Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной (базы знаний, нейросети и прочие девайсы) все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях")) А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" (в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки) так и вообще...))
В общем герою (лишь формально вникающему в разные железки и нейросети)
подробнее ...
клянувшемуся (в частях предыдущих) "учиться и учиться" (по заветам тов.Ленина) приходится по факту проходить совсем другое обучение (в стиле "...приветствую тебя мой юный падаван")) и срочно "шхериться" в иной реальности - ибо количество внеземных интересантов ("внезапно понаехавших" на планету) превысило все разумные пределы))
В финале же (терпеливого читателя) ждет очередная локация и новая трактовка (старой) задачи "выжить любой ценой")).
P.s к некоторым минусам (как я уже выше писал) можно отнести некоторую нестандартность сюжета (по сравнению с типовыми шаблонами жанра) и весь этот "экзотеричный" (почти Головачевский) экзорцизм))
Плюс, "к минусам" пожалуй стоит отнести так же и некоторую тормознутость героя (истерящего по поводу и без), что порой начинает несколько раздражать... Как (субьективный) итог - часть следующую я отложил (пока в голове не уляжется предыдущая)) и пошел "за'ценить" кое-что другое ...
На этом моём дежурстве на «Скорой помощи» всё, с самого начала, было не так. Почти на уровне подкорки я чувствовал: вот-вот должно что-то случиться. И это что-то не могло быть чем-то хорошим. И то, что пока это не происходило, а всё шло как обычно, ещё больше напрягало меня. Это предчувствие не просто тяготило меня, оно сидело во мне как заноза, не давая ни на чем сосредоточиться. Я все пытался что-то предугадать, но, зная о своих никудышных интуитивных способностях, решил, что лучше всего расслабиться. Что будет, то и будет. А потом мне было уже не до предчувствий.
Ведь вскоре у нас начался какой-то обвальный процесс. Сначала была запарка с теми, кто попал к нам после жуткой аварии. Пришлось вызывать дополнительно врачей из дома. Слава Богу, в этой битве за каждую жизнь, мы оказались победителями. Лишь у крохотной девчушки, пережившей весь этот ужас без единой царапины, начался вдруг жесточайший приступ астмы. Но, после нашего вмешательства, вроде бы все обошлось.
Сразу же в след за этим, вдруг к нам стали привозить нарядно одетых парней с какой-то свадьбы. Выяснение отношений из-за того, кто на чью девушку не так посмотрел, закончилось, как это порой бывает, массовой дракой молодежи. Шестерых здоровяков латали по живому, практически без анестезии. Просто так, местное обезболивание. Хоть крови было много, но ничего серьезного задето не было. Подштопали и всё. Бедные жених с невестой! Как там они доводили свою свадьбу до конца? Одному Богу ведомо.
Однако, как только всё улеглось, и можно было спокойно дожидаться того, чтобы сдать дежурство, началась вся эта неординарная история. С точки зрения нормального ритма «Скорой», в это время больных, в принципе, быть не может. И, как правило, не бывает. Даже самая нетерпеливая роженица или человек с жесточайшим приступом, обычно все-таки дожидаются открытия нормальных больниц и поликлиник.
Но прогнозы прогнозами, а в реальной жизни случается много вещей, которые трудно предугадать. Все-таки на рассвете к нам привезли какого-то солидного дядечку, который ехал в аэропорт. То ли улетать куда-то, то ли встречать какой-то ранний рейс. Так и не доехал. Может, уснул за рулем. А может быть непривычный для Баку снегопад и гололёд на дороге сделали своё дело. Спасло его, конечно, то, что он был пристегнут. Да и джип его был все-таки надёжной машиной. Он уже был у нас, в приёмном покое, когда доктор с машины «Скорой помощи» ответил на звонок его мобильного. И уже через час в больницу ворвался его сын. Видимо, его он и должен был встречать. И, конечно же, я сразу узнал этого парня. Это же был мой лучший друг Кафка. Только увидев его, я тут же понял, как же я по нему соскучился.
К счастью, у Кафкиного отца серьёзной оказалась лишь травма ноги, вернее, перелом. Осколочный, со смещением, но всего лишь перелом. Какая удача, что у него на голове была добротная меховая шапка. Она, как и дубленка, смягчили удар, и всё обошлось без обычных для этого случая серьёзных черепно-мозговых травм. Через несколько часов, увидев отца, всего забинтованного, но улыбающегося, Кафка немножко оттаял. Его отцу вкатили довольно-таки сильные обезболивающие препараты, и он вскоре уснул.
Практически уже был полдень, когда я пригласил Кафку пообедать. Торопиться ему особенно было некуда и моя идея о том, чтобы основательно поесть и обстоятельно обо всём поговорить, была встречена на «ура». Правда, если пользоваться любимым кафкиным словом, то надо сказать, что мы пошли «потыхать». Он обожал брать какие-то азербайджанские слова, скажем как в этом случае – «тыхмаг – пожрать» – и сооружать из них русские. Звучит вроде по-русски, а никому, кроме нас, не понятно, что же всё это означает на самом деле. Благо, неподалеку от больницы открылась новая классная точка, где всё было относительно дёшево, но очень вкусно. Ну, просто идеальное соотношение цены и качества.
Мы ели и говорили. Насытились быстро, но, конечно же, не наговорились. Вспоминали прошлое, пытались рассказать друг другу о том, что же произошло за всё то время, что мы не виделись. Как сейчас помню тот пасмурный день, когда Кафка впервые пришёл к нам в восьмом классе. Над пасмурностью того дня, он не раз прикалывался потом, утверждая, что даже солнце предало его тогда. Как ни странно, но он тут же стал предметом всеобщих насмешек. Причина была предельно банальна: его имя. Это надо было же так умудриться, чтобы назвать ребёнка таким чудовищным именем: Варга. Хотя наша учительница литературы тут же сказала, что, видимо, у парня родители литераторы и назвали его в честь героя знаменитого сказания. Эта версия была тут же отвергнута. Варга был парень предельно честный. Он сразу же сказал, что родители у него не литераторы. И что у них дома ничего и не слыхали об этом сказании. Его имя ему нравится. И он не понимает почему и зачем оно так не нравится всему нашему классу. Назвали же его просто в честь деда. Имя старинное, красивое и нечего к нему цепляться.
Думаю, что прежде, чем давать ребенку имя надо подумать и о том, как же ему жить с таким именем. Школьные острословы, конечно же, превратили «Варгу» в «Гаргу», что означало «ворона» по-азербайджански.
Ну и вполне естественно, что, осуществив перевод на русский язык, превратили имя нашего нового ученика в Ворону. Как это ни странно, но мой вариант этого имени – Кафка – прижился. А я всего лишь вспомнил, что мама говорила, что, то ли по-чешски, то ли по-немецки, это слово означает «Ворона». Тогда ещё я ничего не знал о книге Мураками «Кафка на пляже». И вообще не подозревал, что где-то далеко живёт такой писатель, который может так замечательно писать. Ну, о настоящем Кафке, который просто был великим писателем, конечно же, никто у нас и слыхом не слыхал. По-моему, за исключением таких продвинутых интеллектуалов, как мои предки, трудно было найти человека, который бы его читал. А они в свою очередь, вообще, не понимали, почему вдруг это имя никому у нас в классе не понравилось. Оказывается, с мамой тоже учился парень по имени Варга, но никаких проблем тогда у него не возникало.
Честно говоря, до него у нас в классе уже было два имени, над которым мы все прикалывались. Наш Якуб с первого дня охотно отзывался на ласкательное «Кубик» или «Кубчик». А что делать, когда ты вдруг представляешься всем, заявляя, что я «Я -куб». А вот с девочкой по имени Миная было сложнее. «Ты – Мина» как прикол на «Мина – я» не звучало, и мы начали её между собой звать просто Мышкой. Её мелкие черты лица, бесцветная одежда и желание казаться предельно незаметной идеально подходили под персонаж сказки «Мышиная шкурка». Она была соседкой Кафки по лестничной площадке. Он, поневоле, как-то все время её опекал. Но при этом, что называется, смотрел, но не видел. До того она была невзрачной.
Все школьные годы Кафка поражал нас всех тем, что он не только прекрасно учился, но и практически никогда не делал орфографических ошибок. Наша литераторша называла это «феноменом врождённой грамотности». Только вот откуда такая грамотность возникла у нерусского парня она, конечно же, объяснить не могла. Проблемы у него были только с азербайджанским языком, да и то только в первые месяцы. Родился-то он в Москве. Туда ещё в конце 80-х перебрались его родители. Он мне как-то рассказывал, что их туда зазвали, какие-то родственники, которым в цветочном бизнесе нужна была подмога.
– Понимаешь, красивых девочек, с улыбкой вручающих букеты, было там с избытком. А вот надежных людей, порой даже ночами не смыкающих глаз, иногда спавших урывками и умеющих ухаживать за цветами 24 часа в сутки, не было. Их наверное, в принципе, и быть не могло. Трудоголиков в сфере рынка, практически, не водилось в те годы. К тому же цветы – это не только красота. Нужно с первого взгляда понять, какому цветку что нужно. Какой-то надо продать немедленно, а другой может спокойно простоять неделю. Иные изначально обречены на то, чтобы пойти на венок, а есть и такие кому прямая дорога в любой изысканный букет.
В общем, уже через неделю его причудливых рассказов я стал экспертом по цветочному бизнесу. Мог объяснить причины перехода с местного сырья на импорт. Знал почему гвоздики из Баку быстро вытеснил с рынка голландский товар и в чём заключается преимущество орхидей над розами. Иногда он выдавал на-гора очень смешную информацию. Скажем, я долго хохотал, когда от Кафки узнал, что, оказывается, бухгалтеры, также как и сама бухгалтерия, бывают белые и чёрные и определяется это вовсе не цветом кожи человека.
Но я учился у него не только законам ведения цветочного бизнеса. Впервые именно он преподал мне уроки галантного обращения со всеми существами женского пола. Независимо от возраста, объема талии, цвета волос и глаз. Он сам, конечно, был одним из тех, кто не прилагая никаких усилий, становятся постоянным объектом обожания всех женщин без исключения. И ещё Кафка всегда восхищался своим отцом. Отец для него был идеалом во всём и вся. Он его обожал. Хотя сегодня он, с какой-то грустинкой, заметил, что отец совсем зачерствел, людей не видит, у него на уме одни лишь цифры, объемы денежных оборотов и потоки продукции. А ещё его беспокоило, что вокруг отца начала крутиться огромное количество негативной информации.
– Уж не знаешь, верить или нет. Я всегда считал, что у отца есть какой-то внутренний стержень. Бизнес, конечно же, вещь суровая, но я почему-то был уверен что он не такой, как все. Кто знает. Может я его излишне идеализировал? Когда-то он был классным инженером на заводе бытовых кондиционеров. После того как развалилась страна он фактически освоил абсолютно новую сферу деятельности. Ну а теперь, вдобавок ко всему, ещё много чего усвоил.
Я ещё со слов родителей хорошо знал, что его отец на первые же заработанные деньги купил квартиру в Баку, причем, ту же самую, которую когда-то продал. Отремонтировал, переправил сюда из Москвы жену с детьми. Сам же зажил в почти бермудском треугольнике: Москва-Стамбул-Баку. Именно в результате столь сложных процессов и появился у нас в классе такой замечательный человек, как Кафка.
Мне с ним всегда было интересно. Он также быстро и много читал, как и я. Обожал компьютерные игры и азербайджанскую кухню. Когда я пытался ему доказывать, что порой в Москве еда бывает вкуснее, чем в Баку, он смотрел на меня как на дебила.
Пока Кафка учился вместе со мной, мы много общались. И в школе, и после неё. Но потом отец решил перевести его в турецкий лицей. Для меня было неудивительно, что он быстро стал там звездой. Хотя ему многое в лицее и не нравилось, но, видимо, быть первым среди тех, кто учится день и ночь, а не валяет дурака, как мы, ему, наверное, было очень приятно. Его феноменальная память и нечеловеческая усидчивость позволили ему легко поступить в какой-то престижный турецкий университет. Вот так и получилось, что мы, практически, потеряли друг друга из виду. Прошло целых пять лет с того дня, когда я видел его последний раз. Контакты мы все порастеряли, новых номеров наших телефонов не знали, общением в соцсетях не увлекались. А тут такие дела, что не знаешь, радоваться этой встрече, или нет.
Отца Кафки звали Мамедом. Естественно, что мы называли его дядей Мамедом. Мама же у него умерла, когда мы были в последнем классе. Я помню, что на похороны ходили мои родители. Мы вместе с ребятами из класса просто стояли во дворе рядом с Кафкой и своим угрюмым видом должны были вроде бы выражать сочувствие и сожаление об его утрате. Говорить соответствующие слова мы ещё не научились. Но вместе с тем прекрасно понимали, что и здесь Кафка умудрился быть первым. Первым среди нас человеком, потерявшим свою мать. И все мы понимали, что видимо трудно выстраивать свою жизнь, осознавая, что ты лишился самого дорогого для тебя человека. Через три месяца же Кафка уже уехал в Стамбул. Вот так вот мы и потеряли друг друга.
Но с тех пор много воды утекло. Старший брат Кафки прочно осел в Москве, женился, в общем, всё у него было в порядке. Занимается бизнесом, причём, очень успешно. Сестра его теперь жила в Германии, была замужем за каким-то их дальним родственником. Кафка, очень смешно, в лицах, всех слегка передразнивая, рассказывал, что родственные связи эти выявились только на свадьбе. А сами же молодые люди познакомились в Берлине на каком-то семинаре по информационным технологиям. Молодожёны были просто ошарашены тем, что оказались родственниками. Словом, каждый из их семьи имел вполне приличную профессию и был вполне доволен своей жизнью. Вот только Кафка – самый младший в семье и глава семейства, так и остались сами по себе.
По-моему, мы с Кафкой болтали не переставая с той самой минуты, как увидели друг друга. Столько всего накопилось. Но мы времени зря не теряли, наверстывая упущенные годы. Продолжая делиться новостями, мы вернулись в больницу. Тут выяснилось, что как только дядя Мамед понял, что большой опасности для его здоровья нет, он захотел тут же быстренько сбежать из больницы. Именно поэтому он и попросил меня о встрече с главврачом. Я храбро ему ответил:
– Сейчас он придёт.
Но, честно говоря, мне самому просто было непонятно, каким это образом какой-то медбрат может пригласить главврача к больному. Выручил, как всегда, дядя Маис, являющийся почти легендой в нашей больнице. Уже через полчаса главврач был у больного в палате.
Нашего главврача мы за глаза, а порой и при нем, называли Любимчиком. В это емкое слово многое вмещалось. Мы его считали и любимцем судьбы, и любимцем женщин, и любимчиком всех больных. Да и все мы настолько его обожали, что он был и нашим общим любимчиком. Он знал на «Скорой помощи» все. Мог рассказать историю ремонта каждой комнаты, какого-то допотопного прибора, биографию каждого сотрудника или вспомнить, например, какой самый лучший тост был произнесён на свадьбе одного из врачей несколько лет тому назад.
У Любимчика для каждого из нас была своя коллекция шуток. Меня он обычно баловал вопросиками на тему о том, что я читаю или пишу. Ему почему-то нравились мои «женские рассказы», хотя каждый из них он критиковал, считая, что я всё время вольно или невольно пытаюсь описывать женщин намного лучше, чем они есть на самом деле. Время от времени он так же осторожно интересовался, не выявил ли я в процессе своих анатомических изысканий какую-то ещё неизвестную медицине кость в организме человека? Причём, исключительно с целью того, чтобы прославиться самому и заодно увековечить в анналах науки всю нашу больницу.
Любимчик знал толк во всём: в болезнях, в людях, мебели, лекарствах, напитках. Словом, во всём. Самым поразительным было то, что наряду с этим, он прекрасно чувствовал нутро каждого из нас и знал кто из нас на что способен. Как в обычной ситуации, так и в экстремальной. Его в нашем городе, тоже, видимо, хорошо знало огромное количество людей. Только он мог поднять ночью с постели какое-то медицинское светило и упросить его ехать к нам на операцию. И только он мог открыть двери какой-то супер-пупер аптеки и выдать ему в три часа ночи необходимое лекарство. Словом, он жил заботами больницы и, наконец-то, при нем мы перестали чувствовать себя сиротами. За это мы его и любили. Только вот он от этой любви постоянно открещивался и отшучивался.
А пока я пытался это все вкратце изложить Кафке, Любимчик уже вышел от дяди Мамеда и начал объяснять нам, что больной хотя бы сутки должен провести здесь. Причин тому много. Но самая главная сводится к тому, что у него все-таки сотрясение мозга. Пока вроде особо тревожных симптомов нет, но все-таки лучше выждать.
Когда же, наконец, мы с Кафкой попали к дяде Мамеду и стали его уговаривать остаться, он, спешно закончив какой-то телефонный разговор, всё же согласился. Кафка, по-моему, уже валился с ног от усталости, и я предложил ему пойти отоспаться. Что он и сделал. Сам я тоже тут же собрался домой. Уже уходя, увидел какую-то девушку на первом этаже, интересующуюся больным по имени Мамед. Что-то в её облике показалось мне смутно знакомым. Вглядевшись, я в этой мадемуазели разглядел нашу Мышку. Надо же, как время меняет людей. Все, что раньше казалось в ней недостатком, сейчас обернулось каким-то эксклюзивным достоинством. Даже её мелкота выглядела уже некой аристократической изысканностью. Как ни удивительно, она напоминала какую-то изящную статуэтку, исполненную большим мастером.
Я-то, как наивный человек, решил, что она, на правах старой соседки, узнав об аварии дяди Мамеда, захотела его навестить. Но когда я её проводил на третий этаж, то вдруг понял, что все не так просто. Может быть, раньше я и не обратил бы внимание на такие детали. Но работая на «Скорой», все время сталкиваешься с людьми в экстремальных ситуациях и быстро учишься читать на их лицах. А здесь и читать было нечего. Эти двое просто бросились в объятья друг друга.
Наутро выяснилось, что, оказывается, какие-то обследования потребовали проведения новых анализов. Ну, как это всегда бывает, в результате дядя Мамед не так уж быстро смог удрать из рук врачей. Он был вынужден оставаться в больнице. И, как ни странно, Мышка бывала у него дольше и чаще, чем Кафка. На очередном моём дежурстве Кафка в сердцах сказал, что он устал от этого общения с отцом в постоянном присутствии третьего лица.
Надо признать, что в присутствии Минаи дядя Мамед расцветал. Он сыпал анекдотами, улыбался, словом, её общество явно воодушевляло его. Видя отца в столь необычном амплуа, Кафка нервничал. Я же ломал голову над тем, чем же я могу помочь ему. Может быть, запретить Мышке приходить в больницу? Но, как? И главное, зачем? Ведь самому больному же это всё очень и даже очень нравится.
На следующий день у меня не было дежурства. Позвонив Кафке, я пригласил его к нам домой. Таково было требование моей матери. Даже не требование. Ультиматум. Из всех моих друзей она всегда его выделяла. Да, ещё к тому же, настоятельно ставила его мне в пример. Меня это, конечно, раздражало. Как будто я мог не понимать, что Кафка, безусловно, был гораздо более талантливой личностью, чем я. Мама приготовила в честь Кафки один из своих лучших праздничных обедов. Здесь каждое блюдо было шедевром. Мы с Кафкой ели и нахваливали. Когда мы уже заканчивали пить чай с маминой чудо-пахлавой, она кивнула на внушительный пакет, стоящий на столе, и сказала:
– А вот это заберите с собой. Наверняка, бедный Мамед уже лезет на стенку от вашей больничной кухни.
Когда мы уже собирались идти в больницу и угощать дядю Мамеда этими образцами маминой кулинарии, как вдруг раздался звонок в дверь. На пороге стояла Мышка. Хорошо, что хоть дверь открыл я. Словом, картина в лучших традициях комедии положений. Только смешного было мало.
– Может и хорошо, что Кафка тоже здесь. Лучше уж разом со всем этим разобраться.
Конечно же, мы вынуждены были снова сесть за стол. Налив ей чаю, мы все вместе, и, каждый в отдельности, выразили свою готовность её выслушать. Мышка была не самым лучшим рассказчиком. Да, и к тому же, её монолог очень тяжело ей давался. Иногда она путалась в датах, как будто они имели какое-то значение, забывала какие-то ключевые моменты, забегала вперёд, теряя нить повествования. К тому же я не очень хорошо знал их семью, и, лишь мамины комментарии и пояснения Кафки, помогли мне восстановить всю картину произошедшего. А она была достаточно неординарна. Это ещё мягко сказано.
Оказывается, что в тот злополучный вечер Мышка и дядя Мамед встретились в подъезде. Она вся светилась от счастья. Ведь она переезжала на новую квартиру. Да ещё через неделю должна была состояться её свадьба. Правда, дядя Мамед удивился, что она едет куда то одна, причём, на такси. Помог донести её сумку с вещами, посадил в машину и попрощался. Дал ей визитку с номером своего мобильного, чтобы, созвонившись, забрать свое приглашение на свадьбу. Но, к сожалению, этот номер понадобился ей вовсе не для этого.
Жених Мышки должен был встречать её у новостройки. Но ни его, ни его машины там не было. Она решила, что он её дожидается наверху, в их квартире. Но когда она позвонила в дверь, на пороге вместо жениха оказалась какая-то незнакомая женщина. Мышкин вопрос о том, кто они и что они здесь делают очень удивил её. Она спокойно сказала, что они живут здесь. Ведь это их квартира. Когда она заикнулась о том где же её жених, ей сказали, что именно он должен был их встретить в аэропорту, но не приехал. Просто послал с водителем ключи и попросил доплатить за ремонт 2000 долларов.
– А платить мы не будем. Он и так облапошил нас с этим ремонтом.
Вот и все. Дверь захлопнулась. Видимо снова звонить в неё не имело никакого смысла.
Мышка, ровным счетом, ничего не поняла. Они выбирали эту новостройку вместе. Она дала ему генеральную доверенность на старую мамину квартиру. Он ещё так радовался, что удалось найти покупателя, согласившегося ждать 3 месяца, пока не закончатся работы в их новом жилье. Да, ещё они, с такой любовью, выбирали все для ремонта, спорили с мастерами, тщательно продумывали все детали интерьера. Все было куплено, даже мебель. А теперь оказывается, что это чужая квартира? Как же так может быть? И что же делать в таком случае?
Телефон жениха не отвечал. А ведь через три дня годовщина маминой смерти. С того момента, как не стало мамы, жених так прочно вошел в её жизнь, что практически, вокруг нее никого, кроме него, и не осталось. Вакуум, пустота, а в нем она и он. Так уж получалось, что, фактически, ей больше некому было и звонить.
Всего полчаса тому назад, она чувствовала себя самым счастливым человеком на всем белом свете. А сейчас у нее голова кругом шла от всего этого, подкашивались ноги и она просто боялась поверить, что всё это может быть правдой. Оглянувшись кругом, она поняла, что здесь машину поймать будет очень трудно. Да и денег у нее с собой не было. Их у неё просто не было. Так уж повелось, что в последнее время за все платил жених. Он же мужчина. И неважно, что все оплачивал её же деньгами. Были-то они у него. Засунув руки в карманы она обнаружила твердую картонку. Это оказалась визиткой дяди Мамеда. Ему она и позвонила. Он тут же приехал. Забрал её, привёз домой, уложил спать.
– Спи. Утром все расскажешь. Если захочешь.
Уснуть ей, конечно, не удалось. Она стала день за днем вспоминать весь прошедший год.
Надо сказать, что Мышка была очень поздним ребёнком. Но желанным и долгожданным. Родители не могли на неё надышаться. Она же их просто обожала. Мама у неё была гинекологом. Очень известным в городе. Отец был юристом. Скоротечный рак сожрал его за три месяца. Родственников у них было немного. Мама была родом из Дербенда, в Баку у нее никого не было. А с отцовской стороны кто-то ещё в начале 90-х подался в Турцию, кто-то в Россию, а кто-то уехал ещё дальше.
Словом, когда мама вдруг утром не проснулась, она подумала, что наступил конец света. Жизнь кончилась. И первая мысль была чисто детская. Что же она теперь будет делать без мамы? Так уж повелось, что мама всегда всё решала. И за себя, и за неё. Мышка лишь исполняла. В университет в тот день она не пошла. Сообщила на мамину работу о том, что случилось. Спасибо маминым коллегам и подругам. Они организовали похороны и все эти тяжёлые дни опекали её.
За всю ночь она так и не смогла вспомнить, с кем же из приходивших на поминки, появился тогда в их доме её будущий избранник. Он сразу понравился ей именно своей яркостью, уверенностью в себе и непохожестью на её инфантильных сокурсников. Вскоре этот рослый, улыбчивый, красивый и, главное, предельно расположенный к ней молодой человек, начал встречать её после занятий. Подвозить домой, приглашать вместе с подругами где-нибудь пообедать или поужинать. Все это он делал очень элегантно. И так же эффектно во время ужина вручил ей обручальное кольцо, объявив её своей невестой.
– Мамы, папы у тебя нет, руки просить не у кого. Да и некому. Мама моя в Америке, папа в Турции. Они разбежались, когда мне было всего 15. У каждого из них своя жизнь. Да и мы с тобой вполне современные люди. А значит и сами можем решать свою судьбу.
Как все это её радовало. И то, какой он был самостоятельный, и то какой он рассудительный и умный! Как-то в один из вечеров, когда они ужинали у неё дома, он выпил бокал вина, и не захотел сесть после этого за руль. Остался на ночь. После этого он иногда ночевал у нее. А в результате однажды ночью случилось то, что неизбежно должно было случиться. Он тут же предложил зарегистрировать их брак.
– Ведь навряд ли ты захочешь играть свадьбу до маминой годовщины. Верно ведь? Я, как всегда, прав. Напишем заявление, отнесу в ЗАГС. Пусть нас зарегистрируют, а уж на свадьбе и свидетельство вручат.
Потом она даже не поинтересовалась, где же это свидетельство. Да и было ли оно вообще? Её вера в него была просто безгранична. Ведь все, что он делал, говорил, предлагал, было самым лучшим из всего, что вообще может быть в мире.
Так вот она и прожила, в таком дурмане, последние полгода. Не думая ни о чем и ни о ком. Кроме него. Целиком подчиняясь его воле. Ей это казалось таким естественным, что у неё в жизни всё складывается именно так. Вначале были папа и мама. А потом только мама. А теперь вот он. Её жених и избранник. Её судьба. С ним, как и с мамой, можно было ни о чем не думать. Он все знал, все решал, всё делал. И за неё, и за себя. Всё точно так же, как когда-то с папой и мамой.
Мышка каждый день встречала с мыслью о том, как же ей повезло, что она встретила такого замечательного человека. Обделённая обычно мужским вниманием, она буквально расцвела рядом с ним. Некоторые вещи, правда, огорчали её. Но она старалась не обращать на них внимания. Ведь и на солнце есть пятна. Так, он всё время посмеивался над тяжёлой старинной мебелью их дома, над картинами, которые висели всюду, даже в прихожей, над антиквариатом, который всю жизнь собирала мама, пополняя дедушкину коллекцию.
– Такое ощущение, что за твоим порогом попадаешь в XIX век. Из ХХ здесь только эти пять работ, да и то не самые лучшие образцы.
Но со временем она поняла, что он прав. Она ведь уже на все смотрела его глазами. Сначала были проданы картины, потом антиквариат, следом мебель и квартира. Её отец в свое время, после удачного обмена, заново спроектировал её из двух трехкомнатных сталинок. Но вся эта квартира казалась её жениху ужасно допотопной и неудобной.
На кухне утром она, почти как во сне, чисто без всякой эмоциональной окраски, рассказала все это дяде Мамеду. Как итог и результат её ночных раздумий.
– И ещё я беременна. На пятом месяце. Он говорил, что на свадьбе ничего заметно не будет. Он специально и платье такое выписал по каталогу.
Только произнеся эти слова, она расплакалась. Ведь в глубине души она все ещё надеялась, что он ищет её и вот-вот придет. Подумала, что как же хорошо, что вчера она упросила дядю Мамеда приколоть к дверям её, уже бывшей квартиры, записку для жениха.
Дядя Мамед, велев ей все-таки ещё поспать, ушел. Ей все же удалось провалиться в тяжелый сон, полный каких-то бредовых видений. Но потом, наконец-таки, ей приснилось что-то замечательное. Мышка и сегодня, закрыв глаза, мечтательно говорила:
– Мне снился сказочный сон. Будто я сплю, а в комнату входит мама и будит меня. Я просыпаюсь и буквально балдею от запахов свежемолотого кофе, корицы и фантастических маминых блинчиков.
Но тут сон прервался. Я проснулась. Исчезло все, что мне снилось. Остались только запахи. Те самые: корица, кофе, блинчики. Которые были когда-то каждым утром в нашей квартире. Поневоле я побрела вслед за всеми этими ароматами и оказалась на кухне. Там я увидела тетю Раю, сестру покойной жены дяди Мамеда. Она меня покормила. Надо признаться, что я до сих пор помню вкус этих блинчиков, кофе и печенья с корицей. Как ни удивительно, они действительно были ничем не хуже и не лучше маминых. Точь в точь такие же. Их вкус пробуждал желание жить. На сытый желудок, после такого завтрака, жизнь казалась уже не такой ужасной.
Как только я кончила есть, на кухню вошёл дядя Мамед. Да и не один. Рядом с ним были какие-то люди в погонах и ещё…Ну, конечно же, вот он, мой жених. Дядя Мамед,, почему то начал говорить со мной в приказном тоне. Куда то исчезла, просто испарилась, его вчерашняя мягкость.
– Пиши заявление. Его задержали сегодня утром. В аэропорту. За незаконную попытку вывоза антиквариата. Он известный мошенник. О его проделках многие знают, но ещё никому ни разу не удалось его засудить. Его конёк – богатенькие наследницы. Трижды был женат. По месяцу. Но такой оборот дело получило впервые. Просто обычно у него добыча была помельче. Последний раз предполагаемый тесть увез от греха подальше свою дочь в Англию, а от него откупился машиной. Вот на ней он к вам и подъехал. А сейчас мы его с рейса сняли. Ещё 5-10 минут и он уже улетел бы.
Когда я подняла глаза на своего жениха, то мне показалось, что передо мной стоит какой-то другой человек. Жалкий, потерянный, поникший и помятый.
– Но, Миная, ты пойми, я же и тратил. На тебя, на себя. Я же полгода тебя кормил, поил.
Вначале я не хотела писать заявление. Потом хотела. Отомстить хотела. И как-то вдруг, в одно мгновение, осознала, а, что, собственно говоря, я хочу? Ведь я все сделала по своей доброй воле. Разве он меня заставлял? Нет, я была готова исполнить любое его желание, даже невысказанное. Мне в ту минуту, от осознания собственной ничтожности, просто не хотелось жить.
Она говорила, что заявление она всё же написала. Не в полицию. В университет. Об академической отсрочке. Все вопросы, связанные с её имуществом и квартирой, пока повисли в воздухе. Наутро дядя Мамед должен был уезжать в Стамбул. Он отвез её в Нардаран, на свою дачу. Все с той же милой тётей Раей.
– Здесь, на воздухе, тебе будет лучше. Читай, гуляй, ешь. Радуйся жизни, а то малыш родится хмурым и скучным человечком.
В доме была приличная библиотека, в чем-то повторяющая ту, что была у неё дома. Она и не заметила, как пролетели эти месяцы.
– Малыш родился прямо-таки великаном. Эти 52 см и 4500 грамм были моим первым личным рекордом в жизни. Да и морской воздух, наверное, сыграл в этом не последнюю роль.
Из больницы Рая повезла меня уже не на дачу, а в родную сталинку. Но каково же было моё удивление, когда она открыла не дверь квартиры дяди Мамеда, а моей собственной, вернее, моей бывшей квартиры. А там всё было, почти, так же, как и год тому назад. За исключением нескольких деталей. На столике в передней лежало адресованное мне письмо. Внутри конверта были деньги и записка:
– Я отдал твоего жениха в руки надёжных людей. Квартиру удалось сразу вернуть. Он все ждал более выгодного покупателя. Дождался. В аэропорту задержали лишь часть антиквариата и картин, а все остальное собирали поштучно. Кое-что так и не удалось вернуть. Рая все время будет с тобой. Береги малыша.
P.S. Кстати, не хочешь ли ты назвать его в честь твоего отца? Когда-то много лет тому назад на вашей кухне твой отец говорил, что мечтает дожить до такого дня. Не дожил.
– Жизнь наладилась. Я вернулась в университет. Малыш растет.
Мышкина исповедь была столь ошеломляющей, что от всего этого, конечно же, не только у Кафки, но и у меня голова пошла кругом. Мама вообще почему-то все это время утирала глаза и не переставая приговаривала:
– Бедная девочка. Бедная девочка. Ну просто слов нет. Мексиканские сериалы отдыхают. Это надо же. В таком приличном городе ухитриться встретить такого подонка.
Но это было ещё не всё.
– Я знаю, что вокруг есть люди, которые разное про меня говорят. Они думают, что я любовница твоего отца и что в действительности это его ребенок. Я пришла именно потому, что не хотела, чтобы кто-то до меня успел всё это рассказать. Вернее, сказать неправду. А правда вся заключается в том, что второй такой дуры, как я, в мире нет.
Кафка усмехнулся и сказал:
– Ты здорово опоздала. Да, и обо всём этом я узнал не здесь, а в Стамбуле. А ещё говорил с отцом по телефону перед вылетом. Мне кажется, что если бы не мой дурацкий звонок, не было бы и этой аварии. Видимо, отец сильно нервничал, когда ехал в аэропорт.
Моя мама почему-то, вдруг, велела Кафке выйти. Мне же она приказным тоном велела:
– Ты тут пока поразвлеки нашу девочку, а нам надо пошептаться.
Мы успели с Мышкой перемыть кости куче знакомых. А они всё не возвращались. Потом хлопнула входная дверь. Я подумал, что, видимо, это ушёл Кафка. А мама вернулась к нам. Села, залпом выпила стакан воды и повторила свою излюбленную фразу:
– Не устаю поражаться тому, каким же это образом Господь Бог ухитрился создать всех мужчин круглыми идиотами. Господи, ну зачем же ты так жесток!
– По отношениям к мужчинам?
– Нет, конечно. По отношению к женщинам. Ведь мы – постоянные жертвы вашего идиотизма.
Я всё пытался что-то объяснять моей маме. Говорил о том, что она не права. Но разве она меня когда-нибудь слушала? Даже в спокойной обстановке. А здесь же кипят нешуточные страсти. Причём, неясно ещё, чем же всё это кончится.
На следующий день я застал отца Кафки в компании моих родителей. Он был чрезвычайно возбуждён. Обычно он всегда немногословен. А здесь он выступал с целой речью.
– Я не влюблялся в свою жену. Она с самого детства была частью меня самого. Родители меня только родили. А воспитала она. Нам было по три года, когда я её в первый раз увидел. Тот наш общий детский сад я помню до сих пор. В деталях и мелочах. И самым ярким из этих воспоминаний является она. Её смешные бантики, её улыбка, щербинка меж зубов. А потом была школа, где мы сидели за одной партой. Это было время, когда она каждый день, неназойливо, предельно тактично, без всякого давления заставляла меня учиться. Именно благодаря ей, я почувствовал интерес к знаниям и открыл в себе таланты, о существовании которых просто не знал. Для неё я получал пятёрки, играл на гитаре, накачивал мышцы. Я ходил за ней как тень. И каждый день боялся того, что кто-то из мальчиков нашего класса может понравиться ей больше, чем я. Разделил нас только университет. Разные вузы, но общие вечера. Суббота и воскресенье, проведённые на бульваре или на пляже.
Уже на третьем курсе мы поженились. Все вокруг читали нам нотации на тему о том, что нас хватит ровно на полгода. Это в лучшем случае. Нас хватило надолго. Ради неё я готов был на всё. Работать грузчиком, сторожем, барменом, чинить кондиционеры… Я перепробовал всё. Лишь бы у моей семьи было бы всё, что ей нужно. С годами моя любовь менялась. В ней не было уже прежней страсти. Она переросла в настоящую любовь. В этой любви была та безграничная нежность, что даёт осознание того, что мне не жить на этом белом свете без этой женщины.
А потом случилась перестройка. И я почувствовал себя полным ничтожеством. Надо было что-то делать, а не смотреть на то, как голодает твоя семья. Продал квартиру, снял им жильё. Оставил им все деньги от продажи. Мне уже можно было уезжать. Что я и сделал.Где только меня не носило. Многое испытал. Повезло в одном. Встретил ребят – бакинцев, которые затевали большое дело. Я пришёлся им ко двору. Уже через год перевёз семью и нормально устроил. Успокоился. Всё убеждал себя и жену, что отныне всё будет хорошо.
И тут грянула беда. Нет, никто не умер, не пропал без вести, не заболел. Беда случилась со мной. Потом уже, сопоставляя факты, я понял, что угодил в хорошо подстроенную ловушку. В моей жизни появилась новая женщина. Вернее, очень красивая девушка. Она поломала всю мою жизнь одним щелчком своих слишком длинных пальцев. Она превратила меня в своего раба. Вернее, в раба моих желаний, моей похоти, моего сумасшедшего желания быть рядом с ней. Я же не мог приходить к детям и жене весь пропахший чужой женщиной. Я не мог даже смотреть им в глаза. Просто позвонил, что я в командировке, а им надо возвращаться в Баку. Именно тогда я и выкупил нашу бывшую квартиру, объединил её с соседней, сделал ремонт и обставил. Не сам, конечно. У меня на всё это уже имелись люди. Профессионалы своего дела. Им я и поручил.
Ровно год ушёл у меня на то, чтобы остаться без копейки денег и осознать, что всё то, что я считал любовью всей своей жизни, было всего лишь охотой за моими деньгами и бизнесом. Словом я вновь оказался в исходной точке. Без налаженного бизнеса, без денег, без понимания того, что же мне делать дальше. Спонтанно принял решение полететь в Баку. Просто попрощаться.
В те дни я много думал о самоубийстве. Да, о чём я только не думал. Только не о том, чтобы жить и бороться. У меня на это не было сил. Я был сломлен, уничтожен, превратился в ничтожество. Главным же моим желанием было то, чтобы встать на колени и умолять жену простить меня. Приехал. Моей жены тогда уже, практически, не было в живых. Да, была какая-то женщина, отдалённо на неё похожая. Женщина, которая иногда приходила в сознание, стонала от боли и вновь уходила в свою страну страданий. Это было так жестоко. Да, я был эгоистом, подонком, мразью. Но даже им дают шанс. Если не на спасение, то хотя бы на отпущение грехов. Мне этот шанс судьба не предоставила.
Весь этот страшный год, когда я лишь раз в неделю выслушивал заверения детей, что у них всё хорошо, именно семья Минаи была рядом с ними. Её мать лечила мою жену, а её отец пытался воспитывать моих оболтусов. А наутро того дня, что я прилетел, моей жены не стало. Моей жизни пришёл конец. Без неё уже ничто и никогда не могло быть так, как было когда-то.
Вечером мы с отцом Минаи долго разговаривали. О том, как прошли похороны, о людях, что пришли на поминки, о наших детях. Потом он вдруг сказал:
– Рассказывай. Только без соплей. Самую суть. Не лги и ничего не утаивай. Я всё пойму.
Я говорил долго. Помню, что Миная пять или шесть раз приносила нам крепкий чай. Когда я закончил, он сказал:
– Ну, я и подозревал что-то похожее. Сиди здесь. Мне надо кое с кем переговорить.
И он ушёл. Вернулся через час. Какой то успокоенный. Даже улыбался
– Есть ночной рейс. Улетай сейчас же. Времени просто в обрез. Тебя встретят. Надеюсь, что всё образуется.
Я был слишком раздавлен, чтобы что-то спрашивать. Улетел. Уже утром сидел в офисе какого-то солидного дядечки. Опять всё рассказывал. Но уже с подробностями. Он всего лишь усмехнулся.
– И это всё? Вот уж не думал, что старик станет меня беспокоить из-за такой мелочёвки.
Только потом я осознал, что для человека такого масштаба, весь мой бизнес был всего навсего мышиной вознёй. Я не только вернул всё то, что потерял, но и смог подняться на такую высоту, о которой даже не мечтал. Закрутился, завертелся. В тот вечер в Баку попал совершенно случайно. Приехал на самолёте своего компаньона, чтобы кое с кем встретиться, а утром улететь в Стамбул.
Когда увидел Минаю, обрадовался, что всё у неё хорошо. Ведь я не видел её с похорон её отца. А потом, когда она вылила на меня всю эту информацию, я уже кипел от негодования. Сделал, что смог. Но чтобы я не сделал, я остаюсь в вечном долгу перед её отцом. Он вытащил меня с самого дна, спас от самого страшного греха – желания наложить руки на себя, подарил надежду и указал путь к спасению.
Конечно же, не стоит об этом говорить, но я все эти годы поддерживал их семью. Решал какие-то проблемы. Постоянно опекал. Но это была всего лишь материальная сторона дела. Я абсолютно упустил из виду то, что эта беспомощная девочка постоянно нуждалась в тепле и ласке. Обманувший её негодяй, понимал это лучше всех. А я, друг её отца, в погоне за деньгами, совсем забыл о ней. Чтобы я ни сделал для Минаи – всё будет мало. Вы же не дети, не так наивны как Миная и понимаете, что не ценой юридических рычагов, удалось вернуть ей всё то, что она потеряла.
И тут в палату вошли Мышка и Кафка. Мне стало смешно: мышка и ворона держались за руки. И вид у них был очень смущённый. Они присели. Кафка с очень серьёзным выражением лица обратился к отцу.
– Я так понимаю, что ты теперь опекун и покровитель Минаи. Значит именно у тебя мне и надо просить её руки. Но ты, к тому же, и мой отец. Ты благословляешь нас?
То, что потом случилось в этой палате, я бессилен описать. Дядя Мамед задал один единственный вопрос:
– Свадьбу будем делать в Баку или в Стамбуле?
Единственное, что я помню из всего этого бедлама, так это то, что всё-таки я успел задать своей матери на ухо один единственный, тревожащий меня вопрос:
– Это твоих рук дело?
– Конечно. Только такой слепой дурачок как ты, не смог разглядеть, как Кафка ревнует её к своему отцу.
Провожать дядю Мамеда мы поехали всей шумной компанией. Самое печальное было то, что они увозили с собой Любимчика. За эти дни они успели так подружиться, а отец Кафки расписывал перед ним такие перспективы работы в Стамбуле, что тот не устоял.
Кстати, в аэропорту я первый раз в своей жизни видел такое чудо, как очень маленький, но настоящий самолет под скромным названием «Гольфстрим». После этого «шестерка» дяди Маиса, на которой мы возвращались в город, казалась жутким анахронизмом. Мы держали пари на тему о том, будет ли наш новый главврач лучше или хуже Любимчика. Я был уверен, что хуже. Конечно же, пари выиграл я.
Кафка с Минаей собирались улететь через неделю. У меня ещё было какое-то время для общения с моим другом. Жаль, что его душа для меня так и осталась бы закрытой на замок, если бы не дедуктивные способности моей непостижимой мамочки.
Всю эту неделю, пока Кафка был в Баку, мама каждый вечер рассказывала мне о том, что оказывается всё дело в гормонах. Когда-то очень давно избыток мужского гормона у каки-то женщин привёл к тому, что появились знаменитые амазонки. Она винила феминисток в том, что они подали женщинам ложные надежды на то, что те могут быть абсолютно самостоятельны. Всё учли эти феминистки, кроме одного.
– Понимаешь, цели и идеи современного феминизма не раз обсуждались и корректировались в наше время. Очевидно уже, что законодательно права женщин во всём мире защищены. Никто уже не спорит о том, что женщина должна иметь возможность получить достойное образование, строить свою карьеру, получать за равный с мужчинами труд, равную оплату. Всё вроде бы наладилось. Кроме одного. Феминистки создали у женщин какую-то ложную иллюзию нашего равенства с мужчинами. Именно ложную. Почему?
А вот ты представь себе, что встречается Он и Она. Осознают, что любят друг друга. Хотят быть вместе. Во всяком случае, здесь и сейчас. Именно в этот момент ярко проявляется уникальная особенность женского характера. В минуту близости, в минуту растворения друг в друге, в минуты осознавания того, кем же они стали друг для друга в женщине пробуждается жертвенность. Именно её она безрассудно кладёт на алтарь любви. Она готова на всё. В том числе и на то, чтобы быть всего лишь его частичкой. От того, каким окажется её мужчина, зависит вся её дальнейшая судьба. И не нужно внушать женщине, что она в этом союзе должна быть такой или какой-то другой. Здесь всё решает природа. Не могут эти отношения подподать под какой-то стандарт. В каждой паре есть свои особенности, своё видение того, что означает для них счастье. Нужно обсуждать не права женщин, а воспитывать тех мужчин, которые способны превращать эту готовность женщин к жертвенности, в инструмент уничтожения женщины как личности. А этим никто не занимается.
Мама при этомперечисляла много имён, из которых я запомнил только Розу Люксембург и Клару Цеткин. Последним гвоздём, вбитым в гроб феминизма, была фраза о том, что среди лидеров движения во все времена и всех народов не было ни единой красавицы.
Primary menu
2023 - Библиотека "КЛиб" - тут можно читать книги онлайн а также скачать их бесплатно и без регистрации
Последние комментарии
1 день 5 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад
3 дней 8 часов назад