Развеселый Новый год [Виктор Николаевич Попов] (fb2) читать онлайн

Виктор Попов Развеселый Новый год

Однажды в начале темной зимней ночи в глухой лесной чаще встретились Леший, Кикимора и Баба-Яга.

– Ух, ты, холодно-то как, – сказал Леший и, глубже засунув руки в карманы тулупа, зябко передернул плечами.

– Да, морозно, – согласилась Кикимора и, подняв воротник шубейки, втянула голову в плечи.

– Стужа аж до костей пробирает, – проскрипела Баба-Яга и, поежившись, плотнее запахнула драную кацавейку.

Затем она хмуро оглядела мрачные заснеженные стволы и проворчала:

– Вот ведь тоскливая пора наступила. Все от холода по своим норам и гнездам попрятались: некому колдовством навредить. Кругом – одно и то же: бурелом, стужа да темень. Ничего нового.

– Почему же, ничего? – возразил Леший. – Вот, например, скоро Новый год настанет.

– Да что толку-то? – насупилась Баба-Яга. – Если бы лесная живность из своих жилищ высыпала и начала друг друга с ним поздравлять, тогда – другое дело. Тут мы душу отвели бы: поколдовали, покуражились над ней всласть. А сейчас, куда ни посмотри, только одни сугробы. Скукотища.

– Тогда давайте сами себе праздник устроим! – воскликнула Кикимора. – Повеселимся и, глядишь, согреемся.

– Ничего не получится, – проворчала Баба-Яга. – Потому что у нас для праздничного веселья самого главного нет.

– Если ты – про отсутствие новогодней елки, то мы это очень легко исправим, – обратившись к ней, сказал Леший. – Выберем самую пушистую елочку. Нарвем крупные сосновые шишки и ее ими украсим. Те в свете луны станут инеем искриться. Очень симпатично получится.

– А у меня высушенные мухоморы на зиму припасены, – подхватила Кикимора. – Их тоже на елке развесить можно.

– Эка невидаль, – поморщилась Баба-Яга, – шишки с мухоморами.

– Еще снежки налепим и ими несколько звезд с неба собьем, – не сдался Леший. – Они на елке, как гирлянда, мерцать будут.

Яга вскинула взгляд и скептически хмыкнула:

– Вряд ли. Больно далеко, не докинем.

– Тогда для праздничного настроения музыку организуем, – предложила Кикимора. – Созовем птиц: пусть пощебечут.

– Кто ж тебе щебетать-то будет? – покачала головой Баба-Яга. – Ни снегири, ни синицы с нами не дружат, потому что мы их постоянно шугаем. Вокруг нас только одни вороны вьются. А те, если клювы разинут, такой гвалт поднимут, что хуже сделают: все настроение испортят.

– Нет, ну ты подумай! – всплеснул руками Леший. – Что ни предложи, ничего ее не устраивает. Сидит тут и, знай, капризничает.

– Я не капризничаю, а по делу говорю, – парировала Яга.

– А мы, стало быть, не по делу, – насупился Леший. – Это, почему же ты так решила?

– Потому что вы мои слова о самом главном мимо ушей пропустили, – сказала Баба-Яга.

– Ага, – подмигнув Кикиморе, язвительно хохотнул Леший, – украшенная елка и музыка на Новый год, конечно, не главное. – И, обратившись к Яге, добавил, – Ну, поделись с нами, что главнее этого может быть.

Однако та, смерив собеседника снисходительным взглядом, вместо ответа спросила:

– Когда, по-твоему, Новый год настает?

– Известно, когда: в полночь, – уверенно сказал Леший.

– А как ты узнаешь, что она наступила? – задала вопрос Яга.

– Ну, по звездам определю… Или еще как-нибудь…, – замялся Леший.

– Эх, ты: «как-нибудь, как-нибудь», – передразнила его Баба-Яга. – Вот он у тебя и сложится не точным, а приблизительным. Потому что, как Новый год встретишь, так его и проведешь. Представь: наколдовал ты, как тебе показалось, что-то серьезное. А на поверку оно, бац, и кое-каким вышло. Так раз сложилось, два, три. Не успел оглянуться, тебя уже бояться перестали.

– Ты, к чему клонишь-то? – насупился Леший.

– Да к тому, что, повторяю, у нас для Нового года самого главного нет, – ответила Яга и, назидательно вскинув скрюченный палец, заключила, – Часов с боем.

– А ведь и, правда! – ахнул Леший. – Лишь только они двенадцать раз пробьют, сразу понятно: вот она, праздничная полночь. Все сразу начинают друг друга поздравлять и «ура» кричат.

– Я тоже так хочу, – тихо вздохнула Кикимора. – Только, видно, ничего у нас не получится, – и повесила свой длинный острый нос.

– Если захотим, получится, – решительно сказал Леший. – Лишь прежде надо старого филина найти, чтобы он надоумил, где часы раздобыть.

– Ну, ты недотепа, – усмехнулась Баба-Яга. – Эта рухлядь ушастая наверняка в какое-нибудь дупло от холода забилась. Пока ты его в этой глухомани отыщешь, ночь пройдет. Да и толка с того никакого не будет. Потому что, думаю, он уже половину не слышит, а половину не помнит. Я тебе и без филина скажу, что надо сделать: прямиком в город отправиться. Там часы в каждом доме есть. Какие понравятся, такие и возьмем. Надеюсь, за три часа, которые у нас в запасе есть, управимся.

– Как возьмем-то? – не понял собеседник.

– Вот ты – пустая голова! – пренебрежительно хмыкнула Яга. – Захотим, незаметно утащим, захотим, силой отберем.

– Тогда давайте не тратить время даром, – встрепенулся Леший.

– Тоже, как и Кикиморе, не терпится «ура» крикнуть? – съехидничала Яга.

– Не терпится точное наступление полночи узнать, чтобы весь год уверенно колдовство творить, – отозвался Леший.

Все трое взялись за руки и, образовав магический треугольник, забормотали замысловатое заклинание. Лишь только оно закончилось, как они сделались невидимыми и с легкостью ветра понеслись к опушке. Чем больше троица к ней приближалась, тем обширнее становились пространства между стволами. Поэтому лавировать между ними с каждой минутой становилось все проще.

Разогнавшись, они подлетели к железнодорожному полотну, которое протянулось вдоль леса. Но едва те к нему приблизились, как поняли, что на них вот-вот налетит поезд.

– Ай-яй-яй! – завизжала насмерть перепуганная Кикимора.

Однако ничего страшного не произошло, потому что после заклинания они стали бестелесными. Их просто закрутило воздушным потоком, вот и все. Когда круговерть закончилась, они полетели дальше. Кикимора с облегчением выдохнула и радостно захихикала.

– Эй, ну-ка, не расслабляйся! Гляди в оба! – одернула ее Баба-Яга. – Нам надо дальше от домов держаться. Неровен час, нас какая-нибудь собака учует. Если она залает, мы до скончания дней в таком облике останемся.

В этот момент они приблизились к старинной окраине города, которая сплошь состояла из частных домов. Их окружали высокие дощатые заборы. Вдруг из-под ворот, примыкавших к одному из домов, выбрался небольшой пес. Он настороженно принюхался. Шерсть на его загривке тут же вздыбилась, словно тот уловил что-то неладное.

– Ой-ей-ей, – в страхе прошептал Леший, – он сейчас залает!

Но не успел маленький сторож открыть пасть, как Баба-Яга разразилась громким угрожающим рычанием. Песик тут же поджал хвост и юркнул во двор.

Троица благополучно миновала часть окраины, как вдруг увидела неширокий фасад одноэтажного здания. С обеих сторон от входной двери располагались витрины, заставленные баночками, скляночками и упаковками разных размеров. Над дверью ярко светилась надпись: «Аптека. 24/7».

Они уже, было, проследовали мимо, как Леший остановился.

– Ты, что? – насторожилась Кикимора и начала озираться: не появилась ли рядом еще одна собака.

– Вон, напротив входа, – ответил Леший и кивнул вглубь помещения.

Яга с Кикиморой приникли к стеклу витрины и увидели, висевшие на стене, круглые пластиковые часы. Под ними за прилавком стояла женщина в белом медицинском халате.

– Тьфу ты, – поморщилась Баба-Яга, – нашел, на что время тратить. Они же от батарейки работают. Поэтому только тиканье издают.

– Не факт, – упрямо закрутил головой Леший. – Некоторые, как я слышал, мелодии исполняют. Нам ведь все равно, будут они бить или играть. Главное, чтобы полночь обозначили. Если повезет, мы эти часы заберем. И нам ни дальше идти, ни других собак опасаться не придется.

– Что ж, давай попробуем, – согласилась Яга. – Только надо решить, как нам вот эту отвлечь, – и кивнула на женщину-фармацевта. И тут же, обратившись к Кикиморе, сказала, – Обогни здание, сквозь замочную скважину просочись в подсобку и там чем-нибудь погреми.

– Сию минуту исполню, – с готовностью откликнулась та и отлетела за угол.

– А ты давай, прежний облик себе возвращай, – сказала Баба-Яга Лешему. – Не то тем воздухом, из которого состоишь, ты даже спичку не сдвинешь. А уж часы и подавно не унесешь.

Леший поспешно забормотал замысловатое заклинание. Когда оно закончилось, Яга нахмурилась и набросилась на него с упреками:

– Ты – в своем уме?! Ничего другого придумать не мог?! Ты, как выглядишь?!

Леший недоуменно пожал плечами и посмотрел на витринное стекло. Там было его собственное отражение. Из головы в разные стороны торчали нечесаные волосы, которые напоминали, спутанные ветром, сосновые лапы. Между маленькими, походившими на желуди, выпученными глазками торчал длинный, подобием кривого высохшего сучка, нос. Тело прикрывал, вывороченный мехом наружу, тулуп. А обе ноги были обуты в два левых сапога, вдетых в резиновые калоши.

– Ты, что придираешься-то? Я, как обычно, выгляжу, – насуплено проворчал Леший.

– Вот именно, – сверкнула глазами Баба-Яга. – Только ты сейчас – не в лесу, а в городе. Тебя же первая патрульная машина арестует. Хочешь Новый год в отделении полиции провести?

– Нет, нет, не хочу, – замотал головой Леший, – ведь тогда мне весь год маяться придется, – и снова что-то пробормотал.

Через миг на его месте уже стоял прилично одетый горожанин. На нем было зимнее пальто, шапка-ушанка и утепленные – правда, не отглаженные, – брюки. Обувью ему служили ботинки на толстой подошве, которая слегка торчала из калош на левую ногу.

– Ну, без калош ты, конечно, никак не можешь обойтись! Убирай их немедленно! – вспылила Баба-Яга, – И свою разбойничью физиономию сейчас же перекрои.

Но освободиться от неуместной в зимнюю пору резиновой обуви и своего жутковатого лика Леший не успел. Потому что работница аптеки вдруг настороженно обернулась в сторону подсобного помещения. А затем поспешно туда направилась. Поняв, что нельзя терять ни минуты, Леший дернул ручку входной двери. Но тут же вздрогнул и вскинул взгляд. Он испугался, что в этот момент, как обычно и бывает в аптеках, над его головой звякнет, прикрепленный к дверному косяку, колокольчик. Таким образом, тот возвестит о приходе посетителя, фармацевт вернется в торговый зал, и Леший часы не добудет. Наверное, так оно и произошло, если бы не Яга. Она снова грозно зарычала. Колокольчик тут же прикусил свой бронзовый язычок и не издал ни звука.

Леший вбежал в аптеку и потянулся к часам. Но его движения были столь поспешны, что он ненароком задел, стоявший на прилавке, пакет с травяным сбором. Тот упал на пол и разорвался. Из него тут же взметнулось облако, наполнявшего его, состава. Мало того, что тот был тщательно измельчен. Он представлял собой не что иное, как сбор ромашки. А та со стародавних времен считается символом солнца: ярого противника всякой нечистой силы. Вдохнув поднявшуюся взвесь, Леший принялся громко и безудержно чихать. Правда, издаваемые им звуки больше напоминали треск ломающихся сухих стволов.

В зале тут же появилась женщина в белом медицинском халате.

– Ой, гражданин, как вы необычно чихаете! – ахнула она. – Вы, наверное, в зарубежной поездке заразились, да? Сейчас я посмотрю, чем вам помочь, – и уткнулась в компьютер.

Воспользовавшись моментом, Леший тут же растаял в воздухе.

На улице его поджидали спутницы. К тому времени обе уже приняли вид городских жительниц. Баба-Яга была одета в короткую меховую куртку и брюки, а Кикимора – в пышную шубу.

– Эх, ты, недотепа, – обратившись к Лешему, проворчала Яга. – Даже с таким пустяком не справился. Я уж обрадовалась: подумала, что сейчас в лес вернемся. А тут по твоей милости еще неизвестно, сколько по городу бродить придется.

– Да не зуди ты, – поморщился Леший. – И без того после ромашкового сбора голова раскалывается.

– Ой, а у меня в кармане пара мухоморчиков нашлась, – вступила в разговор Кикимора. – На, пожуй: сразу полегчает, – и протянула Лешему высушенные грибы.

Тот мигом их проглотил и сразу пришел в себя. После этого все трое отправилась дальше. Вскоре они приблизились к старинному городскому кремлю и, миновав ворота одной из башен, ступили внутрь. На противоположной стороне территории кремля виднелась обширная площадка. На ней ярко горели прожектора, звучала задорная музыка, слышались звуки многочисленных веселых голосов и заливистого смеха.

– О, там народ гуляет, слышите? – вскинул указательный палец Леший. – Наверное, Старый год провожает и Новый встречать готовится. Пойдемте туда.

– Зачем же нам туда идти? – удивилась Яга. – Неужто ты думаешь, что кому-то в голову взбредет на площадь с настенными часами явиться?

– А то! Непременно с ними должны прийти, – уверенно возразил Леший. – Как же они, по-твоему, узнают, что праздничная полночь наступила? Там же несусветный гвалт стоит. А часы бить начнут, и всем сразу станет понятно: приближается Новый год. Но пока он не настал, мы под шумок какие-нибудь одни часы возьмем да умыкнем!

– Что ж, тогда пойдем, – кивнула Баба-Яга, и они двинулись в том направлении.

Вскоре их окружила веселящаяся толпа. Многие были в карнавальных костюмах и масках. Поэтому на отталкивающий лик, а уж, тем более, на калоши Лешего никто не обратил ни малейшего внимания. Вдруг тот замер и указал глазами в сторону. Яга с Кикиморой посмотрели туда же и увидели прилавок. На нем аккуратными стопками были сложены небольшие коричневые прямоугольники.

– Опять ты за свое, – нахмурилась Баба-Яга. – Только и знаешь, что на всякую ерунду отвлекаться. Это же – пряники.

– Вот ты меня «пустой головой» назвала. А оказалось, что это у тебя она пустая, – съязвил Леший. – Присмотрись к ним, как следует. Что видишь?

– Да ничего особенного, – пожала плечами Яга. – Пряники, как пряники. Ну, еще на них часы глазурью изображены, которые без пяти двенадцать показывает. И что?

– А то, что это – настоящие часы, – победно заключил Леший. – Я сразу догадался. Просто их на время в пряники превратили и тут сложили, чтобы весь вечер в руках не таскать. А когда Новый год приблизится, пряники снова часами станут. Тогда их владельцы разберут, и те праздничную полночь отбивать примутся.

– Ой, какой же ты умный! – с восторгом воскликнула Кикимора. – Пока у них маленький размер, давайте какие-нибудь одни часы незаметно похитим. А лучше, три штуки. Чтобы у каждого из нас свои были.

– Незаметно похитить вряд ли удастся, – заключил польщенный Леший, – потому что их вон, неотлучно охраняют.

– Кто? – удивленно вскинула брови Кикимора. – Возле прилавка только девушка стоит, которую Снегурочкой нарядили.

– Эх, ты: «Снегурочкой», – снисходительно хмыкнул Леший. – Наверняка это – прославленный воин, кто на этот вечер в продавщицу превратился. Я об этом тоже догадался.

– Что же мы теперь делать будем? – растерянно пробормотала Кикимора.

– Если похитить не получается, тогда силой отберем, – решительно сказал Леший.

Он сжал кулаки, расправил плечи и двинулся к прилавку. Подойдя, Леший жутко повел глазами и грозно прорычал:

– Три штуки, живо! Не то!..

Однако его вид продавщицу ничуть не испугал. Наверное, она решила, что это – шутка человека, который нацепил на себя маску разбойника. Поэтому девушка звонко рассмеялась и сказала:

– Да хоть пять. Сегодня наша кондитерская фабрика проводит рекламную благотворительную акцию: раздает продукцию совершенно бесплатно.

– Тогда шесть, – все еще подозревая в ней замаскированного воина, сурово прохрипел Леший.

– Пожалуйста, – сказала девушка и протянула ему пакет с пряниками. – С наступающим!

Когда он вернулся к своим спутницам, Баба-Яга изумленно покачала головой и сказала:

– Надо же, как ловко ты справился: даже без драки обошлось. Ну, показывай добычу.

– Воин сразу почуял, с кем дело имеет. Поэтому даже не пикнул. Только стоял и учтиво улыбался, – гордо заключил Леший и раскрыл упаковку.

На них тут же пахнуло головокружительным ароматом сдобы.

– Ого, сколько! – обрадовалась Кикимора. – Только нам по двое часов много будет. Давайте по одной штуке съедим, пока они еще пряниками выглядят.

Остальные тут же с этим согласились, и все с наслаждением принялись жевать. В этот момент музыка стихла, и собравшиеся вскинули головы.

– Неужто Новый год наступает? – забеспокоилась Баба-Яга. – А мы еще домой не вернулись.

– Вы, наверное, приезжие, и наших городских традиций не знаете, – раздался рядом с ними добродушный голос.

Около них стоял мужчина.

– У нас в одиннадцать часов принято Старый год залпами салюта провожать, – продолжил он. – Так что любуйтесь, сейчас начнется.

Едва он закончил, как площадь поглотила ослепительно яркая вспышка, следом за которой на головы собравшихся обрушился неимоверный грохот. Впервые оказавшись в эпицентре таких событий, троица зашлась мелкой дрожью и бросилась, куда глаза глядят. Вернее, куда не глядят. Потому что все трое с непривычки были ослеплены, оглушены и насмерть перепуганы. Они мчались, не разбирая дороги. Неожиданно земля ушла из-под их ног, и беглецы кубарем покатились куда-то вниз.

Когда падение прекратилось, несчастные перевели дух и принялись озираться. Они стояли на прозрачном льду реки. Над ними возвышался крутой берег, с которого они только что скатились. С верхней части берега в ночное небо били лучи прожекторов. Оттуда доносилась вновь зазвучавшая музыка и радостный гомон толпы. Это собравшиеся на площадке люди оживленно обсуждали салют.

Вдруг под их ногами произошло какое-то едва уловимое движение. Все трое начали пристально всматриваться в прозрачный ледяной покров. Под ним угадывалось круглое одутловатое лицо с выпученными, как у рака, глазами и усами сома. Губы широкого рта шевелились и выпускали воздушные пузырьки, будто что-то произносили.

– О-о! – воскликнула Баба-Яга. – Никак это – наш старинный приятель.

Она склонилась и глубоко вонзила свой острый ноготь в лед. А затем провела им большую окружность. Едва Яга закончила, как круглая ледовая пробка с шумом взлетела вверх. И в образовавшейся проруби появился Водяной.

– Привет, друзья! – радостно завопил он. – Сто лет вас не видел! Вы какими судьбами здесь оказались?

– Часы с боем разыскиваем, – ответил Леший.

– Часы?! – удивился Водяной. – А они вам зачем?

– Затем, чтобы точно знать, когда Новый год наступит, – пояснил собеседник. – Потому что от этого сила нашего колдовства зависит. Чем точнее, тем сильнее.

– Да-а? – недоуменно протянул Водяной. – Никогда над этим не задумывался.

– Неужто ты к своему колдовству так пренебрежительно относишься? Или вовсе это делать прекратил? – изумилась Кикимора.

– Ничего подобного, – замотал головой Водяной. – Мое колдовство, ого, какое мощное! Вон, на том берегу, излучину видишь? Она «Пьяная лука» зовется. Раньше там городской пляж был. А после того, как я на то место заклятье наложил, народ туда глаз не кажет, потому что утонуть боится.

– Так, значит, у тебя настоящие часы есть?! – оживилась Баба-Яга. – Будь другом, одолжи их нам. А то эти уж очень подозрительно выглядят, и на них большой надежды нет, – и показала собеседнику, выуженный из кармана, пряник.

– Да, от пряника большой пользы не будет. А часов у меня отродясь не было, – отозвался Водяной. – От них в воде никакого толка нет: они же в ней мигом заржавеют.

– Как же ты о Новом годе узнаешь? – спросила Яга.

– Очень просто, – ответил Водяной. – Высовываюсь из проруби и жду, когда из города радостные крики донесутся. «Ура!», например, или «С Новым годом, с новым счастьем!». Если хотите, присоединяйтесь. Я тут недалеко широкую прорубь присмотрел. Мы в ней все поместимся.

– Еще чего! – ахнул Леший. – Мы же после этого простудимся и весь год хворать будем. Тогда вообще колдовать не сможем.

– Да я в ледяной воде и пяти минут не просижу! – поежившись, подхватила Кикимора.

Баба-Яга посмотрела на Водяного и сказала:

– Спасибо за приглашение. Только из этой затеи, и впрямь, ничего путного не выйдет. И не из-за простуды. Так уж устроено, что всякому из нас лишь в своем уделе Новый год встречать предписано: тебе – в воде, нам – в лесу. Иначе колдовская сила будет утрачена. Мы могли бы даже в прорубь не лезть, а просто в городе остаться. Да никакого толка не будет.

– Ну, как знаете, – сказал Водяной. – А я сейчас вон к той проруби поплыву, потому что оттуда лучше слышно. Чую, Новый год вот-вот настанет, – и он погрузился в воду.

Поняв, что Новый год – не за горами, все трое взялись за руки, произнесли заклинание и поспешили в лес. Несмотря на то, что они снова стали невидимыми, обратная дорога показалась им долгой и трудной. Словно бестелесная троица не летела, подобно ветру, а, увязая по пояс, тащилась по бескрайним заснеженным просторам. Наверное, такое ощущение у них появилось потому, что они были донельзя расстроены неудачей: тем, что не добыли часы.

Оказавшись на прежней поляне, все обессилено повалились на снег и принялись приходить в себя.

Немного полежав, Баба-Яга уселась и вытащила из кармана пряник. Повертев его в руках, она скривилась от досады и накинулась на Лешего с упреками:

– Все же я была права, когда говорила, что у тебя голова пустая. По твоей вине только время зря потратили, а часы не добыли. То его в аптеку потянуло, то на площадь поволокло. Нет бы, сразу в какой-нибудь дом вломились, всех перепугали и часами завладели. А он, герой, видишь ли, «сразу догадался», – и в сердцах зашвырнула пряник в снег.

– Ишь, ты, умница нашлась! – в ответ завопил Леший. – Глади, как после драки кулаками размахалась! А кто меня с панталыка сбил: в моем лесном облике запретил по городу передвигаться?!

– Я?! Тебе?! Запретила?! – задохнулась от возмущения Яга.

Наверное, после этого между ними могла вспыхнуть нешуточная ссора или даже драка. Но тут над их головами раздался шелест многочисленных крыльев. И все трое увидели, как на ветвях, окружавших поляну, деревьев стали рассаживаться птицы. Это были и синицы, и снегири, и другие птахи. В общем, все те, кто остался зимовать в лесу. Леший настороженно на них покосился, а потом прошептал:

– Это, что они вдруг? Решили за полученные обиды на нас отыграться? Скопом накинуться и заклевать?

Баба-Яга окинула хмурым взглядом птиц и сказала:

– Вроде не похоже. Они вон туда неотрывно смотрят. Только зачем, непонятно.

– А я, кажется, поняла, – вступила в разговор Кикимора. – Они на выброшенный пряник нацелились.

И впрямь, птицы спорхнули с ветвей и начали клевать ароматную сдобу. Они так весело скакали и щебетали, что Леший невольно улыбнулся, а потом сказал:

– Вот ведь как из-за неудачи настроение упало: даже никакую колдовскую пакость им сделать не хочется.

Он достал из кармана пряник и принялся крошить его возле своих ног. Птахи подняли радостный гвалт и безбоязненно подлетели к Лешему.

– Может, из-за неудачи, а, может, из-за приближения Нового года, – сказала Кикимора. – Это – торжество все-таки. Потому у тебя и настроение стало другим: праздничным.

Тут на поляну опустился филин и начал крутить головой.

– Во! – тихо рассмеялась Кикимора. – Даже до этого старикана запах сдобы дошел.

Она извлекла свой пряник и протянула его филину со словами:

– На, угостись в честь праздника. Только с птахами не забудь поделиться.

И пернатые продолжили трапезу. Когда последняя крошка исчезла, птицы снова расселись на деревьях и прекратили щебетать. А филин взлетел на самую высокую сосну. Замерев, он обратился в сторону города и навострил уши. Так в полной тишине прошло несколько минут.

Вдруг филин оживился и торжественно заухал.

«У-ху, у-ху, у-ху», – размеренно, словно отбиваемое секундной стрелкой часов, широко потекло по заснеженному лесу.

– Ого! – в восторге прошептала Баба-Яга. – Он же бой городских часов повторяет!

Лишь только филин ухнул в двенадцатый раз, как Леший, Кикимора и Баба-Яга бросились обниматься.

– Ура! С Новым годом! С новым счастьем! – дружно закричали они.

Тут филин, подобно дирижеру, взмахнул крыльями, и птицы раскрыли клювы. Только это было не разрозненное беспечное щебетанье, а слаженное хоровое пение. Пернатые то и дело весело посматривали на троицу и в благодарность за угощение старались изо всех сил. Сначала они издавали торжественные звуки, которыми всегда и встречают значимые события. Но вскоре те превратились в удалую мелодию наподобие частушек. Она была настолько зажигательной, что троица тут же пустилась в пляс.

– Йех, йех, йех, йех! – задорно выкрикнула Баба-Яга и в такт музыке прихлопнула в ладоши.

– Ох, ох, ох, ох! – весело подхватил Леший и повел плечами.

– Ух, ух, ух, ух! – звонко заголосила Кикимора и притопнула залатанными валенками.

Даже столетние деревья не удержались и принялись раскачивать ветвями. Осыпавшийся с них снег сверкал в лунном сиянии искрами праздничного салюта.

Звезды, удивленно помигивая, оставили свои привычные места и опустились на лес. Теперь они совершенно не опасались, что их собьют снежками. Замерев над его вершинами, звезды во все глаза с восторгом наблюдали за тем, что творилось на поляне. Потому что такого развеселого Нового года ни одна из них в своей жизни ни разу не видела.