Его несносная училка [Марина Дианова] (fb2) читать онлайн

Его несносная училка

1.

Как я люблю возвращаться!

Стук каблучков по плитке разносился эхом по всему коридору. Выглядывающие на встречу люди приветственно здоровались и скрывались в недрах своих кабинетов, стараясь лишний раз не попадаться мне на глаза. Нет, я не была строгим начальником, просто меня уважали. Мой отец – основатель «ИндасЛогистик», был крайне уважаемым человеком, а я, всю жизнь работавшая на благо собственного дела, прослыла человеком с непростым характером, довольно требовательным, но разумным. Сегодня я вернулась из длительной командировки в США, где мне удалось заключить довольно выгодный контракт.

Светлая приемная, расположенная в самом конце коридора, встретила меня непривычным запахом цветов… и чужих духов.

Едва я отварила дверь в приемную генерального директора я сразу столкнулась со взглядом голубых глаз расширившихся при моем появлении. Ей Богу, трепетная лань перед встречей с тигром, где я выступаю отнюдь не ланью…

- Добрый день, - поприветствовала меня новый секретарь Артема, генерального директора и по совместительству моего жениха.

- Добрый, - кивнула я в ответ, проходясь оценивающим взглядом по девушке.

Довольно молода, не больше двадцати пяти лет, светлые волосы убраны в мышиный хвостик, пухлые розовененькие губки приоткрыты в соблазнительную букву «О». Одета «лань» в мешковатую рубашку, которая скрывала довольно соблазнительные формы, но самой выдающейся частью тела в девушке были глаза. Огромные, голубые, обрамленные пушистыми ресницами – олененок Бемби плакал бы от зависти! – и сейчас этот взгляд словно лазером осматривал меня с ног до головы, подмечая даже самые несущественные детали. Нет, своим внешним видом я гордилась: натуральная блондинка, и сейчас волосы аккуратными волнами лежали на спине, блузка выгодно подчёркивающая объемную грудь и впалый животик, юбка-карандаш до колен, подчеркивающая упругую попку и длинные ноги упакованные в чулки с аккуратными швами и, конечно, шпильки - настоящий Лабутен.

Наши взгляды встретились всего на секунду, за которую я осмотрела ее и позволила осмотреть себя, а так же подметить букет роз стоящих на тумбочке рядом с кофемашиной. Фирменную упаковку из магазина «Ля-Розе» я узнаю из тысячи, поэтому, заходя в кабинет к своему пока что еще жениху, у меня была сотня вопросов, ответы на которые мне нужны были прямо сейчас.

Толкнув дверь в кабинет, я застала Артема сосредоточенно перебирающего бумаги, одновременно ведущего с кем-то довольно серьезный разговор по телефону. Увидев меня он моментально замолчал, бросая взгляд в сторону приемной, а после возвращая взгляд ко мне.

- Я подумаю и перезвоню в течение дня, - резко оборвал разговор с невидимым мне собеседником и положил телефон перед собой.

Не встал, не поприветствовал, просто смотрел, явно находясь в замешательстве.

- Привет, милый, - довольно громко сказала я, а со стороны приемной послышался звон разбиваемой посуды. – Я купила платье.

- К-какое платье? – уточнил Артем, глядя на меня расширившимися глазами.

- На свадьбу. На нашу свадьбу, милый. Ты же не думал, что я торчала месяц в штатах и не заехала к Вере Вонг? Естественно мы сшили идеальное платье.

- Альбин. – Артем встал и подошел ко мне, как бы ненароком плотнее прикрывая дверь в приемную. – Нам надо поговорить.

- О чем? – я состроила умилительную мордашку, надув ярко-алые губки.

- О нас. О нашем будущем.

- Оно прекрасно. Я так и вижу нашу жизнь. Ты, я, ватага малышни… Мой отец сидящий неподалеку и отстреливающий всяких трепетных ланей…

- Что? – он непонимающе нахмурился, но я только махнула рукой.

- Собирай свои манатки и проваливай вон из моего офиса, моего дома и моей жизни, - довольно грубо сказала я, глядя в расширившиеся глаза некогда любимого человека. – И лань из прихожей забери.

- Какую лань? – вспылил он, довольно грубо хватая меня за руку, когда я попыталась выйти из кабинета. – Альбин, я хороший человек, поэтому хочу с тобой объясниться.

- Объясниться? – я засмеялась, глядя на вытянувшееся лицо. Красивое, как говорил папа, породистое, но сейчас настолько мерзкое, что я явно представила с каким удовольствием я бы пару раз ударила.  – Объясниться, почему за месяц моего отсутствия ты начал трахать секретаршу?

- Я не трахаю ее, - он говорил спокойно, но глаза – нет-нет – но опасливо погладывали на дверь. – Альбин, ты не понимаешь… Наши отношения изначально были неправильными. Наши родители хотели соединить два холдинга и стать монополистами, а что лучше скрепляет бизнес, чем брак? А сейчас… когда в моей жизни появилась Маруся, - тьфу, блин. Она не просто лань, она еще и Маруся! – все стало так не важно. Не важны деньги, не важен статус, главное что…

- Только посмей сказать, что главное, что вы есть друг у друга, и я тебе врежу.

- Альбин, - он подошел ближе, кладя мне руки на плечи. Нет, это дурной сон. – Я люблю ее, и прошу тебя принять мое решение быть с этой женщиной.

- Хорошо, - я покорно кивнула, - тогда я еще раз повторяю, проваливай из моей жизни, из моего дома, и из моего бизнеса.

- Видишь ли, - Артем замялся, подходя к столу и доставая папку с документами. – Боюсь что все не так просто. Ты-то, конечно, права, это твой бизнес и ты являешься учредителем холдинга, но по условиям договора, я назначен на должность генерального директора сроком на пять лет и опровергнуть или разорвать договор будет очень не просто. Сумма отступных будет крайне велика, поэтому, пока что, я продолжаю являться генеральным директором, а ты – просто мой заместитель. Я уйду, но сам. Мне надо закончить кое-какие дела и я обещаю, ты больше меня никогда не увидишь.

Скрипнув зубами я усмехнулась. А ведь хорош подлец. Его отец не простит такого предательства сыну, точнее не так, он будет брюзжать и так далее, но в конечном итоге примет новую невестку с распростертыми объятиями, но сейчас Артем прикрывает тылы, не собираясь ползти к папочке под бочек.

- Ты же понимаешь, что зря все это затеял? – уточнила я, открывая дверь и сразу натыкаясь на внимательный взгляд «лани».

- Понимаю, но у меня нет иного выхода.

- Чтобы я ее не видела, - я кивнула в сторону «лани», стремительно пересекая приемную. – Я не шучу. Ты же знаешь.

- Альбин…

- Это мое последнее слово, Вишневский, - я стремительно покинула приемную, сразу набирая отца и юриста. Этот вопрос необходимо было решать в срочном порядке.

Папа – самый главный мужчина в моей жизни, воспитывал меня в одиночестве, потому что мама покинула наш мир пока была еще ребенком, воспитание дочери легло на плечи отца полностью. Он сделал все, что мог, чтобы воспитать меня приличным человеком и, хочется верить, у него получилось.

Выслушав мою браваду, отец молчал трубку, а я, чувствуя, что скоро окончательно расклеюсь, стремительно вышла из офиса расположенного в центре города, сразу садясь в свою машину, с места стартуя и вливаясь в поток на огромной скорости.

Дом, тот дом, в котором я выросла, встретил меня шумом. Папа был наверху и громко ругался по телефону с Юрием Анатольевичем – папой этого засранца.

- … если твой крендель не может удержать член в штанах, то все наши договорённости можно смело считать аннулированными. Такой позор! За три месяца до свадьбы… - ответа собеседника я не слышала, да и отец стал говорить значительно тише, когда услышал хлопнувшую дверь.

Я поднялась на второй этаж, где в своем кабинете сидел хмурый папа. Облокотившись на откос двери, я смотрела на изъеденное морщинами родное лицо и жалела о произошедшем. Странное чувство, вроде бы поступил плохо Артем, а испытываю сожаление я. Конечно, для наших родителей его поступок стал шоком, но у нас на повестке дня были куда более важные вопросы, чем придаваться унынию. Надо спасать фирму, пока этот генеральный директор не наворотил дел на зло мне.

- Привет, - папа отключил телефон и кивнул, подзывая к себе. Я села в широкое кресло, с облегчением откидывая голову. – Как ты?

- Никак, - честно ответила я, ни секунды не раздумывая. – Мало того, что он просто меня предал, так он еще и ведет себя …

- Да… Не ожидал я такого от Темки. – Для папы, который был знаком с Артемом с самого детства, такое предательство было как удар в спину.

- Я больше переживаю за фирму. Он официально может проворачивать любые сделки, - высказала я самое главное свое опасение.

- Не может, - отмахнулся папа, - я еще не выжил из ума. Совет учредителей еще чего-то да стоит. Решим мы эту проблему. Может заплатим ему отступные, чтобы он свалил с глаз наших долой. Или ты думаешь, что он наиграется со своей секретуткой и вернется к тебе? – папа приподнял брови, смотря на меня серыми, но такими живыми глазами.

- Что? Нет. – отрезала я, - Мне товар б/у не нужен.

- Ну значит решим вопрос, не переживай.

- Не переживаю, - отмахнулась я, хотя безразличие далось тяжко. – За фирму волнуюсь. И возвращаться мне оказалось некуда.

- В смысле? – папа даже приподнялся из кресла.

- Мы жили в его квартире, а теперь… - я махнула рукой, будто эти проблемы были не столь важны. – А та квартира, в которую мы планировали заселиться после свадьбы кишит его вещами и еще не готова к заселению. Рабочие трудятся там день и ночь.

- Ничего, с жильем мы как-нибудь разберемся. Ты лучше расскажи, в Америке все вопросы решила.

Я почувствовала себя вновь на коне, когда стала рассказывать папе результаты переговоров с американцами, ведь этот договор был крайне важен для нас, для нашей фирмы. Он открывал для нас невиданные перспективы в будущем.

- Ну и молодец, - заключил папа, тепло улыбаясь. – Останешься здесь на ночь?

- А куда я денусь? – усмехнулась я, поднимаясь.

- Можешь пока пожить в моей городской квартире, - папа как бы невзначай звякнул ключами. – Чтобы каждый день не мотаться из пригорода в город.

- Это было бы чудесно, - призналась я, но не стремясь выхватывать трофей из папиных рук. – В чем подвох?

- Там никого не было целых тридцать лет. Я отключил там все коммуникации и тебе придется крайне постараться, чтобы привести квартиру в божеский вид.

- Ого, - я присвистнула. – А что за квартира?

- Мы там жили с твоей мамой, пока не родилась ты. – Его голос был пропитан болью и горечью. Отец редко говорил о маме, но я знала, что он любил ее очень сильно, поэтому ни одна из женщин не смогла задержаться в его жизни. Его любовь к ней была сильней, чем может представить простой обыватель.

- Пап… - протянула я, чувствуя, как слезы скапливаются в уголках глаз. – Спасибо.

- Не за что, - папа пожал плечами, будто для него это был пустяк, но я чувствовала, что это важный шаг для него.

- Тогда завтра займусь квартирой, но сначала надо вывезти вещи от этого… подонка. – Грубое слово, что так и рвалось с языка удалось сдержать, но, скажу честно, было очень тяжело.

Мы с Артемом дружили с детства. Он был старше меня, поэтому всегда защищал от других мальчишек. С самого детства я смотрела на него раскрыв рот и ловя каждое слово, а он относился ко мне просто как к другу, но все изменилось после его стажировки в Брюсселе, где он провел целых три года, а когда вернулся увидел не нескладного подростка, а привлекательную девушку. Очень долго он не решался подойти ко мне, пригласить куда-нибудь… потом стал дарить цветы, да-да, те самые из «Ля-Розе», благоухающие теперь для другой женщины. А потом все завертелось. Первая любовь… мы были вместе долгих десять лет! И, наверное, мне сейчас не так больно именно по-тому, что каким-то своим женским чутьем я знала, что именно так это все и кончиться. Кончимся мы. Он найдет свою лань и у них все будет хорошо, а я стану стервой-бывшей, испортившей мужику жизнь.

Эту ночь я ворочалась в кровати, не имея возможно сомкнуть глаз, потому что перед глазами представала картина, как он, некогда любимый мною человек, целует другую женщину и говорит, что все будет хорошо и вместе они справятся со всем, даже с обезумевшей бывшей. Периодически становилось смешно от собственных мыслей и я начинала истерически смеяться в подушку, боясь разбудить отца, а потом вновь накатывало уныние и казалось, что больше ничего светлого со мной не случиться.

2.

Поездку в свою новую квартиру я откладывала и откладывала. Дела и вопросы накопившиеся за время моего отсутствия не могли больше ждать, поэтому я погрузилась с головой в работу, продолжая ночевать у отца.

Нужно было сделать многое: нужно было забрать вещи из квартиры Артема, нужно было передать ему его вещи, забрать свою машину из гаража его дома… отменить свадьбу.

На работе я была завалена работой, поэтому я не обращала внимания на происходящее в штате, но взгляды стали прожигать мне спину, а все сплетники при виде меня затыкали рты, ретируясь по своим кабинетам.

А потом случилось то, к чему я оказалась не готова.

Четверг. Вечер. Освободившись чуть раньше с работы, я вошла в лифт, натыкаясь на взгляд лани. Они стояли с Артемом позади всех и держались за руки. Увидев меня, они переглянулись, а я, сделав вид что ничего не заметила, вернулась к разговору по телефону. Сотрудники, ставшие свидетелями этой картиной, с интересом наблюдали за развитием событий, поэтому я, отсутствием какой-либо реакции, очень сильно подпортила себе карму.

Лифт ехал слишком медленно, Олька на том конце провода, периодически пропадала, но я держалась за наш разговор как за спасительную нить и едва лифт плавно остановился, я одной из первых покинула тесное нутро.

Договорившись с подругой о встрече завтра в клубе, я села в машину и еще очень долго не решалась пустить своего железного коня в путь, надеясь что дрожь во всем теле пройдет.

В пятницу все разговоры сводились только к нашей встрече с бывшим в лифте и его новой пассией. Я слышала шепот, я видела взгляды. Все до одного были ликующими – ну правильно, принцесса из мира добилась внимания принца, а я, железная леди, осталась с носом. Мой принц сбежал от меня. Такие разговоры велись повсюду. Марусю сравнивали чуть ли не с принцессой Дианой, но видимо они все забывают, какой конец был у этой истории. А у Артема мама пусть и не королева, но позволить какой-то голодранке охомутать своего сыночка не позволит. Ох, чувствую Маруся попадет на «бал у сатаны», когда решит познакомиться с семьей моего бывшего жениха.

Я шла по коридору своего этажа, когда меня неожиданно окрикнули. Коридоры, до этого момента пустовавшие, сразу наполнились людьми. Все повылезали из своих норок, стремясь увидеть или услышать разговор народной принцессы и снежной королевы. Маруся, или Маша, шла ко мне, стремительно пересекая разделяющее нас пространство.

- Альбина Львова, подождите, - попросила она, когда я собиралась продолжить свой путь.

- Мария? – я приподняла бровь, вопросительно глядя на девушку.

- Альбина Львовна, я бы хотела поговорить с вами, обсудить сложившуюся ситуацию…

- Мария, - я перебила девушку. – Поговорить о чем? О работе?

- Не совсем, - промямлила она, смотря в пол.

- Ну раз не совсем, - усмехнулась я, наверняка зловеще, - тогда прошу в мой кабинет. Не хочу потом слушать сплетни по всему офису. Вы и так создали мне проблем своим появлением.

И не глядя на девушку направилась в свой кабинет.

У меня секретаря не было, да и не нужен он был со спецификой моей работы. «А зря…» - пронеслось у меня в голове.

- Альбина Львовна, - начала Маруся, когда я закрыла дверь и направилась на свое рабочее кресло, в широкое и удобное кресло. Приглашать или указывать на стул я не стала, поэтому девушка продолжала стоять истуканом у дверей, теребя пальцы. – Мне очень жаль, что так получилось. Честно, я не знала…

- Чего вы не знали, Мария? Что Артем Юрьевич помолвлен? Что это бизнес его несостоявшегося тестя или того, что я когда-нибудь вернусь?

- Я не знала, что он помолвлен. Он не говорил! – воскликнула она, скрещивая руки на груди.

- Весь офис знает… а вы не знали…? - расставляя ударения уточнила я.

- Я не общалась ни с кем. Просто он был...

- Милым и галантным? Хотя нет, - я постучала ручкой по столу, - он был тираном и деспотом, а потом стал послушным котенком? – она сглотнула. Я попала в точку. – Поймите Мария, ваш союз меня не волнует ни капли, теперь мне плевать на Артема и на вас, но меня раздражают слухи, которые теперь гуляют по всему офису и даже появление вас в моем кабинете – это дурной тон. Он наиграется в невинность, ему надоест спасать барышню из неприятностей и он, наконец, задумается, а зачем ему женщина, приносящая в его жизнь одни проблемы. Вы посмотрите на себя, - я откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу. Алые губы, наверняка, исказились в ехидной усмешке, а девушка испуганно дернулась к выходу, но нет, справилась, осталась стоять. -  вы несуразны в своей беспомощности, - я резала ножом, так, как они с этим подлецом разрезали мне сердце. Мария все ниже склоняла голову, словно под тяжестью ноши, но меня уже было не остановить. – Что вы можете ему дать? Ну кроме своей всепоглощающей любви? Ничего. Вы работаете секретарем, вам двадцать три года. Незаконченное образование, незаконченные курсы, незаконченные отношения, больная мать, маленький брат, ипотека… да, я смотрела ваше дело. Зачем вы шли ко мне? Чтобы сказать, что вы сожалеете? Или услышать от меня что я даю вам благословение? Зачем?

- Я хотела извиниться, – прошептала она. Слезы катились из ее глаз, нос некрасиво покраснел, а глаза - эти огромные глазища - заплыли.

- Я не прощаю вас. Вам лучше забрать своего суженного и покинуть этот офис. Его родители обеспеченные люди, они устроят его жизнь. Возможно даже примут вас. Но здесь, в моем офисе, вы мне не нужны. Я не хочу больше видеть вас и тем более знаться с вами. Лишь из уважения к когда-то любимому человеку, лишь за то, что между нами было, я не вышвырнула вас на улицу, как приблудного котенка. Он, конечно, как рыцарь, побежит вас спасать, но, поверьте, от этого я буду испытывать ни с чем не сравнимое удовольствие. Прошу впредь воздержаться от сиюминутных порывов приходить ко мне с вопросами. Я не шутила, Мария, вам лучше не попадаться мне на глаза.

Она молчала. Я тоже. В воздухе витало напряжение. Я взглядом указала девушке на дверь, а она продолжала сверлить меня взглядом. От продолжения разговора меня спас телефонным звонок.

Мария стремительно покинула мой кабинет, а я, наконец, смогла выдохнуть.

- Да, папуль, привет. – Ответила я отцу.

Скомканный разговор, во время которого папа намекнул, что мне пора бы съезжать из его дома. Он подключил все коммуникации и даже нанял на сегодня горничную, чтобы та убрала пыль и грязь, образовавшуюся за долгие годы простоя в своей квартире.

Вечером, под конец дня, ко мне в кабинет влетел Артем с горящими праведным гневом глазами.

- Что ты ей наговорила? – орал он, глядя в упор. Если бы можно было убивать взглядом, я бы наверняка уже испарилась.

- Кому? – я лениво перевернула страницу журнала, что так вовремя попался мне под руку.

- Маше. Что ты сказала Маше? Она целый день в слезах.

- Что она дура, - спокойно парировала я, переворачивая очередную страницу. Артем, взбесившись, с силой хлопнул по журналу, так, что часть страницы осталась у меня в руке. Я подняла изумленный взгляд на жениха, не веря, что ее слезы настолько вывели непроницаемого мужчину настолько.

- Что. Ты. Ей. Сказала? – печатая слова, прошипел он.

- Артем, - я поднялась с кресла, оказываясь с мужчиной на равных. Конечно, он сильней, но разница в росте давила. – Она приперлась ко мне и стала просить прощения…

- Она что…?

- Да, - я повела плечиком, глядя на то, каким жалким Артем стал за пару секунд. А ведь он был уверен в своей правоте, что я – исчадье ада, сама довела бедную девушку, наш рыцарь даже не мог помыслить, что принцесса самостоятельно влезла в логово дракона. – Она пришла, стала публично пытаться поговорить, а когда я пригласила в свой кабинет, начала нести ерунду о том, что она не знала о наших отношениях. Меня это взбесило и я, признаюсь, была не совсем корректна в словах.

- Альбин… прости.

- Мне все равно на тебя и на твою лань, но держи ее лучше на поводке и не подпускай ко мне. Я серьезно. Пока все не решится. Сегодня я заберу вещи и все, можно считать, что тебя никогда не было в моей жизни.

- Я не хотел, чтобы так получилось. И с фирмой… мне жаль.

- Не начинай, - я махнула рукой. – Мы оба знали, что когда-нибудь это все кончится. Очень жаль, что заканчивается все это враждой. Ты поступил подло и этого я простить не смогу.

Он смотрел на меня долгим взглядом наполненным горечью, после чего, не прощаясь, вышел из кабинета, а я, закрыв лицо руками, размышляла о своем будущем.

Шепот вокруг моей персоны не стихал. Домой я выходила под прицелом сотни глаз, осуждающе качающих головой.

Уже сидя в машине, я достала листочек с адресом своего нового пристанища и вырулила в сторону окраины города.

По пути заехала в нашу квартиру, в которой жили с Артемом.

Прошлась по комнатам, собирая свои пожитки. Вся мебель, цветочки, ковры – в этом доме я подбирала все для нас, чтобы мы, как семья, чувствовали себя здесь комфортно. Мимолетно отметила, что в квартире давно никто не появлялся, наверное Артем переехал в другое место и теперь вместе с Марусей вьет свое гнездо, а эту квартиру, как и меня, он оставил где-то на затворках, как что-то лишнее и ненужное.

Обида, поселившаяся во мне, расправила крылья, поэтому я раз за разом, как мантру, повторяла себе, что так будет лучше.

Вещи, в огромных чемоданах, были сложена в багажник и на заднее сиденье. Сев за руль, я еще очень долго пыталась справиться с тошнотой подступившей к горлу и слезами, что заволокли мои глаза. Так будет лучше…

От самокопания меня отвлек звонок.

- Да папа, - я вытерла тыльной стороной руки слезы и постаралась придать голосу уверенности.

- Ты где? – голос у отца был взволнованным.

- Еду в квартиру. Заезжала за вещами к Артему.

- Ну давай, - расслабился он, - Я тебе тут жду.

Вырулив на трассу, я пустила своего железного коня в путь.

Спальный район города встретил меня затором на въезде и полным отсутствием парковочных мест поблизости от дома. Недорогие машины были запаркованы на каждом свободном участке подъездной дороги. С трудом втиснув своего огромного коня в маленький закуток, заблокировав при этом водительскую дверь ближайшего автомобиля, я со вздохом вышла на улицу.

Типичный район панельных домов. Пятиэтажки соседствовали с девятиэтажками. Где-то, чуть в отдалении, стояли новенькие дома, никак не вписывающиеся в разруху района.

Зеленый двор, скамейки у подъездов заняты бабульками поглядывающими на меня с нескрываемым любопытством. Мамаши с колясками удрученно качали головами, а вот папаши смотрели в мою сторону с восхищением. Как женщине с разбитым сердцем и уничтоженной самооценкой, мне такое внимание льстило, но, стоит признать честно, с «такими» мужчинами я бы завела близкое общение только в случае тотального вымирания всего мужского вида. Мужчины были несуразны: маленькие, с недельной небритостью, в растянутых на коленях джинсах и застиранных футболках, подчеркивающих выпирающие пузо. Сразу перед глазами встал образ Артема, строго следившего за своим внешним видом – прическа по последней моде, всегда побрит, чист и свеж. Его любовь к классике в одежде всегда была моим фетишем. Даже дома он не позволял себе ходить в растянутых футболках или трениках. Домашний костюм – штаны и футболка (хотя футболкой он часто пренебрегал, предпочитая разгуливать по квартире в одних штанах низко сидящих на бедрах и демонстрируя идеально подтянутую фигуру) – выкидывался едва появлялся хоть намек на дырочку или затяжку.

Оглядывая местных жителей, которые с интересом отвечали мне тем же, я поняла лань, что увела у меня мужчину. Он выгодно выделялся на фоне контингента спального района. Хотя, возможно, я была не права и мое первое впечатление ошибочно.

Выросшая в элитном районе, мне не было нужды ездить на окраину. Все мои друзья жили рядом, школа – элитная гимназия – под боком, даже универ в центре города. Нет, конечно, у меня были знакомые и даже друзья с окраины, но, говоря честно, встречаться мы предпочитали либо на нейтральных территориях, либо у меня.

Обычная девятиэтажка, на которой был написан нужный мне адрес, стояла в центре двора. Зеленые насаждения вокруг дома любовно огибали маленькие подходы к подъездам, детская площадка притаилась прям под окнами дома и от туда раздавались крики малышни и их родителей, чуть подальше были установлены тренажёры, где старшее поколение не столько приводило свои тела в порядок, сколько собирались и обсуждали сплетни. Наверное этот район можно было бы считать даже вполне себе приличным, если смотреть на это со стороны среднего класса.

Пока я осматривала окружающую обстановку, а обстановка осматривала меня, на встречу вышел папа.

- Ты чего застряла здесь? – спросил он, подходя ближе ко мне и останавливаясь уперев руки в боки.

- Смотрю, грущу, - призналась я, вновь кидая взгляд на окружающую обстановку. – Может я домой вернусь? - предложила, глядя на ухмыляющегося отца.

- Пошли в квартиру, - потянул он меня за руку.

Первый подъезд, встретил меня запахом краски. Лифт, вопреки ожиданиям, оказался довольно новеньким,  на этажах было чисто. «Не плохо» - подумала я, поглядывая на отца. Он выглядел воодушевленным, словно вернулся в детство. Глаза его сияли, а полуулыбка коснулась губ.

Лифт приехал быстро, останавливаясь на шестом этаже, выпуская нас наружу. Четыре квартиры на этаже, наша та, что у лестницы.

Новая металлическая дверь выделялась на фоне соседских, а пыль вокруг означала, что поменяли дверь недавно.

- Проходи, - отец суетился, словно собираясь меня знакомить со старом другом и мое одобрение ему было крайне необходимо.

Было видно, что в квартире только сделали косметический ремонт и завезли новую мебель и технику, но удручающего состояния это не спасло.

- Пап, - я прошлась по квартире, оценила мебель и технику, полюбовалась на новую кухню и только застекленный балкон. – Здесь, конечно, мило, но, что-то мне кажется, что добираться от сюда до работы будет тяжелее, чем из поселка. Я, пожалуй, вернусь, к тебе.

- Нет, - папа с полуулыбкой взял с комода фотографию женщины с младенцем на руках. Мама… - Боюсь, что у тебя нет выбора. Ты останешься здесь. Ко мне приедут гости.

- Да ладно тебе, - я махнула рукой, - я буду уходить на работу ни свет ни заря, а возвращаться поздней ночью. Вы меня даже не увидите.

- Альбин! Я серьезно. Тебе придется переехать либо сюда, либо решать свои проблемы самостоятельно. Предоставить приют я тебе не смогу.

- Пап, - вспылила я, - что это за загадочные гости, которые важнее родной дочери?

- Это женщина, - спокойно пояснил папа, отставляю фотографию мамы. – У меня есть личная жизнь. Мой дом – не богадельня. Если бы ты осталась совсем без крова, я бы не раздумывая пустил тебя к себе, а так… у тебя есть собственная квартира в которой идет ремонт, я выделил тебе жилье, ты можешь осесть у подружек или в отеле, но в данном случае мне нужно свободное пространство.

Под конец, он чуть повысил голос, чем ввел меня в состояние оцепенения. Что же там за женщина, тщательно скрываемая моим отцом?

- Хорошо, пап, я поняла, - я прижалась щекой к родному человеку, успокаивающе поглаживая по спине, - Я останусь здесь, спасибо тебе большое.

- Вот так бы сразу, егоза, - улыбнулся папа, отвечая на объятия. – Все тебе надо знать… - попенял он, а я улыбнулась.

- Я рада, что у тебя появилась личная жизнь, - не смогла удержаться я.

- Рада она, - пробубнил он, расцепляя объятия. – Всю жизнь обещала устроить ад любой женщине рядом со мной, а тут рада… Ну-ну.

Да, мне почти тридцать, но папа прав, даже в двадцать пять я пообещала уничтожить любую женщину, что захочет стать госпожой Войтовой.

- Ладно, я побежал, - усмехнулся папа, целуя меня в лоб. – Сама разберешься?

- Да, только вещи надо поднять, - попросила я.

Вместе мы перетащили мои баулы и папа с ликованием покинул квартиру. Наверняка не моему переезду он так радуется, а приезду своей дамы так воодушевился.

Покачав головой, я отправилась осматривать свои новые владения.

Новая мебель и ремонт безусловно были огромным подспорьем в квартире, но общая площадь квартиры в условные шестьдесят метров была смешной. Новый шкаф стоявший в комнате отданной под спальню, с трудом мог бы вместить и половину моих вещей, не говоря уже об остальных мелочах, которых у меня было в избытке.

В самой комнате стояла двуспальная кровать, вышеупомянутый шкаф, комод и трюмо, И собственно это все. Комната казалась заставленной и загромождённой.

Ванная – одно условное название, узкая, короткая, занимающая практически все свободное пространство, маленькая раковина…

Туалет, хорошо что не совмещенный с ванной, был очень маленьким. Метр в ширину и, неверное, столько же в длину. Наверное можно без каких-либо проблем упереться головой в дверь сидя на «троне».

Кухня – одно название. Она, как и все остальное в квартире, была маленькой. Казалось, если семья из трех человек соберётся на кухне, то свободного места не останется и вовсе. Зато новенький гарнитур радовал глаз. Сразу захотелось приготовить себе чего-нибудь вкусного на этой новой плите. Открыв холодильник, я обнаружила кусок своего любимого торта – привет от папы. Такая ненавязчивая забота смыла недовольство, заставляя улыбнуться.

Пока я поглощала торт и запивала это все калорийное безобразие чаем, телефон начал разрываться. Сначала приходили одна за одной смски, а после начались звонки. Общаться ни с кем не хотелось, но поняв, что в покое меня не оставят, я вышла из-за стола и направилась в комнату, где оставила телефон.

- Альбин, я не поняла, ты чего не отвечаешь? – с порога начала кричать моя единственная подруга Ольга. – Я уже битый час пытаюсь до тебя дозвониться. Ты помнишь, мы собирались сегодня встретиться.

- Помню, - наконец мне дали время для ответа, прерывая монолог. – Только у меня планы изменились.

- Ой, да ладно тебе, хочешь я тебя заберу и мы вместе забуримся в клуб.

- Оль, - я устало села на стул. – Я не хочу никуда идти.

- Почему? – вечно позитивную подругу было не так просто переспорить и для нее даже смерть не является аргументом.

- Потому что я устала.

- Да ладно тебе, устала она, - усмехнулась подруга, - вспомни, как мы после клуба тащились на пары, а после пар опять в клуб! Вот это были времена, а сейчас что? Вы с Артемом стали затворниками, никуда не ходите, провидите бранчи у себя дома или выбираетесь максимум до часу. Давай как раньше, тряхнем стариной. Бери с собой этого трудоголика и ай да отрываться. А то я ему звонила пару недель назад, хотела узнать когда ты возвращаешься, да пригласить с нами оттянуться.

- Артем от меня ушел, - спокойно сказала я. В трубке воцарилось молчание.

- Что значит ушел? – все же спросила подруга.

- То и значит. Ушел, - констатировала я.

- Так, я сейчас приеду, - отозвалась Ольга.

- Хорошо, - покорно согласилась я. – Только я больше не живу в той квартире. Адрес скину смской.

Подруга отключилась, а я обессиленно опустилась обратно на стул. Ну вот, первый раз я сказала об этом кому-то из своего круга. Оказывается это больно.

Решив не тратить попусту время в ожидании подруги, я собралась с силами и вышла из дома. Ближайший магазин, как показывал мне навигатор, располагался сразу за углом моего дома. Известная сеть магазинов была под завязку забита людьми. Люди, едущие с работы, забегали в магазин за продуктами чтобы обеспечить вкусным ужином семью. Мой набор продуктов был не столь разнообразен: пара нарезок, какой-то сыр, три бутылки «Мартини» и пара пакетов сока. Да, это именно то, что мне нужно в этот вечер.

Дома, распаковав свои покупки, я выложила на тарелки нарезки, порезала овощи и фрукты, а «Мартини» убрала в холодильник – до лучших времен.

Ольга приехала через час после нашего звонка.

Озираясь по сторонам, она воровато вошла в квартиру, удивленно глядя на меня.

- Какие черти тебя сюда занесли? – с порога спросила она, разуваясь.

- Не черти, а папочка, - усмехнулась я, провожая подругу на кухню. – Теперь это моя временная обитель.

- Ну так себе, - честно сказала она.

Конечно, Олин папа был одним из членов совета директоров известного банка, а так же являлся учредителем десятку других фирм, в том числе и за рубежом, поэтому моя подруга с самого детства привыкла к роскошной жизни и, как и мне, ранее бывать на окраине города ей не доводилось.

- Жуть какая, - призналась она, выходя на балкон. – Как муравейник.

- Да ладно тебе, - махнула я рукой, окидывая взглядом район, - Зелени много, да и квартира сейчас очень даже ничего.

- Ничего? – Оля передернулась. – Она даже меньше, чем моя комната.

- Ну знаешь подруга, - я засмеялась, - Красиво жить не запретишь. Вот ремонт в моей квартире закончиться и все будет как раньше.

- Не будет, - она вытащила из пачки сигарету и подкурила. – Он совсем с ума сошел?

Без пояснений стало понятно о ком идет речь. С Олей вместе мы учились с первого класса, потом в универе, а вот во взрослой жизни наши пути разошлись. Как и многие богатые девочки, она выбрала стезю модельера, пропадая то в Париже, то в Милане, то в Нью-Йорке. Папа помог единственной доченьке с открытием собственной линии одежды, но все заслуги были исключительно благодаря ее таланту, и что говорить, талант у нее был.

- Не знаю Оль, - призналась я, дожидаясь пока подруга потушить длинную сигарету в пепельницу, где уже лежали окурки от папиных сигарет. – Приехала из Америки, а тут такое веселье.

- Кто она? – мы с подругой прошли в дом, забрали «Мартини» из холодильники и прошли в гостиную где стояли тарелки с нарезками. Садиться за стол не стали, по старой привычке уселись прямо на пол, на пушистый ковер.

- Секретарша его новая, - я сделала глоток из бокала и поморщилась. Вермут разбавленный пакетированным соком был отвратительным. Судя по виду, Оля тоже не оценила, но храбро отхлебнула еще.

- Хороша? Губки бантиком, попка краником? – вспомнив старую песню спросила подруга, а я пожала плечами.

- Да нет, я бы сказала все наоборот. Мышь она серая. Такая, о которой хочется заботиться и опекать.

- Ну Артем конечно и дал, - подруга отхлебнула еще. – Мышь, значит, серая.

Я согласно кивнула, откидываясь на диван.

- Жалкая такая, с огромными глазищами. Я на нее смотрю и только одна ассоциация – лань.

- Мда… после тебя и лань… - подруга окинула меня взглядом. – Променить… лабутен на китайский ширпотреб, - Оля покачала головой. – Хотя знаешь, это закономерность.

- Какая? – возмущенно воскликнула я. – Какая, к черту, закономерность?

- Ну вот смотри, - Оля налила себе еще вермута и разбавила соком и прежде чем продолжить говорит сделала большой глоток, сразу ополовинивая стакан. – Он почти всю жизнь встречался с яркой, оригинальной, самостоятельной женщиной, которая знает себе цену, а тут эта… лань, которую надо защищать и о которой надо заботиться. Естественно, он, как мужчина, не смог не среагировать.

- Ага, мужики будут уходить из дома к бабам в беде у которых взгляд побитой жизнью собаки, - предположила скептически поглядывая на быстро пьянеющую подругу.

- Ну если никогда не любили, то да. – Слова подруги прошлись ножом по сердцу. А если он и правда никогда не любил? А если он и правда был со мной все эти годы только по тому, что так было нужно. Его родным, моему отцу, династический брак и все дела… - Ой, Альбин, прости, - покаялась Оля, когда заметила мой потускневший взгляд. – Я не то хотела сказать.

- Да нет, - отмахнулась я, залпом допивая остаток вермута и подливая себе еще, - Ты права, наверное. Если бы любил – не ушел. А он… ну да ладно, - постаралась выдавить улыбку. - Ты лучше расскажи, как у тебя дела?

- Да я то что, - Ольга откинулась на спинку дивана. – Я, наверное, переезжать буду.

- Куда в этот раз? - я ухватилась за соломинку сменить тему, поэтому с интересом слушала рассказ подруги, хотя, скрывать не буду, раз за разом мои мысли убегали к воркующей парочке.

Когда рубеж невозврата был пройден и мы сидели с Ольгой на балконе, курили, пили «Мартини» и тяжко вздыхали о своей прожитой жизни, она с со смехом притащила журнал из своей необъемной сумки.

- Что это? – пьяно спросила я, отставляя вторую пустую бутылку в сторону.

- Вспомнила! – воскликнула она, начиная судорожно листать страницы. – На, читай.

Статья на целый разворот, посередине фотография импозантного мужчины с супругой и заголовок: «Богатые и обеспеченные. Каких жен выбирают себе миллионеры».

Оказывается, если верить статье, у большенства остепенившихся миллионеров жены либо были учителями, либо, после вступления в законный брак, стали.

- Это чтобы воплотить свои детские фантазии в реальность, - засмеялась я, с трудом вчитываясь в пляшущие буквы.

- Да ну тебя, - махнула рукой Ольга. – Тут же даже статистика приведена!

Как самый главный аргумент привела она, назидательно ткнув пальцев в нарисованную диаграмму. Особого доверия к статье в женском журнале у меня не было, но улыбку вызвало.

- А где искать себе мужа миллионерше? – усмехнулась я. – Или тоже выходить замуж за учителя?

- Ага, ходи под окнами школы и высматривай себе учителя, за которого пойдешь замуж. Или еще лучше, устройся работать в школу и выйдешь замуж за миллионера, - пьяно хохотнула подруга.

А дальше все как в тумане…

3.

Утро никогда не бывает добрым, учитывая ночное возлияние.

Проснулась я с трудом. Точнее не так, проснулась я нормально, а вот для того, чтобы оторвать голову от подушки и найти трезвонящий телефон потребовалось куда больше времени, чем обычно. В голове был туман, во рту – кошки устроили туалет, тело трясло как у запойного алкоголика, а стакан воды казался манной небесной.

С трудом достав телефон из-под кровати – как он только там оказался? – я нажала кнопку приема вызова.

- Скажи подруга, - трясущимся голосом поинтересовалась подруга, - что за бормотуху мы вчера с тобой пили?

- Понятия не имею, я в магазине у дома покупала этот «Мартини», - ответила я, чувствуя непреодолимое желание лечь на прохладный пол.

- Ты бы еще у соседа купила самогона, - попеняла Оля, тяжко вздыхая. – Ух, - выдохнула она, - так хреново мне давно не было.

- Мне вот тоже не очень хорошо, - призналась я, залпом осушая бокал с водой.

Пять минут трепа ни о чем и я со спокойной совестью отключаю телефон, чтобы остаток провести в кровати, за просмотром сериалов. На фоне моего самочувствия все проблемы, в том числе и неверность милого, стали казаться чем-то несущественным, поэтому я с легкой душой смогла позволить себе прокрастинировать целый день напролет, заказав себе большую пиццу.

А вот в воскресенье я заставила себя заняться насущными делами, прибраться в доме и приготовить обед, хотя, даже на вторые сутки, самочувствие было крайне поганым.

Лишь к началу новой рабочей недели я пришла в себя, смогла сесть за руль и со спокойной душой отправиться на работу, чтобы сразу наткнуться на взгляды сопровождающие меня везде, куда бы я не пошла.

Откровенное ликование и желчь повсюду. Устав быть гордой и независимой женщиной, умеющей держать голову высоко и с достоинством принимать удары судьбы, я малодушно спряталась в кабинете. Здесь, за закрытыми дверями, никто не сможет смотреть мне в след и обсуждать каждое мое действие или движение. Все! Хватит! Довольно! – хотелось закричать, но я же сильная и я независимая. Чужое мнение для меня не важно.

После обеда, когда большая часть сотрудников перемывали кости в курилке друг другу или своему начальству, я сидела в кабинете и пыталась договориться о встрече с нашим старым поставщиком, но, Аркадий Витальевич, генеральный директор логистической компании с которой мы сотрудничаем уже не первый год, извивался как уж на сковородке.

- Аркадий Витальевич, - не выдержала я, - Что происходит?

- Альбина Львовна, - с жеманными нотками ответил он. -  Я не понимаю о чем вы говорите?

- Аркадий Витальевич, мы с вами уже час пытаемся договориться о перевозках, о тех, которые раньше не вызывали у вас никаких сомнений, А теперь вы идете в отказ. Если вы не хотите с нами работать – так и скажите, - добавила я строгости в голосе, но так, чтобы не перегнуть палку. – Я найду другого перевозчика. Думаю многие возьмутся за перевозку, особенно за те деньги, что я вам предлагаю.

- Альбина Львовна, душенька, вы поймите меня правильно, - начал юлить он. – Ваша компания сейчас находиться в крайне проигрышном состоянии, учитывая происходящее между вами и вашим директором. За предоплату в восемьдесят процентов я бы взялся отвезти ваш груз хоть на край света, но сорок – это не окупиться даже издержки машины, если вы внезапно разоритесь.

- Почему мы должны разориться? – удивилась я, отключая громкую связь и нервно подхватывая телефон.

- Слухами земля полнится. Никто не застрахован…

- Вы меня пугаете, Аркадий Витальевич. Какие слухи? В чем проблема?

- Лев Петрович, ваш батюшка, совсем недавно по своим каналам пробивал, за сколько можно будет продать вашу фирму, чтобы она не досталась непутевому зятю, - в голосе появились язвительные нотки. – Я тоже по-узнавал, контракт у Артема Юрьевича шибко мудреный, вам проще будет фирму продать, чем с неверным женихом расплатиться.

- Это пересуды, - лениво возразила я, чувствуя подступающие слезы. – Фирму никто не продаст.

- Как знать, как знать, - возразил этот уж. – Вы если согласны на предоплату в восемьдесят процентов – так я сразу подъеду и мы заключим договорчик, а если нет, так… я готов взяться за работу, когда вы твердо встанете на ноги.

- Спасибо, - буркнула я, сбрасывая вызов.

От порыва встать и выгнать из моего офиса этого негодяя меня остановило разве что ощущение собственной беспомощности. Пока Артем не набьет полные карманы, чтобы и без отца твердо стоять на ногах, никуда он из «ИндасЛогистик» не уйдет. К тому же он, как и я, всю жизнь посветил этой фирме и по праву считает ее своим детищем.

Оставив на сайтах десятков логистических компаний свои данные, я начала расхаживать из угла в угол.

«Вот же негодяй,» - возмущалась я про себя. «Так все вывернуть, что теперь никто с нами и работать не захочет! Хотя, - усмехнулась я своей мысли – Это во всем он виноват, пусть и разгребай. Директор он или где…»

От порыва пойти к Артему и ткнуть его носом в его же собственные недочеты меня остановил телефонный звонок.

Увидев незнакомый номер, я сразу схватила трубку и приняла вызов, однако услышала я там не совсем то, что ожидала.

- Альбина Львовна, добрый день, - поприветствовал мягкий женский голосок. – Вы оставляли свое резюме на вакансию учитель иностранного языка.

- Простите, что? – уточнила я, вновь смотряна экран, надеясь что это какая-то шутка.

- Учитель, говорю, иностранного языка, в гимназии №567. Мы, честно говоря, очень обрадовались вашему резюме, потому что мало кто согласиться работать с новыми детьми за три месяца до каникул.

- Вы правы, - кивнула я, опускаясь на стул.

- Когда вы готовы подойти на собеседование? Наш директор очень заинтересовался вашим резюме. Честно говоря, он был бы рад любому, учитывая наше положение. Наша учительница ушла в декрет и вот мы остались совсем без иностранного языка… - пока моя собеседница вводила меня в курс дела, которое меня совершенно не касается, я уже было подумала что это какая-то ошибка, но тут перед глазами пронеслись картинки пятничного веселья, где мы с Ольгой, смеясь и толкая друг друга пишем резюме и отправляем по школам. – В общем нам очень нужен учитель иностранного, даже учитывая, что у вас нет опыта работы, мы готовы рассмотреть вас в качестве кандидата.

- Да, но вы понимаете, - я хотела отказаться, но тут перед глазами вновь встали все эти взгляды, которыми меня сопровождали последние дни и шепот… - Я с удовольствием подъеду на собеседование в любое удобное время, - неожиданно даже для себя сказала я.

- Отлично, - воодушевилась моя собеседница. – Тогда может вы сможете подъехать прям сегодня?

- Конечно, - ответила я, сбрасывая входящий вызов по второй линии.

Уточнив адрес и время, мы, довольные друг другом, распрощались.

Осталось придумать, что сказать на работе… или, я же вхожу совет учредителей, я просто могу не приходить на работу?

Кивнув собственным мыслям, я вышла из своего кабинета, прихватив сумочку, и походкой от бедра направилась в кабинет директора.

Мария сидела на своем рабочем месте и что-то печатала. Увидев меня, она испугано охнула, но все равно поднялась приветствуя.

- Добрый день, Альбина Львовна.

- У себя? – выдавила я.

- Да, но там сейчас начальник коммерческого отдела и отдела ценовой политики.

- Ничего, - я махнула рукой, рывком открывая дверь.

Трое мужчин обернулись на меня, раскрыв рты.

- Альбина Львовна, добрый день, - первым пришел в себя Артем, поднимаясь со стула.

- Мы поговорить можем? – спросила я, кидая взгляды на мужчин. – Наедине.

- Да, конечно, вы не против? – из вежливости уточнил у мужчин, уже торопящихся на выход. Дождавшись когда захлопнется дверь, он повернулся ко мне, взглядом вопрошая суть вопроса.

- Пока все это безобразие не закончиться, ноги моей не будет в этой фирме. Хочешь разорить творение моего отца – флаг тебе в руки, но я в этом участвовать не буду. Сегодня со мной отказался сотрудничать наш постоянный перевозчик, ссылаясь на то, что уверенности в завтрашнем дне у нашей фирмы нет.

- Альбин, - Артем прошелся по кабинету, в нервном жесте оправил рукава идеально подогнанного пиджака, - Я исправлю все, я обещаю.

- Исправишь? – усмехнулась я. – Имей смелость поступить как мужик, - грубо продолжила я. – Уйди и оставь фирму.

- Пока что я не могу, - Артем удрученно покачал головой. – Мне нужно время закончить здесь дела.

- То есть разорить «ИндасЛогистик»?

- Нет, не в этом дело. Мне нужна эта фирма. Пока что.

- Зачем? – я покачала головой, чувствуя как силы покидают меня.

- У меня есть личный интерес.

- Отлично, - усмехнулась я. – Тогда разгребай все то, что наворотил в одиночку.

- Альбин… - он окрикнул меня, когда я направилась к выходу. – Мне правда очень жаль. Мать Маруси попала на огромные деньги, доверившись не тому человеку. Как оказалось, наша фирма тоже заключила огромный контракт с этой фирмой и пока мы не выведем его на чистую воду я не смогу оставить «ИндасЛогистик» ни под каким предлогом. Маховик уже завертелся, мы просто должны закончить.

- Мне плевать, - огрызнулась я. – После имени «Маруся» я перестала тебя слушать. Ты хочешь угробить то, что мы столько лет строили ради своей девки?

- Нет, но я считаю, что каждый заслуживает справедливости.

- Заканчивай свои дела и проваливай, - не оборачиваясь сказала я и вышла из кабинета.

Рыцарь на белом коне нашелся… Марусю спасать от долгового рабства. Молодец, что я могу сказать.

На нервах я выскочила из офиса, садясь в машину.

Навигатор проложил путь в район моего нового пристанища. Теперь, когда стала понятна необъяснимая тяга Артема к фирме моего отца, я больше не желала оставаться там ни на минуту. Надо было срочно менять что-то в своей жизни. Почему бы не начать с новой работы.

Школа, к которой меня вел навигатор, была в соседнем дворе от моего дома. Порадовавшись такому стечению обстоятельств, я припарковалась перед домом заняв пустое место у подъезда. Да, такими темпами, параллельная парковка будет моим фирменным коньком и я смогу пристроить своего железного коня даже в самую маленькую дырочку.

Собрав документы и сменив облегающую юбку на брюки, я вышла из дома и пешком направилась в сторону школы. Весна в этом году не хотела радовать нас своим теплом, заставляя плотнее кутаться в пальто и прятать нос в высоком воротнике.

Охранник на входе несколько раз перепроверил мои документы и аккуратным каллиграфическим почерком перенес мои данные в свой журнал.

- Вас должны встретить, - предупредил он, поглядывая на меня. – По школе без сопровождения гулять нельзя. У нас все таки не абы что, а гимназия.

Отвечать я не стала, лишь кивнула в знак согласия, оставаясь на месте лишь отходя с прохода.

В это время прозвенел звонок и, до этого пустующая рекреация наполнилась детьми. Броуновское движение в чистом виде. Дети носились, галдели, суетились, толкались и смеялись. Три учительницы, судя по возрасту, вышедшие из классов вместе с детьми, стояли с абсолютно спокойными лицами, не обращая внимания на образовавшуюся рядом потасовку и буквально за секунду до вероятной трагедии, когда один мальчик собирался ударить другого, они резко окрикнули драчунов, тем самым предотвращая неминуемое.

Вот это талант, - только и смогла восхититься я.

- Альбина Львовна? – ко мне уже спешила пухленькая женщина, смешно переставляя свои ножки. – Добрый день, - остановившись, женщина тепло мне улыбнулась. – Я – Анна Алексеевна, заведующая учебной частью. Пройдемте со мной.

Кивнув охраннику, мы покинули шумную рекреацию где носилась ватага младшеклассников, поднимаясь в «среднюю» школу.

В моей гимназии тоже было такое разделение, чтобы старшие не сшибли младших и наоборот. На втором этаже царила совершенно другая атмосфера. Здесь девочки неспешно прогуливались по этажу, негромко хихикая, а мальчишки сидели на рюкзаках около кабинета листая учебники. Что меня удивило – это полное отсутствие мобильных телефонов и, наверное, для школы это правильно.

- Проходите, - пока я крутила головой, мы дошли до кабинета, притаившегося в темном углу. – Мой кабинет, - с гордость сказала Анна Алексеевна. – Ну давайте знакомиться.

Мне указали на стул, а сама заведующая уселась за широкий стол заваленный бумагами. Казалось, в этом хаосе есть одной ей понятная логика, потому что мое резюме она без труда обнаружила в ближайшей стопке, укладывая его прямо перед собой.

Перекинув пальто через спинку стула, я села напротив доброжелательно улыбаясь.

- Альбина Львовна Войтова, раньше никогда не работала в школе, но профильное образование имею, - отчиталась я, мысленно улыбаясь. Сколько раз я вот так же сидела напротив соискателя и искренне радовалась, что мне столь унизительный процесс как собеседование не грозит и что теперь? Я сижу и рассказываю о том, где родилась и где училась.

Анна Алексеевна кивала на каждое мое слово, делая пометки у себя в блокноте.

На вопрос о том, где же я работала столько лет пришлось немного слукавить, называя фирму отца, но оставляя должность за скобками, зато красочно рассказывая об успехах на поприще международных переговоров.

- Да-да, это полезный навык, - кивала заведующая, - но я не уверена, сможете ли вы так же блестяще справляться с учениками?

- Не знаю, - честно сказала я, пряча улыбку.

- Ну хорошо, - приняв для себя решение, женщина подняла на меня взгляд. – Последний вопрос: почему вы уволились с последнего места работы?

После минутного размышления я решила сказать правду, ну в смысле ту правду, которая мне была ближе.

- Мой жених, с которым мы встречались десять лет, изменил мне пока я была в одной из командировок и не с кем-нибудь, а с одной из своих секретарш. Терпеть взгляды в спину то еще удовольствие, поэтому я решила полностью сменить поле деятельности. Помню, в университете, мне очень нравилась педагогика, а раз я могу помочь вам, то почему бы и нет.

-Да-да, - женщина закивала головой, соглашаясь с каждым моим словом. – Что ж, Альбина Львовна, я думаю мы договорились, но теперь самое сложное, я – как заведующая учебным процессом, не возражаю против вашей кандидатуры, но теперь вам предстоит пообщаться с нашим директором, он как раз освободился с уроков. К тому же, - она доверительно склонилась ко мне, - он молодой мужчина и я думаю он не будет возражать против присутствия в нашем штате молодого, к тому же довольно симпатичного учителя.

На долю секунды я потеряла дар речи, но быстро взяла себя в руки, тепло улыбаясь в ответ.

- Ну вот и отлично, - Анна Алексеевна поднялась со своего места, указывая мне на выход.

Заперев кабинет на ключ, она посеменила в сторону лестницы, оглядывая строгим взором свои владения.

- Петров, - неожиданно гаркнула Анна Алексеевна, что даже у меня затряслись поджилки. – Отставь в покое Смирнову. Сколько можно то? Вроде взрослые люди, - удрученно покачала она головой. Молодой парнишка, до этого совершавший поползновения в сторону симпатичной девочки, так и норовя то облапать, то зажать в углу, ретировался с глаз долой от грозной заведующей, а девочка, что не удивительно, направилась в след за ним.

- Ох уж эти дети… - с ностальгией протянула она. – В нашей школе запрещены телефоны. Перед первым уроком они сдаются в специальную камеру хранения, которая постоянно находится под видеонаблюдением, а после уроков забирают. Такие же правила касаются и учителей, - строго сказала Анна Алексеевна, - поэтому дети развлекаются так же, как и раньше, мальчишки и девчонки…

Мы спустились на первый этаж, практически сразу оказываясь перед деревянными дверями приемной.

Секретарь, женщина в годах, вскочила при виде Анны Алексеевны, тепло улыбаясь.

- Ты по работе или заскочила поболтать, - не обращая на меня никакого внимания спросила секретарь. Да, везет мне с тружениками этой профессии в последнее время.

- По работе, - гордо ответила Анна Алексеевна. – Вот, знакомься, веду нового учителя иностранного языка знакомить с Дмитрием Анатольевичем.

Я подверглась самом пристальному сканированию и недовольно поджатых губ.

- Не слишком ли она молода? Наши одиннадцатиклассники раскатают ее как каток, - предположила секретарь, продолжая делать вид, что меня здесь нет.

- Ничего, наша Альбина Львовна справится, правда? – повернулась ко мне Анна Алексеевна.

- Надеюсь, - все же ответила я.

- Ну ладно, - секретарь вновь бросила на меня долгий взгляд. – Дмитрий Анатольевич у себя, - все же вспомнив про свои обязанности сказала секретарь.

- Не волнуйтесь, Альбина Львовна, - напутствовала меня Анна Алексеевна, - все будет хорошо.

Когда мы вошли в кабинет директора, я была поражена минимализмом с которым был уставлен кабинет. Два стола составленных буквой «Т» пара стульев, портрет президента за спиной и шкаф с бумагами. На столе, помимо компьютера, лежала аккуратная стопка бумаг.

Молодой мужчина в костюме сидел за столом и что-то набирал на компьютере. Подняв на нас взгляд, он изумленно смотрел сначала на меня, а потом на Анну Алексеевну.

- Добрый день, Дмитрий Анатольевич, - первым поздоровалась Анна Алексеевна. – Я вам тут привела нового учителя иностранного языка.

- Учителя? – с недоверием смотрел Дмитрий Анатольевич.

- На да. Хорошее образование, приличный опыт работы с зарубежными фирмами, правда опыта в педагогике нет, но это ничего… В нашу ситуации надо хвататься за любую возможность. Ведь так? – продолжала тараторить Анна Алексеевна.

- Анна Алексеевна, выйдете, пожалуйста, за дверь. Я хочу лично пообщаться с кандидатом.

- Конечно, конечно, - Анна Алексеевна загадочно улыбаясь вышла за дверь. Вот сводня…!

Мы долгое время молчали, глядя друг на друга. Я – просто не знала что сказать, а вот Дмитрий Анатольевич смотрел на меня с исследовательским интересом, но что-то отталкивающее проскакивало в его взгляде.

- Что ж, Альбина Львовна, - наконец заговорил директор – Я сразу хочу вам сказать, что вы нам не подходите.

- Почему? – вырвалось у меня раньше, чем я успела подумать над словами, настолько неожиданным было его заявление.

- Потому что мне не нужны проблемы в гимназии. Поверьте, престиж учебного заведения во многом зависит от учителей. Вы же в курсе последних событий, когда учителей увольняли за фотографии в социальных сетях?

- Да, - ответила я не до конца понимая к чему он ведет.

- Ну вот и отлично. Думаю мы договорились. - Мужчина демонстративно нацепил на нос очки и уставил взгляд в монитор.

Обескураженная, я встала со стула, но поняла, просто так я сдаваться не намерена:

- Подождите, - привлекая к себе внимание, я уперла руки в спинку стула. – Я не до конца понимаю, в чем проблема.

Словно делая мне одолжение, мужчина вновь снял очки и сложил руки перед собой.

- Зачем мне учитель, чье расторжение помолвки уже неделю поласкают все медийные издательства, - словно в насмешку, он достал журнал из верхнего ящика стола. На обложке был кто-то из наших звезд эстрады, а вот в уголке наша с Артемом фотография, словно сердечко расколотое пополам.

- Твою ж… - не сдержалась я, протягивая руку к журналу.

- Вашу личную жизнь не обсуждает разве что ленивый, поэтому, я повторяю, мне жаль, но вы нам не подходите. У педагога должна быть безупречная репутация и, поверьте, многие из детей и их родителей уже видели не только разворот, но саму статью. Ваше имя известно в светских кругах и оно, особенно после всех этих происшествий, - он кивнул на журнал, - обрастает все новыми и новыми слухами. Учитель, тот кто будет заниматься не только внесением в головы младшего поколения знаний по предмету, но и всесторонним развитием, должен иметь идеальную репутацию. К тому же, не будем забывать, что вы не работали по специальности, поэтому вам будет сложнее реагировать на выпады, которые, я вам гарантирую, будут в вашу сторону как со стороны детей, так и их родителей.

Было обидно. Я с ненавистью смотрела на журнал и мечтала прямо сейчас устроить ритуальное сожжение. Желательно вместе с директором, который в этот раз даже не подумал изображать безразличие, а наблюдал за мной, словно я забавная зверюшка в зоопарке.

- Я не понимаю вашей реакции, - вновь сказал он. – Вы личность, конечно, не столь примечательная как ваш несостоявшийся супруг, но получили бесплатный пиар. Зачем вам школа?

- Затем, что пиар мне не нужен и даром. Поверьте, от такого пиара у меня одни проблемы. А работа здесь… наверное я хотела что-то изменить в своей жизни. Мне нужно это, понимаете?

- Понимаю, - странно качнув головой, Дмитрий Анатольевич отвел взгляд. – Я же об этом пожалею, - сказал он сам себе. – Это будет мое самое необдуманное решение, но, так и быть, я дам вам шанс. И не из-за слезливых речей или потому что повелся на красивые глазки. Нет. Я беру вас только потому, что детям в этом году сдавать иностранные языки, а у нас не осталось ни одного учителя. К тому же, как вам известно, специфика данной работы не подразумевает смену поля деятельности в конце года, поэтому вы – наш лучший вариант.

- Вы меня берете? – с сомнением уточнила я.

- Пока что – да, - Дмитрий Анатольевич вновь надел очки, но не стремился устремлять взгляд в монитор. – К тому же, вы поможете нам, а мы пока что подыщем вариант лучше. Я уверен, на следующий год вы вряд ли останетесь.

- Спасибо, - поблагодарила я.

Кивнув, директор все же вернул взгляд в монитор, намекая, что наша аудиенция окончена.

- Тогда всего доброго, - попрощалась я, направляясь на выход.

- Всего доброго, - ответил директор. – Не заставляйте меня жалеть о своем решении.

- Постараюсь, - пообещала я.

- Тогда завтра ждем вас с документами на ваш первый урок.

Честно говоря, урок был не первый.

Когда я училась в универе, у нас была обязательная практика в школах, так как педагогическое образование подразумевало такую деятельность. Знания данные мне в ВУЗе были использованы на все сто процентов в элитной гимназии, куда нас привезли практиковаться, и если общение с юными дарованиями приносило мне удовольствие, то бумажная волокита, которая преследовала нас все два месяца была подобна пытки. Оставалось только надеяться, что в этот раз заполнение бумаг и журналов дастся мне намного легче.

На выходе меня поджидали двое: Анна Алексеевна нетерпеливо подскочила со стула, а вот секретарь вновь смерила меня презрительным взглядом. Да что за напасть-то такая!

- Ну как все прошло? – с ходу начала расспрашивать Анна Алексеевна.

- Взял, - улыбнулась я, чувствуя небывалый прилив энергии.

- Ну вот и отлично. Я сейчас зайду уточнить пару моментов, а вы никуда не уходите, мы сейчас пойдем в кадры, чтобы заполнить все бумаги.

Заведующая скрылась в недрах кабинета, оставляя меня один на один с секретарем, которая даже не думала делать дружелюбный вид. Всем своим видом она демонстрировала свое отношение ко мне и к моему приему на работу, а именно демонстративно отвернулась и презрительно фыркнула. До ее мнения мне не было никакого дела, другой вопрос, что грымза могла начать сплетничать и вставлять палки в колеса, но этот вопрос я решила оставить на потом. Ну не привыкла я к такому отношению! С самой юности я работала в фирме отца, где никто не смел высказать мне свое неудовольствие, а тут, первый раз в жизни, я оказалась в одном ряду со всеми. Ничего, как сказала Маргарет Митчелл в «Унесенные ветром»: «Не буду думать об этом сейчас. Подумаю об этом завтра.»

Анна Алексеевна и правда вышла через пару минут, воодушевленная до предела.

- Пойдемте Альбина Львовна устраиваться.

- Вот так сразу? – все же не сдержалась я.

- Раньше начнем, раньше закончим. Хотя это не про нас. Мы можем начинать как угодно, но вот заканчиваем мы только тогда, когда все детки сдадут экзамены.

- Ну тогда я готова. – Сама не веря в собственные слова, я постаралась выглядит воодушевленной, но, наверное только сейчас до меня дошло осознание, что я бросила все, переехала на окраину города, ушла с работы, порвала все связи, потому что большинство моих друзей – это в первую очередь друзья Артема, а встречаться с ним даже в одной компании у меня нет желания, и теперь собираюсь начинать жизнь заново.

4.

Я сидела дома и лениво пила вино.

Бумаги, которыми меня завалила Анна Алексеевна, я уже изучила вдоль и поперек и не обнаружив скрытых подтекстов подписала.

Самым интересным оказался план уроков для пяти классов. Один седьмой, один восьмой, один девятый, два десятых и один одиннадцатый – дети, чье образование оказалось поставлено под удар из-за учительницы ушедшей в декрет и учителя, не вовремя решившего покататься на сноуборде и сломавшего себе позвоночник – ему, к слову, было чуть за пятьдесят.

Английский язык. Моя страсть. Французский и немецкий, изучаемые мною в универе, были отодвинуты на второй план, потому что свободное владение английским языком было моей мечтой. Нет, конечно, как лингвист я умела и могла преподавать и французский, но постоянная практика в разговорном английском ставила именно этот язык во главе угла.

Конечно, диплом «Института Лингвистики и Межкультурной Коммуникации», по специальности: теория и методика преподавания иностранных языков и культур, это не совсем то, чего хотел мой отец, но довольно быстро смирился с выбором дочери, а в будущем отправлял меня на сотни курсов повышения квалификации и как экономиста, и как юриста, и как бухгалтера. В общем корочек, которые в жизни мне так и не пригодились у меня полно, а вот знания, которые я получала на этих курсах, приходилось совершенствовать только в режиме реального времени: на совещаниях, на переговорах, просто во время работы, и так далее.

План уроков был расписан до конца года всего на одной странице для каждого класса, но только едва я начала вчитываться, я поняла, какой аврал ждет нас с детьми. Каждая тема урока подразумевала как минимум три, а то и все пять часов объяснений и столько же на выполнение практических работ, а нам, на все про все, дается всего сорок минут. Даже поверхностное изучение темы, чего мне очень хотелось избежать, занимало не меньше пары часов, а я, как молодой преподаватель, вообще могла упасть лицом в грязь, потому что иметь навыки разговорного и письменного английского, еще не значит, что я смогу объяснить все доступным языком детям.

Мелькнула предательская мысль: «А на кой оно мне все надо?», но малодушное желание бросить все и усвистать на моря, как сделал бы любой из моего окружения, была отброшена. Нет, я кончено в себя верю, но на всякий случай залезла в интернет, чтобы узнать когда ближайший рейс на Бора-бора.

Вовремя зазвонил телефон, отвлекая меня от упаднических мыслей. В который раз.

- Привет дорогая, - подруга была как всегда оптимистична до зубного скрежета. – Как твои дела?

- Нормально, - включив громкую связь, я направилась на кухню, чтобы поставить чайник и заварить себе чаю. – Скажи мне, Олечка, а ты хорошо помнишь тот вечер, когда мы с тобой сидели у меня?

- Ну так, - Ольга на некоторое время призадумалась. – О, последнее что я помню, как мы с тобой пели Лепса, нацепив твои круглые очки.

- Отлично, значит ты помнишь явно больше меня, потому что последние мои воспоминания – это мы сидим с тобой на балконе и курим, хотя я сигареты в руках не держала уже лет восемь.

- О-о-о, - протянула подруга, - Колись, что случилось?

- Мы с тобой резюме мое куда отправляли?

- Резюме? – было слышно, что подруга сама находится в неком замешательстве. – Кхм… это было явно после Лепса.

- Значит ты тоже не помнишь, - с сожалением уточнила я.

- Да нет, помню, но с трудом. Мы пили, смеялись, веселились, поливали помоями твоего бывшего, решили, что миллионеры обязаны водиться в гимназиях где учатся богатые детки и разослали твое резюме по всем гимназиям города.

- Твою ж… - застонала я, хватаясь за голову. – Короче, чтобы для тебя не было сюрпризом, - все же собралась я с мыслями, мысленно прибив подругу, а заодно и пьяную себя, ведь все мы женщины знаем, пьяная я к себе трезвой не имею никакого отношения! – я ушла из «ИндасЛогистик».

- Что? – хорошо что трубка была не у уха, иначе ударная волна из негодования подруги выбила бы мои барабанные перепонки. – Ты оставила фирму отца на растерзание этого… малахольного?

- Не то что бы оставила, - начала оправдываться я, - Скажем так, я решила воспользоваться твоим советом и устроилась работать в школу, все как ты мне и советовала.

- Кто не умеет, тот учит, - печально подытожила Оля. – А что с фирмой?

- Папа сам решил разобраться с Артемом.

- Дела… - протянула подруга. – Подожди, - неожиданно воскликнула она. – В школу? Тебе что, кто-то позвонил после того, как мы пьяные рассылали твое резюме?

- Да, сегодня утром. А я, если честно, до звонка, даже не имела понятия, что мы с тобой так повеселились.

- И ты согласилась? Там же зарплата копейки, нервы вымотают, так плюс еще ты будешь рядовым сотрудником…

- И что? – я улыбалась, вслушиваясь в негодование подруги. – Это смена деятельности. Мне это пойдет на пользу.

Следующие тридцать минут мне приходилось выслушивать взволнованные, но вместе с тем восторженные крики подруги. Пообещав держать ее в курсе дела, я отключила связи и с удовольствием сделала глубокий глоток чая.

На свою первую самостоятельно полученную работу я собиралась со всей тщательностью: одежда должна быть нейтральной, не вульгарной, но и не бабуля-стайл; легкий макияж, никаких красных губ и ярких стрелок; никаких шпилек, устойчивый каблук – и плевать, что устойчивый каблук у меня те же десять сантиметров, и самое главное блузки – я, как любая женщина, обожаю подчеркивать свои достоинства, а грудь была моим определенным достоинством. При росте сто семьдесят три сантиметра, я была счастливым обладателем шестидесятисантиметровой талии и груди полноценного четвертого размера. Никаких искусственных увеличений – все свое, родное. И естественно, как женщина, столь «выдающееся качество» я подчеркивала всеми возможными способами, стараясь не перегнуть палку и не выглядеть вульгарно, но декольте было моим постоянным спутником, а блузки и кофты обязательно подчеркивали тонкость талии и объем груди, но думается мне, что школьный дресскод подразумевает ношение чего-нибудь менее вызывающего.

С трудом откапав в шкафу платье, которое вполне соответствовало моей новое должности, я отправилась на свой первый урок.

В школе меня уже ждали. Вчерашний охранник окинул меня взглядом, но передал пропуск и улыбнувшись пожелал удачного дня.

Дети, прибывающие на уроки, смотрели на меня с интересом, а старшиклассники провожали заинтересованным взглядом.

- Учительская на втором этаже, - подсказал охранник, когда я замерла, не зная куда мне следует двинуться дальше.

Школа, как и большинство советских, была спроектирована буквой «П», поэтому, поднявшись по ближайшей лестнице, я стала блуждать по коридорам, пока не наткнулась на Анну Алексеевну.

- О, а вот и вы, Альбина Львовна, - улыбнулась она. – Пойдемте я познакомлю вас с вашими коллегами.

Смешно семеня впереди меня, Анна Алексеевна постепенно вводила меня в курс дела: уроки по сорок пять минут, после каждого урока перемена – пятнадцать минут, обед между третьим и четвертым уроком у средней школы – двадцать пять минут, и между вторым и третьем у младших классов.

- Не волнуйтесь, - успокоила она меня, - Вы справитесь и со всем разберетесь. У нас тут крайне доброжелательная атмосфера. Мы друг другу все помогаем.

Мы наконец дошли до учительской, возле которой толпились ученики.

- Чего толпимся? – строго спросила Анна Алексеевна, - у вас что, уроков нет?

- Так нет, - ответила девочка, по моим прикидкам не старше двенадцати лет. Подростковые прыщи засыпали все лицо, от чего девочка казалась несуразной. – У нас английский, хотим понять будет ли замена.

- У вас будет английский, - гордо сказала Анна Алексеевна. – Передайте всем, чтобы не смели сбегать с уроков.

Вокруг загомонили.

- Ну-ка тише, - чуть прикрикнула Анна Алексеевна, - идите к классу. Сейчас Альбина Львовна подойдет.

На меня стали бросать взгляды: мальчишки смотрели с интересом, девочки с пренебрежением, а я продолжала стоять. Лишь выдержка и опыт в многочасовых переговорах не позволил мне содрогнуться, когда почти три десятка глаз уставились на меня в упор.

- Это наш восьмой «Б». У вас сейчас с ними урок, - прошептала Анна Алексеевна, прежде чем открыть дверь в учительскую. – У них сейчас сложный возраст, да вы наверняка знаете.

Она махнула рукой, приглашая меня в учительскую. Разговоры, которые велись в учительской моментально стихли, стоило нам только войти.

В кабинете находилось не меньше пятнадцати человек, что для такого пространства было определенным перебором. Как я понимаю, собрались они здесь не просто так – все ждали, когда же им представят нового педагога.

- Коллеги, доброе утро, - поприветствовала Анна Алексеевна. – Хочу представить вам нового учителя иностранного языка – Войтову Альбину Львовну. Прошу любить и жаловать.

«Какая глупая фраза» - проскочило у меня в голове, но внешне я оставалась спокойна, лишь слегка приподняла уголки губ.

- И какой язык вы будете преподавать, Альбина Львовна, - вперед вышел коренастый мужик в растянутом свитере и с кружкой с кофе в руках.

- Английский, а вы простите…?

- Иван Николаевич Муталупов, преподаю математику. – Ответил он, выставляя грудь колесом. Его движение не осталось незамеченным, потому что остальные мужчины также подобрались, а вот у женщин во взгляде появился дух соперничества.

Возраст собравшихся колыхался от двадцати пяти – молодая девушка сидевшая на самой галерке и единственная кто не смотрел на меня с пренебрежением, до восьмидесяти. Самый старший педагог поднялась со стула и стала критическим взглядом оглядывать меня.

- У нас что, теперь знания не являются обязательным критерием для набора в учителя? Главное чтобы мордаха была посимпатичнее? – проскрипела она, чуть ли не заглядывая ко мне в рот, как к племенной кобыле. Вокруг все сдержанно захихикали, пряча улыбки в кулак

- Почему же? – изумилась я. – Мое образование позволяет мне не только преподавать, но преподнести в развитее детей что-то новое. А опыт даст мне определенное преимущество.

- Дерзишь? – изумилась старуха. – Молодец,  – неожиданно заключила она. – Нельзя давать никому спуску. Что ж, добро пожаловать в нашу дружную семью. – и улыбнулась так, что я почувствовала себя в родном серпентарии, откуда я только сбежала. В глаза все улыбаются, а за спиной…

Я улыбнулась в ответ. Мужчины, распушив хвосты, стали подходить ближе, представляясь, а женщины, ну та их часть, что не считала меня врагом народа, стали приветливо улыбаться.

Вереница лиц и имен – естественно, что запомнить всех я не смогла.

- О, - в учительскую вошел Дмитрий Анатольевич, всем кивая. – Вижу уже познакомились.

- Да, Дмитрий Анатольевич, - теперь пришло время женщинам пушить хвосты. Анна Алексеевна покачала головой, с неодобрением поглядывая на коллег. – Вот знакомим Альбину Львовну с нашим пед. составом.

Я по-новому взглянула на Дмитрия Анатольевича. Неожиданно оказалось, что он довольно симпатичный мужчина. Высокий, по крайне мере я была чуть ниже его, учитывая высоту моих каблуков, довольно подтянут, волосы аккуратно подстрижены полубоксом и чуть зачесаны назад, а еще он выгодно выделялся на фоне остальных мужчин в учительской: в белой рубашке и брюках он смотрелся довольно чужеродно в обществе с мужчинами в растянутых свитерах и в джинсах с растянутыми коленями. Женская часть коллектива уделяла куда больше внимания своему внешнему виду, что является естественным, учитывая процентное соотношение мужчин и женщин в коллективе, а все мы знаем, что женщина старается выглядеть хорошо не для мужчин, а для других женщин.

- Альбина Львовна, - Дмитрий Анатольевич повернулся ко мне, - Добро пожаловать. Если что – мы всегда готовы помочь своим коллегам. А теперь, если вы не против, я прошу всех проследовать в свои кабинеты, пока дети не разнесли нам школу. – И было это сказано так буднично, будто прецеденты уже бывали, а мне, если честно, стало немного не по себе.

- Пойдемте, Альбина Львовна, я вас провожу, - спохватилась Анна Алексеевна. – Кабинет у вас будет один и будет закреплен за вами, ходить по кабинетам вам не будет нужды. Очень удобно.

Мы шли по опустевшим коридорам. Пару раз мимо нас пробежали опаздывающие учащиеся, но были остановлены зычным голосом заведующей.

Мой кабинет оказался на третьем этаже из приоткрытой двери был слышан шум и смех, а потом громогласное «Шухер» и скрип стульев о пол.

- Мартынов, - Анна Алексеевна распахнула дверь, сразу взглядом останавливаясь на парне сидящем за третьей партой, - Ты своим «Шухер» известил не только весь класс, но и три ближайших кабинета.

Парень понуро опустил голову, а его одноклассники заржали в голос.

- Так, тишина, - зычным голосом прикрикнула Анна Алексеевна, - Позвольте представить, Альбина Львовна, ваш новый учитель английского языка. – Три десятка пар глаз уставились на меня. – Если от нее поступит хоть одна жалоба, вы меня знаете, разбираться не буду, наказан будет весь класс.

Дети жалобно застонали, а я поняла, что пора брать ситуацию в свои руки.

- Думаю мы обойдемся без этого, - улыбнулась я детям. – Мы сможем найти общий язык.

- Ага, - хохотнул парень с галерки. – Вы мне speak English, а я вам Deutsch sprechen.

- Да хоть так, - улыбнулась я. – Хотите, еще и французский язык сюда включим?

Пока дети одобрительно гудели, Анна Алексеевна вышла из кабинета, оставляя дверь приоткрытой, а я осталась один на один с классом

Почувствовав свободу, дети загалдели, начиная крутиться на своих местах.

- Пожалуйста, давайте соблюдать тишину, - попросила я. – И вы, и я сегодня находимся на испытательном сроке. Взаимное уважение и мы сможем прийти к консенсусу.

Галдеж немного стих, но шепотки – нет-нет – но проносились по кабинету.

- Еще раз хочу представиться, - прошла к учительскому столу и поставила свою сумку. – Я – Альбина Львовна, ваш новый учитель английского языка. Просмотрев план я поняла, что для выполнения заданий вам дается непростительно мало времени, поэтому, дабы избежать огромной нагрузки для выполнения дома, давайте сразу начнем вникать в тему. Если успеем все сделать в классе, то на дом вам останется лишь повторение пройденного в классе материала, а это, поверьте мне, намного лучше, чем выполнять задания самостоятельно дома.

Галдеж стих. Я достала учебник, который мне еще вчера выдала Анна Алексеевна и попросила класс раскрыть учебники на новой теме.

Удерживать внимание класса – вот что оказалось самой сложной и практически невыполнимой задачей. Все дети были с разным уровнем подготовки – кто-то знал только алфавит, а кто-то спокойно мог строить сложные предложение и отвечать в диалоге. Приходилось быстро переключаться, успевая задействовать и тех и других, чтобы не потерять концентрацию класса. Кончено, в семье не без урода. Были те, кто противился и целенаправленно саботировал урок, но, наверное к моему счастью, их было всего двое, они сидели на задних партах, и я могла игнорировать их весь урок, общаясь с остальным классом. Очень скоро поняли и те двое, что поддерживать их саботаж никто не собирается, поэтому тоже стали включаться в процесс урока.

- Как и обещала, - сказала я, когда до звонка оставалось пять минут. – Мы с вами поработали вполне продуктивно, выполнив большую часть заданий, поэтому на дом вам остается лишь повторение, но те, кто хочет заработать дополнительную оценку могут подготовить задания №154 и №157, которые мы оставили.

Воодушевления мое предложение не вызвало, но все покорно записали задание. Ничего, с этим мы еще разберемся.

Прозвенел звонок и дети спокойно покинули класс, обсуждая нового учителя, то есть меня. Выдохнув, я села на стул, прикрывая лицо руками. Прошел только один урок, но у меня было ощущение, что я вела трехдневные переговоры с иностранцами, которые пытались урвать себе кусочек побольше. Кто бы знал, что учитель – это такая сложная профессия.

Вспомнив, что по плану у меня сейчас одиннадцатый «А», я вышла из кабинета, оставляя дверь открытой, чтобы ученики могли спокойно расположиться и подготовиться к уроку.

Ни к стати вспомнилось собственное обучение. Тогда казалось все таким простым. Мир делился только на черное и белое и не было иных граней. Учителя – чтобы учить, это их работа и они получают за это деньги, дети – святые, которых злые учителя наказывают. В своих мыслях я дошла до учительской, где сейчас было намного меньше людей.

- А вот и наша Альбина Львовна, - улыбаясь сказала учитель физики, если я не ошибаюсь Валерия Павловна, довольно строгая дама уже за пятьдесят, но которая, как и многие, среагировала на нашего директора. – Как прошел первый урок?

- Нормально, - все же ответила я. – Для первого урока – так прекрасно.

Валерия Павловна кивнула и взяв журнал покинула учительскую, оставляя меня с самым молодым педагогом.

- Привет, - махнула она мне. – Добро пожаловать в серпентарий.

- Тут не хуже чем так, откуда я ушла, - улыбнулась в ответ и пошла искать журнал 11 «Б».

- Ну тогда я рада. Я – Лена, Елена Андреевна, - поправилась девушка, - Учитель русского языка и литературы. Это сейчас мой класс выступал подопытными кроликами.

- Твой класс? – уточнила я, сразу переходя на ты.

- Ну да, я их классный руководитель.

- А что скажешь про одиннадцатый «Б»? – я села на стул, заинтересованно глядя на учителя русского языка. Слишком молодо выглядела для учителя и слишком довольно улыбалась, чтобы заприметить в ней уставшего учителя.

- Уставшие дети. Их с этими подготовками к ЕГЭ совсем замучили. Они, несчастные, уже готовы уже идти в дворники, лишь бы от них отстали с ЕГЭ. Мой совет, ни говори ничего про экзамены, а то на них это действует уже хуже красной тряпки. Я-то вынуждена, мой предмет сдается обязательно, а вот на английском им можно дать немного послабления. Не всем же быть полиглотами.

- А Анна Алексеевна наоборот советовала держать детей в тонусе постоянным упоминанием экзамена. Говорит: это их стимулирует. – Я задумчиво откинулась на спинку стула.

- Как знаешь, но ты спросила совета – я его дала. – Девушка легко поднялась со стула и походкой от бедра направилась на выход, прихватив журнал восьмого «Б».

Может она права? Может дети уже сходят с ума от постоянного упоминания об экзаменах и от этого еще сильнее раздражаются? Я бы не смогла, если бы и дома, и на работе, мне все время напоминали о важном совещании, переговорах или заказчике. Это бы действовало на нервы и, естественно, настраивало на негатив. Решив послушаться более опытную коллегу, я отправилась на урок к одиннадцатому классу.

В отличие от восьмиклассников, одиннадцатый класс не поджидал нового преподавателя у дверей и никак не отреагировал на появления нового лица после звонка в кабинете.

Девочки вальяжно сидели на партах, а парни, как те самые павлины, крутились рядом, громко смеясь над плоскими шутками.

Я вошла в класс и прикрыла дверь.

- Добрый день, - поздоровалась я на английском.

Сказать, что это была победа не правильно. Никакой реакции от учащихся не последовала, лишь парочка ребят все же проследовали к первым партам с невозмутимым видом. Ситуация патовая: либо сейчас показать характер и задавить авторитетом, либо попробовать договориться, хотя второй шанс у меня вряд ли будет.

- Прошу всех сесть на свои места.

Эффект был, но минимальный. Девочки на задних партах продолжали игнорировать мое присутствие, зато парни все же расселись по своим местам.

- Повторяю, - чуть изменив тон, сказала я. – Прошу всех сесть по своим местам.

Обычно моего сурового тона страшились даже суровые акулы бизнеса, а тут дети совершенно спокойно игнорируют обращение.

- Хорошо, начнем так, только прошу всех иметь ввиду, что курс вашего обучения ускоренный, поэтому, благодаря потраченным минутам на установление дисциплины, большая часть заданий будут заданы на дом в качестве самостоятельного изучения. – Дети впечатлялись. Девочки, всем своим видом показывавшие, что им безразлично происходящее, стали объектами ненависти одноклассников.

- Да сядьте вы уже нормально, - парень с первой парты, наверняка превосходящий меня в росте, шикнул на галерку.

- Меня зовут Альбина Львовна Войтова, - я рукой указала на доску, где уже было записано мое имя. – Мой подход прост: если вы выполняете все задания по теме в классе, то дома только повторное изучение, если же нет – то все оставшееся на самостоятельному изучении и будет оценено с выставлением оценок в журнал. Сегодня мы потратили драгоценные минуты на наведение тишины в классе, поэтому количество домашнего задания будет завесить только от того, как вы сейчас по работаете в классе.

Народ недовольно загудел, но перебивать больше не решился. Началась продуктивная работа. Ребята оказались способными и, в большинстве своем, с приличным уровнем знаний. И если я сначала ориентировалась на тему урока и старалась работать по учебнику, но чем дальше мы общались, тем больше отвлекались от темы.

- Прекрасная работа, - призналась я, вновь заканчивая за пять минут до звонка. – Про работу на дом понятно все? – недовольные вздохи и осуждающие взгляды на подруг с задних парт. Они, кстати, оказались очень даже способными девочками, с прекрасным произношением и вполне сносной грамматикой. – Тогда я прошу поднять руки тех, кто будет в этом году сдавать экзамены по английскому, - трое, включая парня с первой парты подняли руки. – Отлично. Вы чуть задержитесь, а остальные могут быть свободны.

Оставшись с глазу на глаз, я наконец села за стол и устало облокотилась на спинку.

- Думаю вы сами будете не против дополнительных занятий. У вас всех не плохой уровень, но этого явно будет мало для сдачи ЕГЭ.

- Дополнительное занятие? – вздохнул мальчишка – типичный ботаник. – Еще и английский.

- Меня саму не прельщает перспектива задерживаться еще и после уроков, но мы можем с вами договориться о том формате нашего общения, который вам будет удобен. К примеру, - предположила я, - вы можете выполнять задания дома, а после сдавать мне на проверку или же высылать на почту. Прошу заметить, что это нужно вам, поэтому прошу относиться к этому со всей серьезностью, а на счет устной части экзамена – пусть каждый решает сам. Я могу потратить на вас всего один день в неделю, поэтому прошу определиться – вы будете приходить ко мне все вместе или по одному раз в три недели? – я напустила серьезности в голос. Конечно, я могла себе позволить заниматься чаще, но нужно ли оно им?

- Давайте мы будем сдавать вам работы на уроке, а заниматься будем все вместе, - предложил парень, который наводил порядок на уроке.

- Хорошо, - легко согласилась я. – Тогда так и поступим.

Быстро собрав свои вещи, я покинула кабинет. Трое одиннадцатиклассников изумленно смотрели в след. Вряд ли кто-то еще из преподавателей давал им выбор.

Следующий урок у меня был последним и прошел он, как ни странно, на ура. Слухи о новом учителе расползлись по всей школе. Некоторые приходили просто посмотреть на новое лицо, кто-то позубоскалить, но, в большинстве своем, всем было все равно.

Седьмой класс, с которым у меня был урок восприняли меня очень даже тепло, правда их внимание было удержать тяжелее чем у тех, кто был перед ними. Казалось, неуемная энергия так и плескалась через край и детям нужно было куда-то ее выплеснут. Они крутились, кидались друг в друга бумажками и передавали друг другу записки. Устав от попыток привлечь внимание к уроку, я решилась на авантюру. Подняв весь класс на ноги, я попросила всех мальчишек сдвинуть парты в самый конец кабинета, освобождая нам пространство.

- Встаем в круг, - сказала я, опасливо поглядывая на дверь, чтобы никто не обнаружил нас в таком виде. Достав с верхней полки мягкий мячик, который, скорей всего, использовали в качестве эспандера, я кинула мальчишке напротив четко проговорив: - назови слово на букву «G» и передай следующему. – Мальчишка задумался и выбрав слово «grandmother»бросил своему соседу. Тот тоже ненадолго замолчал, но в итоге выбрал «Grand» - грандиозный.

Игра набирала обороты, дети с каждым разом все быстрее и быстрее придумывали слова на выбранную букву, пока один из них, в порыве азарта не выкрикнул «grandmother».

- Повтор! – тут же сказала я, забирая мячик. Дети сникли. – Теперь назовите мне слово на букву «К», - игра возобновилась.

Не меньше двадцати минут вы потратили на восполнения словаря, а после, устроив очередное состязание, я попросила их выписать все те слова, которые были названы в игре.

Отличный был урок, но правда от домашнего задания освободить не удалось, зато дети выходили воодушевленные и полные энтузиазма, потому что им было обещано продолжение игры на следующем уроке.

- Завоевать сердце семиклашек – это хорошее начало трудовой карьеры, - в дверях стоял Дмитрий Анатольевич и улыбался. – Поздравляю с первым трудовым достижением.

- Спасибо, - отказываться от комплимента я не стала, потому что, - что говорить! – было приятно.

- У вас на сегодня все? – уточнил он, помогая поправить парты, чтобы они стояли ровно.

- Да, но честно говоря, я устала так, будто провела семь уроков и как минимум три дополнительных занятия.

- Верю, - согласился директор, - Но дальше будет проще. Дети вас узнали, вы их – дальше будет проще.

- Надеюсь. И… - я замялась. – Спасибо вам, Дмитрий Анатольевич. За шанс.

Мужчина молча кивнул и вышел из кабинета, а я, уставшая, но отчего-то счастливая, отправилась домой, где мне предстояло подготовиться к завтрашним урокам.

5.

Недели летели незаметно. Скажу честно, даже учитывая перелеты между странами и постоянные разъезды я не уставала настолько, насколько выматывала меня школа. Дети, постоянные нагрузки, проверка на прочность – все это оказалось крайне тяжело для дилетанта в учебных процессах. Я приходила домой и сразу заваливалась спать, а вечером или ночью – тут уж как удавалось проснуться – садилась за проверку заданий и подготовку к новому учебному дню. Но, как ни странно, я испытывала небывалый подъем своего эмоционального состояния. Я ловила изощрённый кайф от происходящего.

Конечно, чем дальше – тем проще, и я смогла ощутить это на собственной шкурке.

К концу первого месяца работы мне пришла первая зарплата. Скажу честно, я сначала была крайне удивлена, потом возмущена, а после обескуражена. Учителя и правда могут спокойно жить на эти деньги? – билось у меня в голове. А если кредиты? А если ипотеки? Да как жить на эту сумму? Естественно, меня кормила старая работа и заначки, но представить что приходилось бы выживать на «это» я не могла.

Находясь в своих мыслях, я вышла из школы, подставляя нос весеннему солнышку. День выдался прекрасным. Солнце светило вовсю, птички пели на деревьях растущих вокруг школы, мальчишки-старшеклассники гоняли в футбол на школьном стадионе – жизнь текла своим чередом. Сегодня у меня было пять уроков и даже никаких дополнительных занятий. Конечно, мои ЕГЭшники меня радовали больше всех. Настолько старательных ребят нужно еще было поискать, но, как бы там не было, до уровня единого экзамена они не дотягивали. Да что там говорить, даже я бывало путалась в заковыристых заданиях пробных тестов.

- Аля? – я услышала свое сокращенное имя, которое использовали крайне редко и крайне ограниченный круг лиц. Возле школы, на небольшой импровизированной парковке стоял Родион, мой давний знакомый, общение с которым сошло на нет несколько лет назад, когда он удачно женился.

- Родион? – я изумленно приподняла брови и направилась к его машине – монстру из семейства паркетников.

- Вот это встреча, - он тепло улыбался, раскрывая объятия.

Воровато оглянувшись, чтобы никто из детей не видел, я с удовольствием обняла в ответ.

- Что ты тут делаешь? – спросила я, освобождаясь из объятий.

- За сыном приехал, - с гордостью ответил он.

- Ого, вы же не так давно поженились с Ларой, - в голове стал выстраиваться логический ряд, который никак не сходился.

- Да, - он махнул рукой, - Там все сложно. У меня, оказалось, что есть сын, которому уже двенадцать. Его мать объявилась пару лет назад, а я решил что хочу видеться с ребенком.

- Поздравляю, - я была рада за друга, поэтому потрепала за плечо.

- А ты здесь какими судьбами? Весь свет кипит о вашем расставании с Вишневским, он там с новой девушкой уже вовсю гуляет, а ты… Что ты делаешь в школе?

Ответить я не успела. К нам из-за спины подошел ученик моего седьмого класса, здороваясь:

- Здрасте, Альбина Львовна. Привет пап, - он скованно улыбнулся, продолжая стоять рядом со взрослыми.

- Здравствуй, Андрей, - все же поздоровалась я. Мальчишка переводил взгляд с отца на меня и обратно.

- Я это, - он замялся, - в машине подожду. До завтра, Альбина Львовна.

- До завтра Андрей, - ответила я, стараясь скрыть улыбку. – Не забудь, что завтра проверочная, - крикнула я вслед закрывающейся двери.

- Хорошо, - окно опустилось и мальчишка уставился на нас.

- Ну-ка, прикрой окошко, - попросил Родион сына, а после того как окно аккуратно закрылось, уставился на меня уперев руки в бока.

- Альбина… Львовна. Какого черта происходит? Ты же была…? – но продолжить он не успел, я покачала головой намекая на вездесущие уши.

- Все меняется, Родион. Я теперь работаю в школе, простой учитель.

- Ты? Учитель? Ты серьезно? – все же сорвался на крик Родион, удрученно качая головой.

- Да, - я постаралась сгладить ситуацию улыбкой, но мужчина был непреклонен.

- Хочешь я убью этого говнюка? – задал он вопрос шепотом.

- Зачем? – я склонилась к приятелю, словно заговорщик. – Я счастлива, он счастлив, папа решает вопросы с фирмой. У нас все хорошо.

- Ты – учитель. Это уже не хорошо! Как такое возможно-то?

- Родион, - я вновь положила приятелю руку на плечо. – Я тебе говорю со всей ответственностью, мне льстит твое волнение, но поверь – у меня все хорошо. Я счастлива.

Видимо приятель был иного мнения, потому что он продолжал удрученно качать головой.

- Раз так, то я рад, - наконец озвучил он итог. – Ты же придешь на мамин бал в субботу?

- Бал? – я распахнула глаза. Точно! Бал! Еще в начале года каждому, кто имеет честь входить в «элиту» города направляется приглашение на посещение «Весеннего бала». Этот бал - что-то из разряда добровольно-принудительного мероприятия, посещение которого, как похороны троюродной тетушки, придется посетить в любом случае чтобы пересчитаться, к тому же мы с Артемом уже ответили на приглашение, пока были вместе.

- К тому же Вишневский направил матери письмо, что будет он и «плюс один», - забил Родион гвоздь в крышку моего гроба. – Ты, конечно, можешь прийти одна, - заметил друг. – будешь одной из «невест». – Усмехнулся он, а я почувствовала легкую панику.

«Невестами» называли девушек, явившихся на это мероприятие в одиночестве, потому что где-то в середине праздника объявляется аукцион, где состоятельные «женихи» имеют право купить танец «невесты». Процедура, без сомнений, зрелищная, но я определенно не готова к таким подвигам.

- Нет, что-то, я сегодня же сообщу твоей матери, что со мной тоже будет «плюс один».

- Кто он? Я его знаю? – Родион, как настоящая сплетница, взял стойку.

«Его еще я не знаю» - пронеслось в голове, но я в ответ лишь мило улыбнулась.

- Это будет сюрпризом.

- Это точно, - почуяв интересную тему, Родион уже готовился задать мне тысячу и один вопрос, но окно его машины медленно опустилось являя уставшего ребенка.

- Пап, мы скоро поедем? Я есть хочу.

- Да, Тём, уже едем. А маме я сам все передам, - пообещал друг уже мне. – Ну давай тогда, до встречи в субботу, - мы тепло попрощались, а я отступила позволяя проехать автомобилю.

«Черт! Черт! Черт! Черт! Черт! Черт!» - с такими мыслями я шла домой и металась из угла в угол по своей квартире. Бал! Кто бы мог подумать, что я смогу забыть про такое ответственное мероприятие. Наверняка мне ни раз и не два напоминали про предстоящий «Весенний бал» Ольга и отец – единственные люди с которыми я последнее время общаюсь. Социальные сети давным-давно не обновлялись, письма и почта давно не читались; все мое внимание сосредоточено на работе в школе.

- Оль, - я набрала свою подругу, когда степень отчаяния перевалила все мыслимые границы, - Знаешь кого я сегодня встретила? – начала издалека. После череды неправильных ответов, я над ней все же сжалилась и наконец ответила. – Родиона Горского.

- Ого, - подруга щелкнула зажигалкой. – И чего?

- Отказывается его сын учится у меня в классе.

- Сын? У Родиона есть сын? – еще пару минут были бурные обсуждения веселой жизни старого приятеля, а после я наконец смогла перейти к волнующему меня вопросу.

- Он напомнил про бал в эту субботу.

- Ну да, - как ни в чем не было ответила подруга. – «Весенний бал». Ты что, забыла? – наконец догадалась подруга.

- Забыла, - призналась я понуро.

- Ну ты мать даешь, - воскликнула подруга. – Как ты могла забыть про бал. Мы же с тобой пару недель назад это обсуждали.

- Да брось, - отмахнулась я. – Все что не связанно с работой и уроками в моей памяти не задерживается дольше чем на пару минут.

- Совсем в своей школе мозги растеряла.

- Странное заявление, - засмеялась я. – Что мне делать?

- Как что? – подруга была настроена оптимистично. – Платье тебе мы сможем подобрать что-нибудь из моей коллекции…

- А что делать с партнером? Родион сказал, что Вишневский будет со своей секретаршей, - призналась  я в своем самом постыдном страхе. Ни то чтобы я скучала по бывшему, но сам факт наличия его Маруси на этом балу делал миссию практически невыполнимой.

- А у тебя что, до сих пор никого не появилось? – с сомнением протянула подруга. – Вы уже месяц как разбежались.

- Оль, - я тяжело вздохнула, - Я тебя умоляю, не сыпь мне соль на раны. В моем окружении единственный подходящий мужчина – это учитель информатики из школы, да директор. Оль, моя личная жизнь сейчас напоминает пустое поле, а я в ней качим, который в одиночестве катается по пустыне.

- У-у-у, как все запущенно. Ну да ладно, - отмахнулась подруга. – Я могу попросить кого-нибудь из своих моделей тебя сопровождать.

- Модель? – сомнением протянула я. – Ну, конечно, вариант, только вот как-то не по статусу мне приходить на бал с моделью.

- Брось. У меня парни хорошенькие, видные. Стыдно точно не будет.

- Надеюсь, но до завтра я возьму время на раздумье, потому что парень-модель на «Весеннем балу» - это то, что весь свет запомнит обо мне.

Еще пару минут мы потрепались с подругой, а дальше я начала заниматься самобичеванием в одиночестве.

Артем придет со своей новой подругой, а я… я с парнем-моделью из агентства подруги. В общем это будет самый настоящий позор, потому что я не смогу чувствовать себя комфортно с незнакомым человеком.

Следующий день начался слишком рано. Пол ночи я крутилась в кровати и пыталась привести мысли в порядок, но раз за разом я оказывалась на грани истерики. Три чашки чая с ромашкой и валерьянкой и долгожданный сон наконец сморил и я смогла отдаться во власть Морфею, правда снилась мне ерунда: снился бал, на который я пришла голая и все гости надо мной смеялись, потом мой спутник, чьего лица я не видела, стал активно заигрывать с девушкой Артема, а тот стал обвинять в происходящем меня, ни и под конец ко мне подошел отец и сказал, что он разочарован во мне, особенно тем, что я оставила фирму в такой ужасный период, взваливая все на его плечи. В общем я проснулась еще более уставшей, чем засыпала. Ворочалась, пыталась уснуть вновь, но сон, как на зло, больше не шел.

Решив не тратить время на бесполезные попытки уснуть, я поднялась с кровати и начала собираться на работу. Приду пораньше – заполню журналы, все равно среди недели этим заниматься не получается.

В школе было пусто. До уроков оставалось еще целых сорок минут, поэтому я впервые оказалась в гордом одиночестве. Пустые коридоры, пустые кабинеты, пустая учительская, лишь сторож сидит на положенном месте.

- Что-то рано вы сегодня, Альбина Львовна, - чуть недовольно сказал он, отвлекаясь от кроссворда. – Или случилось чего?

- Да ничего не случилось, Пал Палыч, - отмахнулась я, прикладывая пропуск. – Нужно с журналами разобраться, а то опять Дмитрий Анатольевич будет серчать.

- Чего это чуть что, так я крайний? - раздалось у меня из-за спины. От неожиданности я подпрыгнула, роняя пропуск на пол. – Доброе утро, Альбина Львовна.

- Доброе, - ответила я, поднимая из уже натоптанной грязи свой пропуск. – Рано вы, Дмитрий Анатольевич.

- Ничего не рано, - влез охранник. – Наоборот сегодня припозднился наш директор.

Дмитрий Анатольевич лишь вздохнул, прикладывая пластиковый прямоугольник к вертушке.

- Удачного дня, - пожелал директор и скрылся в недрах коридора первого этажа.

В учительской было пусто. Открыв дверь теперь уже своим ключом, я с удовольствием распахнула окна впуская свежий воздух.

Чашка крепкого чая чуть-чуть облегчила мое душевное состояние, но привести его в норму, казалось, невозможно, поэтому, когда чай был допит, а долька шоколада съедена, я, наконец, занялась тем, за чем сюда и пришла – стала разбираться с журналами.

- Заняты? – дверь в учительскую открылась и вошел Дмитрий Анатольевич собственной персоной.

- Журналы заполняю, - я показала на стопку журналов ожидающих своей очереди.

- А хотите кофе? – неожиданно предложил он, доставая с верхней полки одного из шкафов чайную пару, растворимый кофе и порционные сливки.

- Кофе я не пью, - призналась я, - но чай выпью с радостью.

Моя чашка была вновь наполнена кипятком, куда погрузился саше с дорогим порционным чаем.

Моя страсть к чаям не знала границ. Я могла скупать различные сорта и никогда бы они мне надоели. Дешевые чайные пакетики, где вместо чая засыпаны опилки, я пить не могла принципиально, а дорогой чай я заказывала только у проверенных поставщиков, которые возили именно то, что мне нравилось. Странное хобби, но различные коробочки и баночки с чаем занимали целый ящик в моей новой кухне, а стоит только вспомнить, сколько сортов я оставила у Артема, решив не перевозить «такую мелочь», сердце обливается кровью.

Мы сидели с Дмитрием Анатольевичем на широком диване и наслаждались вкусами напитков.

Он с удовольствием пил крепкий кофе с сахаром, а я смаковала вкус чая. Молчание не напрягало. Всегда бесили люди, которые с самого утра пышат энтузиазмом и готовы сворачивать горы. Я не из таких: пока не будет выпита первая кружка чая, я не готова общаться, а тем более поддерживать бесполезный треп о погоде или дальних знакомых.

Когда пустые чашки отставлены, а последняя долька шоколада съедена напополам, я вновь задумалась о насущном. Вчерашние проблемы все никак не шли из головы, поэтому я вновь погрузилась в пучину уныния и отчаяния. Наверное что-то отразилось у меня на лице, потому что Дмитрий Анатольевич спросил:

- О чем вы так задумались, Альбина Львовна? Вся скорбь еврейского народа на вашем лице.

- Не спрашивайте, Дмитрий Анатольевич. Проблемы никогда не заканчиваются, кому как ни вам это знать.

- Да-да, - кивнул он, - А что вас может так сильно тревожить с утра пораньше? Дети только стали подтягиваться к школе, так что вряд ли это как-то связанно с работой.

- Не связано, - согласилась я. – Вы знаете, что такое «Весенний бал»? – все же спросила я, не особо надеясь на положительный ответ.

- Это тот бал, где собираются сливки общества и тратят какое-то безумное количество денег на пожертвования, чтобы просто отчистить душу?

- Именно, - усмехнулась я. – Самое верное описание.

- Тогда да, я что-то слышал про этот бал. Вас не пригласили?

- Что? – я изумленно повернулась к директору, - Нет, меня пригласили, но… Эх, - я вздохнула. Не знаю почему, но хотелось подлиться с директором своей проблемой, будто от этого что-то может измениться. До зубного скрежета, до ломоты в пальцах, мне хотелось поделиться с мужчиной, даже не для того, чтобы он решил мою проблему, а просто посочувствовал. – Меня пригласили на бал, но вот проблема, когда я соглашалась, я была помолвлена и счастлива, а сейчас…?

- А что сейчас, Альбина Львовна? Сейчас вы не счастливы? – чуть с прищуром уточнил директор, а я вспомнила, что разговариваю не с другом, а с коллегой, который был выше меня по статусу. Подобравшись, я бросила быстрый взгляд на собеседника, который был спокоен и сосредоточен, и, я, наконец, ответила:

- Как ни странно, но сейчас я счастлива. Я чувствую себя спокойно и уверенно. Мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь.

- Тогда в чем проблема, Альбина Львовна?

- Проблема в этом бале. Вчера я опрометчиво пообещала, что приду на бал со спутником, но вот только проблема – у меня его нет.

- Нет спутника? – уточнил Дмитрий Анатольевич.

- Нет спутника, - подтвердила я. – К сожалению спутники, которые могли бы сопровождать меня на «Весенний бал» либо заняты, либо… я с ними не знакома. Конечно, можно воспользоваться эскорт-услугами, но боюсь что это бросит тень на мою репутацию сильней, чем явление на мероприятие в гордом одиночестве.

- Эскорт-услуги?- уточнил мужчина с коварной улыбкой. – Это… было бы интересно.

- Бросьте, - отмахнулась я, отвечая на улыбку. – Это не так уж и весело, как кажется. Уверена, вы бы тоже не хотели, чтобы ваша бывшая девушка видела вас в компании проститутки.

- Так проблема во всех присутствующих на балу или в одном конкретном человеке?

- Конечно в одном конкретном человеке. Поверьте, в большинстве своем, когда люди говорят: «Что подумают другие?» они опасаются не мнения всех, а мнения одного конкретного человека.

- В вашем случае – это мнение ваше бывшего жениха? – как бы между делом уточнил Дмитрий Анатольевич.

- Именно, - я развела руками, как бы говоря: виновна.

- Ладно, - неожиданно сказал он, вальяжно откидываясь на спинку дивана и закидывая ногу на ногу. – Я согласен.

- Вы согласны? – уточнила я, не до конца понимая к чем именно.

- Я согласен стать вашим «плюс один».

- Вы согласны стать моим «плюс один»?

- Да, - усмехнулся он. – Я буду вашим «плюс один». Скажу честно, что вы застали меня врасплох, но так и быть, я приму это приглашение.

- Вы издеваетесь? – уточнила я, поворачиваясь к мужчине всем корпусом. Конечно он издевается, вон, сидит довольный и скалиться. Хотя ладно, я погорячилась -  не скалиться, а просто улыбается во все свои тридцать два зуба.

- Почему сразу издеваюсь, - он, как и я, повернулся к собеседнице всем корпусом. – Ладно, - он в один миг стал серьезен. – Если честно, мне бы тоже хотелось посетить это мероприятия именно из-за присутствия там такого количества богатых и состоятельных людей. Наша гимназия, в том виде, в каком я хочу ее видеть, без дополнительных дотаций существовать не сможет. Нам нужна коммерческая поддержка, не от государства, поэтому мне бы хотелось еще раз пообщаться с богатыми и именитыми людьми, так сказать, в неофициальной обстановке.

- То есть вы хотите, что бы я протащила на бал, а вы там будете заниматься тем, что будете ходить и окучивать миллионеров? – с сомнением протянула я. Я часто видела, как на такие мероприятия пробираются те, кто ходит и выпрашивает деньги и какие реакции бывают у окружающих.

- Не считайте меня совсем уж лимитой, - отмахнулся Дмитрий Анатольевич, - Поверьте, заинтересованные, как и я, лица также будут на балу, а увидя меня среди гостей может они вспомнят о своих обещаниях.

- Хорошо, - вроде как покорно согласилась, будто это я делаю одолжение мужчине, а не он мне. – Я буду очень рада, если вы составите мне компанию на этом празднике, только предупреждаю, - я выставила вперед указательный палец – я не собираюсь задерживаться там на долго. Только официальная часть, а дальше я собираюсь отбыть домой.

- Как настоящая Золушка? – усмехнулся он, протягивая мне руку, чтобы скрепить наш договор.

- Нет, как учитель, который не высыпается, - я ответила на рукопожатие и, естественно, именно в этот момент в учительскую распахнулась дверь являя учителя русского языка и литературы – Елену Андреевну.

- Ой, - усмехнулась она, глядя на то, как мы поспешно разрываем рукопожатия. – Не помешала?

- Нет, Елена Андреевна, - усмехнулся Дмитрий Анатольевич, - Мы уже закончили.

И на такой двусмысленной фразе он покинул учительскую, не забывая подмигнуть мне на прощание.

- Закончили они, - усмехнулась Елена, усаживаясь на место, где до этого сидел директор. – Надеюсь хоть не на диван.

- Лен, - воскликнула я, чувствуя как щеки начинают алеть. – Кто о чем, а больной о…

- Ой, да ладно, - перебила она меня начиная смеяться. – Я все думала, зачем же дочь миллиардера пришла в школу, а тут вот она в чем причина.

- Давно знаешь? – серьезно спросила я. Ни то чтобы я скрывала свой статус, просто никто не спрашивал, хотя, я подозреваю, знают многие.

- Конечно, - она взяла свой кофе в бумажном стаканчике, купленное в кофейне на углу, - С первого дня. Я, вообще-то, самый молодой педагог из всего коллектива, поэтому за светской хроникой нет-нет, но поглядываю.

- Мда, - я пристыженно опустила голову. – На счет меня и Дмитрия Анатольевича…

- Да я знаю, что между вами ничего нет, - усмехнулась она, но вовремя успела замолчать, потому что учительская начала заполняться людьми. – Пока что, - многозначительно добавила она, поднимаясь с дивана, а я почувствовала, что расплываюсь в улыбке.

День прошел в приятном воодушевлении. Было приятно, что Дмитрий Анатольевич, пусть и имея корыстные интересы, предложил помощь.

Дети, словно чувствуя мое настроение, вели себя прилично. Мне даже не приходилось менять тон, чтобы вернуть урок в заданное русло.

Отзвенел звонок с последнего урока и я, как настоящая школьница, перепрыгивая через весенние лужи, побежала на судьбоносную встречу – я и мое новое платье.

Ольга уже нетерпеливо расхаживала по своему магазинчику. Человеком она была социальным, но общение с покупательницами, что так и норовили пообщаться с именитым дизайнером-модельером уже начало порядком раздражать.

- Вот ты где! – воскликнула она, едва я переступила порог модного бутика. Продавщицы, что и так стояли по стойке смирно в присутствии хозяйки, напряглись еще больше.

Оля уверено завела меня сразу в примерочную, наказав «избавиться от этого старушечьего тряпья, что скрывает мою женскую суть». С небольшой долей обиды я оглядела себя в большом зеркале примерочной, стараясь понять, чем же я так неугодила подруге. Простая блузка была застегнута под самое горло, при этом очень эффектно подчеркивая «мое большое достоинство», широкие брюки с завышенной талией подчеркивали длинные ноги и, собственно, талию, но подруга все равно недовольно морщилась.

Молча, практически никак не комментируя, Оля принесла сразу десяток платьев разнообразных цветов и моделей.

- Тебя я не спрашиваю о том, чего ты хочешь, потому что я знаю лучше, - безапелляционно заявила она, усаживаясь в кресло для посетителей. – Мы хотим выглядеть эффектно, но не доступно, чтобы этот… Артем кусал себе локти.

- Мне дела нет до Артема, - призналась я, влезая в платье-футляр цвета фуксии.

- Ну-ну, - Оля определенно осталась недовольна моим ответом, потому что ей, как личности творческой, хотелось скандала и драмы, а мне хотелось тишины. Чтобы этот праздник прошел, оставляя все трудности позади. – Это не подходит, слишком вульгарно, - наконец подытожила подруга, когда я покрутилась во все стороны.

Следующее платье оказалось черным, в паетках. От него отказалась уже я.

Красное, с вырезом до самого копчика также было отброшено как неподходящее, хотя, скрывать не буду, платье мне очень даже понравилось. Решив прикупить себе его просто так, я отвесила на свободную вешалку.

Синие платье «с рыбьим хвостом» было слишком торжественным.

Желтое платье солнышком – слишком жизнерадостным.

Зеленое парчовое платье было слишком тяжелым и делало меня как минимум втрое старше.

- Это оно, - сказала я, глядя на шелковое серое платье.

Никаких вычурных элементов – простое серое платье с запахом. Рукав-бабочка до локтя и элегантный ремешок на талию.

- Согласна, это оно. – Подтвердила Ольга начиная расправлять на мне свое творение. – Все что надо – показано, все что не надо – скрыто. Идеальное платье.

- Согласна. – Я восторженно крутилась у зеркала. Туфли на шпильке отлично подходили к образу, делая меня еще воздушнее.

«Зарплаты учителя не хватило бы и на одно такое платье» - с грустью подумалось мне, пока я передавала свою старую карту.

- Ты себе спутника нашла? – спросила подруга, пока я рассчитывалась за покупки.

- Да, - теперь я улыбалась вполне искренне.

- И кто он? – подруга практически подпрыгивала от нетерпения.

- Один очень шикарный мужчина. Уверяю – ты его одобришь.

- Тьфу, - отмахнулась она, дергая меня в сторону мужского отдела. – Я и Артема одобряла, а смысл…? Тут, подруга, нужно думать не подружками, а собственной головой и сердцем.

После долгого ковыряния на полке с мужскими аксессуарами подруга протянула мне серую бабочку, идеально подходящую к моему платью.

- На, дарю. Надеюсь твой шикарный мужчина заслуживает такого подарка.

За бабочку я была благодарна. Что-что, а мужчины в бабочках были моим отдельным видом фетиша. Закинув подарок к остальным покупкам, мы отправились с подругой и дальше разорять мою карточку, потому что сказать иначе про приобретение белья на сумму больше, чем стоимость платья – я не могла, а вечером, увешанные пакетами, мы отправились в кофейню, где запивали свою усталость чаем.

Суббота для меня была свободной, в отличие от большинства моих коллег, в том числе у директора.

Весь мой день был расписан по минутам и все это было так или иначе связано со сборами на сегодняшний вечер, поэтому звонок Дмитрия Анатольевича в самый разгар косметических процедур был крайне неудобен:

- Добрый день, Дмитрий Анатольевич, - отвечать на звонок было крайне не удобно: я сидела в кресле парикмахера, на моем лице красовалась глиняная маска, на ногти на руках обрабатывала вторая девушка.

- Добрый, Альбина Львовна, - ответил он. По голосу я поняла, что мужчина улыбается. – Во сколько мне за вами заехать?

- В пять, - прикинув время в пути и пробки. – Вы будете готовы?

- Конечно, - усмехнулся директор. – Мне собираться, я уверен, намного быстрее чем вам. Тогда я позвоню вам, как подъеду.

Недолгий разговор, но до конца процедур я сидела воодушевленная и даже перспектива встречи с Артемом не вызвала в моей душе никакого ожидаемого трепета.

В пять я уже была готова, оставались лишь мелкие штрихи: заколоть брошь на платье, подправить прическу, да сложить в клатч милые женскому сердцу мелочи. Звонок в дверь был ожидаем, но вместе с тем волнителен.

Как девочка выпускница, я пошла открывать дверь на трясущихся ногах – хорошо хоть длинное платье скрывало мою нервозность.

Мужчина, стоящий за дверью был мечтой всех женщин. Красив, уверен в себе, классический костюм подчеркивал широкие плечи, светлая рубашка оттеняла лицо – ничего лишнего. А еще я решила послать к черту свои фетиши. Серый галстук идеально подходил к моему платью, казалось, что они создают идеальный тандем. Отложив приготовленную бабочку на полку, я направилась к мужчине, что так и продолжал стоять в дверях.

Мы оба наградили друг друга долгими взглядами, оценивая внешность своего спутника. Судя по горящему взгляду Дмитрий Анатольевич остался доволен увиденным, а если верить дёрнувшемуся кадыку, когда его взгляд запнулся о декольте моего платье, то мужчина был очень даже доволен.

- Дмитрий Анатольевич, - улыбнулась я, подхватывая клатч. Мужчина взял пальто с вешалки, помогая мне одеться. – Вы выглядите просто прекрасно.

- Альбина Львовна, позвольте вернуть вам комплимент, так как первым произнести я его не успел, оказавшись пораженным вашей красотой.

- Как витиевато, - усмехнулась я, закрывая дверь.

- Не спорю, - теперь улыбался он открыто – Моя работа на восемьдесят процентов состоит в умении выражаться витиевато и заковыристо, чтобы никто не мог понять суть.

Мы спускались в лифте, который также проникся моментом, поэтому ехал аккуратно, без тряски как это бывает обычно. Двери раскрылись, выпуская нас из тесного нутра, но на выходе нам повстречались они – гопники.

- Опа, смотри какая краля, - один из представителей суб.культуры, в народе известной как «быдло обыкновенное», ткнул в меня пальцами с зажатой сигаретой. – Я бы ее это… оп-оп-оп.

- Смирнов, - неожиданно гаркнул Дмитрий Анатольевич, - Охринел совсем?

- Ой, - казалось «быдло обыкновенное» моментально протрезвело и теперь смотрело на директора со священным ужасом. – Дмитрий Анатольевич… это… добрый вечер, - парень снял с себя шапку, словно в нервном жесте, и оказалось, что ему не больше шестнадцати лет, а судя по реакции на директора – то наверняка он ученик нашей школы.

- В понедельник ко мне на ковер со всей своей гоп-компанией, и чтобы вечером, когда я вернусь, ни тебя, ни этих здесь не было, - парни, не дослушав праведной реши, рванули на выход, но были остановлены громогласным: - А ну стоять! – развернулись, парни предстали перед очами директора, склонив головы. – Это все – убрать – грозный тычок в сторону окурков и шелухой от семечек - и перед Альбиной Львовной извиниться.

- Простите… - протянули они, начиная шуршать пакетом, в который скидывался весь мусор.

Окинув грозным взглядом подъезд, Дмитрий Анатольевич взял меня под локоток и потянул в сторону выхода.

- Дибилы, - протянул директор, закидывая голову и глядя в небо. – Куда они катятся? – задал он риторический вопрос, но спохватившись вновь взял меня под руку и повел в сторону припаркованного мерседеса. Окинув взглядом машину, потом директора, я не сразу поняла, что внутри находится еще один человек – водитель. Услужливо открыв двери, мне помогли сесть в салон, после чего директор сам сел на заднее сидение.

- Ну что, готовы? – уточнил он, неожиданно беря мою руку в свою.

- Никогда не буду готова, - призналась я. – Но делать нечего, придется ехать.

- Вот и отлично, Альбина, - выделив мое имя, директор заинтересованно следил за моей реакцией, а я только лучезарно улыбнулась.

- Вот и отлично, Дмитрий, - обменявшись любезностями, я наконец смогла откинуться на спинку кожаного сидения прикрывая глаза. Вырывать свою руку из мягкой руки директора совершенно не хотелось, особенно, когда он невзначай провел большим пальцем по нежной коже запястья.

Отъезжали мы со двора под пристальными взглядами местной молодежи, которые наверняка уже к вечеру разнесут сплетню о нашем романе по всем соц.сетям. А пока я наслаждалась предвкушением, поселившемся в моей груди.

6.

Подъезд к гостинице в которой должен был проходить «Весенний бал» был заставлен автомобилями. Женщины в парадных платьях, мужчины в смокингах и костюмах неспешно вылезали из дорогих автомобилей и под вспышки фотокамер направлялись внутрь, туда, где сливки общества вовсю демонстрировали свои наряды.

Небольшая очередь из подъезжающих автомобилей не смогла испортить моего настроения, напротив, азарт от предстоящего праздника брал верх, а предвкушение заставляло глупо улыбаться.

Дмитрий Анатольевич напротив, с каждой минутой становился все смурнее и смурнее. Едва наша машина оказалась среди прочих, он отпустил мою руку и теперь с видимым напряжением вглядывался вдаль.

- Все в порядке? – уточнила я, почувствовав перемены в настроении моего спутника.

- Да, - отрезал он, но через пару секунд все же продолжил: - Просто мне не очень нравятся такие мероприятия, особенно учитывая контингент.

- Тогда зачем же вы предложили свою помощь? – разумно заметила я.

Мужчина не ответил, лишь повернувшись ко мне одарил очаровательной улыбкой, будто я должна обо всем догадаться самостоятельно. В голове сразу возникли романтические идеи, но вспомнив причины, по которым доблестный директор согласился быть моим «плюс один» они были отброшены как невозможные.

Однако, когда мы подъехали и проворный водитель распахнул для Дмитрия дверь, на его лице вновь сияла улыбка, а в глазах задор, будто не он пару минут назад сожалел о своем решении посетить это мероприятие.

Щелчки затворов фотокамер были слышны еще в машине, а когда Дмитрий Анатольевич распахнул мою дверь, казалось, что звуки камер были повсюду.

Я, в отличие от звезд эстрады и телевидения, никогда особо не славилась своей любовью к эпатажу и только наличие гордого статуса светской львицы заставляла прессу делать про меня, а в большей степени про Артема, заметки в светских журналах, поэтому сегодняшний ажиотаж вокруг моей персоны был крайне непривычен.

Сделав пару снимков, мы наконец смогла проследовать в зал, куда были допущены лишь избранные журналисты, которые вряд ли будут заниматься бумагомаранием собирая сплетни.

Мы с Дмитрием пересекли холл, пару раз останавливаясь для фотосессий. Пара знакомых приветливо кивнули, недоумевающе поглядывая на моего спутника, а он, словно не замечая взглядов, продолжал уверено вести меня в сторону широких дверей, из которых была слышна музыка.

Богато украшенный зал буквально дышал весной, весенним настроением. Яркие цвета, в преобладающей зеленной гамме, ни капли не раздражали, а напротив дарили ощущение скорого волшебства.

Мама Родиона – Людмила, или для своих Мила Горская, постаралась на славу. Зал, музыка, украшения – все было подобранно идеально, даже костюмы официантов были по-весеннему подходящими – желтые бабочки, как у мужчин, так и у женщин.

Хозяйка вечера встречала всех на входе, лично приветствуя каждого. Видимо моего появления она ждала чуть больше, чем появления гостей, которым она оказывала внимания до этого. Резко свернув разговор с пожилой четой, Людмила Горская бросилась ко мне наперерез:

- Аля, вот это встреча! – воскликнула она, но уделяя куда больше внимания моему спутнику, чем мне. Пришлось  встать вплотную к Дмитрию, чтобы эта фурия ненароком не снесла очередного свободного мужчину.

Мила Горская была женщиной видной и после смерти своего третьего мужа перестала связывать себя узами брака, однако любовники в ее жизни шли нескончаемой чередой. В свои «чуть за пятьдесят» Мила имела все, что могла только пожелать успешная женщина, однако женского счастья в своей жизни она так и не познала. Первые два брака, включая брак с Николаем Горским – отцом Родиона, были договорными и основывались исключительно на любви к деньгам, а вот третий брак был, как говориться, по любви, однако и здесь Милу ждало разочарование – через пол года после свадьбы ее обожаемый супруг скончался, оставляя женщину в-третий раз вдовой. Этот факт так сильно потряс любвеобильную Людмилу, что поток мужчин в ее постель увеличился, а вот всю свою неуемную энергию, ту, что не удается скинуть с очередным мужчиной, она тратит на организацию таких праздников как «Весенний бал», Котильоны, благотворительные аукционы и иные социально бесполезные мероприятия.

- Аля, как я рада тебя видеть, - воскликнула она, прикладываясь с поцелуем к моей щеке. – я очень переживала на счет сегодняшнего вечера, - молвила она, прикладывая руки к объемной груди, хотя на лице не отобразилась даже толика тех эмоций про которые она говорила. – Все боялась, что ваша встреча с Темкой будет неловкой или вы, не дай бог, начнете ругаться на празднике.

- Мила, - я выдавила улыбку. – Поверь мне, нет ни капли причин для беспокойства. Мы с Артемом взрослые люди, которые могут спокойно решить свои вопросы. – Я как бы невзначай прижалась еще тесней к Дмитрию, а тот не подвел, с легкостью, будто это абсолютно естественное действие, он обнял меня за талию.

- Да-да, - действо не осталось незамеченным и Мила уже спешила поделиться новостью о новой паре со своими подругами, но неожиданно она перевела взгляд мне за спину и, клянусь! на ее лице, буквально на миг, заиграла торжествующая улыбка, а после она вновь стала милой и доброй хозяйкой вечера.

Мне не было нужды оборачиваться, чтобы узнать человека за моей спиной. Ненавязчивый аромат от «Хьюго» проникал в ноздри, хотя я знала, что Артем не злоупотребляет парфюмом, просто аромат идеально подходит человеку усиливая и без того сильный природный аромат.

- Тема, добрый вечер, - при мне Мила старалась быть холодной и неприступной, но взгляд выдавал восторг с которым она следила за действом.

Повернув голову, я столкнулась взглядом со своим бывшим, который с опаской наблюдал за мной.

Кивнув в знак приветствия, я посторонилась, пропуская хозяйку к новым гостям.

- Ты в порядке, - Дмитрий увел меня вглубь зала, внимательно следя за реакцией.

- Да, - я улыбнулась с удовольствием принимая фужер с шампанским из рук мужчины. – Змеи… - я сделала большой глоток, наблюдая уголком глаза за происходящим. Все сплетницы уже усиленно обсуждали нашу встречу, наверняка зубоскаля на счет Дмитрия и Марии, не во время попавшие под раздачу.

Решив сделать хоть что-то правильное, я взяла Дмитрия за руку и повела в самую гущу светской жизни.

Неспешный променад по залу не остался не замеченным. Ко мне подходили здороваться старые знакомые и приятели отца, которым я, как бы невзначай, представляла Дмитрия, надеясь на то, что нужные ему люди будут в моем окружении.

Шампанское лившееся рекой уже порядком надоело, от шипучки распылялся аппетит, а кроме маленьких канапе на закуску, меню не отличалось разнообразием.

- Как ты думаешь, - Дмитрий подхватил с подноса канапе и теперь смотрел на кусочки сыра с оливкой с негодованием, - Можно ли считать, что официальная часть завершена?

- Нет, - я печально вздохнула, делая маленький глоток шампанского. – Это только начало.

- Тогда можно я тебя похищу и увезу туда, где лучше кормят? – он склонился низко-низко. Наверняка со стороны мы походили на воркующих голубков, хотя, не спорю, именно таковой я себя и ощущала. Хотелось прижаться к мужчине, или провести пальцем по груди, или переплести наши пальцы, но чтобы это был не просто дружеский жест, а жест-обещание. Но я ничего не предпринимала, лишь облизала пересохшие губы, а мужчина гулко сглотнул и, естественно, лучшего момента для общения моя несостоявшаяся свекровь выбрать не могла. Она подлетела ко мне, сминая в объятиях и начиная тараторить:

- Аля, милая, как этот козел посмел? Ты видела эту кошелку с которой он пришел? Что на ней за платье? Что за вид? Нет, так и знай, мы с Юрочкой это так не оставим! Он еще заплатит. Такой позор, такое унижение. Променять тебя!!! на эту мышь серую, - пока женщина говорила, я сама не заметила, как оказалась в крепких объятиях Димы.

- Элеонора, - остановила я словопоток. – Во-первых, добрый вечер. Я очень рада вас видеть в добром здравии. Папа говорил, что вы приболели, но я вижу, что выглядите вы потрясающе. – Элеонора зарделась. Она как бы невзначай поправила прическу и провела рукой по лицу, который наверняка только недавно подвергшееся пыткам врача. – Во-вторых, мы с Артемом расстались, но это наше дело. К тому же, - я бросила взгляд на Дмитрия, - я теперь не совсем свободна. В-третьих, я думаю вам следует лучше узнать Марию, она, кажется, вполне неплохим человеком.

- Брось, - махнула рукой Элеонора без прежнего запала. – Как он мог? Аль, ну ведь вы столько пережили…

- Милый, - я повернулась к Дмитрию, - Принеси, пожалуйста, еще шампанского.

Дмитрий оказался человеком понимающим, спокойно удалился оставляя меня наедине с «бывшей почти свекровью».

- Аль… - она вновь вздохнула. – Ведь мы все для него. Все деньги в эту вашу фирму, а он… Зачем он так? И с кем? Главное с кем! С секретаршей.

- Элеонора, - я взяла женщину за руку, - Всякое в жизни бывает, особенно учитывая статус вашего сына. Он уже делал неправильный выбор и ничего, смог все решить сам, - усмехнулась я.

- Это ты про тот случай, когда он вложил почти миллион в разработку порно-сайта? – усмехнулась экс-свекровь.

- Именно, и ничего – выплыл и даже до сих пор поддерживает этот коннект, - неожиданное воспоминание заставило не просто улыбнутся, но и засмеяться в голос.

- Ваш смех – приговор для меня, - Артем подошел чуть слышно, огибая меня стороной и целуя маму щеку. Мария нервно оглядывалась по сторонам, но для первого приема вела себя очень даже достойно. Она, в нервном жесте поправляла волосы и теребила браслет с настоящими бриллиантами, который наверняка подарил ей Артем. На ней было синее платье-рыбка из салона Ольги, которое я посчитала слишком вычурным для этого вечера, но на ней оно смотрелось очень даже прилично. – Над чем смеетесь?

- Вспоминаем твой первый старт-апп, - усмехнулась мама, глядя на вытягивающееся лицо Артема.

- Вы меня этим порно-сайтом будете всю жизнь попрекать? – воскликнул он, так, что стали оборачиваться люди.

- О нет, - улыбнулась я, вновь возвращаясь в беззаботные восемнадцать лет. – Я тебя буду попрекать порно-студией, которую ты хотел открыть для записи видео для сайты.

Артем закачал головой, а я почувствовала себя неуютно. Мария осматривала меня с ног до головы, подмечая даже несущественные недостатки, при этом бросая взгляд на своего мужчину, который с удовольствием одаривал меня улыбкой.

- У нас еще много историй, которыми тебя можно попрекнуть, мой непутевый сын, - Элеонора потрепала Артема на голове, превращая его прическу «творческий беспорядок» в настоящий беспредел.

Когда я уже хотела распрощаться с четой Вишневских, мне на талию  опустилась рука и сразу стали не важно происходящее вокруг.

- Дмитрий, - мой спутник протянул руку Артему.

- Артем, - ответил бывший с интересом осматривая своего оппонента.

- Милая, - Дмитрий склонился ко мне, щекоча своим дыханием мою шею. – Тебя там хочет видеть Григорий Потапов, говорит, что ты задолжала ему приватную беседу.

Учитывая недвусмысленность сказанного, я засмеялась в голос, откидываясь на грудь мужчины стоявшего позади.

- Спасибо, - все же сказала я, переплетая наши пальцы. – Пошли со мной.

Я потянула мужчину на себя игриво улыбаясь.

Уже отходя, я услышала недовольный голос Элеоноры, пеняющий своему сыну:

- Ты только посмотри, какую женщину ты упустил!

- Мам, - Артем был явно не рад такому высказыванию при нынешней подруге, - Ты посмотри, как между ними искрит. Между нами такого никогда не было. Поэтому, наше расставание только к лучшему.

Я улыбнулась.

Григорий Потапов был известным ловеласом. Лет этак пятьдесят назад. А еще он был старинным другом моего отца, ведь именно с подачи Григория Тимуровича отец когда-то решился на создание собственного бизнеса, а еще под непрерывным контролем старого приятеля совершал ошибки, а так же завоевывал все новые и новые горизонты бизнеса.

- Григорий Тимурович, - я улыбнулась, присаживаясь на стул рядом. – Рада вас видеть, хоть и не ожидала.

- Ох,милая, - мужчина лучезарно улыбнулся. – Поверь мне, моей бы ноги здесь не было если бы не эта стрекоза.

- Новая жена? – я начала вглядываться в толпу, стараясь увидеть причину пребывания семидесяти двух летнего старика на «Весеннем балу».

- Боги с тобой, - отмахнулся он. – Внучка. Лидка, - единственная дочь – сказала, что одна она не пойдет, а эта… стрекоза не захотела принимать приглашения ни одного из ухажеров, вот и пришлось мне тащиться с ней в роли дуэньи.

- У вас отлично получается. Уверена, Людмила Горская была поражена вашим согласием.

- Эта старая карга все уши мне прожужжала про свою подругу, которую просто необходимо пристроить в добрые руки. А это что за хлопчик? – резко меняя тему, Григорий Тимурович бросил взгляд на Дмитрия, стоявшего у колонны.

- Мой новый знакомый, - призналась я, чувствуя как щеки заливает румянец.

Знакомый, наверное это правильное описание наших с Дмитрием отношений, но почему-то мне нравился легкий флирт, сопровождаемый нас весь вечер.

- Значит слухи о тебе и Артеме правда? – сурово сдвинув брови поинтересовался Григорий Тимурович.

- Правда, - я пожала плечами, наблюдая из под ресниц за Дмитрием.

- Тогда я хочу сказать так: ты девка видная, а он – олух. Ввязался он в опасную игру, поэтому я рад, что вы разбежались. Не по зубам ему рыбка, которую он пытается съесть.

- Мне все равно. – Я безразлично махнула рукой. – Теперь у меня новая жизнь.

- Ну и правильно, девочка. Беги, - он махнул в сторону Дмитрия, - Пока твой кавалер не пришел ко мне разбираться. Итак сегодня волком смотрит на всех, кто подходит к тебе ближе чем на пять метров. Такого береги.

- Спасибо, - я сжала ладонь мужчины, прежде чем поднялась со стула.

Вовремя, потому что Мила начала объявлять об официальной части праздника.

Двери второго зала распахнулись и народ стал неспешно продвигаться к столам. Дмитрий усмехнулся, но все равно взял меня за локоть и повел вслед за остальными гостями.

Кто-бы сомневался, наши места были за одним столом с Вишневскими в полном составе.

- Умно-умно, - прокомментировал Дмитрий, помогая мне сесть за стол. – Тебе и скандал и сплетня в одном флаконе.

- Мне все равно, - призналась я, останавливая мужчину. – Мне очень приятно что ты рядом.

Это было произнесено без капли лести или желания угодить, но мужчина вновь тепло улыбнулся и сжал мое плечо. Не знаю, наверное какой-то внутренний порыв заставил меня совершить это, но я потерлась щекой о его руку, как кошка.

От комментариев Дмитрий воздержался, усаживаясь на соседний стул.

Естественно мой жест не остался незамеченным для других гостей. Элеонора, которая пылала энтузиазмом вновь свести нас с ее сыном, лишь раздраженно скрипнула зубами,  Артем довольно улыбнулся, а Мария заметно расслабилась, переставая смотреть на меня как на врага народа.

- Ох милые, - к нам подплыла Людмила Горская, всем своим видом показывая собственное сожаление. – Мне так жаль и неудобно, что вам придется сидеть всем вместе.

- Ничего, - махнула я рукой, освобождая хозяйку вечера от бессмысленной траты времени. – Мы же все когда-то были практически одной семьей.

- Ну да – ну да, - она раздраженно откинула палантин с плеч и отправилась дальше.

- Ага, - чуть слышно прошептал Дмитрий, - А теперь мы одна большая шведская семья.

Я постаралась не смеяться в голос прикрываясь салфеткой, но истеричные вздохи прорывались, поэтому я просто склонилась и уперлась лицом в плечо мужчины.

Когда все гости расселись, на импровизированную сцены вышел ведущий, начиная торжественную часть мероприятия: благотворительность.

Сегодня в программе был заявлен аукцион невест, деньги с которого будут перечислены в фонды борьбы с раком, а дальше, собственно, сам бал.

Аукцион невест, был куда более развлекательным мероприятием, чем обычные аукционы, с выставлением антиквариата и предметов живописи.

«Невесты» были в ударе. Григорий Тимурович выкупил танец своей внучки за какие-то баснословные деньги, с фразой «… Так не доставайся же ты никому».

И вот, наконец, бал.

Зал уже был готов. Музыканты сидели на сцене. Свет приглушен.

- Теперь мы можем уйти, - предложила я, вспоминая собственное желание сбежать после официальной части.

- Ну уж нет, - неожиданно заартачился мужчина, - Я все это безобразие терпел не ради того, чтобы сбежать при первой возможности. Я, может, хочу держать тебя в руках и крутить под звуки вальса.

- Ты хоть представляешь, как двусмысленно звучит эта фраза? – немного опешив спросила я.

- Хотя знаешь, - его голос вдруг стал глубоким и чуть хриплым, - Я думаю, может нам на самом деле сбежать?

- Кто тут собрался сбежать? – Элеонора вклинилась между нами, заставляя разорвать зрительный контакт. – Самое веселье только начинается.

Я никак не отреагировала на замечание бывшей свекрови, переплетая свои пальцы с пальцами Дмитрия.

- Танцевать, - непрекословно заявила я, хотя мой голос тоже оказался довольно хриплым.

Первый танец был танцем «невест». Естественно, самой колоритной парой на паркете оказался Григорий Тимурович с внучкой, но, хочу заметить, что танцевали они очень даже неплохо.

А нас ждал венский вальс. Встав в позицию, я смотрела в глаза Дмитрию и пыталась анализировать свои чувства и эмоции. Почему мои поступки и желания были такими яркими и такими острыми? Я, словно путник изголодавшийся по еде, дорвалась до сладкого и теперь желала вкусить всего и сразу. И судя по всему мужчина рядом не был против.

Я не обращала внимания ни на что. Ни на спешно скрывшегося Артема с Марусей, ни того, с какой желчью на нас смотрел все сплетницы света, ни на вспышки фотокамер, ни на умилительное выражение лица Григория Тимуровича. Все осталось на заднем плане. Был лишь мужчина рядом. Музыка. И его руки на моей талии, что обжигали своими прикосновениями.

- Может все же сбежим? – предложил он, склоняясь к моему уху. Я в ответ смогла лишь кивнуть, принимая приглашение.

7.

Выйдя на улицу и вдохнув свежего воздуха в голове прояснилось. Стало несколько неловко за собственное поведение: ведь Дмитрий Анатольевич просто оказывал мне услугу, за что я ему была благодарна.

- Дмитрий… - начала я, но была перебить взглядом.

- Может все-таки Дмитрия Анатольевича и Альбину Львовну мы оставим до школы? Вроде бы ты отлично справлялась, называя меня просто по имени.

- Хорошо, - я поежилась от ветерка, проникающего под подол юбки. Мужчина, заметив этот жест, подошел ближе и прижал меня к себе.

- Я не могу дозвониться до водителя, - признался он через пару минут. – Сейчас вызову такси.

- Подожди, - я положила свою руку на его, не позволяя набрать номер такси. – Давай зайдем поесть. – неожиданно даже для самой себя предложила я, кивая на вывеску известной закусочной, где продают неплохие сэндвичи.

Мое предложение, пусть и с сомнением, но было принято.

Закусочная встретила нас негромкой музыкой и парой удивленных взглядов: еще бы! Я в вечернем платье, Дима в костюме. Мы наверняка выбивались из привычного контингента этого заведения.

Сделав заказ, мы сели за дальний столик друг напротив друга. Помутнение прошло, я больше не хотела сорваться с цепи как оголодавшая течная кошка, но симпатию к Дмитрию я не могла отрицать.

Неспешный разговор за ужином – вот что такое рецепт настоящего счастья. Мы могли обсуждать все и в тоже время не рассказывая ничего про себя, собирая историю жизни собеседника по крупицам, по случайно оброненным фразам и словам, по смеху над шутками… Все это было как в первый раз на первом свидании.

А потом был он! Молочный коктейль и две трубочки. Странное чувство, когда ты знаешь, что перед тобой взрослый мужчина, директор школы, а ведет себя как ребенок.

Очарование момента пропало с трелью телефона.

Дмитрий, видимо, тоже уже был не рад проснувшемуся водителю, но покорно принял звонок и ответил, что мы скоро будем.

- Устала? – мужчина помог мне сесть в автомобиль, заботливо оправляя подол платья.

- Устала, - согласилась я, устраивая голову на подголовнике.

Дорога стелилась под колеса. Под мерный скрип колес я начала проваливаться в дрему, чувствуя тепло тела рядом. Недолго посопротивлявшись собственным желаниям, я переложила голову на плечо к мужчине. Так стало намного удобнее.

- Приехали, - вывел меня из дремы голос Дмитрия, а так же ласковое поглаживание по голове.

Пара минут ушло на то, чтобы прийти в себя и наконец вылезти из автомобиля.

Двор был непривычно пуст: ни бабулек на скамейках у подъезда, ни вездесущих мамаш с малышней, ни даже давешних школьников – двор был тих.

- Давай я помогу, - Дмитрий помог мне выбраться из автомобиля, чуть поддерживая за талию.

Мы стояли посреди двора и смотрели друг на друга. Никто не решался первым заговорить: да и что говорить? Сказать спасибо за вечер – банально. Сказать, что была рада провести этот вечер вместе – глупо. Пригласить к себе на «чашечку чая» - а не тороплюсь ли я? Но решение пришло неожиданно. Из припаркованного автомобиля неподалеку выбежала взволнованная Мария.

- Альбина Львовна, - закричала она – Альбина Львовна, там… Артем… в него стреляли… он…

- Мария, - перебила я девушку. – Что случилось? По порядку.

- В машине Артем, он ранен, сказал, что в больницу его везти нельзя.

- И? Вы приехали ко мне? – в голосе явно слышались недовольные нотки.

- Да, - она остановилась напротив меня заламывая руки. – Я не знала куда его еще можно было отвезти. В нашей квартире небезопасно.

- И вы привезли его ко мне? – я приподняла бровь, раздражаясь сильней, но тут мне на талию опустилась горячая рука Дмитрия.

- Альбин, - перебил он, поворачиваясь к девушке. – Где Артем?

- В машине… - проблеяла она. Даже в темноте неосвещенного двора была видна ее бледность и синева губ.

Дмитрий, не теряя времени, направился к внедорожнику моего бывшего, а Мария, после недолгого раздумья, побежала за ним. Лишь сейчас я обратила внимание на пятна крови уродовавшие синее платье и отсутствие туфель на ногах. Она босиком бежала ко мне, чтобы просить о помощи?

Пока я предавалась размышлениям, Дмитрий ловко вытащил с заднего сидения шипящего Артема и поддерживая направился ко мне.

- Открывай дверь, - рыкнул он, краснея от натуги. Естественно, ведь Артем был не маленьким мужчиной и если не превосходил, то точно был одного роста с Дмитрием.

Достав из клатча связку ключей, я побежала к подъезду, распахивая металлическую дверь и придерживая, чтобы мужчины могли спокойно пройти. Маруся бежала следом, неся в руках пакет в котором подозрительно звенели бутылки.

Наверное эта поездка в лифте могла стать самой нелепой в моей жизни: Артем кулем висел на плече у Дмитрия, Мария все время старалась отвести взгляд, чтобы не пересекаться со мной, а я только удрученно качала головой.

Дверь в мою обитель долго не хотела поддаваться. С Артема капала кровь на пол, превращая и без того грязный коврик в бессмысленную тряпку. Наконец дверь распахнулась и я смогла пропустить своих непрошенных гостей.

Дмитрий, сняв свою обувь – как только умудрился, успевая удерживать Артема? – прошел сразу в гостиную, скидывая свою ношу на диван. От такого обращения Артем застонал, но иных признаков недовольства не высказал. Я с раздражением отмечала пятна крови на обивке, на полу, но самое большое недовольство вызывала кровь на белой рубашке моего сегодняшнего спутника.

- Снимай свой костюм, - строго велела я Дмитрию. Мужчина лишь иронично изогнул бровь, но принялся раздеваться, с удовольствием наблюдая за моей реакцией.

- Вы так и будете стоять? – от лицезрения стриптиза в исполнении директора меня отвлек недовольный окрик Марии, про которую я, если честно, успела забыть.

- А что мне делать? – я недовольно отвела взгляд от притягательного мужского тела. – Броситься к вашему жениху и раздевать его?

- Я не это… Вы можете ему помочь? – спокойно спросила она, садясь в изголовье дивана и проводя руками по взъерошенным волосам Артема.

- Чем? Ему здесь поможет либо врач, либо священник, - отрезала я, с заметным неудовольствием отмечая, что мой персональный стриптизёр остановился и теперь смотрел на Марусю.

- Я… я не знаю, - она закрыла лицо руками, начиная беззвучно плакать. – Он сказал, что вы сможете помочь. Что ваш новый адрес никто не знает и вы сможете нас спрятать. В больницах – опасно, поэтому…

- Мария, - я перебила девушку, беря за руку Дмитрия. – Здесь вы и правда в безопасности, но о какой помощи может идти речь?

- Может Мария хочет, чтобы ты достала пулю из тела ее жениха? – невозмутимо предположил Дмитрий, сжимая мою ладонь.

- Пулю? – я возмущенно уставилась на новую пассию своего бывшего жениха и раздраженно закатила глаза. – Вы издеваетесь? – мой взгляд метался между всеми участниками этого балагана. – Как…? Как мне достать из тела пулю?

- Я помогу, - Дмитрий крепче сжал мою руку. – Но врачу все-таки стоит показаться.

- Я сейчас не могу никому доверять, - прохрипел Артем, приоткрывая глаза. – Никому.

- Поэтому ты приехал ко мне? Думаешь после того, что ты устроил я не отравлю тебя ненароком? – раздраженно бросила я, стараясь не смотреть на бывшего. – Ладно, - выдохнула я, принимая поражение – Дим, - я потянула мужчину на себя. – Пойдем переодеваться.

Раздраженно захлопнув дверь в комнату, я стала метаться словно загнанный зверь.

- Как он посмел! Нет, как он только посмел, - твердила себе под нос. Было плевать, если мои метания были слышны в комнате, потому что раздражение требовало выхода. – Припереться ко мне! за помощью! Я ему что, мать Тереза? Или кто? Что он себе думает?

- Альбин, - меня остановили крепкой рукой. – Вы в порядке? – Мужчина смотрел на меня взволнованно, а вот переход на «вы» мне совершенно не понравился.

- Мы снова на вы? – я раздраженно скинула его руки с моих плеч и повернулась спиной, прикрываясь необходимостью залезть в шкаф.

Домашний костюм для меня был найден довольно быстро, а вот с одеждой для мужчины вышла заминка. Так как мужчин в моем доме не водилось, то и одежды мужской взяться было неоткуда. Перерыв весь шкаф, я раздражалась еще сильней, выкидывая одежду сразу на пол.

- Альбин, - позвал меня Дмитрий, когда я в очередной раз начала проклинать бывшего «испортившего такой вечер», но едва я обернулась, меня прижали к голой груди и бесцеремонно поцеловали.

Удивиться я не успела, зато почувствовала, как раздражение покидает мое бренное тело и я уже не хочу четвертовать не вовремя заявившегося Артема с его секретаршей. Для меня в принципе не осталось ничего вокруг, кроме губ, умело целующих и рук, крепко прижимающих к голому телу. Ответить, да и хоть как-то отреагировать я не успела. Мужчина самостоятельно разорвал поцелуй и теперь насмешливо смотрел на меня, будто спрашивая: «Что ты ответишь на это?»

- Ты поцеловал меня? – уточнила я, чувствуя вновь раздражение, но не потому что заявились нежданные гости, а потому что поцелуй закончился.

- Да, - спокойно парировал мужчина, подбирая с пола разбросанные вещи и начиная их аккуратно складывать. – У тебя, кстати, губы со вкусом вишни. Я думал такое бывает только в романах, но нет – вкус вишни на губах.

- Это блеск для губ, - на автомате ответила я. – Но… ты поцеловал меня.

- Альбин, - он обернулся ко мне, поднимая из кучи вещей растянутую футболку и штаны, которые наверняка оставил отце, хотя что-то я не припомню в его гардеробе таких вещей. – Ты не оставила мне выбора, но давай будем честны, поцелуй подействовал – ты спокойна.

- Подействовал… спокойна… - раздраженно бросила я, начиная высвобождаться из платья. – Да я… я… эх, кто учил вас так успокаивать женщин.

- Мудрые мужчины, - ответил он, но голос стал хрипящим, а дыхание участилось. Только в этот момент я поняла, что стою в одном белье и чулках на подвязках перед мужчиной, еще не знакомым мужчиной. Тем, который смотрит на меня голодным взглядом, но видимо его сила самообладания намного больше моей, потому что сделав пару глубоких вдохов, он повернулся ко мне спиной, начиная раздеваться.

Теперь загнанной лошадью дышала я, потому что то, что оставили мне для лицезрения – было выше всяких похвал. Подтянутая фигура, широкие плечи, мощная спина, за который не стыдно и спрятаться и она… попа! Идеальная мужская попа – подтянутые ягодицы переходящие в длинные стройные ноги. Ни грамма лишнего жира.

- Давай скорее выйдем из комнаты, пока не остались здесь на очень и очень долго, - предложил мужчина, теперь смотря голодным взглядом на меня.

Я рывком надела домашний костюм, прихватывая еще один для Маруси, и практически бегом скрываясь за дверь. Дмитрий еще некоторое время оставался в комнате, хотя я бы предпочла остаться вместе с ним.

- Переоденься, - раздраженно бросила я девушке, что уже успела снять с Артема пиджак и рубашку и уложить мужчину на диван с ногами.

- Он опять потерял сознание, - сказала она трясущимся голосом. Если бы не раздражение, которое вызывала у меня девушка, я бы даже посочувствовала ей.

- Так даже лучше, - Дмитрий вышел из спальни и наградил меня ТАКИМ взглядом, что поджилки на ногах затряслись без моего участия. – Альбин, пожалуйста, принеси водку или спирт, пинцет и много ваты или бинтов.

- Водку или спирт? – я бросила взгляд на Артема, который по бледности мог соревноваться с больничными стенами. – Я не пью ничего крепче «Мартини», и у меня в доме нет крепкого алкоголя.

- Я взяла, - сказала Маруся возвращаясь из коридора. Я была ей благодарна, что она не пошла в мою спальню и не стала переодеваться перед Дмитрием, а то мои инстинкты не оставили от нее живого места, потому что глядя на эту девушку я итак испытывала чувство, очень схожее с ненавистью.

Достав из пакета бутылку водки и вату, девушка вновь села в изголовье дивана, а мне пришлось подниматься, чтобы разорить собственную косметичку.

Пинцет, или если быть точнее, щипчики для бровей была найдены с огромным трудом, потому что заботу о своей внешности я редко оставляла на произвол судьбы, записываясь в дорогие салоны, где мне подправляли и форму бровей, и форму ногтей, и форму прически.

- Слишком короткие, - Дмитрий удрученно качал головой, но все равно поблагодарил. – Будет больно, - предупредил он.

- Откуда ты знаешь что делать? – неожиданно поинтересовалась я, когда он уже занес пинцет над раной Артема.

- Мой лучшей друг – учитель ОБЖ, - попытался пошутить он, но было видно насколько сильно он напряжен. На лбу выступила испарина, а рука с пинцетом ходила ходуном. – Скажу честно, такое для меня впервые, зато потом я смогу без проблем зашить ему рану шелковой нитью.

- Нужно шелковая нить? – чтобы хоть как-то отвлечься, я побежала в комнату срывая простыню и разрезая ее с краю. Аккуратно, стараясь не порвать драгоценным материал, я стала вытягивать нить из полотна. Первая, вторая, третья – нитки рвались едва стоило усилить нажим. Я повторяла про себя, что Дима знает, что делать, но эта мантра не могла перебить яростное шипение из-за двери и мат, с которым приличный директор пытался подцепить пулю.

- Дай мне водки, - услышала я из-за двери голос Артема, который не вовремя пришел в себя. И вновь отборный мат, правда уже в два голоса.

- Аль, - услышала я голос Димы, - неси иголку.

Сорвавшись с места я достала швейный набор и как великую ценность понесла шелковую нить. Дима смотрел на меня с непонятным восхищение, а Артем осоловелым взглядом.

- Ты вытащила шелковую нить? – уточнил Дмитрий, глядя на вдетую нить в иголку.

- Да. Я хотела помочь, - почему-то стало стыдно за свой порыв.

- Давай обычную нитку, - попросил Дима, а я почувствовала себя настоящей дурой. – Эта, боюсь, не выдержит массу нашего потерпевшего.

Я вдела обычную нитку в иголку, с интересом наблюдая за тем, как Дима погружает иглу в спирт, а затем, рвано выдохнув, начинает скреплять края раны.

Маша нервно расхаживала по комнате, стараясь не смотреть на происходящее, а я напротив внимательно следила за движениями мужчины. Было что-то завораживающее наблюдать за тем, как иголка переставала ходить ходуном, а волнение отходило на второй план. Дима был максимально сосредоточен на действии.

- Вроде все, - сказал Дима, обрезая конец нитки, но врачу все равно стоит показаться и курс антибиотиков прокапать, потому что водка не убивает все бактерии.

- Все равно спасибо, - слабо простонал Артем, устало прикрывая глаза. Маша бросилась к нему, начиная хаотично покрывать лицо поцелуями.

Дима поднялся со стула, оттопыривая руки в стороны, чтобы не запачкать все вокруг.

- А я? Я заслужил поцелуй? – лукаво поинтересовался он, как хищник приближаясь ко мне.

- Поцелуй? – вроде как с сомнением протянула я, делая шаг на встречу. – Думаю здесь можно не ограничиваться одними поцелуями.

Я с удовольствием обвила шею мужчины и приподнимаясь на носочках с удовольствием поцеловала.

- Все-таки тогда, у универа, я был прав, - неожиданно произнес Артем. Видимо адреналин схлынул и алкоголь взял верх. – ну тогда, когда выбивал из тебя дурь. Ты и правда имел на нее виды, а теперь, смотри-ка, воспользовался моментом.

- Ты о чем? – я отстранилась от мужчины, выглядывая из-за мощной спины.

- А ты не знаешь? – пьяно засмеялся Артем, а Дима напрягся всем телом. Я чувствовала под руками напряженные мышцы, словно кто-то натянул пружину до предела. – Десять лет назад мы с ребятами накостыляли вот этому типчику, потому что он ходил и облизывался на тебя. Я думал ты в курсе была?

- Облизывался? Дим, я чего-то не знаю?

- Вы учились вместе. Он был аспирантом, а ты – студенткой. И я как-то раз увидел вас вместе, вы куда-то шли, а он смотрел на тебя… ну как на кусок мяса, с таким вожделением. А потом мы с парнями устроили ему темную. Вроде он после этого уволился из универа.

- Вы сделали что…? – переспросила я, начиная вспомнить свой второй курс и молодого аспиранта, который часто замещал у нас Давида Муравича, учителя мировой истории.

- Аль, но ведь смотри как все сложилось, - ответил Артем.

- Мне пора, - сказал Дима, высвобождаясь из моих объятий. – До встречи, Альбина Львовна. – Он поцеловал меня в лоб, оставляя с пьяным бывшим и его новой девушкой, которая смотрела на меня с сочувствием.

Дима ушел, а я не успела его остановить. Вещи испачканные в крови остались лежать в моей комнате, а я почувствовала глухое разочарование: от слов Артема, от того, что Дима сбежал и от Маруси, которая в принципе бесила меня своим присутствием в моем доме.

- Завтра с утра вас не должно здесь быть, - я вышла из спальни, натыкаясь на внимательный взгляд голубых глаз. – Можешь воспользоваться ванной и найти в холодильнике ужин, но утром вы должны покинуть мой дом.

- Спасибо, Альбина Львовна, - прошептала девушка, прежде чем я скрылась в комнате.

Скинув одежду, я по-новой перестелила постель, а едва голова коснулась подушки начала крутиться в кровати. Неожиданно показалось, что эта постель слишком велика для меня одной.

Я стала прокручивать в голове воспоминаний о своей учебе в университете. На втором году обучения нам стал преподавать молодой аспирант – Дмитрий, или просто Дима. Он только недавно закончил магистратуру и ему доверили вести историю у нашей группы.

Я тогда только начала встречаться с Артемом, поэтому никого вокруг не замечала: ни парня одногруппника, ни мальчишку из кафе, ни Диму. Я была влюблена и парила от этой любви. Дима был худым и нескладным, казалось, переходный возраст несколько запоздал потому что на его лице появлялись прыщи, а руки были непропорционально длинными – как у подростка. Он занимался со мной дополнительно, но об этих уроках я просила сама, потому что история была моим слабым местом.

Почему я не узнала его? Почему он не напомнил, а сделал вид, что мы не знакомы? Сотни вопросов роились в голове и не на один не было ответа. Одно сплошное зачем, да почему.

Уснула я с изнеможённая своими внутренними метаниями, а проснулась я еще более разбитая чем засыпала. Из кухни был слышан звук льющейся воды и тихие голоса.

Решив, что пора выставлять непрошенных гостей, я решительно поднялась с кровати и направилась в сторону кухню.

- Артем, давай помогу, - вздыхала Мария, помогая своему ненаглядному справиться с трясущейся в руке чашкой.

- Спасибо, - он покорно принял помощь, начиная пить из рук девушки. Умиленная картиной, я остановилась на пороге, не решаясь идти дальше.

Мария замерла, словно кролик увидевший удава.

- Доброе утро, - поздоровалась я, проходя в кухню и включая чайник. – Как вы себя чувствуете?

- Спасибо за помощь, Аль, - сказал Артем, утирая рот полотенцем. – Мы помним твое наставление и уже покидаем твой дом.

- Не торопись, приведи себя в порядок. - неожиданно даже для самой себя сказала я. – Что с вами случилось?

- Попали в передрягу, - отмахнулся Артем.

Дождавшись пока закипит чайник, я заварила чай и поставила две кружки – одну для себя, другую для Марии.

- Не заставляй меня выбивать из тебя правду, - добавив суровости в голосе, попросила я.

- Хорошо, - Артем оперся спиной на стену и устало прикрыл глаза. Он был все так же бледен, но выглядел все-таки лучше чем вчера. – Мама Маши попала в сложную ситуацию, вложила деньги от своего имени в фирму двоюродного брата, а он, как оказалось, был тем еще аферистом. Получив чуть более полутора миллиардов от разных инвесторов, он скрылся с денежками на Каймановых островах.

- Но за такое не стреляют, - логично предположила я, делая первый глоток чая.

- Да, но оказалось, что все не так просто. Парень пусть не аферист, но не дурак, чтобы проворачивать такие махинации в одиночестве. Половина полученных средств были переданы Мише Черному, а тот уже организовал подпольную лабораторию по изготовлению синтетического наркотика который сейчас стал заполонять рынок. Поверь, по побочкам он сильнее чем героин, но торкает от него не по детски.

- А причем здесь ты? Причем здесь моя фирма?

- А твоя фирма, - он выделил слово «твоя» - имеет выход на Мишу Черного, потому что по многим проектом мы являемся пантерами.

- С наркодиллером? – с сомнением протянула я.

- Поверь, Черный крайне многогранная личность. Мне нужен был доступ к нему, однако, - Артем не весело усмехнулся, - он нашел меня раньше. Ты можешь возвращаться. Больше «ИндасЛогистик» мне помочь ничем не сможет. Мы с Машей завтра же соберем вещи.

- Не торопись, - сказала я. – Закончи то, что начал.

- Черный уже вычислил нас, поэтому нам пора уходить в подполье и вести партизанскую войну. Я не просто так приехал вчера к тебе. У меня больше нет людей, которым бы я мог доверять. Каждый полицейский в этом городе куплен, потому что такой поток товара пропустить нереально, каждый врач куплен, потому что последствия от приема этого наркотика колоссальные, а они закрывают на все глаза. Мне правда некому больше доверять.

- Хорошо, - я кивнула, принимая его слова. – Поступай как знаешь, но до конца года я не вернусь. У меня работа.

- Если честно, до нашей вчерашней встречи, я был уверен что ты где-нибудь на Бали.

- Ох поверь, сколько раз я собиралась отправиться к морю, но моя новая работа не подразумевая командировок.

- И где ты работаешь? Переметнулась к конкурентам на зло мне? – усмехнулся Артем, но как-то по доброму.

- Брось, - отмахнулась я. – Моя работа тебя вряд ли впечатлит.

- Поверь, после того, как я узнал где ты живешь, я ничему не удивлюсь, - демонстративно Артем обвел взглядом маленькую кухню с невысокими потолками.

- Я работаю в школе. Учителем, - усмехнувшись глядя на вытянутое лицо, сказала я.

- Ого… А ты полна сюрпризов. Ты работаешь с ним? – даже не называя имен было понятно о ком говорит мужчина. Разговаривать о Диме с Артемом не хотелось, поэтому я просто кивнула. – Мне жаль, что вчера так получилось.

- Тебе не жаль, - я отставила пустую чашку, бросая взгляд на примолкшую Марию. – Ты говорил это целенаправленно, стараясь задеть побольней, но я рада, что ты это сказал.

- Ты его правда не помнила?

- Нет, - я собрала посуду со стала и составила в раковину. – Откуда? Он очень сильно изменился.

- Да, - протянул бывший. – Я тоже не сразу признал в этом бугае того доходягу.

Отвечать я не стала, лишь молча стала смотреть в окно. Солнышко лениво выглядывало из-за туч. Утренняя серость и убогость раздражала, но я все равно продолжала любоваться видом на соседнюю многоэтажку.

- Спасибо тебе, Аль, - неожиданно сказал Артем, поднимаясь со стула. – Ты спасла мою жизнь.

Я прикрыла глаза принимая его благодарность и извинения, что не были произнесены, но читались между строчек.

Маша тоже поблагодарила за гостеприимство и он вместе с Артемом покинули мой дом.

Казалось бы, дом пуст, посторонние ушли, но от чего так тяжко.

Стараясь привести голову в порядок я с энтузиазмом принялась за уборку, однако мысли раз за разом возвращались к Диме. Пару раз я даже пробовала ему позвонить, но злая тетя на том конце провода говорила, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Кровь убиралась откровенно плохо; либо я не привыкла к такому труду, либо я что-то делала не правильно, но диван оказался окончательно испорчен и годился только на помойку, а на паркете остались капли, которые въелись в дерево, даже не смотря на лак. Плюнув на уборку, я упала в ближайшее кресло, с сожалением осматривая разруху, оставленную после незваных гостей.

Звонок в дверь был неожиданностью. Надеясь, что Дима вернулся и можем с ним поговорить, я бросилась к двери сразу открывая. На пороге стояла женщина в униформе клининговой фирмы, услугами которой мы часто пользовались пока жили с Артемом, и два бугая.

- Хозяйка, держать тяжеловато, - простонал один, с трудом удерживая огромный диван известной дорогущей фирмы – Пропустишь.

- Да, - я посторонилась, освобождая проход. Мужчины ловко маневрируя занесли диван, а старый забрали с собой, лишь уточнив, что все: и подъем и вынос уже оплачен.

А вот женщина из клининговой фирмы качала головой и посматривала на меня с опаской – еще бы, весь пол залит кровью, а диван, как место преступления, только что вытащили два здоровенных мужика.

Решив не переубеждать, я вернулась в спальню и стала готовиться к завтрашнему учебному. Что-что, а работу никто не отменял.

Лишь спустя три часа ко мне заглянула уборщица, прощаясь и отчитываясь о результатах проделанной работы. Удостоверившись, что квартира сверкает, я отпустила и ее, разглядывая мужской костюм висящий у меня на сушилке.

8.

Этого понедельника я ждала. Вчерашние попытки связаться с Димой не увенчались успехами: он все так же оставался вне зоны действия сети, поэтому утро понедельника я встречала во все оружия. Для начала надо было просто поговорить, объясниться. Хотя что объяснять? «Ты прости, что я не признала в успешном красивом мужчине того доходягу, который давал мне уроки истории.» Или как это должно звучать?

Перебрав десяток платьев и костюмов, я остановила свой выбор на юбке-солнышке чуть ниже колен и светлой блузке, которую удачно скрывал пиджак. Оставшись довольна своим внешним видом, я направилась на работу, в ставшую любимой школу.

Первым делом я поинтересовалась у охранника, не появился ли директор, но тот лишь отрицательно покачал головой. Решив, что ничего страшного не произошло, я направилась в учительскую, где было слишком пустынно. Тратить время на ерунду не стала, решив заняться тем, что не успела сделать в пятницу – заняться журналами, однако я все время отвлекалась на посторонние звуки, надеясь что Дима придет и предложит кофе.

Не пришел. Не предложил.

Отложив последний журнал, я почувствовала разочарование.

День не задался.

Первый урок был у одиннадцатого класса, поэтому, подхватив классный журнал, я направилась на урок.

Дети, привыкшие ко мне за этот месяц, уже перестали испытывать на прочность, покорно соглашаясь с моей манерой ведения урока. Да что там говорить, у меня получалось их заинтересовать, однако, зачастую, этого было не достаточно и приходило подтверждать свой авторитет.

Войдя в класс я сразу почувствовала негативную атмосферу, направленную против меня. Удивленно изогнув бровь, я прошла к своему столу, не сразу замечая глянцевый журнал.

- Альбина Львовна, - сказала Полина Домасева, одна из задир класса, - Я многое слышала про нынешнюю систему образования, но попасть в школу через постель – это нонсенс.

- Что? – я удивленно приподняла брови, собираясь разразиться гневной речью, но тут мне на глаза попался глянцевый журнал, с аккуратненькой закладочкой. Полина, как и остальные, внимательно следили за моей реакцией, но ее не последовало. Я просто отодвинула журнал и стала вытаскивать из сумки учебник и проверочные работы.

- Прошу вас, садитесь, - сказала я, стараясь говорить твердо и уверено. Как я могла забыть со всеми этими переживаниями о журналистах. Наверняка написали какую-нибудь ерунду в которую поверят только такие необременённые лишним умом личности, как Полина. Конечно, отзываться так о собственной ученице нельзя, но, буду откровенна, она и правда не отличалась умом и сообразительностью и до одиннадцатого класса протянула только потому, что знала с кем правильно сесть и у кого списать. – Проверка домашнего задания и проверочная работа. Староста, раздай пожалуйста, - попросила я смешливую Розу, старосту класса.

- Альбина Львовна, - вновь встряла Полина. – Так это правда про ваш роман с директором?

- Домасева, тебе больше заняться нечем, кроме того, как собирать сплетни? – недовольно протянула я.

- Не, ну нормально? - воскликнула он. – Тут вся школа изнывает от любопытства, а она мне рот закрывает!

- И правильно делает, Домасева, - дверь в мой кабинет открылась и на пороге стоял взбешенный директор, который смотрел на одиннадцатиклассницу как на врага народа. – Альбина Львовна, можно вас на минуту?

- Да, - я строгим взглядом обвела класс, намекая, чтобы сидели ниже травы.

- Я не стал тебя просить при классе, но ты не могла бы зайти ко мне после урока, надо поговорить, - попросил он, вновь становясь тем мужчиной, который за один вечер свел меня с ума.

- Конечно, Дмитрий Анатольевич, - согласилась я, глядя на недовольно поджатые губы. – Домасева, я все слышу, - крикнула в я приоткрытую дверь.

Кивком попрощавшись, директор стремительно скрылся за поворотом, а я, тяжело вздохнув, вернулась в кабинет. Сегодня я была плохой училкой – никаких послаблений одиннадцатому классу у меня не было, лишь сухая констатация фактов, и в связи с этим многие из моих любимчиков завалили проверочную работу, ляпая ошибки даже в самых простых заданиях. А с каким удовольствием я выводила двойку на работе Домасевой… мелочно, но что поделать – такова наша женская суть.

После звонка, я подхватила классный журнал, прикрывая им глянцевый, и поторопилась в учительскую.

За прикрытыми дверями, пока никто не видит, я открыла журнал и стала с интересом рассматривать снимки с бала. Нам с Димой был отведен лишь маленький, сантиметра два, уголок, в самом низу страницы, зато фотография Марии и Артема красовалась по-центру, и это, если честно, меня несколько задело, потому что мы смотрелись не менее гармонично.

- О, смотрю ты уже видела? – в учительскую вошла Лена, заглядывая ко мне через плечо. – Как все прошло?

- Замечательно, - призналась я, захлопывая журнал и стремительно направляясь на первый этаж в кабинет директора.

Дима расхаживал по кабинету, недовольно хмурясь, но увидев меня устало улыбнулся.

- Я думал ты не придешь, - признался он, подходя ближе. – Боялся, что ты сочтешь меня за маньяка, который десять лет преследовал свою жертву и вот наконец добился.

- А ты маньяк? – уточнила я, облокачиваясь на стол и скрещивая руки.

- Нет, - усмехнулся он.

- Тогда в чем проблема?

- Я хотел объясниться?

- В чем? – я старалась сдержать улыбку, потому что это было чем-то крайне сюрреалистичным. Вроде как это я хотела просить прощения и объясняться, а сейчас это делает он?

- Мы и правда были знакомы десять лет назад, я преподавал, а ты была одной из студенток, и да, я как и многие в нашем универе, сходил по тебе с ума. Влюбился без памяти. Только вот ты не обращала внимания ни на кого, бежала к своему Артему. А потом… потом я решил действовать, пригласил тебя на свидание, может помнишь…

- Мы ходили в кафейню и пили какао, - вспомнила я единственный раз, когда мы занимались ни в кабинете.

- Да, - подтвердил Дима. – Пили какао. А после этого меня поймал твой парень и объяснил, что не хорошо это, заигрывать с чужой девушкой. Я посыл понял и ушел из универа, перевелся и закончил аспирантуру в другом месте, стараясь выкинуть тебя из головы. Поэтому у меня был ступор, когда я увидел тебя на пороге своего кабинета и видят Боги, я не хотел тебя нанимать, но что-то противное зудело у меня в подкорке и я не мог так просто тебе отказать.

- Ты нанял меня, чтобы доказать что-то себе? Или мне? – спросила я то, что тревожило меня сильней всего.

- Доказать? Ты думаешь я все это сделал только для того, чтобы забраться тебе под юбку?

- Ну не знаю, - его слова успокоили, но я все равно не стремилась расслабляться.

- Альбин, я не хотел в принципе с тобой пересекаться, однако… Вчерашний вечер доказал, что я все еще сопливый мальчишка, пускающий слюни на красивую девочку.

- Значит это не было уловкой, чтобы завлечь меня в свои сети? – чуть отодвинувшись от стола, поинтересовалась я.

- Почему же? – усмехнулся он, сокращая между нами расстояние. – Именно на это и был расчёт.

- Ну вот, я в твоих сетях. Что будешь делать? – с улыбкой спросила я, глядя на расширяющиеся зрачки.

- Поверь, за те года, что я сходил по тебе с ума, я представлял себе тысячу и один вариант, чего бы мне хотелось с тобой сделать. – И в противовес своему тону, он наклонился ко мне и нежно поцеловал.

Целовал долго и со вкусом, стараясь наверстать все то, что упущено за эти годы, а я была рада, потому что так целовать мог только тот, кто по-настоящему этого ждал.

Эпилог

Папа сегодня был не в духе. Он расхаживал из угла в угол своего кабинета и смотрел на меня чуть прищурившись.

- В смысле ты не вернешься в «ИндасЛогистик»? Я для кого столько времени выстраивал огромный холдинг? – ревел отец, стараясь не смотреть на меня. – Я убью твоего Диму, - неожиданно взбесился папочка, начиная размахивать руками. – Я… Тут… для  нее… Иш что задумала. В школе она останется! НЕТ! – отрезал отец, глядя поверх меня, на дверь.

- Папа, - приподняла я очередную попытку к примирению. – Мне нравится работать в школе, - начала гундеть я, стараясь надавить на жалость.

- Нет! Ты вернешься в «ИндасЛогистик» и займешь место генерального директора, а то эти дармоеды совсем расслабились без руководства. Вот год у тебя закончится и ты вернешься туда, где тебе место.

- В «ИндасЛогистик»? Папа, - решилась я раскрыть карты. – Ты знаешь, я слышала, постоянные нервотрепки могут плохо сказаться на ребенке.

- Каком еще ребенке? – вспылил отец, - Тебе тридцать лет, ты уже давно не ребенок, - сказал он, но поняв, что речь идет совсем не обо мне, обескураженно опустился в широкое директорское кресло. Ни так уж он и стар, сможет еще десяток лет порулить огромным холдингом. – Ребенок? – уточнил он, глядя на меня слезящимися глазами.

- Да, - я чуть пожала плечами, словно говоря, что я не виновата. – Даже Дима еще не знает, - открыла самую страшную тайну. – Срок еще очень маленький.

- Маленький… - эхом сказал отец, с блаженной улыбкой глядя на меня. – Маленький! У нас будет ребенок?

- Ну не у нас, а у НАС, с Димой. – Поправила я отца, но было приятно наблюдать за его сумасшедшей радостью на лице. Казалось, про все разногласия из-за которых на меня орали битый час забыты и теперь самое главное – это маленькое чудо поселившееся моем животе.

- Маленький, - блаженно протянул он, наверняка надеясь на мальчика, который больше будет интересоваться хоккеем, карате и конным спортом, чем непутевая дочь.

Ну что сказать, наше с Димой «наверстывание упущенного» принесло свои плоды. Целый месяц мы вели себя как подростки, целовались и зажимались по всем углам, сходили с ума от прикосновений и занимались любовью как кролики, часто забывая о мерах предосторожности, хотя какие меры предосторожности могут быть, если Дима не редко руководствовался принципом: где поймал, там и взял?

Да и я была не лучше. Видимо влюбленности и правда отупляет, однако увидев на тесте две полоски я была рада. Искренне рада.

И вот, после посещения женской консультации, я была срочно вызвана на ковер к отцу, который отчитывал ни в чем не повинную меня. А я, если честно, особо не слушала того, что он мне говорил, потому что в маленьком кармашке в сумке лежало первое фото моего ребенка.

В частой консультации я встретилась с Марией. Она, уже довольно с большим животом, ждала своего приема. Кивнув друг другу головами, мы разошлись по разным сторонам. Что поделать, бесить меня она никогда не перестанет.

Я знала, что они засадили за решетку ни только Мишу Черного, но и двоюродного брата матери, с которого, собственно, и началась вся авантюра. Поженились и, судя по всему, ожидают прибавления в семействе.

Зато впереди меня ожидало самое страшное: сообщить новость Диме. Я не знала, как он отнесется к незапланированной беременности, однако хотела сделать все красиво.

С Димой мы стали жить вместе, едва признались друг другу в чувствах. Ему очень пришлась по душе моя квартира из-за близости к школе, поэтому именно туда мы и переехали. Я молчала про еще  одну квартиру, загородный дом и недвижимости за рубежом, потому что чувствовала, что Дима явно с трудом принимает тот факт, что его девушка состоятельнее него, а он не абы кто – директор. Мне запрещалось платить, а все расходы Дима пытался взять на себя, но все равно, нет-нет, я замечала его взгляд, когда возвращалась после шопинга домой.

Вообще, за эти пару месяцев нашего сожительства, пару раз возникали трудности, которые плохо сказывались на наших отношениях.

Однажды, после трудового дня, мы лежали в кровати; я готовилась к предстоящим урокам, а Дима копался в ноутбуке, при этом вид у него был самый что ни на есть недовольный.

- Все в порядке? – поинтересовалась я, откладывая свои заметки. Дима снял очки и раздраженно потер переносицу.

- Не знаю. Финансирования не хватает. Тех, кто после бала оказал нам поддержку оказалось слишком мало. Дотаций не хватает.

- Тебе не хватает денег? – с улыбкой уточнила я, но спохватившись вновь сделала серьезное лицо.

- Да. Мы не можем обеспечить всю школу компьютерами и закупить новые интерактивные доски в классы. Придется чем-то жертвовать.

- Ну хочешь, я дам тебе денег? Ты сможешь закупить и компьютеры и доски? – поинтересовалась я, нопредложение не было встречено энтузиазмом, напротив, Дима разозлился и сказал, чтобы я выкинула эти мысли из своей головы.

Уже позже, после обстоятельного разговора с подругой я поняла, что мое предложение подчеркивало социальную разницу между нами.

Пришлось вымаливать прощение… в том числе и на коленях.

Дима был доволен.

Но такие трудности только закаляют и мы оба вынесли из этой ситуации для себя что-то новое.

Дома я накрыла стол, поставила свечи, одела красивое платье и белье и стала ждать своего мужчину. Дима пришел как по расписанию, ровно через десять минут после окончания рабочего дня.

- Ммм, - протянул он вдыхая запах, а потом подавился воздухом стоило мне выйти из кухни при полном параде. – У нас праздник, а я об этом забил?

- Проходи, - я не стала отвечать, лишь лучезарно улыбнулась.

Чуть встревожившись Дима сел за накрытый стол и стал прожигать меня взглядом.

Я сидела напротив и неспешно выкладывала в тарелку салат и запечённую рыбу.

- Дим, - я передала мужчине тарелку, но он даже не притронулся к еде. – Я люблю тебя, - сказала я гладя в глаза мужчине.

- Я тебя тоже, но, если честно, ты немного пугаешь меня. Все в порядке?

Я опустила руку под стол и достала пакет, в котором лежал мой подарок.

Дима все так же недоверчиво засунул в него руку и вытащил футболку.

- Что это? – поинтересовался он, не торопясь разворачивать.

- Посмотри сам, - улыбнулась я.

Развернув футболку, Дима долго вглядывался в надпись, а после подскочил, подхватывая меня на руки.

- Завтра же в ЗАГС, уже столько времени мечтаю назвать тебя своей женой, но отговаривал, считая, что слишком рано… что я тороплюсь, но теперь… теперь ты не отвертишься.

Он стал хаотично покрывать мое лицо поцелуями, а футболка с надписью «Я скоро стану папой» выпала из рук.

Дорогие друзья.

Вот и подошла к концу эта история. Спасибо всем кто поддерживал ее комментариями и лайками.

Я отдыхала душой с этими героями.

Спасибо всем.

Всегда ваша,

Марина

Оглавление

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

Эпилог