Дело Неваляева [Владимир Алексеевич Колганов] (fb2) читать постранично, страница - 2

колонию, где содержится Егор. Я думаю, они найдут общий язык, как никак оба боролись с коррупцией, каждый по-своему, на чём и погорели. Ну а Егор опытный оперативник, сможет войти в доверие и эту вражину расколоть.

– Сомневаюсь! Он этих неваляевых на дух не переносит.

– А если мы организуем досрочное УДО?

«Уже интереснее. Видимо, крепко их прижали, вот и готовы что угодно обещать, лишь бы получить желаемое». Но вслух сказала:

– Вроде бы в Уголовном Кодексе нет такой формулировки.

– Не вижу никаких проблем! Подправим закон, и все дела. Так как, согласны?

– Согласие надо выпрашивать у Егора, а не у меня.

– Ну, тут всё зависит от вас. С вашими талантами… Кстати, вы ему так и не рассказали про свою Одиссею, про то, что натворили в Париже?

«Ведь понимает, что дала подписку о неразглашении. Да и ни к чему Егору знать об этом… Похоже на шантаж – если откажусь, выложат ему историю со всеми интимными подробностями, они на это мастера. Ну да, с кем переспала и с какой целью. В отчёте об этом не писала, но там же всё прозрачно – стал бы Гастон делиться секретной информацией, если бы не удалось затащить его в постель? Да никогда бы он не поверил, что я храню компромат в парижском банке! Егор точно не простит, если поймёт, на чём был основан мой успех».

– Допустим, я согласна. Но что если Первый на это не пойдёт? Я имею в виду досрочное УДО.

Чаусов, предчувствую удачу, от волнения зарделся и даже прижал руку к сердцу, мол, ему-то можно доверять:

– Елена Дмитриевна! Не сомневайтесь! Да я встану перед ним на колени и буду стоять до тех пор, пока не подпишет указ об освобождении Егора и восстановлении его в звании генерал-майора.

– Ну, это уж из области фантазий.

– Вовсе нет! Если Егор представит доказательства участия западных спецслужб, это будет такой удар! Да что я говорю, тогда Егору не только погоны нужно возвращать… Да я бы тогда и Героя ему дал!

«Ещё чуть-чуть и предложит Егору возглавить МВД…»

– Нет, Иван Игнатич, героя нам не надо… Но я, так и быть, попробую.

– На вас, Элен, последняя надежда.

Всю дорогу до Покрова Элен думала о том, как убедить Егора в том, что это вполне приемлемый вариант, а другого способа поскорее выйти на свободу у него не будет. «Но он же у меня упёртый, скажет: не нужны мне их подачки! Впрочем, есть убойный аргумент: чем скорее выйдешь на свободу, тем скорее отомстишь своим обидчикам».

Однако такой реакции, которая последовала вслед за её рассказом о встрече с Чаусовым, Элен не ожидала. Егор даже не удивился этому знакомству, сразу выдал:

– И сколько же тебе заплатили?

– Ты о чём?

– Я спрашиваю: в евро или в долларах?

Элен очень непросто довезти до слёз, но тут еле сдержалась – если самый близкий человек высказывает подозрения, значит, либо она ничего не понимает в людях, либо Егор доведён до такого состояния, что готов поверить в предательство своей любимой. Попыталась свести всё к шутке:

– Так в монгольских тугриках теперь своим агентам платят. Разве ты не знаешь …

Егор только махнул рукой, соглашаясь с тем, что переборщил, не справился с эмоциями:

– Ну сама подумай, с какой стати я буду работать на тех, кто меня сюда запрятал? Наплодили себе врагов, а теперь: Егорушка, милый, выручай! Это ж надо, до чего дошло! Из генерала решили сделать подсадную утку.

Такое сравнение рассмешило Элен:

– Егор, ну какая же ты утка? Если надеть генеральский мундир, то скорее индюк надутый, не признающий компромиссов…

– Ой, да сколь раз я уже им уступал! То этого нельзя сажать, то надо кого-то поскорее отправить на нары, хотя прямых улик так и не нашли. Надоело! Не хочу больше играть в их игры.

Наступил тот самый момент, когда Элен следовало выложить свой козырь. Егор находился в состоянии пловца, которого затягивает в омут, и он уже, по сути, перестал бороться… А всё потому, что смысла нет! Вот и надо предложить ему цель, ради достижения которой можно и гордыню свою смирить, и пойти на какие-то уступки, даже где-то прикинуться овечкой, если потребуют обстоятельства. Если есть цель, тогда ситуация покажется не столь уж безнадёжной.

– Егор, а ты не хочешь этим людям отомстить? Ну тем, кто тебя подставил. Тем, кто состряпал это дело.

Что-то уж и вовсе неожиданное! У Егора никогда не возникала такая мысль. Одно дело добиваться справедливости, а другое – самосуд. Нет, это совсем не для него.

– Хочешь сделать из меня графа Монте Кристо? – и криво усмехнувшись, продолжал: – А где сундук с драгоценностями? Без него вряд ли что-нибудь получится.

– Сундука нет, зато есть я.

Элен надеялась на свои связи с Чаусовым, да и Лехницкий наверняка сохранил копию файла с компроматом, ради которого ей пришлось отправиться в Париж – надо знать коварство Идельсона, поэтому без подстраховки Лехницкому не обойтись. Тут, правда, придётся подождать, когда он выйдет из тюрьмы, где отбывает срок за незаконные денежные операции. Однако Егор ничего это не знал, поэтому его ирония была вполне уместна. Перед Элен возник вопрос: рассказать или