Новогодье Нескажу [Руслан Тимербаев] (fb2) читать онлайн

Руслан Тимербаев Новогодье Нескажу

Имя мальчика было… У него точно было имя, может быть даже самое прекрасное. Но не сегодня. Потому что сегодня он решил на вопрос «как его зовут», обязательно отвечать «Нескажу». Можно подумать, что ему не нравиться его настоящее имя, или еще хуже, что он – недружелюбная вредина. Но если бы кто и подумал так, то это было бы зря. Ведь Нескажу был хороший мальчик, так по крайней мере все отзывались о нем в Общем Доме. А дело все в том, что на носу был самый веселый и самый восхитительный праздник «Новый Год», который Нескажу с некоторых пор терпеть не мог.

   День прошел. Наступила ночь и в Доме уже все давно спали. А четвертая снизу кроватка Нескажу сиротливо пустовала, вглядываясь в темный потолок. Нескажу совсем не хотелось ложиться, но ночь на то и ночь, чтобы спать, даже таким, как Нескажу. Он уже стоял на прикроватной лесенке, ведущей на верхние ярусы, когда до его слуха донесся звук пианино.

   «Странно, – подумал Нескажу, – в такое время разве кто-то может играть».

   Звук клавиш был очень тихий, поэтому это вполне могло померещиться Нескажу. Но спустя некоторое время звук повторился. И это определённо было пианино из музыкального зала.

   Он тихо-тихо вышел из спальной комнаты в длинный-предлинный коридор, в конце которого была дверь, а за ней скрывалась тайна необъяснимых звуков. Дверь эту своим надежным бдительным сном охраняла Нянечка. Нескажу не то, чтобы сильно боялся Нянечки, но сон ее ему совсем не хотелось тревожить. Поэтому к двери он шел очень медленно, бесшумно повторяя под свои не всегда бесшумные шажочки бодрую считалочку:

   По дощечке половой

   Мне топтаться не впервой:

   Левой шаг и правой шаг,

   Тишине шагаю в такт.

   Чтобы спящих не спугнуть,

   Чтоб не раззадорить жуть,

   Тихим будь как птицелов,

   Будет славным твой улов.

   Когда Нескажу подошел к столу, за которым спала Нянечка, он с двух ног опустился на четвереньки, и по-звериному направился к заветной цели. Уже у самой двери Нескажу вдруг вспомнил, что в музыкальном зале стоит новогодняя елка. Нескажу ее еще ни разу не видел: когда все наряжали ее, он наотрез отказался помогать. И никто так и не смог его переубедить. Теперь мысли о новогодней елке, напомнили ему тот день, когда он совсем перестал любить Новый Год. Тогда мама, любимая мама, должна была найти ту самую заветную игрушку, о которой грезил Нескажу. Мама говорила ему, что купить игрушку ей будет не просто, но раз он так просит, то она обязательно ее найдет. Ожидание тогда было так томительно и волнительно, что казалось Нескажу вот-вот должен был лопнуть от нетерпения. Но время шло, а мама все не возвращалась и не возвращалась. И вот уже и Новый Год наступил: люди шумели, салюты громыхали за окном, перекрикивая далекие звезды. А праздник так и не пришел в дом Нескажу, в который не вернулась мама. Вспоминая это, Нескажу чуть во весь голос не расплакался. Лишь мысль о том, что Нянечка от его рыданий может запросто проснуться заставила его сдержать слезы.

   Осторожно, не спеша, Нескажу отворил тяжелую дверь. Из темноты зала сразу пахнуло свежестью душистой хвои. Темнота и мысль о том, что здесь происходит что-то неизвестное пугали Нескажу. Но, не долго думая, он вошел внутрь. К счастью или нет, внутри не было ничего пугающего и ничего таинственного. Только елка, такая же огромная, как и весь Общий Дом, возвышалась в центре зала. Когда глаза Нескажу привыкли к темноте, он смог даже разглядеть игрушки на иглистых лапах: шары, гирлянды и прочие украшения, красившие праздничное дерево. Вид новогодней елки, к удивлению Нескажу, обрадовал его, напомнив про забытое ожидание праздника и настоящего волшебства. Даже легкая, едва различимая тень улыбки скользнула по его угрюмому лицу. Но Нескажу не понравилось это, Новый Год не должен радовать его, как других, потому что праздник этот, как уже известно, он терпеть не мог. Так однажды решил Нескажу, и так тому и быть.

   Выяснив, что в музыкальном зале все спокойно, Нескажу уже собирался вернуться в спальную комнату, но нестройные клавиши вновь зазвенели где-то совсем рядом. Справа от Нескажу были сложены огромные цветные кубики – это показалось ему хорошим укрытием от неизвестных глаз. В голове испуганного мальчишки пронеслись самые разные пугающие мысли. Съежившись от нехорошего предчувствия, он прислушался. Редкие звуки пианино теперь превратились в нехитрую мелодию, на которую вдруг легли стройные детские голоса:

   Шарик, шишку и снежинку

   С Елки тихо соберем,

   Ангелочка и машинку

   Мы в мешочек соберём.

   Новогодье нам не в радость,

   В радость портить праздник нам.

   Злица с Олком эту гадость

   Помогают делать нам.

   Совсем эти слова не понравились Нескажу. Одно дело не любить праздник самому, а другое дело портить его другим. Осторожно Нескажу выглянул из своего укрытия. И его детским глазкам предстала следующая картина. В пестрых обносках вокруг елки, напевая свою наглую песенку, суетились детки, только выглядели они совсем не как настоящие.

   «Как приведения», – подумал Нескажу.

   Очень сильно испугался этой картины Нескажу. Но разве мог он это все оставить так. Ведь столько сил и труда было потрачено на торжественный убранство ели, чтобы дать вот так все запросто испортить.

– Не трогайте игрушки, приведения, – не выдержал Нескажу.

– Мы не приведения, – ответили разом елочные воришки. – Мы – Нетики.

– Я никогда не слышал про вас.

– Нетики всегда все делают наоборот. Если нам говорят, что надо это, ты мы говорим, что не это, если нам говорят, что надо то, мы говорим, что не то. А если нам говорят, что «надо», мы говорим, что «не надо». Поэтому мы – Нетики.

– А зачем вы крадете чужие игрушки с елки?

– Мы не можем иначе, – отвечали Нетики. – Нам всем очень горько видеть чужой праздник. Веселье и смех, подарки и вкусные угощения проходили мимо нас. Тогда Злица с Олком пришли к нам и сказали, что мы – особенные. И теперь наш праздник – это красть чужой праздник. Так мы и делаем.

– А Злица – это кто? – спросил Нескажу.

– Злица и есть. – в унисон сказали Нетики. – и еще она наша мама. А Олк ее верный помощник. Он очень-преочень страшный и могучий. Но для нас он не опасен.

– Значит у вас есть мама? – завистливо спросил Нескажу.

– Конечно. У всех Нетиков мама – Злица.

– Хорошо, когда есть мама. Но красть игрушки – плохо.

– Нетики всегда так делают. А ты – тоже Нетик, как и мы, потому что видишь нас. Тебе очень повезло. Ведь ты несомненно тоже особенный.

– И мама значит у меня будет?

– Конечно будет. У всех Нетиков мама…

– Да-да. Мама – Злица, – перебил их Нескажу. – Но ведь для других деток праздник будет совсем испорчен!

– Конечно. Иначе, какой это праздник?

   Только они это сказали, окно неожиданно распахнулось, легкий тюль вздулся парусом от снежного ветра и миллионы серебряных снежинок засверкали в свете луны.

– Это Дед Метель! Он совсем близко! Совсем рядом! – повторяли в суете Нетики.

– Что случилось? – растерялся Нескажу.

– Это вредный Дед Метель гневается.

– И что вам теперь делать?

– Топ, прихлоп и дом вверх дном. Вот и все дела. Мы достаточно напакостили уже. Злица ух как довольна будет.

– Дом верх дном? – переспросил Нескажу.

   Но ответа не последовало. Все вокруг закружилось юлой, завертелось. Казалось, что огромный великан игрался с домом, чтобы потом поставить его вверх тормашками. Только Нескажу и Нетики как приклеенные остались висеть вниз головой, ничуточки не падая. Но оказалось, что они и вовсе не весели вниз головой. А потом и пол снова стал полом, и потолок – потолком.

   «Дом перевертыш», – подумал Нескажу.

   Дом этот совсем не был уже похож на Общий дом. Все здесь было очень старым и не уютным, не по душе стало ему.

   «Вед нянечки совсем расстроятся, когда не найдут его в кроватке?» – переживал Нескажу.

   Тут он заметил, что правая рука его зажата в кулачок, в котором что-то бабочкой приятно трепетало. Оказалось, что внутри была снежинка, которая совсем не хотела таять. Снежинка так и светилась в сумраке неприветливого жилища Нетиков.

– Идем за нами, – сказали они ему.

   И Нескажу, спрятав волшебную снежинку в кармашек пижамы, пошел следом за похитителями игрушек. Комната эта, как оказалось была чем-то очень похожа на музыкальный зал в Общем доме, но она была гораздо больше. И елка тут тоже стояла. Такой высоты, что Нескажу было трудно углядеть ее вершину. Все дерево было украшено большими шарами, в которых светлячками тлели огоньки. Свет этот казалось силился выбраться наружу, но никак ему это не удавалось. Когда елка уже оказалась позади, Нескажу почудилось, что он услышал голос мамы, которая тих-тихо звала его своим нежным ласковым голоском.

   «Померещилось», – подумалось Нескажу.

   Когда вся честная компания прошла зал с елкой, они оказались в длинном коридоре, в конце которого была большущая дверь со светящейся замочной скважиной. Чтобы открыть эту дверь Нетикам пришлось даже встать пирамидкой друг на дружку, – такая она была высокая.

– Злица, Злица, мы вернулись, – залепетали Нетики, когда дверь отворилась.

   В комнате, набитой различным хламом не ясного рода, горел жаркий камин, на полке которого лежало что-то мохнатое, похожее на облезлую меховую шапку. Рядом с камином в кресле-качалке сидела тетя в синих очках на остром носу. Руки ее усердно работали иглой и напёрстком, подшивая одежду похожую на обноски Нетиков.

– А вот и мои детки вернулись, – сказала тетя.

– Мы не одни к тебе пришли.

– Радость-то какая, -сказала она. – Подойди, мальчик, ко мне поближе. Дайка я на тебя гляну.

   Нескажу очень осторожно и нехотя подошёл к Злице.

– Ох, какой не послушный мальчик. Не спал, когда все спят, не наряжал елку, когда все наряжали. И имя свое скрываешь. Плохо все это, но хорошо.

– Нет я совсем не плохой, – возмутился Нескажу.

– Правильно-правильно. Все вы у меня такие.

– Я не с вами. И вы мне не мама.

– Как же не с нами?! А я вот и одежку тебе правлю. Оденешь, и будешь как они. Дай только закончить.

– Не буду. Никогда

– Да?! – задумалась Злица. – А вот проснется Олк, и цап тебя за бочок!

   У Нескажу от ее слов замерло сердечко. Олк, самый жуткий, самый могучий, страшил его. Все самое ужасное тогда промелькнуло в голове у малыша. Только никакой жути и могучести по-настоящему не случилось. Лишь старая шапка над камином шевельнулась, встрепенулась и соскочила непонятным зверьком прямо к тому месту, где стоял Нескажу.

– А вот и Олк! – обрадовались Нетики.

– Да разве это самое жуткое, самое могучее существо? – удивился Нескажу.

– Конечно, да. Только мы говорили, что для Нетиков он совсем нестрашен. Поэтому ты такой же как мы.

– Правильно они говорят, – ласковым голосом сказала Злица.

– И вовсе не правильно. Врете вы всё.

– Все вы так сначала говорили, – сказала Злица. – Но где ваши мамы? Они бросили вас. Потому что им не нужны особенные мальчики. А я вас всех приютила, дала кров и одежду, дала вам такой восхитительный праздник.

– Разве это праздник?! – возмущался Нескажу. – Разве это настоящий праздник – разорять чужую радость?!

– Кто-то всегда кого-то разоряет. На том и держится мир, мой мальчик. Посмотри на огонь в камине, что ты видишь?

   Что мог увидеть там Нескажу, кроме своей любимой мамы. Ведь это был камин воспоминаний. И действительно в жарких всполохах пламени, которые приобрели человеческие очертания, Нескажу сразу узнал маму и себя в то самый день, когда он видел ее в последний раз. А Злица тем временем под аккомпанемент Нетиков затянула свою недобрую песню.

   Не зевай, мотай на ус!

   Чтобы не был тяжек груз,

   Ни к чему не привыкай,

   Не надейся, не мечтай.

   Вот твоя одёжка,

   Все забудешь, крошка:

   И про маму, и про дом -

   Все забудешь с первым сном.

   Не зевай, мотай на ус!

   Чтоб не одолела грусть,

   Отрицаньем отвечай

   На вопросы невзначай.

   Вот твоя одёжка,

   Потерпи немножко.

   Все забудется во сне,

   Что привиделось в огне.

   Это убаюкивающее пение, так обессилело Нескажу, что он и не заметил, как Злица накинула на его маленькое тельце свое не ладно скроенное тряпье. Тогда Нескажу смиренно принял свою неизбежную участь. Колдовская дрема полностью овладела им, он закрыл глаза, и, уже не сопротивляясь, погрузился в сладкий мир сновидений.

   Во сне Нескажу виделась всякая всячина: и их с мамой дом, и салюты, улетающие к звёздам, и сама мама, которая так и не вернулась, и Общий дом, и новогодняя ель. Но все это уже было так далеко и уже почти не знакомо, будто и не было этого, а если и было, то с кем-то другим. И казалось, что все уже решено, и нет пути назад. Но снежинка, которую как последнюю надежду все это время держал в руке Нескажу, думала иначе. Она стала сильно-пресильно трепетать в ладошке, щекоча Нескажу. Отчего ему вспомнилось одно прекрасное утро, когда мама также щекотала его нежным пёрышком. Так от этого воспоминая стало хорошо Нескажу, что он проснулся.

   Только радость была его не долгой. Потому как Олк теперь и взаправду был страшный и могучий, как и говорили о нем. Он сверкающими злобными глазами смотрел на Нескажу, которого так и не смогли околдовать Нетики и Злица.

   Недолго думая, Нескажу скинул с себя заколдованное тряпье колдуньи и бросился что есть сил из комнаты. А Олк пустился за ним вдогонку.

   Нескажу быстро одолел длинный коридор и снова оказался в зале с елкой. Ноги не спасли бы его, поэтому он решил вскарабкаться на дерево. Но и тут страшный Олк не отставал от Нескажу. Все выше и выше карабкались они по пушистым лапам ели, мимо светящихся шаров. Только теперь Нескажу увидел, что внутри всех шаров были не светляки, как он подумал тогда, а люди. Огромное множество шаров было на дереве, и в каждом из них кто-то был. А Олк тем временем был уже совсем рядом. В свете шаров чудище подкрадывалось к нему все ближе и ближе. И тут в одном из рядом висящих шаров Нескажу увидел свою маму, она была внутри, такая же красивая, какой он ее и запомнил. Нескажу схватил шар с мамой, а Олк схватил его. Но волшебная снежинка вдруг выпала из кармана Нескажу и засеяла так ярко, что ослепила Олка. И тот, жалобно скуля, с треском свалился с ели.

   Нескажу воспользовавшись моментом, быстро сполз с ели, и со всех ног помчался туда, откуда он начал свой путь в доме-перевертыше. На знакомом месте он быстро повторил вслух заклинание: «топ, прихлоп и дом вверх дном». Отчего все, как и тогда, завертелось и закружилось и дом –перевертыш перевернулся обратно. И Нескажу к своей радости, снова оказался в музыкальном зале Общего дома, но теперь уже с волшебным шаром в руке. Новогодняя ель, осиротевшая после визита Нетиков, стояла на своем прежнем месте. Вид ее омрачил радость Нескажу, и он пожалел, что в суматохе совсем забыл про украденные игрушки. За размышлениями своими он не заметил, как снежный вихрь, ворвался внутрь. Сквозь распахнутые окна снег влетал невесомым серебром, вихрясь в веселом танце, пока из круговерти этой не появился Дед Метель.

– Ну здравствуй, Нескажу.

– Здравствуй, Дед Метель, – догадался Нескажу.

– Славная у вас, однако, получилась елка, – сказал Дед Метель, поглядывая на зеленую красавицу.

– Нету в этом моей заслуге. Да и ничего почти не осталось: все эти украли.

– Нетики что ли? Не злись на них. У них еще все впереди. А что до елки вашей, так мы это дело быстро исправим. И ты мне поможешь. В этот раз и твоя заслуга будет.

– Хорошо бы, – обрадовался Нескажу.

– Тогда, мой маленький помощник, закройка свои глазки, и постарайся вспомнить, как все здесь было до визита наших проказников. Ты уж хорошо постарайся, вспомни новогоднюю красавицу во всем ее убранстве, и тогда все у нас получиться.

Нескажу кивнул и крепко зажмурился. Он изо всех сил попытался увидеть елку, как он ее запомнил, только это ему совсем не давалось. Ведь он видел ее только в темноте. Но так ему хотелось это сделать, что память его вдруг сдалась и ярким воспоминанием открыла ему чудесную картинку. Новогодняя ель теперь виделась ему во всей своей красе и волшебстве.

– Вспомнил! – обрадовался Нескажу.

Тогда Довольный Дед Метель хлопнул три раза в ладоши и сказал:

Вы, снежинки, потрудитесь

И в игрушки обернитесь.

Чтобы порадовать ребят,

Возвратите весь наряд!

Нескажу открыл свои глазки и просто ахнул от увиденного.

«Даже лучше, чем было» – восхитился он.

Так все было красиво, что глаз нельзя было оторвать от елки. И тут Нескажу наконец вспомнил про свою маму, и про шар, в котором она заточена. И так ему от этих мыслей стало грустно, что Дед Метель это сразу заметил.

– Ты о маме не беспокойся, мой славный мальчик. Тут уж дело совсем нехитрое. Вот, какое твое самое заветное желание?

– Хочу, чтобы мама снова была со мной, чтобы она всегда была со мной, – не сдерживал слез Нескажу, а потом, протирая глаза, добавил: -И больше я ничего…

Но тут Дед Метель звонче прежнего хлопнул три раза в ладоши и гулким басом прогремел:

– Так тому и быть!

****

– Коля! – доносилось откуда-то из далека до Нескажу. – Коля! Вставай! Сегодня Новый год ведь. А ты все спишь.

   Нескажу, не веря своим глазам, снова и снова жмурился. Лишь в третий раз открыв глаза и внимательно присмотревшись, он узнал комнату. И это несомненно была его комната. И игрушки, аккуратно сложенные на полках, тоже были его. И самолетик на тонкой леске, свисавший с потолка, тоже был его. И имя, которое повторял знакомый голос, тоже было его.

   На радостях, Коля босой выбежал из комнаты. В зале он увидел сверкающую гирляндами елку, а под ней – ту самую игрушку, о которой он так много грезил. Но сейчас он думал совсем о другом. О другом теперь мечтало его маленькое сердце.

И это случилось. Вошла мама. И это был самый лучший подарок в этот самый лучший день. Счастливый, Коля бросился к ней. Чтобы потом ее так обнять, как никогда раньше, чтобы поцеловать ее так, как никогда прежде, а потом сказать то самое, что говорят только любимые – любящем:

– Как я рад, мама, что ты у меня есть!