Репрессированный ещё до зачатия [Анатолий Никифорович Санжаровский] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (178) »
Анатолий Санжаровский Репрессированный ещё до зачатия
Я не бегал трудностей, не искал прибежища у кривды, никому не клал зависти ни в чём, не заедал чужой век, не гонялся за милостью сильного – я изжил свою жизнь праведно, мне ни на волос не совестно за дни, что в печали стоят у меня за плечами.Анатолий Санжаровский
Мне кажется, что со временем вообще перестанут выдумывать художественные произведения… Писатели, если они будут, будут не сочинять, а только рассказывать то значительное или интересное, что им случалось наблюдать в жизни.Лев Толстой
За что судили тех, у кого не было улик? За их отсутствие.Михаил Генин
На каждом человеке лежит отблеск истории.Юрий Трифонов
Калачеевская ночь
В пятницу семнадцатого марта одна тысяча девятьсот девяносто пятого года померла в Нижнедевицке моя мама. Пелагия Михайловна Санжаровская. В девичестве Долженкова. На похоронах меня поразили своей поэтичностью причитания-плачи её родной сестры Нюры. Тётя посулилась списать на бумажку свои слова. Да не списала. Ждал-пождал я в Москве с полгода и, так и не дождавшись обещанного, сам поехал в августе к тёте Нюре Крав цовой за Воронеж, в степной, в сомлелый на солнцепёке городишко Калач. А под боком у Калача жила Новая Криуша. Отцово родовое гнездо. Столица нашей семьи…Воронежский поезд приплёлся в Калач уже в сумерках. Весело выглядываю из тамбура. Улицы не убраны в кумач. Ни знамён, ни гирлянд. На перроне нет духового оркестра. Ни трапа с красной ковровой дорожкой… Ни завалящей ковровой дорожки, ни тётушки. Никто меня не встречает? Гм… Куда же мне одному шлёпать в ночь? У меня ж здесь ни одной знакомой души кроме тёти… Хотя… От вагонных ступенек тихая грусть повела меня в тупичок. «Толик… Толик… – позвал я тихонько себя из далёкого тёплого лета пятьдесят шестого. – Ты чего молчишь? Ты же здесь… Слышишь?.. Ты же давно здесь… С той самой поры… Напомнить? Тогда ты впервые поехал один на поезде к бабушке. Сюда, в Калач, а потом в Собацкий. И мама тебе всё наказывала не спать в поезде. Ты всё удивлялся, почему это не спать? Заснешь, украдут шо-нэбудь, постращала мама. Но красть было нечего. У тебя была лишь маленькая фанерная балетка и та пустая. А ты всё одно не спи, стояла на своём мама… И ты пообещал, что не будешь в поезде спать. До самых Лисок крепился. Не спал. А как сел в Лисках на третий уже за всю твою дорогу поезд, так и заснул на самой верхней третьей полке. В Калаче весь народишко высыпался из вагона. Ты не слышал. И состав слился в тупик. Тут, в тупичке, ты проснулся от тишины, выпрыгнул в окно и побежал к вокзалу. А оттуда уже автобусом к бабушке в хуторок Собацкий. С той поры ты остался в Калаче. Семнадцатилетний. В веснушках. Сильный… Отзовись… Помоги мне, старику… Не молчи…» Но тот Толик, из молодости, не откликался, и я, поталкиваемый в спину тёплым неунывающим ветром, побрёл по шпалам назад к тусклым огням вокзала. Незнамо как я оказался в автобусе и очнулся, когда ко мне подошла кондукторша с билетной сумкой на груди: – Вам куда ехать, мил гостюшка? – спросила она. Я пробормотал тёткину улицу. – Так туда автобусы уже не бегают. Поздно… Переедете с нами через мост и выходите. Мы поедем прямо. А вы идить в левую руку… Малёхо пройдёте по асфальту. А там ещё свернёте в левый бок…
Я шёл и час, и два… Всё было черно. Куда я мог сворачивать? Смотрю, где-то уж очень далеко замерцали тоскливые огоньки. Я засомневался, что это ещё городок Калач, и, постояв, подумав, пошарачился назад. Я вернулся к той развилке, где выходил из автобуса. В бетонной плите стоял дорожный указатель. Я так-таки и в темноте прочитал белые буквы. Они складывались в Манино. Манино! В этом селе жила до замужества бабушка по маминой линии. Мне стало как-то хорошо, будто я попал в гости к своим. Я достал из портфеля огрызок колбасы, ломоть чёрного хлеба и, присев на холодный бетон, принялся есть. Портфель скоро опустел. Больше из него ничего не достать. Что же дальше? Искать гостиницу? И я поплёлся за мост в слепой, тёмный городок. Невесть откуда из черноты ко мне вырезался пьяный в корягу мужик и, еле ворочая ватным языком, потребовал: – Д-дай в з-з-зубы, чтобы дым пошёл! – Не дам. Некурец я. – Тогда вып-пить подавай! – И тут жирный прочерк. – Кончай попусту греметь крышкой. Не то я тебе рог сшибу! – И рога у меня нет, – грустно хохотнул я и побрёл дальше. – Что ж, думаешь, как я под балдой, так дурее пьяного ёжика?.. Найду рог! – погрозился он и затих. Я брёл по темноте, и тяжёлые мысли бередили душу. Как же так получилось, что я потерялся, заблудился посреди России? У себя на Родине! Не здесь ли мои корни? Не здесь ли мой Дом?.. Дом
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (178) »
Последние комментарии
51 минут 10 секунд назад
5 часов 54 минут назад
13 часов 43 минут назад
16 часов 14 минут назад
16 часов 22 минут назад
2 дней 3 часов назад