Мisol [Jasmin Leily] (fb2) читать постранично, страница - 2

маску!

– Не канючь.

– Ну, пожалуйста, тетя доктор!

– Марьям Руслановна.

Я изо всех сил старалась не поддаваться обаянию этой маленькой хитрюшки. Получалось слабо.

Соня прильнула ко мне и, обняв за талию, попросилась на руки. Малышка прекрасно знала, как ловко добиваться своего!

Я таяла. Не знаю каким образом, но этот ребенок растапливал мою привычную сухость и вил из меня свои веревки.

– Хорошо, но только на десять минут! Не больше.

Во взгляде Сони на мгновение мелькнуло удивление, быстро сменившееся искрящимся доверием и радостью.

– Спасибо, Марьям!

                               ***

– А когда ты услышала музыку?

Девочка шла рядом, держа меня за руку. На лице была куча масок, укутана по самое горло.

– Он уже два дня играет. Я слышу его, когда подхожу к окну.

Я боялась, что «Музыкант» окажется очередной выдумкой. Как объяснить малышке, что это плод игры ее воображения?

Не заметно мы подошли к маленькой аллее из деревьев, расположившейся на территории больницы. Осень уже вступила в свои права: под ногами хрустели разноцветные опавшие листья, их ворохи хаотично перемещались ветром в разные стороны, попадая нам на ботинки и одежду. Неожиданно в моем сознании жидким ярким пламенем вспыхнули недавние слова Сони: воображение нарисовало пронзительно красивую женщину, одетую в тонкое платье из осенних листьев, довольно дикую, почему – то напомнившую мне амазонок из Бразилии. Твердым крепким шагом она шла рядом с нами и ободряюще улыбалась. На долю секунды, мне показалось, что сейчас она коснется меня, и я рассыплюсь миллионами маленьких искр и забуду обо всем, что тревожит меня… неожиданно мой слух уловил звуки музыки. Так это правда?!

Я увидела мужчину, игравшего на виолончели. Высокого роста, метр восемьдесят, брюнет с темно – карими, почти черными глазами и коротко остриженными под ежик волосами. Лицо его было стиснуто тяжелым подбородком, от чего казалось массивным и пугающим. Линия губ была сжата сурово и властно.

Откуда он взялся?..

Взглядом я поймала Соню. Девочка продолжала держать меня за руку и, не отрываясь, восхищенно смотрела на незнакомца. Ее лицо светилось!

Я перевела взгляд на Музыканта. Возможно, то, какими глазами девочка посмотрела на него, повлияло и на меня. Я больше не видела в нем пугающего меня человека. Неожиданно для себя я обнаружила, что он живет в своем особенном мире! Глаза его были плотно закрыты, а губы растянулись в довольной улыбке.

Мужчина повернул голову в мою сторону и, ухмыльнувшись, весело и с задором подмигнул. Я зарделась и тихо вздрогнула. Внутри поселилось смятение. Но, вспомнив, что я не одна, я машинально оглянулась в поисках Сони.

Девочка стояла вплотную к Музыканту:

– Как у тебя получается так играть?

Мужчина прищурился от солнечного света, ударившего ему в глаза и, бросив короткий вопросительный взгляд на Соню, заинтересованно спросил:

– Как так?

– Словно это единственное, что у тебя осталось. Как будто это последнее мгновение твоей жизни.

Я тяжело задышала.

Соня стояла напротив Музыканта и не сводила глаз с его лица. Тот отложил в сторону свою виолончель и задумчиво ответил:

– Странно слышать от такой маленькой девочки слова, что не всегда услышишь от взрослого.

Соня весело хмыкнула и дернула своим худеньким плечиком.

– Мне пришлось рано повзрослеть.

Я почувствовала смущение от нахлынувших на меня чувств. В голове вихрем один за другим крутились вопросы. Кто этот человек? Откуда он взялся? Кто вообще разрешил ему здесь играть?!

Музыкант ухмыльнулся в ответ, словно понял, что – то незримое, что крылось за ответом Сони:

– Никто не знает, что будет в следующую минуту. И я тоже.

Девочка продолжала настаивать на своем:

– Но ведь у тебя впереди целая жизнь?

Собравшись духом, я решилась прекратить этот разговор. Ребенок слишком долго находился на улице!

Я подошла к Соне и взяла ее за руку. Нам надо было вернуться в отделение. К моему удивлению, мужчина едва заметно кивнул головой, соглашаясь со мной, и произнес вслух:

– Смотря, что ты подразумеваешь под словом «целая». Годы или минуты. И то, и другое можно назвать жизнью.

Я совершенно не понимала смысла их слов. Нетерпеливо застучав ногой, я резко щелкнула пальцами, стремясь обратить их внимание на себя.

Но мои намеки вполне «успешно» были проигнорированы.

– Это, наверное, ваша дочь?

– Нет! Это моя пациентка.

– Вы работаете врачом в больнице?

А по моему халату не видно?..

– Да!

Я быстро прочистила горло:

– А что вы здесь делаете? Кто вам разрешил играть на территории больницы?

Сделав ударение на слове «вам», я скрестила руки и вопросительно уставилась на «Музыканта».

– Меня зовут Саид Бугдаев. У меня есть письменное разрешение главного врача и пропуск.

Смерив его изучающим взглядом, я молча взяла протянутые документы.

– И с каких это пор, интересно, Музыканты играют в медицинских учреждениях? Первый раз такое вижу.

– Это моя личная