Факультет неудачников [Ян Сундуков] (fb2) читать онлайн

Ян Сундуков Факультет неудачников

Взрыв разбудил спящий город, точнее сказать тех, кому удавалось в нём спать.

«Город, который никогда не спит», – так про него говорили. И это было правдой. Спать в нём было крайне неудобно. Не то чтобы в Небесном Форпосте были плохие кровати или особо свирепые клопы. В целом кровати были обыкновенными, а клопы может чуть крупнее, возможно, несколько опаснее. Всё-таки они были клопами Небесного Форпоста, а это что-то да значит.

Энтомологи города написали несколько небесспорных трудов о жизненных трудностях клопов. В свою очередь, клопы тоже не обделяют вниманием учёных, делая профессию энтомолога одной из самых опасных в городе. Про клопов не так много известно. Точнее, известно много, но в большинстве своём это стереотипы и заблуждения. Так, например, в среде обывателей укоренилось мнение о том, что клопы используют в качестве кормовой базы исключительно людей. Это далеко не так. Научно доказано, что гоблины, гномы, эльфы и тролли также входят в меню клопов. Разница только во вкусе и опасности, исходящей от самой добычи. Эльфийская кровь невероятно питательна и обладает рядом уникальных витаминов. Но её добыча крайне сложна. Эльфы слишком чувствительны, и мгновенно и неадекватно, с точки зрения клопа, реагируют на повреждения своей шкуры, а «забить» тролля – это вообще сопоставимо с походом древних людей на мамонта. Вот так и получилось, что самая удобная и доступная еда для клопов – это люди. К тому же людей ещё и больше, что делает данный вид живности наиболее гастрономически привлекательным.

Однако не стоит думать, что люди не борются с клопами. Городской архив сохранил данные о том, что до Великой потравы люди просыпались не от того, что их едят, а от того, что клопы идут. Сейчас ситуация улучшилась, но клопы помнят…

Тем не менее клопы не являются основной проблемой недосыпа в городе. Как и крысы. Сантехники утверждают, а к их мнению стоит прислушиваться, профессия сантехника уверенно входит в пятерку самых опасных профессий города, крысы в основном базируются в районе воздушного порта и в жилую часть города только заглядывают. Во всяком случае, пока.

Возможно, попытки крыс перебраться на городские просторы сдерживают коты. Их много, они слишком много знают и живут, возможно, и не слишком долго, но зато девять раз. Жителей города коты не трогают, однако насчёт остальных точных данных нет. Доподлинно известно только о том, что у котов сложные отношения с голубями. Впрочем, не у них одних.

Голуби – старый враг котов и горожан. «Летающие крысы», – так их называют в Небесном Форпосте. Бич нарядов, уличных церемоний и представлений… Эти твари разбили город на квадраты, и работают небольшими группами, изредка собираясь в эскадрильи и устраивая налёт на особо важные, с голубиной точки зрения, объекты города. Одним из таких объектов является памятник коту. В своё время отцы города возвели этот монумент в память о Барсике I Любознательном. И именно благодаря ему отношения голубей и котов обострились до предела. Голуби без тени сомнения вымещают на памятник всё, что накопилось у них в душе, а душа у них, по утверждению орнитологов, бездонная.

Таким образом, сложилось так, что любимая живность горожан – это собаки. Они тоже обитают на городских просторах. Трудно назвать это жизнью, но они стараются.

И всё же, возвращаясь к проблеме бессонницы в городе, следует отметить, что никто из вышеперечисленных существ не является её несущим элементом. Конечно, в каких-то локальных случаях эксцессы возможны. Так, например, по весне у котов просыпается тяга к исполнению арий, преимущественно в ночное время суток. Или у клопов наступает период сезонного нагула жира. Но это мелочи, по сравнению с постоянным шумом городских улиц. Небесный Форпост является одним из самых крупных портовых городов известной Вселенной. Караваны из разных миров приходят в город, а с ними и обитатели этих миров. Во всём этом не было бы ничего страшного, если бы эти обитатели не привозили с собой свои манеры и привычки. Так, в своё время в городе появились эльфы. В мире, который украшает собой Небесный Форпост, эльфы жили всегда, и продолжают этим заниматься по сей день. А вот тот момент, когда самые пронырливые из них начали переселяться в город, затерялся в веках. Со временем в Небесном Форпосте появился эльфийский квартал. Раньше он назывался по-другому, но уже двести с лишним лет за ним закреплено официальное название «Эльфийский квартал». Но, возвращаясь к моменту появления эльфов в Небесном Форпосте. Они переселились в него не одни… С ними переселилась их привычка к музицированию, не слишком полюбившаяся в городе. Завывания весенних котов могут сойти за неплохой панк, по сравнению с серенадами в исполнении эльфов. Причём голосят эльфы преимущественно группами, и по ночам. Городской Совет выпустил пару предписаний и огородил специальные места для подобного рода талантоизлияний. Но эльфы возмутились, обвинив Совет в дискриминации и ущемлении прав национальных меньшинств. Дело кое-как замяли, и проблема осталась неразрешённой. Магический университет предпринял попытку по созданию шумонепроницаемых окон и дверей, но потерпел фиаско, в связи с активизацией жуков древоточцев. Последние находили в модернизированных окнах необъяснимую науке прелесть. Попытка потравить жуков так же не увенчалась успехом: околели несколько собак, большое количество комнатных растений и два аквариума с рыбками.

Таким образом, пока городской совет и мобилизованный ему в помощь Магический университет пытаются решить проблему узких и шумных улиц города, граждане продолжают жить. Годы трудностей закалили их. Дети давно уже не боятся ночных завываний заблудившегося тролля или предрассветного рёва похмельного гнома, которому не несут пива. Только недавно, благодаря усилиям Жоржа Арлэнди, капитана городской стражи, и его подчинённых, удалось существенно снизить популярность таких развлечений как изнасилование и грабёж. Благодарные жители города уже пять раз пытались убить капитана, дабы увековечить его деяния в камне. Но он оказался человеком скромным, и продолжает трудиться на благо города.

Кроме эльфов, не слишком любимых в городе, ещё одним объединяющим жителей элементом является башня погодного волшебства.

Основной её функцией было и есть поддержание хорошей погоды над территорией города и ближайших окрестностей. Иногда погодным магам это удаётся. Однако, как правило, у них получается что-то другое. И это «что-то другое» сопровождается взрывами и погодными катаклизмами.

Но в эту звёздную ночь случилось чудо. Взрыв, сотрясший основание города, но не поколебавший решимости местных обитателей, произошёл не в башне погодного волшебства, как решили все. На этот раз ахнуло в самом Магическом университете.

Сквозь дым и пыль в разрушенную лабораторию неторопливо вошёл декан факультета тёмного волшебства архимаг Моралес. Его белая островерхая шляпа потемнела от копоти. За ним шёл, в своих неизменных фиолетовых одеяниях и чёрной шляпе, Ректор университета.

Моралес обвёл взглядом руины лаборатории и остановил его на трёх, чёрных от сажи, дымящихся студентах. Последние съёжились, безуспешно пытаясь быть незаметными на фоне обломков.

– Я даю вам неуд, – спокойно произнёс Моралес. – Кроме того… После того как вы тут всё уберёте, отправитесь на неделю на ферму. Проветрите мозги, а то они у вас кипят, от избытка несформированных знаний.

– Физический труд определённо пойдёт вам на пользу, – проронил Ректор. – А теперь идите к архимагу Паратти. Пусть она осмотрит ваши повреждения.

Студенты, бормоча какие-то извинения, покинули лабораторию. Ректор устало посмотрел на Моралеса.

– А ведь это одни из лучших, – грустно сказал он. – Что творится? Куда подевалась нормальная молодёжь? Кругом сплошные неучи да бездельники. На уме только игры да танцы, – он витиевато выругался.

– В этом наборе выпуск пройдёт только Эрита и, может быть, Фроги, – Моралес поддел посохом обломок камня и перевернул его. – Всех остальных разошлём по деревням. Пусть делают обереги да занимаются деревенским колдовством. Будем надеяться, что домовые их не передушат.

– Если так дальше пойдёт, университету в пору перепрофилироваться из магического в колдовской. И создать единый факультет колдовства и тайных деревенских наук, – с кривой усмешкой заметил Ректор.

– Тогда уж сразу факультет неудачников, – хмуро заметил Моралес.

– Может мы найдём способ стимулировать их? – с надеждой спросил Ректор.

Моралес задумчиво посмотрел на него…

Лучи заходящей Дневной звезды окрасили багровым цветом руины небольшого храма на окраине деревни. Ночь приближалась. Бабка с пустым ведром посмотрела на развалины и, усмехнувшись, заспешила домой. Аист, сидящий на сухом и сером от времени дереве, неторопливо чистил своё оперение, искоса поглядывая по сторонам. Его взгляд привлекла фигура, тащившаяся по пыльной дороге, ведущей в деревню. Аист расправил крылья и, стряхнув с них пыль, защёлкал клювом, оповещая своих сородичей о пришельце.

Путник, подошедший к окраине деревни, развернул карту и, сверившись с ней, пробормотал:

– Наконец-то! Будь она неладна.

Громкий и, как ему показалось, насмешливый, крик ворона приветствовал его вход в деревню. Он посмотрел по сторонам. Вдоль дороги, которая была единственной, стояли большие старые деревья, соседствуя с густыми кустарниками, сквозь которые угадывались заборы двух первых и, судя по их виду, заброшенных домов.

Ему предстояло пересечь всё селение, ибо нужный ему дом находился с другой стороны. Бормоча ругательства, Марвин двинулся вперёд. Жизнь была неблагосклонна к нему: Вселенная его не любила, и он отвечал ей взаимностью. Выпускник Магического университета Небесного Форпоста… Он не имел официального диплома и не мог считаться магом. «Колдун», – на выпуске это прозвучало как приговор.

– Всё эта сволочь Моралес! – процедил сквозь зубы Марвин.

Не то чтобы он не уважал Моралеса… Марвин трезво оценивал момент и понимал, что не стал магом не потому, что какой-то Моралес этого не хотел. В его бедственном положении виноват был исключительно он сам, ну, и друзья-собутыльники, в некотором роде. Семь лет в университете пронеслись как один день, вместив в себя так много всего…, что места для знаний просто не хватило. Из всего потока магами стали только Эрита и Фроги. Они не нравились Марвину, но он отдавал им, а главное их упорству в учёбе, должное. Уж кто и заслуживал из их потока посох, так это они. Судьба всех остальных ничем не отличалась от участи Марвина. На выпуске Моралес с улыбкой лиоплевродона протянул ему распределение. По правилам выпускник был обязан отработать десять лет на благо университета. И ему достался этот забытый богами мир, и деревня под названием Верхние Горки. Где тут были горки, понять было нельзя, поскольку вокруг деревни простирались болота. Также было неясно, куда девались Нижние или хотя бы Средние Горки. В общем, всё было печально. Марвин достал флягу и грустно допил остатки вина.

Становилось темно, и он зажёг свет. Элементарный магический приём… Дипломированные маги, получившие посох, зажигают его в магическом кристалле, венчающем их основной инструмент, который Марвин так и не получил. Ему пришлось доставать колдовской жезл, с маленьким мутным камешком вместо магического кристалла, и нести его, как факел. По распределению ему досталась не только эта деревня. В окрестных болотах затерялись ещё три штуки, но штаб квартира располагалась в Верхних Горках. Последний смотритель недавно перестал выходить на связь, что, в свою очередь, означало, что с ним что-то приключилось, и это что-то звали Смерть. Он иногда захаживал и к магам, что уж говорить о колдунах.

Дикий крик, прорезавший сумрак, вывел Марвина из задумчивого созерцания небольшого покосившегося строения, с распахнутой настежь дверью. Однако, судя по карте, ближайшие десять лет ему предстояло провести именно в этом сарае и его окрестностях.

Прилично упитанный домовой, сидя на столе, услышал шаги и, выплюнув на земляной пол травину, которую держал в зубах, исчез. Марвин вошёл внутрь. Вопль на улице не обеспокоил его, вполне могло статься, что это какой-то птице приснился кошмар, и она с перепугу заорала.

Вопрос с прошлым смотрителем разрешился быстро. Его труп сидел за столом на единственном стуле и не рассыпался только благодаря волевым усилиям хозяина.

По правилам, если, конечно, такая возможность представлялась, уходящий колдун оставлял своему последователю описание основных местных проблем и прочую полезную информацию. Перед трупом на столе действительно лежал клочок пергамента, но информация, обнаруженная в нём, была изложена в очень сжатом виде. Текст гласил: «Беги отсюда». И всё. Но, к большому сожалению Марвина, сбежать он не мог. Магическая клятва, данная при поступлении в университет, не оставляла вариантов. Марвин зажёг лампу, стоящую на столе. В свете жезла и лампы его глазам открылась безрадостная картина деревенского быта, в худшем понимании этого слова. Колдун осмотрелся. Прежний хозяин как видно не утруждал себя уборкой помещения, в котором жил. Старая печь, закопченные стены, убогая деревянная лежанка, к которой даже подходить было страшно. Что-то перемещалось под грудой тряпья, лежащей на ней. Что-то маленькое и голодное. Несколько грязных полок, с ещё более грязной посудой на них, стол, скамья и стул, который до сих пор занимал прежний хозяин. Был ещё сундук. Он был единственным светлым пятном в царстве антисанитарии. Но сундук жульничал, ему удавалось поддерживать свой вид за счёт магии. Простенькое заклятие чистоты было наложено на него. Судя по его виду, сработан он был в мастерских Магического университета Небесного Форпоста, что говорило о том, что его прежний хозяин знавал лучшие времена. Марвин подошел к сундуку и осторожно открыл его. Как он и подозревал, в нём лежали инструменты. Из полезного Марвину был только магический кристалл для отправки отчётов, да неплохая коллекция трав, которая могла пригодиться в медицинских делах. Медицина, Марвин ненавидел её, считая ненужным приложением к магии. В университете считали по-другому.

Кроме выше перечисленного в доме имелась ещё одна достопримечательность. Кто-то довольно долго использовал данное помещение в качестве уборной, о чём красноречиво свидетельствовала приличного размера куча с несколькими дохлыми мухами рядом. Марвин сплюнул на пол. Сперва он хотел поставить свою весьма объёмную дорожную сумку на стол, но, побоявшись её испачкать, разместил на сундуке. Взяв лопату, стоявшую у печи, он поддел часть кучи и с размаху вышвырнул в темноту, за дверь. На улице раздался крик и витиеватые удаляющиеся ругательства. Марвин хмыкнул. Собрав на лопату остатки, он отправил их тем же путём и прислушался. Ни звука. Тишина была, как в могиле: ни шороха ветра, ни звуков ночных животных, ничего… Марвин прикрыл дверь, засов изнутри был вырван со всеми гвоздями и частью двери. Вновь вернувшись к сундуку, он порылся в сумке и достал небольшую пузатую бутыль. Это был крепкий алкоголь, очень крепкий. Марвин взял его для экстренных случаев или в качестве дезинфицирующего средства. Сейчас случай был самый что ни на есть экстренный. Вынув пробку, он повернулся к мёртвому колдуну.

– Твоё здоровье, – сказал Марвин и сделал большой глоток.

Огненный шторм в закрытом помещении производил менее обжигающий эффект, чем это пойло. Его гнал один знакомый эльф, работающий сантехником в университете. Продышавшись и вытерев слёзы, Марвин двинулся к лежанке. С любой живностью в домах колдунов и магов следовало обращаться осторожно. За годы соседства они зачастую пропитывались энергией и могли удивить. Движение на лежанке прекратилось. Что-то или кто-то затаилось и ждало, ждало его. Приготовив парочку несильных заклятий, магией в таких домах следовало пользоваться с большой осторожностью, Марвин потянулся жезлом к тому, что носило гордое имя покрывала. Но они опередили его. С визгом и воем с лежанки на колдуна понеслась орда блох. Строя они не держали и неслись единой массой, в центре которой находилась матёрая одноглазая блоха, восседающая верхом на здоровенном таракане. Марвин отскочил и применил заклятие, призванное испепелить это безобразие, но оно не сработало. Не было времени выяснять, почему это произошло: то ли он ошибся, то ли ещё что-то. Орда наступала, и Марвин ушёл в защиту. С сухим треском вокруг колдуна возник светящийся круг. Первые ряды с разгона влетели в него, и все передохли. Марвин усмехнулся, но блошиный вождь не сдавался. Гарцуя вокруг круга, он проорал:

– Ты не сможешь так долго стоять!! У тебя закончится энергия!

Он был прав, и Марвин это знал. Одно было не ясно. Откуда это знала блоха? И с какого перепугу она разговаривала? Марвин сконцентрировался на защите, параллельно пытаясь припомнить хоть что-нибудь из периода обучения, что могло бы помочь. Курс монстрологии он прогулял, а эти блохи явно были оттуда.

Энергия уходила, как вода сквозь пальцы. Блохи бушевали за кругом. Марвин разглядел среди них шамана. Дела были плохи, и он решил рискнуть…

Могучее заклинание из разряда боевых, сильно ослабленное из-за нехватки энергии, сработало по площади. Марвин не был силён в боевых аспектах. Он с друзьями проводил пару экспериментов на эту тему, но после того, как один из них закончился разрушением лаборатории университета, бросил это занятие. Однако ситуация требовала быстрых и радикальных решений. В быстроте и радикальности Марвину равных не было. Блохи, лежанка, стена, у которой последняя стояла, а также туалет, находившийся метрах в десяти от стены, превратились в пыль. Неуправляемая энергия некоторое время поблуждала по окрестностям и успокоилась где-то в соседском огороде. Марвин выдохнул. Его защитный круг исчез. Остатки энергии ушли на атакующий манёвр, решивший проблему блох и породивший новую проблему. Боковым зрением Марвин уловил движение. Колдун повернулся и сделал шаг назад. Прежний хозяин дома, обеспокоенный разрушением его собственности, медленно поднимался из-за стола.

– Мертвяк! – пронеслось в голове Марвина.

По непонятному недоразумению Марвин помнил достаточно много из мертвецкого раздела, как его называли студенты. Было ясно, что поднялся он из-за большого энергетического выброса при колдовстве Марвина. Также было ясно, что стратегической и единственной целью мёртвого колдуна будет убийство живого колдуна. Марвин затравлено осмотрелся, в робкой надежде увидеть некроманта, ибо последнее, что он помнил о жизни мёртвых, была информация о том, что справляться с ними призваны именно некроманты. Был ещё вариант: снести мертвяку голову. Но под рукой, как назло, не оказалось гильотины, да и мёртвая жизнь была на порядок сильнее. Марвин не был хилым, но врукопашную его не тянуло.

Мёртвый колдун неспешно, без видимых признаков страха, подошёл уже довольно близко, и Марвин принял решение. Он был выпускником Магического университета и неплохим бегуном. Тут-то ему и пригодились навыки, полученные на занятиях по физической подготовке.

– «Мёртвые не потеют», потому что не могут быстро бегать, – подумал Марвин, отбежав достаточно далеко и остановившись, чтобы перевести дух.

Вокруг была кромешная тьма. В руке у Марвина был только жезл, сумка осталась в доме. Надо было дождаться утра. Рассвет его мёртвого коллегу конечно не убьёт, но при свете дня может удастся что-нибудь придумать.

Кто-то злобно квакнул с правой стороны, Марвин вздрогнул. Он стоял, судя по всему, в чьём-то огороде. Тёмные очертания какого-то дома угадывались впереди, и колдун направился к ним. Левее от себя он заметил фигуру высокого мужчины. Во всяком случае, Марвин решил, что это мужчина, в широкополой шляпе.

– Эй! – позвал Марвин.

Фигура не шелохнулась. Марвин сделал несколько шагов в её направлении, когда налетевший порыв ветра качнул фигуру, растрепав её изорванные одежды.

– Пугало! – Марвин выругался.

Он уже начал разворачиваться в направлении дома, когда пугало повернулось и посмотрело на него.

Марвин побежал.

Старый вурдалак крякнул и сел на ствол упавшего дерева. Достав старую костяную трубку и раскурив её, он зажмурился от удовольствия. Хороший табак, и отличная трубка. Она напомнила ему ту девственницу, из кости которой он её сделал.

– Славная была девка, – вурдалак вздохнул.

Когда-то – он был достаточно стар, чтобы это помнить – тут водились девственницы, охотники, грибники и всякие другие бездельники. Теперь же времена были голодные. На оставшихся жителей нападать было себе дороже, да и стар он уже для подвигов. Племянник не раз приглашал его к себе жить, на более сытые и спокойные земли, но вурдалак прикипел душой к этим местам и хотел помереть здесь. Деревня вымирала, во всяком случае та её часть, которую можно было достаточно безопасно употребить в пищу. Оставшиеся жители пугали, а приезжающие к ним внуки и правнуки, пользуясь защитой своих бабок и дедов, вконец распоясались. Всех старожилов со свету сжили. Старик водяной долго держался, но когда какой-то малец решил глушануть рыбу, не выдержал и он. Что малец бросил в озеро, так и не выяснили. Говорили, что его дядя работает в Магическом университете Небесного Форпоста смотрителем ингредиентов, или что-то в этом роде. Но в целом это было неважно. Ахнуло так, что половину озера испарило, а русалок снимали с верхушек окружавших водоём деревьев. О рыбе в таких ситуациях говорить не приходится.

Так он и остался один. Водяной прорыл канал в болото и ушёл в него, надеясь прорваться в большую воду, а там уж как повезёт. Всё лучше, чем тут. Все, кто обитал на земле или деревьях, покинули эти места задолго до водяного. Вурдалак грустно вздохнул и посмотрел на далёкие и холодные звёзды.

Странный шум с правой стороны привлёк его внимание. Вурдалак повернулся и успел только охнуть. Нечто стремительное, беспорядочно машущее перед собой палкой, напоминающей жезл, врезалось в него, и, втоптав в грязь, умчалось в ночь, проревев что-то грозное на прощание.

Вурдалак кое-как поднялся, отряхивая грязь и прошлогодние листья.

– Надо, пожалуй, связаться с племянником, – задумчиво произнёс он.

Столкновение с чем-то, сильно напоминающим вурдалака, придало Марвину дополнительные силы. Он, разумеется, тоже упал, но сразу стартовал дальше, стоя ещё на четырёх конечностях. Вырвавшийся из его глотки крик больше был похож на рёв. Дороги он не видел, поэтому дважды влетел в болото. Изрыгая потоки проклятий, он выбирался и забирал в сторону. Наконец он выбежал, точнее сказать, шатаясь, вышел на открытое место. Из дома, стоявшего шагах в пятидесяти, дружелюбно лился свет. Кое-как Марвин доковылял до него. Возле двери стояла небольшая аккуратная скамейка. Таз с опавшими яблоками примостился под большой яблоней, росшей напротив двери, и прикрывавшей своей кроной скамейку, даруя в особо жаркие дни спасительную тень хозяевам.

Марвин постучал. Дверь открыла старушка довольно преклонных лет и, всплеснув руками, сказала:

– Мать честная! Что же это с вами случилось? Проходите, проходите.

Марвин вошёл в избу. Простая обстановка: белёные стены, добротная печь и одна большая комната… Всё остальное он рассмотреть не успел, поскольку его внимание привлекло ворчание, донёсшееся из дальнего и довольно тёмного угла избы.

– Не бойтесь, не бойтесь, – встрепенулась старушка. – Это Дик. Он не кусается, добрый пёсик. Единственное чего он не любит, так это колдунов. Наш деревенский колдун сюда даже и не заглядывает. Вы, я надеюсь, не практикуете колдовство?

Отвечать Марвину было некогда. Из угла, скаля зубы, выходила подчинённая сущность. Она была в обличье небольшой собачки, из породы бультерьеров. Маленькие красные глазки неотрывно следили за Марвином. Судя по пасти, она открывалась на всю длину животного, включая хвост. Колдун попятился. Мысль о том, что эта старая карга смогла подчинить это чудо из раздела демонологии, пугала Марвина больше, чем сама тварь.

Он сделал шаг назад, тварь зарычала. Старушка что-то крикнула, но Марвин уже «выходил» на улицу, вместе с дверью, благо она непрочно держалась. Выпав во двор, колдун перекувырнулся, больно ударившись головой о яблоню, вскочил и замер. На скамейке у входа сидел мёртвый колдун и курил самокрутку. В следующее мгновение из избы выскочил обезумевший пёсик и прыгнул на Марвина.

Колдун закричал и проснулся.

В открытое окно университетской общаги проникли первые лучи Дневной звезды. Народу было немало. Судя по чудовищной боли в голове и ужасающему привкусу во рту, вечеринка удалась. Марвин вскочил, наступив на спящего, как и он на полу, соседа. Последний застонал, и его стошнило. Ругаясь, как последний гном, Марвин, шатаясь, направился к выходу, спотыкаясь и пиная спящих студентов, в попытках перешагнуть через них. Достигнув мало-мальски пустого пространства, Марвин бросился к двери. Когда до спасительного выхода было уже рукой подать, Марвин наступил на пустую бутылку, кем-то заботливо брошенную здесь. Ускорившись за счёт этого, Марвин вошёл в соприкосновение с дверью…

Фроги, субтильный юноша, изнывающий под грузом двух монументальных томов по теоретической магии, двигался по коридору общежития в направлении учебных корпусов. Ему предстояло пройти метров десять, затем спуститься по лестнице и выйти на улицу, но судьба не благоволила ему. Слева от него с жутким грохотом распахнулась дверь, саданув Фроги в плечо. Перемещаемые им два тома знаний обрушились ему на ногу. Но он не успел почувствовать боль ни в ноге, ни в плече. Из дверного проёма, ругаясь и размахивая руками, вывалился Марвин.

Лёжа на полу, придавленный тушей Марвина, Фроги всецело ощутил источаемый последним аромат трёхдневной попойки. Но на этом бедствия Фроги не закончились.

Марвин поднялся. Небритый, со стоящими дыбом волосами и безумно блуждающими глазами, он схватил Фроги за плечи и рывком поднял на ноги. Выдохнув в лицо Фроги накопившиеся испарения, Марвин потряс его:

– Ты куда идёшь?!

– За что, Марвин?! Я ничего не сделал!

– Куда идёшь?!! – рявкнул Марвин.

– На лекцию!! – взвизгнул Фроги.

– Я с тобой!