не нуждалась.

— Идём.

Она жестом поманила Коула вперёд, и они обогнули дом со стороны заднего двора.

Рейвен посадила Майка на бедро и посмотрела в окно второго этажа. Внезапно её план проникнуть незамеченной в дом родителей ночью показался ей не таким уж и замечательным.

— Почему бы тебе просто не пойти обычным путём? Твои родители в любом случае узнают о несчастном случае с твоим братом, — Коул нахмурил свои темные брови. — Он живёт с ними.

Майк зарычал в её объятиях.

— Ты издеваешься надо мной? — прошипела она. — Ты встречался с нашей матерью?

— Очевидно, нет.

— Очевидно, нет.

Она пихнула Майка в грудь Коула и предоставила Лорду Теней выбор: либо держать Майка, либо позволить раненому лису упасть на землю.

Коул покровительственно обнял её брата и пристально посмотрел на неё.

— Это просто смешно, — он театрально прошептал поверх спутанной шерсти Майка. — Вы оба взрослые.

— Ну, ни один из нас не сильно хорош во взрослении, — Рейвен собрала свои длинные липкие волосы в пучок и размяла пальцы. — С грозной Элизабет Кроуфорд легче столкнуться, когда мы показываем ей продуктивное решение, а не проблему на стадии полнейшей неразберихи. Ты когда-нибудь слышал выражение "лучше просить прощения, чем разрешения"? Это в значительной степени девиз детей Кроуфорд.

— Продуктивное решение?

— Позаботиться о травме Майка, не обращаясь за помощью к родителям.

Коул посмотрел на окно второго этажа.

— Я мог бы пойти вместо тебя.

— Абсолютно точно нет.

Одно дело вломиться в дом собственных родителей, но совсем другое — стоять в стороне и посылать незнакомца. Кроме того, Коул может не пережить встречу с комнатой Майка, если не будет готов, а у них не было времени, чтобы дать ему ускоренный курс.

Несмотря на то, что по дороге она объяснила причину своего поведения, Коул предложил пойти вместо неё. Дважды. Если бы она не знала его, то подумала бы, что Великий Лорд Всего Сущего беспокоится о ней, типа "кража с взломом", все дела. Он не знал, как часто она тайком входила и выходила из этого дома с Беаром. При любых других обстоятельствах она бы поддразнила его за беспокойство, но её разум всё ещё кружился от поцелуя. Она хотела избегать любого общения с Повелителем фейри, пока не сможет забыть его вкус и ощущения, которые он вызвал в ней.

— Кроме того, — сказала она. — Разве ты не должен организовать нам встречу с Одином? Ты не можешь этого сделать, если ворвёшься в дом моих родителей.

Они моргнули, глядя друг на друга. Громкое блеяние нарушило тишину заднего двора. Рейвен подпрыгнула на месте. Коул резко обернулся. В нескольких метрах от них стоял чёрно-белый козёл, смотрел на них и что-то жевал.

— Майк? — прошептала Рейвен в мех брата. — Хочу ли я знать, почему во дворе наших родителей козёл

Майк заскулил.

Так что, скорее всего, ответом было "нет". Она снова повернулась к дереву.

— Я точно не могу послать сообщение Всеотцу и договориться о свидании за чашкой кофе, — Коул продолжил разговор, как будто козёл не прервал их несколько минут назад. — Существует процесс запроса аудиенции. Это требует времени и изящества.

Рейвен вцепилась в кору и стала шарить ногами в поисках знакомых опор.

— А разве ты не должен быть само изящество?

— Я охотнее готов сопровождать тебя сейчас.

Он сделал паузу.

Рейвен оглянулась через плечо и увидела, что он хмуро смотрит на дерево.

— А одолжить ему просто свою одежду ты не можешь? — спросил он.

Майк снова зарычал.

— Просто заткнись и держи моего брата.

Не дожидаясь ответа, Рейвен заставила своё усталое тело лезть на дерево и взобралась по большой ветке, протянувшейся к окну Майка на втором этаже. Руки цеплялись за грубую кору, а мышцы протестующе напряглись. Несмотря на то, что она была в джинсах, сучки впились в нежную плоть внутренней поверхности бёдер, когда она обхватила ногами дерево, чтобы удержаться. В обтягивающих джинсах делать это оказалось сложнее, чем она помнила. Летняя ночь становилась всё прохладнее, и воздух обжигал лёгкие. Горло горело к тому времени, когда она спустилась с толстой ветки дерева, протянувшейся к окну спальни Майка. С хорошо отработанной ловкостью она распахнула окно.

Конечно же, она могла бы одолжить Майку какую-нибудь одежду. Как у всех, кто имел много братьев и сестёр, способных меняться, у неё были дополнительные вещи, лежащие в гардеробе, но Майк захочет одеть собственные. Перелом был ужасным, и его тело было на грани шокового состояния. Наличие чего-то своего поможет ему пережить болезненный и горький переход обратно в человеческую форму.

Коул заворчал.

Что-то глухо стукнуло.

Майк взвизгнул.

На полпути в тёмную комнату Майка Рейвен обернулась и посмотрела вниз. Листья и ветви шелестели, позволяя лишь мельком разглядеть тёмные фигуры внизу в лунном свете.

— Что происходит? — прошипела она.

— Ничего, — ответил Коул.

Она подождала, но дальнейших объяснений не последовало. Неважно. Она узнает об этом, когда вернётся с одеждой Майка. Она скользнула в темноту комнаты младшего брата. Различные предметы замаячили перед ней, освещённые ночным небом и одиноким уличным фонарём. Воздух вокруг неё завонял резкой смесью запахов тела, несвежей пиццы и пустых банок из-под шипучки.

Большинство людей были удивлены, узнав, что естественные лисы обскакали скунсов по части вони. Они не только выделяли едкое масло из своих потовых желёз, но и использовали этот запах в качестве мерзкого одеколона, чтобы отличить себя от других, передать свой статус и обозначить свою территорию.

Оборотни-лисы были не столь плохи в том, что касалось запахов, потому что их человеческая природа подавляла низменные инстинкты лисы, но некоторые оборотни, особенно юноши, не могли сдерживать исходящую от них вонь.

Мама с папой давным-давно отказались от попыток заставить Майка содержать его комнату в чистоте. По большей части, по той же причине, по которой их родители оставили Рейвен барахтаться и искать решение своих финансовых проблем. Кроуфорды верили в правило "руки прочь" от воспитания и позволили Майку погрязнуть в грязи. Они надеялись, что со временем он перерастёт свои недостатки.

Вероятно, они уже были счастливы, когда он принимал душ, а вонь не покидала пределов комнаты. И, худо-бедно, он не мочился в доме, желая пометить свою территорию.

И где в этом беспорядке она найдёт его одежду? Лишь низкий гул компьютеров ответил ей. Он никогда их не выключал. В противоположном конце комнаты стоял комод с открытыми ящиками и свисавшей из них одеждой.

Для парня с таким острым умом, Майк определённо был неряхой.

Рейвен на цыпочках подошла к комоду. Нога за что-то зацепилась, и она полетела вперёд.

— Ой.

Она схватилась за край стола, остановив своё падение в нескольких сантиметра от одного из его многочисленных любимых компьютерных экранов. Оттолкнулась от стола, она выпрямилась. У неё не было времени рыться в мусорной куче или флиртовать с тёмными повелителями фейри. Может быть, ей всё же следовало встретиться лицом к лицу с гневом матери и войти через парадную дверь.

Образ наполненного яростью взгляда мамы пронзил её.

Может и не следовало.

Она схватила первую попавшуюся футболку и пару спортивных штанов. Она давным-давно научилась никогда не рыться в комнате братьев. Отвратительные животные.

Она повернулась к открытому окну. Дверь спальни распахнулась за её спиной, и вспыхнул свет.

Рейвен застыла, раскинув руки в стороны, но, не выпустив из них одежду Майка.

— Рейрей? — запел голос Джуни. — Что ты делаешь?

Рейвен повернулась лицом к своей пятнадцатилетней сестре. Пижама с единорогом. Туго завитые рыжие кудри, удерживаемые фиолетовой повязкой, дико вились вокруг её головы.

— Ш-ш-ш! — Рейвен замахала руками. — Потише.

— Мама с папой всё ещё не вернулись со своего свидания, — Джуни сложила руки на груди. — Что тебе нужно? Тренировка была изматывающей, и я хочу спать.

Рейвен выпрямилась.

— Ты попала в волейбольную команду?

— Ага, — Джуни выдавила улыбку. — И стадо слонов, топчущихся по дому, не могло бы меня разбудить. Кстати, именно так ты и топчешься. Даже громче. Не пытайся зарабатывать на жизнь с помощью взлома и проникновения.

Рейвен закатила глаза. "Оборотни-лисы. Такие колючие".

— Ты, должно быть, была очень занята. Я выложила миллион фотографий, — добавила Джуни.

Её младшей сестре, самой младшей в семье, только что исполнилось пятнадцать, и пару недель назад она пошла в десятый класс. Всё лето она мучилась из-за отбора в волейбольную команду и беспокоилась о том, что будет делать, если не попадёт в нее.

— Ты всё ещё делаешь эту штуку с поджатыми губами? Утконос? Надутая форель? Как вы, дети, это называете сегодня? — спросила Рейвен.

— Может быть, — Джуни вздёрнула подбородок.

— Вот почему я не проверяю твой профиль. Все ваши фотографии — это часть вашего лица, под углом, с утиными губами. Как только я увижу одну такую фотку, считай видела всё.

— Ты ужасная сестра.

— Нет.

— Хммм, так зачем ты вламываешься в комнату нашего брата?

Рейвен подняла одежду.

— Ты умеешь хранить секреты? 

* * * 

Рейвен отошла от входной двери и обошла дом? направившись туда, где оставила Майка и Коула. Козёл приветственно заблеял и вернулся к жеванию травы.

Как только она завернула за угол, из теней вышел Коул с Майком на руках.

— Всё в порядке? — прошептал он. — Мы видели огни и слышали голоса.

— Что?

Рейвен отвернулась от таинственного козла и повернулась к Коулу и Майку.

— А, да. Можешь перестать шептать, я забыла, что сегодня свидание. Джуни застукала меня, но пообещала, что позволит нам сообщить новости родителям после того, как мы подлатаем Майка.

— И чего тебе это стоило?

— Шмотки. — Кое-что из её любимых. — Технически, она одолжила на время, но, вероятно, я никогда больше их не увижу, если только не захочу устроить потасовку за них.

— Интересно.

Коул поднял Майка на руки. Он закатал рукава толстовки, обнажив подтянутые мышцы предплечья, такие же бледные, как и его лицо. Они выделялись в темноте при лунном свете. Несколько красных меток испортили гладкую кожу.

— Это след от укуса?

Коул вздохнул.

— Может быть.

— От Майка?

— Может быть.

Это объясняло хрюканье и тявканье, раздавшиеся ранее.

— Почему мой брат укусил тебя?

— Ну, возможно, я слишком восхищался видом.

— Каким видом? — Дерево? Дом? — Мы же в центре пригорода.

Неужели Тарзан снова вышел, чтобы ударить себя в голую грудь под луной?

Коул бросил на неё многозначительный взгляд.

Майк зарычал.

О, этот вид. Должно быть, он пялился на её задницу, когда она залезала на дерево. Её щеки вспыхнули. Ей это не должно нравиться. Нет. Определённо, она не должна чувствовать себя такой разрумянившейся и пьяной от мысли, что Лорда Теней влечёт к ней. Она должна дать ему пощёчину или что-то в этом роде.

Её чересчур деятельное воображение решило, что сейчас было бы неплохо снабдить её образами и идеями о том, что это может повлечь за собой.

Её лицо запылало.

Взгляд Коула потемнел, и он наклонился вперёд.

— Румянец тебе идёт.

Она развернулась и потопала к машине с одеждой Майка в руке.

— Заткнись и держи моего брата.

ГЛАВА 11

Только время может исцелить твоё разбитое сердце,

точно так же, как только время может вылечить его сломанные руки и ноги.

— Мисс Пигги, духовное животное Рейвен.

Двери неотложной помощи больницы открылись, обдав Рейвен прохладным воздухом, слегка затхлым от перегруженных и недостаточно часто обслуживаемых кондиционеров, и тяжёлым от дезинфицирующих средств. Яркий флуоресцентный свет ярко сиял и жег глаза. Рейвен шагнула из летней ночи в прохладную, светлую больницу.

Майк задрожал в её объятиях. Он унюхал гораздо больше, чем чистящие средства и плесень, вдвойне больше в лисьей форме.

Рейвен забрала у Коула своего брата. Повелитель Теней теперь держал одежду Майка и с беспокойством оглядывал здание.

— Слишком ярко.

Коул сжал одежду в одной руке. Кровь засочилась из раны от укуса и пропитывала мягкий материал.

— Ну, врачам нужно видеть, что они делают.

Они быстро зарегистрировались на стойке регистрации и предоставили медицинскую карточку Майка регистратору, а потом отправились к медсестре по распределению пациентов. Женщина средних лет в бирюзовой униформе подняла глаза от стола, когда они подошли. Ореол распущенных каштановых волос выбился из её тугого хвоста, обрамляя её лицо. На бейджике было написано: "Мартин". Медсестра внимательно посмотрела на Рейвен и Майка.

— Оборотень?

Рейвен вздохнула. Не потому, что медсестра ошиблась в своей оценке, а из-за её усталого голоса и затравленных глаз. В последнее время слишком много случаев с ранеными оборотнями обрушилось на больницы в Нижней части Материка. Так много, что СМИ чувствовали себя обязанными сделать об этом репортаж, всего на минуту и двадцать секунд, но наличие репортажа, а не его продолжительность, говорил больше, чем любое из слов, которые вещал репортёр. Кто-то или что-то нацелилось на сообщество оборотней.

Медсестра перевела взгляд на Коула и оценивающе прошлась по его телу. Её усталое, переутомлённое выражение мгновенно исчезло, а брови поднялись. Она выпрямила свою пухлую фигуру в офисном кресле.

— А ты, дорогой? Тебе нужна медицинская помощь? — её голос каким-то образом понизился до страстного тона.

— Я в порядке, — сказал он.

— У тебя идёт кровь.

— Царапина.

— Укус свирепого зверя, без сомнения.

Она оттолкнулась от своего стола и поспешила вокруг стойки. Охранная дверь распахнулась, и медсестра бросилась к Коулу.

Он нахмурился.

Рейвен посмотрела на свои ободранные ладони от падения в лесу. У неё на руках было больше крови, в прямом, а не в переносном смысле, чем у Коула. Интересно, позаботиться ли медсестра и об её ранах?

Сестра Мартин цыкнула языком и осторожно взяла его за руку одной рукой, в то время как другой погладила кожу вокруг раны.

— Мы должны немедленнозаняться этим.

Входило ли провинциальную систему здравоохранения обслуживание повелителей тёмных фейри? Они не считались жителями. Рейвен приподняла лису на руках.

— А мой брат?

Майк громко заскулил. Притворялся ли он или скулил по-настоящему, Рейвен оценила драматический эффект.

— Да, да. — Мартин отмахнулась от Рейвен. — Присаживайтесь. Кто-нибудь скоро подойдёт к вам и проведёт осмотр.

Коул отдёрнул руку, но медсестра вцепилась в неё мёртвой хваткой.

Сестра Мартин подняла на него свои большие, как у лани, глаза.

— А ты, мой дорогой, пойдёшь со мной.

— В этом нет необходимости.

Он переступил с ноги на ногу. Его взгляд метнулся к выходу.

Одна из медсестёр крикнула.

— Мэри, ты…

— Я позабочусь об этом! — взвизгнула Мэри. — Прикрой меня.

Взгляд Коула потемнел. Он стиснул зубы. Тени сгустились в комнате, выползая из углов наружу.

— Коул, — предупредила Рейвен.

Он усмехнулся.

— Не надо.

Коул взглянул на Рейвен. Его взгляд смягчился. Выражение его лица расслабилось.

— Хорошо.

Медсестра подтолкнула хмурого Коула к дверям стационара, не поинтересовавшись его медицинской картой и не выполнив надлежащую процедуру регистрации. Рейвен подняла руку и помахала пальцами. Она находила что-то странно приятное в том, чтобы наблюдать, как в предобморочном состоянии медсестра средних лет, ростом от силы в полтора метра, силой заставляет могущественного Лорда Тьмы подчиниться. 

* * * 

Рейвен и Майк сидели, как два куска бесполезной глины. С каждым громким тиканьем секундной стрелки на обычных, устаревших часах на голой стене приёмной Рейвен становилась всё более и более бледной. Её руки дрожали. Такими темпами они пробудут здесь до утра и значительно превысят критическое время исцеления для оборотней. Грязь, покрывавшая её волосы, налипшая в переулке у дома брата, успела засохнуть, и периодически до неё доносился запах этой вони. От Рейвен пахло, как от мусорного бака возле "Закусочной Дэна". В оживлённом приёмном покое находилось, по меньшей мере, ещё десять пациентов, а также их друзья и родственники. Несчастные случаи редко ждали удобного момента, и школьные вечера не были исключением. Тихий гул разговоров разносился по продуваемому сквозняками помещению, прерываемый сиренами и порывами ночного воздуха, врывающимися из автоматических дверей неотложной помощи.

Другая медсестра закончила осматривать Майка и оценила его жизненные показатели со скучающим безразличием, словно робот. Майка всё ещё не позвали в кабинет врача, когда Коул вернулся в приёмный покой скорой помощи с накрахмаленной белой повязкой на предплечье, ярко-красным пятном губной помады на щеке и пристальным взглядом, угрожающим жестоким насилием любому, кто осмелится прокомментировать это.

Все головы повернулись в его сторону. Чихание, хныканье и кашель прекратились. Тени потекли за Коулом и скользнули в комнату, затемняя углы и вход. Все разговоры стихли. Руки Рейвен перестали дрожать.

Мужчины напряглись и выпрямились. Кто-то спрятался. Большинство женщин прихорашивались, в то время как другие хватали своих детей и выбегали из комнаты. Для убийцы, который рассчитывал на скрытность и хитрость, присутствие Камханайча требовало внимания, когда он не прятался. К счастью, ночные посетители отделения неотложной помощи больницы, казалось, были слишком напуганы, чтобы подойти к нему.

Ну, кроме сестры Мартин. На заднем плане медсестра вернулась к своему столу и уселась в мягкое офисное кресло с удовлетворённым вздохом и счастливым покачиванием.

Коул заметил Рейвен и направился в её сторону. Его внимание сосредоточилось на ней, пока он с убийственной грацией двигался вокруг застывших пациентов. Рейвен стиснула зубы и сглотнула. Здесь не пускают слюни. И всё же её телу было глубоко плевать на то, что она пыталась ему сказать. Её сердцебиение всё больше учащалось, а щёки горели.

О, кого она обманывала? Хотя она едва знала Коула, ей хотелось, чтобы он смотрел на неё так, как она смотрит на туристическую брошюру. В ту секунду, когда она взглянула на него, ей захотелось получить хотя бы кусочек. Но он был не для неё. Вероятно, у него были сложные отношения с могущественной жрицей вуду, которая управляла душами умерших. Она знала этот тип людей. Власть всегда притягивала большую власть, и те, у кого её было много, хотели еще больше. Сила, которой они обладали, была как наркотик, её всегда было не достаточно.

Рейвен не питала иллюзий относительно своих собственных способностей. Её навыки могли сойти за ловкий трюк, но в сверхъестественном сообществе она была мелкой сошкой. Если Коул и посмотрит в её сторону, это будет мимолётная связь, случайная ночь или две, вспышка в длинной череде женщин.

Милый Один, это почти того стоило бы.

Майк заскулил в её объятиях, и она сжала его, привлекая его пушистое маленькое тельце к своему собственному.

— Ещё чуть-чуть.

Он поёжился.

Если кто-нибудь не займется ими в ближайшее время, она может потерять то немногое самообладание, которое у неё осталось. Пялиться на Коула было приятной передышкой, но едва сдерживаемая ярость кипела у неё под кожей. Мало того, что её младший брат пострадал, теперь ему грозила ещё одна травма, если его в ближайшее время не вылечат. Как они могли заставлять его ждать? Чем они все были заняты?

— Может быть, Казанова сможет потянуть за какие-то ниточки для нас?

Коул сократил расстояние между дверями и зоной, где они сидели. Все, присутствующие в коридоре испустили коллективный вздох, когда он сел рядом с ними, и тени в комнате успокоились.

— Повеселился? — спросила Рейвен.

— Не надо.

Он стёр пятно губной помады со щеки.

— Переживёшь ли ты жестокое нападение свирепого зверя, которого ты победил ради коллективной безопасности человечества?

— Пожалуйста, остановись.

— Ночная медсестра дала тебе какое-нибудь исцеляющее средство? Сексуальное исцеление?

Рейвен пошевелила бровями. Хмм. Насмешки над Коулом заставили её почувствовать себя лучше и немного ослабили ярость, от которой дрожали её кости.

Он перевёл сердитый взгляд на Рейвен.

Она притворно вздрогнула.

— Мы беспокоились.

Он хмыкнул.

— Как вы переносите эти человеческие лечебные центры?

— Они спасают здесь жизни, и их услуги покрываются нашей провинциальной системой здравоохранения. Не каждый может взмахнуть волшебной палочкой и залечить все свои раны.

Хмурое выражение исчезло с его лица, сменившись медленно расползающейся улыбкой. Он наклонился.

— Раньше это называли магией, но я не знаю, могу ли я претендовать на исцеляющие способности.

Жар залил её лицо. Она отказывалась отводить взгляд от его пронизывающих глаз.

— Просто…

— Заткнись и держи одежду брата.

Она сжала губы.

Коул скривил лицо.

— Чем пахнет?

— Мной, к сожалению.

Он неторопливо скользнул взглядом вверх по её телу.

— Мне больше нравится, когда от тебя пахнет дождём.

— В будущем я постараюсь держать бутылку этого аромата под рукой, — она поёрзала на стуле. — Это дёгтеобразная грязь со здания, в которое ты меня впечатал. Она всё ещё у меня в волосах.

Пара пациентов в приёмном покое повернулись к ней с широко раскрытыми глазами.

Улыбка скользнула по лицу Коула, как будто воспоминание согрело холодные уголки сердца большого злого лорда фейри.

— И пот, — добавила она.

Много-много пота. Её кожа зудела от высохшего пота, а ноги болели. За последние двадцать четыре часа у неё было физической нагрузки больше, чем за весь прошлый месяц. Она с избытком настрадается пару дней, если не три, после таких нагрузок. Она провела рукой по клочковатому меху Майка, приглаживая оранжевый пушок.

Коул продолжал наблюдать за ней, и она боролась с желанием поёрзать на стуле.

— Итак… — начала она.

Его брови поползли вверх.

— Расскажи мне о себе.

Она съёжилась. Серьёзно? Неужели она, в самом деле, попросила Лорда Тьмы рассказать о себе? Затем она спросит его, о чём он думает.

Майк заскулил и сунул морду под лапы.

Коул дёрнулся.

— Разве ты не частный детектив? Почему бы не поискать информацию обо мне в Интернете или в одной из ваших базе данных?

Она поджала губы.

— Это, несомненно, привело бы меня к полчищам фанфиков и статей, основанных на непристойностях.

Не то чтобы она была против того или другого. Хмм. Хотя если подумать об этом. Это был не такой уж плохой план. Ей придётся подождать окончания следующей ночной смены, а рядом с ней сидел отличный исходный материал, который помог бы разжечь её воображение.

— Доступ к информации не обязательно приводит к истинным фактам.

— Воспользуйся учебниками.

— Посмотри на себя. Так самоуверен. Ты, вероятно, даже не стоишь жирного шрифта или индексного списка.

Вокруг них сгустились тени.

— Уверен, что ты можешь найти одну-две главы о Царстве Теней, и думаю, что заслужил хотя бы краткого упоминания в его истории.

— Значит, ты не собираешься рассказывать мне о себе?

Боже. Ну и засранец.

— Нет.

— Нет? — она снова провела руками по меху Майка. — Это разрушит твой таинственный образ?

Коул пожал плечами, но не отвёл взгляда. Вместо этого улыбка продолжала медленно расти, и он наклонился ближе. Добровольно.

— Я бы предпочёл обсудить тебя. Скажи мне, Рейрей, почему твои щёки розовеют каждый раз, когда я рядом?

В приёмные двери вошёл медбрат.

— Кроуфорд? Майк Кроуфорд?

— Здесь!

Рейвен вскочила на ноги, прижимая брата к груди.

Коул усмехнулся и покачал головой.

У высокого медбрата были широкие плечи, и его халат сидел немного в обтяжку. Тёмные мешки под глазами и дневная щетина свидетельствовали о том, что он уже какое-то время был на смене. На его бейдже значилось "Джордан". Он взглядом скользнул по их группе, а потом развернулся в направлении откуда пришёл.

— Следуйте за мной.

Мэри захлопала ресницами и помахала Коулу, когда они проходили мимо. Могущественный Лорд Тьмы заворчал. Однако он эффективно отвлёк Рейвен от неприличной и непродуктивной вспышки гнева в приёмном отделении, так что ему полагались бонусные очки.

Медбрат Джордан провёл их в смотровую и перепроверил показатели Майка. Его тёмные брови нахмурились.

— С ним было такое раньше?

— Перелом лапы?

Он кивнул.

— Нет, с братом нет.

С её матерью, отцом и Джуни такое бывало не раз. Не то, что бы ей хотелось возвращаться сюда в ближайшее время, особенно с Майком, но у неё было предчувствие, что в будущем она вернётся с Джуни.

— Но вы знаете, чего ожидать? — спросил медбрат Джордан.

Его тёмная кожа сияла под яркими флуоресцентными лампами.

Рейвен кивнула. Все оборотни так делали, хотя технически она отличалась от остальных членов семьи.

— Как медбрат, я не могу законно получить согласие пациента, поэтому ВОНП…

— ВОНП?

— Врач отделения неотложной помощи, — он перевёл дыхание и продолжил: — В любом случае, ВОНП получит согласие, как только прибудет, но я пройдусь по основной сути сейчас, пока мы ждём, и начнём лечение с капельницы. Мы успокоим Майка, устраним смещение костей в животной форме, а затем твой брат попытается измениться после того, как мы вытащим из него капельницу, — он взглянул на одежду, которую сжимал Коул. — Вы принесли что-то знакомое с его человеческим запахом. Хорошо. Если повезёт, трансформация ускорит процесс заживления и сохранит выравнивание костей.

Она надеялась, что Майку повезёт. Но никто в её семье не был везунчиком.

Медбрат сделал ещё один глубокий вдох.

— Если кости будут слишком сильно смещаться во время перевоплощения, нам придётся снова устранять смещение, как только Майк примет человеческую форму.

Она кивнула. Она уже слышала это раньше.

— Есть небольшая вероятность, что кости могут слишком сильно сместиться, и травма приведёт к необратимому уродству и, возможно, в будущем станет препятствием для трансформации.

Другими словами, трудность или неспособность снова перевоплотиться.

— И есть также шанс, что Майк может попасть в ловушку трансформации, особенно сейчас, когда мы приближаемся к критическому времени травмы. Хорошо, что у него здесь есть семья и своя одежда. Это поможет. С ним всё должно быть в порядке. Вы подписали отказ от претензий?

Она знала по опыту, что, как только придёт врач, они снимут на видео, как Майк даёт своё согласие, насколько это возможно для человека в теле лисы. Она снова провела рукой по его клочковатому меху.

— Так, ладно, вашим сегодняшним врачом будет доктор Флеминг.

Она вскинула голову. Флеминг? Её сердце бешено заколотилось в груди. Этого не могло быть. У неё пересохло во рту. На Лоуэр-Мейнленд^[5] должны были быть другие Флеминги, работающие врачами. Этого не могло быть…

Два стука предшествовали тому, как распахнулась дверь в смотровую. Вошёл классически красивый мужчина лет тридцати пяти, с густыми каштановыми волосами и светло-карими глазами. Несмотря на то, что у него был прямой нос, он казался вздёрнутым на конце, как будто он постоянно смотрел на других сверху вниз. Белый лабораторный халат частично прикрывал его мятно-зелёную форму, а белые кроссовки сияли в резком свете флуоресцентных ламп. Он либо полировал их после каждой смены, либо они доставались прямо из коробки.

Доктор Роберт Флеминг. Если бы ей требовалась срочная помощь, и стоял выбор между этим парнем, доктор Лектором или доктор Джекиллом, она бы выбрала кого-то из двух последних. Конечно, она может остаться без кожи или частей тела, но предпочла бы это, чем проводить время с Робертом. Мысль о том, чтобы оказаться в уязвимом положении рядом с ним, вызвала у неё мурашки по коже. Он уже доказал, что недостоин её доверия.

— Роберт?

Она напряглась в своём кресле. Она планировала выглядеть невероятно привлекательно, когда впервые увидит своего бывшего после расставания, а не как потная, ныряющая в мусорный контейнер крыса. Её джинсы прилипли к ногам, создав жуткую складку возле промежности и бёдер, а разорванная рубашка была мокрой от пота и покрыта лисьим мехом. Её исцарапанные руки ныли от желания придушить доктора.

Майк зарычал.

Роберт остановился. Он стиснул планшет и стал просматривать бланки вместо того, чтобы встретиться с ней взглядом. Он нахмурил брови и сжал челюсти.

Мудак действительно добился своего. Он окончил медицинскую школу, после объявления о банкротстве и после того, как оставил Рейвен разгребать и убирать за должок. Гнев разливался по её венам. Роберт осуществил свои мечты, а она… а она…

Ну, она этого не сделала.

Коул, стоявший прислонившись к стене, встрепенулся. Его толстовка с капюшоном мало помогала, чтобы скрыть его крупную, внушительную фигуру, а тёмные джинсы подчёркивали сильные бёдра и заставляли Рейвен пускать слюни. Несмотря на свой “гражданский” гардероб и непринуждённую позу, он продолжал излучать смертельную опасность. Тени сгустились вокруг него.

— Ну, это… — голос Роберта затих.

Неожиданно? Неловко? Неприятно?

— Обычная процедура. Вряд ли здесь требуется моя квалификация.

Наконец, он оторвался от планшета и обвёл взглядом смотровую, каким-то образом всё ещё умудряясь избегать прямого зрительного контакта.

С чего вдруг он стал экспертом в лечении оборотней? У него не было никаких сверхъестественных способностей, о которых она знала, кроме того, что он был эпическим неудачником. Существовала ли вообще такая профессия, как специалист по чрезвычайным ситуациям? Разве все они проходили разную подготовку?

Медбрат нахмурился.

— Медбрат Джордан найдёт вам одного из лучших врачей общего профиля в Бернаби Дженерал, который вам поможет.

— Нет такого… — начал медбрат.

Мрачный взгляд, брошенный на него Робертом, не дал словам сорваться с языка.

Рейвен и не нужно было, чтобы медбрат Джордан закончил предложение. Понимание обрушилось на неё, как двухтонный кирпич. Она была права — все врачи скорой помощи прошли одинаковую подготовку. Роберт был не более квалифицирован для вправления кости, чем любой другой врач отделения неотложной помощи. Он пытался свалить, всё ещё выставляя себя начальником. Она знала, что назначение врача займёт время, слишком много времени. Им всё ещё нужно было записать согласие Майка на видеозапись, успокоить его и вызвать реаниматолога, чтобы тот помог управлять Майку дыханием, пока он находился под действием успокоительного.

Чем дольше они будут ждать, тем сложнее будет переход для её младшего брата. Он уже приблизился к критической точке для обращения за “стандартной” медицинской помощью. Через двенадцать часов требовалась магическая помощь, и в качестве факультативной процедуры базовая медицинская страховка не покрывала расходы. Никто в семье Рейвен не мог позволить себе такую экстравагантную процедуру, и Майк мог никогда больше не перевоплотиться или мог вообще полностью потерять руку.

Был шанс, что Роберт ничего не знал об этом временном факторе, несмотря на его дерьмовое заявление о "квалификации", или, может быть, он пропустил время травмы или красную печать на форме с надписью "ВРЕМЯ ОГРАНИЧЕНО", когда просматривал медицинские документы Майка. Был шанс, что он просто хотел избавить их обоих от неловкой встречи. Или он был просто трусом и не мог или не хотел встретиться с ней лицом к лицу.

Был шанс, что он не был полным придурком, но Рейвен сомневалась в этом. Роберт хотел, чтобы она умоляла.

Каждая клеточка её тела вибрировала от гнева, требуя избавиться от его присутствия или наброситься на него. При любых других обстоятельствах она бы поаплодировала трусости Роберта и наслаждалась его быстрым отступлением.

Но не сегодня.

Не тогда, когда здоровье её брата зависело от помощи Роберта. Она будет пресмыкаться перед ним, чтобы он остался, если придётся.

Потные яйца Одина! Она должна была. Они не могли ждать нового врача, да и вправление костей само по себе имело другие медицинские последствия, в основных чертах, это была гигантская катастрофа.

Рейвен проглотила поднимающееся содержимое желудка и выпрямилась в кресле. Она прикусила язык так сильно, что почувствовала вкус крови. Всё должно было быть хорошо. Всё должно было быть хорошо. Сделай это для Майка. Глубоко вздохнув, она натянуто улыбнулась Коулу и взяла Майка на руки, чтобы встать.

— Роберт.

Взгляд Коула метался между ней и доктором Чмо. Он двигался так плавно и быстро, что она не заметила, как Коул сделал шаг. Только что он стоял у стены, а в следующее мгновение уже смотрел на её бывшего.

Роберт моргнул.

— Ты вылечишь этого оборотня, и сделаешь это сейчас.

Тени собрались вокруг Коула.

Роберт стиснул планшет, прижав его к груди, как своего рода бронежилет. Он сжал зубы.

Она знала этот взгляд. Роберт был взбешён.

— Не знаю, кем вы себя возомнили, — начал Роберт. — Но у вас нет власти надо мной.

Коул сделал шаг и встал перед Рейвен. Она не могла видеть лица Коула, но могла видеть лицо Роберта, когда наклонилась в сторону, чтобы выглянуть из-за массивного тела Коула. Обычно здоровый румянец на щеках её бывшего исчез. Он потерял своё жалкое лицо. Что бы Роберт ни увидел в выражении лица Коула, это испугало его. В смотровой потускнело.

— Ты ошибаешься, — сказал Коул.

Тени, притаившиеся в углах комнаты, рванули вперёд и захлопнули дверь в смотровую. Огни замерцали.

Роберт подскочил.

Нити теней удлинились и сомкнулись вокруг запястий доктора.

— Коул…

Ещё одна серая полоска змеёй поднялась и обвилась вокруг шеи Роберта.

Рейвен потянула Коула за здоровую руку.

— Ты не можешь причинить ему вред.

Коул отмахнулся от неё.

— Нет. Я не могу убить его. Есть разница. Важный вопрос заключается в том, понимает ли врач значение этой разницы.

Лента на шее Роберта затянулась. Глаза доктора выпучились.

— Ты вылечишь этого оборотня, и ты сделаешь это сейчас, — повторил Коул. — Если ты вызовешь охрану, ты не доживёшь до их прибытия. Если ты откажешься, ты покинешь больницу бездыханным.

Ну что ж.

Роберт задрожал.

Как бы Рейвен ни беспокоилась, что полиция каким-то образом ворвётся в комнату в любой момент и арестует их всех, видеть Роберта таким испуганным было очень, очень приятно.

Что с ней происходит? Когда Роберт впервые ушёл, она подумывала о том, чтобы найти его и наброситься в стиле Жан-Клода или принять предложение Беара "избить его", но, в конце концов, здравый смысл и человеческая порядочность возобладали. И всё же она была здесь и наслаждалась тем, что Роберта чуть не задушили.

Ну, никто не идеален.

— Всё ясно? — спросил Коул.

Роберт кивнул.

Тени мгновенно исчезли, и в палату вернулось обычное чересчур яркое флуоресцентное освещение.

Медбрат Джордан наклонился к ней и театрально прошептал:

— Это было потрясающе.

Рейвен согласилась.

ГЛАВА 12

Братья и сёстры: дети одних и тех же родителей,

которые совершенно нормальны, пока не соберутся вместе.

— Сэм Левенсон

Рейвен поднялась по ступенькам в родительский дом, держась поближе к брату. Приняв человеческий облик, одетый и измученный, Майк щеголял с ярко-белым гипсом, который должен был помочь срастить лучевую и локтевую кости по мере их заживления. Перевоплощение прошло хорошо, и кости остались на месте. Не потребовалось ломать их повторно, и у Майка не должно было возникнуть трудностей при следующем перевоплощении. Так что, можно сказать, всё прошло успешно.

Майк, по всей видимости, очень нуждался в ночной пробежке в форме лисы после выполнения какой-то работы для отца. Стоило полагать, что он впредь дважды подумает, прежде решиться на это. И эта мысль привела Рейвен в ярость.

Свет раннего рассвета отбрасывал длинные тени на крыльцо. В воздухе висела роса, и птицы щебетали, приветствуя наступающий день. Большинство из них скоро отправятся на юг. И никаких следов козла.

Лорд Теней и Победитель Гнусных Бывших следовал за ними. Остро ощущая его присутствие, Рейвен добралась до лестничной площадки и затаила дыхание. Она потянулась к дверной ручке.

Входная дверь распахнулась, по другую сторону порога стояла Элизабет Кроуфорд, прищурив голубые глаза и скрестив руки на груди. Она была одета в коричневые брюки-капри с нежно-голубой блузкой, рыжие волосы, собранные в гладкий хвост, идеально вписывались в её изысканный образ. Никто не догадался бы об её диком прошлом; вместо этого увидели бы менеджера по персоналу, который потрясал брючным костюмом и злым глазом.

— Какого хрена в Тёмном мире? — потребовала мама.

Её худощавое тело напряглось. Взгляд стал пронизывающим, таким взглядом могла наградить только её мать, да и к тому же Рейвен могла поклясться, что с его помощью мама могла читать мысли и узнать все секреты.

Рейвен знала, как всё выглядело со стороны. На ней была грязная и рваная одежда. Волосы слиплись от неизвестной слизи, руки расцарапаны. Вместо обычного здорового сияния, лицо стало тусклым, и она выглядела, как больная раком, после последнего курса химиотерапии. Рейвен была измотана, и от неё разило гнилой едой. Но не её внешность шокировала и обеспокоила их мать. А маленький мальчик, стоящий рядом с Рейвен, весь в синяках, царапинах и повязках.

— Заходите, — прошипела мама.

Её тон ясно давал понять, что спорить не стоит.

Коул положил руку на спину Рейвен. Он сделал шаг назад в тень, подальше от надвигающегося цунами ярости матери-медведицы.

Мама резко повернула голову к Коулу и поглядела на него с прищуром. Подняла негнущийся указательный палец и ткнула им в воздух в сторону Лорда Теней.

— Ты тоже.

Рейвен вздрогнула. Мама явно заметила его глаза и почувствовала исходящую от него мощную энергию Тёмного мира. Очевидно, дорогой мамочке было глубоко плевать, кем или чем он был.

Предыдущий опыт её мамы, в качестве тусовщицы, кстати пришёлся в её нынешней роли менеджера, жены и матери. По крайней мере, с её слов. Мама хорошо разбиралась в людях. Очень хорошо. Некоторые сказали бы, что тревожно хорошо. Её мама понимала, что заставляет людей нервничать, и могла безжалостно использовать их слабости, если бы захотела. Что бы она ни увидела в выражении лица Коула, это давало ей возможность командовать повелителем тёмных фейри.

Мама сердитым взглядом окинула всех троих на лестничной площадке.

— Внутрь, сейчас же.

Они вошли в дом, где их поприветствовал острый запах сочного бекона. Дом. Независимо от того, как долго Рейвен жила одна, входя в тепло и запах этого дома, она чувствовала себя непринуждённо. Рейвен глубоко вдохнула и сбросила туфли, не потрудившись развязать шнурки.

— Животное, — прошептал Коул ей на ухо.

Он сел на мягкую скамью у двери, развязал шнурки и снял ботинки.

Рейвен мимоходом попялилась на хорошо воспитанного убийцу, но потом всё же повернулась к маме.

— Яичница с беконом?

Мама перестала свирепо смотреть на Коула и переключилась на неё.

— С беконом всё лучше.

Бросив последний взгляд на Коула, мама обняла Майка и стиснула покрепче.

— Мама! — прохрипел он, выпучив глаза.

— Никогда больше не пугай меня так, — прошептала она.

Выражение лица Майка смягчилось, и он погрузился в объятия, обхватив её здоровой рукой.

Папа с грохотом спустился по лестнице. На нём был его обычный наряд — тщательно выглаженные брюки цвета хаки и рубашка поло. У него было примерно четыре или пять пар одинаковых брюк, немного разных оттенков, и восемь или девять рубашек одного стиля, разных цветов. Рейвен однажды пробралась в спальню родителей вместе с Джуни, когда она была помоложе. Одинаковая одежда, выглаженная и развешанная на равном расстоянии в шкафу, привела в ужас. Они с криками выбежали из комнаты. Рейвен поклялась никогда больше не заходить в комнату родителей.

— Как раз вовремя, — сказал папа.

Его взгляд остановился на Коуле, который стоял между группой и дверью. Его шаги замедлились.

— И вы привели гостя, — его тон оставался бодрым, но плечи напряглись.

Коул встал и протянул папе руку.

— Сэр.

Взгляд отца метнулся с руки Коула на его лицо.

— Ты тот, кто похитил мою дочь.

Как папа так быстро это понял? Должно быть, она хорошо описала Коула. Её щёки вспыхнули. Лорд Теней, безусловно, произвёл на неё неизгладимое впечатление, и его лицо, несомненно, играло эпизодическую роль в её снах.

Повелитель фейри покачнулся на пятках. Его белые зубы сверкнули.

— И вернул её невредимой.

Мама глубоко вздохнула, крепче сжала Майка и оглянулась на Коула.

Майк захрипел. Бедный маленький лисёнок.

Коул оставался расслабленным, протянув руку в ожидании. Его взгляд упал на Рейвен, и улыбка стала шире. Неужели воспоминание о том, как он похитил её, заставило его почувствовать себя белым и пушистым?

— Папа, — сказала Рейвен.

Папа что-то проворчал и неохотно пожал протянутую руку Коула. К счастью, ни один из них, казалось, не был склонен к чрезмерному мужскому рукопожатию, которое пытались сделать некоторые мужчины.

Коул аккуратно поставил свои ботинки возле беспорядочно разбросанных шлёпанец Рейвен на коврик.

— Сюда, — сказала Рейвен и повела его по коридору в кухню и столовую.

Джуни сидела за обеденным столом, её волосы были небрежно уложены. С надутыми щеками, как у жадного бурундука, она набивала рот беконом. Заметив Рейвен, Джуни застыла на полпути. Она опустила вилку и нервно улыбнулась Рейвен — хорошо, что с закрытым ртом.

Да-да, правильно. Мы обе знаем, кто сдал нас маме и папе. На самом деле, у Джуни не было ни единого шанса. Их отец был частным детективом. Он мог выведать секрет лучше, чем, ну, любой опытный ищейка. По крайней мере, Рейвен теперь не нужно было отдавать один из её немногочисленных красивых нарядов.

Коул встал рядом с Рейвен в конце стола.

Глаза Джуни расширились, когда её взгляд остановился на их госте. У неё отвисла челюсть.

— Ого.

Взгляд отца метнулся между его младшей дочерью и Коулом. Он поджал губы, и выражение его лица помрачнело.

— Бекон, папа, — сказала Рейвен.

— Идея твоей мамы, — сухо парировал папа.

— С беконом всё лучше.

Джуни запихнула в рот ещё немного, но продолжала таращиться на Коула большими круглыми глазами. По меркам Рейвен, к тому времени, как они сядут, бекона не останется. Джуни сделала паузу и ещё раз окинула взглядом Рейвен.

— Что у тебя с волосами?

Рейвен пригладила вьющиеся волосы.

— Очевидно, энергия тёмных фейри обеспечивает дополнительный объём.

Джуни перестала жевать еду, и взглядом вперилась в Коула. Она тут же связала все факты воедино, и проглотила кусок бекона.

— Тогда почему твои волосы не вились возле Беара?

Рейвен пожала плечами.

— Наверное, я каким-то образом невосприимчива к его энергии.

— Ты собираешься рассказать нам, что происходит, Рейрей? — папа прервал их разговор.

Майк вырвался из объятий матери.

— Папа, остынь. Давай поедим, пока Джуни не съела весь бекон.

— Кто успел, тот и съел, — сказала Джуни.

Она заговорила ещё с набитым едой ртом, так что получилось невнятно. Однако они слышали, как она произнесла эти слова, и поняли достаточно и без переводчика.

— Лично я предпочитаю сосиски, — сказала Рейвен.

Коул остановился по пути к столу и оглянулся на неё. Его губы дрогнули.

Жар затопил её лицо.

— Сосиски для завтрака.

Извращенец.

Коул покачал головой и усмехнулся.

— Сосиски в духовке.

Джуни, возможно, и разговаривала с Рейвен, но её взгляд оставался прикованным к Коулу. Она прочистила горло.

— Ты собираешься представить нас друг другу?

— Это Коул. Коул, это моя семья. Мама Элизабет, мой отец Терри и сестра Джунипер. Майка, само собой, ты уже знаешь.

Коул кивнул каждому человеку, когда она указала и назвала их.

— Коул?

На лице Джуни появилось скептическое выражение, которое могла изобразить только пятнадцатилетняя девочка.

— Бел на х-Ойдше гу Камханайч, — сказал он.

Джуни поперхнулась.

Рейвен повернулась к сестре.

Джуни сглотнула. Её лицо побледнело.

— Лорд Теней?

Мама напряглась рядом с Рейвен. Отец прищурил глаза.

— Мы проходили тебя в школе.

Боже. Может быть, Рейвен следовало уделять больше внимания на уроках. Она не помнила, чтобы что-то учила об Бел на х-Ойдше гу Камханайч.

— Надеюсь, только хорошее, — подмигнул Коул и выдвинул стул. Он повернулся к Рейвен. — Я же говорил тебе, что обо мне будет глава.

— Там целый раздел, — пропищала Джуни. — Он охватывает Царство Теней, создание Гильдии Убийц, союзы с другими дворами и то, как Царство Теней извлекает выгоду и из тёмного, и из светлого Царств, что делает его не только уникальным, но, возможно, более мощным в Иной энергии, чем другие домены.

Лёгкая улыбка тронула губы Коула, и он сел без комментариев.

Джуни взяла свою тарелку и поспешила занять место рядом с ним. Она убрала неиспользованные тарелки со своего пути и уронила тарелку на салфетку. Рейвен не видела, чтобы её сестра двигалась так быстро со времени распродажи образцов обуви в центре города в прошлом году. Рейвен наблюдала, как её сестра уворачивалась и обходила других покупателей и любителей обуви, задействовав локоть или два в драке ради покупки пары дизайнерских ботинок по не дизайнерской цене. Если бы у Рейвен были менее чудовищные ноги, соответствующие размерам образца, она бы вступила в драку. Вместо этого её отодвинули на второй план, и она выступала в качестве компаньонки и болельщицы.

Джуни посмотрела на их гостя тем же тоскливым взглядом, каким смотрела на эти ботинки год назад.

Рейвен закатила глаза и решила сесть рядом с Майком. Она скользнула в потёртое обеденное кресло и откинулась на подушку. Она на секунду закрыла глаза и глубоко вдохнула аромат вкуснейшего завтрака, в окружении шума и гама своей семьи за столом. Дома.

— Милая, дорогая, — сказала мама.

Глаза Рейвен распахнулись.

— Когда ты в последний раз разговаривала с Меган? — спросила мама. — Я столкнулась с ней сегодня. Она была без детей. Бедняжка выглядела такой измученной. Помню я такие деньки. Ей, наверное, очень нужен совет взрослого.

У Рейвен свело живот. Она была плохой подругой. Рано или поздно она собиралась навестить свою лучшую подругу, но жизнь постоянно мешала её планам. А теперь её брат пропал, тёмные повелители фейри продолжали появляться, подобно сусликам, неожиданно высовывающим голову из норы, и Майк получил травму.

— Я схожу к ней.

— Ты должна, — мама кивнула. — У тебя не так много друзей.

— Боже, мам!

— Ну…

Мама отвернулась от Рейвен, и её взгляд остановился на Коуле. Теперь две из трёх женщин семейства Кроуфорд уставились на повелителя фейри.

Папа что-то проворчал и со стуком сел за край стола. Он выглядел готовым вскочить и наброситься в любой момент. Однажды, он сказал, что ему не нужно хватать дробовик, чтобы защитить своих дочерей от мужчин: он воспитал их быть независимыми и учил хорошо разбираться в людях, он доверял им самим принимать решения. Прямо сейчас весь его вид кричал о том, что сожалел об этих словах.

Джуни сморщила нос и нахмурилась.

— Что это за запах?

Коул рассмеялся, его глубокий голос грохотал и будил в Рейвен самые разные чувства.

Рейвен вздохнула.

— Это от меня.

Джуни фыркнула.

— От тебя воняет хуже, чем в комнате Майка.

— Эй! — Майк оторвался от еды и нахмурился.

Джуни хихикнула.

— Ты воняешь, как мусорный мешок.

— Рейвен, дорогая, — сказала мама. — Не хочешь принять душ перед едой? Или, может быть, одолжить чистую одежду?

— Однозначно, нет, — Рейвен сложила руки на груди. — Из моей одежды ничего не останется.

— Я могла бы кое-что отдать, — сказала мама.

— Однажды я попалась на это. Дважды на одни грабли не наступаю, — сказала Рейвен.

— Ты, правда, пахнешь… — поморщился папа.

— Дохлятиной, — закончил Майк.

— Это жестоко. Мне пришлось терпеть, как ты переживаешь период полового созревания, — она ткнула пальцем в брата. — И вы оба гадили в подгузники.

Она помахала пальцем в сторону брата и сестры.

Майк пожал плечами.

— Я уже привык.

Коул кивнул.

— Я тоже. Полностью акклиматизировался.

— Отвратительно, — Джуни скисла.

Мама Рейвен достала из духовки кастрюлю, полную сосисок и прочих вкусностей, и поставила её перед Рейвен на подставку. Сосиски шипели и плевались жиром. У Рейвен потекли слюнки.

— Хорошо, но ешь быстро, — продолжила мама. — Я не хочу привыкать к этому запаху.

Рейвен подавила смешок. Её мама хоть и могла жаловаться на запах, но всё же она позволила Майку жить в выгребной яме, которую он называл спальней.

— Ладно, что нового? Я привела домой вашу гордость и радость, в виде Майка, избитую и переломанную, а ты кормишь меня сосисками на завтрак, и даже не пропесочила сначала. Ты пытаешься откормить меня для убоя или работаешь над чем-то другим?

— Над чем-то другим, — мама фыркнула и села. — Вы все моя гордость и радость.

Рейвен с Джуни закатили глаза.

Её сестра потянулась за ещё одним беконом, и Майк шлёпнул её по руке, а потом взял немного мяса с тарелки для себя. После краткой интерлюдии, вызванной едой, сестра Рейвен возобновила своё неподдельное восхищение Коулом.

— Это правда, что ты вытащил тени из тьмы и света, чтобы создать Царство Теней? Назло твоему отцу? — спросила Джуни. Ей каким-то образом удалось драматично моргнуть около пятидесяти раз во время своих вопросов. — Ты убил его, как написано в учебнике? Никто не видел его с момента создания Царства Теней, и эксперты полагают, что ты использовал его жизненную силу, чтобы каким-то образом сформировать Царство.

— Джуни! Ты не можешь вот так брать и просто за завтраком спрашивать кого-то, убил ли он своего отца, — сказала мама.

— Да, — сказала Рейвен. — Если он использовал магию смерти своего отца, чтобы создать отдельное Царство, которое является его собственным…

Подождите, что?

— Это правда, что ты Повелитель Фейри-Убийц, и у тебя есть своя личная армия убийц? — перебила Джуни, наклоняясь вперёд.

Из кого же ещё может состоять армия? Рейвен сморщила лицо. Присутствие Коула каким-то образом сделало её умную сестру полной тупицей. И всё же её сестра-подросток знала об их госте больше, чем она сама. Что это говорило о Рейвен?

Она откинулась на спинку стула и нахмурилась. Эта прекрасная мысль охладила весь её пыл.

Коул поёрзал на стуле, постаравшись как можно дальше отодвинуться от Джуни. Он взглянул на Рейвен.

— Пожалуйста, о, Великий, — она подалась вперёд и положила подбородок на переплетённые пальцы. — Расскажи нам больше.

— Я расскажу тебе всё, что ты захочешь знать, — сказал он.

Лжец. Он сам ей ранее говорил, что знание это сила. Можно подумать сейчас он передумал и выдаст всё ради…

— За определённую цену, — закончил Коул.

Рейвен фыркнула.

Папа откашлялся.

— Как насчёт того, чтобы один из вас, и мне всё равно, кто, рассказал нам, что происходит, чёрт возьми, происходит? Бесплатно.

Джуни указала вилкой на их отца.

— Технически, ты платишь им беконом.

Рейвен откинулась на спинку стула, благодарная за законную причину оторвать взгляд от вожделевшего взгляда Коула. Кто-то повысил температуру в комнате? Она взглянула на духовку. Нет. Мама не забыла закрыть дверцу, да и выключила даже.

Майк положил вилку и начал говорить.

Вполуха слушая объяснения Майка, Рейвен схватила вилку и потянулась за ещё парой сосисок. Она положила их на свою тарелку, не удосужив вниманием яичницу-болтунью, бекон и тосты. Прошлой ночью она, по факту, пробежала марафон. И она заслужила сосиски. Горячие соки взорвались у неё во рту с первым же укусом. Ммммм.

Мама скрестила руки на груди, в то время как её младшая дочь ела бекон и продолжала глазеть на их гостя.

Рейвен притворилась, что внимательно слушает, как Майк пересказывает историю со своей точки зрения, но, на самом деле, она тоже наблюдала за Лордом Теней, и, в отличие от своей сестры, ей удавалось наблюдать за ним более скрытно. По крайней мере, она надеялась, что вела себя более изощрённо.

Она снова взглянула на сестру. И тут её взгляд зацепился за красное пятно на шее Джуни, прямо у воротника её футболки.

— Это засос? — выпалила Рейвен.

Джуни поперхнулась едой. Она громко сглотнула и накрыла ладонью шею. Разговор за столом прекратился, и все повернулись к Джуни.

— Нет! — вырвалось у неё.

— Тогда что это?

— Я… — её взгляд метался туда-сюда. — Я…

Рейвен скрестила руки на груди.

Плечи Джуни поникли.

— Я не знаю.

Майк потянулся через стол и убрал руку Джуни.

— Похоже на сыпь.

— Сыпь.

Мама оттолкнулась от стола так резко, что её стул покачнулся. Она хихикнула, а потом схватилась за край стола. Совершенно не испытывая стыда, мама вскочила со стула и подбежала к своей младшей дочери.

Джуни отпрянула.

Мама проигнорировала попытку Джуни оттолкнуть её, схватила её за голову и наклонилась ближе.

— Похоже, это может стать неприятностью.

— Мама! — Лицо Джуни стало ярко-красным.

Коул отодвинул свой стул, так что задница её мамы не маячила прямо у него перед носом.

— Это может быть красная потница, — предположила Рейвен.

— Или это может быть заразно, — сказала мама.

— Или это может быть реакция на новый стиральный порошок, — предположил Майк.

— Нам нужно немедленно разобраться с этим. Может быть, лечебка открыта, — сказала мама.

— Ну, ну, — папа откинулся на спинку стула. — Давай не будем принимать поспешных решений.

Рейвен подавилась сосиской.

Майк протянул руку и дал их отцу пять. Они начали смеяться.

Коул воспользовался их отвлечением и положил себе на тарелку ещё бекона, переводя взгляд с Джуни, беконного монстра, на свою еду.

Мама выпрямилась и скрестила руки на груди.

— Это не смешно.

— О, я не согласен, — Майк откусил кончик бекона.

Мама поджала губы и оглядела сидевших за столом. Единственным человеком, который не смеялся и не улыбался, была Джуни. Если бы она покраснела ещё больше, то запылала бы пламенем.

— Если завтра будет выглядеть хуже, мы отведём её к врачу, — сказал папа.

Мама что-то проворчала, но вернулась на своё место.

— Мне нужны более подробные сведения о сегодняшних событиях, но я вернуть к этому вопросу позже, — папа прищурил глаза, глядя на Рейвен.

Здорово. Он дал ясно понять, что планировал допросить её в детективном стиле.

— Хорошо, — сказала она. — А может ты расскажешь мне, почему на заднем дворе был козёл.

Папа выпрямился в кресле, скривив губы в усмешке.

— Миссис Хамфриз.

— У этой сумасшедшей старой карги есть козёл? — спросила Рейвен. — Я не думала, что она способна заботиться о чём-то, кроме себя.

Их сумасшедшая, фанатичная соседка, а не Тарзан.

— Это папин злобный козёл, — сказала Джуни.

— Его, что?

— Его злобный козёл, — повторила её сестра, как будто это имело смысл.

Рейвен снова повернулась к папе.

— Пожалуйста, объясни.

— Миссис Хамфриз снова пожаловалась совету на "паразитов", приходящих в дом и выходящих из него, — сказал он.

Под "паразитами" миссис Хамфриз имела в виду её семью, бегающую в своих лисьих обличьях.

— Она всегда так делала. Она фанатичка и, вероятно, принадлежит к секте Регулятора.

Рейвен съёжилась, произнеся название анти-сверхъестественной группы, которая ненавидела всё и всех, кто обладал особыми способностями.

— Чем этот раз отличался от других?

Папа бросил вилку на тарелку.

— Я устал от этого! Я изучил городской устав, и в нём нет ничего, что говорило бы о том, что мы не можем содержать мелких сельскохозяйственных животных на своей территории.

Рейвен поперхнулась кофе.

Майк протянул руку и хлопнул её по спине. Сильно.

Рейвен прочистила горло.

— И ты купил козла и назвал его Злость?

— Не говори глупостей. Его зовут Пепе, — сказал папа.

Конечно, так оно и было.

— И мы взяли его на время у друга в Миссии, — папа повернулся к её брату. — Итак, что сейчас проходишь в школе, Майк?

Очевидно, они закончили обсуждать папиного злобного козла. Да чего уж тут, обсуждать было больше нечего. Папа возглавил пьедестал, когда дело дошло до пассивно-агрессивного возмездия.

Рейвен покачала головой и повернулась к Майку.

— Да, чему ты там учишься? Кроме, как быть надоедливым? — спросила Рейвен.

Майк ухмыльнулся. Он уже закончил объяснять события сегодняшнего вечера, добравшись до момента встречи с Доктором Чмо. Честно говоря, их родителям не нужно было слышать эту часть истории. Вместо того чтобы описывать трусость Роберта и последующие угрозы Коула, он рассказал историю о том, как его одноклассники создали банк тестов для съёма, чтобы опробовать их на своих сокурсницах. Они планировали провести серию контролируемых экспериментов, чтобы присвоить каждой линии подката рейтинг успешности.

Коул откинулся на спинку кресла с лёгкой улыбкой, переводя взгляд с одного члена семьи на другого, пока они разговаривали. Бывали ли у него такие семейные трапезы, как эта? Посиделки? Воссоединения? Или встречался ли он со своим отцом, Эребусом, в военном зале для планирования какого-нибудь вторжение тёмных фейри?

Она так мало знала о мужчине, сидевшем напротив неё. Но зато она наверняка знала, что её кожа пылала всякий раз, когда его внимание останавливалось на ней, и она могла поклясться, что что-то в его тёмном взгляде смягчалось в ответ.

ГЛАВА 13

Если тебе нравятся люди, которые всё время делают глупости, стань родителем.

— Келли Оксфорд

Рейвен вошла в свою квартиру. Ранний утренний свет создавал сияющий прямоугольный ореол вокруг плотных штор, висевших на окне её гостиной. Несмотря на то, что она оттёрла всё от щербатого плинтуса до потрескавшегося потолка, ей не удалось избавиться от затхлого запаха маленькой квартиры с одной спальней. Стены летом потели коричневым маслом и каждый раз, когда она принимала душ, что указывало на годы непрерывного курения от предыдущих владельцев. Теперь этот запах ассоциировался у неё с домом. Её маленький, вонючий дом, лишённый всяких придурков.

Рейвен скинула обувь, пальцем одной ноги снимая кроссовок с пятки другой. Она редко развязывала кроссовки должным образом, чтобы снять их. Затем последовали носки. Она сняла пропитанную потом ткань со своих ног и подняла носки на расстояние вытянутой руки перед собой.

Фу.

Её ноги были чем-то ещё, что пахло независимо от того, как старательно она их мыла. Она должна была жить в шлёпанцах… ради всех. Ещё одна причина, по которой она должна отправиться в тропический рай.

Выйдя из прихожей, она бросила пропитанные потом носки в корзину для белья и положила ключи в миску, стоявшую на угловом столике у входной двери.

Ключи ударились о поверхность стола и соскользнули на край. Они с грохотом упали на пол.

Ох. Просто идеально. Её ключи служили напоминанием о том, насколько запутанными были последние двадцать четыре часа. Немного "как-тебе-это-нравится" в конце дня. А технически, день только начался.

Подняв ключи с потёртого линолеума, она переставила миску в центр стола, она должна была стоять, по мнению хозяйки, вместо того, чтобы прижимать её к стене.

Её ноги и руки были словно налиты свинцом, она доковыляла до своего маленького дивана “размером с квартиру” и плюхнулась на подушки. Её сухие глаза чесались от того, что она слишком долго не снимала контактные линзы. С помощью ног она толкнула оттоманку на её обычное место, и положила на неё ступни. Потёртая тахта, мягкая и гибкая, смягчила её ноющие ноги. Долгий вздох сорвался с её губ, и сон тяжело навалился на веки. Ей, вероятно, следовало бы принять душ и вытереть таинственную липкую грязь с волос, но мысль о том, чтобы снять остальную одежду, была утомительной сама по себе.

Она протянула руку, чтобы взять пульт. Его на месте не было.

Она замерла. Волосы на руках и затылке встали дыбом. Тяжёлое дребезжание холодильника и ровный жужжащий звук, который она давно ассоциировала со своим зданием, нарушали абсолютную тишину.

Пульт лежал на другом подлокотнике дивана. Она никогда там не сидела. Её кожу покалывало. У неё зачесалась голова.

Чаша с ключами. Оттоманка. Пульт дистанционного управления.

Каждая как отдельная аномалия не вызывает никаких подозрений, но вместе…

Кто-то был в её квартире.

У неё перехватило дыхание. Вкус сосисок, съеденных на завтрак, стал кислым во рту.

Может, ей позвонить Коулу? Он обещал защиту. Но что, если бы он появился здесь, в её квартире? Она вздрогнула. Конечно, он провёл вечер и это утро с ней и её семьёй, но у него была масса возможностей сделать это — что бы это ни было — заранее. Насколько она знала, он листал её фотоальбомы, когда она позвонила, чтобы согласиться на его сделку. Ого.

Хотя, если бы это был не Коул… кто здесь был? Бэйн? Какой-нибудь лакей? Как долго они болтались среди её безделушек и кучи грязного белья? Когда они ушли?

Рейвен застыла.

Кто-то всё ещё мог быть здесь.

Волна беспокойства скользнула по её спине и скрутила внутренности. Рейвен каким-то образом умудрилась попасть в запутанную игру в кошки-мышки, и она точно не была кошкой.

Рейвен вскочила со своего места на диване и оглядела квартиру. Пропало ли что-нибудь? Или таинственный преступник обыскал её полуразрушенный дом и ушёл? Больше ничего не казалось неуместным, и её компьютер — единственная её вещь, которая стоила больше пятидесяти долларов в благотворительном магазине — стоял на кухонном столе прямо там, где она его оставила. Так что, скорее всего, это не кража. Разведывательная миссия в поисках информации о Беаре казалась более вероятной. Теперь она должна была проверить, был ли этот человек или люди всё ещё здесь.

По крайней мере, в маленькой квартире было мало мест, где можно было спрятаться. У неё даже не было шкафа в спальне. Её матрас лежал прямо на ламинированном полу, потому что она продала изголовье кровати и каркас несколько месяцев назад, чтобы заплатить за аренду, и она придвинула матрас прямо к стене, чтобы освободить место. Никакие монстры не могли прятаться здесь под её кроватью. Один взгляд в её комнату подтвердил, что она пуста. Она схватила большой кухонный нож и на цыпочках прошла в ванную. Дверь маячила перед ней, почему-то она стала больше и, безусловно, более зловещей, чем раньше. Её сердце глухо стучало в ушах. Она протянула руку и обхватила гладкую, холодную поверхность дверной ручки. Её мышцы напряглись. Она взглянула на блестящее лезвие. Потом на дверь. Затем снова на лезвие.

О чём она только думала? Она понятия не имела, как драться, не говоря уже о том, чтобы эффективно владеть ножом в драке. Скорее всего, она воткнёт острый конец себе в ногу.

Рейвен проглотила стон, угрожающий вырваться из её лёгких, и вернула нож на место на кухне.

Она открыла единственное действующее окно в своей душной квартире. Никакой сетки от насекомых. В комнату ворвался утренний воздух позднего лета. Она подавила желание стоять там и дышать. Вместо этого она взяла свой халат из спальни. Её ноги шлёпали по полу. Кроме спальни, во всём помещении был тонкий линолеум, который заворачивался у плинтусов.

Рейвен, возможно, обладала посредственными боевыми навыками — всё, что она сохранила за годы взросления с братьями, любящими друг друга, и хулиганкой для младшей сестры, но она преуспела в бегстве. Конечно, она пыталась избежать превращения и полёта из своей собственной квартиры, но она не стала бы рисковать своей жизнью, чтобы избежать чего-то из этого.

Рейвен сняла с себя одежду и завернулась в короткий халат. Пушистый материал, похожий на полотенце, давным-давно потерял свою мягкость и тёрся о её кожу, как огромный шершавый кошачий язык. Некоторые могли бы усомниться в её выборе противостоять взломщику практически голой, но сверхъестественное сообщество редко подчинялось здравому смыслу. Одежда была громоздкой при перевоплощении и могла привести к тому, что одна или несколько её птиц запутаются. Она не могла позволить себе потерять больше, чем уже потеряла.

Рейвен оставила халат развязанным и поплелась обратно в ванную. Глубоко вздохнув, она распахнула дверь. Её встретила простая ванная из трёх предметов — пустая.

Облегчение разлилось по её венам. Рейвен опустилась на пол и рассмеялась. Что она теперь должна делать? Остаться в месте, которое, как она знала, и которое было скомпрометировано? Вернуться к родителям и подвергнуть их большему риску? Позвонить Коулу и попросить его снять её стресс с помощью какого-нибудь эпического сексуального исцеления тёмного повелителя фейри?

Ммммм. Вариант номер три, пожалуйста.

В её комнате зазвонил телефон. Рейвен сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем вскочить на ноги, чтобы найти устройство. Он лежал на одеяле, похожем на облако. На экране появилось изображение Рейвен и Меган. Они сделали снимок пару лет назад после того, как пробрались на какое-то случайное музыкальное мероприятие в общественном зале. Их сморщенные идиотские лица точно показывали, насколько они были пьяны.

Рейвен улыбнулась и нажала на зелёный кружок.

— Привет, детка, как дела?

— О, слава богу, я думала, что ты мертва, — голос Меган, обычно более низкий и хриплый, прозвучал пронзительно и театрально.

Рейвен фыркнула, стряхивая напряжение от обыска в квартире. Несколько минут назад она определённо чувствовала, что её жизнь в опасности.

— И телефонный звонок спас бы меня?

— Ну, это всё, что у меня есть. Прими это или откажись.

— Я почти уверена, что у тебя всё ещё есть шоколадные батончики и картофельные чипсы, припрятанные за мешком с мукой в кладовке. Вместо этого я возьму их.

— Прочь от моей заначки, женщина.

— Ты всё ещё прячешь их от своих детей?

Рейвен зажала телефон между плечом и щекой и вернулась к входной двери, чтобы дважды проверить замки. Она подвинула угловой столик, чтобы сесть перед дверью.

— Ты тренируешься?

— Нет, а что?

— Ты хрюкаешь.

— Нет.

Она закрыла рот и ещё немного подвинула стол. Ворчание. Шшшш. Она была идеальным образцом женского облика. И теперь, если кто-нибудь снова вскроет её замки, дверь опрокинет стол и предупредит её.

— Перестань уклоняться и ответь на вопрос.

— Нет, только от одного. Тео ещё недостаточно взрослый, чтобы следовать за мной и выпрашивать угощения.

Рейвен поплелась в ванную и вымыла руки, снова зажав телефон между ухом и плечом. Затем она сняла контактные линзы, которые были сухими и прилипли к глазным яблокам. Рейвен поморщилась и вытащила их.

Ааааа. Гораздо лучше.

Она выдавила несколько глазных капель. Прохладная жидкость покрыла её глаза и начала щипать, прежде чем избавить её от колючего, усталого ощущения. Завтра утром она поставит новые линзы, но, по крайней мере, до конца сегодняшнего дня у неё будет некоторое облегчение.

Рейвен улыбнулась, представив, как Меган прячется от детей в кладовке, набивая рот нездоровой пищей.

— Это только вопрос времени, когда Тео тоже это поймёт.

— Я в курсе, — сухо сказала Меган.

— Моя мама сказала, что столкнулась с тобой.

Рейвен собрала свой арсенал принадлежностей для тщательного мытья и положила их на край ванны.

— Да. Впервые я сбежала из дома одна с тех пор, как родился Тео.

В животе у неё образовалась яма.

— О, Меган, мне так жаль.

— Почему? Это было потрясающе.

— Нет, я плохой друг. Я давно не была у тебя и не присматривала за детьми.

Меган драматично вздохнула.

— Есть только одна вещь, которую ты можешь сделать, чтобы загладить свою вину передо мной.

— Всё, что угодно.

— Приходи ко мне на кофе.

— Сделано, — в любом случае, она не хотела здесь оставаться. — Мне просто нужно сначала соскрести грязь.

От хриплого смеха Меган завибрировал её телефон.

— Я не могу дождаться этой истории. 

* * * 

Два глубоких карих глаза, как у лани, смотрели на Рейвен с обожанием. Сладкий запах детской присыпки окружал его, как невидимый щит. Паника охватила её изнутри, когда она сжала в руках мягкого младенца. "Если бы его голова наклонилась чуть больше, она бы отвалилась?"

— Нужно лучше поддерживать шею? — проревела она в направлении кухни.

Давно пора было навестить одну из её лучших подруг. Они жили на расстоянии всего в тридцать минут ходьбы, и всё же их жизни, казалось, направляли их в разные стороны. Однако, несмотря на долгие промежутки между встречами, они всегда возвращались к тому, на чём остановились, как будто время не прошло.

Меган хихикнула из другой комнаты.

— Больше нет. Ему шесть месяцев.

— Ты уверена?

Рейвен посмотрела на воркующего малыша. По его подбородку потекла тонкая струйка слюны. В кои-то веки Рейвен не была в своей униформе служащей и не была мокрой от пота. Вместо этого она была чистой, по крайней мере, относительно, и в удобной одежде, в своём любимом платье макси. Обычно она предпочитала активную одежду. Красивые вещи, такие как платья и сумочки, быстро стали обузой в её жизни или пропали во время смены. Конечно, Теодор позаботился о том, чтобы срыгнуть и обслюнявить её в течение первых пяти минут её визита. Вместо того чтобы пахнуть, кокосовым средство для мытья тела, от неё теперь воняло кислым молоком.

— Он ребёнок, а не старинный фарфор. С тобой всё будет в порядке.

Сын Меган, он же проблема, обёрнутая миловидностью, повернул голову в направлении голоса своей мамы. Когда она вошла в комнату с двумя кружками, наполненными горячим, пахнущим небесами кофе, он взмахнул руками и наклонился вперёд.

— Ух, ты!

В одну минуту он удовлетворённо сидел на руках Рейвен, как сладкий пончик, а в следующую — попытался взлететь с её колен, как какой-нибудь птенец, готовый для своего первого полёта.

— Не сегодня, приятель, — Рейвен знала всё о полётах и о том, как в них потерпеть неудачу. — Итак, как идут дела?

— О, ну, как обычно. Самым ярким событием моей недели был поход в продуктовый магазин в одиночку. Это был отпуск.

Меган поставила кружки на стол и вздохнула. Она протянула к нему обе руки. Тео булькал и гулил, бросаясь всем своим весом на маму.

— Держи.

Рейвен с радостью передала маленького херувима. Она не ненавидела детей. Совсем наоборот. Воспоминания о том, как она обнимала своих младших брата и сестру и помогала маме с ними, когда они были маленькими, зажгли в ней теплоту. Но она была ребёнком, и это было очень давно. Теперь, когда она стала старше и лучше осведомлена о том, как запутан реальный мир, чужие дети заставляли её нервничать. Эти дети появились на свет, хорошие и новые. Она не столько беспокоилась о том, чтобы уронить их, сколько о том, чтобы испортить их каким-нибудь несчастным проклятием, мучившим её собственную жизнь. То, что другие родители, такие как её подруга, доверяли ей свою гордость и радость и оберегали их, всегда удивляло её. Она едва могла о себе позаботиться.

Меган закатила глаза и взяла визжащего младенца у Рейвен. Она села в кресло рядом с Рейвен и посадила сына к себе на колени. За последний год Рейвен не видела свою подругу ни в чём, кроме простой рубашки, сочетающейся либо с йогой, либо со спортивными штанами. Она не осуждала Меган, она завидовала ей.

Усталость наполняла руки и ноги Рейвен от беготни всю ночь и борьбы с гневом матери этим утром. Она опустилась на диван и вздохнула. Её телефон завибрировал в мини-сумочке. Она протянула руку, выудила его и приняла звонок от Майка.

— В чём дело?

— Просто проверяю, как дела. Я проверил биографические данные Коула и Люка Бэйна.

— И?

— Ничего.

— Ничего? — Рейвен нахмурилась.

Меган оглянулась и нахмурила брови.

— Ну, в Мире смертных нет ничего, что можно было бы отследить, например, права собственности на землю, финансовые учреждения, деловые отношения или судимости. Теперь, если тебе нужны исторические отчёты, о лорде тёмных фейри, основанные на непристойных фанфиках или исследовательских работах об Иных мирах, включая их положение, отношения и персонажей в Тёмном мире, я могу отправить тебе по электронной почте обширный список для чтения.

— Я пасс.

— Хорошо.

— Нет, подожди, — быстро сказала она, прежде чем он повесил трубку. — Может быть, просто краткое изложение их положения и полномочий в Тёмном мире.

— И грязь?

Она закусила губу.

— Я так и думал, — рассмеялся Майк. — Я пришлю ссылки.

Её брат повесил трубку прежде, чем она успела хмуро взглянуть на экран и нажать красную точку.

— Он довольно симпатичный, не так ли?

— Майк? Боже, нет, но, надеюсь, он найдёт кого-нибудь, кто полюбит его и все его причуды.

Она бросила телефон обратно в сумочку.

— Я имела в виду моего ребёнка, — тон её подруги был сухим.

— О да. Совершенно. Неплохо для плодов промежности, — пробормотала Рейвен в свой кофе.

Горячая жидкость с терпким вкусом потекла ей в горло. Жар кружки согрел её руки. Меган была надёжным другом. В её доме тоже никогда не было слишком жарко для кофе.

Меган улыбнулась сыну сверху вниз, прежде чем усадить его на пол перед кучей разноцветных пластиковых контейнеров.

— Ты только что назвала моё любимое дитя плодом промежности?

— Не притворяйся обиженной. Пока вы не вскочили на детородный поезд, вы были так же напуганы идеей иметь детей. Кроме того, разве твой собственный муж не говорил о твоих женских делах как о крушении поезда, когда ты рожала?

Меган нахмурилась.

— Я не оценила его аналогий для моих женских дел.

Рейвен фыркнула.

— Он не так уж плох.

Взгляд Меган стал отстранённым, и отвращение сменил капризный взгляд.

О, чёрт.

— Они все плохие.

Меган сосредоточилась и внимательно посмотрела на Рейвен. Через секунду или две она потянулась за своей кружкой и сделала большой глоток. От пара запотели её очки.

— Не все мужчины придурки, Рейвен.

— Ты права.

Рейвен повторила за подругой и отпила ещё немного кофе. Меган приготовила его так, как ей нравилось, — достаточно молока, чтобы оно стало бежевым.

— Твой муж, мой отец и мои братья не так уж плохи.

— На самом деле, я бы сказала, что Беар-мудак, — сказала Меган.

— Просто потому, что между вами ничего не вышло…

Меган сжала свою кружку в одной руке и протянула другую.

— Это не имеет к этому никакого отношения. Ты предупреждала меня, что я стану ещё одной зарубкой на его поясе, а я думала, что буду другой. Ты была права, а я ошибалась. Я признаю, что быть брошенной им было больно, но это было давным-давно. Сейчас я счастлива в браке. У меня двое детей. Я больше не сержусь на Беара. По крайней мере, не из-за себя.

Рейвен поджала губы и уставилась на ободок кофейной кружки.

— Из-за кого?

— Из-за тебя, — сказала Меган. — Беар-мудак из-за того, как он относится к тебе и твоей семье.

Руки Рейвен крепче сжали кружку. Вот дерьмо. Она ожидала, что Меган перечислит ряд хорошо известных недостатков и подвигов Беара. Рейвен не ожидала, что Меган укажет в её сторону.

Громкий хлопок заставил их обоих подпрыгнуть. Даже Тео прекратил свой радостный визг.

— Я в порядке! — крикнул с лестницы голос старшего сына Меган.

Её подруга закатила глаза.

— Честно говоря. Я понятия не имела, что дети так одержимы желанием встретить смерть, пока я их не родила.

Рейвен хмыкнула.

Яркое летнее солнце лилось из ближайшего окна, освещая серьёзное выражение лица Меган.

— Хотя, серьёзно. Беар отдалился от семьи. Не притворяйся, что его отсутствие тебя не задевает. Я вижу боль на твоём лице. Мало-помалу он отдаляется всё дальше. И мало-помалу он разбивает тебе сердце. Блеск твоей кожи и свет в твоих глазах исчезли.

Рейвен заворчала. Ладно, значит, она не собиралась в ближайшее время становиться моделью для рекламы крема.

— Не пытайся сказать мне, что это всего лишь усталость от работы и стресс из-за твоего долга.

Рейвен закрыла рот. "Вот и остроумный ответ".

Меган продолжила:

— И Беар относится к человеку, который любил и воспитывал его, как к своей собственности, с холодным презрением или в лучшем случае безразличием, действуя так, как будто ваша семья избегала его, а не наоборот. Он также берёт на себя ту самую работу, которую твой отец отказывается рассматривать по этическим или моральным соображениям. Он пытается доказать свою правоту и назло твоему отцу. Гигантский трах для тех самых людей, которые его любят.

Рейвен поставила кружку на стол. У Меган были отличные оценки. Она не могла отрицать ничего из того, что сказала. Её подруга хорошо знала её семью, но Меган знала не всё. Как не сверхъестественные существа, или "редж", Рейвен и Беар свели к минимуму детали, касающиеся их способностей. Не потому, что они ей не доверяли, а потому, что у неё не было естественной защиты, если кто-нибудь однажды придёт искать близнецов. Они понятия не имели, кто был их биологическим отцом, но, судя по тому, как вела себя их мама, они не хотели рисковать жизнью Меган. Они тщательно охраняли свои секреты. Меган не знала, что сделало Беара таким, каким он был.

— У него есть свои причины.

Мошонка Одина. Это прозвучало неубедительно, даже для неё.

Старший сын Меган пронзительно завизжал что-то неразборчивое наверху. Снова стук. Гигантский взрыв.

— Я в порядке! — снова крикнул он с меньшим энтузиазмом и после более продолжительной паузы.

Меган покачала головой и подняла младшего, чтобы покачать на коленях.

— Я думаю, что единственный человек, о котором заботится Беар — это ты.

— Он заботился о тебе тоже.

Меган уставилась на неё.

— По крайней мере, настолько, насколько мог, — быстро добавила Рейвен.

— Я ему не настолько понравилась, чтобы увезти меня в своё секретное место для свиданий, и я была одной из "более удачливых", кого он на самом деле называл своей девушкой и держал рядом дольше недели, — сказала Меган, как ни в чём не бывало.

— Прости, что?

— Ну, мы, вероятно, продержались так долго только потому, что он потратил некоторое время, пытаясь понять, как бросить лучшую подругу своего близнеца, — Меган пожала плечами.

— Ты слишком доверяешь ему, а себе слишком мало. Я думаю, что ты напугала его до чёртиков, или это сделали его чувства к тебе.

Рейвен ткнула большим пальцем в ручку своей кружки.

— Но это не то, о чём я спрашивала. Что ты имела в виду, когда сказала о его тайном месте встречи?

— Что ты имеешь в виду, что я имею в виду?

— У него было особое место, куда он водил своих подруг? Как место для поцелуев на горе Бернаби или что-то ещё?

Меган поставила свой кофе и странно посмотрела на Рейвен.

— Что?

— Я не могу поверить, что он тебе не сказал.

— Не сказал мне, что? — Рейвен любила свою подругу, но она могла бы задушить её, если бы та не рассказала ей это в ближайшее время.

— У него было какое-то убежище. "Особое место", чтобы уйти от всего этого "шума".

Её подруга нарисовала воздушные кавычки и понизила голос, подражая Беару и тому, как он говорил. Вот почему они были подругами.

— Я знаю об этом месте только потому, что он поскользнулся и однажды упомянул об этом Маркусу при мне, — продолжила Меган. — Должно быть, забыл, что я была там.

Маркус был лучшим другом Беара с тех пор, как им было три года, и обнаружил, что у них обоих одинаковая любовь к пердежу и прыжкам с любого объекта, на который они могли забраться. Они втроём выросли вместе.

— Особое место?

Меган кивнула.

— Вероятно, чтобы спастись от орды недовольных женщин, которые повсюду следуют за ним.

— Он не так уж плох, — сказала Рейвен.

Особое место? Какое особое место?

Меган взяла свой кофе и сделала ещё один глоток.

— Если ты так говоришь.

Было ли особое место Беара безопасным домом? Ей придётся разобраться в этом позже. Если бы у Беара был безопасный дом, он мог бы прятаться там. Хорошая мысль, Умница.

Её взгляд зацепился за брошюру, лежащую на соседнем столе. Она встала и сняла глянцевую сложенную бумагу с гладкой поверхности:

— Регуляторы?

Меган вздохнула где-то позади неё.

— Это группа реджев, которые встречаются раз в месяц.

— Я знаю, кто такие Регуляторы, — огрызнулась Рейвен, может быть, немного слишком резко. Конечно, она знала о группе реджев, которые ненавидели любого, в ком была хоть капля крови фейри. Она глубоко вздохнула и попыталась говорить более мягким тоном. — Что вы обсуждаете при встрече?

— О чём не должны говорить правила?

Рейвен раскрыла брошюру и бегло просмотрела материал.

— Они хотят восстановить барьер?

— Не так ли? Нам нужно что-то сделать, чтобы держать Иных подальше от нашего Царства и от наших детей. — Обычно мягкий голос Меган стал твёрже.

Сердце Рейвен запульсировало, как от удара ножом.

— Ты говоришь как политик.

Меган хмыкнула.

— Затем ты заявишь, что они забирают все ваши рабочие места.

Рейвен бросила брошюру на стол, как будто она внезапно вспыхнула пламенем, и повернулась к своей подруге.

— Не наша работа, а наша жизнь, — Меган поджала губы. — Дело не в том, чтобы отделить нас от другой страны, Рейвен. Речь идёт о том, чтобы отделить овец от волков. Речь идёт о защите нас от волшебного Царства, полного жаждущих власти деспотов.

— Деспотов? Ты имеешь в виду таких людей, как я?

Её спина выпрямилась, а кожа зачесалась.

Меган отпрянула.

— Конечно, нет! Ты не одна из них. Я не говорю об оборотнях, ведьмах или любых других сверхъестественных существах, которые относительно мирно сосуществовали с правилами до того, как барьер был разрушен.

— Всё не так уж плохо, — Рейвен прикусила язык.

Может быть, им следовало рассказать Меган больше о себе. Может быть, она посмотрела бы на ситуацию по-другому, если бы знала, что Беар и Рейвен тоже были отчасти Иными.

Тошнота подкатила к её животу.

Или, может быть, Меган вместо этого отнеслась бы к ним по-другому. Хотела ли Рейвен узнать правду? Её горло сжалось. Может быть, ей следует сказать Меган сейчас? Признайся в многолетней лжи и посмотреть, сможет ли их дружба противостоять ненависти Меган к Иным и двуличию Рейвен.

— Оглянись вокруг, Рейвен. Они почти уничтожили нас. Они нанесли ущерб нашим городам и посёлкам. Их войны и наши войны с ними разрушили экосистему, и мы всё ещё пытаемся восстановить её. Сколько времени пройдёт, прежде чем они собьют нас с ног? Они позволяют нам процветать ровно настолько, чтобы предотвратить восстание, но в то же время заставляют нас отчаянно нуждаться в их присутствии и помощи.

Рейвен съёжилась. Может быть, она расскажет Меган позже. Рейвен не смогла бы смириться с потерей подруги прямо сейчас, если бы Меган возненавидела Рейвен больше, чем любила её как личность. Вместо этого Рейвен сказала:

— Один положил конец войнам.

— Один наделал дерьма, — Меган со стуком поставила свою кружку. — Люди думают, что он сохранил правила, но всё, что он сделал, — это успешно содержал людей в аккуратном загоне как будущих слуг.

У Рейвен отвисла челюсть.

— У меня двое детей, Рейвен. Два прекрасных малыша без каких-либо особых способностей, кроме присущей им удивительности. Какое у них будет будущее? Всё, что стоит между ними и рабством, это слово самовлюблённого разжигателя войн, восседающего на троне из черепов. У них должен быть способ защитить себя.

Рейвен стояла безмолвно. Что она могла сказать, чтобы успокоить реальные материнские тревоги Меган? Она навестила свою подругу, чтобы наверстать упущенное, составить компанию и провести эгоистичный момент дружбы, не зацикливаясь на своих текущих проблемах. Вместо этого она чувствовала себя опустошённой, не имея ни малейшего представления о том, как исправить то, что в настоящее время происходит в её жизни и в жизни тех, о ком она заботилась.

— Я понимаю твою точку зрения, — сказала она, когда не смогла придумать ничего другого, чтобы нарушить тишину.

Она правильно поняла точку зрения Меган. Она видела в этом острие меча, направленного ей в сердце. Она проглотила своё беспокойство и отогнала тревожные мысли прочь.

— Как поживают твои родители?

ГЛАВА 14

Я не хочу хвастаться, но я только что побила свой личный рекорд по продолжительности жизни.

— Рейвен, каждый день стараясь оставаться позитивной…

Вода капала с ещё мокрых волос Рейвен, и короткий халат прилипал к её влажной коже. После визита к Меган она выполнила кое-какие поручения, чтобы её сердце выздоровело, а мозг обдумал варианты. Поскольку проверка Майка биографических данных Коула и Люка оказалась пустой, если не считать того, что говорилось в учебниках, ей нужно было обдумать свой следующий шаг.

Она вышла из ванной, и облако пара потекло из крошечной комнаты вместе с ней, распространяясь по остальной части её маленькой квартиры. Жар всё ещё покалывал её кожу, а напряжение в конечностях давно исчезло, оставив её вялой и немного бескостной. Она улыбнулась и продолжила вытирать полотенцем свои длинные волосы. В душе её мысли неоднократно возвращались к Коулу. Если бы он был с ней, прикоснулся бы он к ней здесь? Стал бы он гладить её вот так? Целовать её со страстью? Исследовать её тело своим языком? Она оставалась в тепле от коварных мыслей о Лорде Теней ещё долго после того, как горячая вода остыла. Даже сейчас, стоя за дверью ванной в тонком халате, жар танцевал по её коже.

Пар рассеялся, змеясь из открытого окна в тёмную ночь. Тень крупного мужчины стояла посреди её квартиры.

Рейвен ахнула. Полотенце со шлепком упало на пол.

Коул?

Её сердцебиение участилось, и по телу разлилось новое тепло. Неужели она выдохнула его имя в душе? Слышал ли он?

Её щеки вспыхнули. Её губы приоткрылись.

Неужели он пришёл, чтобы воплотить её порочные мечты в реальность?

Оставшийся пар рассеялся, и мужчина повернулся к ней лицом. Одинокий свет из кухни освещал его лицо.

Это был не Коул.

Люк.

Её желудок сжался.

Люк Бэйн.

Она плотнее запахнула свой поношенный халат.

Бэйн, Лорд Войны. В её квартире. Здесь. Сейчас.

Жар, исходивший от её кожи, сменился покалыванием льда.

— Что ты здесь делаешь?

Взгляд Люка скользнул по её телу. Его ухмылка стала шире.

— Я думаю, это очевидно.

— Прошу прощения?

Люк издал долгий раздражённый вздох, как бы говоря: "Смертные такие утомительные".

Она ждала.

— Ты выбрала не того повелителя фейри для работы. Я здесь, чтобы исправить ситуацию.

Она покачнулась на пятках.

— Ты хочешь работать со мной?

Бэйн усмехнулся.

— Вовсе нет.

Влага стекала по её лицу и шее с мокрых волос. У её ног образовалась небольшая лужица воды. Она собиралась вытереться и одеться, а не стоять и болтать бесцельно с тёмным лордом фейри. По крайней мере, она не обмочилась. Пока что.

— Уже поздно. Я устала. Просто скажи мне, чего ты хочешь.

— Ты пойдёшь со мной.

— Нет, спасибо.

— Это была не просьба.

— Просто потому, что ты чего-то хочешь, не значит, что ты это получаешь.

Ухмылка Бэйна превратилась в жестокую улыбку.

— Я Лорд Войны. Я всегда получаю то, что хочу.

Рейвен оглянулась через плечо. Входная дверь находилась в двух шагах от неё. Бэйн был в трёх шагах в другом направлении, но у него были значительно более длинные ноги, чем у неё, и, несомненно, более быстрые рефлексы. Он схватит её прежде, чем она выйдет за дверь. Как только кто-то положил на неё свои руки, ей стало труднее двигаться. Каким-то образом физический контакт кожа к коже, особенно с другим человеком, разрушил её собственную тёмную энергию.

Её кожу покалывало. Зачем Бэйну понадобилась она? По той же причине, по которой он пытался поймать Майка в ловушку? Разменная монета?

Решение Рейвен работать с Коулом может оказаться ошибкой, но пойти с Бэйном было бы катастрофой.

Как будто он дал ей выбор.

— Похищение не заставит меня захотеть помочь тебе, — пояснила она.

— Я ждал, пока ты закончишь свой длительный ритуал очистки. Я мог бы ворваться, ты же знаешь.

Она открыла рот, чтобы поблагодарить его, и остановилась. Она закрыла рот. Неужели она действительно почти поблагодарила Лорда Войны за то, что он подождал, чтобы похитить её? Идиотка! Бабушка Лу сейчас бы выдёргивала свои седые волосы.

Гнев залил её кожу. Она сжала руки в кулаки.

"Успокойся. Думай".

Бэйн угрожающе шагнул вперёд.

Окно над его правым плечом было открыто достаточно широко, чтобы можно было пролезть.

— Перестань оглядываться по сторонам. Ты не найдёшь никаких путей к отступлению. — Бэйн сделал ещё один шаг вперёд, оказавшись на расстоянии пощёчины. Теперь один шаг в сторону. — Тебе будет легче, если ты не будешь драться.

Вместо ответа Рейвен развязала пояс халата, позволив ему распахнуться.

Бэйн выпрямился. Тёмная бровь приподнялась.

— Соблазнение не избавит тебя от этого.

— Нет, — согласилась она, призывая энергию корвида к себе. — Но это поможет мне выбраться отсюда.

Бэйн прищурил глаза и рванул вперёд.

Сила Рейвен вернулась на место. Её разум раскололся, а тело расщепилось на множество птиц.

Руки Бэйна ухватились за пустой воздух.

Она погнала птиц к открытому окну. Одна птица спикировала на Люка и ударила его по лицу. Он зарычал и отшвырнул птицу прочь.

Боль пронзила её коллективный разум, как будто кто-то защёлкнул резинку на её мозгу. Птицы дрогнули, но уклонились от последующего удара Люка. Они вылетели в окно и улетели в ночь, все до единой. Она не потеряла ни одной птицы. Уф.

Она устроила группу на дереве возле своей квартиры и стала ждать. Летний вечерний воздух окутал птиц. Они так сильно вцепились когтями в грубую кору, что дерево застонало и затрещало. Через несколько минут Бэйн вышел из её здания. Он остановился у подножия дерева и посмотрел вверх, его тёмные глаза были двумя чёрными озёрами в ночи.

Она обратила на него все свои птичьи глазки-бусинки. Сколько бы она потеряла, если бы напала на его милое личико? Она никак не могла победить его, но поцарапать его было бы приятно.

Вместо того чтобы выглядеть потрясённым или грозным, как ожидалось, Лорд Войны казался задумчивым. Лёгкая улыбка тронула его жестокие губы, и его глаза прищурились.

Беспокойство пробежало по стае воронов.

— Интересное развитие событий, — промурлыкал Бэйн.

Она прохрипела птичий эквивалент "Пошёл ты".

Его взгляд смеялся над ней. Если он и не понимал речи ворона, то всё равно каким-то образом уловил намерение.

— Пока мы не встретимся снова, маленький ворон.

Он бросил светящийся диск на землю. Воздух затрещал, когда сила образовала портал. Взрыв тёмной энергии пронёсся мимо неё. Через минуту Бэйн исчез, куда-кому-не-важно, и нормальная атмосфера не-фейри в её районе вернулась.

Что ей теперь делать? Она взглянула на окно своей квартиры. Бэйн оставил её открытой. Одной единственной мыслью она направила птиц обратно к своему дому. Нежеланный визит Бэйна уничтожил затяжные последствия её горячего душа и всё удовольствие, которое она получила от двадцатиминутного свободного от чувства вины времени. Одного этого было достаточно, чтобы ненавидеть его.

Она перевоплотилась в человека и натянула длинные мешковатые пижамные штаны и футболку. Она нашла свой телефон и набрала контакт Коула. Она схватила гладкое устройство и поднесла его прохладную поверхность к уху. Её рука слегка дрожала. Звонок перешёл на голосовую почту.

— Камханайч, — его богатый соблазнительный голос предшествовал громкому, раздражающему звуковому сигналу.

— Это Рейвен. Бэйн пытался похитить меня в моей квартире и потерпел неудачу. Позвони мне.

Она повесила трубку и стала ждать. Что, если он не перезвонит? Что бы она сделала? Куда бы она пошла?

Щеколда на двери её квартиры уставилась на неё в ответ. Бесполезная. Это не помешало Бэйну проникнуть к ней в первый раз, она сомневалась, что это будет триумфально во второй раз. Бэйн мог уклониться от её жалкой защиты, и теперь он знал её маленький магический трюк. В следующий раз, когда он придёт за ней, он будет готов, и она будет в полной заднице.

Должна ли она пойти к своим родителям? Да. Коул обещал защитить их, так что там она должна быть в безопасности. Одно место было легче защитить, чем два, но это также создавало гигантскую всеобъемлющую цель, состоящую из всей её семьи.

В её руке зазвонил телефон. Она подпрыгнула и уронила его.

— Мошонка Одина! — выругалась она.

Быстро подхватив телефон с пола, на неповрежденном экране появилось имя Коула. Она вздохнула. Она не могла позволить себе новый телефон.

Она ответила.

— Алло?

— Я сейчас приду.

Прежде чем она успела ответить, Коул повесил трубку. Рейвен прижала телефон к уху и прислушалась к гудку. Да, верно. Как будто волшебный голос внезапно начал бы объяснять ей что-то по воздушным путям. В её голове всё перемешалось.

Тени вокруг неё потемнели, сливаясь воедино. Они спустились с углов комнаты и переместились в центр, где скрутились вместе. Ленты продолжали струиться и извиваться, как ленты с какого-то безумного празднования майского столба. Высокий тёмный костёр продолжал расти, пока Коул не материализовался в её гостиной, большой и внушительный.

Рейвен выдохнула. Вау.

Коул шагнул к ней, тёмные джинсы облегали мощные бёдра, рубашка натянулась на его сильной груди.

Она сглотнула. Её соски напряглись, рубашка стала грубой на чувствительной коже.

"Дерьмо!" Ей следовало надеть толстовку или что-то в этом роде. Лучше потеть, чем позволить своему состоянию без лифчика показать Коулу, как от одного его присутствия её соски розовеют. Мышцы её рук дёрнулись, чтобы сложиться на груди.

Коул окинул взглядом её квартиру, а затем её саму.

— Ты цела и невредима.

— Физически, да.

Он наклонил голову.

— Он как-то причинил тебе психологическую боль?

Её плечи поникли.

— Нет. Я просто схожу с ума. Я не в безопасности в своём собственном доме, и я не знаю, почему Бэйн хочет меня.

Взгляд Коула потемнел и снова прошёлся по её телу. В отличие от своего предыдущего расчётливого сканирования, он не торопился, позволяя своему вниманию задержаться.

— У меня есть идея.

— Я не улавливаю от него этой вибрации.

Нет. Лорд Войны не был заинтересован в том, чтобы играть с ней в прятки… слава Одину!

— Нет?

— Нет.

Его челюсть разжалась, а губы дёрнулись.

— Какую вибрацию ты получаешь от меня?

Хищную.

Она закрыла рот. Если бы он решил активно соблазнить её, она бы сопротивлялась целых две секунды, прежде чем растаять в луже желания.

Его взгляд скользнул по её губам. Он сделал ещё один шаг вперёд, на расстояние поцелуя.

Её лёгкие сжались. Её живот стянулся.

— Ты должен защищать меня, — выпалила она.

Коул выпрямился.

— Нет, ты просила меня защитить твою семью.

Он оглядел квартиру. Его внимание зацепилось за что-то. Его тёмные брови нахмурились. Он сделал шаг к её дивану. Там, на подлокотнике, лежало идеальное блестящее перо.

Рейвен сглотнула.

Он выдернул перо из того места, где оно лежало. У него перехватило дыхание, и он зажмурил глаза. Когда они снова открылись, радужки кровоточили, закрывая белки его глаз.

— Значит, не лиса-оборотень, как твоя семья, тогда…

Он никогда не думал, что она была лисой-оборотнем. Она бы поставила на это свою последнюю пару туфель. Он знал, что она была отчасти Иной, как только они встретились, и попросил её убрать свои контакты, но перо, должно быть, подтвердило его подозрения. Какая бы информация, которую он из неё ни почерпнул, подействовала на него достаточно, чтобы заставить его глаза измениться. И для кого-то, кто излучал уверенность и контроль, это говорило больше, чем любые слова, которые он произносил.

Она стиснула зубы и расправила плечи.

— Ты должен обеспечить мне защиту.

Его брови взлетели вверх.

— Похоже, ты не нуждаешься в защите.

Должно быть, он сделал этот вывод из-за отсутствия крови и кишок, разбрызганных по стенам, но у Рейвен не было возможности помешать Бэйну вернуться. Её блестящее остроумие и навыки бегства только отдаляли бы её.

— Я не согласна.

— О, не волнуйся, — в его тлеющем взгляде таились всевозможные предположения. — Я планирую присматривать за тобой повнимательнее.

— Обещания, обещания.

— Бэйну было бы невыгодно использовать тебя в качестве рычага давления. — Он продолжал вертеть перо между пальцами.

— Как мне связаться с тобой, если у меня не будет телефона, или ты в Иных мирах?

— Призыв — это просто.

Он наклонился, обдавая её своим таинственным лесным ароматом. Его голос дрогнул. Он провёл пером по её носу.

— Просто скажи моё имя.

Её бёдра напряглись.

— Только твоё имя?

Он кивнул и протянул свободную руку, чтобы собрать прядь её всё ещё влажных волос. Он провёл по ней двумя пальцами, пристально глядя, словно гипнотизировал.

— Моё полное имя фейри.

— И это всё? — Она протянула руку за пером.

Он покачал головой.

— Проливая свою кровь или кровь другого.

Сказанное заставило кровь отхлынуть от её лица.

— Просто хватаю и четвертую себя, выкрикивая твоё имя, — она щёлкнула пальцами. — Легко.

Он усмехнулся.

— Хотя мысль о том, что ты будешь выкрикивать моё имя… восхитительна, — он сделал паузу и позволил её волосам выскользнуть из его пальцев. — В этом нет необходимости. И хотя нужно больше крови, чем от укола булавкой или царапины, хватать и четвертовать — это чрезмерно. Мне больше нечего будет защищать, как только я прибуду.

— Не слишком ли утомительно иметь свое имя ключевым словом для призыва? Например, любой мог бы это сделать, и ты бы носился по всему Царству Смертных, чтобы отвечать на звонки. — Она провела руками по тонкому хлопку пижамных штанов. Всё, что угодно, лишь бы не протянуть руку и не коснуться Коула.

— Не совсем. Например, прямо сейчас тринадцатилетний прыщавый сопляк через дорогу занимается оккультизмом. Он использует моё имя как плохую песню, застрявшую на повторе, потому что хочет быть крутым убийцей и думает, что я могу как-то его преобразить. Он даже научился добавлять компонент крови.

Он сунул перо за пояс джинсов, демонстрируя мускулистый торс.

Она облизнула губы.

Он натянул рубашку, чтобы прикрыть перо.

— Компонент крови? — спросила она.

Этот разговор нужно было вернуть в нужное русло, прежде чем её разум сойдёт с рельсов и скатится в канаву.

— Каждое заклинание имеет свою цену. Чтобы призыв был услышан, ты должна питать свой голос, а еда по выбору — это ваша жизненная сущность.

— Кровь.

Он кивнул.

— Кровь.

Да, никакое количество повторений этого фактане заставило его потерять отвратительность.

— Значит, тебе не обязательно идти к нему? Он истекает кровью и выкрикивает твоё имя.

Коул ухмыльнулся.

— Нет. Даже на таком близком расстоянии буксир слабый. У него нет ни истинной силы, ни способности подчинить меня. Я, наверное, чувствую это только потому, что нахожусь так близко, — он помолчал. — Призвать меня может быть легко, но контролировать меня — нет. Мне не нужно отвечать на вызов. Думай об этом как об инвазивном типе телефонного звонка. И если я всё-таки отвечу, то я не какой-нибудь демон, запертый в ведьмином круге в полнолуние. Большинство людей слишком боятся моего возмездия, чтобы вызвать меня бездушно. Я мог бы прийти и сделать жизнь твоего соседа невыносимой, или я мог бы остаться здесь в гораздо лучшей компании.

Её щёки вспыхнули.

Он подошёл ближе. Так близко тепло его тела прижималось к её коже. Нежный ветерок его дыхания овевал её щёку. Если бы она высунула язык, то узнала бы, так ли он хорош на вкус, как выглядит.

— С другой стороны, ты, — сказал он. — Моё имя на твоих губах это зов сирены, которому я не могу сопротивляться.

Полосы теней потянулись вперёд и пробежали по её коже. Большие, умелые руки Коула обхватили её лицо, а его губы прижались к её губам, горячие и сочные. Его язык скользнул внутрь и погладил её. Время замедлилось вместе с её сердцем, и комната исчезла. Только Коул и его губы на её губах прогнали все оставшиеся страхи от визита Бэйна. Она растаяла в его губах, и он заключил её в свои сильные, защищающие объятия. Его руки обхватили её, пока тени исследовали её тело. Лёгкие, как пёрышко, струйки обещанного удовольствия, они двигались и дразнили её кожу.

Коул углубил поцелуй и притянул её к своему телу, крепко, там, где она была мягкой. От него пахло мрачными обещаниями и скандальными ночами. Его грудь прижалась к её груди. Всё это время его тени продолжали двигаться и исследовать. Осмелев, их прикосновения усилили давление.

У Рейвен закружилась голова. Её конечности обмякли, сердце растаяло. Её руки вцепились в мягкую ткань его рубашки. Коул предлагал беспрепятственную страсть и удовольствие в своих объятиях.

В объятиях незнакомца.

Рейвен напряглась. Она почти ничего не знала об этом человеке. Он всё ещё может замышлять убийство её собственного брата.

Чёрт возьми, даже когда она кого-то знала, ей всё равно удавалось обжечься.

Коул отстранился, всё ещё держа её в объятиях, его пристальный взгляд искал её. Его губы дрогнули.

— Ты слишком много думаешь, Эйнин.

— Что же мне тогда делать? — прошептала она, всё ещё переводя дыхание.

— Чувствуй.

Он потёр её руки.

О, как ей этого хотелось. Как ей хотелось отбросить осторожность на обочину и прижаться своим обнажённым телом к его. Как ей хотелось забыть обо всех своих бедах и позволить Коулу наполнить её мысли удовольствием.

Взгляд Коула смягчился. Он наклонился вперёд и быстро поцеловал её, прежде чем отпустить. Кожу покалывало там, где его тени оставили её. Она остро ощущала их отсутствие.

— Иди спать, Эйнин. Я займу диван.

Она посмотрела на эту гадость размером с квартиру, которую купила в Интернете из вторых рук.

— Ты собираешься спать на этом?

Его взгляд тлел.

— Я бы предпочёл спать на чём-нибудь другом или с чем-нибудь другим.

Жар залил её кожу.

Он наклонился ко мне.

— Но даже мой самоконтроль не настолько хорош. Я беру только то, что даётся даром.

— Э-э-э…

Он отодвинулся от неё, оставив прохладный воздух там, где когда-то было тепло.

— Какие у нас планы на завтра?

Её мозг с грохотом переключил передачу. Её тело всё ещё винило себя за то, что упустило отличный секс. Что с ней было не так?

Он приподнял бровь.

— Собираюсь допросить старого друга.

— Твоего или Беара?

Она колебалась.

— Обоих.

Мне кажется.

ГЛАВА 15

Я не ранняя пташка и не ночная сова. Я какая-то форма постоянно измученного голубя.

— Неизвестный, но, очевидно, родственная душа Рейвен…

Рейвен и Коул вошли в кондиционируемую рабочую зону "Маркус Автомотив", бетонное помещение, пропитанное автомобильным дымом. Прохладный воздух коснулся её обнажённых рук и ног. Едкая, но странно успокаивающая смесь смазки, газа, дизельного топлива и масла ошеломила её чувства. Сделав несколько глубоких вдохов, она ощутила знакомый запах. Маркус всегда любил машины. Она выросла, играя в гараже его отца, пока он возился со своим последним проектом.

Мистер Ламонт скончался пять лет назад. Она присутствовала на его похоронах, и Маркус Ламонт плакал у неё на плече.

Шум пневматических инструментов перемежали звуки редких голосов, свёрл, лязг металла и движение транспорта с Пограничной улицы в нескольких кварталах отсюда.

Маркус унаследовал мастерскую своего отца. Они нашли тело старика в этом помещении рядом с полуразрушенным джипом. Врачи сказали, что у него просто отказало сердце.

Рейвен направилась к пикапу с открытым капотом. Её шлепанцы шлёпали по бетонному полу.

— Привет, Маркус.

Каждую неделю тролли открывали доступ на мост Львиные ворота. Никаких гонораров, никаких услуг, никаких угроз убийством. Мост троллей бесплатный по пятницам. В прошлом году Беар пригласил всех на барбекю, включая Маркуса. С тех пор она его не видела.

Человек под капотом выпрямился и отошёл в сторону от грузовика. Смазка испачкала его лицо и выкрасила ногти и кончики пальцев в чёрный цвет. Щетина подчёркивала чёткие линии на его лице. Он отрастил свои тёмно-каштановые волосы с тех пор, как она видела его в последний раз. Они упали ему на лицо. Он использовал свои испачканные смазкой руки, чтобы отодвинуть их назад.

— Рейвен.

Улыбка расплылась по его лицу, белые зубы контрастировали с его загорелой кожей и грязью.

— Ты всё ещё водишь этот кусок дерьма?

— Не говори так о Жан-Клоде.

— Ему нужно пройти обследование. Ты сильно опоздала на обслуживание, — он прислонился к борту грузовика. — Это почти так, как будто ты избегаешь меня.

— Что? Нет.

Ладно, она точно была такой. Она не могла позволить себе платить за услугу, и она не позволила бы Маркусу работать бесплатно, что он и предложил бы, если бы знал, как плохо обстоят дела с её финансами. Просто чтобы доказать ему обратное, она подошла и обняла его.

Его руки на секунду заколебались, прежде чем сомкнуться вокруг неё. Он был тёплым, твёрдым и пах автомобильным маслом. Он отпустил её, когда она отстранилась и отступила назад. Его взгляд переместился на Коула. Его улыбка дрогнула.

— Я так понимаю, это не светский визит?

— Не совсем. Я пыталась позвонить.

Пожилая женщина ответила на его старый номер мобильного телефона, и Рейвен закончила тем, что больше получаса разговаривала с женщиной о погоде и о том, как быстро меняются технологии в наши дни. Она также позвонила в магазин, но какой-то грубый техник повесил трубку.

— Некоторое время назад я сменил оператора сотовой связи. Новый номер.

— Ах.

Они уставились друг на друга.

— Ты знаешь, где Беар? — спросила она.

Он схватил ближайшую тряпку и вытер руки.

— Вчера ко мне в мастерскую пришли несколько парней и спросили то же самое. Что происходит?

Постоянное стаккато машин стало тише. Она оглядела мастерскую. Некоторые другие механики выпрямились и теперь наблюдали за Рейвен и Коулом. Те немногие, кого она узнала, кивнули ей и вернулись к работе. Остальные продолжали пялиться.

— Мы можем поговорить в твоём кабинете?

Он кивнул.

— Конечно.

Рейвен последовала за Маркусом в заднюю комнату. Он до сих пор хорошо выглядел в джинсах. Коул следовал позади, тёмная, нависшая громада мужчины, как её тень. По крайней мере, он не пытался вмешаться или завладеть разговором. Когда они добрались до его кабинета, Маркус закрыл за ними дверь.

Душный кабинет казался свалкой для разнообразных бумаг. С потолка свисала голая тусклая лампочка. Пыль покрывала рамки с семейными фотографиями и его сертификат специалиста по обслуживанию автомобилей с красной печатью. Стены были покрыты жирными пятнами. Маленький вентилятор вращался в углу, делая небольшую брешь от жары и задирая уголки бумаг. В комнате пахло смесью автомобильного масла и мужского пота.

Маркус стоял в паре метров от Коула. Мужчины смерили друг друга взглядом. Ни один из них, казалось, не был впечатлён тем, что они увидели.

Глаза Маркуса сузились.

— Кто твой… друг?

— Маркус, это Коул. Коул, Маркус.

Она помахала руками каждому из них.

Они кивнули друг другу. Ни один из них не протянул руку для рукопожатия. Маркус оторвал взгляд от Лорда Теней и сосредоточился на ней. Его брови расслабились, а складки вокруг глаз разгладились.

— Почему ты не позвонила в мастерскую?

— Я сделала это. Какой-то парень повесил трубку.

Взгляд Маркуса потемнел.

— Кто?

— Может быть, Брайан?

Маркус кивнул, выражение его лица стало замкнутым.

— Я разберусь с этим.

— Спасибо.

Пауза растянулась в неловкое молчание.

— Что происходит, Венни?

Только Маркус называл её так. Что ж, только Маркус называл её так и остался в живых. Она бы занялась боевыми искусствами, чтобы убить любого, кто посмеет. Голова Коула резко повернулась к ней. Его плечи напряглись.

— Беар в беде, — сказала она.

Маркус нахмурился.

— Какие еще новости?

— Настоящие проблемы, Маркус.

Он колебался. Бросив ещё один взгляд на Коула, он обошёл свой стол и сел. Он махнул рукой в сторону двух других пустых пластиковых стульев во внутреннем дворике, примерно 1990 года.

Рейвен плюхнулась на стул. Стул покачнулся, но удержался. Её обнажённая кожа скользила по гладкой поверхности, пока не прилипла. От кофе, который она выпила несколько часов назад, у неё во рту пересохло. Она порылась в сумочке и вытащила жвачку. Аромат ванильной мяты заплясал на её вкусовых рецепторах. Она оглянулась через плечо и подняла упаковку жевательной резинки. Коул, продолжая стоять у двери, скрестив руки на груди, покачал головой.

Она повернулась к Маркусу, и он тоже покачал головой. Она убрала жвачку.

— Эта проблема Беара имеет какое-то отношение к твоему эскорту из тёмных фейри? — спросил Маркус.

Она не потрудилась спросить его, откуда он узнал, что Коул был тёмным фейри, а не светлым. Этот человек выпускал из своих пор полуночные связи.

— Мы работаем вместе.

— Ага.

Его губы скривились, как в тот раз, когда Беар предложил обменять ему остатки мясного рулета их мамы на обед.

— Нельзя доверять фейри, Венни.

Коул зарычал.

Маркус проигнорировал его.

— Я фейри, Маркус. — напомнила ему Рейвен.

В кармане у неё зазвонил телефон.

— Наполовину фейри, — напряжение спало с плеч Маркуса, и он откинулся на спинку стула. — И ты другая.

Рейвен достала свой телефон и прочитала сообщение от Майка:

"Ты нужна дома. НЧ".

НЧ означало не чрезвычайная ситуация. Рейвен вздохнула. В последний раз, когда Майку понадобилась её помощь в компьютерных исследованиях, ей пришлось сидеть у одного из его компьютеров с кодом, прокручивающимся на экране, пока он ходил в ванную. Если бы он снова использовал её для туалетного перерыва, в гипсе или без гипса, она бы ударила его.

Коул шагнул вперёд.

— Ты можешь описать мужчин, которые приходили вчера?

Маркус нахмурился. На мгновение показалось, что он откажется отвечать. Его взгляд метнулся к Рейвен.

Она кивнула.

Губы Маркуса сжались в твёрдую линию.

— Тёмные фейри, как и ты. Скорее всего, наёмные головорезы. Не понравилось, когда им сказали "нет", и не хотели уходить.

— Тем не менее, ты и твоё предприятие не пострадали от ссоры, — заметил Коул.

Маркус сверкнул зубами на повелителя фейри. Он взмахнул рукой в воздухе, и пыль в комнате заплясала. Несмотря на то, что Маркус вёл себя как альфа-оборотень, готовый доминировать и мочиться на всё подряд, он был ведьмаком или колдуном, как он предпочитал, чтобы его называли. Он не был сверхсильным, но ведьмы и колдуны превосходно защищали свой очаг, независимо от личной силы. Она была бы удивлена, если бы Маркус считал своим домом что-нибудь другое, кроме этой мастерской.

Коул выпрямился. Его тело напряглось. В комнате потускнело. Одинокая лампочка мигнула.

— Я не без ресурсов, — Маркус снова повернулся к Рейвен. — Чем я могу помочь?

— Ты знаешь, где Беар?

— Нет. Я не разговаривал с ним около недели или около того.

— Ты знаешь о его тайном убежище? То, куда он любил водить девушек?

Глаза Маркуса расширились.

— Он встречался с женщинами, а не с девушками. Не то чтобы он водил их туда. Откуда ты знаешь о его убежище? Он хотел сохранить это в секрете, даже от тебя.

Шок пронзил её тело.

— Он беспокоился, что ты расскажешь остальным членам семьи.

Тяжёлая яма опустилась на дно её живота. Беар не доверял ей. Она откинулась на спинку стула.

— Я бы никогда не предала его.

— Вот что я ему сказал. Это было слабое оправдание. По правде говоря, я думаю, что он не хотел обременять тебя информацией, которую кто-то может искать, — Маркус наклонился вперёд. — Беар знал об опасностях работы, которую он брал, и чувствовал, что выплаты стоили риска. Я знаю, ты не одобряла его работу, но он не был идиотом. Он всё ещё принимал меры предосторожности.

Похоже на Беара.

— Ты знаешь, где его конспиративная квартира?

Маркус покачал головой.

— Нет. Он никогда не говорил мне, — он взглянул на Коула. — Хочешь мой совет?

— Конечно.

— Если у него действительно проблемы, достаточно серьёзные, чтобы заставить его бежать в свой безопасный дом, оставьте его там. Он появится, когда будет готов. Ты же не хочешь навлечь беду на его дверь.

Его взгляд снова метнулся к Лорду Теней.

"Тонко, Маркус. Очень тонко".

Коул хмыкнул и шагнул вперёд.

Воздух замерцал, когда Маркус встал и притянул к себе силу. Свет в комнате снова потускнел, когда тени сгустились вокруг Коула. Рейвен вскочила со своего места. Её кожа отлипла от пластика. Тыльная сторона бёдер болела после того, как их оторвали от пластикового стула.

Сделав один шаг, она встала между двумя мужчинами.

— Не надо.

Маркус проворчал.

Коул нахмурился.

Освещение и воздух пришли в норму.

— Мы сами найдём, — Рейвен схватила Коула за руку и потащила к двери. — Спасибо за помощь, Маркус. Было приятно снова тебя увидеть.

— Это было слишком давно, — Маркус сжал кулаки. — Я хотел бы, чтобы это было при других обстоятельствах.

— Я тоже.

Она вытолкала Коула за дверь и оставила Маркуса в кабинете. Они быстро вышли из мастерской, не сказав ни слова. Жар летнего дня ударил ей в лицо.

— Как давно лучший друг твоего брата влюблён в тебя? — спросил Коул, когда они шли к Жан-Клоду.

Рейвен споткнулась.

— Маркус? Нет, он не влюблён в меня. Не в этом смысле.

— Мне так не показалось.

Рейвен вздохнула.

— Он думает обо мне как о сестре. Младшая сестра, хотя на самом деле я старше его на три месяца.

И два дня, но кто считает?

— То, что я видел, не было братской любовью.

Он распахнул дверцу со стороны пассажира. Она заскрипела. Громко.

— Мы можем не говорить об этом? Чувства Маркуса не имеют отношения к этому делу.

— Щекотливая тема?

— Неудобная тема.

Рейвен запрыгнула на водительское сиденье и глубоко вздохнула. Горячее сиденье обожгло ей ноги. Она закрыла дверь и завела машину. С таким же успехом она может сейчас отправиться в дом своих родителей и выяснить, что нужно Майку. Жан-Клод неодобрительно закряхтел.

Коул наклонился, чтобы заговорить через открытую дверь.

— Почему?

— Он лучший друг моего брата-близнеца. Мы выросли вместе. Он как член семьи.

— Как давно ты в него влюблена?

Коул скользнул на пассажирское сиденье, отчего салон её маленькой машины в одно мгновение показался меньше. Он рывком закрыл дверь и повернулся к ней.

— Ты всё ещё любишь его?

— Что? Нет.

По крайней мере, больше нет. Этот корабль отплыл давным-давно.

Коул нахмурился, его взгляд был полон невысказанной критики.

Рейвен яростно опустила окно. Они отсутствовали недолго, но Жан-Клоду всё же удалось превратиться в сауну.

— Ладно. Возможно, у меня было небольшое увлечение им, когда мы учились в старшей школе. Это было очень давно.

Коул приподнял тёмную бровь и ждал, ничего не говоря.

Её грудь опустилась, сжимая лёгкие.

— Однажды мы поцеловались на вечеринке в выходные. Вот и всё. Я думала, что у нас будет что-то общее, но к тому времени, как наступил понедельник, я пришла в школу и узнала, что он встречается с Мэнди Пеннер.

— Кто такая Мэнди Пеннер?

— Моя соперница практически во всём. Это задело, но я справилась с этим.

И она действительно справилась, но горький укол ревности всё равно пронзил её, когда она подумала об этом. Она действительно ненавидела Мэнди Пеннер. Напряжение в её груди ослабло, оставив после себя резкое жжение.

— Очевидно, он этого не сделал.

Рейвен оглянулась через плечо и проверила зеркала, чтобы убедиться, что полоса свободна, повернула руль и нажала на газ. Жан-Клод застонал и лязгнул, но сделал, как она приказала.

— Это долгий срок, чтобы нести факел для кого-то.

— Нести факел? — он наклонил голову.

— Да, ты знаешь…

— Нет. Нет, я не знаю.

— Испытывать чувства к кому-то, с кем ты не вместе.

— Я понимаю.

— Кроме того, у него было два синяка под глазами, и он хромал всю неделю после вечеринки.

— Ты?

Рейвен рассмеялась.

— Нет. Я не самый задиристый в семье человек. Есть Беар. Я думаю, что мой брат узнал о нашем моменте, и они поссорились из-за этого. Какие бы чувства мы ни испытывали друг к другу, мы оба отпустили это. Беар значит для нас больше, чем мы друг для друга.

Коул хмыкнул.

— Что?

— Твой брат кажется эгоистичным придурком.

У неё перехватило горло, и в животе образовалась тяжёлая яма. Она пару раз сглотнула, прежде чем заговорить.

— Моя лучшая подруга вчера назвала его примерно так же.

— И?

Рейвен пожала плечами.

— И я это понимаю. Я понимаю, как вы оба пришли к такому выводу, но я не думаю, что он придурок или ублюдок. Он мой брат.

Оглядываясь назад, я думаю, что Беар, вероятно, оказал им всем услугу. Они были слишком молоды. Если бы Рейвен и Маркус встречались в старшей школе, у них, вероятно, был бы беспорядочный, болезненный разрыв, который разрушил бы дружбу Маркуса с Рейвен и с Беаром.

— Если бы он любил тебя хотя бы наполовину так сильно, как ты, очевидно, любишь его, он бы тоже заботился о твоём счастье, — сказал Коул.

Впереди зажёгся красный свет. Она нажала на тормоз и посмотрела на Коула.

— Ты выступаешь за связь Рейвен-Маркус? Нашу пару звали бы Марвен или Рейвус. Это было бы впечатляюще.

— Имя вашей пары? — он покачал головой. — Нет. Но твоему брату не следовало вмешиваться.

— Итак, ты говоришь, что был бы в порядке, если бы твой лучший друг запал на твою сестру? При условии, конечно, если у тебя она есть.

— Друг?

— Сестра, — она сделала паузу. — Ну, вообще-то, и то, и другое.

Она ничего не знала о человеке-тени, который сидел рядом с ней. Большинство документов, которые прислал Майк, не касались его личной жизни, и фанфику нельзя было доверять.

Загорелся зелёный свет, и она нажала на газ. Машина рванулась вперёд. Обычно она не вела машину агрессивно, но чем быстрее она толкала Жан-Клода, тем сильнее машина выдувала воздух через открытые окна.

— Я бы, наверное, вонзил свой кинжал в грудь этого человека, — сказал Коул, отвечая на её вопрос.

Она ухмыльнулась.

— Кто теперь этот эгоистичный придурок?

Коул закрыл рот и свирепо уставился на неё.

Рейвен ждала, но у него, похоже, не было ответа.

— Так… у тебя есть сестра?

Коул покачал головой и отвернулся. Тишина заполнила машину, пока она ехала по потрескавшимся и неровным улицам Северного Бернаби. Ну, тогда ладно. Очевидно, время делиться секретами закончилось.

— Твоё настоящее имя не Рейвен, не так ли? Точно так же, как Беар это прозвище.

Рейвен взглянула на Коула. Технически, настоящее имя Беара было Бьорн, но никто не называл его так, особенно Рейвен. До того, как они появились на свет с копной чёрных волос и чёрными глазами, их мама верила, что их отец был темноволосым шведом. Мама назвала брата-близнеца Рейвен Бьорном, шведское имя, означающее "Медведь", в знак уважения к их "скандинавскому" отцу. Мама теперь называла этого мужчину донором спермы. Они тоже не могли на неё злиться, потому что она не ошибалась. Их биологического отца никогда не было в их жизни.

Беар и Рейвен были продуктом диких дней их мамы. Донор спермы, как бы его ни звали, вероятно, понятия не имел об их существовании, и всё, что они знали о нём, — это его очевидная этническая принадлежность и "богоподобная" внешность.

"Хорошо, мам. Очень мило".

И так же, как у Беара, у Рейвен тоже было "настоящее имя", хотя она никогда его не использовала. Молодая, беременная и одинокая Элизабет Кроуфорд попыталась отдать дань уважения их скандинавскому отцу и своему собственному наследию. Бранвен — валлийское имя, означающее "прекрасная ворона". Конечно, Беар и Рейвен разрушили мамины усилия, одновременно решив использовать более простые переводы в качестве имён. Их мама не была впечатлена. Она всё ещё скрежетала зубами по этому поводу.

— Рейвен? — сказал Коул.

— Нет, не настоящее.

— Как твоё настоящее имя?

Она поджала губы. Он, вероятно, уже знал. Он был Покровителем Фейри-Убийц, яйца Одина. Вероятно, у него были приспешники, приносившие ему досье, полные информации о ней и её семье. Может быть, ему нужно было, чтобы она призналась в своём полном законном имени, чтобы он применил к ней какое-то безумное колдовское дерьмо из Иного мира.

— Ты знаешь моё полное имя фейри. Кажется, будет справедливо, если ты расскажешь мне о своём.

В его заявлении не было ни насмешки, ни жара, только манипуляция. Его слова странно напоминали воспоминание из детства, когда Гэри Джеррард обманом заставил её показать ему свои интимные места, когда им было по восемь. Они затаились в засаде в какой-то травянистой канаве во время какой-то детской игры по всему району.

Гэри повернулся к Рейвен и сказал: "Я покажу тебе свою, если ты покажешь мне свою".

Им было по восемь, друзья с рождения, она хихикала над этой идеей. "Нет!"

"Хорошо", — сказал он.

Они вернулись к тому, чтобы выглянуть за край канавы, высматривая другую команду. Трава была густой и сочной, наполняя её нос свежим ароматом.

"Эй, Рэйвен?" — сказал Гэри.

"Да?" Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и вот оно. Пенис маленького мальчика. Он с гордостью демонстрировал это, выпятив бёдра и уперев руки в бока. Возможно, для кого-то другого это было бы впечатляюще или шокирующе, но у Рейвен был брат-близнец. Её детство было наполнено пенисом маленького мальчика.

"Я показал тебе свою". Гэри просиял. "Теперь ты должна показать мне свою".

Щёки Рейвен вспыхнули. По сей день, ей было стыдно признаться, что она попалась на манипуляции восьмилетнего мальчика.

Беар и Маркус узнали об этом и выбили сопли из Гэри на следующий день. Сломали ему передний зуб и всё такое. Ни один из родителей не наказал мальчиков, когда они обнаружили причину. У Рейвен было худшее наказание — сидячая дискуссия с дорогой старой мамой о птицах и пчёлах и о том, что не следует поддаваться давлению.

Рейвен съёжилась.

Коулу было не восемь лет, и она больше не была такой наивной. Лорд Теней уже доказал, что уважает границы женщины, так что это не было проблемой, но информация была силой, и Коул имел над ней достаточно власти, как в способностях, так и в знаниях.

— Рейвен?

Она покачала головой и припарковала Жан-Клода.

— Мы на месте.

ГЛАВА 16

Мне нравится быть неудачницей. Это единственное, что я умею делать хорошо.

— Рейвен, стараясь оставаться позитивной…

Ржавые двери Жан-Клода, прекрасного автомобиля, заскрипели, когда Коул и Рейвен вышли из машины на жаркое солнце. Кондиционер в Жан-Клоде больше не работал, но во время движения с опущенными стеклами было немного прохладнее. Теперь полуденное солнце палило на них и волнами отражалось от обожжённого бетона. Кожа Рейвен стала тёплой, а на лбу и носу выступили капельки пота. Она не могла найти бесплатное парковочное место рядом с домом своих родителей. Незнакомые машины выстроились вдоль улиц. Госпожа Хамфриз, капризная соседка со склонностью ненавидеть всё, что не похоже на неё, должно быть, устраивает что-то вроде вечеринки пенсионеров. Рейвен пришлось припарковаться в нескольких кварталах от ближайших магазинов.

Два ворона уселись на ближайшую линию электропередачи и наклонили к ней свои головы с глазами-бусинками. Коул присоединился к Рейвен на тротуаре, как будто встретил её в парке для неспешной прогулки. Он взглянул на птиц и остановился. Его брови нахмурились, словно он пытался молча найти ответ на вопрос.

Знал ли он, кто она? Он видел перо, но знал ли подробности?

В то время как она тяжело дышала, одетая в майку и джинсовые шорты, Коул казался невозмутимым, спокойным и совершенно не подверженным влиянию жары, хотя на нём было столько чёрного, что любой гот позеленел бы от зависти.

— Разве тебе не жарко?

Коул отвёл взгляд от птиц и повернулся к ней с бледным лицом, на котором не было никаких признаков пота.

— Нисколько.

— Тебе когда-нибудь бывает жарко? — Рейвен выплюнула жвачку в мусорное ведро, когда они проходили мимо. Во рту у неё больше не было послевкусия несвежего кофе, но жвачка утратила свой свежий ванильно-мятный привкус.

Он наклонился к ней.

— Это от меня бывает жарко, Эйнин.

"Ух, парень, ты это можешь". Рейвен застыла с рукой на полпути к лицу. Это ощущение поднялось, словно ожившее само по себе, чтобы обмахнуть её раскрасневшиеся щёки. Она поправила ремешок сумочки.

— Скажи мне, — вмешался Коул. — Почему твой пульс учащается каждый раз, когда я приближаюсь?

— Ты Покровитель Фейри-Убийц.

Её сердце бешено колотилось в груди. Мошонка Одина. Он спрашивал о чём-то подобном в больнице. Он её подловил. Он поцеловал её прошлой ночью, и хотя она, в конце концов, оттолкнула его, она целовала его в ответ так, словно от этого зависела её душа.

Коул ухмыльнулся.

— Почему твои щёки покрываются прекрасным розовым румянцем?

— На фоне твоего гардероба я чувствую себя ужасно плохо одетой.

Жар пополз вверх по её шее и распространился по лицу, и это не имело ничего общего с послеполуденным солнцем или нарядом Коула. Почему он должен был стоять так близко?

— А твои глаза?

— А что с моими глазами?

В глазах покалывало, как будто у них был свой собственный разум, и они были рады вниманию Коула.

— Почему они становятся воплощением Тёмного мира и бродят по мне с голодом?

— Э-э…

Дерьмо! Она и не подозревала, что её глаза так себя ведут. Её контактные линзы не так много прикрывали. Если её натура Иного распространялась до белков её глаз, когда она была… Мошонка Одина! Он, должно быть, знал каждый раз, когда она хотела трахнуть его. Она застонала. Ей нужно было найти укромную нору Беара, чтобы свернуться калачиком и умереть от унижения.

Коул сократил расстояние между ними. Всего лишь дюйм отделял его мускулистое тело от её. Тепло его кожи ласкало её, умоляя прикоснуться, исследовать.

— Почему ты таешь в моих объятиях и позволяешь мне украсть твоё дыхание поцелуем?

Вот дерьмо. Он знал, что её влечёт к нему. Она принимала активное участие в этих поцелуях, плавящих кости. Она была взрослой. Как и он. Почему она пыталась это отрицать?

Её горло сжалось.

— Ты привлекательный кусок мужской плоти. Я ничего не могу поделать с тем, как моё тело реагирует на тебя.

— Мужской плоти?

Его взгляд вспыхнул и скользнул по её губам.

— Коул, — предупредила она.

— Да?

Он наклонился. Его пьянящий лесной аромат ласкал её.

Рейвен закрыла глаза, ожидая восхитительного ощущения его губ на своих. Его руки сомкнулись вокруг её туловища и дёрнули её в сторону.

— Что?.. — она распахнула свои глаза.

Большой огненный шар пролетел мимо её лица, жар обжёг щёки. Две секунды назад они стояли прямо на его пути. Неясное ощущение охватило её голову. Её мышцы напряглись. Коул отшвырнул её в ближайший переулок. Она взмахнула руками и врезалась в кирпичную стену. Её зрение затуманилось. Она с трудом удержалась на ногах.

— Оставайся здесь, — сказал Коул.

Его тени обвились вокруг её тела, как плащ. Теперь уже знакомая пленка скользнула по её зрению. Три тёмных фейри в средневековой одежде, вероятно, одетые по последней моде в фейских кругов Подземного мира, расположились веером, чтобы приблизиться к Коулу. Средь бела дня, всего в нескольких кварталах от дома её родителей. Сморщенное хозяйство Одина.

Коул расправил плечи и расслабил ноги. Он, вероятно, ухмылялся своим противникам, но всё, чем Рейвен могла восхищаться, это тем, как его чёрные, как смоль, волосы сияли под солнечным светом. Конечно, Коул был высоким, темноволосым и опасным, но у всех были слабости, верно? Вместо того чтобы восхищаться тем, как рубашка обтягивает его широкие плечи, когда он двигается, или как потрясающе выглядит его задница в этих штанах, она должна беспокоиться о его благополучии.

Один фейри, одетый в плащ с красной подкладкой, вращал руками, как будто перекидывал невидимый мяч, шепча что-то абсурдное, вроде “моя прелесть”. Огонь вспыхнул и разгорелся между его руками. Глаза тёмного фейри из чёрных превратились в танцующий огонь. Он бросил мяч в Коула. Он с шипением пронёсся в воздухе, слишком быстро, чтобы его можно было отследить. У Рейвен перехватило дыхание.

Коул отступил в сторону.

Огненный шар просвистел мимо него и ударился о стену рядом с Рейвен. Она пискнула и подпрыгнула. Ощущение холода охватило её живот, сжимая его ледяной хваткой. В воздухе запахло палёным камнем.

Второй фейри быстро вытащил из-за пояса метательные кинжалы. Его кожа пульсировала голубовато-серым сиянием, а улыбка обнажила неровные зубы, когда руки метнулись вперёд. Серебро сверкнуло в воздухе под солнечными лучами. Время замедлилось. Сердце Рейвен сжалось.

Коул наклонился в сторону.

Кинжалы, воткнутые в стену, уже обгорели от огненного шара. Тёмная жидкость капала с металла на кирпичи. Губы Рейвен задрожали.

Коул отступил в сторону, чтобы избежать ещё одного огненного шара.

Как и в прошлый раз, огонь ударился о стену. Жар опалил её щеку. Рейвен сглотнула. Защитит ли её эта теневая штуковина от огненного шара?

Третий фейри поднял руки в стороны. Воздух пронёсся мимо него. Порыв ветра взъерошил волосы и одежду Коула и прижался к её телу, придавливая её к стене. Ветер усилился.

Фейри огня, фейри ветра и неизвестно какой фейри. Хорошо бы не фейри оружия. Они не начали с каких-либо сложных речей или эффектных манёвров. Они напали, что означало, что они, скорее всего, были наёмниками. Рейвен прижалась к кирпичу.

Коул удерживал свою позицию, скользя из стороны в сторону, чтобы увернуться от огненных шаров и ножей.

Когда их первоначальные атаки потерпели неудачу, тёмные фейри двинулись в унисон, не произнося ни слова и не проявляя своих эмоций. Их каменные лица по-прежнему были устремлены на единственного человека, способного вытащить Рейвен из этой передряги.

Может, ей стоит сбежать? Будут ли тени Коула продолжать скрывать её, если она сбежит?

Как будто щёлкнув внутренним переключателем с пассивного на активное, Коул пришёл в движение. Он скользнул по тротуару и с плавной грацией сократил расстояние до одного из фейри. Подобно сжиженной тени, он продолжал уклоняться от их атак.

В воздухе сверкнул металл. Кирпич хрустнул, когда два ножа вонзились в стену примерно в футе от головы Рейвен. Она выпрямилась и сглотнула. Может быть, "остаться здесь" было не такой уж хорошей идеей.

Её ноги вросли в тротуар, а конечности застыли.

Коул обошёл вооруженного фейри и нанёс ему ошеломляющие удары по почкам, потом дополнил атаку каким-то приёмом из дзюдо. Первый фейри продолжал швырять огненные шары в Коула, но он начал пятиться от Лорда Теней. Коул продвигался вперёд, набирая скорость, вращаясь, наклоняясь, уклоняясь от всего, что фейри бросали в него. В мгновение ока он очутился позади огненного фейри, протянул руку и одним быстрым движением свернул ему шею. Тёмный фейри рухнул на землю.

Фейри ветра продолжал направлять потоки воздуха на Коула, но Лорд Теней был слишком быстр. Он продолжал нырять в тень и выходить из неё, нанося удары. В руке Коула материализовался нож. С молниеносной быстротой он вонзил нож в грудь фейри.

Рейвен ахнула.

Глаза фейри ветра расширились. Он схватился за грудь и опустился на землю.

Она шагнула вперёд.

По воздуху пролетела звездочка. Коул скользнул в сторону, едва избежав острых краев. Фейри с оружием, пошатываясь, поднялся на ноги, и они оба выпрямились. Коул улыбнулся. Они атаковали и уворачивались. Словно вода сквозь пальцы, Коул проскальзывал через любую атаку другого тёмного фейри и обходил её. Через несколько судорожных вдохов стало ясно, что Коул мог вывести фейри из строя в любое время по своему выбору.

Пот стекал по лицу другого тёмного фейри, пока он продолжал свою неудачную атаку.

— Коул!

Он подмигнул, прежде чем тенью прыгнул и возник за вооруженным фейри. Он сбил противника с ног.

— Что?

Его фарфорово-бледное лицо не выражало никакого напряжения. Ни розовых щёк, ни пота. Вместо этого его гладкая кожа сияла свежестью под полуденным жаром летнего солнца.

— Ты не кот.

Она хотела отругать его за то, что он играл с нападавшим, но вместо этого выпалила кошачий комментарий. Она хлопнула себя ладонью по лбу.

Коул вздохнул и выпрямился. Фейри с оружием, пошатываясь, поднялся на ноги и нахмурился. Сжав кулаки, он зарычал на Лорда Теней. Его взгляд метнулся в сторону Рейвен. Его плечи напряглись, и он вытащил ещё один кинжал. Он взмахнул запястьем, и металл сверкнул в воздухе, пока не ударился о кирпич в футе слева от живота Рейвен. Она задрожала. Глаза мастера оружия сузились, но он не смог определить её точное местоположение, так как теневая вуаль Коула взяла верх. И это хорошо. Он, вероятно, проткнул бы её насквозь, если бы смог её найти. Рейвен сделала большой шаг вправо. Может быть, ей стоит хоть раз попридержать язык за зубами.

Коул повернулся лицом к другому фейри. Вместо того чтобы вступить в ещё одну схватку, он стоял устрашающе неподвижно, когда тёмные полосы вырвались из переулка и из собственной тени фейри. Они обвились вокруг шеи, запястий и лодыжек вооруженного фейри, прежде чем швырнуть его к стене переулка напротив Рейвен.

"О, хорошо. Места в первом ряду для пыток в преисподней". Вот бы ещё немного попкорна.

Теневые оковы Коула продолжали удерживать мужчину на месте.

Глаза оружейного фейри расширились.

— Камханайч.

Коул кивнул и подошёл к Рейвен. Его теневая вуаль соскользнула, и он провёл пальцем по её щеке, кончик его пальца обжёг её кожу.

Лицо другого фейри побледнело, и его плечи опустились.

— Мы не знали.

Коул кивнул, не поворачиваясь к другому фейри. Вместо этого его взгляд метнулся к двум кинжалам, воткнутым в стену на уровне её головы и живота. Он стиснул зубы.

— Был ли у вас приказ убить или захватить девочку?

"Эм, извините меня. Эта девочка — взрослая женщина, большое вам спасибо". Рейвен прикусила язык. Сейчас было не время.

Фейри с оружием сглотнул.

— Захватить девочку, если возможно, убить, если нет. Устранить всех свидетелей.

— С кем заключён твой контракт?

— Анонимно. Как и все работы в гильдии.

Тогда определённо наёмники.

— Сроки?

— Не обозначены.

— Оплата? — спросил Коул.

— По завершении.

— Сумма?

— Три тысячи золотых.

Плечи Коула расслабились. Проведя ещё одним пальцем по её щеке, он повернулся к нападавшему.

— Я не знал, милорд.

Коул кивнул.

— Я позволяю тебе жить по двум причинам. Во-первых, теперь ты мой, — он щёлкнул пальцами, чтобы подчеркнуть свои слова. — И второе, ты вернёшься в гильдию и скажешь им, что Рейвен Кроуфорд и её семья находятся под моей защитой.

Глаза фейри вылезли из орбит. Он резко повернул голову в её сторону.

— Любой, кто возьмёт этот контракт, будет уничтожен. В следующий раз я не проявлю милосердия.

Другой фейри опустил подбородок.

— Гильдия смирится с этим.

— Им лучше сделать это, — Коул отпустил тени, и фейри упал на ноги. — Или я уничтожу и их тоже.

Взгляд фейри снова скользнул к Рейвен.

— Уходи.

Мужчина кивнул, прежде чем бросить диск портала на землю. Коул использовал свои тени, чтобы швырнуть мёртвые тела двух других фейри через портал вслед за единственным выжившим. Как только портал захлопнулся, забрав с собой диск, Рейвен снова вздохнула.

— Святой трах, — прошептала она.

Коул обернулся.

— В сексе нет ничего святого.

— Это такое выражение.

Он нахмурился.

— Так это были наёмники фейри?

— Да, — сказал он. — Нам больше не придётся беспокоиться о них.

— Почему нет? Разве человек, стоящий за контрактом, просто не повысит свою цену?

Три тысячи — это большие деньги. Недостаточно, чтобы она сдалась, но достаточно, чтобы остановиться.

Коул взял её сумочку и протянул ей. Его тень протянула руку и разгладила синяки на её руках.

— Он или она могли бы, но гильдия не возьмётся за это.

— Почему бы и нет? Разве они не должны быть беспристрастными?

Мысленное примечание: Добавить исследование Гильдии убийц Подземного мира в "Список дел". Она взяла у Коула сумочку и перекинула тонкий ремешок через плечо.

Коул усмехнулся.

— Если это не касается меня.

— Что делает тебя таким особенным?

Коул раздражённо вздохнул и повернулся к дому её родителей.

— Я создал гильдию. Я могу её разрушить.

Дрожь пробежала по её спине. Хорошо. Переместить исследование вверх по списку. Прямо под выяснение всего, что она могла, о таинственном мужчине, идущем рядом с ней, особенно всего, что объясняло бы это притяжение мотылька к пламени. Она и раньше встречала привлекательных мужчин, но ни один из них не заставлял её становиться полной неуклюжей идиоткой в их присутствии.

— Кто именно защищает мою семью?

— Я Покровитель Фейри-Убийц, — сказал он, как будто это было ответом на всё. И зловещим образом так и было.

Она застыла на месте. Конечно, она знала, что он носил этот титул. Она знала, что он смертельно опасен. Она знала, что он командовал убийцами. Но истинное значение его титула и его последствий, наконец, дошли до неё, поразив по пути несколько клеток мозга. Что она сделала? Сделала ли она правильный выбор?

Он оглянулся через плечо.

— Их хорошо охраняют.

— Мы сейчас в нескольких метрах от дома моих родителей. Почему эти охранники не пришли на помощь? Где они?

— Во-первых, они должны оставаться незамеченными. Я был бы крайне разочарован, если бы ты их заметила, — ухмыльнулся Коул. — Во-вторых, они не помогли, потому что я в этом не нуждался. Их отказ от своих обязанностей, чтобы без необходимости предлагать помощь, сделал бы твою семью уязвимой. Если бы это было задумано как отвлекающий манёвр, кукловод, дергающий за ниточки, добился бы того, чего он или она хотели.

— Ты думаешь, их послал Бэйн?

— Бэйн? Нет. Это не в его стиле. Он бы никогда не послал кого-нибудь вместо себя, если бы был шанс подраться.

Рейвен побежала, чтобы догнать его. Её шлёпанцы стучали по ногам и тротуару.

— Если нам больше не нужно беспокоиться о наёмниках или убийцах, почему ты выглядишь так, будто только что проглотил суши недельной давности?

Коул открыл калитку, ведущую к дому её родителей, и отошёл в сторону, чтобы она могла пройти первой.

— Спасибо, — она прошла мимо него, вдыхая его землистый запах.

Он кивнул и последовал за ней.

— Теперь, когда я отменил платную анонимную опцию, тот, кто стоял за этим нападением, должен будет прийти к нам со своим собственным двором или домом.

Пепе оторвался от жевания травы и заблеял на них с наполовину набитым ртом.

— Привет, Пепе, — похоже, папа всё ещё злился на соседку.

Она обдумывала слова Коула о возможности надвигающейся атаки судьбы.

— А фейри, которые идут на нас со своим собственным домом, ещё хуже?

— Может быть.

ГЛАВА 17

Исследование — это то, чем я занимаюсь, когда не знаю, что делаю.

— Венер фон Браун

Рейвен неуверенно сидела между кучей подозрительно пахнущей одежды и пустой коробкой из-под пиццы. Её губы скривились в хмурой гримасе. Коул проводил её до входной двери дома родителей и, поцеловав в щёку, исчез в своей тени.

— Ты могла бы освободить для себя место.

Майк подмигнул и вернулся к своему компьютеру. Он сидел в дорогом офисном кресле, которое мама и папа подарили ему на прошлое Рождество, в спортивных шортах и белой майке. Он выглядел так, словно собирался пойти в спортзал, но всё же каким-то образом умудрялся сидеть с видом Верховного судьи. Рейвен вошла в его королевство.

— Я ни к чему не прикоснусь в этом мусорном ведре без защитного костюма.

Она уже просидела здесь дольше, чем хотела, рассказывая Майку обо всём, что узнала до сих пор.

Майк нахмурился.

— И всё же ты позволила Ромео поцеловать тебя на прощание.

— Ты шпионил за мной? — Фу.

— Вы двое топали по дорожке, как неопытно марширующий оркестр. Я выглянул наружу, а вы двое играли в теннис миндалинами друг друга. Поверь мне. Это последнее, что я хотел видеть. Даже промышленное мыло не сможет стереть этот образ из моего сознания.

Её лицо вспыхнуло. Она посмотрела в окно. Хотя окно было закрыто, Майк поднял жалюзи. В комнату струился естественный послеполуденный солнечный свет.

— Какое, во имя Царства Смертных, это имеет отношение к грязи, в которой ты предпочитаешь жить? Когда ты перестанешь метить свою территорию своим зловонием? Очень скоро мама и папа раскошелятся и установят уплотнители для дверей, чтобы сдерживать вонь.

— Ты говоришь как мама.

Она сверкнула глазами.

Майк резко обернулся.

— Потому что из двух ситуаций — сидеть в моей комнате с сомнительной санитарией или целоваться с Лордом Тьмы…

— Теней.

— Неважно.

Она сложила руки на груди.

— Последнее бесконечно более опасно для твоего здоровья.

Она посмотрела на коробку из-под пиццы и журнал с голой цыпочкой, развалившейся на капоте грузовика.

— Я не уверена.

Пожалуй, не стоит приносить сюда УФ-лампу. Чем меньше знаешь о бактериях, тем лучше будешь спать.

Майк пожал плечами.

— Почему я здесь? Почему мы не могли поговорить где-нибудь в другом месте, или по телефону, или, ещё лучше, просто написать друг другу, чтобы избежать всего этого личного общения и пропустить весь этот устаревший светский этикет?

— Этикет? — Майк усмехнулся. — Я не думаю, что ты когда-либо практиковала это.

Она ткнула средним пальцем ему в спину.

— Я всё видел, — Майк ухмыльнулся, глядя на экран своего компьютера. — Ты здесь, юный падаван, потому что мы собираемся взломать электронную почту нашего дорогого брата.

— Ты думаешь, мы сможем узнать, где он, по его электронной почте?

Беар не был таким глупым.

— Нет, Беар не настолько глуп, — сказал Майк.

— Тогда?

Может быть, ей стоит вложить деньги в электрошокер для скота? Она могла бы использовать его для разговоров с Майком, и с Меган… и людьми в целом. Она использовала бы его на низкой мощности, когда они слишком долго не доходили до сути.

Рейвен потёрла свои обнажённые руки. Её родители вложили деньги в кондиционер на те три недели лета, когда в окрестностях Ванкувера становилось достаточно жарко, чтобы нуждаться в нём. От сидения в комнате Майка в майке и коротких шортах ей стало холодно, а в лёгких пересохло. Она наслаждалась ощущением прохлады, когда впервые вошла в дом с летней жары, но не сейчас. Может, ей стоит обыскать комнату Джуни в поисках свитера?

— Как только у нас будет доступ к его электронной почте, мы сбросим его пароль для онлайн-банкинга.

У Рейвен отвисла челюсть.

— Мы взламываем банк? Ты выглядишь так, словно собираешься на пробежку, а не на преступление.

— На самом деле мы не занимаемся хакерством. Я не атакую их код.

— Звучит как формальность. Это всё равно мошенничество.

— Похоже, ты не хочешь искать Беара.

Она поджала губы и откинулась на спинку стула. Её обнажённые плечи ударились о стену, и она дёрнулась вперёд. Комната Майка. Ничего нельзя трогать. Или, по крайней мере, прикасаться как можно меньше. Она скрестила руки на груди и обхватила себя руками.

— Папа не может этого выяснить.

Майк закатил глаза.

— По-видимому.

— Зачем я нужна тебе здесь? Кроме того, что ты втянул меня в это в качестве сообщницы.

— Банк требует, чтобы Беар отвечал на вопросы личной безопасности, когда он сбрасывает свой пароль или входит в систему с нового места. В данном случае мы делаем и то, и другое. Его электронная почта также требует ответов на вопросы для сброса пароля.

Рейвен заворчала.

— В чём дело?

— Я едва могу вспомнить свои ответы, — она махнула рукой в сторону одного из экранов. — Я имею в виду, что обычно я знаю ответ, но не то, как я его изначально набрала. Например, использовала ли я заглавные буквы, пробелы или местоимения? Откуда мне знать, каковы ответы Беара?

— Расслабься, — Майк повернулся к ней лицом. Его взгляд смягчился. — Если мы не войдём, хуже не станет. Но всё же стоит попробовать, верно?

Её плечи поникли.

— Правильно.

— Кроме того, если это не удастся, я всегда могу атаковать банковский код.

Рейвен застонала. Солнечный свет снаружи превратился в потоки золотого и красного. В комнате потемнело.

Майк включил настольную лампу. С учетом верхнего света, его комната была освещена достаточно, чтобы квалифицироваться как тюрьма строгого режима. Её брат повернулся обратно к своим компьютерам.

— Готова?

— Ну, валяй.

— Домашнее животное.

— Чертово отродье ада.

— К-и-с-с-а, — произнёс Майк, печатая. — Любимый пляж?

В Тёмном мире? В этом районе было множество пляжей, и Беар посетил многие из них, в дополнение к серфингу на острове.

— Тофино?

— Это город, а не пляж.

— Лонг-Бич?

Щёлк-щёлк-щёлк. Майк покачал головой.

— Честерман?

— Нет. Может быть, попробовать что-нибудь значимое?

— Раттревор?

Она назвала пляж с фотографии, которую они оба вставили в рамку. Раскинувшийся пляж с белым песком на восточном побережье острова Ванкувер был единственным пляжем, о котором у них сохранились общие воспоминания. Но это было так давно. Она ни разу не возвращалась туда после окончания средней школы. Как и Беар, насколько она знала.

— Бинго. Хорошая работа. Ещё один. Старшая сестра.

Рейвен фыркнула.

Майк нажал "Ввод" и хмыкнул.

— Не сработало.

— Бранвен.

Майк застонал.

— Конечно, — он снова напечатал. — Хорошо, мы в его электронной почте. Теперь для банка.

Майк переместился, чтобы посмотреть на другой экран, в то время как его пальцы танцевали по клавиатуре.

Рейвен встала и обошла груды одежды, чтобы выглянуть в окно Майка. Солнце село, окрасив мир в оттенки серого, когда свет скользнул за деревья. Двор её родителей, теперь погружённый во тьму, напоминал о её прошлом. Она бегала по этому участку травы, крича, визжа, играя и смеясь со своими братьями и сестрой. С Беаром. У неё защемило сердце.

Колокольчик Пепе звякнул, когда он бродил по траве. Он когда-нибудь переставал есть?

По краю участка, рядом с соседскими деревьями, двигалась тень. Её дыхание остановилось. Она наклонилась вперёд. Вот оно снова.

Её сердце бешено колотилось. Она достала свой телефон и набрала контакт Коула.

Он снял трубку после третьего гудка.

— Камханайч.

— По моему переднему двору движутся подозрительные тени. Это ты?

— Нет. Это козел?

— Нет, — прошипела она. Неужели он думал, что она настолько глупа? Там кто-то был. Или что-то в этом роде. Её рука на телефоне дрожала.

— Где?

— Юго-восточный угол владений моих родителей. У деревьев.

— Одну секунду, — он что-то пробормотал на заднем плане.

С кем, чёрт возьми, он разговаривал? Её телефон зажужжал статикой и потеплел у её щеки.

— Это один из моих парней.

Рейвен глубоко вздохнула, и её сердце перестало бешено колотиться. Он сказал, что разозлится, если ей удастся засечь одного из его парней… но вот они здесь.

— Не выклёвывай ему глаза.

Не попрощавшись, Лорд Теней повесил трубку.

Она уставилась на экран своего телефона. Ага. Он определённо закончил разговор. С кем он был? С подругой? Со слугой? Кого-то ещё, кого он допрашивал в рамках расследования. Фу… Ей нужно было успокоить свои сиськи. У неё не было никаких прав на повелителя тёмных фейри. Он ничего ей не должен, кроме защиты и того, что не убьет её близнеца, когда они его найдут. Ей нужно было держать это в голове. Его восхитительные губы, двигающиеся вдоль её губ, в то время как его тени ласкали её кожу, не меняли фактов.

И всё же, если бы она закрыла глаза, то почувствовала бы его руки на своём теле и его вкус на своём языке.

— Тебе нужно перестать пялиться в окно, как обезумевшая Рапунцель.

Она повернулась, чтобы посмотреть на брата, но он продолжал смотреть на экраны своего компьютера.

— Кстати, ты знаешь, что значит Эйнин? — спросил он, всё ещё щёлкая и печатая.

Он выбрал опцию "Забыл пароль" на экране входа в банк.

— Нет.

Она хотела посмотреть имя, которым Коул продолжал называть её, но не знала, как оно пишется. Она пару раз провела руками вверх и вниз по бёдрам, чтобы согреть их. Фу. Ей нужно было побрить их.

— Это по-ирландски означает "маленькая птичка".

Её кожа потеплела. Лицо дёрнулось, ей не терпелось расплыться в широкой улыбке. Он называл её так до того, как обнаружил её перо. Она заставила свой рот вернуться в нормальное состояние и надела “лицо отдыхающей сучки”, как называла это Джуни. Она не могла позволить Майку увидеть, как она улыбается, словно легкомысленный подросток. В то время как одна часть её мозга хотела танцевать и ускакать в закат на радужном единороге, другая часть ругала её. У бабушки Лу прямо сейчас случился бы припадок, если бы она увидела, как её старшая внучка падает в обморок из-за ласкательного имени, данного серийным убийцей. Итак, что, если Покровитель Фейри-Убийц назвал её маленькой птичкой на другом языке? Это был не совсем ласковый термин, верно?

— Подожди. Разве ирландцы не говорят по-английски?

— Да. Это ирландское имя, глупышка. Но для протокола, когда ты говоришь "ирландский как язык", это означает ирландский гэльский.

— Ты такой всезнайка.

— Угадай, что ещё я знаю?

Она закатила глаза и стала ждать.

— Бел на х-Ойдше гу Камханайч означает "Устье Ночи до Ранних Утренних Сумерек".

После того как удивление и небольшая зависть к способности Майка не только находить правильное написание имени фейри, но и произносить его с относительной лёгкостью, прошли, она задумалась над истинным именем Коула.

— Значит, его имя буквально означает "от заката до рассвета"?

Майк ухмыльнулся. Он замолчал и наклонился вперёд, его нос был в нескольких дюймах от экрана. Он усмехнулся.

— Что?

— Те же вопросы. По крайней мере, пока. Похоже, Беар так же плохо запоминает ответы на секретные вопросы, как и ты.

— Мы не можем все быть злыми гениями, как ты.

Майк пожал плечами. Даже в гипсе пальцы её брата летали по клавиатуре, когда он наклонился вперёд и прищурился на экран. Он слегка хмыкал и качал головой каждый раз, когда нажимал "Ввод" и переходил к следующему вопросу. Довольно мило и в стиле занудного геймера.

Майк выпрямился, его рот искривился в искажённой гримасе.

— В чём дело?

Она ненавидела разговаривать с Майком, когда он сидел за компьютером — ничего, кроме неполных предложений, долгих пауз и обеспокоенного выражения лица.

Он разинул рот, но не произнёс ни слова. Вместо этого он наклонился в сторону и протянул руку, чтобы повернуть свой экран к ней.

Биологический отец.

У Рейвен свело живот.

— Мы не знаем его имени.

— Но мы все знаем, что он был жеребцом.

Рейвен застонала. "Спасибо, мам".

— Может быть, Беар узнал? — предположил Майк.

— Как? Мама отказалась нам сказать. Сомневаюсь, что она сказала бы Беару, а не мне.

— Стал бы он скрывать от тебя информацию, если бы узнал каким-то другим способом?

— Мне хотелось бы думать, что нет, — у Рейвен скрутило живот. — Но я вижу, что не знала своего близнеца так хорошо, как думала.

Майк потянулся и сжал её руку.

— Он не сказал тебе о своём тайном доме, вероятно, для твоей же безопасности.

Она хмуро посмотрела на него.

— Подумай об этом. Ты не можешь признаться в том, чего не знаешь.

— Меня всё ещё могут пытать за это, — она теребила свою майку.

— Я не говорил, что его система идеальна.

Она уставилась на экран компьютера Майка. Его курсор мигнул, насмехаясь над её незнанием, дразня её. Тупой грёбаный компьютер.

Рейвен замерла. Подождите-ка минутку…

Майк расправил плечи и сплёл пальцы вместе, чтобы размять их. По-видимому, он готовился приступить к реализации своего плана хакерской атаки на банк.

— Ублюдок, — сказала она.

— Он всё ещё наш брат, Рейрей.

— Нет, дурачок. Попробуй в качестве ответа "Ублюдок".

Майк покачал головой и ввёл его. В середине экрана появились песочные часы. Через несколько секунд появилось сообщение, подтверждающее отправку электронного письма для сброса пароля. Майк рассмеялся.

— Ублюдок, — прохрипел он.

— Беар всегда уважал факты.

Смех Майка стал громче. Он наклонился и хлопнул себя по колену.

— Успокойся. Это не так уж и смешно.

Боже, он смеялся, как папа.

Майк выпрямился и вытер слёзы, выступившие в уголках его глаз.

— Я не согласен.

— Нужно ли мне напоминать тебе о надвигающейся гибели Беара?

Майк хмыкнул, и на его лице появилось серьёзное геймерское выражение. Пять минут спустя, сбросив пароль на электронной почте, Майк подтвердил отсутствие какой-либо недавней банковской деятельности, заблокировал учётные записи, задал новые вопросы безопасности и добавил подсказку с паролем, в которой говорилось: "Позвони домой".

— Если он всплывёт, ему придётся пойти в банк или встретиться с нами, — Майк откинулся на спинку стула с самодовольной улыбкой. — Несмотря на то, как он может относиться к семье, мне хотелось бы думать, что он предпочёл бы нас овцам в костюмах.

Черты лица её брата исказились, а плечи поникли. Он отвёл взгляд и выпрямился в кресле.

— Майк.

Рейвен вгляделась в его лицо. Она узнала это выражение боли; она достаточно часто видела это в зеркале.

— Его отдаление не имеет к тебе никакого отношения.

Её брат снова хмыкнул, но слишком быстро отвёл глаза.

Она потянулась и сжала его руку.

— Ты ведь знаешь это, верно?

— Да, конечно.

Иногда она забывала, что её младшему брату было всего девятнадцать, и он всё ещё был новичком во всей этой взрослой жизни.

— Я серьёзно, Майк. У него есть некоторые проблемы с папой, и некоторая… — её мозг лихорадочно подыскивал правильную фразу.

— Неуверенность в себе? — предложил Майк.

— Не совсем то слово, которое я искала, но да. Мы все оборотни, а он нет. Он хотел бы побегать в лесу с папой, чтобы он гордился им и быть достойным человека, который вырастил нас.

Майк нахмурился.

— Беар считает, что его способности лишают его этого.

Он кивнул.

— Я понимаю это. Вроде того.

Боль продолжала пронзать черты лица её младшего брата, но она не стала развивать тему. Никакие слова не облегчили бы его сердце. По крайней мере, не те слова, которые она могла сказать.

Ей нужно было найти Беара, чтобы спасти ему жизнь, но также заставить его исправить этот надлом, который он создал в их семье. "Найти Беара, накричать на Беара, исправить семью. С легкостью".

— Я предполагаю, Брат Беар вряд ли регулярно перечислял арендную плату?

— Это легко отследить. Не такой уж он и тупой.

Он нажал на историю. Его пристальный взгляд сузился, когда он просмотрел действия по чековому счету. Все были немного глупы по сравнению с Майком.

— Подожди.

— Что? — она наклонилась вперёд.

— Никакой арендной платы, но регулярное снятие наличных в конце каждого месяца.

— Одну и ту же сумму?

— Нет. Но всегда больше девятисот долларов.

Она постучала себя по подбородку.

— Тогда это не может быть хорошим местом.

— Это безопасное место. Не роскошная гостиница.

Она кивнула.

— Итак, это просто подтверждает, что она у него есть, но не где она находится.

Майк продолжал щелкать мышкой и постукивать по клавиатуре, его губы искривились в злобной ухмылке.

— Он пользовался одним и тем же банкоматом.

Рейвен щелкнула пальцами.

— Конечно. Он не хотел бы долго держать столько наличных. Он, вероятно, снимал их по дороге, чтобы заплатить домовладельцу.

— Я согласен. Этот банкомат находится рядом с его конспиративной квартирой.

— Ты можешь узнать, где это?

— Могу ли я…

Майк закатил глаза. Он нажал ещё несколько кнопок, и внезапно на его экране появилась карта окрестностей Ванкувера.

— Это аппарат, где он снял наличные, — Майк постучал по маленькому красному значку на экране. — Это соседние банковские автоматы того же учреждения. Беар прагматичен и прижимист. Он не стал бы пользоваться банкоматом другого банка и отдавать дополнительную плату за обслуживание, если бы в этом не было необходимости. — Тук, тук, тук. — Предположим, что автомат, которым он пользовался, находится ближе всего к конспиративной квартире, это означает…

— Он должен быть где-то здесь.

Она обвела пальцем область вокруг банковского автомата. Она прищурилась на карту.

— Коммершиал&Бродвей. Восточный Ванкувер.

Майк кивнул.

— И прямо у остановки поезда.

— Там слишком много арендного жилья. Потребуется вечность, чтобы пройти через все. Если только… — она улыбнулась брату. — Мы просто последуем за твоим носом.

Майк взглянул на свой гипс и потряс ей рукой.

— Я вроде как вышел из строя.

— Тебе не нужно будет меняться.

— В Восточном Ванкувере? Идти по следу недельной давности среди наркоманов, пропитанных пачули хиппи, бездомных и хипстеров? Да. Да, я так и сделаю.

Она вздохнула. Её плечи опустились.

— Ты могла бы взять папу.

— Ты что, издеваешься надо мной? И начнётся Третья мировая война, когда он и Беар неизбежно начнут спорить?

Майк рассмеялся.

— Я даже не уверена, что хочу идти.

Она снова опустилась на кровать Майка. Одеяло раздулось вокруг неё и выпустило облако зловония. Ей следовало продолжить стоять.

— Что ты имеешь в виду?

— Кое-что, что сказал Маркус.

Майк раздраженно вздохнул и вытянул руку, как бы говоря: "Кончай с этим".

Как будто он должен говорить.

Майк ждал.

— Он намекнул, что я могу причинить больше вреда, чем пользы, если буду искать Беара. Я бы, по сути, передала его в руки человека, которого он обокрал. Возможно.

— Итак, ты должна решить, идти ли в укрытие Беара и рисковать тем, что Коул нарушит своё слово и уничтожит нашего брата, или не идти и рисковать тем, что кто-то другой найдёт его первым или что он нуждается в твоей помощи.

— Это довольно затруднительное положение.

— На самом деле, у тебя дилемма. Затруднительное положение — это проблема, не имеющая очевидного решения. Дилемма — это проблема с двумя или более нежелательными решениями.

Рейвен закатила глаза.

— Что?

— Я надеюсь, что тебя учат в школе не только тому, как выводить людей из себя.

— Это очень важная вещь.

— Насколько? Насколько важная? Когда ты вообще собираешься использовать это дерьмо? — спросила она.

— Я использую его прямо сейчас.

— Фу!

Она подняла его подушку и швырнула в него.

Майк рассмеялся и отбросил подушку в сторону. Когда он выпрямился, выражение его лица посерьёзнело.

— Что ты собираешься делать?

— Коул дал клятву фейри. У другого варианта слишком много неизвестных. Я иду, и мне нужна маленькая лисичка, чтобы помочь мне.

Майк застонал.

— Ты знаешь, что это значит?

— Я не уверена, что могу себе это позволить, — у Рейвен свело живот. Она распахнула дверь спальни Майка и заорала в коридор: — Джуни!

ГЛАВА 18

Хранить свой секрет-это мудрость; ожидать, что другие сохранят его, — глупость.

— Уильям Сэмюэл Джонсон

Рейвен прижала сестру в лисьем обличье к груди и уставилась на банкомат на другой стороне улицы. Она провела руками по мягкому, густому меху Джуни, прежде чем повернуться к тёмному лорду фейри.

— Ты доставишь мою сестру обратно, как только мы найдём безопасное место Беара?

Коул посмотрел на неё сверху вниз и кивнул. Летнее солнце играло на его чернильно-чёрных волосах.

— И ты обещаешь не пытаться спрятать своего брата где-нибудь ещё, пока меня не будет. Это не займёт много времени.

— Конечно. Мы заключили сделку.

— Мы дали клятву.

— Неважно.

Она сглотнула. Она бы с удовольствием защитила Беара от всего, что бы ни встретилось ему на пути, но ей нужна была безопасность Джуни, а Коул уже пообещал, дав клятву фейри, не причинять вреда её брату. Она не могла отказаться от их сделки.

Рейвен опустила сестру на тротуар и пристегнула поводок к её розовому ошейнику, усыпанному стразами. Если её сестра хотела сбежать, Рейвен это устраивало. Более чем нормально, потому что Джуни неизбежно побежала бы обратно к Рейвен, когда бы поняла, что не может войти в дом, не перевоплотившись, и у неё не было ни одежды, ни телефона.

Ошейник и поводок были строго напоказ, чтобы успокоить офицеров службы охраны рыболовства и дикой природы, должностных лиц по законодательству и тех, кто обычно боится всего пушистого, бегающего на четырёх ногах.

— Бесчеловечно! — какой-то хиппи накричал на них с другой стороны улицы.

— Ты животное! — проревела подруга женщины-хиппи с дредами.

Коул повернулся и уставился на них. Их глаза округлились, и они отвернулись, внезапно очень заинтересовавшсь бисеринками своих гитарных ремней. Рейвен не думала, что они были бы такими храбрыми, если бы находились на одной стороне улицы.

Пффф. Не в первый раз кто-то называл Рейвен животным. Когда Майку было семь, у него был полицейский шлем, в котором он чувствовал себя непобедимым. Он прыгал с крыши, и Рейвен подбадривала его вместе с Беаром. Мама потеряла самообладание, крича на них и называя их животными. Майк поднялся с газона и отошёл подальше от глубоких вмятин, оставленных его каблуками при ударе. После того, как он стряхнул грязь со своей рубашки, он расправил плечи и спокойно сообщил маме с невозмутимым лицом, что все они были животными, включая её. Она отправила их по комнатам без сказок на ночь.

Технически, Майк был прав. Homo sapiens (человек разумный) и Vulpes vulpes, или рыжие лисы, оба подпадали под Царство животных.

Желание крикнуть в ответ и поправить так называемых хиппи через улицу сегодня с её превосходными знаниями таксономии подступило к горлу. Она закрыла рот и стиснула челюсти. Может, она и не была такой книжно умной как её брат, но у неё был уличный ум. Вступать в перепалку с двумя хиппи на Коммершл-драйв не было эффективным использованием её времени. Вместо этого она последовала за своей сестрой с Коулом на буксире, пока Джуни гарцевала по грязному тротуару.

Когда они подошли к охраняемой двери банкомата, её сестра понюхала тротуар. Она фыркнула, покачала головой и заскулила.

— Смирись с этим, лютик. Нам нужно найти Беара.

Женщина, стоявшая рядом, подпрыгнула. Её глаза расширились, а рот опустился.

Женщина, это не твоё дело. Рейвен смотрела в ответ, пока она не отвела взгляд.

Джуни отряхнула свою шубку и принялась ходить кругами.

Коул наклонился.

— Ты уверена, что это сработает?

Рейвен проигнорировала его и снова потянула край своей голубой майки до бёдер. Дурацкая майка настойчиво задиралась. Ей следовало надеть что-нибудь другое. Она продолжала давать этой майке шансы хорошо выглядеть, и продолжала терпеть неудачу. Она вздохнула. Майка не обладала таким потенциалом.

Джуни заскребла острыми когтями по бетону. Её уши прижались, и она, пошатываясь, двинулась вперёд. Поводок натянулся и дёрнул Рейвен за руку.

— Сюда.

Рейвен последовала за сестрой, когда та бросилась вниз по тротуару, больше похожая на хорошо причёсанную Сиба-ину, чем на настоящую лису.

Пешеходы шарахались от их маленькой компании. Не из-за неё или Джуни, а потому, что Коул шёл рядом с ней, полный угрозы. Он был бы великолепен на концерте или бунте. Он раздвигал толпы людей быстрее, чем она раздвигала волосы. Они не могли убежать от него достаточно быстро.

Рейвен не хотела убегать или прятаться от Коула. Вместо этого она сопротивлялась ощутимой потребности затащить его в отдельную комнату и делать с ним всевозможные непристойные вещи. Наряду со всей этой опасностью, исходящей из его пор, он каким-то образом воплощал плотское наслаждение.

Рейвен никогда не любила смешивать эти две вещи — опасность и похоть. Она ненавидела смотреть фильмы ужасов и отказывалась участвовать в каких-либо страшных аттракционах в парке развлечений. Она никогда не понимала, почему кто-то не только хочет, чтобы их до смерти напугали, но и охотно платит за этот опыт.

Теперь она поняла это. О, она поняла это. Коул был родом из места, известного своими размытыми линиями и безжалостными последствиями. Рейвен читала учебники своей сестры. Вместе с другими могущественными тёмными фейри, Коул создал Царство Теней, отталкиваясь от сущности Тёмного мира и Царства Света, или ЦС. Каким-то образом Царство Теней действовало как буфер между Царством Смертных и Иными мирами, как надоедливый средний ребёнок, ввязывающийся в драку, к которой они не имели никакого отношения.

Царство Теней существовало между пространствами других доменов, и все, кто хотел попасть в другое Царство, должны были пройти через него либо с помощью собственной магии, либо через портал.

— Кто правит Царством Теней?

— Королева Воронов.

Коул искоса взглянул на неё.

Ха. Хорошее имя.

— Почему не ты правишь тенями?

Он был достаточно силён, чтобы занять влиятельное положение, и он помог создать королевство.

Коул ухмыльнулся. В ответ тени от близлежащих зданий и переулков собрались вокруг её ног и потекли вверх по её телу, накрывая её, как одеяло.

— Я управляю.

Рейвен вздрогнула.

— Ты знаешь, что я спрашивала не об этом. Почему бы тебе не править Царством Теней?

Коул позволил теням ускользнуть.

— Если бы я правил, я бы больше не существовал в тени.

Ха. Она наклонила голову, как будто его слова имели смысл. Они не имели смысла.

Тротуар снова потемнел, и серые полосы обвились вокруг Коула, пока не обрушились на него, как ниспадающий плащ. Она ещё немного поразмыслила над его объяснением. Может быть, в нём действительно был смысл. Вроде. Если бы он правил, то не смог бы спрятаться. Он был бы в центре внимания. Хрестоматийное объяснение Царства Теней заиграло на её нейронах.

— Ты существуешь между пространствами.

Непристойная улыбка расплылась по лицу Коула.

О Боже. Как он превратил её слова в сексуальный намёк, сверкнув своими ровными белыми зубами? Тепло затопило её тело и согрело её изнутри. Незаконные образы того, как он существовал в её пространстве, промелькнули в её сознании, как порнофильм, застрявшие в случайном порядке.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Коул.

— Конечно. А что?

— У тебя раскраснелось лицо.

Джуни фыркнула и рванулась вперёд, натягивая поводок.

Как раз вовремя. Рейвен ускорила шаг, чтобы не отстать и не задушить сестру. Как бы Джуни ни выводила её из себя и ни крала её одежду, Рейвен никогда не причинила бы ей вреда.

Они свернули с Коммершел и прошли несколько боковых улочек, прежде чем остановиться перед небольшим многоквартирным домом. Старое здание имело центральный главный этаж и два балкона на втором и третьем этажах, выходящих на улицу. Рейвен когда-то снимала квартиру в похожем здании недалеко от Гастингса. С задней стороны тоже были бы балконы, выходящие в переулок. В этом здании, вероятно, в общей сложности размещалось восемь квартир, по четыре на каждом этаже, с вестибюлем, прачечной и почтовыми ящиками на главном уровне и хранилищем в подвале.

В списках арендаторов не было никаких имён, только номера квартир, но если бы Рейвен пришлось выбирать недорогой безопасный дом посреди городских джунглей, это здание подошло бы. С большими деревьями, выстроившимися вдоль дорожки, главный вход оставался скрытым ветвями и тенями, а небольшое количество жильцов гарантировало мало свидетелей.

— Хорошее место, — заметил Коул.

— Эй, что-нибудь слышно о нашей просьбе об аудиенции у Одина? — спросила Рейвен.

Коул покачал головой.

— Такие вещи действительно требуют времени. Я должен что-нибудь услышать в ближайшие несколько дней.

Джуни заскулила и села. Её уши прижались назад.

— В чём дело, Джуни?

Рейвен снова потянула майку.

Джуни потёрла морду лапой и снова заскулила.

— Что-то плохо пахнет? — спросила Рейвен.

Её сестра кивнула.

Беспокойство скрутило желудок Рейвен в узел. Лучше бы с Беаром всё было в порядке. Если бы это было не так, она выклюет глаза любому, кто причинил ему вред.

С другой стороны, если бы Беар был в порядке и заставлял их всех волноваться без всякой вонючей причины, она бы заставила его пожалеть, что он хотя бы как-то не пострадал.

Стеклянная дверь здания, ведущая в вестибюль, смотрела на неё в ответ. "Поместье Гленшир", написанное фальшивым золотом, старомодными буквами, выделенными курсивом, украшало стекло. Стерильный, без мебели вестибюль ждал с другой стороны. Рейвен протянула руку и потянула за ручку двери. Заперто. Полдень в будний день делал маловероятным, что невнимательный арендатор выйдет из здания в любой момент и оставит дверь открытой, чтобы группа незнакомцев могла проскользнуть внутрь, одним из которых был внушительный тёмный лорд фейри.

— После тебя.

Коул сделал широкий жест рукой в сторону двери.

— Разве ты не можешь использовать свои тёмные салонные трюки, чтобы провести нас внутрь?

Он приподнял бровь.

Она снова одёрнула майку.

— Я мог бы, но мне нравится смотреть, как ты работаешь, — сказал он.

Джуни фыркнула.

Рейвен хмыкнула и повернулась к двери. Она вытащила отмычку и гаечный ключ из заднего кармана обрезанных джинсовых шорт и присела на корточки перед замком.

Рейвен ошибочно предположила, что Беару потребуются дни или недели, чтобы научить её, как проникнуть в дом, но через несколько минут после того, как он дал ей инструкции, она успешно вскрыла свой первый замок. В этот момент она поняла, какой на самом деле была притворная безопасность. Люди в Царстве Смертных купились на образ безопасности, но всё это было иллюзией.

Рейвен быстро вставила гаечный ключ в нижнюю часть замочной скважины. Слегка надавив в том направлении, в котором поворачивался ключ, Рейвен удержала гаечный ключ в пространстве и вставила отмычку в верхнюю часть замка. Перемещая отмычку взад и вперёд, она нажимала на штифты каждый раз, когда оттягивала отмычку назад. Меньше чем за минуту она расставила все штифты. Замок щёлкнул. Рейвен отступила назад, и Коул открыл дверь.

Он наклонился.

— Как я уже сказал, мне нравится смотреть, как ты работаешь.

Несмотря на затенённый вход, её быстрые навыки взлома замков и Коула, прикрывающего её действия своим телом, заставляющем пускать слюни, они должны были действовать быстро, прежде чем кто-нибудь заметит её не совсем законные действия. Они вошли в здание. Спёртый воздух вестибюля хлынул им навстречу.

— Дурно пахнет, — сказал Коул.

Рейвен согласилась, но не могла понять, чем именно. Может быть, что-то металлическое.

Джуни потянула поводок к лестнице. С каждым шагом напряжение, охватившее сердце Рейвен, усиливалось.

Спёртый воздух становился всё гуще, когда они поднялись на третий этаж. Коул распахнул пожарную дверь и вывел их в коридор. Наверху мерцали огни, и с потолка свисал один светильник. Дверь квартиры в конце коридора была приоткрыта, длинная щель тянулась от основания почти до самого верха. Тёмно-красный отпечаток руки, выступал на отделке.

— Это что?..

— Кровь? — Коул шагнул в сторону квартиры. — Да. Может быть, тебе стоит подождать здесь.

— То, что я не какая-нибудь воительница, не значит, что я слабая, — прорычала она и уставилась на дверь в конце коридора.

Он приподнял бровь.

— Тогда что это значит?

Что это значило? Хороший вопрос.

— Это означает, что мне не хватает координации рук и глаз и физической выносливости. А теперь заткнись и…

— Отвести твою сестру домой?

Она стояла на негнущихся ногах и не двигалась возле дверей, ведущих на лестницу. Её подшучивание мало отражало суматоху, бушевавшую внутри неё, как ураган "Кэт-5", обрушившийся на неподготовленную береговую линию. Коул колебался, прежде чем уверенными шагами вернуться туда, где она стояла. Не говоря ни слова, он поднял Джуни и осторожно взял на руки. Маленькая лисичка удовлетворённо вздохнула и прижалась к его груди.

Обычно Рейвен сделала бы какой-нибудь язвительный комментарий, но не сегодня. Не сейчас. Через секунду после того, как она заметила действия Коула, её внимание вернулось к сломанной двери брата и осталось прикованным к кровавому отпечатку руки, достаточно большому, чтобы принадлежать её брату.

— Всё будет хорошо. — Коул вырвал поводок Джуни из её рук. — Подожди здесь, и мы войдём вместе.

Она кивнула.

Тени окутали Коула и Джуни. Когда они исчезли, Рейвен стояла одна в коридоре под мерцающим светом. Дверь её брата маячила впереди, одновременно маня и предупреждая её. Тишина квартиры взывала к ней. Невидимое и безмолвное притяжение толкнуло её вперёд. Воздух гудел.

Беар может быть там.

Беару может понадобиться помощь.

Шаг за шагом она приближалась к неизвестному, ожидающему её в безопасном доме её брата, и всё дальше от относительной безопасности.

Он может быть там.

Рейвен сглотнула и потянулась вперёд. Она колебалась.

В каком состоянии она его найдёт? Он может быть…

Рейвен набрала в лёгкие побольше воздуха и расправила плечи. Она уставилась на дверную ручку. С металла капнуло немного крови. Рискнула ли она оставить отпечатки пальцев? Копов ещё здесь не было, иначе была бы лента, огораживающая место преступления. Кровь и разбитая дверь должны были быть свежими, или другие квартиры на этом этаже пустовали. Никто с совестью не мог бы пройти мимо этого места и не позвонить в полицию.

С другой стороны, её брат не был известен тем, что составлял приятную компанию, за исключением её самой и Маркуса, конечно.

Беар может быть там.

Глубоко вздохнув, Рейвен толкнула дверь пальцем ноги. Петли заскрипели. Неожиданный звук пробежал по её спине, как безумный демон из Подземного мира. Основное освещение было выключено, но маленькая лампа с кривым абажуром на боковом столике оставалась включенной. Если не считать постоянного жужжания холодильника, в квартире царила тишина и ожидание. Перевёрнутый диванчик и смятый коврик лежали рядом со столом. Диван служил раскладной кроватью, и из него торчал большой кусок матраса. Мятые простыни валялись на полу. Либо кто-то в спешке сложил диван, либо кто-то хорошенько его перевернул.

Кровь забрызгала искусственный мрамор линолеума на полу и совершенно белые стены. Никаких больших луж и недостаточно, чтобы указать на серьёзную травму, но в конспиративной квартире Беара произошла жестокая драка. Он всё ещё мог быть жив. Напряжение, сковывающее мышцы её шеи и плеч, немного спало.

Рейвен обошла холостяцкие апартаменты и заглянула в шкаф. Её сердцебиение участилось, когда она приблизилась к ванной. Что было с ней и ванными комнатами? Как будто это было вполне правдоподобно, что большой плохой парень убежит и спрячется за унитазом.

Она сняла с дверцы духовки кухонное полотенце. Пушистый мягкий материал указывал на то, что Беар купил полотенце недавно. Его еще не стирали. Рейвен использовала полотенце, чтобы прикрыть дверную ручку ванной и предотвратить попадание её отпечатков пальцев на поверхность на месте преступления, которое вскоре должно было стать активным. Глубоко вздохнув, она открыла дверь. Пусто. Полный тюбик зубной пасты лежал на небольшом пространстве стойки рядом с простой раковиной и рядом с парой зубных щёток.

Рейвен выпрямилась и оглядела комнату в поисках подсказок.

Пара зубных щёток. Она вошла в маленькую комнату и наклонилась ближе. Обе зелёные, так что никакого намёка на пол гостя Беара. Щетина всё ещё имела свой полный цвет и форму, и на ручках не было запёкшейся зубной пасты.

Рулон туалетной бумаги был почти целым, а маленькая душевая кабина высохла. Беар пробыл здесь недолго, но он пришёл с кем-то еще.

Рейвен вытянула шею из стороны в сторону и вышла из ванной. Помимо этих двух не очень полезных любопытных фактов, у неё было…

Ничего.

Её плечи опустились, и долгий, сдерживаемый вздох сорвался с её губ.

Держи себя в руках, Кроуфорд. Беар всё ещё нуждается в тебе.

Коул мог вернуться в любую минуту, и она хотела получить как можно больше информации до его прибытия.

В маленькой холостяцкой квартире было мало места для чего-либо, и, будучи безопасным домом, она сомневалась, что найдёт маршрут событий и мест, которые помогут ей разгадать эту тайну. Она всё равно искала, обходя небольшое пространство, избегая пятен крови и стараясь не оставлять свои отпечатки пальцев.

Что это было?

Рейвен присела на корточки и подняла с земли длинное чёрное перо. Оно лежало за перевёрнутой диван-кроватью.

Ворон или ворона?

Было трудно определить разницу, но длина и размер указывали на ворона в качестве источника. В отличие от некоторых других, ей не хватало способности “читать” объекты и знать их источник.

Это было одно из её перьев? Выглядело так, но она никогда здесь не была. И как бы Беар ни любил её, он не стал бы держать одно из её перьев на память. Это было бы просто странно. Они были близки, но не настолько.

Рейвен прижала перо к груди и огляделась. Коул всё ещё был с её сестрой, но он мог вернуться в любую минуту. Она засунула перо до середины штанины своих шорт и закрепила его на месте поясом, точно так же, как Коул сделал с её собственным пером. Стержень царапнул её по внешней стороне бедра, а опахало защекотало рёбра. Она опустила майку, чтобы прикрыть верхнюю половину. Лучше бы майка больше не закатывалась. По крайней мере, она не купилась на этот новый стиль разрезов, где половина её задницы торчала из-под края. У неё не было бы возможности спрятать перо в таких шортах.

Время продолжать поиски. Может быть, она найдёт что-то большее, чем перо, в качестве подсказки.

Она нашла мусорное ведро под раковиной и перевернула его. Как бы сильно она ни ненавидела рыться в чужом мусоре, мусор часто содержал ценную информацию. Пустые обёртки от еды. Никаких бинтов.

Длинный светлый волос лежал, свернувшись, на гладком линолеумном полу. Рейвен наклонилась над мусором и подняла волос с поверхности, чтобы рассмотреть его поближе. Белый. Не седой и не блондин. Интересно. Было ли это уликой? Прицепился к одежде Беара с недавнего свидания или белый волос даст ключ к разгадке гостя или нападавшего?

Тени в комнате сгустились вокруг неё. Безмолвный медленно вращающийся смерч теней образовал перед ней колонну тёмных обещаний. Когда тени рассеялись, они показали Коула. Даже в обычной "человеческой" одежде — джинсах, футболке и кроссовках, он выглядел необычно, и не от мира сего. Джинсы обтягивали все нужные места, и хотя она стояла в забрызганном кровью безопасном доме своего брата, ей всё равно пришлось приложить все усилия, чтобы не восхищаться тем, как джинсовая ткань облегала его пах.

Прости, бабушка Лу.

— Я думал, ты собираешься подождать?

Коул скрестил руки на груди. Ткань натянулась на его толстых мышцах рук.

— Ты в порядке?

— Я в порядке. Как поживает моя сестра?

— Немного потрясена.

Рейвен фыркнула. Немного потрясена. Без сомнения, её сестра-подросток надеялась, что её обнимут сильные, успокаивающие руки.

— Кроме того, что она изображала девицу в бедственном положении, она что-нибудь говорила об этой сцене?

Коул отвёл взгляд и стиснул челюсти.

— Она уловила кое-что неожиданное.

— Дай-ка я угадаю. Два разных следа крови?

Коул резко повернул к ней голову. Его мышцы напряглись.

— Как ты узнала? — спросил он.

Она приподняла длинный белый волос.

— Это.

Коул прищурил глаза и наклонился вперёд.

— Это мог оставить нападавший, — он снова оглядел комнату. — Судя по повреждениям, их, вероятно, было больше одного.

— Согласна. И второй след крови тоже мог быть оставлен одним из нападавших на Беара, но у него тоже был гость.

— Ты говоришь уверенно.

— Две зубные щётки.

Коул покачнулся на каблуках.

— Понятно. Что-нибудь ещё?

Перо обожгло гладкую кожу её живота там, где пояс брюк прижал его.

— Не совсем. Я не думаю, что они пробыли здесь долго.

— Что заставляет тебя так говорить?

— Щетина зубной щётки почти не изношена — она жёсткая, с полоской цвета посередине, что указывает на минимальное использование. У Беара тяжёлая рука. Он всегда оказывает слишком сильное давление, и стоматолог неоднократно предупреждал его о риске отступления линии дёсен.

— Отступающие линии десён?

— У вас есть свои проблемы в Тёмном мире, у нас есть проблемы смертных.

Коул покачал головой и махнул рукой в воздухе, чтобы она продолжала.

— Кроме того, там полная упаковка туалетной бумаги, и первый рулон почти не использовался.

Коул рассмеялся.

— Ты использовала туалетную бумагу, чтобы оценить продолжительность их пребывания?

— У меня два брата.

Выражение лица Коула стало задумчивым.

— Хорошая мысль.

Она кивнула. Туалетная бумага и время в ванной были серьёзным вопросом, когда ты жила с мальчиками и мужчиной.

— Я также не думаю, что нападение произошло слишком давно. На месте преступления нет ленты, и кровь сухая, но не обсыпается. Давай проведём последнюю проверку и уберёмся отсюда. Если мне повезёт, соседи выберут этот момент, чтобы стать добрыми самаритянами и позвонить сюда. Я не хочу быть здесь, когда приедут копы.

— Хочешь вернуть меня своей измотанной сестре, чтобы предложить поддержку?

Рейвен застонала. Она надеялась, что Джуни справляется, и её реакция была просто притворством. Несмотря на её позёрство и прямолинейное отношение, Джуни было всего пятнадцать, и она только что выследила их брата до его чёртова безопасного дома.

Рейвен вздохнула. Может быть, эмоциональное проявление не было театральным, чтобы привлечь внимание Коула. Может быть, Джуни пыталась выиграть Рейвен больше времени для расследования, чтобы Коул не маячил у неё за плечом. Может быть, Джуни действительно была расстроена. Может быть, Рейвен была задницей. Во рту у неё пересохло. Ей нужно было выпить кофе или чего-нибудь покрепче.

Лорд Теней шёл впереди неё, беря опрокинутую и сдвинутую мебель, когда он двигался. Он шёл со смертельной целеустремленностью — хорошо сбалансированный, сосредоточенный и грациозный, каждое движение было контролируемым, но плавным. Когда он поворачивался, чтобы передвигаться вокруг предметов, мускулы на его спине выпирали, красиво подчёркнутые обтягивающим хлопком.

Рейвен поджала губы. Да, её сестра может быть расстроена, но Рейвен готова была поспорить на свою последнюю пару неповреждённых каблуков, что Джуни приготовила для Коула представление. И она не могла винить её.

ГЛАВА 19

Клиент всегда прав.

— Ни одна официантка, нигде и никогда. По крайней мере, не всерьёз.

Оказалось, что сестра Рейвен была в полном порядке, когда поняла, что Коул не вернулся с Рейвен. Джуни хмуро поприветствовала сестру, развернулась на каблуках и оставила Рейвен на крыльце. Не нуждаясь в утешении, Рейвен ушла, чтобы подготовиться к своей следующей ночной смене.

Когда тяжёлый, не кондиционированный воздух закусочной ударил ей в лицо по прибытии в "Закусочную Дэна", она снова усомнилась в своём жизненном выборе. До сих пор сдвиг был медленным, но неуклонно шёл с достаточным количествомпроигравших, чтобы гарантировать, что Рейвен никогда не получит перерыва.

Она посмотрела на гипс своего брата, уже окрашенный в коричневый цвет из-за жирной атмосферы закусочной. Её чёрные брюки прилипли к потным ногам, а уродливая белая блузка из 100 % полиэстера не давала охлаждения. Жар из кухни ударил ей в лицо вместе с запахом жареного мяса и тем слегка неприятным запахом, который она ассоциировала с "Закусочной Дэна".

— Ты должен работать?

— Мне нужна только одна здоровая рука, чтобы переворачивать гамбургеры.

Он пожал плечами и, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, перевернул котлеты для бургеров, шипящие на гриле.

— Нашла что-нибудь у Беара?

— Ты первый. Что ты обнаружил в ходе своих исследований?

Преимущество наличия технически подкованного брата включало в себя углублённые хакерские исследования.

— Клейом Солаис часто называют Мечом Света, или Сияющим Мечом. В ирландской мифологии он изображается как оружие, убивающее богов.

— Меч?

Он указал на неё лопаточкой.

— Меч, убивающий бога.

Имело смысл, почему тёмный фейри хотел его.

— Ну, может быть, меч, — Майк продолжил, готовя ещё булочки для бургеров. — В других переводах это "Белая глефа света", и при просмотре некоторых более старых ссылок Клейом Солаис просто описывается как оружие, вообще не упоминается о мечах.

— Разве глефа не то же самое, что меч?

Майк хмыкнул и лопаточкой переложил котлеты для гамбургеров на ожидающие их булочки. Добавив картофель фри и ложку сомнительного предварительно приготовленного салата из капусты из ведра, он поставил тарелки под нагревательные лампы.

— Отнеси это за десятый столик, а затем мы обсудим нюансы английского языка.

— Сопляк.

Она вытащила тарелки из проходного служебного окошка и передала их паре в углу. Жар от белых тарелок обжёг царапины на её руках от потасовки "Рейвен против лесной подстилки", а мышцы ног всё ещё болели от долгого бега.

К счастью, пара перестала спорить о том, из-за чего они ссорились, и теперь сидела в напряженном, горьком молчании.

В закусочную вошла группа женщин, их высокие возбуждённые голоса смешивались с раздражающим колокольчиком на двери. Они заняли одну из кабинок, не прерывая разговора. Их уложенные волосы роскошно сияли при искусственном освещении. Рейвен изменила курс, чтобы доставить меню за столик. Укол ревности к их дружбе и беззаботной прогулке пронзил сердце Рейвен.

Блондинка с ярко-голубыми глазами и идеально очерчёнными бровями посмотрела на неё снизу вверх.

— Я веган.

Голова Рейвен дёрнулась назад, и фирменные блюда, о которых она собиралась им рассказать, убрались с её языка.

— О, хорошо.

— Что вы мне посоветуете?

Не кушать здесь?

У Рейвен не было проблем с веганами на личном уровне, и она уважала их выбор, но как официантке, веганы, как правило, доставляли дополнительную боль в заднице, в которой она не нуждалась и не хотела. Она сочувствовала трудностям, с которыми они сталкивались, пытаясь поесть вне дома, но даже если они не делали заказов вне меню или не сильно модифицировали существующие блюда, многие веганы настаивали на том, чтобы сидеть подальше от клиентов, которые потребляли "туши животных". Они также заботились о том, чтобы их компания, сервер и все остальные в радиусе трёх футов знали об их превосходном жизненном выборе.

Веганка продолжала хлопать длинными ресницами, глядя на Рейвен.

— Эм… у нас есть немного латука? Я имею в виду, салат. — Рейвен сжала ручку в руке. Она застонала внутри. Она отстой в этом. Она давно достигла вершины своей служебной карьеры, когда забота и потребность зарабатывать деньги намного превзошли её гордость и презрение к широкой публике. С тех пор она катилась под откос, имея всё меньше и меньше деликатности.

Веганка закатила глаза.

— У вас есть отдельные фритюрницы?

— Жир у нас во фритюрнице загрязнён продуктами животного происхождения.

Она отпрянула. Её друзья вздрогнули.

— Вы знаете, что одну из ваших фритюрниц можно использовать только для продуктов на растительной основе, верно?

Рейвен сдержала слова, которые хотела сказать — ты же знаешь, что это закусочная с жирными ложками, круглосуточная, верно? Вместо этого она заставила себя улыбнуться, повторила свою мысленную мантру "будь милой" и сказала:

— Мы подаём преимущественно еду в стиле пабов и обслуживаем более плотоядных членов общества. Всё может пойти проще, если вы просто скажете мне, чего вы хотите, и я найду способ принести вам это.

Нос и рот женщины сморщились, и она без слов открыла меню, держа его достаточно высоко, чтобы закрыть лицо.

— Могу я предложить кому-нибудь из вас что-нибудь выпить для начала?

Если кому-то сейчас и требовался прохладительный напиток, так это Рейвен.

— Эм.

Одна из посетительниц-брюнеток взглянула на своих немых друзей.

— Я думаю, что сначала мы взглянем на меню.

— Конечно.

Рейвен сохранила свою фальшивую улыбку и приказала ногам унести её подальше от женщин. Они планировали свалить. Рейвен знала, что у клиентов бывает такой беглый взгляд, когда они хотят уйти, но у них не хватало смелости сказать официанту, что они планируют поесть в другом месте.

Рейвен повернулась к женщине, одиноко сидевшей за столиком у окна. С тёмными волосами, ниспадающими на спину, и тёмными разрезами бровей, её суровое выражение лица никого не приглашало присоединиться к ней. Резкие черты лица посетительницы и сжатый рот создавали у Рейвен впечатление, что она замышляла кровавое убийство всех в ресторане, включая её, менее чем талантливую официантку.

Рейвен встряхнула себя и своё чрезмерное воображение. Может быть, у таинственной женщины просто был тяжёлый случай спокойного лица суки. Как бы то ни было, работа Рейвен означала, что она должна была не только подходить к клиентам, но и обслуживать их.

Кожу Рейвен покалывало, когда она подошла к столику на двоих, и лёд сковал её позвоночник.

— Вам что-нибудь понравилось?

Женщина повернулась к Рейвен. Её тёмно-карие глаза изучали Рейвен сверху вниз по её прямому носу.

— Вовсе нет.

По крайней мере, она была честна. Однако наличие двух столов подряд, отказывающихся от меню, означало, что средний показатель посещаемости Рейвен ещё больше снизился.

— Мне жаль это слышать, — сказала Рейвен с очередной фальшивой улыбкой. — Я могу вам что-нибудь предложить?

Женщина поджала губы и продолжила оценивать Рейвен с головы до ног.

— Не сейчас.

Она зажала уголок ламинированного меню между наманикюренными указательным и большим пальцами и помахала им в воздухе, как будто это была действительно дохлая крыса.

Рейвен выхватила меню у высокомерной женщины.

— Хорошего вам дня.

Женщина ухмыльнулась, прежде чем соскользнуть со стула и выйти из закусочной, не ответив и даже не оглянувшись. Странно.

Ну, это была "Закусочная Дэна". Странности здесь не были побочным эффектом потрясающего. Нет. Здесь это также может быть требованием для обслуживания… например, рубашка и туфли.

После того, как она вручила счёт пожилой паре за третьим столиком, спустившейся с повышенного, и выгоревшие к третьему раунду, она вернулась к окну подачи за стойкой. Пока она стояла спиной, столик с женщинами “выскользнул” из ресторана. Она могла бы повернуться и окликнуть их, чтобы задать им вопросы. Наблюдать за тем, как они съёживаются, было бы забавно, но не сегодня. Ей просто было всё равно.

Со своего места у гриля Майк оглянулся через плечо и рассмеялся.

— Хороший хмурый взгляд.

— Хорошо, лисёнок. Продолжай лекцию. Научи меня, о, мудрейший.

Он оторвался от гриля и повернулся к ней.

— Никаких лекций. Просто догадка. Автор оригинальной ссылки или, по крайней мере, самой старой ссылки, которую я смог найти, был поэтом, а не историком.

Она постучала пальцами по гладкой стойке. Майк, в конце концов, доберётся до сути, если у него будет время. Было ли у неё достаточно терпения, чтобы дождаться его, был более важный вопрос.

— Я думаю, что в данном случае глефа это метафора чего-то другого, — сказал он.

— Это не аналогия?

Майк закатил глаза.

— Ты сдавала английский в старшей школе? Аналогия сравнивает одну вещь с другой, а метафора-это одна из фигур речи, которую ты можешь использовать для такого сравнения.

— Итак, мы оба правы?

Майк издал долгий, громкий, страдальческий вздох. Ей нравилось нажимать на его кнопки. Может быть, ей следует назвать метафору следующим и посмотреть, как его лицо покраснеет.

— В любом случае, я думаю, что глефа это метафора, — проворчал Майк.

— Для чего?

Она потянула воротник блузки внутрь и наружу, чтобы воздух проникал под рубашку в попытке остыть.

— Какое-то оружие.

— Итак, теперь мы ищем оружие света… вместо того, чтобы искать оружие света?

Ямочки на щеках Майка стали глубже, когда он потерял задумчивое выражение лица и ухмыльнулся.

— Вот именно.

Рейвен застонала.

— Что ты нашла? — спросил Майк.

У неё не было времени объяснить, что произошло в квартире Беара. Он весь день был на занятиях, и они не ездили на машине на работу вместе. Она написала основное по СМС, но ей пришлось ждать затишья во время их смены, чтобы углубиться в детали.

— Перо. Возможно, одно из моих. Мне нужно, чтобы ты понюхал его позже.

— Почему твоё перо должно быть там, где ты никогда не была? — Майк скрестил руки на груди, сломанную в гипсе поверх здоровой. — Многие сверхъестественные существа ассоциируются с воронами.

— Вороны.

— Неважно. Морриган, Один, Валькирии, Лот, Афина, Аполлон…

— Я.

Майк пожал плечами.

— Но в одном я уверен.

— Что это такое?

Она ущипнула похожий на пластик материал своих брюк на бёдрах и потянула. Смесь полиэстера отделилась от её кожи с влажным чавкающим звуком. Хорошо. Это было совсем не привлекательно.

— Большинство из тех, кого я перечислил, связаны с Тёмным миром.

— И смертельны. — Она налила себе кофе.

— Вроде того. Хотя в этом есть смысл.

— Как так? — Она открыла три упаковки сливок и вылила содержимое в свой кофе. Конечно, она перегрелась, но от кофе всё становится лучше.

— Клейом Солаис из Царства Теней.

— Я думала, ты сказал, что это оружие света?

Капля пота скатилась по её лицу. Как Майк всю смену простоял у гриля? Она взяла ложку и помешала кофе.

— С каких это пор что-то или кто-то из Иных Миров обрело смысл?

— Это правда.

— Коул тоже из Царства Теней…

— Майк…

— Что?

Она указала ложкой на Майка. Немного кофе капнуло на стойку.

— Мы уже обсуждали это.

— Ты не можешь доверять ему, Рейрей.

— Я не знаю. Я верю, что он сдержит своё запечатанное обещание, так как он фейри. — Она снова обмахнула своё тело блузкой.

— Как ты думаешь, почему он заключил это соглашение? — Майк прищурил глаза. — Я знаю, почему ты это сделала, но зачем ему беспокоиться, когда он мог просто следовать за тобой повсюду, как извращённая тень?

Рейвен сделала глоток кофе и поморщилась. Дэн использовал недорогую смесь. Несмотря на отличный запах, кофе был острее, чем она предпочитала. Она сделала ещё один большой глоток и подумала о том, что сказал Майк. Тот же самый вопрос мучил Рейвен, и ей не понравился ответ.

— Я думаю, что он использует меня.

Майк хмыкнул и посмотрел на меня своим "Я же тебе говорил" пристальным взглядом. Мой младший брат. Он был гением, но это не означало, что он знал всё.

— Я думаю, что он использует меня как приманку, точно так же, как Бэйн хотел использовать меня в качестве сделки. Честно говоря, я предпочитаю метод Коула, и, в конце концов, кого это волнует? Он дал нашей семье столь необходимую защиту и пообещал не причинять вреда Беару.

— Нет. Он обещал не убивать его.

— Нет. Соглашение заключалось в том, что он будет защищать нашу семью в меру своих возможностей. Он обещал не причинять вреда Беару, когда мы его найдём, и взамен я работаю с ним, а не для него.

Она отпила ещё кофе, наслаждаясь теплом, когда он тек о её горлу. У него всё ещё был ужасный вкус.

Майк нахмурился.

— Ты был там!

— Мне было больно, — проворчал Майк.

Она сложила руки на груди. В его словах был смысл. Его рука была сломана, и он восстанавливался после травмы, полученной в капкане.

— Ты слишком много думаешь с… — Майк махнул на неё рукой.

— С помощью чего?

— Ты знаешь.

Он снова помахал рукой, направляя движение пальца в центр её тела.

Она вдохнула сладкий аромат кофе и выгнула бровь над краем своей слишком маленькой белой кружки из закусочной.

— Ты пытаешься указать на мою промежность?

Щеки Майка покрылись густым румянцем. Его молчание ответило за него.

Рейвен ткнула указательным пальцем в воздух между ними.

— Послушай…

Дверь закусочной распахнулась, звякнул колокольчик, и вошёл Коул. Глубокий лесной аромат, уникальный для него, запах, который она привыкла ассоциировать с призрачным переходом между днём и ночью, тёмными, непристойными обещаниями и чем-то странно напоминающим её детство, — ворвался вместе с вонью поздней летней ночи в Северном Бернаби.

Сегодня вечером он выглядел как настоящий убийца, в высоких сапогах, штанах, нагруднике и перчатках из мягкой чёрной кожи, с поясами для мечей, перекрещёнными низко на талии. Тёмный плащ развевался позади него, как одна из теней, которыми он управлял. Чёрные другие глаза пронзили комнату и почти не оставили сомнений в его происхождении. Яростная властность исходила от его твёрдой фигуры. Клиенты укрылись в своих кабинках. Молодая пара у двери прижалась к стене, чтобы не мешать ему.

Её колени задрожали. Она протянула руку и ухватилась за край стойки. Её дешёвая блузка вдруг повисла, а брюки на размер теснее. Дерьмо! В прядях её волос было так много жира, что они казались мокрыми. Почему он не мог навестить её в начале смены, когда она выглядела относительно свежей? Она, должно быть, похожа на отверженную из фильма о кочегарах 1950-х годов. Желание проверить своё отражение усилилось. Она сглотнула и крепче вцепилась в стойку.

Майк застонал и вернулся к своему грилю.

Коул остановился у прилавка перед ней. Его тёмные глаза встретились с её. Сосредоточенно. Внимательно.

Чего бы она только не отдала, чтобы удержать на себе это пристальное внимание, этот взгляд непоколебимой решимости? Она сглотнула, ей не понравился ответ.

Что угодно.

Одно движение его пальца и обещание его любви, даже на одну ночь, и она побежит сломя голову, чтобы дотянуться до него. Она даже не остановится, чтобы вытереть слюну с подбородка.

Медленная улыбка расплылась по его великолепному, поразительному лицу.

— Добрый вечер, Эйнин.

— Привет. — Он снова назвал её маленькой птичкой. Потребовалась каждая унция самообладания, чтобы не упасть в обморок.

Его улыбка стала шире.

— Э-э… Почему ты здесь? Конечно, не ради еды. — И, к сожалению, вероятно, не для того, чтобы переспать с потной официанткой.

— Конечно, нет. — Его чёрные глаза сверкнули. — Твоя просьба о встрече с Одином была удовлетворена.

ГЛАВА 20

Я ищу тональный крем, который скроет усталость, накопившуюся за последние десять лет.

— Рейвен, у прилавка с косметикой в универмаге.

Стук в дверь её квартиры заставил сердце Рейвен бешено колотиться. Глубоко вздохнув, она шагнула вперёд, щёлкнула засовом и открыла дверь.

— Добрый вечер, Эйнин.

Коул стоял — высокий и царственный, одетый в сомнительное количество кожи. Его устрашающее присутствие излучало порочную мощь и от этого у неё ныли яичники. Если она протянет руку, оттолкнёт ли он её или притянет к себе?

Она не думала, что он сможет превзойти тот взгляд, который она видела у него вчера вечером, когда он ворвался в закусочную, чтобы объявить, что ей предоставлена аудиенция. Она ошибалась. Очень, очень ошибалась. В чёрных доспехах он вибрировал с неистовой целеустремлённостью. Вместо полированного металла, сияющего при строгом освещении её жилого дома, защитный металл его нагрудника, перчаток и высоких ботинок приглушал свет своей матовой чёрной отделкой. Он был похож на живую тень.

Длинный чёрный плащ свисал с металлических наплечников и спускался до пят. Он беззвучно колыхнулся у него за спиной, когда он вошёл в её квартиру. Его ансамбль соответствовал его чертам и внешнему виду, позволяя ему идеально сливаться с нависшими тенями, которые цеплялись за его присутствие, как тёмное облако. Только его бледная кожа светилась в темноте.

Когда он вошёл в её квартиру, его ботинки, покрытые матовым металлом, чуть выше колен не издавали ни единого звука.

Смертельный.

Рейвен сглотнула.

— Привет.

— Ты готова?

— Навестить Всеотца? Нет, конечно, нет.

Она наклонилась, чтобы натянуть свои чёрные сапоги для верховой езды поверх тёмных джинсов. Не совсем летний наряд, но она хотела внушать больше уважения, чем позволяли обрезанные джинсовые шорты.

— Что ты знаешь об Одине?

— Не так уж много. Большой злой повелитель фейри, который настолько силён, что его глаза светятся ярко-синим, а не чёрным.

Выражение лица Коула стало задумчивым.

— Я бы не сказал, что они светятся, но они яркие. И только один глаз ярко-голубой. Он слеп на другой глаз, так что он белый с оттенками синего.

Тогда ладно. Рейвен натянула второй сапог и выпрямилась.

— Он окружил себя армией верных солдат нежити и предотвратил полное уничтожение реджев, когда барьер рухнул, создав некоторые правила и применив свою значительную власть для их соблюдения.

Коул кивнул.

— Один держит воинов, или эйнхеджара, в Валгалле, но не из-за нежного тепла своего сердца. Он хочет, чтобы большая армия поддержала его, когда придёт Рагнарок.

— И когда это будет?

Коул пожал плечами.

— Некоторые думали, что падение барьера было признаком апокалипсиса, но реджи оказались… — Коул нахмурился.

— Людьми без всякой силы?

— В значительной степени. Некоторые говорят, что Рагнарок — это бредовая история, существующая только в сознании Одина.

— Они так говорят?

Коул усмехнулся.

— Только не ему в лицо.

Рейвен встала и выпрямилась. Её сердце продолжало судорожно биться. Она собиралась встретиться с Всеотцом вместе с Лордом Теней рядом с ней. С ней. Официанткой из Бернаби. Она даже не была хорошей официанткой. Последние несколько дней действительно перевернули её и без того дерьмовую жизнь с ног на голову.

И ей это нравилось.

Рейвен облизнула губы.

Очевидно, врождённая опасность и обещание полной гибели были предпочтительнее ночной смены в "Закусочной Дэна".

Шокирующе.

Взгляд Коула смягчился, когда он посмотрел на неё. Он шагнул вперёд, и она вздрогнула.

— Если мы собираемся увидеть Одина, нам нужно идти сейчас, — сказал он. — Опоздать или подставить его — это не тот вариант, который я бы посоветовал.

Она сжала руки в кулаки и кивнула.

Он обнял её своими сильными руками и притянул к себе. Тени обвились вокруг них, как кокон.

— Нам придётся совершить серию переходов, чтобы добраться до его главных ворот, — прошептал он ей на ухо. — Это будет не так быстро, как отправиться в Царство Теней.

Она кивнула, прижимаясь к его твёрдой груди, и вдохнула его пьянящий аромат.

— Почему бы тебе не рассказать мне больше об Одине?

Она скорее почувствовала, чем увидела, как он улыбнулся. Он крепко прижал её к себе. Квартира вокруг них исчезла, когда они скользнули в тень.

Глубокий голос Коула громыхал у её уха, когда он объяснял историю Одина и его владений. Она уже знала многое из того, что рассказал ей Коул, из поиска в Интернете и исследований Майка. Однако она не остановила его от разговора. Для этого потребовалось бы дышать, а она затаила дыхание с того момента, как он появился на её пороге, выглядя как Повелитель Греха.

Конечно, у неё были и другие причины позволить ему говорить.

Во-первых, ей слишком нравился звук его голоса. Во-вторых, она не хотела мешать ему окутывать её своим теплом и пьянящим ароматом. И, в-третьих, она давно обнаружила, что позволяла людям считать, что её невежество окупается неожиданными способами. Их поведение и информация, которую они предоставили, рассказали Рейвен больше о них как о личностях.

Рейвен многое узнала, пока глубокий голос Коула шептал ей на ухо. Он явно хотел, чтобы она была проинформирована, и предоставил соответствующие подробности в простой манере, в которой отсутствовала какая-либо снисходительность. Она ни разу не перебила его. Однако она представила, как срывает с него одежду и прыгает на его обнажённое тело.

После серии головокружительных порталов тени ускользнули и оставили их у подножия каменных ступеней.

Рейвен отступила назад, и руки Коула напряглись, прежде чем отпустить её. Красные луны Тёмного мира купали её в тёплом свете и освещали каменную кладку перед ней. Два огромных волка сидели на верхней площадке лестницы под аркой. Звон стекла, звон разбитых тарелок, громкие крики и смех из Зала Одина устремились к ним по ступенькам.

Она снова повернулась к Коулу.

— Почему бы не высадить нас на середину зала и не избавить от пугающего входа и ходьбы?

— Его главный зал экранирован.

— Значит, ты не можешь?

Коул улыбнулся.

О, он мог бы.

— Тогда почему бы и нет?

— Это считается грубым и агрессивным шагом, который некоторые истолковали бы как акт войны. У меня нет желания злить Всеотца только ради удобства и эффектного входа.

И кто бы захотел начать войну с повелителем тёмных фейри, который основал на этом свою репутацию?

— Пойдём.

Он взял её за руку и направился к лестнице.

Она могла бы остаться замороженной и заставить Коула тащить её вверх по камням, но ей каким-то образом удалось восстановить контроль над своим телом, чтобы идти рядом с ним. Она хотела встретиться с Одином на своих двоих, с той гордостью, которая у неё осталась.

Мышцы Рейвен дёрнулись, когда она попыталась не обращать внимания на мужчину рядом с ней. Его тени окутывали их, почти успокаивая, хотя она сомневалась, что он имел в виду именно это. Одним движением она могла бы протянуть руку и лизнуть его, попробовать на вкус его гладкую кожу, прикусить уши, провести зубами по его пульсирующим мышцам, пососать… Она покачала головой.

Коул Камханайч, Устье Ночи до Ранних Утренних Сумерек, сопровождал её через зал павших воинов Одина. Потрёпанные щиты выстроились вдоль стен, а мечи висели над головой, как стропила. Воздух, насыщенный запахами металла, дерева и земли, поплыл тёплыми волнами. Золотая крыша отражала свет от очагов. Если бы желудок Рейвен не скрутило в узел, она бы наслаждалась этим зрелищем. Может быть. Неминуемая смерть могла испортить этот момент.

Пиршественные столы, заполненные измученными боями бойцами, выстроились вдоль прохода. Воины, некоторые красивые, некоторые нет, все с жуткой, слегка странной аурой, которая часто присуща некогда мёртвым, сидели на краях сидений, сделанных из нагрудников жертв. По крайней мере, она предполагала, что это именно они. Бойцы сидели в напряжённой тишине, их шумная вечеринка прекратилась в тот момент, когда Коул и Рейвен прошли мимо волков, охранявших ворота, и прошли через вход.

— Спокойно, — Коул наклонился и прошептал ей на ухо: — Они могут чувствовать, что ты нервничаешь.

Волки пробежали мимо них и вприпрыжку помчались вперёд через зал Одина. Когда они достигли нижних ступеней помоста в конце прохода, Рейвен и Коул остановились. Без их шагов, отмечающих их продвижение, в комнате воцарилась тишина. Два волка взбежали по ступенькам и плюхнулись, чтобы лечь у ног одинокого человека, сидящего на большом троне, сделанном из черепов. Пара воронов, сидевших на широких плечах мужчины, повернули головы в её сторону. Чёрные глаза-бусинки изучали её, оценивая, осуждая и кто-знает-что-ещё-делая. Тяжесть их внимания была непоколебима. Её кожу покалывало. Тёмная энергия внутри неё извивалась, как будто у неё был свой собственный разум, и она хотела поиграть.

Где, чёрт возьми, были выходы?

Один завернулся в свой длинный кроваво-красный плащ, скрывая под ним доспехи, которые он носил. Он напоминал крутого Санта-Клауса… после того, как он упал с саней, трахнул нескольких стриптизёрш, накачал до хрена железа прямо в вены и сражался не на той стороне в войне за территорию, но каким-то образом выжил, чтобы рассказать эту историю. Ладно, может быть, он совсем и не был похож на весёлого старого Ника, но у него была длинная седая борода. Длинный шрам тянулся от середины его лба, над белым глазом, до середины щеки.

Её желудок скрутило в ещё более тугой узел, и она проклинала Беара за то, что он втянул её в эту горячую историю. Чёрное перо, которое она забрала из убежища брата, жгло ей кожу. Она закрепила его поясом джинсов, прежде чем накрыть перо блузкой. Майк понюхал его раньше — оно не принадлежало ей.

Один перевёл свой ледяной бело-голубой взгляд на Коула и кивнул.

— Бел на х-Ойдше гу Камханайч, сын Эребуса, добро пожаловать в мой зал. Какова цель твоего визита? Ты здесь от имени Ллос?

Ллос? Кто это? Рейвен посмотрела на Коула, но он продолжал смотреть вперёд. Думаю, Один представлял большую угрозу, чем её любопытство. Справедливо.

— Я здесь в качестве эскорта, — голос Коула легко прогрохотал, когда он махнул рукой в её направлении, его язык тела был непринуждённым.

Стальной взгляд Одина сузился, когда он оценил Рейвен. В учебниках её сестры говорилось, что Один был одним из немногих существ из Тёмного мира с голубыми глазами. "Эксперты" сказали, что это различие, вероятно, связано с его превосходящей силой.

Покрытая шрамами губа Одина приподнялась.

— А ты кто такая?

Она прочистила горло.

— Меня зовут Рейвен.

Она достала из кармана визитку Одина и подняла её.

— Вы послали эту визитную карточку моему брату.

— Твоему брату, — Один усмехнулся. — Не тебе.

— Пожалуйста. Мой брат пропал без вести, и это моя единственная зацепка.

Один усмехнулся и откинулся на спинку стула. Его пальцы забарабанили по подлокотнику.

— Как зовут твоего брата?

— Беар.

— Никогда о нём не слышал.

— Его настоящее имя Бьорн.

Бьорн было распространённым скандинавским именем, но Коул объяснил, что Один редко кому дарил визитную карточку.

— Бьорн Кроуфорд.

Один замер. Его пальцы перестали постукивать. Он медленно наклонился вперёд и прищурился.

— Он никогда не говорил, что у него есть сестра. Близнец?

Беспокойство пробежало по её коже. Это была чертовски хорошая догадка. Она совсем не была похожа на своего брата. И почему Один вдруг так заинтересовался? Очевидно, он узнал имя её брата, но что это значило? Должна ли она приготовиться к неминуемому поражению? По крайней мере, она запихнула в рот последний пончик из офиса своего отца. Приторная сладость всё ещё покрывала её рот.

Она сглотнула и встретилась взглядом с богом войны.

— Да.

Один выпрямился на своём троне. Он повернулся к одному ворону на своём плече, затем к другому.

— Хугинн. Мунинн.

Огромные чёрные птицы в унисон слетели с плеч Одина. Тяжело взмахивая крыльями, они поднялись над королём. Хугинн и Мунинн, шпионы Одина.

Рейвен застыла. Что они собирались делать? Шпионить за ней до смерти?

По меньшей мере, вдвое больше обычных воронов, птицы устремились к ней по лестнице. Сдавленный крик вырвался у неё изо рта. Прежде чем они добрались до неё, они врезались друг в друга с громким карканьем, которое потрясло зал. Загремели металлические щиты, зазвенели мечи. Некоторые из воинов выругались.

Воздух замерцал, и вместо двух птиц на их месте появился большой, устрашающий мужчина. Облачённый в чёрную броню, похожую на доспехи Коула, его тёмный Иной взгляд обвёл комнату, когда он медленно спускался по лестнице с грацией злобного воина. Длинный развевающийся плащ из вороновых перьев волочился за ним и соскальзывал с каменной поверхности каждой ступени.

— Хугинн и Мунинн. Мысль и Память. Моё величайшее творение, — голос Одина прогремел из-за спины огромного воина.

Рейвен стояла, как вкопанная, глядя на приближающегося воина. Он выглядел странно знакомым. Что-то в линии его подбородка.

— Они выкованы из моей собственной сущности — моей крови, — продолжил Один.

Великан остановился перед Рейвен и посмотрел на неё сверху вниз, нахмурив тёмные брови, сверкая чёрными глазами.

— И ты, похоже, тоже, — сказал Один.

Что?

ГЛАВА 21

То, что делается во тьме, всегда выходит на свет.

— Неизвестный

Понимание ударило Рейвен по лицу, как холодная дохлая рыба. Сильно и грубо. Теперь она это увидела. Знакомая линия подбородка, широкие плечи и прямой нос. Комбинация Хугинн-Мунинн жутко напоминала её брата-близнеца, ей следовало установить связь раньше.

— Папочка?

Её рот открылся, и она уставилась на Одина. Конечно, нет. Конечно, у неё было бы больше крутых навыков, если бы она была ребёнком Одина.

Бог войны покачал головой и кивнул на Хугинна Мунинна, стоящего перед ней. Ох. Она закрыла рот и посмотрела на устрашающего воина. Воины в зале Одина исчезли на заднем плане.

— Ты мой биологический отец?

Коул застыл рядом с ней, выражение его лица было настороженным. Вокруг них собрались тени, вырванные из летней ночи.

— Ты превратилась в красивую молодую женщину, как мы и предполагали, маленький ворон. — Мужчина наклонил голову и моргнул тёмными Иными глазами. Запах густо поросшей лесом долины исходил от его тела. Не только его лицо нажало кнопку "знакомство" в её мозгу, но и его запах тоже. Но как? Он должен был подойти достаточно близко, чтобы она уловила его запах.

— Ты наблюдал за мной, — сказала она.

У неё закружилась голова. Что это означало? Один был её дедушкой? Две мифические птицы, объединившиеся в одного гигантского воина, были её отцом? Как это вообще было возможно?

— Ты наблюдал за нами.

Он кивнул.

— Лёгкая задача, учитывая твои способности и способности твоего брата.

Ещё два ворона, сидящих на дереве? Его объяснение имело смысл. Должна ли она испугаться? Шпионы Одина, ну, шпионили за ней. Странно, но её кожа не зудела и не покалывала. Вместо этого ей стало тепло, и ей пришлось подавить желание броситься вперёд и обнять своего биологического отца. Потом она вспомнила, как они были одиноки до того как мама встретила папу.

— Ты шпионил за моей матерью тоже?

Вопрос прозвучал более обвиняюще, чем она намеревалась.

Хугинн Мунинн наклонил голову, совсем как птица.

— Иногда.

— У тебя было много женщин, — проревел Один откуда-то из-за спины Хугинна Мунинна. — Что сделало этот случай таким особенным?

— Она была дикой, — сказал Хугинн Мунинн. — Она была непримирима.

На этот раз Хугинн Мунинн заговорил немного более низким голосом.

— Она была самым красивым существом, которое мы когда-либо видели, — двухтоновый голос вырвался из уст её биологического отца, как будто два человека говорили одновременно.

Хугинн Мунинн кивнул сам себе.

Рейвен потёрла руки. Ладно, теперь она была немного напугана. Вместо того чтобы один индивидуум разделял единое сознание на множество птиц, Хугинн Мунинн, казалось, обладал двумя различными личностями, которые слились в одно существо. Был ли её биологический отец двумя птицами, которые превратились в человека, или человеком с множественными личностями, который превратился в двух птиц?

Действительно ли это имело значение?

Один зарычал со своего трона.

— Я приказал тебе покончить с твоей женщиной, когда…

Он закрыл рот, и его взгляд скользнул к Рейвен.

Ему не нужно было заканчивать предложение, но она всё равно сделала это за него.

— Когда ты обнаружил, что она беременна.

Мудак.

Один что-то проворчал, но не отвёл взгляда. Вместо этого он откинулся на спинку трона и скрестил руки на своей внушительной груди, выражение лица вызывающее, язык тела вызывающий. Право, как будто она выкрикнет боевой клич и бросится на отца всех воинов. Ей нравилась её голова там, где она была, спасибо.

Хугинн Мунинн повернулся к своему, их, отцу.

— Ты приказал нам убить её, если она когда-нибудь снова ступит в Тёмный мир. Она этого не сделала.

Взгляд Одина стал холодным.

— Только не говори мне, что ты не смог придумать способ заманить её в Иные миры.

Огонёк сверкнул во взгляде Хугинна Мунинна, когда он снова посмотрел на Рейвен. Этот взгляд сказал ей всё, что ей нужно было знать. Если он и не был способен любить её мать, то, по крайней мере, искренне заботился о ней.

— Это был не твой приказ, — сказал Хугинн Мунинн.

Причина ненависти её матери к Иным мирам теперь обрела смысл. Она совсем не ненавидела Иных. Она боялась их. Как будто она знала, какая судьба ждёт её в тот момент, когда она выйдет из портала в Тёмный мир. Как будто Хугинн Мунинн предупредил её.

Мама запретила Беару и Рейвен входить в Иные Царства тоже. Может быть, она боялась, что её детей постигнет та же участь.

Холод покалывал кожу Рейвен.

Вот почему мама убеждала их скрывать свою натуру. Кусочки её прошлого встали на свои места, как сумасшедшая головоломка. Многие странные вещи из её детства внезапно обрели смысл.

— Ты бросил мне вызов? — зарычал Один.

— Формально нет.

Губы Хугинна Мунинна сложились в короткую улыбку. Он слегка подвинулся, чтобы встать перед Рейвен, частично загораживая тепло и свет от костровых ям. Их треск нарушал напряжённую тишину в зале.

Один прищурил глаза.

— Ты будешь драться со мной сейчас?

— Нет, отец. — Хугинн Мунинн склонил голову.

— Но ты хочешь защитить свою дочь, как защитил бы своего сына?

— Да, — прошипел он двойственным тоном. — Мы никогда ни о чём не просили, отец. У нас нет ничего своего. Кроме этого. Кроме неё. И его.

Сердце Рейвен сжалось. Хугинн Мунинн никогда не заменил бы папу, но покровительственный взгляд в её сторону и его вызов перед лицом Всеотца означали, что она не найдёт врага в своём биологическом отце, или, скорее, отцах.

Как это вообще могло сработать? Какое местоимение было правильным для этой ситуации?

— Очень хорошо, — Один хмыкнул. — Их смертные жизни незначительны, но в них течёт моя кровь, и у них есть потенциал передать её дальше.

Поза Коула расслабилась, и тени, собравшиеся у его ног, отступили.

Один встал одним плавным движением, бросая вызов своему иссохшему виду. Красный плащ упал, обнажив его изодранное и изорванное состояние тела, а также помятые доспехи, скрывавшие следы ожогов, которые он носил под ними. В предыдущей битве, вероятно, за много поколений до её существования, что-то свирепое с длинными когтями ударило Одина в живот, пытаясь выпотрошить его. Очевидно, противник бога потерпел неудачу, но на доспехах остались довольно зловещие следы когтей на память. Трогал ли Один пальцем зазубренные края, когда вспоминал старые добрые времена? Вызывал ли порезанный металл мягкую улыбку на его лице или хмурый взгляд?

Один спустился по лестнице перед ней. Его доспехи скрипели при каждом шаге, а плащ шуршал по каменному полу.

Хугинн Мунинн и Коул напряглись.

— Если ей суждено нести мою кровь и имя, она должна хорошо их нести, — Один сократил дистанцию. — В моей линии нет слабости, и в ней не должно быть слабости.

Хугинн Мунинн немного поколебался, прежде чем отойти в сторону. Один остановился перед ней. Вблизи глубокие шрамы, идущие по его лицу, стали более заметными. Называть его дедушкой прямо сейчас было бы ошибкой. Она закрыла рот и прикусила язык.

— Твой брат известен как бессовестный вор, у которого мало положительных качеств. Я планировал избавиться от него, когда он ответит на мой вызов, — сказал Один. — Оказывается, у него есть одно качество, которое стоит того, чтобы сохранить ему жизнь. К счастью, ты оказалась на его месте.

Голова Хугинна Мунинна откинулась назад, и он нахмурился. Он сжал руки в кулаки за спиной своего создателя.

С какой стати ему щадить Беара из-за неё? Как бы ей ни хотелось верить, что у неё была обаятельная личность, которая открывала двери, опыт подсказывал ей, что это неправда. Её жизнь была далека от радуг и какашек единорога.

— Значит, ты послал Беара не для того, чтобы он что-то украл?

— Я — бог войны, в моём распоряжении легионы бойцов. Я не ворую.

Он наклонился, его тяжелое дыхание коснулось её лица.

— Я беру.

У Рейвен задрожали ноги.

— Принято к сведению.

С быстротой бойца он потянулся и схватил её лицо мозолистой рукой. Его большой палец впился в одну щёку, в то время как остальные погрузились в другую. Его рука пахла железом, кожей и бифштексом. Хорошо прожаренный стейк.

Тени поднялись и окружили их в безмолвной угрозе.

— Спокойно, Лорд Теней, — пробормотал Один.

У Рейвен перехватило дыхание. Её сердце заколотилось, и она сосредоточилась на его здоровом глазу. Её сознание сжималось до тех пор, пока только образ Одина не поглотил её зрение. Его ледяной голубой глаз впился в неё — напряжённый и властный. Она попыталась отвести взгляд, но не смогла. Он сказал, что она в безопасности, верно? Она прикусила язык и почувствовала вкус крови. Синева от его взгляда расширилась и погрузилась в её кожу. Ей стало холодно, а кожа стала липкой. Её сердце замедлилось, а кровь застыла. Как и вода на её любимом пляже, холод продолжал проникать внутрь, пока что-то не вспыхнуло. Глубоко в её сердцевине вспыхнул свет, зашипел, а затем вспыхнул раскалённым пламенем. Подобно внутреннему взрыву, жар вырвался наружу, разбивая сосульки, образовавшиеся на её душе от прикосновения Одина.

Один отдёрнул руку. Его рот сжался в тонкую линию.

Когда произошло поражение?

После напряжённой минуты, которая длилась десятилетия, Один кивнул.

— Ты достойна…

Его лаконичный комментарий вернул её сознание в настоящее.

— …в достаточной мере.

Коул и Хугинн Мунинн стояли рядом с ней с широко раскрытыми глазами, словно замороженные той же мощной энергией, в которую её погрузил Один. Тени отступили.

Всеотец развернулся на каблуках и без дальнейших комментариев поднялся по ступенькам к своему трону.

Эм, хорошо. Они закончили?

Коул протянул руку и подтолкнул её локтем. Он поднял подбородок в сторону выхода.

Думаю, да.

Один внезапно испарился и Хугинн Мунинн остался проводить Рейвен и Коула к воротам. Они повернулись, не говоря ни слова, и пошли обратно тем же путём, которым пришли, мимо молчаливых, настороженных воинов. Рейвен остановилась на пороге.

Жуткие красные луны Иного мира светились, как огненные шары в тёмную летнюю ночь, низвергаясь на группу потоками тёмного золота. Сладко пахнущие деревья выстроились вдоль зловещего входа в зал и смотрели перед собой. Два факела затрещали и осветили площадку мягким светом. Жар коснулся лица Рейвен.

Она повернулась к своему биологическому отцу.

— Итак, вы оба мой отец, или только один из вас, или?..

— Мы — две половинки одной монеты.

Она закатила глаза.

— Да, да, да. Я всё понимаю. Ты Бен для его Джерри, Мак для его Сыра, Инь для его Ян.

Хугинн Мунинн приподнял бровь и сделал паузу, чтобы на мгновение повернуться к Коулу.

Он пожал плечами.

Её отец вздохнул.

— Я не уверен, что ты понимаешь.

Что это вообще значит?

— Боже, а Иные могут быть менее загадочными?

Хугинн Мунинн покачал своей, их, неважно, головой. Тьфу, местоимения были такими ограничительными.

— Итак, просто для подтверждения, ни ты, ни Один не наняли, не похитили и не причинили никакого вреда моему брату Беару? И ты никогда не встречался с ним, если не считать того, что наблюдал за нами в детстве?

— Это верно. Если мы обнаружим его местонахождение, мы пошлём сообщение.

Рейвен вытащила чёрное перо из-за пояса.

Коул отпрянул.

Хугинн Мунинн прищурил глаза и наклонился. Его ноздри раздулись.

— Ты уронил это, когда обыскивал укрытие Беара?

Коул напрягся.

— Мы не обыскивали дом твоего брата или какое-либо другое укрытие. Мы доставили открытку только в его квартиру.

Очевидно, лагерь Одина оставался в неведении о безопасном доме Беара.

— Тогда как это туда попало?

Хугинн Мунинн нахмурился. Их плащ развевался вокруг их большого тела.

— Это перо не наше.

— Тогда чьё же оно?

Её отец наклонился к ней.

— Тебе следует спросить своего сопровождающего.

Рейвен резко повернулась и посмотрела на Коула. Один спросил, приходил ли Коул ко двору от имени… Лили… Лилис… Лис… Нет, Ллос. В её голове промелькнули воспоминания. Майк что-то говорил о Ллос. Что это было? Что-то расплывчатое в этом имени навевало на неё школьные воспоминания, но воспоминания о том времени давным-давно ослабли, вытесненные другим жизненным опытом. Что-то о Ллос и Тёмном мире. Слишком неясная и неважная в данный момент, её разум отбросил эту информацию.

Прежде чем она успела потребовать от кого-либо ответов, Хугинн Мунинн широко развёл руками. Её отец разбился на двух больших воронов. Они взмахнули крыльями и улетели в ночь. Волны горячего воздуха ударили ей в лицо.

Её кожу покалывало, когда все волоски встали дыбом. Должно быть, так она выглядела, когда преображалась.

Коул наклонился.

— Как отец, так и дочь.

Она ткнула негнущимся пальцем в его твёрдую грудь. Ой.

— Тебе лучше дать мне несколько ответов.

— Как и тебе следовало бы. Мы заключили сделку, Рейвен. Никаких секретов. Тебе не следовало скрывать от меня перо.

Она открыла рот, чтобы объяснить, но Коул покачал головой.

— Не здесь.

Он потянулся вперёд и заключил её в объятия. Свет померк. Рейвен пискнула, когда мир растворился и Коул, переносил их через тень, наполняя её теплом и его землистым ароматом. Темнота, окутавшая её, рассеялась, открыв её тускло освещённую квартиру. Она повернулась в объятиях Коула. Он не отпускал её. Такие тёмные глаза, как у него, не должны были менять цвет, но они изменились. Подобно различным глубинам тени, его жуткий взгляд то исчезал, то переливался разными оттенками чёрного, серого и серебристого. Глубокий и насыщенный, лёгкий и холодный.

Прямо сейчас, глядя в кажущиеся бездонными ямами, они темнели, превращаясь в пропасть. Притягивая её, заставляя следовать за собой. Его руки напряглись. Его руки сжались у неё за спиной, немного впиваясь.

Она облизнула губы. Воспоминанияо его губах на её губах терзали её разум. Она всё ещё чувствовала его вкус.

Его взгляд оторвался от неё и скользнул вниз, к её губам. Он наклонился. Лязг холодильника смягчился. Жужжание её ноутбука стихло. Комната вокруг них исчезла.

— Я не помешал? — вмешался чей-то голос.

Её состояние, похожее на сон, разрушилось. Самодовольный тон в голосе Люка заставил страх пробежать по её позвоночнику, когда она выпрыгнула из объятий Коула.

Коул хмыкнул и потянулся к ней.

Слишком поздно.

Прежде чем его рука сомкнулась на её руке, в комнате вспыхнул яркий свет.

Коул исчез.

Тёмным саваном в комнате, полной света, Люк подошёл ближе и схватил её за бицепс. Его пальцы крепко сжались. Его Иная природа проникла в её кожу и ослабила её энергию. Подобно тушению пламени, его сила действовала подобно гигантской лопате, полной гравия. Бэйн сжимал светящийся шар в другой руке. Их окружал пьянящий запах крови и стали. Боль пронзила её руку до самых пальцев. У неё болели глаза. Шокирующее белое пламя исходило от артефакта, который держали в нескольких дюймах от неё.

— Абсолютный свет, — объяснил Люк. — Конечно, не так хорошо, как Клейом Солаис, но это даст мне минуту или две. — Он притянул Рейвен ближе.

Она наткнулась на его крупную фигуру. Её лицо ударилось о мягкую ткань его рубашки. Нежный аромат его одеколона противоречил тому, что происходило. Она потянула своих воронов, но тёмная энергия зашипела и захлебнулась, как отказавший двигатель Жан-Клода.

— И минута-это всё, что мне нужно.

— Не то, чем обычно хвастаются мужчины.

Люк пристально посмотрел на неё. Он уронил светящийся шар и свободной рукой вытащил маленький красный диск. Он бросил его на землю. Ещё один портал открылся. Он шагнул в неясный красный свет, ведущий в Иные миры, и потащил её за собой.

ГЛАВА 22

Линкольн был великим не потому, что родился в хижине, а потому, что вышел из неё.

— Джеймс Траслоу Адамс

Рейвен несколько раз моргнула. Постепенно искажённое видение комнаты стало менее расплывчатым. В ушах у неё зазвенело от сенсорной перегрузки, и комната загудела. Или, может быть, это была она. Тёмная энергия внутри неё пульсировала, требуя освобождения. Перья хлопали и трепетали у неё в животе.

Она покачала головой. Пушистые волосы коснулись её щеки.

Два дивана у ревущего камина приветствовали её с ясностью. Сосновая отделка стен и земляной запах в воздухе наводили на мысль о бревенчатой хижине. Хотя шторы были задёрнуты, всплеск её тёмной энергии и её продолжающееся извивание наводили на мысль, что Люк унёс её в одно из Иных Царств. Портал не влиял на время, поэтому, хотя она путешествовала в другое Царство, оно отражало её собственное. Было ещё лето, и стояла тихая ночь.

Похожая на тиски хватка на её руке разжалась. Её тёмная энергия поднялась, прижимаясь к её коже. Она ахнула. Нет. Она не могла сейчас перевоплотиться. Не без дополнительной информации. Куда ей бежать? Она боролась с мощной сущностью воронов и оттолкнула её обратно. Птицы немного успокоились, но недовольно каркали. Превращение прямо сейчас не имело никакой цели и поместило бы её в тела меньших, более уязвимых существ. Сначала ей нужен был план побега.

Люк отошёл от неё и махнул мясистой рукой в сторону одного из диванов. Её обдало его одеколоном с тонкими нотками сандалового дерева. Плохие парни не должны хорошо пахнуть. Это сбивало с толку. Он никоим образом не искушал её, но ничто в похищении не должно быть приятным.

Бэйн грациозно махнул рукой в сторону салона.

— Я советую не пытаться использовать твою маленькую демонстрацию перевоплощения. Двери и окна заколдованы так, чтобы оставаться закрытыми. Нужен портал, чтобы входить и выходить.

Её Иная энергия немного расслабилась. Она сложила руки на груди и одарила Лорда Войны своим лучшим взглядом, говорящим "упади и умри".

Он усмехнулся.

— Как хочешь.

Он сделал два гигантских шага, прежде чем растянуться на одном из диванов. Он положил ноги на оттоманку. На мебель не попало ни грязи, ни копоти. Его военные ботинки казались безукоризненно чистыми. Может быть, Лорд Войны не запачкал ни рук, ни ботинок. Его руки лежали на спинке кресла.

— Он не доберётся до тебя здесь, ты же знаешь. Он не может спасти тебя.

— Вам, Иным, нужно прекратить похищать женщин.

Люк усмехнулся.

— Коул пробовал это сделать?

Она поджала губы.

Жестокий рот Люка скривился в том, что, вероятно, было бы ухмылкой для простого смертного. У него это было что-то другое, что-то большее, но, безусловно, снисходительное.

— Он понял, что может поймать больше пчёл, если у него есть мёд?

Она переступила с ноги на ногу.

— Или ты дала ему попробовать свой мёд… милая?

Её щёки вспыхнули.

— Ты отвратителен.

Люк разразился смехом.

— Я Лорд Войны. Люди часто полагают, что сражения можно вести только с помощью кулаков и кровопролития, — он устроился на диване. — За эти годы я нашёл более приятные способы вести войну.

Она побледнела.

— Так вот почему ты привёл меня сюда? Чтобы затеять драку каким-то больным, извращённым способом?

Взгляд Люка сверкнул, и его рот снова скривился в жестокой ухмылке. Очевидно, он нашёл её вопрос очень забавным.

— Нет. Извини, что разочаровал.

Она немного расслабилась и скрестила руки на груди. Конечно, он находил это забавным. Вероятно, ему никогда не приходилось беспокоиться о своей безопасности или защите своей "чести".

Он встал. Его новые джинсы мялись и не могли повторять плавность его движений. Вместо того чтобы подойти к ней, он направился к огню. Он повернулся лицом к потрескивающему огню и показал ей свои широкие плечи и спину, очевидно, не заботясь о том, чтобы поставить себя в уязвимое положение. Он сцепил руки за спиной.

— Ты не в моём вкусе.

Он, вероятно, предпочитал супермоделей, которые оторвали бы ей голову, как нежелательный прыщ. Облегчение нахлынуло на неё. Последнее, что ей было нужно в её и без того сложной и отстойной жизни, — это влюблённый, кровожадный воин, не уважающий границ.

— Тогда почему я здесь? Кроме твоей потребности высмеивать смертного, чтобы потянуть время.

Люк резко обернулся. Его тёмный, Иной взгляд мерцал собственным светом, в то время как освещение в комнате отбрасывало на него тень. Пустую тень. Жар волнами исходил от огня.

— У Бьорна Кроуфорда есть кое-что, что мне нужно. Кое-что, за что я ему заплатил. Он отказывается передавать, так что теперь у меня есть то, что ему нужно.

— Нас с Беаром вряд ли можно назвать лучшими друзьями.

Она выплюнула эти слова без всякого жара — что угодно, лишь бы прикрыть свой шатающийся разум. Бэйн заплатил Беару, чтобы тот украл Клейом Солаис. Всё это время она думала, что у него украли Клейом Солаис. Она пробежалась по своим предыдущим разговорам с Лордом Войны. Он не лгал, но говорил правду с искусством эксперта. Он всегда говорил, что его украли. Сын банши. Он позволил ей и папе предположить, что предмет принадлежал ему. Теперь Бэйн подтвердил, что Коул говорил правду. Клейом Солаис принадлежал Лорду Теней. Что бы это ни значило.

Бэйн сказал что-то в ответ.

— Что?

— Ты его вторая половинка, — повторил он. — Он придёт за тобой. Ты, наверное, единственное, что он ценит больше, чем то, что украл.

— Коул?

Её сердце пропустило удар.

Бэйн рассмеялся. Глубокий, рычащий звук, передающий его веселье и насмешку одновременно.

Жар обжёг её лицо.

Бэйн перестал смеяться.

— Нет. Бьорн.

— Эм, фу. Он мой брат. Вы должны уволить человека, от которого получаете информацию, потому что вас грубо дезинформировали.

— Я не согласен. Я нахожу себя прекрасно информированным.

— Тогда ты просто отвратителен.

Взгляд Люка потемнел в мерцающем свете костра.

— Следи за собой.

— Почему? Ты ведь не Лорд Пыток, не так ли? Тебе нужно то, что есть у моего брата. Я сомневаюсь, что ты повредишь свою лучшую фишку для обмена.

— Вот тут ты ошибаешься. Ты нужна мне живой, но в каком состоянии ты будешь доставлена, не является аргументом.

Он склонил голову набок, как будто мог слышать, как у неё стучат зубы или дрожат колени.

Может быть, он смог бы. О чём, чёрт возьми, она думала? Зачем враждовать с разжигателем войны? Не используя ни капли своей силы, он мог разорвать её пополам голыми руками, прежде чем она успела бы сказать "Ой".

— У тебя, очевидно, нет опыта ведения войны, — сказал он.

— Неправда.

Он приподнял тёмную бровь.

— Я довольно злобный диванный воин, когда дело доходит до драк в социальных сетях.

Он скрестил руки на груди. Мягкая ткань его рубашки натянулась.

Вместо того чтобы заставить её впасть в слюнявое безумие горячей потребности, как это делал вид мышц Коула, внушительная фигура Бэйна только вызывала страх. Много страха. Полная бочка. У неё пересохло в горле.

— Серьёзно. Просто укажи мне на антиваксера и смотри, что я буду делать.

Он нахмурился.

— Я случайно не ударил тебя по голове, когда приводил сюда?

— Нет.

Она почесала висок.

— Значит, ты всегда такая идиотка?

— Просто жду своего часа.

Сладкий вкус пончика исчез у неё во рту вместе с воспоминанием о том, как язык Коула играл с её языком. В животе у неё заурчало. Бэйн не мог избавиться от неё сейчас. Не на пустой желудок с несвежим привкусом во рту. Это было бы жестоко.

— А как насчёт дружеского молчания?

— Это означает, что мы компаньоны.

Он угрожающе шагнул к ней.

— Тогда как насчёт просто тишины?

— Никакой сделки. Как мне обмануть тебя, чтобы ты раскрыл свой дьявольский генеральный план?

— Так вот в чём дело?

— Может быть?

— Я уже рассказал тебе о своём "дьявольском генеральном плане".

Она поджала губы. Он так и сделал. Буквально две минуты назад он объяснил, как планирует удержать её в обмен на Клейом Солаис. Ей нужно было время, чтобы всё обдумать. Как у ребёнка, который только что спрыгнул с карусели, у неё закружилась голова, и она изо всех сил пыталась сосредоточиться на том, что было перед ней. Она знала одну вещь. Она не могла позволить Беару обменять на неё Клейом Солаис. Даже если Люк сдержит своё слово и она вернётся домой в целости и сохранности, Беар не получит таких же гарантий. Лорд Войны не казался человеком всепрощающим. Ей нужно было выбраться отсюда, а это означало помощь со стороны Коула. Она поджала губы.

— Или ты пытаешься отвлечь меня, надеясь, что Камханайч каким-то образом спасёт тебя? — голос Люка прервал её мысли.

В точку. Она сглотнула и отказалась отвести взгляд от понимающего взгляда Люка.

— Нет необходимости тянуть время. Он не может связаться с тобой здесь, и у меня нет планов пытать тебя… пока. Продолжай этот бессвязный лепет, и всё может измениться.

— Откуда ты знаешь, что Беар отказывает тебе в доставке?

Ужасная сцена в его конспиративной квартире промелькнула в её сознании. Она вздрогнула.

— О чем ты говоришь?

— Может быть, кто-то забрал Беара, прежде чем он смог принести тебе Клейом Солаис.

Люк откинул голову назад и снова разразился смехом. Звук вырвался из его груди и заполнил уютную комнату. Вместо того чтобы успокоить её, его смех усилил летающую часть её реакции на борьбу или бегство. Драйв добычи был полностью задействован, она хотела уйти. Мышцы её ног дёрнулись. Её энергия снова поднялась, умоляя об освобождении. Она осмотрела комнату в поисках возможных выходов. Теоретически, ей нужна была только одна птица, чтобы сбежать живой.

Смех Бэйна стих.

— Он казался совершенно здоровым и полностью контролировал себя, когда сказал мне, и я цитирую: "Отвали. Ты никогда не получишь Клейом Солаис".

Плечи Рейвен поникли. Должно быть, он поговорил с Беаром до того, как то, что случилось в его безопасном доме… случилось. Что в Тёмном мире, Беар? Чем больше она пыталась вытащить брата из беды, тем глубже он зарывался. Как грёбаный моллюск на крэке.

Всё в этой ситуации смущало её.

— Зачем ему это делать? — спросила она. — Он никогда раньше не отказывался от контракта.

— Отказывался — неправильный выбор слова, поскольку это подразумевает пересмотр условий. Твой брат не предпринял никаких усилий для достижения нового соглашения.

— Но почему?

— Он нашёл Клейом Солаис.

Он произнёс своё заявление так, как будто это было единственное необходимое объяснение. Может быть, она ударилась головой, когда он привёл её сюда, потому что это не имело смысла.

— Что именно такое Клейом Солаис?

Люк усмехнулся.

Её руки задёргались. Рейвен обычно не была жестоким человеком, но безумное желание ударить Лорда Войны в живот поглотило её. Её мышцы напряглись. Да, как будто это хорошо кончится. Воспоминания о том, как она пыталась схватиться с Беаром, пока он держал её на расстоянии вытянутой руки, всплыли и утопили её в унижении и столь необходимом напоминании об её некомпетентности как бойца против более крупного и сильного противника.

Когда его приступ смеха закончился, внимание Люка сосредоточилось на ней.

— Ах, моя глупая девочка. Ты задаёшь неправильный вопрос.

Она нахмурилась.

— Не что, а кто.

ГЛАВА 23

Я: Я хочу путешествовать.

Банковский счёт: — Например… на задний двор?

— Неизвестный, но также и внутренний диалог Рейвен.

Рейвен захлопнула ящик со столовыми приборами. Содержимое зазвенело.

— Серьёзно?

У Люка не было ни одного острого предмета во всей хижине, где он её заточил. После того, как он бросил свою бомбу Клейом Солаис и отказался вдаваться в подробности, он ушёл, чтобы “заняться делами”. Её мысли путались, перебирая старые разговоры в попытке осмыслить эту новую информацию.

Вот что она знала:

1) У Бэйна в хижине не было пончиков.

2) Клейом Солаис был человеком.

3) Он был каким-то оружием или мог использоваться как таковое.

4) Они принадлежал Коулу.

Больше всего она билась с пунктом номер четыре. Как один человек мог принадлежать другому? Что именно подразумевала "принадлежать" Коулу? Был ли Клейом Солаис рабом? Оружие, используемое по его приказу? Это подавило бы любые романтические чувства, которые она питала к нему. Или Клейом Солаис был для Коула чем-то другим? Что-то большим? Может быть, его ребёнок? Ребёнок объяснил бы мгновенную защиту Беара и отказ выполнить свою сделку с Люком, и это объяснило бы решимость Коула вернуть его или её.

Она сглотнула.

Или, если Клейм Солаис была женщиной, была ли она любовницей Коула? Женой?

Её желудок скрутило. Ей нужно было сосредоточиться на том, чтобы выбраться из Несчастной Хижины Бэйна, вместо того, чтобы задавать вопросы, на которые она не могла ответить.

Сначала сбежать. Понимание позже.

В тот момент, когда Бэйн вышел за дверь, она попыталась покинуть возвеличенную хижину. Как и обещал Люк, всё это место было заколдовано магической границей. Единственный вход или выход был с помощью портального диска.

Или призыв.

По крайней мере, она надеялась, что призыв был вариантом. Бэйн сказал, что окна были заколдованы, и ей требовался портал, чтобы входить и выходить, но он не сказал, что порталы были единственным способом.

Рейвен нужно было пролить свою кровь. Коул совершенно чётко сформулировал это требование. Её зубы и ногти были недостаточно острыми, а вся хижина была так хорошо защищена как от детей, что Люк с таким же успехом мог держать её в тюремной камере с мягкой обивкой. Если бы только старший сын Меган был рядом. Он найдёт, чем себя порезать, в течение нескольких минут.

Единственная случайная мысль привела Рейвен в Категорию Ужасных Людей. Может быть, она заслуживала того, чтобы быть заточённой в жуткой хижине Бэйна. На самом деле она не хотела, чтобы сын её лучшей подруги был захвачен вместе с ней и ранен.

Снаружи качались деревья, насмехаясь над ней своей свободой по ту сторону запечатанных, небьющихся окон. Несмотря на предупреждение Люка, она всё же отдёрнула шторы и попыталась открыть окна с двойными стеклами. Не повезло. Она также пыталась бросать в них тяжёлые предметы, но они отскакивали, падали на пол или, в случае с пуфиком, ударяли её. Возможно, она и потянула бицепс, но если бы она вышла отсюда, и кто-нибудь спросил, она бы всё отрицала.

Тёмные тучи накатили на ночное небо и закрыли два красных солнца. Люк привёл её в одно из Иных Царств, но она не знала, в какое именно. Оно, скорее всего, в Тёмном мире. Существа из Царств Света редко опускались до того, чтобы развлекаться со смертными, не говоря уже о том, чтобы позволить тёмным повелителям фейри разбить лагерь. Тёмная энергия продолжала пульсировать и извиваться внутри неё, более мощная и сильная, чем раньше.

Кто-то повесил на стену табличку в винтажном стиле с надписью: "Жизнь в хижине лучше". Синие шары Одина. Был ли это Бэйн после войны, в своих окровавленных доспехах, с маленьким гвоздём и молотком? Усмехнулся ли он над иронией? Или он выпорол какого-нибудь бедного слугу-фейри, чтобы сделать это место "уютнее" для его будущих пленников? Что ещё было поручено несчастному сотруднику? Какие ещё предметы требовались Бэйну для его дружеских допросов? Кроме врача.

Другая идея пришла ей в голову, и она бросилась в простую ванную комнату из трёх частей. Воздух в комнате был немного прохладнее, чем в остальной части хижины, и пах чище. Почему-то мысль о Люке Бэйне, сидящем на корточках на унитазе в своём дорогом костюме, наводящем чистоту, не облегчила её предчувствие надвигающейся гибели.

Её отражение уставилось на неё в ответ. Губы напряжены, брови нахмурены, а её обычно прямые жёсткие волосы ниспадали волнами на плечи.

Ну. Вьющиеся волосы подтвердили это. Она абсолютно ничего не знала об Иных мирах. Пора уходить.

Она рывком открыла шкафчик под раковиной и перерыла его содержимое.

Да! Аптечка первой помощи. Она распахнула красную жестянку. Марля, бинты и пластырь… и ножницы, с защитой от детей.

Боже!

Рейвен опустилась с корточек на пол. Её зад со стуком ударился о плитку. Её джинсы натянулись, а пояс врезался ей в живот. Серьёзно? Этот парень подумал обо всём. Маленькая комната без окон с тусклым освещением приблизилась к ней.

Она поднесла тупое лезвие ножниц к кончикам пальцев.

Следующие несколько минут доказали, насколько хорошо работает ярлык "защита от детей". С красной, раздражённой кожей и парой проявляющихся синяков Рейвен швырнула ножницы обратно в шкаф и сдалась. Ей удалось получить несколько крошечных капелек крови, но этого было недостаточно.

Ей нужно было нечто большее, чем укол неженки или царапина. Её вороны могли нападать друг на друга, но большинство ран заживало, когда она снова превращалась в человека, и ей нужно было пустить кровь и одновременно произнести истинное имя Коула. Ворон мог имитировать человеческую речь, и у неё это неплохо получалось, но её человеческий язык запинался на полном имени Коула. Не то чтобы она тренировалась ночью, когда была одна, ничего такого.

Нет. Это было бы жалко. Она бы точно не стала… Ладно, она делала это. Каждую ночь.

Фу. Что она собиралась делать? Она не могла позволить Беару доставить Клейом Солаис, кем бы он или она ни были. Это могло бы спасти Рейвен, но она знала достаточно о Люке, чтобы понять, что Беар не уйдёт при обмене живым. Он пытался отказаться от сделки с Лордом Войны, и это имело последствия.

У Беара были свои недостатки, много недостатков, но ни один из них не должен был повлечь за собой смертный приговор. Хотя и не совсем альтруистичный, Беар не стал бы перечить клиенту просто так. Должно быть, у него была веская причина. Оправдано это или нет, но его смерть пробьёт дыру в её сердце. Она снова посмотрела на свои раздражённые пальцы и ладони. Она сделает всё, чтобы обезопасить Беара. Она не могла находиться под контролем Люка, чтобы сделать это.

Рейвен забарабанила пальцами по гладкой плитке ванной. Тёмная энергия продолжала кружиться в её сердцевине, сущность, к которой она тянулась, когда менялась, гудела в её венах. Каждый раз, когда она приходила в Иные Царства, это становилось сильнее, даже если её визиты были недолгими. После взрыва силы Одина её осознание своей сущности иного кристаллизовалось. Энергия пульсировала с каждым ударом сердца.

Рейвен наклонилась и схватила тёмную силу. Она закружилась вокруг неё. Обычно это происходило по спирали, и по мере того, как энергия проходила через неё, её сознание распадалось на множество воронов, чтобы действовать как разум улья.

Она нахмурила брови. Маленькие капельки пота выступили у неё на носу и скатились по лицу. Не в этот раз. Ей нужен был один ворон, и только одна часть тела ворона — то, чего она никогда раньше не пробовала. Сработает ли это вообще?

Когда её сила начала свой извилистый подъём, она напряглась, чтобы не дать силе распасться на части. По её спине струился пот. У неё болела голова. Энергия оттолкнулась от её направляющей хватки.

Нет! Остаться.

Она напряглась и сжимала. Сила росла и усиливалась, как быстро текущая река, достигающая пропасти. Она пыталась сдерживать и контролировать поток… с помощью вёсел, слишком маленьких для этой работы, и без опыта.

Её тело болело. Её сердце пульсировало, когда оно билось сильно и тяжело. Чуть дальше.

Энергия потекла в её правую ногу. Рейвен ахнула. Прибыло ещё больше энергии, материализовавшись в ступне. Боль пронзила её ногу. Она взвизгнула.

Беар. Подумай о Беаре.

Ветер снаружи усилился, завывая в хижине в унисон с ней, отражая её страдания.

Её зрение дрогнуло. Её самообладание ускользнуло. Нет!

Агония ослабла. Мгновенное облегчение затопило её тело.

Карабкаясь, она собрала силу и снова направила её к своей ноге. Агония вернулась. Она стиснула зубы. Она так сильно сжала челюсти, что хрустнула пломба. Боль взорвалась в её голове. Кровь покрыла её язык. Подумай о Беаре. Ей нужно было выбраться отсюда, чтобы спасти его. Всплыли воспоминания о её детстве с близнецом. Беар дёргает её за косички. Рейвен сталкивает его в глубокую канаву. Бои в снежки. Поездки на машине. Истерики на детской площадке. Беар обнимает её после того, как ударил Томаса Лаве по лицу за то, что он назвал её "Пухлой обезьяной". Её разум отдалился от боли, сильная боль захлестнула её.

Как будто она щёлкнула выключателем, трансформационная энергия овладела ею. Её ботинок лопнул, а штанина джинсов порвалась, когда когти ворона размером с человека вырвались из того, что когда-то было её ногой. Бледная кожа отвалилась, обнажив тёмные чешуйки. Ужасный запах сырой плоти и магии ударил ей в нос.

Рейвен тяжело дышала и смотрела на свои блестящие чёрные когти. Зрелище одновременно прекрасное и отвратительное.

Надеясь, что сможет всё исправить.

Сморщенная мошонка Одина! Что, если она не сможет изменить это? Её сердце сжалось, прежде чем забиться так сильно, что в ушах застучало.

Глубокий вдох. Глубокие, глубокие вдохи. Держи себя в руках, Кроуфорд. Подумай о Беаре. Подумай о Беаре. Её лёгкие болели.

Что-то металлическое звякнуло снаружи, когда шторм продолжал набирать обороты.

Воздух внезапно хлынул из ванной. Маленькая комната загудела, когда в гостиной открылся портал.

— О, маленький Ворон, где ты? — пропел Люк.

Ей не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, что он ухмыляется. Придурок. Вернулся ли он с ещё более китчевыми табличками, чтобы повесить их? Может быть, поющая рыба?

Её кожу покалывало. Кряхтя, она пошевелила всё ещё пульсирующей ногой и провела когтем по нежной коже икры другой ноги. Она вздрогнула, когда острый коготь вонзился и рассёк её плоть. Потекла кровь и забрызгала пол.

— Бел на х-Ойдше гу Камханайч, я призываю тебя, — прошептала она.

Хорошо, что она практиковала его имя, даже если её причины для этого были неправильными. Её щёки вспыхнули.

Тяжёлые шаги Люка прогрохотали по гостиной. Потом на кухню.

— Рейвен? — залаял он. Он направился по коридору.

— В ванной. Уходи.

Она захлопнула дверь со своего сидячего положения и заперла её, прежде чем повернуться и уставиться на свою кровоточащую ногу.

— Бел на х-Ойдше гу Камханайч, я призываю тебя.

Люк прорычал снаружи ванной:

— Убирайся оттуда сейчас же, или я выломаю дверь.

Почти уверена, что, по крайней мере, часть этого предложения была из детского фильма, в котором зверь впадает в истерику. Почему-то образ Бэйна в роли принца зверей не облегчал ситуацию. По её лицу струился пот. Почему Коул до сих пор не появился? Мог ли он её слышать? Неужели ей нужно было выкрикивать его имя?

Люк стукнул кулаком в дверь. Дерево задрожало, и петли заскрипели.

— Разве девушка не может пописать?

— Сейчас же!

— Бел на х-Ойдше гу Камханайч, я призываю тебя! — воскликнула она.

Люк взревел.

Тени сдвинулись. Она отпрянула от трясущейся двери и направилась в сгущающуюся темноту.

Люк протаранил дверь ванной. Она раскололась при соприкосновении. В воздух полетели обломки дерева. Один порезал ей щёку. Он остановился там, где когда-то висела дверь, его крупное мускулистое тело занимало весь вход. Он посмотрел на её деформированную ногу. Его глаза расширились.

Тени окутали её.

Металл сверкнул в воздухе, когда что-то пролетело мимо её головы в сторону Люка. Сюрикен, металл, отражающий тусклый свет ванной комнаты.

Люк хмыкнул и отступил в сторону, чтобы избежать оружия. Они погрузились в мягкое дерево дверной рамы.

Прежде чем Коул утащил её в тень, она встретила сердитый взгляд Люка. Лорд Войны в ярости уставился, его глаза горели красным, а напряжённое тело вибрировало от злобы. Обещание мести в его мрачном выражении лица было последним, что она увидела, прежде чем тени окутали её.

ГЛАВА 24

Мы все ищем кого-то, чьи демоны хорошо ладят с нашими.

— Меган Коутс.

Тени рассеялись, как облака, расступающиеся перед яркой, полной луной, оставив Рейвен в тёплых объятиях Коула, посреди её маленькой квартиры. Его руки крепче обняли её, а грудь прижалась к её спине. Тёплый воздух касался её шеи с каждым его вдохом. Жжение от пореза на её щеке ослабло. Он провёл переносицей по её уху, его атласные губы коснулись её кожи. Всё это время нежная ласка его дыхания продолжала щекотать её чувства.

Напряжение уходило из её мышц. Она обмякла в его объятиях. Её тело прижалось к его. Словно разжигая пламя глубоко внутри неё, жар поднимался с каждым нежным прикосновением, с каждой безмолвной просьбой о большем.

Коул помолчал.

— Твоя нога отрастила когти?

Тепло залило её щёки. Она посмотрела вниз. Её ступня оставалась большим, гротескным уродством. Она напряглась в его объятиях.

— Ш-ш-ш.

Он провёл ладонями по её рукам.

— Мне нужно было пролить кровь, — она сглотнула. — Я… Я не смогла найти ничего острого.

Коул продолжал гладить её руки.

— Это нормально?

— Нет.

— Ты пробовала?..

— Нет.

Она вздохнула и заставила мышцы на плечах и шее расслабиться. Её тело прижалось к телу Коула. Его сильные руки напряглись, чтобы поддержать её, но его прикосновение не разрушило её тёмную энергию, как это сделал Бэйн. Вместо этого его собственная сила вырвалась наружу и синхронизировалась с её сущностью. У неё закружилась голова, перед глазами поплыло, но всё же она чувствовала себя хорошо. Действительно хорошо. Как будто она сделала слишком много глотков клубничного ликёра подряд. Заглянув внутрь, она обнаружила тёмную мощную энергию своих воронов, ожидающих её, и сильно потянула.

Когда хаотичный крик птиц усилился, она приняла силу, оседлав её, как гигантскую приливную волну. Больше не сопротивляясь и не пытаясь контролировать и направлять, она сдалась, слившись с темнотой. Её тело распалось на множество чёрных тел. Перья хлопали, когда её сознание разделилось между птицами. Как это обычно бывает. Обычно.

Спасибо левой сиське банши.

Коул отступил назад и раскрыл объятия, освобождая птицам больше места, чтобы расправить крылья. Его брови взлетели вверх.

Вороны прохрипели и успокоились, и по группе прокатилось привычное спокойствие. Они расселись по комнате, обратив глаза-бусинки на тёмное чудо Коула. В этой форме его тело колебалось вместе с тенями, изгибаясь вместе с меняющейся реальностью.

Он выпрямился, и уголки его губ приподнялись.

— Полна сюрпризов.

Ой. Он никогда раньше не видел, как она преображается. Должно быть, он предположил, что у неё была только одна птица. Думаю, теперь секрет был раскрыт.

Как волны на берег, Коул заманивал её воронов. Тени, скрывающиеся вокруг него, натянуты невидимыми верёвками. Она жаждала подойти к нему, прикоснуться, попробовать на вкус, почувствовать.

Он протянул руку ладонью вверх в открытом приглашении. Ближайшая лампа мерцала в его тёмном, выразительном взгляде.

С простой, единственной мыслью её птицы взлетели со своих разных насестов и слились воедино. Хаос замедлился, пока яростное бурление не прекратилось и не затвердело. Её человеческое тело преобразовалось, кость к кости, плоть к плоти, пока она не встала перед Коулом на две человеческие ноги нормального размера.

Обнажённая.

Свет в его глазах заплясал. Его тени метнулись, чтобы окружить их. Лёгкими, как перышко, прикосновениями темнота ласкала её обнажённую кожу.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

Его глубокий голос мало что сделал, чтобы разрушить чары его магии. Вместо этого грохот вибрировал в её чувствах. Тени бежали по её рукам и ногам тёплыми, гладкими волнами — искушая, предлагая, желая.

— Я не хочу говорить.

Не сейчас. Не здесь. Она не хотела слышать ничего из того, что он мог сказать, что могло бы испортить этот момент. Он спас её от опасной судьбы. Он защищал её. Он помог ей. Она хотела принадлежать ему, хотя бы на одну ночь. Объяснения могли подождать.

Коул сделал шаг, чтобы сократить расстояние между ними.

— Я хочу чувствовать, — прошептала она.

Его губы сомкнулись на её губах прежде, чем она вздохнула. Его руки обхватили её, и большие грубые ладони прижались к её спине. Тени продолжали своё медленное исследование. Язык Коула проник в её рот. На вкус он был греховно сладким, как булочка с корицей, покрытая глазурью, — то, чего ей не следовало делать, но она всё равно вдохнула, не заботясь о последствиях. Она могла бы и, вероятно, почувствовала бы себя виноватой позже. Может быть, даже сожалея, что поспешила с этим.

Тёмная энергия пробежала по внутренней стороне её бёдер, воспламеняя чувствительную кожу сумасшедшими обещаниями. Тени окутали их тёмным коконом изысканной энергии. Её тело приподнялось. Руки Коула исследовали её тело, поглаживая, сжимая, лаская. Воздух закрутился спиралью вверх. Её волосы взметнулись, и тени отпустили их у подножия матраса в её тёмной спальне.

— Чётко, — сказала она.

Коул улыбнулся, уткнувшись ей в шею, и начал покрывать поцелуями её тело. Она схватила его за край футболки и потянула вверх. Коул хмыкнул и отодвинулся достаточно далеко и надолго, чтобы она смогла стянуть эластичный хлопок ему на голову. Мышцы обвивали его тело — не мышцы, которые можно накачать, а хорошо отточенная сила, созданная за всю жизнь тренировок и боёв. Его тёплые губы и руки вернулись к ней в ту же секунду, как ткань съехала с его лица. Поток теней обрушился на неё со всех сторон, накатывая на неё, как океанские волны.

Когда она была младше, её подхватил прилив, выбросив в открытый океан. Её лёгкие горели от потребности в кислороде, и когда она, наконец, вынырнула на поверхность и глотнула свежего океанского воздуха, облегчение охватило всё её тело. Коул казался немного похожим на бездыханное падение прилива, но вместо страха её поглотило предвкушение.

Руки Коула дразнили и искушали, требуя, чтобы её нервы отреагировали. Они загорелись огнём, сжигая её чувства, наполняя теплом её тело и конечности.

Она провела руками по его широкой груди. Его кожа была гладкой и горячей на ощупь. Она проследила за впадинами его мышц и провела пальцами по его спине. Она села на край кровати и поцелуями пробралась к поясу его джинсов. Каким-то образом ему удалось скинуть ботинки и снять носки. Она расстегнула его ремень и посмотрела вверх.

Взгляд Коула обжег её. Тёмные, кружащиеся озёра чёрного и серого. Она высвободила его ремень, продев его сквозь петли и бросила на пол. Пряжка ремня с громким лязгом ударилась о тонкий ламинат. Необузданная потребность уставилась на неё в ответ, когда она расстегнула молнию на его джинсах и стянула их вниз. Они упали на пол с тихим шорохом.

Рейвен втянула в себя воздух.

Коул не носил боксёров или трусов. Он не носил нижнего белья, и он был огромен. Его эрекция выпирала наружу. Прежде чем она успела протянуть руку и сжать толстый ствол, Коул поднял её и втянул в свой адский жар. Его руки продолжали поглаживать, в то время как его рот исследовал, горячий и влажный. Его лесной запах окутывал их, когда волна за волной ощущения накатывали на её тело. Он сделал шаг из джинсов, которые теперь валялись у его ног.

Одним плавным движением он уложил её на кровать. Его губы накрыли её губы. Его язык погрузился внутрь. Он пробовал вкус греха. Его твёрдое обнажённое тело прижало её к мягкому матрасу. Полосы теней бежали по её бокам, пока не обхватили грудь. Тёплое давление нарастало. Тени скользнули к её соскам и сжали.

Рейвен застонала. Коул поймал звук ртом. Одна рука погладила кожу на её лице, прежде чем провести по волосам. Другая скользнула вниз по её телу. Он опёрся на предплечье. Она обвила ногами его талию и снова попыталась притянуть его к себе.

Он откинулся назад и лукаво ухмыльнулся. Его рука обхватила её, и все мысли о том, чтобы что-то попробовать, улетучились. Он изучал её, наблюдая за её лицом, сверкая глазами. Её пальцы впились в его спину, когда давление нарастало, волны продолжали накатывать снова и снова, пока давление не достигло пика и не сломалось, обрушившись на всё её тело. Напряжение спало, и тающее до костей наслаждение распространилось по её конечностям, излучаясь из её сердцевины.

Вес Коула переместился и снова вдавил её в матрас. Его колени раздвинули её ноги, когда он устроился между её бёдер. Головка его члена вжалась в неё. Пока она продолжала кататься на разбивающихся волнах своего первого оргазма, он вошёл в неё.

Рейвен ахнула.

— Кто такой ДАРТ? — спросил он.

Кто? Что? Куда? Когда? Почему он задаёт вопросы прямо сейчас? Её мозг едва функционировал.

Он ждал.

Её тело пульсировало от желания, его бездействие причиняло боль её нервам. Больше. Она хотела большего.

— Ты, — выдохнула она. — Это ты.

Рот Коула снова нашел её, его губы были мягкими и нежными, его язык дразнил, контрастируя с грубым, жёстким ритмом, который он задавал. Она провела руками по его широкой спине и накачанным мускулам его твёрдой задницы. С каждым движением его бёдер мышцы напрягались. Она впилась кончиками пальцев в гладкую кожу, схватила и притянула его ближе.

— Что это значит? — прорычал он ей на ухо. Глубокий рокот послал вибрацию вниз, к её сердцу.

— Что?

— Что означает ДАРТ?

— Дерзкий, аппетитный, рожденный Тенями.

Его губы изогнулись, и он прикусил кожу на её шее. Он ни разу не замедлился. На этот раз давление нарастало, сильно и быстро, усиливаясь с его нарастающим темпом. Её освобождение взорвалось по её коже. Рейвен вскрикнула.

Ритм Коула сбился. Он схватил её за волосы, и его голова опустилась ей на шею. Она вцепилась в него, пока толчки оргазма продолжали сотрясать её. Всё её тело сжималось и разжималось, сжималось и разжималось.

Коул хмыкнул и вошёл в неё ещё несколько раз, отрывисто и раскованно, когда кончил. Мгновение они лежали, тяжело дыша. Тонкая струйка пота приклеила её тело к его. Она судорожно глотнула воздух. Её сердце начало замедляться, а тело успокаиваться. Её разум, с другой стороны, кружился с головокружительной скоростью, пытаясь осознать то, что только что произошло.

Нет! Не думай об этом. Не обрабатывай. Не переоценивай. Ещё нет. Её мозг испортил бы этот момент. Так было всегда.

Коул откатился в сторону и заключил её в объятия. Она расслабилась у него на груди. Его сердцебиение глухо отдавалось в её ушах. Пока она слушала, он замедлился, чтобы соответствовать её собственному, бьющемуся в унисон.

Пальцы Коула продолжали скользить по её обнажённой руке. Выражение его лица стало серьёзным, лицо осунулось.

— Что случилось? — спросила она.

О, чёрт. В том, что только что произошло, было очень много неправильного. Никакой защиты. Никаких дискуссий о контроле над рождаемостью или медицинских осмотрах. Милый малыш Один, она была идиоткой.

— Бэйн забрал тебя, — сказал он.

О. Совершенно не туда, куда направились её мозги.

— Мне это не понравилось, — его руки замерли и сжали её кожу. — Мне это не нравится.

— Мне это тоже не понравилось. Он довольно сильно облажался.

Коул усилил хватку.

— Что он сделал?

— Ничего. Это то, что он сказал. Он предположил, что Беар был моей второй половинкой. Мой родной брат. Сама мысль об этом отвратительна. В последний раз, когда я проверяла, мы не участвуем в какой-то извращённой игре за трон.

Она провела пальцами по его руке.

— Рейвен.

— Что?

Беар твоя вторая половинка.

— Прошу прощения?

Коул бросил на неё странный взгляд — отчасти сочувствующий, отчасти раздражённый.

— Почему так трудно понять, что вторая половинка — это не то же самое, что пары для оборотней, или то, что изображают ваши дрянные фантастические романы? Это означает именно то, что сказали Хугинн и Мунинн — вы две половины одной монеты. Вы подходите друг другу. Вы близнецы не просто так. Это обеспечивает равновесие. Большинство Иных рождаются близнецами. По крайней мере, могущественные. Я думаю, именно поэтому Один пощадил тебя.

— Ты из пары близнецов?

Он поджал губы.

— Я не хочу говорить о своём близнеце.

Боже. Он, вероятно, прикончил его или её в каком-нибудь садистском языческом ритуале, чтобы получить власть. И она только что переспала с ним. Нет, не спала. Это не совсем точно описывало то, что произошло. Умопомрачительный, изменяющий реальность, плавящий кости секс.

Она вздохнула.

— Я вообще не хочу говорить.

Взгляд Коула затуманился. Его руки скользнули вниз по её телу, схватили её за ягодицы и снова притянули к себе.

— Я хочу заняться другими делами.

— Ты собираешься отвлечь меня сексом?

О, пожалуйста. Да.

— Это сработает?

— На сто процентов.

Рейвен повернулась лицом к Коулу. Что-то в нём всё ещё взывало к ней, даже сейчас, после того, что они разделили. Она должна быть сыта и довольна, но всё же хотела большего. Она примет всё, что он может предложить.

Тёмные глаза Коула встретились с её глазами. Глубокие омуты тающих теней. Она могла бы проникнуть в глубины его души. Она, несомненно, утонула бы там, но не стала бы особо сопротивляться. Она не стала бы пытаться плыть или удержаться на плаву. Она позволила бы теням подняться вокруг неё, позволила бы им поглотить её.

И это-то её и напугало.

— Коул?

Её мозг, наконец, с визгом остановился, зациклившись на какой-то мысли и готовый устроить засаду в этот блаженный момент.

— Ммм?

Он провёл рукой по её обнажённой руке, разглаживая мурашки.

— Чьё перо я нашла в убежище моего брата?

Его рука замерла. Он перевёл дыхание.

— Ллос. Королевы Воронов.

ГЛАВА 25

Если бы у понедельника было лицо, я бы ударила его… монтировкой.

— Рейвен Кроуфорд, каждый понедельник утром.

Зловещий голос Одина снова и снова прокручивался в памяти Рейвен, пока она работала. Ты здесь из-за Ллос?

Ллос, королева Воронов, правила Царством Теней. Работал ли на неё Коул? Титулы королевы и лорда плохо отражали понимание иерархии в Царстве Смертных, поэтому, хотя Коул был лордом, это не означало, что он служил королеве. Это означало, что у него была чёртова тонна власти. Если лорды занимали властное или правящее положение, их называли королевой или королём.

Рейвен хотела расспросить Лорда Теней о таинственной Ллос и о том, почему Один решил, что Коул был её мальчиком-посыльным, желательно в одежде, но потом она взглянула на часы.

— Чёрт!

Она вылезла из постели и нашла самую близкую, самую чистую рабочую одежду, которую смогла найти. Она натянула чёрные брюки из полиэстера и быстро застегнула блузку. Одежда весила не больше, чем любая другая её одежда, но каждый раз, надевая рабочую форму, она чувствовала себя тяжелее. Ещё печальнее. Накинув рабочую одежду, она, спотыкаясь, поплелась к двери, как пьяный матрос.

Коул вскочил с кровати и остановил её.

— Быстро прими душ. Я могу доставить тебя на работу.

Теперь она оказалась на упомянутой работе, и хотя она быстро приняла душ, предложенный Коулом, поток воды с ароматом тумана не облегчил ни горечи от работы в "Закусочной Дэна", ни беспокойства из-за исчезновения Беара. Здесь она стояла, одетая в полиэстер, усталая, растерянная, немного напуганная и очень сердитая. Не только на Коула за неизвестность и беспокойство за Беара, но и из-за придурка, который сидел за пятым столиком.

— Где твоя дама?

Рейвен поставила полные тарелки с завтраком на стол перед Робертом. Ничто не убивало сияния после секса быстрее, чем необходимость обслуживать бывшего, которого она презирала, и его последнюю интрижку.

Роберт оглянулся через плечо в сторону туалетов.

— Она выйдет через минуту.

Его всепоглощающий одеколон поднялся из кабинки, как вонючая бомба, и ударил её в нос. Он полез в свою мужскую сумочку, или барсетку, и вытащил электронную сигарету.

— Ты не можешь делать это здесь.

Рука Роберта замерла с мундштуком в нескольких дюймах от его рта.

— Прошу прощения?

— Убери эту дурацкую флейту.

— Это всего лишь водяной вейп…

— Убери это.

Он поднял руки, одна из которых всё ещё сжимала электронную сигарету, в притворной капитуляции.

— Хорошо, хорошо. Не скручивай свои трусики так сильно.

— Могу я принести вам что-нибудь ещё?

Рейвен проговорила сквозь стиснутые зубы: Если она ещё раз стиснет челюсти, то расколет ещё одну пломбу. Роберт больше не имел права голоса или влияния на её трусики или на то, как они скручивались.

Её бывший знал, что она здесь работает. Эта неловкая"стычка" была инсценировкой, а не несчастным случаем. Чем скорее Роберт соберётся с духом и перейдёт к делу, тем скорее она сможет послать его к чёрту и продолжить свой день.

— Послушай, — начал Роберт.

Наконец. Она поморщилась, когда очередная старая песня заиграла серенаду клиентам через скрипучие динамики.

— Я рад, что столкнулся с тобой.

— Да, конечно.

Яркий искусственный свет в сочетании с летним солнцем, льющимся через окна, обжигал ей глаза. Она редко работала днём. Она предпочитала ночную смену.

— Нет, я. Я хотел поговорить с тобой.

Её пальцы дёрнулись. Она сглотнула и проигнорировала желание замахать руками, чтобы он ускорился.

Роберт снова взглянул на двери туалета. Звон столовых приборов и тарелок вместе с общим шумом разговоров почти заглушили следующие слова Роберта.

— Я чувствую себя плохо.

О, он хотел очистить свою совесть. Как мило. Если только к нему не прилагался чек на пятьдесят тысяч, её это не интересовало.

Роберт ждал.

Она вздохнула и покачнулась на каблуках.

— О чём конкретно? Оставив меня с долгом в пятьдесят тысяч долларов, который я не могла выплатить, в то время как ты объявил о банкротстве и каким-то образом продолжил свою жизнь без видимых последствий?

Взгляд Роберта метался туда-сюда.

— В то время как мне пришлось отказаться от своих мечтаний, чтобы работать день и ночь, чтобы погасить твой кредит и помешать банку преследовать моих родителей?

— Ну, на самом деле…

Она сложила руки на груди.

— Оу. Не за это?

Его щёки порозовели, и он опустил глаза.

— Или тебе стыдно за то, что ты был придурком прошлой ночью, когда я привела Майка на гипс? Твой маленький эгоистичный трюк мог стоить Майку способности превращаться.

Он открыл рот, чтобы начать говорить.

Она подняла руку.

— Не беспокойся. Хотя я удивлена, что ты окончил медицинскую школу, за которую я, по сути, всё ещё плачу, твоё поведение не было неожиданным.

Он закрыл рот и сверкнул глазами.

Она положила обе руки на гладкую поверхность стола и наклонилась.

— То, из-за чего ты должен чувствовать себя плохо, — это сознательно появляться на моём рабочем месте и выставлять напоказ свою последнюю ложь передо мной с каким-то болезненным притворством, будто тебе плохо и ты хочешь поговорить об этом.

— Сара не моя грёбаная подружка.

Рейвен приподняла бровь.

— Она моя невеста.

Как будто кто-то ударил её в живот, её желудок втянулся, и воздух вылетел из лёгких. Она выпрямилась от стола. Воздух загудел, и у неё закружилась голова.

— Кто-нибудь предупреждал её, чтобы она не подписывала с тобой кредит?

— Я, честно говоря, чувствую себя плохо… из-за тебя, — раздражающий голос Роберта прорвался сквозь её затуманенное зрение.

Подожди. Что?

— Из-за меня?

Роберт кивнул.

— Ты, очевидно, всё ещё расстроена тем, как всё закончилось. Я должен был лучше закончить, и я должен был рассказать тебе о Саре раньше.

Расплывчатая плёнка исчезла из её поля зрения, сменившись красным. Кроваво-красным. Нож лежал на столе в нескольких дюймах от неё. Она могла бы схватить его со стола, сжать холодный металл в руке и вонзить тупой нож глубоко ему в грудь за считанные секунды.

Она сделала паузу и снова пробежалась по варианту. Нет, зная её удачу, нож отскочил бы от того ужасного золотого медальона, который он настоял на том, чтобы носить под рубашкой, и она в конечном итоге порезалась бы.

Роберт ждал её ответа, на его лице застыла безмятежная улыбка. Как она до сих пор не поняла, что встречается с социопатом? С чего она начала отвечать ему?

Отвали на хрен? Как она изначально планировала? Нет, слишком грубо для работы, и не после того, как он сделал вид, что проблема была в ней. Хотя, это было бы фантастически, и он, безусловно, заслуживал чего-то оскорбительного.

Не жалей меня, жалей себя? Фу, слишком по-детски. Слишком похоже на "Я знаю, кто ты, но кто я". С таким же успехом она может пнуть его в голень, наступить ему на ногу или высунуть язык.

Она сделала паузу. Нет. Нет. Тоже не жизнеспособные варианты.

Она взглянула на кухню. Майк наблюдал из служебного окна в своём испачканном белом поварском костюме, скрестив здоровую руку на руке с гипсом, предлагая молчаливую поддержку со смертельным взглядом, направленным в затылок Роберта. Дэна сегодня не было. Никаких постоянных. Может быть, ей всё равно следует выбрать вариант номер один и послать его к чёрту.

— Кто был этот парень? — спросил Роберт.

— Что?

— Парень с тобой и Майком. Кто он такой?

— Он не твоё дело.

Она сжала кулаки и выпрямила их. Может, ей стоит поцеловать и рассказать? Она, конечно, могла бы перечислить навыки Коула в спальне и количество… Роберт пожал плечами.

— Что?

Он поиграл вилкой перед собой.

— Не похоже на твой тип, вот и всё.

Её кожу головы покалывало.

— Я попробовала социопатическую задницу, но у меня это не очень хорошо получилось.

Роберт крепче сжал вилку.

— Это неуместно. Тебе лучше…

— Мне лучше, что? Ты уже подставил меня. Что ещё ты можешь сделать?

Роберт встретился с ней взглядом. На этот раз она нашла в нём что-то другое, кроме холодного безразличия. Ненависть. Чисто, просто, прямолинейно.

Её спина выпрямилась. Она могла бы назвать его несколькими именами и изрыгнуть несколько ругательств в его адрес после их отношений, но в последний раз, когда она проверяла, она не сделала ничего, достойного такой безудержной ярости.

Всегда ли он так себя чувствовал? Прикрывая это своей фальшивой внешностью?

— Привет, милый.

В комнату ворвалась Сара. Волнистые каштановые волосы подпрыгивали. Она наклонилась и поцеловала Роберта в бледную щёку, прежде чем сесть. Тонкая волна аромата цветов последовала за ней.

Рейвен медленно вдохнула. Ха. Не просто цветы. Грязь и слабый привкус страха. Такой слабый, что Рейвен почти пропустила это, и, вероятно, пропустила бы, если бы не жила со стаей лис. Невеста Роберта была каким-то оборотнем.

— О!

Глаза Сары расширились, когда они сосредоточились на еде.

— Это выглядит великолепно, спасибо.

— Не за что.

Рейвен выдавила улыбку и повернулась к явно бестолковой женщине. Не её вина, что она была помолвлена с самовлюбленным придурком. Могла ли она предупредить бедняжку, не показавшись ей стервой?

Брюнетка улыбнулась, и Рейвен отошла от стола. Она наконец-то выложила многое из того, что хотела бы сказать давным-давно. Вместо того чтобы чувствовать ликование или просто облегчение, смятение и сомнения терзали её разум.

Неужели что-то произошло между ней и Робертом? Что-то, о чём она не подозревала? Что-то, что заставило его уйти? Что-то, что позволяло ему чувствовать себя оправданным и непримиримым за то, что он обманул её? Она назвала его мудаком и попыталась жить дальше, убирая то дерьмо, которое он на неё вывалил. Что, если всё это время она ошибалась?

Спокойствие нахлынуло на неё, как прохладная волна в жаркий день. Нет, нет, она не сделала ничего плохого. Роберт был придурком класса "А".

И вот так же внезапно гнев вернулся.

Она прошла через кухню, мимо своего брата и шипящих котлет с гамбургерами, и направилась в заднюю кладовую. Не говоря ни слова, Майк последовал за ней.

— Он… Она… Он сказал… Так зло… — пробормотала она.

Майк раскрыл объятия, и она упала в них. Несмотря на его худощавое телосложение, его присутствие согревало её и помогало успокоить бурлящие эмоции. Иногда семейная любовь была лучшей терапией. Но как бы хороши ни были объятия Майка, она скучала по своему близнецу.

ГЛАВА 26

Мне надоело просыпаться не на пляже с мохито.

— Рейвен Кроуфорд, каждое утро.

Всё ещё не оправившись после стычки с Робертом, Рейвен наблюдала за происходящим у стойки и затаила дыхание. Один за другим каждый клиент за шестым столиком вставал и бросал наличные на свои отдельные чеки для каждого человека. Обычно Рейвен ненавидела большие столы, которые требовали отдельной оплаты, но не в этот раз. Судя по развевающимся в воздухе купюрам, они оставляли щедрые чаевые.

Рейвен прикусила губу. Возможно, у неё действительно будет достаточно денег, чтобы заплатить за завтрашнюю пломбу вместо того, чтобы пользоваться кредитом. Она позвонила в кабинет дантиста во время перерыва перед обедом. Ужасная встреча должна была состояться. С тех пор как она сломала пломбу в ванной комнате Хижины ужасов Бэйна, у неё болел рот, а дёсны постоянно пульсировали. Есть больно, и пить кофе больно. Рейвен была несчастна.

Последний член группы встал и улыбнулся своим друзьям.

— Я должен воспользоваться своей кредитной картой, — сказал он. — Я встречу вас снаружи.

Нет!

— Да, хорошо, — сказал один из них, когда остальная часть группы направилась к выходу.

Последний клиент собрал все отдельные чеки и деньги, которые оставили его друзья, и принёс их к стойке, где стояла Рейвен.

Нет. Она сжала в кулаке бумажную салфетку.

Он улыбнулся ей стоваттной улыбкой, как будто блеск его виниров мог скрыть его истинные намерения.

— С таким же успехом, я могу записать всё это на свою карточку. — Он подмигнул ей. — За баллы.

Неееееееееееет. Она сжала салфетку обеими руками с такой силой, что та порвалась.

Ужасная "чайка". Раздражитель официантки номер три, не то чтобы кого-то ещё это волновало.

Плечи Рейвен поникли, когда она увидела, как мужчина кладёт в карман наличные своих друзей и её с трудом заработанные чаевые вместе с ними. Она скомкала испорченную салфетку и бросила её в ближайшую мусорную корзину, прежде чем выхватить карточку из руки "чайки". Она прокатила его карточку и протянула ему листок, чтобы он заполнил его. Ей не нужно было видеть, что он нацарапал на маленьком клочке бумаги, чтобы понять, что он оставил ей дерьмовые чаевые.

Он снова великодушно улыбнулся, подписываясь своим именем.

Она сумела изобразить подёргивание лица и хмыкнуть.

Он нахмурился, явно не привыкший к тому, что кто-то не поддаётся его харизматичному поведению, и поспешно покинул закусочную. Звякнул колокольчик, дверь открылась и закрылась, и в закусочную ворвался порыв летнего зноя.

Скатертью дорожка.

"Чайки" были одними из главных раздражителей Рейвен. Они врывались, собирали все деньги своей вечеринки, включая щедрые чаевые, а затем оплачивали весь счёт под видом того, что им нужны баллы, нужны наличные для чего-то или по какой-то другой ерундовой причине, когда на самом деле они воровали у своих друзей и грабили официантку или её чаевые, чтобы частично оплатить свою еду.

Жулики. Мошенники.

Они могли сколько угодно улыбаться всеми своими красивыми зубами, но "чайки" были ворами, и она никогда не могла подружиться ни с одним из них.

Рейвен схватила листок с кредитной картой со стойки и нахмурилась.

Конечно же, десять процентов чаевых. Каждый из его друзей оставил ей, по меньшей мере, двадцать.

— Аргххххх!

Рейвен сжала руки в кулаки и зарычала в потолок.

Пожилая пара за вторым столиком подпрыгнула и обратила свои настороженные взгляды в её сторону.

Голова Майка высунулась из служебного окошка.

— Что случилось?

— Ещё одна "чайка".

— Паразит.

— В точности мои мысли.

Она достала из-под блузки какую-то разную еду и повернулась, чтобы начать уборку и складывание за прилавком. Обеденный перерыв закончился, и закусочная потихоньку пустела.

— Ты собираешься сказать мне, что ещё не так?

Она выбросила использованный кофейный фильтр в мусорное ведро и ополоснула держатель.

— Что ты имеешь в виду?

— Давай же, Рейрей. Ты весь день была сама не своя.

Она порылась в шкафу в поисках новых фильтров. Когда она выпрямилась, то подтянула брюки. В спешке этим утром она забыла ремень, и теперь её брюки упорно пытались соскользнуть с её задницы каждый раз, когда она наклонялась или приседала. Она вставила новый фильтр в держатель избегая понимающего взгляда брата. Она любила Майка, но обсуждать её утреннее сияние не имело смысла. Никогда.

— Я имею в виду, кроме того, что Беар пропал.

Опытным рывком она разорвала упаковку предварительно отмеренного кофе. Запах свежих зерен ласкал её лицо. Она на секунду закрыла глаза и глубоко вдохнула. Ааааа. Хотя она по опыту знала, что этот конкретный сорт кофе на вкус ближе к воде, чем к восторгу, он всё равно пах как рай. Она высыпала кофе в фильтр и засунула держатель обратно в кофеварку.

— И кроме доктора Придурка.

Рейвен вздохнула.

— И узнать, что твой биологический отец на самом деле две мифологические птицы, созданные Богом Войны.

Рейвен фыркнула.

Губы Майка дрогнули.

— Может быть, вместо этого мне следует спросить, что происходит хорошего.

Предательский звон монет прервал её ответ. Рейвен повернулась и посмотрела, как пожилая пара достаёт большой пластиковый пакет с монетами. Она наклонилась вперёд и прищурилась. Мелкими монетами. Это были пенни? Одноцентовые медные монеты были сняты с производства правительством и изъяты из обращения много лет назад.

Мужчина открыл сумку и начал отсчитывать мелочь. Монеты блеснули под яркими огнями.

Ага. Пенсы.

Майк медленно присвистнул у неё за спиной.

— Не повезло.

Плечи Рейвен поникли, и она продолжала наблюдать, как пара складывала монеты аккуратными столбиками. Каждая вытащенная монета медленно со звоном ложилась в стопку. Звяк, звяк, звяк. Каждый забивает гвоздь в гроб бедности Рейвен.

Рейвен подавила стон.

— Думаешь, они оставят точную сумму? — прошептал Майк у неё за спиной.

— Конечно, да.

Рейвен повернулась к брату. Как правило, она была более терпима к выходкам пожилых людей, особенно учитывая, что большинство из них имели ограниченный доход, но их вариант оплаты означал, что ей придётся сидеть в кабинке и перекатывая монеты после окончания смены.

Пожилая пара была последней в закусочной. Когда они, прихрамывая, проходили мимо стойки, Рейвен улыбнулась и помахала рукой, пожелав им приятного вечера.

Когда дверь закрылась, Майк повернулся к ней.

— Итак, в чём дело?

— Что ты знаешь о Ллос?

— Королеве Воронов? Немного. А что?

Майк вытер пот со лба здоровой рукой.

— Просто кое-что сказали Один и Хугинн Мунинн.

Он одёрнул свою испачканную униформу и стал ждать.

— Один спросил, навещал ли его Коул от имени Ллос, и когда я показала то перо, которое нашла в безопасном доме Беара, Хугинну Мунинну, он подтвердил, что оно не его. Он предложил мне спросить об этом Коула.

Рейвен глубоко вздохнула.

— И?

— И Коул сказал, что оно принадлежало Ллос.

Брови Майка поползли вверх.

— Что сказал Коул, когда ты спросила его о Ллос?

Рейвен сжала руки в переднике.

— Рейвен? — Майк зарычал.

— Мы… — она отвела взгляд, и по её шее пополз жар. — Отвлеклись.

Майк застонал.

— Ты что, издеваешься надо мной? Если бы ты снималась в фильме ужасов, ты была бы той, кто запрыгнул бы в грузовик серийного убийцы.

— Это нечестно. Хотя я признаю, что у меня иногда бывают мозговые пердежи…

— Рейвен. Твой мозг не пердит. Он полностью обосрался.

— Это глупо.

— Глупее, чем слишком отвлекаться на член плохого парня, чтобы сказать: — Эй! твой босс похитил и, возможно, убил моего брата? — завибрировал Майк. — Я же говорил тебе, что мы не можем ему доверять.

— Он сказал, что не причинит вреда Беару. Он дал клятву фейри.

— Это не совсем защищает брата Беара от других, причиняющих ему боль, не так ли?

Рейвен покачнулась на каблуках. Сын банши. Почему её младшему брату приходилось постоянно приводить логические доводы?

— Он не причинит вреда нашему брату, но он может заставить кого-нибудь другого сделать это за него. — Лицо Майка покраснело. — Он, чёрт возьми, Покровитель Фейри-Убийц, чёрт возьми.

— Он бы этого не сделал.

— Потому что у вас что-то было?

Рейвен закрыла рот.

Майк вздохнул, и часть румянца с его щёк сошла.

— Коул работает с Королевой Воронов или на неё. Скорее всего, она заранее узнала общее местоположение убежища Беара от твоего Принца Пениса и использовала магию фокус-покусов, чтобы найти его до твоего приезда. Остаётся единственный вопрос: был ли Коул замешан в её похищении Беара или он играл с тобой с самого начала.

Как бы ей не хотелось думать, что Коул предал её доверие, мысль о том, что Лорд Теней был достаточно уязвим или наивен, чтобы кто-то другой мог использовать его, была непостижима. Иногда самое простое объяснение было лучшим. Даже если это разрывало ей сердце.

Коул был лордом тёмных фейри, а лордам тёмным фейри нельзя доверять.

Когда барьер между Царствами пал, повелители фейри были одними из самых жестоких. Они уже ссорились и дрались друг с другом, выделяя сферы внутри тёмных и светлых владений, чтобы манипулировать и управлять ими. Царство Смертных представляло собой новую территорию, и они пытались захватить контроль. Погибло много людей. Если бы Один не вмешался, Земля всё ещё была бы полем битвы. Или, может быть, даже кладбищем. Теперь это был дом для мирских и сверхъестественных существ, таких как оборотни и ведьмы, которые уже существовали в Мире Смертных.

Названия и классификация королевств и владений не имели никакого логического смысла. Сто лет назад они, вероятно, были удобны, но теперь они вводили в заблуждение невежд. Царство Смертных подразумевало, что Иные Царства были бессмертны. Повелители фейри и Иные, возможно, вдохновляли литературные изображения фейри, ангелов, демонов и даже богов, но их можно было убить, и они старели, просто медленно. И хотя они представляли собой смесь этих мифических существ и обладали общими характеристиками, они не были одним и тем же. Они были темнее и в некотором смысле более грозными.

Существовали ещё два основных Царства, и они отражали религию и мифы Царства Смертных о рае и аде. Существа из Царства Света, или Соляры, редко развлекались с мирскими, но Тёмный мир был совершенно другим цирком. Множество меньших Царств, включая Царство Теней и Царство Войны, обитали в Тёмном мире. Это было место тьмы, смертельных сделок и скандальных секретов, с обещаниями непристойного секса, лжи и всего, что с этим связано. Тёмные Царства привлекали мирское, и многие путешествовали туда в поисках своих внутренних греховных желаний. Повелители фейри, недовольные предыдущим вмешательством Одина, жестоко наказывали любого, кто осмеливался вторгаться на их территорию без разрешения или чего-то, с чем можно было торговаться. Другими словами, люди поступали на свой страх и риск и часто платили за свою глупость жизнью или рабством.

Она не только переспала с могущественным повелителем фейри, но и доверила ему безопасность всех своих близких. Майк был прав. Член плохого парня отвлёк её.

Только время покажет, какова будет истинная цена её действий.

ГЛАВА 27

Мой рыцарь в сияющих доспехах оказался неудачником в алюминиевой фольге.

— Неизвестный, но также и Рейвен Кроуфорд, после того, как выпила слишком много пива.

Учитывая, что всё остальное в её жизни сходило с ума — пропажа Беара, потенциальное предательство Коула, ей нужно было сохранить вокруг себя хоть какую-то нормальность. Что может быть лучше, чтобы оставаться на земле, чем встретиться со своим финансовым консультантом, чтобы обсудить, насколько она разорена? В конце концов, она неоднократно подвергала сомнению свой жизненный выбор, может быть, пришло время подтянуть свои взрослые штаны и сделать что-то более активное по этому поводу.

После окончания дневной смены она потащилась домой, чтобы принять душ и переодеться. Теперь, одетая в футболку, шорты и шлепанцы, она направилась в местное отделение банка. Послеполуденное солнце палило, и жар от тротуара омывал её ноги.

В животе Рейвен поселилась тяжесть. Её финансовый консультант, Люси, продолжала говорить, но мозг и гордость Рейвен уже потерпели поражение. По её нынешнему курсу она выплатит оставшуюся часть кредита в пятьдесят тысяч долларов в течение следующих пяти-десяти лет, при условии, что новые кредиты не высунут свои уродливые головы.

Рейвен не нуждалась в напоминании о своей паршивой удаче.

Жан-Клод был на последнем издыхании, или шине, и ей нужно было починить треснувшую пломбу. Если бы она хотела вернуться к учебе и погасить этот кредит, ей пришлось бы переехать обратно к родителям.

Она ещё глубже опустилась в кресло.

Она не видела никакого способа обойти это.

— Есть вопросы? — спросила Люси.

Её дорогие ресницы затрепетали, когда она моргнула и стала ждать.

— Нет. Нет, спасибо.

Добрая улыбка Люси дрогнула.

— Ты знаешь, это не моё дело, но…

Рейвен выпрямилась.

— Ты когда-нибудь думала о том, чтобы преследовать своего бывшего парня в суде по мелким искам?

Рейвен нахмурилась.

— Я думала, что из-за того, что он объявил о банкротстве, он, по сути, был освобождён от каких-либо обязанностей по погашению кредита.

Люси кивнула.

— Если бы вы не подписали этот кредит совместно, ему всё равно пришлось бы производить платежи в зависимости от его дохода, но если он производит платежи по банкротству, это не применяется к этому кредиту. Так что с банком, да, он снят с крючка, но не обязательно с тобой. Я не юрист, поэтому не знаю, как это работает, но мне кажется несправедливым, что он получает несущественное наказание, в то время как ты обременена стопроцентной выплатой кредита.

Рейвен вздохнула.

— Нет. Это вообще кажется несправедливым.

История её жизни.

— Он продолжает жить как обычно, а моя жизнь сильно изменилась.

— Ты сказала, что он теперь врач? Он мог бы позволить себе расплатиться с тобой.

Рейвен поджала губы. Люси помогала в разработке управляемого плана погашения в банке и предлагала полезные финансовые консультации в течение последних нескольких лет.

— Но подать на него в суд?

— Я знаю, что на самом деле это не по-канадски, и, возможно, это даже не вариант, потому что он объявил о банкротстве, но…

Она откинулась на спинку стула и постучала ручкой по бланкам на столе.

— Не то чтобы он этого не заслуживал.

Рейвен фыркнула.

— По крайней мере, подумай об этом. 

* * * 

Рейвен бросила коробки в своей гостиной и позволила пакетам с продуктами и сумочке соскользнуть с её рук и плеч. Вес не уменьшился. Конечно, она могла бы уснуть при мысли о том, чтобы вернуться в Кроуфорд-Сентрал со стаей лис. Конечно, она могла бы жить и бездельничать. Но никакое надувание губ не изменит неизбежного. Её потребность в независимости и собственном месте не позволяла ей изменить свою ситуацию. Она не хотела быть официанткой всю жизнь. Ей нужно было проявить инициативу и воспользоваться предложением родителей. Не у всех была любящая семья, к которой можно было вернуться, поэтому, несмотря на удачу директора похоронного бюро, который купил морг за день до зомби-апокалипсиса, ей всё равно повезло больше, чем многим другим людям. Теперь у неё было чуть больше месяца, чтобы насладиться остатками своей независимой жизни, прежде чем она вернётся в свою старую комнату в подвале своих родителей.

Тени хлынули из углов комнаты, собираясь перед ней. Освещение померкло.

Рейвен затаила дыхание. Ей нужно было поговорить с Коулом, но она боялась ответов, которые он ей даст. Она боялась, что он отвлечёт её своим большим, великолепным…

Сосредоточься, Кроуфорд!

Тени спиралью поднимались в башню. Бел на х-Ойдше гу Камханайч вышел из Царства Теней и встал в футе от неё. Полностью одетый в одежду фейри, его кожаные и металлические доспехи, а также развевающийся плащ подчёркивали его внушительную осанку.

Ей всё ещё хотелось затащить его в спальню. Её взгляд скользнул вниз по его телу.

Теневой портал исчез, и послеполуденный солнечный свет, струившийся в её квартиру, вернулся.

Его тлеющий взгляд обвёл комнату. Он нахмурился.

— Коробки?

— Я возвращаюсь к родителям.

Она скинула шлепанцы. Они со стуком отскочили от плинтуса и устроились у двери.

— Это как-то связано с тем, что ты не умеешь быть взрослой?

— Вроде того.

Он скрестил руки на груди. Одна рука легла на другой его бицепс. Эти руки. Эти мужские, сильные руки ласкали её тело и заставляли её стонать. Жар пополз по её шее к лицу.

Он прочистил горло.

— Это связано с возвращением контроля над моей жизнью. Мне нужно переехать домой, чтобы быстрее погасить кредит.

— Что ты купила?

Рейвен подтолкнула перевёрнутую коробку носком ботинка, пока она не встала вертикально.

— Ложь и много душевной боли.

— Объясни.

Она потёрла свои обнажённые руки.

— Я подписала кредит вместе со своим теперь уже бывшим парнем.

Коул моргнул.

— С доктором?

Она кивнула.

— Ему нужны были деньги на медицинскую школу, но он не имел права на студенческий кредит, поэтому я подписала с ним банковский кредит, потому что была наивная и думала об этом как об инвестициях в наше будущее. Он не выплатил платежи, и банк пришёл за нами обоими. Честно говоря, оглядываясь назад, я сомневаюсь, что у него было какое-либо намерение выплатить что-либо из этого.

— Он объявил о банкротстве, но каким-то образом избежал тюрьмы и сохранил своё место в медицинской школе после перерыва. Мне не так уж повезло отделаться. Недавно в Канаде изменили закон, поэтому ты не считаешься финансово независимым от родителей, пока не проживёшь самостоятельно не менее четырёх лет или тебе не исполнится тридцать лет. По закону Роберт был независим, но я — нет. Если бы я объявила о банкротстве, банк пошёл бы к моим родителям. Это был не вариант. Они бы потеряли бизнес и, возможно, дом, и, честно говоря, я взрослая женщина. Мне нужно было исправить свои собственные ошибки.

— Итак, я бросила учебу и начала работать полный рабочий день, чтобы платить. Вскоре после того, как всё это уродство развернулось, я обнаружила, что Роберт изменял мне практически с любой женщиной, которая терпела его.

Выражение лица Коула посуровело.

— Ты должна была позволить мне побить его в больнице.

— Это бы совсем не помогло Майку.

— Майку больше не нужна медицинская помощь.

Его тело напряглось, словно готовое броситься вперёд.

Рейвен выпрямилась. Волосы у неё на шее встали дыбом. Он не предлагал того, что как она думала, он предлагал… сделал бы он?

— Но я мог бы обеспечить, что твоему бывшему нужна.

О. Он не имел в виду, он просто предлагал. Рейвен облизнула губы. Это было бы так приятно.

— Просто скажи слово.

Коул подошел и выдернул прядь непослушных волос, выбившуюся из её неряшливого пучка. Её окружил его землистый запах.

— Позволь мне сделать это для тебя.

Заманчивые обещания Тёмного мира. Потеряет ли она свою душу, если примет предложение Коула? Рейвен всё ещё не считала себя жестокой личностью, но мысль о том, что Роберта растерзает её любовник-лорд фейри, заставила тёплые пушинки пробежать по всему её телу. Ах, соблазн Тёмного мира.

Она никогда не понимала, как реджи, в конечном, итоге заключали сделки, которые приводили их в рабство к повелителю фейри. Теперь она остро это чувствовала.

Взгляд Коула потемнел. Серый в его глазах сменился на кружащиеся чёрные озера. Она не сомневалась, что он исчезнет по её слову и навестит её бывшего парня. Но это не было бы сильным избиением, как он того заслуживал. Это было бы уничтожением.

Убил бы он её бывшего? Оставил его навсегда изуродованным? Взял бы деньги на погашение её кредита и оставил его без средств к существованию?

— Так заманчиво, — выдохнула она.

— Он этого заслуживает.

— Не спорю с этим, но…

— Это не твой путь.

Он позволил её волосам выскользнуть из его пальцев. Выражение его лица смягчилось.

— Позволь мне одолжить тебе деньги.

Её мозг застопорился.

— Абсолютно нет.

— Мы могли бы разработать менее агрессивный, более гибкий план погашения, и я бы не стал взимать с тебя проценты.

О нет. Он был серьёзен.

— Ты даже не знаешь, сколько я должна.

Он пожал плечами.

Её язык заплетался во рту.

Он шагнул вперёд, теперь всего в нескольких дюймах от неё. Он провёл пальцем по её лицу.

— Я не могу, — сказала она.

Он кивнул.

— Это тоже не в твоём стиле.

Она сглотнула. Её тело трепетало от желания. Его понимание и принятие были более сильными, чем его смертоносное мастерство.

Он наклонился, чтобы поцеловать её.

— Что случилось между тобой и Ллос? — выпалила она.

Коул вздохнул и выпрямился. Воздух между ними остыл. Он сделал три шага, чтобы пройти из прихожей в гостиную, и сел на её маленький диван. Он почти занял всё пространство. Он похлопал по подушке рядом с собой.

— Я думаю, нам следует поговорить.

— Да.

Да, поговорить. Им нужно было поговорить. Её тело и сердце хотели сделать что-то совершенно другое, что-то, не требующее слов. Она работала деревянными ногами и передвигала свинцовые ступни, пока не добралась до гостиной. К счастью, ей нужно было сделать всего пять шагов. Она плюхнулась на диван и повернулась лицом ко всему, что он хотел сказать.

— Давным-давно Ллос помогла мне вырвать часть Тёмного мира, чтобы создать Царство Теней. Мы были… увлечены. Романтично.

Её кровь нагревалась и растекалась по венам, как ядовитое вещество, разъедающее ткани, через которые она проходила.

— А теперь?

— А теперь это не так.

— Но Один спрашивал о ней.

— У фейри долгая память и более долгая жизнь. Древние теряют счёт времени. Для Одина мои отношения с Ллос были вчера.

Рейвен откинулась на подушки.

— Мы ведь не родственники, не так ли?

Коул вздрогнул.

— Мы определённо не родственники.

Рейвен закатила глаза.

— Не ты и не я. Я в родстве с королевой Воронов?

Он покачал головой.

— Насколько мне известно, нет.

— Просто это…

Её мозг лихорадочно подыскивал слова.

— Вы обе связаны с воронами?

Думаю, это было немного очевидно.

— Многие другие имеют какую-то связь с воронами.

Аналогичные комментарии Майка из предыдущего разговора хлынули обратно.

— Потому что вороны связаны со смертью?

Коул посмотрел на неё сверху вниз.

— Не всегда.

— Как она узнала о Беаре?

Коул хмыкнул.

— Шпионы Иных повсюду. Мы уже знали, что мы не единственные, кто ищет Клейом Солаис и твоего брата. Теперь мы знаем, кто стоял за нападением наёмников.

— Ох. Я думала…

Она отвела взгляд.

— Ты думала, что я предал тебя.

Ну, технически Майк так думал, но она не могла отрицать его рассуждения. Вместо этого она погрузилась в пучину отчаяния и неуверенности в себе.

— Как она нашла убежище Беара раньше нас?

— Чтобы найти кого-то, Рейвен, нужно нечто большее, чем технологии и частные детективы. Ллос — искусная волшебница. Она использует магию смерти и энергию воронов для подпитки своих заклинаний.

Его ответы казались такими разумными. Однако тяжесть на плечах Рейвен не исчезла. Она усилилась. Ей чего-то не хватало. Что-то, о чём она должна была спросить, но не могла понять. Она бы с удовольствием приняла его ответы и растаяла в его объятиях, позволила его теням унести её в мир экстаза и блаженства.

— Почему ты здесь? — спросила она вместо этого.

— Чтобы увидеть тебя.

— Да, но почему?

Коул нахмурился.

— Я не идиотка, Коул. Теперь я знаю, что на самом деле тебе не нужна была моя информация. Ты мог бы просто последовать за мной или найти другую "искусную волшебницу" в Тёмном мире, которая помогла бы тебе.

Коул откинулся на диванные подушки. Его руки лежали на подлокотнике и на подушке рядом с ней. Его большие, умелые руки. Теми же руками он проводил по её телу, заставляя её нервы петь. Он играл на ней, как на гитаре.

Тепло поползло по её коже. Если бы только он протянул руку и снова погладил её. Она хотела, чтобы он был на ней, вокруг неё, в ней.

Но, так или иначе, она сдержалась. Что-то не давало ей покоя. Как и мама, когда Рейвен не убирала посуду, голос не оставлял её в покое. Да, он занимался с ней сладкой, сладкой любовью, находя свой собственный волшебный ритм, но играл ли он и с ней?

— Ты, вероятно, уже пробовал магический путь, и когда это не удалось, ты нашёл меня. Ты используешь меня как приманку, как и намеревался Бэйн. Хотя я ценю твой более мягкий подход, я не понимаю, зачем нужно было меня соблазнять. Ты всё равно получишь то, что хочешь.

— Получу то, что я хочу?

Глаза Коула сузились. Его губы сжались.

— Как ты думаешь, чего я хочу?

— Я точно не знаю. Поначалу я думала, что ты просто хочешь Клейом Солаис. Теперь я уже не так уверена, — она провела рукой по потёртой ткани дивана. — Чего ты на самом деле добиваешься?

— Тебя.

— Нет, серьёзно.

— Я серьёзно.

Он не мог быть серьёзным. Он должен был как-то лгать. Может быть, он действительно охотился за ней, но по какой-то другой причине. Может быть, какая-то извращённая церемония поклонения фейри, где ему нужна была чрезвычайно доверчивая женщина-полукровка, чтобы принести её в жертву в качестве дани.

— Ты должен быть с кем-то таким же могущественным, как и ты.

— С кем я должен быть и с кем я хочу быть — это две разные вещи, и меня не волнует первое. Кроме того, ты ещё не полностью раскрыла свой потенциал. Ты могла бы стать могущественной, если бы захотела.

— Итак, ты полагаешься на моё потенциальное превращение в кого-то, кого можно бояться?

Её кожу покалывало. Она провела большую часть своей жизни, скрывая свой талант и используя его экономно. Теперь она могла изменить то, как она менялась. Были ли у неё другие нераскрытые таланты? Будет ли Хугинн Мунинн предоставлять обучение в частной школе Тёмного мира для неуспевающих полукровок, чтобы она полностью раскрыла свой магический потенциал?

— Я ни на что не ставлю, — его глубокий голос прогрохотал по её коже.

Сирена скорой помощи завыла на улице, усиливаясь, когда она проезжала мимо её квартиры, прежде чем затихнуть. Яркие мигающие огни ненадолго осветили комнату и огонь, вспыхнувший в тёмных глазах Коула.

— Я повелитель фейри, Рейвен. Я не думаю о том, почему я чего-то хочу. Я чувствую и беру, — его взгляд тлел, как горячие угли в костре. — И чего я хочу, это тебя.

— Но… Почему?

— Мне хорошо, когда я с тобой.

Он потянулся, схватил её за руки и притянул к себе.

Он двигался так быстро и плавно, что Рейвен моргнула и обнаружила, что лежит у него на коленях. В его тёмных глазах плясали искорки смеха. Его руки скользнули вниз, чтобы ласкать её спину тёплыми кругами.

Её сердце затрепетало. Её пальцы так и чесались пробежаться по его атласной коже, протянуть руку и запустить пальцы в его волосы, притянуть его лицо со всеми его жесткими углами к своему.

— Кто такой Клейом Солаис? — спросила она вместо этого.

Улыбка Коула дрогнула. Его круги заколебались.

— Я знаю, что он или она каким-то образом принадлежит тебе, и Бэйн заплатил моему брату, чтобы украсть его или её. Я хочу знать две вещи. Никакого уклонения. Не отвлекайся. Как один "владеет" другим человеком, и кто такой Клейом Солаис?

Она прикусила губу и попыталась дышать сквозь сокрушительную боль в груди.

Коул вздохнул.

— На оба этих вопроса ответ одинаковый.

Она скрестила руки на груди и стала ждать. Её кожу головы покалывало. Может быть, ей следовало задать эти вопросы до того, как она оседлала колени Лорда Теней. Желание прижаться к его бёдрам и паху усилилось. Если бы она наклонилась вперёд и раскрыла объятия, то могла бы потереться о его грудь и почувствовать, как его сильные руки обнимают её.

Боже! Это было важно. Выживание Беара зависело от неё. Не позволяй его члену отвлекать тебя.

Руки Коула скользнули вниз по её спине и легли на бёдра. Его пальцы сжались, затем расслабились, как будто он тоже боролся с желанием сделать больше.

— Я жду, — выпалила она.

— Я не владею Клейом Солаис. Она моя сестра.

ГЛАВА 28

Разве не было бы здорово, если бы мы жили в мире, где неуверенность и отчаяние делали бы нас более привлекательными?

— Альберт Брукс

Рейвен сидела на пластиковом стуле в приёмной дантиста, кабинете доктора Кима. Эти три маленьких слова вызвали целую гамму эмоций. Теперь уже твёрдо в реальности, вместо воспоминаний, её бомбардировал запах латексных перчаток и антисептиков. Сильные ароматы принесли вкус фтористой пены с запахом жевательной резинки в её рот, как будто она покрыла её язык.

Рейвен поперхнулась.

Её семья ненавидела этот офис, потому что оборотни-лисы чуяли всё. Майк назвал заведение доктора Ким "Горящей костью". Рейвен назвала это единственным стоматологическим кабинетом, открытым по утрам в воскресенье, — редкая находка, даже в эпоху альтернативных и продолжительных рабочих часов.

Рейвен ждала в пластиковом стуле и упёрлась пятками в пол, чтобы побороть гравитацию, пытающуюся притянуть её к белым плиткам.

Она не могла дышать.

Как долго ещё? Она взглянула на часы. Её встреча должна была начаться десять минут назад. Это означало, что она ждала здесь в общей сложности двадцать минут. Половина пытки этого места заключалась в ожидании, и всё же она каждый раз приходила рано. Каждый. Раз.

Девочка напротив неё безжалостно ёрзала. Её косички раскачивались при каждом покачивании головы и ног. Её отец стоически сидел рядом с ней с напряжённым выражением лица.

Пронзительный звук дрели шёл из-за передней стойки.

Рейвен подпрыгнула и посмотрела на стол. Секретарша посмотрела ей в глаза и улыбнулась идеальными белыми зубами.

— Это не должно быть долго.

Рейвен поморщилась и поймала своё отражение в большом зеркале, стоящем на передней стойке. Размещённые на видном месте, стоматологи, вероятно, намеревались показать пациентам свою замечательную работу. Прямо сейчас это подчёркивало бледное и осунувшееся лицо Рейвен с запавшими глазами, тёмными мешками и сжатыми губами.

Не лучший её день.

Или неделя.

Или год.

Ей всё ещё предстояло обработать бомбу Клейом Солаис, которую Коул сбросил в неё прошлой ночью. Его сестра! Её звали Хлоя, и как его близнец, она обладала силой, дополняющей его собственную — абсолютным светом.

Рейвен спросила, может ли Хлоя стрелять лазерными лучами из глаз. Коулу это не показалось забавным.

Очевидно, его сестра находилась в безопасном месте в Царстве Смертных из-за недавних попыток похищения.

Один день она была там, а на следующий — её уже не было. Коулу не потребовалось много времени, чтобы выследить Беара как вора. Он установил множество средств защиты от Иных, но не рассматривал возможность кражи смертным. Жёсткий блеск в его глазах говорил о том, что он больше никогда не допустит такой оплошности.

— Бранвен Кроуфорд? — мягкий, успокаивающий голос прервал её мысли. — Доктор Ким сейчас примет вас.

У Рейвен перехватило дыхание. Ассистент стоматолога в халате с ярко-синем и розовым цветочным принтом прошла через двери из матового стекла и встала рядом со столом администратора. Молодая женщина со светлыми волосами, стянутыми сзади в тугой пучок, лучезарно улыбнулась.

— Прямо сюда.

Рейвен сглотнула и встала. Кожа на её бедрах отодралась от пластикового сиденья. Она поморщилась и одёрнула свои дешёвые джинсовые шорты, прежде чем последовать за помощницей через двери. Они проходили один за другим кабинеты, заполненные пациентами, растянувшимися в креслах с откидными спинками и разинутыми ртами. Профессионалы сгрудились над ними с непонятными инструментами и бормотали друг другу на зубоврачебном жаргоне из-под масок. Сверление стало громче, и сильный запах химикатов, цементов, плесени и обожжённой кости зубов усилился.

— Вот мы и пришли.

Жизнерадостная ассистентка махнула костлявой рукой в сторону пустого кресла, больше похожего на приспособление для пыток, чем на медицинское кресло.

У Рейвен перехватило горло. Её окоченевшие ноги каким-то образом перенесли её на короткое расстояние к креслу, на которое она села. Яркие огни наверху обрушились на неё. Её кожа скользила по прохладной коричневой поверхности кресла, пока она усаживалась. Доктор Ким вошёл в комнату, сел на короткий табурет и, перекатившись на оставшиеся два фута, остановился рядом с ней.

— Рейвен. Как у тебя дела?

Она осторожно положила руки на живот и набрала в лёгкие побольше воздуха.

— Хорошо, спасибо. А у вас как?

— Не жалуюсь. Не жалуюсь.

Он вытащил две латексные перчатки из ближайшей коробки и натянул их на обе руки с драматическим щелчком.

Рейвен не была врачом, но она была почти уверена, что в этом не было необходимости.

— Итак, что привело тебя сюда сегодня?

Когда дантист хихикнул, его живот сжимался и танцевал маленькую джигу. Его рубашка в тонкую полоску коснулась её плеча. Он нажал на педаль. Кресло опустилось, и кожа застонала.

— Я расколола пломбу.

— Которую?

Рейвен широко открыла рот. Доктор Ким и его ассистентка наклонились, всего в нескольких дюймах от её лица.

— Дат ун, — она постучала по одному из зубов в задней части рта.

— Тридцать семь, — пробормотала ассистентка.

Доктор Ким хмыкнул. И провёл пальцами по зубу и окружающим дёснам. Перчатки издали скрипучий звук.

— Чувствителен к горячему и холодному?

Рейвен кивнула. В уголке её рта образовалась лужица слюны.

— Давайте проведём несколько тестов.

Он убрал пальцы из её рта, но кончиками пальцев сжал нижний ряд её зубов. Она не могла закрыть рот. Лужа слюны продолжала увеличиваться.

— Пожалуйста, никаких рентгеновских снимков, — сказала она.

Или, по крайней мере, это то, что она пыталась сказать.

— Нет страховки?

Рейвен кивнула.

Он поморщился.

Лужа слюны стала глубже.

— Тогда давайте посмотрим поближе и проведём пару диагностических тестов, чтобы убедиться, прежде чем мы начнём выполнять какую-либо работу.

— Я вижу здесь повреждение.

Он потянулся за одним из этих заострённых стоматологических инструментов и наклонился к её лицу. Он опустил два чёрных увеличительных стекла поверх своих обычных толстых очков, и его совиные глаза уставились на неё сверху вниз. С блеском в глазах он поднёс инструмент к её рту и ткнул в зуб.

Боль пронзила её челюсть и шею.

— Тебе было больно?

Конечно, эточертовски больно.

— Как насчёт этого? — Тычок. — Или этого? — Тычок. Тычок.

С каждым уколом и тычком она неудержимо дёргалась. Её глаза наполнились слезами, а лужица слюны стала глубже.

— Давай попробуем немного холодного.

Ассистентка протянула ему что-то зловещее, и он положил это ей на зуб.

Холод сковал её зуб. Лёд обжёг её вены. Её тело дёрнулось.

— Определённо, там есть какая-то чувствительность.

Он повторил процесс, используя горячую воду. Тело Рейвен выгнулось дугой в кресле. Пот выступил у неё на коже. Лужа слюны угрожала утопить её.

Доктор Ким откинулся на спинку стула с довольной улыбкой.

— Ага. Я думаю, что у тебя треснувшая пломба и, возможно, какое-то новое воспаление. Он стянул перчатки с преувеличенными щелчками и бросил их в ближайшую мусорную корзину.

— Сейчас. Ты хочешь обезболивающее?

Конечно, она хотела обезболить. Кто в здравом уме ставит пломбы без этого? Она кивнула и постаралась не захныкать.

Доктор Ким посмотрел на свою ассистентку.

— Тогда давайте начнём с этого. Я проведаю кое-кого из других пациентов.

Рейвен опустилась в кресло и сглотнула лужицу слюны. Густая жидкость медленно потекла по её горлу. Рейвен поперхнулась.

— И поставь слюноотсос.

Ассистентка включила мини-отсос и сунула пластиковую насадку в рот.

— Закройте.

Немного поздновато для отсоса. Рейвен всё равно сомкнула губы вокруг инструмента и позволила ему вытянуть оставшуюся слюну. Воздух хлынул ей в нос, оставив носовой ход и заднюю часть горла сухими. В её слезящихся глазах расцвела головная боль, а во рту запульсировало.

— Я скоро вернусь, — заверил её доктор Ким.

Этого она и боялась. 

* * * 

Растянувшись в кресле дантиста в течение сорока пяти минут, без какого-либо избавления от запаха её зубов, которые сверлили и пломбировали, дали Рейвен некоторое время, чтобы обдумать информацию, которую Коул бесцеремонно свалил к её ногам.

Она не могла винить его за то, что он хотел защитить свою сестру. В конце концов, разве не этим она занималась? Во всяком случае, его раскрытый секрет дал ей больше возможностей взглянуть на его истинное "я". Теперь она понимала его лучше, и не только его мотивацию найти Клейом Солаис, но и его ощутимый гнев за “кражу”.

— С вас тысяча четыреста двадцать девять долларов и пятьдесят пять центов.

Рейвен выронила бумажник.

Брови администратора поднялись до линии волос.

— Эм.

Рейвен присела на корточки, чтобы поднять свой бумажник. Её руки обхватили мягкую чёрную кожу. Она постепенно выпрямилась. В голове всё ещё пульсировало. Холод во рту медленно спадал и заставлял её опухшую щёку покалывать и зудеть, когда ощущение возвращалось.

— Простите. Сколько?

Администратор повторила то же самое. Очевидно, Рейвен правильно расслышала её в первый раз, но её мозг всё ещё спотыкался об общую сумму.

— Почему это так много?

— Давайте посмотрим, — Администратор что-то щёлкнула на своём компьютере. — Это был 37МОД.

— А по-английски?

— Три поверхности. Если вы посмотрите сюда, то увидите, разбивку расходов на обезболивающее, расходные материалы и стоматологическую работу.

— Разве они просто не заделали существующую пломбу?

Администратор что-то щёлкнула на своём компьютере.

— Нет. Здесь говорится, что была некоторая инфильтрация и новое место полости. Им пришлось переделать всю пломбу.

Левое яичко Одина. Доктор Ким пробормотал что-то об этом из-под своей хирургической маски.

— Я, гм… Я запишу это на свою кредитку.

— Конечно.

Администратор протянула руку и завершила транзакцию в рекордно короткие сроки. Бланк вылетел из автомата, визуальное подтверждение того, что у Рейвен украли весь доход на покупки или вечернюю прогулку. Фу.

— Спасибо, — сказала Рейвен, хотя она не это имела в виду.

Она улыбнулась. Её опухшая, полузамёрзшая щека вяло откликнулась.

Администратор отпрянула.

Рейвен попрощалась, распахнула дверь и шагнула в жаркий летний полдень. У неё оставалось совсем немного времени, чтобы насладиться одиночеством в собственной квартире, и она планировала наслаждаться им как можно больше, имея пропавшего брата и никаких конкретных планов по его возвращению.

По её подбородку потекла слюна. Рейвен нырнула в узкий тупиковый переулок и вытащила салфетку, чтобы вытереть слюни.

— Мисс Кроуфорд?

Тень промелькнула над Рейвен, когда мужчина шагнул вперёд, чтобы преградить выход.

Рейвен подпрыгнула и вскинула голову. Мгновенно в её глазах расцвело ещё больше пульсации. Слюна текла из её распухшего рта.

— А?

Крупный мужчина, одетый в простую рубашку и джинсы, которые ему не очень подходили, шагнул вперёд. Прозрачная наклейка с надписью 3XL чёрными жирными буквами спускалась по правой штанине. Солнце ударило ему в лицо, осветив бледность его кожи и черноту Иного взгляда.

Рейвен напряглась.

Он рванулся вперёд. Сердце бешено колотилось, она увернулась в сторону. Хотя он был настолько широкоплеч, что это не имело никакого значения. Она не могла обойти его. Его руки сомкнулись на её запястьях. Его Иная энергия вибрировала против её собственной, сотрясая её, прежде чем отключить питание. Он грубо притянул её к своей гигантской груди. Его рубашка пахла совершенно новой, как будто он снял её с вешалки, сорвал бирки и накинул пять минут назад.

Рейвен забилась. Её ноги дрогнули и ударились о его голени.

Он хмыкнул, но удержался. Как маниакальный удав, его мускулистые руки крепко сжали её, давление было непреклонным.

Она закричала, зовя на помощь.

Он толкнул её так, что одна массивная рука ударила её по рту, каким-то образом прижимая её тело и руки. Он порылся в кармане.

Пот выступил у неё на коже. Она была совершенно бесполезна и неэффективна против человека-танка. Её сердце бешено колотилось. Она напряглась в его хватке, похожей на тиски. Его рука на её губах слегка шевельнулась.

Рейвен вскинула голову и вонзила зубы в мясистую плоть его руки рядом с большим пальцем. Она укусила его. Сильно.

Мужчина взвыл. Он уронил диск портала в его руке и схватил её за волосы. Он резко дёрнул её, но она не отпустила. Плоть разорвалась. Кровь покрыла её пульсирующий рот.

Боль пронзила её лицо. Её мир накренился, и она ослабила хватку.

— Чёртова сука, — закипел мужчина.

Он стряхнул кровь с руки и поднял диск портала.

Она балансировала рядом с ним, рискуя опрокинуться. В голове у неё стучало, ёе обмякшее тело осело на бетон. Она сплюнула кровь изо рта и прошептала:

— Бел на х-Ойдше гу Камханайч.

Мужчина выругался и бросил диск на землю. Ветер дул мимо них и трепал её волосы. Портал щёлкнул на месте. Мощная энергия из Тёмного мира вырвалась наружу и вплелась в её чувства.

Тёмная толстая полоса туманно-серого цвета отделилась от стены, и Коул вышел из тени, чтобы встать между мужчиной и порталом. Его каменное выражение повернулось к Рейвен и изучало её лицо. Его взгляд сверкнул.

Он повернулся к её похитителю.

— Ты заплатишь за это.

Мужчина оттолкнул Рейвен с дороги. Она замахала руками, ударившись о стену. Её голова взорвалась от боли. У неё скрутило живот. Она не смогла бы сейчас перевоплотиться, даже если бы попыталась.

— Ллос хочет девушку-птицу, — прорычал мужчина. Его одежда порвалась, когда его тело расширилось. — Неразумно перечить королеве.

— Мне нравятся мои шансы.

Коул стоял на своём, большой и внушительный. Его губы растянулись в лёгкой улыбке. Полосы теней метнулись вперёд и окружили их обоих. А потом они исчезли.

Рейвен, пошатываясь, поднялась на ноги, теперь одна в переулке. Её сердце сжалось. У неё болела голова, а ноги ныли от недавно полученных царапин. Она наклонилась, чтобы поднять свой бумажник. Её зрение затуманилось. Один удар этого человека, вероятно, вызвал у неё сотрясение мозга. Здорово. Ох-хрен-нительно. Этот день не мог стать хуже.

Большинство людей ошибочно полагают, что сотрясение мозга означало потерю сознания, но это было не так. Человеку не нужно было вырубаться, чтобы получить черепно-мозговую травму, изменяющую его жизнь. Роберт поделился этим маленьким любопытным фактом, когда они ещё были вместе. Единственная полезная вещь, которой она научилась у придурка… кроме того, что нельзя слепо доверять своему партнёру свои финансы.

Она споткнулась и зацепилась за стену. Её желудок снова скрутило. Кровь всё ещё покрывала её рот. Наклонившись, она прислонилась лбом к прохладному кирпичу. Лёгкий ветерок струился по узкому переулку. Её окутал запах моря. Рейвен сосредоточилась на дыхании. Вдох и выдох. Вдох и выдох.

Дрожащей рукой она вытащила салфетку из кармана и вытерла слюну с подбородка. Белый бумажный материал оказался окровавленным. Надеюсь, кровь принадлежала другому парню. Если она из-за этого расколет ещё одну пломбу, она разозлится. Может быть, она могла бы подать в суд? Рейвен застонала. Если бы она не могла подать в суд на своего бывшего неудачника — она рассматривала такую возможность после разговора со своим финансовым консультантом, она сомневалась, что успешно подаст в суд на приспешника Ллос за ущерб.

Всё её тело болело, а свинцовые конечности отказывались двигаться.

Может быть, она останется здесь ещё на минуту. Или две. Или шестьдесят. Майк скоро закончит свои занятия. Она могла бы позвонить ему и попросить, чтобы он заехал за ней на Жан-Клоде. Это стоило дополнительного бензина.

Она вытащила телефон из другого заднего кармана. Её руки дрожали. Её телефон с грохотом упал на землю. Рейвен глубоко вздохнула и повернулась, чтобы найти его.

Коул стоял в трёх футах от неё. Вихрь теней поднял телефон с грязной земли и поднёс к ней. Она выхватила его из воздуха.

Коул оставался неподвижен. Его челюсти сжались, взгляд был яростным, выражение лица убийственным. Тонкая красная линия отмечала в остальном идеальную кожу на его шее.

Он был одет в боевую кожу фейри и доспехи, более упрощённую версию своего придворного наряда, но всё же более привлекательную. Его плащ развевался у него за спиной. Его растрёпанные волосы, зачёсанные назад, вились вокруг ушей.

Её тело стало тёплым.

— Эйнин. — Его глубокий голос обволакивал её низко вибрирующей лаской.

Она шмыгнула носом и снова вытерла слюну с подбородка и губ. Она заставила себя пошевелить губами, но слова вырвались шепелявыми.

— Что случилось с этим человеком?

Его раскрытые ладони сжались в кулаки. Тени запульсировали и выскочили из расщелины переулка. Они поглотили её.

— Тебе больше никогда не придётся беспокоиться о нём, — голос Коула гремел со всех сторон.

Её тело обмякло. У неё закружилась голова, и она упала. Тени Коула поймали её, подушка была мягкой. Он шагнул вперёд и нежно взял её на руки. Его рука погладила её распухшую щёку.

— Мне больно, — сказала она.

— Я знаю. — Он продолжал ласкать её кожу. — Ты хочешь, чтобы я отнёс тебя в больницу?

Она покачала головой и пожалела об этом.

— Домой? К твоим родителям?

— Нет, — прошептала она.

Мысль о том, чтобы сидеть одной в своей квартире, больше не привлекала её, как и допрос её семьи.

— Если хочешь, я могу забрать тебя и заставить почувствовать что-то другое.

— Да.

Она наклонилась и уткнулась лицом в изгиб его шеи. Их окружал его лесной запах в сумерках.

— Да, — повторила она.

Тени поднялись, чтобы окружить их, и их лёгкое, как пёрышко, прикосновение унесло их в Царство Теней.

Нежные руки опустили Рейвен в душ. Прохладный воздух со свежим луговым ароматом окружил её. Коул потянулся за ней и повернул насадку. Струя холодной воды ударила ей в спину. Она вздрогнула. Вода быстро стала тёплой, затем горячей. Обжигающе горячей. Именно так, как ей нравилось. Облако горячего пара поднялось вокруг неё. Она скинула шлёпанцы и прижалась к Коулу, гладкие плитки всё ещё оставались прохладными под её ногами.

Тёмная энергия Царства Теней закручивалась вокруг неё спиралью, вытягивая её собственную силу так, что она давила на внутреннюю часть её кожи и приглушала боль.

Взгляд Коула сверкнул при мягком освещении в душе. Он стянул с неё мокрую, пропитанную потом, окровавленную рубашку и отбросил её в сторону. Его рот прижался к гладкой поверхности её живота и вместе с горячей водой потёк вниз по её телу, дюйм за дюймом, медленно, восхитительно. Он стянул с неё шорты. Прохладный воздух обдал её. Рот Коула мгновенно вернулся, прогоняя холод. Её тяжёлое дыхание и скольжение рук Коула по её влажному телу слились со звуком воды.

Её сердце глухо забилось в груди, тяжело и мощно, и боль в голове утихла. Призрачные руки теней Коула ласкали и успокаивали, нежно разминая узлы на её плечах. Коул снял остальную одежду, всё это время целуя и облизывая каждую вершинку и ложбинку её тела. Ткань шлёпала по плиткам. Её груди отяжелели. Её желудок сжался. Его рот опускался всё ниже и ниже. Обещание его умелого рта вызвало дрожь, пробежавшую по её коже.

С каждым приливом Иной тёмной силы, касавшейся её кожи, тошнота и боль от сотрясения мозга и недавней стоматологической работы исчезали, отодвигаясь на задний план, пока не исчезли совсем. Сменив боль, соблазнительное давление продолжалось как прилив и отлив, пока не заполнило каждую клеточку её существа и не потребовало освобождения.

Дыхание Коула обдало её изнутри, прежде чем его рот исследовал её. Он смотрел, как она извивается в такт его языку. Чернота Иного растекалась в его глазах, покрывая белизну. Они поймали и удержали её взгляд, гипнотизируя и соблазняя. Вода стекала по его лицу и скользила по волосам, капая с кончиков.

Она прислонилась спиной к кафельной стене душа. Стон сорвался с её губ. Да. Там. Ему нужно было быть там.

Его язык погрузился внутрь. Она вскрикнула, когда неожиданный оргазм пронзил её насквозь. Она выгнулась дугой у стены, и он обхватил её за бёдра. Он продолжал дразнить, пробовать на вкус и толкаться языком, пока толчки её оргазма достигали кончиков пальцев на руках и ногах.

Её конечности стали вялыми. Её тело, довольное, соскользнуло по плиткам. Коул медленно поднялся вдоль её дрожащего тела, его обнажённая кожа скользнула вдоль неё.

Он остановился, чтобы погладить ушибленную и опухшую сторону её лица.

— Что случилось с мужчиной? — спросила она.

Его губы дрогнули.

— Это то, о чём ты сейчас думаешь?

— Мне нужно знать.

Его лицо окаменело, скулы напряглись, рот сжался.

— Я убил его.

Не дожидаясь ответа, он приподнял её у стены, обернул её ноги вокруг своих бёдер и жёстко вошёл в неё.

Она ахнула.

Он ловил её крики ртом и продолжал вливаться в неё. Всё, что она могла сделать, это обхватить его широкую спину, впиться пальцами и держаться. Он убил человека ради неё, а ей было всё равно. Она не могла найти никаких эмоций, кроме удовольствия, которое он возбуждал в ней, и безопасности, которую он обеспечивал своими сильными руками.

ГЛАВА 29

Мы все разбиты… вот как свет проникает внутрь.

— Эрнест Хемингуэй

Два часа спустя к лицу Рейвен вернулось чувство, но на этот раз пульсация притупилась, а головная боль и слюнотечение исчезли.

— Я думала, ты не претендуешь на целительские способности, — пробормотала она.

Её влажные волосы прилипли к лицу, когда она лежала на плюшевой подушке в облаке постельного белья с ароматом свежего льна.

— Я сказал, что не думаю, что смогу претендовать на эту способность.

Он провёл пальцем по её руке. Он лёг позади неё, прижимаясь своим телом к её.

— Теперь я знаю, что могу… для тебя.

— Ты лучше ибупрофена.

— Не говори своему дантисту. Они попытаются засунуть меня в бутылку.

Его губы скользнули по её шее сзади. Его тёплое дыхание овевало её кожу и посылало приятную дрожь по спине. Он вынес её из душа, предварительно вытер насухо полотенцем. Его мышцы напряглись, а хватка усилилась. Он притянул её к своей груди.

Обниматься с Лордом Теней.

На ближайшей к ней тумбочке лежало одинокое чёрное перо.

— Это моё? — спросила я.

— Конечно.

Он осыпал поцелуями её обнажённое плечо.

Он убил человека ради неё, и она не съёжилась от страха и не мучилась чувством вины. Что это говорит о ней? Неужели это делало её такой же бессердечной, как и Иные? Неужели она становится тем самым существом, которого её мама боялась, существом из Тёмного мира? Была ли её подруга права, желая, чтобы Иные миры были отделены от смертных?

Рейвен выбросила тревожные мысли из головы.

— Коул?

— Да.

— Ты можешь устроить мне аудиенцию у Королевы Воронов?

Он втянул в себя воздух.

— Нет.

— Почему нет?

— Она сумасшедшая. Безумная и опасная. Позволь мне позаботиться об этом, Эйнин.

Она напряглась в его объятиях.

— У неё мой брат.

— Она могла убить твоего брата. Или твой брат мог сбежать.

Рейвен покачала головой. Она отказывалась верить, что её неукротимый брат мёртв. Её мозг не мог просчитать такую возможность. Нет тела. Не достаточно крови. Ей нужно было продолжать двигаться вперёд, исходя из предположения, что он жив. Иначе она бы рассыпалась.

— Она бы не послала бандита за мной, если бы он был мёртв.

— Тем больше причин избегать её.

— Я не думаю, что она хочет, чтобы мне причинили вред. Человек, которого ты убил, ударил меня только потому, что я висела у него на руке, как бешеная белка.

Рука Коула расслабилась.

— Жаль, что я не мог этого видеть.

В голове Рейвен то и дело мелькал вопрос. Нет, не сегодня. Ей нужно было разобраться в этом и понять.

Она повернулась в объятиях Коула.

— Мы знаем, что Ллос каким-то образом узнала о том, что Беар украл Хлою. Как она использовала магию смерти, чтобы выследить его? Разве ей не нужно что-то от него?

— Она бы использовала мою кровь, чтобы выследить Хлою.

Рот Рейвен захлопнулся. Она сосчитала до десяти.

— Откуда у неё твоя кровь?

Рот Коула сжался в прямую линию.

Она отмахнулась от вопроса.

— Ты прав. Я не хочу этого знать.

На месте возник ещё один вопрос. Этот вопрос ускользал от неё раньше. Она задавала вопросы "как", что забыла спросить "почему".

— Почему она украла твою сестру?

— Чтобы контролировать меня, — сказал он.

— У неё уже есть твоя кровь. Разве этого недостаточно? Разве она не может контролировать тебя этим?

— Не так хорошо.

Рейвен глубоко вздохнула.

— Теперь она контролирует тебя?

— Не в том смысле, о котором ты спрашиваешь. Она управляет Царством, в котором я существую.

Вместо того чтобы напряжение спало с её мышц, напряжение усилилось.

— Почему она хочет контролировать тебя?

— Я могущественный, а она сумасшедшая, вот почему ты должна держаться от неё подальше. Она питается энергией воронов.

— По крайней мере, проведи меня ко двору.

— Нет.

Она оторвалась от тёплого кокона его тела, соскользнула с кровати и принялась искать свои вещи. Они лежали, накинутые на сундук. Коул, должно быть, отжал их и повесил сушиться. Он спрыгнул с кровати и встал перед ней. Его нога приземлилась на её лифчик. Должно быть, он соскользнул с ближайшего сундука.

— То, что она не хотела, чтобы тебе причинили вред по дороге, не означает, что у неё добрые намерения.

Рейвен наклонилась и схватила свой лифчик. Она потянула.

— Я понимаю это, но то, что у неё есть, — это мой брат.

— Может быть.

Коул скрестил руки на груди. Его живот пульсировал мышцами, которые отчётливой V-образной линией спускались к паху. Его пах, который в таком положении находился очень близко к её лицу.

Она прикусила губу. Если бы она переместила свой вес влево, она могла бы изменить тон этого разговора одним движением языка. Вместо этого она потянула за лифчик.

Он поднял ногу и отпустил лямку. Она откинулась назад и приземлилась на задницу. Рейвен покачала головой. Майк был прав. Она слишком легко отвлекалась на большого, красивого, шелковисто-гладкого, сильного Коула… Что она говорила?

Сосредоточься. Ей нужно было сосредоточиться.

— Ты не можешь устроить что-нибудь вроде пари? — Она поднялась на ноги.

— Пари? — его тон был недоверчивым. — Мы тёмные фейри, а не пираты.

Она собрала оставшиеся части своего наряда.

— Рейвен.

— Коул.

Она натянула нижнее белье и застегнула лифчик.

— Ты не можешь этого сделать.

Она натянула рубашку через голову. Всё ещё влажный, тонкий хлопок прилипал к её телу.

— Я могу и сделаю это. Она просунула ноги в шорты и подтянула их вверх. Мурашки побежали по её коже от липкого материала.

— Как?

Коул сердито посмотрел на неё.

— Я найду способ. Я пойду с тобой или без тебя.

— Прямо сейчас?

Рейвен проверила время на своём телефоне.

— Нет.

Его тёмные брови нахмурились.

— Прямо сейчас я иду на воскресный ужин с семьёй. Завтра я придумаю, как добраться до двора Ллос.

— Я не могу позволить тебе сделать это.

— Ты можешь, и ты это сделаешь. Мы договорились работать вместе, чтобы найти моего брата и твою сестру. Мы знаем, где они находятся и у кого. Я собираюсь забрать своего брата.

— Я отчётливо помню, как добавил предостережение, дураки долго не живут. Преследование Ллос подпадает под действие этого пункта.

— Я прошу тебя пойти со мной, так что твоя точка зрения спорна.

— Я не возьму тебя с собой.

— Тогда, кроме того, что я не присваиваю твою сестру себе, чего я делать не собираюсь, я тебе ничего не должна.

Коул зарычал и шагнул вперёд.

— Так вот как ты хочешь всё оставить?

— Конечно, нет, но я не хочу оставлять тебя разбираться с этим.

— Ты мне не доверяешь.

— Да. Нет.

Она провела рукой по волосам. Рука зацепилась за узел. Она вздрогнула и высвободила руку.

— Я не знаю. Ты не был до конца честен со мной, и я думаю, что ты всё ещё что-то скрываешь.

Он положил руки на голые бёдра.

— Есть ли у меня какие-нибудь положительные качества?

Её взгляд скользнул вниз. Нет. Не комментирую это.

— Я верю, что ты не причинишь вреда моему брату.

— Но?

— Но, как заметил Майк, ты можешь обойти это обещание.

Его глаза сузились.

— Если один из нас или мы оба войдём в логово Ллос, мы попадём в ловушку.

— Может быть. Но я не могу оставить судьбу моего брата в чужих руках. Вместо того чтобы пытаться остановить меня, ты мог бы помочь мне, чтобы я была более подготовлена.

Он покачал головой.

— Я не отдам тебя Королеве Воронов.

— Хорошо.

Рейвен скрестила руки на груди и отвела взгляд от всё ещё обнажённого Покровителя Фейри-Убийц. Впервые с момента своего появления тут она осмотрела его спальню. Старая, тяжёлая мебель со стегаными спинками, богатая текстурой и цветом. У него не было ничего безвкусного, вроде красных атласных простыней или зеркала на потолке. Вместо этого приглушённые чёрные, серые и белые цвета со вкусом украсили комнату и застелили кровать. Мягкий, естественный свет проникал в комнату через жалюзи.

Энергия Царства Теней продолжала обвиваться вокруг неё и взывать к её силе. Это не прекратилось с тех пор, как она вышла из тени вместе с Коулом.

У Рейвен не было пути домой.

Коул продолжал изо всех сил изображать кипящую от ярости обнажённую статую, как будто одна только сила его взгляда могла заставить её передумать.

Нет. Ей нужно было вернуться домой. Она не могла позволить его великолепному пенису отвлекать её больше, чем это уже было. Её брат был ранен и, скорее всего, находился в плену у сумасшедшей Королевы Воронов, и здесь она собирается в О-город с лордом фейри.

Она прочистила горло.

Выражение лица Коула изменилось.

— Пожалуйста, ты не мог бы одеться и доставить меня домой?

На секунду она подумала, что он откажет ей в её просьбе. Его расчётливый взгляд говорил о том, что он обдумал эту идею. После самых долгих двадцати секунд в её жизни он накинул сухую одежду. Его тени закрутились спиралью и сделали своё дело с теневым порталом, и он бесцеремонно высадил её на переднем дворе её родителей. Его тени отступили, шепча угрозы на её коже, прежде чем унести его, не сказав ни слова.

Никакого прощания. Ничего. Он был взбешён.

Её желудок сжался. А чего она ожидала? По сути, она велела ему, его члену и его честности отвалить.

Её плечи опустились. Она была такой идиоткой. Как она могла отпустить его? Почему она должна была настаивать на всём этом?

Пепе заблеял на неё, когда она проходила мимо. Она погладила его по голове. Ранним вечером солнце всё ещё светило и согревало тропинку. Она потащила свои бетонные ноги вверх по последним ступенькам к входной двери.

Потому что она была нужна Беару. Вот почему.

— Рейрей!

Дверь распахнулась, и папа вышел на лестничную площадку. Он подхватил её и сжал.

— Ты как раз вовремя.

— Как будто я пропущу вечер ростбифа.

Он отстранился и удержал её за плечи на расстоянии вытянутой руки. Его улыбка погасла.

— Что, чёрт возьми, случилось с твоим лицом?

— Дантист, затем неудачное похищение. Я расскажу тебе об этом за ужином. Она опустила милую, милую любовь а-ля Коул. Были некоторые вещи, которые папам не нужно было или не хотелось знать.

Его пальцы впились в её плечи.

— Ты в порядке?

Она просияла, глядя в его открытое и честное лицо.

— Сейчас да, — сказала она, и имела это в виду.

— Хорошо.

Он снова обнял её и притянул в тёплый уют дома её детства. Из кухни доносились аппетитные запахи масла, чеснока и морепродуктов.

— Что происходит? Нет ростбифа?

Не то чтобы она жаловалась. Она любила морепродукты.

Папа усмехнулся и повёл её в столовую. Вся её семья, за исключением Беара, заняла свои места.

— Как раз вовремя! — крикнула Джуни и потянулась вперёд, чтобы положить себе на тарелку немного овощей.

Рейвен закрыла рот и смотрела, как её сестра накладывает еду на свою тарелку. Джуни, печально известная ненавистница салатов, добровольно выбрала что-то зелёное, чтобы поесть. Что, чёрт возьми, происходит в Тёмном мире?

Майк закатил глаза.

— Она ест "здоровую" пищу, потому что Робби Фезердебилу нравятся "здоровые" девушки.

Он использовал воздушные кавычки, когда говорил.

— Кто такой Робби Физердебил? — спросила Рейвен.

— Физермор! — вырвалось у Джуни, потом она покраснела.

— Неважно.

Майк махнул рукой над картошкой.

— Он просто самый красивый, умный и…

Майк застонал достаточно громко, чтобы заглушить остальные прилагательные Джуни.

— Эй, — Рейвен ткнула Джуни в шею. — Твой засос прекрасно заживает.

Её сестра оттолкнула её руку.

— Это была сыпь.

— Конечно. Конечно.

— Так и было! Доктор решил, что это новое моющее средство. Мама переключилась на старое, и это проходит.

— Я же тебе говорил, — проревел Майк с расстояния в два фута.

— Присаживайся, дорогая, — улыбнулась мама. — У нас есть особое угощение на сегодняшний вечер.

— Не то чтобы я жалуюсь, но почему? — спросила она, занимая свободное место рядом с Майком. Обычно Джуни сидела здесь.

От её брата исходил лёгкий запах. Она наклонилась и понюхала его. Пот, сахар и пицца пропитали его любимую футболку с металлической группой в неприятном сочетании. Рейвен отпрянула.

— Когда ты в последний раз принимал душ?

— Приближаются промежуточные экзамены. Отвали.

Он свирепо посмотрел на неё и выхватил у Джуни блюдо с рыбой. Это было похоже на палтуса, любимого Рейвен. Его взгляд скользнул по её влажной рубашке. Душ не удалил все следы пота или крови. Он наморщил нос.

— Как будто ты клумба из роз.

Рейвен откинулась на спинку стула. Вероятно, она не слишком хорошо пахла после стоматолога, неудачного похищения и сеанса сексуального исцеления. Душ помог, но они, вероятно, уловили запах Коула на её коже. Её лицо потеплело. Пожалуйста, пожалуйста, не вспоминай о Коуле.

Иной тёмный взгляд Коула промелькнул в её памяти, напряжённый и сосредоточенный, когда он держал её в своих объятиях и заставлял её тело петь.

Её сердце сжалось. Острая колющая боль пронзила её живот. Она отогнала болезненные воспоминания прочь. Она не хотела возвращаться к мыслям о Коуле в ближайшее время.

— Чтобы ответить на твой вопрос, дорогая, — сказала мама. — Мы празднуем твоё решение вернуться домой. Мы все очень взволнованы.

Майк кашлянул.

— Это неправда, — выпалила Джуни.

Все головы повернулись в её сторону. Рейвен застыла. Что Джуни имела в виду под этим?

— Не самая волнующая часть, первая часть, — объяснила Джуни.

— Тебе нужно начать рассуждать здраво, — сказала Рейвен.

По лицу её сестры расплылась злая улыбка.

— Точные слова папы: Мы празднуем решение Рейвен перестать быть упрямым мулом. — Она понизила голос, чтобы идеально подражать их отцу.

— Звучит примерно так, — сказала Рейвен.

Их мама вздохнула.

— Ей не нужно было знать точную формулировку, Джуни, дорогая.

Джуни и мама уставились друг на друга.

— О, да ладно тебе, — её отец просиял. — Копай глубже. Мы собираемся провести время с палтусом.

Рейвен и Майк громко застонали, в то время как папа рухнул в приступе смеха. Джуни и мама отменили своё соревнование в гляделки и повернулись к папе с широко раскрытыми глазами.

Подшучивание продолжалось. Солнце садилось за окном, освещая обеденный стол мягким светом люстры наверху. Мама годами умоляла папу купить такую, и прошлой зимой он, наконец, смягчился. Он ненавидел светильник и называл люстру чудовищем, когда мамы не было рядом.

Если кто-то ещё и заметил синяки и припухлости на лице Рейвен, пятна крови на её рубашке или продолжающееся отсутствие Беара, они ничего не сказали. Очевидно, они были довольны тем, что сосредоточились на хорошем в своей жизни, а не на скрытом, но всегда присутствующем неизвестном.

Мама отлично приготовила палтуса. Мягкая белая рыба таяла у неё во рту с маслянистой нежностью. Рейвен откинулась на спинку стула и погрузилась в ощущение того, что её окружает семья. Приборы выскребали почти пустые тарелки, и разговор периодически затихал, пока все сосредоточились на еде.

Джуни отказалась от "здорового" питания через пять минут после начала ужина. Остатки "отвратительных зелёных штуковин" отодвинули в сторону, и теперь она сосредоточилась на том, чтобы с дикой самозабвенностью запихивать в рот картофельное пюре с чесноком и сыром, чтобы накормить свою подтянутую и стройную фигуру. Если Робби Фезерпопу, или как там его звали, не нравилась Джуни за то, какой она была потрясающей, он мог пойти и пнуть несколько валунов босыми ногами.

Когда она стала взрослой? Всего несколько мгновений назад она была неистовым ребёнком, выражающим каждую из пяти тысяч мыслей, проносящихся в её мозгу, и спрашивающим Рейвен, каким был её третий любимый динозавр.

Майк хмыкал и вставлял огня всякий раз, когда это требовалось для разговора. Хотя он всегда будет её младшим братом, Майк был на пути к тому, чтобы стать чем-то большим, чем она когда-либо могла надеяться стать. Ему просто нужно было принять душ.

Хотя за обеденным столом не было зловещего пустого стула, один голос, одно присутствие заметно отсутствовали. Никто не спрашивал Рейвен о последних новостях расследования. Беар перестал посещать воскресные вечерние ужины почти год назад, но теперь его отсутствие было непроизвольным, и, как бы сильно его уход ни жалил раньше, его нынешнее отсутствие оставляло дыру в её груди. Было больно.

Её внутренности скрутило. Желудочная кислота забурлила у неё в горле. Если она не найдёт способ вырвать Беара из злых лап Королевы Воронов, она навсегда потеряет своего брата.

Она сжала свой обеденный нож. Нет, потерять Беара было неприемлемо.

— Рейвен, дорогая. Что случилось? — спросила мама.

Все замолчали и повернулись к ней.

— Я, эм.

Она заставила свои пальцы разжаться и осторожно положила нож на пустую тарелку.

— Я скучаю…

Её прервал стук в парадную дверь.

— Я открою.

Джуни вскочила из-за стола и бросилась к входной двери с грацией и скоростью, бросающей вызов количеству еды, которую она поглотила.

Входная дверь открылась, и в столовую ворвался прохладный воздух летней ночи. Звук бормочущих голосов разнёсся по коридору.

— Рейвен! — крикнула Джуни. — Это тебя.

Рейвен нахмурилась и оттолкнулась от стола. Кто, чёрт возьми, придёт за ней к родителям? Во-первых, у неё с самого начала не было большой светской жизни, а во-вторых, те немногие друзья, которые у неё были, писали ей, а не появлялись без предупреждения во время воскресного ужина. Это время с её семьей было священным.

Её грудь сжалась. Коул? Неужели он передумал? Или он решил всё уладить после их ссоры?

Она повернула за угол и пошла по коридору. Джуни отодвинулась в сторону, её улыбка была широкой, а в глазах светилось безумие.

Что с ней было не так?

На пороге стояли два воина. Они носили такие же фейские одежды, как и Коул, но не так красиво и, конечно, не так опасно выглядели. Их тёмные взгляды холодно оценивали её, когда она сделала последние шаги, чтобы встретиться с ними. Воздух у двери сгустился, и она двинулась сквозь мягкий пузырь пространства. Магия окутала вход.

Подожди. Почему она продолжала идти? Почему она не выкрикнула предупреждение?

Ответ ударил её по лицу. Потому что стая лис не продержалась бы долго против двух опытных воинов фейри, а она хорошо знала свою семью. Они бы не убежали. Не тогда, когда Рейвен или Джуни столкнулись с опасностью.

Её кожу головы покалывало всё больше и больше с каждым шагом, который она делала навстречу воинам тёмных фейри и энергии Тёмного мира, исходящей от них.

— Королева Воронов требует твоего присутствия, — сказал Первый Воин глубоким хриплым голосом.

В отличие от чувственного голоса Коула, в котором звучали мрачные обещания, голос этого парня звучал так, словно его слишком много раз избивали во время тренировок с мечом. Он не шептал. Он также не заглядывал ей через плечо, чтобы проверить, нет ли кавалерии. Вероятно, дверь была заговорена.

— Пойдём с нами сейчас, без боя, и мы оставим твою семью невредимой, — сказал второй воин таким же тоном.

Рейвен взглянула на свою заколдованную сестру и сглотнула. Тёмная Иная магия обвилась вокруг горла Джуни в безмолвной угрозе.

Рейвен приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть через плечи воинов в тёмный двор снаружи. Ни злобного козла. Ни Коула. Ни охраны.

— Убийцы Камханайча не помогут тебе, — сказал Второй Воин.

Ну и чёрт с ним. Что это вообще значит? Отозвал ли Коул охрану в безмолвной истерике, или воины Ллос нейтрализовали их?

— Решай сейчас.

Не нужно было принимать никакого решения. Рейвен отступила в сторону и поцеловала сестру в щёку.

— Я люблю тебя.

Джуни моргнула, и её улыбка стала шире.

С сердцем, застрявшим в горле, как гигантская палтусовая кость, Рейвен выпрямила спину, расправила плечи и шагнула вперёд.

ГЛАВА 30

Сегодня четверг… или, как я люблю это называть: "Четвёртый день ситуации с заложниками".

— Неизвестный, но, вероятно, ещё один заложник.

У Рейвен заныла шея, когда она подняла глаза и увидела высокие тёмные башни. Чёрный кирпич поблескивал в лунном свете. Ближайший океан разбился о скалистый берег. Замок зловеще возвышался на вершине утеса, который со всех сторон, кроме входа, спускался к бурлящей воде внизу. Морской бриз дразнил её волосы, как пальцы любовника, и доносил аромат моря и нежных летних цветов. Вороны, сороки, сойки, вороны и другие птицы, которых она не узнала, кружили над шпилями и входом в крепость Ллос, Королевы Воронов.

Громкий стон эхом разнёсся по ущелью. Дерево заскрипело, цепи зазвенели, когда подъёмный мост вздрогнул и опустился.

Птицы каркали и продолжали парить над головой.

Рейвен провела потными ладонями по шортам. В такой обстановке она предпочла бы что-нибудь более в стиле фейри, например, неотразимое бюстье, какие-нибудь крутые кожаные сапоги до колен и накидку. Определённо накидка, и определённо не спортивное бельё в уродливых шортах и рубашке, пропитанной засохшим потом и застарелой кровью. Ей требовался пересмотр гардероба. Конечно, было лето, но она почти каждый день выглядела одинаково.

Её кожу головы покалывало. Сушеные самородки Одина… она превращалась в своего отца.

— Пойдём, — сказал один из них. — Королева Воронов ждёт.

Рейвен покачала головой. Сейчас она должна беспокоиться о выживании, а не об одежде. Почему она не могла сосредоточиться, как нормальные люди? Она прокрутила в уме и составила список причин, по которым Королева Воронов не должна отрубать ей голову.

Они повернулись, не сказав больше ни слова. Ноги Рейвен отказывались двигаться. Она застыла на месте, со скованными коленями и лишившись дара речи. Воины по обе стороны от неё крепче схватили её за руки и потащили вниз по мосту. Её свинцовые ноги волочились по железу и камню. Её сердце бешено колотилось в груди. Постоянные предупреждения Коула крутились у неё в голове. Она стряхнула их. После отказа Коула просить аудиенции у Ллос или помочь проникнуть в её логово, она решила найти способ проникнуть внутрь и украсть своего брата. Теперь у неё не было особого выбора в том, как она встретила большую, плохую и психологически нестабильную Королеву.

Время для плана С, что бы это ни было.

Оставайся позитивной. Её брат мог быть здесь, и она хотела, нуждалась в том, чтобы он был в безопасности. Всё ещё может быть выход из этого положения. Ей нужно было сохранять ясную голову и не зацикливаться на обстоятельствах.

Они молча прошли через внутренний двор и вход в большой зал. Потолок открывался в ночное небо, и естественный красный лунный свет падал вниз. Несмотря на то, что он был открыт снаружи, нежный запах цветов исчез, подавленный и заменённый железом и чем-то угрожающим. Колонны и стены из чёрного кирпича и полы из полуночного гранита составляли зловещий декор. Их шаги эхом отдавались впереди. Глаза-бусинки вороновых, сидевших на крепостных валах, следили за их продвижением.

Она никогда не видела столько воронов в одном месте. Их сущность соприкоснулась с её.

Её сердце сжалось. Беар? Он позвал их сюда как знак или Королева Воронов? Хотя она намеревалась посетить этот двор, она планировала полностью изучить Ллос, прежде чем войти.

Знала ли Ллос, какими навыками обладал Беар? Страх скользнул по её спине. Королева Воронов питалась энергией ворона. Смысл слов Коула ударил её по лицу. Если бы Ллос узнала о способности Беара подзывать к себе птиц, она бы никогда его не отпустила. Он обеспечил бы её птичьим буфетом власти.

В конце чёрной дорожки на троне, сделанном из больших металлических перьев, сидела женщина. Они рассыпались веером позади неё. Когда она встала, её чёрное платье струилось вокруг неё, казалось, растворяясь в полу, как каскад падающих чернил. Её чёрные волосы, заплетённые сзади в замысловатые косы, подчёркивали её строго изогнутые брови и строгое выражение лица. Её чёрный Иной взгляд был прикован к Рейвен.

Осознание ударило Рейвен по лицу. Надменная таинственная женщина из закусочной. Королева Воронов опустилась до того, чтобы войти в "Закусочную Дэна", чтобы оценить конкуренцию, а Рейвен была настолько невежественна, что попыталась обслужить её.

— Бранвен Кроуфорд.

Шелковисто-мягкий голос королевы прокатился по ступенькам им навстречу. Голос обольщения и мрачных обещаний. Она могла заманить молодых людей на верную смерть своим страстным голосом.

Рейвен сглотнула. Беар? Нет, нет. Она отказывалась верить, что её брат — серийный любовник влюбится в сладкий голос. Бабушка Лу воспитала их лучше, чем… Голос Коула пронёсся в её памяти. Она снова сглотнула. А может, и нет.

— Мы официально не встречались. Я Ллос, Королева Воронов Царства Теней. Добро пожаловать к моему двору.

Она наклонилась и вытащила большую косу с выгравированным на металле черепом, которая лежала близ её трона. Лезвие было таким же длинным, как тело Ллос, и, вероятно, таким же опасным.

Рейвен кивнула. До сих пор эта цыпочка казалась не такой уж плохой. Её выбор одежды был на высоте.

Серебристо-серый туман струился по комнате от стен и разбивался в нескольких метрах от неё. Знакомый лесной запах наполнил воздух вместе с кровью. Коул вышел из тени, нахмурившись и одетый так же, как и при дворе Одина. На этот раз вместо мужского воплощения роковых теней он выглядел более царственно, матовый чёрный металл сменился сияющим серебром.

Он изучал Рейвен, и его челюсти сжались. Его таинственный аромат заполнил комнату.

Что он здесь делал? Он сам сказал это — если бы они вошли в логово Ллос, они попали бы в ловушку.

Его рука вцепилась в светло-каштановые, покрытые запёкшейся кровью волосы отрубленной головы. Остекленевшие глаза мужчины были широко раскрыты, а рот разинут в идеальном "О". Кровь капала с поперечно рассечённой шеи и крошечными брызгами падала на тёмные камни. Он показался мне смутно знакомым.

— А это кто такой? — Ллос хихикнула и указала косой на отрубленную голову. Свет отразился от острого острия оружия.

— Бывший сотрудник, которому поручено охранять что-то важное для меня.

Коул бросил голову на чёрную дорожку. Удивлённое выражение на лице мертвеца поворачивалось снова и снова, когда голова покатилась по земле с тошнотворными влажными ударами, пока не опустилась у подножия лестницы к трону Ллос.

— И предатель.

Рейвен вздрагивала при каждом ударе. По крайней мере, ей больше не нужно было задаваться вопросом, как люди Ллос прошли мимо убийц Коула.

Королева изучила отрубленную голову, прежде чем повернуться к Коулу.

— Камханайч.

— Лайдейн, — зашипел он.

Королева ухмыльнулась и откинулась на спинку трона, положив руки по бокам.

— Бел на х-Ойдше гу Камханайч, Лорд Теней, Повелитель Тьмы… — она сделала паузу, позволив своему голосу затихнуть посреди его приветствия.

Коул хмыкнул.

Она продолжила.

— Слуга Королевы Воронов.

ГЛАВА 31

Я лизала огонь и танцевала в пепле каждого моста, который я когда-либо сжигала, я не боюсь твоего ада.

— Николь Лайонс

Сердце Рейвен упало. Её желудок скрутило в узел. Коул был приспешником Ллос? Мерзкий привкус наполнил её рот. Предательство. Итак, вот как это было на вкус. Неудивительно, что он отказался ей помочь.

Она сглотнула и избегала взглядаКоула, когда он повернулся к ней. Жар залил её щёки. Её руки сжались в кулаки. Её мышцы напряглись. Воспоминания об их совместном времени промелькнули в её голове. Неужели всё это было ложью?

Взгляд Ллос переместился с Коула на Рейвен.

— О, не волнуйся, маленький ворон. Или мне следует называть тебя Эйнин, как он это делает? — она наклонилась вперёд и прищурилась. — Это не тебя здесь предали.

Подожди, что?

Удивление потрясло всепоглощающую яму печали, которая всего несколько мгновений назад сжимала её сердце. Коул не предал её? Что это значит? Она резко повернула голову в сторону Коула.

Он стиснул зубы.

Он сознательно попал в ловушку. Из-за неё.

— Ты выглядишь смущённой. — Ллос ухмыльнулась.

— Э-э.

Огромное преуменьшение. Рейвен засунула руки в тонкую ткань своих шорт.

— Когда я узнала о твоих способностях, я попросила Коула привести тебя ко мне, — она сделала паузу. — Он этого не сделал.

Рейвен сглотнула.

— Когда просьба не сработала, я приказала ему привести тебя ко мне.

Огонь в её венах остыл.

— Он всё ещё не повиновался и предпочёл вместо этого игнорировать меня. Тогда я вынудила его…

В животе у неё образовалась пустота. Коул предупреждал её о Королеве Воронов и её сомнительном здравомыслии. Хотя с таким же успехом он мог бы дважды заставить её действовать по плану. Страх перед неизвестностью меркнул по сравнению со страхом смерти её брата.

Ллос снова грациозно поднялась со стула.

— Даже тогда мой фаворит бросил мне вызов. Оказывается, он был моим фаворитом только номинально и каким-то образом ускользнул из-под моего контроля. Его выдающиеся актёрские способности предоставили ему доступ к моему двору и… конфиденциальной информации. Я не знаю, зачем ему понадобилась эта уловка, но я намерена это выяснить. Я должна поблагодарить тебя, маленький ворон. Иначе я никогда бы не узнала о его предательстве и двуличии.

Королева Воронов покачала головой и ударила концом косы по каменному полу помоста. Звук эхом разнёсся по большому залу.

Коул направился к ней, в то время как Ллос отвернулась. Его пристальный взгляд прошёл по телу Рейвен, словно ища повреждения. Его глаза сузились, челюсти снова сжались.

Дверь слева открылась, и охранники ввели в комнату две фигуры. Красноватый лунный свет освещал чёрные матерчатые мешки над их головами. Крупного мускулистого мужчину она узнала с первого взгляда. Рейвен не нужно было видеть лицо брата, чтобы узнать его. Тёмная энергия внутри неё вибрировала с большей интенсивностью, чем ближе подходил её близнец. Так было всегда. Она узнала бы его в тёмной комнате с завязанными глазами.

Он стоял неподвижно, слегка ссутулив плечи. На нём были джинсы, но рубашки не было. Беар редко выставлял напоказ свои мускулы. Должно быть, они сорвали с него одежду. Чёрными чернилами на его тело были нанесены символы. Рейвен наклонилась вперёд. Она имела минимальные знания о рунах, но они выглядели как символы усиления и связи из учебников. Нехорошо.

Другая фигура, высокая и худая, с кожей цвета чёрного дерева и белоснежными волосами, ниспадающими на спину из-под капюшона, шла с гибкой грацией. Клейом Солаис. Близнец Коула.

На ней были джинсы и майка. Незнакомые белые руны отмечали её руки и ключицы.

Коул тихо выругался.

— Хлоя.

Женщина выпрямилась, и её покрытая голова повернулась в их сторону.

— Ты бы использовала абсолютный свет, чтобы контролировать его?

Рейвен рискнула ещё раз взглянуть на Коула. Глаза Лорда Теней сверкнули.

— Самый яркий свет отбрасывает самую тёмную тень. Она не может контролировать Коула, она наделяет его силой, — Ллос рассматривала Коула, обводя взглядом его тело вверх и вниз. — Единственная причина, по которой Камханайч не правит этим Царством, заключается в том, что он решил этого не делать, и это была моя цена за помощь ему. Теперь я использую его силу и укреплю свои собственные притязания.

Эта женщина была действительно сумасшедшей, если думала, что сможет контролировать Коула. Рейвен промолчала. Если силу Хлои нельзя было использовать против Коула, то почему сработала безделушка, которую Люк бросил на пол, как ребёнок в истерике? Может быть, мгновенная неожиданность? Рейвен повторила слова Ллос. Объяснение Коула о родственных душах пронеслось по её нейронам. Вот к чему он клонил. Беар тоже наделил её силой? Он, конечно, не мог бы использовать для контроля… О.

— Ты будешь контролировать его, угрожая причинить вред его сестре?

Ллос откинула голову назад и восхитительно захихикала. Мерцающий, похожий на колокольчик звук действовал Рейвен на нервы.

— Ты понимаешь. Это хорошо.

Рейвен нахмурилась. Хорошо для чего? Ллос не была подругой Рейвен. Если Королева Воронов думала, что что-то было хорошо, это, вероятно, означало что-то очень, очень плохое для Рейвен.

Коул нахмурился ещё сильнее. Он шагнул к королеве. Его тени обвились вокруг него.

— Ну-ну-ну.

Ллос покачала указательным пальцем, как будто ругала ребёнка. Руны на Хлое вспыхнули.

Коул замер, его взгляд был оценивающим.

— Я так рада, что ты понимаешь важность близнецов.

Ллос повернулась к Рейвен и продолжила болтать.

— Представьте себе мою радость, когда я приехала, чтобы забрать Хлою, и нашла драгоценный камень сам по себе. Настолько несведущий в своей собственной силе, что не научился ею владеть. Я сразу почувствовала его двойственную природу, и причины, по которым Коул скрывал тебя, стали кристально ясными. Твоя сила настолько уникальна, что я изменила свои планы. — Она облизнула губы.

— Ты собираешься угрожать моему брату, чтобы контролировать меня? — голос Рейвен дрогнул.

Чёрт. Это сработало бы.

Беар напрягся.

— Глупое дитя, — Ллос хихикнула. — Я планирую уничтожить тебя и контролировать его твоей силой.

Предупреждения Коула о здравомыслии Ллос продолжали превращать клетки мозга Рейвен в месиво. Ей хотелось ударить Коула в живот. Почему он не мог просто сказать, что Ллос была большим плохим злодеем?

Ладно, может быть, он так и сделал, и она уже поняла это. Но почему он не упомянул, что Ллос всё ещё считала его своим приспешником? Он мог бы объяснить, какая у него была связь с её двором.

С другой стороны, изменила бы эта информация что-нибудь?

— Ты поклялся служить мне, — прорычала Ллос Коулу, полностью игнорируя Рейвен и влияние её последних слов. Тёмные глаза Ллос вспыхнули. — Но это не совсем так, не правда ли?

Выражение лица Коула говорило, что ему совсем не нравится, к чему всё это клонится. Присоединяйтесь к клубу. Рейвен не понравилась эта ситуация в тот момент, когда Коул назвал Ллос ласкательным именем. И ей действительно перестал нравиться этот маленький визит, когда Ллос объяснила свои планы убить её.

— Ты поклялся служить Повелительнице Воронов. Мне показалось милым, что ты использовал один из моих титулов, теперь я знаю причину. Ты почему-то изменил свою преданность для этого маленького детёныша, не так ли? Неважно. Я вырву энергию ворона из её низшего тела и оставлю твоё последнее увлечение сухой шелухой. Ты снова будешь служить мне. Ты будешь подчиняться моим приказам.

Эй, подождите. Ллос не только планировала убить её, но и опозорила и оскорбила её? Рейвен сжала руки в кулаки. Ей нужен был выход из этого положения. Как она могла победить этого тирана? Как она могла повернуть ситуацию в свою пользу? Она никак не могла бы физически сбежать, если бы не перевоплотилась в свою стаю.

Этого было бы достаточно. Предполагая, что Ллос не могла контролировать её или потреблять её энергию ворона, когда она была в таком состоянии, она могла улететь.

Движение возле помоста привлекло её внимание.

Рейвен втянула воздух, когда охранник снял капюшон с головы Беара. Её тело напряглось. Тёмный Иной взгляд её брата встретился с её взглядом.

Нет. Никакого бегства в птичьем обличье. Она не могла оставить своего брата с этой сумасшедшей. Должен был быть другой выход из этого для них обоих.

Они удалили контактные линзы Беара, вероятно, насильно. Он никогда не уберёт их добровольно. Он ненавидел глаза Иного. Он сказал, что у него нет сил, чтобы скрывать этот взгляд.

Её брат стоял в двадцати футах от неё, с каракулями сумасшедшей королевы птиц, размазанными по нему чёрными чернилами, как какой-нибудь распутник на пенной вечеринке. На его левой скуле красовался тёмный синяк, а левая сторона лица выглядела распухшей.

Ублюдки!

Гнев пробежал по её телу. Она сжала кулаки. Они заплатят за это. Тёмная энергия внутри неё поднялась. Она пыталась подавить силу. Превращение в птиц и полет могли бы спасти её, но это не помогло бы никому другому, о ком она заботилась.

— Коул, — нежный женский голос отвлёк внимание Рейвен от её брата.

Она не заметила, как другой охранник снял капюшон со спутницы Беара.

Светлая там, где Коул был тёмным, и тёмная там, где он был светлым, Хлоя казалась полной противоположностью своему брату. Даже её голос — лёгкий и мерцающий, как у феи на экстази, — контрастировал с его глубоким рокотом. Вместо того чтобы стоять большой и внушительной, её стройная фигура казалась гибкой, как будто порыв ветра мог сбить её с ног. Только её тёмный Иной взгляд напоминал взгляд её брата — глубокий и властный.

— Если бы только ты осталась со мной, — хихикнула Ллос.

Её худощавая фигура покачивалась на возвышении наверху лестницы, как будто она питалась противоречивыми эмоциями в комнате и находила их потрясающими.

— Теперь ты будешь моей навсегда.

Она щёлкнула пальцем в сторону Хлои, и руны снова замерцали. Хлоя вскрикнула.

Коул напрягся. Его рот закрылся, и тени сомкнулись вокруг него.

Рейвен ничего не знала о рунах, но действия Ллос не нуждались в объяснении. Она угрожала жизни Хлои. Коул не мог вмешиваться. Он не мог помочь Рейвен. Она была предоставлена самой себе.

Ллос протянула руку к Беару. Руны на его коже засветились.

Беар зарычал.

Ллос покачнулась сильнее, как сонная шляпа. Чем больше светились руны Беара, тем больше она раскачивалась. Металлическое лезвие косы сверкнуло.

Тёмная энергия внутри Рейвен, источник её силы и Иной природы, пульсировала. Эта близость к Беару всегда, казалось, усиливала её осознание, но теперь, когда он светился, её сила горела.

Вороны каркали, когда ещё больше воронов ворвались в комнату из тёмной летней ночи наверху. Выражение лица Беара стало напряжённым. Да, он использовал свою силу, чтобы привести их сюда, но не по своей воле. Коул сказал, что она питалась энергией ворона, а сила её брата обеспечивала королеву её любимой едой.

Неудивительно, что Королева Воронов хотела его заполучить. Неудивительно, что Ллос хотела Рейвен. Её жизнь, вероятно, выглядела для Ллос как толстый кекс, покрытый глазурью.

— Да! — Ллос взвизгнула.

Она вскинула руки в воздух, всё ещё сжимая оружие. — Ещё.

Рейвен сглотнула. Как будто она стояла перед цунами, подавляющая беспомощность поглотила её.

Коул шагнул вперёд.

Голова Ллос откинулась назад.

— Ещё одно движение, теневая мразь, и жизнь твоей сестры закончится. — Чтобы подчеркнуть свою точку зрения, она протянула руку в сторону Хлои.

Клейом Солаис ахнула.

— Нет.

Коул стиснул челюсти и покачнулся на пятках. Он взглянул на Рейвен, в его глубоком взгляде боролась война эмоций.

Конечно, он выбрал бы свою сестру. Рейвен тоже выбрала бы своего брата. Она не могла ненавидеть его за то же решение, которое приняла бы, если бы они поменялись ролями. Близнецы важнее побед. Всегда.

Пот струился по лицу её брата, когда орды воронов хлынули в большой зал. Энергия Иного мира внутри неё извивалась и закручивалась спиралью, стремясь вырваться наружу, освободиться. Королева Воронов продолжала раскачиваться, набирая энергию и поглощая силу.

Рейвен сжала кулаки. Как будто она будет стоять здесь и ждать, когда Ллос ударит её.

— Ещё! — повторила Ллос.

Её кожа потемнела, а взгляд загорелся, когда она повернулась к Рейвен. Всё это время руны Беара светились, когда он продолжал призывать воронов в замок Ллос.

Плечи Рейвен поникли. С её братом, который невольно действовал против неё, как она могла победить Ллос?

Беар покачал головой. Она бы и не заметила, если бы не смотрела на него пристально. Может быть, он использовал силу Ллос, чтобы призвать к себе больше птиц, но не потому, что должен был, а скорее хотел этого. С чего бы ему… Она была идиоткой.

Комментарии Люка и Коула о родственных душах отскакивали от её черепа. Близость к Беару всегда делала её сильнее. Ллос была не единственной, кто мог питаться силой Беара. Она никогда не пыталась использовать навыки Беара, чтобы усилить свои собственные, но должен был быть способ. Её энергия пульсировала, подтверждая её подозрения.

Если Беар был её второй половинкой, и близость к нему делала её сильнее, это означало, что расстояние делало её слабее. Рейвен застонала.

Она действительно была идиоткой.

Всё это время она теряла своих птиц не потому, что становилась старше или болела, а потому, что расстояние и пропасть между ней и её братом продолжали расти.

— Я впитаю твою силу, — Ллос усмехнулась ей. — Съем её, как лакомый кусочек, вот так. Уничтожу её. Овладею ей. И с твоим братом рядом со мной я буду непобедима.

Впитай это.

В комнату хлынуло ещё больше воронов. Беар заметно задрожал. Его губы сжались и побелели.

Ллос хихикнула. Она размахивала руками и произносила загадочные слова. Энергия в комнате росла и взывала к силе Рейвен.

Коул напрягся рядом с ней. Когда она оглянулась, в его взгляде не было страха, только расчёт. Был ли у него план? Должна ли она ждать, пока он спасёт её? Стон бабушки Лу вибрировал в её черепе.

Нет.

Женщины Кроуфорд спасали себя сами.

Она отказывалась стоять в стороне, беспомощная и кроткая, в то время как какая-то жаждущая власти психопатка поглощала её силы и использовала её брата в качестве волшебного аккумулятора. Нет. Просто… нет.

Рейвен потянулась вниз, туда, где глубоко внутри неё таилась сущность ворона, и потащила. Вместо того чтобы сгореть в большой стае воронов, она подтолкнула хаотическую силу к своим пределам и направила тёмную энергию. Контролируя это. Как и в хижине Люка, она направила силу на свои конечности. Поток энергии продолжался. Боль пронзила её тело. Она ахнула, когда сущность ворона овладела ею.

Коул что-то крикнул.

Ллос хихикнула.

Боль усилилась, и тело Рейвен неудержимо забилось в конвульсиях.

Портал щёлкнул где-то позади неё, безошибочно распознав удар силы и всасывание воздуха.

Рейвен наклонилась, когда боль пронзила её чувства. Её энергия продолжала пульсировать и наполнять её конечности.

Тёмная фигура прошла через портал. Со своего скрюченного положения она разглядела его ноги, обутые в сапоги воина. Знакомый мягкий аромат одеколона окутал её.

— Интересное развитие событий, — задумчиво произнёс Бэйн.

Вороново перо взлетело к её ногам. Не её. Ллос.

— Ты оставила эту полезную подсказку у себя дома.

— Слишком поздно! — Ллос взвизгнула. — Ты опоздал!

— Неужели? — задумчиво произнёс Бэйн. — Я думаю, что шоу только началось.

Энергия Ллос обвилась вокруг Рейвен, как безумное лассо, и потянула. Рейвен рванулась вперёд, её сила всё ещё была внутри, но давила на её кожу, как будто она могла вырваться из неё вместо того, чтобы трансформировать её.

Слишком.

По её лицу струился пот. Её сердце ударилось о грудину.

Слишком много энергии.

Магия Ллос потянула снова. На этот раз она проникла внутрь и вонзила в неё свои крючки. С каждым рывком Королевы Воронов всё внутри Рейвен пыталось подчиниться ей, как будто её позвоночник и органы физически вырывались из её тела. С каждым рывком ощущение становилось всё сильнее. Ллос буквально вырвала бы силу Рейвен, чтобы поглотить её. Неудивительно, что Ллос нужно было накапливать силу, вместо того, чтобы просто взять Рейвен с мечом, как обычный деспотичный повелитель.

Тяга не ослабевала. Рейвен снова наклонилась, и её вырвало. Остатки её праздничного ужина забрызгали твёрдый пол и забрызгали её ноги. Сейчас не время для палтуса, папа.

Тёплое лицо отца промелькнуло в её сознании, а затем её мамы, братьев и сестры.

— Сражайся, Эйнин! — прошипел Коул откуда-то справа от неё. — Сражайся, или ты всё потеряешь.

Гнев поднялся вместе с тем, что осталось от её силы. Как он посмел приказать ей сражаться, когда стоял рядом с ней такой же бесполезный, как её тень.

— Да, — промурлыкал Бэйн. — Сражайся.

Ублюдок банши! Не очень оригинальный совет Лорда Войны не улучшил ситуацию. Наверное, ему это понравилось. Больной ублюдок.

Сила Ллос снова потянулась. Её кожа натянулась и болела. Ещё один рывок, и она разорвётся на части.

— Используй это, маленький ворон. — Со словами Бэйна другая энергия покрыла её кожу. Обжигающая, горячая, сердитая сила просочилась в её кожу. Она втянула энергию и намотала её на свою собственную искажённую энергию. Она потянулась и схватила энергию Беара, тоже вывернув её в глубине души.

Её брат хмыкнул.

Её тело вибрировало от силы. Её зрение затуманилось.

Когда Ллос потянула снова, Рейвен воспользовалась рывком и вытолкнула свою энергию наружу. Её тон кожи. Её сила вырвалась из её человеческого тела. Она закричала. Её разум треснул, угрожая расколоться.

Нет!

Из последних оставшихся сил Рейвен собрала всю силу, которой обладала. Её тело исказилось. Кости хрустнули. Плоть сжималась и расширялась. Боль пронзила её кожу. Её испачканная рубашка и шорты порвались, когда её тело разорвало их, как бумагу. Выросли перья и их размер. Для начала её сущность ворона стёрла то, что осталось от её человеческой формы, оставив на её месте большую птицу.

Крупнее Люка и Коула, она возвышалась над мужчинами и женщинами в комнате.

— Твою мать, — прошептал её брат.

Тёмная энергия исходила из её птичьей груди. Её кровь бурлила от мощной силы. Остальные в комнате светились своими тёмными сущностями, пульсирующий свет был маяком для её обострённых чувств ворона.

Ллос стояла, раскинув руки и широко раскрыв глаза. Её слова цитаты оборвались. Её приспешники закричали. Их шаги шлёпали по чёрному мрамору, когда они выбегали из комнаты.

Без колебаний Рейвен взлетела в воздух и взмахнула крыльями, чтобы направиться к Королеве Воронов.

— Нет, — усмехнулась Ллос.

Она повернулась к Рейвен и подняла косу, и злая улыбка расплылась по её лицу. Она открыла рот и пробормотала тёмное заклинание. Металл её оружия светился и пульсировал от кружащейся магии Тёмного мира.

Тёмный взгляд Ллос метнулся в сторону. Она прервала своё пение. Внезапно она резко обернулась, когда Коул материализовался из сгущающихся теней.

Время замедлилось. Зрение Рейвен сузилось до хирургической точности. Она парила над королевой. Коул выступил вперёд из тени. Что он делал? Если он нападёт на Ллос, то рискнёт жизнью своей сестры.

Серые полосы змеились вокруг запястий Ллос. Рука Коула метнулась вперёд. Серебро сверкнуло в лунном свете. Ткань скрутилась в сторону.

Время возобновило свой быстрый адреналиновый бег. Кинжал Коула глубоко вонзился ей в грудь, в нескольких дюймах от сердца. Он промахнулся.

— Предатель! — взревела Ллос.

Она пошатнулась, повернулась спиной к Рейвен и выронила косу. Оружие с грохотом упало на землю.

Рейвен расправила крылья и нырнула. Она должна была помочь. Провал не был вариантом. Они заплатили бы за малейшую ошибку своей жизнью.

Ллос широко раскинула руки, выкрикивая древние слова.

Рейвен спикировала вниз. Ветер ударил ей в лицо, когда её сильный клюв рассёк воздух.

Ллос обернулась и ахнула. Она всплеснула руками и закричала.

Рейвен раскрыла свой огромный клюв и вцепилась в голову Ллос. Череп королевы торчал у неё в клюве, как хрупкое семечко подсолнуха.

Ллос билась и колотила кулаками по перьям Рейвен.

Тёмная энергия обвилась вокруг Рейвен, как кокон. Эта тёмная фейри планировала убить её и использовать её брата. Её клюв захлопнулся.

Хрустнули кости. Жидкости и ткани взорвались на её языке. Тело Ллос содрогнулось. Королева безвольно повисла на клюве Рейвен.

Рейвен открыла рот, и то, что осталось от Ллос, упало на пол с небрежным, мокрым шлепком. Тёмная энергия покинула тело Рейвен. Её конечности отяжелели. Её тело иссохло само по себе, сбрасывая перья и лишнюю кожу. Её измученная человеческая фигура рухнула на скользкую плитку.

Рейвен увидела перед собой кровавое месиво и упала в обморок.

ГЛАВА 32

Я выгляжу как девушка по соседству — если вам посчастливилось жить рядом с парком развлечений.

— Долли Партон

На неё упала тень. Сквозь слёзы она подняла глаза. У неё скрутило живот. Кровь покрыла её язык, металлическая и тёрпкая. Кровь Ллос.

Что, во имя Преисподней, она сделала?

Люк Бэйн, Лорд Войны, стоял перед ней, по другую сторону обмякшего и окровавленного тела Ллос. Его поза расслабилась, лицо стало самодовольным. Он держал два меча, с обоих капала кровь. Распростёртые тела того, что осталось от верных стражников Ллос, лежали на полу позади него. Двор Ллос вонял смертью.

Рейвен посмотрела вниз. Кровь. Запёкшаяся кровь. Она проглотила поднимающуюся в желудке кислоту и быстро отвела взгляд. Её мозг лихорадочно пытался разобраться в деформированных останках Ллос. У Рейвен закружилась голова, и перед глазами всё поплыло.

Она кого-то убила.

Бэйн вытер свои мечи плащом павшего стражника, прежде чем вложить их в ножны. Он присел на корточки рядом с ней, совершенно не обращая внимания на её обнажённое, забрызганное кровью тело, и провёл пальцем по луже крови у своих ног.

Коул выпрямился от распростёртого тела другого охранника в нескольких футах от него, всё ещё сжимая в руке окровавленный кинжал. Коул и Бэйн вместе убили, по меньшей мере, десять охранников, пока она лежала беззащитная на залитом кровью полу.

Коул проворчал что-то на языке фейри, прежде чем почистить и вложить кинжал в ножны. Он подошёл к Рейвен, одетый в свои тени как в саван, и отступил в сторону. Его плащ волочился по камням и отяжелел от крови.

Она сглотнула.

Коул присел на корточки рядом с Рейвен, расстегнул свой плащ и накинул его ей на плечи. Его пьянящий аромат, пропитавший толстую ткань, окружил её, давая успокоение, как плащ давал тепло. Она обернула вокруг себя удивительно мягкую ткань, прижала её к себе и не обратила внимания на влажный подол.

Бэйн поднял руку, чтобы осмотреть кровь Ллос, стекавшую по его пальцу. Он цокнул языком и покачал головой.

— Маленький ворон, — Бэйн снова покачал головой. — Что ты наделала?

Коул выпрямился, и взгляд Бэйна переместился вверх, когда он повторил действия Коула, его расслабленная поза исчезла.

— У нас здесь какие-то проблемы? — спросил Коул.

Рейвен хотелось рассмеяться. Нет, ей хотелось блевать, свернуться калачиком, заплакать… А потом, может быть, истерически рассмеяться, раскачиваясь взад-вперёд и сжимая в руках свою детскую куклу. Проблема? У неё было девяносто девять проблем, и она понятия не имела, как справиться хоть с одной. Вопрос Коула, сформулированный как реплика из ковбойского противостояния в плохом западном фильме, казался настолько неадекватным для ситуации.

Бэйн усмехнулся и в третий раз покачал головой.

— Проблема? Нет. Ты только что передал мне решение.

Продолжая смеяться, Бэйн повернулся на каблуках и направился к ожидающему его порталу.

— Подожди! — крикнула она.

Бэйн остановился.

— Мой брат? Пощади его. — Её голос дрожал больше, чем ей хотелось бы.

— Ты будешь у меня в долгу.

Беар покачал головой.

— Я не стою этого, Рейрей.

О, заткнись, ты, идиот.

— Готово, — сказал Бэйн.

Беар застонал в унисон с Коулом. Что угодно. Это был её брат. Её близнец. Ей не нужно было думать об этом или выслушивать все доводы против того, чтобы согласиться на предложение Бэйна. Точно так же, как ей не понадобилось время, чтобы принять решение, когда охранники Ллос появились в её доме и угрожали её сестре.

Взгляд Бэйна на мгновение упал на Беара, который застыл рядом с Хлоей.

— Считай, что он в безопасности от возмездия.

Глубокий вздох сорвался с её губ.

— Моё милосердие — это плата за оказанную услугу.

Она кивнула, не доверяя своему голосу.

Не попрощавшись, Бэйн вошёл в портал и исчез. Он захлопнулся за ним.

— Это была ошибка, — проворчал Коул.

— Мог бы ты бесконечно оберегать Беара от Лорда Войны, если бы он хотел его смерти?

Коул стиснул зубы.

Облегчение затопило её. Она сделала правильный выбор. Теперь, оставшись одна в освещённом луной зале мёртвой королевы, только со своим братом, Коулом и Хлоей, Рейвен опустила плечи. Напряжение спало с её мышц.

Когда же эти Иные обретут здравый смысл? Бэйн хотел Клейом Солаис, чтобы победить Коула. Он не ушёл с ней, а Коул стоял рядом совершенно здоровый, так почему же… Её взгляд снова скользнул вниз, к куче запёкшейся крови на чёрном полу. Её желудок снова скрутило. Понимание щёлкнуло на месте. Конечной целью Бэйна вовсе не были Хлоя или Коул. Это была Ллос. Он хотел использовать Хлою, чтобы заставить Коула убить Королеву Воронов, и Рейвен, сама того не ведая, выполнила за него грязную работу. Может быть, ему следовало пощадить жизнь Беара в качестве платы за то, что она позаботилась о его делах.

Но зачем Лорду Войны понадобилось убивать Ллос? И почему бы ему просто не убить её самому? Он был более чем способным, не так ли? Он разделался с охранниками вместе с Коулом за то время, пока она приходила в сознание. Чем больше она узнавала о Тёмном мире, тем больше у неё оставалось вопросов без ответов.

Рука Коула легла ей на плечо — большая, тёплая и странно успокаивающая.

— Пойдём, — сказал он. — Мне нужно доставить тебя и Хлою в безопасное место.

Полуголый мужчина пронёсся по воздуху и врезался в Коула. Двое крупных мужчин повалились друг на друга. Их тела с громким стуком ударились о твёрдый пол. Беар зарычал и стал наносить удары по телу Коула. Удар прогремел в пустом зале. Коул зарычал и переместил свой вес в сторону, перекинув Беара через плечо. Тело её брата шлёпнулось на залитые кровью плитки. Коул перекатился вместе с ним и приземлился на Беара.

— Ты не можешь заполучить её! — Беар зарычал.

— Она моя сестра, идиот, — удары Коула с громким стуком ударили Беара по бокам. — Я защищал её, а не держал в клетке.

— Омх.

Воздух вырвался из лёгких её близнеца. Беар свернулся калачиком и застонал.

Коул продолжал колотить кулаками по телу Беара.

Беар прикрылся и зарычал, пытаясь увернуться от сильных ударов Коула.

— Коул! — Рейвен взвизгнула.

Звук получился двухцветным. Рейвен резко обернулась.

Хлоя стояла, скрестив руки на груди, и свирепо смотрела на мужчин.

— Этого достаточно.

Коул сжал кулак и сделал паузу. Одним быстрым движением он встал и навис над близнецом Рейвен.

Беар нахмурился и медленно встал. Хотя его имя ничего не говорило о его сверхъестественных способностях, оно идеально соответствовало его физическому мастерству. Высокий, широкоплечий, с мощными мускулами, его плечи были вдвое шире её, а туловище в три раза толще. Её брат был массивным здоровяком. Теперь, когда она встретила Хугинна Мунинна, маминого скандинавского богоподобного персонажа из прошлого, его физические черты приобрели больше смысла. Сходство между Беаром и отродьем Одина было поразительным и немного тревожащим.

Беар стряхнул грязь со своей кожи. Кровь струилась по его груди, и паста, которой рисовали руны, размазалась, образуя боевые полосы вдоль его туловища.

Головная боль Рейвен вернулась. Во рту у неё пульсировало, а конечности отяжелели, как будто в каждой руке она несла пятидесятифунтовые гантели. Когда же это закончится?

— Я люблю Хлою, — объявил Беар.

Рейвен моргнула. Что?

— Ты не можешь забрать её у меня, — сказал её брат.

Хлоя и Рейвен вздохнули в унисон.

Глаза Коула сузились.

— Как я уже сказал, я её брат. У меня нет ни малейшего намерения сражаться с тобой, ни каких-либо планов причинить вред моей сестре.

Сдувшись, Беар отступил назад.

— Тогда почему ты продолжал бить меня?

Губы Коула растянулись в противной улыбке.

— Эти удары были ради твоей сестры.

Беар повернулся к Рейвен. Морщинки вокруг его глаз разгладились. Он сделал три гигантских шага и заключил её в свои сильные объятия. Их окутал его аромат лесной долины, и тёмная энергия внутри неё загудела. Он заговорил ей в волосы приглушённым голосом.

— Рейрей.

Произнеся это единственное слово мягким тоном, который он приберёг для неё, Беар извинился.

— Брат Беар.

Она согласилась и сжала своего брата, прежде чем отпустить его.

— Ты дерьмовый брат, — сказал Коул.

Беар кивнул, выражение его лица было напряжённым. Он отошёл от Рейвен, оставив её холодной, и снова повернулся лицом к Коулу.

— Так и есть. Я не осознавал, как сильно ранил её или себя своим отсутствием. Я заглажу свою вину перед ней.

Рейвен начала дрожать, потом затряслась. Её зрение начало танцевать. Она стиснула зубы и боролась с головокружением.

— Тебе лучше это сделать.

Тени сгущались вокруг Коула, окружая его, как жидкая угроза.

Беар выпрямился и расправил плечи, повернувшись лицом к Коулу.

— Как насчёт того, чтобы вместо того, чтобы позировать друг перед другом, ты доставишь нас домой? — Хлоя стояла, уперев руки в бока. — Я хочу стереть каракули твоей психованной бывшей, а сестра Беара выглядит так, будто вот-вот упадёт.

Все они повернулись к Рейвен. Свет в комнате усилился и вспыхнул, переходя в черноту. Мысли Рейвен поплыли, и её тело обмякло. Вместо того чтобы удариться о твёрдые, покрытые кровью камни, её окружило знакомое прикосновение теней Коула.

ЭПИЛОГ

Согласно недавнему опросу, мужчины говорят, что первое, что они замечают в женщинах, — это их глаза. А женщины говорят, что первое, что они замечают в мужчинах, — это то, что они кучка лжецов.

— Джей Лено

Высадив Беара, Коул без лишних слов отнёс её домой и после заверений, что с ней "всё в порядке", быстро исчез. Она могла бы послать его к черту. Её воспоминания о высадке всё ещё были немного туманными.

Теперь, приняв душ, накормленная и слишком накачанная адреналином, чтобы заснуть, Рейвен заварила чай и устроилась в своей тёмной гостиной. Одна.

Рейвен всё ещё не знала, что думать о Коуле. От одной мысли о Лорде Теней по её венам пробежал жар. С одной стороны, он держал в секрете всю степень своих отношений с королевой. С другой стороны, он пытался предупредить её, и он рисковал жизнью своей сестры и своей собственной, чтобы вонзить кинжал в Ллос. Отвлечение королевы в последнюю минуту оказалось тем открытием, в котором нуждалась Рейвен.

Её сердце согрелось от того, что Коул защитил её. Если бы их роли поменялись местами, она не была уверена, что рискнула бы, чтобы спасти Лорда Теней.

Воспоминания об их совместном времени пронеслись в её голове. Её тело сжалось.

Ох. Почему её разум должен был противоречить тому, чего хотели её тело и сердце? Почему она не могла просто чувствовать и жить настоящим моментом, как, очевидно, делал Коул?

Может быть, потому, что у неё была только одна человеческая жизнь, чтобы всё исправить?

Она схватила свою кружку и резко встала. Её мешковатая пижама шуршала по потёртой ткани дивана. Дождь барабанил по металлической крыше и сильно брызгал на дорогу и её маленькую веранду снаружи. Её квартира на верхнем этаже была далека от пентхауса, но позволяла ей легко выходить в небо в относительной уединенности. Конечно, обычно она ездила для перевоплощения в отдалённые места, но случались чрезвычайные ситуации.

Пар поднимался от ароматной воды в её кружке. Она глубоко вдохнула и позволила напряжению спасть с её плеч.

Тени в её квартире сдвинулись. Её кожа потеплела, когда темнота обвилась вокруг неё. Ощущение уединения рассеялось.

Однажды она приманила Коула, чтобы он вышел из тени и прогнал её одиночество прочь.

А сейчас?

Теперь ей хотелось дотянуться до тени и притянуть Коула к себе. Но она колебалась. Её незнание Тёмного мира едва не лишило её жизни и свободы её брата. Как бы ей ни хотелось раствориться в крепких объятиях Коула и в мире тёмного удовольствия, которое предлагал Лорд Теней, она не могла. Тихий голос продолжал ворчать на неё о цене этого. Она слишком мало знала о Коуле и его мире.

Тёмный мир тоже был её миром, миром, в котором она родилась.

Придирчивый голос продолжал терзать её мозг. Если у неё и был по-настоящему честный момент, то она также не полностью доверяла причинам, по которым Коул был с ней. Он мог выбирать из женщин фейри, могущественных или нет, и смертных женщин одинаково. Почему он согласился на потерявшую форму, переутомлённую, разорённую официантку с историей принятия неправильных решений? Его выбор не имел смысла.

Ллос сказала, что он поклялся служить Повелителю Воронов и каким-то образом изменил свою верность Рейвен, или, как называла её Ллос, маленькому птенцу. Так почему Коул проявил интерес? Чтобы создать какую-то связь, которая позволила бы ему вырваться из оков Ллос? Была ли она средством для достижения цели или чем-то большим?

И почему её так сильно влекло к Лорду Теней? Было ли это связано с тем, что Коул изменил ей, или природа близнецов создала какое-то странное притяжение близнецов? Обожание Беара сестры Коула не могло быть случайным совпадением. Неужели Коул применил к ней какое-то любовное зелье из Тёмного мира? Или её сердце подпрыгнуло на двух ногах… К чёрту мозг и прошлые уроки?

Тени ласкали её кожу, безмолвная просьба.

— Нет, — прошептала она. — Ты не приглашён. Пожалуйста, уходи.

Тени отступили, удаляясь из комнаты и от того места, где она стояла. Покидая её. Лёгкая ласка, очень похожая на прикосновение пальцев любовника, нежно пробежала по её лицу.

Она повернулась от прикосновения Коула. Остались только обычные тени её квартиры. Ощущение компании исчезло. Коул ушёл, как она и просила.

Она поставила недопитый чай на кухонный стол и вздохнула. Пора спать. Отец написал сообщение о новой работе на утро. Жизнь продолжалась. Счета продолжали поступать.

Тяжело ступая, она побрела в свою спальню. Она замерла в дверях. Там, на её подушке, лежала Коса Ллос. Мягкий свет спальни отражался от рисунка черепа, выгравированного на металлической поверхности.

Коса не только хранила болезненные воспоминания, но и несла в себе безмолвное обещание.

Коул вернётся.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Примечания

1

Мост Лайонс-Гейт — автодорожный висячий мост через залив Беррард в Ванкувере, Канада. Соединяет Ванкувер со своими северными муниципалитетами

(обратно)

2

Море Селиш — водная система, расположенная между юго-западной частью канадской провинции Британская Колумбия и северо-западной частью штата Вашингтон, США

(обратно)

3

Гарболо́гия (от англ. garbage «мусор»), мусороведение, мусорология — отдельное направление экологии, занимается изучением мусорных отходов и методов их утилизации.

(обратно)

4

Геккеринг получается вследствие серии гортанных сокращений, которые чаще всего производят лисы во время разных конфликтных ситуаций. Наиболее знаменитый лисий звук — это их душераздирающий вопль, от которого бегут мурашки по коже. В Средневековье эти звуки, удивительно похожие на женский крик, наводили ужас, ведь люди думали, что это кричат ведьмы

(обратно)

5

Лоуэр-Мэйнленд — географический регион на юго-западе Канады. Регион Лауэр Мэйнленд расположен на крайнем юго-западе канадской провинции Британская Колумбия и охватывает территории вокруг третьего по величине города этой страны — Ванкувера

(обратно)

Оглавление

Стая Воронов

  ГЛАВА 1

  ГЛАВА 2

  ГЛАВА 3

  ГЛАВА 4

  ГЛАВА 5

  ГЛАВА 6

  ГЛАВА 7

  ГЛАВА 8

  ГЛАВА 9

  ГЛАВА 10

  ГЛАВА 11

  ГЛАВА 12

  ГЛАВА 13

  ГЛАВА 14

  ГЛАВА 15

  ГЛАВА 16

  ГЛАВА 17

  ГЛАВА 18

  ГЛАВА 19

  ГЛАВА 20

  ГЛАВА 21

  ГЛАВА 22

  ГЛАВА 23

  ГЛАВА 24

  ГЛАВА 25

  ГЛАВА 26

  ГЛАВА 27

  ГЛАВА 28

  ГЛАВА 29

  ГЛАВА 30

  ГЛАВА 31

  ГЛАВА 32

  ЭПИЛОГ

*** Примечания ***