Среди сосен и елей [Илья Максимович Просперов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Илья Просперов Среди сосен и елей
В дремучих лесах Костромской области затерялась маленькая деревушка Мордехаево. В далёком прошлом, когда Киевскую Русь грабили татары, часть людей переселилась сюда. Так и зародилось Мордехаево. Начиналось оно с тридцати дворов, к двадцатому веку в деревне уже насчитывалось сто двадцать, а до нашего с вами времени уцелело не больше десятка. Хотя Советский Союз, вот как уже тридцать лет назад развалился, готов поклясться, что вы не найдёте в Мордехаево ни одной современной вещи. Деревенские жители, те что не разбежались в поиске лучшей жизни и пива по акции, живут обычной жизнью. Сажают картошку, ловят рыбу в запруженном при Хрущеве ручье, солят грибы и слушают пластинки на старых полу самодельных патефонах. А уж если вам совсем надоест топить в керосине колорадского жука или бить мух, можете пойти к деду Ване и насладиться незабываемыми историями…
История Первая. Как прадед деда Вани яблоню сажал. Дедушка Иван сидел на крыльце и покуривая трубочку, задумчиво смотрел на лесного голубя, бессовестно поедавшего иргу. Заметив меня, он улыбнулся и вынул трубку изо рта. – О, здорова. Послушать меня пришёл? Ну садись, расскажу кое-что… Было это давным-давно. Тогда ещё деду моего отца четырнадцати не было. И как то моя прапрабабушка, Ефросинья Олеговна, послала моего прадеда, Генку, копать яму под яблоню. – Ты смотри, -сказала Ефросинья сыну, – не ленись. Поглубже копай. Ну мать сказала поглубже, стало быть так и надо. Гена взял лопату и пошёл за дом. Сначала прадед выкопал яму по колено. Но яма показалась ему слишком маленькой, и он принялся копать дальше. И только когда яма стала настолько глубокой, что в ней мог бы спокойно поместиться одноэтажный дом, Гена решил что всё хватит. И когда он уже собирался было относить лопату, к нему подошёл его деда Паша. Мой трижды прадед почесал подбородок, похлопал Генку по плечу и спросил. – Ты чаво это вырыл? – Да это, дед, мне мать сказала ямку копнуть. Деда Паша покивал головой. – Энто значит, накидаю травки гнилой и навозу, а сверху накрою ветками. Хорошие черви будут, потом с тобой пескарей на уду в ручейке потягаем. Павел Афанасьевич не любил говорить, а потом не делать, и вот уже через четверть часа яма была идеально заложена ветками и дёрном. Вечером когда вся семья обедала, глава семейства, мой прапрадед, Семён Павлович, строго осмотрел всех и басом поинтересовался. – Посадили яблоньку? – Ой, – всплеснула руками Ефросинья Олеговна, – забыла я, забыла. Семён вздохнул и вышел из-за стола. – Ты куда, сынку? – спросил деда Паша, пережёвывая варёный лук. – Чай, стемнело, ужо посадки делать. – Да я до ветру, бать. Через несколько минут раздался крик. Вся семья, а семья была большая, кроме прадеда ещё было две маленькие сестры и три старших брата, высыпали на улицу, чтобы узнать, что же случилось? А случилось вот что. Семён Павлович в темноте не разобрал дороги и наступив на дёрн, лежавший поверх веток, с треском провалился в яму. Когда самый старший брат Филипп подбежал к яме со свечкой, все увидели как там на дне копошатся муравьи и лежит отец. Когда Семёна достали, на дне ямы обнаружилась раздавленная крыса, размером с батон хлеба. Видно, когда отец упал, он её придавил. Все стояли и еле сдерживали смех. И только деда Паша громко ругался. – Хотел что бы червяк завелся. И чаво? Завелись мураши, крысы, сынку дюже дурны завелся. А черви где? Нет червей, собак плешивых!
История вторая. Как дед Паша золото добывал. Говаривали мне будто было это в шестидесятом году девятнадцатого века. С того случая с яблоней прошло два года, и много чего изменилось. Как то осенью приходит сосед и говорит отцу Семёну. – Слышь, Сёма, чаво приснилось мне? – Чаво? – Будто иду я вдоль ручья нашего и у поваленной сосны, вижу в воде сверкает что-то. Нагибаюсь, мать честная! Самородок золотой с кулак. Тут я, понимаешь, и проснулся. Семён Павлович улыбнулся и не придал значения соседскому рассказу, но на беду рядом стоял деда Паша. Павел Афанасьевич прищурился, почесал затылок и задумчиво произнёс. – Энто ежели такой продать можно и в Самкт-Петембург съездить. – Бать, – окликнул его Семён, – айда картошку тяпать! – Нет, сынку, мне теперь некогда. Сейчас сито с лопаткой в сарае возьму и побегу золото мыть. Следующие пять дней дед Паша приходил домой только чтобы поесть и поспать. Всё остальное время он проводил на ручье. Случилось так, что проезжал по нашей деревне барин. Пообщавшись со старостой, он вдруг заметил какие-то активные движения около ручья. – Это что там?– строго спросил он. – Это, ваша благородья, обыкновенный деда Паша. – Что он делает на ручье? – Известное дело, золото моет. У барина алчно загорелись глаза. – Что же ты мне, баранье рыло, не доложил об этом? – набросился он на старосту. – Так, ваша благородья, я то думал что старик из ума выжил. Какое на нашем ручье… Но барин уже не слушал
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
2 часов 22 минут назад
2 часов 42 минут назад
3 часов 37 минут назад
6 часов 35 минут назад
6 часов 36 минут назад
6 часов 45 минут назад