Льдинка [Мария Печурина] (fb2) читать онлайн

Мария Печурина Льдинка

ПРОЛОГ

Дул холодный пронизывающий ветер. Мне было ужасно одиноко. Как и всегда, в принципе. Я брела по незнакомому городу. Пока что незнакомому — я переехала сюда недавно.

Мой дом находился за городом. Одноэтажный, с огромным подвалом, который был обустроен как мое непосредственное жилище. Рядом располагалось небольшое озеро и лес, окружавший дом со всех сторон и простирающийся на многие километры вокруг.

Я жила одна… я уже давно одна… более ста лет. Хотя порой ко мне присоединялась моя призрачная подруга. Стерва, каких еще поискать.

Отлично… я вампир. Меня зовут Марианна. Ну и все. Можно крикнуть: «Happy end!». Только нет никакого счастливого конца… вечность. Одинокая, пустая вечность. Моя подруга кивает головой и довольно улыбается.

Итак, вернемся к погоде. На дворе преддверие зимы. Конец ноября. Снега на удивление нет. Но я так надеюсь, что сегодня он выпадет. У меня предчувствие, что ли. Еще один переулок — темный, затхлый. Мне срочно необходимо найти себе донора крови. Нет, я не убиваю людей. Я плачУ и доставляю им удовольствие, потягивая их кровь. Питаюсь я молодыми парнями. В современном мире нет ничего проще. Еще один переулок… Вам, наверное, интересно, кто я и чем занимаюсь. Я могу заниматься многим. Времени у меня предостаточно… и только одна страсть — искусство. О нём я могу рассказывать долго. Только было бы кому…

У меня нет друзей. Разве что мое раздвоение личности скрашивает вечность. Я одиночка. Со своими сородичами я никогда не общалась, стараясь избегать. Знаю, что их много. Они повсюду скрываются в ночи. Но… я боюсь их, что ли. Может, я уже сошла с ума… от одиночества, конечно, но я даже в этом не могу быть уверена. Нормальный человек… э-э-э… вампир разве разговаривает сам с собой?

Мысли путаются в голове, я иду дальше. Кровь. Мне срочно нужна кровь. Иначе я бы ни за что не вышла из дома.

Слышится какой-то шум. Драка! А вот это уже интересно. Всегда можно пожалеть слабого или восхититься сильным… ну и подкрепиться заодно. Моя призрачная подруга настораживается.

Иду на шум. Есть в этом что-то необычное. Переулок, ночь… стоп… снег. Я останавливаюсь и смотрю в небо. Это так нереально. Я хотела бы оказаться на поляне, лечь на спину и смотреть в ночное небо, покрытое облаками. Вы когда-нибудь лежали на снегу ночью и наблюдали, как падают снежинки? Нет? Обязательно попробуйте. Это магия. Я вам говорю. Смотришь вдаль — видишь темноту. И вдруг… прямо перед носом всплывает она… снежиночка…Так стоп…

— Не в нужном месте ты, милая, — раздается за спиной голос и к моему виску прижимается холодный металл…

Я улыбаюсь как дура. Честное слово. Это смешно! И да! Это то, чего я так ждала! Подруга прыгает и хлопает в ладоши. Я отдаюсь ее чувствам.

— О Боги, неужели это случится! — пищу я. — Да! Нажми на курок. Выбей из моей безумной башки все мозги! Пожалуйста!

Похоже парень немного в ауте. «О, нет! Не останавливайся!» И тут я вижу, что к нам идут… О. Мой. Бог. Вампиры! Их трое. Огромные, свирепые монстры… хотя нет с монстрами я переборщила. Они прекрасны. Почему раньше я не задумывалась о встрече с ними?

От их вида мое дыхание прерывается. Авторы романов были правы… они мегасекси. А я-то думала, все эти книжки — выдумки. Интересно, кто среди них…

— Отпусти ее, — звучит низкий, но такой властный голос. О, мой Бог! Моя подруга бы его облизала. СТОП! О чем, черт возьми, я думаю.

— О нет! Она пойдет со мной! — шипит у меня за спиной незнакомец. Что за хрень? Он что, не человек? Зомби? Оборотень? Твою ж мать! Я вышла всего лишь за капелькой крови, а тут такое… Ночка удалась!

Они играют в гляделки несколько секунд.

— Слушайте, а мне право голоса не давали? — произношу я. Глаза тим-лидера вампиров обращаются ко мне. И чтоб меня! Похоже, он понимает, что я одна из них. «О нет-нет!»

— Стреляй, — шиплю я на придурка у себя за спиной. — Какого черта ты там возишься?

Может, мне не стоило его пугать? Он, похоже, новичок и не решается выстрелить. Ну ладно. План А провалился (хотя его и не было). План Б… Я не знаю, что делать. Скоро рассвет, а я голодная. Вот же жизнь. Я хмурюсь. Подруга нацепляет свои огромные черные очки и машет передо мной пальчиком. Вампиры замерли. «Хм». У них тоже нет плана Б… Ну что ж. Я резко разворачиваюсь, хватая парня за руку и поднимаю пистолет к небу. Раздается выстрел. «О, ну ни фига ж себе». Парень меня так резко отталкивает, что я отлетаю к стене и ударяюсь головой, а потом выстрел и жгучая боль пронзает плечо. Вот же сволочь!

А тем временем вампиры решают не стоять без дела и бросаются на стрелка. А мне вот пора текать отсюда. Я подрываюсь с места, не обращая внимания на боль в плече, и ныряю в узкий переулочек.

— Хватайте ее! — раздается у меня за спиной. «Вот что им, заняться нечем?»

Я прибавляю скорости, отмечая, что сверху тоже доносится топот. «Слонопотамы какие-то! Весь район перебудят!»

Я сворачиваю раз за разом, уже и сама запутавшись, не знаю, где я нахожусь. Замираю на месте, отмечая, что погоня, кажется, прекратилась. Ну что ж, для верности следует избавиться от парика. Я снимаю с головы блондинистую шевелюру и кидаю ее в мусорный бак. Мои длинные густые волосы тут же рассыпаются по плечам. Было бы хорошо и пальто кинуть здесь, но навряд ли я смогу в ближайшее время позволить себе новое. «Хотя… дыру от пули я точно не исправлю». Пальто отправляется следом за париком. Так даже лучше. Будем надеяться, что вампиры плохо меня разглядели… «Кого я только обманываю?»

Осторожно ступая, прохожу немного вперед, потом, расслабившись, уже спокойно преодолеваю парочку поворотов. Откуда-то сзади снова доносится топот. Прикинув, что с крыши мне будет удобней определить свое местонахождение, я переношусь туда, растрачивая последние силы. А ведь я так и не подкрепилась! Чувствовала же, что нужно было не тянуть и озаботится питанием еще раньше. Глядишь, и не нажила себе проблем сегодня. Теперь еще и неизвестно, как отреагируют клыкастики на новенькую в их владениях.

Неожиданно меня сбивают с ног, но не кто-то из вампиров той троицы, а какой-то другой упырь. И ведь по-другому не назовешь — глаза горят, клыки царапают ему губы, которые кровят. «Что за…???» Я начинаю вырываться, и мне даже это удается. Правда вскочив, я тут же оказываюсь опрокинута на живот, потому что эта сволочь слюнявая успевает схватить меня за ногу и, не церемонясь, вывернуть ее. «Еще мне этого не хватало…»

Дальше все вокруг делает резкий кульбит, и я уже служу живым щитом для неправильного вампирчика. Не успеваю я сообразить, что напротив застыла троица моих сексуальных собратьев, как мне в шею впивается в корень обнаглевший вампир.

Я вскрикиваю и распахиваю от ужаса глаза, когда один из троицы поднимает руку с пистолетом. Хлопок выстрела раздается тут же. И мне бы сказать, что вижу, как пуля по красивой траектории летит мне в уже раненное плечо. Но нет. Я лишь чувствую, как мое тело дергается назад, как замирает эта сволочь с бивнями позади меня, а дальше мы летим с крыши вниз под чей-то крик.

О-о-о-о, да-а-а-а-а-а-а-а… Темнота… и да, вы думаете, я скажу: «Happy end»? Нет, товарищи. Это начало долгой истории. Эти умники решили меня спасти… Кто их просил? *Недовольный вздох*

ЧАСТЬ 1. Забытое прошлое

ГЛАВА 1

Писк раздается снова и снова, до зубовного скрежета раздражая своей монотонностью. Я морщусь от неприятного звука и приоткрываю глаза, чтобы понять, откуда в моем доме взялось такое ужасное устройство. Но вместо знакомых стен я вижу выкрашенную светло-серой краской палату. По всей видимости, это именно она, так как писк издают медицинские приборы рядом с моей койкой. «Вот это здо-о-орово!»

Я обвожу палату взглядом, вспоминая события, которые могли привести меня сюда.

«Все плохо!», — кричит мой разум, и я с ним полностью согласна, потому что если я у людей, то нужно срочно выбираться отсюда. Подопытной крысой мне быть не очень-то и хочется. А вот если у вампиров… кажется, это еще хуже, потому что я не знаю, что им от меня может быть нужно.

Предварительный план побега вырисовывается за несколько минут — отключить себя от приборов, вырубить их самих, пока не сбежался персонал, разведать обстановку в коридоре… или лучше нажать на кнопку вызова медсестры.

Первую часть плана претворяю в жизнь за пару мгновений. Со второй проблемка. Поэтому я сначала приоткрываю дверь и облегченно вздыхаю, не видя там толпы народа. Значит, стоит потихоньку улизнуть. Благо, что везде вверху есть зелененькие значки, направляющие на выход. Очень полезно при побеге.

Когда я уже готова выпорхнуть на крыльях счастья из палаты, с конца коридора раздаются легкие шаги. Я затихаю в ожидании. Спрятаться за дверью невозможно чисто физически, так как дверь открывается внутрь, и за ней нет пространства, где можно притаиться. Значит, будем встречать с улыбкой.

Медсестра открывает дверь, и ее глаза расширяются то ли от удивления, то ли от ужаса, но вскрикнуть она не успевает, так как я дергаю ее на себя, захлопывая дверь. Рот молодой вампирши, а это именно она, я предусмотрительно зажимаю ладонью.

— В какую сторону выход? — интересуюсь я шепотом. Она кивает головой вправо, и я недобро так прищуриваюсь. Значки выхода указывали в противоположное направление. — Увы, крошка. Обманывать нехорошо, — злорадно усмехаюсь я, разворачивая девушку к себе спиной. Раз по-хорошему не пожелала мне помочь, то придется послужить гарантом моей безопасности.

Так и зажимая ей рот ладонью и выставив ее перед собой, я выходу из палаты. Камеры, изначально оставшиеся без моего внимания, теперь вызывают во мне не самые лучшие чувства. Если я у вампиров, а это именно так, то в лучшем случае у меня не больше пары минут, прежде чем сексапильные красавчики прибегут спасать медсестру… и убивать меня. Такая перспектива мне не нравится. «Однако».

За размышлениями мы успеваем продвинуться до первого поворота, за которым также пусто.

— У вас обеденный перерыв? М? — ехидничаю я, стараясь под бравадой скрыть свое напряжение. Девушка отрицательно качает головой. — Плохо. Очень плохо работает у вас охрана, — произношу я на камеру. Когда убегу, на что я очень рассчитываю, пусть моя возвышенная речь послужит массовому увольнению вампирят.

Но рано я начинаю радоваться. Когда я уже готова завернуть за очередной поворот, сзади доносится топот ног. Удерживать медсестру далее нет смысла, поэтому я отталкиваю девушку назад, а сама припускаюсь зайчиком по коридору, а далее по лестнице наверх. Судя по всему, данный комплекс находится под землей. Окон в моей палате не было. Хотя только по этому судить глупо, но однозначно стоит бежать вверх. Пусть даже на крышу.

Я преодолеваю парочку пролетов, все с теми же указателями выхода, а потом выскакиваю в дверь, чуть не сбив еще одну вампиршу.

— Где выход? — спрашиваю я, а девушка, не успев опомниться, указывает пальчиком направление. Туда я и припускаюсь. От неожиданности она точно не подумала мне врать.

Коридоры в этой части здания отличаются от нижних собратьев. Здесь и не пахнет больницей, скорее, все напоминает гостиницу. Пробежав немного, я решаю проверить двери. Первая попавшаяся оказывается незапертой, а в комнате имеется окно. Я ныряю внутрь и закрываю дверь на ключ.

Подбежав к окну, чуть ли не взвизгиваю от счастья — комната находится на втором этаже, да еще и ночь на дворе. В коридоре слышатся приглушенные голоса. Сейчас начнут проверять комнаты, и лучше поспешить.

Окно поддается сразу же. Морозный воздух врывается в помещение, заставляя меня поежится от холода. Только сейчас отмечаю, что одета я в легкую больничную ночнушку, под которой имеются только трусики. «И на том спасибо!»

Я взбираюсь на подоконник под недобрые угрозы скрутить меня и мягкие уговоры остановиться и все обсудить. «Ага, ищите дуру!»

В итоге мое игнорирование нерасторопных сотрудников вынуждает их выбить дверь. Я как раз успеваю к тому времени взобраться на подоконник и свесить ножки. Поэтому эффектно спрыгиваю вниз, когда толпа вампирят врывается в комнату.

Приземление уж точно нельзя назвать мягким, но я, сделав парочку кульбитов по земле, вскакиваю на ноги и, подняв голову, посылаю негодующим охранникам ослепительную улыбку. Кто-то из них чертыхается, кто-то не может не ухмыльнуться мне в ответ, но мне некогда флиртовать. Я припускаюсь в тень. Теперь главное найти ворота, потому что силы как-то резко покидают меня, и перенестись за забор попросту не получится.

Навстречу мне явно несется стадо. По крайней мере, очень похожий топот. Я разворачиваюсь обратно. Выбегаю из-за угла здания, чуть не угодив под колеса огромной машины. Фары ослепляют меня на мгновение, а дальше мое тело реагирует быстрей, чем я соображаю, перенося меня по другую сторону от авто. Я падаю на колени, чувствуя, что если я сейчас не сделаю рывок, то о свободе можно забыть. Ворота с тихим шорохом уже закрываются позади машины, из которой выскакивают новенькие бодренькие вампирята. «Да сколько же их здесь!»

До ворот пару десятков метров по открытому пространству. Если не сейчас, то никогда. Рывок, и я буквально лечу вперед.

— Стреляй! — раздается за моей спиной. Я приготавливаюсь ощутить боль от выстрела, но вместо этого чувствую укол в бедро. Пара секунд, и я будто погружаюсь в кисель. Тело перестает меня слушаться. Ноги, заплетаясь, подводят меня, и я падаю на землю. И несмотря на то, что ситуация для меня просто ужасна, мне хочется смеяться. Этот побег был глупостью, но стоило рискнуть. И даже если бы я смогла вырваться за ворота, сил бы мне не хватило и на сто метров. «Как опрометчиво с моей стороны…»

К тому времени как меня осторожно переворачивают на спину, я уже не могу ничего рассмотреть из-за расплывающегося перед глазами пространства. Чувствую, что кто-то склоняется надо мной и проводит пальцами по лицу, но как-то все становится неважным, далеким, происходящим не со мной. Дальше привычная темнота и ощущение настоящей свободы.

***

Мне снится прошлое…

На дворе начало двадцатого столетия. Впереди две мировые войны, ядерное оружие, миллионы людских смертей, полет человека в космос, на луну… Перечислять можно до бесконечности.

Стоит холодный ноябрь. Повсюду лежит снег. Много снега. Я бреду домой, как всегда одна. Темно. Я вообще часто нарушаю запреты. А кого мне бояться? Меня никто не ждет. Я сирота — ни отца, ни матери. Выросла я в детдоме, среди разных потерянных мальчишек и девчонок. Мне еще совсем не ведомо чувство страха. Я одинока и боль этого заполняет все мое сердце.

Снег поскрипывает под моими полусапожками. Ноги путаются в длинной юбке. «Почему, черт побери, я не могу носить штаны?»

Я иду из библиотеки. В руках пара книг. Мне нравятся книги по искусству. Я бы хотела научиться рисовать.

Поднимаю голову и вижу снежинки… они выплывают из темноты. Тусклый фонарь освещает улицу. Все так мрачно и так великолепно. На первой картине будет ночной снег, решаю я… Рисую в своих мыслях красивые городские улочки, посыпанные белыми хлопьями, которые в ночи отливают серебром и голубизной… да, пусть там будет луна… на моей картине.

Неожиданно слышится скрип снега за спиной. Я оборачиваюсь. Никого. Бывает же.

Я иду дальше. Впереди показываются силуэты. Меня охватывает паника.

Они двигаются ко мне. Их пятеро. Ну вот… это и есть конец. Они смеются и давно меня поджидают. Чувствую, как тошнота подкатывает к горлу, но я иду вперед. Может, все не так плохо? Я надеюсь, что кто-то пойдет по улице, но никого нет.

Я пропала. Они сильные и тащат меня в темноту. Я пытаюсь кричать, но они зажали мне рот. Я рыдаю. Слезы обжигают щеки, мгновенно становясь ледяными. Я не хочу! Нет! Это мерзко! Мне страшно! Они держат меня и срывают одежду. Я, как могу, пытаюсь от них отбиться.

— Ублюдки! — удается вскрикнуть мне.

Мой возглас разносится в темноте. Они замирают. А я, не думая, ударяю одного из них по ноге. Видимо, попадаю по коленной чашечке. Он падает.

Я кусаю другого. Царапаюсь, как кошка. Визжу, что есть сил.

Из ниоткуда появляется огромный мужчина… Ублюдки переключаются на него. Он что-то им говорит, а они смеются в ответ. Потом я слышу какую-то возню. Мои руки еще кто-то держит… а потом боль… Я пытаюсь открыть глаза. Из моей груди торчит нож.

Запах снега… Я лежу на спине и смотрю в темноту неба… снежинки…

***

Я вскрикиваю и резко открываю глаза. В области сердца кольнуло. «Что за нафиг!!!» На меня смотрят красивые голубые глаза. Это девушка приятная на вид, но чтоб меня!

— Я в раю? — выдыхаю я. Ее глаза распахиваются, и я готова поспорить, что они занимают пол — лица. Потом удивление сходит на нет, и я замечаю в них улыбку. Она мягкая и добрая. Я невольно засыпаю.

***

Я лежу на снегу. Холодно. Я не знаю, сколько прошло времени. Мне кажется, вечность. Что-то теплое вливается в мой рот… или это из меня выливается… «Кровь!» Я падаю в бездну… и только слова громом проносятся в моей голове:

— Дьявол! Не смей умирать, малышка!

Из темноты я выныриваю резко. Это причиняет дискомфорт. Я лежу на полу, закутанная в одеяло. Я одна. «Что произошло?» Я теряюсь. Мне холодно. Я хочу есть. Резкий контраст во всем. Все чувства натянуты внутри. Воспоминания накатывают как снежный ком. Я плачу.

Проходят минуты… Никто не появляется.

Часы… Я чувствую силу… Она тянет меня наружу… к свету… Я распахиваю дверь и…

***

Я снова вскрикиваю, и даже мне мой возглас кажется ужасным. Я не хочу это вспоминать. Я разлепляю веки. Опять лицо этой девушки, но нет, у нее компания… в виде одного из громил. «Нет! Что вы наделали!»

— Все в порядке. Ты в безопасности, — шепчет девушка и тянет руку ко мне. «НЕТ!» Я резко выскакиваю из кровати, ноги не держат, и я валюсь на пол. Я всхлипываю и пытаюсь отползти к стене. «НЕТ! НЕТ! НЕТ! Не трогайте меня! НЕТ!» Я вжимаюсь в угол, подтягиваю коленки и обхватываю себя руками. Я плачу. Впервые с той ужасной ночи.

Кто-то подходит ко мне и садится напротив. Я приподнимаю голову и встречаюсь глазами с одним из вампиров. Это тимлидер! Он тянет руку ко мне. «НЕТ!!!» Я пытаюсь отползти, мечусь. МНЕ СТРАШНО! Я вжимаюсь щекой в стену. Он не опускает руку и проводит пальцами по моей щеке. «Ублюдок!» Я сама не замечаю, что шиплю на него.

— Тише, — ласково произносит он, — дикий котенок, как тебя зовут?

Меня трясет. Я не хочу с ним говорить. Он слишком… просто слишком!

— Оставь ее, ты разве не видишь в каком она состоянии, — произносит девушка.

Они мне противны. Они не дали мне умереть… снова. Как и тот жалкий гад, который обратил меня и бросил одну! Громила встает и смотрит на меня сверху вниз. «ГАД! НЕНАВИЖУ!» Я знаю, мой взгляд сейчас мечет молнии. Это у меня коронный номер.

— Смотрите за ней в оба, — произносит вампирюга, удаляясь.

Я опускаю голову. «Я не буду плакать». Понимаю, что раскачиваюсь, когда желудок скручивает спазмом. Я хочу есть… как и тогда… «Боль, только не боль… пожалуйста».

Что-то кольнуло в руку, и я снова забываюсь.

***

Мне больно. Эта боль покрывает все мое тело, выжигает всю кожу. Солнце. Это со мной сотворило солнце. Мысли туманятся, я то всплываю, то проваливаюсь в темноту. Похоже на волны. Вокруг какой-то шум. Тук-тук, тук-тук… много равномерных быстрых ударов… Во рту сухо, внутри тоже. Это ощущение… будто все тело высохло, кожа натянута и вот-вот порвется — адская боль. Тук-тук… этот звук притягивает к себе. Я чувствую какое-то движение рядом… моя рука невольно тянется к чему-то… Я хватаю мягкое тельце. Писк пронзает все мое тело… Он невыносим… Я вгрызаюсь в маленькую крысу… В горло капает теплая кровь… Это причиняет боль, и одновременно я чувствую эйфорию… это ужасно. Из моего горла вырывается крик. Адская боль.

***

Я кричу. Пронзительно. С надрывом. Мне так больно. «НЕТ! ХВАТИТ! Пожалуйста! Мне больно!»

Я плачу и приоткрываю глаза. Я лежу на полу, сжавшись в комочек. Передо мной на коленях стоит девушка, позади двое громил. «Я что зверюшка, что они так пялятся?»

— Все в порядке, — шепчет девушка. — Ты в безопасности.

Она оборачивается к громилам.

— Все в порядке. Уйдите.

Наверное, я кричала. Я все еще ощущаю боль во всем теле. Закрываю глаза и обхватываю голову руками. Я не хочу ни с кем из них общаться. Я сойду с ума. Я уже схожу. Их голоса, будто прямо в моей голове. Оглушают, душат меня. Я ненавижу их всех! Я снова шиплю сквозь слезы. Наверное, я выгляжу жалкой. Жертва.

Хлопает дверь. Я приоткрываю глаза. Вижу красивое личико.

— Не бойся, — произносит девушка, — я не буду к тебе прикасаться. Ладно? Я не буду больше колоть тебе снотворное. Не плачь.

Я не хочу говорить. У меня нет сил. Я так устала.

— Как тебя зовут?

Я мотаю головой как безумная.

— Тише. Ты боишься парней? Они добрые, — тихо произносит она, — несмотря на то, что такие огромные.

Она улыбается, и мне становится немного легче.

— Я Роксана. Я не причиню тебе вреда. Я врач. Не бойся.

Ее слова успокаивают. Она разговаривает со мной как с ребенком или психически неустойчивой личностью. Ненавижу! Я их всех ненавижу! Я снова шиплю.

— Я здесь не единственная девушка. Нас много. Парни тебя не обидят. Обещаю.

Много девушек? Я снова в приюте… мне 5 лет. Все только смеются надо мной, и никто не хочет просто поиграть. Мне обидно. Я плачу. Я не привыкла к любви, заботе и доброте. Я даже к боли не привыкла.

Слышу, как открывается дверь, тяжелые шаги.

— Оставь нас, — звучит приглушенно голос. Мне не нужно открывать глаза. Я и так знаю, что это тимлидер.

— Маркус, сейчас не время, — спокойно произносит девушка.

— Оставь нас, — повторяет он. «НЕТ! Не уходи». Я осознаю, что мои глаза широко открыты, когда за девушкой закрывается дверь. Я боюсь смотреть на него. Мне страшно.

— Я не знаю, какого хрена ты делала в том переулке, но ты явно не в себе…

Что он имеет в виду? Что я сумасшедшая? Меня охватывает злость. «ПРИДУРОК!» Моя подруга быстренько пробуждается и показывает ему средний палец.

— Да пошел ты, — шиплю я, не поднимая глаз. Он садится на пол около кровати. Достаточно далеко от меня. Хорошо.

Я больше не скажу ни слова. Он тихо посмеивается надо мной. Он специально это сделал. Он спровоцировал меня.

Мое тело затекло. Я приподнимаюсь и отодвигаюсь от него как можно дальше, снова забиваясь в угол. Так как он теперь сидит, то волей-неволей я вижу его лицо. Его улыбка меня бесит.

— Разговариваешь, значит, — мягко произносит он. В глазах я вижу смешинки. «Он смеется надо мной!» — Как тебя зовут?

Я молчу как рыба. «Хрен ты из меня что-то еще вытянешь!» Он хмурится.

— Ладно, не хочешь говорить, сделаем по-другому, — я вся замираю. «Нет! Только не боль. Пожалуйста». — Тише, — шепчет он. Видимо, мои глаза выдали мои чувства. Я неотрывно смотрю на него. — Я буду задавать вопросы. Не хочешь говорить, тогда кивай хотя бы. Согласна?

Я обдумываю, потом медленно киваю. Черт с ним. Я должна отсюда выбраться.

— Вот и умница, — произносит он. Голос сладкий. «Ненавижу!» Его взгляд меняется и становится холодным. — У тебя есть пара?

Пара? Что он имеет в виду? Я хмурюсь. Он смотрит на меня.

— Ты живешь одна?

Ах, вот он о чем! И что мне сказать? Если одна — они меня убьют, а если с кем-то, то что?

Выбора особо нет. Я киваю. Он вздыхает с облегчением. «Странно».

— У тебя есть семья?

Я с энтузиазмом мотаю головой. Его взгляд становится еще холодней. Он молчит. «Забыл вопросы?»

— Ты помнишь, кто тебя обратил?

Я смотрю на него в упор. «ГАД! Больше нечего было спросить???» Я мотаю головой.

— Сколько лет ты вампир?

Как мне кивнуть? Может все мои 109 раза? Ах, вот что. Он хочет, чтобы я произнесла это вслух. Мы играем в гляделки.

— Десять? — спрашивает он. Я мотаю головой. — Пятьдесят? Сто?

Он мне надоел.

— 109, — тихо произношу я. Он прожигает во мне дыру.

— И все это время ты одна?

Я готова расплакаться… Я киваю. Он вздыхает и тянется ко мне. Я с ужасом вскрикиваю и вжимаюсь в стену.

— Прости, — шепчет он и возвращается на свое место. — Как же ты питалась?

Я пожимаю плечами. Я устала, но рассказывать ему не собираюсь.

— Пила человеческую кровь? — я киваю. — Искала себе кровь? Так оказалась в переулке?

Снова киваю. Он проводит рукой по своим черным волосам. Только сейчас замечаю, что выглядит он как бог. Сильный, широкоплечий. Глаза цвета неба после захода солнца — насыщенный кобальт. Чувственные губы сжаты в линию. Четкий мужественный подбородок. Сильная шея. Я задерживаю взгляд на долю секунды. Я голодна.

Он хмурится. Видимо, ему не нравится, что я его рассматриваю. «Хорошо». Я перевожу свой взгляд на свои руки. Бледные, худые, кости выпирают, под тонким слоем кожи видны сосуды. Я призрак, который скрывался в темноте больше ста лет. Я хочу и дальше там быть.

— Так ты голодная, — констатирует он. Я смотрю на руки. — Я могу тебя покормить.

В голосе слышится забота с примесью тихой ярости. Я вскидываю голову и смотрю на него. «Шутит?» Нет. Сплошная уверенность в себе. «НЕТ!» Я не собираюсь от него питаться. Я могу еще протянуть немного…а потом будь что будет. Я тут все равно не останусь! Я мотаю головой.

— Ты слаба, — произносит он. Я сужаю глаза. «Да как он смеет!» Его взгляд становится насмешливым. — Не злись. Просто не хочу, чтобы ты страдала.

Меня это шокирует. Я смотрю на него с открытым ртом.

Опомнившись, обхватываю себя руками и утыкаюсь головой в колени. «Хватит!» Я не стану пить его кровь. «НЕТ! Вы все жалкие подонки. Терпеть не могу! Все из-за вас».

— Ладно. Подумай над моим предложением.

Он встает. Наступает тишина. Я думаю, что он ушел. И вдруг что-то касается моих волос за ухом. Я шиплю и царапаю ему руку. «Да как он смеет ко мне прикасаться!»

— Дикарка, — усмехается он и выходит из комнаты.

Я сижу одна довольно долго. Могла бы уже сбежать. Живот ужасно крутит. Они что питаются друг от друга? Снова вспоминается вся книжная канитель про вампиров. Откуда авторы знают столько подробностей? Хм…

ГЛАВА 2

Не знаю, сколько я там просидела, пока не появляется Роксана с подносом в руках. Она приветливо улыбается, вызывая у меня смятение.

— Я решила принести тебе поесть, — говорит она мягко. — Поешь, пожалуйста.

Я молчу, потому что мне не по себе от такого внимания. Она печется обо мне, будто мы давно знакомы. Я смущаюсь. Никто уже давно не заботился о моей персоне. Я неуверенно встаю с пола и иду к небольшому столику. Роксана мне улыбается. Кажется, я улыбаюсь ей в ответ. Совсем чуть-чуть.

— Спасибо, — шепчу я. Это производит свой эффект. Она начинает рассказывать, что сегодня творилось в доме, наблюдая, как я ем. Я и вправду голодная. А у них здесь, судя по рассказу Роксаны, весело.

— Все было очень вкусным, — говорю я и оглядываю комнату. — Спасибо.

Роксана сияет. Никогда не думала, что накормить другого такая радость. Хотя… я никогда никого не кормила и ни о ком не заботилась кроме себя. Мне становится тоскливо.

— Хочешь принять душ? — неожиданно спрашивает она. Я хмурюсь и за все время впервые оглядываю себя. На мне лишь трусики и длинная белая футболка почти до колен. Мне становится стыдно. К щекам приливает жар. «На меня в таком виде глазели вампиры!» Я киваю Роксане. Она показывает на дверь и говорит, что принесет полотенце. Я еще раз оглядываю комнату и вижу камеру наблюдения.

— Не беспокойся. В ванной камер нет, — шепчет Роксана и широко улыбается. Я за сотню лет впервые нормально общаюсь с девушкой! У меня никогда не было подруги. Я колеблюсь. Мне хочется попросить ее кое о чем. Она замечает мою внутреннюю борьбу.

— Ты что-то хочешь? — интересуется она. Я киваю.

— Я… можно мне бумагу и карандаши? — Роксана застывает. Я выгляжу как сумасшедшая и просьбы у меня сумасшедшие. «Я знаю. Да. Не смотри так на меня, не надо».

— Да… конечно, я достану тебе… бумагу и карандаши, — растерянно шепчет она. «Ну, вот и славненько. Будет на чем рисовать план побега». Она уходит, а я бреду в ванную.

Из зеркала на меня смотрит привычное лицо. Малость похудела. Под глазами темные круги. Ничего нового. Волосы сбились колтунами. Интересно, в кого я так выгляжу. Русая, небольшого роста, с серыми как зимнее небо глазами. Мне нравятся мои глаза. Они безжизненные. Холодные и серые как весенний снег.

Грязная. Я грязная. Стягиваю с себя футболку. Над левой грудью бинт с пластырем. Я морщусь и снимаю его. Отлично… почти зажило. «Интересно, как они так сделали?» В дверь стучат, я подпрыгиваю и прижимаю футболку к груди.

— Можно войти? — спрашивает Роксана, но прежде, чем я отвечаю, она открывает дверь. В руках у нее стопка полотенец. — О, не стоило снимать. Ну ладно, вроде бы уже лучше. Скоро будешь как новенькая. Тебя чуть не убили. Пуля прошла близко к сердцу. Немного бы в сторону и все…

Я жалею, что она не пролетела немного в сторону. «Тоска смертная». Роксана кладет полотенца и выходит. Я становлюсь под душ. Моюсь тщательно, почти соскребая с себя кожу. Ощущаю себя очень грязной.

К тому времени как я выхожу из ванной, Роксана уже расправила постель. Меня смущает такое отношение к моей персоне.

— Тебе сейчас необходимо больше отдыхать. Ложись.

— Спасибо, — снова произношу я. Со стороны, наверно, кажется, что у меня заела пластинка.

— Бумагу и карандаши принесу завтра, ладно?

Я киваю. Мне начинает нравиться эта девушка. Я забираюсь в постель, сжимаюсь в комочек и медленно погружаюсь в сон.

***

Просыпаюсь с ощущением легкости и блаженства. Никогда еще мне не было так хорошо. Лежу на боку. Потягиваюсь как кошка, вытягивая ноги и руки. Прижимаю к себе одеяло, утыкаясь в него носом. Так хорошо. Какой же странный сон мне снился. Я вдыхаю аромат ткани и резко открываю глаза. Это не моя комната. И вообще, я часто сплю на полу в одежде. Черт! Все воспоминания накатывают с новой силой. Я не могу сдержать стон, зарываясь с головой под одеяло. «НЕТ! Черт побери! НЕТ!»

У меня ощущение, что я не одна. Скидываю с головы одеяло и наконец-то замечаю, что, прислонившись плечом к стене рядом с дверью, стоит этот громила… Маркус, кажется. Он неотрывно смотрит на меня.

Я машинально натягиваю одеяло до подбородка. Глаза у меня, небось, как у газели перед львом. Его брови сходятся на переносице. «Чем это он недоволен? Что я прикрываюсь от него? Ишь какой деловой, думал, что я кинусь в его объятия? Сорри, детка». Моя призрачная подруга берет попкорн и смотрит завороженным взглядом. Маркус отделяется от стены и движется ко мне. Вот это уже плохо. Я пытаюсь отползти от него. Он хватает меня за голень через одеяло. Ну вот. Дождалась. Он расплывается в улыбке. «Гаденыш!»

— Я просто хочу посмотреть твою рану, — продолжает улыбаться он. «Ах, рану. Какая забота». Теперь я могу не молчать. Меня разбирает от злости.

— Для этого нужно сторожить меня? Ты не врач! И мне плевать, что ты там хочешь!

Я бешусь. Его глаза раскрываются шире. Улыбка становится еще ослепительней.

— Ути-пути, какие мы разговорчивые стали, — ухмыляется он. Я брыкаюсь ногой, но это мало что мне дает.

Он уже сидит на краю кровати. Я осматриваю комнату на предмет чего-нибудь тяжелого.

— Я только посмотрю, — шепчет вампирюга. Я прижимаю одеяло сильней и начинаю шипеть, обнажая клыки. Его глаза становятся злыми. «Ну, давай же!» Он склоняет голову на бок и изучает меня. «Ненавижу!» — Раз ты такая разговорчивая, наверное, стоит ловить момент и спросить, как тебя зовут?

Я бешусь, отвечать не собираюсь, и, вообще, мне хочется ему врезать. А еще мне страшно, и в глубине зарождается паника. Это отвлекающий маневр. Он заговаривает мне зубы.

— Как тебя зовут? — протягивает он, смотря мне в глаза. «Я не лыком шита, милый». Поэтому отвечаю ему самым злым взглядом. — И где ты живешь?

Он тянет ко мне руку. Я в панике начинаю мотать головой. Я не хочу, чтобы меня кто-то касался. Его рука замирает.

— Покажи рану, — спокойно произносит он. Благо на мне ночная рубашка, которую Роксана принесла мне вчера. Я медленно опускаю свои руки и показываю ему ранение. От него остался только розовый шрам, который скоро исчезнет.

— Рад, что все обошлось, — произносит он с хрипотцой. Я прикрываюсь одеялом. Глаза у него стали такие хитрые и сладкие. «Ах ты, развратник!»

— Я в состоянии отправиться домой, — шиплю я.

Его взгляд меняется за секунду. Лицо вытягивается и на нем мелькает тень злости. Он встает с кровати и направляется к двери.

— Твой дом теперь здесь, — бросает он прежде, чем выйти.

Я сижу словно молнией пораженная. «Мой дом здесь». Почему-то первая мысль, которая приходит в мою голову о том, что я больше не увижу свои холсты и никогда не смогу рисовать. Это вызывает отчаянье. Я подтягиваю колени и начинаю плакать. Моя подруга, полулежа в кресле, обмахивает себя шелковым платочком.

***

Плакать я не умею. Это факт. Долго плакать — тем более. Поэтому уже через минуту мне надоедает это мокрое дело. Я поднимаю голову, вытираю глаза и злюсь. Вот это по мне. Злость для меня лучший двигатель прогресса. Делаю выводы — они меня не отпустят, а значит, у меня остается один выход — побег. Из этого следует, что мне нужно как можно быстрей выбраться из комнаты и начать осваиваться в доме. Мне стоит заручиться поддержкой… Роксаны. Я умею играть разные роли. Постараюсь сыграть и хорошую девочку.

Когда в комнату входит Роксана, я все еще сижу на кровати, обхватив колени руками. Вампирша принесла одежду для меня. Она улыбается, и мне становится немного легче. Ее доброжелательность обезоруживает.

— Как спалось? — интересуется она.

— Отлично. Спасибо.

Я выдавливаю из себя улыбку.

— Я рада. Принесла тебе одежду. Думаю, ты не будешь против лосин и свитера. Твои вещи пришлось выбросить…

Я широко раскрываю глаза. Мои джинсы за тысячу долларов!!! Роксана, видя мою реакцию, расстраивается.

— Просто слишком много крови было на твоих вещах. Их уже было не отстирать, — пытается она оправдаться.

— Ничего страшного, — шепчу я. У самой прямо руки чешутся задушить Маркуса. Это он виноват! Если бы меня убили, меня бы похоронили в моих джинсах, и я бы так не огорчалась.

— Надеюсь, в этом тебе будет удобно, — говорит уже не так жизнерадостно Роксана и кладет вещи на кровать. — Я принесу завтрак… и бумагу с карандашами. Прости, я совсем забыла про это.

Она поспешно выходит из комнаты, оставляя меня одну.

Злорадствую вместе с королевой. Лосины отлично подчеркивают мои кости… Я любуюсь своим скелетом в зеркале ванной, и выглядит это забавно. Если бы я лежала и не двигалась, то меня бы приняли за труп анорексичной барышни. Черные лосины стройнят как никогда. Я могла бы спрятаться за фонарным столбом и навряд ли меня кто-то бы нашел. Благо свитер мне до середины бедер и скрывает выпирающие кости таза, но с моими худыми ногами-костылями ничего не поделать. Из хороших новостей — свитер приятен на ощупь, и он серого цвета. «Люблю серый!» Волосы я аккуратно расчесываю и заплетаю в косу. Ну вот, теперь я похожу на живую девушку, страдающую от анорексии.

Возвращается Роксана. Взглянув на меня, она не может скрыть своего ужаса. Я закатываю глаза.

— Извини, что смущаю. Я всегда была такой после… как меня сделали такой, — улыбаюсь я, замечая, как Рокси краснеет.

— Прости меня, просто ты ужасно… как ты вообще выжила в таких условиях?!

Я ошарашена. Передо мной стоит вампирша, похожая на ангела, и оплакивает мой вид. «М-да». Я пожимаю плечами.

— Я не жалуюсь на свою жизнь. Мне она нравилась… нравится.

— Ты жила все это время одна, — то ли спрашивает, то констатирует она, пододвигая ко мне тарелку с омлетом. Я киваю, не зная, что еще можно ей ответить.

— Не понимаю, как ты могла выжить. Там опасно!

— Вам не разрешают выходить на улицу? — вздергиваю я брови. По спине пробегает холодок. «Это что же за место такое дивное…»

— Нам разрешают выходить! — начинает она с жаром защищать их устои жизни. — Мы свободные женщины, но там опасно, поэтому мы всегда под охраной. Я не могу представить, как ты выжила. Это безумие.

— Безумие или нет, но я выжила, — пожимаю я плечами. — И даже очень хорошо справлялась со своей безопасностью. Лучше свобода и риск, чем все время быть под чьим-то контролем.

Роксана ошеломлена. Я, кажется, ломаю весь принцип их жизни.

— Наши вампиры охраняют нас, — пытается убедить меня она. — Они делают наш мир безопасней и никогда не допустят, чтобы с нами что-то случилось.

— Рада за вас, — я снова пожимаю плечами.

— Ты говоришь так, будто ты не одна из нас, — она складывает руки на груди и делает недовольное лицо. От этого я смеюсь. Маленький красивый ангелок с надутыми губками. В итоге Роксана сдается и улыбается мне в ответ. Я чувствую впервые в жизни, что могу с кем-то поговорить.

— Ты не скажешь свое имя? — шепчет она. Я мотаю головой. — Тогда давай придумаем, как мне к тебе обращаться.

Первое, что приходит мне в голову, это снег, но они же не могут звать меня Снег. Второе — это …

— Льдинка, — улыбаюсь я. Брови Роксаны взлетают, а потом она начинает хихикать.

— Льдинка? — переспрашивает она. — Тебе оно подходит.

— Я люблю снег, — шепчу я и невольно улыбаюсь ей. Завтрак съеден.

— Ты никогда не питалась от вампиров? — серьезно спрашивает она.

— Нет. Только люди.

— Вот поэтому ты и выглядишь так…

— …ужасно, — ухмыляюсь я.

— Я не это хотела сказать…, — ей неловко, — хотя да, это. Я не могу представить, как ты можешь такое терпеть. Ты должна питаться!

— Я питаюсь от людей. Вполне утоляет голод.

— Я говорю о наших мужчинах. Маркус же сделал тебе предложение. Не отказывайся.

Я смотрю на нее и теперь понимаю, что как бы прекрасно она не выглядела, и как бы мне не хотелось с ней подружиться, мы два полюса. Слишком много между нами различий. И здесь она не из-за меня, а из-за того, что тимлидер просто ее прислал сюда. Я чувствую себя дурочкой. Наивной дурочкой, какой я была больше ста лет назад. Роксана затихает в ожидании.

— Не волнуйся за меня. Я в порядке. Спасибо за завтрак, — сдержанно произношу я, ставя тарелки на поднос.

Я даю понять, что разговор на этом закончен. Она понимает и мрачнеет. Интересно, ее накажут за то, что она не сумела выудить из меня информацию?

— Я принесла бумагу и карандаши, как ты просила, — она кивает на комод около двери.

— Спасибо.

Все! Я больше не хочу что-то обсуждать. Мои руки уже зудят. Я хочу рисовать. Конечно, карандаш — это не то, что краски. Но сейчас меня это мало волнует.

Я снова рисую снег…

***

Я рисую и рисую. Везде снежинки в увеличенном размере. Мне необходимо вылить на бумагу все мои эмоции. К тому моменту, как возвращается Роксана с подносом еды, я уже сделала массу зарисовок, потеряв счет времени.

Роксана улыбается мне, а когда видит мои снежинки, замирает и только хлопает глазами.

— Они потрясающи, — шепчет она. Теперь наступает моя очередь впасть в ступор. Я, конечно, рисовала картины уже несколько десятилетий, но еще ни разу никто их не видел. Оказывается, выслушивать мнение других — это пытка. Я вздыхаю с облегчением, хотя вроде бы и не была напряжена. Мне приятно, что кто-то оценил мое творчество.

— Можно? — робко спрашивает Роксана, указывая на один из листов. Я лишь киваю и протягиваю его девушке. Она долго рассматривает рисунок, будто впервые видит снег.

— Это что-то волшебное. Может ты и вправду снежная королева?

«Хм. Оказывается, у меня уже есть прозвище». Я пожимаю плечами.

— Я ужин принесла, давай, садись живенько, а то остынет, — произносит Роксана, не отрываясь от снежинок.

Я ем и наблюдаю за тем, как она рассматривает мои творения. Она так легонько касается их, будто они могут растаять от этого. Я улыбаюсь.

— Никогда бы не подумала, что можно так изобразить снег, — присаживаясь напротив, произносит Роксана. — У тебя талант.

Я чувствую, что к моим щекам приливает кровь. «Интересно, откуда она только берется в моем истощенном организме?»

— Я люблю снег, все дело в этом, — шепчу я.

— Так у тебя никогда не было пары? — Роксана окидывает меня странным взглядом. Я опускаю вилку. Есть мгновенно расхотелось. Они снова начинают свой допрос.

— Нет. Ешь, — сердится Роксана.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду под парой, — вздыхаю я, пробуя мясо.

— Ты действительно загадка, — шепчет она. Я мысленно загибаю пальцы, считая свои прозвища. — Ну, у нас парой считается… эм-м-м… вампиры противоположного пола. Муж и жена.

— И все? — удивляюсь я. «Вроде бы в книжках я читала про связь и все такое».

— Нет. Это трудно объяснить. Между нами возникает некая связь, — пожимает она плечами. Видимо, ей трудно даются такие вопросы. Ага, а я снова удивляюсь прозорливости авторов вампирских романов. — Иногда это бывает между тем, кто обратил и непосредственно обращенным.

— Он меня бросил, — шепчу я, — поэтому навряд ли у нас с ним была связь.

— Тебя бросил тот, кто создал? — вскрикивает она с неподдельным удивлением.

— Да. Я была ему не нужна.

— Это против правил, — взволнованно шепчет Рокси. — Если его найдут, то будут судить.

— Мне все равно. Я раньше и с вампирами-то не виделась ни разу. Я привыкла быть брошенной, — Роксана смотрит на меня немигающим взглядом. Я пожимаю плечами. — Родители бросили меня… в монастырском приюте.

Роксана прижимает ладошку к губам. В ее глазах блестят слезы. «Ну вот. Я чувствую себя дерьмом».

— Не смей меня жалеть, — стараюсь равнодушнее произнести я, но яд злости просачивается в мои слова. Я решаю сменить тему: — А у тебя есть пара?

— Да. У всех в доме есть пара…, — она заминается, — кроме тебя, ну и короля.

— Короля??? — выдыхаю я и начинаю кашлять, поперхнувшись едой.

— Да, Маркуса.

— Это тот, что умудрился притащить меня сюда? — фыркаю я, чем снова удивляю Роксану.

— Да. Больше у нас нет королей.

— Понятно, почему он без пары.

— Он хороший, — пытается оправдать его Рокси. — Просто… король.

— Да уж замашки у него и вправду царские, — ухмыляюсь я.

— На самом деле все не так. Король обязан найти свою истинную пару. Только при таком союзе у нас рождаются дети.

Я таращу на нее глаза. Жесткие законы. Мое воображение рисует неприятные картины страдающих одиноких вампирчиков.

— А как определяется эта истинная пара? — любопытствую я.

— По крови.

— Анализы что ли? — удивляюсь я.

— Нет, конечно, — смеется Роксана. — Когда пьешь кровь другого вампира.

— Так значит вы питаетесь друг от друга? — кривлюсь я. — А люди чем вас не устраивают?

— Ихкровь слабая. Попробовав один раз кровь вампира, уж точно не согласишься пить потом человеческую.

— Хм. И как узнать, когда пьешь, что вампир твоя пара? — продолжаю я любопытствовать. «Может, потому король и хочет, чтобы я его куснула?»

— Истинная пара — это больше, чем просто муж и жена. Это единое целое, — Роксана будто погружается в свои воспоминания, и на губах ее играет загадочная улыбка. — Кажется, что нет ничего в мире важнее, чем он, его присутствие рядом. Но чтобы все это понять, надо хотя бы попробовать…

— Ясно, — перебиваю я Роксану, понимая, куда она ведет. — Тогда мне жаль короля. Неужели нельзя что-то придумать? Он же один… и на нем, получается, все может закончиться.

— Не смей так говорить, — шепчет Роксана. Она даже бледнеет от моих слов. — Если тебя кто-то услышит, то ему могут доложить, а он не любит касаться данной темы. Накажет еще…

— За что? — громко возмущаюсь я. — За то, что я сказала правду???

Дверь резко открывается. На пороге стоит король собственной персоной. Роксана подпрыгивает на стуле, явно не ожидая такого поворота событий.

— Оставь нас, — обращается он к ней.

Роксана забирает поднос и поспешно выходит из комнаты.

Я смотрю на него и в моей голове проносятся все возможные виды пыток и казней. «Интересно, у них такое практикуется?»

По выражению его лица ничего нельзя понять. Он кажется и расслабленным, и немного раздраженным. «Что ему нужно?»

— Я хочу получить ответы на свои вопросы, — произносит он тоном, который теперь я могу спокойно называть королевским. Я закатываю глаза, пока он отвлекается, закрывая дверь, но он все же замечает мои кривляния.

— Я не даю интервью, — отрезаю я. Моя подруга гордо вскидывает голову. Хватит ей уже спать.

Маркус проводит рукой по волосам, потом садится в кресло напротив меня. Двигается он как уверенный в себе тиран. Весь собран. Король, чтоб его нелегкая. Он обхватывает рукой подбородок, указательным пальцем постукивая по губам. Они у него, по правде говоря, что надо, отмечаю я для себя.

— Считай, что я делаю тебе одолжение и возношу до небес твою скромную персону, — улыбается он. «Ах, вот как мы заговорили!»

— Чувствую себя богиней. Продолжай, мне нравится.

Как мне показалось, уголки его губ дрогнули, но за пальцем он старается скрыть улыбку.

— Как тебя зовут?

— Льдинка, — уверенно произношу я.

— Мне нужно настоящее имя.

— Выбери любое.

Он вздыхает, буравя меня взглядом. На мгновение мне кажется, что я таю. «Черт! Он король, а я явно не королева… о чем я думаю!» Моя подруга качает головой и принимается маникюрить ноготки.

— Где ты живешь?

— В доме.

— Адрес.

— Не помню, — и это чистая правда. «Я же только переехала!»

— Мне нужен твой адрес, — рыкает он.

— Еще раз повысишь на меня голос, и я с тобой вообще перестану разговаривать, — шиплю я, наклоняясь к нему. Я рассчитываю на другую реакцию, а он в свою очередь снова вздыхает и шепчет:

— Извини.

Я откидываюсь на спинку кресла и поджимаю губы.

— Я могу тебя покормить?

Смотрю на него, оценивая его здравомыслие. Моя левая бровь изгибается сама собой.

— Нет.

— Почему?

— Я не хочу.

— Ты станешь… слабой и можешь умереть, — тихо произносит он. Этот трюк я знаю — убеждение посредством голоса.

— Никто не просил меня спасать, — отрезаю я.

— Да, я уже сам считаю это своей глупостью, — улыбается он.

Во мне клокочет ярость. Моя подруга вскидывает голову, облачается в латы и с боевым кличем поднимает меч.

— Тогда есть смысл отпустить меня домой, — спокойно произношу я.

— Нет, — отвечает он тем же тоном.

— Твое время вышло, — поджимаю я губы.

Он молчит. Мы сидим уже минут десять. Я на него не смотрю. Он прожигает во мне дыру. В итоге сдается первым — вздыхает, поднимаясь из кресла.

— Ладно, — бросает он, направляясь к двери. — Я предлагал по-хорошему, теперь же ты будешь отвечать перед всем собранием. Подумай хорошенько.

Моя подруга так же, как и я, не удостаивает его взглядом, поэтому ему ничего не остается, как уйти.

ГЛАВА 3

Я зла, расстроена, потеряна, и мое тело не слушается меня. Я сижу в кресле и начинаю осознавать, что мое положение бедственное. Я уставшая, обескровленная вампирша. Масса эпитетов бы подошла мне сейчас. Жалость. Я себя жалею. Моя подруга свернулась в уголочке и шмыгает носом. «Вот так-то, прелесть моя, мы с тобой в жопе». От ее соплей мне самой хочется рыдать. Я бреду к кровати, как зомби. Он меня размазал, уничтожил, сравнял со всеми остальными. Король!

Отвечать перед собранием… На меня накатывает паника. Я боюсь большого скопления народа… тем более вампирского. Мне жутко холодно, хотя я забралась, не раздеваясь, под одеяло. «Что меня ждет на следующий день? Или ночь?» И вообще я даже не знаю, какое время суток сейчас на улице.

Я приподнимаюсь и оглядываю комнату. У обитателей особняка все продумано — нигде нет часов. Комната без окон.

Если я хочу снова попытаться сбежать, значит, мне стоит узнать время. Мысли о побеге приподнимают мой боевой дух. В голове начинают рождаться картинки. Когда я сосредоточена от меня больше толка.

Интересно, где будет проходить собрание? Повезут ли они меня куда-то или оно соберется здесь? Будут ли там часы? Если я сконцентрируюсь на своем побеге, то страх перед толпой мне не грозит.

Я сворачиваюсь под одеялом клубочком. Накрываюсь почти с головой, только носик высовываю. И лежу в тишине. Ничего не происходит довольно долгое время. За дверью тихо. Стоп! Я ни разу не проверила дверь на наличие замка! Я идиотка! Честное слово!

Когда я уже готова вылезти из тепла, дверь открывается. Я замираю и делаю вид, что сплю. Открою глаза, и меня тут же поймают. Мне интересно, кого принесла нелегкая, но изображаю из себя спящую красавицу. В комнате становится тихо. «Может, мне почудилось?» Но нет. Кто-то подходит и садится на кровать с краю. Визитер снимает с моей головы одеяло. Пальцы касаются моих волос, и я вздрагиваю. Стараюсь держаться, как могу. Если я начну паниковать, моя ложь раскроется.

— Что же мне с тобой делать? — шепчет знакомый низкий голос. Это МАРКУС! «Ах, моя твоя я злая бибизяна!!!» Он снова пришел меня сторожить, да еще ухитряется меня лапать! Я стараюсь сохранить спокойствие. Что, если во сне я болтаю о себе? Может, этим все объясняется?

Его пальцы все еще ласкают мои волосы, и мне почему-то это нравится. «Почему???» Он заводит локон мне за ушко, его пальцы касаются моей кожи. Я снова вздрагиваю, но не от страха, а от странного тепла, которое мгновенно разливается по телу. Моя подруга лыбится в тридцать два зуба и подмигивает мне. Дескать, подруга, ты попала.

Пальцы скользят по моей шее к ключице. Там они замирают.

Так же как внезапно все началось, это и заканчивается. И я расстроена. «Расстроена? Пф-ф-ф».

Меня укутывают в одеяло, как маленького ребенка. Я чувствую сильные руки. Да уж по сравнению с ним, я ребенок.

Мне становится тепло и уютно. Я не слышу, как он уходит. Сон приходит раньше.

***

Просыпаюсь я резко от того, что хлопает дверь. Я мгновенно сажусь в кровати и смотрю на Роксану. В руках у нее очередной поднос с едой. «Прямо откармливают на убой…» А вот на лице вампирши виноватое выражение.

— Я завтрак принесла, — произносит она. Я тру глаза, не понимая, сколько прошло времени. Завтрак?

Кроме нас в комнате никого. Может мне все это приснилось — Маркус, волосы, сильные руки? Скорей всего. Я даже не разделась, когда ложилась в кровать.

Присутствие одежды на мне облегчает мои думы. «Конечно же, это был сон! Зачем королю вампиров являться ко мне, чтобы закутать меня в одеяло?» Я мотаю головой, пытаясь прогнать остатки сна.

Пока Роксана возится с завтраком, я быстренько принимаю душ. Натягивая свитер, думаю, что в черных джинсах мои ноги не такие обалденно стройные. «Даже не позлорадствуешь».

Завтрак проходит молча. Мне нечего сказать Роксане, а она не задает больше вопросов. «Может он дал ей нагоняй?» Я передергиваю плечами. Да уж. Он не тиран. Он — супер тиранище.

— Сколько сейчас времени? — спрашиваю я напрямую. Роксана замирает и отводит глаза. — Тебе запретили говорить, да?

— Да. Чтобы ты не сбежала.

— А что разве я могу сбежать? — делаю я невинное личико.

— На всякий случай.

— Я даже дверь ни разу не проверила. Запирается она или нет.

— Запирается, — тихо произносит Роксана. Отлично. Я здесь в заложниках.

— И много у вас таких пленниц?

— Ты не пленница, — возмущается вампирша. — Просто мы заботимся о тебе.

— Странная забота у вас, — процеживаю я сквозь зубы. Не доев завтрак, отодвигаю от себя тарелку. Объявляю голодовку!

Роксана хмурится, но ничего не говорит и уходит. Я снова одна. Проверяю дверь — она и вправду заперта. Побег не удастся, если только я не найду ключ. Как я понимаю, двери открываются с помощью пластиковой карты. Смогу ли я незаметно ее украсть? Черт!

— Не хочешь прогуляться на кухню? — вернувшись чуть позже, спрашивает Роксана и поспешно добавляет: — Маркус разрешил.

Значит, она ему сообщила. Он главный. Он решает. «Хм».

Глупо отказываться от такого шанса осмотреть дом. Мы выходим из комнаты в просторный коридор. Роксана ведет меня направо. Мы петляем некоторое время, потом находим лестницу. Отлично! Я живу на втором этаже. Мы проходим через несколько комнат. Я запоминаю каждую деталь. Побег есть побег.

Через пять минут мы оказываемся на кухне. Она размером почти с мой дом. Везде куча полочек, шкафчиков. Все современное. Техники столько, что комната похожа на магазин. Живут эти вампиры припеваючи. Я оглядываюсь по сторонам, боясь к чему-либо прикасаться.

К нам присоединяется еще пара девушек. Все они будто со страниц глянцевых журналов. Видна порода. Моя подруга бросает на них хищный взгляд, оглядывая как соперниц. По сравнению с ними, я из породы тяжеловозов. Девушки щебечут как птички. Расспрашивают меня об искусстве и отстраненных вещах. У меня возникает ощущение, что разнообразия в их жизни не так уж и много. Прямо домашние зверюшки.

Я подхожу к окну и заглядываю за жалюзи, уже не боясь, как раньше, увидеть солнце. На улице темно — это странно. Если сейчас вечер, то Маркус должен быть дома. Или сейчас раннее утро, и тогда все сходится — Роксана звонила ему и узнавала, можно ли мне прийти на кухню. Иначе он сам бы явился в мою комнату и отшлепал меня за непослушание. Я оглядываю кухню на предмет часов. Ничего. «Хм. Они ради меня везде часы поснимают и технику выключат?»

Через час моего пребывания в компании домашних питомиц на кухню вваливается троица огромных парней. Я инстинктивно пячусь от них. Они улыбаются и приветственно кивают. Один из них приближается ко мне.

— Зод, — произносит он приятным голосом. Роксана подходит к нему и обнимает за талию.

Так вот кто ее пара. Выглядят они эффектно. Он протягивает мне руку и улыбается самой добродушной улыбкой. За его спиной я вижу Маркуса и, только чтобы насолить ему, я протягиваю свою руку в ответ. Прикосновение не то чтобы неприятное, а просто необычное для меня дело. Я не люблю, когда ко мне прикасаются. Наверное, свою роль сыграла та столетней давности драма в переулке.

— М…, — чуть не произношу свое имя, но быстро исправляюсь. — Льдинка.

— Тебе идет, — улыбается он так, что показывает клыки.

— Я прилетела с севера, — отвечаю я ему. И в этот момент понимаю, что ляпнула правду о себе. Зод и остальные подумали, что это шутка, и рассмеялись. Я рада, что они не просекли, но в душе ругаю себя за свою неосмотрительность. Моя подруга недовольно качает головой.

Я встречаюсь взглядом с Маркусом. Он недоволен. Так и должно быть. Пусть побесится, что ему я не даю к себе прикасаться.

Он кивает в сторону выхода. Пора сваливать, и я этому рада. Я протискиваюсь мимо парней и подхожу к королю. Никто не возражает.

Маркус пропускает меня вперед. «Как любезно с его стороны».

Мы молча идем куда-то. Надеюсь, что в мою комнату. Идем мы другой дорогой. Непонятно, то ли они хотят меня запутать, то ли он дает мне шанс сбежать. Если да, то я польщена его недооценкой моих способностей.

Я оглядываюсь по сторонам, рассматривая интерьеры. Все современно и неброско. В принципе, это мало что для меня значит, я жила и в худших условиях. В одной из комнат, которые мы проходим, я замечаю часы. Запоминаю время. С этого момента мне необходимо сосредоточиться.

В итоге мы подходим к моей комнате. «Выгул новой питомицы закончился!» Маркус открывает дверь карточкой и пропускает меня вперед.

Дверь закрывается за спиной, и только я думаю, что наконец-то осталась одна, как неожиданно меня разворачивают. Маркус, так и не убрав руки с моих плеч, пристально вглядываться мне в глаза.

— Значит, твое имя начинается на букву «М», — ухмыляется он. «Вот же дерьмо!»

— Я знаю очень много неприличных слов на букву «М» и, если ты меня не отпустишь, я просвещу тебя насчет них, — рыкаю я. Как ни странно, это срабатывает. Он отпускает меня, и я делаю несколько шагов назад.

— Я хочу, чтобы ты покормилась от меня, — спокойно произносит он, усаживаясь в кресло.

— Я не голодная.

— По тебе заметно, — ухмыляется он. «До чего же он меня бесит!»

— Что еще желает король? — ехидно интересуюсь я и испуганно сглатываю, когда его взгляд становится хищным.

Значит, он решил меня запугать. Я готова. Подхожу к кровати и плюхаюсь на нее так, что даже подпрыгиваю. Никогда не любила мягкие кровати.

Это не похоже на действительность. В голове всплыло воспоминание, как я спала на голом холодном полу все то время, пока восстанавливалась от солнца. Я поднимаю глаза на Маркуса, он сидит и рассматривает меня.

— Я хочу уйти отсюда, — произношу я спокойным голосом.

— Я тебе уже говорил — теперь твой дом здесь.

Он подражает моему спокойствию, но я вижу, как он сердится, сжимая губы в узкую полоску.

— Мой дом там, где я решу быть. А я не хочу быть еще одной зверушкой здесь, — я обвожу руками комнату, но имею в виду весь дом.

— С чего ты взяла, что ты будешь зверушкой?

— А что можно быть еще кем-то? — приподнимаю я бровь. Маркус шумно выдыхает. Самоконтроля у него расшатан.

— Послушай, мы помогли тебе там, в переулке…

— И вас об этом никто не просил.

— …и я считаю своим долгом позаботится о тебе теперь.

Он меня не слушает. Я сдаюсь. Подрываюсь с кровати и начинаю нарезать круги по комнате.

— Послушай, я не маленькая девочка. Я привыкла быть одна. Мне нравится ЭТО! Понимаешь? — я начинаю закипать. — Меня бросили родители, потом тот, кто создал. Я чуть не умерла, поджарившись на солнце…

Я замечаю, как его лицо бледнеет. «Что? Я смогла произвести на тебя впечатление?» Но меня уже не остановить. Слова рвутся на свободу после столетнего заточения в моей душе.

— …Я питалась крысами, чтобы выжить! Я не жила даже, я выживала… И теперь, когда я наконец живу просто, чтобы жить, ты, — я тыкаю в него пальцем, — попадаешься на моем пути и строишь из себя героя. Что тебе нужно? Снова заставить меня страдать???

Я отворачиваюсь и не могу сдержать рыка. Меня все бесит.

— Я не отпущу тебя.

— Катись к черту, — тихо произношу я, не оборачиваясь. Дверь захлопывается. «Вот же надо было этому случиться! Никакой жизни!»

Я ложусь на кровать и рассматриваю потолок. Сон не идет. Одни лишь мысли, что мне здесь не место… ни здесь, ни где-то еще.

"Видимо, нас не включили в список землян", — шучу я для подруги. Она расстроена так же, как и я.

Зарываюсь в одеяло, не подумав даже снять с себя одежду. Свободы хочу. Больше ничего мне не надо.

***

Мне очень уютно. Я плыву сквозь облака. На меня светит теплое солнышко… становится жарко. Моих губ что-то касается, такое легкое, еле ощутимое. Я распахиваю глаза. Секундное замешательство, а потом я со всей силой залепляю Маркусу пощечину.

— Сукин сын, — вырывается у меня. — Какого черта ты творишь?

Он улыбается. На его губе появляется капелька крови. «Вот же засранец!» Я сглатываю, а он, проследив за моей реакции, улыбается еще шире.

— Если ты этого не сделаешь, я тебя заставлю, — шепчет он.

— Черта с два ты меня заставишь, — процеживаю я сквозь зубы и пытаюсь выпутаться из одеяла. Маркус быстрей. Он хватает мои запястья, причиняя боль. Я вскрикиваю.

— Прости, котенок, но так для тебя лучше.

Я лежу на кровати. Мои руки скованы над головой. Я брыкаюсь, но это мало что дает.

— Ты меня выслушаешь, — серьезно говорит король, — а дальше решать тебе.

— Отпусти.

— Сначала выслушаешь.

— А если я не хочу тебя слушать, — я перехожу на крик. — Ты мне противен, как и все, кто здесь живет. Я вас ненавижу!

Он в ярости. Моя подруга надевает боксерские перчатки.

Злость дает мне силы. Я брыкаюсь сильней, выворачиваю руки, несмотря на боль. Ничего. Залечусь. Лишь бы не быть в его объятьях.

— Прекрати! Ты сама себе причиняешь боль.

— Катись к чертям, ублюдок!

Я умудряюсь вырваться. Перекатываюсь по кровати и сваливаюсь на пол. Быстро поднимаюсь лишь затем, чтобы снова оказаться на полу… под Маркусом. Он ужасно тяжелый… и теплый, и приятно пахнет. Я ужасно голодная, а он как блюдо из ресторана.

— А ты сильная, — шепчет он в опасной близости от моих губ. Я задерживаю дыхание. Моя подруга уже накрыла на стол. Перед ней полная сервировка на одну персону. Она даже газетку положила на край стола. Неожиданная мысль зарождается в моей голове.

— А ты не боишься, что если я от тебя покормлюсь, то ты не сможешь меня удержать?

Маркус хмурится. Он об этом не думал. «Ну-ну, малыш, обдумай».

— Отличный ход, но я смогу запереть тебя тут на веки вечные, не сомневайся.

«Веки вечные???» На меня накатывает паника. Перед глазами все расплывается. Комната кружится.

— Я не буду…, нет. Я лучше умру свободной, чем стану это делать, — пищу я.

Неожиданно тяжесть пропадает. Маркус стоит надо мной и смотрит мне в глаза. Я не могу понять. Это печаль? В его глазах я вижу печаль?

— Прости, — тихо произносит он и уходит. Я слышу, как его шаги удаляются по коридору, где-то внизу хлопает дверь. На улице сейчас должен быть вечер. Я вздыхаю и лежу, уставившись в потолок. Я считаю до ста, потом еще одну сотню… и еще одну, на трех тысячах восемьсот девяносто пяти дверь открывается. Мне не нужно видеть вошедшего. Я итак знаю, что это Роксана.

— Я поесть принесла, — произносит она, когда находит меня. Я лишь киваю, но не желаю произносить что-либо вслух. Я обессилена. — Через час тебя ждут на встречу с собранием.

— Хорошо.

Мои мысли сейчас далеко отсюда. Я бреду по заснеженной равнине, сквозь пургу. Мне даже становится холодно от этих фантазий.

Я набиваю желудок едой, даже не ощущая ее вкус. Мне потребуются силы, чтобы осуществить задуманное.

Если сейчас все-таки вечер… Я встречусь с собранием, а потом меня отведут в комнату. Я надеюсь, что по пути увижу хоть одни часы. Потом у меня будет немного времени перед тем, как придет Роксана и принесет мне завтрак. Как ее обезвредить, без насилия или применения физической силы, я уже знаю.

Перевожу взгляд на девушку. Она сидит неподвижно и рассматривает мои рисунки. Я оставлю ей их. Когда я заканчиваю ужинать, Роксана уходит, пообещав вернуться за мной, чтобы отвести на это чертово сборище.

Я беру карандаш, переворачиваю один из рисунков и пишу: «Я Виктория Мария Луиза XVI, королевская принцесса Тилимилитлямдии в шестом поколении, начиная с моего отца Августа Эрнеста Эммануила XIII и матери Екатерины Аделаиды Александры Алисы XIX. Завещаю все свои картины Роксане за ее душевную доброту. Спасибо, что была со мной. P.S. Прости, что пришлось так с тобой поступить».

Мы с подругой довольны. Она нацепила корону, взяла в руку скипетр и деловито уселась на трон. Причем корона у нее съехала на бок, но я ей ничего не говорю, чтобы не расстраивать бедняжку.

Вскоре возвращается Роксана. Я даже не удосуживаюсь причесаться. Плевать я хотела на всех. Помятая, непричесанная я больше соответствую своему стилю — шалтай-болтай.

Мы идем молча. Тем же путем, что и в тот раз. Часы на месте. Судя по ним сейчас глубокая ночь. Мы проходим массу поворотов, но как оказывается у дома не такая сложная планировка, как мне показалось изначально. Я прикидываю, где могли бы находиться гаражи.

Мысли о побеге занимают всю мою больную голову, и я не замечаю, как мы оказываемся около двойных дверей намного выше меня. За ними гудят голоса. На меня накатывает чувство страха. Живот скручивает. Я стою, замерев. Двери открываются, а я так и стою, пытаясь осознать происходящее. Страх растекается по моему телу. Я одна большая натянутая струна.

В комнате стоит огромный стол… человек на двадцать. Во главе сидит, конечно же, Маркус. Вокруг стола те самые двадцать человек. Все они мужчины. От мысли, что я буду в одной комнате с таким количеством…

Я думала, что страх прошел. Что с той ночи я не буду бояться мужчин, но сейчас понимаю, что это не так. Они смотрят на меня, а я не двигаюсь с места. Понимаю, что выгляжу глупо, но не могу пошевелиться.

Я смотрю на Маркуса. Наши взгляды встречаются. Его глаза ледяные. «Отлично, доигралась».

Моя подруга вздыхает и тихо мне шепчет: «Вперед на баррикады!». Звучит неубедительно, но я хотя бы двигаюсь. Сажусь напротив Маркуса. Моя подруга довольна. Она показывает ему язык.

— Ну, раз мы теперь все в сборе, думаю, можно начинать, — спокойно произносит Маркус. Он сверлит меня взглядом ровно шесть секунд. Я посчитала.

— Мы хотим услышать ответы на наши вопросы.

— Да поможет вам кто-нибудь и пусть пребудет с вами огромное терпение, — так же спокойно отвечаю я. Я слышу, как Зод кашлянул, видимо, скрывая смех.

— Как произошло твое обращение и помнишь ли ты что-то о твоем создателе? — спрашивает один из парней. Глаза у него добрые, но выглядит он как буйвол.

— А я думала, мы с моего любимого начнем, — улыбаясь, отвечаю я ему, но гляжу только на Маркуса. — Я даже имя свое вспомнила.

— Прекрати язвить и отвечай на вопрос, — холодно отрезает король. Моя очередь сверлить его недовольным взглядом. Моя подруга возмущенно поднимает брови. — Пожалуйста, — добавляет он, видимо, вспомнив, что мной нельзя командовать.

— Меня пытались изнасиловать. Он появился внезапно. Что было после, я смутно помню. Нож торчал у меня в груди. Когда я очнулась в подвале какого-то дома, то была одна.

— А что было потом? Он вернулся? — спрашивает кто-то другой.

— Больше я никогда не виделась ни с ним, ни с кем-то из других вампиров.

— Как ты выжила?

Я молчу. Они просто загоняют меня в угол своими вопросами.

— Я не знала, что произошло со мной, — тихо произношу я, — хотела выйти из подвала, а там, наверху, было солнце. Я долго пролежала потом, пока заживало тело. Питалась крысами, когда удавалось пошевелиться.

— Что дальше? — спрашивает Маркус.

— Я вышла оттуда ночью и стала прятаться, — я хмыкаю. — Природа взяла свое, и я научилась питаться.

— И кем ты питалась?

— Грабителями, убийцами, насильниками… длинный список. Я устроилась в бордель. Там неплохо было, пока я не увидела, что они творят с детьми, — последние слова я уже шипела. — Я всех их убила.

— Припоминаю…, — выдыхает Маркус.

— Мы и не думали, что такое может сотворить…

— …девчонка, — заканчиваю я за него, разглядывая свои руки. — Ага. Они тоже не думали.

— После борделя что было?

— Я уехала. Часто переезжала с места на место. Больше я не убивала.

— Откуда у тебя были деньги? — спрашивает кто-то.

— Откуда? — я вскидываю брови, и почему-то кровь приливает к щекам. — Ну, я воровала… В борделе было много богатых клиентов. Потом вкладывала в бизнес. Разные варианты.

Они смотрят на меня, как на преступницу. «Я такая и есть. И что?»

— Что? — озвучиваю я свои мысли. — Понимаю, лучше бы я умерла тогда, но ни тогда, ни сейчас мне не дали. «Я будто проклята тут скитаться».

Молчание затягивается. Я разглядываю свои руки. Ничто не изменилось. Я такая уже больше сотни лет. Одинокая, покинутая, брошенная.

— Кто твои родители? — спрашивает Маркус.

— Я из приюта. Меня оставили там, когда мне было четыре года.

— Никаких записок или еще чего-то? — настаивает он. «Умный», — читаю я по губам моей подруги.

— Была записка с моим именем и все.

— Ты должна сказать нам свое имя и адрес. Мы перевезем твои вещи сюда.

— Я не собираюсь здесь оставаться.

Кто-то из парней выдыхает. Кажется, сейчас как раз будет решающая битва. Маркус злится:

— Ты останешься здесь. Я так решил. Я твой король!

— Я не вхожу в ваше подданство, — парирую я, откидываясь на спинку кресла. — У меня есть королева. Я ей верна.

Все взгляды обращаются ко мне. «Хах!»

— Королева? — понижает он голос.

— Да! — я складываю руки на груди и улыбаюсь. — Я сама себе королева.

Его ярость ощутима. По моему телу пробегает холодок. Пусть позлится, я не против. Я сказала правду, и плевать хотела на его нервы.

Все молчат и только переводят взгляд с меня на Маркуса.

— Ты останешься здесь, — рычит он. «Все! Приехали!»

— Я тебе не подчиняюсь, — взвиваюсь я и в гневе бью ладонью по столу, вскочив на ноги. — Если ты думаешь, что я не найду выход отсюда, то ты просто меня недооцениваешь!

На этом я разворачиваюсь и ухожу, хлопнув дверью. Моя подруга смотрит на меня круглыми от изумления глазами. От меня она не ожидала такого.

Несмотря на плохой «компас», свою комнату я нахожу сразу. Я сажусь около двери и закрываю глаза, пытаясь обуздать свой гнев. До рассвета мне нужно выждать еще пару часов.

Не проходит и пяти минут, как прибегает Роксана. Она впускает меня в комнату. Я ничего не говорю ей. Забираюсь на кровать и просто лежу, снова рассматривая потолок и отсчитывая секунды.

Как по часам через один час и пятьдесят пять минут приходит Роксана. Она улыбается, ставя поднос на столик. «Неужели я собираюсь это сделать?»

Я ем быстро. Роксана довольна моим аппетитом, а меня тошнит от мысли, что мне придется ее вырубить. Она забирает поднос, идет к двери, открывает ее. В этот момент я оказываюсь позади нее. Пальцами надавливаю на сонную артерию, и Роксана обмякает в моих руках. Я осторожно кладу ее на пол, забираю ключ-карту. Роксане ничего не угрожает. Я знаю это наверняка.

***

Вот же дураки. Честное слово. А Маркус вообще самоуверенный тиран! Думал, я так просто сдамся и буду сидеть на месте? Или посчитал, что я ослаблена и далеко в любом случае не убегу? Ха! Докажу ему обратное! Обидно, конечно, что меня не воспринимают всерьез. Я надеялась, что за дверью стоит охрана, а меня даже этим не уважили. Хотя вначале вроде как вампиры дежурили поблизости. Расслабились, однако! За что и поплатятся.

Я не спеша бреду по коридорам. На пути никто не встречается. Я очень надеюсь, что мне повезет. И да! Все так и получается. Я нахожу гараж с огромными черными внедорожниками. «Ну да, таким огроменным дядькам только на таких и ездить». Пара мест пустует. Двери закрыты. Значит, рано или поздно кто-то вернется обратно, и я смогу проскочить. Я прячусь за ближайшей к воротам машиной, еще раз восхищаясь ее размерами, за которыми меня с моим ростом точно не будет видно. Отлично! Осталось только подождать.

Странно только, что меня еще не засекли по камерам наблюдения… Ведь в коридорах они стоят, да и в гараже скорей всего имеются. Ну да, ладно. Если меня проглядели, так это не мои проблемы.

***

Я выбегаю из гаража, когда один из черных джипов заезжает внутрь, и сразу же натыкаюсь на тройку вампиров во главе… угадайте с кем! Ну, конечно же! Маркус! Они, кажется, опешили, я не теряюсь и виляю в сторону. Уж бегать я умею.

Один из вампиров материализуется передо мной. Я пригибаюсь, и он остается с носом. Сил оказывается не так много, но я лечу как ветер. Впереди показывается стена забора. Я добегаю до нее, разворачиваюсь, а троица уже в пяти метрах от меня. Они останавливаются. Маркус вскидывает руки, показывая, что он безоружен. Глупый!

— Дальше бежать некуда, малышка, — улыбается он. Я состраиваю ехидную рожицу, при этом обеими руками показывая им средний палец. Лицо короля, искаженное яростью, последнее, что я вижу, перед тем как материализуюсь в метрах ста за забором. «Ага! Съели!»

Я бегу в лес. Чувствую, как холодный воздух опаляет мои легкие. Ноги еле касаются земли. Я наслаждаюсь таким бегом, но всему свое время, а в данный момент его у меня в обрез. Я постепенно замедляюсь. Перехожу на шаг, прислушиваясь к окружению.

В прошлый раз эти громилы вернулись домой за час до рассвета. Значит, у меня осталось максимум минут тридцать, прежде чем взойдет солнце, и вампирские способности ослабнут. Я восстанавливаю дыхание. «Пожалуйста, пусть они плюнут на меня и не будут преследовать!» Я останавливаюсь, пытаясь собраться с последними силами. Один рывок. Я должна перенестись к себе домой.

Что-то не так. Слишком тихо. Боковым зрением я замечаю движение. «Черт-черт-черт! Они все-таки меня преследуют!» Я подрываюсь с места. Маркус всплывает прямо передо мной, открывая мне свои объятия. «Сейчас или никогда!»

Я грохаюсь о землю. Приземление, мягко говоря, болезненное. Я лежу в ста метрах от дома, в овраге у дороги. «Отлично!» Поднимаюсь, потирая свой прекрасный зад, и тихонько бреду в сторону жилища. Они могут уже знать мой адрес и теперь ждут меня здесь, но, к моей радости, никого нет.

Я подбегаю к двери. Быстренько вынимаю запасной ключ из тайника и захожу в дом. Ох, этот запах! Я никогда не смогу от него отказаться! Я дома!!! И пускаюсь в пляс как ненормальная.

Система безопасности активирована. Жалюзи опущены. Я включаю подсветку пола и осторожно двигаюсь в подвал. Все-таки с моей стороны было глупо начинать танцевать у входной двери, но меня переполняли эмоции. Я захожу в свою мастерскую. Каждая картина смотрит на меня. Вся моя жизнь в картинах. Я ложусь на пол и поджимаю ноги. Сил больше ни на что нет.

Солнце уже взошло, но поискам оно мешать не будет. «Может, они все-таки махнут на меня рукой?» В любом случае у меня есть целый день, чтобы набраться сил.

Через пару минут я начинаю хихикать. Потом смеюсь во весь голос вперемешку со слезами. Лицо Маркуса искаженное от гнева! Оно того стоило! Постепенно смех сменяется настоящими слезами. Дало о себе знать нервное напряжение последних дней. Приятное бессилие накрывает меня постепенно, когда я, вдоволь наплакавшись, лежу и немигающим взглядом смотрю на стену.

Просыпаюсь я с криком. Оглядев комнату, понимаю, что я дома! ДОМА! Я откидываюсь на спину и довольно бью ногами о пол. Моя подруга танцует голышом. Пусть я не такая красивая, как остальные вампирши, у меня нет богатства этих чудиков, но я счастлива от простых вещей.

Я поворачиваю голову и смотрю на свои работы. Самые первые из них были серыми, тусклыми, безжизненными. Как я и хотела, первая работа была о снеге. Тихая лунная ночь… Я перевожу взгляд с одной работы на другую. Год за годом… везде снег. Я изображала свою жизнь, как я ее помнила. Вот размытая фигура в вспышке яркого оранжевого солнца. А вот крыса крупным планом в луже крови. Вот фигура в черном плаще… Потом работы стали ярче. Я рисовала пейзажи. Рисовала виды из окон моих домов.

Я долго жила на севере, среди снегов. Этот период мне нравился больше всего. Снег на деревьях, снег на ладони, снег в темноте неба. Мелкий, хлопьями, редкий, обильный. Он такой разный. Снежинки крупным планом. Была даже пара работ, где снег изображен при свете дня. Рисовала я их под действием ностальгии. Тогда я еще не знала, что солнце перестало быть для меня опасным.

В сторонке стоит несколько белых холстов. Ну что ж, пора отметить еще парочку этапов в моей жизни…

Я потихоньку поднимаюсь и понимаю, что мое тело ужасно истощено. Сейчас я загляну в свой «минимаркет», где хранится пара пакетов донорской крови. Она холодная и противная на вкус, но сейчас мне и это будет за счастье.

***

Отлично! Мне уже лучше. Я смотрю на часы. Солнце село пару часов назад. Эти неугомонные вампиры все же могут меня искать. «И какого черта, спросить их, я им так понадобилась?!» В голове, перебивая друг друга, спорят три идеи. Моя подруга сидит в кресле и попивает виски. Превосходно!

Идея номер один — уносить ноги, как можно дальше. Возможно, даже вернуться обратно на север на какое-то время (благо я не продала там дом).

Идея номер два — подождать! Это рискованно, но, скорей всего, вампиры будут думать, что я собрала пожитки и сбежала, прекратят меня искать, и все вернется в свое русло.

Голова раскалывается. Мне нужно выйти в город и найти теплую кровь. Это идея номер три, и она плоха на все сто процентов. Я морщусь от нового спазма. Холодная кровь — та еще дрянь.

Через полчаса я стою перед зеркалом. На мне облегающие лосины, свободная блестящая кофточка и ботильоны на небольшом каблуке. Я пойду в клуб! Подруга в восторге, я нет, но голод не тетка. От мысли о теплой крови рот заполняет слюна. Благо, что не капает на пол.

Вспоминаю вампиров и Маркуса в ярости. От мысли, что он сейчас меня ищет, тепло разливается по телу. Я льщу собственной персоне. Отражение в зеркале отвечает мне нахальной улыбкой. Несмотря на истощенность, я полна решимости. Показываю самой себе язык и улыбаюсь. Пусть ищет. Он точно не будет думать, что я направилась в оживленное место. То, что нужно.

***

Ночь удалась. Я выпила столько крови, что немного опьянела. Прилив сил буквально заставляет мое тело двигаться, абсолютно все равно как — танцевать, бегать, плясать, прыгать. Я в эйфории. Дематериализуюсь недалеко от дома. Здесь все также тихо. Стараюсь унять свою подруга, которая визжит от радости и предлагает сделать то же самое и мне. Ну, я-то точно не такая глупая, как она.

Пробираюсь в собственный дом, как преступница. Жалюзи будут закрыты теперь каждый день и ночь. Ближайшие соседи от меня в десяти минутах езды. Какое им может быть дело до моих окон.

Я стягиваю с себя одежду, встаю под теплый душ. Он успокаивает меня, согревая тело. Блаженство.

***

Прошло две недели. Я выходила на улицу пару раз, чтобы подышать свежим воздухом, но только вблизи дома. Снег укрыл землю. Я все это время завороженно наблюдала за преображением пейзажа. Написала одну из картин… с этим самым снегом.

Почему-то тоскливо. Подруга смотрит на меня, спустив очки на кончик носа и вопросительно изогнув бровь. Типа, ты чего, подруга, совсем того?

Возвращаюсь в дом, снова иду в мастерскую. Последние картины стоят в ряд. Вот темный переулок, две фигуры ко мне спиной — это я и тот парень-псих. «Интересно, что они с ним сделали? Раньше я как-то не задумывалась об этом». Три фигуры впереди образуют своего рода стену. Все немного абстрактно.

Следующая картина — это Роксана. Ее милое личико. Я только один раз рисовала портрет — свой собственный. Мне он никогда не нравился. Я слишком раскрыла в нем свои чувства. Глаза выдавали всю мою боль. Я передергиваю плечами. «Жуть». Но портрет Роксаны совершенно другой. Она красивая. И я восторгаюсь этой красотой, воспеваю ее чистоту. Может, потому что она была ко мне добра? Снова тоскливо. Я обманула единственного человека, который мог бы стать мне другом.

Последняя работа, которую я еще не закончила, выглядит ярко. На ней через лес бежит девушка. Понятное дело, это я. Огромные сосны. Мои длинные развивающиеся волосы. Я достигла вершины мастерства… Моя подруга цокает языком, выказывая свое отношение к моей самолюбивой персоне. Но ведь это правда! Хоть лица и не видно, но можно ощутить опьянение от свободы, которое владело мной, радость. Только картину нужно закончить. Я беру кисть в руки и начинаю творить.

***

К концу дня, завершив работу, я замечаю, как руки подрагивают от усталости и вынужденного голодания. Деваться мне некуда, поэтому сегодня снова придется выйти в город. Шанс, что меня найдут, все меньше и меньше. Раз за две недели они не постучались в мои двери, значит, прекратили поиски. И мне даже как-то от этого обидно…

Сегодня я снова решаю, что отправиться необходимо в какой-нибудь ночной клуб. Бродить по переулкам и искать приключения на свои прекрасную пятую точку у меня нет желания. Я одеваюсь во все черное, не забыв замаскироваться париком в цвет. Истинная вампирша! В довершение беру красную помаду и подкрашиваю губы. В таком образе я еще никогда не выступала, но мне он определенно идет.

Уже спустя пару часов сытая и довольная я выхожу из клуба и замечаю, как на стоянку сбоку здания заворачивает огромный внедорожник. По виду и марке он совпадает с теми, что я видела в гараже вампирят.

Притаившись за углом, я ожидаю, когда из нее выйдет водитель. Он почему-то медлит, а я от нетерпения покусываю губки. «Ну же! Выходи!»

Я не знаю, что я буду делать, если это все-таки вампиры приехали развлечься, да и в данную минуту меня это мало интересует. Дурман от выпитой крови добавляет адреналина в кровь.

Двери машины открываются со всех сторон разом и выпускают в ночь обворожительных хищников. «Да чего ж хороши, засранцы!» Я вздыхаю, засматриваясь на красавчика-вампира. И только потом до меня доходит, что он — это Маркус. «Вот, значит, как! Развлекаться приехал!»

Как только король со свитой исчезает за дверями клуба, я выныриваю из своей засады и направляюсь к машине. Пока иду, придумываю, как бы им напакостить. Шины бы проколоть… жаль, что нечем. Помаду я тоже не взяла — оставила бы им трепетное послание на лобовом стекле. Эх! Что же делать-то!

Я засовываю руки в карманы пальто, так и стоя рядом с машиной, как баран перед новыми воротами. Пальчики чем-то шуршат в кармане. Я достаю бумажку и расплываюсь в ехидной улыбке. Оставлю им послание!

Осмотрев свою находку, а она оказалась обычным чеком, я выуживаю из второго кармана небольшую ручку, которую всегда беру на всякий случай с собой.

«Виват, король, виват!» — я испытываю неподдельную радость, выводя эти слова. Ну и в довершении… подношу бумажку к губам, оставляя на ней алый след поцелуя. М-м-м…

Свернув послание, я оставляю его под «дворником» машины и, покачиваясь, направляюсь к затемненному переулку. Я просто не могу уйти, не посмотрев, как воспримет весточку король!

Ждать мне приходится недолго. Уже спустя десять минут вся свита выходит через черный ход прямо на парковку. По Маркусу видно, что он чем-то крайне недоволен. «Не нашел себе подходящую девочку на ночь?» На мгновение мне кажется, что он смотрит прямо на меня. «Только не это! К черту наблюдение, пора уносить ноги». Я не спеша семеню по переулку, а потом и вовсе переношусь на крышу.

Маркус пару секунд смотрит в ту сторону, где только недавно стояла я, а потом, не обращая внимания на оклик Зода, направляется туда. И, конечно же, он замечает бумажку на машине. Схватив ее, разворачивает и застывает на мгновение, а уже в следующее срывается с места, несясь в переулок.

Тут-то я и понимаю, что пора текать отсюда.

Оказавшись дома, вздыхаю с облегчением. Пощекотала нервы и хватит. Больше таких игр не стоит затевать. Больше? Разве я собираюсь играть с ним? Нет, конечно же, нет! Это была всего лишь случайность, не более. Но, что забыл Маркус в клубе, да еще с тремя вампирами? Почему так быстро вернулся? Может, это его клуб, и он приезжал по делам? В конце концов какая мне разница. Уж точно король не занимается моими поисками.

Приняв душ и успокоившись, я растягиваюсь на кровати. Все-таки было приятно совершить маленькую пакость.

***

Просыпаюсь я от грохота. Кто-то проник в мой дом. Я выхватываю бейсбольную биту из-под кровати и выключаю свет. «Боже, пусть это будут не вампиры!» Меня трясет. Я слышу топот ног над головой. Прятаться некуда. Я в ловушке собственного дома.

— Она должна быть здесь, — противно хрипит мужской голос. Такого я не слышала ни разу.

Я дерусь, кусаюсь, но все бес толку. Сильные руки ловят меня снова и снова. Кое-как мне удается выбраться наружу. Рассвет через час. Укрыться мне негде. Я бегу к лесу, но меня снова ловят и сильно ударяют. Потом к лицу прижимают тряпку с ужасным запахом. Я вдыхаю, и мой мир теряет краски.

ЧАСТЬ 2. Ожившее настоящее

ГЛАВА 4

Я открываю глаза. Темнота окружает меня повсюду. Мне становится страшно. Теперь эта тьма со мной везде. Когда я очнулась в первый раз, рассчитывала увидеть искаженное злостью лицо Маркуса. Но не все так, как я хочу. А я, правда, хочу увидеть его, а не этих злобных тварей, что избивают меня при каждом моем пробуждении. Они пытают меня. Задают какие-то странные вопросы. Я не знаю, кто меня похитил, с какой целью, но моя подруга шепчет мне, что все это из-за гребаных вампиров. Поэтому я не хочу уже ничего. Подруга забилась в уголок комнаты и теперь постоянно хнычет. Я себе такой роскоши позволить не могу.

«Ты жила все это время одна? — всплывает в голове удивленное лицо Роксаны. — Нам разрешают выходить! Мы свободные женщины, но там опасно, поэтому мы всегда под охраной. Я не могу представить, как ты выжила. Это безумие». «Идея номер один была лучшей».

«Наши вампиры охраняют нас. Они делают наш мир безопасней и никогда не допустят, чтобы с нами что-то случилось» «Не в моем случае, — шепчу я про себя. — Я не из вашего мира».

Я бреду по равнине. Теперь она красная. Везде только красная… кровь. Я хочу снега и чистоты. Я хочу плакать, но сил себя пожалеть нет. Снова улетаю в темноту.

***

— Подними ей голову, — раздается грубый голос. Меня берут за подбородок и вертят то в одну, то в другую сторону. Что-то говорят, но я не улавливаю, что именно. Мне холодно. Все тело болит.

Я голая! Эта мысль вызывает тошноту. Сознание возвращается. Я понимаю, что мои руки у меня над головой. Они подвесили меня, раздели и, возможно, насиловали. Хорошо, что я ничего не чувствовала.

— Так будет с каждой из ваших женщин! Это только начало!

К кому он обращается? Слишком громко, слишком зло. Силы покидают меня.

***

Я прихожу в себя снова. Теперь все еще хуже. Я жду боли, но ее нет. Я не чувствую ног и рук. Глаза не могу открыть. Как только я пробую это сделать, в веки что-то врезается. Они зашили мне веки!!! Я молю о смерти. Сколько уже дней я здесь? Холодно! Меня снова избивают, но я не могу ничего сделать. Я теперь даже не шиплю на них.

***

Я снова всплываю на поверхность. Меня мучает жажда. По телу пробегает судорога. Я не могу ее унять. Живот крутит ужасно. Ощущение, что все сосуды и органы иссохли и скоро начнут трескаться, как сухая бумага. Я чую запах. Пахнет горелым. Они подожгли дом!!! Я хочу кричать, но не могу. Накатывает паника. Я стала им не нужна, и они решили избавиться от меня. Наконец-то смерть? От огня…

Я в душе надеялась, что просто провалюсь в пустоту и больше невынырну. Дым проникает в легкие. В горле першит, но я не могу кашлять — рот не открывается. Они и его зашили!!! Я умру от удушья раньше, чем огонь поглотит меня. Я теряю сознание.

***

От боли я резко прихожу в себя. Видимо, вампира не так просто убить. Боль страшная. Жарко неимоверно. Сквозь закрытые веки я вижу пламя. Последние яркие краски в моей жизни. Оно подбирается ближе и ближе. Мне больно. Оно жжёт меня, как тогда, в мой первый раз. Но тогда я выжила. Сейчас я знаю, что это конец. Боль становится нестерпимой. Я пытаюсь кричать. Темнота.

***

Мне холодно и жарко одновременно. Тело жжет. С меня будто содрали кожу. Вспышка боли такая сильная, что я изгибаюсь, пытаясь кричать. Кто-то несет меня на руках.

— Тише, малышка, потерпи, — раздается где-то вдалеке. — Не смей умирать!

Он пришел за мной. Мой создатель пришел за мной. Я дергаюсь, тело пронзает боль, и я уплываю.

***

— Я не могу вколоть ей обезболивающее! — кричит знакомый голос. — У нее все тело обожжено!!!

Мышцы сводит в судороге. Я не могу контролировать свое тело.

— Потерпи, Льдинка, еще чуть. Сейчас я освобожу твой рот.

Боль нестерпимая, но я держусь за голос Роксаны.

Я, несмотря ни на что, ощущаю, как исчезает последний шов на губах и кричу. Я не могу остановиться. Мне больно! БОЛЬНО! НЕТ!

— Убейте меня!!! — кричу я, изгибаясь в новом спазме.

— Не дождешься! — рыкает грозно Маркус. Я знаю, что это он. Теперь я знаю, КТО он! — Пей!!!

«Что?» В рот капает что-то теплое и ароматное. Когда я осознаю, что мои клыки в чьем-то запястье, кровь течет мне в рот. Я никогда не пила такой крови. Она разносится по моему телу потоком лавы. Мне больно и блаженно одновременно.

— Умница, — шепчет Маркус. — Не смей меня бросать, малыш.

Я купаюсь в наслаждении и боли. Его кровь омывает меня, возвращает к жизни. Я тону.

***

— Ее тело было обожжено больше, чем на половину, — слышу я голос Роксаны. — Ей повезло, что она этим отделалась. Я не могу себе представить, как она все это перенесла!

— Она должна была уже очнуться!

— Она никому ничего не должна, — огрызается Рокси в ответ. — Ее тело все в гематомах, множественные переломы, опухоли. Она сломана, Маркус, физически и эмоционально. И это еще не конец!

«Только без этой жалости!»

***

Мне хочется пить. Я чувствую, что моя кожа горит. Хочется чесаться. Я пытаюсь дернуть рукой, но не получается. Я набираюсь сил и сдвигаю кисть. Что-то прохладное обволакивает запястье. «Они меня связали!!!» Я хочу открыть глаза, но не могу. Тело не слушается. Я вздыхаю, и меня окутывает пелена сна.

***

В следующий раз все не так плохо. И пусть я связанная, кожа уже так не зудит. Моя подруга моется в теплом душе, напевая песенку «What a wonderful world». Она у меня та еще бестия. Я сглатываю. Мне хочется крови. ЕГО крови.

— Эй, тише, — ласкает слух голос Роксаны, — твои ожоги еще не зажили. Лежи смирно, Льдинка.

— Она пришла в себя? — раздается низкий голос. «Ох, же, какой заботливый!»

— Непонятно, возможно, она нас слышит…

***

Я резко открываю глаза, моргаю, смахивая слезы. Свет слишком яркий, режет глаза. Я поворачиваю голову, осматриваясь вокруг. Я в белой палате, кругом полно медицинской аппаратуры. Я вся в трубках и все еще связанная. Кожа розовая, как у мультяшного поросенка. В моей голове возникает следующая картина: маленький жареный поросенок с яблоками. Прелестно. Хочу есть.

Я снова прикрываю глаза, но в этот момент распахивается дверь, и я морщусь. Ну вот. Он вернулся. На лице у него испуг, тоска и что-то еще.

— Ты очнулась?

«Что за глупый вопрос?» Я отрицательно качаю головой. На лице этого секси вампира расцветает улыбка.

— Хорошо, что чувство юмора тебе не изменяет.

Я смотрю в его синие глаза и не могу определить, что в них вижу. Он обманул меня! Он не сказал мне, что он тот, кто кинул меня сто лет назад! «Свинья!» Я морщусь. Поросячья тема с самого момента пробуждения.

Слышу торопливые шаги по коридору.

— Льдинка, — восклицает Роксана, — наконец-то. Как себя чувствуешь?

— Как поросенок с яблоками, — шепчу я. Улыбка Рокси дороже всего. Почему-то к глазам подступают слезы, и я начинаю реветь.

Она выгоняет лгуна за дверь, на что он возмущается. Я плачу, не в силах остановиться. Роксана утешает меня, нежными пальчиками, вытирая мои слезы.

Потом все становится незначительным. Она ввела мне снотворное! «Роксана!»

***

Я плыву. Мое тело приятно расслаблено. Меня покачивает на волнах. Так приятно, так успокаивающе. Вокруг все белое. Я в белом тумане. Солнца нет, но источник света где-то там, в вышине… Вода сама держит меня… Я просто плыву, перебирая руками… Вода густая, как… как… Я поднимаю руку. Она в крови. Я вся в крови.

Понимаю, что кричу, только когда меня встряхивают. По моим щекам бегут слезы. В руки впивается железо, причиняя боль. Надо мной склоняется Маркус, обхватив мое лицо ладонями.

— Не трогай меня, не трогай, — сквозь рыдания пытаюсь я на него накричать, вертя головой.

— Это был кошмар, — шепчет он. — Я здесь и никуда не денусь.

Зря он это сказал. Я встречаюсь с ним взглядом. Меня охватывает злость.

— Правда? Никуда? — шиплю я. — Через сто лет решил, что я тебе нужна?!

Он встает с кровати, привычным жестом проводит по волосам. Теперь я понимаю — он нервничает, когда так делает. Он молчит. Я прикрываю глаза, пытаясь не разрыдаться снова. Вдох — выдох. Я хочу, чтобы меня развязали.

— Я…, — начинает он.

— Нет.

Я слышу, как он выдыхает. Мне больно. Сейчас мне больно не физически. Давно я не испытывала подобных чувств. В первый раз, оказавшись брошенной, такого не было. Я просто смирилась с тем, что от меня избавились, как от чего-то ненужного. Я привыкла, что мне причиняют боль, но сама я не хочу ее кому-то даже желать. Пусть лучше молчит. Я не хочу слушать его. Если он начнет, я сорвусь. «Я не хочу. Не хочу. Не хочу». Я чувствую, как слезы предательски катятся по щекам.

От продолжения выяснения отношений меня спасает Роксана.

— Тебе лучше выйти, — произносит она, входя в комнату. Ее слова обращены точно не ко мне. Я открываю глаза, чтобы столкнуться с пристальным взглядом Маркуса. Мне просто не хватает сил его выдержать, и я отвожу глаза.

Маркус, вздохнув, выходит, и мы с Роксаной остаемся в тишине.

— Прости меня, — шепчу я и снова начинаю рыдать.

— Тише, Льдинка. Тише, — шепчет Рокси и гладит меня по волосам.

— Освободи меня.

— Я не могу. Кожа еще не зажила.

— Освободи, — всхлипываю я. — Мне… мне страшно быть привязанной.

Из памяти всплывают воспоминания, как мои похитители крутили мне руки веревкой. Еще чуть — чуть, и я впаду в истерику.

— Пожалуйста, — больше вою, чем говорю я.

Рокси отстегивает ремни на руках, и мне становится спокойнее. Я с облегчением делаю глубокий вдох.

Тело неприятно ноет от лежания. Я приподнимаюсь и сажусь, потирая запястья.

— Льдинка, нет, — шикает на меня Роксана. — До крови раздерешь.

— Марианна, — шепчу я. Рокси удивленно на меня смотрит. — Меня зовут Марианна.

— Хорошо, — отвечает неуверенно она и, будто пробуя на вкус, произносит мое имя. — Мариа-а-анна. Красивое имя.

— Спасибо, — тихо произношу я. «Хоть что-то во мне красивое».

— Тебе лучше лежать.

— Я есть хочу.

Меня бросает в жар. Мне стыдно и так больно за свою слабость. Я подтягиваю колени к груди и начинаю рыдать.

— Ты в безопасности, — шепчет Роксана, присаживаясь на кровать. — Все хорошо. Все закончилось, дорогая.

Но я не могу успокоиться. Все плачу и плачу. Такой боли я никогда не ощущала. Не знаю, сколько продолжается мое нытье. Минуту, две, десять, полчаса или час, но Роксана не уходит, гладит меня по спине и волосам. Мы молчим. Она будто знает, что от слов будет мало толку. Наконец, я ощущаю опустошение, равнодушие ко всему. Рыдания дошли до такой степени, что я начинаю задыхаться.

Рокси подает мне стакан с водой и тихонько произносит:

— Пей, Льдинка.

Я подчиняюсь и выпиваю прохладную воду. Она немного сладкая. Я начинаю подозревать, что в ней какое-то лекарство.

— Немного сахара, — будто отвечает на мои мысли она. — Тебе сейчас не помешает.

— Спасибо… за все.

— Я не обижаюсь, — улыбается она. — В обмен я получила прекрасные рисунки с автографом от… как ты там написала?

Это воспоминание вызывает у меня улыбку.

— Виктория Мария Луиза XVI.

Роксана расплывается в улыбке.

— Видела бы ты лицо Маркуса, когда он это прочел, — прыскает она. Я не могу ей не ответить. Мы хихикаем. Мне легче. Я должна держаться за эти воспоминания. Не за те, что остались во мраке, а за такие… светлые, жизнеутверждающие.

— Я принесу тебе поесть. Я быстро вернусь, — она указывает на меня пальцем и строго добавляет, — а ты лежи и не три кожу.

Роксана открывает дверь. Напротив нее стоит Маркус. Видимо, он все время там стоял. Я сдала себя с потрохами. Дверь закрывается, и я облегченно вздыхаю. Сначала наберусь сил, а уж потом… потом я устрою ему сладкую жизнь.

***

Видимо, я немного задремала, потому что резко открываю глаза, когда хлопает дверь. В руках Роксана держит поднос, на котором сиротливо стоят кашка и сок. «И это все???Они решили меня голодом заморить? Или боятся, что я сбегу?»

— Тебе нельзя сразу есть много еды, — улыбается Роксана.

— Мой желудок с тобой не согласен.

Странно, но чувство юмора меня не покидает никогда, а вот подруга… она куда-то исчезла.

— Эй, что-то не так? — обеспокоенно спрашивает Роксана. Я мотаю головой.

Кашка вкусненькая. Желудок доволен. Я запиваю все соком и понимаю, что сил не осталось.

— Спасибо, — шепчу я. Роксана присаживается на краешек кровати. Она хочет поговорить, я это ощущаю.

— Послушай, я не специалист в таких вещах, но, если ты захочешь рассказать, я выслушаю. Думаю, тебе станет легче.

Я молчу, перевариваю ее слова.

— Спасибо, — наконец-то выдавливаю из себя. — Можно только не сейчас? Я устала.

— Конечно.

Роксана садится на диванчик около кровати. Видимо, она останется со мной. Я взвешиваю все за и против. Понимаю, что лучше она, чем Маркус.

Мне тоскливо. Понимаю, что без подруги я потеряла частичку себя. Внутри пустота. На ней я и сосредотачиваюсь. Она подобно черному водовороту затягивает меня внутрь. Гигантский черный глаз смыкается вокруг меня, унося в сплошную тьму.

***

Мне жарко. Ужасно жарко. Боль лижет мои ноги, резко забираясь все выше и выше. Я всхлипываю. Я не хочу снова это ощущать. Я сгораю снова и снова. Руки и ноги налиты свинцом. Я не могу пошевелиться. Я хочу открыть глаза, но не могу. Они зашиты! Рот зашит! Я умираю, умираю!!!

— Льдинка, тише, — откуда-то доносится голос. — Она бредит.

Я пытаюсь держаться за этот голос, но он замолкает. Мне жарко.

— Я ничего не знаю. Я не знаю, — всхлипываю я. Зачем я это говорю? Да, они снова меня мучают. Снова ужасные веревки стягивают мои запястья. Что-то горячее прижимается к животу. Они ставят на мне клеймо раскаленным железом. Я кричу. Жарко!

Я раскрываю глаза. Вокруг нет темноты. Все белое. Зрение плохое. Комната расплывается и кружится. Это все неправда. Я в безопасности. Я здесь. Здесь. Все закончилось. Но тело помнит каждый удар, каждую боль от ран.

— Нет! Пожалуйста, не надо! Я ничего не знаю!

Мне так больно. Я слышу, как хрустят мои кости. Как сломанные ребра впиваются во внутренние органы. Боль неимоверная. И, кажется, я наконец-то теряю сознание.

***

Солнце светит на меня. Вокруг спертый теплый воздух. Я вдыхаю его, и легкие будто сжимаются, иссушиваются. Я приоткрываю глаза, чтобы увидеть уставшее лицо Маркуса. Я брежу. Его здесь нет. Что-то прохладное ложится мне на шею. Это как глоток воды из родника. Я тянусь к этой прохладе, к этому источнику живительной влаги. Кто-то стонет. «Это я?»

— Малыш, ты здесь… со мной, — шепчет Маркус. В его голосе слышна боль, будто он чувствует ее за меня. — Все закончилось. Тебя больше никто не тронет. Я не позволю. Слышишь?

Я хочу послать его очень далеко. Так далеко, чтобы оттуда он не возвращался еще лет сто. Но что-то екает в груди. Мне не хватало его. Я понимаю, что он спас меня трижды. Я обязана ему жизнью. Пусть и одинокую, но он подарил мне ее. Трижды.

Не было бы снега, не было бы морозных ночей, не было бы одиноких вечеров у камина, не было бы картин. Я никогда бы не узнала этот мир. Я бы никогда не испытала свободы. Каждый миг, каждую минуту… они все мои. Это мое. Он дал мне это.

Прохладные пальцы скользят по моей щеке. Приятное ощущение. Мне представляется заснеженная поляна, но там я уже не одна. Там кто-то есть.

«Почему я не могу тебя ненавидеть…»

— Ты самое светлое, что я видел в своей жизни, — доносится до меня. Меня уносит течением… дальше, дальше, дальше.

ГЛАВА 5

Я открываю глаза и часто моргаю, привыкая к яркому свету. Зрение восстановилось, что не может не радовать.

Я лежу на боку в комнате. Кроме меня сейчас здесь никого нет. Это хорошо. Я медленно сажусь и обвожу глазами помещение. Оно небольшое. Максимум три на четыре метра. Все белое. «Как в психушке». Рядом с кроватью стоит небольшой диванчик и столик. Напротив, на стене, картины с морем.

Все прекрасно, только мне ужасно хочется в туалет. Слева от меня в дальнем углу дверь. Я осторожно спускаю ноги с кровати. Комната стоит на месте. «Вот и чудненько». Обматываюсь простынкой, которая меня покрывает. Она тащится за мной, словно шельф свадебного платья или… саван. Я добираюсь до ванной, кажется, через несколько часов.

Справив все свои нужны, я подхожу к раковине. Прохладная вода приятно освежает лицо. В зеркало смотреться страшно. Я колеблюсь, но все-таки поднимаю голову.

Такого я не ожидала. Кожа белая, ровная, даже немного румяная. «Учитывая, что меня недавно поджарили, это неудивительно». Я провожу пальцами по щекам, по губам. Я будто заново изучаю себя. Только глаза у меня чужие, будто смотрят в душу. Они шепчут: боль, боль, боль… Мне становится холодно, но я продолжаю смотреть на себя. Это его кровь вернула мне вид столетней давности. Что еще изменилось? Я поднимаю руки и рассматриваю себя. Кости больше не выпирают, кожа красивого оттенка. Я выгляжу живой, если можно так меня назвать. Даже под этой полупрозрачной простынкой я вижу свое тело. «И, видимо, не только я могла его видеть». Мое тело подтянуто, красиво, маняще. «Скромности мне не занимать».

Внезапно осознаю, что моя подруга вернулась. Она стоит в дверном проеме, в пеньюаре и потягивает коктейль. Она подмигивает мне. Я расплываюсь в улыбке, потом начинаю смеяться. Мне становится так легко, но это все нервы. Я схожу с ума. Я сейчас по-настоящему схожу с ума. Опираюсь руками на раковину и опускаю голову. Вдох-выдох. Нельзя рыдать. «Сколько можно, Марианна?» Но я себя не слышу. Слезы просто капают. Кап-кап. Я дышу, а слезы текут по щекам, щекоча кожу.

Мое прекрасное время самоуничтожения подходит к концу, когда хлопает входная дверь и мгновенно распахивается дверь в ванную. В зеркале я вижу Маркуса. На его лице мелькает чувство облегчения. «М-м-м… он думал, я сбежала». Это льстит мне.

Дальше я вижу злость в его взгляде.

— Ты должна лежать, — рыкает он.

— Я себя выписала, — шепчу я. Получается хрипло и неуверенно. Отвожу взгляд, чтобы не видеть, как он злится. Хочу розовых пони и радугу, а не его кислую рожу. Я выпрямляюсь и двигаюсь ему навстречу.

— Прекрати на меня пялиться, — шепчу недовольно я, замечая, как его взгляд скользит по моему телу.

— Нет ничего, что бы я не видел, — хмыкает он. Ах, он…

— Раздевайся, — произношу я.

— Ты еще слаба, — неуверенно отвечает он.

Хах! Вот, значит, как! Моя подруга тихо хихикает в сторонке.

— Ты такой самовлюбленный, — я вскидываю брови от удивления. — Думаешь, я брошусь к тебе в объятья?

— Тогда зачем раздеваться? — шутливым тоном спрашивает он.

— Чтобы мне не было обидно.

Он начинает смеяться. Я шумно втягиваю воздух. Преодолеваю то расстояние, что разделяет нас, но король даже не думает отойти в сторону. Его взгляд меняется за секунду. Движения неуловимы. Я уже в кольце его рук, а его губы на моей шее. Я так ошарашена, что просто застываю на месте.

— Не смей даже думать о побеге, малыш, — шепчет он мне на ушко. — Теперь ты будешь со мной на веки вечные.

Мое тело мне не подчиняется. Я прижимаюсь к нему. Льну, как маленький ребенок. Мои руки скользят по его спине. Мне нравится стоять вот так в его объятьях. Чувствовать его сильные руки вокруг моей талии, чувствовать тепло его тела. Я ощущаю себя маленькой, беззащитной, хрупкой, но впервые за сотню лет я могу себе это позволить. Я слишком долго была сильной…

***

Мы стоим так максимум тридцать секунд. Моя подруга делает рожицу как у младенца, выпячивая губки, и пускает слюни.

— Будешь мне братом, — шепчу я и чувствую, как Маркус напрягается. «Ему не хочется быть моим братом?» Я отстраняюсь. — Хватит с меня этих телячьих нежностей.

Краем глаз замечаю, что он улыбается. Я выхожу в комнату. Он не прикасается ко мне и не пытается помочь. Наверное, понял, что это мне не понравится.

— Я хочу одеться. Мне дадут одежду? Ты мне принесешь одежду? — сыплю я вопросами, направляясь к кровати.

— Я здесь король, — смеется он.

— А я сама себе королева, — бормочу я. Слышу за спиной смешок. «Ему все смешно!» Моя подруга сдувает с короны пыль и с самодовольным видом надевает ее себе на голову.

Я дохожу до кровати, и внезапная мысль приходит мне в голову.

— Мне нужно попасть к себе домой, — уверенно говорю я. Разум прояснился, как только я увидела цель. — Мне нужно кое-что забрать оттуда. Потом я смогу уехать.

Смотрю на Маркуса и вижу короля. «Вот же черт!» Я даже успеваю на пару секунд раньше прокрутить его слова в своей прекрасной головке. Подруга сидит за столом в платке. Перед ней хрустальный шар.

— Ты будешь жить здесь, — как можно спокойней произносит Маркус, но я-то вижу, как его губы сжимаются в полоску, а глаза мерцают холодом. — Не заставляй запирать тебя.

Ладно. Попробую по-другому… И тут он произносит то, во что я не верю:

— Они сожгли твой дом. Ты была там, когда начался пожар.

Я медленно отворачиваюсь от него. Его слова снова и снова пробегают в моей голове как на экране перед диктором. Прижимаю ладонь ко рту, чтобы не закричать. Вся моя жизнь уничтожена. Все мои картины. Каждый момент моей жизни стерт, поглощён пожаром. Они разом убили всех моих детей. Все мои творения. Они меня уничтожили. Моя подруга оседает на пол. Я просто стою и ничего не чувствую. Абсолютно ничего. Пустота.

— Мы нашли твой дом после того, как они тебя забрали. Потребовалось время, чтобы выйти на тебя по чеку, так любезно оставленному тобой на парковке. Мы опоздали всего лишь на сутки, — говорит Маркус. Его слова звучат как гром в ясном небе. — Мы забрали из дома твои вещи.

Я вскидываю голову. Вмиг оказываясь около него, хватаю его за свитер.

— Картины, — выдыхаю я, не в силах сказать что-то еще.

— Они здесь. Мы все перевезли, — тихо произносит он. В его глазах я вижу себя. Безумная, психованная девчонка. Это меня не волнует. Они здесь!!! Они живы. Я жива.

— Я хочу их видеть! — вскрикиваю я, не веря ему. Заламываю пальчики в нетерпении. — Я хочу их видеть сейчас же!

Лицо Маркуса превращается в маску. Мне даже кажется, что в его глазах мелькает страх.

— Я считаю, что ты еще слаба.

— Мне плевать, что ты считаешь!

Я направляюсь к двери. Тянусь к ручке, но он, обхватив меня за талию, поднимает на руки и несет к кровати.

— Я сказал, ты будешь лежать! — угрожающе произносит он. — Они все здесь! Они никуда не денутся!

Я брыкаюсь. Он ставит меня на пол около кровати. Я снова хватаю его за свитер, притягивая к себе.

— Хочу их видеть сейчас, ясно? — шиплю я, четко произнося каждое слово.

— Когда Я решу, тогда ты их и увидишь. А сейчас ты ляжешь и будешь отдыхать.

— Не указывай мне, что делать, — тыкаю я его пальцем в грудь. Я едва достаю ему до плеча. Он раза в два крупнее меня. Это безумие с моей стороны злить бегемота, но мне, как оказывается, плевать.

— Черт! Какая же ты…, — не заканчивает он, отходя в другой конец комнаты. Одной рукой он упирается в бок, другой проводит по волосам.

— Кто? Кто я? — кричу я на него. — Раз начал, договаривай!

— Сплошная неприятность!

Я втягиваю в себя воздух. Сжимаю кулачки до боли. Он меня бесит! Какой он мне брат? Дальний знакомый, которого я терпеть не могу.

— Поэтому ты бросил меня сто лет назад? — рычу я. Вот оно! Я сорвалась! Подруга довольна. Она сидит на диванчике, покачивая ножкой. Руки сложены на груди. Она прожигает в Маркусе дыру, так же, как и я. Он даже не удосуживается мне ответить. Я бросаюсь за ним, когда он направляется к двери. — Не смей убегать!

Поздно. Дверь захлопывается перед моим носом. Я хватаюсь за ручку. Заперто! Я бью ладонью по двери и кричу:

— Трус! Сукин сын! Ненавижу тебя!

Хватаю вазу со стола и запускаю ее в дверь. Я готова разгромить все. Ненавижу! Я их всех ненавижу! Оказалось, что ваза была единственной вещью, которую можно было разбить здесь. Я скидываю с себя простыню, потому что она жутко мешается, и расхаживаю по комнате как зверюшка в зоопарке. Я так себя и чувствую. Поднимаю голову и вижу камеру наблюдения. Вырываю ее с корнем и отправляю вслед за вазой. Мне уже легче.

Я хватаюсь за голову. Я схожу с ума. Комната кружится, или я слишком быстро передвигаюсь туда — сюда? Все становится таким нелепым. В ушах шумит, потом удары моего сердца все сильней и сильней. Я делаю шаг. Комната качается. Еще один. Все клонится в стороны. Еще один. Меня накрывает темнота, будто резко погас свет. Я открываю рот. Я хочу кричать. Темнота меня пугает, но она обхватывает меня, льнет ко мне, поглощает все.

***

Странная эта темнота. Вокруг меня будто пение ангелов. Я устремляюсь на их голоса, но никак не могу найти их источник.

Я раскрываю глаза. Снова этот белый потолок. Я поворачиваю голову и вижу Роксану.

— Льдинка, — шепчет она, поглаживая меня по лбу, — ну что ты творишь?

— Ненавижу, — пытаюсь произнести я, но язык еле шевелится. — Ненавижу его.

— Он беспокоится о тебе, — неуверенно шепчет она. Я смотрю в потолок. Не знаю, что я испытываю к нему. Он меня раздражает. Его объятья, может, и были приятны, но это длилось всего несколько секунд. Я не привыкла к заботе, защите. Я сама по себе. Я люблю свободу.

— Тебе стоит больше отдыхать, — продолжает Роксана. — Я принесла одежду.

«Ну хоть один бой я выиграла». Потом до меня доходит, что я была голой, когда падала в обморок. Мне становится жарко. Кровь приливает к щекам.

— Что случилось? — тихо произношу я, стараясь придать голосу спокойствие.

— Ты в обморок упала. Маркус…, — она запинается. — В общем, когда ты разбила камеру наблюдения, мы прибежали, а ты без сознания. Я никогда не видела его в таком… эм… состоянии.

Ее голос успокаивает. Мне нравится, как он окутывает меня.

— Можно тебя попросить?

— Конечно, — быстро отвечает Роксана. «Наивная».

— Побудь со мной. Только ты. Пожалуйста. Не хочу его видеть и разговаривать с ним не хочу.

Сажусь в кровати. Рокси охает и пытается пролепетать что-то про постельный режим. Я останавливаю ее жестом руки, будто взмахом волшебной палочки. Подруга уже в костюме крестной феи.

Снова обматываюсь жалким кусочком ткани, хватаю вещи с диванчика, попутно замечая, что в комнате прибрались. Мне стыдно. Скорей всего это пришлось делать Роксане. «Король такими вещами не занимается», — язвлю я про себя.

Добираюсь до ванны быстрей, чем в прошлый раз. Кидаю вещи на пол. Туда же отправляется простыня.

— Прости, подруга, но наша встреча была ошибкой, — шепчу я ей.

От одной мысли о душе я растекаюсь лужицей по полу. Очень хочется вымыться. Не то, чтобы я была грязной. Огонь уничтожил грязь… вместе с кожей. «Как печально…» Сарказм так и лезет из моих ушей.

Я подхожу к зеркалу и снова рассматриваю себя. Мое тело стало другим. Его кровь меня не просто вылечила, но дала силы, свежесть. Она меня оживила. Это одновременно приятно и нет. Он пришел за мной, спас. Я встряхиваю головой. «Нет-нет-нет».

Провожу руками по своей талии, кручусь перед зеркалом и так и сяк. От побоев и ожогов не осталось и следа. Кожа немного зудит, но я сдерживаю свои порывы почесаться. Я вижу, как подруга подходит ко мне. Мы обе смотримся в зеркало. Она улыбается мне, снимает с себя корону и надевает мне на голову. Она меня благословляет. Не успеваю я опомниться, как ее образ меркнет, но я понимаю то, что она шепчет одними губами: «Теперь ты не одинока». У меня наворачиваются слезы на глаза. Это конец. Моя бесконечно одинокая жизнь закончилась. Новая жизнь ждет меня. Я опираюсь на раковину и приближаюсь к зеркалу. От моего дыхания оно запотевает. Я всматриваюсь в свои глаза. Ищу подругу, но она ушла. Она меня не бросила — она меня отпустила. Я свободна.

Бреду к душу, встаю под струи воды и плачу. Просто стою и плачу. Слезы стекают по щекам, подбородку, капают на грудь и вместе с водой омывают мое тело, снимая с меня слой за слоем боль. Соль слез разрушает мое одиночество, выедает в моем коконе дыры, которые разрастаются вширь.

Намыливаю тело. Как змея сбрасываю с себя умершие воспоминания. Представляю, как я становлюсь новой, живой, будто только что родившейся. И вот я уже стою обновленная. Улавливаю каждое движение, запах, звук. Все стало очень ярким.

Белая футболка и синие джинсы. Балетки. Я выгляжу симпатично и неброско — так, как я люблю. Одежду они забрали из моего дома. Она пахнет красками. Я вспоминаю о картинах — они моя прошлая жизнь. Пока расчесываю волосы, обдумываю свои дальнейшие действия. У меня есть дом на севере. О нем, конечно, не хочется упоминать. Да и возвращаться туда пока что не горю желанием. Мысль об одиночестве теперь меня пугает. Если я снова окажусь одна, меня могут опять легко поймать. Страх. Раньше я смеялась над этим словом.

Я должна поговорить с Маркусом. Может не сегодня, но в ближайшее время. Нужно установить границы. Я пойду на уступки, если и он уступит мне… «В конце концов, он уступит».

— Роксана, у тебя нет резинки для волос. Ненавижу, когда волосы лезут в глаза, — произношу я, выходя из ванной. В комнате Маркус. Ну что ж. Выглядит он каким-то другим. Сколько я его не видела? Час? Два?

— Спасибо за одежду, — равнодушно произношу я. Он молчит и только разглядывает меня.

— Я не хочу, чтобы ты меня ненавидела, — его голос скрипуч, будто ему больно произносить каждое слово. — Я хочу, чтобы ты знала, я не бросал тебя…

— Не хочу об этом, — отрезаю я. — Сто лет прошло. Что было, то было, — засовываю руки в задние карманы джинсов и, опустив глаза, переступаю с пятки на носок. Откуда столько робости взялось? — Я останусь здесь… сейчас. Никакой попытки сбежать, обещаю, но в обмен я хочу свободы. То есть я не хочу, чтобы меня запирали. Хочу увидеть свои картины. Хочу рисовать. Это все, что у меня есть.

Он не двигается с места. Я тоже. Даже не рискую поднять на него глаза. Слышу, как он вздыхает.

— Мы подготовили твою комнату. Там все есть. Твои картины, краски, холсты…, — я позволяю ему поднять мою голову за подбородок. Он заглядывает мне в глаза. — Не было дня за все эти сто девять лет, когда бы я ни вспоминал тебя. Я искал тебя все это время. Знаю, тогда я оставил тебя, но, если ты захочешь, я расскажу, почему все так вышло. Для меня главное, что ты сейчас здесь. Я хочу заботиться о тебе СЕЙЧАС. Это не восполнит все те годы, но… ты мне нужна.

От его слов по моему телу бегут мурашки. Синие глаза затягивают меня в бездну. Я не могу ни пошевелиться, ни ответить ему. «Теперь ты не одинока», «Ты мне нужна». Он даже дышать перестал.

— Я уже не злюсь, — отвечаю я ему. На самом деле я вообще мало что ощущаю. Наблюдаю, как на лице Маркуса напряженное ожидание сменяется заметным облегчением. Я прямо чувствую себя Матерью Терезой. — Выдохни, — серьезно произношу я. — Не хочу быть причиной твоей смерти.

Улыбка на его лице расплывается медленно. В какой-то момент мне кажется, что он сейчас поцелует меня. Поспешно делаю пару шагов назад. Мне нужно личное пространство.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Маркус.

— Эм-м… нормально, спасибо, — кажется, мои щеки краснеют. Без подруги я явно сдаю свои позиции.

— Может тебе стоит отдохнуть?

— Нет! Я в порядке. Правда. Уж точно лучше, чем … тогда. Кстати, сколько я уже тут?

Поднимаю глаза, только чтобы встретиться с серьезным взглядом воина. Что я не так сказала?

— Десять дней.

— Десять??? — я буквально задыхаюсь. — А… а у них… сколько они меня держали?

— Пятнадцать дней, — его голос просто ледяной. Я ежусь. Мне казалось, что у них я была намного меньше. Пятнадцать дней! Я от силы помню несколько моментов. От осознания потери времени, я просто замираю. Мое тело охватывает паника. Они накачивали меня чем-то, вводили какие-то препараты, давали мне время заживить раны, чтобы потом снова ломать мои кости, снова избивать… Они насиловали меня? Мне нужна Роксана.

— Марианна? — слышу я над своим ухом и вскрикиваю, отшатнувшись. Я даже не заметила, как он приблизился. — Эй, тише. Ты в безопасности. Теперь ты в безопасности.

— Я… я просто… Мне нужно поговорить с Роксаной, — мне кажется, я готова разрыдаться. Что если я беременна? Что если… — Ваши… то есть… черт! Вампирши могут забеременеть?

От его рыка у меня мурашки по коже.

— Посмотри мне в глаза, — произносит он, хватая меня за плечи. Я подчиняюсь ему так легко, что сама поражаюсь. — Кто это сделал?

Я не сразу понимаю, что он имеет в виду.

— Нет, — мотаю я головой, — я не знаю. Я не уверена. Я не помню, — на последних словах слезы застилают глаза. — Просто я не помню… все так темно… я не помню. Я не знаю, что они со мной могли делать.

Он притягивает меня к себе, и я уже рыдаю на его груди. Так нас и застает Роксана. Она останавливается в проходе и, видимо, не понимает, как ей лучше поступить. Мне так стыдно, что я просто отворачиваюсь, не в силах смотреть на нее. Я вдыхаю аромат Маркуса. Он пахнет чем-то свежим… чистым воздухом, морозом, снегом, тем родным, к чему я так привыкла.

— Ты осматривала ее, когда мы ее доставили? — произносит Маркус. Его голос звучит громче, так как я прижимаюсь к его груди. Мне жарко, но я не могу от него оторваться.

— Да, — шепчет Роксана. — Что случилось?

— Она может быть беременна? — сухо произносит он. Я слышу, как Роксана вздыхает. Сама я вцепляюсь свитер Маркуса, как котенок. Мне страшно слышать то, что она может поведать.

— Если ты спрашиваешь о следах насилия, то я их не обнаружила. — Я задерживаю дыхание. — Анализ крови ничего не показал, но мы можем взять еще раз… на всякий случай.

Я знаю способ проще, но говорить при Маркусе мне не хочется. Проходит минута. Маркус берет меня за плечи и отстраняется, заглядывая в глаза. Мы в комнате снова одни.

— Марианна, ты ее слышала? — я киваю. — Роксана сейчас все сделает, а завтра ты будешь точно знать… в любом случае, я буду о тебе заботиться. Я тебя не брошу.

Это звучит так успокаивающе. Я снова киваю. Маркус проводит пальцами по моим щекам, собирая мои слезы.

— Прости, — шепчу я. — Я не собиралась плакать… просто… просто я испугалась.

Он склоняется так близко, что между нами остается не больше дюйма расстояния.

— Тебе нечего бояться, — тихо произносит он. Его глаза такого насыщенного синего цвета. Красивые сверкающие сапфиры. — Я рядом. Я теперь всегда буду рядом.

Благо дверь снова открывается. Мне даже ответить Маркусу нечего. Роксана уже не одна, ее сопровождает Зод.

— Маркус, нам нужно поговорить, — серьезно произносит воин. Роксана заходит в комнату. У нее в руках медицинские штучки. Я сглатываю. Еще человеком ненавидела все, что связано с больницами.

— Я скоро вернусь, — шепчет Маркус и быстро целует меня в макушку.

Вот это да! В голове все смешалось. Я стала каким-то нытиком. Хочется бросить вслед Маркусу что-то типа: «Не торопись! Я не мороженое, не растаю!». Но я продолжаю стоять на месте и молчать. Дверь закрывается, приглушая голоса парней.

— Льдинка, давай возьмем кровь на анализ, — спокойно произносит Роксана. — Хотя я уверена, что с тобой все в порядке, и никто не прикасался к тебе.

— Откуда такая уверенность? — мой голос сиплый от слез.

— Потому что ты бы помнила. Они бы сделали это, чтобы сломить тебя.

В этом есть своя логика. Не поспоришь. Я отворачиваюсь, когда Роксана наполняет пробирки моей кровью. Не могу сейчас терпеть вид алой жидкости.

— Ну вот. Завтра все будет известно. Заодно проверим, как твое здоровье.

Странно это слышать. Я думала, что вампиры никогда не болеют и их трудно убить.

— Спасибо, — хриплю я. Роксана украдкой бросает на меня взгляд.

— Пойдем отсюда. Тебе не помешает ознакомиться с домом, а потом нужно отдохнуть, — она вскидывает руки. — И никаких возражений.

ГЛАВА 6

Дом огромный. Мы переходим из одной комнаты в другую, и Роксана рассказывает, что где находится. Удивляюсь, как я смогла сбежать отсюда.

В конце нашей прогулки Роксана проводит меня на третий этаж. Тут, видимо, находится какой-то очень важный объект. Помимо ключ-карт Рокси вводит пароли через каждую вторую дверь. В конце концов мы оказываемся в широком коридоре. Справа и слева он заканчивается высокими дверями. Впереди арочный проем, который ведет в широкую гостиную с выходом на балкон.

Роксана подводит меня к дверям слева.

— Это твоя комната, — улыбается она. Я кривляюсь, потому что выбраться с этого этажа без чьей-то помощи я не смогу. «Маркус мне не доверяет!»

— Хорошо, спасибо.

Я шагаю внутрь и останавливаюсь на пороге. На меня смотрят мои картины. Именно в том порядке, в котором я их рисовала. Мои пальчики загудели. Мне хочется схватить кисти и рисовать, рисовать, не останавливаясь. «Но не сейчас», — осекаю я сама себя.

Комната просто царских размеров и, что меня радует, мебели в ней не очень много — лишь все самое необходимое. В отделке в основном использован приглушенный цвет какао.

Мебель с темными и серебристыми деталями. Акцентом является объемная широкая кровать с коричневой отделкой. Сейчас она заправлена мягким вельветовым покрывалом в тон стен и по нему разбросаны подушки бордового цвета. Такое сочетание цветов я очень люблю, поэтому прихожу в замешательство, на мгновение задумавшись, откуда вампиры могут знать о моих предпочтениях. «Конечно же, они не знают. Просто это всего лишь совпадение. Не больше».

Напротив кровати висит плазменный телевизор, размером не меньше, чем в кинотеатре. Все больше и больше мне кажется, что обитатели дома страдают гигантизмом, но попрыгав на мягкой кровати, я прихожу к выводу, что размер экрана выбран очень даже хорошо, потому что расстояние до него несколько метров.

По двум сторонам от кровати имеются двери. Исследовательским путем я выясняю, что дверь справа ведет в гардеробную. При чем в ней моя одежда уже развешана по вешалкам и разложена по полочкам. Здесь же имеется туалетный столик с красивым зеркалом. Рай для девушки!

За другой дверью располагается ванная комната и здесь так же, как и в гардеробной, все мои туалетные принадлежности аккуратно расставлены и даже мой халат услужливо сложен на пуфике.

Вернувшись в комнату, я снова прыгаю на кровать и с радостью растягиваюсь на мягком покрывале.

Комната мне действительно понравилась. Большую часть своей жизни мне приходилось все время переезжать с места на место, и я себе не могла позволить выкидывать деньги на ветер. Рассудив чисто практически, я решила особо не уделять внимания обстановке дома и всегда в первую очередь оборудовала для себя мастерскую, где практически все время и проводила.

Перевернувшись на живот, я рассматриваю свои картину, в мыслях уже выделяя под мастерскую угол комнаты, где стоит комод.

Поймав себя на мысли, что мне не хочется сбегать из этого дома, я начинаю улыбаться. Почему бы не пожить, так сказать, на халяву? Хотя… может, сейчас мне дадут отдохнуть, а потом выставят свои условия? «С таким-то королем их просто не может не быть!» Но я откидываю все мысли в сторону. Потом будет потом, а сейчас мне очень приглянулся большой ковер на полу. Вот же поваляюсь на нем!!!

Вдоволь навалившись на полу, понимаю, что мне жуть как хочется кушать. Роксана о еде даже не заикнулась. Вспомнив, что, когда мы ходили по дому, в окна пробивались первые лучи солнца, я понимаю, что скорей всего все уже спят. Но неужели они не собираются меня кормить до заката?

Я делаю круг по комнате, и меня посещает хорошая мысль. Никто же не запрещал мне выходить из комнаты?

Я подхожу к двери, думая, что она, скорее всего, закрыта. Сильно удивляюсь, когда она спокойно открывается. А на комоде рядом с дверью лежит ключ — карта. Значит, никто неволить меня не собирается. Отлично!

Я выхожу в коридор и словно мышка потихоньку иду к выходу. Исследую дом, не спеша, по своей стратегии. Когда необходимо что-то найти, то это становится навязчивой идеей, а если я еще голодная…

Сделав несколько кругов, я нахожу кухню. «Гараж c первого раза я нашла быстрей». Здесь никого нет, что дает мне простор для действий. Я открываю холодильник и окидываю взглядом запасы. По-видимому, в этом доме живут несколько десятков голодных вампиров. Ну о-о-очень голодных!

Мне хочется яичницы с помидорами. «Я, девушка — вампир, голодная и жаждущая быстрейшего выздоровления. М=ням…» Я вынимаю яйца из холодильника и кладу их на столешницу, а потом нагибаюсь, чтобы взять помидоры. Дверца холодильника медленно закрывается, и я подпрыгиваю и пищу, когда вижу Маркуса, стоящего за ней.

— Какого хрена? — вырывается у меня.

— Что ты здесь делаешь? — улыбается король.

— Я есть хочу. Роксана думает, что мне хватит кашки и сока на пару месяцев.

— Если Роксана так считает, значит, так оно и есть.

— Это что, издевательство? — возмущаюсь я. — Решили меня заморить голодом?

— Просто ты долгое время была без обычного питания.

— Есть хочу, — шепчу я. — Очень. И мне же стоит набираться сил! Слушать ничего не желаю.

Маркус ухмыляется, отделяясь от стены.

— Что будешь готовить?

— Яичницу с помидорами, — бурчу я, доставая сковороду. — Будешь со мной?

Маркус молчит. Я оборачиваюсь к нему, думая, что он возможно куда-то ушел. Но он стоит на месте и смотрит на меня странным взглядом.

— Что?

— Давай я приготовлю, — улыбается он. Я округляю глаза.

— Эм — м, это же не царское дело вроде…, — послушно отдавая сковороду произношу я.

— Я хочу…, — он запинается. — Просто ты еще слаба.

Он не дает мне договорить, отодвигая от плиты. Я уступаю, попутно вытягивая яблоко из вазы. Запрыгиваю на столешницу кухонного острова позади Маркуса и вгрызаюсь в сочную мякоть.

— Надо еще лук почистить, — улыбаюсь я, смачно жуя. Маркус оборачивается через плечо. — Что? Ты сам взялся за готовку.

***

Я наблюдаю, как Маркус нарезает помидорки. Его мышцы под футболкой при каждом движении играют так, что я засматриваюсь. «Это ненормально, да?»

— Ты смотришь на меня, — говорит Маркус, не оборачиваясь, но я знаю, что он улыбается.

— Пялюсь, — нахально произношу я, откусывая кусочек от яблока. Черт! В моих мыслях я впиваюсь королю в шею. Яблоко встает у меня поперек горла. «О чем я вообще думаю?»

— Еще что-то будешь? — спрашивает Маркус. «Тебя?» Я начинаю кашлять.

— Мороженое, — шепчу я и отвожу взгляд от короля. «Какого хрена со мной творится?» Доедаю яблоко и спрыгиваю на пол. Ойкаю, когда понимаю, что мои раны еще не зажили до конца. Маркус взглядом прожигает во мне дыру.

— Тебе надо…

— Не начинай! — отрезаю я. — Буду в норме через пару дней, если меня покормят.

— Скажи, когда и я…

— Э-э-э, я не это имела в виду, — я заминаюсь. Картинка в моей голове, где я у шеи Маркуса, выводит меня из равновесия, и мне становится жарко.

— Тебе стоит принимать любую пищу, Марианна, не думаю, что у них ты получала…

— Они меня не кормили… вообще… они делали мне инъекции крови, чтобы я восстановилась быстрей.

Волна холода проходит по моему телу. Нож в руке Маркуса пугает меня, как и его вид в целом. Я отступаю на пару шагов назад. Король опускает голову и делает два глубоких вдоха.

— Я бы убил их еще раз, — шепчет он.

— Не надо, — сглатываю я. Глаза его сверкают и притягивают словно магнит. Сейчас в них нет ничего кроме гнева и ощутимого холода. Я, преодолевая страх, подхожу к нему и касаюсь его руки. — Я здесь.

Он расслабляется. Опускает голову и кивает. Я понимаю, почему он король. Иного правителя вампирам и не пожелаешь.

— Лук? — спрашивает он, улыбаясь. «Вот и чудненько».

— Нет, я пошутила.

***

— Ну как тебе яичница? — улыбается Маркус, наблюдая, как я уплетаю за обе щеки.

— Лучше ее готовлю только я, — расплываюсь я в улыбке. — Ты мог бы подрабатывать поваром, когда царские дела тебе надоедают. Я бы никому не сказала, честно.

— Я подумаю над твоим предложением, — смеется король.

Маркус выставил на стол полхолодильника. Только принявшись за еду, я действительно поняла, насколько голодна. Мне нравилось то, как мы сидели здесь, в тишине спящего дома. При других обстоятельствах мы бы стали отличными друзьями. Возможно, я все-таки воспринимала бы Маркуса как брата. Я чувствую тепло по отношению к нему.

— Расскажи мне, — шепчу я, — что произошло тогда… в переулке.

Он молчит. Я поднимаю глаза от тарелки и встречаюсь с королем взглядом.

— У меня не было выбора, — начинает он, проводя по волосам. «Нервничает». Мне становится его жаль. Мы с ним одиноки. — Я следил за тобой, когда ты была человеком.

Мои глаза расширяются, а брови взмывают вверх.

— Просто ты попалась мне случайно и привлекла мое внимание своей беспечностью, — отвечает он на мое удивление. — Тебе не говорили, что ходить одной в темное время не безопасно?

— Я пропустила это занятие, — шучу я, но получается как-то невесело.

— В тот вечер я снова столкнулся с тобой. Не знаю, — он вздыхает, — возможно, я специально искал этой встречи.

Мое сердце замирает. Я вспоминаю, как за спиной захрустел снег, но, когда я обернулась, там никого не было. Это воспоминание было таким четким, как и ощущение, что за мной следили тогда.

— До твоего дома оставалось совсем немного. Ты обернулась, будто почувствовала меня, — подтверждает мои догадки Маркус. — Я скрылся и стал ждать тебя около дома, а ты все не шла. Я часто проигрываю в памяти тот вечер… если бы я следил за тобой дальше… ничего бы этого не было.

— Я была бы мертва сейчас, — прерываю я его. Мы смотримдруг на друга.

— Скорей всего да, но у тебя была бы жизнь… семья, а не это.

— Я смирилась.

— А я нет.

— Это не твоя вина. Ты должен это понимать. Я была человеком. Люди умирают. Если бы не ты в переулке, у меня бы ничего не было. Я бы умерла в любом случае… не было бы семьи и…

Повисает молчание. Я вожу вилкой по тарелке.

— Я их убил. Всех, кто там был, — холодно произносит Маркус. — Ты истекала кровью. Я просто потерял голову. И я дал тебе свою кровь. Я знал, что это глупо. Ты не выжила бы, но… у тебя в роду вампиры, Марианна.

— Что???

— Тебе было около двадцать пять лет. Это время, когда может произойти обращение, при условии, что в родословной когда-то были вампиры. Мы называем это спящими генами. Раньше вампиры считали, что это проклятье, которое наслала на нас ведьма. Если захочешь я как-нибудь расскажу нашу историю, — спокойно произносит он. — Но сейчас не это важно, а то, что в том переулке спящие гены пробудились. Такое нечасто, но бывает, когда человек с такими генами ранен. Своеобразная защитная реакция организма. Ты была сильной и сражалась за жизнь, — он смотрит на меня печальными глазами. — Возможно, если бы не ранение в переулке, ты прожила обычную человеческую жизнь. Если, конечно, ты не дочь вампиров, потому что наши дети рождаются людьми. Где-то до двадцати пяти лет они ими и остаются, а потом обязательно проходят обращение, но для этого им нужна кровь вампира. Иначе смерть. Но навряд ли твои родители вампиры. Мы не бросаем своих детей.

Я мотаю головой. За последнее время на меня свалилось не одно испытание, но узнать, что кто-то из моей семьи был вампиром…

— Хорошо, — я киваю, решив, что обдумаю все после. — А что дальше? Почему ты ушел?

— В тот город я наведывался в последнее время только из-за тебя. После того, как я уничтожил все следы бойни, мне пришлось искать убежище, чтобы спрятать тебя от солнца, которое в первые годы после обращения смертельно для нас. Почти сутки ты была без сознания. Это нормально при обращении, так как организм перестраивается. Я периодически кормил тебя своей кровью, а когда стемнело, то вышел на улицу, чтобы купить тебе обычной еды. Тогда-то меня и схватили другие вампиры, обвинив в нарушении границ.

— Ты же король! — возмущаюсь я.

— Я тогда еще не был королем. Это случилось намного позже, — хмыкает Маркус. — Когда наконец-то мне удалось уладить все вопросы, я сразу же вернулся, но было поздно. Тебя там не было. Порой мне казалось, что все это было спланировано специально. Я не мог никому доверить тебя пока шли разбирательства. Отец и на тот момент король ничего не знал даже о моем пленении. Так и прошло три месяца, — Маркус вздыхает. — Наивный… Надеялся, что ты выжила. Я искал тебя. Пытался через связь хоть как-то достучаться до тебя, но все тщетно. Одно время я думал, что ты мертва. Потом я нашел свидетеля, который утверждал, что видел тебя, — Маркус берет мою руку в свою. — Я искал тебя все это время, — повторяет он, глядя мне в глаза.

— Почему ты сразу не сказал, что это ты?

— Я испугался, что ты снова исчезнешь, — он смеется. — Что и случилось. Я боялся, что ты меня возненавидишь.

Я отвожу глаза и качаю головой. Я не могу его ненавидеть. Я уже другая. За столь долгий период времени я обдумала все много раз.

— Я не ненавижу тебя. Я даже не злюсь на тебя. И ты себя не должен упрекать.

— Я же король, как я могу себя казнить, — шутит он.

— А как ты стал королем? Это были справедливые выборы? — шучу я, решив сменить тему разговора.

— Это было жестоко. И до сих пор мне приходится доказывать всем, что я имею право на трон.

— А что, кто-то еще зарится? Ведь ты один… то есть… в этом как раз и дело?

— Да. Роксана же рассказала тебе об истинных парах?

— Рассказала, — киваю я.

— Так вот найти такую пару очень и очень трудно. Раньше, когда вампиры только начинали существовать как раса, с этим было куда проще. Природа давала нам шанс повысить свою численность, а теперь увы. Некоторые так и не могут за всю свою долгую жизнь встретить свою пару. Поэтому, когда мне исполнилась первая сотня лет, отец решил, что пора начать поиски. Я ездил из города в город по домам вампиров и искал свою пару.

— Ты пил кровь девушек? — припомнив рассказ Роксаны, любопытствую я.

— Пришлось, — Маркус разводит руками. — Разве все так просто в нашей жизни…

— И так и не нашел пару? — я выгибаю бровь.

— Вообще-то нашел, — тяжело вздыхает Маркус. Он останавливается взглядом на окне, но я понимаю, что сейчас он уже не со мной, погрузившись в воспоминания прошлого. Мрачные воспоминания.

— Я уже не надеялся на удачу, — наконец-то продолжает король. — Заехал по делам отца в один из городов. Мне было необходимо переговорить о важной сделке с одним уважаемым вампиром, — на губах Маркуса проскальзывает улыбка. — Она вбежала в гостиную, когда мы разговаривали с ее отцом, и запрыгнула к нему на колени. Марк стал журить ее за плохое поведение, а она так смешно надула губки. Я не мог оторвать от нее взгляда. В тот момент я и понял, что значит истинная пара. Раньше, когда мне говорили, что, встретив ее, я все пойму, что почувствую притяжение, я лишь отмахивался, не веря ни единому слову. А здесь весь мир перевернулся с ног на голову за считанные секунды.

— И ты попробовал ее кровь? — любопытство просто раздирает меня на части.

— Да, — улыбается король. — Ее родители не пришли в восторг от такой просьбы. Они, как оказалось, даже и не слышали, что я ищу свою пару. Анне на тот момент еще не исполнилось четырех лет, но в отличие от родителей она даже не испугалась, когда ей объяснили, что от нее требуется. Сама забралась ко мне на колени и протянула ручку.

Маркус останавливается и взъерошивает себе волосы. Рассказ, несмотря на счастливые воспоминания, дается ему трудно. И мне это понятно, ведь в итоге все, по-видимому, закончилось печально.

— И что случилось? — ерзаю я на стуле. — Она оказалась не твоей парой, а ты в нее влюбился? Отец запретил тебе на ней жениться?

— Нет, — улыбается Маркус, но веселье быстро сходит с его лица. — Анна оказалась моей парой. Я хотел сразу же ее забрать во дворец и не отпускать от себя ни на шаг. Я даже был готов всю их семью туда перевезти, но Марк и Луиза, ее родители, отказались. Они убедили меня, что Анна должна расти в их родовом доме. Никто не запрещал мне ее навещать, но они не хотели, чтобы малышка стала воспринимать меня как навязанную ей обязанность. С одной стороны, они были правы… и как бы мне не хотелось уезжать, но пришлось.

— И? — подгоняю я короля. — Они собрались и скрылись от тебя?

— Если бы…, — тяжело вздыхает король. — Их убили.

— Что?!

— Кто-то прознал о том, что я нашел свою пару. Тот, кому не хотелось, чтобы я занял место моего отца. Ведь король не должен быть без пары.

Маркус замолкает. Я чувствую его боль, и готова расплакаться.

— Это…, — я даже слов не нахожу, чтобы выразить все свое негодование. — Это чудовищно.

— Именно так, — глухо произносит король.

— Мне жаль, — хриплым голосом произношу я. Откашлявшись, добавляю: — Мне правда жаль.

— Самое трудно началось после, — продолжает Маркус, налив себе чая. — Дом, в котором жила их семья летом, сгорел до тла. Сейчас бы по анализу ДНК мы могли бы определить, кто есть, кто, а тогда это было возможно сделать лишь по украшениям. Луизу и Марка так и опознали, а вот Анну… В доме помимо нее проживало еще несколько детей. Приезд единственной оставшейся родственницы, сестры Луизы, не дал нам никаких новых сведений. Мы так и не знали, была ли Анна в числе сгоревших.

— И вы так и не нашли тех, кто это сделал?

— Нет, — качает головой Маркус. — Отец тогда поставил всех на уши, но это не дало никаких результатов. К тому же через пару дней после трагедии в соседнем городе мы нашли труп одной из служанок, которая работала в доме семьи. Отец настаивал на версии, что она была информатором и после совершенного ее попросту устранили. А я и Дженна, тетя Анны, видели в этом надежду, что, возможно, служанка вывела малышку из горящего дома. Мы искали по всем приютам и домам, но так и не смогли найти девочку. Тогда мы стали думать, что ее отобрали у служанки и увезли. Ждали, что похитители выдвинут какие-нибудь требования, но они молчали. Это был тупик, но только перед двадцать пятым днем рождения Анны мы с Дженной решили прекратить поиски.

— А если она жива сейчас? Похитители могли же сами обратить ее.

— За такое продолжительное время мы бы узнали о новом вампире, — упрямо произносит король. Не поспоришь, конечно, с его доводами, но…

— Я сто лет пряталась и не узнали же, — хмыкаю я. Маркус бросает на меня задумчивый взгляд. — Так как ты стал королем?

— Довольно просто — отец поставил всех перед фактом и все. А тем, кто был недоволен, я лично заткнул глотки.

— Отличная предвыборная кампания, — грустно улыбаюсь я.

— У них не было выбора. Я объединил огромные силы в своих руках и заручился поддержкой многих уважаемых вампиров. Вокруг меня только те, кому я доверяю. Я делаю все, чтобы такого ужаса больше не повторилось, и чтобы наша раса была защищена. Иногда встречаются отдельные шайки, которые бунтуют, но долго они не существуют.

Я вижу холод в глазах Маркуса. Передо мной вампир, который пережил многое. По сравнению с его историей, моя потянет только на жалкое ток — шоу.

— Мне жаль, что ты оказалась в руках тех ублюдков, которые против меня, — продолжает Маркус. — За ними кто-то стоит, и пока мы не вычислим, кто, тебе лучше быть здесь. Я надеюсь, что и после ты останешься.

— Сейчас я не готова снова оказаться одна, — шепчу я. — Но… поживем-увидим.

Я принимаюсь за десерт. Маркус молча наблюдает за мной.

— Тебе разве не пора спать? — интересуюсь я, поглощая мороженое.

— Пока нет.

— А что, кстати, нельзя снова организовать масштабные поиски твоей пары? — приходит мне в голову идея.

— В этом уже отпала необходимость, — серьезно произносит Маркус. Я лишь пожимаю плечами. Ему все-таки видней. Наверное, понравилось жить разгульной жизнью — захотел в клуб поехал развлекся, захотел любую вампиршу к себе привел. Уверена, что с этим у него точно проблем нет. Любая сиганет к нему в койку, не задумываясь.

Маркус сверлит меня задумчивым взглядом. Я отвечаю ему тем же, оценивая его как короля. «Могу ли я ему доверять?» Впрочем, время покажет.

Я слизываю с ложки остатки мороженого.

— Обожаю сливочное…, — прищуриваюсь от удовольствия.

— Хочешь еще?

— Нет. Думаю, я не даю королю отдохнуть, — произношу я, загружая посудомоечную машину. — Давай спать.

***

Мы поднимаемся на свой этаж в тишине. Я думаю обо всем, что рассказал мне Маркус. Особенно о своей семье, которую я никогда не знала и не пыталась найти.

За раздумьями не замечаю, как мы доходим до последней двери. Мы останавливаемся по посередине коридора. Сейчас я пойду в свою сторону, а он в свою.

— Спасибо, — говорю я. — За все.

Мне становится грустно. Внутри будто кто-то тянет за сердце.

— Не стоит, Марианна… теперь ты мне просто должна.

На его губах расцветает улыбка, добрая и светлая.

— Ладно. Отлично. Я должна королю, — беззлобно фыркаю я. — И чего желает король?

Маркус вздыхает, и мне кажется, что он отлично знает ответ, но не решается сказать.

— Я еще не придумал, — произносит он в конце концов.

— Тогда иди, думай, — шучу я, направляясь в свою комнату. Маркус не двигается с места. Я спиной чувствую его взгляд. — Спокойного сна.

— Спокойного дня, малыш.

Я уже прикрываю дверь, но замедляюсь и вглядываюсь в лицо Маркуса. Оно печально. Щелчок, и я остаюсь одна. Прислушиваюсь к шагам за дверью. Они удаляются по коридору. Тихий хлопок, и все замирает. Каждый из нас по свою сторону баррикад.

ГЛАВА 7

Я зарываюсь в одеяло, как мышка. Тянусь к лампе на тумбочке и замираю. Я не могу выключить свет. Темнота не должна окружать меня.

Устраиваюсь поудобнее и закрываю глаза. Я в безопасности. Теперь все будет хорошо.

Мне снятся кошмары. Отрывки пыток, чьи-то глаза, обрывки разговоров. Все это сливается в бесконечный шум, от которого кружится голова. Мое тело жаждет спокойствия, а мозг не хочет выключаться.

Я резко открываю глаза. Сердце в груди стучит как набат. Я лежу на спине и считаю секунды. Сна больше нет. Смотрю на часы и понимаю, что проспала всего четыре часа, и тело налито усталостью.

Порассматривав потолок еще минут десять, встаю с кровати. Дальше лежать нет смысла. Нужно что-то делать. Прохожу в ванную. Из зеркала на меня смотрит совершенно другая девушка, изможденная и забитая. Я ее не знаю.

Мои волосы подпалились при неудачном покушении на меня и выглядят отвратительно. Ищу ножницы в ящиках. Я создаю много шума, чтобы хоть так разбавить давящую тишину.

Обрезать волосы сильно я не собираюсь. Отрастают они у нас с той же скоростью, что и у людей, поэтому мне жалко терять свою гриву. Возможно, при хорошем питании процесс идет быстрее, но проверять мне как-то не хочется.

Я беру пряди моих пожжённых волос и отрезаю их на пять сантиметров. Оцениваю свою работу и понимаю, что без чего-то кардинального, мне явно не удастся подправить следы похищения. «Ничего страшного же не случится, если я скажем укорочу волосы, ведь так? Я останусь сама собой?»

— Если женщина меняет прическу, значит скоро изменит жизнь, — шепчу я, вспомнив слова Коко Шанель, и отрезаю первую прядь. Через десять минут меня совершенно не узнать.

***

— О Боги! — слышу возглас за спиной. Я так увлеклась, что и не заметила, как Роксана зашла в мою комнату. В зеркале вижу ее застывшее от ужаса лицо. «Неужели мне настолько не идет короткая стрижка?»

— Что? — тереблю я волосы, которые теперь заканчиваются на уровне подбородка. — Совсем плохо?

— Зачем ты их отрезала?

— Они малек подгорели. Ой, не надо истерики, — махаю я на нее рукой, — отрастут же.

— Я перепугалась, что ты с собой что-нибудь сделаешь.

Я только сейчас замечаю, что ножницы я так и не выпустила из рук.

— Все в порядке. Я не псих, — положив их в ящик, развожу я руками.

— Отличная новость, — усмехается Роксана. — Завтрак тебя ждет, но сначала я возьму твою кровь на анализ.

Это подозрительно и заставляет меня нахмуриться. Даю Роксане выполнить свою работу, а потом принимаюсь за еду. Я так голодна, что съела бы целого бизона.

— Я рада, что ты вернулась, — улыбается Роксана. — Без тебя Маркус ходил темнее тучи.

«Ну, еще бы… я его так обыграла».

— Не думаю, что надолго задержусь тут, — отвечаю я. — Как только смогу, так сразу уеду на север.

— Разве тебе здесь так плохо? — надувает губки Рокси. — Это, между прочим, спальня королевы.

— О-о-о! — смеюсь я. — Надо быстрей съезжать, наверное, сутки здесь стоят дорого.

— Ты неисправима, — улыбается мне вампирша.

— Зачем снова брать анализ крови? — решаю я задать мучающий меня вопрос, но ответ не успеваю получить.

— Что случилось? — слышу я холодный голос Маркуса. Я даже не заметила, когда он появился. Роксана затихает.

— Я завтракаю, — улыбаюсь я королю и машу вилкой, но его взгляд обращен к Роксане. «И что это значит?»

— В ее крови все еще большое содержание наркотических веществ, — отвечает Роксана. «Так это они обо мне?» Наблюдаю за ними, жуя тост с вишневым джемом.

— Ты же сказала, что все улучшается, — недовольно произносит Маркус. Я перевожу взгляд от Роксаны к Маркусу и обратно. «Может это они не обо мне…»

— Все улучшается, но медленно, — шепчет Рокси и, повернувшись ко мне, произносит: — Я позвала Дока, он тебя осмотрит.

Я понимаю, что Док скорей всего мужчина — вампир, а значит, мне придется перед ним раздеться.

— Да ни за что! — возражаю я.

— Он врач. Он должен тебя осмотреть. Я не настолько хороша в медицине…

Дальше я ее не слушаю и обращаюсь к королю. «Он же не даст добро. Ведь так?»

— Маркус, скажи ей! Я против того, чтобы меня осматривал… Док!

Чувствую, как пылают мои щеки.

— Ты бы знала, как я против…, — шепчет он, проводя рукой по волосам.

— Черт с вами! — вскрикиваю я, отодвигая тарелку с завтраком.

Роксана делает глубокий вздох.

— Через десять минут буду ждать вас в центре, — обращается она к Маркусу, который взглядом прожигает ее насквозь.

Как только дверь закрывается, я накидываюсь на короля:

— Да как ты смел! Почему ты это позволяешь??? Я не хочу, чтобы меня кто-то осматривал! Я в порядке!

— Док — врач с огромным стажем. Он помогал многим семьям. Если Роксана его вызвала, значит, на это есть причина.

— Черт! — топаю я ногой от злости и начинаю кружить по комнате.

— Я буду рядом. Он не сделает никаких лишних движений, Марианна, иначе я сломаю ему шею, — серьезно произносит Маркус.

— Просто отведи меня туда и все, — рычу я на него. «Предатель!»

***

Мы идем молча. Я просто в бешенстве. Мало того, что меня даже не спросили, хочу ли я проходить этот осмотр, так еще и Маркус не на моей стороне.

— Марианна, это делается для твоего же блага, — произносит он мягко. — Не злись на меня.

— Откуда ты знаешь, что я злюсь на тебя за это? — огрызаюсь я в надежде, что он отстанет от меня.

— А за что еще ты можешь злиться на меня?

— Ты не оценил мою новую прическу, — отвечаю я первое, что приходит в мою больную голову, останавливаясь около безликой двери.

— Ты мне нравишься любой, — улыбается король, впуская меня в комнату.

Я злюсь еще сильней. Моя способность огрызаться явно претерпела изменения. «Теряю навыки».

Палата отличается от той, в которой меня держали до этого. Тут много шкафчиков, какие-то медицинские аппараты. Посередине стоит каталка, на которую я и запрыгиваю. Осталось принять позу мертвеца в гробу. «Ручки бы не забыть сложить на груди…»

Маркус встает около двери, как своеобразный телохранитель. «Приятно, однако, когда с тобой носится сам король».

Обвожу комнату взглядом и задерживаюсь на столе напротив меня. Там лежат шприцы, иголки, медицинские инструменты. По моему телу пробегают мурашки. Похитители кололи мне что-то, потом заживляли раны, вправляли кости, чтобы снова причинять мне боль. Я ерзаю, начиная нервничать.

— Не бойся, никто не будет делать с тобой что-то против твоей воли, — тихо произносит Маркус.

Я не успеваю ему ответить. Дверь открывается, и на пороге я вижу молодого мужчину. Он не уступает по размерам Маркусу, но в остальном они полные противоположности. У Дока короткие волосы, холодные глаза и бледная кожа. Он симпатичен, но его пронзительные серые глаза отпугивают. Я вглядываюсь в черты лица мужчины и понимаю, что видела его раньше… еще будучи человеком.

— Мистер… Найман? — неуверенно спрашиваю я.

— Здравствуй, Марианна, — улыбается он. Хрипловатый низкий голос. От такого иногда девушки падают в обморок… И я когда-то давно начинала дрожать, когда общалась с этим, я бы сказала, загадочным человеком. Вот и сейчас моя кожа начинает зудеть… все тело будто вибрирует. Я не понимаю, что происходит. Наверное, я боюсь и поэтому с опаской наблюдаю за Доком. — Я помню, ты всегда была неразговорчивая.

— Лучше я промолчу, чем выскажу свое мнение по поводу происходящего здесь, — огрызаюсь я.

— Хорошо. Тогда я постараюсь отпустить тебя максимально быстро, — расслабленно произносит Док. Странно то, что Маркуса он будто не замечает. «Они разве не друзья?» — И зови меня Адам. Это мое настоящее имя.

Я лишь киваю, не в силах осознать все происходящее.

— Вы знакомы? — хмурится Маркус.

— Да, — холодно отвечает ему Док и, видя прищуренный взгляд короля, поясняет: — Больше века назад я работал врачом на благо людей. Тогда и познакомился с Марианной, родители которой нуждались в моей помощи.

Я прекрасно помню, как это произошло. Меня забрали из приюта, когда мне было шестнадцать лет. Приемные родители сразу же огласили условия моего проживания в их доме. Я должна была помогать им по хозяйству и ухаживать за ними. В обмен они оставляли мне все свое имущество. Тогда казалось, что мне несказанно повезло, потому что близился день выпуска из стен приюта, а у меня ни гроша не было за душой.

Пожилая пара относилась ко мне хорошо. Но вот когда появился мистер Найман, а на тот момент мне уже исполнилось двадцать четыре года, вся моя жизнь пошла кувырком. Родители недвусмысленно намекали, что я должна присмотреться к молодому человеку, который проявляет ко мне знаки внимания. А меня всегда бросало в дрожь при очередном его визите. Теперь не удивительно, почему — я инстинктивно чувствовала в мужчине хищника. И после скоропостижной смерти обоих родителей, я даже сменила место жительства, чтобы он меня не нашел.

Я передергиваю плечами, ощущая неприятный холодок, пробежавший по спине.

Док же, пока я предаюсь воспоминаниям, берет бумаги со стола и просматривает их. Я догадываюсь, что это результаты моих анализов. С каждым перевернутым листом, я все сильнее сжимаю край каталки, потому что попросту не желаю, чтобы ко мне прикасался этот мужчина.

— Странно, — шепчет тем временем он, — ты принимала наркотики раньше?

— Я теперь всегда под кайфом, — сквозь зубы отвечаю я ему. Его взгляд становится колючим.

— Мне кажется, ты не понимаешь всю важность тех вопросов, которые я задаю, — спокойно, но властно произносит он. «Это так… знакомо…»

— Я редко отвечаю на важные вопросы.

Мой голос тих. Я смотрю ему в глаза, не в силах отвести взгляда. Он меня гипнотизирует, и я уже готова рассказать ему все.

— Может, ты не желаешь отвечать в присутствии короля? Ему выйти?

— Нет, — почти вскрикиваю я.

— Я никуда не уйду, — произносит вместе со мной Маркус.

— Ладно, но тебе придется ответить, — спокойно продолжает Док, игнорируя короля. — Твои анализы показывают, что наркотических веществ в твоем организме столько, что ты даже слов связать не могла бы.

— Да, я принимала наркотики одно время. Потом они перестали на меня действовать.

— Тогда это все объясняет, — сухо произносит он, подходя ко мне. Светит мне в глаза, вертит мою голову, слушает сердце. Я подчиняюсь, сама не зная почему. — Есть какие-то жалобы?

— Да. Я безумна, — серьезно произношу я. «Давно хотела с кем-то поделиться».

— Все мы немного безумны, — улыбается он мне. Я хочу ему рассказать о своем подруге.

— Моя мать была сумасшедшей, так мне говорили. Она оставила меня в приюте. И порой… порой мне кажется, я тоже схожу с ума. Я вижу…

Я замолкаю. Это глупо. Я встречаюсь взглядом с Маркусом. Он, не отрываясь, смотрит на меня. Мне становится стыдно.

— Что ты видишь? — интересуется Док. Его голос без тени насмехки.

— Девушку.

— Когда это началось?

— Через несколько месяцев после того, как я стала такой… Она пришла ко мне и… всегда была рядом.

— А как ты вообще стала вампиром? — интересуется Док, скользя по мне взглядом.

— На меня напали в переулке, — начинаю я, но останавливаюсь, понимая, что рассказывать правду не желаю. Ведь практически никто и не знает, что обратил меня Маркус. Роксана говорила, что вампира обратившего и бросившего человека наказывают. — Больше ничего не помню. Очнулась уже такой.

— И не помнишь, кто тебя обратил? — с каким-то алчным блеском в глазах, спрашивает Адам.

— Не помню, — стараюсь, как можно более убедительней, ответить я.

— Странно… Когда мы были знакомы, я был уверен, что ты обычный человек.

— Я им и была.

— Тебе же уже объяснили, что только человек со определенными генами может стать вампиром? — и подождав пока я кивну, продолжает: — Так вот получается, что в данном случае твои родители были людьми, а значит смертными.

Док впервые переводит взгляд на Маркуса. Тот кивает ему.

— Что? — испуганно произношу я.

— Это не безумие, Марианна. Мы существуем в этом мире. Так почему бы и другим не быть здесь? Призраки…

— Призраки? — переспрашиваю я. — И какое они имеют ко мне отношение?

На последних словах я осознаю то, что Док хочет мне сказать. Мои родители смертны… Моя мать смертна… Она мертва.

— Мама?

— Скорей всего, — кивает Адам. — Сейчас ты ее видишь?

— Нет, — шепчу я. «Мама…Она все время была со мной. Мама…». — Она ушла.

— Давно? Обычно они уходят, когда завершают свое дело.

— После того, как я пришла в себя… она… она просто ушла. Исчезла.

Я не стану говорить им о короне, о наших с ней шалостях. Это мое личное. Возможно, она и вправду была безумна. Вспоминаю ее костюмы, взгляды, жесты. Она ушла, потому что я теперь не одна.

— Вот видишь, значит, все налаживается, — улыбается мне Док. — Я закончил. Думаю, за твое здоровье не стоит опасаться. Ты в отличной форме, а наркотики постепенно уйдут из организма. После пережитого тебе нужен покой и хорошее питание.

— А беременность? — вспоминаю я.

— Беременность? — переспрашивает Док.

— Я хотела убедиться, что не беременна… от тех, кто меня похитил.

— Нет, не беременна, — отвечает он, еще раз просматривая анализы. Я облегченно вздыхаю. Где-то на краю сознания я вспоминаю, что никто ко мне не прикасался. Им это было запрещено. Я так твердо уверена в этом…

Док кивает Маркусу и удаляется. Мы остаемся одни.

— Это правда? О призраках? — спрашиваю я у короля.

— Да.

Я спрыгиваю со стола, снова морщась от легкой боли в костях. Маркус недоволен и читает мне нотацию, пока мы идем обратно. Я его практически не слушаю. Я хочу полежать. Осмыслить все сказанное. Прошлое, настоящее, будущее…

— Если что, я буду в кабинете, — произносит Маркус, стоя в дверях моей комнаты.

— Хорошо, — отвечаю ему. Он смотрит на меня немного дольше, чем полагается. Его глаза оценивают меня и мое состояние. Потом он уходит, а я остаюсь наедине со своим прошлым.

***

Я забираюсь на кровать, ложусь на спину и натягиваю одеяло до самого подбородка. Жарко. Я лежу так довольно долго… Мои мысли крутятся, танцуют, перепрыгивают с одного на другое. Я вспоминаю каждую минуту, проведенную с моей подругой. Она была безумна, часто шутила, ехидничала, подтрунивала, но также она меня поддерживала. Это она подняла меня с пола подвала в доме, куда отнес меня Маркус. Это она вытащила меня оттуда и заставила жить. Она показывала мне, что делать, куда идти. Поначалу я думала, что она реальна, потом поняла, что кроме меня ее никто не видит. Я решила тогда, что это какое-то внутреннее чувство, которое помогает мне. Мое безумие.

Я соскучилась по ней. Я нуждаюсь в ней… Она ушла.

Слезы застилают глаза. Я жду, что она появится вот в эту самую секунду, сдвинет очки на нос и посмотрит строгим взглядом из-под бровей, но ее нет…

Я так устала от всего. Внутри нарастает беспокойство. Водоворот мыслей затягивает меня. Не выдерживаю и закрываю глаза.

***

Резко сажусь и оглядываюсь, не понимая, где я. Приглушенный свет в комнате навевает чувство страха. Тяну одеяло на себя, накрываясь с головой. Через несколько секунд память возвращается. Я в особняке. Меня спасли. К горлу подступает тошнота, когда вспоминаю огненное пламя, лижущее мое тело. Под одеялом душно и жарко, но я терплю. Сердце стучит в ушах от страха. Мне снились пытки. И тот момент… из темноты доносится разговор двух мужчин. Они говорят обо мне. Они ругаются из-за меня. Почему? Я так и не пойму.

Я приподнимаю одеяло, впуская прохладный воздух, высовываю голову. Мои картины стоят на месте, но я смотрю на них равнодушным взглядом. Я не чувствую рвения к живописи. Будто что-то вынули из меня и спрятали, а я не могу найти. «Это все временно. Все вернется».

Вылезаю из постели. Не могу больше оставаться одна. Поднимаю голову и осматриваю комнату, ища камеры наблюдения. Их нет… точнее, их не видно, но я-то знаю, что они где-то спрятаны. Ладно. У меня еще будет время их найти.

Выхожу из комнаты. Маркус должен быть в своем кабинете. Мне особо нечего ему сказать, но рядом с ним я чувствую себя уверенней.

Не успеваю спуститься с нашего этажа, как на лестнице сталкиваюсь с Роксаной.

— Отдохнула? — интересуется она, как всегда приветливо улыбаясь. — Я заходила к тебе после осмотра, но ты спала. Все в порядке?

— Да, нормально, — нехотя отвечаю я. — А ты не покажешь, где кабинет Маркуса?

— Покажу, конечно. Только Маркус сейчас в тренировочном центре. Гоняет молодняк.

— Ясно, — разочарованно отвечаю я, и это не ускользает от Роксаны.

— А что-то срочное? Может, я смогу помочь?

— Я просто не хочу быть одна… в общем, ничего важного.

— Ну раз так, — улыбается Роксана, — то предлагаю присоединиться ко мне на кухне. Хочу сегодня приготовить что-нибудь вкусненькое для ребят.

— Хорошо, — соглашаюсь я, потому что мне действительно не хочется снова возвращаться в свою комнату.

— У нас работает много слуг, — посвящает меня Роксана в устройство жизни дома пока мы идем в сторону кухни. — Площадь огромная, как внутри, так и снаружи. И повар, конечно, имеется, но я люблю готовить, поэтому иногда стряпаю что-нибудь вкусненькое. Мне нравится проводить время за готовкой, да и накормить своего мужчину приятней двойне.

— Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок? — усмехаюсь я.

— Все именно так, — кивает Роксана и хихикает. — И не важно твоя ли это кровь или что-то из еды. Повара работают не здесь, — разъясняет мне Роксана, когда мы заходим в пустующую кухню. — Это мои личные владения. Чаще сюда приходят просто, чтобы перекусить или выпить чаю.

— Понятно, — усевшись на стул, отвечаю я. Воспоминания о прошлом дне всплывают в моей памяти. Все же хорошо мы с Маркусом побеседовали вчера.

— Ничего не понимаю, — бубнит Роксана, рыская по полкам. — Я же мыла ту чашечку. Куда она могла подеваться?

— Может, в посудомойке. Я туда все складывала.

Роксана вопросительно приподнимает бровь, но все же проверяет технику.

— Значит, ты любитель поесть днем? — подмигивает она мне.

— Просто кашки и сока мне было мало. Вот я и решила подкрепиться.

— Я думала, что тебе еще рано тревожить желудок, — серьезно произносит вампирша, выставляя все нужные ей ингредиенты на стол. — После кашки и сока тебе стало плохо. От голода бы ты не умерла. Из-за крови Маркуса ты вполне могла не питаться пару дней.

— Но есть мне хотелось, — пожимаю я плечами. — Поэтому Маркус приготовил мне яичницу.

— Маркус? — удивляется Роксана. — Готовил? — она качает головой. — Да ты шутишь!

— Не шучу, — смеюсь я.

— Хм, — только и отвечает мне Рокси, загадочно улыбаясь. Кажется, я краснею, понимая, куда направлены ее мысли. «Что она там говорила про кровь и еду? Ну не может же путь к сердцу вампирши лежать через желудок?»

— Док сказал, что я не беременна, — решаю я сменить тему.

— Знаю. Я разговаривала с ним после осмотра, — хмыкает она. — Братец явно был удивлен твоим вопросом.

— Братец? — переспрашиваю я.

— Ах, да. Ты же не знаешь — Адам мой брат… по крайней мере по крови.

— Это как?

— Просей муку, пожалуйста, — ставя передо мной тарелку, просит Роксана. Она явно не желает отвечать на мой вопрос, а я не вижу повода эгоистично требовать от нее этого.

— Извини, я не хотела…

— Ну что ты, — прерывает она меня. — Я просто обдумываю, с чего лучше начать.

— С самого начала и желательно с пояснениями. Я мало, что знаю о вас… то есть нас.

— Хорошо, — кивает Рокси. — В общем, если с самого начала, то я родилась в семье, которая относится к вампирской Элите. Это что-то наподобие аристократии в человеческом мире. Элита имеет свой склад жизни и особые предписания, которые по большей части основываются на аспектах прошлого. Маркус уже несколько десятилетий бьется с Элитой и ее взглядами на жизнь. В чем-то они нам уступили, в чем-то нет.

— Как это бьется? — удивляюсь я. — Разве они не должны подчиняться королю?

— Они и подчиняются, а с чем не согласны, так попросту помалкивают и делают по-своему.

— Чудненько, — комментирую я.

— Вот и произошло так, что я столкнулась с непониманием Элиты. Дело было в том, что к нам в дом по делам часто приезжал Маркус. Один раз с ним приехал Зод, — Роксана мечтательно улыбается, вспоминая прошлое. — Я случайно с ним столкнулась… и все как-то завертелось. Меня к нему тянуло. Его ко мне тоже. Он стал каждый раз сопровождать Маркуса и в один из приездов объявил, что хочет попробовать мою кровь, потому что чувствует во мне свою пару. Родители отказали. Представляешь? — негодует Роксана. — Я чуть с ума не сошла, когда об этом узнала. Для них мнения других вампиров было важней моего счастья. Ты же знаешь, что истинную пару найти довольно сложно, а тут такой шанс, а меня будто вяжут по рукам.

— Как-то глупо, — вставляю я.

— И не говори. Ну так Маркус вмешался, потребовал, чтобы родители уступили. А они объявили, что, если я соглашусь, то они отказываются от меня как от дочери, — Роксана пожимает плечами. — Ну я и согласилась. И тот момент, когда я попробовала его кровь, я не забуду никогда, — она мечтательно вздыхает. — В общем, я стала изгнанницей. Правда это лишь помогло обрести свое счастье. Зод забрал меня к себе. Мы поженились спустя пару дней и живем вместе уже больше пятидесяти лет.

— Ого!

— Честно сказать, для меня это время пролетело как один день. Не знаю, чтобы я делала, если бы не ослушалась. Сидела бы, наверное, под замком. Или еще хуже отдали бы меня за кого-нибудь удобного моим родителям вампира.

— Постой. Вроде бы только истинная пара может иметь детей. Разве твои родители этого не понимали?

— Понимали, конечно, но они не питали никогда к Маркусу должного уважения, как к королю. Так что сделать что-то в разрез с его требованиями им за сахар.

— Так, а Адам что? Не вступился за тебя?

— Адам? — хмыкает Рокси. — Он был первым, кто высказал недовольство. Поэтому уже пять десятилетий я считаю своей семьей всех обитателей особняка, а не биологических родственников.

— Понятно, — протягиваю я. — Тяжело похоже приходится всем, кто на стороне Маркуса.

— Перевес все же на нашей стороне. Хотя последние события показали, что враги не упустят любой шанс добраться до короля.

— Думаешь, меня похитил кто-то из Элиты?

— Не знаю. Маркус по этому поводу не распространяется, а я и не лезу в такие дела, — Роксана хмурится. — Правда Зод запретил мне выезжать за пределы особняка, пока они не найдут виновных. Но это временная мера.

— Ваши мужчины о вас очень заботятся.

— Это в порядке вещей для истинных пар. Любовь, забота, никакого насилия, как в семьях людей. Для наших мужчин мы, так скажем, центр мироздания, — хихикает Роксана. — Приятно, однако. Да и мы продолжательницы расы. Вампирши, которые нашли свою пару считаются чуть ли не богинями, так как у них появляется возможность рожать детей.

— За такую долгую жизнь можно родить не один десяток деток, — улыбаюсь я.

— Нет, — качает головой Роксана. — Если бы все было так, то мы бы уже по численности превосходили людей. Представляешь, чтобы творилось? Вот поэтому, видимо, нас и ограничили. Забеременеть нам очень трудно. Сколько бы мы не искали способов хоть как-то ускорить этот процесс, но так ничего и не добились. Яйцеклетка не всегда жизнеспособна, поэтому остается только ждать и надеяться на чудо.

— Как все необычно, — вздыхаю я, чувствуя, как голова уже кругом идет от такого количества информации.

— Да уж, необычно, — поддерживает меня Роксана, замешивая тесто. — Поэтому самый лучший вариант — найти пару сразу после обращения, а еще лучше, чтобы твоя пара тебя и обратила. Как показывает статистика при таком раскладе вампирши беременеют быстрей. Но сама понимаешь, таких ситуаций по пальцам можно пересчитать. И если уж до трехсот лет вампирша не находит свою пару, то может распрощаться с мечтой иметь детей. После пятисот лет никто не рожал.

— Ничего себе, — поражаюсь я. — А сколько мы живем вообще?

— Самым старыми из нас считаются прародители Маркуса. Кажется, им уже около семисот лет. Правда, мы не бессмертны и нас все же можно убить, поэтому если кто-то из пары умирает, то второй недолго задерживается на земле. Это еще одна причина, по которой мы оберегаем свою пару.

— Понятно, — шепчу я. Если подсчитать, то мне уже больше века, значит, мои шансы создать семью с каждым днем тают. — Роксана, а у вас с Зодом уже есть дети?

— Нет, — качает головой вампирша, и я вижу, как меня есть ее лицо, становясь грустным. — За пятьдесят лет я так ни разу и не забеременела. С каждым днем это все больше и больше расстраивает меня.

— У тебя же впереди еще достаточно времени, — стараюсь поддержать ее я. — Ведь ты уже нашла свою пару, а это все же очень важно.

— В этом ты права, — улыбка возвращается на ее лицо. — А ты не хочешь найти свою?

На этот вопрос я могу лишь неопределенно пожать плечами. Сейчас я не готова даже себе ответить, чего я хочу от жизни.

— Наверное, я пойду, — стараюсь произнести, как можно беззаботней.

— Хорошо. Отдыхай. Я итак тебя нагрузила сверх меры, — отвечает мне Роксана, делая вид, что не заметила моего состояния.

***

Где находится кабинет, я запомнила сразу же. И если б раньше я держалась от него подальше, то теперь сама бегу туда. Мне никто не отвечает, когда я стучусь в дверь. Заглянув в комнату, понимаю, что никого в помещении нет. Я тихонько проскальзываю внутрь. Подожду короля здесь.

Я улавливаю его аромат. Этот запах кажется мне родным. Есть такие запахи, которые ни с чем не спутаешь. Ты можешь уехать из дома на долгие месяцы, а потом вернуться и только благодаря одному запаху почувствовать, что ты дома, а вроде бы раньше и не замечал этого. Вот этот запах именно такой… родной. Я чувствую, что я дома. Наконец-то я там, где должна быть.

Сажусь на диван. Напротив него на стене висит огромный экран телевизора. Беру пульт, нажимаю кнопку и… я снова там.

— Так будет с каждой из ваших женщин! Это только начало!

Мое сердце пропускает удар. Они сделали запись и отправили ее Маркусу. Я вижу себя… я знаю, что это я, хотя меня не узнать. Мое лицо посиневшее и опухшее. Я голая и вся в потеках засохшей крови. Под ребрами в области сердца сине — черные пятна. Мое тело все в синяках. На животе виден ожог от клейма. Я подвешена за руки, как забитый скот.

Чувствую, как тошнота подкатывает к горлу.

Запись повторяется.

— Так будет с каждой из ваших женщин! Это только начало!

Я прижимаю ладонь ко рту, чтобы не закричать. По моему телу пробегают мурашки. Я замечаю, что голос на видео искажен. Он был другим, когда я была там. Что это может значить? Запись обрывается и прокручивается снова.

Дверь кабинета так резко открывается, что я вскрикиваю, отскочив от экрана, к которому неосознанно подошла. Маркус двигается быстро. Он выключает телевизор, и его взгляд обращается ко мне.

— Ты не должна была это увидеть! — выплевывает он со злостью.

— Я… я думала это просто телевизор, — шепчу я. Мое дыхание прерывается. Меня бьет дрожь. — Я не знала.

Он делает шаг ко мне, а я отшатываюсь от него будто от огня. Мне жутко страшно. Я боюсь его.

— Марианна, я не причиню тебе вреда… малыш.

Я мотаю головой, отступая назад, хотя Маркус не двигается, наблюдая за мной.

— Нет, пожалуйста, просто дай мне уйти отсюда, — шепчу я.

— Тебе нельзя оставаться сейчас одной.

— Пожалуйста…

Маркус нехотя отступает в сторону.

Я вылетаю из кабинета и мчусь в свою комнату. Перед глазами все расплывается из-за слез. Я закрываю дверь, прижимаюсь к ней спиной и плачу. О Боги! Я стала слабой. Они сломали меня. Они меня уничтожили. Они хотели и Маркуса сломить. Они хотели подорвать его власть. Я подхожу к кровати, сажусь на край. «Дыши, Марианна. Дыши, девочка».

Я сама себе противна. Не могу найти опорную точку, не могу найти в себе ниточку, которая бы держала меня в этой жизни. Вся моя жизнь — это просто день за днем… годы, столетия. И я почему-то все еще жива.

Я забираюсь на кровать и лежу, закутавшись в одеяло. Становится жарко, скидываю одежду. Я ничего не хочу.

Никто не приходит. Я сама не знаю, хочу ли я, чтобы кто-то был рядом. Мне так одиноко. Мне всегда было одиноко и больно, но я держалась, потому что мне не на кого было положиться и некому было излить весь яд души. Сейчас мою плотину, отделяющую меня от внешнего мира, смыло, и я осталась стоять посреди своего разрушенного мирка. Слезы соленые и напоминаю вкус крови. Я плачу, уткнувшись в подушку. «Ничего нет. У меня абсолютно ничего нет».

***

Я кричу, когда к моему животу прижимают раскаленное железо. Запах горелой плоти вызывает тошноту, но мой желудок пуст. Это еще хуже, вызывая жуткие спазмы. Я ловлю воздух ртом. Чьи-то глаза смотрят на меня из темноты. Они меня пугают. Я снова кричу, когда нож входит в мою грудь.

Я открываю глаза. Я в темноте. Начинаю барахтаться и скидываю одеяло. «Это кошмар. Просто кошмар». Ставлю ноги на пол и сижу так несколько минут. Иду в ванную и перед зеркалом изучаю свое тело. Оно другое. Нет крови, нет синяков. Мое лицо чистое и без отеков. Я здесь. Сейчас. Прошлое должно остаться в прошлом. Мне нужен холод. Мне нужно заморозить все воспоминания. «Я смогу». Злюсь, и это лучше, чем жалкие сопли. Я смотрю, как глаза заволакивает кровавой пеленой, как удлиняются клыки. Я такая. Меня нельзя сломать, и я не позволю кому-то причинить вред Маркусу.

Я включаю горячую воду и становлюсь под обжигающие струи. Прикрываю глаза от удовольствия. Все закончилось и все только начинается. Провожу рукой по затылку. Кости еще ноют, помня каждый удар.

Внезапно ощущаю, что я не одна. Резко поворачиваюсь и замечаю, как тень мелькает по полу. Провожу рукой по стеклу душевой кабинки. В ванной никого, но я знаю, что он в комнате. «Гад!» Выключаю воду, заворачиваюсь в полотенце. Не заботясь, что с меня течет вода, шагаю в комнату. Вот он, стоит поодаль и смотрит на мои картины, как будто он ничего и не делал.

Маркус поворачивается ко мне. Я так зла… Дергаю полотенце, и оно летит к моим ногам.

— Черт! — рычит Маркус, отворачиваясь. — Ты что творишь?

— Ой, какие мы стеснительные! — парирую я. — Мог бы просто попросить меня раздеться, а не подглядывать!

Маркус вздыхает. Он поднимает руки вверх. «Сдается. Ну-ну».

— Шум воды не признак того, что ты находишься в ванной.

Я закипаю сильней. «Он мне не доверяет!»

— Я не нарушаю сделок. И тем более тех, условия которых я предложила сама.

— Оденься, Марианна, — спокойно произносит он.

— Нет ничего, что бы ты не видел, — возвращаю ему его же слова и направляюсь в гардеробную.

Я так зла, что мне требуется пара минут дыхательных упражнений, чтобы прийти в себя. Я не должна так с ним разговаривать. Он не виноват в моей слабости. Натягиваюпервую попавшуюся футболку и… шорты не налезают на меня.

— Дьявол! Пропади все пропадом! — ругаюсь я.

— Марианна, у тебя все в порядке? — доносится до меня из комнаты.

Я стою в гардеробной, и меня просто распирает от злости. Я трясу шортами в воздухе, хотя Маркус меня и не видит.

— Нет! — рявкаю я. — Из-за тебя я в шорты не могу влезть!

До меня долетает тихий смешок.

— Ничего смешного, — шепчу я, пытаясь найти, что надеть. У меня не так много одежды, чтобы толстеть.

— Мы купим тебе все, что ты захочешь, — говорит Маркус, и я знаю, что он улыбается.

— Мы купим тебе все, что ты захочешь, — передразниваю я его, перебирая одежду на вешалке. Ничего! Ладно. Я иду к комоду — наверное, тут должно быть белье. Выдвигаю ящик и…

— Огогошеньки, — пищу я.

— Что случилось?

— Ничего, — рыкаю я. «Это надолго!» — Спокойного дня, король.

— Если что, ты знаешь, где меня искать, — отвечает мне Маркус.

— Хорошо, — бурчу я, вытаскивая черный кружевной комплект. «Огогошеньки!»

***

После мучительных поисков хоть какого-то белья без рюшечек, я наконец-то нахожу обычные белые трусики шортиками. «Я благодарна всем богам этого мира!» Натягиваю их и довольная возвращаюсь в комнату. В воздухе витает запах Маркуса… странный запах. Подобрав полотенце, улыбаюсь и иду в ванну. Я засмущала короля. «Ой-ля-ля». Беру новое полотенце, начинаю вытирать волосы и выхожу в комнату. Смотрю на свои холсты. Сейчас я чувствую прилив сил и желание творить. Я внимательно пробегаю глазами по рядам… что-то не так. Я еще и еще просматриваю картины. «Нет!!!»

Выбегаю из комнаты и несусь к противоположной двери. Стучу с такой силой, что, скорей всего, разбудила весь дом. Маркус открывает дверь. На нем спортивные штаны и все. Черт! Я теряю мысль на пару секунд и смотрю на него, разинув рот.

— Что случилось? — слышу его вопрос.

— Портрет. Моего портрета нет, — выдыхаю я, стараясь смотреть куда угодно, но только не на его обнаженную грудь. «Проклятье!» — Вы точно привезли все картины?

— Мы забрали все, что там было, — отвечает мне спокойным голосом король. В его глазах мелькает холод. Я понимаю, о чем он думает.

— Зачем им мой портрет?

— Я не знаю.

— Я им бошкипоотрываю, — рычу я, направляясь в свою комнату. — Ублюдки!

— Мы вернем его, — слышу я за своей спиной властный голос. «Зачем он за мной следует?»

— Оденься!

Я не оборачиваюсь. Стою, смотрю на свои картины. «Пусть он уйдет. Пусть он уйдет!»

— Нет ничего, чтобы ты не видела, — слышу я смешок за своей спиной. «О чем это он???» — И вообще-то я одет.

— Ты полуголый!

— Ты же работала в борделе. Тебя не должен смущать мой вид.

Меня пронзает холод. Ярость. Он довел меня до этого чувства. Я делаю вдох. Каждую мышцу сводит от напряжения. Я хочу кинуться к нему и причинить боль, но я не могу.

— Так вот как ты обо мне думаешь? — произношу я спокойно, поворачиваясь к нему лицом. И его реакция понятна. Пропасть между нами никогда не сойдется.

— Марианна, я… черт!

— Если тебя это так интересует, то знай, что я не спала ни с одним из мужчин пока работала в борделе. А теперь будь добр уйти.

— Ты меня не так поняла…

Жалкая попытка вернуть мое доверие.

— Уйди, — тихо произношу я.

Спокойствие. Я впала в состояние холодной сдержанности. Маркус качает головой, но не произносит ни слова. Дверь за ним закрывается, а после хлопает дверь на нашем этаже. Надеюсь, король не поддастся эмоциям. «К черту! Я его ненавижу!»

***

Я несколько раз перебрала все холсты, расставила их по всей комнате. «Нет! Его здесь нет!» Мало того, что они пытали меня, так еще им захотелось поиздеваться над моими чувствами. Сраные ублюдки!

Я опускаюсь на пол и рассматриваю потолок. Все хорошо. Все отлично. Я найду их и заставлю страдать. Это я умею. Точно!

С Маркусом все проще. Его нет и не было для меня. Сто лет очень большой срок. Я застыла. Меня уже не разбудить. Кстати, о сне. Я не хочу больше закрывать глаза. Я не хочу больше видеть кошмары. Я лежу и обдумываю, что мне делать дальше. Нужно действовать в своих интересах. Пока что мне нужно вернуть свой портрет. Я безумна и жестока, когда речь касается моих работ. Я — их мать. Они — мои дети. И они поплатятся за то, что отняли у меня мое детище.

ГЛАВА 8

Две недели. Прошло две недели с того дня, когда все мои эмоции стали сходить на «нет». Осталось только одно желание… желание мести.

За это время я познакомилась со всеми обитателями дома. Хотя «познакомилась» это громко сказано. Все эти дни я делала вид, что я вполне обычная и ни в чем не нуждающаяся вампирша. Просто бледная тень, которая существует рядом с остальными. Я всегда соглашалась помочь Роксане и девушкам. Они щебетали, а я погружалась в свои мысли. Признаюсь, порой мне была необходима их компания, осознание того, что я не одна.

Все оставшееся время я старалась проводить в своей комнате. Вышло так, что поначалу Роксана приносила мне еду туда, и я была довольна, что меня не дергают и не заставляют общаться со всеми жителями особняка. Но я снова сама все испортила, иногда просто игнорируя прием пищи. Мне стало абсолютно плевать на свое тело. Я снова похудела. Я понимаю, что это глупо, потому что мне необходимы силы для моих грандиозных планов, но не могу никак справиться с равнодушием ко всему происходящему.

В конце концов Роксана перестала закрывать глаза на мои причуды, и мне пришлось выйти ко всем обитателям особняка. Я подозреваю, что инициатором моего появления за столом был Маркус. Так, по его мнению, я хотя бы ем. Я специально садилась в конце стола, чтобы скрыться от взгляда короля, с которым я не общалась все это время и старалась не попадаться ему на глаза.

Со временем я даже привыкла к большому скоплению вампиров и шумным трапезам. Как оказалось, обитатели дома самые обыкновенные вампиры со своими тараканами в голове. Мужчины — воины, женщины — домохозяйки. Их все вполне устраивало. Странно было то, что среди обитателей не было детей. Как мне объяснила Роксана, это потому что вампирша, как только забеременеет, вместе со своей парой покидает особняк, в котором постоянно что-то происходит. Пара переезжает в собственный дом, где они проводят время в ожидании своего малыша. В этот период воин не выходит на службу и полностью посвящает себя жене. Идиллия…

Сейчас я сижу на крыше дома. Я так соскучилась по свежему воздуху, легкому морозу по коже, снегу. Я пропустила завтрак. Кажется, что прошлого ужина хватит на неделю. Это не первый мой пропуск приема пищи уже со всеми. Маркус, может, и позлится, а остальные особо и не будут волноваться. Роксану я предупредила.

Я подтягиваю ноги, обхватываю их руками и кладу подбородок на колени. Я немного замерзла. На улице прохладно, а я лишь в джинсах и свитере.

Делаю губки буквой «О» и выдыхаю белый пар. Улыбаюсь сама себе. Я готова сидеть так часами. Очень хочется увидеть рассвет. Помню, как мне его не хватало несколько лет, и от этого возникала тянущая боль в области сердца. Поэтому после, когда свет уже не причинял мне боли, я очень часто дожидалась восхода солнца.

Поворачиваю голову на бок, прижимаюсь щекой к коленкам и прикрываю глаза. Может, на морозном воздухе мне удастся подремать, и меня не будут мучить кошмары. Я не спала две недели. Точнее, поначалу спала, но совсем мало. Потом отказалась от отдыха и вовсе, потому что стоило мне только заснуть, как снова возникали боль и темнота.

Я вдыхаю морозный воздух и покрепче обхватываю колени. Мне так уютно и блаженно. Мои чувства обострились от голода. Я не питалась кровью уже… я даже не помню сколько.

Внизу слышна какая-то возня. «Не дадут мне отдохнуть». Смотрю вниз и вижу Маркуса в окружении воинов. Наверное, что-то случилось. Прячу нос в складках свитера, продолжая только глазами следить за происходящим. Маркус злится. Это видно по его жестам. Я не напрягаю слух. Мне абсолютно все равно, что у них там произошло. Большие мальчики, разберутся.

Внезапно Маркус оборачивается и поднимает голову. Его глаза встречаются с моими. Он что-то говорит воинам и те, взглянув на меня, уходят. Мне кажется, я снова что-то сделала не так. Секунда, и Маркус уже стоит передо мной. Губы сжаты в полоску. Глаза даже в темноте отливают синевой. Он как всегда божественно прекрасен, излучая необузданную силу.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. Я не понимаю его злости.

— Сижу, — шепчу я.

— Ты пропустила завтрак…

— Я не голодна.

— …и ушла, никому ничего не сказав.

— Я предупредила Роксану.

— Ты сказала ей, что тебя не будет за столом, но не то, что ты пойдешь на крышу! — рявкает он. «Кто его укусил за задницу?»

— Не кричи на меня, — шепчу я, утыкаясь лбом в колени. «Не желаю на него смотреть».

— Я пытаюсь защитить тебя, а ты усложняешь мне эту задачу!

Я поднимаю голову. «Я ему надоела?»

— Если я для тебя проблема, я уже вполне готова уйти.

Маркус проводит ладонью по лицу. Он устал от меня, а мне хочется совершенно неожиданных для меня вещей… обнять его, прижаться к нему. «Он делает меня слабой!»

Чтобы не видеть его, снова прячу лицо. Волосы рассыпаются по плечам. Отрастают они довольно быстро, как объясняет Роксана все благодаря парочке средств от настоящих ведьм и крови Маркуса. Сглатываю, вспоминая ее вкус.

— Ты голодна, — слышу я голос короля. — Марианна, твое упорство не идет тебе на пользу.

— Я согласна, — сама не верю, что это говорю. — Я согласна от тебя покормиться.

Тишина. «Я умею удивлять».

— Когда? — слышу я хрипловатый голос. Порыв ветра доносит до меня слабый аромат Маркуса.

— После рассвета, — произношу я уже не так уверенно. — Я пока тут побуду.

***

Маркус ушел, ничего не сказав. Я продолжаю сидеть на крыше и убеждать себя, что в моем согласии нет ничего плохого. Я действую в своих интересах. Да и если я пойду питаться в город, то Маркус потом сожрет меня и не подавится. Я почему-то в этом уверена.

До рассвета остается полчаса, когда я возвращаюсь к себе в комнату. И сразу же понимаю, что я замерзла, и мою кожу покалывает от тепла. Подремать так и не удалось. На пронизывающем до костей ветерке это сложновато.

Горячий душ согревает тело, но душа находится во льду. Внутри смутное чувство тревоги. Злюсь на себя. «Нет в этом ничего такого. Он же сам это предложил!»

Когда я возвращаюсь в комнату, Маркус уже там и снова полуголый.

— Мог бы и одеться, — бурчу я себе под нос.

— Ты же будешь пить кровь, — улыбается он. Я смотрю в его глаза. Они стали темней и в них пляшут чертенята. «Чем он так доволен?»

— Я никогда не любила питаться, — зачем-то говорю я.

— Смотря от кого…, — задумчиво произносит Маркус, садясь на кровать. — Иди сюда.

Я подхожу к кровати и сажусь… на пол. Маркус смотрит на меня немигающим взглядом.

— Что?

— Моя шея намного выше, — улыбается он. Картина — я у шеи короля — выбивает меня из реальности. Я сглатываю.

— Я пью из запястья.

— Я хочу, чтобы ты пила из шеи, — настаивает Маркус. Мы буравим друг друга взглядами. «Он мне еще диктовать свои условия будет!» Хочу подняться, но он хватает меня за руку.

— Ну, уж нет! — шиплю я. — Или из запястья, или никак!

— Ладно, — сдается король после продолжительной паузы. Он недоволен, а я еще помню обиду, которую мне причинило его упоминание о борделе.

Маркус протягивает мне руку. Черт! Мои пальцы зудят от предвкушения. Я обхватываю его запястье, устраиваюсь поудобнее в изножье кровати. Кожа Маркуса бархатная, смуглая и горячая. Я облизываю губы. Я просто животное. Запах его крови сводит с ума. Я отпускаю на свободу свои инстинкты. Клыки погружаются в ткани, разрывают вену, и я погружаюсь в водоворот наслаждения. Мой стон звучит слишком откровенно. Где-то вдалеке я слышу низкое рычание, такой приятный гортанный звук. Я тяну кровь, будто ниточки из клубка. Глоток, еще один. «О Боги! Я не могу оторваться от него». Меня окружает запах Маркуса. Он проникает в меня, захватывает, пробирается под кожу, впитывается в мои клетки. Это сумасшествие с моей стороны. Я быстро впадаю в зависимость. Я могу привязаться к нему. Это все плохо закончится.

Я делаю еще глоток и разжимаю хватку. Мой язык скользит по гладкой коже, заживляя раны. Дыхание сбилось. Я не раскрываю глаз. Сейчас мне стыдно и неловко. Маркус мужчина, и я хочу его как женщина. С людьми такое бывало редко, и я быстро справлялась с этим. Аромат Маркуса говорит о том, что и он возбужден. «Дерьмо!» Прижимаюсь лбом к изножью кровати и стараюсь дышать.

— Ты мало выпила, — раздается шепот над моим ухом. Пальцы скользят по моей шее, убирая волосы назад. — Марианна…

— Слишком… я не привыкла к такой крови, — говорю я сиплым голосом. — Я слаба для такой крови.

— Ты привыкнешь…, — успокаивает меня король. — А сейчас тебе нужно поспать.

— Нет! — вскрикиваю я, резко поднимая голову. Все мгновенно начинает кружиться.

— Так не может продолжаться, малыш, — шепчет мне Маркус. Его лицо совсем близко и тоже размыто. — Ты должна поспать.

Я понимаю, что он знает. Знает, что я не сплю. Знает, что меня мучают кошмары. «Эти долбаные камеры! Я найду их!»

Тем временем Маркус бережно укладывает меня на кровать. Я бы и не подумала, что его кровь выбьет из меня остатки сил. Не могу держать глаза открытыми. Я так устала.

— Я буду рядом, — шепчет мне завораживающий голос. Я плыву в бархатном море. И впервые за эти недели мне не снятся кошмары. Меня изнутри согревает кровь короля.

***

Я чувствую себя отдохнувшей и обновленной. Приоткрываю глаза и глубоко вдыхаю. Аромат Маркуса повсюду. Это кажется мне вполне нормальным. Я, раскинувшись на всю кровать, довольно потягиваюсь. Давно я не испытывала такого удовлетворения.

Слышу шаги за дверью. Я приподнимаюсь на локтях, ожидая появления визитера. Когда в комнату заходит Роксана, я испытываю какое-то странное чувство… разочарования. Да, я хочу увидеть Маркуса.

— Добрый вечер, соня, — улыбается Роксана. «Вечер? Я проспала больше суток?»

— Привет, — мямлю расстроенно я.

Тело непривычно наполнено силой. Я направляюсь в ванную. Оцениваю свое отражение в зеркало. Отлично. Я снова похожа на рождественскую елку. Прямо свечусь здоровьем и энергией. «Что со мной творит его кровь…»

Я чувствую Маркуса, пока стою около зеркала. Он поднимается на этаж, идет в мою комнату. Когда он заходит, я уже жду его. «Это связь».

— Я тебя чувствую, — произношу я, не давая ему и слова сказать.

— Это хорошо. Теперь ты всегда сможешь меня найти.

— Если я чувствую тебя, значит… я могу чувствовать того, кто меня держал, верно?

Маркус становится хмурым. Его взгляд холодный и властный.

— Не факт, что тебе давали кровь одного и того же вампира, Марианна. И наша связь крепче, потому что я тебя обратил.

— Как это работает?

— Уже прошло достаточно много времени, и моя кровь…

— Я поняла, — останавливаю я его, — но ты знал! И ты не сказал мне!

— Я бы не стал тобой рисковать.

— У них мой портрет! Я могла бы просто назвать место! Ты снова все решаешь за меня!

— Я оберегаю тебя. Они и так влезли с кошмарами в твою голову, — огрызается он.

— Не смей на меня повышать голос, — тыкаю я ему в грудь пальцем. Он смотрит на меня сверху вниз, и под его взглядом я сжимаюсь.

— Будь моя воля, я бы уже тебя отлупил, — произносит он спокойным голосом. Я открываю рот как рыба. «Нахал! Отлупить??? Я что, маленькая девочка?» На губах у него ехидная улыбка.

— Может, мне стоит звать тебя папочкой? — сужаю я глазки. Маркус смеется в голос. «Черт!» У него такой соблазнительный смех.

Я фырчу и отворачиваюсь от него. Делаю пару шагов по комнате и… вспышка боли в голове такая сильная, что я сжимаю пальцами виски. Откуда-то из темноты до меня доносятся слова: «Твоя мать была права — ты выросла красавицей». Я раскрываю глаза и вижу Маркуса.

— Марианна, что случилось? — его лицо выражает тревогу. Он сжимает мои руки.

— Воспоминание… он говорил, что моя мать была права, и я выросла красавицей…

Я зажмуриваю глаза, потому что мне тяжело смотреть на свет. От боли еще осталось неприятное тянущее чувство.

— Эй, — тихо произносит Маркус, — все хорошо, малыш…

Его голос так успокаивает. Я делаю шаг вперед и утыкаюсь лбом ему в грудь. Маркус медлит секунду, прежде чем обнять меня.

— Он знал мою мать, — шепчу я, — хочу его найти. Он расскажет мне о прошлом.

— Мы обязательно его найдем, — отвечает мне король, вдыхая запах моих волос. Это такой странный жест, но разве все происходящее вокруг можно назвать нормальным? — Я как раз сейчас отправляюсь по одному делу. Думаю, оно как-то связано с тобой.

Я поднимаю голову. Мне не хочется его отпускать. Мне страшно быть здесь без него.

— Я могу поехать с тобой? — спрашиваю я, заведомо зная его ответ.

— Тебе нечего бояться, — он прикладывает свою ладонь к моей щеке и склоняется так, чтобы я смотрела ему в глаза. — Я вернусь очень скоро. Ты и не успеешь что-нибудь натворить.

Я невольно улыбаюсь. Он считает меня ходячей неприятностью. Маркус целует меня в лоб и прижимает к своей широкой сильной груди. Я зарываюсь носиком в его свитер, вдыхая родной аромат. Мне так уютно рядом с ним. Он внушает мне спокойствие.

— Если что, Зод и Роксана позаботятся о тебе, — шепчет он. Я вздрагиваю, потому что мысль, что я могу больше его никогда не увидеть, буквально причиняет мне боль. — Но не думай, что так просто от меня отделаешься.

— Я буду тебя ждать, — тихо произношу я. Наверное, это первый шаг к нашему пониманию друг друга. Он мне отец и брат в одном лице… еще чуть, и станет другом.

***

Мы стоим с Роксаной на балконе и смотрим вслед мужчинам. Маркус подмигивает мне. Я расплываюсь в улыбке. Секунда, и его уже нет рядом. Один из воинов задерживается. Это тот третий, который был в переулке той ночью, когда мы встретились впервые. Он смотрит на меня пару секунд и тоже исчезает. Он кажется мне знакомым… Возможно, я ошибаюсь…

— Не удивлена, что Маркус не дает добро на то, чтобы Рик жил здесь, — говорит Роксана. — Видела, как он на тебя посмотрел?

— Просто любопытство.

— У него нет пары. Он, в отличие от других, недавно в нашей семье.

— Ты сама говорила, что найти пару сложно, — напоминаю я ей.

— Да, но питаться вампирам лучше друг от друга.

Такой ответ настораживает. Пока иду в свою комнату, обдумываю слова Роксаны. От кого интересно питался Маркус? И не думает ли он, что теперь я обязана кормить его? Я же сама не собираюсь каждый раз просить его крови. От воспоминаний меня бросает в жар. Я уже скучаю по Маркусу.

Ложусь на кровать и закрываю глаза. Все последующие дни я буду делать это снова и снова. Искать, заставлять его кровь во мне шептать, что он жив. Все-таки неплохая эта штука — связь.

***

Наступил февраль. Последний месяц зимы. В этом году я даже не справляла Новый год и Рождество. Обидно. И в тоже время я не осталась без подарков. Новая жизнь. Новая семья.

Маркуса нет дома уже несколько дней. Они тянутся очень долго, и даже живопись не может отвлечь меня от раздумий. А думаю я много. Думаю обо всем: о Маркусе, законах, о тех, кто меня похитил, об их целях, а также о будущем. Я понимаю, что рано или поздно это должно закончиться. Я уеду отсюда, и никто не помешает мне в этом. Никто. Вопрос в другом. Хочу ли я этого?

За столом нас немного. Маркус забрал с собой половину мужчин. Не знаю, что у них там случилось, но я волнуюсь. После трапезы я уговариваю Зода взять меня в центр подготовки молодых вампиров… точнее парней-воинов, которые станут вампирами. Поражаюсь всему, что происходит в стенах особняка. Маркус собрал не просто силу, он растит новые поколения, следит за каждым из новичков. Это уже налаженная система. Я восхищаюсь королем.

Зод оставляет меня в углу зала, сказав, что следит за мной. Это у него шутка такая, хотя в любой шутке есть доля правды. С Зодом я чувствую себя уверенной. Он отличный парень, и я могу на него положиться. Я уже отношусь к нему как к брату.

В центр я прихожу не в первый раз. За несколько дней Зод научил меня многим приемам, которых я раньше не знала. Поначалу он был против, но от меня же просто так не отделаться.

Сегодня очередь стрельбы из пистолета. О, вот тут я приготовила ему подарочек. Я выбиваю десять из десяти. Зод удивленно приподнимает брови.

— Даже не буду спрашивать, — улыбается он мне и отходит к другим стрелкам.

Радостное состояние исчезает бесследно в одно мгновение. Меня будто окатывают холодной водой слова, раздающиеся за спиной:

— Говорят, ее поимели там все, кто мог, а теперь она ошивается около короля.

Я затылком чувствую их взгляды и ухмылки на губах. Перед глазами все пляшет в красном свете. Я выхожу на охоту. Двигаюсь молниеносно. Эти сопляки заслуживают хорошей взбучки. Секунда, и я сжимаю горло парня, в следующую он летит к противоположной стене, где я его уже поджидаю. Снова хватаю его за горло и рывком поднимаю на уровень своих глаз. Он такой слабый… я чувствую биение его пульса под своей ладонью.

— Знаешь, что они там со мной делали? — шиплю я. Мои слова должны сейчас слышать все остальные в зале. — Они ломали мои кости. Все. Потом ждали, когда я восстановлюсь, и снова ломали… Каждую. Мою. Кость.

Глаза у парнишки как у побитой собаки. Он не может говорить, но вид у него такой, будто он сейчас разрыдается. Ну, еще бы. Видимо, Маркус упустил из виду тот факт, что они ни разу не видели разъяренной вампирши. А выгляжу я скорей всего эффектно — растрепанные волосы, глаза, затянутые красной пеленой и клыки, которые царапают нижнюю губу.

— Интересно, сколько бы выдержал ты? — улыбаюсь я. — О, я совсем забыла… ты еще смертный.

Отпускаю шею парня. Хватаю его за руку и дергаю. Вывих плечевых суставов ему обеспечено. Он кричит и падает на колени. Я присаживаюсь рядом. Никто не подходит ко мне. Я же знаю, что Зод где-то маячит сзади. Они не дадут мне убить этого сопляка, но, видимо, не против, если я научу этого парня манерам.

— Я знаю, это так приятно болтать языком, но еще приятней его вырывать, — шиплю я.

Глаза парнишки округляются. Надеюсь, он не наделал себе в штаны. Беру его за подбородок и чуть сжимаю.

— Я выросла там, где каждое слово может стать последним. Чем меньше ты треплешься, тем выше твои шансы выжить. А еще там по ночам было холодно, никто не давал тебе пищу просто так. Ее нужно было заслужить. А что сделал ты, чтобы попасть сюда? Родился в нужной семье? Думаешь, что власть — это главное?

— Что здесь происходит? — громыхает за моей спиной голос Маркуса.

— А вот и король, — улыбаюсь я дрожащему сопляку в моих руках. — Не хочешь повторить то, что ты сказал своим дружкам? — я склоняюсь к его уху. — Ты можешь меня ненавидеть и презирать, но не смей порочить имя короля, — и добавляю с улыбкой. — И я с ним не сплю, если тебя это так волнует.

Чья-то рука ложится мне на плечо. Я поднимаюсь с колен. Раскаиваться о сделанном буду позже. Я разворачиваюсь, и время замирает. Это не Маркус. На меня смотрит лицо, которое я уже видела больше, чем два раза. Я перевожу взгляд на руку воина. На предплечье красуется татуировка. Картинка из прошлого мгновенно мелькает в моем сознании. Меня охватывают паника и страх. Я вижу, как к нам приближается Маркус. Он зол. Однозначно зол. Но сейчас все такое неважное. Есть только я, этот воин и мой страх.

— Отведи парнишку отсюда, Рик, — говорит Маркус вампиру.

Дальше я не вижу, что происходит. Я напугана, и единственное, что мне нужно — это бежать. «Они здесь! Они повсюду! Или я схожу с ума».

Я выхожу из зала, иду как можно быстрей. Маркус окликает меня, но я не могу остановиться. Я должна ему сказать, но поверит ли он мне? «Нет! Я безумна». Я только что чуть не убила парня, который просто трепал языком. Я несусь по лестницам или просто дематериализуюсь. Я уже не понимаю, что происходит, пока не налетаю на Маркуса. Он хватает меня за плечи и встряхивает, что-то твердя мне. Я не слышу его слов. В моей голове лишь одна фраза: «Так будет с каждой из ваших женщин! Это только начало!»

— Марианна, — Маркус встряхивает меня еще раз, — что случилось?

— Я… пусти меня, — я начинаю вырываться, но у короля железная хватка.

— Скажи мне, что случилось, малыш, — спокойней произносит Маркус.

— Ничего, — вру я. — Просто мне не следовало так вести себя с парнем.

— И это заставило тебя бежать как от огня через весь дом? — настороженно спрашивает он.

Я вырываюсь и бегу в свою комнату. Знаю, он сейчас придет. Он просто дает мне пару секунд.

Забегаю в гардеробную. Я не буду думать, не сейчас. Мне нужна сумка.

— Что ты делаешь? — возникает король на пороге.

— Я… я должна уехать, — в панике произношу я. — Не могу больше здесь оставаться. Я хочу домой. Хочу к себе домой.

У меня начинается истерика. Мне уже не хватает воздуха. Я медленно опускаюсь на пол и закрываю лицо ладонями.

— Девочка моя, — шепчет мне Маркус, — скажи мне, что случилось.

Я качаю головой. Мне нельзя ему говорить. Я безумна и мои подозрения необоснованны.

— Пожалуйста, — шепчу я, — пожалуйста, я хочу домой…

— Я не могу тебя отпустить. Это опасно.

Я обхватываю его руками. Висну на нем, утыкаясь в его шею.

— Пару дней, пожалуйста, — шепчу я, — хотя бы пару дней.

Он прижимает меня к себе. Я боюсь за него. Я боюсь за всех, кто в этом доме. Они в опасности из-за меня. Я поднимаю голову, беру в ладошки лицо Маркуса. Я хочу, чтобы он смотрел мне в глаза.

— Пару дней, — шепчу я, — только пару дней, пожалуйста.

Я вижу сомнение в его глазах, но в итоге он сдается:

— Хорошо, но я пойду с тобой.

— Нет, — слишком бурно реагирую я. — Мне нужно побыть одной.

— Я пойду с тобой, — с расстановкой произносит он.

— Хорошо, — сдаюсь я. Найду способ от него отделаться на месте.

— Я предупрежу Зода. Собирайся.

***

Через час мы втроем стоим на заснеженной дороге в нескольких сотнях километров от особняка. Я вдыхаю знакомый запах хвойного леса. Нервозность отступает, приходит чувство умиротворенности.

Парни осматривают местность, постоянно вертя головами. Здесь уж точно не может быть врагов. Свое имущество я всегда оформляла на разные имена, поэтому вычислить меня довольно сложно.

Через метров пятьсот лес редеет. Мы видим двухэтажный дом на самом краю обрыва.

— Красиво, — произносит Зод. Я улыбаюсь ему.

Система безопасности здесь разрабатывалась лично мной. Ворота с кодовым замком, камеры наблюдения и датчики движения по всему периметру.

— Вход через гаражи, — предупреждаю я ребят, когда мы проходим через ограждение.

Мы идем к подъемным дверям. Я набираю еще один код, и гаражная дверь ползет вверх. Одновременно с этим включается свет внутри, вырывая из мрака мои любимые машинки — белый внедорожник и спортивный «ягуар». Еще одно место пустует. Там должна была быть машина, которую сожгли вместе с домом.

— Ты любительница машин? — спрашивает Зод.

— Эти красавицы мне просто понравились, — пожимаю я плечами. Губы Маркуса трогает усмешка. «Да, я такая импульсивная».

— Мы проверим все вокруг, — говорит он и кивает Зоду. Они уходят вглубь дома. Я же не спеша подхожу к «ягуару», провожу рукой по его черному полированному кузову. Я соскучилась по дому. Лучше бы я отсюда не уезжала.

Спустя какое-то время, обойдя первый этаж, я подхожу к огромному окну в столовой. Вид отсюда просто потрясающий. Дом с этой стороны стоит почти у самого края обрыва. Впереди на сотни километров расстилается снежный лес. Где-то вдалеке сейчас небо немного желтое. Там какой-то крупный город. Я прижимаю ладошки к холодному стеклу и наслаждаюсь этим видом. «Я дома». Прислоняюсь лбом к прозрачной преграде и прикрываю глаза. «Как же хорошо».

Из моих раздумий меня вырывает прикосновение Маркуса. Он кладет ладонь мне на плечо, и я вздрагиваю.

— Прости, — шепчет он. — Мы осмотрели дом. Я отпустил Зода.

— Хочешь есть? — спрашиваю я. — У меня огромные запасники еды.

— Марианна, что произошло?

Я отвожу взгляд, потом разворачиваюсь и иду на кухню.

— Спорим, тебе понравится спагетти, — шучу я, только бы не отвечать на его вопросы.

***

Мне кажется, на моем затылке уже прожжена дыра. Маркус следит за мной. Телевизор его даже не интересует. Я же делаю вид, что слежу за картинками новостей, мелькающими на экране.

— Готово, — победно произношу я, ставя тарелки на стол.

Мы едим, слушая спортивные новости. Король хочет взять меня упорством. «Пожалуйста».

Вымыв посуду, присаживаюсь на диван рядом с ним. Я без приглашения кладу голову ему на плечо. Я просто хочу знать, что он под боком.

Открываю глаза, когда Маркус аккуратно кладет меня на кровать. Уже брезжит рассвет. Он задергивает шторы и включает подсветку пола. Обожаю такой приглушенный свет. Король двигается в сторону двери.

— Маркус, — окликаю я его. Он подходит ко мне и присаживается на край кровати.

— Спи. Здесь никто тебя не тронет, — ласково произносит он.

— Тут места хватит на двоих, — неловко отвечаю я и добавляю с улыбкой, чтобы скрыть свое волнение. — Обещаю не приставать.

Он хмыкает и, целуя меня в лоб, проводит рукой по волосам.

— Папочка, — шепчу я перед тем, как закрыть глаза.

***

Я просыпаюсь, чувствуя себя бодренькой. Переворачиваюсь на спину и потягиваюсь. Краем глаза замечаю, что я не одна. «Точно! Маркус». Он лежит на второй половине кровати. Одетый. Его грудь ритмично поднимается и опускается. Я подкладываю ладошку под щечку и наблюдаю за ним. Во сне его черты сгладились, морщинки стали еле заметными. Он выглядит моложе. Его чуть полноватые губы расслаблены. Меня одолевает желание их коснуться. И не только их. Я хочу провести пальчиками по его лицу, дотронуться до ресниц… «Черт!»

Я медленно сползаю с кровати и на цыпочках иду в гардеробную. Беру вещи и выскальзываю из комнаты, аккуратно прикрывая за собой дверь. Внизу быстро переодеваюсь и выхожу на улицу.

Морозный воздух прекрасен. Солнце зашло всего полчаса назад, и небо еще немного светлее на горизонте. Я бреду по припорошенной тропинке, кутаясь в куртку. Нагулявшись, прислоняюсь к дереву и просто стою так. Мои тревоги уходят. Я дома.

***

Я ехидно улыбаюсь, когда Маркус выходит на улицу и вертит головой по сторонам. Набираю снега в ладошку и делаю снежок. Маркус поворачивается ко мне спиной. Я прицеливаюсь и бросаю. Ощущение, что я в стенку бросила. Мое хихиканье разносится эхом по лесу. Секунда и Маркус пропадает из поля зрения. «Вот это плохо». Не успеваю среагировать, как я уже лежу в снегу. Смеюсь сквозь слезы. Неожиданно для Маркуса делаю захват ногами и валю его в снег, усевшись на него сверху.

— Попался, — смеюсь я, прежде чем снова оказаться на спине, придавленной его телом.

— Попалась, — возвращает мне улыбку Маркус. «Черт!» Мы оба понимаем, что это выглядит уже не детской игрой. Король поднимается и протягивает мне руку. Я ее принимаю, и меня рывком ставят на ноги. Я для него вообще ничего не вешу.

— Думаю, тебя стоит наказать, — ухмыляется Маркус, и пока я не успеваю ничего сообразить, обхватывает меня за талию и кладет себе на плечо.

— Пусти, — жалобно пищу я, хохоча и болтая ногами, но совершенно не желая вырваться.

— Сейчас найду большой сугроб и отпущу, — доносится до меня его голос. Мне кажется, он также доволен происходящим, как и я. Только вот сугроб-то он находит.

Мы даже и не подозреваем, что через несколько часов снова нагрянет тьма.

***

Маркус отправил меня в душ, потому что я замерзла. Я давно так не смеялась, если вообще смеялась. Мы валялись в снегу как два пингвина. И это было так замечательно.

Натягиваю на себя футболку и лосины. Беру полотенце и выхожу в комнату. Замираю. Я слышу какое-то движение на улице.

Несусь через весь дом и нахожу Маркуса в гостиной. Он тоже слышит.

— Иди в подвал, — шепчет он.

— Без тебя я…

— Иди, — рыкает он на меня.

Я пячусь. Нехотя.

— Уходи, Марианна…

Закончить ему не дают. Где-то на втором этаже разбивается окно. Черт! Я разворачиваюсь и убегаю.

Комната находится в подвале. Там нет потайного выхода, но дверь с серьезной системой защиты от проникновения. Я закрываю ее и прислоняюсь к ней спиной. Если что, Маркус знает, как ее открыть.

Мне жутко страшно. Я должна была остаться, но, возможно, все не так плохо. Маркус воин. Я буду только мешаться ему под ногами. Скорей всего он уже позвонил Зоду. Проходят минуты… десять, двадцать…

Я стараюсь дышать, но в комнате будто включили огромный насос и весь кислород улетучился. Я задыхаюсь. Это нервы. Я должна бежать отсюда. И не потому, что моей жизни угрожает что-то, просто все происходящее уже касается не только меня. Мое присутствие ставит под угрозу жизнь Роксаны, Зода и других. Главное — Маркуса. Он — король, и, если что-то случится с ним, меня просто убьют.

От мысли о побеге я начинаю задыхаться сильней. Я не могу убежать. Я просто не готова снова оказаться одна. Мне страшно. Я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. Еще и еще. Голова начинает кружиться. «Все будет хорошо. В этой комнате я в безопасности».

Дверной замок щелкает. Я делаю шаг назад. Бежать отсюда некуда так же, как и спрятаться. Дверь медленно открывается, и в проеме я вижу свой кошмар. Я открываю рот в немом крике. «Мне бы стоило кричать».

Мозг работает отлично. Мне нужно закричать. Маркус услышит. Я уверена в этом. Но тело не слушается. Его сковал страх. Такого я еще никогда не ощущала. Это слабость. Я стала слабой. Они сломили меня. «Маркус. Пожалуйста, Маркус».

— Здравствуй, Марианна, — произносит вампир. — Думаю, ты соскучилась по мне.

Я молча отступаю назад. Я лишь оттягиваю момент. «Может мне удастся проскочить мимо него?» Меня подташнивает. Неподходящий момент. «Что делать?»

— Вижу, ты рада меня снова видеть. Мы так и не пообщались в прошлый раз как полагается. Думаю, сейчас мы это исправим.

От его слов меня трясет. Все ужасы тех дней всплывают в моей голове. «Это он. Это все он».

— Ну что же ты? Не рада? — Он приближается ко мне. — Прости, но нам нужно уединиться, ты же не против?

Он движется ко мне. Еще один шаг. Я дематериализуюсь за его спиной и бросаюсь к двери. Сердце бешено стучит в груди. Я успеваю сделать шаг, прежде чем вампир сбивает меня с ног и наваливается мне на спину.

— Ну, куда же ты, красавица? — шепчет он мне на ухо. Я бью его в лицо затылком. Он чертыхается и ослабляет хватку. Мне достаточно этого момента, чтобы вырваться.

— Маркус! — визжу я, что есть сил, прежде, чем получить удар по лицу. Неприятным теплом кровь бежит у меня из носа и из губы. Я лежу на полу. Тонкая боль чувствуется в моем бедре. Наркотики! Снова!

— Сучка, — шипит Рик, хватая меня за волосы и поднимая. Я еле переставляю ноги. Все такое легкое и незначительное. Боль разливается по телу. Я всхлипываю. Мой кошмар вернулся. Откуда-то издалека доносятся крики. Почему-то я уже вижу мелькающий пол. Меня куда-то несут.

— Рик, что ты делаешь? — слышу я голос Зода.

Все так резко кружится, разноцветное море. Звуки выстрела. Визг шин и ужасный грохот металла. Меня кидают в машину. Она набирает скорость. Я считаю. Проходит пять минут… десять… пятнадцать… Мы все дальше и дальше. «Маркус».

***

Сознание возвращается быстро и резко. Я раскрываю глаза и упираюсь взглядом в белый потолок. Тело ватное, но я кое-как переворачиваюсь на бок и осматриваю помещение.

Вся комната выполнена в серых тонах, которые в первый же миг вызывают отторжение. Ни единой яркой детали. Сплошная серость. Я даже на секунду задумываюсь, а не повредилось ли мое зрение.

Два кресла и кофейный столик около окон во всю стену, две двери напротив кровати — вот и все, что я отмечаю в этой мертвой комнате. Ухватиться взглядом здесь не за что. Я смотрю за окно, отмечая, что чернеющий зимний лес колышется под сильным ветром.

Сил подняться нет. Я прекрасно знаю это состояние, и отпустит оно меня только спустя несколько часов. За это время может произойти что угодно, поэтому мои мысли становятся такими же мрачными, как и окружение.

Ну ничего, зато я могу оценить масштабы своей тупости. Нужно было рассказать Маркусу. Я просила его отпустить меня домой, но почему-то не подумала о том, что он может взять охрану, ничего об этом не сказав мне. Вот почему он так легко согласился с моей просьбой. Это и стало ошибкой — скорей всего король привел охрану на территорию, а Рик уже передал своим ублюдкам. Вот только неясно, почему я все еще жива. Ведь в первый раз они не церемонились, избивая меня и пытая, а после и вовсе решив меня сжечь. Что же теперь? Рик мог расправиться со мной еще в подвале. Уж времени ему бы на это хватило.

Я перебираю в памяти все события, отмечая, что из особняка, по-видимому, я сбежала так легко тоже не спроста. Значит ли это, что в окружении Маркуса много крыс?

Маркус… У меня сердце сжимается, когда я думаю о нем. Жив ли? Что сделали с ним мои мучители? Очень надеюсь, что ни он, ни его воины не пострадали.

Лучик солнца выглядывает из-за туч и освещает комнату. Мне хочется верить, что это хороший знак.

Преодолевая заторможенность и вялость, мне все-таки удается сесть. Судя по свету за окном сейчас уже день, значит в отключке я пробыла всю ночь. За такое количество времени меня могли увезти далеко от города. Черт! «Чего же от меня хотят?»

Я прикидываю, как можно отсюда выбраться. Шансы сведены к нулю, потому что, осмотрев еще раз комнату, я вижу в углу камеру наблюдения. За мной следят и уверена, что тут мне не удастся пройти незамеченной и пару шагов. Я не удивлюсь, если запись они снова пошлют Маркусу.

За дверью слышатся шаги. Все замирает на несколько секунд, а потом в комнату входит… Сначала я думаю, что это нелогично. Его заставили прийти сюда, но по его улыбке на губах, я понимаю, что он и есть мой настоящий кошмар.

— Надеюсь, сегодня ты будешь более разговорчива, детка, — произносит Док, направляя пульт на камеру. «Он ее отключил. Это нехороший знак».

— Ублюдок, — шиплю я, подтягивая ноги к груди.

— Мне нравится твое упрямство. Оно у тебя в крови.

Я смотрю на него. «Почему? Зачем он это делает?»

— Зачем? — угадав мои мысли, спрашивает он. — Я тебе расскажу.

Док приближается ко мне. Я пытаюсь отползти от него в угол кровати, но он дергает меня за ногу. Оказавшись на спине, я готовлюсь к боли, но Адам нависает надо мной, давя своей темной аурой. Он хватает меня за подбородок и вынуждает смотреть себе в глаза.

— Ты принадлежишь мне, красавица, — шепчет он и окидывает меня жаждущим взглядом. Его рука перемешается на мою шею, вниз по ключице, между грудей.

— Почему? — жалобно пищу я. Он поджимает губы, на щеках играют желваки. Я не понимаю его злости и, честно сказать, даже не хочу понять. Он псих, свихнувшийся ублюдок. Другого объяснения у меня нет. Док отстраняется, встает с кровати и начинает расхаживать по комнате.

— Видишь ли, я соврал королю. Когда я встретил тебя впервые, я сразу понял, что ты будущая вампирша и моя пара.

— Нет, — выдыхаю я, мотая головой.

— А потом ты решила от меня скрыться, — продолжает он, не обращая на меня внимания. — И я очень зол на тебя за это, но еще больше за то, что именно король обратил тебя.

— На меня напали, — шепчу я. — Он спас меня.

— Напали, — хмыкает Док. — Напали, потому что я приказал. — Лицо Адама мгновенно искажается злобой. — Король порушил все мои планы!

— Приказал? — опешивши спрашиваю я.

Док расплывается в улыбке, от которой у меня начинают поджилки трястись.

— А что тебя удивляет? — Он подходит к кровати. — Тебя бы ранили, привели ко мне. Я бы обратил тебя и заботился после. Ты посчитала бы меня своим героем. И жили бы мы долго и счастливо…

— Ты псих, — шепчу я.

Адам в ответ разражается хохотом.

— Нет, моя милая, я просто сам беру то, что мне полагается.

— Если я для тебя пара, то как ты мог позволить меня пытать и избивать? — озвучиваю я пришедший в голову вопрос. — Пара должна защищать и оберегать, а не издеваться.

— Я не знал, что это ты. Мне доложили, что у короля появилась маленькая слабость. Не знаю, рассказали ли тебе, но Роксана моя сестричка. Маркус даже тут подгадил, внеся разлад в нашу семью. У меня к королю свои счеты. Так вот я приказал любым способом забрать у него его увлечение, а когда понял, над кем издевались, я был очень зол.

— Они меня хотели сжечь, — процеживаю я сквозь зубы.

— Решили таким образом выместить свое недовольство мной, — хмыкает Док. — Рик узнал об этом раньше и дал сигнал Маркусу.

— А где же был ты? — любопытствую я.

— Я готовил для нас дом, — печально произносит он. В глазах его мелькает сожаление. Док наклоняется ко мне, поглаживает меня по щеке и тихо шепчет. — Прости меня, моя дорогая, я не знал, что это ты. За твои мучения я отомстил. Больше тебя никто и пальцем не тронет.

— Но Рик жив, — не купившись на его нежность, продолжаю я.

— Недолго ему осталось, — продолжая ласкать меня, отвечает Адам. — Рик был мне нужен, пока ты была в особняке. А теперь ты всегда будешь рядом со мной. Всегда.

Его взгляд становится сумасшедшим. Он слишком близко. Его рука перемещается мне на затылок, он сжимает мои волосы, вынуждая откинуть голову. Я понимаю, что он задумал и не собираюсь поддаваться. Я вскрикиваю и, извернувшись, царапаю ему щеку. Все это напоминает мне события столетней давности в том грязном переулке. Но там я испугалась и сдалась, а здесь мне нельзя этого делать. Док перехватывает мои руки, прижимает их к кровати, наваливаясь на меня всей своей массой.

— Если будешь сопротивляться, я возьму тебя сзади, как самую дешевую шлюшку, — шепчет он мне на ухо. Его дыхание напоминает мне языки пламени, которые лизали мою кожу несколько недель назад.

— Гори в аду, ублюдок, — выплевываю я. Док рыкает и резко переворачивает меня на живот. Я начинаю брыкаться.

— Нет!!! — визжу я.

Дверь комнаты неожиданно открывается.

— Что еще? — шипит Док на вошедшего.

— Они продолжают поиски и задействовали все связи, даже военных. Нам лучше отвезти ее на базу.

Док недовольно фыркает и, отпустив меня, поднимается с кровати.

— Свыкнись с мыслью, что ты теперь будешь моей подстилкой, — ухмыляется от, смотря на меня.

— Маркус найдет меня! — выплевываю я.

— Маркус…, — Док расплывается в своей гаденькой улыбке. — Маркусу нужна пара для того, чтобы родить наследника. И знаешь, что я тебе скажу, — уже тише добавляет он. — Ты все это время была ближе всех к Анне.

— Ты врешь! — опомнившись, кричу я уже вслед закрывающейся двери. Тихийсмех за ней становится последней каплей. Я стискиваю зубы, чтобы не разрыдаться в голос.

***

Док возвращается некоторое время спустя.

— Переоденься, — кидает он на кровать стопку вещей.

После всех моих предыдущих попыток спасти себя от него я чувствую себя ужасно усталой, но показывать это моему мучителю не хочу. Поэтому сцепив зубы, я кое-как поднимаюсь с кровати. И не успеваю сделать один шаг, как покачнувшись, чуть ли не падаю на пол. Адам подхватывает меня, и мне ничего не остается, как принять его помощь. Лучше его не злить, а по возможности даже поощрять. Пусть отвлечется, расслабится.

Между тем Док начинает поглаживать мне спину, а я замираю, не отталкивая, но и не выказывая удовольствия. Рука Дока перемещается ниже, он ласкает уже мои ягодицы, при этом пристально наблюдая за моей реакцией. А она есть. За все время работы в борделе в прошлом, я так и не привыкла к мужскому вниманию. И сейчас это работает на меня. Чувствую, как мои щеки горят огнем. Видя это, Док довольно хмыкает и ослабляет свои объятия. Я присаживаюсь на кровать и под его чутким взором разворачиваю вещи — футболка, джинсы, теплый свитер. Только сейчас, осмотрев себя, я понимаю, что моя футболка испачкана в крови, а лосины порваны.

Я смотрю на Дока, ожидая, что он отвернется, но не тут-то было. Этот ублюдок садится в кресло около окна и с заинтересованным видом следит за мной. Моя очередь хмыкать.

Я стягиваю с себя одежду, а в мыслях стараюсь вернуть то состояние отстраненности, которым пользовалась в борделе. Это тело — только оболочка. С такой позиции легче воспринимать действительность. Переодеваюсь, не поднимаю головы. Я итак чувствую, как хищный взгляд холодно — серых глаз впивается в мое тело.

— Я поражаюсь твоей выдержки, детка, — произносит Док, когда я расправляю складки свитера. От его обращения я кривлюсь в душе. И да, я молчу. — Ну ладно, — встает Адам. — Теперь самое важное, моя милая. — Он подходит ко мне, и я вижу шприц, который не пойми откуда взялся у него в руках.

— Не надо, — прошу я, когда Док закатывает мне рукав. Я могу побороться, но что это даст? — От наркотиков мне плохо.

— Это не наркотики, — отвечает мне он, лишь когда вынимает иглу из вены. — Это яд.

Я замираю, не веря, что он мог такое сделать. «Я умру? Сейчас?»

— Тише, — он поглаживает меня по волосам. — Ты не умрешь, по крайней мере в ближайшие три часа. Так что до базы ты доберешься, еще в сознании, а там я уж введу тебе противоядие.

— А если не доберусь? — шепчу я. Док улыбается и разводит руками. «И это я для него пара?!»

— Ублюдок! — рыкаю я и кидаюсь на него с кулаками. Док скручивает меня в считанные секунды, почему-то не переставая смеяться.

— Рик! — зовет он. И когда тот приходит, то я получаю еще одну дозу. На этот раз наркотиков.

***

Я не могу двигаться. Мысли беспорядочно кружат в голове. Меня ведут по коридорам несколько вампиров. Хотя ведут это мягко сказано. Я пытаюсь переставлять ноги, но они заплетаются и, если бы не поддержка вампиров, то я бы давно лежала на полу.

Гараж. Я вижу свой внедорожник. «Вот на чем они привезли меня сюда». Как-то глупо в такой момент думать о машине, о том, что они уже и так испортили мне одну и теперь еще и вторую себе присвоили. Я надеюсь на их глупость — пусть бы они взяли мою машину, но удача не на моей стороне.

Перед тем как кинуть меня на заднее сиденье автомобиля, они связывают мне руки, еще раз вкалывают что-то. Я становлюсь легкой-легкой, как пушинка.

***

У меня иммунитет на наркотики. Я быстро прихожу в сознание. Мы еще едем. Вокруг темно. Машина подскакивает на ухабах. Мне видны макушки деревьев. Скорей всего мы едем по лесной дороге.

Я устала. Я трусиха. Моя подруга, она же мама, не сдалась бы так быстро. У меня в голове зарождается не очень хорошая идея, но рискнуть можно. В любом случае я долго не протяну с психом. Хочется смеяться, потому что еще месяц назад сумасшедшей я считала себя.

У меня один шанс. Сейчас ночь и при мне мои способности. Нужно лишь собраться с силами. Я медлю несколько минут. Машина снижает скорость. Время настало.

Я резко поднимаюсь, кидаюсь вперед и кусаю водителя за шею. От неожиданности он не справляется с управлением, и мы с грохотом врезаемся в дерево. Я отскакиваю от него, вырвав при этом кусок его плоти. Из-под капота валит дым. Мне стоит отсюда выбираться. Я бью ногой по двери. Она вываливается и следом за ней я. Еще чуть. Я оглядываюсь назад. За рулем Рик. Этого ублюдка стоит вытащить. Он может многое рассказать. Я замираю, потому что его глаза смотрят в одну точку. На шее рваная рана и кровь бурным потоком течет на его футболку. Он мертв! «Я убила его!» Я пытаюсь подняться, но связанные руки скользят по металлу. Я дематериализуюсь на сотню метров, где меня рвет. Я рыдаю, вся измазанная его кровью. «Он заслужил это. Он заслужил».

Слышу шум машин. Подъезжают два внедорожника. Скорее всего это сопровождение. Я не жду, чтобы убедиться в этом. Я так напугана, что бросаюсь прочь, не обращая внимания на боль. Понимаю, что моя нога вывихнута, только, когда кубарем скатываюсь с обрыва. Я замираю, прислушиваясь. Ночь тиха. Где-то шуршит мелкий зверек. Пролетает сова. Слишком тихо. Я медленно приподнимаюсь. Вкус крови во рту, снова вызывает позывы рвоты. «Не думать об этом. Я должна бежать». Я не хочу снова оказаться в их лапах. Кажется, я еще умудрилась и руку себе сломать. Разматываю веревку, разгрызаю ее клыками, причиняя себе боль. В итоге я свободна. До рассвета еще далеко. А я как никогда хочу жить. Мне нужно найти какую-то лачугу. О возвращении в особняк не может идти речи. Все будут под угрозой, пока я там.

— Марианна, — доносится до меня голос Маркуса. «Нет. Я не поведусь на ваши штучки».

Голос звучит приглушенно, будто в сотне метров от меня. Я как можно тише подползаю к дереву и сажусь, прячась за его стволом. Больше меня не зовут. Наверное, они понимают, что я не глупа. Я считаю. Пять минут… десять. Если бы они были здесь, они бы уже дошли до меня. Обрыв высокий, метров десять. Я не знаю, где нахожусь. Опираюсь на дерево и встаю. Боль режет тело. Я стискиваю зубы, стараясь даже не пискнуть, потом раскрываю рот и глубоко вдыхаю. Перед глазами сверкают искры. «Бывало и похуже».

Снега достаточно много. Ночь безлунная, поэтому не так уж и светло. Это мне на руку. Осторожно делаю шаг, затем другой, при этом все время, поглядывая на край обрыва. Там не видно ни света, ни движения. «Может они решили, что бессмысленно меня искать?» Я собираюсь с силами и дематериализуюсь немного впереди. Прохожу еще с десяток метров и снова дематериализуюсь. Прислонившись к дереву, провожу ладонью по лицу. Оно в крови. Я чувствую себя ужасно. Мне незачем идти дальше. Мне не стоит продолжать бороться. Хватит.

— Марианна, — доносится до меня шепот. — Малыш…

Начинаю оглядываться вокруг. Везде снег. Никого нет. На меня накатывает паника. Я схожу с ума. Делаю шаг и падаю на снег. От боли я вскрикиваю. Молюсь, чтобы меня не было слышно.

Неожиданно тень падает на меня. Я визжу и кидаюсь прочь. Сильные руки обхватывают меня. Я не слышу и не вижу ничего вокруг. Я огромный комок нервов, который взорвался.

— Марианна! — кричат мне на ухо, но я продолжаю биться за свою никчемную жизнь. Мне зажимают рот. Это действует как спусковой крючок. Я кусаю. Хватка ослабевает, и я бросаюсь прочь, но через мгновение оказываюсь лицом в снегу. У меня уже не осталось сил сопротивляться. Я рыдаю. Меня переворачивают, и я узнаю лицо Маркуса.

— Это я, малыш. Это я, — шепчет он. Его лицо становится размытым. Я рыдаю навзрыд. Я цепляюсь за него, молясь, чтобы это не было сном. Я прижимаюсь к нему, зарываюсь в его объятьях.

— Это все Док! — реву я. — Это он! Они везли меня к нему!

Маркус напрягается. Он не верит мне, как я и думала, но у меня больше нет сил.

— Это он, поверь мне! — кричу я.

— Я верю тебе, верю, — отвечает он бесцветным голосом. Он снимает с себя куртку и закутывает. Она пахнет им. Она сохранила его тепло. Только сейчас понимаю, насколько я замерзла.

— Это был он… лекарства… наркотики… голос на видео изменен. Рик был там. Он ему помогал… татуировка… я вспомнила его в зале, — пытаюсь объяснить я. Меня бьет дрожь. Мои руки закоченели. Они все в крови, и я снова начинаю рыдать.

Я не могу дышать. Делаю вдох, и легкие сжимает болью. Маркус хватает меня за плечи и заставляет смотреть себе в глаза. Он что-то говорит, и все становится таким неважным.

— Не отпускай меня, — шепчу я снова и снова, — не отпускай.

Я утыкаюсь ему в плечо. Есть только Маркус, его объятья, запах, сила. И, может быть, не время и не место, но слова сами вырываются из меня. Он должен знать правду. Я шепчу, сквозь слезы:

— Он сказал, что я была все это время ближе всех к Анне…

ЧАСТЬ 3. Вернувшееся будущее

ГЛАВА 9

Мои слова будто остановили время. Все замирает вокруг. Маркус смотрит на меня. Его глаза горят безумием. Он обхватывает мое лицо ладонями, заставляя смотреть себе в глаза.

— Он сказал, кто она? — трясет он меня. — Где она?

Король будто сошел с ума. Жить с мыслью, что на тебе все закончится и тут… Я снова начинаю рыдать. Маркус убирает руки с моего лица, только затем, чтобы взять меня за плечи и встряхнуть.

— Где она, Марианна? — кричит он. «Ему нужна королева. Ему абсолютно все равно, кем она будет».

— Он сказал…, — пытаюсь произнести я, но мне не хватает воздуха.

— Что? Говори!

— … только это. Я не знаю, Маркус. Я не знаю, кто она.

Он резко отпускает меня, будто отталкивая. Я закрываю руками лицо, и мои рыдания продолжаются. «Я никому не нужна. Всем нужна только королева».

Мне жутко холодно. Уже непонятно, трясет ли меня от рыданий или от того, что я сижу в снегу. Чувствую, как ко мне бережно прикасается король. Он осторожно поднимает меня на руки. Я не сопротивляюсь, потому что я хочу чувствовать себя защищенной. Он говорит с кем-то, но мне все безразлично. Мы садимся в машину. Он не выпускает меня из рук. Он молчит. Крепко прижимает меня к себе. Я боюсь, что это исчезнет. Я боюсь, что он исчезнет. Я ужасно боюсь… его потерять.

В какой-то момент на меня накатывает безразличие. Я успокаиваюсь и просто стараюсь дышать. Голова легкая, как пушинка. Через мгновение ощущаю, что что-то не так. Я перестала чувствовать ноги.

— Маркус, — шепчу я.

— Что? — его голос звучит встревожено.

— Док вколол мне яд, — я слежу за реакцией на лице короля. Мне очень хочется увидеть тепло в его взгляде.

— Давно? — чертыхнувшись, уточняет Маркус.

— Еще светло было. Он сказал, что я умру через три часа, если не вколоть противоядие.

— От яда вампиры не умирают, — процеживает сквозь зубы король.

— Правда? — с надеждой выдыхаю я.

— Правда, малыш, правда, — шепчет Маркус и целует меня в висок.

— Я ног не чувствую, — из последних сил произношу я. Даже не уверена, что меня слышно. Кажется, что я беззвучно шевелю губами.

Сердце пронзает иголками. Я ощущаю, как оно замедляется. Такая тяжесть внутри. И почему-то резко становится темно и тихо.

***

Белое поле, покрытое снегом. Здесь так хорошо. Нет никакого волнения, все заботы остались позади. Я стою у кромки леса, босая. На мне только легкое белое платье. Несмотря на то, что все в снегу, здесь тепло. Поют птицы, где-то журчит ручей. Я чувствую аромат цветов. Иду вперед. Через несколько метров показывается холм. За ним ничего не видно. Огромное дерево растет в центре возвышения. С него медленно падают белые листья. Я иду. Там впереди скамейка. На ней сидят двое людей. Мужчина и женщина. Я их не знаю. Они смотрят на меня с тоской. Смутное чувство узнавания закрадывается в мою душу. Оно медленно перерастает в чувство тревоги, какой-то незавершенности. Я не могу вспомнить, кто они.

Я оборачиваюсь и вижу, что поляны уже нет. Все ближе и ближе подступает тьма. Я ускоряюсь и бегу на холм. Две пары глаз смотрят на меня. Мужчина и женщина все разом отрицательно качают головой. Я теперь вижу, что за холмом расстилается огромная равнина… и вся она заполнена людьми. Их сотни.

Что-то оживает во мне. Знакомое. Страх. Все они здесь из-за меня. Из-за нас. Я вглядываюсь в лица. У мужчины такие же серые глаза, как у меня. Они лучатся любовью, когда он бросает взгляд на женщину рядом с собой. Я перевожу взгляд на нее… Моя подруга. Мама. Ее глаза цвета неба я видела уже ни раз. «И как я могла их забыть!» Мои родители. Рядом. «Я умерла». Осознание этого приводит меня в смятение. «Я не хочу. Я не могу сдаться. Маркус!»

***

Мое тело ноет. Я не могу сдержать стон.

— Марианна, — доносится до меня отовсюду. Я снова постанываю. — Марианна, девочка моя.

Голос короля теперь я узнаю всегда. Морщусь, когда боль иголками пронзает мою голову.

— Она приходит в себя, — доносится до меня тонкий голосок Рокси.

Я пытаюсь разлепить веки. С третьей попытки мне это удается.

— Эй, давай, Льдинка, открывай глаза, — шепчет Рокси. — Ты итак слишком много пропустила.

— Я…

— Ш-ш-ш, — шикает на меня Рокси, — не разговаривай, подожди.

— Я видела их, — пытаюсь произнести я. Не знаю, услышали они хоть слово. — Их так много.

Ускользаю. Я ускользаю. Все меркнет.

***

В следующий раз все намного лучше. Глаза я открываю с первой попытки. Вижу лицо Маркуса. Выглядит он уставшим и не выспавшимся.

Он смотрит на меня. Я на него. Во мне нет ни единого чувства. Тело я не ощущаю.

— Тебе нужна кровь, малыш, — шепчет король, поднимая руку. — Пожалуйста, пей.

Он подносит запястье к моим губам. Мои клыки медленно погружаются в его плоть. Я пью. Вкус крови совершенно не ощущаю. Просто глотаю инстинктивно. Мы смотрим друг другу в глаза. Все такое безразличное. Когда чувствую, что больше не могу глотать, убираю клыки из его запястья и языком провожу по ранам.

— Умница, — ободряет меня король. — Все будет хорошо, малыш.

***

Дальше все как в тумане. Когда я открываю глаза вновь, то осознаю, что я лежу в комнате королевы. Моей комнате. Я лежу неподвижно. Мой взгляд направлен в одну точку. Я вижу лицо Роксаны. Она обеспокоенно смотрит на меня. Ее губы шевелятся, но я не слышу то, что она мне говорит. Кто-то входит и выходит.

Все меркнет. Я погружаюсь в себя. Есть только я и мои воспоминания.

***

Я лежу на полу в темной сырой душной комнатке подвала где-то на окраине города. Я смотрю в потолок, в темноту. С потолка капает вода. На улице зима, но откуда-то влага просачивается сквозь щели. Она падает мне на лицо. Кап — кап. Будто слезы бегут по щекам. Рядом шуршат крысы. Они не боятся меня, хотя я уничтожила достаточное количество их сородичей. Тук-тук. Биение маленьких сердец.

Я другая. Я в ужасе от себя и нахожусь в оцепенении. «Кто я? Что произошло?» Боль отошла на второй план. С каждой секундой она улетучивается. «Кто я? Кто я??? Кто я?!!!»

Я практически не сплю. Ни сейчас, ни тогда. Я закрываю глаза и открываю их, то погружаясь в темноту, то выныривая из нее. Ничего нет. Ни чувств, ни эмоций. Есть только голод, который заставляет мои руки двигаться в поисках крысы поблизости.

***

Голод. Я выныриваю из темноты в реальность. Слух и зрение обострились. Мне очень хочется пить. Поворачиваю голову и вижу графин на тумбочке у стены. Мне нужно встать и дойти до нее. Я прикрываю глаза, прикидывая, стоит ли? Жажда обжигает мое горло. «Стоит».

Кое-как пересиливаю апатию. Наконец-то я чувствую свое тело. Хотя ноги еще плохо слушаются меня, я все же добираюсь до комода и наливаю себе воды. Мои руки дрожат, как и мое тело. Я делаю глоток. Боль обжигает внутренности. Жадно допиваю воду. На то, чтобы вернуться обратно, у меня нет сил. Опускаюсь на пол и сижу. Нужно хотя бы доползти. Не хочу, чтобы меня увидели такой… слабой. От этой мысли я начинаю плакать. Больно. Мне становится больно.

В таком виде меня и застает Маркус. Он притягивает меня к себе на колени и, не переставая, что-то шепчет, баюкая как ребенка. Я плачу и не могу остановиться.

В итоге я успокаиваюсь и просто сижу в объятьях короля.

— Поговори со мной, — просит Маркус. Я закрываю глаза, вдыхаю аромат его кожи и представляю себе снег… мою снежную поляну.

— Снег… я люблю снег…, — слезы непрошено текут по моим щекам. — Он разный, неповторимый… Я люблю холод. Все замирает и остается неподвижным… Все белое, чистое. Нет чувств, нет боли…

Маркус не отвечает мне, только его объятья становятся крепче. Через некоторое время он поднимается с пола, кладет меня на кровать. Я так не хочу, чтобы он уходил. Из последних сил ловлю его руку и тихо шепчу:

— Пожалуйста… останься.

Маркус разворачивается ко мне. Мы смотрим друг другу в глаза. Он молча ложится рядом, обнимает меня за талию. Я носиком утыкаюсь ему в шею и закрываю глаза. Я не чувствую момента, когда реальность стирается и сон забирает меня.

***

Одна ночь сменяет другую, ускользая от меня. Я немного заторможена. Роксана говорит, что это последствия яда, и вскоре все пройдет.

Яд все же подействовал на меня. Не знаю, рассчитывал ли Док на такой эффект, но наркотики слишком сильно ослабили мой организм, и я впала в кому. Ненадолго, но все же. Спасло меня, по-видимому, чудо и золотые руки Роксаны.

Маркус за все эти дни изменился. Он стал слишком меня опекать, будто я хрустальная… хотя, скорее, ледяная. Не разобьюсь, но могу растаять и просочиться сквозь пальцы. Я знаю, все это, потому что я ключ к его королеве. Хотя даже это для меня безразлично. Все стало серым и безжизненным, а я слабой. Внутри я злюсь на себя, но толку мало. Я могу часами лежать на полу и разглядывать потолок, а потом закрыть глаза и представлять, что я глубоко под землей, зарытая в могилу. Надеюсь, что все же это пройдет, что яд заберет с собой всю боль и эту беспросветную тьму, что окружает меня.

Столько дней в кровати и самобичевания принесли неблагоприятный результат. Я снова скелет, да еще с безжизненными глазами. Вздыхаю, теребя пальцами кисти для живописи. Я не нарисовала ни одной картины за эти недели. Я даже наброски перестала делать. Так не должно быть. Единственное, что держало меня на плаву — живопись. Я не могу остаться одна…

— Пожалуйста, вернись, — шепчу я в тишине комнаты.

Мысли такие тягучие. Я возвращаюсь к той ночи после моей истерики на полу, когда Маркус остался со мной. Я спала беспокойно и каждый раз, просыпаясь, была благодарна ему, что он рядом, обнимает меня, окутывая своей силой.

Устала. Воспоминания держат меня в оковах уже столетие. Мне нужен Маркус. С ним уходят страхи. В последнее время я часто прихожу к нему в кабинет и засыпаю на диванчике. Маркус никогда не гонит меня и не задает ненужных вопросов. Сейчас я направляюсь к нему снова. Я полна решимости услышать от него что угодно, только бы он не гнал меня от себя.

Захожу в кабинет. Маркус смотрит на меня как всегда спокойно. Он ждал моего появления. Выглядит король уставшим. Я виновата в этом, виновата, что не знаю, где искать Анну.

— Узнал, что-нибудь новое? — интересуюсь я, устраиваясь в кресле рядом со столом.

Молчание длится три удара моего сердца. Время растягивается как резина, поглощая страхом всю меня. Я хочу, чтобы Маркус нашел свое счастье, но с другой стороны, эгоистичной, я хочу, чтобы он был моим. Навсегда. Эта мысль до того меня потрясает, что мне становится еще страшней. Поэтому ответ Маркуса позволяет мне даже вздохнуть спокойней.

— Нет, Марианна, — он проводит рукой по лицу. Под глазами у него темнеют круги. «Когда же он спал в последний раз?»

Корю себя за ту радость, что испытываю внутри. Лучше бы я услышала другое. Тогда бы Маркус был счастлив, а значит, и я. «Правда?»

Король молчит, а я обдумываю все, что вытекает из его ответа. Анну не могут найти. Я попыталась вспомнить все свои знакомства, начиная с приюта. Еще неделю назад Маркус говорил, что проверили большинство из них. И что же теперь? Может, Док таким образом решил отвлечь внимание короля от чего-то более важного? А вдруг Адам добрался до Анны раньше? Вдруг она все это время жила с этим психом? А если Док решил обменять нас? Отдаст ли Маркус меня в обмен на Анну?

У меня начинает болеть голова от всего калейдоскопа мыслей. И тревожно так, что становится все холодней и холодней.

— …анна, — вырывает меня из раздумий голос Маркуса.

— Что? — не сразу соображаю я, что он позвал меня. И вправду, смешное совпадение наших имен. Кажется, имя Марианна произошло путем симбиоза Марии и Анны. Шутка судьбы.

— Марианна, ты меня слышишь? — не унимается король.

— Да, — я разглядываю свои руки, не в силах взглянуть в глаза Маркуса. — Извини, задумалась.

— У меня есть к тебе просьба, — начинает он и замолкает.

— Какая? — настороженно спрашиваю я. Маркус вздыхает и откидывается на спинку кресла, прикрывая глаза. Я не могу оторвать взгляда от его лица. Не пойму, что со мной творится в последние дни, но король стал слишком необходимым для меня. «Пара…» Это слово всплывает в мыслях, и я начинаю паниковать, вспоминая свою реакцию на кровь Маркуса. «Не может быть!»

— То, что я тебе скажу сейчас, должно остаться между нами, — наконец-то произносит Маркус. Он открывает глаза, и я начинаю тонуть в их синем омуте.

— Хорошо, — выдавливаю я, переводя взгляд на столешницу, где нет ни одного личного предмета короля. Только одни необходимые вещицы.

— Несколько месяцев назад один мой друг встретил Хранительницу, — я хмурюсь, пытаясь вспомнить, говорили ли мне что-то о них ранее. — Хранители — это определенная ветка ведьм, которая берет свое начало с того же времени, что и вампиры, — начинает пояснять Маркус. — Хранители, как правило, имеют возможность считывать воспоминания вампиров с самого их рождения. Хранителей встречается очень мало и, как правило, многие из них даже не подозревают о своих возможностях. Хотя у них есть одна отличительная деталь — разные глаза.

— Кажется, людей с разными глазами достаточное число. Разве невозможно всех проверить? — перебиваю я его.

— Можно, но как ты представляешь себе это? Мы не имеем право принудить выпить свою кровь. Хранители должны сделать это добровольно. Воспоминания могут свести с ума. Там много нюансов, но сейчас важно другое — у нас есть Хранительница. Поэтому, если ты позволишь, я хотел бы, чтобы ты дала ей свою кровь.

Я обдумываю слова Маркуса пару минут. Конечно, я соглашусь. Я не имею права отказать королю, но есть что-то, что настораживает меня.

— А почему об этом мне не стоит говорить остальным?

— Видишь ли, Хранители порой опасны. Нет, не в физическом плане, а в ментальном. От тех же телепатов они отличаются тем, что они видят только истинные воспоминания, в то время как телепаты могут считывать и те, что были внушены. Поэтому о Хранителях лучше не распространяться. Если кто-то узнает, то найдутся желающие скрыть правду о себе, устранив Хранителя.

— Ты не доверяешь кому-то в особняке? — шепчу я.

— Доверяю, но лучше подстраховаться. Не хочу больше рисковать тобой или кем-то другим.

Под кем-то он подразумевает Анну, как я понимаю.

— Хорошо. Я согласна, — киваю я, несмотря на свои чувства. Если это сможет помочь найти пару Маркуса, то я буду счастлива. Свои же чувства я смогу в очередной раз проглотить. Сто лет одиночества, и я буду свободна. Я хмыкаю от этой мысли. Маркус приподнимает бровь в немом вопросе. Я лишь качаю головой. Мои чувства, только мои.

***

Он сжимает мое горло. Его ладонь обжигает мою кожу. Я боюсь его! Это чувство взрывается во мне. Это не мой Маркус. Он совершенно другой — властный, холодный. Король. В глазах ни капли жалости или раскаяния. Он склоняется к моим губам. Мне некуда от него деться. Я царапаю ему руку в безнадежной попытке разжать его хватку. Он вдыхает мой запах, будто наслаждается чем-то. Он чует мой страх. Его улыбка обещает муку. Я таю. Я таю в его руках. Несмотря на все, мне нравится такой Маркус. Он мне ближе. Он перемещается к моей шее. Я чувствую его дыхание каждым волоском на коже.

— Я не позволю тебе себя уничтожить, — звучит над моим ухом низкий бархатный голос. По моему телу пробегает дрожь. — А если ты хочешь умереть, то это сделаю я. Так ты хочешь умереть?

Он смотрит мне в глаза. Я не могу вынести этот взгляд. Его пальцы сильней сжимают мне горло.

— Ответь мне, малыш, — рычит он.

Я молчу. Пусть сдавит так, чтобы мне не хватало воздуха. Я хочу ощутить боль. По моим щекам бегут слезы. Он дал мне эту жизнь, он ее и заберет. Я не против.

Маркус склоняется к моим губам. Хотя это и не Маркус уже, а… Док! «Нет!!!»

— Нет! — хриплю я и начинаю извиваться. — Нет!

Открываю глаза. Вокруг темнота. Мое сердце стучит так сильно, что мне становится тяжело дышать. Понимаю, что кричу, когда мозг осознает, что я в безопасности. Я прижимаю ладони ко рту. Я уже на ногах, стою посреди комнаты в свете коридора. Сквозь слезы вижу силуэт Маркуса на пороге. Я рыдаю, зажимая себе рот ладонью.

«О Боже! Он мне нужен». Врезаюсь в него, овиваю руками и рыдаю, не в силах остановиться. Мне все равно страшно. Очень — очень страшно.

— Обними меня, — через силу прошу я. — Пожалуйста, обними меня.

Горячие руки прижимают меня к себе. Теплое дыхание ощущается на волосах. Я схожу с ума. Меня бьет дрожь. Я не хочу возвращаться в кошмары. Я не могу спать. Просто не могу. Голова кружится от нехватки воздуха, но я не хочу отстраняться от Маркуса. Его запах, голос, объятья держат меня в реальности. Он не даст мне исчезнуть. Он не отдаст меня моему безумию.

ГЛАВА 10

Уже не в первый раз я поражаюсь, как Маркус успевает все организовывать. Только вчера я дала свое согласие, а сегодня, не успев еще толком проснуться, слежу, как Роксана забирает в очередной раз мою кровь.

— Если следов яда и наркотиков больше нет, то уже следующей ночью приедет Хранительница, — вещает вампирша. Я реагирую на ее слова очередным зевком. — Вот и все. Спи дальше, — позволяют мне. Кто я, чтобы отказываться.

Зарываюсь носиком в подушку и вдыхаю приятный аромат. Маркус… Он спал рядом со мной всю ночь. Я то и дело просыпалась, но, увидев его рядом, покрепче к нему прижималась и снова погружалась в спокойный сон. Странно, но с королем под боком мне действительно перестали сниться кошмары. Да и Маркус, уставший от дел, с удовольствием провалился в сон. Проснулась я, правда, уже когда король ушел, зато появилась Роксана и сразу же стала мучить меня осмотром. Благо, что сейчас за ней закрылась дверь, и я могу еще чуточку насладиться приятной дремой.

— Марианна, — зовет меня Маркус.

— У, — недовольно отвечаю я.

— Марианна, просыпайся, — уже громче произносит король.

— У-у, — натягиваю одеяло на голову, но надолго оно там не задерживается.

— Соня, — раздает смешок, а следом за ним с меня полностью сдергивают тепленькое одеяльце.

— Хо-о-олодно, — жалобно пищу я, подтягивая ноги к груди. Тишина накрывает комнату. Становится так приятно и легко.

— А если так, — шепчет мне король на ушко, поглаживая мое бедро. Он целует меня в шею, и только после этого до меня доходит, что, черт возьми, происходит! Я поворачиваю голову в то время, как Маркус собирается поцеловать меня в щеку, но вместо этого его губы накрывают мои…

Я резко сажусь в кровати и пытаюсь отдышаться. Тело недвусмысленно реагирует на приснившийся «кошмар». Какой ужас!

— Какой позор, Марианна, — корю я себя вслух. Наверное, еще чуть-чуть, и мне станут сниться более интимные сны. Не то, чтобы и раньше такого не случалось, но тогда хотя бы я не была знакома с объектом сновидения. Я начинаю хихикать от направления своих мыслей. Если копать глубже, то я качусь по наклонной. Даже во сне вступаю в связь с незнакомыми мужчинами. Бесстыдница!

Все еще хихикая, спускаю ноги с кровати и поднимаюсь, потягиваясь во весь рост.

— Ты так заразительно смеешься, — раздается с порога моей спальни. Я, пискнув, ныряю под одеяло. Ну и что, что я только днем нагло прижималась к Маркусу во сне. Сейчас уже ночь на дворе. Вот!

— Молодому человеку неприлично находиться в спальне незамужней девушки, — отчеканиваю я, не додумавшись сказать что-то более умное. Маркус на мои слова изгибает бровь и расплывается в улыбке. Я подтягиваю одеяло повыше. Щеки горят огнем.

— Да ну? — шаг ко мне. — И это ты мне говоришь после проведенной вместе ночи? — еще один шаг в мою сторону.

Ну вот зачем он так со мной? Кажется, мои ушки уже дымятся.

— Что-то случилось? Есть какие-нибудь новости? — перевожу я тему в более спокойное для меня русло. Только вот перед глазами как сейчас стоит лицо Маркуса… так близко, а еще мягкие губы… Черт!

— Пришел сказать тебе, что анализы ничего плохого не показали, — между тем проговаривает король и устраивается на краю кровати.

— То есть больной мне уже нельзя прикинуться? — уточняю я. Как же он очаровательно улыбается…

— Следующим вечером прибудет Хранительница, — вмиг став серьезным, произносит король. И почему-то мое радужное настроение резко теряет краски. Мне осталось чуть больше суток наслаждаться вниманием Маркуса, а дальше…

— Это хорошо, — тихо отвечаю я, стараясь улыбнуться.

— Что-то не так, малыш? — он протягивает ко мне руку и поглаживает по щеке.

— Я…, — мне так хочется сказать ему… А что я могу ему сказать? — Я тут подумала, Док сказал мне, что, когда я еще была человеком, он понял, что я стану вампиршей. Это значит, мои родители вампиры?

Меня не то чтобы волновал этот вопрос, но сейчас он пришелся как нельзя кстати.

— Скорей всего, — сухо отвечает Маркус.

— Если Хранительница увидит, мы сможем найти… моего отца? — осторожно подбирая слова, интересуюсь я.

— Марианна, — начинает Маркус и замолкает. Он проводит рукой по волосам. Нервничает? — Видишь ли, вампиры не бросают своих детей. Если это произошло, то, значит, с твоими родителями случилась беда. Они оба могут быть мертвы, малыш.

Я лишь киваю головой, принимая его ответ. Надежда, что я ошиблась, и та белая поляна была лишь моим сновидением, тает как дым. Хотя я не представляю, как бы повела себя, встреть я своего папу.

— Извини, — шепчет Маркус и хочет притянуть меня к себе, но я останавливаю его.

— Пойду умоюсь, — как можно беззаботней, произношу я. — Завтрак я безбожно проспала.

***

Оставшуюся половину ночи я провела в метаниях по комнате. Как не старалась отогнать гнетущие меня мысли об Анне, это никак не получалось. Страшила моя дальнейшая судьба, а точнее ее полная неизвестность. Наверное, когда все решится, мне стоит уехать из особняка, но, если раньше я спокойно переносила свое одиночество (хотя его скрашивал призрак моей матери), то теперь, узнав все прелести общества сородичей, я понимаю, что остаться одной мне будет довольно сложно. Хотя привыкну, конечно. «Должна. Другого выхода у меня нет. Правда?»

Мысль о родителях вызывает двоякое чувство. Если на той поляне я видела их, то они мертвы. Но тогда почему мама все эти годы была рядом? Она что-то не завершила здесь, на земле? Тогда почему она ушла, как только я попала к вампирам? А может, это и было ее целью — привести меня к Маркусу?

Как же я устала гадать!

Я плюхаюсь на кровать, чувствуя, как кипят мозги от раздумий. Я попусту извожу себя. Неизвестно еще, что увидит Хранительница в моих воспоминаниях. Возможно, Док вообще соврал, и никакой Анны я никогда и не знала. Черт!

Устроившись под одеялом, я пытаюсь успокоиться и убедить себя, что все происходящее неизбежно и не несет для меня ничего плохого. Выходит с натяжкой, но я до того извела себя за ночь, что в итоге попросту проваливаюсь в сон без сновидений.

***

— Они уже на территории, — сообщает Роксана, влетев ко мне в комнату. Мы поспешно спускаемся вниз. Я не могу скрыть своего волнения. У меня леденеют пальчики на дрожащих руках.

Маркус еще до захода солнца лично отправился встречать прибывших. За несколько часов его отсутствия я места себе не находила. И сейчас, когда он первый заходит в дом, мне стоит огромного труда не кинуться ему на встречу.

Вслед за королем появляются главные виновники всего происходящего — вампир и молодая девушка. Контраст их пары сразу же бросается в глаза. Ведьма кажется очень хрупкой на фоне его массивной фигуры. Ее волосы мышиного цвета заплетены во французскую косу и переброшены через плечо. Его светлые, переливающиеся серебром, перетянуты лентой, образуя короткий хвостик. И если у вампира светло-серые глаза, от взгляда которых чувствуешь холод, то ореховые глазки девушки лучатся теплом. Она не выказывает открыто своего интереса к происходящему, но глаза уж точно выдают ее любопытство.

Вампир вызывает чувство дискомфорта. Он задерживает на мне равнодушный взгляд всего лишь на пару секунд и, видимо, не заинтересовавшись, снова весь сосредотачивается на своей спутнице. Он явно из аристократии, отмечаю я. Держится надменно, будто все происходящее вызывает в нем отвращение. Вид робкой девушки, едва достающей ему до плеча, ни капельки не удивителен.

Единственное сходство между ними — это фасон одежды. Он в деловом костюме. Она в черной юбке-карандаш и пиджаке, из-под которого выглядывает белая блузка. Не знала бы, с какой целью они тут, подумала бы, что они приехали на переговоры.

От наглого разглядывания гостей меня отвлекает подошедший Маркус. Он, приобняв за плечи, подводит меня к гостям. И если я не могла сразу же броситься к нему, то сейчас без стыда льну к его крепкой фигуре. Рядом с королем мне ничего не страшно. Кажется, что я попадаю под какой-то невидимый купол, который защитит меня от любой беды.

— Знакомься, Марианна, это Николас, — представляет он меня вампиру. Тот в свою очередь расплывается в довольно добродушной улыбке, искренность которой вводит меня в ступор. — Николас, это Марианна — виновница всего происходящего.

— Очень рад нашей встрече, — произносит вампир, целуя мне руку. «Точно аристократ!»

— Спасибо, что откликнулись, — выдавливаю я из себя, окончательно смутившись.

— Я всегда рад помочь другу, — отвечает мне вампир и переводит взгляд на свою спутницу. — Марианна, это Анна — она поможет вам пролить свет на ваше прошлое.

Я протягиваю руку девушке. Та лишь слегка пожимает ее, пролепетав приветствие. У меня создается ощущение, что Анна чувствует себя неловко рядом с таким количеством вампиров.

— Думаю, вам не мешало бы отдохнуть с дороги, — произносит Маркус. — Я распорядился выделить вам комнаты.

— Я вполне готов обсудить некоторые важные вопросы прямо сейчас, — отвечает Николас. — Анна как раз успеет отдохнуть.

Кажется, я от удивления не могу сдержаться и вскидываю брови. Он не спрашивает девушку. Он попросту ставит ее в известность о своем решении. Почему-то у меня закладываются сомнения в правомерности их взаимоотношений.

— Как скажешь, — в тон ему вторит это хрупкое существо.

— Марианна, покажешь гостье ее комнату? — мягко просит меня король.

— Конечно, — с легкостью соглашаюсь я.

Мы уже поднимаемся по лестнице, когда я слышу странный диалог между Маркусом и Николасом.

— И когда ты сообщишь ей правду? — интересуется король.

— Еще не время, — отрезает Николас, и на этом они замолкают.

Наверное, это не мое дело. Думаю, если бы девушке угрожало что-то, Маркус бы не допустил подобного.

До комнаты мы идем молча. По взглядам Анны, которые она бросает на обстановку проходимых нами комнат, я понимаю, что сейчас не время отвлекать ее.

— Здесь ванная и гардеробная, — знакомлю я девушку с планировкой комнаты. Конечно, судя по небольшой сумке, которую принес слуга, становится ясно, что на долгое пребывание у нас ни вампир, ни девушка не рассчитывают.

— Спасибо, — тепло благодарит меня она, оглядывая обстановку.

— Если вам что-то необходимо, вы только скажите, — не зная, как бы завязать диалог произношу я. — Хотите поесть?

— Нет, благодарю. Я поела в самолете. Да и перед сеансом лучше быть чуть голодной, — серьезно произносит Анна.

— Понятно. Тогда отдыхайте.

— Вы же хотите что-то спросить, не так ли? — спокойно произносит ведьма, склонив голову к плечу. Я однозначно недооценила девушку.

— Вообще-то, да, — заминаюсь я, не зная, с чего начать.

— Спрашивайте, — Анна жестом приглашает меня присесть в кресло.

— На самом деле, у меня много вопросов. Я никогда не встречала Хранителей, да и с вампирами начала общаться совсем недавно. Мне все интересно, — выпаливаю я, стараясь не выказать истинную причину своего любопытства.

— Но есть же что-то, что интересует вас больше всего, так?

И вот после этого вопроса я осознаю, что Анна видит меня насквозь. Она же не у меня первой возьмет кровь. Наверное, ее уже многие просили не раскрывать все их секреты.

— В моей жизни было достаточно событий, — сбрасываю маску спокойствия, произношу я. — Я смутно помню свое детство. Больше воспоминаний сохранилось со времен, когда я была в приюте. Это был один из самых тяжких периодов моей жизни. Самый первый, если быть точнее. Я… я хотела узнать, как вы просматриваете воспоминания? Можете ли вы опустить ненужные? Испытываете ли вы все те эмоции, которые испытывала я? Знаете ли, мои мысли в тот или иной период?

— Вы не хотите, чтобы король узнал что-то о вашей жизни? — напрямую спрашивает меня Анна.

— Я творила много ужасных вещей после обращения. Мне бы хотелось, чтобы это осталось между нами.

Анна отводит глаза, размышляя над моей просьбой.

— Я не могу лгать или умалчивать, Марианна, — в итоге отвечает мне она. — Вы хотите скрыться от своего прошлого, но это не выход. Вы уже не вернетесь туда и не сможете ничего там изменить. Но у вас есть будущее. Вы, конечно, можете сделать вид, что забыли все произошедшее, но оно все равно будет давать о себе знать. Прошлое необходимо принять. Оно ваше. Так же, как и будущее, в котором, основываясь на своих ошибках, вы уже можете измениться и стать лучше. Без прошлого опыта, порой, это сложней.

Я обдумываю ее слова и понимаю, что она права. Сама не знаю, почему я так хочу выбелиться перед Маркусом.

— Спасибо. Пожалуй, вы правы.

— Все будет хорошо, — неожиданно сжав мою руку, произносит Анна и улыбается мне. Я верю ей. Сама не зная, почему, верю.

***

— Я побуду с ней, — тихо произносит Николас, заботливо укрытая одеялом уснувшую Анну.

Буквально пару минут назад Роксана лично забрала у меня кровь, а ведьма выпила ее прямо из шприца, даже не поморщившись.

— Надолго она засыпает? — интересуется Маркус, обнимающий меня за талию.

— Все зависит от возраста вампира, — пожимает плечами Николас. — Я не разрешал ей пробовать кровь вампиров старше пятидесяти лет. Сон тогда длился около часа.

— Значит, сейчас будет часа три, — ни к кому не обращаясь, произносит Маркус. — Хорошо, будем ждать, — он переводит взгляд с меня на Николаса. — Распорядиться, чтобы тебе что-нибудь принесли?

— Нет, спасибо.

Тихий стон слетает с губ ведьмы. Между ее бровей пролегает складка. Видно, что мои воспоминания доставляют ей неприятные ощущения.

— Извините, — робко шепчу я, наблюдая, как хмурится Николас.

— Анна сильная, — серьезно произносит вампир. — Я не имею право запрещать использовать ее дар на благо нашему обществу.

— Мы пойдем, — уводит меня король, не давая и дальше углубиться, по-видимому, в довольно скользкую тему.

— Я сообщу, как только Анна будет готова пересказать тебе все увиденное.

Маркус лишь кивает и подталкивает меня к выходу, когда очередной стон слетает с губ девушки. Не хотела я быть чьим-то кошмаром. Чувствую себя виноватой за мучения такой замечательной девушки.

— Все будет хорошо, малыш, — подбадривает меня король, поглаживая мои плечи.

Последующие часы ожидания я провожу вместе с ним в его кабинете. Самые долгие часы в моей жизни…

***

Когда открывается дверь кабинета, и в проеме я вижу Николаса, мое сердце замирает. Мы с Маркусом смотрим на него, как на спасителя. Правда, в отличие от меня, король ожидает положительного результата.

— Нашла? — не выдержав молчания друга, глухо спрашивает Маркус.

Николас бросает на меня мимолетный взгляд и кивает королю.

— Она все это время была у тебя под носом, — усмехнувшись, добавляет Николас. От его слов я замираю, понимая, что вот и закончилась моя едва начавшаяся жизнь. Меня снова ожидает жалкое одинокое существование.

— Когда Анна будет готова? — нейтральным тоном интересуется король. Я не понимаю, почему он выглядит недовольным.

— Пока ее осматривает Роксана. Думаю, через полчаса мы услышим все подробности, — Николас кивает на дверь. — Пожалуй, я вас пока оставлю.

Он скрывается за дверью раньше, чем получает ответ. Маркус остается сидеть на месте, смотря невидящим взглядом в одну точку.

— Ты не рад? — осторожно интересуюсь я. Молчание и странная реакция Маркуса на долгожданное событие действуют на меня угнетающе.

— Рад…, — вздыхает король и проводит рукой по волосам. — Черт! — он складывает руки так, будто сейчас начнет молиться и подносит их к своим губам, на которых начинает играть довольная улыбка. При этом он не отводит взгляда от меня.

— Это здорово, — понимая, что еще немного и не выдержу, поднимаюсь я с диванчика.

— Куда ты? — вмиг растеряв все веселье, спрашивает король. От его тона я замираю на месте.

— Я… думаю, я больше здесь не нужна, — неуверенно отвечаю я, отводя глаза.

— Останься, — тон, которым Маркус произносит это слово, вынуждает меня вернуться на диванчик. Я подтягиваю ноги к груди и погружаюсь в себя. Мне необходимо сейчас отбросить все эмоции, закрыться… заледенеть. Меня перестает интересовать мое прошлое. Зачем оно мне, если я все равно буду одна?

— Марианна, — король поднимается из-за стола и присаживается передо мной на корточки, — что случилось, малыш?

Я отворачиваюсь от него, чувствуя, как начинают щипать глаза. Делаю глубокий вдох, но воздуха, будто не хватает. А что изменится от того, что я сейчас замкнусь? Может, стоит только попросить? Может, не все так страшно, как мне кажется.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, Маркус, — начинаю я, но тут же замолкаю, так как боюсь расплакаться. Голос мой дрожит.

— Я уже счастлив, Марианна, — тихо отвечает мне он. Я боюсь посмотреть ему в глаза. Боюсь увидеть в них жалость. Не хочу казаться глупой и выдать свои чувства к нему.

— Не бросай меня, пожалуйста, — шепчу я, уткнувшись лбом в колени. — Я рада, что ты ее нашел, но я боюсь остаться одна. Я не хочу больше быть одинокой.

Вместо ответа Маркус присаживается рядом и притягивает меня к себе.

— Мой долг был найти Анну, — поглаживая меня по спине, произносит король. — Я прекрасно понимаю, что мы с ней уже довольно взрослые люди. Мывоспитывались в разных условиях. Да есть притяжение, есть желание, но это не меняет реальности. Я не брошу тебя, Марианна. Я уже терял тебя. Теперь даже не надейся.

— Правда? — приподняв голову, по-детски наивно спрашиваю я. Вот сейчас он мне ответит, значит, так оно и будет.

— Правда, малыш. Правда.

***

После услышанных обещаний из уст Маркуса, моя вселенная в очередной раз сделала кульбит. И к тому моменту, как появилась Анна с Николасом, а вместе с ними и Роксана с Зодом, я уже успокоилась и в нетерпении ожидала подробностей моего детства.

Хранительница выглядела еще более хрупкой. С залегшими под глазами темными кругами, осунувшимся лицом она была на себя не похожа. Николас то и дело бросал на нее обеспокоенный взгляд и старался всячески заботиться о ней, то поддерживая пока они шли к диванчику, то подавая воду, стоило лишь Анне обмолвиться о жажде. Глядя на его опеку, я все больше приходила к мысли, что вся надменность и желание контролировать Анну, наиграны. За заботой скрывались не только корыстные мотивы, но и более глубокие чувства. Возможно, Анна даже нравилась вампиру.

— Думаю, я уже готова рассказать, — после того, как Николас укрыл ей ноги пледом, усмехается Анна, сверкнув все же разными по цвету глазами. Как оказалось, Анна маскировала отличительный знак Хранителей с помощью линз. — С чего вы хотите начать?

— С самого начала, — следует незамедлительный ответ Маркуса. Анна кивает, а я сжимаюсь, чувствуя, что решается моя судьба.

— Воспоминания о рождении смутные, как и у большинства людей. Мне удалось рассмотреть лишь лицо мужчины, который принимал роды у вашей матери, — обращается ко мне Хранительница. — Дальше следуют довольно счастливые воспоминания о детстве. Приблизительно до лет четырех. И мужчина, который помог вам родиться, постоянно мелькает в них. То он дарит подарки вам, то держит вас на руках… Он был вхож в вашу семью. Учитывая дальнейшие воспоминания, я могу с уверенность сказать, что это мистер Найман или Адам.

— Что? — не могу сдержаться я. Маркус придерживает меня за плечи, выказывая тем самым поддержку. Анна лишь разводит руками и продолжает:

— Одно из дальнейших воспоминаний особенно ярко. Вы вбегаете в гостиную в беленьком пышненьком платьице. Оно вам очень нравится, а также то, что вам удалось провести маму и убежать к отцу. Вы забираетесь к нему на колени, обнимаете его. Вы не сразу замечаете незнакомого мужчину, с которым беседовал до вашего появления отец, но когда видите, то в вас просыпается детское любопытство и что-то большее. Вы с детской непосредственностью влюбляетесь, вообразив незнакомца своим принцем.

Кажется, от слов Анны я начинаю стремительно краснеть. Бросаю украдкой взгляд на Маркуса и замечаю на его губах лукавую улыбку. «Как же стыдно».

— Далее трудно осознать, что произошло, но вы слышите, как отец на повышенных тонах разговаривает с незнакомым мужчиной в соседней комнате. Вы понимаете, что говорят о вас, и вам жутко любопытно. Мама держит вас на коленях, крепко прижав к себе. А потом приходит отец и объясняет, что вам уколют пальчик, и незнакомец попробует вашу кровь. Это совсем не страшно, и когда вас подводят к нему, вы в наглую забираетесь к нему на колени и протягиваете свою ручку.

— Кто он? — выдыхаю я, чувствуя, как схожу с ума. «Такую же историю рассказывал мне Маркус, не так ли?»

Анна переводит взгляд на Маркуса, а я раскрываю рот, да так и замираю не в силах что-либо сказать. «Это все бред!»

— Меня зовут Марианна, — тихо произношу я, поворачиваясь к Маркусу. На его лице не осталось и следа расслабленности. Он с жадностью следит за каждым моим жестом и словом.

— Вас и звали Марианной, — осторожно вклинивается в наш безмолвный диалог Анна. — Вам как ребенку было трудно выговаривать полное имя. Вы сокращали его до Анны и заставляли всех именно так себя и называть.

Я сижу оглушенная открывшейся правдой. Я Анна? Значит, моих родителей убили, потому что я… я пара короля?

— А дальше? — едва слышно спрашиваю я. — Что было дальше?

— Дальше вас отправили к себе, передав няне. И никаких изменений в вашей жизни не произошло. Ваш принц уехал. Вы обиделись на него, а потом и вовсе забыли. Адам навещал вас, все так же даря подарки, и вы были счастливы. Правда, однажды слышали, как родители и Адам ругались, но вы не понимали из-за чего, — Анна вздыхает, но продолжает: — А вот дальше… однажды ночью вас разбудила мама. Она шептала вам, что любит и никому не позволит вас у нее забрать. Она вместе со служанкой поспешно собирала вас, а потом передала няне. Вы толком не понимали, что происходит. Только выйдя из подземелья, по которому вас вела няня, вы осознали, что мамы рядом нет. Плакали, но тихо, потому что няня то и дело объясняла, что за вами гонятся нехорошие люди и, если найдут, то будет плохо, а, если сейчас вы сбежите, то уже к следующей ночи будете со своей мамой и папой… Вы верили ей. Она оставила вас у пожилой пары в соседнем городке на рассвете. Те же днем, переодев вас в мальчишечье платье, они отвели вас в монастырский приют. И дальше вас стали время от времени переправлять в разные приюты.

— До того момента, когда позднее ее удочерили, появлялся ли Адам? — спрашивает Маркус. Для меня его слова звучат приглушенно, будто через вату. «Мама спасла меня. Служанка отдала свою жизнь, сохранив в тайне мое местоположение».

— Нет, — качает головой Анна, но я почему-то вижу, будто у нее их две.

От круговорота мыслей меня начинает мутить. Такое ощущение, что вокруг моей шеи сжимается удушающая петля.

— Ей плохо! — все, что я слышу, прежде чем провалиться в спасительную темноту.

ГЛАВА 11

— Маркус, может быть, не стоит? Подумай еще раз, — слышу я приглушенный голос Роксаны. «Это снова по мою душу».

Я поднимаю руку и медленно вывожу линии на холсте. Эта медлительность и полная расслабленность даже мне кажутся неестественными.

Маркус проходит по комнате, смотрит на мою картину. Я слышу, как он вздыхает. Я рисую куклу, безжизненную сломанную куклу. На ней королевская мантия, накинутая на обнаженное тело. Корона лежит рядом с ее безжизненным лицом в луже крови. Я гибну.

— Марианна, я устал делать вид, что все хорошо. Слышишь меня? — начинает король.

— Да, — произношу я равнодушно.

— Сейчас ты положишь кисть, и мы с тобой поедем в одно место. Я хочу, чтобы ты его увидела, — в его голосе нет ничего похожего на приказ.

— Я не могу, — шепчу я, — не могу положить кисть. Я еще не закончила.

— Хорошо. Тогда я сяду здесь и буду ждать. Договорились?

Я киваю, надеясь, что он вскоре сдастся. Моего спокойствия и терпения хватит на пару веков.

Несколько дней назад, очнувшись после обморока, я некоторое время не хотела ничего делать. Просто лежала в кровати и думала, думала, думала. Вначале Роксана списала все на стресс и убедила Маркуса дать мне время. А после, когда ничего не изменилось, начала уже сама расшевелить меня.

Анна, которая все эти дни еще была в особняке, зашла ко мне лишь однажды. Как я поняла — по просьбе короля. Хранительнице я была искренне благодарна, о чем ей и сообщила, и в отличие от других с ней я проболтала довольно долгое время. Наверное, погрузившись в мои воспоминания, она как никто другой лучше понимала меня. Но Анна уехала домой тем же вечером, а я осталась, совершенно не зная, как мне жить дальше. Хотела быть с Маркусом? Хотела, чтобы он был со мной навечно? Получите, распишитесь. Правда, никакой радости я не испытывала. Зато еще через день пришло другое чувство — злость на Адама, а вместе с ней и жажда мести, которая как ни странно быстро угасла, сменившись холодной отстраненностью.

Переполнявшие меня чувства я могла выплеснуть единственным доступным мне способом — рисованием. Я принялась за картину вчера и до сих пор еще не закончила, хотя работала над ней уже больше суток, судя по часам. Минуты смешались в часы, я не помню, когда я ела что-то, но голода не испытывала. Странно и однозначно ненормально, но…

Медленно опускаю кисть в краску, добавляю кончиком другой цвет, мешаю. Мазок, еще один. Я отклоняюсь, чтобы увидеть все в целом, снова мазок, еще немного цвета. Запах краски уже впитался в мою кожу, волосы.

Мне неожиданно хочется плакать. «Этому не будет конца».

Проходит час, другой. Маркус молчит и упорно не желает меня покидать. Интересно, о чем он думает?

Я закончила. Сижу и просто смотрю на картину. «Кисти надо бы опустить в растворитель».

— Я сейчас, руки помою, — произношу я и, не дожидаясь ответа, иду в ванную. Включаю ледяную воду. Руки моментально коченеют, но я упорно тру их. Прохожу в гардеробную, снимаю куртку с вешалки и натягиваю на плечи.

— Я готова.

Король лишь кивает. Мы выходим из комнаты и движемся в сторону гаража. Там нас ждет Зод, который не может скрыть удивления. Я не спала несколько дней. Не помню, когда причесывалась. Хотя какая разница.

Маркус открывает дверь огромного внедорожника, я залезаю на пассажирское сиденье, пристегиваю ремень и слышу, как Маркус и Зод спорят. Король не хочет, чтобы с нами ехала охрана. Глупо. Чего он хочет и куда везет, мне как-то неинтересно. Пока я не хочу ни о чем думать.

Мы едем куда-то. В тишине. Нет слов. Нет мыслей. Пустота.

***

Через какое-то время мы сворачиваем с трассы… в лес. Я всматриваюсь в темноту деревьев. Ужасы последней поездки по лесной дороге всплывают в моей голове. Я делаю вдох, но воздуха будто не хватает.

— Марианна? — зовет меня Маркус. Машина резко останавливается. Мгновение, и дверь с моей стороны распахивается. Маркус обхватывает мое лицо руками.

— Малыш, посмотри на меня. Все хорошо, слышишь? Тебя никто не обидит.

— Мне страшно, — пытаюсь сказать я. Меня начинает бить дрожь. — Пожалуйста, увези меня отсюда.

Маркус смотрит на дорогу вперед, потом переводит взгляд на меня.

— Закрой глаза, — шепчет он. — Закрой.

Его голос успокаивает. Голова начинает кружиться от нехватки кислорода. Я делаю то, что он говорит.

— А теперь расслабься. Не открывай глаза, пока я тебе не скажу. Хорошо?

Я киваю. Маркус целует меня в лоб и закрывает дверь. Я откидываюсь на сиденье, представляя, что я в уютном месте. Машина трогается с места, и мы едем дальше. Минут через десять Маркус просит:

— Открой глаза, малыш.

Я осторожно поднимаю веки и… то, что я вижу потрясающе. Машина притормаживает перед высоким кирпичным забором, украшенным фигурной ковкой. Я завороженно смотрю на все это, отстегивая ремень, открывая дверь и спрыгивая на землю. Я как под гипнозом иду в сторону ворот. Они сделаны в виде переплетения ветвей дерева — дуба. Очень красивая и трудоемкая работа.

За воротами я вижу огромный особняк. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что он заброшен. Ни в одном из окон не горит свет. Штукатурка на фасаде в некоторых местах полностью отвалилась. Черепичная крыша огромного крыльца с коваными перилами в нескольких местах зияет прорехами. Но дом, несмотря ни на что, выглядит потрясающе даже в таком заброшенном виде.

Подъездная дорога ко всему этому великолепию проходит через аллею с невысокими деревьями. Почему-то я уверена, что раньше им придавали различные замысловатые формы, но сейчас они тянут костлявые ветки в разные стороны. Перед домом дорога огибает по кругу огромный фонтан, который сейчас наполнен подтаявшим снегом.

— Пойдем внутрь, — тихо произносит Маркус. Я вздрагиваю от неожиданности. Осознаю, что я крепко держусь руками за кованую решетку ворот. У меня даже костяшки пальцев побелели. Не в силах что-то вымолвить, я лишь киваю королю.

Мы идем по подъездной дорожке. Кое-где еще лежит нерастаявший снег. Много грязи. Я смотрю на дно фонтана. Представляю, как тут было бы красиво летом.

Маркус открывает дверь особняка и впускает меня внутрь. Я охаю от восторга. Несмотря на внешний вид, внутри дом выглядит намного лучше. Белая ткань почти повсюду прикрывает мебель. Я перехожу из помещения в помещение, слушая, как скрипят половицы под моими ногами.

Интересно, как давно здесь не было посетителей? Это, по всей видимости, столовая. Огромный стол длиной в метров десять, камин за спиной главы стола, а над камином… Хоть ткань и скрывает картину, я догадываюсь, что там скорее всего чей-то портрет. Холст также огромен — высотой метра три и шириной не меньше двух. Я подхожу ближе, берусь за край ткани и стягиваю ее. Тихий шелест, под ногами белая кучка. Я медленно поднимаю голову. На меня смотрят глаза цвета дождя. Я делаю шаг назад, и упираюсь в стул главы. Под ним неприятно скрипят половицы. «Он привез меня… он привез меня в дом родителей». Эта мысль взрывается в моей голове. Комната кружится. Изображение мамы и папы рябит в глазах. Я хватаюсь за спинку стула, стараясь не упасть.

— Марианна! — слышу, как вскрикивает Маркус. Глаза мои застилает темнота.

***

— Девочка моя, открой глаза, — доносится до меня звонкий голос. Я пытаюсь сделать то, о чем меня просят. — Малыш…

Звук постепенно становится нормальным. Маркус вглядывается в мое лицо.

— Я в порядке, — пытаюсь произнести я. Получает хрипло и жалко.

— Прости, я должен был тебя предупредить.

— Ничего. Все нормально.

— Мы можем уехать.

— Нет! — я резко сажусь. Маркус обхватывает меня за плечи. — Я хочу осмотреть дом.

— Мы приедем в другой раз.

— Я хочу сейчас.

Он вздыхает. Это сигнал к тому, что он сдается. Я поднимаюсь с диванчика, на который он меня уложил, и иду в сторону столовой. Останавливаюсь в дверях, глядя теперь на холст с большого расстояния. Их лица будто живые. Глаза, обращенные к зрителю, пронзительно заглядывают в душу.

— Когда ты понял, что я…, — мне даже произнести это больно, — Анна?

— Я не знал этого точно. Я лишь предполагал.

— Когда? — повторяю я вопрос. В моем голосе звучат непривычные властные нотки.

— После того утра на кухне.

Больше я не задаю вопросов. Я хожу из комнаты в комнату, потом поднимаюсь на второй этаж. Там располагаются спальни. Я захожу в спальню мамы. Мои глаза застилают слезы. Мне кажется, что я чувствую ее запах. «Мамочка…» Открываю шкаф, заполненный разнообразной одеждой. Видно, что большинство нарядов было не использовано — на многих вещах висят этикетки. Я перебираю все это и нахожу одну вещь, которая выглядит ношеной. Это скромное голубое платье. Я подношу ткань к лицу и вдыхаю запах… сырости. Я плачу, уткнувшись в ткань. «Их нет. От них ничего не осталось для меня». Я резко захлопываю шкаф. «Не хочу больше ничего! К черту все!»

Я сбегаю по лестнице, вытирая на ходу слезы. Маркус встревожено смотрит на меня.

— Увези меня отсюда, — прижимаюсь я к нему, — пожалуйста.

***

После возвращения домой… «Странно, что я стала считать особняк своим домом», прошло два дня. Все это время я была сама не своя. Во мне то закипали чувства, то возвращалась апатия. Я не могла рисовать. Я психовала по поводу и без повода. Роксана продолжает твердить, что это стресс. «Когда же наконец-то он покинет меня?»

— Марианна, — зовет меня Роксана, заглянув в комнату, — Маркус просил тебя зайти к нему в кабинет.

Я приподнимаюсь на локтях.

— Зачем? — мне так не хочется вставать с кровати.

— Он не сказал.

Она уходит, а я в недоумении смотрю на одеяло.

Не знаю, зачем, но я привожу себя в порядок и спускаюсь вниз. Идя по коридору, чувствую, как внутри что-то неприятно тянет. Только бы это не было плохими известиями. Что Маркус задумал на этот раз?

Я открываю дверь и замираю на пороге. В кабинете помимо короля находится незнакомый мне мужчина.

— Проходи, Марианна, — заметив мою нерешительность, произносит Маркус. Он подходит ко мне, обнимает мягко за талию и подводит к поднявшемуся нам навстречу мужчине. — Марианна, познакомься, это Ричард — глава нашего военного ведомства.

Я изображаю улыбку, совершенно не понимая, зачем мне знакомиться с подчиненными короля. Хотя признаюсь, мужчина не вызывает отторжения. На вид ему около сорока лет. Как и большинство вампиров, высокий, хорошо сложенный, с приятной улыбкой и теплым взглядом.

— Рад нашему знакомству, Марианна, — протягивает он мне руку. Я колеблюсь, но все-таки отвечаю на рукопожатие.

— И чем я обязана вашему вниманию? — не удержавшись, интересуюсь я. Но вместо Ричарда мне отвечает король.

— Ричард приехал не один, — я приподнимаю бровь, выказывая непонимание. — Он сопровождает свою жену и твою тетю Дженну.

От этого заявления я раскрываю рот, но так ничего и не произношу. Не пойму, почему меня знакомят сначала с… дядей?

— Тетю? — все-таки удается выдавить мне из себя.

— Я рассказывал тебе о ней, — с нажимом произносит Маркус.

— Помню, но…, — я бросаю взгляд на улыбающегося Ричарда. — Но откуда вы узнали? — я перевожу взгляд на Маркуса. — Зачем?

— Маркус сообщил нам о тебе несколько дней назад, — отвечает мне Ричард. — Учитывая все предыдущие инциденты, я решил лично сопровождать Дженну в этой поездке.

— И где она? — почти шепотом спрашиваю я.

— В соседней комнате. Ждет тебя, — настороженно произносит Маркус. Я абсолютно не понимаю, чего они так беспокоятся, но подумать об этом у меня нет времени. Я поднимаюсь с диванчика, на который меня усадили, и выхожу в коридор. Я бы мялась на пороге и, возможно, так бы и не решилась войти, если бы не Маркус, последовавший за мной. Он открывает дверь, и женщина, которая до этого сидела на диванчике около камина, тут же оказывается на ногах. Ее глаза тут же наполняются слезами, чтобы заглушить рвущиеся наружу рыдания, она подносит ладонь к губам.

— Дженна? — выдыхаю я. Она кивает. Мои руки начинают дрожать. «За что мне это?»

Я перевожу взгляд на Маркуса.

— Я оставлю вас наедине, — произносит он, целует меня в лоб и выходит за дверь. Мне хочется выйти следом, убежать, скрыться, но я стою здесь перед женщиной, которая совершенно мне незнакома, но которая единственная, кто является моей настоящей семьей.

— Прости, — слышу я ее приглушенные слова.

По ее щекам уже бегут слезы. Я тоже готова расплакаться. Слов нет, чтобы выразить как мне больно от этой встречи. Я лишь мотаю головой, уставившись в пол и прикусив губу.

Дженна присаживается обратно на диванчик и похлопывает по месту рядом с собой.

— Побудь со мной, родная, — шепчет она. Я подхожу ближе и сажусь рядом, не зная, как правильно вести себя сейчас. — Я понимаю, что для тебя я совершенно незнакомый человек, но, если ты позволишь, я хотела бы познакомиться с тобой, — порывисто сообщает мне она. — Наверстать упущенное нам будет сложно, но я сделаю все от меня зависящее, чтобы доказать, как ты для меня важна. — Дженна всхлипывает. — Я не должна была прекращать поиски. Прости меня, моя девочка, я так виновата пред тобой.

Она набирает воздуха в легкие, отворачиваясь от меня. Ее глаза по-прежнему застилают слезы. Мне необходимо что-то сказать ей, но я не знаю, что. Вместо слов я придвигаюсь ближе и обнимаю ее. Мы плачем вместе, давая волю нашему горю вылиться в слезах. Наверное, вампиры могут и родственные связи чувствовать, потому что объятия Дженны для меня родные, близкие, успокаивающие. Она — моя семья.

— Так ты моя… тетя? — задаю я глупый вопрос, все еще не веря в происходящее.

— Да, малышка, — улыбнувшись, произносит Дженна, поглаживая меня по волосам. Ее прикосновения мне нравятся. Хочется зажмуриться и мурлыкать от удовольствия. Я отмечаю, как личико тети проясняется, а мелкие морщинки вокруг глаз совершенно не портят ее. На вид Дженне не больше тридцати пяти лет. Она высокая и стройная, отмечаю я, ища в нас сходство.

— Не могу поверить, что я вижу тебя, — шепчет она дрожащим голосом.

— Я тоже, — всхлипнув, отвечаю я и почему-то расплываюсь в улыбке.

Мы сидим некоторое время в молчании, но она совершенно не гнетет нас.

— Я столько хотела тебе всего рассказать, но сейчас даже не знаю, с чего начать, — наконец-то произносит Дженна, вытирая слезы.

— А у меня столько вопросов, что я не знаю, какой задать в первую очередь, — признаюсь я.

— Думаю, у нас впереди еще много времени. Все успеем, — похлопывая меня по руке, успокаивает меня тетя. Дженна останавливается, замирает, сжимая мою ладонь. — Я хочу предложить тебе поехать со мной, — заглянув мне в глаза, произносит она.

— Но…, — сразу же возникают нехорошие мысли, что все это как-то странно.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Я никогда не причиню тебе зла и, никто не причинит пока ты под нашей с Ричардом защитой. Просто теперь у тебя есть я и будет правильней, если ты будешь жить с нами.

Я смотрю на пламя в камине и обдумываю слова Дженны. Она совершенно права. Теперь у меня есть семья, настоящая семья. А здесь, в особняке, я была, лишь потому что мне некуда было пойти.

— За мной охотится Адам, — тихо произношу я.

— Я знаю. Маркус ввел нас в курс дела, — недовольно произносит Дженна. — Самолично бы придушила этого гаденыша Олдмана. Еще когда ты была совсем маленькой, меня насторожило его внимание к тебе.

— Он опасен. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за меня.

— Наш особняк ничем не хуже этого места, — хмыкает на мои слова Дженна. — Ричард помешан на моей безопасности.

— Думаю, я с радостью приму твое приглашение, — киваю я. Дженна после моих слов искренне светится от счастья. — Расскажешь мне о них?

Тетя без лишних слов понимает, кого я имею в виду. Они кивает и, получше устроившись на диванчике, начинает свой рассказ.

— У нас была счастливая семья. Твои бабушка и дедушка были уважаемыми людьми. Мы ни в чем не нуждались. Луиза младше меня более чем на пятьдесят лет. Я очень ждала ее появления и, несмотря на разницу в возрасте, мы стали друг для друга подругами. Луиза была доброй и открытой девочкой. Она располагала к себе своим беззлобным сердцем и была замечательной сестрой.

С твоим отцом она встретилась, когда ей уже было больше ста лет. Я стала замечать, что ее съедает тоска и мечты о любви и счастье, семье и детях. Мы понимали, что найти свою пару довольно сложно, но отчаянье иногда скребло душу. В один из таких моментов, видя, как мучается Луиза, я решила что-то предпринять и начать свою кампанию по поиску пары для нее и, не буду лукавить, возможно, и для себя.

Я не удивилась, когда твой отец, на тот момент уважаемый и довольно успешный вампир, стал чаще появляться в нашем доме. Оказалось, что Луиза и Марк пересеклись на очередном балу, на котором Луиза была вынуждена присутствовать вместе с отцом. После бала Луиза и Марк виделись якобы случайно еще несколько раз. Он понравился ей. Она ему. В них вспыхнули чувства.

Марк набрался смелости попросить твоего дедушку официально испить крови Луизы, — Дженна начинает смеяться. — Какой был переполох! Ты бы видела! Луиза металась по комнате, пока дедушка и Марк обсуждали все детали. Отец всегда был скрягой и считал, что мы должны выйти замуж за успешных молодых людей. Прежде чем дать свое согласие он мучал Марка и чуть ли не обобрал его до нитки. А Марк согласился на все его условия, чем и заслужил доверие отца. Ясное дело таким образом папа проверял будущего зятя.

Дальше была сама официальная церемония. Марк и Луиза действительно оказались истинной парой. Вскоре они поженились и переехали в загородный дом. Они были счастливы, Марианна. Ты, наверное, уже знаешь, что дети у нас рождаются очень редко. Тебя они ждали около пятидесяти лет. Луиза была так окрылена беременностью, разговаривала с тобой, пела. Марк безумно любил вас.

Дженна замолкает на некоторое время.

— Я редко бывала у них в гостях. Последний раз я приезжала, когда тебе было два годика. Но с Луизой мы всегда поддерживали связь. Она написала мне и про визит Маркуса. Ее страшило, что он может забрать тебя, даже не спрашивая их разрешения. Но он этого не сделал и, порой, мне кажется, это было нашей общей ужасной ошибкой. Мы недооценивали всю серьезность сложившихся обстоятельств.

— Никто же не знал, что Адам совершит подобное…, — встаю я на защиту Маркуса.

— Мы многое не знали, — с укоризной произносит Дженна. — но теперь мы прижмем это ничтожество и заставим сознаться в содеянном.

— У нас нет доказательств. Того, что Адам был вхож в нашу семью и уделял мне внимание, недостаточно. Свидетелей случившихся похищений у нас нет, как и доказательств причастности к ним Адама.

— За несколько дней до трагедии Луиза написала мне письмо. В нем она сообщала, что Адам просил разрешения испить твою кровь, но, когда твой отец отказал, был в бешенстве, а после того, как ему стала известна причина отказа, так вообще, будто с цепи сорвался. Тогда его едва выдворили из дома. Он угрожал забрать тебя силой, — сообщается мне Дженна новые подробности прошлого. — Это письмо я привезла Маркусу.

— А почему вы не проверили причастность Дока к смерти моих родителей. Разве вас не насторожило письмо мамы? — возмущаюсь я.

— Когда все это случилось, я сообщила Маркусу о своих подозрениях. Адама проверяли, но тебя у него не нашли, да и алиби у него было на то время. Его попросту не было на тот момент в городе, а все, кто участвовал в расправе, унесли все тайны с собой в могилу в кратчайший срок.

— Он всегда действует чужими руками, — фыркаю я.

— Да, — подтверждает Дженна, — но теперь он никуда не денется. Мы прижмем его.

— Хотелось бы мне в это верить.

— Поверь, — обнимает меня за плечи тетя. — Маркус не даст тебя в обиду. За свою пару он перегрызет глотку любому.

О паре я как-то совершенно забыла. Ведь я неофициально, но являюсь для Маркуса именно ею. Он за все эти дни ни разу не заводил об этом разговор, но напряжение между нами росло с каждым днем.

— Он скоро сделает официальное заявление, — будто прочитав мои мысли, произносит Дженна. Я бросаю на нее затравленный взгляд. — Что-то не так?

— Все не так, — шепчу я. — Неожиданно все. Я встречаю вампиров, меня похищают, потом оказывается, что я пара вампиру — психопату и самому королю. И если к первому я испытываю отвращение, то ко второму…

— Ты же пила его кровь? — приподнимает бровь Дженна. Я киваю. — И как она?

— Потрясающе, — сглатываю я. — Просто я не хотела, чтобы все было так. Я обязана быть с ним, но мы же совершенно не знаем друг друга. Я чувствую себя вещью, которую все искали, потому что она очень важна. Всем безразлично, что эта вещь живая и может чувствовать.

— Ты запуталась, — мягко произносит Дженна, поглаживая меня по спине. — Думаю, не все так, как ты себе напридумывала. Поживешь у нас, разберешься в себе и своих чувствах. Я поговорю с Маркусом, но не сегодня. Не будем шокировать его данной новостью сразу. Он итак места себе не находит, понимая, что ты имеешь полное право уехать теперь отсюда.

— Он может не отпустить? — удивляюсь я.

— Может и найдет массу отговорок, чтобы не отпускать тебя, но мы что-нибудь придумаем.

Мы обмениваемся заговорщицкими улыбками. Дженна определенно мне нравится.

***

— Отлично, показания крови в норме, — улыбается Роксана, проведя в очередной раз мое обследование. Я облегченно вздыхаю. Мне уже надоело каждый день сдавать кровь. И это при том, что еще до приезда Анны было известно, что я полностью избавилась от наркотиков и яда. У кого-то проснулось чувство гиперопеки.

— У тебя случаем нет купальника? — спрашиваю я.

— Хочешь поплавать?

— Да. Видела бассейн в учебном центре. Пока там никого нет, было бы здорово расслабиться.

— Сейчас что-нибудь найдем.

Через полчаса я в сером раздельном купальнике спускаюсь в воду. Я давно уже не плавала. Наверно, лет десять. Я переворачиваюсь на спину и перебираю руками. Вода снимает напряжение, баюкает. Но мое тело и так устало от спокойствия. Я ныряю и плыву, отталкиваюсь от бортика и плыву обратно… и так раз сто. Выныриваю в очередной раз и вижу Маркуса, который входит в помещение.

— Ты скрываешь от меня уже несколько дней, — он говорит спокойно, но звук его голоса эхом отражается от стен, на которых играют голубоватые блики.

Я не готова прямо сразу ответить Маркусу, поэтому ныряю и плыву в его сторону, выигрывая пару минут времени.

— Не понимаю, о чем ты, — выдыхаю я, перебирая руками около бортика. Маркус присаживается на корточки и рассматривает меня.

— Что тебе сказала Дженна?

— Ничего.

— И поэтому ты так переменилась по отношению ко мне?

— С чего ты это взял? — пытаюсь я изобразить возмущение.

— Что она тебе сказала? — повторяет он более жестко.

— Она предложила мне переехать к ним!

Я отталкиваюсь от бортика и плыву к лестнице. Подбираю полотенце, когда снова оказываюсь на ногах. Маркус идет ко мне.

— Это исключено!

— Я уже согласилась, — не глядя на Маркуса, отвечаю я.

— Я не дам разрешения, — рычит он. Я от возмущения не нахожу поначалу слов. «Да как он смеет!»

— Не указывай мне, что делать! — вспыхиваю я. — Ты кто мне? Отец? Брат? Муж?

Зря я упомянула последнее слово.

— Муж… это я могу устроить, — произносит Маркус. Его глаза горят. Именно таким я видела его в далеком кошмаре. Я качаю головой.

— Нет… ты… ты не посмеешь…

— Почему? Я — король, а ты моя пара, — деланно равнодушно произносит он, пожимая широкими плечами.

— Я не соглашусь на это…

— Твое согласие здесь и не нужно.

Маркус разворачивается и направляется к выходу. Я выпадаю из ступора.

— Маркус! — я иду за ним. — Маркус, не делай этого! Маркус, пожалуйста!

Он не слушает меня. Не останавливается, не оборачивается, просто уходит.

***

Следующие дни я настойчиво игнорирую короля, все свое время проводя в обществе Дженны. Мы гуляем по территории, сидим и болтаем в зимнем саду или на кухне вместе с Роксаной.

За это время с Маркусом пытались поговорить как Ричард, так и Дженна, но результат пока что один — король наотрез отказывается слушать доводы моих родственников. Я бешусь, но по просьбе тети стараюсь держать себя в руках. Как никак, а именно я виновата в том, что наш план сорвался. Мы собирались поговорить с Маркусом чуть позже, все вместе, приведя все имеющиеся доводы в пользу моего переезда. Поначалу я удивлялась, почему даже Ричард не осмеливается донести до короля мое желание. И только после разговора у бассейна, случайная фраза Дженны о том, что вампир никогда не отпустит свою истинную пару, стала обретать смысл. Но я хотела уехать, чтобы разобраться в себе и своих чувствах, и нежелание Маркуса это понимать с каждым днем бесило меня все сильней.

В итоге, на пятый день поочередного паломничества Ричарда и Дженны в кабинет короля, Маркус сдается, но как всегда оставив за собой последнее слово — максимум две недели моего пребывания в гостях у Дженны и Ричарда в загородном доме в двух часах езды от особняка короля. На эту новость я недовольно поджимаю губы, но спорить и добиваться большего не собираюсь. Возможно, я и через неделю захочу обратно. Мало ли как все сложится. А потом, это в гостях у тети и дяди мне дали две недели, а вдруг я решу еще у кого-то погостить? Мысль о такой пакости сразу же успокаивает меня.

Чудом наш отъезд не становится всеобщим достоянием. Маркус похоже к тому моменту теряет последние капли разума и хочет отправить с нами чуть ли не всю свою охрану. Тут уже не выдерживает Ричард. Он долго беседует с королем в его кабинете и после признается, что таких трудных переговоров у него не было еще ни разу. Сошлись они, кстати, на том, что Ричард вызовет свою машину охраны. Все-таки привлекать внимание к нашему путешествию не стоит.

Вся подготовка занимает еще один день. Я уже не могу сдержаться и вслух высказываю Дженне все свое недовольство королем и его маниакальным сдвигам. Тетя молчит и лишь улыбается на мои слова.

Я надеюсь, что с Маркусом мы не будем прощаться, но мечтать не вредно, да. Рано утром меня в приказном порядке вызывает к себе король. Я иду к нему в кабинет без энтузиазма и только убеждаю себя не пылить, выслушать, понять и… свалить как можно скорей.

— Может, ты все же передумаешь? — первое, что спрашивает король. Я отрицательно качаю головой, боясь сказать лишнее слово. Ведь не сдержусь же и съязвлю. Маркус вздыхает и запускает пальцы в волосы. Выглядит он неважно, недосып налицо. — Марианна, я беспокоюсь о твоей безопасности. В другое время я бы спокойно отпустил тебя погостить, но сейчас это опасно.

— Хочешь сказать, что мне даже родной тете нельзя доверять? — сквозь зубы спрашиваю я.

— Сейчас никому нельзя доверять.

— Даже тебе? — парирую я. Маркус отвечает мне тяжелым взглядом.

— Пока Адам на свободе ты должна быть более внимательна, — не унимается король.

— Так займись его поимкой, не отвлекаясь на мою безопасность.

Маркус вмиг мрачнеет и на его щеках играют желваки. Пора мне прикусить язык.

— Две недели, — с нажимом произносит король. — И не днем больше.

— Я помню, — тем же тоном отвечаю я ему. Еще какое-то время мы сверлим друг друга взглядом, но в итоге Маркус сдается первым. Вздохнув, он поднимается из-за стола и вместе со мной спускается вниз, где нас уже ждут Ричард и Дженна.

Мы больше не разговариваем. Я тут же ныряю на заднее сидение машины. Через пару минут ко мне присоединяется Дженна, Ричард еще немного общается с Маркусом, который не может скрыть своего недовольства. В конце концов, Ричард занимает место рядом с водителем, и мы покидаем особняк.

Странно, но я думала, что, выехав с территории короля, я ощущу радость от свободы, но чем дальше мы едем, тем тоскливей мне становится.

— Две недели, милая, — похлопывает меня по руке Дженна, лукаво улыбаясь. — Но все поймут, если ты сейчас решишь вернуться.

Мне хочется возмутиться, но вместо этого я лишь складываю руки на груди и отворачиваюсь к окну, замечая, однако, как Ричард так же, как и тетя хитро улыбается.

***

Первые три дня пролетают на новом месте незаметно. Я привыкаю к очередным изменениям в моей жизни. Мы подолгу общаемся с Дженной. Она рассказывает мне о моих родителях и бабушках с дедушками, которые покинули этот мир еще до моего рождения. Мне интересно слушать тетю, особенно рассказ о ее встрече с Ричардом. Как оказалось, произошла она в то время, когда после трагических событий и моего исчезновения Дженна приехала к королю. На тот момент Ричард уже занимал свой пост и лично следил за ходом расследования. И даже после, когда меня объявили пропавшей без вести, он помогал Маркусу и Дженне меня искать. Так и завязалось их знакомство, которое со временем переросло в сильные чувства. Несмотря на то, что Дженна и Ричард не являются истинной парой, они решили связать свои жизни и вот уже около сотни лет вместе и даже не думают расставаться.

Ричард, как я успела заметить, очень внимателен к тете. Дженна не преувеличила стремление мужа обезопасить ее от всего дурного. Охраны в особняке просто пруд пруди. И теперь эта забота распространяется и на меня — ко мне приставлен охранник, который сопровождает меня везде за пределами стен особняка. Поначалу я думала, что мне будет неуютно, когда рядом постоянно кто-то есть, но с этим вампиром мы нашли общий язык. Наверное, поспособствовала этому маленькая разница в возрасте и общность интересов.

Вот и сейчас, в вечерних сумерках, мы гуляем в саду вместе. Сегодня выдался прекрасный солнечный день, подсушивший дорожки. Я наслаждаюсь прогулкой, не спеша бреду под равномерный перестук каблучков моих ботильонов и смеюсь над очередной шуткой воина.

Услышав наши голоса, к нам подбегает огромный коричневый лабрадор по кличке Джой — любимец Дженны и Ричарда. Он забавно машет хвостом, намекая, что неплохо было бы, чтобы мы поиграли с ним. Я нахожу палочку, кидаю ее и смеюсь уже над счастливым псом, который убегает в сад искать игрушку. Мы с воином продолжаем наш неторопливый разговор.

Я вдыхаю прохладный воздух, наполненный ароматами приближающейся весны, прячу руки в карманы шерстяного свитера, отмечая, что впервые за долгое время надела длинную юбку. Почему-то мне вспоминается время, проведенное в монастырском приюте. Тогда я тоже носила платья или юбки в пол и не смела думать о чем-то запретном. И мне казалось все правильным и верным. Возможно, и сейчас все именно так.

За эти немногочисленные дни я успела обдумать все происходящее, но так и не решила, как мне относиться к королю. С одной стороны, судьба свела нас вместе, несмотря на все препятствия, ставшие между нами, а с другой… я не хочу и не буду прогибаться под кого-то. А по всей видимости именно этого Маркус и ждет. Ну уж нет!

Со стороны въезда раздается шуршание шин по гравию. Воин настороженно оглядывается и приближается ко мне вплотную.

— Что-то не так? — напрягаюсь я.

— Никто не выезжал с территории со вчерашнего дня, — информирует меня воин. — Да и гостей мы не ждали.

После этих слов мне хочется спрятаться за вампира. Он в это время подносит руку к уху, по-видимому, выслушивая указания. Отмечаю, что он немного расслабляется.

— Понял, — отрывисто произносит воин через несколько секунд и уже смотрит на меня, привычно улыбаясь. — Отбой, все в порядке.

— Кто приехал? — любопытствую я, но ответа уже и не требуется — в нашу сторону идет Маркус. И король явно чем-то недоволен.

— Свободен, — процеживает он сквозь зубы, обращаюсь к моему охраннику. «Какого черта?» Тот, между прочим, даже вида не подает, что его задевает такое отношение. Он слегка кивает королю и удаляется.

— Что ты себе позволяешь? — придя в себя, шиплю я. Маркус между тем берет меня за локоть и уводит обратно в глубь сада.

— Что именно? — с самым беззаботным видом интересуется король.

— Что? — вырываюсь я из его хватки и преграждаю ему путь. — По какому праву ты так обращаешься с моим охранником?

— Не заметил ничего предосудительного, — пожимает Маркус плечами. Я складываю руки на груди и испепеляю его самым злобным взглядом.

— Зачем ты приехал? — перехожу я в наступление. — Что-то случилось?

— Нет.

— Тогда что? Две недели еще не прошло.

— Мы договаривались, что ты будешь гостить здесь две недели, но не договаривались, что мне запрещено навещать вас, — с улыбкой произносит он. Мне нечем крыть. Поджимаю губы, показывая всю свою радость от нашей встречи. — Злишься?

— Злюсь.

— Плохо, — вздыхает Маркус.

— Уху, — все, что я могу ему ответить. В этот момент к нам подбегает Джой. Он с привычным простодушием виляет хвостом и по всей видимости очень рад гостю. Спасает мое бедственное положение Ричард, который идет по дорожке в нашу сторону.

— Здравствуй, Маркус, — приветствует он короля с улыбкой и потом обращается ко мне: — Марианна, Дженна искала тебя, хотела выпить чаю на террасе.

Это явный предлог, чтобы дать мне фору.

— С удовольствием, — натянуто улыбаюсь и, не прощаясь с некоторыми недовольными, покидаю мужскую компанию. Пока удаляюсь по дорожке, слышу голос Маркуса.

— Обязательно было приставлять к ней охранника? — грозно спрашивает он. И даже не видя Ричарда, я могу поспорить, что он улыбается, отвечая:

— А в чем проблема? Они очень подружились.

Продолжения не следует, мне лишь кажется, что я слышу рык.

***

Чаепитие было предлогом. В этом я убеждаюсь, когда подхожу к террасе, на которой слуги суетливо организовывают застолье. Дженна обнаруживается тут же. Она с самым беззаботным видом листает журнал и мурлыкает что-то себе под нос, покачивая ногой.

Я плюхаюсь в соседнее кресло и прикрываю глаза. Появление Маркуса выбило меня из колеи. Неужели так трудно оставить меня в покое хотя бы на две недели?!

— Соскучился, — будто невзначай произносит Дженна.

— Что? — стараюсь сделать вид, что не расслышала ее. Тетя кивает головой в сторону лужайки. По ней в нашу сторону бежит Джой.

— Соскучился, говорю, наш мальчик по тебе, — повторяет Дженна и двусмысленность ее фразы смущает меня.

— Мы только с ним виделись, — отвечаю я ей, уже сама не понимая, кого имею ввиду в первую очередь.

— Каждый зверь любит ласку, — приподнимает бровь тетя, и в ее глазах я вижу смешинки. Чувствую, как к моим щекам приливает кровь. Они что здесь все сговорились?

Джой тем временем подбегает ко мне и беспардонно кладет голову на мои колени. Мне ничего не остается как подарить ему ласку, поглаживая его по шелковистой голове. И смотря в довольные глаза собаки, я задумываюсь о том, что к другому «зверю» я попросту боюсь подойти ближе.

ГЛАВА 12

Чаепития я так и не дождалась. Посидев тем вечером еще немного с тетей, я поняла, что попросту не смогу снова посмотреть в глаза королю. Поэтому, под каким-то пустяковым предлогом я скрылась в своей комнате. Правда это не очень-то меня и успокоило. Я металась из угла в угол и боялась, что Маркус решит остаться у нас в гостях… но он не остался. Спустя пару часов, я, спрятавшись за занавеской, наблюдала, как темный внедорожник покидает пределы особняка и теряется на лесной дороге. В тот момент я снова ощутила противное чувство опустошенности. И на смену беспокойству пришло чувство страха… потерять Маркуса.

Следующие дни я провела за привычными делами. Дженне наконец-то доставили альбом с семейными фотографиями, которые она хранила все эти годы, и она смогла показать мне моих почивших родственников и даже одну фотографию, где я была запечатлена со своими родителями. Совсем еще маленькой, но все же рядом с ними.

В один из вечеров Ричарда оторвал от ужина важный телефонный звонок. Дядя тут же сорвался с места и уехал. Сколько бы я не интересовалась у Дженны, что произошло, она неизменно улыбалась и говорила, что это привычное дело, и все в порядке. Только вот глаза выдавали волнение, охватившее ее душу. Волновалась и я. До такой степени, что не могла найти себе места. Не отвлекали меня ни прогулки по саду, ни привычные беседы с тетей.

А сейчас я просыпаюсь от тянущей боли в груди. «Что-то не так!» Я распахиваю глаза и смотрю в потолок. «Что-то не так!» Это то, что во мне… оно внутри… «Маркус!» Я резко сажусь, прислушиваюсь к своим чувствам. Что-то ужасное, болезненно холодное стягивает грудь.

Кое-как я одеваюсь и спускаюсь вниз, в надежде найти тетю и рассказать ей о своих тревогах. И я нахожу ее. Нахожу не одну, а с Ричардом. Они стоят в парадном холле и что-то бурно обсуждают. Я отмечаю, что Ричард одет не в привычные брюки и вязанный джемпер на рубашку, а в черную форму, очень напоминающую военную.

Завидев меня, они смолкают. И эта тишина кажется мне ужасающей.

— Что? — тихо спрашиваю я. — Что случилось?

— Марианна, — после небольшой паузы, за которую тетя и Ричард успевают переглянуться, начинает Дженна, — все будет в порядке. Ты только не нервничай.

— Что случилось? — повышаю я голос, а сама прижимаю руку кгруди. Ноет внутри с каждой минутой все сильней. — Это Маркус, да? Что с ним?

— Его ранили, Марианна, — отвечает мне Ричард. — На него было совершено покушение.

Злость охватывает меня, когда я понимаю, кто стоит за этим. В ушах у меня шумит кровь, руки дрожат, и я присаживаюсь на ступеньку, облизывая пересохшие губы. Сейчас нужно думать не об Адаме, а о Маркусе. «Думай!»

— Где он? — спрашиваю я.

— В особняке. Сейчас ему делают операцию.

— Я должна туда попасть, — шепчу я и понимаю, что, озвучив свои мысли, я даже успокоилась. «Да, я должна быть рядом с Маркусом. Это правильно. Это мое место».

— Тогда надо поторопиться. Поехали.

— Нет, — качаю я головой. — Так очень долго.

Я встаю, преодолевая головокружение, и спускаюсь вниз.

— Марианна, в таком состоянии тебе опасно перемещаться, — пытается остановить меня Дженна. Внезапно мне в голову приходит одна забавная мысль.

— Послушай, — обращаюсь я к Ричарду, — а вдруг Адам именно на то и рассчитывает, что я кинусь к Маркусу. Скорей всего, он знает, что я сейчас здесь, и все это ловушка, чтобы меня выкурить.

— Я тоже об этом подумал, — кивает Ричард, — поэтому собирался пустить еще одну машину для отвода глаз, — он сжимает мое плечо и серьезно спрашивает: — Ты уверена, что справишься?

— Да, — я как никогда полна решимости.

— Хорошо. Тогда я отправлюсь с тобой, — Ричард поднимает руку, призывая меня не спорить с ним. — Это не обсуждается. У нас нет на это времени. До особняка мы доберемся минут через двадцать. С нами отправятся еще пять воинов. А машина, на которой якобы ты должна ехать, будет медленно следовать привычной дорогой. Если они что-то планируют, то где-то в середине пути. Я как раз успею.

— Давай поторопимся, — переминаюсь я с ноги на ногу. — Я хочу к нему.

***

Спустя пару минут я уже бегу по лесу. Через каждый километр перемещаюсь немного вперед и снова бегу. Останавливаться нельзя. Я размытая тень, которую никто не должен видеть. Засада может быть и в лесу, так что я, собравшись со всеми силами, держу этот марафон.

Как и говорил Ричард, через двадцать минут мы оказываемся на месте. Я не хочу тратить время и ожидать, когда нас пропустят в ворота. Дематериализуюсь за высоким забором и тут же слышу какие-то щелчки, а затем топот ног. Не успеваю сделать и десяток шагов, как из-за угла выскакивает вооруженный отряд. Я ослепленная прожектором мгновенно оказываюсь под прицелом оружий.

— Это я, — сиплым после бега голосом сообщаю воинам. Меня признают. Навстречу мне вылетает Зод и, схватив под руку, тащит внутрь здания.

— Ты как раз вовремя, — сообщает он мне.

— Как он? — еле ворочаю языком, еще не восстановив дыхание.

— Уже лучше, — ободряюще улыбается он мне.

В медицинском центре стоит тишина. Мое сердце замирает, когда я чувствую запах крови. Его крови. Мы вроде бы идем быстро, но мне кажется, что воздух вокруг стал похожим на желе, в котором я вязну.

— Марианна, — выскакивает из-за дальнего поворота Роксана. Беспокойный взгляд направлен в мою сторону. — Ты как?

— Я в порядке, — пытаюсь улыбнуться. — Как он?

— Ты нужна ему.

Я знаю. Мое сердце ухает вниз. Я следую за Рокси, словно за видением. Двери одна за другой распахиваются мне навстречу. Я попадаю в знакомый коридор. Из этого крыла я пыталась сбежать в первый раз.

Меня охватывает паника, когда я вижу воинов. Кого-то я уже встречала, кого-то нет, но все они здесь, чтобы поддержать своего короля. На их лицах выражение злости, смятения, ожидания. При моем появлении все взгляды обращаются ко мне. И все как один они с облегчением выдыхают. Роксана берет меня под руку и заводит в палату.

Сначала я вижу спину медсестры. Она склонилась над… «Маркус!» Мои ноги становятся ватными. Я прирастаю к полу. «Этого не может быть. Нет!»

— Марианна, — еле слышный шепот. Глаза Маркуса закрыты. Он зовет меня. «Нет!» Это напоминает прощание с умирающим. Он так бледен. Я привыкла к живому королю, полному сил, здоровому и улыбающемуся.

— Ты должна его покормить, — быстро говорит Роксана. Я в растерянности хлопаю глазами. — Нельзя медлить. Просто покорми его!

— Мы будем за дверью, — добавляет Зод, уводя девушек. Они выходят. Я присаживаюсь на край койки. Маркус снова выдыхает мое имя. Его брови сходятся, и показываются клыки. Ему больно! И я слышу отголоски его боли, будто делю с ним ее. Он жив. Он будет жить, и я сделаю все возможное для этого.

Я никогда никого не кормила. Тем более вампира. «Ну и как это делать?» Маркус бледен. Внутри меня распространяется паника. «Я не могу его потерять! Взять себя в руки! Идиотка! Медлишь и убиваешь его этим!» Я прокусываю свое запястье. Капельки крови выступают на коже, а потом маленькими ручейками стекают по руке. Я подношу запястье к губам Маркуса.

— Ну же, — шепчу я, — как ты там говорил… не смей умирать… малыш.

Это вызывает у меня улыбку. Неуместно, но мне хочется смеяться. «Нервы. Мои нервы ни к черту». Губы короля вздрагивают, раскрываясь. Все мы звери. Это я усвоила давно. И инстинкты никуда мы не денем. Его клыки мгновенно погружаются в мое запястье. Я ощущаю тянущие движения. Кажется, что мое тело внезапно распадается на нити, как клубок разматывается и тянется к Маркусу. Я отдаю ему частичку себя, как он отдавал мне уже несколько раз. Глотки медленные, будто ему очень тяжело. Наверное, так оно и есть.

Я закрываю глаза, позволяя ощущениям захватить меня. Его губы на моем запястье, влажность его рта, тянущая боль вместе с убегающей из меня кровью. Я представляю, как моя сила переходит в него, разливаясь по его телу, заживляя раны, преобразуя все. Вот еще один глоток, и клыки исчезают. Теплый язык проходится по ранкам. Маркус не открывает глаза, он все делает инстинктивно.

Мне становится не по себе и не к месту возникает вопрос. «От кого же он питался все это время?»

Моя голова слишком легкая, как и тело, которое как воздушный шарик улетает куда-то в облака. Мне необходимо позвать Роксану. Я медленно встаю на ноги. Комната немного кружится. Я добираюсь до двери. Открыв ее, я снова вижу строй воинов. Они как один ждут… Верность. Они верны своему королю.

— Тебе лучше отдохнуть, — возникает передо мной Роксана.

— Я в порядке.

— Нет, — шепчет она, ведя меня за руку из центра. Я оглядываюсь и вижу Зода, входящего в палату. — Маркусу может снова потребоваться кормление. Хотя… мы можем попросить одну из…

Я наперед знаю, что она хочет сказать. Я останавливаюсь. Роксана смотрит на меня и замолкает. Я рычу. Мысль о том, что Маркуса будет кормить другая, пробуждает во мне ярость. Я не знаю, почему… или знаю.

— Тебе лучше отдохнуть… раз мы… раз мы поняли друг друга.

— Что с ним…

— Самое страшное позади, — откликается она, провожая меня к лестнице. Я понимаю, что меня специально выпроваживают.

Я поднимаюсь в свою комнату. Закрываю дверь. Сажусь на кровать. Тишина. Одиночество. Без Маркуса я снова окунусь в монотонную бесчувственную жизнь. Холод. Я прерывисто вдыхаю, сдерживая слезы.

Минуты идут медленно… слишком медленно. «Что они с ним делают? Снова операция?»

Мысли путаются, роятся в моей голове, которая потяжелела.

Маркуса ранили из-за меня. Адам не добрался до меня из-за короля, и теперь Док хочет его устранить. Воины в коридоре. Они верны королю. Они охраняют его. Зод — он его правая рука. Роксана — главная в доме. Эти двое никогда не подведут Маркуса. И меня выпроводили из центра, потому что нет уверенности, что пока я рядом с королем, он в безопасности. «Нет. Бред! Я просто брежу».

Чтобы как-то отвлечься, решаю думать о чем-то насущном. Например, моя одежда вся испачкалась, пока я бежала через лес. Я начинаю дрожать из-за пропотевшего и прохладного белья. Поэтому я принимаю быстрый теплый душ, переодеваюсь в чистую футболку и шорты и забираюсь на кровать. Ожидание хуже всего для меня.

Кажется, я задремала. Открываю глаза, когда слышу тяжелые шаги в коридоре. Разговор. Скрип каталки. «Они перевозят Маркуса». Я чувствую его даже за закрытыми дверями. «Стоит ли мне выйти?» Я не двигаюсь с места, хотя мои ноги готовы бежать к комнате короля. Проходит пара минут. Снова шаги, скрип, и все замолкает.

Я встаю с кровати, будто в трансе. Подхожу к двери, открываю ее и вижу коридор. Раньше он казался мне очень коротким. Слишком близко к Маркусу. Сейчас это пропасть, которую я преодолею. Поворачивая ручку двери, я надеюсь увидеть здоровое лицо короля. Его брови взлетят вверх от удивления, когда я покажусь в его спальне. Я там еще не была.

Вместо желаемого я вижу, как удивляется Роксана. Я ее игнорирую. Подхожу к Маркусу. Он все еще бледен, но уже выглядит лучше. Тихий стон срывается с его губ, потом еще один… он зовет меня.

— Я побуду с ним, — спокойно произношу я.

— Льдинка, — произносит Роксана голосом, которым разговаривают психиатры, — в спальне короля… может находиться только его королева.

Это выводит меня из себя. Понимаю, что это глупо и совершенно необоснованно.

— Тогда что ты здесь делаешь?! — рычу я, а потом машу руками. — Прости. Я не хотела. Прости.

— Марианна, — слетает с губ Маркуса. Голос такой слабый. Я готова расплакаться.

— С ним все будет хорошо, — говорит Роксана и сжимает мое плечо. — Я думаю, он не против твоего присутствия, — на ее губах мелькает улыбка. — Он не проснется ближайшее время, а мы ему ничего и не скажем.

Я киваю. Дурацкие правила. Маркус их ненавидит, как и я, но он их соблюдает, а мне плевать.

Мы остаемся одни. Я рассматриваю лицо короля и почему-то испытываю стыд и смущение. Маркус красив. У него мужественный подбородок, прямой аккуратный нос, окаймленные черными ресницами красивые глаза. Я помню их цвет — насыщенные сапфиры. А губы! Смотря на них, вспыхиваю румянцем.

— Марианна, — тихо шепчет Маркус. Я провожу рукой по его щеке, потом глажу его по волосам. Они шелковистые и мягкие.

— Я здесь, Маркус, — отвечаю я ему, проглатывая ком в горле. — Я здесь…

Беру его за руку и переплетаю наши пальцы. Я не отпущу его. Он мне необходим. Я сижу так довольно долго, рассматривая его, ловя каждое движение мышц, наблюдая, как поднимается и опускается его обнаженная грудь. Он прекрасен. Он сильный. Он живой. Я прислушиваюсь и улавливаю биение его сердца. Оно успокаивает мою боль.

Забираюсь к нему на кровать. Вытягиваюсь рядом, не отпуская его руки. Маркус стонет. Я кусаю запястье и подношу к его губам. Кровь не успевает закапать на его губы, как клыки погружаются в мою руку. Я отдам ему все, только бы он жил.

Лбом прижимаюсь к его плечу. Он теплый. Вдыхаю аромат его кожи. От него пахнет свежестью, морозными сумерками… моими любимыми запахами. Прикрываю глаза и представляю себе все это. Медленно распадаюсь на кусочки, уплываю вдаль, перетекаю в вены Маркуса.

***

Я чувствую тепло. Нет. Жар. Я лежу на кровати, овившись о тело Маркуса. Лица его я не вижу, но знаю, что только с ним мне так хорошо. Раньше я никогда не испытывала такого чувства… чувства полноценности, своего места в этом мире. Сейчас. В данный момент. В этом доме. В этом мире. На этой планете. В этой галактике. Я прижимаюсь сильнее, боясь, что все может исчезнуть, что все это лишь сон.

Я резко открываю глаза и понимаю, что я и вправду лежу на кровати и рядом Маркус. Чувствую, как кровь приливает к моему лицу. Наверное, я красная как помидор, хотя если учесть, сколько он из меня высосал… И, черт возьми, Маркус уже не спит.

— Привет, — шепчет он. Я пытаюсь немного отстраниться, но его рука за моей спиной не дает сдвинуться даже на миллиметр. «И когда это я успела переместиться?»

— Привет, — отвечаю я. Голос предательски слаб и дрожит.

— Что ты здесь делаешь?

«Вот это номер». Я раскрываю рот, но на ум ничего не приходит… ничего нормального.

— Заблудилась.

— Заблудилась? — смеется Маркус, но потом начинает кашлять.

— Заблудилась, — с нажимом произношу я.

— Как удачно ты заблудилась, — его губы расплываются в улыбке. Я испытываю облегчение. Маркус здесь. Он меня не бросил. — Кто меня кормил?

«Вот этот вопрос неудачный».

— Эмм… приходила девушка… вампирша. «Врать так врать».

— Девушка?

— Ну да. Вампирша.

— А ты заблудилась?

Моя голова плохо соображает. Мне вообще не хочется разговаривать.

— А я потом пришла сюда… ну решила, вдруг тебе что-то понадобится. Охраняла тебя.

— Охраняла? От кого?

Я все-таки выскальзываю из его объятий, сажусь и понимаю, что комната как русские горки ухает вниз-вверх. Непроизвольно подношу руку к голове.

— Тебе стоит лечь, — слышу я Маркуса.

— Да ну.

— Иди сюда, — шепчет он. Я поворачиваюсь и вижу, как он тянет ко мне руку. «А, черт!» Я ложусь обратно в его объятия. — Спасибо.

Не знаю, за что он меня благодарит. Наверное, он понял, что я солгала. Мне, откровенно говоря, все равно. «Я просто исполняла свой долг».

— Почему ты это сделала?

— Сделала что?

— Покормила меня.

Я молчу. «Как ему объяснить?»

— Я боюсь.

— Чего?

— Боюсь тебя потерять, — чувствую, что он расслабляется. Ему нравятся мои слова. — Я эгоистка, Маркус. Я не хочу снова остаться одна. Все, что я делаю, я делаю для себя. Всегда. Не ищи в моих поступках другой смысл.

Мы молчим какое-то время. Мне становится неловко. Я ложилась рядом с Маркусом, а теперь моя голова у него на груди, а сама я прижимаюсь к нему. Мне стоит уйти.

— Наверное, стоит позвать Роксану, — поворачиваю я к нему голову. Маркус лежит с закрытыми глазами.

— Не надо, — шепчет он. Голос звучит хрипло, будто каждое слово причиняет ему боль. Черт! Я же причиняю ему ее своим весом, движениями.

— Тебе больно? — зачем-то спрашиваю я.

— Нет.

— Тебе нужны силы, — начинаю рассуждать я вслух. — Я должна позвать… ну от кого ты питался…

— Не надо…

Я приподнимаюсь. Маркус приоткрывает глаза. Вижу блеск в них, красную пелену. Он голоден.

— Я могу тебя снова покормить?

— Я и так много взял…

— Сейчас тебе нужно питание, — процеживаю я сквозь зубы.

— Мы поменялись с тобой местами, — улыбается он.

— В итоге я приняла твое предложение, поэтому ты должен принять мое.

— Марианна, я не питался несколько месяцев.

«Зачем… зачем он мне это говорит?»

— Тренируешь силу воли?

— Я пью только из шеи, — игнорируя мою колкость, серьезно произносит он.

Мое тело напрягается. Я так близко к нему. Он мужчина… моя пара. Эта мысль неожиданным откровением врывается в мой мозг. Я колеблюсь. Мне хочется соскочить с кровати и убежать.

— И что? — слышу я свой дрогнувший голос. — Я кормила тебя из запястья.

— Или из шеи, или никак, — шепчет король. «Он берет меня на слабо».

— Хорошо, — после секундной паузы отвечаю я и откидываю волосы с плеч. Я не смотрю на Маркуса. Во мне буря эмоций. И я дрожу.

Король совершенно неожиданно хватает меня и тянет на себя. «Откуда в нем столько силы?» Мгновение, и я оказываюсь на спине, прижатая к матрасу тяжелым телом. Он не спрашивает разрешения, не медлит, погружая свои клыки в мою шею. Я вскрикиваю от неожиданности, а потом удовольствие подобно вспышке накрывает меня. Стон непроизвольно срывается с губ. Мои ноги раздвигаются, позволяя телу Маркуса теснее прижаться ко мне. Горячие ладони скользят по моим бедрам, выше… выше. Жар разливается у меня между ног. Твердая плоть мужчины прижимается к низу моего живота. Это что-то дикое, неуправляемое. От грани нас отделяет покрывало и мои шорты. Я возбуждаюсь. По-настоящему. Такого со мной никогда еще не происходило. Я всегда хочу быть в его объятиях, принадлежать ему, получить удовольствие. Я ерзаю. Клыки сжимаются сильней на моей шее, вызывая вспышку боли. Я шиплю, а дальше… на меня обрушивается лавина ранее невиданных ощущений. Между ног все горит огнем, и я не могу остановить дрожь, которая охватывает все мое тело. Я отдаленно слышу свой стон и выгибаюсь в желании плотнее прижаться к Маркусу. И когда все утихает, возникает слабость. Затуманенным взором я вижу лицо Маркуса. Он так близко… но я ускользаю.

***

Не раскрывая глаз, я натягиваю одеяло себе на нос. Запах Маркуса. Он приятно окутывает мое тело. В комнате я одна. За дверью в ванную шумит вода. Мысль, что королю лучше, что моя кровь его спасла, приятна. Тепло растекается по телу… моему ослабевшему, выжатому телу. Я вспоминаю, произошедшее и, кажется, осознаю, что испытала оргазм. Стыдно. Сглатываю, ощущая, как горло неприятно пронзает иголками. Такое бывает, когда люди болеют. Приоткрываю глаза. Комната стоит на месте, но только до того момента, пока я не начинаю двигаться. Мне хочется пить… не воды — крови.

Я сижу на кровати, опустив голову между колен, пытаюсь отдышаться и выровнять биение сердца. Оно так тяжело стучит внутри, каждым ударом будто говоря, что вот-вот остановится. Дверь в ванную открывается, слышу быстрые шаги. Кто-то обхватывает мою голову ладонями.

— Девочка моя, посмотри на меня, — шепчет Маркус.

— Пить…

Он наливает мне воды и придерживает стакан, пока я пью.

— У Роксаны есть кровь, — пытаюсь сказать я. — Человеческая кровь.

— Я покормлю тебя.

— Нет, — мотаю я головой. — Хочу той крови.

Маркус не спорит со мной. Через десять минут мне дают опустошить два стакана холодной противной жидкости. Глаза короля неотрывно следят за мной.

— Твои раны уже затянулись, как всегда, — тихо произносит Роксана. «Она думает, что я не услышу». — Маркус, я тебя просила прекратить это. Так нельзя.

— Все в порядке, сестренка.

Роксана фыркает и уходит, забирая пустые пакеты из-под донорской крови. Я сижу с прикрытыми глазами, пытаясь побороть спазмы в желудке и желание вернуть его содержимое обратно.

— Мне надо вернуться в свою комнату, — наконец-то с трудом произношу я.

— Ты можешь остаться здесь.

— Нет, — отвечаю я, пытаясь подняться с кровати, но ноги не слушаются. Маркус подхватывает меня на руки.

— Откуда в тебе столько упертости, Марианна?

«Риторический вопрос». Я прижимаю голову к его груди и под биение сердца короля погружаюсь в сон.

ГЛАВА 13

Я проспала до следующей ночи. Тело окрепло. Я чувствую это сразу же, как только спадает сон. Жажда уступает место голоду. Не переодеваясь, я выхожу из своей комнаты и иду к королевским покоям. Несмотря на то, что Маркус выглядел в последний раз довольно здоровым, это мне ни о чем не говорит.

Я стучусь в дверь и спустя пару секунд она распахивается, являя мне короля в полном боевом облачении. Еще пару секунд длится немая сцена пока до меня не доходит. «Он же явно не примеркой вещей тут занимается!»

— Ты! — шиплю я на него. — Куда собрался?! — Маркус приподнимает брови в немом вопросе. — Тебя ранили сутки назад. Чем ты думаешь?

— Со мной все в порядке, Марианна, — звучит спокойно в ответ.

— Ты не выйдешь из особняка, — упираю я руки в бока.

Маркус вздыхает и продолжает проверять оружие. Меня раздражает такое пренебрежение к моим словам.

— Разве ты не понимаешь, что он хочет тебя убить? — делаю я очередную попытку достучаться до короля. — Адам не добрался до меня, когда никто не знал, кто я. Теперь он понимает, что не доберется, чтобы не делал. Он выманивает тебя. Нет короля, нет королевы, ничего нет! Ему только это и нужно, Маркус!

Я перехожу на крик, срываясь. Прикрываю глаза ладонью и тяжело вздыхаю.

— Марианна, — шепчет Маркус, подходя ближе. Он заставляет смотреть ему в глаза, сжимая мою голову в своих ладонях — Со мной все будет в порядке.

— Я вчера насмотрелась, в каком порядке ты был! — вскрикиваю я и рывком скидываю его руки.

— Вчера я немного не доглядел, — произносит король так, будто он пролил на себя чай, а не словил пулю.

— Маркус, это не смешно, — всплескиваю я руками. — Тебе случайно голову не повредило вчера?

— Промедление в данной ситуации может сыграть не в нашу пользу, Марианна, — начиная злиться, отвечает мне король. — Пока ты гостила у Дженны, я занялся поисками Дока, как ты и предложила. Для твоей же безопасности. Я нашел и теперь не собираюсь останавливаться. Случившееся вчера лишь доказывает, что мы верно копаем. Сегодня я собираюсь просто прогуляться в одно место. Адам явно не думает, что я сейчас могу это себе позволить.

— Почему мы не можем выдвинуть обвинения в его сторону?

— И как ты это объяснишь? Где доказательства? — Маркус расхаживает по комнате, уперев одну руку в бок, а другой ероша волосы. — Если бы ты была королевой, было бы проще. Хотя сомневаюсь — Элита только и ждет от меня неверного шага.

— Я ничего не понимаю, — вздыхаю я.

— Не забивай себе голову, — подойдя ко мне, он целует меня в лоб.

— Ладно, — соглашаюсь я и выдаю ему фантастическую идею. — Ну раз сегодня спокойная ночь, и ты меня не слушаешь, то я пойду с тобой!

— Нет.

— Да!

— Марианна, не зли меня.

— Это ты меня не зли, — мы испепеляем друг друга взглядом. — У меня есть Глок.

— Откуда? — Маркус приподнимает бровь.

— Надо уметь прятать, — улыбаюсь я.

— Малыш, это плохая идея, — почти шепотом произносит Маркус и нежно проводит по моей щеке. Я решаю играть и дальше, чувствуя, что король сдается.

— И к тому же я голодная, — невинно хлопаю ресницами, устремляя умоляющий взгляд на короля.

— Как только вернусь, сразу же покормлю тебя.

— Легко говорить, когда ты сытый, — надуваю я губки. Маркус задерживает на них свой взгляд, и я ощущаю, как начинают пылать мои щеки.

— Не сработало, — хмыкает король. — Мне уже пора. Будь умничкой.

— Ладно, — умничкасостраивает невинную мордашку. — Буду тешить себя мыслью, что скоро попью твоей кровушки.

Маркус смотрит на меня с подозрением. «Ну-ну! Я честная. Откровенно признаюсь в своих будущих злодеяниях».

— Ну я пойду, — улыбаясь, шагаю спиной к двери. — Удачной прогулки.

И прежде, чем Маркус успевает хоть что-то ответить, выхожу в коридор. Пусть думает, что угодно. Подожду пока он уйдет, а потом…

— Милый, ты совершенно забыл, что я найду тебя везде, — шепчу я, вынимая пистолет из коробки с красками. Я его не воровала. Честно-честно.

***

Кровь подсказывает, где искать короля. Дематериализуюсь на крыше одного из зданий в городе. Оглядевшись, понимаю, что темный переулок неподалеку, расположен рядом с ночным клубом. «Мальчики снова пошли развлекаться? Так они прикрывают свои «дежурства»?»

Я не спеша иду по переулку. Давненько я так не бродила… с той ночи, когда встретилась с Маркусом. Кажется, с тех пор прошла вечность. Неплохо было бы найти себе вкусненького паренька.

Удача благоволит храбрым. Я брожу по переулкам вокруг развлекательного заведения уже минут десять, когда наконец-то вижу свою жертву. Он стоит у запасного выхода клуба. Курит травку. Сладкий запах неприятно щекочет ноздри.

— Привет, сладкий мой, — улыбаюсь я. Парень выдыхает дым и сверкает глазами, как довольный кот. Улыбка растягивает его красивые губы.

— Крошка, тебе не страшно бродить одной по таким злачным местам?

— Есть же такие рыцари, как ты, которые спасут меня от драконов.

Отступаю в тень переулка. Подальше от света, за угол здания. Парень следует за мной. Он не глупый, понимает намек. Протягивает ко мне руку. Я не медлю. Делаю шаг вперед, обхватываю парня за шею и, смотря в упор, произношу:

— Тебе понравится. Это будет очень приятно. Наслаждайся.

Я подталкиваю к стене свою жертву. Мои клыки погружаются в его запястье. Мир окрашивается в кровавые оттенки. Я глотаю теплую кровь, получая удовлетворение. «Как же мне этого не хватало». И пусть кровь людей и рядом не стояла с кровью Маркуса, но все же она по-своему вкусна. После долгой голодовки я быстро пьянею и теряю связь с реальностью. Меня захватывает круговорот наслаждения, но… Я отрываюсь от парня. Он стоит, прикрыв глаза. Я чувствую, как он возбужден. То же самое происходило со мной совсем недавно.

— Парень, — шепчу я ему на ушко. — Сладкий мой, тебе надо домой.

Он несвязно отвечает мне. Я провожу языком по его ранам. С его губ срывается стон. И ему вторит рык. Я резко поворачиваю голову и вижу в свете фонаря Маркуса. Он стоит в переулке.

— Котик, иди домой, — мурлыкаю я на ушко парня. — Отдыхай. Все было просто восхитительно.

Парень уходит. Благо в противоположную от короля сторону. За его спиной вижу Зода. Я направляюсь к Маркусу, слизывая с губ остатки крови. Руки короля сжаты в кулаки. «Это он на меня так злится?»

— Вот так встреча, — улыбаюсь я, ощущая приятное тепло дурмана.

— Отправляйся домой, — рыкает на меня Маркус. Его взгляд полыхает гневом. У меня даже мурашки бегут по спине.

— Нет.

— Ты сейчас же отправишься домой, — упирается он в меня взглядом.

— Нет, — спокойно произношу я. Зод хмыкает.

По переулку в нашу сторону идут пятеро воинов.

— Все чисто, — докладывает один из них. Маркус слегка кивает.

Что-то заставляет меня обернуться. Я вскидываю голову. Что-то в воздухе не так. Изменилось. Тихо. Странный запах.

— Марианна, — зовет меня Маркус. Он отошел на несколько шагов и смотрит на меня. Я делаю шаг к нему, но останавливаюсь. Он вопросительно смотрит на меня. Я качаю головой. Я снова разворачиваюсь. Свежая кровь обострила все мои чувства. Малейшее дуновение, запах — все улавливается мной. Здесь кто-то есть. Рядом. Зод и еще один из воинов обходят меня и идут в конец переулка. В их руках оружие. Я чувствую жар, исходящий от Маркуса. Король стоит прямо за моей спиной. Зод выныривает в переулок, прицеливаясь.

— Никого, — спокойно произносит он. Парень рядом с ним качает головой и направляется к нам. Он проходит мимо и встает позади. Зод всматривается куда-то, потом также направляется в нашу сторону. Маркус что-то говорит парням.

В этот момент за спиной Зода возникает тень. Я не медлю ни секунды, выхватывая пистолет из-под распахнутой куртки. «Хорошо, что однажды я решила купить себе оружие». Глок в руке тени направлен в спину Зода, мой в его сердце. Глаза Зода расширяются. Он исчезает. Мой выстрел раздается первым.

Оборачиваюсь и вижу, что парни заняты делом, уничтожая группу мерзкий тварей. «Тут просто свора этих ублюдков!!!»

— Уходи! — возникает за мной Зод. — Немедленно уходи!

Я не спорю. Дематериализуюсь в нескольких кварталах в не менее темном переулке. И вот неожиданность… передо мной всплывают три фигуры. Их глаза горят красным пламенем. Я пячусь. Они как один ухмыляются и наступают на меня.

Один из них пропадает и возникает за моей спиной. В следующую секунду меня отбрасывают назад. Я ударяюсь головой, но успеваю увернуться от удара. Чей-то кулак попадает в стену. Я с размаху бью ублюдка в живот и, когда он складывается, заезжаю коленом в челюсть. Он падает на спину. Стреляю.

С другим я разделываюсь чуть дольше. Снова выстрел.

Третий не так уж плох. Он намного больше меня и тяжелее. Я медленно возвращаю пистолет в кобуру. Мне понадобятся свободные руки.

Краем глаза замечаю появление Маркуса. Он замирает. Мы стоим втроем и не шевелимся до тех пор, пока рядом с Маркусом не возникает еще один ублюдок. Мой враг прекрасно понимает, что нужно действовать быстро. Он кидается ко мне. Я готова к этому. Уклоняюсь, хватая гада за руку и отшвыриваю к стене. Мои движения отточены. Доли секунды мне хватает, чтобы выхватить пистолет и приставить дуло ко лбу врага.

— Нет, — кричит Маркус. Я замираю, но не отвожу взгляда от твари передо мной. Это вампир, но очень молодой. Его глаза горят красным блеском. О таких мне рассказывала Роксана. С такими Маркус ведет борьбу. Я не могу понять, почему они не питаются, доводя себя до такого состояния. Потом они накидываются именно на своих сородичей, чувствуя, что их кровь даст им силы. Мысль, что их кто-то держит специально, затравливает, приходит в мою голову. «Кто-то…» Я вижу лицо Дока, с его злой ухмылкой и обещанием боли. Конечно, наркотики… Боль. «Как они следовали за мной?» Ответ неприятной горечью оседает у меня во рту — у Дока есть моя кровь.

— Стреляй, — шипит вампир. Он может сопротивляться. Его жажда ощутима.

— Кто? — спрашиваю я.

— Сама знаешь, — улыбается он. Я медленно улыбаюсь ему в ответ. Глаза вампира расширяются от ужаса.

— Знаю.

Я опускаю пистолет, но не убираю пальца с курка. Парни подхватывают вампира под руки, надевают наручники.

— Возвращайся в особняк, — слышу я голос Маркуса.

— Я хочу его допросить.

— Оставь это парням.

— Нет.

— Марианна, — рыкает король. Я разворачиваюсь и смотрю ему в глаза.

— Я хочу услышать ответы на свои вопросы.

— Я отвечу тебе. Ты — королева и твое место в особняке.

— Как зверушке? — шиплю я. Маркус сжимает челюсть. Губы вытягиваются в полоску. Его глаза сверкают от ярости.

— Как моей королеве, — процеживает он сквозь стиснутые зубы, выделяя слово «моей».

— Он не дышит, — громко произносит один из воинов. Я и Маркус направляемся к ним. Вампир в их руках мертв.

— Яд, — спокойно произношу я. — Это все Док. Он их затравливает, отпускает, чтобы они искали вас. У него есть моя кровь. Он колет им ее, чтобы они искали меня, — я перевожу взгляд на Маркуса, — или тебя.

— Откуда такая уверенность? — спрашивает Зод.

— Потому что это логично, — тихо произношу я, вспоминая, как он вкалывал мне яд. Смотрю на Маркуса и бросаю ему. — Я домой.

Дематериализуюсь во дворе. Мне так обидно. «Как моей королеве» Что он о себе возомнил!

— Нам надо серьезно поговорить, — раздается за моей спиной холодный голос Маркуса.

— О том, что ты не держишь свое слово?

— Я защищаю тебя, а ты усложняешь мне задачу.

— Я уже это слышала, — рыкаю я и поднимаюсь по ступеням. Маркус идет за мной.

— Я искал тебя сотню лет, Марианна! И я не хочу тебя потерять снова!

От этих слов мои ноги прирастают к полу. Я опускаю голову.

— Я не намерена сидеть в уголке, дрожа от страха. По сути, причина всего этого — я.

— Ты — надежда, Марианна, — тихо произносит Маркус. Он стоит очень близко ко мне. Спиной чувствую его силу, которая окутывает меня.

— Скажи мне, когда станет что-то известно о парнях из переулка.

Маркус не отвечает. Я поднимаюсь по лестнице и уже на последних ступеньках оборачиваюсь. Он смотрит на меня.

— И не забудь сходить к Роксане! Сомневаюсь, что она разрешала тебе выходить сегодня на дежурство!

Король хмыкает и направляется в сторону больничного крыла. «Он действительно туда пошел?»

***

Я скидываю с себя одежду. Злюсь. Слова Маркуса о ЕГО королеве просто выводят меня из себя. Вспоминаю, что я голодная, когда желудок неприятно сжимается. Свежая кровь — хорошо, но обычной еды она не заменит.

Спускаюсь вниз. На кухне суетится Роксана.

— Привет. Маркус заходил к тебе?

— Да, — улыбается Роксана. Она намеренно молчит.

— И как он?

— Все в норме.

Я фыркаю, заставляя Роксану снова улыбнуться.

— Ты не могла бы его попридержать дома? — ухмыляюсь я. «Моя месть будет сладкой».

— Если бы он меня слушал…

— А ты надави.

— Его не посадишь под замок, Марианна.

— Пару дней, — умоляюще поскуливаю я. Роксана вздыхает.

— Ничего не обещаю.

На кухню заходят Маркус и Зод. Они о чем-то спорят, но ровно до того момента, пока не замечают нас.

Я уступаю место рядом с Роксаной Зоду. Тот обнимает ее и что-то шепчет на ушко. Девушка улыбается. «Как же я за них счастлива!»

Ловлю взгляд Маркуса и прищуриваю глаза. Я злюсь на него, и он это знает. За ужином ни с кем не разговариваю, смотрю новости, наверное, впервые за последние несколько месяцев. Обожаю передачи про всякие раскопки и, конечно же, искусство.

— Марианна, ты не собираешься спать? — вырывает меня из грез голос Маркуса.

— А? — откликаюсь я, продолжая глазеть в телевизор. — Досмотрю только.

Я вся поглощена тем, как на экране художник рисует картину. Это такое таинство. И когда показывают законченную работу, я выдыхаю с облегчением.

— Спать?

Я вздрагиваю и оборачиваюсь, хлопая глазами. На кухне никого нет кроме меня и короля. Маркус сидит и с любопытством смотрит на меня.

— Ты меня сторожишь?

— Любуюсь.

В ответ на его слова, я поджимаю губы и спрыгиваю с барного стула.

— Нелегко это — быть королем. Даже заняться, видимо, нечем, — ехидничаю я, проходя мимо Маркуса. Не тут-то было! Король ловит меня за руку. Секунда моего замешательства, и я уже на его плече.

— Немедленно отпусти меня! — шиплю я. «Не хватало еще разбудить весь дом».

— Я вот тут подумал, — как бы невзначай говорит Маркус, шагая через холл, — может мне пыточную создать? Как думаешь? Или отвести пару дальних комнат в подвале под темницу.

— Дракона не забудь найти, — злюсь я, покачиваясь на плече у короля. — Без него эффект не тот.

— Драконом буду я, — смеется Маркус. Его рука неприлично ложится на мое бедро.

— Ты вошел в запретную зону, драконище, — рычу я и начинаю брыкаться.

— Я еще даже не вышел из нейтральной, — парирует он. Мы уже в коридоре на нашем этаже. Я надеюсь, что сейчас он опустит меня на пол, но его ладони продвигаются к моим ягодицам.

— Ты что творишь?!

Маркус резко скидывает меня с плеча, но лишь затем, чтобы подхватить под ягодицы и прижать к стене. Мне ничего не остается, как обхватить его талию ногами. «Это… это просто возмутительно!»

— Всему есть предел, малыш, — с угрозой шепчет Маркус. — Сегодня ты вела себя недопустимо. Я такого не потерплю. Надеюсь, в следующий раз ты будешь разумней.

— Ты мне угрожаешь? — скалюсь я на него. — Да кто ты такой, чтобы меня отчитывать?

— Я — король, Марианна.

— Ты был королем и раньше, но не вел себя, как…

— Как? — ухмыляется он и прижимает меня сильней. — Ответь мне.

— Я — твоя пара, — шиплю я, — но ты забываешься, считая, что можешь со мной так обращаться. И будь уверен, я не стану добровольно идти на поводу твоих желаний.

— Ты забыла уточнить, что ты моя будущая королева, — шепчет он.

— Но не сейчас!

— Это мы исправим скоро.

Он снова мне угрожает. Выпускает из своих объятий резко. Я стою на ногах, но будто и не чувствую их. Только дрожь по всему телу. Я в ярости. Она растет во мне, застилает глаза кровавой пеленой. Я готова вцепиться в его милую мордашку и расцарапать в кровь.

— Только посмей, — скрежетом раздается мой голос. — Я буду ненавидеть тебя до самой смерти!

Я отталкиваю его и быстро ухожу к себе в комнату, не забыв хлопнуть дверью. «За что он со мной так?!»

ГЛАВА 14

Я устроилась на диванчике в кабинете Маркуса сразу же после завтрака. Он делает вид, что меня здесь нет, а я продолжаю давить на него своим присутствием… уже почти целый час. Зачем? Я теперь ему не доверяю. Если он что-то узнает, то, скорее всего, не скажет мне, а я хочу знать. Логично, да?

Я листаю очередной журнал мод. «Как будто ничего другого не нашлось в этом доме?» Краем глаза замечаю, что Маркус смотрит на меня.

— Нашла что-то интересное? — ухмыляется он.

— Нашла.

Больше я ничего ему не говорю и смотрю на разворот страницы. Смотрю, но толком не понимаю, что я там вижу. Мои мысли где-то далеко.

— И что нашла?

— Розовый в моде, — отрезаю я.

— А на обложке все в желтом.

Я сверлю его взглядом, лихорадочно придумывая очередную колкость. Меня спасает неожиданное появление Зода.

— Маркус, мы нашли его, — произносит он, входя в кабинет. Я уже знаю, кого он имеет в виду. Во мне поднимается волна гнева. Зод не успевает опомниться, как папка с документами на ублюдка оказывается в моих руках.

— Выйди, — рычу я. Зод стоит на месте. — Пожалуйста, — добавляю я, но никакой реакции. «Как плохо не быть королевой!» — Не заставляй меня тебе приказывать!

Вот это срабатывает. Зод выметается из кабинета. Я закрываю дверь на замок.

— Ничего не хочешь мне сказать? — недовольно произношу я, просматривая папку.

— Нечего было говорить, — Маркус откидывается на спинку кресла.

— Вы его искали! И вы собираетесь с ним разобраться, а я по боку!

— Ты-то здесь причем? — равнодушно произносит Маркус.

— Я пойду с вами.

— Нет.

Я кладу папку перед Маркусом, опираюсь ладонями о стол и приближаюсь настолько близко, насколько это возможно.

— Я пойду с вами, — произношу я, выделяя каждое слово. Я знаю, что в ярости меня только врагу желать, но на то я и в ярости.

— Нет, — рычит Маркус. Я отодвигаюсь, сажусь в кресло и закидываю ноги на подлокотник.

— Я готова к долгой беседе. Не выйдем отсюда, пока ты не согласишься.

— Это опасно, Марианна. Ты не воин, чтобы выходить на улицу воевать. Ты — Королева!

— А ты Король, и ты выходишь на улицу воевать. В чем разница? — сверкаю я глазами, даже не став припираться по поводу «королевы». — Не в том ли, что я девушка, а?

— И в этом тоже.

Я прикидываю свои возможности…

— Ладно… но ты не думал о том, что девушка в юбке может добраться до этого ублюдка быстрее, чем твои отряды воинов? Ох, постой! — манерничаю я. — Красивая девушка. Забыла уточнить.

Я вижу, как уголки губ Маркуса дрогнули, но он просто не может себе позволить дать слабину… но я-то все видела.

— Маркус, — произношу я как можно спокойнее и доброжелательнее. «Из меня бы вышла отличная актриса. В этом доме я только и делаю, что играю». — Подумай, я подберусь к нему так близко, как никто из вас не сможет. Я могу выудить из него информацию. Он не о чем не догадается, — Маркус вздыхает и проводит рукой по волосам. Вот! Я на верном пути. Еще чуточку. — Это личное. Я хочу внести свой вклад в его… эм… кончину.

Король пристально изучает мое лицо. Глаза в глаза. Мне нельзя сдаваться. Я выдерживаю. На то я и Королева… будущая, наверное, … чтобы не уступать Королю.

— Ладно.

От этого слова мне хочется вскочить и захлопать в ладоши, но я так не делаю… уж слишком… слишком все шатко.

— Отлично, — это все, что я произношу, стараясь не улыбаться во все свои зубки.

***

— Нам нужно, чтобы ты просто проникла в его кабинет, — учит меня Маркус, пока я одеваюсь в гардеробной. Половину его слов я уже пропустила мимо ушей. Что-то там про безопасность, что он против этой затеи. У меня свой план — прийти, соблазнить, затащить в кабинет, а там уже как пойдет.

— Ты меня слушаешь? — доносится до меня уставший голос из комнаты.

— Да! — бодренько отвечаю я. На самом деле я вся в предвкушении. Давненько я не была в клубах.

Согласно информации, которую нашел Зод, известно, что парни, которые позавчера напали на нас в переулке, были под присмотром полиции по подозрению в сбыте наркотиков. В их деле фигурирует некий клуб на окраине города. Это злачное место и, по словам Маркуса, нет сомнений, что там торгуют наркотой. Отсюда можно сделать выводы, что Док связан как-то с наркодилером из этого клуба. Вот мне и нужно до этого торговца добраться.

— Марианна, ты еще долго? — снова отвлекает меня Маркус от выбора белья.

— Десять минут.

— Ты все поняла? У тебя есть вопросы?

— Поняла, — громко произношу я и добавляю, бубня себе под нос: — Пришел, увидел, победил.

Слышу недовольное ворчание. Игнорирую. Сейчас передо мной гораздо более сложный выбор… белье. Вот оно мне пригодится. Я надеваю черные чулки, кожаную мини-юбку, бюстгальтер — тоже черный и кружевной — выглядывает краешками из-под выреза красного топика. И в завершение… ботфорты до середины бедра, у которых сзади по линии шва шипы. Край чулок выглядывает из сапог. Я выгляжу сексуально… даже слишком. Меня нельзя назвать шлюхой, но и скромницей тоже. Таких и любят плохие мальчики. Я надеваю сверху короткую кожаную косуху, несколько браслетов, сережки. На шею ничего не вешаю. Бусами можно и удушить. Мне ли не знать…

Теперь самое страшное. Я выхожу из гардеробной. Король разглядывает мои картины.

— Я готова, — бросаю я, направляясь к двери. Не тут-то было!

— Ты куда в таком виде собралась? — Маркус хватает меня за руку. Сейчас я на каблуках, поэтому мне особо не надо задирать голову. Только вот взгляд мой наравне с его губами.

— Как куда… туда, — махаю рукой в сторону двери.

— Не в таком виде, — процеживает он сквозь зубы.

— Маркус, я пойду в таком виде, и ты меня не остановишь. Свыкнись с мыслью, что я тебе не подчиняюсь.

Его взгляд прожигает во мне дыру. Хорошо. Пойду по другой дорожке.

— Я же одета, посмотри, нигде даже моей кожи не видно, — тихо произношу я. Ноль эмоций. Он даже не моргает. — И вы будете рядом. Мне ничто не угрожает.

— Это не шутки, Марианна.

— Я не шучу. Со мной все будет хорошо.

Мы спускаемся вниз молча. По затылку бегают иголки от взгляда короля.

— Они уже около клуба, — объясняет Маркус, когда я вижу пустой холл.

Мы дематериализуемся в квартале от места назначения. У Зода глаза на лоб лезут при моем появлении. Он переводит взгляд за мою спину. Не знаю, о чем они говорят с королем, не произнося ни слова.

— Вы зайдете в клуб через десять минут после меня, — прерываю я их.

— Нет.

— Да, — я оборачиваюсь к Маркусу. — Если мы войдем все вместе, это привлечет внимание. За десять минут я уже буду знать, кто нам нужен. Не увидите меня в зале, значит я уже в кабинете.

— За десять минут? — удивляется Зод.

— Я что, зря одевалась? — ухмыляюсь я.

— Наши парни уже там.

— Кто бы сомневался, — бросаю я, проходя мимо Зода.

Я иду по улице. Не спеша. Хоть снег и растаял, и днем царствует солнышко, вечера и ночи все еще морозные. Мне немного холодно, но скоро я попаду туда, где тепло, где много выпивки и где правят танцы. Горячие тела, кровь, бурлящая по венам. Я могу заодно и подкрепиться.

Клуб снаружи выглядит как обшарпанный склад. Волны музыки периодически доносятся из-за закрытых дверей. Очереди здесь нет. Я спускаюсь вниз по ступенькам ко входу в подвал. Открыв дверь, попадаю в круговорот людского рая. Или ада. Для кого как. Музыка непривычно бьет по ушам. Современный дабстеп. Полуголые тела раскачиваются в такт, а некоторые уже и не в такт. Наркотики, травка, выпивка вырвали их из действительности и унесли за грань реальности. Я продвигаюсь вперед, высматривая воинов. Они отлично вжились в роль, флиртуя с какими-то красивыми девушками. Красноречивые улыбки, а в глазах холод. Им не нужны человеческие девушки. Дома их ждут жены. Они любят их. Я поражаюсь такой верности.

Один из воинов встречается со мной взглядом. Я чуть ему улыбаюсь. Наш зрительный контакт длится пару секунд.

Я прохожу на второй этаж, откуда виден танцпол. Встаю около перил. Кабинет дилера в дальнем конце этажа. Если кто не знает, тот и не найдет. Я знаю, потому что Маркус заставил меня выучить план здания наизусть. Я иду по коридору. Впереди вижу двух охранников-верзил.

— Детка, тебе сюда нельзя.

— Что туалет занят? — надуваю я губки.

— Туалет на первом этаже.

Если они меня не пропустят, то придется их убрать с дороги.

— А тут что-то секретное? — сверкаю я глазками.

— Хочешь жить, разворачивайся и покачивай своей попкой в другом направлении.

— А как насчет того, чтобы покачать мою попку? — сладко улыбаюсь я. Второй верзила хмыкает.

— Проваливай, — грубо отрезает первый.

Я обиженно вздыхаю, разворачиваюсь и иду обратно. Навстречу мне двигаются трое. Два охранника и дилер. Он в дорогом костюме, начищенных туфлях. Я таких обожаю. От него пахнет дорогим одеколоном и сигарами.

Я прижимаюсь к стене, пропуская их вперед. Они проходят, а потом останавливаются. Дилер подходит ко мне.

— Детка, ты что-то забыла тут? — смотрит он на меня взглядом хищника.

— Ошиблась коридором, — опускаю я глаза. Он попадется. Должен.

— Такая красота и в моем клубе. Я польщен, — приподнимает он мою голову за подбородок. Я улыбаюсь ему. Облизываю губки.

— Пойдем познакомимся, — сверкает глазами полными похоти.

Дилер обнимает меня за талию и ведет в свой кабинет. Я подмигиваю двум охранникам. Первый недовольно хмурится, второй снова ухмыляется.

— Подождите здесь, — приказывает дилер своей личной охране.

Мы заходим в его кабинет. Я смотрю на часы. Прошло уже двадцать минут. Скорей всего воины видели дилера, поэтому притормозили Маркуса с Зодом. В любом случае у меня есть время. Четыре охранника — это тоже лишние минутки.

Меня прижимают к стене и начинают грубо шарить по моему телу.

— Стой, — шепчу я. Дилер отстраняется.

— Что не так? — хриплый властный голос.

— Как тебя зовут? — улыбаюсь я, выгибаясь ему навстречу.

— Зачем тебе это? — шепчет он, сминая мою попку до боли и целуя в шею. Мне это не доставляет удовольствия.

— Хочу выкрикнуть твое имя, когда кончу, — мурлыкаю я.

— Выбери любое…

Шум за дверью привлекает его внимание. Он отстраняется и с подозрением смотрит на меня.

— Сучка, — рыкает он и замахивается на меня. Я перехватываю руку, разворачиваю его тело и швыряю на пол, как тряпку. Кажется, я перестаралась. Он без сознания. В этот момент раскрывает дверь.

— С тобой все в порядке? — сгребает меня в охапку Маркус. Я даже выдохнуть не могу.

— Пусти, — хриплю я. Он ослабляет свой захват. Я глубоко вдыхаю. — С ума сошел? Ты меня чуть не задушил.

Я поправляю юбку, и это не остается незамеченным для Маркуса.

— Забираем его, — холодно отдает он приказ воинам. Те подхватывают обмякшее тело дилера под руки и выволакивают из кабинета.

— Пошли, — Маркус собственнически обхватывает мою талию.

Мы идем по коридору. Воины и Зод спустятся по запасной лестнице и закинут дилера в машину. Мы же должны выйти из клуба и дематериализоваться в особняке. Кто знает, когда Док снова вколет дозу моей крови своим вампиренышам.

Чем дальше мы идем, тем жестче хватка короля. Мы проходим танцпол, выходим на улицу, но он меня не отпускает.

— Ты делаешь мне больно, — раздраженно замечаю я.

— Закрой глаза, — спокойно произносит Маркус. Я поджимаю губы, но выполняю его просьбу.

Король прижимает меня к своей груди. Я вдыхаю его аромат. Реальность неожиданно растворяется. Я ощущаю чувство полета. Я легкая как пушинка. Резко я ощущаю землю под ногами. Открываю глаза и вижу, что мы стоим во дворе особняка.

— Ты моя пара, — отвечает на мой невысказанный вопрос Маркус.

— Ты в этом сомневался?

— Нет. Ты.

Я фыркаю и освобождаюсь от его объятий.

— Нас ничего не связывает. Кормиться ты можешь и от других, как делал это до меня, — при этих словах я чувствую злость. — Так что прекрати давить на меня.

— Иди, переоденься, — отвечает он мне. Я вскидываю голову и удаляюсь. Тиран! Ну и, конечно же, переодеваться никто и не подумал.

***

Через двадцать минут я присоединяюсь к ребятам в тренировочном центре. Маркус сверлит меня взглядом. Подумаешь. Я сняла косуху. Хватит с него.

— Он не хочет отвечать на вопросы добровольно, — говорит Зод. — Что будем делать?

«Ого. Они тут все гуманисты, что ли?»

— Я могу с ним поговорить, — вклиниваюсь я в разговор.

— Нет, — отрезает Маркус.

— Почему?

— Потому что я так сказал. Ты свое задание уже выполнила.

— Хочу новое.

Маркус проводит рукой по волосам. Нервничает. Сменю тактику.

— Ну что со мной может случиться в одной комнате с человеком, за которым вы присматриваете?

— Я даю тебе десять минут. Не расколется, будем пробовать другие методы.

Я ухмыляюсь. Я знаю, что такие личности, как дилер, быстро не сдаются, но мне же никто ничего не запрещал с ним вытворять.

Комнатка почему-то навевает мне мысли о моем похищении и Доке. Если со мной так безжалостно обращались, то, что же они еще творят? Наркотики — это убийство, смерть. И тот, кто сейчас сидит расслабленно на стуле, убийца, возможно, ни одной сотни людей. Заслуживает ли он достойного обращения? Для меня… нет.

Однажды, когда я увидела, что творят с детьми в борделях и не только в них, как рушатся едва начавшиеся жизни, я ни минуты не задумывалась, воздавая кару ублюдкам. Сейчас он всего лишь один, полностью в моей власти. Спокойно сидит себе, сложив свободные руки на столе и блуждая по мне горящим взглядом.

Я ставлю второй стул сбоку стола, лицом к дилеру. Он наблюдает за мной с выдержкой хищника.

— А ты мне понравилась, киска, — улыбается он. — Мы могли бы с тобой создать отличную пару.

От последних слов меня аж коробит. Сажусь напротив этого падшего, не заботясь, что юбка неприлично задирается вверх. Кладу ногу на ногу. Эффект тот, который я и хотела видеть. Дилер даже сейчас хочет меня. Примитивный.

— Ты ответишь на наши вопросы, а я обдумаю твое предложение насчет нашей с тобой пары, — елейным голоском мурлыкаю я. Дилер откидывается на стул, осклабливаясь.

— Не смогли вытянуть из меня информацию, прислали свою подстилку, — громко произносит он. Я смотрю ему в глаза, свирепея от ярости. Наглый взгляд дилера постепенно заменяется паническим ужасом, когда он замечает кровавую пелену на моих глазах.

— Я дам тебе один шанс, — спокойно произношу я, удовлетворившись эффектом. Этот ублюдок пытается еще что-то из себя корчить. «О нет, милый, ты будешь играть по моим правилам!» Удобство ботфортов в том, что можно незаметно пронести длинный и острый клинок. Сейчас я его вынимаю из сапога и кладу перед этим говнюком на стол. Знаю, как сейчас недовольно фырчит Маркус, наблюдая за нами. У меня есть немного времени, прежде чем король решит вмешаться.

Мне нужно всего лишь одно движение от сопляка. Одну ошибку. И он ее совершает. Тянется за ножом… быстро для человека, но медленно для меня. Я перехватываю его руку с клинком и всаживаю лезвие ему в ногу. Он дергается и матерится. Я не ослабляю хватку. Он сам себя покарает.

— Какой же ты все-таки неловкий, мальчик, — цокаю я языком. — Я дала тебе попытку.

— Сучка, — шипит он, корчась от боли.

— Не кобель, это точно, уж поверь, — улыбаюсь я и немного поворачиваю его руку так, чтобы лезвие ножа распороло еще пару мышц.

Мне нравится, как кричит моя жертва. Я возвращаюсь в тот бордель, когда я убила их всех. За дело. Знаю, жестоко. Не мне было судить тех людишек, но они бы и дальше продолжали убивать, насиловать детей. Тот, что передо мной, не лучше.

— Я буду задавать тебе вопросы…, — шепчу я. — В твоих интересах на них ответить.

— Я не стану отвечать на твои вопросы, тварь!

Больше всего мне нравится в нем вот эта вот несгибаемость. Она дает мне цель. Я поворачиваю нож, наслаждаясь его воем.

— Я скажу! Я все скажу! — выкрикивает он после того, как я буквально раскроила все мышцы его бедра. Я праздную свою победу. Не вынимаю нож, пока он не отвечает на все мои вопросы. Все именно так, как мы и думали — Док закупал у него наркотики.

— Хороший мальчик, — улыбаюсь я ему. Лезвие ножа выскальзывает из его плоти с хлюпающим звуком. Какая же я голодная! А этот ублюдок… он внезапно подрывается, желая схватить меня за руку. Он еще не понял, что я по сравнению с ним чудовище. Вот нож у меня в руке, а в другую секунду ладонь ублюдка уже пригвождена к столу. Лучше всяких наручников.

— А я-то думала, мы подружились, — хмыкаю я и выхожу за дверь. Дольше я не смогу находиться рядом с источником крови.

***

Я делаю вид, что все в порядке. Ухожу немного быстрее, чем надо бы. Перед глазами пелена. Легкие обжигает болью. Я ничего никому не говорю. Я не слышу и не вижу никого вокруг. На моих руках кровь. Много крови. Меня снова захватывают воспоминания.

Поднимаюсь в свою комнату и иду прямо в ванную. Главное, нигде не оставить следов. Я включаю воду и, как только она начинает журчать, я всхлипываю. Смываю кровь, намыливаю руки и ногтями готова содрать с них кожу. Мозг выдает мне картинки столетней давности. Я думала, что тогда мне было все равно. Нет. Я просто тогда была монстром. Сейчас приходит осознание своих поступков. На моей совести десятки смертей. Я чудовище. Но плачу я не по себе, а по тем детям и людям, которых ради своего удовольствия убивают вот такие твари, как этот дилер.

Я снова намыливаю руки. Снова тру с силой.

— Марианна, хватит, — шепчет мне Маркус, обхватывая меня за плечи.

— Нет! — вскрикиваю я, отшатываясь от него. — Не трогай меня! Я грязная!

В замкнутом пространстве ванной тесно. Маркус такой огромный и сильный. Я боюсь его. Сама не знаю, почему, но я боюсь его.

— Малыш, тише.

Его рука тянется ко мне, а я отступаю назад, пока не упираюсь в стену. Не в правилах Маркуса сдаваться. Его ладонь прижимается к моей щеке.

— Девочка моя, ты здесь, со мной.

От его слов мне хочется еще больше плакать.

— На моих руках столько крови. Я — чудовище, Маркус. Я — монстр. Не потому что убивала… а потому что не раскаиваюсь за это.

Его глаза — два омута, в которых я тону. Страх заменяется потребностью в его защите. Я прижимаюсь к королю, тихо всхлипывая.

— Обещай мне, что ты меня не оставишь. Обещай, — шепчу я, цепляясь за его футболку.

— Никогда, малыш. Я никогда больше тебя не оставлю.

Я немного расслабляюсь, теснее прижимаясь к такому сильному телу. Я хожу по острой грани между сумасшествием и нормальной жизнью. Не знаю, сколько мы так стоим. Слезы уже высохли. Равномерное биение сердца короля. Его легкие поглаживания по моей спине. Тепло от его дыхания по моим волосам.

— Мне надо переодеться, — наконец-то произношу я и отрываюсь от Маркуса. Он ловит мой подбородок и заставляет меня смотреть в свои глаза. Сейчас я безоружна перед ним.

— Я всегда рядом, малыш. Знай это, — я киваю. — Вот и умничка.

Он целует меня в лоб. Я прикрываю глаза от удовольствия. «Почему я просто не могу нормально жить?»

— Попрошу Роксану принести тебе поесть. Ложись потом спать. Хорошо?

— Да.

Маркус уходит. Я стою неподвижно еще пару минут, потом включаю воду. Хочу принять ванну.

В гардеробной освобождаюсь от одежды, и мне становится полегче.

Роксана приносит мне ужин. Чтобы мы без нее делали?

Я иду в ванну, ложусь в теплую воду и прикрываю глаза. Я буду бороться. Я же будущая королева! Это неизбежно.

Краем глаза замечаю движение. Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с глазами цвета солнечного неба. «Я люблю тебя» — читаю я по ее губам. Это уже не моя дурная королева. Это моя мама. Я моргаю, и видение исчезает.

Я лежу в тишине ванны. Слезинки катятся по моим щекам. Я облизываю губы, чувствуя горький вкус своей боли.

ГЛАВА 15

Просыпаюсь я от легкого прикосновения к своей щеке. Открываю глаза и вижу Маркуса, который сидит на краю кровати. Я моргаю, пытаясь понять, чудится мне все это или нет.

— Луна уже высоко, Королева, а вы все дрыхните, — улыбается он.

— А вам все не спится, Король? — хриплым со сна голосом интересуюсь я.

Маркус тяжело вздыхает, и я понимаю, что он неспроста тут сидит. Я приподнимаюсь на локтях. Меня совершенно не заботит, что я растрепанная, заспанная и только в одной ночнушке.

— Что случилось?

— Элита устраивает завтра прием, — Маркус трет подбородок. — Я недавно оповестил их о том, что нашел пару. Они хотят, чтобы мы присутствовали.

Его взгляд испытующе направлен на меня.

— В чем проблема?

— Неясны их мотивы.

— Они хотят меня видеть. Наверное, это нормально.

— Да, просто…ты уверена, что справишься с этим?

— У меня есть выбор? — и не даю ему ответить, продолжая: — Ты же понимаешь, что они не ожидали моего появления. Я им как кость в горле, но прятаться нет смысла.

— Я не хочу подвергать тебя опасности.

— Элита не нападет в открытую.

Маркус молчит, взвешивая наши возможности. Мы с ним пара, король и королева (ну почти она). Только вот на нас давят законы и прошлое.

— У тебя есть, что надеть?

Этого вопроса я не ожидала. Моя левая бровь ползет вверх. Я прикидываю, что сошло бы за платье.

— Думаю, да.

Маркус ничего не отвечает, точнее, не успевает. В комнату буквально влетает Роксана с кучей платьев. Видя Маркуса в моей комнате, застывает на несколько секунд.

— Я лучше позже зайду, — неуверенно произносит она.

— Я уже ухожу, — улыбается Маркус и подмигивает мне. — Приятного времяпрепровождения.

Я откидываюсь на спину и натягиваю одеяло на голову. Слышу, как смеется король.

***

За все свои 134…135 лет жизни я не уставала так, как сейчас. Я перемеряла десятка три платьев, и все они отлично сидели на мне, но… они мне все не нравились. Роксана то бледнела перед каждой примеркой платья, то краснела от злости после моего очередного отказа.

— Если ты снова скажешь, что оно тебе не нравится, то я буду в ярости, — процеживает она сквозь зубы. Я могу лишь рассмеяться на это ее заявление. Злая Роксана — это что-то за гранью фантастики.

— Оно прекрасно, — начинаю я издалека, — но…

— О! Нет! Невозможно!

— Спокойно. У меня есть одно платье, которое мне очень нравится. Я купила его, но так и не надела.

Я плетусь в гардеробную. Там стоит сумка с моими вещами, которую я даже не потрудилась распаковывать. Через пять минут поисков, я выуживаю черное платьице. Возвращаюсь в комнату. Роксана оценивающе смотрит на кусочек ткани.

— Слишком короткое, — констатирует она.

— Короткое? — возмущаюсь я. — Оно мне до колен.

— Ну, знаешь, на такие мероприятия надевают платья в пол.

— Я пойду в этом, — отрезаю я. — Помоги мне примерить.

Роксана не спорит. Через десять минут мы любуемся результатом. Я отмечаю, что Роксане нравится то, что она видит. Я надела черные туфли Christian Louboutin, добавила красные сережки, браслет и бусы. Волосы будут распущены.

— Мне нравится, но…

— Не им мне указывать, что надевать, — отрезаю я.

Роксана впервые за все время примерки смеется. Заливисто. Я улыбаюсь ей, а потом тоже разражаюсь смехом.

— Хотела бы я видеть их лица, — выдавливает она из себя, обмахиваясь ладошкой.

— Я тебе потом расскажу, — ухмыляюсь я, бросая оценивающий взгляд на свое отражение.

***

Следующим вечером я стою перед зеркалом и тщательно разглядываю себя, ища изъяны.

Платье без бретелек. Немного подумав, я снимаю с себя ожерелье. Мои плечи соблазнительно открыты. Сережки из белого золота с маленькими бриллиантами отлично подходят к цвету моих глаз. Я сделала укладку волос, теперь они красивыми локонами спускаются по моей спине. Туфли на высоком каблуке с красной подошвой добавляют моему образу изюминку, будто говоря, что я не так проста, как кажусь. Так оно и есть. Сумку я не беру. Мне ничего не нужно. Телефона у меня нет, денег тоже.

Выхожу из своей комнаты и иду по коридору. Неуверенность начинает проскальзывать в мою душу. Гоню прочь плохие мысли, думая о Маркусе. «Он будет со мной. С ним мне не страшно».

Задумавшись, не замечаю, как спускаюсь по лестнице и только на последних ступеньках осознаю, что на меня смотрят несколько десятков пар глаз. Все воины собрались здесь со своими женами, чтобы проводить нас. Маркус просто прекрасен в костюме. Настоящий король. Он окидывает меня оценивающим взглядом. Я смущаюсь и невольно краснею.

Мы выходим из особняка. Нас ждет целый кортеж внедорожников. «Поедем с фанфарами». Я сажусь на заднее сиденье машины. Маркус усаживается рядом и берет меня за руку.

— Ничего не бойся, — тихо произносит он. — Ты прекрасна.

В его взгляде я вижу что-то, что раньше не замечала. Обожание?

— Я и не боюсь, — лгу я, освобождая руку. — Просто я не знаю, чего ожидать и как себя с ними вести.

— Просто будь собой, — улыбается Маркус. Мне нечего ему возразить. Поворачиваюсь к окну и смотрю, как проносятся мимо деревья.

***

Весь путь занимает около получаса.

— Твоя язвительность как никогда пригодится тебе, — неожиданно произносит Маркус. Я приподнимаю бровь.

— Ты шутишь же?

— Ни капли, малыш.

Его голос серьезен. Ну вот. Приехали. Причем сразу в двух смыслах. Я вздыхаю.

Наши машины останавливаются перед роскошным особняком. Наш дом по сравнению с этим…хижина. Во мне закипает неприкрытая злость. Они наплевали на убийство моих родителей, купаются в роскоши и открыто демонстрируют свое превосходство.

Король подает мне руку. Принимая ее, я сильней, чем надо сжимаю пальцы.

— Пижоны, — шиплю я так, чтобы меня слышал только король.

— Можешь что-нибудь разбить, — ухмыляется Маркус. От его шутки я хихикаю.

— О чью голову?

— Это уже по обстоятельствам.

На этом диалог обрывается. Перед нами раскрывают парадные двери. Если дома меня смутили взгляды наших друзей и союзников, то здесь… сотни взоров, обращенных в мою сторону. На многих лицах читается недоумение, замешательство, недоверие, но есть и такие, которые выражают интерес и даже восторг.

Я непроизвольно прижимаюсь к Маркусу. Уж слишком огромно это гнездо змей.

Мы идем через холл, направляясь в залы. Там мы так же, как и во всех комнатах приветствуем собравшихся, улыбаемся, слушая восторженные слова в наш адрес.

Дженна с Ричардом тоже здесь. Заметив их, мне становится неловко. У меня совершенно вылетело из головы, что необходимо связаться с ними и сообщить, что я остаюсь в особняке. Но мои угрызения совести развеивают первые же слова Ричарда.

— Плюй на всех, — говорит он мне и сопровождает свои слова обворожительной улыбкой.

— Ричард, — шикает на него Дженна, между тем усмехаясь.

— Не вижу ничего плохого в моих словах.

— Ты учишь девочку нехорошим вещам.

Я хихикаю, а вместе со мной и Маркус. «Похоже, что меня считают божьим одуванчиком».

Минутка расслабленности длится недолго. Снова натянутые улыбки собравшихся, слова радости от встречи. Мне аж тошно становится.

Вскоре нам с королем наконец-то дают очередную передышку.

— Ну и сколько им всем лет? — спрашиваю я у Маркуса, отпивая шампанское. «Напьюсь вдрызг!»

— В среднем больше трехсот.

— Значит, закусывать сегодня будут мной, — улыбаюсь я какой-то даме с перьями на платье. «Фламинго в действии».

— Не говори так, — серьезно произносит Маркус. Зря он волнуется. «Избежать неизбежного невозможно…может, ему не говорили?» Я уверена, что ляпну что-нибудь такое…

— Говори не говори, а именно так они и думают. Не будь наивным.

К нам подходит какая-то пара. Он в костюме. Вылизанный до блеска. Явно не воин. Она — светская львица с маникюром как у Фредди Крюгера. Они улыбаются, но в их глазах читаются другие чувства…лицемерие, цинизм, зависть…

Вскоре мы с Маркусом расходимся по разным углам комнаты. Я беседую с какими-то пигалицами в полупрозрачных платьицах. Взгляд короля постоянно скользит по мне. Иногда я отвечаю ему легкой улыбкой. Мне кажется, что все прекрасно видят, что между нами происходит.

***

Я застываю. Тот панический страх, который я испытала в подвале своего дома возвращается. В дверях появляется Док. «Что он здесь делает?» Я ищу глазами Маркуса, но не нахожу. А тем временем наш враг приближается ко мне. Я успокаиваю себя, убеждая, что при таком скоплении народа он мне ничего не сделает. Вижу испуг на лице тети Дженны и маску холодности Ричарда. «Они знают».

— Я скучал, — голос этого мерзавца окутывает меня холодом. Он целует мне руку, сильно сжимая ее. Боль меня отрезвляет.

— А я нет. Даже не вспоминала о тебе.

Он усмехается одними губами. В глазах злость и холод.

— Потанцуем? — он не выпускает моей руки. «Я могу отказаться. Могу».

— Один танец.

Я не могу отступить. «Маркус где-то здесь. Со мной ничего не случится».

Док ведет меня в зал, где играет музыка. Его рука скользит по моей талии, притягивая к нему. Вторая сжимает мою кисть, снова причиняя боль. Пальцы впиваются в талию, и я ойкаю, чем доставляю ему удовольствие.

— Такая маленькая и хрупкая, — шепчет он, склоняясь ко мне. — И такая помеха.

— Что тебе нужно? — ядовитые слова так и рвутся с моего языка, но я понимаю, что они тут неуместны. Все серьезно.

— Хочу дать тебе шанс, крошка.

Он выдерживает паузу. Прижимает меня к себе плотнее. Я вижу, зачем он это делает. Маркус смотрит на нас немигающим взглядом. В нем нет ничего человеческого. Хищник. Такой Маркус мне не знаком.

— Я подумал, что выкрасть тебя — это лишние хлопоты теперь, — продолжает Док, разворачивая меня спиной к королю. — А вот останься ты без пары… Выйдешь за меня замуж…

Его слова кружат мне голову. Слышал ли их Маркус? Слышали ли остальные?

— Маркус — король.

— Сейчас король, а завтра — нет. Смерть никого не щадит, — усмехается Док. Я сглатываю.

— Ты до него не доберешься, — выплевываю я.

— А ты? — шепчет он. Кажется, я понимаю, куда он клонит.

— Я не пойду на это.

— Тебе не впервой убивать.

«Да. Он прав. Я — монстр… Была им».

— Нет.

— Значит, я убью всех, кто тебе дорог. Видишь ли, я мог бы предложить отпустить их и даже Маркуса, но он же не успокоится.

— А если ты убьешь короля, это привлечет внимание, — я говорю то, что думаю, но еще я хочу побольше узнать о планах Дока.

— Все можно обставить как несчастный случай. Я слышал, недавно король чуть не отдал концы.

Я дергаюсь, пытаясь высвободиться, но хватка этого гада железная. «Нельзя привлекать внимание».

— Никогда, — начинаю беситься я. — Никогда я не буду твоей. Ты грязный ублюдок. Твое место в аду. Я сделаю все, чтобы ты туда попал.

Весь вид Дока выражает злость. Музыка заканчивается. Он выпускает меня из объятий и ведет к Маркусу. Это плохо. Как только я оказываюсь рядом с королем, то сразу же его рука ложится на мою талию. Благо не с той стороны, на которой оставил синяки мерзавец. Мне нравится властное объятие моей пары. Я чувствую себя под защитой.

— Король, — улыбается Док. — Так рад вас видеть. Ваша королева просто восхитительна.

— Убирайся, — единственное слово, которое процеживает сквозь зубы Маркус. Док кланяется с нахальной улыбкой.

— Моя королева, — обращается он ко мне, — было приятно с вами поболтать. Если что надумаете, вам стоит только прийти ко мне.

— Вы так добры, — пришло время выпустить яд, — но мне хватило прошлого раза. Лучше берегите себя.

Док уходит. Я облегченно вздыхаю, только когда он покидает особняк. Дрожь начинает сотрясать мое тело.

— Тише, малыш, — прижимает меня к себе Маркус. — Тише. Я тебя никому не отдам.

Маркус целует меня в висок. На нас с любопытством смотрят окружающие.

— Он предлагал мне тебя убить. Он хочет избавиться от тебя, — шепчу я и глубоко вдыхаю.

— Не думай сейчас об этом, — отвечает мне король, крепче прижимая меня к себе. Я не против. Понемногу паника проходит. Я выпиваю несколько бокалов шампанского, но даже не пьянею. Маркус недоволен, но я ничего не могу с собой поделать. Да и шампанское у них вкусное.

***

Остальная часть вечера проходит спокойно. Когда Маркус ведет меня к машине, я наконец-то могу вдохнуть свежего воздуха. Шампанское все-таки ударило мне в голову, и я навеселе. И вот незадача — нас провожают несколько пар гостей.

Один из молоденьких парней, по-видимому, еще не прошедших обращение, распахивает заднюю дверцу одного из наших внедорожников. Еще пару шагов, и я окажусь в безопасности, вдали от этих лживых вампиров. «Мечтать не вредно, тебе не говорили, Марианна?»

— Я все хотела спросить… это, конечно же, неприлично, — начинает одна из дам. «Если ж ты так считаешь, то и не спрашивай». — Когда же будет свадьба?

«Ого!» Я застываю около внедорожника. Спиной чувствую ударную волну взглядов. «Ой, зря…» Я медленно оборачиваюсь. Вижу окаменевшее лицо Маркуса. Он-то знает, что моя улыбка не сулит ничего хорошего.

— Маркус и так король, зачем ему на мне жениться?

Не хочу слушать, что они мне ответят… если ответят. На их лицах застыло тупое выражение — что она только что сказала? Мои слова еще месяца два будут разбирать по отдельным слогам. Я уверена. «Ох, что меня ждет в машине!» Я все-таки не смогла сдержаться, но он же сам сказал — будь собой. Я догадываюсь, что король просто в бешенстве, потому что взглянуть на него у меня не хватает мужества.

Дверь внедорожника захлопнулась, отрезая меня от блеска безжалостного мира. Я вижу выражение лиц вампиров. Они уже стали перешептываться. «Ну, хотя бы подождали, пока мы отъедем». Я улыбаюсь, а когда Маркус садится в машину, уже не могу сдержаться и смеюсь, зажав себе рот. По щекам текут слезы. Это либо от напряжения, либо от шампанского.

— Ты видел их лица? — обмахивая лицо ладошкой, спрашиваю я короля.

— Тебе нельзя пить, ты это знаешь, — улыбается Маркус.

Я неудачно поворачиваюсь и кривлюсь от боли. Синяки на моей талии еще некоторое время будут напоминать мне о Доке.

— Все в порядке, — говорю я Маркусу. Его черты лица заостряются от злости. Он отворачивается к окну. Я не могу выдержать этого. Придвигаюсь ближе, кладу руку ему на плечо. Он напряжен. Чувствую под пальчиками стальные мускулы. Через пару минут Маркус обнимает меня, давая уютно устроиться у себя на плече. Сама не замечаю, как все отходит на второй план. И сейчас я готова признаться себе, что без Маркуса моя жизнь снова станет пустой.

***

Я открываю глаза, когда машина подъезжает к дому. Пока ехали, я немного задремала. Маркус помогает мне выбраться из машины и не выпускает из своих объятий. Его рука на моей талии становится привычным делом.

— Ты, правда, так считаешь? — спрашивает он, когда мы поднимаемся на наш этаж.

— Считаю, что?

— Что я не женюсь на тебе, потому что я и так король?

— О, боже, Маркус! — закатываю я глаза. — Только не ты! Я могу дурить им голову, но, чтобы ты…. А-а-а-а-а-а…

Король смотрит на меня и молчит. Я подхожу к нему и обнимаю за талию.

— Глупый, — шепчу я.

Маркус отстраняется, берет мое лицо в ладони.

— Выходи за меня, — еле слышно произносит он. «Нифига себе у меня галлюцинации».

— Эм-м-м, мне кажется, я лучше пойду спать, а то мне всякое слышится…

— Ты выйдешь за меня? — громче спрашивает король.

— Или не слышится…

Маркус заглядывает в мои глаза. От его взгляда меня дрожь пробирает.

— Подумай, — как мне кажется, разочарованно произносит он. Я киваю.

— Вроде бы пила я, — пожимаю я плечами. — Сладких снов, король.

Я иду в свою комнату и снова, как и недели назад, вижу лицо Маркуса. Он смотрит на меня, но я закрываю дверь, стараясь спрятаться от него. Прислоняюсь к ней спиной. Закрываю лицо руками. Сейчас у меня другое чувство. Чтобы я не делала, моя стена рухнула. Маркус слишком глубоко пустил корни в мою душу. Сама не заметила, как раскрылась перед ним, и нет никакой злости на себя за это. Больше пугают свои желания.

ГЛАВА 16

Я беспокойно сплю, ворочаясь с одного бока на другой. Мне снится что-то неприятное, потом Маркус и его объятия. В конце концов, я открываю глаза и смотрю в потолок.

Скорее всего Маркус просто поддался эмоциям, влиянию этих пижонов. «Зачем я только ляпнула те слова?»

Ложусь на бок и почему-то представляю, что Маркус рядом лежит на другой половине кровати, как мой муж. Черт! Даже мысли о том, как мы будем вместе спать, заставляют мое сердце биться чаще. Только он может вызывать у меня такую реакцию. Если пойду на поводу своего тела, то наши отношения с Маркусом станут напряженными.

Мне становится тоскливо. Маркус мне дорог, но я не могу сказать, что влюблена в него. Кто я для него? Может, он просто чувствует раскаянье за то, что произошло сто лет назад? Или он просто исполняет свой долг? Скорее всего. Он всегда следует правилам. Наверное, он разочарован, что его парой оказалась я. Такая вредная глупая девчонка…жестокая и холодная.

Я переворачиваюсь на спину, потом на другой бок, потом ложусь на живот, но спать уже не хочется. В итоге я поднимаюсь и начинаю расхаживать по комнате. Я бросаю взгляды на свои картины. Мой портрет все еще у Адама. Он даже словом не обмолвился о нем.

После душа я спускаюсь вниз. На кухне суетится Роксана. Девочки щебечут о какой-то поездке.

— Куда вы собираетесь? — интересуюсь я у них.

— В детский дом, — отвечает мне Рокси. «Детский дом???»

— А можно мне с вами? — спрашиваю я. Воспоминания пытаются просочиться в мое сознание, но я блокирую их. «Это было больше сотни лет назад».

— Если хочешь.

— Хочу.

Роксана кивает и слегка улыбается мне. Я замечаю, что сегодня она очень грустная.

— Роксана? — неуверенно зову ее я. На кухне остались только мы с ней. Она поворачивается ко мне. Ее голубые глаза сегодня ярко горят на бледном лице. — У вас с Зодом обязательно будут дети.

Она кивает, тяжело вздохнув.

— Иногда мне кажется, что еще не пришло время, хотя мы с ним уже вместе столько времени, — после небольшой паузы тихо говорит она. — А иногда я думаю, что никогда не смогу родить ребенка.

— Не говори глупости!

— Я люблю Зода, но этого уже мало, — на ее глаза наворачиваются слезы. Не стоило мне начинать эту тему. Я чувствую себя дрянью из-за этого. — Возможно в следующий раз получится.

— В следующий раз? — переспрашиваю я.

— Я тебе уже говорила, что нам трудно забеременеть, — я киваю, вспоминая то, что было озвучено мне ранее. — Так вот наша группа врачей провела необходимые исследования в этом направлении. Наблюдалось несколько девушек. Удалось выяснить, что наш организм функционирует, как и у обычной человеческой женщины, но не каждый месяц созревающая яйцеклетка жизнеспособна. Врачи продвинулись в своих исследованиях дальше и, сопоставив все данные наблюдений за девушками, пришли к выводу, что когда наш организм вырабатывает жизнеспособную яйцеклетку, то наше поведение изменяется.

— То есть?

— Ты с ними знакома: боль внизу живота, вкусовые пристрастия, повышенная возбудимость — все те признаки, что есть у нормальной здоровой женщины. Так вот у вампирш такие признаки в разы острее. В последний такой период я ела сладкое просто килограммами в день, но это, наверное, самое приятное из всего такого периода.

— Что ты имеешь в виду?

— В итоге все тело скручивает болью, и только секс может дать облегчение. Ненадолго, но… В общем остается только два желания, — она хитро улыбается, — крови и секса.

Я вспыхиваю. Чувствую, как кровь приливает к лицу. Даже ушки стали гореть огнем.

— Разве у тебя не было похожих признаков? Ты могла не понимать, что происходит.

— У меня бывали боли, но…ничего подобного, как ты описала.

— Хм…, — Роксана смотрит на меня оценивающим взглядом. — Такое возможно только в одном случае…

Я вспыхиваю еще сильней и опускаю глаза.

— Я-ясно, — протягивает Роксана. — Ну теперь готовься — появление истинной пары в твоей жизни принесет тебе массу впечатлений.

***

Привычным делом стало находиться под охраной. Два внедорожника. Четыре девушки и шесть парней. Неплохо. Едем мы сравнительно недолго. Около часа. Роксана рассказывает мне об устройстве детских домов. Я не перебиваю ее. Оказывается, Маркус всячески старается помочь всем, кому нужна помощь. Детские дома необходимая мера в нашей жизни.

Я готова увидеть серый тусклый дом с потемневшей от старости крышей, потрескавшейся штукатуркой. На мое удивление мы подъезжаем к огромному особняку, оборудованному по последнему слову техники. Это видно невооруженным взглядом из-за десятков видеокамер вокруг, сигнализации на окнах. Вокруг дома красивые сады с фонтанами, лавочками и разнообразными игровыми площадками. За домом можно увидеть небольшой стадион. Сейчас это все выглядит немного безжизненным, но погода диктует свои правила. Снег тает, дует холодный промозглый ветер.

Мы заходим в дом, и я вижу детей. Их здесь человек пятьдесят. От самых маленьких до уже подростков. Мое сердце замирает.

— Роксана, — шепчу я, — а почему они именно здесь?

— Война, Льдинка. У них нет родителей. Долг мужчин — сражения. Многие вампиры участвуют в человеческих войнах и конфликтах. У истинной пары есть много преимуществ и за это платят оба. Если один из пары умирает, то и другой не выживет.

Я впервые осознаю, сколько крови пролито, сколько убито отцов и матерей, жен и мужей. За приоткрытой дверью я вижу воина, на руках у него малютка.

— Это ее дядя, — шепчет Роксана. — Семья для нас не просто слово.

Глаза начинают жечь слезы. «Боги, я не первая и не последняя, у кого отняли родителей». Внутри у меня образуется тяжелый груз, который тянет меня вниз. Я сглатываю слезы и прохожу мимо мальчиков и девочек. Несмотря на горе в их жизни, они улыбаются. Я вспоминаю свое детство. Там не было счастья. Редкие моменты, которые не связаны с кем-то из людей — рассветы, закаты, первый снег… единственные вещи, которые дарили мне минуты покоя.

Я потеряла Роксану из вида. Брожу по комнатам. Нахожу на полу небольшое свободные от игрушек местечко и сажусь там. Вокруг разбросаны детские книжки.

— Тетя, почитаешь нам сказку? — подходит ко мне мальчик.

— Конечно, — улыбаюсь я ему.

Через несколько минут вокруг меня уже образовалось несколько рядов из детишек разного возраста. Все они смотрят на меня завороженным взглядом, а я стараюсь голосом и жестами изобразить смешных персонажей. Детский смех звонким колокольчиком звучит в комнате. От того, что я могу привнести радость в их жизнь, я сама становлюсь счастливее. Хочу, чтобы их детство таким и было. Счастливым, жизнерадостным, без примеси яда одиночества. Я понимаю, что родителей им никто не вернет, но дать будущее, опору для становления, мы можем.

Я дочитываю сказку, и детишки дружно хлопают в ладошки, улыбаясь. Потом разбегаются кто куда. Я поднимаю голову и вижу Маркуса. Он стоит в проходе и смотрит на меня.

— Не знала, что все так, — развожу я руками, подходя к нему.

— Так мы воспитали не одно поколение, — отвечает он, как мне кажется, холодно. Я заглядываю в его глаза. Он не отводит взгляда, а наоборот, будто приближается, захватывает меня.

— Что-то случилось? — скорее почувствовав его настроение, спрашиваю я.

— Ничего серьезного, — вздыхает он. — Мне необходимо уехать на несколько дней.

Мне кажется это более чем подозрительным.

— Это связано с нашим появлением на приеме?

— Частично, — Маркус не смотрит мне в глаза. Это вызывает все большие подозрения.

— И?

— Пойдем, пора возвращаться.

Я позволяю ему увлечь меня за собой. Мы выходим из детского дома. Девушки уже запрыгивают в машины. Зод с Роксаной о чем-то спорят.

— Отправляйся в особняк, — это все, что Маркус говорит мне. Я-то надеялась пытать его, пока он не расскажет мне всю правду.

Уже в машине по пути домой я решаюсь задать Роксане вопрос.

— Куда они поехали?

— На войну, Льдинка. На войну.

Внутри все сжимается. Холодный взгляд Маркуса, не терпящий неподчинения. Властный, низкий голос. Он тот король, которого хотели видеть мои родители. Тот, кого они признали для меня лучшей парой. Тот, без которого я не представляю свою жизнь. Он моя опора, которую я искала столь долгое время.

***

Судьба снова преподносит нам сюрприз буквально через несколько дней после отъезда Маркуса.

Я спускаюсь вниз и не нахожу Роксану на кухне. Это странно. Иду в медицинский центр. Пара воинов стоит около дверей в одну из палат.

— Что случилось? — интересуюсь я, начиная волноваться. «Только бы не с кем-то из парней».

— У одного из парнишек начался переход.

— Того, которого ты скрутила в центре, — добавляет второй воин.

Я вспоминаю ту соплю, которая так ехидно отзывалась о нас с Маркусом. Стучусь в дверь.

— Можно? — просовываю голову в палату.

— Проходи, — отвечает Роксана, накладывая новый компресс на лоб парня. Рядом стоит еще один воин. Не знаю, зачем он здесь.

— Он обращается? — интересуюсь я. Роксана отводит глаза.

— Ему нужна кровь, чтобы обратиться.

— И что? Его пара…

— У него нет пары.

— Но кто-то должен дать ему кровь! Позовите кого-нибудь.

— Все девушки в доме имеют пару. Не думаю, что это хорошая идея.

— А его родители?

— Они погибли два года назад.

Я смотрю на парня. Он уже не такой худенький как раньше. Видимо, хорошо тренировался последнее время. Его бледное лицо покрыто испариной. Губы посинели. Он умирает, и никто ничего не может сделать.

— Вы звонили Маркусу?

— Да.

— И?

Затянулось молчание. «Маркус не мог бросить парня на произвол судьбы».

— Девочка, которая могла ему помочь, была недавно убита, — слышу я голос воина. — Мы ищем другую, но времени в обрез.

— Я дам ему свою кровь, — твердо произношу я.

— Ты не можешь! — восклицает Роксана. — Ты пара Маркуса. Короля.

— Я это я! И не принадлежу кому-то, как вещь! Парень умирает!

— Нам сначала нужно получить согласие Маркуса.

— Что мне делать? — процеживаю я сквозь зубы, но Роксана молчит. — Отвечай мне, Роксана.

Она бросает неуверенный взгляд на воина.

— Просто дай ему своей крови и все, — отворачиваясь, в итоге произносит она.

Я кусаю свое запястье и подношу к губам парня. Они холодные. Я сжимаю и разжимаю кулак, чтобы кровь вытекала из ранок. Сначала ничего не происходит, но потом губы парня вздрагивают и раскрываются. Он начинает посасывать кровь. И с каждым глотком все жадней и жадней. Его глаза резко распахиваются. Они приятного коричневого оттенка с золотистыми крапинками. Он хватает меня за руку и уже хочет дернуть на себя, когда воин прижимает его к кровати, отцепляя от меня. Роксана обнимает меня за плечи и отводит в сторонку.

— Остынь, парень. Это не твоя пара, — слышу я голос воина. Он вжимает парнишку в матрас. И я слышу рык.

— Теперь все будет хорошо, — тихонько произносит Роксана, протирая мое запястье. — С Маркусом сама будешь разбираться. Приготовься к тому, что он будет в бешенстве.

— Не вижу для этого повода. Я только что спасла жизнь его будущему воину.

Роксана ничего не отвечает. Лишь качает головой.

***

Возвращаясь в свою комнату, сталкиваюсь в холле с вернувшимися воинами. Я ищу глазами Маркуса, но его нигде нет. Зод заходит в дом последним и закрывает дверь. Я застываю.

— Где он? — почти шепотом спрашиваю я.

— Его вызвали на собрание.

— Какое собрание? — внутри все сжимается в тугой узел.

— Маркус обратил тебя, — произносит Зод и вглядывается в мое лицо. — Вот за это он должен ответить перед собранием.

Я вспоминаю, с каким ужасом Роксана говорила про того, кто создал меня и бросил. «Если его найдут, то будут судить».

— Они его отпустят? Он же король. И он моя пара.

— С ним все будет хорошо, — Зод, приободряя, сжимает мои плечи, но я по глазам вижу, что все не так просто.

Я киваю. Нам больше нечего сказать друг другу. Зод уходит в сторону больничного крыла. «Ему есть к кому идти…»

Мне ничего не остается, как ждать. Я сажусь на ступеньку лестницы, прислоняюсь к стене и просто сижу. До рассвета еще часа три. Если Маркус не вернется… Я даже думать не хочу об этом.

Мне становится жутко холодно. На меня давит мысль, что уже ничего не будет, так как прежде. Маркус — король. Я — его истинная пара. И мы с ним обязаны пресечь те попытки развязать войну внутри вампирского мира. Как? Я пока еще до конца не осознаю.

В предложении Маркуса есть смысл. Все встанет на свои места. Я буду официально его женой и парой. Это даст дополнительную опору нам обоим. У Элиты уже не останется поводов строить нам козни.

Я пытаюсь размотать клубок событий. Постепенно у меня выстраивается картина произошедшего. Док понял, что я его пара, еще когда я была младенцем. Что он мог предпринять, узнав, что его пару забирает себе король? Возможно ли, что он обратился к Элите за помощью? Ей было на руку избавиться от Маркуса… или меня. Получается, они с самого начала знали, что я жива. Просто не знали, где искать. Или знали? Сколько я сменила приютов за свое детство? Почти каждые полгода меня перевозили с места на место. Почему же не убили? А может, Док тоже знал? Знал и таким образом прятал меня? Адам сам признался, что нападение в переулке его рук дело и никто не собирался меня убивать. Хорошее представление, и, если бы не Маркус в том переулке, моя жизнь была бы намного ужасней, чем сто лет одиночества. Король меня спас. И даже то, что он оставил меня, сыграло лишь на руку нам. Возможно, его тогда и задержали из-за меня. А дальше что? Они и забыли обо мне думать? Скорее всего, понадеялись, что я умерла. Но так ли это? Рик был доказательством того, что они все же следили за Маркусом. Значит, сомневались. Док никогда не собирался меня убивать… Сейчас он хочет, чтобы я стала для него парой, и мешает ему Маркус. Избавившись от него, Док получит меня, а Элита очистит дорогу к трону. Так ли это?

Мои мысли прерывает скрип двери. В проеме показывается до боли знакомая фигура. Я не знаю, как это происходит, но секунду назад я сидела на ступеньках, а в другую уже вишу на шее короля.

— Маркус, — выдыхаю я, крепче прижимаясь к нему. Сильные руки сжимают меня в объятьях.

— Что случилось, котенок? — мягко спрашивает король.

— Собрание…я так испугалась. Они же могли…

— Все в порядке, — шепчет мне в волосы Маркус. — Со мной все в порядке.

Его голос звучит приглушенно. Я чувствую, что король вымотан.

— Пойдем, я тебя покормлю.

— Я не хочу есть.

— Тогда тебе надо отдохнуть.

— Пойдем, ты сама выглядишь уставшей.

Мы идем наверх. Маркус обнимает меня за талию. Я уже привыкла к этому. Вспоминаю, как несколько месяцев назад шипела на него, когда он желал прикоснуться ко мне.

— Что у вас нового? — спрашивает Маркус, когда мы поднимаемся по последней лестнице.

— Ничего вроде бы…, — я вспоминаю о парне. — Хотя, скоро ты получишь еще одного воина.

— Дэвид прошел обращение? —удивляется Маркус. — Это хорошо, что вы нашли девушку, согласившуюся дать свою кровь.

Почему-то инстинктивно я сжимаюсь в комочек. Хочется убежать. Стоит ли говорить Маркусу правду? Может, умолчать?

— Ты что-то мне недоговариваешь? — «Откуда он знает?»

— Это я дала ему кровь, — быстро произношу я и опускаю глаза. Маркус стоит в метре от меня, не шевелясь. Я осторожно поднимаю на него глаза и вижу холодный пронзительный взгляд. Король грубо хватает меня за руку и притягивает к себе, нависая словно коршун.

— Скажи мне, что он к тебе не прикасался, иначе твой добрый поступок будет напрасным, — рычит он.

— Я только дала ему кровь, — растерянно отвечаю я. — Там была Роксана и один из твоих воинов, — и тише добавляю: — Он его остановил.

Глаза Маркуса сверкают недобрым блеском.

— Я хочу, чтобы ты меня покормила. Сейчас.

«Ой». Я вздрагиваю от такого тона. И я не могу ему отказать. Просто не могу.

— Хорошо.

Маркус буквально тащит меня к себе в комнату.

— Располагайся, — бросает он мне и уходит в ванную, где через несколько секунд начинает шуметь вода. «Что он задумал?»

Я подхожу к двери в надежде, что смогу ускользнуть от Маркуса. Оттянуть момент. «Закроюсь у себя в ванной». Я дергаю ручку. Заперто. Я начинаю паниковать. «Это уже слишком! Что он себе позволяет?»

— Куда ты собралась? — слышу я низкий волнующий голос у себя за спиной. Я поворачиваюсь. В голове пусто. Маркус стоит по пояс обнаженный. На нем только спортивные штаны, а в руках полотенце. Только сейчас замечаю, как отрасли его волосы. Теперь они на уровне подбородка.

— Почему ты так ведешь себя? — спрашиваю я.

— Как? — сужает глаза король. Я не могу подобрать слов, чтобы описать его поведение. Маркус отбрасывает полотенце на кресло и двигается в мою сторону. Я отступаю и упираюсь спиной в дверь. «Черт!» Он ставит руки на уровне моей головы и склоняется надо мной. Хищно, властно. Под его взглядом я сжимаюсь.

— Как я себя веду, Марианна?

— Ты меня пугаешь…

На лице Маркуса появляется ухмылка.

— Я голоден, малыш. Жутко голоден, — его голос с хрипотцой заставляет мое тело дрожать. Маркус бесцеремонно обхватывает меня за талию и подталкивает к кровати. Он усаживает меня на край, а сам становится на колени. Только сейчас он замечает укус на моем запястье. Его глаза застилает пелена.

— Я не буду пить из запястья, Марианна. Я имею право пить из шеи.

Это просто констатация факта. Я вздрагиваю, когда Маркус поднимается с колен. Он смотрит на меня сверху вниз. Он имеет полное право мной командовать.

— Уходи, — произносит он резко. Я недоуменно смотрю на него.

— Но…

— Я передумал.

Чувствую себя провинившейся. Я разочарована. «Разочарована?» Мои ноги предательски дрожат, когда я встаю с кровати и иду к двери.

То, что происходит дальше неожиданно и слишком пугающе. Маркус подхватывает меня, вжимая в стену. Его рука под моими ягодицами, второй он оттягивает за волосы мою голову. Его клыки погружаются в мое горло, и я вскрикиваю. Меня накрывает волна удовольствия… снова. Я царапаю плечи короля ногтями. Это потом мне будет стыдно за то, что я стонала. И меня жутко пугает мое же тело, которое предательски сдается во власть Маркуса.

Король отрывается от моей шеи, кажется, спустя вечность. Я приоткрываю глаза. Все вокруг размыто и кружится. Маркус подхватывает меня на руки и несет в свою кровать.

— Я пойду к себе, — шепчу я.

— Ты останешься здесь.

Как только моя голова касается подушки, мое тело расслабляется. Сознание никак не хочет держаться за реальность, и я проваливаюсь в сон.

***

Я не сразу осознаю, где я нахожусь. За окном приятно шумит дождь. Я прижимаюсь к теплому телу и довольно мурлыкаю. Стоп! Я раскрываю глаза. Мой взгляд упирается в грудь Маркуса. Я лежу в его объятьях. Его ладонь сейчас находится под моей футболкой, обжигая кожу на спине словно огонь. «Вот те на!»

Я пытаюсь тихонько выскользнуть из этого захвата, но Маркус еще сильней прижимает меня к себе. Я кое-как выставляю руку вперед и пытаюсь сохранить хоть какую-нибудь дистанцию между нами.

— Маркус, — тихо произношу я, — пусти меня.

— Нет.

«Ах, он, оказывается, не спит!»

— Что значит, нет? — начинаю кипятиться я. — Руку убери!

— Или что?

— Или я буду кричать!

— Лучше мурлыкай, как делала это во сне, — не открывая глаз, произносит он.

Я начинаю брыкаться, но толку мало. Маркус лишь сильнее перехватывает меня и довольно улыбается.

— Да что ты себе позволяешь?! Кто тебе дал такое право?! Пусти меня!

— Ты почти моя…

— Не дождешься! — рыкаю я. Маркус отпускает меня и встает с кровати.

— Тебя нельзя оставить одну даже на пару дней, — злится он.

— Прекрати меня отчитывать, — холодно произношу я.

— Ты хоть понимаешь, что ты натворила?

— Да. Я спасла парню жизнь!

Маркус упирается руками в бока и отворачивается от меня, опустив голову. «Что его так бесит?»

— Маркус, я, правда, не знаю, почему ты так к этому относишься. Дэвид мог умереть.

— Так он теперь для тебя Дэвид? — голос у Маркуса просто лед. Он поворачивается ко мне, и я вижу красную пелену его глаз. Кажется, я довела его.

— Лучше поговорим позже, когда ты успокоишься.

— Мы поговорим сейчас.

Я только хотела подняться с кровати. Но почему-то я не могу встать и уйти. Я сажусь на край.

— Что ты хочешь услышать?

— Твой ответ на мое предложение.

Я не сразу понимаю, о чем он, а когда до меня наконец-то доходит… «Он же не ревнует меня? Правда? С чего ему меня ревновать?»

— Я еще не решила, — неуверенно отвечаю я.

— Я не собираюсь больше тянуть.

Меня подмывает убежать, хлопнуть дверью, разозлиться, но я вспоминаю детишек из приюта. «Это мой долг».

— Я согласна, доволен? — ядовито произношу я, вскакивая. Меня перехватывают сильные руки, отчего я вскрикиваю.

— Девочка моя, — шепчет король, зажимая в своих объятьях. Перемены в его настроении меня просто бесят. Я стою, не шевелясь. Маркус отстраняется, чувствуя мой холод.

— И не смей трогать Дэвида, — бросаю я, прежде чем покинуть его спальню.

***

Я мылась около двух часов. Пыталась стереть с себя запах Маркуса. И вроде бы мне это удалось, но все равно казалось, что этот запах буквально въелся в мою кожу. «Ненавижу!»

Роксана передает, что король желает меня видеть. «Опять?» Я иду к нему в кабинет с навязчивым желанием кого-нибудь придушить. Если он снова начнет выпендриваться, я не стану молчать.

Я захожу в кабинет без стука и застаю интересную картину. Маркус сидит за столом, а напротив него… «Дэвид?» Мои брови ползут вверх, когда парень поднимается с дивана. Он почти такой же огромный, как и остальные воины. Теперь он мало похож на соплю, которую я отделала в центре.

— Ого! — вырывается у меня возглас.

— Марианна, — встает на одно колено Дэвид, — я хочу поблагодарить вас за жизнь, подаренную мне. Я был недостоин такого щедрого подарка.

Я перевожу взгляд на Маркуса. Он смотрит на меня властным тяжелым взглядом, упорно продолжая молчать.

— И что я должна сделать? — обращаюсь я к нему.

— Дэвид хочет стать твоим личным телохранителем, — недовольно произносит король.

— А ты этого хочешь? — в таком же тоне спрашиваю я Маркуса. Он сверлит меня взглядом.

— Не вижу причин, чтобы отказывать ему в этом, — процеживает он сквозь зубы. Злиться, однако.

— Хорошо, Дэвид, — пожимаю я плечами. — Будешь моим телохранителем, — и, хмыкнув, не забываю добавить: — Не повезло тебе.

— Мой долг служить вам, как королеве.

— Оставь нас, — резко приказывает король. «Вот это уже плохо». Дэвид поднимается с колен и удаляется. — Сядь, — обращается уже ко мне. Я хочу поскорей отсюда уйти, поэтому не возражаю и опускаюсь в кресло.

— Свадьба будет организована через две недели.

Мою грудь стягивает обручем паники. Я готова расплакаться.

— К чему такая спешка? — сиплым голосом произношу я.

— Нет смысла тянуть.

«Кому как?» Мои руки начинают предательски дрожать. «Что он со мной делает?»

— Маркус, так нельзя.

— Я считаю, что можно, Марианна.

— Это отвратительно. Ни ты, ни я этого не хотим по-настоящему! Это всего лишь долг!

— Я хочу этого.

Я смотрю в его глаза и не понимаю… я совершенно не понимаю.

— Я люблю тебя, — три слова замирают в воздухе. Сначала непонимание, потом отторжение, потом злость.

— Была бы другая на моем месте, ты бы сказал ей то же самое, — я поднимаюсь с кресла и иду к двери.

— Марианна, — окликает меня король. Он подходит ко мне. Я не могу двинуться с места. Все это не со мной. Это просто сон. Он закончится, и я проснусь в своем домике в горах.

— Я больше не могу обманывать ни тебя, ни себя, — произносит он, поднимая мою голову за подбородок. — Ты мне нужна. Я хочу, чтобы ты была моей женой, хочу, чтобы ты принадлежала только мне. Только моя.

— Ты влюблен в образ своей королевы, — эти мысли только сейчас просачиваются в мою голову. — Тебе все равно, кем она будет. Это я поняла, когда ты требовал сказать тебе, кто она. Там в лесу. Тебе не нужна я. Тебе нужна королева.

— Ты ошибаешься, — Маркус обхватывает мое лицо ладонями. — Мне нужна ты.

— Мне все равно. Я дала свое согласие. Не имею привычки идти на попятную.

— Малыш…

— Мне некогда, — вырываюсь я из его объятий.

ГЛАВА 17

Дни пролетают незаметно. Все заняты событием века. И это даже не преувеличение. Маркус цветет и пахнет, а я чувствую, как все туже завязывается узел на моей шее. «Что я наделала?» Мне даже не с кем поговорить о своем выборе. Я практически не сплю. Как только я засыпаю, мне сразу снится церковь, белое платье и свадебный марш. Это стало самым ужасным кошмаром за всю мою жизнь.

— Марианна, у нас осталось всего ничего времени, — пытается в очередной раз привлечь мое внимание Роксана. — Выбери уже наконец платье. Они все будут смотреться на тебе идеально.

Я ничего ей не отвечаю и заново листаю журнал с белыми платьями. Я вздыхаю и отбрасываю его.

— Оставь меня, пожалуйста.

— Льдинка, — уставшим голосом произносит Рокси, присаживаясь рядом, — все будет хорошо. Ну что ты?

— Я не хочу замуж, — отвечаю я, пряча лицо в ладони.

— Как это не хочешь? — растерянно шепчет вампирша. — Но вы же с Маркусом…между вами же что-то есть.

— Ничего между нами нет!

Роксана подпрыгивает от моего неожиданного возгласа. Я встаю и начинаю кружить по комнате. Стены давят на меня.

— Может быть, сделать тебе травяного чаю? Поспишь. Ты выглядишь очень уставшей.

— Я хочу побыть одна.

— Ладно, — как мне кажется, расстроено отвечает она.

— Роксана, — окликаю я ее, когда она уже стоит в дверях. — Спасибо. Все дело во мне, а не в тебе или ком-то другом.

— Ты будешь счастлива. Я уверена.

Дверь за ней закрывается, оставляя меня наедине со своими мыслями. Я сажусь на кровать, подбираю журнал. Начинаю заново просматривать платья. Все не то. Мне не нравится то, что я вижу. Или слишком броско, или слишком закрыто, или слишком вульгарно… Я откидываю голову назад и прикрываю глаза. Интересно, что бы подсказала мне мама? Чувствую жжение в глазах и часто моргаю. Я хотела бы, чтобы она была рядом, чтобы она помогла мне, утешила и подбодрила. Чтобы отец вел меня к алтарю. Тихие слезы катятся по моим щекам. Так нельзя. Я поднимаюсь и замираю от неожиданности.

Мама стоит в нескольких метрах от меня. На ней обычные джинсы, рубашка и балетки. Она улыбается мне, а потом показывает пальцем на журнал.

— Выбираю платье, — развожу руками. — Но мне ничего не нравится.

Она смотрит на меня, а потом начинает показывать что-то руками.

— Не понимаю.

Мама садится на кровать и делает вид, будто едет куда-то.

— Ты хочешь, чтобы я куда-то поехала?

Она кивает.

— Куда?

Она обводит глазами помещение, а потом разводит руками.

— В магазин?

Мама отрицательно качает головой. И снова разводит руками.

— В дом?

Она с энтузиазмом кивает.

— Какой дом?

Она снова смотрит по сторонам, потом проходит мимо меня и показывает пальцем на один из журналов. На обложке стоит девушка в свадебном платье рядом с ней мужчина. Они находятся где-то в парке.

— Дом с лесу?

Мама снова отрицательно мотает головой и показывает на дерево.

— Дерево.

Она кивает и изображает, что открывает дверь и входит куда-то. На ее лице восторг.

— Ты входишь через калитку.

Она кивает.

— А причем тут дерево?

Она упирает руки в бока и недовольно взирает на меня.

— Дерево. Ты входишь через калитку и видишь дом?

Она кивает.

— Дерево, — повторяю я, перебирая в памяти что-то похожее. Воспоминание приходит внезапно. — Ваш старый дом! Дуб на воротах.

Мама хлопает в ладоши.

— А зачем я должна туда ехать? — уже с подозрением интересуюсь я. Мама складывает руки на груди и закатывает глаза.

— Сюрприз?

Она довольно ухмыляется и кивает.

— Тогда поедем.

Мама выставляет руки вперед, не пуская меня.

— Почему нет? А когда?

«Завтра», — читаю я по ее губам.

— Хм, ладно. Пусть будет завтра.

Она довольно улыбается, складывает ладошки и прижимает их к щеке. Она выглядит счастливой. Мама… Я снова начинаю плакать. Она подходит ко мне. Проводит пальцами по моим щекам, но я не чувствую прикосновений.

«Я люблю тебя», — шепчут ее губы. Эти слова я запомнила давно. Она часто произносила их, когда мне было одиноко и больно.

— Я тоже тебя люблю.

***

Я в предвкушении. Подрываюсь с кровати еще до заката. Мне надо собраться. Королева машет руками, привлекая мое внимание.

— Что?

Она показывает три пальца, потом на себя, меня и снова три пальца.

— Ты и я…ты хочешь, чтобы с нами кто-то поехал?

Она кивает.

— Маркус? — недовольно спрашиваю я. К своему удивлению она отрицательно качает головой. «Кого я могу взять?» — Дэвид?

Мама кивает. «Охрана, значит».

— Хорошо, — пожимаю я плечами. — Пойду найду его.

Я спускаюсь вниз. Неплохо было бы позавтракать, но я вся на иголках, поэтому мне хочется лишь поскорее добраться до дома. Думаю, что нужно предупредить Роксану. Я направляюсь на кухню и вот же подстава… Сейчас там помимо Роксаны находятся Зод, Дэвид и…Маркус. Король пристально смотрит на меня.

— Привет, — выдавливаю я из себя. Кажется, им непривычно видеть меня в такую рань. Маркус уже это понял и ждет худшего. — Дэвид, поедешь со мной. Через минут двадцать встречаемся в гараже.

Я уже в дверях, когда Роксана обращается ко мне.

— А как же платье?

— Сегодня соглашусь на любое, которое ты предложишь, — безразлично отвечаю я ей. «Если честно, мне уже стало все равно».

***

Я натягиваю джинсы и ищу футболку и свитер. Вытряхиваю из своей сумки вещи, устраивая бардак. «Ага, попалась!»

— И куда собралась?

Я подпрыгиваю и рывком натягиваю футболку.

— Тебя стучаться не учили?

— А тебя не учили отвечать на вопросы?

— Вопросом на вопрос? Сама научилась.

Я надеваю свитер под пристальным взглядом короля.

— Я поеду с тобой.

— Нет!

Моя королева отрицательно машет руками и мотает головой.

— Почему?

— Со мной едет Дэвид. Этого вполне достаточно.

— Куда ты собралась?

Я вздыхаю. «Сказать — не сказать?» Королева кивает.

— Я еду в дом родителей.

— Зачем?

Это хороший вопрос. Знала бы я сама ответ.

— Не знаю.

— Это не смешно.

— Я, правда, не знаю. Она хочет, чтобы я туда поехала.

Я замираю, понимая, что сболтнула лишнего. Маркус сужает глаза.

— Она? — с подозрением спрашивает он.

— Помнишь, я говорила, что вижу свою… маму. Она вернулась. Она хочет, чтобы я поехала в старый дом.

Маркус молчит. Мне хватает его взгляда, чтобы понять, о чем он думает.

— Я не сумасшедшая! Она стоит рядом с тобой, — показываю я на призрак матери. — И она не хочет, чтобы ты ехал с нами. Она хотела, чтобы поехал Дэвид.

— Марианна, всему есть предел.

Он мне не верит, и мне обидно до слез. Я отворачиваюсь от него и начинаю укладывать вещи обратно в сумку. По моему телу бегают мурашки от сдерживаемых эмоций. Не могу унять дрожь в руках и внутреннюю бурю.

Горячие ладони ложатся мне на плечи.

— Не трогай меня, — рыкаю я, сбрасывая его руки. — Я не уехала одна. Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы ты мне поверил. Я не виновата, что ее кроме меня никто не видит. И я доверяю ей как себе! Она не причинит мне зла!

— Это может быть галлюцинация, малыш. Ты слишком напряжена из-за свадьбы.

— Мне виднее, тебе не кажется?

Вместо слов он прижимает меня к себе. Я пытаюсь хоть как-то выкрутиться, но это жалкие попытки. Я барахтаюсь в его объятьях словно ребенок.

— Малыш, я переживаю за тебя, когда ты это поймешь?

— Я все равно туда поеду, — шиплю я на него. Маркус отпускает меня.

— Хорошо.

Мне даже становится легче. Я беру сапожки и быстро надеваю их. Маркус следит за каждым моим движением. Не хватало, чтобы он еще передумал. Надеваю куртку. Я готова ехать.

— Марианна, — зовет меня король.

— Что? — смотрю ему в глаза.

— Если ты сбежишь, я тебя из-под земли достану.

Я сейчас действительно удивлена. У меня даже в мыслях не было…

— О, — выдыхаю я. — Спасибо за идею, но думаю, она мне не пригодится. Я от своих слов не отказываюсь.

— Тем лучше для тебя, — улыбается Маркус. «Что его так веселит?»

***

Мы спускаемся в гараж вместе… втроем. Моя мама пританцовывает, довольная происходящим. Дэвид уже ждет нас в полной боевой готовности.

Я располагаюсь на заднем сиденье внедорожника. Маркус придерживает дверь и склоняется ко мне.

— Я все забывал тебе сказать — завтра приезжают мои родители, — доверительным голосом информирует он меня. — Мама очень расстроится, если не сможет познакомиться с невесткой до свадьбы.

— Если что скажешь, что ее сынок тиранище, — фыркаю я. — Думаю, она меня поймет.

Маркус расплывается в улыбке и, больше не говоря ни слова, захлопывает дверь.

— Отвечаешь головой, — доносятся до меня слова короля, обращенные к моему телохранителю. «Ну да как же!»

Дэвид садится на место водителя. Интересно, Маркус не отправит следом охрану? Нет. Это привлечет внимание.

Мы выезжаем из гаража. Дэвид через несколько минут набирает что-то на телефоне. Внутри меня все холодеет. А что если он один из «крыс», которые были в доме Маркуса? Ведь Рик тогда увел мальчишку из центра.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я Дэвида. Он ухмыляется.

— Король потребовал докладывать ему о нашем местонахождении.

Я выдыхаю с облегчением. Ну, конечно же, Маркус. Безумный тиран. «Если ты сбежишь, я тебя из-под земли достану». Он говорил серьезно. Даже более чем серьезно. До свадьбы осталось всего ничего времени. «Может, действительно сбежать?»

Я откидываюсь на спинку сиденья и начинаю размышлять. Маркус — король, но как считает Элита, занимает он это место противоправно. Они обвинили его в том, что он бросил меня. Кто им доложил? Док? Скорей всего. И у него были мотивы. Он хочет убрать Маркуса законным путем. Пока что законным. Я останусь одна с целой стаей недоброжелателей, которые найдут способ меня устранить. Например, отдать Адаму. Он уверен, что я в итоге смирюсь. Значит, он имеет рычаги или просто знает, что я не выдержу.

Как было, уже не будет. Свадьбу нельзя отменить. Невозможно. Все уже поставлены в известность. Я снова вспоминаю детей в приюте. «Я от своих слов не отказываюсь». Моя жизнь с самого начала была расписана. Я — надежда, как выразился Маркус. Что, если это правда? Мы уже сделали огромный шаг вперед. Я должна поднять голову. Стать королевой. Маркус не даст меня в обиду. Он моя опора. Я уверена в нем как в себе. Когда я успела начать ему доверять?

Дэвид снова что-то набирает.

— Не проще было бы установить GPS на машину?

— Установлено, но король никому не доверяет, — улыбается Дэвид.

— Кто бы сомневался, — бурчу я.

— Королева, — неожиданно обращается ко мне Дэвид.

— Марианна. Зови меня Марианна. И можно на «ты». Не надо этих формальностей. Меня и так от них тошнит, — я поднимаю палец вверх. — И вообще, я еще не вышла замуж.

— Хорошо, — снова добродушная улыбка. — Я хотел сказать, спасибо за то, что ты спасла меня.

— А я извиниться за то, что произошло в центре.

— Я заслужил.

— Я могла тебя убить.

— Но не убила.

У Дэвида снова вибрирует телефон. Я закатываю глаза. Маркус просто невыносим.

— Напиши ему, что мы сбегаем. Пусть поднимает вертолеты и всю охрану.

— Он меня и так чуть не убил…, — смеется Дэвид. Я приподнимаю брови.

— Это за что?

— За то, что ты обратила меня. И сейчас король не очень рад этой поездке.

— Не вижу повода так беситься.

— Ты его пара, — лицо Дэвида приобретает серьезность. — Если бы моя пара сделала то же самое, я бы убил без разборок.

Я сглатываю. Он не шутит. Серьезно. Он не шутит!

— Что это так серьезно?

— Мужчина, у которого есть истинная пара, страшнее самых злейших врагов. И не стоит трогать его пару — себе дороже. А меня угораздило досадить самому королю.

— Не волнуйся. Он с тобой ничего не сделает.

Мы сворачиваем на лесную дорогу и уже через десять минут пути подъезжаем к воротам. Я выпрыгиваю из машины, и сразу же мне преграждает путь широкая грудь Дэвида.

— Марианна, мне дорога твоя жизнь, но и своя тоже. И как ты заметила, если что-то случится с тобой, король меня уничтожит. Жаль будет умирать. У меня огромные планы на жизнь. Понимаешь?

Я ухмыляюсь и поднимаю руки.

— Хорошо. Веду себя как примерная девочка.

***

Дэвид осмотрел весь дом и разрешил мне пройти внутрь. Ощущение, что первого раза и не было. Я снова попала в незнакомое место. Прохожу по комнатам и снова оказываюсь в столовой. С холста на меня смотрят мои родители.

Мама появляется неожиданно и привлекает мое внимание, показывая мне, что времени у нас не так много. Я плетусь за ней по коридорам, куда-то вглубь особняка. Потом мы спускаемся вниз. Она ведет меня в подвал.

— Ты уверена, что мы должны туда идти?

Она кивает и тепло улыбается. В нескольких метрах от меня дверь. Открыв ее, я вижу лестницу, ведущую вниз. Может, Маркус прав? Это все галлюцинации? Мама, будто прочитав мои мысли, упирается руками в бока и хмурит брови.

— Ладно. Хорошо. Я спущусь.

Не забыв включить свет, я начинаю свой путь вниз. Чем ниже мы спускаемся, тем холоднее становится. Понимаю, что не предупредила Дэвида. Надеюсь, он не поднимет тревогу и не станет звонить моему будущему мужу.

Ступеньки высечены из известняка. Мне приходится держаться за стену, чтобы не упасть. Наконец-то лестница заканчивается, и я снова вижу длинный коридор. Это прям система туннелей. Интересно. За спиной я слышу шаги.

— Марианна, я же просил, — с укором произносит Дэвид, сбегая по ступеням.

— Я сама не думала, что тут такое, — шепчу я.

Мама показывает рукой вглубь туннелей. Мы двигаемся в тусклом свете старых ламп, некоторые не работают, другие все в пыли. Скорее всего, раньше здесь было хорошо.

Коридор заканчивается массивной дверью. Королева указывает на камень в стене. Я надавливаю на него, и что-то щелкает. Я пытаюсь открыть дверь, но она не поддается.

— Дай я, — отодвигает меня Дэвид.

Он налегает плечом на дверь, и она сдвигается. Петли неприятно скрипят, эхо отражается от стен, вызывая неприятное чувство тревоги. Мама как маленькая хлопает в ладоши. Весь момент портит звонок телефона. Я аж подпрыгиваю от неожиданности.

Дэвид с недовольным видом отвечает на звонок. Выслушав, как мне кажется, не очень приятные слова, он протягивает трубку мне.

— Что? — фырчу я.

— Где вы находитесь? — слышу я гневный голос Маркуса.

— Я тебе сказала, куда мы поехали.

— Вы пропали с карты, Марианна! Если ты мне не ответишь, я немедленно буду у дома твоих родителей.

— Мы спустились в подвал где-то на пять метров, — в трубке слышится скрежет и шипение. — Видишь, даже мобильная связь не ловит, как следует?

— Марианна, я предупредил тебя. Я из-под земли тебя достану!

— Уместное замечание, — улыбаюсь я. — Маркус, расслабься, а то будешь плохо выглядеть на свадьбе.

Я не слушаю, что он мне ответит. Сбрасываю вызов и возвращаю телефон Дэвиду.

— Не обращай внимания, — говорю я парню. — У него весеннее обострение.

Звонкий смех Дэвида пролетает по коридору.

— Только ему не говори, — улыбаюсь я и киваю в сторону двери. — Пойдем глянем, что там.

Мама указывает мне на еще один выключатель. Снова длинный коридор и стена в конце.

— Это что, шутка? — растерянно выдыхаю я.

— Подозрительно выглядит, — серьезно произносит Дэвид.

Я в нерешимости замираю, боясь сделать шаг. Мама же спокойно проходит вперед и указывает на еще один камень в стене. Дэвид ловит меня за руку.

— Марианна, я бы не стал.

— Все в порядке, — пытаюсь заверить я его. Он нехотя выпускает мою руку.

Я прохожу по коридору, нажимаю на камень. Впереди проход не открывается, а вот стена справа…длиной во весь коридор поднимается вверх.

— Ничего себе, — присвистывает Дэвид.

Когда скрежет плиты прекращается, наступает тишина. Причем ее ничто не нарушает. Мы с Дэвидом не дышим.

В небольшом помещении находится столько сверкающих вещей, что мне даже приходится зажмуриться. Красивые вазы, множество статуэток, оружие, украшения. Мама как хозяйка проходит мимо всего этого и манит меня рукой. Только сейчас я вижу, что в этом помещении в углу есть дверь. Мама останавливается перед ней, улыбается и показывает на Дэвида.

— Останься здесь, — бросаю я парню, который разглядывает кинжал.

— Ты уверена?

— Да, все в порядке.

Я открываю дверь. За ней кромешная тьма. Мама пальчиком указывает, где искать выключатель. Пошарив по стене, я нахожу искомое. Свет озаряет совсем маленькую комнатку. Я застываю, потому что то, что в ней находится…Слезы непрошено бегут по щекам. Я так и застываю в проходе, приложив ладошку к губам.

— Марианна? — обеспокоенно обращается ко мне Дэвид.

— Все в порядке. Побудь здесь.

Я шагаю внутрь и закрываю дверь. Мама с самодовольным видом проходит вперед.

— Ты хочешь, чтобы я его надела?

Она отрицательно качает головой и показывает куда-то вглубь комнаты, но я не могу оторвать взгляд от платья.

Оно великолепно. И даже время и плохие условия не могут испортить впечатление. Корсетного типа, с открытыми плечами и объемной юбкой. Неброское, но величественное. Сверху отделанное красивым плотным кружевом. Никаких излишеств, камней, рюшечек. Оно стоит посреди комнаты, занимая практически все пространство от стены до стены.

Мама протягивает руку и касается складок на юбке. В ее глазах стоят слезы, а мои уже бегут по щекам. Это ее свадебное платье. В нем она выходила замуж за отца.

Перемены настроения у мамы неуловимы. Вот она предается тоске, а в другой миг уже смотрит на меня с хитрецой. Своим красивым пальчиком показывает на меня, потом на платье и делает лицо — это будет что-то с чем-то, ты затмишь всех. Я всхлипываю и начинаю хихикать.

Вопрос в том, как я его надену. Оно красиво, но видно, что в некоторых местах ткань и кружева подпрели. Платье уже было не белое, а желтовато-серое. Мама машет мне рукой и снова показывает вглубь комнаты. Там я и нахожу ответ на свой вопрос.

***

— Позвони Маркусу, — прошу я Дэвида.

— Ты в порядке? — первое, что я слышу в трубке.

— Да, — отвечаю я, хотя внутри все сжимается. Впервые чувствую необходимость в присутствии короля рядом с собой. — Маркус, мне нужно, чтобы ты отправил сюда несколько ребят. Нужно кое-что забрать. Пусть возьмут машину.

— Я сейчас буду, — все, что отвечает мне король. Он дает отбой раньше, чем я успеваю возразить ему.

— Встреть их, — прошу я Дэвида, а сама возвращаюсь в подвал.

Оказалось, что здесь масса вещей. Очень красивых и очень дорогих. Мама показала мне, что их надо забрать. Я решила не перечить ей. Здесь хранились многие фамильные ценности. Даже красивая маленькая корона, сделанная из серебра со вставками разноцветных камней, а на футляре была надпись: «Нашей маленькой принцессе».

Я глажу эти буквы, и меня раздираетна части тоска. Слезы застилают глаза. Хочется выть. «У меня отобрали все».

Слышу шаги по коридору. Это Маркус. Смахиваю слезы, не поворачиваясь к нему. Он точно не будет в восторге от моих соплей и, скорее всего, начнет читать нотации.

— Марианна, — зовет он меня приглушенно.

— Я не знаю, что с этим делать, — стараюсь как можно равнодушнее произнести я, но мое волнение просачивается в каждом слове.

— Это принадлежит твоей семье.

— Ты скоро станешь моей семьей, — выдыхаю я. Он подходит ко мне. Его руки скользят по моим плечам.

— Хочешь, чтобы это забрали?

— Она хотела…

Я смотрю по сторонам. Мама исчезла и это как удар под дых.

— Марианна…

— Она исчезла, — мой голос дрожит. Я близка к истерике. Маркус тянется к моей щеке, но я отскакиваю от него. — Не надо.

Он обессилено опускает руку.

— Ты нашла то, за чем приехала? — голос у него изменился. Сейчас он звучит жестко и холодно.

— Да.

— Тогда тебе стоит вернуться в особняк.

Я киваю и прохожу мимо него, не поднимая глаз. Не хочу, чтобы кто-то видел в них боль.

***

Когда я выхожу из дома, то как раз вижу, как подъезжает один из внедорожников. Это хорошо. Я не хочу ни с кем сейчас встречаться, поэтому стараюсь расслабиться и дематериализуюсь в лесу недалеко от дома. Здесь еще есть снег. Я набираю в руку комочек и сжимаю. Снег уже не тот, он рассыпается на ладони, словно сахар. Стряхиваю его на землю. Все не так. Все неправильно. Ударяю рукой по дереву и начинаю рыдать.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу, — шепчу я. Мне больно. Все чувства вернулись разом. Я давно не ощущала такого смятения, потерянности. Я держалась, была стойкой, боролась, но с меня хватит. Не могу больше. Прижимаюсь к дереву ладошками, прислоняюсь к рукам лбом и стою так просто плача. Я бессильна что-то изменить. Вокруг одна сплошная темнота. Мне жутко холодно. Холодно внутри. Ничего не греет. Я чувствую себя снова брошенной, ненужной, потерянной, одинокой, вынужденной следовать чьим-то указаниям.

В голове всплывает образ Маркуса. Мы с ним не заслужили такой жизни. Мы с ним марионетки в чужих руках. Я снова всхлипываю. «Что мне делать, мама?» Мне так больно от своего бессилия, что я рычу. Ударяю со всей силой по дереву, раздирая кожу и вою, как зверь. «За что???»

Поднимаю голову и встречаюсь со взглядом синих глаз. Я стою пораженная, не в силах вымолвить ни слова. Мне нечего сказать ему в оправдание. Мне стыдно, что он видит меня такую. Слезы текут по щекам и попадают на губы, я слизываю их.

— Не смотри на меня так, — всхлипываю я, — пожалуйста…

Отворачиваюсь, кусая губы. Не могу видеть эту жалость в его глазах. Он подходит ко мне, заставляет взглянуть на него, обхватывая мое лицо ладонями.

— Маркус…

— Я сделаю тебя счастливой, обещаю, — шепчет он, целуя мои щеки. — Я сделаю это. Ты будешь счастлива, любимая. Я на все готов ради этого.

Я плачу не в силах остановиться.

— Почему? — шепчу я между всхлипами.

— Я люблю тебя.

Я утыкаюсь ему в грудь и начинаю рыдать. Из меня выплескивается все, что я так долго держала в себе.

— Я не могу тебе ответить тем же. Я не могу. Я не знаю, что это такое… не знаю, как это… любить. Я никогда не встречала столько доброты…Мне страшно. Я…мне так больно, Маркус. Мне… ужасно… больно. Я не хочу это чувствовать. Не хочу…

Я замолкаю, потому что пугаюсь своих слов. Я схожу с ума. Маркус обнимает меня крепче. Его пальцы приятно массируют затылок. Я готова довериться ему, я уже доверилась. Я прижимаюсь теснее. Рыдания переходят в ужасные спазмы. Я ловлю ртом воздух. Я сорвалась.

— Я люблю тебя, малыш. Я сделаю тебя счастливой.

Я верю ему. Хочу верить. Голова абсолютно пустая. У меня сейчас нет сил думать о чем-то.

Маркус подхватывает меня на руки. Только ему я могу доверять. «Может, все вправду будет хорошо?»

— Мне нужна Роксана, — шепчу я.

— Она сейчас придет.

Я приоткрываю глаза и понимаю, что мы уже около особняка. Маркус относит меня в свою спальню. Я не возражаю, когда он стягивает с меня одежду и закутывает в одеяло.

Вскоре появляется Рокси.

— Я вернусь, как только закончу дела, — шепчет мне Маркус и целует в лоб. Он уходит, и я остаюсь наедине с моим добрым ангелом. Я снова начинаю плакать. Роксана гладит меня по волосам.

— А я думала, мы с тобой сегодня платье выберем, — старается пошутить она, — а ты решила заранее выплакаться.

Я вспоминаю о платье, и слезы вмиг высыхают.

— Я нашла платье и целую кипу эскизов.

— Ты шутишь? — недоверчиво спрашивает Рокси.

— Платье мамы. Я ездила в дом родителей. Я нашла ее платье.

— Ух, ты!!! — глаза Роксаны становятся еще больше. — Это же потрясающе!

— Эскизы платьев у Дэвида. Заберешь их? Я не хочу, чтобы Маркус их увидел.

— А ты перестанешь плакать?

— Ты меня шантажируешь!

Роксана довольно улыбается. «Жучка!»

***

Через полчаса Роксана возвращается. Она просто в восторге от эскизов и уже строит планы, кому стоит позвонить, чтобы начать шить платье прямо завтра.

— Завтра я хочу набросать свои эскизы, — заявляю я, притормаживая ее энтузиазм.

— У нас так мало времени, — вздыхает Роксана. — Завтра, кровь из носа, мы должны определиться с платьем, если хотим, чтобы его шили. Иначе придется тебе выходить замуж в том, что найдем в магазинах.

— Кто меня в магазин-то отпустит, — отмахиваюсь я. — Уж скорей Маркус сдвинет свадьбу…

— Это навряд ли, — хмыкает Роксана. — Ладно, в любом случае у нас аврал, а утро вечера мудреней. Для нас вечер утра. Ты лучше послушай, как у нас вообще дела обстоят.

Я откидываюсь на подушки и внимаю ее рассказ о том, как продвинулась подготовка к свадьбе, какие цветы заказали. Осталось решить пару вопросов с меню. На что я даю полную свободу выбора. Кажется, Роксана на седьмом небе от счастья. Хоть в этом у нас нет никаких проблем.

Под щебечущий голосок вампирши прикрываю глаза и зеваю. Роксана, видя мою потуги остаться в реальности, удаляется.

Меня тут же накрывает тоненьким одеялом сна. Я слышу, как тихо закрывается дверь, как чьи-то пальцы скользят по моей щеке и шее. Это, наверное, Маркус. Потом все куда-то исчезает в водовороте грез. Только уже практически погруженная в сон, я чувствую, как меня обхватывают горячие руки, как теплое дыхание согревает кожу на шее и затылке, нежные поцелуи по волосам. Мне хочется выгнуться как кошке, перевернуться на спинку, чтобы мне почесали пузико, но я очень устала. Я способна только промурлыкать что-то в ответ.

ГЛАВА 18

Дождь. Небо цвета свинца, тяжелые низкие облака, серость. Ночью, конечно же, все покрыто чернотой, но дождь, он в любое время суток остается дождем. Я слышу его шуршание по крыше, глухие удары по стеклу. В дождливую погоду хочется забраться под одеяло, переворачиваться с боку на бок в тепле. Сейчас я именно это и делаю, потягиваясь, мурлыча, и обнимая подушку.

— Котенок, — шепчет знакомый низкий голос мне на ушко. Я распахиваю глаза, пытаясь вспомнить, что произошло. Оборачиваюсь и хлопаю глазами, видя лицо Маркуса.

— Какой сегодня день? — зачем-то спрашиваю я. «Может я свадьбу пропустила?»

— Следующий после вчерашнего, — улыбается мне король. «Чертяка!»

Я уже вспомнила, что произошло вчера. Сказать, что мне стыдно, ничего не сказать. Я утыкаюсь лицом в подушку.

— Толкни меня, когда надо будет сказать «да», — приглушенно пищу я.

— До свадьбы еще неделя, — вздыхает король.

— Не думаю, что я тут ночевать буду это время, — бурчу я себе под нос. — Что-то я сюда зачастила.

— Скоро ты тут поселишься, — целует меня в макушку король. Его слова медленно оседают в моей голове.

— У меня есть моя комната, — возражаю я, наблюдая, как король поднимается с кровати. — Я там буду жить.

Маркус скрывается за дверью ванной комнаты, ослепительно улыбаясь. Невозможно. Он же не думает, что мы с ним… Черт! Даже от одной такой мысли меня бросает в жар.

Я слезаю с королевской кровати, беру свои вещи и тихонько выскальзываю из комнаты. «Еще чего не хватало — идти у него на поводу!»

***

Я принимаю душ, переодеваюсь и только тогда понимаю, что не ела уже практически сутки. Спускаясь на кухню, обдумываю, что вообще происходит, и когда еще одна грань между Маркусом и мной исчезла. «Что делать?»

На кухне никого, сейчас все завтракают в зале. Я варю себе кофе, делаю пару бутербродов и усаживаюсь перед огромным экраном телевизора. Мне кажется, что внутри меня что-то изменилось. Я отношусь к происходящему как к чему-то, чего я действительно хочу. Облизываю пальчики, смотрю на экран, где идет передача про какие-то раскопки. Мои мысли все дальше и дальше от действительности. Я понимаю, что боюсь признаться в своем влечении к Маркусу. Я не воспринимаю его как своего мужчину, но мое тело реагирует на него, тянется к нему. Может, я преувеличиваю и на самом деле, мне просто так кажется?

Дверь на кухню открывается, и я вижу объект моих размышлений. Он приподнимает бровь, увидев меня, а я сужаю глазки, смотря на него. На лице Маркуса расплывается улыбка. Я отвечаю ему тем же. Он молча наливает себе кофе, а я правда стараюсь не разглядывать его. Во мне шевелится что-то дикое, чего раньше я за собой не замечала. Я ерзаю на стуле, пытаясь отогнать неприличные мысли. «Что со мной происходит?»

— Как спалось? — застает меня врасплох вопросом король. Я аж поперхнулась.

— Шутишь? — выдыхаю я, продолжая кашлять.

— Ну почему же, — Маркус прищуривается и смотрит на меня. — Ты так стремительно исчезла из нашей спальни, что я не успел спросить, хорошо ли тебе там было.

— Во-первых, это твоя спальня, во-вторых… меня мучили кошмары всю ночь, — вру я.

— М-м-м, поэтому ты постанывала?

Я чувствую, как кровь приливает к моему лицу. «Это уж слишком».

— Извини, что не дала поспать, — единственное, что приходит мне в голову. «Я что, правда извинилась?» Кажется, не одна я это замечаю. Маркус ждал, что я съязвлю. Он приближается, берет меня за подбородок и заглядывает в глаза.

— Что случилось, малыш?

— Ничего.

— Тогда почему отводишь глаза?

— Знаешь, у меня много дел, — отвечаю я.

— Сегодня я тебя покормлю, — говорит он.

— Я не голодная.

— Ты должна хорошо выглядеть на свадьбе.

Он привел самый убедительный аргумент.

— Хорошо.

— Не забудь, сегодня мы встречаем родителей, — напоминает мне король. Черт! У меня из головы это совершенно вылетело.

— А если я им не понравлюсь? — любопытствую я, допивая кофе.

— Ты мне нравишься — этого достаточно, — и снова я начинаю кашлять, поперхнувшись…

***

Еще чуть-чуть, и я научусь танцевать. Пусть всего лишь глупо притоптывая и переминаясь с ноги на ногу, но все же лучше, чем ничего, правда?

Пять минут назад Маркус заявился ко мне в комнату и сообщил, что его родители вот — вот прибудут. Мой затравленный и полный ужаса взгляд он воспринял на их счет, хотя дело было совершенно в другом. Стоило королю сделать еще пару шагов, и он увидел бы стопку эскизов.

— Как здорово! — подлетела я к нему и, не дав опомниться, потащила прочь из комнаты. Вот теперь я стою на ступеньках особняка в ожидании важной встречи, но беспокоюсь совершенно о другом — с платьем еще ничего не решено, а работы море.

— Мама одно время была увлечена шитьем, — неожиданно произносит Маркус. — Думаю, она может помочь вам с платьем, о котором говорят уже все, кому не лень.

Я раскрываю рот, собираясь возмутится, но слов попросту нет. И кому же это не стерпелось распустить язык! За возмущением и размышлениями о сложившейся ситуации я даже не сразу понимаю, что Маркус взял меня за руку. Я уже было собираюсь вернуть себе оккупированную конечность, но вовремя замечаю мелькнувший среди деревьев свет от фар.

И, наверное, только сейчас до меня всецело доходит происходящее. Я же знакомлюсь с ЕГО родителями. И абсолютно ничего о них не знаю. «Черт! Марианна, как так можно? Ты даже не спросила, как их зовут!» Надо будет поинтересоваться, сколько отец Маркуса правил. Долго ли мне придется изображать из себя королеву?

Маркус стискивает мою ладонь, то ли боясь, что я убегу, то ли пытаясь приободрить меня. Думаю, я все-таки с удовольствием сбежала бы.

Черный автомобиль представительского класса останавливается аккурат перед парадным входом. Я замечаю, как лицо Маркуса смягчается, а его губы трогает теплая улыбка. Наверное, он очень любит своих родителей. Радуется встречи с ними, как мальчишка. Интересно, как бы я встречала своих маму и папу? Нет, не буду думать об этом!

Тем временем, король успевает утянуть меня вниз к автомобилю, из которого уже вышел высокий мужчина в костюме, а ближайшую к нам дверь распахнул водитель.

Честно, я ожидала увидеть женщину лет так шестидесяти с проблесками благородной седины в волосах… но никак не маму, которая даже с натяжкой выглядит на лет тридцать пять.

— Деточка моя! — слышу я возглас и считаю, что он относится к Маркусу. Ан нет! Я оказалась в крепких объятьях хрупкой женщины. — Как же я рада, что ты нашлась, — добавляет она, рассматривая меня на вытянутых руках.

— Мама, не смущай мою невесту, — хмыкает Маркус.

— Вы поглядите на этого оболтуса, — журит его мать. — Ревнует к собственной матери.

— Не говори ерунды…

— Так я и думала! — смеется она. — Обними мамочку, живо.

Маркус сгребает мою будущую свекровь в охапку, приподнимая над землей. Женщина вскрикивает от неожиданности, а потом разражается смехом.

— Ох, проказник! — чмокает она сына в щечку.

Наблюдая за этой сценой, я чувствую себя неловко.

— Рад видеть тебя в нашей семье, Марианна, — подходит ко мне отец Маркуса. На вид он постарше супруги, и красотой определенно не обделен. Теперь я понимаю, в кого у Маркуса такие красивые глаза.

— Спасибо, — смущенно улыбаюсь я. Пристальный взгляд цепких глаз, пусть и очаровательно прекрасных, будто под кожу проникает. На мгновение мне кажется, что бывший король умеет читать мысли. — Я пока еще не в семье.

— Глупости, — возражает будущая свекровь, подхватывая меня под руку. — Все эти свадьбы лишь дань традициям. Как только вы обменялись кровью, вы, считай, уже связали себя покрепче клятв перед священником.

Я перевожу взгляд на Маркуса. Недоумение, возмущение, злость…

— Пойдемте в дом, — предлагает король. «Ну-ну! Сегодня я из тебя всю кровушку высосу!»

Мы поднимаемся поступеням. Мама Маркуса щебечет, нахваливая особняк, а я вслушиваюсь в то, что говорят мужчины за нашими спинами.

— Снова испугалась самолета? — интересуется король у отца.

— Как всегда, — спокойно отвечает он. — Только в этот раз, мне кажется, она нервничала больше из-за встречи. Пришлось дать ей немного вина.

— Да. Я заметил, — ехидно произносит Маркус.

Так вот в чем дело. Однако…

— Маргарет, — обращается бывший король к жене, когда мы заходим в холл. — Нам с сыном нужно кое-что обсудить наедине. Ты не против?

— Конечно, нет, — улыбается вампирша. — Думаю, мы прекрасно проведем время. Правда, Марианна?

— Несомненно, — выдавливаю я из себя улыбку. У меня появился отличный повод утащить будущую свекровь к себе. — Может, для начала желаете что-нибудь перекусить? — запоздало вспомнив о правилах гостеприимства, предлагаю я.

— Мне кусок в горло не лезет после всех этих перелетов, — сетует Маргарет, отдавая свое пальто прислуге. — До жути боюсь самолетов.

Отец и Маркус в это время покидают нас. Король не забывает одарить меня лукавым взглядом. С чего бы это?

— Мне нужен ваш совет, — как только мужчины скрываются из вида, шепчу я. — Вы не против мне помочь?

— Я за этим сюда и прилетела, Марианна, — вмиг став серьезной, отвечает мне Маргарет. От добродушной женщины, которая влюблена в весь мир, она превращается в настоящую королеву, рассудительную и трезвомыслящую. От этой мысли я не могу сдержать улыбки.

— Вышло так, что буквально вчера я ездила в дом своих родителей, — повествую я пока мы поднимаемся ко мне в комнату. — Нашла мамино свадебное платье и множество эскизов. Я загорелась идеей создать свое платье сама. С вечера сделала несколько набросков, но выбрать из них мне сложно.

— Для себя всегда сложней что-то подобрать, — кивает Маргарет, осматривая мою комнату.

— Вот, — я собираю все листочки с пола и кладу их на кровать. — Это все, что я успела нафантазировать.

Маргарет с интересом перебирает мои эскизы, откладывая некоторые в сторону. Я с замиранием сердца слежу, за ее действиями. По правде сказать, ее мнение для меня почему-то очень важно. Все-таки она была королевой и остается уважаемой женщиной, с мнением которой стоит считаться. Особенно мне, не знающей всех тонкостей вампирского мира.

— Мне нравится большинство вариантов, — в итоге выносит свой вердикт, Маргарет, — но некоторые попросту не соответствуют твоему будущему статусу.

— Понимаю, — киваю я.

Дальнейшие обсуждения платья затягиваются на несколько часов. К нам присоединяется Роксана, которая приносит чай и вкусняшки. Уже втроем нам удается остановить свой выбор на двух моделях. К тому моменту как раз приезжает портниха с ассистентками, и мы перебираемся в одну из гостевых комнат. Безопасность превыше всего.

После снятия мерок и совещаний с мастером, заметив, что Маргарет становится рассеянной, я провожаю ее до комнаты, выделенной супругам.

— Вик совсем умотает мальчика, — укоряет вампирша мужа, когда заходит в пустую комнату. — Доброго дня, дитя мое.

— Доброго, — улыбаюсь я будущей свекрови. И пока спускаюсь на кухню, не могу согнать улыбку со своих губ. Пока портниха занималась своей работой я успела узнать о Маркуше, как зовет его Маргарет, много нового. Ой, и насмеялись мы в этот вечер!

***

Остальную часть ночи мне приходится решать, какую ткань и кружево мы выберем на платье. Решить надо в течении ближайших часов. Роксана все время повторяет, что мне не стоит беспокоиться по этому поводу. Все будет сшито в срок. Я лишь вздыхаю, в душе надеясь, что моя свобода продлится на парочку дней. Проблемы с платьем оказываются лишь прелюдией. Постоянно начинают возникать всевозможные вопросы. Какой торт будут готовить, какие салфетки подадут, какая музыка будет играть и прочее. С тортом самое сложное, и я оставляю его напоследок. И в итоге, выбрав три варианта, я не могу решить какой подойдет лучше.

Я кладу голову на кухонный стол и тихо поскуливаю.

— Не притворяйся, — шикает на меня Роксана. — Выбирай, живо.

Я поднимаю на нее полные жалости глаза. Как раз в этот момент возвращаются Маркус и Зод. Король чмокает меня в макушку. «Хм…» Я пододвигаю ему три фото торта.

— Выбери, пожа-а-алуйста, — протягиваю я.

— Лентяйка, — бурчит Роксана.

— Этот, — указывает Маркус на торт, к которому я склонялась.

— Ура, — хлопаю я в ладоши и соскакиваю со стула. — Свобода! Рокси, ты чудо.

Я чмокаю девушку в щечку и решаю побыстрее ретироваться с кухни, в которой меня продержали несколько часов к ряду. Скорее всего Роксана еще несколько секунд простоит в шоке.

Я вприпрыжку добираюсь до своей комнаты. Начинаю скидывать с себя одежду прямо у двери. Благо, что только балетки и футболку, которую я не успела откинуть, потому что дверь распахивается. Я подскакиваю, загораживая себя кусочком ткани.

— Эй! Стучаться надо!

— Ты забыла о кормлении.

— Э-э-э, ну да, забыла, — я закрутилась с приготовлениями, и этот пунктик совсем выскочил из моей головы. — Может, отложим на завтра?

— Нет. Сейчас.

Я отворачиваюсь, натягиваю на себя футболку, чувствуя взгляд Маркуса на своем теле.

— Готова. Чего стоишь? — фыркаю я.

— Пошли.

Я не успеваю возразить. Маркус уже тащит меня к себе в комнату. Черт! Главное, не поддаваться на провокацию.

— Я быстро, — бросает король, удаляясь в ванную. «Чистоплюй!»

Я плюхаюсь на кровать, раскинувшись звездочкой, перекатываюсь на бок, потом на живот и болтаю ногами. Уткнувшись в одеяло, вдыхаю запах Маркуса. «Черт! Это все плохо кончится».

Дверь в ванную открывается, и Маркус останавливается на пороге, рассматривая меня. Я переворачиваюсь и сажусь. Он слишком красив. Мы меряем друг друга взглядами… оба молчим, будто зная, что есть грань. И мне хочется ее перейти, но…

— Я хочу, чтобы ты пила из шеи.

— Только из запястья.

— Из шеи, Марианна.

— Значит, буду ходить голодной, — отвечаю я, вставая с кровати. Маркус приближается. Отступать мне некуда. Он садится на кровать, и я уже думаю, что он предложит мне запястье, когда он неожиданно обхватывает мою талию и тянет меняна себя. Потеряв равновесие, я вынуждена упереться руками на его плечи, расставив колени по бокам от его бедер.

— Пусти, — произношу я слишком неуверенно.

— Сначала возьмешь мою вену.

Он вынуждает меня усесться на его колени. Это слишком интимно. Мне снова становится стыдно.

— Рано или поздно это должно было случиться, — спокойно произносит король. В его словах был двойной смысл или мне уже чудится?

— Я могу сделать тебе больно. Я никогда не пила из шеи.

— Пей.

В его голосе появляются нотки хрипотцы. Я сглатываю, потому что горячая картинка пробегает перед глазами. Я склоняюсь к его шее, но не могу заставить себя прокусить артерию.

— Смелее, малыш. Я этого давно желаю.

Мне хочется сжать бедра посильней, потому что тело предательски откликается на его голос. Я даже дергаюсь, но сильные руки не дают мне возможности вырваться. Ладонь Маркуса накрывает мой затылок. От его аромата моя голова кружится. Я провожу губами по его шее и слышу тихий стон, а потом прокусываю кожу.

Это что-то неуправляемое. Мое тело живет отдельно от разума. Желание с такой силой растекается по венам, что я скольжу руками по груди Маркуса, надавливая, вынуждая его откинуться на кровать. Я прижимаюсь к нему, обхватив его шею ладошкой. Еще один глоток, а потом еще один…я должна остановиться…только еще один… Неимоверным усилием я разжимаю хватку и делаю глубокий вдох. Язык скольжу по шее короля, слизывая сладкую кровь. Я даже не думаю слезать с Маркуса, просто растягиваюсь на его груди. Он водит ладонью по моей спинке, зарывается пальцами в мои волосы. Я чувствую его возбуждение даже через джинсы. Какой силы самоконтроль должен быть у него, чтобы не наброситься на меня и не взять прямо здесь и сейчас?

— Спасибо, — шепчу я. — Это было…потрясающе.

— Я раньше тоже такого не испытывал. Только с тобой.

Это наше первое взаимное откровение.

Меня так размаривает, что я начинаю дремать. Сквозь полусон ощущаю, как горячие руки стягивают с меня джинсы, как обхватывают меня под одеялом. «Все это не к добру».

***

Я резко просыпаюсь, когда до меня доносится шум воды из ванной. Я приподнимаюсь на локтях и осматриваю комнату. Я снова в королевской спальне. Откинувшись на подушки, прикрываю глаза, потом перекатываюсь на подушку Маркуса, растягиваясь по диагонали. Кровать такая огромная, что в ногах у меня еще остается как минимум метр свободного пространства… Этакое ложе для любви… От этих мыслей я накрываюсь одеялом с головой и недовольно бурчу.

— Что ты там делаешь? — раздается смешок над моей головой. Я стягиваю одеяло с глаз.

— Ищу потерянные вселенные.

Маркус улыбается и натягивает футболку. Мне почему-то хочется сразу же ее порвать. Черт! А еще я таращусь на него. Он ловит меня на этом, улыбаясь как чеширский кот.

— Ты подарки смотрела? — спрашивает он, присаживаясь на край кровати.

— Какие подарки?

Меня это очень заинтересовывает. Я откидываю одеяло с лица.

— Свадебные. Наши друзья и недруги присылают.

— От друзей мы ждем сервизы, а от недругов …?

— Их все проверяют на сканере.

— Хм…и где они?

— На складе.

— Надо будет посмотреть.

— Сначала завтрак.

— Сначала я вымоюсь, — отвечаю я, перекатываясь на свою половину. «Свою половину?»

— Ты отлично пахнешь, — улыбается Маркус, наблюдая, как я натягиваю джинсы.

— Я пахну тобой. Это выглядит… подозрительно.

— Это нормально, малыш. Ты же моя.

От такой наглости я сужаю глаза, вздергиваю подбородок и спешу удалиться из спальни короля.

***

Я снова и снова намыливаю кожу да так, что она уже покраснела. Я пытаюсь смыть запах Маркуса, но все бесполезно. Теперь его кровь во мне, пропитала если не всю, то большую часть моего тела. Сдаюсь, понимая, что уже все бесполезно.

На кухне я быстро перекусываю под пристальным взглядом Роксаны. И я знаю, почему. На шее Маркуса виден след моего укуса. И он его не пытается скрыть, а наоборот, как мне кажется, хочет продемонстрировать окружающим. Распаляюсь еще сильнее.

— Пойдем, взглянем на подарки, — говорит мне Маркус, когда я допиваю кофе. Я решаюсь посмотреть ему в глаза первый раз за весь завтрак. Они буквально лучатся счастьем.

— Марианна, только не забудь…, — начинает Роксана, но потом останавливается. Я фыркаю.

— И что это значит? — интересуется Маркус. Роксана смотрит на меня. Я недовольно сужаю глаза.

— Какая разница, — отвечаю я королю.

Маркус переводит взгляд на Роксану. Она пожимает плечами и отворачивается.

— Марианна? — нажимает на меня король.

— Я нашла эскизы маминого свадебного платья, доволен?

— Очень, — тепло отзывается он и берет мою руку в свою ладонь. — Королевское платье для королевы.

Только сейчас до меня доходит, что Маркус мог видеть платье.

— Ты был на свадьбе у моих родителей? — испуганно спрашиваю я.

— Нет, — улыбается, — не был. Успокойся, я не видел платья. Я был тогда еще молод. Мне было не до свадеб подданных моего отца.

Я шумно выдыхаю. Не хотелось бы за несколько дней до свадьбы снова искать новое платье, потому что за основу своих эскизов я взяла именно мамино платье. Роксана хихикает.

— Пойдем, — Маркус обхватывает меня за талию. Я дергаюсь, чтобы высвободиться, но он делает вид, что не замечает этого. — Ты в любом платье будешь великолепна.

— Постараюсь, — мой голос переходит в шипение. — Хочу показать всем тварям, что их старания были напрасны.

Маркус останавливается, но из рук не выпускает. Встает передо мной и заглядывает в глаза.

— Марианна, это наша свадьба. Я хочу, чтобы ты была счастлива в эту ночь и, хотя бы на время забыла о своем прошлом.

— Я выхожу замуж только, потому что это залог будущего мира. Хочу увидеть лица этих гнусных вампиров, которые все это время пытались разрушить то, что создавал ты. Пусть видят, что нас не сломают.

Маркус вздыхает. Его глаза становятся грустными.

— Если ты будешь счастливой на нашей свадьбе, это будет сильнейшим ударом по нашим недоброжелателям.

Он прав. Я пожимаю плечами и молчу. Мы продолжаем путь, но уже в тишине.

***

Складом оказывается соседнее с гаражом помещение. Я тут не была. Такое же огромное, как и все помещения такого назначения, оно занимает оставшуюся часть нижнего этажа. Чего тут только нет! Я вижу вещи, перевезенные из дома родителей. В другом конце складированы ящики и, как я догадываюсь, там оружие, но большую часть сейчас занимают всевозможные коробки и завернутые в подарочную бумагу подарки.

— В этих коробках может быть что угодно, — шепчу я.

— Их проверяют. Не распаковывают только картины.

При последних словах я оживляюсь.

— Картины?

— Я так и знал, — улыбается мне довольно король. — Пойдем, покажу.

Мы проходим мимо нескольких рядов подарков. «Ну нифига себе». Кажется, нам с Маркусом компенсировали подарки за все прошедшие дни рождения и даже больше. Мы останавливаемся около стены. Десятка два упакованных картин. Я пробегаю пальцами по оберткам. Мое сердце застывает. Догадка приходит мгновенно. Я вынимаю одну из картин.

— Маркус, — зову я короля. Он спешит подойти.

— Что случилось?

— Мне кажется…это…

Я вижу перчатки и нож. Я осторожно вскрываю обертку и вздыхаю. На меня смотрят мои же глаза. Мой портрет. Я стягиваю оставшуюся бумагу и замечаю упавшую открытку с надписью внутри: «Такая же обжигающая, как и ты».

— Что он хочет этим сказать? — шепчу я. Маркус обхватывает меня за плечи и притягивает к себе, целуя в волосы.

— Может, просто решил сделать тебе подарок.

— Только не он, — я подхожу к одному из ящиков, кладу нож и стягиваю перчатки. Маркус смотрит на мой портрет, потом приближается к нему и поднимает руку… «Странный блеск у картины…масло так не блестит…»

— Нет! — кричу я, оказываясь рядом с ним. Успев перехватить его движение, я задеваю холст и вскрикиваю от боли. — Будь он проклят!

Я прижимаю руку к груди. На мой крик прибегают ребята.

— Сожгите ее немедленно, — рычу я. Они стоят, не понимая, что произошло.

— Марианна, не надо, — возражает Маркус.

— Надо.

***

Ожог быстро заживал, но было адски больно. Маркус настоял на том, чтобы меня осмотрела Роксана. Она даже взяла кровь на анализ, но опасения оказались напрасными.

Я сижу в том же кабинете, в котором меня осматривал Док. Роксана наводит порядок, расставляя пузырьке в шкафу.

Почему из головы не выходит один вопрос, связанный с нашей регенерацией.

— Роксана, можно я задам тебе один интимный вопрос?

Девушка оборачивается и смотрит на меня удивленными глазами.

— Ты еще спрашиваешь? Конечно, задавай.

— Возможно я чего-то не знаю, но… Вот скажи, у нас прекрасная регенерация, это что же получается, каждый раз проводя ночь с мужчиной, там, — я провожу рукой по животу, — все заживает?

— Нет, — Роксана расплывается в улыбке. — Ты же знаешь, что наши сверхспособности уменьшаются днем. То же происходит и с регенерацией. Днем она практически такая же как у здорового человека, — и с хитринкой в глазах добавляет: — Не переживай, раньше утра после свадьбы вы в любом случае не вернетесь домой.

Я краснею и, потупив взгляд, не могу вымолвить и слова. Уже не в первый раз я задаю себе вопрос, готова ли я к такому изменению в своей жизни. Меня воспитывали в монастыре, а там свои правила. Я была обязана блюсти честь до свадьбы, но так и не вышла замуж… а потом стала вампиром. И даже работая в борделе, я никогда не испытывала тягу к мужчинам. Я экспериментировала, пила кровь разных людей, но все, чего добилась — это слабого влечения, которое ускользало, как только я выпускала запястье жертвы из своих рук. А с Маркусом…

— Ты его пара, Марианна, — добавляет Рокси. — Он любит тебя. Все будет хорошо.

— Посмотрим, — обреченно вздыхаю я.

— Скажу тебе по секрету, — хихикает Роксана. — Но в наш с Зодом первый раз я получила столько удовольствия… Мне к концу ночи не верилось, что я недавно была девственницей.

— Я никогда не испытывала такого, — робко произношу я, а мои щеки горят огнем.

— То ли еще будет после свадьбы, — хмыкает Рокси.

— А кровь? Могу я продолжать питаться человеческой?

— Можешь, но она будет для тебя ужасна на вкус. Ты уже вкусила кровь своей пары. Теперь она для тебя самая — самая.

— А если я не хочу…

— Послушай то, что я тебе скажу, — серьезно произносит Рокси. — Когда тебе привезли израненную, от крови Маркуса у тебя даже судороги начались. Нам пришлось откачивать тебя донорской кровью, настолько ты привыкла пить из людей. Если бы после ты приняла предложение Маркуса, тебя бы не искали две недели, а нашли бы сразу и никто не смог бы тебя забрать и издеваться.

— К чему ты это говоришь?

— К тому, что ты сопротивляешься неизбежному. Тебе хорошо с Маркусом, и ты боишься этого.

Я надуваю губки и прячу лицо в ладонях. Роксана права.

— Ну а теперь вы с ним связаны серьезно. Он пил твою кровь, а ты его… причем из шеи. У пар это значит больше, чем секс. — Я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Роксаной. Она серьезно добавляет. — И нечего тут стесняться.

ГЛАВА 19

После разговора с Роксаной мне кусок в горло не лезет. Я сижу на кухне и делаю вид, что мне интересны новости. На самом же деле мои мысли блуждают вокруг предстоящей свадьбы. Все зашло слишком далеко. Маркус очень быстро из брата превратился в мою пару, с которой мне придется провести остаток жизни. Я передергиваю плечами. Несмотря на свою холодность и отстраненность от мужчин, в душе я всегда мечтала, что встречу того единственного, с которым я буду счастлива. «Я сделаю тебя счастливой», — это обещание буквально раздирает мой разум. Неужели Маркус именно тот, кто мне так необходим? Он красив, силен, заботлив и нежен, но… я чувствую, что это не мой выбор. Так предназначено, и сейчас меня загоняют в клетку. Если я и буду в ней, то только на своих условиях.

Меня отвлекает появление короля. Он хмур и сердит. Пока он ест, я щелкаю по каналам телевидения в поисках чего-то стоящего.

— Вы сожгли ее? — решаюсь спросить я.

— Нет. С нее возьмут образцы для анализа. Это хорошее доказательство. Портрет пока что будет в гостевом домике. Там он никому не угрожает.

Маркус заставляет меня выпить ромашковый чай, а потом мы поднимаемся наверх. От произошедшего у меня на душе остался неприятный осадок. Что Док хотел сказать своим поступком?

— Как твоя рука? — вырывает меня из раздумий король.

— Нормально, — я поднимаю ладошку. Маркус перехватывает ее и разворачивает к себе местом ожога, от которого осталось только покраснение. Меня смущает такое внимание.

— Маркус, — я высвобождаю руку, — ты же понимаешь, что после свадьбы ничего не изменится?

Он смотрит на меня таким взглядом, что я начинаю жалеть о том, что затеяла этот разговор.

— Что это значит? — его голос обманчиво спокоен.

— Ну…ты и я…, — я опускаю глаза, — ты мне как брат…

— Ты моя пара, — отвечает он, и я слышу жесткий подтекст.

— Это ничего не меняет. Мы можем кормить друг друга, но…мы же… не…

— Правда? — он делает шаг в мою сторону, а я шаг назад. — Твое тело говорит об обратном.

— Ничего оно не говорит, — растерянно пищу я.

— Ты хочешь меня.

Сжимаю губы, начиная злиться. Бросаю испепеляющий взгляд на Маркуса.

— Не одного тебя я хотела, когда питалась, — выплевываю я. Тяжелый взгляд синих глаз напоминает грозовое небо. «Интересно, если я буду смотреть пристальней, увижу я в его глазах молнии?»

— Ты выйдешь замуж за меня, Марианна, и будешь моей, — рыкает он.

— Выйду только при условии, что ты дашь мне время привыкнуть, — сжимаю я руки в кулачки, чтобы скрыть дрожь. — Я понимаю, что тебе нужен наследник, но…

— Я на это не подписывался!

— Если не подписывался, тогда нечего было предлагать выйти за тебя! Или на моих условиях или послезавтра ты не дождешься меня у алтаря!

— Ты не посмеешь, — начинает он, но останавливается. «Правильно. Посмею, и еще как». Маркус резко хватает меня за плечи, причиняя боль. Он встряхивает меня. — Ты хоть понимаешь, что ты со мной делаешь?!

— Не смей со мной так обращаться! — пытаюсь вывернуться, но я маленькая и слабая перед ним. Это начинает пугать.

— Я люблю тебя, Марианна! Люблю!

— Ты любишь королеву! — кричу я на него. — Вот и люби дальше образ, который напридумывал.

— Королеву? — шипит он, стискивая меня сильнее. — Если бы мне нужна была она, то я давно бы женился, — его голос угрожающе тих. — Знаешь, сколько претенденток было на это место? И плевать им было на то, что мы не пара. Им нужен был статус. Статус, понимаешь!

— Ты делаешь мне больно, — пищу я, но Маркус кажется не слышит меня, продолжая удерживать и выплескивать на меня всю свою злость. Я виновата. Я его довела.

— Если бы мне нужна была только пустышка, которая поможет заткнуть глотки недовольным, — продолжает король. — А наследник… плевать. От нелюбимой женщины я не хочу детей, а любимая не верит мне, — от горечи в его словах я готова расплакаться. — Я же люблю тебя, Марианна. К девочке Анне я испытывал тепло и нежность, как брат или отец. Я хотел защищать тебя маленькую. А когда спас в переулке, меня пронзило совершенно другое чувство. Все эти годы я искал тебя. Тебя, а не Анну.

Я боюсь даже слово сказать. Лицо Маркуса резко меняется. От гнева не остается и следа. Он возвращается к реальности и дрожащей в его руках мне.

— Уходи, — король отпускает меня так резко, что я отшатываюсь. Это напоминает мне ту ночь в лесу, когда я сказала ему об Анне. Разворачиваюсь и бегу в свою комнату. Слезы душат меня. За что меня можно любить? Лучше бы я была и дальше сиротой, которую бросили, которая сходит с ума от своего одиночества.

Я закрываю дверь и вздыхаю. Поворачиваюсь к ней лицом, делаю шаг назад, берясь за голову. Я снова схожу с ума. Я с силой сжимаю виски, пытаясь удержать мрачные мысли внутри, но они будто темный туман выползают наружу. «Не делать глупостей… не делать… Ты же сильная».

Я вскрикиваю, когда дверь открывается, и отскакиваю подальше.

— Марианна, — зовет меня Маркус и двигается в мою сторону. Я пячусь от него, но он все равно хватает меня.

— Пусти меня, — визжу я и начинаю бить его кулачками по груди. — Пусти! Я не хочу! Не прикасайся ко мне! Я хочу свободы! — я уже рыдаю, но продолжаю причинять ему боль, хотя, кажется, ему все равно. — Я хочу в свой дом. Хочу обратно в свой дом…

Я уже не могу ничего говорить, только всхлипываю. Маркус притягивает меня к себе, и я это ему позволяю. Он зарывается пальцами в мои волосы и целует в висок.

— Прости меня, малыш, — шепчет он. — Я не хотел. Ты права. Я создал себе образ королевы и ломаю тебя под него. Прости меня, — он перемещает ладонь на мою щеку и заставляет смотреть ему в глаза. — Ты мне очень дорога. Я согласен ждать, сколько потребуется. Я не брошу тебя снова. Хочу сделать счастливой. Доверься мне, Марианна. Мне нужно от тебя доверие.

Что я могу ему ответить? Кажется, он мне нужен сильней, чем я думала. Несмотря на все, что между нами происходит, я просто не смогу без него. Я киваю и прячу лицо у него на груди.

— Я истеричка и психопатка, да? — спрашиваю его, когда он укладывает меня в кровать. — И мучаю тебя этим.

— Нет, котенок, — тихо произносит король. — Ты… я боюсь тебя потерять, но не физически. После того, что ты пережила…

— Считаешь меня сумасшедшей? — шепчу я.

— Нет. Я просто не понимаю, как ты все еще держишься, — он целует меня в лоб. — Ты сильная, малыш.

— Нет, Маркус. Как раз наоборот. Просто я привыкла рассчитывать только на себя.

— Доверься мне, — заглядывает он в мои глаза.

— Я постараюсь.

Мы больше ни о чем не говорим. Маркус отлучается ненадолго и возвращается с кружкой чая, которую заставляет выпить. Потом он ложится рядом и поглаживает меня по волосам. Под действием этих успокаивающих движений или того, что было подмешано в чай, я засыпаю.

***

Я в белом платье стою у алтаря. Смущаюсь под взглядами, обращенными в нашу с Маркусом сторону. Он сияет счастьем, и я невольно улыбаюсь ему, чувствуя искреннюю радость. Священник кивает, глядя на нас. В зале наступает тишина.

— …если у кого-то есть причины, по которым этот брак не может быть заключен, прошу озвучить их сейчас или молчать вечно.

Тишина за моей спиной расползается неприятной прохладой. Я затылком чувствую приближение беды и начинаю дрожать.

— Есть! — выкрикивает один голос, а потом, то тут, то там раздается эхо, пока не сливается в непрестанный гул. Они все против! Я оборачиваюсь и вижу, как по белым мраморным ступенькам в зал стекают ручьи крови.

Я бросаю растерянный взгляд в сторону Маркуса, но вижу, что рядом не он, а Док. Злорадная ухмылка расплывается по его лицу. Я понимаю, что голоса затихли. Рука Дока с силой сжимает мою. Я морщусь от боли. Смотрю в зал, но будто никто не замечает моего жалкого вида. Бросаю взгляд на священника, но он продолжает что-то упорно говорить. Я дергаю руку, но все бесполезно.

— Объявляю вас мужем и женой…, — раздается совершенно неожиданно. Я раскрываю рот как рыба. Нет! Этого не может быть! Ухмылка Дока перерастает в звериный оскал. Он приближается ко мне для поцелуя. Единственное, что я могу, это закричать:

— Не-е-е-е-е-ет!

Я сажусь в кровати. Сердце бешено стучит в груди. Мерзкий холод и страх стягивают мою грудь. Проходят доли секунды, прежде чем дверь в мою комнату распахивается, и меня уже обнимает Маркус. Я плачу у него на груди, сотрясаясь нервной дрожью.

— Любимая, — шепчет король, поглаживая меня по волосам. — Родная…котенок…это был кошмар…малыш.

— Он пробрался в мой сон снова, — всхлипываю я. — Когда он уже оставит меня в покое? Я боюсь его…

— Я рядом, малыш. Не бойся. Я теперь всегда буду рядом.

Я отодвигаюсь от короля и вытираю слезы.

— Давай поженимся без этого приема, — шепчу я, пытаясь сдержать слезы. — Он может прийти на свадьбу. Они все могут что-то сделать. Это же опасно.

Маркус берет мое лицо в ладони. Его глаза темнеют.

— Марианна, он не должен помешать нашей свадьбе. Те, кто будут на церемонии, не причинят нам зла. Я лично проверял списки, — он большим пальцем поглаживает мою щечку. Это движение успокаивает меня. Я льну к его ладони и прикрываю глаза.

— Мне страшно…

— Тебе нечего бояться, малыш. Я рядом.

Я не задумываюсь над тем, что делаю. Приподнимаюсь, висну на шее Маркуса, прижимаясь к нему всем телом, ощущая, как его губы опаляют мою кожу на плече.

— Спасибо…

***

Я так и заснула в его объятьях. И проснулась от его поцелуя в висок.

— Спи, — шепчет Маркус. Я сонно мурлыкаю, так как связного ничего не могу сказать.

— Маркус? — слышу я голос Дженны. Сон как рукой снимает. Я поворачиваюсь в сторону входа и вижу интересную картину: Дженна стоит в дверях и испепеляет короля взглядом. Я прячу лицо в подушку, испытывая стыд.

— И как это понимать? — спрашивает меня тетя через пару минут. Она меряет шагами мою комнату. — Я, конечно, понимаю, что вы пара, но могли бы подождать до свадьбы!

— Между нами ничего не было, — возражаю я.

— Не было? Маркус спал в твоей постели! И ты будешь врать мне, что ничего не было?

— Я не буду врать. Я говорю, как есть! Я девственница!

В этот момент дверь без стука открывается. Это Маркус. Черт! Я заливаюсь краской, потому что он точно слышал мои последние слова. Поспешно спрыгиваю с кровати и удаляюсь в ванную.

— Марианна, — окликает меня тетя, но я не отвечаю, желая лишь поскорей скрыть свое залитое краской стыда лицо.

***

— Я погорячилась, — первое, что я слышу, когда возвращаюсь в комнату. Дженна подходит ко мне и обнимает за плечи. — Вы с Маркусом взрослые люди. Просто я переживаю за тебя.

Она поспешно отворачивается, но я замечаю, что она смахивает слезу.

— Все в порядке, — отвечаю я, понимая, что Дженна действительно заботится обо мне. Сейчас она самый близкий мне человек, и я не хочу, чтобы мы отдалились друг от друга. — Я нашла мамино платье.

— Правда? — удивляется тетя. — Это же чудесно.

— Может, расскажешь мне, какой была свадьба родителей?

Дженна с охотой соглашается, и пока я привожу себя в порядок, она придается воспоминаниям. Чем дальше я ее слушаю, тем отчетливей понимаю, что мама была счастлива. А я не испытываю ничего даже близкого к этому чувству. Может, я слишком волнуюсь? Да и мысли о Доке не дают мне расслабиться.

— Ты не рада свадьбе, солнышко? — удивляется Дженна, замечая выражение моего лица.

— Я выполняю свой долг, Дженна. Между мной и Маркусом все слишком сложно. Может, мы и истинная пара, но он для меня как брат.

От моих слов Дженна замирает. Ее лицо выражает недоумение, растерянность.

— Как…как это?

— Вот так вот…считай наш брак вынужденной необходимостью.

Дженна присаживается на краешек кровати. Она молчит, уставившись на ковер. Потом поднимает голову и в ее глазах мелькает грусть.

— Посмотрим, что будет после свадьбы.

Я хмыкаю. «Посмотрим».

***

К свадьбе все готово. Платье сшито в срок. Последняя примерка прошла со слезами на глазах. Я плакала, потому что представляла себе маму, Дженна — потому что вспоминала сестру, а Маргарет и Роксана от счастья. Кажется, они единственные, кому свадьба доставляет столько положительных эмоций.

Сейчас я поднимаюсь в кабинет Маркуса. Он чем-то занят. Не знаю, зачем я вообще пришла к нему. Безмолвной тенью проплываю мимо его стола и останавливаюсь около стеллажей с книгами. Чем ближе свадьба, тем хуже я сплю. Скорей всего сегодня я вообще не засну. Пробегаюсь глазами по рядам книг, пальчиками тереблю корешки. Всегда обожала книги… еще в человеческой жизни. «Интересно, куда делись те книги, которые я в тот вечер взяла домой?» Представляю, как были недовольны библиотекарши, когда я не принесла их обратно. Я еще раз осматриваю ряды. Что я тогда хотела прочитать? Кажется, «Грозовой перевал» Эмили Бронте. Есть ли он тут? К моему удивлению нахожу его — книга в бордовом немного потрепанном переплете… Я вытаскиваю ее и раскрываю на первой странице. Удивленно смотрю на штамп той самой библиотеки, из которой я забрала книгу. «Не может быть!»

— Что-то нашла? — раздается над моим ухом шепот. Я вздрагиваю от неожиданности.

— Это же… книга…

— Одно из правил нашего мира — не оставлять следов. Я забрал все, что могло привлечь внимание.

— Я так и не прочитала ее… за сто лет, — грустно улыбаюсь я. — Позор мне. Можно я возьму?

— Конечно.

— Маркус, а разве ты не мог узнать обо мне, скажем, по библиотечным записям? Ты же еще знал, где я живу.

Он так тяжело вздыхает, присаживается на край стола, упираясь в него руками.

— Я не думал, что зайдет так далеко. Уже после, когда я выбрался и не нашел тебя, я начал искать любые связи, но тебя будто не существовало.

— Как так? — округляю я глаза.

— Комната, что ты снимала, была записана на другое имя. Соседи оказались неразговорчивы, и выяснилось, что они даже имени твоего не знали. В библиотеке не нашли данные о том, что ты брала эти книги. Ты якобы существовала, но тебя будто и не было. Иногда я ловил себя на мысли, что…может, мне все привиделось.

— Хороший глюк, — отстраненно произношу я, устраиваясь рядом с ним. — Тебе не кажется это странным?

— Теперь нет. Док и Элита знали, что ты моя пара. После того, как я тебя обратил, они решили замести следы, чтобы я не нашел данных о тебе и не догадался, кто ты на самом деле.

— Значит, он действительно ждал, когда я достигну возраста обращения?

— Скорей всего.

— Док говорил, что произошедшее в переулке, подстроил он. Но я не верю, — шепчу я. — Роксана говорила, что у пары инстинкт защищать друг друга. А тут… он сказал, что меня бы ранили, а он меня спас. Бред.

— Все это подстроила Элита. Руками Дока они вышли на тебя. Наверное, за мной велась слежка, и они заметили мой интерес к тебе. Пусть даже ничего не зная, я был опасен для них. Им не выгодно ни сейчас, ни тогда, чтобы я обрел свою пару.

— И, если бы меня убили, ты бы выжил, — шепчу я, чувствуя, как обрывается внутри что-то. — А сейчас, если кто-то из нас пострадает, то мы оба умрем, да?

— Да, но не думай об этом. Мы такого недопустим, — Маркус встает напротив меня и за руку притягивает в свои объятья. — Ты моя, малыш. Только моя. После свадьбы будет поставлена точка в этом вопросе. Они обретут королеву, и все встанет на свои места.

Я прижимаюсь к нему. В его объятьях все тревоги отходят на задний план.

— Я переживаю, что Адам снова появится и что-нибудь устроит, — шепчу я.

— Не стоит, малыш. Я все время буду рядом.

Эти слова значат больше, чем слышится. «Я жизнь за тебя отдам», — вот, что хочет мне сказать король.

— Пойду, почитаю, — отстраняюсь я от него.

— Тебе надо выспаться.

— Тебе тоже.

Мы сверлим друг друга взглядами, но что-то большее присутствует в этой тишине. Я сдаюсь первой и отвожу взгляд. Мы с ним похожи на нашкодивших котят. О Дженне и ее утреннем визите мы не обмолвились ни словом.

Я возвращаюсь в свою комнату, растягиваюсь на кровати и начинаю читать. Через пару часов мысль о теплом чае отправляет меня на кухню.

Буквально через пятнадцать минут, когда я отлично устраиваюсь в тишине спящего дома, ко мне присоединяется Маркус. По его виду я понимаю, что его бессонница как раз-таки не мучает. Тогда что? Все проясняется, когда выражение его лица меняется от растерянности до облегчения.

— Ты почему не спишь? — спрашивает он меня.

— А ты? — холодно парирую я. «Он думал, что я готовлю план побега…» Я вздыхаю и отворачиваюсь от него. Я расстроена. Он мне ни капельки не доверяет. Маркус подходит ближе, ставит руки на стол, тем самым окружая меня.

— Не злись, — шепчет он. — Я просто испугался, что ты снова от меня ускользнешь.

— Не дождешься, — фыркаю я.

— Рад это слышать.

Я игнорирую его. Он вздыхает и отходит от меня. Пока он наливает себе чай, ловлю себя на том, что рассматриваю его фигуру. Он обнажен по пояс. Спортивные штаны приспущены на талии. Кожа у Маркуса загорелая. Он не то, что я, бледная поганка. У меня пальчики покалывает от желания провести по его позвоночнику, пояснице, обхватить его сзади и прижаться щечкой к сильной широкой спине. «И он будет моим». Я делаю глоток, когда эта мысль возникает в моей голове. Начинаю кашлять. Со мной точно творится что-то не то. Я поспешно мою кружку и чуть ли не бегом возвращаюсь в свою комнату. Внутри все стягивается в узел. Тело непривычно мне не подчиняется. Оно ноет и просит чего-то. Я умываюсь холодной водой. Это помогает, освежает.

Возвращаюсь в комнату, ложусь на пол. Спать абсолютно не хочется. Я смотрю на свои картины. Скорее всего, после свадьбы я нарисую еще парочку. Нужно думать, о чем угодно, но только не о Маркусе и его теле.

Открываю книгу и погружаюсь с головой в круговорот событий. Вскоре усталость берет надо мной верх. Веки тяжелеют, а я все никак не могу оторваться от книги. Сама не замечаю, когда реальность сливается с иллюзией.

***

Просыпаюсь от того, что в комнату буквально влетают Роксана, Дженна и Маргарет. Все они довольно щебечут. «Разве я не засыпала на полу?» Я приподнимаюсь на локтях и сонно обвожу делегацию взглядом. «И чего они так суетятся?»

— Просыпайся, соня, — смеется Дженна. — Твой день настал.

«Свадьба». Одно слово заставляет меня дрожать от страха. И сбежать некуда, и отложить все это нельзя. «Может прикинуться тяжело больной?»

Я плетусь в ванную, тяжело вздыхая. Под теплыми струями воды стараюсь согреться. От нервного напряжения это удается с трудом.

Платье, туфли, украшения… Кажется, ничего не забыли. Сейчас я должна спуститься вниз, сесть в машину, которая доставит меня в церковь. Да-да. Именно в церковь. Там нас обвенчает священник. Я стану законной королевой. Маркус будет сиять от счастья, как и я, в принципе. Только вот я буду улыбаться, желая убежать, скрыться. Свобода… через несколько часов она уйдет от меня навсегда.

***

Я сажусь в огромный бронированный внедорожник. У нас целый кортеж. Со мной в машине едут Дэвид и Роксана. Весь путь до церкви был проверен несколько раз. Через определенные промежутки по всей дороге стоит охрана. Маркус уже в церкви. Я даже с ним не увижусь до свадьбы. «Наверное, это сделано специально, чтобы я не упала к нему в ноги и не просила пощадить меня».

***

Каждый шаг по длинному коридору собора отдается в ушах. Меня заводят в небольшую комнатку. Здесь уже ждут лучшие парикмахер и визажист. Я прошу их не делать из меня куклу. Легкий макияж. Простая прическа, которую мы выбрали с Роксаной — несколько прядок выпущено спереди, остальные волосы собраны в пучок и украшены шпильками с бриллиантами и жемчугом. Я была против. Мои волосы такого не заслуживают, но Роксана и слушать ничего не захотела.

Самое важное — это платье. Оно сидит на мне как влитое. Я разглаживаю несуществующие складки на своем животике. Наши старания были не зря. Я довольна результатом и, если бы не нервозность момента, наслаждалась бы своим видом. Мое платье уж точно выглядит лучше, чем все новинки в журналах, которые я смотрела.

Я одна в комнате. Меня оставили на несколько минут. Мое сопровождение убежало одеваться в другую комнату.

— О Боги, что я делаю? — шепчу я, стоя перед зеркалом. Меня бьет дрожь. Я пытаюсь вдохнуть, но воздуха не хватает. Я заламываю пальцы. «Нет-нет-нет. Ты сама на это пошла».

— Ты просто прекрасна, — восторгается Роксана, вернувшись, но, видя мое лицо, сразу мрачнеет. — Эй, все нормально. Не нервничай, а то ты одного цвета с платьем. Давай, вдох — выдох. Дыши, Марианна.

— Я так в жизни не боялась, — шепчу я. — Это ошибка. Зря я согласилась.

Роксана подходит ближе и поворачивает меня к зеркалу лицом.

— Ничего не зря. Когда бы ты еще надела такое платье, а у алтаря тебя бы ждал сам король.

— Они ждут от меня…

— Они ждут тебя. Маркус ждет тебя. Все будет хорошо.

Я готова расплакаться. Я отрывисто вдыхаю.

— Ой, нет! Отставить слезы. У нас нет времени все исправлять!

Возвращается Дженна, а вместе с ней Ричард. Он улыбается мне самой счастливой, светлой улыбкой, которую я когда-либо видела. Я так легко принимаю его объятья, что сама удивляюсь этому. Ричард поведет меня к алтарю.

— Они бы были счастливы, — произносит Дженна, смахивая слезу.

— Волнуешься? — в свою очередь интересуется Ричард. Я лишь могу кивнуть, поджав губы. Мне хочется расплакаться как маленькой девочке. — Ну…не время плакать, Марианна. Хочешь сбежать? — улыбается он. Я отвожу глаза. — Обычно мы сами бежим от счастья. Так что вполне нормальная реакция. Я тоже хотел сбежать от Дженны, — добавляет он полушепотом. Я хихикаю, а Дженна легонько ударяет кулачком по плечу своего мужа.

Ричард целует меня в лоб. Я представляю, что это бы сделал мой отец. Он отпускает меня, предупреждая, что будет ждать у начала путик счастью. Дженна улыбается, но в ее глазах стоят слезы. Она целует меня в щеки, хочет мне что-то сказать, но ее глаза сразу же заполняются слезами. Она машет мне рукой, что все в порядке, и выходит вслед за Ричардом.

В дверь стучат. Я прикрываю глаза и дышу просто, чтобы дышать. Я на своей поляне. Там много снега и там все мирно. В какой-то момент мне даже кажется, что воздух становится прохладным и свежим.

— Если бы я не был женат, то украл бы эту невесту, — слышу я веселый голос Зода. Я смотрю в зеркало. Роксана строит ему ехидную рожицу. Он улыбается ей в ответ. Они любят друг друга, а мы с Маркусом лишь исполняем долг, но… «Никто же не запрещал нам попробовать?»

— Я готова, — улыбаюсь я. «Одна ночь. Я выдержу ее. И чего мне беспокоиться? Я же всего лишь исполняю долг».

Я подхожу к Зоду, беру его под руку. Я все равно немного дрожу. Зод накрывает мою ладошку своей. Первым, кого я коснулась из вампиров, был Зод. Тогда, на кухне, чтобы насолить Маркусу. Сейчас его прикосновение вселяет в меня надежду и силу. Я могу доверять этому воину.

— Все будет хорошо. Я тебя держу, — улыбается он. — А то Маркус уже уверен, что ты пересекаешь границу страны.

— Не дождется, — хмыкаю я.

Мы выходим из маленького помещения в длинный коридор со сводами.

— Ну, мы на всякий случай заперли двери, так что…

— Ты шутишь!

— Ни капли, — серьезно отвечает Зод. Кажется, моя бурная реакция вернула его в реальность. И в этой реальности я могу сбежать. — Приказ Короля.

Я злюсь. Страх сразу же проходит. Отлично. Маркус мне не доверяет. Ну, так вот я ему докажу обратное!

***

Зод сопровождает меня до массивных дверей в зал. Ричард не перестает улыбаться.

— Надери им задницу, — смеется он.

Роксана передает мне букет из белых роз. Они еще толком не распустились, но пахнут фантастически. Девушки поправляют мое платье. Роксана опускает фату мне на лицо. Я чувствую, как дрожат мои колени.

Зод и девушки уходят в зал. Я выдыхаю через рот, переминаясь с ноги на ногу. Пальцами сжимаю ткань костюма на руке Ричарда.

— Даже не думай сбежать. Нас потом Маркус всех казнит, — серьезно произносит он. Я глубоко вдыхаю и киваю. Я действительно готова бежать, не оглядываясь, нестись сквозь ночь как ветер. Я прикрываю глаза, и в этот миг за дверьми раздается свадебный марш.

ЧАСТЬ 4. Новое время

ГЛАВА 20

Двери с благородным скрипом, присущим большинству старым зданиям, распахиваются перед нами. Я слышу, как по рядам пробегает изумленный вздох. Еще бы. Они помнят.

Мы делаем шаг вперед. Без поддержки Ричарда я бы уже свалилась на пол — до того сильно дрожат у меня колени. Сейчас мне следовало бы сказать, что впереди я увидела жениха, и весь мир отошел на задний план. Наши взгляды встретились. И этот зрительный контакт вел меня к нему. Обломитесь!

Я смотрю вперед и не вижу Маркуса. «Это что шутка? Где он?!» Паника внутри нарастает. «Он же не бросил меня тут одну? Нет! Я с него шкуру сдеру!»

Путь до алтаря такой длинный. Народу просто жуть. Я не вижу, что там впереди. «Где Маркус???!» Весь страх испарился, точнее он перерос в панику. Я бы побежала, но уже не от Маркуса, а к нему. Я делаю вид, что все прекрасно. Мое лицо скрыто фатой, но я все равно нацепляю милую улыбку.

Мы уже в центре прохода. Сердце стучит в ушах. Я с надеждой смотрю в сторону алтаря. «Маркус…» Будто услышав мой призыв, Маркус делает шаг вперед, появляясь справа от прохода. Я облегченно выдыхаю. Он смотрит на меняне отрываясь, жадно. Его взгляд наполнен обожанием, счастьем… и обещанием. При других обстоятельствах, я бы назвала Маркуса довольным котом.

Ричард подводит меня к нему. Я вздрагиваю, когда Маркус сжимает мою ладошку. Его руки горячие. Я в свою очередь вся заледенела от страха. Недовольство на мгновение мелькает на лице короля.

«Теперь мне не вырваться». Это мысль бьется в моей голове словно птица в клетке. И больше всего пугает, что я не хочу вырываться. Я хочу стоять здесь и сейчас. Наши переплетенные пальцы. Легкий шепот за спиной. Запах свечей. Размеренная тихая речь священника. Я опускаю глаза. Мое дыхание колышет фату. Сердце в груди постепенно замедляет ритм. Все так, как должно быть. Быть с Маркусом — вот чего я хочу…

— Мы собрались здесь, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака. Если у кого-то есть причины, по которым этот брак не может быть заключен, прошу озвучить их сейчас или молчать вечно.

Тишина оглушает. Недавний кошмар все еще свеж в моей памяти. Я сама не замечаю, как мои дрожащие пальчики сжимают руку Маркуса. Он отвечает мне тем же.

— Согласен ли ты взять в жёны эту женщину, любить и оберегать её всю жизнь, пока смерть не разлучит вас?

— Да.

— Согласна ли ты взять в мужья этого мужчину, любить и оберегать его всю жизнь, пока смерть не разлучит вас?

Я на секунду застываю, заворожено слушая священника, окутанная мистической силой происходящего здесь таинства.

— Да.

За моей спиной раздается несколько вздохов.

— В знак вашей любви и верности прошу вас обменяться кольцами.

Я смотрю в глаза Маркуса. Не могу оторваться от его сияющих сапфиров.

— Прими это кольцо как символ моей любви и преданности. С этим кольцом я вручаю тебе свое сердце. Отныне я — твой, а ты — моя.

Я чувствую, как металл кольца легкой прохладой скользит по моей коже. У меня мурашки бегут по спине. Заставляю себя оторваться от лица Маркуса. Беру кольцо с маленькой красной подушечки. Мои руки немного дрожат, когда я надеваю его на палец Маркуса.

— Прошу, прими это кольцо в знак моей любви и преданности. С этим кольцом я отдаю тебе свое сердце. Отныне я — твоя, а ты — мой.

Мое дыхание прерывается. Я отвожу взгляд от Маркуса. Клятвы, данные нами слишком откровенны. «Мой!»

— Властью данной мне Богом объявляю вас Мужем и Женой. Скрепите ваши клятвы печатью Поцелуя, — слова священника доносятся до меня откуда-то издалека.

«Черт! Об этом я не подумала».

Когда Маркус откидывает фату с моего лица, я стою не в силах пошевелиться. Решаюсь поднять на него глаза. И вот в этот миг, встретившись с ним взглядом, я понимаю, что пропала. Одной рукой он обхватывает меня за талию, а вторую прижимает к моей щеке. Я ладошками упираюсь ему в грудь — жалкая попытка сохранить между нами дистанцию. Наши лица неумолимо приближаются друг к другу.

Я не чувствую ног, когда ощущаю мягкий бархат губ Маркуса. Сначала легкое едва уловимое касание. Я раскрываюсь перед ним, чем он и пользуется. Это пьянит. Я забываю обо всем на свете. Дурман поцелуя кружит голову. Есть только я и Маркус.

Не хочу спускаться на землю, но гул голосов, аплодисменты врываются в наше маленькое пространство. Маркус отстраняется от меня. Его улыбка заставляет меня вспыхнуть подобно маку. Только его рука на моей талии не позволяет мне осесть на пол. Он будто чувствует это, подхватывая меня на руки и направляясь к выходу. На нас сыплются лепестки цветов и рисовые зерна. Сама не замечаю, как начинаю улыбаться.

Маркус опускает меня на землю только около внедорожника. Он помогает мне забраться внутрь и присоединяется ко мне на заднем сиденье. Гости провожают нас, собравшись около церкви. В темноте салона я наконец-то могу откинуться на спинку сиденья и облегченно вздохнуть.

Вздрагиваю, когда Маркус берет меня за руку и целует запястье.

— Ты просто прекрасна, — долетают до меня тихие слова. Его глаза горят огнем триумфа.

— Ты тоже, — шепчу я. И чтобы хоть как-то прикрыть свое смущение, спрашиваю: — Куда мы теперь?

— Праздновать. Не зря же Роксана заставляла нас выбирать торт.

Я киваю и поворачиваюсь к окну. Маркус гладит мое запястье большим пальцем. Это успокаивает. Мне хочется спросить его, что же будет потом…но это глупо. «Ничего не изменилось, Марианна. Вы оба отлично сыграли свои роли». Заставляю себя думать о картинах…но губы непривычно пощипывает. Я провожу по ним языком. Поворачиваю голову. Маркус смотрит на меня. Я краснею и убираю свою руку из его ладони. Его взгляд заставляет меня сжаться. Неприкрытое желание — вот, что читается на лице короля. Я обхватываю себя руками и снова смотрю в окно.

Я чувствую аромат Маркуса. Мое тело отзывается на него волной жара, пробегающей от плеч, до низа живота. Я сжимаю бедра в непонятном для меня порыве. Кажется, эта пытка никогда не закончится. Вот что имела ввиду Дженна и Роксана. Они знали, что моя уверенность в сестринских чувствах к Маркусу пошатнется. Он мужчина, а я женщина. Все просто. И еще мы женаты… Что ему помешает нарушиться обещание данное мне? Что помешает мне отдаться ему? Хватило одного поцелуя, чтобы я потеряла голову. Нельзя оставаться с ним наедине. Вот чего мне нужно избегать любой ценой.

***

Огромный арендованный для свадьбы дворец ждет нас. Все блистает огнями. Светло будто днем. Огромная лужайка перед домом заполнена гостями. Их здесь сотни… Теперь количество собравшихся в церкви кажется мне небольшим торжеством в кругу семьи.

Наш кортеж проезжает к дворцу. По обе стороны дороги стоят разодетые пары. Они аплодируют. О Боги! Я даже не представляла, что нас так много.

— Они прилетели из разных концов земли, — будто отвечает на мои мысли Маркус.

— Кошмар, — все, что могу выдавить я из себя. Маркус улыбается как мальчишка.

Я вижу, что у входа нас поджидают фотографы. Вот это подстава…

Когда Маркус покидает машину, со всех сторон доносятся счастливые крики. Дверь с моей стороны открывается. Король подает мне руку. Мгновение тишины, а потом шум стоит такой, что я теряюсь. Нам аплодируют, кричат, щелкают затворы фотоаппаратов. Я не привыкла к такому количеству внимания. Из тишины особняка меня будто выкинули в неизвестный мне мир. И, правда, что я знаю о них? Я даже о Маркусе ничего толком не известно. Отмечаю про себя, что нужно наверстать упущенное.

Что странно…мне нравится происходящее. Рука Маркуса на моей талии. Я махаю фотографам, вампирам в первых рядах и улыбаюсь, искренне.

Маркус тянет меня в сторону. Мы идем по небольшой аллее. Замечаю, что охраны здесь просто пруд пруди. Вампиры в черных костюмах, с наушниками, вооруженные. Мы проходим мимо. Я улыбаюсь даже им.

За домом простирается еще одна поляна. Здесь накрыты столы. Официанты суетятся в ожидании гостей. Но самое прекрасное — это озеро, которое располагается немного в стороне. На небе сквозь тучи мелькает луна. Здесь свет не такой яркий. Создана атмосфера романтики.

***

Праздновать — это было мягко сказано. Везде шумят голоса, звон бокалов. На подиуме под огромным шатром танцуют пары. Мы с Маркусом прогуливаемся туда — сюда по лужайке. Я уже захмелела от выпитого шампанского. Последний бокал он буквально отобрал у меня. Были бы мы тут одни, я бы укусила мужа. К нам подходят пары, поздравляют, желают нам счастья. После первой сотни поздравлений я напрягаюсь, а еще через сотню, мне становится все равно. То ли я так вымоталась, то в тот момент резко начало действовать спиртное. Маркус не выпускает меня из объятий. Его рука собственнически лежит у меня на талии. Он весь лучится счастьем. «Посмотрите, она моя жена», — показывает каждый его жест и взгляд.

Когда от нас отходит очередная пара, я вздыхаю и повожу плечами.

— Устала, — шепчет Маркус, целуя меня в висок.

— Просто непривычно.

Я бросаю взгляд в сторону. Вода в озере переливается серебром.

— Пойдем, — подталкивает меня Маркус в сторону водоема. Я не противлюсь. Мы идем медленно. Мое платье шуршит по молодой травке. Звуки торжества становятся тише. Несмотря на то, что сейчас апрель, ночи стоят теплые. Да и горячие объятья Маркуса не дают мне замерзнуть.

Мы подходим к кромке воды, но Маркус ведет меня на небольшой мостик. Я стою около самого края. Руки короля скользят по моей талии. Маркус прижимает меня спиной к своей груди. Его объятья приятные и успокаивающие.

— Нравится? — шепчет он мне в затылок, обжигая дыхание кожу. Мурашки бегут вниз по моей спине и собираются на пояснице, щекоча и вызывая тянущее чувство между ног.

— Нравится, — все, что я могу просипеть в ответ.

Мы стоим так несколько минут. Глаза у меня закрываются от усталости. Я прикрываю их, получая удовольствие от тепла. Хочется забраться под одеяло, спрятаться и спать…

— Уже скоро поедем домой, — шепчет Маркус. — Только один танец.

— Танец? — пищу я, мгновенно проснувшись.

— Да, танец, жена. Свадебный танец.

Маркус тянет меня за собой. Я закатываю глаза. На моем лице, наверное, написано, что я недовольна, зла и вымотана.

Как только мы оказываемся в поле зрения гостей, то вся история с поздравлениями повторяется. Остался не только танец. Еще торт. Злосчастный огроменный торт. «В ближайшие полвека я даже не притронусь к сладкому!» Мы разрезаем его, позируя на камеру. Я хихикаю, когда Маркус говорит, что, возможно, в торте кто-то спрятался. Я окончательно опьянела, выпив втихаря еще один бокал шампанского.

До рассвета остается не так много времени. Гости останутся на день во дворце, а мы с королем и нашей свитой, как я про себя окрестила ее, поедем обратно в особняк.

Свадебный танец. Черт! Кажется, к тому времени я изрядна набралась. Глаза видят, ноги руки слушаются, но с трудном, а вот мозг полностью отключился. Маркус выводит меня на середину поляны… Обхватывает меня за талию. Мелодия льется медленно и сладостно. К нам присоединяются гости, скоро вся поляна заполнена танцующими парочками. Я прижимаюсь к Маркусу, кладу ему голову на плечо. Его горячая ладонь приятно греет мой затылок. Мне так хорошо. Безумно хорошо. Не хочу, чтобы это заканчивалось!

Через полчаса нас уже провожают к кортежу. И снова, если бы не сильное плечо Маркуса, я бы свалилась на землю. До того болят ноги, что хочется выть. Пока король занимает свое место в машине, я скидываю ненавистные туфли. Благо ничего не натерли. Откидываюсь на сиденье и прикрываю глаза. Чувствую, как Маркус обнимает меня. Я доверчиво прижимаюсь к нему, льну как маленький ребенок. Реальность уже уплывает от меня.

Это напоминает мне наше возвращение с приема несколько недель назад. Машина останавливается во дворе особняка. Тишина ночи оглушающая. Небо уже начало сереть на востоке. Я моргаю и фыркаю, когда Маркус целует меня в нос. Хочется отмахнуться от него как от назойливой мухи. Он открывает дверь с моей стороны. Я совсем забыла о туфлях и собираюсь выйти босиком. Король мне этого не дает сделать, подхватывая на руки.

— Я вполне могу сама дойти, — мурлычу я.

— Можешь, — хмыкает Маркус. — Но сначала я перенесу через порог свою жену.

— О-о-о, традиции…, — бурчу я. — Что еще мы с тобой не сделали? Букет я кинула, посуду били, торт резали, танец…

Я замолкаю, прикидывая, все ли я перечислила… тем временем, Маркус уже поднимается по лестнице.

— Через все пороги решил перенести? — хихикаю я.

— Кажется, что, если отпущу, ты исчезнешь, — серьезно произносит он. Моя игривость мгновенно улетучивается. Я так близко к нему, к его губам. Маркус поворачивает в сторону своей спальни.

— Эй, я живу в другой стороне, — возмущаюсь я.

— Брачная ночь, Марианна, — ставит меня на ноги король. Дверь закрывается и щелкает замок. — Ты забыла эту традицию.

Я пячусь назад.

— Ты…мы же договорились!

Вот то, что я имела в виду. Сейчас он накинется на меня, и я не стану сопротивляться, но… Маркус начинает смеяться. Я стою, опешивши, и не знаю, что сказать.

— Просто эту ночь ты проведешь в нашей спальне, — улыбается он, обхватывая мое лицо ладонями. — Ты же не хочешь, чтобы кто-то подумал, что вся сегодняшняя суета была спектаклем?

— Они что, проверять придут? — фыркаю я.

— Нет, конечно, но считай это традицией.

Маркус снимает пиджак. Я замечаю, что для меня ночная рубашка уже приготовлена. Кто-то все отлично спланировал. Поджимаю губы.

— Пойду переоденусь, — бурчу я, сгребая так называемую ночнушку… «Там все на свет будет видно!»

***

Молния на платье застряла и ни в какую не хочет расстегиваться. Черт! Я так устала и еще это платье. Рычу от бешенства.

Умываюсь холодной водой, смываю весь макияж и снова чувствую себя живой. Вытаскиваю из прически все шпильки и трясу головой. Волосы локонами ложатся на плечи. Я смотрю в зеркало. Я теперь королева. Официально и бесспорно. И выгляжу именно так. Мне нравится это чувство. Я теперь не просто одна из многих. Я теперь одна из них. И мне нравится мысль, что Маркус мой. Снова трясу головой, прогоняя эти раздумья. Сейчас главное избавиться от платья.

Обессиленная, выхожу из ванной, шурша этим огромным пирожным из складок шелка, шифона и рюшечек. Маркус разулся и теперь стоит на входе в гардеробную, прислонившись плечом к косяку двери. Я стараюсь не смотреть на его сильную шею, которая проглядывает в расстегнутой рубашке. Наверное, статус жены так на меня действует, а может шампанское — я подхожу к нему и поворачиваюсь спиной.

— Расстегни, пожалуйста, платье, а то там молния застряла, — стараюсь спокойно произнести я. Маркус, ни говоря ни слова, подходит ко мне.

Я вздрагиваю, когда он касается моих волос, осторожно убирая их мне на плечо. Дальше все происходит не со мной. Его пальцы касаются моей кожи рядом с застежкой, и я прикрываю глаза от удовольствия. Он легко расстегивает молнию, и я в последний момент ловлю платье, которое вот — вот сползет с груди, но не это заставляет мое сердце подпрыгнуть внутри, а пальцы, которые пробегают по моей обнаженной коже, сначала легко, но потом более настойчиво. Я позволяю ему это. Он опускается ниже и нежно касается моей поясницы. Я стою будто закаменелая статуя, боясь, что это может закончиться. «Я себя боюсь…» Его пальцы добираются до моего бока. Они замирают. «Нет!»

— Скажи мне «нет» сейчас, — шепчет хриплым голосом мне на ушко, — потом я уже не смогу остановиться.

От его голоса и обжигающих прикосновений внизу живота возникает сладкое тянущее чувство. Мне хочется сжать посильней бедра. Не в силах что-либо сказать, я лишь отрицательно качаю головой. Маркус стал мне отцом, братом, другом…и теперь я хочу его как любовника. Это эгоистично.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — выдыхает он, обдавая теплом мою шею. «Я готова умолять тебя продолжить». Я снова мотаю головой. Тихий рык ласкает слух. Он знаменует победу и триумф. Ладонь Маркуса скользит к моему животику, распаляя костер у меня между ног. Я хочу его. Безумно. Это чувство пугает меня, но всего лишь долю секунды, пока его губы не начинают покрывать мою шею поцелуями. Я слышу свой стон. Он вырывается непроизвольно. Меня окутывает аромат короля. Он кружит мне голову, будто хорошо расставленная сеть, ловит меня своими чарами. Я хочу носить этот запах на себе, принадлежать этому мужчине. Это что-то дикое, животное, неподдающееся объяснению.

Маркус медленно стягивает мое платье. Я покорно разрешаю ему это сделать, оставаясь лишь в кружевных трусиках. Я задыхаюсь, когда его горячая ладонь накрывает мою грудь, немного сжимает ее, а потом пальцы начинают ласкать мои соски.

— Маркус, — хнычу я, желая его поцелуев. Мои губы помнят, что он сотворил в церкви. Мое тело снова хочет испытать ту легкость и дурман. Он разворачивает меня к себе, давая то, что я хочу. Его губы накрывают мои. Язык настойчиво проскальзывает мне в рот. Я отдаюсь этой страсти, пальчиками зарываясь в его волосы. Какой же он огромный, сильный. Я скольжу руками за ворот рубашки и вниз, пока не встречаю застегнутые пуговицы. Я хочу чувствовать его кожу. Проворно расстегиваю рубашку. Маркус не торопится ее снимать, и причина проста — он не хочет выпускать меня из рук. В итоге он сдается, стягивая ненавистную ткань в считанные секунды и снова заключая меня в кольцо своих сильных рук. Мои соски касаются его обнаженной груди. Все мое тело жаждет его прикосновений. Я пропала! Он ласкает мои ягодицы, нежно сминая их. Пальцы пробегают по моей спине, зарываются в мои волосы. Дикость! В нас обоих живет необузданная страсть.

Его поцелуи становятся настойчивыми, властными, требовательными. Медленно он подталкивает меня в сторону кровати. Его губы уже прокладывают дорожку поцелуев по моей шее и плечам. Я тихо постанываю, не в силах противиться удовольствию от происходящего. Я скольжу ладошками по его груди вниз, добираюсь до пояса брюк и расстегиваю их. Сюрприз в том, что Маркус не носит белья. Брюки соскальзывают с его бедер.

Я уже лежу на кровати, распластанная под горячим телом. Чувствую его твердую плоть через ткань трусиков. Я хочу большего. Руки короля распаляют меня своими ласками. Я уже не издаю стонов, а хнычу, но он не торопится снимать с меня последнюю деталь одежды. Его ладонь скользит под грудью, вторая держит за волосы, заставляя откинуть голову, выгнуться под его телом. Влажный язык проходится по моей коже…ключицы, между грудей, вниз к животу. Я извиваюсь, требуя чего-то, что мне еще неведомо. И вот пальцы Маркуса цепляют мои трусики и стягивают их вниз, не пропуская ни сантиметра моей кожи. Я сжимаю бедра. Мелькает чувство стыда и незащищенности. Я абсолютно перед ним обнажена. Он отбрасывает кружева и гладит мои ноги.

— Малыш…, — выдыхает он. Мгновение, и я снова оказываюсь в плену его объятий. Мои пальцы сжимают его твердые бицепсы. Он целует меня иначе. Медленно, растягивая секунды в минуты, захватывая мое сознание, унося меня вдаль от реальности. Мы отрываемся друг от друга. Наше дыхание смешалось. Прерывистое, тяжелое. И я чувствую его в себе. Он вошел всего чуть-чуть. Я жажду большего, но он не торопится и не продолжает проникновения. Его руки скользят по моим бедрам, губы начинают ласкать грудь. Я зажигаюсь словно спичка. Он по очереди языком обводит мои соски, которые уже болят от напряжения.

— Пожалуйста, — умоляю я. Маркус медленно поднимается выше, приникает к моим губам, и я чувствую его снова. Я знаю, что должно быть больно. Я хочу этой боли. Я хочу знать, что я принадлежу только ему одному. Маркус смотрит в мои глаза, дает мне шанс сказать ему «нет». «Хотя отпустит ли он меня?» Он понимает меня без слов, когда, покрывая поцелуями шею, резко входит в меня до упора. Я вскрикиваю, царапая ноготками его спину. Мои глаза раскрыты. Клыки ранят губы. Чувствую привкус крови. Маркус замирает во мне. Он прокладывает дорожку поцелуев по моей скуле, к губам, слизывает с них кровь. Пронзительный взгляд синих глаз порабощает меня. Я невольно улыбаюсь. Маркус касается губами уголков моих глаз, сцеловывая слезы.

Все происходит очень быстро. Мы возвращаемся к ласкам, к страсти, которая захватывает нас. Я обхватываю бедра Маркуса ногами. Он медленно выходит из меня, оставляя пустоту, а потом снова наполняет меня. Я шиплю от тянущей боли, но я не хочу, чтобы на этом все закончилось. Я знаю, Маркус тоже, но он выходит из меня.

— Нет, — с горечью произношу я. — Не останавливайся.

Но он не слушает меня. Целует мое тело все ниже и ниже. Это так приятно… Поздно понимаю, что он задумал. Не успеваю сжать бедра. Маркус тихо рыкает на меня, целуя мое естество. Язык проникает в меня, слизывает мою девственную кровь. Я чувствую желание в несколько раз сильнее предыдущего. Я извиваюсь на кровати, но меня держат сильные руки. Я готова кричать. Мои пальцы погружаются в мягкие волосы короля. Я царапаю его. По комнате разносятся мои стоны. Также неожиданно, как он все это начал, так же и прекращает. Одним рывком он входит в меня.

Боли нет. Он залечил мои раны. Король целует меня, и я ощущаю свой вкус на его губах. Мой запах возбуждения смешивается с запахом Маркуса, составляя потрясающий букет. Они отлично гармонируют, будто созданы друг для друга. Маркус двигается сначала медленно, но потом все переходит в дикий танец. Я кричу не в силах остановиться. Слышу, как Маркус рычит. Наши поцелуи сумасшедшие. Я царапаю ему спину, руки. Я хочу его. Хочу! Мне плевать на все. Я ни о чем не жалею.

Во мне растет новое, неизведанное чувство. Ладонями скольжу к пояснице Маркуса и…Я кричу и выгибаюсь, когда оргазм накрывает меня. Мир замирает. Я взрываюсь изнутри. Удовольствие растекается по венам потоком огня. Маркус следует за мной через мгновение.

— Моя! — слышу его хриплый стон.

Когда реальность возвращается к нам, я не спешу отпускать короля. Он наваливается на меня всем телом, но мне даже нравится чувствовать его тяжесть. Маркус утыкается лбом мне в ключицу. Его отрывистое дыхание теплом обдает мою кожу. Меня же все еще сотрясает мелкая дрожь. Я вожу ладонями по его спине, потом приподнимаюсь и целую в плечо. Я не хочу ничего говорить.

Маркус перекатывается на бок, увлекая меня за собой. Прижимает меня к своей сильной груди. Мы переплетаем ноги. Его объятия крепкие. И будто ничего не существует за их пределами. Я растворяюсь в нем. С ним мне ничего не страшно. Я счастлива впервые за всю мою жизнь.

***

Мое тело будто омывает горячими волнами. Они ласкают меня, льнут к моей коже. Я постанываю и открываю глаза. В это мгновение губы Маркуса прижимаются к моему животу, заставляя меня выгнуться. «Так вот что это за жар…» Там, где Маркус прикасается ко мне руками вспыхивает огонь, где его губы касаются моей кожи, тело начинало ныть желанием. У него такие горячие руки, что, кажется, они растапливают мое тело, как лед.

— Ты становишься прохладной, когда возбуждена, — шепчет Маркус мне на ушко, закончив скользить языком вверх по шейке.

— Тебе это не нравится?

— Мне все нравится в тебе…абсолютно все…

Его руки пробегают по моим ягодицам, обжигая кожу. Я выдыхаю его имя, желая прекратить это сладкое мучение. Он действительно меня плавит…будто я покрыта ледяной коркой, а он растапливает ее своим огнем…мне кажется, он может растопить и мой внутренний лед, если я позволю. Воображение мгновенно выдает картинку: сердце во льду, закованное в цепи… и этот лед лижут язычки огня. Стоит льду исчезнуть, и сердце выскользнет из цепей и упадет в огонь…сгорит в нем.

— Я люблю тебя, малышка, — шепчет Маркус. Он избавляет меня от необходимости ему отвечать, запечатывая мои губы поцелуем.

В этот раз все по-другому. Медленно, тягуче, словно сладкий мед.

***

Я приоткрываю глаза. Все мышцы тела приятно ноют от усталости. Я лежу на животе и чувствую, как сильная рука обвивает мою талию. Размеренное дыхание Маркуса говорит о том, что он спит. Я смотрю на свою руку. На безымянном пальце красуется кольцо, которое вчера на меня надел король. Что-то во мне екает, но я отметаю это в сторону. Я хочу снять украшение немедленно.

Стараясь не разбудить Маркуса, я тихонько высвобождаюсь из-под его руки. Сажусь на краю кровати. Новое для меня чувство заставляет повернуть голову назад. «О, боги, какой он красивый!» Чувство стыда и смущение захватывает меня. Я отвожу взгляд, ощущая, как пылают мои щеки. Начинаю стаскивать с себя кольцо. Оно не сразу поддается. Но вскоре мне удается снять его с пальца. Я кладу кольцо на тумбочку у кровати. «Так-то лучше, так я чувствую себя свободней».

— Оно тебе не нравится? — слышу я голос за спиной. От него мое тело начинает покрываться мурашками.

— Просто я не привыкла к украшениям, — тихим хриплым со сна голосом отвечаю я.

— Я хочу, чтобы ты его носила.

Это приказ. Не просьба и не желание. Я вскипаю. Встаю с кровати и беру халат с кресла. Я хочу скрыться от взгляда короля, спрятаться, потому что он пожирает меня глазами.

— Посмотрим, — бросаю я, запахивая халат. — Мое условие еще в силе.

— Даже так? — произносит он с насмешкой. Я не смотрю на него, испытывая стыд и смущение.

— Я просто… просто поддалась минутной слабости, — пытаюсь оправдать я свой поступок. Мои руки дрожат, когда я завязываю пояс.

— Иди сюда, — ласково произносит Маркус. Я вскидываю голову, встречаясь с наполненным желанием взглядом. Я делаю шаг назад и морщусь от боли в мышцах.

— Куда ты? — спрашивает Маркус, наблюдая за моими телодвижениями.

— В ванную, — как можно ядовитей, отвечаю я. — Думаю, мне еще рано выходить из этой спальни, но я уйду… в свою комнату.

Я не жду его ответа. Захожу в ванную и включаю воду в душе. Хочется смыть с себя усталость. На самом деле мне предательски хочется другого… Маркуса, его объятий, поцелуев. «Да что же это за такое??? Физическое влечение…ничего больше». Я вздыхаю.

Дверь резко распахивается, представляя Маркуса во всей обнаженной красе.

— Что еще? — спокойно произношу я, удивленно взирая на него.

— Тебя.

Не успеваю я опомниться, как его губы накрывают мои, язык врывается в мой рот. Он причиняет мне боль, сминая мою попку.

— Я тебя не отпущу, — рычит он, подталкивая меня в душевую кабинку. — Ты МОЯ.

Халат разорван и отброшен в сторону. Маркус превращается в зверя. Меня это пугает.

— Нет, Маркус, нет! — скулю я, но он меня не слушает.

— Ты моя. Только моя, — повторяет он как безумный, сопровождая слова поцелуями. — Моя.

Теплая вода омывает нас. Я не смогу от него убежать. Я не смогу его остановить, но смириться с тем, что он собирается сделать, я тоже не могу.

— Маркус…

— Нет, — рыкает, подхватывая меня под ягодицы и прижимая к стене. Его плоть упирается в меня. Я вынуждена обхватить его талию ногами. Он берет в рот один сосок, при этом лаская пальцами другой. Я начинаю стонать, сама себя упрекая за такое предательство. От Маркуса исходят волны жара и аромата. Он мурлычет и снова целует. Жадно. Горячо. Раня клыками мои губы.

— Ты только моя, — повторяет он, проникая в меня одним движением. Я вскрикиваю, выгибаясь ему навстречу. В глазах сверкают искры. Он животное. Его клыки царапают мое горло. Он наращивает темп, вбиваясь в меня. И я хочу, чтобы мы были едины. «Ненавижу! Ненавижу себя и его за эту связь. Ненавижу!»

Я впиваюсь ноготками ему в плечи, желая сначала причинить ему боль, но затем, потому что он своей лаской подводит меня к грани. Каждый раз, когда я царапаю ему спину, он издает рык, продолжая покрывать меня поцелуями. Это невыносимо. Я желаю его также сильно, как и ненавижу.

Меня накрывает волна оргазма. Мой рот открыт, я выгибаюсь дугой. Я кричу, хотя сама не слышу этого. Острые клыки впиваются мне в горло. Маркус еще раз делает движение бедрами, глоток — и следует за мной на вершину наслаждения. Мое тело судорожно бьется в новом оргазме.

***

Мое сердце замедляется. Сколько прошло времени, прежде чем он оторвался от моего горла? Он пил с жадностью. Мне кажется, я даже ощущала его голод. Он был во мне все это время. Когда наконец-то мне дают свободу, аккуратно ставя на ноги, я дрожу. Ноги меня не держат.

— Ш-ш-ш, — звучит у меня над ухом, потом легкие поцелуи пробегают по моей шее. Возможно, я постанываю, потому что эта ласка доставляет мне удовольствие. — Я люблю тебя, малыш. Я не отпущу тебя. Ты только моя.

С этими словами он целует меня. Я отвечаю вяло. Сил нет. Его руки ласкают мое тело. Через пару минут Маркус отстраняется. В глазах у меня все пляшет. Он специально это сделал. Он меня ослабил.

Я позволяю ему себя вымыть. Его горячие руки скользят по моему телу, намыливая его. Я так беззащитна, что позволяю ему это. Он едва уловимо касается моих губ. Он как безумный хозяин, который помешан на своей рабыне. С кольцом или без я больше не принадлежу себе. Я утыкаюсь лбом в плечо короля. От прикосновения его горячей ладони к моему затылку по телу пробегает дрожь. Шум воды успокаивает, как и ритм сердца в груди Маркуса. Я не чувствую ног. Это он меня держит. Потом все теряет краски, звук пропадает… все пропадает. Я парю в эфирном потоке, падая в бесконечно глубокую нору, как Алиса.

***

Иногда так бывает, что ты лежишь с закрытыми глазами, но ощущаешь на себе чей-то взгляд. Со мной так было всего пару раз. Я была в лесу, зимой. Лежала на снегу и смотрела на звезды. Потом я закрыла глаза и просто вдыхала аромат ночи. Внезапно я почувствовала, что я не одна здесь, что кто-то будто касается невидимых волосков на моем теле. Я тогда распахнула глаза и заметила на окраине поляны волка. Он убежал сразу. Звери… они умные.

Вот и сейчас я чувствую, как чей-то взгляд, нет…не чей-то, а Маркуса, будто касается моего лица. Я специально не открываю глаза, хотя уже проснулась. Чувствую, что лежу на боку, закутанная в одеяло. Он умнее, чем я думала, раз не стал меня обнимать, но не настолько умнее, чтобы убежать, как тот волк из моего прошлого. Зря.

Тело немного затекло и потяжелело. Ненавижу это состояние. Я слаба. Время можно тянуть сколько угодно, но у меня его не так много. Рано или поздно Маркус поймет, что я проснулась. Обхватываю покрепче подушку, утыкаюсь в нее носом. Не хочу, чтобы он на меня смотрел, но его же это не волнует. Открываю глаза…и чтоб меня. До чего же он прекрасен. Лежит рядом со мной, подперев рукой голову, и неотрывно смотрит на меня. Я отвечаю ему тем же. У него такие широкие плечи, крепкая грудь, сильные руки…я скольжу выше и останавливаюсь на шее. Я голодная. В горле сухо, а глаза будто налились теплом. А еще я зла, обижена, унижена и…хочу причинить ему боль.

Маркус начинает улыбаться. «Черт! Ну, зачем он так со мной!» Я краснею, однозначно, я краснею. На своем пальце вижу кольцо. «Он — собственник! Я пропала!» Натягиваю одеяло себе на голову. Не хочу, чтобы он на меня смотрел. «Пусть только прикоснется ко мне!» Вспоминаю, что произошло в ванной и теперь отлично чувствую свое тело. Оно наливается желанием. «НЕТ!»

— Не прячься от меня, малыш, — шепчет Маркус, откидывая одеяло.

— Я буду кричать, — предупреждаю я его. Голос до жалости тих.

— Мне нравится, как ты кричишь, — шепчет он мне на ушко. Он так близко от меня. Я чувствую аромат его крови, будто кто-то размахивает красной тряпкой перед моим носом. Я резко вскидываю голову и, не дав Маркусу шанса, впиваюсь в его горло. Он может меня оттянуть, но я, прежде чем отстраниться, хорошенько разорву ему горло. Вместо сопротивления он кладет ладонь мне на шею и начинает нежно массировать затылок.

Я никак не могу утолить свой голод. Я практически лежу на Маркусе, делая глоток за глотком. Его кровь освежает, дает мне силы и заставляет мою собственную кровь бурлить.

Неимоверным усилием заставляю себя отрываться от шеи Маркуса. Вскидываю голову и облизываю губы. Я приподнимаюсь над ним, заглядывая в его глаза. Мое дыхание тяжелое и не только от дурмана крови, но и от возбуждения. Я хочу отстраниться, но руки короля не дают мне это сделать. Он резко опрокидывает меня на спину. У меня нет сил и желания сопротивляться ему.

Маркус входит в меня медленно. Я также неторопливо царапаю ему спину. Это единственное, что я могу сделать, будучи покоренной.

— Злишься? — шепчет мне ушко. От его теплого дыхания по спине бегут мурашки. Я молчу, поджав губы. Маркус целует мою шейку и делает движение бедрами. Желание растекается по мне сладким ядом. Король приподнимается надо мной, заглядывая мне в глаза, потом приближается для поцелуя, но останавливает, почти касаясь моих губ.

— Я все еще тебе как брат? — выдыхает он, и его губы при словах касаются моих. — Ответь мне, Марианна.

Я упорно продолжаю молчать. Он снова выходит из меня и чуть дольше задерживается. Мои руки невольно спускаются вниз по его спине, желая притянуть к себе его тело. Он входит еще медленней, чем в начале.

— Ответь мне… ты все еще считаешь меня своим братом? — он целует мою шею, плечи, спускается вниз. Я продолжаю упорно молчать, но недолго.

— Нет, — хныкаю я, когда он касается губами моей груди.

— А кем? — он обводит языком мой сосок…медленно…мучительно медленно. Я хочу его оттолкнуть от себя, но Маркус перехватывает мои руки и поднимает их над моей головой. — Ответь.

— Любовником, — выдыхаю я едва слышно.

— Неверный ответ, — он снова делает движение бедрами. Я изгибаюсь под ним. То, что он держит мои руки, только усиливает желание. — Еще предположения есть?

— Нет…

— Уверена? — улыбается он, покрывая мою шею поцелуями и еще глубже проникая в меня.

Я не могу думать, когда со мной творят такое, а он специально мучает меня.

— Муж, — произношу я, надеясь, что это его устроит. — Ты моя пара.

Улыбка хищника расплывается на лице Маркуса.

— Ты моя, малыш, — шепчет он, склоняясь к моим губам. — Только моя.

Дальше все начинает тонуть в моих стонах, желании, наших движениях. Маркус берет все, что ему нужно и дает еще больше. Я сдаюсь ему добровольно. Взрываюсь оргазмом, выкрикивая его имя. Он следует за мной, выдыхая мое. Не отпускает из объятий, когда мы лежим рядом и пытаемся отдышаться. Я вытягиваюсь рядом с ним, положив голову ему на плечо. Пальчиками вожу по его груди. Умиротворение. Единственное слово, которым я могу описать свое состояние. «Потом. Я буду бунтовать потом… если буду…»

Чувствую, как Маркус укутывает меня в одеяло. Я стараюсь что-то сказать ему, но сон тяжестью давит на меня. Глаза предательски закрываются.

***

Когда я просыпаюсь, Маркуса нигде нет.

Я стою под теплыми струями воды и вспоминаю, что происходило здесь совсем недавно. Мой разум и мое тело будто отказываются сотрудничать. Внутренний голос твердит, что нужно быть осторожней, что это все плохо закончится, что не стоило… Ошибка. Глупость.

Тело же наливается желанием. Перед глазами всплывает образ Маркуса. Его синие как сапфиры глаза. Сильное тело, которое прижималось ко мне. Я прикусываю нижнюю губу и готова заскулить. Я снова его хочу. Если бы он сейчас был рядом, я бы потеряла голову.

Включаю холодную воду и стою под прохладными струями пока не начинаю выстукивать зубами чечетку. Растираю тело полотенцем. Поднимаю глаза и вижу свое отражение в зеркале. На груди у меня лиловый засос. От бессилия топаю ногой. «Ненавижу! Да как он смел!!!»

Возвращаюсь в комнату, снимаю с себя кольцо. «С меня хватит! Я не собственность!»

Завернувшись в полотенце, направляюсь в свою комнату. Открываю дверь и замираю на пороге. Тут шагу нельзя ступить! Все заставлено цветами разных видом и расцветок. Сужаю глаза в беззвучной ярости. Он это все специально сделал. Теперь я здесь не смогу спать…

Я закрываю дверь и понимаю, что мне нравится то, что он сделал… что сделала я. «Маркус…» Я прохожу мимо красивых букетов, сажусь на краешке кровати и отсюда смотрю на все это великолепие. Я в райском саду, иначе не назовешь.

Знаю, что плохо. Все это ужасно плохо, но не жалею о случившемся. Хочу еще и еще быть с ним. Только в его объятьях чувствую, что все страхи, темнота и боль уходят. Закрываю лицо руками, утыкаюсь в колени и плачу. Сама не знаю, почему. Мне страшно, что наши с Маркусом отношения изменились. Мы больше не друзья… Без него я с ума сойду. Вздыхаю, вытирая слезы. Я много плачу в последнее время. Страшно. Страшно за наше будущее. Не хочу причинять ему боль. Я трусиха. Я могла бы сыграть роль счастливой жены, но остается что-то еще…что-то, что никак меня не отпускает. Это все навязанное. Подсознательно я хотела, чтобы меня любили, хотела заботы и ласки, но…вот оно…

«Нет! Он не любит. Он, как и я, запутался. Сам же сказал об этом. Нужно разъяснить ему. Время покажет».

Обвожу взглядом комнату. Мои картины потерялись среди всего великолепия. За букетами их практически не видно. Хочу рисовать. Такого прилива энергии не испытывала давно. Несмотря на то, что мы с Маркусом занимались сексом несколько раз за день, я полна сил. Вспоминаю его прикосновения, и сладкая судорога пробегает по телу, оседая внизу живота. Между ног начинает навязчиво ныть. «Кошмар. Я стала озабоченной». Нужно себя занять, отвлечься. Что угодно, только бы не поддаться порыву найти мужа. «Мой!»

— Черт! — рыкаю я, поднимаясь с кровати. «С меня хватит!»

Переодеваюсь, выношу несколько букетов из комнаты в коридор. Ставлю их перед входом. На дверь не мешало бы повесить табличку: «Здесь живет Фея!» Ну да ладно. Обойдусь.

Теперь я могу приступить к живописи.

ГЛАВА 21

Следующие дни проходят на удивление спокойно и по отлаженной схеме. Маркус куда-то уходит на всю ночь. Я рисую у себя в комнате, ближе к утру переодеваюсь в пижаму. Я всегда любила спать в одежде и на полу. Вот и теперь так же. Засыпаю на полу, а просыпаюсь от жары. Понимаю, что я в нашей с Маркусом кровати, прижатая к его телу, да еще в одних трусиках. Он всегда меня раздевает. Ему просто необходим физический контакт. Кожа к коже. Я злюсь, но с другой стороны, не сними он с меня одежду, я бы уже сварилась. Мне хочется ему как следует треснуть, ну или хотя бы разбудить и вырваться из его цепких рук, но еще мне его жалко. Он устает за ночь, поэтому я лишь скидываю на него все одеяло. «Пусть сам жарится». Получив прохладу, я наконец-то спокойно засыпаю.

Такая жара длится недолго. С каждым днем в спальне становится все холоднее и холоднее. Я подозреваю, что мой новоиспеченный муж специально отключает батареи. Мне ничего не остается, как прижиматься к нему, требуя объятий.

Вечером Маркус целует меня в уголки губ и что-то шепчет… Я, кажется, отвечаю ему, но возможно это просто мне снится. По-настоящему я просыпаюсь позже, одна. Лежу на животе, растянувшись по диагонали нашей кровати, причем на подушке Маркуса. Мне нравится его запах. И я знаю, что это не есть хорошо. А кольцо… я каждый раз снимаю его вечером, а когда просыпаюсь, оно снова у меня на пальце. «Собственник!» Вот так и проходит вся неделя.

Сегодня я открываю глаза, обнимая покрепче подушку, и только потом понимаю, что в кровати я не одна. Теплая ладонь скользит по моей спине, и легкий поцелуй касается плеча.

— Доброе утро, соня, — шепчет мне король. От его голоса у меня мурашки по коже.

— У короля сегодня выходной? — фыркаю я. Уже чувствую, что все это не к добру.

— У королевы тоже, — улыбается Маркус.

— У меня нет выходных.

— Теперь есть. Мы с тобой прогуляемся.

Предпринимаю жалкую попытку ускользнуть от него:

— Мне нужно рисовать, — приподнимаюсь лишь затем, чтобы быть прижатой к кровати горячей ладонью. Шиплю.

— Малыш, — произносит Маркус над самым ухом, — сейчас вечер, а ты уже выводишь меня из себя.

— Не смей мне указывать, что делать, — рыкаю я. Он шлепает меня по попе, и я вскрикиваю: — Что ты себе позволяешь!!!

— Сейчас ты встанешь и начнешь собираться. Я даю тебе тридцать минут, — это все звучит как угроза. — Ты бегала от меня неделю. Я был благосклонен, но, если ты будешь упираться, я за себя не отвечаю.

Он замолкает, и мой разум выдает отличные картинки, как Маркус может меня утихомирить. Он ждет моего ответа. «Ладно. Я все равно останусь в выигрыше».

— Хорошо, — выплевываю я.

— Умничка, — произносит он и целует меня в макушку. «Говнюк!»

***

Отлично! Просто восхитительно! Он завел меня в лес. Я оглядываюсь по сторонам. Лес окружает нас со всех сторон.

— Нам нужно идти, — произносит Маркус. На его губах расплывается улыбка чеширского кота. «Что-то здесь не так».

Я еще раз осматриваюсь. «Пройтись по лесу? Он что-то задумал».

— Здесь нет хищников, — продолжает улыбаться король. — Кроме тебя.

Я возвращаю ему загадочную улыбку в стиле — ну берегись.

Я одевалась и завтракала под его пристальным взглядом. Это жутко бесило. И на моем пальце снова было кольцо. Это бесило вдвойне. А еще было непонятно, куда и зачем мы идем. На все вопросы Маркус давал односложные ответы или просто улыбался. В итоге я была жутко злой и все еще ощущала себя униженной от его шлепка по моей прекрасной попе.

Вот и сейчас я иду следом за королем, как покорная девочка. Прожигаю его затылок испепеляющим взглядом. Холодно становится через полчаса ходьбы. Несмотря на то, что я двигаюсь, я закоченела. «Почему я его не послушала и не надела свитер? Хотя нет. Все в порядке».

Мы идем почти час…в гору. Я уже еле переставляю ноги. Понимаю его план — он решил меня вымотать.

— Я больше никуда не пойду, — слышу я свой жалобный голос и сажусь на снег, а потом и вовсе откидываюсь на спину, раскинувшись морской звездочкой. Маркус встает надо мной и упирает руки в бока. Он улыбается. Снова!

— А я-то думал ты выносливая, — подтрунивает он меня. — Ну ладно. Полежи, отдохни, потом догонишь меня.

«Что???» Не успеваю я осознать смысл его слов, как он исчезает! «Вот же сукин сын!» Меня переполняет желание впиться ему в горло…черт! Я начинаю чувствовать голод.

Неуклюже поднимаюсь на ноги. Маркус не оставит меня одну. Он на такое не способен. А, может, он решил отделаться от меня? Мы теперь женаты. Я королева. Поселит меня в монастыре в горах, чтоб не мешала ему править. Ладно, я шучу. Он слишком помешан на мне, чтобы такое сотворить. Это я поняла за прошедшую неделю. Скорее, он задумал что-то…более горячее…одна его улыбка… Ох, мне становится жарко. Мысль о его ласках преследует меня последние…семь дней, ага… Пытаюсь сосредоточиться и почувствовать короля через нашу кровную связь. Он хитер и блокирует мои попытки. «Р-р-р…»

***

Я иду уже полчаса. Просто бреду по лесу, чтобы двигаться. Маркуса нет. Во мне начинает зарождаться паника. Я могла бы спокойно перенестись в особняк, но…это значит, я сдамся. А еще я любопытна. Да…

Впереди я вижу небольшой спуск. «Ок, поиграем». Я делаю вид, что не замечаю, как там скользко. Если я, например, что-то себе сломаю, Маркус однозначно появится и вот тогда… Притворяться не приходится. Я поскальзываюсь и скатываюсь вниз кубарем. За секунду до этого слышу крик Маркуса. «Попался».

Лежу внизу, не шевелясь. Благо ничего не повредила. Мне становится смешно, но я сдерживаю себя. «Вот теперь я повеселюсь».

— Марианна, — шепчет Маркус. В голосе чувствуется паника. — Дьявол!

«Он же меня домой потащит, и я так и не узнаю, что за сюрприз он мне приготовил». Я приоткрываю один глаз.

— Один — ноль, парень.

Выражение лица моего новоиспеченного мужа…ну, мягко говоря, злое.

— Ты специально это сделала?! Ты могла себе что-то сломать!

— Пффффф, — я стараюсь не смеяться, но меня просто распирает от смеха, и я начинаю хохотать. На глазах выступают слезы. Это все так нелепо. Король с королевой в лесу, по колено в снегу…

— Ничего смешного, — рыкает на меня Маркус и встает на ноги. Он протягивает мне руку, но я поднимаюсь без его помощи. Знаю, мне это еще припомнят. — Осталось немного.

Я качаю головой, продолжая смеяться и стряхивая с себя снег.

Я плетусь за Маркусом еще минут пятнадцать. Пейзаж меняется. Деревьяредеют. Занятая разглядыванием местности, не успеваю затормозить, когда Маркус останавливается. Спина у него каменная.

— Пришли, — констатирует он. Я делаю шаг в сторону, потирая ушибленный нос, и замираю. Это просто восхитительно. Ничего подобного я еще не видела. «Надо было больше гулять по ночам».

— Это потрясающе, — шепчу я.

Мы стоим на краю обрыва. Впереди простираются лесные просторы. Луна освещает это все своим мягким предрассветным светом. Кое-где внизу я вижу огни загородных домов на довольно большом расстоянии друг от друга. Снежная сказка. Не хватает только деда Мороза, катящего по небу в своих санях.

Маркус обнимает меня сзади. Его сильные руки заключают меня в кольцо.

— Нравится? — шепчет он мне на ушко в своей соблазнительной манере. Его дыхание вызывает у меня мурашки.

— Да, очень, — я начинаю смущаться. «Он это устроил все ради меня». — Спасибо.

— Это еще не все.

«А я-то думала…» Я разочарованно вздыхаю. «Он издевается? Снова тащиться куда-то?»

— Нет, — смеется он, угадав мои мысли. — Все проще.

Он разворачивает меня к себе, склоняется и целует. У меня земля уходит из-под ног. Оказывается, я безумно соскучилась по нему. «Ошибалась насчет своей силы воли».

Когда Маркус разрывает поцелуй, я открываю глаза и вздрагиваю. Мы стоим на лужайке перед трехэтажным домом. Кругом лес и горы. «Это прямо мечта семейной пары».

— Мой тебе подарок, — произносит Маркус, а я раскрываю рот от удивления. Теперь его очередь смеяться.

— Не…нет…, — заикаясь, произношу я.

— Да, — целует меня король. — Пойдем внутрь.

Я еще не верю в происходящее. Отмечаю, что дом мне действительно нравится. Первый этаж отделан камнем, два других деревом. Длинные веранды с резными перилами. Настоящие шале!

Медленно щупальца страха начинают заползать мне в душу. Мы уже были вдвоем в доме за городом и тогда Док меня похитил.

— Маркус, — окликаю я короля, оглядываясь по сторонам. — Нам, наверное, стоит вернуться домой.

Маркус притягивает меня к себе и целует снова.

— Не бойся. Тебя никто не тронет. Здесь повсюду охрана.

— Охрана? — вглядываюсь я в темноту ночи.

— Да. Зод разрабатывал. Никто не пройдет незамеченным. Даже вампир. А ребята круглосуточно мониторят участок.

Не то чтобы мне стало легче, но все-таки его слова прозвучали убедительно.

— Скоро рассвет, — пытаюсь я снова уговорить его вернуться в особняк.

— У нас еще есть время осмотреть дом.

Больше он мне не дает ничего возразить, запечатывая мои губы нежным успокаивающим поцелуем.

— Быстро в дом, — командует он, потянув меня за собой. — Ты замерзла.

«Я бы поспорила». Мне стало до того жарко от его поцелуев, что кажется, будто от моей кожи идет пар. Король, ведя меня за руку к дому, то ли не замечает моего состояния, то ли игнорирует его специально.

Чем я только думала в тот момент, так наивно следуя за ним и не подозревая о хорошо расставленной ловушке?! Все-таки не я одна была хищником в лесу…

***

Маркус отступает в сторону, пропуская меня в дом первой. Дверь за нами закрывается с тихим скрипом, и щелкают замки. От неожиданности я подпрыгиваю и оборачиваюсь к королю.

— Двери нужно держать закрытыми, — улыбается он. Мне это не нравится, но с ним не поспоришь. Я пожимаю плечами и разуваюсь.

В доме пахнет деревом. Комнаты освещены настенными бра, дающими приглушенный свет. Все, как я люблю.

— Осмотри дом, — раздается над самым ухом такой соблазнительный шепот. Почему-то внутри зарождается паника. Особенно, когда Маркус вот так стоит за спиной и расстегивает молнию на моей куртке. Я задерживаю дыхание.

— Я подожду тебя здесь.

— Хорошо, — мой голос становится хрипловатым. Я нахожусь под каким-то гипнозом. «Однозначно. Не может так мужчина влиять на меня».

На первом этаже располагаются гостиная, кухня и столовая. Помимо этого, имеется еще подвальный этаж с огромным бассейном и погребами. В гостиной есть камин. Мебель вся светло — бежевых тонов. На полу расстелены ковры с высоким ворсом. Я бы так и стояла тут, утопая в их мягкости.

Владельцу такой кухни, как в этом доме, позавидовала бы любая хозяйка и, наверное, самый модный ресторан. Здесь было бы, где развернуться как минимум трем поварам. До того она огромная! Посередине стоит остров с многочисленными ящичками, дверочками, над ним развешены пучки трав и посуда. Из кухни арочный проем ведет в столовую, где стоит длинный деревянный стол и стулья. «Викинги бы обзавидовались…Интересно, а они вообще сидели за столами?»

Я подхожу к лестнице, ведущей на второй этаж. Все сделано из дерева. Это просто фантастика. Взбегаю наверх. Тут одни спальни. На третьем этаже только одна комната. Ух ты! Огромная спальня со скошенными потолками. Эта комната прямо под крышей. Высокие окна от пола до потолка, мягкие ковры, огромная кровать королевских размеров… Глядя на нее, заставляю себя не думать о Маркусе… Черт!

Подхожу к окну. Отсюда открывается завораживающий вид на сосновый лес. Здесь, в горах, много снега, будто зима еще не закончилась. Маркус знает, как я люблю снег. «А вот и он».

— Хочу услышать твое мнение, — произносит король, останавливаясь рядом со мной. Я не хочу ничего говорить. Слов нет, чтобы описать мои чувства. Я просто придвигаюсь к Маркусу ближе, встаю на цыпочки, притягивая его за свитер к себе, и целую… долго, страстно…

— Могу считать, что тебе понравилось? — ухмыляется король, когда я его отпускаю, заливаясь при этом краской. «Черт! Что же я творю!»

— Можешь, — лукаво улыбаюсь я. Маркус не медлит, как всегда неожиданно притягивает к себе и теперь уже он властвует, проникая языком в мой рот. Я выгибаюсь ему навстречу, и стон удовольствия слетает с моих губ.

— Нам нужно уходить, Маркус, — шепчу я, когда его поцелуи перемещаются на мою шею.

— Нет.

Дурман желания улетучивается мгновенно. Я упираюсь ладошками в грудь короля.

— Как это нет?! Мы должны уйти!

— Поздно…

В этот момент я осознаю, что на горизонте уже видна полоска света.

— Ты это спланировал!

Я ударяю Маркуса кулачком в грудь, на что он только смеется и легко перехватывает мою руку, когда я снова желаю его ударить. Он притягивает меня к себе плотней, обхватывая за талию. Я брыкаюсь, но, как всегда, толку мало.

— Я возьму все, что должен был получить за неделю…, — шепчет он, целуя мою шейку. — И даже больше. Намного больше…жена.

— Только посмей! — успеваю возразить я, прежде чем его губы накрывают мои. Я сопротивляюсь, но это только сильнее разжигает королевское желание. И не придумав ничего лучшего, я кусаю мужа.

— Значит, по-хорошему не получится, — констатирует Маркус, разворачивая меня к себе спиной. — Ты сама напросилась.

Мне не нравится все это. Жутко не нравится. Я боюсь такой власти над собой, но она же меня и распаляет. Становится невыносимо жарко.

— Пусти! Животное!

— Никогда.

Я понимаю, что вырваться мне не удастся, и с каждым прикосновением это желание все меньше и меньше. Зато я все больше и больше хочу оказаться на кровати под Маркусом. «Бесхребетная девка!»

Тем временем король уже стаскивает с меня толстовку. Его ладонь ложится мне на животик, и я прикусываю нижнюю губу, сдерживая стон. Неожиданно объятия Маркуса слабеют. Я оборачиваюсь. Он стягивает с себя свитер. «Нужно бежать». Куда? Пока меня это мало заботит. Я успеваю добраться до двери, прежде чем он ловит меня в свои объятия.

— Долго будешь сопротивляться? — хрипло шепчет Маркус. — Далеко ты не убежишь. Мы заперты в этом доме до ночи.

Он отпускает меня. Пользуясь моментом, отпрыгиваю от него и шиплю:

— Буду сопротивляться, сколько захочу! Ты не имеешь права мной командовать!

— Ты сама этого хочешь, признайся, — Маркус стягивает с себя футболку. Мое дыхание тяжелое и прерывистое. Мне нравится его тело. Безумно нравится. «Р-р-р-р…»

— Не хочу! — делаю я еще одну жалкую попытку сопротивления. Маркус глубоко вдыхает, и его глаза темнеют.

— Твое тело говорит об обратном, — тихо произносит он, наблюдая, как я медленно отступаю в сторону двери.

— Это все ошибка, — качаю я головой.

— Придется показать тебе всю прелесть ошибок, — улыбается Маркус, растягивая слова.

Я сглатываю. Ноги не слушаются меня. Коленки начинают дрожать, когда король направляется в мою сторону. Я себе не принадлежу…

Его губы жадно впиваются в мои. Руки забираются под футболку, лаская спину. «Может, все-таки попробуешь убежать?», — все еще не сдается мозг. «Поздно», — отвечает мое тело.

Маркус ловко стягивает с меня спортивные штаны. Его ладони обжигают мои ягодицы, поглаживая их. Я больше не могу бороться с собой. Мой разум сдается. Тело выгибается. Я ощущаю возбуждение мужа. «Мужа…» пальчиками зарываюсь в его волосы, царапаю его плечи.

— Хочу…, — слетает с моих губ.

— Не так быстро…

Король подталкивает меня к кровати. Затем резко разворачивает меня к себе спиной и шепчет:

— Сначала я тебя накажу…

От его слов все внутри замирает, а между ног становится еще жарче. Маркус заставляет меня встать на колени на матрас, а сам устраивается позади меня. Моя футболка поднимается все выше и выше, а потом исчезает и вовсе с моего тела. Ее заменяют руки и губы короля. Я извиваюсь, желая его поцелуев, но он не дает мне повернуться.

Трусики безжалостно сорваны с моего тела. Я задыхаюсь, когда его ладонь накрывает мое естество. Правильная Я хочет убрать его руку, царапая ее. Он ласкает меня томительно нежно. Я откидываюсь на его грудь, постанывая от удовольствия. Из прикушенной губы сочиться кровь. Маркус слизывает ее, но на мои попытки поцеловать его уворачивается, улыбаясь.

— Нет… сначала ты раскроешься для меня…, — он целует мои плечи. — Отбрось все сомнения. Ты…моя.

Я вскрикиваю, когда его палец неглубоко погружается в меня.

— Какая ты влажная…и горячая…, — его голос с хрипотцой убивает во мне всю скромность.

— Маркус, пожалуйста…, — шепчу я между всхлипами, — не мучай …

Второй рукой король дотрагивается до моей груди. Соски уже давно затвердели и, не переставая, ноют. Маркус большим пальцем ласкает один из них. Я начинаю стонать громче, когда второй палец погружается в меня.

— Двигайся, — приказывает король. Я отрицательно качаю головой, облизывая губы. Маркус рыкает, прикусывая мочку моего уха. — Двигайся, Марианна.

Сначала я неуверенно приподнимаю бедра, а потом медленно опускаюсь на пальцы Маркуса. Судорога удовольствия пробегает по моей пояснице. Я теряю контроль над собой, начиная извиваться, доставляя себе удовольствие.

Я схожу с ума от желания. Его поцелуи на моей шее и плечах… пальцы, ласкающие мою грудь и естество…

— Маркус, — выдыхаю я между движениями, — возьми меня…

— Сначала ты кончишь…

Он прикусывает мою шейку, и я улетаю, чувствуя, как обхватывают внутренние мышцы пальцы короля. Я откидываю голову ему на плечо и выдыхаю его имя…

Пустота, которую я ощущаю, когда Маркус убирает руку, просто ужасна. Он отстраняется от меня. Я слышу, как он тяжело дышит, а мне становится мгновенно холодно. Я все еще хочу его. Я не удовлетворена. Чувство стыда испаряется окончательно. Я наклоняюсь вперед, прогибаюсь, предоставляя королю свободу действий. Он чертыхается.

Первое ощущение — это его язык на моей спинке. Влажный, горячий… Я постанываю от нахлынувших чувств. Маркус ставит руки по обе стороны от меня и продолжает ласкать меня губами. Его твердая плоть упирается в мои ягодицы. «Войди в меня…пожалуйста…»

Мы оба вскрикиваем, когда он погружается в мое лоно. Маркус прижимается лбом к моему затылку.

— Ты такая тугая…, — шепчет он, замирая во мне. — Только моя…

Его движения размеренны. Он растягивает меня аккуратно, но вскоре мы начинаем ускоряться. Я подстраиваюсь под его ритм. Наши пальцы переплетаются. Мы стонем вместе, задыхаясь.

Я первая достигаю оргазма, сжимая его твердую как камень плоть. Он берет меня за подбородок, заставляя приподняться, и целует властно, жестко, продолжая вбиваться в мое тело. Мне нравится то, что он со мной творит. Я подчинилась ему. Обратного пути уже нет.

— Марианна…, — рычит он, изливаясь в меня. Поворачиваю голову и вижу, как сильно сжаты его челюсти, как вены на шее напряжены. Он откинул голову, прикрыв глаза. Сильный, огромный, желанный… «Мой!»

***

Я приоткрываю глаза. По комнате все также разливается приглушенный свет. Мои губы трогает улыбка. Я лежу на кровати, растянувшись на животике. Маркус накрывает меня своим телом, прижимая к матрасу. Мне нравится ощущать эту тяжесть. Тепло, уютно и спокойно. Король что-то ворчит во сне и зарывается лицом в мои волосы. «Как же хорошо…» Умиротворение. Я расслабляюсь и отдаюсь во власть сна.

***

Не понимаю, где это происходит… снится ли мне это, или действительно Маркус ласкает мое тело. Я прижимаюсь к нему, выгибаюсь, желая более тесного контакта наших тел. Нежные, но уверенные поцелуи на моих губах. Языки сплетаются в жарком танце. Он входит в меня медленно. Движения размыты. Звук приглушен. Я извиваюсь под королем, до крови искусывая свои губы. Жалящая боль на шее вызывает оргазм. Неконтролируемая дрожь захватывает все мое тело. Я не могу нормально дышать… тяжело и прерывисто воздух входит в мои легкие, но наслаждение затмевает все.

— Моя, — слышу я мурлыканье около своего ушка. Я отвечаю тихим стоном. Тепло наполняет меня.

— Мой…, — шепчу я в ответ.

Ощущая пустоту, сжимаю бедра, не желая расставаться с жаром между ног. Я довольно мурлычу на прикосновения губ к моему телу, а потом и вовсе погружаюсь в дремоту.

ГЛАВА 22

Первая мысль, проскальзывающая в моей голове — как же хочется пить… потом аромат Маркуса, воспоминание о странном сне и о том, что вообще было перед этим. Я переворачиваюсь на спину и понимаю, что в постели я одна. Приминаю рукой одеяло… «Хм, вроде бы мы засыпали прямо на нем…» Чувство разочарования накатывает на меня. Я надуваю губки. «Почему он всегда уходит?» Закрываю руками лицо. «Ты стала зависимой, женщина…Зависимой от него…»

Иду в ванну. В зеркале вижу свое заспанное личико и не зажившие следы от укуса на моей шее. «Значит, действительно все было… Сон не был сном». Улыбка медленно расплывается на моих губах. Я чувствую себя счастливой…снова. Счастливой, удовлетворенной самкой. «Фи». Я кривлюсь, глядя на свое отражение, и хихикаю.

Вода приятно бодрит мое тело. Несмотря на недавний секс, я полна сил и энергии. А еще я улыбаюсь, как дурочка, уже несколько минут.

В комнате я не нахожу своей одежды. Я вообще не нахожу никакой одежды и понимаю, что на это Маркус и рассчитывал. А, нет. Его белая футболка лежит на кресле. Я подношу ее к лицу и снова начинаю улыбаться. «Он что-то задумал…» Натягиваю ее на себя и решаю, что и без белья я вполне обойдусь. Вспоминаю судьбу своих трусиков… «Все равно запасных у меня нет».

Спускаясь вниз, начинаю улавливать аромат свежей еды… тосты, бекон, яичница… Маркус… «Меня устроит такое меню». Мысленно шлепаю себя по заднице.

Полцарства за короля… нет, я бы отдала все за него. Почему я не замечала в нем мужчину раньше…или не хотела замечать? Маркус стоит на кухне босиком, в спортивных штанах… я уже не первый раз вижу его в таком виде, но сейчас мне просто голову сносит от этого. Я приближаюсь к нему и целую в плечо. Он улыбается мне.

— Почему ты ушел? — надуваю я губки. Он молча обхватывает меня за талию, продолжая улыбаться и пробегает легкими поцелуями по моему лицу, задерживаясь чуть дольше на губах.

— Если бы я остался, то еще нескоро отпустил бы тебя.

— Кто-то был против? — шепчу я. Глаза Маркуса темнеют. Он глубоко вдыхает и пытается, видимо, отвлечься. — И я подумал, что ты будешь голодна, проснувшись…

— Хм… я очень голодна…

Наши красноречивые взгляды прерывает шипение на сковороде. Я хихикаю.

— Тебе помочь? — интересуюсь я, обхватывая Маркуса со спины. Мне кажется, он стал немного больше…

— Нет, — смеется король. — Садись и жди.

— У, — фырчу я, убирая руки. Я не отхожу, просто стою позади. «Сколько раз я хотела прикоснуться к его спине?» Поднимаю руку и пальчиками скольжу по позвоночнику Маркуса. Хочу поцеловать его вот здесь…между лопаток. «Что мне мешает?» Я прижимаюсь губами к горячей коже и слышу, как король шумно выдыхает мое имя. Я продолжаю исследовать каждый сантиметр его спины, пальчиками, а потом губами. «Мой!»

— Если ты не прекратишь, то…

Я хихикаю и отступаю назад, но Маркус ловит меня за руку и целует.

— М-м-м…, — протягиваю я, улыбаясь. Мои пальчики погружаются в мягкие волосы короля. Я блаженствую в его объятиях.

— Женщина, отойди от меня немедленно, — рыкает Маркус, отцепляя меня от себя, и держит на расстоянии вытянутой руки. Я хихикаю. Разворачиваюсь и направляюсь к столу, при этом шлепнув себя по попке под тихий рык.

***

Наблюдать, как Маркус готовит для меня, безумно приятно. Сейчас это имеет другой смысл, и чувствую я все иначе. На мои глаза наворачиваются слезы. Не знаю, от чего конкретно… он заботится обо мне как никто и никогда, а я была такой неблагодарной все это время. Он действительно дарит мне счастливые минуты… я чувствую себя нужной, любимой, счастливой женщиной, слабой и беззащитной. И последнее не является чем-то плохим и недопустимым. И надо же было в тот момент, когда первая слеза скатывается по щеке, Маркусу обернуться. Я быстро смахиваю непрошенные слезы, но король уже рядом со мной.

— Что случилось, малыш? — обеспокоенно спрашивает он. Я качаю головой.

— Ничего, все хорошо, правда, — я даже выдавливаю из себя улыбку.

— Марианна…

И тут меня прорывает:

— Просто ты слишком…слишком хорош для меня, — и снова слезы заполняют мои глаза. — Я недостойна такого обращения. Со мной никто не был так добр и ласков.

— Моя маленькая глупенькая девочка, — шепчет Маркус, целуя соленые дорожки от слез.

— Угу. Я все испортила своими соплями, да? — неуверенно улыбаюсь я.

— Нет. Я ждал от тебя откровенности очень давно. Я хочу, чтобы мы доверяли друг другу, Марианна, — он поднимает мою голову за подбородок. — Я люблю тебя и буду любить любую.

Я часто моргаю, пытаясь сдержать слезы.

— Прости, — выдавливаю я.

— Не смей думать, что ты чего-то недостойна. Ты мне нужна, малыш. Ты — моя, а я твой. Навсегда.

— Навсегда это слишком долго, — хочу пошутить я, но лицо Маркуса становится угрожающим.

— Если хоть кто-то к тебе прикоснется, я его убью, а тебя посажу под замок на это самое навсегда.

Я сглатываю… Маркус руками обхватывает мою шею и целует так, будто от этого зависит его жизнь. У меня даже голова начинает кружиться.

— Я сделаю так, что ты даже забыла думать о ком-то другом, — выдыхает король. — Я никому тебя не отдам.

— Я… никуда… и не собираюсь, — пытаюсь отдышаться я. — Мне нужен только ты.

Улыбка на губах Маркуса становится ужасно соблазнительной. Он выглядит моложе, счастливее. И я знаю, что причина в том, что сейчас происходит. Я робко улыбаюсь ему в ответ.

— Если сейчас не поедим, то все остынет, — целует он меня в щечку и подает тарелку с вкуснятиной.

Мое меню в мыслях… тосты, бекон, яичница… Маркус…

***

Я быстро успокаиваюсь, когда чувствую, как ужасно хочется есть. Маркус готовит просто отменно.

Как только я осознаю, что больше ничего не смогу проглотить, реальность возвращается. Она смотрит на меня бездонными синими глазами. Мне становится неловко от такого внимания.

— Все было очень вкусным, — тихо произношу я. Чтобы хоть как-то развеять гипнотическое влияние короля, я берусь убирать со стола. И совсем забываю, что сильно наклоняться мне не стоит. Об этом мне напомнило шумное дыхание Маркуса. Я одергиваю футболку, заливаясь краской.

— Когда мы возвращаемся домой? — интересуюсь я, стараясь не встречаться взглядом с королем. Тишина какая-то очень опасная. Я оборачиваюсь и натыкаюсь на обнаженную грудь Маркуса.

— Не сегодня, — шепчет он, подхватывая меня под ягодицы. — Я все еще голоден, малыш.

В следующее мгновение я уже сижу на столешнице, а он устроился между моих бедер, лениво поглаживая их.

— Но…

— Ш-ш-ш…, — улыбается король. — Я еще не забыл, как ты неделю от меня бегала… и я еще не получил должок…

«Как он может быть таким разным?» Мои губки приоткрываются, но ни один звук так и не успевает слететь с них. Мысли испаряются…остаются только ощущения от горячих ладоней на моих бедрах, безжалостные поцелуи, мои стоны и огонь желания, который поглощает всю меня.

***

В камине тихонько потрескивают дрова. Я, довольно урча, прижимаюсь плотней к Маркусу. Мы лежим на шкуре рядом с очагом…

— Ты не замерзла? — тут же интересуется король.

— Нет, — блаженно улыбаюсь я, продолжая пальчиком вырисовывать узоры на его груди.

Мы лежим так уже довольно долго. Смутно помню, как мы оказались в гостиной… после кухни, столовой, коридора… «О, ужас… я безнадежна… и так счастлива».

Помню только, что мы упали на пол около камина и пролежали несколько минут, смеясь как дети, а потом наши поцелуи снова стали жадными, неуправляемыми. Я медленно исследовала его спину, царапала ягодицы, вскрикивала и стонала под его сильным телом.

Я снова ерзаю, желая быть еще ближе к королю. Его пальцы ласкают мою спину, успокаивая нежными поглаживаниями. За то время, что мы с ним здесь находимся, я узнала о Маркусе намного больше, чем за все предыдущие месяцы. Казалось, что все тревоги и страхи отошли на задний план. Мы шутили, смеялись, рассказывали друг другу, где побывали за свою жизнь, что интересного видели, какие фильмы смотрели, спорили, если расходились во мнениях… Маркусу особенно понравился мой рассказ о том, как я впервые загипнотизировала человека и сама испугалась этого. Это произошло в одном из музеев, когда я решила посмотреть выставку понравившегося художника. Но время работы музея уже подошло к концу, и я пыталась уболтать охранника, даже денег ему хотела дать, но он был непреклонен.

— Я просто посмотрю! — проскулила я в очередной раз, заглядывая в его глаза. — Дайте мне полчаса.

И охранник согласился, при этом уточнив, что у меня есть тридцать минут. Кажется, я тогда остолбенела, заметив, как он на меня смотрит остекленевшим взглядом. На следующую ночь я уже читала книги о гипнозе. Раньше на жертвах я использовала морфий. И дошло до того, что уже сама не знала, хотела ли я крови или очередной дозы наркотика.

В окно уже пробиваются первые лучи нового дня. Маркус, не говоря ни слова, поднимает меня на руки и несет наверх. Я не хочу ему ни в чем возражать. Мы принимаем душ вместе, лаская друг друга, но, не переходя черту. Я потеряла контроль над собой в тот миг, когда отдалась королю впервые. Сейчас я встаю на носочки, обхватываю шею Маркуса руками и целую. С каждой минутой осознаю, что не могу упустить ни один момент из происходящего.

— Малыш, — выдыхает король, когда я отстраняюсь от него. Все, что я могу, так это улыбнуться ему и скользнуть губами по его шее, а потом прильнуть к его телу.

Душ меня разморил окончательно. Я стараюсь из последних сил не закрывать глаза, пока Маркус вытирает мои волосы. На мои протесты он даже не обращает внимания. Я чувствую себя богиней, пока он скользит полотенцем по моей коже, а следом и своими губами.

Я засыпаю сразу же, как только сильные руки заключают меня под одеялом в свои объятия.

***

Я чувствую его горячее тело. Приподнимаю голову и вижу, что Маркус спит. Его губы немного приоткрыты. Я слегка касаюсь их. «Как же я счастлива». Провожу пальчиком по его нижней губе, потом по скуле, вниз по шее. Облизываю свои губки, вспоминая вкус королевской крови. Я касаюсь губами его кожи возле ключицы, скольжу языком вверх, пока не добираюсь до сладких губ. «Мой!» Маркус недовольно ворчит и переворачивается на спину, увлекая меня за собой. Теперь я лежу на нем. Это даже мне на руку. Я подаюсь немного вперед, обхватываю его бедра ногами и начинаю целовать его шею, грудь. Спускаюсь ниже и целую его живот.

— Марианна, — рыкает король и подтягивает меня вверх. Я нахожу его губы и впиваюсь в них. Понимаю, что хочу его крови. Это сильней меня. Я прижимаюсь тесней и после нескольких поцелуев кусаю Маркуса. Он издает стон и обхватывает меня крепче.

Возбуждение опасно и желанно. Маркусу ничего не остается, как перевернуть меня на спину. Я даже не думаю оторваться от него. Он входит медленно. Я обхватываю его ногами и начинаю подстраиваться под его ритм. Отпускаю его только когда понимаю, что больше выпить не могу. Целую долгим и властным поцелуем.

Пришла очередь короля пить из меня. Я шиплю от каждого его мощного толчка. Он делает большие глотки, поглощая, забирая. Когда поднимает голову, его радужки глаз оказываются насыщенного бордового цвета, но ненадолго, всего лишь на мгновение. Он сжимает меня так, что я не вырвусь из объятий, даже если приложу все силы. Я кричу, извиваясь под ним. Мои ноготочки царапают его плечи и руки. Мы вскрикиваем одновременно. Погружаем друг друга в наслаждение. Волна за волной.

***

Равномерное гудение потихоньку просачивается в мое сознание. Я немного ерзаю, потом понимаю, что что-то не так. Приоткрываю один глаз и вижу работающий телевизор. Звука практически нет. На экране показывают новости. Понимаю, что моя голова лежит на животе Маркуса. Я скольжу ручкой вверх по его груди. Экран телевизора гаснет.

— Малышка, — целует меня король. Его пальцы приятно щекочут мою шейку. — Что случилось днем?

— Ты выглядел очень аппетитно, — прикрываю глаза и улыбаюсь. — Тебе не понравилось?

— Понравилось. Будто сон… лучший сон в моей жизни.

Я смотрю на него из-под полуприкрытых век. Начинаю улыбаться, когда задумываю шалость. Я откидываю Маркуса на спину, а сама устраиваюсь у него на груди.

— Повторим? — выдыхаю я страстно. Маркус посмеивается, а я тем временем начинаю прокладывать дорожку поцелуев по его шее вниз. Я добираюсь до груди, скольжу губами по его горячей коже. Мой язык ласкает его соски, а потом я спускаюсь все ниже и ниже. Дыхание Маркуса тяжелое, хриплое.

— Черт, малышка, — шепчет он. Я уже представляю, что сейчас я буду ласкать его там. Безумно этого желаю и возбуждаюсь от своих фантазий.

Резко Маркус опрокидывает меня на спину, наваливаясь на меня всем телом.

— Не смей этого делать, — дышит он мне в шею. — Никогда. Я не позволю тебе.

Я удивлена его словам. Я сглатываю и облизываю верхнюю губу. Мое дыхание тоже стало рваным.

— Но я хочу этого, — тихо произношу я. Маркус заглядывает мне в глаза, потом врывается в мой рот языком. Заставляя меня застонать от удовольствия.

— Мой сладкий, нежный, котенок, — шепчет он, целуя мои плечи.

— Любимый… — выдыхаю я и с ужасом осознаю, что я только что сказала. Я замираю, а Маркус нависает надо мной.

— Повтори.

— Любимый… котенок, — поспешно добавляю я. — Ты забыл это…

Улыбка на губах Маркуса хитрая и сладкая.

— Конечно. Любимый котенок.

Он снова принимается истязать мои губы поцелуями. Когда я уже не могу дышать, и голова начинает кружиться, Маркус отстраняется. Я перевожу дух, не понимая, почему он остановился. Я тяну к нему руку, но он перехватывает ее и целует запястье.

— Нам надо прогуляться, — коварно улыбается король.

— Не-е-ет… пожалуйста, — хныкаю я.

— Мы пойдем гулять…

— Я замерзну…, — привожу я единственный довод, который пришел мне в голову.

— Я тебя потом согрею, — шепчет король и целует меня медленно… ужасно медленно.

***

Гуляли мы долго… Я все надеялась, что вот еще чуть-чуть, и я начну замерзать, но этого не происходило. Мы все время двигались, да и на улице было не слишком холодно. Маркус показывал мне окрестности. Неподалеку было озеро, на берегу которого располагалась туристическая база. Я бы никогда не подумала, что люди так близко от нас.

Мы долго стоим на краю обрыва, который показал мне Маркус прошлой ночью. Ночной лес выглядит устрашающим. Я стала слишком трусливой. Прижимаюсь к Маркусу, постоянно оглядываясь по сторонам. Ему, кажется, все до лампочки. Он обнимает меня крепко, властно.

Вернувшись в дом, я чувствую себя увереннее.

— Пойду приготовлю нам что-нибудь, — шепчу я, когда Маркус начинает меня целовать.

— Хорошо, — мурлычет он, но даже и не думает меня отпускать.

— Разве ты не получил должок за неделю? — смеюсь я.

— Мне всегда будет мало…

— М-м-м, а я тоже хочу получить должок.

Король заглядывает мне в глаза.

— И когда же я успел задолжать?

— Сто лет… вот твой должок.

Маркус заливается звонким смехом.

— Нужно составить план, малыш. Вдруг мы перевыполним норму.

— План… хм… у меня уже есть план, — хитро улыбаюсь я.

Но судьба распоряжается иначе. После сытной трапезы мы располагаемся на диванчике в гостиной, где я, прижавшись к королю, засыпаю под монотонный голос ведущего новостей.

В сознании еще мелькают образы этой ночи, как Маркус несет меня в нашу спальню, как снимает с меня одежду, как целует мое тело, называя меня своим любимым котенком. А потом все куда-то уплывает. Только чувство тепла и счастья не покидают меня.

***

Что-то снова настойчиво бьет по моим мозгам. Что-то ужасно шумное. Телефон.

Я прижимаюсь сбоку к Маркусу. Почувствовав его движения, переворачиваюсь на спину, а потом перекатываюсь на другой бок. Рука короля под моей головой очень даже кстати.

— Что случилось? — тихо спрашивает король. — Хорошо. Через два часа.

В этот момент я понимаю, что наше с ним время истекло. И становится так неприятно. Хочется, чтобы Маркус всегда был рядом. Каждую секунду. И только мой.

Поцелуй в шею. Горячая ладонь скользит по моему бедру. Маркус носом утыкается в мои волосы. Так приятно.

— Малыш, — шепчет он, — нам нужно возвращаться.

— Что-то случилось? — сонно интересуюсь я.

— Ничего страшного.

— Давай сбежим.

— Мы же не расстаемся, котенок, — усмехается Маркус.

Я поворачиваюсь к нему лицом и прижимаюсь со всей силой.

— У нас же есть еще пару часиков, — надуваю я губки.

— Не ты одна умеешь планировать, — с этими словами Маркус поднимается с кровати. Я разочарованно вздыхаю, но в следующее мгновение я уже на руках у короля. — Думаю, мы сэкономим время, если примем душ вместе.

— Конечно, мой король, — мурлыкаю я.

Сэкономить не получилось. Мы так увлеклись, что совершенно забыли обо всем на свете. Я хихикаю, пытаясь надеть толстовку. Нескончаемые поцелуи короля опьянили. Все время пока я одеваюсь, Маркус целует мое тело. Кофта наконец-то занимает свое место, и король впивается в мои губы жадным поцелуем.

— Идем, — шепчет он. — Иначе я не сдержусь.

Внизу он самолично застегивает мою куртку, будто я маленький ребенок. Его глаза светятся теплом. Я понимаю, что я самая счастливая на свете… если он рядом.

Мы даже не думаем отрываться друг от друга, переносясь на лужайку перед особняком. «Я с ума сойду без него».

— Я скоро вернусь, — шепчет мне Маркус на ушко. Я улыбаюсь как дурочка, чмокаю его в щечку и… я делаю шаг в сторону и понимаю, что перед особняком стоят воины Маркуса. «Черт! Они же нас видели!»

— Привет, — говорю я им, проходя мимо. Еще хуже то, что меня буквально окутывает запах Маркуса и секса. «Как же стыдно». Чувствую, что мое лицо буквально пылает.

В тот момент я абсолютно не задаюсь вопросом, почему собралось столько воинов, и куда они направляются. Зря.

ГЛАВА 23

«Белковая диета» пошла мне на пользу. Я переодеваюсь в любимые лосины и футболку. Сейчас нужно бы навестить свои картины, а потом найти Роксану. Я по ней соскучилась.

Захожу в свою комнату. Из цветов остались только алые розы. Я опускаю лицо в букет и вдыхаю аромат. И улыбаюсь… «Удивительно, как у меня еще скулы не заболели?»

Все мысли улетучиваются, как только я вижу кисти и холсты. Внутри поднимается волна вдохновения, пробегает по моему телу приятным теплом. Я беру карандаш и альбом для набросков. Сажусь на пол рядом с букетом и приступаю к зарисовке последних событий… Мою маму рядом с платьем в подвале, потом себя, идущую по проходу в церкви, наш первый поцелуй с Маркусом около алтаря, озеро… Я прикусываю кончик карандаша, вспоминая, что было дальше. Мое тело зудит, между ног начинает навязчиво тянуть. Я прислоняюсь к стене и вздыхаю. Я хочу нарисовать то, что испытывала, когда была в объятьях Маркуса… очень хочу. Я делаю наброски, но все выглядит банальным… а потом, словно озарение, приходит образ…

***

Оторвавшись от рисования, понимаю, что до рассвета остается меньше часа. Я выхожу из комнаты, направляясь к кабинету Маркуса. Наверное, он уже вернулся и, скорее всего, сейчас там. Знаю, что мне лучше дождаться его в нашей спальне, но желание обнять его сильнее меня.

В кабинете пусто и даже нет намека на то, что Маркус был здесь. Я начинаю нервничать. Анализирую последние события. Вспоминаю неожиданный звонок рано вечером, вооруженных воинов около особняка. Я уже не иду, я бегу вниз.

— Роксана! — вскрикиваю я, забегая на кухню. Она удивленно смотрит на меня.

— Привет, — тихо произносит она. — Что случилось?

— Я… Зод… Он вернулся?

Роксана выключает телевизор, обнимает меня за плечи и ведет наверх.

— Они сегодня не вернутся, Марианна. Они… Зод позвонил, сказал, что все оказалось хуже, чем они думали.

Позвонил? «У меня даже нет номера Маркуса». Злюсь на себя за это безумное желание оказаться сейчас рядом с ним. Пока я здесь, в тепле и уюте витаю в облаках, Маркус где-то там и неизвестно, что с ним происходит.

— Не надо, Марианна. Все будет хорошо, — подбадривает меня Роксана. — Лучше расскажи, как вы отдохнули…

Я невольно улыбаюсь и опускаю глаза. Роксана начинает хихикать. Понятное дело, что все уже давно понимали, что происходит с королем… а я для них все еще оставалась Снежной королевой.

Мы идем в мою комнату. Там, устроившись на кровати, я рассказываю Роксане, что приготовил мне Маркус. Опуская, конечно же, интимные детали. Я не привыкла делиться такими вещами: во-первых, их у меня и не было до Маркуса, во-вторых, это личное. Роксана всё понимает и так. Я начинаю осознавать, что у меня появилась настоящая подруга. И снова мои глаза на мокром месте. Говорю об этом Роксане, а она лишь улыбается и поглаживает меня по плечу.

— Конечно, я твоя подруга, а ты — моя. Особенно мы с тобой сблизились, когда ты вырубила меня. Помнишь?

Мы смеемся, вспоминая этот момент. И еще много чего, что случилось позже. Присутствие Рокси отвлекает меня от плохих мыслей, но это не может длиться вечно…

***

Я практически не сплю. Все мои мысли обращены к Маркусу. Я снова и снова заставляю связь искать его. Убеждаюсь, что с ним все в порядке и пытаюсь заснуть, чтобы через час проснуться и повторить все заново. В итоге в конце дня я измотана как никогда. Все делаю на автомате. Встаю, принимаю душ, завтракаю, возвращаюсь в свою комнату, и теперь только рисование отвлекает меня от тревожных мыслей. Сама не понимаю, что меня так волнует. Маркус и раньше отлучался из особняка.

Звонки от Зода очень редки. Он говорит, что все в порядке, но не только я чувствую напряжение. За трапезой многие девушки молчат. С нами нет наших мужчин. Абсолютно все они ушли с королем той ночью. Нас остались охранять воины, которые только недавно прошли обращение. Это какое-то наваждение…

***

Проходит два дня, а мне кажется, что две недели. Дэвид постоянно находится поблизости. Я, в свою очередь, уговорила его на тренировки. Они дают мне возможность выпустить пар и снять напряжение. Дэвиду нужно держать форму, а мне не помешает немного встряски.

Чувствую нарастающую потребность в присутствии короля. Упрекаю себя за это, убеждаю, что нас с Маркусом, по сути, ничего не связывает. Твержу сама себе это и понимаю, что это бред, что я обманываюсь. Маркус уже внутри меня, в моем сердце, но я не хочу это признавать. Слишком больно будет… я не хочу… ни его, ни своей боли. Что это за чувство меня одолевает? Любовь? Такая ли она? Или все-таки зависимость? Или просто моему телу нравятся ласки короля? Я потерялась в своих ощущениях. Знаю одно — я нуждаюсь в нем как никогда.

***

Пять дней. Я забросила рисование. Точнее я нарисовала все, что хотела…кроме одной работы.

Я смотрю каждый выпуск новостей. Это глупо. Навряд ли то, что происходит в вампирском мире, предадут огласке. В груди до боли сжимается сердце. Я брожу по дому словно привидение. Разговариваю с девушками, улыбаюсь, а у самой кошки на душе скребут.

Под конец ночи возвращаюсь в нашу с Маркусом спальню. Принимаю ванну. Снова смотрю телевизор. На этот раз вместо новостей кулинарное шоу. Волосы высохли, и я могу лечь спать. Голова ужасно тяжелая. Иду в ванную, чтобы умыться. Холодная вода приятно освежает. Дверь в комнату открывается. Я в недоумении оборачиваюсь и, еще не видя его, знаю, что это он. Я вылетаю из ванной и кидаюсь в его объятья. Обвиваю его шею руками, прижимаюсь так сильно, как только могу, а потом начинаю целовать его лицо.

— Я соскучилась, — шепчу я, всхлипывая. — Я безумно по тебе соскучилась.

Вместо ответа Маркус собирает мои волосы в кулак, притягивает мою голову к себе и жадно целует, будто мучимый нестерпимой жаждой.

— Я тоже по тебе скучал, малыш, — тихо произносит, утыкаясь лицом мне в шею. Его голос хриплый и тихий.

— Скажи мне, что все хорошо. Все вернулись?

— Все в порядке.

Я вздыхаю с облегчением. Думаю, я не одна, кто сейчас вот так обнимает своего мужчину.

Не сразу понимаю, что происходит. Маркус немного отстраняется и смотрит на меня. В его глазах мелькает что-то животное… голод.

— Мне нужно принять душ, — резко произносит он. Быстро целует меня. Я даже не успеваю ответить, как он удаляется в ванную. И только сейчас я вижу, что мои пальцы в крови. Я смотрю на свои руки, и ужас охватывает меня. «Он ранен». Эта мысль бьется в моей голове, пока я медленно иду к двери в ванную. А потом я срываюсь. Дергаю ручку. Заперто.

— Маркус! Открой дверь! — тишина. — Маркус, если ты не откроешь, я выбью ее к чертовой матери!

Я делаю глубокий вдох и уже готова выполнить свою угрозу, когда щелкает замок. Маркус еще не разделся, но я замечаю, как он похудел, а его бледное лицо осунулось.

— Что случилось, малыш? — спокойно интересуется он.

— Что случилось? — переспрашиваю я, поднимая руку. — Кровь… Ты ранен!

— Пара царапин…

Я захожу в ванную, прежде чем Маркус успевает меня остановить.

— Раздевайся.

— Марианна, со мной все в порядке, — упорствует он. Я не на шутку зла. Подхожу к нему, тяну футболку вверх, но он перехватывает мои руки. — Я не хочу, чтобы ты это видела.

— Не зли меня, — шиплю я на него. Он сдается и позволяет мне снять с него футболку.

Я сглатываю. Это… это ужасно. Весь торс Маркуса исполосован когтями, будто на него напал хищник. Есть пара следов от зубов и уже подзатянувшиеся раны в области сердца. «Вот почему мне было больно». Но впадать в ступор некогда.

— Нужно промыть раны, — шепчу я и начинаю извлекать из шкафчика на стене аптечку. — И продезинфицировать. Раздевайся.

Маркус снимает с себя оставшуюся одежду и заходит в душевую кабинку. Я захожу следом, не задумываясь о том, что я одета.

— Малыш, достаточно просто вымыться.

— Недостаточно, — я беру губку и осторожно начинаю смывать кровь. Маркус тем временем тянется ко мне, обхватывает руками мою талию.

— Маркус, нет, — шепчу я, когда он стягивает с меня халат.

— Нет?

— Ты ранен, — я смотрю в его глаза. Вижу в них грусть и усталость. — Позволь мне позаботиться о тебе.

— Хорошо, — шепчет он и целует меня в лоб.

Дальше все происходит в тишине. Маркус гладит меня по волосам, пока я смываю с него кровь и осторожно промываю раны. Потом ему приходится повернуться спиной, и я немного расслабляюсь, потому что его пристальный взгляд мешает мне сосредоточиться.

— Нужно прижечь, — говорю я ему.

— Это лишнее, — отвечает он, повязывая полотенце на бедра и подходя ко мне сзади. Его горячие губы оставляют дорожку поцелуев на моей шее. — Малыш, со мной все будет в порядке.

— Пошли.

Я беру в одну руку аптечку, а другой тяну Маркуса за собой в комнату. — Садись, — указываю я на кровать. Ему не стоит со мной пререкаться.

Встаю между его ног, смачиваю ватку спиртом.

— Раны все равно заживут и без этого, — улыбается король.

— Один раз я ужасно порезалась, — начинаю я. За разговором я пытаюсь скрыть свое волнение. — Тоже так себе сказала и не стала ничего делать. Порез зажил, но ужасно чесался еще некоторое время. Потом я всегда дезинфицировала раны, и все было хорошо. Роксана всегда это делает. Ты еще хочешь со мной спорить?

Вместо ответа Маркус обхватывает руками мою талию и поднимает майку. Его теплое дыхание щекочет животик, а потом легкие поцелуи пробегают по моей коже.

— Я изголодался по тебе. Ужасно изголодался, малыш.

Его ладони скользят вверх, собирая ткань маечки, согревая меня теплом.

— Маркус, — шепчу я, прикрывая глаза. Дурман его объятий отрывает меня от реальности. Я мечтала о его горячих прикосновениях все эти дни, но не сейчас… нет. — Маркус, перестань.

Я опускаюсь перед ним на колени. Король смотрит на меня голодным взглядом.

— Сначала я обработаю раны, а потом ты возьмешь мою вену, — тихо произношу я. — Будешь вредничать, я не пожалею спирта.

Он улыбается и позволяет мне сделать свое дело. Я перемещаюсь на кровать и осторожно прижигаю раны на его спине. Мне хочется поцеловать каждую из них в надежде, что боль сразу же пройдет.

Закончив истязать короля своим лечением, отношу аптечку в ванную. Когда я возвращаюсь в комнату, Маркус притягивает меня к себе на колени, и целует. Я растворяюсь в его объятьях, но мысль о его боли не дает мне окончательно расслабиться. Поцелуи Маркуса становятся жадными. Его губы перемещаются на мою шею, язык ласкает кожу, скользя по ниточке вены вверх. Укус никогда не был так приятен мне как сейчас. Я издаю тихий стон удовольствия. Сейчас только одна мысль в моей голове — моя кровь излечит мою пару, даст сил. Это инстинктивное чувство. Оно позволяет мне ощутить себя полноценной. Я будто забираюсь под его кожу, сливаюсь с Маркусом… Веки тяжелеют. В этот раз в объятьях Маркуса я ни капельки не боюсь темноты… Я позволяю своему телу расслабиться, а себе — быть слабой и беззащитной. Ощущаю, как ладонь Маркуса на моей шее напрягается. Тело не слушается меня, наклоняясь в сторону. Маркус даже не думает от меня отрываться, а я купаюсь в тепле его объятий. «Как же я соскучилась по тебе, милый…»

***

Мне снится что-то приятное, спокойное, тихое. Я по-настоящему счастлива в этом сне. Там нет ничего плохого, нет темноты и боли. Есть только я и безразмерное счастье.

Мои глаза открываются нехотя. Я пытаюсь сфокусировать взгляд. Белый потолок. Я прилагаю усилия и поворачиваю голову в сторону. Маркус спит, растянувшись на животе. Рядом. Я облегченно выдыхаю и провожу ладошкой по лицу. Значит, все было реально.

Я не могу на него насмотреться. Я соскучилась… соскучилась по его объятиям, голосу, взгляду синих глаз. Я скучала по его поцелуям и ласке. Даже во сне он обнимает меня. «Я тоже в тебе нуждаюсь». Поворачиваюсь на бок и целую Маркуса в губы. Легко, еле ощутимо. Он не реагирует. Устал. Я жадно впитываю его образ. Спящий, расслабленный и такой притягательный. Я, едва касаясь, пробегаю пальчиками по его волосам. Отмечаю, что они стали еще длинней.

Раны уже затянулись и только розовые рубцы, выделяющиеся на фоне смуглой кожи, напоминают о произошедших событиях.

Мне не хочется отрываться от короля, но я понимаю, что, проснувшись, он будет голоден. И я хочу, чтобы он отдохнул от всего и всех. По большему счету я эгоистично не хочу ни с кем его делить в ближайшее время… да я вообще не хочу делить его ни с кем. Поэтому я аккуратно высвобождаюсь из его объятий и встаю с кровати. Маркус не просыпается, и это говорит о том, что он действительно вымотан.

Нахожу футболку и шорты. Моя ночная одежда куда-то исчезла. Понимаю, что искать ее бесполезное и ненужное занятие. Спускаюсь вниз. Дом будто вымер. Никого не встречаю по пути. Единственное, что свидетельствует об обитаемости жилища, это приготовленная еда. Скорее всего, позаботился кто-то из новеньких пар в особняке. Вернувшимся воинам сейчас точно не захочется расставаться со своими вампиршами.

Я собираю завтрак для Маркуса, попутно попивая кофе и хватая все съедобное, что попадется мне под руку. После кормления чувствую слабость, но я быстро восстанавливаюсь. Как только Маркус придет в норму, я потребую свою порцию крови. От этой мысли у меня рот наполняется слюной. Мне кажется, что я вечность не ощущала вкус его крови на своем языке.

Возвращаюсь в нашу спальню, боясь с кем-нибудь столкнуться. Маркус все еще спит. Поставив поднос на комод, я подхожу к кровати. Не могу себя сдержать и целую короля снова и снова.

— Любимая, — выдыхает Маркус и притягивает меня к себе, даже не открыв глаз. Я лежу в его объятиях и наслаждаюсь звуком биения его сердца, теплым дыханием на своей коже. В этот момент для меня нет ничего лучше этого.

***

Маркус спит, а я успеваю посмотреть несколько передач про НЛО, раскопки в Египте и даже конец какого-то сериала. После я уминаю завтрак Маркуса, возвращаюсь в кровать и сразу же оказываюсь притянутой к широкой груди. Маркус что-то шепчет, но я не разбираю слов. Устроившись поудобнее, я глубоко вдыхаю, позволяяего запаху пропитать каждую клеточку моего тела, и расслабляюсь, ловя себя на мысли, как прекрасно все происходящее.

***

Мои губы настойчиво терроризируют. Я не сопротивляюсь, а, напротив, отвечаю с жадностью и возникшим внезапно голодом. Сон ускользает от меня. Я приоткрываю глаза, когда теплые поцелуи перемещаются на мою шейку.

— Маркус, — шепчу я недовольно, — ты не даешь мне спать.

На самом деле желание уже захватывает мое тело, которое само теснее прижимается к королю.

— Я выспался, — улыбается он, приподнимаясь надо мной и окидывая меня взглядом. «Деловой такой. Выспался». — Проспал несколько часов, а ты уже одета.

— Несколько часов? — хмыкаю я, глядя на часы. — Ваше Величество, вы проспали больше суток.

Маркус с подозрением смотрит на меня. «Кажется, он не верит мне».

— Значит, пора наверстывать упущенное, — делает он вывод и снова берет в плен мои губы.

— Нет, — выдыхаю я. Реакция Маркуса ожидаема. Он на вытянутых руках приподнимается надо мной и взирает с недобрым блеском в глазах. Я сонно потягиваюсь и отвожу волосы с глаз.

— Нет? — переспрашивает король, прищуриваясь. Меня смешит его вид. Я ехидно улыбаюсь, а сама не отвожу глаз от его напряженных плеч.

— Ты еще не окреп. Тебе нужен покой, — как можно серьезнее отвечаю я. Маркус так резко склоняется ко мне, что мы почти соприкасаемся носами.

— Покой? — возмущенно спрашивает он, а потом его губы трогает хитрая улыбка. Через мгновение он снова меня целует. Его руки задирают мою футболку и начинают ласкать грудь, срывая с моих губ стон.

— Тебе нужно показаться врачу… то есть Роксане, — хриплым шепотом пытаюсь я вразумить короля.

— Врачу…, — шепчет Маркус, целуя меня за ушком. Мурашки от его дыхания разбегаются по шее. Он прикусывает мне мочку уха и добавляет: —Поиграем в доктора…

От его слов я теряю голову и уже не могу сопротивляться, когда его губы начинают ласкать мое тело.

***

Каждый раз все ново. В его объятьях время изменяет ход. Я уверена в этом. Мир перестает существовать. Краски есть только вокруг нас, в нас самих. Маркус как безбрежное теплое море. Я тону в нем, но не умираю. Я возрождаюсь, омытая его водами. И я питаю это озеро своим растапливающимся льдом.

Мы лежим в объятиях друг друга. Я уткнулась носиком в его ключицу и наслаждаюсь умиротворением. «Мой нежный король…» Маркус будто чувствует мое настроение, целует меня в губы… мягко и ненастойчиво.

Он хочет подняться, но я не позволяю ему.

— Побудь со мной еще немного, — прошу я, смущаясь своих же слов. Мягкая улыбка трогает уголки его губ.

— У нас впереди вечность, малыш, — шепчет он, но не уходит.

— Нет, Маркус… у нас есть только этот миг, — подумав, отвечаю я. Мне становится грустно. Вечность… впереди пока что нет ничего… или я просто не вижу в непроглядной тьме.

Он молчит какое-то время, а потом снова целует, будто хочет вложить в поцелуй недосказанные слова.

— Я люблю тебя, Марианна…

Что я могу ему ответить? Я прячу лицо на его груди. Слезы предательски набегают на глаза. «Я не хочу причинять тебе боль…пусть лучше она мучает меня».

***

Как всегда мое самобичевание надоедает мне очень быстро. Я вспоминаю, что Маркус ничего не ел уже больше суток. Он смеется над моим командным тоном, но не пускает меня на кухню, чтобы я принесла ему поесть.

— Я хочу, чтобы ты отдохнул этой ночью, Маркус. Ты был ранен, — ворчу я, когда мы стоим вдвоем в душе. — Я много прошу? Я переживаю за тебя.

Король меня мало слушает. Он занят тем, что пытается отвлечь меня поцелуями.

— Ты неисправим! — продолжаю я негодовать. — Не думай, что я так легко тебе поддамся.

На это Маркус лишь смеется. В итоге он уступает мне, но только с одним условием…

***

Я готовлю ему блинчики. Сначала я похихикала над его условием, но потом поняла, что Маркус не шутит. Тогда мне стало вдвойне смешно, и даже его поцелуи не смогли прекратить мое веселье. Маркус не расстроился, лишь хитро улыбнулся. По-видимому, он уже предвкушал удовольствие от моего незавидного положения.

Сейчас я ставлю перед ним тарелку с вкусными, поджаренными блинчиками, ехидно улыбаясь. Если бы мне кто-то полгода назад сказал, что я выйду замуж, стану королевой, да еще и буду готовить мужу блинчики, в живых бы он не остался. Но сейчас все иначе… Легче и светлее. Рядом с Маркусом действительно жизнь становится иной.

— Чему ты улыбаешься? — интересуется король. С его губ при этом не сходит улыбка.

— Любуюсь, — мне вспоминается вечер, когда я назвала Маркуса драконом. «Не тогда ли наши отношения стали перерастать во что-то большее?»

— Правда? — удивленно спрашивает король, но в его глазах пляшут смешинки.

Я придаю своему лицу деланно серьезное выражение, откашливаюсь, опускаю глазки и произношу ровным голосом, стараясь сдержать смех:

— Конечно, правда. Что может быть прекраснее мужа, уплетающего приготовленные мной блинчики и еще не отравившегося ими.

— Вот значит, как?

— Угу.

Не могу сдержать улыбки, поднимаю глаза на короля и встречаюсь взглядом с его потемневшими глазами.

— Ну, раз так, — холодно произносит он, — то мне стоит на всякий случай расплатиться за них заранее.

Я успеваю метнуться в сторону, когда Маркус неожиданно соскакивает со стула. Мы стоим по обе стороны от кухонного острова. Я смеюсь, а Маркус хищно ухмыляется.

— Иди сюда по-хорошему, — предлагает он.

— Не-е-ет, — улыбаюсь я.

На то он и воин, чтобы в следующие пять секунд поймать меня. Он прижимает меня к своему горячему телу и властно целует, зарываясь ладонями мне в волосы. Я снова теряю связь с Землей и улетаю к облакам… «Привет, ангелочки!»

Нас прерывает кашель. Благо, что я загорожена телом короля, потому что мои щеки начинают пылать огнем смущения.

— Простите, что помешали, — хмыкает Зод, — но вы, кажется, ошиблись комнатой.

— Да что ты говоришь? — ехидно спрашивает его Маркус. Я прыскаю от смеха. До чего же они порой похожи на детей. Роксана улыбается вместе со мной.

— Брейк, ребята, — говорит она. — Только не на моей кухне, — тут она замечает малюсенький бардак, который я устроила, пока готовила королю блинчики. — Какой кошмар!

Маркус уже скалится во все свои зубы, а я, как нашкодивший ребенок, рассматриваю пол. Честно, бардак ну о-о-очень маленький…

— Сегодня отдыхаем, — бросает Маркус Зоду, подталкивая меня к двери.

— Я кое-что разузнал, — отвечает воин. Я вижу, как Маркус колеблется, бросив на меня мимолетный взгляд. «Ты мне обещал!» — Это может подождать.

— Отлично.

Маркус обхватывает меня за талию, целует в висок. Мне становится не по себе. Что же происходит? Я молчу, пока король ведет меня в нашу спальню.

— Малыш, — окликает он меня.

— М?

— Не думай ни о чем сейчас, — в его глазах я вижу мольбу. Я приподнимаюсь на цыпочки и касаюсь его губ.

— Расскажи мне, — прошу я.

— Обещай мне, что не станешь делать глупости.

— Расскажи… Ты сам мне говорил о доверии. Я хочу тебе доверять, но терпеть не могу, когда от меня что-то скрывают.

Маркус вздыхает, проводит рукой по волосам.

— Пойдем в спальню.

***

— Не может быть! — вскрикиваю я.

— Как видишь, может.

— Да как он только успевает везде подгадить! — не прекращаю я возмущаться.

— Это не самое худшее…, — я перевожу взгляд на Маркуса. Он вздыхает и продолжает. — Помнишь тех вампиров в переулке? Так вот, мы перекрыли поток наркотиков к Доку, но он воспользовался своим… неистощимым запасом.

Я приподнимаю бровь, вопросительно уставившись на короля. Я не понимаю, о чем он говорит.

— А поподробнее? — Маркус колеблется. — Ты мне обещал.

— Док перестал делать из новообращенных вампиров марионеток и взялся за людей. Так быстрее. Он отлавливает всяких бродяг, алкоголиков, наркоманов, и кто его знает, кого еще.

— Что могут сделать люди вампирам?

— Он подсаживает их на свою кровь.

Я смотрю на Маркуса пару секунд, пытаясь понять, что он хочет мне сказать.

— Кровь вампира для человека — тот же наркотик, Марианна. Он выпускает их обратно на свободу, когда убеждается, что они стали зависимы. Они ищут вампиров, чтобы получить свою «дозу». Они просто становятся животными. Настоящими кровожадными монстрами. Погибло уже около десятка гражданских вампиров.

Я закрываю лицо руками, потом провожу ладонями по волосам.

— Это они тебя так…?

— Да. Мы уничтожили несколько групп, но будут и другие.

— Чего он добивается? В этом же должен быть какой-то смысл, черт возьми?!

— Смысл есть…, — я выжидающе смотрю на короля. — Он подрывает мою власть, пытается разжечь восстание.

— Кто за ним пойдет? Элита же не такая тупорылая, чтобы не понять, что нападения дело рук вампира? Люди тут лишь пешки!

— Я допустил это, Марианна. Этот факт самый важный, а количество тех, кто желает занять мое место, исчисляется десятками.

— Есть еще я!

— Ты для них…, — Маркус качает головой. Я понимаю его без слов. — Мы прекратим это, малыш. Я обещаю.

Маркус прижимает меня к себе. Я прячу лицо у него на груди. Хочу забыть все это как страшный сон.

— Что ты будешь делать? — интересуюсь я безнадежным голосом.

— Пора предать огласке его действия.

— А доказательства? — я поднимаю голову. — Чем мы докажем, что Док стоит за происходящим?

— Мы нашли дом, в котором… где тебя держали в последний раз.

Я холодею от мысли, что Маркус видел запись, как Док лапает меня. Я тогда соврала Маркусу, сказала, что этот гад не посмел дотронуться до меня…

— Я все видел…, — холодно произносит король. — Они покидали место в спешке. Наши ребята смогли восстановить некоторые записи с камер наблюдения… там отчетливо видно, кто привез тебя, кто к тебе заходил.

— Он же выключил камеру, когда заходил в комнату…

— Видимо, не выключил.

Я напрягаюсь, вспоминая, что хотел со мной сделать Док в той комнате.

— Малыш, я не позволю кому-то до тебя добраться.

— Они могут добраться до тебя.

— Обо мне не беспокойся, — отрезает Маркус. — Все хватит об этом. Чем займемся?

ГЛАВА 24

Собрание было организовано в кратчайшие сроки. Не прошло и двух дней, как все необходимые приготовления были закончены. Маркус сообщил мне, что я должна присутствовать на встрече, и что никаких возражений он не потерпит. Это было неожиданно, но я даже не стала спорить. У меня руки чесались удушить Дока. Я спала и грезила, как он получит сполна за убийство моих родителей и за причиненную мне боль.

Я начинаю нервничать еще с утра. Плохо сплю и мешаю Маркусу. Он, несмотря ни на что, спокойно терпит и даже пытается меня успокоить.

Собрание должно проходить в центре города, в самом известном офисном здании. Как я поняла из того, что рассказал мне Маркус, принадлежало оно очень уважаемому вампиру… по совместительству старому другу короля. «Удобно и практично, к тому же минимум затрат».

— Не волнуйся, — подбадривает меня Маркус, застегивая манжеты рубашки.

— Я не волнуюсь… так… немного нервничаю, — отнекиваюсь я, принимаясь в третий раз расчесывать волосы.

— Я буду рядом, — тихо произносит он, целуя меня в шею.

— Он может появиться на собрании, Маркус. Приведет еще с собой свою армию недоделанных человеко — наркоманов. И что тогда?

— Я уверен, что Док не появится.

— Почему? Это же будет первым доказательством того, что он виновен.

Я поправляю блузку, недовольно осматривая себя в зеркало. На собрание я решила надеть единственный брючный костюм, имевшийся в моем гардеробе. Замечаю, что мы с Маркусом эффектно смотримся вместе. Я рассматриваю короля через отражение в зеркале. Особенно сосредоточиваясь на его шее. Кажется, что я вижу, как кровь бежит по ниточке артерии. Я так и не попросила покормить меня, считая, что Маркус должен окрепнуть. Но голод не может ждать…

— Марианна, — возвращает меня в реальность голос короля, — Док виновен. Все уже прекрасно знают об этом. Я не буду просто так выдвигать обвинения против одного из влиятельнейших вампиров нашего мира.

— Нас поддержат?

— Увидим… У Дока точно есть сообщники среди Элиты.

***

Одно дело бродить по вечерним улочкам пешком и совершенно другое прокатиться на машине по ночному городу. Редкие гуляющие неспешно идут по тротуарам. Фонари, склоняют головы над ними, освещая им путь. Я погружаюсь в воспоминания о том вечере, когда все перевернулось с ног на голову. Тогда единственный фонарь вырывал из мрака круг света… Было ли это знаком, или я просто настолько стала сентиментальной, что ищу тайный смысл в обычных вещах?

Я поворачиваю голову в сторону Маркуса. Он смотрит в окно и о чем-то сосредоточенно думает. Об этом свидетельствует небольшая морщинка между бровями. Несмотря на то, что он старается придать собранию значение просто обыденной формальности, все же это далеко не так. Мы не знаем, какой реакции нам ожидать от Элиты. Каждый из них может оказаться предателем… если не все разом.

Я тяжело вздыхаю и тем самым привлекаю внимания мужа. Он поворачивается ко мне, и его губы трогает легкая улыбка. Еще мгновение, и он целует меня. Я прижимаюсь щекой к его горячей ладони. Мне по-настоящему страшно, но показывать этого нельзя. Боюсь я больше за Маркуса, чем за себя. Моя-то задница в каких только неприятностях не побывала.

***

Машины не останавливаются у главного входа, а ныряют в глубину туннеля, на подземную парковку. Мероприятие подобного рода сопровождается повышенными мерами безопасности. Нас встречают. Охрана, отправленная заранее на место, уже проверила территорию. Как только я выхожу из машины, нас с Маркусом окружают воины. Я вижу, как Зод отрицательно качает головой на вопросительный взгляд короля — Док не появлялся.

На территории парковки нет никого постороннего. Преодолев несколько метров, мы попадаем на лифтовую площадку. Маркус сжимает мою ладонь, но не говорит ни слова. Нельзя показывать слабость ни себе, ни им.

Помещение, в котором будет проходить собрание, достаточно просторно. Сразу отмечаю, что единственный путь к отступлению — это дверь, в которую мы входим. Наши воины встают вдоль стены, готовые в любой момент к действиям.

Я чувствую обжигающие, словно огонь, взгляды присутствующих. Маркус располагается во главе стола. Я присаживаюсь по правую руку от него. Зод устраивается у стены прямо за моей спиной. Рядом со мной сидит Ричард. Видимо, так и было задумано. Я здесь единственная женщина и самое уязвимое место короля.

— Мой совет надрать кое-кому задницу еще в силе, — шепчет мне на ушко Ричард. Я издаю смешок и ловлю на себе тяжелый взгляд Маркуса. Я вопросительно приподнимаю брови. «Что я сделала не так?» Но король не собирается отвечать мне, переводя взгляд на присутствующих.

— Ревность плохая штука, — чуть громче произносит Ричард. Так, чтобы его слова услышал король, — но ревновать женщин твоей семьи, Марианна, естественно.

От его слов я чувствую себя неловко. «Маркус действительно воспринял Ричарда как соперника???»

— Раз мы все в сборе, можно начинать, — обращает на себя внимание один из вампиров.

— Вы все, надеюсь, прочитали мое послание, в котором я выдвигаю обвинения против известного нам всем вампира Адама Олдмана или, как мы привыкли его называть, Дока. Свои письма я сопроводил доказательствами, и теперь хочу услышать ваш вердикт, — без лишних вступлений произносит король.

Я любуюсь им, словно зачарованная слушаю его спокойный голос. И пусть каждая фраза не несет оттенка агрессии, она не терпит возражений, звуча четко и властно. Со мной он разговаривает иначе — мягко, нежно.

Один из вампиров встает со своего места, поправляет небрежным движение манжеты и, наконец, поднимает взгляд на короля, а потом смотрит на меня.

— Мы приняли во внимание вашу просьбу и ознакомились с файлами до вашего прибытия, чтобы не травмировать лишний раз вашу супругу, — с холодной вежливостью проговаривает он. Я чувствую укол по самолюбию от его слов. «Хочет выставить меня слабой? Ну-ну!» — С такими доказательствами не поспоришь. Мы единогласно проголосовали за поимку Адама и привлечение его к ответственности.

Далее следует обсуждение деталей этой самой поимки. Я не особо вслушиваюсь, но замечаю, что Маркус особо не распространяется насчет своих действий.

— Однако у нас осталось одно незавершенное дело, Ваше Величество, — тем временем продолжает вампир. — Мы давали отсрочку на его рассмотрение, но, полагаю, сейчас самое время к нему вернуться. Раз мы все собрались здесь.

— Я вас внимательно слушаю, — равнодушно отзывается Маркус.

— Незаконное обращение девушки без ее согласия и оставление ее без присмотра в крайне тяжелом состоянии новорожденного вампира. Неисполнение своим прямых обязательств как создателя. Сокрытие этого факта от других членов…

— Что?! — не выдерживаю я. — Вы смеете предъявлять обвинения королю?

— Это наши законы, Королева, и мы обязаны их соблюдать.

— И когда же писались ЭТИ законы? Столетие или несколько месяцев назад?

— Когда происходили рассматриваемые события, Король не был Королем.

— Именно. А я не была Королевой… и не стала бы ею, если бы он меня не спас! Так что можете засунуть свои обвинения куда подальше. Ясно?

— Более чем, — холодно отвечает он, пренебрежительно скользя по мне взглядом. — Как раз-таки по причине высказанных вами обстоятельств, совет принял решение снять все обвинения с Короля.

Он садится на свое место, и в зале повисает зловещая тишина. Такая обычно бывает, когда в квартире, где находишься только ты, раздается какой-то странный звук, и ты замираешь, ожидая, что вот — вот появится что-то ужасное. «Бр-р-р…»

— Раз это все, — разряжает обстановку голос Маркуса, — то не вижу повода больше задерживать вас, господа. Обо всех событиях, связанных с поимкой Дока, вам будет доложено незамедлительно.

Один за другим отодвигаются стулья, раздаются приглушенные ковром шаги. Постепенно зал пустеет.

— Ты меня поняла буквально, Марианна, — хмыкает Ричард. — Не могу сказать, что мне не понравилось. Никто им еще в лицо не высказывал такого.

Я молчу и бросаю виноватый взгляд на Маркуса. Он улыбается. «Улыбается???»

— Все в порядке, малыш, — произносит он мягко.

— Я их разозлила.

— Ты имеешь полное право на это, — отзывается Ричард. — Ты — Королева. Против тебя они побоятся открыто пойти.

— Почему?

— Потому что для многих ты — надежда, малышка, — добавляет свою любимую фразу король.

— Таких большинство, — вторит ему Ричард.

Возвращается Зод и информирует нас, что все члены совета покинули здание. Мы можем ехать домой.

Я только теперь понимаю, что за каких-то два часа я совершенно обессилела. И, казалось бы, маленькая победа, одержанная сейчас, должна радовать, но червь сомнения с остервенением точит мои нервы. Я уверена, что мы еще поплатимся за мою несдержанность.

***

Я ворочаюсь с бока на бок. Сон ни в какую не идет ко мне. Я откидываюсь на спину и поворачиваю голову к Маркусу. Он полулежа что-то высматривает на экране электронного планшета. Никогда не понимала тягу людей ко всяким новинкам современного мира. Через месяц то, что казалось новым, устареет и выйдет из моды. Гонка заранее проиграна. То ли дело вещи, впечатления от которых не меняются годами и даже столетиями. Я уверена, что шелест книжных страниц, их особый запах будоражат чувства читающего, как и века назад.

— Марианна? — привлекает мое внимание тихий голос Маркуса.

— М-м?

— Что происходит, малыш?

— Да ничего… просто не могу заснуть.

Он отводит свою руку в сторону, приглашая меня в свои объятья и тихо, ненавязчиво добавляет:

— Иди ко мне.

Я не отказываюсь, а с благодарностью и даже непонятной мне радостью устраиваюсь у него на плече. Маркус целует меня в макушку и неспешно поглаживает по волосам.

— Почему ты читаешь с этого, — тыкаю я пальчиком в сторону планшета. — Неужели настоящая книга хуже?

— Не хотел тебя оставлять…

— То есть я виновата, что ты не читаешь книгу? — возмущаюсь я. Маркус хмыкает и его рука перемещается ко мне на плечи.

— Не бунтуй, — отвечает он тоном, которым обычно делают замечания нерадивому ребенку. Понимаю, что я просто нуждаюсь в разрядке. Еще чуть — чуть, и у меня начнется психоз. И единственный, кто сейчас рядом…

— Не могу выбросить из головы это чертово собрание, — шепчу я.

— Все же прошло хорошо. Что тебя волнует?

— То, как они вели себя. Их слова лживы, а взгляды… будто ты для них никто, лишь путаешься под ногами.

— Тише, малыш. Разве ты и так этого не знала? Пока это не самое важное. Нам нужно поймать Дока. Они нам помогут, а потом уже будем решать проблему с их недовольством.

— Слишком легко они согласились помочь его поймать… и подозрительна их неожиданная доброта в отношении незаконного обращения девушки без ее согласия, — передразниваю я вампира.

— Главное, что согласились, — улыбается король. Я вздыхаю и прикрываю глаза. От высказанного становится немного легче. — Предоставь разобраться в этом мне, Королева. Не хочу, чтобы ты напрасно изводила себя. Договорились?

— Хорошо, — соглашаюсь я, поудобнее устраиваясь на его плече. Маркусу мало моего ответа. Он склоняется и целует меня, будто забирая все мои сомнения. Его пальцы приятно ласкают мою шейку. Еще пару мгновений, и я уже не понимаю, что меня так волновало секунду назад.

— Почитай мне, — прошу я. Маркус соглашается, и я отдаюсь во власть его голоса, приятных поглаживаний по спине и вскоре все это вливается в красочный сон, где я наслаждаюсь ярким солнцем, теплом и легким летним ветерком.

***

Время неумолимо летит вперед. Прошла уже пара недель с момента собрания, но пока что совместные действия с советом не принесли результата. Док все еще на свободе.

В особняке жизнь течет своим чередом. Правда весна взяла правление в свои руки. Прекратился дождь. Небо по ночам ясное. Ветерок стал теплым. Во всем чувствуется проснувшаяся жизнь.

Я постепенно знакомлюсь с новыми порядками в доме. Если воины постоянно заняты на дежурствах, то и девушки не сидят без дела. В дальнем конце прилегающей к особняку территории разбиты большие сады и теплицы. Казалось бы, мы можем приобрести все продукты в магазинах, но приятнее вырастить это самому. Девушки убеждают меня, что проводить время за работами в огороде очень увлекательно. Постоянный смех и неумолкающий щебет как никогда отвлекают от скверных мыслей.

Удивительно и то, что мы с Маркусом за эти две недели ни разу не ссоримся и даже не спорим. Хотя и некогда было. Он все ночи напролет занимается королевскими делами или уезжает из особняка, а днем нам бывает не до разборок…

— Малыш, — вырывает меня из дремы, тихий голос Маркуса. Я, приятно утомленная после ласки короля, так хорошо устроилась у него под боком, что мне не хочется сейчас даже шевелиться. — Я уже давно хотел с тобой поговорить, — продолжает король. Его тон и разговорчивость в целом начинает меня настораживать.

— О чем? — шепчу я в ответ. Маркус молчит, видимо обдумывая, как мне все преподнести. Я приподнимаюсь и сонным взглядом всматриваюсь в его лицо. — Маркус, это что-то серьезное? Док?

— Нет, малыш. Тише. Я просто не знаю, как ты это воспримешь.

— Восприму что?

— Как ты смотришь на то, чтобы отремонтировать особняк твоих родителей… твой дом, — произносит он и замолкает, ожидая моего ответа.

«И это все?» Сначала я не осознаю то, чего так опасается Маркус… но потом…вспоминаю мамино платье…

Я откидываюсь на спину и смотрю в потолок. Они там жили, когда меня еще даже не было в планах. Там масса вещей, которые напоминают мне о них. Атмосфера. Этот дом по сути единственное, что у меня осталось от родителей.

— Почему ты хочешь его отремонтировать? — интересуюсь я. «Хочу услышать, что ему просто захотелось этого или любую другую незначительную причину. Только бы оставить дом как есть…так мелочно».

— Малыш, если ты не хочешь, просто скажи об этом. Мы можем купить любой другой — больше и современнее…

— Ты не ответил на мой вопрос, — шепчу я. Маркус поворачивается на бок, подпирая голову рукой. Я чувствую его взгляд, следящий за выражением моего лица.

— Мне уже в который раз приходится отказывать нескольким парам, которые хотят жить с нами. Этот особняк уже заполнен. Я обеспечиваю многих жильем, но это проблематично. Они должны чувствовать себя в безопасности. Их дети должны расти в нормальных условиях.

— Я не против, но разве тот дом вместит всех?

— Нет, но территория, прилегающая к нему довольно значительная. Мы можем построить там отдельные домики для пар с детьми и…, — с энтузиазмом порывается мне объяснять Маркус.

— Ты хочешь создать вампирский городок? — улыбаюсь я.

— Я хочу защитить наше будущее, малыш…

— Хорошо, — бодро отвечаю я, подтягивая одеяло до подбородка. — Но откуда мы возьмем деньги? Даже если я продам свой дом, машину и заберу все свои сбережения — этого навряд ли хватит даже на полный ремонт особняка.

Маркус молчит. Я перевожу на него взгляд. Он улыбается, а потом откидывается на спину и начинает хохотать.

— Что? — надуваю я губки.

— Ты такая наивная иногда…

— Зато я не витаю в облаках, а реально смотрю на вещи, — обиженно отрезаю я.

Маркус снова поворачивается ко мне, обхватывает меня за талию и подтягивает к себе. Я пытаюсь сопротивляться, но, как уже известно, это бестолку. После небольшой возни с одеялом, Маркус все-таки прижимает меня к матрасу.

— Реально смотришь на вещи, говоришь? — Издевается он надо мной. — Ты королева. Забыла?

— Мне от этого ни горячо, ни холодно. Лучше бы была богиней. Им хотя бы дары приносят.

— О-о-о, вот чего захотела королева…, — смеется король, а потом уже серьезно добавляет: —Твои родители позаботились… о твоем обеспечении.

— Что-о-о?

— Дженна хранила все бумаги твоего отца. Завещание, счета в банках и многое другое. Это все твое.

— И сколько там тысяч? — любопытствуя я.

— Тысяч??? — ухмыляется Маркус. От его глумливой улыбки мне хочется его укусить, чтоб не зазнавался. Я брыкаюсь, пытаясь вылезти из-под него.

— Миллионы, девочка моя, — шепчет мне на ушко король. Я прекращаю сопротивляться и округляю глаза.

— Миллионы?

— Да, малыш. Ты можешь позволить себе все, что захочешь.

Я обдумываю его слова пару секунд.

— Так вот почему ты на мне женился? — поддеваю я его. И по хищному взгляду синих глаз понимаю, что мне это удается.

— Придется снова провести с тобой разъяснительную беседу, — холодно отзывается он. — Пеняй на себя.

***

Урок выдался необыкновенным и затянувшимся на весь день, наполненный моими стонами, срывающимися до хрипоты.

Будит меня звук, который несколько недель назад прервал нашу идиллию в горах. Телефон. «Кому нужно звонить в такое время? И зачем звонить, если можно…» Я резко распахиваю глаза, наблюдая, как Маркус уже поднимается с постели и направляется в гардеробную. «Он что-то хочет от меня скрыть?»

Разговор короткий. Я успеваю лишь подняться с кровати, когда король уже возвращается в спальню, причем уже наполовину одетый в привычную для дежурств одежду.

— Что случилось? — стараясь скрыть волнение, спрашиваю я.

— Еще рано, малыш, поспи, — отвечает он и потом добавляет волнующим шепотом. — Урок был очень познавательным.

У меня коленки подгибаются. Все, что я могу, так это выдохнуть, облизывая губы. Маркус хитро улыбается. Моя реакция не осталась не замеченной.

— Возвращайся в постель.

— Что случилось?

— Ничего страшного.

«Этот ответ я уже слышала». Я упрямо поджимаю губы, впиваясь в Маркуса недовольным взглядом.

— Я хочу знать.

— Марианна… не будь такой упрямой. Как только что-то узнаю, я обязательно тебе сообщу, — поглаживает он меня по щеке, — а теперь иди в кроватку… пожалуйста.

— Ладно, — сдаюсь я через несколько секунд игры в гляделки. Маркус быстро целует меня в губы, будто торопится, хотя не хочет этого показывать.

— Будь умничкой.

С этими словами он подхватывает футболку с кресла и выходит из спальни. Я смотрю на часы. Только полчаса назад село солнце. «Кто мог звонить в такую рань?»

***

Я провожу около часа в постели, пытаясь вернуть себе сон и спокойствие. Какие только мысли мне не приходят в голову. Даже о том, что у него появилась любовница… Я качаю головой, отбрасывая это нелепое предположение.

Душ, завтрак. Присутствие Дэвида рядом настораживает. Он делает равнодушное выражение лица, но от меня не укрывается его напряженность. Роксана с беззаботным видом парит по кухне. Кажется, что ничего не произошло, но где-то глубоко внутри чувствую, как растет что-то подобное панике. Все неспроста.

***

Раз мне ничего не хотят говорить, то, значит, не стоит и лезть. Не характерное для меня, но лучшее решение в данной ситуации. Я возвращаюсь в свою комнату, которая уже фактически стала просто моей мастерской, и пытаюсь дать обличие моим мыслям. Последнее время я только и видела в голове образ одной из картин, но перенести его на холст никак не могла.

Проработав всю ночь и обессиленная очередными попытками оживить работу, я, наконец-то, складываю кисти. И снова возвращается волнение. Решаю, что должна узнать у Маркуса о произошедшем. «И все-таки кто ему звонил?» Я выхожу из комнаты и понимаю, что Маркус уже вернулся. Странно. «Почему он не зашел ко мне?»

В комнате пусто. За дверью ванной слышится шум воды. «Может его снова ранили?» Я уже готова повернуть ручку двери, но так и замираю. Кажется, что если открою эту чертову дверь, то встречусь с чем-то очень неприятным. Неведение — лучшая добродетель.

Подхожу к кровати, так и не решившись присоединиться к Маркусу. Смотрю на идеально застеленную постель. Присаживаюсь на краешек, провожу пальчиками по приятной мягкой ткани покрывала. «Что же все-таки так съедает меня? Мое бессилие? Становлюсь зверушкой в клетке?»

Закрываю руками лицо. Хочется спрятаться, убежать, чтобы никто не нашел. Побыть одной… и в то же время хочется быть здесь, с Маркусом… только вот чтобы не было ночей ожидания, крови на одежде короля и тревоги за вампиров, живущих в доме. А хотела же уехать… тогда, после спасения из горящего дома. Не успела. Капкан захлопнулся. Док прекрасно знал, что все так будет. Теперь лишь ждет случая лично свидеться со мной. Пока я сижу здесь, будут гибнуть ни в чем не повинные вампиры и люди. Вот и все. И, как и не было моих сомнений. Простой вывод… и лишь вопрос — смогу ли я причинить боль Маркусу?

***

Король выходит из ванной, вытирая голову полотенцем. Он не ожидал увидеть меня. Это понятно по его выражению лица. Мне хватает доли секунды.

— Привет, — улыбается он.

— Привет, — хрипло отвечаю я.

Мы смотрим друг на друга. Я первая отвожу взгляд. «Не смогу…». Осознаю это и глубоко вдыхаю, пытаясь унять предательскую дрожь в руках.

— Малыш, что-то случилось?

— Нет, — я слишком быстро поднимаюсь с кровати и уже через миг прижимаюсь к сильному горячему телу. Маркус утыкается носом в мои волосы, зарывается в них пальцами. Он целует меня так, как мне больше всего нравится. С напором, властно, упиваясь каждым движение губ, растягивая секунды в минуты, отрывая меня от реальности.

— Я всегда буду рядом, — произносит он, беря мое лицо в ладони. — Всегда.

Я прижимаюсь щекой к его ладони. Уже который раз поражаюсь, какие нежные у него руки. Я накрываю его ладонь своей и ощущаю под пальцами небольшие ранки. Пока он не успевает отдернуть руку, вижу, что костяшки его пальцев сбиты, будто он дрался с кем-то.

— Откуда это?

— Ерунда.

— Кто звонил тебе вечером? — задаю я ему не дающий мне покоя вопрос.

— Ричард, — отстраняется от меня Маркус.

— Зачем?

— Хотел встретиться, — он подхватывает полотенце, которое бросил на кресло и направляется обратно в ванную.

— Это было что-то важное, раз он звонил через полчаса после заката.

— Нужно было срочно решить одно дело, — уклончиво отвечает Маркус. Он хочет вернуться в комнату, но я выставляю руку, загораживая ему проход. Король расплывается в улыбке. — Ты же не думаешь, что это меня остановит?

— Я просто хочу знать. Мы договаривались о доверии.

— Когда ты вот так стоишь рядом, я не могу ни о чем думать, — шепчет он, обхватывая мою талию руками.

— Маркус, не уходи от темы, — я пытаюсь вывернуться из его хватки. Вскрикиваю, когда он приподнимает меня над полом.

— Кажется, одного урока тебе было мало, — зловеще констатирует он.

ГЛАВА 25

Когда я проснулась, Маркуса уже не было в постели. Мое тело слегка ныло от властных и безжалостных объятий короля. Он терзал меня своей лаской снова и снова, пока реальность и наслаждение не слились для меня воедино.

Он, конечно же, не ответил на мои вопросы. Его трюк с «уроком» сработал в очередной раз. Понимаю, что не могу сопротивляться Маркусу. Даже не предпринимаю попытки.

Я лежу, раскинувшись на кровати, наматываю прядку волос себе на пальчик, проигрывая в памяти дневные события. И улыбаюсь своим мыслям.

***

Я застаю на кухне Зода. Он не спеша пьет кофе, наблюдая за Роксаной. Она не замечает его взгляда, но я-то вижу, с какой любовью он смотрит на свою жену.

— Привет, — улыбаюсь я, присаживаясь за стол. — Как дела?

— Лучше не бывает, — возвращает мне улыбку Зод.

— Маркус у себя в кабинете, не знаешь?

— Навряд ли…, — осторожно отвечает воин. Замечаю краем глаза, как Роксана кидает в нашу сторону обеспокоенный взгляд.

— И где же он? Разве ты не должен быть с ним?

— Марианна, послушай, Маркус все сам объяснит тебе, когда придет время.

Его ответ мне не нравится. Чувствую себя ребенком, которому не хотят доверять серьезные вещи.

— Отвечай, — единственное слово, которое срывается с моих губ, звучит, как приказ. Четко. Холодно.

— Он на военной базе, принадлежащей Элите.

— Что он там забыл?

Зод отставляет кружку и вздыхает, теребя свои коротко стриженые волосы.

— Он меня убьет за это…, — Зод смотрит на меня как щенок, пытаясь своим милым видом разжалобить, но я смотрю на него взглядом хищника.

— И?

— Вчера отряд бойцов Ричарда и наши воины задержали Дока при попытке пересечь границу…

Дальше я не слушаю. Эта новость — словно гром среди ясного неба. Хотя наоборот… только сейчас выглянуло солнце. Теплое, яркое, живое…

— Мне нужно туда попасть.

— Однозначно, нет.

— Я хочу его увидеть. Своими глазами. Сейчас же.

— Я сказал нет. Маркус будет в бешенстве от того, что я тебе рассказал, а если ты еще и полезешь туда, он мне голову открутит.

— Не открутит. Собирайся, ты поедешь со мной.

Не желаю слушать возражения. Начинаю злиться на Зода, пытающегося меня в очередной раз убедить, что моя затея плоха. Я непреклонна. В итоге ему ничего не остается, как согласиться.

Перед тем как уйти, Зод обнимает Роксану за талию и что-то шепчет ей на ушко. Она натянуто улыбается и неуверенно кивает ему в ответ. Его поцелуй в щечку мил. Он будто успокаивает Роксану. Адам все-таки ее брат, но позволить творить ему и дальше зло нельзя.

***

Всю дорогу до базы Зод просит меня не своевольничать. Я даже начинаю жалеть его. Дэвид тоже с нами. Он не упустил возможности сыграть роль моего телохранителя. Оказывается, в особняке все уже знали, что Док пойман. По возвращению мне с Маркусом предстоит долгий и тяжелый разговор.

Мы тряслись по незнакомым мне дорогам часа полтора. Машина наконец-то снижает скорость, выруливая на длинную заасфальтированную площадку. Предполагаю, что это взлетно — посадочная полоса. Вдалеке мелькает своими огнями высокий длинный ангар.

Через пять минут я уже иду по коридорам базы. Тут нет ничего примечательного. Серые, унылые тона. Стерильная чистота будто в лабораториях.

Нам навстречу спешит незнакомый мне вампир.

— У вас есть разрешение? — бросает он на ходу.

— Разрешение на что? — интересуется Зод.

— На пребывание здесь. Король ограничил круг посетителей.

— А я Королева, — вмешиваюсь я. — Не думаю, что мне нужно особое приглашение сюда.

Вампир замирает. Сначала замечаю недоумение на его лице, которое постепенно сменяется растерянностью.

— Простите, — единственное, что он может сказать.

— Где сейчас Маркус? — интересуюсь я.

— На переговорах с советом, — поспешно отвечает вампир, явно нервничая. Зод рядом со мной недовольно хмурится.

— А где находится Док? — не унимаюсь я.

— Обвиняемый сейчас в комнате для допроса.

— Отведите нас к нему.

— Марианна, это очень плохая затея, — начинает Зод, но я лишь бросаю на него испепеляющий взгляд. Я хочу лично увидеть этого ублюдка. Хочу заглянуть в его глаза еще разок.

***

В помещении включено лишь аварийное освещение. Огромное стекло, как я предполагаю, являющееся с другой стороны зеркалом, тянется от стены до стены. За ним ярко освещенная комната. Выглядит в точности как в фильмах, где плохого парня допрашивают с особым пристрастием блюстители закона.

Я подхожу вплотную к преграде, отделяющей меня от моего самого страшного кошмара. «Сколько боли он принес моей семье…»

В центре помещения — длинный стол. За ним и сидит Док. Напротив пустует одинокий металлический стул. Я ищу хоть какой-то намек на нервозность у Адама, но ничего нет. Он сидит неподвижно, со скучающим выражением лица. «Ублюдок!» А лицо его, кстати говоря, сейчас не такое милое, каким оно мне показалось в нашу первую встречу. Губа разбита, на скулах еще различимы следы недавних синяков. Я вспоминаю разбитые костяшки пальцев Маркуса. Я бы сама отделала этого сукина сына. И, казалось бы, сейчас я должна испытывать облегчение или хотя бы чуточку радости, а может злость на этого гада, но во мне пустота.

Зод и Дэвид не пытаются меня остановить, когда я двигаюсь к двери, ведущей в комнату. Еще несколько секунд, и я уже стою по другую сторону. На освещенной стороне моего кошмара.

Док бросает на меня равнодушный взгляд. Мое появление его ни капли не удивляет. Я молча присаживаюсь напротив. Столько всего хотела бы сказать ему, но, как и бывает в такие моменты, слова застревают в горле. Мысли опережают одна другую. Даже не знаю, как правильно задать мучавшие меня вопросы.

— Не ожидал, — первым начинает Док. — Как только Маркус пустил тебя ко мне?

— Я не нуждаюсь в его разрешении.

Док ухмыляется моим словам. Он кладет руки на стол, и я вижу, что они стянуты наручниками. Между нами больше метра металлического стола… так мало, чтобы впиться ему в горло и уничтожить раз и навсегда.

— Соскучилась по мне? — ехидно спрашивает он. — Подожди немного, выберусь отсюда и заберу тебя с собой…, — он изучающе окидывает меня взглядом. — Не посмотрю даже на то, что тобой уже попользовался король.

Его провокация не срабатывает. Я просто сижу здесь, посреди серой бетонной комнаты и впитываю в себя его образ. Хочу запомнить этого вампира. Хочу знать каждую морщинку на его лице. Свой страх нужно знать в лицо.

— Почему? — шепчу я. Все мои мысли обращаются лишь в этот простой вопрос.

— А почему нет? — улыбается он мне.

— И все же? — тусклым голосом интересуюсь я.

Выражение лица Дока меняется на маску пренебрежения. Он подается вперед, заглядывая мне в глаза. Я вижу лишь горящий безумием взгляд. У нас с ним глаза одного цвета…серые… но у него мне они напоминают грязный весенний снег.

— А тебе никто не рассказал? — тихо произносит Док и, замечая мое недоумение, продолжает: — Нет. Не рассказал. Кишка тонка. Ну, так я тебе расскажу, — он делает паузу, вызывая у меня непреодолимое желаниеприложить его лицом об стол. — Видишь ли, моя королева, наш король не тот, за кого себя выдает. Это сейчас он стал заботливым и внемлющим молитвам слабых, а раньше… раньше он без жалости брал то, что хотел…, — Док приподнимает бровь, с ухмылкой наблюдая, как я торопливо обдумываю его слова. — Сестренку мою заставил поверить в идеалы своего мирка. Она и хороша — прыгнула в постель к его воину… Зоду, кажется…

— Ложь, — спокойно произношу я. Уже не впервой слышать от этого вампира подобную грязь.

— Пусть будет так. — Улыбается он. Я стараюсь взять себя в руки. Хотя мне это дается с трудом.

— А мои родители? Чем они тебе помешали?

— Твой отец… не лучше твоего муженька… Кстати, видел фотографии с вашей свадьбы. Вы так эффектно смотрелись…

— Спасибо.

— Твой отец, — ядовито повторяет Док, игнорируя мою реплику, — твой отец отказал мне! А я был первым! Ты принадлежишь мне!

Он откидывается на спинку стула и глубоко вдыхает, возвращая напускное спокойствие.

— Знаешь, — небрежно бросает он, — надо было забрать тебя, как только ты родилась.

— Так почему не забрал? — спрашиваю я еле слышно.

Док приходит в бешенство. Безумство мелькает в его глазах.

— Не смог… даже не предполагал, что кто-то другой встанет между нами. Да даже если бы встал, ему бы ты не досталась… и не достанешься. Скоро ты будешь уже в моей власти. Да ты и сейчас моя…

Дверь в комнату резко открывается.

— А вот и наша проблема, дорогая, — ухмыляется Док. — Собственной персоной.

Маркус уверенно подходит ко мне, заставляет подняться и выводит из комнаты.

Я оборачиваюсь на пороге, в последний раз встречаясь со взглядом холодных глаз. Губы Дока искажаются в улыбке подобно оскалу. «Скоро», — читаю я по его губам. Дверь захлопывается. Мои глаза не сразу привыкают к полутемному помещению.

— С вами, — рычит Маркус на Зода и Дэвида, — я разберусь позже.

У нас есть несколько свидетелей в лице двух вампиров с собрания. Они пристально изучают меня. Их взгляды буквально забираются мне под кожу.

— Мы отвезем ее домой, — начинает Зод.

— Нет. Я сам.

Тон, которым это произносится, не терпит возражений. Хватка на моей руке лишь усиливается. Уверена, там будут синяки. Маркус дает распоряжения воинам, не отпуская меня от себя ни на шаг.

Я смотрю через стекло на Дока. Возможно, я вижу его в последний раз… лучше бы, если это было так. И он улыбается, сидя по ту сторону. Его взгляд направлен именно на меня. Мне становится жутко. Я понимаю, это еще не конец…

***

Маркус до боли сжимает мою руку. Понимаю, что он зол. По-настоящему. И именно на меня. Он молчит, пока мы идем к машине. Я хочу сесть на заднее сиденье, но он демонстративно открывает дверцу спереди. Не смотрит на меня, пока я сажусь во внедорожник. Я жду, что он начнет меня отчитывать, но он молчит всю дорогу. Только по тому, как побелели костяшки его пальцев, понимаю, что он желает, чтобы в его руках сейчас оказалась моя шея. Я сжимаюсь в комочек на сиденье. А может, правду сказал Док? Не поэтому ли Маркус не желал, чтобы я знала о его захвате? И эта недоговоренность. Что Адам имел ввиду, рассказывая про прошлое Маркуса? Мне становится дурно.

Обратный путь домой занимает, казалось бы, вечность. Внутри меня все натянуто. Правда, лучше бы Маркус бесился и кричал на меня. Его молчание невыносимо. Но я не могу заговорить первой… я просто боюсь.

Он останавливает машину прямо у входа. Улизнуть от короля не получается. Он успевает нагнать меня в дверях, берет под локоть и буквально тащит за собой.

— Позже, — кидает он встретившей нас Роксане. Его голос звучит устрашающе и леденит мою кровь. Понимаю, что возражать ему сейчас не стоит. И, вообще, хочу стать невидимкой.

Мы останавливаемся около двери на нашем этаже. Маркус что-то вводит на дисплее замка. «Новый код?» Я не успеваю опомниться, как он то же самое проделывает и с другими дверьми.

— Теперь ты отсюда не выйдешь, — кидает он мне на пороге нашей спальни, буквально отшвыривая меня от себя.

— Ты не можешь меня запереть!!!

— Лимит моего терпения, Марианна, имеет границы, — спокойно произносит он. — И знаешь, что? Ты уже давно его перешагнула, но я был чертовски слеп из-за своих чувств к тебе, чтобы это заметить.

«Вот как он заговорил?» Прекрасно!

— Ну, раз теперь ты это осознал, зачем меня держать взаперти? — подражаю я его манере холодной сдержанности. — Давай я уеду. Док пойман. Теперь мне ничего не угрожает.

— Ты не выйдешь отсюда, пока я так не решу.

— Один раз ты думал так же, правда?

Его глаза полыхают огнем злости. Он приближается ко мне, и мне ничего не остается, как отступить. Маркус сейчас напоминает мне о том кошмаре, в котором он сжимал мое горло.

— Ты. Останешься. Здесь.

Я поджимаю губы, неотрывно глядя в его почерневшие глаза.

— Или что? — шиплю я.

— Или ты вообще отсюда никогда не выйдешь.

— Катись к черту! — срываюсь я и подбегаю к двери. Я дергаю со всей силой за ручку, но мои попытки просто жалки. Я начинаю действительно паниковать. «Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!»

— Зря стараешься, — бросает мне Маркус.

— Открой эту чертову дверь!!!

Каждое его движение размеренное и плавное, но я знаю, что это напускное. Он встает так близко, как это только возможно, прижимая меня своим телом к стене.

— Будешь хорошей девочкой, возможно, я подумаю над твоей просьбой, — шепчет он, нависая надо мной.

Во мне вспыхивает обида. Меня никогда так не унижали. Я работала в борделе, но даже там не позволяла пьяным мужикам опускать меня. Я себя уже не контролирую. Рука в порыве ярости поднимается сама по себе, оставляя на щеке Маркуса красный след.

— Я, черт возьми, не твоя подстилка! — кричу я ему в лицо.

На долю секунды вижу мелькнувшее в его глазах отчаянье. А потом он так же спокойно отстраняется и снимает блокировку с двери. И если бы только это. Он открывает ее, будто дворецкий…

Я вылетаю из комнаты, мчусь по коридору, зная, что он смотрит мне вслед. «Он выставил меня из нашей спальни! Он просто меня растоптал!» Мне больно! Я закрываю дверь своей комнаты. Странно, что на ней нет такого же замка с блокировкой, как в спальне…Маркуса.

Я пытаюсь отдышаться и не заплакать. На меня все давит. Все! Я хнычу и сползаю по двери вниз, беззвучно рыдая. Я стала слабачкой с ним. Испытываю к себе отвращение и начинаю злиться.

Размазывая слезы по щекам, подхожу к незаконченной картине. Срываю ткань, закрывающую ее от чужих глаз. «Зачем я ее рисовала? Зачем???!» Хочется уничтожить, растоптать, да что угодно, лишь бы стереть ее с лица земли. Только вот от своих чувств не избавиться.

Единственное, что поможет мне выплеснуть злость — это живопись, но понимаю, что сейчас не могу. «Черт!» Расшвыриваю одежду по всей комнате, буквально срывая ее с себя. «Будь все проклято!» Мне нужно куда-то деть эту энергию, которая переполняет меня. Если бы я была где-нибудь в лесу, то пробежала бы добрый десяток километров.

Холодный душ! Встаю под обжигающие струи. Тело покрывается мурашками. Хватаю ртом воздух. Стою там пока не приобретаю лиловый оттенок. Тело до боли занемело. Боль — это хорошо. Боль — сковывает меня, заставляет остудить кровь и не наломать дров. Хотя я уже постаралась в этом. Выхожу из кабинки и будто попадаю в тропики. Почему-то сразу представляю горячие объятья Маркуса. «Что он со мной сделал???»

Хочу выкинуть из головы его и все события прошлых месяцев. Хочу вернуться в свой домик на севере. Слезы застилают глаза, пока я лихорадочно ищу свою любимую пижаму — серые бриджи и свободная кофта. Натягиваю на себя, представляя, что все это было страшным сном, что я дома. Снова наедине со своими картинами.

Смотрю на постель как на врага. Это Маркус приучил меня спать в кровати. Самой мне нравится спать на полу. Я сама не заметила, как изменилась.

Картина привлекает мое внимание. Он не может отобрать у меня и это, а я уверена, что еще немного, и моей единственной страстью будет он. Я должна бороться. Сажусь на пол, обхватываю колени руками и смотрю, и смотрю на картину. Я ищу то, чего в ней не хватает. Я хотела изобразить те чувства, которые я испытываю, находясь в его объятьях. Что-то не так. Я не могу передать…мне не хватает… «Чего?»

Упираюсь лбом в колени и медленно раскачиваюсь. Прокручиваю в голове снова и снова свои ощущения. Я ищу и не нахожу. Значит, нечего изображать. Абсолютно нечего…

Дверь позади меня открывается. Это точно Маркус. «Он думал, я уже заснула, и пришел за мной? Ну, уж нет! Сегодня я буду спать здесь!» Он молча садится рядом. «Черт! Он видит мою картину».

— Я не хочу с тобой ссориться, Марианна, — выдыхает он. Я знаю, он сейчас провел рукой по волосам. Его типичный жест в моей компании. И вся злость на него уходит куда-то, будто и не было ее вовсе. Молчу, понимая, что… я тоже не хочу ссориться. — Ты закончила ее?

— Нет, — шепчу я, и мне хочется расплакаться от своего бессилия перед ним.

— Она холодная, — его слова врываются в мой мозг. Он прав. Она холодная. Я даже на миллиметр не сдвинулась в том, чтобы показать чувства. Я их боюсь. Я боюсь, что, кто-то их увидит и не поймет. Я в первый раз столкнулась с этим. Я стыжусь своих чувств.

Воображение рисует мне картину. Я вижу, какой она должна быть. Я не испортила холст, я просто не дорисовала. Там, где его рука касается ее кожи, разгорается пожар. Внутри тела должна быть вспышка огня. Еще много чего…раскрытые припухшие от поцелуев губы, ореол окружающего их аромата. Я открываю глаза и смотрю на картину. Сегодня я не способна ее нарисовать. «Завтра».

— Марианна? — я и забыла, что он здесь. Моргаю, пытаясь понять, что его так удивляет во мне.

— Что?

— Пойдем в кровать. Тебе надо отдохнуть, — он касается моей руки. В его взгляде мелькает злость. — Да ты вся заледенела.

Не успеваю я что-то ответить, как оказываюсь на его руках. Несколько секунд, и я уже в нашей спальне, лежу на кровати, завернутая в одеяло. Сама я больше не чувствую холода. Пока он вышел в гардеробную, избавляюсь от своей любимой пижамы. Она не греет, а мне хочется свободы. Маркус возвращается, ложится рядом и обхватывает меня рукой. «Сюрприз-сюрприз». Чувствую, как он напрягается, понимая, что я голая. Я хочу его!

Дальше все происходит слишком быстро, чтобы я думала. Поворачиваюсь к нему и впиваюсь в его губы. Он весь такой горячий. И нет никаких мыслей. Ничего нет… ведь тот, кто мне действительно нужен, сейчас рядом… Мой лед уходит, растапливается.

***

Маркус был беспощаден, вымещая на мне свой гнев. И пусть между нами все-таки установилось подобие перемирия, он не отказал себе в праве показать мне, кто все-таки хозяин положения. Он забирал все, что я могла дать… весь день до самого вечера. Сладкое наслаждение с примесью боли. Он пил мою кровь, буквально вгрызаясь в шею. Я была в его полной власти.

Я морщусь от неприятного ощущения. Чувствую, как его пальцы скользят по моей шее. Раны еще не зажили. Это плохо. Мне нужна кровь… его кровь. Я натягиваю одеяло повыше и забываюсь беспокойным сном.

***

Первый признак жажды — это слабость. Все тело плохо слушается. Горло саднит от сухости. Каждое сглатывание причиняет колющую боль.

Я открываю глаза, но темнота проходит только через несколько секунд. Понимаю, что моя строптивость в этот раз не привела ни к чему хорошему.

Добираюсь до ванной с огромным трудом. В зеркале вижу, до чего все плохо: синяки под глазами, бледная кожа. Я поворачиваю голову, рассматривая место укуса. Ранки затянулись, но так они не должны выглядеть. Прошло достаточно времени, чтобы я могла восстановиться. Уже середина ночи.

Я осматриваю свое тело. В некоторых местах видны растекающиеся синяки. Нужно придумать отговорку для Роксаны, чтобы она дала крови. От одной мысли об алой жидкости мое дыхание перехватывает и сразу сознание выдает образ Маркуса.

***

Каждый шаг дается с трудом, особенно когда желаешь показать, что все нормально. Я спускаюсь вниз и молю всех богов, чтобы Роксана была одна. Как часто это бывает, мои молитвы остались неуслышанными.

Дэвид с особым удовольствием уплетает круассаны и смотрит телевизор. Роксана наводит порядок после завтрака.

— Привет, — выдавливаю я из себя. Каждое слово, будто ножом режет мне горло, а запах Дэвида, как никогда становится довольно привлекательным.

— Привет, бунтарка, — улыбается он. — Нам здорово влетело.

— Прости.

Роксана смотрит в мою сторону, и я вижу, как она окидывает меня взволнованным взглядом. У меня перед глазами на долю секунды все чернеет. Я опираюсь о столешницу, пытаясь вернуть себе равновесие и сфокусироваться на чем-то, но предметы расплываются… пляшут. Я встряхиваю головой в попытке прогнать это все, но делается только хуже.

— Марианна, — слышу я голос Роксаны. Кажется, что у меня заложило уши, и теперь каждый звук отдает каким-то бульканьем. — Марианна, с тобой все в порядке?

— Я… мне лучше… пойду…, — произношу я с придыханием, и в следующее мгновение все начинает кружиться, будто в водовороте.

***

Я приоткрываю глаза. Морщусь от ноющей боли в висках. Горло неприятно жжет и жутко хочется пить… крови.

— Тебе стоит полежать, — слышу я спокойный голос Роксаны. — Ответь мне на вопрос: когда ты последний раз кормилась от Маркуса?

— Когда мы были в домике в горах, — припоминаю я.

— Сколько раз ты кормила его с тех пор?

— Раза два или три.

Роксана вздыхает и недовольно хмурится.

— Ты должна питаться, Марианна. Я пока что не звонила Маркусу, но это не значит, что он не узнает.

— Просто после той жуткой недели, когда их не было дома, я подумала, что ему нужно время для восстановления.

— Прошло уже несколько недель. На восстановление требуется максимум пару дней.

Мне нечего ей ответить. Я сама не знаю, почему так поступала. Хотя… знаю… пыталась снова доказать, в первую очередь себе, что смогу обойтись без Маркуса. Глупо и по-детски наивно.

— В любом случае, — продолжает Роксана, — стоит сделать тест… на всякий случай.

— Какой тест? — не придавая значения этому вопросу, спрашиваю я, садясь на кровати.

— На беременность. Возможно, вы ждете ребеночка.

Проходит несколько секунд, прежде чем я осознаю смысл ее слов. «Ребеночка??? Но разве…»

— Ребенок? — еле слышно переспрашиваю я. «О, нет! НЕТ!»

— Я сказала, возможно…

— Ты говорила, что шансы маленькие, что есть определенный период! — вскрикиваю я.

— В этот период шансы выше, а так он практически равен нулю.

— Но он есть!

— Практически нет.

Я опускаю голову, закрывая лицо ладонями, и начинаю раскачиваться. «Ребенок… я не могу… не могу… это не со мной».

— Марианна, дети — это благословение.

— Какое к черту благословение! Меня используют как… как…

Я начинаю рыдать. Страх парализует все мое тело. Даже находясь у Дока я не испытывала такого.

— Сейчас ты сделаешь тест, и все выяснится.

— Я такая глупая… будто мне всего лишь шестнадцать лет. Я даже не подумала, что стоит предохраняться, — всхлипываю я.

— Предохраняться? — удивляется Роксана.

— Да! Предохраняться! Презервативы. Никогда не слышала о таком? — срываюсь я на ни в чем не повинную Роксану.

— Вампиры не пользуются средствами контрацепции, Марианна. Дети у нас рождаются редко! А если мы еще и предохраняться будем, то вымрем!

Роксана в гневе. Мне даже становится не по себе.

— Я пытаюсь забеременеть уже не первое десятилетие, Марианна, а ты говоришь о том, что не хочешь рожать! Как можно быть такой бездушной?!

От ее слов мне больно. Я смотрю в глаза Роксане и понимаю, что она права. Я бездушная холодная тварь. Неуверенно встаю с койки, беру тест со стола и направляюсь к двери.

— Марианна, я…, — слышу я за своей спиной растерянный голос Роксаны.

— Не надо…

К чему все эти слова. Мне больно, но разве кто-то может ослабить мои страдания. Дело даже не в ребенке. Дело во мне. Глубоко внутри меня холодная пустота. Она поглощает меня, затягивает. Я потерянная, одинокая. Где бы я не находилась, меня ждет лишь обманчивая реальность. Кому доверять, если кругом одни недоговорки, тайны. За меня снова все решили. Я всего лишь пешка. Может, не так далеки от истины слова Адама?

И пусть я потеряла на время голову от воображаемой любви Маркуса ко мне, сейчас я должна трезво мыслить. Доверие… кому и в чем? Я заперта в клетке. Навечно. Меня душат сомнения и мои проснувшиеся чувства.

Захожу в ванную, распаковываю тест на беременность. «Все будет хорошо, Марианна. Все будет хорошо».

Я постукиваю пальцем по каменной столешнице в ожидании проявления полосок… Одна. Я вздыхаю от облегчения. Нервы были натянуты как струна, а теперь я расслабилась, и они провисли, обмякли, превращая меня в куклу. Заворачиваюсь в одеяло, сидя на нашей с королем кровати. Смотрю в одну точку. «Интересно, был бы Маркус рад ребенку?» Конечно, был бы. Наследник. Ему нужен наследник… и королева. Я сосуд и не больше. Все, что было между нами, хорошо спланированный спектакль. Я согласилась на свадьбу и потом сама же нарушила нашу с Маркусом договоренность. Нужно было понимать, что дети рано или поздно будут, но… не сейчас. Я не готова.

Дверь резко открывается, заставляя меня вздрогнуть. Маркус влетает в комнату будто ураган.

— Нет, — неожиданно громко и уверенно произношу я. Король останавливается перед кроватью. Не могу смотреть на него. Чувство будто предала, будто виновата… в чем только? Это же они мне ничего не объяснили.

— Марианна…, — слышу я его приглушенный голос.

— Расстроился? — равнодушно произношу я. Маркус вздыхает и присаживается напротив. Он молчит. Я приподнимаю голову и заглядываю ему в глаза.

— Это просто… я не ожидал такого, — искренне, как мне кажется, произносит он. — В любом случае у нас впереди много времени.

— Ты не понимаешь, да? — шепчу я. — Эта холодная война… Пока мы не уничтожим всех, кто за этим стоит, это не закончится. Постоянные нападения на вампиров, убийства. С нами может случиться что угодно. Если с тобой что-то произойдет, меня растопчут. Я никто, Маркус. Для них я всего лишь хорошее развлечение. Потерянная королева. Ты хочешь, чтобы наш ребенок повторил мою судьбу? Я не хочу…

— Если мы будем ждать, когда все это прекратится, может пройти вся наша жизнь. Мы не вечны, Марианна. Нам отведен меньший срок.

Я сдерживаю слезы, хотя так хочется завыть. Мне необходимо побыть одной. Понимаю, что не стоит, что закрываюсь снова. «Но разве меня кто-то поймет?» И раз это моя жизнь, то и жить я буду по своим правилам.

Каждое движение дается с трудом. Без питания кровью я истощена морально. Физическое бессилие лишь следствие.

— Куда ты собралась? — спрашивает Маркус.

— Я хочу побыть одна.

— Мар-рианна, — угрожающе протягивает король, и мне приходится зажать уши ладошками — до того режет слух каждый звук. Слезы все-таки начинают бежать по моим щекам.

— Пожалуйста, я просто хочу побыть одна, — всхлипываю я. Последние силы уходят на то, чтобы преодолеть расстояние до моей комнаты. «Пусть он останется там. Пожалуйста. Пусть он не пойдет за мной». Я не выдержу. Сломаюсь. Растаю. Его объятья стали всем для меня. А мне так больно от недосказанности.

Жалею себя. Понимаю, что по-настоящему смотрю на себя без прикрас. Мама бы обратила все в шутку, но она погибла. А я? А я медленно умирала все эти сто лет. Гнила в своем одиночестве. Маленькая, брошенная, раненая девочка. Трудно было открыться для других. Еще трудней теперь становиться снова равнодушной. Не будет уже как прежде. У меня теперь одна дорога. Смогу ли я ее пройти?

Роксана так и застала меня, сидящей на полу возле кровати. Я сама не заметила, как закуталась в одеяло в попытке согреться.

— Прости, — единственное слово, которое она произнесла, протягивая мне пакет с холодным тошнотворным студнем.

— На правду не обижаются…

В глазах Роксаны я читаю то, что так ненавидела всегда. Жалость. Я, наверное, так и выгляжу. Но если сдамся, покажу, что мной можно помыкать, совсем потеряю себя. Спазмы и раньше были привычным делом после приема холодной крови, но сейчас они будто выворачивают мой желудок наизнанку. Но я выдержу… на то я и королева.

***

Ночи стали холодными. И не потому, что прохладно в комнате… просто нет горячих объятий, к которым я так привыкла.

Два дня я провожу у себя в комнате. Маркус не приходит ко мне. Сначала я радуюсь этому, потом внутри зарождается тревога, сменяющаяся гневом и бесконечными вопросами. Извожу себя дурными мыслями. Может, я не нужна ему? Может, такая я ему и не была нужна никогда? Может, и вправду он ищет во мне лишь королеву и мать своего наследника?

По мере того, как силы возвращаются, во мне снова пробуждаются сильные эмоции. Хочется выместить свой гнев хоть каким-то образом. Я сдерживаю себя, когда приходит Роксана с новым пакетом крови. Она единственная из всех, кто не оставляет меня. Я держусь за эту мысль, хотя она абсурдна. Кажется, мне плевать на все. Только бы мне дали излить злость.

Выход приходит сам собой, когда я беру в руки кисти. Яркие цвета. Несколько холстов. Запах краски пропитывает мои волосы, кожу. Одежда вся покрыта пятнами. Я пахну собой. Бегу от Маркуса. По-своему. Изощренно. «Нельзя себя терять. Нельзя…»

***

Дверь за моей спиной открывается. Я знаю, что это Маркус. Он молчит. Я тоже ничего не говорю. Я не позволю ему мной управлять.

— Я уезжаю, — наконец-то произносит он. «Скатертью дорога».

— Удачного пути.

Вздыхает. Он рассчитывал, что я буду плакать и умолять его остаться. «Как бы ни так».

— Нам надо поговорить, Марианна.

Если он обращается ко мне по имени, это уже серьезно.

— О чем? — спрашиваю я, вытирая кисти. Я и так знаю, о чем он собирается говорить.

— О нас…и наших детях.

Я вздрагиваю. Во мне с новой силой вспыхивает ярость.

— Мне кажется, я ясно объяснила тебе, что ни о каких детях сейчас не может идти речи, — стараюсь как можно спокойнее произнести я, но в итоге срываюсь. — Я не готова, Маркус! Меня дрожь пробирает от одной только мысли об этом!

На мои плечи ложатся горячие ладони. Я чувствую этот жар даже сквозь свитер.

— Нет. Не надо. Пока ты не пообещаешь мне, не смей ко мне прикасаться!

— Я обещаю, что не прикоснусь к тебе, когда будет вероятность беременности, — сдается он, — но ты должна понимать, что рано или поздно…

— Я все понимаю. За этим ты и брал меня в жены.

Я скидываю его руки с моих плеч.

— Я вернусь через несколько дней.

— Хорошо. Я никуда не денусь, можешь не переживать.

— Если бы у тебя был телефон…, — начинает он. «Ну, уж нет». Я не хочу быть привязанной к нему. Обойдется без меня немного.

— Встретимся через несколько дней, — отвечаю я. «Черт! Почему с ним так сложно?»

Маркус вздыхает и уходит. По крайней мере, я выиграла этот бой.

ГЛАВА 26

Первые ощущения — это тепло. Я прижимаюсь к нему и вдыхаю свой любимый аромат. «Но Маркус же уехал…» открываю глаза и понимаю, что лежу в его объятьях… в шелковой маечке и шортах. «Наверное, он очень устал, раз не потрудился меня раздеть». Мне же лучше.

Легкие поцелуи пробегают по шее, и мое тело мгновенно реагирует на это. «Ой, не-ет!» Я переворачиваюсь на другой бок, но моя голова все еще лежит на его руке. Горячая ладонь скользит по бедру. «Не дышать и не двигаться».

— Доброе утро, малыш, — шепчет Маркус. Мурашки щекочут кожу. Я отвечаю ему бессвязным бурчанием.

— Просыпайся, любимая, мы едем на прием.

До меня не сразу доходят его слова.

— Какой прием? — шепчу я, поворачивая к чему голову.

— Элита устраивает прием в честь успешной операции по поимке Дока, — по-деловому холодно отвечает мне Маркус. Он поднимается с постели и проходит по комнате. Мне так хочется, чтобы он меня поцеловал… «Странно, что он этого не делает».

— Какой повод…, — с иронией произношу я, накидывая одеяло на голову.

— Там будут важные личности.

— Молодые и симпатичные? — улыбаюсь я, отвечая ему из-под одеяла.

Тишина. Я стягиваю ткань с головы и вижу Маркуса застывшего посреди комнаты. Вот этот его взгляд меня пугает. «С чего это он в такой ярости?» Наверное, недоволен, что я еще не встала.

— Встаю-встаю, — бурчу я.

Направляюсь в ванную, ощущая ледяной взгляд в спину. Он уж точно не может принадлежать человеку, у которого такие горячие руки. «Черт!» От этой мысли меня бросает в жар. Мы не были с Маркусом вместе больше недели. Кажется, эта мысль становится навязчивой. Возвращаюсь в комнату и понимаю, что осталась одна. «Чудесненько».

***

Перебираю одежду на вешалках. Вспоминаю о запасах красивого белья, которые еще не были использованы. Сейчас самое время.

Через несколько минут я любуюсь красивыми черными чулками на своих ножках. Кружевная комбинация приятно облегает мое тело. Я достаю юбку и белую блузку. Сегодня мне хочется выглядеть строго. Прежде чем одеться, ищу шпильки. Заколю волосы в пучок. Еще бы очки… как у моей мамы, и я буду мисс-училка-злючка. Юбка как влитая садится на мои бедра. Я кручусь перед зеркалом и понимаю, что мне важно внимание Маркуса. Вот я и буду делать вид, что все прекрасно, а он пусть и дальше изображает равнодушие. «Молодые и симпатичные…», — улыбаюсь своему отражению, застегивая пуговки блузки. — «Ну-ну, милый…»

Я выхожу из гардеробной. Король вернулся. Он охватывает цепким взглядом мое тело. Доли секунды хватает, чтобы мое дыхание сбилось.

— Что? — спрашиваю я с вызовом.

— Ты в таком виде собралась на прием? — хмурится Маркус. Не понимаю, что его не устраивает. Я надела туфли на каблуках, юбку. Она мне почти до колен… В душе я, конечно же, ухмыляюсь.

— Да, собралась. Что не так?

— Зря ты так оделась.

В этот момент улавливаю его настрой. «Вот черт». Он же просто ненасытен. Я сглатываю и опускаю глаза.

— Хорошо, переоденусь.

— Нет, не надо.

Он подходит ко мне, обхватывает меня за талию и скользит ладонями к бедрам.

— Ты сводишь меня с ума, — шепчет он своим низким голосом, и мое тело бесстыдно откликается.

— Тогда тебе лучше держаться от меня на расстоянии…

***

В машине мы молчим. Маркус, видимо, всерьез воспринял мои слова. У меня же кошки на душе скребут. Я прокручиваю в памяти события прошедших дней. Я все еще голодна. Пакеты донорской крови — безвкусные заменители… хотя нет. Они не смогут заменить мне его кровь! Я гоню прочь воспоминания о том, как я кусала Маркуса… картинки интимного характера всплывают перед глазами. «Черти что!» Он стал моей пагубной зависимостью… вредной привычкой…но такой желанной. Пытаюсь избавиться от наваждения, вспоминая о детях и своем страхе, но это помогает лишь на несколько минут.

***

Я строю глазки мужчинам. Молодых и симпатичных здесь довольно много. В очередной раз, лукаво улыбаюсь одному из таких вот экземпляров, салютуя ему бокалом. Чувствовать власть над сильным полом — это… это несравненно. А, главное, над кем именно… Я ощущаю, что взгляд Маркуса буквально зажигает во мне кровь. Сейчас бы я накинулась на него и взяла все, что мне нужно… Возвращаюсь в реальность и понимаю, что в дальнем конце залы не мой король…а лишь молодой вампир… «Маркуса уже никто не заменит».

***

Мы сидим за огромным столом. Кругом масса народа. После сытного ужина под звон бокалов и гудение голосов обстановка стала более дружелюбной. Горячая ладонь неожиданно обжигает мое колено. Я вздрагиваю и бросаю взгляд в сторону, боясь, что кто-то заметит это движение короля. Рука Маркуса скользит вверх, приподнимая юбку. Я каменею. «Какого черта он творит?» Я ерзаю, но он даже и не думает останавливаться. Тут полно гостей, но я их уже не замечаю. Маркус чертыхается, и я знаю почему. Я сама чувствую, как мое тело отзывается на его ласку. Пользуюсь заминкой и кладу ногу на ногу, одергиваю юбку. Маркус смотрит на меня, и я краснею под его взглядом. «Вот же черт! Если я хочу жить, мне после приема лучше смыться отсюда побыстрее, и где-нибудь спрятаться».

***

Пока Маркус обходит машину, я запахиваю пальто поплотнее и натягиваю его так, чтобы оно скрыло мои ноги. Мы едем домой в тишине, и это лишь накаляет атмосферу. Маркус не смотрит на меня, но я чувствую напряжение. Отворачиваюсь к окну и в отражении стекла вижу, что улыбка мелькает на его губах. Я забываю, как дышать. В горле пересохло. «Что он со мной творит?»

«Надо бежать!» Машина останавливается около особняка через час и двадцать две минуты. Я считала каждую секунду. Стараюсь не нервничать и вести себя естественно. Маркус обхватывает меня за талию и ведет к входу в дом. Мы не обменялись даже словом с того момента, как уезжали на прием.

— У меня еще дела, — наконец-то произносит он.

— Хорошо, — отвечаю я. Мой голос предательски дрожит.

Я поднимаюсь по лестнице под пристальным взглядом короля. Мне хочется раствориться, но ноги будто ватные. «Он издевается надо мной».

***

Мне жарко! Я будто горю в огне! Расстегиваю кофту и чувствую, что я уже не одна в комнате. «До чего же он красив». Понимаю, что не могу оторвать от него взгляд. «И он только мой!»

Я инстинктивно делаю шаг назад, чувствуя волны опасности, исходящие от короля. Маркус снимает пиджак и небрежно бросает его на стул. Рубашка расстегнута сверху, оголяя его сильную шею. «Я голодна!» Он расправляется с запонками и медленно закатывает рукава. «Сводит меня с ума». Я делаю еще один шаг назад, а потом еще и еще. Не замечаю, как натыкаюсь спиной на тумбочку. Замешкавшись, мгновенно оказываясь в кольце королевских рук. Он приподнимает меня и усаживает на комод, вынуждая раздвинуть ноги… «У узкой юбки есть огромный минус». Его руки решают эту проблему, скользя вверх, собирая ткань и добираясь до края чулок. Он склоняется ко мне медленно. Мое дыхание тяжелое и прерывистое.

— Не смей больше так одеваться, — шепчет он.

— Тебе не понравилось?

— Мне не понравилось то, как другие на тебя смотрели.

— Пусть смотрят, — выдыхаю я. — Большего они не получат.

Маркус теряет контроль, впиваясь в мои губы поцелуем. Он безумно голоден, как и я. Через несколько мгновений наша напускная медлительность забыта. Необузданный огонь страсти захватывает нас. Король целует мое лицо, шею. Я притягиваю его обратно к своим губам за ворот рубашки, зарываюсь пальчиками в его волосы, сжимаю кулачки. «Не отпущу!»

Маркус понимает, что я не собираюсь играть в покорность и нежность. Его ладони грубо сжимают мои ягодицы, прижимая к себе. Я чувствую его возбуждение. Аромат желания уже заполнил все пространство вокруг нас. Маркус скользит пальцами по внутренней стороне моих бедер, легко касаясь чувствительной кожи, дразня меня своей медлительностью. С моих губ срывается стон удовольствия. Король тем временем прикусывает мне кожу на шее, спускается ниже. Он заставляет меня откинуться, оттягивая мою голову за волосы. У меня перехватывает дыхание, когда его клыки ранят мою грудь. Нежные пальцы отводят чашечку лифа, и в то же мгновение горячие губы смыкаются на затвердевшем соске. Я извиваюсь в его объятьях, царапая его плечи и ногтями разрывая ткань рубашки.

— Марианна…, — выдыхает он.

— Хочу… тебя, — еле слышно произношу я.

Я уже расстегиваю ремень его брюк. «Хочу чувствовать его в себе, немедленно. Потребность». Как и обычно, на Маркусе нет белья. Я провожу ладошкой по твердой плоти. Король прикрывает глаза, а я целую жилку пульса на его шее. «Я не устою…»

В какой-то момент Маркус резко отбрасывает мои руки и рывком проникает в меня. Замирает, вглядываясь в мои глаза. И даже ощущение его внутри себя так не смущает, как этот изголодавшийся взгляд. Его губы берут в плен мои уста. Он двигается во мне безжалостно, теряя контроль над собой и своей силой, срывая с моих губ протяжный стон. Я хочу быть как можно ближе к нему. Красная пелена жажды застилает мне глаза. Пульс Маркуса отдается в моих ушах оглушительным звоном. В следующее мгновение я уже с жадностью пью такую желанную кровь. Экстаз накатывает слишком быстро, вынуждая меня оторваться от столь сладкой трапезы. Мое тело сотрясает неконтролируемая дрожь.

Кажется, проходит вечность, прежде чем я осознаю, что утыкаюсь лбом в плечо Маркуса. Мы с ним все еще одеты. Такого порыва страсти и желания у нас еще не было.

Жажда меня вымотала, а несколько глотков королевской крови лишили меня последних сил, но я не хочу такого конца. Он понимает меня без слов, когда я притягиваю его к себе. Хочу его сильных объятий и только с ним возможного забытья. Время замедляет ход… Нежные заботливые прикосновения, когда он стягивает с меня оставшиеся вещи. Дурманящие мой разум длительные поцелуи. Маркус подхватывает меня на руки. Простыня приятно холодит мое разгоряченное тело. Теперь все иначе. Даже вкус его крови кажется еще слаще.

***

Я просыпаюсь в теплых заботливых объятьях Маркуса. Он уже не спит и приятно поглаживает мою спинку. Я прижимаюсь к нему плотней, довольно мурлыча. Я соскучилась по нему. Уже не люблю просыпаться одна. Хочу постоянно быть рядом с ним, касаться его. Схожу с ума, одним словом.

Его губы самые желанные. Поцелуй окончательно вырывает меня из дремы.

— Люблю тебя, — тихо произносит Маркус, а у меня все сжимает внутри. Я прячу лицо у него на груди, слушая ритмичное биение его сердца. Он ждет от меня тех же слов, а я не могу…

***

Что-то изменилось с того утра. Хотя зачем обманывать себя… Маркус за эти дни ни разу не пожелал близости со мной. И с каждой минутой я все больше и больше чувствую себя виноватой. Я могу врать себе, что он просто устает, но я прекрасно понимаю, что между нами возникла отчужденность. Без ссор и выяснения отношений. Просто пропасть снова стала расти, отдаляя нас друг от друга. Три слова, которые я не могу произнести… Казалось бы, могу соврать и вернуть все обратно.

Я перебираю комплекты белья в гардеробной. Я могу хотя бы спровоцировать его. Мои нервы натянуты до предела. Я стала слишком дерганой… и озабоченной. По ночам мне стали сниться недвусмысленные сны, где я и Маркус…

— Уф-ф-ф, — я провожу рукой по лбу, желая смахнуть навязчивые воспоминания.

Выбор пал на бледно — бежевый комплект с кружевами. С одной стороны, неброско и, если что, не выдаст моих желаний королю… «Хочется, чтобы выдал…» В случае отказа будет не так стыдно. «Отказа…» Никогда бы не подумала, что буду так… нет, не унижаться, а желать мужчину до унижения, предлагая себя… я облокачиваюсь на комод и прикрываю глаза. «Что происходит, черт возьми?»

***

Я щелкаю пультом, переключая каналы. Ничего интересного там нет, а мне уже надоело ждать Маркуса. За эти несколько дней я уже вызнала, когда он появляется. Сегодня он опаздывает … минут на сорок.

Мое сердце ускоряет ритм, когда я слышу шаги в коридоре. Я лежу посередине нашей кровати и уж точно не собираюсь прикрывать одеялом свои прелести.

Взгляд Маркуса задерживается на моем теле на несколько секунд, успев скользнуть по всем моим изгибам. Я буквально кожей ощущаю его желание, но дверь в ванную закрывается слишком поспешно. Я готова разрыдаться. Прикрываю глаза ладошкой, чувствуя, как слезы набегают на глаза. Могу уйти к себе, но это выдаст меня. Все же мы играем в эту игру вдвоем.

Перемещаюсь на свою половину кровати и заворачиваюсь в одеяло, словно в кокон. Маркус возвращается в комнату, когда я уже немного успокаиваюсь, смирившись со своим положением. Неожиданно то, что он обхватывает меня. Его грудь обжигает мне спину, как и любое его прикосновение ко мне сейчас. Я замираю в надежде, что все-таки победила, но эта иллюзия тает с каждой секундой.

***

Поцелуи пробегают по моей шее, вызывая жгучее желание. Внизу живота появляется приятная тяжесть. Внутренние мышцы непроизвольно сокращаются. Я вжимаюсь попкой в пах короля, ощущая затвердевшую плоть. Прикосновения к животу, бедрам сводят меня с ума. Горячая ладонь накрывает мою грудь, вызывая у меня протяжный стон предвкушения. И все мгновенно исчезает.

Я сижу на кровати и осматриваюсь вокруг. Аромат желания плотно окутывает меня. «Это не мог быть сон». Закрытая дверь ванной, подтверждает мои мысли. «Только непонятно, что это тогда было?»

***

Мое терпение лопнуло, когда Маркус отказался со мной разговаривать. На мою попытку с ним заговорить, он ответил, что он занят, и мы обсудим все, что я захочу, позже.

Но «позже» не для меня. Если у него дела, то пусть и примет меня в своем кабинете официально!

Я распахиваю дверь и остолбеваю.

Передо мной стоит миниатюрная блондинка с большими голубыми глазами. Губки бантиком, румяные щечки. Этакое смазливое пирожное. Видела ее за столом пару дней назад. Тогда как раз в особняк приехало несколько новых вампиров.

— Что ты здесь делаешь? — не церемонясь, интересуюсь я.

— Меня вызвали для питания…

Замираю, чувствуя, как все мои мышцы напряглись, будто перед прыжком. В своем воображении я уже бросилась на нее и оторвала ей голову. Блондиночка смотрит на меня с ужасом. Я даже не пытаюсь скрыть свои эмоции. Маркусу я бы тоже оторвала кое-что…

— Какой бонус ты еще предлагаешь вместе с питанием? — язвительно спрашиваю я.

Она мешкает. Ее личико заливает краска. Опускает взгляд в пол. Сама покорность. Все понятно без слов. Они все сходят по нему с ума. «Ну, еще бы! Он умеет вскружить голову». Я одна из таких падких женщин. Ненавижу себя за это. Слабачка!

Король не заставил себя ждать. Дверь кабинета открывается. Маркус удивленно застывает на пороге. «Не ожидал меня здесь увидеть? Как интересно. Наверное, спешил на свидание». Самое главное, во мне уже все леденеет. Я даже устраивать сцену не буду. Мне становится все равно, будто кто-то щелкнул выключателем.

— Что здесь происходит? — произносит король, закрывая за собой дверь.

— Мы беседуем, — улыбаюсь я, так как блондиночка впала в благоговейный ступор. Маркус сверлит меня взглядом. Он понимает, что я злюсь. — О делах. Но, думаю, мне уже пора. Не буду ВАМ мешать.

Я выхожу за дверь. Он не пытается меня остановить. У него долг перед Отечеством. «Я ему стала не нужна».

— Твою мать! — рычу я, сбегая по лестнице. По пути мне попадается Зод, у которого улыбка при взгляде на меня пропадает сразу же.

Я выскакиваю на улицу, в чем есть: джинсах и футболке. Сегодня довольно холодно, и это только идет мне на пользу. Находиться в доме, вместе с этой состоявшейся парочкой я не намерена. Я его ревную! Ревную! Если я Его, как он выражался, то почему он не может быть только моим! Какого черта эта сучка явилась в наш дом!!! Нужно бы вернуться и действительно оторвать им обоим…

От греха подальше дематериализуюсь в одном из переулков города. Я уже знаю, что хочу сделать. Мне нужно это. Я не завишу от него! Я могу сама себя прокормить!

***

Уже с полчаса я блуждаю по городу. Как не гоню от себя мысли о Маркусе и блондинке, они кружатся в моей голове, снова и снова выдавая самые яркие картинки их времяпрепровождения. Мне нужно согреться. Найти жертву и выпить ее кровь. Хочу, чтобы это был красивый парень, с сильным телом. Я двигаюсь в сторону спортивного клуба. Там всегда была неплохая пища, да и Маркус, если решит искать меня… «Да с чего ему искать меня!» Но если он решит меня вернуть в клетку…

Притаившись за углом здания, я вижу четверку парней, выходящих оттуда. Как я удачно забрела. Двое из ребят садятся в машину. Двое других, пожав руки, направляются в разные стороны. Я выбираю того, кто притягательно красив, силен и пышет здоровьем и энергией. Я бы даже занялась с ним сексом. И еще он чертовски похож на короля. Высок, черноволос и даже глаза у него с синим оттенком. Меня мучает жажда, поэтому выбирать не приходится. Я уже приличное время не пила человеческой крови. Она отличается от крови Маркуса. На вкус — обычная вода, в то время как кровь короля эликсир силы, который согревает и пьянит.

Я оглядываюсь по сторонам и иду вслед за парнем. Он сворачивает в безлюдный переулок.

— Эй, постой! — кричу я. Парень останавливает и смотрит в мою сторону. Сначала с подозрением, потом с улыбкой. — Прости, ты не знаешь, где здесь ремонтная мастерская…понимаешь, у меня машина сломалась.

Я знаю, что ближайшая мастерская в нескольких кварталах отсюда, но мне надо объяснить свой уж очень летний наряд.

— В паре кварталов отсюда. Тебе не холодно?

— Я надеюсь, ты меня согреешь, — улыбаюсь я, уже находясь в парочке метров от парня. Я знаю, какой блеск бывает в глазах человеческих мужчин, когда они загораются желанием. Вот и сейчас мои чувства меня не обманывают. Парень смотрит по сторонам, будто не веря в подвалившее ему счастье, и расплывается в улыбке.

— У меня квартира недалеко. Думаю, мы можем что-то придумать, тем более мастерская уже закрыта.

«Слишком много болтовни». Я преодолеваю расстояние, разделяющее нас, и, глядя ему в глаза, произношу:

— Больно не будет. Тебе понравится. Не кричи. Получай удовольствие.

Толкнув парня к стенке, я оттягиваю его голову в сторону. Клыки уже зудят от предвкушения. Я готова вонзить их в сильную шею, от которой пахнет мылом… Внезапно какая-то сила подхватывает меня, отрывая от парня.

— Ты что творишь! — рычит Маркус, сжимая меня в своих лапищах.

— Катись к черту, — шиплю я. — К своей белобрысой сучке!

Развернувшись к парню, Маркус спокойно произносит:

— Ты ничего не вспомнишь. Ты вышел из клуба и пошел домой. Все.

Парень как болванчик кивает и удаляется. Когда он скрывается за углом переулка, Маркус разворачивает меня к себе, больно дергает за волосы, наклоняя мою голову так, чтобы наши глаза встретились.

— Я же сказал, ты только МОЯ! Что неясного?! — рычит он. Вот такого взгляда я еще у него не видела: смесь обиды, горечи и злобы. «Сам напросился!»

— Я твоя. Я помню, — ядовито отвечаю я ему. — Но почему я должна делить тебя с кем-то? Быстро же ты нашел мне замену!

Он не отвечает. Отталкивает меня к стене, безжалостно впиваясь в мои губы. Я кусаю его при случае, начинаю царапаться.

— Не смей теперь ко мне прикасаться! Животное! Терпеть тебя не могу!

Он меня не слушает, покрывая мою шею поцелуями. Я бью его со всех сил, царапаюсь, но боли, видимо, он вообще не чувствует.

— Ничего не было, малыш, — усмехается он, поймав мои руки.

— Пусти! — кричу я, начиная лягаться, но Маркус лишь вжимает меня в стену. Так мы и стоим: я распластанная по стене, с закинутыми над головой руками, и он, довольный своим превосходством.

— Не было? Я твоя жена, черт возьми! Она имела наглость прийти к тебе! И ты ее принял!

— У нас раненый вампир. Я вызвал девушку, чтобы она его покормила, — мурлычет он мне на ушко. Я уличаю момент и кусаю его за шею. Он издает смешок и снова меня целует. — Мненравится твоя ревность.

— Я не ревную тебя! Мне на тебя плевать! Твори, что хочешь! Я от тебя больше не стану кормиться и вообще ты мне безразличен!

Наступает молчание. Маркус утыкается мне в шею.

— Я кормился от другой вампирши в последний раз больше полугода назад. Тогда мы с тобой еще даже не встретились, — произносит он, заглядывая мне в глаза. — Сейчас мне нужна только ты.

— Ты с ними спал! — это вырывается непроизвольно. Я понимаю, что испытывать такую ярость к его прошлому я не имею права. Он же не был обязан хранить себя для меня…да и вообще это…это ревность! Я выдыхаю и прикрываю глаза. «Один, два, три…»

— Спал, — шепчет он, — хотя трудно это так назвать. Удовлетворение животных потребностей. Не более, — он замолкает. Чувствую его дыхание рядом со своими губами. — Я никого не любил до тебя, Марианна. С ними был секс, с тобой любовь. Малыш, мне нужна только ты.

Я открываю глаза. «Красивые слова он говорит». Внутри меня начинает шевелиться что-то теплое. «Ну уж нет! Не после нескольких дней откровенного пренебрежения!»

— А я не люблю тебя. И с тобой у меня секс.

По лицу Маркуса пробегает тень. Его рука так сильно сжимает мои запястья, что я вскрикиваю.

— Когда у меня есть цель, я ее добиваюсь, — рычит он, отпуская меня и отступая назад. Я тру запястья, проклиная все, на чем свет стоит. Не успеваю среагировать, когда пальцы Маркуса прижимаются к моей сонной артерии.

***

Я приоткрываю глаза. Потолок интересно двигается. Я на руках короля. Хлопает дверь. Маркус ставит меня на ноги возле кровати.

— Рад, что ты очнулась. Располагайся. Теперь ты отсюда действительно не выйдешь.

— Что? — хриплю я, туго соображая.

— Ты наказана.

— Дерьмо, — выдыхаю я, плюхаясь на постель. — Ты не можешь меня запереть. Как я буду рисовать?

— Ты заперта на этом этаже.

— А-а-а, — протягиваю я, откидываясь на спину. — Ну ладно.

Честно, сейчас мне плевать.

Когда комната перестает походить на американские горки, я поднимаюсь и начинаю избавляться от одежды. Маркус в ванной. Я следующая. Футболка, кеды, джинсы. Я остаюсь в черном кружевном белье. Впоследние дни специально надеваю такое… на всякий случай. Я хотела выглядеть сногсшибательно перед Маркусом. Идиотка!

— Прикройся, — слышится сопение за спиной. «Ого! Он снова против?»

Я разворачиваюсь, блистая своей улыбкой. Маркус стоит в дверном проеме ванной, на бедрах у него повязано полотенце. Как всегда красивый и аппетитный. «Мой!»

— Я собралась в душ. Не в одежде ж мне туда идти, м?

Я приближаюсь к нему, снимая с себя лифчик. Маркус возбужден. От него тянется мой любимый аромат. Я скольжу руками по его груди, вниз к животу, разматывая полотенце. «Он будет моим сейчас!»

Он выдерживает секунд пять, прежде чем впиться в мои губы жарким поцелуем, смять ладонью мою грудь и опрокинуть меня на пол. Я издаю стоны, подгоняя его в действиях. Рука прокрадывается под мои трусики, касаясь влажного лона. Я выгибаюсь. Слышится треск ткани. Маркус склоняется к моему естеству, вызывая дрожь предвкушения во всем теле.

— Маркус, — всхлипываю я. Его глаза встречаются с моими. Они светятся желанием. Он проводит языком по моему естеству, срывая очередной стон с моих губ. Я выгибаюсь, разрывая наш зрительный контакт. Маркус заставляет меня снова и снова приближаться к разрядке, но не дает желаемого. Я извиваюсь под ним, требуя прекратить сладкую муку. Он чего-то ждет от меня, издевается надо мной. Мстит. Показывает, что он владеет мной.

— Маркус, пожалуйста, — прошу я, — хочу… тебя.

Он рычит, обдавая мое лоно горячим дыханием. Весь мир исчезает вместе со всеми красками, звуками, прикосновениями. С меня спадает ледяная корка, разлетаясь на мелкие осколки. Все преображается в желание. Я хочу быть с Маркусом всегда, быть его.

Поцелуи в животик возвращают меня в реальность. Я так люблю, когда он касается меня там. Я выдыхаю со стоном. Язык проходит по моему боку до груди. Его рука скользит по моему телу, сминая ягодицы. Он дует на затвердевший сосок, наблюдая за моей реакцией из-под опущенных век. Я ерзаю, желая то ли избавиться от этой муки, то ли получить желаемое. Маркус перемещается ко второй груди и проделывает с ней то же самое. Добравшись до шеи, прикусывает кожу.

— Малышка, — шепчет он низким голосом. — Ты такая сладкая.

Он приподнимает мои бедра и медленно входит в меня. Я сопровождаю его движение протяжным стоном, царапая его упругий зад ноготками.

— Я…твоя, — хнычу я. Маркус рыкает, припадая к моим губам и ускоряя темп. Поцелуй становится глубоким, неуправляемым. Я черчу на его спине полосы, зарываюсь пальчиками в его волосы, скольжу по затылку. Ощущение сильного тела надо мной приносит мне наслаждение. От моих прикосновений его тело вибрирует, мышцы напрягаются под моими пальцами. Уже не разобрать, кто из нас над кем берет верх. Я подчиняюсь, чтобы он был моим. Только моим. Он отрывается от моих губ. Я чувствую привкус крови на языке. Губа Маркуса прикушена, как и моя. Мы снова наравне.

Одним движением я оказываюсь сверху, насаживая себя на его плоть. Мои бедра двигаются в древнем как мир танце. Я слизываю проступившую на губе кровь. Маркус следит за мной из полуприкрытых век. Вскрикиваю от нахлынувшего оргазма. Мышцы сжимают его плоть, погружая Маркуса в тот же водоворот наслаждения. Чувствую, как его живительная влага выливается в меня.

Я припадаю к его груди, льну как котенок. Дикий котенок, так он назвал меня в первый раз. Теплые руки обвиваются вокруг меня. Провожу носиком по его шее, вдыхая аромат любви. Наши сердца замедляются.

— Малыш, ты искушение, — шепчет Маркус мне на ушко. Я улыбаюсь самой ехидной улыбкой. Приподнявшись над ним, легонько его целую.

— Просто у меня тоже есть своя цель, — лукавлю я. «Нужно же оправдать наш жаркий секс на полу».

— Врушка.

Вот на это мне нечего ответить. «Почему меня это не волнует?» Я улыбаюсь, целую его в шею и прижимаюсь к его сильному, горячему телу.

***

Я наливаю ванну теплой воды, добавляю побольше пены. Впервые ощущаю такое спокойствие внутри. Все просто хорошо. Без всяких «но», «если бы», «возможно». Вода приятно обволакивает мое тело. Такое тепло не сравнится с объятиями Маркуса, но это как раз то, чего я сейчас хочу. Я откидываюсь на бортик ванны и прикрываю глаза, вспоминая моменты прошедшего дня. Улыбка расцветает на моих губах. Я довольна, счастлива.

Дверь в ванную открывается. Маркус не может надолго меня оставить. Я вижу, что он полностью одет для рейда. Я не хочу, чтобы он уходил. Я переживаю за него. Он улыбается мне, глубоко вдыхая. Ну еще бы. Моя грудь выглядывает из-под пены, соски затвердели на прохладном воздухе. Маркус встает ко мне спиной, умывает лицо. Под футболкой играют мышцы. Я облизываюсь, будто вижу вкусное блюдо. Шумно выдыхаю, переведя взгляд на его ягодицы, обтянутые черными штанами.

— Иди ко мне, — мурлычу я. «Не хочу, чтобы ты уходил!»

— У нас рейд, малыш, — мягко произносит он, вытирая лицо полотенцем. Я сверкаю глазками, давая ему понять, что я его желаю. Он улыбается: — я не могу с тобой быть рядом и не поддаться искушению.

«Вот как! А мы то и не заметили».

— Хьюстон! Хьюстон! У нас проблемы, — мурлычу я, сладко улыбаясь.

Маркус подходит ко мне, склоняется и нежно целует. Его ладонь опускается на мою грудь. Большим пальцем он скользит по соску, вызывая дрожь. Внизу живота у меня от предвкушения сводит мышцы. Я тянусь к нему, но напрасно. Маркус целует меня в щечку, а потом шепчет на ушко:

— Будьте в нашей постели, когда я вернусь, иначе у вас будут проблемы, Хьюстон.

Он проводит пальцем по моим губам. Я прикусываю его и слизываю кровь, улыбаясь как дурочка. Маркус целует меня в лоб и выходит из ванной. Я хихикаю и окунаюсь с головой в ванну, расплескивая воду и ощущая тепло от беспричинного счастья.

ГЛАВА 27

Всему есть конец. Я полночи провожу в мастерской, но вернувшееся чувство волнения не дает мне расслабиться. Картинки жарких ночей с Маркусом одна за другой предстают перед глазами. Тело возбуждено. Я не могу понять, что со мной происходит. В итоге я принимаю прохладный душ, на время унимая навязчиво тянущее ощущение внизу живота.

Я хожу по нашей спальне из угла в угол. Сидеть или лежать не могу. Хочется постоянного движения. Мне чудится запах Маркуса. Насыщенный, густой, обволакивающий меня. Мое тело будто вибрирует. Я не могу понять, что происходит. Мне все отчетливее кажется, что король прикасается ко мне. То жарко, то холодно. Я натягиваю на себя футболку Маркуса. «Что он со мной делает?»

Очередной круг по комнате. Внутри полыхает пожар. Я сглатываю и понимаю, что во рту пересохло. Я желаю его крови. Снова резко тянет внизу живота. Наверное, скоро месячные. Вот и объяснение. Отлично.

И в этот момент меня пронзает боль. Колени подкашиваются. Я оседаю на пол, обхватывая себя руками. Этот спазм быстро проходит, но за ним следует другой. Я сжимаю зубы, смутно осознавая, что происходит. Я не то рычу, не то кричу. Спазм, вдох, выдох и новая мука. Волосы на лбу неприятно слиплись от пота. Я не могу даже позвать на помощь. Тело скручивает от боли. Я царапаю пол от каждой внутренней вспышки. Сколько это длится, непонятно. Кажется, проходит целая ночь.

— Марианна, — слышится надо мной. Горячие руки подхватывают меня и укладывают на кровать именно в тот момент, когда тело снова пронзает боль. Я вскрикиваю. — Сейчас, малыш, подожди.

Кровь стучит в висках. Я стараюсь дышать. Чьи-то шаги. Я мечусь по кровати, никак не находя успокоения.

— Марианна, я вколю тебе снотворное и обезболивающее. В ближайшие сутки эта боль полностью не пройдет, — слышу я голос Рокси.

Игла входит мне в вену, и я дергаюсь. Очередной спазм следует уже в следующее мгновение, но на этот раз не такой сильный. Он быстро спадает. Я глубоко вдыхаю и утыкаюсь в подушку. Запах Маркуса лучше всего исцеляет меня. Тело понемногу расслабляется.

— Ей станет лучше, — говорит Роксана, но она ошибается, потому что не проходит и пяти минут, как новая боль просто разрывает меня на части. Новая порция лекарств.

— Сделай что-нибудь, — доносится до меня приглушенный голос Маркуса.

— Лекарства на нее не действуют, Маркус. Она чувствует тебя. Если ты не собираешься облегчить ее боль, то через двадцать четыре часа Марианна навряд ли будет дышать. Даже ее организм не выдержит такого количества обезболивающего.

— Не может такого быть!

— Может. Она сотню лет не знала мужчину, — голос Роксаны понижается да шепота. — Маркус, ты же хочешь этого…

Я всхлипываю и рычу от боли. Это невыносимо. Дверь захлопывается, и щелкает замок. «Что он собирается со мной делать?»

— Малыш, — шепчет Маркус, целуя мои дрожащие губы, — я люблю тебя.

— Больно, — как маленький ребенок жалуюсь я ему.

— Иди ко мне, — с этими словами Маркус обхватывает меня. Губы впиваются в мои, вызывая дрожь. Очередной приступ боли заставляет меня кричать. Маркус стягивает с меня одежду, как я думаю, чтобы мне стало прохладнее. А память не вовремя выдает картинки столетней давности — они рвали одежду остервенело, желая добраться до моего тела.

— Нет! — вскрикиваю я хрипло.

Я закрываю уши ладонями, в попытке прогнать мерзкий хохот насильников. Я сопротивляюсь, теряя грань между реальностью и прошлым. Теперь я плачу уже от омерзения, которое испытываю к происходящему. Только боль вырывает меня из иллюзорного переулка.

— Марианна, не сопротивляйся, — доносится до меня слова короля. Он снова проводит рукой по моим ногам, а я начинаю метаться и в панике сбрасывать его руки с себя. Вою от очередного спазма. «Я буду бороться до последнего. Они меня не получат».

Не знаю, как я оказываюсь на полу. Я пытаюсь отползти хоть куда-нибудь, но меня придавливает тяжесть горячего тела.

— Марианна, это я! Родная моя…

— Маркус…, — хватаюсь я за него как за соломинку, когда осознаю реальность.

Боль разрывает меня на части, когда я чувствую его внутри себя. Я кричу, царапая его плечи. Хотя бы прошлое уходит, только от боли мой разум помутился.

Постепенно мучение приглушается, затаивается внутри, стягиваясь тугим узлом желания. Я неосознанно кусаю Маркуса, впиваясь в его шею, и жадно глотаю горячую кровь. Я не контролирую происходящее. Полностью отдаю себя во власть этого мужчины и своих инстинктов.

***

Приоткрываю глаза, понимая, что эта передышка не продлится долго. Маркус лежит рядом. «Боже, что я с ним сделала?» Кажется, его тело обезвожено, везде виднеются укусы. «Это я виновата». Он поворачивает голову в мою сторону, и уголки его губ чуточку приподнимаются.

— Малыш, — шепчет он, касаясь рукой моей щеки, — скоро все пройдет.

Почему-то от его слов слезы заволакивают глаза. Я творю с ним такие ужасные вещи, и он все равно мне улыбается. Я ничтожество.

— Я больше не буду, — отвечаю я, ощущая, как приступ боли подбирается ко мне. — Я не могу. Ты…что я с тобой сделала?

Я уже плачу, уткнувшись ему в плечо. Он проводит рукой по моим волосам.

— Тише, малыш. Все в порядке.

— Не в порядке, — тихо возмущаюсь я. — Посмотри на себя.

Его улыбка становится шире. «Может он сошел с ума?»

— Эти сутки — лучшие в моей жизни. Я бы ничего не поменял.

«Извращенец». Боль разливается по моему телу. Я всхлипываю и утыкаюсь в подушку, чтобы приглушить рык. Горячие руки обвиваются вокруг меня, притягивая к сильному телу.

— Так не пойдет, котенок. Я не позволю тебе терпеть боль.

— Я не стану…, — хриплю я, прежде чем снова зарычать.

— Марианна…

Он мгновенно усаживает меня на себя, входя в мое тело. Боль взрывает меня в очередной раз.

Маркус целует мою шейку, спускаясь к груди. Я снова хочу его крови, а мое тело жаждет экстаза. Я двигаюсь медленно, весь мир превращается в какой-то вакуум. Звуки исчезли, глаза слепят вспышки разноцветных огней. Я поздно осознаю, что снова впиваюсь в шею Маркуса. Его кровь сметает мою боль, подобно лавине. Когда я отрываюсь от него, моя голова кружится, тело легче пушинки.

— Пей, — шепчу я, потому что это единственное мое желание сейчас. Маркус не возражает и когда его клыки проникают в меня, я понимаю, что все закончилось. Оргазм накрывает меня, выбивая последние силы. Я беспомощна и слаба. Я отдаю себя, сливаясь с Маркусом. За сутки мы превратились в единое целое, неделимый организм. И я доверилась ему. Только ему. Он кончает вслед за мной, потягивая мою кровь. Я уже отключаюсь, улетая в разноцветную пелену.

***

Райский сад. Это первое, что приходит мне в голову. Я стою у подножия пологого холма. Это место кажется мне очень знакомым. Да… Это место… Другая сторона… «Я умерла?» Страха почему-то нет. Я касаюсь руками высокой зеленой травы, которая покрывает холм и простирается до горизонта. Я не вижу, что там дальше, но солнечные лучи, кажется, идут именно оттуда.

Я делаю шаг вперед. Трава приятна. Едва щекочет мне кожу ног. Я поднимаюсь вверх, оглядываясь по сторонам и ища других обитателей этого места. Никого. Тишина.

Только сейчас обращаю внимание, что я абсолютно обнажена. Так бывает только в снах… А, может, я действительно сплю? Пытаюсь вспомнить… что было до этого и не могу… знаю только, что что-то теплое… даже горячее… зарождающееся в груди.

Солнце постепенно перемещается в сторону. Его лучи уже скользят по поляне, выхватывая из тени сочные зеленые стебельки трав. И будто просыпаясь то тут, то там, из травы поднимаются цветы. Они медленно тянут вверх бутоны, а потом раскрываются. И в следующее мгновение весь луг переливается всевозможными цветами радуги.

Я заворожено кружусь в этом вихре красок, смеясь от беспричинной радости. «А, может, причина есть?»

И тут солнечные лучи касается моей кожи… Я отпрыгиваю, боясь испытать боль, но светилу на это наплевать. Оно будто специально следует за мной, забирая все больше и больше тени. Я останавливаюсь. «Может, не стоит убегать?»

Лучики касаются моего тела — ласково, нежно, тепло. Я улыбаюсь и начинаю плакать. Солнце… рассматриваю свое тело. Оно будто светится изнутри. Я замечаю, как вены превращаются в золотые нити. Вскоре я вся опутана ими. «Так и должно быть…»

В животе образуется тяжесть. Я прикладываю руки к нему и чувствую, как через кожу что-то пульсирует внутри… из моего пупка начинают появляться тонкие золотистые волоски. Они охватывают мою талию, держатся за нее… а дальше…дальше появляется бутон. Золотой бутон, который на солнце раскрывается в самый прекрасный цветок, который я когда-либо видела.

***

Я жду боли, но ее нет. Открываю глаза, чтобы увидеть лицо Маркуса. Он лежит рядом, подперев голову рукой, и смотрит на меня.

— Привет, соня, — шепчет он и целует меня в лоб.

— Привет, — пытаюсь прошептать я, но получается какая-то белиберда. Я делаю усилие. — Кажется, я отрубилась.

— Это мягко сказано, — смеется Маркус. — Ты спала сутки.

Я хочу возразить, приподняться, но понимаю, что сил нет. От моего слабого рывка в теле возникает неприятная ноющая боль. Она намного слабее, чем то, что я пережила ранее, но сейчас, кажется, все мышцы натянуты как струна.

— Не дергайся, — шепчет Маркус и целует меня в плечо, — скоро все пройдет.

Я смотрю на него. Он выглядит лучше, но ненамного.

— Тебе нужна кровь.

— Не думай сейчас об этом.

— Я должна думать, — мне стыдно за то, что между нами было. Я желала его с такой силой, как никогда раньше. Он был только моим.

— Я твоя пара, — будто отвечая на мои мысли, произносит он. — Мой долг заботиться о тебе и давать все, что ты захочешь. Мы прошли через полное слияние, Марианна.

— Прошли…, — шепчу я. Силы закончились. Хочется снова забыться сном. Я прикрываю глаза и проваливаюсь в темноту.

***

Мне не хочется открывать глаза. Голоса, назойливо гудящие в моем сознании, все громче и громче. Я натягиваю одеяло на голову в попытке хоть как-то скрыться от внешнего мира.

— Маркус, с ней все в порядке, — звенит голосок Роксаны. — Она просто устала. Ей нужен покой. Это нормально.

— Она спит уже вторые сутки.

— Это хорошо. Особенно если она…

Я прячу ноги и руки. Недовольно фырча, закутываюсь в одеяло. Наверное, тем и привлекаю внимание.

— Марианна? — шепчет совсем рядом Роксана.

Я делаю вид, что меня здесь нет. И упорно продолжаю молчать, хотя понимаю, что сон уже конкретно испорчен. Внезапная тишина меня не настораживает. Я радуюсь ей как ребенок. Теплые губы так приятно касаются моей щеки, и я довольно мурлычу.

— Просыпайся, малыш, — тихо произносит Маркус, стаскивая с меня одеяло. Его низкий голос вызывает у меня мурашки на коже.

Я приоткрываю глаза, моргаю, пытаясь привыкнуть к свету. Я все также лежу на животе. Похоже, я даже не шевелилась с последнего пробуждения.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю, — отвечаю я. Кажется, все тело затекло и стало неповоротливым. Я делаю попытку немного приподняться, но ноющая боль в мышцах не дает мне этого сделать.

— Полежи немного. Должно скоро пройти, — поглаживает мои волосы король.

— Ты говорил мне это еще в прошлый раз.

Маркус вздыхает, а я замечаю, что укусы на его теле еще не до конца зажили.

— Со мной все в порядке, — говорит король, понимая, на что я смотрю. «Ненавижу себя». — Хочешь, принесу тебе поесть?

«Как он может?» Я вздыхаю, думая, что сейчас не время выяснять все произошедшее. Прикидываю в уме, чего мне хочется.

— Теплая ванна… лучше, — прошу я. Самой мне сейчас не осилить это.

— Сейчас сделаю, малыш, — чмокает меня в щеку Маркус и поспешно скрывается за дверью.

Я слышу, как начинает журчать вода, и уже представляю, как она легонько приласкает мое тело. Нужно хотя бы сделать усилие и подняться. Потихоньку шевелю пальцами ног, потом приподнимаюсь немного на локтях. Тело ноет, но по сравнению с тем, что происходило ранее, эта боль кажется щекоткой. Я переворачиваюсь на спину, повожу плечами. Рывок, и я уже сижу в кровати. Прикрываю глаза, обессилено вздыхая.

— Не стоит так спешить, малыш, — показывается Маркус из ванной. Он осторожно берет меня на руки. Я прижимаюсь к его груди, наслаждаясь ощущением его силы.

Вода приятно обволакивает мое тело. Я даже издаю приглушенный стон удовольствия.

— Иди ко мне, — шепчу я Маркусу, который присел рядом на корточки. Его взгляд излучает тепло и искреннюю тревогу.

— Подвинься, — улыбается он, приподнимаясь и сбрасывая спортивные штаны.

Чувствовать его крепкую грудь за своей спиной непривычно волнительно. Не в силах удержаться я откидываюсь назад и наслаждаюсь легким прикосновениями. Его пальцы пробегают по моим рукам, выше, к шее.

— Пожалуйста, возьми мою вену, — прошу я. Чувствую, как король напрягается, видимо, решая, отказать мне или согласиться на столь заманчивое предложение. Его жажда ощутима. Столько, сколько я выпила из него нельзя восстановить тем жалким количеством, что я дала взамен.

Горячая ладонь даже сейчас обжигает своим огнем, скользя по моему животику. Маркус покрепче прижимает меня к себе. Его губы вызывают дрожь предвкушения, когда пробегают поцелуями по моим плечам.

Я всего лишь выдыхаю, когда клыки короля погружаются в мою шею. И желание, которое должно бы затаиться хоть на какое-то время, разливается по телу. Я чувствую, как с Маркусом происходит то же самое. Он пьет большими глотками, придерживая мою шею, будто не собирается отпускать до последнего глотка, который лишит меня жизни.

И все же он справляется с собой. Влажный язык щекочет мне кожу. Сейчас все мое тело воспринимает каждое прикосновение иначе. Глубже, ярче. И то, что казалось, уже повседневностью, играет новыми красками. Король упирается лбом мне висок и пытается восстановить дыхание. «Чего хочу я?» Я хочу его целовать. До одури. Сама не понимаю, как мое отяжелевшее тело двигается, но я поворачиваю голову к королю, немного сдвигаясь в его объятьях, и притягиваю к своим губам.

Наверное, в этот момент я показываю ему, что чувства есть, где-то глубоко во мне… или нет, практически на поверхности, просто я стараюсь их скрыть, засыпая ложью, словно снегом. Уже образовался достаточный сугроб, чтобы его заметить даже издалека.

Вот они, действия без слов. Тело предало меня. Разум следующий. И сердце… уже тихонько застучало под еще оставшейся тонкой корочкой льда.

***

Маркусу похоже нравится нянчиться со мной. Хотя этим он занимается еще с того момента, как я впервые попала в особняк. И я позволяю ему. Бережные прикосновения ко мне так успокаивают.

Он аккуратно кладет меня на кровать, укутывая в одеяло.

— Тебе тоже нужно отдохнуть, — шепчу я, устало прикрывая глаза.

— Все в порядке, малыш.

— Я хочу, чтобы ты побыл со мной, — упрямлюсь я. Мне действительно хочется, как никогда, ощущать его рядом. Маркус ложится. Довольно улыбаясь, подтягиваюсь к нему, обхватываю руками и ногами его тело, и довольно мурлычу, вдыхая его аромат.

***

Мы провели в кровати весь оставшийся день. Телевизор работал вхолостую, пока мы, словно оголодавшие, целовались до головокружения. Не знаю, что это было. В тот момент я совершенно не думала ни о чем кроме наслаждения, которое дарил мне каждый наш поцелуй.

Ближе к ночи мы спускаемся на кухню. Я еще чувствую некоторую слабость, но восстанавливаюсь достаточно быстро. Маркус тоже приходит в норму. Его загадочная улыбка на губах почему-то смущает, заставляя мое сердечко учащенно биться, а кровь приливать к щекам.

Сплю я беспокойно, несмотря на умиротворение, царившее вокруг. В итоге в середине дня я просыпаюсь и лежу в объятиях короля, просто рассматривая комнату. Мне хотелось бы встать, уйти к себе, порисовать, но боялась разбудить Маркуса. Его рука собственнически покоилась на моем животике. И тут-то я и осознаю, что пережила с Маркусом … и что могла забеременеть. «Но он же обещал мне…» И в тоже время гоню прочь тревожные мысли, уговаривая себя, что все в порядке. «А могла ли я изменить что-то?» Если бы Маркус не облегчил мою боль, то скорее всего яне пережила бы те ужасные часы. И если будет ребенок… «То, что?»

Я так увлекаюсь самокопанием, что не замечаю, как мое тело начинает пробирать нервная дрожь. Становится поистине страшно. Ребенок — это слишком серьезно. Это маленькая жизнь, которая дарит счастье и радость. Его ждут… Я вспоминаю Роксану, которая так хочет родить малыша. Я пытаюсь нащупать в себе такое же желание, но страх сильнее. Что я, чудовище, монстр, убивший в прошлом столько людей и лелеющий свое одиночество, могу дать крошке? Что? Что я вообще могу дать Маркусу кроме тела? Ведь яуже ловила его взгляд, полный тоски и отчаянья.

— Марианна? — отвлекает меня от самобичевания шепот Маркуса. Я резко оглядываюсь, встречаясь глазами со взглядом, полным тревоги. Король прикладывает ладонь к моему лбу. — Тебе плохо?

— Нет. Все в порядке.

— Тогда почему ты вся дрожишь?

— Наверное, кошмар приснился. Не помню, — я поворачиваюсь к нему лицом и утыкаюсь ему в грудь.

«Все будет хорошо», — пытаюсь успокоить я себя.

ГЛАВА 28

Я срываюсь вечером, когда у Маркуса вибрирует телефон. Сам он в это время принимает душ. «Интересно, кто ему звонит?» Я смотрю на дисплей и замираю. Под звонком виднеется моя фотография. Я там блаженно спящая… «Он фотографировал меня, пока я спала». В это мгновение понимаю, что он действительно меня любит. Его слова — правда. А я полное ничтожество, разрушающее его изнутри.

Стараюсь не подавать вида, но цепкий взгляд Маркуса задерживается на мне немного дольше. Я отвлекаю его поцелуем и сама погружаюсь в секундное забытье.

У Маркуса какие-то важные дела. Звонил ему Ричард. Подозреваю, что это связано с Доком. Сейчас меня этот тип волнует меньше всего.

Остаток ночи я не могу найти себе места. И только за несколько часов до рассвета меня осеняет. Я обдумываю свой поступок. Он явно не принесет Маркусу радости, но мне необходимо побыть одной. Хочется на немного вернуться в прошлое, когда я была абсолютно свободна в своих действиях.

Я царапаю Маркусу записку: «Потом все объясню». Поспешно натягиваю на себя джинсы и толстовку с капюшоном. Документов у меня нет, денег тоже. Маркус должен понять, что я вернусь…, наверное.

Незаметно спускаюсь вниз и покидаю особняк. Несколько секунд стою перед входом, рассматривая стены, которые стали мне домом. И сердце ноет от тоски. Моя затея уже не кажется мне такой хорошей. Отмахиваюсь от этой мысли.

До рассвета меньше часа. Я появляюсь перед воротами с переплетенными ветвями дуба. Когда я проскальзываю на территорию, они скрипят, будто приветствуют жертву. И звук такой зловещий. Как в фильмах ужасов.

Я взбегаю по ступенькам крылечка, пару минут вожусь с замком и, наконец-то, попадаю внутрь. Здесь ничего не изменилось с последнего моего визита. Маркус предлагал отреставрировать этот дом, Адам и эти планы нарушил, но в будущем…

Солнечные лучи начинают пробиваться сквозь плотно задернутые тяжелые портьеры. Я весь день брожу из комнаты в комнату, размышляя о том, что произошло, происходит и, возможно, будет происходить. Долго рассматриваю портрет родителей в столовой, перелистываю книги в кабинете отца. Все застыло здесь. Заледенело.

Понятное дело, что Маркус придет за мной. Он, скорее всего, уже определил мое местонахождение, но время идет, а короля все нет.

После заката я сразу же перемещаюсь в свой дом на севере. Это похоже на прощание. Черный "ягуар" так и стоит на том же месте. Те, кто тут наводил порядок, явно постарались, и ничего не напоминает о печальных событиях, которые здесь произошли.

Я сажусь за руль, завожу двигатель и вспоминаю, как любила иногда прокатиться по ночным дорогам. Нет, я не фанатка скорости и машин. Я просто ценю свободу.

Ягуар послушно выруливает на подъездную дорожку, и уже через несколько минут я несусь прочь. Сейчас я могу хотя бы сбежать от своих страхов. Глупо. Проблемы не уйдут, я обманываю себя, но это после…

***

Я останавливаюсь на заправке, решив залить бак и купить себе воды. Ожидаю Маркуса, и для меня становится неожиданностью, когда вместо короля я вижу Дэвида, прислонившегося к капоту машины.

Он молчит и хмуро смотрит на меня. Ему мне даже сказать нечего.

— Привет, — делаю я попытку завязать разговор.

— Садись в машину, — вместо приветствия бросает он, распахивая передо мной дверцу. Это все дурно пахнет. Злой Маркус — дело привычное, а вот Дэвид… Я совершенно не подумала, что первым, на ком отыграется мой муж, будет ни в чем неповинный вампир.

Я не перечу, послушно располагаясь на пассажирском сиденье. Дэвид не спеша обходит машину и забирается на место водителя, пристегивает ремень безопасности. И молчит, нагнетая обстановку.

— Прости, — шепчу я.

Дэвид вздыхает, бросая на меня недовольный взгляд. Так обычно смотрят на непослушное дитя, нашкодившее за спиной родителей.

— Знаешь, — начинает он, — там, в спортивном центре, я понял, что мы с тобой очень похожи. Я будто увидел себя в тебе. То, каким бы я стал, если бы не боролся.

Я не перебиваю его. Пусть лучше говорит. Просто слушаю, пытаясь понять, к чему он клонит.

— Ты знаешь, я же действительно удачно родился. Богатая влиятельная семья. Жил, как хотел, творил, что хотел. Не было смысла только во всем этом. А потом погибли родители. Все рухнуло. Остался один. Все родственники отвернулись, друзья пропали. Спросишь, почему? Всем нужны власть, связи, деньги. У отца была фирма — забрали кредиторы. Дом пришлось продать… много еще чего, — Дэвид хмыкает. — Решил тогда, что пойду в воины к королю. Маркус не хотел принимать меня из-за слухов, которые расползлись как змеи. Я и не скрывал, что много пил, куролесил, но был абсолютно один. Я обозлился на весь мир. Считал, что быть одиночкой, свободным, это здорово. Король все-таки дал мне шанс. И я благодарен ему за это.

Я отворачиваюсь к окну, пытаясь сдержать слезы. Никогда ещё слова не причиняли мне такую боль.

— Зачем ушла? — спокойно интересуется он и, не дожидаясь ответа, продолжает. — Думаешь, сбежать получится? От кого? Не тебе одной приходится тяжело. Почему ты вообще так себя ведешь? Ты же на своем пути. Ты будущее нашего мира. Я всегда представлял королеву, как светлую и жизнерадостную девушку, которая подарит счастье королю, будет поддержкой для него. Маркус заслужил право быть счастливым. Если ты не знаешь, что тебе нужно, то выходи из машины и уходи навсегда.

Его слова ранят меня, но не могу с ними не согласиться. Я обхватываю себя руками в защитном жесте, пытаясь унять дрожь, пробегающую по моему телу.

— Отвези меня домой, — приглушенно прошу я.

— Другое дело, — констатирует Дэвид.

***

Чем ближе к дому, тем больше я волнуюсь. Спрашивать Дэвида о Маркусе я не смею, и так понимая, что король уж точно не радуется моему поступку.

Нас никто не встречает. В особняке зловеще тихо. Я поднимаюсь к нам на этаж, не желая ни с кем видеться. Я просто не смогу посмотреть кому-либо в глаза. Сначала я думаю пойти к себе, но оказавшись в коридоре, все же выбираю нашу спальню. Нерешительно направляюсь к двери. В комнате пусто. С одной стороны, это дает мне немного времени обдумать, что сказать в свое оправдание, но я не уверена, что Маркус вообще захочет меня слушать. Из зеркала на меня смотрит измученная девушка. Я уж точно не похожа на светлую и жизнерадостную особу. Даже тошнит от своего потрепанного, жалкого вида. Глаза покраснели от недосыпа и слез, которые я тихо проливала по дороге домой.

Не успеваю привести себя в порядок, как возвращается Маркус. Во взгляде лишь холод и отрешенность. Лицо заострилось, губы сжаты. Он бегло осматривает меня, как я надеюсь, на предмет повреждений.

— Прости, — неуверенно срывается с моих губ.

— Я не хочу об этом говорить, — отвечает он мне сдержанно. — По крайней мере, не сейчас.

Дверь в ванную захлопывается, и я всхлипываю. «Дура! Идиотка!» Стоило бы уйти к себе и там поплакать, но я же люблю самобичевание. Сажусь в гардеробной и жалею себя.

После душа Маркус выходит из комнаты. Возможно, он подумал, что я ушла к себе. Ловлю момент и проскальзываю в ванную. Его аромат пропитал влажный теплый воздух, и я с жадностью делаю глубокий вдох. Стою под струями воды так долго, как только можно. Страшно выходить отсюда. Я тру тело мочалкой уже в третий раз. Кожа неприятно саднит. Еще чуть, и я сотру ее до крови. Хочу боли. Физической. Она отвлекает от боли в сердце.

Маркус спит на своей половине… или делает вид, что спит. Я тихонько забираюсь под одеяло и сворачиваюсь в клубочек. Снова хочется плакать, но я заставляю себя успокоиться прежде, чем слезы начинают бежать по щекам. Не знаю, сколько я еще лежу так, прислушиваясь к дыханию Маркуса и надеясь, что он хотя бы обнимет меня.

***

Просыпаюсь от холода. Меня знобит. Маркус все так же лежит на своей половине кровати, отвернувшись от меня. Сейчас мне как раз не хватает его жарких объятий. Я перемещаюсь к нему, прижимаюсь к его спине и обхватываю рукой за талию. Почему-то сейчас он не такой горячий как обычно. Я бы даже сказала прохладный. Его ровное дыхание умиротворяет, но меня по-прежнему знобит. Маркус ворочается и притягивает меня к себе. Чуть погодя прохладная ладонь ложится на мой лоб, потом скользит к шее.

— Малыш, открой глаза, — шепчет мне мой любимый голос. Я выполняю его просьбу, хотя держать глаза открытыми целое испытание.

— Прости, что разбудила, — лепечу я. — Я замерзла.

Маркус плотнее укрывает меня одеялом.

— У тебя жар.

Наверное, мне это снится. «У вампиров же не может быть жара?» Меня уносит в темноту убаюкивающими волнами.

— Маркус, честно, я не знаю, как такое может быть. Есть предположение, что после жажды ее организм ослаб. Марианна вышла на улицу и простудилась, но… я не знаю. Давай подождем немного. Может это обычная простуда, хотя… — голос Роксаны доносится из глубины.

Я потягиваюсь медленно. Мышцы непривычно ноют. Мне жарко, и я откидываю одеяло.

— Любимая, — слышу я шепот. Приоткрываю глаза и вижу Маркуса. Он обнимает меня за талию. «Так вот чего мне жарко».

— Привет, — улыбаюсь я робко.

— Как ты себя чувствуешь? — лицо у него обеспокоенное.

— Отлично. Жарко, но я уже привыкаю.

Маркус целует меня в лоб, а я жажду большего, притягивая его к своим губам. Обожаю его целовать. Только вчера он злился на меня, но это было вчера.

— От тебя пахнет иначе, — улыбается он. Я прищуриваюсь.

— Мог бы просто отослать меня в душ.

— Нет, — смеется он, — я не это имел в виду.

«И чего он такой довольный?»

— Наверное, это все простуда.

— Мне нравится этот запах. Он похож на распускающийся цветок.

Я смеюсь, когда его губы касаются моего живота. Я вспоминаю сон.

— Сразу после жажды мне снился сон, будто у меня из живота расцветает золотой цветок, — шепчу я, блаженно улыбаясь. — Наверное, он и пахнет.

Маркус замирает. По его губам медленно растекается улыбка.

— Нарисуй, — шепчет он.

Мне нравится эта идея. Мои мысли мгновенно улетают к холстам. Я отчетливо вижу, как я буду изображать…

— Этот взгляд…вернись ко мне, малыш.

— Нарисую, — отвечаю я и целую его. Обожаю это делать. Хочу большего, но Маркус лишь ласкает меня. Я недовольно ворчу: — Ты мне отказываешь?

— Да, — улыбается он. «Ах! Он проказник!»

Фырчу на него и первой отстраняюсь. Маркус смотрит на меня таким влюбленным взглядом. Не вяжется это все с тем, что происходило несколько часов назад.

***

С того вечера все как-то меняется. Маркус становится привычным Маркусом, но я замечаю, как он ведет себя иначе. В постели он становится более сдержанным, следит за каждым моим шагом, и вижу я его по сути чаще, чем раньше, если не постоянно. Мы практически не разлучаемся. Я по несколько часов провожу у него в кабинете, читая книги, пока он занимается делами. При этом помогать ему он запрещает, объясняя это тем, что я не должна забивать себе голову.

Однажды мы возвращаемся к вопросу о реконструкции особняка моих родителей. И с того момента все мои мысли занимает именно этот проект. Я черчу планы тут же в кабинете под присмотром короля. Он настаивает на этом, и я не возражаю. Даже наше молчание не давит, когда мы находимся наедине.

И все бы ничего, но постоянные мысли о беременности не дают мне покоя. Я наивно надеюсь, что задержка обусловлена тем периодом слияния. Может, цикл сбился, уговариваю я себя. Становлюсь нервной, и все больше и больше впадаю в состояние близкому к истерии. На все расспросы Маркуса приходится искать отговорки. Якобы устаю или еще что-то. Трусливо боюсь сделать тест на беременность. Как только думаю об этом, меня колотит такая дрожь, что даже дышать становится трудно. Ия тяну в надежде, что все это мне только кажется.

Свою лепту вносят Роксана с Зодом в один из вечеров объявляя, что ждут малыша. Это приятный сюрприз для нас всех. Я улыбаюсь и искренне радуюсь за их пару, правда мысли мои занимают мои похолодевшие дрожащие руки. Роксана что-то объясняет, рассказывает про какие-то циклы, что мой всплеск, видимо, повлиял и на нее.

Конец наступает, когда понимаю, что тошнота по утрам это уже не шутки. Особенно в течение трех дней подряд. Меня все чаще буквально выворачивает от разных запахов. И когда в один из вечеров я не могу встать с постели, понимаю, что если я буду и дальше оставаться в неведении, то сойду с ума.

Две полоски на тесте, который я стащила еще неделю назад из медцентра, все равно становятся для меня шоком. «Не может быть!» Я повторяю это снова и снова. Жутко. Меня колотит так, что приходится присесть на край ванны, чтобы не упасть. Я обхватываю себя руками и раскачиваюсь. Чувство будто меня выкинули в море, и я не знаю, как скоро покажется земля, и в какую сторону вообще плыть.

Кое-как добираюсь до кровати и закутываюсь в одеяло, в бессильной попытке согреться. Мне сразу же мерещатся горячие объятья Маркуса. Я не представляю, как ему сказать о ребенке. Будет ли он счастлив от такой новости?

Король меня так и застает, сидящей на краешке постели, уткнувшейся лицом в колени.

— Марианна, тебе плохо? — мгновенно оказывается он рядом. Я поднимаю на него глаза и не могу сказать ему.

— Все в порядке, — качаю головой.

— Я позову Роксану.

— Маркус, не надо! — вскрикиваю я, резко поднимаясь. Вся комната начинает ходить ходуном, но я продолжаю, срываясь на крик: — Со мной все в порядке!

Я отступаю от него на несколько шагов. Отворачиваюсь, чтобы не смотреть ему в глаза. Слова срываются сами по себе.

— Я беременна.

И замираю в ожидании. Тишина длится несколько секунд.

— Черт! — слышу я приглушенный рык короля. «Вот и все. Как это обычно бывает». Я оборачиваюсь и встречаюсь с Маркусом взглядом. Мне кажется, что он зол на меня, будто я виновата во всем одна. Он делает шаг ко мне.

— Не смей к нам приближаться! — угрожающе оскаливаюсь уже я.

— Марианна, тише. Малыш, я…

— Я тебе не малыш, ясно?!

Я даже не слушаю его ответ. Выбегая из комнаты, хлопаю дверью со всей силы. «Пусть все знают, как я его ненавижу!!!»

Моя голова становится тяжелой. Тело предательски ноет. Тошнит и от себя, и от слез, которые подступают к горлу. А еще мне плохо по вине кое-кого, кто теперь внутри меня… Я пытаюсь вдохнуть, но это едва ли получается. Когда я захлопываю дверь своей комнаты, слезы уже бегут по щекам. Я как слепая добираюсь до кровати и сажусь на край. Прикоснуться к себе омерзительно. Там внутри меня что-то растет. «Это ошибка. Так не должно было быть. Ничего этого не должно было быть. Я должна была умереть еще в детстве от какой-нибудь болезни, в переулке сто лет назад, в темноте зимы, через те ужасные сто лет одиночества». Я рыдаю и рыдаю, пока не становится трудно дышать. «Ненавижу! Я его ненавижу! Он сделал из меня зверушку! Поимел и выкинул!»

Спустя какое-то время я ложусь в кровать. Мне холодно. Я поджимаю ноги, стараясь согреться. В голове пусто, будто оттуда вынули все мысли. Просто лежать и смотреть в одну точку. Медленно я все же расслабляюсь. Тело наливается усталостью. Незаметно я начинаю уплывать в темноту сна.

***

Просыпаюсь от того, что к горлу подступает тошнота. Я со всех ног бросаюсь в ванную. Успеваю.

Снова становится холодно. Во рту привкус желчи. Умываюсь холодной водой. Ноги дрожат, как у только что вставшего на ножки жеребенка. Я потихоньку оседаю на пол. «Так я не упаду, так все будет хорошо». Малодушная мысль, что можно бы избавиться от ребенка, мелькает в голове, и тут же ее сменяет злость на себя. Я не смогу этого сделать. Не смогу убить своего ребенка. Наоборот, за него я готова умереть сама. Впервые дотрагиваюсь до живота, представляя, как там внутри меня развивается мой малыш. Я лежу, прижавшись щекой к холодному полу ванной, и рыдаю снова, но уже по другой причине. Я больше не одинока. Это мой малыш. «Мой!» И пусть я не готова, я никому его не отдам. Он мой маленький…а может это она… Я всхлипываю. «Мое маленькое зимнее чудо». Он родится зимой. Где-то в конце января. Уже ляжет снег.

— О Боги, Льдинка! — слышатся торопливые шаги Роксаны, — Эй, как ты? Что-то болит? Марианна, только не молчи. Давай мы отведем тебя в постель.

Роксана помогает мне подняться, хотя мир кружится как юла. Я ложусь на кровать. Снова шаги, хлопает дверь. Роксана возвращается, и я вижу у нее в руках шприц. Какой-то неведомый мне инстинкт… нет, это не инстинкт самосохранения. Я защищаю, того, кто во мне. Этот инстинкт дает мне сил. Я вырываю шприц из рук, ошарашенной Рокси.

— Не смей! — вскрикиваю я. — Не смей травить его!

Роксана открывает рот как рыба. То ли у меня что-то со слухом, то ли она и вправду ужасна испугалась.

— Это…это успокоительное, — выдыхает она через какое-то время. — Я…прости. Я сделаю тебе чай…травяной чай, ладно? Он поможет успокоиться тебе. Станет легче.

Я молчу. «Что со мной происходит?» Я сама себе противна. Я снова начинаю плакать.

— Тише, Марианна, — шепчет Роксана. Я чувствую, как ее рука медленно тянется ко мне, как к зверю, которого она боится спугнуть. Она дотрагивается до моих волос, поглаживая их, а я лишь сильнее начинаю рыдать.

— Мне страшно, — сквозь всхлипы пытаюсь произнести я. — Мне так страшно.

— Не бойся. Я с тобой. Я сделаю тебе чай, принесу поесть. Я позову Маркуса, чтобы он…

— Нет! — я резко сажусь. — Нет! Я не хочу. Пожалуйста. Я не хочу его видеть. Позови Дэвида… Пусть он охраняет…

— Тише. Тише. Я поняла.

Я позволяю ей уложить себя, закутать в одеяло. Роксана поглаживает меня по спине.

— Льдинка, не плачь. Это вредно. Думай, о малыше. Ты теперь не одна. Ему не пойдет на пользу такой срыв. Все наладится. Все будет хорошо.

Ее слова, словно плавная мелодияручья. Она журчит и журчит, успокаивая.

— Тебе стоит поесть. Может, ты что-то хочешь?

Я мотаю головой. Я не хочу есть. Ничего не хочу, но я теперь не одна, мне нужно думать о моем зимнем чуде…моем маленьком комочке…. Роксана поднимается с кровати. Я хватаю ее за руку. От неожиданности она вскрикивает.

— Спасибо, — хриплю я, и мои губы снова дрожат.

— Эй. Нет, нет, нет. Отставить. Где тот краник, который твои слезки перекрывает?

Губы Роксаны растягиваются в улыбке. Я пытаюсь ей ответить тем же.

— Я что-нибудь поем. Хотя ничего не хочется.

— Вот и славно. Десять минут. А ты не вставай, договорились?

Я киваю. Роксана подбирает с пола шприц и выходит за дверь.

Одна из причин, по которой я не люблю плакать, это послерёвное состояние, как я его называю. Вроде бы все становится на свои места, организм успокаивается, но тело, будто чужое, горло саднит, а в глаза насыпали песка. Я провожу рукой по еще плоскому животику, представляя, как там сейчас развивается мой малыш. Невольная улыбка трогает мои губы.

Через несколько минут я слышу голоса за дверью. Это Маркус и Роксана.

— Маркус, пожалуйста. Она не хочет тебя видеть.

Он что-то ей отвечает, но я не могу расслышать.

— Вы поговорите, когда оба успокоитесь. Подумай о ребенке. Все эти нервные переживания делают ему только хуже.

Снова ответ, которого я не слышу, но и голос Роксаны становится тише. Я напрягаюсь, но не разбираю слов. Дверь хлопает. Легкие шаги приближаются ко мне.

— Я принесла. Давай я помогу тебе сесть.

Роксана поправляет подушку, когда я поднимаюсь. Кажется, что, если я решу упасть, она готова в любую секунду меня подхватить.

— Начнем с фруктов, — улыбается она, подавая мне дольку яблока, — витамины полезны и все такое.

Говорят, что аппетит приходит во время еды. Ко мне пришел волчий аппетит, так что через минут десять, я уже сметаю все, что принесла Роксана. Она сияет.

— Если так и дальше пойдет, скоро ты станешь нормально питаться.

— Двойными порциями, — улыбаюсь я. — Нас же теперь двое.

Я рукой провожу по животику. Ладонь горячая, и я хочу, чтобы мой малыш чувствовал мое тепло. Роксана следит за мной, улыбаясь.

— Разве тебя не мучает эта ужасная тошнота? — интересуюсь я у нее.

— У всех беременность проходит по-разному. А я так долго мечтала об этом, что теперь даже тошноту воспринимаю с радостью, — она заглядывает мне в глаза. — Все будет хорошо, Марианна. Главное не нервничай.

Я послушно киваю. О Маркусе мы не говорим. При мысли о нем во мне поднимается волна гнева. Для меня все равно до конца непонятна его реакция. Надеялся, что маленькая вероятность зачать ребенка обойдет нас? Я тоже надеялась…

***

Проходит неделя. Тошнота по утрам становится привычным делом. Роксана уже не раз намекает, что пора бы поговорить с Маркусом, но я никак не решаюсь. Не потому, что я трушу… я скорее опасаюсь снова разнервничаться и навредить малышу. Рокси делает упор на то, что ему требуется питание не только от матери. Кровь отца ребенка поддерживает женщину и помогает ей переносить тяготы беременности.

С каждым днем ищу оправдание реакции Маркуса. «Может, я неправильно поняла его?» И непривычно то чувство, возникающее, когда я думаю о нем. Желаю рвануть в его объятия… «Черт!» Последствия такого притяжения теперь во мне. «О чем я думаю?!» Гоню все мысли о короле прочь, от чего становится грустно.

***

Мне редко снились кошмары, если забыть о том времени после похищения. Обычно это было что-то банальное… кто-то за тобой гонится, а ты не можешь убежать, ноги, будто приросли к месту; или, например, вокруг тебя какие-то страшные насекомые, пауки…

Сейчас мне снился другой сон. Я бегу. Я могу бежать. Кругом темно. Тишина. Я знаю, что там во тьме что-то есть, и оно гонится за мной… нет, за ним. За моим комочком. Я всхлипываю. Понимаю, что это привлекает внимание, наводит на мой след.

Я бегу, не оглядываясь. Спотыкаюсь о корни, которые взялись из ниоткуда, а сил встать уже нет. Я ползу на четвереньках… со всех сторон сплошная тьма. Я могу различить лишь силуэты деревьев. Я в саду, заброшенном саду. Белый туман окружает меня. Темнота и белый туман. Из земли появляются руки. Множество рук. Они хватают меня за одежду, рвут ее. Я пытаюсь вскочить на ноги, но меня хватают за лодыжку ледяные пальцы. Я падаю на спину, и меня сразу же облепляют костлявые руки. На некоторых из них я замечаю трупные пятна. Я брыкаюсь, пытаясь высвободиться, а они все тянутся и тянутся к моему животу. Они хотят забрать мой комочек, мое чудо, мою жизнь. Я кричу, воплю, что есть сил.

— Проснись! — слышу я. — Марианна, проснись!

— Они хотели его забрать, — рыдаю я и, как только открываю глаза, кидаюсь на шею Маркусу. — Они хотели его забрать!

— Тише, любимая, тише. Это кошмар. Всего лишь кошмар. Ш-ш-ш…

Я прижимаюсь к нему, вдыхая аромат своего мужчины. Маркус усаживает меня к себе на колени и баюкает как ребенка.

— Все хорошо, родная, — шепчет он, а потом обращается к Роксане, которую я не заметила. — Я останусь с ней.

«Он будет со мной». Я всхлипываю, обвивая руками его тело — теплое, родное.

— Не бойся, я с тобой, Марианна. Я никуда не уйду.

Он говорит и говорит, прижимая меня к себе. Его губы скользят по моим щекам, собирая слезы. Его сильные руки обвивают меня. От него исходит сила. С ним мне не страшно.

Он укладывает меня обратно в кровать, закутывая в одеяло.

— Не уходи, — накатывает на меня паника, — пожалуйста, не уходи.

— Я не ухожу, — отвечает он, обхватывая меня со спины. Кладет свою руку на мою. Я медлю, а потом убираю свою ладонь. Я хочу, чтобы он касался меня, моего животика, нашего комочка, который во мне. Я накрываю сверху его сильную ладонь своей, прижимая к себе. Я ощущаю тот жар, от которого мое тело плавится всякий раз, когда Маркус ласкает меня.

— Я буду рядом, — шепчет он, обдавая мою шею теплом. — Никто не тронет вас, — он гладит мой животик. — Никто не заберет вас у меня. Спи. Я буду охранять твой сон.

Он целует мою шейку, потом трется о волосы, вдыхая мой аромат, и обхватывает меня крепче. Все тревоги отходят на задний план. Все постепенно исчезает.

***

Я открываю глаза, сначала не понимая, что происходит и почему мне так жарко. Потом я чувствую сильную руку, которая удерживает меня. Я расслабляюсь, вспоминая, что случилось днем. Повернув голову, встречаюсь взглядом с Маркусом.

— Ты не спишь? — шепчу я.

— Я не спал, — отвечает он. На меня накатывает чувство раскаяния. Я ужасно с нами поступаю. Я плохая. Он не спал, потому что действительно охранял мой сон…наш сон. Я поворачиваюсь к нему лицом, утыкаясь в шею.

— Прости, — это все, что я могу сказать. — Я испугалась…

— Я тоже испугался. Подумал, что ты меня возненавидишь из-за беременности. Ты просто не поняла меня. Я люблю тебя…вас. И никогда не брошу.

Я тянусь к его губам, желая поцелуя. Маркус такой нежный. Его язык проникает в мой рот, распаляя во мне огонь. Ладонь скользит по животику, лаская. Нежность каждого его прикосновения показывает мне, как я ценна для него. «Он боится меня потерять». Я пальчиками зарываюсь в его мягкие локоны, притягивая к себе. Его губы перемещаются к моей скуле, спускаясь ниже к шее, опаляя ее, вызывая дрожь во всем теле. Я чувствую его желание. Мой ответ ему вырывается стоном, но внезапно он отстраняется.

— Нет, малыш, — шепчет он, пытаясь отдышаться. — Нет.

— Нет? — выдыхаю я, не веря его словам. — Но…

Маркус целует меня медленно и успокаивающе.

— Нет. Если с ребенком что-то случится, я себя не прощу, а ты меня и подавно, — отвечает он. В его глазах есть доля нерешительности, испуга. Внутри меня все ноет. Я не должна была так реагировать на неизбежное.

— Хорошо.

Прижимаюсь к нему, вдыхая аромат его кожи. Сейчас мне хочется его горячих объятий, ведь он согревает уже не только меня.

— Только не уходи, — шепчу я. — Ты нам нужен.

***

Ночи начинают бежать быстрее. Я каждый вечер встаю на весы и даже записываю свой вес в блокнотик. Радуюсь каждому прибавленному грамму. Вместе с Роксаной мы начинаем вовсю готовиться к родам. Даже делаем специальные упражнения.

Я сама от себя не ожидала, что так буду себя вести… и я счастлива. Маркус окружает меня заботой и любовью. Я все чаще чувствую связь с ним. Возможно, это потому, что теперь во мне растет его частичка.

— Как ты думаешь, это мальчик или девочка? — спрашиваю я Маркуса. Он раздевается в гардеробной, и я не вижу выражения его лица, но почему-то мне кажется, что он замирает от моего вопроса.

— Главное, что это наш малыш, — отвечает он, возвращаясь в комнату. Чмокает меня в щечку и улыбается.

— А ты… кого бы ты хотел? — осторожно интересуюсь я, поглаживая животик. Маркус вздыхает. Я украдкой бросаю на него взгляд.

— У нас будет не один ребенок, малыш. Так что, какая разница.

Я приподнимаю брови в изумлении. «Ну, ничего себе он решил». Маркус ухмыляется на мое удивление и целует меня.

— А ты? — шепчет он. — Мальчик или девочка?

— Это будет мальчик, — тихо произношу я. Чувство у меня такое. Не могу описать и объяснить, почему я убеждена в этом.

— Почему ты так считаешь?

Я пожимаю плечами и неуверенно произношу:

— Это будет наследник.

— Значит, мальчик… — шутливым тоном констатирует король. — Сын.

Я опускаю взгляд на свой животик.

— У Роксаны может родиться девочка. Вдруг они станут парой, м?

— Главное, чтобы они любили и были любимы.

Он заглядывает мне в глаза, будто ожидая моего согласия. Я лишь киваю. Маркус целует меня в лоб и направляется в душ, оставляя меня наедине с моими сомнениями. «Любили и были любимы… Имел ли он ввиду, что у нас этого нет? Что я не люблю его, в то время как он любит…»

— Люблю тебя, — шепчу я в тишине комнаты, прикладывая руку к животу. Только вот до конца не знаю, одному ли сыну предназначаются эти слова.

***

Я стараюсь не думать ни о чем плохом. Всю себя отдаю заботе о малыше, которого ношу под сердцем. Здоровая еда, минимум волнения, масса приятных эмоций, больше отдыха. Все равно иногда природа берет свое, и я могу разрыдаться без причины. Маркус терпеливо утешает меня. Он постоянно находится рядом, хотя продолжает время от времени выходить на дежурства. Каждый раз за эти долгие два часа я получаю очередную порцию стресса, но ему стараюсь этого не показывать. Роксана ругает меня, хотя я по ней вижу, что она и себя точно так же утешает.

У нас уже довольно округлившиеся животики. Все-таки четвертый месяц беременности. Роксана многое мне объяснила насчет родов. Смерть нам не грозит. Организм вампиров намного крепче человеческого. Главное — это питание кровью. Только из-за отсутствия такового беременность может закончиться плачевно. На это я не жалуюсь. Добровольное голодание, которое я устроила еще до своего интересного положения, наглядно показало мне, насколько все мои старания избежать зависимости жалки. Сейчас я питаюсь от Маркуса несколько раз в неделю. Мы с Роксаной недовольны только тем, что Маркус с Зодом не хотят оставлять дежурства. Все-таки кормление забирает у них силы.

— Маркус, пожалуйста, не выходи на дежурства, — прошу я в очередной раз.

— Малыш, со мной все в порядке.

— Я только вчера кормилась! Тебе нужно время на восстановление, — не выдерживаю я, повышая голос. — А если с тобой что-то случится? Ты подумал о том, что будет со мной и нашим ребенком!

— Марианна, тебе вредно…

— Я знаю, что мне вредно!!!

Я удаляюсь в ванную, не слушая его уговоров. Его совсем не заботит наше с малышом состояние, раз он так эгоистично поступает. Ему важнее долг короля.

Присаживаюсь на краешек ванны и делаю два глубоких вдоха. «Нельзя нервничать». Провожу рукой по животику. Сразу же становится легче. Я теперь не одна и у меня есть тот, кому можно пожаловаться на Маркуса.

Встаю боком к зеркалу, приподнимаю маечку и рассматриваю свое тело.

— Я тебя люблю, — тихо произношу я. Тепло растекается от сердца и сосредоточивается в животе.

До того погружаюсь в свои мысли, что упускаю момент, когда уже не одна в ванной. Взгляд Маркуса смущает. Он, наверное, видел, как я рассматривала себя в зеркало. Я поправляю сползший с плеча халатик.

— Не прячься от меня, — произносит Маркус, подходя ко мне. Он проворно развязывает пояс и скользит руками по моей талии.

— Я не прячусь…, — шепчу я, опуская глаза, но короля это не устраивает. Он поднимает мою голову за подбородок.

— Я не буду больше выходить на дежурства. Обещаю. Вы для меня важнее.

От его слов мои глаза заволакивают слезы, а губы начинают дрожать. Маркус слегка улыбается, целует меня в нос.

— Я уже боюсь что-либо говорить тебе, — смеется он.

— Я не нарочно…, — шепчу я, всхлипывая. — Я не знаю, как это остановить.

— Если хочешь плакать — плачь. Только плачь от радости, малыш.

***

Я лежу на кушетке в медцентре. Волнуюсь, как маленькая. Второе УЗИ. Маркус настоял на своем присутствии. Теперь он сидит рядом и довольно улыбается.

Слежу за лицом Роксаны. Она сводит брови, а у меня сердце сжимается каждый раз от этого. «Что-то не так?» Рокси замечает мой взгляд и улыбается.

— Ничего плохого.

Я немного расслабляюсь, поворачиваю голову к Маркусу. Он подносит мою руку к своим губам. Король буквально светится от счастья.

— Все хорошо. Никаких отклонений от нормы. Плод развивается, как и положено, — произносит Роксана уверенным голосом, все еще рассматривая что-то на экране. Потом она поворачивается к нам с Маркусом: — Могу сказать пол ребенка.

Я замираю в нерешительности, кидаю взгляд на Маркуса. Он улыбается и молчит, предоставляя мне самой решать.

— Нет. Не надо, — шепчу я неуверенно.

— Ну, в любом случае я уже знаю, — смеется Роксана.

— Кажется, я тоже, — улыбается Маркус, рассматривая экран.

ГЛАВА 29

Нам дали передышку. Довольно длительную, чтобы усыпить бдительность и разработать новый план действий. Этот вывод я сделаю уже после, когда моя жизнь станет ограничена стенами бессилия и бездействия.

А пока день выдается каким-то суматошным. Совет Элиты просит Маркуса незамедлительно прибыть к ним. Поспешные сборы воинов. Роксана, не вовремя уехавшая в супермаркет. Внутри меня нарастает какая-то паника. Я не хочу отпускать Маркуса. Кажется, что если он сейчас уйдет, то я больше его не увижу.

Новость, что начали разгораться массовые волнения, совершенно выбивает меня из колеи. Я не понимаю, чем недовольны вампиры. Ведь главный кошмар пойман и сидит сейчас за решеткой… хотя срок вынесения приговора слишком затянулся. И в эти минуты я вспоминаю ту ночь, о которой рассказывал мне Маркус. Тогда погибли мои родители. История повторяется? Говорят, она движется по спирали…

— Я люблю вас, — шепчет Маркус, целуя меня в лоб. — Я скоро вернусь.

Не успеваю ему ответить, да он и не ждет от меня взаимного признания. Удаляется поспешно, не оглядываясь.

***

— Это Роксана, — протягивает мне трубку Дэвид. — Принести тебе чего-нибудь?

Я отрицательно качаю головой. Дэвид пожимает плечами и уходит на кухню.

— Роксана? Что случилось?

— Здравствуй, Марианна, — раздается на другом конце провода знакомый голос. Мне кажется, что это происходит не со мной. Комната кружится перед глазами. Я делаю вдох в попытке унять бешено стучащее в груди сердце.

— Где Роксана? — наконец-то выдыхаю я. «Как он выбрался??? Не может быть! Просто не может быть!»

— Она здесь. Не волнуйся. Я же не обижу собственную сестру.

— Отпусти ее тогда.

— Это было бы слишком просто, — доносится до меня. Я чувствую, как Док ухмыляется.

— Чего ты хочешь?

— Тебя.

Я понимаю, что торговаться тут бессмысленно. Мысли хаотично роятся в голове. Я пытаюсь сложить все события воедино.

— Жду тебя через час около дома твоих родителей. Одну, — тоном, не терпящим возражений, произносит Док. — Хотя… Маркус навряд ли тебе уже поможет.

Он отключается, а я будто все еще слышу мерзкий хохот в трубке. Так смеются только ненормальные. И угроз с его стороны не было, но я прекрасно понимаю, что ему это и не нужно.

Возвращается Дэвид. Я задерживаю на нем взгляд.

— Что-то случилось? — интересуется он. — Зачем звонила Роксана?

— Спрашивала, какого цвета купить пинетки, — как можно спокойнее произношу я. Дэвид плюхается рядом со мной.

— Так мальчик или девочка? — любопытствует он. Я пожимаю плечами. Сейчас все мои мысли обращены к Роксане и Доку. «И как мне избавиться от Дэвида?»

— Пойду, прилягу, — первое, что приходит мне в голову.

— Я тебя провожу, — подрывается он, но я останавливаю его жестом руки.

— Не надо. Я вполне могу сама дойти. Я не больна. Просто чуточку беременна.

— Маркус отдал приказ…

— Дэвид, я никуда не денусь.

Он игнорирует мои возражения и отводит меня в комнату. Я смотрю на часы. Прошло уже минут пятнадцать. Мне срочно нужно выезжать. Этот псих может сделать с Роксаной все, что угодно.

Осторожно выглядываю из комнаты и вздыхаю с облегчением, не обнаруживая Дэвида. Спускаюсь в гараж тем же путем, которым сбегала в первый раз. Мой черный «ягуар» стоит у самых ворот.

— И куда это ты собралась? — слышу я голос своего телохранителя. Оборачиваюсь, встречаясь глазами с хмурым взглядом. Дэвид уже не мальчик, которого я могла спокойно отделать в спортивном центре. Передо мной стоит мужчина на две головы выше меня. Широкие плечи обтянуты черной футболкой. Сильные руки сложены на груди. «Ему идут на пользу тренировки».

— Мне нужно ехать, Дэвид, — безнадежно произношу я. — Роксана у Дока. Я не знаю, как он выбрался, но, видимо, совет состоит сплошь из предателей. И я не знаю, что сейчас с Маркусом.

Дэвид вскидывает брови, явно удивленный моими словами, но потом его взгляд темнеет.

— Если все так, то ты безоговорочно должна остаться здесь, — произносит он.

Я кидаю взгляд на салон автомобиля. Ключи в замке зажигания, на что я и надеялась.

— Ладно, — соглашаюсь я с Дэвидом, но не двигаюсь с места. До кнопки подъема ворот пара шагов. Я делаю резкий выпад, ударяя по ней ладонью. Дэвид не готов к такому повороту. Я быстро ныряю в машину. Мой телохранитель ругается и пытается остановить меня, но я не позволяю ему это сделать, выезжая из гаража. Дэвиду ничего не остается, как держаться тени помещения. В зеркало заднего вида я вижу, как он пытается кому-то дозвониться… кому-то.

Я выезжаю за пределы особняка. «Только бы успеть…»

***

Сейчас дорога через лес кажется еще более устрашающей, чем в первый раз. Солнечные лучи будто надсмехаются надо мной. Наш малыш, чувствуя, что должно что-то произойти, не хочет успокаиваться и толкается сильнее обычного. Наверное, он чувствует мое волнение. А мне нельзя нервничать.

Когда показывается дом, я глубоко вдыхаю. Около ворот стоит совершенно новенький джип с черными тонированными окнами. Готова поспорить, что они не пропускают солнечный свет. Ясно как день, что ему помогли. Мы были слишком ослеплены своим счастьем, чтобы заметить это.

Я выхожу из машины, ежась от прохладного ветерка, налетевшего с севера. Глупая, я даже не подумала захватить с собой ветровку, выскочила из комнаты в одной футболке Маркуса. Мои вещи мне стали уже малы, покупать новые я наотрез отказывалась, а король не был против, что я таскаю его одежду. Так мне казалось, что я ближе к нему. Но не сейчас…

Иду к дому, постоянно оглядываясь по сторонам. Ворота скрипят все так же, как и в последний раз моего визита сюда. Вспоминаю свой проект. Осуществлю ли я его теперь? Понимаю, что все решится сейчас. Обратного пути уже нет.

Дока с Роксаной нахожу в столовой. Родители с портрета, кажется, смотрят на меня с укором.

— Опоздала, — улыбается Адам, приближаясь ко мне. Я не двигаюсь с места, парализованная страхом. Рука инстинктивно накрывает живот в жалкой попытке спрятать его от глаз изверга.

— Были небольшие препятствия, — дрожащим голосом отвечаю я ему. Роксана сидит на диванчике, сжавшись в комочек и тихо всхлипывая. Я окидываю ее взглядом. Вроде бы цела.

— Какая же ты красивая, Марианна, — произносит Док, склоняясь ко мне. — Теперь мы будем счастливы. Теперь нам никто не помешает. Наш малыш уже такой большой.

«Наш малыш???» Я заглядываю в его холодные глаза. «Он сошел с ума. Свихнулся». И от этого становится еще страшнее.

— Хватит ныть! — неожиданно рявкает он на Роксану. Я подпрыгиваю от неожиданности. — Поднимайся, мы уезжаем.

До меня не сразу доходит смысл его слов. «Уезжаем? Роксана едет с нами?»

Док обхватывает меня за плечи и подталкивает к дверям. Его спокойствие и аккуратные объятья никак не вяжутся с его выражением лица. «Это не со мной».

Роксана плетется за нами, вытирая слезы. У меня сердце разрывается. Она так ждала этого ребенка, а теперь из-за меня попала в лапы своего чудовищного братца. Неизвестно, куда и зачем он нас повезет. И что мы можем сделать, две беременные женщины? Если бы не ребенок, я бы сопротивлялась, билась бы из последних сил за свою жизнь, но жизнь моего малыша я не могу поставить под угрозу. Именно на это и рассчитывает Док.

Мы уже подошли к джипу. В лесу ухает сова, заставляя меня вздрогнуть. Роксана смотрит потухшим взглядом куда-то в даль. «Она же его сестра… не может же он быть бесчувственным к ней».

— Адам… Адам, прошу, отпусти ее, — произношу я и мгновенно жгучая боль опаляет щеку. Я только вижу, как Роксана прижимает ладошку к губам. Док больно хватает меня за руку и притягивает к себе, нависая надо мной коршуном.

— Заткнись сейчас же.

Я понимаю, что он может ударить снова, и мне стоило бы промолчать, но если я могу спасти жизнь Роксаны и ее малыша, то нужно действовать.

— Зачем она нам? — произношу я тихо. — Она будет только мешать. Мы уедем. Ты, я и наш малыш.

Я вижу, как лицо Дока принимает довольное выражение. Глаза загораются нездоровым блеском. Мне требуется вся выдержка, чтобы не отвести взгляда.

— Хорошо, — наконец-то произносит он и оборачивается к Роксане. — Убирайся, пока я не передумал.

Роксана стоит на месте, не сводя с нас взгляда голубых глаз. Слезы бегут по ее щекам. Она понимает, что я делаю, и что меня ждет в ближайшем будущем.

— Я что, не ясно выразился?! — вспыхивает Док, делая шаг в ее сторону. Я понимаю замешательство Роксаны. Она может остаться и попытаться предотвратить все те, мерзости, которые ждут меня… или уйти и спасти себя и ребенка. Если она быстро доберется до дома, то есть маленький шанс, что Маркус с воинами успеет перехватить нас, если, конечно, он вернулся… «Нельзя позволять себе так думать».

— Уходи, — прошу я ее. Она ничего мне не отвечает, пятится назад, а потом почти бежит в сторону моего «ягуара».

Док сжимает кулаки и смотрит ей вслед. Роксана садится в машину, и задерживает на мне растерянный взгляд. Я киваю ей. «Ягуар» резко разворачивается и уносится прочь.

— Теперь нам никто не помешает…, — произносит Док, и его тихий смех заставляется мое сердце сжаться.

***

Мы едем в тишине. Я чувствую взгляды Дока, которые он бросает в мою сторону. Я легонько поглаживаю животик, думая о том, что я должна держаться ради малыша. Я не одна. Где бы я ни была, теперь со мной мой малыш. Ради него я буду бороться. Чего я только не пережила за свою жизнь. И это переживу. Маркус нас не бросит. Найдет хоть на краю света. Я знаю и верю в это.

— Все будет хорошо, детка, — неожиданно произносит Док, беря меня за руку. Я прикладываю все силы, что не вырвать ее из его цепких пальцев и даже выдавливаю из себя подобие улыбки. Мне надо подыгрывать ему.

— Конечно, — шепчу я. Док довольно улыбается и наконец-то отпускает мою ладонь.

«Детка…» Звучит пошло. Малыш мне нравится больше и только из уст Маркуса. «Не сдаваться. Он найдет нас».

***

— Устала, — через пару часов интересуется Док.

— Немного, — едва слышно отвечаю я.

— Пересаживайся назад. Там сможешь лечь. Наверное, ноги затекли, — заботливо произносит Адам и притормаживает на обочине.

Я послушно киваю и перебираюсь на заднее сиденье. Здесь я нахожу плед, сумку с продуктами и необходимыми на первое время вещами. «Все было спланировано».

Вытягиваюсь на сиденье, понимая, что в первую очередь необходимо думать о малыше. Моя усталость не пойдет нам обоим на пользу. Закутываюсь с головой в толстый плед, прячась от света и холодного взгляда Адама. Утыкаюсь себе в плечо, вдыхая еле различимый запах Маркуса. Слезы так и норовят заполнить глаза. «Но нельзя. Нельзя».

Док спокойным тоном рассказывает мне, как он договорился с Элитой. Они устраняют короля, а Адам получает меня. А как же связь? Так мы с ним свяжемся кровью, и мне ничего не будет грозить. Ведь для меня он тоже пара. Верно? Он тихо смеется своим же словам.

Мысли в моей голове путаются, стягиваются в узел. Я обессилела. Отвечать на бред этого психопата нет никакого желания. Он мне не пара, но, если хочет так считать, пусть считает. Это убережет меня он насилия… хотя то, что я для него пара не остановило его, когда он решил дать мне пощечину.

Глажу живот, про себя успокаивая малыша. Он толкается в мою ладошку, будто отвечая мне и поддерживая в этот нелегкий для нас момент. «Главное не сдаваться. Маркус найдет нас. Только бы он сам был жив…»

***

Не знаю, когда я забылась беспокойным сном. Минуты слились в бесконечный поток ярких образов, которые не давали моему мозгу расслабиться. Я часто приоткрывала глаза, в надежде, что уже стемнело.

В очередной раз я распахиваю глаза и вижу, как светится приборная панель машины. Темнота, которую я так ждала, вовсе не приносит облегчения. Понимаю, что снова нужно делать вид, что все в порядке. Я могу потянуть какое-то время и не выглядывать из-под пледа, но рано или поздно мне все равно придется это сделать.

Аккуратно приподнимаюсь, ощущая, как тело затекло от неменяющегося положения. Встречаюсь с Адамом взглядом в зеркале заднего вида. Вижу, как его губы расплываются в маниакальной улыбке одержимого.

— Добрый вечер, детка, — произносит он. — Хорошо спалось?

— Да, — отвечаю я ему, делая вид, что не произошло ничего плохого и что я даже рада находиться сейчас здесь. Раз он играет в моего благоверного, то я тоже начну. Поэтому обыденным тоном жалуюсь: — Только тело немного затекло, и пить хочется.

— Держи, — подает он бутылку воды. Я принимаю ее, довольно улыбаясь. «Может не все так плохо?» — Потерпи немного. Мы скоро будем на месте.

Я послушно киваю и удобнее располагаюсь на сиденье. Мы едем по узкой асфальтированной дороге. Кругом лес. Я подсчитываю, сколько километров мы могли преодолеть почти за сутки. Больше тысячи. Жуткая цифра. Прикидываю, каким образом я смогу вернуться. Вариант материализоваться я сразу отметаю. Срок слишком большой. Это может повредить ребенку. И доехать сама за один день я не смогу. Нужно хотя бы знать местность. Да и Док, если его не убить, сможет преследовать меня. Выходит, что единственный путь — довериться Маркусу. Не даю тревожным мыслям забраться в мою душу. «Он жив».

***

Лишь часа через два машина наконец-то снижает скорость и сворачивает на узкую лесную дорогу. Я смотрю в окно, пытаясь разглядеть, куда завез меня Док. Мысль, что тут я и останусь, бьется в моей голове. Гоню ее прочь.

Дом, к которому мы подъезжаем, выглядит вполне мило. При других обстоятельствах я бы с удовольствием здесь погостила. Вокруг сосновый лес, свежий воздух пропитан ароматом смолы. Возможно, моему малышу пойдет это на пользу. Может, я тоже уже слетела с катушек, раз воспринимаю общество психа так спокойно?

Я выбираюсь из машины не спеша. Док обхватывает меня за плечи, довольно улыбаясь.

— Как тебе наш дом, детка? — интересуется он.

— Красивый… хорошее место.

Адам целует меня в макушку и подталкивает к дверям. Я терплю. «Играть, так играть.»

— Я рад, что он тебе понравился.

Я довольно улыбаюсь. «Нужно сохранять спокойствие и не показывать ему, что мне плохо».

Мы заходим внутрь. Здесь и вправду мило. Большие светлые комнаты, не так много мебели, но вполне уютно. Вспоминаю наш с Маркусом домик в горах… и отрывисто вдыхаю, прогоняя слезы.

Моя комната находится в подвале. Ловлю себя на мысли, что это даже символично. С Маркусом я была в раю, а сейчас опускаюсь в ад. Док говорит, что приготовит нам что-нибудь поесть. Сказать, что я удивлена этой заботой, ничего не сказать. Я поражена! Но хищник всегда может притвориться белым и пушистым. Внешность обманчива, а действия скажут о многом. Он убивал. Много. Безжалостно. И мне не надо покупаться на его мнимую заботу. Он в любой момент может на меня напасть.

Во время ужина мы не разговариваем. Лишь голос ведущего новостей нарушает тишину. Я надеюсь увидеть свое лицо на экране, но этого так и не происходит. Люди бессильны перед вампирами. «О чем я только думаю?»

Мою посуду, опрометчиво повернувшись спиной к зверю. Только когда ощущаю его дыхание на своем затылке, замираю в страхе.

— Надеюсь, ты понимаешь, что бежать тебе некуда? — холодно интересуется он.

— Я никуда и не собиралась, — я стараюсь изобразить задетую гордость. Док проводит пальцами по моей шее, приближается и втягивает носом воздух около моей кожи.

— Расслабься. Я не собираюсь принуждать тебя, — произносит он и, склонившись к моему уху, добавляет леденящим душу шепотом, — но только до рождения малыша…

Дрожь пробирает меня до кончиков волос. Его присутствие рядом вызывает неконтролируемый приступ паники. Хочется убежать, закрыться, спрятаться. Меня буквально трясет от напряжения в мышцах, как я хочу сорваться с места… и только легкое шевеление в животе не позволяет мне поддаться порыву.

Я спокойно домываю тарелки, аккуратно вытираю столешницу, привожу в порядок раковину. Эти действия рассеивают страх. «Не поддамся! Никто… никто не сможет меня сломить!»

***

Комната Дока находится по соседству. Он скрывается за дверью, и я вздыхаю с облегчением. Если он не обманывает, то пока я в относительной безопасности. Обдумываю, сколько времени потребуется Маркусу, чтобы добраться до нас. Он должен чувствовать меня. Я кормила его чуть больше недели назад. Связь еще достаточно крепка.

Ложусь на кровать, чувствуя полное бессилие. Ноги будто налились свинцом. Вспоминаю, как Маркус растирал их своими горячими руками, забирая усталость и боль. Впервые даю волю слезам. Я не ценила то, что у меня было — каждое мгновение, проведенное с королем. Прикрываю глаза и пытаюсь достучаться до Маркуса. Ловлю ниточку, но она постоянно ускользает от меня, будто он спит. «Главное, жив». Я буду пытаться еще и еще. Мне нужно продержаться всего пару дней. Этого времени хватит, чтобы Маркус все спланировал и добрался до нас. «Только бы Элита не причинила ему вреда». Снова пытаюсь проникнуть в сознание короля, но тщетно…

— Все будет хорошо, малыш, — шепчу я нашему сыну и поглаживаю животик. — Папочка обязательно за нами придет.

***

Я жду его… каждую секунду с момента заката. Проходят сутки, потом вторые… а его нет.

Трясина сомнения затягивает. «Где он? Почему не появляется? Где все? Неужели они оставили меня?»

Док ведет себя сдержанно и отстраненно, но при возможности не чурается высказать мне, как он рад видеть меня рядом с собой. Причем в своей изощренной манере психопата. Он постоянно чем-то занят и один раз даже приводит меня в какую-то лабораторию, которая расположена в отдаленной части подвала. Там он делает мне какую-то инъекцию, объяснив, что она не опасна. Остаётся только надеяться на то, что он не врёт. Жажда уже начинает проявлять себя. Без крови Маркуса ребенок будет подвержен опасности. Если король не найдет нас в ближайшую неделю, то… Я даже думать не хочу об этом.

***

На четвертые сутки Док решает съездить в магазин. Мне в голову сразу же закрадывается мысль, что могу попробовать сбежать. Видимо, это отражается на моем лице, потому что Адам становится злым.

— Хочешь улизнуть? — интересуется он, нависая надо мной. Я лишь качаю головой, потому что слова застревают в горле. — И правильно. Тебе отсюда не сбежать. А если хотя бы попробуешь…, — он довольно улыбается, свободной рукой проводя по моему животу, — то я вырву ублюдка из твоего чрева голыми руками.

Я не могу сдержать слезы. Они бегут по моим щекам, неприятно щекоча кожу. Мерзко от своего положения. Док берет нож со стола, заставляя меня буквально завопить от страха.

— Ну, детка, — ухмыляется Адам, выводя острием узоры на моей щеке. — Тебе вредно нервничать, — и резко добавляет. — Надеюсь, мы поняли друг друга?

— Да, — хриплю я, опуская глаза.

— Так не пойдет, — он приставляет нож к моему горлу, вынуждая поднять голову. — Не надо плакать.

Его поцелуй вызывает отвращение. Благо, что он лишь символически касается моих губ.

Я еще долго не двигаюсь с места, наблюдая, как машина скрывается за деревьями. И звонкая тишина накрывает меня словно лавина. Я зажимаю ладонями уши и оседаю на пол, воя от своего бессилия.

ГЛАВА 30

С каждой проведенной здесь ночью мои сомнения лишь крепнут. «Что могли сделать с Маркусом? Почему Элита отпустила Адама?» Хотя, наверное, все просто. Они отдали меня этому психу, а с Маркусом решили покончить банальным способом. Но он жив… Значит ли это, что Элита оплошала?

Я все больше задыхаюсь от тяжести неизвестности. Чувствую, как силы покидают меня. Док, узнав, что я не интересовалась полом ребенка, насильно отводит меня в лабораторию. Я вижу воочию, насколько хорошо все было подготовлено. Оборудование для операций, аппарат УЗИ и даже родильное кресло. Баснословные деньги.

Я не хотела знать до самых родов, кого мы ждем с Маркусом. Это было мое зимнее чудо. Сокровище, которое я должна была познать лишь с его первым криком… Док все разрушил. Таинство уходит с одним произнесенным вслух словом. Он и это у меня забрал…

***

Неделя проходит достаточно быстро. Я перестаю испытывать какие-либо эмоции. На злость нет сил. Жалеть себя нет смысла. Чувствую, как тело слабеет. Радует, что малыш продолжает активно себя вести и расти. Значит, пока что я могу рассчитывать на положительный исход.

Заняться в доме особо нечем. Док проводит большую часть времени в лаборатории. Боюсь даже поинтересоваться, какую гадость он делает на этот раз. Безумный ученый. Гениальный врач, ставший маньяком.

Слоняюсь из угла в угол. Книги на полках не дают необходимого мне забытья. Иногда сижу в гостиной и просто смотрю на огонь, не переворачивая страницы по несколько минут. В такие мгновения мои мысли неосознанно тянутся к Маркусу. Его энергетическая оболочка все ярче и ярче пульсирует, но я уже недостаточно сильна, чтобы связаться с ним.

В один из вечеров нахожу несколько листков бумаги и карандаши у Дока в кабинете. Устраиваюсь тут же за большим столом из темного дерева, и начинаю по памяти отрисовывать на бумаге дом родителей. Я так и не успела его доделать, а сейчас у меня достаточно времени. Работа поглощает меня, отвлекая от мрачных мыслей, помогает мне отделиться от внешнего мира в свой маленький укромный уголок.

И так день за днем… Две недели.

В сегодняшний вечер я чувствую, что силы вот-вот покинут меня. Адам тоже это замечает.

— Я покормлю тебя, — говорит он. Я колеблюсь пару секунд с ответом, хотя мои возражения никто и не воспримет.

— Хорошо.

Я присаживаюсь на диван рядом с ним. Если это поможет мне сохранить малыша, то я готова пойти и на это унижение.

— Из шеи…

— Я пью из запястья.

Удивительно, но Адам закатывает рукав и протягивает мне руку без колебания. Я обхватываю его запястье пальцами, отмечая, что я стала худеть. Это ненормально. Когда я хочу уже взять такую необходимую пищу, Док хватает меня за волосы, причиняя мне боль.

— Пока я иду на уступки, но знай, что за каждый свой протест ты поплатишься после.

Я смотрю на него без эмоций. Лишь ощущаю, как равнодушие заползает в душу. «А что будет после? И будет ли оно?»

Он отпускает меня, поняв, что я не в состоянии воспринимать его угрозы. Вторая попытка удачнее. Я выпускаю клыки в его запястье и… наслаждения нет. Я пью теплую жидкость с соленым привкусом. Она противна, но я глотаю, надеясь, что это поможет нам с малышом. После очередного глотка, чувствую, что уже не могу сдерживать рвотные позывы. Отрываюсь от Дока и со всех ног бегу в уборную. Меня выворачивает наизнанку. Я закашливаюсь, перемазываясь его кровью и слезами. «За что мне это?» Дрожу, понимая, что после случившегося Док навряд ли будет таким же сдержанным. Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с его отражением. Он стоит бледный словно полотно. Глаза смотрят с недоумением, а вот тело напряжено, будто он сейчас бросится на меня. Я жду, что он ударит меня, но он лишь выходит из ванной, не сказав ни слова.

Привожу себя в порядок. Трясущимися руками смываю с себя кровь. Кажется, что я вся перепачкана ею. Пакет с донорской кровью падает на столешницу.

— Попробуй это, — отстраненно произносит Док и удаляется.

Я смотрю на холодную жидкость, вспоминая ее отвратительный вкус. У меня нет сейчас выбора. Делаю осторожный глоток. Лучше, чем кровь Адама. Пью понемногу, прислушиваясь к реакции организма. Вроде бы все нормально. Когда пакет пустеет, становится немного лучше. Тешу себя надеждой, что не все так уж плохо. И образ Маркуса снова возникает передо мной. Как же я хочу сейчас оказаться в его объятьях. Как же мне хочется сказать ему кое-что важное.

***

Нам сегодня семь месяцев. Теперь каждый толчок малыша отдается во всем теле волной боли. Никакие вакцины и пакеты с кровью уже не помогают. Я теряю вес, на теле чернеют синяки. Без крови Маркуса малыш забирает все нужное ему питание от меня, а я не успеваю восстанавливаться.

Очередной дозы крови хватает, чтобы сходить в туалет и принять быстрый душ. Ноги слабеют и уже не держат меня. Большую часть суток провожу в постели, но упорно продолжаю работать над проектом.

Сон не приносит облегчения. Как только я закрываю глаза, то снова вижу Маркуса. Сердце сжимается от тоски и боли. Просыпаюсь, уже чувствуя соленый привкус слез на губах. Потом еще долго лежу, прислушиваясь к звукам вокруг. Надежда, что с приходом темноты мои мучения закончатся, не покидает меня.

***

Я нахожусь у Адама уже месяц. Теперь мне трудно даже пошевелиться. Я прекрасно понимаю, что конец для меня только один. И сопротивляюсь костлявой лишь ради ребенка. Чем дольше я продержусь, тем больше шанс, что он выживет. Хотя… если он останется у Дока, то и это сомнительный факт.

Глаза не держатся открытыми. Теперь я постоянно погружена в темноту сна. Маркуса нигде нет, и я как никогда чувствую себя одинокой. «Почему? Почему он не заберет меня?» Я не верю, что он мог меня бросить. В минуты, когда сознание возвращает в реальность, ищу ответы на эти вопросы.

— Здравствуй, Маркус, — слышу я голос Дока. Не верю своим ушам. Неужели Маркус… здесь?! Слова Дока вселяют в меня надежду. Приподнимаю голову и вижу, что он всего лишь разговаривает по телефону. «Зачем?»

— Я тоже рад тебя слышать…, — с ухмылкой произносит Адам. — Получил видео? Понравилось? … А что ты можешь кроме угроз?

Я не улавливаю сути разговора. Хочу лишь сама услышать хоть на секунду голос короля…

— Я звоню по делу, — жестко и громко произносит Док. — Ей нужна твоя кровь. Срочно. Надеюсь, моей сестренке не составит труда набрать немного? … Не стоит так злиться. Прибереги нервы для другого случая. Кстати, рад, что ты оклемался. Не ожидал, что так скоро, но вовремя…Хватит! Жду тебя завтра днем в заповеднике на восточной границе. И знай, если я не вернусь, ее ждет мучительная смерть. Так что в твоих же интересах поторопиться.

Больше Док не произносит ни слова. Но я услышала достаточно. Маркус был ранен. Вот чем объясняется его бездействие… да и как бы он смог меня забрать? Док, почуяв неладное, скорее всего сразу бы лишил меня жизни … или вколол бы мне какую-нибудь гадость, которая убила бы моего малыша. А сейчас Маркус даже не знает, где я нахожусь. Связь очень слабая… или я уже не воспринимаю ее.

— Потерпи, детка, — шепчет Док, нависая надо мной. Мне же чудится, что надо мной застыла сама смерть. — Скоро тебе станет лучше.

Он уходит, но возвращается довольно быстро. Если он уедет и не вернется, то действительно, меня ничего кроме смерти не ждет.

Боль пронзает все тело, когда Адам берет меня на руки. Я лишь могу всхлипнуть, мучаясь от бессилия.

— Я позабочусь о тебе, — приговаривает Док, пока несет меня куда-то. — Скоро все закончится. Скоро.

Его слова леденят мне душу. Паника душит, когда Док кладет меня на заднее сиденье машины и накрывает пледом, словно саваном. «Неужели он решил от меня избавиться?» Чувствую, как в вену вонзается игла. «Вот и конец».

***

Как долго мы ехали, я не знаю. Открываю глаза, снова оказываясь в темноте салона. Та же эта ночь или уже другая… кажется, что мне безразлично. Малыш не толкается внутри меня. И это страшнее всего. «Маленький мой, прошу, не оставляй меня».

Через какое-то время машина останавливается. Док глушит двигатель и замирает. Я наблюдаю за ним. Вижу, как он сидит, не шелохнувшись, и смотрит прямо перед собой. «О чем он думает? Зачем взял меня с собой? Боится, что умру?»

— Скоро все закончится, — в очередной раз тихо проговаривает Док. «Мне жаль… Нас. Что хорошего принесли эти годы вражды?»

— Я должна была умереть еще в детстве, — не могу сдержаться я.

— Нет, — задумчиво отвечает он, удивляя меня. И добавляет леденящим душу шепотом. — Ты вообще не должна была рождаться.

Мы молчим. Два искалеченных существа. И мне, несмотря на все произошедшее в прошлом, становится жаль Адама. Его путь закончился, так и не начавшись. Он выбрал не ту дорожку. Месть, обиды, гнев и злость никогда не приведут к счастью.

Адам поворачивается ко мне, заглядывает в глаза. «Что он хочет этим сказать?» Отворачивается, так и не произнеся ни слова, выходит из машины. Я понимаю, что он удаляется, потому что его шаги постепенно стихают.

Мое тело сотрясает дрожь. Слезы застилают глаза. Я брошена в неизвестном мне месте. Обессиленная. Жалкая. Слабая. И мой малыш больше не шевелится. Я плачу, каждым всхлипом причиняя себе нестерпимую боль, но не могу остановиться. Мне никогда не было так страшно. Ведь сейчас я наверняка знаю, что умру.

***

Сколько я так лежала в темноте, не могу сказать. «Когда взойдет солнце? Убьет ли оно меня или я умру от истощения?» Поворачиваю голову и смотрю в лобовое стекло.

Большие и пушистые снежинки медленно падают на холодную землю. Прошел год… столько всего произошло за это время. Жизнь, видимо, сделав виток, решила, что зря дала мне ещеодин шанс. «Где я ошиблась?»

— Потерпи малыш, — шепчу я в темноту. — Мы с тобой не должны сдаваться. Пожалуйста, потерпи.

Может, я уже сошла с ума? Мне хочется всего лишь утешать моего малыша. Так я успокаиваю и себя. Ему не будет страшно умирать. Он еще не знает, что это за чувство.

Я слышу какой-то шум. «Неужели Док вернулся?» Вся обращаюсь в слух. «Может, дикий зверь?» Замираю, стараясь не дышать, и тихо вскрикиваю от неожиданности, когда вижу Дэвида. Не верю своим глазам. Он тоже замирает на несколько секунд, а потом распахивает дверь.

— Марианна…, — выдыхает он, осматривая меня.

— Дэвид, — всхлипываю я, хватая его за руку и прижимаясь к ней. — Это действительно ты? Мне не чудится?

Плачу, не в силах остановиться. Даже боль, кажется, отступила. Я так рада его видеть. Безумно.

— Тише, Марианна, тише.

— Где Маркус? — выдыхаю я.

— Он сейчас решает затянувшуюся проблему… с Доком, — неопределенно отвечает Дэвид. — Мы не ожидали тебя здесь найти.

— Я хочу домой, — снова всхлипываю я.

— Ты в безопасности, королева. Сейчас мы уедем отсюда.

— Нет, — хватаю я его за рукав, когда он собирается отойти от машины. — Пожалуйста, не оставляй меня одну. «Я не смогу вынести даже минуты в одиночестве».

— Я поведу машину, Марианна. Я не брошу тебя.

— Отвези меня домой, пожалуйста…

В следующие секунды грань между явью и забытьем стирается. Я не знаю, где что происходит. Слышу только какой-то грохот, который будто приближается ко мне. «Может, вертолет?» Мне мерещатся какие-то люди. Кажется, я различаю шепот Маркуса. Все сливается в поток мелькающих перед глазами картинок.

***

Я чувствую его как никогда. У него сердце бешено стучит в груди.

— Маркус…

— Потерпи, малыш, — отвечает он, прижимая меня к себе, — осталось немного.

Я прячу лицо на его груди и тихонько всхлипываю от счастья слышать его голос, чувствовать его объятия. «Только бы это не было сном». С Маркусом я ничего не боюсь. Кажется, все кошмары развеялись. И я должна ему сказать…

— Мальчик, — шепчу я еле слышно. — У нас будет мальчик.

Мне так тяжело держаться за реальность. И только перед тем, как погрузиться в забытье, мне слышится, как Маркус глухо произносит:

— Мальчик…

***

— Маркус…, — слышу я свой тихий шепот.

— Я здесь малыш, — доносится до меня его ответ. Яркий свет слепит глаза.

Надо мной возникает личико Роксаны. «Мой ангел». Я хватаю ее за руку.

— Ребенок…

— Мы готовимся к кесареву.

Такого поворота событий я не ожидала. «Еще рано… я ведь только на седьмом месяце». Впадаю в панику и в отчаянии отрицаю происходящее. «Нет-нет-нет. Я не могу его потерять. Это мой комочек. Пожалуйста, только не он…» Недавно я думала, что мы умрем, а сейчас, когда есть надежда выжить, я его теряю!

— Марианна, он убивает тебя.

— Нет… нет… нет…

Я вою, как раненая.

— Марианна, мы сделаем все возможное. Плод уже сформировался. Высоки шансы, что он выживет.

— Маркус…, — безнадежно произношу я, но ответа не получаю. Неожиданно накатывает равнодушие. Мне кажется, я чувствую, как что-то холодное забирается мне под кожу.

— Марианна, все будет хорошо, — твердит Роксана. — Марианна? Марианна…

***

Вокруг меня разворачивается белое полотно. Оно окутывает меня, скрывая от глаз окружающую местность. Впереди видна лишь небольшая дорожка. Я бреду, как мне кажется, через лес. Вскоре замечаю просвет. Я узнаю это место. Снежная поляна, которую я не раз рисовала в своем воображении. Сейчас здесь разыгралась страшная метель, но стоит мне ступить на самый край поляны, как все успокаивается. Снег начинает кружить вокруг медленно и вяло. Хлопья большие и пушистые. Они лениво опускаются на землю. В этот момент я осознаю, что держу на руках ребенка. Нашего с Маркусом ребенка. «Значит, это конец?» Я сдерживаю слезы. Я не хотела… я не хотела его бросать. Я опускаюсь на колени, прижимая к себе нашего сына. Здесь он живой, теплый, шевелится у меня на руках и агукает. Я смотрю на него и начинаю плакать. Я убила нашего сына. Я убила Маркуса. Я бросила его навсегда.

Впервые я начинаю ненавидеть это белое пространство. Ненавижу все вокруг. Эту стерильную белизну и чистоту. Ненавижу этот холод. Ненавижу одиночество. Я ненавижу себя.

Сижу на коленях и раскачиваюсь. Повторяю как мантру одни и те же слова:

— Прости. Прости. Прости…

Повторяю до тех пор, пока не срываюсь на крик. Внутри будто взрывается бомба… мое ледяное сердце разбивается на осколки, которые врезаются в мою плоть. Их не вытащить, не склеить, не растопить в этом холоде. Они вечно будут вонзаться в меня, причиняя ужасную боль. И я готова. Я хочу чувствовать ее…не потому, что это послужит мне уроком. Потому что я ни разу так и не сказала Маркусу, что я люблю его. «А Я ЛЮБЛЮ ЕГО!!!» Осколки впиваются в меня сильнее…вгрызаются. Я заслужила.

Мой маленький комочек лепечет что-то и смотрит на меня своими голубыми глазками. Эти глаза напоминают мне о том, кого я оставила…кого мы оставили.

— Прости. Прости. Прости…, — теперь я прошу прощения у нашего сына.

Я понимаю, что не одна на поляне, когда слышу тихие шаги. Вскидываю голову и вижу огромный дуб. Я помню его, но я не помню тех, кто там стоит. Это мои родители. Мама закрыла рот рукой, по ее щекам катятся слезы. Отец обнимает ее за плечи. Его глаза блестят, губы дрожат и беззвучно произносят: «Мы любим тебя».

Сына уже нет на моих руках. Я осталась одна.

В стороне стоит Док. Он обводит равнодушным взглядом окружающую местность. Чуть поодаль замечаю вампиров из Элиты. Считаю, сколько их и понимаю, что они теперь все здесь… мертвы. Но даже тут им нет места. Скоро они сгинут и из этого мира… навсегда. Таким как они нет прощения даже на Другой стороне. Я хорошо вижу, как к ним идут вампиры. Их очень много. Все они дождались того момента, когда могут отомстить за свою гибель. Я отворачиваюсь, чтобы не видеть, как будут разрывать на части черные души предателей.

Родители не подходят ко мне. Я поднимаюсь на ноги и собираюсь пойти к ним. Хочу сделать шаг, но не могу. Я не хочу…нет! Я не хочу!

Мама качает головой. Я понимаю, она не может поверить в происходящее…

— Я тоже, Мамочка…я тоже.

ЭПИЛОГ

Сейчас конец ноября, но ночи стоят на удивление теплые. Я сижу на скамейке в саду. Наблюдаю, как Маркус гоняется за нашим сыном. Сегодня Кристиану исполнилось пять лет. Его легкий беззаботный смех разливается под звездным небом. Мне хочется верить, что там, наверху, кто-то слышит его и улыбается.

— Ай, — тихо вскрикиваю я, когда наш новый комочек толкает меня изнутри, — Ваше Высочество Виктория, Вы не могли бы так сильно не пинаться внутри мамочки?

Она родится в начале весны. Наша малышка. Я кладу ладошку на животик, как делала это, когда носила Кристиана. Мои мысли возвращаются к тому дню…Ровно пять лет назад…

Я открыла глаза, и меня сразу же охватила паника. Кто я? Где я? Потом я увидела Маркуса, и воспоминания нахлынули на меня как ледяная вода. Я сделала усилие и повернула голову, ведомая каким-то непонятным мне чувством. В боксе рядом с моей кроватью лежал младенец. Он был немного меньше обычных новорожденных. В остальном никаких отличий. Я замерла, наблюдая, как его маленькая спинка поднимается и опускается при каждом вдохе. «Жив…»

— Марианна, малыш…, — выдохнул Маркус, а потом он… он заплакал, уткнувшись мне в руку, целуя мои пальцы. Его слезы обжигали мою кожу, будто они были ядом…а они и были ядом…горечи потери, конца надежд.

— Маркус, — постаралась произнести я, но вышло так тихо.

— Нет. Молчи. Не трать силы. Вы живы. Не волнуйся. Вы оба живы.

Бросив взгляд на младенца, я невольно улыбнулась. «Мой комочек… жив».

— Я…

— Ш-ш-ш… не будь упряма, только не сейчас, малыш.

Но я хотела ему сказать. Я должна ему сказать.

— Я…люблю…тебя.

Маркус замер на секунду. Его глаза…такие глубокие омуты…они сверкали.

— Нет…, — выдохнул он. «Нет?» — Даже не думай, — прорычал король, — даже не думай меня бросать, малыш!

«Ах, вот оно что!» И, несмотря на то, что было так трудно, я тихонько рассмеялась. «Дурачок. Я никогда тебя не брошу».

— Тебе…еще придется…меня…потерпеть… Нас.

Он улыбнулся мне в ответ, переплел наши пальцы вместе. Его глаза сияли. «Я люблю тебя. Люблю. Люблю».

Мыслями возвращаюсь обратно на поляну. Мои мужчины куда-то убежали. Видимо, Маркус решил снова устроить ночную гонку по лесу. «Я ведь просила его так не делать. Я же волнуюсь за них».

Когда Маркус взял нашего сына на руки… король плакал. Второй раз за свою жизнь, как потом признался. В тот момент я поняла еще кое-что, я вернула надежду…надежду на будущее, на счастье. Видеть, как Маркус возится с сыном, было самым приятным в моей жизни. Мои два самых любимых мужчины.

Намного позже я узнала от Дэвида, что почти все члены Элиты были уничтожены в ту ночь, когда срочно вызвали Маркуса. Те, кому удалось скрыться, были пойманы Ричардом в последующую неделю. Их план был рассчитан на то, что Маркуса убьют. Если нет, то хотя бы ранят, и без моей крови он все равно умрет. Они не предусмотрели только одного — Док отпустил Роксану. Без ее помощи все бы закончилось намного печальнее.

Мы не обсуждали с Маркусом произошедшее в тот ужасный месяц. Я никогда не попрекала его в случившемся, но чувствовала, что он винит во всем себя. Я старалась делать вид, что все хорошо, хотя это давалось мне непросто. Особенно в первые недели, когда я вздрагивала от каждого звука. Я держалась… ради него и нашего сына. Их смех и улыбки были лучшим лекарством моей души в те трудные дни.

Кристиану я отдавала всю себя. Не спускала его с рук, даже когда уже не было сил держать. Сказывалось то, что он родился раньше срока. Ему необходимо было мое постоянное присутствие. Если меня не было поблизости, когда он просыпался, то весь особняк слышал его громкие крики. Я шутила тогда, что он весь пошел в папочку, потому что тот тоже не любит, когда я нахожусь не с ним. А Маркус парировал тем, что Кристиан такой же громогласный, как и мамочка. На этом наши с ним препирания и заканчивались.

Кристиан, хохоча, выбегает из леса. Самое лучшее для меня творение на земле…пока что единственное, но уже скоро…

— Мама! Мама! Я обогнал его, — кричит Кристиан, несясь ко мне со всех ног. Подбежав, он чмокает меня в щечку, а потом прижимает ушко к моему животику. — Привет, сестренка. Как у тебя там дела?

Это уже стало ритуалом. Кристиан ждет-не дождется, когда, наконец, Виктория родится и составит ему компанию.

Из леса выходит Маркус. Он намеренно идет медленно, держась за сердце. Кристиан вскакивает на ноги и кричит:

— Пап! Пап! Я первый! — с этими словами он срывается с места и начинает кружить по лужайке. Я наблюдаю, как к нему из особняка бежит Дэниел, сын Роксаны и Зода. Он родился в рождественскую ночь и был лучшим подарком для счастливых родителей. Теперь мы живем все вместе под одной крышей отреставрированного дома моих родителей, а в ближайшем будущем к нам присоединятся и другие пары. Они поселятся в отдельных коттеджах на территории, прилегающей к нашему дому. «Все так, как мы и хотели».

Маркус подходит ко мне. На его губах самая ослепительная улыбка.

— Заставил старика побегать, — шутит он, присаживаясь рядом. Его губы такие нежные, когда он целует меня. Ладонь он кладет на мой живот. Мы оба верим, что наша малышка чувствует нас.

— Я люблю тебя, — быстро произношу я, едва наши губы отдаляются. Я довольна как никогда. — Я успела первой!

Маркус посмеивается, целуя мои щеки.

— Кажется, я сегодня везде проигрываю, — шутит он. — Хотя…ты еще не знаешь, как я тебя люблю…

Он склоняется ко мне и шепчет такое, от чего я краснею. Его это забавляет. Сам король при этом светится от счастья.

Это обещание… обещание вечности…счастливой, наполненной любовью вечности.

«Я люблю тебя».

Оглавление

ПРОЛОГ

ЧАСТЬ 1. Забытое прошлое

  ГЛАВА 1

  ГЛАВА 2

  ГЛАВА 3

ЧАСТЬ 2. Ожившее настоящее

  ГЛАВА 4

  ГЛАВА 5

  ГЛАВА 6

  ГЛАВА 7

  ГЛАВА 8

ЧАСТЬ 3. Вернувшееся будущее

  ГЛАВА 9

  ГЛАВА 10

  ГЛАВА 11

  ГЛАВА 12

  ГЛАВА 13

  ГЛАВА 14

  ГЛАВА 15

  ГЛАВА 16

  ГЛАВА 17

  ГЛАВА 18

  ГЛАВА 19

ЧАСТЬ 4. Новое время

  ГЛАВА 20

  ГЛАВА 21

  ГЛАВА 22

  ГЛАВА 23

  ГЛАВА 24

  ГЛАВА 25

  ГЛАВА 26

  ГЛАВА 27

  ГЛАВА 28

  ГЛАВА 29

  ГЛАВА 30

ЭПИЛОГ