Мужья и жены Одиночества [Вера Авалиани] (fb2) читать постранично, страница - 43

родился тут.

— Она подсказала мне вывод для отчета заказчику. — И какой?

— Вернуть домой русских с капиталами. Сейчас самое время: начались гонения на русских на Западе, обвинят Бог знает вчем, изобретают немыслимую вину неподходящим на эту роль людям нужной национальности.

Популярность России при новом руководстве все растет. Права Наташенька свет Борисовна: какими — то мерами по ограничению возрождать национальное — просто бесперспективно, это уже пытались в Германии сделать фашисты, но к чем это привело — к уничтожению в войнах их мужчин. Генные манипуляции по возвращению цвета глаз и волос — это долго, трудно и дорого. Так что возможно в отдельных случаях и по желанию самих родителей.

— Ты прав сын, только экономические стимулы срабатывают. -

В Дмитрии Олеговиче всколыхнулся аналитик. Его понесло. Он начал лохматить вихры, уже слегка редеющие на макушке, туже затянул поясок халата.

— Только не говорите мне теперь, что я должна заняться продажей дома и подготовкой переезда в Ярославль, откуда бабушка при красных сбежала. — Взбеленилась Надежда Степановна (некогда Алексеева (теперь Алекс).

— А это идея! — Отец семейства и сам не понимал, всерьез ли говорит такое. — Давайте переедем всей семьей в Москву. — с новой силой стал гнуть свою линию Ромео. — Пока вам не сказали, что вы что-то слишком «про-русские» для Госдепа!

— Эй, не шути так! Мысль материальна, упрячут предков в тюрьму- остановила Сашенька мужа. — Ведь это теперь у них тут нью-оъота на ведьм.

В шортиках и майке — такая милая- она не могла выглядеть внушительно при всем желании поддержать Ромку (так стала она его называть). Но ей не хотелось бы жить рядом со свекровью не здесь, не дома — в Москве. Она ей показалась похожей на ее собственную мать: слишком сухой и рациональной до цинизма. Впрочем, отец Ромео нравился ей больше. Чем ее собственный «сухарь». Саша с детства не хотела ему подражать, как и напыщенной матери, ей нравился тот тип, к которому относилась бабушка.

Надежда Степановна побледнела. Ей не хотелось это слушать, но не думать об этом она не могла, самой с опаской, через препятствия привычки к прошлому благополучию, но все же лезли в голову такие мысли.

— О Господи, я только недавно розарий возле дома высадила. — Похоже, она осознала. Что невестка права. И заплакала тихо и обреченно. Им было так трудно свить это гнездо. И теперь его разорят по той же причине. Что позволили создать — из-за того, что они «перебежчики из России.

— Значит, еще не прижились твои розы, — подошел к ней сын и прижал ее голову к своей груди. — Выкопаем мы с папой твои обожаемые кусты, и пароходом отправим через океан. Или самолет зафрахтуем, чтоб быстрее. А? — все присутствующие понимали, что розы — это только малая толика того, о чем плачет эта леди, под личной которой прячется женщина. Запуганная всем ходом истории на генетическом еще уровне.

Отец же Ромео на то и дипломата, чтобы «размазать» острый конец вопроса. Он быстро перестроился с идеологических тем на практические, а именно — на подготовку к отъезду:

— А мебель тут оставим. Вместе с домом продадим. Там же в Москве теперь все можно купить? — посмотрел он на растерянную Настю выразительно, привлекая ее в сообщницы. Но девуушка ответить не успела.

— Вот ты себя и выдал, — подловила жена, — Сколько волка не корми…

Все еще продолжали ссориться, а Ромео с Сашенькой пошли в свою спальню.

— С отъездом надо ковать идею, не отходя от кассы. А мне еще отчет писать.

— Так ты отчет в спальне будешь писать, — разочарованно, но кокетливо спросила Саша.

— Нет, лично вносить вклад в генофонд., — сказал он, скидывая с себя махровый алый халат, взятый накануне в шкафу у отца на пол.

Наталья Борисовна после того, как Зоя убежала всем хвастаться супер-контрактом вытащила из бумажного пакетика пышную булку, присыпанную сахарной пудрой и впилась в нее зубами. Нет, она не заедала стресс, напротив была довольна собой: Зоя, конечно, уедет — она всегда об этом мечтала. А Наталья квартиру ее посторожит. Танюшка пристроена, она теперь тут останется. Ромео с Сашенькой приедут. И через них останется в судьбе Виктор Иванович с этой своей… От перемены мест сумма привязанностей сумма не изменяется. Где-то убудет, кто-то прибудет.

Жизнь — это сумма тел вокруг и дел в прошлом. И лично у нее эта сумма — единица. И это не хорошо, не плохо, а так, как оно есть. И страдать по этому поводу она не собирается. Ведь жизнь человеческая всегда только черновик.