Секонд-хенд моих чувств [Дмитрий Олегович Давыдов] (fb2) читать онлайн

Дмитрий Давыдов Секонд-хенд моих чувств

Главное верить и тогда все будет хорошо

Самый живой среди множащихся трупов

Туманы с привкусом ржавчины

Знаете, одно из самых завораживающих в мире событий, которым я восхищался, проживая то, что называется у вас гордо и счастливо “жизнь” – это туман.

Туман – то, что заставляет людей думать о том, что они упустили или продумать наперёд возможности для самореализации. Знаете, для меня туман лишь повод поддаться горькой, тяжелой как бетонная плита грусти.

Туман – как способ получить ответы на вопросы, которые не должны были задаваться, ни в данном месте, ни в данное время, а знаете, главным является то, должны ли они вообще появиться у меня в голове, после всего прожитого.

Ну раз уж они тут и как испугавшийся зверь, которого уж несколько часов гонят собаки, грызут стены моей головы, я видимо обязан, не знаю, правильно ли подобрано это слово, выбора у меня нет, значит и я сейчас отвечу на них.

Ночь. Одинокая поляна, в дневном свете которой было выпито и скурено предостаточно изделий, столь насытивших нашу жизнь, сейчас спит. Я просто являюсь единственным гостем дома, хозяин которого настолько доверяет мне, что, увидев меня пару раз, уже оставил у себя, щедро угостив спиртным напитком и попросив лишь об одном, быть добрее ко всему этому.

Я сижу тут и вижу то, от чего простым людям, наверное, в жизни бы не привалило счастья или же денег.

Я вижу обрыв, туман на его дне, пару фонарей так яростно пытающихся выполнить свою задачу, но из-за природного явления, воссоздающего круговорот воды в природе, уже не столь эффективно это делают.

Стёкла их и без того от времени пожелтели, а благодаря капелькам воды, которая так непринуждённо сейчас зависает в воздухе, будто очередь в колбасный магазин 90х, делает их и вовсе рыжими, похожими на светящуюся ржавчину, пленниками собственных задач.

Да, они светят, но этот свет скорее прогоняет тебя подальше, дабы не угодить в эту пучину, нежели манит, чтобы им насладиться.

Вот они уже гаснут, кажется, уже около 4 часов утра, я наблюдаю, как эти измучавшиеся фигуры, скипа зубами от боли пытаются осветить мне тот самый нужный и правильный последний путь перед своим затуханием.

Они погасли. Пожалуй, я приду завтра. Но условия у меня одно, мне нужен этот туман.

Чернее черного

Птицы. Вы когда-нибудь задумывались, сколько всего вы про них не знаете? Сколько всего таит в себе одна маленькая черная ворона? Сколько хочет вам рассказать? Что ж, меня всегда волновал этот вопрос. Птицы для меня являлись неким барьером, между землей и небом, в простонародном смысле, без всяких религиозных и бытовых вставок. Просто представьте, полчища кружащихся над вами, больших воронов, черных как смоль, издающих крики, настолько истязающие душу, что они, даже не трогая вас, уже рвут на куски ваш маленький потаённый мирок – вашу душу. Поверьте, страшный сон самого чудовищного маньяка, наверное, был бы менее ужасен. Возможно, я сейчас и преувеличил, но согласитесь, каждый из вас представил ту самую картину. Кладбище, одинокая фигура стоит между могил, а вокруг – они. Призраки дня и ночи, чей разум для нас никогда не будет понятен, черные хозяева, пожалуй, даже самой смерти. Я, скрипя душой, ну или тем, что от неё осталось, могу сказать, именно эти существа, имеют тут большую роль нежели, что-то или кто-то другой. Вы, наверное, заинтересованы, почему именно вороны?

Вороны, а почему именно вы? В ответ я лишь чувствую боль, от того самого истязающего душу крика, их всё больше, я пытаюсь сбежать от боли, но продолжаю спрашивать.

Почему именно вы?

Вскоре повисает тишина, небо становится светлым, ибо дети самого чистилища, отправляются дальше выполнять заказы, на истязание следующих жертв, жертв собственного сознания. Вы думали, радостные мечты и мысли о чем-то прекрасном, переливающемся как леденец из лакрицы, спасут вас?

О, как бы не так. Он лишь продолжал протыкать мою руку, своими когтями и смотреть мне прямо в глаза, трапезничая мной. Вскоре я перестал чувствовать это, всё пропало, это как летальный наркоз. Стойте…

Это и есть свободный полёт.

Тайны хвойного дерева

Утренние пейзажи – одна из вещей, ради которых можно проживать жизнь несколько раз. Сегодня с утра я вдруг осознал одну простую истину. Увидел маленькую, синюю ель, у себя во дворе. Одним из самых больших вопросов жизни, многих людей, является вопрос, а как же быть свободным?

От глупых стереотипов, моды, рамок социума и законов физики. Как бросить всё в один миг и не оказаться в плену 4 стен, обитых красной тканью, стильно одетым в костюм для какого-либо мероприятия и закрытым сверху всеми тяготами былой жизни, которые тебя больше не потревожат.

Знаете, ведь еловый запах – один их сильнейших запахов деревьев. С каждой секундой поглощения этой поэзии, которая на молекулярном уровне очищает и высвобождает ваши лёгкие от гнёта грязного атмосферного воздуха и примесей выхлопных газов, танцующих танго с сизыми клубами сигаретного дыма, вы буквально даёте себе почувствовать ту невесомость, ваши лёгкие больше не испытывают трудностей в обеспечении вашего организма кислородом.

Вы освобождаете их. На этом они расслабляются, расплываясь по всей площади грудной клетки, желая все больше и больше впитывать эту свободу, они заполняют вас полностью. Вот вы уже осознаете, что другие органы начинают пропадать, вы только дышите, все больше и больше, вы свободны.

Вот она, ловите, хватайте! Та самая свобода в особо чистом и отфильтрованном виде, можете впитывать ее вечность, просто лежа и дыша. Получать все, в чем нуждаетесь в данным момент, именно то, чего жаждет душа. Больше никаких грузов, никаких баулов с ненужными заморочками, только вы и дерзкий, нежно цепляющий плечом запах хвойного дерева, с иглами, которые казались бы должна колоть, но их мягкость настолько приятна руке, что невозможно остановиться, гладя их.

Вы свободны, на день, два, десять, навечно!

Держите маленькую веточку с палитрой зимнего утра на окнах, вы свободны…

Самый живой среди множащихся трупов

Мода – слово, которое несет всех в бездну безысходности или же повод для поддержания в каждом из нас своей изюминки? То, что она делает с людьми, довольно неоднозначно. С одной стороны, люди расцветают под ее влиянием. С другой, тухнут из-за однообразности, диктуемой ею. Узкие-широкие, длинные-короткие, синие-красные, всё что угодно, что подтянет вас к такой же толпе индивидуумов, которые закрылись в себе под её влиянием. Вы гасите в себе то самое яркое свечение, которое дал вам этот гибнущий мир, на пороге краха и перехода в темную, засушливую пустыню. Однако мода даёт людям возможность ровнять планку между друг другом, будучи даже не на одном уровне знаний или умений, но выглядеть так же красиво, как и другие. Это облегчит им общение с другими людьми, ведь именно мнимое деление на «модный» и «не модный» попросту убивает, в частности, и отношения между людьми. Люди очень больно переживают угрызения остальных по поводу их внешнего вида и поведения. Мода относиться не только к одежде, но и манере речи, поведению, мимике и жестам, банально к тому, с какой ноги начинается походка. Проблема лишь в том, что сейчас моду может диктовать любой, кто оказался на одну ступень выше вас. Буквально каждый, у кого есть всеобщее признание может так или иначе повлиять на моду, а после этого – она повлияет на вас. Так всегда было и будет, народ никогда не уйдёт от этого. Это тоже неоднозначный факт, если задуматься в какую сторону мода все-таки перевешивает.

Ужас всей ситуации в моде на самоубийство. Различные фигуры рассказывают, как достигли просвещения, употребив запрещенные вещества или сделав вещи, которые ставят жизнь под угрозу, не понимая того, что могли бы достичь просвещения, не оказавшись на моральном дне или вовсе погибшими. Хорошие вещи тоже приведут вас к всеобщему признанию, и вы снова всплывете и будете ярко маячить на горизонте. Народ, единственным вашим идолом, должны быть вы сами! Не убивайте себя, ради того, чтобы вас признали! Они обязательно вас заметят, когда вы останетесь единственным живым среди множащихся трупов.

Жизнь как скучный способ умереть

Почему и зачем?

Что-что вы спросили? А зачем это всё? Ну что я могу вам ответить. Если честно, это просто огромная бессмысленная погребная яма, в которой до конца отведенного вам времени вы будете вариться в кипящем масле. Слушайте, всё то, что вы так яро пытаетесь украсить разноцветной шелухой для того, чтобы превратить мучения в прекрасную жизнь, все ровно так и останется мучениями. А нужно ли вам все это? Зачем вообще запихивать в себя тысячи историй, судьб, переживаний, если все это даже не имеет значения для вас. Вы пытаетесь максимально заполнить вакуум внутри, не понимая того, что вы имеете особую форму. Вы особенный сосуд, в который можно вложить лишь особую материю, вашу… Посмотрите вокруг. Утро, 8 часов, подъем и бездумное блуждание по дому, сигарета, еще одна контрольная, выход на улицу, вы пикируете в ближайший автобус и отправляетесь снова пачкать стенки вашего хрустального бокала черным дёгтем происходящих вокруг процессов. А к концу дня, приходя домой, вы чувствуете, как начинаете слепнуть от того, что стенки его настолько закоптились, что и вовсе даже свет ваших чудо энергосберегающих лампочек уже не увидеть. Вы слегла протрете его черствой губкой, находясь в ванной, после чего вы сядете и, думая о том, чего никогда не случится, забивая своё легкие смолой, будете погружены в ту самую собственную материю, которую вы, выполняя элегантный пирует, называете “мечты”.

Посмотрите на себя, люди, что же вы! Вам дан идеальный аппарат для выработки вашей собственности, того, что у вас не отнимут ни люди, ни государство, вообще никто, это ваше. Лично ваше. Вы можете столько сделать, а вы лишь опуская ноги в океан убогих и разожравшихся эмоциональных акул, скармливаете себя!! Думайте о том, что вы действительно здесь личность и у вас есть что-то свое. Наполните себя хоть чем-то кроме сигаретного дыма и дешевого фастфуда, а ну да, конечно, сюда ещё могу отнести ваше любимое занятие, выпить, так скажем, по 50 и «ужраться в слюни». Тратьте время на что-то действительно значимое. Сделайте наконец себя. Жизнь ведь всего лишь скучный способ умереть, так давайте повеселимся от души.

Ты умрешь в одночасье

Небо серого цвета смеялось голубым. Закат сменялся рассветом. Каждый день я видел множество волшебных математических комбинаций вселенной, которая, как мне уже давно казалось, была настолько узкой, что повторялась. Я все продолжал сидеть около костра, в котором медленно прогорала моя жизнь. Он вот уже давно не полыхал высоким пламенем, а медленно тлел, покрывая меня лишь черной копотью. Вот я уже в который раз протираю лицо от копоти, чтобы видеть хоть что-то в своей жизни в полном ассортименте предложенных товаров. Пытаюсь всматриваться вдаль, щурюсь… Вот снова я протер лицо, руки давно уже отказывались совершать какие-либо другие движения, моя жизнь покрывалась черным нагаром, казалось, я уже никогда не увижу и не почувствую ничего. Всё в мире, на самом деле, просто бессмысленная игра пламени в вашем костре. Вы лишь согреваетесь, обжигаетесь или вовсе замерзаете, в зависимости от того, как ваше кострище себя поведет. А вот у меня уже давно не кострище, а маленькая детская забава в виде 3 палочек, который я даже нормально не разжигаю, чтобы они и вовсе не прогорели в миг… Запах тления давно въелся в мою одежду, она уже похожа на панцирь, который от многолетней копоти просто окаменел. Каждый миг я проводил за раздумьями о том, как вернуть себе прежнее тепло от костра, как вернуть его былое величие. Но знаете, одно не давало мне покоя… Ведь если он будет полыхать вовсю, он сожжет меня, и я в муках покину вселенную, отправившись в бесконечный полёт неизвестно куда… Я потихоньку начинаю засыпать от холода, глаза уже начинают искажать изображения. Вот они уже полностью закрылись. Тут я почувствовал резкий ожог. Я вырвался из пелены смертельного сна и увидел перед собой маленький и аккуратный костерок. Мой мозг ещё не успел сообразить, что же произошло. Тут во мне вдруг взорвалась суперновая звезда, с привкусом дикого счастья. Я понял, что это был лишь страшный сон. Костер, который сейчас был основным жизненным ритмом, показал мне то, чего я больше всего хотел. Смотря вокруг, я не раз думал о том, чтобы уснуть и больше не просыпаться, никогда не просыпаться. Отложить все человеческие чувства, стать субстанцией, хозяином которой будет воздух, который будет задавать ей направление. Но знаете, что я могу знать о смерти, не видя её? Мне показали лишь маленький кусочек, того самого желанного, на что я так испугался, что больше всего на свете хотел лишь видеть то пламя своего костра, что горит в умеренном ритме, иногда потрескивая. Я встал, походил вокруг дерева, собрал пару упавших веток и сдобрил костер новым топливом. Остался только я и он, его треск слился с моим дыханием, мы стали одним целым… Я уснул.

На утро проходящие мимо путники увидели костер, залитый водой, рядом никого не было. Хозяина уютного пристанища они так и не нашли. Наверное, умер я по-настоящему.

Это вам не сказки

Жили были и тужили

Давно висящий тяжелейшим грузом вопрос: «А где же то самое чудо?!», которое нам обещали горы бумаги, с красивыми обложками и надписью “Сказки”. Как же все то, что было из вечера в вечер прослушано от родных уст, прочитано самостоятельно или же просто где-то мельком услышано? Где те самые яркие краски, та волшебная палитра, при получении которой я смогу взять самую большую кисть и закрасить всё прекрасным цветом-синевы неба, украсить черные стены птицами и цветами? Где же это всё?? Тут ты уже начинаешь думать о том, что чуда-то и нет. А вдруг все те слова, услышанные полу-тихим усыпляющим голоском – сплошной обман? Становится не просто страшно, ты чувствуешь безысходность. Давайте попробуем поискать ту самую сказку в реальном мире. Представим, что горы мусора – это мягкое покрывало, на которое можно просто свалиться и проваляться весь день. Дети, которые убиваются различными ядами в подворотнях – это волшебники, которые защищают нас от потустороннего мира и курят трубку мира, вместо дешевых сигарет, отравляя себя и, тем самым, спасая нас. Наркоманы на лестничной клетке – это злые гоблины из самой страшной детской сказки, которые покрыты бородавками с дико длинным носом, а шприцы, раскиданные повсюду – их острейшие мечи, которыми они поражают всех вокруг, но чаще, режутся о них сами. Емеля нашей волшебной страны сидит на “белом”, а не на печи, в долгом ожидании щуки-дилера, которая исполнит его желание. А кот, кот в сапогах, теперь лишь рисунок на кисти людей, отсиживающих свои лучшие годы в местах заключения, но ведь у нас волшебство мы представим карамельную крепость, где они живут, являясь хранителями вкуснейшей карамели, багрового цвета и металлического привкуса, руки их настолько обагрились от этой карамели, что уже не отмываются. Посмотрим на людей вокруг – это до жути счастливые люди, волшебного городка под названием “Бреннадам”, вы только посмотрите, насколько они счастливы. Плачь, который мы слышим из каждой квартиры, это волшебные мотивы этой самой счастливой жизни, делающие счастливыми всех, кто его услышал. Вы только подумайте, а тут не так уж и плохо. А чудо… Да и вовсе я уже не понимаю, где его искать и нужно ли.

Не мечтайте, а то замечтаетесь

Я вдохнул. Мои легкие наполнились нежным запахом свежести, что веял повсюду. Казалось, что сейчас я просто лопну и всё что от меня останется – капельки весенней росы. Это было лучшее время, всё как будто начинало новую жизнь. Происходило это и со мной. Я снова смог слушать ту веселую музыку, чувствовать то, что чувствовал раньше от её прослушивания. Я будто простил все обиды вселенной взамен на этот великолепный период. Да что там, я готов был простить обиды всем, только бы у меня не отобрали это наслаждение. Как обычно, я сидел нигде, смотрел в никуда, ибо весь мир после долгой и затяжной зимы был просто свален в ад, и сейчас представлял из себя пустоту, просто пустоту. Зима многое изменила, но вот одна деталь осталось неизменной. На подоконнике восседала, как грациозная королева, герань в синем горшке. Просто герань, которая уже вот-вот собиралась поймать своё звездный час и зацвести, а я тем временем поймал бы свой, смотря на это. Это самое дорогое событие, которое предвещалось в ближайшее время. Я изо дня в день наблюдал за этим. Словно моего прощения было мало, вселенная все ещё бунтовала, требуя ало-красных, горящих в лучах солнца цветов. В один миг, мне казалось, что она говорит со мной, как будто спрашивает, “ты готов?” Я сидел, продавая каждый миг, ради того, чтобы поймать этот момент. Тут как будто разверзлись небеса, всё затихло. Мигом позже, я уже сидя и смотря в одну точку видел, как она постепенно выговаривает все свои обиды, всю боль и начинает цвести. Знаете, я был готов отдать всё, только бы это не кончалось. Маленькие лепестки медленно раскрывались, высвобождая всё, что она накопила за долгую зиму, каждое ее немое слово сопровождалось языком жестов. Она словно танцевала со мной, поворачивая из стороны в сторону. На миг я забыл, что мир существует. Это была та самая минута славы. Я чувствовал просто невозможное. Казалось, я получил всё, о чём когда-то мечтал. Стук в дверь. Это зашла моя соседка. Она снова кричала, что я курю и на всю квартиру расползается ленивым осьминогом запах дыма, окутывающий своими щупальцами всё вокруг. На улице все ещё была зима, вроде январь, хотя я уже и не задумывался. Я просто высыпал пепельницу из старого деревянного окна на машины, стоящие снизу, немного проветрил комнату, впустив в неё леденящий ветер, которой и без того иногда прогуливался по ней, из-за щелей в окне. Окинув взглядом всё вокруг, увидел горшок на подоконнике, там что-то давно засохло и уже начинало выглядеть максимально неприглядно. Я подошёл к нему. На горшке была открытка, которая гласила “С любовью, Тиму”, сзади было подписано – «Эмма». Это и была та самая герань, увядшая месяца два назад. Я взял горшок в руки и силой выбросил его в окно. Донёсся грохот металла. Я, кажется, попал в машину. Вскоре послышались крики. Я вернулся на место, закурил и снова принялся за мечты.

Танцы моей шизофрении

В этом остаточном белом утихающем свете я видел нечто. Оно пыталось дотянуться до меня, сообщить что-то очень важное, очень. Поначалу меня пугала удушающая тишина, которая нависала вокруг. Я попросту пытался отвернутся от того, что сейчас мне, наверное, предлагала сама судьба. Я пытался бежать, уходить, уже почти ползком я продолжал попытки отдалиться от этой неведомой материи, что яростно пыталась меня коснуться, как будто целью её было передать самое важное сообщение в жизни, рассказать что-то. Спустя некоторое время моих четных попыток, я и попросту перестал прикладывать силы, чтобы что-то поделать, но сообщение все ещё не доходило, я лишь рассматривал белые клубы дыма диким танцем, кружащие вокруг меня и шепча мне отголоски этого важного разговора, но делали они это так искусно, что я не мог собрать полную картину сказанного. Это была одна из тяжелейших задач, что передо мной когда-либо вставала. Я уже полностью выбился из сил. Смотря вокруг, быстро метаюсь глазами из угла в угол, вокруг не было ничего кроме этих клубов, которые не утихали и также рьяно со мной играли своими шепчущими голосками. Резко я почувствовал горечь во рту. Меня как будто вытолкнуло из этого потустороннего мира, который, как считают дети находится по ту сторону зеркала. Сигарета явно показывала, что закончила тлеть и остался лишь фильтр. Я резким движением бросил её в окно, голоса медленно просачиваясь в открытую створку, утихали и отдалялись от меня. Парой движений я развеял тот самый белый туман, что у простолюдинов называется дым, понял, что я ещё не готов для того самого разговора с собой.

Сказки

И тут резко, прямо со дна я услышал голос. Он твердил мне одно: “пойми же”. Я растерялся и не мог понять, что происходит. Исходом своего вечера я обозначил полное погружение в ад эмоций, по средствам приёма всего аптечного списка, всё, что можно было принять. Я лежал на полу, оглядывая красную комнату, переводя глаза из угла в угол. Единственное чувство, которое я сейчас испытывал – как меня рвет изнутри от того, что простые вещи я превращал в своём сознании во что-то превосходное. Кусок оторванных обоев я заменил рекой с водопадом прямо на пол. Ковёр, который давно уже обвис на одну сторону, я видел прекрасным осенний лесом, от которого дико веяло сыростью и свежестью в то же время. Я слышал отдалённые голоса повсюду, не понимая ни слова, я пытался впитаться в пол, провалиться на этаж ниже, а подо мной их было аж 16. Поверьте, если бы вы могли это увидеть и понять, мы с вами бы вместе прочувствовали этот осенний лес, ту самую навязчивую сырость и бодрящую свежесть. Прыгнули бы в водопад, состоящий не только из воды, но и из эмоций… Как же я мечтаю о том, чтобы вы это увидели! Тут резко меня потянуло веянием того самого ветра, который уже давно гулял по этим двум комнатам. Я летел мимо людей, лежащих на полу, рисующих на стенах, курящих в окна. Меня остановила рука, на среднем пальце которой я явно разглядел татуировку в виде солнца, маленького солнышка, которое настолько грело мое охладевшее трясущееся тело, что это не хотелось заканчивать никогда. Я снова услышал эту фразу “пойми же”. Стоя осунувшись, из последних сил удерживая себя от падения вниз, сквозь череду всей жизни, я наконец понял. Понял, то водопад на стене, осенней лес и бесподобно теплое солнце – это не то, что сейчас мне привиделось, это были отголоски меня. Мои настроения, мысли, чувства. А на улице тем временем зима заметала следы своего присутствия.

О небывалом

Был ли я большим?

В этот день солнце светило ему ярче, чем обычно. Ленивое утро медленно пробиралось к горизонту взгляда. Неспешно открывая глаза, он видел вокруг себя высокие волоски полевой травы. Они выглядели буквально как дома, только зеленые. Непонимание накапливалось в нем, как будто вулкан, готовящий извержение. «Что же все-таки происходит?» – единственная мысль, которая сейчас стаей бешеных псов рвала маленького кролика и билась в его голове. Начав осматриваться, он понимает, что как будто стал меньше, Медленным шагом он проходит лабиринты флоры, проходя мимо кустов. Вокруг просто полевой мегаполис, травы поменьше, как маленькие домики спального района, большие кусты как дубайские небоскребы. Вдалеке виден свет, быстрый бег, пара тяжелых вздохов. Вот уже солнце застелило взгляд. Прищурившись, он все-таки смог медленно открыть глаза. Перед ним расстилается тротуар города. Он уже точно был уверен, что размер его не больше муравья. Вопросы «как же так случилось» и «что с этим делать» просто ушли на второй план. Он наслаждается пейзажами, которые уже давно в прошлом ему приелись. Снизу все казалось новым, свежим, более настоящим нежели раньше. Неспешным шагом он плывет по улице, осматривая все то, что ему давно уже было знакомо. «Кажется, это дорога на работу», – промелькнула шальная мысль в его голове. Блик солнца, Все мысли снова как будто стерли, и он продолжает путь, просто счастлив, просто свободен. Ничего сейчас не могло помешать этой безмятежности, не рев машин, ни гул людей на пешеходном переходе, ни их громкие шаги вокруг. Это казалось полетом горной птицы, орла, который гордо и безмятежно осматривает свои владения, леса и поля, озера просто из неоткуда, просто никуда. Запах из магазина с печеньем навевал ему воспоминания о том, как он каждое уро шел на работу и завтракал в этом маленьком кафе-магазине. Блик солнца, Голова снова чиста. Шаг за шагом, продвигается маленький человек по огромной улице. Все дальше и дальше.

Стоп. Стоп. Знаете, хочу вмешаться.

Все конечно прекрасно, но я немного приоткрою завесу, Наш герой старый алкоголик, который вот уже несколько недель не выходит из дома. Грязь под предводительством вони со страшной силой и напором въелись в его легкие и одежду. Вся квартира перестала дышать. Апатия постигла это уголок, полное отсутствие даже малейшего ветерка или хотя бы глотка свежего воздуха. Армия вони и грязи гордо стояла на защите своих рубежей от любых внешних угроз. Окна столько не открывались, что казалось, деревянные рамы снова превратились в монолитные стволы деревьев, которыми они когда были. Вот-вот появилась бы листва, возможно цветы, да вот климат внутри помещения явно не способствовал. Казалось, мусор, разбросанный по полу, организовал сеть минных полей. После того как кто-то в этой квартире, наступив на кусочек целлофана, издаст звук, зловонные пары спирта, окутав этого бедняка, просто задушат его. Соблюдается библиотечная тишина. Размеренное гниение. Пластиковые бутылки на полу уже превратились в сеть водопроводных труб, подающих хозяину новую порцию наркотика, который коротко зовётся спирт. Идеальный, казалось бы, симбиоз. Но в этот вечер, его организм вдруг почувствовал уменьшение дозы поступающих спиртов. Он был вынужден нарушить эту зловонную идиллию, подняться и пойти в магазин, дабы пополнить запасы стеклянных изделий и спиртосодержащих жидкостей. Медленно ковыляя, одной ногой он пытался задать темп, вторая же мертвым грузом просто тащилась за ним. Кажется, она давно уже не выполняла свои функции и лишь служила балластом. Не дойдя до магазина, он почувствовал, как его сердце пронзило будто-то бы железным прутом. Рывок. Он оказался в переулке сидя на мокром асфальте. Боль. Протяжный стон. Мгновение. В воздухе повисла ленивая и вязкая, будто липовый мед медленной стекающий с ложки тишина. Боль становилась все сильнее, немели пальцы.

Стоп. Стоп.

Вернемся к нашему маленькому герою, а то совсем станет не интересно. Собственно, и наш уменьшенный герой уже добрался своими маленькими шажками до того самого заветного переулка, поворот направо.

Перед глазами предстало жалкое зрелище. Грязный, пьяный мужчина, сидя на асфальте и прижавшись спиной к стене, держится правой рукой за сердце, в левой держа стеклянную бутылку. Плачет. Слезы с силой бьют по асфальту. Наш маленький герой думает о том, чтобы подобраться ближе, возможно он хочет помочь, возможно, снизу хуже видно. И он решает подойти поближе. Пронзающая боль все еще давит его, он, еле сдерживая крик, сидит и надеется. Может в этом смертельном казино джекпот не истощил себя. Повезет ещё. Громко, выкрикнув: “Я буду жить вечно” – голова опускается вниз, медленным ручейком холодной весны жизнь начинает покидать его. Он скатывается по стене и со звуком падающего небоскреба плюхается на землю, прямо перед нашим маленьким героем. Наш малыш, прикрывая глаза от летящих клубов пыли, ошеломленно замер. Слышится звук битого стекла. Подняв голову вверх, перед глазами ему предстает картина маслом. Тысячи летящих осколков от той самой бутылки, что была в руке у так называемого Гулливера. Он может и хотел бы увернутся или отбежать, но тут же он понял. Замер на месте. Несколько томных мгновений. Два лежащих на асфальте человека. Маленький мужичок. еле дыша, крючась от боли из-за стеклянной пыли, которая сейчас рвет ему легкие, тихо задает вопрос самому себе: «а был ли я когда-то большим человеком?» …

Был ли на море?

Веет приморский ветерок. Умиротворённо и размеренно волны щекочут песок. Пара шезлонгов, почти пустой пляж. Соломенная шляпа. Он неспеша допивает свой коктейль из пластикового стаканчика с соломинкой. Пузырьки в стакане в суете пытаются подняться со дня и вырвется в свободный полет. Вечереет. Он окинул взглядом пляж, все ушли. Какой тихий закат… Слышно лишь, как тысячи голосов газовых пузырьков быстро шуршат. Они сейчас воют за право быть единственным звуком в этом месте с шумом прибоя. Море величественно накатывает волну за волной, унося песок обратно в море. Откуда пару дней назад оно его и принесло. Песочный круговорот, что-ли … Главный герой этого вечера продолжает смотреть на горизонт. Пара матч яхт вдалеке. «Там вдалеке, куда могут попасть лишь яхты, наверное, еще красивее», – пробегает шальная мысль. «Да и у нас не хуже…», – мысль обрывается. Он допивает свой слегка сладкий и пряный напиток. Из сумки появляется пачка сигарет. Пару шорохов. Дым начинает кружить в легком танце с морским ветром. Пузырьки, ввиду величия моря, решили отступить и оставили главным диджеем этого вечера море. Шурша волнами, оно как будто пыталась что-то сказать нашему герою. Вдруг рядом появилось еще несколько человек. Один мужчина, издалека приметив нашего парня, сразу направился к нему. «Зачем он идет сюда?», – мысли приходили в голову одна за другой, как волны во время шторма, разбивающиеся о волнорез. Молодой человек подошел. Короткая пауза, наш герой поднимает глаза. Серьёзное лицо смотрело на него свысока.

“Молодой человек, в палате курить нельзя!”

Наш герой на секунду замешкался и только хотев сказать слово, как снова услышал.

“Я же вам уже неоднократно говорил, что в палате курить нельзя!”

“Это противоречит правилам пожарной безопасности.”

Яркая вспышка света.

“Я же просил не закрывать шторы до отбоя”, – продолжал повторять человек с серьезным лицом.

Вдруг все вокруг начало расплываться, как нежный кремовый десерт в жаркую погоду, песок вокруг начинает сливаться в рисунки и в конце концов становится старым затертым линолеумом. Шезлонг со скрипом перевоплощается в больничную койку. Полотенец, пригретый солнцем, что лежал под нашим героем, становится старым, пыльным матрацем. Вокруг возводятся стены с облупившейся и пожелтевшей от старости краской бледно голубого цвета. Молодой человек с серьезным лицом, надевается очки. Его одежда – это белый медицинский халат и бирюзовые штаны. Стаканчик с коктейлем, который наш герой от удивления чуть-ли не выронил из руки, является ему железной чашкой, в которой был уже сильно остывший утренний чай. Он простоял столько, что уже начал мутнеть. Наш герой спросил.

“Как вам море? Теплое?”

Сигарета, что он курил, к счастью для него, действительно была сигаретой с пожелтевшей бумагой. Он аккуратно потушил ее в чашке с чаем. Поставив чашку на прикроватную тумбочку, что казалась ему пляжной сумкой он снова повторил.

“Как водичка?”

“Водичка хорошая”, – ответил ему врач, стоявший возле кровати.

“Вы пили свои таблетки сегодня”, – спросил он в ответ?

Наш герой кивнул головой. Его все еще немного пригревало морское солнце. Откинувшись на подушку, он вдруг подумал: «А был ли я вообще когда-то на море?»…

О том как вы скажете нет

А я все также сидел и смотрел вперед, иногда выдавая случайные фразы. Этот диалог давно должен был закончиться. Судя по хрипоте, я уже и не мог повысить тон или же выкрикнуть. Тихий шепот разбегался по комнате. Казалось, я и вовсе молчал. Мой собеседник медленно растекался по столу, затем спускался на пол и после случайного порыва ветра из открытого окна удалялся вместе с ним, сменяясь новым. Я спрашивал о многом, но смысла в этих вопросах не было. Всё давно было понятно. В ответ на вопросы я слышал только собственное тяжелое дыхание и шум с улицы. А то, что приходило в голову, было и вовсе абсурдно. Чувствовал я лишь то, что я свободен от всего вокруг. Почему абсурдно? Почему ему не отвечали? О ком вообще идет речь и зачем это всё? Я задавал эти вопросы целыми вечерами, но ответа так и не получил. Тут комнату проредил ответный тихий шепот, он сказал о том, что стоит перестать спрашивать то, что давно понятно. Это конец. Его фразы звучали уверенно и спокойно, как будто репетировал это много-много раз. Не успев подумать об этом, я услышал ответы и на другие вопросы, рассказал он мне о том, что таких собеседников у него было очень много, каждый задавался одними и теми же вопросами и думал об одном. О том, что свободен. Резко ворвавшийся в окно ветер, станцевал с моим собеседником пируэт и развеял его по комнате. Я снова был озадачен. Снова возвращая его на своё место, скатываться по столу, я сразу подготавливал множество других вопросов, чтобы успеть задать их до следующего прилива ветра. И вот он уже простирается по столу, медленно сползая на пол. Я не успел и подумать о том, с чего начать, как он резко сказал.

“Тебе не надоело?”

Он будто с ухмылкой посмотрел на меня.

«А ты ещё ничего не понял?”

“Мы говорим тут каждый день и что толку, что нового ты получил от этих разговоров?”

Я понимал, что тут собеседник абсолютно прав и чего-то действительно стоящего в этом ежедневном разговоре не было. Единственным выходом что приходил в голову было лишь одно. В отчаянии признать то, что говорю сам с собой, что давно меня покинули реальные собеседники. Дым осел, я встал из-за стола, тихо подошел к окну. Резким движением выкинул сигарету. Немного подышав, я улегся спать, думая лишь о том, что с этими разговорами стоит закончить, так как моими собеседниками были лишь сигареты. Вы, наверное, подумали. Что я перестал участвовать в данных диалогах и курить. Нет. У вас не будет возможно прекратить эти вечерние посиделки никогда. Путь в один конец. Я так и сижу там. Разговариваю. Каждый вечер. Каждое утро. Целыми днями. А как вы сможете сказать это заветное нет, если вы и вовсе молчите.

Аккуратнее, потом может быть тяжело…

Оглавление

Самый живой среди множащихся трупов

Жизнь как скучный способ умереть

Это вам не сказки

О небывалом