Парадоксальная Золушка [Дмитрий Николаевич Лозицкий] (fb2) читать онлайн

Дмитрий Лозицкий Парадоксальная Золушка

Пролог.

Мои поздравления темнейшему с четвёртым восседанием на трон в землях отмороженных орков. Доблестной борьбы ему с эльфийскими тварями и радужной мерзостью. Смышлённых чернокнижников во служение да демонов бесстрашных в войско. Императрицу злую в пару, но чтоб добрая была. Наследника преемственного с умом рассудительным, характером нетерпимым. Главное, заветы наитемнейших вспомнить, чтоб растить нечисть свою по науке забытой несправедливо. И пусть мир света пополам треснет.

Никто не должен узнать

В некотором царстве, нетолерантном государстве жила была Золушка: красивая, весёлая и жизнерадостная девушка с нелёгкой судьбой. Мама её умерла очень давно и совсем неизвестно почему. Отец потосковал, но под предлогом беспокойства за благополучие дочери женился во второй раз на мадам Эмеральде, которая тоже руководствовалась заботой о дочерях, своих дочерях. Сначала, новая семейная жизнь складывалась неплохо: папа получил во всём понимающую половинку и ненормированный безопасный секс, к тому же весьма затейный, у Золушки появилась приятная компания для игр и общения, а Эмеральда и её непосредственное потомство удачно избежало унижения, интриг и разборок за многовековую недвижимость.

Счастье продлилось ровно до внезапной смерти отца. Одним пасмурным утром в рабочем кабинете его бездыханное тело обнаружила секретарша. Врачи констатировали остановку сердца, а жандармы смерть по естественным причинам и отсутствие обстоятельств для заведения уголовного дела.

Трагическое событие новообразовавшаяся вдова восприняла философски и одновременно как повод к покупке ещё одного чёрного платья. А вот Золушка загоревала по-настоящему и ушла глубоко в себя, благодаря чему управление холдингом органично, без ссор заполучила мачеха. Что командовать приятно Эмеральда для себя открыла уже на девятый день, а на сороковой новое ментальное ощущение поставила на вершину списка удовольствий, подвинув даже плотские утехи, в которых в силу специфики прошлого опыта мадам действительно разбиралась, но предпочитала не распространяться.

Самое раннее, что могла вспомнить почтенная матушка и уважаемая мачеха, начиналось отнюдь не со средней гимназии королевства и даже не высшего института благородных девиц, а с запевов в симфоническом панк коллективе местечкового масштаба. Как и принято у приличных панков, запевы переходили в запои, запои в беспамятство, беспамятство в глупости, глупости в бестыдство, бестыдство во вдохновение, вдохновение в творчество, творчество в запевы. Поэтому к началу третьего десятка красивая, стройная девушка, вокалистка и районная знаменитость не только постигла тонкости дезинфекции организма этилсодержащими препаратами, опробовала исчерпывающий список поз, в том числе подразумевающих более двух участников, но и умела применять химические вещества для внутривенных инъекций, вдыхать порошки различного цвета и совсем ничего не выдыхать, наконец, знала, что марка – это не только ценная бумага для оплаты почтовых услуг. Не смотря на то, что список "хобби" молодой Эмеральды наполовину состоял из пунктов уголовного кодекса королевства, её хронически не беспокоили органы правопорядка, поэтому на учёте ни в жандармерии, ни в наркологии мадемуазель не стояла, с утроенной энергией прожигая здоровье. От такой склонности к саморазрушению возможность преодоления молодости с каждым днём становилась всё более невероятной, пока из симпатичного зверька с горизонтом интересов не далее центра наслаждения головного мозга случай не сделал принимаемую высшим светом мадам.

Старший сын герцога Фестарх в стиле "панк" никогда не пел, и литражом употреблённой химии с существенным отрывом проигрывал кое-где известной солистке, однако выделялся маниакальным пристрастием к уличным гонкам. Достаток семьи позволял ездить на самых быстрых, дорогих и красивых скакунах, а пренебрежение нормами поведения на дороге сделало юношу необычайно популярным среди представителей конной инспекции королевства. Количество разбитых лошадей к моменту роковой встречи сильно превысило двадцать. Шедевры конюшенного искусства, рождённые от самых благородных пар, взращённые на элитной протеиновой траве, тренированные объездчиками в ранге не ниже титулярного советника, буднично разбивались о копытных коллег, кареты и кирпичную недвижимость столицы. Инциденты удачно обходились без пострадавших среди людей, к общей радости участников щедро решаясь на месте. Виновник выводы делал весьма частично, вскоре снова устремляясь проверять выданный жизнью кредит удачи.

В ту судьбоносную ночь наследник семьи Фестарх был в прямом смысле на коне. Да и в переносном он тоже был на коне: лошадь слушалась лучше собственных ног, повороты проходились уверенным вскакиванием лишь на доли секунды уходя в силовое скольжение четырьмя копытами наружу без намека на занос со срывом переда внутрь, сцепление и баланс композитных подков чувствовались идеально, а равномерное фырканье выхлопа гарантировало хороший запас по мощности и выносливости. Совсем не под стать агрессивной манере езды выглядела дорога: ограничивая обзор, вдаль тянулись бюджетные двухэтажки, маслянные лампы уличного освещения вынуждали сильно напрягать глаза, телегой, наездником или пешеходом с ненулевой вероятностью могли запустить многочисленные переулки, узкая проезжая часть, припаркованный у обочины транспорт, громкие голоса толпы – вся обстановка толсто намекала на необходимость сбросить скорость. Однако, повинуясь инстинкту обратному инстинкту самосохранения, парень резко пустил волну вожжами, рывком толкнул шенкели и сильно наклонил корпус вперёд – конь рванул так быстро, что ветер засвистел в ушах, а окна домов размылись сплошной полосой.

На пике удовольствия, когда сердце стучало громче копыт, когда мир сжался в шаг, а время в момент, левый глаз врезался в какую-то жужжащую гадость. На рефлексах сместилась голова – исказилась картинка. Секунда чтоб проморгаться – неудача, решение закрыть пострадавший глаз. Внимание вновь на дорогу – поодаль карета, различается нетрезвый хохот, на пути метрах в двадцати стоит тело неизвестного пола, возраста и социального положения. Вожжи на себя – скрип подков. Вожжи вправо, наклон корпуса, сильный продолжительный нажим правым шенкелем. Пятьсот килограмм животной массы заскользили по диагонали. За доли секунды траектория поменялась, и надежда на благополучный исход практически ощущалась на коже сжатых в плотный кулак ладошек. Но, когда лихач уже приготовился со свистом пронестись мимо своего неожиданного препятствия, копыта споткнулись о зазор между камней грубой брусчатки улицы, и грузная туша скакуна начала опрокидываться на бок. Упреждая кризис управления, из седла выскочил всадник. Животное как огромная мухобойка размазала пешехода о дорожное покрытие, ушла во вращение, врезавшись в карету справа, после в шумную толпу на тротуаре, потёрлась о стену дома и остановилась ударом о каменное крыльцо.

Закалённый множеством инцидентов, выработавший почти безупречные рефлексы на случай аварийной ситуации месье Фестарх последние инерционные метания коня наблюдал уже твёрдо стоя на ногах. Сам он из повреждений получил лишь царапину на чёрном сапоге, а вот животный транспорт с открытым переломом двух правых рёбер обильно истекал кровью, дёргая задними ногами и издавая с каждым вздохом пронизывающий жалостью хрипящий звук. На несколько метров ближе от трагически увядающего непарнокопытного раскиданные по улице словно кегли лежали участники пьяной массовки. На пыльной брусчатке, с царапинами и ссадинами все шестеро вели себя необъяснимо оптимистично, нарушая ночную тишину дурацким смехом. Наконец, взгляд его сиятельства через развороченный корпус кареты с торчащими остатками струнных инструментов добрался к главной пострадавшей, высокой длинноволосой девушке со сказочно привлекательным лицом и до аритмии незабываемой левой грудью, эротично вывалившейся через рваную дырку в платье, чёрно-белой расцветкой и аппликацией в виде скрипичного ключа похожим на однотипные наряды шестёрки весельчаков. Хотя остальные части девушки приняли удар тела с энергией, исчисляемой в мегаджоулях, и трепетных чувств не вызывали, видов на сохранившиеся прелести вокалистки, алкоголички, наркоманки и просто красавицы вполне хватило, чтобы на продолжительное время приковать внимание молодого человека голубых кровей.

Тридцать вдохновенных секунд изменили до неузнаваемости список приоритетов заядлого гонщика: сердце зажглось искрой чувства таинственного и приятного, а мозг закрутил шестерёнки мыслей в поисках плана спасения. Критическое состояние незнакомки, помноженное на внезапное внимание её вероятных коллег по ноте и стакану, так удачно простимулировало умственные процессы, что первые действия не заставили себя долго ждать.

Сначала, светящейся стрелой в ближайшее поместье Фестарх с голосовым сообщением полетела скоростная бабочка. Дорогую игрушку могли приобрести только обеспеченные граждане, чаще их выбирало молодое поколение за компактность и как дань моде – люди постарше, независимо от достатка, предпочитали проверенных временем почтовых голубей. Следом, спасающий метнулся к фонарному столбу с фуражкой жандарма на развивающемся баннере и, выхватив из высокого ящика продолговатый предмет, направил его в небо, дёрнув за верёвку, – синяя ракета взмыла вверх, на пару минут зависнув в воздухе. Ещё до того как догорел сигнальный огонёк, молодой человек успел вернуться к пострадавшей и выпустил две оставшиеся бабочки. Одна понеслась в институт целебной магии имени Гиперкрата, вторая – свету королевской травматологии, виднейшему специалисту по костям и суставам, эрудиту в области медицины, бескомпромиссному педанту – доктору Эльяшу Римановичу Бонману.

Совсем вовремя, когда весёлые граждане, незаслуженно получившие конём, приблизились к лихому аристократу на расстояние длины именного клинка, к месту аварии прибыли жандармы и резиновыми изделиями обосновали недопустимость самосуда над представителем вышестоящего класса. Экипаж из поместья на сверхкомфортной карете с "зефирной" подвеской появился несколько позже и, погрузив раненую девушку в шёлковые носилки, максимально деликатно доставил её в герцогское имение. Там уже ожидал доктор Бонман.

Сильно немолодой, слегка сгорбленный он преобразился, только носилки с пациенткой появились в комнате, а, когда девушку переложили на высокую стационарную кровать, и вовсе забегал с юношеским задором. Пара магов из института имени Гиперкрата явилась только через полтора часа и застала пострадавшую голой, чистой, с жёстко зафиксированными переломами обоих бёдер и правого предплечья. В процесс лечения новоприбывших Бонман привлёк оперативно, и после короткого инструктажа трое работали будто знали друг друга всю жизнь: деликатным телекинезом рыжеволосая чародейка по имени Мифет доставала ребра из мягких тканей, её волшебный коллега сращивал кости внешними потоками кальция, восстанавливал геометрию органов и герметичность сосудов, а сам доктор следил за точностью, корректировал положение, зазоры, командовал.

В отличии от тяжело трудящихся на фронте здравоохранения, для которых время неслось со скоростью пикирующего ястреба, наследник семьи Фестарх откровенно скучал в коридоре и с небольшими интервалами подобно семилетнему ребёнку рассматривал в замочную скважину вспышки света и облака взвешенных частиц, проникающих в обнажённое женское тело. Восстановление, как виделось, шло успешно и к обеду оперирующая бригада уже закрыла грудную клетку вместе с брюшной полостью. Сразу после наметился первый подарок для разогретого любопытства: Бонман, внимательно прощупав живот пациентки, утвердительно кивнул магам, сделал несколько указательных жестов пальцами и вышел за дверь. По ту сторону в метре от выхода его ожидал заказчик, однако полные интереса глаза доктор проигнорировал, тактично обойдя стоящего и направившись к столику с самоваром и лёгкими закусками. Хозяин двинулся следом и через несколько шагов, когда светило медицины, подставив фарфоровую чашку, открыл кран с горячей водой, сам начал разговор:

– Эльяш Риманович, могу я немного узнать о пострадавшей?

– Конечно, голубчик, – доктор заговорил характерным голосом с близким звучанием букв "г" и "к", глядя исключительно в кружку, – у пациентки всё было очень плохо: два нижних правых ребра поломаны, одно воткнуто в лёгкое, тоже правое, деформирована поджелудочная, грыжа желудка, множественные кровоизлияния в нижней части брюшной полости…

– Доктор, можно без таких подробностей, а то меня начинает тошнить.

– Тошнить – это сугубо неприятно. Меня, например, мутит от скоростных поездок на непарнокопытных верхом.

– Ох, доктор, – две секунды назад зелёное лицо Фестарха налилось азартным румянцем, а руки потянулись показывать типичные движения всадников, – на парнокопытных даже медленно ездить мучение, но в сравнении со страусами…

– Спасибо, молодой человек, я уже издавна предпочитаю карету.

– Так как там проходит лечение?

– Угроза жизни миновала, но работы ещё порядком. Сейчас маг левую бедренную сращивает. – Бонман сделал продолжительный глоток только размешанного чая.

– Вы хотели сказать "маги": их же двое прибыло.

– Прибыло двое, а работает только один, правда, за семерых. Благословение до пятисот пунктов за полчаса довел – микробы во всей комнате подохли. А вот девушка пока ничего кроме телекинеза не показала. Сейчас он не нужен – без дела сидит.

– Я архимага просил предоставить лучших. Может у неё пассивные умения? Манну восстанавливает или настроение поднимает?

– Вижу, что она в той фазе жизненного развития, когда командовать ещё рано, а подчиняться уже не хочется. Благо время сейчас не так давит – постараюсь потенциал её выяснить и использовать.

Первого кандидата в герцоги деликатно прервала служанка с кипой каких-то бумаг и дальше разговор не пошёл. А доктор, допив чай, через уборную вернулся в палату к пациентке, где лечебный процесс закипел с новой силой. В последующие часы пострадавшую спасли от всех групп инвалидности и восстановили до идеала длинный перечень важных органов. Устремлений Бонмана к абсолютному идеалу рыжеволосая волшебница гласно не одобрила, покинула комнату по распоряжению врача и, собрав портативную спиртовую горелку на небольшом столике в коридоре, принялась варить разноцветное зелье. Пациентка к вечеру по объективным показателям чувствовала себя уже лучше чем до столкновения, в дополнение ей затянули пирсинг на нетрадиционных местах и убрали татуировки на интимных.

Когда доктор второй раз за день покинул палату, за дверями он не обнаружил любопытного хозяина, зато заметил Мифет. Без отвлекающей суеты лечебных процедур и в пьянящей эйфории от победы над смертью в текущем раунде представительница института имени Гиперкрата смотрелась иначе. Строгость длинного жёлтого платья разбавлялась его подгонкой по фигуре: ткань, изящно облегая стройные бёдра, на грани приличий подчёркивая рельеф лобковой области, резко сужалась в районе талии, чтобы вновь растянуться выше, окутывая бутоны увесистых грудей. Отсутствие декольте с лихвой компенсировалось отсутствием лифчика, о чём красноречиво намекали выдающиеся вперёд виноградинки сосков. Девушка активно кружилась вокруг котелка с кипящей жидкостью, часто наклоняясь, чтобы рассмотреть какие-то детали, и ненамеренно демонстрируя силуэты геометрически безупречных ягодиц. От таких видов совсем немолодое достоинство доктора рефлекторно заполнило пространство между пахом и ширинкой, а походка приобрела молодецкую твёрдость. Инициативу начать разговор Бонман проявил, как только поймал взгляд выразительных карих глаз, подчёркнутых аккуратными рядами длинных чёрных ресниц:

– Голубушка, как ваши успехи? Восстановление мозга – крайне ответственная процедура. Без неё все наши труды пропадут очень быстро.

– В процессе, Эльяш Риманович. – Девушка ответила с немного неестественной вежливостью и отвернулась, чтобы вынуть белый шарик из кипящего бульона, махнув перевязанным в трёх местах хвостом тёмно-рыжих волос.

– Могу узнать оценочное время до полной готовности? Я не тороплю – просто дозу анестезии необходимо рассчитать.

Повернувшись в пол оборота и помешивая в котелке жидкость правой рукой, Мифет подняла левую и начала загибать пальцы:

– Варить сорок пять минут на половине мощности. Тридцать на полной. Добавить сто пятьдесят грамм экскремента единорога. Размешать и дать остыть. Будет готово через час сорок пять минут.

– Простите за вероятное невежество. – Доктор понизил голос и поправил седую бороду. – В медицине я уже пятьдесят лет и работаю с магами…

– Я фея!

– Простите?

– Я фея. Просто крылья атрофировались.

– Да. Конечно. И работаю с обладателями волшебных умений уже лет сорок. Но первый раз слышу об экскрементах единорога.

– Просто ингредиент редкий: не в каждом королевстве есть, да и у нас мало.

– А разве они не радугой?

– Эльяш Риманович, – фея протянула самую малость снисходительно и повеселела лицом, – вы же эрудит.

– Только в области медицины.

– Единороги существа умные, но беспечные. Над нашим королевством они пролетают с радугой, но в Темных Землях прячут все семь цветов и копят в конце желудочно-кишечного тракта. При нахождении на враждебной территории время от времени рогоконь присаживается и оставляет красочные лепёшки на земле. Даже, говорят, прикапывает.

– И чего же боятся?

– Драконов! Для тех единорог, что для тигра собачка.

– Выходит, в Тёмных Землях яркая скотина долго не живёт. – Бонман резюмировал и провёл внимательным взглядом от левого уха, украшенного жёлтой серёжкой, через прикрытые жёлтым платьем очертания лопатки, ягодицы, бедра до наполовину открытой голени и ступни в жёлтых босоножках с не рекордным, но высоким каблуком. – Зачем же они туда залетают?

– Искать синюю морковку и жрать редкий витамин.

Содержимое котелка вдруг начало продолжительно булькать, озаряя пар вспышками красного цвета. Чтобы переставить тару выше, собеседница повернулась спиной и выпустила палочкой луч, однако говорить продолжила:

– Так вот радужная биомасса, не смотря на экскрементальный характер происхождения при приёме внутрь запускает механизм нейрогенеза. Таким образом, варьируя приготовление, можно влиять на конечную структуру мозга и, как следствие, интеллект, поведение, привычки.

– Занятно, занятно, голубушка! – Доктор воскликнул с заметным подъёмом в голосе. – А нельзя ли нашей пациентке отвесить грамм двести восемьдесят пять для аналитического мышления, сдержанности побольше заварить, да счастья капельку, чтоб совсем идеально получилось.

– Эльяш Риманович, вы по образованию ортопед, а по жизни педант.

Слова Мифет прозвучали злобно с сильным акцентом на буквы "п". Сразу после Бонман опустил взгляд в пол и побрёл в направлении чайного столика, где принялся орудовать заварником, самоваром, сахаром. Но через пару минут вернулся в исходную позицию с чашкой и кренделем, обнаружив собеседницу обращённой лицом с надменно искривлёнными губами.

– Как педант по жизни, вынужден заметить, что в данном контексте я, скорее, перфекционист.

– Когда мы восстанавливали печень, лёгкое, сердце, молочные железы, надпочечники, поджелудочную, я просто делала свою работу. – Прозвучав спокойно в самом начале, речь оппонентки постепенно наполнялась недовольством. – Задумалась, когда принялись за пирсинг, шрамы, ожоги, царапины, пигментацию. На предложении восстановить мышцы вагины и ануса моя сдержанность начала сбоить, поскольку половые органы портил явно не конь…

– Позвольте голубушка, анус – это не половой орган. – Лицо Бонмана наравне с голосом выражало степень лёгкого недоумения.

– Зависит от личных предпочтений и практики.

– Кстати, мы всё исправили и, в добавок, восстановили девственную плеву.

– Юмор у вас специфичный! Однако по-настоящему волю эмоциям я дала на предложении наградить это, – девушка тыкнула на двери в палату, – дополнительной порцией разума.

– Голубушка…

– Я не голубушка. – От плечей до подола по платью прошлась волна яркого жёлтого свечения.

– Ну не буду же я называть вас "желтушка". – Доктор наклонил кружку, чтоб осушить остатки чая, и флегматично посмотрел в образовавшуюся пустоту. – Говоря на чистоту, ваш вклад в этом лечебном забеге оказался довольно ограниченным. Большую часть работ сделал молодой человек, и, кстати, он до сих пор работает. Архимагу о его сегодняшних достижениях я доложу, да и от вас коллега заслуживает самой искренней благодарности.

– Мы благодарили друг друга всю дорогу в герцогское имение, и он был отблагодарён на три раза больше. Сейчас только о колдовстве думать и может – ни одной сиськи в голове.

– Сколько ж в нём благодарности? – Эльяш Риманович охнул очень удивлённо и не очень слышно, но завидев ухмылку Мифет произнес отчётливо вслух. – Профессионально! Для меня это обычное состояние.

– Один многословный друг, – девушка с некоторым весельем тыкнула взглядом на пульсацию брюк в области немногим ниже ремня, – говорит мне сейчас об обратном: вашим разумом овладели по крайней мере две.

– Глубоко очарован вниманием к моим штанам.

Сразу после фразы видимая активность в интимном месте прекратилась, а немногим выпирающий объём спрятался за очертаниями одежды. Вместе с первыми проявлениями агрессивного равнодушия Бонмана собеседница выпрямила линию рта и скрыла зубы. Глаза её перестали моргать, а брови сдвинулись, обнажив конфликтный ход мыслей. Через пару секунд последовал эмоциональный набор слов:

– Доктор, диарею вам в переносицу. Какие двести восемьдесят пять грамм? Вы же только сейчас про сральни единорогов узнали!

– Спокойно, голубушка. Бабочка Оры Геризоновны известила именно о двухстах восьмидесяти пяти граммах единорожей массы. Полагаю, она имела в виду наш экскремент.

– А почему архимаг общается с вами лично? – Мифет проговорила медленно, почти по слогам в растерянной манере.

– Этой истории уже лет сорок. Разве я не упомянал?

Повисла неловкая пауза, которую только с десяток секунд спустя активными взмахами волшебной палочки прервала фея. Создав ощущение поддержки для кружки в руках Бонмана, чародейка деликатно завладела пустым сосудом и быстро доставила на столик с самоваром, где невидимые ложечки уже размешивали сахар в чашках с двумя новыми порциями чая. Первая плавно полетела доктору, удобно развернувшись под хват правой рукой, вторая прыгнула на блюдечко и вместе с ним отправилась к инициатору магических перемещений, зависнув в воздухе, словно опираясь на невидимый поднос.

– Как же я уважаю женскую многозадачность. – Бонман приподнял кружку подобно бокалу с вином. – Но давайте вернемся к нашей пациентке. Если мы взялись за мозг, можно добавить памяти? Улучшить ассоциативный аппарат? Говорят, она музыкальная мадемуазель – пусть ноты вспомнит.

– Эльяш Риманович, – Мифет отвечала с необычайной учтивостью, делая выражение лица приятным на сколько возможно, – судя по татуировкам, она панк! Ноты – это её теоретические враги. Они исказят ментальное состояние, и пациентка не сможет ни петь, ни играть.

– Мне кажется, вы мыслите стереотипами. Позвольте отправить бабочку Оре Геризоновне. Уверен, она посоветует, как сделать из нашего гадкого утёнка поэтессу или волшебницу.

– Постойте, постойте, Эльяш Риманович! Я использую все двести восемьдесят пять грамм и добьюсь не просто восстановления, а роста нейронов на пятнадцать процентов, нормализую гормональный фон, но инъекцию нот ей сделать не сможет даже архимаг. Это в школу надо. Лучше музыкальную. В её случае лет десять особого режима без попсы и рока.

– Такой подход мне нравится куда больше. А про ноты я к примеру говорил. Может она вовсе решит замуж выйти и посвятить себя семье.

На мгновенье отвернув голову, отпивая чай, доктор обнаружил собеседницу в очередной фазе приготовления. Из слабо подсвеченного тумана, очертаниями напоминающего метровой высоты настенный шкафчик девушка достала стеклянную баночку с зелёным порошком и несколькими щепотками перекрасила пар кипящего котелка в соответствующий цвет, следом она опустила тару ниже, увеличив интенсивность бурления и, наконец, повернулась обратно, попутно подхватив кружку с левитирующего блюдца.

– Признаться честно, – Бонман произнёс вслух, с интересом поглядывая на процесс приготовления зелья через плечо феи, – я бы тоже не отказался увеличить количество нейронов в мозге. Тогда мог бы ещё какую-нибудь смежную науку изучить.

– Простите, Эльяш Риманович, но вам точно не стоит. Радикальный нейрогенез он без побочки только на стерильных мозгах работает – а сложным все ассоциативные связи поперепутает. К тому же той массы ни грамма не осталось.

– Учитывая опасность, полагаю, поставок не случалось давно.

– И это, мягко говоря. В Темные Земли отправляются только бесстрашные, но не возвращается почти никого. А с находкой возвращается ещё меньше.

– Нашей пациентке, выходит, несказанно повезло.

– Она получит остатки добычи человека известного как "Красный Генерал". Выдающаяся личность. Вы о нём слышали?

– Знаком. – Доктор оборвал с лёгкой, но совсем нехарактерной эмоциональностью. – Однако разрешите откланяться. Спасибо за приятный разговор.

Сделав почётный крюк через чайный столик, чтоб поставить кружку, и облегчив душу простым физиологическим действием в предназначенном месте, Бонман скрылся за дверями палаты. Показное разочарование внезапно завершённым разговором Мифет сменила расслабленной улыбкой и очередной порцией магической химии перекрасила цвет бульона в синий.

Почти два часа спустя, фея зашла в операционную комнату с удовлетворённо усталым настроением только победившего марафонца. Глаза блестели, платье переливалось между жёлтым и чёрным, а в левой руке красовался прозрачный сосуд с чем-то совершенно мистическим. Это поочереди светилось всеми цветами радуги и переходило в три агрегатных состояния, кристаллизуясь из газа в конце цикла. Сияющее восторгом и отражением спецэффектов лицо Бонмана членораздельной речи произнести не смогло, поэтому доктор оперативно воспользовался языком жестов, показав на свободное пространство у кровати.

После продолжительных стараний лечащей команды пациентка выглядела на миллион денежных единиц несвободно конвертируемой валюты свободного королевства: кожа приобрела здоровый цвет, шрамы разгладились, синяки исчезли, а ничем неприкрытая фигура просто осталась, какая была, не потеряв доаварийной привлекательности. Меньшая чем у Мифет грудь и отсутствие косметики с лихвой компенсировались чёткостью форм и невинностью лица. Подмечая трепетные вздохи и продолжительные взгляды коллег, фея даже успела представить, как на сиюминутном конкурсе красоты с жюри из мужского населения комнаты она, не смотря на личное знакомство и профессиональную солидарность, проигрывает нововылеченной всухую, однако эмоций не показала и протянула бутылку, удерживая сверху ладонью за горлышко.

Доктор среагировал отказывающим движением руки, как ортодоксальный трезвенник. Противоположным образом откликнулся молодой маг: инициативно включенный телекинез придал пациентке полулежачее положение и открыл рот. Зелье, к этому моменту уже парящее выше сосуда компактным шариком в жидкой фазе, устремилось напрямую в желудок пострадавшей, подсвечивая процесс прохождения по пищеводу. Минута бездействия и в области солнечного сплетения проступила люминисценция первых ниточек внутренних капилляров. Заметный по зажиганию новых огоньков процесс пошёл ниже пока не проявил очертания верхней части тонкого кишечника,

в то время как след сосудов, засветившихся первыми продлился до магистральных вен. Совсем скоро вся кровеносная система стала излучать в зелёном диапазоне, плавно увеличивая яркость по краям и в отверстиях черепной коробки. Через глазницы показались скудные подробности восстановления нервной ткани: из маленьких вспышек света в форме дендритного дерева появлялись отростки, напоминающие аксон, постепенно размываясь и угасая.

Мерцающей красотой Бонман любовался, не моргая, подобно ребёнку, впервые наблюдающему салют, и время от времени бросал быстрый взгляд на соучастников действия. Скривлёнными самодовольной улыбкой губами, со снисходительной прохладой за происходящим следила фея. А парень маг, чей день начался с душевно приятной, но сексуально выматывающей поездки в имение семьи Фестарх и продолжился профессионально важными, но физически истощающими лечебными практиками, заметных эмоций не проявлял и, судя по сильно прикрытым глазам, грезил о тишине и подушке. Парад света продлился ещё полчаса, не удивив ничем новым и даже приутомив своего главного ценителя. Наконец зелёным цветом перестала выделяться сетка сосудов, а Мифет развернула ладонь с сомкнутыми в кольцо большим и указательным пальцами с оттопыренными оставшимися. Доктор самолично облачил наготу в кусок лёгкой серой ткани, который ожидал на спинке добротного кресла из золотистого дуба у изголовья кровати, и в поле ослабевающего телекинеза мягко уложил пациентку, идеально выровняв конечности.

После проверки пульса на сонной артерии, дыхания, зрачков Бонман просигналил об окончании операции и отослал из палаты фею и её ответственного коллегу, который за всё время активного восстановления не выходил даже по малой нужде. Проведя наедине с пострадавшей пару десятков минут, при очередной проверке жизненных показателей доктор услышал подозрительный шорох из тёмного угла комнаты, а спустя мгновение уже на несколько метров ближе обнаружил хозяина гостеприимного поместья и по совместительству виновника происшествия.

– Я глубоко впечатлен последними спецэффектами. И в целом работа по восстановлению выглядит монументально. – Молодой человек обратился вежливо, но при этом бестактно кинул любопытный взгляд через правое плечо собеседника в направлении кровати.

– Благодарю, месье. Самому приятно, когда после лечения получается лучше чем до. – Бонман в разговор включился растерянно и зачем-то махнул рукой в сторону двери. – Благо современные технологии позволяют.

– Об этом вашем полезном качестве наслышаны многие. Теперь пострадавшая выглядит будто на ней и конь не валялся. – Фестарх замолчал словно ожидал некой реакции на звучащую шуткой фразу, однако в ответ получил лишь серьёзный взгляд. – А как скоро она очнётся? Я бы желал застать этот момент.

– Действие анастезии кончится через час. Но, знаете, тут дело за мозгом, а поскольку он женский, приход в сознание весьма непредсказуем. В течении суток точно случится.

– В течение суток мне вполне подходит.

Хозяин прицелился взглядом в кресло у кровати, повернул торс и сделал один маленький шаг, который получился укороченным из-за щуплого тела Бонмана, преградившего путь. На первого наследника власти и богатства семьи Фестарх доктор смотрел как на постороннего, однако разговор возобновил вполне учтиво:

– Вынужден сообщить, что здесь благословение ещё фонит. Против венерических заболеваний это хорошо, но убивает флору кишечника. Обычно, за сутки эффект как от тридцати шести клизм.

– Выходит, четыре с половиной я уже вынес. – Итоги несложных математических расчётов оппонент рапортовал с минимальной задержкой и бодро. – До сих пор никаких отрицательных ощущений нет. Напротив, ясность откуда-то и прилив сил.

Противостояние ещё до завязки неожиданно прервало появление из-за дверей немного запыхавшейся Мифет, которая обратилась, игнорируя наличие собеседника и этикет:

– Эльяш Риманович, служанка упала с лестницы. Поврежден позвоночник. Мой коллега уже работает, но ему критически важны ваши чувствительные пальцы, педантичный контроль процесса и цензурные инструкции.

– Голубчик, – Побегав глазами, Бонман смягчил взгляд и обратился с определённой уверенностью. – вы не против присмотреть за пациенткой. Лечебные мероприятия уже закончены, и осложнений я не прогнозирую.

– Безусловно, доктор. За вашей пациенткой я присмотрю как за своей дорожайшей гостьей, тем более когда вы спешите позаботиться о бедной служанке, снова делая одолжение нашей семье.

Таким образом ситуация разрешилась сама собой, и ни одна из сторон не потеряла лицо: Бонман, не поступившись принципами, покинул палату и направился к следущей пострадавшей, попутно распрашивая фею подробности происшествия и детали травмы, а увлечённый Фестарх получил официальное благословение, чтоб остаться в комнате, без необходимости упоминать перед уважаемым человеком титул, происхождение и правила сословной иерархии.

Как только закрылась дверь, молодой человек подкорректировал положение кресла у кровати и устроился, чтобы смотреть прямо на лицо прекрасной незнакомки. Длинные густые волосы, высокий лоб, прямой нос, пухлые губы – взгляд медленно спускался от макушки, задерживаясь на деталях внешности. Давно понравившаяся грудь изящно просвечивалась через короткую льняную рубаху, повышая сердцебиение и пульс с каждым движением вдоха-выдоха, а от вида на длинные стройные ноги в голове зазвучал величественный гимн королевства. По завершении последнего куплета нахлынуло переживание из-за очередной потери эксклюзивного транспортного средства. Тревога продлилась достаточно долго, пока мозг, устав прокручивать отмазки и оправдания перед отцом, не переключил внимание обратно на почти неподвижные прелести девушки и с лёгким волнением перефокусировал взгляд на ту прелесть, которую ранее видеть никак не мог: пара больших, открытых во всю ширину зелёных глаз вопросительно вращалась по доступным орбитам. Удовлетворив первичные проявления любопытства, пробуждающаяся медленно повернула голову направо, а через десяток секунд и туловище. Левое колено соблазнительно согнулось, от чего рубаха приподнялась до самой границы вожделенного треугольника, по древней медицинской традиции неприкрытого ничем.

– Месье, не хочу нарушать покой ваших дум, но разрешите поинтересоваться, как я оказалась в этом благородном месте? – Приятный голос незнакомки зазвучал спокойно как шорох осенней листвы в солнечный день.

– Добрый вечер, мадемуазель, – Молодой человек растерянно протянул, выдавая неготовность начать разговор, – мои искренние извинения за инцидент, приведший вас сюда.

– Полно, месье. Девять из десяти девушек столицы мечтают очнуться в окружении подобной роскоши.

– Тем не менее я прошу прощения за несчастный случай, который стал тому причиной.

– Какой вы настойчивый… – Собеседница аккуратно убрала длинную прядь волос, повисшую перед левым глазом, и заправила её за ухо. – Давайте я уже приму ваши извинения и мы сможем поговорить о чём то ещё.

Плотно сдвинув ноги и растянув рубаху на максимум длины, девушка плавно поднялась в положение "сидя" и развернулась немного боком. Плечи расправились, грудь выдалась вперёд, а спина, бедро и голень образовали замысловатую линию, как будто обладательница позировала портрет художнику очень специфичного жанра. На буйный поток женственности парень отреагировал как настоящий мужчина, напрочь вырубив мозг, что тут же выразилось в непристойном взгляде, однако других проявлений бестактности не допустил, доказывая глубокую инстинктивность аристократического поведения. Вырвавшуюся эмоцию метко подметила первая красавица комнаты и, несколько секунд подождав ответа, продолжила сама:

– Знаете, похоже с вопросами я поторопилась. Ответы так очевидны. Даже немного неловко, что спросила… Судя по следу от стремени на подошве, в каретах вы почти не ездите, а, учитывая бренд, материал и цену, не ездите совсем.

– Воистину так, мадемуазель! – Хозяин внешне оживился и воскликнул сдержанно с неширокой искренней улыбкой. – Прошу, рассуждайте дальше.

– На спинке вашего кресла я заметила фрагмент герба. – Девушка продолжила тем же приятным голосом, артистично варьируя интонацию, как будто рассказывала интересную историю. – Не сильна в геральдике, но почти уверена, что такой же видела на карете самого влиятельного герцога. Логично предположить, что мы находимся во владениях семьи Фестарх. Шум реки, хвойный запах – западная резиденция. А вы тот, кого мечтает остановить каждый дорожный жандарм, чьих коней жаждут все цыгане страны, с кем хотят состязаться самые лихие всадники столицы…

Неожиданно звучащий одой голос незнакомки поник, и она добавила совсем застенчиво:

– На этом, к сожалению, мои познания о семье Фестарх заканчиваются, и я всё ещё не готова назвать вашего имени.

– Трилак! И давайте вы не будете расстраиваться. Способность извлекать информацию из ничего до щекотки удивительна. Как вы это делаете?

– Очень приятно, Трилак Дилмесович.

– Можно просто "Трилак".

– Крайне непросто объяснить работу собственного мозга даже самому себе. Когда я посмотрела по сторонам, немало деталей нашли ассоциации с тем, что я раньше знала и слышала. Некоторые из них переплелись с сиюминутным интересом и использовались для построения логических выводов. Не припомню, чтоб обладала такой способностью всегда. Да и прошлых событий почти не помню. – Полный грусти взгляд девушки опустился откуда-то сверху, и она добавила потухшим голосом. – Лошадь сильно пострадала?

– Фатально. К счастью, он не мучался. А могу я поинтересоваться вашим именем? К моему стыду, не могу проделать столь великолепный анализ: обуви на вас нет, а на кровати опять герб моей семьи.

– Парадоксально, но своего имени я вспомнить никак не могу, поэтому месье Трилак может звать меня как ему заблагорассудится.

С мягким шорохом соприкосновения голой кожи мадемуазель скользнула правой голенью на левую, плавно скрестив ноги в районе колен. Давно выдающаяся кочка на штанах молодого человека издала звук, с которым стрела пробивает надутый парус, и развернулась высоким шатром. Однако, не смотря на все признаки кипящей как лава страсти, в целом месье Трилак продолжил вести себя воспитанно, в рамках общественных приличий.

– Времена крепостного права сто лет как прошли, и вы не моя собственность, чтобы я мог вас называть.

– А вы представьте, что я ваша, и всё-таки попробуйте.

– Хорошо. Могу я обращаться к вам "Эмеральдия"?

– Мне очень нравится. Так пафосно. Полагаю, этому имени я обязана зеленым глазам. Но звучит как-то длинновато. Боюсь увидеть седину на молодых висках к тому времени, когда вы закончите произносить это во второй раз. Как насчет "Эмми"?

– "Эмми" – достаточно лаконично. Оно подчеркивает вашу молодость и невинность. И если мы заговорили о молодости, может имеет смысл перейти на "ты". Это сэкономит некоторое количество букв при общении, что весьма кстати для моих висков.

– Если месье не желает консервативных формальностей, то я с радостью приму это предложение. Не могу не отметить вашу доброту… – Беглая речь девушки запнулась, но через мгновение ангельский голос продолжил. – Немного неловко себя чувствую, от того что ты окружил меня такой заботой и вниманием, а я в нынешнем состоянии, в благодарность даже реверанс сделать не могу. Месье не побрезгует принять один поцелуй? Такая мелочь позволила бы мне спокойней осознавать всё хорошее, что для меня сделали в этом доме.

– Только если мадемуазель так будет спокойней.

Не стесняясь бурлящих чувств, вытянувшись в полный рост, Трилак приблизился к источнику физиологического вдохновения и наклонился вперёд. Ненадолго молодые люди застыли, любуясь лицами друг друга, она поцеловала правую щеку, левую, соприкоснулись губы, языки, его рука обхватила талию, другая легла на щёку, пара стройных ножек обвила благородные ягодицы, полные страсти прижались тела, а рты слились в одном бесконечном поцелуе.

В это же самое время на другом конце поместья из борьбы за жизнь служанки выбыл молодой маг: мозг вырубил сознание физически измотанного тела сразу после заклинания, восстанавливающего суставы. Юношу переместили в покои симпатичной в меру горничной. А фея после небольшой сцены ревности и напоминаний о клятве Гиперкрата со всей доступной аккуратностью приступила к регенерации нервных соединений. Нелёгкая работа завершилась только по прошествии двух часов, подарив пострадавшей новый позвоночник и несколько мелких улучшений здоровья, инициированных доктором, в рамках дозволенного Мифет. После, поредевшая на треть команда спасения поспешила в палату наречённой "Эмми" и, зайдя в комнату, застала картину весьма деликатного характера: предварительные ласки давно закончились, и во всю кипела любовь в самом материальном её проявлении, с полным набором сопутствующих звуков.

– Что происходит? Зачем он цинично трахает всё, что мы так скрупулезно лечили? – Фея закричала панически, будто совершенно неожиданно заметила пожар на пороховом заводе.

– Ну почему же цинично? Посмотрите на амплитуду, послушайте шлепок, а учитывая вагинальный характер…

– Какой ещё вагинальный характер? – Игнорируя активную фазу интима страстной пары, интеллегентный шёпот доктора прервал громкий и медленный вопрос Мифет.

– Проникновения, коллега! – Бонман вставил быстро и, видя, как оппонентка набирает воздух, инстинктивно зажмурился.

– У меня, может, тоже вагинальный характер! И после просмотра постельной сцены я тоже хочу амплитуду и шлепки, а буду целовать фалоимитатор, потому что моя вторая половина лежит без сознания, потратив все силы на восстановление дырочки с хриплым голосом.

– Позвольте, судя по стону, голос предельно мелодичный. И эти ваши подробности…

– Да какая разница! Маг из десятки сильнейших отдал последние силы, чтобы скрыть интрижку этой солистки с двумя футбольными командами и стадионом зрителей. А она уже во всех смыслах пролюбила вторую девственность.

– Коллега, если вам от этого будет спокойней, девственность всё равно была подарком не ей, а ему. За то что всех так здорово собрал и позволил всласть полечить, к тому же у вас, насколько помню, поездка довольно романтичная выдалась.

– Чтоб заработать своего мужчину, – фея зачем-то завертела головой и сильно понизила громкость, – моей невинности пришлось отдуваться куда больше. А тут член герцогской семьи со второй попытки, да ещё с такой эрекцией.

– Похоже, не только наша подлечимая стадионы собирала… – На фоне двух страстных голосов доктор пробормотал еле слышно, однако всё равно привлек вниманиефеи.

– Что?

Губы Бонмана застыли, когда пара замедлилась и, не прекращая движения, перевернулась так, что девушка оказалась сверху. Бёдра её медленно закачали тело вверх-вниз, время от времени задерживаясь в нижней точке траектории. Такие моменты ловил партнёр: спуская руки до поясницы и приподнимая свой таз, он сильно прижимался к противоположной стороне полового акта и делал полный удовольствия выдох. Затем, кисти возвращались обратно и покрывали три четверти обнажённой груди.

– Выглядит так, что наша пациентка полностью выздоровела и даже следующим поколением озаботилась. – Не смотря на более чем почтенный возраст, ортопед и травматолог заговорил, скорее, как мужчина.

– Центр удовольствия я закоротила на секс. – Мифет же поменяла тон на полностью серьёзный. – Наркотики и алкоголь ей больше не нужны, но гормональный фон сдвинут в сторону повышения либидо, и этот марафон продлится до утра или инфаркта.

– Приличных кардионагрузок, коллега, как-то не просматривается, да и бестактности оборвать столь чувственный спектакль у меня не хватает.

– Похоже, марафонской у них оказалась не только дистанция, но и темп.

Несколько минут понаблюдав за особенностями пикантных процессов представителя общественных элит, доктор и его волшебная спутница комнату покинули, оставив Трилака и Эмми отмечать неожиданное и приятное знакомство. Водоворот страсти пары, время от времени разбавленный молоденькими служанками, принесшими перекусить, крутился вплоть до полудня следующего дня. Искривление поля сексуальных флуктуаций вызвало лавинообразный скачок индекса межполовой притягательности не только в поместье, где оно чувствовалось на физическом уровне, но и окрестностях имения Фестарх. Метрики спариваний достигли рекордных показателей у людей и всех животных, кроме кроликов, которые других жизненных интересов патологически не проявляли. Даже деревья и растения, несмотря на зависимость от погоды и сезонного цикла, впали в беспорядочный пестикотычиночный обмен, который впоследствии привел к необычайной эволюции местной флоры.

Предложение руки и сердца первый претендент в герцоги сделал как только снова смог стоять, преклонив колено, за двое суток до того, как смог стоять в принципе. Избранница согласилась не сразу, а только когда на обёрнутый женской хитростью ультиматум не нарушать правила конного движения последовала эмоциональная клятва: "Прошлая страсть теперь в прошлом, и пусть исчезнет моё сердце, если снова возжелает свиста ветра и стука копыт больше чем песни твоего голоса".

Две тысячи самых близких гостей, с десяток представителей попсы и одна королева – наспех организованная свадьба пролетела и ничем не запомнилась. Не смотря на полную вагинальнопенесуальную совместимость и взаимопонимание на уровне ментальном, с детьми столь же быстро не получалось. Устремлению сильно препятствовали бурное прошлое обращённой задним числом во дворянки, наивное доверие Трилака минетчицам с приступами эпилепсии ещё в юности и венерические заболевания обоих. Тем не менее пара не унывала и продолжала воплощать мечту о пополнении семейства всеми доступными половыми средствами. Наградой за терпение и попытки стали не только тысячи минут удовольствия, увенчаных сотней оргазмов, но и две симпатичные двойняшки без хронических заболеваний и патологий. Честь наречь девочек Эмми уступила более опытному в этом деле главе семьи, который, войдя в комнату с новорожденными, без малейшей заминки выдал имена: Сегила и Терсия.

Счастливая жизнь продлилась долго, но пролетела незаметно. Война королевства, которая шла уже десятки лет, докатилась и до дома Фестарх. Трилаку как прекрасному наезднику досталась честь служить адъютантом самого Красного Генерала, который вместе с естественной смертью супруги королевских кровей в дополнение к армии получил под начало оставшуюся часть населения страны и статус короля. Престижная должность при его величестве по совместительству оказалась и кране опасной: в ходе сражений командующий не отсиживался в палатке на далёком холме, а бежал впереди кавалерии и с азартом кидался в схватку, покрываясь кровью с головы до ног. Чтоб подобраться к генералу на передовой, адъютанты, существенно уступающие ему в боевых умениях, шли на множественные ухищрения: висли под пузом лошадей, переодевались в зверей, женщин, врага, носили старомодные доспехи – и всё равно трагически погибали. Беспощадный Дзен работы главным армейским гонцом Трилак постиг уже в концу первой серьёзной стычки и службу продолжил с неслегка приподнятым настроением. Хаос военных действий не накладывал никаких ограничений на скорость лошади и манёвры, буквально поощряя многие виды антисоциального поведения: пешеходов противника можно и нужно сбивать, разрешалось подрезать всадников, опрокидывать телеги, загонять коней до смерти. Правил существовало только два: выполнить приказ и выжить. Именно в таком порядке, поскольку не сделав первого, о втором нельзя было даже мечтать. Нового адъютанта король зауважал почти сразу: парень доставлял чертовски быстро, не боялся пуль, взрывов, не ныл, не хвастался, понимал приказы с трех-четырех матов, одновременно оптимизируя ближний бой главнокомандующего и ускоряя маневры войсками.

Последнее сражение тринадцатой войны за столицу Либерн проходило буднично. На улицах кавалерия дотаптывала дезорганизованные группы неприятеля, пехота зачищала дома, а Красный Генерал с поэтическим упоением резал высшее военное руководство в главном штабе. Трилак, за день загнавший уже двух лошадей, на третьей нёсся мимо разгромленных зданий за очередным приказом. Привстав на стременах и сжимая вожжи, он со всей доступной беспечностью наслаждался тёплым весенним ветром, как в разбитом окне мелькнул образ похожий на кого-то родного и горячо любимого – вспомнились Эмми, дочки, поместье. Аккурат завершался поворот, ностальгирующий встрепенулся и ещё по досвадебной привычке впился шенкелями в бока скакуну – животное откликнулось уверенным рывком вперёд. Рассекая воздух, Трилак успел тихо бросить фразу: "Смерть я обманул, но как же хочется ещё немного свободы и скорости…". Смерть, однако, думала иначе, а пушечный снаряд вообще не думал. Он просто молча прошёл в районе груди и отобрал обещанное давней клятвой.

На этот раз конь не пострадал и вместе с трупом в седле доскакал до расположения передового отряда во главе с королём. Гибель уважаемого подчинённого вскоре самым кровавым образом сказалась на артиллерийском расчёте в четырёх километрах от штаба, однако никак не компенсировала потерю ни лучшего адъютанта последних пяти лет, ни мужа, ни отца.

Эмми после известных событий отличалась способностью действовать логично и рассудительно, но хладнокровно пережить утрату не смогла даже она. Депрессия растянулась на месяцы. Дети, родственники и лично его величество оказались бессильны в деле возвращения начинающей вдовы в русло нормальной жизни. Книги, музыка, любимые места, первая кровать – все мелкие и не очень воспоминания о безвременно ушедшем супруге вызывали всхлип, иногда плач, но ровно до тех пор пока Эмми не встретила другого интересного человека. В очередной раз прийдя на кладбище навестить могилу мужа, напротив массивного мраморного надгробия в виде четырёхметровой статуи, бдительная вдова заметила бесконечно печального мужчину. По имени, датам, эпитафии на надгробной табличке она быстро вычислила семейное положение усопшей, имя скорбящего, его сферу деятельности, годовой доход, национальность и в уме даже набросала слова для начала разговора. Однако планы нарушил подкравшийся сзади ребёнок:

– Вы так на моего папу смотрите, как будто деньги считаете.

От дерзкого голоса Эмми вздрогнула и повернулась. На расстоянии вытянутой руки стояла высокая девочка феноменальной красоты с волосами белыми как сметана. Взгляд её голубых глаз сверлил с откровенной ревностью, а губы надменно искривились. Не смотря на враждебный выпад незваной собеседницы, экс-вокалистка из не самого благополучного района столицы парировала с благородным изяществом:

– В моём положении деньги – это так скучно. Куда интереснее приличный рост и крепкий торс. Юная мадемуазель так не считает?

– Мадемуазель считает, что на этом кладбище как минимум две стервы, и они сейчас культурно общаются.

– Глядя на вашего молчаливого спутника, я думаю, у одной из этих стерв блестящее будущее.

– Настоящее, правда, подкачало. – Голос девочки поник, взгляд сместился сначала на лицо монументального надгробия, а после на отца в состоянии ментального анабиоза.

– Время не обратить вспять, умерших не вернуть, и страданиями живых им лучше не сделать. – Эмми озвучила мудрость и лицо её разгладилось от печальных морщин, а уголки рта впервые за долгое время повернулись вверх. Секунду спустя, она обронила прощальную фразу уже совсем ожившим голосом. – Вынуждена откланяться. Не хочу быть навязчивой.

Дальше вдоль аккуратно выровненных памятников вдова пошла изящно и легко. Обернулась она лишь однажды, через несколько секунд как скорбящий у памятника, взяв за руку белокурую дочь, посмотрел на спину вежливой незнакомки.

Тринадцатая война окончилась в день смерти одного легкомысленного адъютанта, протянув лишь на несколько часов дольше. Следом пришла эпоха спокойствия и созидания. Параллельно с восстановлением экономических основ в королевстве полным ходом развернулась инициатива по увековечиванию памяти и героев. В первых рядах такой чести удостоился Трилак Дилмесович. Отлитую из пушечного чугуна, обрамленную захваченными в походах драгоценными камнями и золотом статую скачущего всадника со снарядом вылетающим из груди ещё более ценной делало расположение напротив дворца. Ленточку на открытии монумента для общественности разрезала Эмми, которая впредь просила называть её Эмеральдой, незначительно упростив первый вариант имени, когда-то предложенного покойным мужем. На церемонии вдова сверкала ярче сапфиров, инкрустированных в памятник, поэтому её заметили не только многочисленные зеваки, но и Эшп Диюлович Ришман – промышленник, предприниматель, немного еврей, вдовец и по совместительству молчаливый мужик с кладбища. Заметил, познакомился, потанцевал и забрал домой вместе с двумя дочерьми и старым плешивым пуделем. Семейство Фестарх в лице герцога Дилмеса против отбытия своих членов имело серьёзные возражения, но конфликтовать с империей Ришман не стало, ограничившись высокомерными сожалениями.

Вопреки первому впечатлению на кладбище среднегодовая стервозность родной дочки Эшпа Диюловича оказалась ниже видовой медианы даже с поправкой на пол. Новых сестер, а также ту, что вместо мамы, девочка приняла с распростертыми объятьями, и быстро впечатлила эрудицией, логикой, сообразительностью. Ввиду одаренности школу она закончила уже в девять лет и через полтора года, на момент второй свадьбы отца, училась на втором курсе. Не меньше впечатляло физическое развитие студентки: по росту приёмных сестёр она опережала сантиметров на тридцать и обладала приличным мускульным рельефом, нетипичным даже для подростков в хорошей физической форме. Последнему особенно способствовали невероятный аппетит и увлечение ручным трудом. Девочка с поразительным энтузиазмом бралась за мытьё полов, принос питьевой воды из колодца и даже не брезговала очисткой конюшни. Не смотря на календарно близкий возраст, Сегила и Терсия восприняли новую сестрёнку как старшую, однако это никак не мешало играть вместе и подолгу разговаривать. А перед сном наступало время познавательных историй, когда Золушка, как звали дочь Ришмана, рассказывала про войну, мир, короля, Тёмные Земли, единорогов, драконов да и просто разные сказки.

У почти идеального ребёнка, однако, имелась странность. В определённые моменты жизни она преображалась и начинала говорить откровенно, шутить толсто, обижать тонко. Иногда такое случалось после сильного стресса, часто от переутомления и всегда на кладбище. После сна признаки плохого настроения проходили сами собой и наступал период извинений. Первый раз странность проявилась на похоронах матери, но в целом сильных проблем не доставляла, поэтому любящий отец на психологе тогда сэкономил, а позже и вовсе привык, придумав для бездействия с десяток убедительных причин.

За объединением семей последовали пять лет счастья. Золушка получила два высших образования и вытянулась до метр восемьдесят. Скромнее изменились сёстры, но тоже подросли и поумнели. У всех троих налились первые девичьи груди, а жизнь ожидалась исключительно как череда профессиональных и бытовых успехов вплоть до самой старости. Эмеральда в связи с безвозвратным повзрослением детей увлеклась карьерой. Волей мужа получив должность в центральном департаменте бумажного документооборота холдинга "Ришман", она быстро поразила коллег феноменальной внимательностью, а производительность умственного труда генерального директора улучшила нетрадиционным использованием обеденного перерыва и офисной мебели.

Известие о смерти Эшпа прогремело как гром среди ясного неба. Однако уже обладающая кое-каким жизненным опытом вдова сильно долго горевать не стала и всецело переключилась на управление так кстати оказавшейся бесхозной капиталистической империей. Но даже с солидными начальными ресурсами для обладательницы приличного логического аппарата большой бизнес оказался делом непростым: к лишним тратам приводили надёжные сделки, рискованные оборачивались провалом, то и дело происходили инцинденты на заводах, а заказчики начали уходить к конкурентам. За производственными проблемами пришли финансовые. Три года неудач сточили холдинг до учреждающей компании. Только из-за своевременных советов Золушки остатки Эмеральда отдала не бесплатно своим давним знакомым. Вырученный капитал решено было экономить, поэтому пришлось отказаться от многочисленной обслуги, дорогого транспорта, а наряды покупались только раз в год да и не всем. Поместье Ришман без должного обслуживания постепенно приходило в упадок.

С каждым поражением мачехи всё ниже в социальном статусе опускалась Золушка, попутно лишаясь знаковых атрибутов приличного капиталиста: в прошлое ушли членство в престижных клубах, спа салоны с ваннами парного молока и личная карета. Наконец, девушка стала служанкой в собственном доме и переехала на верхний малообжитый этаж. Однако в состоянии тяжёлого переживания стремительный спуск по иерархической лестнице Золушку заботил мало. Хмурая и неразговорчивая сестрёнка Сегиле и Терсии быстро разонравилась, а Эмеральда мало того, что спихнула на падчерицу все рутинные заботы, ещё и не упускала возможность интеллигентно погнобить. И, когда улыбка всё-таки вернулась на лицо душевно страдавшего подростка, отношения с приёмными родственниками принципиально не изменились.

Но всё тяжёлое время Золушка оставалась не одна и активно общалась с одной крайне интересной личностью. Наставлявшей как отец, успокаивавшей как мама и выслушивающей как сестра она поддерживала в любое время дня и ночи, поскольку обитала совсем недалеко, прямо в коре головного мозга. Первый раз спутница появилась много лет назад после лёгкого сна во время поездки на кладбище, тогда агрессивными и мезантропичными фразами она сильно испугала похоронную процессию, включая отца, за что от оригинального эго получила имя "Злобушка". В дальнейшем Злобушка привычек не поменяла, несколько раз в год словом и делом разбавляя устоявшийся быт богатой семьи. Однако все шесть лет после смерти Эшпа дерзкой и нетактичной полную сироту не видел никто, в каждодневных заботах позабыв странную особенность вежливой девушки.

В тихом омуте

Крик вторых петухов уже прозвучал, а солнце ещё и не думало вылазить из-за горизонта. Обстановка комнаты некогда роскошного особняка едва различалась в тусклом свете двух масляных ламп. Единственная кровать, высокий узкий шкаф с зеркалом, стол, стул и пустующие три четверти площади заставляли казаться и без того просторное помещение ещё больше. Из-под одеяла, скрывающего исполинских размеров силуэт, выглядывала голова с молодым симпатичным лицом и немного спутанными светлыми волосами. Тревожность сна обитательницы покоев выдавал подбородок, который двигался то влево, то вправо и мелькающий гармошкой лоб.

– Золушка, пора просыпаться. Солнце почти на небе. – Голос прозвучал мягко и ласково.

– Мам, я ещё не насладилась сном. Утром сон неповторимо особенный. – Девушка проговорила медленно, еле открывая рот.

– Ты увидишь ещё много снов, но сейчас время вставать. Нам нужно покормить кур, коров, лошадей, собрать яйца, надоить молока, убрать навоз…

– Злобушка, зачем ты меня разбудила? Мне снился такой приятный сон. Там были папа и мама и…

– Не ври! У нас общие память, логический, ассоциативный модули и сервис снов. Я видела чёткий образ мускулистого красавца в клетчатой рубашке с закатанными рукавами. У него был вот такой, – как будто расплываясь в улыбке, скрытое "я" девушки воображаемыми руками сделало жест рыбака, показав улов больше сорока сантиметров.

– Перестань!

– …Разводной ключ и совершенно обворожительный газовый. Мы целовались прямо на кухне перед раковиной со снятым смесителем. Он обнимал нас за талию и чувственно вёл рукой по распущенным волосам. Мы тесно прижались к его телу и правая нога ощутила что-то совершенно каменное в…

– С меня хватит! Я просыпаюсь и встаю! – Золушка оборвала и, подкинув край одеяла на добрый метр, резко встала на ноги.

– Подожди! Там самое интересное начинается.

– Самое интересное я уже прослушала. А подробностей про каменное у правой ноги, мне не надо.

– Откуда ты знаешь? Ты же ни разу не пробовала. Я вообще планировала это как хобби на всю жизнь.

Девушка сняла ночную рубашку, оставшись в одних трусиках перед зеркалом в человеческий рост, и потянулась руками вверх, глядя на отражение, затем медленно повернула туловище влево, вправо, наклонилась вперёд и коснулась пола.

– Когда это ты планировала? У меня такого в воспоминаниях нет.

– Спасибо, что спросила. Я подумывала уже лет в пятнадцать: тело позволяло, да и разум вполне созрел.

– Ты ничего не слышала о первой брачной? Что девственность непременно надо подарить мужу, с которым раз и…

– Факт потери девственности в пятнадцать лет не отменяет возможности подарить её мужу. – Не дав хозяйке закончить высокоморальную мысль, Злобушка перебила с дразнящим пафосом. – Я тебе не открою секрет, если скажу, что современные медициномагические технологии многое позволяют. Вон на крёстную посмотри: мужиков столько в королевстве нет сколько она девственности лишалась.

– Уверена, это всё злые сплетни!

Девушка закончила с потягиваниями, ловким движением влезла в потёртое платье, ожидавшее на спинке стула, и, разделив волосы на три пряди, принялась заплетать косу.

– Нет не уверена! У нас в памяти слишком отчетливые свидетельства. Мы даже прослушали показания некоторых очевидцев.

– "Подслушали" – так корректней. К тому же месье даже не смог точно сказать случалась дефлорация два или три раза.

– Точнее речь шла про три или четыре. Крёстная на столько запуталась в своих любовных похождениях, что сама не помнит с кем был секс и сколько раз.

– "Любовные" они сильно условно…

– Подловила! – Второе "я" проликовало мягко, без тени злорадства.

– И за что мне это наказание?

– Я не наказание. Твой мозг на столько гениален, что тут помещается целых две личности. И мы можем мыслить критичнее, чем большинство. Признаться, я вообще думала, что после смерти отца, появится третья. Но не свезло.

К этому времени девушка доплела косу, и привязав синюю ленточку, вымазанную в чём-то коричневом, выпорхнула из комнаты, а затем и дома. В пяти десятках метров, в сарае, Золушку встречала разнообразная живность: приветливо кудахтали курицы, мычали коровы, а кони копытами вытанцовывали в денниках. Взамен каждый получал свою порцию корма, внимания, заботы. Хозяйка таскала тяжести и копалась в грязи, но также как при живом отце работала увлечённо и с улыбкой.

На рассвете природа заиграла красками, которые может увидеть только ранняя пташка: первые лучи, зажигающие жёлтым кроны деревьев, блестящие капли свежей росы, зеленые моря бескрайних лугов, погоняемые лёгким ветерком, голубую дымку над полем в свете нового дня. Обычно Золушка посвящала первую часть утра обитателям сарая, а после передавала эстафету нетрадиционным помощникам и возвращалась в особняк. Так произошло и на этот раз: недолго полюбовавшись пейзажем, она выдвинулась в сторону дома. Хотя внутри обитатели ещё спали, девушка из передышки позволила себе лишь мытьё рук до середины предплечья, а после затопила печь и принялась за готовку. Требовательные голоса зазвучали через акустические трубы уже через полчаса:

– Золушка!

– Золушка!

– Неси мне завтрак, да поживей!

– Мне два жареных яйца с зеленью и стакан молока. Да не копайся там.

– Дитя, мне салат с сельдереем и томатный сок. Но сначала девочкам.

– Подумать только, а мы ведь с ними когда-то дружили… – Голос второго "я" в голове прозвучал задумчиво и оборвался усталым вздохом.

– Дружила только одна из нас, а вторая ворчала и подбивала на гадости. – Спокойно отвечая оппонентке внутри, снаружи Золушка сердечком посыпала яичницу зеленью, а правой рукой намазывала круасан.

– Ах перестань. Гадюками они стали…

– Сегила, Терсия, мадам завтрак готов, уже бегу. – Прервав голос альтернативного разума, девушка приветливо отрапортовала в трубу, водрузила блюда на большой продолговатый поднос и выдвинулась из кухни.

Эшп Диюлович Ришман, имевший рост сильно за два метра, замкнутые пространства не любил так решительно, что даже в дождливые дни предпочитал открытые кареты и никогда не пользовался зонтиками. Поэтому, когда обзавестись поместьем позволило финансовое состояние, а общественное положение потребовало, вдали от городской суеты, вблизи крупного транспортного узла возвысились три этажа и ещё два спрятались под землёй. Простой формы сооружение из стали и бетона в эстетическом плане едва могло состязаться с вековыми домами потомственных дворян, однако имело изюминку в виде полной облицовки фасада светло-серым стеклом и невероятным внутренним простором: высота потолков первого уровня составляла внушительные восемь метров, остальных – пять. Выигрыш в объёме сказался на длине лестниц и, как следствие, времени путешествия между этажами.

– Касательно гадостей… – Голос второго "я" зазвучал в голове снова, когда взгляд упёрся в первую секцию ступенек. – Давай их тарелки в коровьей моче помоем как-нибудь или капнем крысиной крови в чай.

– Злобушка, замолчи! Меня сейчас стошнит!

– Тошни на круасан! Кстати, там молоко позавчерашнее осталось. Дашь – избавишься от Сегилы на пол дня.

– Как низко и мелко. Почему ты так опустилась?

– Ну я как бы лет шесть в свет не выходила, поэтому возможностей для духовного роста у меня и не случилось. Эмеральда нас даже на кладбище не пустила с отцом проститься.

– Знаешь, в этом моя вина. Когда узнала про отца, так плохо стало, что ни думать, ни злиться не могла. А после пыталась забыть горе в домашних заботах.

– Судя по чередованию ностальгии с апатией, помогло не очень.

– Годы ушли, а боль осталась. Но это уже послезнание. Так одиноко, что иногда даже руки на себя наложить хочется.

– Скипидар тебе в копчик! – Злобушка выпалила надменно и грубо. – Хочешь умереть так ни разу и не трахнувшись? В конце концов, ты здесь не одна.

– Трах-нув-шись. – Золушка произнесла вслух медленно и без эмоций. – Наверное, в романтических отношениях при определенном уровне сноровки это очень приятно. После разговора ранним утром я часто об этом задумывалась. А звучит то как магически – повтори ещё раз.

– Так ни разу и не трахнувшись! – Второе "я" отчеканило с демонстративной злостью.

– Почти. Удивительно, как от грязных мыслей на душе становится светлей. Но ещё более удивительно слышать разговоры про секс от той, которая принципиально не терпит людей. Тебе известно, что для полового акта нужен ещё хотя бы один.

– Представления об уровне моей мизантропии сильно… Хотя бы один? – Злобушка резко перешла на бас. – А мы второго сразу пристроим или он будет, постукивая в циферблат, кряхтеть рядом?

– Я оговорилась. Без "хотя бы".

– Нельзя оговориться внутри собственного сознания.

– А вот и можно!

– Что нам следующий раз сниться будет? Два сантехника? Три?

– Я просто абстрактно рассуждала. Да и с чего ты решила, что они все обязательно мужики?

– Хм. Чертовски логично. Похоже теперь оправдываться прийдется мне.

– Не стоит. – Губы сжались и широко растянулись по настоящему лицу. – Спасибо, что ты есть. Мне так повезло. Только ты знаешь, что живёт за стенами внешнего спокойствия, и чего стоит каждая улыбка, когда твою личность так настойчиво втаптывают в грязь. Однако если ты снова сможешь действовать, не сдерживайся – поступай как желаешь, за лишнее я потом обязательно извинюсь.

– Я не подведу, дорогая! Уж будь спокойна, я не подведу.

В увлекательнейшем разговоре восхождение на второй этаж прошло незаметно, и перед глазами уже ждала отражающая лаком дубовая дверь с геометрически простым рельефом. Постучав и дождавшись высокомерного "войди", Золушка последовала внутрь. Комната порядком не отличалась: домашнее платье валялось прямо перед шкафом, рукав ещё одного торчал из-за полуоткрытой дверцы, на полу у кровати смятое и перекрученное лежало одеяло. Сама хозяйка с растрёпанными каштановыми волосами в длинной ночной рубашке сидела с опущенными веками недалеко от изголовья в позе лотоса.

– Доброе утро, госпожа Сегила, надеюсь ночью вам приснилось нечто приятное.

– Ночью я слышала пронизывающий крик внизу. – Сестрица начала вкрадчиво с лёгким недовольством. – Кого ты там пытала?

– Полагаю, крысы кота поймали. К сожалению, войну в подвале мы проигрываем. Но хорошая новость в том, что кошек там больше нет, значит и орать никто не будет.

– По-твоему это забавно?

– Скорее, справедливо: пострадал только провинившийся. Он там три недели скрывался. Наверное, на сметану поймали. Зато пока у крыс мясо есть они к нам не сунутся.

Глаза Сегилы открылись, оголив немного удивлённый взгляд, в момент, когда как бы служанка большим подносом аккуратно стала пододвигать пару книг в ярких обложках и разномастные мелочи, расчищая место на столике. Надёжно установив ношу, Золушка подхватила образовавшуюся горку вещей и с инженерной точностью очертила траекторию между комодом, шкафом и полкой, за секунды организовав порядок и освободив руки от добра.

– Так сделай уже что-нибудь с этими крысами, пока они за мясом к нам не пришли! – Сегила крикнула грубо и сердито сложила губы.

– Конечно, госпожа, сделаю всё, что в моих силах. – Как ни в чём не бывало на лице Золушки появилась приветливая улыбка.

– Дурёха, почему раньше не вывела. Тогда б коты по ночам не орали.

– Простите, котов и не хватало. Но сейчас в сарае завершается подготовка целой армии.

– В сарае говоришь…

– В бывшей овчарне.

– Армии говоришь…

– Всего два отделения.

– Га-га-га! – Сегила разразилась вульгарным смехом. – Так ты у нас, выходит, генерал хлева. Га-га-га! И маршал огорода. Га-га-га! А я министр обороны тогда.

Спрятав улыбку, Золушка выставила из подноса две тарелки, стакан, кружку, выложила столовые приборы и кинула вопросительный взгляд на издевательски позитивную сестру, которая уже распутала конечности и стояла в непосредственной близости от блюда, источающего в диапазоне свежеподжаренных яиц. Хозяйка комнаты внимательно осмотрела завтрак, облизнулась и показала служанке недвусмысленный жест в сторону двери. Последняя приглашению выйти последовала безропотно и уже через десяток секунд захлопывала дверь левой рукой, правой удачно балансируя неудобный поднос.

Буквально напротив располагались покои второй сестры, и Золушка оказалась внутри ещё до того как начала третий десяток шагов. Терсия одетая и причёсанная уже сидела за столом, поглощённая ярким томом прозы, судя по видневшемуся кусочку лупы на обложке, детективной. Обстановка отличалась разительно. Расставленные со вкусом сверкали чистотой вазы и статуэтки. Расчёски, шпильки, пудра, румяна и семнадцать тюбиков благородных ароматов в абсолютном порядке пребывали на туалетном столике. Пыль отсутствовала как явление, а мебель блестела чёрным лаком ярче чем рояль королевского оркестра. И только незаправленная кровать, хоть и растрёпанная гораздо меньше чем у Сегилы, нарушала восприятие комнаты как абсолютно идеальной.

– Она младше родной сестры всего на девять минут, а какая разница в самодисциплине…

Злобушка высказала про себя и в воздух, поскольку в разговор включилась Терсия и второму "я" никто не ответил:

– Золушка, ставь завтрак да подходи живо. – "Госпожа" обратилась вежливо и заискивающе. – Рассказывай, что происходит интересного, о чём вокруг люди шепчутся.

– Эту неделю я из поместья и не выходила. Со мной только коровы разговаривали, однако у них секреты такие, что не разобрать, да птицы пели по утрам красиво, но не повторить.

– Кстати, вчера вечером я тоже слышала песню: музыка гитары и чистый голос протягивал про судьбу да смирение, – хозяйка комнаты встала со стула и размеренно пошла в обход своей собеседницы, копируя повадки следователя на допросе, – лирично до слез. Мне безумно понравилось! Сегила так не могла, она с Эвтерпой не дружит от слова совсем. Мама сопрано петь не может. Вот я и думаю, кто бы это мог быть?

– Госпожа, вам и правда понравилось?

– Тебе в ухо навоз попал или ты меня не слушала? – Обидную фразу Терсия обронила достаточно любезно, ни на децибел не повышая тон.

– Я тогда пела: нашлась гитара, да и свободного времени стало появляться всё больше, вот…

– Это откуда у тебя время? – Хрупкая и утончённая аристократка воскликнула возмущённо за пределами женского диапазона голосов. – В доме разруха, во дворе бардак, в погребе крысы…

– В подвале, госпожа.

– Не перебивай меня! Поёшь, не делаешь нихрена – вот хозяйство и в упадке. Чтоб этого фольклора больше я не слышала! Заправь постель и иди вон!

Несколькими движениями поджарых рук Золушка привела кровать в соответствие с остальной обстановкой комнаты, оставила на столе ржаной круасан, салат из свежих помидор, порцию горячего чая, и отцентровав содержимое подноса, под надменным взглядом хозяйки последовала за обратную сторону дверей. В проёме, когда левая нога только пересекла невидимую границу и ступила на территорию коридора, в голове раздался разочарованный голос второго "я":

– Как-то толсто на этот раз. Не находишь?

– Слишком театрально. – Золушка прохладно ответила невидимой собеседнице, в реальности делая долгий выдох.

– Микроспектакль "Плохой хороший жандарм". Мы даже немного поучаствовали.

– Ты её всегда недолюбливала. А между прочим, Терсия также глубоко смерть отца переживала.

– Через три года и из-за последствий, связанных с резким падением достатка!

– Они, конечно, наложили определённый отпечаток на характер, однако много ли богачей способны спокойно воспринять столь драматический регресс материального благосостояния?

– И клапан для выпуска негативных эмоций семейство так удобно нашло в одинокой беззащитной добродушной сироте.

– Ты одной фразой всех подковырнула. Они очень просили о поддержке и помощи, а я просто не хотела ссориться.

– Зря. Прямое столкновение сулило им не больше чем трём гиенам в поединке со слоном.

– Не все проблемы в жизни решаются грубой силой.

Вход в покои Эмеральды оформлением повторял все остальные двери на втором этаже, отличаясь только двустворчатой конструкцией, по центру которой уже остановилась крестьянка, прачка, уборщица, кухарка и бессменно дежурная разносчица завтраков. Привычные процедуры она проигнорировала и, быстро опустив ручку, вошла внутрь. В просторной комнате, оформленной в тёплых тонах, на приличном удалении проснувшаяся и собранная стояла Эмеральда, сверля пространство взглядом зелёных глаз.

– Доброе утро, дитя. Как проходит новый день? – Вдова равнодушно обратилась, когда Золушка приблизилась на полдесятка метров.

– Вся в хлопотах, мадам, занимаюсь хозяйством, помогаю сестрам проснуться.

– Как тебе повезло. А вот мы с дочками несчастные: не знаем что и делать. И книжки все перечитаны, и наряды все перемерены, и новости все переслушаны. – Мачеха отвела подбородок и замолчала, но уже через секунду повернула лицо обратно, продолжив с откровенным недовольством. – Хотя нет, погоди, сегодня утром я узнала, что у тебя появилось море свободного времени. Ты и кошек дрессируешь и поешь. Если так дальше пойдет, книгу сможешь написать.

Золушка с лёгким сожалением посмотрела на открытые концы аккустических труб, эстетично интегрированных в торец спинки кресла. Тут же послышалась реакция альтернативного эго:

– Книжки – это после тридцати, а сейчас искать мужика самый возраст.

– Простите, госпожа, не подозревала, что музыка кому-то помешает, постараюсь в доме больше не петь.

– Здравая мысль! Можешь это делать в сарае. Думаю, коровы против не будут. Кстати о коровах: на прошлой неделе ты сено на зиму закупала. Почему так дорого вышло?

– Позвольте, мадам, я обскакала двенадцать хозяйств. Дешевле нигде не было.

– На днях я имела разговор с нашим соседом. Он мне цену в полтора раза меньше предлагал.

– Она видела то сено? – Сознание девушки затряслось от гневной фразы Злобушки. – Его не то что скотина, его бактерия жрать не будет.

– У соседа, мадам, – озвученную идею, однако, первое "я" передавало контрастно учтиво, – сено такое, что корову зарезать гуманней, чем таким кормить.

– На этой неделе ты дерзишь мне уже второй раз! – По комнате рябью звуковых волн пробежала тихая злоба мачехи. – Со следующего года сено будешь заготавливать сама. И если ещё раз услышу, как ты перечишь, петь песни пойдёшь к крысам в подвал. Их тогда точно станет меньше.

– Как вам будет угодно, мадам.

Согласившись на словах, Золушка не отвернула голову и смотрела в лицо оппонентки без тени страха. Эмеральда несколько секунд поиграла в гляделки, а после сморщила нос и приказным движением разогнула четыре пальца правой кисти. Девушка улыбнулась с холодным спокойствием и, поклонившись, исчезла там, откуда появилась. С щелчком двери за завтрак принялась мачеха.

Не такой как все

Пока титулованные дворянки испытывали пределы терпения менее титулованной, во дворце приезда сына ожидал немолодой король Виктор. Они не виделись давно, а само расставание произошло нежданно, некрасиво и сильно громче принятых в самодержавных династиях аккустических норм.

Худощавый, коренастый, с непропорционально длинными руками и простыми чертами лица монарх таковым по рождению не являлся, а заработал положение отвагой, умением и кровью, в большинстве врагов. Зачатый метким попаданием неизвестного стрелка в яйцеклетку непристойной женщины с десятком имён и рождённый на окраинах страны мальчик с интересным родимым пятном на правой руке имел околонулевой шанс увидеть короля и несравнимо меньше вероятность им стать. Совсем рано погибла мать, однако Виктор узнал об этом сильно после, поскольку в тот момент вместе с группой более взрослых детей занимался мародёрством на полях сражений начавшейся войны. За этим занятием его и застал не великий, но способный мастер меча, тоже Виктор. Оценив ловкость и сообразительность, новый знакомый пригласил парня в ученики, и уже через три года последний демонстрировал выдающееся умение в расчленении живых тел холодным оружием. После первых стычек с пехотой неприятеля боевые товарищи стали называть мальчика "ампутатор" за удивительную особенность незаметными для человеческого глаза движениями отрубать нижние конечности. С возрастом номенклатура летально обиженных врагов существенно расширилась, и появилось ещё несколько превозносящих прозвищ: "шашлычник" после феноменального выпада, проткнувшего трёх солдат, "полуночный гуманист" за вырезание шестнадцати шатров спящих лучников, "сотворский живодёр" за сольное убийство прорыва кавалерии вместе копытными на крутом берегу живописного ручейка. Обращению "Виктор Викторович" предшествовала гибель тёзки, дорого учителя и старшего друга, а последовавшая феерия кровавой мести наблюдалась на удалении генеральских шатров обеих сторон схватки. Буквально на следующий день битвы прекратились на всех фронтах, и наступила эпоха худого мира.

Дальше свой жизненный путь Виктор проложил через Тёмные Земли, область на северо-востоке страны откуда редко кто возвращался. Как он странствовал, что пережил и с кем дрался покрыто тайной, но, спустя одиннадцать лет, вместо юноши с горящим в сердце пламенем сражений из пугающих мраком лесов вышел черный всадник с волосами цвета пепла и взглядом тяжелее собственного скакуна. Только родимое пятно на павой руке в виде изогнутого меча выдавало в хмуром страннике того самого Виктора. Атмосфера войны ощущалась уже на севере: из дворов виднелись лишь женщины со скорбящими лицами и глубокие старцы мужчины. На юг, немного на запад, и показался враг, надменный, самоуверенный и крайне жестокий: они не брали пленных, убивали детей и не жалели даже молоденьких девушек.

Первый раз Виктор и его нуарного оттенка дефективный единорог Кизелин попробовали агрессора на зуб, помогая дезорганизованно отступающему гвардейскому полку имени короля Софилониса. Тогда ретиво атакующие ряды неприятеля с тыла прямо по центру пробила чёрная тень. Одна сторона схватки увидела рассекающий плоть ураган мечей, другая – быстрого подобно молнии наездника и груды искалеченных тел позади. Загадочный спаситель на достигнутом не остановился и, сделав крюк, зашёл во фланг первой линии противника – окрашивая зелёное в красное, в воздухе снова залетали отрубленные руки и головы. С такой подмогой бежавшие части получили время перегруппироваться и вернуть управляемость, а после ударили в противоположный фланг, который усилиями незнакомца уже превратился в тыл. В результате авантюрной контратаки отряды врага почти поголовно легли на густую траву ровным слоем органических удобрений, а Виктор в нарушение уставных процедур получил звание майора и должность командира батальона. Заместителем стал нарисовавшийся из рассвета маленький мужичок, который главного героя битвы знал и беспрекословно слушался.

Мастерство размахивать мечом в гуще неприятеля оказалось не единственным талантом бесфамильного Виктора Викторовича. Его феноменальное ощущение боя не объяснялось никакими физическими и магическими законами. Фырканье лошадей, топот ног, шевеление травы, мимолетные искры вдалеке – все важные изменения в окружающей обстановке вызывали мгновенную реакцию, как будто органы чувств воспринимали каждое событие, а мозг успевал анализировать и принимать решения. Среди солдат популярность тактически изобретательного командира, который никогда не требует штурмовать в лоб, а в критические моменты впереди подчинённых лезет под пули, росла в факториальной прогрессии и вылилась в череду новых побед. С победами пришло признание, и майор дослужился до "Красного генерала", формально имея несколько более высокое звание и должность командующего фронтом в четыре армии.

Действительный король Софилонис, знаменитый главным образом любовными похождениями, положительные тенденции в ходе освободительной кампании оценил и, не смотря на не самые честные донесения множества придворных, отлично понимал кто являлся истинным виновником военных успехов. Желание немного отомстить за прошлые поражения, амбиции хорошенько приобрести у давних обидчиков и неполная уверенность в полной лояльности самого важного человека в армии сподвигли его величество отдать единственную законнорожденную дочь замуж за безродного Виктора Викторовича. Принцесса Антигота событие восприняла прохладно и даже отказалась надеть белое платье, но свадьба прошла весело: жених с ветерком покатал молодую на сухопутном единороге, рассказал байку о круглой шишке на его чёрном лбу, напоил мандрагоровым вином и отымел на целого принца следующего поколения. Ещё до рассвета муж с двенадцатичасовым стажем отправился на фронт, оставив супругу наедине с однодневным эмбрионом и парой сотен слуг.

Младенец появился на свет точно в конце сороковой недели, а вот победу так быстро заполучить не удалось: против всех планов к схватке между безжалостной и жизнелюбивой нациями присоединилась перспективная, усиленная целым отделением возвращенцев из Тёмных Земель, к большому несчастью, на стороне злобных конкурентов. Красного Генерала неприятное стечение обстоятельств озадачило, но не сломило, и молниеносным ударам массированными сосредоточениями кавалерии пришла на смену тактика выжженной земли и партизанские действия регулярными армейскими формированиями. Война на истощение за десяток лет убила всё приграничное население, две экономики и кратно проредила отдельные армии. Когда сеть разведки донесла о проблемах на территориях врага, в королевстве прошла мобилизация, затронувшая абсолютно все аристократические семьи, и войско двумя фронтами принялось крушить и захватывать, закончив поход вместе с взятием столицы Либерн.

Софилонис до этого радостного момента прилично не дожил, поскольку скончался уже через год после рождения внука, изнемождённый групповыми утехами с белокурыми близняшками. Трон заняла дочь. Являясь представителем монаршей династии с на редкость чистой королевской кровью, она предсказуемо имела чрезвычайно отвратительное здоровье, вызванное проявлением целого букета рецессивных признаков. По этой причине век её правления оказался не долог, и Антигота заняла место в семейном склепе недалеко от покойного отца. Королём стал одиннадцатилетний принц Копт, а регентом и наставником в связи с ощутимой занятостью Виктора Лигод, двоюродный брат королевы. Последний обладал весьма прогрессивными взглядами, от чего кроме крови имел ещё кое-какие голубые признаки. Близость Лигода серьезно сказалась на мировоззрении начинающего короля, породив идеи о развитии демократии, демилитаризации и раскрепощению общества. Папа, вернувшийся в столицу только через полтора десятка лет, такую эволюцию взглядов воспринял эмоционально и у двоюродного дядюшки на объёмных ягодицах появилась обидная надпись, выгравированная кончиком боевого меча. Использование мягких тканей в качестве черновика дляупражнений в каллиграфии разбавило однообразную жизнь представителя высшей аристократии минутами острой проникающей боли и побудило покинуть дворец вместе со всеми лояльными подчинёнными. Инквизиторские процессы Копт воспринял молчаливо, а сразу по окончании предложил переписать королевство на старшего родственника с правом унаследовать когда-нибудь потом.

Вспоминая тот день, Виктор сидел за большим фигурным столом, украшенным вазой с пышным букетом из оливковых веток, и спокойно рассматривал аккуратно начерченную таблицу сверху толстой стопки листов стандартного размера. Метрах в десяти, из дверного проёма, совершенно по-хозяйски, без стука, вопроса и приглашения в комнате образовался молодой человек с длинными блестящими волосами, педантично расчёссаными и собранными в средней длины хвост, худощавого телосложения, но с заметным рельефом мышц под идеально подогнанной рубашкой розового цвета и контрастной жилетке из тонкой ткани. Парень успел моргнуть ровно один раз как обнаружил его королевское величество на расстоянии вытянутой руки. Их глаза сошлись и застыли во взаимном любопытстве. Недолгий взгляд – строгое лицо Виктора расслабилось, он хлопнул наглеца ладонью по плечу и обратился с нескрываемой радостью:

– Добро пожаловать домой, сынок. Здесь скучали по тебе.

– Приветствую, отец. Глядя на твои морщины, мне кажется, мы не виделись целую вечность.

– Иногда кажется, что я живу на столько давно, что лишь немногим младше этой самой вечности. Рад видеть тебя после стольких лет возмужавшего и, с большой долей вероятности, помудревшего. Как прошло путешествие?

– За четыре года я увидел больше чем за предыдущие двадцать: другие страны, новые люди, неизвестные места. Путешествия быстро затягивают и не отпускают никогда.

– Я так когда-то о побоищах думал, но уже одинадцать лет как отпустило. – На лице короля блеснула добрая ухмылка.

– Знаешь ли, – глаза принца похолодели, а на губах проступили признаки брезгливости, – заглядывать в потаенные уголки мира совсем не то же самое, что в капусту нарезать людей.

– Странно слышать такое от человека, который никогда не резал ни капусту, ни людей.

– Ты так долго моего приезда добивался, чтоб сообщить об ущербности как убийцы и повара?

– А ты так долго не соглашался, чтоб это не услышать?

– Если говорить на чистоту, то Запад не хочется покидать не только в силу более цивилизованного уклада жизни, но ещё из-за духа равенства и свободы. А у нас атмосфера тирании давит уже на границе.

– То равенство, сынок, отличается от нашего лишь фарсом под названием "честные выборы". – Голос Виктора зазвучал со слабо уловимым разочарованием. – Ты ведь гостил во дворцах и понятия не имеешь о быте простых шахтёров, сталеваров, говнарей. В своей жизни они путешествуют только один раз и только на тот свет.

– Ты меня повеселил, отец! – Принц посмеялся негромко и наигранно, будто передразнивал плохого шутника. – Говнарь? Что это за профессия такая? Кажется, ответ где-то на поверхности, или…

– Смысл там в самой глубине, сынок! Не каждому дано так тонко чувствовать, где кончается метан и начинается сероводород. Если б ты отошёл подальше от нарядных площадей и действительно начал заглядывать в потаённые уголки, узнал бы немало интересных людей и профессий.

Копт лениво покосился на пару кресел напротив рабочего стола и, следуя достаточно выразительным движениям бровей хозяина комнаты, устроился в том, что располагалось ближе к выходу. Сразу после присел король и разговор продолжился.

– Будем считать, что поздоровались. Теперь давай к делу. Ныне здравствующему тирану необходимо позаботиться о будущем угнетаемого государства, гарантировав легитимность будущего главы и минимизировав количество жертв при передаче власти.

– Отец, мне не интересно. Ты же в курсе моего отношения к монархическим традициям. Я в этом учавствовать не хочу.

– В этом мире даже король не может делать всё, что хочет, а тем более принц.

– Я против настоящего государственного строя. Я против наших завоеваний. И я бескомпромисно против женитьбы на принцессе. – Копт бросил дерзко, уверенно глядя на собеседника.

– На принцессе? – Король выстрелил глазами, как плохой игрок в покер, с комбинацией не ниже четырех вольтов. – А если не на принцессе?

Мимика Копта поочерёдно заиграла удивлением, радостью, спокойствием, недоверием, снова радостью, немного злостью, наконец он сделал серьёзное лицо и осторожно спросил:

– На принце? А как же традиции?

– Нет. Не на принце. – Виктор спокойно выдохнул. – Но и не на принцессе. В королевстве просто пугающее количество незамужних красавиц, и отдавать самого желанного жениха зарубежным – преступление против национальных интересов.

– Ты, конечно, стараешься, но свой жизненный путь я уже наметил: ни с королевством, ни с женщинами он практически не связан.

– С позиции своих лет могу утверждать, что планы могут меняться. В нашей столице есть кем любоваться, и, если ты переключишь внимание на них, мысли о попадании в небритые задницы отпустят навсегда.

– Отец, я не на столько эгоистичен – в половине случаев я и сам мишень. – Принц улыбнулся, самодовольно поиграл бровями и отогнул указательный палец в направлении глянцевых фресок над головой. – Во-вторых, у геев моего круга там растительности не больше чем под куполом дворца.

– Да. – Голос короля поник ещё сильнее, он сомкнул руки в замок и потёр ладони друг о друга. – По части мудрости я тебя явно переоценил.

– В-третьих, я за личную свободу, мирную политику и уважительное отношение к угнетаемым меньшинствам.

– За всё хорошее, против всего плохого и свободу для пропаганды анальной дефлорации… – Виктор прокомментировал негромко, еле слышно для своего собеседника.

– И, наконец, жениться на твоих условиях я не собираюсь, а заводить детей в принципе.

Принц встал с кресла сияющим издевательской насмешкой, проверил застёгнутость всех пяти пуговиц жилетки, запонок на рукавах, пригладил волосы и покосился на отца – тот сидел на месте и реакции на услышанное не показывал. Копт продолжил уже совсем пренебрежительно:

– Будем считать, что поговорили. Я очень давно не был в столице и хотел бы навестить своих друзей.

– Знаешь, сынок, из меня очень плохой переговорщик, – расслабленную атмосферу комнаты прервал тихий, но грозный как рык льва голос Виктора, – первые тринадцать лет образования прошли там, где люди в среднем живут шесть, а в институт и на практику я уехал в места, в которых даже драконы не верхушка пищевой цепочки. Теперь слушай. Если я не позволю, королевских покоев не покидает никто, а…

– Да ладно. Смотри.

Принц ещё сильнее растянул улыбку и повернулся к двери, но, не успев сделать даже первый шаг, оказался на полу лицом вниз. Следом послышался звук разбившегося стекла, а в правую лопатку упёрлось что-то твёрдое и тупое. Положив голову на левую щёку, Копт боковым зрением рассмотрел отца, упёршегося коленом в то самое место на спине, в его руке гипнотически блестел остриём прямой полутораручный меч, и в воздухе пролетела связка светлых волос. Принц выровнял взгляд и на осколках прозрачного стекла среди лежащих оливковых веток не без сожаления обнаружил свой слегка растрёпанный хвостик, ближе к началу обёрнутый фиолетовой ленточкой.

– Ты скажи, сынок, к кому собрался – их быстро сюда привезут. – Голос Виктора раздался даже немного ласково. – А пока посиди здесь, уваж старика.

– Действительно, пап, четыре года не виделись. – Несколько секунд назад абсолютно уверенный в себе молодой человек заговорил в манере школьника, несделавшего домашнее задание. – Я как упал, так сразу соскучился. Сесть бы теперь поудобней.

– Стража, ко мне никого не впускать.

Громко скомандовав, Виктор встал и вложил меч в ножны. За дверью послышался шорох запирающего засова, а принц поднялся и устроился в кресле, которое покинул всего мгновенье назад.

– Итак, давай я обрисую перспективу: если будешь сильно упрямиться, зарежу прямо здесь. Вина ляжет на заговорщика Лигода и его либеральных подружек, всех репрессируем сегодня же. – Король прошёлся прямо по остаткам вазы, сел за стол и продолжил также спокойно. – Найти внучку от внебрачного ребёнка твоего дедушки Софилониса проще чем не найти, а лояльных мне генералов ей в пару как букв в алфавите. То есть без твоего участия, лишь с некоторыми трудностями я передам власть, не засовывая закон в беспощадно смазанную мишень представителя прогрессивной части человечества, гарантирую целостность страны и продолжу правление монархической династии с разумными и заранее известными потерями.

– Погоди, папа, – принц тяжело сглотнул слюну, – четвертый пункт я согласен обсуждать.

– После сравнения жопы с потолком я уже не слушал. Напомни-ка, о чём там было.

– Твоя речь как раз натолкнула меня на мысль, что настало время завести семью. Только вот не знаю с чего начать поиски супруги.

Глаза Виктора довольно заблестели, а губы скривили настолько умилённую улыбку, что король совершенно перестал напоминать сурового война, прожившего в схватках десятилетия.

– Я всегда знал, что мудрость со временем приходит, сынок: вот ты всего на две минуты старше стал, а уже сколько мудрости! Действовать надо решительно: бал устроим уже сегодня, зовём всех мадемуазель кроме фригидных принцесс с акцентом. Разумно выбирать сразу несколько, с запасом. На следующий день ты делаешь предложение одной, а послезавтра играем свадьбу. Но есть условие: девушку никто не принуждает, и брак должен состояться по любви. – Самодержец резко остановил речь, вздохнул и философски изрёк, ни чуть не понижая голоса. – А то без любви всякие педерасты получаются.

– А мы со свадьбой не слишком спешим? Я только пять минут как гетеросексуал и про отношения с женским полом знаю весьма так себе.

– Здесь тебе время не помощник. Те, кто ждал, больше про них не выяснил. Но это не недостаток, а приятное дополнение к жизненной неопределенности, как пара сотен с фланга, которых слышал, но не учёл.

– Мне это уверенности не добавляет. – Принц констатировал робко, скосив взгляд на пустующую стену слева, но после выровнял глаза и чуть более воодушевлённо добавил. – А можно я тоже условие поставлю?

– В кои-то веки у тебя появилась возможность воспользоваться обратной стороной своей жопы по назначению, так ты ещё и условия ставишь… Ладно, говори.

– Следуя своёму либеральному долгу, я смею просить о возможности на регулярной основе для демонстрации приверженности добрым…

– Да скажи ты уже!

Король прозвучал резко и крайне недовольно, но Копт ответил не сразу, а только после короткой паузы с поочерёдным загибанием-разгибанием пальцев обеих рук и облизыванием губ:

– Парад гордости!

– Что?

– Парад гордости раз в году. Праздник назначить на летнее время и сделать нерабочим днём.

– Хм… идея здравая. Только этот праздник у нас одиннадцать лет как уже есть.

– Есть? Когда? – Лицо принца не выражало ни понимания ни доверия.

– Он "День Победы" называется. Но мы можем ещё добавить. Мне памятна битва при Драгнастиле с мынурами и алитьянцами. Мы тогда столько слонов вырезали, что их до конца войны в красную книгу занесли.

– Ну я.... как бы… про несколько иную гордость. Когда люди не празднуют убийство других, а поют песни, танцуют, держатся за руки.

– То есть когда мальчики одеваются как девочки и гуляют карнавалом по площади смущая неокрепшие умы детей очертаниями или видом слегка прикрытых гениталий?

Виктор уточнил в неожиданной располагающей манере, так что у принца округлились глаза, а открытый в рамках приличий рот будто изображал игру на флейте.

– Примерно… однако суть праздника в дру…

– Но внезапно два отряда молодежи в походных мундирах, бьют с флангов, окружают врага и, отлавливая по одному, применяя грубую силу по мере необходимости, одевают нарушителей общественного порядка по форме.

– Нет! Зачем?.. – Последнее слово Копт пропищал женоподобно как контртенор ноту "ми" второй октавы.

– А ты не думаешь, что на следующий год все оденут мундиры, а в танцующую массовку никто не пойдет?

– Проехали, пап, одного дня гордости нам вполне достаточно. Давай лучше невесту искать.

Голос принца звучал безынициативно и в какой-то степени жалостливо, в то время как на лице нарисовалась гримаса беспросветной грусти в двух мимических шагах от полной безысходности. Папа, напротив, сиял оптимизмом и даже к охране обратился с приподнятым настроением:

– Стража, отворить двери. Попыхана мне в покои.

На третий день после выхода из Тёмных Земель Виктор разрезал нескольких неприятных на манеры амбалов. Это не только заткнуло поток грубых слов, отравлявший окрестности, но и спасло жизнь неприметному мужечку. В страхе перед неминуемой смертью тот дышал быстро через рот, даже когда шесть кусков агрессивного мяса превратились в двенадцать. На вторую минуту знакомства скоропостижно запамятовавший имя получил прозвище "Попыхан". А на пятую рассказал, как очень любил играть в карты, но совершенно не мог выигрывать, за что почти оказался в горизонтальном положении на полтора метра ниже локального уровня земной коры, и был бесконечно благодарен Виктору за талант убеждения, приведший к отсрочке платежа с перспективой списания. Как показало время, невезение преследовало месье Попыхана только в азартных играх – во всех остальных аспектах жизнедеятельности фортуна уверенно занимала его сторону: за всю войну, служа адъютантом, Попыхан не получил ни единого ранения, только оплеухи Виктора за нерасторопность, после женился на красивой и обеспеченной дворянке, пользовался небывалой популярностью у остальных женщин, которую супруга только поощряла, не в силах вместить всю страсть благоверного, наконец, после изгнания Лигода и роспуска секты ортодоксальных гомосексуалистов, Попыхан занял должность распорядителя дворца. Последнему способствовали не только преданность и давняя дружба с королем, но и выдающиеся исполнительные способности: Попыхан относился к категории людей, которые не знают "что", но знают "как". Между тем пока самый полезный подчинённый ещё не появился в королевских покоях, давно отложенная беседа между отцом и сыном продолжилась.

– Знай, как легко тебя уговаривает грубая сила, дал бы хорошего пинка ещё четыре года назад.

Ответа на дипломатически сомнительную фразу не последовало. Недолго выждав, Виктор достал из ножен меч, провёл пальцами вдоль острой кромки и направил на неё взгляд правого глаза, прищурив левый. Пол минуты недовольно гримасничавший принц за плавными перемещениями холодного оружия наблюдал пристально, и посмотрел с ещё большим интересом, когда оно зависло над столом, наметившись самым кончиком в область середины лба.

– Обсидиановый? Кованный в драконьем дыхании? – Побледневший Копт сумничал крайне быстро и отклонил тело в сторону.

– Это сказки. Обсидиан не прочнее стекла, а у дракона воспламенение метана происходит за пределами полости рта при атмосферном давлении и дефиците кислорода. Смесь обогащённая – температурой там и не пахнет. Единорогов жарить да носки Пиндыра ковать.

– Кого?

– Единорогов. Монарх, сынок, не должен иметь тем для разговора, в которых абсолютно ничего не понимает. И оружие – это то, с чего стоит начать восполнять пробелы. – Король повернул меч голоменем к своему собеседнику, во всей красе продемонстрировав двойной дол с резкими гранями и развитый эфес. – Инженерный шедевр из лучшей кузницы мира. Металлурги так молибден с ванадием в сталь вплавили, что ковать пришлось три месяца в восьмером посменно и год точить. Этот экземпляр, не считая коней, разрубил не менее пяти тысяч, но всё такой же острый.

– Не думаю, что убийство – повод для гордости. – Наследник короны выровнял осанку, расправил плечи и мягко сомкнул руки в замок. – Сколько людей могли прожить счастливую жизнь: написать музыку, сочинить стихи, совершить открытия, вырастить детей, наконец. Разве монарх не должен находить пути без насилия и жертв.

– Ты идеализируешь. Интересно, какая часть нового поколения в военных победах видят только плохое? Как по мне, мы удачно прошлись по супостату и соседям помогли.

– Справедливости ради, стоит упомянуть, что они не просили. Мы без разрешения вломились на территорию и устроили побоища.

– Это довольно скотская позиция, сынок. – Спокойное выражение лица Виктора мгновенно преобразилось, зрачки сузились и выстрелили свирепый взгляд. – Солдаты, шедшие в бой защитить страну и короля, отдававшие жизни за семью и товарищей, также спасали пацифистов, либералов и гомиков – всех, кто впоследствии вместо почтения скажет: "мы их не просили". Они все критики и храбрецы, когда снаряды не разрываются над головой и за них уже кто-то умер. Естественно, когда есть подобные деятели внутри страны, за её пределами благодарность за подвиги забывается ещё быстрее.

С раскатами грозного голоса отца Копт всё сильнее вжимался в кресло, по лбу мелькали лёгкие морщины, а левый глаз дёргался в самые громкие моменты, однако пот на затылке проступил только после резкого горизонтального движения мечом, вызвавшим дуновение ветерка с шевелением волос от чёлки до макушки. На этом Виктор не остановился, продолжив ещё громче и злей:

– Каждый взмах моего клинка – спасенная жизнь солдата, не изнасилованная женщина, не искалеченный ребенок и не сожженный дом. Наш враг не жалел ни военных ни гражданских, истреблял, не глядя на пол и возраст. Они считали себя избранными. А кто я такой, чтоб разговаривать с высшей расой? Поэтому говорил этот меч и его братья. Говорили наши пули, наши снаряды, наши руки, разрывавшие плоть "сверхлюдей", чтобы увидеть их сердца так похожие на наши, и сапоги, втаптывающие в грязь их коричневые знамёна.

Принц практически слился с мебелью и выглядел как будто на нём снова посидели: руки смиренно лежали на подлокотниках, и полным сожаления застыл взгляд. Смолкнув, его оппонент убрал меч в ножны и смягчил тон:

– Наверное, ты подзабыл, сынок, про войну я всегда эмоционален. Ну да ладно. У тебя ж послезавтра свадьба, а мы невесту ещё даже искать не начали. И где это Попыхан пропадает? Служанок обхаживает или в сортире застрял?

– А вот у гомосексуалистов запоров никогда не бывает.

Своё продолжительное молчание Копт прервал по-настоящему тихо, за что тут же получил оглушительный словно выстрел из пушки ответ:

– Зато менструация бывала! О ней месяцы весь дворец шептался.

– Папа, это случилось всего раз в один злополучный день.

– В день празднования сливового урожая.

– И мне казалось, для всеобщей пользы о данном инциденте лучше не вспоминать.

– Не вспоминать, так не вспоминать. Но, рассматривая градус позора, ты сравнительно легко отделался: при демократии и гласности об этом случае, наверняка бы, напечатали в газетах, а ещё включили в учебники новейшей истории с цветным портретом уделанного Яцика.

– У монархического строя всё-таки есть свои неоспоримые преимущества. – Принц сжал губы и одобрительно покачал головой. – Яцика в той ситуации, конечно, жаль. Он – человек искусства: хрупкий, ранимый и в какой-то степени не от мира сего.

– Как ребенок! – Король воскликнул с улыбкой, налил воды в стакан и сделал небольшой глоток. – Интересно, вылизывая твою задницу, чего этот наивный ожидал получить? Кофе и круасан?

– Очевидно, он готовил мой анус к проникновению.

С лица Виктора веселье мгновенно исчезло, он немного сморщил губы и провернул стоявший на столе стакан.

– Но не расчитал. Кстати, хотел поинтересоваться его судьбой. За эти годы он мне ни весточки не прислал.

– Жизнь Яцика, сынок, выдалась яркой, – Виктор прервался, чтобы сделать глоток, – насыщенной, – ещё глоток, – бурной, – третий глоток, – но короткой: в тот злополучный день с ним произошёл несчастный случай!

– Какой несчастный случай? – Копт быстро подскочил с кресла, но тут же сел, подперев голову рукой, сместив взгляд вниз.

– Помнишь, как он бегал и орал по дворцу, размазывая смердящий "горячий шоколад"?

– Да… Если я правильно понимаю метафору.

– Помнишь, его краткий рассказ как и во что тебя зачали?

– Не очень. Но Яцик не серьёзно, всё-таки тогда сильно выпил.

– Помнишь, каким органом он обозвал твою маму?

– Немного. Но ничего такого Яцик в виду не имел, просто не в себе был.

– Помнишь, с чем он сравнил меня и очень правдоподобно показал?

– Несомненно. Но…

Принц резко перестал говорить и поднял голову, глаза его немного бегали в стороны, а на лице мелькнула хитро изогнутая улыбка. Так и не дождавшись продолжения, слово взял король:

– Так вот после он ещё затянул песню про революцию. Мы с Попыханом тогда так отчаянно пытались спасти твою репутацию, не убив при этом никого из прислуги, что из виду упустили собственно тебя.

– Ну… Я… помню только крики, суету… И как-то мне показалось тогда… что помощь не нужна… поэтому удалился.

– А мы остались! И пел этот тенорок примерно так же, как и пах. – Король нежно провел обеими ладонями по ушам и сильно скривил лицо. – Попыхан тогда высказал, что не обосри "серебряный голос" ты, это сделал бы кто-то другой, и предложил несколько фамилий…

– Яцик принадлежал несколько другой культурной области. – Принц показал руками тот же жест и даже поморщился очень похоже.

– …Не желая, чтоб аккустические и прочие нечистоты отравляли наш дом, мы проводили революционера к чёрной лестнице.

– Она ж в пыточную ведёт! – Наследник снова подскочил с кресла.

– Да! Но там и душ есть! Инквизитору так приятно после долгой, изнуряющей, в большинстве случаев неблагодарной работы, принять душ и смыть пот тёплой водой…

– А также кровь, слюни, ошмётки плоти. – С определённой долей небрежности в голосе дополнил Копт. – Можешь, наконец, расскажешь про несчастный случай?

– Ты лестницу хоть раз видел? Она тесная, крутая, длинная и без промежуточных площадок. Так вот твой богемный лизожоп по этой лестнице феноменально быстро спустился вниз. Я б даже предположил, что он установил рекорд замка.

В этот момент одна дверь покоев отворилась и на пороге комнаты бесшумно появился мужичок невысокого роста с пышными седыми усами почти до подбородка, немного бешенным взглядом, в потёртом в районе карманов пиджаке. После пригласительного жеста короля он так же тихо подошёл к столу и встал около незанятого кресла. Особое внимание мужичка вызвала куча осколков, и он даже прожестикулировал руководству, ткнув указательным пальцем в пол, на себя и на дверь, однако король лишь отрицательно помотал головой и повернулся обратно к говорящему Копту.

– …Трагическая история. А вы с месье Попыханом моему другу спуститься побыстрее точно не помогали?

Последнее предложение принц сказал чуть громче и выстрелил взглядом в смирно стоящего мужичка, а тот, хотя и моргнул внеочередной раз, вступился очень уверенно:

– Да что вы, ваша светлость… Ваш покорный слуга лично упирался, чтоб солист не упал, и его величество, как достали причиндал из придурка, обеими руками схватились. С возвращением, ваша светлость.

– Чего, чего он там достал?

Наследник только закончил вопрос, как почувствовал ветер и обнаружил отца, облокотившимся задом на внешний край стола с сердито скрещенными на груди руками. Одного только кивка головой и недовольного выдоха Виктора хватило, чтобы мужичок с особым усердием опустился в кресло, не так резко за ним последовал и Копт, попутно бросив слегка надменным голосом:

– Я так понимаю, чтобы достать, надо сначала сунуть.

– Знаю, звучит этот рассказ немного странно…

– …И сильно неприлично.

– Но давай я объясню подробнее.

– Интересный день получается. Что я ещё сегодня узнаю? Месье Попыхан, вы, случаем, по Пятницам в зад не даете?

– Да как можно, ваша светлость? – Мужичок вернулся в разговор довольно эмоционально, но в рамках субординации. – Я боевой офицер старой закалки. Лучше пусть меня проткнут в живот и насквозь, чем в жопу и наполовину.

– Пройдя примерно треть лестницы, – Виктор спокойно продолжил повествование, когда оба собеседника замолчали, – парень, судя по всему, рассмотрел табличку на двери внизу и фальшивить перестал, ровно как и петь, а ещё через секунду раскорячился на проходе как кот перед тазиком…

– Наверное, просто не поверил, что в пыточную по тёмной лестнице после песенки про революцию его ведут чисто помыться.

– Не поверил! И после безуспешных попыток вернуться наверх твой приятель предложил нечто вроде сделки. Для этого он снял штаны, загнулся раком и предложил пойти в интересное место, даже пальцем…

– Полагаю, он всё-таки предложил "войти".

– …Да без разницы. Однако такое поведение мне показало через чур уж дерзким, поэтому я достал и воткнул…

– Ка-ка-я не-о-жи-дан-ная раз-вяз-ка, па-па. – Оторвав тело от спинки и выпятив вперёд правую часть лица, принц произнёс по слогам. – Засадил моему любовнику так, что он несколько этажей пролетел, а женюсь послезавтра я.

– …свой меч. – Король рыком закончил мысль. – Он через сраку прошёл, как сквозь сено. Даром, что церемониальный был. Да и места для замаха не хватало.

– Кажется, метал ему связь замкнул между мозгом и задницей. И они наконец пообщались. – Остановившийся рассказ тут же подхватил Попыхан. – Взгляд серьёзный стал и голос без кривляний. "Примите искренние извинения за моё неподобающее поведение, месье распорядитель", – произнес он и отключился. Его величество, видя покаяние, сразу цемерони… цереномир… ценероми… свой причиндал достали и парень без сознания и парашюта полетел вниз. Я пытался схватить руку, но его облили скользким, а не липким. Его величество зацепили вашу страсть за одежду, даже меч выронили, но рубаха разорвалась, к сожалению, остался лишь лоскут.

– И куда только вся его прыть девалась?.. – Наследник выдохнул с глубоким сожалением. – Однако этот инцидент совершенно не выглядит как несчастный случай!

– Меч по эфес в жопе и два этажа кувырков по лестнице счастливым тоже не назовёшь. – Виктор бросил грубо, почти не шевеля губами.

– А жандармов вы вызывали? Вы же его не во дворце зарыли…

– Следствие констатировало смерть от несчастного случая. – Распорядитель отрапортовал членораздельно с длинными паузами между словами.

– Малодушные педерасты!

Подняв брови и сморщив лоб Попыхан кинул взгляд на непосредственного начальника – последний на лице также имел некоторые признаки удивления, хоть менее выраженные, и не замедлил вступиться:

– Я много раз слышал мнение, что работать по определенным специальностям могут только представители сексуальных меньшинств. Но для тебя, как будущего предводителя нашего народа, жандармерия – это поддержка и опора в борьбе за порядок. И я могу заверить, что там нетолерантно подавляющее количество служащих тяготеют к противоположному себе полу.

– Это то исключение, отец, когда слово "педераст" используется в качестве обобщающего местоимения.

– Ваше величество, простите великодушно, а меня вызывали, только чтоб освежить воспоминания о последнем полете певчего Педюши… Педяши… Педяцика…

– Его звали просто Яцик. – Принц поправил с лёгкой нервозностью и медленно откинулся в кресле.

– …Простояцика? Или ещё какие-то дела имеются?

– Да, собственно, из-за этих дел мы тебя и позвали, – Виктор привычно быстро оказался за своим рабочим столом и сидел, соединив одноимённые пальцы, поставив локти на стол. – Представляешь, мой сын Копт послезавтра женится!

Взгляд распорядителя забегал между королём и наследником – оба ожидали с серьёзными лицами без малейшего намёка на фарс. Попыхан даже осмелился потратить ещё несколько секунд, ущипнув себя за левое бедро, однако ни обстановка и ни компания не изменились. Наконец, в его глазах заблестел полёт мысли, а рот принялся озвучивать отдельные пункты плана:

– Организовать церемонию, украсить улицы, подготовить обед, ужин, праздничные гуляния, разослать приглашения, позаботиться о ночевке гостей, подобрать свадебный костюм, платье. Так Копт уже здесь. Могу я взглянуть на невесту?

– Вот для этого ты нам как раз и нужен. – Король искривил рот будто только запил абсент вермутом и несколько раз тыкнул пальцем в своего подчинённого.

Панические мысли Попыхана тут же отразились на его внешности: глаза увеличились в диаметре раза в полтора, лицо покраснело, на лбу появились капельки пота, а дрожащие руки тщетно старались расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки в попытке проветрить застывшую от волнения грудь, из которой раздавались звуки биения сердца, слышные лишь толику тише, чем человеческая речь.

– Я никак не свободен, ваше величество, – распорядитель проговорил негромко, на сколько позволяли застывшие лёгкие и тяжело сглотнул слюну. – К тому же недевственник уже лет пятьдесят.

– Ну кое-где, наверняка, ты ещё девственник. – Самодержец, хоть и приопустил брови, отреагировал ровным голосом. – И тест на гомофилию ты не прошёл. Однако вернёмся к делу. Если ты не планируешь называть меня "папа" и не можешь рожать детей, то белое платье тоже не надевай.

Та самая пуговица сразу же поддалась, шея освободилась, и Попыхан сделал спасительный вдох громкий на столько, что даже принц понимающе покивал головой. Следом прояснился взгляд, и главный исполнитель дворца заговорил всё ещё слегка дрожащими губами:

– Такой вкус удовлетворить не просто… – И после небольшой паузы инициативно ускорился. – Однако в нашем распоряжении все девушки столицы и окрестностей в радиусе пятидесяти километров! Используем дворец и площадь как место проведения бала. Нужен один оркестр для гостей, второй для жениха и потенциальной невесты. Парковку организуем вдоль дорог, усиленный наряд дорожных жандармов, фейерверк для празднования, дополнительные пожарные расчёты, речь для приглашения, речь для открытия. Ограничения на возраст, вес, рост, цвет волос, размер груди, кривизну ног, прямизну рук?

– Вы, месье Попыхан, всех зовите. С выбором ограничиваться не стоит. – Принц успел ответить до того, как получил вопросительный взгляд распорядителя

– В таком случае, ваше величество, ваша светлость, если других пожеланий нет, разрешите откланяться. Сегодняшний день обещает быть богатым на события.

Виктор одобрительно махнул рукой и Попыхан поспешил покинуть покои. Ограниченность во времени и небывалый размах мероприятия делали ценной каждую секунду, по коридору распорядитель не шёл, а бежал, и уже через десять минут цепная реакция приказов и поручений заставила шевелиться каждого госслужащего в столице и волноваться остальных. Столько же понадобилось Попыхану, чтобы подготовить текст приглашения и приступить к отправке. С тех пор, как Трилак при помощи трёх бабочек и сигнальной ракеты спас невнимательную девушку, технологии связи шагнули далеко вперед: бабочки практически были вытеснены пчелами для голосовых сообщений, шмелями для мультимедиа пакетов и многоразовыми шершнями. Дома соединили широкополосные пневмопроводы, а для удаленных районов и мобильных пользователей появился мономодовый эфир с цветовой дискретизацией. И теперь разномастному арсеналу технических средств управления королевством выпала честь срочно созвать девушек в целях проведения государственно значимых событий с элементами хореографии.

Праздник в каждый дом

Попыхан начал рассылать приглашения в десять тридцать утра, а в десять сорок два Золушка уже услышала за парадной дверью легко узнаваемое жужжание насекомого доставки. Пчела влетела в оперативно открытую дверь и села на руку. Сообщение гласило: "Мадемуазель Золушке, мадемуазель Сегиле и мадемуазель Терсии предписывается принять участие в событии проводимым королевской семьёй по небывало торжественному случаю. Бал состоится сегодня, девятого сентября, в восемь часов вечера, в центральном дворце по адресу Верховная один. Рекомендуется прийти нарядно одетыми в обуви удобной для танцев не в ущерб внешнему виду." Девушка замерла в растерянности рассматривая череду черно-жёлтых полосок, и через пару секунд услышала ожидаемо критичное замечание второго "я":

– Интересно, как они представляют "удобной для танцев не в ущерб внешнему виду"? Лучше б предложили сменку взять.

– Да. И рюкзак для неё под цвет бального платья. Дорогая игрушка. И что-то она мне напоминает.

– Это пять лет назад она была дорогой, а теперь при массовом производстве её любой студент может себе позволить.

– Что-то странное чувствую, Злобушка. – Золушка проговорила медленно и вдумчиво. – Тут ассоциация из памяти прилетела: будто я иду по подвалу нашему, там дверь сейфовая, а за ней комната светлая, в которой таких пчёл тысячи, полки бескрайние с документами, да в середине хрустальный шар для видео связи большой, до потолка почти.

– А этаж какой?

– Цокольных окон нет – значит самый нижний.

– Ну до самого мы так просто спуститься не могли: там крыс сейчас столько, что чумой при первом вздохе заболеешь.

– Помню, чтобы добраться до второго уровня на первом надо найти проход к лестнице где-то в углу. А внизу стоит дверь, за которую папа меня никогда не пускал.

– Скорее всего сервис снов глючит, или прилетело дежавю с низкой корреляцией.

– Что-то ты не договариваешь…

– Не будь такой подозрительной. Мы о бале расскажем? Если "родственники" уедут, дом на целый вечер наш. – Слова Злобушки в голове прозвучали с нескрываемым энтузиазмом, и даже послышался шорох трущихся друг о друга ладоней.

– Скажу, конечно! И сама поеду!

В сознании быстро исчезли картинки необъяснимых воспоминаний, список домашних дел, заботы по натуральному хозяйству, беспокойство о полчищах крыс в подвале и прохудившейся крыше. А вместо повсплывали образы шумного бала с мадам и мадемуазель в красивых платьях, длинных рядов скрипок, огромного рояля, всеобщего веселья, бесконечных танцев. На душе потеплело как от глотка свежего глинтвейна, и Золушка еле слышно стала напевать приятный мотив. В этот момент на лестнице показались остальные члены семьи в полном составе.

– Она опять поёт! – Терсия возмутилась со середины лестницы, презрительно вглядываясь в шевеление губ.

– Что там жужжало, дитя?

– Здесь сообщение пришло. Нас приглашают на бал во дворце. Почти всех.

На более тактичное обращение Эмеральды девушка ответила традиционно вежливо и погладила пчёлку по спине, а та повторила приглашение с самого начала, вызвав ещё больше негодования на лице внимательной к мелочам сестры.

– А почему Золушка первая? – Терсия негодовала ещё сильней. – И маму не позвали.

– Наверное, имена по алфавиту идут и только мадемуазель. Да и прописана мадам, если мне не изменяет память, всё ещё в поместье семьи Фестарх.

– Кому "мадам", а кому "матушка". – Тоном сильно обиженного прапорщика в разговор включилась Сегила. – Будет справедливым, если ты останешься, а поедет мама: с тобой всё равно никто знакомиться не будет, а вот мама интересна всем.

– Мое имя в списке и совсем немудро ослушиваться предписания государственных органов власти. Да и в чём тут справедливость?

– В том, что на тебя никто даже не посмотрит. Ты думаешь, кого больше хочет видеть высший свет? Страшную, чумазую служанку или мать дочерей благороднейшего семейства Фестарх. Наше происхождение, между прочим, восходит к дворянскому роду с многовековой историей.

Надменно бросив фразу, Сегила выпятила грудь вперёд, упёрла правую руку в бок, а левой стала водить по пряди ухоженных волос. На оппонентку выше по лестнице Золушка посмотрела дружелюбно, без вызова, и сообразно видимым эмоциям принялась отвечать:

– Представителям благородного рода с вековой историей разумно не ослушиваться приказов короля и позволить поехать одинокой сироте на торжество. А там она как-нибудь отыщет доярок, пасечников и говнарей для общения, не обременяя своей компанией высший свет.

– Да кто ты такая, чтобы…

Агрессивный выпад Сегилы моментом остановил жест руки Эмеральды. За стремлением Золушки мачеха следила крайне внимательно ровно как и за бессилием собственных дочерей в аргументированном споре. И, очевидно, сделав определённые выводы, заговорила сама:

– Я нахожу идею ехать вместо тебя в самом деле неприемлемой. Однако тебе предстоит помыть карету, подготовить лошадей и договориться с кучером. Вы же не верхом собрались.

– Сделаю, мадам.

– Дальше. Нашей семье будет крайне неудобно, если после бала у нас случатся гости и увидят бардак.

– Бардак – это неприемлемо. Я займусь, мадам.

– Заодно постирай шторы в гостинной, протри полы, окна, подмети крыльцо…

Девушка лишь молча вертела головой, куда мачеха тыкала указательным пальцем. С каждым новым заданием приятные мысли всё меньше и меньше напоминали о себе, сдаваясь под натиском рутины, а звуки музыки в голове заглушил скрип половой тряпки и шорох веника.

– …Вычисти нижний камин и подготовь пару комнат на случай, если у нас кто-то останется на ночь.

– Хорошо, мадам.

В глазах Золушки огонёк энтузиазма к этому моменту уже не горел, а голос поник до траурного. И из всех присутствующих только собственное второе "я" нашло и озвучило слова поддержки:

– Послушай, наплюй на шторы и телегу. Давай платье мерять. Пусть командиры сами убираются.

– Странно, ты же не очень любишь сборища людей, а на развлечения и вовсе аллергия.

– Всё так, но уж я лучше дотанцуюсь до онемения копчика, чем буду слушаться эту змею.

– Однако от части она права: состояние дома оставляет желать лучшего.

Внезапно звонкий как стук града о железную крышу раздался звук с кухни. Спешно последовав туда Золушка и Злобушка обнаружили младшую двойняшку с пустым ведром в руках перед тазиком с чем-то бобовым и высокомерной ухмылкой.

– Вот! И горох от чечевицы отдели.

– Это ж семенные! – Жалобный возглас альтернативного эго получился на столько эмоциональным, что практически слышался за пределами разума девушки.

– Похоже, выбора у нас нет. Придётся решать проблемы по очереди.

Золушка высказалась так будто произошедшее никак не затронуло её самообладание, а после достала несколько сит, выбрала то, что чуть крупнее чечевицы, и под ворчание "соседки" разделила смесь ещё до того, как Терсия достигла второго этажа.

– Подлость внезапная, но не существенная.

Девушка прошептала, высыпая горох из тазика обратно в ведро, и тут же услышала вполне уравновешенный отклик второго "я":

– Как иронично: голубокровные потомки благородных дворян пакостят так же мелко как плебейские дети. Учитывая нулевую техническую смекалку, этой козе кроме происхождения гордиться нечем.

– Давай не будем опускаться до ругани и оскорблений. Откровенно говоря, это не самая сильная наша сторона.

– Не надо обобщать! Ярость, сквернословие и грубая сила – мои главные козыри и немножко смысл жизни.

– Сомневаюсь, что этим можно пользоваться в цивилизованном обществе. Представляешь как изменится отношение окружающих после рукоприкладства?

– Это только если действовать на публике. Но, используя, эти способности осторожно, точечно, против ограниченного круга лиц можно добиться куда большего, нежели одними улыбками и вежливым голосом. Сила личности – она в балансе доброты и агрессии.

– Я не верю, что можно оставаться по-настоящему хорошей, если делаешь гадости за спиной.

– Мы же не в вакууме живём. Когда окружающая действительность позволяет, ты можешь быть хорошей каждый день. Но однажды приходят трудности, которые приходится преодолевать, и не всегда это можно сделать изящно, поскольку оппоненты не против использовать самые грязные приёмы. Наш дом сейчас как львиный прайд, и ты далеко не альфа самка.

– Согласна, у родственников есть, – Золушка задумалась, посматривая на тазик, не так давно наполненный горохом и чечевицей, – некоторые недостатки, но я верю, что моя забота сделает их чуточку добрей. Я выполню все поручения мадам и спокойно отправлюсь на бал. Да и приличный экипаж нам самим пригодится.

– В тебе слишком много оптимизма.

– Пусть так. Если что, скажешь: "А я тебе говорила!"

Больше времени праздно рассуждать Золушка себе не дала и приступила к заданиями мачехи, коих оказалось достаточно, чтоб занять надолго персонал средних размеров гостиницы. В умелых руках работа закипела и вскоре перед крыльцом ждали лёгкая красная карета с парой причёсанных лошадей во главе с усатым кучером, первый этаж дома блестел чистотой и пах чем-то моющим, а на втором своих гостей ждала дюжина комнат.

Для Эмеральды в приготовлениях время тоже бежало как единорог от дракона. Мадам прилагала все возможные усилия, чтобы привести в порядок симпатичных, но распущенных двойняшек: платья сидели не идеально, речь и манеры мало отличались от повадок провинциальных баронесс, а рассуждения о потенциальных деликатесах даже заставили пару раз физически напомнить о высшем дворянском происхождении. С такими проблемами в воспитании особенно беспокоила перспектива встречи с представителями семейства Фестарх и неизбежные насмешки.

В своё время из-за влияния промышленного магната Ришмана Фестархи сравнительно легко отпустили Эмеральду с дочками, но за дальнейшей судьбой следили ревностно. После смерти Эшпа и перехода холдинга под руководство дважды вдовы нетолерантного королевства это внимание стало ощущаться ещё сильней. Эмеральда подозревала, что на большинство хорошо продуманных, но в итоге неудачных сделок, то или иное влияние оказывала семья Фестарх. А, когда они выкупили оставшиеся активы империи Ришман, подозрения только усилились. Подписывая договор, герцог Дилмес Фестарх пошутил: "Утопить лодку может каждый, но утопить кита – удел избранных," – конечно же намекая на предпринимательскую эпопею бывшей невестки. Однако с этим китом, уже к веселью совсем другой личности, не смогли справиться сами Фестархи, и, в точности с прогнозами Золушки, через год руины холдинга перешли корпорации Намшир.

Неожиданное воспоминание о последней неудаче бывшего свёкра так кстати сгладило воспоминания о неудачах собственных, и Эмеральда переключила своё внимание на мир настоящего, где падение с поста генерального директора случилось так же давно как столкновение с одной неуправляемой лошадью. С этого ракурса бал смотрелся не как испытание, а как шанс разбавить повседневный быт, обрести новые знакомства и найти городских женихов для родных дочерей. В мечтах о последнем у матери и мачехи немного поднялся пульс и хорошенько настроение, а следующая фраза, предназначенная для младшей родной дочери, хоть сказанная спокойно и строго, прозвучала совсем по-молодёжному:

– Терсия, то что ты делаешь, в простонародье зовётся "минетом зубной щётке".

– А что такое "минет". – Девушка сделала артистично большие глаза испросила почти искренне.

– Это то, что ты делаешь очень плохо и никогда не должна делать… зубной щётке. Чисть каждый зуб внимательно.

– Мамочка, зубы уже так блестят, что я в зеркало прищурившись смотрю. А ты в день, когда папу встретила, так же зубы начищала?

– Белизной отливались, будто только вылезли. – Эмеральда ответила и провела языком по идеально выравнянным зубам, на которые в своё время Бонман не пожалел ни кальция ни усилий одного очень способного мага. – Сегила, вести себя серьезно и сдержанно! Над шутками во весь голос не смеяться!

– Да, матушка, буду слушать и приветливо улыбаться. Всё как учили. – По обыкновению задиристая до "прислуги" старшая двойняшка к родительнице обратилась контрастно учтиво. – А у вас с папой как общение началось?

– Я сразу показала себя интересной собеседницей, а он предстал как самый чуткий и внимательный месье на свете. – Эмеральда мечтательно закрыла глаза и улыбнулась, будто представила момент первой встречи с совершенно не детским продолжением, но быстро вернулась из мира грёз. – Слушайте обе. На бал идём не желудки набивать, а обретать связи. К икре даже не подходите – рыбный запах пристанет на весь вечер. Алкоголь можно, но за компанию и умеренно. С противоположным полом только светские разговоры, и, наконец, никакой близости – одни намёки.

– Скажи ка матушка, а вы с папой… – сёстры вступили хором с незаурядным любопытством в голосе.

– И руки поцеловать не дала.

Перехватив очевидный вопрос, Эмеральда вскользь пробежалась по давним воспоминаниям, где лицо Трилака начало с губ, переместилось на шею, надолго задержалось у груди, сползло до пупка, затем внутренней части левого бедра, правого и, наконец, оказалось между, хорошенько изучив окрестности и вход, но до рук так и не добралось. Другие подробности о той самой ночи, плавно перешедшей в день, в памяти остались лишь обрывками, но ощущения ни кистей ни предплечий там даже не мелькали.

На том советы, наказы, поучения ещё не закончились, но идиллию материнской заботы нарушил стук в дверь. Через несколько секунд в гардеробной появилась Золушка, за что поймала взгляды шести злобных глаз, и ожидаемо услышала циничное бурчание второго "я" в глубинах сознания:

– Они так вылупились, будто из-за нас только что сорвалась ключевая идея доказательства третьей теоремы Гернштайна-Ван-Вермемеля о деградации энтропии в замкнутых системах с дробным числом степеней свободы.

– Сама поняла, что сказала? Кажется, я вошла без разрешения… – Мелькнуло в голове девушки, и она переключилась на обстановку, в которой враждебным выглядела даже раковина в углу. Однако заминка продлилась не больше полсекунды, и Золушка отрапортовала цель вторжения, прежде чем висевшая тишина выстрелила потоком грубости. – Экипаж готов, мадам, и все поручения тоже выполнены. Разрешите собираться на бал?

– Я с ней в одной карете не поеду! – Сегила недвусмысленно направила указательный палец на растрёпанную сестру в местами мокром, местами обесцвеченном халате.

– Так хлоркой несёт, что плесень прям в воздухе дохнет. Если поедем вместе, каждая будет пахнуть как прачечная. – Более опосредованно, даже не отвернувшись от зеркала, высказалась её двойняшка.

– Девочки, – Эмеральда не спускала глаз с целеустремлёного, не смотря на усталость, взгляда падчерицы, – закон есть закон. Разве мы можем поехать веселиться на бал, не захватив с собой Золушку? Но, дитя моё, тебе следует предварительно помыться, накраситься, сделать прическу и, наконец, надеть платье, а то даже для прислуги ты выглядишь не очень. А ведь нам вместе из кареты выходить.

– Спасибо, мадам, я соберусь в мгновение.

Золушка выпорхнула из комнаты и уже преодолела дюжину ступенек по пути на третий этаж, как замедлилась в сомнениях. Наставления мачехи прозвучали слишком ласково, она не дала новое задание, не придралась к выполненным и даже не наругала за беспокойство. Лишь сейчас появилось ощущение не хитрого, но коварного замысла. Этот ход читался с самого начала, однако девушка не верила в возможность столь низкого обмана. Более того, даже предусматривая проблемы с выполнением обещаний, Золушка решительно ничего не могла противопоставить. Логика подсказывала итог этого конфликта реальности и надежд, но добрый подход к взаимоотношениям с окружающими не давал решение, позволяющее удовлетворить желание и попасть на бал. Улыбки домочадцев, запечатлённые в сознании за пару моментов до выхода из гардеробной, не предвещали ничего хорошего. Физически измотанная и морально усталая от подлостей Золушка медленно продолжила подъём вверх по лестнице. В своей комнате она скинула одежду и залезла в душ. В спешке не было никакого смысла и девушка сантиметр за сантиметром, прядь за прядью тщательно омывала тело холодной водой. Где-то сквозь шум потока различался топот копыт и скрип рессор телеги. Где-то в мечтах маячил шумный праздник с танцами и фейерверком. И где-то на чердаке в прошлом роскошного дома одинокая сирота просто желала стать чуть менее одинокой.

Закончив с душем и одев блеклое розовое платье с потёртостями на юбке в районе кистей, Золушка также медленно спустилась вниз и вышла на крыльцо. Экипаж не стоял под домом и не виднелся в далеке. А запах хлорки всё ещё контрастировал с волшебной свежестью сентябрьского вечера. Всеми покинутая она уселась на крыльцо, обняв колени руками, и закрыла глаза. Тихое уныние и беспросветная печаль материнскими объятиями окутали сироту. Долго сдерживаемые разумом, теперь они хозяйственно растекались по всему телу. Она так и осталась сидеть недвижимая до самого заката.

– Золушка. Золушка, почему я не слышу тебя? – Прошло уже полтора часа, как Злобушка начала искать оригинал и успеха не достигла. – Вернись!

Второе "я" ни секунды не сомневалась в "родственниках", однако столь эмоциональная, пусть и без театрального шума, реакция первичного эго с последующим исчезновением, её весьма удивила и, ещё больше, расстроила. Мольбы о возвращении, угрозы устроить геноцид крупному рогатому скоту и групповой секс в спальне мачехи эффекта тоже не дали. После бесчисленных попыток возобновить контакт с Золушкой отчаяние стало подбираться и к Злобушке. Но проявление его несколько отличалось: ветры безрезультатных стараний начали раскачивать и без того кипящее озеро цинизма. Злость с ментального уровня постепенно переходила на физический: с лица окончательно пропало блаженно-приветливое выражение, характерное для служанок, глаза загорелись пламенем ненависти, а кулаки сжались в попытках нащупать предел доступной силы. Агрессивная аура тотчас отогнала всех комаров на безопасный километр, а пролетавшая над домом стая птиц не решилась пересечь курс и повернула на девяносто градусов, когда девушка встала на ноги. Злобушке даже пришлось сделать с десяток успокоительных выдохов, чтобы остановить стремление местной флоры удрать подальше вместе с дёрном.

– Всё равно я поеду на бал! – Громко разнеслось по напуганным окрестностям.

Первый шаг затёкшими ступнями Злобушка сделала робко, как будто ходила первый раз, но через считанные секунды неуверенность прошла, и девушка поспешила к центральному входу в подвал. Открыв дверь, она достаточно ожидаемо обнаружила крыс. У двери их поголовье насчитывало около пары дюжен, и одна особь имела размер, сопоставимый с кошкой. Грызуны оказались не смелее насекомых и толпой двинулись в противоположную от человека сторону, в глубь помещения. А мощный пинок правой ногой, разорвавший в клочья самого нерасторопного вредителя, этот процесс обосновал и ускорил.

– Грязные твари, вы, кажется, забыли кто в доме хозяин.

Девушка закрыла дверь и отправилась внутрь просторной комнаты. Несмотря на темноту ориентировалась она будто ходила здесь каждый день. С крысами проблем также не возникло: они, с большой долей определённости, чуяли злобу и не забыли о кровавой расправе, а потому предпочли сохранять дистанцию. Не быстро, но уверенно Злобушка достигла угла, где ждала лестница вниз. Спустившись на второй уровень подвала, она наткнулась на стальную дверь с двенадцатью наборными кругами кодового замка, отделявшую практически весь этаж. Неприступный вид прохода оказался обманчивым – девушка без ошибок ввела комбинацию, и после характерного скрежета дверь отворилась. Темноту подвала залил яркий как день свет, внутри виднелись полки с документами, тянувшиеся в необозримую даль, заполняя снизу доверху немалую высоту помещения. Злобушка переступила стальной порог и устремилась вглубь. На уровне глаз замелькали прозрачные шкафы с разнокалиберными средствами связи. Выше, вдоль коридора отливались стеклом трубы локального пневмопровода с прямоугольным сечением, ответвлявшиеся индивидуально для каждого массива полок.

– Эх, Золушка, появись ты прямо сейчас, могла бы рассмотреть своё воспоминание наяву. – Второе "я" обратилось вслух и с грустью.

В самой середине этажа располагался огромный хрустальный шар. Диаметр в три с лишним метра подразумевал беспрецедентную материальную ценность, тоже самое касалось изогнутого стола с рабочей поверхностью из цельного куска золотистого хрусталя толщиной в четыре пальца. Справа в него втыкались выходившие уже из пола концы пневмопровода со стрелками в прямом и обратном направлениях. От центральной линии левее на несколько сантиметров торчал глянцево-чёрный сферический сегмент, а дальше шесть рядов полупрозрачных квадратиков с выгравированными буквами, цифрами и другими символами.

– Звони крёстной.

Дав голосовую команду, девушка немного повернулась и стала орудовать средствами манипуляции встроенными в стол. В шаре сразу появился диалог прогресса, а через секунды пара дополнительных окон. После трех сбросов соединения с вызываемой стороны на экране показался лоб и копна нерасчёсанных волос.

– Кто так настойчиво трезвонит? – Женский голос на том конце приветливостью не отличался.

– Это крестница.

– Какая именно крестница? – Собеседница встрепенулась и отвечала куда вежливей, но всё ещё с некоторым раздражением.

– Золушка Эшповна Ришман. Мы не виделись лет шесть.

– Ааа! Золушка! Ты зачем звонишь? Просто поговорить? Знаешь, я сейчас в роуминге, – Тон с возмущённого сменился на прохладный, – тариф за эфир просто космос. Давай, я через недели три вернусь, пообщаемся.

– Какого волновода, эфир в имении барона Перхата обслуживается в роуминге? – В левом верхнем углу полусферы, обращенной к девушке, светилась карта с местоположением и имя вызываемого абонента. – Ты расскажи засранцу, о противоречиях с законом о мобильной связи, которые вызовут инквизиторское разбирательство с занесением иголок под личные ногти.

Из шара послышался звук удара внушительно тяжелого предмета об пол.

– Такое ощущение, что у тебя кто-то с кровати упал. – На губах Золушки даже попыталась промелькнуть скромная улыбка, но второе "я" быстро пресекло самодеятельность лимбической системы, оставив лицо предельно серьёзным.

– Какого черта, Золушка? – Изображение сместилось: стали видны нос, челюсть, шея, и в кадр попала часть шикарной груди выше сосков, прикрытая несильно и лишь прозрачным. – Я устраиваю свою личную жизнь.

– И расстраиваешь чью-то. Тоже личную.

– Я как-нибудь обойдусь без моральных наставлений неопытной девочки.

– Я и не претендую. Но должна предупредить, что в имение барона Перхата возвращается его супруга. – На карте синяя точка с ярлыком "Хья Перхат", действительно приближалась к Н-образному особняку, на котором стояла другая синяя точка, обозначенная как "Крёстная". – Могу поспорить, что её опыта достаточно для самых смелых, даже рискованных наставлений. Ещё баронесса прекрасно фехтует, так что, оставшись, ты рискуешь получить несколько сквозных отверстий, если, конечно, ревнивица не решит с особым цинизмом использовать имеющиеся.

– Это ещё вопрос… Но, пожалуй, ты права. Не стоит засиживаться у друзей до вечера.

– И залёживаться тоже не стоит. – Злобушка поучительно тыкнула пальцем в пол. – Особенно, когда устраиваешь свою личную жизнь.

– Я поняла. Однако, для чего ты меня вызывала?

– Просто хотела, чтобы ты навестила осиротевшую крестницу, как и полагается делать крёстным родителям время от времени.

– Знаешь, пожалуй, я и в правду заеду, – женщина натянула платье на обнаженную грудь, – недели через три.

– Я надеялась обсудить одну проблему на восемь миллионов.

– Какие восемь миллионов?

– Давай не прикидываться, что не знаешь. – В противоположном от карты углу уже красовалась долговая статистика. – И, если ты не появишься сейчас, то завтра мне придётся говорить с противоположной стороной финансовой сделки.

– Хорошо. – Теперь голос из шара звучал совершенно рассеяно. – Я буду. В полночь.

– Милая крёстная, человек, мыслящий логически, догадался бы, что я звоню не для решения твоих проблем. Будь добра побыстрее телепортировать свой волшебный зад в особняк Ришман. Встретимся на крыльце через десять минут.

Девушка выключила связь, как будто ответ собеседницы её совершенно не интересовал, и, кинув расслабленный взгляд на движение точек по карте в хрустальном шаре, удовлетворённо произнесла вслух:

– Как же всё-таки хороши современные мобильные технологии. Подумать только, а они ведь нам за это ещё и деньги платят.

Злобушка ещё несколько секунд понежилась в удобном кресле и побрела в сторону выхода. Преодолев лабиринты подвала, она вновь очутилась у парадной двери и сразу открыла. По ту сторону, на середине крыльца уже ждала женщина в жёлтом платье длиной чуть ниже колен с нескромным декольте. Её в меру стройную фигуру интереснейшим образом подчёркивали шикарная грудь и толику объёмные бёдра, а в лице узнавалась известная на всю столицу не только лишь колдовством фея Мифет. За двадцать с лишним лет она не постарела ни на год, поражая подтянутой кожей и насыщенным цветом волос без единой ниточки седины. Крёстная смотрела оценивающе, поправляя оправу модных очков с абсолютно плоскими стёклами, и начала сухо, по-деловому, когда встречающая ступила навстречу через порог:

– Итак, Золушка, чем я могу помочь?

– Мне нравится начало этого разговора. Мы обе знаем, как помочь тебе, но что делать со мной предстоит ещё выяснить.

– Я думала, ты спешишь.

– Безусловно. – Злобушка кивнула и сделала паузу, набирая больше воздуха. – Я хочу попасть на бал.

– Это не проблема. – Мифет заговорила с очевидным недоумением. – Ты садишься в карету и едешь на бал. Тут и магия особо не нужна.

– Знаешь, когда я хочу, чтоб кто-то поумничал я захожу к Сегиле. Тут и крёстная особо не нужна.

– Ладно. Так в чём моя роль?

– Я хочу быстро попасть на бал. – Злобушка показала в направлении дворца. – Реализация – это уже твоя ответственность.

– Поняла. – Мифет безынициативно смотрела на ногти. – Давай вызову ямщика и поедем на все деньги.

– Крёстная, я теряю терпение. – Голос девушки слегка погрубел, а руки замком сомкнулись на груди. – Ты же фея – телепортируй, вызови единорога, короче говоря, поработай палочкой.

– …А не дырочкой…

– Что? Спрячь от меня этот юмор!

– Ты так подросла. – Мифет, наконец, перестала избегать зрительного контакта и серьёзно посмотрела в глаза.

– Такое случается с детьми за шесть лет. – Злобушка сделала вид, что задумалась, – Минус двадцать пять процентов долга ты получишь взамен.

– Это всего лишь два миллиона.

– Ты права. Слишком большие деньги. Хватит и восемнадцати с половиной.

– Подожди. Согласна на двадцать пять. – Фея протараторила быстро и отчётливо. – Но могу я дать пару советов?

– Ты б уже делом занялась. – Злобушка вскинула правую кисть подобно недовольному начальнику.

– Что я скажу, тоже важно. Для успеха на балу тебе ещё нужны причёска, макияж, платье и туфли на каблуке.

– Чтоб дефиле на крыльце устраивать?

– Давай подведём итог, – Мифет отреагировала спокойно как грамотный продажник и потёрла ладони, – я наколдую совершенно незабываемый экипаж, наряжу, обую и сделаю макияж. Мне неловко торговаться с собственной крестницей, но из-за срочности не может ли всё вместе стоить четыре миллиона?

– Спишу тридцать процентов.

– Давай сорок и я позабочусь о твоём дезинфицирующем запахе. – Платье феи оптимистично запульсировало всеми оттенками жёлтого.

– Договорились! С такой предпринимательской прытью, удивительно, как ты пролетела на восемь миллионов.

– Спроса на обувь не было два сезона подряд. – Мифет выключила спецэффекты и поникла голосом. – А Намшир – жёсткий контрактор…

– Да я из вежливости спросила. Давай уже колдуй. – Злобушка кивнула подбородком на пустующий кусок дороги перед домом.

– Я думала, у тебя характер мягче будет. – Крёстная грустно выдохнула, но ничуть не удивилась.

– Это всё переходный возраст, гормоны и нездоровая домашняя атмосфера.

Судя по затянувшемуся молчанию, продолжать разговор фея решительно не хотела и вскоре принялась за созидание. Требования заказчика подсказывали начать с кареты. Для этого Мифет выбрала огромную тыкву, возвышавшуюся над ровным огородом в полукилометре от особняка. Со скоростью молнии овощ приливитировал к крыльцу и начал оформляться как транспортное средство. Крайние части лозы и листьев трансформировались магическим светом в колеса, те, что располагались ближе к тыкве стали рессорной подвеской. Сам плод раздался до человеческого роста, пропорционально увеличив остальные размеры. Одновременно прорезались окна и дверь посередине. Мякоть превратилась в детали интерьера. Фея двигала палочкой как дирижер симфонического оркестра, периодически направляя к объекту люминесцирующие шары, сделанные левой рукой. Последние два окрасили салон в красный цвет, а экстерьер в белый глянцевый, придав вид полированного мрамора. Три оси, шесть колес, обтекаемый дизайн, панорамная кварцевая крыша, салон из кожи розового дракона и хай-энд граммофон с механическим усилителем могли произвести впечатление на самых избалованных и даже заставить завидовать.

– Крёстная, она великолепна! – Отнюдь не дикая в технологическом плане Злобушка еле подбирала слова, чтоб выразить переполняющее восхищение. – Но ты урежь карету – мне одной такого много. Или ты со мной поедешь?

– Нет. Что ты? Для меня интересного там мало. – Фея заблестела глазами, будто знала что-то действительно интересное.

– Тогда урежь карету. В половину урежь.

– Если в половину, то три колеса получится. – Мифет заулыбалась, но тут же поймала недобрый взгляд крестницы. – Скажу тебе по секрету: это курсовая с инженерного факультета. Я её ни капли не понимаю. Знаешь, есть вещи, которые можно только зазубрить.

Злобушка, конечно же, задалась вопросом, откуда у феи с медицинского курсовая с технологического, и даже подозревала, что ответ лежит где-то в области тесных людских взаимоотношений, но уточнять не стала, чтоб не тормозить процесс выколдовывания экипажа. А Мифет принялась за создание движущей силы для эпатажной тележки. К удивлению крестницы, для этого она не стала использовать имеющуюся пару лошадей, а подняла из нор огорода около сотни спящих полевых мышей. Отсортировав грызунов прямо в воздухе фея выбрала четыре крепких мужских особи, близких по размеру и облачила в прозрачные пузыри. К ним из огорода, леса, сарая, дома тотчас побежали светящиеся разными цветами ниточки. "Аминокислоты, животные жиры, кальций, магний, железо, вода…" – крёстная бормотала, тыкая волшебной палочкой в каждый из потоков. Мыши начали постепенно морфироваться в мускулистых толстоногих скакунов с одновременным изменением масштаба. Когда силуэты непарнокопытных уже совсем оформились Мифет закрыла глаза и застыла, лишь редкими движениями перебрасывая струйки элементов от головы одной особи к другой. Наконец, снова левой рукой она сконцентрировала сгустки магической энергии и окрасила разномастных коней как и карету в неестественный мраморно-белый цвет.

Злобушка всё это время хранила гробовое молчание, регулярно делая широкие глаза и удивлённо открывая рот, однако по завершении, когда крёстная уже вернулась из "транса", не выдержала и заголосила:

– Дай угадаю. Курсовая с зоологического?

– Будешь мешать – одену лакеем! – Фея выглядела немного усталой и процедила сквозь зубы достаточно зло.

– Одевай! "Лакеем" – это всё равно лучше чем сейчас.

Мифет напряженно погладила палочку, но отвечать не стала, переключив усилия на длинную кривую ветку, из которой несколькими взмахами получилось прекрасное дышло.

– Ты не возражаешь, если я возьму у тебя несколько десятков крыс? – Крёстная спрашивала отстраненно, приколдовывая новую деталь к передней оси кареты.

– Мои крысы – твои крысы! – Злобушка показала широкий жест обеими руками.

В тот же момент из особняка раздался пронизывающий визг и из узкого окошка подвала полетели окровавленные серые шкурки. Они заплелись вместе и, трансформируясь в постромки, уздечки, вожжи и остальные кожаные элементы упряжки, окутали непарнокопытных, послушно стоящих перед каретой.

Потратив не более двадцати минут Мифет создала транспорт сравнимый по степени технологичности с королевским. Особого гламура экипажу добавляли глянцевые поверхности лошадей, в которых, как и в карету, можно было смотреться словно в зеркало.

– Крёстная, – настроение Злобушки переживало нетипичный для этого вечера подъем, – карета на столько хороша, что я стесняюсь рядом стоять, не то что садиться внутрь. Боюсь на меня никто и внимание не обратит – так и будут экипажем любоваться.

– Не переживай, моя девочка. К этому всему потеряют интерес, только явишься ты.

Девушка продолжила осматривать новую игрушку, а Мифет подняла из колодца не меньше кубометра воды, включила палочку на обогрев и стала терпеливо дожидаться нужной температуры.

– Такая гармония форм и цветов. – Крестница с наслаждением гладила морду крайнего скакуна. – Признавайся! Для этого пришлось одновременно переспать с конструктором и генетиком.

– Да чёрт возьми, Золушка…

В ярости Мифет перешла на крик, копна золотых волос вздыбилась будто ветер дул снизу, в глазах зажёгся огонь, а по объёму нагреваемой жидкости побежали черные пульсации.

– …Так и было. – Добавила фея резко успокоившимся голосом и выключила анимацию злобы, на которую оппонентка всё равно реагировала прохладно и даже показательно зевнула. – Но у тебя крайне маргинальное представление о гармонии.

– И каково это отдаваться двум мужикам?

– А с чего ты решила, что они оба мужики?

На второе "я" внезапно обрушилось воспоминание об утреннем разговоре с Золушкой. Почувствовался стойкий привкус дежавю, а ностальгия приближалась из-за угла, чтобы принести скорбь об ушедшем и утраченном. Сознание готовилось грустить, глаза плакать, а голова уже опускалась вниз, когда встречный поток воды врезался в тело и захватил его целиком. Жидкость моментом закрутилась вихрем, освободив жертву от немногочисленной одежды, перевернула девушку горизонтально и поднесла поближе к крёстной матери. Дышать в таком коконе было совершенно невозможно, Злобушка после первичной паники и осознания происходящего попыталась выплыть, однако настойчивое течение незаметно возвращало тело на исходную позицию. Фею, которая, как оказалось, и была ответственна за неожиданное и очень локальное буйство стихии, эта борьба не напрягала: она умело управляла водой, чтобы сохранить тело внутри и даже смогла влить невесть откуда появившиеся банки виноградного уксуса. Через минуту, как девушка перестала сопротивляться, Мифет, наконец, освободила жертву и отправила пузырь далеко вверх, чтоб пролить в стороне дождем. Крестница подавала все признаки жизни, хоть и находилась в растерянном состоянии.

– Вообще-то я мылась час назад. – Злобушка кашляла и от этого говорила с большими паузами между слов.

– Прости, дорогая, – крёстная обратилась ощутимо приветливей, чем при встрече, – хотелось побыстрей смыть с тебя это… и из тебя тоже… немножко.

– Похоже, я это заслужила.

– Ну вот! А ещё говорят, после восемнадцати поздно воспитывать…

– Я слушаться ещё больше буду, если отдашь мои трусы. – Девушка продолжала выплевывать воду.

– Нет. Трусики ещё рано.

– Чего это рано? Я их с шести месяцев ношу!

Дабы не терять времени на спор фея молча достала из следующего пузыря греющую палочку и привлекла внимание оппонентки жестом большого пальца. Злобушка расслабилась, набрала воздуха, и кокон из теплой воды без сопротивления её поглотил. Мифет со знанием дела добавила в "бульон" луговых цветов, полевой травы, берёзовой коры, пихтовой смолы и как следует перемешала. Кожа из теплой жидкости с благодарностью забирала микроэлементы и питательные вещества, структура выравнивалась до ощущения бархатности, а тонко подобранный букет диких однолетних растений пропитывал тело изящнейшим ароматом, не сравнимым с запахом косметики и духов. Когда процедура закончилась, оставалось только прополоскать, для чего на готовности стоял уже третий объем жидкости.

Злобушка, перенося оздоровительные мероприятия, совмещенные с борьбой за выживание, окончательно забылась и настроение, вновь, поменяло знак на плюс. Добавляло позитивных эмоций и новое ощущение собственного тела: нежная кожа, здоровый цвет лица с полным отсутствием синяков недосыпа под глазами, послушные шелковые волосы – крёстная мастерски превратила рабочую лошадь в изящную лань.

И преображение всё ещё продолжалось: сотни огоньков из волшебной палочки разлетелись по бескрайнему полю. Через минуту некоторые вернулись, с тонкими побегами виноградной лозы, погодя ещё время оставшиеся принесли из дальних лесов диковинные красные ягоды. Заплетя нить и окрасив её в ало-красный, прямо на обнаженном теле девушки фея соткала из полученного платье, будто принесенное с экзотических земель, сделанное невиданными людьми, носимое лишь избранными.

Однако, когда Злобушка рассмотрела отражение в зеркальной поверхности кареты, подъём настроения резко остановился и вернулся ненадолго утраченный дар речи:

– Крёстная, эффект от суицидальных ванн потрясающий, но я ожидала, что ты наколдуешь платье, а не фартук с закрытой задницей. Где остальная часть?

По внешнему виду можно было наблюдать, что колдовство Мифет давалось отнюдь не бесплатно: десятки заклинаний высушили остатки магической энергии, что самым отрицательным образом сказывалось на жизненной. Кожа побледнела, грудь слегка обвисла, появилась умеренная сутулость, несколько тонких ниточек седых волос.

– Знаешь, это такая мода. Корсеты и юбки с каркасом не практично и вредно для здоровья. Поверь, минимализм – это стиль одежды будущего.

– А что мне делать в настоящим, если платье еле прикрывает пупок?

– С открытыми пупками обществу ещё предстоит смириться, но ты смотришься вполне сдержанно: там от коленки до нижнего края ладонь, а не локоть. – Мифет уверенно смотрела в глаза оппонентки, выдававшие недовольство как предстоящей модой, так и необходимостью продвигать её лично. – Но у меня есть кое-что приятное.

Из небольшого портала вылетела шёлковая тряпочка по цвету близкая к платью крестницы. Фея расправила то, что оказалось трусиками, и двумя руками сделала жест тореадора.

– Депрессивно-консервативное нижнее бельё для самых снобов.

– На удивление, – Злобушка одобряющими глазами присматривалась к желанному элементу одежды, – вполне приличный чехол для жопы. Твой дизайн?

– Из коллекции для тех, кому за шестьдесят.

– Ну то есть на тебе такие же, только жёлтые?

Осознав, что оно снова перешло на личности, второе "я" Золушки стало резко оглядываться по сторонам в поисках неожиданной гадости. Именно подобная неосторожность привела в прошлый раз к кратковременному кислородному голоданию мозга и промыванию слабым кислотным раствором желудка, лёгких и дыхательных путей.

– Давай не опускаться до уровня онанирующих студентов, обсуждающих женское бельё, которого они никогда не увидят. Лучше примерь.

Злобушка по инерции хотела пошутить, что на курсе крёстной не было студентов, которые не видели её нижнее бельё, но внезапное покашливание напомнило, как важно выбирать собеседников и слова. Прогнав столь рискованную затею прочь, девушка обнаружила заветный лоскутик ливитирующим прямо напротив глаз. Что с ним делать Злобушка сообразила крайне быстро, несмотря на флегматичное выражение лица, и через считанные секунды самые интимные места спрятались под слоем цветной ткани.

– Как, оказывается, удобно трусы надевать, когда платье короткое!

– И снимать тоже удобно! – Измотанная Мифет встрепенулась бодрым комментарием. – Поверь моему давне… жизненному опыту.

– Это ещё зачем?

– Моя невинная девочка, – крёстная говорила на выдохе, – скоро ты сама всё узнаешь.

Усталость даже заставила фею присесть, но она ни на секунду не прервала подготовку Золушки. Послушные длинные волосы позволили сделать красивую прическу за пару минут. Макияж занял ещё меньше времени. Наконец, через портал прибыла пара красных туфель.

– Никакого колдовства! Чисто инженерный продукт! – В голосе крёстной чувствовалась гордость. – Такое увидеть – радость, потрогать – счастье, а, чтоб надеть, надо быть избранной.

– Хм. Опять избранной… – Злобушка внимательно рассматривала одну туфельку, покручивая в руках. – Поперечный черезслойный композит искусственного железосодержащего кварца и полупрозрачного каучука с подошвой из пенополиуретана, диагонально-демпфирующим каблуком....

– Глаз намётан! – От такой внимательности крёстная аж поперхнулась.

– …И посеребрённой стелькой. Сделано по бесшовной технологии на заводе в Раберславле.

– Бывший завод империи твоего отца. Я бирку забыла убрать? Как? – Мифет покусывала указательный палец сжатой в кулак левой руки.

– Обычно такая обувь изготавливается индивидуально для принцесс, шпионок и дорогих проституток. Только не говори, что ты заказала оптовую партию.

– Похоже, ты лучше меня всё знаешь. – Крёстная махнула кистью. – Старые связи?

– Тогда ясно почему ты прогорела. Я открою секрет, – Злобушка, игнорируя вопросы, будто отчитывала школьницу, – в следущий сезон у тебя тоже никто не купит. Это дорогой нишевый продукт. Рынок не любит, когда его много!

– Раз уж мы коснулись финансов, – Мифет вновь приободрилась и даже перестала подпирать подбородок, – позволь поинтересоваться, как бедная сирота может помочь списать довольно значимый долг.

– Бедная сирота тебе никак не поможет. Это факт! Но от бедной не сироты толку будет примерно столько же.

– Мне кажется, ты пытаешься меня запутать.

– Ничего подобного! Я честно ответила на неправильный вопрос двумя правильными ответами.

– Они меня ни капли не приблизили к пониманию, каким образом можно погасить немаленькую задолженность перед серьёзным кредитором.

– Я же не спрашиваю, как эта тыква превращается в телегу. Я тебе доверяю.

– Не хочу показаться бестактной, но результат моего труда у тебя перед глазами.

– Справедливо! Но ответы очевидны, как якобиан невырожденной диагональной матрицы: можно отработать, заплатить, – Злобушка ускорила речь, увидев сверкание на конце волшебной палочки, – или оказать неоценимую услугу влиятельному члену кредитовавшей организации. В остальном придется поверить на слово. При самом неудачном раскладе ты просто сделаешь доброе дело и выполнишь долг крёстной матери.

Дабы не продолжать и без того затянувшийся разговор девушка в показательной спешке надела пару элитных туфель. Приятное ощущение дорогой обуви на ногах напоминало о временах счастливой жизни. Да и весь час, проведенный вместе с Мифет, подарил больше радости чем последние шесть лет вместе взятых. Каблук не чувствовался совсем, шаг получался ровным и грациозным. Мягкой поступью, словно в тапочках, Злобушка прошлась вокруг экипажа, внимательно разглядывая своё отражение в карете и лошадях – зеркальный глянец показывал отнюдь не чумазую и оборванную служанку, в грубом халате с платком на голове.

– И всё-таки в этом наряде, да на таких каблуках я осчастливлю всех карликов столицы. – Девушка ладонью отмеряла расстояние от нижнего края до коленки.

– Хочешь? Между ног вспышку света сделаем, чтоб не заглядывали.

– Не надо там вспышку! – Злобушка ответила уверенно и даже категорично. – Пусть уж лучше смотрят.

Осознавая сильную измотанность крёстной и убедившись, что опции на удлинение в списке нет, девушка решила отправляться на бал, тем более согласно расписанию он уже начался. Без подготовки, лёгким альпинистским рывком, она забралась на место кучера и уже глазами искала вожжи, как поймала осуждающий взгляд феи.

– Моя дорогая, у тебя мозг есть? – По тону крёстной чувствовалось, что ловкость она не оценила.

– Согласно анатомической версии мой находится между ушей. Но существует народное мнение, что у отдельных индивидуумов мыслительные процессы могут происходить в мягких тканях ягодичной области. И судя по манере разговора, ты подозреваешь мою принадлежность к последним.

– Ты опять отвечаешь верным ответом на неправильный вопрос?

– Ну не могу же я просто издевательски умничать.

– Тогда позволь это сделаю я. Как ты думаешь, через сколько секунд сидения на этом месте подол платья окажется в районе подбородка? – Мифет провела рукой аккурат ниже губ.

– Объективно говоря, для этого нужна юбка подлиннее. – Крестница ладонью отмеряла около солнечного сплетения.

– Это детали! И они не отменяют того факта, что особо способные художники про твою поездку смогут полотна рисовать. С сюжетом.

Фея лёгким взмахом волшебной палочки спровоцировала порыв ветра, полностью подтвердивший теорию: колыхания платья совершенно неконтролируемо показывали виды женского тела за гранью приличий, несмотря на достаточно изворотливые и на пару секунд успешные усилия жертвы предотвратить распространение срама по глухим окрестностям.

– Если я не ошибаюсь, пять минут назад ты стеснялась миру пол ляжки открыть. – Когда ветер стих, Мифет, удовлетворенная опытом, заговорила с небольшой насмешкой.

– Логика подсказывала, что телегой кто-то должен управлять.

– Воспитание должно подсказывать, что надо сначала спросить у старших.

Злобушка вынужденно признала этот раунд за крёстной и без лишних слов проскользнула на задний ряд кареты. Салон ощущался так же роскошно, как и выглядел, хотя брутального дизайна альтиметр на пару с компасом, прилепленные к фронтальной стенке, совсем не гармонировали с запредельной по стоимости обивкой. Выждав пару десятков секунд и не получив новой критики, девушка, наконец, расслабленно растеклась по сидению. Но юбку на всякий случай придерживал вес обеих рук.

– Надеюсь, тебе достаточно удобно, дорогая. – Крёстная подошла к открытой дверце, перебирая палочку пальцами правой руки вверх и вниз подобно четкам.

– Безусловно! – Девушка потёрлась ягодичной кожей о дорогую обивку. – Я не была в каретах года четыре, с тех пор как Эмеральда продала мою.

– Хотела с тобой обсудить одну мелочь… В бардачке слева спрятан сюрприз. Настоящий.

Фея проанонсировала с предвкушением уже совсем другим тоном и подсветила место белыми искорками. Когда попросят второй раз, Злобушка решила не дожидаться и, мгновенье поигравшись с защёлкой, достала объект похожий на мужской половой орган с подвижной имитацией пары яичек. С несущественной брезгливостью девушка принялась рассматривать подарок подобно туфельке.

– Милая крёстная, – Злобушка начала довольно деликатно, – я конечно польщена твоим вниманием к моей сексуальной жизни и не хочу придираться к фактам, но самотык настоящим быть не может.

– Я имела в виду немагический. – Признаки счастья на лице Мифет невольно приняли менее выраженные формы. – И это самобытное название… Оно несколько искажает понимание функции инструмента.

– Ещё вынуждена отметить, – Злобушка освоилась с предметом и, взяв за головку, качала влево и вправо содержимым мошонки, – этот конкретный экземпляр великоват для большей части человеческой популяции, не говоря уже о молодых её представительницах. Таким самотыком удобно чесать спину или играться с кошкой болтающимися частями, но вот по назначению…

– Настоящие попадаются и побольше! – Улыбка окончательно сошла с лица феи, но голос всё ёще оставался спокойным. – И я уверяю, с котами ими никто не играется.

– Значит спину всё-таки чешут. – Злобушка язвительно буркнула под нос чуть слышно для Мифет.

– На самом деле я подумывала уйти от производства обуви и попытать счастье в интимной сфере. Одиноких женщин у нас избыток…

– Если хочешь моё мнение, не стоит предлагать им самотык для кобыл.

– Это инновационная модель! И никого он сам не тыкает! – Фея, почти потеряв самообладание, говорила грозно, будто общалась с давним врагом. – Это ручной инструмент! И сколько раз ты ещё произнесёшь это премерзкое название? Есть же столько подходящих: дилдо, искуственный член, фалоимитатор, писькопротез, свечка удовольствия, цилиндр наслаждений, херозаменитель. Фунтик, в конце концов!

– Милая крёстная, – девушка начала тоном, способным остудить пыл раненого тигра, – ты прости язык мой неосторожный. Я в глуши живу и херофунтики встречаются здесь редко, а зовутся по-простому.

Мифет от такого отношения слегка успокоилась, сделав вид, что не заметила противоречий в феноменальной эрудированности крестницы в одних областях и невежестве в других. Девушка же, позлив фею, испытав к текущему моменту силу двух стихий и не желая испытывать третью с четвертой, глазами искала зацепку для отвлекающего вопроса, но всё время через лобовое стекло натыкалась на зады впереди стоящих коней.

– А когда мыши становятся лошадьми, разве закон сохранения массы не нарушается? – Злобушка пыталась показать любопытство на столько естественным, на сколько позволяло её актёрское мастерство.

– Мы же живем не в мире классической механики. Она лишь модельное упрощение реальности.

– Это общая фраза – к ответу на вопрос она не приближает.

– Хорошо! Во-первых, часть массы приходит извне, во-вторых, магическая энергия тоже преобразуется в массу и, в итоге, закон сохранения массоэнергии выполняется. Вот формула. – Фея волшебной палочкой начертила светящиеся каракули прямо в воздухе и развернула к крестнице. – Но эта трансформация не стабильна.

– Не стабильна? – На этот раз девушка спросила медленно и без фальшивого интереса. – И на сколько?

– Примерно в двенадцать часов произойдет обратное превращение.

– Уже в двенадцать? Я разрешаю долг на три с половиной миллиона, а получаю экипаж на шесть часов. Ты не думаешь, что где-то здесь кроется несправедливость?

– Элементарная плата за риск и срочность. К тому же это не первая несправедливость в твоей жизни. – Крёстная подняла голову вверх, чтоб посмотреть на темное окно спальни мачехи. – С остальными же ты как-то смирилась.

– Да. У этих несправедливостей есть даже имена, прописка и самомнение.

– Если тебе будет легче, то на последние шестьдесят секунд скорость увеличится в сто раз из-за энергетического контрперехода. Можешь развлекаться до последнего и доехать успеть. Правда, потрясёт.

Мифет забралась в карету и присела рядом с девушкой. Поправив непослушный локон в районе виска, она неожиданно обняла крестницу. У Злобушки этот жест ощущения вызвал весьма смешанные: с одной стороны, фею пришлось заманивать настойчиво, с обещаниями в финансовой области, терпеть безразличие и даже наказания, с другой, такой заботы она не ощущала уже несколько лет. Мифет отпустила объятья и тотчас волшебной палочкой очертила в воздухе окружность, открывшую портал, в неизвестную область пространства, из которой прибыл аккуратно сложенный кусочек белой ткани. Фея всё ещё молча и с улыбкой протянула шерстяную шаль.

– Знаешь, Золушка, черт с этими миллионами. Ты главное повеселись там. Кучер тебе не нужен, а вожжи выведены в салон и только для аварийной остановки. У этих скакунов фрагмент единорожьего ДНК присутствует – интеллект сильней чем у высших приматов, ориентируются лучше либералов в канализации. Карта столицы уже прошита. Лишь пальцами щелкни и скомандуй голосом куда.

Злобушка, привыкшая, что её оригиналом все только пользуются, не находила слов благодарности за такой альтруизм. Только сейчас после спешных сборов с телепортациями и световыми эффектами она заметила теплый почти материнский взгляд Мифет. Ещё больше о матери напомнил вдруг проявившийся возраст крёстной. С момента встречи на крыльце прошло около полутора часов, но, хорошенько потратив силы, фея выглядела старше уже лет на тридцать, хотя и привлекательно.

– Спасибо, тётушка Мифет, за помощь. Я не забуду. Поверь. – Речь Злобушки была скупой на эмоции, но уверенной.

– Знаю, на балу ты затмишь всех и даже луну. – Усталость феи сказывала даже на голосе, который звучал тихо с нехарактерным хрипением.

– Ты совсем из сил выбилась. – Девушка взяла крёстную за руки и с заботой посмотрела в глаза. – Прилечь бы тебе.

– Спасибо, Золушка. Помню, у твоего отца кровать удобная была… – Фея запнулась, будто сболтнула что-то очень личное и немножко лишнее.

– Знаешь, в той комнате теперь живёт Эмеральда… – Девушка покосилась на огромное стекло на втором этаже в средней части дома и загадочно обрадовалась. – Там и устраивайся! На постели можешь босоножки не снимать. Советую только запереть дверь на засов да тишину погромче включить.

– Спасибо, моя милая, но это не обязательно. Уверена, в твоём доме я найду подходящую комнату, и теплая постель послужит отличным завершением сегодняшнего вечера.

Злобушка попыталась отвести уставшую Мифет в покои, но села обратно: крёстная настойчивым нажимом на плечо показывала, что помощь ей не нужна.

– Пора! – Фея вышла из кареты и повернулась лицом к Золушке. Тут же последовал хлёсткий как кнут щелчок пальцев. – Во дворец!

Легко, без шума экипаж двинулся и через пару сотен метров, заложив вираж влево, устремился вниз с холма. Мифет глазами провожала белый огонёк, пока он не скрылся за возвышенностью в далеке, и, наконец, переключила внимание на волшебную палочку – столбик индикатора маны опустился почти до самой нижней границы и покраснел. Для феи день практически закончился. Но не все в столице готовились спать.

Злобушка стремительными шагами четвёрки лошадей ехала к заветному празднику. Карета освещала окрестности не хуже луны и девушка имела редкий шанс лицезреть ночные пейзажи в необыкновенных деталях. Серо-голубым отливались бескрайние луга. Ночные бабочки беззаботно порхали между открытых цветков и больше не улетали прочь, как это происходилосовсем недавно. Фазаны, лисы, кролики и тушканчики высовывали любопытные головы, чтобы, отразив глазами яркий свет, скрыться в непроглядных зарослях.

Фея немного недорасказала о повадках лошадей. Их крейсерская скорость вполне соотносилась со стремительной внешностью, но манера обгонять оказалась неожиданной: натыкаясь на немногочисленные телеги и всадников скакуны подобно единорогам взмывали вверх вместе с нелёгким прицепом. При приземлении вытянутые в полете рессоры мягко гасили удар, плавно сокращая большую амплитуду. Технические решения работали на столько удачно, что даже после самых высоких прыжков подвеска не пробивала до отбойников. Единственным звеном системы, неприспособленным к двукратным перегрузкам и свободным падениям, оказалась её пассажирка да и то только на первые десять километров пути. После Злобушка поняла предназначение массивных поручней по сторонам от сидений, и как важно отслеживать трафик через лобовое стекло. Во всём остальном путь ко дворцу проходил без сюрпризов.

Торжество выбора

В это же самое время новообращённый натурал Копт откровенно скучал. Охрана, оркестр и даже официанты были представлены либо почтенными старцами, либо подозрительно непримечательными людьми среднего возраста – Попыхан знал, как подбирать персонал, обламывающий вечеринки. Следить за пребывающими красотками, выслушивать представления и удивления по поводу целей праздника, наблюдать за неуклюжими попытками произвести впечатление поначалу принцу понравилось. Но, когда количество знакомств перевалило за две сотни, а гул стал давить на мозжечок, энтузиазм сильно поубавился. На собственном опыте выяснилось, что запредельное количество девушек серьёзно затрудняет выбор: толпа не всегда прекрасных представительниц прекрасного пола сливается в пеструю массу, из которой вычленение отдельных личностей просто невозможно.

Среди всех женщин вечера действительно понравилась лишь зеленоглазая мадам симпатичная и ласковая, но непроходящая как по возрасту, так и по семейному положению, о котором красноречиво говорила пара сопровождавших дочерей. Они отличались вполне земной красотой и даже демонстрировали признаки приятных собеседниц, но простоватые манеры, пустые фразы, перебор с улыбками выдавали пренебрежительное отношение к образованию и глубоко засевшую провинциальность, которая никак не соотносилась с титулом принцессы. Завершилось знакомство на грани скандала, и только, благодаря чуткости Попыхана, его светлости удалось избежать необходимости ссориться лично. Выводы из мимолётного конфликта главный организатор сделал сразу, и виновник торжества переместился с площади в специально подготовленный зал дворца. А потенциальных принцесс построили в очередь и подпускали к наследнику только поодиночке, без сопровождавших. Большинство новоприбывших, завидев длинную цепочку людей и выяснив мотивы, предпочитало перейти к развлечениям на площади, где кроме забойных звуков симфонического оркестра ждали разогретая компания, диковинные закуски и просто неприличное количество выпивки из королевских подвалов.

Два с половиной гектара пространства перед дворцом, обрамлённых высоким забором из зелёных насаждений по периметру, в обычные дни граждане использовали для прогулок и рисования портретов. Особым украшением места являлись огромные памятники погибшему адъютанту Трилаку и легендарному вполне здравствующему королю Виктору, во время праздненства подсвеченные для придания особой атмосферы. В сюжетном монументе самодержца запечатлели разрубающим ствол пушки вдоль, после того как он существенно порезал пару солдат артиллеристского расчёта. Драматичности чугунному изваянию придавали вкрапления красных кристаллов на мече и в разрывах тканей поверженных. С видом на эту скульптурную драму на третьем этаже дворца располагался балкон шириной во всё восточное крыло. А за настеж распахнутыми дверями в комнате, украшенной тысячами цветов и наполненной спокойной романтической музыкой небольшого духового оркестра, с предельно умеренным усердием невесту выбирал принц. Между приветствиями самых удачливых девушек из очереди и созерцанием сольных представлений в формате "пятнадцать секунд славы", его светлость выходили наружу, чтобы понаблюдать за пребывающими экипажами. Обзор с угла балкона позволял неплохо рассмотреть ворота, у которых на некоторое время останавливались кареты, ведомые, как правило, кучерами крепкого вида и сопровождаемые лакеями в эротично обтягивающих штанишках. Последние две категории представляли куда больший интерес, нежели очередь охотниц за монархическими титулами.

Попыхан, как главный организатор, разрывался между гостями на площади, девушками в зале, капризным принцем, кухней, погребом, дорожной жандармерией и ещё докладывал Виктору о положении дел. При этом всё успевал. Более того, не смотря на несоответствие ожидаемого и фактического форматов праздника, гостьи были вполне довольны, в отличии от жениха, который мрачнел с каждым приветствием.

– Ваша светлость, может вам считалочку попробовать? – Попыхан подошёл со спины пока Копт рассматривал очередную карету.

– Вы, случаем, не знаете? На двадцать тысяч слов.

– Знаю одну. Только её долго рассказывать.

– А вы рассказывайте. – Принц указательным пальцем согнутой руки показал на противоположную сторону балкона. – Только вон туда подальше отойдите и рассказывайте.

– Зря вы так, ваша светлость. Я…

Попыхан прервался, услышав подозрительные звуки в вышине. Кинув взгляд на ночное небо и не приметив ничего особенного он подумал, что показалось. Однако похожее поведение демонстрировал принц и многочисленные гостьи внизу, а спустя несколько секунд лошадиное ржание прозвучало совсем отчетливо. Распорядитель повернул голову на звук и не поверил своим глазам: с высоты сотни метров на приличном удалении от дворца над длинной очередью карет по нисходящей параболе шёл вниз светящийся экипаж. Понаблюдав траекторию, Попыхан побежал к дверям комнаты, а после на лестницу. Из дворца на площадь он выпрыгнул секунд через двадцать, когда четвёрка летучих коней заложила вираж над памятником Виктору, проскакав по воздуху на пятьдесят метров выше балкона третьего этажа, и по спиральной дуге ушла за пределы зелёного забора с плавным уменьшением высоты. Распорядитель поколебался совсем недолго и поспешил к началу красной дорожки, однако там выяснилось, что парковочная площадка расчищена достаточно, чтоб принять эксцентричных посетителей, и чуткое руководство не требуется. Главный организатор лишь показал серию загадочных жестов, спровоцировавшую перемещение охранников, и остался на месте.

Спустя секунды, высокие гости достигли поверхности: карета с четверкой красивейших лошадей мягко словно пушинка коснулась земли. К этому моменту любопытством проникся не только Попыхан с традиционно наблюдательными охранниками, но и добрая половина гостей, а точнее гостий. Самые безответственные участницы очереди попытками рассмотреть приземляющийся экипаж дезорганизовались на столько, что нарушили строй, приостановив конвейер желающих поприветствовать принца. Впрочем, Копт ничуть не расстроился, и, воспользовавшись передышкой, тоже переключил внимание на прибывающих.

Повисшее ожидание прервалось открытием дверей кареты. Они распахнулись сами по себе, будто невидимая рука дернула за ручку, что в совокупности с нетипичной для наземного транспорта траекторией и отсутствием кучера добавило ещё больше загадочности. Из света ярких лучей показалась женская фигура. По мере того как гостья отходила дальше от иллюминации экипажа, её очертания всё сильнее начинали волновать окружающих, не смотря преимущественно женскую аудиторию.

Чем жизнь не обделила Попыхана, так это благосклонностью противоположного пола. Не смотря на неказистую внешность и отсутствие благородных предков во всём генеалогическом древе вплоть до высших приматов, данный факт не был случайностью, а являлся следствием целого ряда поведенческих особенностей. Первая лежала в плоскости теории вероятностей: месье просто обращал внимание на каждую встречную. В этот богатый на знакомства и события день он имел шанс видеть разных представительниц слабого пола: страшных, просто некрасивых, на любителя, так себе, вроде ничего, ничего, симпатичных, красивых, очень красивых, небесно красивых, нецензурно красивых. Но та, которая эффектно появилась вместе с летучим экипажем, представляла из себя совершенно особое сочетание биологической красоты с идеально подобранной одеждой, косметикой и парфюмерией. За всю свою жизнь, не говоря уже о текущем вечере, распорядитель не встречал никого более прелестного. И это мнение разделяли многие празднующие. Большинство – вынужденно.

Бедра стройных ног и выдающаяся грудь изящно контрастировали с тоненькой талией. Красное платье с рукавами немного ниже локтя и неглубоким декольте заканчивалось юбкой, прикрывавшей тело лишь на ладонь выше колена, с откровенным разрезом на левой стороне. Через идеально подогнанную по фигуре ткань просвечивался рельеф мускулов живота и даже очертания пупка. К низу платье слегка расширялось, что позволяло ему заигрывающе колебаться вместе с движением воздушных масс. Особую пикантность внешнему виду придавала белая коса, спускавшаяся спереди, рядом с разрезом, и заканчивающаяся на одном уровне с подолом юбки. Каблуки и немалый собственный рост возвышали девушку над толпой на целую голову. Длина только ног превышала линейные размеры отдельных претенденток целиком.

Проведя немного времени у начала красной дорожки, рассматривая очарованные глаза Попыхана, Злобушка подталкиваемая теплым восточным ветром, бесстыдно скользящим по неприкрытым местам бархатной кожи, двинулась вглубь площади. Красота как грубая сила раздвигала столпившихся, и девушка могла идти беспрепятственно. Даже богатые и неуступчивые представительницы дворянских семей инстинктивно пятились назад, подобно гиенам, напуганным появлением львицы. Попыхан знакомство начать не смог, поскольку всё ещё приходил в себя. Однако инстинкты, хоть и притупленные отливом крови от мозга, подтолкнули двигаться в фарватере прелестницы, на небольшом расстоянии позади. Оттуда открывался чудесный вид на спину, часть которой можно было созерцать непосредственно через скромный вырез платья глубиной не ниже середины лопаток, но распорядитель его так и не оценил, поскольку это требовало поднять глаза намного выше.

Наконец, то что в мозге осталось от сознания подсказало Попыхану идти справа и ближе, чтоб хоть как-то убрать гипнотический эффект. Результат тактика дала сравнительно быстро, и, поймав взгляд некрасивой мадемуазель в шёлковом платье с вставками меха равнинного горностая, начальник торжества наконец заговорил.

– Мадемуазель, разрешите представиться. Распорядитель дворца его королевского величества.

– Очень приятно, месье.

Злобушка отвечала скупо, где-то на потаённых полках сознания копаясь в шпаргалках по общению с мужчинами, к коим относился и импозантного вида собеседник. Одновременно анализируя обстановку, второе "я" не могло ни отметить критически ничтожное количество представителей сильного пола. Официанты, бармены, охранники выглядели серо и вели себя подобно малодушным евнухам. А единственный человек, претендующий на роль самца, по возрасту годился, если не в отцы, то в дедушки. "Не пугать эрудицией, от смешных шуток сдерживаться и стрелять глазами, смущаться от пошлых, интересоваться оружием, лошадьми, охотой, собаками, про политику молчать…" – рассуждения о неутешительной статистике прервал поток ассоциаций. Дослушав до конца, девушка нарисовала миловидность на лице и располагающе заговорила:

– А могу я узнать ваше имя? А то обращение "распорядитель" слишком официально и не слишком вежливо.

– Это месье Попыхан!

В разговор дерзко вступил не весть откуда взявшийся молодой человек. С большой долей вероятности он вышел из толпы красоток, стоявших в очереди на вход во дворец. Для подобного размаха мероприятия одет парень был достаточно эксцентрично: незаправленная приталенная рубашка с подкатанными рукавами, зауженные штаны коротковатые для его роста, также подкатанные на один раз, и мягкие туфли на босу ногу. Он производил впечатление сбежавшего из оркестра трубадура, который изображает кого-то важного. И следущую фразу "музыкант" кинул, словно в кармане держал компромат на распорядителя вместе с парой старших детей:

– Думаю, месье не откажутся организовать бутылочку Шато-д'Кемюнсеро юбилейного урожая. – Устную просьбу дополняло средней размашистости движения рук, описывающие в воздухе буквы "к" и "с".

– Простите, месье Попыхан, если возможно, мне пятьдесят девятого. – А вот Злобушка обратилась предельно мягко и, словно обозначая скромность, отвела глаза.

Молодой человек в ответ улыбнулся и ласково провёл взглядом по оголённым коленкам. Последние годы жизни Золушка и её незримая спутница провели практически в заточении и регулярно выслушивали насмешки от мачехи относительно внешности, манеры говорить, улыбаться, ходить, от чего выработалась определённая неуверенность. Но теперь, получая подобные знаки внимания в конкурентной атмосфере, пропитанной ароматом косметики и духов, в окружении тысяч красивых и богатых соперниц, второе "я" стремительно избавлялась от комплекса неполноценности. Злобушке понравилась компания харизматичного мужичка, первым оценившего новый имидж, но, предположительно, трубадур в качестве собеседника для продолжения вечера смотрелся ещё интересней. Этот настрой Попыхан уловил оперативно и удалился под уже имеющимся предлогом.

– Давайте, я не буду представляться, чтоб продлить атмосферу таинственности. – Парень вновь заговорил, только фигура распорядителя скрылась за близняшками в лиловом и голубом платьях.

– Ничего не имею против. Но в таком случае право остаться незнакомкой есть и у меня.

– Справедливо! Не хотите прогуляться по дворцу. – Музыкант жестом большого пальца показал на входную дверь, куда тянулась стоящая очередь. – Я знаю несколько интересных мест.

– Не уверена, что мы легко можем туда попасть.

– Ну давайте очень хорошо попросим. Мне кажется, столь милые мадемуазель не смогут отказать двум прекрасным незнакомцам в удовольствии прикоснуться к быту среднестатистических монархов.

– Такое ощущение, что вы пытаетесь всеми силами затащить меня во дворец?

– Внутри спокойней, уютней, и, я уверен, мы сможем найти граммофон с тёплой механической музыкой. Однако я не настаиваю. Если вам будет угодно, можем остаться здесь и вместе любоваться сотнями любопытных глаз.

Только после этих слов Злобушка обратила внимание на бесчисленные взгляды, плотно заполнившие окружающий ландшафт. В ситуации, когда более девяносто девяти процентов участников мероприятия женщины, парень, сам нашедшийся в толпе, оказывался настоящим сокровищем. И логика подсказывала спрятать его побыстрее. Анализ в голове произошёл за секунду, и в момент, когда молодой человек пригласительно протянул руку, девушка молча и с улыбкой вложила свою. Гостьи, будто увидев карету скорой помощи, расступились и образовали коридор вплоть до входа в восточное крыло замка. Пара этот шанс не упустила: быстро на сколько позволяла обувь, одетая на босу ногу, они проскочили вдоль стройного ряда любительниц дефицитного внимания принца и забежали в створку дверей, свободную от очереди. Не смотря на жёстокую конкуренцию за сильный пол в королевстве и особенно на балу, подножку Злобушке никто не поставил и юбку не задрал. Окружающие спокойно проводили пару взглядами. Юная темноволосая мадемуазель, стоявшая прямо в проёме двери, даже воодушевлённо изрекла: "Да я б сама на ней женилась".

Внутри "музыкант" ориентировался подозрительно хорошо. Он не повёл по лестнице вверх, куда уходила очередь, а направил прямо вглубь первого этажа. Злобушка, неуверенная в возможности сохранить подъюбочные красоты подальше от чужих взоров на перепадах высот, поначалу такому стечению обстоятельств обрадовалась. Но комнаты дворца, напоминающие галерею и музей одновременно, менялись чересчур быстро, чтоб прогулка могла ощущаться как обещанная экскурсия, а молчаливое поведение спутника вызывало вопросы по поводу намерений. Немногочисленные охранники плохо различимые на фоне интерьера пропускали их без сопротивления, что ставило под сомнение первоначальное предположение о личности "трубадура". Наконец, отойдя от входа на дистанцию достаточную, чтоб гул праздника ощутимо стих, парень замедлился, и представилась возможность рассмотреть портреты на стенах изогнутого коридора.

– Вы чем занимаетесь? – Незнакомец отпустил руку и как ни в чём не бывало начал разговор. – Часто так летаете?

– Нет конечно! – Злобушка прозвучала растерянно. – Обычно мету полы, дою коров, копаю картошку.

– Ха-ха-ха! – Собеседник посмеялся сдержано и интеллигентно. – Люблю собеседников с юмором! Уверен, в определённых кругах вы весьма популярны.

– Моё общество ценят все знакомые кроме троих. – Девушка веером медленно открыла ладонь и быстро сжала пальцы обратно в кулак. – А у вас какой род деятельности?

– Я из правозащитников.

– Правда? – Злобушка тотчас прекратила смотреть по сторонам и переключила всё внимание на молодого человека. – Есть тут у меня наводка… Можно граждан привлечь за рейдерство частной собственности и использование детского труда с пятнадцати лет.

– Не уверен, что могу заняться вашим случаем. Я работаю более масштабно, знаете ли.

– Жаль. С таким подходом как много правообделённых вы глобально правозащитили? Что-то подсказывает в районе…

Язвительный голос Злобушки замолк на полуслове, когда пара, минуя двух охранников, через заранее открытые двери попала в хорошо освещённый зал. Красота обстановки завораживала на столько, что девушка не просто оборвала звучащую издёвкой фразу, а потеряла дар речи в принципе и хаотично вертела головой. Внушительный объём внутреннего пространства, многократно превосходя внешние габариты замка, совершенно не согласовывался с геометрической логикой. Предположение, что они попали на открытую местность, уверенно отвергала прямая видимость стен из серого кирпича. Входов Злобушка насчитала три и от них вниз к центру зала тянулись извилистые дорожки, вымощенные белоснежной галькой. Редкие высокие деревья коричневыми стволами лишь слегка разбавляли торжество зелени, которое привносили листья и короткая густая трава светлых оттенков, застилавщая большую часть помещения. Но главной достопримечательностью интерьера являлся величественный водопад, шумевший справа. Ширина на глаз составляла сто пятьдесят – двести метров, что уже смотрелось внушительно в закрытом пространстве, но высоту тоже не малую даже оценить не представлялось возможным, ввиду скрывающего точку падения тумана наверху. Заслонял туман и таинственный источник света, равномерно рассеивая лучи по залу. На фауну в этом живописном уголке Злобушка обратила внимание на пару мгновений позже. Кролики, покрытые густым серым мехом, паслись в нескольких шагах и особого умиления не вызывали. Куда интересней смотрелась стая красных пернатых, то проносившаяся под водопадом, то взмывающая вверх ближе к свету. В своих играх птицы чирикали на столько громко, что временами заглушали шум падающей воды. Для ощущения абсолютного счастья не хватало разве что пары гарцующих единорогов, но и без этого индекс душевного удовлетворения девушки пробил отметку шестилетних максимумов причем не чуть-чуть.

– …значения скалярного произведения с точечным вектором в бессингулярном пространстве. – Злобушка неожиданно для себя закончила повисшую фразу.

По глазам стало заметно, что парень из всего набора слов понял только предлоги, да и контекст для этой мешанины безвозвратно вылетел из головы. Он попытался ответить и даже приоткрыл рот, но звук так и не последовал. Девушка как истинная мадемуазель на зависание собеседника отреагировала оперативно.

– Признаться честно, я полагала, что это в моём доме потолки высокие. – Подняв глаза, она начала рассматривать что-то наверху.

– Рад, что смог впечатлить вас. – Парень не полностью вышел из ступора и от этого говорил менее бегло, чем при встрече. – Всё-таки я обещал показать пару интересных мест.

Улыбнувшись приветливо на сколько могла, Злобушка протянула руку, и пара пошла по дорожке вниз к центру зала. Поддержка спутника оказалась очень кстати, поскольку рельефная галька не благоприятствовала прогулкам на высоком каблуке. Да и смотреть под ноги в окружении сказочных красот девушке совсем не хотелось. Плотная, на вид осязаемая, радуга с ярким спектром протянулась от водопада прям над дорожкой. Отдельные представители пернатой стаи, будто катаясь, огибали её дугообразный контур. Слева по курсу, у корней цветущего каштана, отдыхало семейство ежей в составе одной крупной особи и четырёх мелких. С противоположной стороны, на луговом просторе, гуляло стадо рыжих косуль. Ближайшие две самки внешне были похожи как капли воды, но радикально отличались поведением: первая на своём пути задирала всю живность, от кроликов до рогатых оленей, другая умудрялась находить общий язык даже с кузнечиками и бабочками. Последние в количестве трёх штук путешествовали прямо на её спине. При наблюдении за тихоней протяжённость улыбки Злобушки сразу сократилась, а внутренние края бровей сблизились и ушли вверх.

– Как вам нравится сегодняшнее развлечение? Видели что-нибудь необычное? – Взгляд молодого человека медленно прошёлся по окрестностям пока не застыл с выражением абсолютной уверенности, как будто намекая на очевидность ответа. – Встретили кого-нибудь любопытного?

– Признаться, я успела познакомиться лишь с вами и обменяться приветствиями с месье Попыханом, – девушка, казалось, переживала о чём-то своём, и отвечала отрешённо. – Да. Ещё, когда вышла из кареты, кучер подмигнул шикарный на столько, что я бы его только по наследству передавала. Это считается?

– Хм… – парень чуть притушил сияние лица, копаясь в воспоминаниях, – сиреневая карета?

– Да.

– Широкие плечи, узкий таз?

– Я не проводила декомпозицию его анатомии. – Девушка уже явно переключила внимание на реальный мир и заговорила слегка настороженно. – Но, наверное, да.

– Обтягивающие золотистые панталоны, мускулистые ноги, ягодицы круглые, словно начерченные циркулем? – Парень засветился от счастья будто выиграл главный приз.

– Определённо, да. – Злобушка произнесла медленно, сильно понизив голос.

– Что случилось? – Молодой человек дернулся как от резкого холода кубика льда, положенного за шиворот. – Я всегда считал, "циркуль" – приличным словом.

В этот момент пара достигла центра зала, и, ступив на гладкий мраморный пол, девушка тут же остановилась и забрала руку.

– Месье, – улыбка совсем исчезла с губ Злобушки, но серьёзное выражение лица ни на толику не сказалось на её красоте, – прошу прощения за возможную невежливость и тем более, вероятно, ошибочное предположение. Но мне в какой-то момент показалось, что вы относитесь к категории людей на букву "п".

– Принц?

– Ну на сколько мне известно, в нашем королевстве принц действительно на букву "п".

– Я вас уверяю, в остальных королевствах они тоже на эту букву. И принцессы.

– Я бы не обобщала. – Злобушка потрясла указательным пальцем. – А принцессы вообще мимо. Знаете есть такие люди, у которых головное реле меняет алгоритм открытия створки тыльного клапана, допуская флуктуационные проникновения посторонних тел почти цилиндрической формы при отсутствии в конструкции элементов лубрикации и недостаточности существующих механизмов вязкостно-упругого демпфирования.

– Ма-де-му-а-зель, – терминологический укол снова замедлил собеседника, – не хочу показаться невеждой, но не могли бы мы опять вернуться к буквам.

– Как пожелаете. Гномики без буквы "н". Пледики без буквы "л". Чудаки… Хотя… Это более широкое понятие.

– Я не гномик и не пледик! – Парень выпалил категорично, с небольшой обидой и злостью. – Но, признаюсь, немножко чудак.

Такая манера ответа убедила бы и инквизитора, поэтому настороженность на лице девушки тут же ушла и она довольно сжала тёплую ладонь сопровождавшего. "Жаль, что ты не видишь, Золушка, эту красоту и этого приятного человека," – Злобушка произнесла про себя, всё ещё надеясь на возвращение пропавшей частички сознания, но как и на крыльце дома в ответ услышала лишь тишину.

От очередного приступа грусти снова спас спутник, пригласив присесть. Накрытый белой скатертью круглый столик стоял недалеко в ожидании гостей. Две горящие свечки, бокалы из хрустального стекла с белыми ножками, бутылки того самого вина урожаев пятидесятого и пятьдесят девятого годов, обвязанные кружевными ленточками, цветы всевозможных оттенков и лепестки роз, аккуратно рассыпанные по полу – гармоничное сочетание романтических атрибутов на столе и вокруг, делало чёрный рояль, приютившийся в десяти шагах и отражавший зеркальным лаком зелёную крону массивного дерева, серой мышкой.

– Какой шикарный граммофон с тёплой механической музыкой. – Девушка показала глазами на инструмент.

– Играете?

– Немного. Но на гитаре.

Молодой человек уселся за рояль, поправив короткий болтающийся низ рубашки словно фрак, открыл крышку и заиграл лёгкий вальс без всякой подготовки. Девушка тоже не потерялась и стала вышагивать танцевальные круги в одиночку. На тридцать каком-то такте её траектория прошла аккурат рядом со столом, где без заметного замедления в темпе ловкие пальцы подцепили два бокала, бутылку и предмет для откупоривания. В ритме танца девушка последовала в сторону пианиста, и, поравнявшись с роялем, закрутила волчком бутылку на лакированной крышке инструмента. От инерции вращения штопор проник в пробку за доли секунды, как только коснулся пористой поверхности острым концом. Ещё больше глаза молодого человека расширились, когда мадемуазель, сжав горлышко бутылки в кулаке, выдернула штопор лишь движением большого пальца. Первый наспех налитый бокал она поставила на подставку для нот, которая всё равно пустовала, а со вторым так и продолжила кружиться.

– Дух захватывает! – Парень не смог промолчать, наблюдая за проявлением необычных талантов. – Не похоже, что это с курсов благородных девиц.

– Высшее математическое и экономическое. А без этого, – Злобушка ткнула пальцем в лежащую пробку, – норматив по термеху не сдать.

– Бурно, однако, у вас учёба проходила. – Собеседник взял бокал и стал играть одной рукой, пропуская половину нот. – Жаль, что я не из технарей.

– Ну гуманитарии и лебединым пером справлялись. А вы разве не с юридического?

– Я, – молодой человек перестал играть совсем, – учился по индивидуальной программе.

Злобушка пребывала в таком хорошем настроении, что могла бы танцевать и в тишине, но логика подсказывала и более интересные варианты продолжить вечер. По этой причине она перестала вышагивать вальс прекрасными ножками и уверенной походкой направилась к собеседнику. Планов просидеть весь вечер за перерощенным потомком клавесина у молодого человека тоже не имелось, да и ближе к спутнице его тянула загадочная сила, прямо пропорциональная расстоянию или даже его квадрату. Через мгновенье они остановились на границе, где огромный дуб переставал загораживать тенью теплый белый свет, столкнувшись взглядами, бокалами, и, наконец, вместе опробовали терпкое Шато-д'Кемюнсеро пятидесятого года.

Не только девушки

Примерно в то же время король Виктор стоял на площади у восточного крыла замка и разглядывал собственный памятник, пребывая в чертовски плохом расположении духа, для чего имелись веские причины. В начале, принц принимал гостий любезно, с распростёртыми объятьями, – это радовало, по мере пребывания новых претенденток задор отпрыска стал угасать – это вызвало определённое беспокойство, но факт, что Копт вероломно исчез, стоило его величеству отлучиться по личным делам, раздражал на столько, что хотелось кого-нибудь кровожадно разрубить ну или хотя бы культурно зарезать. Удваивало злость отсутствие Попыхана, который обычно служил громоотводом, помогая компенсировать наплыв негативных эмоций, более того на этом конкретном мероприятии он также являлся лицом напрямую ответственным за Копта и частично ответственным за успешность охоты на невест. От сердитой мысли самодержца отвлекла суматоха в районе ворот, а через секунду даже через гам толпы оттуда послышалась нисколько не торжественная брань. "Как бы ни было плохо – всегда может быть хуже," – король буркнул себе под нос, рассмотрев жирную мужскую фигуру на удалении пары сотен метров, и деликатно на сколько позволяли массы девушек побрёл навстречу. Продвигаясь, Виктор обратил внимание на парадокс: в толчие мужиков под гром пушек, свист пуль и лязг сабель он мог пронестись ветром за секунду, но по площади преимущественно добродушно настроенных персон женского пола путь к цели занимал на порядки больше времени, будто пространство вокруг наполнял не воздух, а вязкая как смола жидкость. Наконец, его величество приблизились достаточно, чтобы смутьян их тоже заметил.

– Виктор Викторович, я тебя так рад видеть, что будь старым сентиментальным педерастом, обязательно расцеловал бы. – Оппонент говорил с весельем, но быстро дёргал головой, будто опасался поймать звериный взгляд хозяина дворца.

– И в правду, Лигод, хорошо, что ты не сентиментальный.

– О-хо-хо. Всегда считал, что армия отбивает чувство юмора.

– Напротив. Существенно обостряет. – Король погладил ножны, медленно провёл пальцами к эфесу меча и внезапно выстрелил глазами, попав в оба зрачка. – Хочешь покажу?

Лигод прыгнул назад быстро на сколько позволяла реакция и тело, приземлившись на кого-то из своей свиты. На лице в тот же миг проступили капельки пота, появилась одышка, конечности затряслись. Виктор сделал взгляд чуть менее злым и убрал ладонь от холодного оружия. К удивлению, девушки потенциального мордобоя с трупами и расчленёнкой не испугались ни капли, напротив они организовались в круг, дав мужчине и десяткам защитников альтернативных ценностей пространство для выяснения отношений. Король среди проснувшегося ажиотажа даже смог различить выкрики ставок наспех организованного тотализатора и спрятал руки ещё дальше за спину.

– Скажи, Лигод, зачем пришёл? Это мероприятие для женщин, а ты со своими подружками, – Виктор посмотрел на юношу по правую руку от толстяка из-за чего тот попятился назад, – никого кроме глистов рожать не можете.

– До меня дошли слухи, – оппонент снова засмеялся, затряс головой и телом, словно пытался замаскировать страх, – что здесь проходят поиски невесты для моего племянника. Учитывая чаяния простых граждан на демократизацию власти, будет честно расширить выбор нетрадиционными представительницами.

– Лихо ты, дядюшка, народовластие с гомосексуальными браками увязал. – Виктор снова нахмурил брови. – Я не эксперт в демократии, но жизненный опыт подсказывает, что через жопу в общество она проникать не должна.

– Речь идёт лишь о возможности. Если племянник хочет чего-то более изысканного, почему он не может это выбрать?

– У Копта кроме "хочет" есть ещё и обязанности… А, когда ты одиннадцатилетнему пацану стал мозг этим либеральным вазелином промывать и оргии педерастов во дворце устраивать, думал о его выборе? Люди – продукт воспитания. И под влиянием окружения из юноши можно вырастить героя и защитника, а можно эгоистичного любителя натянуться кишкой на половой член.

– Ах. Да ладно тебе. Откуда ты можешь знать какого это – ты же ни разу не пробовал.

– Говно я тоже ни разу не пробовал… – Король прорычал спокойно и грубо.

Толпа в мгновение затихла и как под гипнозом отступила ещё на десяток метров, сосредоточив взгляды. Слева от Лигода, оттеснив соратника, показался огромный мускулистый детина в свободной рубахе с уже обнажённым мечом. Лицо его выражало презрение, а серия демонстративных взмахов уверенность. Примеру смельчака последовала и остальная часть свиты Лигода, подоставав разнообразное холодное оружие. Инициативу проявила и охрана: двое побежали за фургоном для трупов, один за доктором и с десяток стражей вышли из толпы зрительниц, чтоб организовать девушек в более ровный круг. И только "дядюшка" на происходящее смотрел с изрядной долей ужаса, каждые пару секунд натягивая на губы фальшивую улыбку.

Сам Виктор на такой поворот событий отреагировал с неописуемым энтузиазмом. В глазах загорелась хищная искра, левая кисть обхватила ножны, в гарду уперся её большой палец, готовый выбить меч, чтоб перехватить правой. Мирная жизнь с её законами, правилами, условностями, ограничениями требовала постоянного нервного напряжения – бой, напротив, являлся процессом естественным как есть, пить и дышать. Превосходство в массе, разница в возрасте, соотношение сил где-то тридцать к одному были совсем не важны. Требовавшая крови внутренняя ярость и зуд заскучавшего клинка обострились до предела, и вот-вот грозились выплеснуться в волну убийств и насилия, как…

– Ваше величество, не рубите с плеча. – Попыхан только преодолел стену красавиц и кричал со спины, подбегая непосредственно к месту стычки.

– Да и в мыслях не было…

Король молниеносно сократил дистанцию с соперником до нуля и ударил навершием меча прямо в солнечное сплетение, даже не достав клинок из ножен до конца. Полторы сотни килограмм преимущественно мышц ещё не осознали произошедшего, а Виктор уже двинул левой в красивое лицо мальчика лет семнадцати неподалёку и выдернул из его рук кривую саблю, схватившись примерно за середину обуха. Четверть секунды спустя здоровяк начал загибаться, а новоприобретённое оружие прошлось рукоятью по широкому лбу коренастого мужика в середине фланга. Он же получил тычок пяткой в коленную чашечку. После подсечки кривоносому рыжему король оказался в тылу противника и пушечным пинком запустил вперёд нечто низкое толстое, его тучный сосед без промедления испытал удар гардой в шею и начал клониться в сторону. Следом Виктор переместился на бывший правый фланг и с рубящими замахами обработал всё той же рукоятью четыре макушки.

– …Ведь тут напрашивался режущий снизу. – Раздалось в воздухе, когда главный враг демократии замкнул круг своей пробежки.

Тогда же, задёргавшись от боли, рухнул на землю здоровяк, красавчик влетел в Лигода, широколобый приземлился ухом на гранитную плиту, рыжий в падении резанул по бедру лысого, толстый ранил в бок ещё одного красавчика, но устоял, сосед толстого придавил мелкого, а ещё четверо просто потеряли сознание. Виктор уже кинул на землю чужую саблю и за этими событиями наблюдал с зелёной тоской. В таком состоянии к нему приблизился Попыхан, но заговорить не решился, а дождался первых слов начальника:

– Меня тут между делом оскорбили, поэтому, чтоб оставить в живых делегацию голубых "парламентёров", нужна веская причина.

Девушки вокруг взорвались коллективным "у", то показывая большой палец вниз, то проводя рукой по горлу, подобно публике на гладиаторских боях. От такого морального давления худощавый блондин невольно выронил меч, который вынимал всего пару мгновений назад, когда его недальновидный союзник решил сделать вызов супостату и дать дорогу демократии. Было очевидно, что народ такие методы в борьбе за свою власть решительно не поприветствовал, более того, показательно подталкивал разобраться с немощным подобием оппозиции. Следом послышался звон ещё нескольких упавших железок и даже мужской плач.

– У меня новость важная и в таком окружении деликатная. – Распорядитель приблизился ещё на несколько шагов, осмотрелся и продолжил чуть тише. – Копту понравилась девушка. А мясорубка на площади…

– Я то слышу, но что ты мямлишь!? – По голосу и мимике было совсем неочевидно говорил Виктор с радостью или злобой.

– …Мясорубка на площади, если молодые решат сюда вернуться, может испортить всю романтику. И ещё в МИДе настоятельно просили Лигода не убивать.

– Постой! Копт сейчас с девушкой!? Ну и как она?

– Молчаливая, скромная, но на вид – огонь! Концентрат красоты! Вы, должно быть её видели. Она эффектно появилась. – Попыхан ладонью показал процесс приземления кареты.

– Хм… не припомню. Может я в этот момент своим памятником любовался.

– Ну тогда тем более. Она там аккурат по касательной прошла. Толпу смяла, как вы в битве у Гекосерта.

– Нет. Не видел.

– Может, ваше величество, вы в другом месте своим памятником любовались? И может не один?

– Ладно, стервец. Подловил ты меня, негодяй. Я перед тем как на площадь выйти одну нарядную прелестницу прелюбодеял в инквизиторской. Сладко мы с ней позабавились и в рамках монархической законности!

– Вы б поосторожней с инквизиторской, ваше величество. Там частичная антисанитария. В прошлый раз такая гадость пристала – сам архимаг лечить приезжала.

– Да то дыба нестирильной оказалась. В этот раз мы её не касались.

– Конечно дыба, ваше величество. Тогда соучастница вашей страсти тем же недугом заразилась. Вы, очевидно, вдвоём дыбу трогали.

Распорядитель подал сигнал и из-за ворот выдвинулись шесть нарядов охранников, в большинстве молодых, симпатичных, сильно отличающихся от тех, что обслуживали праздник с самого начала. Меж прекрасных мадемуазель им пришлось идти медленно и аккуратно, чтоб не задеть массивным холодным оружием. Этим воспользовалась одна хорошо выпившая девушка. Рельеф мощных мускулов под кольчугой, блестящей платиной, её впечатлили на столько, что, пренебрегая этикетом и нормами обращения с металлической бронёй, она вцепилась в шею молодого богатыря, обняв крепко на сколько позволяло хрупкое девичье тело. Охранник так и вышел из толпы вместе с впечатлительной гостьей, за что снискал осуждающие взгляды не только от коллег.

– Да что ты меня отчитываешь как лакея!? – Тон короля, не на долго подобревший от хороших новостей, вновь сменился на строгий. – Давай докладывай, где наследник, как знакомство проходит.

– Копт "комнату счастья" запросил. Танцуют, пьют вино и мило беседуют.

– Надеюсь она того стоит.

– Стоит, стоит, ваше величество. Такую банальной магией не сделаешь.

– А точно не диверсант ряженый? Гомосексуалы изворотливый народ.

– Я женский пол нутром чую. – Попыхан постучал кулаком в районе сердца. – Да и в таком платье, – ладонь в районе бедра сильно выше коленки показывала совсем неприличную длину, – мальчика не спрятать: как ни старайся, будет выглядывать.

– Заинтриговал, чёрт хитрый! – Король снова заулыбался. – Пойду поприветствую. А ты здесь пока прибери.

– Не стоит, ваше величество. Романтика – вещь хрупкая. – Распорядитель встал на пути и зажмурил левый глаз, будто ожидал оплеухи правой. – Им наедине важно побыть. Копт ведь в инквизиторской вас не беспокоил.

– Да что ты с этой романтикой… – Король почесал морщинистую щёку кулаком. – Хотя в твоих словах смысл, конечно, есть. Но и взглянуть всё равно хочется.

– Раз хочется, можно официанта послать. Есть у меня виртуоз один: в глаза смотрит, а руки сами по себе. Этот и кристал связи поставит, и документы перерисует, и птиц накормит, а все вокруг будут думать, что он просто виноград принёс.

– Кажется припоминаю его. Высокий, стройный, всегда побрит начисто? Я ему вилкой палец проткнул, когда он мою реакцию проверял. И внимание.

– Именно он. Чекупеком зовут. С тех пор исправился.

– Нет этого не отправляй.

– Боитесь, девушку уведёт? – Попыхан по-доброму ухмыльнулся.

– Нет… – Виктор сделал многозначительную паузу и вздохнул. – Не девушку.

– Понимаю. Но больше никого нет: все остальные без сил уже, а ситуация требует тонкого подхода.

– Как у истинного монарха, у меня всегда есть джокер на такой случай.

Только огромная удача могла позволить сыну крестьянина достичь практически верхушки сословной иерархии. Начиная с самой первой встречи с никому неизвестным черным всадником, Попыхан не сомневался кому он предан и служил с полной самоотдачей. В интересах нового приятеля рисковал, подставлял, вредил, сдавал. Веря в некую жизненную справедливость, распорядитель считал, что похожим образом думает и Виктор. Поэтому факт наличия "джокера" серьёзно ударял по сложившемуся мировоззрению. Поток мыслей про прошлое и настоящее, про превратности судьбы и человечество в целом захлестнул немолодой разум, на десяток секунд, придав взгляду ненормальный, отрешённый вид.

– Правда? – Удивление и в некоторой степени тревога отчётливо различались и по голосу распорядителя. – И кто же он?

– Иди, Попыхан, иди. – Король по-дружески похлопал подчинённого по плечу. – Птиц можешь не кормить.

Интрига закончилась быстро и практически безболезненно. Попыхан от такого успокаивающего поворота событий даже улыбнулся, хоть и считал постыдным исполнять обязанности официанта, занимая высокую должность при дворце. Однако время поджимало, чуткое руководство требовалось во многих местах и, в отличии от эффективных менеджеров, долгих сентиментов распорядитель позволить себе не мог.

– Охрана, это, – Попыхан показал на лежащего здоровяка, – пыталось причинить вред здоровью и жизни короля. К инквизитору. Сообщников – в камеру предварительного заключения. Деда – отпустить.

Ближайший стражник обвёл глазами контингент лиц мужского пола и тут же принялся раздавать приказы, в основном жестами. Его коллеги зашевелились организованно, как муравьи, и очередь из неудачливых мятежников потянулась за пределы площади. Там уже ожидали несколько просторных карет с зарешёченными окнами. Лигода, однако, внимание людей при исполнении обошло. Сначала, тот примкнул к рыжеволосому месье, перекинувшись парой слов, сделал рывок вперёд, чтобы похлопать по плечу молодого соратника с редкими усиками, догнал первые носилки, вторые, подрезал хромавшего толстячка. Не смотря на возраст и авторитетный живот, маневрировал главный оппозиционер страны филигранно и довольно скоро достиг зоны посадки-высадки, где отделился от остальных провинившихся и последовал через дорогу в белое ландо с гербом из лепестков шести цветов радуги.

Девушек, в тот самый момент наблюдавших за исходом незванных гостей, тонкости внутренней политики интересовали не более чем хитросплетения внешней, и раззадоренная толпа сместила вектор внимания на давно пожилого мужичка. Человек, более всех причастный к организации большого праздника, незамедлительно услышал осуждающий свист,агрессивные слова и недовольные стоны. Самые решительные особы подступили для этого на десяток шагов ближе. Относительное затишье наступило только через пару минут, когда горстка официанток протиснулась к первым рядам и принялась раздавать газированные напитки в тонких высоких бокалах. Моментом воспользовался Попыхан, вступив громко на сколько позволял голос:

– Дорогие мадемуазель и мадам, я сам глубоко возмущён поведением либеральных деятелей. Однако отрубание конечностей, голов, протыкание сердца, разрезание жизненно важных артерий, размозжение черепов, вырывание органов, включая гениталии, отламывание пальцев не только наказывается уголовным кодексом, но, что более важно, не включено в регламент праздника.

Подробности реального боя на мечах в исполнении самого заслуженного война королевства и по совместительству короля женскую аудиторию впечатлили быстро, остудив горячие головы и остановив опасное приближение толпы. Ещё до того как Попыхан закончил говорить из чащи нарядных фигур вырвалась невысокая худенькая девушка, по меркам бала одетая просто, но в её мимике и движениях угадывались высокое положение и уровень наглости существенно выше среднего. Приведя в порядок растрепавшиеся локоны, она спешно подошла к распорядителю. Разговор их прошёл стремительно и после десятка фраз, дополненных обильной жестикуляцией, незнакомка взяла инициативу проведения развлекательных мероприятий на себя.

– Итак, красавицы, программа праздника вильнула в сторону. К сожалению, как уже упоминал предыдущий оратор, мы не предусмотрели труповозку и цистерну с дезинфицирующим раствором. Блевательные пакетики есть, но их явно недостаточно для полноценной резни с вываливающимися внутренними органами.

Ведущая расхаживала вдоль образованного гостьями круга с завидной уверенностью, будто тренировалась каждый день. Ещё больше веса её авторитету добавляли громкий командный голос и отточенная дикция.

– Но есть и хорошие новости. Наш великодушный король Виктор намерен компенсировать этот промах тоннами редчайшего алкоголя из самых труднодоступных уголков виноводочного подвала.

Толпа на задних рядах встретила новость с отчётливо различимым одобрением в виде посвистывания и коллективного "да". Однако девушки ближе по-прежнему сохраняли безэмоциональное спокойствие. Попыхан тем временем, убедившись, что публика достаточно заинтересована и занята, стал продвигаться в направлении дворца, чтобы выполнить секретную миссию, но, почувствовав шлепок по плечу, остановился.

– Ты обуздал ту армию, с которой даже мне не справиться. – Голос Виктора прозвучал с восхищением.

– Аврет – моя старшая. У неё нервы словно прутья стальные. В покер бы играть.

– Так. – Король ткнул указательным пальцем. – Раз уж мы коснулись азартных дел… Я слышал, Эмеральда ставки принимала. И ты опять соблазну поддался: "Сто тысяч на Витю, пацифизмом, в первом раунде."

– Виноват, ваше величество. Спешил. – Попыхан опустил глаза на столько, что практически смотрел назад.

– Ладно. Официально об этом пари я не знаю и арбитром быть не могу, но выигрыш ты не забирай. И ставку тоже.

Спрятав обе руки за спину, рассматривая брусчатку, распорядитель послушно кивал.

– Можешь идти дальше. Об остальном потом.

– Слушаюсь, ваше величество.

Аврет уже хорошенько освоилась и словно на сцене прохаживалась влево вправо по высокому столу для напитков. За ней, внимательными взглядами, непрерывно поворачивая головы, следила женская аудитория. Недовольных лиц совсем не осталось, а варианты продолжения праздника удивляли раскованностью:

– …следущим в списке идёт зажигательный танец охранников. Я не совру, если скажу, что всех нас утомили суровые лица и равнодушные глаза людей при исполнении. Но эти парни не такие. Своим горячим нравом они могут ковать сталь. Присутствуют элементы стриптиза, так что милые мадемуазель и особенно мадам держите себя в руках, чтоб не обжечься. И наконец…

Ведущая остановилась аккурат по середине стола, когда раздались залпы фейерверка, и в воздух полетели горящие шарики всех цветов радуги. Уже самые циничные гостьи громко хлопали в ладоши не скрывая эмоций. Аврет выждала паузу, пока зрители утихнут и раскаты взрывающегося пороха перестанут перебивать речь.

– …Наконец мы устроим аукцион холостяков. Первый лот у нас уже есть.

Ведущая посмотрела на девушку, всё ещё паразитировавшую на теле стражника, от чего последняя вздыбила волосы и показала клыки подобно кошке. Судя по движению рта она даже зашипела, но звук растворился в гуле толпы, повисшем на площади.

– И, я полагаю, первая ставка тоже. – Настрой присутствующих, определённо, сказывался и на Аврет, в резонансе поднимая настроение. – Но для самых рисковых, для тех кто живёт суровыми испытаниями, кто хочет нечто особенное и незабываемое на этот вечер… Силовые структуры любезно согласились отдать недавних возмутителей спокойствия. Диких, но молодых и сочных, мы выставим на торги почти в полном составе. Белокурому застенчивому явно понадобится госпожа. А пару хорошо сложенных блондинов отдам только вместе.

Больше Аврет сказать ничего не смогла – на мероприятии, которое всё меньше походило на бал, стало по-настоящему громко. Разогретая алкоголем и представлением толпа разрывалась от веселья. "Скорее покажите танец… А можно молодого на две ночи?.. Выставляйте того с длинным топором!.." – пожелания и вопросы сыпались со всех сторон. Мнения стражи и "революционеров" никто не спрашивал – этот праздник случился совсем не для них. Впрочем, последователи партии Лигода имели веские причины не противиться воле прекрасного пола, благодаря которой, без особой хитрости и усилий избегали мест ограничения свободы, а вместе с этим и целой серии приключений на место в районе копчика. Явным неудачником во всей истории оказывался лишь безрассудный и, по-видимому, неосведомлённый участник её кульминации. Его доверчивое сознание уже рисовало либеральную утопию во главе с верховным демократом Лигодом, за заслуги предоставляя себе место министра обороны и персональную армию романтично мыслящих молодых курсантов, когда торец эфеса клинка Виктора ударил по сочленению нервных окончаний в груди, цинично похоронив розовые надежды на голубые мечты. Приступы асфиксии и болезненный вой не позволяли выставить такой лот на аукцион даже с минимальной ценой, да и чрезвычайно оскорбительный поступок шанс на альтернативное наказание не давал, поэтому тело завидной комплекции на носилках медленно спускалось в инквизиторские подвалы.

Любовь и принципы

К моменту всеобщего ликования через тернии разноцветных платьев и откровенных декольте Попыхан наконец пробрался ко входу во дворец. Несмотря на суету, ожидаемый проигрыш и некоторые шероховатости в отношениях с Виктором, на душе у Попыхана пел целый тропический лес сладкоголосых птиц. И у его эго имелось множество причин быть довольным собой. Первая заслуга, несомненно, выдающийся уровень организации праздника: приглашения, оформление, обслуга, свет, мебель, парковка, салюты – все маленькие и большие атрибуты красочного бала не просто присутствовали, а имели королевский размах. Менее очевидным достижением являлось хорошее настроение большинства присутствующих, приготовленное тонко выверенной смесью вин, музыки, шоу и подсадных собеседниц. Наконец, совсем никто не догадывался, что на инцидент с агрессивным бугаём, размахивающим холодным оружием перед лицом короля, Попыхан также имел существенное влияние. Бывший аферист, а ныне официант особого назначения Чекупек, чей нестрогий внешний вид классифицировался как сексуальный представителями обоих полов, в мимолётном разговоре так ловко заполнил молодой и горячий мозг идеями о слабости монарха и мифичности его силы, что парень всерьёз уверовал в лёгкость победы при скоротечности поединка. Юношеская самонадеянность и прямолинейность, порождённые доверчивостью, почти стоили оппозиции самых ярких умов, и только, благодаря расчетливости и, от части, самоотверженности Попыхана, трагедии удалось избежать. Несмотря на всеобщее негодование, распорядитель как человек государственный факт спасения оценивал положительно, поскольку бунтарские жизни аккуратно конвертировались в валюту, устремляясь в державную казну и немножко в семейную. Но в этот особенный вечер заработок на либералах обещал превзойти рекорды всех прошлых лет: предложение старшей дочери торговать гомосексуальными особями на аукционе холостяков под видом диковинного товара, прозвучало на столько гениально, что Попыхан решил внедрить новшество даже без планирования и подготовки.

С мыслями об успехах текущего дня распорядитель продвигался в область, где в забытьи о мирских делах в приятном общении проводила время молодая пара. В сюртуке официанта он представлял себя кем-то неимоверно важным: кукловодом, который, разнося алкоголь и регулярно получая подзатыльники, незаметно, из тени, плетёт интриги и вершит судьбы, дёргая за ниточки случайных событий. Кроме подноса с привычным вином и фруктами в левой руке, в правой болтались две корзинки. В каждой мудрёно сплетённая комбинация различных цветков с зелёными стебельками декоративной травы увенчивалась небольшим кристаллом загадочного назначения в обрамлении золотой короны. Вес ноши угадывался немаленьким, но на вид щуплое тело Попыхана с достоинством держало осанку и не давало корзинам коснуться пола. Наконец, через двери открытые стражей Попыхан оказался в комнате, где росли деревья, шумел водопад и стая красных птах беззаботно летала кругами.

Пройдя путь до центра зала, распорядитель обнаружил молодых, мило воркующих за нарядным столом. Она слегка пьяным голосом рассказывала про седьмой семестр, экзамен по физике, неуклюжую однокурсницу. Он, будто умудрённый опытом муж, соглашался и кивал, время от времени показывая улыбку. В нарядных бокалах оставалось ещё немного красного, а вот обе бутылки стояли пустыми, что давало случившемуся факту нарушения интима разумное оправдание.

– Мадемуазель, надеюсь Шато-д'Кемюнсеро пришлось по вкусу. – Первым распорядитель поймал взгляд мадемуазель и обратился на слегка далёком для разговора расстоянии.

– Месье Попыхан, – голос девушки подчёркивал добрый настрой, – рада встретить вас снова! Как-то необычно видеть управляющего дворца в униформе официанта.

– Мадемуазель, я выбрал, на мой вкус, пару бутылок превосходного вина.

Распорядитель аккурат достиг столика и принялся выставлять наполненную тару.

– Решил доставить лично – хотел ещё разок увидеть вас.

– Месье Попыхан, разве вам не пора? – Небрежно диалог прервал парень. – Ведь на празднике без вас никак.

– Пора, ваше… – Распорядитель запнулся, заметив резкое движение руки молодого человека ниже уровня стола. – Его величество король Виктор просил передать пару букетов, чтоб хоть как-то разбавить скромность "комнаты счастья".

Попыхан поставил первую корзину на дальний край стола, так, чтоб она не мешала молодым смотреть друг на друга и отправился к роялю, предположительно, с намерением водрузить оставшийся букет.

– Комната счастья?.. Сам король Виктор?.. Цветы и правда прекрасны. – Злобушка привстала и наклонилась, чтоб вдохнуть аромат, толи в задумчивости, толи от удовольствия приопустив веки. – Не думала, что его величество так щепетильны в вопросах эстетики.

Попыхан к тому времени, отошёл на несколько шагов, но обернулся и, минуя всякие приличия, прилип взглядом, пялясь на гипнотические колебания подола платья. Его глаза отражали собеседницу в полусидячей позе, с умилённым выражением лица рассматривающей морфологические подробности однолетних растений. На суетливом сознании самого исполнительного человека в королевстве секунды такого созерцания сказывались умиротворяющим образом, что сразу выразилось в мимике и осанке, и оставшаяся корзина невольно опустилась на гальку.

– А может у его величества есть ещё какие-то интересы в этом месте?

Девушка резко открыла веки и перевела взгляд. Заигравшаяся над столом тройка птиц скачком поднялась вверх, будто их пнула невидимая сила, дуб у рояля как от ветра зашуршал листвой, а свежий букет обеднел на несколько десятков лепестков. Голос Злобушки звучал всё так же спокойно, но с оттенком подозрительности. Изменившаяся обстановка и хлёсткое как кнут, практически слышимое движение глаз собеседницы выдернули распорядителя из неги безмятежности. Тело моментально пришло в норму, продемонстрировав армейскую выправку, а мозг принялся разгонять мыслительные процессы.

– Мадемуазель, должен отметить, что в вашем сиянии меркнет даже красота этого места. – Распорядитель сдержанно улыбнулся и кивнул головой как опытный ухажёр.

– Месье Попыхан, мне кажется, или вы переводите тему разговора?

– Мадемуазель, давайте позволим незванному официанту побыстрее оставить нашу компанию. Сегодня он, наверняка, ещё появится… Чтобы принести вино и комплименты.

Продемонстрировав влияние вперемешку с чувством юмора, парень, взял штопор и принялся раскручивать бутылку вдоль вертикальной оси. Получалось неуклюже. Попыхан больше к роялю не пошёл – он спешно поставил вторую корзину рядом с первой, поклонился и после молчаливого кивка направился к выходу. Такая безмолвная послушность обрадовала молодого человека, как астрал экстрасенса, отчётливо проявившись на лице и в осторожных танцевальных движениях тела. Некоторое время он интеллигентно ликовал, однако беспощадный взгляд спутницы тотчас заставил расслабить мимические мышцы лица.

– Мне кажется? Или месье хочется что-то сказать?

– И хочется и колется. – Парень моментом перестал веселиться.

– Так ежики перед сексом говорят. А по сути?

– Скажите, в чём меня подозревают?

– Не так давно я задала щекотливый вопрос и ожидала откровенный ответ.

Злобушка, не отрывая глаз, сомкнула кисти в замок и поставила локти на стол, губы сжались, брови сдвинулись, немного напрягся лоб. Аутсайдер в бессловесной перебранке наметился сразу: веки "трубадура" заморгали быстро как крылья шмеля, а на висках заблестели капельки пота. Секунд через тридцать он поспешил переставить бутылку на линию зрительного контакта, и ещё через пять подал неуверенный голос:

– Ладно. Признаюсь, в моей жизни действительно был опыт нетрадиционного – использования некоторых органов цепочки пищевого тракта, но теперь это всё в прошлом.

– И как глубоко… – Девушка забрала преграду и принялась её откупоривать, от чего ненадолго повисла молчаливая пауза. – Я хотела спросить, как глубоко в прошлом вы оставили эти вредные привычки.

– Сравнительно недавно. Этому предшествовал полёт белой кареты. Я с большим интересом наблюдал за приземлением и ажиотажем вокруг, и, когда из света показался ваш образ, почувствовал, что потерял дар гомосексуализма навсегда.

– Как поэтично. – Злобушка никак не могла скрыть надменность. – Однако вам следует пораньше рассказывать столь чувственные подробности биографии девушкам, у которых слишком мало времени.

– Я из всех сил старался понравиться. – Собеседник убрал из голоса нотки заигрывания. – И никак не ожидал, обнаружить тайник с гомофобией в столь прелестной оболочке.

– Знаете, я, действительно, с определённой долей критики отношусь к гомосексуализму как социальному явлению, но не считаю нетерпимостью противостояние пропаганде, а также защиту традиций поколения прошлого и мировоззрения поколения будущего.

– Похоже, вы целиком следуете в фарватере нынешней власти.

– Да. Я не поддерживаю попытку отдельных меньшинств стать большинством, как вредную для существования нации и, в какой-то степени, вида.

– То есть вы желаете, чтобы люди с особенными взглядами смирились и жили как все. – Парень наморщил лоб.

– Тем с особенными взглядами я желаю скромности, не глубже двадцати сантиметров и не больше одного за раз. Последние два пункта можно тоже приравнять к проявлению скромности, месье Копт, я полагаю.

– Его светлость, Копт! – Парень поставил один кулак на стол и принял вид на столько свирепый на сколько позволяло его молодое смазливое лицо.

– Простите, принц, без бейджика вас не узнать.

– Наверное, вы просто не очень образованы.

– Какой болезненный выпад, ваша светлость. А я то думала, вы совсем неженка. Да. Жёлтую прессу я не читаю и не слежу за хрониками королевской семьи… Хотя должна отметить, что биографию вашего отца знаю, и внешность его ни с чьей не спутаю.

– В этом проблема нашей страны: узурпатор власти и тиран пользуется куда большей популярностью нежели либеральные просветители. А народ слишком пассивен и туп, чтоб этому воспротивиться.

Голубые глаза девушки заметно потемнели до синего. Трава зашевелилась волнами в направлении от столика, а все птицы изменили траекторию, чтоб не пролетать над центром комнаты. Как от огня быстро побежали зайцы. В зоне жаркого знакомства из всего животного мира осталась лишь пара любопытных белок, забравшихся повыше на ветки дуба. Попыхан к тому моменту уже отошёл на безопасную дистанцию, но, наблюдая за исходом животного мира со стороны, взял в руки пустые бутылки с подноса и перешёл на бег.

– Знаете, ваша светлость, – Злобушка начала медленно и загадочно, – обычно у людей задница плавно переходит в талию. Но есть такой совершенно особенный тип, у которого вертикально вверх после жопы идёт сразу макушка.

– Неужели вы намекаете на отсталость обывательских масс и их неготовность к борьбе с существующим режимом. – Принц встрепенулся и заговорил с воодушевлением.

– Вовсе нет. Я по другую сторону баррикад от тех интеллигентных соотечественников, что жалуются на плохой народ и беспросветное быдло.

– Это объяснимо. Чтоб разъезжать на такой карете, вам требуются тысячи недалёких умов.

– Ничего подобного: нужна сотня грызунов, тыква и одна образованная крёстная.

– Звучит как бред. – Глаза Копта отражали непонимание и отвечал он соответствующе.

– Однако, вы меня перебили. "Недалёкие" – это те, кого называют либералами. Их идеи вторичны, желания корыстны, цели сиюминутны, плюс патологическая аллергия на ответственность. И разрешите не упоминать о том суррогате, который они выдают за свободу.

– Совершенно не согласен! – Принц вновь загорелся эмоциями, поучительно размахивая указательным пальцем в стороны. – Благополучие общества не может быть достигнуто без правовой, экономической и некоторых других свобод. В этот список входит и свобода сексуальная, против которой, на сколько я мог заметить, вы имеете существенные возражения.

– Знаете, – Злобушка меланхолично перевела взгляд на радугу, которая просматривалась на фоне водопада, – сегодня я надеялась просто потанцевать и непринуждённо пообщаться с незнакомыми людьми. Жаркие споры, приправленные мальчишескими слезами, в мои планы не входили.

– Я крепче, чем вам кажется. В веселье время пролетело не заметно. Давайте выясним, сможем ли мы так же гармонично подискутировать.

– Пожалуй я пас. – Девушка встала со стула и принялась искать глазами выход. – Разрешите мне оставить вашу благородную компанию вслед за месье Попыханом. Возможно я ещё успею познакомиться с кучером в золотистых панталонах.

– Это место похоже на вас: снаружи красиво, внутри сложно, и от этого увлекательно непредсказуемо. Дорожки понесут вас обратно и не дадут добраться до дверей.

Злобушка лишь улыбнулась и, сдержанно помахав рукой, направилась по уже знакомому пути. Копт провожать не стал. Поудобней устроившись в кресле, он на столько пристально уставился на покачивание бёдер и колыхания длинной белой косы, что совсем не заметил поведение живой природы, которая, менялась синхронно с каждым движением девушки, недвусмысленно намекая на источник возмущения. Уверенная и непоколебимая она прошла метров двести, когда по завершении очередного шага не смогла оторвать правую ногу: подошва прилипла к большому плоскому камню. Следом к нему же приклеилась левая нога. Ещё до того как жертва предприняла первые попытки освободиться, её ступни зажали кругляшки гальки размером с кулак, тихо выкатившиеся из слепой зоны. Как только манёвры в районе лодыжек прекратились, зашевелился камень ниже. Валун толщиной сантиметров тридцать легко приподнялся вместе с девушкой, развернулся на месте и двинулся в сторону центральной площадки, со стуком перебирая десятками маленьких ножек. На лице беглянки обозначились совсем другие эмоции, с которыми она вновь прибыла к месту, где стояли рояль, стол и немолодой дуб с раскидистыми ветвями.

"Извозчик" ощутимо накренился вперёд, одновременно его маленькие помощники освободили ноги девушки и сместились на корму. Злобушка осторожно сошла вниз, сделала пару шагов и развернулась. С небольшой задержкой валун поднял зад ещё выше, а кругляшки гальки плавно перетекли на нос и организовались двумя симметричными кучками в виде клешней. Несостоявшаяся беглянка покивала головой, развернулась обратно и через секунду оказалась там, где прощалась с молодым человеком. Сказочный принц ждал, не сдвинувшись ни на сантиметр, излучая в окружающее пространство волны непоколебимой уверенности.

– Мадемуазель, разрешите выразить благодарность за вашу решительность.

– Спасибо, что не злорадствуете. Вас это красит. – Злобушка отвечала чуть поникшим голосом. – Ваша светлость.

– Перестаньте. Такое подлизывание вас ставит в один ряд с почитательницами из очереди для встречи со мной.

– Сейчас я б с удовольствием там постояла… – Злобушка снова присела и положила руки на стол. – Чтоб, не дождавшись, отбыть.

– А-ха-ха! Ваша принципиальность поражает. Знаете снаружи тысячи хотят моего внимания, сотни не против выйти замуж, а десятки готовы переспать, не выходя из очереди. Но единственная, кто мне действительно понравилась, всей сущностью желает сбежать.

– Это превратности судьбы, ваша светлость! Там в городе десятки предложат мне руку и сердце, сотни не против часами разглядывать, а тысячи готовы переспать даже если придётся отстоять длинную очередь. И давайте не произносить вслух отдельные качества человека, с которым проводить вечер приходится мне.

– Звучит низко, но я попадаю во все три категории. – Копт заулыбался. – Однако на какие качества вы намекаете?

– Сперва, настораживает запущенная стадия обострения либеральных ценностей.

– Консерваторы вечно ворчат на чужие стремления к свободному обществу, – Принц отмахнулся рукой, – а затем молча пользуются.

– Поверьте, не все мечтают о таком обществе. А свобода так вообще – вещь неоднозначная, и разные категории граждан видят её по-разному: курильщики и те, кто дым не переносит, алкоголики и трезвенники, военные и гражданские, преступники и жандармы – каждый имеет субъективный взгляд на пределы дозволенного.

– Сознательно или нет, но ваши примеры обошли стороной несправедливое политическое устройство нашей страны. Вы не думали, что люди должны иметь возможность выбирать правителя и влиять на его решения?

– Государство – это исторически сложившееся сообщество и распределение власти формируется под натиском множества обстоятельств. На данном этапе, во-первых, я не замечаю наличие повальной грамотности населения, которая помогла бы прочитать программу кандидата или хотя б бюллетень для голосования. Во-вторых, с перспективы развития страны считаю короля Виктора самым успешным руководителем за последние пятьсот лет, поэтому…

– Зачем так льстить то? – Умиротворённое настроение Копта неожиданно поменяло знак на противоположный, что ясно ощущалось по недовольному голосу. – Он всё равно не услышит, а я не оценю.

Монарх от таких откровений лишь высокомерно ухмыльнулся, поскольку уже следил за событиями через хрустальный шар, соединённый с сенсорами, которые доставил Попыхан в цветочных корзинах. И разговор в целом у Виктора вызывал чувства противоречивые: с одной стороны, самые немыслимые достижения в военном деле и государственном строительстве обесценивались поведением единственного официального ребёнка, чьи радикально либеральные взгляды грозили похоронить победы прошлых лет, с другой, радовало приятное и местами эмоциональное мнение от независимой гражданки, которое, вопреки последней фразе отпрыска, до ушей самодержца всё-таки добралось. Не смотря на конфликтный характер диалога, сам факт столь увлечённого общения наследника с девушкой внушал скромный оптимизм. К удивлению, сын не пытался отстраниться или убежать, даже получая отпор горькой правдой и обидными глаголами. В последнем у собеседницы просматривался самобытный талант.

– Я искренне. – Злобушка стала водить кончиком косы по носу. – Всё-таки в моей биографии не отмечается попыток ментального вылизывания области межягодичной ямки.

– Да вы просто жертва государственной пропаганды. – Тон принца ничуть не поменялся, хотя мимика выдавала реакцию мужского сознания на женственные знаки привлекательной собеседницы. – Виктор родился убийцей среди убийц и привычные методы он не оставил, даже став королём.

– Не имею понятия, что вас так настроило против отца, но его немногословный подход к решению проблем можно объяснить законами сурового времени. Слегка переходя на личности, вынуждена отметить, что главным выгодополучателем завоеваний нашего величества является его прямой наследник, не говоря уже о более приземлённых приобретениях… – Девушка замолчала на несколько секунд. – Давайте на чистоту. Проиграй мы войну, на ваш зад обрушились бы приключения куда страшнее черезкишечного массажа простаты.

Молодой человек дёрнул рукой, а затем резко, будто подготавливаясь к эмоциональному ответу, набрал воздуха в лёгкие, но не произнеся ни слова, громко выдохнул и заговорил поникшим голосом.

– Завоеваний отца я никогда не желал, всегда стыдился убийств и боли, которые он принёс человечеству.

– Звучит так, будто вы жалеете тех выродков, что вторглись в наши земли…

– Ваша поверхностность просто поражает. Среди "выродков" были выдающиеся талантливые люди, которых резали как скот вместе со всеми остальными.

– Наверное "выдающимся" и "талантливым" не стоило истреблять население суверенной страны? По мне так это классифицируется как геноцид на почве национальной ненависти.

– Вам известно, что такое армия? Люди получают приказы и выполняют. Даже ценой своей жизни. Даже если не согласны.

– Это позиция всей либеральной общественности?

– Подавляющего большинства!

– Надеюсь его величество прислушается… и добавит статьи в уголовный кодекс. За оправдание и сочувствие.

– Когда нет аргументов, начинают использовать уголовный кодекс. То же самое происходит с явлением гомосексуализма. Не имея на то серьёзных оснований, власть притесняет свободы безобидного меньшинства. И непросвещённая часть населения рефлексом вырабатывает негативное восприятие этого феномена, не имея шанса рассмотреть невообразимую красоту любовных взаимоотношений между мужчинами.

Последнюю мысль принца Злобушка выслушивала, плотно закрыв ладонью глаза и нижнюю часть лба, немного покачивая головой в стороны. Губы сжались с усилием, будто пытались удержать внутри язык и то, что на нём вертелось. Наконец, дождавшись, когда оппонент закончит, девушка убрала руку от лица и обнажила полный пренебрежения взгляд.

– Хотите загадку? – Злобушка подождала пока оппонент отопьёт из бокала и полностью переключит внимание на неё. – Что общего у педерастов с нацистами?.. Кичатся исключительностью на словах, а в реальности кончают в жопе.

– Очень невежливо, – принц слегка покашлял, перенаправляя небольшой глоток вина в правильное горло, – и крайне пошло. Давайте договоримся при нашем общении не использовать агрессивную лексику.

– У меня встречное предложение. Снимем все ограничения: можно оскорблять, ругаться, перебивать, хотя это вы и так делаете. Я б даже допустила возможность бытового рукоприкладства при обсуждении особо острых вопросов, – девушка сжала пробку в правом кулаке и показала образовавшуюся кучку крошек, – но, боюсь, вам сильно достанется.

– Тем не менее, нецензурное слово на букву "п" настоятельно прошу при мне не повторять.

– То "нецензурное" – вполне научный термин, и его определение можно найти во множестве энциклопедий в том числе юридической. Кто обучался со всеми, а не по индивидуальной программе, с этим фактом знаком.

– В кругах, к котрым я близок, мадемуазель, этот термин воспринимают как крайне оскорбительный, поэтому давайте до конца вечера его исключим.

– Спасибо, что просветили, ваша светлость. – На лице Злобушки неожиданно нарисовалось понимающее выражение. – Теперь я буду произносить его в разы чаще.

– Ладно. – Принц легко отмахнулся кистью руки и вздохнул. – Но попробовать стоило.

– Извините, а вы точно ещё и не мазохист?

– Тогда вы наверное садист.

– Ну я то от этого удовольствия не получаю.

– Признаться, я тоже.

– Тогда зачем мы здесь сидим!? – Злобушка широко развела руками разные стороны.

– Я пытаюсь убедить вас в превосходстве либеральной идеологии и очевидных преимуществах свободного общества.

– На данный момент счёт не в вашу пользу.

– Не согласен. Вы меня не убедили.

– Убеждаете здесь вы, а я просто потанцевать пришла.

Девушка набрала воздуха и постепенно выдохнула. Окружающая зелень снизила колебательную активность синхронно с сокращением лёгких. А птицы залетали вокруг, не ограничиваясь внешней областью зала. Даже принц, до этого момента безразлично воспринимавший буйство природы, не смог упустить из виду её успокоение и одобрительно покачал головой, сжав губы.

– Можете аргументировано ответить, что вы имеете против…

– Педерастов? – Девушка, повернувшись ухом к собеседнику, рассматривала озорную пару игривых птах, приблизившихся сильнее остальных.

– Вы меня перебили.

– Можете пожаловаться папочке. Но, по мне, явление это черезвычайно опасное. Видимость истребления нации внешним врагом всегда заметна. Но гомосексуализм это делает скрытно, изнутри.

– Опять вы прилетаете тему войны. Я же расчитывал получить развёрнутый ответ на тему…

– Педерастов! Правильная терминология, ваша светлость, – залог успешного общения. – Злобушка стряхнула жёлтую пыльцу с недлинного рукава. – Вам не кажется, что и народонаселение логично подготовить к реальности с новыми свободами?

– Может хватит! – Принц вскрикнул с заметным раздражением.

– Я пойму, если вы воспримите мои слова как неуважение и с позором прогоните из этого прекрасного места. Я заслужила.

Копт стал водить взглядом по всем волнующим местам собеседницы в обозримой плоскости, без стеснения даже заглянув под стол. После долил до половины бокал, неаристократично перемешав вино разных сортов, и залпом впрыснул содержимое в горло, практически не попав на язык.

– Ваша взяла. Давайте вы объясните проблемы, которые привносит гомосексуализм на общественном уровне.

– Спасибо, что дали слово, ваша светлость. – Злобушка начала по деловому. – Вам известно, что природа ради функции продолжения рода заставила женщину пожертвовать многим: в среднем у нас меньше мышечная масса, более слабая система кровообращения, слегка скромнее объём мозга и площадь головных полушарий, а одну неделю в месяц творится просто гормональная вакханалия с обилием физиологических неудобств да и просто боли.

– Мне казалось, мы разговариваем о гомосексуалистах…

– Облегчало бремя слабого пола наличие сильного, способного добыть еду, защитить от врагов, соорудить жилище и перетащить массивную каменную мебель. Решение получилось на столько удачным, что вид стал разрастаться, не смотря на эпидемии, войны, природные катастрофы. Длилась эта гармония вплоть до времён, пока технический прогресс не позволил втыкающим в четырёх сантиметрах от яичек прожить более менее длинную жизнь и научить следующее поколение премудростям безвагинального секса.

– Знаете, – Принц невежливо тыкнул пальцем. – геи не единственные, кто виноват в демографической катастрофе. Женщины тоже гонятся за карьерой и рожать не спешат. Да и анальные страсти им не чужды.

– Это правда. Но объясните мне, как женщина может рожать, если не имеет спутника жизни, а вокруг одни…

– Гомосексуалисты! – Копт с напряжением выдохнул.

– Правильно. – Девушка не упустила шанс показать пальцем в ответ. – То есть особи с первичными половыми признаками самца вместо того, чтоб найти себе пару противоположного пола и заботиться до конца жизни, воспитывая следующее поколение, упражняются в растягивании кишечника.

– Вполне себе законное право состоявшихся взрослых людей. Мужчинам проще иметь дело друг с другом. Слабый пол, например, никогда не поймёт, как тяжело переносится эрекция.

– Эрекция? И что же такого особенного в вашей эрекции?

В тот же момент ответа не последовало. Из-за нетипично резко вспыхнувшей мозговой активности лицо самого желанного жениха королевства сильно убавило в цвете, и потускнели глаза. Злобушка, не теряя времени, откупорила оставшуюся бутылку эффектным студенческим методом, и аккурат к моменту, когда бокал наполнился до краёв, собеседник вернулся из глубин подсознания.

– Мужскую физиологию не так-то просто объяснить девушке. – Принц наморщился и будто в сомнениях покачал головой. – Уж извините меня за это сравнение, но представьте, что хотите пукнуть. Время от времени думаете об этом. Иногда с усилием сдерживаетесь. В какие-то мгновения приходится мобилизовать все ресурсы организма, чтоб отсрочить порочащее событие. И, наконец, наступает момент, в который незаметно для окружающих можно выпустить давящий газ. – Копт набрал воздуха и немного ускорил речь. – Так вот эрекция она всё тоже самое, только спереди и выпускать можно раз в неделю, а каждую четвертую приходится вообще не выпускать.

– Ещё скажите, что ощущения умножаются, когда эрекция и хочется пукнуть. – Голос Злобушки звучал с нескрываемым недоверием.

– Смысл вы уловили.

– Давайте вы не будете выдавать за научную истину домыслы гей пропаганды. При правильной калибровке романтики мужик будет выпускать каждый день, а неделю перерыва принимать как благо и использовать для восстановления.

– К сожалению, не знаю, что такое "калибровка". – Парень начал чуть тише обычного, но тут же приободрился. – А вы, простите, теоретик или практик?

– Не уверена, какой ответ вас больше обрадует… Но да. – Девушка закивала головой. – В реальности я глубокий теоретик.

– То есть мнение нетрадиционного меньшинства может оказаться и не пропагандой вовсе.

– Вы всегда можете проверить. Познакомится с одинокой половозрелой девушкой в королевстве не составит никакого труда.

Злобушка отпила небольшой глоток, подольше задержав вино в полости рта, проглотила и не спеша выдохнула, раскрыв губы лишь на толику. За движением мышц лица красавицы собеседник наблюдал со всем доступным вниманием и не отвёл взгляд пока та не потянулась за листиком свежей мяты.

– Знакомство, собственно, – принц говорил с заметными паузами, скорее всего, додумывая фразу по ходу, – и есть главный вызов при межполовых отношениях.

– В вас я особой интровертности не рассмотрела.

– Я и не про себя. Просто ещё в более юном возрасте был свидетелем сцен застенчивости многих молодых людей при общении с девушками. Определённо, парню с парнем иметь дело гораздо проще.

– То есть если не дала девочка, можно дать мальчику… – Злобушка снова стала перебирать пальцами конец косички. – От ваших "победных" принципов разит как от использованной клизмы, месье ваша светлость. Таким вы видите следующее поколение граждан?

– Не понимаю вашего сарказма. Общество без предрассудков и есть победа, главный шаг к которой – это стремление к свободному выбору каждого отдельного индивидуума. И в большинстве своём подобную идеологию можно привить только с самого раннего возраста.

– Полно лицемерить, ваша светлость! Конечно, вы не говорите открытым текстом, но на самом деле просто хотите более широкий выбор кандидатов для потрахаться…

– Оскорбительный бред! – Копт вскочил со стула так резко, что напугал пару любопытных белок, наблюдавших за диалогом с веток.

– …Во-первых, поскольку это подпадает под статью о педофилии, а, во-вторых, не все родители оценят такие порывы к сексуальной свободе. Как вы думаете, если начать образовывать шахтёрского сына гомосексуальными премудростями, на какой секунде кирка окажется поперёк эрогенного отверстия незадачливого просветителя?

Резкий выпад недёшево обошёлся организму принца: боль поясничной мышцы не позволила долго простоять в грозной позе. Молодой человек поднял опрокинувшийся предмет мебели и с небольшим скрипом устроился на нём после ненужного стряхивания пыли с белоснежной поверхности седельного места.

– Вы просто непробиваемый сноб. – Копт потирал пострадавший мускул, приподняв рубашку сзади. – Вам известно что даже в дикой природе можно встретить случаи однополых отношений. Гуси тому неисключительный пример.

– Не отрицаю. – Девушка ненадолго задумалась. – Но подобные пары не устойчивы и распадаются только на горизонте появляется свободная самка. В крайнем случае эти особи тихо умирают, не оставляя потомства. А ещё они не учат маленьких гусят альтернативным удовольствиям с черного входа.

– Вам следует просто смириться с фактом, что есть люди не похожие на других. Общество никак не пострадает, если позволит им показать свою сущность и примет "чудачество" за норму.

– Тогда как на счёт любителей отношений с курицами, козами и крупным рогатым скотом? Их вы тоже рассматриваете, как личности, пристрастия которых мир должен принять?

– Господи! – Принц бросил разминать спину и с напряжением растопырил пальцы обеих ладоней перед собой. – Я не думал, что за этот вечер услышу нечто более неприятное, чем сравнение с нацистами. Межвидовое скрещивание – это самый отвратительный сексуальный опыт, который только можно представить.

– Справедливости ради стоит отметить, что это лишь попытка межвидового скрещивания через межвидовое совокупление, – Злобушка говорила без эмоций, как будто читала по учебнику, – поскольку к зачатию не ведёт, как и ваши эксперименты с оплодотворением кишечной палочки.

– Снова возвращаясь к дикой природе, – принц покашлял и отвернулся, из-за чего слышать его стало значительно трудней, – хочу заметить, что в отличии от однополых межвидовые спари… совокупления там не происходят.

– Очень даже происходят! Морские львы бывает в наглую насилуют пингвинов.

– Самок? – Переполненный удивления собеседник повернулся обратно.

– После этого они все самки!

Копт так сильно зажмурил глаза, что высота лба сократилась наполовину, и неприятно скрипнул зубами. Фауна зала окончательно расслабилась и уже практически бегала по ногам, в точности как вела себя до первого приступа гнева загадочной девушки.

– Не говоря уже о кроликах, способных заниматься сексом с широким диапазоном представителей фауны. – Наблюдая за замешательством собеседника, Злобушка продолжила ещё бодрее. – Пару лет назад даже случай со львом случился.

– Шутите!? – Копт видом и тоном показывал нулевую степень доверия нелогичному факту о хищнике. – А лев что делал?

– А Лев Майклович в этот унизительный момент скрёб зубами о кандалы и матерился на всю округу в неудобной вызывающей позе.

– Вот как. Чем провинился? – Принц говорил будто только проигрался в напёрстки.

– На жопу поспорил, что метал разгрызёт! Вам ещё жизненных ужасов рассказать?

– Спасибо достаточно. Примеры у вас – сплошные издевательства и изнасилования. Давайте о чём-нибудь другом поговорим.

– Дикая природа – такая среда, где ничего не решается в пользу слабого.

– И это в корне неправильно. Человеческое общество должно уходить от гнёта естественного отбора и диктата сильного. Каждая особь и личность заслуживает достойной жизни.

– Слушаю всё это и поражаюсь, какой бардак твориться у вас в голове. – Злобушка положила ладонь на лицо, так что полностью закрыла правый глаз.

– Осторожно! Вы опять переходите на личности.

– Достойной жизни заслуживает отнюдь не каждый, а только тот, кто помогает обществу выживать и улучшаться.

– И, таким образом, – Копт приободрился и даже позволил себе поучительный жест указательным пальцем, – мы приходим к факту полезности либерального течения, как развивающего права и свободы граждан.

– Примерно как вирус гриппа можно рассматривать полезным для укрепления иммунной системы. – Девушка продолжила, полностью копируя манеры собеседника.

– Ох. Вы опять шутите.

– Не припоминаю, чтоб я шутила до этого. Но, благодаря идейной недалёкости либералов выбор между здоровой тиранией и хаосом, который выдают за демократию, для меня давно очевиден.

В другой части замка король прохаживался восьмёркой вокруг пары огромных, с человеческий рост, шарообразных кристаллов, проецирующих изображение с матриц, установленных в корзинах. И греющую старое сердце фразу слушал уже не один: Попыхан, совершив марш бросок с пустой тарой, после нескольких организационных наставлений присоединился к монарху в наблюдательном пункте. Распорядитель успел поменять сюртук на более привычный пиджак, но выглядел растрёпанным, будто мгновение назад пережил всплеск адреналина.

Не смотря на обилие больших и малых кристаллов и чисто служебные функции, помещение выглядело весьма уютно: обшитые бархатным деревом стены, барная стойка извилистой формы, высокие мягкие стулья с эргономичной спинкой, на вид покрытый кожей пол приятный на ощупь – нетипичные детали роскоши намекали о частом использовании комнаты главой государства.

– Всё идёт к тому, что на троне будет сидеть баба с яйцами! – Король проговорил с несвойственной нежностью, остановившись, чтобы протереть кристалл в районе лица потенциальной невестки.

– Вы удивитесь, ваше величество, но при дворе уже лет пять его так и называют.

– Вообще-то я про девушку.

– Значит будет две.

Ещё до того, как последнее слово долетело до ушей Виктора, Попыхан слегка присел и, благодаря этому, сумел увернуться от сверхзвукового подзатыльника, однако, даже не успев осознать маленькую победу, получил второй хоть и более мягкий.

– Простите, ваше величество. Повёл неучтиво. Виноват.

– Ладно. – Король поднял ладонь, чтоб остановить шквал извинений. – Что о невесте думаешь?

– Природа странно на неё реагирует.

– Да чёрт с этими краснопёрыми! Зато хороша!

– Ноги метра полтора. – Распорядитель подхватил мысль монарха, с энтузиазмом показывая размеры.

– Словом каккувалдой бьёт.

– И попка как мяч круглая. – Король бросил недовольный взгляд на подчиненного, соглашавшегося о чём-то своём.

– Это до замужества. А свадьбу сыграем – она его в узел завяжет.

– И талия, как колечко обручальное.

– Богатыря родит, тигром воспитает.

– И волосы до колен.

Виктор пристально посмотрел на распорядителя, из-за чего седина последнего недружелюбно оттопырились от левого виска до затылка. Остальная часть Попыхана так и продолжила отрешённо пялится в область кристалла, где двигалась женская фигура.

– Править будет хитростью лисиной, кулаком медвежьим.

– И грудь…

Король, не выдержав, деликатно, четырьмя пальцами ткнул голову собеседника в поверхность изображения, вызвав несильный удар и глухой короткий звук.

– Что ты там мямлишь о ней как о бабе какой? Посмотри перед тобой королева настоящая!

– Простите, ваше величество. Барахлит гормон. Не все же в пыточную во время бала отлучаться могут.

– Кстати о пыточной! – Виктор поднял голову и выправил осанку до идеальной. – Здесь я всё равно изменить ничего не могу, а со здоровяком надо бы поговорить. Необыкновенно интересно, кто ему столько глупостей насоветовал.

– Ваше величество, Пиндыр инквизиторское дело знает. Ему помощь не нужна. Но вот с "королевой", чую, любой форс мажор может случиться.

– С каких это пор ты стал женский пол бояться? Ты ж с ними как пасечник с пчёлами.

– Скорее как моряк с океаном. – Попыхан ответил после небольшого вздоха, ровным без шуток голосом.

– Резонно. Тогда посиди здесь, присмотри, как юнга справляется. А я, чтоб с престолом совсем наверняка, за вечер ещё одного зайца убить хочу.

Виктор уже потянулся к ручке двери, как распорядитель вклинился в пространство перед выходом и посмотрел в глаза.

– Нельзя оппозицию под корень, ваше величество. Плюрализм хотя б показной нужен.

От ответного взгляда подчинённый быстро исчез с прохода. Король молча открыл дверь и двинулся налево в узкий светлый коридор, засвистев мотив песни про революцию. На ответственном посту Попыхан остался в одиночестве. Долго рассуждать он не стал: налил коричневую жидкость в широкий бокал на низкой ножке, придвинул высокий барный стул в область между активными кристаллами и со всем доступным вниманием принялся исполнять приказ, подглядывая за наследником короны и особенно за кандидаткой в принцессы.

А их разговор развивался явно не так гармонично, как представлял инициатор. Девушка демонстрировала сложный характер, отсутствие сдержанности, нетерпимость в принципиальных вопросах и регулярно использовала обидный медицинский термин, подчёркнуто унижая достоинство отдельных групп нетрадиционных меньшинств. Однако интересной собеседницей делало её не это, а острый ум, эрудированность, смелость обрушивать чемоданы неприятных фактов, без оглядки на титулы собеседника и, конечно же, исключительная, возбуждающая, пьянящая внешность, от которой принц взгляд отводил нечасто и совсем ненадолго.

– …Я вас уверяю, вы совершенно неверно истолковали цели движения месье Лигода. На западе он пользуется заслуженным авторитетом, имеет прямую поддержку ряда ведущих стран, а экономика королевства только выиграет от планируемых реформ.

– Знаете, какой тяжёлый факт я могу поставить в укор королю Виктору?

В голосе Злобушки отчётливо распознавалось похоронное сожаление. Её собеседник сначала настороженно посмотрел, затем погримасничал, намекая продолжить, наконец, отслонился от спинки стула и ответил с заметным недоверием:

– Неужели беседа оказалась на столько продуктивна, что вы стали замечать недостатки действующей власти?

– Это проблема многих великих людей, ваша светлость. Они на столько заняты, что не успевают подготовить приемника, от чего судьба хрупкого наследия становится неопределённой.

– Если вы намекаете на отца, то я предельно счастлив, что он не лез в моё воспитание. Иначе как бы я по вашему осознал, что нужно изменить курс страны, покаяться и принять идеалы, которые нам пытаются привить с начала времён?

– Покаяться? – Девушка погрустнела ещё сильнее. – Ставка на слабость даст выигрыш в год, но горечь поражения будет жить в сердцах столетия, шёпотом великих воспоминаний откликаясь в сожалении новых поколений. А идеалы…

– Отличная фраза, для эпического рассказа. – Принц настроение собеседницы не уловил и перебил надменно, в чём-то подражая манере театральных злодеев. – Но у нас то реальность другая.

– Спасибо за напоминание. – Злобушка тотчас приободрилась. – Я вполне осведомлена, что у либералов другая реальность.

– Я совсем не это имел в виду.

– Как там вы рассуждаете? Поражение – это победа, разрушение – это созидание, зависимость – это свобода…

– Сказанное в определённом контексте имеет смысл. – Копт, будто оправдываясь, качал ладонью над столом.

– Осталось добавить, регресс – это развитие, и анус – это вагина.

Последний тезис следивший из наблюдательной комнаты Попыхан услышал, когда остатки содержимого бокала тёплым ручейком ощущений сбегали вниз по пищеводу, и очень одобрительно закивал головой. "Её язык острее меча того самого Ришмана", – произнёс он с восхищением и перешёл за барную стойку. Копт же, откинувшись обратно на спинку, в недоумении нахмурил брови и махнул рукой, будто опоздал на корабль, на который не очень и стремился успеть.

– Почему мы опять возвращаемся к теме…

– Педерастов! – Девушка вклинилась зло и громко, подражая голосу собеседника пару мгновений назад. – Я и не ожидала, что вы спросите про развитие.

– Мне кажется, вы в детстве недополучили любви и от этого выработалась патологическая неприязнь к более счастливым социальным группам.

– Не просветите, каким же местом они счастливее?

– Признайтесь, вам нравится критиковать однополые отношения. И сегодня вы нашли самого терпеливого оппонента для дискуссии.

– Дискуссия подразумевает аргументированное отстаивание противоположных точек зрения, а от вас большую часть вечера я слышу только о розовых мечтах из голубого мирка о чем-то коричневом.

– Своей никчёмностью как спорщика я проникся с первых слов, не обязательно было называть половину радуги, которая, кстати, никак не ассоциируется с вашим консерватизмом.

– Вы это к чему? Если вы о той, которая дисперсия белого, то с либерализмом она тоже не ассоциируется.

В очередной раз поправляя платье, Злобушка на отвороте левого рукава с удивлением обнаружила индикатор в виде чёрного прямоугольника, заполненного жёлтым цветом примерно на четверть. В отличии от кареты и лошадей, созданных с размахом, появление носимой магической безделушки в память Злобушки никак не запало, как и объяснение крёстной, что же на самом деле там показывается. Температура и влажность в помещении находились в зоне высокого комфорта, поэтому, скорее, отображались бы зелёным. Из-за этого в голове девушки оставалось только две догадки: уровень алкоголя и, совсем нежелательный, время до обратного энергетического перехода, когда неустойчивая материя наколдованных сущностей испускает энергию, вплоть до установления состояния с минимальным потенциалом. Особенно заботила судьба платья, которое при распаде на исходные составляющие грозилось приоткрыть ещё больше эротических подробностей за всеми возможными гранями приличия. Рассуждение о возможных вариантах действия на случай чрезвычайной ситуации прервал самый нежелательный и самый вероятный претендент на созерцание сокрытых прелестей:

– Не хотел бы нарываться на жаркий спор, но, согласно исследованию сообщества аккурат с логотипом радуги, большинству мальчиков нравятся геи?

– Примерно как детям педофилы. – Злобушка, переключаясь с собственных мыслей, ответила сухо, но без задержки.

– Простите? – Застывшее, будто обмороженное, лицо принца с неморгающими глазами выражало степень нулевого понимания высказывания.

– Мальчикам нравятся геи, как детям педофилы. Могу на салфетке написать.

– Не слышу аргументированности.

– Ребёнок нормально относится к доброму взрослому извращенцу пока не понимает, что тот в действительности хочет. А потом либо смиряется с судьбой, либо вы слышите рассказы про откусанные члены и оторванные яйца. Вам рассказать, за что на самом деле Льва Майкловича закрыли в кроличьей клетке скованным без нижнего белья?

– Достаточно. – Принц отрицательно замахал левой ладонью.

– Тоже самое как-нибудь сами додумайте про мальчиков и геев. И, знаете, результатам исследования вашей секты я б доверяла меньше, чем нытью коллаборациониста.

– Какая ещё секта? Вы меня намеренно запутываете?

– Ваша родная ЛГБ, правая рука любого либерального движения. Не так давно вы на неё назойливо и толсто намекали.

– Позвольте, но ЛГБ вовсе не секта!

– Вам не кажется, что чисто фонетически не хватает одной буквы? – Девушка игнорировала слова собеседника, в задумчивости глядя в сторону. Но тут же повернулась обратно. – Да и ладно. Её потом додумают.

– Там чёткое распределение обязанностей и общая цель развития. Я б их движение охарактеризовал как улей.

– Улей не может состоять из одних трутней. Для религии у ЛГБ недостаточная фундаментальная основа. Но если судить по практическим действиям – это секта: они слепо следует догматам свободной любви, не считаясь с последствиями, ненавидят обладателей альтернативных мнений, даже хорошо обоснованных, там даже есть слегка харизматичный лидер и зачатки инквизиции.

– Да вы и сами то альтернативных мнений не приемлете!

– Я аргументирую. В этом существенная разница. И позвольте повториться: ничего более менее дискуссионного за сегодняшний вечер вы как-то не произнесли.

Злобушка уже наклонила бокал, чтоб отпить, но для проверки гипотезы об уровне алкоголя отставила вино подальше и аккуратно положила в рот зелёную бусинку винограда. Индикатор показывал всё тот же уровень и светился жёлтым.

– Ладно. – Принц выдерживал паузу, покусывая нижнюю губу. – А вам известно, что в странах Запада гомосексуализм считается явлением, обусловленным исключительно биологическими особенностями организма.

– Их мир – это яркий пример того, как активное меньшинство может преломить свет истины и добиться удобных фактов.

– Кроме того однополые пары являются полноценной частью общества, и их уклад жизни никто не ставит под сомнение. – Оппонентка вежливо молчала, чуть скошенной головой и выражением глаз, демонстрируя непонимание. – Я это всё к тому, что существуют места, где есть сексуальная свобода и нет демографических проблем.

– Признавайтесь, примеры с Запада вы всегда держите про запас. – Злобушка заговорила расслабленно, иногда показывая хищную улыбку, чем-то похожую на довольный оскал пантеры, медленно подбирающейся к беспомощной жертве на верхушке дерева. – Однако давайте по порядку. Во-первых, когда замораживаешь научные исследования на тему физиологической голубизны, логично назначить теорию, которая доступно и трудноопровержимо объясняет пристрастие к органам испражнения…

– А вы их раскусили и привычным движением языка ущемляете достоинство целого культурного слоя, не вдаваясь в…

– Скорее развращённой группы. – Девушка продолжила в той же манере, вернув инициативу после вклинивания принца. – Во-вторых, и в нашем уютном королевстве гомосексуалистов, извините педерастов, никто особо не трогает, пока они не вылазят из норок, чтоб потребовать однополых браков, привилегированного статуса, компенсации за притеснения, ослабления налогового бремени, пособия на вазелин и проведения бессмысленного парада мерзости хотя бы раз в двенадцать месяцев…

– В цивилизованных странах это называется парадом гордости. И вам, действительно, его смысла не понять. – Копт облокотился руками на стол, перенеся свой вес вперёд. Дёрганье губ и речь выдавали льющееся наружу раздражение.

– Какая гордость такие и парады. В-третьих, популяция там растёт только за счёт импорта человеческих ресурсов. А коренное население вымирает аккурат на долю альтернативно озабоченных.

– Голословно! – Крикнув, принц встал не так резко как в прошлый раз, аккуратно подвинув стул икрами ног, и после заговорил спокойнее. – Знаете, в коротком платьице и с косой до колен вы не выглядите как член медицинского сообщества.

– Бриться наголо, чтоб вам доказать очевидные факты, я тоже не собираюсь. – Злобушка спокойно погладила всё ещё нерастрёпанные волосы в районе виска.

– Уголовный кодекс нашего королевства – это не очевидный факт, а пример необоснованного притеснения сексуальных меньшинств.

– Скажите, вы знакомы с парадоксом близнецов?

– Как-то попадалась статья, но детали в голове не задержались. – Принц примирительно понизил голос. – Не освежите воспоминания?

– Разрешите мне начать издалека. Одноклеточные близнецы даже в самых толерантных странах имеют предельно близкую анатомию и гормональный фон. И так в жизни бывает, что один из них обзаводится женой, детьми и друзьями натуралами, а второй сам становится женой и получает нарушенную кишечную флору, разболтанный сфинктер и гепатит Б.

– Как-то я не улавливаю, в чём же парадокс. Да и пример слишком теоретический.

– Вам адрес прописки или справку с диагнозом? – Злобушка изменила тон на более грубый, но, заметив покладистую реакцию собеседника, продолжила как мгновение назад. – Если за основу взять предположение о биологической природе гомосексуальности, то оказывается: либо потенциальный натурал стал геем, либо кандидат в мученики святого анала пошёл по пути вагинальной любви.

– И в чём же парадокс?

– Пожалуйста перестаньте. Наследнику короны не к лицу троллить людей скудной логикой.

– Будьте добры, потрудитесь – я нетипичный принц.

– Ладно. – Злобушка заговорила нейтрально, на грани безразличия. – Не отрицаю, что особенности генетики организма могут приводить к тяге в направлении своего пола, как вам услужливо подсказывают на Западе. Но вместе с тем только самые упоротые не замечают социальные причины выбора ориентации.

– И, как вы можете заметить, подавляющее большинство выбирает гетеросексуализм, оставляя жалкие два процента сторонникам альтернативных предпочтений. Из-за такого статистического перекоса поиск подходящего партнёра у представителей сексуальных меньшинств несправедливо осложнён. И это в дополнение к существенным бытовым и физиологическим проблемам.

– Только вот не надо слезливых историй про педиков и геморрой.

– От вас ничего кроме ведра желчи я и не ожидал.

– Ну знаете ли, – Девушка заговорила голосом, которым рассказываю очевидные вещи, – печальные последствия контакта слизистой полового члена с главным рассадником бактерий организма вполне предсказуемы, и, что дерьмо так себе смазка, знают в поколениях. Вам стоит включить эти подробности в брошюры по свободной любви. Хотя бы в примечании. Хотя бы мелким текстом.

– С непередаваемым цинизмом, вы всё понимаете. И, учитывая с какими вызовами приходится сталкиваться представителям нетрадиционной ориентации, в частности геям, логично ожидать от государства поддержки и посильной помощи. А гетеросексуальному большинству проявлять сдержанность, учтивость и тактичность при общении с людьми широких взглядов на сексуальные отношения.

– Я ведь уже упоминала постулат полезности!? Так вот гомосексуалисты нужны обществу как бачку аэратор.

– Простите. – По мимике Копта легко угадывалась степень знания нового термина. – Я догадался чему, но вот что?

– Не суть. – Злобушка отреагировала быстро, пытаясь вернуться в русло прерванного монолога. – Полноценные семьи, где присутствует папа, мама и выводок детей, напротив, – концентрат благосостояния социума. Они до определённой степени самоорганизуемы и самообучаемы, но, самое главное, являются источником носителей будущей культуры нацеленной на продолжение традиций…

– Подождите! В своём повествовании вы так и не раскрыли, что такое "аэратор"? Это у вас юмор такой?

– Сантехнический! Интеллигентная форма сортирного. – Девушка уже перешла на подчёркнуто недружелюбный голос. – И естественно, что государство будет холить и лелеять традиционное большинство как прочную основу своего существования, обращаясь с одарёнными на жопу в зависимости от демографической ситуации.

В задумчивое изображение Копта на поверхности принимающего кристалла распорядитель смотрел с искренней жалостью и опущенными словно от бессилия руками. На бедре стоял пустой бокал, придерживаемый за основание левой кистью. "Её характер даже твёрже меча нашего Ришмана", – Попыхан изрёк медлено и снова побрёл в направлении бара.

Сам принц логику оппонентки дослушивать явно не желал, умудрившись за время короткого рассказа позевать, потянуться, посмаковать вино и проглотить горсть чёрного винограда. Однако Злобушка, больше заинтересованная в показателях с таинственного устройства внутри рукава, на подобные жесты невежливости особого внимания не обратила, и, наконец, закончив мысль, взглянула на заветный индикатор. Уменьшенная высота и красный цвет недвусмысленно намекали на уходящее время. Недлинный приступ тревоги сказался на окружающей среде значительно меньше, чем злоба, отодвинув зверей и птиц лишь на скромные метры. А через минуту всё летающее, ходящее и ползающее вернулось обратно.

– Простите, а у вас только к гомосексуалистам такое резко отрицательное отношение? Или против остальных ориентаций тоже негатив имеется?

– Чисто поверхностно, – Злобушка коснулась щеки двумя пальцами и в задумчивости подняла глаза вверх, – бисексуалы – это те же самые педерасты, которые имеют отношения с женщинами только, чтоб их не называли "педерастами".

– Интересная теория. – Копт заговорил с высока, явно демонстрируя практическое превосходство в области нетрадиционных отношений. – А лесбиянки?

– Их возникновение является следствием эмансипации и недоступности предложения мужчин, в том числе по причине…

– Не продолжайте! Я догадываюсь: во всём виноваты педерасты.

– Как вы быстро освоились с терминологией. – Девушка мигнула бровями. – А ведь недавно и двух слогов не могли произнести.

– Я по-научному. Об этом ведь в каждом юридическом словаре пишут.

– Энциклопедии. – Злобушка нешироко и искренне улыбнулась.

– Как видите, я не стараюсь притеснить вашу возможность свободно выражаться. И даже лично использую не самые приятные термины. Не хочу показаться грубым, но может быть и мадемуазель сделает шаг на встречу, признав наличие обоснованных интересов у гомосексуальных членов социума.

– Вы просто используете медицинский термин вместо укороченного, – Девушка спрятала улыбку и неглубоко вздохнула, – ну да ладно. Так какие у вас там интересы? Клизма, смазка, попе сказка?

– Я имел в виду пожелания на уровне общества и государства. И, пожалуйста, "у них". Я в этом не участвую с девяти пятнадцати утра.

Злобушка чувствовала усталость от споров и доказательств, вопросов, ответов, чужих мнений и постоянной необходимости отстаивать свою точку зрения. С таким настроением райское место воспринималось банальным садиком с тупыми кроликами, назойливыми птицами и бесполезным водопадом. Главное завоевание вечера – загадочный трубадур, а после – сказочный принц, оказался глуповатым юношей с завышенным самомнением, деформированной системой ценностей и несколькими особенностями, которые не принято упоминать с гордостью. К удивлению для самой себя, от такого потока раздражающих фактов и событий, девушка совсем не чувствовала злобы. Хотелось покрепче закрыть глаза и проснуться часов через шестнадцать, однако мешало навязчивое предчувствие, продиктованное логикой и интуицией. Вариант выбраться из "комнаты счастья" с применением физического насилия к члену королевской семьи Злобушка тотчас отмела как чересчур дерзкий и недальновидный. Слезливые уговоры не могли подействовать на решительного, принципиального оппонента. Других вариантов поведения в голову как-то не приходило, и пленница решила выждать немного ещё.

– Горчицу вам в вазелин за такие слова, ваша светлость. Разве можно так от соратников отделяться?

– С вазелином вы мимо. – Принц отвечал меланхолично с ноткой надменности. – У меня сейчас такой жизненный период, что он клинически противопоказан. И клизму со скипидаром тоже можете не упоминать.

– Ну наконец-то я слышу мужской голос, а не оторванное от реальности мямленье про теоретическую свободу.

– Чтоб хоть как-то с вами дискутировать мне приходится подстраиваться. Вообще, из прошлых знакомств я считал, что девушкам геи нравятся.

– Это всё сказки. Истинное отношение они… – Злобушка одёрнулась, – … мы обычно не показываем и можем даже лицемерно симулировать симпатию. Но законы природы не так-то просто обмануть.

– Не понимаю причины. Для слабого пола геи достаточно безобидны.

– Только в тактической плоскости – стратегически всё куда сложнее. Гомосексуалисты увеличивают внутривидовую конкуренцию. Если девушка вышла замуж – это минус один мужик, но и она уже не соперница. А если гомики нашли друг друга, то это минус два, и конкуренток меньше не становится.

– Иначе говоря, то что расширяет богатство выбора для меньшинств, равнозначно уменьшает предложение для остальных, порождая враждебность. – Копт говорил с пониманием и серьёзно, дополняя речь движением рук.

– Именно. Но это ещё не всё. Родители, в большинстве, воспитывают чад по своёму образу и подобию, то есть гетеросексуальными особями, со стремлением произвести следующее поколение. Что явно вступает в противоречие с пропагандой секты свободной любви, постулирующей легкомысленное отношение к долгу продолжения рода и оправдывающей жизненные цели в виде эгоистичного удовлетворение сексуальных потребностей.

– Вы сильно упрощаете их идеологию. Озвученные факты применимы не всегда и не ко всем. Кроме того, гетеросексуалов с безответственным отношением к родительскому долгу вполне достаточно.

– Что говорит о пробелах в воспитании, проявляющихся в отсутствии стимулов для контроля взросления детей, и исправляется, например, установлением института семьи с расширением родительского образования, но никак ни…

– Подход сообщества, которое вы называете "сектой" в чём-то повторяет ваши тезисы о родительском образовании. – Копт перебил и опять раздражающе заулыбался. – Терпение, терпимость и раскованность отношений в семье могут подтолкнуть к становлению невообразимого числа утончённых личностей.

– Утончённых личностей с утолщёнными пороками! – Злобушка начинала злиться, вызывая цепь уже знакомых природных событий. – Может уже хватит вставлять в каждую фразу хотелки представителей меньшинств?

– Тише, мадемуазель. Я просто стараюсь быть объективным.

– Ваша объективность склоняется в достаточно определённую сторону.

– Вы тоже со своим консерватизмом не замечаете очевидных выгод от либерализации общества. – Наконец, принц, мотивируемый повышенным голосом девушки, стал проявлять еле заметные признаки раздражения.

– Например?

– Например расширение разрешённых социумом поведенческих норм и упрощение общения.

– То есть солосексуалы с крепкими руками смогут ослабить богатое воображение и открыто удовлетворяться, глядя на проходящих мимо девушек и… юношей. А для некрофилов публичный дом при морге нормально открыть.

– Это крайности.

– Не более чем мальчики, которые, вопреки судьбе, ведут себя как девочки.

– Вопреки чему? – Копт некрасиво искривил лицо, будто съел лимон, запивая прокисшим апельсиновым соком. – Как в вашей голове стыкуются научные факты, которые летят в меня целый вечер, и архаичная вера в предопределённое будущее!

– Родиться с яйцами – биологическая судьба, мой принц. – Злобушка резко понизила голос, изображая пристанище спокойствия. – А вот быть достойным яйценосцем – это приобретённое.

– То есть те мальчики, которые как девочки, и те мальчики, которые с мальчиками, которые как девочки, по-вашему, недостойные?

– Говорить "мы" будет куда короче.

– Не надо придираться к словам! – Тон Копта в отличии от собеседницы менялся по нарастающей.

– Я нормально воспринимаю факт, что девушки становятся сильнее, но чрезвычайно не одобряю случаи превращения мужиков в баб, и, тем более, оформления этого как тенденции. Однако это вам и так известно.

– Вы правы. – Копт сделал паузу, и продолжил более уравновешенно. – Что-то подобное я уже сегодня слышал. Складывается впечатление, что мы ходим по кругу. Только ощущения на этот раз отличные: кажется, что я и сам нахожу причины недолюбливать педиков.

– Это называется "гомофобия". Поосторожней с этим: так и до самоубийства недалеко.

– Похоже мне лучше заречься разговаривать с вами на тему нетрадиционных отношений.

– И похищать людей я тоже настоятельно рекомендую перестать. – Злобушка слегка повысила голос, но фауна, обычно чувствительно реагирующая на настроение девушки, убегать дальше не стала.

– Вы же сами пришли.

– А вот нахожусь здесь только по вашей воле! Уголовное дело заведут и прощай государственные должности на сто двадцать лет.

– Чисто юридически это место, – Копт пальцем очертил окружность в воздухе, показывая во все стороны, – не существует, поэтому законы ни одной страны не действуют. Кстати, если уж зашла речь про государственные посты… Как вы меня видите во главе королевства?

– Если не хотите услышать обидных ответов, не задавайте вызывающих вопросов. – Девушка закончила фразу с абсолютно серьёзным, без намёка на улыбку, лицом и взяла бокал вина.

– Давайте сделаем вид, что вы уже произнесли плоскую шутку про пространственную позу и выскажете мнение по сути.

– Вы не ваш отец. – Злобушка бросила ответ в той же безэмоциональной манере и поспешила отхлебнуть глоток.

– Это мне известно с рождения. Даже фамилия другая.

– Но следующий король и не обязан быть как ваш отец.

– Интересно. Продолжайте.

Намёк на критику отца заметно отразился на облике Копта: правый уголок рта убежал вверх по щеке, оголив на пол сантиметра несколько верхних зубов, а расслабленные глаза выражали степень счастья сравнимую с ощущениями нумизмата, узнавшего в грязном куске металла золотую монету восемьсот пятидесятилетней давности с художественной чеканкой и текстовым гурчением.

– Новая эпоха ставит новые вызовы, – девушка продолжала делиться мыслями под довольные выдохи оппонента, – и победы мирного времени не достигнуть семью мечами кузницы "Ришман".

После таких откровений Попыхан встал со стула и, чокнувшись полупустым бокалом об изображение бокала гостьи, сделал небольшой глоток. На этот раз говорить он ничего не стал, но на незнакомку в кристалле смотрел с неистовым уважением.

– Я поражён, как хорошо вы помните детали истории. Но давайте не отвлекаться. – Принц, чередуя жесты, призывал продолжить и извинялся за прерывание. – Кто же должен стать следующим руководителем страны?

– Достаточно провокационный вопрос, учитывая, кто на самом деле им станет.

– Как я понимаю, меня в вашем списке самых желанных королей нет. – Копт сменил выражение лица на более нейтральное.

– Если так желаете услышать моё мнение, я могу назвать несколько полезных качеств? А вы уж сами решайте, на сколько соответствуете.

– Про гномиков с пледиками вы языком как с плеча рубили, а о политике в пол голоса и без ругани. Впрочем, называйте. – Принц по хозяйски махнул рукой и замолк.

– Новый монарх должен быть гибким, но не нагибаемым, умным, но не хитрожопым, терпимым, но не вседозволяющим.

– К счастью, вы не сказали "натурал во всех поколениях", так что шансы у меня ещё есть.

– Вы здесь выборы собрались устраивать? – Рефлекторно вырвавшийся цинизм придал голосу девушки неприятное звучание. – Шансы у вас есть не потому, что я чего-то не сказала!

– Видете, как несправедливо жить в отсутствии демократии.

– Не понимаю, вам какой в ней интерес. – Злобушка заговорила в прежней манере, оперативно спрятав вырвавшуюся враждебность.

– Просто не хотел бы запомниться как очередной монарх.

– Ваше "просто" обернётся гражданской войной и развалом страны. Если хотите демократии, то сначала хоть среднее образование людям обеспечьте.

– В точной последовательности действий я до конца не уверен.

Копт ещё не успел закончить фразу, как почувствовал пронзительный словно летящая стрела взгляд. Только сейчас он обратил внимание на неестественно синий как небо в сумерках цвет обоих глаз, обладательница которых, опираясь на руки, размеренно поднималась из-за стола. Синхронно за её спиной мигрировали кролики. Устав от нескончаемых перемещений, они без заметной суеты попрыгивали к краю зала, где уже ожидали более расторопные птахи и насекомые.

– Политика и макроэкономика – это вам не кал в кишке месить! – Злобушка подошла на шаг ближе и снова использовала конфликтный, полный превосходства голос. – Там все решения – спорные, а каждая ошибка – жизнь. С такими пробелами в области государственного управления я бы настойчиво рекомендовала вам искать не просто толковую невесту, а мадемуазель с профильным образованием и опытом в ранге не ниже вицепрезидента.

– Этим я сейчас и занимаюсь. – Манерой говорить принц, предсказуемо, скопировал собеседницу. – Только претендентка строптивая попалась.

– Филантропа вам в инквизиторы, – девушка акцентировано, с выражением протягивала звуки, – Копт Викторович! В такое шапито я билеты даром не возьму!

– Перестаньте уже! – Наследник поменял тон с грубого на поучающе располагающий и аккуратно встал со стула. – Жизнь монархов не так отвратительна, как вам кажется. На завтрак во дворце вкусные холестериновые печеньки, да и бремя власти с супругой я разделю с удовольствием и пополам.

– Очень здравая идея. – Девушка последовала примеру оппонента и понизила голос. – Жаль, что моя ангажированность, как представительницы большого бизнеса, не позволяет составить вам компанию в этом непредсказуемом и увлекательном путешествии.

– Хорошо, что напомнили. С корпорациями я бы тоже хотел плотно поработать. Какая там ваша? Может раздробим и организуем сотню предприятий среднего бизнеса, как советуют на Западе.

– Всяким колониям на Западе так и советуют… пока сами организуют технологические мегакартели.

– И зачем же им это надо? Впрочем, объективности в вопросах о Западе я от вас и не ожидаю.

– Очевидно, для консолидации усилий в борьбе с конкурентами. Не хочу разрушать ваш блаженный стереотип, но за пределами толерантных демократий и даже на просторах родного королевства существуют на зависть эффективные компании.

– Дайте угадаю, вы дочь очень большой промышленной шишки.

– Шишки – это у голосеменных.

– Наглая и упёртая, – Принц, будто разговаривал с собой, однако делал это недостаточно тихо, – поэтому, с большой долей вероятности, корпорация "Ношайль".

– Может месье Попыхана позовём. Пусть кофе принесёт.

– Что простите? – Копт еле заметно дёрнулся.

– Может, говорю, на кофейной гуще погадаем: вы мне корпорацию – я вам жениха.

Принц лишь махнул рукой и продолжил интровертную дискуссию с самим собой:

– Но загадочная и скрытная, что говорит в пользу "Намшир".

На этот раз дёрнулась Злобушка, однако наследник короны, чтоб заметить странный знак, слишком косил глазами вниз и в сторону. Девушка заговорила громче и ускорила речь:

– Там ещё четыре, так что не останавливайтесь. Умная – "Трезард", красивая – "Буфаст", сильная – "Фестрогос", расчётливая – "Антимали".

– О-хо-хо. – Копт, перестав бормотать под нос, замотал указательным пальцем влево и в право. – Расчётливость вы себе явно приписали. Расчётливые не оказываются в изолированной комнате с принцем, которого знать не желают. Какая там у нас корпорация для недальновидных неудачников?

– Это не корпорация, а либеральное движение. – Девушка пробурчала с явной обидой.

– Тогда моя ставка по-прежнему "Намшир". К тому же, как беспросветные гомофобы они идеально гармонируют с вашей личностью.

– Как интересно… Подробностями поделитесь или это интимный секрет?

– Если желаете… Вам известно, что помимо выпуска конечной продукции "Намшир" также промышляет сервисами контрактного производства.

– Допустим.

– У коллег возникла идея выпустить на рынок партию смазки с серебряной крошкой…

– С чем? Это для оторванных отношений с оборотнями?

– Как вы выражаетесь, не суть. Пришлось заполнить пятьдесят страниц технической документации, предоставить патент, медицинское обоснование, результаты экспериментов на грызунах, собаках, людях, пробники, провести повторные…

– Давайте уже ближе к делу. – Злобушка резкими движениями пальцев рук мотивировала заканчивать быстрее.

– Цена пробной партии в районе пары миллионов угробила коммерческий потенциал продукта. Но заказчик в лице месье Гризелифа узнал об этом только после трёх месяцев мытарств с оформлением технической документации. С тех пор о клиентском отделе "Намшир" он вспоминает с яростью, через слово вставляя термин "геи", исключительно в шести и девятибуквенной версиях.

– Какая поучительная история в назидание предпринимателям, которые не следят за ценами на высокодисперсное серебро… А у меня одной возник филологический диссонанс, что гомофобы оказались педерастами?

Принц ничего отвечать не стал, закусив неприятный ответ сладкой виноградинкой, и с толикой грусти провёл глазами по оголённым местам собеседницы. Эмоции девушки, напротив, выражали гамму чувств тигра, дожёвывающего собачку. Не отрывая холодный взгляд, кончиками пальцев она нащупала бокал с остатками вина, опрокинула последний глоток, переместила косу в более удобное положение налево вперёд и заправила выдающийся локон обратно за ухо. Единственной деталью поведения мадемуазель, нарушавшей образ идеально спокойной личности, была привычка заглядывать в левый рукав с последующим нервным вздохом. Нахмуренный лоб и неестественно изогнутые губы королевского отпрыска выдавали определённую степень заинтересованности данным явлением, ровно как и отсутствие логически обоснованного объяснения.

– Скажите, мадемуазель, а кто в "Намшир" самый главный? – Копт сделал лицо проще, зачем-то переведя внимание на пустую бутылку.

– Вы это можете легко выяснить, заглянув в государственный реестр. – Девушка отвечала голосом без выражения, как будто разговаривала с преподавателем на экзамене.

– Это займёт некоторое время, да и ребята они непубличные… А годовой доход?

– Налоговая вам в помощь. Больше чем записано в декларации ни один разумный предприниматель вслух не произнесёт.

– Знаете, вы очень зря не заинтересованы в короне. Проблемы "Намшира" можно было бы решать за один романтический вечер, да и как принцесса корпорации вы получаете власти куда меньше.

– Послушайте, – Злобушка плавно вытянула ладонь слегка вперёд и покачала в стороны, – хватит меня уже троллить вашим "Манширом". Идея с инкогнито знакомством была не моя.

– Согласен. Не ваша. Однако в данный момент разговор развивается так, что вы могли хотя бы представиться. Ко всему прочему я нахожу не справедливым третирование моей личности при том, что ваша так и осталась неизвестной.

– И в отместку вы хотите потретировать мою? – Голос девушки звучал полным недоумения. – Впрочем, не думаю, что имею достаточно спорных убеждений для этого.

– Элементарное любопытство для расширения горизонта тем разговора.

– Хорошо. – Злобушка на пол секунды отогнула левый рукав, блеснув тонкой красной полоской, обрамлённой в того же цвета прямоугольник. – Я дочь основателя "Намшир" и принцесса непубличной корпорации беспросветных гомофобов.

– А имя?

– Имя явно не расширит горизонт тем для разговора. Мы ведь не в анаграммы играем.

– То что вы раскрыли тоже не расширит. – Копт с разочарованием выдохнул. – Скажите, а с какой целью вы вообще на бал пришли?

– Выпить, потанцевать и, возможно, выйти замуж.

– Обычно между потанцевать и замуж происходит ещё кое-что.

– Как мило. Плоских пошлостей уровня старших классов средней школы я не слышала лет семь.

– Я имел в виду "много чего ещё". И хватит…

– Посыл я прекрасно поняла, – язык девушки явно находился в состоянии ожидания, чтобы перебить заготовленной фразой, – как и то, что этот разговор не увенчается предложением руки и сердца.

Принц задышал медленно и тяжело, вытянув руки вверх и затем согнув, чтоб почесать затылок.

– Я наслышан о нелёгкости разговоров с девушками и межполовых отношений в общем, но, подозреваю, мне достался совершенно особенный тип.

– "Достался" – это слишком самонадеянно! Вы всё ещё в диапазоне первой попытки, – Злобушка сделала паузу, разглядывая зигзаг дорожки, на котором спокойно восседала пара жирных тушканчиков, – провальной с большой долей вероятности.

– Но в начале знакомство шло хорошо. Без знаний о моей личности вы вполне симпатизировали.

– Ровно до того момента, пока вы не начали настаивать, что либеральный кретинизм – норма жизни. Но, знаете, какой факт о сегодняшнем вечере меня больше всего удивляет?

Принц произнёс пару нечленораздельных звуков в попытке догадаться, но через мгновение сделал серьёзное лицо и жестом призвал девушку продолжить.

– От чего столь принципиальный любитель контактной мужской дружбы вдруг решил организовать поиски невесты да ещё и методом полного перебора?

– У меня нет желания делиться подробностями. – Копт ответил предельно сухо и подозрительно увёл взгляд. – Ваш нескромный интеллект и сам может надумать немало подходящих версий.

– Хотите сказать, что настала моя очередь гадать?

– Как вам будет угодно. Я могу вызвать месье Попыхана.

– С кофе?

– С гущей!

От грубого поведения собеседника девушка даже нехарактерно для молодых мадемуазель сморщила лоб, и уже приготовила дыхательные пути к потоку фраз, чтоб вернуть обратно часть негативного настроения, как взгляд поймал бурундука, угодившего в цепкие объятья волшебной гальки. Представителя семейства беличьих молчаливые доставщики тащили в центральный круг, аккурат к эпицентру возмущений, нарушавших покой зала. От такого надругательства над свободой передвижения и личности животное оттопырило шерсть перепендикулярно поверхности тела, одновременно наполняя окрестности нецензурным свистом вперемешку с более сдержанным цыканьем. Немного поодаль Злобушка смогла рассмотреть проплешину в ровной полосе тёмно-серых камешков. Их цвет отчётливо выделялся на фоне основного белого, и, проведя глазами по предполагаемому маршруту, первая кандидатка в принцессы насчитала шесть таких областей на примерно одинаковом расстоянии. Предположительно, ещё столько же было не различить из-за дальней дистанции и неудачного угла наклона дорожки.

Курс на побег

Спустя момент лицо девушки зловеще преобразилось: радужная оболочка потемнела до чёрного, практически сливаясь со зрачком, губы налились кроваво багровой краской, на коже показался рельеф больших вен. Изменения быстро перекинулись на нижние ярусы тела. Мускулы плеч, рук, живота, бёдер, голени задёргались, будто мозг разминал организм, подготавливая к существенной физической нагрузке. В тот же самый момент на открытых участках тела нарисовалась сеть капилляров, недвусмысленно намекая на прилив адреналина и работу сердца на повышенных оборотах.

– Да ладно тут умничать. – Злобушка, пытаясь снять туфельку, заговорила предельно грубо. – Голубые устремления вы, наверняка, оставили после королевского подзатыльника Виктора Викторовича, приправленного рассказами о перспективах либерально движения. Со всем уважением, но зря он всё это затеял.

– Хо-хо. – Усмешкой принц явно пытался скрыть первичную реакцию, на факт, что догадка оппонентки была не далека от истинных событий, случившихся при утреннем разговоре. – Неужели считаете, что меня не изменить? А как же ваша теория о влиянии социальных факторов на выбор сексуальной ориентации?

– Да нет же. Вас дешевле было зарезать и усадить на трон лояльную дочку от внебрачного ребёнка предыдущего короля Софилониса. И риски ниже.

Копт дёрнулся словно внезапная стрела пронзила сердце и даже театрально положил руку на грудь. Глаза забегали, а губы затряслись.

– Как?.. Откуда?.. Твою мать!.. Почему?..

– В покер вам тоже лучше не играть, ваша светлость.

– Я ведь делал всё правильно… Сколько вообще терпения надо, чтоб элементарно поговорить с одной чёртовой женщиной? Да как с ними люди то всю жизнь живут? – Копт совершенно перестал контролировать эмоции и откровенно орал, глядя в светящийся туман потолка.

– На самом деле большинство не представляет как жить без них. Но вы б поспокойней, мой принц. Такую ярость не каждый сфинктер удержит.

– Хватит уже меня подкалывать! – Разгневанный наследник короны продолжал кричать, но на этот раз уже собеседнице в лицо. – А ты случаем не лесбиянка? Тогда про этот вечер хоть получится прекрасный анекдот.

– Нет. Я беспрецендентно традиционна.

– Из тысяч любая могла бы стать принцессой, но я выбрал именно тебя и по какой-то загадочной причине терпел весь вечер…

– Рецидив феномена недоступности на фоне синдрома перманентной вседозволенности. – Злобушка комментировала пониженным голосом, поглядывая вдаль и явно рассуждая о чём-то своём.

– Чисто из спортивного интереса, хотел бы я посмотреть на того терпеливого человека, который выдержит хоть один разговор и возьмёт тебя замуж.

– К счастью, вам не придётся смотреться в зеркало.

Злобушка договорила фразу аккурат в момент, когда камешки гальки выпустили изнеможённого бурундука на край центрального круга. Принц бросил взгляд на зверя и, по-видимому, отвлёкшись от неудач последних десяти минут, искривил довольную улыбку, как, повернувшись обратно, обнаружил оппонентку в положении близком к позе для низкого старта с обеими туфлями в левой руке. Закономерный вопрос произнести он не успел: девушка рванула четырьмя конечностями вперёд, за секунду набрав скорость и сократив расстояние до нуля. Такую прыть будущий монарх никак не ожидал от мадемуазель, близко похожей на принцессу, и, с задержкой прыгнув на траекторию беглянки, получил удар плечом в грудь и локтём в живот по касательной, от чего потерял равновесие и рухнул на чистый, но твёрдый пол. Уже истерзанное на духовном уровне сознание физического воздействия не вынесло и, громко хлопнув глазами, обрубило связь организма с внешним миром.

Результат столкновения существенно иным образом сказался на девушке: она, устояв на ногах, удалялась от принца с уверенным дыханием, приподнявшимся настроением и без тени беспокойстваза судьбу упавшего тела. Первые шаги босиком заставили изменить манеру бега на более мягкую: спортсменка присогнула колени и внимательно стала следить за положением ступней. Короткое платье оказалось неплохо приспособленным для быстрого передвижения в отличии от густой травы, слишком вязкой и влажной, поэтому мадемуазель сместилась на жёсткую гальку, внимательно посматривая на приближающуюся серую полосу с круглой прорехой из-за ещё невернувшихся камней. Ускорение перед препятствием, прыжок с вытянутой ногой вперёд и приземление в полуметре от границы цветов не оставили ни единого шанса кварцевым извозчикам на захват. Усталость от рывка совсем не чувствовалась, вероятно, из-за необычайно свежего воздуха в помещении, поэтому своенравная гостья в стремлении к свободе темп решила не сбавлять. "Видела бы ты, Золушка, в какие приключения я вляпалась прямо посреди этого райского места", – Злобушка неожиданно вспомнила о своём первом "я" и с некоторым удовольствием заговорила, однако ответа привычно не прозвучало.

Тем временем, Попыхан, возвращаясь к наблюдательному стулу со свежей порцией алкоголя, к удивлению, не обнаружил ни одного из представителей молодых. Разговор тоже не слышался. И лишь после двух обходов левого кристалла распорядитель с трудом рассмотрел треть бедра наследника в абсолютной близости к горизонтальной поверхности пола. Моверм, Лядей и даже Чекупек не подавали никаких признаков присутствия в мобильном эфире, да и отправлять их к Копту было предельно рискованно. Рассудив, что более быстрого варианта выяснить состояние принца нет, Попыхан быстрым шагом вышел в коридор, на ходу сорвав сюртук официанта со спинки стула.

Пока месье распорядитель разглядывал детали на немаленьких шарообразных поверхностях, беглянка преодолела добрую половину зала. Шесть серых полос остались позади. Более того, паника среди нелетающей живности, вызванная приближением девушки, спровоцировала неорганизованную миграцию с попаданием самых неудачливых особей на камни-доставщики, от этого четыре оставшиеся "линии обороны" представляли из себя сильно разреженное решето. Ещё пара минут активной работы мускулами ног позволила атлетке приблизиться к входным дверям на расстояние вытянутой руки. И в следующее мгновение она уже таранила правую створку проверенным плечом. Тяжёлое деревянное полотно армированное толстым металлическим узором хлопнуло словно мухобойка, с хлёстким звуком смяв нечто живое и, судя по рефлекторно вырвавшейся ненормативной лексике, разумное.

Алкогольное состояние Попыхана уже не позволяло садиться за вожжи без риска заработать проблемы с дорожной жандармерией, но не мешало абсолютно прямо ходить и в меру ясно рассуждать. Благодаря последней способности, весь путь от наблюдательной комнаты в голове самого ответственного за состояние дел во дворце зрел вопрос, куда подевались все чёртовы охранники. Двери и проходы, на которые распорядитель лично назначал людей, преступно пустовали, ставя под угрозу безопасность представителей власти и сохранность материальных ценностей. И только тревога из-за неопределённого состояния принца спасала всех провинившихся от сиюминутных разбирательств с нажатием на инквизиторскую кнопку. Наконец, Попыхан достиг "комнаты счастья" и даже застал мгновенье, когда на другой стороне комнаты соблазнительная фигура гостьи покидала зал, используя грубый неженственный приём. Не смотря на ощутимое расстояние и, как следствие, угловой размер не более четверти градуса, седовласый месье всё ещё ощущал волнительное чувство, провожая взглядом прелестницу. К счастью, момент закончился быстро и распорядитель, поспешил продолжить исполнять свой долг, направившись к наследнику короны.

Злобушку, ворвавшуюся во дворец после интенсивной пробежки, ждал неприятный сюрприз: как только она пересекла границу "комнаты счастья" на организм навалилась усталость такой силы, что девушка даже преклонила колено и упёрлась руками в пол. Мускулы подрагивали от перенапряжения, а лёгкие жадно всасывали литры воздуха, чтоб выпустить обратно горячую смесь азота и углекислого газа. Преодолев пик одышки, атлетка смогла осмотреться: охранника зажало между стеной и дверью, ручка которой впилась в тыльную пластину железного панциря со смещением десять – пятнадцать сантиметров в сторону от линии позвоночника, второй страж отсутствовал, хотя Злобушка точно помнила, что при входе в зал вместе с принцем дверь открывали двое. Задержавшись на небольшом арсенале, взгляд скользнул дальше, упёршись в изогнутый коридор, узнаваемый по полотнам Эльденской эпохи. Выяснив направление, девушка не спеша встала, подобрав туфли, и аккуратно сделала несколько шагов – ноги слушались.

В порыве прояснить состояние Копта и, вероятно, ему помочь Попыхан уже начал срезать путь, как в глаза кинулись несколько животных верхом на камнях и дыры на галечной дорожке поодаль. Распорядитель скорректировал курс и вышел в точности на серую полосу, встав на внушительных размеров валун. Однако чудо не произошло, пока наездник не топнул сапогом о кремниевую поверхность и не поскрипел зубами. Булыжник-переросток выпрыгнул резко, как кобыла из горящего сарая, и помчал, зигзагами обгоняя своих меньших собратьев. Всадника горячий нрав нетипичного скакуна ничуть не озаботил: он присогнулся, подобно человеку, лавирующему плоской доской на морских волнах, и, судя по ухмылке, получал особенное удовольствие, с каждым манёвром приближаясь к центру зала.

С осторожностью ступая с носка на пятку, в медленном темпе девушка шла вдоль стены с картинами королей прошлого, пока не добралась до приоткрытой двери слева. По ту сторону в светлой комнате красовался памятник Стальному Фойсторну – дедушке Софилониса, отчаянному войну, принявшему первый бой в вековом противостоянии, завершённом королём Виктором. Злобушка хорошо помнила эту личность и то, как рассматривала статую, держась за руку загадочного "трубадура", поэтому, не раздумывая, последовала внутрь. Осмотрев просторный зал, посчитывая портреты генералов, и тщательно понапрягав память, беглянка снова выбрала левую дверь, куда направилась уже быстрым шагом. Охраны в следующей комнате подозрительно не оказалось, зато витрины с широким спектром стрелкового оружия пробуждали нечёткие воспоминания. Идти в третий раз налево, решительно смысла не было, более того, виднеющиеся через широкую арку артиллерийские стволы близких ассоциаций не вызывали, поэтому девушка, снова перейдя на бег, двинулась вправо и оказалась в зале с клинковым оружием.

К этому времени распорядитель уже успел добраться до середины "комнаты счастья"; эффектно спрыгнуть с самобытного транспорта подобно подростку-адреналинщику; зная о слежке и записи изображения, с подчёркнутым рвением пробежаться к обездвиженному телу наследника короны; подложить под голову сложенный чехол от рояля, лежавший в кустах. Наконец, убедившись в наличии дыхания и пульса, дворцовых дел мастер начал приводить Копта в сознание. Хлопанье по щекам и поливание водой желаемого эффекта не давали, поэтому Попыхан достал флакон с нашатырным спиртом, который по обыкновению имел при себе для личного приободрения. Первые десять секунд, пока концентрация в районе обонятельных рецепторов оставалась незначительной, принц признаков просыпания не проявлял, однако совсем скоро голова недовольно завертелась из стороны в сторону, и через пол минуты в сумме пострадавший резко поднял торс с пола и открыл глаза. Взгляд его выдавал ничтожно малый уровень сознательной мозговой деятельности, что распорядителя не расстроило: короткие коренастые руки могли ещё долго держать до краёв полный бутылёк.

Скорее всего, по пути к "комнате счастья" в момент, когда Злобушка проходила мимо тысяч сабель и кинжалов, очарование анонимного собеседника ещё доминировало, заглушая остальные типы восприятия, поскольку, возвращаясь обратно, гостья не смогла увидеть ни одну более менее знакомую деталь в этом металлическом великолепии. Полки с холодным оружием простирались на десятки метров. Сочетая клинки разной длины и формы, были составлены целые художественные композиции, напоминающие птиц, животных, рыб. Середину зала украшало круглое зеркало из хромированных полотен двуручных мечей, а вокруг в форме правильного шестиугольника под толстыми стеклами на тяжёлых чугунных постаментах располагались полутораручники. Девушка ещё сильнее замедлилась и внимательно присмотрелась к ближайшему экземпляру: покрытая тысячами мелких царапин поверхность, множество ссадин на лезвиях, сильно сточенное острие и хорошо знакомое клеймо мастера в виде каллиграфической буквы "Р" выдавали боевое оружие самого короля Виктора. В голове вспыхнули батальные сцены из книжек и послышался лязг железа. Разыгравшееся воображение вскоре прервала внутренняя тревога, и взгляд очень кстати распознал выход в самом конце зала. Дверь вывела в коридор, увешанный разноцветными знамёнами, со стоящими по обеим сторонам доспехами рыцарей. Оттуда девушка, не раздумывая, направилась налево и, пробежав мимо лестницы наверх, против которой стоял вход в неизвестный зал, упёрлась в развилку. Злосчастный индикатор стал показывать только красную рамку и замигал. Злобушка поспешила направо, переложив на подсознание ответственность прокладывать дорогу. Спустя меньше минуты, коридор резко повернул вправо и снова вправо ещё через тридцать метров, будто огибал ту неизвестную комнату. Дальше влево. Девушка набрала хороший темп и дышала уверенно. На лестницу влево вниз. Вправо в дверь, где ждал второй за всю пробежку охранник, некрасивый с пугающе глубоко утопленными глазами. Вдоль стены, налево в проход, направо вверх по лестнице. И, наконец, площадь.

В деле реабилитации принца Попыхан добился существенных успехов: Копт мог стабильно сидеть даже без назального допинга, перестал растерянно мотать головой и исполнял простые просьбы. Из-за покладистого поведения его светлости в голову его королевского распорядительства даже приходили озорные мысли дать неподобающее титулу задание вроде чистки сапогов или полировки рояля, однако будучи неуверенным, когда наследник полностью очнётся, Попыхан решил судьбу не испытывать. Окончательно подняв Копта с пола, следущим шагом распорядитель прекратил насилие кремниевых форм жизни над углеродными, для чего потребовалось лишь закрутить причудливой формы вентиль с обратной стороны поверхности стола. Валуны и камешки гальки с небольшой задержкой освободили около дюжины свежепойманных животных и побрели на вакантные места в полотне дорожки. А начальник дворца и его молчаливый спутник королевских кровей направились к выходу. Достигнув границы центрального круга, молодой человек неожиданно остановился.

– Скажи-ка, Попыхан, а ты что здесь делаешь? – Вопросительный тон принца отдавал начальственным недовольством.

– Так… вас выручать пришёл! Ваша светлость в беспамятстве пребывали.

– И давно?

Копт развернулся и медленно зашагал в направлении дорожки, по которой пришёл с незнакомкой. Распорядитель последовал за ним справа на ладонь позади.

– Минут пятнадцать как разбудил, десять бежал, плюс пока увидел пара минут прошло. – Попыхан считал чуть слышно, загибая пальцы. Но, закончив, выдал бодро, будто докладывал старшему по званию. – В пределах тридцати минут!

– Что ты там заметил? – Принц неудобно покосился через правое плечо и крикнул, но голос зазвучал неожиданно тонко. – Шпионил за мной?

– Никак… присматривал… – распорядитель резко замолчал, но через тройку секунд размеренно показал пальцем вверх на светящийся туман потолка. – Санкционировано свыше.

– Жар-птицами?

– Его королевским величеством. И, судя по синяку на голове, не зря. Всё-таки сногсшибательная мадемуазель вам сегодня попалась.

– Во всех смыслах. – Копт приложил руку выше уха, измеряя размер шишки. – Кстати, где она?

– Мы с ней разминулись, ваша светлость.

– Я не спрашивал, что вы с ней делали! – Принц снова крикнул. На этот раз получилось уверенно. – Где она?

– С большой долей вероятности за пределами дворца.

– То есть ты даже не знаешь!?

– Виноват, ваша светлость. Был очень занят вашим самочувствием.

– А сейчас, чем ты занят? – Не смотря на смиренное поведение оппонента, наследник и не думал успокаиваться, дополняя агрессивную манеру разговора размашистыми жестами рук. – Неужели мне нужна помощь?

– Не похоже, ваша светлость. Разрешите идти?

Копт молча махнул ладонью, и распорядитель, развернувшись в сторону, куда шёл несколько мгновений назад, сделал с десяток быстрых шагов, как принц окрикнул:

– Стой! А санкционировавший где?

– Его величество в пыточной. – Попыхан ответил с задержкой, поначалу растерявшись от вольного обозначения самого главного человека страны.

– Душ принимает?

Наследник, уточняя направление, тыкнул пальцем вперёд, но распорядитель скорректировал его на три часа вправо к двери, из которой появился сам.

– "Чёрная лестница" направо и прямо до конца коридора.

Когда принц отвернулся, чтобы рассмотреть дверь вдали и, видимо, оценить маршрут, Попыхан поспешил оставить общество их светлости. Первые пол сотни метров распорядитель преодолел еле слышным бегом, наступая только на переднюю часть мягкой резиновой подошвы, а далее продолжил просто быстрым шагом. При том, словно расстраиваясь от чего-то, каждую сотню другую метров он нервно встряхивал руками. Копт покидал зал куда менее стремительно, то и дело он кидал взгляд на мохнатых и пернатых обитателей, с выражением вдыхал свежий воздух, срывал редкие цветки у дорожки. В целом, не смотря на задетое самолюбие, повреждение головы и упущенную невесту, поведение наследника демонстрировало все признаки счастья.

Злобушку путешествие из глубины дворца вымотало порядком, в первую очередь сказавшись на внешнем виде. Отсутствие каблуков, наполовину растрёпанная причёска, капельки пота на лбу и потёкший макияж былого восхищения у окружающих не вызвали. Да и гостий на площади осталось менее чем десятая часть. При том основная толпа сместилась в район памятника Трилаку, где их чем-то развлекала компактная девушка с уверенной жестикуляцией. Больше подробностей с позиции на крыльце правого крыла было не разузнать, и так совпало, что интереса к продолжению празднества девушка больше не имела. По короткой лестнице вниз беглянка направилась в сторону выхода, когда взгляд поймал расписной циферблат часов на площади, подсвеченный белым цветом дюжины магических фонарей. Время одиннадцать пятьдесят две приободрило материальную оболочку Золушки, добавив выражению лица искру осторожного оптимизма, а ногам стимула покинуть бал поскорее, от чего те понесли к воротам уверенной трусцой. Пока глаза ещё оценивали смещение большой стрелки от десяти, левая рука тыкнула в кого-то приятно тёплого снаружи, судя по осязательным ощущениям, и стервозно холодного внутри согласно ощущениям слуховым. Однако проблемы взаимоотношений с окружающими в тот момент волновали девушку не больше чем статистика венерических заболевании майских жуков, и поэтому она не стала задерживаться даже для извинений.

Путь к красной дорожке занял не больше пятнадцати секунд, а ещё через минуту бегунья достигла конца приятного для голых ступней коврового покрытия и прорвалась за территорию дворца. У дороги карета предсказуемо не ждала, поэтому Злобушка, вставив два мизинца в рот, произвела оглушительный высокочастотный свист, дезориентиров всё живое в зоне посадки-высадки и даже прервав предприимчивое повествование Аврет на площади. В этот же момент обнаружилась пропажа правой туфельки, которую прижимали к ладони средний и безымянный пальцы. Однако чувство лёгкого расстройства не продержалось и пары секунд, сменившись искренним восхищением от видов на четвёрку лошадей, спускавшуюся с крыши административного здания напротив дворца. Кони, поигрывая рельефом выдающихся мускулов, перебирали ногами на весу, имитируя галоп. В местах, где как бы ступали копыта, появлялись области свечения с текстурой гравийной дороги, и даже слышался глухой звук. Через секунды следы исчезали словно песок, сдуваемый ветром. Прямо в воздухе перед тем как приземлиться экипаж открыл дверь и развернулся правым бортом. Пассажирка впрыгнула внутрь, едва колёса коснулись брусчатки. Усевшись на привычное место, мгновенно надев оставшуюся туфельку и крепко сжав поручни, она скомандовала: "Домой!"

Жеребцы рванули вверх под углом не меньше сорока градусов и, взмыв выше купола дворца, заложили крутой вираж влево, на восток, прямо над крышами домов. Вопреки ожиданиям девушки через пол километра четвёрка не легла на нисходящую траекторию, а скакнула ещё выше, на эшелон полторы тысячи метров, игнорируя сеть городских дорог и факт, что кони не летают. Скорость тоже росла. Пейзажи хоть и не мелькали перед глазами, в силу приличной высоты, стали меняться ощутимо чаще. Лошади безжалостно истребляли путь домой километр за километром, будто предчувствовали скорый конец волшебства и спешку хозяйки. Не смотря на роскошную обстановку и анатомические кресла, поездка не имела ничего общего с комфортом: салон кареты наполнял характерный шум с вибрацией, а горизонтальные перегрузки провоцировали мысли, что остаться обнажённой наедине с немилым принцем, не такое уж плохое событие. Как на зло, когда пассажирка попривыкла к тряске и нормализовала выработку адреналина, скакуны засветились белым, и экипаж помчался вниз, пронзая пространство быстро, словно молния. Злобушка этот волнительный момент распознала и не без страха приготовилась пережить, сжав кулаками поручни ещё сильнее. Минуту спустя, почти у самой земли, скорость стала падать, а от лошадей в случайных местах отваливаться куски плоти, пачкая ветровое стекло. Карета по касательной, одновременно всеми шестью колёсами тронула поверхность и устремилась дальше вперёд. Через мгновенье тяга пропала совсем, спровоцировав плавное, но ощутимое замедление транспорта.

Девушка впервые за поездку смогла расслабить руки и повертеть головой по сторонам. Благодаря освещению кареты местность проглядывалась на сотни метров, но выглядела однообразно в трёх направлениях – рассмотреть, что творилось впереди не представлялось никакой возможности из-за заляпанного стекла. Наконец, вместе с шелестом травы экипаж остановился. Злобушка без промедления вышла наружу – развилку дорог она, с большой долей вероятности, узнала, а вот кони не обнаруживались. Впрочем, огромное красное пятно, отливавшееся на гладкой мраморной поверхности кареты, жирно намекало на их грустную судьбу. Сентябрьская ночь, в отличие от крёстной, прогулки в легкомысленных одеждах не одобряла, о чем не преминула напомнить прохладным ветерком. Девушка на секунду заскочила в транспорт и, укутавшись мягкой шалью, поспешила к информационной табличке метрах в ста по дороге обратно.

Ожидаемо, развилка была съездом с региональной конемагистрали С-74 на улицу имени боевого травника Фернгаса, особняк Ришман стоял километрах в пяти. Второй хорошей новостью являлась неожиданная устойчивость платья к россказням обратной трансформации: чисто визуально оно не укоротилось ни на сантиметр и выглядело так же ярко. Девушка зашагала в направлении дома, покручивая за каблук неизвестно как оказавшуюся в кулаке туфельку. Неопределённость отступила и Злобушка даже начала оценивать возможность буксировки остатков роскошного экипажа для использования в хозяйственных целях. Однако уверенность продлилась не больше полминуты, до тех пор пока транспорт не выпустил в небо столб плотного белого света и не превратился снова в тыкву. "Хорошо, что ты не видишь, Золушка, как быстро непревзойдённая красота может становиться банальным овощем", – второе "я" произнесло фразу вслух тоном, которым обычно общаются с давно умершими.

– Злобушка, это что сейчас произошло?

От нежданного голоса в голове девушка даже остановилась:

– Кто здесь?

– Мне казалось, ты со мной разговаривала. Да и кто ещё может называть тебя "Злобушка"?

– Золушка!?

– Рада, что мы это выяснили. А теперь, пожалуйста, объясни поподробней, что мы прям сейчас видели.

– Это был контрэнергетический переход кареты, наколдованной из тыквы, в исходное состояние с минимальным потенциалом, о котором предупреждала крёстная после того, как трансформировала четвёрку грызунов в лошадей и свила красное платье из стеблей лозы, а я рискованно пошутила про титанических размеров фалоимитатор, назвав его самотыком.

– Слу-шай, Зло-буш-ка, – оригинальная личность начала по слогам с изрядным удивлением в голосе, – если в нас синь какая, то почему вставляет только тебя.

– Читай память, дорогая. Там весь вечер. Пока подробней некуда.

– Хм… вижу: в карете летела, по замку бежала, молодого человека, ты над ним издеваешься, глумишься, хотя нет, традиционно ведёшь себя как сука…

– Ну почему девушек, способных защищать свои интересы, обязательно называть "суками"? – Злобушка обронила отстранённо, словно и не питала надежду, что на реплику обратят внимание.

– Он принц? Он принц! Зачем ты убежала? О чём ты вообще думала? Он же принц! О большем ни одна мадемуазель и мечтать не смеет.

– Хватит уже повторять "принц". К твоему сведению, он ещё немного и принцесса. И брак с таким оценивать следует взвешенно.

– Какой ужас! Всё, что ты ему наговорила. Из-за твоей гомофобии нам принцессой никогда не стать.

– Отсутствие гомофилии не зовётся гомофобией. – Злобушка ответила будто прочитала фразу из энциклопедии, а на физическом уровне увеличила темп передвижения до разминочной пробежки.

– Бедные, бедные их светлость Копт. Как же нелегко им пришлось этим вечером. После таких потрясений у принца выработается комплекс… да он возненавидит женщин!

– Ну он как бы и раньше нам на виолончелях не играл.

– На фортепиано играл и напевал немножко. – Золушка погрустнела голосом. – Но уже ничего не изменишь. Так и останусь служанкой в собственном доме.

– Не переживай, моя дорогая. – Второе "я", напротив, контрастировало энтузиазмом. – Следующую вечеринку можем сами устроить: созовём холостяков с окрестностей, а платье у крёстной ещё короче запросим.

– Перестань. У нас такие соседи, что меньше чем устраивать бал я хочу только искать среди них мужа.

– Экая ты зазнавшаяся стала: разок принца в памяти увидела и говнарь уже не жених.

– Ко всему прочему, такой дерзкой затее кое-что помешает.

– Тут согласна. Сначала, надо бы избавится от крыс… хотя бы на втором этаже.

– А что? Крысы уже и там завелись?

– Их там три с тех пор, как папа женился во второй раз. И даже чуточку раньше.

Золушка, повздыхав импровизированными ноздрями, ничего отвечать не стала. И в голове воцарилась тишина, поскольку злобная часть эго переключила всё доступное внимание наружу. На верхушке холма, откуда открывался чудесный вид на извилистую дорогу, разливавшуюся перед взором белой рекой, девушка замедлилась. Луна светила ярко и выглядела чрезмерно большой, будто приблизилась именно для того, чтобы проводить путешественницу. Путь к дому просматривался на километры вперёд, а само имение Ришман размером с вишенку отливалось тёмно-серым на самом высоком холме где-то около горизонта. Уставшей от предшествующих пробежек и босыми ногами девушке оставалось идти не меньше часа.

Принц в поисках

Взъерошенным как атакующий лев Попыхан вырвался на площадь через двери дворца. Появился он из того самого входа, откуда полтора десятка минут назад выбежала строптивая претендентка на звание принцессы, и взгляд имел по необыкновению бешенный. Немного осмотревшись, распорядитель двинулся на голос Аврет. Но прервал свою уверенную походку на нижней ступеньке крыльца: красная туфелька из полупрозрачного хрусталя и, наверное, чего-то ещё, с двадцати сантиметровым каблуком, совершенно богатырского размера могла принадлежать только одной особе на этом празднике. Попыхан по-хозяйски подобрал дорогой трофей и, потирая рукавом находку, возобновил путь в направлении старшей дочери.

Аврет прохаживалась полукругом вдоль передней части памятника Трилаку, время от времени наступая на основание постамента, и рассказывала о преимуществах текущего лота. За ней глазами, ушами, кошельками следили считанные десятки гостий, скучковавшиеся ближе к месту аукциона. Товар в виде дюжины служащих, в большинстве охранников, беззаботно простаивал вдоль чугунного всадника за спиной ведущей. Гармонию отлаженного конвейера продаж нарушило появление распорядителя. Он зашёл с тыла без лишнего шума и тут же спровоцировал движение в сторону дворца семи стражей и официанта с хвоста очереди. Внимательные мадемуазель подозрительную активность на дальнем конце статуи восприняли с ярко выраженной тревогой и Аврет чуткая к настроению толпы, немного порыскав взглядом, устремилась в сторону от слушательниц, к месту пребывания холостяков, где и наткнулась на отца.

– Папенька, вы своим воинствующим видом очень мешаете делать деньги. – Девушка не стушевалась ни на мгновенье и начала разговор в меру дерзко, чтоб настоять на своём, и нежно достаточно, чтоб не обострять конфликт.

– Я же выделил из подчиненного персонала двадцать отборных охранников, – распорядитель смотрел на дочку, и с каждым его словом голос мягчал, а лицо теряло звериные черты, – десяток официантов с офицерской выправкой, трёх трезвых барменов, солиста и горстку штрафников из свиты Лигода для самых азартных. Зачем ты взяла ещё?

– Папенька, солист оказался никудышным танцором.

– В делах любовных – это плюс.

– А двести человек из дворцовой обслуги были вынужденной мерой: девушки разогрелись, вошли во вкус и требовали ещё.

– И теперь аукцион холостяков запомнится как распродажа шлюх с яйцами… – Попыхан вздохнул.

– Между прочим, не я пригласила всех девственниц столицы, чтоб удовлетворить максимум одну. Кстати, как она?

– Сбежала. – Распорядитель вздохнул снова, на этот раз очень тяжело.

– Значит не дура! А жених что?

– Расстроился. Наказал искать.

– С таким отношением к классическому браку его из голубого клуба скоро исключат.

– Ну выбора у принца особо нет. Его в любом случае исключат. Вопрос только: живым или мёртвым. – Распорядитель сделал короткую паузу и продолжил более строгим голосом. – Однако мы отвлеклись.

– Отец, вы правы. Посплетничаем позже. А сейчас разрешите возвратиться к публике.

Туловище девушки уже развернулось вполоборота, когда взгляд наткнулся на официантку с подносом, заставленным напитками. Аврет быстро взяла бокал и соединила руки, чтобы сделать выразительный жест для привлечения внимания гостий.

– Не разрешаю! – Попыхан быстро сделал два шага вперёд, остановившись перед лицом дочери.

– Ах, папенька, – девушка с сожалением мелькнула бровями вверх, – я и не спрашивала – просто использовала вежливую речевую конструкцию, что бы помочь вам сохранить лицо.

– Тогда позволь мне сохранить твоё.

– Врежешь по заднице? – Аврет с превосходством улыбнулась.

– За дверью центрального входа ждёт пара голубоглазых вихреволосых садовника с мускулистыми грудями четвёртого размера в модных, обтягивающих задницы, комбинезонах.

– … Больше похоже на взятку.

– Когда я свистну, они прибегут скандалить, после чего имя одной молодой светской львицы станет ассоциироваться с порядочностью не более чем понос с романтической прогулкой.

– Вы как-то вычурно говорить стали, батенька. Не иначе блефуете.

Попыхан быстро набрал полные лёгкие воздуха и, оттопырив большой и средний пальцы, дёрнул рукой в направлении рта. Аврет намерение отца распознала оперативно и успела вложить в летящую клешню бокал с жёлтым газированным алкоголем.

– Зачем же так радикальничать, папа? Сразу бы сказал, что не блефуешь.

– У меня очень мало времени и совершенно нерадостная перспектива искать две сотни начинающих альфонсов.

– Если у тебя так мало времени, зачем искать начинающих альфонсов!? – Девушка подняла с подноса второй бокал. – А могу я спросить, что делает у тебя в руках экземпляр модной туфельки рекордных размеров?

– Да вот. – Болтавшееся внизу приобретение Попыхан выставил вперёд, поближе к собеседнице. – На выходе из дворца нашёл!

– По отсутствию побоев я догадалась, что не украл. – Аврет с уважением смотрела на габариты колодки, а голос балансировал где-то между колкостью и приветливостью. – И зачем она тебе? Проявлений обувного фетишизма раньше за тобой не замечалось.

– Это туфелька особы, что пришлась по нраву нашей светлости. Той самой из летающей кареты.

Щеки Аврет напряглись, чтобы показать сдержанную улыбку, а в глазах блеснул свет уверенности. Девушка отхлебнула из бокала и поставила его обратно на поднос.

– Знаешь, отец, похоже, я всё-таки доторгую оставшимися холостяками и получу свой процент комиссионных.

– Почему это? – Попыхан не скрывал сомнения.

– Потому что ты найдёшь принцессу.

– Продолжай.

– Эту туфлю продала твоя близкая знакомая Мифет Фломовна Вифрон. У меня есть такие же, только фиолетовые. Стоят они немало и продаются нечасто. А с таким размером покупательница может быть только одна и крайне приметная.

– Надеюсь ты осознаёшь, что если ошиблась, из родителей у тебя останется только мама.

– Уверенна, мобильный Мифет ты легко найдёшь. – Девушка лишь небрежно отмахнулась рукой.

– Если всё, как ты говоришь, то мне действительно не нужны двести холостяков, половина которых и не холостяки вовсе. – Распорядитель ощутимо приободрился.

– Кстати, если тебе те вихреволосые тоже не нужны, зови их сюда. Только не свистом.

– Не могу, дочка. Я блефовал.

Аврет вытянула губы в ниточки и прищурила глаза, от чего на лбу и щеках появились неприятного вида складки.

– Папенька, выйдите, обратно в дворец!

Попыхан сделал низкий поклон и пошагал в сторону, откуда появился. Через десять шагов с ним поровнялась ещё на одна официантка и тотчас получила от высшего руководства россыпь комплиментов и пустой бокал. Миновав памятник, распорядитель повернул налево и засвистел мелодию про родителя, нежданно вернувшегося домой. Но Аврет её не услышала, поскольку к тому моменту, собрав в кулак остатки хорошего настроения вернулась к гостьям, чтобы завершить самый громкий и прибыльный в истории королевства аукцион холостяков.

Из-за одной спорной особенности организма судьба верховного инквизитора Пиндыра сложилась успешно, но нелегко и не сразу. Уже в детском возрасте, если даже кошка писяла в его лыковые сандалики, обонятельно этого никто не замечал. С наступлением половой зрелости запах усугубился настолько, что в один жаркий день население глубинки напутственным матом и вилами культурно попросило юношу оставить отчий дом и родную деревню. Несколько лет он слонялся по лесам и дорогам в стороне от разумной жизни, пока не наткнулся на одного услужливого месье и его непривередливого приятеля Виктора. Последний в недуге рассмотрел стратегическую способность и дал сапоги, чтоб остановить утечку полезного в хозяйстве зловония в окружающую среду. Благодаря встрече, парень поступил на военную службу в диверсионный отряд, где неявный талант обрёл совершенно неожиданное применение: ношенными сапогами дурманили лошадей и сбивали со следа собак, травили реки портянками, не давая противнику перейти брод, но настоящую революцию Пиндыр совершил в деле дознавания. Он прозвал их "пятнадцатиминутками". Выдержанный четверть часа носок, запертый вместе с допрашиваемым в тесном, размером с гробик, помещении через короткое время вызывал поток разнообразной информации: интересной, про расположение войск и маршруты разведгрупп, неожиданной, об оргиях у пруда и акте онанизма в запрещенном месте, ужасающей, после чего, как правило, в ящик закидывали недельные ботинки и забивали крышку.

Когда войны закончились Пиндыр без конкурса и карабканья по карьерной лестнице получил должность верховного инквизитора и продолжил внедрять способ дознавания нового поколения. Пыточные во всём королевстве разительно преобразились и перестали восприниматься как мрачные филиалы канализаций. Особенно выделялась та, что располагалась во дворце: чистые коридоры, освещение из магических кристаллов, принудительная циркуляция воздуха и душевая с горячей водой в помещении для бесед с пристрастием.

По подвалу Копт шёл также неспешно, как выходил из комнаты счастья. Поведение принца выделялось неуверенностью. Он часто останавливался, чтоб рассмотреть сюжеты истории инквизиторского дела на фресках, заглядывал под разноцветные чехлы пыточных инструментов, минутами открывал двери и время от времени прохаживался обратно, пока красная дорожка, наконец, не окончилась маленьким залом. Четверо на появление нового лица отреагировали, но не прервались. Копт лично знал только короля, по обтягивающим кожанным штанам и сапогам догадывался, который из компании знаменитый Пиндыр. О том, кто такие мужчина лет сорока в дорогом костюме и огромный парень со следами крови в середине торса, взмокший, по крайней мере, по пояс, наследник не имел ни малейшего представления. Все сидели за старым столом, судя по фиксаторам в виде металлических скоб, изначально использовавшимся в пыточных целях. За плечами бугая стоял неизвестного назначения ящик высотой чуть меньше человеческого роста. Инквизитор и Виктор держали по большой прозрачной кружке. Коричневый цвет и долька лимона выдавали в напитке чай. Диета большого гостя выглядела разнообразней: перед ним стояли две кружки с кусочками лимона на дне, бокал для вина, маленькая стопка и четыре стакана, предположительно, с водой, один полный лишь на треть. Щёголь и вовсе сидел в отдалении, без тары и занимался бумажной работой. Принц собрал смелость из всех уголков сознания и решительно шагнул в комнату, однако заслужил лишь краткий взгляд здоровяка – остальные продолжили то же, чем занимались.

– …чёлку связи я сам не видел. Её, вроде, Сибил получала.

– Какая это ещё Сибил? – Человек в кожанных штанах повысил голос и выскочил из кресла, швырнув кружку на стол так резко, что небольшая часть содержимого выплеснулась. – Ты же твердил, в поместье только "мальчики"!

– Да там половина с женскими именами. Говорил же: меня Тишкой зовут. – Амбал промямлил на столько жалостливо, на сколько позволял его увесистый бас.

– "Тишка" звучит как женское. – Виктор вмешался по-доброму, от чего первый допрашивающий немного расслабился.

– Да будь я мужиком, ваше величество, с этими педерастами на площадь никогда бы не запёрся.

Король сдержанно ухмыльнулся и сделал продолжительный глоток. Инквизитор последовал его примеру и тоже потянулся за чаем. Оперативно воспользовавшись передышкой, Копт приблизился вплотную к отцу.

– Пап, нам очень надо поговорить. – Принц начал тихо, почти что шёпотом.

– Имей терпение, сынок, иначе нетерпение поимеет тебя. – Виктор негромко изрёк мудрость и повернулся обратно к Тишке.

– Да меня уже столько раз поимели… Неужели ты думаешь, меня напугает какое-то нетерпение?

Наследник сдерживать голос не стал, чем развеселил здоровяка. Однако тот не просмеялся и пяти секунд, поскольку вынужденно схватился за травму в районе солнечного сплетения. Иначе откровенный факт воспринял монарх, искривив лицо и сильно сжав эфес меча правой рукой.

– Я полагал, ты невесту выбираешь. Сейчас… – Речь короля прервало бестактное сёрбанье допрашиваемого остатками содержимого стакана. – …Красавицы столицы… – Тишка поставил пустую тару на стол и почти без заминки принялся всасывать следующую порцию прозрачной жидкости да так громко, будто делал это намеренно. – …Не только невежливо, но и расточительно.

– Пап, – голос Копта выражал крайнюю степень недовольства, – сунь скорей меч ему в жопу, может у этого тоже что-нибудь замкнёт, чтоб манеры появились.

Мимика Тишки напоминала удивление охотничьего пса, принесшего рябчика из непролазных зарослей вонючего болота, но вместо благодарственного похлопывания, получившего удар прикладом в затылок. Пиндыр, который к этому моменту уже поднёс кружку ко рту, хлебать стал абсолютно беззвучно. Стихло и шуршание листов главного модника комнаты.

– Так о чём ты хотел поговорить? – Король расслабил кисть и отпустил рукоять клинка.

– Я нашёл невесту!

– Надеюсь, это "она" и мне понравится.

– Согласно показаниям Попыхана ты её уже видел.

– Ах! Эту невесту! – Брови Виктора восторженно прыгнули, а на щеках появился довольный румянец. – Считай, что моё благославление ты уже получил.

– Но…

– Я слышал её речи. Перспективная принцесса. – Король смотрел мечтательным взглядом, – не стань твоей невестой, непременно оказалась бы внучкой сам знаешь кого.

– Достали с внучками! – Копт выпалил грубо, на грани крика, и дёрнул рукой будто кинул что-то в пол. – Я с тринадцати лет и сам его внучка! Причём самая законная!

Пиндыр и Тишка почти синхронно отодвинулись от стола, словно ожидали физических последствий, однако Виктор лишь сменил восторженное выражение лица на удивлённое.

– Сынок, в тебе никак что-то перевернулось.

– Скорее ударилось. – Принц погладил над ухом. – Но я не это пришёл сказать. Есть одна проблема с невестой…

– Отсутствие толерантности и болезненное отношение к либеральным ценностям?

– Она сбежала.

– Ты ей сделал предложение и она сбежала?

– Предложение договаривались делать завтра… Наверное уже сегодня. А пока её необходимо просто найти.

– Скажи Попыхану фамилию – он быстро отыщет в базе.

– Нет фамилии.

– Может имя редкое?

– Имени я тоже не знаю.

– Позволь я уточню: часами и наедине ты общался с девушкой, но не узнал, ни где она живёт, ни фамилию, ни даже имя?

– Будь всё просто, я не спускался бы в "подземелье" смотреть, как вы чаи гоняете.

– Не хочу расстраивать, но, избранница, которая сбежала от принца из дворца, при следующей встрече, снова тебя пошлёт.

– Случись так – режь меня пополам, отец. – Копт с силой примял волосы и скользнул ладонью по затылку и шее. – Только не снизу.

Надув щёки, Виктор громко и продолжительно выдохнул, поочереди сгибая, разгибая пальцы.

– Звучит как любовь. – Голос самодержца погрустнел.

– Попыхану задание я уже дал.

– Тот найдёт ёжика среди кактусов… Надо только немного подождать. Но согласия добиваться будешь сам. Впрочем, – король выстрелил проникновенным взглядом в здоровяка, – кто знает, может и мы с Пиндыром чем помочь сможем.

Тишка забегал глазами, на лбу и висках выступили капельки пота. Он, не поднимаясь со стула, попытался отодвинуться ещё дальше, но правая ножка провалилась в ямку на полу, от чего допрашиваемого немного перекосило. Инквизитор подошёл и неожиданно помог выправить уровень, более того, скорректировал направление, чтоб избежать других неровностей при движении назад. Амбал сделал несколько результативных прыжков и остановился только через полтора метра, уперевшись в загадочный предмет мебели.

– Скажи, Тишка, ты знаешь о какой невесте мы говорили? – Король перестал сверлить глазами и начал располагающе.

– Никак нет, ваше величество.

– Высокая, фигуристая, в коротком красном платьице. – Тон принца не отличался оптимизмом. – Выглядит будто не из этого мира совсем.

– Предположительно, передвигается на летающей карете. – Пиндыр дополнил немного грубо, только Копт сделал паузу. – Помнишь ты нам про поездку в ландо плёл?

– Всё, что помнил, уже рассказал ваша милость: на бал в ландо ехали, и в стороне над головами пронёсся экипаж.

– Продолжай!.. – Заинтересованность Копта тотчас отразилась в голосе. – Что за карета?

– Да я только мельком видел, ваша светлость.

– Габариты, сколько лошадей, тип упряжки, масть, приметы кучера. – Инквизитор заговорил подчёркнуто грубо, словно отчитывал провинившегося подчинённого.

– Только мельком видел, ваша милость. – Не смотря на щекотливое положение, Тишка басил, как и положено человеку размером со среднего медведя. – Детали как-то не запомнились.

– Ну хоть цвет скажи. – Наследник подступил ближе.

– Коней или кареты?

К тому времени Пиндыр, сделав несколько шагов назад и в сторону, поровнялся с королём и наклонился, чтоб о чём-то пошептаться. Отстранённо продолжил выводить цифры месье в красивом костюме, даже не поведя взглядом, когда спокойная беседа начала переходить в шумный расспрос. А наследник короны и совсем недавно борец с жандармским произволом с нешуточным азартом включился в процесс раскалывания свидетеля:

– Кареты!

– Не помню, ваша светлость.

– Лошадей?

– Тоже не помню.

– Значит сотрудничать отказываешься…

– Никак нет, ваша светлость. Просто мельком видел.

– Сколько человек рядом сидело? Кто ландо вёл?

– Никак ты во вкус вошёл… – Перестав секретничать, в разговор вернулся Виктор. – Пиндыр, продемонстрируй подрастающему поколению, какой чудесный метод обновления воспоминаний у нас имеется.

Здоровяк и Копт вопросительно переглядывались, когда верховный инквизитор вновь приблизился к задержанному. Только на этот раз он последовал за спину, увлекая следящие взгляды обоих молодых людей. На боковой стороне короба, в который упёрся Тишка, когда ретировался под молчаливым давлением монарха, Пиндыр дёрнул рычаг, от чего послышался звук работающего механизма и объёмные двери на петлях, смещённых до половины глубины ящика, распахнулись, толкнув вперёд стул вместе с сидящим и обнажив внутренее пространство. Интерьер выглядел совершенно безопасно и даже роскошно: обитое гладкой светлой кожей, кресло с анатомичной формой и наклонённой спинкой, мягкие стенки по всему периметру, искусственное освещение, а также около десятка гербов широко известных в оппозиционных кругах, но покойных, дворян. И только неописуемо мерзкий запах, появившийся аккурат в момент раскрытия короба мешал присесть, чтоб собственным телом опробовать удобство мебели.

– Я полагал, что это пыточный агрегат, – Тишка прикрывал нос и рот рукой, стараясь делать короткие вдохи. – а выглядит как…

– …Тесный сортир обеспеченного клаустрофила. – Принц перебил с лёгким цинизмом и тоже решил закрыть часть лица, но для этого использовал воротник рубашки.

– Это ни какая-то средневековщина! – В голосе слышалась гордость как и то, что запах действовал даже на его величество, хотя тот сидел дальше всех. – Наши силовые структуры укомплектованы самыми современными устройствами бесконтактного извлечения истины.

– Сильно сомневаюсь в возможностях этого аппарата. – Копт сделал шаг вперёд, будто пытался продемонстрировать стойкость перед обонятельным дискомфортом. –Если ещё книжки с грамофоном добавить, тут две трети жизни можно провести.

Пиндыр меланхолично взглянул на наследника и с неизменным выражением лица хлопнул допрашиваемого по плечу.

– Садись, Тишка, покажем его светлости, как далеко шагнула инквизиторская мысль.

– А это не больно?

– Только носик пощекотит, всё вспомнишь и домой пойдёшь.

Здоровяк не стал делать вид, что поверил, и обречённо последовал на пустующее место, позвякивая кандалами на ногах. Как только массивное тело расположилось в кресле, Пиндыр мягко поднял рычаг, и с механическим лязганьем ящик затворился. Дождавшись тишины, инквизитор достал из кармана аккуратный квадратик плотной вакуумной упаковки с запечатанным серым носком и, опустив предмет в соразмерную щель, задёрнул скользящий засов. Синхронно раздалось шуршание, а через тройку секунд пронзительный голос допрашиваемого.

– Ааа! Да что здесь завоняло. Месье инквизитор, носику уже щекотно. Ааа! Яаа… Можно мне домой?

– Вспоминай, Тишка. Вспоминай. – Пиндыр невозмутимо сжимал в кулаке большой красный вентиль.

– У Лигода в имении труп зарыт.

– Где именно? В вишнёвом саду?

– Дааа!

– Это Тищ. В окрестностях там минимум шесть закопано, но нам скелеты Лигода сейчас не нужны. Ты карету вспоминай.

Принц, моментально сжав лоб гармошкой и выпучив вперёд глаза, перевёл взгляд на короля, но тот лишь прохладно махнул рукой. Настоять на вопросе наследнику помешал крик из пыточной камеры.

– Бееелые! В холке метр девяносто. Под копытами радужное свечение.

– Колдовство. Не иначе. – Пиндыр прикрыл красный клапан на целый оборот. – Что с каретой?

– Бееелая. Три оси. Литые диски. Пятиконечная звезда. Дно в гравийной пыыыли. Цвет розовый с коричневыми вкраплениями.

– Напоминает о восточном, северо-восточном пригороде. Где видел?

– Эээс-74 поблизости с развязкой на Аршаха.

– Точно восток, северо-восток. Что с кучером?

– Не знаааю! – Здоровяк попытался потянуть жалостливо на сколько мог.

– Какая дерзость! – Инквизитор изрёк очень зло и резким рывком отправил вентиль в свободное вращение против часовой стрелки.

– Аааааатсутствовал! Отсутствовал! Не было его.

– Говорил же, магия! Ещё что помнишь? – Пиндыр схватил толстый обод и принялся не спеша закрывать клапан.

– Это Тищ гонококом троих заразил…

– Так стоп! – Инквизитор искривился, будто осознал собственный запах. – Ещё б рассказал, как ты любил, а он в член пёрднул.

– Я не понимаааю…

– Ректальную драму нам не надо. Когда в ландо ехали, что помнишь?

– Бёдра Торча в обтягивающих трико, рельефные груди Лекляса, смазливое лицо Диберта…

– Дружище, угомони поэта. – Король выкрикнул с заметным нетерпением.

Принц инстинктивно повернулся на голос, однако сам Виктор сначала обратил внимание на Пиндыра, который, воспользовавшись мелькнувшим затылком наследника, тыкнул указательным пальцем в ящик, провёл большим себе по горлу и даже успел достать из кармана запечатанный носок кислотно зелёного цвета. Но монарх категорично замотал головой:

– Я не имел в виду навсегда!

Тишка, к удивлению, замолчал, а инквизитор поспешил довинтить клапан до полного закрытия и после нажал кнопку с изображением вентилятора. Вместе с шелестом движущегося воздуха послышался жадный вдох допрашиваемого.

Копт, который не произнёс ни звука, как только здоровяк начал кричать, выглядел одновременно растерянно и удивлённо. И только прекращение активной части пыточного процесса вернуло взгляду наследника относительную уверенность. Он немного помялся, глядя на отца, и словно озарённый прекрасной идеей повернулся к инквизитору.

– Предельно впечатляюще, месье Пиндыр. Признаться чесно в успехе я сомневался, а теперь даже не знаю как назвать это чудо.

– Экстракция показаний методом ситуативного дросселирования растормаживающих респираторных нейростимуляторов с сопутствующим одорноксиофобным эффектом. – Хозяин пыточной произнес чётко и членораздельно, будто тренировался каждый вечер.

– Не знаю чего я больше боюсь: когда он размахивает носками в замкнутом пространстве или заученную цитату из аналитического отчёта. – Виктор улыбался и комментировал добродушно.

– Месье, – Копт никак не отреагировал на фразу отца и смотрел точно в лицо инквизитора, – я хотел бы разъяснения, почему вы проигнорировали информацию о трупе в имении месье Лигода.

Пиндыр кинул вопросительный взгляд через плечо принца, туда, где сидел его величество, однако обнаружил лишь пустое кресло. Сам Виктор уже стоял рядом с наследником.

– А ты по каким мотивам интересуешься? Политическим? Или просто любознательность почесать?

– По-ли-ти-ческим. – Копт произнёс медленно и уверенно.

– Ладно. Всё равно Попыхана ждать. Садись. – Король похлопал сына по спине и жестом руки пригласил за стол.

– А почему это он сюда прийдёт?

– Как минимум доложить, что невесту нашёл.

Принц удивления скрыть не смог, но вопросов больше не задал и занял место Тишки, придвинув обратно его стул. Виктор расположился между сыном и молчаливым, дорого одетым мужчиной, чем оторвал последнего от заполнения очень подробной таблицы с тонкими линиями и аккуратными цифрами. А верховный инквизитор без слов и привычных церемоний вышел в проём двери, часть которого выглядывала из-за пыточного агрегата. Король слегка потянулся, выгнув грудь вперёд, сложил руки на мягкие подлокотники и пристально посмотрел на работника карандаша и бумаги.

– Можешь говорить.

– Простите, ваше величество, мне всё что угодно говорить? – Мужчина освободил руки и сложил пальцы в замок.

– Рассказывай почему вы с Попыханом не даёте мне Лигода самодержавно зарезать уже лет так пятнадцать.

– Могу я для начала узнать кто это? – Лицо Копта выражало недоверие, а голос непонимание.

– Нас не представили. Коммерческих дел мастер Бельвизин, ваша светлость.

– Не то что бы мне совсем интересно, но что делает коммерческих дел мастер в пыточной? Вы следующий в очереди после Тишки?

– Если кратко, то я работал наверху, когда подельницы Аврет забрали охрану. Не желая оказаться очередным лотом, я спрятался в инквизиторской.

– Бельвизин, давай по делу, коротко и чтоб все понимали. – Виктор щёлкнул пальцами и произнёс приказным тоном.

– Либералы, не смотря на говорящее название, за свободу борятся очень избирательно. По сути это прослойка между государством и корпорациями, способствующая перетоку власти и финансов к последним. – Речь мужчины зазвучала без подготовки, отличаясь беглостью и выразительностью. – Поэтому, когда они говорят "свобода", имеется в виду именно расширение прав и привилегий для большого бизнеса.

– Бельвизин! – Король помотал в воздухе кулаком с оттопыренным указательным пальцем.

– Конечно, конечно, ваше величество. Чтоб расшатывать сложившийся уклад, используются все возможные методы и союзники, в том числе группы разномастных меньшинств…

– Вы хотели сказать "гомосексуалистов". – Копт перебил с пренебрежительным недовольством.

– Вовсе нет, ваша светлость. За свой кусок свобод и признание готовы побороться ещё наркоманы, педофилы, сторонники инцеста…

– Ну у инцеста слишком внушительные противопоказания, так что сомневаюсь, что у них что-то выйдет.

– Простите, ваша светлость, но утверждение спорное. Главное в случае с родственными связями детей не заводить, а чисто технически у гомосексуализма противопоказаний куда больше. И ничего – прижился. Просто, не обладая существенной численностью, меньшинства демонстрируют высокую публичную активность и, создавая иллюзию массовости, помогают сместить баланс общественного мнения в нужную сторону.

– Бельвизин! – Голос монарха звучал уже строже.

– Конечно, конечно, ваше величество. Но всё это об либералах мира западного. Доморощенные за редким исключением представляют отнюдь не отечественных олигархов – под видом борьбы за общечеловеческие ценности они топорно продавливают интересы самых заклятых геополитических конкурентов. Если присмотреться внимательно, то можно рассмотреть, как эта оппозиция искажает факты нашей истории, глумится над культурой и принижает победы. Особенно это заметно по тем горячо любящим родину "патриотам", которые умудрились космополитизировать в страны канонической демократии. Вспомните того же плешеватого бородача, что написал цикл художественных книжек, которые там почему-то приняли как документальные.

– Бельвизин! – На этот раз Виктор окрикнул с заметным раздражением.

– Конечно, конечно…

Коммерческих дел мастер замедлился на примирительной фразе, глядя, как оппонент берёт в руки мгновенье назад оставленный карандаш, и метится глазами в исписанный мелкими буквами листок отчёта.

– …ваше величество. В то же самое время со странами коллективного запада нужно как-то взаимодействовать, – оставив лицо неподвижным, мужчина поднял глаза вверх и быстро вернул обратно, – особенно в сфере торговли некоторыми высокотехнологичными товарами. Для этого мы разыгрываем открытость и местное либеральное движение под корень не истребляем, то есть вывешиваем перед оппонентами политическую морковку. Естественно этот шаг мог вызывать риски раскачивания народных волнений изнутри, если бы не харизматичный, влиятельный, узнаваемый, неуступчивый, мелочный, жадный, безыдейный, эгоистичный лидер. С его интеллектуальными способностями и при текущем уровне автократии внутри колыбели развития демократических ценностей нашего государства судьба существующей монархии имеет прекрасные перспективы. Поэтому его милость Лигода берегут почти как самого короля и допускают некоторые вольности в использовании личного имения.

С лимоном в правой руке и тремя кружками в левой Пиндыр ступил обратно в зал. Позвякивая стеклом, он оставил чай принцу и самодержцу, после чего последовал к месту, которое ранее занимал Виктор.

– Занятные факты, месье Бельвизин. – Копт флегматично отодвинул кружку до расстояния вытянутой руки. – Никогда не думал, что бюрократический аппарат королевства действует столь тонко.

– Спасибо, ваша светлость. Стоит также отметить, что некоммерческие организации способствуют небольшому притоку иностранной валюты, которая после демонстраций, разгонов, арестов и выплат, требуемых законом, оказывается в казне государства. Вы обращали внимание, что месье Лигода при любых волнениях оставляют на свободе? Ведь именно он оплачивает штрафы, услуги адвокатов, суммы для залога, судебные издержки. А деньги он главным образом получает от геополитических конкурентов королевства.

– Мы против волнений как раз отряд организуем… – Пиндыр бросил вдохновлённо. – Думали ОЖОНом назвать.

– Да. К удовольствию верховного инквизитора наличие оппозиции позволяет ещё и держать в тонусе силовые структуры, даже их эволюцию провоцирует.

– Поражаюсь: и почему при наличии столь уникальных талантов экономика страны в такой жопе? – Монарх сурово посмотрел на мастера коммерческих дел.

– Война, ваше величество: разрушение предприятий, истребление инженерных и управленческих кадров, – Бельвизин мгновенно набрал темп и говорил, как читал из книги, – остановка научных исследований, инерция при переключении производства обратно на гражданские товары, потеря заказчиков, неоптимальная конфигурация логистических цепочек…

– Кстати, о талантах… – Инквизитор перебил громко и принялся нарезать лимон в тарелку, мгновенье назад вытащенную из-под стола. – Кто из магов так хорош, что способен сделать одновременно лошадей, карету, автопилот? Может целая группа работала?

– Месье, вы давно академию посещали? – Коммерческих дел мастер в порыве ответить первым даже привстал. – Квадриги они со второго курса создают, а с четвёртого – товарные составы, правда, нестабильные. На пятом…

– Бельвизин, – Король одновременно с вступлением в разговор приподнял руку с открытой ладонью, от чего оппонент незамедлительно замолк, – мы поняли: экипаж мог создать даже студент.

– А каждый студент может сделать летающий экипаж? – Копт спросил негромко, глядя в сторону от всех собеседников.

Пиндыр без стеснений пожал плечами, а мастер коммерческих дел после нескольких многообещающих похмуриваний лба с диагональным шевелением бровей подхватил карандаш и как ни в чём не бывало переключился на бумажную работу.

– Н-да. Не каждый умник эрудит. – Виктор с шорохом почесал правую щёку и укоризненно посмотрел на Бельвизина. – Что-то мне подсказывает, с полётами не всё так просто. А ну-ка месье, кто помнит по-настоящему мощного мага, алчного достаточно, чтоб зарабатывать на эпатажных кортежах?

– Фея Вифрон! – Неожиданно и громко раздалось из проёма, откуда в зале появился Копт.

– Мифет?! – Монарх, инквизитор, мастер и даже Тишка в ящике воскликнули хором и с близким удивлением в интонации.

Пока присутствующие переваривали свежую новость, мелкая фигура Попыхана с волосами торчащими ещё больше чем при выходе на площадь быстро приблизилась к наполовину занятому столу со стороны противоположной от принца. Без ложных стеснений распорядитель подхватил на вид ничейную кружку, бросил охапку кружочков лимона из тарелки по соседству, и довольно отхлебнул, даже не размешивая.

– Мифет, – Бельвизин прохрипел и, откашлявшись, с долей зависти кинул взгляд на чай в руках Попыхана, – специализируется на делах амурных.

– И венерических! – Раздался бас из пыточной кабинки.

– Пиндыр, – Король качнул подбородком в сторону ящика со здоровяком, – сделай там тише.

Инквизитор поднялся со стула и слегка постучал в фигурную впадину на торце двери:

– Тишка, ни слова больше. Сиди мечтай о чём-нибудь обтягивающем.

Пока Пиндыр усаживался обратно осушивший половину кружки распорядитель продолжил:

– Итак, нашу незнакомку одевала Мифет Фломовна. Полагаю, она же ответственна за экипаж.

Предположение тут же отразилось скептично искривлёнными губами на лицах всех кроме Копта.

– В архиве существуют документальные свидетельства, как фея занималась транспортной магией. – Распорядитель показал жест кистью с указательным пальцем, вытянутым вверх, и пару раз покрутил им в воздухе. – На вызов Вифрон не отвечает, но, судя по эфирной триангуляции кристалла, сейчас она находится на Качухуна восемь, что на пересечении с Фернгаса.

– И зачем мне знать про фею Вифрон? – Строгий голос Виктора мгновенно смыл сияние оптимизма с немолодого лица Попыхана. – На ней Копт жениться будет?

– Фернгаса – это северо-восток. – Только король закончил говорить, Пиндыр неожиданно озвучил факт.

– Да и просторы там малолюдные. – Бельвизин тоже подхватил без малейшей паузы. – Что за место?

– Имение покойного Ришмана. – Распорядитель ответил чуть приободрившись и начал тыкать ложечкой в лимон.

– Ришмана помню. – Глаза короля погрустнели и послышался тяжёлый вздох.

Он скользнул левой кистью под стол и, слегка вынув оружие из ножен большим и указательным пальцами, прижался к полотну клинка остальными. С оглядкой на самодержца все присутствующие застыли, и только Копт вытянул руку вверх подобно школьнику, подперев локоть тыльной стороной ладони, а затем и вовсе нарушил ностальгическую тишину:

– Я тоже кое-что помню: "Победы мирного времени не достигнуть семью мечами кузницы Ришман". Именно так сказала незнакомка с воодушевлением и подозрительной гордостью. Может она месье Ришману кем-то приходиться?

– Если мне не изменяет память, – Бельвизин снова покашлял и сглотнул слюну, – Эшп Ришман был женат на вдове Трилака Фестарха, когда последняя имела дочку, причём не одну.

– Наследниц Тирилака Дилмесовича его светлость отсеял в предварительном раунде. – Попыхан с важным видом отхлебнул из кружки. – На том этапе мы ещё очередь не организовали.

– А что с детьми самого Ришмана? Кто по адресу прописан, в конце концов? – Показывая нетерпение, принц немного переигрывал.

– До утра, ваша светлость, этого никак не выяснишь. – Распорядитель, напротив, говорил максимально спокойно и естественно. – Запрос в муниципалитет я уже отослал, но поскольку на дворе ночь, ответ прийдёт только часа через четыре.

– А не отправится ли нам на Каче… – принц всё ещё шевелил губами, но звук прекратился, – в поместье на северо-восток? Переговорим с феей-помощницей, а, если повезёт, незнакомку узнаем.

– В домашнем халате и без макияжа можем и не узнать, – голос мастера коммерческих дел прозвучал с нотками цинизма, – особенно, если она не захочет, чтоб её узнали.

– Эта – более чем приметная, а для абсолютной точности у нас имеется железный критерий.

Попыхан отставил кружку, распахнул пиджак и из внутреннего кармана аккуратно достал женскую туфельку продольным габаритом в полтора собственных предплечья. Размеренным движением он поставил отливающееся красным глянцем великолепие в центр стола так, чтобы каждый из сидящих мог хорошо рассмотреть. Ожидаемо, больше остальных предмет женской обуви привлёк одетого с иголочки мастера. Не решившись взять в руки, он встал с кресла, сильно вытянулся вперёд и прищурился:

– Можете называть меня педантом, но это кварц.

– Не нуди, Бельвизин. Изъясняйся по сути. – Король недовольно буркнул и вопросительно посмотрел на распорядителя.

– Отпечатки пальцев ног и образцы пота я уже снял. – Тот заговорил сразу же и с небольшой спешкой. – Но куда важнее, что мадемуазель с таким размером ноги огромная редкость. Достаточно примерить туфельку на подозреваемую девушку и, если зазор между пяткой и задником в пределах одного сантиметра, перед нами принцесса.

– Да сколько уже можно? – Пиндыр, потряхивая сжатым кулаком, начал совершенно противным визглявым голосом, но после нескольких слов перешёл на нормальную манеру разговора. – "Задник", "зазор", "критерий", наконец. Попыхан, где ты этого понабрался? Ты всё-таки в пыточной. Имей уважение к помещению.

Виктор громко похрипел и показал инквизитору успокоительный жест ладонью. Одновременно из-за стола с сияющим оптимизмом лицом и воодушевлённой жестикуляцией верхними конечностями вскочил принц.

– Мне идея нравится! Скорее поедем на Каче… эээ в тот пригород и кому-нибудь примерим.

– Карета и лошади, конечно, уже готовы, ваша светлость, – распорядитель немного ссутулился, – но из-за пробок далее трёх кварталов не уехать. Можно ориентировку в ближайшее отделение жандармерии передать. Пусть…

– Не стоит людей вашими жандармами беспокоить. А заторы разогнать никак? Всё-таки дело государственной важности.

На этой фразе Попыхан повернулся к принцу с открытыми до предела глазами и бровями, вспорхнувшими до верхушки лба. Бельвизин и Пиндыр тоже не смогли сдержать появление удивлённых гримас. Тишка в ящике, не смотря на запреты, что-то коротко нечленораздельно прохрюкал. И только король смотрел полным откровенного возмущения взглядом.

– Тебе объяснить, почему никого разгонять не будем и не надо? – Голос Виктора в точности соответствовал эмоциям на лице.

– Да как-то я и сам понял, – Копт слегка вертел головой и прыгал глазами на каждого из присутствующих, дольше остальных задерживая взгляд на отце, – что не надо. Просто, боялся, время уходит.

– Проблемы у тебя не со временем, а с обаянием. Ни каждому принцу девки побои оставляют. – Виктор пристально уставился на характерный бугорок выше правого уха.

– Предупреждал же, в делах женских я не эксперт.

– И правда. К счастью для тебя, в этой комнате собрались опытные специалисты. Кроме… Бельвизин, напомни, у тебя как с женщинами?

– Я – однолюб.

– Мудрёное название для онаниста.

Пиндыр констатировал с откровенным удивлением, а коммерческих дел мастер махнул рукой и, показав через приоткрытый рот сдвинутый набок кончик языка, провёл прямую линию на исписанном цифрами листе.

– Значит кадрить не умеешь. – Король с железным скрипом поводил пальцами по свежей щетине на подбородке и перевёл внимание на распорядителя. – А что советуют профессионалы?

– Прогнуться в пределах разумного, внимательно слушать, – Попыхан извлёк тот же звук, поглаживая щёку, – и не выпячивать спорные принципы.

– Занятно. Ведь я себя так и вёл, пока знакомство шло хорошо. – Принц утвердительно покивал.

– Причина и следствие явно перепутаны. – Бельвизин пробормотал отвлечённо, не отрывая глаз от бумаги.

– Полезно гулять на свежем воздухе и сапоги при близости не снимать. – Голос Пиндыра прозвучал с непоколебимой уверенностью.

– Эй! Мы тут по делу общаемся, а не обсуждаем личные комплексы.

От недовольного рыка Виктора инквизитор и наречённый ловеласом тотчас притихли, а наигранное безразличие мастера коммерческих дел, как бы занятого отчётом, выдавал потряхивающийся в руках карандаш.

– За теорию неуд! – В лицо Попыхану Король смотрел снизу вверх, что побудило подчинённого опуститься в удачно нащупанное кресло. – Битвы проигрывают все, но в следующую идут с ясным разумом и чётким планом. Но поскольку с такими советчиками плана не получается, будем надеяться только на ясность.

– Может его светлости поспать? – Встав обратно на ноги, распорядитель отвечал негромко.

– На свежем воздухе! – Значительно твёрже звучал голос Пиндыра.

– Под свист ветра. – Попыхан выдохнул воздух с лёгким вызовом.

– И на душистой перине.

– И под треск цикад.

– И на холодной подушке.

– И под тёплым одеялом.

– И ароматное молоко перед постелью.

– И имбирную печеньку.

Немного неожиданно, совершенно нелогично, в абсолютном противоречии с вековой практикой инквизиторского дела из пыточной кабинки послышался довольный храп здоровяка, отчётливо различимый на фоне звука, крутящегося вентилятора.

– Вижу, укладывать вы мастера. – Король тоже зевнул и с непонятной гримасой на лице покачал головой. – Впрочем, отдохнуть перед вторым раундом разумно. Сынок, время иди спать.

– Но я сейчас не хочу, отец!

– Рубить пополам я тебя тоже не хочу, поэтому иди спать, как советуют.

Копт не стал перечить второй раз, обречённо вздохнул и, сделав демонстративный всплеск руками, окончившийся глухим хлопком о бёдра, направился к знакомому коридору. После почтительного поклона перед самодержцем тихой походкой с быстрыми мелкими шагами за будущим королевства последовал распорядитель. Не смотря на задержку, он ещё до выхода из комнаты обогнал принца гармонично на столько, что последнему даже не пришлось замедляться или менять направление. Пиндыр проводил грустным взглядом уходящих гостей и по-хозяйски принялся убирать грязную посуду со стола. Заняв обе руки он без жестов дворцового этикета, характерных для Попыхана, исчез в проходе откуда пришёл с чаем, оставив коммерческих дел мастера и короля наедине. Однако их разговор один на один так и не начался: монарх достал меч и, рассматривая своё отражение в полотне клинка, поглаживая пальцами гладкий дол, заностальгировал о чём-то кровавом, а Бельвизин продолжил выписывать ровные строчки логически связанных цифр и букв, используя алфавиты минимум трёх языков.

Утренние неожиданности

Даже при свете луны пешее путешествие Злобушки к дому оказалось отнюдь не прогулкой. Уставшим ногам сильно досталось от острых булыжников и холодных луж, руки порядком замёрзли, а желудок в голос требовал пищи с изобилием холестерина и белка. Достигнув территории поместья и поровнявшись с хлевом, девушка кожей почувствовала тепло, быстро достигшее некомфортного уровня, от чего даже пришлось сорвать с плеч шерстяную шаль. Подобно карете ткань засветилась и, испустив в небо яркий луч, осыпалась вниз сухим песком. В то же небытиё последовала и половина косы, но волосы полностью не растрепались, поскольку крёстная предусмотрительно завязала в середине тонкую еле заметную ленточку. В момент, когда исчезли последние проявления одёжной магии Злобушка осознала, как много прикрывало короткое красное платье и поспешила скрыться в помещении с живностью.

Хлев как и дом строился согласно заветам Эшпа Ришмана, предпочитавшего всё большое маленькому. Здесь уместились склады для зерна, овощей и сена, курятник, свинарник, овчарня, а также стойла с денниками для лошадей и коров. Внутри, к удивлению, оказалось вовсе не темно: мрак разбавлял свет масляной лампы на полке у стены, позволяя в общих чертах рассмотреть сюрреалистическую картину происходящего. С полдесятка котов расположилось вдоль хребта коровы и массажными движениями втыкались носами между позвонков, коллективно издавая целый набор успокаивающих звуков. На нижнем ярусе трудились ещё четыре огромных, размером со среднюю рысь, представителя семейства мяукающих. Одной лапой в изгибе запястья каждый держал дойку, которую в порядке очереди сжимал и оттягивал вниз, извлекая струйку молока в ведро под выменем. В следующем деннике, судя по сверкающим на уровне человеческого роста зелёным глазам, происходило нечто похожее.

Девушка сняла грязный рабочий халат с крючка у входа и направилась к месту активности пушистой братии. Ближайшие дояры и доярки тут же выстроилось по росту слева направо. Остальные подтянулись через секунды и, расположившись в аналогичной манере, вытаращили оценивающие, умеренно надменные глаза. Злобушка даже немного смутилась и поспешила засунуть руку во второй рукав.

– Да. Да. Коров подоить с вечера я забыла.

Девушка на полном серьёзе обратилась к толпе кошек и перевела взгляд вниз в попытке поймать верхнюю пуговицу. Часть младших особей тут же расслабленно вытянулась на животе, поэтому, когда глаза хозяйки вернулись в исходное положение, мимика её намекала на существенную степень недовольства. Воздух наполнился мистической злобой, а коровы уверенным шагом двинулись из денников в проход. Выдержав молчаливую паузу в несколько секунд, непрерывно поглядывая на нарушителей, Злобушка, наконец, негромко зарычала:

– Какая тварь зажгла лампу? Кто вашу кошкину мать послал под хвост пожарную безопасность? Кекс, – девушка повернулась к огненно-рыжему коту во главе первой группы, – побрить, кастрировать и упаковать в навоз!

Послышался удаляющийся к противоположной стене хлева быстрый топот коров, а допустивший неуставное поведение молодняк мигом занял нормативную стойку. Пока большие и очень большие кошачьи демонстрировали примеры абсолютного подчинения, в освещённую область горделиво зашла самых обычных размеров особь ненатурального жёлтого цвета с ухоженной шерстью, короткой и густой как у калана. Игнорируя порядок, она неспешно миновала построение, и, приблизившись к хозяйке, стала тереться о ноги.

– Мацачка, привет, красавица. – Злобушка инстинктивно умилилась и подняла подлизу с пола. – Ладно. Наказание завтра. А сегодня будем драться за подвал.

– Ах ты ж сучка! – Внутри головы Золушка очень громко прервала молчание и заговорила совершенно враждебным тоном. – Воспоминания нашла, после обелиска скорби по родителям под пятьюдесятью двумя томами злости на мачеху.

– Нечего так орать! – Второе "я" отвечало примирительно и надменно. – Я б тебе и сама всё показала. Прям сегодня.

– Шесть лет я была кухаркой, горничной, дояркой с перерывами на столярно-плотницкие работы и ассенизацию.

– По правде, только три с половиной. Шесть лет – это как отец умер.

– Поэтому всё это время ты наружу не выходила? Заветные томики стерегла?

– Почему не выходила? Выходила! Регулярно по ночам и особенно первые полтора года, пока ты утрату одепрессовывала.

– Но как? Почему я этого всего не помню?

– Очевидно, из-за ассоциативных ловушек и самобичевательной деградации личности.

– Так утром вовсе не дежавю…

– Давай поговорим чуть позже: нас всё-таки ждут.

Злобушка переключила внимание на реальный мир, где физическое тело с довольной ухмылкой поглаживало Мацу, стоя перед двумя десятками физически крепких крысоловов.

– Итак, – девушка сделала лицо серьёзным и провела взглядом слева направо, заглядывая в глаза каждого хищника, – сейчас мы берём подвал. Враг потрёпан, но не повержен. Дезорганизован, но превосходит числом, коварен и отступать ему некуда.

Под идейную речь хозяйки из темноты тихо вышло семь великанов: котов больших и мощных на столько, что даже Кекс ростом сантиметров пятьдесят в холке казался просто киской. Они остановились за спинами своих менее крупных собратьев и потрудились выстроиться в каком-то загадочном порядке, поскольку разницы в их росте не наблюдалось. Поставив Мацу на пол и ласково проведя пальцами от верхушки носа до середины туловища, Злобушка встала прямо, расправила грудь и спрятала руки за спину, от чего её поза приобрела ярко выраженный командирский вид.

– План следующий: начинаем с крайнего входа, Кекс, первое отделение идёт в центральный коридор, из тяжёлых с вами Штрудель, Пончик и Булка.

Задний ряд тут же поредел на три особи, которые сместились в позицию перед рыжим Кексом.

– Батон, – коричневый кот с тремя характерными диагональными полосками на спине повернулся со всем вниманием, – второе отделение, в обходной коридор. Слойка и Гренка с вами.

Девушка сделала короткую паузу, пока назначенные хищницы подбирались ближе к своей команде.

– Теперь для всех. Первый проход держитесь вместе, в двери не заходите. Будут наваливаться кучей – давите гигантами, одиночек грызут средние, молодые добивают раненых. Пончик, крысятину не жрать. Гренка, просто убивай их – на садизм времени нет, да и отмывать меньше потом. Второй проход чистим комнаты. Целым отделением не вваливаемся. Используем тактику заманивания. Сухарь и Лаваш, приманка – вы. Все помним: дисциплина – залог победы.

Кошачьи стояли смирно, поодиночке подёргивая треугольниками ушей, и по крайней мере делали вид, что всё понимают. Слова о крысах у половины слушателей вызывали приступы агрессии, что проявлялось в виде оголённых клыков и острых когтей заметно торчащих из мягких подушечек пальцев.

– Маца наша единственная разведчица. На каждое отделение для передачи информации она выйдет сама. Отчёты её слушаем, не забиваем, иначе произойдёт то же самое, что случилось с отделением Фарша. Все помним Фарша? Все помним! А вот заурядного Батона мы все видим, потому что он Мацу слушал. На этом инструктаж всё. Желаю снова встретить вас живыми в том числе Кренделя. Сушка и Бублик со мной.

Пока хозяйка проверяла состояние пуговиц, оставшаяся на дальнем ряду пара здоровяков в несколько прыжков переместилась ей за спину. Затем девушка сделала небольшой крюк по сараю, чтоб подобрать лампу и ведро с молоком, и вышла наружу. За ней сразу после непосредственно назначенной свиты потянулись ниточки двух отделений минуту как выстроенных для марша. За пределами хлева Злобушка с котами не разговаривала, внимательно оглядываясь по сторонам, зато спустя три дюжины шагов услышала в голове голос первого "я":

– Какая же ты сучка! Всё это время ты смотрела и слушала!

– А ещё трогала и нюхала. В чём претензия?

– Все рискованные сделки Эмеральды проваливались из-за тебя!

– Ну с приличной частью она всё таки сама справилась.

– И советников тоже ты подсылала, подкупала и шантажировала аудиторов, организовывала диверсии на производстве, саботажи поставок и отгрузки…

– Это зовётся расширенным использованием информационных и денежных потоков. – Злобушка перебила, одновременно зевнув в реальном мире.

– И наказывается до десяти лет с конфискацией.

– Ну об этом знаем только мы с тобой, а пострадавшая так вообще помрёт скоро.

– Ты действительно думаешь, что переток активов от холдинга Ришман к Намшир никто не мог заметить?

– Все сделки законны! Эмеральда ведь распоряжалась компанией в добром здравии.

– Ааа! – Золушка протяжно закричала в голове. – Почему всё так стало сложно? Мало того, что принца упустила, так ещё и погрязла во лжи и интригах. Как с этим грузом ответственности жить теперь?

– Для начала без забот и в роскоши. Просто в роскоши, когда дети появятся. А груз и ответственность вали на меня.

– Циничная сука!

– Ну вот и договорились.

– И я с тобой не разговариваю.

Поровнявшись с центральным входом, девушка остановилась, сделала с десяток больших глотков молока из ведра и забегала глазами по окружающей обстановке: свет не горел ни в одном окне, а в пыли у крыльца всё ещё просматривались следы широких колёс самой технологичной в мире тыквы. В парадные ворота вместе с хищным сопровождением Злобушка не пошла. Вместо этого компания обогнула дом и вторглась в жилплощадь с торца, откуда, распечатав красную дверь, попала на лестницу вниз. Уже на верхних ступеньках чувствовался запах крови, а свет масляной лампы давал возможность рассмотреть красные следы лапок грызунов.

В самом подвале взгляду представилась пугающая картина: тушки крыс с ободранной на четверть шкурой, начиная с хвоста, ещё шевелились и издавали пугающее скрежетание, а пол покрывали пятна засохшей крови со следами волочения. Глаза кошачьих перешли в режим поиска, носы стали гонять воздух словно кузнечные меха, чётко выраженные охотничьи черты приобрели походка и повадки. Второе "я" Золушки, напротив, восприняло обстановку весьма флегматично, а оригинал так и вовсе отмалчивался. Недолго поводив лампой в темноте, вместе с двумя подчинёнными девушка направилась в обходной коридор, в то время как первое и второе отделения занялись добиванием ещё шевелящихся особей и стаскиванием их в кучу. Уже в десятке метров от лестницы тушки были ободраны куда сильнее и признаков жизни не проявляли. Степень освежевания росла по мере продвижения к центральной части подвала, и, наконец, крысы стали встречаться исключительно без шкур. Достигнув середины и с умеренной внимательностью осмотрев многочисленные трупики, Злобушка не могла не отметить, что, когда колдовалась упряжка, фея обманула её по крайней мере на порядок, поскольку даже в области ограниченной видимости количество мёртвых грызунов исчислялось сотней. Девушка по этому поводу переживать не стала и уверенно двинулась дальше в направлении противоположного торца дома. Без сюрпризов постепенно стали вновь появляться "одетые" крысы, плотность кровавых пятен уменьшалась, а расслабленность сопровождения увеличивалась вплоть до абсолютной скукоты в зелёных глазах, пока хозяйка не пошла в дверь налево.

В новой комнате, образуя узкие ровные коридоры высотой до потолка, старая мебель, пыльные чемоданы, стопки толстых книг и деревянные ящики соединялись в настоящий лабиринт. Пол, будто нарочно для создания иллюзии захламлённости, усеивали рваная одежда и детские игрушки. Не смотря на видовую предрасположенность к тесным помещениям, Сушка и Бублик восприняли обстановку с нервозностью, что выражалось прижатыми ушами и вздыбленной шерстью. Злобушка, напротив, гарцевала словно наевшаяся антилопа и уверенно меняла направления, часто выпадая из обозримой перспективы обладателей вертикальных зрачков.

– Я помню это место! – Золушка закричала на всю голову голосом полным радости.

– Ты же со мной не разговариваешь. – На что услышала взвешенно мурлыкающую реакцию второго "я".

– Отец выстраивал эту конструкцию, чтоб я не могла найти проход на самый нижний этаж. И я не нашла.

– Это ты не нашла. А я спустилась уже как несколько лет.

– Это и так понятно. А почему здесь ни крыс ни трупиков?

– Нафталин чувствуешь?

– Ах, нафталин… – Золушка попыталась развести руками. – А разве кошкам не вредно?

– Вредно. Но у нас их много.

– Какая же ты всё-таки… Но ты права…

– У нас их действительно много?

– Нет! Я с тобою не разговариваю!

Тем временем девушка уже находилась на ступеньках в середине пролёта, ведущего к самой изолированной части дома и снова пила молоко, так кстати надоенное совместными усилиями крысоловной братии. Сверху виднелась отполированная стальная дверь, отсекающая лестничную площадку от остальной части этажа, слегка подсвеченная несколькими магическими кристаллами.

– Пароль – цифры дат рождения нас и мамы, чередующиеся с циклическим сдвигом на три вправо. – Второе "я" проговорило в подчёркнуто примирительной манере, однако в ответ услышало лишь воображаемый выдох.

Через пару мгновений полдня назад типичная одинокая сирота с раздвоением личности ввела комбинацию и скользнула в открывшийся проход, прожестикулировав сопровождению ждать снаружи. Предварительно потушенная лампа и ведро с ночным удоем также остались по ту сторону дверей. Достигнув центра комнаты и активировав хрустальный шар, девушка по-хозяйски устроилась за большим полукруглым столом в мебели, напоминающей по размеру диван, по обивке трон, а по количеству регулировок кресло генерального директора. Сонливость и усталость тут же отступили, через считанные минуты на экране появились таблицы статистики, ниточка пчёл с приказами потянулась в приоткрытую дверь, россыпи чёрно-белых документов заполнили все места куда-бы могли дотянуться руки.

– Ты бы знала как дела легко вести, когда скрывать ничего не надо. – Злобушка быстро перелистывала бумаги, сверяясь с цифрами на экране, однако оригинальное "я" по-прежнему молчало, на этот раз не подав даже намёка на реакцию.

В приятных заботах время побежало как горная река, и минутная стрелка успела три раза обернуться, убежав слегка за восьмёрку. Активный умственный труд прервала Маца, которая запрыгнула на стол в момент, когда Злобушка нажала полупрозрачный квадратик с изображением стрелки, загнутой углом влево, и жирный шмель взмыл на метр с полки у входа. Кошка встала на задние лапы, свела вместе передние и задвигала верхними губами, кратковременно обнажая зубы.

– Эмеральда приехала?

Быстро, но мягко кошка прошлась по документам, очертив ровный круг, после чего девушка в спешке рассортировала бумаги по папкам, отправила их на место через интегрированную в стол щель пневмопровода и выключила шар. В темпе Злобушка пронеслась по кабинету, чуть не сбив свою главную разведчицу на выходе, закрыла дверь, и только, сместив значение последнего наборного диска, отпустила суету и вальяжно пошла вверх по лестнице, захватив лампу и ведро. Кошачье сопровождение последовало за хозяйкой без задержек и не отпускало дальше метра.

В дальнем углу первого уровня подвала по-прежнему царила тишина. По окончанию полосы препятствий никаких изменений в звуковой обстановке тоже не произошло. Первые звонкие восклицания послышались в самом начале лестницы, на верхушке которой последним вечером Злобушка по футбольному расправилась с очень большой крысой. Поднявшись до первого этажа, девушка уже могла различить целые предложения, однако ничего приятного не услышала.

– Золушка, где ты, лентяйка?

– Я хочу пить!

– Я жду уже больше десяти минут!

– Зайдёшь с гитарой!

– Живо ко мне!

– Как долго тебя ждать?

– Что ты себе позволяешь?

– Хватит спать пора за работу!

Всплески высоких частот стали весьма некомфортными для более чувствительных кошачьих, чьи уголки ушей прижались к голове и развернулись назад, как обычно происходит во время схватки. Требования проснуться, принести, явиться самой противоположным образом действовали на Злобушку, делая лицо всё более довольным и даже миловидным. Воздушной походкой она прошла несколько ступенек на второй уровень, когда услышала вой Сегилы за гранью светских приличий:

– Золушка, принеси наконец воды.

В голосе приёмной сестры вместе с очевидным желанием утолить жажду слышалась болезненность, и Злобушка, развернув траекторию на сто восемьдесят градусов устремились на кухню, расположенную влево по диагонали от лестницы, относительно близко по меркам дома. Поставив фонарь и обменяв маленькое ведро с остатками молока на большое, наполненное почти до краёв, девушка опять направилась вверх. Преодолев сорок ступенек, дюжину выкриков и оставив пушистых спутников в коридоре, Злобушка зашла в комнату Сегилы, при этом процедуру постукивания в дверь она пропустила.

В покоях сестры царил традиционный бардак, а сама хозяйка уже сняла вечерний наряд, переоделась в льняное платье и полулежала на светло-зелёном покрывале кровати, пошло раздвинув пыльные на ступнях ноги. Красное лицо и трясущиеся руки выдавали нездоровое состояние, а лёгкий запах благородного алкоголя намекал на причину.

– Почему так долго? – Потенциально тонкий девичий голос звучал как хрип недовольной старухи. – Я, между прочим, тут от жажды помираю.

Сегила привстала и сжала кулак, будто пыталась показать устрашающий жест, однако остановилась рассмотрев новый образ служанки: вместо синего с белым фартуком платья Золушку прикрывал грубый халат со следами грязи, навоза и налипшими стебельками соломы, ожидаемый стакан воды на подносе заменяло внушительных размеров ведро, которое носящая уже мягко поставила в метре от кровати.

– Ты чего приволокла? Я сказала пить хочу а не купаться! – Сегила ответила с бешенным возмущением и брезгливо взглянула на поверхность мутной воды с плавающими кусочками разнородной ботвы вперемешку с картофельными очистками.

– Сестрица, ты пить так просила, что подумала я, не обойтись тут стаканом. – Второе "я" правдоподобно, с мелкими огрехами копировало приветливую манеру Золушки. – Смотри, тут и минералы с клетчаткой тебе в рот.

– Да как ты смеешь? Ты когда такая дерзкая стала?

Сегила вскочила с кровати и вскользь задела ногой ведро, от чего содержимое пошло рябью и чуть не выплеснулось на лаковый тёмно-коричневый пол.

– Злобушка, прекрати! – В голове Золушка закричала резко, на грани истерики. – Я вижу, ты что-то недоброе задумала.

– Не лезь! Сейчас моя очередь не разговаривать.

Злобушка рявкнула про себя, а в реальном мире достала из накладного кармана рабочую перчатку, натянула на правую руку и медленно зашагала навстречу. Решительность госпожи сильно заколебалась, а мимика лица приобрела уравновешенный вид.

– Ты, сестрица, лучше на четвереньках пей, а то вдруг расплескаешь.

Пальцами, облачёнными в грубую ткань перчатки, едва дотрагиваясь, Злобушка обвела траекторию от виска Сегилы над правым ухом вниз к затылку, захватила ещё расчёсанные волосы и нежно стянула их в хвост, не сомкнув кулак.

– Хочешь, я даже волосы придержу, чтоб не намочились.

На что оригинальная личность тут же панически заголосила:

– Злобушка, это же уголовка!

Глаза Сегилы как загипнотизированные смотрели на ведро, куда при определённой физической настойчивости могла поместиться половина тела юной девушки. Обладательница достаточной силы уже стояла за спиной и держала волосы в считанных сантиметрах от затылка. Мозг, не смотря на очевидные последствия похмелья, живо представил ассоциации событий и последствий. Кожа побелела, а на лбу выступили капельки холодного пота. Сегила аккуратно вытянула волосы из руки сестры,отступила на пару шагов в сторону и повернулась к оппонентке. Вздохнула она тихо, а обратилась вежливо:

– Прости, Золушка, пить как-то расхотелось.

– В твоём состоянии пить обязательно надо! Или ты намекаешь, что я гадость какую-то принесла?

– Что ты? Ничего такого…

Сегила на дрожащих ногах вернулась к ведру и посмотрела на коричневую муть, украшенную вкраплениями растительной органики. Девушка нервно сглотнула слюну, а по её щеке вниз стекла капелька пота, застыв на краю подбородка.

– Злобушка, я не хочу видеть, как она это пьёт. – В сознании с осторожной интонацией прозвучали слова оригинального эго. – Пойдём лучше Терсию навестим.

– Ладно. – Второе "я" тут же отреагировало взмахом руки. – Расхотелось так расхотелось. Не буду же я тебя головой в ведро заталкивать, только потому что его сюда принесла. Но, компотик я тебе, сестрица, оставлю, а то вдруг снова жажда проснётся. Да пойду. Знаешь же сама, как много дел ждёт.

На этой фразе девушка оставила хозяйку комнаты наедине с собственными мыслями и, выйдя за дверь без обычной спешки, аккуратно её закрыла. Следующими на пути располагалась покои Терсии, и через полминуты служанка в униформе доярки стояла перед младшей из двух родных сестёр.

Как и Сегила Терсия ютилась на кровати, переодетая в домашнее. Её бальное платье смятое и потоптанное валялось у шкафа. Лицо и поза девушки выдавали продолжительные терзания душевного характера: чуть красные глаза смотрели в одну точку, голова, подпёртая согнутыми коленями, немного покосилась, а обе руки обнимали ноги в районе голеней. Предположения по поводу подавленного состояния ещё больше подтвердили всхлип и вздох, последовавшие через короткое время после того, как некто в теле Золушки вошёл в комнату. Одномоментно где-то за дверью раздался женский крик, мяуканье, снова крик, но на эти звуки никто внимания не обратил.

– И где же тебя носит? – Терсия подняла голову и начала нейтральным тоном с оттенком грусти. – Мама с Сегилой уже и звать охрипли.

Злобушка лишь сдержанно зевнула и кинула полный безразличия взгляд на свою собеседницу, которая спустила ноги с кровати и спросила в понимающей манере доброго жандарма:

– Спала?

– Да разве уснёшь в такую ночь, Терсия. – Злобушка отвечала мягко, как любящая мать. – Всё дела да заботы. А ты почему такая невесёлая?

– Ха! Да какие у тебя заботы? Навозом пропахнуть? – Приёмная сестрица приободрилась, показав издевательскую улыбку и выразительно махнув рукой. Но через мгновенье усмешка сменилась злобой. – Постой-ка… Как ты сказала? Ка-ка-я "Терсия"? Для тебя я госпожа!

– Как знала, что ведро не стоит оставлять. – назначенная служанкой произнесла чуть слышно, копаясь пальцами в левом кармане.

– Что там бормочешь? Ты гитару принесла, как я приказывала?

– Как поднималась, руки были заняты.

– Какая неслыханная наглость. – Родственница с вызовом встала с кровати. – Послушай, у твоей госпожи сейчас очень плохое настроение. И для тебя разумно спрыгать козочкой вниз-вверх за гитарой и пропеть лиричные сопли про несчастную любовь. Тогда сильно тебя не накажу.

Из накладного кармана халата Злобушка вытянула левую перчатку, которую тут же надела, под злобным взглядом сестры достала конец верёвки толщиной в полсантиметра и принялась наматывать на правую кисть. Гнев Терсии на лице сменился пренебрежением, затем удивлением, когда служанка отмерила расстояние в полтора локтя и стала набирать витки левой рукой, пришла очередь смятения.

– Знаешь, госпожа, гитару я, конечно, не взяла, зато смотри какая отличная струна завалялась.

Злобушка закончила мотать и пару раз резко натянула верёвку, вызвав низкий немузыкальный звук.

– Я сейчас на ней сыграю и ты быстро быстро песнь райских птиц услышишь. Давай свою шею. Я хочу, чтоб она почувствовала каждую ноту.

– Злобушка, не надо больше. Мне отсюда смотреть страшно. Представляешь, как она испугалась. – На этот раз внутри сознания Золушка проговорила значительно тише, создав ощущение, что за Терсию беспокоится куда меньше.

Минуту назад свирепые глаза неродной сестры смотрели заячьим взглядом, а сама обладательница, пройдя на безопасном расстоянии вдоль стены, поспешила в дверь. Раздался женский крик, мяуканье, снова женский крик. Когда Злобушка покинула комнату, она лишь увидела голые пятки, стремительно удаляющиеся по коридору в направлении покоев мачехи, а также Бублика и Сушку. Последняя вылизывала правую лапу. Без какой-либо спешки девушка направилась вслед за беглянкой.

Комната Эмеральды располагалась в середине второго этажа и усилиями Золушки выглядела роскошно даже через несколько лет после потери семейством холдинга "Ришман". По краям находились два встроенных шкафа во всю четырёхметровую высоту и пятнадцатиметровую ширину с мягкой обивкой тёмно-красного цвета, золотым узором и зеркальной поверхностью массивных центральных створок. Окно на противоположной от входа стороне занимало целую площадь стены и открывало вид на живописный ландшафт южного склона, который слева робкими лучами только только начало заливать рассветное солнце. Равноудалённо от шкафов, в шаге от утреннего пейзажа стояла кровать, симметрично от неё две тумбочки, кресла и чайные столики. Эмеральда в бордовом домашнем халате под тон обстановки сидела слева прямо на полу в окружении обеих дочерей, показывая успокаивающие жесты. При виде Золушки экс-семейство Фестарх синхронно встало на ноги и выстроилось в шеренгу, от чего на левом бедре Терсии и на правой голени Сегилы заблестели свежей кровью диагональные царапины.

Появившись в сопровождении хищников, по окрасу напоминающих домашнюю кошку, а размеру рекордных габаритов рысь, Злобушка двинулась навстречу трио родственников. Звери же захлопнули обе створки дверей и улеглись на ковёр, преградив выход пушистыми телами. Медленно и уверенно девушка шла, не стесняясь поочереди сверлить взглядом обрамлённые зелёным зрачки главной оппонентки и её менее яркоглазых дочерей, чего вполне хватило, чтобы морально более слабые отпрыски ретировались назад.

– Эку трагедию вы изобразили сестрицы. – Злобушка выждала, пока дистанция сократится, и вступила ровным, без тени эмоции голосом. – С такими талантами вам в футбол играть. В мужской лиге.

– Ты что себе позволяешь? – Мачеха отреагировала тоном, полным назидательного превосходства. – Разве ты забыла, кто мы такие?

– Я не забыла кто вы такие, потому и позволяю.

– Если ты обиделась на столько, что готова задушить, это, дитя моё, требует немедленного разговора.

– Я дитя тех, кого уже нет, а разговаривать ты можешь только со злобой, приправленной свежей желчью. – Стабильно холодная и равнодушная речь падчерицы вызвала замешательство на строгом лице Эмеральды.

– Ты заговорила как маленькая стерва, которую я встретила на кладбище много лет назад.

– Правда жизни в том, что маленькие стервы вырастают в злобных мстительных сук.

– Слова меня не пугают, моя маленькая сука. Так что, возвращайся к своим обязанностям, если ты чем-то расстроена, и…

– А я расстроена! – Злобушка перебила мачеху с заметным выражением и вернулась к прежней манере разговора. – Расстроена тем, что карету, которую я мыла, унесли лошади, которых я кормила, вместе с людьми, о которых я заботилась. А меня не взяли. Расстроена тем…

– Такое ощущение, что у тебя прорвало пятилетний запор. – Грубый выпад Сегилы заставил Эмеральду оглянуться, а падчерицу замолчать.

Не тратя ни момента на раздумия, уверенно как альфа бык Злобушка пошла напролом – инициативное лицо невежливой сестры снова побледнело, и все три неродных родственницы отпрыгнули в сторону. Терсия, стоявшая от траектории дальше всех, рассмотрев торчащие из левого кармана перчатки, неприлично громко сглотнула слюну и одарила свою двойняшку осуждающим взглядом. Опасность же прошла мимо и устроилась в хозяйском кресле, возбудив интерес шести глаз.

– Кажется, я начинаю завидовать. – Голос Золушки в голове впервые зазвучал с одобрением. – Ведром, удавкой и несговорчивым настроением ты заслужила больше уважения, чем я за три года упорного труда. Может мир?

– Мир! – Больше Злобушка ничего добавить не успела, поскольку реальность требовала немедленного внимания.

– Золушка, чего ты добиваешься? – Нотки неприкрытой злобы уже отчётливо слышались в сдержанной речи мачехи.

– Богатства, власти, достойного самца.

– Даже не знаю какой из пунктов для тебя менее несбыточный. Да и спрашивала я не о том. Однако, если ты будешь общаться со мной как с дурочкой, быстро переселишься из дома в сарай.

– Не тебе распоряжаться, Эмеральда, ни сараем, ни домом, ни мной.

– Завещание, говорит, что мне. И ты не можешь называть меня "Эмеральда".

– Доподлинно тебе будет известно, Э-ме-ра-льда, – падчерица интонацией выделила имя, – что секс с нотариусом юридической силы не имеет.

Мачеха еле заметно пошевелила головой в стороны и скользнула растерянным взглядом по лицам родных дочерей.

– И ту бумажку, что в слезах я читала шесть лет назад, ты никому не показывай. Это в чистом виде триста двадцать седьмая, пункты один и три.

Девушка достала руку из кармана, открыла кулак и коснулась средним пальцем мохнатой спинки смиренно сидящего шмеля. Тот взлетел до уровня лица и высветил в воздухе изображение с документом о собственности, на котором чёрным по золотистому красовалось "Золушка Эшповна Ришман". Эмеральда жалостливо выдохнула, но отвечать принялась очень нагло:

– Цветными картинками впечатляй малолетних сверстниц. Меня этой бутафорией не обманешь.

– Профессиональный графолог без труда разберётся, где именно бутафория. И после судебного разбирательства ты потеряешь не только дом, но и репутацию добропорядочной мадам.

– Судом меня не напугаешь, а за мою честь вступится весь двор, вплоть до самого Виктора.

– Не думаю…

Эмеральда снова посмотрела на падчерицу. На ладони девушки уже ожидали несколько насекомых доставки. Злобушка активировала самый современный на вид экземпляр с глянцевым туловищем, плоскими треугольными глазами и тонкими, почти невидимыми, крыльями. Шмель молнией поднялся вверх и завис в паре метров от своего мультимедийного собрата. Высветилась размытая картинка и послышался женский стон. Через пару секунд на движущемся изображении проявился образ Эмеральды, которой лысый месье поднял юбку, прислонил руку в районе лобка и принялся аккуратно массировать. Мадам реагировала встречными колебаниями тела и учащённым дыханием, переходящим в продолжительное "а". От откровенной сцены Сегила опустила взгляд вниз, но регулярно стреляла глазами в место где происходило что-то совершенно взрослое, а Терсия радикально отвернулась. Дождавшись момента, когда розовые кружевные трусики мягко соскользнут до лодыжек, падчерица вытянула руку, щёлкнула двумя пальцами и четырьмя резко качнула к себе. Оба насекомых тут же выключили проекции и с разными скоростями полетели к хозяйке.

– Это месье Сезал – нотариус и по совместительству борец за приватизацию золотых рудников, хороший друг месье Лигода. Дальше там бурного секса на шесть минут и диалог лет на двадцать в колонии поселении каждому. – Злобушка прокомментировала невозмутимым голосом.

Мачеха беспорядочно бегала глазами, с шуршащим звуком теребя ткань халата в районе живота. Заговорила она будто ни к кому и не обращалась:

– Какое-то знакомое чувство… И это голубоглазое исчадие опять рядом… Как три года назад… Когда я окончательно потеряла кое-что значимое…

– Злобушка, она нас подозревает!

Суетливый писк оригинального эго прозвучал в голове резко как выстрел, но на хладнокровный ответ в реальности не повлиял никак, лишь отразившись на губах лёгкой улыбкой:

– Моя милая Эмеральда, тогда ты села играть в карты, принеся с собой целый банк, но не зная ни правил, ни игроков. Ничего удивительного, что твой капитал так быстро превратился в мою вчерашнюю карету.

На сравнении с каретой Сегила и Терсия вопросительно переглянулись и обе пожали плечами. Мачеха, судя по мимике, глубоко задумалась и ушла в себя.

– Мы отсюда никуда не уйдем! – Поглядывая на ступор матери, в разговор решительно включилась Сегила.

– Я очень на это надеюсь. – И получила привычно спокойную реакцию оппонентки, которая закрыла ладонь с обоими шмелями и убрала содержимое в карман.

– Что?

– Я очень надеюсь, что вы отсюда никуда не уйдёте. Последние три года я посвятила заботе о тебе и твоём семействе. Поэтому вполне честно, если вы втроём послужите мне один год.

– Я наследница благородной династии. Какие причины заставят меня опуститься до прислуживания в качестве горничной?

– Голод, холод и напутственное физическое воздействие члена социума с обострённым чувством справедливости. Но до горничной опускаться тебе, действительно, никак нельзя… – Злобушка прервала речь как только на лице сестры показалось довольное сияние. – Все пойдут в секцию для коров!

– Неужели ты так самоуверена, дитя, что надеешься заставить нас?

В дискуссию с надменно искривлёнными губами вернулась мачеха. Она сделала пару шагов вперёд, в то время как дочери обошли кресло с флангов. Злобушка, не смотря на очевидность замысла формальных членов семьи, лишь подняла вверх правую руку с раскрытой ладонью, разглядывая что-то за спиной Эмеральды, и заговорила слегка озлобленно:

– Несколько сучек, и правда, способны загрызть волка, но тигрица сожрет их за секунды.

Неожиданно девушка толкнулась от подлокотников и, на полусогнутых ногах молниеносно отскочила влево в сторону Терсии. В следующий миг та получила предплечьем в шею и позволила захватить правую руку, которую агрессивная сирота тут же заломила за спину и, подняв конечность выше, толкнула податливое тело вперёд на Эмеральду. Последняя под натиском падающей дочери потеряла равновесие и, ударившись левым боком о край чайного столика, завалилась на спину. Пока Сегила ещё осознавала полёт ближайших родственников, её правая подколенная ямка получила тычок стопой с одновременным рывком головы за волосы, в результате чего благородный организм рухнул на ковёр с глухим звуком.

– И как-то, девочки, полосок на вас не видно. – Голос Злобушки прозвучал с некоторым удовлетворением.

Коты, оказавшиеся в непосредственной близости от драки, зевнули розовыми пастями и ленивой рысью зашагали обратно к дверям. Сама нарушительница спокойствия обыденно направилась к креслу.

Ещё до того как её мягкое место почувствовало прикосновение к бархатистой обивки седалища, створка дверей открылась и в комнату вошла Мифет. Ямки на щеках и костлявые руки никак не позволяли оценить её возраст в привычные двадцать пять, однако и усохшей старухой, как в момент расставания перед балом, крёстная уже не выглядела, а походка, движения рук и люминесценция платья выдавали существенный моральный подъём. Сушка и Бублик восприняли гостью настороженно прижав уши, однако лёгкий взмах волшебной палочкой разгладивший шерсть на теле и распушивший в районе щёк моментом превратил бдительных охранников в мурчащие от осязательного удовольствия комки шерсти.

– Какие шикарные экземпляры. – Питомцы преградили путь феи в пяти метрах от кровати и со всей доступной нежностью принялись тереться о бёдра огромными мордами. – Чем кормишь?

– Мышатина, воробьятина, голубятина, утятина, гусятина. Кажется, позавчера кабанчика поймали.

– Нормальный рацион. От чего так разрослись, интересно. – Мифет встала на колени и мягко оттянула загривок Бублика, поглаживая нос нижней частью запястья.

– А это они радужного стула обдриставшихся единорогов наелись. В детстве. С тех пор поумнели, ко всему прочему. Правда, вспоминать об этом не любят.

– Вот как. Я думала такое только в Тёмных Землях возможно.

Сушка оттеснила коллегу по эскорту и вложила голову в руки крёстной, уже привставшей, чтоб пойти дальше. Вынужденная продолжить Мифет приняла прежнюю позу и, воткнув палочку в декольте, начала в две руки массировать область за ушами настойчивой кошки.

– Она просто ни разу не видела как ты злишься. – В нудной манере Золушка констатировала внутри сознания. – Там половина обитателей Тёмных Земель обделается.

– Я думала у нас мир.

– Да мир, мир. Хочешь, отметель Фестархов ещё раз.

– Между прочим, я для дела и без удовольствия.

– Как будто я выработку эндорфина не заметила.

Пока Золушка в полном умиротворении болтала сама с собой, Мифет встала на ноги и продолжила путь к крестнице. Кошачьи перестали откровенно мешать, но и оставаться у двери отказались, последовав позади феи подобно собакам. Через дюжину шагов крёстная заметила, как две кучки неряшливо разбросанных платий преобразились в остальных обитателей дома. Эмеральда стояла на трёх конечностях, одной рукой держась за бок ниже рёбер. На полу с вытянутыми ногами сидели её дочери, вращая головами медленно и бесцельно.

– Ух! – Мифет улыбнулась и заговорила с восхищением. – Выглядит так, будто у вас произошла горячая классовая дискуссия.

– Не в точности. Дискуссия всё-таки подразумевает множество мнений, а этот спор иссяк уже после первых аргументов. – Крёстной, в отличии от приёмных родственников, Злобушка отвечала живо, без холода в голосе. Закончив фразу, девушка поочереди напрягла мускулы предплечий.

– Сама уважаю такие аргументы, – Мифет одобрительно закивала головой, – есть в этом что-то возбуждающе первобытное.

Сместив ладонь в район левой почки, Эмеральда распрямилась с тяжёлым вздохом. Свободной рукой она тут же принялась разглаживать причёску и поправлять одежду, поэтому уже через несколько секунд выглядела опрятно как до падения. Удовлетворив светские инстинкты, мадам осмотрела дочерей, скользнула взглядом по Золушке, восседающей в хозяйском кресле и, наконец, переключила внимание на обладательницу самого яркого в радиусе по крайней мере пяти километров платья.

– Вифрон? – Тон Эмеральды звучал без малейшей дружественности. – Ты то что забыла в этом доме? Здесь тебя удовлетворить никто не сможет.

– Как толсто. – Фея отреагировала равнодушно. – Впрочем, что ещё можно услышать от самой безотказной дырочки шестого района.

– Я с тринадцатого!

– В данном контексте муниципальная география вторична.

– Скажи, Мифет Фломовна, что ты здесь делаешь?

– Я пришла не к тебе.

– Я догадалась к кому ты пришла. Но что ты здесь делаешь в семь часов утра?

– Эмеральда, угомонись. – Злобушка вклинилась в диалог медленно и повелительно. – В этом доме вопросов ты больше не задаёшь.

– Я вдова героя и ты не смеешь со мной так разговаривать.

– Я тоже вдова героя, а то, – Фея приглушила сияние платья и показала на крестницу, – сирота героя. Просто нашим героям памятника напротив дворца не поставили.

– И я сирота героя. И Терсия ещё. – Хамская манера разговора Сегилы узнавалась бы и с заложенными ушами. – А мама вдова двух героев. Значит… на троих у нас четыре голоса.

– Так стоп. Мы тут не в демократию играем, а живём капитализмом. – Злобушка прищурилась, скривила губы и высказала с начальственной надменностью. – Дом мой, и дважды вдова больше здесь не командует.

Фея миновала мать двоих детей и мачеху одной, через пять шагов достигнув крестницы. Последняя не осталась сидеть в кресле подобно королеве, а встала и уважительно поклонилась старшей по возрасту гостье. Мелькнув гримасой удивления, Мифет кивнула в ответ и заговорила совсем негромко:

– Золушка, меня рано утром пчёлка уведомила, что долг списали. А после ещё шмель прилетел с дарственной на площадь в королевском торговом центре и второй с контрактом на четыре миллиона. Я не из скромных, но по моим меркам этого немножко много.

– Это еврейским девушкам немножко много, потому мужиков и обрезают. А ты, крёстная, заслужила. – Злобушка мягко погладила собеседницу по плечу и подбадривающе покивала головой.

– Спасибо, моя дорогая. Кстати, как у тебя бал прошёл.

Тем временем Эмеральда, внешне отошедшая от последствий драки, слушала так внимательно, что даже закрыла глаза. В непосредственной близости, не проявляя сколь-нибудь видимой активности, стояли дочери.

– Интересного было мало, как ты и предупреждала. – Девушка махнула ладонью и её тыльной стороной потёрла кончик носа. – Ещё и дорога назад нервной оказалась.

– Пробки?

– Турбулентность!

– Ты же там ничего не натворила?

– Ничего противозаконного…

– Просто мне на кристалл из дворца столько вызовов поступило, что мана упала на четверть.

– Чёрт!

Злобушка выругалась так громко, что мачеха открыла глаза и подпрыгнула. Изогнутые лёгкой улыбкой губы девушки вытянулись короткими ниточками, брови опустились вниз, сократив видимый размер глаз, а на лбу показалась пульсирующая вена.

– Не думала, что он меня так быстро найдёт.

– Кто? – Фея выглядела совершенно растерянной и говорила будто провинилась.

– Личинка монарха.

– Кто???

– Топ мажор королевства, его светлость Копт.

– Если будет легче, я ни одного вызова не приняла.

– Поздно. Триангуляцией эфира нас уже нашли.

– Постой, ты с принцем познакомилась?

Ответный визит

Вдруг через быстро отворившуюся дверь в комнату ворвалась Маца. Не смотря на запыхавшийся вид, жёлтый шерстяной комок ускорился в направлении людей, пулей преодолел пятнадцать метров по ковру, прыгнул через собратьев по семейству вблизи левой ноги Мифет и, приземлившись на свободном пятаке вблизи хозяйки, принялся показательно вышагивать сначала левой передней, правой задней лапами, а затем правой передней, левой задней, будто пародировал упряжный аллюр лошади.

– Что это значит? – Сегила спросила еле слышно, рассматривая чудаковатые движения животного через зону видимости между феей и приёмной сестрой.

– У нас гости!

Ответ на вопрос, который слышать никак не могла, Злобушка дала в уверенной манере, принимающего бой капитана. Кошка тут же очертила круг и прибежала тереться к ногам.

– Злобушка, – переполненный радостью голос оригинального эго зазвучал в сознании подобно выстрелу в туманной тайге, – я чувствую, это принц. С каким-то абсолютным везением мы получили второй шанс.

– Везение тут не при чём. – Второе "я" отвечало с контрастным скепсисом. – Да и не везение это вовсе.

– Ах! Да перестань хандрить. Получишь контракты без конкурсов и прямое влияние на государственный бюджет.

– Денег у нас хватает, знаешь ли, а вот мужа я себе совсем другого представляла.

– Поведай, какого же?

– Высокого, стройного, крепкого, с немного диким бунтарским характером.

– Хм… Ростом, конечно, наш принц не выделяется, но набей мне морду, если считаешь паинькой принимающего в задницу назло монархии.

– Ох. Не такое бунтарство я имела в виду.

– Ладно. Он либерал.

– Либералы – это циничный пиар капитализма. Зарубежного. Поэтому…

– Злобушка, – Золушка прервала, слегка поучая и капризничая. – я хочу замуж за принца! Конкретного! Поэтому сама найди причину, почему он нам понравился!

– Давай потом, а то меня снаружи ждут.

– Опять потом?!

Несколько мгновений назад съёжившийся удивлённой гармошкой лоб Мифет, наконец, смог расправиться, но изобилие любопытства по-прежнему отражалось в мимике лица. Взгляд метался между приветливым меховым клубком и крестницей, которая замерла в глубокомысленной позе, слегка открыв рот и прикоснувшись двумя пальцами к нижней губе. Наконец, не выдержав затянувшейся паузы, фея заговорила:

– Итак, что же произошло на балу между тобой и принцем?

– В двух словах не расскажешь. – Девушка неподвижно смотрела на Мацу, явно ещё думая о чём-то своём.

– Лично я с ним не знакома, но слышала, натура утончённая.

– Да. Настоящий романтик говна и вазелина.

Фея покашляла, покряхтела, мигнула бровями и неодобрительно повертела головой.

– Знаешь, Золушка, мне начинает казаться, что ты с собой не в ладах.

– Ох, крёстная, не представляешь, как ты права. – Злобушка вздохнула и закатила глаза.

Тем не менее уже через секунду девушка последовала к окну, откуда виднелся не только прекрасный пейзаж, но и четыре белоснежных экипажа, припаркованных у крыльца в два ряда, ближайшая карета блестела золотистой короной во весь видимый борт. Десант из вооружённых охранников уже выстроился на светлых ступеньках и забором тел заслонял пару важных персон, среди которых по рубашке с закатанными рукавами и коротковатым штанам угадывался неоправдавший надежд "трубадур". Ещё до того как те двое достигли верхушки лестницы, раздался звук дверного молоточка.

– Может это не моё дело, но наш принц к девушкам никогда не ездил. – Тоже наблюдавшая за действиями гостей Мифет стояла в метре от крестницы.

– Ты же говорила, не знакома. – Злобушка с подозрением прищурилась.

– Чисто по слухам. – Фея выставила раскрытую правую ладонь слегка вперёд и сдержанно потрясла, будто пытаясь успокоить собеседницу, – А как ты догадалась, что это он.

– Женская интуиция, усиленная фактом попыток связаться с моей крёстной из дворца.

Злобушка в задумчивости кинула взгляд на комнату: Маца и Мифет стояли у окна и проявляли к новоприбывшим немалое количество интереса, вблизи феи прохаживались вдохновлённые приятным общением Сушка и Бублик, время от времени утыкаясь носами в её грубые на вид, но гладкие ладони, Эмеральда, напротив, сделала несколько шагов в сторону дверей и смотрела больше на присутствующих в комнате, чем на происходящее по ту сторону стекла. За спиной мадам виднелись плечи немного более высокой Сегилы, там же предположительно скрывалась Терсия.

– Крёстная, у меня есть план, как мы можем избавится от надоедливого принца. – Девушка стала смещаться налево, пристально вглядываясь в мачеху и приёмную сестру. – Но для это необходимо твоё участие.

– Принц – не самая плохая компания для своевременного завтрака. Но я посильно помогу.

– Ничего особенного не требуется. Я уйду этаж так на третий. Там с детства найти меня не мог никто. Ты при помощи гипнотического заклинания и волшебной палочки убедишь голубокровных Фестархов покивать, что здесь больше никого нет. Открыть дверь можешь заставить Терсию.

В этот момент Злобушка заняла такую позицию, что пространство за Сегилой отчётливо просматривалось, обнажая отсутствие младшей сестры. Резкий поворот к двери – створка не захлопнута. Ускорение за пределы комнаты, рывок мимо портретов к лестнице – на середине, между этажами, показалась беглянка. Перед первыми ступеньками хозяйку нагнали Маца и Сушка. Всего тридцать шагов до цели, подавляющее приемущество в физической силе, абсолютное в численности, мотивация, решительный настрой… самым неудачным образом оказались бесполезны: после четвёртого удара молоточка нетерпеливый гость потянул дверь на себя, и предательски открытый засов помешать этому никак не смог. Секунду спустя в проёме появилась знакомая фигура Попыхана, меткий выстрел глаз которого обогнул щуплую Терсию на лестнице и попал выше в мадемуазель, облачённую в тёмно-синий рабочий халат.

Встретиться взглядам помешала сама Злобушка, оперативно отступившая вместе с прикрытием из кошек. Преодолев коридор, девушка ворвалась в покои мачехи со свистом ветра и следами поражения на лице. Створки дверей захлопнула свита, припрыгавшая следом.

Спешное возвращение дважды вдова встретила молча, но с издевательской улыбкой. Что-то похожее просматривалось и в мимике её оставшейся дочери. Фея и вовсе проигнорировала вернувшуюся, самозабвенно копаясь в декольте. Однако через секунды, достав из интимного места волшебную палочку, флегматично мигнув бровями и сделав несколько мягких щелбанов по мигающему красным индикатору на боковой поверхности утолщённой части магического прибора, Мифет без объяснений засадила плотный белый луч выше солнечного сплетения крестницы. Дёрнувшаяся от такой неожиданности Сегила чуть не повалила мать снова на чайный столик. А вот Злобушка приняла на грудь поток колдовства хладнокровно, с достоинством, лишь сердито процедив сквозь зубы:

– Вифрон, мать твою волшебницу, это что за самодеятельность?

– Всего лишь действую согласно плану "Б".

– Какому плану?

Разноцветным порошком с рабочей одежды посыпались грязь, ошмётки навоза и капельки крови. Нижняя часть халата дважды подвернулась широкой полосой, оголив коленки, а ткань на талии стянулась, повторяя контуры тела, рукава ужались на предплечьях. Как только фасон платья был завершён, фея приступила к декорированию: из юбок Эмеральды и Сегилы вылетели сотни ниток соответственно красного и белого цвета. Очертив в воздухе большой круг, они взмыли до потолка над девушкой и спикировали вниз со всех сторон одновременно, вплетаясь в наряд абстрактным узором. В довершение, уже знакомым движением левой кисти фея послала в платье светящийся шар, вспышка которого придала ткани дорогой глянцевый блеск.

– Крёстная, ты что меня опять для бала собираешь? – Всё ещё щурясь от яркого света, недовольно выговорила Злобушка.

– Моя дорогая, ну какой бал – скромный халатик для утренней трапезы. – Мифет парировала отвлечённо, с воздушной лёгкостью в словах. – Белый, синий, красный – это немного банально, но ничего лучшего у нас, к сожалению, нет… Надо как-то завершить… А где туфельки, которые я вчера тебе подарила?

– В сарае. У входа. Но только…

– Эй, девочка, – Мифет кивнула немного левее Эмеральды и начала совершенно благодушно, – будь добра, принеси пожалуйста…

– Я не служанка! – Однако Сегила прервала грубо и достаточно громко.

– Если будешь так со мной разговаривать, то станешь и не девочкой.

– Мальчиком?

– Кошкой!

– Что?..

– И этот молодой лев, – Мифет тыкнула указательным пальцем в Бублика, лежащего на животе в непосредственной близости, – отымеет тебя прямо на глазах принца и пары министров, чтоб ты стала недевочкой второй раз.

Назначенный осеменителем тотчас принял положение сидя, расправил грудь и распушил мех на боках так, что видимая ширина увеличилась раза в полтора. Зрачки выпучились животным взором пронзительным на столько, что Сегила отвернулась и сделала шаг назад. Эмеральда сделала больше и с необъяснимой уверенностью, за что без предупреждения и громких эмоций получила выстрел из волшебной палочки – голубой луч за пару секунд парализовал тело, оставив возможность двигаться лишь паре зелёных глаз на побледневшем лице. Крестница инициативу оценила поднятым большим пальцем и одобрительным кивком. Почти статую фея отправила за спинку кресла одним щелчком, вторым склонила голову, третьим придала однообразное движение левой руке, а после спокойно и холодно обратилась к заметно поскромневшей Сегиле уже совершенно другим тоном:

– Обратно из кошки ты превратишься, прямо в тот момент когда…

Мифет не успела закончить фразу, как строптивая оппонентка почтительно поклонилась и последовала к выходу. Мохнатый ловелас недолго проводил потенциальную самку движением головы, а затем и вовсе вскочил следом – Злобушка отреагировала мгновенно:

– Бублик, стоять!

Кот сделал ещё несколько шагов и застыл, в смешанных чувствах оглянувшись на хозяйку.

– Она пока девочка, так что остынь! Сегила ты куда собралась?

Экс-госпожа как и домашний питомец послушно остановилась, после чего плавно обернулась с виноватым видом. Мифет тут же отреагировала: показательно задвигала бровями, громко выпустила воздух через нос и покряхтела. Но следующую реплику покладистым голосом произнесла сама Сегила:

– Я туфельки мигом принесу.

– После такого представления не сомневаюсь. Но туфли надеть я всё равно не успею, да и потерялась одна.

– Золушка, – Наклонившись к крестнице, Фея приложила торец ладони ко рту и зашептала, – в столь деликатный момент ещё одна девственница в комнате нам не к чему. Да и противоречие в командовании дурно влияет на дисциплину.

– Ладно. Неси. – Смягчившийся тон никак не повлиял на недовольный внешний вид Злобушки. – Но только через чёрный вход. И с тобой пойдут Маца и Бублик. И, Сегила, где сонная и бедренная мои "львы" помнят лучше чем расположение половых отверстий – веди себя благоразумно.

На этом напутствии новая исполняющая обязанности служанки под конвоем спешно покинула комнату. В её грубой походке и сутулой осанке не улавливались ни кокетливая грация, ни дворянская гордость, ни манеры мадемуазель из высшего света. По ту сторону покоев девушку с лохмотьями на подоле юбки сразу же встретил месье Попыхан. В обыкновении внимательный к представительницам слабого пола даже он ветром пронёсся мимо, не задержав взгляд и на секунду. Следом как победивший олень прогарцевал принц. На шаг позади его сопровождал контрастно серьёзный человек в дорогом костюме. Пару охранников, замыкающих делегацию, Сегила рассмотреть не успела: Бублик сильно пихнул головой сзади аккурат, когда стражи заприметили зверя и прилипли бдительными взглядами. Повернуть налево на центральную лестницу помешала жёлтая кошка, и дальнейший путь посыльных протянулся по скучному коридору, с толстыми чугунными перилами где-то в конце у торцевой стены.

Без разрешения в седьмой раз за утро открылась дверь в покои Эмеральды, в первый раз впустив гостя столь высокого социального положения. Попыхан сориентировался в незнакомой обстановке моментом и с хищнической спешкой устремился к скоплению женщин. В первой, стоящей слева от кресла, по жёлтому платью и заметно выпирающей груди узнавалась Мифет Фломовна Вифрон. Справа Эмеральда Фестарх-Ришман с опущенной головой думала о чём-то своём и с большой долей вероятности грустила, навинтив на палец длинную чёрную прядь с редкими ниточками седины. Посередине с уверенным лицом сидела незнакомка, выделяющаяся среди вполне симпатичных мадам возрастом. Причёска в виде распущенных ровно уложенных волос, естественный едва заметный макияж, сидячая поза со скошенными в сторону ногами самым губительным образом подействовали на стройность мысли неравнодушного к женской красоте распорядителя, от чего тот застыл в немом молчании.

– Месье Попыхан, чем мы обязаны таким вторжением? Вы прибыли с какой-то целью? – Выждав паузу, Фея вступила первой, бегая взглядом между идеально расчёсанной макушкой крестницы и очарованными глазами немолодого человека.

– Мадемуазель, мадам, – распорядитель дёрнул головой и потянулся во внутренний карман, – приказом его королевского величества я обязан найти обладательницу этой туфельки.

С внешности пиджака исчез характерный бугорок, и в руках говорящего засияло красного цвета хрустальное изделие.

– Мадемуазель, – на этот раз Попыхан посмотрел непосредственно на блондинку в кресле, – не могли бы вы примерить.

– Сколько пафоса, чтоб туфельку вернуть. – Злобушка проговорила вежливо с лёгким налётом юношеского цинизма.

– Мадемуазель, я почти уверен она ваша.

– Какая знакомая туфелька. – Мифет пристально уставилась на крестницу, но из-за взаимного расположения могла видеть только ухо.

– Злобушка, это ведь наше. Мерь быстрее! – Оригинальное "я" тоже активизировалось, скомандовав противным визжащим голосом.

Девушка попыталась встать, но почувствовала настойчивый нажим на плечо своей крёстной.

– Нога на ногу! – Фея шепнула сквозь зубы и с недовольством.

Аккуратно, следя за поведением подола, Злобушка положила правую ногу на левую и пригласительно вытянула носок. Намёк распорядитель понял мгновенно: быстро сделав шаг вперёд, он встал на колени и аккуратно надел туфельку – размер подошёл идеально. Не касаясь ступни, Попыхан проверил люфт и победоносно щёлкнул пальцами. Неожиданно звонкий звук не только заставил дёрнуться пребывающую в анабиозе Эмеральду, но и запустил рябь нервных волн на шерсти скучающей за хозяйским креслом Сушки. Не медленнее чем через четыре десятых секунды послышалось мягкое шуршание еле смазанных петель и в комнату вошёл сам принц.

Замыкая тройку высокопоставленных гостей, следом с отставанием в несколько шагов появился коммерческих дел мастер. В бригаде управления государством он кроме физической любви к одной женщине выделялся ещё по ряду пунктов: носил только дорогую одежду, уважал планирование, имел профильное образование, ни дня не воевал и даже никогда не служил в армии. Из-за особенности организации мышления мог бесконечно говорить на некоторые скучные темы. Чтоб сократить всплески многословия, в присутствии короля воды ему никогда не наливали. Не смотря на название должности, часто мешал процессам свободного рынка, злоупотребляя государственным регулированием, а иногда и национализируя что-нибудь лакомое. Однако при всём многообразии интересных качеств Бельвизин давно женатый, а потому имеющий минимальные практические умения в области завязывания знакомства и поддержания приятного общения с противоположным полом, пребывал в сомнениях относительно своей полезности в поисковой миссии, что ярко выражало его тусклое лицо и малоинициативная походка.

Копт вошёл в комнату поступью гордого потомка столбовых монархов, но по мере приближения к знакомой блондинке всё больше напоминал счастливого пирата на последних метрах перед сундуком с заветными пиастрами. Преодолев Попыхана, принц остановился шагах в десяти от своей оппонентки и по совместительству пассии. Последняя ничего похожего на радость не показывала, пристально рассматривая холодным взглядом.

– Мадемуазель, я бесконечно рад видеть вас снова. Вы так неожиданно исчезли.

– Ещё более неожиданно появились вы.

– Злобушка, что за неожиданности? – Первое "я" отреагировало, только второе закончило говорить. – К нам принц второй раз явился. А ты с порога дерзишь. Встань хотя бы.

– Кроме тебя сейчас меня многое злит. Молчи, а то ткну ему коленкой.

– И кому от этого будет хуже?

– Тебе!

Золушка тут же замолчала, и тишину в голове заместил добрый на грани заискивания голос Копта снаружи:

– Простите за столь ранний визит. Мысли о вас полностью затмили моё чувство времени.

– Вы здесь с какой-то целью? Или просто поздороваться? – Девушка отвечала нейтрально серьёзно, без стеснения заглядывая в зрачки собеседника.

– Да. Конечно. Прежде всего, хотел бы извиниться за жаркий и несвоевременный спор при нашей первой встрече.

– Заметное преображение! Неужели по пути сюда вы читали "Краткий курс подкаблучника".

– В карете слушал интерактивную версию от двух практиков, – принц кивками головы показал сначала на Попыхана, а после коммерческих дел мастера, стоявшего немного поодаль, – с примерами из жизни и описанием типичных ловушек женской логики.

– Теория, определённо, пошла на пользу – ваши извинения приняты. Что-то ещё.

– Ваш миролюбивый настрой подталкивает испытать удачу.

– Хотите сыграть в карты?

– Хотел бы я узнать ваше имя.

– Странно, что вы ещё не знаете.

В комнате повисла молчаливая пауза: наследник короны замер полный внимания, сократив работу дыхательного рефлекса до минимума, его сопровождающие тихие изначально даже перестали двигать пальцами, будто боялись пропустить даже одинокий звук, относящийся к имени незнакомки. Искривив удивлённую улыбку и всё ещё держа руку на плече крестницы, Мифет неспешно вела взглядом от гостя к гостю. В поведении Эмеральды изменений не произошло. И лишь невидимая для всех Сушка слегка зашуршала языком, без особых стеснений решив вылизать два близко расположенных интимных места.

– Золушка Эшповна. – Голос девушки прозвучал неожиданно скромно и магически приятно.

– Золушка! – От грозного рыка второго "я" в голове зазвенело. – Что это, мать нашу, было?

– Я просто очень захотела и… само вырвалось.

Кисти девушки сжались, а ступня с туфелькой сделала один оборот против часовой стрелки. Наконец с лица исчезла, не весть когда появившаяся гримаса злости.

– Полагаю, Ришман. Мадемуазель, рад с вами познакомиться. – Низкий поклон Копта отразился ещё большим удивлением на фее.

– Всегда пожалуйста, ваша светлость.

– Золушка Эшповна, наконец, то, ради чего я сюда прибыл…

– Вернуть туфельку? – Мягко перебив, Злобушка кивнула на правый носок. – Она уже у меня.

– Не совсем. – Замедлившаяся речь принца выдавала некоторую степень замешательства. – А мы можем перейти на "ты"?

– Конечно. Как вас лучше называть? Копт? Копчик?

– "Копчик" забавно звучит, но лучше "Копт". Знаешь, Золушка, я много обдумывал вчерашний вечер…

– У тебя было максимум семь часов.

– Дааа. – Протянув первые буквы, наследник короны продолжил бодрее. – Но разреши закончить. Не скрою, когда я выбирал из тысяч, обратить на тебя внимание заставила бесподобная, не побоюсь, совершенная внешность.

– На этом месте я что сочувствовать должна? – Злобушка пробурчала себе под нос так тихо, что даже не привлекла внимание крёстной. – Я вообще из одного выбирала.

– Однако наш откровенный разговор произвёл впечатление не меньше, чем длинные ноги и короткое платье.

– Какой парень! – В сознании Золушка практически пела. – Как говорит!

От невероятно хорошего настроения внутри замелькали ассоциативные образы насыщенных почти до фиолетового цветков сирени и почувствовался приятный запах.

– Интересно, скажи нам такое говнарь, ты бы также сияла?

Едкие слова альтернативного эго никак не повлияли на атмосферу в голове. Золушка даже не потрудилась ответить, засвистела мелодию, а через секунду в очень приветливой манере и слышимо для всей окружающей реальности произнесла:

– Уважаемый Копт Викторович…

– Эй! – Про себя Злобушка вскипела негодованием. – Кто тут личность на горячую перемонтирует?

– Мы же договорились: просто "Копт".

– Месье Копт, могу я о чём-то полюбопытствовать?

– Всё что пожелаете.

– А кроме того, чтобы узнать имя, у вас… у тебя ещё какие-то дела ко мне имеются.

Про внутренние трения принц догадываться никак не мог, зато хорошо слышал перемену в голосе и словах, и отвечать принялся с заискивающими нотками вселенских масштабов ловеласа:

– Я из немногих наследников престола, которым выпала возможность жениться не по расчёту.

– Смею утверждать, это приятная новость не только для вас… тебя, но и всего королевства.

Очередная вежливая фраза заставила Злобушку запустить диагностику связи с внешним миром. Ноги, руки, все органы ниже подбородка ещё слушались. В тоже время управление речевым аппаратом и мимическими мышцами пропало, с большой долей вероятности контролируясь оригиналом.

– Самое удивительное, Золушка, я смог найти избранницу в первый же вечер поиска.

– Прошу не замолкай.

Наблюдая за тем как смягчается голос и тает холодное сердце строптивицы, Попыхан то довольно потирал руки, то философски грустил, как будто сожалел об упущенной возможности. Более монотонно вёл себя коммерческих делмастер, застывший с интеллигентной улыбкой, как только беседа приняла взаимодружественный характер. Но самые главные оптимисты находились в задних рядах и уже сделали выводы: старший из пары охранников с кривым шрамом в районе виска по высокой параболе послал белеющую серебром монету своему более молодому напарнику, от чего последний заблестел ровными передними зубами.

Природа, однако, простой человеческой радости не разделяла. На улице, колыхая ветви и траву, задул сильный ветер, и серые облака налетели на приветливое рассветное солнце, испортив яркий пейзаж за окном. Резкое потемнение в комнате немного компенсировало довольное свечение физиономии принца, который продолжил говорить, как бы откликнувшись на просьбу собеседницы:

– Я понял, что хочу всю жизнь провести именно с тобой. Золушка, ты согласна выйти за меня замуж?

– Так неожиданно. – Из уст счастье струилось горным потоком, но голову девушка от чего-то отворачивала. – Конечно я согласна.

– Это же прекрасно! – Копт сместился влево, чтоб поймать внимание убегающих глаз. – Свадьба произойдёт уже завтра.

– Да!

– Ты оденешь белое платье.

– Да! – Воодушевлённый голос никак не вязался с размеренным стуком пальцев по мягкому подлокотнику, и опять сместился взгляд.

– На белой карете исколесим столицу. – Принц настойчиво последовал за движением головы.

– Да!

– Напозируем портретов на целую галерею.

– Да!

– Проведём военный парад как на День Победы.

– Да!

– И устроим пир на площади погромче вчерашнего бала.

– Да!

На этот раз глаза девушки не убежали. Голубые как ясное небо, бездонные как глубокий колодец они невинным взором смотрели в зеркало души самого Копта.

– А вечером уединимся во дворце и…

Наследник приостановил речь, удивившись странным движениям тела собеседницы. Он и близко не подозревал какая борьба пылала внутри сознания девушки. Разговоры там полностью прекратились, а обитатели сошлись в напряжённой схватке. Под напором оригинального эго Злобушка орган за органом теряла контроль. К сопернице окончательно отошёл шейный отдел, поясница и правая рука. Левая отчаянно вцепилась в подлокотник, а основная борьба шла ниже по позвоночнику: сперва ноги поменялись местами так, что босая оказалась закинутой сверху, после они стали ровно, поиграли мускулами бёдер, вернулись в изначальное положение, снова стали ровно, лицо хозяйки изобразило предельный уровень сосредоточенности и совсем неожиданно левая нога, выпрямившись, взмыла вверх подобно экспрессивному движению профессиональной канканщицы. Распорядитель, коммерческих дел мастер, охранники, включая молодого, следуя инстинктам воспитанных месье, сразу же отвернулись, Копт же, ведомый несколько более низменным инстинктом, головы не отвернул, а раскрыл глаза шире и сместил фокус в место с максимальным количеством эротических подробностей в виде сдвинутых набок красных трусиков, обнаживших соответствующую ягодицу с феноменально соблазнительной геометрией. Когда подол платья вновь опустился на оберегаемые коленки его светлость выглядели совсем замечтавшимися, в той же манере они продолжили речь:

– …И я в девственный зад засажу.

– Что? – Золушка резко выдохнула и не смогла сразу вдохнуть, наполнив лёгкие только со второй попытки.

– Я хотел сказать… яблочный сад покажу.

Принц смотрел взглядом очень верного, но нашкодившего щенка, однако видел уже совсем другую личность: глаза её сузились и похолодели, щёки потеряли румянец, крылья носа запульсировали, сужаясь, расширяясь, через ненадолго приоткрытый рот блеснули верхние клыки, между которыми девушка кровожадно провела языком. Эмоции от услышанного не мог скрыть и распорядитель: ладонью он вцепился в собственную голову в районе лба и с силой повёл до подбородка, издавая неприятный чвакающий звук. Закончив, Попыхан сместился на несколько шагов назад ближе к коммерческих дел мастеру и осторожно обратился:

– Мой отец говаривал, что, если в голове одно дерьмо, то это и не голова вовсе.

– Месье, – Бельвизин с досадой качался из стороны в сторону, – я двадцать лет женат, но предложи супруге такое, летально отравился бы первой кружкой кофе.

– Моя б так долго ждать не стала.

На переферии комнаты после вдумчивого взгляда вдаль от молодого охранника старшему без лишнего пафоса по максимально настильной траектории пролетели два блестящих кругляшка. Получатель радости не показал и, поймав монеты, тут же переключил внимание обратно на продолжающую набирать обороты драму. Грозность голоса Злобушки чувствовалась на большом расстоянии и во всех направлениях, заставив громко сглотнуть слюну не только Копта и крёстную, но и крайне умудрённого в общении с девушками Попыхана.

– Никто мой яблочный сад засаживать не будет!

– Я замечтался… задумался… – Принц запинался, потеряв уверенную манеру героя-любовника, которой общался несколько мгновений назад, – я совсем не это хотел сказать.

– А я не это хотела услышать!

– Так может забудем? – Копт осторожно протянул слегка подрагивающую руку.

– Раньше нашатырь апельсинами запахнет.

– Но это ведь такая мелочь. – Сомкнувшиеся в еле заметное кольцо большой и указательный пальцы наглядно демонстрировали размер проблемы в восприятии его светлости. – Не стоит из-за неё ставить под удар нашу семейную жизнь и будущее страны.

– Да я и сама не понимаю, что все с этим анальным сексом помешались. Там ведь точно не мёдом намазано.

– Мне простительно, учитывая нетрадиционное прошлое.

– Нда. Способность к самопрощению очень помогает в управлении государством.

К тому времени погода на улице окончательно ухудшилась: чёрные тучи отогнали серые облака и забарабанили громким дождём по листьям, дороге и крыше, не напугав, однако, ни охранников, непоколебимо оставшихся стоять между каретой и входом, ни меланхолично потопывающих лошадей. В мыслях второго "я" грусть и безразличие неприятно разбавляли решительность и целеустремлённость. Перспектива головокружительного будущего с завоеванием рынка, конкурентной борьбой, латентным рейдерством и белыми поглощениями, лотереей с выбором поставщиков, азартными играми в покупку земельных участков, увлекательным аттракционом с уплатой налогов усилиями Золушки шли под откос в бездну рутинных забот принцессы, а впоследствие королевы. Следующее разрешение внутренних противоречий хотелось сместить на момент, когда дом покинут посторонние, однако жизнь снова не поскупилась на подлости, и в сознании раздался растерянный голос оригинала:

– Злобушка, что произошло?

– Ты опять отключилась и потеряла контроль. – Альтернативное эго отвечало совершенно спокойно, как будто и не было попытки диверсии пару минут назад.

– А как же принц? – На что со свойственной наивностью реагировала Золушка.

– А принца мы сейчас выпнем и начнём искать кого-нибудь получше.

– Кого ж получше?

– Ну… чтоб душа в душу, пися в писю.

– А я так хотела принца.

– Боюсь, что к принцу прилагается ворох неразрешимых проблем.

В межличностных трениях, когда Злобушка переключила фокус на сигнал из зрительной области мозга, она обнаружила Копта сократившим дистанцию вдвое, а в шаге позади распорядителя и мужчину в атласном костюме коричневого цвета с сеткой тонких полосок на два тона темнее. Чисто визуально наследник короны казался вполне уверенным, как будто, воспользовавшись передышкой, получил набор полезных советов или обадривающего порошка, или и того и другого, отполированных разумной долей алкоголя.

– И всё же я хотел бы вернуться к обсуждению нашей свадьбы. – Молодой человек обратился как ни в чём не бывало, развернув открытые ладони от груди к собеседнице.

– Какой свадьбы? – От возмущения девушка даже прищурилась. – Свадьба накрылась усилиями одного принца. Ты разве не присутствовал?

– Мне казалось, свадьба дело решённое, и мы лишь обсуждали условия брачного союза.

– Абразив тебе в лубрикант, ваша светлость. Мне какой резон в этом союзе.

– Получишь статус. – Словно поставив точку, Копт аккуратно тыкнул в воздухе сомкнутыми большим и указательным пальцами.

– Я не тщеславна.

– Станешь самой влиятельной женщиной королевства. – Принц повторил жест так же плавно.

– Я не на столько люблю власть.

– Я возьму твою фамилию.

– У тебя толковые лекторы. – Злобушка отклонилась вправо и, поймав взгляд Попыхана, одобрительно покивала. – Тебе, случаем, курс по женскому доминированию не успели прочитать?

– Так мы договорились? Можем прям сейчас во дворец.

– Я никуда не еду, но сильно не против, если пора тебе.

– Хо-ро-шо. – Протянув вступление, принц потряс вверх-вниз кулаками с оттопыренными большими пальцами. – Останемся здесь. Мне нравится архитектура, лужайка, а интерьер просторный и уютный. Устроим восточную резиденцию.

– Итак, я снова повторяю для любителей использовать половой член в качестве вантуза: вон из моего дома.

– Ну я же уже извинился.

– Самопростил!

Надменный тон дополнило резкое движение хозяйского пальца, убедительно показавшего на дверь. Молодой страж в окрестностях входа немного дёрнулся, в то время как Копт не моргнул и глазом. Следом раздался пронзительно недружелюбный женский голос:

– Вон! Резиденцию он тут собрался устраивать.

– Я принц, и меня от сюда никто не выгонит.

Злобушка лишь разомкнула губы и чуть слышно протянула свистящее "кссс", как из-за кресла размеренно и с достоинством показалась домашняя кошка с тёмно-коричневой спиной, рыжими боками, белым животом, габаритами превышающая привычных питомцев раза в три. Больше остальных сюрприз из мира животных оценили охранники: поправив оружие, они оставили пост и направились к месту пребывания принца. Последний храбрился из последних сил и даже не побоялся протянуть руку, практически тронув хищницу.

– Сушка, зови наших. – Раздалось, когда первые волоски шерсти уже щекотали августейшую ладонь.

По команде зверь вобрал воздух, заметно раздавшись в ширину, и выдохнул басом воинственное "мяу". От пугающей активности представительницы фауны Копт плотно прижал к корпусу верхние конечности, безвременно прервав осязательную стадию знакомства. Наблюдая за обострением, бдительная стража перешла на бег.

В тот же самый момент через оставленную без присмотра дверь в комнате появилась Сегила. Разодранное на правом плече платье с кровавым следом когтистой пятерни, крестообразный разрыв одежды в районе поясницы, множественные царапины на обоих предплечьях и Маца, прилипшая к шее в виде жёлтого воротника, выдавали глубокий личностный конфликт в межвидовой команде по доставке туфельки. Результат противостояния с кошачьими оказался явно не в пользу человека, от чего молодая дворянка, мотивируемая тычками Бублика, со скоростью быстрее чем у среднестатистической горничной несла черезслойный композит искусственного железосодержащего кварца, нежно сжав диагонально демпфирующий каблук обеими руками.

Когда Сегила уже практически достигла импровизированного трона Злобушки, а, охранники заняли позиции слева и справа от членов делегации, тихо, без малейшего шороха, в покои протекла волна кошек из порядка двух дюжен особей. Они сами идентифицировали и окружили врагов, встав тактическим построением: сначала здоровяки ростом сантиметров восемьдесят в холке, сравнимые по размеру с той самой Сушкой, между ними чуть дальше от центра экземпляры поменьше и, наконец, самые маленькие габаритами с крупного кота. Больше чем организованностью стая пугала кроваво-красным цветом всех лап, почти всех морд и запахом, напоминающим смрад только освежёванного кролика. Зловещий вид хищников гости восприняли по-разному: Копт, оттеснённый от почти невесты рыжим амбалом с большим чёрным пятном на боку, демонстрировал больше разочарования чем страха, молодой телохранитель заметно нервничал, старший – почти незаметно, Бельвизин и Попыхан держались хладнокровнее всех, проявляя минимум эмоций. По другую сторону фронта неожиданно заколебалась фея: она то бросала извиняющийся взгляд распорядителю, то умоляюще глядела на крестницу.

Наблюдая за смертельно опасным хороводом, происходящим вокруг принца, Сегила неожиданно нашла в себе кубометры лояльности к приёмной сестре и, когда полностью исполнила поручение, доставив туфельку, проявила инициативу и, встав на колени, лично обула пригласительно поднятую левую ногу. Маца тут же разжала челюсти на непрокусанном фрагменте кожи с пульсирующим сосудом на шее справа и, убрав когти обратно в подушечки, аккуратно перешла на пол. Начинающая служанка плавно перетекла за спину матери и оттуда с полным вниманием принялась рассматривать драму с участием первых лиц королевства.

Из толпы кошек вышло две ободранных худых особи, стереотипично напоминающих абсолютных неудачников. С противоположных флангов, вызывающе выгнув спины, чередуя прыжки на передних и задних лапах, они двинулись навстречу молодому стражу. Увидев такого врага, парень ощутимо приободрился и уверенно поднял клинок. Когда траектория зверей пересеклась, мечник сделал резкий выпад вперёд – оружие скользнуло по шерсти белого с коричневыми пятнами кота, укоротив волоски на спине, и оба нападавших поспешили выйти из схватки. Получив инициативу, молодой человек рванул следом в попытке насадить на остриё уже другого противника и тут же получил мощнейший удар лапой в голень задней ноги. Конечность взмыла вверх выше уровня груди, инерцией закручивая и опрокидывая тело. Ещё до касания пола в руку с оружием вцепились четыре острых клыка, отделив меч от мечника. В довершение, на щёку поверженного уселась тяжёлая пушистая задница, а область вокруг гостей уменьшилась.

Пока один охранник безуспешно гонялся за дерзкими и тощими, его старший коллега умело пресекал попытки более матёрых особей выяснить отношения с принцем и его интеллектуальным сопровождением. После нескольких рискованных попыток стая слегка отступила назад, снова оставив знакомую пару бракованных на вид котов. Приняв устрашающую позу, они пошли в атаку по сработавшему секунду назад сценарию. Ветеран, ожидаемо, сделал движение клинком вперёд, но за убегающим противником не погнался, а, развернулся со всей доступной прытью и провёл слепой рубящий удар туда, где секунду назад находилась левая нога – меч ударился голоменем о толстую чёрную лапу, а животное с душераздирающим мяуканьем ретировалось прочь с линии фронта. Подтверждая на практике справедливость одной народной мудрости, место одного выбывшего по состоянию здоровья тут же заняли Сушка и Бублик. Воспользовавшись затишьем, Попыхан собрал в кулак всю импозантность и поспешил обратиться к хозяйке:

– Мадемуазель, вы, конечно, можете пойти на принцип, выставить нас за дверь сейчас, и одержать сиюминутную победу. Эээ…

Бельвизин подхватил уже после секундной паузы и продолжил в своей быстрой повествовательной манере:

– Но карательная система государства на стороне его светлости и она, с большой долей вероятности, всё равно заставит мадемуазель принять добровольное и правильное решение. К тому же, уверен, нелепой фразе молодого человека есть логическое объяснение.

– А вы ещё кто? – Злобушка, проведя взглядом с кожанных блестящих стеклом туфель до белоснежного воротника рубашки через идеально подогнанный по стройной фигуре атласный костюм, высокомерно заключила. – Дежурный вазелинщик?

– В предпринимательских кругах, мадемуазель, меня так и называют. Коммерческих дел мастер Бельвизин к вашим услугам.

Девушка подняла вверх открытую ладонь и движение вокруг гостей остановилась, от последовавшего взмаха кистью к себе стая разделилась пополам и, обогнув кресло с флангов, разместилась за спиной начальницы. Как только массовка переместилась, нашёлся поверженный охранник, вполне целый, в сознании, с полным ртом кошачьей шерсти, которую за рамками общепринятых приличий выплёвывал. К удивлению, такое поведение никак не расстраивало хозяйку, напротив, она даже немного повеселела, ехидно посматривая на мадемуазель в растрёпанной юбке.

– Золушка, я всецело согласна с месье Бельвизином. – Так и не дождавшись внимания, Мифет заговорила громко и немного театрально. – Наверняка поведению их светлости можно найти логическое объяснение.

– Хватит уже! – Злобушка сперва недовольно рявкнула, но, посчитав глазами гостей, обратилась к фее тихим стервозным голосом. – Всему что угодно можно найти логическое объяснение даже выпотрошенной тыкве с торчащим самотыком.

Лоб Мифет тут же раздражённо сморщился, а на конце волшебного инструмента заискрились маленькие разряды. Следы агрессии молодая собеседница заметила боковым зрением, но продолжила с начальственным упрёком, не отводя взгляд от тройки очень важных персон:

– Однако, я думала, ты, крёстная, на моей стороне.

– Конечно на твоей, дорогая, – фея замотала палочкой, как тушат тлеющую лучину, – поэтому и рекомендую с принцем не ссориться.

– А что мне делать, с пришедшим в мой монастырь с уставом ректально оргазмирующего братства?

– Силовые методы явно лишние!

За окном природа заметно поменяла настроение: хмурые тучи и проливной дождь убежали дальше на восток, а небо затянула пелена белых облаков. Только помытой листвой зазеленели деревья, а осенние цветы дополнили пейзаж яркими красками. Отвернувшись от красот ландшафта, Злобушка обнаружила гостей примерно там же, где они стояли до вторжения взвода кошачьих. Представившийся как Бельвизин стоял к окну ближе всех, следующим в шеренге слева направо шёл принц, замыкал строй месье Попыхан. С согнутыми в локтях руками, прижатыми к туловищу, и услужливой улыбкой распорядитель выглядел готовым исполнить любую просьбу, он же в крайне деликатной манере возобновил разговор:

– Мадемуазель, я почти уверен, что вы не имели злого умысла, подвергая смертельной опасности жизнь единственного наследника короны.

– К чему вы это, месье Попыхан? – Девушка бросила отчётливо и строго.

– И хочу надеяться, что с неразговорчивой мадемуазель, что я встретил на лестнице, ничего дурного не произошло.

– Ничего криминального.

– И продолжительное молчание мадам Эмеральды не следствие какого-то запрещённого заклинания.

– Золушка, эти толстые намёки неспроста. – Мифет наклонилась и шепнула крестнице прямо в ухо.

– Дело идёт к шантажу!

Злобушка заявила во всеуслышанье и уверенно перебрала взглядом всех трёх собеседников. Радужная оболочка её глаз в мгновение приняла тёмно-синий цвет, синхронно на улице задёргались кони и против ветра зашевелилась трава. Между ногой и ножкой из-под кресла выпрыгнула бдительная разведчица Маца. Другие кошачьи остались на месте, но выгнули спины, повздыбили шерсть и обнажили клыки. В голове прозвучал грустный голос оригинального эго:

– Кошки удивительные создания: пока всё живое убегает, эти остаются, да ещё и слушаются.

– Они просто запомнили при каких обстоятельствах у них появилось сознание…

Ответ Злобушка без извинений прервала – внимания требовала Мифет Фломовна, заговорившая по-прежнему шёпотом, но громко и с оттенком паники:

– …учитывая с кем имеем дело адвокаты "Намшир" нас уже не спасут…

– Крёстная, ты что творишь?

Девушка только успела обронить фразу, как взгляд остановился на сияющем лице мастера коммерческих дел.

– Неужели я услышал "Намшир"? – Бельвизин прилагал определённые усилия, чтоб сдержать проявление радости, на что недвусмысленно намекали дёргающиеся уголки рта.

– Я тоже слышал. – Принц поддержал оперативно и повернулся к Попыхану, который тотчас утвердительно закивал.

Жёлтая хищница мягкой поступью двинулась на распорядителя, в то время как её соплеменники уже взяли делегацию в полуохват. Снаружи произошли некоторые изменения: в самом верху из бесконечного потока облаков через незримую щель пробились лучи солнца, преодолев толщу воздуха, они попали в окно одной богатой на события комнаты и, преломлённые стеклом, точечно поразили стоящую фигуру коммерческих дел мастера. Во всех смыслах блестящий костюм символично засветился да так резко, что Маца рванула от Попыхана метра на два, спровоцировав на отступление остальных кошачьих. Поймав всеобщее внимание, самый яркий член делегации не поскупился на вежливость и обходительно обратился к хозяйке:

– Мадемуазель, за "Намшир" моё министерство следит пристально и давно. Разрешите поделиться догадками.

– Дерзайте лучше вы, месье Бельвизин. Этих двоих, – не поднимая руки с подлокотника, девушка показала указательным и средним пальцами на Копта с распорядителем дворца, – точно слушать не хочу.

Мифет, движимая неизвестными мотивами, искусственную иллюминацию своего платья выключила, и мастер продолжил.

– На рынке они появились недавно, а долю захватили рекордно быстро. Не смотря на номинально заявленную организационную структуру в виде холдинга и неформальную приставку "корпорация", "Намшир" устроена весьма запутанно со сложной в отдельных случаях цикличной иерархией учреждающих компаний. Из-за таких хитростей главу холдинга вычислить отнюдь не просто.

– Так вы пожаловаться хотели или поделиться? – На фразу Злобушка цинизма не пожалела и тут же встала с кресла, ощутимо возвысившись над собеседником.

Благосклонность небесных процессов резко упала, и в облаках прореху, через которую просачивались прямые солнечные лучи, мистически удачно угодившие в месье Бельвизина, затянула стенка из непрозрачных испарений монооксида дигидрогена. Однако уверенности мастер коммерческих дел ничуть не потерял и продолжил так же бодро.

– Благодаря мадемуазель Вифрон, я смею предположить что гендиректором "Намшир" является юная, прекрасная и гениальная наследница доблестного полковника, искусного кузнеца и великого предпринимателя Эшпа Ришмана.

Будто в награду за россыпь комплиментов в комнату влетел пучок белого света и, снова попав в коричневый костюм, вернул образу его обладателя значимый вид.

– Фуа-гра вам на крутон, месье Бельвизин. – Девушка произнесла протяжно, медленно ступая параллельно шеренге гостей… – За догадливость…

– Благодарю, мадемуазель. Знаете, ваши коммерческие таланты сильно упрощают наш торг.

– Торг?

Злобушка свернула направо и по дуге прошла мимо Сегилы, ненадолго обратившись к гостям спиной. Взгляд приёмная сестра тут же отвела вниз, а телом изобразила нечто среднее между поклоном и реверансом. Наблюдая за хозяйкой, кошачья армия окончательно успокоилась и осела на пол двумя компактными группами.

– Замужество можно рассматривать как крайне эффективную сделку: вы продолжите профессиональную деятельность на посту гендиректора и получите государственные заказы, налоговые льготы, первоочередное право на специалистов ВУЗов и техникумов.

– Звучит куда лучше, чем обещанное влияние от человека, который влияния не имеет.

Прошагав между полустатуей Эмеральды и крёстной, Злобушка опёрлась на спинку кресла, наклонившись вперёд, и кинула укоризненный взгляд на Копта. Ниже по вертикали, на седалище, к тому моменту уже устроилась верная кошка Маца. Пристального внимания её узких зрачков удостоился мужчина в сверкающем костюме, на остальных гостей она отвлекалась урывками.

– Если откажетесь…

– Я ещё не сказала нет.

– …Контракт на переобмундирование уйдёт к Трезард. Плюс внеочередной аудит.

– Это значит "да"? – Обронив вопрос, принц вытянул шею и довольно задёргал подбородком.

– Это значит "да"? – Раздалось немного воодушевлённо в голове Золушки.

Распорядитель опять лицом обозначил два противоположных чувства. А Маца с откровенным удивлением на морде подобно попугаю повернула голову на сто восемьдесят градусов и вцепилась глазами в подбородок хозяйки.

– Ваша светлость, – девушка повелительно рыкнула, – займи свой рот чем-нибудь другим. Переговоры – не твоё.

– Но это же почти семейное дело.

Копт проговорил с достоинством, вздохнул с сожалением и растерянно развёл ладонями в районе груди. Однако не привлёк и толики внимания своей пассии, которая подчёркнуто сосредоточенно смотрела на коммерческих дел мастера.

– Я хочу ещё контракт Фестрогоса.

– А вы осведомлены. – Скрыть удивления Бельвизин не смог, но продолжил без ощутимой паузы, на секунду качнув глазами вправо вверх. – К сожалению, с ними все бумаги подписаны уже.

– Тогда вечером у меня свидание с заморским принцем на ковре-ерзалёте. К сожалению, с ним у нас всё серьёзно уже.

Не смотря на звуки в сознании, напоминающие скрип зубов, проникновенно за гранью приличий, подмечая миллиметры движения каждого зрачка, Злобушка вцепилась взглядом в оппонента. Последний на столь бескомпромиссное внимание ответил, симметрично выпучившись, и даже местами скопировал жестикуляцию собеседницы.

– Часть контракта на сталь. – Бельвизин предложил резко и уверенно, как будто, играя в покер, делал удачную ставку.

– Буду ждать внеочередной аудит. – Девушка парировала в той же холодной манере.

– Сталь, крепёж и цемент.

– Да соглашайся ты уже! – Золушка прошептала в голове противным голосом и тут же умолкла.

– Только вместе с победой в конкурсе на поставку армейской формакологии, следующий заказ на крупнокалиберную артиллерию тоже мой.

– Фармакология ваша.

– Пушки?

– Весь ваш торг, – уже после первых трёх слов Копта упрёком исказилась не только пара активно переговаривавшихся лиц, но и всегда услужливая физиономия Попыхана, – я самодержавно не одобряю. Между прочим – это палки в колёса свободной конкуренции.

– Ты кто здесь такой? – Деловой тон бизнес мадемуазель сменила брезгливым и соответственно сморщила нос. – Да про конкуренцию молчал бы. В этой комнате ты ни одному мужику не конкурент и в королевстве немногим…

Уже в самом начале озвучивания унижающей фразы Попыхан сместился на полшага назад так, чтобы конус обзора проходил за спиной принца, и, заполучив внимание делового коллеги прерывистым шипением, показал несколько малопонятных жестов. Едва образовалась пауза в речи собеседницы Бельвизин отреагировал: громко кашлянув в кулак, он продолжил торговаться:

– Контракт на стволы и так ваш, а для полного цикла "Намшир" в отличии от холдинга Эшпа Диюловича не владеет сетью заводов в Леканоньево.

– Значит, – Злобушка довольно мигнула бровями и слегка улыбнулась, – не так уж пристально, месье, ваше министерство следило. Так что там с артиллерией?

– Вы слишком увлекаетесь сбытом, мадемуазель. Так и дисбаланс недолго заработать.

– Не отговаривайте! Если что, я готова обойтись совсем без приобретений и даже потерять в разумных пределах.

– Будь по-вашему. По прибытии во дворец я согласую с министерством обороны, и соответствующие компании сегодня же получат договора. Итого…

Вид сговорчивого мастера на потенциальную принцессу с меркантильными интересами нагло преградила худощавая фигура Копта. Нехитрый манёвр позволил его светлости не только заполучить внимание девушки, но и в оптическом диапазоне притушил сияние Бельвизина, сделав всем темней.

– Могу я сейчас хотя бы поцеловать невесту. – Принц заговорил тем же приятным голосом, которым производил впечатление на оригинальное эго некоторое время назад.

– Может тебе ещё первую брачную ночь за день до свадьбы? – На что с уже привычной надменностью реагировала Злобушка.

– Мадемуазель, – оттопырив на левой руке все пальцы с мизинца до указательного, в разговор снова вернулся распорядитель, – с нас четыре контракта. А с вас слово "да" и искренняя любовь пока смерть не разлучит.

– Вы ведь сами слышали, месье Попыхан, досвадебные поцелуи в наши договорённости не…

Очередной язвительный выпад девушки прервал сильный тычок в область мягких тканей под ребрами тупым концом волшебной палочки, обладательница которой головой и глазами очень настойчиво кивнула в сторону принца.

– Что она сделала?

Злобушка панически взвыла внутри сознания и тут же получила успокоение в форме голоса оригинального эго:

– Очевидно, вернула голове ясность, чтобы мы могли сохранить лицо.

Благодаря незамеченному даже кошками кратковременному физическому воздействию с юной мадемуазель моментально слетела вся спесь: на лице показалась миловидная гримаса с убедительной улыбкой, а тело, навалившееся на спинку кресла в позе сурового начальника, выпрямилось, приняв утончённый женственный вид. Девушка ещё раз взглянула на крёстную и, обогнув экземпляр мягкой мебели со стороны Сегилы, почти уверенной походкой двинулась к месту пребывания суженого королевских кровей. Принц удачное развитие событий, сперва, воспринял, сморщив лоб лёгкой рябью. Однако недолго наблюдая, как с каждым шагом элегантно качаются из стороны в сторону бёдра, грациозно скрещиваются голени, изящно в линию становятся ступни, украшенные хрустальными туфельками, как живописно покачивается рельеф груди, на животе дразняще под тканью проглядывает очертание пупка, как руки цепляют колеблющуюся глянцевую юбку, расслабился и замер подобно загипнотизированному кролику. На расстоянии пары метров, когда Копту неволей пришлось поднять взгляд до уровня глаз, из идеально ровно уложенной причёски эффектной модницы выпал широкий локон. Скосив взгляд и повинуясь инстинкту, девушка принялась поправлять непослушную прядь волос, как правая нога наступила на чёрный клок кошачьей шерсти. Синхронно с переносом веса туфелька скользнула дальше влево, подвернувшись наружу – красивая и самоуверенная стремительно полетела диагонально вниз и уже сгруппировалась для приземления на пол. Однако достигнуть минимума потенциала поля гравитации помешали чьё-то твёрдое плечо и решительная рука, мягко обнявшая талию справа.

Опустив взгляд, Злобушка обнаружила того же растрёпанного трубадура, с которым чокалась Шато-д'Кемюнсеро в месте так похожем на рай. Молчаливо поразмышляв несколько секунд, она нежно провела рукой по виску своего спасителя и легонько вытянула губы вперёд. Он с романтической медлительностью подался навстречу, и солнце яркой вспышкой озарило комнату, скрыв от глаз гостей подробности случившегося между молодыми людьми. То ли от зависти, то ли от облегчения громко выдохнула Сегила. Попыхан довольно улыбнулся и уважительно кивнул Бельвизину, а охранник со шрамом на виске скромно протянул своему молодому коллеге две серебристых монеты.

Свадьба прогремела на всю столицу и эхом прошлась по стране. Злобушка не участвовала – вместо неё явилось оригинальное "я" с искренней улыбкой и неподдельной радостью. Свадебный поцелуй к довольству Виктора, недоумению Лигода и сожалению тысяч девственниц получился очень убедительным: начавшись около полудня на дворцовой площади, к тринадцати часам он перерос в первую брачную ночь за закрытыми дверями оперативно подготовленной спальни. Понравилось даже ближайшей обслуге, которая после двух громких кульминаций, наконец, увидела пару. Он вышел в разорванной на груди рубашке, она в мятом платье и с мокрыми волосами. Внешний вид исправила Мифет, и новобрачные присоединились к праздничному ужину во всей красе. Помимо друзей короны на пир позвали послов избранных демократических стран и с десяток представителей оппозиции. Рассматривая счастье наследника, люди со светлыми лицами весь вечер провели с грустными мыслями, но в сомнениях не остался никто.

И жили они долго и взаимовыгодно. Золушка и Злобушка преуспели в делах семейных, родив сына и двух дочерей, бизнесе, монополизировав сталелитейное производство и оружейную промышленность, государственных, став мужу надёжным советником и теневым правителем королевству. А ещё они научились переключать управляющую личность без приостановки сознания, чем существенно разнообразили жизнь подконтрольному принцу. Как приличный неофит долго мириться с существованием своего старого увлечения Копт не смог и, получив первые силовые рычаги, загнал в подполье движение дядюшки Лигода и несколько сочувствующих организаций. Уже в качестве короля он начал действовать и в конструктивном ключе: ввёл всеобщее среднее образование, расширил высшее, организовал курсы реабилитации от либерализма и гетеросексуальную пропаганду среди подростков. Волей самодержца Эмеральде удалось избежать участи целый год отрабатывать в качестве прислуги, она даже смогла выйти замуж в третий раз, выдала дочерей замуж и снова успешно овдовела. Сам Виктор досидел на троне точно до совершеннолетия внука и подался в Тёмные земли искать приключения для седьмого меча великого Ришмана, но это уже совсем другая история.

Оглавление

Пролог.

Никто не должен узнать

В тихом омуте

Не такой как все

Праздник в каждый дом

Торжество выбора

Не только девушки

Любовь и принципы

Курс на побег

Принц в поисках

Утренние неожиданности

Ответный визит