А может по-соседски? [Ксана М] (fb2) читать онлайн

Ксана М А может по-соседски?

Глава 1

Мне пришлось перевернуться на кровати, с двух сторон заткнув уши подушкой. Безрезультатно. Я всё равно чувствовала, как от музыки за стенкой моя мебель ходит ходуном, а от надрывного визжания сдавливает мозг. Мой будильник должен был прозвенеть через три часа, но я всё ещё лелеяла надежду уснуть раньше. А где―то в глубине души даже надеялась, что смогу забить на раздражающее кудахтанье и не превратиться в старуху с косой. Хотя и прекрасно знала, что случится дальше.

За смехом последовал целый легион звуков.

С воображением я всегда дружила. Так что сразу и во всех красках представила, как фигуристую блондиночку приперли к столу. Как с него свалилась, разбившись, дешевая ваза. Как идеально гладкая попка оказалась на деревянной поверхности, а мужское тело с нетерпением втиснулось между не менее идеальных ног.

Стол ударился о стену. Затем снова.

То ли в этот раз девица попалась голосистая, то ли внезапно бетонная преграда между нами стала ещё тоньше. Интересно, эти стены выдержат её арию? Так как пункта лишиться стены из―за мощного оргазма страховка не предусматривает. И кто в таком случае оплатит мне ущерб?

Стоны становились нетерпеливее и громче. Развязнее и отчаяннее. А вскоре и вовсе сорвались на крик.

Нет, моя психика этого не вынесет!

Понимая, что переоценила своё терпение, я откинула одеяло и, спрыгнув с кровати, направилась к двери. Да, не быть мне добродушной соседкой, не быть. По крайней мере до тех пор, пока я живу рядом с НИМ.

Практически вылетев из квартиры, я зашлепала по темному коридору к вычурно красной двери. А затем мысленно представила, как мои пальцы смыкаются вокруг мужской шеи и нажала на звонок. Плевать, если они ещё не закончили. Плевать, если я обломаю их лучший в жизни секс. Плевать―плевать―плевать! Мне рано вставать, и я хочу спать! Я позвонила снова. И звонила до тех пор, пока с той стороны не послышались тяжелые шаги.

На несколько секунд всё смолкло, а затем дверь резко отворилась и передо мной возник ОН. Терренс, мать его, Хардинг. Мой сосед. И человек, которого я ненавидела больше всего на свете.

Из одежды на нём были только наскоро натянутые джинсы. Хорошо, что хоть застегнутые. Темные волосы были взъерошены. Зеленые глаза всё ещё горели. А полуобнаженное тело было влажным от пота. Когда он улыбнулся, облокотившись рукой о дверной косяк, мышцы его пресса соблазнительно напряглись. Даже, учитывая тот факт, что он меня бесил, притвориться, что не заметила, как охренительно он выглядел, я так и не смогла.

– Барнс. ― Своим бархатным голосом протянул он. ― В чем дело? Не можешь уснуть?

– Смогла бы, грохочи твоя музыка потише. ― Не сдержалась я. ― Три часа ночи, Хардинг. Три гребаных часа ночи! Если ты не ходишь на работу, это не значит, что на неё не нужно ходить другим!

Терренс слабо усмехнулся.

– Извини, я сделаю тише. Что―нибудь ещё?

Что―нибудь ещё? Я хотела было сказать, чтобы он катился со своим сарказмом, но передумала. Именно этого он и добивался. Выводил меня. Но я не я, если позволю ему взять верх.

Задержав на нём свой взгляд ещё на секунду, я молча подвинула его и прошла внутрь квартиры. Он ничего не сказал. Не спросил, какого черта я делаю. Не выгнал и не послал. Просто прошел следом. Терренс Хардинг любил игры. А я как раз собиралась поиграть.

Девицу, которая так старательно имитировала стоны, до сих пор воспроизводящиеся у меня в голове, я обнаружила у него в спальне. На ней было маленькое желтое платьице, которое едва прикрывало попу и вообще не прикрывало грудь.

К слову сказать, как я и предполагала, она оказалась длинноногой блондинкой с весьма выдающимися формами. И скорее всего совсем не выдающимися мозгами. Я мысленно усмехнулась, ещё раз убеждаясь в том, что выучила предпочтения Хардинга наизусть.

Увидев меня, она быстро поднялась с постели.

– Терренс… кто эта женщина?

У меня непроизвольно даже брови вверх взлетели.

– Эта женщина ― хозяйка этой квартиры. ― Выпалила я первое, что в голову пришло. Нет ну, возможно, я действительно была не так молода, как она, но назвать меня женщиной? ― И как хозяйка этой квартиры я очень―очень зла. Так что, милая, давай, забирай свои манатки и выматывайся отсюда, пока я не выпихнула тебя силой. ― Буквально пару секунд она смотрела на меня, как на сумасшедшую. ― Ну же! Шевелись! ― Поторопила я её. ― Иначе, когда твою голову извлекут из промышленной мясорубки ― это вполне сойдёт за несчастный случай!

Наверное, увидев решимость на моём лице, она подорвалась. Засуетилась и, схватив свою курточку, пронеслась мимо меня на своих высоченных шпильках.

– Ты не говорил мне, что снимаешь, да ещё и у такой психопатки… ― зашептала она, оказавшись рядом с Терренсом.

– Деточка, я и срок в колонии мотала! ― Вклинилась я, а затем двинулась на неё. ― Так что давай! Беги отсюда, пока цела и пока я не начала придумывать, куда закопать твой труп!

Была бы под рукой швабра я бы, наверное, как сварливая бабка, махнула ею для пущей убедительности. Не оставив бедняге выбора и, лишив приятных впечатлений, практически вытолкала её за дверь. Но что поделать? Ради сна я сейчас действительно готова была убить.

– И больше здесь в такой час не появляйся! А то зубы не волосы, вылетят ― не поймаешь!

Крикнула я вслед блондиночке, и та быстро скрылась за дверями лифта.

– Срок в колонии, значит? ― С усмешкой спросил он, складывая руки на груди и поворачиваясь ко мне.

– Десять лет строго режима.

В ответ на мой сарказм он вновь усмехнулся.

– И за что?

– За убийство соседа. ― Съязвила я, переступая порог. ― В следующий раз трахай своих шлюх так, чтобы это не мешало мне спать. Иначе так будет каждый раз. Я всех их разгоню, Хардинг, так и знай.

Он вновь облокотился о дверной косяк и усмехнулся. Кажется, всё это его позабавило. Признаться, меня тоже. До этого вот момента.

– Если ты будешь заваливаться ко мне в этой пижамке каждую ночь ― я не против, Барнс! ― Крикнул он мне вслед.

На какую―то долю секунды я помедлила. Твою ж мать. Прикрыла глаза, а затем прибавила шаг и скрылась за собственной дверью. Уже в прихожей своей квартиры я мельком бросила взгляд на настенное зеркало. Взлохмаченные темные волосы, будто бы после отличного перепихона. Полупрозрачный белый кружевной топ на тоненьких бретельках, через который отчетливо выделялись соски и такие же кружевные шортики ― тоже полупрозрачные, причем на самой заднице. Ну хорошо я хоть трусы надела. В общем вот так, почти в чём мать родила, я и стояла перед Терренсом Хардингом, пока он таращился на мою грудь и мысленно имел меня во всех возможных позах. Ни в первом, ни во втором я даже не сомневалась. Просто это был Хардинг. Бабник, каких ещё нужно было поискать. Тип мужчин, которые были мне отвратительны и с которыми я не хотела иметь ничего общего. Даже связь на одну ночь. Даже за миллион долларов.

Тряхнув головой, я прошла обратно в комнату. Плюхнулась на кровать, а затем завернулась в прохладное одеяло. Музыка за стенкой стихла. Девицу я спугнула, а это означало, что ещё минимум неделю она здесь точно не появится. Конечно, были и другие. Но думать об этом сейчас не хотелось.

Хотелось только уснуть. Что я и сделала, как только моя голова коснулась подушки.

― Ну и какое это уже собеседование по счету? Семнадцатое? Восемнадцатое?

– Пятнадцатое, вообще―то. ― Поправила я сестру, придерживая ухом трубку и пытаясь достать из сумочки деньги. ― Но всё не так плохо.

– Ну да, всего―то на работу не берут…

– Спасибо. ― Негромко поблагодарила я, протягивая парню двадцатку и забирая свой ужин на сегодняшний вечер. ― Послезавтра у меня ещё одно собеседование. ― Выйдя из ресторанчика у дома, я поменяла ухо на освободившуюся руку. ― Может быть, повезет.

– Или тебя снова отфутболят. Сэм, может, пора рассмотреть другие варианты?

– Какие? Пойти раздавать листовки?

Загорелся зеленый и, оглядевшись, я начала переходить дорогу.

– Ну я не совсем это имела в виду. Возможно, тебе стоит попросить помощи.

– У кого, Кэрри? Тебе ведь хорошо известно, что я никого в этом городе не знаю.

– Ты живешь там уже четыре месяца. Неужели ты так и не обзавелась знакомствами?

Я выдохнула.

– Нет. Не обзавелась.

– Ну а как насчет твоего соседа? Того сексапильного брюнета, про которого ты мне говорила?

Мне показалось или на том конце трубки залетали флюиды?

– Я ни разу не называла его сексапильным.

Кэрри весело фыркнула.

– Да и не нужно было. Я итак по твоему рассказу всё поняла. Так как насчет него?

Я сделала вид, что не понимаю.

– А что насчет него?

– Саманта, не строй из себя идиотку, тебе не идет.

Несколько секунд я молчала. Но затем сдалась.

– Я не стану его просить.

– Почему?

– Он придурок. ― Ответила я, вспоминая сегодняшнее утро. ― И к тому же жутко меня бесит.

– Ты не обязана любить его. Я ведь не на секс тебя с ним толкаю. Хотя, тебе бы он не помешал.

– И речи быть не может. ― Я злилась. И понятия не имела на что больше ― на то, что Кэрри предлагала мне унизиться перед человеком, которого я едва терпела или на то, что она была права насчет секса. ― Я скорее вернусь в Рочестер, чем останусь в долгу у Терренса Хардинга.

– Ну и дура, Сэм. Оно того не стоит.

Да и плевать было, что не стоит. Плевать даже было, что после каждого собеседования мне говорили: «спасибо, мисс Барнс, мы вам перезвоним», и ни хрена не перезванивали. Плевать было, что у Хардинга были связи. И что он мог замолвить за меня словечко. Плевать, что меня могли взять на работу моей мечты. Плевать. Плевать. Плевать. Ведь я не собиралась до конца своих дней слушать, как он вытащил меня из всего этого дерьма.

Сославшись на дела, я закончила звонок.

Кэрри была моей старшей сестрой, поэтому я старалась прислушиваться к ней. Доверять её опыту, следовать советам. Ведь в большинстве своём они действительно были толковыми. Но не в этот раз.

Потому что в случае с Терренсом Хардингом единственно надежный совет был держаться от него как можно дальше. И мне казалось, что Кэрри как никто другой должна это понимать.

Выйдя из лифта, я направилась к своей квартире.

Открыла дверь, скинула туфли, а затем переоделась в свою любимую зеленую футболку с эмблемой команды Лейкерс. Убралась ― что, кстати, очень давно не делала. Разобрала ещё несколько коробок, оставшихся после переезда. А звонка из юридической фирмы так не дождалась. Ну и пошло оно.

Остаток дня я провела на диване за просмотром детективного сериала, поедая свой купленный в ресторанчике за углом ужин. Помимо совершенно несносного характера ― а именно, врожденного упрямства и присущей нашей семье нагловатости ― это был ещё один мой огромный минус. Я была слишком ленива, чтобы готовить. Особенно, живя одна.

Досмотрев первый сезон, я взглянула на часы. Почти два часа после полуночи.

Спать, как назло не хотелось. Хотя я думала, что после прошлой ночи меня начнет вырубать, как только я вернусь домой. Нет. Мой организм отчего―то наотрез отказывался меня баловать.

Понимая, что в ближайшее время я всё равно не усну, вспомнила о корзине с бельем, которую копила всю прошлую неделю.

– Вот и настало ваше время, ― выдохнула, поднимаясь с дивана и всовывая ноги в тапочки.

Я понятия не имела, какого черта мне приспичило постирать в два часа ночи. Но спорить с собой не стала. Решив не переодеваться, я взяла ключи со столика, прихватила мобильник, а затем вышла из квартиры. Спуститься решила по лестнице ― ходить ведь было полезно, так? Ладно, не в этом была причина. Просто, кажется, у нас в доме снова сломался лифт. Хорошо хоть жила я на третьем, не выше. Не то запыхалась бы обратно подниматься, да ещё и с тяжеленной корзиной в руках.

Дверь в нашу прачечную оказалась открыта, а свет включен. Я услышала звук стиральной машинки уже после того, как очутилась в проёме. Замерла на пару секунд, а затем решила, что не хочу стирать именно сейчас. Ждали же эти вещи целую неделю. Ещё подождут.

Повернулась, чтобы ускользнуть обратно в коридор, но не успела.

– Уже уходишь?

Я раздраженно прикрыла глаза, понимая, что мой побег отменяется.

– А твоя нянечка знает, что ты здесь? ― Развернувшись, поинтересовалась я.

Терренс улыбнулся, а затем удобнее расположился на сушилке.

Я думала, что он ответит на мою язвительность очередной колкостью, но просчиталась.

Он будто бы пропустил мой сарказм мимо ушей.

– Загрузишь вещи в барабан или так и будешь в дверях стоять?

Я размышляла всего пару секунд. Затем прошла в комнату и поставила корзину на пол. Пока Хардинг внимательно наблюдал за мной, запихивала вещи в стиральную машинку, мысленно успокаивая себя тем, что скоро отсюда уйду. Вот только машинку запущу и сразу же уйду. А он пусть дальше сидит в одиночестве. Или не в одиночестве? Кто знает, может быть, у него тут свидание с очередной девицей. А я им так бесцеремонно помешала. Может быть, она прячется в одной из сушилок? Хотя вряд ли. С такими длиннющими ногами, которые предпочитает Хардинг, ни одна из его девиц в барабан не поместится.

Я захлопнула крышку, добавила порошок, выставила время и режим, а затем поднялась. Молча собиралась выйти из комнаты, но всё тот же раздражающий голос вновь меня остановил:

– Давай, иди сюда. Поболтаем.

Поболтаем?

Я еле удержалась от того, чтобы не съязвить.

– Я не собираюсь с тобой болтать, Терренс. К тому же, у меня куча дел.

– В два часа ночи? ― Уголки его губ приподнялись. ― И чем же таким важным ты занимаешься? Кроме того, что вечно разгуливаешь по коридорам почти голая. ― Его взгляд прошелся по моей футболке, а затем остановился на обнаженных ногах. Он улыбнулся как―то иначе. ― Осторожнее, Барнс, а то я ведь решу, что ты ко мне не ровно дышишь.

Отвечаю, если бы я сейчас могла, то поперхнулась бы.

– Умерь своё самомнение, Хардинг. Не все женщины этой планеты мечтают, чтобы ты их трахнул.

Он усмехнулся.

– Разве?

Не выдержав, я закатила глаза.

Вообще, я не считала, что выгляжу как―то развратно. Футболка не обтягивала фигуру и полностью прикрывала задницу. Да, лифчика на мне не было, но соски не стояли. А даже если бы и встали, ткань скрыла бы этот коллапс от лишних глаз. Считай, что я была в платье. Да. Просто в коротком. А значит ― пошел бы ты к черту, Терренс.

– Твой язык работает быстрее мозга. ― Подсказала ему я. ― Тебе стоит об этом подумать.

– Посидишь со мной? ― Внезапно спросил он, указывая на место рядом с собой. От удивления я осталась стоять, как и стояла. Хардинга это, кажется позабавило. ― Давай. Я не кусаюсь. ― Добавил он, а затем улыбнулся. ― Или ты меня боишься?

Я? Боюсь?

– Я же сказала, у меня много дел.

– Давай. Всего двадцать минут. От целого дня это ведь не так много, верно? Я буду молчать ― обещаю.

Я собиралась грубо послать его ― правда, собиралась ― но затем поняла, что тогда этот раунд закончится совсем не в мою пользу. Если сейчас я уйду, Хардинг подумает, что я действительно его боюсь. А мне совсем не нужны были подобные проблемы.

– Ну ладно, ― негромко сказала я, а затем подошла ближе. Почти сразу же уловила исходящий от него запах цитрусовых. Апельсин или что―то наподобие. И, уверив себя в том, что запах мне совсем не нравится, запрыгнула на соседнюю сушилку.

Я смотрела на крутящийся напротив меня барабан и думала о том, насколько вся эта ситуация странная. Хардинг и я. В одной комнате. Сидим. Не спорим, не ругаемся, не пытаемся друг друга убить. Да что там, даже не говорим. Просто слушаем звуки стиралок и молчим. Интересно, насколько нас хватит?

Я уловила слабую вибрацию, а затем увидела, как Терренс потянулся за своим мобильником.

Снова закатила глаза. Наверное, очередная девица писала, как жаждет его горячих ласк. Как изнемогает от терпения, думая о его накаченном теле. И возбуждается каждый раз, когда вспоминает его большой, и крепкий, и…

Я скривилась. Ну нет, думать о достоинстве Терренса Хардинга ― вот ещё! И с чего я вообще взяла, что он большой? Может быть от его достоинства там одно название? Хотя, кого я пыталась обмануть, разве в таком случае эти прищепки по нему бы так сохли?

– О чем задумалась, Барнс?

– Что? ― Хлопнула глазами я. А затем, встретившись с его взглядом, резко отвернулась. ― Ни о чем.

– Да ладно, ты вся вспыхнула. ― Усмехнулся Терренс. ― О ком ты думала?

– Отвали, Хардинг. ― Грубо ответила я.

Вспыхнула? Фу, быть не может.

– Он хорош, да? Наверное, с ума сводит тебя в постели?

– Слушай, ну чего ты привязался? ― Не выдержала я. ― Обещал же молчать ― ну так молчи!

– Эй, мне просто любопытно, у кого такое адское терпение. ― Он ухмыльнулся. ― Твой характер ведь не каждый вынесет. И это факт.

– Зато у тебя с характером, должно быть, всё в порядке! ― Усмехнулась я, спрыгивая с сушилки. ― Ты ведь у нас весь такой замечательный!

Машинка как раз перестала стирать ― какая удача!

– Ну, девушки―то на меня западают, верно?

Когда Терренс усмехнулся, я готова была по голове ему треснуть. Было бы что―нибудь под рукой ― треснула бы!

– Ага. Твои девки определенно западают именно на твой характер. ― Съязвила я, вытаскивая белье из барабана. ― Им же так важна твоя душа! Ведь именно она удовлетворяет их в постели!

А вообще ― почему я обсуждала это с НИМ?

– Сочту за комплимент.

Я вздрогнула, почувствовав его дыхание возле своего уха.

Какого…

– Не дергайся ты так. ― Улыбнулся он. ― Не у одной у тебя машинка закончила стирать.

Так хотелось вновь подпустить шпильку, но я наступила на свою гордость.

Просто молча собрала белье обратно в корзину и поднялась, чтобы уйти.

– Барнс! ― Окликнул меня Терренс. ― Ты забыла воспользоваться сушилкой! ― Я промолчала. ― Как ты наденешь это утром? ― Закричал он громче, а затем выглянул за мной в коридор. ― Я же теперь спать не смогу, представляя тебя в мокром белье! И как мне быть, Барнс?

– Включишь смекалку! ― Раздраженно крикнула я, услышав, как он в очередной раз усмехнулся.

Глава 2

Разглядывая гору мокрой одежды, которая валялась в моей ванной, я понимала, что поступила опрометчиво. Нужно было наплевать на тупые насмешки Хардинга, послать его туда, где он не был с самого рождения и высушить бельё. Хотя бы то, которое я собиралась надеть утром. Тем самым, которое вот―вот наступит.

Была ли моя ситуация настолько безвыходной, насколько я её описывала? Вероятно. Потому что в моём ящике не осталось ни одного чистого комплекта нижнего белья. А это означало, что я была в полной заднице.

Ладно, не совсем в полной.

Трусикам нужно было совсем немного времени, чтобы высохнуть, так что без них я точно из дома не уйду. Но вот с бюстгальтером дела обстояли иначе. Грудь у меня была небольшая ― второго размера ― так что я грешила тем, что периодически носила пуш―ап. Ну как периодически…

В общем, варианта у меня было всего лишь два. Либо идти в мокром бюстгальтере, либо идти без него.

Я решила, что не стану рисковать здоровьем и побуду сегодня развратной молодухой.

Как говорится, свободу попугаям!

Итак, проспала я всего четыре часа. Что на час больше, чем в прошлую ночь. Заметные сдвиги, да?

Как и ожидала, трусики полностью высохли. Чашки лифчика я даже щупать не стала ― бесполезно. Судя по безоблачному небу и словам полуголой девицы из передачи, погода сегодня обещала быть жаркой. Так что для своего маленького приключения я выбрала коротенькие джинсовые шорты и желтый топ с полуобнаженной спиной и завязками на шее. Не любила его до ужаса. Но выбора у меня не было.

Из квартиры я вышла около восьми. И стоило мне оказаться на улице, тело тут же окатило ужасающе душной волной. Сколько там было в воздухе? Двадцать семь? Тридцать? А ведь только восемь утра!

По всей видимости, сегодня намечался нехилый ливень. О чём, кстати говоря, та пышногрудая блондинка из телевизора не предупредила. Поэтому и зонт я не взяла.

Как вам перспектива вымокнуть насквозь? Меня она совсем не забавляла. Учитывая, что я собиралась пересечь добрую половину города без бюстгальтера. Но понадеялась на удачу. И плюс ко всему, опаздывала. Поэтому возвращаться не стала.

На ходу завязала свои вьющиеся волосы в высокий хвост, а затем залетела в практически закрывающиеся двери автобуса. Когда я уже почти подъезжала, мой мобильный оповестил меня о новом смс―сообщении:

«Ну и где тебя носит, Барнс?».

Когда Таня называла меня по фамилии, это означало только одно ― она была жутко недовольна. А значит, не снести мне сегодня своей головы. Оторвется она на мне по полной.

«Почти на месте», ― ответила я, убирая мобильный обратно в сумку.

Извинюсь при встрече. В конце концов, не так часто я и опаздываю.

Выйдя на своей остановке, я завернула за угол и направилась к высокому зданию. Территория была охраняемая, поэтому пришлось лезть в сумку за пропуском. Ну, Слава Богу, хоть дома его не забыла. Иначе пиши пропало. Таня бы церемониться не стала.

В двери раздевалки я влетела в 9:17. Специально посмотрела на часы при входе.

Быстренько переоделась, бросила сумку в шкафчик, взяла с собой мобильный и стала подниматься в основной зал. Людей практически не было. Дышалось свободно. И зал ещё не провонял прелостью и потом. Именно по этим причинам я и любила тренироваться по утрам.

– Двадцать пять минут от тренировки, Саманта! О чем ты думаешь?

Таня встретила меня хмурым взглядом и сложенными на груди руками. Сказать, что она была недовольна ― ничего не сказать. Казалось, что, если прямо сейчас я не выдам ей адекватную причину своего опоздания ― она убьёт меня первым попавшимся на глаза прорезиненным диском.

– Прости. Я наверстаю. Обещаю.

– Конечно, наверстаешь. ― Сказала она. ― Гонять тебя буду без жалости и сострадания. Так и знай.

Она качнула своим рыжим хвостиком и вроде бы немного отошла. Я даже расслабилась. Правда совсем ненадолго. После более или менее сносной разминки последовал самый настоящий Ад. Во всей его красе. После тренировки мышц пресса, Таня вынудила меня делать глубокие приседы с пятикилограммовой гантелью. Затем выпады с утяжелителями. А затем становую тягу с шестикилограммовым весом. И всё это не менее 15―20 повторов по пять подходов вместо обычных трех. И интервалом не более тридцати секунд. Когда ноги уже едва держали, а задница пульсировала, Таня разрешила мне пересесть на тренажеры. Оказывается, когда твоя попа горит так, словно там внутри бенгальский огонь, качать руки и спину становится даже приятно.

После почти часа тренировки с меня лило Ниагарским водопадом. Я, конечно, не сказать, чтобы была в спорте совсем уж дилетантом ― занималась уже почти шесть лет и регулярно ― но то, как своих клиенток гоняла Таня заставляло меня думать, что я тот ещё профан.

– Ты молодец. ― Она довольно похлопала меня по спине. ― Можешь немного отдохнуть, а затем сделай растяжку и можешь идти. Если что, буду у администратора.

Я кивнула, а затем отвинтила крышку бутылки и всадила больше половины всей воды. Ещё никогда мне хотелось пить настолько сильно. А ещё я никогда не ощущала себя настолько потной. Теперь можно было без преувеличения сказать, что эта тренировка была моей самой убойной. И я представить боялась, как завтра будет ломить мои мышцы.

Откинувшись на спинку тренажера, я на пару минуток прикрыла глаза. Дышала, пытаясь восстановить дыхание. И периодически пила. Когда бутылка опустела, превозмогая лень, я поднялась и зашагала в другой конец зала за ковриком. Остановилась, сообразив, что что―то меня смутило. Но что именно ― сразу не поняла. И честное слово, лучше бы не пыталась.

Повернувшись, я сосредоточилась на мужчине, сидевшем ко мне спиной. Теперь уже спиной. Но в зеркало его лицо было прекрасно видно. Внимательно смотря на своё отражение, он качал спину, казалось бы, совершенно меня не замечая. И будто бы даже не зная, что я нахожусь здесь.

Да черта с два я в такое совпадение поверю!

Стиснув пластиковую бутылку в своих пальцах, я попыталась не горячиться.

Попыталась ― уже хорошо, правда?

Не вышло ― вопрос уже другой.

Стремительно направившись к нему, я развернулась и остановилась, преградив ему обзор.

– Барнс! ― Улыбнулся он. ― Какая встреча. И ты здесь?

– Какого хрена, Хардинг?! Это мой фитнес―клуб!

– Прости? ― Усмехнулся Терренс, а затем с любопытством мотнул головой. ― Когда я заключал договор, владельцем значился какой―то Люк Джонсон. Это твоё настоящее имя?

Не описать словами, как сильно мне хотелось его убить. Но я сдерживалась. Не здесь. Не сейчас. В клубе было слишком много свидетелей.

– Я хожу сюда уже три месяца, и тебя не видела здесь ни разу! ― Я решила зайти с другой стороны. На этот раз. ― Ты что, специально пришел сюда, чтобы меня бесить?!

Терренс вновь усмехнулся, а затем отпустил тягу, высвободив руки.

– А ты не считаешь, что помимо того, чтобы «бесить тебя», у меня есть и другие интересы? Я давно искал хороший фитнес―клуб, вот и остановился на этом. Я даже не знал, что ты сюда ходишь.

Ну да, конечно!

– Ты что, другого клуба не нашел?! ― Злилась я. ― Рядом с нашим домом их четыре!!

– Мне понравился этот.

– На другом конце города?! Тебе что, в кайф ездить так далеко?!

Терренс усмехнулся.

– А тебе? ― Он поднялся с тренажера, и мне пришлось задрать голову, чтобы так же смотреть ему в глаза. ― Ты ведь тоже на другой конец города ездишь ради двух тренировок в неделю.

– Трех!

– Не важно, Барнс. ― Успокаивающе сказал он. ― Ты ведь здесь. Значит что―то тебя в этом месте привлекло.

Уверенность, что ты сюда не сунешься! Вот что!

– Я думала, что хоть так вероятность встретить тебя сведется к нулю. ― Прошипела я, решив не лукавить. Он в любом случае знал, что бесил меня.

– Ну, судьбу не переиграешь, верно? ― Его улыбка стала шире, и от этого я взбесилась сильнее. ― Ты веришь в судьбу, Барнс?

– Пошел ты, Хардинг! ― Бросила я, а затем направилась прямиком к раздевалке.

Если бы Таня узнала, что я не сделала растяжку, приложила бы меня с одного удара. В этом вопросе разговор у моей тренерши был короткий. Но сейчас мне было на это плевать. Хотелось лишь убраться подальше отсюда. Подальше от НЕГО. И больше не хотелось ничего.

Под душем я немного успокоилась. И даже расслабилась. Задерживаться не стала, чтобы хотя бы по пути домой не нарваться на придурка Хардинга. Быстро переоделась, а затем вылетела из здания клуба.

Собственно, как вылетела, так обратно и влетела.

– Черт!

Я была в такой ярости, что даже не заметила, как резко за окном стемнело. И что на улице шел по―настоящему проливной дождь. Намокла, конечно, но не сильно. Пока стояла под козырьком крыши, отряхивая капли с волос, услышала за спиной голос:

– Ты чего так ломанулась? Льет же, как из ведра. Зонт хоть достань.

– Иди, куда шел. ― Отрезала я, совсем не имея желания сейчас говорить с Хардингом.

И вообще, каким образом он так быстро отзанимался?!

– Пойду―пойду. А ты―то доедешь? Зонта у тебя, я так понимаю, нет. Да и машины видимо тоже.

Это что сейчас было, забота?

Пф. Вот уж вряд ли.

– Доеду.

Я распустила волосы, подумав, что так они высохнут быстрее. Немного встряхнула ими, а затем расправила на плечах. Всё это время Терренс не сводил с меня глаз.

Мне уже, честное слово, даже неуютно как―то стало.

– Что? ― Резко спросила я. ― У тебя тоже нет ни зонта, ни машины?

Он усмехнулся.

– Есть и то и другое. Давай, может быть, подвезу?

Вот уж чего мне точно для полного счастья не хватало!

– Не нужно. Доберусь на автобусе.

Я старалась говорить как можно спокойнее, но с Терренсом это работало лишь первые пару минут. И то не всегда. Резоннее, конечно, было вызвать такси. Но перспектива стоять так с ним ещё минут десять совсем мне не прельщала. Именно поэтому, плюнув на последствия, я шагнула под стену дождя.

– Давай подвезу! Саманта, не глупи! Ты ведь насквозь промокнешь!

– Лучше промокну, чем сяду с тобой в одну машину! ― Рявкнула я. Дождь, возможно, и заглушал мои слова. Но я знала, что Терренс прекрасно их расслышал.

Мне фитнес―клуба хватило. По горло. А мы ведь меньше пяти минут проговорили.

Если окажемся на целый час одни, да ещё и в закрытом пространстве, я точно совершу убийство.

Чем дольше я шла под дождем к остановке, тем сильнее убеждалась в том, что идея это была отвратительная. Всё―таки нужно было дождаться такси. Или хотя бы переждать ливень в кофейне. Всё лучше, чем полураздетой шлепать по лужам и не иметь возможности укрыться. Но лучше уж так, чем с Хардингом в одной машине.

Как на зло не кстати зазвонил мобильный. Сначала я подумала, что отвечу позже, но затем решила хотя бы посмотреть, кто звонит. Вдруг Кэрри? Или мама? Вдруг у них что―то важное? Изловчившись, я просунула руку в сумку, пытаясь найти свой айфон на ощупь и не налить внутрь воды. Кое―как мне это удалось. Правда без приключений всё равно не обошлось. То ли это карма, то ли просто я такая неуклюжая ― мобильный выскользнул из моих рук, упав прямо в лужу. В самую большую лужу из всех, что здесь были. И в самую глубокую. Повезло, что не разбился. И что достала я его быстро. Вроде бы был живой.

Я как раз дошла до остановки, когда ответила на звонок. Это была мама.

Юркнула под остановку, и стало чуточку легче. Храни Боже тех, кто придумал крыши.

– Алло.

– Саманта, у тебя в порядке?

– Да, мам, а почему ты спрашиваешь?

– Звуки странные… будто что―то шумит.

– Тут небольшой дождь. ― Объяснила я, отряхивая волосы. Под этим «небольшим» дождем одежда промокла насквозь. ― Я еду с тренировки. Хотела позвонить вам с папой, как буду дома.

– Кэрри сказала, тебе снова отказали.

Я неслышно выдохнула.

– Просто не позвонили. Ничего, так бывает. В следующий раз обязательно позвонят.

– Не думаешь вернуться домой? ― Спросила мама, и я машинально завертела головой.

– Нет, мам. Мы ведь это уже обсуждали. Я начала новую жизнь и обратно не хочу. ― Затем добавила чуть тише. ― Ты знаешь, почему.

– Да, детка, знаю. ― На том конце трубки раздался глубокий выдох. ― Знаю.

– Но по вам я очень скучаю. Обязательно приеду на праздники. Как только работу найду.

– У тебя ещё есть деньги?

Я улыбнулась.

– Да, не волнуйся. Я много скопила. Не пропаду.

– Хорошо, детка. Я люблю тебя.

– И я тебя, мам.

Заболтавшись, я едва не пропустила свой автобус. Повезло, что он пришел довольно быстро, иначе бы я, наверное, совсем продрогла, пока бы его ждала. В салоне я немного согрелась. Но новое испытание поджидало уже возле другой остановки, когда мне вновь пришлось выйти. Дождь меньше лить не стал. Наоборот. Казалось, он лишь усилился.

Я не знаю, как именно дошлепала до подъезда, не свихнувшись. Но едва не застонала от облегчения, когда оказалась в укрытии. Аллилуйя! Я смогла! И даже не пришлось унижаться перед Хардингом. Кто знает, как долго он потом напоминал бы мне о своём геройском поступке? Вот уж на что мне точно подписываться не хотелось.

Я сбросила мокрую одежду прямо в коридоре, как только переступила порог своей квартиры. До ванной почти бежала. Затем с нетерпением ждала, пока та наполнится и с нескрываемым удовлетворением погружалась в горячую воду. Согрелась окончательно я довольно быстро. Пришлось ещё раз вымыть голову. А после проваляться в ванной ещё минут двадцать. Просто потому что моим мышцам было жутко лень вообще что―то делать. Тем более вылезать.

Кое―как заставив себя выбраться из белоснежного рая, я натянула на тело футболку и почапала на кухню. Сделала себе горячий чай и съела несколько ложек меда, чтобы не заболеть. Варёное состояние мне сейчас было бы совсем не кстати. Ведь завтра собеседование. Очередное, да. Но я очень надеялась, что последнее.

Включив телевизор, достала завалявшуюся в морозилке лазанью и поставила её в микроволновку. Пока агрегат грел мой сегодняшний обед, я листала каналы. Но не на одном так и не остановилась. Поэтому нажала кнопку выключения, и решила включить музыку.

Как раз в этот момент в мою дверь позвонили.

Вспомнив, что так и оставила мокрую одежду валяться на полу, я перебросила её в корзину, а затем открыла дверь. Потом я ещё долго думала, какого черта не посмотрела в глазок.

– Ты дверью ошибся? ― Удивленно спросила я, совсем не ожидая увидеть на своём пороге Хардинга.

– Вроде бы нет. Это же твоя дверь? ― Улыбнулся он, и я закатила глаза.

Ладно, постараемся не психовать.

– Чего тебе? ― Выдохнула я. ― Я собиралась есть.

– Соль есть?

– Что? ― Хлопнула глазами я. И, когда собиралась уже было ответить, он усмехнулся.

– Да я пошутил. Просто хотел, чтобы ты хоть на секунду перестала быть такой угрюмой.

– Не угрюмая я вовсе… ― осеклась, вспомнив, что это вообще не его хреново дело, ― говори, что тебе нужно и проваливай. Или я закрываю дверь.

– Ладно―ладно, не кипятись ты, Барнс. ― Он запустил руки в карманы своих джинсов. ― Я просто хотел узнать, доехала ли ты.

– Как видишь, доехала. Что―нибудь ещё?

Он что, ласты ко мне клеил?

Эта мысль приводила в бешенство.

Неужели я похожа на одну из его пустышек?!

– Да нет. ― Он улыбнулся, но уже не так уверенно. ― И не нужно такой злюкой быть. Чем я тебя так раздражаю?

– Ты вовсе не раздражаешь меня.

– Да ну? Как тогда назвать твои внезапные приступы бешенства, когда ты меня видишь? С другими ведь ты совсем не такая.

Действительно, как? Может быть, «ты бабник и придурок, Терренс Хардинг», поэтому ты меня бесишь?

– Ты хотел узнать, доехала ли я? Я доехала. ― Ушла от темы я. ― Если это всё, проваливай. Тебе ещё к очередному приблуду готовиться.

Я собиралась было закрыть дверь и, наконец, пообедать, но рука Терренса внезапно впечаталась в дерево. Пришлось поднять не него глаза.

– Ты так и не ответила. ― Спокойно сказал он, внимательно вглядываясь в моё лицо.

– Проваливай, Терренс. ― Повторила я.

– Нет. Пока ты не ответишь.

Да что это, издевательство?!

– Какого лешего тебе от меня нужно? ― Я начинала закипать. ― Завалился ко мне без приглашения и требуешь каких―то ответов! Кроме общего этажа нас больше ничего не связывает. С какой стати я должна что―то тебе объяснять?

– Я видел тебя почти голой. ― Томно прошептал он. ― Это достаточно весомый аргумент?

– Слушай, Хардинг, я не одна из твоих девиц и никогда ею не буду. Так что, если ты вознамерился таким тупым способом уложить меня в свою постель ― забудь! Этого никогда не будет!

– Ты сама заговорила об этом, ― усмехнулся Терренс, ― значит, когда―то уже думала обо мне, как о мужчине. Не так ли, Барнс? И поэтому тебя это так бесит?

Я сердито фыркнула.

– Да я скорее от одиночества умру, чем стану думать о таком, как ты!

Не собираясь больше продолжать этот бессмысленный разговор, я буквально вытолкала Хардинга из своей квартиры и захлопнула дверь. Повернула замок, а затем для пущей уверенности ещё и на щеколду закрыла. Будто бы он мог вломиться.

Сердце почему―то бешено колотилось. И я не понимала, почему.

Уже отходя от двери и пытаясь забыть о том, что только что произошло, я услышала:

– Не зарекайся, Барнс! Жизнь слишком непредсказуемая штука!

Глава 3

Непредсказуемая ― не то слово.

То ли я вакансию неверно поняла, то ли и вовсе не туда попала.

Стояла как дура у стойки ресепшен и пыталась разобраться.

– Посмотрите ещё раз.

– Саманта Барнс, верно? ― Уточнила девушка в коротеньком красном платьице.

– Да.

– Значит, ошибки нет. ― В который раз сказала она.

Я устало выдохнула, взгромоздив на стол свою анкету.

– Но должна быть. В объявлении было ясно сказано, что в компанию требуется «опытный юрист по защите прав». ― Процитировала я, а затем начала объяснять. ― Который готовил бы документацию, разбирался бы с письмами, защищал бы законные права и интересы доверителей…

– Всё верно. ― Будто бы на автомате повторила секретарь.

У меня уже кругом голова шла, честное слово.

– Верно, да. Только в объявлении ничего не было сказано о животных, понимаете? Я думала, что эта работа подразумевает защиту прав и интересов людей. А не братьев наших меньших.

С ума сойти. В какой дурдом я вообще попала?

– Возможно, объявление ввело вас в заблуждение.

Заблуждение? Не то слово. Нет, я, конечно любила животных. Мне всегда было жалко бездомных. И я никогда не считала себя бесчувственной сукой. Но отобрать животное у садиста и взять на себя ответственность за передачу его в приют или наказать хозяина за гибель питомца ― дело одно. А вот защищать права животных, входящих в состав правления компании (нет, вы только вслушайтесь!) ― это уже просто клиника.

– Других вакансий у вас нет?

Девушка некоторое время молчала, смотря куда―то в монитор, а затем отрицательно качнула головой.

– Извините, мисс Барнс. Ничем не могу вам помочь.

– Спасибо. ― Выдохнула я, а затем направилась к выходу.

Возможно, это даже и к лучшему. Бог отвел от работы в этом дурдоме.

Всё, решено. В частные компании больше ни ногой.

Итак, других собеседований на ближайшее время у меня не было. Новых вакансий в интернете ― тоже. Хотя, возможно, я просто плохо искала. Или искать просто―напросто устала. Ни сестре, ни маме я не говорила об этом. Просто не хотела, чтобы они волновались. С детства привыкла со всеми проблемами справляться собственными силами, наверное, поэтому и характер у меня такой боевой.

Но то ли с работой в этом городе была беда, то ли это я такой хреновый специалист, что никто не хотел иметь со мной дело. А, если и хотели, то пугали своей странностью.

Я снова выдохнула. Может, Кэрри была права и стоило рассмотреть другие варианты? Скажем, устроиться в кофейню у дома. Я усмехнулась собственным же мыслям. Ну да, я там и дня не проработаю. И не потому что мне не по силам тяжелая работа ― нет. Просто с моим характером в такие места лучше не соваться. А то заведение останется совсем без клиентов.

Понимая, что от перебирания вариантов легче мне не становится, я это дело бросила. Тем более, что ничего путного в голову мне так и не пришло.

Уже у дома я осознала, что до ужаса не хочу в свою квартиру. Не то, чтобы она мне не нравилась ― наоборот, я любила её, ведь очень долго искала и выбирала, обставляла и делала ремонт. Просто… в последние дни её стены так сильно на меня давили…

«Это всё от одиночества!» ― Вспомнила я слова Кэрри. ― «Заведи себе хотя бы собаку, если мужика не хочешь! Хоть к кому―то будет приятно спешить домой!».

И это было правдой. Спешить домой мне действительно было не к кому. Хотя, первое время это совсем не угнетало, более того ― совершенно устраивало. Учитывая мой последний опыт в отношениях, мужчины перестали быть чем―то необходимым. И я решила, что не хочу ни от кого зависеть. Ни в плане финансов, ни в плане эмоций. Тем более эмоций.

По крайней мере, именно так я решила в тот день, когда круто изменилась моя жизнь.

Четыре месяца назад. Рочестер (Монро, Нью―Йорк).

Январь в этом году выдался крайне холодным. Вообще, зима в Рочестере была относительно мягкой. Но бывали дни, когда носа высовывать из дома не хотелось. И сегодня был как раз такой день. Термометр за окном показывал ―8, а снега навалило столько, что, казалось, если кто―нибудь провалиться под сугроб, его даже эвакуатором оттуда не вытащишь.

Я напялила самые высокие сапоги, какие нашла, натянула свои любимые штаны и теплый свитер, который бабушка связала мне на прошлое рождество, а затем стала спускаться вниз. Из кухни до ноздрей долетел аромат домашних вафель, и я улыбнулась.

– Мам, пап, доброе утро. ― Поочередно поцеловав каждого родителя, я как ребенок плюхнулась на стул.

А мне, к слову, было уже двадцать восемь. И да, я до сих пор жила с родителями. Просто потому что такие вафли по утрам больше никто бы для меня не приготовил.

– Вот, держи сироп. ― Улыбнувшись, мама поставила передо мной бутылку, и я благодарно кивнула.

– Ну что, как дела на работе? ― Спросил папа, читая очередной выпуск «Нью―Йорк таймс». ― Тебя ещё не повысили?

– Пока нет. ― С набитым ртом, призналась я. ― Но скоро повысят. Джордж сказал, что у них просто нет другого выбора.

– Этот парень мне не нравится, но в этом вопросе я полностью с ним согласен. Не зря ведь моя девочка с отличием окончила Гарвард.

– Говард, ― мягко осекла его мама, посмотрев на него немного укоризненно.

– Что, Рэйчел? Саманта прекрасно знает, как я отношусь к этому бездельнику. ― Как ни в чем не бывало, ответил папа, расправляя газету. Я улыбнулась.

На самом деле, да. Знала. И, если честно, уже привыкла. Прямой агрессии к Джорджу папа не проявлял. Просто старался держаться от него как можно дальше и обрубать любые разговоры на корню. Наверное, чтобы не наговорить лишнего. Джорджа это напрягало, а меня забавляло. Ну и, наверное, я просто не теряла надежды на то, что рано или поздно папа изменит своё мнение. Например, когда мы, наконец, найдем моему парню хорошую работу.

– Детка, не торопись так. Подавишься.

Я кивнула маме и обрадовалась, когда она подложила мне ещё вафель. Отхлебнула кофе из кружки и посмотрела на наручные часы. Дожевать успею.

– Вот, возьмешь с собой. ― Передо мной возник бумажный пакет с ланчем.

– Твои фирменные сэндвичи? Мам, я итак уже пару килограммов набрала.

– Ничего, сделаешь на несколько приседаний больше, и твои килограммы сразу же уйдут.

– Это так не работает, ― улыбнулась я.

– А этот твой прохиндей, что? Разве не говорит тебе, что ты самая красивая?

– Говорит, пап. Джордж любит меня, и ему не важно, как я выгляжу.

Папа усмехнулся, и мама тут же пришла ему на выручку.

– Не слушай отца, детка. Конечно, Джордж тебя любит. Вы ведь вместе уже сколько, года два, кажется?

– Два с половиной, ― улыбнулась я, ― и, мне кажется, Джордж уже задумывается о свадьбе.

Папа откашлялся, но ничего не сказал, сделав вид, что по―прежнему увлечен чтением газеты. Мама отмахнулась так, чтобы заметила только я. Мол, смирится.

Отпивая ещё кофе, я мельком взглянула на часы.

– Ммм… ― едва не пролила на себя напиток, но вовремя отшатнулась, ― ладно, я побежала. Сегодня важный день на фирме, не хочу опоздать.

Снова поочередно поцеловала родителей, а затем понеслась к двери.

– Не забудь про ужин сегодня! ― Крикнула мне вслед мама.

– Хорошо!

Забудешь тут. Кэрри мне уже сто раз про него напомнила. Семейный вечер, все дела. Я обязана быть.

Дверь в дом отворилась и, стряхивая с себя снег, в неё вошел мой свояк.

– Привет, Рик, ― хватая свою куртку, я улыбнулась парню, ― что, решил перекрасить волосы?

– Ага, ― усмехнулся он, ― это Ханна решила. Подумала, что зеленый папочке идёт больше.

– Знаешь, для пяти лет она крайне смышленая. И со стилем у неё порядок. ― Шире улыбнулась я, вспоминая любознательные голубые глазки племянницы. ― А ещё Ханна очень крепколобая.

– В кого бы это, да?

Я рассмеялась, прекрасно понимая намек Ричарда, в затем вышла за дверь.

Метель была не сильная ― уже хорошо. Хотя снега от этого, конечно, меньше не становилось. Сапоги и куртка были моим спасением. Набросив на голову капюшон, я понеслась костановке.

День на работе прошел незаметно. Поглощенная делами, я не сразу заметила, что часы уже показывали шесть. Лишь, когда другие сотрудники начали понемногу разбредаться ― заподозрила неладное. А ещё вспомнила, что за весь так и не выбралась пообедать. Ну, для меня это было скорее правилом, нежели исключением.

Мобильный завибрировал, когда я уже накидывала куртку и выключала в офисе свет. Как обычно, уходила я последняя.

«Можешь позвать Джорджа на ужин сегодня. Я поговорю с отцом». ― прочитала я.

Улыбнулась, и воодушевленная послала маме кучу поцелуйчиков в ответ.

Сначала думала набрать Джорджу и сообщить ему радостную новость по телефону, но затем решила поступить по―другому. А именно ― поехать к нему и сделать сюрприз. Добираться мне было недолго. Мы жили совсем недалеко друг от друга, да и его дом всё равно был мне по пути. Так было даже лучше. Захватить его и поехать вместе. Это создавало какое―то ощущение того, что мы жили вместе.

И вообще, нужно перестать ломаться и уже, наконец, завести этот разговор с Джорджем. Думаю, наши отношения давно перешли на тот уровень, на котором пары обычно съезжаются.

Да. Верно. Так и сделаю. Прямо сегодня.

Вызвав такси, окрыленная и счастливая я продиктовала водителю адрес своего парня. Я была у него всего несколько раз, но хорошо запомнила дорогу. Джордж не любил встречаться дома, объясняя это тем, что за долгие годы жутко устал от своей квартиры. Я не спорила. Но теперь осознавала, что, если мы соберемся жить вместе, то лучше всего для этого подходила как раз его квартира.

Ну не мой же дом. По крайней мере, не сейчас. Папе ещё нужно время.

– Подождите пожалуйста пять минут. ― Попросила я водителя, а затем вышла из такси.

У двери квартиры Джорджа я оказалась буквально через минуту. Очень торопилась. А ещё предвкушала его радостное удивление, когда он увидит меня на пороге. А затем и услышит, что мои родители ждут нас на сегодняшнем ужине вместе.

Поправив волосы и пригладив юбку, я выдохнула, а затем собралась было позвонить в звонок, но передумала. У меня ведь были ключи. Правда Джордж об этом не знал. Он всегда носил с собой две связки. Одну, ту, что побольше ― в кармане джинсов, другую, поменьше ― на веревочке на шее. Ну пунктик у него был такой. Так ему казалось, что ключ от квартиры он точно не потеряет. И был прав. Тот, что на шее, всегда оставался с ним, а вот связку, которую он носил в кармане, Джордж всё―таки умудрился где―то оставить. Сегодня совершенно случайно я обнаружила его ключи в ящике своего стола. А затем поняла, что он забыл их у меня на работе, когда на днях заезжал. Хотела написать ему, что нашла ключи, но мне всё время что―то мешало.

И теперь, кажется, рассказать ему об этом представился самый удобный случай.

Он ведь не расстроится, если я войду без приглашения?

Прикусив губу, я достала из сумочки связку, а затем осторожно повернула ключ в замке. На цыпочках прошла в квартиру и прикрыла за собой дверь. Я вся светилась, правда. И была счастлива ровно до тех пор, пока не оказалась возле комнаты Джорджа.

То, что я увидела и услышала, изменило абсолютно всё. Мои планы, чувства, мысли. Меня саму.

В нашей постели, в той самой, в которой Джордж клялся мне в верности и любви, в этот самый момент он трахал какую―то девку. Она стонала под накаченным телом, пока мой парень ― по всей видимости, уже бывший ― пыхтел, как котел, пытаясь доставить ей удовольствие. Я слушала её томные, наигранные стоны, слушала, как мощно мужское тело ударялось о женское и не могла пошевелиться. На долю секунды в моё сознание закралась глупая надежда на то, что это был не Джордж. Не мой Джордж. Но она покинула голову две секунды спустя:

– О, да! Да―да―да! Сильнее, Джордж! Да! Ах! Не останавливайся!…

Ключи неосознанно выпали из рук. И я ощутила, что дрожу.

Замерев на секунду, Джордж обернулся и, увидев меня в дверях, ошеломленно застыл.

– Черт! Саманта? ― Он так подорвался, что, наверное, едва не сломал свой хренов член. ― Что ты здесь делаешь? И как… как ты сюда попала? ― Нервничал он, оборачивая вокруг своих бедер простынь.

Я усмехнулась.

Серьезно? Его серьезно именно это сейчас интересует?

– Закончишь её трахать или выйдешь в коридор?

На какую―то долю секунды он ошарашенно смотрел на меня. Но затем кивнул.

– Да. Конечно, выйду. Секунду…

– Джо…

– Заткнись! ― Услышала я, когда, развернувшись, направилась обратно к входной двери. Меня трясло. Всю. От боли. Ненависти. Обиды. Но больше от собственной наивности. Как я могла ему доверять?! Как могла не замечать?! ― Саманта, послушай…

Развернувшись, я со всей, что было, силой, отвесила Джорджу смачную затрещину. Он покачнулся от неожиданности, а затем, влетев спиной в стену, приложил ладонь к разгоряченной щеке. Я никогда ещё не давала пощечин. Никому. Считала, что это унизительно и неправильно. И что любое недопонимание можно решить словами. Но сейчас понимала ― это именно то, что Джордж заслужил.

– Я могу объяснить…

– Правда? ― Прервала его я. ― Ты серьезно обираешься объяснить, почему с таким наслаждением трахал какую―то девку в нашей постели?! И думаешь, я стану слушать?!

– Саманта…

– Всё кончено, Джордж! ― Вскипела я, больше не собираясь здесь оставаться. ― Ты можешь и дальше водить сюда своих шлюх, и теперь уже без угрызений совести! Если таковые вообще у тебя были!

– Саманта, я люблю тебя! ― Он схватил меня за локоть, не позволяя уйти. ― Это просто недоразумение! Давай поговорим!

– Не трогай меня, ― огрызнулась я, заглядывая ему прямо в глаза, ― больше никогда.

А затем выдернула руку.

– Иначе очень сильно об этом пожалеешь.

Больше попыток схватить меня Джордж не предпринимал. А это как раз то, что мне было нужно. Я швырнула ему под ноги кольцо, а затем навсегда покинула и его квартиру, и его жизнь.

Наши дни. Нью―Йорк.

Моя задница болела так, словно в неё всю ночь без перерыва вколачивались. Но естественно, это было не так. Ведь такой убойный секс я бы уж точно запомнила. А значит, болела она после вчерашней тренировки и потому, что я, идиотка, забила на растяжку. Всё утро старалась не обращать на боль внимания, но затем вспомнила, что не железная. И позволила себе немного поныть.

Ладно, не так уж и немного.

Но я ведь имею на это право в конце―то концов?

Допивая свой латте, я с наслаждением смотрела на опускающийся на город закат. После неудавшегося собеседования я весь день бесцельно бродила по ещё таким малознакомым мне улицам. Просто гуляла, узнавая Нью―Йорк чуть лучше. А теперь с ума сходила от того, как помимо задницы гудели мои ноги.

– Ещё кофе?

Я улыбнулась официанту и отрицательно покачала головой.

– Спасибо. Можете принести счет.

Расплатившись, я поднялась со стула, не смущаясь в том, чтобы, при этом, хорошенько про себя проматериться. Приседы и подъемы ― вот мой личный Ад на ближайшие пару дней. Сама виновата, дура. Нужно было слушаться опытного тренера, а не думать о своих чувствах к Терренсу Хардингу.

И говоря о чувствах, я имела в виду ненависть, которую к нему испытывала.

Каждый раз, когда его видела.

И слышала, кстати, тоже.

Уже на этаже я уловила громкую музыку и противный женский смех. Причем, кажется, девиц на этот раз было несколько. Одна из них взвизгнула, а затем рассмеялась.

Я закатила глаза.

Ну неужели ОН не может веселиться днем? Почему его похотливый член начинает проявлять свою активность исключительно по ночам? Сейчас был непоздний вечер, да. Но я знала, что его невинная с виду вечеринка вскоре плавно перетечет в групповую секс―оргию, и моя ночь снова будет безнадежна испорчена.

Но на этот раз я решила, что подобного удовольствия ему не доставлю.

Всё это время я была милой соседкой. Поверьте, действительно милой. Но сегодня ― сейчас ― лимит моего терпения был окончательно исчерпан. И, не дожидаясь, пока вконец выйду из себя, я решила сразу поставить Терренса Хардинга на место.

Зашла в свою квартиру. Закрыла дверь. И тут же направилась к телефону. Набрала три знакомых мне с детства цифры. Уже через минуту мой разговор был окончен, а месть ― совершена.

Абсолютно довольная собой я направилась в душ. Выползла оттуда десять минут спустя ― успокаивала больные мышцы и просто получала удовольствие от воды. Переоделась в ночной комплект. А затем рухнула на диван и взяла со столика книгу, которую начала читать ещё две недели назад.

Не очень у меня с этим дела обстояли, но я пыталась. Правда.

Ещё через десять минут в мою дверь постучали.

Нехотя отложив детективный роман, я направилась к двери. И открыла, даже не посмотрев в глазок. Снова. Ох, пора было заканчивать с подобного рода промашками.

– Это ты вызвала копов? ― Спросил Терренс, и чтобы не рассмеяться и не сдать себя со всеми потрохами, мне пришлось очень хорошо постараться.

Я недоумевающе захлопала глазками, а затем отрицательно качнула головой.

– Не понимаю, о чем ты.

– Всё ты понимаешь. ― Усмехнулся он. ― Из―за тебя я попал на несколько сотен долларов.

Я пожала плечами.

– Наверное, на то была причина.

– Да. ― Тут же сказал он. ― И она сейчас смотрит на меня. Довольна собой, не так ли?

Я вновь сделала вид, что не понимаю.

– Послушай… мне жаль, если кто―то испортил тебе вечеринку. ― Ха―ха. Вот уж чего мне точно было не жаль. ― Сходи в стриптиз―клуб, развейся. Там ещё за несколько сотен долларов для тебя, возможно, станцуют приват. А теперь извини, я собираюсь лечь спать.

Рассчитывала гордо закрыть дверь, а затем выпить бокальчик игристого за свою маленькую победу, но мужская ладонь резко изменила мои планы.

– Ничего не выйдет, Барнс. ― Протянул он. Глаза его как―то странно заблестели.

– Терренс, проваливай. Я не шучу.

– Я тоже. ― Ответил он, а затем шагнул через порог.

Это что ещё за фигня?

Машинально отступила, а затем спросила себя ― какого черта?

– Помнится, я не приглашала тебя войти. ― Старалась злиться, но почему―то не получалось. Почему? Господи, почему―у―у? Это ведь сейчас было так необходимо!

– Мне не нужно приглашение. Если я хочу ― я вхожу.

Мне сейчас показалось или это прозвучало как―то двусмысленно?

– Хардинг, мне не до твоих тупых игр. Проваливай из моей квартиры или я вызову копов!

Он усмехнулся.

– И что ты им скажешь? Что сама открыла мне дверь, а затем и сама же впустила?

– Я не впускала тебя. ― Прошипела я. ― Ты проник в квартиру против моей воли!

Отлично, вот и злость подоспела. Маловато её правда, но ничего, справлюсь.

– Так ли уж против? ― Уголки его губ вновь приподнялись. Как―то хищнически.

Черта с два, Хардинг! Черта с два!

– Смотрю, ты плохо понимаешь слова. Окей. Попробую объяснить на пальцах. ― Демонстративно подняла средний вверх. Грубо, но всегда работало. ― Хорошо видишь? Теперь доходит? ― Терренс в очередной раз усмехнулся, а я указала ему на дверь. ― Проваливай!

Но он, кажется, и не думал меня слушать.

– Ты обломала мне вечер.

– Терренс Хардинг остался без секса. ― Саркастично протянула я. ― Какая досада, я сейчас заплачу.

– Значит, всё―таки это ты вызвала копов?

Можно подумать, были другие варианты!

– Я―я, доволен?! А теперь выметайся, Терренс, ради Бога!

– Только когда ты извинишься.

Я даже усмехнулась. Не сдержалась.

– Что? Извинюсь? А больше ты ничего не хочешь?

Плохой был вопрос. Очень плохой. Но я поздно это поняла.

– А если хочу?

Мне не понравился ни его голос, ни его дерьмовый намек. А намеки я за версту чуяла. Он сделал ко мне шаг, но на этот раз я не отступила. Осталась гордо стоять на месте, хотя всё внутри отчего―то так и дергалось. Снова запахло цитрусом. И я снова начала убеждать себя в том, что запах мне не нравится. Что мне вообще не нравится близость Терренса Хардинга. И самое главное ― что моё тело реагирует так вовсе не на НЕГО. Не―а. По―любому на это была другая причина.

– Да плевать мне на твои желания. ― Выговорила я. Почему―то ― с трудом.

– Неужели? ― Хрипло спросил он, и я ощутила его дыхание совсем близко. Наши взгляды встретились, а затем Терренс резко развернул меня, прижимая к стене у двери.

– Какого хрена ты делаешь?…

– Доказываю, что тебе не плевать.

Что―что он делает?!

Подумать я не успела.

На первые пару секунд от внезапности и нахальства Хардинга лишилась и дара речи, и возможности шевелиться. А потом уже предпринимать что―либо стало поздно. Наверное. Да, ведь?

Впечатав мои руки в бетон, Терренс на мгновение дольше задержался на моём лице. А затем поцеловал. Настойчиво. Почти грубо. По―настоящему. Я хотела оттолкнуть его. Видит Бог, хотела! Но тело оказалось против. Руки Хардинга легли на мои податливые бедра, а язык требовательно проник в мой ошеломленный рот. Он не исследовал его. Он им пользовался. Жадно. Властно. Напирая на меня всем своим весом. Он целовал меня дерзко, почти за гранью. И чем больше он эту грань переходил, тем сильнее мне его хотелось.

Я уже почти позволила ему скользнуть по своему телу смелее. На мгновение его ладонь проникла под ткань шелкового топа, и я ощутила, как начинаю дрожать. Позволяя ему всё больше и больше. Ещё бы немного и…

Рассудок вернули раздавшиеся в коридоре голоса. Похоже, наш электрик и наша уборщица. Понимая, что мы вот―вот попадемся, я с силой оттолкнула Хардинга, а затем развернулась и захлопнула дверь.

Секунда. Вторая. Третья. Более или менее восстановив дыхание и включив свой повредившийся мозг, посмотрела в глазок ― вроде бы тихо. И видно тоже никого не было.

– Если ты хотела продолжить в спальне, могла бы просто сказать, ― раздался смешок за моей спиной, и я осознала, как сильно он меня взбесил.

– Больше никогда не смей так делать.

Я резко развернулась, решая, стукнуть Хардинга стоящей на полу вазой. Но передумала. Наверное, зря.

– Уверена? ― Улыбнулся он. ― Мне показалось, тебе понравилось.

– Тебе показалось. ― Прошипела я. Затем открыла дверь и указала мужчине на выход. ― Убирайся. Сейчас же, Терренс! Убирайся из моей квартиры!

На этот раз спорить он не стал. Лишь поднял ладони вверх и медленно вышел за порог. Больше я ничего ему не сказала. Просто захлопнула дверь и закрыла её на все возможные щеколды и замки. А затем опустилась на пол, обхватив свою дурную голову руками.

Какого черта это было? Какого черта на меня нашло? И самое главное ― какого черта я целовалась с мужчиной, которого ненавижу? С Терренсом «мать его» Хардингом?!

«Мне показалось, тебе понравилось», ― раздались в голове насмешливые слова Терренса.

Ну уж нет!

Во второй раз подобной ошибки я не совершу.

Глава 4

Сегодняшнее занятие проходило уже не в таком адском темпе. Я не опоздала ― что немаловажно. Да и чувствовала себя уже значительно лучше, чем несколько дней назад.

На тренировках я всегда была более, чем сосредоточена. Я бы даже сказала, слишком сосредоточена. Но не в этот раз. Таня замечала эту совершенно несвойственную мне отвлеченность, за которую я получала жирный минус к своей спортивной карме. Пару раз она пыталась узнать, не случилось ли у меня чего, на что я лишь отрицательно мотала головой и переводила тему, уходя от прямого ответа.

Ну не могла же я сказать ей, что с ума сходила от одной лишь мысли о том, что Терренс Хардинг может быть где―то здесь. Что может видеть меня, слышать, ощущать… ну и так далее.

Я не переставая осматривала зал, поэтому здорово косячила с качеством и количеством упражнений. Через сорок пять минут непроизвольного издевательства над своим тренером и над собой соответственно, я решила, что на сегодня хватит. Лучше приду завтра. Предварительно прочистив голову и избавившись от глупых мыслей о своём соседе.

Почему я вообще так много о нём думаю?!

Да, сегодня я так и не увидела Хардинга на тренировке. Казалось бы, это должно было меня радовать. Увы. Не радовало. Если этим прекрасным утром он не мозолил мне ни глаза, ни мозг, значит, вечером ему снова приспичит трахнуть какую―нибудь длинноногую блондинку, не отягощенную принципами и интеллектом. Где―то около одиннадцати они включат музыку. А пять минут спустя уже будут безжалостно долбить в мою бедную стену, на что я просто не смогу не разозлиться. (Мою, вы не ослышались. Потому что черта с два эта стена между нами принадлежала Хардингу).

Существовали и другие варианты.

Например, столкнуться с ним в коридоре. Или, скажем, посреди ночи застать сидящим на стиральной машинке в прачечной. Ни тот, ни другой вариант меня не устраивал. Поэтому вот уже три дня я неслась к своей двери, как в одно место ужаленная, а затем запиралась на сотню замков и не показывала из своей квартиры носа. А ещё зареклась больше не стирать по ночам. И вообще больше не стирать.

Покидала фитнес―центр осознавая, что в самом деле слишком часто и много говорю / рассуждаю / думаю о Хардинге. И что пора с этим завязывать.

Погода сегодня мягко говоря шептала. Утром перед выходом из дома я напялила свои любимые джинсовые шорты и белую футболку почти без рукавов, заправив её за пояс. Надела открытые сандалии. И, наверное, впервые в своей жизни, не взяла зонт. Потому как была уверена в том, что на улице сегодня будет зашкаливающая жара. Но полуголая девица из телека в который раз прокололась с прогнозом, и я пожалела, что вновь её послушала.

Удерживая волосы при очередном порыве ветра, я подняла взгляд на затягивающее тучами небо и закатила глаза. Да пошло оно. Сняла резинку с запястья и завязала высокий хвост. Красотой пришлось пожертвовать. Зато мучиться перестану.

Наверное, поехать домой, было бы самым верным решением. Но я была бы не я, если бы позволила испортившейся погоде нарушить мои наполеоновские планы. Поразмыслив над этим, вызвала такси, и пока водитель выстраивал путь в навигаторе, решила посмотреть ещё пару объявлений и отправить своё резюме. Не сказать, чтобы я верила, что что―то найду, но пробовать не переставала.

Пятнадцать минут спустя такси остановилось возле самого большого автомобильного салона Нью―Йорка. Четыре этажа, которые, казалось, и за полдня не обойти. Громоздкие машины я не любила. Да и выбирать долго ― это было не про меня. Я даже по магазинам за шмотками умудрялась бегать (!), а не ходить. И никогда не понимала девушек и женщин, которые по три часа крутились в примерочной.

В общем, по салону я побродила от силы десять минут. За мной умудрились увязаться трое менеджеров, но я уже знала, что именно хочу. Nissan Juke ― яркий, неординарный, но верный и преданный. Его маленькие «глазки» и мощные крылья «двойных» колесных арок… он был похож на желтого жука, скрывающегося внутри цветочного бутона. Разве можно было создать машину прекраснее?

– Отличный выбор. Комфортный, мощный, экономичный. ― Улыбнулся менеджер. ― Будем оформлять?

Я согласилась, не раздумывая. Так долго копить на машину своей мечты и, наконец, найдя её, уехать ни с чем? Ну уж нет! Голодать буду и без электричества сидеть, но с Жуком. Так я в ту секунду решила.

Тот самый менеджер, звали его Дюк, тут же занялся всеми необходимыми документами и даже помог мне оформить страховку.

Осталось не впечататься куда―нибудь в первый же день.

Конечно, у меня были права. И я достаточно долгое время провела за рулем. Подростком часто брала отцовскую машину и вроде бы даже возвращала её целехенькой. Затем накопила на новенький бьюик, на котором откатала около четырех лет. Короче, стаж у меня был. Но существовало одно НО. Я ещё никогда не ездила в таком огромном городе, как Нью―Йорк. И, если честно, меня это немного пугало. Ну, совсем немного.

Как бы то ни было, дома мне делать всё равно было нечего. А откатать своего новенького Жука страсть как хотелось.

К тому же, я давно собиралась купить себе кофемашину. Брать кофе на вынос не всегда получалось. Пить растворимый я терпеть не могла. А без этого бодрящего напитка жизни своей вообще не представляла. Конечно, я могла бы заказать агрегат через интернет ― почитать отзывы, прикинуть разные варианты. Так было бы даже проще. Но я решила не лениться и съездить в торговый центр.

Всё бы ничего. Только вот найти свободное место оказалось огромной проблемой.

Складывалось впечатление, будто бы все разом решили внезапно отправиться за покупками. Два часа дня. Будний день. А места на парковке и за километр не видно. Вы шутите что ли?!

Выругнувшись про себя несколько сотен раз, я намотала кругов пять вокруг парковки. И лишь спустя пятнадцать минут нашла, наконец, одно освобождающееся место.

– Аллилуйя!

Правда, не всё оказалось так гладко. Пришлось бороться с каким―то бородатым мужиком, который так же, как и я, претендовал на это место.

– Нет―нет―нет, черта с два я тебе уступлю!

Стрельнула в него гневным взглядом, он стрельнул в меня таким же. Газанула. Он газанул в ответ. Водитель на тайоте, выезда которого мы оба ждали, посмотрел на нас как на борцов на ринге. Причем сумасшедших борцов. А затем резко сдал назад, как бы давая нам обоим отмашку.

Сражение было не на жизнь, а на смерть. Но в итоге я победила.

Мужчина что―то пробубнил, проезжая мимо меня, а я лишь довольно улыбнулась.

Чего―то ещё стою, однако!

Выключив зажигание и всё ещё улыбаясь, я выползла из машины. Посмотрела в сторону торгового центра и уже собиралась захлопнуть дверцу, но помедлила. Застыла, увидев, как своей обыкновенной самодовольной походкой в мою сторону направляется герой моих самых отъявленных кошмаров.

– Твою ж бабушку, Терренс, что ты здесь забыл?!

Отвернулась, надеясь, что он меня не узнает. Хотела залезть обратно в машину, но побоялась, что буду выглядеть дурой. Причем, убегающей дурой. А почему я, кстати, убегала? Мне же было плевать на Хардинга, верно? Он жутко бесил меня. И меня тошнило от одного лишь его вида. Так ведь? Так. Тогда почему я пыталась спрятаться от него словно школьница?

А вообще, может быть, если вот так тихо стоять и не шевелиться, он меня не заметит?

– Саманта?

Знакомый голос вынудил на мгновение прикрыть глаза.

Блин, да что ж за невезенье―то такое.

Успокаивающе выдохнув, повернулась.

– Терренс? ― Холодность, Саманта. Сохраняй холодность. ― Решил прогуляться по магазинам?

Он усмехнулся и сложил руки на груди.

– Вроде того. Взяла напрокат? ― Спросил он, кивая в сторону моего новенького Жука.

– Купила.

– Зачем?

Странный вопрос. И вообще я не должна на него отвечать.

– Чтобы ездить.

Не удержалась, да, ответила. Что поделать.

Терренс снова усмехнулся.

– Детка, это же Нью―Йорк. Здесь никто не водит машину.

Ну да. Именно поэтому во всем Нью―Йорке так трудно найти нормальное парковочное место.

– Я тебе не детка, Терренс.

– Ты дольше простоишь в пробке. ― Сказал он, пропуская мимо ушей моё замечание. ― Да и правила дорожного движения у нас соблюдать не любят. Попадешь ещё. Тебе оно надо?

– Слушай, ну чего ты привязался? ― Хлопнув дверцей, я нахмурилась. ― Это моё дело, ясно? Водить машину или нет ― решать только мне.

– Я просто хочу быть дружелюбным соседом.

– Ты о своем дружелюбии лучше бы задумывался по ночам, когда трахаешь очередную свою неваляшку.

– Ревнуешь?

Я фыркнула и вскинула подбородок.

– Забочусь о своём психическом здоровье. Знаешь, как бесят эти ― Ммм! Ммм! Да! Да, Терренс, да! Ещё! Не останавливайся! Глубже, Терренс, ты просто Бог! ― Голосом очередной его девицы пропела я.

Он улыбнулся шире и сложил на груди руки.

– Не. Меня они не бесят.

Ну ещё бы они его бесили. Бабник хренов.

– Расскажешь, зачем приехала? ― Внезапно спросил он.

Я на мгновение оторопела. Но затем вновь вернулась в шкуру стервозной сучки.

– А тебе что с этого? Любопытство вызывает эрекцию?

– Рядом с тобой она есть всегда. ― Улыбнулся он, а затем приблизился и уперся рукой в крышу моего Жука. Моего Жука! ― Ну признайся, Барнс, ты решила обновить гардероб и прикупить себе сексуальное бельишко? Знаешь, если это так, я не против. Ведь ты потом именно передо мной этим бельем светишь.

Я закатила глаза.

– У тебя как обычно все мысли в одной плоскости. ― Сбросила его руку с крыши ниссана, вынуждая Терренса отступить на шаг и улыбнуться шире. ― Нет. Сексуального бельишка, к твоему сведению, у меня итак полно. ― Ну не совсем, конечно, полно… ― Но даже, если бы я и собиралась его прикупить, то уж точно не стала бы светить им перед тобой! Я приехала за кофемашиной.

И зачем я ему об этом сказала?

– Кофемашиной?

– Да, Хардинг, кофемашиной. ― Снова чуть глаза не закатила. ― Знаешь, это такая магическая штука, которая делает отпадный кофе.

– Любишь кофе? ― Усмехнулся он.

– Люблю. ― Зачем―то призналась. И почему не послала? ― И хочу кофемашину, потому что до жути устала каждый раз брать латте на вынос. Устала по утрам выползать из квартиры в чём мать родила и с огромными синяками под глазами идти отстаивать свою очередь до кассы. Устала и хочу после отвратительных бессонных ночей иметь возможность подойти к чудодейственному аппарату на своей кухне и, взмахнув волшебной палочкой, получить свой пропуск в отличный день.

– Потому что без него день будет уже не таким удачным?

– Потому что без него врезать тебе будет хотеться в десять раз сильнее. ― Язвительно ответила я, чем спровоцировала ещё один его смешок.

– Ну тогда я просто обязан предложить тебе свою помощь.

Я даже сморгнула. И, кажется, не один раз.

– Прости? А что, это такое великое дело, в котором без твоего длинного носа не обойтись?

Он снова улыбнулся. Вообще―то нос у этого неандертальца был очень даже ничего.

– Ты хоть что―то в них смыслишь? Знаешь, какую лучше купить?

Я открыла было рот, чтобы ответить, что всё отлично знаю, но замялась.

Нет, вообще―то он был прав. Я совершенно ничего в этом не понимала.

Но консультанты―то в магазинах на что? Подскажут. Им за это платят.

– Разберусь. ― Бросила я, а затем поставила машину на сигнализацию.

– Могу помочь.

– Справлюсь. Тем более, что твои выдающиеся способности здесь не помогут.

Выдающиеся? С чего я вообще взяла, что они были выдающимися?

Собравшись пройти мимо, услышала у уха знакомый смешок.

– Иногда ты такая колючка, Барнс. ― Его реакция бесила ещё больше, чем он сам. Он вообще когда―нибудь начнет злиться?! ― Но я уже почти к этому привык.

– Моему счастью нет предела. ― Пробубнила я.

Он снова усмехнулся, а затем направился за мной.

Какого…

– Будет лучше, если я помогу. ― Настаивал он. ― Нью―Йорк ― не Рочестер, людям здесь ничего не стоит кинуть тебя на деньги. Тебе подскажут какую кофемашину взять, но впарят самую дорогую и по сути бесполезную. Кроме разочарования ты ничего от неё не получишь.

Очень хотелось послать Терренса куда подальше, но я понимала, что в его словах был смысл. И самое главное, я понимала, что он мне не врал. Чувствовала что ли.

В общем, я могла бы выпендриться и гордо заявить, что решу все свои проблемы сама. Но кому бы я тогда сделала хуже? Верно, только себе. Так что принять предложение о помощи в данный момент казалось мне единственно верным решением. В любом случае, двадцать минут наедине с Хардингом я как―нибудь вытерплю. Ради кофе, за которым больше не придется спускаться, уж точно.

– Ладно. ― Выдохнув, согласилась я. ― Ты можешь помочь мне. Но только при условии, что будешь молчать. Никаких лишних разговоров. Никаких вопросов и шуточек.

– О чем ты, Барнс? Я буду нем, как рыба.

Вот в этом я сильно сомневалась.

В торговом центре народу оказалось валом. Не пройти, не протолкнуться. Возникало ощущение, будто бы сейчас был канун рождества, и все ломанулись восполнять потери и покупать подарки. Причем толпа была такая же безумная. Готова была убить тебя, если ты оказывался у них на пути. Это так бесило, что в какой―то момент я даже пожалела, что решила не заказывать кофемшину через интернет.

В самом магазине людей было уже не так много, что не могло не радовать. Хотя бы по рядам можно было ходить, не боясь, что надвигающаяся толпа вынесет тебя вместе с собой.

– Добрый день. Что―нибудь подсказать?

Повернувшись, я увидела перед собой улыбающегося парнишку лет двадцати трех―двадцати пяти. Невысокого, с ярко―рыжими волосами, частыми веснушками и глубокими медовыми глазами. А ещё большими, густыми ресницами. Сразу же вспомнила про свои три волосинки на веках. Никогда не понимала этой несправедливости. Зафига, ну вот зафига мужчинам такие густые ресницы?!

Решив, что для истерии внутренней Богини сейчас не время и не место, собиралась было отказаться от помощи консультанта, но не успела.

– Да, пожалуйста. Мы выбираем автоматическую кофемашину. Хотелось бы что―то современное и мощное, но без особых наворотов. И чтобы места много не занимала. Понимаете?

Продавец довольно улыбнулся. А я оторопело повернулась к Терренсу. Вопрос «какого черта» без труда читался на моём лице.

Парнишка ― вроде бы Алан ― велел нам следовать за ним и, уловив эти пару секунд наедине с Хардингом, я зашипела:

– Оригинальная у тебя помощь.

Проходя мимо меня, Терренс лишь широко улыбнулся, а я от раздражения закатила глаза.

– Вот эти модели у нас самые лучшие. ― Услышала я. А когда подняла голову и скользнула взглядом по ценникам, чуть не поперхнулась. Если бы было чем ― поперхнулась бы. ― К примеру, вот эта. ― Указал он на довольно массивный черно―серебристый агрегат за три тысячи долларов. ― Два бункера для зерен с двумя кофемолками. Стальные плоские жернова. Отдельный кувшин и программа для варки горячего шоколада. Программы для холодного молока и холодного кофе. Цветной сенсорный экран, 6 пользовательских профилей. С завода знает 16 рецептов, не считая воды, чая и молока. Удаленное управление через мобильное приложение. Программирование последовательности наливания кофе и молока. Программирование высоты молочной пены. Может готовить два напитка одновременно. Оснащена двумя термоблоками и подсветкой чашек. В этой модели реализована специальная программа имитации американо LONG. Плюс отдельная программа классического американо: эспрессо + горячая вода. Стальная отделка вкруг, фронт ― стекло, откидывающийся экран. Находка, а не кофемашина. ― Улыбнулся парень. А у меня голова кругом пошла. Я уже и половины не помнила из того, что он тут перечислял. И нафига так много всего нужно для самого обыкновенного кофе?

– Три тысячи долларов за кофемашину. ― Усмехнулся Терренс. ― Нужно заметить, у вас весьма своеобразное определение понятия «без наворотов».

На пару мгновений Алан растерялся, но нужно было отдать ему должное, буквально через пять секунд с тем же упорством продолжил рекламировать другие модели.

– А что скажете по поводу этой? ― Далее он вновь вошел в кураж. ― Дешевле и габаритнее предыдущей модели. Знает 15 рецептов. Капучинатор с отводящей трубкой позволил освободить место спереди для размещения двух стаканов. Кроме того, здесь отводящую трубку можно не только подсоединять к комплектному кувшину, но и использовать с любой емкостью для молока, в том числе с тетра―паком, что позволяет избежать мытья кувшина.

Алан хотел сказать что―то ещё, но Терренс отрицательно завертел головой.

Две с половиной тысячи… уже прогресс.

– Ну а вот эта? Знает 21 оригинальный рецепт! При этом помнит правильную последовательность добавления ингредиентов: умеет добавлять в чашку сначала кофе, затем молоко. Большой цветной экран, сенсорные кнопки, 8 пользовательских профилей. Особая программа для американо с добавлением горячей воды в порцию эспрессо. Возможность сделать 2 порции капучино за одну программу. Двойной контейнер для зерен с ручным или автоматическим выбором. Подсветка чашек. Низкая относительно класса цена…

Низкая, да уж…

И вновь Терренс отрицательно покачал головой.

Я едва глаза не закатила ей Богу.

И ещё раз шесть―семь порывалась это сделать.

Бедняга Алан уже весь вспотел от волнения, пока рекламировал другие модели с этого ряда. Было жаль парня. И очень хотелось придушить Хардинга. Но я терпела. Потому что помнила, что сама согласилась на его помощь.

Помощь. Ага. Даже язык не поворачивался именно так назвать то представление, которое он устроил. В каждой модели Терренс находил, к чему придраться. И всё повторял, что они ищут что―то попроще. Ей Богу, в какой―то момент я даже готова была уехать ни с чем. Лишь бы уехать.

– Знаете, Алан, не нужно так много всего. Эти кофемашины очень сложны технически, а это ненужные проблемы при их поломке. ― Я выдохнула и отвернулась, понимая, что вот―вот сорвусь. ― Достаточно, чтобы регулировались степень помола и порции воды, настраивалась температура, контролировалась крепость. И чтобы кофемашина отключалась при неиспользовании. Дисплей не так важен. Количество чашек тоже. Да и программы нужны только самые необходимые. Думаю… мы возьмем вот эту. Она подходит идеально.

Я сморгнула и взглянула на ценник.

Да, 500 баксов ― это тебе не три тысячи. Разница существенная, согласна. Но раз он знал, что именно они ищут, зачем разводил весь этот цирк?!

– Вы уверены?

– Более чем, Алан. Спасибо. Вы очень помогли.

Парнишка явно не ожидал, что Терренс разбирается в кофемашинах. И тем более ― что его так жестко обломают. Но ему ничего не оставалось, как кивнуть и пойти оформить покупку.

– Ну и к чему был этот спектакль? ― Раздраженно спросила я, когда мы выходили из торгового центра. ― Нельзя было ткнуть на эту модель двадцатью минутами раньше и не тратить ни наше время, ни его?

– Я хотел доказать тебе, что был прав. И что без меня тебя развели бы на деньги.

– Я никогда не купила бы кофемашину за три тысячи баксов только потому, что рыжий парнишка напел бы мне в уши. ― Прошипела я.

Обиделась, признаюсь. Задело, что Терренс считал меня совсем уж наивной дурой.

– За три, возможно, и не купила бы. Но поверь, этот Алан нашел бы, что ещё тебе предложить. И в итоге всё равно бы развел. Так что я сэкономил тебе добрых пару тысяч. Могла бы и поблагодарить.

– Поблагодарить? ― Я усмехнулась. ― Так вот чего ты ждешь? Что я упаду тебе в ноги и начну кланяться твоему мастерству? Да ладно, Хардинг, признайся уже, что сделал это вовсе не ради меня, а лишь для того, чтобы в очередной раз показать, какой ты несравненный!

– Ты всерьез считаешь, что я помог тебе лишь для того, чтобы затащить в свою постель?

– А разве нет? ― Вдруг спросила я. ― Тебя ведь больше ничего в этой жизни не интересует! Ты водишь к себе девиц, развлекаешься с ними, а затем забываешь их имена! Ты используешь женщин и абсолютно этого не стыдишься! Ты циничный, избалованный, самовлюбленный нарцисс, для которого понятий «преданность» и «верность» просто не существует! Ты привык жить лишь ради своего удовольствия и получать от неё максимум выгоды! Поэтому не говори, что помог мне совершенно бескорыстно, потому что я ни за что в это не поверю!

Я выпалила всё это, как на духу, и мне пришлось вынудить себя замолчать, чтобы отдышаться. Я не ожидала, что когда―либо скажу нечто подобное. Особенно Терренсу. Но сказала. Причем так эмоционально, как ещё не говорила никому и никогда. Вообще.

Некоторое время Хардинг молчал. А затем вдруг усмехнулся. Но не так как обычно. Не так непринужденно. Не так весело и иронично. Не так. Совсем не так.

– Знаешь что, Барнс?

– Что?! ― С вызовом вскинула голову я. Казалось, вот―вот стрельну в него искрами из глаз, если он скажет мне что―нибудь эдакое.

– Попробуй хотя бы раз не быть такой стервой. Может быть, научишься видеть дальше своего носа.

Ещё ненадолго задержав на мне свой взгляд, он прошел мимо Жука и направился в другой конец стоянки. Опешив от такой наглости, я повернулась, намереваясь ответить, но не нашлась, что именно. От привычного пыла внезапно не осталось и следа. Отчего―то мне перехотелось ругаться и спорить, что―то доказывать и строить из себя острую на язык сучку. Только одно «но» ― для этого было уже поздно.

До ушей донесся звук включившегося двигателя, а затем я увидела, как машина Хардинга, вырулив с места в правом ряду, скрылась за ближайшим поворотом.

Глава 5

«Попробуй хотя бы раз не быть такой стервой, Барнс, может быть, научишься видеть дальше своего носа, Барнс», ― бесконечно вертелись в моей голове слова Терренса.

Да кто он такой, чтобы давать мне советы?!

Как заметила Кэрри ― человек, к которому я почему―то крайне несправедлива.

Вообще―то, я надеялась, что, рассказав всё сестре, получу от неё поддержку, но получила лишь смачный виртуальный подзатыльник. Мол, Терренс помог мне совершенно бескорыстно, а я его обидела. А он меня что, не обидел??

– И что в этом такого?

– Что такого? ― Искренне негодовала я, пытаясь перекричать настойчивое возмущение младшей племянницы. ― Он счел меня наивной дурой, вот что! Решил, что меня можно развести на кофемашину за три тысячи долларов! А затем и вовсе назвал стервой!

– Это он ещё долго тебя терпел. Ты четыре месяца беднягу изводишь.

– Это Я его извожу? ― Мне казалось, я даже взвизгнула. ― А я думала, что это ОН портит мне жизнь своими ночными траходромами!

– Это нечестно, Сэм. Он имеет полное право проводить своё свободное время как хочет и с кем хочет. Тем более ― в своей собственной квартире. ― Я открыла было рот, чтобы возразить, но Кэрри меня опередила. ― От чего ты бесишься больше ― от того, что он устраивает эти самые «ночные траходромы» или от того, что делает это не с тобой?

Я даже сморгнула.

Очень хотелось покрутить у виска и спросить в своём ли уме Кэрри, но она вновь меня опередила.

– Ты так резко решила всё поменять. Бросила своего почти что жениха, уволилась с любимой работы, оставила нас и с ног на голову перевернула всю свою жизнь. Решила уехать в другой город и попросила ни о чём тебя не спрашивать. Мы постарались понять. И отпустили тебя. Но я ведь вижу, как сильно ты изменилась. И что для этого была причина. ― Была. Но об этом никто из семьи не знал. Об этом вообще никто не знал. ― Что произошло между тобой и Джорджем?

От воспоминаний о человеке, из―за которого моя жизнь и перевернулась с ног на голову, я вздрогнула.

– Я не хочу об этом говорить. ― Ответила тихо. Наверное, голос меня выдал.

– Когда―нибудь придется. Или ты собираешься всегда держать это в себе?

Я молчала. И молчала довольно долго. А что я могла ответить?

Малышка снова заплакала, и Кэрри стала успокаивающе баюкать её на руках. И, когда её младшая дочка немного затихла, прошептала:

– Саманта… мы твоя семья, и мы всегда тебя поддержим. Если Джордж так сильно обидел тебя…

– Нет. ― Прервала я сестру. Только этого мне не хватало… ― Всё в порядке, я же уже говорила. Мы просто расстались. И я больше не хочу об этом вспоминать. Хочу просто жить дальше. Вот и всё.

Некоторое время Кэрри молчала, а затем я ощутила, как она кивнула.

Мы не говорили некоторое время. Только слушали тишину на другом конце трубки. Не знаю, о чём в этот момент думала Кэрри. А я думала о том, что, возможно, действительно, не совсем справедлива к Терренсу. Не всегда, но сегодня была. Он помог мне, ничего не требуя взамен. А я, вместо того, чтобы просто сказать «спасибо», повела себя как самая настоящая стерва. В этом он не ошибся.

Как бы сильно я ни ненавидела мужчину за соседней стенкой, и как бы сильно ни мечтала порой его придушить, на парковке я перегнула палку. И понимала это. Возможно, мне стоит быть немного терпимее к нему. И перестать видеть в нём подлеца Джорджа.

– Ханна постоянно спрашивает, когда ты приедешь. ― Раздался голос Кэрри. ― И будешь ли ты на её дне рождении.

– Ты ведь знаешь, я ни за что его не пропущу.

– Думаю, она ждет этот день только, чтобы тебя увидеть. Она сильно скучает.

– Я тоже, ― выдохнула я, вспоминая забавные золотистые кудряшки племянницы.

Помимо поразительного внешнего сходства, Ханна была точная я и по характеру, и по манерам, и даже по мыслям. Между нами всегда существовала какая―то особенная связь. Мы будто бы чувствовали друг друга на телепатическом уровне. Всегда и везде, где бы ни находились. И это было бесценно.

– Ну и что думаешь насчет Терренса?

– А что я думаю?

– Извинись, Сэм. От тебя не убудет. ― Выдохнула Кэрри. И на этот раз спорить я не стала.

Мы проговорили ещё некоторое время, а затем я отключилась.

Не сказать, чтобы извинения были моей сильной стороной.

Нет, я, конечно, извинялась, но делать это мне приходилось не настолько часто, как остальным.

Я могла с легкостью, смеясь, сказать «прости» Джорджу, когда, заигрывая, била его подушкой и визжа, убегала от него по квартире. Или маме, когда съедала весь её лимонно-ванильный пирог. Или Кэрри, когда в детстве воровала её одежду и косметику. Но всё это казалось мне каким―то обыденным. Нормальным. А вот просить прощение у человека, которого обидел ― совсем другое. И оказалось, что это даже труднее.

Почти полчаса я ломала голову, как бы это сделать. Как извиниться. И главное ― сделать это правильно. Но всё тщетно. Выпила четыре бокала вина. В голову так ничего и не пришло, поэтому налила ещё один и выбросила пустую бутылку.

Понимая, что сама не справлюсь, написала Кэрри.

«Как ты просишь прощения у Рика?»

Через несколько секунд я вышла из чата, чтобы не пропустить ответ от сестры, а затем, оставив мобильный на столике, направилась в ванную. Короткий звуковой сигнал оповестил меня о новом сообщении. Затем ещё об одном. И ещё. И снова.

«На коленях». ― Вернувшись, прочитала я. ― «Работает безотказно». «Но сомневаюсь, что ты воспользуешься этим методом, потому как навряд ли это входит в твои планы». «Или входит?».

Я выдохнула. Сделала глоток вина. А затем напечатала ответ.

«Нет, не входит. Есть другой способ?».

Кэрри прочитала сообщение сразу же. И сразу же начала печатать.

«Не мудри, Сэм. Просто извинись. Он оценит уже и это».

Пальцы уже было напечатали: «Откуда ты знаешь? Ты ведь даже ни разу его не видела!» Но я передумала и стерла сообщение. Отложила мобильный в сторону, а затем решила принять душ. Минут десять стояла под прохладными струями, настраиваясь на непростой разговор. А затем решила больше не тянуть. На часах было уже почти восемь. Кто знает, какие у него были на сегодня планы?

Наряжаться не стала. Переоделась в простой домашний комплект, состоящий из белой майки и черных шорт. Надела бюстгальтер. Проверила, чтобы нигде ничего не просвечивало. Поправила волосы, взглянула на себя в зеркало, а затем залпом допила вино, взяла с тумбочки ключи и вышла в коридор.

Подойдя к двери Терренса, прислушалась. В том, что он был дома, я не сомневалась. В том, что один ― тоже. Я слышала, как работал телевизор. Спортивный канал. А значит, никакой девицы рядом с ним точно не было. Сомневаюсь, что хотя бы одна из них стала бы смотреть бейсбольный матч.

Ну, была не была.

Выдохнула, а затем нажала на звонок.

Первые несколько секунд ничего не происходило, а затем я услышала приближающиеся шаги. Даже толком понять ничего не успела, а дверь уже отворилась, и на её пороге удивленно застыл полуобаженныйХардинг. Мокрые после душа волосы, крепкий обнаженный торс, горящие блеском глаза. В который раз я поймала себя на мысли, что мне нравится смотреть на него без одежды.

Чертовы феромоны.

– Саманта? Что―то случилось?

Видимо, да, раз я стою перед твоей дверью и пытаюсь поймать убегающее достоинство.

– Ты не занят? Я могу войти?

Казалось, на секунду он растерялся, но затем кивнул.

– Конечно. Проходи.

Я отвела от его тела взгляд, чтобы не дай Бог не передумать, а затем переступила порог. Терренс закрыл дверь и потянулся к рубашке, которая висела на спинке дивана.

– Хотела о чём―то поговорить? ― Спросил он, беря инициативу в свои руки. Это заставило немного расслабиться. И я почувствовала себя куда увереннее.

– Я хотела извиниться.

Правильно, Саманта, ты взрослая девочка. Хватит тянуть быка за яйца.

Я сделала шаг, неосознанно смяв пальцы.

– На стоянке я… перегнула палку. Здорово перегнула. Я вовсе не думаю о тебе так плохо, как говорила. И многое из этого… просто предназначалось не тебе.

Когда произнесла это вслух, стало даже как―то легче. Намного, нужно признаться.

– Ничего. Всё в порядке.

– Правда? И ты не злишься на меня?

Он усмехнулся. И теперь уже как обычно.

– Нет, Саманта, я не злюсь на тебя. Просто ты такая.

Брови самопроизвольно поползли вверх.

– Такая ― это какая?

– Колючая. ― Вновь усмехнулся он. ― И мне кажется, теперь я начинаю понимать, почему. ― Терренс подошел ближе, и мне пришлось чуть задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. ― Ты боишься. И таким образом защищаешься от мира. И от меня.

Тело отреагировало на его близость, на его теплый взгляд и на его странно понизившийся голос, но я быстро поставила предательское на место. Нет―нет―нет. Только этого мне не хватало!

Пора перевоплощаться в стервозную сучку. Прямо сейчас.

– Думаешь, что понимаешь женщин? ― Теперь усмехнулась уже я. ― Для того, чтобы стать долбанным психоаналитиком мало уметь доводить до оргазма, Хардинг. Поэтому расслабься и доставляй своим девицам удовольствие и дальше. Но не пытайся говорить с ними, иначе серьезно облажаешься.

Собиралась повернуться к двери, но услышала веселый смешок.

Пришлось вновь поднять на Терренса взгляд.

– Надолго же тебя хватило, Барнс. Пять минут и ты опять в своём репертуаре.

– Я хотела извиниться, потому что так правильно. ― Пояснила я. ― Но на этом всё. Мы не стали приятелями или друзьями. И хорошими соседями, приходящими друг к другу за солью тоже не стали. Для этого нужны как минимум не мы с тобой. Этот вечер абсолютно ничего между нами не изменил. И я хочу, чтобы ты знал, ― сделав лицо максимально твердым, подошла к нему практически вплотную, ― если ты снова начнешь отравлять мою жизнь, я вновь начну отравлять твою. И так будет всегда.

Я задержала на нём свой взгляд лишь на секунду дольше обычного. И это стало моей ошибкой. Нагнав меня у двери, Терренс захлопнул её прямо перед моим носом, а затем практически вплотную прижался ко мне сзади.

– Ты ведь что―то чувствуешь, признайся, Барнс. Не лги хотя бы самой себе.

Я боялась повернуться. Боялась ответить, ляпнув что―то не то. Боялась повести себя как―то не так. И его шепот у уха лишь всё усложнял.

– Тебя тянет ко мне. Я же вижу. ― Продолжал он. ― И знаю, что тот поцелуй что―то для тебя значил.

– Не мели чушь, Хардинг. Ты бесишь меня, как и всегда. ― Прошипела я. И вроде бы даже убедительно.

По крайней мере, мой голос не дрожал.

– Ты бесишься, потому что тебе понравилось, ― заметил он, и я уловила его довольную улыбку.

– Поцелуй, как поцелуй. У меня и лучше бывали.

– Уверена?

– Абсолютно. А теперь проваливай!

Попыталась оттолкнуть его, но сделала лишь хуже. Он резко развернул меня и прижал к двери с такой силой, что я едва не застонала. Вовремя закусила губу. По телу разлилась знакомая теплая волна, которую я не смогла удержать внутри.

– Ты не обманешь меня, Саманта. ― Не сдавался Терренс. ― Потому что я видел, как реагировало твоё тело. Видел каждую его мурашку. Видел, как оно жаждало моих прикосновений. И как желало больше, чем просто поцелуя.

– Тебе показалось, ― я ещё отчаянно сопротивлялась, хотя тело и оставило эти бесполезные попытки. Господи, почему я так на него реагировала? И почему так кружилась голова?

– Я лишь хочу, чтобы ты призналась, что не так уж и сильно меня ненавидишь. ― Вновь зашептал он, а затем, когда я подняла голову, заглянул мне в глаза.

Не знаю, чья именно это была ошибка. Наверное, обоих. Потому что взгляд Терренса переменился так же, как и мой. Его улыбка стала уже не такой игривой. Дыхание участилось. Мне даже показалось, будто бы его пульс стал стучать чаще. Игра воображения это была или нет, но факт оставался фактом ― мы оба что―то почувствовали. И это было ой как нехорошо.

Теплые шоколадного цвета глаза скользнули по моему лицу. Затем по шее и ключице. Ниже. Откровеннее. Я поняла, что практически не дышу. И инстинктивно приоткрыла губы.

Если Терренс и ждал приглашения к действиям, это оказалось именно оно.

Резко впечатав моё тело в дверь, он прижался к моим губам. Его язык по―хозяйски проник в мой рот, и я глухо застонала, не имея ни сил, ни желания сопротивляться.

Что я там говорила про его поцелуй? Бывали и лучше? Слукавила, признаюсь. Потому что что―что, а целовался этот мужчина как Бог. Так, что хотелось ещё, и ещё, и ещё…

Будто бы услышав мои мысли, он усилил напор, вынуждая меня перестать думать. Вынуждая утратить эту способность в принципе. И с каждой секундой лишь сильнее терять голову.

Понимая, что задыхаюсь, я отстранилась, заставляя Терренса вернуться взглядом к моим глазам. Он скользнул по лицу, а затем остановился на распухших от поцелуя губах. Задержался на них всего на несколько секунд, но и этого вполне хватило, чтобы невинная ошибка стала сладким грехом.

Край тонкой ткани моего топа скользнул вверх. А пальцы Хардинга ― по моей коже. Его руки ― теплые, большие и сильные ― блуждали по податливому телу и сводили с ума. Лишали последних остатков самообладания. И уже через пару секунд я окончательно их потеряла.

Мы отступили от двери. Топ полетел на пол. Следом за ним ― футболка Терренса.

Я непроизвольно прикрыла глаза, ощущая, как его губы вновь накрыли мои. На это раз решительнее, требовательнее, нетерпеливее. Инстинктивно обвила руками мужскую шею. А затем подалась вперед, сильнее прижимаясь к разгоряченному телу и чувствуя его усиливающееся возбуждение.

Алкоголь ударил в голову. И меня в самом деле прошибло током.

Потребовалась секунда, чтобы понять, что пути назад у обоих нет.

Терренс подхватил меня под ягодицы, и я инстинктивно обвила его бедра ногами. Зарылась пальцами в волосы, а спустя несколько секунд ощутила, как обнаженная спина коснулась шелковой простыни. Мои шорты повторили участь топа. А затем я помогла Терренсу избавиться от его тренировочных штанов. С застежкой от бюстгальтера он справился меньше, чем за три секунды, а ещё через две уже покрывал поцелуями всё моё тело.

Его губы обхватили набухший сосок, и я неосознанно выгнулась, сдерживая рвущийся наружу стон наслаждения. Он играл с ним, истязал, доводил до оргазма (!). Клянусь, до этого момента я и понятия не имела, что женскую грудь можно довести до оргазма. Оказалось, умелым ртом можно всё.

Когда я уже готова была умолять, Терренс внезапно остановился. Но лишь для того, чтобы свести с ума снова. Губами он проделал чувственную дорожку вниз, к моему животу. Его пальцы скользили по обнаженным бедрам, заставляя тело покрываться мурашками. А губы продолжали двигаться к последнему разделяющему нас куску ткани. Когда он добрался до края трусиков, я невольно затаила дыхание. А затем ощутила, как он медленно потянул их вниз.

Одним ловким, но осторожным движением Терренс развел мои ноги, а затем коснулся языком возбужденного бугорка. Не удержав прокатившейся по телу волны, я застонала, стиснув пальцами мягкую простынь. Всё, что происходило дальше, казалось мне самым невыносимым, но сладостным мучением на земле. Терренс мучил меня. И мучил так умело, что я забывала совершенно обо всём. Для меня существовало лишь здесь и сейчас. А здесь и сейчас я готова была продать душу Дьяволу.

Прикусив губу, откинулась чуть назад. Вновь интуитивно выгнулась и вильнула бедрами, понимая, что вот―вот сгорю от желания. Хардинг понял это. И тянуть больше не стал. Резко приподняв меня, усадил к себе на колени, заставив меня судорожно выдохнуть. А затем наши взгляды встретились.

Я впервые видела его таким. Пульс учащен, дыхание затруднено, зрачки расширены. Полумутные, сосредоточенные точно на мне глаза выдавали его вожделение. И точно говорили мне, что, как и я, он тоже на грани.

Секунда. Вторая. Третья.

Рывок. И Терренс наполнил меня, вынудив, не прерывая зрительного контакта, в придыхании приоткрыть губы. Он дал мне несколько секунд привыкнуть. А затем вошел глубже. Я застонала и медленно задвигалась, всё ещё смотря своему партнеру точно в глаза. Пальцы неосознанно врезались в крепкие плечи. Затем стиснули их, с каждым толчком всё сильнее впиваясь в кожу ногтями. Я знала, что делаю Терренсу больно, но остановиться уже не могла. Как и он.

Мужские пальцы зарылись в мои волосы. Грубо сжали их, а затем оттянули назад. Я застонала и выгнулась, чувствуя, как поясница касается второй ладони Хардинга. А затем закрыла глаза. Стало так хорошо. Так восхитительно хорошо, что остальное перестало иметь хоть какой―либо смысл. Даже самый незначительный. Из горла вырвался стон. Затем ещё один. И ещё. Я задвигалась быстрее. Услышала возбужденное мужское дыхание. А после ― и его удовлетворенное рычание. Слабо улыбнулась. Скорее на уровне подсознания. И ощутила, как ладонь с поясницы переместилась к моей груди.

Вновь толкнула бедрами. Затем ещё. И ещё. Терренс снова застонал, а я почувствовала, что вот―вот взорвусь. Прижалась к взмокшему мускулистому телу, встретилась с потемневшими мужскими глазами, а затем жадно прильнула к его губам. Толчок. Толчок. Толчок. Мы оба застонали. Оба едва не сошли с ума. Ещё один толчок. И ещё. Быстрее. Чаще. Жестче. Я прикусила его нижнюю губу. Слегка царапнула её зубами. И Терренс прижал меня к своему телу сильнее. Толчок. Мощнее. Запредельнее. Глубже. Из моего горла вырвался крик. Затем ещё один.

Толчок. Толчок. Толчок. Закрыв глаза, я застонала, понимая, что сдерживать себя больше не могу. И рванула вперед в последний раз. Отчаянно. Со всей силой. До самого основания. Вскрикнула, ощутив, как моё тело, получив желаемое, взрывается миллиардом мельчайших искринок одновременно с мужским, а затем вдохнула в легкие разряженный воздух.

Терренс успел поймать момент и быстро вышел из меня, но не отпустил, зная, что мне нужно время. Я содрогнулась и, облизнув пересохшие губы, уронила голову на мужское плечо, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Пытаясь собрать себя по кусочкам.

Глава 6

Если бы только вчера кто―то сказал мне, что из―за дурацкой бутылки вина можно переспать с мужчиной, которого всем сердцем ненавидишь, я бы только посмеялась, найдя кучу аргументов «против» этой весьма забавной теории. Не забыла бы к тому же упомянуть про разум, логику и немаловажный фактор «неприязни к этому самому человеку». Но не сегодня. Сегодня все мои аргументы горели синим пламенем, потому что я проснулась в квартире Терренса. В его спальне. И что ещё хуже ― в его постели. И да, я знала, что мы занимались сексом, потому что лежала абсолютно голая, а он (черт его подери) также абсолютно голый лежал рядом со мной.

А ещё я не до конца выжила из ума. И память пока не так сильно меня подводила.

Да, голова всё ещё кружилась, и некоторые детали ускользали. Но я отлично помнила, как хорошо мне было. Как я упивалась его ласками, отдаваясь предательскому наслаждению. Как стонала, кричала и требовала ещё. Как стискивала пальцами шелковую простынь. Как взрывалась, терялась и сходила с ума. Я помнила крепкое тело Терренса. Его затуманенные страстью глаза. Его губы, руки, поцелуи. Помнила, как играли его крепкие мышцы на теле. А ещё ― что вела себя как самая настоящая шлюха.

Прикрыв глаза, я едва не застонала от отвращения к самой себе.

Кто же знал, что после бутылки вина мне так люто снесет крышу?!

И что я не только пересплю с человеком, которого ненавижу, но ещё и усну после всего произошедшего на его кровати, и даже не вспомню, почему мне не хватило сил дойти до собственной!

Черт―черт―черт!

Мысленно выругнувшись, я попыталась очень осторожно, чтобы не разбудить Терренса, откинуть в сторону одеяло. Вроде бы это мне даже удалось. Так же осторожно спустила ноги на пол, а затем, прикусив губу, на цыпочках прошла вперед. Мне пришлось проявить смекалку, чтобы не только собрать разбросанные по полу вещи, но и в принципе их найти. Что―то оказалось в спальне, что―то ― в гостиной. А что―то я так и не нашла. Решив не испытывать удачу, быстро натянула одежду и, пока Терренс всё ещё спал, направилась к двери. Я очень хотела уйти незамеченной. Но у Вселенной явно были на меня совершенно иные планы.

Уже у порога я услышала звяканье ключей. От неожиданности замерла. Думала, послышалось. Но уже через несколько секунд убедилась, что слышу отлично. Мысль пуститься наутек (хоть куда, плевать куда) посетила меня слишком поздно. Дверь открылась, и заткнув свой мысленный фонтан, я тут же позабыла, как дышать. Просто застыла, как вкопанная, желая провалиться сквозь пол или на худой конец стать декоративным фикусом. Увы, ни того, ни другого не произошло. И я стала отсчитывать секунды до своего неминуемого позора.

Одна. Две. Три…

Заметив на полу футболку Терренса, буквально в последнюю секунду нервно отшвырнула её ногой в сторону спальни.

Шаг. И, застыв в дверях, на меня изумленно уставилась пара привлекательных голубых глаз. Я сразу же оценила масштабы своего бедствия. Высокий, приятной наружности брюнет. Хорошо одет и, судя по Ролексу на запястье, довольно состоятелен. Чуть изогнутая линия губ говорила о том, что он не обделен чувством юмора, а значит, и женским вниманием. Сердцеед. Хотя, отчего―то мне казалось, что едва ли он этим пользуется.

Непонятно одно ― что этот человек делал в квартире Хардинга и почему у него были ключи?!

– Эм… привет. ― Первым неловкое молчание прервал незнакомец. ― Прости, я думал сегодня у Терренса никого не будет. ― В смысле «сегодня» никого не будет?! В смысле… Подумать об этом я не успела. Взгляд мужчины переместился куда―то за мою спину. И мне не нужно было поворачиваться, чтобы знать, кто там стоял. ― Мог бы предупредить, что будешь не один. Я ведь звонил вечером.

– Тогда я ещё не знал, что буду не один. ― Насмешливо ответил Терренс, и я затылком ощутила, как он прислонился плечом к стене.

Гад. Вот гад! Даже не пытается соврать!

Мужчина по―доброму улыбнулся.

– Может быть, тогда представишь меня своей девушке?

Девушке? Какой ещё… оооооу. Оу―оу―оу! Я даже глаза от испуга расширила.

– Я вовсе не девушка! ― Быстро пресекла на корню. Рубить так рубить. ― То есть, девушка, конечно, но совсем не в том смысле, в котором вы подумали! Я не его девушка! Даже на чуточку! И мы не спали! То есть спали, но по раздельности! Я у себя, а Терренс ― у себя. ― Оправдание глупее некуда, учитывая, какая на мне была одежда. И как, наверное, выглядели сейчас мои волосы. Чееерт. ― И я просто зашла за сахаром, поэтому так одета! ― Быстро добавила, найдя хоть какое―то оправдание тому, что стою здесь.

– За сахаром? ― Удивленно спросил голубоглазый незнакомец. Терренс вновь усмехнулся.

Гад―гад―гад!

– Да. Собралась испечь пирог, а сахара дома нет, представляете? А я уже всё подготовила. И в магазин выйти не могу, ещё всё закрыто, наверное. ― Нервно усмехнулась даже не представляя, который сейчас час. ― Жаль, Терренс, что у тебя не оказалось сахара! Ну, я пойду! Зайду к кому―нибудь ещё! ― Вновь усмехнулась. И всё так же нервно.

Ах, Саманта, прекращай! Ведешь себя, как дура!

– Была рада встрече. ― Бросила напоследок, даже не поднимая головы.

– Взаимно.

Вынеслась из квартиры Терренса как ошпаренная. Напоследок услышала:

– Кто это милое создание?

– Моя соседка, ― усмехнулся Терренс, ― и она едва ли милая.

– А, та, про которую ты рассказывал?

Я даже остановилась. Едва ли милая? Ну Терренс, ну держись! Я тебе покажу ― едва ли милая! Стоп. Рассказывал? Что это он про меня рассказывал?

Очень хотелось услышать продолжение, но всё сегодня было явно против меня. Дверь Хардинга захлопнулась, оставив меня один на один с тишиной. Признаюсь, мелькнула на мгновение в моей голове шальная мысль подслушать, но я передумала. Не дай Бог ещё большей дурой предстану.

Замерла посередине коридора, понимая, что меня начинают одолевать абсурдные мысли. Причем с такой скоростью и таким количеством, что, казалось, голова вот―вот лопнет от перенапряжения. От греха подальше, чтобы не дай Бог больше ни на что не нарваться, решила быстренько добраться до своей квартиры, расслабиться под душем, выпить чашечку свежесваренного кофе, а уж потом сесть и обо всём хорошенько подумать. План казался идеальным. И ничто не предвещало его провала.

Пока я не осознала, что моя дверь закрыта. А ключи от неё остались где―то у Терренса.

– Вот блин!

Посмотрела на дверь Хардинга. Затем снова на свою. И снова на дверь Хардинга. И снова на свою. Застонала, понимая, что другого выбора у меня нет. Идти к кому―то из соседей в таком виде я не решилась. К управляющему ― тем более. Можно было бы наврать что―то про то, что я вышла в коридор всего на секундочку, а дверь как―то сама захлопнулась. Но дело было в том, что захлопнуться она бы при всём желании не смогла. Так что, чтобы не выглядеть дурой перед кем―то ещё, придется переступить через свою гордость и попросить помощи у Хардинга.

Подойдя к его двери, помедлила, а затем нажала на звонок.

Было ужасно стыдно перед тем голубоглазым незнакомцем. Он казался хорошим. И вовсе не глупым. Так что едва ли поверил в мою нелепую историю про пирог и сахар.

Блин! Ну почем уже ей так не везет?!

Когда дверь открылась, на пороге возник Терренс. Он улыбнулся так, будто бы всё было как раньше. Или так, будто бы эта ночь что―то между ними изменила. Как бы не так, придурок!

– Что, уже соскучилась? ― Спросил он, облокачиваясь о дверной косяк.

Очень хотелось съязвить, но я сдержалась.

– Я забыла у тебя ключи. А без них не могу попасть в свою квартиру.

Он усмехнулся, наслаждаясь моим бешенством. Вся эта ситуация его определенно забавляла.

– Зайдешь?

– Здесь подожду.

– Как знаешь. ― Улыбнулся он, а затем прошел вглубь квартиры.

Его не было всего ничего, но я успела снова его возненавидеть. И, кажется, даже сильнее, чем раньше.

Как он мог допустить всё это между нами?! Зная, как сильно он меня раздражает! Зная, что я бешусь от одного лишь о нём упоминании! Зная, что между нами никогда ничего не будет! Как он мог так бесчестно мной воспользоваться? Сделать одной из тех девиц, которых неустанно водит в свой дом? А главное ― трахаться со мной на той же самой постели, что и с ними! На том же самом белье!

– Держи. Твои ключи. ― Терренс протянул мне связку, и когда я выхватила её из его рук и развернулась, чтобы уйти, добавил. ― Могла бы хоть спасибо сказать!

Это стало последней каплей, чтобы я взорвалась.

– Да пошел ты, Хардинг! ― Прокричала я. ― К черту, к Дьяволу, к очередной своей девке! Куда захочешь, только как можно дальше от меня!

– Вновь за своё? ― Усмехнулся он. ― А я уж было решил, что после сегодняшней ночи ты станешь ненавидеть меня чуточку меньше.

– Я стала ненавидеть тебя лишь сильнее после того, как ты воспользовался моим состоянием и как продажную девку затащил в свою постель!

– Эй, вот здесь не надо. ― Терренс выставил свои ладони вперед. ― Я ни к чему тебя не принуждал. Всё, что между нами было ― это и твоё желание тоже. Да и едва ли тебе не понравилось.

– Я была пьяна, ясно?! И уж точно не получала от всего этого никакого удовольствия!

– С последним весьма трудно согласиться, учитывая, как громко ты кричала. ― Вновь усмехнулся он.

Господи, помоги мне не прибить этого человека!

– Если бы не алкоголь, я бы и на милю к тебе не подошла!

– Когда ты целовала меня несколько дней назад, ты была абсолютно трезвой.

– Это не я целовала тебя, а ты меня!

– Ты отвечала. Сути это не меняет.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но не сразу нашлась с ответом. Мне казалось, что адекватного я и не найду. Совсем.

– Больше не смей ко мне приближаться, ясно?! Никогда!

Я пригрозила ему ключами, будто дуло на него наставляла. Конечно, это ни на толику его не напугало. Скорее наоборот, повеселило. Ну и плевать!

Плевать―плевать―плевать!

Не дав ему возможности сказать что―нибудь ещё, я понеслась к своей двери. Дрожащими руками открыла её, а затем громко захлопнула с другой стороны. Меня трясло от всего произошедшего. Трясло от собственного слабоволия. От того, что я позволила себе так сглупить. Но ещё больше ― от того, что человек, которого я ненавидела, открыто всем этим наслаждался!

Нервно кинув ключи на тумбочку, я решила, что лучшее успокоительное для меня ― это душ. К алкоголю по всей видимости ещё долго не притронусь. А если и выпью, то ни за что не попрусь к Хардингу или пущу его к себе. Больше нет!

В ванной я более или менее расслабилась. Не скажу, что окончательно, но моё состояние стало значительно ровнее. По крайней мере, увидев Хардинга, я, наверное, даже смогла бы поговорить с ним спокойно. А лучше ― спокойно пройти мимо. Да, второй вариант однозначно лучше.

Бросив грязное белье в корзину, я переоделась, а затем взяла со столика мобильный и плюхнулась на диван. Меня поджидало четыре пропущенных звонка и дюжина непрочитанных сообщений. И всё от встревоженной Кэрри.

Ей не терпелось узнать, как прошел мой разговор с Терренсом и состоялся ли он вообще. А ещё она спрашивала, где я всё время пропадаю и почему не отвечаю ни на звонки, ни на сообщения.

Повезло ещё, что мы живем в относительной дальности друг от друга, иначе потом бы ещё пришлось объяснять, почему я не открывала дверь.

Напечатав, что со мной всё хорошо, и что запланированный разговор состоялся, я отложила мобильный в сторону, а затем, закрыв лицо руками, скатилась по спинке дивана вниз.

Кэрри была бы не Кэрри, если бы такого ответа ей оказалось достаточно. Она перезвонила мне ровно через пять минут. И ещё примерно двадцать я пыталась внушить ей, что абсолютно ничего от неё не скрываю. Ну разве что случайный секс с человеком, которого терпеть не могу, но это можно было и опустить.

Понимая, что, если прямо сейчас чем―нибудь себя не займу, то сойду с ума, я включила музыку и решила разобрать оставшиеся коробки. Управилась примерно за час. Ещё час потратила на то, чтобы избавиться от накопившейся грязи и пыли. И ещё примерно час на то, чтобы помыть ванную и туалет. Стало ли мне легче? Нет. Ни на толику не стало. И это жутко раздражало.

Оставалось только одно ― попытаться развеяться.

Открыв дверцы огромного платяного шкафа, пробежалась глазами по его наполнению. Настроение настроением, а выглядеть плохо было не в мом характере. Даже, если мусор выносила, всегда одевалась максимально сексуально. И не потому, что хотела кого―то завлечь, просто это было у меня в крови.

И что самое удивительное ― чем дерьмовее был мой день, тем сексуальнее образ я выбирала.

Сегодня мой день был самым дерьмовым из возможных, поэтому, предварительно посмотрев погоду, я остановилась на пудровой юбке―карандаш и белом укороченном топе ― сексуально, но не вызывающе. А главное ― под стать моему настроению. Привела в порядок лицо. Подкрасила глаза и губы. Распустила и уложила волосы. А затем покрутилась перед зеркалом. Скрывая мелкие недостатки, лук подчеркивал все мои достоинства. Что греха таить ― в моей фигуре было на что посмотреть.

Взяв с собой небольшую сумочку и, сложив в неё всё самое необходимое, я накинула на плечи пальто и вышла из квартиры. На улице моё настроение улучшилось. И мысли о Терренсе уже не одолевали настолько сильно. В Жуке и на дороге я окончательно расслабилась. А от незапланированного шопинга решила во что бы то ни стало получить удовольствие. И плевать было, что мои сбережения кончались. Для того, чтобы хотя бы немного очиститься от того дерьма, в которое я себя опрокинула, нужны были кардинальные меры. И это были именно они.

Прикупив несколько новых платьев, деловой костюм, туфли и сумочку, я вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего утра. Желудок напоминал мне об этом постоянно и везде, где ему того хотелось, поэтому, когда одна из консультантов в магазине посмотрела на меня с некоторым недоумением, я решила сделать небольшой перерыв и где―нибудь перекусить. Где ― нужно было ещё выбрать.

Но и в этом моим планам не суждено было реализоваться.

И, наверное, пора было признать, что это действительно был самый дерьмовый в моей жизни день.

По крайней мере, именно так я подумала, когда непонятно откуда взявшаяся хонда въехала в бампер моего Жука. Моего. Новенького. Жука. Стоящего у обочины! И никуда не двигающегося!

– Нет―нет―нет. Только не это!

Застонав в голос, я выключила зажигание и открыла дверцу. Выбралась из машины и направилась к бамперу, оценивать нанесенный ему ущерб. То, что я увидела, совсем мне не понравилось.

Вот и постояла у обочины, дура! Сдалась же тебе эта еда! Нужно было домой ехать!

– Мне очень жаль. Я отвлекся на важный звонок, чего не должен был делать. У вас есть страховка?

– Моя машина была новой! ― Сдерживаясь от хныканья, застонала я, пропуская мимо ушей добрую половину адресованных мне слов. ― Совсем новой, я только вчера её купила!

– Мне правда жаль. ― Повторил незнакомый голос. ― Это полностью моя вина. Я возмещу всё до цента.

Решив перестать жалеть себя, я повернулась к мужчине. Владелец черной хонды оказался высоким молодым мужчиной лет тридцати пяти. Дымчато―серые глаза, темно―русые, слегка взъерошенные волосы, и проступающая им под цвет щетина. Одет он был в классические темно―синие брюки, белое поло, темно―коричневую кожаную куртку и ботинки ей под тон. Выглядело это, нужно признаться, настолько сексуально, что я даже дар речи на какое―то мгновение потеряла.

– У вас есть страховка?

– Что? ― Переспросила я.

– Страховка. ― Повторил он, и я неопределенно мотнула головой. Вроде бы её ещё не до конца оформили или уже оформили… я понятия не имею… ― Хорошо. Не волнуйтесь. Я всё улажу.

Пока въехавший в мой зад красавец говорил по мобильному, я пыталась понять, почему вдруг ощутила к нему такую тягу. Это было странно, разве нет? Мы только встретились, ещё толком не познакомились (точнее, вообще не познакомились), да и после разочарования с Джорджем я думала, что не буду думать о мужчинах ещё как минимум некоторое время. Но думала. Вот прямо сейчас. Особенно, когда он поворачивался ко мне своей соблазнительной задницей.

Блин.

Я отвернулась и закусила губу.

Что произошло? Неужели ночь с Терренсом так на меня повлияла? Дернула за нужные ниточки? Раскрепостила? И должна ли я была теперь его за это поблагодарить?

Я фыркнула.

– Вот ещё. Слипнется.

– Вы что―то сказали?

Я повернулась, а затем закачала головой.

– Так, ерунда. Мысли вслух.

– Я позвонил своему агенту, объяснил ситуацию. И сказал, что все расходы беру на себя. Он оценит ущерб, и мы всё возместим. Я подумал, что мы можем разобраться во всём сами, но если хотите, я вызову полицейских, и мы всё оформим.

Что? Полицейских?

До меня не сразу дошло, но, когда дошло ― я отрицательно и живо завертела головой.

– О, нет―нет―нет, в этом нет необходимости! Давайте решим всё сами, без этой волокиты.

Как представила, сколько это мороки и потерянного времени, так тошно стало.

Мужчина кивнул.

– Простите ещё раз. Мне очень неудобно, что так вышло.

– Ничего. Такое… бывает. ― Ответила я как―то слишком уж спокойно. Въедь в мой зад Терренс, за ним бы уже ехала машина скорой помощи. В этом я не сомневалась.

– Элиот Кэмпбелл. ― Представился он, протягивая мне руку, и я недоумевающе хлопнула глазами. ― Это моё имя. ― После неловкой паузы добавил он.

– О! О, да, простите. ― Смущенно улыбнулась я, соображая, наконец, что к чему, и протягивая ему руку в ответ. ― Саманта Барнс. Можно просто Саманта.

– Очень приятно, Саманта. ― Его улыбка стала шире и оттого ― притягательнее. Я думала, что он просто пожмет мою ладонь, но, развернув её тыльной стороной, галантно и легко коснулся её губами, вынудив на какое―то мгновение замереть. ― Скажите, как я могу загладить свою вину?

Вновь хлопнула глазами, но на этот раз одернула себя, дабы не выглядеть совсем уж дурой.

Хватит для одного дня.

– Вы оплачиваете ущерб. ― Напомнила я. ― Этого вполне достаточно.

Элиот снова улыбнулся.

– Да, но я хотел бы сделать для вас что―нибудь ещё, чтобы ваше первое впечатление обо мне не было таким неоднозначным. Как насчет ужина?

Я снова моргнула.

– Ужина?

– Да, вы же едите? ― Шутливо спросил он, вынуждая меня улыбнуться.

– Эм, да, конечно. Просто я не ожидала приглашения.

– Я был бы идиотом, если бы упустил возможность поужинать с такой красивой женщиной.

Мои губы растянулись в улыбке сильнее.

– Как насчет этой пятницы? Скажем, часов в восемь? ― Я открыла было рот, чтобы согласиться, но затем засомневалась. За несколько секунд тянущегося между нами молчания успела передумать. И снова передумать. Уже собиралась отказаться и, видимо, Элиот почувствовал это, потому что улыбнулся и добавил. ― Давайте сделаем так. Я не стану давить на вас. Просто оставлю свой номер и, если вы надумаете, то позвоните. А я буду с нетерпением ждать.

Он протянул мне свою визитку, и я немного нерешительно, но всё―таки приняла карточку из его рук. В любом случае, мне нужен был его контакт для того, чтобы решить вопрос с оценкой повреждений и ремонтом машины. Так что по сути ничего неправильного я не сделала. Да даже если и сделала (или собиралась сделать), кто бы меня за это осудил? В конце концов, я свободная женщина, а Элиот ― свободный мужчина. Вроде бы свободный…

Я взглянула на безымянный палец его левой руки и незаметно выдохнула.

Да, свободный.

Если, конечно, он не успел снять кольцо, пока я разглядывала его превосходную задницу…

Ах, Саманта, ну нельзя же так!

Если не повезло с одним мужчиной, это вовсе не означает, что все они мерзавцы.

Есть ведь и хорошие. Добрые. Верные. Честные.

А что, если Элиот как раз из таких?

«Не рискнешь ― не узнаешь», ― подсказывало сердце, но я и без него прекрасно это понимала.

Только вот не была уверена, что готова рискнуть.

Думать о мужчине и его шикарной заднице ― это одно. Но довериться его словам ― совершенно другое.

В любом случае, никто не заставлял меня давать ответ прямо сейчас, верно?

– Вы точно в порядке? Хотите, я подвезу вас?

Я благодарно улыбнулась, а затем отрицательно закачала головой.

– Спасибо. Я в порядке.

Элиот кивнул, а затем забрался в свою хонду и, чуть дольше задержав на мне свой взгляд, скрылся за поворотом. Открыв дверцу своего Жука, я улыбнулась, качнула головой и бросила визитку в сумочку. А затем выкрутила руль, твердо решив, что сегодня точно буду есть дома.

Глава 7

Утро после происшествия на обочине началось с хорошей новости. Я бы даже сказала ― с отличной.

Моё резюме понравилось известному рекламному агентству, и меня пригласили на собеседование.

Я была так окрылена и взволнована одновременно, будто бы собиралась на свидание.

В какой―то степени, так оно и было. Только это свидание должно было кончиться не жаркими поцелуями в лифте, а долгожданным шагом в новую жизнь.

И я очень надеялась, что именно так всё и будет.

Здание, в котором располагался офис, оказалось обалдеть каким высоким. А ещё определенно сногсшибательным и внушительным, если смотреть на него снизу―вверх. Полностью стеклянное, состоящее из сотни уникальных ромбиков, оно невольно притягивало взгляд. И внутри было ничуть не хуже. В общем―то, к чему удивляться? Как сказала бы Кэрри ― детка, это же Манхэттен!

Дождавшись лифта, я вошла в кабинку и нажала на нужный этаж. Выдохнула, пригладила светло―бежевый пиджак, поправила волосы, а затем, когда двери открылись, вышла в коридор. Сообщила девушке на ресепшен, что мне звонили, и, улыбнувшись, она попросила немного подождать.

– Дебора, тут девушка пришла на собеседование. Да, хорошо. ― Она положила трубку и повернулась ко мне. ― Сейчас за вами придут.

– Спасибо.

Волнение усиливалось. И через пару минут мне начало казаться, что я вот―вот свалюсь без чувств. Так сильно мне хотелось получить эту работу. Да что там эту ― хоть какую―нибудь! Ведь, если этого не случится в ближайшие пару недель, мне придется наступить на свою гордость и вернуться в Рочестер. А там я не смогу начать всё сначала. Просто не смогу. Только не в одном городе с НИМ.

– Саманта Барнс? ― Я повернулась и кивнула привлекательной рыжеволосой девушке в изумрудном платье и на высоченных шпильках. Она поманила меня рукой. ― Следуйте за мной. Я вас провожу.

Снова кивнула и в точности выполнила указание.

– Мистер Кэмпбелл всё утро был на совещании, поэтому навряд ли успел ознакомиться с вашим резюме. Но мне оно показалось превосходным. ― Продолжала рыжеволосая девушка. Кажется, Дебора? ― Три года стажировки. Год частной практики. И почти четыре года работы в весьма успешной юридической фирме. Почему вы ушли из «Норвуда»?

– Я работала в филиале в Рочестере. Так случилось, что мне пришлось перебраться в Нью―Йорк, поэтому я ушла.

– А почему просто не перевелись в офис фирмы в Нью―Йорке?

Я открыла было рот, чтобы ответить, но замялась.

Не могла же я сказать, что владельцем «Норвуда» был отец моего бывшего парня. Парня, который предал наши отношения, изменив мне с какой―то длинноногой девицей. И что я больше не хотела иметь ничего общего ни с ним, ни с его семьей. Нет, сказать, конечно, могла. Теоретически. Но не стала.

– Просто поняла, что пора двигаться дальше.

Дебора некоторое время с интересом смотрела на меня, а затем одобрительно кивнула.

Внезапно её мобильный зазвонил. И то, что произошло дальше, совсем мне не понравилось.

– Я срочно нужна в своём отделе. Что―то стряслось. Найдешь кабинет сама, хорошо? Прямо по коридору и налево. Самая последняя дверь. Ты в неё упрешься. ― Я раскрыла рот, чтобы отказаться. Попытка не удалась. ― Мистер Кэмпбелл тебя ждет. ― А затем Дебора застучала своими шпильками, убежав в совершенно противоположном направлении.

Класс. В самый же первый день начались неприятности.

Тряхнув головой, я решила, что ни в коем случае не стану киснуть и нагнетать обстановку. Найду кабинет. Постучусь. Пройду собеседование и получу эту работу. Не так уж и сложно, верно?

Выдохнув, зашагала дальше по коридору. Затем, дойдя до конца, уверенно повернула налево. Хорошо, что больше поворачивать было некуда, иначе бы я засомневалась в собственной адекватности. И не такое нервы порой со мной делали. Да и едва ли только со мной.

Дошла до последней двери, а затем взглянула на висевшую на ней табличку. «Кэмпбелл, Э.». Решив, что вроде бы всё сходится, собралась с духом и постучала.

– Да―да?

– Ну ладно, была―не была… ― прошептала, а затем толкнула дверь. ― Добрый день. Меня должна была проводить Дебора, но у неё возникли неотложные дела и…

– Саманта? ― Повернувшись в кресле, на меня уставилась пара знакомых дымчато―серых глаз.

От удивления я замерла и даже дар речи на мгновение потеряла.

– Элиот? Что ты здесь делаешь?

Глупый. Очень глупый вопрос.

Пора понемногу учиться вначале думать, а затем говорить.

Может, я не ту дверь выбрала?

– Работаю. ― Улыбнулся он. Ну да, логично. ― А ты разве не ко мне пришла?

Открыла было рот, чтобы ответить, но сразу делать этого не стала. Вначале подумала.

– У меня собеседование. Надеюсь сегодня устроиться на работу.

Я как―то нервно усмехнулась. И быстро об этом пожалела.

– А ты значит… работаешь здесь? ― Решила тут же сменить тему. Как оказалось позже ― неудачно.

– Что―то вроде того. ― Улыбнулся он. ― На визитке, которую я тебе дал, об этом написано.

Визитка. Точно.

Та самая, которую я бросила в сумочку, даже не удосужившись прочитать.

А после ― абсолютно о ней позабыв.

Дура. Дура. Дура.

– Верно! ― Ответила бойко, придумывая себе оправдание на ходу. ― «Кэмпбелл и сыновья» ― компания, в которой ты работаешь. Я помню потому, что Кэмпбелл ― твоя фамилия. ― Вдруг вспомнила я, а затем, поняв, что к чему, от удивления расширила глаза. ― О Боже, Кэмпбелл ― твоя фамилия! Эта компания твоя? О Боже, это компания твоя! ― А затем сморгнула. ― У тебя есть сыновья?

Элиот рассмеялся. По всей видимости, моя реакция его позабавила.

– Нет. Нет, сыновей у меня нет. Я холост. ― Не знаю, почему, но его ответ мне понравился. ― Но ты права, это компания моя. Теперь. Её основал ещё мой прадед, и вот уже какое поколение она переходит от отца к сыну по наследству.

Бывают же в жизни забавные казусы. Сама того не зная, пришла на собеседование к человеку, который протаранил мой зад. Фигурально выражаясь, конечно. А вдруг он решит, что я это нарочно? А я ведь не нарочно! Я даже визитку его не прочитала!

Боже, он ведь этого не знает…

– Так… ты пришла на собеседование?

– Да. ― Кивнула я, усмехнувшись. ― И, по всей видимости, к тебе.

– По всей видимости. ― Согласился он, всё ещё продолжая улыбаться. А затем указал мне на кресло напротив, предлагая присесть. Ну ладно… попробуем. ― Итак, посмотрим, что тут у нас… ― Элиот взял со стола какую―то распечатку. Похоже, моё резюме. Черт. Я нервно смяла на коленях пальцы, ожидая его вердикта. Нет, я, конечно, ценила себя как специалиста и всё такое. Но после стольких отказов совсем немного начала в себе сомневаться. ― Степень Гарварда. ― Чуть изумленно и в то же время одобрительно качнул головой Элиот. ― Три года стажировки. Год частной практики. И четыре года работы в «Норвуде». ― Практически повторил он слова Деборы. ― Почему ты ушла оттуда?

– Потому что переехала из Рочестера в Нью―Йорк. ― И чтобы сразу же пресечь вопрос о переводе, добавила. ― Поняла, что хочу идти дальше, поэтому не стала переводиться в центральный офис. Решила попробовать себя в чем―то другом.

Теперь эта версия была чем―то вроде «отработанной».

Может быть и хорошо, что вначале я потренировалась в этом с Деборой.

– Бывает, что у нас не совсем нормированный график. ― Неожиданно сказал он, поднимая на меня взгляд. ― Иногда может потребоваться твоё присутствие в выходной день, на некоторых встречах или выездах. Я не исключаю возможность командировок или что могу попросить тебя незапланированно выйти на работу. Конечно, такие дни будут оплачиваться дополнительно. Но я знаю, что это существенно усложнит жизнь человека, у которого есть личная жизнь. Тебя это устраивает?

Не произнеси он последнюю фразу, я бы уже вопила во всё горло, что меня абсолютно всё устраивает. Но теперь мне казалось, что, если я соглашусь, то подтвержу, что у меня нет личной жизни. Совсем.

Конечно, так оно и было, но кричать об этом едва ли было желание.

С другой стороны, упускать подобную возможность из―за нелепого страха показаться абсолютно незнакомому человеку одинокой неудачницей ― глупо и нерационально. Ну и что с того, что я одна? Может быть, это мой выбор. Может быть, всё это мне просто не нужно. Я самодостаточна, успешна, красива и знаю, чего хочу от жизни. И это даже почти что правда.

А, может быть, таким образом, Элиот просто пытается выяснить, свободна ли я, и рассматриваю ли его приглашение на ужин?

Ага, ну конечно. Сидит и только об этом и думает. Спустись с небес на землю, Сэм.

Вспомни, что ты самодостаточна, успешна, красива и знаешь, чего хочешь от жизни.

– Вполне устраивает. ― Решительно ответила я, перестав нервно теребить пальцы. ― Я люблю то, чем занимаюсь и готова работать, если это необходимо.

Первые несколько секунд Элиот молча смотрел на меня, а затем кивнул.

– Отлично. Тогда, если ты готова, то можешь начинать оформляться.

В смысле? И это всё? Так просто?

Я даже сморгнула от неожиданности.

– То есть… я принята?

– Да, если хочешь.

Хочу ли я? Хочу ли?

– Да, но… Это ведь не потому, что ты въехал в мой зад?

Зад. Молодец, Саманта, ничего лучше не придумала?

Могла бы сказать ― бампер. Бампер. Это было бы не так двусмысленно.

Была просто уверена, что Элиот сочтет меня похабной идиоткой, но вместо этого он лишь рассмеялся.

– Нет, Саманта, вовсе не поэтому. Мне понравилось твоё резюме. К тому же, я вижу, что ты честная, ответственная и готова работать. Как раз такой специалист мне и нужен.

К чему лукавить ― комплимент подействовал.

И его оказалось достаточно, чтобы ухватиться за возможность.

– Когда я могу приступить?

Элиот улыбнулся шире.

– Прямо с завтрашнего дня. Если, конечно, у тебя нет других планов.

– Да. ― Затем осеклась. ― То есть, планы есть. Но я с ними разберусь.

Мужчина поднялся, и я следом за ним.

– Тогда буду ждать тебя завтра в 9.

Я кивнула, а затем подалась чуть вперед, чтобы пожать протянутую мне руку.

– Завтра в 9.

Элиот позвал Дебору и попросил её проводить меня в отдел кадров. Пока меня оформляли, я разглядывала офис, слушала рабочие разговоры, понемногу вникала в процесс. Была и счастлива, и сбита с толку одновременно. Обстоятельства вновь свели меня с Элиотом. Он взял меня на работу. Более того ― мне показалось, что он сделал бы это даже, если бы моё резюме не было таким впечатляющим. Другие ведь не брали. Значит, было то, что их смущало. Почти четыре месяца я пыталась найти хоть что―то, но все попытки оборачивались очередной неудачей.

До сегодняшнего дня.

Моё собеседование продлилось от силы пять минут. Меня не спросили ни о чём, о чём, казалось бы, спросить были должны. И причин на то могло быть только две ― либо компании срочно нужен был юрист, либо Элиот таким образом подбивал ко мне клинья.

Я тряхнула головой, решив пока об этом не думать.

Может быть, я вообще преувеличиваю и ничего такого нет?

Ещё перед тем, как двери лифта открылись, я уже чувствовала, что вот―вот столкнусь с НИМ. Точнее, знала. Идиотский женский хохот был слышен, наверное, во всём доме. Но, признаться, я уже начинала понемногу к нему привыкать. Это как будильник. И бесит, и приходится мириться.

Бросив случайный взгляд на Терренса, прижимающего к стенке какую―то полуголую девицу, я закатила глаза и направилась к своей двери. Хардинг перестал бы быть собой, если бы вскоре не притащил в свою квартиру очередную длинноногую блондинку с опилками вместо мозгов.

Достала ключи, чтобы открыть свою дверь. Надеялась, что мой сосед увлечен достаточно сильно для того, чтобы меня не заметить. Ошиблась. Он заметил меня. Более того ― кажется, собирался подойти.

Увидев, какон практически впихивает блондинку в свою квартиру, а затем прикрывает снаружи дверь, резко отвернулась, чтобы он не подумал, что я за ним слежу. Я ведь не слежу. Вот ещё.

– Эй, есть минутка? Я заходил утром, но тебя не было.

Очень хотелось послать Терренса куда подальше, но вместо этого я медленно повернулась, встретив его натянуто холодной улыбкой.

– Прости, наверное, я должна была отчитаться? ― Театрально изобразила сожаление. ― Все девушки после случайного секса с тобой превращаются в твоих вечных рабынь, или это только мне так повезло?

Уголки его губ приподнялись в усмешке.

– Только тебе. Вот, ты забыла вчера, когда в спешке уносила ноги.

Вытащив что―то из кармана своих джинсов, он протянул это мне.

Нужно было быть круглой идиоткой, чтобы не узнать собственные трусики.

Мои глаза расширились, а затем, отойдя от ступора, я резко выхватила ткань из его рук.

– Ты что, положил мои трусики к себе в карман?! ― Прошипела, сделав к нему шаг.

Нет, ну мало ли кто услышит.

– А ты хотела, чтобы я оставил их в своей квартире? Что бы кто―нибудь их там нашел?

– Конечно! В твоём кармане ведь самое безопасное место! ― С сарказмом прошипела я.

– Безопаснее, чем в моём шкафу. ― Пояснил он, а я убить его была готова.

– Больше никогда так не делай!

– Больше? ― Усмехнулся Терренс. ― А ты хочешь снова оставить у меня свои трусики?

– Вот ещё! Я скорее песка наемся!

Он усмехнулся сильнее.

– Расслабься, Барнс. Я просто хотел вернуть твою вещицу. ― Указал он на скомканную ткань в моей руке. Я тут же сунула трусики в сумочку. ― Забудем, ладно?

Вначале я засомневалась, но затем кивнула.

Стало спокойнее. Вроде бы. А, может быть, я чувствовала что―то другое.

Не важно. Плевать.

– Если опять устроите оргию, я вновь вызову копов. ― Предупредила, вызывая на губах Терренса очередную усмешку. ― Я не шучу.

– Хорошо, я понял. Мы не доставим тебе неудобств. ― А затем добавил. ― Синтия не любит громкую музыку. И вообще она самая спокойная из всех, с кем мне доводилось встречаться.

Встречаться. Какое громкое слово.

– Синтия? ― Заметила я, а затем усмехнулась. ― Надо же, ты и имя её запомнил.

И зафига я сказала это вслух?

– К твоему сведению, я помню имя каждой девушки, с которой сплю.

Я собиралась съязвить, но довольно быстро передумала. Настроения ввязываться в очередную склоку с Терренсом не было. Необъяснимо, но факт.

– Не важно. ― Ответила, отворачиваясь к своей двери. ― Это их проблемы.

Он усмехнулся, но отвечать ничего не стал.

Войдя в квартиру, я ощутила абсолютно несвойственное мне опустошение. Думала, что смогу забыться, отвлечься, переключиться, но, услышав покатистый смех той самой Синтии, а затем и невольно представив, как с минуты на минуту она начнет ублажать распаленного Хардинга, поняла, что нет.

Бросив сумочку на диван, скинула туфли, а затем направилась к холодильнику. Открыла и очень скоро закрыла, осознав, что аппетита совсем нет. Решила посмотреть телевизор, но уже через минуту поняла, что всё равно неосознанно прислушиваюсь к голосам за стенкой. Раздраженно закатила глаза. А затем взяла со столика наушники и включила музыку на максимальную громкость. Сказав, что это не помогло не слышать совершающуюся в соседней квартире оргию, я бы слукавила. Помогло. И даже очень. Но вот от дурацких мыслей всё равно не избавило.

Я без конца думала о той ночи. А больше ― о Хардинге. Или, вернее сказать, о разных частях Хардинга. О его руках на моих бедрах. О языке у меня во рту. О губах, выделывающих вещи, о которых раньше я не фантазировала даже в самых смелых своих мечтах. О его настойчивых, грубых поцелуях. О прикосновениях, от которых даже сейчас всё тело покрывала неконтролируемая морось. Я думала о мужчине, которого ненавидела, и медленно сходила с ума. Думала и не понимала ― какого черта?

Это был всего лишь секс. Да, хороший секс. К чему лукавить. Но это был именно тот самый секс, который ни за что на свете не должен был повториться. Потому что:

Я терпеть не могла Хардинга;

+ была жутко пьяна;

Он был моим соседом;

Случайные связи ― не для меня;

Сомнительные, кстати говоря, ― тоже;

И… Даже, если опустить всё вышеперечисленное, оставался один пункт, переступить через который заставить себя я никак не могла.

Терренс был слишком сильно похож на Джорджа.

Что означало, что, начав с ним хоть какие―то отношения, я вновь наступила бы на те же самые грабли.

Разве я хотела этого? Нет, не хотела.

Посему, если подытожить всё вышесказанное, получается, что та ночь была просто глупой ошибкой. А значит, она больше не повторится. А ещё это значит, что пора было переставать думать о Хардинге и тем самым усложнять себе жизнь.

И выбить, наконец, из своей головы всю лишнюю дурь.

Глава 8

Мужские руки скользнули по моим бёдрам, и я инстинктивно выгнулась им навстречу. По телу пронеслась электрическая волна. Мысли отключились. А чувства напротив ― стали острее.

Я закрыла глаза, полностью отдаваясь во власть его прикосновений. Было так хорошо, что всё остальное хотелось выкинуть в урну. Чтобы только чувствовать и осязать, слышать и обаять. А ещё подчиняться и требовать.

Словно прочитав мои мысли, он властно обхватил губами возбужденный сосок. Обвёл его языком. Затем ещё раз и ещё. А затем мучительно царапнул его зубами, вынуждая меня застонать и смять пальцами шелковую простынь.

Он накрыл мою грудь ладонями и опустился ниже. Прокладывая мурашчатую дорожку из поцелуев, двигаясь к пульсирующему от страсти бугорку. Пальцы сильнее стиснули простынь, стоило только мужским губам добраться до края хлопковых трусиков. Я судорожно выдохнула, когда мой мучитель оттянул их вниз. А ощутив его внутри совсем перестала дышать.

Застонала из последних сил. Подалась вперёд, желая ощущать его глубже, полнее. Зарылась пальцами в его волосы. Спустилась ниже и стиснула крепкие мускулистые плечи.

Прикусила губу, предвкушая ещё большое наслаждение. И не сдержалась его ощутив.

Он рванул вперёд, вынудив меня всхлипнуть, а затем впился страстным поцелуем в мой податливый рот. Проник языком внутрь, а затем снова толкнул. Грубо. Дерзко. По―хозяйски. Пока его язык продолжал свои манипуляции, он входил в меня снова и снова, и казалось, с каждым разом всё отчаяннее. Я стонала ему в рот. Всё громче и громче. И вскоре перешла на крик.

Толчок. Толчок. Толчок. Голова кружилась, и я понимала, что мне без шуток сносило башню. Царапая ногтями мужские плечи, в перерыве между поцелуями, я отчаянно ловила ртом воздух. Но помогало это лишь отчасти. Я всё равно задыхалась. И ничего не могла с этим поделать.

Мне было хорошо. Так восхитительно хорошо, что хотелось и плакать, и смеяться одновременно. Причем сильно и навзрыд. И плевать, что это были основные признаки психической истерии. Сейчас я готова была быть кем угодно и страдать, чем угодно. Лишь бы он не останавливался. Лишь бы продолжал…

Сжав ладонями мою грудь, он вошел в меня с такой силой, что я едва не потерялась от подступающего к телу экстаза. Я ощущала, как тепло внутри меня начинает подниматься и расти, как большой наполненный шар. Я билась в конвульсиях, словно безумная, желая ощущать его в себе больше, глубже и основательнее. Я требовала этого. И я это получала.

Застонав почти на самом пике, запрокинула назад голову и прикусила опухшую после страстных поцелуев губу. Выгнулась и закрыла глаза. А затем инстинктивно, где―то на уровне подсознания прошептала его имя.

– Терренс… Хардинг, Терренс…

Резко вскочила на кровати, едва не закричав от шока и ужаса. Дышала кое―как. Сердце бешено стучало. А чувствовала я себя так, будто бы увидела самый страшный кошмар в своей жизни. Хотя характерная дрожь в теле и пульсация там, внизу, говорили совсем об обратном.

– Черт! Чтоб тебя черти взяли, Хардинг!

Обхватила голову руками, прикрыла глаза и попыталась успокоиться.

Главное ― не паниковать.

Подумаешь, приснился Терренс. Подумаешь, у нас был секс. Это ведь всего лишь Терренс, всего лишь секс, и что важно ― всего лишь сон. С кем не бывает, верно? Всякое ведь присниться может.

– Давай, Саманта, успокаивайся. Не каждый сон о чем―то говорит. Ты ведь знаешь это.

Выдохнула и, кивнув самой себе, открыла глаза.

Лишь через несколько секунд сообразила, что сквозь задернутые шторы пробивается солнечный свет. А взглянув на настольные часы, поняла, почему.

– Да вы шутите!

Резко отбросила в сторону одеяло и, спрыгнув с постели, понеслась в ванную.

8:45 ― плохое начало дня.

Особенно, когда вспоминаешь, что через пятнадцать минут ты должна быть в другом конце города.

А ты ещё не то, что не готова. Ты от секса во сне толком не отошла!

– Блин, ненавижу тебя, Хардинг, ненавижу! Мой первый рабочий день! Первый день, а я опаздываю по твоей вине!

Так и носилась по всей квартире, проклиная Терренса и параллельно приводя себя в порядок.

С чем мне действительно крайне повезло, так это с врожденным талантом собираться за пятнадцать минут, а выглядеть при этом чертовой секс―бомбой.

Выскочила из квартиры ровно в 9. Вроде бы даже ничего не забыла. Изо всех сил старалась не думать о том, что уже должна быть в офисе. И что, возможно, за опоздание в первый же день мне устроят хорошую взбучку. Интересно, как наказывали провинившихся? Выговоры? Штрафы? Дополнительная работа? Лишение премии? Увольнение?

О последнем даже думать не хотелось.

Умудриться вылететь в первый же день ― это нужно очень постараться.

Но я была бы не я, если бы не попыталась.

– Только попадись мне на глаза, Хардинг. ― Шипела я, выруливая с автостоянки. ― Только попадись.

По дороге хотела набрать Деборе и предупредить, что задерживаюсь, но, взяв в руки мобильный, поняла, что тот разряжен. Закатила глаза и вновь выругнулась.

Вот примерно так обычно и начинаются все самые дерьмовые дни.

Сказала ― как в воду глядела. Поняла это только потом.

У здания офиса я оказалась в 9:52. Только толкаясь в пробках и объезжая очередные ремонтные работы, осознала, что нужно было ехать на метро. Добралась бы в разы быстрее. И злой бы такой не была.

Но, что сделано, то сделано. Сетовать на собственную безалаберность уже поздно.

Вбежала в уже практически закрывающиеся двери лифта. Едва не врезалась в зеркало на стене и чуть было не сломала каблук на новых туфлях, но обошлось. Выглядела среди толпы пялящихся на меня людей немножко дурой, но старалась гордо держать голову и делать вид, что всё нормально.

Вышла на своём этаже и почти сразу же выдохнула.

Хотя всё самое сложное ещё ждало меня впереди.

Ну хоть больше не пялился никто.

Проходя по коридору, быстро взглянула на себя в зеркало. Вроде бы ничего. Собранные в высокий хвост волосы, легкий дневной макияж. Деловой костюм пудрового цвета, состоящий из укороченных, облегающих фигуру брюк, длинного пиджака и белоснежной сорочки. Образ завершали мои любимые бежевые лодочки, которые всего пару минут назад едва не отправились на тот свет.

Повезло. Хоть в чем―то.

На этаже работа шла полным ходом. Звонки телефонов, разговоры, звуки принтеров и сканера, шелест бумаг и периодический смех. Люди суетились, бегая по залу туда―сюда. А я стояла на пороге, как вкопанная, осознавая, что даже не знаю, куда мне идти. Да, мне не сказали. И да, я забыла спросить.

Дура, что поделать. Сегодня это уже не новость.

– Эй, Саманта! А я уже собиралась тебя разыскивать.

Повернулась на голос и облегченно выдохнула. Даже улыбнулась, хотя ещё и не была уверена, что меня не захотят прикончить.

– Ты где была? Что―то случилось?

– Прости, Дебора, я проспала. ― Призналась, понимая, что не хочу начинать свою новую жизнь с вранья. Скажу всю правду, а там, будь, что будет. Ну, почти всю. ― Собиралась позвонить по дороге, но мобильник разрядился. ― Затем выдохнула. ― Если бы знала, что будут такие пробки, поехала бы на метро.

– Да, по утрам у нас здесь не сладко. ― Улыбнулась она. ― Да и вообще с автомобильным движением туговато. На метро проще и быстрее.

Невольно вспомнила Хардинга, который откровенно ржал над моим желанием ездить по Нью―Йорку на машине. Но сделала вид, что ничегошеньки подобного не было. А, если и было ― он всё равно был не прав. Да, вот так.

– Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь сидеть.

Дебора застучала каблучками по коридору, уволакивая меня за собой. Сказать, что мне было неуютно ― ничего не сказать. И на то была неприятная причина.

– И… что теперь будет? ― Не выдержав, спросила я.

– Для начала ознакомишься с нашими внутренними документами. ― Ответила она. ― А уже затем изучишь клиентов, поставщиков, инвесторов и все внешние договора.

– Нет, я не об этом. ― Осторожно объяснила. ― А о своём опоздании. Я ведь задержалась на целый час. Мистер Кэмпбелл, наверное, в ярости. Мне выпишут штраф? Или уволят?

– О нет, дорогая, не переживай, ― по―доброму улыбнулась Дебора, ― здесь за опоздания так жестоко не наказывают. Ну, по крайней мере, если они не становятся систематическими. Но ты ведь не собираешься постоянно опаздывать, ведь так?

– Конечно же, нет! ― Вот даже от сердца отлегло, ей Богу. ― Этого больше не повторится, обещаю!

– Вот и отлично. ― Шире улыбнулась Дебора, а затем открыла передо мной дверь.

Кабинет оказался просторнее, чем я полагала. Большой, с огромными окнами в две стены и тремя хаотично расположенными столами. Два из них уже были заняты, а вот третий, как я верно подумала, оказался как раз моим.

– Знакомьтесь, Саманта Барнс ― ваша новая коллега. ― Как только Дебора произнесла это, на меня тут же уставились две пары незнакомых глаз. ― Она будет заниматься подготовкой, редактированием и согласованием договоров. Введите её в курс дела. Покажите все программы. Расскажите про историю компании, про правила, распорядок дня и так далее. Ну вы поняли. ― Затем Дебора повернулась ко мне. ― Если понадоблюсь, я в соседнем кабинете. И не волнуйся, здесь никто не кусается.

Я даже ответить ничего не успела, как Дебора уже закрыла дверь с обратной стороны.

Нет, вообще―то я была не из пугливых, но сегодня что―то сильно сдала.

– Эм, привет, я Джойс. ― Улыбнулась невысокая светловолосая девушка, поднимаясь и протягивая мне руку. Я пожала её, отметив про себя, что она весьма мила. ― А это Макс. ― Указала она на высокого стройного парня, который тоже направился ко мне.

– Я сам могу представиться, Джо, ― усмехнулся он, а затем перевел на меня взгляд, ― привет, добро пожаловать.

– Спасибо, ― ответила я, пожимая и его руку в ответ.

Ну, с коллективом вроде бы повезло. По крайней мере, я надеялась, что первое впечатление меня не подведет. Как и просила Дебора, ребята ввели меня в курс дела. Объяснили, с какими программами и папками я буду работать. А ещё ― куда буду звонить в случае чего. Всё оказалось довольно понятно. И на первый взгляд, даже просто. Осталось так же блестяще применить теорию на практике. И тогда я могу рассчитывать на то, что задержусь в этой компании довольно надолго. А мне бы этого хотелось.

Джойс оказалась той ещё болтушкой. Она умудрялась работать и параллельно заваливать меня вопросами, не забывая при этом рассказывать и о себе. Так я узнала, что она родилась и выросла в Канзасе, а в Нью―Йорк перебралась уже после школы. Её родители развелись и мама, встретив нового мужчину, увезла дочку с собой. Макс оказался более молчаливым. Хотя и не упускал возможности при любом случае поддеть Джо и предпринять одну―другую попытку вывести её из равновесия. Получалось это у него, нужно признаться, не очень. Так как моя новая знакомая была спокойной, как танк.

А ещё я узнала, что между ними вот уже несколько месяцев как были отношения. Ну не догадаться об этом было трудно. Очевидное находилось прямо перед глазами.

Уже в самом конце рабочего дня ко мне немного неуверенно подошла Джойс.

– Слушай, мы сегодня с Максом в клуб собрались. Не хочешь с нами? ― Спросила она, надевая сумку на своё плечо. ― Заодно отметили бы твой первый рабочий день.

– В клуб? ― Улыбнулась я, убирая распечатки со стола. ― Ой нет, это совсем не моя тема. Не люблю громкую музыку и слишком шумные места. Предпочитаю тихие вечера дома. Чай, книга, плед, все дела.

Ага, так уж и тихие. А про книгу и чай это я вообще загнула.

– Уверена? ― Обнимая Джо за талию, Макс взял инициативу в свои руки. ― Сегодня в клубе выступают Бойз. Классные парни, будет весело. Ну чего дома то сидеть. ― Усмехнулся он. ― Книга ведь никуда не убежит. А ребята скоро уезжают.

И правда. Чего сидеть. Снова слушать, как Терренс трахает очередную свою девицу? Снова злиться на него? Названивать копам? Спорить с ним, ругаться и убивать себя мыслями о прошлой ночи? И не только о прошлой? Такой что ли вечер я себе пророчила? Вот уж нет. Увольте.

– А знаете… почему бы и нет. ― Подумав, ответила я. ― Я давно не развлекалась. Так что, с радостью.

– Правда? ― Джойс даже просияла. ― Здорово! Тогда в восемь у «HР6». Успеешь?

– Конечно. ― Пообещала я. И слово своё не нарушила.

У клуба была ровно в восемь. Из гардероба выбрала короткое черное платьице с позолоченным лифом, которое слишком долго пылилось у меня в шкафу. Надела черные босоножки на шпильке, распустила волосы и чуть подправила макияж. Сексуально, но в то же время сдержанно. Как я и любила.

В клубах я бывала не часто. Джордж почти никогда не брал меня на подобного рода вечеринки, хотя сам их страсть, как любил. Не знаю, то ли я сама не хотела на них ходить, то ли он мне это внушал, но впервые за много лет мне показалось, что атмосфера внутри более, чем приятная.

И громкая музыка мне даже нравилась.

Мы с Джойс заняли столик сбоку от бара и плюхнулись на огромные красные диваны, пока Макс отправился за напитками. Собиралась ли я напиться? Однозначно. Тем более, что сегодня был мой первый рабочий день. Не самый сложный, конечно, ведь я только начинала во всё вникать, но черт! Разве для того, чтобы напиться, всегда всё должно быть дерьмово?

– Может, познакомишься с кем―нибудь сегодня, ― придвинувшись ко мне чуть ближе, улыбнулась Джо.

– Не думаю, что здесь я встречу кого―нибудь нормального.

Моя новая знакомая узнала обо мне почти всё, что могла, и что я сама хотела ей рассказать. И осталась жутко недовольна тем фактом, что у меня так долго никого нет.

А что, четыре месяца ― это всё, трагедия, да?

– По―твоему в клубе нельзя встретить хорошего, обеспеченного и достойного парня?

Я неопределенно пожала плечами.

– Ты не права. ― Продолжала Джойс. И я поняла, что лекции мне не избежать. ― Многие приходят сюда просто выпить и отдохнуть. И многие них абсолютно нормальные. А ещё успешные руководители часто проводят здесь деловые встречи с своими партнерами. Мистер Кэмпбелл, кстати, не исключение. Так что вероятность, что ты встретишь здесь того самого парня очень высока.

Ну ладно. Высока, так высока. Спорить я не стала.

– А вот и коктейли.

Макс принес нам два бокала «секса на пляже», а себе взял бочковое пиво.

Сделав несколько глотков, я ощутила, как расслабляюсь. Голова становилась легче. Мысли переставали давить. И самое главное ― я абсолютно не думала о Хардинге. Народу в клубе было немного, но что―то подсказывало мне, что все ещё было впереди. И что через час―два здесь будет не протолкнуться.

В принципе, так оно и случилось.

После двух полноценных коктейлей я ощутила себя совсем хорошо. Правда не настолько, чтобы решиться выйти на танцпол. Пока Джойс и Макс отжигали под песни Бойз ― нужно признаться, парни действительно были круты ― я понемногу потягивала третий коктейль и листала новостную ленту на фейсбуке. Пару раз ко мне пытались клеиться какие―то придурки, но я отшивала их, не давая им ни единого шанса. Хорошо, Джойс этого не видела. Втащила бы мне, не подумав.

– Эй, точно не хочешь потанцевать? ― Запыхавшаяся Джо плюхнулась рядом со мной на диван. А Макс отправился за новой порцией напитков. ― Ну хоть попробуй! Обалдеть как там круто!

– И жарко. ― Усмехнулась я, наблюдая за тем, как девушка слегка просушивает мокрые волосы. ― Не хочу выглядеть так же мокро, как ты.

Джойс улыбнулась.

– Если бы в этом были виноваты исключительно танцы.

Вспомнив, что на какое―то время ребята пропадали из моего поля зрения, я удивленно вскинула брови.

– Серьезно? Здесь? Джо, это отвратительно!

– Ничего подобного. В этом клубе самые чистые туалеты во всём Нью―Йорке.

– Поверить не могу, что вы действительно это сделали. ― Закачала головой я.

– Думаешь, это в первый раз? ― Поправляя топ, улыбнулась она.

Наблюдая за горящими серыми глазами напротив, я не смогла не улыбнуться в ответ.

На мгновение вдруг вспомнила о Терренсе и, тряхнув головой, поняла, что, видимо, алкоголя в моей крови ещё недостаточно. И, понимая это, почти залпом осушила свой бокал.

– Саманта?

Вначале подумала, что это действие алкоголя. И что именно поэтому мне мерещатся люди, которых в моей жизни априори быть не должно. Повернулась на голос, чтобы подтвердить догадку, но вышло всё с точностью, да наоборот. Оказалось, что ничегошеньки подобного мне не мерещится. И всё это происходит со мной наяву.

– Поверить не могу. ― Улыбнулся он. ― Это действительно ты.

Нет, блин, мой голливудский двойник!

– Какого черта ты делаешь в Нью―Йорке?

– Приехал к отцу. ― Ответил Джордж, а затем, как ни в чём не бывало плюхнулся рядом со мной на диван. ― А ты? Ты что, живешь теперь здесь? Я уже четыре месяца тебя не видел. Ты что, переехала?

Ты что, действительно думаешь, что я стану это с тобой обсуждать?!

И почему ты ведешь себя так, словно между нами ничегошеньки не произошло?!

Ты разве не изменил мне, а, Джордж? Разве я не сказала тебе больше ко мне не приближаться?

Хотелось закричать мне, но я сдержалась.

А зря.

– Переехала. ― А затем, не знаю, что случилось с моим языком. ― К своему парню. Точнее, жениху.

Джойс едва коктейлем от неожиданности не поперхнулась.

– Ого. ― Улыбка на лице Джорджа стала менее уверенной. Такого поворота он явно не ожидал. Да, я, признаться, тоже. ― Даже так? Я не знал, что ты с кем―то встречалась.

Да, я тоже.

– Он давно ухаживал за мной. И после нашего расставания я решила дать ему шанс.

Господи, вела себя, как маленькая! А ведь мама с детства учила, что одна ложь всегда тянет за собой другую, а затем третью и так далее. И что ни к чему хорошему эта череда не приводит!

– И как же зовут этого счастливчика?

Эээээм….

– Барни, ― выпалила я первое, что пришло мне в голову. Так увлекаться бисквитными мишками на работе было плохой идеей. Очень плохой.

– Барни? ― Переспросил Джордж.

– А что? Что тебя так удивляет? Нормальное имя.

– Нормальное, не спорю, ― тут же ответил он, но подумал однозначно иначе.

Не спорит он…

Если честно, я и сама не была в восторге от вымышленного имени моего вымышленного жениха. Но успокаивала себя тем, что это всего на один вечер.

А точнее, максимум на пару часов.

Хотя, кого я обманываю? Что я собиралась делать в этом клубе с Джорджем целых два часа?

– Я рад, что ты счастлива, Саманта. ― Внезапно произнес он. ― Правда, рад. И надеюсь, мы сможем остаться добрыми друзьями.

Шутит он что ли? Друзьями, а уж тем более добрыми мы точно остаться не сможем.

– Навряд ли. ― Спокойно ответила я. А надо было бы быть пожестче.

Джордж хотел сказать что―то ещё, но его внезапно кто―то позвал.

– Я… должен идти. ― Вставая, произнес он. ― Твой номер всё тот же? Я позвоню?

– Не тот же. ― Соврала я. Единственное, что я так и не смогла поменять в своей жизни, это номер мобильного. Но Джорджу знать об этом было вовсе необязательно.

Он ожидал, что я скажу что―то ещё. Наверное, продиктую свой новый номер или что―то вроде того. Но я молчала, давая понять, что больше не хочу иметь с ним ничего общего.

– Ладно, я… тогда увидимся?

Джордж ждал, но я снова ничего не ответила.

Он так и ушел, оставив меня наедине с обидой, злостью и парой больших серых глаз, которые терпеливо ждали, пока я всё им объясню.

Глава 9

Домой я вернулась ближе к полуночи. Встреча с Джорджем здорово подкосила, но ребятам удалось меня отвлечь. Хотя основная заслуга в этом, конечно же, принадлежала дурацким коктейлям. Сколько я их выпила? Вроде бы около пяти? Нет, пьяной в стельку я не была. Но пошатывало меня изрядно. А ещё я жуть как хотела спать. Скинув свои вещи на пол, оставила их там, а затем кое―как доползла до ванной. Приняла контрастный душ и почувствовала себя немного легче. Но как только голова коснулась подушки, я моментально провалилась в сон.

Проснулась по будильнику. Вернее сказать, по будильникам. Поставила их шесть штук, чтобы наверняка быть уверенной, что не просплю. Снова опоздать на работу было бы слишком. К тому же я не была уверена, что на этот раз Дебора не сожгла бы меня на костре.

Собралась, выпила ароматного кофе, а затем вышла из квартиры. Если не обращать внимания на легкую головную боль и желание ещё немного поспать, то можно сказать, что чувствовала я себя вполне сносно. По крайней мере понимала, что способна работать. А это было самое главное.

В офисе была ровно в 8:45. В кабинет вошла пять минут спустя.

– Привет, ― поздоровалась с ребятами, а затем плюхнулась на своё рабочее место.

Господи, какое же это кресло мягкое…

– Ну ты как? ― Спросила Джойс, присаживаясь на край моего стола. ― Этот гипертрофированный олигофрен с маниакально―депрессивным психозом не объявлялся?

Улыбки я сдержать не смогла.

– Это ты ночью придумала? Не очень ли сложно?

– Ладно, пусть будет просто имбецил.

Я улыбнулась шире.

– Нет. Не объявлялся. Думаю, он поверил в байку про смену номера.

– И хорошо. После того, что он сделал, я бы на твоём месте хорошенько ему врезала.

– Причем совсем не по лицу, ― усмехнулся Макс, и Джойс согласно кивнула.

– Именно.

– Спасибо, ребят, но я пас. Не хочу думать о нём, злиться на него, таить обиду. Хочу просто забыть. От токсичных людей нужно избавляться, верно?

– Верно. ― Поддержал меня парень. ― Ты молодец, Сэм. Будь выше него.

Я улыбнулась, а затем посмотрела на Джо. Та выдохнула и пускай немного нехотя, но кивнула.

– Ладно. Но если что ― говори. Мы с Максом всегда поможем, если будет нужно.

– Спасибо. ― Поблагодарила я, а затем мы погрузились в работу.

Первая половина дня пролетела практически незаметно. Я просматривала старые договора, изучала поправки и заново читала необходимую правовую литературу. Вспомнила, как всё это завлекало меня раньше. И поняла, как безумно по всему этому скучала.

В обед Джойс и Макс пошли в небольшую забегаловку, располагающуюся через дорогу от офиса. Я же решила остаться и обойтись булочкой с кофе.

Выбрала аппетитный на вид сэндвич с помидорами, курицей и сыром, нажала все необходимые кнопки на агрегате в холле, и лишь после этого осознала, что, кажется, оставила кошелек дома. А значит, и всю свою наличку, и все кредитки.

Ругнулась, понимая, что, по всей видимости, останусь сегодня без обеда.

– Проблемы? ― Услышала позади себя и тут же повернулась.

На мгновение даже растерялась, увидев небезучастный взгляд привлекательных дымчато―серых глаз, не без интереса наблюдающих за моим фиаско. Понимала, что молчу и просто моргаю, как идиотка, поэтому всё―таки заставила себя ответить:

– Нет. То есть, ничего серьезного. Просто, кажется, я забыла дома кредитку. ― Усмехнулась, а затем немного отошла. ― Ладно, пойду работать.

– Погоди. ― Остановил меня Элиот, а затем приложил свою карточку к мигающему экранчику и достал из аппарата мой сэндвич. ― Вот, держи.

– Нет―нет―нет, это лишнее. Я не могу.

– Это всего лишь сэндвич, Саманта. ― Улыбнулся он, а затем, когда я засомневалась, добавил. ― Ну же. Я не позволю, чтобы мой юрист остался без обеда. Либо ты берешь этот сэндвич, либо я прямо сейчас заказываю тебе китайскую еду.

Я улыбнулась, а затем, понимая, что выбора у меня нет, сделала к нему шаг.

– Спасибо.

– Пожалуйста. ― Шире улыбнулся он, и я впервые заметила выделяющиеся на его щеках ямочки. Такие соблазнительные, что было трудно оторвать взгляд. ― Какой кофе ты обычно пьешь?

– Эээ… латте с двойным молоком, ― ответила на автомате, и только потом сообразила, что сглупила. И очень серьезно. ― Что ты делаешь? ― Едва не вскрикнула, увидев, как Элиот выбирает латте и просит автомат налить в него две порции молока.

– Покупаю тебе кофе. ― Ответил он так, словно это было в порядке вещей. Но ведь не было же!

– Элиот, не стоит. Перестань. ― Я даже огляделась, словно шизанутая. ― А что, если кто―нибудь это увидит и по компании поползут слухи?! ― Прошипела как можно тише. ― А я здесь всего два дня!

– Единственный слух, который действительно может поползти, это ― наш босс―тиран, мистер Кэмпбелл, довел новую сотрудницу до голодного истощения. Ещё и газетах не дай Бог об этом напишут. Скандала будет не избежать. ― Усмехнулся он, протягивая мне готовый латте.

– Элиот…

– Перестань, Саманта. Это только кофе.

– Только сэндвич, только кофе… ― напомнила я ему, ― а дальше что? Станешь платить за мою квартиру?

– А это требуется? ― Серьезно спросил он, а я снова захлопала глазами от изумления. ― Расслабься, это всего лишь шутка. Я плачу тебе достаточно, чтобы снимать апартаменты в пентхаусе. Так что, думаю, что с квартирой моя помощь тебе не понадобится. ― Он улыбнулся, а затем указал на стаканчик в своей руке. Кофе я взяла, но согласна с этим всё равно не была.

– Я верну.

– Не стоит. Считай это способом извиниться перед тобой за то неприятное происшествие на обочине.

– Ты уже извинился, полностью оплатив мою страховку. ― Напомнила, подумав, что нужно выкроить время и доехать―таки до сервисного центра. ― Этого вполне достаточно. ― Он кивнул, а я ощутила острую необходимость вновь его поблагодарить. ― Спасибо. Но больше так не делай.

– Хорошо, больше не буду. ― Усмехнувшись, пообещал он. Но почему―то я ему не поверила. ― Как на новом месте? Осваиваешься?

– Дааа, потихоньку.

– Всё нравится? Замечаний нет?

– Эмм, нет. ― Даже, если бы и были, неужели он считал, что я о них ему скажу? ― Всё отлично. Я счастлива быть частью этой компании.

– Я тоже счастлив, что теперь ты ― его часть. ― Негромко ответил он, посмотрев на меня взглядом, полным мягкости, удовольствия и чего―то ещё, что расшифровать я так и не смогла.

Практически провалившись в его серую дымку не сразу услышала застучавшие по паркету каблучки.

– Мистер Кэмпбелл, пришел Пол Джарвис. Я проводила его в ваш кабинет.

Мы тут же прервали наш молчаливый контакт, и я несколько раз сморгнула.

– Хорошо, Ана, спасибо.

Та самая Ана, длинноногая брюнетка в коротком сексапильном платье и на высоченных шпильках, смерила меня каким―то уж очень странным взглядом. То ли просто любопытно―оценивающим, то ли уничтожающе―испепеляющим. А, возможно, одновременно и тем, и другим.

Одно я поняла точно ― слухам быть.

Твою ж мать.

Остаток рабочего дня прошел спокойно и без происшествий. Я старалась не высовывать из кабинета носа, а до туалета добираться короткими перебежками. Лишь бы не встретить где―нибудь эту неуравновешенную секретаршу Элиота. Нет, я совсем её не боялась. Более того ― знала, что заткну и поставлю на место, если придется. Просто не хотелось так скоро нажить себе врагов и прослыть той ещё конченой сукой. А судя по тому, как Ана на меня смотрела, она способна была разнести обо мне ещё и не такое.

Домой я вернулась практически без сил.

Думала, что усну без задних ног, но не тут―то было.

На меня внезапно накатила бессонница. И это именно в тот вечер, когда мой горе―сосед решил, наконец, отдохнуть от пьяных вечеринок со своими тупоголовыми девицами.

Проклиная Хардинга на чём свет стоит, я выбралась из постели и решила немого подышать. Взяла из холодильника мороженое и вышла на балкон. Ночь была теплая. И из―за тишины вокруг я слышала, как вдалеке шумят бьющиеся о берег волны. Проглотив несколько ложек мороженого, расслабилась и, кажется, меня даже понемногу стало клонить в сон.

– Привет. ― Вначале подумала, что голос мне послышался, но повернувшись, поняла, что нет. ― Не спится?

– Что―то вроде того.

Не сказать, чтобы я горела желанием разговаривать с Терренсом, но решила, что, если отвечу, то, возможно, он удовлетворится и отстанет.

– Да, мне тоже. ― Выдохнув, произнес парень, а затем оперся локтями о перила. ― Любишь солёную карамель?

– Что? ― Сморгнув, не сразу поняла я.

– Солёную карамель. ― Кивнул он в сторону баночки, которую я сжимала в руках. И я невольно опустила на неё взгляд. ― Я бы сейчас тоже не отказался.

– Заболел?

– Я? ― Переспросил Терренс. ― С чего ты взяла?

– Ну, ты стоишь на балконе и болтаешь со мной о жизни, а не пытаешься затащить очередную длинноногую дурочку в свою постель.

– Не все они длинноногие. ― Усмехнулся Хардинг.

– Но все дурочки. ― Заметила я.

Качнув головой, он немного помолчал.

– Почему ты так упорно пытаешься меня ненавидеть?

– А почему ты так упорно пытаешься это изменить?

– Мы соседи.

– И? ― Вскинула брови я.

– Ну… это что―то вроде добродушия.

– Мне не нужно твоё добродушие, пойми. Не нужно!

Держи себя в руках, Саманта. Держи в руках.

– Что я тебе сделал? ― Не выдержал Терренс, разворачиваясь ко мне всем телом.

Ты очень похож на Джорджа.

– Ничего, ― отворачиваясь, ответила как можно спокойнее.

– Но могу сделать, так? Этого ты боишься? Что мучает тебя, Саманта?

– Снова заделался гениальным психоаналитиком? ― Вспылила я, встречая его взгляд. ― Делать больше нечего? Скучно или что?

– Я просто пытаюсь понять…

– А не нужно, Хардинг! Не нужно пытаться меня понять! Просто оставь меня в покое!

Со стуком поставив баночку с мороженым на перила балкона, я резко влетела обратно в комнату и закрыла за собой дверь. Для надежности ещё и задернула шторы. Это на случай, если Терренсу придет в голову перелезть через балкон и продолжить дурацкий разговор.

Пусть хоть апокалипсис начинается, ни за что ему не открою.

Не прошло и минуты, как я услышала характерный стук в дверь.

– Саманта, открой! Давай поговорим!

Это что, прикол такой что ли?

– С какой стати? Разве есть о чем?

И почему я вообще ему отвечала?

– Есть, раз мы не можем найти общий язык!

– А не нужно его искать! Я этого не хочу!

– Зато я хочу!

– Да мне плевать, чего ты хочешь! Провались уже!

– Саманта!

– Убирайся, Хардинг! Пока я копов не вызвала!

Если так пойдет и дальше, мне придется искать личного психиатра. А Терренсу ― заказывать себе погребальные услуги. Кэрри всегда говорила мне, что правильное дыхание помогает успокоить дурацкие нервы. И именно сегодня я вдруг осознала, как сестра была права. Продолжая ходить взад―вперед, я дышала и чувствовала, что понемногу прихожу в себя. Ни шагов, ни голосов за дверью слышно не было, и я решила, что, приняв мою угрозу на веру, Терренс в самом деле убрался.

И отлично. Это именно то, чего я добивалась.

Понимая, что сна уже ни в одном глазу, и что мне просто необходимо чем―то занять руки, я решила разобрать старый шкаф. Он единственный остался ещё от прежних хозяев и теперь практически разваливался на части. Иногда скрипел. Иногда ни с того, ни с сего открывался. А несколько раз я слышала, как внутри лопали и падали полки, поэтому порой даже мимо проходить боялась. Но сегодня твердо решила, что, наконец, избавлюсь от всего ненужного хлама. А затем вывезу мебель на помойку.

Выдохнув, я распахнула деревянные дверцы и невольно поёжилась от их громкого скрежета.

Неприятно и даже очень ― лукавить не стану.

Внутри оказалось столько старого и, кажется, раритетного, что даже не верилось. Так я обнаружила различные чугунные фигурки, пару фотоаппаратов, нерабочий радиоприёмник, самый настоящий проигрыватель, несколько небольших картин и множество пыльных книг. В коробках с различной мелочёвкой лежали какие―то значки, открытки, марки и фотокарточки. В глубине шкафа стоял телевизор. Такой же, какой когда―то был у моей бабушки. А на самой верхней полке я заметила старинную шкатулку, и как раз она заинтересовала меня больше всего. Огляделась в поисках стула. И, обнаружив его рядом с кроватью, пододвинула ближе и взобралась наверх. Высоким ростом я никогда не отличалась. А то, что шкаф был под самый потолок лишь усложняло и без того непростую задачу.

Но я была бы не я, если бы это меня остановило.

Потянулась к шкатулке и, понимая, что не дотягиваюсь, встала на носочки. Коснулась пальцами расписного дерева, но ухватиться за вещицу так и не смогла. Пододвинулась чуть к краю и потянулась вновь. А затем чуть выше. И ещё немного…

Первое и последнее, что я услышала и осознала ― это звук ломающихся деревянных ножек. Понимая, что вот―вот упаду, взвизгнула и инстинктивно ухватилась за треклятую полку, которая обломилась, точно так же не выдержав моего веса. Подсознательно закрыв руками голову, услышала скрежет наклонившегося вперед шкафа. А затем ― как он с грохотом рухнул, ударившись о стеклянный журнальный столик, от столкновения разлетевшийся вдребезги.

Оказавшись между старым шкафом и полом, я продолжала зажимать руками уши и слушать, как гулко стучит сердце. Понимала, что, если бы не железные ножки столика, остановившие падение, массивный гигант придавил бы меня насмерть.

Честно говоря, не сказать, чтобы эта мысль сильно меня утешала.

– Саманта! ― Хотелось ответить, но язык не поворачивался. ― Саманта, ты в порядке?! Саманта, я вхожу!

В каком это смысле…

В каком именно, поняла, когда услышала характерный сильный удар. А затем ещё один. И ещё. А после ― как ломается мой замок и дверь отлетает к стене.

– Твою ж мать… Саманта, ты слышишь меня? Саманта!

– Да слышу, не ори! ― Не выдержала я. Меня уже не трясло, хотя всё ещё немного потряхивало.

– Слава Богу. ― Вдруг показалось, что Терренс выдохнул от облегчения. Глюки. Это просто дурацкие глюки. ― Ты в порядке? Голова не кружится? Тебя не прижало?

– Я в порядке. Шкаф меня не задел.

И снова этот вздох облегчения. Или снова показалось?

– Так, сейчас я немного его приподниму, а ты выберешься, хорошо? Я сделаю это аккуратно, но долго держать не смогу. Так что постарайся вылезти быстро. Ясно?

– Да ясно―ясно. Поднимай уже.

Честно говоря, я понятия не имела, сколько весил этот шкаф. Но что―то подсказывало мне, что офигеть как не мало. Я не знала, как Терренс собирался приподнять эту махину, которая теперь откровенно меня пугала, но ему действительно это удалось. Не став медлить, я по―быстрому выбралась из―под завала, и мой сосед опустил его на прежнее место. Успела заметить, как напряглись мышцы под его футболкой. И что, в принципе, учитывая, что он качался, силы у него было предостаточно.

– Что ты делала с этим старьем? ― Сверкнув глазами, спросил он.

– Разбирала хлам! ― Выпалила, приподнимаясь на ноги.

Почему я вообще ему что―то объясняла?!

– И встала на разваливающийся стул? ― Уточнил он, видимо, заметив его обломки. ― Какого хрена ты настолько безответственна?!

– А какого хрена ты читаешь мне нотации?!

– Потому что волнуюсь за тебя!

– Засунь своё волнение как можно дальше, ясно?! ― Сделав шаг, ткнула указательным пальцем. ― Я в нём не нуждаюсь!!

– Серьезно?! ― Нервно усмехнулся он. ― Вновь нападаешь?

– А ты вновь корчишь из себя рыцаря?!

– Тем, что пришел на твой крик и вытащил из―под двухсоткилограммового шкафа?! ― Проорал он. Я не ответила, потому что понимала, что не права. Но съязвить хотелось. Поэтому я надавила на другое:

– Ты вышиб мою дверь!!

– Я услышал грохот! Ты не отзывалась! Думал, тебе нужна помощь!

– Думать ― не твоя сильная сторона, Хардинг! Запомни это!

– А благодарить, по всей видимости ― не твоя! ― Вспылил он, и это разозлило ещё больше.

Когда он вышел в коридор, я выбежала следом за ним.

– Спасибо, что выломал мой замок!! ― Прокричала ему вслед, понимая, что остановиться уже не могу.

– Пожалуйста! ― Бросил он.

– Придурок!

– Истеричка!

Я открыла было рот, чтобы назвать его чем―нибудь похуже, но передумала. Вместо этого напомнила:

– Ты должен мне замок!!

– Куплю, не переживай!

– Вот и отлично!

– Замечательно!

– Здорово! ― Крикнула я как раз в тот момент, когда он с размаху захлопнул свою дверь. ― И кто из нас ещё истеричка!!

Через пару секунд Терренс вновь показался в коридоре. Стиснул пальцы в кулаки и поджал губы, словно собирался что―то сказать. Но затем выругнулся про себя и вновь хлопнул дверью.

Я ещё немного постояла в коридоре, а затем, шагнув к себе, закрыла дверь и закрепила её на цепочку.

Пытаясь восстановить сбившееся дыхание и утихомирить разбушевавшееся сердце, прислонилась лбом к прохладному косяку. Два раза. Мы поругались за этот вечер целых два раза. И на второй мне всё―таки удалось вывести Хардинга из себя. Хотела ли я этого? Нет. Кайфовала ли от наших бесконечных ссор? Нет. Просто, когда видела его, мне подчистую сносило крышу. И я абсолютно ничего не могла с этим поделать. Продолжая дышать, я прокручивала в своей голове лишь один единственный вопрос ― что со мной было не так?

Глава 10

Дверь пришлось оставить незапертой. По пути на работу я рассказала нашему смотрителю ― мистеру Блэкли ― о том, что случилось (опуская подробности, конечно) и попросила присмотреть за квартирой. Старику я доверяла, как и все жители в доме. Хотя, чего мне, в самом деле, было переживать? Ценных вещей у меня всё равно не было. А деньги и документы я итак всегда брала с собой.

Ну ладно, почти всегда.

Спала я плохо. Не знаю, что именно послужило тому причиной ― то, что я прислушивалась к каждому шороху в холле, то, что мой отбитый копчик постоянно ныл или то, что мы с Терренсом так сильно поругались. Действительно, сильно. Как никогда прежде. И я чувствовала, что очень его обидела.

На работе я изо всех сил старалась отвлечься от прошлой ночи. Выкинуть из головы образ Хардинга. И сосредоточиться на договорах. Выходило не очень, но попытки я не прекращала.

Джойс и Макс отмечали два года отношений, поэтому весь день находились навеселе. Шутили, заигрывали друг с другом и строили планы. Чем здорово поднимали настроение и мне. В конце рабочего дня они отпросились на час пораньше. А я осталась разгребать утренние завалы.

Даже не заметила, как пролетело время и, если бы не стук в дверь, наверное, просидела бы в офисе до самой темноты.

– Да―да? ― Крикнула в ответ, а затем слабо усмехнулась. Так важно сказала, будто бы я какая―то супер важная шишка. Подняв взгляд, увидела, как из проёма показалась голова моего начальника.

– Саманта, ты не занята? Я зайду?

Даже подобралась как―то. И тут же стёрла улыбку с лица. А то решит ещё, что я чокнутая.

– Да, конечно.

Элиот прошел в кабинет, а затем остановился у моего стола. Я встала, но помедлила, внимательно наблюдая за выражением его лица. Сказать, что оно было загадочным ― здорово приуменьшить.

– Что―то случилось?

– Вроде того. ― Начал он, и, когда задумчивопочесал затылок, я прислушалась внимательнее. ― Деборе пришлось срочно улететь в ЛА. А у Джойс и Макса сегодня что―то вроде годовщины. Они давно планировали и отпросились сегодня пораньше. В общем… мне срочно нужен юрист. Нужна ты.

Даже моргнула от удивления.

– Я?

Элиот кивнул.

– У тебя большой опыт работы и отличное резюме. И я не сомневаюсь, что ты справишься.

– Справлюсь с чем? ― Всё ещё не понимала я.

– Мы уже несколько недель ведем переговоры с одним агентством, занимающимся разработкой сайтов, digital―коммуникациями, интернет―брендингом… в общем, комплексным интернет―маркетингом. ― Что―то такое я слышала. ― И завтра мы как должны были заключить сделку. Встреча была запланировала давно. И перенести её не выйдет. Но без юриста пойти я не могу.

Я сморгнула, понемногу начиная понимать, к чему клонит Элиот.

– И ты хочешь, чтобы я пошла на эту встречу вместе с тобой? Как юрист «Кэмпбелл и сыновья»?

– Да. Именно этого я и хочу.

– Элиот, я не могу. Я работаю здесь всего три дня. А что, если я подведу тебя? Подведу всё агентство?

– Не подведешь.

Как? Как он может верить в неё так безоговорочно?

– Но для тебя это огромный риск ― брать с собой юриста, который даже не знает, с кем именно должна состояться сделка. Я уже не говорю о том, что совершенно не знаю деталей.

– Ещё больший риск ― идти совсем без юриста. ― Сказал он, и мысленно я не смогла с ним не согласиться.

– Завтра в восемь. ― Сообщил он, а затем добавил. ― Я заеду за тобой.

И я поняла, что выбора у меня нет.

Домой возвращалась раздавленной и воодушевленной одновременно. Это был и удачный шанс показать себя, и большое испытание, которое я могла с треском провалить. Мистер Миллер ― мой бывший работодатель ― всегда отмечал мои успехи. И ни раз говорил, что в «Норвуде» меня очень скоро ждет повышение. Но теперь всё чаще думала о том, что он делал это только потому, что я встречалась с его сыном. И что иных причин для его похвалы не существовало.

Через полчаса после того, как я вышла с работы, секретарша Элиота прислала мне сообщение, в котором говорилось, что вечеринка будет проходить в стиле cocktail party и что одеться на неё нужно соответствующе. Замечательно. Теперь ещё и платье подходящее искать.

Выходя из лифта, так засмотрелась в телефон, что едва не врезалась в стену.

– Черт.

Мотнув головой, подошла к своей двери и замерла.

Моргнула один раз. Затем второй. И третий.

Вместо привычной мне старенькой, почти окончательно выцветшей коричневой двери, на меня смотрела новенькая, ярко―красная, навеивающая мысли о любви и рождестве. Ну только венка с колокольчиком не хватает, ей Богу! Понимая, что, по всей видимости, ошиблась этажом, развернулась, и бросила взгляд на номер над дверьми лифта. Увы. Этаж был моим. Квартира, получается, тоже.

А вот дверь ― очень вряд ли.

Заметив приклеенную рядом записку, оторвала её от косяка и прочитала:

«Заменил тебе замок, как и обещал. Но пришлось поменять и дверь.

Твоя была слишком старой и едва держалась. Ключи у меня».

― Да ты что, издеваешься? ― Нервно усмехнулась я, ощущая, как на меня вновь накатывает волна раздражения. ― Пришлось ему заменить. ― Проворчала, а затем повернулась в сторону соседней квартиры. ― Ну сейчас я тебе покажу.

Дошагала до темно―синей двери быстрее, чем думала. Практически вдавила палец в звонок. И, о везение, почти сразу услышала приближающиеся шаги.

Терренс открыл дверь в состоянии, в котором в последнее время я стала видеть его слишком часто: по пояс обнаженным и безумно привлекательным. Но что б мне сквозь землю провалиться, если сейчас мне не будет на это плевать.

– Слишком старая?! ― Налетела я на него, вручая записку и без спроса вваливаясь к нему в квартиру.

– Вижу, ты уже оценила свою новую дверь. ― Заметил он, поворачиваясь ко мне.

– Я любила свою старую дверь, Хардинг! Безумно любила! А теперь по твоей милости вместо неё там красуется красное недоразумение!

– Неужели дверь настолько ужасна?

– Ужасна? ― Нервно усмехнулась я. ― Да я чувствую себя Санта―Клаусом!

– Может быть, это и хорошо? Глядишь, подобреешь.

– Хардинг, это не смешно. ― Осекла его я. ― Пошутил, отлично, молодец. А теперь пожалуйста, будь так добр, верни мою старую дверь на место.

– Не могу. Я её выбросил.

– Что, прости? ― Я очень надеялась, что ослышалась, но увы. ― Как это ― выбросил?

– Очень просто. ― Ответил он так, словно это действительно было так просто. ― Она старая и правда разваливалась. Но если хочешь, я могу принести тебе самую старую дверь, какую найду.

Здорово. Отлично. Просто класс.

По ходу всё―таки придется мириться с вратами в свой личный рождественский Ад.

– Нет. Не нужно. ― Выдохнула я, понимая, что даже ругаться с Хардингом у меня нет абсолютно никаких сил. ― Просто отдай мне ключи.

Протянула руку, и буквально через пару секунд ощутила, как прохладный металл коснулся моей ладони. Терренс прошел мимо меня, а затем бросил вслед:

– Закрой, когда будешь уходить.

Я ушла. И закрыла дверь, как он просил. Но до квартиры брела со странным ощущением, которое раньше ещё никогда не испытывала. Я ощущала себя жутко виноватой. Виноватой перед Хардингом. А ещё думала о том, что добрыми соседями мы, кажется, уже никогда не будем.

Весь остаток вечера лазила по интернету и выбирала платье для предстоящей коктейльной вечеринки. В итоге остановилась на блестящем темно―синем выше колен с открытой спиной и глубоким V―образным лифом. Туфли у меня были. Сексуальное бельё тоже. Хотя это ведь было даже не свидание, почему я подумала о сексуальном белье ― сама не знаю.

Заказала платье и отметила срочную доставку. Надеялась, что подойдет. Потому что иначе придется идти голой. Усмехнулась собственным же мыслям. Зато контракт точно заключим.

Остаток вечера валялась на диване и просматривала документы по предстоящей сделке, которые Ана прислала мне на почту тем же днем. Как никак, а хоть немного подготовиться было нужно.

Первая половина субботы пролетела практически незаметно. Пока я убиралась в квартире, собирая лишний хлам в большие мусорные мешки, время от времени бросала взгляд на свою новую красную дверь. Признаться, я даже, кажется, начинала к ней привыкать.

Вместе с сюрпризом в виде нового замка и врат в сказку Санта―Клауса, Терренс так же позаботился и о старом, разваленном шкафе, который свалился на меня накануне. Разобрал его и выбросил ― ну, так я подумала. Спросить, конечно же, об этом не решилась. А ещё забрал мой почивший журнальный столик, который я так сильно любила.

Ну ничего, куплю себе новый. Вот с первой же зарплаты и куплю.

Решила я, и для пущей убедительности кивнула самой себе.

Платье привезли, как и обещали, ровно в пять. И о да, спасибо Вселенная, оно село на мне, как влитое!

Итак, в запасе у меня было ещё три часа, чтобы собраться и выглядеть на встрече деловой секс―бомбой.

Оставалось закончить с мусором и вынести его к контейнеру.

Когда я только начинала собирать залежавшийся в квартире хлам, то даже не предполагала, что его окажется так много. 4 (!) мешка! 4 огромных, мать его, мешка, в которые, казалось, поместилась бы вся моя квартира. Какие―то совершенно ненужные старые вещи, оставшиеся ещё от прежних жильцов и вещи мои, личные, от которых я, наконец, заставила себя освободиться.

Перебираясь из Рочестера в Нью―Йорк, я невольно прихватила с собой слишком много ненужного барахла. Ну, может быть и не совсем невольно. Но факт оставался фактом. Это было то ещё барахло.

Я выкинула открытки, которые подарил мне Джордж. Пару―тройку его футболок, в том числе зеленую с логотипом Лейкерс. Несколько шоколадок, которые так до сих пор и не открыла. Три флакона довольно дорогих духов. Два комплекта шикарного нижнего белья. Пару дизайнерских платьев. Кожаный ежедневник. Какую―то неоправданно дорогую ручку. Часы. Цепочку. Золотой браслет. Прорву милых плюшевых игрушек. И ещё кучу другого хлама, от которого нужно было срочно избавляться.

Что―что, а на подарки Джордж никогда не скупился. Точнее, его папочка. Деньгами которого мой бывший парень ворочал, как своими.

Кое―как вытащив мешки из своей квартиры, я уперла руки в бока, размышляя о том, как быть дальше.

– Помочь?

Подняв взгляд на своего всё ещё небезучастного соседа, я открыла было рот, чтобы отказаться, но затем поняла, что просто физически не смогу дотащить все эти мешки сама. И что грубая мужская сила была бы очень кстати.

Не став выпендриваться, кивнула и отошла немного в сторону.

Хардинг поднял мешки так легко, будто бы я набила их настоящим невесомым пухом. Нет, я конечно знала, что он качался, да и про двухсоткилограммовый шкаф ещё не забыла, но не поразиться всё равно не смогла.

Хотя, чему, собственно? Тому, что мужик ― это мужик?

И почему в наше время это всех так удивляет?

Когда Терренс вытаскивал мешки из лифта, один из них предательски раскрылся.

Ну да, походу, только мне могло так повезти.

– Ух ты. ― Усмехнулся он. ― Если бы не знал, какая ты, когда расстроена, решил бы, что ты психанула.

– Просто избавилась от ненужного хлама. ― Вслух сказала я, и стало даже как―то легче.

– Да. Иногда это необходимо.

Наблюдая за тем, как Терренс перетаскивает мешки от подъезда к мусорному баку, я взобралась на капот чьей―то старенькой, поржавевшей от времени машины. Скорее всего той, что уже не на ходу. И, пытаясь собраться с мыслями, думала, что скажу. А сказать было нужно. Я чувствовала.

В конце концов, я же не совсем бесчувственной сукой была.

– Слушай… прости за то, что я тогда тебе наговорила. Ты действительно помог мне, а я как с цепи сорвалась. Это было нечестно.

Неопределенно качнув головой, Терренс весело усмехнулся.

– Ты права. Немного нечестно.

В его словах не было обиды. Не было злости. Не было раздражения. Он просто вот такой, как есть, снова безвозмездно помогал мне. Зная, что без него я не справлюсь.

Разве не удивительно?

– Знаешь. Можно ведь не всё это выбросить.

– Хочешь оставить что―то себе?

– Очень смешно. ― Усмехнулся он, и я неосознанно улыбнулась ему в ответ.

Наверное, впервые за всё то время, что мы были знакомы.

И это было странно.

– Некоторые вещи можно отнести в детдом. Тут неподалеку есть один. Могу всё сделать, если хочешь.

Блин, и правда. Я ведь едва не выкинула почти новые игрушки. И почему сама об этом не подумала?

– Отличная идея.

– Правда? Тогда позволишь мне…?

– Да. ― Тут же кивнула я, давая ему разрешение копошиться в моём прошлом. ― Спасибо.

– Пустяки.

Пока Терренс перебирал мой хлам, отдельно складывая вещи для детдома, я с интересом за ним наблюдала. На самом деле, это было жутко странно. Правда. Позволить человеку, которого так сильно ненавидишь, заглянуть в ту часть твоей жизни, в которую ты не допускала даже самых близких своих людей. Иногда я действительно не понимала даже саму себя.

Когда он закончил, собрав один полный мешок для деток из детского дома, мы направились обратно в дом. Уже у своей квартиры я повернулась, вынудив соседа остановиться:

– Терренс?

– Да?

– Мне нравится дверь. ― Внезапно сказала я, не ожидая, что решусь произнести это вслух.

Он усмехнулся, и я вновь улыбнулась.

А затем, чтобы случайно не ляпнуть что―нибудь ещё, по―быстрому ретировалась.

Элиот так и не смог приехать. У него возникли какие―то срочные дела, поэтому он просто отправил за мной своего водителя. Не сказать, чтобы я сильно расстроилась. Мне даже понравилось чувствовать себя настоящей знаменитостью и ехать за заднем сиденье дорогого тонированного автомобиля.

Как оказалось, встреча была запланирована в ночном клубе «TheCity» ― одном из самых популярных и интересных мест Нью―Йорка. Стать его гостем было крайне тяжело. Именно по этой причине толпы пьяных, обколотых идиотов здесь никогда не было. На самом деле, я думала, что никогда сюда не попаду. Просто не получится. Но судьба не переставала преподносить мне сюрпризы.

И я просто не знала, что самые большие ещё ждут меня впереди.

Было немного неуютно входить в клуб без сопровождения. Тем более, что я точно знала, что многие начнут разглядывать меня с нескрываемым любопытством. Так и вышло.

Кто―то восхищался, кто―то ― нет. Но сплетни поползли моментально. Банально и очень жизненно.

Пока я приводила себя в порядок в туалете, получила сообщение от Элиота.

«Буду через двадцать минут. Пожалуйста, извини».

Мда. И всё―таки это выглядело словно свидание.

Да и рабочими наши отношения назвать было трудно. Наверное, потому, что мы познакомились вне её, да ещё и при таких весьма эксцентричных обстоятельствах. Напомнила себе, что завтра нужно обязательно отогнать машину в сервисный центр, а затем напечатала ответ.

Убрала мобильный в сумочку и присела за стойку бара.

Всё равно никого здесь не знала. Кто наши, кто ― нет. С кем говорить и о чём ― тоже не представляла. И вообще чувствовала себя немного глупо. Заказала мартини для храбрости, а затем стала незаметно оглядывать зал. То, что все без исключения здесь были из «верхушек», я итак понимала. По их нарядам, побрякушкам, поведению. Ощущала ли я себя белой вороной среди них? Нет. Потому что в силу своей профессии ни раз бывала в подобных местах. Да, приходилось. Поэтому и как вести себя знала.

Осушив первый бокал, заказала ещё один.

Завтра позволю себе поспать подольше.

Если конечно мой сосед не устроит за стенкой очередную оргию.

Продолжая наблюдать за собравшимися, краем глаза я заметила, что на высокий мини―диванчик рядом со мной кто―то сел. И едва мартини не подавилась, когда увидела перед собой Хардинга.

– Скучаешь?

– Ты что здесь делаешь?? ― Взвизгнула я, отставляя бокал в сторону.

– Работаю.

– В смысле? ― Не поняла я.

– В прямом, Саманта. ― Улыбнулся Терренс. ― Это мой клуб.

Да, вот тебе и ещё один сюрприз.

– Я не знала, что тебе принадлежит этот клуб.

– А что ты вообще знаешь обо мне, кроме того, что по твоему мнению я трахаю всё, что движется? Виски со льдом. ― Заказал он, поворачиваясь к бармену. Вынуждая парнишку за стойкой кивнуть.

– И давно он твой? ― Спросила, решив не реагировать на его издёвку.

– Лет пять уже. ― Обалдеть. И ведь даже в том, что он за мной следит не обвинишь. Тут как―то всё наоборот получалось… ― Ну а ты что здесь делаешь? ― Не без интереса спросил Терренс.

– Пытаюсь не потерять работу.

– «Кэмпбелл и сыновья» или «Иджин»? ― Верно понял он.

– Первое, ― ответила я, и он кивнул.

– Хороший выбор. Уверен, сделка выгорит. Не переживай.

– Откуда ты знаешь про сделку? ― Удивленно вскинула брови.

Он усмехнулся.

– А что ещё могут обсуждать две крупные компании, решившие устроить закрытую вечеринку в самом элитном клубе города?

– Логично. ― Выдохнула я, а затем обхватила пальцами свой бокал и ещё немного из него отпила.

Взгляд переместился в зал и буквально через несколько секунд ошарашенно застыл. Кого я точно не ожидала здесь сегодня увидеть ― так это Его. Кошмар всей моей жизни, идущий под руку с расфуфыренной длинноногой блондинкой в вызывающем красном платье. И направляющийся, к слову сказать, точно в мою сторону.

Твою ж мать.

На мгновение в мою голову закралась мысль по―тихому сбежать, но, увы, слишком поздно.

Понимая, что выбора у меня нет, придвинулась к Терренсу, чем, естественно, его удивила.

Не сейчас. Я позже всё ему объясню.

– Саманта! Не думал, что увижу тебя здесь!

Да, я блин тоже.

– Джордж! ― Пропела я, натягивая широкую улыбку. Лишь бы не переиграть. ― Какая приятная встреча!

– Значит, ты тот самый юрист из «Кэмпбелл и сыновья»? ― Догадался он. ― Как тесен мир, верно?

– Верно. А ты, видимо, теперь работаешь в «Иджин»?

Или всё―таки в «Кэмпбелл и сыновья»? Господи, только не «Кэмпбелл и сыновья»!

Он кивнул, и я даже выдохнула от облегчения. Слава Богу, что мир тесен не настолько.

– Перед тобой их главный пиар―менеджер. ― Гордо заявил Джордж. ― А, возможно, и будущий руководитель всего агентства. Кто знает.

Действительно. Кто же.

– Ну, ― подтолкнул меня он, ― может быть, представишь меня своему жениху?

Я заметила, как Терренс напрягся.

Как же я надеялась, что до этого не дойдет.

Что ж. Была, не была.

– Конечно. Знакомься, это Бернард. ― Не моргнув, соврала я. ― Бернард, это Джордж, мой…

– Давний друг, ― представился он, когда я замялась, а затем протянул Терренсу руку, ― когда―то мы довольно долго встречались.

На лице Хардинга промелькнуло понимание. Я очень боялась, что он выдаст меня, раскроет мой обман и откровенно посмеется, или более того ― просто посчитает меня полной идиоткой, но нет. Внимательно посмотрев на Джорджа, он протянул ему руку в ответ.

– Рад знакомству.

– Взаимно. ― Улыбнулся Джордж. Весьма фальшиво, нужно отметить. ― Я могу звать тебя Барни?

– Нет. ― Отрезал Хардинг, и я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.

На пару секунд Джордж, кажется, немного растерялся, но затем он подобрался.

– Чуть не забыл… позвольте представить вам мою прекрасную спутницу ― Алисию. Она работает вместе со мной в «Иджин».

– Очень приятно.

Блондинка соблазнительно улыбнулась, и я увидела, как её взгляд откровенно и почти бессовестно скользнул по лицу и фигуре Хардинга. И то, что она увидела, ей явно приглянулось.

Интересно, её профессия случайно не на «Ш…» начинается?

Пока мой бывший парень распинался перед нами, рассказывая о своей блестящей карьере, я пыталась не испепелить взглядом Алисию. Не знаю, почему я так на неё отреагировала. Наверное, просто терпеть не могла продажных. Но нужно было отдать должное Хардингу. Он вел себя как ни в чём не бывало. И ни на мгновение не дал Джорджу усомниться в моих словах. А ещё, кажется, совсем не обращал внимание на строящую ему глазки длинноногую блондинку.

Выкуси, сучка!

Краем уха улавливая нить разговора, я залпом допила свой мартини. А затем поняла, что мне срочно нужен новый. Подала бармену знак. И он быстро выполнил заказ. Всё это время ощущала себя не в своей тарелке. Пускай и знала, что Терренсу должно было быть ещё более неловко, чем мне.

Хотя, нужно признаться, этого не было заметно.

Интересно, часто ли ему приходилось врать? И легко ли ему это давалось? И прочее, и прочее, и прочее… вопросов, как обычно, вертелось целое стадо. А ответов… ну вы сами понимаете.

Пригубив коктейль, попыталась расслабиться и выкинуть из головы непрошенные мысли. Услышала звонкий смех за спиной и интуитивно обернулась. А затем увидела, как в двери клуба вошел Элиот.

Только после этого поняла, что, кажется, веселье только начинается.

Глава 11

Вы когда―нибудь попадали в ситуацию нелепее? Я ощущала себя настолько по―идиотски, что хотелось истерически смеяться. И плакать. И смеяться, и плакать. И да, ещё я абсолютно не понимала, как выпутываться из собственной же лжи, в которую я нас закопала.

Заведя меня в подсобку, полную ящиков с дорогущим алкоголем, Терренс закрыл дверь и вопрошающе повернулся ко мне.

– Может быть, теперь потрудишься объяснить мне, что происходит?

– Объяснить? ― Хлопнула глазами я.

– Да, Саманта, объяснить. Хотя бы ту часть, которая затрагивает мою личную жизнь.

Объяснить. Ага. Если бы я ещё знала, как это сделать.

– Мне пришлось. ― Начала, пытаясь на ходу подобрать слова. Нужно было умудриться не выставить себя полной дурой и одновременно не сболтнуть лишнего. ― Если не захочешь помогать мне, я пойму.

Да уж, краткость ― сестра таланта. Определенно.

– Помогать в чём? В твоей лжи? ― Я не ответила, а Терренс тем временем продолжил. ― Зачем? У тебя ещё остались к нему чувства?

– К кому? К Джорджу?! ― Расширив глаза, я едва не взвизгнула. ― Да меня от одного его вида тошнит!

– Тогда в чём дело?

Хороший вопрос.

Я молчала, потому что ответа у меня не было.

Терренс выдохнул, а затем кивнул.

– Ладно. Не хочешь, не говори. Я не стану давить. ― Прислушалась, посмотрев на него немного исподлобья. ― Я просто считал, что имею право знать причину. Если уж собираюсь тебе помогать.

– То есть… ты не скажешь Джорджу правду?

– О том, что ты скорее жабу поцелуешь, чем меня? ― Усмехнулся он. ― Нет, не скажу. Но играть влюблённую тебе всё―таки придется. Иначе он не поверит.

– Спасибо. ― Поблагодарила я, понимая, что теперь буду Хардингу сильно обязана.

– Пока ещё не за что. ― Облокотившись о коробки, сказал он. ― Ну и? Какой план?

– План? ― Не сразу поняла я.

– Ну да, у тебя ведь есть план или мы играем экспромт? ― Пару раз я снова хлопнула глазами, и Терренс понимающе усмехнулся. ― Ясно. Значит, экспромт. ― На несколько секунд призадумался, а затем добавил. ― Пока у нас есть пара минут, нужно хоть легенду какую―нибудь сообразить.

– Легенду?

– Да, Саманта, легенду. ― Улыбнулся он. ― Например, о том, как мы познакомились, где впервые поцеловались и как я сделал тебе предложение.

– Не думаю, что это необходимо. Джордж не станет таким интересоваться.

– А, если всё же станет?

Я пожала плечами.

– Вежливо намекну, куда ему следует пойти.

– Представляю. ― Весело усмехнулся Терренс, а затем открыл передо мной дверь. Я послушно подошла к порогу и, выходя из подсобки, прихватила с собой бутылку вишневого ликера. ― А это тебе зачем?

– Чтобы игралось лучше.

– Уверена, что не сорвешь сделку? ― Закрывая дверь с внешней стороны, усмехнулся он.

– Я сорву её, если не выпью. ― Ответила, а затем подошла к бармену. ― Охлади, будь добр.

Парнишка за стойкой кивнул и тут же погрузил бутылку в лёд.

– Как бы мне тебя отрезвлять не пришлось, ― оглядываясь, прошептал Терренс.

– И не мечтай, ― заявила я, вызвав на его губах широкую улыбку.

– Вот ты где. ― Подняв взгляд, моргнула и на секунду замерла, увидев перед собой Элиота. Как―то я о нём позабыла. ― Я думал, ты ещё не приехала. Собирался звонить. Всё нормально?

Ну как…

– Да. ― Тут же подобралась, взяв себя в руки. ― Отлично.

– Хорошо. ― Кивнул он. ― Пойдем, познакомлю тебя с представителями «Иджин».

Мельком взглянула на Терренса, а затем оставила его у барной стойки.

Игра игрой, а лучше не забывать, зачем я здесь.

Элиот обогнул бар и поднялся по небольшой кручёной лестнице на второй этаж. Его шаг выходил значительно шире, так как мужчина был выше меня. Поэтому периодически приходилось пробегаться, чтобы его нагнать. Не будь каблуки моей второй кожей, уже давно шлёпнулась бы на паркет, создав о себе не самое приятное первое впечатление. Повезло, что сказать.

Прежде, чем мы приблизились к нашим будущим партнерам, я ухватила пару секунд, чтобы оценить обстановку. Этаж определенно был закрытым. Я увидела отодвинутые в сторону ограждения, которые, если бы вечеринка была не частная, преграждали бы посторонним путь. А ещё не сомневалась, что на входе в вип―зону стояла бы охрана. Иллюминация, свет. Несколько широких кожаных диванов с прилегающими к ним столиками. Огромный, во всю стену плазменный телевизор. А ещё длинный металлический шест в центре комнаты, прикрученный к самому потолку.

Выдохнула, мысленно понадеявшись, что никто из присутствующих развратных танцев не заказывал.

– Простите, я немного опоздал. ― Элиот сдержанно улыбнулся, а затем протянул руку одному из мужчин. Тот сразу же поднялся с дивана, протянув ему руку в ответ. ― Пробки, чтоб их.

– Ничего, Элиот, мы и сами только приехали. ― Ответил он.

– Саманта, ― позвал он, и все взгляды тут же обратились ко мне, ― позволь представить тебе Питера Брука, владельца компании «Иджин». Питер, это Саманта Барнс ― мой юрист.

Невысокий, седовласый мужчина лет пятидесяти оценивающе окинул меня с ног до головы. На пару секунд его заинтересованный взгляд остановился на моём декольте, а затем, я могла бы поклясться, пробрался под блестящую ткань. Меня едва не передернуло от возмущения. Во―первых, это было неприлично. А во―вторых ― жутко неуместно. Ну а в―третьих ― во―первых и во―вторых.

Да, не спорю, платье мне очуметь как шло, и выглядела я сногсшибательно, но нужно же было хоть немного соблюдать приличия, нет?

– Очень приятно, Саманта. ― Каким―то неестественно хриплым голосом отозвался Питер, а затем наклонился, чтобы поцеловать мою руку. Я еле удержалась, чтобы не отшатнуться. ― Думаю, обе стороны могут расслабиться, не так ли, Элиот? Мы пришли сюда заключить сделку, и теперь я уверен, что мы её заключим. С таким очаровательным юристом разве может быть иначе?

Сказать, что неоднозначные намеки Питера Брука не понравились мне ― ничего не сказать. Вроде бы ничего пошлого, но послевкусие осталось то ещё. Он пригласил нас присесть так по―собственнически, словно это мы были на его территории и должны были принять его условия.

Да, Питер Брук, а ты, оказывается, не так прост.

– Алисия Лэнс ― мой юрист, ― по―хозяйски акцентировал он, и только теперь рядом с владельцем «Иджин» я заметила ту самую девушку, которая ещё недавно ходила под руку с Джорджем.

Мой юрист. Ей Богу, как будто шлюхами мерились.

Хотя, насчет этой блондинки я не зарекалась.

Подав знак официанту, Брук заказал для всех напитки.

Вспомнив, что внизу меня ждет охлаждающийся ликер, я решила ограничиться соком. Но мой план с треском провалился, когда Питер сам лично поставил передо мной какой―то коктейль.

– Ну же, Саманта, сделку соком не отмечают.

– Мы ещё ничего не подписали. ― Напомнила я, давая понять, что власть не только в его руках. И что «Кэмпбелл и сыновья» ещё поборются за тёпленькое.

Моя уверенность вынудила его не менее уверенно улыбнуться.

– Подпишем. Так ведь, Элиот?

Я встретилась взглядом со своим работодателем, боясь, что он прогнется. Но этого не случилось. Удобнее устроившись на диване, он ответил:

– Посмотрим, Питер. Вначале обсудим договор.

– А что здесь обсуждать? Алисия составила его идеально. В нём нет ни единого изъяна.

Ну это мы ещё посмотрим.

– Я могу увидеть договор?

Питер улыбнулся веселее.

– Естественно, Саманта. Для вас ― всё, что угодно.

Алисия любезно передала мне папку, и я тут же принялась изучать содержимое.

На первый взгляд, это был самый обычный договор. Причем, выгодный обеим сторонам.

Питер вёл себя так, словно был полноправным хозяином сделки, но как же горько он ошибался.

Да, «Иджин» действительно должен был помочь агентству Элиота в продвижении ― обеспечить его технически, создать несколько дополнительных сайтов, разработать новый брендинг. В общем, если вкратце ― сделать качественный digital―маркетинг. Но и «Кэмпбелл и сыновья» по договору оказывали им взаимные услуги. Обещали обширную рекламу, участие в их проектах, а также помощь в различных критических ситуациях (как финансовую, так и техническую, и юридическую). Значит, получается, что ответственности их агентства должны нести в равной степени одинаковые. Верно? Только вот…

Ну… про неразглашение конфиденциальных сведений, которые стали известны партнеру в процессе совместной деятельности, согласие на предоставление необходимой информации для работы, взаимопомощь и взаимосотрудничество ― было всё понятно. Даже с пунктом про форс―мажорные обязательства я согласилась, хотя сроки оповещения бы откорректировала.

И всё―таки этот дурацкий пункт про срок действия… такой незаметный…

– Ну что, вас всё устраивает?

– Срок соглашения ― 5 лет.

– Верно. ― Подтвердил Питер.

– «Соглашение может быть расторгнуто с письменного уведомления и прекращает своё действие по истечении трех месяцев со дня направления другой Стороне уведомления. Условия о расторжении ограничиваются выплатой Стороной 2 неустойки Стороне 1, в случае, если Соглашение было расторгнуто по инициативе Стороны 2» ― процитировала я. То есть, если наше агентство решает разорвать контракт раньше срока, оно платит «Иджин» неустойку.

Я перевела на Питера взгляд. Элиот сделал то же самое.

– Это бизнес, девочка. И он делается именно так.

– Я знаю, как делается бизнес, мистер Брук. У меня ученая степень магистра, и несколько лет работы в юридической фирме, входящей в тройку лучших. Также я знаю, что обе стороны должны обсудить все условия договора. И, если обеим сторонам этот договор выгоден, прийти к взаимному согласию.

Выражение лица Брука мгновенно изменилось.

Он явно не ожидал такого напора, но, нужно отдать ему должное ― держал себя в руках.

– И что же вы предлагаете, мисс Барнс? Переписать его?

– По крайней мере, этот пункт ― да. Условия должны быть равными, вы не находите?

Питер сильнее стиснул в пальцах свой бокал, а затем подался вперед.

– То есть, вы хотите, чтобы в случае разрыва контракта по нашей инициативе, неустойку платили мы?

– Это будет честно, мистер Брук. Либо так, либо мы ничего не подпишем.

Я заметила, как Элиот резко повернулся ко мне. Напрягся, признаю, эта сделка была ему нужна. Но ради этого втаптывать в грязь свою компанию? Только не в мою смену.

Захлопнув папку, демонстративно положила её на стол, всем своим видом показывая, что не шучу.

Авантюра, да, и опасная, но, черт подери, она того стоила.

– Подумайте, мистер Брук. Мы не будем вас торопить.

Затем я встала со своего места, и многозначительно посмотрела на Элиота, который, чтобы не выглядеть идиотом, тоже поднялся. Он уверенно направился за мной к лестнице, а затем мы так же уверенно спустились вниз.

– Прошу скажи мне, что знаешь, что делаешь, ― шепотом попросил он, поправляя свой галстук, и я немного виновато посмотрела ему в глаза.

– Мистер Кэпмбелл!

Мы одновременно повернулись. Алисия торопливо сбежала с лестницы, а затем подскочила к нам.

– Мистер Брук согласен пересмотреть договор. Он сказал, что это партнерство необходимо обеим компаниям. И мы должны прийти к консенсусу.

– Передай мистеру Бруку, что мы сейчас подойдем.

Алисия кивнула, а затем бросилась наверх.

Элиот усмехнулся.

– Такой реакции ты добивалась?

– Да, но я не ожидала, что она наступит так быстро. ― Честно ответила, чувствуя и удовлетворение, и удивление одновременно.

– Признаться, я тоже. ― Вновь усмехнулся он, а затем мы начали подниматься наверх.

На этот раз все тонкости были обговорены заранее. Алисия обещала составить новый договор и выслать нам его с курьером, но я заверила её, что на этот раз справлюсь сама. Питер был крайне недоволен моим предложением, но согласился.

Оставив Элиота обсуждать всякие непонятные мне бизнес―темы, я спустилась вниз.

– Как всё прошло? ― Спросил Терренс, когда я присела за стойку.

– Мне нужно выпить.

Он усмехнулся, а затем, кивнув бармену, достал мой охлажденный ликер и, откупорив бутылку, налил напиток в стопку.

– Ты справилась, верно? Я же говорил.

Залпом осушив ёмкость, поморщилась. Жгучий, немного кислый, немного сладкий, с легкой миндальной ноткой и насыщенным ягодным ароматом. Если честно, я пробовала вишневый ликер впервые, особенно чистым, но отметила про себя, что мне понравилось.

– Я рисковала. ― Протянула Хардингу пустую стопку, чтобы он налил ещё. ― И, если бы риск не оправдался ― Элиот потерял бы сделку.

– Но всё получилось, ― заметил он, и спорить с этим было нельзя.

Я пригубила ещё одну стопку, уже чувствуя себя значительно легче. Как―то свободнее что ли.

– Это действительно твой клуб?

– Что тебя удивляет? ― Усмехнулся Терренс, облокачиваясь локтями о стол.

– Ну… сам факт того, что это твой клуб.

– Не совсем мой. Мы с братом владеем им в равных долях.

– У тебя есть брат? ― Удивленно сморгнула я, вынуждая его улыбнуться шире.

– Я уже говорил, ты многого обо мне не знаешь.

Кивнув, решила признаться:

– Я всегда считала, что ты неработающий бездельник, водящий в свою квартиру девок на одну ночь.

– А чем ты думала, я за эту квартиру плачу?

Задумчиво пожала плечами.

– Ну не знаю. Скажем, тебя обеспечивали родители. Ты много лет сидишь на их шее и целыми днями развлекаешься.

– Так вот какого ты была обо мне мнения. ― Усмехнулся он. ― Иждивенцем считала?

– Ты не оставил мне выбора. ― Вскинув брови, оправдалась я. ― Я ночами напролет слушала: «Да, Терренс, да, ещё, Терренс, ещё, о, как хорошо, Терренс!».

Вложила в свои слова максимум театральности. Мне бы на Бродвей.

Терренс усмехнулся, поставив передо мной очередную стопку с ликером, и я добавила:

– Иногда мне кажется, что я знаю о твоих сексуальных талантах лучше тебя самого.

– Допустим. ― Он пододвинулся ближе. ― Но неужели я действительно создавал такое паршивое впечатление? И ты ни разу не задумывалась над тем, что ошиблась во мне? Ммм, Барнс?

Секунда. Вторая. Третья.

– Эй, а мне нальёшь чего―нибудь? ― Улыбнулся невесть откуда взявшийся Джордж, бесцеремонно прерывая наш разговор.

Не знаю уж, к лучшему это было или нет. Но я бы охотнее и дальше говорила с Хардингом, чем терпела бы присутствие своего бывшего дружка. И видела его самодовольную рожу.

– Слышал, ты почти растоптала «Иджин». Браво, Сэм, узнаю свою девочку.

– Я не твоя девочка, Джордж. Уже давно.

– Прости. ― Усмехнулся он. ― Просто мы ведь не чужие друг другу люди. В чём―то ты всегда останешься только моей девочкой.

Весьма многозначительная фраза, несущая в себе офигеть какой самоуверенный подтекст. Это бывший благоверный так недвусмысленно намекал на то, что Терренс всегда будет во всём вторым?

Словно уловив его посыл, Хардинг со стуком поставил перед Джорджем стакан.

– Твой виски.

– Спасибо, приятель.

Бывший потянулся к стакану, но Терренс чуть придержал его, вынудив мужчину заглянуть ему в глаза.

– Я не твой приятель.

Звериное спокойствие, с которым он расставил границы, ужаснуло даже меня. А лицо Джорджа и вовсе превратилось в полотно. Хотя он и старался скрыть это за уже не такой уверенной улыбкой.

Когда Терренс отпустил стакан и отошел, бывший тут же развернулся ко мне:

– Может быть, потанцуем?

Я как раз допивала очередную стопку, содержимым которой едва не поперхнулась.

– Что? ― Спросила, прикрывая рот тыльной стороной ладони и отставляя пустую ёмкость в сторону.

Надо было прыснуть ликером ему в морду. Нафиг я глотала?

– Потанцуем. ― Как ни в чём не бывало, повторил он, а затем его ладонь коснулась моей. ― Отметим сделку. Вспомним, как хорошо нам когда―то было. Нам ведь было очень хорошо, помнишь?

Помню ли? Помню ли, как ты предал меня, Джордж? Как изменил мне? Как растоптал всю мою жизнь?

– А почему бы тебе не пригласить Алисию? ― Развернувшись к нему, предложила я. ― Она ведь тоже юрист и тоже очень хороша собой. Всё по шаблону, разве нет?

Только сказав эти слова, поняла, как жалко они прозвучали.

– Ревнуешь? ― Довольно улыбнулся он, а меня чуть не стошнило от отвращения.

Захотелось выпить. Бармен, верно поняв мой настрой, плеснул мне ещё ликера. Залпом осушив и эту стопку, поняла, что алкоголь начинает развязывать язык.

– Мне плевать на твои похождения, Джордж. Между нами давно всё кончено.

– Уверена? ― Усмехнулся он. ― Потому что мне так не кажется.

– Я помолвлена.

– С кем? С тем придурком? ― Вновь усмехнулся он, вынудив меня резко повернуться. ― Я ведь знаю, что это не серьезно, Саманта. ― Предупреждая мой гнев, продолжил он. ― Ты не влюбилась бы так быстро. И не смогла бы так быстро довериться кому―то ещё. Это была бы просто не ты.

Что―то в сердце откликнулось на его слова, но я резко удушила предателя.

– Это и есть я, Джордж. ― Уверенно ответила, напомнив себе о той боли, которую этот мужчина мне причинил. ― Вот такая. И именно такая, я и влюбилась в того придурка. ― Акцентировала я. ― Просто потому, что он не такой, как ты.

– Не такой, как я? ― Усмехнулся Джордж. ― И чем же именно он не такой? Иначе трахает тебя? Или просто не трахает кого―то ещё? ― Стрельнула в бывшего взглядом, но это его не остановило. ― Ты ведь уже не маленькая, Саманта, и должна понимать, что таких мужиков не бывает. Мы все изменяем просто потому, что мы такие. Верность одной женщине ― по определению не про нас.

– Ты хотел сказать ― не про тебя.

– Думаешь этот разливатель виски не присунет какой―нибудь длинноногой блондинке, если она замаячит у него на горизонте? ― Ещё веселее усмехнулся он. ― Поверь мне, ещё как присунет!

– Не меряй всех по себе, Джордж. ― Выплюнула с отвращением я, а затем скользнула с табурета. ― Если тебе просто чужды нормальные отношения, это не значит, что их нет.

Развернулась и зашагала в другой конец барной стойки.

– Ага. Ты мне ещё сказку про «долго и счастливо» расскажи! ― Бросил он мне вслед. ― Ты не любишь его, Саманта, я знаю! Что бы ты ни говорила! Ты всё ещё не остыла ко мне!

– Пошел ты, ― прохрипела я, а затем нашла глазами Терренса и уверенно направилась к нему.

Возможно, завтра я пожалею о том, что собираюсь сделать. Но это будет завтра. Сегодня ― сейчас ― Джордж и примерно триста миллилитров чистого ликера послали к черту все доводы и аргументы.

– Что―то случилось? ― Спросил Хардинг, взгромождая ящик с алкоголем на стол.

– Молчи и подыгрывай, ― прошептала я, а затем обняла его за шею и решительно притянула к себе.

Его губы, соприкоснувшись с моими, моментально прошибли электричеством. Первые пару секунд Терренс не шевелился, а затем с желанием ответил на поцелуй. Его руки легли на мои бедра, а язык властно проник в мой рот. Из горла вырвался непроизвольный стон, вынудивший сильнее прижаться к мужскому телу. Если бы кто―то сказал мне, что ликер развяжет не только мой язык, я бы ограничилась одной стопкой. Но добрые ангелы молчали. А дьяволята в данный момент откровенно потешались.

Алкоголь ударил в мой мозг с такой силой, что я едва не забыла, где нахожусь. Запах Хардинга, его руки и губы заставляли тело изнывать от неконтролируемого вожделения. Я хотела его. Прямо здесь и сейчас. И прямо на этой стойке. Я хотела, чтобы он трахал меня до потери сознания, пока я сама не попросила бы его остановиться. А я бы не попросила ― я знала.

Мне было плевать на Джорджа. Плевать на людей вокруг. Плевать на градус в моей крови. И на то, что на утро я вновь начну уверять себя в том, что Терренс такой же, как и все. В данную минуту он был другим. И в данную минуту я просто этим наслаждалась.

Чуть отстранившись, Хардинг прервал поцелуй, и я невольно заглянула ему в глаза. Было ли то, что я увидела в них, тем же желанием, которое испытывала я сама? Или показалось?

– Он ушел, ― хрипло отозвался Терренс, и меня будто бы снова электричеством насквозь прошибло.

Несколько раз сморгнула, а затем сделала уверенный шаг назад. Собиралась поблагодарить своего фальшивого жениха, но помедлила, поняв, что не только Джордж видел наш маленький спектакль.

Со стаканом виски в руках у стены стоял Элиот. И он внимательно смотрел прямо на меня.

Боже, только этого мне не хватало.

– Между вами что―то есть?

– Что? ― Не сразу поняла я.

– Ну, он так смотрит. Вот я и подумал, что между вами что―то есть. ― Объяснил Хардинг. ― Если поцелуй создал проблемы, скажи, и я всё улажу.

Отвечать я не стала. В любом случае, это было не его ума дело.

И вообще, вся эта ситуация была более, чем странная.

Я целовала своего фальшивого нынешнего жениха, чтобы раз и навсегда поставить на место бывшего. А теперь переживала за то, что это увидел потенциальный будущий, который, по сути, вообще не обязательно бы им стал. Думала ли я об Элиоте как о мужчине? Да, чего греха таить. Он казался мне надежным, а главное ― рядом с ним мне не хотелось взяться за пилу. Он не бесил меня, не раздражал. И я всё ещё надеялась, что наш ужин состоится. По крайней мере, раньше надеялась. Но после весьма развязного поцелуя с Хардингом начала в этом сильно сомневаться.

С Элиотом этим вечером мы больше не говорили. Я просто понимала, что мы состояли совсем не в тех отношениях, чтобы я оправдывалась. А он, по всей видимости, просто не хотел привлекать к себе лишнее внимание. Ну или ему вообще было плевать на то, что я целовалась абсолютно с другим мужиком. Да ещё и чуть было не отдалась ему прямо на барной стойке.

Я же говорю, всё более, чем странно.

И стало ещё страннее, когда, даже не попрощавшись, полчаса спустя Элиот уехал вместе с Питером Бруком. Да, он мой босс, знаю, и он вообще не обязан был со мной прощаться. Но черт подери!

– Может, остановишься уже? ― Предложил Терренс, когда я вливала в себя, кажется, уже четвертую стопку. ― Ещё немного, и ты в одиночку прикончишь всю бутылку.

– Тебе жалко бутылку? ― Усмехнулась я. ― У тебя таких сотни.

Ну да, захмелела, признаю.

– Мне жалко твою голову. Ты просто не представляешь, какой она будет на утро. Я уже молчу о том, что полночи тебе придется провести в обнимку с унитазом.

– Расслабься. У меня сильный организм. ― Заверила я его, а затем залпом выпила ещё одну порцию.

Поморщилась, но уже не так явно. Привыкла.

– Так, на сегодня достаточно. ― Не выдержал Терренс, насильно отодвинув от меня ликер.

– Эй! ― Возмутилась я. ― Отдай, это мой!

– С этим я бы поспорил.

– Говорила же, тебе жалко для меня бутылку! Жадина! Жадина! Жадина! ― Крикнула я, а затем внезапно рассмеялась и, хрюкнув, уронила голову на стол.

Интересно, это последняя стадия опьянения или бывают хуже?

– Закрой клуб, ладно? ― Услышала я и, повернув голову, поняла, что посетителей уже нет.

Вот это даааа, это же сколько времени было?

– Хорошо, мистер Хардинг, ― отозвался парнишка, и я услышала, как звякнули ключи.

Затем меня резко потянуло в сон. Эта стойка оказалась такой удобной и такой удивительно мягкой…

– Э, нет―нет―нет, здесь ты спать не будешь, ― услышала я голос Терренса и вновь усмехнулась.

– Что? Тебе и стойки для меня жалко?

– Давай, помоги мне, ― обнимая меня за талию, попросил он, но я уверенно завертела головой.

– Неа. Ты жадина, и я не стану тебе помогать.

Терренс выдохнул, а затем потянул меня вниз.

– Тебе разве не хочется спать в постели, а не на холодном дереве?

– А ты что, собираешься спать вместе со мной? ― Соскальзывая с табурета, спросила я. ― Я тебе не разрешала этого, запомни. То, что я целовала тебя, вообще ничего не значит. Я не сплю с жадинами.

На этот раз он усмехнулся.

– Это я уже понял. Я жадина, а жадин ты на дух не переносишь.

– Именно. ― Кивнула я, чувствуя, как заплетаются ноги. ― Ооой…

Поняв, что собственными силами я далеко не уйду, Терренс подхватил меня на руки. Ну, по крайней мере, мне так думалось. А там уж я не знаю, что воспроизвел мой сонный, в хлам пьяный мозг.

Обняв Терренса за шею, я удобно устроилась на его груди и, по всей видимости, крепко задремала. Очнулась от его же голоса, который мягко, но настойчиво просил меня достать из сумочки ключи. В душе не понимала, что за ключи он просил меня достать и откуда. Услышала только, как он чертыхнулся, а затем вновь провались в полудрему.

Когда снова пришла в себя, ощутила, как к горлу подкатывает тошнота.

Перед глазами всё поплыло, голова превратилась в вертушку, а во рту всё пересохло от сильнейшей в жизни жажды. Успела поймать себя на мысли, что Терренс оказался прав, а затем склонилась над унитазом, понимая,что плотину вот―вот прорвет.

Когда приступ немного поутих, опустилась на пол и прислонилась к прохладной стене, ощутив, как мужские руки предусмотрительно завязали мне волосы. Через несколько секунд тошнота накатила с новой силой и, вцепившись пальцами в ободок унитаза, я осознала, что ночь будет невыносимо длинной.

Глава 12

Я проснулась с паршивым ощущением, будто бы прошлой ночью по мне проехался бульдозер. Во рту было сухо как в пустыне, а голова напоминала самый настоящий разлом Сан―Андреас. Открыв глаза, я поморщилась от яркого света и, застонав, отвернулась, накрывшись одеялом. Попыталась вспомнить, почему чувствовала себя так хреново, но кроме того, что, по всей видимости, крепко напилась, больше ничего сообразить не смогла. Пролежала так ещё некоторое время и только после поняла, что не узнаю запах своего постельного белья. Осторожно высунула голову и несколько раз сморгнула.

Красиво декорированные стены из дымчатого дерева и кирпича. Несколько незамысловатых картин. Черная тумба. Под цвет ей стол и кожаное кресло. Огромный зеркальный шкаф―купе. Серый пуф и такая же серая кровать. Та самая, на которой я проснулась.

Сердце ёкнуло, когда я узнала комнату, в которой находилась.

Резко села на постели. И почти сразу же об этом пожалела. В голову тут же врезалась огромная каменная глыба, вынудившая меня вновь застонать и выругнуться.

– Терренс, твою мать!

– В чем моя вина на этот раз?

Веселый голос заставил поднять голову. Я изобразила максимально возможную злость и максимально уместное в данной ситуации негодование. Вышло не особо, но я старалась. Честно. Как могла.

Вспомнила, что сижу на постели своего соседа в не совсем приглядном виде, поэтому быстро поправила одеяло, задрав его практически до ушей. Хардинг поставил на тумбу стакан с водой и положил рядом знакомую мне до боли белую таблетку. Аспирин. Я его из тысячи похожих узнаю. Как и любой, у кого похмелье ― в принципе дело обычное.

– Что я делаю в твоей постели?

– Ну… ты провела в ней ночь.

– Это не смешно, Терренс! Я серьезно!

– А я и не смеюсь! Ты действительно спала здесь!

А то ж я не догадалась!

– Это я и без тебя поняла! ― Прошипела, начиная заводиться и уже забивая на то, как выгляжу. ― Почему я здесь спала меня интересует немного больше, чем сам факт того, что я почему―то здесь спала!

– А факт того, почему ты пол ночи обнималась с моим унитазом, тебя не интересует? По―твоему я должен был после этого выставить тебя за дверь?

Хотелось, конечно, крикнуть «да», но как―то я бы тогда самой себе противоречила.

– Не заставляй меня спрашивать, почему я обнимала твой унитаз, а не свой! Ты что не мог донести меня до моей квартиры?! Мы ведь соседи!

– К твоему сведению, я донес тебя до твоей квартиры. Но не нашел в твоей сумочке ключи. Именно поэтому принес тебя к себе. Могла бы просто поблагодарить.

– Что?! ― Возмутилась я, отбрасывая одеяло и вскакивая с постели. Ой―ой. ― Оправдания бредовее я не слышала в жизни! Как ты мог не найти в моей сумочке ключи?! Она что, такая огромная?! Или там так много всего лежит?! ― Терренс попытался сказать что―то ещё, но я уже вылетела из комнаты в поисках своего аксессуара. ― Как ключи могли в ней затеряться?! Просто как?!

– Очень просто. Скажем, если ты где―то потеряла их.

– Я не теряла ключи! ― Крикнула, обнаруживая свою сумку в коридоре на тумбе. ― Просто у кого―то духу мало признаться, что ему просто хотелось затащить меня в постель!

– Ага. ― Опершись о косяк, спокойно сказал он. ― Я просто мечтал об этом, смотря на то, как ты украшаешь своим ужином тротуары.

Я была практически уверена в том, что через пару секунд уделаю Терренса Хардинга и гордая отправлюсь к себе домой, бросив ему вслед, какой он мерзавец и подлец. Однако, мои планы с треском провалились, когда я обнаружила, что действительно не могу найти ключи.

– Видишь. Я же говорил.

Да, сейчас я выглядела полной дурой. Это так. Но я была бы не я, если бы призналась в этом.

Особенно, ЕМУ.

Скрестив руки на груди, я развернулась.

– Ты спрятал их.

Такого поворота он явно не ожидал.

Моргнув, усмехнулся, но как―то нервно.

– Прости?

– Мои ключи. Ты спрятал их, чтобы затащить меня к себе в постель, а теперь рассказываешь мне сказки о том, что я их потеряла!

– Что? Ты в своем уме, Сэм? За кой черт мне это нужно? Ты себя видела вообще?

Самой стыдно было от того, что несла.

– А что со мной не так было? Не достаточно хороша?

– Ты была пьяна и едва на ногах стояла! ― Он хотел сказать что―то ещё, но затем передумал. ― О боже. Черт с тобой. Всё. Я не собираюсь больше в этом участвовать. ― Вытащил свой мобильный из кармана и начал набирать чей―то номер.

Хотел промолчать, но любопытство взяло верх.

– Что ты делаешь?

– Звоню в аварийную службу, что бы они вскрыли твою дурацкую дверь. И ты была, наконец, довольна.

Хотела было ответить, но Терренс уже развернулся и начал с кем―то говорить.

Сказать, что было неловко и неудобно ― ничего не сказать.

Я чувствовала себя просто отвратительно и мерзко.

Твою мать, Саманта, ну почему тебе так сложно просто сказать «спасибо»?!

– Я могу принять душ? ― Чуть неуверенно спросила я.

В ответ Терренс просто махнул в сторону комнаты. Мол, делай, что хочешь, только отстань уже.

Справедливо. Я заслужила.

Прошлепав босыми ногами до ванной комнаты, закрыла её с внутренней стороны. Сделала несколько вдохов, понимая, что вновь перегнула палку. Скинула одежду в корзину, только теперь понимая, что спала в рубашке Терренса, а из белья на мне были только мои трусики. Логично. Если всё было так, как он описывал, и из меня действительно хлестало фонтаном, и моя одежда, и моё белье оставляли желать лучшего. В зеркало решила не смотреться ― решила поверить своим ощущениям, которые шептали, что выгляжу я максимально паршиво. Как только первые струи воды попали на лицо и волосы, я тут же почувствовала себя значительно лучше. Знала, что смываю вчерашний тональник, тени и прочую косметику, ну и пусть. Приведу себя в порядок позже. Да и перед кем выпендриваться? Перед Терренсом? Если он видел, как я делилась с его с унитазом своей вечерней трапезой, то отсутствие косметики на моём лице его уже явно не испугает.

Я взяла на себя смелость без спроса воспользоваться его шампунем и гелем для душа. Пускай от меня будет пахнуть волнами и бризом, всё лучше, чем источать аромат рвоты и алкоголя.

Закутавшись в полотенце, протерла ладонью запотевшее зеркало и взглянула на своё отражение. Тушь была водостойкая, так что на панду похожа я не была. Тени с глаз практически стерлись, но в целом тоже ничего критичного. Проявила сноровку и удалила остатки тонального крема и румян с помощью ватных дисков и вазелина, который обнаружила у Терренса в шкафчике. А затем умыла лицо теплой водой. С остальным справлюсь дома.

Немного просушив волосы полотенцем поменьше, прислушалась и, не услышав за дверью ни звука, подхватила старую одежду и осторожно вышла из ванной. Терренса в комнате не оказалось. А на уже заправленной чистым бельем кровати лежала новая одежда. Белая футболка с эмблемой Nike и серые спортивные штаны. Немного не по размеру, конечно, ― точнее, совсем не по размеру ― но определенно лучше, чем оставаться совсем без одежды. Верно?

Переодевшись, всё―таки выпила заботливо принесенный Терренсом аспирин. Голова уже не гудела так сильно, но я знала, что это был лишь вопрос времени. И очень скоро я буду от боли выть.

Сунув свои трусики в карман спортивок, чтобы случайно их не забыть (одного раза было достаточно), я вышла из комнаты. В квартире было тихо. А в воздухе пахло кофе. Я даже непроизвольно застонала, сведенная с ума невероятным ароматом. Ну я уже говорила, как любила кофе, и как душу готова была за него продать. Особенно в такое вот поганое утро.

Одно останавливало ― Терренс.

Точнее, моё по отношению к нему поведение.

И как мне теперь быть? Снова извиняться. Разве у меня был выбор?

– Кофе? ― Произнес он прежде, чем что―то произнесла я. Открыла рот, а затем снова закрыла. И что я могла ответить? ― Садись. Я сварю.

Ну… ладно.

Неуверенно забралась на стул. Потупила взгляд, когда Терренс поставил передо мной чашку.

– Спасибо и… извини, что наговорила всякого. ― Прикусила губу, понимая, как глупо выгляжу. ― Я совсем не хотела обидеть тебя. Ты помог мне. И я благодарна. Правда. Не каждый бы стал возиться с перебравшей девицей и держать ей волосы, когда из неё выходит ужин. ― Попыталась улыбнуться. Лучше бы не пыталась.

– Всё нормально. Забыли. ― Просто ответил Терренс, а затем поставил на стол вторую чашку для себя.

И вот вроде бы всё снова хорошо, а вроде бы как―то и не совсем… в чем подвох?

– Как голова?

– Как и должна ― болит.

Он кивнул.

– Ты крепко напилась.

– Да. ― Призналась я. ― Это была хреновая идея.

Между нами ненадолго повисло молчание. Которое первым вновь нарушил Терренс.

– Я дозвонился в аварийную службу. Объяснил ситуацию. Должны приехать в течение получаса.

– Спасибо.

Снова. Интересно, сколько ещё мне придется благодарить Терренса?

– Не за что.

– А где ночевал ты?

Если честно, вопрос вырвался как―то сам собой. Вот вообще без моего участия. Я процесс даже не контролировала. Правда. Поэтому даже не знаю, как себя чувствовала.

Отхлебнула кофе, чтобы выглядеть максимально уравновешенной. Всё так и должно было быть, угу.

– На диване. ― Весело усмехнулся он. ― Не переживай.

– Да не переживаю я. ― Сказала резче, чем должна была.

А затем отпила из кружки ещё раз и внезапно поняла, что пью не просто вкусный свежесваренный кофе. А свой любимый кофе. Терренс делал мне его лишь однажды. В первый день нашего знакомства. И смог запомнить, как именно я его пью. Джордж делал его сотню раз. На протяжении почти пяти лет. И не запомнил даже сколько кусочков сахара положить мне в чашку.

Разве такое возможно?

– Я собирался съесть сэндвич. Если хочешь, могу сделать и тебе.

А затем он отвернулся. Весьма вовремя. Настолько вовремя, чтобы не заметить растерянность на моём лице. Я отрицательно закачала головой ― бесполезно, ну и ладно.

– Эм… нет, спасибо.

– Ну как знаешь. ― Улыбнулся он, а затем начал накладывать на булку бекон.

Весьма аппетитно, нужно сказать.

Сыр. Помидоры. Какой―то обалденно пахнущий соус.

Боже мой.

А ведь я не хотела есть.

Надеюсь, слюни не потекли. Не потекли ведь?

– Точно не будешь? ― Спросил он, вновь разворачиваясь ко мне.

Не точно. Совсем не точно.

– Ладно, сделаю два. ― Усмехнулся, вероятно итак всё понимая. ― Вдруг созреешь.

А я кажется уже.

Твою ж…

Почему от этого запаха так сносит крышу?!

– Спасибо.

– Да ладно, ― улыбнулся он, ― мне не сложно. Захочешь, соображу ещё.

– Я не про сэндвич. За него тоже спасибо, но я… говорила о вчерашнем. Правда, спасибо. ― Это уже которое «спасибо» за сегодня, м? ― Не знаю, что делала бы, если бы ты послал меня с моими выкидонами. У тебя ведь есть на то все причины.

Вот теперь усмехнулась уже я. Правда в отличие от своего соседа слегка нервно.

– Ты права, они есть.

И всё. Вот так вот просто.

Я так―то на другой ответ рассчитывала…

– Но ты не послал. ― Подсказала я.

– Не послал.

– Почему?

Ответил Терренс не сразу. Сначала доделал свой сэндвич.

– Не знаю. Наверное, я просто не такой козел, как ты думала.

Он снова усмехнулся, а я ощутила себя слегка не в своей тарелке. Вот вроде бы ничего такого и не сказал, а почувствовать себя чокнутой стервой в очередной раз заставил. И как это у него вечно выходит?

– Иногда я… бываю немного резкой.

– Верно. ― Качнул головой он, но больше ничего говорить не стал.

Не стал. А я по глазам его увидела, что неплохо так преуменьшила своё обычное состояние. Да, я часто напоминаю психованную неврастеничку даже себе самой, но Терренсу знать об этом совсем необязательно.

– Расскажешь, что между вами произошло? ― Внезапно спросил он.

Я уже порывалась было сказать: «это не твоё дело», но передумала. Он имел право знать. Не всё, конечно, но «чуть―чуть» от моего секрета точно заслужил.

– Джордж появился в моей жизни, когда я больше всего в этом нуждалась ― спас от токсичных отношений со второкурсником с замашками абьюзера и стал моим современным рыцарем. Мы начали общаться. Затем гулять. А затем он предложил мне встречаться. Тогда всё казалось приторно―сладким и до невозможности идеальным. Затем стало более взрослым. Последний курс университета, практика, карьера. Мы начали строить планы на будущее. И я думала, что всё серьезно. ― Вспоминая это, я ухмыльнулась. ― Но, как оказалось, так думала только я. Джордж не хотел отношений. По крайней мере, не тех, которые хотела я. Наверное, слишком сильно ценил свою свободу. В общем… он изменил мне с какой―то девицей. И после этого я решила порвать с ним и укатить в большой Нью―Йорк, чтобы всё начать сначала. Порвала. Укатила. Начала сначала. Вот… как―то так.

– Весьма… содержательно. И крайне эмоционально.

– Думал, я буду рыдать тебе в жилетку и глушить джин из бутылки? ― Усмехнулась я.

– Джин после прошлой ночи ― нет, это вряд ли.

Я улыбнулась шире, и Терренс так же широко улыбнулся мне в ответ.

Наверное, прозвучит крайне странно, но с ним я внезапно ощутила себя на своём месте. Мне было спокойно и хорошо. Не хотелось куда―то бежать. Чем―то занимать мысли. На что―то отвлекаться. Хотелось просто сидеть здесь, за этим столом, пить самый вкусный в моей жизни кофе и болтать.

Странно, верно?

Самой не верится.

– Так значит… всё в прошлом? Ты уже вроде как ничего не чувствуешь к этому Джорджу?

Честно говоря, было немного необычно услышать подобный вопрос от Терренса. Хотя сидеть здесь с ним и открывать свою душу было ещё необычнее.

– В прошлом, да. ― Ответила, сама не зная, зачем.

Терренс кивнул, а я опустила глаза в чашку. Пальцы непроизвольно сжали керамику. Между нами вновь повисла тишина. Неловкая ли ― не знаю. Но определенно странная.

Нет. Всё―таки неловкая.

Раздавшийся звонок мобильного спас нас обоих от ещё большей неловкости. Ну или только меня. В любом случае ― спасибо тебе, звонок!

– Да, я понял. Сейчас подойдем.

Терренс закончил разговор, а затем посмотрел на меня:

– Аварийная служба уже здесь.

Его слова стали и приговором и спасением одновременно.

Но размышлять об этом я не стала.

Кивнув, соскочила со стула.

– Отлично, пойдем.

Мы вышли как раз в тот момент, когда распахнулись двери лифта. Один из мужчин ― тот, что был помладше ― оглядел меня с нескрываемым любопытством. Признаюсь, в мужской одежде, с мокрыми волосами, стискивающая в пальцах блестящие туфли на охренительно высоком каблуке, я выглядела крайне занятно.

Не каждый день такую картину увидишь.

– Это вы звонили?

– Да, спасибо, что так быстро приехали. ― Выступил вперед Терренс, а затем провел мужчин по коридору. ― Глупая ситуация. Моя соседка где―то потеряла ключи. А запасных нет.

– Весьма… эксцентричный цвет. ― Усмехнулся тот, что был постарше, а затем взглянул на меня.

– Сосед подарил к рождеству после того, как к чертям вышиб мою старую дверь. ― Облокотившись о стену, ответила я. И что удивительно, без тени злости или недовольства.

– Что ж вы эту―то тогда не вышибли? ― Спросил мужчина, открывая свой чемодан.

– Руки были заняты. ― Улыбнулся Терренс, и я едва не задохнулась от негодования.

Вот же Жук! Ну зачем нужно было это говорить!

Мужчины были весьма не глупы, учитывая, как они после этого на меня посмотрели, как вновь оглядели с ног до головы и как при этом весело покачали головами. Да и нужно было быть полными идиотами, чтобы сложить два и два и не получить четыре.

Ох, Терренс, ты труп.

Пока мужчины возились с замком и о чем―то параллельно болтали с Хардингом, я молча разгребала почту. Мобильник почти сел, о чем постоянно меня оповещал. И, пока не сел окончательно, я решила сделать несколько важных заметок.

Итак, нужно было:

Написать Холли (моей квартирной хозяйке), сообщить о новой двери и извиниться за старую.

Сделать ей дубликат ключей.

Сделать ещё один дубликат и отнести его нашему смотрителю ― мистеру Блэкли, чтобы избежать подобных нелепиц в будущем.

Приготовиться к рабочему дню, а именно: постирать и погладить вещи. И главное ― придумать, как завтра утром я буду смотреть в глаза Элиоту. И как буду себя с ним вести…

Остановилась, перестав печатать.

Вот в этом и состояла вся сложность.

Я просто не знала, как.

Действительно, как вести себя с человеком, который вроде как твой начальник? Но который, в то же время проявляет к тебе совсем нерабочий интерес. Ужин ведь считается за нерабочий интерес, верно? К тому же, Элиот нравился мне. Правда, нравился. Но он видел нашу перепалку с Джорджем, а затем поцелуй с Терренсом. И что он подумал? Что взял на работу чокнутую неврастеничку с синдромом «в любой непонятной ситуации целуй малознакомого мужика из клуба»?

– Дура, Саманта, какая же ты дура…

– Занимаешься самобичеванием? ― Шепот у уха вынудил вздрогнуть.

Я едва айфон из рук не выронила, ей Богу.

Быстро нажала кнопку блокировки, чтобы Терренс случайно не увидел последний пункт.

Надеюсь, он не увидел.

– С чего ты взял? ― Убрала мобильный в карман спортивок и непонимающе моргнула.

– С того, что просто так себя дурой не называют, ― вновь шепнул он, облокачиваясь о стену рядом со мной, ― стыдно за вчерашнее? Не знаешь, как после этого смотреть в глаза Элиоту Кэмпбеллу?

Да как он…

– Ты что, хренов ясновидящий?

Ну а что? Смысл увиливать?

– Я мужчина, Барнс, ― довольно ответил он, ― и я всегда знаю, когда женщина думает о мужчине. У вас на лице такая огромная табличка с именем появляется. Её ничем не скроешь.

– Очень смешно. ― Нахмурилась я, вынуждая Терренса весело рассмеяться.

– Да не переживай ты так. Если нужно будет, я с ним поговорю. Скажу, что всё это было инсценировкой ― не более. Хотя, что―то подсказывает мне, что этого не понадобится. Он уже у тебя на крючке.

– Считаешь? ― Моргнула, поднимая заинтересованный взгляд на Терренса.

– То, как он смотрел на тебя вчера ― это не просто так, Барнс. Ты нравишься ему. И нравишься серьезно.

Невольно прикусила губу, пытаясь осознать всё, что сказал Хардинг. Я доверяла ему в этом смысле. Да и причины лгать мне у него не было. К тому же… при всем моём нежелании сближаться с ним, я всё―таки не была клинической дурой, и понимала, что в действительности Терренс был не так уж и плох, как я всегда думала.

– Было бы странно, если бы ты вдруг пришел к нему объясняться. ― Заметила я. ― Как бы это выглядело? Будто бы я растрепала тебе о том, как сильно он мне нравится, и как сильно я хочу сходить с ним на обещанный ужин? ― Усмехнулась, качнув головой. ― Пора прекращать выставлять себя идиоткой.

– Он пригласил тебя на ужин?

Кивнула.

– Элиот въехал мне в зад. А затем позвал на ужин в качестве извинения.

– Въехал в зад? ― Улыбнулся Терренс. ― Это сейчас так называется?

Отвесив Хардингу смачный шлепок, вынудила его улыбнуться лишь шире.

– Его хонда въехала в моего Жука! Пошлый ты человек.

– Конечно, я понял. ― Усмехнулся Терренс, и как ни странно, я не ощутила привычной злости. Совсем. Никакой. ― И, значит… после этого он позвал тебя на примирительный ужин?

– Да. А на следующий день я пришла на собеседование в его компанию.

– Я думал, такое только в фильмах бывает. ― Заметил он, сложив на груди руки.

– Иногда мне кажется, что моя жизнь тянет, по меньшей мере, на драматический бестселлер. ― Призналась, делая долгий успокаивающий выдох. Не знаю, зачем вообще это ляпнула?

– Готово! ― Прервали наш разговор мужчины, и я даже не поняла, расстроилась или наоборот, почувствовала облегчение. ― Вот ключи от нового замка. И вторые, на всякий случай. Оставьте их у соседа, чтобы в случае повторной утери не пришлось вызывать нас.

Принимая из его рук две связки, я открыла было рот, чтобы ответить, но что ― не знала. Терренс спас положение. Как спасал его всегда.

– Спасибо. Вы очень помогли. ― Он пожал руки обоим мужчинам и, когда двери лифта закрылись, я подошла к своей двери. Мы ещё немного помолчали, прежде, чем Хардинг повернулся ко мне. ― Знаешь, я мог бы помочь, если захочешь. Ну… с Элиотом.

– Помочь?

– Ну да. Ты ведь хочешь понять, что у него на уме? Что вообще у мужчин на уме? Я могу с этим помочь. Показать пару приёмчиков. Стану кем―то вроде твоего наставника и советчика. Действенные правила соблазнения и всё такое. ― Он усмехнулся, сунув руки в карманы. А я даже несколько раз сморгнула от неожиданности.

Терренс Хардинг хочет помочь мне завоевать мужчину? Я что, сплю?

– Ты серьезно?

– Более чем.

Секунда. Вторая. Третья.

– Изображаешь Майка Чэдвэя?

– Кого? ― Не понял он. Искренне не понял.

Ну… ладно.

– Проехали. Забудь. ― Качнула головой я. ― Просто вырвалось.

– Я не играю с тобой, Барнс. И не пытаюсь тебя обидеть. Просто хочу помочь. Как друг.

Вот уж да. Приехали.

– Знаю. ― Ответила, хотя вообще не понимала, что происходит и как мне на всё это реагировать. ― Мне нужно… ― указала на свою дверь, вынуждая Терренса кивнуть и отступить на шаг.

– Конечно. Увидимся.

– Да. ― Не так уверенно сказала я, а затем вошла ― слава Богу, не влетела ― в свою квартиру.

Осторожно захлопнула дверь с внутренней стороны и прислонилась к ней спиной, чтобы отдышаться. Я никогда не мерзла. Мне в принципе было это не свойственно. А сейчас ощущала, как дрожу. И как предательски холодеют кончики пальцев. Дожила…

Пока не забыла ― написала Холли и, условившись, что она заедет в субботу, поставила мобильный на зарядку. Привела себя в порядок и по пути в прачечную заглянула к мистеру Блэкли, который, предварительно подписав мои ключи, любезно убрал их в ящик. Решила, что сделаю ещё один дубликат на неделе. И из написанного мною утром списка нерешенным остался только последний пункт.

Весь день думала о том, что будет правильно и как мне следует поступить. Так ничего и не придумав, заказала пиццу, забралась с ногами на диван и включила «Голую правду», пытаясь понять, удачная ли это идея ― принять помощь Терренса.

Где―то на середине фильма подумала ― что не очень. А в конце окончательно в этом убедилась.

– Да ладно, Саманта, можно подумать, ты не знала, чем закончится фильм, который смотрела уже раз двадцать. ― Проворчала, поднимаясь с дивана и выбрасывая пустую коробку из―под пиццы. ― Зачем ты вообще его включала? Думала, конец фильма волшебным образом изменится?

Выдохнула, а затем вновь плюхнулась на диван. Посидела так минут десять и снова включила телевизор. Полистала каналы. Остановилась на какой―то залипательной рекламе шоколадных конфет, а затем прочитала вылезшую на весь экран надпись: действуй.

Вот и не верь потом в знаки.

Прикусила губу. Помедлила ещё несколько минут. А затем решилась.

Проверила одолженную у Терренса одежду ― высохла. Отлично. Взяла ключи и вышла из квартиры.

Постучала, надеясь, что он дома. Хотя где―то глубоко внутри надеясь ― что его нет, и это тоже знак.

Тогда бы я точно на эту глупость в жизни не согласилась.

Увы. Что―то пошло не так.

Открыв дверь, Терренс пару секунд помолчал, а затем произнес:

– Привет.

– Привет. Пришла вернуть. Спасибо.

– Не за что. ― Ответил он, забирая свою одежду из моих рук. ― Зайдешь?

– Нет, я… вообще―то у меня ещё дела, так что…

Развернулась, понимая, что не могу. Просто не могу. Как вообще я скажу ему?!

– Ты только за этим пришла?

– Что? ― Вновь повернулась, встретившись с ним взглядом.

– Пришла, чтобы отдать мне одежду? Или хотела что―то ещё?

Хотела. И, кажется, очень.

Ощутила, как сердце забилось чаще. Как бросило в жар. Закружилась голова.

Это ведь всё ещё похмелье, правда?

– Я… ― Да гори оно всё. ― Подумала над твоим предложением.

– Да. ― Подтолкнул он меня, когда я замялась.

– И… возможно, это и не такая плохая идея. Нет, я, конечно, не сомневаюсь в своих силах, но ты ведь мужчина, ты разбираешься в мужском соблазнении немного лучше. То есть, в соблазнении мужчин. То есть, женщин, но мужскими способами, поэтому знаешь, что на вас действует и… я хотела сказать…

– Я понял, что ты хотела сказать, ― улыбнулся он, избавляя меня от дальнейшего позора. ― Я помогу.

– Только не думай, что я соглашаюсь от безысходности. ― Торопливо добавила я. ― Или что я не справилась бы без твоей помощи. Я бы справилась. Уверяю. Мне просто интересно, что из этого получится, вот и всё.

– Естественно, Барнс, ― довольно протянул он, ― разве я мог подумать о тебе так плохо?

Хотела было съязвить, чтобы поставить на место, но не успела.

– Проходи. ― Добавил Терренс, вызывая у меня некоторый ступор.

Сморгнула. Затем снова.

– Зачем?

– Проведем первый урок по соблазнению Элиота Кэмпбелла.

Весело ответил он, а затем практически втолкнул меня внутрь.

Глава 13

Посмотрела на настенные часы и облегченно выдохнула. 16:48. Понедельник почти закончился, и можно было с уверенностью заявить, что прошел он без происшествий. Первую половину дня я просматривала новые договора, внося в них поправки, и периодически непроизвольно грызла карандаш. Дурацкая привычка, знаю, но нервы, что б их, давали о себе знать. Делала несколько перерывов на кофе, отчего―то постоянно ловя себя на мысли, что Терренс варит намного вкуснее. С чего у меня вообще возникли подобные мысли, я понятия не имела. Вторую половину дня Джойс без умолку щебетала про самые лучшие выходные в своей жизни, насыщая свой рассказ максимальными подробностями, и, признаться, это здорово помогало не сойти с ума.

Вспомнила, что не поставила мобильный на беззвучный, когда раздался короткий звуковой сигнал. Бросила взгляд на экран и бегло прочла сообщение:

«Ну что? Уже совратила нашего палковводца?»

Закатила глаза, едва не сломав карандаш.

Можно подумать, это было так просто!

«Мы ещё не виделись. Много работы». ― А затем, решив съязвить, дописала. ― «Купить тебе орфографический словарь или закажешь его сам?»

Почему он назвал Элиота полководцем? Намекает на его мужественность и прирожденное обаяние? Или на что―то другое, чего видит он, но не вижу я?

«Я всё написал верно. Словарь не нужен. Перечитай».

И пока я соображала, что к чему, прислал это слово в контексте.

– О Боже! ― Скривилась, невольно представив всю картину в красках, а затем напечатала:

«Ты отвратителен!»

«Знаю».

И я прямо―таки услышала, как Терренс усмехнулся.

Выдохнула и отложила в сторону айфон, надеясь, что разговор окончен. Но несколько коротких звуковых сигналов оповестили ещё о нескольких сообщениях:

«Хватит тянуть кота за яйца, Барнс. Действуй»

«Иначе профакаешь свой шанс»

«И останешься у моря с разбитым корытом и без золотой рыбки»

«P.S. золотая рыбка ― это, если что, я»

Вновь закатила глаза, но отвечать на сообщения не стала.

Терренс, конечно был тем ещё помешанным на сексе засранцем (в чем я вечером лишь сильнее убедилась), но резон в его словах всё―таки был. Если я так и буду прятаться в кабинете, то точно профакаю свой шанс. И тут уже даже сам Майк Чэдвей мне не поможет.

Ну, ладно.

Была не была.

– Джойс, я отойду ненадолго. Если Дебора позвонит, сообщи мне, хорошо?

– Конечно. Не волнуйся. ― Улыбнулась девушка и, подхватив свой айфон со стола, я вышла в коридор. Вдох―выдох. И ещё раз.

Сделала несколько шагов, а затем уверенно направилась к кабинету Элиота.

Вздрогнула, услышав сигнал сообщения. Уверенности сразу же поубавилось.

Подумала, что это Джойс. Сообщает, что Дебора меня разыскивает.

Но нет. Оказалось, это придурок Хардинг, которого, кажется, я вечером придушу!

«Надеюсь, ты не идешь к нему, чтобы объясниться?»

― Терренс… ― сквозь зубы прошипела я, и это всё, что я успела.

«Надеюсь, не идешь»

«Иначе после тебя ждет серьезный разговор»

«Я не шучу, Барнс…»

Выключила звук, убрала мобильный в карман брюк и глубоко вдохнула.

Так―то лучше.

В приёмной никого не оказалось. Да и тишина стояла практически гробовая. На какое―то мгновение я даже засомневалась, здесь ли вообще Элиот. Может быть, у него важная встреча или он просто ушел из офиса раньше? Я ведь не знаю его расписания. Но приперлась к его кабинету твердо уверенная в том, что застану.

Ну лаааадно.

Рискнем.

Уже подходя к двери, повернулась к большому настенному зеркалу и бросила взгляд на появившееся в нем отражение. Белый шелковый топ, заправленный в зауженные синие брюки, выгодно обтягивающие все нужные места. Удлиненный того же цвета пиджак ― нужно признаться, офигенно сидящий по фигуре ― и новенькие туфли от моей любимой Manolo Blahnik. Макияж эффектно выделял итак большие глаза, а спадающие на плечи кудри довершали образ. Ярко. Сексуально. Притягательно. Но не слишком.

По―моему, то, что надо.

Решив больше не затягивать, набралась смелости и постучала.

Прислушалась и, уже подумала было, что в кабинете никого, как раздался мужской голос:

– Да―да. Входите.

Сжала пальцами прохладную ручку, а затем открыла её и слегка толкнула дверь.

Картину застала следующую. Ана ― та самая длинноногая секретарша Элиота ― практически лежала своим пятым размером на его столе, виляя своей пятой точкой и что―то показывая ему в бумагах. А он едва заметно кивал, но, кажется, не обращал на её выдающиеся способности абсолютно никакого внимания.

Или я просто слишком рано пришла?

– Саманта? Что―то случилось? ― Увидев меня, Элиот даже из―за стола поднялся, готовый вот―вот броситься мне на подмогу. То, что пышногрудой бестии пришлось при этом отодвинуться, ей определенно не понравилось. Как собственно и моё присутствие и то, как я сногсшибательно выглядела.

– Я хотела с тобой поговорить. ― Сказала без тени стеснения и скромности. И вообще не по правилам делового общения. Особенно при схеме вертикального подчинения.

Да, Элиот был моим начальником, но так уж получилось, что познакомились мы ещё до этого весьма забавного стечения обстоятельств. Он въехал мне в зад, а затем с явным флиртом предложил как―нибудь поужинать. Язык просто не поворачивался называть его мистер Кэмпбелл. Я пыталась. Честно. Тщетно.

– Да, конечно. Ана ты можешь идти. Продолжим позже.

Если и можно было открыть рот ещё шире, то Ане это удалось. Она заморгала, первые несколько секунд совершенно не понимая, что происходит, а, когда до неё начало доходить ― выпрямилась, бросив на меня убийственно испепеляющий взгляд. Но и я была совсем не из робкого десятка. Выдержала её канонаду более, чем достойно. А, когда она проходила мимо не выдержала:

– Спасибо, Ана.

Честное слово, я думала, что пол под нами провалится. Или что на этот раз мне прилетит что―то посерьёзнее взгляда. Нужно отдать ей должное ― сдержалась. Гордо ушла, закрыв за собой дверь.

В душе не представляю, почему вдруг брызнула ядом ― ведь по сути Ана ничего мне не сделала ― но женский мозг такие потемки, что даже задумываться над этим не хотелось.

– Так о чем ты хотела поговорить? Что―то по работе или насчет машины?

Отвлеклась от белокурой бестии и, повернувшись к Элиоту, подошла ближе. Он жестом указал на кожаное кресло, и я присела, по привычке закинув ногу на ногу.

– Ни то, ни другое. ― Честно ответила я, стараясь, как и учил меня Терренс, держаться уверенно.

– Слушаю. ― Кивнул он. И, скорее всего, прежняя Саманта, не выдержав, начала бы оправдываться за позавчерашний вечер. Ну, хотя бы попыталась бы объяснить, почему кричала на пиар―менеджера «Иджин» и целовалась с владельцем «TheCity». Прежняя. Но не теперешняя.

– Это насчет Питера Брука. ― Заглянув Элиоту в глаза, ответила я. ― Ты доверяешь ему?

Ответил он не сразу. Опустил взгляд, а затем сцепил пальцы в замок.

– Доверие ― не совсем то слово. В мире бизнеса ты редко кому―то доверяешь. Потому что каждый без исключения пытается урвать свой куш. Многие поступаются честью, достоинством и порой даже репутацией. Именно поэтому мы и подписали вчера договор. Чтобы минимизировать возможные убытки и обезопаситься от ошибки.

– Но ты доверил его подписание мне. Юристу, которого даже не знал. А, если бы я подставила тебя? Если бы оказалась подослана Бруком специально, чтобы разорить «Кэмпбелл и сыновья»?

– Но ты ведь не подставила.

– Но могла. ― Я подалась вперед, вынуждая его вновь заглянуть мне в глаза, а затем выдохнула. ― Ты выбрал в партнеры не лучшего человека. И я сожалею, что не сказала тебе об этом раньше.

Некоторое время Элиот молчал.

– Я знаю, какой он на самом деле, Саманта. Но иногда мы делаем что―то, не имея другого выбора. Даже, если не совсем этого хотим.

О, это я знала, как никто другой.

Кивнула, понимая, что лезу туда, куда вообще не должна по всем нормам приличия, поэтому просто улыбнулась и поднялась.

– Хорошо. Я просто хотела предупредить. Как юрист, которого ты попросил провести сделку. Что я и сделала. И теперь… пожалуй, вернусь к своей работе, пока ты не захотел меня уволить.

Вот так. Пришла соблазнять босса, а в итоге вывалила ему все свои переживания по поводу субботней сделки. Да, Саманта, молодец, из тебя соблазнитель уровня Бог.

Глупо улыбнулась, но поднялась и направилась к двери.

– Саманта?

Так. А это хорошо или плохо?

– Да?

Элиот обошел стол, а затем остановился всего в каких―то нескольких дюймах от меня.

Слишком близко. Непозволительно близко.

– Как насчет ужина?

Хотела. Ждала. И даже очень! Но всё равно опешила и потеряла дар речи.

– Ужина? ― Глупо переспросила. Хорошо хоть глазами не хлопнула.

– Ужина. ― Мягче повторил он. ― Скажем, в эту пятницу. Я мог бы заехать за тобой в семь.

Интересно, это бабочки так в животе порхали или просто голод давал о себе знать?

– Было бы неплохо. ― Улыбнулась, а затем игриво добавила. ― Если только мой босс разрешит мне уйти немного пораньше.

– Думаю, с этим проблем не возникнет, ― улыбнулся в ответ Элиот, и я едва не утонула в его проникновенно глубоких глазах.

Так, Саманта, пора тебе отсюда бежать. Пока глупостей всяких не наделала.

– Чудесно. Тогда договорились.

– Договорились.

Снова развернулась, чтобы уйти.

– Саманта?

– Ммм?

– Ты не хочешь дать мне свой адрес? ― Явно сдерживая смешок, спросил Элиот. ― Я, конечно, мог бы узнать его сам, но…

– Оу. ― Вот же точно. ― Да, конечно.

Взяла с его стола ручку и листочек, и начала записывать улицу.

Нелепо было полагать, что наяву всё будет точно так же, как в фильмах. И что Элиот точно как Кристиан Грей будет перекапывать весь город в поисках моего адреса. И зачем все эти пугающие романтические сложности? Если есть вариант куда проще.

– Вот, держи. ― Гордо протянула ему листочек, лишь после сообразив, что могла сбросить адрес эсемеской. Да, Саманта, умом ты сегодня явно не блещешь.

– Буду ровно в семь.

– Отлично. ― Улыбнулась, и буквально выскочила за дверь, чтобы не дай Бог он не окликнул меня снова.

Ана смотрела на мня как на полную идиотку. Плюс ко всему, определенно точно мечтая выдрать мне все волосы и пустить на корм собакам. Жестко, но зато честно.

Через полтора часа после произошедшего у Элиота в кабинете, я вышла из здания офиса. Вспомнила, что так и не включила мобильный, поэтому на несколько секунд закопалась в сумочке, и как раз в этот самый момент ощутила вибрацию.

Посмотрела на экран, увидела знакомое имя, закатила глаза, но на звонок ответила.

– Ну чего тебе?

– Ты не отвечала на сообщения.

– Потому что работала.

– Как всё прошло?

Сейчас как никогда хотелось послать Терренса куда подальше. Но я сдержалась. Не знаю, почему, терпимее что ли стала. И к придуркам. И вообще.

– Нормально.

– Нормально ― это не ответ, Саманта. Тем более мне. Я ведь твой мэтр, забыла?

– К сожалению, нет. ― Выдохнула уже жалея, что во всё это ввязалась.

Мне что теперь о каждом разговоре с Элиотом ему докладывать? А, если у нас будет секс, рассказывать ему и об этом?

– Знаю, о чем ты сейчас подумала. ― Внезапно усмехнулся он, прерывая мои мысли. ― Но, детка, я должен знать все подробности твоего общения с палковводцем, иначе не смогу помогать.

– Не называй его так. ― Предупредила я. ― Это отвратительно.

– А тебя деткой называть могу?

– Нет!

Заливной смех на том конце трубки вынудил меня в который раз закатить глаза.

Вот же…

– Мы это ещё обсудим.

– Нечего тут обсуждать.

– Обсудим. И прямо сейчас.

– Нет. Потому что я кладу трубку.

– Это тебе не поможет.

Я хотела было сказать, что поможет. Потому что с этой минуты вообще не собираюсь с ним больше разговаривать, но, подняв голову, совершенно об этом позабыла.

– Какого… ― отключилась, а затем убрала мобильный в карман, ― …что ты делаешь возле моей работы?

– Не рада видеть? ― Усмехнулся Терренс, вальяжно облокачиваясь о новенький белый кабриолет. Или взятый напрокат? Или позаимствованный у друзей? Или… ― Садись, подвезу.

– С ума сошел?? ― Взвизгнула, а затем машинально прикрылась сбоку сумочкой. ― А если Элиот увидит нас вместе? Что он подумает?

– Подумает, что твой сосед по―дружески подвозит тебя до дома. Давай, садись. ― Я помедлила, поэтому он добавил. ― Больше внимания ты привлечешь, сопротивляясь. ― Намекнул, а затем подтолкнул меня к машине, и я, сама не знаю, почему, сдалась.

– Ты всё испортишь.

– Не волнуйся. Всё идет по плану. ― Улыбнулся он, обходительно захлопывая мою дверь.

– Мой Жук остался на стоянке.

– Заберешь завтра. В чем проблема?

– В том, что по твоей милости мне придется добираться до работы своим ходом.

– Могу подвезти. ― Шире улыбнулся он, усаживаясь на водительское место.

– Нет уж. Я лучше на автобусе. ― Пробурчала под нос, чем вызвала новую волну веселья у соседа. Честное слово, при всей моей новоиспечённой терпимости, иногда я готова была его придушить!

Хоть бы Эллиот нас не видел, хоть бы…

– Волосы завяжи. ― Подсказал он. ― А то потом укладывать замучишься.

Очередной смешок лишь ещё больше разозлил. Но я всё равно прислушалась, потому что понимала, что иначе сильно об этом пожалею. Сняла резинку с запястья, а после завязала волосы в высокий хвост. И всё равно, даже с хвостиком я выглядела классно и сексуально. Что бы Майк Чэдвей сейчас не сказал.

– Ну. ― Когда мы тронулись, завел разговор Терренс. ― Как дела?

Говорить не особенно хотелось. Но выбора у меня всё равно не было.

– Мы ужинаем в пятницу.

– Наряд есть?

Я приподняла брови и насмешливо взглянула на мужчину.

– У меня целый шкаф шмоток. И половину из них ты даже не видел.

– Серьезно? ― Его улыбка стала шире. ― Покажешь?

– Пф. ― Вновь отвернулась. ― С какой стати?

– С той, что я вроде как помогаю тебе влюбить в себя Элиота, помнишь?

– Ты ни на минуту не позволяешь мне об этом забыть. ― Проворчала, вынуждая Терренса рассмеяться.

– Ну так что, устроишь мне показ?

К тому времени, как мы добрались до дома, все мои аргументы были разбиты в пух и прах. Конечно, я могла бы послать Хардинга далеко в Гималаи ― грешу, именно так я сделать и хотела ― но вспомнила, что получу от сотрудничества с ним больше, чем от своей гордости, поэтому согласилась.

И впустила его в святая святых.

В свой гардероб.

– Весьма недурно. ― Присвистнул он, оглядывая мои многочисленные костюмы и платья из самых известных Домов Мод. Большую часть из которых я купила сразу же после расставания с Джорджем, спустив практически все его деньги. Именно. ЕГО деньги. Потому что, первое, что я сделала, узнав о его измене ― сдала в Ломбард почти все подаренные им украшения (кроме цепочки, часов и браслета). А затем устроила самую охренительную в своей жизни шопинг―терапию. ― Но всё это не подходит.

Вот и опрокинул злой фей золушку лицом о землю.

– Прости? ― Сморгнула я, и свет от моих дорогущих нарядов мгновенно померк. Музыка прекратилась, а карета вновь превратилась в тыкву. ― Да этим платьям сама Кейт Миддлтон позавидовала бы. ― Нервно усмехнулась, складывая руки на груди.

– Наша цель не на герцогиню Британии впечатление произвести. А на мужчину, который совершенно не разбирается в брендах.

– С чего ты взял, что Элиот не разбирается в брендах?

– Ладно, может быть и разбирается. Мне плевать. И тебе должно быть плевать. Пойми, что мы не на дороговизну платья смотрим, а на его непристойность.

Вот тут уже моя бровь не выдержала. Взлетела ого―го.

– Предлагаешь мне надеть в ресторан что―нибудь непристойное?

– Именно! ― Победно улыбнулся Терренс. Оставалось только в ладоши хлопнуть.

Я усмехнулась. Нервно. А затем серьезно ответила:

– Ну уж нет.

– Барнс, мы же договаривались ― ты во всём меня слушаешь…

– Только ни в том, что касается моей репутации! ― Вспылила я. ― Хочешь выставить меня проституткой?!

– По―твоему непристойными могут быть только проститутки?

– Да!

– Несмотря на род своей деятельности, ты очень узко мыслишь. ― Усмехнулся он, но вот мне было совсем не до его дерьмовых шуток. Я уже готова была послать его, и на этот раз совсем не в Гималаи, а намного дальше, но не успела. Хардинг вовремя взял ситуацию в свои руки. ― Ладно, прости. Не горячись. Давай обсудим всё спокойно, договорились? ― Он примирительно поднял вверх ладони. ― Ты не так меня поняла. Я не хочу, чтобы ты наряжалась развязно. Мой план не в этом.

– Нет? А в чем же тогда?

– В том, чтобы Элиот захотел тебя, как женщину. Чтобы ужин, начавшийся из чувства вины, закончился желанием провести с тобой ночь. И ни одну. А все последующие, Барнс. Все до одной.

Говоря это, он делал по одному неспешному шагу ко мне. Поэтому, когда договорил, оказался как нельзя близко. Очень близко. Даже ближе, чем Элиот сегодня. И я поняла, что даже реагирую на это иначе. Точнее… моё тело реагирует иначе.

– Я помогу тебе, если ты только позволишь. ― Продолжил он. ― Если доверишься мне, я сделаю так, что уже через неделю он предложит тебе переехать к нему.

Близость Терренса казалась чем―то неправильным, но в то же время была необходимостью, которую я никак не могла объяснить. Даже, если бы очень этого хотела.

– Допустим… ― попыталась говорить ровно и ничем себя не выдать, ― …и как ты собираешься это сделать? Пойдешь на свидание вместе со мной?

Я вновь нервно усмехнулась, понимая, что это полный бред. И звучит он так же. Но вот Терренс, как оказалось, моего мнения не разделял. Мне хватило трех секунд, чтобы это понять.

– Ну уж нет! Ты спятил?!

– Послушай…

– И не подумаю! Я не позволю тебе испортить моё первое свидание!

– Я не буду портить его. Только помогу.

– Ну конечно, ― усмехнулась я, а затем, схватив сумочку, направилась к двери.

– Куда ты собралась?

– Ухожу!

– Саманта, это твоя квартира.

Блин. Час от часу не легче. И что у меня сегодня с головой?

– Верно. Тогда уходи ты.

Я вновьскрестила руки на груди, и опустила взгляд, чтобы не дай Бог не передумать.

– Уверена, что хочешь этого? ― Прошептал Терренс.

И я вновь оказалась в реальности лишь, когда нос защекотал дурманящий запах его парфюма. Подняла взгляд ― и просчиталась. Не нужно было этого делать. Ой не нужно было…

– Хочешь, чтобы я ушел? ― Так же тихо уточнил он, и я ощутила, как миллиард мурашек роем побежали от кончиков пальцев вверх по ногам и всему телу.

Его глаза… они были совсем не такие, как у Элиота. В тех я тоже тонула, но совсем по―другому. То было дымчато―серое небо, грозовое, перед самым дождем ― щекочущее нервы и будоражащее кровь. И оно не шло ни в какое сравнение с глубоким зеленым омутом: холодным, манящим, опасным, в котором я, кажется, могла безвозвратно потерять себя.

– Я…

Неожиданный стук в дверь прервал наш разговор. Если наше немое пожирание друг друга глазами вообще можно было назвать разговором… Я мысленно поблагодарила Вселенную и незваного гостя (кем бы он ни был), а затем, стараясь дышать, направилась к двери.

Дала себе секунду, чтобы окончательно прийти в себя. Нацепила маску безразличия, даже изобразила какое―то подобие улыбки, а затем открыла дверь.

Несколько секунд просто хлопала глазами, пытаясь найти подходящие слова. Не нашла.

Зато с этой ролью неплохо справился Терренс.

– Какого черта ты здесь забыл? ― Рыкнул он, словно стена, возникая за моей спиной.

Мда, кажется, спокойной вечер мне сегодня явно не светит.

Глава 14

― Я пришел не к тебе, чувак, остынь.

– Ты пришел к моей невесте. Я остыну, когда ты ответишь ― какого черта здесь забыл.

– Ну точно не тебя. ― Усмехнулся Джордж.

Хардинг сделал рывок вперед, и я поняла, что он вот―вот сломает моему бывшему челюсть.

– Терренс, не нужно. ― Мягко попросила, упершись ладонями ему в грудь. Он не посмотрел на меня, но послушался. Сделал шаг назад, давая мне возможность разобраться самой. ― Зачем ты пришел?

Джордж вновь усмехнулся. А затем кивнул на Терренса.

– Поговорить хотел. Этот может уйти?

– Этот ― как ты его назвал ― никуда не уйдет. Говори, что хотел. Или проваливай.

– Эй, не будь ты такой злюкой, Сэм. Пригласи хоть войти.

– У тебя минута, а затем я закрываю дверь.

Не знаю, почему, но присутствие Терренса прибавляло сил. Если раньше я, может быть, и впустила бы Джорджа внутрь, то сейчас об этом не могло быть и речи.

– Ладно, знаешь… ― он неуверенно почесал затылок, ― …это в некотором роде личный разговор. И я хотел бы поговорить с тобой наедине. ― А затем добавил. ― Пять минут. Удели мне всего пять минут.

Я хотела отказаться, но затем резко передумала. Джордж выглядел так жалко, что послать его не поворачивался язык. Хотя, наверное, это было бы самое верное моё решение.

– Зайду к мистеру Блэкли. На пять минут. ― Предупредил моего бывшего Терренс. И хотя всё это очень ему не нравилось, и руки явно чесались, всё же оставил нас наедине.

– Слушаю. ― Сложив руки, недовольно посмотрела на Джорджа.

И как я вообще могла быть с этим человеком? И ещё хуже ― строить планы?

Зато теперь хорошо понимала, как именно работают «розовые очки».

– Знаешь, я… пришел с миром. ― И пискнуть не успела, как Джордж нагло обошел меня, оказавшись в квартире. Что за… ― Мы расстались не по―человечески. И я так и не успел перед тобой извиниться.

– Я просила не твоих извинений. А что бы ты больше никогда не появлялся в моей жизни. ― Напомнила, думая, что, может быть, до него, наконец, дойдет, что ни друзьями, ни тем более кем―то большим мы друг другу уже не будем.

– Да, но… я так не могу. ― Джордж осторожно приблизился ко мне, а затем как бы невзначай захлопнул дверь. Я возмущенно открыла рот, но он перебил меня. ― Я причинил тебе боль, Саманта. Я понимаю это и очень сожалею. Сожалею о том, что не ценил тебя. О том, что не оправдал твоих надежд. И о том, как часто ошибался. Я сожалею обо всех своих ошибках. Особенно о той, после которой я тебя потерял.

Некоторое время Джордж молчал, а затем его губы внезапно тронула улыбка. Наигранно или искренне печальная я так и не поняла. Что―что, а лгать мой бывший умел достаточно профессионально.

– Я вспоминал, как нам было хорошо вместе. Довольно часто после того, как ты уехала. Много пил и так же много думал о том, что же между нами произошло. Где же мы свернули не туда.

– Ты не сумел удержать свой член в штанах. Именно там ты и свернул не туда.

– Я изменил тебе. ― Согласно кивнул он. ― И раскаиваюсь.

– Для этого уже слишком поздно. ― Оборвала его песнопения, а затем намекнула на дверь. ― Если это всё, что ты хотел сказать, то сделай одолжение ― уходи. Меньшее, что я сейчас хочу ― выслушивать всё это снова.

– Ты никогда не думала всё вернуть? ― Серьезно спросил Джордж, полностью игнорируя мои слова.

Вот тебе и поворот!

– Что? ― Ошарашенно усмехнулась. Не знаю только больше нервно или с издевкой. ― Нет. Ты сошел с ума? Ничего уже не вернуть!

– А, если ты ошибаешься? Если у нас ещё есть шанс?

– Никаких нас больше нет, Джордж! Нас не стало после того, как ты трахнул длинноногую девицу на нашей постели!

– Я ведь уже сказал, как сильно об этом сожалею. ― Прошептал, касаясь моих предплечий. Стало омерзительно и неуютно, поэтому я поежилась и шагнула назад. ― Это была ошибка, Саманта. Шейли совершенно ничего для меня не значила.

– Есть ошибки, которые невозможно простить.

Почему―то вновь окунулась в тот день. Вспомнила всё, что чувствовала и ощущала. Вспомнила боль, ненависть и отвращение. И всё тело вновь бесконтрольно затрясло.

– Я знаю, Сэм. Знаю, как больно и тяжело тебе было. Знаю, что очень сильно тебя обидел. ― Когда я отступила, он снова приблизился. ― Но я исправлюсь, обещаю. Просто дай мне ещё один шанс.

Я так резко отшатнулась, что едва не упала. Споткнулась о пуфик в коридоре и потеряла равновесие, но Джордж подхватил меня, заставив посмотреть ему в глаза.

– Давай начнем всё сначала. ― Прошептал, оказавшись как―то неестественно близко. ― Забудем обо всём, что было. И простим друг друга. Вспомни, как счастливы мы были. Какие планы строили на жизнь. Они ведь что―то значили для тебя, верно?

– Отпусти меня, Джордж…

Понятия не имею, почему меня так сильно трясло и куда делась моя уверенность. Но я даже твердость в голосе потеряла, не говоря уже о том, какая сильная слабость внезапно на меня накатила.

– Я обещаю, что в этот раз всё будет по―другому. Люди ведь меняются, Сэм, ты сама это говорила.

Завертела головой, пытаясь вспомнить, насколько сильно пьяна я в тот момент была.

– Да, милая. Я знаю, что в этот раз всё будет хорошо.

Джордж обнял моё лицо ладонями, а я, земля не даст соврать, не могла даже шелохнуться. Просто стояла как вкопанная, изо всех сил пытаясь не упасть.

– Не будет…

– Будет. ― Прошептал он. ― Вот увидишь.

Его пальцы зарылись в мои волосы, а затем он сжал их и слегка потянул, наклоняя мою голову назад. Я невольно посмотрела ему в глаза. Ощутила резкий тошнотворный запах уже давно знакомого парфюма. Едва сдержала подступающий к горлу ком. Захотелось отстраниться, но хватка Джорджа была слишком сильной, а я ― слишком слабой.

– Джордж, не надо…

Во рту пересохло, и я сглотнула.

– Почему? Ты ведь хочешь этого так же, как и я. Я ведь знаю, что с этим барменом у тебя несерьезно. Знаю, что ты лишь заменяешь им меня. Используешь его. Признайся, Саманта. Признайся, что всё ещё думаешь обо мне. ― Я завертела головой, хотя и чувствовала, как она кружится. ― Скажи, что ещё не всё прошло. Что ты ещё любишь меня. Скажи.

– Не люблю…

– Ты лжешь. Лжешь, Саманта.

Прошептав это, Джордж наклонился к моим губам. Я ощутила, как меня в прямом смысле обдало жаром. Перед глазами всё поплыло. Коленки подкосились. И внизу живота будто бы что―то отозвалось. Но ведь это не могло быть реакцией на Джорджа. Просто не могло.

В ту же секунду я ощутила его ледяные губы на своих. Почувствовала, как он настойчиво пытается протолкнуть свой язык в мой рот. Сопротивлялась, как могла. Но сдалась, понимая, что не имею сил.

Секунда. Вторая. Резкий рывок. Я услышала, как Джордж возмущенно крикнул и кое как распахнула глаза. Увидела, как Терренс оттаскивает моего бывшего к лифту, а затем с размаху дает ему в челюсть. Джордж свалился с ног, и застонал. Голова вновь закружилась и пришлось ухватиться за стенку, чтобы не упасть. На мгновение мне даже показалось, что я отключилась, потому что перестала слышать голоса и звуки. Когда я вновь пришла в себя, то почувствовала рядом Терренса:

– Ты в порядке? Саманта? ― Его руки подхватили меня как раз в тот момент, когда силы окончательно покинули тело. ― Саманта?

– Терренс… ― это всё, что я смогла произнести в ответ.

Он коснулся ладонью моего лица. Затем шеи. Затем выругнулся ― это я расслышала четко.

– Да ты вся горишь.

Подхватил меня на руки, донес до спальни, уложил в постель. Голова коснулась подушки и стало чуточку легче. Хотя общее состояние только ухудшалось. Резко замутило. Инстинктивно перевернулась, а затем меня стошнило прямо на ковер. К слову ― мой любимый ковер.

– Ничего. Всё нормально. ― Подложил под мою голову ещё одну подушку. ― Ложись. Вот так.

Терренс покопался в моей ванной, принес пару полотенец, чистой воды и таз. Соображала я хреново, но в какой―то момент мне показалось, что он отмывает мой ковер от всего, что ещё недавно содержалось в моём желудке. Только теперь я ощутила, как закрутило живот.

– Не переживай, я позвонил доктору Чейзу, он вот―вот приедет.

Ещё не заплывшей частью мозга в душе не понимала, кто такой этот доктор Чейз и зачем он вот―вот приедет. Но отчего―то доверяла Терренсу. Причем как―то уж очень безусловно.

Ещё несколько раз из меня выходил мой скудный обед, который и обедом―то сложно было назвать. А затем я вновь роняла голову на подушку. Терренс подтыкал одеяло, чтобы озноб ощущался не так сильно, параллельно кладя мне на лоб тряпку, смоченную в ледяной воде, чтобы жар чуть спал.

Загадочный доктор Чейз ― как и обещал мой сосед ― примчался вот―вот. Буквально за пару минут. Хотя, может и не совсем за пару, учитывая, что, скорее всего, я периодически отключалась. Улавливала некоторые обрывки разговора, иногда осознавала, что он меня осматривает, а иногда куда―то бежала, никак не находя выхода. Мне будто бы снился сон, но в то же время я будто бы всё так же находилась в своей комнате. Заключения доктора Чейза я не слышала. Как не видела и того, как он уходил. Помнила только, что легче мне стало лишь ближе к ночи. Позывы утихли. И я смогла, наконец, уснуть. Проснулась какое―то время спустя, чувствуя себя чуточку лучше. По крайней мере, лоб был довольно прохладным и слабость хоть и не исчезла до конца, но голова уже не вертелась волчком.

А самое важное ― я смогла самостоятельно добрести до туалета.

Решила, что всё ещё недостаточно сильна для душа, но подумала, что, возможно, после кофе приду в себя, поэтому просто умылась и чуть смочила влажные после сна волосы, а после завязала их в высокий пучок. Выглядела я, конечно, дерьмово, но понадеялась, что макияж исправит эту маленькую катастрофу. Когда вышла из ванной, заметила спящего в кресле Терренса. Было очень необычно видеть его в своей спальне таким уставшим и одновременно таким умиротворенным. Вспомнила прошлый вечер. Стало стыдно. Терренс вновь возился со мной. Вновь держал мне волосы, подтирал мою ― простите за жаргон ― блевотину и следил, чтобы лихорадка не вернулась. Хотя вообще был не обязан. Может быть, у него были на эту ночь планы. Может быть, он собирался развлечься с какой―нибудь очередной своей девицей, но вместо этого почти до самого утра нянчился со своей на всю голову долбанутой соседкой. Да, думаю, именно так он обо мне и думал.

Сделала ещё пару шагов и пол под ногами скрипнул.

Терренс едва из кресла не выпрыгнул, моментально отреагировав на звук.

– Саманта? Ты почему встала? Всё нормально?

– Да, я… в ванную ходила. ― Указала за свою спину.

Увидев приоткрытую дверь и включенный свет, он чуть расслабился. А затем подошел ко мне и заботливо коснулся лба.

– Как себя чувствуешь?

– В общем―то… не так дерьмово, как вчера. Думаю, что до работы доехать смогу. ― Улыбнулась, но ни один мускул на лице Хардинга так и не дрогнул. ― Подвезешь?

– Нет. ― Отрезал он. ― Потому что ты никуда не поедешь.

– Но я не могу просто не прийти, Терренс. В офисе много дел, да и… я ведь только устроилась. Что скажет Элиот?

– Если адекватный ― чтобы ты скорее выздоравливала. ― Ну да, логично вообще… ― А если полный придурок ― то смысл тебе на такого работать, да ещё и с таким встречаться?

– Но что я скажу?

– Что заболела, Сэм. Это просто, разве нет?

И почему из уст Хардинга это действительно звучит настолько просто? Или это и в действительности так же просто, а я как обычно себя накручиваю?

– Хорошо, я позвоню ему.

– Отлично. Сделаю тебе сладкий чай.

Когда Теренс ушел, я взглянула на часы. Почти шесть утра. От Джойс я узнала, что каждое утро Элиот приезжал в офис к семи. А значит уже давно не спал.

– Ну ладно. ― Выдохнула, а затем набрала его номер.

Терренс оказался прав ― Элиот воспринял мою новость адекватно. Сказал не переживать за работу. Заверил, что Джойс со всем справится. Пожелал мне скорейшего выздоровления и обещал прислать курьера. Какого ― я так и не поняла, да и мозг ещё плыл, поэтому я быстро об этом забыла.

Когда вышла из комнаты ― Терренс как раз нес мне чай.

– Эээ, нет, марш в постель. Тебе нужно больше лежать.

– Терренс, я в порядке. И я не при смерти.

– Нет, но у тебя всего лишь несколько часов назад была температура под сорок. И из тебя било фонтаном. Так что ложись в постель, иначе я вновь позову Чейза.

Чейз… Чейз… ах, доктор Чейз!

Хотелось воспротивиться, но я всё―таки послушалась.

– А что, кстати, он сказал? Что со мной было?

– Пищевое отравление. Спросил, что ты ела, я сказал, что, скорее всего, опять какую―нибудь просроченную ерунду. Так что неудивительно, что твой желудок не справился.

– Эй! И ничего это не ерунду! Я нормально питаюсь!

– Правда? ― Усмехнулся он, поставив поднос на прикроватный столик. ― Ну давай, удиви меня. Что же такого полезного ты ела вчера на обед?

Уверенно открыла рот, но затем поняла, что сама себе вырыла яму. Причем глубокую. Интересно, а не очень свежий сэндвич из офисного автомата считается полезной едой? Я даже подумать не успела, что будет лучше ― сказать правду или солгать, а Терренс уже вовсю усмехался. Гад эдакий.

– Слушай, ну это ведь знает любой, кто знаком с тобой хотя бы пять минут. Не сомневаюсь, что у тебя в холодильнике мышь повесилась. Ты каждый вечер покупаешь еду в ресторанчике за углом, а по выходным заказываешь пиццу. И ещё я ни разу не видел, чтобы ты заходила домой с пакетами из супермаркета. Уверен, максимум, что ты покупаешь там ― хлеб, яйца, кофе и сыр. ― Я хлопнула глазами, пытаясь понять, откуда он так много обо мне знает. ― Я прав?

– Ты что, следишь за мной?

– Я твой сосед, забыла? ― Усмехнулся Терренс. ― А ещё мистер Блэкли любит поболтать на досуге.

Ох уж этот мистер Блэкли.

– Попробуй поесть, хорошо? А я пока схожу за лекарствами. Возьму твои ключи!

Когда входная дверь хлопнула, перевела взгляд на поднос. Чай и овсянка. Улыбнулась, мгновенно вспоминая дом и маму, которая каждое утро готовила на завтрак овсянку. «Завтрак ― самый важный приём пищи за весь день», ― говорила она, ― «поэтому он должен быть питательным и полезным».

Навернула кашу буквально за пару минут. И, если до этого меня немного мутило, то после еды я почувствовала себя гораздо лучше. Будто бы ничего и не было. Выпила чай и решила, что всё―таки будет правильно принять душ. Промыла волосы своим любимым шампунем, чуть подсушила их полотенцем, а затем переоделась в чистую одежду.

Как раз в этот самый момент услышала, как в двери поворачивается ключ.

Брови непроизвольно взлетели вверх, когда я увидела Терренса с кучей самых разных пакетов.

– Ты что, аптеку ограбил?

– Чтоб ты знала ― в твоей аптечке повесилась вторая мышь. Поэтому, как заботливый сосед, я решил помочь тебе, и кое―что прикупил. Ну и зашел ещё в пару мест.

Он взгомозил пакеты на стол, и я с любопытством заглянула внутрь.

– Ты купил еды? В супермаркете?

– Тебе сейчас категорически нельзя ничего жирного, вредного, острого, и жареного. Чейз прописал диету хотя бы до конца недели. А лучше, если ты будешь придерживаться правильного питания постоянно. ― Это значило ― прощайте, доставки.

– Я нормально питаюсь. ― Вновь огрызнулась, но затем, наблюдая, как Терренс достает из пакетов свежие продукты, сдалась и взобралась на стул. ― Спасибо за помощь, но я… плохо готовлю и, если честно, даже не умею. Максимум ― омлет и кашу. Это мой предел.

– С этим я тебе помогу. ― Заполняя холодильник, пообещал он. ― Научу.

– Научишь? ― Брови вновь взлетели вверх.

– Проведу тебе несколько мастер классов, а там кто знает, может у тебя скрытый талант.

Я даже рассмеялась.

– Вот уж вряд ли. Мама пыталась научить меня, но все её попытки привели к трем почти пожарам и пяти сгоревшим ужинам. Поверь, я совершенно безнадежна.

– Нет совершенно безнадежных людей, Барнс. Есть те, кому так удобнее жить и те, кто попросту не верит в свои силы. Ты ― это второй вариант.

– Уверена, ты ошибаешься.

В ответ Терренс лишь с улыбкой покачал головой.

Яйца. Курица. Молоко. Творог. Масло. Рыба. Сыр. Мясо. Сливки. Свежая зелень. Помидоры. Я смотрела, как заполняется мой холодильник, а затем и шкафчик над ним. Терренс купил сахар, рис, макароны, различные специи, которые я даже не все знала, хлеб, печенье, конфеты, а ещё картофель, морковку, лук. И я поняла, что обеспечена продуктами на весь ближайший месяц.

Только бы всё это теперь не испортилось…

Тишину нарушила легкая вибрация. Терренс вытащил из заднего кармана свой айфон, и я неосознанно подалась вперед, надеясь хоть что―нибудь разглядеть. Вибрация повторилась. И ещё раз. Внезапно он усмехнулся, а после начал что―то печатать. Интересно, кому он писал? Одной из своих бывших или же одной из нынешних? Назначал свидание сегодня вечером? Со вкусным ужином и ни к чему необязывающим сексом? Или всё―таки обязывающем? С романтическими свечами, теплой ванной и шампанским? Интересно, насколько у них серьезно? А главное ― почему это меня волнует?

Тряхнула головой, пытаясь выбросить из неё весь этот бред.

Какое мне дело до личной жизни Терренса?

Он всего лишь мой сосед ― не более. К тому же, я терпеть его не могу.

Прикусила губу, сдерживая сдавленный стон.

Но если подумать… разве я не имею право знать, какие у него планы на будущее? Ведь, если он съедется с одной из своих девиц, мне придется терпеть и её. А если она слишком громко орет? А когда злится, любит бить посуду? Или у неё вообще диссоциальное расстройство личности? Потому что навряд ли Терренс трахает психически уравновешенных женщин. Со вкусом у него явные проблемы.

Он вновь усмехнулся, а затем убрал айфон обратно.

– Что―то важное? ― Спросила я как бы невзначай.

Вот свербело в одном месте и ничего поделать с этим не могла.

– Не особо. ― Коротко ответил он, а затем продолжил освобождать пакеты.

И мне бы понять намек, но…

– У тебя вечером свидание?

Пополнив аптечку, Терренс усмехнулся и, наклонившись ко мне, уперся локтями в стол.

– Ревнуешь?

Этот запах парфюма был ни с чем не сравним. Так, как пахло от Хардинга не пахло ни от одного мужчины в моей жизни. И никогда ещё ни с кем я не чувствовала того, что чувствовала сейчас, в эту самую секунду, и всегда, когда он находился так близко.

– А ты хочешь, чтобы я ревновала? ― Заглянула ему в глаза и прошептала практически в губы.

Это была игра. Непристойная, молчаливая, возбуждающая, о которой двое обычно не договариваются, но правила которой прекрасно знают.

– Может быть.

– И я этого хочу. ― Ответила с придыханием. Чувствуя, как тело Хардинга начинает реагировать на моё тепло, мой взгляд и мою близость.

– Правда?

Придвинулась ближе, так, что мои губы почти касались его губ. Приоткрыла их и слабо выдохнула.

– Я скорее устрицы попробую, чем когда―нибудь хоть к кому―нибудь тебя приревную.

Терренс замер, а я рассмеялась и отстранилась.

– Очень смешно. Это было… ты почти меня поймала! Вау! ― Похвалил меня он, и я театрально поклонилась. ― А ты действительно кое―что умеешь.

– Я ведь говорила, что твоя помощь ― скорее дополнение. И это совсем не спасение утопающего.

Звонок в дверь прервал меня, и я спрыгнула со стула, чтобы открыть.

Терренс усмехнулся.

– Кстати говоря, устрицы ― это очень вкусно! ― Бросил он мне вслед. ― А ещё они считаются сильнейшим афродизиаком!

– Учту!

Открыла дверь, забыв посмотреть в глазок.

– Саманта Барнс?

Моргнула несколько раз, пялясь на мужчину у моего порога и на то, что он держал в руках.

– Кто там? ― Крикнул Терренс.

– Ну…

– О, здрасьте. Вам куда?

– Квартира 18В. Саманта Барнс. ― Будто бы на автомате повторил мужчина. А затем вновь посмотрел на меня. ― Это вы Саманта Барнс?

– Да. ― Сморгнула, выходя из ступора. ― Да, это я.

– Отлично. ― Кивнул он. ― Распишитесь вот здесь.

Я поставила свою подпись, а затем мужчина вручил мне огромную корзинку бархатно красных роз, которую, если быть честной, я едва удержала в руках. Захлопнула входную дверь ногой, а затем взгромоздила корзинку на стол. Божественный аромат мгновенно заполнил комнату, и я даже невольно улыбнулась. Я обожала цветы. Кто их не обожает?

– Ну и от кого они?

– Не знаю. ― Ответила, находя глазами карточку. И искренне надеясь, что цветы были не от Джорджа. Иначе придется выбросить эти божественные розы. Чего я делать очень не хотела.

«Надеюсь, тебе уже лучше. И эти цветы заставят тебя улыбнуться. С нетерпением жду пятницы.

Э.».

Наверное, я улыбнулась слишком явно, потому что реакция Терренса не заставила себя ждать:

– Да этот Элиот романтик. И даже не скупердяй. ― Он усмехнулся, облокотившись о стену. ― Если, конечно, после первого секса всё не поменяется.

Закатила глаза и посмотрела на соседа.

– Элиот не такой.

– Правда? ― Вновь усмехнулся Хардинг. ― Ещё недавно ты думала, что мужчины ― циничные и избалованные существа, живущие в своё удовольствие и трахающие всё, что движется.

– Не все мужчины. А только подобные тебе. ― Уточнила я. А затем добавила. ― И с циничным и избалованным я немного погорячилась.

– Думаешь, Элиот не любит секс? ― Шире улыбнулся Терренс. Его это, кажется, забавляло.

– Нет. Думаю, что в отличие от подобных вам он будет верен любимой женщине. И сможет удержать в штанах свой член.

– Любимой женщине будет верен любой мужчина, Барнс. Если его чувства к ней настоящие.

На этот раз усмехнулась уже я.

– Ну да. И Джордж живое тому доказательство.

– Джордж ― идиот. И совсем не любил тебя, раз изменил. Поверь. Я знаю, что говорю.

Я немного помолчала, всё так же смотря на бархатно красные розы, а затем внезапно выпалила:

– А что насчет тебя?

– А что я?

Повернулась к Терренсу, решившись, наконец, спросить.

– Ты изменял?

Я даже дыхание затаила, хотя его ответ вообще не должен был меня трогать.

– Если ты о том, обманывал ли я кого―то ― нет, не обманывал. Ни одной женщине, с которой я спал, я не признавался в любви. Но, если бы я сказал, что люблю, хотя бы одной из них ― то был бы ей верен.

Не должен был ― но тронул. Вот так вот просто. И так непонятно.

Кивнула и отвернулась, решив на этом остановиться. Не знаю, почему, но я верила Терренсу. Верила, что он бы не предал любимую женщину, но в то же время боялась, что вновь превратилась в наивную дурочку, от которой так долго бежала.

Или на этот раз сердце всё же было право?

– Утром звонил мой брат. В клубе какие―то проблемы. Просил приехать.

– Конечно, езжай. ― Тут же встрепенулась, и даже выдавила из себя какую никакую улыбку. ― Ты ведь вовсе не обязан сидеть со мной целый день. У тебя своя жизнь. Работа. Не отменяй из―за меня планы.

– Уверена? Я могу остаться, если нужно.

– Не стоит. Я большая девочка, Хардинг. ― Улыбнулась увереннее. ― Справлюсь.

Не без усилий, но мне всё―таки удалось убедить Терренса, что я в состоянии побыть несколько часов без его присмотра. Он обещал, что зайдет проведать меня ближе к вечеру, потому что ему нужно будет съездить ещё в пару мест, и я уверенно попросила его не торопиться. Хотя мозг вновь начал представлять, что это за места такие и настолько длинные у них ноги.

Весь день ела тосты с сыром, пила лекарства и сладкий чай. Валялась на диване и смотрела сериал. Всё, как велел Хардинг и, конечно же, доктор Чейз. Написала Джойс удостовериться, что на работе всё в порядке. А затем решила позвонить Кэрри по фейс―тайму.

– Прости, милая, связь плохая, что ты сказала?

– Спросила, есть ли у тебя минутка. ― Выдохнув, облокотилась о спинку дивана и прикрыла глаза. ― Мне срочно нужно выговориться, иначе голова от мыслей лопнет.

– Рик, возьми―ка малышку, мне нужно поговорить! Это Саманта.

– Привет, Саманта!

– Здравствуй, Рик! ― Улыбнулась я знакомому лицу, а затем на экране вновь появилась Кэрри:

– Итак, я совершенно свободна. Выкладывай, что у тебя там происходит.

И я выложила. Всё, что случилось с нашего последнего с сестрой разговора. Опустив некоторые подробности, но в общем―то… не утаив фактически ничего.

– Ты переспала с ним?! Серьезно?! И как?

Открыла рот, чтобы ответить, но услышала голос Ричарда:

– С кем она переспала?

Вновь открыла рот, но на этот раз вклинилась Кэрри:

– С Терренсом Хардингом. Помнишь я тебе о нём рассказывала? Сексапильный брюнет, что живет по соседству. Почти 6 футов ростом. Накаченный. Веселый.

– Тот красавчик, что теребит нашей Сэм душу?

Теребит душу?

– Да, родной, он. И наша Сэм, наконец, сдалась. Точнее, алкоголь заставил её сдаться. Но ведь он выступил лишь средством, раскрепостив её.

– Помню и ты поцеловала меня впервые только после трех бокалов мартини.

Кэрри рассмеялась.

– А переспала ― лишь после целой бутылки.

– Видимо, алкоголь для женщин рода Барнс ― как компас при выборе мужчин.

Компас для чего?… Что за…

– И я о том же!…

– Я вам не мешаю? ― Не выдержала, и оба, запнувшись, повернулись ко мне.

– О, милая, прости. Мы с Риком лишь хотим сказать, что, возможно, тебе следует присмотреться к Терренсу немного лучше.

– Присмотреться? ― Нервно усмехнулась я. ― Вы ведь…

– Совсем не знаем его, ты права. ― Она тут же прорвала мою защиту. ― Но по тому, что ты рассказала ― он кажется славным. Весь вечер смотреть на то, как тебя выворачивает, не спать ночью, отслеживая твою температуру, готовить для тебя завтрак и ходить за продуктами ― не каждый мужчина станет делать это, ничего не требуя взамен. Точнее, станет только тот, которому ты не безразлична.

– Верно, любимая, ты как всегда права. ― Подтвердил Ричард, а легко затем поцеловал Кэрри. Она улыбнулась, и я вновь закрыла рот, понимая, что переубеждать их бесполезно.

– Я хотела бы с вами поспорить ― но не стану. Голова итак гудит.

– Просто в глубине души ты понимаешь, что мы правы.

– В глубине души мне хочется вас придушить.

Кэрри улыбнулась, а затем обратилась к Ричарду:

– Любимый, оставь нас ненадолго одних, хорошо? Спасибо. Люблю тебя. ― Когда Рик ушел, сестра повернулась ко мне. ― Скажи честно, что ты чувствуешь рядом с ним?

– В каком смысле?

– Ну… тебе нравится, как он улыбается, говорит, пахнет? Ты думаешь о нем, когда его нет?

Открыла было рот, чтобы солгать, но передумала. Был ли в этом смысл? Даже, если бы я не призналась в этом Кэрри, не признаться самой себе всё равно бы не получилось.

– Я не знаю. ― Наверное, это был самый честный в моей жизни ответ. Выдохнула и попыталась взять себя в руки. Я позвонила сестре, чтобы выговориться, пора было это сделать. ― Мне кажется, я запуталась. А, возможно, просто боюсь обжечься. Не знаю, Кэрри. Это трудно объяснить. Порой я ненавижу его так сильно, что готова убить. А порой… ощущаю странное тепло. Будто бы… он мне нравится. ― Произнесла это и самой смешно стало от того, как это прозвучало. ― Нет, это абсурд. Всему этому должно быть другое, более рационально объяснение.

Кэрри кивнула, а затем, немного помолчав, сказала:

– Если ты никак не можешь понять, что чувствуешь к Терренсу, проведи с ним вечер. Не за разговорами об Элиоте. Не за руганью. Когда мыслить трезво тебе не помешает ни самочувствие, ни алкоголь. Проведите вечер, как взрослые люди. Сходите в кино или на ужин. Развлекитесь. Пообщайтесь на совершенно отвлеченные темы. И, если в конце вечера тебе захочется его поцеловать ― значит всё по―настоящему. И либо ты делаешь шаг вперед, либо отступаешь на два. Решать тебе. Но не мучай ни себя, ни его. Ладно? И приезжай на выходные. Мы тебя ждем. Договорились?

– Договорились. ― Пообещала я, и, попрощавшись с сестрой, отключилась.

Ещё некоторое время сидела и думала о том, что сказала Кэрри. Взгляд упал на корзину с розами, которую прислал Элиот. И, как сильно я ни старалась, не могла заменить им мысли о Хардинге.

Или могла, но просто не хотела?

Прикусив губу, решила не мучить себя и взяла в руки мобильный.

«Ты ещё в клубе?»

«Да. Что―то случилось? Мне приехать?»

Пальцы непроизвольно напечатали «да», но, передумав, я стерла ответ.

Что я, в самом деле, творю?

«Нет. Просто показалось, что в дверь звонили. Из―за воды не слышала».

«Окей. Если буду нужен ― звони. Приеду».

Вот так вот просто. Звони. Приеду. Будто бы это было чем―то нормальным для нас. Будто бы ещё две недели назад мне не хотелось придушить Терренса собственной подушкой.

Так что же изменилось за эти две недели?

И кем теперь мы были друг для друга?

Глава 15

Терренсу пришлось на несколько дней уехать. Я не спрашивала куда, знала только, что это связано с работой и, что, если встреча пройдет удачно, он вернется домой к понедельнику. Вначале расстроилась, но затем подумала, что это даже хорошо. Мне нужно было время, чтобы прочистить голову. Тогда, возможно, моя паранойя ― а я решила, что это именно она ― прекратится, и я вновь вернусь к своей обыкновенной жизни. А, возможно, и съеду. Да, почему бы и не съехать?

Звуковой сигнал смартфона вынудил меня отвлечься от дурацкой мысли, за которую, к сожалению, уже успел ухватиться мой уставший мозг.

«У тебя всё нормально? Мама переживает, что ты не приедешь»

Прикусила губу, а затем напечатала ответ, заверив сестру, что всё в порядке, и я обязательно приеду. Вновь вспомнила, какую неловкость испытала сегодня утром, когда извинялась перед Элиотом за собственную безалаберность. Почему безалаберность? Потому что лишь после разговора с Кэрри я поняла, что согласилась на свидание в эту пятницу. В эту! В которую должна была сесть в свой Жук и отправиться в шестичасовое путешествие до Рочестера. И когда передо мной встал вопрос ― что же именно перенести ― я, конечно же, выбрала ужин. А затем покинула кабинет Элиота, осознавая, что готова провалиться сквозь землю, только бы больше не смотреть ему в глаза.

Интересно, что он обо мне подумал? Что я струсила? Или просто поиздевалась, придумав самую нелепую на свете отговорку? Потому что ― ну какой адекватный человек забудет про поездку домой?

Или, может быть, он решил, что я неадекватная?

Нервно усмехнулась собственным же мыслям, вспомнив, что в придачу ко всему я умудрилась где―то потерять ключи от квартиры, расшатать каблук на любимых туфлях, испачкать новую юбку и разбить переднюю фару. И когда я подумала было, что хуже этот день уже быть не может, как судьба вновь преподнесла мне сюрприз.

– Как это сломан? Вы уверены?

– Леди, я работаю автомехаником вот уже сорок с лишним лет. Вы тогда ещё под стол пешком ходили.

Вообще―то, я тогда ещё не родилась, грубиян ты старый.

Пришлось глубоко выдохнуть, чтобы мои мысли остались только моими.

– И насколько всё серьезно?

– Ну… полетел двигатель. ― Вытирая руки о тряпку, сказал он. ― Если хотите, чтобы ваш Жук вновь был на ходу, требуется замена.

– И сколько займёт ремонт?

– Если решите ставить хороший двигатель, который не полетит через месяц, то три недели, не меньше.

– Три недели?! ― Мне показалось, что я даже взвизгнула. ― Но у меня нет трех недель! Жук нужен мне завтра!

– Леди, при всем желании, я не смогу заменить вам двигатель, потому что у меня его нет. ― Усмехнулся старик, а затем качнул головой. ― Его необходимо собрать. А на складе есть не все запчасти. Модель очень редкая, так что придется оформлять заказ. А это не быстро.

Мне не верилось, что я действительно это слышала. Но вариантов было всего два ― либо согласиться на эти три недели и гарантированно получить свой автомобиль в срок. Либо выложить кучу денег за срочность и каждый раз бояться, что Жук снова заглохнет по пути на работу.

Кивнула, понимая, что мужчина ни в чем не виноват. И от того, что я наору на него, как чокнутая, моя машина не заведётся. Лишь заработаю себе ещё больше проблем. И окончательно испорчу настроение.

– Спасибо. Если вдруг что―то изменится ― сообщите.

– Непременно.

По пути к остановке вновь достала из сумочки смартфон. Где―то в глубине души надеялась, что удача всё―таки мне улыбнется, но головой понимала, что очень вряд ли. Увы, вторая вновь оказалась права. Билетов ни на самолет, ни на автобус не было. От слова ― совсем. Все вокруг будто бы сговорились, пытаясь помешать мне уехать домой. А, может быть, действительно, сговорились?

Усмехнулась собственным предположениям.

Ну вот, и что же это, как не паранойя?

Всю дорогу до дома думала, как мне быть. Но то ли мозг отказывался соображать, то ли я даже и не пыталась ― так ничего и не придумала. Уже у двери машинально полезла в сумку, и лишь после вспомнила, что потеряла ключи. Но не это было самое паршивое. Самое паршивое было то, что те самые запасные ключи, которые я занесла мистеру Блэкли на тот самый «пожарный случай», который только что настал, я взять не могла. Потому что смотрителя не было на месте, а записка, висевшая на двери, дала понять, что до утра и не будет. И теперь я совершенно не представляла, как мне быть.

Придя к мысли, что этот день просто не мог кончиться ещё дерьмовее, спустилась по стенке и осела на пол. Раньше я бы ни за что не сделала это в костюме за тысячу долларов, но сегодня мне было плевать.

К чему бездомному деловые костюмы? Тем более за тысячу долларов?

Верно ― ни к чему.

Вот и мне, получается ― ни к чему…

Я нервно усмехнулась, понимая, что несу полнейшую околесицу. И что моя проблема решается на раз два, стоит лишь позвонить. Но вся беда была в том, что я не знала нужных номеров. Мой справочник был за дверью, которую я не могла открыть. А человек, к которому я могла обратиться за помощью, просто―напросто отсутствовал в городе.

Фантастика! Ничего не скажешь!

– Саманта?

От знакомого голоса я даже на мгновение опешила.

Показалось что ли? Неужели брежу?

Хотя, вроде не должна…

– Сэм? ― Повторил голос, и я подняла голову.

– Терренс? Какого черта ты здесь делаешь?

– Забавно. ― Усмехнулся он, протягивая мне руку. ― Но хотел спросить тебя о том же.

– Я… потеряла ключи. ― Было стыдно признаваться, но пришлось.

Другие объяснения казались мне ещё более глупыми.

– А запасные ты, конечно же, смотрителю отдать забыла?

– Я…

– Ясно. ― Вновь усмехнулся Терренс. ― А здесь зачем сидела? Рассказала бы всё Рихарду, он бы помог.

– Эээ… ― это был тот самый случай, когда я действительно не знала, что сказать.

И правда ― почему я не обратилась к мистеру Блэкли?

– Ясно. ― Вновь насмешливо повторил он. ― Ты просто хотела, чтобы тебя спас именно я.

Фыркнула.

– Что за бред, Хардинг, ты себя слышишь вообще?

– Да. И я с собой согласен.

Снова фыркнула и закатила глаза.

– А своему этому палковводцу почему не позвонила?

Я вновь зыркнула на него.

– Я просила тебя не называть так Элиота.

– Просила. Но я не смог удержаться.

Закатила глаза, а затем вдруг поймала себя на странной мысли. И она мне не понравилась.

Почему из всех возможных вариантов спасения я думала только о Терренсе? Почему не подумала об Элиоте? Ведь это было бы логично, учитывая, что я хотела, чтобы между нами что―то было.

Хотела ведь?

– Ладно, пойдем.

– Что? ― Переспросила, моргая и поднимая на него глаза.

– Пойдем, говорю. Не будешь же ты здесь всю ночь сидеть. ― Я хотела было ответить, но он меня опередил. ― Нет, конечно, если мысль провести эту ночь с мистером Блэкли кажется тебе более привлекательной… настаивать не буду. ― Затем он подошел чуть ближе и тихо сказал. ― Но предупреждаю ― он сильно храпит по ночам.

Боже, одному Богу известно, как я не выносила храп! И, если до этих слов я ещё сомневалась, то теперь была уверена, что лучше проведу эту ночь в постели Терренса, чем буду мучиться от бессонницы. Ну… не совсем конечно в его постели. Точнее, может быть, и в его ― да, скорее всего, в его. Но без него.

– Идешь или нет? ― Крикнул он мне у двери, и я подорвалась.

Странно. Но здесь ― в квартире Хардинга ― я не чувствовала себя неуютно. Стены не давили и казались приветливыми. Свет был теплым, а мебель ― мягкой. Мне было хорошо в его доме. И это также пугало.

– Голодна? ― Спросил он, и я вновь сморгнула.

Собиралась соврать, но быстро осознала, что Терренс поймет. Он всегда понимал.

– Немного, ― призналась, и он кивнул.

– У меня есть макароны и много сыра.

– Я люблю макароны. ― Улыбнулась. ― Особенно, когда в них много сыра.

– Значит, будут макароны с большим количеством сыром.

Удобно устроившись на барном стуле, я наблюдала за тем, как Терренс готовил. И это было восхитительно. Терренс ― был восхитителен. Такой спокойный, расслабленный и… восхитительный. Я никак не могла отделаться от мысли, что всё, что он делал было восхитительно. И, кажется, отделаюсь ещё не скоро. Его движения были легкими и уверенными. Он ловко справлялся со всем, за что брался. Конечно, чтобы сделать макароны с сыром особого кулинарного таланта не нужно, но для меня уже и это было восхитительно. Учитывая, как не восхитительно я готовила.

Вот так вот, смотря на Терренса, который чувствовал себя на кухне, как рыба в воде, периодически играя своими мышцами из―под утягивающей их футболки, я почти полностью потеряла связь со своим мозгом и спросила:

– Почему ты вернулся? В смысле, так рано. Я думала, ты приедешь только на следующей неделе.

– Я тоже. Но обстоятельства изменились.

– О. ― Это было всё, что я смогла сказать. А Терренс не собирался как―то это комментировать.

Но по его взгляду я поняла, что что бы не случилось, это его не совсем устраивало.

– Тебе как обычно? ― Спросил он, включая кофемашину, и я едва не растеклась по стулу.

Кофе. Вот, что сейчас было необходимо мне больше всего на свете.

– О да, и в самую большую кружку, которую найдешь.

Он усмехнулся, а затем потянулся к полочке и спросил:

– Как дела на работе?

– Эээ… нормально. ― Вроде бы и правда нормально, но отвечая, я как―то утратила в этом уверенность.

– А с Элиотом?

– Тоже…

– Уже выбрала, что наденешь?

– Что? ― Не поняла я, и Терренс повернулся ко мне.

– Ну на свидание. Завтра.

Я снова моргнула, и только потом до меня дошло.

– Ах, свидание. Да. То есть, нет. Я отменила ужин.

– Как это отменила? ― Он удивился настолько, что даже выключил кофемашину. Я хотела было сказать, что очень жду свой обалденный кофе, но не успела. ― Он что―то сделал? Обидел тебя?

Мне почему―то показалось, что, если я отвечу «да», Терренс прямо сейчас помчится в офис и забьет Элиота до полусмерти. Может, конечно, и показалось, но, перестраховавшись, я ответила:

– Конечно, нет, с чего ты взял?

– С того, что ты отменила ужин, о котором прожужжала мне все уши.

Правда? Я сморгнула.

– Мне пришлось его отменить. Я обещала сестре, что приеду в эти выходные. У племянницы день рождения, так что…

Я нарочно умолчала о том, что у меня серьезные проблемы с головой, потому что только по этой причине я могла забыть о поездке и согласиться на романтическое свидание фактически с первым встречным. Ждала, что Терренса это позабавит, однако, он меня удивил.

– Это веская причина. Я бы тоже отменил свидание, если бы у моей племянницы был день рождения.

– У тебя есть племянница? ― Полюбопытствовала я.

– Нет. Но, если бы была ― я бы отменил.

Не знаю, почему, но его ответ мне понравился. Хотя, в принципе, мне должно было быть всё равно.

Терренс сделал мне кофе, и я вновь убедилась в том, что лучше, чем он, латте не готовил больше никто. Может, у него было какое―то особенное молоко? Или он добавлял какой―то секретный ингредиент, о котором умалчивал? В любом случае, его кофе я готова была пить всю жизнь.

Ну, точнее ту её часть, которую мы будем соседями.

А ведь мы когда―нибудь ими быть перестанем. Верно?

Я представила, как переезжаю к Элиоту. Или к любому другому парню, с которым, возможно, когда―нибудь заведу близкие отношения. И что мы с Терренсом больше не сидим вот так, не болтаем обо всем на свете, и он не варит для меня вкуснейший латте с молоком.

Представила и тут же об этом пожалела. Сердце как―то странно ухнуло. И мне это не понравилось.

– Где твой Жук? ― Спросил Терренс, прерывая мои мысли. ― Не заметил его на стоянке.

Ах Жук…

– Нуу… сегодня днем у него полетел двигатель, так что мне пришлось отдать его на ремонт.

Он поставил две тарелки на стол и запах макарон с сыром приятно пощекотал ноздри.

– По страховке? ― Я кивнула, и Терренс кивнул в ответ. ― Во сколько у тебя самолет?

– Что, прости?

– Ну, самолет. Ты ведь полетишь в Рочестер на самолете?

Я бы полетела, если бы не стала рисковать и заранее купила билеты.

– Нуу… ― вновь начала я, ― не совсем…

– Что значит, не совсем?

– Я собиралась поехать на Жуке, поэтому не купила билеты. Но дурацкий двигатель сломался как нельзя вовремя, а билетов на ближайшую неделю нет, так что…

– То есть, ты понятия не имеешь, как добираться до Рочестера?

– Я думала взять напрокат машину или что―то вроде того.

Признаться, эта идея пришла мне в голову только что. И она не казалась такой уж ужасной. За исключением того, что с моей врожденной «аккуратностью» на дорогах это было крайне рискованно. И по взгляду Терренса я поняла, что он тоже это понимал.

Собирался что―то сказать, но не успел, потому что в дверь неожиданно позвонили. Я так и замерла с вилкой у рта, понимая, что навряд ли к Терренсу пришли чинить электрику или принесли ему какое―нибудь затерявшееся на почте письмо. А значит, пришел кто―то, кого он знал. И этот кто―то вот―вот увидит здесь меня.

– Ты кого―то ждешь? ― Спросила, когда Хардинг направлялся к двери.

– Нет, но есть человек, которого это не смущает. ― Усмехнулся, скрываясь за дверями кухни.

Сказать, что я почувствовала себя неуютно ― ничего не сказать. У меня в глазах от волнения потемнело. Я заерзала на стуле, а затембыстро оглядела себя, пытаясь понять, как выгляжу. Вспомнила, что ещё недавно сидела в своём белом костюме на полу и ужаснулась. А затем потянулась к растрепанным волосам и ужаснулась сильнее.

– Вот блин, ― прошипела, начав судорожно расчесывать волосы пальцами. Едва ли это бы сильно спасло положение, но я не могла сидеть и ничего не делать. А вдруг это одна из его подстилок? Что она подумает, увидев меня в таком виде? Нет, мне, конечно, было плевать. Но не до конца. Когда привыкаешь быть идеальной, то стремишься быть идеальной для всех. Абсолютно. Даже для девиц своих бывших и девиц своих как бы друзей. Поэтому, понимая, что сумочка осталась в коридоре, и мне до неё просто не добежать, я понадеялась, что, хотя бы с макияжем у меня полный порядок.

Раздавшийся в коридоре голос оказался мужским. Молодым, насколько я смогла понять. А ещё мне показалось, что этот голос я уже где―то слышала.

– …наверное, для этого должен извергнуться Везувий. ― Усмехнулся мужчина, а затем вышел из―за спины Терренса. Его взгляд переместился и остановился на мне. Высокий, привлекательный брюнет с очаровательной, чуть изогнутой линией губ и голубыми глазами, которые я почти моментально узнала.

Вот же блин.

– Саманта, это Оливер. ― Представил красавца Терренс. ― Мой брат.

Дважды блин.

– Оливер, это Саманта…

– Та девушка, что мило сбегала из твоей квартиры. ― Улыбнулся он. ― Да, я помню.

Трижды блин.

– Приятно познакомиться, Саманта.

– И мне… ― как пришибленная промямлила я, ― …симпатичный брат Терренса.

Засовывая руки в карманы, Оливер усмехнулся.

– Она забавная.

– Я же говорил. ― В ответ усмехнулся Терренс, делая точно такое же движение, и давая мне понять, насколько они похожи. Оливер был шире брата в плечах, крупнее и выше ростом, но в остальном они были, как две капли воды. По повадкам, манерам ― да вообще по всему.

– Ты не против, если я переговорю с Терренсом? Это займет не больше пяти минут.

Почему он спрашивал меня об этом?

– Эмм… нет.

Вот как―то неуютно было отвечать. Будто бы я какая―то подружка его брата, и Оливеру нужно обязательно получить моё согласие, чтобы прервать наше эээ… свидание. Не нравилось мне это.

Оливер отвел Терренса в сторону, а я тут же отодвинула от себя макароны. Аппетит пропал, но кофе я всё―таки допила. Было бы кощунством не допить. О чем они говорили я не слышала. Но видела выражение их лиц, и оно уже о многом мне сказало. Что бы они не обсуждали, это абсолютно точно было неприятно им обоим. Как и обещал, Оливер вернул Терренса ровно через пять минут. И нет, я не засекала. И да ― собиралась прямо сейчас уйти. Куда ― понятия не имела. Но оставаться тут не могла.

– Ну, мне пора. Было приятно познакомиться, Саманта.

– Не останешься на ужин? ― Вырвалось у меня. И оба мужчины перевели на меня глаза.

Вот же блин.

Предложила так, словно действительно была девушкой Терренса. Оправдывая глупый вопрос Оливера насчет того, не против ли я, если они поговорят наедине. А ещё я вроде как собиралась уйти, но сделала всё, чтобы остаться. Ну не дура ли?

– Да, оставайся. ― Внезапно подхватил мой сосед. ― Уверен, ты нормальную еду сто лет не ел.

– Это твоя―то еда нормальная? ― Усмехнулся Оливер, и Терренс сделал выпад, который Хардинг старший с легкостью отразил, сделав захват. Оба брата рассмеялись, и я улыбнулась, внезапно понимая, какими теплыми были их отношения. И это мне понравилось. Я вновь почувствовала, как ухнуло сердце, и это мне не понравилось. ― Видела бы тебя мама, герой. Снова задираешься.

– Ты остаешься или нет? ― С улыбкой спросил Терренс, и Оливер кивнул.

– Ладно, так и быть, попробую твою стряпню. ― А затем ткнул в него указательным пальцем. ― Но только потому, что Саманта предложила.

– Конечно. ― Усмехнулся он. ― На большее я и не рассчитывал.

А я не рассчитывала даже на это. Сидеть на кухне вместе с Терренсом Хардингом было непривычно и… странно. Однако, сидеть на кухне вместе с ним и с его братом одновременно было странно вдвойне. Но мне понравилось. Я поняла это не сразу. Лишь, когда в очередной раз до слез рассмеялась от шутки Оливера. А затем после ― когда рассмеялась от шутки Терренса. И смеялась, пока не выбилась из сил.

– Терренсу было шесть, а мне восемь, когда мы с родителями поехали в Эдинбург, и они решили сводить нас в ботанический сад. Он тогда здорово увлекался лягушками и всякими земноводными. ― Заметил Оливер, кивая на брата. ― И вот в одном пруду его заинтересовали кувшинки. Ты ведь знаешь, как лягушки прыгают с одной на другую? Так забавно, отставляя назад задние лапки. ― Я кивнула. ― Так вот Терренс тоже это знал. Более того ― решил попробовать.

– Нет! ― Открыв рот, расширила глаза я.

– Да! ― Смеясь, продолжал Оливер. ― В общем, кувшинки не выдержали его веса. Он весь вымок. А мама с папой ещё долго пытались объяснить администрации, почему в одной из их кувшинок теперь зияет огромная дыра, по форме напоминающая ребёнка.

– Я не верю, что ты это сделал! ― Посмотрела я на Терренса, и он усмехнулся.

– Оливер любит портить мою репутацию перед прекрасными дамами.

– Я не считаю, что это как―то портит твою репутацию. Ты был ребенком. И это забавно. ― Улыбнулась я.

И, глотнув кофе, Оливер кивнул.

– Полностью согласен. И знаешь, ― шепнул он, чуть придвигаясь, ― у меня полно таких историй.

– И все они обо мне.

Оливер вновь усмехнулся.

– Я же не виноват, что ты постоянно делал забавные вещи.

– А ты смотрел, как я их делаю, и ничего с этим не делал.

– И пропустить веселье? ― Усмехнулся Оливер. Терренс качнул головой, а я улыбнулась.

– Мы с сестрой тоже часто подтрунивали друг над другом. Только это занятие больше любила я, чем она. Хотя Кэрри старше.

– Бедная Кэрри. ― Усмехнулся Терренс. ― Зная твой характер, представляю, как нелегко ей пришлось.

– Эй! ― Возмутилась я, но затем рассмеялась вместе со всеми.

– Ладно, теперь мне и правда пора. ― Оливер взглянул на наручные часы, и я сделала то же. Почти одиннадцать. Я и забыла, что уже так поздно. ― Спасибо за ужин. ― Посмотрел он на Терренса, а затем перевел взгляд на меня. ― И за общество. Было очень приятно с тобой познакомиться.

– И мне. ― На этот раз я широко улыбнулась. И была максимально искренна.

Общество Оливера действительно оказалось на удивление приятным. И что ещё удивительнее ― мне было легко. Не только с Оливером, но и с Терренсом. С ними обоими.

Совсем у меня с головой плохо, да?

Я спрыгнула со стула, чтобы проводить Оливера до двери.

– Увидимся. ― Сказал он, а затем внезапно притянул меня к себе и крепко обнял.

От неожиданности я хихикнула и поймала себя на мысли, что, скорее всего, испытаю неловкость. Но ошиблась. В медвежьих объятиях Оливера я расслабилась уже через секунду. А, когда он приподнял меня, взвизгнула и рассмеялась сильнее.

– Оливер, опусти меня! Я тяжелая!

– Ты? Да мой пёс весит больше. ― Усмехнулся он, но на пол меня всё―таки поставил.

– Твой пёс ― рекордсмен?

– Нет, но боюсь, он к этому стремится. ― Вновь усмехнулся Оливер, и я не смогла сдержать улыбки. ― Береги моего братишку, карамелька. ― Шепнул он и прежде, чем я отреагировала, спросил. ― Ты ведь не против, если я буду так тебя называть?

Это было странно. Очень странно. Учитывая, что мы с Терренсом не были близки в том понимании, в котором подумал Оливер. И близки становиться не собирались. Но Оливер понравился мне, как друг и человек, поэтому я кивнула.

– Конечно.

– Я позвоню. ― Они с Терренсом сцепили руки, а затем приобнялись, похлопав друг друга по спине.

И вот мы остались наедине. Веселые, расслабленные и сытые. И я понятия не имела, что говорить и делать дальше. А больше ― что делать. Ну не оставаться же у него ночевать, в самом деле…

– Чего―нибудь хочешь?

– Эмм… нет. ― Ощутив легкую дрожь по рукам, я растерла их. Пиджак я сняла ещё в середине ужина, оставшись в белом шелковом топе на тоненьких бретелях. И теперь об этом сожалела. ― Всё нормально.

Терренс кивнул, а затем прошел обратно в кухню. Я услышала, как включилась вода и загремела посуда. Но так и осталась стоять в коридоре, пытаясь придумать, куда себя деть.

– Если хочешь, можем глянуть какой―нибудь фильм. ― Услышала я его голос, и тут же в голове пронеслись слова Кэрри: «Если ты никак не можешь понять, что чувствуешь к Терренсу, проведи с ним вечер. Сходите в кино или на ужин. Развлекитесь. Пообщайтесь на совершенно отвлеченные темы. И, если в конце вечера тебе захочется его поцеловать ― значит всё по―настоящему. И либо ты делаешь шаг вперед…». Так, достаточно.

Только этого мне сейчас не хватало.

– Вообще―то, я бы отдохнула. Глаза слипаются.

И это было полнейшим враньем. Я не хотела спать. Но ещё больше не хотела оставаться с Терренсом наедине, в обстановке, в которой, возможно, в конечном итоге перестану себя контролировать. Так что легче было соврать, чем испытывать судьбу.

Терренс не ответил. Точнее, сделал это не сразу. Он закончил с посудой, и только потом вышел.

– Уверена?

Нет.

– Да. На работе был трудный день.

Мой голос понизился до шепота, потому что Терренс подошел ко мне практически вплотную. Я ощутила запах его парфюма ― насыщенный, головокружительный. И мне это понравилось. Он подействовал на меня слишком сильно. И это мне не понравилось.

– Могу предложить вариант, как расслабиться.

Моё тело отреагировало на его слова моментально. По низу разлилось приятное тепло, и я почувствовала предательскую пульсацию, которую ― как и ожидала ― не смогла контролировать.

– Терренс…

– Да, Саманта?

Блин. И почему моё имя из его уст звучит настолько сексуально?

Ещё шаг ко мне, и я забыла, что должна дышать.

– Я… должна идти…

– Куда?

Каким бы неправильным не казался мне этот вопрос, он был настолько логичен, что я даже не знала, какой ответ с моей стороны будет хоть немного благоразумным.

Терренс сделал шаг, и я поняла, что, отступив, ожидаемо уперлась в стену. Бежать было некуда ― причем совсем. Да и отчего―то я сомневалась, что это поможет.

– Терренс…

– Да, Саманта?

Ну вот, опять. Хардинг уперся ладонью в стену у моего лица, и наши глаза встретились. Это была только моя ошибка, и я об этом знала.

– Мне действительно пора. ― Прошептала, понимая, что ещё немного, и я не смогу даже это.

– Ты правда устала? ― Неожиданно просил он, и я кивнула.

К моему удивлению ― и немного даже разочарованию ― Терренс отодвинулся и отошел. Я снова задышала, хотя предпочла бы этого не делать. Потому что не чувствовать рядом Хардинга мне не нравилось. Как бы я не пыталась доказать и себе, и ему противоположно обратное.

Когда я уже практически пришла в себя, Терренс вернулся с кухни вместе с моим пиджаком.

Я, конечно, всё понимала, исполнять желания женщины ― это здорово и похвально. Но он что, действительно собирался это сделать? Просто выставить меня за дверь зная, что мне некуда идти? Да, в некоем роде я сама просила его об этом, но ведь делала это несерьезно!

– Твой пиджак. ― Сказал он, протягивая его мне. ― И твои ключи.

Услышав, как где―то близко звякнула связка, я замерла. Мои ключи? Но это не могли быть мои ключи. Свои я где―то оставила, и была абсолютно уверена, что не у Терренса дома. Присмотревшись к связке, я поняла, что права. На них не было брелока в виде эмблемы лейкерс. Моего брелока. А значит, это просто не могли быть мои ключи. Однако… нужно было быть полной идиоткой, чтобы не сложить два и два и не понять, что в какой―то мере Терренс ничуть не шутил.

– У тебя всё это время были запасные ключи?! ― Вскрикнула, от изумления приоткрыв рот. А затем быстро забрала из его рук связку. ― Почему ты сразу не сказал?!

– И пропустить всё веселье? ― Усмехнулся Терренс, и я метнула в него электрические молнии.

– Ты просто засранец, Хардинг! Самый настоящий!

– Сочту за комплимент.

– Это не комплимент! Это факт!

– Комплимент может быть фактом. ― Улыбнулся Терренс.

Я хотела было ответить, но замялась. Затем тряхнула головой и бросила на него суровый взгляд.

– Не морочь мне голову. Откуда у тебя вообще запасные ключи? От моей квартиры! Ты что, маньяк?

Он снова усмехнулся, и опьянение Терренсом Хардингом, которое я испытывала ещё пять секунд назад, бесследно испарилось.

– Я похож на маньяка, Барнс?

Вообще―то нет, но…

– Заказал у парней из аварийной службы ещё одни на случай, если ты ненароком запрешь свою дверь с той стороны или потеряешь ключи, как сегодня.

– По―твоему я настолько неуклюжая?

– А разве нет?

Возмущенно открыла рот, чтобы возразить. И, даже понимая, что спорить с этим трудно, ответила:

– Нет!

Схватив сумочку, разозлено направилась к двери, а затем открыла её и практически вылетела в коридор.

– Да ладно тебе, Барнс! Чего ты злишься! Хороший ведь получился вечер!

И это было абсолютной правдой. Как бы мне не хотелось думать иначе.

– Ну прости. ― Услышала я над своим ухом, когда уже поворачивала ключ в замке. ― Мне показалось, что у тебя был очень хреновый день, и подумал, что тебе не помешает чья―нибудь компания.

И оказался прав. На самом деле, я и не злилась. Как―то прошло что ли…

– Эй. Ну правда. Извини.

Я выдохнула, а затем повернулась к Терренсу.

– Проехали. ― Чуть успокоилась, а затем добавила. ― Спасибо, что сделал запасные. Это было весьма… предусмотрительно. Просто у меня действительно был трудный день. А ты попался под руку.

И это тоже оказалось правдой. Ну… в какой―то степени.

– Насчет завтра, Барнс… ― внезапно начал он, ― …я мог бы подвезти тебя до Рочестера, если хочешь.

Я даже сморгнула, не сразу соображая, что мне не послышалось.

– Подвезти? То есть, ты предлагаешь мне поехать с тобой?

– Ты сказала это так, словно я худший вариант из возможных. ― Усмехнулся Терренс.

– Нет. Нет, не худший… ― Учитывая, что вариантов у меня в принципе не было. Кроме того, единственного, от которого, если быть честной, я слегка приходила в ужас. ― Но ведь тогда тебе придётся убить на меня все выходные, ты это понимаешь? Потому что обратно билетов тоже нет.

Он улыбнулся.

– Я всегда взвешиваю прежде, чем предлагать. Уедем вместе. И вернёмся тоже вместе. ― Когда я ошарашено сморгнула, он усмехнулся. ― Расслабься, Барнс. Я не стану смущать твою семью своим появлением. Сниму номер в гостинице и погуляю по городу. Кроме того, неподалёку живут мои друзья, я найду, чем заняться.

Я немного помолчала, обдумывая его слова. Нужно бы было согласиться сразу, но любопытство всё―таки взяло верх:

– А как же твои планы?

Мой вопрос вовсе не был попыткой узнать, были ли у Терренса планы на эти выходные. Мне вообще было на это плевать. Да. Совсем плевать.

– Не волнуйся, мои планы никуда не убегут.

Мне всё так же плевать. И я совсем не злюсь. Совсем. Совсем не злюсь.

– Отлично. Выезжаем в восемь.

Он хотел что―то сказать, но я неожиданно захлопнула перед его носом дверь.

Не убегут никуда его планы. Конечно, не убегут. Скорее побегут следом! Длинноногие такие планы. С сиськами пятого размера и пухлыми ярко―красными губами. А ещё и задницей как у Ким!

– Знаю я твои планы. ― Проворчала, бросая пиджак и сумочку на диван и практически влетая в открытую ванную. ― Не волнуйся, Барнс. Мои планы никуда не убегут. ― Передразнила, а затем завязала волосы в пучок, уперлась ладонями в тумбу и подняла глаза на зеркало.

Это была я, и не я одновременно. Я злилась ― да. И это было вполне нормально. Но причина, по которой я злилась, скорее походила на бред. Я делала вещи, которые раньше никогда не делала. И чувствовала то, что чувствовать была не должна. И это совершенно мне не нравилось.

В любом случае зацикливаться я на этом не собиралась. Как и отказываться от помощи Терренса. Попасть на день рождения племянницы было важнее всего остального. А показать свою гордость я могу и позже. Например, после того, как мы вернемся. Новая неделя ― новая жизнь, так говорят?

Кивнув собственным мыслям, я забралась под прохладный душ, а затем отправилась собирать вещи.

Глава 16

― Готова?

Я хлопнула дверью, а затем потянулась к ремню безопасности.

– Это нелогично.

– Нелогично? Что именно? ― Не понял Терренс, и я решила пояснить.

– Ты говорил, что глупо иметь в Нью-Йорке машину, и быстрее передвигаться на метро. А у самого огромный черный Тахо¹.

Терренс усмехнулся, а я ощутила насыщенный запах парфюма в салоне.

– Я люблю комфорт и прохладу ― а в метро этого нет. ― Ну, с этим не поспоришь. ― Ещё, в отличие от тебя, я не спешу на работу. И могу приходить на неё, когда захочу. ― И с этим пришлось согласиться. ― К тому же, ты прекрасно знала, что у меня есть машина. И сегодня она тебя выручила.

– Знала. Но именно сегодня мне представилась возможность, наконец, ткнуть тебя в это носом.

– Ткнула? Довольна? ― Вновь усмехнулся он.

– Сойдет.

– Вот и договорились, ― улыбнулся Терренс, а затем вырулил со стоянки.

Дорога до Рочестера должна была занять около шести с половиной часов. И, если честно, я понятия не имела, что мы с Терренсом будем делать всё это время. Разговаривать? Вряд ли для этого найдется достаточно тем. Петь песни? Мы были не настолько близки. Молчать? Неуютно и немного… странно. Хотя, возможно, это был самый приемлемый вариант из возможных.

В любом случае, думать об этом мне не пришлось.

Терренс заговорил сам, как только мы выехали из города.

– Тот придурок больше не пытался до тебя домогаться?

– Что?

Признаюсь, дошло до меня не сразу.

– Твой бывший.

– Джордж?

По всей видимости, я так забавно хлопнула глазами, что Терренс даже улыбнулся.

– У тебя есть ещё придурок-бывший, который пытался до тебя домогаться?

– Эм… нет. Он больше не появлялся.

– Хорошо. ― Ответил Терренс, и его лицо стало серьезнее.

Странно. Обычно при подобных обстоятельствах мужчины наоборот расслабляются. Хотя, с чего бы ему расслабляться? Мы ведь не встречались. Я не была для него важна. Так что…

– Не думаю, что он ещё когда-нибудь появится. ― Понятия не имею, зачем сказала это, но сказала. Неоспоримый факт. Терренс посмотрел в зеркало заднего вида, затем перестроился и спросил:

– Почему ты так в этом уверена?

– Потому что это Джордж. ― Ответила я так, словно это всё объясняло. Ну, для меня, по крайней мере, объясняло. ― Он такой. Слабохарактерный, привыкший плясать под чужую дудку. Он не умеет бороться за то, чего хочет. Поэтому никогда и не боролся. За него всегда всё делал отец. Начиная от поделок в детском саду и заканчивая поступлением в Йель. У него всегда были деньги. Точнее, у его отца они всегда были. И Джорджа это вполне устраивало. Когда у тебя есть всё, чего ты только пожелаешь ― к чему напрягаться?

– И поэтому ты думаешь, что он не стал бы бороться за тебя?

– Я не думаю, Терренс, я знаю.

– Почему?

– Потому что, если бы Джордж хотел бороться за меня, он бы сделал это в тот самый вечер. Он бы не позволил мне всё закончить и уехать. Он бы вернул меня, и заставил бы дать нашим отношениям шанс. Если бы Джордж хотел бороться за меня, он бы узнал, где я, приехал бы, а после забрал бы меня домой. И случайно встретив в клубе четыре месяца спустя не спросил бы: «ты переехала?».

Я усмехнулась, вспоминая ту сцену в клубе пару недель назад. Тогда она меня не задела, но теперь я ощущала какое-то неприятное чувство внутри. И оно грызло меня, хотя было не должно.

– Он мудак, Саманта. ― Услышала я. ― А ты не заслуживаешь мудака.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Терренса, но его мысли было трудно прочитать. Мужское лицо оставалось таким же непроницаемым, как обычно. А это означало, что меня ожидала ещё одна бессонная ночь, до утра которой я опять буду пытаться понять этого человека. Зачем? Я не знала. Просто по-другому не получалось.

Следующие двадцать пять минут Терренс разговаривал по телефону с Оливером. Они обсуждали какие-то дела по работе, поэтому буквально через три минуты я перестала вникать. Ещё следующие минут пятнадцать он по очереди обзванивал персонал «TheCity» ― раздавал текущие задания и вносил изменения в график. Из-за «неотложных дел», как выразился Терренс, приходилось кое-что переделывать. И как я поняла, под «неотложными делами» он имел в виду меня и нашу поездку. Которую, кстати говоря, сам предложил. И зачем?

– Зачем ты создал себе проблемы? ― Спросила я, когда он закончил разговаривать с Итаном ― приятным пареньком из бара, который весь вечер пытался не дать мне напиться.

– Что?

– Ну ты предложил мне помощь, хотя это означало проблемы для тебя. ― Пояснила я. ― Тебе пришлось решать важные вопросы по телефону, менять расписание и просить людей менять свои планы, чтобы поработать сверхурочно.

– Эти люди только рады дополнительной работе, Саманта. Им нужны деньги. А сверхурочная работа хорошо оплачивается. ― Ладно. Согласна. ― А решать важные дела по телефону ― не ново для меня. Мы с Оливером делаем это постоянно. Тем более, что он остался в баре за главного. И на нём в принципе больше обязанностей, чем на мне.

Ну… вроде бы тоже логично.

Однако, что-то меня всё-таки смущало.

– Почему ты бросился мне помогать? Просто так?

– Ты настолько разочаровалась в людях?

– Что?

Терренс усмехнулся.

– Думаешь, человек не может помочь просто так?

– Нет, может, просто… ― я осеклась, но Хардинг всё равно понял мою мысль.

– Просто не такой, как я, верно?

И вот с одной стороны мне вроде бы всё ещё хотелось выкрикнуть «да», а с другой ― не поворачивался язык. И я совсем не представляла, почему. В любом случае, комментировать это мне не пришлось. Мобильный Терренса вновь зазвонил, а я принялась отвечать маме и Кэрри, сообщений от которых за прошедшие полтора часа накопилось довольно прилично. Ещё через два часа мы проголодались, поэтому остановились в придорожной забегаловке, купили кофе и сэндвичи, перекусили в машине, а затем поехали дальше. Я думала, что последний разговор поселит между нами неловкость, но ошиблась. Те два часа перед забегаловкой Терренс говорил со мной, как ни в чем не бывало. И я старалась делать то же. Вымотанная за прошедшую неделю, довольная и сытая, я даже не заметила, как задремала, удобнее устроившись на сиденье. Из задних колонок доносилась прекрасная песня Стинга «каждый твой вдох». И где-то между строк «во сне я вижу лишь твоё лицо» и «…ничто не способно тебя заменить» я окончательно провалилась в сон.

Проснулась от того, что машина резко затормозила. Точнее, сделала это какими-то не совсем обычными рывками. И мне это совсем не понравилось.

– Черт. ― Выругнулся Терренс, и это не понравилось мне ещё больше.

Но прежде, чем я успела открыть рот, он вышел из машины, нервно хлопнув водительской дверью.

Крышка капота взлетела вверх, окончательно перекрыв мне обзор. Решив, что не хочу выходить и ещё больше раздражать итак раздраженного Терренса, я просто выдохнула и, откинувшись на сиденье, стала терпеливо ждать. Когда он вернулся в машину, его лицо стало ещё более хмурым, чем до этого.

– Что случилось?

– Заглохла.

– Почему?

– Скорее всего, окисление клемм. ― Я хлопнула глазами, и Терренс объяснил. ― Неисправность электрооборудования. Нужна диагностика.

Я огляделась, замечая, что мы находимся где-то на трассе, и что поблизости нет ни одной живой души. Не говоря уже о ремонтных мастерских.

– И что делать?

– Попробую вызвать эвакуатор. ― Терренс взял мобильный и снова вылез из машины.

На этот раз я вылезла вместе с ним.

Взглянула на часы ― половина второго ночи. На улице глаз выколи ― почти ничего не было видно. Лишь ту малую часть, которую освещали автомобильные фары. Ночевать на трассе ― так себе перспектива, радовало лишь то, что, если, это всё-таки случится, я буду не одна.

Ночная прохлада приятно обдувала, но я инстинктивно запахнула кардиган, потому что, по правде говоря, была жуткой мерзлячкой. Именно поэтому перед отъездом напялила свои самые теплые джинсы и самые теплые ботинки, которые нашла. Ну и ещё потому, что погода в Рочестере была совсем не такая, как в Нью-Йорке. И потому что в январе, помимо минуса, там часто лежал снег.

Я как раз наслаждалась ночной тишиной, когда услышала:

– Да, спасибо. Я понял. Перезвоню.

– Ну что? ― Спросила я, открывая глаза и всё ещё надеясь на хорошие новости. Хотя по лицу Терренса видела, что у него для меня их нет.

– Рочестер в часе езды отсюда. ― Это ведь неплохо, да? ― Они видят наши координаты, но могут приехать не раньше, чем через два часа. Возможно, три. Впереди авария, так что…

– Так что неизвестно, как скоро они до нас доберутся. ― Закончила то, что было итак очевидно.

А вот это уже плохо.

– Они сказали, что в миле отсюда есть приличный мотель. И что мы можем остаться в нем до утра. А затем, когда пробка рассосется, они пришлют за нами эвакуатор.

Стоп, что? Мотель?

– Мотель? ― Повторила я с настороженностью в голосе и явным удивлением во взгляде.

– Мотель, Барнс. ― Усмехнулся Терренс. ― Это такое место, где останавливаются на ночь.

– Я знаю, что такое мотель. ― Шикнула, запахиваясь ещё сильнее. ― И я определенно туда не хочу.

– Тогда ты можешь остаться ночевать в машине. Чего на трассе я тебе делать категорически не советую. Но ― решать тебе. Лично я иду в мотель. Туда, где есть кровать и душ. И, возможно, кофе.

Я открыла было рот, чтобы сказать ещё что-нибудь ехидное, но передумала. Мне не нравилась мысль оставаться на трассе. Тем более без Терренса. Зато нравилась мысль провести эту ночь в постели, предварительно приняв душ и, возможно, чего-нибудь перекусив. А ещё мне нравилось, что Терренс всё это время будет рядом. Ну, в другом номере, естественно.

– В этом мотеле точно чистая вода, не воняющая отходами?

– Мне обещали, что мотель приличный. ― С улыбкой ответил Терренс. ― А в приличных мотелях обычно чистая вода, не воняющая отходами.

В любом случае, это лучше, чем ночевать на трассе. Особенно без Терренса. Ну я уже говорила.

Поэтому, взяв из машины всё самое необходимое, мы пошли туда, где, как полагали, находится тот самый мотель. Долго идти не пришлось ― и это хорошая новость. Мотель совсем не понравился мне своим видом ― и эта новость плохая. Но, как часто повторяла моя мама: «не суди книгу по обложке», и я изо всех сил постаралась это сделать. К моему удивлению, внутри придорожный мотель оказался довольно симпатичным. В чем-то даже немного уютным. Приятная женщина в холле оформила нас, а затем выдала ключи от двери на втором этаже. Терренс настоял на общем номере по трем причинам:

А) Он отвечал за меня, и поэтому я должна была постоянно быть у него на виду;

Б) Платить за два номера неразумно, если можно потратить деньги только на один;

И наконец, В) Я могла хоть раз просто не спорить?

Никакие из моих аргументов «против» не сработали. И в итоге мне пришлось смириться.

Как только я вошла в номер, все мои прежние представления о придорожных мотелях разлетелись в щепки. Я никак не предполагала, что комната окажется настолько приличной. Мебель была старенькой, но казалась довольно крепкой. Если где-то что-то ломалось, хозяева всеми силами старались устранить неудобство. Это было видно по заново обшитому креслу в углу и новым ножкам у стульев (те различались по цвету и материалу дерева). Стены были выкрашены в приглушенный кирпичный, на полу был расстелен светло-серый ковер. Шторы на окнах ― ему под цвет. В номере стояло две лампы, телефон, чайник и даже небольшой холодильник ― что вообще стало для меня шоком.

Ванная оказалась достойная. А главное ― чистая. Ни в номере, ни в самом мотеле я не ощутила ни одного постороннего ― неприятного ― запаха. Наоборот, мне казалось, что в воздухе пахло лавандой.

Раньше я искренне считала, что в мотелях просто не может быть ничего приличного. Что их держат и используют лишь с одной ― довольно грязной ― целью. И что само слово «мотель» олицетворяет всё самое грязное, незаконное и тошнотворное. Но сегодня поняла, что мыслила слишком узко.

А ещё поняла, что мама была права, когда говорила не судить книгу по обложке.

Но, наверное, я ей об этом не скажу.

Я сидела на кровати (кстати, в номере их оказалось две) в позе лотоса, и ждала, пока Терренс выползет из душа. Пока я мылась, он заказал нам два салата и кофе, а ещё что-то вроде стейка. Хотя я очень сомневалась, что в придорожном мотеле готовили стейки.

– Что ты с таким усердием печатаешь? ―Услышала я, но головы не подняла.

– Пишу Кэрри, что застряла в придорожном мотеле из-за того, что у меня заглохла машина, поэтому приеду только утром.

– У тебя? ― Спросил он, и я замерла, но всего на какую-то долю секунды.

– Я не говорила ей, что планы изменились.

– Точнее, ты не говорила ей про меня.

– Зачем? Ты ведь всё равно не собираешься знакомиться с моей семьей.

– Детка, им лучше знать, что ты не одна и в безопасности. Если уж ты сама боялась оставаться тут на ночь, что будет с твоей мамой, когда она об этом узнает?

И правда. Если Кэрри расскажет маме ― а она расскажет ― та с ума сойдет от беспокойства. Но ведь… погодите, он назвал меня деткой?

Я вскинула голову и открыла рот, чтобы сказать, что вовсе я не боялась, но слова так и застряли где-то на подлете. Все мысли напрочь покинули голову, когда я увидела мускулистую, чуть влажную после душа грудь, сильные крепкие руки, узкие спортивные бедра и тугой соблазнительный живот. Терренс смотрел на меня, сжимая в руке полотенце, а я взгляда не могла оторвать от…

– Почему ты не оделся?

– Детка, я оделся. ― Усмехнулся он, заставив меня растерянно сморгнуть.

– Нет, не оделся.

– Оделся.

– Не оделся.

– Саманта. ― Посмотрел он на меня, когда я в очередной раз открыла рот. ― Я оделся. В любом случае, пара боксеров и спортивные брюки ― это всё, что я взял с собой из машины.

Терренс бросил полотенце на стул, а затем подошел к своей кровати.

– И скоро я сниму и их тоже.

– Как это снимешь? ― Моя голова повернулась следом за ним, а затем это сделало и всё тело. ― Ты серьезно?

– Вполне. Дома я сплю в боксерах.

– Но ты не дома!

– Это не значит, что я должен отказывать себе в удобстве. ― Ну, тоже верно. ― Тебя что, смущает моё тело?

Я фыркнула, понимая, что прокололась.

– Вот ещё. Какое мне до него дело?

Опустила глаза, чтобы не проколоться больше, но было уже поздно. И я это знала.

– Посмотри на меня. ― Я не шелохнулась, но ощутила, как Терренс подошел к бортику кровати. ― Саманта, посмотри на меня. ― Повторил он, и я зачем-то подняла на него глаза. ― Ты боишься меня?

– Нет. ― Прошептала, понимая, что ответила не очень-то и убедительно.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем.

Собиралась встать с кровати, возможно, выйти и немного проветриться ― ведь свежий воздух обычно помогает привести в порядок мысли, да? ― но Терренс перехватил моё запястье, а затем осторожно потянул назад.

– Детка, что случилось?

Ну вот опять.

– Ничего. ― Ответила, понимая, что не имею сил ни злиться, ни спорить. ― Не мог бы ты меня отпустить?

– Нет. Пока ты не расскажешь мне, что случилось.

– Я же сказала ― ничего.

– Это не правда.

Усмехнулась ― но больше как-то нервно.

– Откуда тебе знать? Ты что, сканер?

– Нет. Но я вижу, когда человека что-то тревожит. А тебя определенно что-то тревожит.

Моя реакция на тебя ― вот, что меня тревожит!

– Терренс, отпусти…

– Не отпущу.

– Терренс…

И прежде, чем я сказала что-то ещё, одним мощным рывком он притянул меня к себе. Я судорожно выдохнула, а затем упала в его раскрытые объятия. Мои губы оказались близко к его губам. Слишком близко. И я поняла, что не дышу. Опять.

– Терренс…

– Ты вся дрожишь, ― заметил он очевидное, и я выдохнула:

– Здесь холодно.

Его губы растянулись в соблазнительной полуулыбке. И я ощутила, как мужские руки скользнули по ткани моего топа, а затем начали собирать его, обнажая спину.

– Маленькая лгунья.

– Терренс…

– Ты ведь тоже что-то чувствуешь, признайся. ― Прошептал он, заглядывая мне прямо в глаза. ― Ты хочешь этого, Саманта. Хочешь, но сопротивляешься.

Я хотела запротестовать, но пальцы Терренса, пробравшиеся под топ, вынудили приоткрыть рот и прерывисто вдохнуть.

– Не сопротивляйся. ― Так же тихо продолжал он. ― Просто отдайся моменту.

Так я и сделала. Отдалась. Прикрыла глаза и позволила Терренсу усадить меня к себе на колени. А затем ощутила, как его губы накрыли мои.

Может быть, дело было в том, что машина заглохла, и мы оказались в придорожном мотеле, а эвакуатор должен был приехать за нами только утром. Может быть, в том, что Терренс был прав, а я просто устала отрицать очевидное, тем более, что знала ― то, что случается в мотеле, навсегда остается в мотеле. Может быть, в том, что его тело было слишком восхитительным, а я нуждалась в восхитительном теле и соответственно ― в не менее восхитительном сексе. И понимала ― Терренс мог дать мне и то, и другое. И я могла его об этом даже не просить.

В любом случае, какой бы ни была причина моей слабости, я её проявила. Растворилась в нежных и требовательных поцелуях Терренса, в его руках, ласкающих моё тело, в его запахе, вкусе, в нём во всём. Я растворилась, и мне понравилось.

Понравилось, как по коже забегали мелкие мурашки.

Понравилось, как на это отреагировало тело Терренса.

Понравилось, как отреагировало моё.

Я сильнее прижалась к мужской груди, ощущая её влажность на своей. Прервала поцелуй, но лишь для того, чтобы коснуться губами пульсирующей жилки на шее. Слегка прикусила кожу, а затем проделала чувственную дорожку вниз, очерчивая изгибы его мышц, пробуя их на вкус. Терренс надрывно выдохнул, и я поняла, что двигаюсь в верном направлении. Провела ладонями по его твердой груди, а затем опустилась ниже, к пупку, и, когда мои пальцы коснулись края брюк, подняла на него глаза.

И вот тогда окончательно пропала. Мы оба пропали.

Издав что-то похожее на рык, Терренс стянул с меня топ, а затем взял в рот набухший сосок. Я выгнулась, запрокинув голову, пока он играл то с одним, то с другим ― кусал, царапал, ласкал языком. Мои пальцы погрузились в его волосы, и я слабо застонала, чувствуя, как тело реагирует разливающейся внизу влажностью.

Я хотела Терренса Хардинга. И теперь отрицать это было бессмысленно.

Вильнула бедрами, скользнув по его твердому паху, затем ещё раз и ещё. Вжалась в него сильнее, ощущая, как тело начинает пульсировать от накатывающего удовольствия. Он продолжал дразнить языком ноющие от вожделения соски, в который раз доказывая, что способен довести женскую грудь до оргазма. И не знаю, на чьей стороне была правда, но в этот момент мне казалось, что это может только он один. И это было восхитительно.

Когда с моих губ сорвался очередной стон, Терренс ловко перевернул меня на спину, прижав в кровати, а сам устроился сверху. Я всё ещё не открывала глаз, поэтому только чувствовала. Чувствовала, как он целует мою грудь, а затем накрывает её ладонями, поцелуями опускаясь к пупку. Чувствовала, как он стягивает с меня пижамные штаны, и приподнялась, чтобы облегчить процесс. Чувствовала его руки на своих бедрах, а затем ― как он осторожно раздвигает мои ноги. Вздрогнула, ощутив его внизу и напряглась, стоило ему лишь коснуться хлопковой ткани своим ртом.

– Терренс, ― прошептала я, а затем слабо застонала и в наслаждении закусила губу.

– Если тебе не нравится ― скажи, и я остановлюсь.

– Только попробуй, и я тебя убью.

Такой ответ его явно порадовал. Я услышала, как Хардинг рассмеялся, а затем, когда ко рту присоединились пальцы, почувствовала, что, кажется, отправляюсь в рай.

– Боже мой, ― прошептала на выдохе, а затем стиснула пальцами простынь и выгнулась навстречу его манипуляциям. Что я говорила про его способность довести до оргазма женскую грудь? Забудьте. Он способен довести до оргазма каждую клеточку женского тела. Она будет пульсировать и биться в агонии, а вы ― ощущать, как медленно умираете.

И такое я испытывала впервые. Клянусь.

– Терренс…

– Ты такая мокрая, детка. Такая податливая.

– Ох… ― выдохнула я, когда он отстранился от меня и впился мне в губы.

Тело дрожало и пульсировало, но недолго. Терренс быстро избавил меня от мучения. Я услышала, как над ухом рвется пакетик, а затем почувствовала, как он медленно вошел в меня, и так как его губы снова накрыли мои, мне пришлось застонать ему в рот.

Такой большой и восхитительный, он полностью заполнил мою пустоту. А затем начал двигаться, чем почти окончательно свел с ума. Я выгнулась, подтянула к себе колени, позволив ему войти глубже. Терренс вышел, а затем вновь ворвался в меня. Он делал это снова и снова, дразня и вынуждая меня умолять.

– Какая же ты сладкая, Саманта.

– Терренс, пожалуйста…

– Позволь мне насладиться тобой.

И я позволила. Позволила ему мучить себя, тереться о мою влажность головкой и входить достаточно глубоко для того, чтобы я почувствовала его, но недостаточно для того, чтобы кончила. И он знал это. Он прекрасно это знал.

– Терренс…

– Ещё немного, Саманта. Я хочу видеть, как ты наслаждаешься.

Медленный толчок. И ещё один. Я всхлипнула, понимая, что изнемогаю, и тогда Терренс вошел в меня до конца. Я выдохнула и выгнулась, вновь стиснув пальцами простынь. А затем ощутила вкус возбуждения на своих губах. Его и моего одновременно.

Толчок. Ещё один. Терренс сжал руками мою грудь, а затем начал вколачиваться в меня сильнее и быстрее. Я открыла глаза лишь на мгновение, и увидела, как он откинул голову, и как изменилось выражение его лица. Оргазм приближался. И я ощущала это за нас обоих. Ощущала, что мы оба подходим к краю.

– Терренс…

– Я чувствую, Саманта… чувствую…

– Терренс, ― всхлипнула я, ещё сильнее стискивая простынь. Хотя до этого мне казалось, что это просто невозможно. ― Я не могу…

– Знаю, детка. Я знаю. Сделай это.

И я сделала. Подалась вперед, прижалась к его губам своими, ворвавшись в его рот языком, а затем обняла руками его шею, царапнув кожу ногтями. Терренс снова тихо зарычал, и я обняла его сильнее, вынудив войти в меня глубже. А затем застонала ― хотя в данной ситуации стон больше походил на крик ― когда меня накрыл самый восхитительный и невероятный оргазм в жизни. И, кажется, не только меня.

Терренс сделал ещё один толчок, а затем я ощутила, как внутри меня разливается приятное тепло. Он сделал ещё несколько слабых толчков, а затем замер, уткнувшись мне в шею. Я выдохнула как раз, когда губы Хардинга накрыли мои. И я ответила.

Только после этого, запыхавшийся, но явно довольный, он вышел из меня и, скользнув с кровати, протянул мне руку.

Я непонимающе уставилась на него, а затем качнула головой:

– Что?

– Душ. Ты собираешься идти в душ?

– С тобой? ― Спросила я, сморгнув, и Терренс вновь усмехнулся.

– Детка, ты только что позволяла мне тебя трахать, а теперь боишься сходить со мной в душ?

– Что? Нет. Причем тут это?

Я села на постели, а потом, как бы невзначай, прикрыла наготу простынью.

– Ну да. ― Вновь усмехнулся он, убирая руку. ― Совсем не причем.

– Просто я люблю мыться в одиночестве. ― Бросила на него сердитый взгляд, понимая, что он прав, и я просто тушуюсь.

– Как знаешь. ― Вновь усмехнулся он, а затем развернулся в сторону ванной. Я проследила за ним до двери ― точнее за его задницей, которая была так же восхитительна, как и все остальные части его тела ― а затем услышала, как включилась вода.

Я только что занималась сексом с Терренсом. Опять. Только в этот раз я не была пьяна, и прекрасно осознавала, что делаю. Я прекрасно осознавала, что между нами ничего не будет, потому что мы слишком разные. Прекрасно осознавала, что хочу от жизни большего. А именно ― стабильности и надежности. Я не готова была наступать на те же самые грабли, что и с Джорджем. Хотя Терренс определенно не был мудаком.

Он был восхитительным. Но что-то всё равно меня останавливало.

В ванной я ещё долго думала о том, что случилось, и в частности о том, как мне теперь быть. Одеваясь, слышала, что Терренс с кем-то разговаривает, а затем ― как закрывается входная дверь. Когда я вышла обратно в комнату ― она была пуста. Решив, что это как нельзя кстати, забралась под одеяло, выключила лампу и закрыла глаза.

Я слышала, как Терренс вернулся в номер. Слышала, как он подошел ко мне. Но продолжала ровно дышать и не шевелиться, притворяясь, что сплю. Не знаю, поверил ли он или же решил отложить непростой разговор до утра ― но ничего не сказал. Просто лег на другую кровать, а затем выключил светильник со своей стороны.

Думая о том, что сама вечно создаю себе проблемы, я провалилась в сон.

― Саманта, вставай.

Я застонала, а затем нахмурилась и, отвернувшись, накрылась одеялом с головой.

Знакомый смешок прорезался в сонное сознание.

– Саманта, я серьезно. Эвакуатор здесь, мы можем ехать.

– Я не досмотрела сон, ― пробормотала, определенно не осознавая, где нахожусь и с кем. Но определенно собираясь досмотреть свой сон.

– Саманта, они не станут нас ждать. Если ты сейчас же не встанешь, добраться до города будет сложнее, и этой займет больше времени. А у твоей племянницы сегодня день рождения.

Ханна. Я резко распахнула глаза, наконец, осознавая происходящее. И на свою беду вспоминая события прошедшей ночи. Вот же блин. Откинула одеяло в сторону и, стараясь избегать взгляда Терренса, бросилась в ванную. Сборы заняли пятнадцать минут. Я могла привести себя в порядок и быстрее, если бы каждые две минуты не замирала у зеркала и мысленно не повторяла «о Боже, что я наделала».

Погода выдалась довольно прохладной. И это не удивило меня, поскольку мы находились близко к Рочестеру, а там в это время года едва ли было теплее пяти градусов ниже нуля. Так что, на мне было всё то же самое, что и вчера, только вместо кардигана я надела куртку, в которой почти полгода назад и приехала в солнечный Нью-Йорк.

Терренс, последовав моему примеру, тоже заметно утеплился.

Распрощавшись с хозяевами мотеля и поблагодарив их за удобства, мы забрались в большую белую кабину, а затем отправились в путь. Водитель эвакуатора оказался довольно приятным и по-хорошему болтливым. И это было удачно, поскольку весь час в дороге мне удавалось избегать не только взгляда Терренса, но и разговоров с ним.

Когда мы въехали в город, каждой клеточкой себя я ощутила, что вернулась домой. Несмотря на желание начать жизнь с начала, я так и не смогла выбросить из головы Рочестер. Так и не смогла забыть о нём. И понимала, что вряд ли когда-то забуду.

– Спасибо. ― Поблагодарил Терренс мужчину, который пообещал, что в течение пары часов проведет диагностику и разберется со всеми неполадками. Затем он развернуся ко мне:

– Я вызову тебе такси.

– Не нужно. Я позвонила Рику, он сейчас приедет.

– Рик это…

– Муж моей сестры, ― призналась, не понимая, зачем вообще объясняюсь, однако, замечая, что после моего ответа Терренс заметно расслабился.

– Хорошо, тогда… созвонимся?

Я просто кивнула, а затем отвернулась, моля Бога, чтобы ему не приспичило заводить разговор о прошлой ночи. Хотяи знала, что мои молитвы будут тщетны.

Так и вышло.

– Саманта, я хотел…

– Слава Богу! ― Не сдержалась я, когда к автосервису подъехал красный Эверест².

Никогда ещё я не была так рада появлению Рика.

Остановившись, он вылез из машины и направился к нам.

– В следующий раз бронируй билет на самолет. ― Хмуро сказал он, но затем крепко обнял меня, и я поняла, что он просто волновался. А если так волновался всегда рациональный и спокойный Рик, то что же творится с мамой и Кэрри?

– Я обещаю, что больше стану искать приключений на свой зад.

– Умница. ― Ответил он, а затем внезапно повернулся к Терренсу. ― Ричард Хоуп. Для друзей просто Рик. А ты вероятно Терренс?

Я замерла, понятия не имея, откуда у него такая информация. Ведь я так и не призналась Кэрри, что путешествую не одна.

– Терренс Хардинг. ― Он протянул руку в ответ. ― Для друзей просто Тео.

– Тео? ― Спросили мы с Ричардом в один голос.

– Теодор ― моё второе имя, ― объяснил он, продолжая смотреть на Рика, и я изумленно хлопнула глазами.

А вот моего зятя это, казалось, ничуть не удивило.

– Приятно познакомиться, Тео. И спасибо, что привез нашу Сэмми домой целой и невредимой. Потому что, признаться, с ней постоянно что-то приключается.

– Да, я заметил. ― Усмехнулся Терренс, и я возмущенно воскликнула:

– Эй! Я вообще-то ещё здесь!

К моему удивлению, Рик тоже улыбнулся. И это мне совсем не понравилось.

– Что планируешь делать дальше? ― Спросил он, и это не понравилось мне ещё больше.

– Подожду, пока закончат с машиной, затем узнаю, где можно поесть и выспаться, а затем, наверное, чего-нибудь выпью.

– То есть, ты остаешься в городе до завтра?

Терренс кивнул.

– Я обещал Саманте, что отвезу её обратно в Нью-Йорк.

«Забудь обо всех своих обещаниях и уезжай». ― мысленно взмолилась я. ― «Потому что после того, как мы снова переспали, я сильно сомневалась, что ехать с тобой в одной машине ― хорошая мысль».

– Тогда поехали с нами. ― Внезапно предложил Рик, и я едва челюсть на асфальт не уронила. ― Дом у нас большой. Так что мы без труда найдем тебе комнату.

– Что? ― Выдохнула, подняв на зятя глаза. Но он на меня даже не посмотрел.

Вместо этого, продолжил:

– В Рочестере много хороших отелей, и во всех вкусно готовят, так что ты не прогадаешь. Но поверь, со стряпней Рэйчел Барнс не сравнится ни одна кухня во всём мире. Её лазанья ― просто пальчики оближешь. Фантастическая. Соглашайся.

Я ошарашенно уставилась на Рика, а затем перевела взгляд на пока ещё молчавшего Терренса. Если всего секунду назад где-то в глубине души у меня теплилась надежда на то, что он будет благоразумен и вежливо откажется, то, когда он посмотрел на меня ― поняла, что не только ошиблась, но и серьезно влипла.

– Раз речь идет о фантастической лазанье, то я просто не могу не согласиться.

– Отлично. ― Улыбнулся Рик, а затем махнул кому-то за моей спиной. ― Арни, позвони мне, когда закончишь с машиной! Мы приедем её забрать!

– Хорошо, Рик!

– Что ты делаешь?! ― Прошипела я, отворачивая парня так, чтобы Терренс нас не услышал.

– А что я делаю? ― Непонимающе приподнял брови Рик.

– Это плохая идея! Очень плохая!

– Я так не думаю, милая, ― усмехнулся он, приобнимая меня за плечи и осторожно подталкивая к машине.

– Верно, не думаешь! Это ведь Кэрри тебя надоумила?

Рик усмехнулся, а я поняла, что попала в точку.

И почему мне не пришло это в голову раньше? Кэрри всегда любила совать нос не в свои дела. Но как она догадалась? Как? Я ведь ни одного повода ей не дала!

Забравшись за переднее сиденье Эвереста, я пристегнула ремень безопасности и качнула головой.

Вот только приеду домой, и тогда Кэрри не жить.

Глава 17

В машине мы почти не говорили. Точнее, я не говорила ― чисто из принципа. Терренс и Рик же, казалось, обсудили всё на свете.

Десять минут. С их знакомства прошло всего десять минут, а они уже вели себя, как два старых приятеля и не чувствовали в присутствии друг друга ни грамма неловкости. И это мне не нравилось.

Мне также не нравилось, что моя старшая сестра решила пригласить Терренса на наши семейные выходные. Не нравилось, что ему предстояло познакомиться с моими родителями. И ещё больше не нравилось, что где-то в глубине души мне это нравилось.

Хлопала дверцей машины, всё ещё находясь где-то в своих мыслях. Но оглушительный детский визг вынудил из них выпрыгнуть. Маленькое тельце влетело в меня с такой силой, что я едва не свалилась с ног. Но не свалилась. Терренс подхватил.

– Ты приехала-приехала-приехала! Я так тебя ждала!

Я улыбнулась, опуская взгляд на белокурую девчушку, прижимающуюся к моему животу. Она крепко обнимала меня и жмурилась, а её личико сияло от радости и предвкушения безудержного веселья.

– Я так соскучилась, ангелочек! ― Опустилась на корточки, а затем обняла Ханну и, когда она обвила мою шею руками, прижалась к её волосам, вдыхая знакомый запах клубники и дыни. Её любимый шампунь.

– И я очень соскучилась, тетя Эм!

– Тетя Эм? ― Вклинился в наш разговор Терренс.

Я не горела желанием откровенничать. Чего не скажешь о моём зяте, которого, кажется, я скоро убью.

– Ханна долгое время не выговаривала «С», так что, когда пыталась произнести тетя Сэм, получалось… нечто среднее. ― Усмехнулся Рик, а затем сложил на груди руки. ― Но нам понравилось. Эм прижилось и стало вроде как особенным прозвищем. Да, милая?

Ханна кивнула, а затем её взгляд обратился к Терренсу.

– А ты кто?

– Терренс. ― Он опустился на корточки, а затем протянул малышке руку. ― И мне бы очень хотелось с тобой подружиться.

Ну только этого мне не хватало.

– А ты нравишься тете Эм? ― Подозрительно спросила она, и я чуть было не воскликнула, что всем сердцем его ненавижу.

– Ну, мы дружим. ― Ответил он, а затем вроде как усмехнулся.

Усмехнулся! Гад эдакий! Кончено, секс и дружба ― понятия абсолютно несовместимые. И я смотрела фильм с Милой Кунис и Джастином Тимберлейком, так что прекрасно понимала, чем обычно заканчивались подобные отношения.

Да, секса по дружбе не бывает.

И да, мне нужно было думать об этом прежде, чем дважды так серьезно ошибаться.

Но скажу в своё оправдание, что все два раза была не в себе.

И что третьего ни за что не будет.

– Мы не совсем дружим, милая. ― И когда Терренс в очередной раз усмехнулся, добавила. ― Мы просто соседи. Как ты и Питер.

– Мне нравится Питер.

Неудачное сравнение.

– Или как ты и Колин.

На этой фразе мою племянницу перекривило. Вот, примерно так.

– Не слушай свою тетю, Ханна. Она просто дразнится. ― Усмехнулся Ричард, а затем забил трехочковый. ― Терренс классный парень. И он привез тебе подарки.

– Подарки! Покажи-покажи-покажи! ― Радостно подпрыгнула она, и я гневно посмотрела на Рика. Тот лишь пожал плечами, мол ― а что ты хотела, он ведь болеет за Нью-Йорк Никс, а все, кто болеют за Нью-Йорк Никс ― мои лучшие друзья.

Пока Ханна радостно визжала от той кучи подарков, которую привез ей Терренс, я направилась к дому, надеясь, что маме мой спутник не понравится, и она выгонит его из нашего дома пинками под зад. Хотя, учитывая, что ей нравился даже Джордж ― начала сомневаться, что мне так повезет.

– Милая! Как я соскучилась! Говард, иди сюда, наша дочь приехала! ― Сильнее расплывшись в улыбке, она обняла меня, а затем поцеловала в висок. Когда мама отстранилась, поправив мои растрепавшиеся от ветра волосы, я улыбнулась. ― Дай-ка посмотреть на тебя. Красавица моя.

– Сэмми.

Я повернулась, и тут же оказалась в отцовских объятиях, которые поглотили меня, будто бы отгораживая от всего остального мира, так что я позволила себе в них утонуть.

– Папа.

– Мы с мамой так переживали. Кэрри сказала, что твоя машина заглохла на дороге, и тебе пришлось заночевать в мотеле. Почему ты не позвонила? Я бы забрал тебя.

И правда ― почему?

– Эм…

– Говард, перестань. Я же говорила, там было, кому о ней позаботиться.

Вот же новости. Им что, тоже птичка на хвосте принесла?

– Ах да, тот загадочный сосед, о котором мы совершенно ничего не знаем. Верно, Саманта? Ты ведь была в мотеле с ним?

– Эм…

– Говард!

– Один раз я уже позволил какому-то кретину разбить нашей девочке сердце. Тогда ты тоже останавливала меня. Но во второй раз ничего подобное не произойдет. Прежде, чем она вступит с ним в какие-либо отношения, я лично проверю его. И лично дам своё одобрение или же выставлю его за эту дверь.

Папа не кричал. Но я понимала, что говорил он более, чем серьезно.

– Итак, где он, девочка моя?

– Эм…

Да. Сегодня я была совсем немногословна.

– Пап, мы не…

Сказать своей семье, что мы с Терренсом не встречаемся и встречаться не собираемся, я не успела. Все, включая меня, повернулись на дружный смех Рика, Ханны и собственно самого объекта нашего разговора.

– Ещё-ещё-ещё! ― Захотала Ханна, и Терренс опустился перед ней на корточки:

– Чуть позже, милая, обещаю. А пока распакуй все подарки до конца, хорошо?

Ханна кивнула и счастливо побежала в гостиную, в одной руке держа красивую куклу с длинными рыжими волосами, а в другой ― волоча за собой два огроменных пакета. Один с игрушками от меня, другой ― побольше ― от Терренса.

– Этот парень вылитый Джек Воробей. ― Усмехнулся Ричард, утоляя всеобщее любопытство. ― Говорит, бегает и корчит рожицы, как он, и это фантастически. Мне кажется, если нарядить его в костюм пирата, будет не отличить.

– Не преувеличивай, Рик. ― Улыбнулся Терренс, и, поднявшись, направился к нам.

– А я и не преувеличиваю. ― Усмехнулся он, и мне вновь захотелось чем-нибудь его треснуть. Да простит меня Кэрри. ― Мам, пап, вы будете покорены этим парнем. Он божественно готовит итальянскую кухню и болеет за Нью-Йорк Никс.

– Итальянскую? ― Ахнула мама, и прежде, чем я вставила что-нибудь колкое, добавила. ― Тогда ты просто обязан помочь мне с лазаньей на сегодняшний ужин.

– Буду рад узнать секрет вашей фантастической лазаньи, миссис Барнс. ― Улыбнулся он, а затем поцеловал мамину руку. Поцеловал, Карл! Вот тогда я поняла, что все мои попытки заставить маму ненавидеть Терренса Хардинга с треском провалятся прямо в Ад.

– Можно просто Рэйчел.

А, нет, вот теперь.

– Значит, Нью-Йорк Никс? ― Спросил папа, и где-то в глубине души я понадеялась, что он встанет на мою сторону. ― Баскетбол?

– Так точно, сэр.

– А сам играл?

– Четыре года в команде Стэнфордского университета. И ещё три ― после, в национальной сборной.

Мама снова ахнула, а я растерянно хлопнула глазами. Не знаю, что поразило меня больше ― что Терренс играл в профессиональной лиге или что учился в одном из лучших университетов мира. А я и понятия об этом не имела.

– Почему ушел из спорта? ― Продолжал свой допрос папа, как будто Терренс проходил кастинг на роль моего будущего мужа.

– Отец тяжело заболел, и нам с братом пришлось принять его обязанности на себя. Помощь маме и управление баром занимали много времени. Так что нам обоим пришлось расставлять приоритеты.

Плохой ответ. Очень плохой. Пой крайней мере, для меня.

– Значит, Стэнфорд? ― Продолжал папа, всё ещё внимательно оглядывая гостя. ― По какой программе?

Ну здесь логично ведь. Бизнес. Что ещё мог окончить такой….

– Детский педиатр.

И тут пришла моя очередь ахать.

– Ты врач??

– Да. ― Посмотрев на меня, он слабо улыбнулся. ― Но я практиковался только год. Затем ушел из больницы и занялся баром.

И я снова сморгнула, представив Терренса в сексуальном больничном халате с бейджем на груди. Представив его обворожительную улыбку, от которой вздыхают все медсестры отделения. Представив, как его любили дети, раз он так быстро очаровал мою племянницу. И, как сохли их молодые мамочки я тоже, к сожалению, представила.

И поняла, как рада, что Терренс снял сексуальный белый халат и занялся баром.

– Я как раз собирался чистить снег на заднем дворе. ― Продолжил папа, и я поняла, что история повторяется. Два года назад таким способом он проверял Джорджа. И тот в ответ пожелал ему удачи. Это задело папу, расстроило маму и меня. Но два года назад я закрыла на это глаза, потому что думала, что влюблена. И что остальное не так важно.

Черта с два. Ещё как важно.

И теперь я это понимала.

– Отлично. ― Улыбнулся Терренс. ― Найдется ещё одна лопата?

Я смотрела на мужчину, который не был моим парнем. Который не собирался им быть. Но который с готовностью предложил свою помощь, не испугавшись ни моего отца, ни физического труда, ни несвойственного Нью-Йорку утреннего холода. Который уехал за тысячи километров от своей привычной жизни, чтобы я успела на праздник к племяннице. Который накупил ей кучу подарков, не сказав мне ни слова. Который не обвинял меня в том, что сломалась машина. И который готов был несколько часов провести на заднем дворе моего дома с моим отцом, счищая навалившую за ночь тонну снега.

Я смотрела на этого мужчину, на его плавные, отточенные движения, на то, как легко он орудовал лопатой и никак не могла этого принять. Терренс Хардинг ― человек, которого по всем канонам я не должна была подпускать к себе ни на шаг ― находился на заднем дворе моего дома и чистил снег вместе с Ричардом и моим отцом.

А ещё они смеялись и не переставая говорили. И, кажется, всем троим это нравилось.

Господи, во что я вляпалась?

– Почему ты так долго его скрывала? Он же просто Бог секса!

Мои глаза поползи на лоб, и, задернув шторку обратно, я прошипела:

– Мама!

– Что, мама? ― Спросила она, держа в одной руке ступку, а другой мешая деревянным пестиком соус. ― Я ведь не слепая, и могу восхищаться.

Ну, с этим не поспоришь.

– Ты не слепая и можешь восхищаться. ― Согласилась я, прошествовав обратно к кухонному островку. ― Но только не Терренсом.

– Почему?

Почему?

– Потому что это Терренс!

– Никогда не слышала причины глупее. ― Фыркнула мама, и я, чтобы хоть чем-то занять голову и руки, принялась резать салат. ― Твой папа, конечно, не всегда избирателен в своих методах. ― Продолжала она. ― Но он делает всё правильно. Настоящий мужчина должен проявлять себя именно так. Джордж этого не понимал.

– Джордж был мудаком.

– Законченным мудаком.

Взглянув на спокойное лицо мамы, я улыбнулась. Она редко выражалась и никогда не делала этого при папе. Мама в принципе была божьим одуванчиком с внешностью ангелочка. Но если её девочек или кого-либо, кто был ей дорог, обижали, она за словом в карман не лезла. А взглядом могла положить целый квартал.

Вот и неделю назад, когда я, наконец, решилась рассказать им с Кэрри всю правду о нашем с Джорджем расставании, мама злилась так громко и долго, что мне казалось, её было слышно на Аляске. А ещё знала, что теперь, если мудак Джордж попадется ей на глаза, то сильно об этом пожалеет.

На обед мы приготовили макароны, решив подать их с соусом песто, курицу Каччиторе и итальянский салат из спелых томатов, свежего огурца, листьев базилика и хрустящих домашних гренок. Ещё мама решила побаловать нас своим фирменным лимонно-ванильным пирогом, и я согласилась, но от самого процесса готовки отказалась. Пока я накрывала на стол, Ханна помогала своей бабушке замешивать тесто, и я поняла, что, кажется, у всех в этой семье был кулинарный талант, кроме меня.

Кэрри должна была приехать к обеду. Мудак-босс вызвал её на работу, и ей пришлось сорваться в офис в свой выходной. В субботу. В день рождения своей дочери. О котором мудак-босс прекрасно знал.

Через пятнадцать минут раздался звонок в дверь и, понимая, что осталась единственная со свободными руками, я отправилась открывать. Вытерла перепачканные в масле ладони о передник и, улыбнувшись сестре через окошко, нажала на ручку.

– Ох, милая, возьми-ка малышку. Руки отваливаются. ― Улыбнулась Кэрри и, когда я забрала у неё детское автокресло и закрыла входную дверь, она поправила почти свалившуюся с плеча дорожную сумку.

– Зачем ты взяла с собой Оливию?

– Я же говорила, она успокаивается только, если я рядом. Иногда, конечно, проявляет женскую слабость и засыпает на руках у Ричарда, но это случается крайне редко. А так как сегодня он поехал за тобой, мне пришлось взять Лив на работу.

Подтверждая слова своей мамы, Оливия закряхтела, а затем улыбнулась и засунула кулачок в рот. Я знала, что Кэрри не имела цели пристыдить меня, но ей это удалось.

– Прости.

– За что? ― Удивленно вскинула брови она. ― Ты ведь не виновата, что машина твоего парня заглохла посреди дороги.

– Он не мой парень.

– Конечно, ― усмехнулась Кэрри, и я сердито зыркнула на сестру.

– Я ещё не убила тебя за твой болтливый язык. ― Схватив Кэрри под локоть, отвела её в сторону и прошипела. ― Зачем ты сказала маме, что я ночевала в мотеле с Терренсом?

– Но разве ты не ночевала с ним в мотеле?

– Ночевала! Но зачем об этом знать нашей маме?!

– Она волновалась, что я могла сказать? ― Моргая, спросила она. ― Что ты одна посреди трассы, твоя машина заглохла, и ты осталась на ночь в неизвестно каком придорожном мотеле с неизвестно какими постояльцами?

Я открыла было рот, чтобы закричать «да!», но передумала. Вместо этого сказала:

– Ты должна была посоветоваться! И не приглашать его на фантастическую лазанью мамы! И как ты вообще додумалась рассказать обо всём папе?! Терренс прошел военную экзаменовку и теперь чистит снег на нашем заднем дворе!

Её глаза расширились, а затем она быстро ответила:

– Это Рик! Клянусь! Я папе ничего не говорила!

Я выставила вперед указательный палец и сощурила глаза, но больше ничего не сказала. Оливия снова закряхтела, и всё моё внимание переключилось на неё. Ещё раз сердито зыркнув на сестру, я поставила дорожное кресло на диван в гостиной, а затем взяла племянницу на руки.

Вошедшая в гостиную мама отправила Кэрри переодеваться к ужину, и она спустилась обратно уже через пять минут. Ещё через пять вернулись смеющиеся и раскрасневшиеся после улицы мужчины.

– А я говорил, говорил, что у него фантастически получается, ― заметил Ричард, и папа кивнул, широко ему улыбнувшись.

– Я и не думал, что настолько! Парень, в шарадах этим вечером ты в моей команде!

Папа снова рассмеялся, а Терренс посмотрел прямо на меня. Как и я ― на него.

Не знаю, почему, но я почувствовала себя немного неуютно, стоя посреди гостиной с Оливией на руках и пялясь на Терренса, словно собираясь признаться ему, что это наш ребенок, о котором он ничего не знал. А вот его это, казалось, ничуть не смутило.

– Почему ты не сказала, что у тебя две племянницы? Я бы привёз что-нибудь и ей.

Почему не сказала? Шутит он что ли?

Но прежде чем я съязвила, вновь спросил:

– Как её зовут?

– Оливия, ― выпалила я, а затем прикусила губу, замечая, как Лив сосредоточенно смотрит на Терренса своими болотно-серыми глазками. Она издала несколько абсолютно непонятных звуков, а затем, когда Хардинг улыбнулся ей, улыбнулась ему в ответ.

Серьезно? Он что, нравился всем женщинам этой семьи?

– Ничего, мы что-нибудь купим в городе. Правда, принцесса?

– Не нужно.

– Почему же? ― Улыбаясь во все свои тридцать два белоснежных зуба, моя сестра подошла ближе. ― Думаю, Лив будет приятно мужское внимание, она ведь всё-таки будущая женщина. ― Затем протянула Терренсу руку. ― Кэрри. Сестра Саманты.

– Очень приятно, Кэрри, ― обворожительно улыбнувшись ей, Хардинг поцеловал тыльную сторону её ладони, тем самым окончательно завоевав расположение моей сестры.

Я закатила глаза.

Позёр.

– Дорогой, ты ещё не готов? Саманта, милая, покажи Терренсу гостевую комнату, чтобы он мог принять душ и переодеться. ― Я открыла было рот, чтобы возразить, но мама и слова мне вставить не дала. ― Пошевеливайся родная, обед стынет!

А затем прошествовала обратно в кухню.

– Давай-ка мне малышку. ― Среагировала Кэрри, забирая у меня последнюю возможность отказаться, сославшись на спящую на моих руках племянницу. ― Иди ко мне, моя девочка. Моя сладенькая булочка. А кому пора кушать? Кто проголодался?

Ну. Ладно.

– Комната наверху. ― Сказала я очевидное и, взяв сумки, которые занес в дом ещё несколько часов назад, Терренс направился за мной.

Поднимаясь по лестнице, я никак не могла понять, что с этим домом было не так. И почему все его обитатели относились к абсолютно незнакомому человеку, как к своему. Даже папа, который никогда (никогда!) раньше не принимал ни одного моего парня (не говоря уже о том, чтобы играть с кем-либо из них в шарады или и того хуже ― предлагать кому-либо из них быть в его команде), похоже считал Терренса клевым.

И это пугало. Хотя где-то в глубине души и нравилось мне.

Но больше пугало. Или я просто решила так думать.

– Гостевая. ― Сказала, останавливаясь возле двери песочного цвета и пропуская Терренса вперед. Он переступил порог, осмотрелся, а затем сбросил свою дорожную сумку на пол. ― Чистые полотенца в шкафу на третьей полке. В ванной есть всё необходимое.

– А твоя комната?

– Что, прости?

– Где твоя комната? ― Переспросил он, и вновь приблизился. ― Я занесу твои вещи. Сумка тяжелая.

– Я могу сама…

– Я занесу, Саманта. Где твоя комната?

Конечно, я могла бы ещё долго отказываться, а он так же долго настаивать, и тогда мы точно опоздали бы к ужину. Так что я просто сжала в трубочку губы и открыла нужную дверь, прислонившись к ней спиной.

Он поставил сумку у кровати, а затем повернулся.

Вот сейчас он выйдет, и я спокойно вздохну. ― подумала, ещё не зная, что у Терренса на этот счёт совершенно другие планы.

Он подошел ко мне и уперся ладонью в дверь. Я инстинктивно отшатнулась, но добилась лишь того, что всем телом вжалась в дерево, а отодвинуться так и не смогла.

– Нам нужно поговорить, ― прошептал он, вынудив меня выдохнуть:

– Не нужно.

– Нужно, Саманта.

Я попыталась вывернуться, но Терренс разгадал мой замысел и перехватил меня прежде, чем я успела пошевелиться. Вторая его ладонь легла по другую сторону от моего лица, а его тело теперь почти касалось моего.

– Ты поговоришь со мной.

– Или?

– Без или. Просто поговоришь.

– Ты не можешь приказывать мне. ― Я начинала злиться, и это было мне на руку. Когда я не злилась, я хотела Терренса. А мне не нравилось его хотеть. ― Я не твоя собственность. Я тебе не подчиняюсь.

– Но ты с удовольствием стонешь подо мной и просишь, чтобы я трахал тебя сильнее.

Я даже сморгнула от его наглости.

– Ты… не мог бы говорить тише! ― Прошипела я, выглядывая в коридор. Никого. Слава Богу! ― Здесь полный дом моей семьи, и они не знают, что мы спали!

– Так пусть узнают.

Что?!

– Нет!

– Нет? ― Весело переспросил он.

– Нет! ― Повторила я. ― Потому что я больше не собираюсь с тобой спать!

– Не собираешься?

– Не собираюсь!

– Уверена?

– Абсолютно! Оба раза были ошибкой. И оба раза я была не в себе. Но больше такого не будет.

Я попыталась уйти, только Терренс не позволил мне. Вновь впечатал в дверь, а затем сунул между моих ног колено и заткнул мне поцелуем рот. Я возмущенно крикнула и расширила глаза, даже сделала попытку вырваться. Но, первое ― Терренс был сильнее и его настойчивость доводила до отчаяния. А второе ― буквально через пять секунд сопротивления и истерик мне расхотелось его отталкивать. Просто потому что мне опять понравилось. И я опять поплыла.

Судорожно выдохнула, когда ощутила его руки на своих бедрах ― они поднимались выше, пока язык толкался мне в рот, лишая остатков здравого смысла. Я чувствовала его твердое колено, и это возбуждало. Он весь возбуждал. И я опять заводилась.

Терренс пах прохладой и лимоном. И мне нравилось, что он так пах. А ещё мне нравилось, что его руки, забравшись мне под топ, проводили по моему тело электричество. Он обвел пальцами мой оголенный пупок, а затем нырнул ими под резинку свободных спортивок. Я почти задохнулась, когда ощутила, как он скользит по моим трусикам и задохнулась чуть позже, когда, отодвинув их, он пробрался внутрь.

Его рот оставил мой, и в этот самый проклятый момент я застонала.

Мозг отключился, и я прикусила губу, откидывая голову назад.

Терренс ласкал меня между ног, касаясь влажных податливых складочек, а я ощущала усиливающуюся по всему телу вибрацию. Мне следовало бы воспротивиться и всё остановить, учитывая, что я говорила всего минуту назад, но я просто не хотела.

– Терренс…

– Тебе ведь нравится, когда я трогаю тебя. Признайся, Саманта. Тебе нравится.

Я снова застонала и ещё сильнее закусила губу, когда его палец проник глубже. Его движения стали быстрее и резче, и я ощутила, как начинает кружиться голова.

– Терренс…

– Да, детка?

– Глубже, ― выдохнула я, абсолютно не понимая, что творю.

Но мне нравилось. Боже, как мне нравилось.

– Как скажешь, ― прошептал он возле моего уха, а затем усилил давление, и его палец, как я и просила, проник ещё глубже.

Я закрыла глаза и выгнулась, а затем вновь хрипло застонала. Один его палец скользил во мне, пока другой давил на чувствительный бугорок. Я сходила с ума от каждого движения, от каждой манипуляции, понимая, что приближаюсь к краю.

– Ещё, ― умоляла я, царапая пальцами дверь, и он ускорялся, зная, как мне это нужно.

– Мне нравится, что ты такая. Нравится, что ты такая для меня.

Ощутив его горячее дыхание на своей шее, я застонала. Его палец вышел из меня, а затем ворвался внутрь с удвоенной силой. Он скользил, дразнясь. Делал мне приятно ― восхитительно приятно ― но не позволял кончить.

– Терренс…

– Боже, ты такая охренительная, Саманта.

– Терренс, пожалуйста…

Его горячие губы коснулись моего плеча. Я ощутила ворох пробежавших по коже мурашек и застонала, а затем задохнулась, вновь почувствовав его внутри.

Я почувствовала его. От кончиков пальцев и до самой макушки. Почувствовала его приближение и поняла, что медленно умираю. Когда я готова была закричать, Терренс обрушился на мой рот, а его язык ворвался внутрь, поглощая мой глухой стон. И в ту же секунду я кончила ― сильно, мощно, восхитительно ― взлетев выше, чем когда-либо.

Выше, чем с кем-либо.

Ещё некоторое время мы стояли так, прижавшись друг к другу. Палец Терренса ещё был внутри меня, и тело до сих пор пульсировало. А я пыталась думать, но не могла.

В голове крутилось что-то вроде: «что я наделала, Боже», но мне было так хорошо и восхитительно, что на остальное стало наплевать.

– Мы закончим позже, ― прохрипел Терренс, и я не сразу осознала его слова.

А когда осознала, замерла. Что?

– Вечером, Саманта. ― Услышала я. ― Этим вечером я дам тебе ещё больше.

Хардинг резко отстранился, и я тут же распахнула глаза.

– Эй, вы ещё не готовы? Мама ждет.

Я чуть не отпрыгнула, заметив подкравшуюся к нам Кэрри. Она посмотрела на Терренса, после чего остановила взгляд на мне. Моргнула, затем всмотрелась, а затем её глаза расширились, и в них появились так хорошо знакомые мне искорки. Блин.

– Дай мне минутку.

– Хорошо….

Когда Терренс ушел вглубь комнаты, Кэрри всё ещё таращилась на меня, поэтому я оттолкнулась от двери и направилась к лестнице.

– О. Мой. Бог. ― Услышала я, уже зная, что последует дальше. ― У тебя был оргазм!

– Кэрри! ― Зашипела на неё и, повернувшись, заметила, как она улыбается. ― Ничего не было. Мы просто говорили.

Если честно, я сама себе не поверила.

– Милая, я знаю, как выглядит женщина после самого умопомрачительного оргазма в своей жизни. И ты выглядишь именно так. ― Она улыбнулась шире, и я остановилась.

– Если ты хоть слово за столом скажешь…

Кэрри провела пальцами по губам, «застегивая на них молнию».

– Обещаю. Я могила.

Я смотрела на неё несколько секунд, а затем выдохнула и отвернулась.

Уже спускаясь я услышала:

– Но ты всё мне расскажешь, иначе я буду тебя пытать.

Я закатила глаза и потом весь обед пыталась вести себя, как обычно. Не уверена, что у меня получалось, особенно, если принять во внимание тот факт, что я почти не переставая думала об обещании Терренса вечером хорошенько меня оттрахать. Конечно, я бы ни за что ему этого не позволила. Но знала, что, если бы сдалась ― меня ждал бы самый восхитительный секс в жизни. И он был бы ещё восхитительнее, чем предыдущие два.

Точнее, два с половиной.

Оргазм ведь всё равно считается за секс, да?

Я водила вилкой по тарелке, чувствуя на себе его взгляд. Весь обед. И затем, когда вызвалась перемыть всю посуду, хотя ненавидела её мыть, но понимала, что мне необходимо чем-то занять руки и мысли. Снова. Лишь бы не думать о Терренсе и восхитительном вечере, который мог бы у нас быть. Но которого, конечно же, не будет.

– Помочь?

Я втянула в легкие воздух и отрицательно мотнула головой.

– Справлюсь.

– Уверена?

Я почувствовала его улыбку. А ещё ― как восхитительно он пах.

Как такое может быть?

Мы были в дороге, затем Терренс несколько часов чистил на заднем дворе снег, а затем удовлетворял меня у двери гостевой комнаты, и я знала ― он не мог не вспотеть. И даже несмотря на это, и на то, что он так и не был в душе и лишь сменил футболку, от него пахло так восхитительно, что у меня вновь сносило крышу.

– Уверена. Я в состоянии справиться с посудой.

– Не сомневаюсь, детка. ― Прохрипел он мне в ухо. ― Всё, за что ты берешься, получается у тебя охренительно.

Его голос стал ниже, и я уловила в нём тоненькие нотки эротики.

Терренс умудрялся сделать эротичным мытье посуды. Я, мокрая, с растрепанными волосами и кучей грязных тарелок в раковине, и я возбудилась. А он ― понял это.

– Как насчет небольшой прогулки? ― Прервал нас отец, и я поняла, что ещё никогда за всю свою жизнь не была ему так благодарна.

– Говард, они ведь устали. Терренс так долго был за рулем. Хватит и того, что ты вынудил его чистить снег на нашем заднем дворе.

– Он сам предложил свою помощь, Рэйчел. И поступил правильно. Так должен поступать мужчина.

– Дай им выдохнуть. ― Настаивала мама. ― Может быть, они хотят поваляться пару часов в постели. Или, как ты, закинув ноги на стол, посмотреть телевизор.

Поваляться в постели? Посмотреть телевизор?

Я услышала, как Терренс усмехнулся, и тут до меня дошло.

Я развернулась так резко, что едва не уронила стоящие на столешнице тарелки.

– Нет! ― Выкрикнула, и пять пар глаз тут же обратились ко мне. ― Мы… совсем не устали, правда, Терренс? ― Я взяла на себя смелость посмотреть на него. И заметила, что ситуация явно его забавляла.

– Правда, детка.

Я знала, что Терренс вкладывал в свой ответ особый, пошлый смысл, но решила не зацикливаться. Он согласился со мной (так или иначе), остальное знала лишь я одна.

И после сцены наверху ― ещё Кэрри.

– Думаю, прогулка ― это отлично. ― Продолжала я. ― Я соскучилась по Рочестеру. И уверена, Терренсу будет интересно посмотреть город.

Хардинг вновь усмехнулся, и я едва сдержалась, чтобы не разбить о его голову тарелку.

– Ну раз ты уверена, милая…

– Да, мам. Уверена.

Сейчас я была готова на что угодно, лишь бы не оставаться с Терренсом наедине. Я знала, что мама обязательно займет чем-нибудь ни о чем не догадывающегося папу, Кэрри утащит с собой Рика и детей, и всё для того, чтобы мы «повалялись пару часов в постели». А Терренс этим воспользуются. Я знала. Как знала и то, что даже, если очень захочу, всё равно не смогу от него убежать. А я не захочу. Это я тоже знала.

Поэтому, ровно через двадцать минут мы стояли на первом этаже, тепло одетые и терпеливо ожидающие Кэрри, накладывающую макияж. Елена ― наша девятнадцатилетняя соседка, согласилась несколько часов побыть няней и присмотреть за Ханной и Лив. В частности, именно поэтому моя сестра пользовалась возможностью не торопиться и совсем не торопилась.

– Думаю, мы могли бы зайти в антикварный магазинчик к Карен. ― Предложила мама. ― Она будет рада вновь увидеть Саманту и познакомиться с её другом.

Я хотела было сказать, что не хочу заходить к Карен и знакомить её с другом, потому что Терренс вовсе мне никакой не друг, но папа меня опередил.

– Возможно, немного позже, дорогая. Мы зайдем к Карен позже.

– Почему позже?

– Потому что мы идем не совсем на прогулку.

– Не совсем на прогулку? ― Вновь удивилась мама, и на этот раз я удивилась вместе с ней.

– Именно. ― Улыбнулся папа. ― Мы будем не ходить. Мы будем кататься.

– Эм, кататься? ― Хлопнув глазами, спросила я. ― На твоём внедорожнике?

– Нет, милая, на квадроциклах!

Мои глаза расширились, и я в изумлении открыла рот.

– Гонки на квадроциклах, а! Как вам, семья? ― Задорно улыбнулся папа, ошарашив не только меня, но и маму. Зато мужская половина явно была в восторге. ― Умеешь водить, парень? ― Папа повернулся, вызывающе уставившись на Терренса.

– Я родился за рулем, Говард, гонки ― моя страсть, ― улыбнулся он, и я увидела, как после его слов мой всегда спокойный, всегда рассудительный папа вспыхнул озорством.

– Покажи, чего ты стоишь, парень. И тогда я, возможно, тебе поверю.

Улыбка Терренса стала шире, а затем в его глазах появился тот же дьявольский огонь. Тот же, что я увидела в глазах папы, а затем и в глазах Ричарда.

Вот. Же. Блин.

Выдохнула, приготовившись пережить свой самый худший в жизни кошмар.

Глава 18

Вспомнила, что мы с Холли (моей квартирной хозяйкой) договаривались встретиться, только, когда она позвонила. В десятый раз извинилась за свою безалаберность, после чего пообещала, что обязательно позвоню ей в среду ― сегодня утром мы решили, что останемся ещё на пару дней.

Для Терренса это не было проблемой, а Элиот отпустил меня, потому что срочная работа ― с его слов ― появится только в конце недели. Убрав мобильный в карман комбинезона, который мне выдали на месте и в который Кэрри переодевала меня фактически насильно, надев перчатку, но не потому, что собиралась куда―то ехать, а потому что на улице было довольно холодно, я снова поддалась панике.

Сидела на заднем сиденье мощного двухместного квадроцикла, слушая рёв его звериного мотора. И жалела, что на всё это согласилась.

Лучше бы «повалялась пару часов в постели», как выразилась мама.

Тогда бы сейчас у меня был восхитительный секс, и я не приходила бы в ужас от мысли, что махина подо мной скоро тронется. И будет ехать быстро. Очень―очень быстро.

– Я не поеду, ― в который раз мотнула головой.

– Саманта, успокойся и надень шлем.

– Не поеду! Дай мне слезть!

Терренс усмехнулся, но с места так и не сдвинулся.

Я сидела сзади него на каком―то слабом подобии мягкого сиденья, а он находился «у руля», загораживая собой почти всё пространство вокруг. Я не могла слезть с квадроцикла до тех пор, пока он сидел передо мной и понимала, что, если попытаюсь, скорее всего рухну лицом в сугроб. А я этого очень не хотела.

– Терренс, пожалуйста. Я не поеду.

– Саманта, расслабься. Со мной ты в безопасности.

Сердце верило его словам, но мозг продолжал нагнетать.

– Терренс…

– Расслабься, ― повторил он, ― и надень шлем.

– Но…

– Саманта.

– Я боюсь!

Мой страх был более, чем очевиден, но я думала, что, если признаюсь в нём, возможно, Терренс сжалится и позволит мне слезть.

Не сжалился. И я не слезла.

– Обещаю, с тобой ничего не случится. ― Повторил он. ― Я гонял на мотоциклах, автомобилях и прочих опасных махинах, когда ты ещё пешком под стол ходила.

И тут я осознала, что даже не знаю, сколько Терренсу лет. Он, конечно же, был старше меня ― это точно. Но я всегда считала, что года на три―четыре ― не больше.

А в действительности?

– Эй, ну вы едете, нет?

Ричард и Кэрри подъехали на своём ярко―желтом квадроцикле и оба задорно улыбнулись.

– Мы всего на два часа этих малышек арендовали. А вы тратите их на разговоры. Друг, ну объясни ты ей, что это святотатство.

– Я пытался, ― усмехнулся Терренс, и я сощурилась.

– Если вам так хочется гонять на этих штуках ― езжайте без меня! Я говорила, нет, настаивала, что хочу слезть, но кое―кому абсолютно на это наплевать!

– Милая, это не страшно, поверь. ― Вмешалась Кэрри, потому что мужчин всё это явно веселило. ― Мы попросим Терренса не ехать слишком быстро, правда, Терренс?

– Конечно, Кэрри, ― ответил он, а я ясно услышала: «и обломать всё веселье?».

Я собиралась ответить, но тут, остановившись с другого бока, вмешался уже папа:

– Ребята, мы так и половину маршрута не проедем. Придется продлевать.

Что? Продлевать?! У меня до сих пор сердце в пятки убегало, когда я думала, что придется провести верхом на этом звере целых два часа, но ещё больше?

– Всё, я слезаю. ― Уверенно заявила, и как только мой спутник осознал, что я настроена решительно, неожиданно газанул.

Я вскрикнула и вцепилась в Терренса, зарывшись носом в его темно―синий комбинезон. А затем зажмурилась, приготовившись к кошмару. Но квадроцикл всего лишь дернулся, и я не сразу осознала, что мой сосед веселился, намеренно меня запугивая.

– Милая, надень шлем! ― Крикнул папа, и я почему―то его послушала.

А должна была сразу раскусить придурка Хардинга, плевать на всё и вновь попытаться слезть ― пусть даже и лицом в сугроб ― потому что никуда не собиралась ехать.

– И держись за Терренса!… ― Крикнула мама, и это всё, что я услышала. Рев зверя заглушил остальные слова. Мне хотелось воспротивиться, но понимая, что махина трогается, а меня отбрасывает назад, вцепилась в мужской комбинезон.

Боже. Боже. Боже.

Я услышала сзади точно такой же рёв, и поняла, что моя семья рванула следом.

– Терренс…

– Держись крепче, детка. ― Крикнул он, и я послушалась ― обхватив руками его торс, держалась так крепко, как только могла.

– Господи, помоги, ― прошептала я, услышав, как Теренс усмехнулся.

Первые минуты я вжималась в сильное тело перед собой и жмурилась, молясь, чтобы это поскорее закончилось. Мотор продолжал реветь, ветер обдувать, и я ощущала, как по ногам бьет вылетающий из―под колес снег. Слышала восторженные крики Кэрри и веселый смех мамы, и не понимала, как это всё могло им нравиться? И почему?

– Детка, ты как?

– Два часа ещё не прошло?

Терренс усмехнулся.

– Нет, Саманта, ты выдержала только пять минут.

О. Боже. А ведь я думала, что прошло уже больше.

– Я больше никогда не соглашусь на подобное…

– Открой глаза, ― услышала я и интуитивно мотнула головой.

– Мне и так хорошо.

– Попробуй не бояться. Просто открой глаза и почувствуй её.

– Кого?

– Скорость, Сэм. Почувствуй скорость. Пусть она захватит тебя.

Снова мотнула головой.

– Я не люблю скорость. И не хочу чувствовать её. Я хочу слезть и поехать домой.

Внезапно я ощутила, как квадроцикл замедляет скорость. А вскоре поняла, что мы остановились. Я хлопнула глазами, затем снова. Папа и Ричард угнали вперед, успев крикнуть нам: догоняйте! И я непонимающе уставилась на Терренса, когда он повернулся.

– Почему ты боишься?

Мне казалось, что ответ очевиден. Неужели Терренс не понимал, что существуют люди, ненавидящие быструю езду? Что она пугает? И с этим невозможно что―то сделать.

– Я уже попадала в аварии. ― Призналась, сама не зная, зачем. ― Я видела, что делает скорость. Поэтому я её не люблю. Я боюсь, Терренс. Я действительно боюсь.

– Машина?

Я кивнула.

– Мой приятель из университета был за рулем. Он был пьян. Очень пьян. Мы ехали со студенческой вечеринки, и его машину занесло. Мы с подругой отделались парой царапин, как и он сам, но Коди здорово досталось. Он был в реанимации, Терренс. Четыре гребаных часа между жизнью и смертью. Потому что Харви гнал.

– Харви был пьян. ― Сказал он очевидное. ― И видимо недостаточно блистал умом.

– Ум здесь не причем. ― Мотнула я головой. ― Каждый день на дорогах погибают сотни людей, и не все они виноваты. Просто скорость… она делает это с ними.

Некоторое время Терренс молчал, а затем сказал:

– Я отвезу тебя обратно, если ты захочешь. Но, если доверишься мне ― обещаю, с тобой всё будет в порядке.

– Терренс…

– Верь мне, Саманта. Я не позволю, чтобы с тобой что―нибудь случилось. Никогда.

Я смотрела на него, понимая, что он получил то, чего добивался ― я верила ему. И понимала, что могу рискнуть всем, что имею, потому что с ним всегда, даже когда не хотела, чувствовала себя в безопасности. И осознала это только что.

Я не боялась, когда Терренс был со мной. Я пыталась бояться ― а это другое.

Медленно кивнула, а затем, когда он отвернулся, снова крепко его обняла.

– На этот раз не закрывай глаза, детка.

И я не закрыла.

Когда квадроцикл рванул с места, я выдохнула, но сделала так, как просил Терренс. Тогда я её и ощутила. Скорость. Она захватила меня, и я не заметила, как поддалась. Мы мчали вдоль лесной полосы по очищенной от сугробов дороге, и я смотрела на мир, который теперь открывался для меня совершенно по―другому. Горный воздух очищал голову, а близость Терренса успокаивала, и очень скоро я поняла, что расслабилась.

Это было восхитительно.

Так восхитительно, что, казалось, я забыла абсолютно обо всём. Все проблемы, тревоги и мысли покинули тело, осталось лишь наслаждение и сильное тело Терренса, которое я чувствовала, и хотела чувствовать как можно дольше.

– Ты не против, если мы добавим немного веселья? ― Спросил он, и я кивнула.

– Я верю тебе.

Ощутила, как Терренс улыбнулся, и улыбнулась ему в ответ.

Квадроцикл набрал скорость, а затем начал дрейфовать. Я завизжала, пытаясь укрыться от прилетающего в голову снега ― хотя на мне был шлем, но я совершенно об этом забыла ― а затем засмеялась, когда нас закружило сильнее.

– Терренс!

– Держись крепче, Барнс!

Я крепче обняла его, но глаз не закрыла. Я кайфовала, искренне наслаждаясь каждой секундой и смеялась, как не смеялась уже очень давно. Мы гнали по ухабам, на поворотах квадроцикл заносило и швыряло, снег разлетался в стороны, а когда колеса попадали на лед ― начинал скользить.

– Мне нравится! ― Закричала я. ― Мне так нравится!

Терренс рассмеялся, а затем выехал на ровную дорогу.

Он сбавил скорость, поэтому я поднялась и расставила в стороны руки. А затем громко и восторженно закричала.

– Я люблю жизнь! Боже, я так люблю эту жизнь!

– Детка, не упади! ― Засмеялась мама, когда мы их догнали, и я закричала снова.

Мне казалось, что в этот момент со мной кричал весь мир. И каждая клеточка моего тела отзывалась на его крик. Кэрри повторила за мной и тоже закричала. Ветер бил в шлем, и я смеялась, ощущая эту восхитительную, ни с чем несравнимую свободу.

Когда я села обратно на сиденье и вновь обняла Терренса, уловила его улыбку.

– Оказывается, ты можешь быть отвязной.

– Ты не знал меня в колледже. Я и не такое могу.

Он громко рассмеялся, а затем снова газанул.

Мы вернулись домой намного позже, чем планировали. Мне так понравилось кататься, что мы не просто продлили время, а сделали это на целых четыре часа. Немного замерзли, но это были мелочи по сравнению с теми ощущениями, которые мы получили.

Я уж точно.

– У меня нет сил готовить ужин. ― Рассмеялась мама. ― Выбирайте, либо мы заказываем доставку, либо едем в какой―нибудь ресторан.

– Я за ресторан! ― Улыбнулась Кэрри, посмотрев на меня, и я согласно кивнула

– Как насчет домашней пиццы? ― Предложил Терренс, и всеповернулись к нему. ― Мы с Самантой можем приготовить.

Эмм….

– Можем приготовить? ― Моргнула я, и он подтвердил.

– Если у вас найдутся все ингредиенты ― мы сделаем лучшую итальянскую пиццу.

Я открыла рот, но мама меня опередила:

– Это замечательная идея, Терренс, дорогой. Если только тебя не затруднит.

– Нисколько, Рэйчел. Считайте это моей благодарностью за ваше гостеприимство. ― Улыбнулся он, и мама вновь просияла.

– Тогда кухня полностью в твоём распоряжении, милый. А я пока сделаю всем горячего какао. Кто хочет какао?

– Я! ― Одновременно ответили Кэрри, Ричард и папа.

А я так и стояла и, хлопая глазами, смотрела на Терренса.

– Пицца? ― Переспросила я, когда мы остались вдвоем. ― Ты ведь знаешь, что у меня получаются только бекон и яйца. И что это мой предел.

– Детка, расслабься. Я сделаю всё сам.

– Тогда зачем тебе я?

– Так будет приятнее. ― Улыбнулся он, и я снова сморгнула. Но возразить не успела. ― К тому же кто―то обещал научить тебя готовить, помнишь?

Я хмыкнула.

– Помню. Как и то, что я совершенно безнадежна.

– Ты думаешь так, потому что никогда не пробовала.

– Алё! Я рассказывала тебе, как чуть не устроила в этом доме пожар! ― Вскинула руками я. ― Трижды!

Терренс долго смотрел на меня, а затем качнул головой и направился на кухню.

И всё? Он даже ничего не скажет? Просто уйдет?

– Ты ничего не скажешь? ― Прошипела я, когда он заглянул в холодильник. Достал оттуда томаты, шампиньоны, ветчину и сыр.

– Где лежат приправы?

– Пятый шкафчик, третья полка. ― На автомате ответила я, до сих пор помня расположение всех вещей в доме наизусть. Я знала, что мама ничего не меняла. Потому, как в подобном всегда была консерватором.

Терренс достал коробку с приправами, оттуда же выудил бутылку оливкового масла.

– Мука, дрожжи, соль? ― Вновь спросил он, и на этот раз я сама открыла шкафчик и вытащила оттуда всё необходимое.

Облокотившись о стол, я наблюдала, как Терренс размешивал в миске с водой соль. Затем он добавил туда масло, дрожжи и муку. А затем снова хорошенько перемешал.

– Дрожжи не должны подвергаться слишком большим температурным перепадам, поэтому, перед тем, как отправлять их к прочим ингредиентам, нужно подготовить их при комнатной температуре, ― заметил он, и я ощутила себя на кулинарном шоу. ― Если дрожжей под рукой нет, заменить их можно пивом.

Терренс вымешивал тесто так профессионально ― и нужно признаться эротично ― что я невольно засмотрелась. Затем услышала его голос:

– Справишься с ветчиной и грибами?

Моргнула, но кивнула.

– Конечно.

Пока Терренс вымешивал тесто, я занималась грибами. Хорошенько промыла их под водой, почистила, а затем взгромоздила на разделочную доску. Закончив, он поместил тесто в форму, которую я достала ему из шкафчика внизу, а затем присыпал его мукой. Я смотрела на то, как он включал духовку и засовывал туда основу.

– Что ты делаешь?

– Обычно на то, чтобы тесто поднялось, нужно около двух часов. Я собираюсь заставить его подняться немного быстрее.

Закончив с грибами, я приступила к ветчине. Терренс постоянно регулировал температуру, то вынимал тесто, то снова ставил его в духовку. Оно поднималось и опускалось, а ещё, мой сосед с ним разговаривал. Серьезно, разговаривал.

Я тряхнула головой и подумала, что, если когда-нибудь и буду готовить пиццу, то заранее куплю для неё готовое тесто. Потому что так заморачиваться точно не выдержу.

Пока тесто «доделывалось», Терренс готовил соус. Он измельчил томаты в блендере, добавил соль и оливковое масло. И, видя, как он старается, я спросила:

– Не проще было бы использовать готовый соус? Кетчуп?

– Нет, детка, потому что тогда это будет уже не итальянская пицца.

Ну, возможно.

Хотя я определенно использовала бы кетчуп.

Терренс раскатал тесто и поместил его в другую форму – уже для выпечки. Затем полил томатным соусом и как раз, кода он закончил, я подала ему уже натертую моцареллу. Далее мы выложили грибы и крупно нарезанную ветчину. Последними штрихами стали несколько капель оливкового масла и орегано.

Духовка уже прогрелась до максимальной температуры, так что Терренс сразу отправил туда пиццу.

– И сколько ждать? – Нетерпеливо спросила я, потому что на самом деле очень любила пиццу. Особенно домашнюю.

– От восьми минут. Всё зависит от мощности духовки и толщины теста. – Терренс повернулся ко мне и добавил. – Готовая пицца должна напоминать хлеб ― с полым хрустящим бортиком, чуть коричневатая. И не быть твердым кирпичом.

Я подумала, что именно кирпич бы и приготовила. Если бы готовила сама.

– Ты молодец.

Я усмехнулась.

– Нарезать овощи ― не такое уж и трудное занятие. С тестом я бы не справилась.

– Уверен, что справилась бы.

– Я бы купила готовое.

Губы Терренса расплылись в улыбке.

– Как―нибудь мы попробуем сделать это на твоей кухне.

Не знаю, что ввело меня в ступор больше ― то, что в обозримом будущем Терренс собирался вместе со мной готовить пиццу на моей кухне, или то, как он собирался это делать. Потому как я не могла не заметить, как расширились его зрачки, а в воздухе запахло сексом.

– Эмм… может быть.

– Может быть?

Я открыла рот, но, как обычно случалось в последнее время, ответить не успела.

– Господи, какой божественный запах!

Моя сестра прошмыгнула мимо нас к духовке, наклонилась, а затем удовлетворенно застонала. Терренс усмехнулся и бросил взгляд на таймер. А затем попросил Кэрри позвать всех к столу.

Пицца оказалась именно такой, какой я себе её представляла ― восхитительной. Как и всё, за что брался Терренс. Поэтому меня вовсе не удивило, что не только я, но и вся моя семья испытала гастрономический оргазм.

Я чувствовала его настроение. Чувствовала, о чем он думал, когда готовил. Чувствовала его флюиды. И, передаваясь мне, они творили что-то совершенно невероятное. Я поймала себя на мысли, что, если бы мы жили вместе, наслаждение в моей жизни достигло бы своего апогея. Оргазмическая еда + оргазмический секс + сон (вероятно, также оргазмический) ― формула; древняя, как мир. И я знала, что она работала.

После ужина папа напомнил всем про шарады.

Мы поделились на две команды – женщины против мужчин, и почти сразу же между нами началась настоящая битва. Папа всегда был хорош в шарадах. Быть в его команде ― всегда означало выиграть. Поэтому обычно он брал к себе маму, а так, как они действительно были двумя половинками одного целого, нам с Кэрри ничего не оставалось, как каждый раз признавать своё поражение. По сути, в этот раз ничего не изменилось. За исключением того, что теперь за папу играл Терренс. А, как оказалось, Терренс был не просто хорош, он был Богом шарад ― со слов мамы ― поэтому они снова выиграли. А я задумалась над тем, чего ещё не знаю о своём соседе.

– Спокойной ночи, дорогая.

– Спокойной ночи, мам.

Она поцеловала меня в лоб и сказала, пока никто не слышал:

– Терренс ― хороший мальчик. Дай ему шанс. Уверена, он его не упустит.

Затем она улыбнулась и, погладив меня по щеке, отправилась наверх.

Я посмотрела на огонь в камине и, сильнее укутавшись в палантин, невольно задумалась о сегодняшнем дне. Он был прекрасен. Да, я устала, но была более, чем счастлива. И мне казалось, что ночью я буду спать действительно мертвецким сном.

– Глинтвейн? ― Терренс протянул мне кружку и, когда я помедлила, весело добавил. ― Не волнуйся, я приготовил безалкогольный.

– Спасибо, ― я обхватила кружку руками, понимая, что именно этого мне и не хватало.

– Прекрасный был день, правда?

Я моргнула, на секунду засомневавшись, что рассуждала не вслух.

– Я думала, ты ушел спать, ― решила сметить тему, не сразу смекнув, что делаю это не лучшим образом.

– Детка, сейчас только одиннадцать, ― усмехнулся Хардинг, ― к тому же, ты отлично знаешь, что на эту ночь у меня совершенно другие планы.

Весь глинтвейн, который я успела набрать в рот, тут же от неожиданности выплюнула обратно. Терренса это позабавило, а вот меня не очень.

– Что?

– Я ведь обещал, что мы продолжим, ― объяснил он, ― и я дам тебе ещё больше.

– Эмм… Терренс, я не думаю…

– Тебе и не нужно, ― он придвинулся ближе, и, понимая, что не могу отодвинуться, а бежать глупо, выставила вперед кружку, тем самым построив между нами «стену», правда его эта стена не остановила, ― ты должна лишь получать от этого удовольствие.

– Терренс, между нами ничего не может быть. Я уже говорила.

– До того, как я довел тебя до оргазма у двери своей спальни ― да, я помню, ― усмехнулся он, и я ощутила, что вместе с дрожью начинаю чувствовать раздражение.

– Ты застал меня врасплох.

– Ты могла уйти.

– Не могла.

Хотя, вообще-то, могла. Тут он был прав.

– Ты прижимал меня, ― добавила, наивно полагая, что это поможет.

– Ты могла меня остановить. Тебе нужно было только попросить.

И тут он тоже был прав. Потому что вместо того, чтобы остановить его я требовала ещё. И хорошо это помнила. Именно поэтому решила идти до конца:

– И ты бы остановился?

Терренс усмехнулся. И его усмешка совсем мне не понравилась.

– Нет, детка, не остановился бы. Потому что ты бы не попросила. А, если бы попросила, то только, чтобы доказать, что ничего ко мне не испытываешь. А это совсем не так. Ты испытываешь. И более того ― знаешь об этом.

Это. Было. Просто. Невероятно!

– То есть, ты пытаешься обвинить меня в том, что я не остановила тебя, хотя могла, и одновременно с этим говоришь, что всё равно бы меня не послушал?

– Детка, ты так стонала, умоляя меня дать тебе кончить, что я был бы последним мудаком, если бы этого не сделал, ― вновь усмехнулся он, и я возмущенно открыла рот, ошалев от его наглости.

– Знаешь, что?

– Что?

Что? Ну чтооо?

– Ты и есть последний мудак! ― Выпалила я первое, что пришло в голову.

Поставила чашку на столик и резко встала, но не успела ступить ни шагу. Терренс схватил меня за запястье, а затем потянул назад. Я тихо взвизгнула, и не успела и глазом моргнуть, как оказалась на нём сверху. Пыталась высвободиться и слезть, но добилась лишь очередной ухмылки Хардинга, пока он наблюдал за тем, как нелепо я дрыгала конечностями.

– Отпусти!

– Не хочу, ― шире улыбнулся он, ― мне нравится.

– Спятил? Нас могут увидеть!

– И что?

– И что? ― Прошипела я. ― Ты серьезно не понимаешь?

Терренс отрицательно мотнул головой.

– Просвети меня.

Я открыла рот, затем снова его закрыла. Затем немного помолчала. Мои дрыганья стали менее невротичными, и я даже подумала, что, возможно, смогу его уговорить.

– Мои родители этого не одобрят.

– Твой папа спросил, серьезные ли у меня намерения.

Я моргнула.

– Что?

– А твоя мама уже позвала нас на следующее рождество.

Вот, когда у меня действительно случилась истерика.

– Нет. ― Рассмеялась я, качая головой. ― Ты ведь шутишь, правда?

И хотя я понимала, что Терренс не шутит, всё равно надеялась.

– Саманта, твои родители уже благословили наши отношения.

– У нас нет отношений! ― Злобно прошипела я.

– Потому что ты сопротивляешься.

– Потому что мы не совместимы!

– А, по-моему, мы идеально подходим друг другу, ― расплылся в улыбке Терренс, заведя одну руку за голову. Я наивно подумала, что одной рукой он не сумеет меня удержать, но, когда дернулась, поняла, что ошиблась. Хардинг оказался хреновым халком, и это ужасно взбесило.

– Если ты сейчас же не отпустишь меня, клянусь…

– Что? ― Усмехнулся он. ― Применишь силу?

Я хотела ответить что-нибудь колкое, но передумала. Вместе этого сделала то, чего Терренс совершенно от меня ожидал ― поцеловала его.

Не знаю, что на меня нашло, но в ту минуту усыпить бдительность придурка Хардинга казалось мне отличным способом высвободиться. Но только в ту минуту. Потом способ перестал быть таким уж отличным.

Особенно, когда я ощутила, как мужские руки начали блуждать по моему топу, и моё тело отреагировало знакомой пульсацией.

А затем ― когда я потеряла контроль над ситуацией.

– Саманта, ― прохрипел он, и я выдохнула:

– Заткнись.

И Терренс, нужно отдать ему должное, заткнулся.

Пять минут назад я уверенно заявляла, что мы не совместимы, у нас нет отношений и быть не может. Но забыла об этом, как только его руки пробрались под мой топ. Как забыла и о том, что его руки делали это на диване моих родителей, в их гостиной, и в их доме. А сами они ― а ещё моя сестра, её муж и двое их детей ― спали наверху.

Я забыла об этом, когда Терренс задрал мой топ. Забыла, когда его язык сильнее втолкнулся в мой рот. Забыла, когда застонала, а затем ― когда, всё ещё удерживая меня, он поднялся с дивана, вынудив обхватить ногами его бедра.

Я забыла об этом, когда мы поднимались по лестнице. Забыла, что, хоть дом моих родителей и был довольно большим, со звукоизоляцией всегда были явные проблемы. Я забыла об этом. Поэтому, когда Терренс толкнул дверь ногой, а затем, войдя в комнату, захлопнул её той же манерой, я совсем перестала соображать.

Он бросил меня на кровать, а затем навалился сверху.

Я помогла ему избавиться от футболки. И он сделал то же самое для меня.

Пока Терренс расправлялся с молнией на моих шортах, мои руки непроизвольно потянулись к его груди. Я любила мужскую грудь ― особенно подкаченную ― это была моя слабость, мой фетиш. Я любила скользить по ней пальцами, любила пробовать её на вкус. И получала удовольствие от того, что просто на неё смотрела.

Я знала, что мои глаза заблестели ― и знала, что Терренс это заметил.

Облизнула губы, скользнув пальцами ниже. И приподняла бедра, когда Хардинг стягивал с меня шорты, а затем потянулась к его джинсам.

– Не торопись. Я хочу насладиться.

Я готова была запротестовать, но Терренс предусмотрительно заткнул мне рот поцелуем. Затем раздвинул мои ноги и устроился между ними.

Как он и сказал ― он наслаждался.

Неспешно скользил губами по моей шее и ключице, продвигаясь ниже, заставляя жаждать каждого прикосновения. И я жаждала. Отчаянно, страстно и до безумия неприлично.

Терренс довольно быстро избавил мою грудь от бюстгальтера и, сделав это, так же неторопливо накрыл её своим ртом. Царапнул чувствительный сосок, а затем прикусил его.

– Ммм, ― я выгнулась и, закрыв глаза, стиснула пальцами плед, ощущая, как тело покрывается мурашками.

– Ты такая сладкая, ― прошептал он, и я слабо улыбнулась.

Он опустился ниже, провел языком по ямочке пупка, а затем добрался до края кружевных черных трусиков.

– Ты была права, ― тихо продолжил он, ― у тебя полно сексуального белья. И оно всё ― всё, Саманта ― сводит меня с ума.

Я не ответила. Просто не смогла.

Потому что задохнулась, когда Терренс резко подтянул меня выше, а затем коснулся рукой тоненькой ткани. Я знала, что трусики вымокли насквозь, а теперь это узнал и он.

– Терренс…

– Мне чертовски нравится ощущать твою влажность, Саманта. И мне чертовски нравится, что ты становишься такой для меня.

Его палец пробрался внутрь и начал творить со мной что-то восхитительное. Я стонала и ерзла на кровати, пока Терренс трахал меня, и делал это одним только пальцем. Одним пальцем, а я уже чувствовала, что погибаю.

– Потом не говори, что мы не совместимы, ― наклоняясь, прошептал он, всё это время не без удовольствия наблюдая за моей реакцией.

– Заткнись, ― вновь повторила я, вынудив его усмехнуться.

Я притянула Терренса к себе и вобрала его. Вобрала полностью и без остатка. Он целовал меня, продолжая ласкать мой клитор, а я стонала ему в рот, наслаждаясь каждой секундой.

– Боже… Терренс, мне так хорошо, ― прошептала я и, прежде, чем он ответил, вновь его поцеловала ― глубоко, сильно, восхитительно. Застонала громче, когда его движения усилились. И едва не кончила, потому что была очень ― чертовски и восхитительно ― близка.

– Я хочу смотреть на тебя, ― сказал он, останавливаясь, и я повиновалась.

Просто потому, что была не могла ― и не хотела ― сопротивляться.

– Хорошо.

Терренс облизнул мою нижнюю губу и прикусил её. А затем я услышала, как звякнул его ремень, и ещё через несколько секунд ощутила его твёрдость между своих ног.

Потянулась к его члену, но он перехватил моё запястье.

– Не сегодня. Сегодня ты.

– Хорошо, ― снова прошептала я, позволяя ему сорвать с меня трусики.

Я почувствовала головку его члена, а затем он ворвался внутрь.

Моё тело выгнулось, и я застонала, когда Терренс начал двигаться. И это было восхитительно. Снова. Поэтому я снова потерялась, не соображая, как вернуться.

– Терренс…

Он задвигался быстрее, а затем вновь накрыл мой рот своим, вколачиваясь в меня основательнее, сильнее, восхитительнее. Боже, это был восторг. И такой мощный, что я готова была плюнуть на все предрассудки, лишь бы никогда больше это не терять.

Я ухватилась за изголовье кровати, обхватив прутья пальцами и ощущения стали острее. Его язык во мне, его член во мне ― всё это было слишком умопомрачительно.

– Терренс…

– Ты близка, детка, ― верно догадался он.

– Да… да, я очень близка.

– Я хочу почувствовать, ― прошептал он, вынудив меня выгнуться и прикусить губу, ― хочу почувствовать тебя, Саманта. Кончи для меня.

И я сделала, как он просил ― кончила. Кончила так сильно и потрясающе, что наплевала на то, что нас могли услышать. Наплевала на то, что лгала о своих чувствах.

Я просто закричала, наплевав на всё.

И лишь в конце, когда мой крик сменился стоном, Терренс заглушил его продолжительным и не менее страстным поцелуем.

– Обхвати меня ногами, детка, ― попросил он, чуть отстраняясь, и я подчинилась.

Я обхватила ногами его бедра, чтобы он врезался в меня сильнее, глубже, основательнее. А затем переместила руки на его спину, царапнув её ногтями, когда почувствовала новый мощный толчок. Затем ещё один. И ещё.

– О-ох, ― простонала я, ощущая приближающуюся волну, и царапнула его плечи сильнее. Прикусила губу, а затем вновь почувствовала его рот.

Терренс проглотил все мои стоны и крики ― а они были громкими. Очень громкими.

А затем задвигался, как безумный.

Он вколачивался в меня снова и снова, вновь разрушая все условности и границы. Вновь делая это с нами. И, чем ближе он подбирался, тем сильнее я всхлипывала.

– Терренс…

– Я здесь, детка, я в тебе.

– Терренс…

– Да, Саманта. Да.

Он выпрямился и остановился, но лишь для того, чтобы обхватить мои ноги чуть выше щиколоток. Терренс быстро развел их, а затем продолжил вбиваться, вынуждая меня извиваться и стонать. Я чувствовала, что снова приближаюсь. И чувствовала, что на этот раз Терренс приближается вместе со мной.

Он тоже почувствовал это. Потому что резко перехватил мои бедра, плотнее прижимая мой таз к себе, заставляя член врезаться до упора. Я отчаянно стиснула пальцами плед, и в ту же секунду задрожала. Вцепилась в его руки и дернулась в мощном оргазме, понимая, что меня колотят конвульсии.

– Терренс…

– Детка, Иисусе, ты так сладко кончаешь.

Я судорожно выдохнула, понимая, что оказалась в раю.

Он дал мне несколько секунд, чтобы я вернулась и отстранился. Я почувствовала, как прогнулась кровать, затем услышала шуршание пакетика. Поняла, что Терренс натянул презерватив, а затем ощутила, как он вновь в меня ворвался. На этот раз он тоже кончил. И это оказалось ещё восхитительнее, чем, когда кончала я.

– Господи, Саманта, ― выдохнул он мне в губы, ― ты восхитительна.

– Нет. Это секс с тобой, он ― восхитителен.

Я не знала, зачем сказала это, но, когда Терренс перевернулся рядом со мной и рассмеялся ― наплевала и на это тоже. В любом случае, я сказала правду. Да и даже, если бы не сказала, он определенно и сам знал это по тому, как я кричала.

А кричала я так, что понимала ― утром мне скорее всего будет жутко стыдно.

Потому что сейчас для этого я была слишком измучена. Оргазмически измучена.

– Так как, ты считаешь, мы действительно не совместимы, Барнс? ― Услышала я, продолжая без сил валяться на кровати. Я мотнула головой и разгромно парировала:

– Иди к черту, Хардинг.

Он вновь рассмеялся, и я едва заметно улыбнулась.

Глава 19

Проснулась от настойчивого и раздражающего стука в дверь. Застонала и перевернулась, кое-как удержавшись от того, чтобы не заткнуть уши подушкой.

Я терпеть не могла, когда меня будили, особенно, когда половину ночи не спала.

Стук повторился, а затем за ним последовало:

– Саманта, вставай! Ты так всё веселье проспишь!

И тут до меня дошло. Но не то, что стук реален, как и голос моей мамы, а то, что он доносится совсем из другой комнаты. Моя мама стучит в другую дверь.

Я резко села на постели, и мне хватило всего секунды (потому что в этот раз я была трезва), чтобы понять, что я проснулась не в своей постели.

– Боже мой, ― простонала, откидывая в сторону одеяло и отмечая, что какого-то черта спала в футболке Терренса, а сам он крепко дрых с другого края. ― Просыпайся, Хардинг! Просыпайся! ― Я потрясла его и, когда он выдохнул и перевернулся, а одеяло сползло до бедер, не смогла не подумать о том, как он божественно восхитителен.

– Терренс, ― прошипела я, и на этот раз он открыл глаза.

– Что? ― Затем сонным взглядом посмотрел на настольные часы. ― Ещё только девять, Сэм, ложись обратно.

Ложись обратно? Его что, совсем ничего не смущает?

– Терренс! ― Я дернула его на себя, когда он отвернулся, вознамерившись спать дальше. И на этот раз он посмотрел на меня более трезво.

– Да что случилось?

– Саманта! Мы собираемся поехать в город за покупками и заодно хотели показать Терренсу водопад! Вы поедете с нами?

Я многозначительно указала на дверь, как бы говоря: да вот что случилось!

– Ты не хочешь показывать мне водопад?

– Ты идиот? ― Прошипела я, начиная злиться. ― Мама стучится в дверь моей комнаты, а я не могу ни открыть ей, ни ответить, потому что я здесь!

– И? ― Не понял он. ― Просто выйди и скажи, что ты здесь.

– С ума сошел? Это всё равно, что прокричать, что у нас был секс!

Терренс улыбнулся, положив руки под голову.

– Но он ведь был. И, насколько я помню ― а я помню ― трижды.

Да, трижды. Один раз на постели и два в душе. Мой мозг был слишком заплывшим, чтобы думать, но недостаточно, чтобы я не понимала, что не хочу лишать себя пяти восхитительных оргазмов из-за предрассудков. Так что, да, мы занимались сексом три раза. И после этого я, по всей видимости, уснула мертвым сном, а Терренс решил меня не будить.

– Это совсем не забавно, ― раздраженно заметила я.

– Разве? ― Усмехнулся он. ― По мне ― так очень.

– Милая, всё в порядке? ― Продолжал мамин голос. Раздался ещё один стук, а затем я увидела, как Терренс встает с кровати и натягивает висевшие на стуле джинсы.

– Твоя мама настойчивая, ― улыбнулся он.

– Да. Но она никогда не зайдет в мою комнату без разрешения, а ещё у неё нет ключа от моей квартиры, ― заметила я, намекая на недавний инцидент с Оливером.

И, хотя мне очень нравился Оливер, я не смогла не отпустить что-нибудь колкое.

Терренс снова усмехнулся и, прежде, чем я сообразила, что он задумал, повернул замок и открыл дверь.

– Рэйчел, мы здесь.

Я только и успела, что пискнуть. Потому что на то, чтобы треснуть Терренсу чем-нибудь по голове нужно было больше времени.

– О, доброе утро, дорогой! ― Показавшись в проёме, мама улыбнулась, а затем, чмокнув Терренса в щеку, посмотрела на меня. ― Милая, прости, если бы я знала…

Но её взгляд четко сказал мне ― она знала. Именно поэтому ломилась в дверь. Потому что знала, что её совет сработал и была этому рада.

– Мама, это не то, о чем ты подумала.

– Милая, мы все взрослые люди, я не стану ругать тебя за то, что ты ночуешь не в своей постели. ― Улыбнулась она, и я поняла, что она скорее поверит мужской футболке на мне, чем моим попыткам выставить всё по-другому. А то, что Терренс откровенно усмехался над ситуацией, лишь укрепляло её веру. ― Одевайтесь. Завтрак почти готов.

– Спасибо, Рэйчел. Мы спустимся через десять минут.

И, когда Терренс закрыл дверь, я зашипела:

– Я убью тебя. Как теперь предлагаешь это расхлебывать?

– Ты ведь слышала свою маму, она не станет тебя ругать, ― улыбнулся он, и я пожалела, что рядом не было ничего бьющегося и тяжелого. ― Ну ладно тебе, Барнс. Что тут такого?

– Что такого? Например, то, что я не собираюсь больше с тобой спать! Поэтому не хотела, чтобы мои родители знали, что между нами что-то было!

– Ну началось, ― выдохнул он, взъерошивая свои идеально лежащие после сна волосы. ― Может, скажешь уже что-нибудь новенькое?

– Скажу. ― Приняла вызов я. ― Сегодня же ты уезжаешь обратно в Нью-Йорк. А я арендую машину и вернусь домой одна.

– Саманта, это не практично.

– Плевать. ― Качнула головой я. ― Потому что всё это, ― указала на его футболку и обвела руками комнату, ― уже слишком.

– Саманта…

– Нет, Терренс, слишком, ― увереннее сказала я, на корню пресекая его резонные аргументы. ― Возможно, тебя всё это устраивает, но меня ― нет. Между нами нет отношений. И никогда не будет.

– То есть, ты просто со мной трахаешься?

– Да. ― Грубо, но в точку. ― Как и ты. И ты как никто должен понимать, что, когда люди просто трахаются, всё это, ― вновь повторила я, ― оказывается слишком.

– Ты права. ― Ответил Терренс, подходя ко мне ближе. ― Должен и понимаю.

Я облегченно выдохнула, уверенная в том, что, наконец, достучалась.

– Только вот для меня это не просто секс, Саманта. Иначе едва ли я бы повез тебя за тысячу миль просто для того, чтобы проявить дружелюбие.

– Что? ― Сморгнула я.

– Черта с два я бы стал счищать снег на твоём заднем дворе и играть с твоей семьей в шарады. ― Не слыша меня, продолжал он, делая ещё шаг. ― Черта с два я бы держал тебе волосы, когда ты блевала. И заботился о тебе, зная, что ты не поела. ― Я открыла рот, но Терренс и не думал заканчивать. ― Черта с два я бы познакомил тебя со своим братом, потому что я не знакомлю с ним никого, с кем у меня просто секс. А ещё, черта с два я бы говорил тебе всё это, потому что, если бы у нас был просто секс, мне было бы наплевать.

– Но тебе не наплевать? ― Подытожила я, и он подтвердил:

– Не наплевать.

– Потому что для тебя это не просто секс?

– Не просто.

Терренс подошел так близко, что мысли в голове завертелись юлой.

– Почему? ― Выдохнула я.

В тот момент мне показалось, что это самый верный вопрос. Хоть и самый глупый.

– Потому что ты нравишься мне, Саманта. И больше, чем думаешь.

– О, ― ответила я, и Терренс сделал ещё шаг, хотя, казалось, это было уже невозможно.

– О? ― Качнул головой он. ― И это всё, что ты можешь сказать?

– Я… не знаю.

– Не знаешь?

– Не знаю. ― Выдохнула, пытаясь унять дрожь и понимая, что всё происходящее ― плохо, очень-очень плохо.

– Саманта, нам стоит это обсудить.

– Я… не уверена, что это хорошая идея.

– Объясни. ― Потребовал он, и мне пришлось взять себя в руки.

– Мы разные. ― Решилась я. ― Терренс, мы слишком разные. И мы не подходим друг другу.

– Ты снова городишь эту хрень? ― Усмехнулся Хардинг. ― Серьезно?

– В сексе мы идеально совместимы, ты прав. Но в жизни…

– Откуда ты знаешь, какие мы в жизни, если даже не хочешь попробовать? ― Перебил он, повышая голос. И мысленно я признала, что он прав. Но только мысленно.

– Тут нечего пробовать. Ты слишком любишь секс без обязательств, а я сыта такими отношениями по горло.

– Правда, Саманта? ― Снова усмехнулся он. ― После того, как я признался, что для меня это больше, чем секс, ты продолжаешь выставлять меня похотливым подонком?

– Я сказала не это…

– Это. ― Резко перебил меня он. ― Именно это ты, черт подери, и сказала.

Раньше я никогда не видела, чтобы его глаза метали такие молнии. Никогда ― как бы мы не ругались. Поэтому понимала ― он злится. И злится сильно.

– Терренс…

– Ты просто трусиха! ― Внезапно обвинил он. ― И в этом вся проблема!

– Трусиха?

– Именно, Барнс! Ты трусиха! Ты боишься, потому что для тебя всё это тоже не просто секс! Боишься, потому что тоже что-то чувствуешь ко мне! Ты боишься, признайся, Барнс! Признайся, наконец!

– Боюсь! ― Не выдержала я. ― Да, я боюсь! Боюсь, потому что уже обжигалась!

– Обжигалась, потому что была с мудаками! Я бы никогда тебя не предал!

– А я этого не знаю, ясно?! ― Закричала я. ― Они все сначала были такими! Обещали любить до гроба и носить на руках! А затем трахали продажных девиц за моей спиной! А ты любишь продажных девиц, Терренс! Ой как любишь!

Несло меня поездом на скорости, и я уже не могла затормозить.

– Я люблю секс! Да, ты права, люблю! Но это вовсе не означает, что я не могу любить его с одной женщиной!

– Я тебя умоляю, ― саркастично усмехнулась я. ― Это бред! Мужчина, поменявший столько женщин, никогда не сможет быть верен одной!

– Тупой стереотип!

– Доказанная многими годами правда!

– Доказанная кем? ― Продолжал злиться он. ― Такими же мудаками, как Джордж?

– А чем ты от него отличаешься? ― Прошипела я, и только потом поняла, что перегнула. Мои слова хлестнули Терренса словно пощечина, и он отшатнулся.

Я бы очень хотела не говорить того, что сорвалось с языка, но изменить уже ничего не могла. Если бы я сказала Терренсу, что совсем не это имела в виду ― то солгала бы. И знала, что он тоже это знал. Этот страх ― что все мужчины одинаково лживы ― сидел где-то глубоко под коркой, и я не знала, как его оттуда вытащить.

– По всей видимости, поездка отменяется, ― тихо сказал он, а затем, задержав на мне взгляд ещё ненадолго, вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Я вздрогнула, но скорее от собственных слов.

Потому что понимала, как больно они сделали в первую очередь мне самой.

Вернулась в свою комнату, собрав с пола все разбросанные вещи. Сказала маме, что у меня болит голова, и я хочу пару часов полежать. Так что Терренс был прав ― поездка отменилась.

Маме я не солгала и действительно легла. Апатично переключала тв-каналы, когда услышала тихий стук в дверь. Затем она отворилась, и на пороге показалась Кэрри.

– Можно к тебе? Я кое-что принесла.

Я перевела взгляд на сестру. В одной руке она держала два стакана, а в другой ― большой стеклянный кувшин. Невольно улыбнулась, узнав свой любимый напиток.

– Сейчас половина двенадцатого, а ты уже собираешься напиться?

Кэрри усмехнулась, захлопнув дверь ногой.

– Это всего лишь сангрия, не будь занудой.

Она обошла кровать, а затем плюхнулась на край, вынудив меня приподняться.

Да, я планировала валяться, тупо пялиться в телек и жалеть себя, но сангрия моей сестры могла даже мертвого из могилы поднять. И она это знала.

– Оливия спит, а Ханна уже в двадцать пятый раз за неделю смотрит Райю³. Признаюсь, этот мультик ― лучшее, что я видела в последнее время, но сомневаюсь, что не возненавижу его, если посмотрю снова. ― Я улыбнулась, а Кэрри отцепила с шлевки брюк радионяню и поставила её на столик. Она разлила сангрию в стаканы, а затем, отдав один мне, сказала. ― Итак, мы дома одни, так что у нас есть пару часов, чтобы поболтать.

Я знала, что родители уехали за покупками, но не думала, что Терренс тоже уехал.

– Терренс и Рик поехали с ними?

Отпив из своего стакана, Кэрри качнула головой.

– Арни позвонил насчет машины, они поехали её забирать. ― Затем как-то странно на меня посмотрела. ― Я думала, он сказал тебе.

Я отвела глаза, чтобы не выдать себя. Хотя и сомневалась, что уже этого не сделала.

– Наверное, сказал. Я просто забыла.

– Конечно, ― недоверчиво отозвалась Кэрри, а затем прищурилась, ― вы занимались сексом всю ночь и всё равно умудрились поругаться?

Я едва не выплюнула всю сангрию изо рта обратно в стакан.

– Что?

– Милая, этому дому четыре десятка лет, его стены всегда были тонкие, и с каждым годом, кажется, становятся только тоньше, ― усмехнулась Кэрри, а я промямлила:

– И… эмм… нас все слышали?

– Мы с Риком слышали. ― Улыбнулась она, а затем добавила. ― Но не переживай. Думаю, что после вчерашнего родители спали, как убитые.

Надеюсь…

– Так что вы не поделили?

– Ну… Терренс вроде как признался, что что―то испытывает ко мне.

Если быть предельно откровенной, окончательно до меня это дошло только что.

– Ого. ― Моргнула Кэрри, а затем придвинулась ближе. ― Это ведь здорово, верно? Так почему вы тогда поругались?

– Ну… ― И как сказать, что это я, дура, всё испортила? ― Я сказала, что не хочу с ним отношений. Потому что по сути он ничем не отличается от Джорджа. ― Посмотрела на свой стакан и, качнув головой, выдохнула. ― Как-то так.

– Ого, ― повторила Кэрри, впечатленная этим заявлением ничуть не меньше.

– Знаю, что ты подумала. И ты права.

– Конечно, права, ― моргнув, заявила она, ― ведь он совсем не похож на Джорджа.

– Знаю, ― устало выдохнула я.

На самом деле, я давно понимала это, просто признавать было слишком страшно.

– Я просто боюсь.

– Милая, Джордж сделал тебе больно, поэтому ты вправе злиться на него. Я бы вообще все яйца ему вырвала, если бы встретила, так что лучше мерзавцу не попадаться мне на глаза. ― Я скривилась, а Кэрри качнула головой. ― Но ты не вправе видеть Джорджа во всех остальных. Особенно в Терренсе. Потому что он действительно отличный парень.

– Ты ведь совсем его не знаешь.

– Я знаю тебя. И вижу, какой ты становишься рядом с ним. Ты никогда не была такой с Джорджем. ― Вновь качнув головой, прошептала она. ― А ещё он понравился папе. Это ведь о многом говорит, верно?

Я усмехнулась.

– Твоя правда. Джорджа папа не выносил.

– Дай ему шанс, Сэм, ― посоветовала она, ― уверена, он его не упустит.

Я улыбнулась, а затем прищурилась.

– Мне кажется, или ты говорила об этом с мамой?

– Возможно. Немного.

Затем мы улыбнулись и говорили ещё долго, с наслаждением потягивая сангрию.

Я не видела Терренса весь день. Точнее, видела, но издалека. Они с Риком приехали около часа, а затем, пока мы готовили обед, помогали папе в гараже. После обеда они вновь пошли в гараж и пробыли там до самого вечера. Как я узнала от Кэрри ― они чинили старые машины. Папа увлекся этим несколько месяцев назад, почти сразу после моего отъезда ― скупал бесполезный хлам, а затем пытался вновь вдохнуть в него жизнь.

Так что, пока мужчины проводили время в гараже, мы ― девочки ― по-девчачьи развлекались. Болтали, смеялись, бесились, а когда устали, решили поискать интересное кино. Предоставили выбор Ханне, так что в итоге мы лежали на подушках на полу и смотрели Райю. Я и мама ― в первый раз, а Кэрри ― в двадцать пятый.

От выпитой сангрии меня начало клонить в сон. Проснулась в своей комнате на тех же самых подушках, укрытая пледом, уже около девяти, понимая, что, по всей видимости, пропустила ужин. Кое-как добралась до душа, чтобы взбодриться, а затем переоделась и спустилась вниз.

Открыла холодильник, взяла оттуда готовый сэндвич и достала упаковку сока. Затем уселась на стул за островок. Съела уже половину, когда услышала шаги. Свет я не включала, так что Терренс не сразу заметил меня, а когда заметил ― чуть помедлил.

– Прости. Думал, тут никого.

– Я тоже, ― осторожно ответила, ещё жуя.

Я смотрела на него. Он смотрел на меня. Затем прошел к холодильнику, и буквально через несколько секунд я услышала звук отлетающей крышки. Он запрокинул голову, наклонил бутылку, а затем в несколько больших глотков выпил добрую половину пива.

– Так ты не уехал? ― Спросила я, когда он перестал пить.

– Как видишь, ― заметил Терренс, и я поняла, что хоть он и успокоился, всё равно всё ещё злился, ― это проблема? Потому что я не уеду.

– Хорошо. ― Согласилась я. ― Я этого и не хочу.

– Правда? ― С интересом спросил он. ― Утром хотела. И даже требовала.

– Утром я была… сбита с толку. И наговорила много лишнего.

На этот раз он посмотрел мне в глаза.

Сбита с толку ― не совсем то состояние, в котором я в тот момент пребывала, но ничего лучше я просто не придумала.

– Правда? ― С тем же интересом спросил Терренс, явно ожидая продолжения.

Что ж, ладно.

– Ты не похож на Джорджа.

– Ну спасибо, ― саркастично усмехнулся он и, запрокинув бутылку, глотнул пива.

– Знаю, как это звучит, но я сожалею, что сказала это. Вы разные. Совершенно. А мне просто нужен был повод отстраниться.

Ну вот… призналась. Но не сказать, чтобы сильно полегчало. Убеждая меня в обратном, Кэрри облажалась. Причем серьезно. Утром обязательно ей об этом скажу.

– Отстраниться? ― Услышала я и подняла на Терренса глаза. ― От меня?

Собралась с мыслями и ответила:

– Да.

– Потому что боишься?

И снова:

– Да.

– Из-за того, что не доверяешь мне.

– Дело не в этом…

– Я не вижу другой причины, ― мягко перебил меня Терренс, и я осознала, что он прав. Дело было именно в этом.

Опустив глаза на стакан с соком, я немного помолчала, а затем кивнула.

– Ты вправе злиться на меня.

– Я не злюсь, Саманта. Я пытаюсь понять.

– Ты всё ещё хочешь понять? ― Осторожно спросила я, поднимая на него взгляд.

– Иначе не был бы сейчас здесь.

Не знаю, оно ли это было на самом деле, но мне показалось, что я испытала облегчение. Выдохнула, собираясь с силами, а затем сказала:

– Когда мне было пятнадцать я влюбилась в первый раз. Это был старшекурсник из школы ― красивый, умный, популярный. Мечта многих девчонок. И моя. ― Слабо улыбнулась, сжимая ладонями стакан. ― Его звали Мэтт.

– И он не замечал тебя? ― Предположил Терренс, и я качнула головой.

– Замечал. И ещё как. Я была довольно красивой, знаешь. ― Снова улыбнулась прежде, чем продолжить. ― Красивой, но не популярной. Больше прилежной, нежели бунтаркой. Так что… естественно, что в школе у меня были соперницы. И главная ― Джессика Пратт ― высокомерная любимица всех малолетних модниц. Она обожала, чтобы всё было по её. И, если она чего-то хотела ― то получала. Всегда. А, если что-то или кто-то вставал у неё на пути ― уничтожала. Она была…

– Дрянной, ― подсказал Терренс, когда я немного замешкалась, и я вновь сосредоточилась на его лице.

– Даа… ― подумав, согласилась я, ― наверное, именно такой она и была.

– И она захотела Мэтта, ― вновь угадал он, и я снова кивнула.

– Она хотела его всегда. Но слетела с катушек, когда Мэтт пригласил меня на выпускной. Меня, а не её. Она едва не лопнула от злости, когда узнала. Поэтому превратила мою жизнь в Ад. ― Затем я посмотрела на Терренса и прошептала. ― Использовав для своей мести Мэтта.

– Каким образом?

– Ну… ― я ухмыльнулась, осознавая, что вспоминать об этом было больно до сих пор. ― Если вкратце ― он соблазнил меня на вечеринке за неделю до выпускного, а затем оказалось, что нас снимали. Лица Мэтта не было видно, чего нельзя было сказать о моём. Видео разослали абсолютно всем ― ученикам, преподавателям, родителям. ― Я усмехнулась, пытаясь скрыть, как пальцы неестественно дрогнули. ― Я пыталась поговорить с Мэттом, чтобы мы вместе придумали, что со всем этим делать. А затем увидела, как Джессика Пратт целует его в коридоре у шкафчиков, и всё поняла. Тогда я сломалась впервые.

– И теперь из-за него ты не доверяешь мужчинам?

– Не только из-за него, ― прошептала я, останавливая на Терренсе взгляд, ― Мэтт был моим первым, но далеко не единственным ― их было трое, включая Джорджа. И каждому следующему довериться было всё сложнее. Каждый из них лгал мне. Каждый изменял. После Джорджа я… ― качнула головой, сглатывая, ― …не знаю, наверное, просто сдалась. Решила, что не заслуживаю чего-то столь же замечательного, что есть у моих родителей. Что есть у Кэрри с Риком.

– Ты решила неправильно.

Я судорожно вдохнула.

– Тогда почему они все делали мне больно, Терренс? Почему?

– Просто они все были мудаками. И не заслуживали тебя. Ключевое, Барнс ― ОНИ не заслуживали тебя. Ты всегда была достойна большего.

– Ты так думаешь?

– Я знаю. ― Терренс поставил бутылку на столик, а затем приблизился ко мне. ― Потому что ты удивительная. И, если ни один мужик, который был рядом с тобой, не понял этого ― он слепой осел. Они все слепые ослы.

Я сидела с запрокинутой головой, чтобы лучше видеть его глаза. Дышала его ароматом ― уже таким необходимым ― и понемногу успокаивалась.

Господи, что со мной творилось…

– Терренс, я…

– Тебе нужно время, ― заявил он, но не в упрек.

И как он так хорошо меня понимал?

Я кивнула, а затем прошептала:

– Нужно.

– Хорошо.

На этот раз кивнул Терренс.

Отошел на расстояние ― будто так было безопаснее ― а затем забрал со стола свою бутылку и направился к лестнице. Я хлопнула глазами, ничего подобного не ожидая.

– Куда ты?

– Даю тебе время.

Вот так вот просто. Он собирался уйти, чтобы дать мне время.

Но сколько? Час? Два? Неделю? Месяц?

Я хотела спросить, но для этого мне пришлось бы крикнуть. Вспомнив, что на часах было почти десять, оставила эту затею. Как и затею побежать за Терренсом следом.

Меня тянуло к нему. И отрицать это было бессмысленно. Даже глупо. Поэтому я не отрицала. Но и думать не могла. Хардинг дал мне время, но оно не было мне нужно.

Да, я сказала ему иначе ― и, кажется, я солгала.

Осознав это, спрыгнула со стула и на ватных ногах направилась к лестнице, по пути отключая голову. Здравый смысл пытался кричать, что я поступаю легкомысленно, но я не слушала. Хватит рассудительности. Хватит здравого смысла.

Пора делать то, что я хочу. А не то, что правильно.

Прошла по коридору и остановилась. Затем подняла руку и осторожно ― чтобы никого не разбудить ― постучала. Вначале хотела ворваться без стука ― как никак это был мой дом, так что формально, стучаться я была не обязана ― но сердце так ухало, что моей смелости хватило только на это.

Секунды так долго тянулись, что показались мне бесконечными. Я нервно смяла пальцы на руках, прикусила губу, а затем услышала в комнате шаги.

Сделала вдох, когда дверь открылась и на пороге появился Терренс.

Обнаженный по пояс, он удивленно покосился на меня. Я же ― пыталась не коситься на его грудь, но оказалось, что это выше моих сил.

– Саманта?

Он явно не ожидал меня увидеть. Точно не так скоро.

– Нам нужно поговорить, ― выдохнула я, а затем, потупив взгляд, прошла внутрь

Услышала, как Хардинг прикрыл дверь, но не повернулась. Осталась стоять к нему спиной ― так было проще, и бежать без оглядки хотелось не так сильно.

– Что-то случилось?

Да, Терренс явно не ожидал увидеть меня на пороге своей комнаты всего десять минут спустя. А ещё он явно не ждал, что разговор пойдет о нас.

О нас. Насколько странно это звучало?

– Саманта?

Я ощутила его руки на своих плечах и, вздрогнув, задрала голову. Спрятаться не получилось, и оставалось лишь надеяться, что мой сосед не умел читать по глазам.

– Что случилось? ― Вновь спросил он. ― Почему ты дрожишь?

Я дрожала? Боже, и правда, я дрожала.

Шла к нему, полная решимости, а как только увидела ― превратилась в маленькую робкую (нет, даже трусливую ― очень трусливую) девчонку, которой в принципе никогда не была. Так откуда эта девчонка тогда взялась?

– Нет, так не пойдет, ― качнул головой Терренс, а затем подвел меня к кровати и, надавив на плечи, заставил сесть. Сдернул с кресла плед и укрыл меня, словно ребенка. А я продолжала молча ловить каждое его движение. ― Воды хочешь? ― Ямотнула головой. Терренс опустился на корточки рядом и выдохнул. ― Я оставил тебя на десять минут. Десять минут, Саманта. Что, ради Бога, успело произойти?

Я поняла, что молчать дальше будет на грани слабоумия, поэтому выдохнула:

– Ничего. Просто немного замерзла.

Было видно, что он не очень-то во всю эту чушь поверил. Но, нужно было отдать ему должное, пытать не стал.

– О чем ты хотела поговорить?

В том-то и дело, что хотела… но, кажется, уже не хочу.

– Саманта, ― окликнул он, по всей видимости, замечая, как я кошусь на дверь.

– Я хочу попробовать, ― решилась я, вспоминая, что я вообще-то довольно храбрая девочка. Да и не в любви же я признаюсь, в конце-то концов. И первый шаг уже был за Терренсом. Мой ― лишь второй.

– Попробовать?

– Да. Попробовать. ― И добавила увереннее. ― Нас.

– Нас? ― Переспросил Терренс. ― То есть… нас ― в смысле вместе? Ты хочешь попробовать нас вместе? Не просто секс, а что-то большее?

– Ты ведь именно это предлагал утром? Когда сказал, что я нравлюсь тебе.

– Да, ― признался он, ― я предлагал это. И предлагал снова десять минут назад, а ты сказала, что тебе нужно время.

– Возможно, оно мне больше не нужно.

Не знаю, как вообще осмелилась выдать нечто подобное, учитывая мои прошлые неудачи в отношениях. Время было мне не нужно, потому что я и не думала вовсе. А должна была. Причем усердно. Но, видимо, сексуальная тяга к этому мужчине выиграла в неравном бою с мозгами.

– Ты уверена? ― Осторожно спросил Терренс. ― Потому что я не хочу на тебя давить. Если ты ещё не готова, просто скажи…

Подалась вперед и заткнула Хардинга поцелуем.

Мне итак нелегко это далось, а он вздумал меня отговаривать, идиот.

Правда ― что было нам обоим на руку ― попыток он больше не предпринимал.

Мы оба ощутили, как тело прошибло электричество. Знакомое, необходимое, говорящее намного ярче слов. Язык Терренса настойчиво пробрался внутрь, и я застонала, понимая, что он вновь прорвал мою оборону.

Хардинг привстал, а затем резко пододвинул меня на постели в самый её центр. Я судорожно выдохнула, ощущая, что начинаю пылать. Боялась лишь одного ― сгореть.

Боялась ― и сильно ― но всё-таки отдалась нахлынувшим чувствам. Одежда полетела на пол, сомнения отправились следом. Мне было хорошо рядом с ним. Так хорошо, что я определенно не собиралась себе в этом отказывать.

И не отказывала.

Губы Терренса ласкали меня, руки ― мучили, я стонала, сминая пальцами покрывало и в нетерпении кусала губы. А ещё ― наслаждалась. Каждой секундой.

– Сделай одолжение, Саманта, просто не думай, ― прошептал Терренс и, когда я хотела было сказать, что думать в принципе не в состоянии, язык Терренса сделал то, от чего я каждый раз и довольно надолго теряла рассудок. Я застонала и выгнулась, а ответить так и не смогла. Потеряла нить разговора и себя соответственно.

– Просто расслабься, ― вновь попросил он, скользнув пальцами по податливым бедрам, целуя их внутреннюю сторону, ― и я обещаю, что ты кончишь так восхитительно, как ещё никогда в жизни не кончала.

Так и случилось. Терренс целовал меня, ласкал и истязал, разбирал меня на атомы, а затем склеивал вновь. Он давил на самые чувствительные точки и зоны, вынуждал кричать и подчиняться, забывать, кто я и кем являюсь рядом с ним.

А затем вознес меня на самый пик блаженства и, как и обещал ― я кончила так восхитительно, как ещё никогда в жизни не кончала.

Глава 20

Я услышала легкую вибрацию и неосознанно бросила взгляд на лежащий на прикроватной тумбе телефон. Его экранчик загорелся, оповещая о новом сообщении. Жуть как хотелось посмотреть, но я пересилила себя и отвернулась. Это был телефон Терренса и, хотя он был в душе, и не узнал бы, что я посмотрела, это всё равно было не моё дело.

И только я себя в этом убедила, как вибрация раздалась снова. Затем снова. И после четвёртого раза любопытство―таки взяло верх.

Кто может писать ему в половину второго ночи?

Чувствовала себя отвратительно, но не переставала мысленно повторять, что мой вроде как теперь мужчина не узнаёт о моем позоре. Придвинулась ближе, сделав вид, что поправляю постель, и покосила взглядом на мобильный.

Истинная прелесть айфонов заключалась в том, что ты мог прочитать сообщение на чужом телефоне, формально в него не залезая.

Мой длинный нос был не в счёт. И я убедила себя в этом окончательно, когда увидела три пропущенных звонка и странные символы вместо имени на экранчике.

«Тео, нужно поговорить, ты занят?»

Тео? Она знала его второе имя?

«Ты нужен мне, позвони».

«Это очень важно».

«Я могу приехать?»

Приехать? В такой час?

Но прежде, чем я возмущённо открыла рот, всплыло ещё одно сообщение:

«Но было бы лучше, если бы приехал ты».

Я расширила глаза и прошипела:

– Вот же сучка!

Да, именно сучка, потому я была уверена, что имя, зашифрованное под этими абсолютно нечитаемыми символами ― женское.

Сообщения прекратились, а я попыталась унять чесавшиеся руки. Наверное, будь я девушкой Терренса больше трёх часов, я бы ей ответила. И высказала бы всё, что о ней думаю. А ещё потребовала бы больше ему не звонить, потому что он теперь занят. И занят мной. Но я была его девушкой меньше трёх часов, поэтому взяла себя в руки и отвернулась.

Сообщения прекратились, и это немного успокоило.

Однако, когда Терренс вышел из душа, я не сдержалась:

– У тебя телефон разрывался, ― сказала, думая, что он заволнуется. Но нет. Даже бровью не повел.

Кивнул и, перекинув полотенце через плечо, прошёл сзади меня к тумбочке. Взял в руки телефон, разблокировал его и через пару секунд нахмурился.

– Прости, мне нужно позвонить.

Моя внутренняя стерва рвала и метала, но снаружи я оставалась максимально безразличной:

– Конечно.

Терренс ткнул пальцем в экран, а затем прислонил айфон к уху и вновь скрылся за дверью ванной. Я услышала, как включилась вода и сморгнула, не совсем понимая, как на всё это реагировать.

Мало того, что я понятия не имела, кем была эта сучка, так Терренс ещё и закрылся в ванной, чтобы позвонить ей и включил воду, чтобы я ничего не услышала.

Если это не странно, тогда я неизлечимый параноик.

Терренс вышел десять минут спустя. Долгих десять минут, за которые я успела обдумать несколько вариантов его смерти. Не сказать, чтобы я без памяти любила Хардинга и ревновала его, но мы теперь встречались, а значит такие вот тайные разговоры в ванной были не нормальны.

А ещё, где-то в глубине души, я не хотела, чтобы меня вновь обманывали.

– Всё в порядке? ― Спросил он, и я едва удержалась, чтобы не съязвить. Поэтому просто кивнула. ― Устала? ― Снова кивнула. ― Хорошо, давай-ка поспим.

Я устала ― это была правда ― и устала слишком. Слишком, чтобы спорить. Слишком, чтобы выяснять отношения. Слишком, чтобы идти до собственной постели. Поэтому молча забралась под одеяло и позволила Терренсу укрыть меня, обняв сзади. Он прижался к моей спине, поцеловал в волосы, и стало так хорошо и тепло, что я даже не заметила, как отрубилась.

― Ты ведь помнишь, что сказала прошлой ночью? ― Спросил Терренс, когда я, стоя перед зеркалом в ванной, собирала волосы в высокий хвост.

– Эмм… что ты великолепен в постели? ― Подразнила я, хотя прекрасно понимала, о чем шла речь.

Я решила отпустить ситуацию с тайными ночными звонками Терренса и не устраивать разборок на глазах у моей семьи. По крайней мере, до тех пор, пока мы не вернемся обратно в Нью-Йорк. А возвращались мы уже завтра, так что, по сути, я не сильно с этим тянула. Надеялась лишь, что это исключительно короткий срок, чтобы влюбиться.

– И это тоже, ― усмехнулся он, появляясь в проёме и облокачиваясь о него своей рукой, ― но я говорю о твоём решении быть вместе. Ты ведь предложила это не под влиянием момента? Ты всерьез хочешь попробовать?

– Да. Всерьез.

Кажется, я слишком сильно отпустила ситуацию.

– Тогда… ― игриво улыбнулся он, а затем вошел в ванную и пристроился ко мне сзади, ― …выходит, мне можно делать вот так.

Руки Терренса осторожно легли на мои бедра, а затем он потянул их к себе, вынудив меня ощутить его возбуждение. Запах приятно пощекотал ноздри, и я ещё сильнее отпустила ситуацию. Твою мать.

– И вот так, ― прошептал он мне на ухо, и одна его рука скользнула по моему животу, опустилась ниже, а затем коснулась чувствительного местечка между ног.

– Терренс…

– Ш-ш-ш, ― он заткнул меня, сильнее надавив на ткань трусиков, и, застонав, я прикусила губу, ― мне нравится смотреть, как ты возбуждаешься.

А мне нравилось возбуждаться, Боже…

Его вторая ладонь накрыла мою грудь. И он чуть сдавил сосок, заставив его затвердеть.

– Тебе хорошо?

Я кивнула, чувствуя, как начинают подкашиваться колени. Сделала попытку вцепиться в столешницу и, разгадав мой замысел, Терренс несильно толкнул меня сзади, заставив практически упасть на ладони. Это придало ситуации ещё больше эротизма, и я ощутила, что капитулирую.

Его палец пробрался под ткань трусиков, и я ахнуть не успела, как он вошел в мою разгоряченную плоть. Я инстинктивно раздвинула ноги, давая ему больше пространства.

– Терренс…

Круг за кругом Хардинг доводил меня до исступления, а мне казалось, что я прохожу через знаменитый дантов ад. Настолько это было восхитительно и невыносимо разом.

– Терренс… ― откинула голову и прикрыла глаза, тут же почувствовав его горячее дыхание на своей шее.

– Открой глаза, Саманта, ― прошептал он, ― я хочу, чтобы ты смотрела.

И я повиновалась.

Почти не моргая, смотрела на наше отражение. Смотрела на то, как палец Терренса был глубоко внутри меня, как он трахал меня ― нежно и медленно в один момент, грубо и быстро в следующий. И видела, как мне это нравилось.

Я кусала губы, отчаянно цепляясь за гранит, а палец Терренса продолжал скользить, кружить и доводить меня до агонии.

– Скажи, что ты видишь, Саманта, ― попросил он, замедляясь.

Для меня это было смерти подобно.

– Терренс, пожалуйста… ― я готова была всхлипывать, умоляя его дать мне то, в чем я так нуждалась. И он это знал.

– Скажи, что ты видишь, ― повторил он.

Я попыталась вывернуться, но тщетно. Мучитель крепко меня держал.

– Нас… я вижу нас…

– Ты доверяешь мне?

– Терренс…

– Скажи, Саманта, ты доверяешь мне?

– Да, ― прошептала я, ― да, Терренс, я тебе доверяю!

Наши взгляды встретились в отражении и, лишь после этого Терренс вновь усилил давление. Лишь, удостоверившись. Не выдержав, я прикрыла глаза и откинулась назад ― на этот раз Терренс не стал возражать. Отдалась ощущениям, которые захватили меня всю, без остатка, а затем застонала, инстинктивно вцепившись в мужское запястье.

Дернулась и вскрикнула, ощутив его приближение. А затем почти задохнулась и упала вперед, врезавшись локтями в столешницу.

Меня тряхнуло, потом ещё раз и ещё, и всё это время Терренс оставался рядом. Его палец ― во мне, а тело ― на мне. Он полулежал на мне сзади, пока я пыталась прийти в себя. И лишь, когда моё дыхание более или менее восстановилось, отстранился.

Отстранился, но не ушел.

– Как насчет свидания? ― Внезапно спросил Хардинг, и я подняла на него всё ещё возбужденные, хоть и удовлетворенные, глаза. Сморгнула, поймав его взгляд в зеркале.

– Ты серьезно спрашиваешь об этом сейчас?

– Ты такая сексуальная, что я не устоял, ― усмехнулся он, внезапно шлепнув меня по заднице, и я вновь увидела привычного мне Терренса: обаятельного совратителя женских сердец. ― Так как?

– А чем тебе это не свидание?

– Это ― секс, Саманта, ― вновь улыбнулся Хардинг, ― а я не хочу, чтобы наши отношения строились только на сексе.

Отношения… я и не задумывалась над этим в таком ключе.

– И куда же ты хочешь пойти?

– Ты знаешь этот город, как свои пять пальцев, ― заявил он очевидное, ― выбери сама. Но я бы не отказался вкусно позавтракать.

Затем он улыбнулся шире и, поцеловав меня в шею, вышел из ванной.

А я вновь поплелась в душ.

Я выбрала свою любимую закусочную, в которую мы с родителями часто ходили до того, как я переехала. Заведение У Мориса располагалось почти на окраине города ― минимум шума, максимум добродушия и привычный сердцу уют ― это как раз то, что всегда нас привлекало. И ещё бесплатная стоянка.

– Малышка Сэмми! ― Крупный мужчина пятидесяти шести лет широко улыбнулся и, выйдя из-за стойки, расставил в стороны руки. ― Поверить не могу, ты вернулась!

– Дядя Морис, ― улыбнулась я в ответ, а затем нырнула в его по-настоящему огромные объятия. И по обыкновению и привычке вновь в них затерялась.

– Я так рад, что ты снова здесь, Сэмми. Мы так по тебе скучали.

– Я тоже скучала, ― призналась, только сейчас понимая, насколько, ― прости, что не звонила.

– Ничего. Ты была занята в большом городе, это нормально.

– Не нормально, ― завертела головой я, ― я обещала, и должна была звонить. Но за четыре месяца не сделала этого ни разу. Я просто дрянь.

– Малышка, всё хорошо. Ты здесь, и это главное. И ты помнишь старика Мориса.

Я подняла взгляд и встретилась с теплыми зелеными глазами человека, который был для меня таким же родным, как отец. Морис был моей семьей. И он был прав ― возможно, я не всегда звонила, но никогда об этом не забывала.

– А кто твой друг? ― С улыбкой спросил он, и я сморгнула, вспомнив о Терренсе.

– Терренс Хардинг, ― представился он, опередив меня, ― для друзей просто Тео.

Морис доброжелательно пожал протянутую ему руку и улыбнулся шире:

– Морис Ренар. Для друзей просто Мо.

– Очень приятно, Мо.

– Мне тоже, сынок.

Я с удивлением смотрела на Мориса, Терренса и руки, которые они друг другу пожимали, и не верила своим глазам. Да, дядя Морис был довольно дружелюбным, но ни с одним моим парнем ― вообще ни с одним ― не был дружелюбным настолько.

Он посадил нас за самый лучший столик, попросил Меган ― свою внучку, прелестную девушку семнадцати лет ― поставить вазу только что привезенных цветов, а затем велел парнишке ― Дюку, который до сих пор, как я заметила, с ума сходил по Мег ― принести две порции их фирменного пирога.

И всё это Морис делал, широко улыбаясь, и не переставая расспрашивать Терренса обо всём на свете. Признаюсь, я, конечно, надеялась, что мой названный дядя проявит хоть немного уважения и понимания, но даже не предполагала, что он придет в такой восторг.

– Девочка, он просто находка! ― Прошептал мне Морис, когда Терренс отошел, чтобы перегнать машину. Он с лязгом отодвинул стул и плюхнулся рядом со мной. ― Клянусь, это твой лучший выбор. Лучший! Особенно, вспоминая этого последнего.

Я не смогла не уловить в голосе дяди нотки отвращения.

Да, он не любил Джорджа. Даже больше ― на дух его не выносил.

Когда мы приходили, предпочитал не показываться, а, когда я однажды спросила его, почему, ответил, что не хочет, чтобы я его возненавидела. Потому что язык за зубами он держал довольно плохо. А Джордж умел вывести из равновесия.

– Мы только начали встречаться, ― напомнила я ему, ― я ещё не уверена.

– Раньше ты всегда была уверена. Особенно, когда вечно выбирала не тех. ― Он усмехнулся, и я подумала о том, что, наверное, дядя Морис видел абсолютно всех моих парней. Даже тех их них, о которых не знал мой папа. ― И теперь, когда ты, наконец, сделала правильный выбор, ты сомневаешься?

– Я…

– Сэмми, пойми, не все такие, как Джордж или Мэтт. Иногда встречаются такие, как твой отец или Ричард. И Тео как раз из их числа. ― Говоря это, Морис по-отцовски сжимал мою руку. ― Не упусти его, девочка, иначе это может стать самой большой твоей ошибкой.

Я открыла рот, но ответить не успела, потому что вернулся Терренс.

Морис широко улыбнулся и, словно не было между нами никакого разговора, вновь обратился к моему спутнику.

Через минуту принесли пирог. И он оказался вкуснее, чем я помнила. «Важно не то, что ты ешь, а то ― с кем ты это делаешь», ― не переставал повторять мой дядя, изо дня в день, из года в год. Фраза, давно заученная мною наизусть, но понятая только теперь.

Как и истина, что с Терренсом в принципе всё было по-другому. Лучше.

– Знаете, Мо, это, действительно, лучшее, что я когда-либо пробовал.

Морис довольно рассмеялся, а затем похлопал Терренса по спине.

– На здоровье, сынок, на здоровье.

Я улыбнулась, а, когда Морис отошел к одному из посетителей, услышала:

– Он удивительный человек. Вы очень близки, верно?

Подняла на Терренса взгляд и кивнула.

– Морис лучший друг моего отца. Они вместе учились, затем вместе служили. Так что я привыкла к его рукам ещё в раннем детстве. Папа всегда считал его своим братом, а я ― дядей. И он относился к нам с тем же теплом.

– Это видно. Вы как семья.

– Мы и есть семья, ― прошептала я, вновь понимая, как сильно скучала по дому.

– Мы могли бы задержаться чуть дольше, если хочешь.

Я вскинула голову, изумленно посмотрев на своего мужчину.

Откуда он знал, о чем я думала? Как делал это? Как видел меня насквозь?

– Я… не думаю, что Элиоту это понравится. Я только устроилась в компанию, было бы неправильно так долго отсутствовать. ― Прочистила горло, понимая, что осипла.

– Ты пойдешь с ним на свидание?

Я бы подавилась, если бы было, чем.

– Что?

– Элиот звал тебя на свидание, ― напомнил Терренс, ― ты пойдешь?

– Ты шутишь?

– Нет. Я спрашиваю вполне серьезно.

И, к сожалению, это было так. Я усмехнулась.

– Терренс, это нелепо. Ты же не думаешь, что я могу пойти на свидание с другим мужчиной после того, как согласилась быть с тобой?

– Но ты хотела пойти с ним на свидание до того, как мы приехали сюда.

– Хотела, ― согласилась я, начиная немного злиться, ― в прошедшем времени.

– То есть, ты не пойдешь на свидание с Элиотом?

– Невероятно! ― Хмыкнула я, снимая салфетку с колен и бросая её на стол. ― Ты издеваешься или ты действительно такой придурок?

– Я просто спросил…

– А я просто ответила! ― Вспылила, резко вставая со стула, и он со скрипом отодвинулся. ― Я трахалась с тобой! Черт знает сколько раз! И ты думаешь, после этого я пойду на свидание с Элиотом?!

– Саманта, я не это…

– Думаю, нам пора домой, ― прервала его я, давая понять, что моё настроение безвозвратно испорчено. Терренс спорить не стал. Встал и молча направился к стойке, чтобы расплатиться. Хоть дядя Морис и настаивал на том, что завтрак был за счет заведения, мы оба оказались с этим не согласны.

Я накинула пальто и, попрощавшись с Морисом, направилась к выходу. Терренс снял машину с сигнализации, и я забралась в теплый салон. Обида душила, но я постаралась отключить голову и подумать о приятном. Не получилось. Как только дверь с водительской стороны хлопнула, я сорвалась:

– У тебя кто-то есть?

– Что? ― Не понял он.

– Та девушка, что писала тебе ночью. Кто она? У вас серьезно?

Терренс вырулил со стоянки и внезапно рассмеялся.

Серьезно? Ему было смешно?

– Читала мои сообщения?

Было вполне нормально, что он уловил причинно―следственную связь. Потому что других вариантов, как я могла узнать о загадочной девушке, не было.

– Я заправляла постель. Твой телефон лежал на тумбочке. Она написала ― я увидела. Это вышло случайно. ― Ну, почти правда. ― Так кто она?

Терренс качнул головой и расхохотался сильнее.

– Терренс!

– Моя мама, ― ответил он, давясь смехом, пока я моргала, переваривая услышанное.

Признаюсь, выходило довольно хреново.

– Твоя кто?

– Мама, Саманта. Ты ведь знала, что у меня есть мама, верно?

– Эм, да, но…

Зачем запираться в ванной, чтобы поговорить с мамой?! ― Орала моя внутренняя стерва, но я заглушила её ор и спросила:

– Почему она записана у тебя не как «мама», или «мамочка», или на худой конец «ма»? Почему там какие-то странные символы вместо имени?

– Телефон глючит. Давно собираюсь отдать его в ремонт. ― Усмехнулся Терренс и прежде, чем моя внутренняя стерва вновь заголосила, он вытащил мобильник и повернул его ко мне экраном. ― Вот, смотри.

Я увидела вчерашние сообщения, а затем Терренс листнул выше, и я бегло пробежалась по тексту, цепляясь за слова «сынок», «родной», «твой папа», «скажи Олли», «семейный ужин» и прочее. Что доказывало, что Терренс мне не врал.

Увидев в моих глазах удовлетворение и одновременно стыд, он снова запрокинул голову и рассмеялся.

– Терренс, это не смешно.

– Нет, это очень смешно, ― не без веселья заметил он, убирая мобильник обратно в карман, ― ты ревнуешь.

Я фыркнула, отворачиваясь к окну.

– И ничего не ревную.

– Ревнуешь, ― его итак сногсшибательная улыбка расползлась до гималайских широт, ― и это в очередной раз доказывает, что я тебе не безразличен.

– Не безразличен, ― обиженно рявкнула, ― я тебя ненавижу.

Терренс вновь рассмеялся, и я стукнула его по руке. А затем ощутила, как его ладонь накрыла мою. Мужские пальцы коснулись колена, и тело моментально отреагировало на близость ― по нему ворохом пронеслись мурашки.

Мне было хорошо ― восхитительно хорошо ― а ещё спокойно. По правде говоря, я уже давно не чувствовала себя так спокойно. И не только последние полгода, но и задолго до. Возможно, я не чувствовала себя так спокойно никогда до этого момента. И это было невероятно.

– Я чокнутая?

– Возможно, самую малость, ― с усмешкой ответил он, и я тут же возмутилась:

– Серьезно? Мы только начали встречаться, а ты уже считаешь меня чокнутой?

– Детка, ты выгоняла из моей квартиры девушек, угрожая, что их головы затем извлекут из промышленной мясорубки, стучала на меня копам, заставляла притворяться твоим женихом, а затем целовала на глазах у потенциального парня, кричала, когда я помогал тебе выбраться из-под шкафа, обвиняя меня в том, что я выломал твой замок…

– Ладно, ― перебила его я, не желая слушать дальше, ― возможно, самую малость.

Вкушая вкус победы, Терренс улыбнулся шире.

– Зачем ты заперся в ванной и включил воду? ― Спросила я, всё ещё испытывая неловкость за то, что называла маму Терренса сучкой и мысленно представляла, как буду выдирать ей волосы. ― Почему не мог поговорить в комнате?

– Просто не хотел, чтобы ты слышала.

– Почему?

Я заметила, как изменилось настроение Терренса, и подумала о том, что, возможно, неосознанно открыла какие-то старые раны.

– Мама очень жизнерадостный человек, но иногда… она серьезно сдает. Как этой ночью. ― Добавил он, а затем сделал глубокий вдох. ― Её накрывают воспоминания об отце, и тогда она звонит либо мне, либо Олли. Когда я увидел её сообщения, то понял, что это случилось снова, и не хотел взваливать всё это на тебя.

– Что случилось с твоим отцом? ― Негромко спросила я, слишком поздно подумав о том, что вообще-то это не моё собачье дело.

– Сначала всё было невинно. ― Заговорил он, и я замерла, вслушиваясь. ― Мама стала замечать, что какие-то события просто выпадают из его памяти. Меняется настроение, теряется интерес к вещам, которые раньше радовали. Он становился абсолютно другим, и мы не понимали, почему. ― Терренс ненадолго замолчал, а затем, стиснув руль сильнее, продолжил. ― Потом он начал теряться. Мог сидеть у телевизора в гостиной и вдруг начать истошно кричать. Просто потому, что забывал, где он и не мог найти связь с реальностью. Мы отвезли его в больницу, и там у него диагностировали Крейтцфельдта―Якоба. Это тяжелое дегенеративное заболевание ― прогрессирующее и, как мы узнали позже ― неизлечимое.

Я судорожно выдохнула. Хотела остановить его, но Терренс продолжал:

– У отца началась депрессия, затем ― бессонница. Через какое-то время ухудшилось зрение. Ему было трудно есть, было трудно пить. Развилась эпилепсия ― его раздражали свет, различные шумы и даже прикосновения. Мы, как могли, пытались облегчить ему жизнь, но затем наступила фаза деменции ― он утратил рассудок и через некоторое время уже не мог сам одеваться, умываться и есть. Он превратился в растение, Саманта. Прямо на моих глазах.

Не выдержав, я успокаивающе положила руку Терренсу на колено. Не знала, как в таком состоянии он вообще вел машину, но точно знала, что больше никогда не стану говорить с ним, когда он будет за рулем. По крайней мере, о чем-то настолько болезненном.

– Врачи сказали, что он прожил дольше других. И до последнего пытался бороться с болезнью. Но так и не смог. ― Закончил он. ― Три года назад его не стало.

– Мне очень жаль, ― прошептала я, когда Терренс внезапно съехал на полупустынную обочину и остановился. Я отстегнула ремень, и тут же забралась ему на колени. Обняла и прижала к себе, почувствовав, как он зарылся носом в мои волосы.

Хардинг тяжело дышал. Я слышала, как гулко стучит его пульс. И мне хотелось плакать, потому что я не знала, что могу с этим поделать ― как могу ему помочь.

– Мне жаль, ― повторила я, и Терренс внезапно осторожно отстранился.

Заглянул мне в глаза, и, когда моё сердце почти остановилось, поцеловал.

Этот поцелуй не был похож на предыдущие. Он был острее, отчаяннее, нужнее. И я повиновалась. Руки Терренса задрали юбку платья и стиснули бедра. По телу мгновенно прокатился электрический ток, и я инстинктивно застонала ему в рот. Это взбудоражило лишь больше. Нам обоим необходим был разряд. Нам нужен был отличный секс.

Член Терренса уперся в меня сильнее, и я инстинктивно скользнула вдоль него, выдыхая стон через рот. Мне сносило крышу. И всё время, когда он был рядом, я не могла контролировать себя. Не могла контролировать свои чувства и желания. Я просто хотела Терренса Хардинга. Здесь. Сейчас. Всегда.

– Мы сошли с ума, если собираемся сделать это на обочине, ― простонала я, запрокидывая голову, ощущая, как его губы на моей шее оставляют ожоги.

– Мне остановиться?

– Только попробуй, и я тебя убью, ― заскулила я, когда пальцы Терренса коснулись мокрой, разгоряченной плоти. Они кружили, ласкали, дразнили, а затем проникли внутрь.

Не знаю, как он сделал это ― ведь раньше подобные манипуляции на переднем сиденье автомобиля казались мне крайне неудобными ― но предпочла отключить голову и наслаждаться. Он сделал это, а как ― неважно.

– Терренс… о-ох, ― вцепилась пальцами в его плечи, а затем дернулась навстречу его движениям. Приподнялась, подавшись вперед, и почти рухнула на его грудь, когда он ускорился. ― Терренс…

– Не молчи, детка…

– Я не молчу… Боже! А-ах! ― Вновь дернулась, понимая, что перед глазами начинает темнеть. Переместила одну руку на спинку сиденья, а затем вцепилась в него со всей силой. ― Терренс!

Зажмурилась и закусила губу, понимая, что вот-вот кончу.

Но Терренс остановился и резко отодвинул меня назад. Я врезалась в руль, и тот издал предательски громкий сигнал. Визжащий. Пробирающий до мозга костей.

Услышала звук расстегивающейся молнии, а затем почувствовала, как Терренс чуть приспустился. Я едва думала от сумасшедшего желания, зудящего под кожей, поэтому очухалась уже сидя на его члене.

Выдохнула и задвигалась, откидывая назад волосы. Терренс обхватил руками мои бедра, снова поцеловал ― на этот раз жадно, будто выпивая досыта ― а затем начал меня направлять. Я стонала и извивалась, едва сдерживая всхлип. А затем ― не сдерживая его вовсе.

– Терренс! Боже, как хорошо!

– Твою мать, Саманта, ― рыкнул он, и я слабо улыбнулась, до боли кусая губы.

Терренс выпустил воздух через зубы, и я мгновенно ощутила его приближение. Сильнее вцепилась пальцами в кожу обивки, седлая своего мужчину, как обезумевшая.

Вновь запрокинула голову, ощутив, как мужская рука сжала мои волосы в кулаке. Хардинг оттянул их сильнее, и это возбудило меня больше. Его вторая ладонь легла на мою грудь, а затем он вновь припал к моим губам. И это оказался тот самый коктейль, который окончательно снес нам обоим башню.

Меня завертело в мощном экстазе, голова закружилась, а затем я вскрикнула, но не замедлила темп. Оргазм прошиб так сильно, что, мне казалось, я проваливаюсь куда-то вниз, а затем что-то резко вышвыривает меня наверх.

Это было восхитительно. Черт возьми, нет, это было больше, чем восхитительно.

Я могла бы убить ради этого мужчины ― ему стоило лишь попросить ― вот такой марионеткой в его руках я сейчас была.

Терренс кончил почти одновременно со мной. Извергнулся, как вулкан, подарив мне тепло и спокойствие. Подарив мне ещё один сногсшибательный оргазм, который я почти моментально ― ну, как только начала приходить в себя ― добавила в свою копилку.

Глава 21

― Ставлю двадцать пять баксов на то, что Терренс нравится ей больше, ― Ричард широко улыбнулся, глотнув из бутылки миллер.

Я бросила с-тобой-я-разберусь-позже взгляд на своего, кажется, уже бывшего свояка, а затем вновь перевела его на малышку.

– Вишенка, я верю, что ты перевернешься в сторону тети Сэм.

– Ты ведь слышала Рика, верно? ― Прохрипел Терренс, и ноздри вновь защекотал восхитительный запах цитруса. ― Я нравлюсь ей больше.

– Ты вообще ей не нравишься.

– Ты хоть сама-то в это веришь?

Его самодовольная ухмылка и бесила, и взвинчивала одновременно.

И он, мерзавец, отлично об этом знал.

– Я верю в то, что сделаю тебя и заберу свои честно выигранные деньги, ― в моих глазах блеснул озорной огонек, а затем я улыбнулась.

– Напомните мне убить вас за то, что вы используете мою дочь в своих грязных играх, ― усмехнулась Кэрри, а затем положила малышку на одеяльце на полу между нами.

– Один, два… время детского поворота! ― Махнул рукой Рик, и мы с Терренсом одновременно закричали:

– Лив, милая, иди к тете Сэм!

– Детка, посмотри сюда, давай, иди к дяде Тео!

– Вишенка, переворачивайся ко мне!

– Оливия, не слушай её, переворачивайся ко мне!

Малышка смотрела на нас поочередно и улыбалась, периодически угукая.

– Кажется, вы не нравитесь ей оба, но её забавляет, что вы за неё воюете, ― усмехнулся Рик, получая от происходящего ничуть не меньшее удовольствие.

Это действительно напоминало какую-то войну, а больше ― бой с перетягиванием каната. Мы кричали, пытаясь склонить семимесячную малышку каждый на свою сторону. А она смеялась, смотря на нас своими маленькими болотно-зелеными глазками.

– Лив, милая, иди к тете Сэм!

– Принцесса, иди к дяде Тео!

– Ливи…

И вот эти глазки как-то по-особенному посмотрели на Терренса. И я тут же ощутила, как мои деньги вместе с моим достоинством медленно ускользают сквозь пальцы.

– Нет-нет-нет, Оливия Грэйс Хоуп, ты не можешь так со мной поступить!

Терренс поманил Лив пальцами и улыбнулся ей своей фирменной я-сведу-тебя-с-ума-детка улыбкой. И, как и большинство девочек этого мира, моя племянница сдалась.

Она перевернулась в его сторону и звонко рассмеялась, когда Терренс подхватил её на руки и подбросил вверх.

– Да! Кто у нас умная девочка? Кто сладкая конфетка?

Он кружил Лив по комнате, а та заливалась и уже почти давилась со смеху.

– Он будет чудесным отцом, ― прошептала мне на ухо сестра, подходя к столику, чтобы налить себе ещё сангрии.

И мужем, ― внезапно мелькнуло в моей голове, и я ошарашенно уставилась на Терренса, не понимая, откуда в моей голове вообще взялись подобные мысли. Словно почувствовав мой взгляд, он повернулся. И я ощутила, как сердце вновь пропустило удар.

– Мне нужно выпить.

Я отвернулась и, точно уловив моё настроение, Кэрри не без иронии поставила на столик ещё один стакан.

– Если ты станешь пить каждый раз, когда будешь замечать в этом парне его многочисленные достоинства, то станешь хроническим алкоголиком.

– Заткнись, ― усмехнулась я, и плеснув мне сангрии, Кэрри разразилась хохотом.

― Я буду очень скучать по тебе, милая, ― прошептала мама, крепко меня обнимая, когда, прощаясь, мы стояли у крыльца, ― не забывай звонить, ладно?

– Ладно, ― пообещала я, последние секунды наслаждаясь её теплом.

– Ты ведь ещё приедешь, дядя Тео?

– Конечно, милая, ― он опустился на корточки рядом с Ханной, а затем коснулся пальцем кончика её носа, ― если пообещаешь, что вы с Минди позовете меня на чай.

Ханна бодро кивнула, а затем бросилась Терренсу на шею, сжимая в руках куклу, которую он ей подарил.

Перед долгой дорогой мы ненадолго заехали к Морису.

А когда, наконец, снова сели в машину, я подумала о том, что по приезду в Нью-Йорк мне придется о многом поговорить с Элиотом. Все эти дни он писал мне. Я не говорила об этом Терренсу, не говорила об этом вообще никому. Отвечала максимально вежливо и старалась, чтобы мои сообщения не выглядели слишком сухо, но и надежду на что-то большее между нами старалась не давать.

Понятия не имела, справилась ли я, но напомнила себе, что узнаю это завтра.

Я задремала буквально через двадцать минут. Слышала, как звонил Оливер. И они с Терренсом болтали по громкой связи ― что-то насчет бара и некоторых трудностей, которые предполагали необходимость его присутствия

Затем позвонила Джойс. Вообще-то сначала она написала мне, спросив, могу ли я говорить, а затем почти час трещала без умолку. Вчера вечером они с Максом собирались пойти в клуб, но он внезапно отменил встречу, сославшись на неотложные дела. Вообще-то Джойс не казалась мне ревнивой ― по крайней мере, до этого момента ― а ещё я думала, что она самоотверженная и наивная, но ошиблась и в этом. Так вот целый час она делилась со мной своими переживаниями и подозрениями, придя к мнению, что Макс ей изменяет.

Я бы успокоила свою новую подругу, убедив её в том, что она ведет себя, как параноик, если бы она не рассказала мне о других странностях в его поведении. Поэтому я согласилась с тем, что основания для волнения у неё всё-таки были. И в конце разговора мы договорились встретиться сегодня вечером в баре, чтобы всё подробнее обсудить.

Закончив болтать с Джойс, я не заметила, как снова уснула. Проснулась, ощутив теплое дыхание на своей шее, а затем знакомые руки вокруг талии.

– Прости, ― прошептал Терренс, когда я открыла глаза, ― не хотел тебя будить.

– Ничего, ― выдохнула я, оглядываясь, и понимая, что мы приехали.

Я слабо улыбнулась, а затем вылезла из машины. Терренс донес наши вещи и, когда я открыла дверь, ласково развернул меня к себе.

– Прими горячую ванную и постарайся ни о чем не думать. ― Он поцеловал меня в макушку, а затем спросил. ― Ты встречаешься с Джойс в восемь?

Я кивнула.

– Мне нужно будет решить кое-какие дела в баре, думаю, это займет несколько часов, а затем я заберу тебя из клуба.

– Хорошо.

Он ещё раз поцеловал меня, а затем направился к себе. Я закрыла дверь и, как Хардинг и советовал ― пошла набирать ванную. Повернула краники, отрегулировав комфортную мне температуру, включила музыку на телефоне и скинула на пол пропахшую дорогой одежду. Перекинула через бортик сначала одну ногу, затем другую, а затем погрузилась в воду всем телом. Затем выдохнула и закрыла глаза. Горячая вода расслабила, помогла набраться сил и остановить, казалось, нескончаемый поток мыслей.

Мне стало так спокойно и хорошо, что в какой-то момент я даже не заметила, как начала засыпать. Проснулась от прорезавшего слух звука и посмотрела на экран айфона.

«Как дела?»

Элиот.

Несколько секунд медлила, размышляя, а затем взяла в руки телефон и ответила:

«Всё хорошо, недавно вернулась. Как прошла сделка?»

Сегодня Элиот должен был подписать договор с Питером Бруком. Я знала об этом, и должна была присутствовать на встрече. И, когда просила своего босса о паре лишних выходных не думала, что он согласится. Но он согласился, сказав, что ему поможет Джойс.

Я успокоилась, потому что Джойс, несмотря на болтливость и милую внешность, была превосходным юристом. Возможно, в чем-то даже превосходное меня. На работе она принимала решения исключительно холодной головой и могла быть безжалостной.

Чего не скажешь о её личной жизни.

Три точки вверху мессенджера оповестили о том, что Элиот печатает.

А затем мне пришло:

«Подписали. Пришлось заключить дополнительное соглашение, потому что Джойс не понравилось ещё несколько пунктов. Брук рвал и метал, но в итоге сдался. Ты знала, что у меня самые лучшие юристы?»

Я улыбнулась, а затем ответила:

«Догадывалась». ― И поставила в конце смайлик.

«Отдыхай. Увидимся завтра».

А затем Элиот прислал анимированный стикер. Это был мускулистый рыжий пес-боксер ― или кем он там был ― который посылал мне воздушное красное сердечко.

Я пялилась на стикер, не понимая, как реагировать. И даже не представляя, как отреагирует Терренс, если случайно его увидит. Если вообще увидит нашу переписку.

Быстро вышла из чата и заблокировала телефон.

Затем тряхнула головой.

Неужели я сделала что-то не так? Уронила неосторожное слово и дала Элиоту недвусмысленный намек?

Застонала, с головой погружаясь в воду. Пролежала так некоторое время, а затем вынырнула, вымыла волосы и выбралась из ванной. Собрала разбросанные по полу вещи и бросила их в бельевую корзину. Поставила телефон на зарядку, разобрала чемодан, а затем взглянула на часы ― пятнадцать минут седьмого, пора собираться.

Вспомнив, что моя машина всё ещё была на ремонте, вызвала такси. Я, конечно, в любом случае не поехала бы на своем Жуке туда, где был алкоголь, зато напомнила себе, что нужно будет его забрать.

Полтора часа спустя вышла из квартиры, а ещё через пятнадцать минут уже входила в клуб. Уши тут же заложило от громкой музыки. В глаза ударил яркий свет от иллюминации, и мне пришлось сделать усилие, чтобы отыскать Джойс в толпе.

Нашла, когда прочитала пришедшую двадцать минут назад эсемеску, о которой вспомнила, когда собралась написать подруге. Джойс сидела за столиком в вип-зоне и, увидев меня, улыбнулась. Помахала мне, и я направилась к ней. Она встала и сказала что-то парню, который, переведя взгляд на меня, кивнул и открыл мне проход.

– Я так рада, что ты пришла! ― Она обняла меня, а затем повела к дивану. ― Ты выглядишь невероятно! Это Джимми чу?

Она указала на черные туфли с открытым мысом на шпильке, и я кивнула.

– Класс! И платье отпад!

Сегодня на мне было зеленое коктейльное платье на тоненьких бретельках до колен, с глубоким V-образным вырезом ― сексуальное, облегающее, подчеркивающее мои округлые бедра и тонкую талию, а также выгодно выделяющее грудь. Я сняла подходящий к нему жакет, потому что в клубе было довольно душно.

– Думаю, Макс бы на тебя запал, ― услышала я, и, повернувшись, увидела, как Джойс грустно улыбается. Ну приехали.

– С чего ты это взяла?

– Ты сногсшибательна, а он любит сногсшибательных.

– Ты такая же.

Она улыбнулась шире, но также печально, как и раньше. И я сразу всё поняла.

– Ты считаешь, что недостаточно хороша для него?

Я шокировано хлопнула глазами, потому что считала, что Джойс шикарная. Роскошные пепельно-русые волосы волнами лежали на её тоненьких, аристократичных плечах. Маленькое красное платьице облегало точеную фигурку, а невысокий рост лишь добавлял её образу сексуальности и давал возможность носить потрясные каблуки. Её полные чувственные губы были фантазией мужчин, а большие серо-зеленые глаза очаровывали с первой же минуты. И эта девочка была так в себе не уверена.

– Я… не считаю себя какой-то особенной, ― Джойс усмехнулась, и я заметила, как она нервно смяла пальцами салфетку. ― Макс тоже не считает.

– Значит Макс мудак.

Подумала, что Терренс сейчас сказал бы то же самое. А ещё ― что Джойс определенно бы ему понравилась.

– Наверное… ― тише обычного ответила она, ― но я всё равно его люблю. ― Она немного помолчала, а затем подняла на меня глаза. ― Ты считаешь меня идиоткой, да?

– Нет. Но я считаю, что тебе нужно хорошенько обо всём подумать.

Я подала знак официанту. И, когда он подошел к нам, мы заказали несколько алкогольных шотов. Затем ещё несколько. И ещё.

Утром нам обеим нужно было вставать на работу, и что-то подсказывало мне, что это будет намного труднее обычного. Но я не могла бросить Джойс в таком состоянии, поэтому мы пили и говорили, затем снова пили и снова говорили. И вскоре моей подруге стало значительно легче. Да, она опьянела, зато теперь в её глазах появились искорки.

– Серьезно? ― Рассмеялась она, а затем поставила стопку на столик. ― То есть, ты хотела заполучить хорошего парня, въехавшего в зад твоего Жука, а в итоге переспала со своим соседом, которого на дух не переносишь, умудрилась представить его своим нынешним парнем, чтобы поддеть бывшего и уговорить помочь тебе с планом соблазнения? А сейчас в самом деле с ним встречаешься?

– Что-то вроде того.

Подробности и имя того самого хорошего парня решила опустить.

– Саманта, да твоя жизнь похлеще сериала, ― подытожила Джойс, и запрокинув голову, я влила в себя ещё один шот.

Понятия не имею, зачем всё ей рассказала ― то ли просто дура, то ли это алкоголь развязал язык, но не могла отрицать, что после этого мне стало даже как-то полегче.

Ну и ещё, это нас сблизило.

– Я хочу с ним познакомиться, ― вдруг заявила она, и я едва не подавилась очередным шотом.

– Зачем?

– Он, должно быть, удивительный, раз ввязался во всё это вместе с тобой, ― мило улыбнулась Джойс, ― и очень тебя любит, раз столько раз выручал. Ни один парень не станет делать подобное, если не любит. У него случайно нет красавчика-брата?

– Эм… есть… ― осторожно ответила я, вынудив Джойс радостно подпрыгнуть.

– Да что ты! Он свободен?

– Ну… ― я призадумалась, вспоминая, что вроде бы на пальце Оливера не было обручального кольца, и он не упоминал, чтобы с кем-нибудь встречался, хотя это было бы и странно, учитывая, какой он замечательный, ― вроде бы да.

– Звезды сегодня явно сошлись там, где нужно, ― взвизгнула она, а затем придвинулась ближе и взяла меня за руки, ― познакомь нас. Как насчет кино? Мы могли бы сходить все вчетвером. Так бы я убила двух зайцев одновременно.

Понятия не имела, о каких именно зайцах говорила моя новая подруга, но не была уверена, что идея мне нравилась.

– Джойс, ты ведь с Максом… и у вас, вроде как, серьезно.

Её энтузиазм немного поугас. Затем она убрала руки и отвернулась.

– Ты права, ― казалось, будто бы я всковырнула что-то очень болезненное; будто бы на какое-то мгновение Джойс забылась, а я внезапно шарахнула её лицом об реальность.

– Собираешься уйти от него? ― Аккуратно спросила я, и она подняла на меня глаза.

– Не знаю. ― Затем немного помолчала и продолжила. ― Но порой мне кажется, что так будет правильно.

– Всё настолько плохо?

Она коротко улыбнулась, опуская взгляд на свои пальцы.

– Иногда я думаю, что не настолько. Но чаще ― реву в подушку, как дура.

Мы проговорили ещё около часа, и выпили ещё около четырех шотов. Я была жутко уставшая, жутко измученная и жутко пьяная. А ещё ― жутко злая на Макса. Потому что то, о чем рассказала мне Джойс, не лезло ни в какие, мать их, ворота.

Я планировала справиться. Успокоить себя и подругу, а затем посадить её в такси, дождаться Терренса и поехать домой. Но что-то пошло не так.

Клуб воскресил кошмар моего прошлого, пустив весь этот офигительный вечер псу под хвост. Задорно смеясь, этот самый кошмар в образе блондинистой сучки в коротком мини подошел к соседнему диванчику и игриво улыбнулся сопровождающему её мужчине. Костюм от Армани, на запястье Ролекс, а впальцах ключи ― скорее всего от припаркованного неподалеку ламборгини. Мужчина махнул официанту, и я заметила, как рука сучки скользнула по его запястью, а затем, как она что-то прошептала ему на ухо. И это явно было что-то непристойное. Крайне непристойное.

Мужчина куда-то отошел, оставив блондинку одну.

Не знаю, то ли алкоголь был тому виной, то ли я просто очень долго копила в себе обиду, а разговор с Джо всколыхнул старые раны, но что-то заставило меня решительно направиться к ней.

– Привет, ― поздоровалась я, ― Шейли, верно?

– Мы знакомы? ― Сморгнула она, и меня всю будто бы холодом обдало.

О да, сучка, мы знакомы.

– Не совсем. Но я знаю, что ты шлюха.

Она округлила свои большие серые глаза и разинула маленький рот.

– Прости?

– Уже забыла? Что ж, я напомню, как полгода назад ты трахалась с моим бывшим у меня за спиной и делала это довольно долго. Сколько точно, Шейли, месяца три?

Кажется, до неё, наконец, начало доходить, откуда именно мы знакомы.

Какая ирония, верно? Встретить эту сучку тут, в Нью-Йорке, после того, как Джордж изменил мне с ней там, в Рочестере.

– Кажется, три, ― продолжала я, не в силах остановиться, ― и, кажется, извиняясь, мой бывший сказал, что ты ничего для него не значила, что была просто подстилкой, о которой ему даже не было надобности вспоминать. ― Я злилась, очень сильно злилась. ― И он не вспоминает. А знаешь, почему? Потому что ублюдок на коленях вновь приполз ко мне.

На этот раз в глазах Шейли вспыхнула ярость. И я точно её уловила.

– Он приполз к тебе лишь потому, что я бросила его, ― заявила сучка, гордо поднимаясь, ― такие, как Джордж, именно так и поступают. А ты подвернулась под руку.

– Подвернулась под руку?

Внутри меня стеной росло негодование.

– Мы встречались почти три года!

– Он что-то такое упоминал, ― усмехнулась она, ― а ещё, что встречается с тобой лишь для того, чтобы угодить своему папочке. Потому что тот очень уж не хотел терять такого компетентного юриста, как ты.

Меня будто бы обухом по голове шарахнуло.

– Что ты сказала?

– Что слышала, ― продолжала она, складывая на груди руки, ― Джордж никогда тебя не любил. Он и трахался-то с тобой через силу. Лишь ради гребаной фирмы.

И снова удар. Стало больно, меня волной захлестнула обида.

Я повернулась, чтобы уйти ― мне нужен был воздух, очень много воздуха.

– Не расстраивайся, ― цыкнула сучка мне в спину, ― уверена, ты найдешь парня, для которого не будешь расходным материалом. ― А затем усмехнулась. ― И, наверное, я попробую на прочность и его.

И, если ещё несколько секунд назад я намеревалась уйти, оставив всё это дерьмо в прошлом, то слова Шейли напрочь поменяли мои планы.

Алкоголь стал моим мотором. Я взревела, а затем, повернувшись, бросилась на сучку и вцепилась ей в волосы. Мерзавка завизжала, широко распахнув глаза, а я уже не понимала, где у меня тормоза. Я слышала взволнованные крики Джо ― она звала на помощь, взывала к моей рассудительности, но всё тщетно. Я не слушала.

– Отпусти, психопатка! ― Орала Шейли, но я крепко её держала.

– Сначала извинись!

– Ну уж нет!

– Саманта!

Знакомый голос проник в затуманенный мозг, но я не уловила связи.

– Саманта! ― Повторил голос, а затем чья-то крепкая рука оттащила меня от визжащей Шейли.

– Больная! Тебе нужно лечиться! ― Заорала сучка, и я вновь сделала выпад. На этот раз неудачный. Те же руки, что оттащили меня от блондинки, теперь крепко держали.

– А тебе перестать трахаться со всеми подряд! Как бы чего не подхватить!

– Саманта, пойдем, ― повторил голос, буквально уволакивая меня от диванов.

Я не сразу отвела взгляд от всклокоченной Шейли, успела увидеть, как вернулся её перепуганный, ничего не понимающий спутник. Она качнула головой, что-то сказала ему, а затем театрально заплакала, уронив голову на мужскую грудь.

Актриса.

Вечерняя прохлада немного отрезвила.

Не скажу, что окончательно пришла в себя, но…

– Что на тебя, черт подери, нашло?!

На этот раз узнала голос Терренса и повернулась.

Вся злость мигом испарилась, будто бы её не было и вовсе.

Джойс вышла следом. Терренс вызвал ей в такси и, когда она уехала, а я ― окончательно успокоилась, повернулся ко мне:

– Садись. ― Велел, указывая на свой внедорожник.

Я забралась в салон, пристегнулась. Затем услышала, как хлопнула соседняя дверь.

– Что это было?

– Что?

– Что?! ― Повысил голос он. ― Ты вела себя, как психованная стерва!

Хотела было сказать, что это было не так, но поняла, что тогда солгу. Поэтому выпалила первое, что пришло мне в голову:

– Я не была такой, пока мы не начали встречаться!

– Значит, это я во всём виноват? ― Вдруг усмехнулся он. ― И, вероятно, также я виноват в том, что ты всё ещё любишь своего бывшего?

Клянусь, на какое-то мгновение я даже дара речи лишилась.

– Что? ― Выдохнула, всем телом разворачиваясь к Терренсу. ― Это бред! Я давно не люблю Джорджа!

– Тогда почему ты выдирала волосы его любовнице?!

Я поверить не могла, что он действительно спрашивал об этом серьезно.

– Потому что она сучка и заслужила это!

– А мне показалось, что ты просто всё ещё его не отпустила!

Я возмущенно открыла рот:

– Я сказала, что хочу попробовать быть с тобой! Несправедливо вспоминать о Джордже и упрекать меня в том, что я всё ещё его люблю!

– А разве ты не любишь?! ― Рявкнул он.

– Нет! – Взмахнула руками. ― Я не люблю Джорджа! И уже сказала об этом!

– А своими действиями доказала обратное!

Терренс резко дернул рычаг, и, лязгнув шинами, машина сорвалась. Он злился. И злился сильно. А я ― чего греха таить ― чувствовала в этом свою вину.

Да, Шейли действительно была сучкой, и я не жалела, что подпортила ей прическу, но жалела, что всё это видел Терренс, и что он считал, что причина этому Джордж.

Хотя на самом деле причиной был он.

– Ты прав. Я сорвалась. И мне жаль. ― Прошептала, признавая свою вину. ― Но я действительно уже ничего не чувствую к Джорджу. Я не лгала тебе. Просто… ― немного помедлив, выдохнула, ― …не знаю, наверное, вспомнила, как больно он мне сделал. Джо рассказывала мне о Максе, а затем я увидела Шейли ― здесь, в Нью-Йорке, такую счастливую, не ощущающую ни вину, ни стыда. И это всколыхнуло старые раны. А затем она сказала, что Джордж встречался со мной только из-за своего отца. И, чтобы я не расстраивалась, потому что я обязательно встречу парня, для которого не буду расходным материалом. И что она проделает то же самое с ним. С тобой…

Я запнулась, а затем отвернулась к окну.

Зажмурилась и отключила голову, а через несколько секунд почувствовала, как пальцы Терренса осторожно сжали мои.

– Я бы никогда не позволил ей сделать это с тобой, ― прошептал он, и я поняла, что это действительно было так. Терренс ― не Джордж. Он бы никогда так не поступил.

В дороге мы оба успокоились. Хардинг кое-как припарковал машину, а затем мы поднялись. По привычке направилась к своей двери, но Терренс потянул меня обратно.

И я поняла ― сегодня я ночую у него.

– Мне нужно взять некоторые вещи.

– Какие?

– Ну… средства для снятия макияжа, некоторые уходовые средства, чистое белье, спальный комплект, зубную щетку. ― Вроде бы всё необходимое перечислила.

– Давай ключи, я схожу.

– Прости? ― Сморгнула я.

– Я схожу, ― повторил он, ― а ты пока примешь душ.

Я вновь сморгнула, а потом до меня начало доходить.

– Боишься, что я сбегу? ― Усмехнулась, решив, что это глупо, но затем передумала, поняв, что я вполне могла так поступить.

– Чистые полотенца на третьей полке, ― предупредил он, протягивая мне раскрытую ладонь. Я как завороженная отдала ему ключи, и он добавил. ― В ванной должно быть всё необходимое, шкафчики в твоём распоряжении.

С этими словами он вышел из квартиры, оставив меня посреди гостиной одну.

– Ну ладно…

Прошла в его комнату и открыла большой платяной шкаф. Нашла чистые полотенца на третьей полке, как Терренс и говорил. Взяла первое попавшееся и поплелась в ванную. Скинула с себя грязную одежду, а затем встала под прохладные струи душа, надеясь, что они меня расслабят. Закрыла глаза, подставив им лицо. Неосознанно вспомнила о разговоре с Джойс и её словах: «Он, должно быть очень тебя любит, раз столько раз выручал. Ни один парень не станет делать подобное, если не любит».

Тряхнула головой, отгоняя нелепые мысли. Не хватало теперь постоянно думать об этом. Глупая, глупая Джойс. И предположения у неё такие же глупые.

Не знаю, сколько времени я провела в душе, но, когда выползала, мне показалось, что прошло не меньше получаса. Прислушалась к тишине квартиры, осознавая, что всё ещё была в ней одна. Не нужно было идти у Терренса на поводу и давать ему ключи. Он ведь даже не знает, где что лежит. Перерыл, наверное, всю квартиру…

Я запнулась, потому что услышала, как открывается входная дверь.

Завернулась в полотенце и шагнула к двери, осторожно выглядывая из комнаты. Всё ещё отлично помнила, что у Оливера были ключи от квартиры, так что выбегать почти в чем мать родила не спешила.

Но, к счастью, это оказался Терренс. Я узнала его по характерному звуку, с которым он бросил ключи на тумбочку ― собственнически, по-хозяйски. Поэтому вышла.

– Ты долго, ― сказала, не сразу замечая в его руках полупрозрачный пакет с двумя знакомыми коробочками-вок.

– Решил спуститься вниз, взять нам перекусить. Ты вроде бы говорила, что эта лапша чумовая. ― Он думал правильно. Боооже. ― Вроде бы здесь всё, что ты просила.

Я с интересом заглянула в пакет, протянутый Терренсом, и с удивлением обнаружила, что так оно и было. Невероятно, но он нашел абсолютно все мои вещи. И, решив, что позже обязательно допрошу его об этом, отправилась в ванную, чтобы умыться.

Когда вышла, с кухни до ноздрей долетел аппетитный запах курицы и овощей, а также моего любимого свежесваренного кофе.

Улыбнулась и, глубоко его вдохнув, забралась на стул.

– Смотри, слюнями не подавись, ― усмехнувшись, Терренс поставил передо мной миску с лапшой и чашку с латте.

Кое-как удержалась, чтобы ни накинуться сразу и на то, и на другое.

Распаковала палочки и, добавив к лапше соус, начала его размешивать. Аромат еды стал ещё невыносимее, и желудок предательски скрутило. Я отправила в рот первую порцию и застонала, блаженно прикрыв глаза.

– Я слышал, что Вонг невероятно хорош, но не думал, что настолько, ― он вновь усмехнулся, усаживаясь напротив. Я была такой голодной и довольной одновременно, что все шуточки Терренса казались безобидными и нормальными. Или была другая причина?

– Это всё соус. ― Качнула головой я. ― Он сумасшедший, попробуй.

Терренс налил соус в свою тарелку и, последовав моему примеру, попробовал. С нескрываемым любопытством и наслаждением я наблюдала за тем, как меняется выражение его лица. Через это проходили абсолютно все, кто впервые пробовал рецепт Вонга. Восторг, изумление, а после ― чистый, ничем не поддельный кайф.

– Это самая вкусная китайская еда, которую я когда-либо ел, ― заключил он, и я победно улыбнулась.

– Поверить не могу, что ты жил над ресторанчиком Вонга так долго и ни разу не пробовал его лапшу! Это всё равно, что жить у океана и не уметь плавать.

– Вообще, такие люди существуют, ― заметил он, наставляя на меня палочки.

– Дикари, ― шире улыбнулась я, ― и ты ― дикарь.

Терренс усмехнулся, отправляя в рот очередную порцию.

Отчего-то в памяти всплыл наш сегодняшний с Джойс разговор. И я спросила:

– А Оливер с кем-нибудь встречается?

Хардинг перевел на меня взгляд, его брови чуть приподнялись, он дожевал, а затем усмехнулся.

– Нет, насколько мне известно. А что, я уже тебе разонравился?

– Просто… знаешь, Джойс интересовалась. ― Решила выложить правду и ничего не выдумывать. В конце концов, это всегда было правильнее.

– Правда? ― Его брови взлетели выше. ― И почему она интересовалась личной жизнью моего брата?

– Ну… я немного рассказала ей о тебе, и она считает тебя замечательным.

Терренс так и просиял.

– Рассказала обо мне? Серьезно? И я прошел?

– Прошел? ― Не поняла я.

– Проверку, ― усмехнулся он, ― когда девушка рассказывает о своём парне подруге, то, сама того не осознавая, проверяет его. Известный всем женский приём ― если подруга одобряет твой выбор, значит, ты выбрала верно.

– Этот бред придумали мужчины? ― Усмехнулась я, и Терренс сделал то же.

– Это не бред, Барнс. А жизненная аксиома.

Я вновь усмехнулась, всем своим видом давая понять ― нет, это бред.

– Так Джойс интересовалась Оливером, потому что ей понравился я?

– Что-то вроде того.

– Я думал, она с кем-то встречается. Разве нет?

Ну…

– Да. Макс. Мы работаем вместе.

– И?

– И… кажется, он ей изменяет.

Я не знала, могу ли говорить об этом с Терренсом, но подумала, что он всё равно никому об этом не расскажет. Поэтому выложила всё, что знала.

– Думаешь, Джойс права? ― Спросила я, когда закончила. ― Макс изменяет ей?

– Мне жаль, детка, но скорее всего да. ― Серьезно ответил Терренс, и это был именно тот ответ, которого я так боялась. ― Но в любом случае, Джойс следует с ним поговорить и всё выяснить.

– А, если он не признается?

– Значит, нужно поймать его на горяченьком. Чтобы отвертеться уже не вышло.

«Как я поймала Джорджа», ― мелькнуло в моей голове.

– Я могу с уверенностью сказать только одно ― посторонний женский запах на его одежде, частые звонки и отлучки, появившаяся холодность по отношению к ней и перемены в характере и поведении ― всему этому есть причина. Поэтому ей стоит её узнать.

– Но ты считаешь… что причина ― это другая женщина, так?

– Так, ― осторожно ответил Терренс, ― потому что только в этом случае мужчина настолько кардинально меняется.

Я кивнула, понимая, что он прав. И что сама думаю точно так же. А ещё ― что мне нельзя говорить об этом Джойс и нельзя уговаривать её бросить Макса. Я могу лишь подтолкнуть её в верном направлении и помочь узнать правду.

Или, как позже посоветовал Терренс, когда визжащую и хохочущую нес меня в свою постель ― вообще в это не лезть.

Глава 22

Утром встала пораньше и передвигалась по квартире на цыпочках.

Снова собирала свою разбросанную по полу одежду, испытывая знакомое чувство дежавю. Топ обнаружила где-то между кухней и гостиной, шортики ― возле кровати, бюстгальтер гордо валялся у двери ванной, а трусики ― да, в этот раз я их нашла ― запутались где-то в одеяле. Причем ― ох уж эта ирония жизни ― не в моём.

Не знаю, как мне удалось собрать все свои вещи и не разбудить при этом Терренса, но я ощущала себя гребаным ниндзя ― причем жутко довольным собой ― когда гордо кралась из его комнаты ко входной двери.

Однако, у судьбы было отличное чувство юмора, вы знали?

Я ― слышала.

Но утром убедилась в этом окончательно.

А именно ― когда раздался оглушительный звонок в дверь.

Я застыла, как вкопанная ― в комплекте почти что нижнего белья, с вечерней сумочкой и пакетом вещей в руках. И вновь возникло это странное ощущение дежавю.

Вспомнила, как в то утро после «извинений» пыталась точно так же по-тихому сбежать из квартиры Терренса, но его брат ― Оливер ― открыл ключами дверь и застукал меня в совершенно извращенном виде.

Вид, к слову сказать, в этот раз у меня был такой же извращенный. Но в этот раз я понимала, что это точно был не Оливер.

У Оливера были ключи.

А значит, Оливер не стал бы звонить в дурацкую дверь.

А, если это был не Оливер, тогда…

– Эй, ты чего дверь не открываешь? ― Голос Терренса за спиной заставил меня вздрогнуть. Он усмехнулся, заметив мою растерянность. ― Не выспалась что ли?

Не выспалась? Не выспалась?! Он серьезно?!

В одних боксерах он прошлепал к двери, а затем посмотрел в глазок и улыбнулся.

– Всё в порядке, расслабься. Это моя мама.

Расслабься? Мама?

Он точно правильно употребил вместе эти слова?

– Что ты делаешь? ― Прошипела я, когда он потянулся к ручке.

– Открываю дверь, ― усмехнулся он, и я с ужасом поняла, что не готова к встрече с его мамой. Что я вообще ни к чему подобному не готова.

Блин―блин―блин!

Едва не поскользнувшись на скольком ― мать его! ― полу, побежала обратно в комнату, чтобы избежать очередного позора, и быстро захлопнула дверь. Да, Оливер воспринял нашу первую встречу весьма комично, но я очень сомневалась, что мама Терренса, увидев в квартире своего сына девушку со всклокоченными волосами, одетую, как уличная девка, отнесется к этому так же беззаботно.

А ещё ― я просто очень боялась.

Не такой должна была быть наша первая встреча.

Я хотела познакомиться с мамой Терренса. Очень хотела. Но точно не в нижнем белье, когда от меня за версту несло восхитительным сексом.

– Эй, ― когда Терренс вошел в комнату, я сидела на бортике ванной, нервно кусая нижнюю губу, ― ты чего убежала? Всё в порядке?

Нет. Нет, Терренс всё не в порядке! Всё совсем не в порядке!

– Я не могу выйти к твоей маме в таком виде, ― прошипела я, указывая на сексуальный комплект для сна, в который была одета, ― что она обо мне подумает?

– Что ты очаровательна, как я и говорил? ― Усмехнулся он, и я сморгнула.

– Ты говорил про меня своей маме?

– Мы ведь встречаемся, верно? Кончено, я ей говорил.

– Эмм… и как она это восприняла?

– Как восприняла? ― Улыбка Терренса стала шире. ― Саманта, она приехала, чтобы позавтракать с тобой. Сказала, что мечтает познакомиться с той, которой, наконец, удалось поймать такого неисправимого бабника, как я.

– Твоя мама приехала, чтобы позавтракать со мной? ― Прошептала я, моргая, как глупая корова. ― Ты не шутишь?

– Нет, не шучу. Может быть, перестанешь прятаться здесь и выйдешь?

Эмм…

– Я… не могу выйти в этом, ― прочистила горло, замечая, как заблестели глаза Терренса. Он явно хотел сказать что-то пошлое и милое, но сдержался. Вместо этого встал и куда-то пошел. Я услышала, как открылся шкаф, а затем поймала на лету черную мужскую футболку с надписью «84».

– Это футболка Оливера. ― Я сморгнула, и Терренс рассмеялся. ― Не бойся. Он её ни разу не надевал.

Мне повезло, что Оливер был намного выше и шире меня. Его футболка села немного несуразно, но оказалась достаточно длинной ― почти до колен ― так что с легкостью походила на платье. Я проявила смекалку, взяла с полки шкафа самый узкий пояс, какой нашла и завязала его на талии.

Умылась, причесалась, чуть подкрасила лицо, чтобы не выглядеть совсем уж замарашкой, а затем вышла из комнаты.

Услышала приятный смех и немного неуверенно, но всё-таки прошла на кухню. У стойки рядом с Терренсом стояла невысокого роста женщина с длинными темными волосами, одетая в модные голубые джинсы, пурпурный топ и темно-синий кардиган.

Она повернулась, вероятно, уловив мои шаги, и я отметила, какой красавицей она была, а ещё ― что её глаза были такие же глубокие, как и у Терренса.

– Мама, познакомься, это Саманта. Саманта, это моя мама.

Услышав голос Терренса, я сморгнула, вышла из ступора и подошла ближе.

– Очень приятно, наконец, познакомиться с тобой, Саманта, ― улыбнулась женщина, отставляя кружку кофе, которую сжимала в пальцах, и очень ласково, по-матерински, беря меня за руки.

– Мне тоже… эмм… миссис Хардинг.

– Джоан, ― поправила она, улыбнувшись шире, а затем я услышала, ― а ты был прав, она действительно очаровательна. Сколько раз она уже тебя бросала?

Терренс разразился хохотом, а затем вручил мне кружку с кофе. Моим любимым кофе. Джоан тепло улыбнулась, а затем принялась рассказывать мне обо всём подряд. И, когда дошла до забавного случая, произошедшего с Терренсом в ботаническом саду Эдинбурга ― когда он словно лягушка в пруду прыгал по кувшинкам ― я рассмеялась и окончательно расслабилась.

Вышла из квартиры Терренса час спустя. Приняла бодрящий душ, ещё раз привела в порядок лицо, накрутила волосы, а затем распахнула шкаф. Выбрала белый шелковый топ, черную юбку карандаш с завышенной талией и легкий ярко-синий пиджак. Надела украшения и собиралась было проверить почту, когда в дверь постучали.

Сморгнула, но дверь распахнула.

– У тебя дверной звонок сломан.

Я открыла было рот, но не успела ни слова сказать, потому что Терренс прошел мимо меня в квартиру. От него пахло гелем с ароматом морского бриза, а волосы были слегка влажными. Значит, он тоже только вышел из душа.

– Ты что-то хотел? ― Спросила, закрывая за ним дверь.

Не успела и шагу ступить, как уперлась в крепкое мужское тело. Руки Терренса подхватили меня, а затем плотнее прижали к себе.

Взвизгнула, а после услышала:

– Я соскучился.

– Мы не виделись всего полчаса, ― рассмеялась я, ощущая, как его аромат вновь кружит голову.

– Всего? ― Он игриво вскинул брови. ― А мне показалось, что прошла вечность.

Открыла было рот, чтобы выдать что-нибудь колкое, но ощутила, как его пальцы начинают тащить вверх топ, заправленный в пояс юбки.

– Терренс, нет! Я на работу опоздаю! ― Засмеялась, пытаясь вырваться. Тщетно.

Мерзавец крепко меня держал.

– Всего десять минут, ― парировал он, целуя меня в шею, ― ну или пятнадцать.

– Терренс… твоя мама за стенкой. А у меня ― паршивая звукоизоляция.

Подумала, что для него это достаточный аргумент, но промахнулась.

– Как насчет ― сделать это тихо? ― Предложил он, обрушиваясь на мои губы.

Я застонала, понимая, что капитулирую.

– Ты помнешь мне прическу, ― прохрипела, предпринимая последнюю отчаянную попытку, но он лишь веселее усмехнулся, оттягивая мои сжатые в его кулаке волосы назад.

– Соберешь в пучок.

После этих лов мозг окончательно отключился.

Или это произошло после его возбуждающих поцелуев, которые заставили меня напрочь забыть о работе… не важно. Своего мой мужчина добился. Я обмякла в его восхитительных руках, а затем поддалась ритмике его пальцев. Моя одежда, как и его, оказалась на полу. А затем я застонала и провалилась куда-то вниз.

Пятнадцатью минутами он, как я и предполагала, не ограничился ― иначе это был бы не Терренс, поэтому через сорок мчал на своем внедорожнике, лавируя между другими машинами, и заверяя меня, что я не опоздаю.

Не опоздала. Влетела в двери офиса ровно в девять.

Когда подходила к кабинету, услышала заливистый смех подруги.

Макс сидел у её стола, что-то шепча ей на ухо, а Джойс смеялась, игриво мотая головой ― её кудряшки забавно подпрыгивали, а ладонь мягко накрывала мужскую руку.

Подняв голову, она увидела меня и улыбнулась шире.

– О, привет, всё хорошо?

– Привет. Да. ― Чуть неуверенно посмотрела на разворачивающуюся передо мной картину, а затем добавила. ― Не поможешь мне кое с чем? ― Потянулась рукой к бюстгальтеру сзади. ― Похоже, перекрутила лямки.

– Да, конечно, ― с готовностью отозвалась она, и мы обе вышли из кабинета.

Мы с Джо обсудили произошедшее в клубе ещё по телефону тем же вечером, так что надобности вновь заводить этот разговор не было. Да я и не хотела.

В туалете я сняла пиджак, а затем повернулась к девушке спиной.

– Всё в порядке? ― Спросила, заходя издалека.

– Да, всё замечательно, ― я увидела в зеркале её улыбку, почувствовала, как пальцы поправляют в самом деле перекрутившуюся лямку.

Вот, что значит, собираться впопыхах после утреннего секса…

– Просто… было необычно видеть вас вместе после нашего вчерашнего разговора. Я думала, Макс тебе изменяет.

Пальцы Джойс чуть дрогнули, как и улыбка ― к её сожалению, я заметила и то, и другое. Но нужно было отдать ей должное, она довольно быстро это скрыла.

– Я решила дать ему ещё один шанс, ― она кивнула, будто бы в первую очередь пыталась убедить в этом саму себя, ― человек ведь заслуживает шанс, верно?

– Да, милая, заслуживает. Но ты уверена, что его заслуживает Макс?

Ответить Джо не успела.

В туалет вошли две девушки, поэтому нам пришлось закончить разговор.

Ближе к середине дня моя часть работы была готова. Джойс и Макс ушли на обед. А я отказалась идти с ними, вспомнив, что должна поговорить с Элиотом.

Думала сразу пойти к нему, но подумала про Ану и решила действовать иначе.

Открыла мессенджер, увидела, что Элиот был в сети три минуты назад.

«Привет, ты в офисе?»

К моему удивлению, он среагировал мгновенно. Как только моё сообщение обзавелось двумя галочками, он тут же начал печатать ответ.

«Привет, да. После обеда будет важная встреча».

Я мысленно кивнула себе самой.

«Ты не занят? Нужно поговорить».

«Заходи, я предупрежу Ану».

На это я и надеялась.

Встала со своего места, поправила пиджак и, выдохнув, вышла из кабинета. Шла по коридору, настраивая себя на важный разговор. Хотя и понятия не имела, с чего начну.

С чего вообще можно было начать? У нас толком и отношений-то не было.

Первое свидание и-то сорвалось.

В какой-то момент поймала себя на мысли, что, может быть, ну его? Но затем поняла, что поговорить нужно. По крайней мере, кое-что прояснить. Чтобы больше не было странных анимированных стикеров, которые босс не должен слать своему подчиненному.

Хотя… у нас изначально-то не совсем нормальные отношения сложились…

Прошла мимо Аны и её испепеляющего взгляда и постучалась.

– Да-да!

Ещё раз выдохнула, а затем распахнула дверь.

Сообразить не успела, как чьи-то руки в мгновение схватили меня, хлопнули дверью и прижали к ней спиной. Губы Элиота накрыли мои, и я не то, что бы дар речи потеряла, я пошевелиться от шока не могла. Поцелуй вышел довольно коротким, но с ума сойти каким многообещающим. Нежный, чувственный, но в то же время чуть грубоватый, властный.

Наверное, я бы потеряла от него голову ещё неделю назад, но сейчас все мои мысли были только о Терренсе. И его реакции, если он об этом узнает.

– Прости, ― выдохнул Элиот, пока я, опешив, не моргая, смотрела на него, ― знаю, мы ещё даже на свидании не были, но я не удержался. Подумал, что раз ты дала своё согласие ― я нравлюсь тебе, а значит, могу проявить смелость.

Вот же блин.

– Так о чем ты хотела поговорить?

Я открыла было рот, но в дверь внезапно постучали.

Элиот задержал на мне виноватый взгляд и, когда я отстранилась, крикнул:

– Да!

Дверь открылась и вошла Ана. Заметив меня, едва не скривилась. Снова. Её глазюки, клянусь, сузились, как у самой настоящей змеи, а затем она сказала:

– К вам партнеры из Китая. Спрашивают, можем ли мы провести встречу на час раньше. Что им сказать?

– Скажи, что можем. Проводи в переговорную и предложи кофе. Я сейчас подойду.

Ана вновь одарила меня недовольным взглядом, а затем кивнула и вышла за дверь.

После этого Элиот повернулся ко мне.

– Прости, это очень важная встреча. Мы можем закончить позже?

А мы вообще начинали?

– Конечно.

Меня напрягло, что я так и не смогла поговорить с Элиотом о наших отношениях, но ещё больше напрягло, что он меня поцеловал. Я захватила кое-какие бумаги, с которыми мне предстояло разобраться, получила пару наставлений от босса, а затем ушла.

По дороге из кабинета меня поймала Ана. Точнее, девица встала у меня на пути, решительно его загородив.

– Думаешь, покрутила перед ним задницей и уже заполучила? ― Прошипела она, складывая на груди руки. ― Он мой, ясно? Усеки это.

Эмм… серьезно?

Вообще-то я не собиралась бороться за Элиота, особенно после того, как он меня поцеловал. Но слова Аны так задели, что я отреагировала совсем не так, как хотела:

– А я думала крутить задницей ― в твоей манере, нет? Разве ты пытаешься заполучить его не таким способом?

– Я окучиваю его шесть месяцев, ― зашипела она, ― а тут являешься ты, готовая залезть ему в штаны и отдрочить. Мне это не нравится, ясно?

Залезть в штаны и отдрочить? Нет, ну это уже слишком.

– Ана, верно? ― Спросила я, в который раз намеренно шарахая её о землю. Заслужила, сучка. ― Послушай, Ана, оставь Элиота в покое. Ты ему не нужна.

– Да что ты…

– Не нужна, поверь, ― прервала её я, ― иначе бы он уже давно позвал тебя на свидание. Но ведь до сих пор не сделал этого, верно?

Она хотела что-то ответить, но я вновь её перебила:

– Смирись, Ана. И найди того, на кого твоя идеальная задница произведет чуть большее впечатление.

И пока она моргала, соображая, что ответить, я развернулась и зашагала к себе.

Элиот казался мне отличным парнем.

Да, я не собиралась ухлестывать за ним, но и эта стерва совершенно ему не подходила.

Когда я вошла в кабинет, мобильный на столе завибрировал.

«Ужин. Сегодня. Я заеду в восемь».

Элиот. Вот же блин.

Оставшиеся двадцать минут от обеда думала, как вежливо отказать Элиоту, чтобы не обидеть. Набирала текст, затем почти тут же его стирала. После сороковой попытки поняла, что это невозможно. Нельзя отвергнуть чувства человека и не задеть их.

Но отвергнуть я была должна.

Вернувшиеся с обеда Джойс и Макс отвлекли меня от тяжелых мыслей, а затем я вспомнила о важных бумагах и погрузилась в работу. Так день пролетел незаметно.

Думала, зайти к Элиоту перед уходом и объяснить ему всё на словах, но оказалось, что он уехал с вместе с партнерами сразу после встречи.

Бросать его по эсемеске не стала ― это подло. Хотя, как можно было бросить человека, с которым формально и не встречался? Всё равно решила, что это подло, а ещё решила, что объясню ему всё, когда он заедет. Да, так будет лучше.

Этот день так вымотал меня эмоционально и физически, что всё, о чем я мечтала, вернувшись домой ― закинуть ноги на стол и бездумно пялиться в телек. Но внезапно поняла, что не хочу делать это одна. Поэтому приняла душ, переоделась и, взяв ключи от квартиры, поплелась к Терренсу. Элиот должен был заехать через полчаса, и мне казалось, что будет правильно предупредить об этом своего мужчину. И ещё рассказать о поцелуе. И о том стикере, который посылал мне сердечки. И о приглашении на ужин в принципе.

Шаги за дверью я не узнала. Открывать мне шел явно не Хардинг. Кто-то… значительно легче и ниже ростом…

Но прежде, чем в голове мелькнула догадка, щеколда повернулась, и я замерла. Передо мной предстала миниатюрная блондинка, взирающая на меня с некоторым… удивлением. У неё была точеная, сексуальная фигура и очень необычное лицо ― маленький курносый носик, круглые по-детски пухлые щеки и большие серо-зеленые, почти прозрачные глаза. Её кожа была бледной, а светлые, выжженные на солнце волосы, выражали это только сильнее. Но она была красивая. Очень красивая.

А ещё она стояла передо мной в одном тоненьком халатике ― крошечном, шелковым, открывающем её идеальные, стройные ноги.

– Вам помочь? ― Спросила она, и я отметила, что даже её голос и тот был идеален. ― Если вы пришли к Терри, то его сейчас нет. В холодильнике мышь повесилась, так что он пошел купить немного еды. ― Она улыбнулась, выбивая ещё один страйк. Но, заметив, что я не улыбаюсь, перестала. Терри… она называла его Терри… ― Вы в порядке? Я могу что-нибудь для вас сделать?

Краем глаза я увидела два пустых бокала. Некоторая одежда была разбросана по дивану. В сердце вогнали кол, но я заставила себя отвести взгляд и вернуться к незнакомке.

Она снова улыбнулась.

– Мы… немного пошалили… знаете, как это бывает, ― она прикусила губу и улыбнулась шире, ― ужасно стыдно, но слишком хорошо.

Мне показалось, что я ослышалась. Мир в мгновение пошатнулся, как и я.

Заметила, как она немного смущенно поправляет полы халата и кол вошел глубже.

– Мне что-нибудь передать Терри, когда он вернется?

Я не стала отвечать, просто развернулась и пошла обратно к себе. Она что-то кричала мне вслед, но я не слушала. В ушах звенели её слова ― «мы немного пошалили… знаете, как это бывает, ужасно стыдно, но слишком хорошо». Я отказывалась верить, что всё это правда. Возможно, злая шутка судьбы, недопонимание, розыгрыш ― но не правда, нет, не после всего, что между нами было. Не после того, как я ему доверилась.

Дрожащими пальцами повернула ключ и, войдя в квартиру, захлопнула дверь. Терренс не мог мне лгать. Просто не мог.

Меня трясло. Всю и сильно.

Я пыталась найти оправдание увиденному, но мозг отказывался соображать.

Да и какое этому могло быть оправдание? Зачем той девушке лгать? Но, если даже предположить… нет, это какой-то бред. Всё это.

И всё же… мне следует поговорить с Терренсом. Так будет правильно ― сразу всё выяснить и решить. Чтобы от бесконечных мыслей и догадок не было так больно.

Хотела заплакать, но в дверь внезапно постучали.

Я подумала, что это мог быть Терренс, но на пороге оказался Элиот.

– У тебя дверной звонок сломан, ― улыбнулся он, указывая на дверь.

Да, кажется, сегодня мне уже это говорили.

Я молчала, поэтому он продолжал:

– Только что видел того парня из клуба. Хардинг, кажется? Вы соседи?

– Видел? ― Одними только губами спросила я.

– Ну да. Он вышел из подъезда с какой-то симпатичной блондинкой, ― Элиот улыбнулся шире, ― у них, наверное, тоже свидание.

– Свидание?

– Думаю, да. Они целовались и говорили что-то про ресторан. ― Затем он оглядел меня. ― Ты ещё не готова? Я приехал слишком рано?

Целовались?

Мир, который до этого только пошатнулся, теперь с грохотом рухнул вниз. Мне хотелось рыдать. Рыдать и жалобно выть. Потому что это было слишком больно. И слишком несправедливо. Элиот заметил это, а, когда меня качнуло, поймал.

– Оу-оу-оу, Сэм, тебе нехорошо?

– Я-я… в порядке.

– Что-то не похоже. Может быть, перенесем ужин?

Я подняла на него глаза, и увидела в них то, в чем сейчас так отчаянно нуждалась ― поддержку, понимание и возможность отвлечься от мыслей о Терренсе Хардинге.

Я была решительно настроена отказать Элиоту, но внезапно передумала.

– Нет… дай мне пару минут.

– Уверена?

Я кивнула и поплелась в комнату.

Надела эффектное красное платье, собрала в пучок волосы, подкрасила глаза и подвела губы ярко-красной помадой. Распылила в воздухе духи, а затем посмотрела на своё отражение. Снаружи я выглядела как всегда, но внутри меня всё превратилось в пепел.

Мы приехали в ресторан в половине девятого.

Я ничего не ела весь день, поэтому заказала первый попавшийся в меню салат. Элиот почти без умолку болтал обо всём подряд, а я лишь ковыряла в тарелке вилкой, вырисовывая ею какие-то узоры, и не переставая думала о девице в квартире Хардинга.

Сердце оказывалось верить в то, что Терренс меня предал, но мозг орал, что я буду последней дурой, если проигнорирую очевидное. Очевидное, однако, был каким-то уж чересчур очевидным ― он попался слишком просто, слишком… глупо. С другой стороны, точно также когда-то попался и Джордж. Это было ровно также просто и глупо.

Вот уже полтора часа в моей голове творилась самая настоящая вакханалия. И я понятия не имела, как её прекратить.

– Саманта, ты уверена, что всё в порядке? ― Голос Элиота выцепил меня из размышлений. ― Ничего не ешь и не говоришь. Я чувствую себя немного неловко.

Он слабо улыбнулся, и я выдохнула, отпуская из рук вилку.

– Прости, голова немного разболелась.

– Хочешь поехать домой? ― Внезапно спросил Элиот. ― Если тебе нехорошо, мы можем уехать. Поужинаем в другой раз.

Я на мгновение задумалась, но затем отрицательно закачала головой.

– Нет, я хочу побыть здесь ещё немного.

А лучше до самого утра. Чтобы не возвращаться домой, не видеть Терренса и не слушать его лживых объяснений. Потому что ничто не могло объяснить его поцелуй с этой девицей. Ничто. Даже если она солгала мне, Терренс всё равно целовался с ней. Элиот всё видел. Разве этому могло быть оправдание?

Поняв, что не могло, я потянулась к бокалу и почти залпом осушила его.

А затем подала знак официанту, чтобы тот принес ещё.

Я не была алкоголиком ― что бы вы сейчас про меня не думали, дорогое вино просто помогало мне не сойти с ума. А я сошла бы ― определенно сошла бы ― если бы рассуждала о случившемся ещё хотя бы на пять гребаных минут дольше.

Мозг ― поразительная штука, правда? Он управляет нашим телом, говоря ему, что делать, даже приказывает нашему сердцу биться. Сколько процентов мозга мы обычно используем? 10? Ха. Сейчас мне казалось, что я использую все 90.

Вот так во быстро в моей голове, одна за другой, сменялись картинки. Я ненавидела Хардинга, затем меня снова к нему тянуло. Я хотела убить его, а через секунду ― обнять. Пыталась заставить себя больше не вспоминать о нём, но вскоре понимала, что скучаю.

Дико. Сильно. По-настоящему.

А затем ― вновь ненавидела. И с той же силой, что скучала.

Ну как тут не свихнуться?

– Желаете что-нибудь ещё? ― Спросил официант, и я кивнула.

– Ещё один бокал, пожалуйста.

– Саманта… может быть, достаточно? ― Осторожно спросил Элиот, и я подняла на него не-суй-нос-не-в-своё-дело взгляд. ― Давай я лучше отвезу тебя домой, хорошо?

– Я выпью ещё бокал. ― Элиот выдохнул, и я усмехнулась. ― Не переживай, у меня крепкий желудок.

Официант покорно удалился за очередной порцией алкоголя, а я вдруг поймала себя на мысли, что Терренс бы определенно оценил шутку. А ещё ― едва ли позволил бы мне выпить этот бокал. Вырвал бы его из рук, бросил бы в стену, подхватил бы меня на руки и выволок бы на улицу ― сделал бы что угодно, чтобы ни одна капля этого яда больше не попала мне в рот.

Я усмехнулась собственной никчемности, а затем вновь залпом осушила бокал.

Выпить четыре бокала вина на голодный желудок ― безответственно, но мне даже кусок в горло не лез. Тошнило от одного только вида еды, не говоря уже о запахе и вкусе.

Когда полчаса спустя Элиот вновь предложил уехать, я согласилась.

Через пятнадцать минут его хонда припарковалась у моего дома, но мне так не хотелось подниматься, что я уговорила его немного пройтись. Парк был рядом, и я поняла, что нуждаюсь в кислороде больше, чем в собственной постели.

И Элиот это понял.

– Знаешь, в тот день на обочине я что-то увидел в тебе. Сложно объяснить, но… ты показалась мне особенной. ― Он сунул руки в карманы брюк и усмехнулся. ― Это ужасно банально, да? Мне следовало сказать что-то более оригинальное.

Я вдохнула вечерний воздух и качнула головой:

– Всё замечательно.

– И тебе нравится этот вечер?

Я открыла было рот, чтобы ответить, но не знала, что.

Мне нравилось, что я была не одна. Потому что, если бы я была одна, то занималась бы самобичеванием. Либо ревела в подушку или ругалась с Терренсом. А всего этого мне сейчас до боли не хотелось. Поэтому да, возможно, мне нравился этот вечер, но вовсе не по той причине, на которую надеялся Элиот.

– Саманта, что тебя гложет? ― Его руки легли мне на плечи, а затем он осторожно развернул меня к себе. Мы остановились. ― Расскажи. Может, я смогу чем-нибудь помочь.

Я даже усмехнулась от такой иронии.

Терренс хотел помочь мне влюбить в себя Элиота, а теперь Элиот хотел помочь мне практически в том же.

– Нет, ты не сможешь помочь.

– Уверена? ― Он придвинул меня ближе к себе, и я подняла на него взгляд. Легкий ветерок заставил руки покрыться моросью. Я знала, что это был ветер, а не Элиот. Элиот уже давно не вызывал во мне желания. Я относилась к нему исключительно, как к другу.

И сейчас задумалась о том, действительно ли я хотела быть с этим человеком тогда? Или просто искала способ забыть Терренса? Как сейчас?

– Элиот…

– Ш-ш-ш… ничего не говори, ― он провел пальцами по моей щеке, затем осторожно заправил выбившийся локон за ухо. Взял меня за подбородок и, когда я вдохнула, собираясь отстраниться, наклонился ко мне и поцеловал.

Я ожидала чего-то подобного, именно поэтому хотела отменить свидание и расставить все точки в наших отношениях. Но оказалась слишком слаба, поддалась страху остаться одной, поэтому теперь Элиот целовал меня ― серьезно, настойчиво, с надеждой ― а я должна была сказать ему, что всё это было не по-настоящему.

И оттого ощущала себя самой настоящей сукой.

Собиралась мягко оттолкнуть его, но кто-то сделал это за меня. Чьи-то руки отшвырнули Элиота так, что тот едва устоял на ногах. Я сморгнула, увидев разъяренные глаза Хардинга. И эти глаза смотрели так, будто готовы были убить.

– Терренс… не надо.

Но он даже не повернулся в мою сторону.

– Ты целовал её, ― прохрипел он, не сводя с соперника взгляд, ― какого хрена, ты мать твою, её целовал?

– Нужно было спросить разрешения у тебя? ― Вызывающе бросил Элиот, и я вдруг увидела двух хищников, борющихся за одинаковую добычу.

И, судя по тому, как задрожала, моему пьяному мозгу это не понравилось.

– Нужно было не распускать свои мерзкие руки рядом с ней!

– А это не тебе решать.

– Черта с два, мудак. Мне.

Терренс двинулся на него. Элиот дернулся. А я резко встала между ними.

– Нет!

Казалось, только теперь Хардинг вспомнил о моём присутствии.

Он перевел на меня глаза, а я ужаснулась собственной реакции. Я встала между ними, загородив собой Элиота. Элиота. Не Терренса, как была должна.

– Саманта, ― выдохнул он, ― отойди.

– Не приказывай мне!

– Саманта, ― нетерпеливее предупредил он.

– Нет!

Терренс потянулся, чтобы отодвинуть меня, и я поняла, что у него получается.

– Хватит! Уходи! ― Оттолкнула его со всей силой, с которой только могла после четырех бокалов вина. ― Возвращайся к своей подружке, Хардинг!

Вспылила я, увидев, как он отшатнулся, будто от пощечины.

– Подружке? ― Переспросил, а затем в его глазах мелькнуло понимание. ― Снова что-то надумала, да? Или этот мудак тебе что-то сказал? ― Клянусь, я в самом деле услышала, как зубы Терренса скрипнули. ― Что ты сказал ей, а, Кэмпбел? Что придумал?

Элиот молчал, а я понимала, что медленно умираю.

– Он ничего мне не говорил, ясно? ― Процедила я сквозь зубы, собирая оставшиеся силы в кулачок. Ощутила, как руки Элиота успокаивающе легли на мои плечи, и после этого воздух вокруг напрягся сильнее.

– Если этот мудак не уберет от тебя руки, клянусь, Саманта, я его убью.

Спокойствие и одновременно ярость, с которыми Терренс произносил эти слова пугали и восхищали одновременно. Я ненавидела его за предательство и ложь, но знала, что сейчас он говорит чистую правду.

– За что? ― Нервно усмехнулась. И хотя отойти хотелось и самой, я заставила себя остаться на месте. ― За то, что он защищает меня от тебя?

– От меня? Ты считаешь, что тебя нужно защищать от меня?

Не знаю, почему, но, когда мои слова повторил Терренс, они зазвучали совершенно по-другому. И ударили болезненнее.

– Я считаю, что совершила ошибку, когда поверила тебе. ― Прошептала, чувствуя, как пальцы Элиота смыкаются на моих плечах. ― И когда дала нашим отношениям шанс.

– Что он сказала тебе, Саманта?

Я отвела глаза, потому что выдерживать его взгляд становилось невыносимо.

– Саманта?

– Тебе лучше уйти, Хардинг. И оставить Саманту в покое.

– Заткнись, Кэмпбелл, пока я не заткнул тебя сам.

– Полегче на поворотах…

– Полегче с моей женщиной, ясно? ― Закричал Терренс, и я вздрогнула. ― Думаешь, самый умный? Наговорил ей дерьма, и она тут же в него поверила?

– Я сказал ей правду.

– Да неужели? ― Усмехнулся он. ― И какую же? Что я изменил ей? Предал её? Эту правду ты ей сказал? ― Я зажмурилась, но кожей почувствовала, как Терренс подошел ближе. ― Долго сочинял?

– Хватит… прекратите.

– Прекратим, когда этот долбанный урод признается, что солгал.

Пальцы Элиота напряглись ― яощутила, а затем он тихо ответил:

– Пошел к черту.

– Саманта, тебе лучше отойти, ― услышала я, и то, что уловила в голосе Терренса, мне совсем не понравилось.

Открыла рот ― предприняла отчаянную попытку остановить его ― но для этого было уже слишком поздно. Терренс буквально выдернул Элиота из-за моей спины, а затем со всей силой ударил его в челюсть. Я взвизгнула, а Элиот покачнулся, едва устояв на ногах.

– Что ты творишь?! ― Закричала я. ― Совсем с ума сошел?!

– Пусть ублюдок скажет правду! ― Заорал Терренс в ответ. ― Пусть признается!

– Признается в чем?! В том, что собственными глазами видел, как ты целовался с той девицей?!

– Саманта, я понятия не имею, про кого ты постоянно говоришь!

– Я говорю о блондинке в твоей квартире, ― прошипела, понимая, что боль от обиды вновь сменилась яростью, ― на ней хоть нижнее белье было?

– Лорен? ― Вдруг спросил он. ― Ты её имеешь в виду?

– Да плевать мне, как её зовут! Лорен, Кики, Синтия, Шерил ― плевать! Я застала её полуголую в твоей квартире! И она ясно дала мне понять, что ты её трахал!

На мгновение между нами повисла разрывающая легкие тишина.

Я могла бы поклясться, что слышала, как бьётся его сердце. И мне казалось, что я абсолютно не слышу своё.

– Какого…

– Твои оправдания не прокатят. Не прокатят, ясно? Я всё видела сама! САМА! Своими собственными глазами! Видела её в твоей квартире. Видела вашу одежду на полу, пустые бокалы. И выражение её лица, когда она хвасталась лучшим сексом в своей жизни!

Меня несло, и я уже не знала, найду ли тормоза.

– Как бы ты не оправдывался ― это всё пустое. Потому что я САМА видела правду!

Выдохнула и резко замолчала, понимая, что мне катастрофически не хватает воздуха. И, говоря ― катастрофически, я не шутила.

– Господи, Сэм, ты серьезно веришь, что я мог так с тобой поступить?

Нет! ― Вопило сердце.

Факты! ― Орал разум.

Я разрывалась ― и разрывалось всё внутри меня.

– Я хочу верить, что не мог, ― прошептала, вопреки всему, ― но просто не могу понять… зачем ей лгать?

– Я не знаю, ― выдохнул Терренс, и единственное, чего мне захотелось в этот момент ― зарыдать в голос, ― но знаю, что, если она солгала, значит на то была причина.

Была… но какая?

– Тебе лучше уйти, ― услышала я и повернулась, не понимая, как вообще могла забыть об Элиоте, ― Саманте нужно отдохнуть. А ты совершенно этому не способствуешь.

– Зато ты, видимо, способствуешь на отлично? ― Взгляд Терренса переместился, скулы вновь сжались. ― Чего ты добиваешься, Кэмпбелл? Что тебе нужно?

– Чтобы Саманта была счастлива. ― Спокойно ответил он. ― Но ты явно не сделаешь её счастливой.

– Да неужели? ― Хмыкнул Терренс, вновь придвигаясь к нему. ― А ты сделаешь?

Глаза в глаза ― два хищника перед сражением. За меня ещё никогда не дрались, это было впервые. Но я отчетливо понимала, что не хотела этого.

– Хватит, прошу вас. Перестаньте.

– Я не изменял тебе, Саманта. ― Услышала я и подняла на Терренса взгляд. ― После той ночи… после той самой первой ночи, я больше так и не смог… ни с кем.

Я замерла, переваривая услышанное, но картинка всё никак не складывалась.

Я завертела головой, не понимая, почему.

– Ты водил девушек, я сама видела…

– Водил, ― подтвердил он, теперь подходя ближе ко мне, ― а затем прогонял. Потому что в каждой из них видел только тебя.

– О, пожалуйста, ― хмыкнул Элиот, ― думаешь Саманта поверит в эту романтизированную чушь?

Мы оба слышали Элиота, но оба продолжали, не мигая, смотреть друг на друга. Терренс ― с надеждой, а я ― с откровением.

Я верила его глазам, однако, всё равно осторожничала.

– Давай поговорим, ― продолжал он, ― наедине.

– Наедине?

Терренс кивнул.

– Только ты и я.

Я перевела взгляд на его протянутую руку, понимая, что всё внутри меня откликается. И откликается сильно. Но страх и обида никуда не делись. Они всё так же сковывали своими цепями, лишая меня кислорода.

Глава 23

― Саманта.

Терренс снова позвал меня, а затем я вновь поймала его взгляд ― теплый, успокаивающий, родной. Мозг отчаянно кричал, что я совершаю ошибку, но сердце так же отчаянно просило дать этому мужчине шанс.

– Прошу, давай поговорим дома, ― прошептал Терренс, и это «дома» как-то по-особенному отозвалось внутри меня.

– Я…

Элиот вырос передо мной так неожиданно, что я непроизвольно отступила на шаг.

– Саманта никуда с тобой не пойдет.

– Саманта достаточно взрослая, чтобы решить это без твоего собачьего носа, Кэмбелл, ― рявкнул Терренс, я увидела, как его глаза вновь запылали огнем.

– Проваливай, Хардинг.

– Ты районы не перепутал? ― Усмехнулся он. ― Это наш дом. Ты здесь лишний.

– Как и Саманта. Мы уедем.

– Что?

Что? ― Я резко вскинула голову.

– Что слышал, Хардинг. ― Ярость, с которой Элиот бросил это Терренсу, я ощущала в нём впервые. ― Я не позволю Саманте ночевать с тобой под одной крышей. Она поедет со мной.

– Нет, ― нервно усмехнулся Терренс, ― не поедет.

– Поедет.

– Место Саманты ― рядом со мной. ― Тихо сказал он. ― И всегда было.

Я не знала, почему, но его слова отозвались во мне как-то правильно. Будто бы всё было именно так, как должно было быть ― на своём месте.

– Элиот, ― прошептала я прежде, чем он успел ответить на выпад.

Он повернулся ко мне, посмотрел в мои глаза, а затем усмехнулся.

– Серьезно? Останешься с ним?

Я открыла было рот, чтобы ответить, но всё и итак отлично читалось на моём лице.

– Даже после того, что он сделал?

Я вновь приоткрыла губы, но слова не пошли.

По правде говоря, я не знала ответа. Не знала, сделал ли что-то Терренс и виноват ли он в чем-то. Но точно знала, что хотела дать ему шанс сказать правду.

– Элиот, ― я шагнула к мужчине, чтобы всё объяснить, но тот мотнул головой.

– Не нужно, Саманта. ― Резко оборвал он, как-то злобно усмехнувшись. ― Тут итак всё ясно. Он предал тебя, а ты его простила. Вновь как собачка прибежала к тому, кто тебя не уважает. ― Его слова больно резанули по живому. ― Я думал, что ты другая. Но по факту ты обыкновенная сука, которой нравится, когда её унижают.

Ещё не успела осознать, как жестко меня опрокинули об асфальт, как кулак Терренса уже прилетел Элиоту в челюсть. Жестко. Сильно. Гневно.

Вздрогнула, понимая, что должна остановить начинающуюся драку, но слова Элиота так больно въелись под кожу, что я просто не смогла. Лишь ощутила, как из глаз брызнули слезы и облокотилась о ствол ближайшего дерева, скатившись по нему вниз.

А затем куда-то провалилась.

Пришла в себя лишь, когда мужские руки тронули мои плечи. Подняла голову и увидела перед собой Терренса.

– Эй, ты как? Голова сильно кружится? Идти можешь?

Как-то неопределенно завертела головой, а затем взгляд остановился на разбитой губе Хардинга. Поняла, что ему тоже досталось. Он тяжело дышал, но смотрел точно на меня ― волновался, не находил себе места и сожалел. Но о чём?

– Где Элиот? ― Одними губами прошептала я.

– Оливер повел его к машине. Он проследит, чтобы мудак уехал.

Мозг довольно долго переваривал происходящее. И всё же…

– Оливер?

Терренс кивнул. Больше ничего не объяснив, подхватил меня на руки и понес к подъезду. Всё ещё было больно и мерзко, но в объятиях Терренса эти чувства становились меньше. В его объятиях даже мир становился меньше. И я поняла, что не хочу это терять.

Дома немного пришла в себя. Терренс помог мне раздеться, набрал для меня ванную, в которой я некоторое время отмокала, а затем, удостоверившись, что я без происшествий из неё выбралась и не шатаясь стою на ногах, вышел. Я услышала голос Оливера из гостиной. Привела себя в порядок, переоделась и отправилась узнавать подробности.

– Эй, карамелька, ты как? ― И снова меня окутали большие медвежьи объятия. Захотелось задержаться в них подольше, когда ноздрей коснулся запах хвои и еловых шишек. Поэтому я тоже обняла Оливера и зарылась носом в его футболку. ― Ну тише, тише… всё хорошо. Ты дома. Мы рядом.

Его большая ладонь гладила меня по волосам, и мне казалось, что я вновь вернулась домой, к отцу или к дяде Мо ― вот такое тепло исходило от этого мужчины.

Оливер попросил Терренса сходить за документами, которые остались в его машине. Не сказать, чтобы Терренсу эта идея понравилась, учитывая наши с ним повисшие в воздухе недомолвки, но под пристальным взглядом старшего брата всё-таки ушел.

Оливер заварил травяной чай и, когда мы сели на диван, я заглянула ему в глаза:

– Как ты оказался здесь?

– Приехал отдать Тео бумаги. Услышал крики на улице, заметил вас. Затем увидел, как Терренс избивает какого-то придурка.

– Это был Элиот ― владелец фирмы, в которой я работаю…

– Думаю, больше не работаешь, ― спокойно ответил Оливер, и я вдруг осознала, что скорее всего он прав. ― Карамелька, зачем ты ходила с ним на свидание? Я думал, ты встречаешься с моим братом.

– Да, но мы… вроде как немного повздорили.

Хотя это было не совсем так. И вообще ссора ― не причина шляться на свидания с другими мужиками. Я осеклась, боясь, что Оливер осудит меня, изменит своё мнение обо мне. Но он лишь внимательно посмотрел на меня и попросил всё рассказать.

И я рассказала.

Всё. Ничего не утаивая. Перед ним не хотелось юлить и изворачиваться, что-то придумывать или строить из себя оскорбленную жертву. Я просто рассказала ему всё, как было ― ровно, спокойно, без истерик. А затем так же спокойно ждала его вердикта.

Он нахмурился, а затем сказал:

– Знаешь, мой брат неидеальный, как и все мы. Но он не подлый. Если он связал с тобой свою жизнь и всерьез об этом сказал ― он будет верен. ― А затем усмехнулся. ― К тому же, может быть, он и придурок, но не полный идиот. Кто станет изменять своей девушке в собственной квартире? К тому же соседке, к тому же, зная, что она вот-вот придет с работы и захочет зайти. ― Я вспомнила о Джордже, но промолчала. ― И да, я верю Тео. Если он говорит, что не спал с той девушкой, значит, он с ней не спал.

– Тогда как она оказалась в его квартире, Олли? Полураздетая и такая удовлетворенная… ― я вспомнила улыбку той самой Лорен, и меня вновь проняла дрожь.

– Он рассказал мне, но думаю, тебе следует обсудить это с ним. И ещё думаю, что кто-то подставил моего братишку. Но сделал это по-идиотски и впопыхах. ― Я вновь подняла на Оливера глаза. ― Тебе следует выслушать его. Ни он, ни я не можем заставить тебя поверить, но попытайся прислушаться к себе. Сердце оно ведь умное. А голова не всегда складывает картинку верно. Порой, какие-то детали теряются.

Мы проговорили ещё немного до тех пор, пока не вернулся Терренс. А вернулся он громко ― хлопнув дверью ― чтобы мы его слышали.

– Ну, оставлю вас, ― Оливер поднялся, а затем по-братски поцеловал меня в макушку, ― всё будет хорошо, карамелька. Теперь ты в любом случае наша семья.

Я провожала Оливера взглядом, чувствуя, как его слова теплом разливаются внутри.

Услышала, как хлопнула входная дверь, а затем уловила скользнувшую рядом тень:

– Если не хочешь говорить, могу проводить тебя домой.

Терренс остановился на пороге, будто бы не решаясь пройти в собственную же гостиную. Я задумалась над его словами, но всего на пару секунд. Разговор с Оливером успокоил и многое разложил по полочкам.

– Нет. Я хочу поговорить.

Он кивнул, но остался на месте.

– Я не знаю, как начать. Как будет правильно. ― Он слабо усмехнулся. ― Ты знаешь, как я отношусь к тебе, Саманта. Знаешь о моих чувствах. И знаешь, что для меня это всё серьезно. Но я не могу оправдываться за то, чего не делал. Я видел эту девушку впервые в жизни. Но, клянусь, я с ней не спал.

Я смотрела ему в глаза, пытаясь уловить в них правду. И внезапно заметила ещё одну разницу между Терренсом и Джорджем. Когда мой бывший пытался объясниться, он выглядел испуганным, жалким и пойманным на горяченьком ребенком. Терренс же выглядел как мужчина, чья порядочность была подорвана лишь в моей собственной голове.

– Как она оказалась в твоей квартире?

Терренс выдохнул, а затем кивнул:

– Она позвонила в мою дверь. Сказала, что её зовут Лорен, что она моя соседка сверху, и что ещё выше её заливает какой-то мудак. А ещё ― что он постоянно кричит, чем-то швыряется и что там постоянно кто-то плачет, будто бы её чокнутый сосед избивает свою жену. Я спросил, обратилась ли она в полицию ― она сказала, что обратилась, но к тому времени, как они приедут, он затопит всю её квартиру и, возможно, убьет бедняжку.

Терренс оттолкнулся от косяка и продолжил:

– Я знал, что вряд ли что-то сделаю, но не помочь не мог. Она сказала, что ей страшно идти туда, поэтому я оставил её у себя, пообещав, что постараюсь всё выяснить. И выяснил. В квартире выше действительно жила семейная пара. Они очень удивились моему приходу и ещё больше тому, что затапливают кого-то снизу. Показали мне ванную и кухню, пока я внимательно оглядывал квартиру и их самих. Никаких следов ругани, драки или воды. Парень показался мне вполне обычным. А девушка не выпускала из рук ребенка.

Я слушала, не моргая.

– Когда я вернулся, Лорен уже не было. Я пошел к ней, стал звонить в звонок и стучать в дверь, но никто не открыл. А затем сосед сбоку сказал мне, что в этой квартире уже давно никто не живет. Года три. ― Затем Терренс качнул головой и приблизился. ― Не знаю, как ей удалось провернуть всё это и зачем. Не знаю, как и почему обстоятельства сложились так удачно, что ты именно в этот момент решила зайти. Не знаю, что сказал тебе Элиот и за кой хрен он тебе это сказал, но я не спал с Лорен. И ни с кем другим не спал. Я не лгал тебе, Саманта, с того самого момента, как мы затеяли эту дурацкую игру в любовь, я больше ни на одну девушку смотреть не мог. В моей голове всегда была только ты.

Я понимала, что начинаю задыхаться.

Терренс опустился передо мной на корточки и посмотрел мне в глаза.

– Ты, черт подери, все мои мысли перепутала. Я не мог прожить ни дня, не думая о тебе. Я хотел видеть тебя и слышать. Хотел касаться тебя. Даже, если ты злилась и выгоняла меня ― я был счастлив. Потому что это была ты.

– Терренс…

– Дай мне закончить, ― попросил он, и я послушно выдохнула, ― я понимаю, что не надежный, едва ли внушаю тебе доверие, да и как спутник по жизни ― так себе экземплярчик. ― Усмехнулся Терренс, и я поймала себя на мысли, что эти аргументы несправедливы. ― Но я обещаю, что буду стараться быть лучше, чем я есть.

Я сморгнула и, когда Терренс вновь поднял голову, утонула в его глазах.

– И не потому, что это способ удержать тебя ― нет. Просто я хочу быть лучше. Потому что моя любимая женщина этого заслуживает.

Любимая женщина? Я сейчас всё верно расслышала?

– Ты любишь меня? ― Тихо спросила я, услышав, как отстукнуло сердце.

– Я не хочу просыпаться без тебя. И не хочу жизнь, в которой тебя однажды не станет. ― Я сглотнула, а он продолжал. ― Если это любовь, тогда да ― люблю. И сильно.

– Почему? ― Спросила я, едва шепча.

Уголки губ Терренса слабо дернулись.

Он осторожно заправил локон за моё ухо, а затем так же тихо ответил:

– Это необъяснимо. Но факт.

Цитата из любимого фильма вынудила меня всхлипнуть. Я вспомнила сцену на воздушном шаре, вспомнила, что всегда хотела услышать нечто подобное, а затем опустилась перед Терренсом на колени и прильнула к его губам.

Он отреагировал моментально и, ворвавшись, углубил поцелуй.

Я застонала, чувствуя, как знакомо реагирует тело. И вспомнила, как сильно мне это нравится.

– Ты уверена? ― Хрипло спросил Терренс, на пару мгновение прерывая поцелуй

И эти пару мгновений я жадно разглядывала его лицо ― каждую его клеточку.

– Абсолютно, ― прошептала, понимая, что большее Терренсу было и не нужно.

Он вновь ворвался в мой рот, а затем потянулся к молнии на платье. Медленно, но нетерпеливо она скользнула вниз, обнажая плечи ― разряженный воздух коснулся оголенной кожи, опаляя её, вынуждая меня дрожать. Я стянула с Терренса футболку, коснулась ладонями разгоряченной груди ― твердой, сильной, принадлежавшей мне. А затем ощутила, как шпильки одна за одной покидают мои волосы.

Глаза в глаза. Сердцебиение на максимуме.

Терренс убрал последнюю шпильку, и волосы моментально разметались по плечам, по которым обреченно пронеслись мурашки.

Вся остальная одежда обреченно полетела на пол, и мы оба втянули через нос воздух, потому что его вдруг перестало хватать. Снова.

– Терренс, ― простонала я, ощущая его губы на своей груди.

Запрокинула голову и инстинктивно подалась вперед, мечтая, чтобы он наполнил меня ― сильно, жестко, выпивая до последней гребаной капли.

– Ты такая сладкая, Саманта. Только полный мудак мог всё это потерять.

Невольно улыбнулась, а затем царапнула зубами губу ― мой сосок вновь получал причитающуюся ему порцию оргазма. Наглый кажется больше не собирался оставаться в стороне. Как и каждая частичка моего тела. Каждая. Абсолютно. И каждая, она горела и сходила с ума от прикосновений этого мужчины, его слов и обещаний.

Особенно, обещаний.

– Терренс, ― выгнулась, когда его рука легла между ног, отодвигая в сторону кружевную ткань ярко-красных танга. Мозг вновь отключился, и я едва не задохнулась, ощутив его внутри. ― Ммм… ― заерзала, как нетерпеливая кошечка, придвинулась ближе, а затем снова обрушилась на любимые губы.

Терренс целовал меня нещадно, дерзко, отвязно, вбирая каждую частицу, наэлектризованную от его ласк. А я стонала ему в губы, ощущая, как его палец сводит с ума, напоминая себе генератор, который может в любую секунду взорваться.

– Терренс, я больше не могу…

Он переместился на диван, а затем потянул меня за собой, устраивая на своих коленях. Я была горячая, влажная и находилась на грани извержения. Терренс видел это, но мерзавец нарочно не спешил.

– Откуда ты знаешь эту фразу? ― Спросила я, пытаясь хоть как-то снять грёбаное напряжение. Ощутив его твердость, выдохнула, скользнув по всей её длине.

– Когда ты сказала, что я корчу из себя Майка Чэдвея, я решил загуглить этого парня, ― прошептал он, прикусывая и чуть оттягивая мою нижнюю губу, ― а затем мне приглянулась картинка, и я решил посмотреть фильм.

– Это самое сексуальное, что мне когда-либо говорили, ― простонала я, вынуждая Терренса усмехнуться.

Он медленно опустил мои бедра, заполняя собой каждый мой дюйм, и я закрыла глаза, наслаждаясь самым превосходным в мире чувством ― его тотальной близостью.

– Саманта?

– Ммм?

– Кажется, ты меня поймала.

– Кажется? ― Выдохнула я, заглядывая ему в глаза. И, хотя, это был вызов с моей стороны, всё внутри дрожало от счастья, когда я услышала его слова.

– Ты невероятная, Барнс, ― ответил он, оглядывая меня с нескрываемым восхищением, ― и прямо сейчас я собираюсь нагло этим воспользоваться.

Стон сорвался с губ, когда Хардинг направил мои бедра. Я запрокинула голову и вновь закрыла глаза, отдаваясь бешеному ритму. Я поднималась и опускалась, чувствуя, как он скользит во мне, как сбивается дыхание Терренса и почти умирает моё.

И всего через несколько секунд сладкой истомы мы напрочь потеряли тормоза.

Я цеплялась ногтями за его плечи, сходя с ума от каждого нового движения. Громкие на грани пошлости хлопки. Отчаянные горловые стоны. В этот момент мы не просто занимались сексом ― мы досуха выпивали друг друга.

– Господи, Терренс!

– Я чувствую, детка, чувствую, ― прохрипел он, приподнимая бедра и вколачиваясь в меня сильнее.

Мир вновь перестал существовать. Как и всегда рядом с ним.

Я вцепилась в его плечи, как дикарка, причиняя боль и осознавая это, а затем нашла его губы, впиваясь в них, как умирающий от жажды странник.

Терренс задвигался сильнее, а затем я закричала, чувствуя, как каждая мышца сжимается и меня прошибает восхитительно мощный оргазм.

Тело дрожало и горело. Сил не было даже просто открыть глаза.

– Терренс?

– Ммм?

– Кажется, я тоже не хочу без тебя просыпаться, ― прошептала, когда он перевернул меня и уложил на спину. Я услышала звук рвущегося пакетика, а затем его короткий смешок:

– На это я и надеялся, любимая.

После этого он заполнил меня, вновь заставив взорваться. Заставив, как и каждый раз ― всегда ― разлететься на миллиард мельчайших осколочков.

Глава 24

Я сидела в Жуке перед зданием офиса и смотрела на поблескивающие от солнца окна. Сейчас они казались мне другими. Весь мир казался другим. Опустила взгляд на наручные часы ― 8:56. Выдохнула, а затем открыла дверцу и выбралась из салона.

Терренс настаивал до последнего. Сказал, что плевать ему на все запреты ― он всё равно поедет со мной. Мне удалось уговорить его дать мне хотя бы час. Я хотела всё сделать сама. Так было правильно.

Прошла через турникеты по пропуску ― удивилась, что он ещё работал. Учитывая вчерашнюю потасовку между Элиотом и Терренсом, думала, мой босс уже заблокировал карточку и уволил меня ко всем чертям. Поднялась на знакомый этаж, подошла к кабинету.

– У себя? ― Спросила я у слегка ошалелой Аны. ― Один?

Она кивнула и открыла рот, но так ничего и не сказала.

А я не стала ждать. Повернула ручку и вошла.

Элиот сидел за своим столом и изучал какие―то бумаги. Не знаю, ожидал ли он увидеть меня ― и чего вообще ожидал ― но желваки на его лице заметно напряглись.

– Что―то хотела?

Он спросил спокойно. Но я видела, какого труда ему это стоило.

Молча подошла к столу и положила перед его носом листок. Немного бесцеремонно, но злость и обида во мне были ещё слишком свежи. Элиот оторвался от изучения контракта и посмотрел на текст.

– И что это?

– Заявление, ― ответила я, и только тогда он поднял на меня взгляд.

Я увидела ссадины и синяки на его лице ― скулы, глаза, нос, разбитая нижняя губа. И хотя тональный крем довольно―таки хорошо скрыл следы, я смогла их разглядеть.

– Уходишь?

Странный вопрос, учитывая всё произошедшее.

– Так будет правильно.

– Жаль. ― Только и сказал он, а затем снова отвернулся. ― Ты хороший юрист.

И это всё? Всё, что он мог мне сказать? Хороший юрист?

– Зачем ты солгал, что видел Терренса с Лорен? ― Я не выдержала. Хоть и обещала себе оставить всё в прошлом, но хотела знать. Понимать.

– Это важно?

– Мне ― да.

Некоторое время Элиот молчал, а затем внезапно откинулся на спинку кресла и, бросив на стол ручку, посмотрел на меня.

– У бывшего своего спроси.

– У Джорджа? А причем здесь он?

Элиот усмехнулся и отвел глаза. Этот жест получился настолько мерзким, что потряс меня. Я не узнавала человека в этом кресле. Он изменился. Стал жестче, злее, агрессивнее. И я поняла, что, если бы изначально видела его таким, ни за что бы здесь не осталась.

– Да потому что это он всё придумал.

– Придумал что? Подослал Лорен? ― Прошептала я, но Элиот снова усмехнулся.

– Да не только Лорен. Боже, ты и правда наивная, он был прав. ― Отвращение, с которым он бросил это мне в лицо, задела и опрокинула. ― Думаешь, наша встреча на дороге была случайной? Я нарочно въехал в твой бампер.

– Я не понимаю…

Он раздраженно выдохнул, но всё-таки объяснил:

– Мы с Джорджем познакомились пару месяцев назад. Тогда Кэмпбелл и сыновья только задумывался о сотрудничестве с Иджин. Мы встретились в баре, пропустили по стаканчику, перекинулись парой фраз. И он рассказал мне о тебе.

Рассказал обо мне…

– Джордж хотел и отомстить, и одновременно жаждал тебя вернуть. Чокнутый псих. ― Усмехнулся Элиот, продолжая медленно разбирать меня на крупицы. ― Попросил подкатить к тебе, постараться влюбить в себя. Я должен был быть обходительным, включить всё своё обаяние, пригласить тебя на ужин. И вот я въезжаю в твой бампер и даю тебе свой номер. Но ты не перезваниваешь. А затем, когда мы оба думаем, что делать дальше, вваливаешься в мой офис по липовому объявлению, которое опубликовала ничего не подозревающая Дебора, и я понимаю, что судьба сама дает мне карты в руки.

И я по собственной воле наступаю в уготовленный мне капкан…

– Джордж радовался, как идиот, ― ухмылялся Элиот, ― спал и видел, как будет корчить из себя долбанного рыцаря, когда я тебя брошу. Как ты простишь его, вернешься к нему, и вы всё начнете сначала.

Слышать всё это было невероятно больно. Особенно от парня, которого искренне считала хорошим. Сердце отстукивало по ребрам, но я заставила голос стать тверже:

– Я бы никогда к нему не вернулась. Между нами всё было кончено в тот день, когда он трахнул на нашей постели другую.

– В любом случае, таков был его план. ― Хмыкнул Элиот, определенно наслаждаясь ситуацией. ― Но вмешался этот Хардинг и всё испортил. Ты отменила ужин. И я понял, что ты ускользаешь. Пришлось действовать быстрее. Я начал постоянно писать тебе, пытался целовать. Но ты всё равно была без ума от этого придурка. Тогда мы с Джорджем поняли, что ты влюбилась.

Сердце подпрыгнуло, резко рухнув вниз, и я осознала, что так всё и было. Я любила Терренса. И любила сильно.

– Твой бывший заплатил Лорен несколько сотен, чтобы она притворилась соседкой Хардинга и проникла в его квартиру. Мы рассчитали время почти по минутам. Ты должна была застать её там, а она ― зародить в тебе сомнения.

– Твоя роль заключалась в том, чтобы их укрепить, ― поняла я, вспоминая ложь, в которую, как дура, поверила.

Элиот кивнул.

– Я должен был заставить тебя уверовать в измену Хардинга. Джордж сказал, для тебя это будет слишком сильным ударом. И ты никогда его не простишь. ― Он снова хмыкнул. ― Но ты простила. До последнего понять не мог ― то ли ты нас раскусила, то ли просто такая дура. Теперь вижу.

– Зачем это нужно было тебе? Что ты с этого получил?

– Папаша Джорджа устроил нам отличную рекламную компанию и всё оплатил. А ещё приструнил Питера Брука, что тоже было мне на руку.

Бизнес. Теперь всё вставало на свои места.

– Ты хороший актер.

Он снова хмыкнул.

– Это было легко.

– Не для меня, ― ответила я, вытаскивая из сумочки немного помятую двадцатку и бросая её на стол, ― за кофе и сэндвич.

– Могла бы не возвращать, ― усмехнулся он, когда мои пальцы уже коснулись ручки на двери, ― я помог тебе по доброте душевной.

– Ты не знаешь, как это, ― ответила я, а затем распахнула дверь.

Когда я вышла из кабинета, от него, будто ошпаренная, отскочила Ана. Я знала, что она всё слышала, и слышала достаточно хорошо.

– Он твой, ― бросила я ей, а затем, не оглядываясь, направилась к лифту.

Вылетела из здания и резко остановилась, успев ухватиться за перила прежде, чем колени окончательно подкосились. Закрыла глаза и вдохнула спертый утренний воздух. Внутри всё кипело ― горело, разрывалось и жгло ― от бешено обиды и необъяснимой злости. И как я ни старалась, игнорировать боль, которую причинил мне Элиот, не могла.

Я стойко держалась там, в кабинете, но стоило мне покинуть его, как храбрая сильная женщина во мне превратилась в разбитую об реальность девочку.

– Саманта!

Знакомый голос проник в сознание, но из-за спутанности я не могла понять, чем этот голос был. То ли мозг вновь играл со мной, то ли…

– Терренс…

– Я здесь, ― прошептал он, и я ощутила, как его прохладные ладони коснулись моего лица, ― ты меня слышишь?

Я кивнула, ощутив, как всё вокруг поплыло.

– Этот ублюдок что-то тебе сделал?

Заглянула в любимые зеленые глаза и медленно завертела головой.

Не сделал в том понимании, в котором думал Терренс. Элиот не прикасался ко мне, но причинил боль словами, сильно ранив душу.

– Что-то сказал?

Мне не нужно было отвечать ― всё было итак слишком очевидно.

– Твою мать, ― прошептал он, а затем крепко обнял, прижимая меня к своей груди.

И именно в тот самый момент я не выдержала. Как только зарылась носом в рубашку Терренса и поймала исходивший от неё запах ― разрыдалась, как последняя дура.

– Я убью его, ― прохрипел он, и я сильнее завертела головой.

– Не надо, пожалуйста…

– Гребаный ублюдок заставил тебя плакать.

– Давай просто уедем.

Он прижал меня крепче, и я позволила себе полностью в нём раствориться. Я знала, что Терренс всегда ― что бы ни происходило ― будет защищать меня от этого мира. И, если понадобится ― станет за меня сражаться.

Я была уверена в нём. Была уверена в наших отношениях. Сильнее и больше, чем когда-либо ― так, как никогда не была уверена ещё ни в ком. Я могла бы с легкостью доверить Терренсу свою жизнь и знала, что, если бы начала падать ― он бы меня поймал.

– Хорошо, ― выдохнул он, ― уедем, ― а затем помог мне дойти до машины.

Я забралась на пассажирское сиденье Жука и, когда мой мужчина забрался на водительское ― подняла на него глаза. Он о чём-то сосредоточенно думал ― его брови были сведены у переносицы, а взгляд застрял где-то в одной точке.

– О чем думаешь?

– О том, чтобы уехать.

– Хочешь свозить меня в отпуск? ― Слабо улыбнулась я, почему-то представляя чистое небо и массивные горы, но Терренс отрицательно завертел головой.

– Не в отпуск. Я думаю уехать насовсем.

Признаюсь, я осознала его слова далеко не сразу. Но когда осознала ― ощутила, как от страха и восторга одновременно сдавливает легкие.

– Уехать из Нью-Йорка?

Он кивнул.

– Мы могли бы купить домик где-нибудь подальше отсюда. И начать всё заново. ― Пока я переваривала услышанное, Терренс успел повернуться ко мне и добавить. ― Ты бы хотела уехать со мной?

Глупо открыла рот, а затем так же глупо его закрыла, прошептав:

– Почему ты хочешь уехать? Нью-Йорк ведь ― твой дом.

– И что хорошего принес этот мне этот дом? ― Усмехнулся он. ― Если только тебя. И, возможно, это единственное хорошее во всей моей жизни.

Я отвернулась к окну и протяжно выдохнула через нос.

Полгода назад я бежала из Рочестера в Нью-Йорк, чтобы начать всё сначала. А спустя восемь месяцев возвращалась обратно ровно за тем же.

Жизнь очень странная штука, верно? И очень непредсказуемая.

Я думала об этом, стоя у черного внедорожника и пытаясь унять дрожь.

– Ты уверен?

Терренс усмехнулся, захлопнув дверцу авто.

– Ты спрашиваешь меня об этом в сотый раз.

– Просто… это очень серьёзный шаг…

Я запнулась, когда Терренс обнял меня за талию и притянул к себе.

– Быть с тобой ― вот мой серьёзный шаг, ― прошептал он, обволакивая своим уникальным теплом, ― я сделал его уже давно. И сделал осознанно.

– И всё же…

– Замолчи, наконец, ― улыбнулся он, ― и пойдём.

Пальцы Терренса переплелись с моими, а затем он потянул меня за собой.

Было страшно. Правда, очень страшно.

Я боялась, что ничего не получится ― что что-то вдруг пойдет не так. И мечты о счастливой жизни вместе превратятся лишь в горькие иллюзии, снова причинив боль.

Каждый новый шаг давался с трудом, но я шла. Боролась со страхом и сомнениями, вверяя себя мужчине, которого любила. И с котором хотела разделить весь свой мир.

Я сильнее сжала его пальцы, а затем ступила на узенькую дорожку и подняла на сооружение глаза. Дом был прекрасен. Даже в самых смелых своих мечтах я не могла представить его уютнее, чем он был. Большой, красивый, теплый ― он напоминал о детстве и строил будущее, которое могло у меня быть. У нас.

Если только….

– Подожди, ― я выдохнула и остановилась, ощущая, как предательски саднит в груди, ― прежде, чем мы войдем в этот дом, я хочу знать.

– Знать, что?

– Что ты не сожалеешь, ― прошептала одними губами, поднимая на Терренса глаза.

– Не сожалею? ― Не понял он. ― О чем?

– О том, что уехал со мной и оставил свою жизнь ― там, в Нью-Йорке.

Он молча смотрел на меня и молчал. Клянусь, в этот момент молчание показалось мне настоящей пыткой. Я готова была разрыдаться, но всё, на что оказалась способна ― просто ждать. Ждать, пока любимый мужчина либо сделает меня самой счастливой женщиной на земле, либо больно опрокинет лицом о реальность.

– Моя жизнь рядом с тобой, ― ответил Терренс, и я нервно усмехнулась и от счастья, и от боли одновременно.

Слова Джойс никак не выходили из головы ― «Они говорят, что ты ― всё для них, но далеко не каждый мужчина мирится с теми жертвами, на которые идет. Терренс бросил всё, что имел и чего добивался. Как бы потом он не стал винить в этом тебя».

– Терренс…

– Я всё взвесил. ― Сказал он, и, увидев мои наполненные беспокойством глаза, выдохнул. ― Саманта, ради Бога. Мы столько раз это обсуждали. Что тебя тревожит?

– Что ты всё бросил из-за меня.

За прошедшие два месяца я впервые призналась в этом не только ему, но и самой себе.

– Ты ― одна из причин, по которой я оставил прежнюю жизнь. Но главная причина в том, что это была не моя жизнь.

Я сморгнула и прошептала:

– Как это?

– Мне пришлось заняться баром, когда отец заболел. Пришлось помогать Оливеру, потому что на тот момент он переживал тяжелый развод, они с Ниной делили дочь, и я просто не мог взвалить управление на него одного. Но прошло время. Жизнь Оливера наладилось. И пришло время мне налаживать свою.

Я всё ещё не понимала, поэтому он пояснил:

– Бар ― это не то, чем я хочу заниматься, Саманта.

– Не то? ― Хлопнула глазами я, и он качнул головой.

– Ты не испортила мою жизнь, ты её вернула.

– То есть…

– Мы идем смотреть наш дом или нет? ― Усмехнулся он, и мне показалось, что я вот-вот разрыдаюсь. Только на этот раз от тепла, поселившегося где-то внутри.

Наш дом.

Это звучало так восхитительно, что мне хотелось слушать это снова и снова. Всегда, пока мы вместе и смотрим друг на друга вот так. Всегда, пока моё сердце отбивает триста ударов в минуту. Всегда, пока мы есть и пока есть этот мир вокруг нас.

Всегда.

Всегда.

Всегда.

– Да, ― прошептала я, ещё крепче сжимая его ладонь, ― идем.

Эпилог

― Это катастрофа. Без тебя тут полный хаос. Полный! У меня всё из рук валится, я документы постоянно теряю, не говоря уже ручках. Самых. Обыкновенных. Синих. Ручках. Они просто исчезают, понимаешь? На меня в канцелярии уже косятся.

Я усмехнулась, перебирая вещи в шкафу и прикидывая, что надену.

– Вчера трижды переделывала иск для «Клэр Дюбуа». А сегодня утром и вовсе клиенту не те бумаги отправила. Я с ума без тебя схожу, возвращайся, а?

– Я в отпуске, Сандра. В законном и заслуженном. ― Спокойно ответила я, задерживая свой взгляд на любимой белой рубашке оверсайз. ― К тому же, ты заменяешь меня всего лишь второй день.

– Всего второй! А уже выжита, как лимон! ― На том конце трубки послышался глухой стон. ― Как ты справляешься?

Я улыбнулась, достала рубашку из шкафа, а затем потянулась к светло-голубым джинсам с завышенной талией, которые лежали на соседней полке.

– Ты привыкнешь.

– Я не хочу привыкать. Я хочу быть твоим ассистентом, как и всегда. А не разгребать эту огромную кучу дерьма, которая, когда тебя нет, всегда становится больше!

Включила громкую связь и положила телефон на тумбочку. Пока переодевалась, пыталась успокоить свою помощницу. Сандра была моей ассистенткой ― умной девушкой двадцати двух лет, у которой был полный порядок и с внешностью, и с мозгами.

Лишь одна проблема всегда вставала между нами ― она была неисправимым трудоголиком, но до чертиков боялась ответственности.

А я хотела, чтобы она росла. И моя юридическая контора давала ей такой шанс.

– Пообещай мне, что хотя бы попробуешь, идет? Я буду на связи. Ты сможешь позвонить мне в любой момент. И, если вдруг произойдет что-то страшное ― я приеду.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Громко выдохнув через рот, Сандра пообещала мне, что попробует и, не переставая вслух повторять, что справится (либо придушит меня), отключилась.

Как только я вышла из комнаты, до ноздрей моментально долетел пьянящий сладковато-мускатный аромат. И я пошла по его следам.

Преодолев коридор и сбежав по лестнице, помедлила на последней ступеньке. Ладонь скользнула по перилам, и я закусила губу, не в силах отделаться от мысли, что вот уже почти год живу с самым настоящим греческим Богом.

Хотя, больше, наверное, с дьяволом.

Терренс был адской смесью из шикарного натренированного тела, отменного чувства юмора и восхитительной улыбки. А когда он готовил ― я вконец теряла голову. Особенно, когда делал это практически без одежды.

– Я слышу тебя, Барнс. И знаю, что ты на меня пялишься.

Я улыбнулась, а затем спустилась с последней ступеньки и, подойдя к Терренсу сзади, обняла его за талию. Выдохнула и, закрыв глаза, прижалась щекой к его спине.

Я слышала, как он помешивал на сковородке соус, чувствовала, как при этом напрягаются его мышцы. Хотелось болтать с ним без умолку обо всём на свете, а с другой стороны ― с ним было приятно просто молчать.

Ощутив, как Терренс поворачивается, я чуть отстранилась ― но ненамного, почти тут же оказалась заперта в кольце его сильных рук.

– Всё нормально? ― Спросил он, заглядывая мне в глаза.

– Да, ― вдохнула аромат его кожи, а затем улыбнулась, ― что готовишь?

Его итак восхитительная улыбка стала ещё восхитительнее.

– Оссобуко.

– Оссо-что? ― Хлопнула глазами я, вынуждая Терренса рассмеяться.

– Оссобуко, ― повторил он, ― итальянское рагу, другими словами.

– Ммм… пахнет обалденно.

Терренс потянулся к деревянной лопатке, зачерпнул немного соуса, подул на него, а затем поднес к моим губам.

– Попробуй.

Я приоткрыла рот и, сделав, как он говорил, почти тут же умерла.

– Боже, ― застонала и, не выдержав, облизнула губы, ― ты оргазмически готовишь, я уже говорила?

Терренс усмехнулся, а затем мы оба повернули головы на многозначительный собачий лай. Большая шоколадного цвета лабрадориха встала на задние лапы, передними упершись в грудь своего хозяина.

– Э-э, нет, девочка, твоя еда вон там, ― Терренс указал на огромную миску до отвала набитую кормом; Собака повернула к ней голову, но особого интереса не проявила. Снова гавкнула, вынуждая Хардинга усмехнуться. ― Кажется, Мейзи тоже считает мою еду оргазмической.

– Ты её разбаловал, ― заключила я, и, повернув ко мне голову, лабрадориха снова гавкнула.

– Она так не думает.

Я закатила глаза, а затем направилась к двери. Распахнула её и крикнула:

– Мейзи, гулять!

Несмотря на то, что наша собака с ума сходила исключительно по Терренсу, меня она всё-таки слушалась. Поэтому заскулила и, сорвавшись с места, вылетела во двор.

– Напомни мне, зачем мы завели собаку?

Терренс улыбнулся.

– Потому что, когда меня не бывает дома, тебя должен кто-то охранять.

Верно. После того как шесть месяцев назад Терренс вернулся к врачебной практике, я стала реже его видеть. Иногда он задерживался допоздна, а иногда ― брал ночные смены. Но не потому, что нам не хватало денег ― нет, я хорошо зарабатывала. Просто Терренсу это нравилось ― это то, что он любил, и то, чем действительно хотел заниматься.

Однако…

– Мои родители живут через дорогу, в охране нет необходимости.

– Ты не любишь Мейзи? – Внезапно спросил он, и я удивленно сморгнула.

Как можно не любить свою собаку?

– Это Мейзи меня не любит. ― Ответила, а затем съязвила. ― Если бы она была женщиной, то уже давно избавилась бы от меня и сыграла бы тебе свадебный марш.

Брови Терренса взлетели вверх.

– Ты ревнуешь меня к лабрадору?

Я фыркнула, но слишком поздно осознала, что ни капли не правдоподобно.

– Вот ещё. Я не ревнивая.

– О, ещё какая ревнивая, ― его улыбка вновь расползлась до гималайских широт ― так по-дурацки и одновременно так сексуально мог улыбаться только Хардинг.

Я разозлилась.

– Нет.

– Да, Барнс. Ты ужасно ревнивая.

Хотела сказать что-нибудь колкое, но, видя его улыбку, смогла лишь вспылить:

– Знаешь что, Терренс? Пошел к дьяволу!

Собиралась подняться наверх и нормально позлиться, но мужские руки внезапно перехватили меня на полпути. Терренс подхватил меня, перекинул через плечо ― словно я какая-то невесомая пушинка ― а затем куда-то потащил.

– Терренс!

– Не брыкайся, детка, ты же знаешь, это бесполезно.

О, я знала. Знала, потому что почти за год совместной жизни пыталась делать это постоянно. Но каждый раз мои попытки заканчивались неминуемым провалом. Итог ― я всегда сдавалась. В абсолютно любой ситуации. При абсолютно любых обстоятельствах.

– Терренс, отпусти меня!

– Сейчас, подожди, ― усмехнулся он, и его усмешка совсем мне не понравилась.

Свисая к верх ногами увидела морду Мейзи ― она высунула язык и с интересом бежала сбоку, по пятам следуя за своим хозяином-дьяволом-что-б-его-во-плоти.

– Терренс, сейчас же поставь меня на место!

К моему удивлению ― он поставил.

И только я собиралась развернуться и высказать ему всё, что о нём думаю, как ощутила, что мокну. Завизжала, сообразив, что кто-то направлял на меня струю воды из шланга. И этим кем-то был Терренс, мать его, Хардинг!

– Терренс!

– Расслабься, Барнс, это ведь приятно, ― смеялся он, продолжая окатывать меня.

И куда бы я не бежала ― он меня настигал.

– Я убью тебя! Убью, слышишь?!

Терренс хохотал в голос, бегая за мной по двору, а Мейзи радостно лаяла, играя с прохладными брызгами. Я кинулась ко второму шлангу, а затем включила его и пустила ответную струю в Хардинга. Он не ожидал этого ― но определенно не был против.

Мне было хорошо ― даже весело ― но я изо всех сил старалась этого не показывать. Я должна была злиться. И он должен был думать, что я злюсь. И что баловством он не сможет сгладить нашу ссору. Ни одну. Хотя именно так это всегда и работало.

Наша схватка настолько поглотила меня, что я даже не заметила, как оступилась. Шланг вылетел из рук, и я начала падать. Не знаю, как Терренс поймал меня, но глаза я открыла лежа на нём, а не на земле.

Долбанный супермен.

– Получил? ― С вызовом прошептала я. ― Теперь ты такой же мокрый, как и я.

– Жаль, выгляжу не так охренительно.

А вот тут он был не прав. Холодная вода, стекающая с его волос по лицу, губам и крепкому телу ― ммм… зрелище, за которое не жалко испортить пару рубашек.

А я… да, я тоже была мокрая. Причем ― насквозь.

Джинсы стали моей второй кожей, а рубашка облепила тело и стала почти совсем прозрачной. Я дрожала, но не от холода, а от близости моего мужчины ― эти мурашки законно принадлежали Терренсу Хардингу. Все до последней.

– Выходи за меня.

Мой мозг не сразу уловил сказанное.

Сначала я даже подумала, что этот сексуальный с хрипотцой шепот мне почудился.

Но потом увидела его глаза ― такими, какими ещё не видела никогда.

– Что ты сказал?

– Выходи за меня, ― повторил он, и я забыла, как дышать, ― я своей жизни без тебя не представляю, Барнс. Совсем. Без тебя она и не нужна.

– Терренс…

– Знаю, ― усмехнулся Хардинг, и я ощутила, как его пальцы на моих плечах дрогнули, ― я совсем не тот муж, о котором ты всегда мечтала…

– Нет, ― прошептала я, заставив его запнуться, ― тот. Ты именно тот, о ком я всегда мечтала ― друг, муж, будущий отец, ― говорила это, осознавая, что более правильной истины для нас нет, ― ты именно тот, Терренс. И всегда им был.

– Ты правда так думаешь?

– Я люблю тебя, ― прошептала, услышав, как отстукнуло его сердце, ― всего тебя. Полностью. И хочу любить всю жизнь.

– Это ― да? ― С надеждой спросил он, и я улыбнулась.

– А как ты думаешь?

Его губы моментально накрыли мои, и я ощутила, как где-то внизу впервые запорхали бабочки. Это было оно ―самое уверенное, самое правильное, самое настоящее.

Самое лучшее в моей жизни ДА.

И я сказала ДА ему ― мужчине, без которого мой мир не мог быть полным.

И не был.

Где-то рядом залаяла Мейзи, а затем её большой шершавый язык скользнул по мокрому лицу Терренса.

– Господи, девочка! ― Скривился он. ― Ты что опять в земле копалась?

Она гавкнула, а затем под наш неудержимый хохот облизнула и меня.

Примечания

1

Внедорожник Chevrolet Tahoe;

(обратно)

2

Внедорожник Ford Everest;

(обратно)

3

«Райя и последний дракон» – американский компьютерный анимационный фильм 2021 года, снятый студией «Walt Disney Animation Studios»;

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Эпилог

*** Примечания ***