Нанизанные строфы. Стихи [Игорь Арсеньевич Попович] (fb2) читать постранично, страница - 2

губ:

– Здесь жизнь и здесь смерть,—

          Здесь приводят к началам:

               Здесь время кроит бытие по лекалам…

* * *

Уезжая из Москвы

– Ради всего святого, Монтрезор!

– Да,– сказал я, – ради всего святого.

Презрев, что в храме ежечасно

В исповедальне ждет икона,

Фигляры делят Универсум

С кривой ухмылкой Леприкона.

«Кидают кости о хитоне»

И в небо тянут монументы,

Все ниже в тину погружаясь,

На дно идут. Но в те моменты

С последним вдохом тянут шею,

Ища глазами идиота,

Который – любопытства ради —

Но все же сделал шаг в болото.

Их поприще – сжирать друг друга

«В снедь хлеба, Бога не призваша»,

Их город – братская могила —

В нем жизни вечной не взалкаша.

Оставь надежду на иное,

Тебе здесь не с кем попрощаться.

Греби, греби, весло родное,—

К чему унынью предаваться!

* * *

Мартовский дивертисмент

Стоит избушка —

кругом трава;

а в ней старушка

скрипит едва.

Счастье для всех даром.

И пусть никто не уйдёт обиженным.

Хор:

Там март «бушует» за окошком!

Пойдите, разбудите кошку!

Бас:

Стоит беседка —

Кругом трава,

А в ней жилетка

Висит едва.

На той жилетке

Златой брегет

«Кукует» точно,

Но стрелок нет.

Здесь и днем и ночью

Который год

Кот-Нострадамус

Прием ведет.

Он валерьянит —

И в транс летит!

И в нем как Ванга

Оракулит,

Валторнит волком

Стремглав флейтит

Навзрыд гобоит

И кларнетит,

Тамтамит в бубен —

Не продохнуть!

Не просыхает

Кошачья грудь:

Все слезы мира

Впитал жилет;

Охрип «кукуя»

Златой брегет.

Стерт до мозолей

Путь в тот приют —

Ведь счастье даром

Здесь всем дают!

Да… Праздник требует

Уже кнута!..

Да разбудите

Скорей кота!!!

Хор:

Март «бушевал»,

Но кот наш спал…

* * *

Дума об инклюзе

Что толку говорить и не сказать ни звука,

Смотреть на дождь, не чувствуя дождя,

От чая пьяным быть, не слыша сердца стука,

И, не теряя, обретать себя.

Наивные мечты седеют друг за другом, –

Песок в часах наверх не потечёт.

Слепцы усталые по кругу ходят кругом,

И им слепец отсчитывает счёт.

Однако что-то есть противное закону,

Ведь хочется порою, на заре,

Одну секундочку раскрасить под икону

И в ней блистать как муха в янтаре.

* * *

На пике Среднего возраста

Слепой там выходит на берег, где стукается лбом.

Земную жизнь до половины

Как Алигьери я прошел,

И в темный лес – в «Капричос» Гойи —

С Бессонницей вдвоем вошел.

Весна священная друидов

Здесь не наступит никогда,

Здесь нет зимы, здесь нет и лета,

Здесь все «уже» и «навсегда».

Здесь трудоемкую задачу

Мудрец-алхимик разрешил:

Поймал всех бабочек Вселенной,

И в общий кокон их зашил.

Но чу!.. Кто в плесени застойной,

Судеб решая всех вопрос,

Мотивчик песенки застольной

Мычит себе под сизый нос? —

Из судеб «сборную солянку»

Готовит Хронос-кулинар,

И из неё в клепсидре парит

Причинно-следственный отвар.

Им оросит он заготовки

Из глины созданных людей,—

С трудом растут из плеч головки,

Запутавшись в клубках идей.

Однако из такой закваски

В душе рождается кондзё…

На Млечный Путь встают салазки!

Не принимаются отмазки!

Мы рождены, чтобы из сказки

Сварганить бытие своё!

* * *

Игры в гения рождают чудовищ…

Я годы погубил на две утопии:

Наивный романтизм и Омут оперы.

Е. Колобов

1.

Бывает миг, который в нас перевернёт всё, и за час

Меняем мы бесповоротно всё бытие, и видим мы

На горизонте новый свет… И клятвенный ему обет

Даёт склонившись пред Джокондой безусый пасынок судьбы.

К холсту взволнованной рукой притронулся, и жизни той,

Чей миг искусною рукою был остановлен на века,

Дыхание, и страсть, и звук, и времени неясный стук

Душа его тот час поймала и взмыла с Музой в облака.

Сомнений нету: он – Творец! и среди тысячи сердец

Одно его так тонко бьется! И вот палитру он берёт

И, крылья за спиной расправив, земную суету оставив,

Вокруг холста легко порхает и гимны творчеству поёт.

Прошли года и что же там, где дух прекрасного витал?

Обида, злость, трясутся руки, и сердце бьётся через раз,

Мольберт сменился на стакан… Танцуют демоны канкан,

Безумие сожрало Музу и на костях играет джаз!

Он жил, он верил, он мечтал, он счастье творчества познал,

Познал добро и твердо верил, что праведней пути уж нет.

Он все обрел и потерял, и лишь потом о том узнал,

Что жизнь его собой являет щемящий душу трафарет.

Что делать… С сумрачной душой он покидает город свой

И, словно катафалк печальный, уходит… Больше ничего

Не остаётся в мире этом, и нет уж больше человека,—

Освободилось «свято место» – и вновь голодное оно!

2.

Что нам не суждено, – того сильней желаем,

Хотим «сложить в сундук» и обрести