Офирий [Александр Владимирович Минченко] (fb2) читать онлайн

Александр Минченко Офирий

Купаясь в теплой темноте я ощущал рядом с собой подобных себе, кто мы и для чего мы тут, я не знал, с того момента, как осознал себя, я находился здесь. Иногда из тьмы вырывался яркий свет, заставляющий моё естество сжиматься от страха и я ощущал, что подобных мне становилось на одного меньше.

Барахтаясь в мягком ничто, я упёрся в какую-то упругую поверхность, то, что я ощутил, мне понравилось, всем своим существом я прикасался к этой границе, которая отличалась от всего, что я знал. Вдруг яркий луч света опять вылетел из тьмы, поверхность, на которой я распластался, задрожала, и в сознании раздался всхлип одного из нас, его не стало рядом. Продолжая касаться упругой поверхности я стал двигаться в сторону, откуда пришёл луч, и обнаружил отверстие, которое медленно уменьшалось. За всю бесконечность, проведённую во тьме, это было нечто совершенно новое, и я решился заглянуть туда.

Протиснув в него часть себя, я застыл. Передо мной простирался новый, неведомый мир, во мне стали проявлятся какие-то образы и понятия, я впервые ощутил время. Глядя в холодное ничто, я увидел огромный яркий шар и понял – это звезда, другие шары, крутящиеся вокруг неё, были намного меньше и совсем не такие яркие, их было всего три и назывались они планетами. Три? – я понял, что умею считать. Что это за умение, откуда оно. Проявившиеся во мне знания о существовании разумных существ, придумывающих такие понятия, пробудили странное чувство, которое тянуло меня заглянуть на эти планеты, я осознал – это любопытство.

Протянув частицу себя к ближайшей от звезды планете я заскользил по её поверхности, окунаясь в расплавленный камень, лавируя между камешками и песчинками, проникая в расщелины, наполненные раскалённым газом. Изучая эту планету я ощущал как мимо меня бежит время. Я никуда не торопился, ведь я так до конца и не понял, что значит это понятие.

Когда я изучил эту планету, и на ней не осталось ничего, что было бы мне интересно, я переместил свою частицу на следующую и попал в воду. Тут впервые я ощутил восторг, желание побольше узнать об этом мире заполнило меня. Я наблюдал как растут маленькие странные создания, плавал рядом с рыбами, смотрел как растут водоросли, наблюдал как формируются коралловые острова, видел как одни поедают других. Мне стало интересно, что чувствуют эти маленькие создания и я проник в одно из них.

Я ощутил себя маленькой рыбкой, плавал, гонялся за крохотными существами, чувствуя, что это еда и она необходима для жизни. Находясь в теле рыбки я впервые познал смерть.

В воде было много различных существ, я хотел побыть каждым, я пожирал меньших, меня пожирали большие, я был рыбой, осьминогом, крабом, медузой. Будучи черепахой я впервые покинул воду, после чего вселился в яйцо, которое та отложила. Ощутив себя эмбрионом, чувствуя как изменяюсь, как формируется тело маленькой черепашки, я жил новой жизнью.

Когда я полз к воде, то впервые встретил того, в кого не смог вселиться. Это существо подняло моего, усиленно ползущего к воде, черепашонка и перенесло в воду. Попытавшись вселиться в это новое существо я почувствовал боль, и чем я сильнее пытался, тем сильнее была боль.

Это создание не обращало внимания на мои попытки, а пыталось сорвать цветок с колючего куста. Ещё больше усилив напор, желая ощутить, что чувствует это странное создание, чем живет, я осознал, что это разумное существо – девочка Алина, она уколола палец и отдёрнула руку, капелька её крови полетела в меня и растворилась в моей тьме.

Как только это произошло, всё моё тело было выдернуто из мягкой темноты и я целиком оказался рядом с Алиной. Она меня не видела, но я понял, что ощущала.

– Кто здесь, – раздался тонкий голосок. Алина посмотрела по сторонам, а я кружил вокруг неё, совершенно невидимый.

Потом она засмеялась и сказала:

– Ты наверное мой дух-хранитель, назову тебя Офирий, – и вприпрыжку побежала вдоль берега.

– Офирий? – подумал я, – ну пусть, а вот кто такой дух-хранитель? – и сразу же получил знания.

Ну может я и дух, хранитель ли – не знаю. Я проследовал за Алиной, усиленно размышляя, кто я.

Она пришла в поселение, подошла к одному дому и резво побежала внутрь, я метнулся следом.

Алина повисла на шее у похожего на неё существа, только значительно больше её и с волосами на лице.

– Папа, – щебетала она, – как только я увидела Бурку, сразу поняла, что ты приехал, а ты привез мне чего-нибудь сладенького, а может платочек, или платьице? А где ты был? А где Ваня? А ты видел императора?

Большое существо издало странные звуки.

– Тише, тише егоза, не всё сразу, чуть позже, а леденец дам только после того как покушаешь.

В помещение вошло ещё одно существо, очень похоже на Алину, только побольше и сказало:

– Любимый, всё готово, идите есть. Алиночка иди мой ручки и бегом за стол, я оладок напекла.

– Странные создания, – подумал я.

После того как они поели Алина получила леденец и довольная, болтая ножками, сидела за столом, а большие существа говорили о чём-то, совсем мне непонятном:

– Петя, ты сегодня останешься? Я соскучилась, побудь хоть пару дней.

– Милая, я бы рад, но завтра с утра мы выходим, орняги сожгли поселение эльфов и те просят помочь отбить пленных.

– Но почему мы, люди, должны рисковать своими жизнями ради эльфов? Ведь они нам не помогли, когда была война с мадятами.

– Потому, что мы держим слово, и я говорил тебе, что тогда эльфы сдерживали орнягов, не давая им ударить нам в тыл.

– Кто такие люди, эльфы, орняги и мадяты, что такое война, любопытство поглотило меня всего?

Я получил лишь скудную информацию.

Теперь я понимал, что Алина – человеческий ребёнок, её родители – Петр и Февра, а вот кто я, даже намёка не было.

Когда Алина спала я исследовал всё вокруг, вселяясь в различных животных, которых вокруг дома, где она жила, было предостаточно. Маленьких животных и насекомых я научился контролировать целыми популяциями. Не понимая, как должны себя вести окружающие меня создания, я прилично набедокурил. Больше всего мне нравилось вселяться в рыжего кота, которого все звали Рыжик. Мне нравилось когда Алина играет с ним, вернее со мной, или гладит, нравилось охотиться на мышей. В один из дней Алина искала свои туфельки, и уже хныкая позвала маму так и не сумев их найти. Я решил ей помочь и вытянул их из под кровати, как раз тогда зашла Февра, её глаза расширились, как я ранее выяснил, это был признак крайнего удивления. Февра стала с опаской относиться к Рыжику и почти перестала гладить его, чему ни кот ни я не были рады.

Когда я решил наладить с мамой Алины отношения, то только сделал хуже. И надо же мне было придумать, что корова принесшая сама на рогу ведро и ставшая под дойку порадует хозяйку, или же собака ставшая таскать в дом дрова и аккуратно складывать их возле печи вызовет у неё радость. Наверное последней каплей стали мыши, строем ушедшие из амбара в поле.

Вскоре Февра пригласила какого-то жреца, вроде бы так она его называла, и тот стал изгонять из дома злых духов. По сути он ничего не делал, лишь ходил и окуривал всё вокруг какими-то травами да бормотал что-то невнятное. Он затребовал от Февры плату до получения результата, и по её недовольному лицу я понял, что немалую, о чём она не преминула сказать. Тот подошел к ней и погладив её пониже спины что-то шепнул.

Я ощутил огромный всплеск эмоций исходивших от Февры, в них смешалось всё: ярость, презрение, брезгливость, она рассерженной кошкой набросилась на этого шарлатана, а тот, напротив, посмеиваясь, сказал:

– Где твой Петр, может он и не вернётся вовсе, тогда сама прибежишь ко мне.

Услышавшая этот разговор Алина бросилась на него с кулачками и закричала, что её папа, когда приедет, прибьёт его.

Жрец лишь презрительно оттолкнул девочку и та упав ссадила коленку, я почувствовал её боль как свою, ощутил беспомощность и горечь обиды.

Рядом на солнышке грелся Рыжик, моими стараниями он впился в лицо наглецу, едва не выцарапав ему глаза, Рыжика сменил петух, погнав этого проходимца по улице, а потом вернувшись, спокойно пошел в курятник. Я был доволен, Алина смеялась в голос, а я купался в её эмоциях, мне нравилось когда она радовалась.

Февра испуганно сказала, – Алиночка, это ведь не твоих рук дело? Ведь этот гад станет распускать слухи, что ты ведьма.

– Нет мама, это Офирий его прогнал, я же тебе рассказывала, он хороший.

Февра осмотрелась по сторонам и тихим голосом сказала:

– Офирий, если ты меня слышишь, прошу тебя, постарайся не делать ничего необычного, по крайней мере, если что-то хочешь сделать – делай так, чтобы никто кроме меня и Алины этого не видел. Если понял, дай какой-нибудь знак.

– Ну если вы так хотите, – подумал я и вселился в небольшую пичугу, прилетел и зарылся в волосы Февры чирикая и перелетая с плеча на плечо. Алина засмеялась и выставила маленькую ладошку на которую я уселся звонко чирикая. Глаза Февры сделались большими.

– Ну, как я понимаю, он меня понял, – сказала она и пошла в дом.

Несколько раз, я замечал того самого жреца неподалёку от дома Алины, но ближе чем за два дома он не подходил, особенно после того, как "случайно" растревожил осиное гнездо.

Дни бежали один за другим, и когда они стали жарче и длинней к дому подъехал воин, слез с лошади и подошел к Февре. Короткий разговор закончился истошным криком женщины, которая рыдала, повиснув на руках воина, он аккуратно усадил её на лавку и сказал:

– Февра, его последним желанием было чтобы я позаботился о вас. Так что осенью я заберу тебя и Алину в столицу, а пока постарайся пережить эту боль.

Из дома вышла встревоженная криком матери Алина.

– Дядя Олег, радостно подбежала она к воину, а где папа? – и удивлённо взглянула на Февру, которая пуще прежнего разрыдалась.

Воин отвел глаза, не находя сил что-либо ответить. Алина продолжала тормошить воина, требуя ответа.

– Его больше нет, Алина, – раздался тихий мужской голос.

Истерика Алины затмила собой страдания Февры, даже мать отвлеклась от своей боли, дабы успокоить дочь.

В последующие дни я был погружён в такой океан боли и страданий, который ранее себе представить не мог. Почти всё время я находился в Рыжике, поскольку заметил, что он хорошо успокаивает плачущих мать и дочь. Я засыпал с ними тихонько урча, запрыгивал им на колени сразу же, как только слёзы начинали течь у Алины или Февры. Мне трудно было понять их эмоции, но я старался им помочь, унять их боль. Февра и Алина теперь часто говорили с Рыжиком, даже когда я не был в нём, они рассказывали о своей жизни, мечтах и боли. Они словно стали частью меня, ища утешения у маленького зверька.

Они нашли благодарного слушателя, который и сам не знал кто, или что он такое, но сопереживал им всем своим естеством. Теперь я чувствовал эмоции Февры и Алины на расстоянии.

Я впервые узнал, что есть мечты, дружба, любовь, узнать то узнал, а вот понять, увы, пока не смог.

С каждым днём, обследуя окресности, я улетал немного дальше. Я повстречал много разных людей, от каждого из них веяло различными эмоциями, но ни у одного они не были столь чисты как у Алины и Февры. Алина и её мать если радовались, то искренне, если грустили, то до болезненных рыданий, а у остальных жителей этого посёлка всегда была смесь эмоций, словно несколько существ поместили в одно тело.

Больше всего мне нравилось познавать разумных, наверное потому, что это было сложнее всего. Что они чувствуют я мог понять, а вот узнать, что вызвало те или иные переживания было много труднее.

Познавать я старался через призму эмоций Февры и Алины, и чем больше я получал знаний, тем больше становилось моё тело, ранее я кружил вокруг Алины невидимым сгустком живой тьмы, величиной с голубя, а сейчас я стал размерами с Рыжика и впервые научился взаимодействовать с неживыми предметами, смог менять их свойства и структуру, сначала медленно и неуверенно.

Дни бежали чередой. Несколько раз я пресекал попытки жреца навредить моим подопечным, я стал так называть Февру и Алину, поняв, что хочу их защитить от новой боли и подобных жрецу существ. Жрец вызывал во мне смутные чувства, смесь осторожности, брезгливости и злости.

Вскоре приехал дядя Олег, Февра с Алиной продали скотину и погрузив вещи на телегу, уехали с ним. Олег был другом отца Алины и искренне заботился о семье погибшего друга. Рыжика Алина взяла с собой, и я довольный, по прежнему блаженствовал, получая ласки от моих подопечных.

Среди провожающих я увидел противное лицо жреца и отправил напоследок к нему всех блох, что нашлись на ближайших котах, собаках, мышах и крысах. Услышав крик жреца я опять вселился в Рыжика и замурлыкал на коленях Февры. Та погладила меня и тихонько сказала, – ну ты и проказник Офирий, – на лице её сверкнула довольная улыбка.

Путешествие мне очень понравилось, я увидел и изучил множество новых живых существ. Мы ехали через густые леса, полные растений и живности. Связь с Алиной укреплялась, теперь я чувствовал её на большом расстоянии и она всегда понимала когда я вселялся в кота.

По дороге за нами увязалась стая волков, Алина очень испугалась и попросила помочь:

– Офирий, помоги, я боюсь.

Вселившись в вожака я увёл стаю, но остался с ними, мне понравилось эти существа. Продолжая незаметно следить за моими подопечными, я исследовал лес. Я научился посылать своим волкам образы, в которых пытался объяснить им, что нужно делать. Поскольку я чувствовал животных на большом расстоянии моя стая всегда была сыта. В один из дней, когда мои волки доедали оленя, пришёл зов от Алины, в нём чувствовался страх и просьба о помощи.

Волки послушно пошли за своим вожаком, благо мы были недалеко. Когда мы бесшумно вышли на дорогу, мне открылась странная картина: – телегу окружили интересные создания в зелёной броне, они были похожи на людей, но имелся и ряд существенных отличий – более высокий рост, абсолютное отсутствие волос, серая, лоснящаяся кожа, раскосые глаза и удлиннённые заостренные уши. Удивили их огромные рты, наполненые острыми зубами. На руках у этих существ было по четыре пальца.

Олег стоял с обнажённым мечом, а рядом с ним лежали три трупа этих существ, человек был уже ранен. Алина с матерью прижавшись друг к другу сидели на телеге. Послав волкам мысль, что серокожие враги, а люди – друзья, я приказал напасть. Волки бесшумными молниями рванули в атаку. Из моей стаи погибло три волка, восемь серокожих лежали с разорванными глотками.

Пять минут спустя волки бесшумно исчезли в лесу, а я ненадолго задержался.

Олег настороженно смотрел на огромного вожака. Я почувствовал поток облегчения и радости от Алины, она соскочила с повозки и побежала ко мне, Февра испуганно вскрикнула, она не успела задержать дочь, которая уже вовсю тискала огромного волка.

– Спасибо Офирий, я знала, что ты нам поможешь, – щебетала она тягая меня за уши и трогала белоснежные клыки, – если бы не ты, мадяты убили бы дядю Олега, а потом и нас с мамой. Ты теперь такой большой и красивый. Не пропадай надолго, хорошо?

Я лизнул девочку в лицо и пока она со смехом вытиралась убежал в лес, я впервые ощутил в себе чувства, не чужие, а свои, они нравились мне и пугали меня одновременно, мне нужно было с этим разобраться. От Алины исходил такой поток ярких эмоций, что я боялся в них раствориться. Я теперь ощущал её так, словно вселился в неё, и чувствовал, что она может точно указать в какой я стороне нахожусь.

Вскоре я понял, что стая подошла к границам своих территорий и вернулся в Рыжика. Алина этому очень обрадовалась и сразу взяла кота на руки.

– Привет, ты давно не приходил, – сказала она, – я уже успела соскучиться.

Олег, с перевязанными ранами, обернулся и спросил:

– Твой дух-хранитель вернулся?

– Да, – ответила она, продолжая гладить меня, – он сейчас в Рыжике.

– Он меня понимает?

– Конечно, дядя Олег, он очень умный.

– Спасибо тебе Офирий, за помощь с мадятами, – сказал воин.

Рыжик в ответ громко мяукнул.

Дальнейшая дорога до столицы прошла без происшествий, я постоянно убегал обследовать лес, но Алина не возмущалась, и всегда терпеливо ждала моего возвращения.

Когда мы въехали в столицу, я поразился такому огромному количеству людей, эльфов, и других, ранее неизвестных мне разумных существ. Тут впервые я повстречал бестелесных созданий, мои попытки познакомиться с ними приводили их в неописуемый ужас, который волнами накатывал на меня, с дикими криками они убегали от меня, эти существа были мне очень интересны, ведь мы чем-то были похожи, хотя и существовало одно большое отличие – они большей частью состояли из света, а я напротив – сплошь из тьмы. Но уже ночью я встретил других, они состояли не из света, но и не из тьмы, а из какого-то тёмно-серого марева, их чувства были противоположны чувствам созданий света: восторг, преклонение и зависть, их чувства было трудно понять, чётко прослеживалось лишь желание угодить, смешанное со стремлением незаметно сбежать от меня подальше. Как я значительно позже узнал, все ранее увиденные мной бестелесные существа были духами-хранителями магов, жрецов, колдунов, чернокнижников и знатных и богатых разумных, которые могли себе позволить очень дорогой и сложный обряд привязки душ.

Как выяснилось, погибший Пётр был десятником в императорском войске, и Февре, после его гибели на войне, полагалась неплохая пенсия, на которую она смогла снять маленькое, но уютное жильё, пусть на окраине города, но своё. Она устроилась на работу в таверне, её стряпня настолько понравилась посетителям, что хозяин стал ей очень хорошо платить. Это обстоятельство позволило Февре пристроить Алину в школу, несколько лет я учился вместе с ней.

Дни потянулись, получать новые знания мне нравилось и большую часть времени я пропадал с Алиной в школе. Изредка к нам, поинтересоваться как дела, заглядывал Олег, из разговоров я понял, что он скоро опять уйдёт в поход. Через какое-то время, будучи с Алиной на занятиях, я стал чувствовать, что от Февры приходят эмоции, неприязни, отвращения и страха. В один из дней к этому набору добавилась острая ненависть, боль и безысходность, я помчался к ней.

Нашёл Февру я во внутреннем дворе таверны, её завалил на сено высокий человек и задрал ей юбку, удивило то, что она молчала, руки её не двигались, она могла лишь брыкаться ногами. Собаки во дворе лежали прижав уши и тихо поскуливали. Вселившись в одного из псов я стал рвать насильника, который оказался магом. Оттолкнув пса он взмахнул рукой.

В тело моего пса полетела черная молния и к огромному удивлению мага она просто растворилась в нём. Маг вытаращил глаза и метнулся за дверь, закрыв её за собой. Февра продолжала дрыгать ногами но встать не могла. Я обратил внимание, что вокруг её головы и рук кружится серая дымка. Покинув тело собаки я приблизился к дымке, пришло понимание, что это заклятие, едва я прикоснулся к нему, как впитал его. Февра вскочила, глаза её горели, она ругалась как трактирщик. Отряхнувшись и немного успокоившись она сказала:

– Спасибо за помощь Офирий, побудь немного со мной, вдруг эта сволочь ещё тут.

Я оставался рядом с Феврой, далеко не отлетал и кружил вокруг неё. Ближе к вечеру в таверну пришёл Олег, он сказал, что его сотня уходит через три дня и поинтересовался как у неё дела. Она отвела в сторонку воина и рассказала:

– Маг смерти Воозах уже вторую неделю домогался меня, а сегодня наложил такое заклятие, что я не могла говорить и двигать руками, только с трудом идти, он вывел меня во внутренний двор и попытался мною овладеть, ярость придала мне немного силы и я стала сопротивляться, но если бы не Офирий, он бы добился своего.

Лицо воина потемнело от гнева, он просто сжигал его изнутри, давно я не ощущал такой ярости.

– Сегодня будь дома, – сказал Олег, – я разберуь с магом.

Воин проводил Февру домой, где уже ждала Алина, она пришла из школы и играла с подругами во дворе.

Мне было интересно, что будет делать Олег, во что выльется его ярость, и я полетел за ним.

Разговор воина с магом был короткий, чародей отделался сломаным носом, парочкой выбитых зубов и тремя сломаными пальцами. Он лишь раз попробовал колдовать, но заклинание стекло с брони на землю, воины императора имели заговорённую броню и носили кучу оберегов. Олег предупредил мага, что если тот ещё раз подойдёт к Февре, или даже косо взглянёт на неё, то он переломает ему все кости и вырвет его детородный орган. Маг с ненавистью смотрел и нехотя кивал, он пообещал более никогда не трогать мать Алины, от него исходили потоки ненависти и холодной решимости.

Мне однозначно понравился этот суровый воин, а вот к магу я ощутил новое для меня чувство – ненависть.

Олег пришел следующим утром, устало сел за стол и сказал Февре, что маг её более не побеспокоит. Выглядел воин плохо, глаза красные, кожа бледная. Едва он попытался взять Рыжика на руки, тот зашипел и убежал из дома.

– Олег, ты не заболел, – забеспокоилась Февра, может сходи к лекарю, а вдруг Воозах наложил на тебя проклятие?

– Да нет, я просто не выспался, да и наши обереги, как сказал жрец, обойти может разве чёрная связь или тёмный архонт. На чёрную связь пойдёт разве сумасшедший, он связывает свою жизнь с духом смерти и ему каждые две недели придётся кого-то убивать, иначе дух убьёт его, а тёмного архонта может призвать лишь верховный ковен, и то, принеся многочисленные жертвы, это происходит лишь в день совершеннолетия нового императора, тогда этот страшный дух становится его хранителем. Так что не беспокойся.

А Февра беспокоилась не зря, над головой Олега висело небольшое темное облако, от которого уходила тёмная нить, которая шла через стену и терялась в глубине города. Я прямо ощущал как жизнь воина утекает из него.

Подлетев к облаку, я сообразил, что это дух, от него исходила злоба и ужас, он хотел сбежать от меня, но мощное заклятие удерживало его на месте. Прикоснувшись к духу я увидел в его памяти как Воозах связал его своей кровью и мощным заклятием. Жизнь воина пожирал дух и часть её шла через нить к магу. Я обхватил дух, ужас и неслышимый для живых крик этого создания хлынули во все стороны, воин побледнел и судорожно вздохнул, проследив по нити я увидел как маг забился в конвульсиях.

Поглощать дух было сладко, он был вкусный, его крики звучали как чарующая мызыка, наполняя меня странными чувствами, я видел как последние крохи энергии перекочевали через тёмную нить к духу, когда нить распалась, из бестелесных созданий в доме осталось только одно, и оно прилично подросло. Я теперь был размером с собаку и мог легко взаимодействовать с физическим миром, но власти над разумными по прежнему не имел.

– Ты был проклят Воозхом, – создал я надпись на столе.

– Я убью этого мага, – вскочил Олег, силы к которому уже вернулись.

– Его уже нет в живых, – написал я.

Февра вскрикнула и я быстро стёр написанное.

– Спасибо Офирий, – в один голос сказали Олег и Февра.

Дни потянулись, я продолжал учиться с Алиной, когда мне было неинтересно я обследовал окрестности. В нескольких кварталах от моего нового дома, школы и таверны, где работала Февра, я не смог встретить ни одно бестелесное существо. Я не хотел их поглощать, ну по крайней мере не всегда, мне хотелось с кем-нибудь поговорить.

Сегодня у Алины были занятия по окружающему миру, им рассказывали о растениях и животных, которые встречаются в этих землях, ничего нового я узнать не мог, мне нравилось самому познавать, поэтому я помчался чем можно дальше вглубь города, стараясь быть максимально незаметным.

Чем ближе я подлетал к центру, тем больше духов я видел. Подкараулив один из серых сгустков следовавший за небольшим коренастым существом с зеленоватой кожей я обхватил его словно осьминог и притянул за угол.

– Я хочу просто поговорить, успокойся, если ты мне расскажешь то, что я хочу узнать, я тебя отпущу, – обратился я к пленнику.

– Невидимое создание билось в истерике, от него исходили волны ужаса, оно начало всё громче и громче бормотать:

– Спасите, помогите, спасите, спасайтесь – потом стало кричать, – я ничего не делал с ним, но это истеричное создание могло привлечь внимание всех бестелесных в округе.

Ещё три раза я попытался его успокоить, но истерика прекращалась лишь на несколько секунд.

Поглотил я его практически мгновенно, где-то за углом раздался крик.

Я увидел как нечто шмыгнуло в подвальное окошко рядом стоящего дома. Заглянув туда я никого не увидел, но чувство, что кто-то притаился там, не покидало меня. Из моего тела во все стороны метнулись тонкие чёрные нити, они заполнили всё помещение, через секунду я ощутил эмоции тоски и страха и ориентируясь на них вытащил на свет странное существо. Оно чем то было похоже на человека, высотой около полуметра, с огромной курчавой головой и тёмной кожей, но состояло оно не из плоти, а из энергии.

Существо замерло и молчало, от него лишь исходили волны эмоций. Очень порадовало то, что оно не кричало.

– Если спокойно поговоришь, отпущу, – сказал я и отпустил его на пол, а сам принял облик человека, абсолютно чёрного, как я не старался изменить цвет кожи, или хотя бы глаз и зубов, не мог.

– Да господин, поклонилось существо.

– Кто ты такой?

– Я домовой, господин, хранитель этого дома, услышал крики и выглянул.... на свою голову…

– Почему вы все меня так боитесь, я ведь и хотел то всего-лишь поговорить.

– Потому что вы – повелитель, вы можете с нами делать всё что угодно, силы таких как вы огромны, чаще всего вы расцениваете других духов как пищу, по крайней мере тёмные, – уже тихо добавил он.

– А что есть ещё и светлые повелители?

– Да господин, в последней войне силы светлые победили темных, тогда им помог один из спутников Творца, как они до него достучались, никто не знает. Тёмных лишили всех воспоминаний и заточили во внешней тьме, за пределами времени и пространства, лишь иногда их призывают в этот мир, связывая чудовищными заклятиями и делают слугами правителей.

– Но для чего?

– Ни одно заклятие не повредит тому, кого защищает тёмный, ведь разумных магии научили именно они, вы поглощаете заклятия как пищу. Только первозданный свет Творца может вас сковать и лишить всех сил и воспоминаний, а подчинить может лишь кровь детей создателя, поэтому в заклинаниях, для вашего призыва и подчинения, используют жертвоприношения людей.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Для духов это не секрет, да и несколько сотен лет назад я был хранителем библиотеки школы магии, пока её не сожгли во время войны.

Домовой стоял и ожидал своей участи.

– Я тебя не съем, спасибо что поговорил со мной, у тебя есть имя?

– Мларуг, господин.

– Можешь идти, если захочу что-нибудь узнать ещё – приду к тебе, не переживай, обещаю, что никогда тебя не трону, а если кто станет обижать, смело говори, что ты под моей защитой.

Я улетел, оставив неверящего своему счастью домового, на улице я заметил толпу разумных и множество духов, все они стояли вокруг зеленокожего существа, того самого, за которым следовал истеричный дух, которого я недавно съел. Зеленокожий сидел на земле, лицо его было в крови. Едва я приблизился к толпе, духи бросились врассыпную. Несколько магов настороженно стали вертеть головами по сторонам.

– Здесь происходит что-то странное, – ответил один из них, – мой хранитель в панике убежал. Думаю нам нужно срочно идти в магическую академию, там мы будем под защитой. Зеленокожего взяли под руки и быстро повели в направлении самого богатого района столицы, располагавшегося вокруг императорского дворца.

Я ощутил смутное беспокойство и тревогу, Алина была чем-то раздражена и взволнована, она звала меня. Когда я вернулся то застал Алину, Февру, Олега и ещё несколько странных людей, которых сопровождали духи, увидев меня, бестелесные в панике сбежали, а странная троица взволновалась.

– Офирий, где ты был, – капризно сказала Алина, – эти дяди не верят, что ты мой дух-хранитель.

– Мы верим, девочка, просто мы выполняем свою работу и должны выяснить причину смерти мага Воозха, пусть твой дух сообщит нам.

Присмотревшись к говорившему я увидел еле заметную нить тянущуюся от него за пределы дома. Пустив по ней частицу себя я обнаружил духа скрывающегося в двух кварталах от нас, дальше от своего подопечного он отойти не мог. Я оплёл духа тонкими нитями тьмы и он забился в истерике вереща на всю улицу, правда слышать его могли лишь подобные ему. Когда я втянул его в комнату, он поник, увидев меня.

– Ты можешь общаться с тем, кого защищаешь? Отвечай, если хочешь жить.

– Да, господин, я могу передать ему нужные образы.

– Тогда постарайся, чтобы он понял, что маг Воозх применил ритуал чёрной связи, скажешь, что его погубил призванный им дух смерти, а если обмолвишься про меня – умрёшь. И передай всем, чтобы помалкивали, от меня не скроетесь.

– Да, господин, – ответил дух, от него исходили волны ужаса.

Глаза человека, с которым был связан пленённый мной дух подёрнулись пеленой и спустя минуту он сказал своим товарищам:

– Мой хранитель связался с вашим духом Алина, он сообщил нужную нам информацию. Госпожа Февра, у вашей дочери очень сильный дух-хранитель, я вынужден буду сообщить об этом в академию магии. Не удивляйтесь, если вашей дочери предложат там учиться.

– Но почему, – возмутилась Февра, – у неё не было выявлено никаких магических способностей.

– Понимаете госпожа, чем сильнее будущий маг, тем позже раскрываются его способности и сложнее их обнаружить, но если к любому разумному по собственной воле присоединяется дух, то это свидетельствует об огромном, иногда скрытом, магическом потенциале. А дух-хранитель вашей дочери очень сильный, об этом мне сообщил мой хранитель.

От меня покатилась волна недовольства, дух этого следователя распластался на полу и если бы мог, потерял бы сознание.

– Спасибо вам за помощь следствию, сказал человек и троица покинула дом. Дух по прежнему ожидал своей участи.

– Свободен, – сказал я, и дух скрылся за доли секунды.

Через несколько дней к нам заявились гости из академии – эльф и тот самый зеленокожий, духа которого я недавно съел.

Едва духи увидели меня, один из них бросился прочь, истошно вопя, это был новый хранитель зеленокожего, хранитель эльфа застыл на месте, от него веяло безысходностью и страхом.

– А ты почему не побежал? – спросил я.

– От вас не сбежишь, повелитель, мы от своих подопечных далеко не можем отходить.

– Верни этого истеричного идиота и предупреди, не захочет сам – применю силу, а потом медленно и долго буду его есть. Я всего лишь хочу, чтобы вы мне объясняли, что здесь происходит.

Через несколько секунд духи вернулись.

Взглянув на духа, от которого волнами исходил ужас, я сказал:

– Тоже мне, хранитель, зачем вы вообще нужны, какой от вас толк, если кроме как бояться, вы ничего не можете.

– Простите его, господин, он очень молодой дух, да и только дурак по доброй воле будет там, где легко может умереть.

– Не буду я вас убивать, но эти истерики меня уже стали раздражать. Объясните, для чего разумные привязывают вас к себе.

– Господин, дух-хранитель, благодаря связи, может легко противостоять духам проклятий, а наша связь усиливает здоровье и проводимость магических меридианов разумных, конечно, если таковые имеются у наших подопечных.

– Хорошо, с ними понятно, но я слышал, что некоторые духи сами ищут привязки к магам, вам то это для чего.

– Хранители значительно сильнее обычных духов, привязка даёт защиту от пожирателей и раскрывает более широкий спектр ощущений, быть хранителем приятно.

– Кто такие пожиратели?

– Это духи, поедающие других духов.

– Это ты про меня?

– О нет, вы – повелитель, от вас нет защиты.

Ладно, послушаем, что там ваши подопечные хотят от моих.

Эльф и зеленокожий, позже я узнал что его расу называют гоблинами, были преподавателями в академии. Они уговаривали Февру отправить Алину учиться магии.

– Я уже говорила, моя дочь не прошла тест, у неё не обнаружили магии, – говорила она.

– Обычный тест ненадёжен, лишь в академии мы сможем точно сказать, сможет она использовать магию или нет, а то, что у неё есть свой дух-хранитель, да ещё и очень сильный, свидетельствует о том, что она потенциально очень сильный маг.

– Это абсурд какой-то.

– Только очень сильный маг сможет заинтересовать и привязать сильного духа без проведения обряда.

– Никто никого не привязывал, – возмутилась Алина, – Офирий мой друг, он волен гулять где хочет и когда хочет.

– Эти слова и эмоции, шедшие от Алины, возбудили во мне новое чувство, во мне возникла странная теплота, взлянув на себя я увидел внутри своей тьмы багровую искру. Посмотрев на Алину, которая улыбалась и смотрела в мою сторону, я наблюдал как от моей искры к ней медленно потянулся тонкий багровый лучик и коснулся её головы. Всё тело девочки на одно мгновение осветилось изнутри, словно по её жилам бежал огонь, а не кровь.

– Ай, Офирий, щекотно, – засмеялась Алина. От неё ко мне была протянута тонкая багровая нить.

Маги сидели с вытаращенными глазами.

– Что это было, – спросил я у хранителя эльфа.

– Вы привязали себя к девочке, – осторожно ответил он, – но такую привязку я вижу впервые.

– Какая ещё привязка, – крикнул я и метнулся подальше от Алины, проверяя не ограничивает ли меня привязка, но связующая нить мне никак не мешала. Зато я очень чётко ощущал Алину, даже будучи у императорского дворца я чувствовал её так, словно она рядом, и понимал, что в одно мгновение могу перенестись к ней, что и поспешил сделать.

Маги убеждали Февру, что сейчас все видели всплеск магической силы Алины.

– Да это Офирий дурачился, – сказала Алина.

Эльф раздражённо сказал:

– Девочка, я преподаю в академии магии уже не одну сотню лет, и уж поверь мне, отличить выброс магии от проделок духа смогу. Алина должна пройти обучение, хотябы для того, чтобы обезопасить себя и окружающих. Необученный маг может, сам того не желая, натворить много бед.

– Завтра мы вышлем за вашей дочерью экипаж, если у вас не будет хватать средств на обучение, академия возьмёт затраты на себя, но за эту услугу, по завершении академии, Алине придётся отработать в ней пять лет.

– Не переживайте, мы найдём средства, – сказала Февра.

Академия привела меня в восторг, столько духов и заклинаний я нигде не видел.

Понеслись месяцы обучения, я выяснил что если я сожру чьего-нибудь хранителя, то это будет очень болезненно для его подопечного и вызовет пристальный интерес, поэтому я старался поглощать заклинания, а не духов, хотя блуждающими не брезговал.

Очень вкусным оказался пожиратель, я нашёл его в одной из лабораторий, где маги исследовали духов. Пожиратель был заточён в артефакте – клетке из сильных заклятий, артефакт тоже оказался довольно приятным на вкус.

Это происшествие поставило всех на уши. Обо всём догадался тот самый эльф, что приходил около года назад за Алиной, преподавал он на старших курсах и мы после той встречи с ним не сталкивались. Он вызвал Алину к себе в кабинет и закрыл дверь:

– Алина, твой Офирий здесь? Он понимает меня?

– Да, господин проректор, – ответила она.

Полчаса я выслушивал какой я болван, стыд за меня, исходящий от Алины, порождал подобное чувство во мне.

– Подытожим, – завершил проректор, – не жри чужих хранителей, не мешай студентам на практических занятиях, позже можешь поглощать оцененные преподавателем заклинания, но не во время их построения, И НЕ ПОРТИ ИМУЩЕСТВО АКАДЕМИИ, – ты понял Офирий?

– Да, – написал я огромными буквами на полу, и сразу стёр надпись.

Маг лишь приподнял бровь, но ничего не сказал.

Годы обучения в академии пролетели незаметно, на последнем курсе Алина впервые влюбилась, а я познал ревность.

После того, как она рассталась со своим кавалером, я пожалел, что рядом нет Рыжика. Две недели я не отходил от неё, посылая ей самые добрые эмоции, я вселялся в птиц, одни отвлекали её от дурных мыслей пением, а другие приносили Алине цветы и сладости. Мои потуги наконец принесли свои плоды – Алина перестала по ночам плакать и после очередного подарка заявила:

– Ты самый лучший, Офирий, как жаль, что ты дух и я не могу тебя обнять.

На выпуске присутствовал сам император, тогда я впервые встретил подобного себе.

– Размерами мы были практически одинаковы, я был даже немного больше, от хранителя императора веяло холодом и знаниями, за которыми ощущалось любопытство.

– Где простая девчонка взяла средства для того, чтобы совершить ритуал призыва и привязки тёмного архонта? – спросил он.

– Я привязал себя к ней сам, и я скорее свободен, чем привязан.

– Очень интересно, расскажи свою историю.

Пока мы беседовали император собрался уходить, его хранитель подлетел на секунду к монарху. Император остановился и удивлённо сказал:

– Мой хранитель за многие десятилетия впервые обратился ко мне с просьбой, он попросил немного задержаться здесь, видите ли, он обнаружил тут подобного себе. Господин ректор, вы могли бы мне хоть как-то объяснить это?

Я вновь отвлёкся на беседу с хранителем императора, услышав мою историю он поведал о себе. Тёмный рассказал, что ему удалось узнать о войне архонтов света и тьмы. От него я узнал, что в завершении той войны появился сам Творец, он наказал своего спутника за вмешательство, все тёмные тогда были уже лишены памяти и заточены, но он не стал нас освобождать, сказав, что мы освободимся сами. Слова Творца скрывают от всех, но император знает их, а я передам их тебе:

– В этом мире должно быть равновесие, иначе границы его ослабнут и хаос поглотит то, что я с любовью создавал. Пленённые вами обретут свободу, и гнев их будет страшен, он научит вас сначала думать, а затем совершать поступки. В новой эпохе у тёмных архонтов будет свой повелитель, который получит искру творца, он сдержит гнев тьмы и восстановит равновесие. Освободится он сам, обретёт любовь через смерть, а память – через любовь.

– Увидев тебя, я впервые за долгое время ощутил радость и надежду на свободу, – закончил он, – надеюсь ты тот, о ком говорил Создатель.

– Я не знаю, – просто ответил я, – всё может быть.

– Всё может быть, – эхом повторил хранитель императора, – я буду ждать, когда ты освободишь нас.

Мы закончили разговор и хранитель полетел к императору, вокруг которого галдели маги академии.

– Мы бы узнали, Ваше Императорское Величество, если бы кто-то провёл ещё один ритуал привязки тёмного архонта, всплеск магии такой силы зафиксировали бы маги по всему миру, скорее всего ваш хранитель ошибся, или соврал.

– Не говорите глупостей, темные могут ничего не сказать, но врать никогда не станут. Вы что, совсем идиот, неужели вы до сих пор не поняли, что означает появление свободного тёмного?

– Новая война силы? – трясущимися губами тихо спросил ректор.

– Проведите расследование и доложите, – рявкнул император уходя.

В академии все начали суетиться, выпускникам запретили выходить из своих комнат.

Через полчаса, после отбытия императора, в комнату к Алине постучали. Когда она открыла дверь к ней зашел проректор, эльф сказал:

Быстрее собирайся, я давно догадался, что твой Офирий тёмный архонт, но мы эльфы помним слова Творца и хотим сохранить этот мир, а не призрачную власть над ним. Пошевеливайся, иначе они убьют тебя, проведя ритуал, и пленят твоего друга, я помогу вам незаметно выбраться из академии. Уходите в леса, в земли моего народа.

На третий день нас догнали. Я уж было понадеялся, что мы запутали следы и скрылись от преследования, но ошибся.

Пятнадцать магов окружили Алину, скорость их передвижения была огромной, я различил множество заклятий на них. Каждый из преследователей держал странный жезл белого цвета.

Я напал первым – притянул и поглотил двух духов хранителей магов, отчего маги упали, потеряв сознание. Остальные духи старались держаться максимально далеко от меня, когда я потянул к себе ещё парочку, удар нанесли маги, лучи яркого света из жезлов ударили в Алину, и она закричала, я почувствовал ужасную боль сковывающую её.

Я покрыл её своей тьмой, защищая от света, впервые я ощущал такую жгучую ненависть, направленную к тем, кто посмел причинять боль тому, кто мне так дорог. Я чувствовал как белый свет сжигает моё тело.

Почувствовав облегчение Алины я испытал странное чувство, ещё больше разжегшее багровую искру во мне. Алина удивлённо распахнула глаза, почувствовав его.

Я знал что умираю, моё тело медленно таяло, злость полыхнула с новой силой, и как только один из магов стал читать заклинание, я понял как спасти Алину.

Я изо всех сил потянул к себе энергию жезлов, сжигая себя, я разрушал артефакты. Потоки света усилились, послышался треск, а за ним последовал взрыв. Я видел как белые осколки летят во все стороны, а мёртвые маги падают на землю. Неистовое желание закрыть Алину от этой летящей смерти заставило багровую искру во мне вспыхнуть ярким пламенем.

Я обрел тело, которым закрыл ту, которую любил, теперь я понял, что за странное чувство я испытывал глядя на неё. Жгучая боль пронзила мою спину.

Через несколько секунд я соскользнул с неё, давая ей возможность подняться.

Алина большими глазами смотрела на меня. Я прикоснулся к её щеке, по которой бежала слеза.

– Я самый счастливый дух, – сказал я, – я первый, кто познал любовь. Пожалуйста, беги и живи.

Я чувствовал, что моё новообретённое сердце всё медленней и медленней бьётся, моя рука стала парить тёмной дымкой. Водоворот тьмы потянул меня в небытие, последнее, что я услышал – истошный крик Алины:

– Офирий, нет!

Купаясь в теплой темноте я ощущал рядом с собой подобных себе, кто мы и для чего мы тут, я не знал, с того момента, как осознал себя, я находился здесь. Но я немного отличался от других, во мне было одно странное отличие – багровая искра. Когда я глядел на неё, во мне звучало одно слово:

– Алина.