Заложница [Наталья Соболевская] (fb2) читать онлайн

Наталья Соболевская Заложница

Глава 1

Выйдя на крыльцо из здания офиса, я поморщилась – ну и жарища, хотя сейчас всего лишь позднее утро. Что же будет к обеду, когда день раскочегарится? Запрокинула голову, с тоской посмотрела на козырек, который дразнил спасительной тенью, и неохотно вышла под палящие лучи солнца.

Духота, трудно дышать, от асфальта исходит дополнительное тепло и даже визуально видно, как он плавится. Не только я изнываю от зноя, но и остальные прохожие тоже – они едва плетутся, перебирая ногами, и похожи на потравленных мух.

Дошагав до парковки, я приободрилась. Вид моего нового BMW 8-Series уже ровно неделю взвинчивал настроение до беспредельно праздничного. Радовалась я с той секунды, как Стас вложил мне в ладонь ключи в качестве подарка на годовщину свадьбы. Шикарный дар от любящего и любимого мужа. Объем двигателя – более четырех литров, а количество лошадей – пятьсот! – даже страшно произносить вслух. Черный блестящий кузов, хромированное литье, светлый кожаный салон – в общем, все как мечтала. Управлять мощным авто я не только люблю, но и (без ложной скромности) умею.

Рядом с моим красавчиком BMW припаркован неприметный седан, возле которого топчутся три мужика крепкой комплекции и с интересом поглядывают на моего «мальчика».

Сбавив темп, я огляделась по сторонам. Поблизости никого, только я и троица здоровенных парней.

Чувство самосохранения шепнуло: «Опасная ситуация, разворачивайся и уходи. Вернешься, когда на парковке, кроме мордоворотов, появятся еще люди». Умом понимала – нехорошее предчувствие не стоит недооценивать, лучше перестраховаться и свернуть в сторону. Пусть даже мужчины обсмеют, догадываясь, что я их побоялась и поэтому сменила маршрут. Какая мне разница – я их вижу первый и последний раз в жизни.

Как раз в тот момент, когда, приостановившись, я решала, куда бы мне повернуть – направо к магазину или налево к кафе, – из автомобиля подозрительных мужчин раздался звонкий лай явно миниатюрной собачки. Один шкаф открыл заднюю дверцу, и ему прямо в руки прыгнул совсем еще крохотный щенок йоркширского терьера. Пока суетливая псинка активно виляла хвостом и лизала лицо хозяина, тот трепал ее за ухом и, судя по шевелению губ, всячески расхваливал ее.

Ну просто умилительная картина. Надо же, как внешность бывает обманчива: с виду здоровяк выглядел грозным, а, видимо, в душе – добряк добряком. По моему личному мнению, человек, который любит животных, по определению не может быть злым.

В один миг с меня слетели и подозрительность и напряжение, мужская компания более не казалась опасной, и я уверенно шагнула вперед к своему BMW.

Как только я подошла к авто, парни любезно отошли в сторону, освобождая мне пространство возле водительской дверцы.

Ну вот, а я их боялась!

– Отличная тачка, – заметил самый высокий качок, когда я пикнула сигналкой, открывая машину.

– Спасибо, самой нравится.

Позади меня хлопнула дверь соседнего автомобиля. Мозг сразу среагировал: молодых людей не трое, а четверо, и один из них прямо сейчас стоит у меня за спиной. Инстинктивно обернулась и наткнулась на улыбающуюся широкую физиономию верзилы, и улыбался он отнюдь не дружелюбно.

– Ну что, красавица, покатаемся?

Я мгновенно впала в ступор. Что делать и как себя вести – понятия не имею. Врезать верзиле по морде, дать деру и орать во все горло, взывая о помощи? Бить ни разу никого не била, да и комплекция не та, в туфлях с двенадцатисантиметровым каблуком тоже далеко не убежишь, кричать бесполезно – как назло парковка пустынна. Да и где гарантия, что мужчина задумал против меня что-то плохое, может, это у него такая дебильная тактика заигрывания? Пока лучше никаких резких движений не делать, а то начну шуметь и брыкаться и этим только спровоцирую качков на активно-агрессивные действия.

– Как-нибудь в другой раз обязательно, – улыбнулась я во весь рот и кокетливо пару раз хлопнула ресничками. – А сейчас у меня дела, жутко опаздываю на встречу, – изобразила я глубокое сожаление.

– Прости, куколка, но придется тебе поменять планы, – оскалившись, заявил атлет и, шагнув, приблизился ко мне вплотную.

Я нервно сглотнула. Все, Лера, ты вляпалась по самую макушку. Никто тут с тобой не шутит и не клеит, все по-серьезному, и у тебя есть все шансы уже к вечеру попасть на стол патологоанатома и примерить на палец стопы бирку с номером.

– А-а-а-а! – завизжала я, как будто меня уже убивают, и дернулась в сторону.

– Ты чего орешь? А ну, тихо, – зашипел верзила, грубо зажал мне ладонью рот и, навалившись корпусом, вдавил в кузов автомобиля. – Мужики, чего встали? Помогите барышню упаковать, – жестко обратился он к дружкам, в то время как я таращилась на него испуганными глазами.

Слово «упаковать» сразу взбудоражило воображение. Оно отчетливо нарисовало картину, как эта четверка укладывает мое измученное бездыханное тело в черный полиэтиленовый пакет где-нибудь в лесу или на городской свалке.

Ну уж нет, без боя я им не дамся!

Первое, что пришло в голову, – это вонзить высоченный каблук мужику в ногу. Ага, это только так кажется, что легко сделать, а на деле не так-то просто попасть в цель, если не видишь ее. Я долго и упорно пыталась ударить каблуком по ноге этого кабана, а когда наконец-то попытки увенчались успехом, меня ждало величайшее разочарование. Бугай не согнулся от боли и не отскочил, а только заматерился, к тому же еще разозлился и сжал в своих тисках так, что у меня захрустела каждая косточка.

От боли из глаз брызнули слезы, адреналин в крови подскочил до высшей отметки, не разум, а паника начала руководить телом, и я совершила абсолютную глупость – зарядила коленкой амбалу между ног. Реакция последовала незамедлительно: сначала здоровяк взревел, а затем, чтобы я не упала на землю, сдавил мне горло, а свободной рукой ударил меня наотмашь по лицу.

Голова дернулась, а потом безвольно откинулась назад, мне даже показалось, что я вот-вот потеряю сознание. Но нет, я, хоть и обмякла, но все слышала и чувствовала.

– Охренел?! А если бы ты ее насмерть зашиб?! – кто-то возмутился прямо над моим ухом.

– Ну не зашиб же, мычит.

Сначала мысль о том, что они не планируют меня убивать, немного приободрила, но стоило мне только задаться вопросом, а зачем я им нужна живая, как мое воображение тут же ужаснулось от вариантов.

– Хватит трепаться, грузите ее, – вмешался в разговор третий голос, и меня переместили в горизонтальное положение, ухватив с обеих сторон, – за запястья рук и за лодыжки.

– Проверь, нет ли у нее где мобильника, – скомандовал опять же не разбери кто, и мое тело нагло ощупали и сдернули с плеча сумку.

Пока меня несли, с ноги слетела туфля, а когда, как куль картошки, меня попытались бросить в багажник, выяснилось, что он у них маловат даже для моей миниатюрной комплекции. Но громилы не отчаялись и, не церемонясь, таки утрамбовали мое тело, только что капотом по голове не стучали, чтобы вошла.

Заурчал двигатель, и машина тронулась с места. Сознание чуть прояснилось, но ненадолго. В тесном багажнике да в неудобной скрюченной позе стало трудно дышать. Чтобы глотнуть воздуха, приходилось напрягать все силы, которых у меня и так почти не осталось.

Сквозь щелки багажника из салона авто доносился собачий лай. Я отдавала себе отчет, что щенок не виноват в моих бедах, но все равно обвиняла его. Если бы я не увидела пса, то свернула бы в магазин и меня не похитили бы.

Зачем я нужна этим парням? Может, они угнали мой BMW, а меня прихватили, чтобы я не обратилась в полицию и их не вычислили по горячим следам? Возможно, они планируют потребовать у Стаса за меня выкуп? Или они торгуют человеческими органами на черном рынке? А вдруг они маньяки и регулярно похищают девушек и творят с ними всякие зверства?

А-а-а… один вариант хлеще другого, хоть сразу закрывай глаза и умирай!

Авто, судя по едва уловимым звукам, доносившимся с улицы, выехало из города. Водителю приходилось часто поворачивать, и, когда машина, по моим ощущениям, стала двигаться в горку, в багажнике слегка снизилась температура. Сопоставив все эти факты, я пришла к выводу – меня везут в горы.

С левой стороны послышалось бульканье, как от пробитого колеса, а потом мы в очередной раз вильнули и затормозили.

Захлопали двери, машина запрыгала, когда ее салон стали покидать пассажиры, забасили мужские голоса, сопровождавшиеся звонким лаем предательницы-собачонки.

По достаточно далекому шуму от проезжей части я определила, что бандиты остановились не на обочине, а на какой-то специальной площадке. Навострила уши. Кто знает, может быть, кто-нибудь тоже завернет на парковку, пока мои мучители подкачивают колесо. Да, колотить руками или ногами по кузову я не смогу по причине тесного пространства (только если головой стану биться о дверцу багажника), но зато смогу закричать.

Мое ожидание вознаградилось – рядом действительно остановилось авто. Едва сдерживалась, чтобы сразу не заорать, но было еще рано, надо сначала дать моему сопровождению хотя бы выйти из машины.

– Помогите! Меня похитили! Звоните в полицию!

Однако эти отморозки быстро нашли выход из ситуации и мигом заглушили мои крики, врубив на полную мощь магнитолу.

Музыка играла не слишком долго, уже минут через пять ее выключили, а следом я услышала приближающиеся шаги. Открылся багажник, я зажмурилась от яркого света, а когда медленно приоткрыла глаза, увидела борова, который тут же хлестанул меня по щеке. Он ухмылялся, вертя в руках моток скотча.

– Что, козочка, одыбала? Как погляжу, тебе слишком комфортно в багажнике, раз получается проблемы нам создавать. Ничего, мы это дело сейчас мигом поправим. Давай сюда свою смазливую мордаху.

Детина не просто наклеил мне липкую ленту на рот, он обмотал ее вокруг моей головы несколько раз, и теперь, если они захотят освободить мои губы, половину волос выдерут точно.

Жуткая поездка продолжилась, и я в полной мере стала осознавать, что транспортировка – это лишь цветочки, а ягодки пойдут, когда мы прибудем в пункт назначения. Что у этих уродов на уме, мне было страшно даже представить, одно я поняла определенно: впереди у меня – нечто, очень далекое от моего предыдущего счастливого существования, с этого момента моя жизнь поделилась на до и после похищения.

Мои предположения, увы, оправдались. Когда машина остановилась во второй раз и багажник вновь открыли, пахнуло леденящей свежестью и меня обдало холодом до мурашек на коже. Мы, безусловно, были в горах.

– Все, принцесса, приехали, – мерзко хохотнул кто-то из мужчин, и грубые руки выволокли меня из багажника наружу.

Резкая смена положения и долгое пребывание в согнутом виде сделали свое черное дело – едва мои ноги коснулись земли, как тут же подкосились, и я тяжело рухнула на колени, разбив их в кровь.

Сгорбившись и сидя на траве с повисшей головой, я еще никогда в жизни не выглядела более жалко, чем сейчас, и не чувствовала себя более отвратительно.

Но я ошиблась, оказалось, что предела унижению нет.

– Виктор Романович, груз доставлен в целости и сохранности, правда, немного помялся, – перед кем-то вежливо отчитался похититель и в подтверждение своих слов, доставляя мне невыносимую боль, содрал с меня липкую ленту, потом схватил за волосы и запрокинул мою голову так, чтобы видеть мое лицо.

Помятым грузом – вот кем я стала всего за несколько часов, а ведь еще утром считала себя человеком, причем крайне счастливым.

– Вы? – пробормотала я, когда мой взгляд сфокусировался, и я увидела перед собой мужчину, который был мне знаком. – Пожалуйста, помогите…

Глава 2

Чем руководствовался мой мозг, когда отдавал приказ губам шептать мольбы о помощи человеку, который явно был не только заодно с упырями, похитившими меня, но и, судя по всему, являлся их главарем, – загадка. Разве наше с ним поверхностное и недолгое знакомство делало его менее опасным? Нет. Наоборот, то, что мы были знакомы, усугубляло ситуацию до критической и говорило лишь о том, что я далеко не случайная жертва. Выкрасть хотели именно меня и отнюдь не для того, чтобы потребовать у Стаса выкуп. У нас с мужем просто нет такой суммы денег, на которую мог бы польститься Аблов Виктор Романович, чтобы преступить закон. Это мне было известно доподлинно, так как я целую неделю изучала его личность и финансовые возможности, перед тем как предложить ему услуги нашей семейной фирмы.

После моих взываний о помощи на мгновение повисла гробовая тишина, но уже через секунду все присутствующие, исключая Аблова, заржали как кони. Сам главарь ограничился снисходительной ухмылкой.

– Эх, и складно же коза уходит в несознанку, мне бы так научиться, – ткнув в меня пальцем, отвесил сомнительный комплимент один из качков, тот, чья собака ввела меня в заблуждение, а потом он, обернувшись к подельникам, заявил: – Мужики, честное слово, если бы не знал ее подноготную, она бы легко меня развела на жалость.

– Это потому, что ты идиот, – гаркнул другой в ответ, и все похитители вновь рассмеялись. Но стоило Аблову слегка поднять руку, как все тут же умолкли.

– Значит, рассчитываешь на мою помощь? – без какой-либо эмоции, что в голосе, что на лице, протянул главарь и подошел ко мне ближе. – Что ж, я помогу. В обмен на твою помощь.

– Вы отпустите меня? – сглотнув и облизнув пересохшие губы, спросила я.

– Если согласишься сотрудничать, то обязательно, – Аблов чуть наклонился, взял меня за подбородок и повернул мою голову так, чтобы лучше разглядеть ссадину на щеке. – Больше без надобности ее не бейте, а то муж потеряет к ней интерес.

Я не сдержалась и фыркнула – более гадкую фразу даже трудно вообразить. Заботливый какой: с одной стороны, вроде как запретил меня бить, а с другой – разрешил, если объяснят причину. Опять же переживает, чтобы Стасу не разонравилась. Скотина! Посмотрим, как Аблов запоет и как слетит с него самодовольная ухмылка, когда я сбегу и в полицию на него заявлю.

А я сбегу обязательно, чего бы мне это не стоило. Буду врать, изворачиваться, хитрить, но вырвусь на волю!

– Что вы хотите, чтобы я сделала, какую ждете помощь?

– Для начала снимем кино, а потом – по обстоятельствам. – Аблов выпрямился и, повернувшись ко мне спиной, отдал бугаям распоряжение: – Отведите ее в дом, а перед съемкой помойте и приведите в порядок.

– Какое еще кино?! – ужаснулась я.

– Любительское, Валерия, и крайне занимательное, – не поворачиваясь ко мне, ответил Аблов, и хоть его лица я не видела, но отчетливо представляла его садистское выражение.

– Послушайте, Виктор, мы же с вами цивилизованные люди. Если возникли какие-то проблемы, то мы их можем решить мирным путем. Зачем вам меня мучить? Отпустите – и обещаю…

Аблов резко развернулся и подлетел ко мне. Я умолкла на полуслове и сжалась от страха.

– Это ты-то, сучка, цивилизованная? Скулишь здесь о мучениях, так знай: это только начало, и я постараюсь, чтобы ты в полной мере насладилась всеми радостями заложницы. Поняла?!

Ответа на свой вопрос он не получил. Инстинктивно зажмурившись, я не только утратила возможность говорить, но и дышать – Аблов зловеще возвышался надо мной и, казалось, едва сдерживался, чтобы одним ударом не прибить насмерть. Лишь когда Виктор отошел на приличное расстояние, я выдохнула и открыла глаза.

– Эй, ты, – кто-то позади толкнул меня в спину, – хватит реветь, вставай. Не слышала, тебя велено отвести в дом.

На ноги я встала самостоятельно, но за впереди идущим атлетом не поспевала. В одной туфле да после багажника меня мотало в разные стороны. Удача, что за жалкие несколько метров пути я ни разу не завалилась.

– Так мы с тобой до вечера не доберемся, – обернувшись, пробормотал бандит и потянул ко мне руки.

– Не надо, пожалуйста, – сам собой вырвался у меня жалобный стон.

Я испуганно отшатнулась, споткнулась и, как следствие, все же упала.

– Ну и дурная же ты, телочка, я же хотел помочь. А ты что подумала? – ухватив за подмышки, бугай вернул мне вертикальное положение.

– Знаю я вашу помощь, у меня от нее уже живого места на теле не осталось. Отпусти, сама пойду.

– Да не бойся ты, не обижу, только до дома донесу, – с этими словами парень чуть присел на корточки, подхватил меня и перекинул меня через плечо. – Я бы тебя по-нормальному на руки взял, но мужики не поймут. Меня, если что, Костяном зовут.

Хотелось послать Костяна куда подальше, но я промолчала, лишь мысленно пожелала ему провалиться вместе с его собакой куда-нибудь в яму поглубже и просидеть в ней, пока я не вернусь домой.

– Вот, принцесса, твои новые апартаменты, осваивайся, – сгрузив меня на лежанку, сказал Константин, обводя взглядом подвальное помещение. – Да-а-а, тебе не позавидуешь – в вонючем карцере и то уютней.

Я села на кровати, забившись в угол, и не поднимала головы до тех пор, пока Костян не ушел, и, только когда за ним закрылась решетчатая дверь, огляделась, хотя разглядывать было особо нечего. Серые бетонные стены, такой же потолок с одной тусклой лампочкой, кровать с матрацем, ведро в углу, одно единственное окошечко, практически под потолком, размером примерно двадцать на тридцать сантиметров – совсем крохотное.

Уже через несколько минут пребывания в подвале я озябла. Что же будет через несколько часов или дней? Здесь только от одного холода можно сгинуть, а если учесть, что человек я теплолюбивый и светолюбивый, то долго мне ждать смерти не придется.

Соорудив из матраца нечто вроде кокона вокруг тела, я обхватила себя руками, попытавшись успокоиться и собраться с мыслями. Паника, страх и смятение – плохие советчики в стрессовой ситуации. Чтобы выжить и вернуться домой, желательно не изувеченной как физически, так и морально, я должна переиграть Аблова, а с учетом того, что преимущество полностью на его стороне, легко мне не будет.

Первое и самое важное – меня заочно уже приговорили к казни, и никто выпускать из плена не собирается. Иначе бы похитители скрывали свои лица и уж тем более не называли своих имен, как это сделал Костян. Поэтому сотрудничать с Абловым – не вариант. Как только он получит от меня все, что ему нужно, так тут же избавится от моей персоны как от свидетеля и одновременно как от жертвы его преступления.

Со стороны коридора послышалось частое цоканье. Кто мой визитер, я догадалась сразу и не ошиблась. Возле решетки, которая служила и дверью, уже через мгновение показалась мордочка йоркширского терьера.

– Зачем приперся, маленький упырь? Я здесь частично из-за тебя.

– Гав-гав! – Песик весело помахал хвостиком и легко проскочил между железными прутьями внутрь камеры, встал на задние лапки, а передними уперся в кровать. – Гав!

– Иди отсюда, гав-гав,– передразнила я собаку. – В моем обществе ты сильно здоровьем рискуешь.

Песик не испугался и не обиделся, он лишь начал поджимать то одну лапку, на которой стоял, то другую.

– Замерз, гаденыш? А теперь предстать, каково мне, – выдохнула я и, взяв щенка на руки, крепко прижала к себе. – Ладно, предатель, давай друг друга согревать, да и вместе как-то веселее, да?

Вместо ответа псинка, лизнув мне подбородок, притихла, а после засопела, сладко поскуливая. Я сидела не шелохнувшись, чтобы не разбудить его. Конечно, присутствие собаки ничего не меняло, но от близости чьей-то незлобивой души становилось спокойней, ведь когда ты не один, не так страшно.

– Тимошка… Тимошка… Разбойник, ты где? – услышала я вдруг мужской голос.

– Тимоша-а, – потрепала я пса за ушко, – просыпайся, маленький, хозяин тебя потерял.

– У-ух, – с облегчением выдохнул Костян, когда подошел к решетке и увидел щенка. – Нашлась пропажа. Весь дом на уши поставил, все окрестности оббежал. Думал, Тима опять к Белле в вольер забрался, и она его сожрала. На-на-на, – поманил он своего питомца.

Тимоша встал на лапки, посмотрел на меня, потом на хозяина и, решив остаться в подвале, крутанувшись вокруг себя несколько раз, вновь улегся, причем попой к Костяну.

– Тимошка, а ну иди сюда! Мне-то самому плевать, но Виктор Романович мне голову оторвет, если с тобой что-нибудь случится.

– То есть это не твоя собака, а Аблова? – ошарашенно спросила я.

– Ну да. Я бы себе такого никогда не завел. Какой толк от мелкой породы?

В один момент в голове разрушились все стереотипы. Если не в меру перекаченного Костяна я худо-бедно еще и представляла владельцем мимимишного йоркширского терьера, то Аблова категорически нет. Мне вообще трудно вообразить, что у этого человека может быть домашний любимец. Как по мне, Виктор – слишком холодная личность, чтобы о ком-то заботиться, холить, любить и ласкать кого-то.

Хотя… нет, все же есть одно существо на планете Земля, которое гармонично дополнило бы его образ, – акула. Они бы с Виктором жили душа в душу, у обоих атрофированы эмоции и чувства, зато инстинкта безжалостного хищника хоть отбавляй.

Пока я представляла Аблова рядом с аквариумом во всю стену с гигантской рыбкой внутри, Костян, отчаявшись дозваться упрямого Тимошку, открыл камеру и вошел.

– Меняю собаку на одеяло! – осмелилась я выдвинуть требование.

– Ты это, давай тут не борзей, не в том положении, – нахмурился парень и, вырвав щенка, поплелся к выходу. Но когда запер замок, спросил: – Что, сильно замерзла?

– А ты как думаешь? – отвернувшись в сторону, раздраженно фыркнула я и поежилась.

– Ла-а-адно, принесу я тебе одеяло. Только ты вот что, не вздумай у Глеба когда-нибудь что-нибудь требовать, а то опять по морде схлопочешь. Усекла?

Я кивнула и сделала вывод: Глеб – это тот верзила, которому я хозяйство коленкой отбила, а он после этого наградил меня синяком.

Глава 3

Костян принес не только одеяло, но еще полотенце, ведро, наполненное водой, и расческу для волос, вернее, ее подобие. Потому что пластмассовая тонкая штуковина с хлипкими зубчиками, в моем понимании, не расческа, а издевательство.

– И что это? – высунув окоченевший нос из кокона-матраца, осторожно поинтересовалась я.

– Сейчас будем снимать видео для твоего мужа. Босс велел, чтобы ты хорошо выглядела, – охотно пояснил Костя, но тут же скривился: – Только ты уж сама все сделай, не хочу силком заставлять.

Я не стала сопротивляться, тем более что промыть раны на коленках и руках мне действительно не помешало бы, да и вода в ведре, видно было по испарению, горячая.

Парень, несмотря на свои криминальные повадки, повел себя тактично и, пока я мылась, терпеливо ждал, отвернувшись в угол комнаты.

– Костя, скажи, зачем вы меня похитили, а?

– Виктор Романович не давал задания тебя просвещать – это раз. Если узнают, что я с тобой не по делу трепался, то следить за тобой назначат Глеба – это два. Его визиты и опека, поверь на слово, тебе не понравятся – это три. Так что лучше не задавай лишних вопросов, не усложняй себе жизнь.

Перспектива еще раз нос к носу столкнуться с Глебом, да еще в закрытом пространстве, меня не обрадовала, поэтому я притихла и стала изображать из себя безмолвствующую мышь.

После того как я смыла кровь и помучила волосы пластмассовым недоразумением, Костян вывел меня из камеры. Мы поднялись вверх на один пролет и оказались на техническом этаже, где обычно в больших домах находятся прачечная и подсобные помещения. Конечным пунктом моего босого похода стала абсолютно пустая комната без окон со стулом посредине и направленной на него камерой на трех ногах. Но самым неприятным, когда мы вошли, было то, что я сразу наткнулась на ухмылку скалящегося Глеба.

– На, коза, – сунул мне изверг бумагу, – потом повторишь текст на камеру.

Пробежавшись глазами по строчкам, я ровным счетом ничего не поняла. Суть состояла в том, что я должна была убедить мужа освободить какого-то Артема, а если он откажется или хоть один волос упадет с головы этого самого Артема, то меня нашинкуют на терке, а потом расфасуют по пакетикам и отправят мужу бандеролькой.

Из сообщения для Стаса выходило, что эти верзилы во главе с Абловым считают, что мой муж, самый порядочный и добрый мужчина на свете, удерживает в плену какого-то человека. Полная чушь, просто какая-то околесица!

– Эта какая-то глупость или ошибка, – всплеснула я руками. – Стас, как и я, ничего не поймет. Ребята, у меня для вас новость – вы сильно просчитались. Пока не поднялась шумиха из-за моего исчезновения, отпускайте меня. Вам нужен кто угодно, но только не я. Мы с мужем не знаем никакого Артема-а-а-а!.. – завопила я.

Глебу, видимо, надоело слушать, и он, схватив меня за волосы, протащил по комнате и швырнул на стул.

– Читай на камеру, тебе говорят! – рявкнул Глеб, после чего поднял с пола листок, который по дороге я выронила, и бросил мне его в лицо: – Читай!

Мало того что нам со Стасом приписывают чужие грехи, так еще и нет гарантии, что как только похитители заимеют видео с доказательством для мужа, что я жива и почти здорова, то они сразу же не прикопают меня где-нибудь в лесочке.

– Не стану, – твердо заявила я.

– Ну ты прям порадовала! Если честно, я предполагал, что тебя придется уламывать, а заодно я и поквитаюсь, – протянул Глеб, демонстративно медленно и тщательно закатывая рукава рубашки.

– Стой! – Костян преградил Глебу дорогу, когда тот в предвкушении двинулся на меня. – Босс отдал четкую команду – Леру не трогать.

– Ха, да не бойся ты, ни одного синяка не оставлю, на животе следов не видать.

– Дело твое, – отошел Костян в сторону, – но, если что, сам потом перед Виктором Романовичем объясняйся.

Имя хозяина поумерило пыл садюги. Он пристально и мерзко на меня посмотрел и заявил:

– Кстати, неплохая идея. Позовем-ка мы босса., Может, для пташки он придумает что поинтересней, чем я. У него-то руки приказом не связаны.

– Лера, не дури, – засуетился Костян, когда Глеб вышел. – Пока шеф не пришел, давай все снимем и…

– Нет.

– Лера-а, человек состоит из плоти и крови, ты и минуты не выдержишь, если тебе руки заломят или…

– Почему я должна это говорить, если даже не знаю, кто такой Артем, и муж мой тоже не знает? Мы ни в чем не виноваты.

Не успела я договорить фразу, как на пороге появился Виктор Романович Аблов собственной персоной. Вот шустрый какой, небось, возле двери караулил, а лоб хмурит, как будто его от очень важных дел оторвали.

Виктор неспешно прошел в центр комнаты, бегло оглядел видеокамеру, взглянул на скомканный листок бумаги, валявшийся на полу, выразительно недовольным взглядом посмотрел на своих прихвостней, но меня упорно игнорировал и делал вид, что не замечает. Впрочем, уверена – скоро хозяин с лихвой исправит это положение, и я буквально искупаюсь в его внимании с головы до пят.

– Значит, не желаем сотрудничать, да? – повернувшись ко мне спиной, спокойно спросил Аблов, хотя я предполагала, что спокойствие его было мнимым и впереди меня ждет шквалистый ветер с громом и молниями.

– Почему это? Сотрудничать-то как раз желаю, я отказываюсь повторять полную ахинею, которую мне подсунули. Говорила уже вашим… – я запнулась, подбирая, как бы поприличнее назвать бугаев, – с-сотрудникам, что никакого Артема я не знаю и к его пропаже непричастна, так же как и мой муж. Искренне сочувствую этому взятому в плен мужчине. Кому как ни мне понятно его положение, но ничего для его освобождения сделать не могу.

– «Сочувствую этому взятому в плен мужчине»? – почему-то именно эти слова Аблов вычленил из моей речи и, развернувшись ко мне всем корпусом, повторил их, причем с редкостно ядовитой ухмылкой.

– Конечно сочувствую. Разве это настолько удивительно, что у вас даже глаза округлились? – изумилась я.

Нет, с глазами Аблова было все в полном порядке – их размер и форму он не менял, – но уж очень мне хотелось сказать что-нибудь едкое и желательно принижающее образ альфа-самца.

– Да эта коза над нами просто издевается, – откуда-то из угла прорычал Глеб. – Виктор Романович, разрешите я ей прочищу мозги. Две минуты – и она мигом вспомнит и кто такой Артем, и сообщение мужу соловьем пропоет, да не абы как, а с выражением и с учетом всех знаков препинания.

От заявления Глеба моя душа заледенела, дыхание участилось, а к глазам подобрались слезы. Это что, меня сейчас будут пытать?

Гонимая страхом и действуя чисто на инстинкте самосохранения, я сорвалась со стула и рванула в самую дальнюю часть комнаты, где прижалась спиной к холодной стене и от отчаяния проорала:

– Да вы хоть ногти мне плоскогубцами повырывайте, я все равно ничего нового не скажу, потому что действительно не знаю, кто такой этот Артем!

На лицах всех мужчин, за исключением Костяна, тут же заиграли улыбки. Забавляйтесь, садисты, я, когда выберусь, каждое издевательство вам припомню и отомщу.

– А тебя никто и не просит рассказывать что-то новое, я про Артема лучше твоего знаю. Начитать сообщение мужу – это все, что на сегодня от тебя требуется! – рявкнул Аблов и ткнул пальцем в пол, указывая на листок.

Я подняла бумагу, села на стул, сделала страдальческое лицо и вслух повторила текст.

– Нет. Где гарантия, что вы меня потом не убьете? – покачав головой, тихо прошептала я.

– Босс, ну что мы в самом деле с ней беседы ведем? Я ей сейчас разок врежу, сразу станет как шелковая, – вновь предложил Глеб свои кулаки в качестве меры воздействия. Как же не терпится мужику беззащитную девушку отдубасить, аж из штанов выпрыгивает.

– Разве мы звери? У нас как-никак дама в гостях. Некрасиво бить женщин, – вкрадчиво пропел Аблов и даже осуждающе цокнул языком в завершение тирады. Потом подошел ко мне и, ухватив за подбородок, высоко задрал его вверх. – Может быть, мы что-нибудь поласковее придумаем, а? Что скажете, парни, она вам нравится?

Нет… нет… нет… все, что угодно, но только не это. Надругательства я точно не переживу. К горлу подступила невыносимая тошнота, голова закружилась, еще чуть-чуть – и я грохнусь в обморок.

Вся гамма чувств и эмоций, отразившаяся на моем лице, явно доставила Аблову несказанное удовольствие. Насколько же надо быть больным человеком, чтобы наслаждаться чужими страданиями?

– Лично я – пас, – шумно сплюнув, заявил Костян и отвел взгляд на дверь, чтобы не смотреть на предстоящее зрелище.

– А я не против приголубить козу, давно надо было ее проучить, – расстегивая молнию на ширинке, заявил Глеб, и уже через мгновение начал переходить от слов к действию.

Бандюга взялся за ворот платья и с силой дернул вниз, рассчитывая разорвать на мне одежду. Ткань выдержала, зато я – нет и упала на колени.

– Любишь по-собачьи? Что ж, я тоже, – рассмеялся бугай и шлепнул меня по пятой точке.

– Не надо, пожалуйста, я прочитаю ваш текст, – взмолилась я, перевернулась и, прижавшись попой к бетонному полу, выставила руки вперед, чтобы создать хоть какую-то преграду между мной и насильником.

– Поздно, коза, надо было соглашаться, когда по-хорошему просили, а сейчас я тебя в профилактических целях отжарю.

– Глеб, отойди от нее, – послышался приказ Аблова.

Кураж в Глебе буквально рвался наружу, и он выглядел обезумевшим до такой степени, что оборонительную позу я не рискнула сменить и всерьез полагала, что верзилу придется оттаскивать от меня силой. Но нет, слава всему, слова Аблова подействовали на него, как ведро холодной воды, он хоть и недовольно скривился, но оставил меня в покое.

– А теперь садись на стул и делай что обещала, – убийственно холодным тоном приказал Аблов и пнул носком туфли истерзанный и измятый комочек бумаги, покатив его в мою сторону.

Гордость внутри меня рвала и метала, но я подняла листок, разгладила, послушно добралась до стула, села и стала ждать команду читать.

Бормоча под пристальными взглядами заготовленный текст, я еще никогда в жизни не чувствовала себя столь униженной, голос дрожал и постоянно срывался, а уголки губ ползли от обиды и безысходности вниз.

«Черт побери, Лера, соберись и возьми себя в руки, не доставляй упырям удовольствие, не плачь в их присутствии: ты проиграла битву, но не войну!» – мысленно шептала я себе, но легче совсем не становилось, и концовку сообщения я читала, уже сглатывая слезы и шмыгая носом.

Как только я замолчала, Аблов удалился из помещения, что меня несказанно порадовало. Хотя бы на одну гнусную морду стало меньше.

Костян выключил камеру и, подойдя к стулу, сказал:

– Вставай, Лера, я отведу тебя обратно.

Когда парень открыл передо мной дверь и я уже почти вышла из комнаты, Глеб не удержался и бросил:

– Еще не вечер, коза, сегодня сорвалось, но не переживай, мы еще успеем познакомиться ближе.

Глава 4

В камере я забралась на кровать и, отгораживаясь от жуткой реальной действительности, укрылась одеялом с головой и разрыдалась. Одиночество позволяло не сдерживаться и щедро оплакать свое положение. Я кусала губы, ревела и выла…

Неизвестно, сколько времени продлилась бы истерика, но, вдруг почувствовав, что кто-то скребется по ногам сквозь одеяло, я испугалась и резко выглянула из укрытия.

– Тимошенька, – с облегчением выдохнула я, взяла на руки собачонку и крепко прижала к себе. – Как хорошо, что ты прибежал, – поглаживая псинку за ушком, шептала я.

От милого животного исходило тепло, доброта и беззаботность. Тимоша действовал на мою неуравновешенную психику лучше любого лекарства. Постепенно, благодаря собаке, я успокоилась, и в голове вновь появились связные адекватные мысли.

Я призадумалась: чтобы выбраться живой и здоровой из этой ситуации, мне не мешало бы понять, по какой причине я в нее вляпалась. И вообще, с какой стати Аблов считает, что мы с мужем причастны к пропаже какого-то Артема и что мы в силах его вернуть.

Впервые я узнала о существовании Виктора неделю назад, прочитав статью в Интернете. В ней говорилось, что в наш солнечный курортный город пожаловал с визитом крупный бизнесмен из столицы…

Одной неделей ранее

– Лера, решено, я удавлю Карпова. Ты поможешь мне спрятать труп? – делано серьезно с порога заявил Стас и, опершись плечом на дверную раму, залпом опустошил добрую часть бутылки минеральной воды.

– Для тебя, любимый, все, что угодно. – Я широко улыбнулась и с сочувствием спросила: – Что, достал?

– Достал – не то слово, все жилы, собака, вытянул. Он хочет и дом шикарный построить, и чтобы обошлось дешево. А так не бывает! – Муж плюхнулся в рабочее кресло и, вытянув ноги, заявил: – Лера, а давай закроем офис пораньше и рванем на море купаться!

– Через час клиент подойдет, мы с ним минимум часа два провозимся, а потом надо успеть в транспортную компанию, груз забрать. Сегодня точно не получится.

– Ну что за жизнь… Живем в шаговой доступности от моря, а плещемся в нем – можно по пальцам пересчитать, сколько раз за сезон. Что-то я подустал пахать по двенадцать часов в сутки, семь дней в неделю – ведь все практически без толку.

– Стас, а ты случаем не зажрался? Мы, когда открывали фирму, о таких оборотах, как сейчас, даже не мечтали.

– Мне ма-а-ало, – глядя в потолок, пропел муж. – У меня тяжелый случай – жена красавица, ее надо баловать, а то уйдет от меня.

– Не-а, не уйдет, так как не дура бросать такого мужчину. А потом кто сказал, что ты ее не балуешь? Буквально вчера презентовал ключики от новенького BMW.

– Первый крупный подарок за два года, – виновато сказал Стас, встал с кресла и, приблизившись к моему столу, нежно обнял меня со спины. – Когда я предложение тебе делал, помнишь, что обещал? Что ты никогда не пожалеешь, что меня выбрала, что сделаю тебя самой счастливой и что ты ни в чем не будешь нуждаться. А на деле ты носишься как белка в колесе, терпишь капризы заказчиков и еще постоянно выслушиваешь мое нытье.

Я обреченно закатила глаза. Сколько мне еще раз повторять мужу, что я мегасчастлива и всем довольна, что о большем и не мечтаю.

– Стас, меня все устраивает, а если не прекратишь нести ерунду, я тебя стукну, между прочим, больно и по голове, – незлобиво проворковала я, откинула назад голову и призывно надула губы для поцелуя.

Лобзания не случилось. Законный супруг, вместо того чтобы приласкать, глядел в мой монитор и хмурился.

– Устраивает, говоришь? – Стас ткнул пальцем в экран. – А почему ты тогда в Интернете изучаешь рейтинг наиболее успешных бизнесменов страны прошлого года? Причем из списка подавляющего большинства жирных и лысых ты остановилась на единственном молодом и без пуза.

– Да потому что именно он один из всего списка сейчас находится у нас в городе, а еще он крупный застройщик. И у меня на его счет созрела идея.

– Какая? Бросить неудачника Стаса и выскочить замуж повторно за… как там его зовут? – Муж прищурился и прочитал: – Аблова Виктора Романовича.

– Нет, – строго произнесла я, – мы предложим ему наши услуги!

– Лера-а-а, – снисходительно протянул муж, – это не наш уровень, прикинь, где он и где мы?

– Ну и что, попытка не пытка.

– Солнце мое, ты впустую потратишь время и силы на составление делового предложения, которое даже не попадет Аблову в руки. Не мне тебе объяснять, что бывает с такими присланными на корпоративную почту бумажками. Их регистрирует секретарь, затем отписывает какому-нибудь клерку, а тот хоронит их в папке или выбрасывает в урну.

– Не-а, с гиблой схемой мне не по пути, – покачала я головой и хитро улыбнулась. – Я же недаром акцентировала на факте пребывания крупного застройщика у нас в городе. Он хоть и богатей, но человек, а значит, где-то живет, где-то ест, где-то прогуливается, и все эти места общедоступны.

– То есть, – Стас нервно сглотнул, – ты планируешь подкараулить Аблова, например, в ресторане и в наглую начать навязывать услуги нашей фирмы?

– Ага, – вновь расцвела я.

Судя по выражению лица супруга, он мое воодушевление не только не разделял, но и не одобрял.

– Если хочешь знать мое мнение, то я категорически против. Мне не нравится идея, что моя жена будет носиться по городу и подкарауливать…

– Одним словом, ты просто ревнуешь, – перебила я мужа.

– Да, – честно признался Стас и тут же добавил: – Но дело не только в этом.

– А в чем же еще? – я скрестила руки на груди и стала нервно покачивать ногой.

– Это небезопасно, – заявил муж и по его глазам я увидела – сейчас начнет объяснять почему. – Смоделируем ситуацию. Предположим, сидит интересующий нас объект в ресторане, трескает устрицы, запивает их винищем. В общем, мужик расслабляется. Тут на сцене появляешься ты, выглядываешь из-за угла и, прикрываясь горшком с пальмой, чтобы никто не заметил, на цыпочках скачешь к столику Аблова. В этот момент его доблестные телохранители замечают, как к драгоценному охраняемому телу подбирается несанкционированное лицо… Дальше продолжи сама. Что они с тобой сделают? Как минимум просто-напросто не подпустят, как максимум – покалечат.

– Аблов, насколько я для себя уяснила, старается жить по-простому. Ни он, ни его близкие не пользуются услугами телохранителей, у него даже водителя нет.

– И откуда такая бредовая информация?

– Вычитала в Интернете из статей.

–Тоже мне, достоверный источник. Брехня!

– Ну раз так, то жди, что твоя женушка нарисуется как-нибудь вечером с производственной травмой под глазом либо с новым клиентом в кармане.

Стас шумно и вместе с тем недовольно вздохнул и, что-то ворчливо бурча себе под нос, проделал путь от моего стола до своего и устроился в кресле.

– И все?! А предложить помощь супруге? – возмутилась я.

– Лер, ты меня извини, но все это глупости. Вижу, как ты загорелась, очень надеюсь, скоро остынешь. Мы для Аблова слишком мелко плаваем. Нам нечего ему предложить, – сказал Стас и уткнулся носом в бумаги, непрозрачно намекая, что данная тема исчерпана.

Со Стасом всегда одна и та же беда. Сам же жалуется, что нет крупных заказов, но даже не пытается пошевелиться, чтобы хоть как-то изменить ситуацию. Какой смысл сидеть смирно, не отрывая от стула попу, и думать: а вдруг не получится? Конечно не получится, если не пробовать. Если есть хоть один шанс из тысячи набиться Аблову в подрядчики, я им воспользуюсь. А то мы и через десять лет будем заниматься исключительно строительством дачных домиков да коттеджей.

До запланированной встречи с клиентом оставалось сорок минут. Я решила не терять времени даром и незамедлительно приступить к осуществлению коварного плана под названием «Аблов – крупная рыба».

Для начала разложила по полочкам в голове все имеющиеся факты, связанные с визитом застройщика. Дата прибытия – 30 июня 2019 года. Аблов прилетел не один, а в сопровождении сестры, по совместительству правой руки в бизнесе. В средствах он, мягко говоря, не стеснен, по этой причине все, что ниже класса люкс, можно отметать сразу – будь то отель, аренда авто, ресторан. Именно по списку элитных мест и в точно таком же порядке я собиралась разыскивать будущего заказчика.

Выбрала один из самых роскошный отелей, позвонила на стойку регистрации и представилась нерадивой сотрудницей Аблова, которая по причине забывчивости и рассеянности не помнит, в каком номере поселился босс, а ему немедленно требуется передать важные документы.

– Понимаете, если я ему позвоню и скажу, что забыла, он меня тут же уволит. Виктор Романович промахов не прощает, – жалостливо пела я в трубку девушке с мягким и крайне вежливым голосом.

– Извините, но должностная инструкция не позволяет давать информацию о проживающих в отеле гостях.

– Ах, да, конечно же, защита данных и все такое. Но подскажите тогда, я хотя бы верно запомнила название отеля? А то мало ли что.

– Данную информацию мы тоже не разглашаем.

– Спасибо, – поблагодарила я и прервала вызов.

Я не отчаялась и набрала номер следующего отеля – история повторилась точно по тому же сценарию.

Стас проверял смету и время от времени поглядывал на меня с явной иронией и снисхождением, но неудачи не комментировал, хотя этого и не требовалось. Все, о чем думал муж, было написано на его лице.

Далее Стас уехал на стройку, зато явилась клиентка, и поиски Аблова пришлось отложить, чтобы заняться делами насущными. Точнее, осчастливить одну симпатичную пухленькую брюнетку, начертив проект кухни ее мечты: с рабочим островом, с подоконником-диванчиком, с обязательными горизонтальными полками-светильниками и так далее… Но самое интересное, что все эти выкрутасы надо было расположить на площади в восемь квадратных метров. Хотя именно поэтому женщина ко мне и обратилась. Впихнуть «невпихуемое» в интерьер – мой конек и сильная сторона.

Когда брюнетка выпорхнула из офиса, жадно прижимая к груди макет будущей новенькой кухни, которую мне предстояло еще воплотить в жизнь, на ее лице сияла счастливая улыбка. Вот точно так же господин Аблов будет светиться, когда мы для него со Стасом выполним первый и, надеюсь, не последний заказ.

Связавшись со службами такси и фирмами с прокатом автомобилей, я пришла к такому же нулевому результату, как и с отелями. В запасе оставался еще вариант обзвонить рестораны, но, по моему мнению, – это самое неудачное ибесперспективное направление. Но даже его мне не дали проверить. На пороге появилась семейная пара, которая заказала проект ванной комнаты и санузла. На этот раз клиенты оказались более чем вменяемыми, невыполнимых задач не ставили, точно знали, что хотели, и даже фотографии с вариантами принесли.

– У вас прямо чутье на сочетания цветов, – похвалила я клиентку.

– Увы, это не моя заслуга, – смущенно сказала она, – это я у одной знаменитости в ее блоге подсмотрела, насколько гармонично смотрятся в ванной бежевый, нежно-розовый и песочный. Я за этой актрисой и певицей постоянно слежу. Иногда мне даже кажется, что мы знакомы. Она новые фото в Интернете публикует примерно один раз в два часа. Допустим, сейчас она в тренажерном зале, бегает на дорожке. Видите, выложила фото из фитнес-центра, – женщина показала мне на своем мобильном селфи, сделанное фигуристой блондинкой с выпяченными губками-варениками.

– То есть в социальных сетях можно не только видеть, что делает человек, но и отследить, где он находится, – задумчиво произнесла я, и в голове мгновенно созрела идея, как разыскать Аблова.

Конечно же, Виктор Романович – солидный бизнесмен, а не блондинка-актриса, и вряд ли имеет аккаунт в какой-нибудь из сетей, но чем черт не шутит!

Едва за клиентами захлопнулась дверь, как я проштудировала Интернет на предмет личного аккаунта Аблова.

Печально, но мой поиск не увенчался успехом, хотя это было и ожидаемо.

Вдруг озарение заставило меня шлепнуть себя ладонью по лбу и выкрикнуть вслух:

– Зачем я, дурында, искала самого Аблова?! Он же ведь приехал с сестрой, а девушки куда охотней делятся информацией о себе!

Все труды рано или поздно приносят плоды – страничка Надежды Абловой обнаружилась быстро. Девушка имела 30 тысяч подписчиков, аккаунт вела активно и успела выложить селфи, на котором была изображена она с маленьким мальчиком лет десяти на балконе одной из гостиниц (ура!) нашего города.

Глава 5

Широко улыбаюсь и довольно потираю ладони: как мило со стороны Надежды сфотографироваться именно на балконе отеля, как раз напротив нашей здешней достопримечательности, которую знают и любят все местные жители.

Я хоть и не совсем местная, так как вслед за мужем перебралась из столицы сюда, к морю, три года назад, но из-за разъездного характера работы ориентируюсь в городе лучше любого здесь родившегося.

Накинув на плечо ремень сумки, я рванула на выход, даже на столе не убралась. А ведь для меня это закон – там, где трудишься, должен царить идеальный порядок. Только не сегодня, нельзя терять ни минуты. А вдруг планы Аблова поменяются, и он психанет и куда-нибудь улетит.

Но, пробегая мимо зеркала, затормозила.

Да, мать, у тебя еще тот «презентабельный» вид. В шлепках на босу ногу, в джинсах и футболке на одно плечо строительному магнату со своим деловым предложением на глаза не покажешься, придется заглянуть домой и создать образ успешной мадам. Хотя, если исходить из моего возраста, мне больше подходит «мадмуазель».

Прыгнув в машину, я домчалась до дома и сразу с порога – прямиком в душ, поскольку наряжаться и наводить лоск бессмысленно, если лоб лоснится от пота. В поисках чего-нибудь элегантного перевернула весь шкаф, выбор пал на строгое прямое платье, чуть ниже колена, и закрытые туфли телесного цвета – сумочка к ним у меня имелась, так как я покупала комплект. Выпрямила волосы утюжком, на лицо нанесла тон, для выразительности бровей – чуть-чуть карандаша, на губы – розовый блеск, и все – я готова.

Добираясь до фешенебельного отеля, всю дорогу я винила себя за превышение скорости, но не мучить педаль газа была просто не в состоянии – слишком уж стучало сердце в груди от предвкушения судьбоносной встречи, слишком бурлили эмоции, а воображение буйно рисовало будущие проекты. Если удастся убедить Аблова сотрудничать, наша жизнь со Стасом в корне изменится.

Бодро и по-боевому мои острые каблучки процокали лишь до середины холла отеля и умолкли. Моя улыбка в тридцать два зуба постепенно померкла. Потому что я понятия не имела, куда идти дальше. Оказалось, что знать лишь название отеля, в котором проживал Аблов, маловато, чтобы увидеться с ним. Но и оставаться на месте, озираясь по сторонам я не могла. И так уже девушки со стойки регистрации поглядывают с подозрением. Еще чуть-чуть промедлю, и охрана с вопросами не заставит себя ждать.

Похоже, пришло время вспомнить навыки, полученные в школьном кружке актерского мастерства. Согнув руку в локте, демонстративно глянула на часы и нахмурилась, а потом уверенно двинула к трем девушкам за стойкой. Нет, к рыженькой не пойду, по ее цепкому взгляду вижу – ее не проведешь. Та, что постарше, тоже твердый калач, а вот шатенка с густым конским хвостом подходит, совсем юная и по виду доверчивая.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась я и чуть нервозно спросила: – Для Лининой Валерии кто-нибудь из ваших постояльцев оставлял сообщение или, может быть, записку?

– Одну минуту, сейчас посмотрю, – девушка нагнулась, а когда вновь вынырнула, пожала плечами: – К сожалению, вам ничего не передавали.

– Как же так, мы же договорились встретиться ровно в семь часов в холле, – возмущенно ахнула я, но тут же сменила гнев на милость: – Хотя, может быть, рейс задержали, поэтому и телефон партнера до сих пор выключен. Подскажите, пожалуйста, а где бы я могла его подождать?

– К огорчению, все номера заняты, но, как вариант, вы можете пройти в наш бар, очень рекомендую кофе от шефа, с корицей и цитрусом.

Напрасно я послушала девушку, кофе с корицей и цитрусом оказался редкостной дрянью, как и мое положение. Сижу, жду неизвестно чего. Холл отлично просматривается из бара, но кто знает, когда Аблов решит выйти из номера или, наоборот, вернуться в отель.

Тихонечко цежу из чашки отвратительный кофе, наблюдаю за тем, как заселяются или выезжают гости отеля. В баре персонажи тоже меняются: кто-то приходит, кто-то уходит. Одна я приросла к стулу и слилась с окружающей обстановкой.

– Слышал, сегодня новенькая горничная чуть с Ленкой не подралась? – услышала я позади чей-то насмешливый вопрос с явной издевкой.

Как бы невзначай обернулась на голос. К бармену подошел приятель – парень в белой бандане, скорее всего, повар.

– И что, интересно, эти две курицы не поделили? – заинтересовался бармен, предвидя сочную свежую сплетню.

– Холостяка из президентского номера, кому из них его постельное белье сменять.

– Вот же дуры! И на что только надеются? Что толстосум, который может позволить себе снять у нас лучший номер, спит и видит, как бы их замуж позвать? Деньги тянутся к деньгам.

– Да черт их разберет! Если интересно – сходи к тренажерному залу, новенькая и Ленка там сейчас шкуры трут, жертву из президентского номера караулят.

Счастливая, как мартовский кот, которому перепало свидание, я дождалась, когда поваренок вернется на кухню, попросила счет и отправилась изучать план здания на схеме эвакуации. Придется новенькой горничной и Елене подвинуться, не одни они горят желанием пообщаться с гостем из дорогущего номера.

– Разрешите пройти, – отогнала я девушек, подглядывающих в шелку двери, да так уверенно, что у них даже не возникло вопросов по поводу легальности моего вторжения в спортивный зал.

Толкнув распашные створки, вошла внутрь и замерла.

Фигассе, картинка!

На снаряде лежал мужчина, то поднимая от груди штангу, то опуская ее. И вроде бы обычное зрелище, особенно для девушки, в чье расписание фитнес-клуб входит три раза в неделю. Но Аблов (а это был, конечно, он) смотрелся так завораживающе, что у меня непроизвольно чуть приоткрылся рот, а из мозгов интеллект куда-то улетучился.

Тряхнув головой, я прогнала наваждение и собралась. Что это я, замужняя девушка и слюни пускаю, хоть и на нереально красивого, отлично сложенного, мегаспортивного, чертовски привлекательного, но тем не менее чужого мужика. Нехорошо, а главное – делу вредит.

Спокойно, без нервов, я приблизилась к этому Аполлону и чуть покашляла, чтобы он меня заметил.

– Добрый вечер, Виктор Романович!

В ответ – тишина и ноль внимания на приветствие.

Грудь наполнилась воздухом от возмущения, когда я догадалась, вернее, увидела, в чем дело, – наушники.

– Добрый вечер, Виктор Романович! – на этот раз выкрикнула я.

Ну вот, совсем другое дело, Аблов не только услышал, он поставил штангу на перекладину и вынул наушник-вкладыш из одного уха.

– Здравствуйте, в чем дело?

От холодного тона я несколько оторопела, потому как не привыкла к безразличию мужчин, когда я к ним обращаюсь.

– Меня зовут Линина Валерия, я совладелица фирмы «СтройГрад». Мне неловко отвлекать вас от занятий, но я от имени «СтройГрада» хотела бы предложить вам наши услуги. Если позволите…

– Неловкостью от вас даже не пахнет, Валерия. Не начинайте деловой разговор сразу с вранья – это первое. А второе – шли бы вы со своими предложениями к тому, кто в них заинтересован, я на отдыхе.

Если Аблов рассчитывал, что его выпяченное пренебрежение заставит меня растеряться, огорчиться, развернуться и уйти, то он не на ту напал. Я и не ждала теплой встречи с распростертыми объятиями. Крупный бизнес с высоты своего положения мелкий так никогда не встречает.

– Хм, – кивнув в ответ, выдала я что-то нечленораздельное и, несмотря на нежелание потенциального клиента слушать меня, принялась рассказывать обо всех жирных плюсах сотрудничества с компанией «СтройГрад». Одним словом, кот Васька слушает да ест.

Аблов выдержал буквально два пункта моей пламенной речи и, осознав, что я не уйду, хоть кол мне на голове чеши, решил перейти в режим полного игнорирования. Он со скучающим видом вставил обратно в ухо вкладыш и пару раз отжал штангу. Но, как известно, не так-то просто игнорировать надоедливую жужжащую муху над ухом, чью роль, собственно, в данный момент я и исполняла, ее нестерпимо хочется прогнать или прибить.

Прогнать меня затруднительно – я ведь отлечу на безопасное расстояние и вернусь, – а прибить запрещает закон.

– Валерия, сделаю вам весьма щедрый подарок, – кладя штангу на место, произнес бизнесмен. – Я не вызову охрану, чтобы вас вышвырнули отсюда, а уйду сам.

Аблов встал со снаряда, взял с пола бутылку воды и, перекинув через плечо полотенце, которое он подкладывал под голову на тренажере, направился прочь из спортивного зала.

– Виктор Романович, скажите, за последние три года хотя бы один из ваших подрядчиков выполнил работы с надлежащим качеством и в сроки, предусмотренные договором? – бросила я вслед Аблову, и он, нет, не остановился, но шаг сбавил. – Можете не отвечать, я и так знаю, что нет. А мы сдохнем, но в срок уложимся, потому что, в отличие от ваших сытых компаньонов, голодные до работы. Дайте нам шанс, и гарантирую, вы не пожалеете.

– У меня нет для вас работы, Валерия. Напоминаю, я здесь всего лишь в отпуске, – не удосужившись даже обернуться, отозвался застройщик.

Еще каких-то пару шагов Виктора до дверей – и моя попытка вывести нашу фирму на более высокий уровень может смело претендовать на статус неудавшейся. Хватит осторожничать: либо пан, либо пропал.

– Ну да… в отпуске, – усмехнулась я. – Советовали не лгать, а сами что делаете? Таких, как вы, давно родным побережьем не удивить, пресытились. Кстати, как идут переговоры с властями? Вам удалось договориться убрать красную линию с участка в пятьдесят гектаров к северо-западу от города или администрация артачится? Сколько просят за устранение такой неприятной помехи: много или очень много?

Я пошла ва-банк и блефовала – тирада, которую я выдала, последовала исключительно в результате моих личных умозаключений и выводов. Никаких подтверждений тому, что Аблов действительно заинтересовался этой землей и планирует ее приобрести, у меня, естественно, не было.

В ожидании реакции пришлось спрятать руки за спину, гадские конечности зачем-то решили проявить нервозность и затряслись. Хотя как тут не переживать: если я промахнулась с участком, то Аблов просто меня засмеет и оставит ни с чем.

Но нет, я, похоже, попала в яблочко. Иначе бы застройщик не развернулся и не пошел прямиком ко мне с таким лицом, словно я выведала его самую сокровенную тайну и только что сообщила, что собираюсь ею поделиться с общественностью в прямом эфире телевизионного ток-шоу.

Глава 6

– Откуда вам известна конфиденциальная информация об участке?

«От верблюда», – подумалось мне, но озвучила совершенно иное:

– Просто умею складывать два плюс два, – не без гордости ответила я.

Аблов нахмурился. Дабы не гневить сильного мира сего, я объяснила более детально:

– Вы же не удосужились дать интервью местным журналистам в студии или, на худой конец, в конференц-зале отеля, вы заставили их носиться за вами по всему городу и окрестностям. И так уж получилось, что выловили они вас как раз на северо-западе от города. Вот я и задалась вопросом, по какой причине вы так заинтересовались пустынной местностью, где нет ничего, кроме изрядного куска земли, выставленного на продажу? Вдобавок в кадре несколько раз мелькнул чиновник, курирующий вопросы земли. Уверена, вы с ним на местности красную линию обсуждали, вернее, способы ее аннулирования. Верно?

– Верно, – протянул Аблов и, я даю руку на отсечение, в его глазах на какую-то долю секунды промелькнуло уважение.

– Плохой выбор, Виктор Романович, не покупайте этот участок.

– Чем это он плох?

– А тем, что есть намного лучше.

– То есть вы, Валерия, хотите сказать, что четверо моих сотрудников, которые две недели занимались только тем, что анализировали рынок и подбирали участок, незаслуженно едят свой хлеб?

– Не «хочу сказать», а говорю напрямую.

– Громкое заявление, – хмыкнул Аблов. – А есть ли под ним почва?

А то!

– Естественно. И если вы готовы обсудить сотрудничество со «СтройГрадом», то я поделюсь с вами более выгодными вариантами покупки земельных участков.

– Хорошо, Валерия, считайте, сегодня ваш день. Вы меня заинтересовали, – выдохнул Аблов и протянул руку: – Дайте мне координаты вашей фирмы. Когда появится время, я к вам подъеду, и мы поговорим еще раз.

Вот чего я не ожидала, так это того, что Аблов решит наведаться в наш старенький съемный обшарпанный офис. Блин! Засада. К тому моменту, как Виктор поднимется на наш третий этаж (между прочим, пешком), проследует вдоль ремонта мелкой бытовой техники, затем – компании, предоставляющей услуги по травле тараканов и грызунов, весь благонадежный образ «СтройГрада», который я возвела, развеется, как утренний туман к полудню.

Выкинула ненужные мысли и сомнения из головы. Позже придумаю, как облагородить и навести лоск в офисе.

– Виктор Романович, я была бы вам благодарна, если бы вы конкретизировали время визита, у нас разъездной характер работы и львиную долю дня проводим вне стен фирмы, – протягивая свою визитку, где указан адрес «СтройГрада», попросила я.

Хоть лицо Аблова и выражало вопрос «Валерия, а вы, часом, не обнаглели?», предприниматель пошел мне навстречу.

– Третьего числа, в среду, с двух до четырех часов я подъеду.

– Спасибо, – выдохнула я в спину неспешно удаляющемуся к выходу красавцу, на что он ответил:

– Настоятельно вам, Валерия, рекомендую до назначенного времени не попадаться мне на глаза.

За Абловым закрылась дверь. Я досчитала до тридцати и, выкрикивая победный клич «ехоу-у-у!», начала подпрыгивать на месте с вытянутой вверх рукой.

– Вы зачем шум подняли? – спросила меня заглянувшая в спортзал голова Аблова.

Вот же черт, я же специально считала до тридцати, чтобы надменная попа застройщика успела удалиться на приличное расстояние. Почему Виктор вернулся? Вроде бы все свои вещи забрал. Интересно, он видел, как я тут от одурения и счастья скакала? Если да, то мне стыдно.

– Я не шумела, а радовалась, – смущенно пояснила я, ожидая в ответ от Аблова чего-нибудь гаденького, язвительного и с подковыркой, но будущий клиент удивил. Он мне улыбнулся, причем искренне и по-доброму.

А застройщик-то, оказывается, не только привлекательный мужчина, но и обаятельный, когда хочет быть таковым.

Домой к мужу я мчалась не просто на позитиве, а в великолепном расположении духа. Руки чесались взять телефон и поскорее сообщить Стасу, какая у него жена умница. Но я себе запрещала – мне хотелось не только услышать, но и увидеть реакцию мужа.

Как только я рассказала Стасу историю своих приключений и гордо объявила их результат, он первым делом подумал, что я его разыгрываю. Пришлось убеждать неверующего Фому. Зато потом, когда Стас понял, что я не шучу, он крайне заинтересовался и начал расспрашивать о встрече и о том, что ей предшествовало, не то что в мельчайших деталях, а в микроскопических.

– Лер, а как ты думаешь, Аблов возьмет с собой на встречу сестру? – сидя на диване в обнимку с ноутбуком и бутылкой запотевшего пива, задумчиво спросил Стас.

– Не знаю, главное, чтобы сам не забыл появиться, – пожав плечами, ответила я. – Ты случаем пульт не видел? Потерялся, зараза, и никак не находится.

– Не-а, не видел. Я почему спрашиваю, – Стас ткнул пальцем в экран, – во многих статьях говорится, что Виктор без совета сестры ни одно важное деловое решение не принимает, вот я и подумал, что он и к нам должен ее с собой взять.

– Стас, так речь же идет о важных решениях, а сотрудничество с нашей фирмой таковым для Аблова не является. Забыл, мы же еще пока мелочь пузатая?

– То есть думаешь, он ее не возьмет?

– Ничего я не думаю, мне без разницы. Ура, пультик нашелся!

К полудню следующего дня не только наш офис, но и все здание, в котором мы снимали квадратные метры, стояло на ушах, так как я активно готовилась к предстоящему визиту важного гостя. С соседями по кабинетам, такими же, как и мы, арендаторами, я, как человек общительный, тесно дружила и в данный момент проверяла эту самую дружбу на вшивость, ой… на прочность.

– Марина Анатольевна, ну одолжите вы мне свое шикарное кресло до завтрашнего дня, самое позднее – в шесть часов вечера я его вам обратно лично сама закачу.

– Лера, нет! – безапелляционно и с нотками раздражения отрезала женщина – И еще раз нет! Даже не проси. И не надо так жалобно смотреть. Я не бюро добрых услуг. У меня спина больная, даже день без ортопедического сиденья губителен для позвоночника.

Я вздохнула. Ну ничего мне в этой жизни легко не дается, а жаль, постоянно приходится вертеться, хитрить и выкручиваться.

– Марина Анатольевна, я же забыла спросить вашего совета, – всплеснув руками, ахнула я и вытаращила глаза, словно для меня не было сейчас ничего важнее на свете, чем предстоящая информация. – Стас и я недавно с одним солидным вдовцом договор заключили на строительство дома. Сразу чувствуется – мужчина при деньгах. Он, помимо дома, и дизайн-проект заказал, мы с ним вместе уже и мебель присматривали, не скупился, одобрял все самое лучшее и дорогое. Так вот, когда мы с ним по магазинам ходили, он мне сначала пожаловался на одиночество, а потом попросил порекомендовать ему какую-нибудь хорошую женщину, а то дом есть, а хозяйки в нем нет. У вас, случайно, никого нет на эту роль на примете? Требования следующие: от сорока до пятидесяти пяти лет, чистоплотная, порядочная, не жадная и, конечно же, привлекательная.

Закинув удочку и едва сдерживая улыбку, я стала наблюдать, как рыбка реагирует на наживку. Сначала ярко подведенные кошачьи глаза Марины Анатольевны вспыхнули хищным блеском – женщина не первый год искала себе друга, да такого, чтобы и финансово поддержал, и подругам показать было не стыдно. Но потом, когда до нее дошло, что вдовца я ей в спутники жизни не предлагаю, а лишь спрашиваю, знает ли она подходящую для него партию, ее захлестнуло возмущение. Марина Анатольевна надулась, как обиженная индюшка, но претензий не высказала. Глупо сориться с человеком, в кармане которого лежит твой счастливый билет.

– Лерочка, а разве ты не заметила, что требования твоего клиента и мои характеристики полностью совпадают?

– Ну-у… в принципе, да, – задумалась я. – За исключением одного пункта, касающегося жадности.

– Лера, я никогда не страдала этим пороком, – приложив руку к пышной груди, оскорбилась Марина Анатольевна.

– Ага, а кресло зажали.

– Кресло? – женщина не хуже меня выпучила глаза, ловко спрыгнула с сиденья и покатила предмет спора ко мне. – Да бери на здоровье.

– А еще мне бы ваш стол пригодился и лавочка, та, что обита бежевой кожей.

– Еще и стол с лавкой?

– Угу, а я вам говорила, что вдовец – бывший военный, в звании полковника вышел в отставку? Что там ваша заклятая, ой… хотела сказать, закадычная подруга говорила? Кажется, она вышла замуж удачно только потому, что ее муж погоны носил?

Упоминание о подруге и по совместительству давней сопернице подействовало на Марину Анатольевну безотказно.

– Лера, ты только представь, что с ней будет, когда я ей сообщу, что выхожу за полковника замуж.

– Обрадуется наверное?

– Поступим, Валерия, следующим образом. Давай мне телефон сказочного вдовца и забирай из моего офиса все, что приглянулось. Но только смотри, завтра к шести чтобы обратно вернула.

Опустошив кабинет Марины Анатольевны практически до голых стен, я отправилась в сервисный центр к программистам, занимающим в здании весь четвертый этаж.

– Парни, у меня к вам предложение века, – толкнув дверь в мир процессоров, материнских плат и всякой такой ерунды, бросила я громкое заявление. – Я готова разобрать ваш бедлам и отмыть офис, если поможете пустить клиенту пыль в глаза и обеспечите солидной техникой, можно даже бутафорской, главное, чтобы выглядела представительно.

– Смелое заявление. А ты нашу кухню видела? Ты же при виде тараканов визжишь, – отозвался первым из молодых людей Володя, он у них, если не ошибаюсь, был за старшего.

– Не видела, но гарантирую, не испугаюсь. Я ради дела готова не только у вас плесень от тарелок отмыть, но и крокодилу в пасть голову положить. Так что, по рукам?

Парни согласились, причем от взятки в виде работящих девичьих рук категорически отказались. Помимо того, всю технику из своего офиса в наш донесли сами, мигом установили, и никаких муляжей – все функционирует и летает.

– Красота, – восхитилась я, кружась по обновленному офису. Но когда мой взгляд упал на поникшего и хмурого мужа, я замерла и подбоченилась: – Стас, а что у нас с настроением, почему ты ходишь как в воду опущенный?

– Лера, я не должен был позволять тебе клянчить мебель и технику у соседей, надо было пойти в магазин и купить, – прорычал муж и швырнул в угол папку, которую он изначально планировал поставить на полку.

Вздохнув, я прошла в угол, собрала разлетевшиеся документы обратно в папку, а затем поставила ее в шкаф и закрыла стеклянную створку.

– Мы не можем сейчас сильно тратиться, мы недавно купили дорогую машину, – напомнила я мужу, а потом обняла его со спины: – Стас, с меня корона не упала, и униженной или ущербной я себя не чувствовала, когда ходила по арендаторам, было даже весело, правда-правда.

– Я хочу так много тебе дать, а получается, не могу, – Стас обернулся и обнял меня в ответ. – Обещаю, я из кожи вон вылезу, но у тебя будет все, чего ты заслуживаешь.

Я не стала в очередной раз объяснять, что у меня и так все есть для счастья и что живем мы с мужем лучше многих, а просто поцеловала его в ответ.

К двум часам следующего дня не знающий человек резонно мог бы подумать, что все здание, в котором мы снимаем лишь две комнаты, занимает «СтройГрад». Об этом говорила и одна единственная вывеска на входе, и все офисы по коридору, на дверях которых также висели таблички с названием нашей фирмы и конкретизировался отдел. Например, служба по борьбе с насекомыми и грызунами временно, на два часа, окрестилась в отдел снабжения, а ремонт обуви – в хозяйственный отдел.

Высоких гостей мы с мужем ждали, прилипнув к окну.

– Без десяти минут четыре, – глянув на часы, сказала я и уперлась лбом в стекло. – Если Аблов не приедет, гореть гаду в аду. Лично с чертями договорюсь, чтобы приготовили для него котел побольше, а костер разожгли пожарче.

– Не сомневаюсь, ты и упырей уболтаешь, – хохотнул Стас. – Но мне кажется, не придется. Смотри, тачка навороченная крадется, никак по нашу душу подъехала.

С замиранием сердца я ждала, пока длинный седан припаркуется, а когда дверца распахнулась и показалась принадлежащая Аблову темноволосая макушка, то запищала от радости и спрыгнула с подоконника.

– Все, Стас, собрались, сконцентрировались – и работаем!

Глава 7

– Лера, а Аблов-то явился с сестрой, как я и предполагал. Выходит, для него сотрудничество с нашей фирмой все-таки что-то да значит, – протянул муж и вслед за мной переместился с подоконника на пол.

– Ты, как генеральный директор, сиди здесь, а я помчалась встречать визитеров, а то еще заглянут куда-нибудь, куда не следует.

Виктора и Надежду я встретила на первом этаже здания. Пара выглядела потрясающе. Смесь красоты, элегантности и уверенности в себе восхищала и обескураживала одновременно. Сестра Аблова была, несомненно, весьма привлекательной девушкой. Ее внешнюю гармонию нарушали лишь, на мой взгляд, чрезвычайно высокий рост, однозначно выше метра восьмидесяти, и слегка грубоватые черты лица. Зато ее брата те же физические параметры делали неотразимым.

– Добрый день, – поздоровалась я и на всякий случай, вдруг брат не называл сестре моего имени, представилась: – Линина Валерия Ивановна, для удобства общения можно просто Валерия, или Лера.

– Добрый день, приятно познакомиться, Лера, меня тоже можно называть просто по имени – Надеждой.

– Надеюсь, ни у кого не возникнет желания называть меня Витей, – буркнул Аблов.

– Не беспокойтесь, Виктор Романович, – обращаясь к брату, лукаво и весело пропела Надежда, – по Валерии сразу видно – она профессионал и не станет к вам обращаться фамильярно, – сестра Аблова оглядела меня с ног до головы, и, как мне показалось, подчеркнуто уделила особое внимание груди. – И теперь, когда я познакомилась с Лерой и увидела ее воочию, мне стали более понятны мотивы, которыми вы руководствовались, принимая решение лично нанести визит в фирму не столь крупную, и какие именно перспективы вас привлекли, – смешливо произнесла Надежда, разве что только не толкнула брата в бок.

Я очень рассчитывала, что вскипевшая злость не отразилась у меня на лице и не превратила улыбку в оскал. Это надо же было додуматься и непрозрачно намекнуть, что я Аблова впечатлила не деловой хваткой, а внешностью. Так глубоко мои профессиональные достоинства еще никто и никогда не уязвлял.

Спокойно, Лера, спокойно, не наговори этой богатенькой выскочке лишнего, но и смиренно сглатывать обиду тоже не стоит, а то потом уважения не дождешься.

– Огромное спасибо за столь лестную оценку, – протянула я тоном лисы, которая умасливает колобка. – И я, как только на вас посмотрела, подумала то же самое, что и вы обо мне, – настоящий профессионал своего дела. И, конечно же, сразу чувствуется, что ваша высокая должность и близкое родство с владельцем фирмы, в которой вы работаете, – факты, между собой никак не связанные.

Пока я невинно хлопала ресничками, Надежда медленно превращалась в позеленевшую от злости кикимору. Вот так, нечего бросать в чужой огород камни, а уж если бросил, будь готов, что человек не поленится, поднимет камень и швырнет его обратно, в тебя.

Признаюсь, опасалась, что Виктор вступится за сестру. Что-то подсказывало, если так произойдет, то словесную перепалку с Абловым я обязательно проиграю, причем позорно всухую.

Но Виктор молчал, а вспыхнувшие смешливые огоньки в его глазах говорили о том, что он совсем не против, чтобы кто-то в кои-то веки поставил его сестрицу на место.

К чести и достоинству Надежды, со своим раздражением она справилась быстро и в знак примирения протянула мне руку:

– Лера, вы мне уже нравитесь, думаю, мы с вами подружимся.

Одним жестом и фразой Надежда показала мне, по какой причине Аблов работает именно с ней и, как было написано в статьях, не принимает важных решений без одобрения сестры. Чтобы признать свою неправоту, человеку требуется смелость и ум. Надежда доказала, что у нее есть и то и другое.

Переговоры шли достаточно продуктивно и эффективно, за исключением того, что Аблова более интересовали услуги по подбору участка, что входило в мои полномочия, а Стаса, как потенциального подрядчика, он держал в стороне. И так и эдак я пыталась навязать Виктору и Надежде наши услуги по строительству, но брат с сестрой умело сворачивали на тему земельных участков. В какой-то момент я сдалась, да и ладно, главное – зацепить крупную рыбку, а после в любом случае добью и уговорю Аблова нанять также и мужа.

Попросив Виктора перечислить все пункты и требования к участку, я внимательно выслушала, набросала их на планшете и заявила:

– Я постараюсь удовлетворить абсолютно все ваши желания.

А что это все притихли и таращатся на меня, каждый со своей эмоцией на лице. Что особенного я такого сказала?

Надежду явно позабавила моя фраза, она стреляла глазами то в меня, то в брата, чуть подергивая бровями. Вообще-то здесь присутствовал мой супруг, и ее молчаливые и вместе с тем откровенные намеки были как минимум неуместны. Стас тоже хорош, вот чего он оскалился?! Понятно же, что я не интимные услуги имела в виду, а рабочий процесс. И даже Аблов туда же подался, подпер подбородок ладонью и с прищуром выжидающе смотрит, словно я немедленно должна доказать правдивость своего заявления, и то, что и в его голове мои слова извратились, ясно как белый день.

Я не повелась на провокацию – я, в отличие от других, паранойей не страдаю – и как ни в чем не бывало продолжила переговоры. В итоге мы с Абловым все-таки подписали контракт на полное сопровождение сделки по покупке земли, гонорар прописали более чем солидный. Стас на данный момент оказался не у дел, но это лишь временное явление, я обязательно решу и эту проблему.

Настоящее время

…Тимоша, время от времени вытягивая лапки, сладко сопел, а я чесала у малыша за ушком и недоумевала. Воспроизвела в памяти все моменты, практически по секундам, которые связывали меня с Абловым, но так и не поняла, почему Виктор именно нас с мужем обвиняет в пропаже Артема, ведь я даже не знаю, кто это такой.

Либо произошла чудовищная ошибка и Аблов ищет виновных там, где их нет, либо он свихнувшийся богатей, для которого похищение девушек и дальнейшее над ними издевательство – лишь экзотическое развлечение.

Что один вариант, что другой – оба закончатся для меня одинаково плохо, скорее всего, смертью. Даже если Аблов не маньяк и со временем разберется, что к исчезновению Артема мы с мужем никакого отношения не имеем, он меня не отпустит. Он не оставит в живых свидетеля, чьи показания упекут его за решетку на несколько лет.

Где-то наверху скрипнул замок и послышались шаги спускающегося по лестнице человека. Тело само по себе, руководствуясь инстинктами, сжалось, а я взмолилась, лишь бы визитером не был Глеб.

Когда за решеткой я увидела Костяна с подносом еды, как я поняла, для меня, с облегчением выдохнула. Парень не ангел, но и не насильник. Там, в комнате, ему явно претило глумление Глеба, который собирался надо мной надругаться.

– Ты как, отошла? А я тебе поесть принес, – заходя в камеру, сообщил Костян и огляделся в поисках поверхности, на которую можно поставить поднос. Но таковой здесь не было, поэтому он поставил его на кровать.

Выглянув из-под одеяла, я сразу поняла, что в планы Аблова не входит морить меня голодом, наоборот, появилось ощущение, что он собирается откормить меня, как свинью перед бойней. Салат из огурцов, помидоров и зелени, тарелка супа из курицы и лапши, кусок жареной свинины на гриле и к ней гарнир из фасоли, стакан воды, кружка чая, булочка с джемом и несколько конфет. Такое количество калорий я обычно съедаю за день, а не за один раз.

– Спасибо, конечно, но я не голодна, – сказала я, а сама под одеялом как можно незаметней глажу Тимошу, чтобы щенок смирно лежал. Если парень его заметит, то отберет.

Костян понимающе кивнул.

– Значит, еще не отошла, – резюмировал он. – Но поднос я на всякий случай все равно здесь оставлю, кто знает, может, через час или два появится аппетит.

– Костя, а если мне, например, захочется в туалет, что в этом случае делать?

– Как что? – парень искренне удивился и обернулся себе за спину. – Вот же стоят два ведра, одно с чистой водой для умывания, а другое… ну, сама уже, наверное, сообразила, да?

Прикрыв глаза, я мысленно представила картину, как я… ой, нет…

– Костя, унеси поднос, мне точно есть не захочется.

Парень тяжко вздохнул:

– Лера, вариантов-то нет, либо так, либо никак.

– Значит, никак.

– Ты погоди, знаешь, человек такая собака, ко всему со временем привыкает и все может вынести, кроме голода.

– Я не хочу привыкать к этому ужасу. Костя, а ты бы не мог от моего имени попросить у Аблова, чтобы он разрешил водить меня в нормальный туалет или лучше переселить меня в комнату не в подвале, пусть даже в самую плохонькую? Здесь холодно, а ночью наверняка жутко страшно.

Костян виновато потупил взгляд в пол.

– Если бы был шанс, что босс согласится, попросил бы, а так и ты положительный ответ не получишь, и я получу по самое не хочу.

Запах съестного разбудил щенка, он заерзал и запросился наружу.

– Тима, ты опять тут?! – нахмурился парень. – А ну, фу-у-у… тебе свинину нельзя.

– Костя, ну хотя бы собаку не отнимай, – мертвой хваткой вцепившись в щенка, слезно попросила я парня.

– Ладно, но если хозяин его хватится, приду и заберу. И смотри, свинину ему не давай. Нет, лучше от греха подальше унесу я этот поднос.

Общество Тимоши недолго скрашивало унылый досуг. Щенок в скором времени сам убежал и моим единственным развлечением осталось, сидя на кровати и раскачиваясь взад-вперед, смотреть в маленькое окно, наблюдая, как постепенно садится солнце, до тех пор пока оно совсем не ушло за горизонт и не стемнело.

– Лера, Лера-а-а, просыпайся, я тебе завтрак принес.

– Костя, какого черта ты меня разбудил, я только под утро уснула, – с трудом разлепляя глаза, обиженно и вместе с тем раздраженно прошипела я.

– А такого… Вчера, когда я относил в дом нетронутый поднос, встретил Виктора Романовича. Он был очень недоволен тем, что ты отказалась есть. Сегодня велел, чтобы ты весь завтрак съела, а я проконтролировал.

– Какая ему вообще разница, ела я или нет?! – принимая сидячую позу, буркнула я, а потом и вовсе вскипела и выдала: – Передай Аблову, пусть не беспокоится, не сдохну я раньше времени. Сколько там человек без еды протянуть может, месяца два? Считай, до летального исхода у меня уйма времени.

– Лера, бери ложку и приступай к поглощению каши, – спокойно, но с ноткой угрозы сказал Костян.

– А то что, силой ее в меня запихнешь? – высоко задрав голову, с вызовом произнесла я.

– Не я, босс запихнет.

Глава 8

– Ты что, шутишь? Если так, то это совсем не смешно.

– Нет, Лера, не шучу, – выдохнул Костян. – Виктор Романович сам мне сказал, что если ты откажешься есть, то он спустится и лично тебя накормит. А босс не бросает слов на ветер.

Я взяла ложку в руку, потому как лишний раз встречаться с Абловым мне совсем не улыбается, но стоило мне поднести кашу к губам, как из-за запаха к горлу подступила невыносимая тошнота.

– Костя, а ты можешь сказать Аблову, что я тарелку до последней капельки вылизала? А я поем позже, когда захочу, просто я не привыкла завтракать так рано, к тому же перенервничала и ночью практически не спала.

– Нет, он не может, если не хочет работы лишиться, – послышался голос Аблова из коридора.

От неожиданности я вздрогнула, а Костян ограничился тем, что просто повернулся в сторону двери.

– Виктор Романович, я не собирался вас обманывать, – оправдался мой надзиратель, как только Аблов приблизился к камере.

– Очень на это рассчитываю. – Аблов перешагнул через порог и бросил на меня обвинительный взгляд. – Валерия, если ты хочешь, чтобы я сменил Костяна на Глеба, то сообщаю, что ты двигаешься в правильном направлении. Если Константин хоть раз поддастся на уговоры, то присматривать за тобой будет Глеб. Уяснила?

Чтоб ты провалился в глубокую яму и просидел там минимум год!

Разного рода ругательства так и вертелись у меня на языке, но здравый смысл подсказывал, что они в меня же срикошетят, причем физически. Поэтому, крепко стиснув зубы, я отвернулась и стала смотреть в стену.

Ощутила, как совсем рядом прогнулся матрац. Это что, Аблов ко мне, что ли, на кровать уселся и даже костюмчик не побоялся испачкать?

– Лера, существует масса способов насильно накормить человека, причем все они разные, но одно их все же объединяет. Догадываешься, что именно? – спросил Виктор Романович, на всякий случай подождал, вдруг я решу ответить, потом продолжил мысль: – Они все крайне неприятны и унизительны для человека, которого кормят. А теперь главный вопрос: ты уверена, что хочешь через это пройти?

– Естественно нет, – шепнула я, и через мгновение Костян протянул мне поднос с завтраком.

Не знаю, почему он это сделал, может быть, сам проявил инициативу, может быть, Аблов ему приказал жестом, но факт оставался фактом – я должна была есть в присутствии Виктора.

Проглатывая кашу, я более не чувствовала приступов тошноты, я вообще ничего не чувствовала, кроме лютой ненависти и всепоглощающей злости. Взяв стакан с кофе, я отхлебнула глоток, и у меня аж затряслись руки и закружилась голова от желания выплеснуть горячий напиток прямо в физиономию Аблова.

Нет, Лера, ты же не дура усугублять ситуацию. Спокойно поставь стакан на поднос и работай мозгами. Любое, даже самое безвыходное положение, можно обернуть в свою пользу.

– Всю ночь пыталась понять, почему вы обвиняете меня и Стаса в исчезновении, я так понимаю, близкого вам человека. Вспоминала, анализировала, перебирала факты, но у меня даже предположения не родилось, – наблюдая, как поднимается пар из кружки, без тени агрессии сказала я, потом заставила себя повернуть голову в сторону Аблова и устремила на него почти просительный взгляд, но не как на мучителя, а как на мужчину, от которого жду помощи. – Пожалуйста, объясните мне.

Одно дело – решиться прямо посмотреть в глаза и совсем другое – выдержать полный ненависти ответный взгляд, который куда сильней твоего. Из глаз брызнули слезы, задрожал подбородок, но я не смалодушничала и не отвернулась.

– Не молчите, у меня есть право знать! Может быть, если вы скажете, что конкретно натолкнуло вас на эту мысль, я смогу оправдаться.

Виктор усмехнулся, демонстративно потянул ноги, показывая, что мои слезы и мольбы его ни капли не тронули, а потом начал лениво и медленно аплодировать.

– Благодарю, Валерия, мне не так часто доводилось лицезреть настолько качественное исполнение драматической роли. Подмостки театров по тебе плачут. Если бы решал я, то «Оскар» был бы только твоим.

Ну и мерзавец! По его приказу четверо здоровенных шкафов похитили меня и бросили в багажник, а один из них предварительно заехал мне по лицу, но на этом Аблов не остановился. Он, угрожая насилием, заставил говорить на камеру какую-то чушь. В довершение всего я провела ночь в сыром холодном подвале и до рассвета тряслась от страха, слушая, как клацают зубы. И теперь, после всех мучений и унижений, когда попросила объяснить, почему так происходит, он опять надо мной глумится.

У меня в глазах от ярости потемнело. Где-то на задворках разум твердил: «Ты сделаешь только хуже», – но кто слушает здравый смысл, когда себя не контролирует.

– Сволочь! – крикнула я и бросилась на Аблова с кулаками, поднос рухнул с колен и звук бьющейся посуды слился с ругательствами. – Ты ненормальный маньяк, запер в гадюшнике и еще издеваешься, на, получи, гад!.. – Я от души колотила Виктора куда попало, правда, недолго.

– Успокойся, истеричка, пока я на тебя, как на буйную, намордник не нацепил.

Аблов перехватил мои запястья ручищами, да так, что у меня косточки захрустели.

Понимание того, что против крепкого мужчины я абсолютно беспомощна, не охладило мой пыл, наоборот, в меня словно черт вселился, заставляющий меня кусать мерзавца, пинать его и по возможности бодать головой в грудь.

– Ну все, это уже не смешно, – прорычал Аблов и, одним стремительным движением придавив меня спиной к лежанке, уселся сверху и стал сверлить бешеным взглядом.

В ожидании удара, я зажмурилась и повернула голову в сторону, как будто в такой позе побои переносить легче.

Слышу, как Аблов тяжело и глубоко дышит. Может быть, он успокоится, и мне удастся избежать расквашенного лица?

– Если вы с меня не слезете, я задохнусь, – процедила я сквозь зубы.

– Ха-ха, ты мне только что чуть глаза не выцарапала, драная кошка, а по-прежнему выкаешь.

Последние слова Аблова я расценила как призыв обращаться к нему на «ты», а мне два раза повторять не требуется. Сказано – сделано.

– Психопат шизанутый! Ты весишь под центнер, а мой вес до пятидесяти килограмм не дотягивает. Зачем, спрашивается, пять минут назад насильно кормил, чтобы сейчас задавить насмерть? – пыхтела я и брыкалась под тяжестью негодяя.

– Да если бы от твоей жалкой жизни не зависела свобода Артема, – низко склонившись, цедил Аблов мне в ухо, – я бы даже не удосужился тебя похищать. Где-нибудь в подворотне шею свернул бы, и дело с концом. Сделал бы одолжение обществу. Чем меньше тварей по земле ходит, тем легче нормальным людям дышать.

Тоже мне, санитар леса!

Аблов выпрямился и я, схватив его за грудки, принялась усиленно трясти.

– Ты глухой?! Сколько еще раз повторить, чтобы дошло? У меня даже догадок нет, какого Артема ты имеешь в виду! Все мои знакомые с таким именем и близко не могли с тобой пересекаться!

Аблов наклонил голову и глянул на испорченную рубашку, из которой теперь торчали нитки в тех местах, где еще совсем недавно сидели две верхние пуговицы.

– Твоя уловка в прошлый раз не прошла и теперь не пройдет. Не делай вид, что ты якобы думаешь, что Артем – взрослый мужик. Ты не хуже меня знаешь, что моему племяннику девять лет.

Сказать, что я впала в ступор, – ничего не сказать.

– Как – девять лет… – продолжая удерживать Аблова за ткань сорочки, практически беззвучно пробормотала я, причем исключительно себе. – Артем – маленький мальчик?

– Хватит уже притворяться невинной овцой, – Аблов скинул с себя мои руки и встал с лежанки. – Мы оба все отлично понимаем.

– Получается, у вас похитили ребенка, – я наконец приняла сидячее положение, – а вы, вместо того чтобы спасать мальчика, со мной возитесь. Тратите время и силы впустую. Виктор, я вам клянусь, вы не там ищете.

– Лучше заткнись и не беси! А то я уже очень близок к тому, чтобы поступиться принципом – не бить женщин.

Угрозупропустила мимо ушей, так как на кону – жизнь маленького человека.

– Аблов, не будь ты идиотом! – с надрывом крикнула я и подскочила к нему. – Мы со Стасом не трогали твоего племянника. Мы же не преступники!

– Нет, вы две твари, которые лихо поставили на поток получение выкупов за похищения, – заявил Аблов, и, так как он наступал, мне пришлось пятиться. – Скажи, чего вам не хватало? Молодые, здоровые, при руках, при ногах, свое дело имеете.

– Какой поток, о чем ты? – непонимающе лепетала я, уже прижавшись к стене. – Мы ничем таким не занимаемся, правда.

Аблов как будто не слышал меня и продолжал говорить жуткие, страшные вещи:

– Расскажи мне, Валерия, куда уплыли деньги, полученные за людей, которых вы не вернули их семьям, а просто убили, а? Что ты на них покупала? Туфли, помаду, диван в дом? Или, быть может, новенький BMW? Тебя не воротило от вещей, пропитанных кровью?

– Это все неправда, – мотала я из стороны в сторону головой. – Моя машина куплена на честно заработанные деньги. Проверьте нашу отчетность по фирме. Не знаю, может быть, еще выписки банка, акты выполненных работ. Вы увидите, мы действительно с мужем неплохо зарабатывали и накопили.

– Опять врешь! – мимо уха со свистом пролетел здоровенный кулак и врезался в стену. – Бессмысленно отпираться, у меня есть доказательства, что именно ваша семейка похищала людей, некоторых возвращала, а некоторых нет. Имей в виду, у тебя из этого подвала два выхода: если с Артемом хоть что-нибудь случится, я вас с муженьком зарою в одной могиле, а если вернете племянника целым и невредимым, то доживете свой век за решеткой.

– Так это же замечательно! Если есть доказательства, вызывай полицию, пусть они разбираются, кто из нас прав, а кто нет, – уцепилась я за эту идею, как за спасательный круг.

– Какая ты мудрая! Думаешь, мне неизвестно, что в этом случае вы пускаете заложника в расход, а сами ложитесь на дно?

– На какое дно мы заляжем? Ты же говоришь, у тебя есть доказательства. Значит, мы со Стасом прямиком должны попасть в каталажку.

– И что толку от этого, если ребенка я не верну, – взгляд Аблова потемнел, видимо, он явственно представил потерю. – Догадываюсь, на что ты рассчитываешь, на наш гуманный суд. Ты ведь далеко неглупа, наверняка вызубрила уголовный кодекс от корки до корки и судебную практику проштудировала. Понимаешь, что те доказательства, которые я успел нарыть впопыхах, добыты незаконным путем, и даже если их примут во внимание, суд может их счесть недостаточными для обвинительного приговора.

Тон Аблова, его поведение и поступки говорили лишь об одном: на слово он мне не поверит, а взаперти у меня, чтобы оправдаться, нет другого инструмента, кроме голоса.

– Своим упрямством и нежеланием слушать ты вредишь всем: и мне, и себе, но в первую очередь Артему, – выдохнула я. – Мне тебя даже жаль, рано или поздно правда всплывет. Надеюсь, ты сможешь себя простить.

Лицо Виктора исказилось в жестокой гримасе, и он выплюнул:

– Ты лучше надейся, что завтра или даже сегодня я к тебе не приду с раскаленным утюгом и не положу его тебе на живот, поняла?

Глава 9

Стиснув зубы, я еле сдержалась, чтобы не разреветься при Аблове, но стоило ему выйти из камеры, как я упала ничком на кровать и тихо в ладошки заплакала. Причем присутствие в комнате Костяна абсолютно не тревожило меня. Не знаю почему, но надзирателя я не смущалась, как, впрочем, и не боялась.

– Лера-а-а, – послышалось из угла, – хочешь совет? Признайся Виктору Романовичу, что участвовала в организации похищения его племянника, но напирай на то, что к этому тебя принудил муж. Аблов сразу смягчится, больше всего на свете босс не переваривает вранье.

Умом понимаю, Костян из лучших побуждений совет дал, потому как пожалел, но все равно обидно. Почему никто даже мысли не допускает, что к исчезновению мальчика я непричастна?

– Не стану брать на себя чужую вину, – подняв голову, пробубнила я. – Во-первых, это навредит мальчику, который сейчас ждет помощи, а его разыскивают не в том направлении, а во-вторых, это неправда.

Костян нахмурился и заявил:

– Знаешь, я чуть-чуть тебе верю, но ведь я умом не блещу, поэтому своим суждениям не доверяю, особенно если они касаются девушки, такой как ты, привлекательной.

– А мне вот кажется, что из всех в этом доме ты самый вменяемый и добрый, – заметила я, и здоровенный амбал стеснительно заулыбался, только что ногой по полу не завозил.

– Виктор Романович тоже неплохой, ты, Лера, не думай. – Костя, присев на корточки, принялся собирать осколки в поднос. – Он хоть и строгий, но всегда справедливый. Это из-за похищения Артемки босс не в себе, утюгами пугает. Вот же черт, – зашипел надзиратель, так как уколол палец о битое стекло.

– Давай я соберу. У меня руки меньше, удобней…

– Нет-нет-нет, – запротестовал Костян, – на мне заживает как на собаке, а если ты поранишься и Аблов заметит, голову мне оторвет. Он велел тебя всячески беречь.

Пока Костян возился с разбитой посудой, за мной гонялась одна единственная мысль: а ведь действительно, хоть и в извращенной форме, Аблов заботится обо мне, есть по расписанию заставляет, охраннику дал указание следить, чтобы со мной ничего не случилось. Пожалуй, если хорошенько раскинуть мозгами и взвесить все шансы, то это можно использовать в своих целях.

Нарезая по комнате круги, я рассуждала сама с собой. Моя цель – это побег. Из подвала точно не убежишь, потому как в крохотное окно не протиснешься и надежный замок не сломаешь. А вот если бы меня переселили наверх, там есть где разгуляться. Окна большие, в комнатах наверняка не железные двери стоят, а замки на них даже если и есть, то хлипкие, легко отпираемые тонким длинным предметом, особенно если есть навык, а он у меня есть. Еще когда я жила с мамой, у нас часто заедал замок во входной двери, так я приноровилась отпирать его скрепой.

Как бы так исхитриться и внушить Аблову, что подвал для меня – смертельно опасное место? Огляделась. В действительности ничего опасного в серых бетонных стенах нет, только холод собачий и, собственно, все.

Хотя что значит – и все?!

Холод – весьма коварная штука, он провокатор простудных заболеваний, переохладился – и держи температуру под сорок.

Я тяжко вздохнула, сбросила с плеч одеяло, которым укрывалась, как пончо, и кинула его на кровать. Мурашки тут же пробежались по коже, а на руках волоски встали дыбом. Зябко. А если еще лечь на пол под кровать, то вообще труба. Противно, конечно, собственноручно калечить себя, но, похоже, другого выхода нет.

Зубы стучат, тело колотит, а лежу я всего ничего, от силы минут пять. Кошмар какой, я так долго не выдержу, похоже, мой план из разряда невыполнимых.

Соберись, Лера, ты же хочешь вернуться домой к Стасу, прижаться к его всегда чуть колючей щеке, почувствовать в объятиях мужа тепло и надежность. Боже мой, как же я соскучилось по Стасу, даже его ворчливого бормотания не хватает. Все бы сейчас отдала, чтобы он где-то у меня над ухом жаловался на клиентов.

До конца дня я то ныряла под кровать, то выныривала, но никаких перемен в себе в физическом плане так и не ощутила. Закон подлости непоколебим – когда не надо, обязательно заболеешь, а когда намеренно ловишь недуг, кукиш тебе с маслом.

С нетерпением ждала ночи и уповала на понижение температуры, а еще под кроватью в «холодильнике» можно будет дольше сидеть. Днем ведь Костян постоянно мешал: то еду приносил, то менял воду в ведре, то без всякой цели просто так заглядывал.

На деле в темное время суток подхватывать простуду оказалось гораздо сложней. От вчерашнего недосыпа глаза слипались, словно в них клея налили, рот регулярно зевал, а душа замирала. В какой-то момент я на все плюнула, забралась на кровать, укуталась с головой в одеяло и засопела.

Проснувшись утром, печально констатировала факт – я абсолютно здорова. Но ничего, где наша не пропадала, рано или поздно иммунитет сдастся. Главное – не унывать и плыть в выбранном направлении.

Костян принес завтрак и, облокотившись на стену, контролировал, чтобы еда благополучно попала в мой желудок.

– Что-то у тебя сегодня лицо слишком бледное, а вот щеки, наоборот, чересчур румяные. Лер, ты как себя чувствуешь?

Чуть не ляпнула «хорошо», но вовремя спохватилась.

– Голова немного болит, – жалобно ответила я. Пока на самом деле не разболелась, буду бессовестно симулировать.

Парень отлип от стены, подошел и потрогал ладонью мой лоб.

– Хм, непонятно, вроде бы горячий, а вроде бы и нет. Лера, можно я тебя в лоб поцелую?

– Зачем это? – опешила я.

– Мама всегда мне так в детстве мерила температуру, – пояснил мой надзиратель. Я зажмурилась и запрокинула голову, показывая, что разрешаю.

Костян нагнулся и торопливо поцеловал.

– Нет, похоже, без градусника не обойтись.

Он сгонял наверх на сверхзвуковой скорости. Мне показалось, что он только вышел, как тут же вновь появилось его обеспокоенное лицо. Костян самолично вставил мне под мышку термометр и, скрестив на груди руки и нервно топая ногой, стал ждать результат.

Как-то раз я смотрела детский тележурнал, так вот там мальчик надурил родителей и имитировал высокую температуру, опустив градусник в стакан с чаем. Чая у меня нет, зато кружка кофе имеется, но вот затык – как, хотя бы ненадолго, избавиться от Константина?

– А в доме есть мед или малиновое варенье? – голосом умирающей спросила я. – Когда чувствую первые симптомы болезни, всегда в кипятке развожу, здорово помогает.

– Сейчас выясню. Даже если нет, то до магазина смотаюсь быстро, – кивнул парень и вновь испарился.

С помощью кофе подняла отметку на градуснике до температуры 37,5°С. Для человека – это не смертельная температура, но нагревать выше рискованно, могут заподозрить подвох.

– Ну… какая? – глядя в область подмышки, спросил Костян, предварительно поставив передо мной две чашки. По цвету и запаху я определила: надзиратель постарался – развел и малину и мед.

– Не знаю, еще не вытаскивала, – не успела я пожать плечами, как охранник вынул термометр, посмотрел на него с прищуром, далее со знанием дела матюгнулся, а потом еще раз и еще.

Костян не на шутку испугался и разволновался, я бы даже назвала его состояние легкой паникой. Парень бегал как ошпаренный, принес еще несколько одеял, ворох подушек, обогреватель, открыл для притока свежего воздуха окошко, но было видно, что эту заботу он считал недостаточной.

Пока я лежала и корчила из себя умирающую, Костян сидел рядом на краешке лежанки и смотрел на меня, словно я вот-вот отойду в мир иной.

И что странно – либо я слишком сильно вжилась в роль, либо действительно заболела. Потому что чувствовала себя на самом деле паршиво, в голове стучало, мышцы ныли, но самое неприятное – стреляло в обоих ушах.

– Так, все! – ударив себя по коленкам, громко и уверенно произнес мой теперь уже хранитель, достал из кармана мобильный, нажал пару кнопок и поднес его к уху: – Виктор Романович, у нас ЧП, Лера заболела, лежит, стонет, вся потная…

Костю, по всей видимости, прервали и начали давать ценные указания, потому что он внимательно слушал и при этом кивал: – Понял… понял… сделаю… ага… ага…. ждем!

– Неужели из-за меня Аблов изменит планы и вернется? – невесело усмехнулась я и тут же скривилась от острой головной боли.

Не прошло и часа, как Аблов спустился в подвал. К этому времени матрац и одеяло успели пропитаться п???отом, так как малина и мед усилено боролись с нарастающим жаром. Теперь незачем было опускать градусник в кофе, он и без него показывал 38,7°С.

Глава 10

Виктор приблизился к кровати и, хмуря брови, скептически посмотрел на меня – так, словно он знает, что я сама себе организовала недуг.

Ну и гад все-таки этот Аблов!

Сверлит недовольным взглядом, а ведь он стопроцентно не в курсе моих манипуляций с охлаждением. Сам же поместил в такие условия, где я легко могла простудиться и без лежания на полу под кроватью.

– От тебя одни проблемы, – наконец проворчал Виктор.

– Так избавься от источника проблем, например, выгони меня на улицу, – усмехнулась я и отвернулась к стене.

– Виктор Романович, дело серьезное, Валерии нужен доктор, – услышала я Костин голос.

– Сам вижу, – процедил Аблов. – Найди врача, но такого, чтобы язык за зубами держал, и не скупись, хорошо заплати за услуги.

– Понял, Виктор Романович, сделаю все в лучшем виде, – отрапортовал Костян и, судя по шагам, оставил нас с Абловым наедине.

– Вставай, – раздался приказ Виктора.

Похоже, Аблов созрел и намерен переселить меня из подвала наверх. Сейчас главное – не показать радость, а может быть, даже чуть-чуть повредничать и посопротивляться.

– Зачем это? Мне и лежать-то не очень комфортно, – огрызнулась я.

– Вставай, говорю! Или мне за шкирку тебя выволакивать из постели?

Недовольно фыркнула, но подчинилась. Откинув одеяло, кряхтя и кривясь, сползла с лежанки.

– Ой, – ноги подогнулись, и я чуть не завалилась. Устояла с грехом пополам.

– Выходи, – кивнул Аблов в сторону двери.

– Если дал Константину задание найти доктора, то ведешь ты меня точно не убивать, объясни, куда и зачем? – Я строю из себя полную дуру, но чего только для дела не сделаешь.

– Ты временно переезжаешь, мне пока что не нужен твой холодный труп. Шевелись! Ты и так уйму времени у меня отняла.

Кое-как я вышла из камеры, больная, босая, измученная шла по коридору, и лишь стены, за которые я держалась, не давали упасть.

– Да что же это такое! – зло рявкнул Виктор у меня за спиной, а в следующую секунду подхватил меня на руки и понес.

– Какая небывалая честь, – протянула я, но вырываться не стала, идти самой было действительно нелегко.

Аблов в ответ промолчал, но весь его вид буквально кричал, чтобы я заткнулась и вела себя тихо.

Не выпуская меня из рук, он поднялся по ступеням, повернул направо, где опять была лестница, а затем внес меня в дом. Вдохнула полной грудью; здесь пахло жильем, было тепло и уютно. Хотя, если бы я обставляла помещение, оно смотрелось бы куда эффектней.

– Денег у тебя полным-полно, а на хорошем дизайнере сэкономил, – уколола я Аблова.

– Это не мой дом, – вполне миролюбиво ответил Виктор, и скоро я поняла, почему его настроение так резко улучшилось.

Раздался звонкий лай и суетливый топот маленьких лапок. Наблюдая за лицом Виктора, я поразилась – он, оказывается, умеет искренне и по-доброму улыбаться.

– Тима, не сейчас, я занят.

– Гав-гав, – крошечной псинке было наплевать на слова Аблова, Тимоша хочет ластиться, встал на задние лапки и просится к хозяину на руки, хотя это место уже занято мной.

– Тима, уйди, не путайся под ногами, – спотыкаясь, ворчит Виктор.

Обняв Аблова за шею, я крепко прижалась, потому как понимаю: из двух вариантов – придавить собаку или уронить меня – Виктор явно выберет последнее.

Невольно отметила, как приятно пахнет от Виктора, не резко и навязчиво, а едва уловимо. Аромат узнать не могу, но точно из очень дорогих. Если отбросить то, что Аблов сволочь последняя и маньяк, сидеть у него на руках очень удобно и даже приятно. Не надрываясь, он легко поднял меня на третий этаж, открыл, толкнув спиной, вторую дверь справа и занес в шикарную огромную спальню.

Даже если бы Тимошка по-хозяйски не запрыгнул на кровать, где тут же с деловым видом устроился на подушке, я бы все равно догадалась, что эта комната Аблова. На стуле, перекинутый через спинку, висит его джемпер, на столе небрежно разложены бумаги, открыт ноутбук, на тумбочке лежат солнцезащитные очки, по стоимости сравнимые с половиной моего летнего гардероба.

Когда Виктор донес меня до постели, я настроилась на падение – думала, меня сейчас сгрузят, как куль с картошкой. Но нет, он бережно усадил меня, а сам ушел в смежную комнату, откуда принес белую рубашку, естественно, свою.

– Переоденешься и ложись.

Тимошка заскочил ко мне на колени и стал тереться. Я через силу приласкала щенка и покачала головой:

– Можно мне сначала помыться? От меня уже нехорошо пахнет.

Аблов засомневался, разрешить или нет, но все же согласился.

– У тебя есть ровно пять минут, на шестую минуту захожу в ванную и вытаскиваю тебя как есть. Все понятно?

Кивнула, показывая, что поняла, и спросила:

– А где ванная?

Вместо ответа Аблов протянул руку и помог добраться до нужной двери, а перед тем как оставить меня наедине с горячей водой, свежим полотенцем и шампунем, сказал:

– На замок не закрывайся, мало ли что…

Я включила кран, чтобы набрать ванну. Специального средства для пены я не нашла, поэтому добавила в воду щедрую порцию геля для душа, насколько позволяло физическое состояние, быстро разделась и забралась в купель.

Я прикрыла глаза, решив, что одну минуту просто так полежу.

Блаженство…

– М-м-м, – мычу я, – уйди, – чтобы подкрепить свои слова действием, махнула рукой, – я спать хочу.

– А я тебе предлагал сразу в постель ложиться, сама отказалась.

Голос Аблова подействовал, как ведро холодной воды, выплеснутое на голову. За одну секунду я вспомнила где нахожусь, почему и с кем.

– А-а-а-а! – Я взвизгнула, дернулась и прикрыла наготу, хотя мою грудь просто так за ладонями не спрячешь, откуда-нибудь что-нибудь да вывалится. Радовало одно – взбитая пена тонким слоем еще плавала на поверхности воды и прикрывала стратегически важные участки тела.

– Зря я тебя из подвала выволок, – рычал Виктор, стряхивая с брюк брызги, которыми я его окатила с испуга. – Больные люди не кричат так, что уши закладывает.

– А ты какого черта приперся? Дал же мне пять минут! – как по мне, вполне резонно возмутилась я.

– Какие пять минут?! Я тут уже все пятнадцать сижу. Слушаю, как сопишь. Успел горячей воды подлить, даже ухом не повела. Ты чем ночью занималась?

Известно чем! Под кроватью в холоде зубами стучала. Переселение себе обеспечивала, а вот тебе, изверг, об этом знать совсем не обязательно.

Сижу, жду, когда Виктор соизволит убраться из ванной, но он, похоже, не торопится. Скрестил руки на груди и носком туфли барабанит по плитке.

– Виктор Романович, будьте так любезны, очистите помещение от своего присутствия, – приторно ласково пропела я.

Аблов иронично изогнул одну бровь и ответил, копируя мой тон:

– Валерия Ивановна, крайне сожалею, но вынужден отклонить вашу просьбу, мне не улыбается будить вас во второй раз, слушать визг и быть вновь облитым.

– Иди отсюда, – зло прошипела я, на что Аблов стянул с кольца полотенце и, запустив его в меня, рявкнул:

– Выпрыгивай, лягушонок, из своего болота, пока я тебя в нем не утопил!

Смотрю на Виктора с вызовом, хотя не в моем положении показывать характер и зубы, но ничего поделать с собой не могу – внутренний бунтарь требует дать отпор этому наглому типу. В душе я Аблова понимаю: у него выкрали племянника, ему, мягко говоря, нелегко. Но моей вины тут нет, я, как и маленький Артем, – пострадавшая сторона.

– Не выйду, пока не уберешься.

Аблов делает уверенный шаг к ванне.

Паникую. Что он задумал?

Еще один шаг.

В спешке прямо в воде обматываюсь полотенцем.

Аблов подходит вплотную к ванне, наклоняется и, подхватив за подмышки, тянет вверх.

– Все, отпусти, я сама! – воплю я во все горло.

– Нет, теперь уже поздно, я давал тебе шанс, ты им не воспользовалась. Впредь будешь знать, что любое неповиновение несет за собой последствия.

Поставив меня на ноги, Виктор подставляет плечо так, чтобы через него меня перекинуть. Действую исключительно на инстинктах. Толкаю его в грудь, отскакиваю в сторону, конечно же, поскальзываюсь и, растопырив руки, падаю.

Все, каюк. Сейчас моя неспокойная черепушка встретится с бортиком ванны и расколется пополам.

– Ходячая катастрофа, удивительно, как ты до двадцати пяти лет выжила, – прошипел Виктор, когда прервал мой полет и придал мне вновь вертикальное и устойчивое положение.

Шок прошел, и лишь тогда я осознала, что стою перед Абловым в чем мать родила, а полотенце валяется где-то под ногами.

Я не придумала ничего умнее, как обнять Виктора за шею и прижаться к нему, – воспользовалась Абловым как ширмой, причем прикрывающей от него же.

– Все-таки испортила мне костюм, – констатировал он и, придерживая меня за талию, донес до спальни, а когда подошел к кровати, поморщился: – Все, спрыгивай.

Ага, сейчас, разбежалась. Постель пледом заправлена, пока заберусь под одеяло, всем, чем можно, сверкну.

– Стесняюсь я. – Честность – наше все.

– Я что, голых женщин, что ли, не видел? К тому же, кроме брезгливости, ты во мне ничего другого не вызываешь.

Врет, как пить дать, врет. Я это точно знаю, вернее, ощущаю, ну, либо я ошибаюсь, и у Виктора в кармане штанов просто лежит длинный твердый предмет.

Во входную дверь заскреблись, и послышался лай. Видимо, Тимошка, пока я плескалась, убежал, а сейчас решил срочно вернуться.

Аблов быстрым ловким движением умудрился скинуть с себя мои руки, причем довольно грубо и пренебрежительно, а сам направился к щенку.

Я воспользовалась моментом и кинулась стягивать плед.

– Виктор Романович, врач подъедет в течение часа, – помимо собаки, в комнату вошел Костян.

Боже мой, сколько стыда может испытать человек за тридцать минут? С моей кармой и везением явно что-то не то.

Зарылась в плед так, что лишь один нос торчит, и слушаю обсуждение мужчин.

– Доктор надежный, проверенный? – спросил Аблов у своего вассала и кивнул на меня: – Наша дама ведь помощь будет просить, и ее просто так не заткнешь, только если рот зашить.

– Это не проблема, – махнув рукой, уверил мой надзиратель. – Там такой Франкенштейн, ему вообще на законность плевать. Главное, чтобы платили. Он сам-то, знаете чем на хлеб зарабатывает?

Костян только открыл рот, чтобы рассказать о сфере деятельности врача, как Аблов покашлял, и они синхронно посмотрели на меня, притихшую, но широко развесившую уши.

– Костя, а ты чего замолчал? – подала я голос. – Говори, чем врач занимается. Преступников латает, подпольные аборты проводит, а может быть, кромсает людей на донорские органы? Я отказываюсь лечиться у коновала!

– Костян, а связанный пациент с кляпом во рту не смутит доктора? – не сводя с меня глаз, спросил Виктор.

– Конечно нет. Мне кажется, его вообще в этой жизни ничего не смутит, только ценник немного подскочит, и все.

Глава 11

Отчетливо дав мне понять, что мольбы о помощи на доктора не подействуют, мои похитители удалились из комнаты. Аблов только предварительно заглянул в гардеробную, переоделся в сухое и строго-настрого велел мне спать. Но самое обидное, что Виктор не поленился и Тимошку забрал, хоть щенок сопротивлялся и даже убегал от хозяина.

Оставшись одна, я оглядела комнату и, несмотря на головную боль и общее недомогание, пошла на разведку. Обход я начала с окон. Нет, через них бежать не вариант, однозначно шею сверну, до земли лететь метров девять. Добралась до двери и, взявшись за круглую ручку, потянула – заперто. Присела на корточки и исследовала механизм замка. В принципе, вскрыть его – ничего сложного, если найти чем.

С межкомнатным замком как-нибудь разберусь, а вот что делать с парадной дверью внизу – вопрос из вопросов. Интересно, ее запирают? Есть малюсенький шанс, что все-таки нет. В доме несколько взрослых мужчин, как минимум трое, чувствуют они себя наверняка комфортно и в безопасности, да и ходят туда-сюда, то есть каждый раз ключи доставать – им в лом.

Вернулась к окну и просканировала двор. Территория, по сравнению с коттеджем, не очень просторная, с натяжкой от силы соток двадцать пять, не больше, зато обнесена высоким забором, через него, опять же, не перепрыгнешь. Ворота железные, а дальше – пустынная проселочная дорога, которую из-за нависших над ней ветвей деревьев не видно. Одним словом, печаль – на пути к свободе столько препятствий.

К счастью, похитили меня впервые, поэтому неудачного опыта в таких делах у меня нет, поэтому сразу приняла решение, что если бежать, то обязательно ночью, а до этого времени желательно отдохнуть и набраться сил. Забралась в постель, но удобно устроиться из-за болезненного состояния не вышло. Все же перестаралась я под кроватью, чувствую себя, как разбитое дырявое корыто, мозги думать отказываются, а тело – слушаться.

Прикорнуть не получилось. В коридоре сначала послышались голоса, а затем дверь распахнулась и в спальню зашли трое: Аблов, Костян и маленький плюгавенький мужичок лет так за пятьдесят. Видимо, доктор. На макушке лысина с тремя волосинками, сам худой, одни кости, того гляди, дунешь – он полетит, ударится обо что-нибудь и весь поломается. Так мне представлялся врач, пока я не заглянула в его злые, проницательные и вместе с тем жестокие глаза. Похоже, права я была, когда предположила, что он на черном рынке органами торгует.

Доктор в ответ на мое пристальное разглядывание показал ряд неровных зубов, расплывшись в плотоядной улыбке.

Бр-р-р, аж мурашки по спине пробежали от неприятного чувства.

– Весьма рад познакомиться, барышня, – чуть ли не подбежал он ко мне и протянул руку. – Я так понимаю, захворали. Не проблема, вылечим. Тем более молодая, цветущая, быстро на поправку пойдет, – это врач уже сказал, обернувшись к Аблову, а потом добавил: – Я предпочитаю с пациентами общаться наедине.

О нет, только не это!

Я сжалась и уже хотела умолять Виктора не оставлять меня с Доктором Смерть один на один, но Аблов меня опередил, заявив:

– Исключено, и больше мы к этому вопросу не возвращаемся.

Худой мужик недовольно поморщился и приступил к делу. Послушал легкие, померил давление, проверил лимфоузлы и еще много чего… Результат, естественно, мне не объявил, потопал к Аблову, который наблюдал из кресла за врачебными манипуляциями. Доктор доложил Виктору, что в идеале неплохо было бы меня госпитализировать и держать под квалифицированным присмотром, но раз это невозможно, он за энную сумму готов пожертвовать временем и потерпеть неудобства, наведываясь к пациентке хоть каждый день. Аблов кивнул, соглашаясь на предложенный вариант.

– Барышня, оголяйте филейную часть, поставим пару укольчиков и до завтра простимся, – склоняясь над чемоданчиком с препаратами, прохрипел врач, а потом хитро так поинтересовался у Аблова: – Виктор Романович, вы с помощником и в этом случае останетесь в комнате?

– Мне уходить незачем, я все уже с разных ракурсов видел, а вот ты, Константин, не смущай Леру, выйди.

Мне кажется, я от злости позеленела, а у Костяна широко открылась челюсть. Видимо, в прошлый раз я все-таки вовремя успела пледом укрыться, иначе бы надзиратель сейчас не хлопал глазами от непонимания, почему это босс заявил, что видел попу их пленницы.

Доктор одарил меня сальным взглядом, а потом пробормотал вслух, судя по задумчивости, какие-то одному ему очевидные мысли:

– А-а-а, вот оно в чем дело. Понятно-понятно…

Интересно, что этому типу понятно? Ох и не нравится же мне он, мутный темный человек с явными отклонениями в психике и поведении.

В мою бедную пятую точку иголкой целились целую вечность, а потом долго-долго протирали место прокола пропитанной в спирте салфеткой, до такой степени, что Виктор не выдержал:

– По-моему, уже достаточно.

– Да-да, – засуетился врач и заявил, что теперь мне нужен покой, а крепкий сон обеспечит снотворное, которое он мне ввел.

Снотворное?! Сложность побега поднялась еще на одну ступень. Черт-черт-черт!

Слава богу, в следующую секунду медик меня успокоил. Выдавая Аблову лекарства на вечер, он сказал, что действие снотворного недолговечно и очередную дозу следует мне дать в восемь часов, причем не в виде укола, а перорально, в виде таблетки. Это вообще ерунда, просто сделаю вид, что выпила, а сама потом выплюну.

Но это потом, а сейчас веки потяжелели и голова сама по себе потянулась к подушке. Уже сквозь пелену сна краем уха слышала, как врач просил Виктора с ним переговорить. Аблов что-то ответил, но что именно – я не разобрала, сладко зевнув, засопела.

Сон под действием лекарства был, мягко выражаясь, странным, и пробуждалась я довольно часто, но, не понимая, что со мной происходит и где я нахожусь, вновь проваливалась в небытие. Один раз, а может быть, и не один, когда по неизвестной причине глаза вновь приоткрылись, я попыталась встать, но мозг работал с явными перебоями и не мог отдавать правильные приказы рукам, ногам и прочим частям тела, поэтому я попросту рухнула обратно в постель.

Снилась откровенная белиберда: то я в позе звездочки лежу на водяном матрасе и убаюкивающие волны качают меня туда-сюда, то я сижу на коленях возле кристально-чистого озера, зачерпываю ладонью воду, подношу ее к губам, глотаю, но долгожданную влагу не чувствую и жажду не утоляю, даже когда работаю ладошкой в два раза быстрей, эффект остается тот же.

Еще было сновидение с претензией на реальность, что-то сродни с галлюцинацией. Чудилось, как будто со мной рядом на кровати сидит муж, я даже слышала его дыхание и ощущала вмятину на матраце от его тела. Стас погладил меня по волосам, провел пальцами по плечу, а затем зачем-то схватил за горло и сжал, не больно, но мне стало жутковато. Затем он поправил одеяло и испарился.

Где-то над головой басили два мужских голоса, а потом на лоб легла чья-то приятно-прохладная рука.

Ой, не убирайте руку, пожалуйста, так хорошо…

– Опять температура поднялась, вся горит, – изрек Аблов, и на этот раз я разобрала его речь.

– Виктор Романович, надо будить Леру. Уже девять, на час с лекарством опоздали, – ответил Костя.

– Эй ты, спящая красавица, – опять раздался голос Виктора, и меня затормошили за плечи, – вставай, пора принимать пилюли.

– Не хочу, – заплетающимся языком промямлила я. – Я, как чумная, после них и кружится все вокруг.

Несмотря на мой протест, меня в принудительном порядке приподняли и, подложив под спину подушку, усадили.

– Водички дать? – участливо поинтересовался Костян, на что я кивнула, но подозреваю, что со стороны это смотрелось, как будто я просто повесила голову.

После нескольких жадных глотков я немного пришла в себя, проморгалась и увидела перед носом горсть таблеток, которую мне в руке протянул Аблов.

– А можно мне их не пить? Они странно действуют на мозги, я перестаю ориентироваться и…

– Нельзя, – категорически отрезал Аблов.

– Лера, таблетки тут ни при чем, это из-за болезни ты так себя чувствуешь, – как маленькой, объяснил Костя.

– Дайте мне хотя бы очухаться и умыться, – отодвигая руку Виктора, нахмурилась я, откинула одеяло и в прямом смысле сползла с кровати на пол.

– Помочь? – бросил мне Аблов, когда я почти доковыляла до ванной.

– Упаси боже, – огрызнулась я, закрывая за собой дверь.

Чтобы отрезвить ум, намочила полотенце в холодной воде и приложила к лицу.

Первоочередная задача – исхитриться и не выпить таблетки, а то вырублюсь до утра. Вторая задача – дабы усыпить бдительность, правдоподобно сыграть немощную и больную, хотя с этим не должно возникнуть проблем, я, в принципе, такая и есть. Существует, конечно, третья, четвертая и даже сорок шестая задача, но их я решу, когда заставит нужда.

К моменту возвращения в комнату возле кровати на тумбочке стояла глубокая тарелка с куриным бульоном, в котором плавали мелкие сухари. Аблов, в свойственной ему командирской манере, велел мне поесть.

Костя ринулся было помочь мне забраться в постель, но строгий взгляд босса, сидящего в кресле рядом с окном, остудил его пыл, и он лишь со стороны наблюдал, как я укладываюсь.

Под пристальным присмотром я выпила бульон до последней капли, а потом одну за одной отправила в рот таблетки, но не проглотила их, а спрятала по две за каждой щекой.

– Что-то ты подозрительно послушная, – плавно барабаня пальцами по подлокотнику, протянул Аблов и прищурился, словно этот его взгляд смог бы помочь ему прочесть мои мысли.

– Иди ты к черту, упырь. Чтобы избавиться от твоего общества, я готова не только бульон и лекарство отправить в желудок, но и миску сырых улиток. Будь добр, уйди, а? Бесишь, а мне и так плохо, – пока я говорила, страшно переживала, что из-за посторонних предметов во рту моя дикция заметно исказится и Виктор заметит, что таблетки я не проглотила.

Но, судя по всему, никто ничего не заподозрил, Костян вообще никак не отреагировал, а Аблов расплылся в улыбке. Похоже, ему нравится, когда я на него бочку качу.

– Маленькая зубастая стервочка, я тебе поражаюсь. Едва шевелишься, отлично знаешь, что, если захочу, в любую минуту либо шею тебе сверну, либо покалечу до неузнаваемости, и все равно кусаешься.

– Я уже сказала, иди к черту, упырь, – повторила я, откинулась на подушку и, прикрыв глаза, сделала вид, что засыпаю.

Глава 12

Мужчины, понизив тон, обсудили, что лекарство на меня на самом деле как-то неправильно действует. Костя с явной надеждой попросил у Аблова разрешение на то, чтобы завтра, когда явится доктор, открутить ему голову за халтуру. Виктор не отказал, но пояснил, что не получится, так как он велел врачу больше не приезжать.

– А кто тогда займется лечением Леры? – поинтересовался охранник.

– Я замену нашел, человек уже в самолете.

– А-а-а…

Послышался шорох и тихие шаги, Виктор и Костян явно старались меня не тревожить.

Как же мне сказочно повезло, что попались такие «заботливые» похитители, наверное, и прибьют тоже ласково, милосердно, чтобы не мучилась.

– Ночью с Глебом будете дежурить поочередно, поставьте стул у двери и караульте, – отдал распоряжение Аблов.

– Зачем? Лера двигается и чувствует себя, как притравленный таракан, – удивился Костян. Я даже отчетливо представила, как он выпучил глаза.

Что Виктор ответил, я не услышала, хлопнула дверь, и спальня погрузилась в звенящую тишину.

Я долго играла роль спящей и просто лежала с закрытыми глазами. Пару раз ко мне кто-то заглядывал, но в комнату не входил. Лишь когда за окном стемнело, я встала и на свой страх и риск потопала в гардеробную Аблова. Там отрыла черную футболку, которая сидела на мне, как мешок, и достигала колен, зато ночью в темноте не так будет заметна, как белоснежная рубашка, которая была надета на мне до этого. Босые ступни я защитила от земли и камней несколькими парами носков, в общем, подготовилась как смогла.

С отмычкой для замка вышло удачно – на письменном столе Виктора нашлась скрепка, даже не в единственном экземпляре. Подкравшись к двери, я присела на корточки и прислушалась. Все-таки Аблов настоял на своем – кто-то дежурил, но, к счастью, сладко храпел.

Провозилась с замком дольше намеченного, несколько раз отходила от двери вглубь спальни успокаиваться, стряхнуть с рук напряжение, чтобы вновь попытаться.

Едва слышный щелчок замка отозвался внутри меня немым ликованием, но когда повернула ручку и едва приоткрыла дверь, тут же ее вновь закрыла.

У двери, в кресле, развалившись и пуская слюни, спал Глеб.

Ну почему обязательно Глеб?! Если бы Костян караулил, даже в случае неудачи, я бы смогла все замять и уговорить его не сдавать меня Аблову. С Глебом такой номер не пройдет категорически. Вдруг поймает за руку, то мне еще повезет, если он немедленно, не ожидая указаний босса, не приступит самолично к наказанию за побег.

Я покусала губы, посетовала на судьбу, но дверь открыла вновь. Стоит ли сомневаться, когда на кону стоит жизнь?

Не дыша, я выплыла в коридор и крадусь вдоль стеночки. Ни с того ни с сего Глеб сонно потянулся. Я замерла на месте и даже рот прикрыла рукой, потому как чуть от страха не взвизгнула. Мой телохранитель активно заерзал, не открывая глаз, и из его кармана выпала связка ключей. Когда она шлепнулась на пол, мне показалось, что этот звук сейчас разбудит весь дом. Но нет, Глеб даже не шелохнулся и, приняв более удобную позу, захрапел.

Я долго стояла, таращась на ключи. Если попытаться подойти и взять их, шанс быть пойманной увеличивался, но если получится стащить, побег сразу бы стал более выполнимой задачей. Ключи-то наверняка от автомобиля, а если обзаведусь колесами, попробуй меня потом догони.

Сомнения терзали, но в конце концов я решилась – либо пан, либо пропал.

Ползком вернулась к спящему охраннику и, вытянув руку, схватила ключи, приподнялась на ноги и на цыпочках дала деру по коридору.

Я спустилась через один пролет, через другой, по памяти свернула налево, огляделась, поняла, что зашла куда-то не туда, вернулась и свернула в противоположную сторону. Мимо мелькнула гостиная, за которой открылся небольшой холл, и вот чудо случилось – я смотрю на главную входную дверь.

Дернув ручку, я чуть не завыла от тоски. Заперто, черт побери!

Судорожно соображаю, что делать дальше, и тут мой взгляд упал на окно.

Окно – это как раз то, что мне нужно. С первого этажа прыгнуть не страшно, главное – шмякнуться не слишком громко.

Распахнув створку, я забралась на подоконник и глянула вниз. Из-за темноты нельзя было сказать наверняка, но, похоже, приземлиться мне предстояло на мягкий газон.

Прохладный свежий ветер обдул, и я заметила, что температура тела вновь подскочила, на лбу появилась испарина, а по спине пот и вовсе ручьем бежит. Ну и ладно. Переступлю порог дома, обниму Стаса – и сразу поправлюсь.

Спрыгнув, я только зашипела от боли. Глаза обманули – под окном не раскинулся смягчающий падение газон, а была навалена каменная насыпь.

Пикнула сигналкой на пульте и один из трех припаркованных авто возле забора отозвался, замигав лампочками.

Ура! Мне достался мощный и большой внедорожник.

В полусогнутом виде я добежала до машины и только схватилась за ручку дверцы, как рядом послышалось сначала предупредительное рычание, а потом и грозный лай определенно не маленькой собачонки.

Сердце пропустило удар, а затем еще один. Есть реальная угроза стать чьим-то поздним ужином.

Я едва поборола желание попытаться забраться в авто и укрыться в нем, ведь пока жертва бездействует, хищнику незачем немедленно нападать. Повернув голову в сторону, откуда доносился лай, я выдохнула, причем не удержалась и сделала это достаточно громко. Огромная собака светлого, почти белого, окраса не имела возможности причинить мне физический вред по причине того, что сидела в вольере и была привязана к будке цепью. Но вот ее громкий лай наверняка уже кого-нибудь разбудил и предупредил о неладном во дворе.

Сначала зажегся свет в двух окнах на первом этаже, и буквально через пару мгновений распахнулась входная дверь в дом.

Пользуясь тем, что с крыльца не особо видны автомобили, я юркнула на заднее сиденье внедорожника и улеглась на пол.

Вдыхая запах резины от явно новых ковриков, я все гадала – по мою душу вышли из дома или об исчезновении пленницы до сих пор никому не известно? Я склонялась ко второму варианту, иначе бы все всполошились, принялись искать беглянку, но двор и дом оставались в безмятежном спокойствии.

Скорее всего, мне повезло, и человек, который вышел на лай, внимательно оглядел территорию и, очевидно, подумав, что собака отреагировала на что-то малозначительное, например, на нечаянно забредшего из леса зверька, отправился обратно спать. По крайней мере, отсутствие каких-либо звуков говорило именно об этом.

Я осторожно приподнялась на руках, подползла к правому боку авто и, дабы разведать обстановку, выглянула в окно.

Из дома вышел не кто-нибудь, а Аблов, и он никуда не делся, а, широко расставив ноги, сидел прямо на ступенях крыльца и смотрел куда-то вперед, хотя ничего примечательного и интересного там не было.

По-хорошему, стоило вновь лечь на пол и как мышке отсидеться, но я, как завороженная, неотрывно всматривалась в Аблова, который сейчас мне казался не опасным или надменным, как обычно, а просто несчастным. Даже издалека, с приличного расстояния, на лице Виктора было явственно различимо неподдельное беспокойство, если не скорбь. Конечно, пусть Аблов трижды самоуверенный тип и мнит себя пупом земли, но похищение племянника не может его не волновать. Если судить по тому, что вижу, холодность Аблова и внешняя невозмутимость рассчитаны на посторонних, а в одиночестве он позволяет себе дать слабину и погоревать.

Глядя на Виктора, я пришла к совершенно неожиданному решению. Если получится убежать, я не стану заявлять на него в полицию, по крайней мере до тех пор, пока его племянник не вернется домой. Если Аблова задержат правоохранительные органы, он потеряет возможность вернуть мальчика. У нас со Стасом накоплены небольшие сбережения, на них мы вполне сможем снять дом где-нибудь в частном секторе без оформления документов и отсидеться, пока Виктор не освободит ребенка. Думаю, муж без колебаний согласится. Ему, как и мне, не захочется хоть и косвенно, но быть причастным к гибели еще толком не начавшего жить человека.

Из невеселых раздумий Виктора вырвал Тимошка, который бодро выбежал на крыльцо и начал резво тереться об хозяина. Аблов взял щенка на руки, почесал за ушком и даже поцеловал того в макушку, а потом поднялся на ноги и вместе с питомцем скрылся за дверью.

Я перебралась на переднее сиденье и стала шарить по всем возможным местам. Предмет поиска – пульт, с помощью которого я намеривалась открыть электрические раздвижные ворота, а где его еще держать, как не в машине, до дома в горах добраться можно только на колесах. К превеликому сожалению, пульт так и не нашелся.

Видела лишь один вариант как открыть ворота – разогнаться на внедорожнике и протаранить их. Шум и грохот будет стоять страшный, мой побег сразу обнаружится, но другого выхода у меня не было.

Если выйду из авто и попытаюсь отпереть ворота, собака вновь залает.

Мысленно представила, как заведу двигатель, далее близко подъеду к дому, чтобы образовалось достаточное расстояние для разгона, а затем именно задним бампером протараню ворота. Потому что если авто получит удар в нос, то сработает подушка безопасности и дальнейшая поездка станет невозможной.

Я повернула ключ зажигания на половину оборота и, прежде чем запустить двигатель, настроила кресло и зеркала под свой рост. Скорее всего, придется уходить от погони, поэтому должно быть удобно и сидеть, и следить за преследователями, хотя нажимать на педали в носках – уже жирный минус.

Выдохнув, я отключилась от переживаний и сомнительных мыслей – получится или нет. Передо мной стоит задача, и я ее выполню. Зарычал двигатель, внедорожник послушно развернулся и подкатился передним бампером к дому, я включила заднюю скорость и, вжав педаль газа до упора, помчалась в сторону ворот. Уже через несколько секунд от столкновения меня подкинуло на сиденье, но так как я предусмотрительно крепко держалась за руль, то не пострадала. Железо ворот взревело, покосилось, но устояло. Не тратя времени на разочарование, я резко переключила скорость на ход вперед, дабы повторить попытку.

Когда приблизилась к крыльцу, из дома выбежал Аблов, он был явно удивлен и крайне обеспокоен. Вслед за ним показались Костян и Глеб, их реакцию я уже не разглядела, так как на полном ходу вновь неслась кворотам, которые на этот раз поддались, упали, и внедорожник беспроблемно их переехал.

Я не удержалась и громко выкрикнула:

– Да-а-а! Выкусите, упыри!

Виктор

В первую секунду я остолбенел от шока.

– Эта сука мне тачку угробила, – первым ожил Глеб. – Урою дрянь!

– Лера же едва ходить могла, как же она тогда… – непонимающе проговорил Костян.

– Надо ее вернуть, – оставив эмоции на потом, скомандовал я. – Ты, Костян, садишься в машину со мной, мы ее обгоним и перегородим дорогу, ты, Глеб, едешь позади нас и захлопываешь ловушку Костиной тачкой. Всем все понятно?

Парни кивнули, и я на всякий случай уточнил специально для Глеба:

– Не вздумай оружие доставать, Лера нужна мне живой и невредимой.

Первые пять минут гонки я не переживал, у Валерии была приличная фора и поэтому то, что мы ее до сих пор не видели, было нормально. Но когда и через десять минут угнанный Лерой автомобиль не показался на горизонте, я занервничал. Во-первых, я мужчина и априори вожу более умело и более уверенно, чем беглянка. Во-вторых, подо мной машина куда более мощная и оборотистая, а выжимал я из нее практически все, на что она способна.

– Ты хорошо по обочинам смотрел, может быть, Лера куда-нибудь свернула? – спросил я Костяна.

– Исключено, босс, я бы не пропустил. Да тут и сворачивать особо некуда, – не прекращая вертеть по сторонам головой, отозвался помощник.

– Тогда где она?! – рявкнул я.

– Где-где, впереди. Перед тем как выкрасть Валерию, мы несколько часов следили за ней, так вот, что я вам скажу, Виктор Романович. Она, когда за руль садится, такое ощущение, как будто яй… ну, в общем, кое-что между ног себе отрастила.

– Вот как раз этого органа, который, по твоим словам, она себе отрастила, вы с Глебом и лишитесь, если мы ее не вернем. Работнички хреновы…

– А я-то тут причем? Это Глеб уснул и девчонку проморгал!

– Ты мне еще поговори… Кто утверждал, что она чуть ли не при смерти? Вон как, бегает шустро, коза, – наезжал я на Костяна, хотя на самом деле злился не на него, а на себя за то, что дал Валерии ускользнуть.

– Доктор был такого же мнения, – обиженно и тихо проворчал Костян.

– Через пятнадцать километров начинается серпантин. Если до этого отрезка Валерию не остановим, есть шанс наткнуться на перевернутый автомобиль с женским трупом внутри.

Я заметил боковым зрением, как Костян помрачнел. Мне и самому такой исход не нравился, поэтому на поворотах по минимуму сбрасывал скорость и гнал машину на запредельных оборотах.

– Жалко девочку, красивая, веселая, дерзкая, – запричитал помощник и выдал: – Вот вы хоть режьте меня, Виктор Романович, но не верю я, что Лера заодно со своим муженьком. Не в курсе она его махинаций, – он пристально на меня посмотрел и спросил: – Вы ведь тоже сомневаетесь, да?

Я тяжело вздохнул и ответил:

– Мы с тобой, Костян, сомневаемся, потому что мы мужики, и, глядя на красивую бабу, думаем всем, чем угодно, но только не мозгами. Нам просто хочется, чтобы она не была виновата.

– Фары! – указывая пальцем на впереди идущий автомобиль, воскликнул помощник. – Догнали-таки. Босс, чего вы ждете, почему не обгоняете?

– Если не ошибаюсь, скоро будет ответвление от дороги, ведущее к тупику. По ширине оно такое же, как и основная трасса, Лера вполне может свернуть в неверном направлении. Тогда нам не придется рисковать ни ее жизнью, ни нашими.

– Не думаю, там предупреждающий знак о тупике висит и гравийка вместо асфальта, она ж не дура туда сворачивать, – засомневался Константин.

– Незнакомая местность, ночь и высокая скорость нам в помощь, – ответил я, и мы разом замолчали в ожидании, потому что впереди показался упомянутый поворот.

– Умница! – обрадованно закричал Костя, а я ограничился лишь легкой торжествующей улыбкой. Можно считать, что Валерия уже вновь сидит в подвале.

Глава 13

Когда я увидела, что дорога, как язык змеи, раздваивается, то запаниковала.

В какую сторону крутить руль?

Положилась на интуицию и стала держаться правее. Лишь когда съехала с мягкого и ровного асфальта, поняла, что ошиблась, но для уныния пока повода не было. Вполне возможно, что эта дорога ведет на какую-нибудь базу отдыха или частный дом, значит, там люди, а люди – это помощь!

– Нет-нет-нет, только не это! – взвыла я, когда увидела, что дальше двигаться было некуда: на проселочной дороге лежали бетонные блоки, обмотанные сигнальной лентой.

Сдаваться? Да никогда!

Ударив по тормозам, я выпрыгнула из автомобиля и нырнула в лесную чащу. Ветки били по телу, лицу, носки не спасали ступни от колючих предметов, но я мчалась без оглядки, пока в какой-то момент не приняла решение не бежать от преследователей, а притаиться. А то еще чего доброго забреду далеко, заблужусь и никогда не смогу выйти. С моей ориентацией на местности это вполне реальный исход событий.

Выбрала, как мне кажется, удачное место с высокой травой, легла, дышу неслышно и через раз. В лесу тихо, слышится лишь шорох ветра по верхушкам деревьев. Где-то достаточно далеко раздаются голоса моих преследователей и видно, как мелькают полоски света от фонариков. Надо же, какой Аблов предусмотрительный, в моей машине, например, фонариком и не пахло.

Лучи одномоментно пропали, как и разговоры людей, рыщущих в лесу. Если бы с дороги не виднелись включенные фары автомобилей, я бы подумала, что Виктор и его прихвостни отчаялись разыскать меня и убрались восвояси.

Горный сырой воздух не пошел на пользу моей разыгравшейся простуде. Даже понять не могу, от чего меня трясет сильнее: от высокой температуры или от холода, еще, как назло, горло засаднило. Беззвучно откашлялась в ладони и лежу, мерзну дальше.

Услышав совсем рядом хруст веток, я уткнулась лицом в землю и замерла. В горле свербело так, что казалось, если не откашляюсь, то умру, но я стойко терпела и затыкала рот. Кто-то остановился рядом и застыл.

Неужели заметил?

Нет, шаги начали удаляться.

Не успела я обрадоваться, как безмолвие рассек довольный и вместе с тем победный рык Аблова:

– Попалась!

Уже через секунду Аблов, ухватив меня за подмышки, поднял на ноги, развернул к себе лицом и перекинул через плечо. Никогда не чувствовала себя чьей-то добычей, а теперь точно знаю, каково ею быть.

– Отпусти, гад! – с остервенением колотила я Виктора по спине и махала ногами, намереваясь пнуть. – Я тебе каждую отобранную минуту свободы припомню! Не думай, что ты всемогущий, мое похищение тебе с рук не сойдет! Вот увидишь, очень скоро уронить на пол в душе мыло станет твоим ежедневным кошмаром на ближайшие лет десять – пятнадцать.

– Лучше заткнись! – Аблов отвесил мне довольно болезненный шлепок по пятой точке. – Я пока сдерживаюсь, но мое терпение не безгранично.

– Да иди ты вместе со своим терпением далеко и надолго, упырь, – зло процедила я и в отместку за удар по попе ущипнула Аблова за бок, а чтобы было больнее, еще и кожу крутанула пальцами.

– М-м-м… маленькая дрянь, – зашипел Виктор. – Ну ничего, погоди, вернемся в дом, там ты свое получишь, ответишь и за разбитую машину, и за сваленные ворота, и за бессонную ночь.

Мне было что ответить Аблову, и острых слов вертелось на языке великое множество, но из-за холода, болезни и попыток вырваться я в конец обессилила и, решив поберечь энергию, повисла на плече Виктора безжизненным кулем сахара.

Довольно скоро Аблов вышел из леса и сгрузил меня на дороге рядом с изувеченным внедорожником. Возле помятого авто стоял его хозяин, то есть Глеб, и разглядывал задний бампер, вернее, то, что от него осталось. В какой-то момент он обернулся и буквально насквозь прожег меня взглядом, переполненным ненавистью и злобой. Глаза Глеба вопили, что если бы ему дали волю, то он прямо тут прибил бы меня и закопал, благо есть тихое уединенное место неподалеку.

– Нашлась, – вскарабкиваясь по обочине, с облегчением выдохнул Костян. – Ну и погоняла же ты нас… Сама-то как, цела?

– Д-д-да… – Я окоченела так, что воспроизводимые мною звуки даже не оформлялись в слова.

Теперь уже Аблов покосился на меня с недовольством. Нет, в отличие от Глеба, в его глазах не читалось желание удавить меня, но, думаю, подзатыльник он бы отвесил мне с превеликим удовольствием.

Виктор, ухватив меня за локоть, довел до другого, не помятого автомобиля и распахнул заднюю дверцу.

– Садись, – велел он.

Безропотно повиноваться приказам Виктора как минимум противно, но спорить с разъяренным мужчиной, который в десять раз сильней тебя самой, просто опасно. Поэтому я лишь недовольно фыркнула и добровольно, без посторонней помощи, забралась в салон.

Я обняла себя руками и крепко сжала ноги, но даже с учетом работающей в машине печки согреться не получалось, и мое клацанье зубами звучало гораздо громче лившейся из колонок классической музыки и заглушало приятное урчание работающего двигателя.

Виктор сначала выругался, но настолько тихо, что, кроме обрывка фразы «…совсем нет мозгов…», я ничегошеньки не разобрала. Потом он свернул на обочину, притормозил, вышел из салона, зачем-то открыл багажник, затем вновь занял место водителя, обернулся и запустил в меня пледом.

По инерции поймав плед, первые пару секунд из вредности и от обиды я планировала запустить им обратно в Аблова, но возник вопрос – а кому я сделаю хуже? Ответ был очевиден – только себе.

Ненавязчивая мелодия, максимально удобное кресло, легкое урчание автомобиля, плюс болезненное состояние – все эти факторы вкупе мигом убаюкали и усыпили меня. Проснулась я от холодного воздуха в салоне, когда Аблов открыл дверцу и скомандовал:

– Выходим!

– Обязательно говорить приказным тоном? – вытягивая ноги и руки, сонно и недовольно бросила я.

Лицо Виктора вытянулось.

– Меня твоя наглость поражает, – с откровенным возмущением отозвался он и с ехидством добавил: – Может, мне еще каждый раз «пожалуйста» добавлять?

Я нахмурилась и сделала вид, что задумалась.

– Было бы неплохо. Особенно, если бы ты словом «пожалуйста» приправил фразу: «Валерия Ивановна, вышла непростительная ошибка с моей стороны, простите и назовите адрес, куда вас отвезти», – подражая грубому мужскому голосу, огрызнулась я и тяжело вздохнула.

Нет, не скажут мне сейчас этого и не поеду я домой к любимому мужу.

– Виктор Романович, мне удавить ее в подвале? – выходя из машины, услышала я вопрос Глеба.

Я остолбенела и даже успела ужаснуться. Но мозг еще раз обработал слова охранника, и я осознала, что собственный слух подшутил надо мной, на самом деле Глеб спросил: «Виктор Романович, мне проводить ее в подвал?»

– Нет, свободен. И ты, Костян, тоже иди отдыхать, – обернувшись на второго надзирателя, скомандовал Виктор.

Отконвоировал меня в подвал лично сам господин Аблов. Шли мы молча, лишь изредка бросали друг на друга воинственные и вместе с тем обвинительные взгляды. Всю дорогу ждала, что Виктор заговорит и объявит, какие последствия потянет за собой мой побег и какие наказания мне грозят, но этого не случилось, он не проронил и слова.

Переступив порог камеры, я забралась на лежанку, укрылась и, повернувшись носом к стене, свернулась клубочком, закрыла глаза и стала ждать, когда, наконец, Аблов соизволит уйти.

Глава 14

Лица Аблова не вижу, но уверена, что он сейчас на меня пялится, потому что спина и затылок буквально горят. Ему что, делать больше нечего, как глубокой ночью ошиваться в холодном сыром подвале, где воняет плесенью? Шел бы он уже спать в тепло и уют и не мешал некоторым несчастным девицам всласть поплакать в подушку, погоревать над поражением и как следует себя любимую пожалеть.

Ну когда же он уже уберется?!

Долгожданные шаги и уже знакомый лязг замка на этот раз прозвучали, как музыка для ушей. Я дождалась, когда за Виктором закроется и вторая дверь, в коридоре, скривила лицо и… нет, почему-то заплакать не получилось.

Все, настрой пропал. Пореветь отменилось. А, между прочим, хотелось…

Я потрогала лоб. Дела плохи, горячий.

Поерзала, поворочалась, но все-таки вновь прикрыла глаза, пытаясь уснуть.

Из накатившей дремоты вырвал звук наверху. Чьи-то шаги заставили сесть, а когда услышала, что кто-то спускается по лестнице, соскочила с кровати и заметалась по камере в поисках чего-нибудь, подходящего для обороны, поскольку предположила, что это заявился Глеб, дабы отомстить и за внедорожник, и за нагоняй от начальника за то, что он меня проворонил.

Так как помещение не отличалось разнообразием потенциального оружия, схватила то единственное, что нашла, то есть ведро, причем наполненное водой. Куда делось второе, пустое, предназначавшееся служить мне туалетом, я так и не поняла. Обливанием и брызганьем Глеба не остановить, да и замахиваться наполненным ведром не представлялось возможным. Поэтому я решила избавиться от воды, попросту выплеснув ее на пол.

Вот именно за этим занятием и застал меня Виктор.

– Мне очень интересно, что ты делаешь, и главное – зачем? – хмуро глядя на растекающуюся по бетону лужу, спросил Аблов.

– Мне понадобилось пустое ведро, – выдала я, осознавая, насколько глупо и нелепо смотрятся со стороны мои действия. В камере и так условия не ахти, а я их, получается, намеренно ухудшаю.

– Ты когда-нибудь бываешь спокойной?! – рявкнул Виктор. – Ты едва на ногах держишься, а все равно тебе покоя не дают какие-то бредовые идеи. Неужели не доходит, что ты болеешь? И болеешь серьезно!

– Со мной, невменяемой, все ясно, а ты чего, умный такой, не спишь и шастаешь по подвалам? – хлюпая носками по луже, отозвалась я. Объяснять Аблову, зачем мне понадобился потоп, – это значит собственноручно дать ему козырь против меня. Он намотает себе на ус и когда-нибудь обязательно воспользуется тем, что я Глеба до дрожи в коленях боюсь.

– Я за тобой пришел. Вперед! – Отвернувшись в сторону и разглядывая ничем не приметную стену, сказал Аблов.

– Куда это?

– А куда скажу, туда и потопаешь. – Виктор распахнул дверь: – Живо на выход!

Аблов выглядел злым, раздраженным и агрессивным. Когда тот, кто намного сильней тебя находится в таком состоянии, лучше ему не перечить, а то неприятности обеспечены.

Опасливо и осторожно, но я все же подчинилась и вышла из клетки.

Виктор направился по коридору, и я двинулась за ним.

Уже через несколько минут догадалась, куда именно держит путь Аблов, – на третий этаж, в свою спальню.

Как я и предполагала, после непродолжительного путешествия Виктор остановился возле знакомой двери и, открыв ее, подождал, пока я зайду внутрь. Но я не собиралась торопиться, затормозила на пороге и вопросительно уставилась на него – пусть объясняет, зачем привел и для чего.

– Тебе особое приглашение требуется или, как ты недавно заявила, слово «пожалуйста» надо обязательно сказать? – прорычал Аблов.

– Нет. Пояснения, зачем притащил меня сюда, вполне хватит, – скрестив на груди руки, отрезала я.

У Виктора на лбу вздулась вена, ее пульсация ничего хорошего не предвещает.

Ох, и нестабильный же похититель мне достался, нервы ни к черту. Чуть что – сразу взрывается.

– В который раз поражаюсь, сколько в тебе самоуверенности и нахальства сидит, – прикрывая глаза и вздыхая, процедил Аблов. – Лера, кто тебя так обманул, кто сказал, что у тебя есть право спрашивать? Ты тут не на курорте и не в гостях.

– Америку прямо открыл, – недовольно фыркнула я. Видимо, скверное настроение Аблова и на меня перекинулось. – Можно подумать, я не заметила, что в этом чертовом доме я не в гостях. Знаешь ли, живя в холодном подвале да под замком, этот факт упустить трудно. Отвечай, зачем мы здесь? Если решил удавить, то будь добр хотя бы предупредить. Я о важном подумаю, хотя бы в мыслях с близкими попрощаюсь.

Аблов вновь тяжело вздохнул.

– Видит бог, я старался быть с тобой добрее, но ты мне просто выбора не оставила, – прошипел Виктор и, ухватив за руку, в принудительном порядке втащил меня в спальню и отпустил лишь тогда, когда я оказалась посредине комнаты, а далее начал орать: – Сейчас мигом бежишь в гардеробную, хватаешь вещи, которые могут понадобиться, потом летишь в ванную, смываешь грязь и траву, а затем со скоростью метеора забираешься в постель и спишь! На все про все у тебя ровно пять минут, не успеешь – я сам за тебя все сделаю. Поняла? И чтобы больше никаких вопросов и претензий, откроешь рот, и я тебе его заклею. Все ясно или повторить?

– Несмотря на побег, ты разрешишь мне жить в комнате?

– Да, пока не поправишься. Я что говорил о вопросах? У тебя что, память, как у рыбки Дори, ничего в мозгах не задерживается, да?

За оскорбление моих умственных способностей я показала Виктору неприличный жест с помощью среднего пальца; естественно, только в воображении, реально это делать было опасно, а еще за подобное запросто можно было вновь угодить в подвал.

Я состроила недовольно-возмущенную мину и потопала куда посылали, в гардеробную. Затем была ванная и вот настала очередь следующего приказа – забраться в постель и уснуть, но на кровати уже лежал Виктор, руки за голову заложил, глазки закрыл и одеялом сверху прикрылся.

Первый порыв потребовать у него, чтобы ушел, я поборола. Да пусть себе сопит с краю, жалко мне, что ли. Как женщина я его вряд ли интересую, а если начну схватку за спальное место, то наверняка проиграю и – здравствуй, в лучшем случае кресло или вообще ковер на полу.

Как и велели, забралась под одеяло. Оно хоть и широкое, но все же с Абловым на двоих, поэтому между ног, как привыкла, его не просунешь. Устроилась на боку, закрыла глаза, рядом послышалось шевеление, и погас свет. Виктор выключил лампу, значит, не спал. Хорошо, гад, притворяется – правдоподобно.

Даже намека на сон нет, пыхчу, ворочаюсь, мысли разные в голове бродят: о муже, о маме – как она там, что ей сказал Стас, где я и почему не звоню. Аблов тоже не спит, то на живот ляжет, то опять на спину перевернется, то в кулак покашляет.

– Тебе понравился мультик «В поисках Немо»? – нарушив тишину, спросила я.

– Что?

– Ну, ты упомянул о рыбке Дори, значит, смотрел «В поисках Немо». Мультик понравился?

– Не беси меня, спи, – сказал Виктор, но я продолжала разглагольствовать.

– Наверняка понравился, не зря же ты имя персонажа запомнил и отличительную черту рыбки – ее короткую память. Вы его вместе с Артемом смотрели? Вряд ли бы ты один, без ребенка, включил мультик. Или вы в кинотеатр ходили?

– Ты совсем оборзела?!

Аблов вмиг лежачее положение сменил на сидячее и навис надо мной.

– Ой, ну вот только не надо меня тут пугать грозным голосом, – перевернувшись на спину, спокойно отозвалась я без намека на страх. – Ты знаешь, а теперь и я знаю, что за твоими угрозами ничего катастрофического не последует. Ты неплохой человек, просто попал в жуткую ситуацию, а меня похитил по незнанию и ошибке. Когда все выяснится, совесть тебя хорошенько за это помучает.

Я не была до конца уверена в озвученных выводах, но такого рода мысли мне уже приходили в голову не раз и не два. Знаю, что рискую, но зато точно сейчас выясню, стоит ли мне бояться смерти от рук Виктора или нет.

Когда мужская лапища обхватила мое горло и сдавила его, боевой настрой мигом пропал, словно его никогда и не было, от страха быть немедленно придушенной сглотнула бы, но, боюсь, не получится, шею основательно перехватили.

Неужели я все-таки в Викторе ошиблась?

– Не передумала, случаем, готова повторить, что я неплохой человек? – вкрадчивым голосом с нотками неприкрытой угрозы поинтересовался Аблов.

– Не передумала, – пропищала я – буду стоять на своем до последнего.

– Ну а так?

Виктор усилил нажим, и доступ воздуха в легкие прекратился, мое лицо надулось, и я почувствовала, как оно запылало.

– И так нет, – расходуя последний запас кислорода, уже прокряхтела я.

– У вас с моим щенком схожий характер. В нем от силы два килограмма, а духу, храбрости и самомнения, если их взвесить, – на целый центнер, – сказал Аблов, разомкнул удушающие тиски и откинулся на подушку.

– Что и требовалась доказать, – с одышкой произнесла я, внимательно посмотрела на Аблова и неожиданно для самой себя посыпала откровениями: – Накануне побега я решила, что если вырвусь на волю, то чтобы у тебя была возможность вернуть племянника, в полицию сразу не пойду, а сейчас уже думаю, что вообще не стану на тебя заявлять. Потому что…

– Ха-ха, тоже мне новости, – самым бессовестным образом оборвал меня Аблов, причем в самый разгар пламенной речи. – Я и без тебя знал, что в полицию вы с муженьком в любом случае не сунетесь. Вы же себе не враги. На вас, кроме серии похищений, три трупа висят, и это по самым скромным подсчетам.

Я поборола желание стукнуть Виктора по голове, чтобы выбить ту чушь, что поселилась в его черепушке, и решила действовать по-иному. Для более комфортного общения присела и ровным спокойным голосом начала:

– Виктор, ты ошибаешься на наш счет. Мы со Стасом никогда ничем подобным не занимались. Понимаю, на слово ты мне не поверишь, но тем людям, которые проводили расследование для тебя, прикажи перепроверить свою работу. Я-то точно знаю, что они крепко и непростительно напортачили. Даже если ты мне ни капли не веришь, все равно прикажи, потому что от этого зависит жизнь ребенка, и сейчас она из-за ложных данных в еще большей опасности, чем раньше.

На этот раз Виктор меня не перебивал, слушал внимательно и даже в какой-то момент мне показалось, что я заставила его усомниться. Небольшая победа, но все-таки…

– Значит, продолжаешь упорствовать и говорить, что невиновна, – как-то устало резюмировал Виктор. – Твой муж тоже сначала выбрал подобную тактику, отпирался, делал вид, что не понимает, в чем дело, но как только увидел видео с женой в главной роли, сразу признался и пообещал вернуть мне племянника в целости и сохранности в обмен на твою неповрежденную и живую шкурку.

Я улыбнулась, вернее, оскалилась и осуждающе качнула головой.

– Ай-яй-яй, Виктор Романович, на пушку берешь. Думаешь, заявишь, что Стас сознался, и я тут же признаюсь? Но вот в чем проблема: я не ви-но-ва-та, как и мой муж! Он не мог пообещать вернуть Артема, потому что понятия не имеет, где мальчик.

Теперь уже Аблов скривился в усмешке.

– Ну ладно, давай послушаем интересную запись. Посмотрим, как ты после этого запоешь.

Аблов не только покинул постель, но даже вышел из комнаты и вернулся он через минуты три с мобильным телефоном в руке.

Он сел в кресло, закинул ногу на ногу, провел какие-то манипуляции с телефоном, после которых я услышала родной и до боли знакомый голос Стаса. Сердце болезненно сжалось, и я физически ощутила, как сильно соскучилась и как мечтаю вновь переступить порог нашей с мужем квартиры, чтобы как минимум неделю из нее не выходить и наслаждаться обществом друг друга.

– Я не понимаю, о чем идет речь! О каком мальчике вы говорите? – голос мужа дрожал, и чувствовалось, как он сильно волнуется.

Далее послышался другой мужской голос, который я не узнала. Он разговаривал со Стасом грубо, с явным пренебрежением и агрессией, а в промежутках между словами, если судить по звукам и стонам, бил моего любимого.

– Сволочь, – бросила я оскорбление в сторону Аблова, спрыгнула с кровати и, гонимая местью, бросилась на Виктора с кулаками. – Какая же ты беспринципная тварь! Зачем вы его били?! – вопила я и наносила один удар за другим.

Аблов легко мог меня остановить и отшвырнуть в угол, но по неизвестной причине он не атаковал, а лишь, ставя блоки руками, оборонялся.

В конце концов Виктору все же надоело получать тумаки. Он поднялся из кресла на ноги и, перехватив запястья, хорошенько меня встряхнул.

– Угомонись, истеричка! – рявкнул он и еще раз дернул за руки. – Скажи спасибо, что с твоего драгоценного Стаса кожу живьем не содрали. Подумаешь, горе – парочка синяков и несколько сломанных ребер. Твой мужик, впрочем, как и ты, гораздо большего наказания заслужил.

– Вы что, ребра Стасу сломали?! – взревела я от отчаянья и, вложив в ногу всю силу, пнула Виктора. Планировала попасть в пах, но мужчина увернулся, поэтому угодила в бедро.

– Ах ты, мелкая дрянь, – зашипел Аблов и скрутил меня в тисках так, что я не могла пошевелиться. – Праведным гневом тут прыскаешь, да по-хорошему мне следовало снять видео и сразу шею тебе свернуть за Артема.

Запись шла фоном, Виктор ругал и обвинял, но ничего этого я уже не слышала, потому как самозабвенно рыдала навзрыд и проклинала судьбу за подложенную нам с мужем жирную свинью. За что и почему мы без вины вынуждены терпеть побои и издевательства от человека, которому ровным счетом ничего дурного не сделали?

Глава 15

Лишь когда истерика отступила, а слезы закончились, я осознала, что Аблов все это время, пока я выла белугой, не держал меня в крепких тисках, а слегка обнимал, шепотом успокаивал и гладил по спине. А я, в свою очередь, несмотря на то что Виктор и есть главный источник моих нынешних бед и несчастий, не отталкивала его, а, уткнувшись в мужскую грудь носом, ревела, прижималась и тоже обнимала его за плечи.

Всхлипывая уже скорее по инерции, чем по желанию, отлипла от довольно внушительного мокрого пятна на мужской футболке и едва слышно сказала:

– Мне надо умыться.

– Дослушаешь до конца запись? – отпуская меня, тоже тихо спросил Виктор.

Я кивнула и шатающейся походкой дошла до ванной комнаты.

Холодная вода не смыла с лица отпечатки истерики: нос был распухшим, на коже виднелись некрасивые красные пятна, а глаза выглядели болезненными и воспаленными.

Когда вернулась в комнату, Виктор сидел на кровати и, прищурившись, прожигал взглядом стену. Казалось, он решал какой-то важный вопрос, но ответа не находил.

Чтобы обозначить свое присутствие, я кашлянула. Виктор очнулся и молча вновь включил на телефоне запись диалога Стаса и незнакомца, вернее, его короткий отрывок, на котором преимущественно я слышала лишь голос мужа. То, что он говорил, не укладывалось в моей голове.

Стас слезно умолял не причинять мне вреда, обещал вернуть мальчика и выпрашивал время, чтобы все подготовить.

На определенном моменте Аблов выключил запись и вопросительно на меня посмотрел, видимо, ожидая комментариев.

– Ну и что это доказывает? – пожала плечами я. – Если бы мне показали видео с мольбами любимого человека, да в придачу лупили бы по ребрам, я бы во всех смертных грехах призналась и еще много в чем. У Стаса не было выбора, вот он и сказал то, что от него требовали.

Пока я говорила, эмоции одна за другой пробегали по лицу Виктора. Сначала он удивился, потом задумался, был момент, когда он смотрел на меня с подозрением, в конце концов, Аблов отвернулся в сторону, чтобы вновь впасть в состояние разрешения какой-то дилеммы.

Я не решалась присесть, стояла и напряженно пережидала молчаливую паузу. Виктор, хоть внешне сейчас и спокоен, но я себя не обманываю. Спящий вулкан тоже выглядит вполне безопасно, но если проснется, так рванет, что никому мало не покажется.

– Лера, скажи, а кто тебя надоумил предложить мне услуги вашей с мужем фирмы? – неожиданно ожил Виктор, я аж вздрогнула, когда он заговорил.

– Никто, – сглотнула я. – От начала и до конца – идея моя.

– М-м-м, – мужчина, словно делая какой-то вывод, едва заметно качнул головой и задал следующий вопрос: – А как отреагировал муж, когда ты озвучила ему эту идею?

– Как-как, да никак. Пальцем у виска покрутил. Сказал, что ничего у меня не получится, – воспоминания о Стасе заставили тяжко вздохнуть.

– А как повел себя муж, когда я тебе встречу назначил?

– Ну, обрадовался, хоть и сомневался, что ты приедешь, – ответила я и отважилась присесть на кровать, причем довольно близко к Виктору.

Если Аблов после моего заявления, что он вынудил Стаса признаться, не стал нападать на меня и не заявил, что я просто выдумываю оправдание, а вступил в подобие диалога, надо пользоваться моментом. Вдруг получится пошатнуть его уверенность в нашей с мужем виновности.

– Помнится мне, на встречу я не опоздал, но приехал в крайний срок назначенного времени. Муж сильно нервничал?

Что-то мне стало не нравиться, куда клонит Аблов. Похоже, если он и усомнился в причастности к похищению, то только в моей.

– Конечно нервничал, так же, как и я, – специально интонацией выделила последнее слово. – Мы оба одинаково переживаем за развитие и процветание фирмы.

– Стас уточнял у тебя, приеду я один или с сестрой?

Вопрос Виктора подействовал на меня, как разряд электричества мощностью в тысячу вольт. Я то ли вздрогнула, то ли дернулась, в общем, отреагировала бурно и, самое главное, заметно для чужих глаз. А все потому, что Стас действительно интересовался, явится ли Аблов один или с сестрой, и интересовался он достаточно настойчиво. А еще меня осенила догадка, в которой я почему-то была уверена на девяносто девять процентов: Артема похитили именно в то время, когда Виктор и Надежда посещали наш офис.

Заминку с ответом я замаскировала под резко наступившую головную боль, сморщилась, потерла виски и ойкнула для правдоподобности, а затем честными глазами посмотрела на Аблова и нагло соврала:

– Нет, Стас никогда до встречи с Надеждой о ней даже не упоминал.

Виктор слегка улыбнулся, но лишь губами, глаза оставались серьезными, потом наклонился в мою сторону, сокращая расстояние между нами до нескольких сантиметров, и вкрадчивым голосом спросил:

– Валерия, подумай еще раз, может быть, тебя подвела память?

Я нахмурилась и старательно сделала вид, что роюсь в воспоминаниях.

– Нет, точно не спрашивал.

– Ты мне врешь! – рявкнул Аблов и поднялся на ноги. – Муженька покрываешь или все-таки и себя вместе с ним? Я склоняюсь к последнему.

– Да, я соврала! – призналась я, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. – Потому как побоялась, что правду ты истолкуешь превратно. Я поняла, что когда преступники выкрали мальчика, они воспользовались вашей поездкой в наш офис, верно?

– Поняла? А может, точно знаешь?! – рыкнул Виктор, развернулся в сторону выхода, но я, вцепившись в его руку, как клещ, не дала ему даже шагу ступить.

– Прости за ложь, не уходи. Меня же можно понять. Пойми, если бы я сказала, что Стас о Надежде спрашивал, то просто подставила бы его. Да, он задавал этот чертов вопрос, но исключительно из-за меня. Это я информацию в Интернете штудировала и твердила Стасу, что сестра у тебя за правую руку и ты никогда без нее важных решений не принимаешь. Виктор, я клянусь, мы не похищали Артема!

Аблов немного смягчился, межбровная складка разгладилась, а ноздри больше не раздувались как паруса. Похоже, моя искренность все же усмирила бурю и вернула его расположение. Я осторожно разжала пальцы, отпуская Виктора, и только сейчас осознала, насколько мы с ним стоим близко друг к другу. Да что там близко, я буквально повисла на нем и почти всем телом была прижата к нему. Вдобавок его лицо совсем рядом – его голова наклонена, в то время как моя, наоборот, задрана вверх.

Какие у Виктора глаза красивые… Я бы даже сказала, обворожительные, теплого карего цвета, яркие, в обрамлении густых, хоть и не очень длинных, ресниц.

Я нормальная или нет?

Аблов выкрал меня, держит взаперти, всю дорогу обещает шкуру содрать, а я его тут с упоением разглядываю и восхищаюсь.

О-о-о, похоже, ни я одна занята лицезрением. Виктор тоже пристально смотрит на меня, я физически чувствую его глубокое дыхание, и кажется, он… наклоняется?

Что бы он там ни задумал, мне бы по-хорошему отстраниться, но я стою как вкопанная и жду, как дальше развернутся события. Спрашивается, зачем?

– Лера, ложись спать, – вдруг хрипло произнес Виктор, практически касаясь своими губами моих, резко выпрямился, развернулся и направился в сторону выхода.

– Ты мне веришь? – бросила я вслед удаляющемуся Аблову.

Он остановился, обернулся и на полном серьезе сказал:

– Докажи, что твоим словам можно верить.

Я опешила. Каким образом, по мнению Аблова, сидя взаперти под замком я могу доказать свою честность?

– Как?

– Утром к тебе заглянет доктор, не тот, который приходил. Промолчи о своем статусе в доме, не говори, что ты находишься здесь против своей воли. Просто притворись гостьей. Как тебе такой вариант?

Неужели Виктор меня принимает за идиотку? Если в доме появится человек, который может помочь мне вернуться в свободную жизнь, я ни за что не промолчу и тем более не подыграю Аблову, не скажу, что нахожусь здесь на отдыхе.

Хотя, если раскинуть мозгами, вряд ли Аблов рискнет поставить на карту мои обещания, которые подкреплены лишь одним моим сомнительным словом. Наверняка это предложение Виктора – лишь проверка, а доктор давно предупрежден, что его пациент – пленница, чьи мольбы и призывы обратиться в полицию следует пропустить мимо ушей, конечно, за вознаграждение.

– Если соглашусь, какая мне от этого выгода? – задала я вопрос, чем вызвала кривую ухмылку на его лице.

– Я хотя бы немного начну тебе доверять. Разве этого мало?

– Это не выгода, а чистой воды надувательство, – вполне резонно, на мой взгляд, заметила я. – Вот если бы ты пообещал меня отпустить и выслушал Стаса…

– Исключено, – не дав договорить, отрезал Аблов.

– Тогда мы не договоримся, – пожала я плечами.

– Хорошо, взамен я ослаблю условия твоего содержания, – словно собаке кость, кинул мне Аблов и, прежде чем я успела открыть рот для ответа, предупредил: – Лера, осторожней с решением – либо берешь, что дают, либо остаешься ни с чем.

Я пообещала Виктору, что при докторе не пророню ни единого лишнего слова, пусть подавится, все равно врач стопроцентно подкуплен.

Не знаю, сколько времени я спала ночью, судя по ощущению – минут десять, но наглая лохматая мордочка, которая скреблась по одеялу лапками и лизала мне нос, видимо, посчитала, что я достаточно провалялась в кровати.

– Тимошка, уйди, – морщилась я и прикрывала руками лицо. – Если тебе надо пи-пи, обращайся к хозяину. Тима, ну сколько можно…

– Гав, – залаял щенок и резко прекратил донимать меня.

Я приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть, что же отвлекло собачонку. Тимошка замер на месте и, навострив ушки, смотрел на окно, за которым послышалось, как к дому подъехал автомобиль.

– Посмотрим, кто там пожаловал, – сказала я йорку, взяла малыша на руки и подошла к окну.

Глава 16

Наблюдаю, как во дворе разворачивается весьма интересное действо. К припаркованному автомобилю с легкой улыбкой приближается Аблов, открывает заднюю дверцу и протягивает пассажиру руку, чтобы помочь тому выбраться. Хотя какой пассажир! Наверняка речь идет о пассажирке, вряд ли бы Виктор так галантно ухаживал за мужчиной.

Я оказалась права. Сначала увидела тонкую изящную девичью руку, потом копну каштановых блестящих волос, а затем и их стройную, стильно одетую обладательницу.

Хороша и даже очень.

Пока взглядом оценивала прибывшую и довольно привлекательную персону, Аблов ее приобнял и поцеловал в щеку. Девушка в свою очередь приподняла ножку, согнув ее в коленке, демонстрируя, насколько ей приятна такая встреча.

Парочка мило обменялась приветствиями. Виктор взял у девушки небольшой чемоданчик и, предложив свой локоть, повел барышню в дом.

Аблов и шатенка смотрелись вместе просто отлично – шикарная гармоничная пара, настолько идеальная, что даже бесит.

Тимошка заерзал на руках и запросился на пол. Я нагнулась, отпустила щенка и только тогда поняла, что нижняя губа болезненно ноет, потому как я ее прикусила, когда смотрела на Виктора и его гостью.

Я нормальная или нет? Зачем, спрашивается, себя покалечила, разве был какой-то повод? Конечно же нет.

Щенок заскреб в дверь, требуя ее открыть. Выпустить Тимошку не получилось, комната была закрыта на ключ.

– Прости, маленький, придется с пи-пи потерпеть, – пожав плечами, сказала я, и как раз в этот момент из коридора послышался звонкий девичий смех, цоканье каблуков и мужской бас. И все эти звуки становились громче по мере приближения.

Я прилипла ухом к двери и подслушиваю.

– Температура поднялась до тридцати восьми и пяти и часа три не падала, – сказал Аблов.

– М-да, разберемся, – хмыкнула девушка. – Да, вот что еще, Витя. Ты упоминал, что доктор уже был у пациента. Покажешь мне рецепт, который он выписал?

Я молниеносно отскочила от двери, наверное, не меньше чем на метр.

– Девушка, оказывается, не любовница Аблова, как я вначале подумала, а врач, о котором вчера говорил Виктор и перед которым я обязана молчать о положении пленницы, потому как черт меня дернул дать слово.

Теперь я посмотрела на девушку другими глазами и оценила уже совершенно с иного ракурса. Внешне она выглядит как вполне законопослушная дама. Неужели, если я попрошу у нее помощи, она откажет?

С одной стороны, вроде как слово дала при докторе молчать, но с другой стороны, кому я его дала – похитителю. Аблов же посмел пригрозить насилием, когда видео для Стаса снимал. А мне что тут – в благородство играть?

Так и не определившись с дальнейшим планом, я допрыгала до кровати, забралась под одеяло и приняла решение действовать по обстоятельствам. Как чутье подскажет, так и поступлю.

– Витя, для тебя все, что угодно, – промурлыкала девушка, заходя в комнату и глядя на Аблова, как самая отчаянная сладкоежка на витрину с тортами.

В глаза не то что бросается, а просто выпячивается, что гостья влюблена в Виктора по уши, не стесняется этого и даже не скрывает. Демонстрирует свою симпатию к нему всеми возможными инструментами, начиная с жестов и заканчивая тембром голоса.

Да-а-а, плохи мои дела, помощи у доктора не попросишь. Кто может быть преданней, чем отчаянно влюбленная женщина? Да никто.

– Я знал, что на тебя можно в любом деле положиться, – сверкнул Аблов белозубой улыбкой и кивнул в мою сторону. – Знакомься, Лена, твоя пациентка Валерия.

Девушка с трудом оторвала взгляд от Виктора и посмотрела по направлению, куда он показывал, то есть на меня.

– Доброе утро, Валерия, – явно погрустнев, девушка подошла к кровати и протянула мне руку.

– Для кого как, но в любом случае здравствуйте, – отозвалась я, в стиле зануды пожаловавшись на жизнь, и ответила на рукопожатие.

– Вы так говорите, потому что больны, но ничего, мы вас мигом поставим на ноги, – пообещала Елена и обернулась на Аблова. – Виктор, можно мне мой чемоданчик?

Пока Елена устраивала чемоданчик на прикроватную тумбочку, организовывала себе стул возле моей постели и доставала из сумки блокнот с ручкой для записей, она все время как бы невзначай осматривала обстановку в спальне.

Честное слово, мне стало жалко Елену. Ее взору предстали весьма недвусмысленные улики и факты проживания в комнате, помимо меня, еще и мужчины – об этом говорили то тут, то там оставленные им вещи, – которые она, конечно же, расценила соответствующе, как и любой нормальный человек, не посвященный в сложившуюся ситуацию.

На спинке стула у письменного стола висел мужской пиджак, в кресле возле окна валялись брошенные домашние штаны, поверх которых лежала спортивная футболка, на сам???ом столе красовались наручные часы и еще много чего другого. Конечно, Елена могла бы решить, что все эти вещи не Аблова, а моего кавалера, но Виктор одним махом отмел эту версию, когда нацепил на запястье часы, а потом прошел в гардеробную и вернулся оттуда в другом, более легком, свитере.

В итоге Елена наверняка пришла к выводу, что ее свет в окошке и я – любовники.

Надо отдать девушке должное, она расстроилась, но не озлобилась, глаза погрустнели, но агрессии в них не появилось. Елена только каждую минуту горестно вздыхала и поглядывала на Аблова с щемящей тоской, что, впрочем, не помешало ей сначала составить обо мне полный анамнез, а после осмотреть меня и поставить диагноз. Правда, с оговоркой, что он может быть не совсем точным из-за отсутствия необходимых анализов.

Елена выписала рецепт и принялась мне подробно рассказывать, какие таблетки, в какое время и в какой дозировке следует пить, а когда Аблова отвлек телефонный звонок, она резко сменила тему и прошептала:

– Я вам завидую. Виктор, когда приглашал меня к вам, страшно переживал. Вы ему очень дороги. Пока сюда летела, всю голову сломала, кто вы ему. Признаюсь, я в последнюю очередь думала, что он меня к своей невесте позовет, ну да ладно… – еще чуть-чуть, и, чувствую, Елена расплачется. – Виктор достойный, благородный человек, когда-то он меня из такой передряги вытащил, можно сказать, жизнь спас. Обещайте, что сделаете его счастливым, он этого достоин как никто другой.

Самоотверженность Елены поразила меня и в то же время тронула до глубины души, раньше я никогда не сталкивалась с настолько сильным и жертвенным чувством любви. Слова девушки свидетельствовали, что собственное ее счастье ей не так уж и важно, лишь бы Аблову жилось хорошо.

Как я и предположила, Виктор совершенно ничем не рисковал, приведя к заложнице преданную ему женщину. Елена скорее руку себе отгрызет, чем сдаст полиции предмет обожания.

– Вы все не так поняли, – только и успела вымолвить я, когда меня перебил уже закончивший разговаривать по мобильному Аблов.

– Лера, все в порядке, Елена свой человек, перед ней незачем скрывать наш роман, – глупо произнес Виктор какую-то дикость, а потом, мало того что забрался на кровать и улегся рядом, так он еще и руку мне на плечи закинул, прижал к себе и в щеку поцеловал.

На доктора было больно смотреть. Нет, Елена изо всех сил старалась сохранить хладнокровное лицо и скрыть горесть разочарования, но удавалось это девушке из рук вон плохо.

– Ну все, врачебный долг я выполнила, пора возвращаться в гостиницу, – известила Елена и, складывая в чемодан медицинские принадлежности, засобиралась.

– Я тебя провожу до гостиницы, – предложил Аблов, на что девушка отрицательно мотнула головой.

– Незачем, я сама доберусь, ты лучше оставайся с Валерией. Больному всегда хочется, чтобы его окружали близкие заботливые люди.

– Хорошо, – кивнул Виктор. – Тогда подъеду завтра, часа в три, пообедаем и поговорим.

Елена замерла, а потом, всплеснув руками, сделала вид, как будто только что вспомнила важную вещь:

– Не получится, я сегодня же возвращаюсь домой.

– Ты же планировала задержаться здесь на неделю, – нахмурился Аблов, хотя глаза его совсем не выражали озабоченность и он не выглядел расстроенным. – Говорила, что в кои-то веки отдохнешь, покупаешься в море. Что случилось?

Виктор идиот, что ли? Он действительно не понимает, почему Елена стремится поскорее вернуться домой? Девушка на всех парах с расправленными крыльями летела к нему в надежде провести вместе с ним время, околдовать, очаровать, если получится, завести отношения, а он ее с «невестой» познакомил! Конечно, она теперь ретируется с камнем на душе и рваной раной на сердце. Как ни крути, но третий всегда лишний.

– Ра-бо-та, – по слогам и многозначительно сказала Елена. – Не успела я приземлиться, как мне позвонили и срочно вызвали в клинику – тяжелый пациент, без меня необойтись.

О-ой, заливает…

Аблов все-таки настоял на том, чтобы проводить Елену хотя бы до автомобиля, а когда они покидали комнату, то столкнулись с Костяном, который доставил мне завтрак.

Невыспавшийся охранник был хмур, немногословен и, как только я приступила к еде, сразу же испарился из спальни, что на него было совсем непохоже. А как же поговорить, поглазеть, рассказать какую-нибудь на его взгляд уморительную байку из жизни?

Лежа в кровати, я лакомилась еще горячими булочками с ежевичным вареньем, запивала их крепким кофе без сахара, но зато со сливками, еще у меня на подносе имелись два вареных яйца, тарелка овсяной каши, стакан воды и персик.

Аблова я не ждала, но он почему-то скоро вернулся, зашел в спальню с довольным видом, прислонился спиной к стене и известил:

– А ты молодец, слово сдержала, промолчала и даже перечить о романе не стала.

– А ты сволочь, скотина и вообще тип крайне жестокий и неприятный, – продолжая жевать завтрак, обругала я Аблова, чему была неслыханно рада. – Тебя бы под корень кастрировать за то, как ты обошелся с Еленой. Девушка по тебе сохнет, а ты ей о несуществующем романе сказки рассказываешь. Одним словом, козлиная морда, – немного подумав, добавила я.

К моему удивлению, Виктор не разозлился. На его лице отразилась то ли усталость, то ли какая-то обреченность, и, глядя в потолок на люстру, он заявил:

– Я не разделяю чувств Елены, никогда не разделял и вряд ли это изменится. Она из-за меня толком и не живет, замуж не выходит, детей не рожает. Может быть, она хотя бы сейчас одумается, начнет с кем-то встречаться. Я был бы этому рад.

– Тоже мне, – фыркнула я, – благодетель нашелся. А поговорить с девушкой не судьба? Объяснил бы все, как мне, и не пришлось бы бедняжку экзекуции подвергать.

– Я говорил, объяснял – не помогло.

Все обвиняющие факты закончились, я уткнулась в тарелку и молча жую кашу.

– Лера, тебя только судьба Елены волнует? А своей наградой за сдержанное слово не хочешь поинтересоваться? – не без ехидства спросил Виктор.

– Ну и какие же послабления в содержании меня ждут? – подняла я взгляд на Аблова.

– Вылезай из-под одеяла и вставай на ноги, покажу, – скомандовал он.

Заинтригованная, я шустро сползла на пол и, одернув футболку, жду, чем же меня облагодетельствуют.

Виктор неспешно подошел, пошарив в кармане, что-то достал, что именно – не разглядела, а потом опустился передо мной на одно колено.

Ой, мама родная, что происходит?!

Глава 17

Ошарашенно таращусь на темную макушку Аблова. Один раз передо мной мужчина вот точно также уже падал на колени, а спустя два месяца я нарядилась в белое платье и отправилась с ним в ЗАГС!

А сейчас, интересно, какого черта тут творится?

Аблов как специально держит интригу и, если не считать того, что он зачем-то лапает мою лодыжку, бездействует.

– А что, собственно, происходит? – осмелилась спросить я, и ровно через мгновение на ноге застегнулось что-то прохладное и плотно облегающее.

– Я надел на тебя браслет слежения, – пояснил Виктор, резко встал и уже с высоты своего роста хитро поинтересовался: – А ты что подумала?

– Ничего я не подумала. Откуда мне знать, какая на этот раз бредовая идея родилась в твоем воспаленном мозгу, – разглядывая черную штучку с мигающими лампочками, отшутилась я – ну не говорить же Виктору правду.

Сама не понимаю, почему минуту назад перед моими глазами летала фата с рюшами, а в голове звучал марш Мендельсона.

– Странное у тебя понятие о награде, – вытянув ногу с браслетом, сказала я. – Ошейник, пусть и на лодыжке, это всего-навсего новое унижение и способ контроля.

– Нет, если ты так расцениваешь возможность свободного передвижения, то я могу браслет снять хоть сейчас. – Аблов вновь присел на корточки и, задрав голову, лукаво, с прищуром, посмотрел.

– Снимать или как?

– Или как, – отскочила я на всякий случай в сторону. – И как далеко я могу с ним ходить?

– До любого угла дома, плюс примерно пятнадцать метров от его стен по участку.

– То есть, даже гулять можно? – уточнила я.

– Да, но есть и правила.

– Кто бы сомневался, – буркнула я. – И какие?

– Видишь, лампочки на браслете горят зеленым светом. Если ты перейдешь черту, за которую нельзя заходить, сначала одна из них поменяет цвет на красный, если не вернешься, красным загорится вторая лампочка и пропищит, далее через десять секунд раздастся сирена. Так вот, если я услышу ее, ты вновь окажешься в подвале без возможности вернуться наверх. Так же ты вернешься в подвал, если попробуешь угнать машину или, например, стащить телефон. Все понятно или для особо умных еще раз повторить?

– Ну, если ты сам свои правила не усвоил, то, конечно же, повтори. А я пойду, погуляю, разомну ноги, – сообщила я и отправилась в гардеробную одолжить у Аблова теплые вещи, потому как в одной футболке в горной местности долго не погуляешь.

– Думаешь, это хорошая идея, с учетом того что ты болеешь? – донесся из комнаты голос Виктора, причем с нотками возмущения.

Выбрав самый дорогой на вид свитер, я надела его через голову и крикнула:

– Свежий воздух еще никому не повредил. А ты что, за меня переживаешь? – выглянула я из гардеробной.

– Чувствую, втридорога заплачу за послабления, – хоть фразу я и расслышала, но предназначалась она явно не для моих ушей, Аблов ее проворчал вполголоса и исключительно для себя. – Да делай ты, что хочешь, главное – правила не нарушай.

– Вот и славно, – игриво пропела я, продефилировав мимо Виктора, но тут же была поймана за шиворот и остановлена.

– Если собралась вниз, то поднос с остатками завтрака прихвати. Чтобы ты разгуливала где вздумается, пришлось отказаться от домашних работников. Так что каждый теперь убирает сам за собой, то же самое касается и готовки. Голодна – либо ешь то, что заказано в ресторане, либо стоишь у плиты.

Прихватив поднос, я на вполне легальной основе спустилась вниз, проинспектировала сначала кухню, а затем и весь дом, только подвал пропустила. Теперь у меня на подобные помещения выработалась стойкая и, боюсь, неизлечимая аллергия.

Если в доме я ни с кем не столкнулась и слышала лишь звенящую тишину, то на улице, напротив, бурлило движение, если так можно сказать. Костян, голый по пояс, играя мускулами, чинил вышибленные мной ворота, а Тимошка бегал вокруг вольера за огромной белой собакой и донимал ее.

– Помочь не желаешь? – помахал мне парень рукой, а когда я поморщилась и отрицательно мотнула головой, рассмеялся и принял позу ну очень похожую на ту, что демонстрируют бодибилдеры на конкурсе, когда маслом намажутся и стринги наденут.

Подавив смешок, я подозвала Тимошку и кинула вдаль найденную на земле палку. Щенок с языком на плече и энтузиазмом побежал и принес мне ее обратно. Резвясь с собачонкой, я совершенно точно решила: когда выберусь из передряги, а теперь я была почему-то уверена, что у Аблова нет намерений меня где-нибудь в лесу прикопать, обязательно заведу себе йоркширского терьера, уж очень мне импонирует эта порода.

Когда щенок вымотался и уснул, я вынесла из дома кресло-качалку, укрылась пледом, открыла книгу, которую нашла в гостиной в шкафу, и погрузилась в чтение.

Сколько времени пробыла в мире будущего и агрессивно настроенных к человечеству киборгов, я понятия не имею, но из фантазий в реальность меня вернул скрежет тормозов и крепкий трехъярусный мат. Оторвав взгляд от книги, я оценила окружающую обстановку.

На территорию усадьбы въехал внедорожник, тот самый, который я изувечила. За рулем сидел Глеб, и его глаза обещали мне скорую смерть через мучительные страдания. Костяна же нигде не было видно. Тимошка проснулся и вовсю рычал, но проблема заключалась в том, что потенциальный защитник весил два килограмма.

– Ты что, коза драная, тут делаешь? – вылетев из автомобиля, взревел Глеб и уверенно двинулся в мою сторону.

«Лера, не нервничай, тебе разрешили на улицу выходить. Глеб только пугает, без команды хозяина у него связаны руки».

Я шикнула на Тимошку, чтобы не лаял, уткнулась обратно в книгу и делано безмятежно продолжаю дальше читать.

– Ты совсем оборзела, коза?! Я с кем, твою мать, разговариваю? – нависая, надрывает Глеб связки.

Я зевнула, перевернула страницу, нахмурившись, отогнала несуществующую муху.

Амбал, потеряв дар речи от моей неслыханной наглости, зарычал что-то нечленораздельное и явно ругательное и сжал кулаки так, что было слышно, как костяшки скрепят. Еще чуть-чуть, и взорвется от возмущения. Главное, чтобы не прихлопнул, а то у Глеба ручищи как раз подходящие, один удар по голове – и считай, я на небесах.

– Охренела! – наклонившись, выкрикнул мне в лицо Глеб. – Будешь и дальше делать вид, что меня тут нет, урою!

Вытянув из-под пледа ногу, я подняла взгляд на разъяренного здоровяка и спокойно сказала:

– Виктор надел мне браслет и сказал, что я могу гулять где захочу. Если есть вопросы, иди к Аблову и ори на него.

Глеб посмотрел на браслет, потом на меня и, похоже, его негодование достигло критической точки. Хоть внешне я и не подала виду, но внутри вся сжалась, ожидая увесистого тумака.

– Сучка, – прохрипел Глеб, выхватил у меня книгу и, швырнув ее на газон, собрался в дом.

– А ну подними, – скомандовала я, да так уверенно, что сама удивилась.

– Еще чего, – огрызнулся бугай.

– Я сказала – поднял книгу, отряхнул и вернул.

Глеб усмехнулся, презрительно оглядел меня, словно я таракан, которого, по идее, хорошо бы тапкой прихлопнуть, да возиться просто не хочется, и заявил:

– Да пошла ты… – далее он в матерной форме объяснил, куда именно мне идти, и записал в ряды представительниц древнейшей профессии.

Стиснув зубы, я промолчала, мне нечего противопоставить его физической силе. Чем быстрей Глеб смотается восвояси, тем скорее вздохну с облегчением.

– Коза наглая, – напоследок бросил бугай, дернул ручку двери, но, к великому сожалению, внутрь дома не зашел – Костян, загородив проем, не позволил.

– А если поднять книгу потребует человек одной с тобой весовой категории, что скажешь? Отказать мне – не то же самое, что Лере, последствия будут.

– Интересно, какие? – с вызовом спросил Глеб у Костяна и, шагнув навстречу, толкнул его грудью.

– А ты скажи «нет» и сразу узнаешь, – процедил мой защитник и под стать противнику тоже его протаранил.

Ой, однако, тучи сгущаются и жареным пахнет. Если эти два петуха подерутся, Аблов наверняка в потасовке меня обвинит, и тогда плакали горючими слезами мои прогулки на воздухе.

Поначалу я не шла поднимать книгу, чтобы не принижать рвение Костяна помочь. Но когда спор разгорелся и грозил из словесного боя перерасти в рукопашный, плюнула на все, схватила из травы книгу и стала маячить ею перед соперниками, показывая, что их стычка потеряла всякий логический смысл, проблема разрешена.

Вот только разгоряченные мужчины уже не обращали на меня абсолютно никакого внимания, они настолько ударились в свои амбиции, увлеклись взаимными оскорблениями и демонстрацией силы, что регулярно приходилось отпрыгивать от них в сторону, чтобы ненароком не затоптали.

– Хватит! – кричу я. – Если не прекратите, Виктору на вас, дураков, нажалуюсь.

Парням вообще до лампочки, что я там лопочу, они обнялись по-борцовски и неуклюже «танцуют» на одном месте.

Я отвернулась от этого безобразия и глупости и замерла в немом ужасе. Непонятно когда и как, но Тимошка успел прорыть в вольер белой здоровой собаки подземный ход и в данный момент шустро протискивался в нору, чтобы стать ужином.

– Тима, стой, на-на-на!.. – воплю я и одновременно, не опасаясь попасть под горячую руку, колочу по мужским спинам, призывая, чтобы они спасли хозяйскую собачонку. – Тима, нет!

Чудовищное положение: два гиганта сцепились и борются, я плачу и кричу, а бедного Тимошку сейчас сожрут, причем вместе со шкурой и косточками.

Чем я думала, когда бросилась спасать Тимошку? Да ничем, просто не могла допустить, чтобы его разорвали на тысячу мелких кусочков. К счастью, рядом с территорией волкодава, как будто специально, стояла, прислоненная к забору, самодельная деревянная лестница. Вот ее-то я и подставила, чтобы перемахнуть через железную сетку в вольер.

Схватив щенка, я выбросила его наружу. Да, он ударился, когда приземлялся, жалобно от боли заскулил, возможно, даже лапку сломал, но зато теперь он останется жив, в отличие от меня. Похоже, я скоро погибну. Собака размером с медведя, склонив голову, медленно наступала, скалилась, обнажая острые желтого цвета клыки, по которым текли слюни. Еще чуть-чуть, и зверь бросится на меня.

Где-то в глубине сознания отмечаю, как у меня за спиной поднялась суета: Костя кричит, Глеб орет, двери поминутно хлопают, раздаются другие какие-то непонятные звуки, которые мне так и не удалось идентифицировать, хотя особо я и не старалась. Все уже неважно, так как через секунду мне перегрызут горло – и прощай, белый свет.

Последнее, что я видела, перед тем как зажмуриться, – собаку в прыжке. Инстинктивно сжалась, обхватила голову руками и присела. Но вместо укусов, ощутила, как сначала оказалась в крепких тисках, потом взмыла вверх, какую-то долю секунды длился полет и в конце концов случилось падение…

Я ударила затылок, копчик, оба локтя, но вывод сделать успела еще до того, как раскрыла глаза. Кто-то забрался в загон, подхватил меня на руки и вышвырнул оттуда, как я недавно Тимошку. Получается, одному из трех мужчин в доме я обязана жизнью, но не это сейчас было важным. Похоже, мой спаситель в данный момент вел бой с волкодавом.

Глава 18

Судя по звукам в загоне, происходило смертоубийство. Хотя я совсем туда смотреть не хочу, но все равно поворачиваю голову, фокусирую взгляд. Однако из-за поднявшегося облака пыли и быстрых передвижений человека с собакой не так-то просто разглядеть, кто именно из мужчин борется с волкодавом.

– Охренеть… – слово само по себе сорвалось с моего языка, когда в загоне мелькнуло напряженное лицо Виктора.

Твою ж за ногу!

Вижу собственными глазами, но при этом не верю, что из передряги меня вытащил Аблов. В моем списке приоритетов на роль спасителя первым стоял Костян. Парень всегда хорошо ко мне относился, он среди всех был самый сочувствующий, добрый и, если судить по комплекции, самый сильный. В общем, отличная была кандидатура. Но нет, собака-убийца в данный момент вгрызалась в руку Аблова, а Костян на пару с Глебом, вооружившись один топором, а другой ломом, открыли калитку и крались на помощь хозяину.

Прикрыв рот ладонью и продолжая сидеть на земле, я наблюдаю, как троице, хоть и с трудом, но все же удается справиться с волкодавом и выбраться из вольера. Костян с Глебом практически не пострадали, так, получили по паре царапин, а вот их работодателя потрепало изрядно. Белоснежная рубашка Аблова была теперь практически вся багрового цвета и изодрана, особенно в районе правой руки и плеча. Волосы у него встали дыбом, а на лице красуется кровавая полоса, но скорее всего не от раны, а из-за того, что Виктор неудачно обтер губы.

Переведя дыхание, мужчины зачем-то все дружно, не сговариваясь, бросили взгляд в мою сторону. Причем нехороший такой, осуждающий и с претензией. Холодок пробежал по спине и забрался под кожу, сейчас мне стало еще страшнее, чем недавно с собакой в загоне.

Ой, чувствую, моя попа сейчас получит по полной программе.

– Ты хоть понимаешь, если бы никто не заметил, что ты полезла в вольер, мы бы от тебя в лучшем случае обглоданные кости нашли?! – подходя ко мне, издалека рявкнул Виктор.

– Лера-Лера, мы же с Глебом были тут! Почему ты бросилась в загон, никому ничего не сказав? – укоризненно покачал головой Костян, который шел чуть позади Виктора.

– Ну ты и коза-а-а, – эту реплику, естественно, вставил Глеб.

Возмущение Аблова еще можно понять – он сидел себе в доме, никого, как говорится, не трогал, а тут на тебе, беги выручай из лап чудовища всяких девиц. Ну а Костя-то с Глебом с какого перепугу меня обвиняют? Разве я не прыгала возле них резвым зайчиком, разве не пыталась привлечь их внимание? Они же сами сцепились рогами, как два лося в брачный период, и игнорировали всех и вся вокруг.

– Э-э-э… нет, ребята, этот номер у вас не пройдет, – предупредила я, поднялась на ноги, отряхнулась и, приняв позу сахарницы, потребовала: – Стирайте с лиц праведный гнев! Из всех присутствующих я самая невиноватая, – к концу моей фразы мужчины успели подойти, нас разделяло буквально несколько сантиметров. Получилась стенка на стенку, только их вон сколько, а я одна, очень по-джентельменски. – Тебе, Костя, конечно, спасибо, за то что Глеба осадил и заступился, но помощи у вас я как раз просила, орала на всю округу, что Тимошка в опасности. Вы же с Глебом так увлеклись выяснением отношений, что даже не заметили этого.

Аблов приподнял бровь и вопросительно посмотрел сначала на одного работника, а потом и на другого. Охранники никак не прокомментировали мои слова, а просто опустили головы.

– У тебя правило, что ли, такое, если рядом кто-то ведет себя как идиот, то ты ему обязательно уподобляешься? – опять устремив на меня взгляд, прорычал Виктор. – Ты гуляешь по дому всего ничего, три часа, а столько ущерба, – перед носом нарисовались три пальца измазанных кровью. – Даже страшно представить, что ты учудишь, если тебя заново не запереть. Тебе явно браслет жмет, давай сюда ногу.

Нет, ну разве это не издевательство – дать нюхнуть свободы и тут же ее отобрать? Отступила на шаг. Мы с браслетом уже «сдружились», а я друзей без боя не отдаю.

– То есть не следил за своим щенком ты, не потрудился обезопасить места, по которым он бегает, тоже ты, его чуть не сожрали только из-за тебя, а в четырех стенах под замком чахнуть мне? И где справедливость?

– Босс, если честно, Лера права, – осмелился встать на мою защиту Костян. – Я вас несколько раз предупреждал, что Тима роет подкоп в вольер Беллы. Просил денег на покупку железных листов, а вы все отмахивались – потом да потом.

Ай да Костя! Ай да красавчик, второй раз за день выручает! Готова броситься ему на шею и расцеловать в обе небритые щеки, но телячьи нежности лучше попридержать, а то Аблов и так смотрит на своего работника с раздражением. Надо Костю спасать от начальника, а то тот сгоряча еще уволит его.

– М-да, – деловито разглядывая рваные укусы на руке Виктора, произнесла я и строго спросила: – Аптечка есть?

– Есть. На кухне. А зачем она тебе, ты ранена? – поинтересовался Аблов в ответ.

Я закатила глаза и объяснила:

– Виктор, с тебя кровь ручьем течет. Попробуй сам ответить на вопрос, зачем мне аптечка.

– Мне не нужна помощь, сам разберусь, – отрезал Виктор и двинулся в направлении дома.

– Ага, – рванула я за Абловым вдогонку. – Знаю, как ты сам разберешься. Зайдешь в ванную, снимешь рубашку, посмотришь на укусы и решишь, что ничего страшного, само по себе заживет. А в итоге – заражение, гангрена и ампутация.

Аблов сидел на стуле по пояс раздетый, шипел, матерился и то и дело на меня косился. Поливая рану на плече Виктора перекисью водорода, я в который раз напомнила себе, что я замужем и нечего облизываться на чужого мужчину. Подумаешь, шикарное тело, богатырские плечи, сильный пресс в кубиках, мощная грудь, рельефные крепкие руки. Главное же – внимательность и волевой характер.

Обтерла влажный от пота лоб, сглотнула и сама себе приказала: «Лера, хватит уже реагировать на Виктора, как шопоголик на скидку. Он похититель, он твой враг, а не предмет фантазий эротического содержания».

В который раз я глубоко вздохнула и выдохнула.

Протираю влажным тампоном кисть руки Виктора и невольно любуюсь его длинными, правильной формы пальцами. Помнится мне, как одна институтская знакомая утверждала, что по этим самым пальцам можно практически с точностью до миллиметра угадать, какой у мужчины размер…

Ой, что-то меня опять не в ту степь понесло.

О муже, думай, Лера, о муже.

– У тебя температура не поднялась? – вдруг заговорил Аблов, а я так глубоко ушла в свои размышления, что от неожиданности аж подпрыгнула.

– Нет, я хорошо себя чувствую, – перед тем как ответить, пришлось прокашляться, а то, кроме хрипа, ничего бы не выдала.

– Ну да, – хмыкнул Аблов. – А испарина откуда взялась и нездоровый румянец на щеках? Хорошо она себя чувствует! Почему тогда руки дрожат?

Потому что ты чертовски хорош, а я – живая женщина, привыкшая регулярно пользоваться наличием мужа, а теперь по твоей милости его рядом нет, поэтому всякая ересь в голову и заползает.

– Может и есть небольшая температура. Когда поднимусь в спальню, воткну под мышку градусник, чтобы узнать, – согласилась я с объяснением Аблова своего внешне нездорового состояния.

– И лекарства не забудь выпить.

Ишь ты какой сердобольный, как же такого заботливого под венец никто не утащил? Действительно, а почему Аблов до сих пор ходит в холостяках? С внешностью у него десять из десяти, с финансами и того больше, молодой, далеко не тупой, если хочет, умеет быть очень даже приятным в общении.

Девушки на него буквально вешаются и прохода не дают. Самолично наблюдала в гостинице, как за Виктором весь женский состав персонала украдкой подглядывал, когда он на тренажерах потел.

Я задумалась в поисках причины его безбрачия.

– Виктор, ты гей? – слетело с языка, прежде чем я осознала бестактность вопроса.

Мужчина замер, словно кто-то нажал на кнопку «Стоп-кадр», потом медленно поднял на меня глаза…

О-о-о, один раз в жизни я уже видела такой взгляд, и было это в студенческую пору. Закадычная подруга Мария, узрев в торговом центре норковую шубку кремового цвета с лисьим рыжим воротником, страстно и безумно ее возжелала. С той самой минуты, когда девушка увидела свою мечту, жизнь ее наполнилась одним единственным смыслом – во что бы то ни стало накопить на обновку. Маша экономила буквально на всем: не тратилась на дорогу, до института ходила пешком, благо жила она недалеко, но все же часовая прогулка два раза в день – весомая жертва. Кроме того, девушка в ущерб сну и отдыху подрабатывала в кафе, а также отказалась от обедов вне дома и сократила число вечеринок ровно в три раза. Наконец настал торжественный день, когда была собрана нужная сумма, при этом шубка все еще ждала ее на манекене. В магазин мы с Марией отправились вместе. Подруга не шла, а летела, мурлыкала что-то себе под нос и улыбалась. Утопив тело в струящемся мехе, Машенька самозабвенно кружилась возле зеркала, охала, ахала и обнимала себя. К нам подошла продавщица, которая уже хорошо знала Марию, потому как подружка регулярно навещала их бутик.

– Созрели на покупку? – спросила продавец-консультант.

– Да-а-а-а, – чуть ли не выкрикнула довольная Мария.

– Отлично, пройдемте на кассу, единственное есть нюанс, буквально вчера эта шуба подорожала на двадцать процентов.

Грянул гром, и за секунду мир Машеньки рухнул, потому как двадцать процентов от стоимости шубы для студента – целое состояние, которое придется копить еще не один месяц. Когда до подруги дошло, что завтра она вновь пойдет в институт в старом пуховике, она с полным отсутствием понимания и нежеланием принимать происходящее уставилась на продавщицу.

Вот точно так же теперь на меня смотрит Виктор!

Кто и зачем тянул меня за язык?! Довела успешного и уверенного в себе мужчину своим вопросом практически до состояния шока.

– Не обращай внимания, – я махнула рукой, – не отвечай. Глупость сморозила, – пошла я на попятную.

– Что значит «не отвечай»? – Виктор обрел дар речи. – Мне что, этот вопрос просто мимо ушей пропустить? Ты вообще с чего решила, что я могу быть геем?

Стою и хлопаю ресницами. Понятия не имею, что сказать, поэтому молчу, словно воды в рот набрала.

У Аблова тем временем вздулась вена на лбу – я заметила, что так всегда происходило, когда он терял терпение.

– Еще раз спрашиваю, с какого перепугу ты решила, что я гей? Если не ответишь, ей-богу, придушу.

Виктор поднялся со стула и горой навис надо мной, я еще никогда не чувствовала себя настолько маленькой, хрупкой и беззащитной.

– Потому что ты не женат, – вжав голову в плечи, пискнула я.

– Да уйма мужиков не женится к тридцати! Они что, тоже все геи?

– Ты не все, ты богатый и в меру красивый. За тобой толпа девушек бегает, а у тебя, как я поняла, даже подружки нет. И потом, какой бы идиот отказался от романа с доктором Леной? Она же – более светлая и молодая версия сногсшибательной Моники Беллуччи, – объясняю я причину, по которой причислила Аблова к меньшинству, а сама вижу, что, похоже, все глубже и глубже рою себе могилу.

После комплиментов Аблов немного смягчился, но до конца, конечно же, не остыл и до сих пор смотрит на меня волком.

– По-твоему, выходит, если мужчина разборчив, с ним обязательно что-то не так.

– То есть ты не гей?

– Нет, Лера, не гей!

– Ну вот и отлично, – выдавила я улыбку. – Славненько, даже очень. Ну, я пошла. Мне температуру надо измерить, таблеточки проглотить, и вообще я чувствую себя отвратительно. Думаю, до ночи в комнате просижу. До свидания, до завтра, – что-то несвязное бормочу я и, поджав хвост, обруливаю Аблова, чтобы быстрее убежать.

– Ты мне не веришь, да? – подозрительно прищурился Виктор и, шагнув в сторону, перегородил путь к двери.

– Что ты, как можно, конечно же верю, – сказала я и прикрыла глаза.

Почему так – чем сильнее ты стараешься вложить как можно больше убедительных ноток в свой голос, тем фальшивей звучит фраза.

– Тебе что, сейчас доказать, что я исключительно женщинами интересуюсь?! – рыкнул Виктор и, если мне не показалось, эта идея ему пришлась по душе. Он вызывающе ухмыльнулся и придвинулся ближе.

Сглотнув, шарю глазами по комнате, ищу что-нибудь увесистое, чтобы положить рядом. В случае чего, остужу Аблова, треснув его по голове.

Нет, вступать в рукопашную с ним никак нельзя, он в два счета скрутит в бараний рог и на правах победителя возьмет, что захочет.

– Виктор, еще раз повторюсь, у меня с языка слетела несусветная глупость. Уверяю, я не думаю, что ты гей. Прости, если задела. Обещаю, больше такого не повторится.

Постепенно со лба Виктора исчезла вертикальная складка, он немного расслабился, и поза перестала быть угрожающей. Похоже, мне повезло – порывистый шквальный ветер затих, на море опять тишь да гладь.

– В следующий раз, прежде чем что-нибудь ляпнуть, подумай сначала о последствиях, – строгим учительским тоном прочитал нотацию Аблов и отступил в сторону, открывая дорогу к двери. – Иди уже, а то глаза, как у перепуганного олененка.

Уф! Я выдохнула с облегчением и на негнущихся ногах потопала прочь, но далеко уйти не удалось.

Все произошло после фразы, которую сказал Аблов у меня за спиной:

– Хотя, если подумать, зря я тебя отпустил.

После этого заявления Виктор схватил мою руку, дернул к себе, я крутанулась в его направлении и, по инерции и законам природы, врезалась в мужскую грудь.

Глава 19

Очухавшись, я подняла руки, крепко сжала их в кулаки и с остервенением принялась колотить Аблова куда попало. Удары получались слабыми. Когда объект избиения практически под рукой, особо не размахнешься, но и эту радость у меня быстро отобрал Виктор. Он чуть присел, нагнулся и, поддев меня плечом, водрузил на себя. Теперь я болтаюсь вниз головой, отрывисто выкрикиваю гадости в адрес Аблова и понимаю, что меня куда-то несут.

Интересно, куда?

Ответ не заставил себя долго ждать. Уже через несколько минут моя пятая точка встретилась с прохладной поверхностью кухонного стола.

– Ты что, озверину глотнул?! – истошно воплю я, потому как Аблов, нависнув надо мной, наклоняется все ниже и ниже, заставляя в принудительном порядке поменять сидячее положение на лежачее. – Отпусти, гад ползучий! Кому говорю? – последнее слово процедила, уже будучи в горизонтальной плоскости.

– Заткнись ты уже… – низким голосом приказал Аблов, и чувствовалось, что он хотел добавить «и получай удовольствие», но фразу так и не продолжил.

По-хорошему мне бы с силой размахнуться и наотмашь залепить Виктору звонкую пощечину, но сама не знаю почему, притихла и как завороженная, не моргая, смотрю в затуманенные глаза Аблова. Такое ощущение, что он в данный момент плохо соображал, что делает. Взгляд какой-то безумный и вместе с тем горящий желанием.

Мамочка дорогая, он же меня сейчас живьем съест, а если и не съест, то покусает уж точно!

Я резко приподнялась и, давя ладонями Аблову на грудь, отпихиваю его от себя. Однако толку ноль, он даже не шелохнулся, здоровенный ведь мужик, тяжелый, наверняка около центнера весит. Начав активно сопротивляться, я лишь ухудшила свое положение, в Викторе проснулся инстинкт и азарт хищника. А как поступает охотник, когда добыча пытается сбежать? Правильно, лишь крепче ее держит. Вот и меня, распластав, уложил обратно на стол, заведя мои руки у меня над головой, надежно их зафиксировал, удерживая за запястья, а чтобы не брыкалась, придавил телом, да так, что стало тяжело дышать.

– Виктор, да что с тобой, ты…

Я умолкла, потому что он заткнул мне рот, причем поцелуем. Хотя то, что творил Аблов, было не совсем похоже на поцелуй, скорее, больше напоминало попытку с помощью рта, губ и языка вытянуть из меня душу, причем яростно и безжалостно.

Возникло впечатление, что Аблова не один месяц подряд усиленно кормили виагрой, с утра до вечера заставляли смотреть на обнаженных соблазнительно танцующих девиц, но при этом обязывали соблюдать строгий и безоговорочный целибат. А теперь все запреты были сняты, и Виктору попалась именно я, чтобы он мог выплеснуть все свое накопившееся сексуальное напряжение.

Натиск был настолько неистовым, что я понятия не имела, как отделаться от чересчур возбужденного и похотливого похитителя. Пробовала брыкаться, отворачиваться, отползать, но Аблов в физическом плане был настолько сильнее, что этого попросту не замечал и, можно сказать, без помех с моей стороны продолжал настойчиво добиваться своего.

Через какое-то время я с ужасом осознала, что не только смирилась с положением дел, но и подключилась к процессу безумного поцелуя. Более того, я обвила Аблова ногами за талию, одной рукой прижала его к себе за шею, а другой блуждала по его спине и нет-нет, да выпускала коготки. Да что там обнимала… Я постанывала под Виктором не хуже актрисы из фильмов для взрослых.

Аблов стопроцентно не гей, до такого умопомрачительного состояния, в коем я сейчас находилась, может довести только любитель женского пола с большим опытом и глубинным пониманием дамских желаний, имеющий достаточную осведомленность о слабых точках на теле женщины. Как же удалось Виктору принудить меня к поцелую и при этом я ни капли не противлюсь насилию над собой? Да, он прикасается к моим губам и трогает, где захочет, без разрешения, но униженной или оскорбленной я себя почему-то не чувствую.

Окутанная потрясающим запахом Виктора, я то воспламеняюсь от жесткости мужских губ, то млею, когда в них просыпается нежность. С Абловым на столе, как на качелях: то быстро, яростно, ярко, то неспешно, томно и со смакованием момента. Ух, моя интимная жизнь после сегодняшнего дня никогда уже не будет прежней.

– Ведьма, – прошептал Виктор на ухо, одновременно прикусывая его мочку. – В былые времена тебя бы сожгли. Ведьма, – еще раз повторил Аблов, и в который раз подал бедра вперед, эмитируя акт. Я невольно выгнулась и улыбнулась. Слово «ведьма» прозвучало не как оскорбление, а скорее как комплимент.

– А ты наглая, беспринципная сволочь, – сказала я Виктору то, что действительно о нем думала. Хотела и дальше продолжить мысль, но Аблов не дал, закрыв мне рот новым сногсшибательным поцелуем.

Виктор отстранился так же внезапно, как и набросился, он теперь нависал надо мной на вытянутых руках и смотрел, как победитель на поверженного и поставленного на колени врага.

А куда делась его страсть, вожделение, в конце концов, одержимость? Почему взгляд Виктора стал таким ясным, хитрым, но самое странное, спокойным?

Вот же я дурында, Аблов просто доказывал мне, что он не гей, а я растеклась лужицей.

Какой позор!

Повела себя, как не в меру впечатлительная школьница на первом свидании, забыла о стыде, о том, кто такой Виктор и как я оказалась в этом доме.

Стас! Как же я теперь посмотрю в глаза мужу, как смогу целовать его после другого мужчины?

Какая же я дрянь! Стас от меня никогда ничего не требовал, кроме верности, и надо же было именно в этом перед ним провиниться. Хорошо, что хоть точку невозврата не перешла, хотя нет, перед собой надо быть честной, остановилась не я, а Виктор.

– Может, уже прекратишь ухмыляться и наконец снимешь с меня свою тяжелую тушу, – процедила я сквозь зубы.

Брови Аблова взметнулись вверх, но улыбка при этом никуда не исчезла:

– Ишь ты, какая строгая стала, а еще минуту назад была довольная и все тебя устраивало.

– Минуту назад я проводила следственный эксперимент, на практике хотела убедиться, права я была в своих выводах или нет. Могу теперь утверждать, что ты натурал, но не льсти себе, не так уж я была и довольна. Просто притворялась, чтобы ты не подкачал.

Виктор с пляшущими чертятами в глазах медленно начал склоняться. Я сжалась и приготовилась к бою, больше никаких поцелуев. Один раз уже наступила на грабли, второго раза не будет.

– Маленькая врушка, – обдавая дыханием мой висок, с озорными нотками произнес Виктор и рассмеялся.

Я воспользовалась неуемным весельем Аблова и, оттолкнув, выскользнула из-под него, к слову, Виктор не особо препятствовал. Спрыгнула на пол, одернула футболку и рванула на выход, вот только под ноги забыла посмотреть. Напоролась на табурет, запнулась и, ударив коленку, чуть не упала.

– Лера, не стоит так нервничать, – усевшись на столе, пропел Виктор. – Виноватый вид тебе не идет, подумаешь, тоже мне, нагрешила, поцеловалась.

– Обзаведешься женой, тогда и поговорим. Посмотрим, что ты скажешь, если она с кем-нибудь точно так же покувыркается, – морщась и растирая ушибленное колено, пробормотала себе под нос. Такими темпами получая увечья, через пару дней на мне ни одного целого места не останется.

– Удавлю гадину, – прорычал Виктор, очевидно, представив, что гипотетическая будущая жена ему изменила, но потом добавил: – Чтобы претендовать в браке на преданность, надо самому быть честным со своей второй половиной. Разве не так?

– Конечно же так, но…

– Никаких «но» не существует, – перебил Аблов. – Твой муж – чмо, и ты ничего ему не должна. Даже не вздумай считать, что в чем-то перед ним виновата, – как-то чересчур агрессивно заявил Виктор.

– А ну объяснись, что ты имеешь в виду? – Мгновенно забыв, что еще совсем недавно планировала поскорее исчезнуть из кухни, я шагнула в сторону Аблова. – Почему ты так говоришь? В чем опять обвиняешь Стаса? В неверности? Никогда не поверю. Он меня любит.

– Ну да, любит, а еще… – Аблов осекся, на полуслове умолк, самым нахальным образом меня обошел и направился к двери из кухни.

Ну уж нет, если сказал «А», пусть говорит и «Б». Бросившись вслед, я настигла Виктора уже в гостиной, которая не пустовала – на диване развалился Глеб и пялился в телевизор, а Костян у окна разговаривал по телефону.

– Виктор, не смей от меня убегать, мы не закончили.

– Лера, несколько раз подряд удовлетворить девушку я мог в двадцать лет, сейчас, увы, нет. Если так приспичило, подойди позже, а лучше вообще завтра.

– Аблов, ты что несешь?! – заметив раскрытые рты охранников, возмутилась я, но Виктор не остановился и, обратившись к своим исполнителям, принялся и дальше позорить меня.

– Парни, предупреждаю, Лера из породы банных листов, – он ткнул в меня пальцем. – Один раз приголубите, потом не отвяжетесь. Будет продолжать за вами таскаться, добавки выпрашивать. Так что имейте в виду. Осторожней.

Я замерла на месте и глотаю ртом воздух, планирую выплеснуть на Аблова целый ушат чудных матерных слов, пусть только дар речи ко мне вернется, а пока в силу чрезмерного возмущения сделать этого не могла. Я оглядываюсь и ищу поблизости подходящую вещь, чтобы запустить ее в дурную голову Виктора.

Низкий, в деревенском стиле деревянный табурет с кожаной сидушкой показался мне отличной идеей. Оторвав от пола метательное орудие, я несколько раз качнула его в руках, так сказать, взвесила и пришла к выводу – подойдет. Табурет достаточно легкий, чтобы я могла замахнуться, и достаточно тяжелый, чтобы языкатой сволочи стало больно.

Только я занесла табурет над головой, как тут же передумала им пулять. Похоже, из всех присутствующих в гостиной только мы с Абловом неадекватные. Костян, бросив осуждающий взгляд на начальника, отвернулся обратно к окну и, судя по разговору, продолжил заказывать металлические листы. Глебу, в отличие от коллеги, шутка хозяина понравилась, но тоже не сказать, чтобы очень. Он злорадно хохотнул пару раз и снова уткнулся в экран телевизора.

Я поставила табурет на место – зачем тратить нервы на бессмысленные разборки, выпрямила спину, как можно выше вздернула носик и спокойно направилась на второй этаж в «свою» комнату.

Глава 20

Приняв душ, я проглотила таблетки, честно полежала, поболела, но, не выдержав, выползла из-под одеяла. Ну не могу я валяться в постели, когда за окном не темно, даже если градусник показывает температуру больше тридцати семи.

Побродила из угла в угол, поглядела в окно, понаблюдала, как Костя обустраивает территорию вокруг вольера, а Глеб ковыряется в автомобиле, чинит его после моих проделок с воротами и поняла: если хоть чем-нибудь не займу голову или руки, свихнусь. Решено было для начала выпить крепкого чаю и перекусить.

По дороге на первый этаж, прежде чем зайти куда-либо, сначала выглядывала из-за угла, проверяла, нет ли там Аблова. После поцелуев я чувствовала, что еще долго с ним встречаться не захочу. К счастью, на Виктора не наткнулась, хотя вероятность была. Его машина на месте, значит, и упырь дома.

В кухне на столе я обнаружила три наполненных пакета. Естественно, посмотрела, что в них. Оказалась – еда из ресторана. Покрутила, повертела контейнеры в руках и сложила обратно. Как-то неаппетитно смотрелся запеченный картофель с отсыревшей и потерявшей золотистый цвет корочкой. Овощной салат тоже не имел товарного вида и, из-за обилия сока, больше походил на овощной суп. Мясо – отдельная тема. Мне даже в него вилкой не потребовалось тыкать, смогла по цвету определить – жесткое, сухое, потому что пережаренное, да еще в придачу остывшее.

Зачем питаться неизвестно чем, когда холодильник ломится от продуктов, а времени завались? Приготовлю все то же самое, что парни в ресторане купили, только мое будет гораздо вкусней, да еще и с пылу, с жару. Насколько позволяла простуда, я кружилась по кухне, пританцовывая, натерла противень маслом, напевая песню о витаминке, почистила клубни картофеля, мясо молоточком отбила, представляя лицо Аблова. В общем, дело спорилось, и в скором времени из духового шкафа начали сочиться дурманящие аппетит запахи.

Первым съестной аромат подманил Костяна, он, крадучись, зашел в мои владения и принюхался.

– М-м-м, – похлопал парень себя по животу, – чем это пахнет?

– Ужином, – ответила я и отогнала Костю от дверцы духовки, которую он уже успел приоткрыть. – А ну брысь, как только приготовится, накрою на стол и всех позову, если, конечно, не хотите ужинать тем, что купили.

Костян поморщился, посмотрел на пакеты и, сцапав их все разом, убрал в дальний угол.

Через минут десять, когда я перемешивала для равномерной обжарки содержимое противня, на кухню заглянул Глеб. По понятной причине я вздрогнула, и жир с лопатки отлетел мне на футболку и не куда-нибудь, а на самое видное место – на грудь.

– Долго еще? – пробасил гад.

– Минут тридцать, – ответила я.

Глеб с сожалением тяжело вздохнул и ушел.

После двух посетителей я резонно поглядывала на дверь в ожидании третьего. Но Аблов не появился, хотя я из-за него к каждому шороху прислушивалась, на абсолютно любой скрип реагировала, постоянно в окно выглядывала, проверяла на месте ли его авто. От метаний под конец даже голова закружилась. Получается, хоть и дистанционно, но нервы мне Аблов вновь хорошо потрепал. Упырь.

Вынимая из духовки румяное мяско с картошкой, я сама слюной изошла, а еще у меня в салатнике огурчики, помидоры и болгарский перец крупно нарезаны, посыпаны свежей зеленью и облиты оливковым маслом. Ням-ням!

Дабы не садиться за стол с некрасивым масляным пятном на футболке, отправилась наверх в спальню переодеться; когда вернусь, как раз все немного остынет, тогда и позову всех ужинать.

В комнате я провозилась гораздо дольше намеченного. А все потому, что надоело мне, как оборванке, в одной мужской футболке по дому щеголять. Отрыла у Аблова тонкий бежевый свитер, подобрала к нему пояс. Получилось очень даже стильное мешковатого вида платье. Хорошо прочесала волосы, собрала их наверх в гульку. Теперь впервые за долгое время выгляжу как человек.

В отличие от одежды, дела с обувью обстояли сложнее, вернее, вообще никак, потому что ее попросту не было. Альтернативный вариант – мужские носки сорок четвертого размера. Как я их только не натягивала – и как гольфы, и подворачивала, и сразу несколько пар надевала, думала, за угги сойдут. Полная фигня. Носки как были носками, так и остались. Весь образ мне испоганили.

На выходе из спальни я глянула на часы и глазам не поверила. Оказывается, пока я возилась в гардеробной, стрелка успела полчаса отсчитать, а мне казалось, что от силы прошло минут пять, максимум десять.

Похоже, с пылу, с жару уже поесть не получится, но надежда умирает последней, поэтому до кухни я неслась во весь опор. Лишь на секундочку остановилась, пробегая мимо гостиной и, мазнув взглядом по квартету мужских особей, невольно улыбнулась. Трое мужчин и одна маленькая собачонка выглядели уставшими, но при этом довольными. Глеб с Костяном не сидели на диване, а практически лежали на нем, при этом смотрели почему-то даже не на телевизор, а на точку в стене. Тимошка развалился на коленях хозяина и, высунув розовый язычок, тяжело дышал. Сам Аблов чесал щенка за ушком, но уж очень неактивно, как-то лениво.

Что это со всеми, они что, на спор, кто быстрей, стометровку бежали, причем минимум двадцать пять раз подряд?

Объяснение такому состоянию обитателей дома нашлось не где-нибудь, а на кухне. Мужчины и песик не устали, как я подумала, а просто обожрались!

Прикрыв глаза, я жалобно выдохнула. Потому что мало того, что останусь голодной, – похоже, сначала опустошили противень и салатник, а потом и языком их вылизали, – так к тому же теперь кухню было проще сжечь, чем отмыть.

Как?.. Как можно было за тридцать минут идеально чистое место так невообразимо загадить? Такое ощущение, что по всем детским садам и начальным школам города устроили отбор и выискали самых неисправимых озорников и хулиганов. Потоммальчишкам, а может быть, и девчонкам, показали наикрутейшую игровую приставку и объявили, что достанется она тому, кто лучше, качественней и быстрей разгромит сие помещение.

Я открыла сначала один глаз, потом второй и убедилась – бедлам мне не привиделся. Весь стол до отказа заставлен грязной посудой, соусами, бутылками минеральной воды и прочими вкусностями из холодильника. Кувшин с молоком опрокинут, содержимое лужей растеклось не только по столешнице, но и по полу и перемешалось с хлебными крошками и ломтиками запеченного картофеля, на которые кто-то предварительно наступил, а потом и размазал. Все дверцы шкафов блестят жиром, видимо, мужчины хватались за них, не соизволив вытереть руки. Территория возле заварника щедро усыпана чаинками, сахаром и бог знает чем еще.

Замечать свинство и вздрагивать на кухне можно было еще долго, но я предпочла, прихватив скалку, пойти искать справедливости и чистоты.

В воздухе гостиной летало безмятежное спокойствие. Сытые мужчины полудремали, а Тимошка и вовсе, дрыгая задними лапками, спал.

– Ну как, ужин понравился? – лилейным голоском пропела я.

– О-о-очень, – поглаживая пузо, отозвался Костян. – В последний раз так объедался, когда у мамы гостил. А ты чего ходишь со скалкой, пирожки, что ли, постряпать задумала?

В нашем мире есть две бесконечные меры – это просторы Вселенной и человеческая наглость. Хотя нет, в другом порядке. Человеческая наглость и просторы Вселенной.

– Если что, я с капустой не ем, – сообщая о своих предпочтениях, оживился Глеб. – Пирожки лепи либо с мясом, либо с картошкой.

Стиснув зубы, я не издаю ни звука, хотя язык так и чешется разразиться праведным гневом, но сдерживаюсь. Пусть мужчины как следует выскажутся, а я послушаю, до чего эти наглые морды договорятся, и после натыкаю, как нагадивших котов в их же собственные слова.

Костян, нахмурив брови, крайне строго и с недовольством посмотрел на Глеба. Неужели у моего защитника совесть проснулась и он укажет коллеге, что заказывать начинку для пирожков у девушки, которую они держат в заложницах, – это уже явный перебор и перегибание палки?

– Самый ушлый? С капустой он не любит, – фыркнул охранник. – А я вот, наоборот, очень даже люблю. Что Лера посчитает нужным, то в стряпню и добавит.

Да-а-а… сплошной беспредел. Я повернула голову в сторону безучастного к происходящему Виктора, который поглаживал Тимошку и, казалось, получал от процесса если не больше, то столько же удовольствия, что и щенок.

– А вы, господин Аблов, почему отмалчиваетесь? Вас ужин устроил? Пожелания или требования к будущим блюдам есть? – пошла я на провокацию.

Виктор поднял на меня взгляд и прищурился.

– Валерия, что не так, чем ты недовольна?

– А с чего ты взял, что я чем-то недовольна? – невинно хлопаю я ресничками, пока что не планируя так скоро переходить к теме претензий.

– Ты, когда в комнату залетела, оглядела нас так, словно решала, кому первому настучать скалкой по голове. Потом, судя по всему, приняла решение о другой тактике и запела лилейным голосом. Но глаза у людей всегда выдают их истинный настрой, и сейчас он у тебя воинственный и крайне рассерженный. Вот я и спрашиваю, в чем проблема?

Ну Виктор, ну обломщик, испортил мне всю обедню, психолог доморощенный.

Смысла отпираться я не видела, поэтому для более эффектного выступления прошла в центр комнаты, достала из-за спины плохо припрятанную скалку, которую и так уже все заметили, и пару раз стукнула ею по ладони.

– Хорошо, объясню, чем я недовольна, раз требуете, – тоном строгой учительницы, отчитывающей двоечников, протянула я. – Во-первых, вы, мальчики, поступили, как самые настоящие свинтусы, потому что не оставить хотя бы малюсенькую порцию ужина человеку, который его приготовил, иным словом не назовешь.

Все «мальчики» на новость о голодном поваре отреагировали примерно одинаково, все, как один, надели на лица виноватые маски и вжали голову в плечи, разница была лишь в степени раскаяния. Сильней всего угрызения совести мучили, естественно, добродушного Костяна. В его глазах читалось: «Мы налажали, и нет нам прощения». Аблов выдержал золотую середину, его глаза поведали мне мысль: «Да, нехорошо получилось, но не смертельно. Холодильник заполнен продуктами, значит, все поправимо». Менее всех чувство стыда вполне ожидаемо испытывал Глеб, и то, что он хотя бы не злорадствовал – уже достижение.

– Во-вторых, честно признайтесь, вы специально довели кухню до состояния хаоса? Потому что нечаянно за полчаса так помещение не загадить.

– Это не мы, это он, – Костян встал с дивана и ткнул пальцем в щенка. – Когда Виктор Романович отвлекся на телефонный звонок, Тима стащил со стола его тарелку, а потом все, что не смог съесть, растаскал по полу кухни.

– Хорошо, тогда скажи мне, а шкафы, дверь холодильника и правую штору в жиру тоже испоганил Тимошка? Молоко тоже разлил он? Может быть, Тима поел, встал и ушел, за собой ничего не убрав? Если да, то объясни, как? – под конец тирады я разошлась и, можно сказать, уже кричала, при этом не забывая размахивать скалкой.

– Ну а в-третьих, что ты нам предъявишь? – закидывая одну ногу на другую, спросил Глеб.

– А все логично – кто испачкал, тому и убирать.

– Я считаю, что справедливо, – Костян уверенно шагнул в направлении выхода, но, почувствовав, что за ним никто не идет, затормозил и обернулся: – Глеб, ты со мной или как?

– Почему только Глеб? Начальника приглашай тоже. Виктор Романович, вы не хотите помочь подчиненным устранить бардак, который вы вместе устроили? – сверлю я Аблова взглядом. Если он не встанет и не пойдет, Глеб с места не сдвинется, в этом случае Костян тоже может взбрыкнуть. – Виктор?! – прикрикнула я и, к величайшему моему облегчению, Аблов засобирался.

Мужчины ушли, а я осталась в гостиной, но даже пяти минут не выдержала, потопала на кухню, любоваться, как двухметровые плечистые пчелки трудятся над чистотой.

На кухне работа кипела.

Стоило мне нарисоваться в проеме, как я поймала на себе тяжелый взгляд Глеба. Он смотрел на меня как на врага, но тарелки усердно складывал в посудомойку. Аблов сделал вид, что пропустил мое появление и как ни в чем не бывало продолжал с серьезным видом, словно он конструирует ядерную боеголовку, жужжать моющим пылесосом над полом. Костян же, натирая тряпкой фасады, подмигнул мне и улыбнулся. Все-таки из всех он самый классный!

Я смотрела на своих похитителей и пыталась понять, когда, в какой момент их отношение ко мне переменилось? Еще несколько дней назад они вели себя так, как будто я грязь под ногтями, а сейчас драят полы, потому что я приказала. Что-то точно изменилось, и было бы полезно узнать, что именно. Глеб ни за что не скажет, у него ко мне личная неприязнь. Виктор вообще не словоохотлив и придерживается принципа: молчание – это золото. Из Костяна можно вытянуть информацию, но только наедине, не то коллега или начальник ему быстро заткнут рот.

Глава 21

Весь оставшийся вечер я была занята тем, что воплощала в жизнь коварный план и бродила за Костей, как неугомонное и надоедливое привидение. Куда бы он не отправился, неуклонно следовала за ним, но вот незадача: то Аблов нарисуется, то Глеб зачем-то припрется. Дабы не вызывать лишних подозрений, я решила оставить на сегодня попытки поговорить с ним. Тем более, ближе к ночи, Аблов с загадочным видом и почти шепотом дал Косте какое-то задание, и охранник умчался.

Следующим утром я проснулась ни свет ни заря. В доме все еще крепко спали, если не считать Тимошку. Щенок, поскуливая и покусывая мне руки, просился на улицу в туалет. После прогулки веселый песик помчался на кухню, по дороге постоянно оглядываясь на меня и проверяя, иду ли я следом. Накормив йорка, я схватила миску со свежими ягодами, которую еще вчера приметила в холодильнике. Поднялась наверх в спальню, улеглась на кровать, тарелку поставила на живот, и, включив телевизор, смотрела мистический триллер, уплетая малину, ежевику и периодически попадающийся еще не совсем спелый крыжовник.

– Как я погляжу, у тебя все просто великолепно, как барыня, устроилась, тварь.

Когда со стороны двери донеслась фраза в исполнении женского голоса, я от неожиданности подпрыгнула всем телом.

– З-здравствуй, Надежда, – заикаясь, поприветствовала я сестру Аблова, поставила миску на тумбочку и, спрыгнув с кровати, приготовилась в случае чего к обороне.

Растрепанный полубезумный вид девушки ничего хорошего для меня не предвещал. Да и оскорбительное обращение, я была уверена, – лишь цветочки, сейчас Надежда разогреется в своей ярости, и на мою бедную голову градом посыплются ягодки. Она ведь наверняка считает, что похищение ее ребенка организовали и осуществили мы с мужем.

– Боишься, сучка?! – оскалилась девушка, ввалилась в спальню и прикрыла за собой дверь. – Правильно. Ты у меня сейчас во всех красках увидишь, что значит мать, у которой отняли сына.

– Надя, погоди, сначала постарайся выслушать меня, – как можно спокойней сказала я и, хоть между мной и сестрой Аблова стояла кровать, инстинктивно выставила перед собой руки. – Мне искренне жаль, что с твоим мальчиком случилась беда, но моей вины в этом нет. Уверяю, я бы никогда не причинила ребенку вред. Тем более не отняла бы его у матери ради денег. Ты же сама видела, как я стараюсь раскрутить свое дело, из кожи вон лезу, чтобы заполучить заказчиков. И уверена, что рано или поздно добьюсь своего, мне не нужны деньги, из-за которых можно на лет пятнадцать присесть, я знаю, что сумею заработать их честным путем.

– Ни одному твоему лживому слову не верю! – яростно бросила мне в лицо Аблова, приближаясь ко мне.

Я огляделась – отступных ходов нет, если Надежда накинется с кулаками, мало мне не покажется. Девушка она рослая, сантиметров на пятнадцать выше меня, да и комплекция у нас разная: я скорее дохлячка, а Аблова – кровь с молоком.

Женская драка – страшная вещь, никаких правил или запретов. Один раз в студенчестве видела, как девчонки сцепились и чуть не поубивали друг друга.

Надежда наступает, я отхожу, только долго так не продлится, еще пару шагов – и я упрусь спиной в стену.

– Что же ты жмешься… – ухмыльнулась Надежда и с этими словами вцепилась мне в волосы и потянула вниз.

– А-а-а! – взвыла я, впиваясь в кожу рук Абловой маникюром. – Отпусти, не крала я твоего Артема!

– Стерва белобрысая, ты у меня сейчас во всем признаешься, лицо так разукрашу, мать не узнает!

Я кричу, Надежда кричит, под ногами бегает Тимошка и заливается лаем. Как я и предполагала, Абловой я не соперница, девушка с остервенением таскала меня за волосы по комнате, а подводя к стене, колотила об нее головой.

Удар, еще удар, еще чуть-чуть, и я грохнусь в обморок, в глазах уже все плывет, в ушах гул, ноги и руки не слушаются.

– Надя, да что ты творишь?! – раскатистый голос Аблова скорее проник в мое сознание, чем я услышала его, причем прогремел он где-то поблизости, и уже в следующую секунду побои прекратились. Нет, Надежда по-прежнему крепко держала меня за волосы, но не била. – Да отпусти ты ее!

После этих слов Виктора я оказалась полностью свободна и рухнула на пол.

– Отойди! Не мешай! Я сама посчитаюсь с тварью! – неистово выла Надежда и, судя по возне, теперь принялась колотить брата. – Ты клялся мне вернуть Артема! А на деле что вышло?! Где мой мальчик? Почему эта дрянь не сидит на цепи? Почему не пухнет с голоду? Ты что мне обещал? Что она прочувствует всю боль заложника!

Раздался звук звонкой пощечины, и в комнате воцарилась тишина. Я чуть приподняла свесившуюся голову, чтобы посмотреть, что произошло. Ошарашенная Надежда держалась за правую щеку, губы девушки некрасиво кривились, ее саму всю трясло, но зато ее взгляд стал более осмысленным, безумие отступило. Виктор тяжело дышал, видно, эта пощечина ему далась нелегко, но выбора у него не было – Надю надо было как-то привести в чувство.

– Надя-я… – Виктор потянул к сестре руку с явным намерением обнять, но девушка злобно отшатнулась в сторону.

– Не смей ко мне прикасаться! Меня, значит, в больницу упек… бедный Артемка, в лучшем случае, где-то в подвале сидит, а может, уже… – голос Надежды сорвался, боль и отчаянье отразились на ее лице, и она разрыдалась, но обвинения все же продолжала сыпать на брата: – А ты, оказывается, чем занят? Эту шалаву тут ублажаешь! – Аблова ткнула в меня пальцем. – Променял племянника на лживую шлюху!

– Понимаю, тебе тяжело как никому, но не городи ерунды! В больнице ты оказалась не потому, что я так захотел, а по медицинским показаниям, из-за нервного срыва. Гарантирую, Артем жив, и условия его содержания удовлетворительные. А занят я тем, что племянника вызволяю, – Виктор шагнул к сестре и вопреки ее воле все же крепко обнял ее. – Причем, если ничего не сорвется, верну нашего мальчика живым и здоровым уже завтра.

– Правда? – сестра подняла на брата глаза, преисполненные надеждой.

– Надюш, я хоть раз не сдержал слово или подвел тебя?

– Нет, – мотнула Аблова головой и с нежностью прильнула к груди Виктора. – Мне так плохо. Я жить не могу, но и умереть тоже, пока Артем в беде. Днями и ночами только и думаю, как он там, маленький мой мальчик!

– Я все понимаю. Держись. Совсем немного осталось, – Аблов заботливо погладил сестру по спине. – Все у нас хорошо будет. Когда сына увидишь, ты сразу в себя придешь. У детей психика гибкая, Артемка быстро оклемается. А я больше такой ошибки не допущу, и ты и племянник ни на секунду не останетесь больше без охраны.

Как представлю, какие в данный момент Надежда испытывает терзания, сердце рвется на части. Я на нее за побои зла не держу – если бы я оказалась на ее месте, то человека, который похитил мое драгоценное чадо, убила бы, зубами загрызла.

Как раз в тот момент, когда выдохнула, решив, что буря утихла и миновала, Надежда вспомнила обо мне и сверкнула негодующим взглядом.

– Знала, что все мужики одинаковые и, как бараны, ведутся на таких вот вертлявых девиц, но думала, что у меня брат умный. И ведь до встречи с ней ты таковым и был. Витя, скажи, – Надежда пристально взглянула на брата, – почему, вместо того чтобы с ее лица кожу содрать, ты позволяешь ей жить в комнате, лежать на мягкой кровати, в конце концов, ты ее кормишь?

Аблов выдержал паузу, искоса на меня посмотрел, а потом тихо пояснил:

– Потому что Лера ничего о делах мужа не знала, она к похищению Артема отношения не имеет.

Вот ни черта себе, какие творятся дела! Если Виктор знает, что я не причастна, почему тогда у меня на лодыжке браслет и я не на свободе? Хотела задать Аблову этот вопрос, но Надежда перебила меня, она громко и истерично расхохоталась.

– Это она тебе так сказала, а ты и уши развесил, да?

– Нет, – отрубил Виктор. – Я, по-твоему, совсем идиот?!

– А разве нет? Да ты на ней помешался! С тех пор как эта сучка выловила тебя в отеле, ты же только о ней и твердил как полоумный, рот не затыкался. А после того как мы съездили к ней в офис, всю дорогу что о ней в машине говорил, помнишь? Какая она такая. разэтакая, ее муж не достоин ее, переманить к нам в фирму планировал. Что, скажешь, не так?

Притихла, сижу не шелохнувшись, пребываю в полнейшем шоке от слов Нади. Если она говорит правду, а почему-то мне кажется, что это именно так, Аблов лицедей каких мало, никогда бы по его поведению не поняла, что он мной заинтересовался.

– После того как мои парни привезли Валерию в дом, я стал замечать, что ее поведение и характер никак не соответствуют человеку, похитившему ребенка. Поэтому я усомнился в выводах нашего начальника службы безопасности и обратился к более компетентному специалисту в подобный делах, – с нажимом произнес Виктор, а мне до жути «понравилась» фраза «Парни привезли Валерию в дом». Аблов это так называет? Когда тебя насильно средь белого дня запихивают в багажник, везут в неизвестном направлении, по дороге ты чуть не задыхаешься из-за нехватки кислорода, а когда выволакивают из машины, сначала запугивают до полусмерти, а потом тащат в холодный сырой подвал? А еще: почему Виктор никак не прокомментировал заявление сестры по поводу его ко мне отношения? Я бы с интересом послушала.

– Да к шарлатану ты обратился, раз он убедил тебя, что эта сука не виновата, – фыркнула Надя, опять бросив в мою сторону полный ненависти взгляд.

– По-твоему, Миронов Вадим Владимирович шарлатан?! – вопрос Аблов задал с такой интонацией, как будто спрашивал: «По-твоему, небо над головой у нас розовое, а листья на деревьях фиолетовые в зеленый горох?»

– Общеизвестно, что Миронов от дел отошел, и все, кто к нему обращаются за помощью, обычно идут лесом, – прищурившись, в который уже раз усомнилась в словах брата Надежда.

– Я смог его уломать только на сбор информации, на большее, к сожалению, не получилось. Но все же факт остается фактом, Миронов дал мне гарантию, что Лера ничего о незаконной деятельности мужа не знала!

Виктор неожиданно повернул голову и обратился ко мне:

– Лера, основные ваши доходы и даже излишки в семейном бюджете формировались так: твой муж оформлял через вашу с ним фирму несуществующие заказы на строительство домов, которые сам же и оплачивал из денег, полученных им в качестве выкупа за похищенных людей. Да, на налогах он терял часть денег, но зато ты ничего не подозревала.

Чушь! Всех клиентов видела своими собственными глазами, а с некоторыми общалась. А потом, чтобы Стас лишнюю копейку заплатил государству – не поверю! Да и неважно все это. Не мог мой любящий, самый заботливый и добрый муж похищать людей. Ну никак! Он мне супчики готовил, когда болела, спину массажировал, когда уставала, вместе со мной кормил в питомнике брошенных хозяевами собак. Нет, я в Стасе не усомнюсь, ведь по сути – это предательство.

– Ты же ошибся во мне, точно так же сейчас ошибаешься и в моем муже, – спокойно и взвешенно ответила я Виктору, на что он лишь возвел глаза к потолку, как бы говоря мне немым упреком: «Что с тобой, упертой, разговаривать».

– А как Миронов объяснил то, что Артема украли как раз в то время, когда мы к этой… – Надежда показала на меня пальцем, но хоть не обозвала, – … на встречу ездили?

– Тут Лера помогла мужу, но невольно. Она сообщила ему дату и время, чем он и воспользовался.

Глава 22

Конечно же, я настаивала на продолжении разговора, но Аблов решил по-своему – вышел из комнаты и сестру увел, под предлогом, что Надежде срочно необходимо принять лекарства и умыться. Я поинтересовалась, когда Виктор уделит мне внимание, ведь, исходя из его же собственных слов, удерживать меня он никакого права не имеет. Раньше он прикрывался тем, что якобы его племянника выкрала я, но теперь этой ширмы нет. Значит, надо меня выпускать. Виктор пообещал, что он сначала отвезет сестру в клинику, из которой она просто-напросто сбежала, а когда вернется, мы все обстоятельно обсудим.

Чтобы не пропустить возвращения Виктора, я ждала его у окна. До-о-олго ждала, даже стул к окну приставила, а то ноги устали стоять, но Виктор не торопился.

В какой-то момент мне надоело изображать из себя курицу на насесте. Я резко встала со стула и со словами «Да сколько же можно ждать!» уверенно потопала вниз, качать права перед охранниками.

С бурлящим боевым настроем я спустилась на первый этаж и, услышав из гостиной звук включенного телевизора, направилась прямиком туда, где и застала своих караульщиков, вальяжно покоящихся на диване.

– Что у тебя с лицом? – округлил глаза Костя. – На скуле синяк, что ли, зреет?

– Ага, – поморщилась я. – Сестра вашего начальника постаралась, у меня еще на голове несчетное количество шишек, и они, между прочим, болят.

– Болеутоляющее дать? – предложил Глеб, причем вполне серьезным тоном, без ноток сарказма или издевки. Складывалось впечатление, что, если я соглашусь, он действительно выдаст таблетки.

Отрицательно мотнула головой, так как мне было страшновато брать что-то из рук Глеба, он же не постесняется, отравит.

– Парни, я вот по какому вопросу пришла. Кто из вас снимет мне с лодыжки браслет, а в идеале еще и отвезет в город? А то я домой собралась, но, когда перешагну периметр коттеджа, сирена сработает, вы же оглохните, – с невинным видом говорю я, переводя взгляд с Кости на Глеба и обратно, зорко следя за их реакцией.

Мои «телохранители» в свою очередь тоже между собой переглянулись, задали друг другу немой вопрос и с помощью мимики тут же ответили на него.

Глеб: «Ты что-нибудь знаешь?»

Костян: «Не-а! А ты?»

Глеб: «Ни фига, босс ни о чем таком не говорил!»

– Валерия, я не понял, куда ты собралась? – как будто не расслышав, переспросил Костян.

– Домой. Вы, может, не в курсе, но какой-то там Миронов подтвердил мою невиновность, Артема я не крала. Так что до свидания, вернее, прощайте!

– Почему это мы не в курсе, очень даже в курсе, – подал голос Глеб. – Виктор Романович нам еще вчера сообщил новость, но вот распоряжения отпускать тебя не давал.

– То есть браслет не снимите и в город не отвезете? – уточнила я, и охранники дружно ответили:

– Нет!

– Хорошо, не буду вам докучать, – я развернулась и направилась ко входной двери.

Пусть сирена орет, а до города я пешочком дойду, ничего, не сломаюсь.

В коридоре возле выхода смотрю на обувную полку и тяжко вздыхаю. Босиком далеко не ускачешь. Носки, даже не в единственном экземпляре, от камней и неровности дороги не спасут, проверено опытным путем. Остается вариант одолжить чьи-то мужские кроссовки. Не гигиенично, но что поделаешь.

Я практически утопила ступни в кроссовках, хотя выбрала самый маленький размер из наличествующих, а именно – сорок третий, будь он не ладен. Дабы не замерзнуть, сдернула с вешалки чью-то кожанку. Модель, которая по задумке должна доходить до поясницы, свисала с меня на четыре сантиметра ниже колена. Нет, такую длину я люблю, но когда это касается платья, а тут я похожа на пугало, к тому же руки у меня заканчиваются там, где плечи у куртки. Терять в смысле внешнего вида мне было уже нечего, поэтому, чтобы не застудить уши, натянула на голову самую страшненькую из всех клетчатых кепок, которые мне доводилось видеть.

Я целенаправленно не смотрю в зеркало, потому как предполагаю, что образ, который я увижу, до конца дней будет меня преследовать и сниться в кошмарах.

– Ну вот, Костян, как я и говорил, – послышался голос Глеба, – уже нарядилась и собралась в путь-дорогу. Ты куда, ненормальная? Кто тебя отпустит? А ну марш наверх!

– Выкуси, – показала я фигу охраннику. – Я невиновная, значит, свободная.

– Лера, не накаляй обстановку, – поддержал друга Костян, – раздевайся и дуй наверх, отдохни. А не хочешь отдыхать, приготовь что-нибудь на обед. Глеб не шутит, мы тебя не отпустим.

– Попробуйте остановите! – с улыбкой произнесла я и дернула за ручку двери.

Как назло, дверь оказалась закрытой на ключ, но я не отчаялась, рванула к окну, раскрыла фрамугу и полезла на подоконник.

Далее стартовали мышиные бега по дому в исполнении одной хрупкой, но шустрой девушки и двух крепких мужчин. Я удирала, они догоняли и всяческими способами не давали мне выйти из дома. Физическую силу по отношению ко мне Глеб с Костей вообще не применяли, максимум – загораживали проход к очередному окну, а когда я добралась к запасному выходу и он оказался не заперт, Костян лишь придержал ручку двери, чтобы я не смогла выскочить.

– Все, надоело. Звоню Аблову. Пусть приезжает и сам с ней разбирается! – первым не выдержал Глеб. – А то приказал Леру даже пальцем не трогать и смотался.

Тщательно скрываю улыбку, увидев, что сработал мой план «Б», а именно – довести Глеба и Костяна до белого каления, чтобы они взвыли и вызвали Аблова. Конечно, план «А» был более желателен, но на то, что мне позволят просто уйти, я ставила лишь два-три процента из ста.

Глеб куда-то вышел, отсутствовал совсем недолго и вернулся с мобильным, приложенным к уху. Жаль, не удалось подглядеть, где именно Глеб взял телефон, их местоположение в доме от меня тщательно скрывают.

Все в гостиной, не исключая и мою скромную персону, были напряжены до предела. Глеб, нахмурившись, ждал реакцию начальника. По мере ожидания ответа его уверенность в собственном решении начала постепенно таять. Костян замер в одной позе, внимательно глядя на Глеба и, казалось, не дышал. Я же едва сдерживалась, чтобы не подлететь к охраннику и не забрать у него средство связи. Какого черта Виктор так долго не принимает вызов, троих людей заставляет ждать и нервничать!

Наконец Аблов все-таки соизволил отозваться. Глеб состроил страдальческую мину и в красках рассказал боссу о выходках пленницы. При этом, абсолютно не смущаясь моего присутствия, он привирал, сильно преувеличивал, а иногда и откровенно выдумывал. Из слов Глеба выходило, что я – взбесившаяся, совершенно не управляемая фурия, разгромила чуть ли не весь дом, а их, бедных и несчастных, своими выкрутасами с ума свела. Обычно, когда обо мне откровенно лгут, я не молчу, но тут стиснула зубы, поскольку вранье Глеба мне было на руку. Пусть Аблов уверует в стихийное бедствие в моем лице, тогда точно вернется.

– Да, Виктор Романович, понял. Попробуем. Ждем! – выдохнул Глеб и сбросил вызов.

– Ну, когда начальник приедет? – нетерпеливо спросила я и тут же мысленно отругала себя за чрезмерную заинтересованность в голосе.

– Когда именно – точно не сказал, но постарается в ближайшее время, – ответил Глеб, и его глаза довольно сверкнули. – Лера, Виктор Романович просил тебя успокоиться и больше не предпринимать попыток покинуть дом. Сразу предупреждаю, что в случае твоего отрицательного ответа у меня есть указание запереть тебя в комнате вплоть до приезда хозяина.

Дабы меня не закрыли в комнате, я сняла сказочный наряд и вместе с охранниками обосновалась в гостиной. Они смотрели какой-то боевик, а я тупо гипнотизировала секундную стрелку настенных часов.

Ближайшее время – понятие субъективное и для каждого означает совершенно разные промежутки. Для кого-то – это пять-десять минут, для кого-то – пара часов, а для Аблова, судя по всему, это целая прорва и минут, и часов, а может быть, и дней. За окном давно стемнело, а от Виктора ни слуху ни духу.

Глеб, даже не прикрывая рот ладонью, широко и заразительно зевал. Костян, как младенчик, который хочет спать, тер кулаками глаза. Охранники то ноги вытягивали, то руки за голову закладывали, в конце концов, сдались и, предупредив меня не делать глупостей, разбрелись по своим комнатам. Телевизор я выключила, свет не зажгла и, сидя в кресле с вытянутой шеей, контролировала через окно ворота дома.

Аблов не торопился, а может, специально опаздывал, чтобы я сдалась, ушла спать и разговора у нас не случилось. Но он не знает, насколько я упертая. Если понадобится, встречу рассвет на первом этаже и в неудобной позе.

Заметив, что через щели забора мелькнул свет, я навострила уши, а когда ворота поехали в сторону и показался автомобиль Виктора, кинулась встречать, а заодно и организовывать грандиозный разбор полетов. Но уже у двери передумала, вернулась на прежнее место и притихла.

А почему бы мне в отместку за свое мучительное ожидание не устроить Виктору маленький гаденький сюрприз?

В замок со стороны улицы вставили ключ, два оборота – и дверь открылась. Тихие шаги, шорох одежды, вновь шаги, но уже по коридору. Очень надеюсь, Аблов заглянет в гостиную, в противном случае догнать и остановить его мне будет непросто. Фортуна сегодня была на моей стороне – Виктор действительно зашел в гостиную, включив лишь один тусклый светильник, и сразу направился к бару, налил себе полный бокал чего-то явно алкогольного и, судя по бутылке, крепкого.

Изображаю из себя мышь и своего присутствия не выдаю, пусть Аблов сначала примет на грудь. Градусы в небольшом количестве успокаивают человека и делают его контактным, сговорчивым. А еще любая доза горячительного напитка, хоть и временно, но убавляет количество извилин в мозгах, что, как ни крути, тоже мне выгодно.

Виктор присел в кресло напротив камина, который погас уже два часа тому назад, вытянул во всю длину ноги, устало откинулся на спинку и изредка маленькими глотками отпивал янтарную жидкость. С такой скоростью поглощения содержимого бокала мы с ним тут до утра прокукуем. Но сижу смирно, молчу, жду подходящего случая для эффектного выхода.

Аблов был на редкость малоактивен, практически не двигается. Но наконец он порадовал и выдал тяжелый вздох.

– И чего мы такие тоскливые, девицу из темницы выпускать не хотим? Но ведь надо бы! Еще и извиниться не помешало бы.

Я сказала это негромко, практически шепотом, но этого хватило, чтобы Аблов вздрогнул всем телом и резко обернулся в мою сторону с широко распахнутыми глазами.

Да, я проказница!

Глава 23

– Мать твою за ногу! – выкрикнул Аблов, когда пришел в себя. – Лера, ты мне решила преждевременную кончину организовать, спровоцировав сердечный приступ?!

– Маму мою не трогай! – возмущенно и вместе с тем строго протянула я. – Я же твою ни разу не потревожила, хотя поводов был целый ворох. И вообще, ты, случаем, не оборзел? Зашел в комнату, не соизволил разуть глаза, а я виновата? Ну уж нет! Так что прячь поглубже свои замашки деспота и внятно ответь, как давно ты узнал, что к похищению Артема я никакого отношения не имею?

Чтобы выслушать ответ, я встала с кресла и подошла ближе к Аблову.

– Чуть больше суток, – отвернувшись в сторону, процедил он сквозь зубы.

Да-а-а, лаконичный ответ, ничего не скажешь. Чувствую, придется информацию из Виктора клещами вытягивать.

– Значит, больше суток, – повторила я, подперев кулаками бока. – Хорошо, теперь второй вопрос. Почему ты от меня утаил, что уже об этом знаешь?

– Лера, не изображай из себя дурочку. Ты и сама прекрасно догадываешься, почему и зачем.

– А может быть, я хочу это услышать от тебя, так что говори, – зашипела я и еще на шаг сократила расстояние между нами.

– Чтобы ты не потребовала немедленно тебя отпустить. Довольна?!

– Ты почему голос на меня повышаешь? Сам солгал, а на меня орешь! А довольна я буду и счастлива, когда порог дома переступлю. Так что буди одного из своих архаровцев, пусть везет меня в город. Я бы тебя из вредности заставила за руль сесть, но с пьяным водителем не поеду.

Аблов взглянул так, словно я ему только что приказала весь его бизнес на меня переписать.

– Пока Артема не верну, ты останешься здесь, – сказал он твердо и сжал бокал так, что вены на руках вздулись. Удивляюсь, как стекло выдержало и не лопнуло.

Подобный ответ был вполне ожидаем, но все равно взбесил меня до невозможности.

– Я же никому ничего плохого не сделала. Почему же я должна в принудительном порядке жить в какой-то глуши с тремя малоприятными мне мужиками? Я хочу…

– Потому что твой муж-утырок потеряет интерес к жизни и здоровью Артема, как только ты окажешься дома, – перебил меня Аблов. – Так что виновата ты или нет, а потерпеть наше назойливое общество тебе придется.

Виктор в очередной раз не только приписал Стасу страшный грех, но и обозвал его оскорбительным словом. Напрасно он это сделал. Волна негодования накрыла меня с головой. Казалось, что, кроме злости, в моей душе ничего не осталось. Руки затряслись, как и губы, и я уже мало отдавала отчет своим действиям.

Как я выхватила у Аблова бокал, не помню, а в себя пришла лишь, когда его содержимое струйками стекало с лица Виктора.

– Ну что, полегчало? – с закрытыми глазами произнес Виктор и, облизнув губы, поморщился: – Нет, все-таки виски – не мой напиток, даже хороший, как ни крути, коньяк я люблю больше.

Проведя ладонью ото лба к подбородку, он стряхнул остатки алкоголя и встал. Я нервно сглотнула – вид у Аблова был более чем угрожающий, о настроении вообще молчу. Хоть правда была на моей стороне и мой срыв оправдать можно, но все равно страшно.

К великому облегчению, Виктор на одном месте не задержался и прошел вновь к бару:

– Тебе что-нибудь плеснуть, а то малоприятные мужчины нервы-то, небось, потрепали?

Я ничего не ответила, лишь недовольно фыркнула и плюхнулась в кресло, где до этого сидел Аблов.

– Молчание – знак согласия, – изрек Виктор и вложил мне в руку бокал, а потом взял табурет, стоящий у стены, и, поставив его напротив меня, тоже присел.

– За что, Валерия, выпьем? – вытянув руку, Аблов приблизил ко мне свой бокал, чтобы чокнуться.

Без единого слова я врезалась бокалом в бокал Виктора, да так, что в них случилось настоящее цунами, коньяк вышел из берегов и пролился на пол, а затем, запрокинув голову, я решила одним глотком выпить все оставшееся до дна. Только вот нагрузку не рассчитала – горло зажгло, в нос ударил резкий запах, который ничего, кроме тошноты, не вызывал и, не осилив и четверти дозы напитка, я закашлялась и чуть не выплюнула то, что успела набрать в рот.

– Фу-у-у, гадость какая, – кривилась и морщилась я. – А есть сухое шампанское?

– Малоприятные мужики в этом доме шампанское не пьют, поэтому в закромах и не держат.

Что Аблов привязался к этой фразе? А как я их компанию должна была назвать – приятной, что ли?

В какую-то секунду я заметила, что горло больше не жжет, во рту нет неприятных вкусовых ощущений, зато в желудке поселилось тепло и неспешной волной растекается по всему телу. На физическом уровне я чувствую, как медленно, но верно расслабляются мышцы, как успокаиваются нервы, как мысли в голове приходят в порядок.

Понимаю, успокоение от порции алкоголя обманчивое, проблемы на самом деле никуда не ушли, но ведь могу же я позволить себе хотя бы чуть-чуть забыться.

– Дамских напитков нет, зато в холодильнике есть лимон, – вытекая из кресла, изрекла я, сгоняла на кухню и вернулась оттуда, держа в руке десертную тарелку с нарезанными на ней ломтиками лимона.

Виктор, мало того что никуда не ушел и дождался меня, так он еще освежил нам бокалы, при этом бутылка коньяка перекочевала с барного столика на пол, и теперь Аблов мог до нее легко дотянуться, не вставая со своего табурета.

Вторая доза алкоголя зашла в горло, как в родной дом. Спасибо большое дольке лимона, которую я сначала понюхала, а потом зажевала.

– Надеюсь, ты под мухой не буйная, – хмыкнул Аблов, который крайне внимательно наблюдал за тем, как запросто я влила в себя добрую треть бокала.

– Ничего обещать не могу, потому, как еще ни разу до состояния зюзи не доходила, – не по-девичьи обтерев губы рукой, заявила я. – Так что, как говорится, надейся на лучшее, но к пьяному дебошу будь готов.

Виктор снисходительно на меня посмотрел, говоря взглядом, что в случае моего неадекватного поведения кто-кто, а уж он-то со мной справится.

Какое-то время мы с Виктором пили молча, каждый варился в собственных мыслях, отсутствие диалога ничуть не напрягало. Но тут Аблов, открыв рот, испортил всю идиллию.

– Лера, я сегодня в твоем присутствии пообещал сестре, что уже завтра она обнимет Артема. Следовательно, тебя я буду вынужден передать мужу в обмен на племянника.

– О как! Вынужден?! – передернула я. – То есть ты этого делать не желаешь? И с удовольствием бы еще подержал взаперти со следящим ошейником на лодыжке, лишая возможности полноценно жить?

– Если отбросить твой язвительно-саркастический тон, то да, ты права, я не хочу возвращать тебя мужу. Потому что чувствую перед тобой вину за похищение и за то обращение, которому я подверг тебя вначале.

– Да неужели? – делано удивленно не совсем трезвым голосом протянула я. – Чувствуешь себя виноватым, где же тогда твои извинения?

– Никогда не видел смысла в извинениях, это всего лишь пустые слова. Я же предлагаю в качестве компенсации реальную помощь.

Виктор, в отличие от меня, и выглядел и говорил трезво, хотя проглотил коньяка в несколько раз больше.

Подавшись чуть вперед, я поставила локоть на колено, а подбородок устроила на раскрытой ладони, иными словами – приготовилась внимательно слушать.

– Говори, мой похити… ой, благодетель, о какой помощи ты твердишь?

Конечно же, по мне невооруженным взглядом было заметно, что я попросту ерничаю, но Аблов предпочел этот факт не учитывать и на полном серьезе сказал:

– Мы со Стасом условились отпустить заложников одновременно. То есть вы с Артемом пойдете навстречу друг другу. Ты намеренно замедлишь шаг, и, когда мой племянник окажется в безопасности, развернешься и вернешься ко мне. Стас не решится отбивать тебя силой. Побоится. Ведь в этом случае ты окажешься на линии огня и с большей долей вероятности пострадаешь. Далее – дело техники и моя забота.

– Виктор, – устало протянула я и зачем-то икнула, – я бы очень хотела, чтобы ты сдержал обещание, данное Наде, но, увы, никакого обмена не состоится. Потому что ты заблуждаешься, Артема у Стаса нет.

– Я и не рассчитывал, что ты сейчас согласишься. Но завтра, когда своими собственными глазами увидишь мужа рядом с Артемом, я надеюсь, ты одумаешься и примешь мое предложение. Или ты готова и дальше жить под одной крышей с мужем, у которого руки по локоть в крови?

Уверенный тон Аблова без намека на сомнения и весь его авторитетный вид заставили задуматься. А что, если на самом деле Стас явится на встречу с Артемом? Как реагировать? Тут же откреститься от мужа? Ну уж нет!

– Даже если Стас вернет тебе племянника, в чем лично я сильно сомневаюсь, от мужа из-за данного факта я не отрекусь, – заявила я и машинально протянула Виктору руку с опустевшим бокалом, он в свою очередь так же на автомате подлил мне коньяка. – Я не брошу и не уйду от человека, за которого вышла замуж и прожила с ним несколько счастливых лет, не дав ему возможности все объяснить и оправдаться.

Аблов не то что тяжело вздохнул, он, можно сказать, зарычал.

– Как?! Каким образом утырок заслужил такое безоговорочное доверие? – с неподдельным непониманием воскликнул Виктор и прожог таким взглядом, что казалось, он едва сдерживается, чтобы не схватить меня за плечи и как следует не встряхнуть. – Ты далеко не глупая, не наивная, где надо хитришь, выворачиваешься, когда приходится, манипулируешь, а то, что творится перед носом, в твоей же семье, отказываешься замечать. Хотя объяснение у меня все же есть, – он немного смягчился. – С тем, что Стас тебя любит – сложно поспорить, ты чувствуешь его искреннее к себе отношение, оно-то и играет против тебя, не дает поверить, что под маской хорошего парня скрывается жестокая беспринципная тварь.

– Тебе одного раза коньяком в лицо было мало? Если да, то, оскорбляя Стаса, ты на верном пути. Продолжай в том же духе, но учти, во мне алкоголя как никогда много. Совсем не факт, что мне вдобавок не захочется запустить в тебя бокалом или огреть бутылкой по голове.

Аблов опасно прищурился, словно задумал какую-то пакость, либо мне с пьяных глаз померещилось, потому что я действительно выпила лишнего. Комната плывет, четко и быстро соображать не могу, сначала приходится концентрироваться над задачей. Но не это основной показатель степени моей трезвости. Я знаю, что наклюкалась, потому как, несмотря на всю любовь к мужу, разглядываю губы Виктора и они мне с каждой секундой кажутся все притягательней. Впрочем, как и сам их обладатель. Позу Аблов еще, как назло, выбрал мужественную: длинные ноги непринужденно вытянуты, спина ровная, но без напряжения, широкие плечи расправлены, в руке Виктора – бокал коньяка, причем держит он его также естественно и эффектно, как гангстеры в фильмах о мафии.

Что-то меня совсем не в ту степь понесло. Пока глупостей не натворила, надо бы топать к себе в комнату и падать на боковую.

– Э-э-э, ты что делаешь?! – пискнула я, когда Виктор схватил меня за руку и потянул на себя. Тут-то до меня и дошло, что запоздалая мысль отправиться спать была все же правильная.

– Пробую вариант «Б», – с умным видом оповестил Аблов, затем поймал мою вторую руку и дернул на себя. Я вылетела из кресла, и посадку моя попа совершила не где-нибудь, а у Виктора на коленях.

– Какой такой вариант «Б»? Что ты городишь? Ты же тупо меня лапаешь, – шипела я, отряхивая с себя вездесущие мужские щупальца.

– Валерия, ты не права, на самом деле я исправляю ошибку, которую допустил. Мне не надо было доказывать, что твой муж плохой, надо было всего лишь доказать, что я хороший.

Глава 24

Болтая ногами, я пыхчу и вырываюсь. Получается сие действие из рук вон плохо. Вместо достойного отпора – лишь малоподвижная возня, совершенно не мешающая Аблову и его шаловливым ручонкам. Зачем, спрашивается, хлестала коньяк, как в последний раз перед расстрелом? Причем сама, добровольно, никто же не заставлял. Теперь мозг притормаживает, координация барахлит, и все из-за коньяка, да-да, именно из-за коньяка. А то, что я еще несколько минут назад пялилась на Виктора, как шопоголик на семидесятипроцентную скидку, и находила его чертовски привлекательным, тут совершенно не при чем!

– Ты зачем под футболку полез, гад? – хрипло простонала я, хотя планировала гневно прошипеть.

– Тебе и себе приятное делаю, ты вон и глазки уже прикрыла, и губу прикусила.

Блин! Я широко распахнула глаза и открыла рот, чтобы больше не кусать губы.

– Да я пьяная просто. Плохо соображаю. А ты, непорядочный, пользуешься этим. Отпусти! Напоминаю, я замужем.

– А зачем мне помнить о твоем браке? Это твоя обязанность о нем не забывать, – голосом, каким коварный змей соблазнял Еву в райском саду, пел Аблов и нет-нет да и целовал шею. – И вот что, Лера, скажу: ты мужа ни капли не любишь. Потому что если бы любила, то, зная твой неуемный буйный характер, думаю, давным-давно бы уже меня бутылкой по голове треснула, вырвалась и к себе со всех ног убежала бы. А ты все еще здесь, у меня на коленях!

Заявление Виктора подействовало, как разряд электричества. Сначала наступил шок, потом темнота перед глазами, а далее я, наконец, обрела ясность ума.

Я сосредоточилась, приложила усилия и спрыгнула с колен Аблова. Как выяснилось, не особо крепко он меня и держал.

– Понимаю, как это в данный момент звучит, но я люблю Стаса, не сомневайся, просто…

– Ты сейчас меня убеждаешь или себя? – перебив, лукаво поинтересовался Аблов, наклонился, взял с пола бутылку и, отхлебнув прямо из горла, подмигнул: – Если меня, то напрасно. Для себя я уже все решил. Только меня не совсем устраивает, что ты замужем. Кстати, я узнавал, развод оформляется в течение…

Какие сроки устанавливает суд в случае развода, я не услышала, так как в этот момент развернулась и шатающейся походкой потопала от Аблова прочь. Он же в свою очередь не стал мне кричать в спину, лишь пожелал спокойной ночи и утра без синдрома похмелья.

Войдя в спальню, я облокотилась на дверь и долго грызла себя за то, что позволила Аблову лишнее. За несколько лет брака я даже в мыслях мужу не изменила, а тут и на столе поваляться успела, и на коленках у мужика посидеть умудрилась. Мудро рассудив, что прошлого не исправить, главное, в будущем ошибок не совершать, я направилась в душ, где тут же нарушила данное себе обещание и вновь ввоображении наставила Стасу рога. Ну ничего не могла я с собой сделать! Прикосновения Виктора, его губы, запах буквально преследовали меня и не давали покоя.

«Лера-а-а, Валерия», – бархатным голосом звал меня в моих фантазиях Виктор.

– Да уйди ты уже, убирайся из моих мыслей, не хочу больше о тебе думать, – проворчала я, и звук собственного голоса заставил проснуться.

Я резко оторвала голову от подушки и, продрав глаза, сразу наткнулась на довольного Аблова, который сидел у меня на кровати и улыбался.

– Значит, ты обо мне думаешь? – многозначительно приподняв брови, протянул Виктор.

– Да, – достаточно грубо ответила я. – И не сияй так, потому что исключительно в отрицательном плане.

– Ну-ну. Я заметил, тебя хлебом не корми, дай себя пообманывать. Вставай, пьянчужка, добрый дядя Витя завтрак принес и стакан рассола для поправки здоровья. Кстати, относительно алкоголя: вчерашний случай для тебя был исключительным или мне хорошего врача-нарколога для тебя подыскать?

– Очень смешно, – сползая с постели, огрызнулась я, но, когда встала на ноги, тут же присела, зажмурилась и принялась усиленно растирать виск??и – в голову словно стрелу вонзили. – Виктор, а ты, случаем, таблетки от головной боли не прихватил?

– Как знал, целую упаковку принес. Лера, предупреждаю, я тебя пожалел, не стал рано будить, а теперь собирайся живей. Выезжаем через тридцать минут. Одежда – в пакете на стуле, там же и обувь, когда будешь готова – спускайся.

С этими словами Аблов вышел из спальни, и я заметалась по комнате – куда-куда, а на свободу и к мужу мне стоило поторопиться.

Слетев с лестницы на первый этаж, я никого там не обнаружила. Виктора, Костяна и Глеба заметила в компании нескольких незнакомых мне мужчин, они толпились на улице возле машин и что-то негромко обсуждали.

– Лера, ты едешь со мной, – махнул мне Костян рукой, когда я выбралась на крыльцо.

Кивнула, прошла к серебристому седану и устроилась на заднем сиденье. Через минуту к нам подсел Глеб, и мы тронулись с места.

Почему-то вариант, что мы с Виктором поедем на разных автомобилях, даже не рассматривала, поэтому возникло стойкое ощущение, как будто я что-то забыла взять с собой в дорогу из дома. Украдкой огляделась по сторонам и, лишь когда заметила, что Аблов движется за нами следом на внедорожнике, гадкое чувство пропало.

Докатилась!

Для полного счастья осталось только заскучать по Виктору, когда вернусь в нормальную свободную жизнь.

Кортеж из нескольких автомобилей двигался не ровной колонной, а в хаотичном порядке, то Костян кого-нибудь обгонял, то его обгоняли. Дорога заняла приблизительно два часа, приближение к месту встречи сразу почувствовалось. Парни на передних сиденьях заметно подобрались, их лица напряглись, а Глеб проделал какие-то манипуляции с пистолетом, наверное, перезарядил.

Остановились мы посреди поля, не бескрайнего, но довольно просторного. Глеб с Костей засобирались наружу, и я вместе с ними выбралась на свежий воздух.

– Далеко от меня не отходи, – бросил мне через плечо Костя.

– А лучше бы ты вообще в салоне подождала, мало ли что…, – это мне уже сказал Глеб, который напряженно оглядывал местность. Казалось, если даже птица чрезмерно неосторожно и шумно взлетит с дерева, охранник достанет свой пистолет и, не задумываясь, пристрелит ее.

Да-а-а, такое чувство, как будто я – героиня боевика о лихих девяностых среди ярких, живописных декораций. Поле, невдалеке зловещая лесополоса, крутые тачки, мужики крупной комплекции с озадаченными лицами— на них бы еще черные кожанки натянуть и выдать по сигарете для полноты образов.

– Явились, – глядя вдаль, пробормотал Костя. Проследила за его взглядом и тоже заметила несколько автомобилей, приближающихся с другой стороны поля.

– Мне кажется, все уже вышли из машин. Стас должен быть там, почему я его не вижу? – приложив ко лбу ладонь, чтобы солнце не мешало смотреть, спросила я у охранников.

– Конечно же он там, куда ж ему деться, – хмыкнул Глеб.

– А кто-нибудь видит Артема? Мальчика привезли? А если не привезли, Аблов меня отпустит? – сыпала я вопрос за вопросом.

– Мой племянник – в сером кроссовере, – вмешался в разговор Виктор, который бесшумно приблизился сзади. – Между прочим, Лера, он в нем не один, твой муж с ним рядом, – не без злорадства добавил Аблов.

– Откуда тебе знать, кто и где находится и в принципе присутствует или нет? – вполне резонно усомнилась я.

Виктор ухмыльнулся, достал из кармана мобильный и показал мне фотографию на экране. Изображение было размытым и сделано с неудачного ракурса, но серый кроссовер я узнала, как и пассажира, который располагался на заднем сиденье – это был мой муж – Стас, а чуть ниже уровня его плеча виднелась голова маленького мальчика.

Сердце пропустило удар, голова от волнения закружилась, но я быстро взяла себя в руки, Стас мне потом обязательно все объяснит.

– Виктор, не надо на меня так многозначительно смотреть, эта фотография ровным счетом ничего не доказывает, – прорычала я. – Да, Стас привез Артема, но ты же не дал ему выбора, он наверняка договорился с настоящими похитителями и теперь вынужденно выступает в роли посредника.

Аблов возвел глаза к небу и что-то тихо и зло пробормотал, стопроцентно ругательства. Зато его работник Глеб, выслушав наш диалог, не постеснялся и заматерился вслух, вдобавок еще смачно сплюнул на землю.

– Виктор Романович, другая сторона сообщила, что они готовы к обмену, – отрапортовал подошедший к нам незнакомец.

– Хорошо, еще пара минут, и начнем, – кивнул Аблов мужчине, отошел ко внедорожнику и нырнул в салон, из которого достал две сумки. Одну спортивную и большую, а другую дамскую и маленькую, от вида второй защемило в груди. Потому что именно эту сумку я перекинула в офисе через плечо, перед тем как отправиться на парковку, где меня и похитили, засунув в багажник.

– А мой телефон в сумочке? – с трепетом спросила я, потому как страшно соскучилась по любимому гаджету.

– Да, только батарея разряжена, – «обрадовал» Виктор.

– Ерунда, заряжу, главное – он не потерялся, в записной книжке столько нужных контактов, а в галерее – памятных фотографий.

Я забрала у Аблова свою сумку и принялась в ней копошиться. Когда отрыла на дне губную помаду, от радости чуть не завизжала, а от вида тюбика увлажняющего крема для лица пришла в полнейший восторг. Как же мне не хватало таких вот штучек для девочек!

– Надеюсь, не очень тяжело, сможешь донести? – с этими словами Виктор вручил мне еще и спортивную сумку.

– Ты что-то перепутал, она не моя.

– Знаю, это наличные, выкуп за Артема.

– Выкуп?! – я непонимающе уставилась на Виктора. – На кой черт ты тогда меня держал как заложницу, если все равно за племянника платишь?

– Чтобы твой муж и его дружки не убили Артема. Они ведь, даже если семьи и выкупали родных, далеко не всех заложников отдавали живыми. Поэтому-то я и говорю, не возвращайся к Стасу! Даже если он сейчас тебе лапшу на уши навешает и ты благополучно все проглотишь, уже будешь настороже и его левый доход уже не станет для тебя секретом. Как поведет себя Стас, когда ты прижмешь его к стенке, никому неизвестно. Ему уже незачем будет притворяться хорошим парнем. И, судя по тому, как он бесился, когда узнал, что ты у меня, он из тех мужчин, которые придерживаются мнения – если не со мной, то и ни с кем. Лера, тебе не страшно?

– Я лучше знаю своего мужа, чем ты, – выдохнула я. – И полностью уверена в нем. Стас – последний человек на земле, которого мне стоит бояться.

Аблов невесело усмехнулся и в тот же момент кто-то из толпы крикнул:

– Виктор Романович, пора…

– Лера, до окончательного решения, пока не дошла до той стороны, у тебя есть несколько минут на размышления, – Аблов положил мне руки на плечи и крепко их сжал. – Имей в виду, я тебя жду обратно. Кинешь сумку с деньгами в сторону Стаса – пусть подавится, тварь, – и со всех ног беги к нам.

Глава 25

Первый шаг навстречу друг другу мы с мальчиком, стоящим на другой стороне поля, сделали синхронно. Я шла с бешено колотящимся в груди сердцем, ведь с каждой секундой все отчетливей я видела Стаса. Одежда на нем непривычно висела, из чего я сделала вывод – он похудел, осунулся, мне даже показалось, что его волосы посветлели, неужели поседел? Ну ничего-ничего, время всех лечит, скоро наша жизнь войдет в привычную колею, и Стас станет прежним.

Артем, хоть и преодолел то же расстояние, что и я, все равно был от меня далеко, потому что шел с левого края, а я – с правого.

– Привет, малыш, у тебя все хорошо? – крикнула я ребенку, когда поймала на себе его растерянный и явно испуганный взгляд.

Мальчик ничего не ответил, лишь поджал губы. Надеюсь, детская психика справится, и воспоминания о плене со временем сотрутся из памяти. Артем – практически точная, только что уменьшенная копия Виктора – если бы не знала, что он его дядя, наверняка подумала бы, что отец.

– Лерочка, солнце мое, прошу тебя идти чуть скорее, – взмолился мой муж, когда нас разделяло метров сто, может быть, чуть больше.

– Лера, Артем у нас, – эхом раздался над местностью голос Аблова, и я, не знаю зачем, но обернулась. Может быть, чтобы хоть как-то проститься, вряд ли наши судьбы еще раз пересекутся.

Виктор держал на руках прильнувшего к нему мальчика, но смотрел исключительно на меня. Я, конечно же, лица Виктора уже не видела, но его напряжение и тревогу ощущала на физическом уровне. Чуть позади за ним стоял Костян, он был неподвижен, а вот Глеб махал мне призывно рукой, показывая, чтобы возвращалась. Неожиданно.

– Ты ошибаешься, Стас хороший, – тихо, понимая, что Виктор не услышит, шепнула я и побежала, конечно же, к мужу.

– Родная моя, я чуть с ума не сошел. Как ты? Ничего не болит? Как с тобой обращались? – руки Стаса крепко и в то же время нежно обнимали меня, блуждая по моему телу. Сам он меня зацеловывал: то в щеки, то в губы, то в макушку, то в лоб.

– Со мной все хорошо! Зато ты похудел, даже издалека было видно. Как же я по тебе соскучилась, – прижимаясь и лаская любимого мужа, тараторила я в ответ. – Стас, а как ты Артема нашел? Я даже не рассчитывала, что ты мальчика привезешь.

– Солнышко, давай потом. Здесь не время и не место. Бегом садись в машину и поехали от греха подальше. Конечно же, я тебе все объясню и расскажу, но после, – Стас аккуратно, но довольно настойчиво усадил меня на переднее сиденье автомобиля, а сам, прыгнув за руль, сорвался с места так, что мужчин, находящихся позади, наверняка забросало травой и землей из-под колес.

Виктор

– Да чтоб тебя… да как так-то… – чертыхался Костян, стоя позади меня и, судя по звукам, молотил кулаками по рядом растущему дереву. – Виктор Романович, мы что, так и будем просто смотреть, как этот гад увозит Леру?

– А что ты предлагаешь? – процедил я сквозь зубы, спуская с рук на землю племянника.

– Догоним и отобьем Лерку!

– Бли-и-ин, какой же ты, Костян, все-таки тупой, – несдержанно вмешался в разговор Глеб. – Догоним, отобьем?! А не боишься в процессе угробить девчонку? Это только в боевиках погони длятся часами, а этому Стасу с его навыками вождения и десяти минут хватит, чтобы в кювет с трассы слететь. Сам потом будешь Леркины ошметки от сиденья отскребать.

– Зажмем его в каком-нибудь наиболее безопасном месте, где расшибиться насмерть шанс не велик, – не унимаясь, рычал Константин.

– Он Лере пулю в лоб пустит. Уверен, ему проще ее прибить, чем вновь потерять. Так что уймись, твою мать, и без тебя тошно! – рявкнул я, и тут же об этом пожалел. Артемка, испугавшись, заплакал. – Тш-ш, маленький, все хорошо. Скоро увидишься с мамой, – успокаивающе произнес я и, присев, вновь оторвал племянника от земли. – Действуем в точности, как условились: я отвезу Артема к сестре, а вы следите за маячком в подкладке сумки Валерии.

***

– Сумка! – спохватилась я и испуганно обернулась назад. – Ты же ее не отдал, она лежит у нас на заднем сиденье. Тормози!

– Я и должен был ее забрать, – муж снял руку с руля и погладил меня по коленке. – Не беспокойся, солнышко, я знаю, что делаю. Ни о чем не волнуйся, я все предусмотрел и продумал.

Я активно закивала и выдохнула, даже улыбку на лице изобразила.

– Хорошо, постараюсь. Я знаю, ты у меня молодец. Только расскажи, как так получилось, что мальчик у тебя оказался?

С замиранием сердца приготовилась слушать объяснения мужа. Наверняка ему пришлось горы свернуть и раздвинуть моря, чтобы меня освободить.

Повествование мужа о «подвигах», мягко сказать, разочаровало. Стас коротко и крайне сухо передал лишь суть, без деталей и каких-либо эмоций. Все сводилось к тому, что, когда Аблов его прижал и потребовал вернуть племянника, Стасу пришлось обратиться за помощью к одному из бывших заказчиков, которому несколько лет назад наша фирма построила дом. Как пояснил муж, этот заказчик в определенных кругах нашего города, а именно – в криминальных, известная личность. Заказчик помог не только выйти на настоящих похитителей, но и деньги одолжил, чтобы им заплатить и забрать Артема, чтобы впоследствии обменять меня на ребенка.

– А у заказчика имя и фамилия есть? – поинтересовалась я.

– Зачем тебе его фамилия? – муж почему-то заметно напрягся.

– Ну как зачем, должна же я знать, кому быть благодарной.

– Не переживай, солнце, благодарность он уже получил. Забрал в качестве маржи твой BMW.

– Стас, просто скажи мне фамилию, – с нажимом потребовала я.

– Солнышко, он просил не гово…

– Стас! – не выдержав, на весь салон крикнула я. – С каких пор у нас друг от друга секреты? Или у тебя внезапно появилось то, что требуется скрывать?

– Гаврилов. Ну вот, я сказал. Не злись, пожалуйста! Мы же оба на нервах. Тебе, безусловно, больше досталось, но знаешь, мне тоже пришлось нелегко. Ничего-ничего, мы все переживем и преодолеем.

Стас говорил и приговаривал, как у нас все будет хорошо и замечательно, но я слушала вполуха – я судорожно вспоминала заказчика.

– Гаврилов! Это тот плюгавенький мужичок, который долго сомневался, нанимать нас или нет? Он еще явился, когда мы только открылись, и был чуть ли не первым клиентом. Долго прикидывал, явно хотел сэкономить. В конце концов сказал, что подумает, и ушел. Мы тогда еще с тобой поспорили, вернется он или нет. Я поставила на «нет», а ты на «да».

– И я выиграл. Верно – это тот самый, как ты выразилась, плюгавенький мужичок, – как можно более шутливо подтвердил Стас, и я не смогла проигнорировать тот факт, что глаза мужа забегали.

На полную катушку подключив воображение, я пыталась примерить на плюгавого дядьку образ богатого человека со связями. Ну никак! Даже со всевозможными натяжками не получается. Вывод таков: либо я полная дура, либо муж мне в глаза врет.

– Стас, тот мужик заявился к нам в офис с дыркой в ботинке. Как сейчас помню, на руке – дешевые часы, которые даже не шли. Ты когда ему накидал примерную смету и стоимость, он аж вспотел. Ворчал, что кругом одни воры и дармоеды. Не думала, что когда-нибудь скажу тебе эти слова, но я не верю тебе!

Стас, бросив на меня короткий, полный ярости взгляд, от которого я поежилась, до скрипа сжал руль, поддал газу, двигатель автомобиля взревел, обороты подскочили до запредельных, как и скорость движения.

– Нас никто не преследует, зачем так гнать?! – взвизгнула я, когда на повороте меня кинуло к дверце, и мы чуть не ушли в занос.

– Просто бесит, что ты мне не веришь. С каких пор ты стала судить о человеке по внешнему виду? Гаврилов – мужик без комплексов, деньги свои напоказ не выпячивает. Наоборот, старается слиться с толпой. Ты даже с ним не общалась. Так, посидела в сторонке, послушала наш разговор. А я с ним работал и знаю, что он может, а что нет.

Всем сердцем старалась принять объяснение Стаса, но он не убедил меня от слова совсем, и в душу закрались сомнения. А что, если Аблов все это время твердил мне чистую правду?

– Гаврилов живет в построенном тобой доме? – тихо спросила я.

– Конечно, я его так и нашел.

– Поехали к нему прямо сейчас, отдадим деньги.

– Лера, да к таким людям без звонка и предварительной договоренности в гости не шастают!

– А мы к нему и не на чай с пирожными собрались, а долг отдать. Уверена, с наличкой он нас тепло встретит.

– А если его, к примеру, нет дома?

– Ничего страшного, постоим, подождем.

– Лера, в конце концов, что за капризы?! – взорвался муж и, наверное, впервые со дня нашего с ним знакомства смотрел в мою сторону так, словно готов был придушить.

– Стас, в нашей семье мир не наступит, если ты сейчас же не поедешь к Гаврилову. Я до конца дней буду сомневаться и гадать, сказал ли ты мне правду.

– Хорошо, будь по-твоему. Поехали, раз тебе так приспичило.

Несколько минут мы просто молчали, я тем временем с помощью зарядки и прикуривателя реанимировала телефон. Когда мобильный включился, пропущенные звонки и сообщения оставила на потом. Первым делом зашла в карты, чтобы посмотреть, где мы находимся, и в верном ли направлении движется Стас.

Как выяснилось, муж рулил неизвестно куда, а нужный поворот он намеренно пропустил с три километра назад.

Осознание того, что я – наивная овца, которая напрасно верила мужу, приходило медленно и крайне мучительно. Мысли в голове путались, воздуха катастрофически не хватало, бросало то в холод, то в жар, дышала я то часто, то через раз. Наконец Стас, заметив мое состояние, свернул на обочину и остановил автомобиль.

– Лера, что с тобой, ты вся бледная, тебе плохо, да?

– Да, – открывая дверцу и вываливаясь на улицу, ответила я и, опершись ладонями на колени, согнулась и принялась медленно вдыхать и выдыхать кислород.

Стас обеспокоенно носился вокруг меня с бутылкой воды, спрашивал, как я, предлагал обратиться к врачу.

– Почему ты на роль спасителя и благодетеля выбрал именно Гаврилова? – начала я, когда более-менее пришла в себя. – Рассчитывал, что за давностью лет я этого человека не вспомню? Напрасно. Именно из-за того, что он был в числе первых клиентов, я не только его самого запомнила, но и адрес участка, на котором он планировал построить дом, и то, что участок ему достался по наследству от двоюродной тетки, а еще он говорил, что у него есть карликовый пудель и рыбки. Ты же понял, к чему я клоню?

Стас ничего не сказал, лишь опустив взгляд, спрятал глаза, и я продолжила:

– Гаврилов не одалживал тебе деньги и ни с какими похитителями тебя не сводил. Более того, ты даже не строил ему дом, ваши отношения ограничились одной встречей. Гаврилов к нам пришел, ему показалось дорого, и он ушел. Да, по документам наша фирма возвела ему дом, но эта фикция была нужна лишь для того, чтобы оправдать передо мной твои нетрудовые доходы. А еще ты спланировал похищение племянника Аблова и с успехом его осуществил, только не рассчитал, на кого нарвался, и сам попал в западню.

– Лера, только не бросай меня, – простонал муж. – Не уходи!

Фактически Стас попросил не рушить семью, но по большому счету он признался в череде преступлений. От такой чудовищной новости у меня потемнело в глазах, я, может быть, рухнула бы замертво, но вскипевшая злость удержала меня на ногах и придала сил.

– Ты не только похищениями за моей спиной несколько лет занимался, ты еще и заложников убивал! – вскричала я, замахнулась и со всей силы залепила Стасу пощечину. – Как ты мог?!

Голова мужа дернулась, но, казалось, удар его абсолютно не взволновал, он даже к щеке ладонь не поднес.

– Я тебя не отпущу, никогда, – произнес Стас тоном маньяка и таким же взглядом на меня посмотрел. – Я без тебя жизни не представляю.

Глава 26

Кто этот мужчина, который с обезумевшим видом стоит напротив? Это не мой муж. Я не знаю этого человека. Такое ощущение, что кто-то злой и невменяемый вселился в тело Стаса и выдает себя за него. Да, мне легче поверить в сверхъестественное объяснение того, что вытворял Стас, чем признать, что я несколько лет жила, любила и доверяла человеку, который способен не только на похищения людей, но и на убийства.

А ведь Виктор предупреждал, говорил, что стоит мне раскусить Стаса и докопаться до его грязных делишек, как с него в тот же момент слетит благонадежная личина хорошего парня, и если я надумаю бросить его, то он на любое зверство пойдет, лишь бы меня не отпускать.

Интересно, если я сейчас заявлю, что наши дороги расходятся навсегда, Стас лишь угрозами и запугиванием ограничится или по полной программе покажет истинное лицо и без физического насилия не обойдется? Проверять, какой же вариант предпочтет муж, мне не улыбалось, поэтому я отключила эмоции и включила холодный расчет.

Занесла вновь руку и еще раз залепила мужу пощечину.

– Это тебе за вранье! – крикнула я. – Чем только твоя голова думала, когда ты влезал в такие дела? А если бы тебя арестовали и посадили? Ты обо мне подумал? Сколько бы тебе дали? Когда бы ты вышел? Как бы я жила без тебя?

Зарылась лицом в ладони и плачу, слезы не наигранные, мне действительно плохо, только не из-за страха носить передачки мужу-уголовнику, скорее, себя жалко и тех несчастных, которые после его плена домой не вернулись. Хорошо хоть детей этому отморозку нарожать не успела, если сумею обмануть Стаса и вырваться, есть шанс забыть жизнь рядом с ним, как страшный сон.

После небольшой паузы муж обнял меня, и я содрогнулась от омерзения.

«Терпи, Лера, терпи», – звучал в моей голове внутренний голос. – Терпи и притворяйся, ради себя, ради мамы, которая просто не переживет, если ты бесследно исчезнешь».

– Лер, – тихо позвал муж. – Мне было противно скрывать от тебя правду, но я боялся, что ты бросишь меня, когда узнаешь, куда я ради тебя влез.

Ради меня? Вот же скотина! Значит, по мнению Стаса, это я толкнула его на криминал. Ну уж нет! Он не спишет на меня свой грех. Я ни в чем не виновата.

– Дурак ты… – поддерживая образ всепрощающей жены, оттолкнула я Стаса. – Куда же я от тебя денусь. Мы – одно целое, семья, и никогда не расстанемся.

– Прямо камень с души, – выдохнул благоверный, приподнял мой подбородок и, наклонившись, коротко поцеловал. – Я тебя тоже очень сильно люблю. – После признания, муж решил помучить меня теперь уже долгим, но таким же отвратительным поцелуем. Как я вытерпела и не оттолкнула его, понятия не имею.

– Не здесь и не сейчас, – все же я отстранилась. – Нам надо поскорее убираться отсюда.

Супруг согласно кивнул, мы сели в машину и поехали в направлении города.

Это же насколько меня надо не знать, чтобы поверить в то, что я смирюсь с кровью на руках мужа? Хотя с другой стороны, люди склонны верить в то, чего больше всего жаждут. Вот и Стас принял желаемое за действительное.

Первый пункт плана исполнен, Стас более не агрессивен, и его бдительность дремлет. Теперь надо умудриться сбежать, да так, чтобы он не догнал.

– Ты сказал моей маме, где я была все это время? – спросила я, и муж отрицательно замотал головой.

– Нет, солнышко, я придумал для нее сказку. Что ты, мол, сильно устала, а я сюрпризом подарил тебе путевку в санаторий, у которого концепция – никаких телефонов, Интернета и прочей связи с внешним миром. Сказал, что отъезд твой произошел спонтанно и неожиданно, поэтому мы забыли предупредить, чтобы она звонков от тебя несколько дней не ждала.

– И что, мама поверила?

– А то! Я же лучший на всем белом свете зять, – горделиво сообщил Стас, и меня опять чуть не вывернуло от отвращения.

Несмотря на внутренний протест, я выдавила улыбку и коснулась плеча мужа:

– Спасибо, родной, что уберег маму от переживаний.

Чтоб ты, мерзость такая, провалился в самую глубокую яму!

Я усиленно терла виски, долго смотрела в одну точку, даже глаза закрывала, но на ум так и не приходило, каким образом, избежав опасностей для здоровья и, возможно даже, для жизни, мне смотаться от благоверного. Обычно я соображала гораздо шустрее, но Стас вовсю пел соловьем о нашей с ним безграничной любви, о светлом будущем, о многочисленных детях, одним словом, раздражал неимоверно и не давал сосредоточиться. А думать, как улизнуть от мужа, надо скорее, мы уже практически подъехали к городу, того и гляди, доберемся до дома, а там – соскучившийся Стас и супружеские обязанности. Не приведи господи! Тьфу-у… Тьфу-у…

Когда на горизонте показался пост дорожной полиции с патрульной машиной и, соответственно, с двумя сотрудниками полиции, я замерла.

Вот он, мой шанс!

Привлеку внимание, нас тормознут, дальше – дело техники, в итоге Стаса закуют в наручники, а я помашу ему на прощание ручкой.

– Расслабься. На гаишников не смотри. Веди себя естественно и непринужденно, – надевая на лицо безмятежную маску, скомандовал Стас.

– Если патруль не просто так стоит, а караулит нас по наводке Аблова, мы хоть до одури можем одуванчиками притворяться, нас все равно остановят, – проворчала я и предложила: – Давай сразу договоримся, если нам жезлом махнут – тормози, если есть с собой оружие – ни в коем случае за него не хватайся. Попробуем откупиться. Полицейские ведь люди, им тоже надо семьи кормить.

– Напрасно ты, солнце мое, переживаешь, – снисходительно усмехнулся Стас. – Полиция – это последнее место, где Аблов будет искать справедливость. У меня на него компромата – во-о, – муж рукой провел невидимую черту чуть выше макушки. – Звонки с угрозами, видео с требованиями, письма с инструкциями. Так что не суетись, даже если патрульные нас остановят, то лишь для банальной проверки документов. Аблов же не повернутый, понимает – сдаст меня ментам, и мы с ним вместе потонем. Одно преступление не оправдывает другого, а он и его прихвостни тебя похитили, знаешь, на какой срок это тянет?

– Догадываюсь, – тяжко выдохнула я и мысленно вычеркнула из списка вариантов, как освободиться от мужа, пункт «Обратиться в полицию».

Конечно, не факт, что Виктору светил бы реальный срок, с учетом его денег и связей, а также с его возможностями нанять первоклассного адвоката, да и я бы дала показания в его пользу. Маловероятно, что он оказался бы за решеткой. Но с другой стороны, Аблов – крупная фигура в деловом мире, конкуренты не дремлют и ухватятся за любую возможность вывести Виктора хотя бы на некоторое время из игры. Подкупят следствие, подтасуют факты и – вуаля! – Стас уже белый, пушистый, невиновный, а Аблов – главарь организованной преступной группировки.

За окном мелькнул пост дорожной полиции, а я не шелохнулась, даже звука не издала, потому что не заслуживает Виктор такой жирной свиньи от меня. Даже если правоохранительные органы компетентно сработают и разберутся, что к чему, пресса уж точно вволю натешится, имя Аблова во всех помоях прополощут, нервы вымотают и репутацию уничтожат.

– Ну, что я говорил? – довольно пропел Стас, поглядывая в зеркало заднего вида. – Не остановили!

– Рано радуешься, может, действительно, Аблов в полицию и не обратился – самому-то не хочется под следствием ходить, но что ему помешает нанять головорезов? Чтобы они ночью – чик нам по горлу, и дело с концом, а?

– Тут ты права, – Стас вмиг стал серьезен. – Опасно иметь такого врага. О-ёй-ёй как опасно. Предлагаю собрать вещи, умотать в какую-нибудь глухомань и там отсидеться. Что скажешь?

– А разве у нас есть выбор? – хмыкнула я. – Побег – это наш единственный шанс выжить. Только о сборе вещей можешь забыть, нельзя нам соваться домой, еще чего доброго натолкнемся на наемников Аблова. Отправимся налегке, а все необходимое по пути купим, в первом же попавшемся торговом центре, – сказала я, обернулась назад и вопросительно взглянула на спортивную сумку. – Ну хоть какая-то часть от суммы нам причитается?

– Это все наше! – гордо заявил Стас. – Только твое и мое.

– Как так? – раскрыв рот, имитировала я изумление. – А разве тебе выкупом ни с кем делиться не надо?

– Нет. Мои… – муж споткнулся на полуслове, – скажем так, коллеги, уже получили свой гонорар. Когда Аблов прислал мне видео с плачущей тобой, я не стал рисковать, сразу опустошил все свои закрома и выкупил у них пацана, чтобы вас с ним потом обменять.

– То есть все это время у тебя где-то в заначке лежало столько деньжищ, а я об этом ничегошеньки не знала и, как дуреха, на каждой пустячной мелочи экономила?! – Подключив весь свой актерский талант, я изобразила обиду, скрестила на груди руки и отвернулась к окну.

– Лер, ну прости, – тоскливо протянул муж и, оторвав глаза от дороги, преданно посмотрел на меня глазами собаки, которая выпрашивает у хозяина вкусную косточку.

– Никогда так больше со мной не поступай, – толкнула я благоверного в бок. – Хотя не могу не признать, ты молодец, я, конечно, точную сумму не могу знать, но предполагаю, что нам ее хватит на несколько лет беззаботной и сытой жизни.

– На несколько десятков лет, солнышко, – с гордым видом уточнил Стас, и я окончательно убедилась, что вышла замуж не за реального человека, а за созданный моим воображением образ. Мой законный супруг в моем представлении был добрым, благородным и гуманным человеком и никогда бы не тешился перспективой роскошествовать на деньги, измазанные кровью убитых им же людей.

– Торговый центр, – воскликнула я, когда на горизонте по правую руку от дороги показалось новенькое блестящее здание, на котором красовались многочисленные вывески магазинов.

Лишь когда Стас свернул на просторную и практически пустую парковку, я пожалела, что для побега выбрала такое неудачное место. Зачем поторопилась? Надо было дождаться, когда окажемся ближе к центру города, там более многолюдно, а значит, и затеряться среди толпы в разы легче. А в этом торговом центре, на окраине города, мало того что я никогда не была и не ориентируюсь здесь, так еще и, судя по количеству автомобилей на стоянке, у них с клиентами туго.

Стас заглушил двигатель, я огляделась вокруг и деловито заявила:

– Жди в машине, я мигом сбегаю, куплю все, что может понадобиться, и вернусь обратно.

– Нет, Лера, мы пойдем вместе, – покачал головой Стас. – Я не хочу терять тебя из поля зрения.

– А если у нас из машины украдут сумку, куда мы потом подадимся? Без денег нам крышка!

– Мы возьмем наличку с собой, – перекладывая сумку с заднего сиденья к себе на колени, как само собой разумеющееся, сообщил муж.

– Она слишком большая, в нее запросто бомба войдет или какое-либо другое оружие. Мы будем смотреться с ней подозрительно, а нам надо быть тише воды, ниже травы. Ты этого не понимаешь?

– Лера, мы живем в курортном городе, человек с большой дорожной сумкой в руках – дело привычное, и ни у кого не вызовет подозрений. У нас же на лбу не написано, что мы местные, все решат, что туристы коротают время, расхаживая по магазинам с багажом, который пока не нашли куда пристроить, – вполне резонно парировал Стас и даже успел дверцу машины открыть, чтобы выйти на улицу.

– Так-то оно так, – подтвердила я. – Но не забывай, закон подлости всегда бьет точно в цель, причем в самый неподходящий момент, а вдруг мы все-таки с поклажей привлечем нежелательное внимание, например, не в меру усердного охранника, который пересмотрел уйму новостей и возомнил себя спасителем мира. Ему покажется, что мы задумали недоброе, он сообщит о нас кому надо и сумку досмотрят. Как мы объясним такое количество денег? Понимаю, это маловероятное развитие событий, но когда на кону стоит все, лучше перестраховаться.

Стас захлопнул дверцу обратно, но посмотрел на меня нахмуренно и недовольно.

– Ну, если хочешь, иди сам, а я тебя здесь подожду, – усыпляя бдительность, с безразличием в голосе предложила я, а сама молилась небесам, чтобы Стас не согласился. Потому что из торгового центра, со стенами из тонированного стекла, парковка просматривалась как на ладони, в то время как я из машины никак не прослежу, где именно в магазине находится муж. Да, я запросто могу завести авто и уехать, но если заберу с собой деньги, Стас мне этого никогда не простит и из-под земли достанет, чтобы лично придушить. Боюсь, у него даже опыт имеется в умерщвлении неугодных.

Глава 27

– Я и покупки – вещи несовместимые. Наберу, как обычно, всякой ерунды, а о необходимом даже не вспомню. Конечно же, иди ты, – наконец нехотя согласился Стас, чуть подался вперед и, погладив меня по щеке, попросил: – Только, Лера, умоляю, не задерживайся. Помни, что я здесь как на иголках сижу, о тебе переживаю.

– Не волнуйся, родной, – улыбнувшись, мягко произнесла я. – Одна нога здесь, другая там.

Дернув ручку двери, я выбралась из авто, но не успела и на метр отойти, как Стас окликнул:

– Лера!

Неужели передумал и все-таки одну решил не отпускать? Вот же черт! Если так, то придется смириться и ждать другого удобного случая, чтобы сбежать.

Я обернулась.

– Девушка, а вы, случаем, ничего не забыли? – из приоткрытого окна насмешливо поинтересовался супруг.

– Ты о чем?

– О деньгах, о чем же еще? – Стас, расстегнув молнию на сумке, достал пачку купюр, отделил от нее примерно треть и протянул мне. – Без них тебе ни шиша не дадут.

– Я куплю тебе чего-нибудь вкусненького, а то ты так похудел, – взяв наличные, пообещала я и направилась к торговому центру.

Поскорее бы все это закончилось, а то глаз уже устал дергаться.

Первым делом, как только вошла в холл магазина, приметила, где находится другой выход, крыльцо которого со стороны парковки не просматривалось. Рвануть к нему немедленно и со всех ног мне хотелось невероятно, но я поборола это желание и сначала минуты три погуляла, украдкой наблюдая за Стасом, и, лишь когда убедилась, что муж, как условились, смирно сидит в авто и за мной следить не думает, я покинула торговый центр.

Оказавшись на улице, я в полной мере осознавала, что, пока нас со Стасом разделяют какие-то несколько метров и он совсем рядом, я не в безопасности, но запах свободы уже вовсю манил, настроение подпрыгнуло, а дышать стало заметно легче и комфортней. Динамичной, но все же спокойной походкой я покинула территорию торгового центра, потом по зебре перебежала через дорогу и нырнула во дворы жилых домов, которые вывели меня к небольшому скверу. Шла я, не оглядываясь, не накручивая себя, всячески отгоняя от себя мысли, что муж бежит за спиной и вот-вот меня догонит. Наоборот, шепотом твердила себе под нос, что у меня все непременно получится, жизнь наладится, и я больше никогда не увижу лживую скотину под именем Стас, разве что только если в наручниках и за решеткой.

На окраине сквера, в удобном кармашке, в ожидании клиентов стояло несколько припаркованных такси. Подошла к первому попавшемуся, спросила, свободно ли и, получив положительный ответ, нырнула внутрь.

– Куда, красивая, помчимся? – глядя на меня в зеркало заднего вида, спросил черноглазый брюнет с характерным кавказским акцентом.

– В аэропорт, – уверенно ответила я. – Меня мама дома заждалась.

До пункта назначения лихой, полный горячей крови таксист подвез с ветерком. Расплатилась не своей банковской картой, которую мне вернул Виктор вместе с сумочкой, а деньгами, которые дал Стас. Мне показалось, что небезопасно пользоваться безналичным расчетом. Если еще сегодня утром я и предположить не могла, что муж способен отследить чьи-то оплаты, то теперь, в свете новых событий, ни в чем не была уверена и понятия не имела, какими ресурсами и возможностями обладает супруг. Билет на самолет также приобрела по старинке – непосредственно в здании аэропорта, в кассе одного из агентств. Вышло, конечно, дороже, чем онлайн, но включить телефон для выхода в Интернет не осмелилась.

Прямая угроза, исходящая от моего двуличного мужа, осталась позади, пусть даже на какое-то время. Куда отправиться и по осколкам собирать свою треснувшую жизнь, я уже решила. Вопрос с билетами также урегулировала. И вот наступил момент, когда мне ничего не оставалось, как просто бесцельно блуждать по аэропорту и несколько часов кряду ждать свой рейс. Тут-то боль от предательства и тоска по несбывшимся мечтам и надеждам полностью заполонили мои мысли.

Вместо того чтобы сидеть в кафе за чашкой чая, мне нестерпимо захотелось заползти в какой-нибудь дальний угол, свернуться калачиком, завыть белугой и дать волю слезам. Ведь сегодня я похоронила в душе любимого человека, которому всецело доверяла и рассчитывала прожить с ним рука об руку до последнего вздоха.

Пребывая, словно в тумане, я отстояла очередь на досмотр, прошла паспортный контроль. В накопителе, чтобы хоть чем-то себя занять, заказала чашку горячего чая с пирожным, к которым даже не притронулась. Очнулась я уже в самолете и даже не помнила, как попала на борт. Самолет, тронувшись с места, начал набирать скорость. Глядя в иллюминатор, я прощалась с солнечным городом, с его морским воздухом, с его атмосферой вечного праздника. Да, я покидаю этот райский уголок земли с раной на сердце. Но все же я прожила здесь несколько счастливейших лет жизни, и то, что Стас измазал их грязью и причинил мне нестерпимую боль, не говорит о том, что ничего хорошего здесь совсем не было.

Приятный голос капитана оповестил, что мы набрали нужную высоту, также сообщил температуру за бортом и, пожелав приятного полета, отключился. Вскорости стюардесса и стюард разнесли напитки, и пассажиры лайнера занялись своими делами: кто слушал музыку, кто пытался уснуть, молодая мама, сидевшая на один ряд позади меня, успокаивала своих сорванцов-близнецов. Одна я прятала лицо и сглатывала слезы. В какой-то момент стало совсем невмоготу, и я поняла, если хоть чуть-чуть не поплачу, сорвусь и при всех разрыдаюсь.

Попросив двух крепких мужчин-соседей выпустить меня, я стала пробираться в хвост самолета, в туалет, чтобы там пореветь, но от неожиданности резко затормозила и замерла – за спиной у меня послышался лай явно маленькой собачонки. Псинка тявкала один в один как Тимошка.

Я медленно обернулась, но лаял ли это Тимошка или иной пес, увы, не увидела, потому что пространство бизнес-класса было плотно задернуто шторами. Тряхнула головой и пошла дальше. Даже если мы летим с Абловым одним рейсом, какая мне разница! Наши судьбы разошлись, и соединять их ни к чему.

Глава 28

Виктор

– Виктор Романович, вы просили предупредить, если девушка покинет свое место, – просунув голову сквозь занавески, сообщил мне один из моих парней, которого я подсадил на сиденье рядом с Лерой.

– Спасибо, – вставая из кресла, отозвался я. – Позови напарника и, пока я не вернусь, свои места не занимайте.

Уже в третий раз я подошел к креслу Валерии. Первые два раза, несмотря на то что я усердно перед ней мельтешил, она меня не заметила. Теперь этот номер у Леры не пройдет, потому что трудно игнорировать человека, который сидит рядом с тобой.

Блондинистая голова Леры показалась через пару минут, на ее лице красным пятачком выделялся распухший от слез носик. Она так глубоко была погружена в переживания, что даже не посмотрела, мимо чьих колен она собралась протиснуться на свое место к иллюминатору. Небольшая провокация с моей стороны в виде легких поглаживаний двух аппетитных полушарий, заставила ее все же обратить на меня внимание.

– Вы что делаете? – бурно возмутилась Валерия и развернулась ко мне лицом с явным намерением, если не влепить пощечину, то отругать точно.

– Виктор?..

Когда я впервые увидел Валерию в спортивном зале отеля, в глаза сразу бросился ее горящий взгляд, и лишь позже я обратил внимание на ее яркую внешность. Второй раз мы встретились в офисе ее фирмы. От нее и тогда исходила мощная позитивная энергетика, которой она щедро делилась со всеми присутствующими. Даже когда парни похитили Леру, привезли в загородный дом и выволокли из багажника, когда она пребывала в полнейшем шоке и тряслась от страха, ситуация ее не сломила.

А вот теперь, благодаря ее вероломному недоделанному муженьку, внутренний огонь Леры потух. На меня, хлопая ресничками, небесно-голубыми глазами смотрела все та же безумно красивая девушка, но ее моральный дух был если не сломлен, то надломлен основательно, и блеск во взгляде пропал.

– Мы встретились не случайно? – усаживаясь в кресло, поинтересовалась Валерия.

– Конечно нет, – сказал я чистую правду, поскольку клятвенно себе пообещал, никогда и ни при каких обстоятельствах не обманывать Леру. Думаю, с недавних пор честность в отношениях для нее стала главным приоритетом, и одна, даже самая маленькая и безобидная ложь может оттолкнуть от меня Валерию бесповоротно и навсегда.

– Как ты узнал, куда я лечу и время рейса?

– Обыкновенно. Я следил за тобой, с тех пор как ты села в машину Стаса, ни на секунду не теряя из виду.

Валерия недовольно поджала пухлые губки, отчего стала невероятно похожа на ребенка, которому мама в магазине не купила игрушку.

– Хоть сейчас и довольно удачно вышло, что ты оказался рядом, – Валерия нырнула рукой в крошечную сумочку, – но пообещай впредь не искать со мной встреч. Вот, держи, – девушка протянула мне довольно толстую пачку денег.

– Я никогда не обещаю того, чего не планирую выполнять, – это первое, а второе – на кой черт ты мне суешь деньги?

– Они твои, из сумки с выкупом. Мне их дал Стас, долго объяснять, как это вышло. Правда, часть я все же потратила, расплатилась за такси и билет, – со смущенной улыбкой сообщила Валерия и, тряхнув купюрами, настойчиво предложила мне их взять.

– Ну трать их на здоровье и дальше. Я ведь правильно понял, ты не погостить в столицу летишь, а насовсем домой возвращаешься. К сведенью, очень одобряю данное решение, но той суммы, которая лежит на твоем банковском счете, не хватит даже на первое время… Э-эй, ты зачем дерешься? – зашипел я, когда Лера пихнула меня в бок.

– Виктор, у всего на свете есть предел, и уверяю тебя, заглядывать другому человеку в карман определенно находится за этим пределом, – проворчала Валерия, причем не зло, а скорее, сконфуженно. Видимо, девушка чувствовала себя неловко из-за суммы, имеющейся у нее на карте.

– Напрасно ты меня, Лера, ругаешь, – как можно спокойней протянул я. – У меня был весомый повод изучить ваши со Стасом счета, как личные, так и оформленные на юридическое лицо. И прекрати уже маячить пачкой перед моим носом, я ее не возьму. Можешь делать с деньгами что хочешь – порви или просто выкинь, но я бы на твоем месте оставил их себе. Убежала ты от мужа, мягко сказать, налегке, из вещей – только то, что на тебе надето, в сумке, кроме паспорта, телефона, крема и помады, тоже ничего нет. Как жизнь налаживать собираешься?

– На работу устроюсь, – как-то грустно сообщила Валерия и тяжко вздохнула. – Начну все сначала. Да, наверное, деньги мне действительно пригодятся, я их возьму, но с условием, что ты позволишь мне вернуть долг, когда я встану на ноги.

– Хочешь – возвращай, хочешь – нет, – пожал я плечами, я на все был согласен, лишь бы хоть как-то облегчить жизнь Леры. И кстати, раз уж об этом зашла речь, то от такого специалиста, как ты, я бы в своей фирме не отказался.

– Нет, – активно замотала она головой, – еще большая благотворительностьмне не нужна. Виктор, не спорь, – с нажимом произнесла Лера, прежде чем я успел открыть рот, чтобы убедить ее, что такие работники, как она, на вес золота. – Лучше расскажи, какие у тебя планы относительно Стаса? Я не заявила на него в полицию, чтобы тебе не навредить. Но раз мы знаем, на что он способен, должны же мы что-нибудь предпринять, иначе на нас частично ляжет ответственность за каждое его дальнейшее преступление.

– Полностью согласен с тобой, – кивнул я и, хоть это было невозможно из-за опущенного подлокотника между мной и Лерой, поерзав, сделал вид, что пододвинулся ближе, склонил голову и на полтона ниже сообщил: – Мои сотрудники следят за Стасом, но делают это аккуратно, крайне важно его не спугнуть. Стас, конечно, еще та редкостная сволочь, но не он организатор группировки, которая специализируется на похищении людей и вымогательстве. Обезвредить твоего мужа – не значит решить проблему. Я надеюсь выйти на всех участников банды.

– То есть Стас еще какое-то время вполне свободно сможет жить и передвигаться по стране, а при желании и за ее пределами? – сглотнув, забеспокоилась Лера, которую явно пугала такая перспектива.

– Ну, не совсем свободно. Стас же не идиот и понимает, что в покое я его не оставлю, ему в любом случае придется прятаться. Переживаешь, что муж рванет за тобой и отомстит за то, что ты его бросила? Ведь нетрудно догадаться, куда ты можешь отправиться.

– Понятия не имею, на что Стас способен и насколько он повернут на мне. Если ты установил слежку и за мной и за Стасом, скажи, как он отреагировал, когда понял, что из торгового центра к нему в машину я не вернусь?

Я помедлил с ответом, размышляя, стоит ли и без этого запуганную Валерию добивать душещипательным рассказом о том, как ее муженек с обезумевшим видом носился по магазину, выкрикивая ее имя, как на парковке упал на колени и отчаянно выл.

– Стас отреагировал бурно, – не стал я вдаваться в подробности, – и как ты выразилась, да, он сильно на тебе повернут. Но пока не волнуйся, твой муж пределы города не покидал, снял квартиру и тихо отсиживается.

– Притаился, значит, и, как паук, выжидает… – не для меня, а скорее, для себя задумчиво пробормотала Валерия.

Я взял руку девушки и крепко сжал.

– Лер, для меня не составит труда уберечь тебя от любых неприятностей. Прими мою помощь, и ты сбережешь уйму нервов, причем не только своих, но и моих.

Она поежилась, нахмурилась и аккуратно забрала руку.

– Прости, Виктор, но нет. Я не могу.

Чтобы не выругаться матом на весь салон, я откинулся на спинку кресла, выдохнул и спросил:

– Почему? Только не неси чушь о благотворительности и о том, что не желаешь быть должна мне. Та девушка, которая подкараулила меня в спортивном клубе отеля и всеми правдами и неправдами навязала услуги своей фирмы, была абсолютно адекватна: когда ей дали то, что ей нужно, она взяла без особых церемоний.

Судя по замешательству Леры и по тому, как она замерла, я своей прямотой поставил ее в затруднительное положение: меня планировали отшить, ссылаясь именно на благотворительность и прочие подобные бредни, я выбил почву у нее из-под ног, и теперь она просто не знала, что сказать.

К своему удивлению, я увидел на ее лице тень вины и непонятного раскаянья. Валерия набрала в легкие побольше воздуха, и я понял, что она сейчас начнет что-то говорить. Не к добру это, ой, не к добру. Надеюсь, у меня волосы на голове и на остальных частях тела дыбом не встанут, когда услышу, что себе навыдумывала хорошенькая головка Леры.

– Виктор, умом я отчетливо понимаю, что ты вынужденно похитил меня и поначалу обращался, как с последней скотиной, по незнанию моей невиновности. Но ведь из памяти не выкинешь ни холодный подвал, ни регулярные побои, в том числе по лицу, ни то, что ты лично натравил на меня Глеба, чтобы снять для Стаса видео. В целом ты неплохой человек, но проблема в том, что я не могу сказать с уверенностью, хороший ли. И на что ты пойдешь, если жизнь вновь припрет тебя к стенке. Я зареклась иметь дела с опасными людьми, больше не хочу этого ни при каких обстоятельствах. Да, в загородном доме я держалась с тобой довольно свободно и подпускала ближе, чем следовало бы…

По всей видимости, Валерия сейчас говорила о поцелуях и невинной шалости на столе, потому что она, очевидно, чтобы скрыть смущение, вдруг стала всматриваться в иллюминатор, словно ее резко заинтересовала проплывающая под нами облачность, но тем не менее продолжила:

– Не имею представления, почему я так себя повела. Может, дикость ситуации повлияла или сказался статус заложницы, но, оборачиваясь назад, я вижу, что была как минимум не в себе.

Каждое ее слово било, словно наотмашь, а ведь я думал, что любую причину отказа Валерии от моей помощи я с легкостью отобью, но, оказалось, что не любую. Что тут скажешь? Виновен по всем пунктам. В последние дни, проведенные Лерой в загородном доме, она действительно держалась непринужденно и даже уверенно, на нас с парнями ворчала, прикрикивала, а случалось, и откровенно командовала. Когда мы с Костяном и Глебом учинили небольшой бардак на кухне, в гостиную, где мы отдыхали, залетела настоящая фурия со скалкой в руке. Сначала она нас отругала, как мальчишек, только что в угол коленями на горох не поставила, а потом заставила натирать кухню до блеска. Но ведь и этого ей показалось мало, встала, как надзиратель, в дверном проеме и придирчиво контролировала, насколько энергично и качественно мы орудуем тряпками. После таких выпадов я почему-то свято уверовал, что Валерия полностью меня простила и вышвырнула из памяти все без исключения омерзительные моменты в нашем прошлом общении.

– Все верно, – соглашаясь, протянул я, – у тебя есть полное право меня презирать, на меня злиться и даже, вполне заслуженно, ненавидеть. Я могу тысячу раз повторить, как сожалею обо всем, недопустимом по отношению к тебе, и ровно столько же раз извиниться, и поверь, если бы этим я смог загладить свой проступок перед тобой, я бы так и сделал. Но слова – это пустой звук, ничем не подкрепленный. Я же в качестве компенсации за моральный и физический вред предлагаю реальную помощь, а именно безопасное место, защиту и финансовую поддержку.

Валерия, закусив нижнюю губу, призадумалась. Отлично. Если мне удалось хотя бы пошатнуть ее мнение обо мне, уже хорошо.

– Лично для себя я от тебя ничего не приму, но сильно переживаю, что Стас попытается мне отомстить через мою маму. Поэтому если твое предложение о защите распространяется и на нее, то…

– Считай, договорились, – перебил я Леру, пока она не передумала, а еще достал воображаемый блокнот и внес в него архиважную запись: «Слабое место Валерии – ее мама, надо прибегнуть к этому отличному рычагу давления». – Как только мы приземлимся и можно будет пользоваться телефоном, я тут же отдам необходимые распоряжения.

– Виктор, нет, погоди, – всполошилась Лера. – Дай мне сначала с ней поговорить и все объяснить.

– Не вопрос, – кивнул я и потянулся в карман за заранее приготовленным для нее новым мобильным.

– Вот, держи, свой телефон ни в коем случае не включай, а лучше выбрось, – практически в принудительном порядке я вложил в ладонь Леры новое средство связи и пояснил: – Мои личный и рабочий номера уже забиты в контакты. Как только поговоришь с мамой, сразу звони.

Валерия явно уже начала сомневаться, с подозрением поглядывая то на меня, то на телефон. Вот сейчас всю договоренность вспять обернет, надо поскорее сматываться.

– Ну все, я пошел, а то там Тима один, да еще в тесной переноске…– я спешно поднялся на ноги. – Жду звонка.

Глава 29

Пока я переваривала, на что согласилась, Аблова как ветром сдуло.

Однако я дала маху!

Как так вообще получилось, что Виктор меня уговорил, причем быстро и не особо стараясь? Ведь давала зарок не общаться в будущем с Абловым ни при каких обстоятельствах по двум весьма веским, на мой взгляд, причинам. Первую причину я без зазрения совести озвучила Виктору. Это – похищение и несколько кошмарных дней, последовавших вслед за ним, когда я сидела в подвале и в панике прислушивалась к каждому шороху от страха, что кто-то войдет, накинет на шею удавку, а потом закопает в лесочке, где мое тело никто и никогда не найдет.

Вторую причину я оставила при себе и Виктору о ней расскажу только под пытками. Когда с головы Стаса слетел нимб, который я собственноручно туда водрузила, я наконец осмелилась признаться себе, что Аблов мне очень даже интересен как мужчина. Правда, это абсолютно ничего не должно для меня значить. Хватит с меня неподходящих мужчин, тем более что я же в него не влюблена, просто это мимолетное увлечение, которое скоро развеется, если мы перестанем видеться. С глаз долой – из сердца вон – безотказное правило. Наверное…

Никогда бы не подумала, что у меня возникнут к одному и тому же человеку абсолютно противоречивые чувства. С одной стороны, когда я смотрю на Виктора, возникает стойкое желание наброситься на паршивца и придушить его за все то, что я перенесла в его плену, но с другой стороны, и на столе поваляться с ним тянет…

Вот как это называется?

Психическое расстройство в виде раздвоения личности или я на личном примере теперь знаю, что имеют в виду, когда говорят, что от ненависти до любви один шаг? Только я этот шаг не сделала, а стою на черте между этими чувствами, одновременно обуреваемая ими обоими.

Но, как выясняется, копаться в себе и в том, что ты переживаешь, – занятие, которое может так глубоко затянуть, что ты отвлекаешься от абсолютно всего. Например, я благополучно пропустила снижение самолета и посадку, а очнулась, лишь когда люди толпились в проходе, чтобы выйти на трап. Естественно, с Абловым мы больше не увиделись – пассажиры бизнес-класса покидают самолет первыми, и в здание аэропорта их доставляют отдельным более комфортабельным транспортом.

Пока на такси добиралась до квартиры, в которой я родилась и выросла, чуть голову не сломала, прикидывая, как бы так помягче преподнести маме, что ее зять – уголовник и мы с ней теперь должны его дружно бояться и вести себя осторожно и осмотрительно.

Переминаясь с ноги на ногу перед дверью родного дома, долго не решалась постучать, то занося кулак, то вновь опуская.

Мама неоднократно жаловалась, что с мужчинами ей катастрофически не везло в жизни, начиная с моего отца, который, похоже, узнав о ее беременности, благополучно слинял и навсегда пропал без вести, заканчивая последним ее ухажером, который, обещая небо в алмазах, уговорил ее оформить на себя кредит и, взяв все деньги, сказал, что сбегает на минуточку в магазин купить бутылку шампанского и что-нибудь вкусненькое к торжеству, но назад уже не вернулся. И вот когда я встретила Стаса – такого надежного, доброго и со всех сторон положительного – и он сделал мне предложение, мама радовалась как маленькая, в буквальном смысле визжала от счастья и хлопала в ладошки. К тому же ее будущий зять клятвенно ей пообещал, что будет носить меня на руках, будет заботиться обо мне и любить до последнего вздоха. Как теперь мне ей сообщить, что все ее мужики, включая и моего папашу по сравнению со Стасом белые и пушистые зайчики?

Закрытая наглухо дверь неожиданно распахнулась, и я увидела родное и вместе с тем удивленное лицо мамы и поступила так, как часто делала в раннем детстве, когда кто-нибудь меня обижал. Я тогда бросалась родительнице на грудь, обнимала ее, рыдала навзрыд и, жалуясь на жизнь, причитала.

– Лера, доченька, ты какими судьбами здесь и что случилось, почему плачешь? – щедро поглаживая меня по спине, мягко, но с тревогой спрашивала мама.

– Я от Стаса ушла, и мне теперь жить негде, примешь? – шмыгая носом, рассказала я в принципе всю историю, в коротком ее изложении.

– Твою же дивизию… – выплюнула родительница, приправив эмоцию крепким словечком. – Нас точно кто-то сглазил или, того хуже, проклял! Может, к гадалке сходить? Мне подруга одну очень настоятельно рекомендовала.

Как только мои уши услышали слова о гадалке, проклятии и сглазе, я сразу вспомнила, кто из нас двоих с мамой в доме всегда считался взрослым и рассудительным.

– Мама, умоляю, только скажи, что до сегодняшнего дня ты еще ни к какой ворожее или колдунье не ходила и не отнесла ей все свои накопления, – с надеждой попросила я.

– Нет, пока не успела, но как раз к гадалке собиралась. Напрасно ты, дочка, на такие вещи негативно реагируешь. Подруга сказала, что мадам Марго не какая-нибудь шарлатанка, а уважаемая, сильная и порядочная во всех отношениях колдунья. Давай вместе к ней сходим, сама убедишься.

– Мама! Ты сама-то себя слышишь? «Мадам Марго», – передразнивая, фыркнула я, – один псевдоним чего стоит! Никуда я тебя не пущу и точка. Пошли лучше домой, чаю попьем, поговорим.

Отличительная черта характера мамы состоит в том, что она легко и молниеносно переключается с одной безумной идеи на другую. Еще пять минут назад она прижимала к груди сумку с деньгами со стойким намерением вручить их мошеннице, чтобы та взамен щедро украсила ее уши лапшой и наплела, какая неслыханная финансовая удача и седовласый представительного вида принц без материальных проблем ждут в обозримом будущем мою маму. А сейчас, выслушав мою историю с участием Стаса и Виктора, по всей видимости, с азартом загорелась новой идеей. Ну неспроста же так родительница, многозначительно вытянув указательный палец вверх, важно произнесла:

– Как удачно сложилось, что этот самый Аблов не женат!

– Мам, ты меня вообще слушала? – вытаращив на маму глаза, возмутилась я, да так бурно, что изо рта посыпались остатки не проглоченного куска кекса. – Я тебе рассказала, что несколько лет прожила в браке с уголовником и убийцей, а тебя волнует лишь то, что какой-то там Аблов не женат?!

Мало того что родительница не смутилась, она еще строго и с претензией на меня посмотрела.

– Лера, «прожила» – это глагол прошедшего времени. То есть событие уже произошло. Ты живая, здоровая, этот гад Стасик – за тысячу километров отсюда, не надо зацикливаться на былом. Мы можем до мозолей на языках кудахтать о том, какой Стас сукин сын, только я не понимаю зачем? Доченька, всегда думай лишь о настоящем и будущем, а прошлые невзгоды и ошибки стряхивай с себя, как с зонтика – капли после дождя. Я всегда так делала и делаю, поэтому и не нажила лишних морщин. Так что закрываем замшелую тему Стаса и возвращаемся к Виктору. Тем более тебе и самой, вижу, о нем поговорить хочется. Сердце матери не обманешь, у тебя глаза блестели, когда ты о нем вспоминала. У вас с ним что-то было?

– Конечно же нет! – нагло соврала я. – И прекрати намекать, что Аблов мне симпатичен, потому что это не так. А глаза у меня блестели от слез, потому что Виктор надо мной откровенно измывался, пока не узнал, что я не участвовала в похищении его племянника.

– А-ах, – закатив глаза, блаженно выдохнула родительница. – Как романтично – похищение, ненависть, взаимное притяжение… – мама игриво передернула бровью, – тебе надо непременно его заарканить.

– Какая, к черту, романтика? Напоминаю, он меня морил голодом и холодом мучил, – раздраженно прошипела я, а мысленно себя похвалила за то, что не все рассказала маме о событиях последних дней, опустила моменты поцелуев с Абловым и также то, что он предлагал помощь и финансовую поддержку.

Виктор

Глядя на разблокированный экран мобильного телефона, на котором высвечивалась дата и время, путем несложных подсчетов я определил, что прошло ровно три дня, два часа, четырнадцать минут и черт его знает сколько секунд с того момента, как мы расстались с Валерией в самолете. Как по мне, вполне достаточное количество времени для разговора с мамой.

Похоже, Лера не собиралась и не собирается мне звонить, а я, как осел, жду, не расставаясь ни днем, ни ночью с телефоном, подпрыгивая от каждого звонка.

Зараза какая!

Ну что ж… Лера свой ход сделала, уговор созвониться попросту проигнорировала, теперь пусть не жалуется, сама виновата. Действовать за ее спиной или нажимать на нее я не планировал, так же как до последнего не хотел использовать рычаг давления в виде ее мамы, но Валерия не оставила мне другого выхода.

Связавшись со своей помощницей и разгрузив остаток рабочего дня, я предупредил, что в офисе появлюсь только завтра, а сам направился с визитом к Лере. План у меня был такой: я познакомлюсь с ее мамой, обозначу свои намерения, может, она окажется куда сговорчивей, чем дочь, которая в это время как раз находилась вне дома и помешать мне не могла.

Навигатор привел в тесный спальный район, к дому советской постройки. Поднявшись на лифте на пятый этаж, я пригладил рукой волосы, поправил ворот рубашки и лишь потом нажал на кнопку звонка.

Сначала я услышал шаги, потом потемнел зрачок глазка, а когда дверь открылась, первое, что пришло на ум, – я ошибся, перепутал либо дом, либо номер квартиры.

– Добрый день, молодой человек, чем могу быть полезна? – томно поинтересовалась открывшая дверь женщина.

– Добрый, по-моему, я не туда позвонил. Не подскажете, в вашем доме случайно не проживает Калинина Ирина Сергеевна?

– Молодой человек, вы позвонили в нужную вам дверь, Калинина Ирина – это я.

Чего?

Ну ни черта себе! Это во сколько же лет она Лерку родила? В десять… в двенадцать?

Когда в голове проигрывал предстоящую встречу с Ириной Сергеевной, мозг нарисовал ее как женщину около пятидесяти, пухленькую, невысокую, с короткой стрижкой, и от нее обязательно должно было вкусно пахнуть пирожками собственного производства. Ведь в мыслях именно ими она меня угощала, когда мы с ней разговаривали и пили чай.

А женщине, которая стояла напротив, я с натяжкой дал бы лет тридцать пять. Причем крутые тридцать пять. Не у каждой двадцатилетней такая фигура, как у Ирины Сергеевны, имеется, и она об этом отлично знает. Поэтому и носит шелковый красный халатик, который пятую точку едва прикрывает, и поза соответствующая: Калинина прислонилась плечом к дверному проему, выставила вперед стройную ногу и поглядывала на меня из-под густых и длинных ресниц – подозреваю, не натуральных, – а на палец игриво накручивала блондинистый локон. Одним словом, если у меня с Валерией все выгорит, а оно обязательно выгорит, то теща у меня будет – огонь!

– Меня зовут Виктор Аблов, – я протянул женщине заранее заготовленную визитку, – мне необходимо переговорить с вами по поводу вашей дочери.

– О-о-о, неужели тот самый Виктор? Лера мне о вас много интересного рассказывала. Ну, проходите, раз уж пришли, – Ирина Сергеевна отошла в сторону, чтобы я мог зайти внутрь квартиры. – А я вас по-другому себе представляла, думала, вы старше, толще и не такой симпатичный.

– Признаться, вы тоже меня удивили, Ирина Сергеевна, вы выглядите не как Лерина мама, а как ее старшая сестра, – сделал я женщине комплимент, который она наверняка слышала не один раз, но тем не менее он явно ей польстил – Калинина широко заулыбалась и осталась крайне довольной.

– Я бы разрешила вам не разуваться, но Валерия меня потом со свету сживет, – с сожалением произнесла женщина, заметив, что я наклонился и потянулся к туфле. – Дочка, как заведенная, три дня квартиру отдраивала, весь хлам собрала и выкинула, десять мешков мусора на помойку вынесла.

Я невольно заулыбался, представив, как неугомонный электровеник под названием Лера тут шустрил, наводя чистоту.

– Ничего, мне не трудно, куда можно пройти? – выпрямившись, поинтересовался я.

– В гостиную. Вы пока устраиваетесь, а я нам под разговор чего-нибудь принесу.

Квартира Ирины Сергеевны больше походила на жилище студентки, чем взрослой женщины. В гостиной напротив друг друга стояли два темно серых дивана, оба были щедро усыпаны разноцветными яркими подушечками, шторы на окнах отсутствовали, хозяйка ограничилась лишь легким тюлем. На стене висел внушительных размеров телевизор, на журнальном столике рядом с кружкой недопитого кофе стоял ноутбук в раскрытом виде, а в углу комнаты располагался велотренажер, который в данный момент использовался для сушки белья. На одной его ручке висела пара кружевных бюстгальтеров, а на другой – трусики и крошечная ночная сорочка.

Калинина явилась через пять минут, и когда я заметил, что у нее в руках, у меня откровенно отвисла челюсть. Женщина притащила бутылку коньяка и два бокала.

– Виктор, надеюсь, отсутствие закуски вас не смутит. Я хотела нам порезать лимон или яблоко, на худой конец, сыр, но в холодильнике, кроме кастрюли Леркиного борща, сметаны и двух сосисок, ничего не нашлось.

Последний раз я днем хлестал алкоголь несколько лет назад, и то вынужденно – окучивал крайне выгодного заказчика из восточной Азии, кроме того, приехал я к Калининой без водителя, да и в принципе пьянствовать желания не было. Но отказывать даме – не вариант, тем более будущей теще, а то еще забракует как зятя.

Заверив Калинину, что закуска, а вернее, ее отсутствие – полная ерунда, налил нам в бокалы коньяка, и мы без тостов и предисловий выпили.

– Первое – предлагаю перейти на «ты»: я Ира, ты Витя, – морщась от крепкого напитка, предложила Ирина Сергеевна. – Второе – говори, зачем пришел, а то Лера вернется, одним махом разгонит наш сабантуй. И не забудь потрудиться и рассказать, почему я должна с тобой разговаривать после того, как ты, гад такой, над девочкой моей измывался.

Выдохнув, изложил суть вопроса. Объяснил, что, пока Стас разгуливает на свободе, Ирине Сергеевне и тем более ее дочери попросту не безопасно жить по адресу, который тому отлично известен, что касалось похищения, я искренне извинился, ну и, конечно, упомянул, что имею серьезные виды на Леру и далеко идущие планы.

Выслушав, Калинина долго молчала, барабанила длинным маникюром по столу и прожигала изучающим взглядом. В какой-то момент я даже подумал, что она сейчас встанет и укажет мне пальцем на дверь. Но нет, Ирина Сергеевна, выдержав паузу, лукаво улыбнулась и заявила:

– Ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Парень ты, как посмотрю, неплохой и Валерией моей не на шутку заинтересовался. Да и, чего греха таить-то, при деньгах, а это немаловажный плюс. Так уж и быть, вступлю с тобой в сговор. Ты ведь ко мне пришел для того, чтобы я дочку убедила дать тебе шанс, верно?

– Верно, – подтвердил я. – Но и ваш срочный переезд в безопасное место тоже имеет первостепенное значение.

– Хорошо, постараюсь помочь, но, Витюша, имей в виду, если дочку обидишь, я тебя… – Калинина подняла вверх два пальца и изобразила ножницы, намекая, что в случае чего – глубокая кастрация мне гарантирована.

Мы оба притихли, когда в замок входной двери вставили ключ, провернули его, а после послышался голос Валерии:

– Мам, я дома!

Если я просто замолчал, то Ирина Сергеевна испугано сжалась и прошептала:

– Сейчас Лерка нам задаст жару! Если что, коньяк принес ты.

Глава 30

Виктор

Квартира у Ирины Сергеевны крохотная, расстояние от коридора до гостиной минимальное, поэтому отлично слышно, как Лера поставила сумку на тумбочку, как разулась, как устало выдохнула и протянула:

– У меня от всех этих инстанций голова кругом. Честное слово, проще поле вручную вспахать, чем документы восстановить.

– У Леры на руках только паспорт и водительские права остались. В налоговой и в пенсионном фонде все упорядочено, по заявлению быстро дубликаты документов выдают, а вот чтобы бывшие работодатели в трудовой книжке еще раз записи проставили, приходится бегать. Кто ликвидировался, кто адрес сменил, в общем, та еще канитель, – шепотом сказала мне Калинина о мытарствах дочери. Я, конечно, все об этом и так знал, но тем не менее с сочувствием кивнул.

– Мам, а как насчет обеда, дочку не покормишь? – голос Валерии неумолимо приближался, как и сама девушка.

– Привет, – бодро поздоровался я, когда блондинистая голова показалась в дверном проеме, тут же от удивления ошеломленно округлив огромные глаза.

На несколько секунд Валерия потеряла дар речи, она поочередно сверлила взглядом то меня, то бутылку коньяка, то затылок матери, которая сидела спиной к дочери и не торопилась оборачиваться.

– Привет, – сквозь зубы процедила Валерия и, уперев маленькие кулачки в бока, поинтересовалась. – А что у нас тут происходит?

Я уже было набрал в легкие воздух, чтобы ей ответить, но Ирина Сергеевна украдкой от дочери, приложив к губам палец, недвусмысленно мне намекнула, чтобы я рта не раскрывал. Она хитро подмигивала, сообщая таким образом, что разберется сама с дочерью.

– Как это – что?! Виктор к нам в гости зашел, много чего интересного рассказал, между прочим, о чем ты утаила, – повернув к Лере голову, с нотками претензии в голосе пропела Ирина Сергеевна.

Валерия тут же перевела взгляд на меня и посмотрела так, словно я лично виновен во всех военных конфликтах на планете, а заодно в существовании голода и неизлечимых болезней.

– Виктор, а можно тебя на секундочку в сторонку позвать, разговор есть, – прорычала Валерия, причем настолько угрожающе, что напрочь отбила желание куда-либо с ней удаляться.

Останемся наедине, и она мне либо мозг упреками вынесет, либо какую физическую травму нанесет, например, будущего потомства лишит. Оно мне надо? Посижу-ка я лучше рядом с Ириной Сергеевной, так однозначно безопасней, да и риск того, что укажут на выход, снижается практически до нуля.

Только возникает вопрос, как бы так ловко отказаться от приглашения, чтобы Леру не насторожить и не обидеть. Над дилеммой не пришлось ломать голову, спасла палочка-выручалочка Ирина Сергеевна, она схватилась за левую грудь и принялась причитать:

– И чем это, интересно, я заслужила к себе такое отношение? Одна дочку вырастила, без мужа, ночами не спала, во всем себе отказывала, лишь бы у нее все было, а теперь, выходит, лишней стала? Она теперь при мне даже с людьми разговаривать не хочет, зовет их куда-то, чтобы я ничего не услышала, – если до этого Калинина жалобно бормотала, глядя на свои колени и как бы рассуждала сама с собой, то сейчас выпрямилась и с вызовом посмотрела на дочь: – Видимо, зря я тебя в детстве не порола. Может, пока не поздно, все-таки взяться за ремень?

– Мам, а давай это после обсудим, без посторонних? – в ответ отозвалась Валерия, и тут ее щеки резко покрылись румянцем.

Однако… Дело вовсе было не в перепалке с матерью, Лера смущенно поглядывает отнюдь не на нее. Проследив за ее взглядом, я невольно расплылся в улыбке – она заметила белье на велотренажере, потому и покраснела.

Лера рысью пробралась вдоль стены в угол комнаты и, прикрывая своим телом то, что она там делает, судорожно снимала со снаряда трусики и бюстгальтеры.

– Это Виктор-то посторонний? Категорически не согласна! Он, в отличие от родной дочери, не стал утаивать правду, и как на духу рассказал, какая угроза в виде бывшего зятя нависла над моей и твоей головой, – не унимаясь, возразила Калинина.

– Да почему ты так говоришь, словно я ни словом о Стасе не обмолвилась? Все, как есть, так и сказала. Что он для нас угроза, что способен на все, включая убийство.

– Да, пару фраз ты бросила о муженьке и его жутких делишках, и все! Я практически даже не испугалась.

– А-а-а, значит, я виновата в том, что недостаточно сильно тебя напугала? – Лера закончила с велотренажером и развернулась к нам лицом, правда, руки с бельем спрятала за спиной.

– Ну что ж, сейчас проблема решена, тебя просветили, и ты боишься любого шороха и трясешься от каждого звонка в дверь. Все чудно и правильно.

– Не передергивай, Виктор помощь предложил, от которой ты в свое время по глупости отказалась, и готов хоть сейчас перевезти нас в безопасное место. Так ведь? – Калинина многозначительно взглянула на меня, ожидая поддержки и подтверждения серьезности моих намерений.

– Все верно! – твердо заявил я, за что заслужил от Ирины Сергеевны одобрительный взгляд, а от Леры – взгляд, в котором читалось обещание моей скорой и насильственной смерти.

– Решено, дочка, скоренько собираемся и в дорогу!

Если бы не присутствие младшенькой язвочки, бросился бы к Ирине Сергеевне и расцеловал бы в обе щеки, я и не рассчитывал Леру к себе под крыло забрать сегодня, но, похоже, все шло именно к этому.

Валерия как-то подозрительно расслабилась и безразлично пожала плечами.

– Ну если ты так решила, то собирайся, а мне и дома хорошо. Через пару дней перееду в тот загородный домик, который мы вместе выбрали по объявлениям и планировали арендовать до конца лета. Всем пока и удачи, – Валерия решительно направилась к выходу. Я не усидел, встал и преградил путь.

– Лера, выключай режим бабы-яги, которая из принципа против всех и всего, – ухватив за плечи, остановил я ее. – Ты так реагируешь, как будто мы с Ириной Сергеевной тебе что-то неразумное и аморальное предлагаем.

– С Ириной, а не с Ириной Сергеевной, – донеслось со стороны дивана уточнение.

– Пока Стас не окажется там, где ему и положено находиться, вы просто поживете в моей полностью обустроенной, временно пустующей квартире, и все. Лер, прости, но я не могу понять, в чем проблема?!

Валерия отлично знает, что по большому счету я прав, и крыть мои доводы ей особо нечем, поэтому и смотрит куда-то в пол, кусает губу и молча злится. Но я себя не обманываю, затишье – это перед бурей, сейчас Валерия попыхтит, попереминается с ноги на ногу и выдаст речь.

Все-таки насколько древним мужикам в отношениях с женским полом было легче. Приглянулась дама – схватил, через плечо перекинул, утащил в пещеру – и держи ее там, пока не привыкнет и сама уходить не захочет.

Красотища какая!

– Я сама могу о себе позаботиться. А потом, кто-то же из твоих людей следит за передвижениями Стаса, если он появится в радиусе ста километров от меня, предупредишь, – недовольно и по-прежнему не глядя мне в глаза, проворчала Валерия.

Спрашивается, вот кто меня за язык тянул, когда рассказывал Лере о наблюдении за ее муженьком? Надо было молчать как партизан, чтобы Стас за каждым поворотом мерещился Валерии, тогда бы она куда угодно за мной рванула и не кочевряжилась.

– Доверить свою жизнь и жизнь матери какой-то там слежке! – осуждающе качая головой, вновь подала голос Ирина Сергеевна. – А если Стас эту самую слежку обведет вокруг пальца? Самолетом к нам долетит, проникнет в квартиру, замок у нас хиленький, сама знаешь, и ночью, пока мы мирно спим, задушит подушкой, а? Тебя, может, и пожалеет, жена как никак, а меня точно удавит. Что ты потом своей совести скажешь?

– Мама!.. – выкрикнула Валерия, но более ничего сказать не успела.

Ирина Сергеевна еще сильней схватилась за левую грудь и, корчась, согнулась.

– Ой-ёй-ёй, что-то опять сердце прихватило, довела-таки ты, дочка, меня до предынфарктного состояния.

Смотрю на Калинину и сообразить не могу – она притворяется или нет? Мне что делать? Бежать за таблетками? Скорую вызывать? Или свистеть и бурно рукоплескать блестящей актерской игре?

– Где у вас аптечка? – перестраховываясь, спросил я у Валерии и, предполагая, что лекарства находятся на кухне, шагнул в ее направлении.

– Я бы сказала где, но, боюсь, среди наших медикаментов нет таблеток от хитрости. Мам, спектакль прекращай, пожалуйста, ладно я привыкшая, но некоторые не в курсе и уже рвутся тебя спасать.

– Может, мне и не настолько плохо, как я думаю, – жалобно пропела Калинина, – но все-таки плохо, и доктор, которого я совсем недавно посещала, заметил, что здоровье у меня пошатнулось, рекомендовал беречься и ни в коем случае не нервничать.

– Опять врешь, – закатив глаза, простонала Валерия. – Ты бы никогда не пошла к врачу добровольно, как минимум тебя пришлось бы связать и еще приставить к твоему виску дуло пистолета.

Калинина выпрямилась, поправила полочки халатика и абсолютно серьезно посмотрела на дочь.

– Лера, единственное, что я в жизни совершила хорошего и правильного – это тебя родила. Ты – самое ценное, что у меня есть, ради тебя я не только готова врать, притворяться и хитрить, надо будет – кого угодно убью. Словами не передать, какие чувства испытывает мать к ребенку, эту безграничную любовь можно только на себе ощутить. Когда свои дети появятся, поймешь, – выдохнула Ирина Сергеевна, и по ее щекам одна за другой поползли слезы. – Пожалуйста, доченька, пожалей маму, соглашайся на то, чтобы Виктор нам помог.

Снова Калинина вогнала меня в полнейшее недоумение: в данный момент она вновь в образе и виртуозно играет роль или искренне плачет?

Так и гадал бы, но Валерия тоже шмыгнула носом, и глаза у нее от влажности заблестели.

– Хорошо, мам, ты только не плачь, хочешь уехать, значит, уедем, – Лера вырвалась из моих рук и, теряя по дороге нижнее белье, которое собрала с велотренажера, кинулась к матери.

Женская часть нашей компании принялась обниматься и причитать, а я не знал, куда себя деть, – и уйти не уйдешь и оставаться вроде неудобно, особенно с учетом того, что женщины ревут. При этом я никак не мог согнать с лица довольную мину: Валерия теперь будет у меня под постоянным присмотром и в шаговой доступности – квартира, в которую я планирую заселить дочку с мамой, находится этажом ниже моей.

Глава 31

Виктор

Ирина Сергеевна активно и шумно носилась по квартире и собиралась. Будущую мою тещу (как я теперь мысленно ее называл) из-за выпитого коньяка заметно штормило, она нет-нет, да запиналась или таранила плечом какой-нибудь угол. Чем была занята Валерия в данный момент – мне неизвестно, ее попросту не было ни видно, ни слышно. Когда я навещал уборную и по дороге украдкой подсмотрел за Лерой, она смирно сидела в своей комнате на кровати и с кислым лицом смотрела на раскрытую сумку. Ну и пусть сидит себе тихонечко на здоровье, главное – чтобы не передумала со мной ехать, все равно ей брать с собой особо нечего. От мужа сбежала, мягко говоря, налегке, а, судя по отчетам наблюдения за ней, прикупить новых вещей не успела.

Я же перекочевал на кухню, где, с дозволения хозяйки дома и по совместительству мировой женщины, сварил себе кофе, только он не особо помог поставить мозги на место, все-таки мы с Ириной Сергеевной добрую часть бутылки сорокаградусного напитка приговорили. Крутить руль в таком состоянии как минимум безответственно.

Задумка посадить Валерию на водительское сиденье закончилась полным провалом. Когда я заглянул к ней в спальню и предложил ей этот план, она не отказалась, но так кровожадно улыбнулась и так хитро поинтересовалась, сильно ли у меня дорогой автомобиль и как я отношусь к целостности его кузова, что желание доверить Лере баранку испарилось мгновенно.

Услугами личного водителя на постоянной основе я не пользовался, не пользуюсь и никогда не буду пользоваться. Первое – рулить я люблю, второе – в девяноста девяти случаях из ста чужая манера вождения меня раздражает. В те редкие моменты, когда мне все же требуется водитель, я звоню своему начальнику службы безопасности, и он назначает на эту роль кого-нибудь из своих парней. А сейчас Герман Олегович обещал подъехать сам, потому как находился поблизости и имел ко мне разговор.

Когда Ирина Сергеевна до отказа набила вещами все свои пять чемоданов, а Лера собрала одну среднего размера спортивную сумку, мы по настоянию будущей тещи посидели в коридоре на дорожку и отправились в путь.

Герман Олегович не подвел и, когда мы спустились к моей машине, он уже стоял возле нее и курил.

– Олегович, ты когда бросишь свою дурную привычку? Может, мне приказ специальный издать? – в очередной раз рявкнул я на начальника службы безопасности из-за курения и протянул было ему один из чемоданов, которыми был щедро увешан, как Ирина Сергеевна – я даже не успел понять, каким образом, – умудрилась меня оттеснить и вклинилась между мной и сотрудником.

– Ирина, – представилась Калинина и подала начальнику службы безопасности руку, причем не для пожатия, а явно для поцелуя.

– Семенов Герман Олегович, – солдатским тоном отрапортовал тот в ответ. К разочарованию будущей тещи, руку он ей не поцеловал и тут же принялся закидывать в багажник ее необъятные чемоданы.

– Какой интересный мужчина, – довольно громко протянула Калинина, обращаясь к дочери, за что была немедленно той пристыжена.

– Мам, озвучивай, пожалуйста, свои мысли тише, не смущай человека.

– Шутишь? Такого не смутить, – мечтательно выдохнула Ирина и заявила, что на заднем сиденье ее укачивает, поэтому она поедет рядом с водителем.

Пока Семенов рулил, Ирина Сергеевна без умолку щебетала, выспрашивая, как бы между прочим, у начальника службы безопасности, женат ли он, есть ли дети и тому подобные вещи. Лера забилась в угол подальше от меня и, скрестив руки на груди, откровенно дулась. Я же недоумевал, как мать и дочь могут быть настолько похожи друг на друга внешне и так различаться характерами. Я-то всегда считал, что яблоко от яблони недалеко падает, но нет, бывают исключения.

– Нам надо обсудить некоторые моменты, – наконец-то Валерия снизошла до разговора со мной.

Для приватности разговора я придвинулся к ней поближе.

– Я весь во внимании, – сказал я, закинув руку на спинку сиденья Валерии. Она недовольно фыркнула, но ничего по этому поводу не озвучила.

– Виктор, я бы сразу хотела расставить все точки над «i» и предупредить. Вся твоя помощь будет вознаграждена исключительно деньгами, и то лишь тогда, когда я крепко встану на ноги.

– А разве я что-то просил у тебя взамен или ставил условия? – улыбнулся я.

– Нет, но я же не дура, понимаю, что неспроста ты тратишь на меня и время и силы. Ты же не станешь отрицать, что преследуешь определенный интерес?

Конечно же я догадался, что Валерия под словом «интерес» подразумевает мою симпатию к ней, но не удержался и попросил:

– Лера, а ты не могла бы выражаться более конкретно? Что-то до меня не доходит, о чем речь.

Она нахохлилась, долго подбирала слова, но все же в результате ответила, конкретизировала, да еще как!

– Я не стану с тобой спать в обмен на прикрытие. Если ты на это рассчитываешь, то лучше прямо сейчас нас с мамой высаживай.

– Ого, вот это прямолинейность, – непроизвольно вырвался у меня возглас вместе со смешком. – Ну, если скажу, что не хочу с тобой спать, навру. Но вообще-то, для начала, я планировал пригласить тебя куда-нибудь в тихое романтичное место, где мы могли бы пообщаться без статуса «похититель – заложница», чтобы получше друг друга узнать, а дальше пойдет как пойдет.

– Никуда у нас ничего не пойдет, – довольно грубо обрубила Валерия. – Ты говоришь о романе, а он меня с твоим участием в главной роли не интересует. Прости, но ты такой же опасный тип, как и мой муж. А я хочу жить тихо, спокойно, без потрясений, но главное – никогда больше не ошибаться в мужчине, который мне близок. Потому что это больно и мерзко.

– Я вызываю у тебя опасения? – спросил я, неожиданно для самого себя повысив голос.

– Гипотетически – да! И меня трудно в этом винить: именно ты приказал меня похитить, именно с твоего молчаливого согласия Глеб заехал мне так, что я завалилась, именно…

– Я тебе очень прошу, не продолжай, – оборвал я Валерию на полуслове. – У меня и без тебя эти картины постоянно стоят перед глазами. Лера, но ты должна согласиться, что я так поступал не из прихоти, а ради племянника, в состоянии крайней необходимости.

– Согласна, – кивнула Валерия, – но и ты признай, что у меня есть право отказаться от встреч с человеком, который так помыкал мною.

– И тем не менее мое общество тебе хоть изредка, но придется терпеть. Как ты, наверное, заметила, мы сдружились с Ириной Сергеевной, и я уже успел пообещать, что буду ее навещать, а у меня принцип – всегда держать данное слово, – вынес я свой вердикт, причем не солгал ни по одному пункту. Такая договоренность с Калининой действительно имела место быть.

Мама Валерии, услышав в разговоре свое имя, отвлеклась от начальника службы безопасности и обернулась к нам:

– Ну как, ребятишки, договорились или еще спорите?

– Мама, ты просила Виктора заходить к тебе в гости? – маленькая неверующая Фома решила проверить мои слова.

– Конечно, – озорно подмигнула мне женщина, – и очень надеюсь, что он найдет для этого время.

– Непременно, – отозвался я, на что Лера фыркнула и проворчала:

– Спелись…

– Витюш, а у меня возникла проблема, – все также сидя вполоборота, неестественно грустно и жалостливо протянула Ирина Сергеевна, – даже не знаю, как быть, – развела она руками. – У меня на завтра – запись на маникюр, послезавтра – массаж и чистка лица, на послепослезавтра назначена коррекция ресничек и так далее. И все эти процедуры – рядом с домом, то есть теперь будут на другом конце города. Общественный транспорт я не перевариваю, такси не доверяю. Может, ты сможешь одалживать мне свою машину с водителем, когда сам не пользуешься? Постараюсь особо не злоупотреблять.

– Мам, ну это уже совсем наглость! – бурно возмутилась Валерия. – Ты такими темпами скоро Виктору на шею залезешь, и фиг тебя оттуда сгонишь. Виктор, не соглашайся, – говоря это, Лера даже в руку мне вцепилась.

– Нет проблем! – ответил я Ирине Сергеевне и, раз уж Лера ко мне сама прикоснулась, я воспользовался этим и приобнял ее.

– Витюша, а можно еще одну малюсенькую просьбу озвучить? – не унималась Ирина Сергеевна.

– Можно и не малюсенькую, и не одну.

– Она у тебя сейчас золотую рыбку выпросит, – вставила Валерия и отвернулась к окну, показывая всем своим видом, что недовольна поведением как матери, так и моим.

– Я бы предпочла в качестве водителя Германа Олеговича, он чудно управляет автомобилем, не тащится, как черепаха, но и не гонит. Ну так что?

На этот раз моего решения с замиранием сердца ждала не только Калинина, начальник службы безопасности тоже напрягся и, заметно нервничая, поглядывал на меня через зеркало заднего вида. Замешательство сотрудника было понятно – он в моей фирме третье лицо после меня, а тут вдруг его в обычные водители разжаловали.

– Договорились, – кивнул я, потому как ублажать Ирину Сергеевну и ни в чем ей не отказывать для меня стало стратегически важно, а с Семеновым я уж как-нибудь разберусь.

Машина вильнула.

– Олегович, на дорогу лучше смотри, – прикрикнул я на зама.

– Как скажете, Виктор Романович, – процедил сквозь зубы начальник службы безопасности, явно недовольный положением дел.

– Я в шоке, и я дома! – восклицала Калинина, перебегая из одной комнаты в другую, когда мы добрались до уготовленной для нас квартиры.

Все-таки Ирина Сергеевна мне искренне импонирует: живая, задорная, умеет по-детски искренне радоваться приятным сюрпризам, которые подкидывает ей жизнь.

Зато ее дочь забилась в один из углов коридора и, сжимая в руках свою спортивную сумку, хмуро наблюдала за передвижениями Ирины Сергеевны.

– Лера, что-то не так? Тебе не понравилась квартира? – приблизившись, поинтересовался я у нее.

– Квартира просто великолепная, светлая,просторная, стильная, но в этом-то и проблема. Теперь маму отсюда даже угарным газом не выкурить обратно в свою тесную малометражку.

– Не забивай себе голову ненужной ерундой. – Я взял Леру за руку и потянул за собой. – Пойдем покажу твою комнату.

Я провел ее в спальню, которая как нельзя лучше ей подходила.

– Ух ты! – протянула Валерия, оглядываясь по сторонам, а я тем временем зачем-то прикрыл дверь, причем мысли и желания, которые буравили мозг, были сейчас не только не уместны, но и опасны. Одно необдуманное движение, касание или невинная ласка – и Лера взбрыкнет, соберется, хлопнет дверью и никогда больше и близко к себе не подпустит. Но до чего же тяжко держать себя в руках, когда она рядом, да еще сидит на кровати и, подпрыгивая на пятой точке, проверяет на мягкость матрац. Так, если не хочу наломать дров, надо побыстрее убираться отсюда.

– О-о-о, а мне ведь пора, – бросив мимолетный взгляд на наручные часы, сказал я, резко распахнул дверь и поспешил выйти из комнаты.

– Герман Олегович, мы уходим, – крикнул я Герману, который был уже усажен за стол на кухне и, судя по издающей характерный звук кофе-машине, ждал порцию тонизирующего напитка.

– Куда? Почему так быстро? – всполошилась Ирина Сергеевна и, нехорошо прищурившись, спросила: – Опять с Леркой что-то не поделили? Ну, я этой неблагодарной устрою!

– Нет-нет, Лера тут совершенно ни при чем, просто у меня важная встреча, которая совершенно вылетела из головы. Олегович, ты идешь?

– Виктор Романович, я так понимаю, вы меня понизили в должности и в водители перевели, верно? – выйдя из квартиры и нажимая кнопку вызова лифта, обиженно хмыкнул начальник службы безопасности.

– Олегович, не неси чушь. Повозишь Ирину месяц-другой, не переломишься. Ну не мог я этой женщине отказать. Ее дочь для меня крайне важна, поэтому… Короче, не нравится – пиши заявление и увольняйся к чертям, я что, тебя уговаривать должен?

Герман Олегович еще больше поджал свои и так сжатые губы. Оскорбился сотрудник.

Я толкнул его в бок:

– Олегович, ну ты чего скис? Приглянулся ты Ирине, что в этом плохого? Или на тебя каждый день горячие бабенки западают. Хороша же, скажи?

– Ну да, стройная, красивая, – оживился работник, даже улыбнулся, но тут же нахмурился. – Только уж слишком шумная, наглая и навязчивая. Я люблю домашних скромных женщин.

– Что же ты с ними в таком случае регулярно разводишься? У тебя сколько разводов уже за плечами? Два, три?

– Четыре…

– Ну вот, может, скромные и тихие все-таки не в твоем вкусе и надо попробовать что-нибудь другое?

– Нет, исключено. Ирина – не вариант. Так, развлечься, конечно, сойдет, но для серьезных отношений она не подходит. Я должен быть в доме главным, а с ней это явно не выйдет, роль подкаблучника и исполнителя женских прихотей – не для меня.

– В таком случае держи крепче ширинку застегнутой и сразу отшивай Ирину, но тактично и вежливо. Мне брошеная теща с разбитым сердцем не нужна. Сразу предупреждаю: не удержишь дружка – лично к алтарю поволоку.

Глава 32

На собственной шкурке и я прочувствовала, как человек легко и быстро привыкает к хорошему. Не прошло и пары дней нашего с мамой проживания в дорогущей квартире Аблова, как мы полностью освоились и порхали по просторным временно оккупированным квадратным метрам, как по родному дому. Похоже, не только маму, но и меня тяжко будет потом отсюда выкуривать. Личная ванная в спальне – суперклассная вещь, никто и никогда не станет долбиться к тебе в дверь с требованием поторопиться и поскорее уступить душ. А еще я теперь с уверенностью могу сказать, что гардеробная для всех девочек – это не роскошь, а необходимость. Ну и, конечно же, ничто не может сравниться с поздним завтраком на солнечной открытой террасе! Ты не спеша пьешь кофе в прикуску со сдобной булочкой и созерцаешь, как внизу суетливо живет город. А когда к нам на следующий день после заселения в дверь позвонила женщина и заявила, что цель ее визита – уборка, с мамой в прямом смысле случилась истерика: она станцевала победный танец папуаса, заарканившего крокодила, и во все горло запела как умалишенная, чем изрядно смутила и даже напугала горничную.

Виктор сдержал обещание, данное маме, – навестил ее и даже дважды, но приходил он исключительно в те часы, когда я бегала по собеседованиям, поэтому мы ни разу не пересеклись.

– Приготовьтесь, Валерия Ивановна, вы следующая, – сообщила мне девушка, прикрывая дверь за очередным претендентом на должность специалиста по связям с инвесторами, которого она запустила для собеседования к начальнику отдела кадров.

– Да, спасибо, – вежливо поблагодарила я.

На разговор возлагаю большие надежды, тем более что в компанию меня пригласили уже повторно, после первичного отсева. Организация престижная, заработную плату обещают высокую, да и карьерный рост светит.

Сижу как на иголках, мысленно в голове прокручиваю заученную речь – как меня зовут, где я училась, какие профессиональные навыки имею и почему фирма должна сделать выбор в пользу именно моей кандидатуры, – и вдруг неожиданно на небольшом диванчике стало явно теснее. Ко мне подсел какой-то мужчина. Нет, не так, рядом со мной развалился какой-то мужчина, причем чувствуется, что молодой и вкусно пахнущий. Судя по длине ног, высокий, а дорогие туфли и хорошая ткань брюк говорят о том, что обеспеченный.

Поерзав и отвоевав для своей пятой точки немного стратегически важной территории, я продолжаю мысленно повторять факты собственной биографии, когда замечаю, что у сотрудницы фирмы, что до этого звонко стучала по кнопкам клавиатуры с каменным выражением лица, что-то случилось. Девушка сначала прищурилась и вгрызлась взглядом в моего соседа, потом, когда, видимо, произошло узнавание, она захлопала ресничками, медленно встала и с запинками произнесла:

– Здравствуйте, Виктор Романович, вы, наверное, кабинетом ошиблись. Сообщить генеральному о том, что вы пришли?

О-о-о… по всей видимости, к моим коленкам прижимается и греет их какая-то важная птица.

Так, стоп… Виктор Романович?! Какой такой Виктор Романович?

Как раз в тот момент, когда я обернулась на соседа, он отвечал опешившей девушке:

– Нет, никому ничего сообщать не нужно, кого хотел, я уже нашел и надеюсь, скоро уйду.

Аблов перевел взгляд с сотрудницы на меня и подмигнул:

– Привет!

– Ты что тут делаешь? – тихо, но злобно прошипела я.

– Защищаю свою фирму от возможных проблем в будущем, – игривым тоном сообщил мне Виктор.

– Каких проблем, ты что несешь?

Он воровато оглянулся по сторонам, а потом низко ко мне склонился, словно собирался сказать что-то конфиденциальное и очень секретное.

– Исаев – владелец этой фирмы, в которую ты зачем-то приперлась, – мой главный конкурент. На данный момент я обхожу Исаева по нескольким пунктам, но если ему достанешься ты, неизвестно, как мне это аукнется. Хотя нет, известно. Если тебя здесь примут на работу, а они примут – Исаев дураков не нанимает, – то ты разведешь бурную деятельность по подбору строительных площадок и начнешь их у меня из-под носа уводить. Оно мне надо? Нет! Так что поднимай свою очаровательную попу и потопали отсюда, пока не началось.

Я позволила себе на секундочку прикрыть глаза и выдохнуть.

«Три, два, один. Убивать людей, тем более в общественных местах, – дело неблагодарное, карается законом да и совестью. И как бы мне ни хотелось накинуться на Аблова и придушить, надо держать себя в руках. Буду считать помеху в виде Виктора всего лишь одним из испытаний на собеседовании».

– Виктор, пожалуйста, уходи, – произнесла я в отчаянии. – Один намек на скандал – и должность уплывет от меня к другому менее проблемному соискателю.

– Конечно же нет, – безапелляционно заявил Аблов. – Между прочим, чтобы сюда прийти, мне пришлось важную встречу перенести. И что, зазря?

– Виктор, твою же мать, – практически беззвучно ругнулась я. – Убирайся, как человека прошу, неужели ты не понимаешь, работа мне позарез нужна. А ты…

– Так какие проблемы? – демонстративно громко, на всю комнату, делано спросил Аблов. – Считай, работа у тебя уже есть! Причем в более крупной и успешной компании. Сколько тебе здесь обещали платить? Не торгуясь, удваиваю сумму.

– А что так мелочно, может, утроишь? – огрызнулась я, на что получила сначала кивок, а потом и озвученное согласие.

– Договорились, если прямо сейчас пожимаем руки и ты идешь работать ко мне.

– Виктор, да не в деньгах же дело…

Продолжить мысль мне не дала на этот раз девушка, которая по сей момент растерянно наблюдала за нашей перепалкой.

– Виктор Романович, вы меня извините, но я просто обязана сообщить генеральному, что вы – в стенах фирмы, иначе мне потом головы не сносить.

Сотрудница решительно взяла трубку стационарного телефона и, набрав номер, ждала, когда ей ответят.

– Исаев будет здесь через минут пять, – поглаживая подбородок, задумчиво протянул Виктор, потом встал и, нависая надо мной всем своим корпусом, как-то нехорошо посмотрел.

Я вжалась в диван, насколько это было возможно, а еще для верности крепко схватилась за подлокотники, потому как у Аблова ясно прочитала на лице, что если не пойду с ним добровольно, то он не постесняется и утащит меня силком.

– Нет… Виктор, не надо, – мотая головой из стороны в сторону, испуганно пискнула я, но было уже поздно. Аблов наклонился, ухватил меня за подмышки, поднял вверх и перекинул через плечо.

Все! Виктор окончательно и бесповоротно вычеркнул меня из списка людей, которые когда-либо устроятся на работу в эту компанию. Можно уже не нервничать и не скромничать, потому что сильней опозориться уже попросту невозможно.

Обоими кулаками я замолотила по спине Аблова.

– Ты бандит, как я и говорила. Опусти меня обратно на пол. Собеседование уже сорвано, и даже если я и бесплатно соглашусь здесь трудиться, все равно не возьмут.

– Не-а, не отпущу. Во-первых, мне понравилось тебя так держать, – хохотнул Аблов, направляясь к двери.

Перед тем как выйти из кабинета, он остановился и, повернувшись, любезно попрощался с сотрудницей фирмы:

– До свидания, передайте Исаеву, мне жаль, что мы с ним разминулись.

Крепко удерживая меня, уже в коридоре он продолжил:

– А во-вторых, у меня на плече ты менее опасна, чем стоя на ногах. А то ты, хоть и маленькая, но жутко драчливая да и бегаешь быстро. Отпущу, рванешь ведь со всех ног, а мне бегать по коридорам конкурента не с руки, не солидно как-то.

– А девушек на плече носить солидно, значит?

– Из двух зол выбрал наименьшее, – сказал Виктор, чертыхнулся и проворчал: – Нет, ты подумай, успел все-таки. Шустрый какой. Надо запомнить, что Исаев не хуже тебя, Лера, бегает.

– Виктор, я жду подробных объяснений, почему ты бесчинствуешь в стенах моей фирмы, – вдруг совсем близко раздался незнакомый насмешливый молодой мужской голос.

– Андрюха, не шуми, просто на твою территорию совершенно случайно забрела моя сотрудница. К счастью, я ее уже отловил и мы уходим, – не менее шутливым тоном пропел Аблов, резко остановившись и, судя по движениям, здороваясь с приятелем-оппонентом за руку.

– Надеюсь, я верно понял: дела у тебя не ахти – настолько, что работники побежали искать приют у конкурентов?

– Еще чего… размечтался, – фыркнул Аблов. – Данный побег случился по недоразумению, из-за чересчур несговорчивого характера одной мадмуазель. Но девушка обещала перевоспитаться и встать на путь истинный. Так ведь, Валерия?

Ойкнула, почувствовав звонкий шлепок по мягкому месту.

– Бандюган! – злобно проворчала я и в отместку стукнула Виктора по спине.

– Как твоя жена? – поинтересовался Аблов у знакомого светским тоном, словно на его плече никто не висел. – Я слышал, у вас в семействе грядет прибавление?

– Спасибо, все хорошо. София последний месяц беременности дохаживает. А ты меня с девушкой не познакомишь?

– Да запросто. – Нет, Аблов не опустил меня на пол, он просто развернулся со мной так, чтобы я смогла взглянуть на мужчину.

– Добрый день! Андрей, – представился и подмигнул мне очень даже привлекательный представитель мужского пола. Раньше я думала, что Виктору по внешним данным равных нет, а теперь засомневалась, кто из них лучше.

– Валерия, – прокряхтела я и даже выдавила улыбку. – А вы не могли бы попросить своего друга придать мне вертикальное положение, а то у меня вся кровь стекла к голове.

– Увы, но Витек меня не послушает, – очаровательно улыбнулся Андрей и стены вокруг опять закружились перед глазами, потому что Аблов вновь развернулся к приятелю лицом. Они перекинулись еще парой фраз и распрощались.

– Виктор, – неожиданно окликнул Аблова Андрей, когда мы уже успели подойти к лифту.

– Что?

– Если у вас с сотрудницей воспитательный процесс пройдет гладко, предлагаю дружить семьями.

– Считай, уже дружим.

Пока лифт спускался на первый этаж и всю дорогу до парковки, я, на радость прохожим, одни из которых оглядывались на нашу парочку, а иные и останавливались, чтобы поглазеть, брыкалась, кричала, ругалась, даже поколачивала Виктора. Так происходило ровно до того момента, пока меня не сгрузили в автомобиль на переднее сиденье. В машине я отвернулась к окну и сидела молча. Дулась. Виктор, управляя автомобилем, тоже не спешил заводить разговор, видимо, боялся нового витка скандала, и заговорил лишь, когда припарковался у нашего с мамой нового дома.

– Завтра к девяти подъедешь в головной офис моей фирмы, подойдешь к пропускному пункту и дашь свой паспорт. Тебя отведут в отдел кадров, оформят, покажут рабочее место и проинструктируют.

– Откуда ты узнал, что я на собеседовании? – проигнорировав слова Виктора, задала я вопрос.

– Я своих информаторов не выдаю, – хмыкнул Аблов и тоже спросил: – Завтра утром прислать тебе машину, чтобы ты в общественном транспорте не тряслась?

– Знаю я, кто тебе о собеседовании вытрепал. Мама моя – предательница. Ну я ей и устрою! – Я открыла дверцу, но Виктор, ухватив меня за руку, не дал выйти наружу.

– Валерия, я серьезно. Либо ты работаешь на меня, либо сидишь дома. Выбирай! Если переживаешь, что я слишком часто буду мозолить тебе глаза, то напрасно. Обещаю – это исключается. Ты вообще не заметишь того, что мы все будние дни находимся в одном здании. Я ни разу тебе не позвоню, не вызову, все переговоры по возникающим вопросам организую через твоего непосредственного начальника. Если даже когда-нибудь загляну в твой отдел, то лишь по делу и лично тебе не выкажу никакого внимания, – сказал Виктор и отпустил.

– Работа у тебя меня не интересует, – обронила я на прощание и захлопнула дверцу.

Глава 33

– Мама! – переступая порог квартиры, крикнула я еще до того, как успела закрыть за собой дверь. – Крепко держи свои бигуди, потому как тебя ждет знатная взбучка.

– И что у нас случилось? – лениво, чуть ли не зевая, отозвалась родительница из гостиной.

– А я тебе сейчас расскажу, – потопала я в комнату, от нетерпения даже не удосужившись снять обувь. – Язык у кого-то длинней Великой Китайской стены, надо бы укоротить! Ты что предпочитаешь: нож или ножницы, а может, просто плоскогубцами тебе его вырвем?

Предательница валялась на диване и ничуть не испугалась: как лопала виноград с блюдца, стоящего у нее на животе, так и продолжала лопать.

– Это где, дочка, тебя так раздраконили, что ты родную мать собралась подвергнуть страшной экзекуции? – с плохой дикцией из-за ягод во рту поинтересовалась родительница.

– Не где, а кто! Аблов твой хороший-пригожий постарался. Перспективное собеседование, гад ползучий, сорвал. А помогла ему в этом ты. Что, язык совсем без костей? Мне вот интересно, ты обо всех моих передвижениях и планах Виктору сообщаешь или выборочно?

Брови у мамы сначала удивленно взлетели вверх, потом она нахмурилась, отставила блюдо в сторону и даже присела.

– Что, прости, я сделала?

Ага, мамуля включила режим великой актрисы. Ну-ну, меня не проведешь реалистичной игрой. Плавали, знаем, как она виртуозно врет и притворяется.

– Мам, напоминаю, чистосердечное признание смягчает наказание. Так что советую не отпираться и как на духу сказать, что именно ты растрепала Аблову о собеседовании, которое он благополучно пустил псу под хвост, а потом еще и имел наглость заявить, что работать я буду исключительно на него или вообще никак.

Родительница, взяв немую паузу, задумалась, но потом шумно выдохнула и все-таки покаялась:

– Ладно, это я сказала Витеньке, куда ты пошла и, между прочим, правильно сделала. Работать на него тебе будет куда легче и комфортней, чем на чужого дядю или тетю, да и с финансовой стороны, уверена, выгодней. Так ведь?

– Мама, – всплеснув руками, взвыла я, – да не хочу я его ни видеть, ни слышать и лишнюю помощь от него принимать отказываюсь.

– О-о-о, как, оказывается, у нас все запущенно, – цокнула языком родительница. – Я-то думала, ты кочевряжишься, потому что цену себе набиваешь, а теперь вижу, ты всерьез намерена Виктору дать от ворот поворот. Глупо, девочка моя, о-ёй… как глупо. Такие мужчины не из-за каждого угла и поворота выглядывают. Сейчас упустишь, другого такого не найдешь, даже если во всех закоулках будешь искать. Поверь на слово. Я же такого не нашла, одна шваль попадалась.

А то я не знаю! Я, ссутулившись, дошла до дивана, плюхнулась рядом с мамой и, конечно, тут же оказалась в спасительных от любых бед и переживаний объятиях.

– Мне Стас своим предательством всю душу вывернул наизнанку, – с горечью сказала я. – Когда я узнала, чем он, тварь, занимался, чуть не умерла от омерзения. Теперь до дрожи боюсь подпускать близко к себе мужчин вообще, а таких, как Виктор, тем более. У нас еще ничего нет, а я уже переживаю, что он охладеет ко мне и бросит, или просто налево пойдет, или в физическом плане сделает больно. Ведь когда Аблов держал меня в плену, его охранник пару раз заехал мне по лицу.

Мама тяжко вздохнула, крепче прижала к себе и поцеловала в макушку.

– Знаешь, доченька, поговорку – не ошибается тот, кто не работает. С нашей жизнью все точно также. Ты стопроцентно не ошибешься в человеке, в его намерениях, верности и порядочности, только если стеной отгородишься от него. Сейчас ты откажешься от интересного мужчины, потому что боишься предательства с его стороны, потом отмахнешься от дружбы на работе с коллегой – а вдруг он или она подставит перед начальством – и так далее по цепочке. В этом случае, конечно, не придется разочаровываться в людях, но и полноценной жизни не жди. Человеческая жизнь – это не полет на одной высоте, когда-то мы падаем, когда-то взлетаем. Тут главное – быть благодарным судьбе, когда все хорошо, и уметь подниматься с колен, когда все ужасно.

В обнимку мы с мамой рассуждали, пока языки не намозолили. Прикидывали и так и эдак, но к единому мнению так не пришли. Она считала, что мне надо разбежаться, отбросить сомнения и прыгнуть с головой в омут под названием Виктор Аблов, а я по-прежнему считала, что этого категорически делать не стоит, потому что сердце у меня одно и от второй раны оно попросту остановится.

Тем более я не планировала работать в фирме Виктора, по этой причине не приготовила одежды на завтра, легла поздно и не завела будильник, чтобы принципиально проспать. Только человек предполагает, а Бог располагает.

Разлепила я утром глаза в шесть часов. Бесконечно долго пила кофе, плюхалась в ванне до сморщенной кожи, вытягивала феном волосы медленно и тщательно, чтобы волосок лежал к волоску, но когда глянула на часы, оказалось – только половина восьмого.

По всему выходило, что я вполне смогу накраситься, одеться, выйти и успеть как раз к началу рабочего дня в фирму Виктора.

С одной стороны, вроде как решение не трудиться на Аблова я приняла, но с другой стороны, сидеть дома и бездельничать мне не по темпераменту, да и не по карману.

А-ай… была не была, съежу, присмотрюсь, если что пойдет не так, сразу уйду. Только я так подумала, как стрелка на часах рванула, как сумасшедшая, вроде бы второпях одевалась, красилась тоже быстро, туфли на бегу в подъезде уже обувала, но все равно катастрофически опаздывала.

Закон подлости, блин.

Сто раз пожалела, что, выходя их дома, сделала выбор в пользу красивой обуви, а не удобной. После проливного ночного дождя нет-нет да и встречались лужи, и, чтобы в них не угодить, приходилось смотреть исключительно под ноги, а еще умудряться обгонять прохожих, которые, в отличие от меня, казалось, никуда не опаздывали, поэтому и не спешили.

Чтобы перебежать через дорогу, пусть и не слишком оживленную, я остановилась, огляделась и краем глаза заметила, что за мной с черепашьей скоростью крадется автомобиль, но как раз в тот момент, когда я пыталась разглядеть через отблескивающее лобовое стекло водителя, человек за рулем надавил на клаксон. Раздался настолько громкий гудок, что я одновременно вздрогнула всем телом и подпрыгнула, как мне показалась, на метр вверх.

– Черт бы тебя побрал, – вырвалось у меня от неожиданности недовольное ворчание.

– Ну, мать, ты совсем невнимательная, – послышался низкий бас через плавно опускающееся окно, а затем появилось до боли знакомое довольное лицо Костяна. – Я за тобой уже добрых пятьсот метров тащусь, а ты и ухом не ведешь.

Сама от себя не ожидала, но Косте обрадовалась как родному, сразу простила, что напугал, и расплылась в улыбке. А когда он вышел из авто, обняла и, привстав на цыпочки, поцеловала в колючую небритую щеку.

– Тебя Аблов прислал? – спросила я, отстранившись от него после любезностей.

– Ага, сказал, чтобы подкинул тебя до офиса. Так что, Валерия, прыгай в тачку, прокачу с ветерком.

– Вряд ли с ветерком, пробки, – хмыкнула я, забираясь в салон.

– Я козьи тропы знаю. Пробки объедем.

Дорога не показалось утомительной, нам было о чем поговорить с Костей. Сначала он рассказал, как у него дела, затем я поведала о своих переменах в жизни, мы немного повспоминали загородный дом в горах, а потом парень заявил, что сегодняшняя поездка – это не единоразовое явление. Виктор приказал ему каждый день с утра отвозить меня на работу, а вечером возвращать домой. Я, конечно же, отказалась от данной привилегии. Хватит и того, что мама уже вовсю и не стесняясь пользуется автомобилем Виктора и услугами его водителя. Костян, к удивлению, спорить не стал, лишь хитро с прищуром на меня посмотрел и закрыл данную тему.

Когда мы подъезжали к зданию фирмы Аблова и Костя ткнул в него пальцем, обозначая, где мне предстоит работать, у меня аж сердце замерло. Высоченная новостройка с блестящими фасадами из стекла впечатляла. Наверняка и внутри все обустроено дорого и стильно, не то что наша трехэтажная развалюха, где мы со Стасом вели бизнес. Хотя там я была хозяйкой и никому не подчинялась, а тут придется работать под чьим-то началом. Ничего, привыкну, всяко лучше, чем прохлаждаться дома.

Сначала был отдел кадров, где меня оформили и официально трудоустроили, а затем я попала непосредственно в тот кабинет, где мне предстояло трудиться, и, как сказал мой нынешний начальник, в поте лица и беря пример с пчел.

Сотрудники фирмы встретили меня дружелюбно и крайне вежливо. Это говорило о том, что они в курсе, по чьей протекции я к ним попала. Но они отнюдь не заискивали и не пытались угодить, из чего я сделала вывод, что Виктор не выказывал перед ними своего ко мне… скажем так, личного интереса.

Теперь, уже вместе со мной, в отделе под руководством Сергея Сергеевича, мужчины средних лет, тучной комплекции и с ранней залысиной на макушке, работали пять женщин. Из них две были примерно моего возраста – Света и Настя, – которые сразу приняли меня в свою более молодую компанию, помогли обустроить рабочее пространство и в обед пригласили перекусить в кафе. С этого и начались наши приятельские отношения.

Обязанности со Светой и Настей у нас были схожи, именно втроем мы подыскивали интересные для фирмы строительные объекты, причем не только выявленные в столице, но и на территории всей стране. Примерно раз в квартал, как пояснили девчонки, мы должны были отдавать свои наработки начальнику, а он их уже нес к Аблову. Если Виктор одобрял чей-то участок, то на плечи той, чей проект был утвержден, падало полное его сопровождение. Если на участке имелись жилые постройки, то надо было договориться с жильцами о выкупе их домов либо их расселить, или если земля имела неподходящее назначение для ее использования, то требовалось костьми лечь, но перевести землю в разрешенное под строительство назначение. В общем, работа хоть и сложная, местами даже скандальная, зато интересная и разнообразная.

А еще меня жутко порадовало то, что девчонки установили между собой своеобразный кодекс чести и договорились не воровать участки друг у друга. Если одна взяла в разработку земельный участок и озвучила это, то другая уже не имела права над ним работать.

Как я не отнекивалась, но каждый день до офиса и до дома подвозил меня Костян. Он то Тимошкой заманивал меня в автомобиль, то погодой – когда на улице шел дождь или, наоборот, нещадно палило солнце и я не могла отказаться от спасительного кондиционера в салоне, – то я так уставала, что от одной мысли о том, что придется идти до метро, все внутри меня протестовало. Через неделю я сдалась и стала ездить с Костей без всяких угрызений совести.

Аблов, как и обещал, на горизонте ни разу не объявился, за прошедший месяц мы с ним даже мельком не пересеклись, причем маму он навещал регулярно, но исключительно в будни и в рабочие часы.

Знаю, что сама настаивала, но почему-то полное игнорирование моей персоны с его стороны расстраивало, мог бы и разок позвонить или сообщение написать. Интересно, как он там?

Глава 34

Наступил день икс, то есть сегодня мы с коллегами должны узнать, кто из нас впустую потратил рабочее время на поиск и разработку потенциальной строительной площадки, а на чьем объекте возведут новенький жилой комплекс или какой-нибудь развлекательный центр. Хотя, как говорили девчонки, возможно, все без исключения проекты будут Абловым забракованы, такое случалось не раз и не два. Но в данном случае что коллеги по цеху, что начальник пророчили победу новому участнику гонки за приз, то есть мне. Не то чтобы стопроцентно, но, если взглянуть на проекты девчонок, мой объективно выигрывал чуть ли не по каждому пункту.

– Что-то долго нет Сергея Сергеевича, – барабаня по столешнице коротенькими красными ноготками, протянула Настена. – Надеюсь, он после кабинета Аблова удосужится к нам заглянуть, а то в прошлый раз отправился на обед, и мы промучились лишний час в ожидании результата.

– Да какая разница, когда он придет, – хмыкнула Света, доставая кружку из тумбочки, и потопала к чайнику, который только что закипел. – Не надо быть экстрасенсом, чтобы вычислить, чей проект одобрит Виктор Романович. Валерии!

– Тьфу-тьфу, – незаметно сплюнула я, чтобы удача не отвернулась, и поинтересовалась: – А чей проект из вас Виктор Романович раньше утверждал чаще, или вы ноздря в ноздрю работали?

Женя подняла со стола карандаш и ткнула его кончиком в Свету:

– Ее.

– Свет, а если действительно мой выберут, ты не станешь на меня зуб точить? – спросила я.

– Не-а, – беззаботно отозвалась девушка, плюхаясь с кружкой кофе на диванчик. – Проигрывать иногда тоже полезно. А то я что-то в последнее время расслабилась, жирком обросла, а все из-за лавров лучшего сотрудника отдела.

– О-ёй-ёй, – усмехнулась Евгения. – Ты сейчас не злишься вовсе не из-за пользы конкуренции, а потому что в отпуск собралась, а если твой проект утвердят, то отдых твой накроется медным тазом на ближайшие полгода точно, а то и на год.

– А я и не говорила, что отпуск не сыграл роль, – только и успела сказать Светлана, как дверь в кабинет распахнулась и на пороге появился Сергей Сергеевич.

– Ну-у-у? – не выдержала Настена, потому что начальник зайти-то зашел, а вот рот долго не открывал, выдерживая молчаливую и бьющую по нервам паузу.

– Поздравляю, Светлана, вы, как обычно, справились лучше всех. Виктор Романович счел ваш проект наиболее перспективным и готов с ним поработать.

Хоть и не вижу себя со стороны, но понимаю – выгляжу я позеленевшей кикиморой. Смесь разочарования и даже некоторой злости словно материализовалась и дала мне увесистый подзатыльник. Так мне и надо, нечего строить из себя крутого профи, когда в местной каше варюсь совсем ничего.

Разжала кулаки, разомкнула сомкнутые губы и, улыбнувшись, поздравила, как и положено, более удачливую коллегу:

– Света, ты молодец!

– Какой молодец?! – возразила Евгения. – Да ее проект с твоим ни в какое сравнение не идет! Сергей Сергеевич, почему не выиграл проект Леры?

– Напомню вам, Евгения, решения руководства не обсуждаются. Виктору Романовичу видней, чем нам с вами, – хмуро буркнул начальник и удалился.

– Съездила, блин, на море, выгуляла три новых купальника! И как теперь жить? Я и задаток за путевку уже успела агентству перевести. Хрен они мне его вернут! Плакали мои море и пальмы, теперь столько работы навалится, что единственной мечтой станет выспаться, – разнервничалась Светлана из-за сорванного отпуска.

– Лер, ты как? – участливо поинтересовалась Евгения. – Сильно расстроилась? Это мы виноваты, надо было молчать и не высказывать свое мнение по поводу, кто выиграет.

– Все нормально, – отмахнулась я и заверила девчонок, что забуду о неудаче уже к вечеру.

Но я не забыла.

Ситуация преследовала меня неумолимо и не отпускала. Я только то и делала, что думала, какие же слабые места Аблов усмотрел в моем участке? Я настолько погрузилась в размышления, что, когда мы собрались на обед, случайно надела не свой плащ, а Евгении, который, к слову, мне был безбожно велик. Но я подпоясалась и, накинув на плечо ремень сумки, направилась прочь из кабинета.

– Лера, а ничего, что плечи плаща находятся у тебя где-то в районе локтей? – хохотнула Светлана.

– Что? – оглядела я себя, сняла чужую вещь и, повесив ее обратно на вешалку, спросила у коллег: – Как вы думаете, если я тет-а-тет спрошу у Сергея Сергеевича, какие недостатки замечены у моего проекта, он ответит? Мне же как-то надо расти в профессиональном плане.

– Вряд ли, ты же слышала, что он мне сказал, – со скептическими нотками в голосе сказала Евгения, но тут же ожившая Светлана выразила совершенно противоположную точку зрения:

– Конечно сходи и спроси. Хуже не будет. Заодно и постарайся его убедить, что Аблов ошибся и твой проект для фирмы – манна небесная. Может, мне еще светит погреть животик на солнышке.

Ровно через три минуты я приземлилась пятой точкой на стул в кабинете начальника.

– Сергей Сергеевич, вы только не подумайте, что я скандалить пришла. Но если не спрошу, почему Виктор Романович мой проект отмел, изведусь. Характер у меня такой нехороший. В будущем обещаю быть более сдержанной, но сейчас я должная знать, в чем мой просчет, чтобы снова не повторить ошибку, – эмоционально выпалила я.

Начальник тяжко вздохнул, снял очки и принялся протирать их платком.

– А нечего мне, Валерия, вам ответить. Я также теряюсь в догадках, как и вы. Опираясь на многолетний опыт, авторитетно вам заявляю: найденная вами строительная площадка выше всяких похвал. Площадь, назначение земли, месторасположение, окружающая инфраструктура – все параметры практически идеальны. Кроме, пожалуй, цены, но хорошее дешевым и не бывает. И если бы Виктор Романович не отправлял меня завтра в срочную и, боюсь, затяжную командировку, я бы сумел постепенно, приводя по капле доводы, отстоять ваш проект. Но как я уже вам сказал, мне приходится уезжать, а когда вернусь, в проект Светланы уже будут вложены и финансовые средства, и трудовые ресурсы, поэтому никто его уже не свернет.

– Спасибо, – вырвалась у меня благодарность.

Конечно, Сергей Сергеевич фактически ничего для меня не сделал, но его поддержка и намерения тоже идут в счет.

– Не за что, Валерия. Совершенно не за что. Вы отлично справились и показали себя профессионалом. Признаюсь, когда я вас впервые увидел, подумал, что придется с вами возиться и всему обучать. Мне жаль, но почему ваш проект не утвердили, вам сможет сказать лишь только сам Виктор Романович, – начальник последние слова произнес таким тоном, словно Аблов не наш генеральный директор, а сам Господь Бог и простому смертному с ним поговорить ни в коем разе не светит. Но Сергей Сергеевич не в курсе, что у меня в мобильном забит полный комплект телефонных номеров Аблова, включая его личный.

Пожелав начальнику удачной командировки и покинув его кабинет, я поняла, что теперь меня будет мучить новая проблема, а именно – звонить Виктору или черт с ним – пусть все остается как есть.

Мой теперь уже родной отдел из-за обеденного перерыва пустовал, поэтому размышлять над дилеммой можно было, нарезая круги по комнате и громко рассуждая вслух. Надолго меня не хватило, уже через несколько минут я сжимала мобильней в руке и, прислонив его к уху, слушала длинные гудки.

Противные, между прочим, гудки!

Нет, я понимаю, Виктор мог бы не ответить на какой-нибудь один звонок и на один номер, но игнорировать сразу все на протяжении тридцати минут – это как называется? Зачем он мне в таком случае номера давал, если трубку брать не собирался?

А-а-а-а…

Меня бойкотированием не возьмешь, раз уж я завелась и решила с Виктором поговорить, он фиг отвертится. Уверенной быстрой походкой я потопала в коридор, зашла в лифт и нажала кнопку верхнего этажа.

Залетев в приемную, слегка опешила – вместо длинноногой голубоглазой блондинки место секретаря занимал мужчина лет тридцати, высокий, худощавый, в очках и с бородавкой на левой щеке, из которой торчали три волоса. Полный разрыв шаблона. Но об этом я подумаю позже, у меня сейчас другая задача.

Представилась, назвала отдел и должность, потом спросила, у себя ли директор, получив положительный кивок, сказала, что у меня к Аблову безотлагательное архиважное дело и попросила секретаря позвонить боссу и спросить, примет ли он меня.

Вадим – так мне представился секретарь – не отводя от меня понимающих глаз, несколько раз ударил ладонями по столу, словно обдумывал, как бы мне помочь, но все же ответил отказом:

– Мне-то не жалко, но Виктор Романович принимает сотрудников лишь по вторникам с часу до двух и то по предварительной записи. Единственное, что я могу сделать, – это записать вас в лист ожидания и немного нахимичить в очереди, чтобы вы попали к Аблову в следующем месяце.

– Но мне сейчас нужно!

– Сейчас никак нельзя. Угостить вас очень хорошим кофе?

Какой к черту кофе, мне к Виктору бы попасть!

– Точно не получится? Может, вы все-таки Аблову позвоните или какие-нибудь бумаги к нему в кабинет занесете и как бы между прочим сообщите, что я к нему на аудиенцию прошусь, а?

– Валерия, вы толкаете меня на должностное преступление.

– Ладно, нет так нет, – развернулась я и поникшая направилась к выходу.

– Я не понял, вас на следующий месяц к Виктору Романовичу записывать или нет?

– Нет, – хмуро ответила я и захлопнула за собой дверь.

Но, сделав буквально несколько шагов по коридору, я вернулась обратно в приемную.

– Передумали, все-таки записать? – радостным голосом поинтересовался Вадим, словно я стремлюсь попасть к Аблову, чтобы ему прибавку к зарплате выпросить.

– Ага, – подтвердила я, хотя в голове созрел совершенно иной план, и секретарю он придется не по душе, когда тот о нем узнает. – А еще я бы от чашечки кофе не отказалась.

– Конечно, без проблем, – подорвался секретарь со стула и чуть ли не вприпрыжку метнулся в дальний угол кабинета.

Пока Вадим возился с кофемашиной, я делала свое черное дело и бесшумно кралась вдоль стеночки к заветной двери Виктора.

– Думаю, сахар при вашей фигуре не повредит… – когда Вадим на меня обернулся, он мигом раскусил, что я задумала, и обомлел: – Валерия, только не делайте резких движений. Я вас запишу не на следующий месяц, а на следующий вторник, если пообещаете остановиться.

– Простите, Вадим, но нет.

– Валерия, не надо, – взмолился перепуганный секретарь.

– Надо, Вадим, надо. Вы не переживайте, я скажу вашему начальнику, что вы не виноваты и грудью защищали покой Аблова.

– Валерия, Виктор Романович таких шалостей не прощает, он вас уволит. Я не за себя переживаю, а за вас

Парень кинулся мне наперерез, но было уже поздно – я влетела к Аблову и, чтобы лишить Вадима возможности за шкирку вывести меня из кабинета, закрыла дверь на щеколду.

Фу-у-у, справилась…

Глава 35

Теперь понимаю, почему Аблов доверил именно Вадиму должность личного секретаря, парень более чем самоотвержен. Несмотря на то что дверь я заперла, молодой человек отчаянно в нее долбился.

– Валерия, я охрану сейчас вызову, если вы немедленно не отопрете.

– Вадим, это лишнее. Никакого вреда я вашему начальнику не нанесу, даже при всем желании, да и много времени не отниму. Через пять минут я выйду сама, без всякой охраны.

Дверь резко прекратила ходить ходуном, видимо, секретарь от нее отошел. Зато за спиной послышалось покашливание, но не человека, страдающего болезнью, а того, кто решил привлечь к себе внимание.

С вороватым видом я развернулась к Виктору лицом. Ого, как Аблову идет и стильный, дорого обставленный кабинет, и деловой костюм с иголочки, но особенно ему к лицу непринужденная поза хозяина. Виктора хоть сейчас фотографируй на обложку глянцевого журнала с надписью: «Биг Босс, или Жизнь удалась».

– Здравствуй…те… – несмело произнесла я, и ровно в эту секунду у Аблова на столе зазвонил стационарный телефон. Виктор жестом предложил мне присесть и поднял трубку.

Стол, разделяющий нас с Абловым, имел весьма внушительные габариты, но даже я отчетливо слышала извинения секретаря за недосмотр и за несанкционированное проникновение в кабинет.

– Вадим, все нормально, не переживайте. Вы все сделали правильно, – перебив стенания сотрудника, успокоил его Аблов и положил трубку, а затем, приподняв бровь, вопросительно на меня посмотрел.

– Прости, что так нагло ворвалась в кабинет, но ты не брал трубку, когда я звонила, – начала я.

Аблов медленно перевел взгляд на три мобильных телефона, которые лежали в ряд по правую руку от меня.

– Да, я видел все двадцать пять пропущенных вызовов и собирался чуть позже перезвонить, ну раз ты здесь, говори, – сказал Виктор и демонстративно принял позу внимательного слушателя.

– Я считаю, ты ошибся, когда выбросил в урну мой проект, – я стала выливать на Аблова доводы в пользу предложенного мною земельного участка.

Пока я надрывала голосовые связки, Виктор молчал, не перебивал, но при этом так плотоядно ощупывал взглядом, что меня кидало то в холод, то в жар. А когда он задержался взглядом на моих губах, я попросту сбилась с мысли, запуталась и долго не могла вспомнить, на каком моменте остановилась.

– Виктор, прекрати меня смущать, – наконец не выдержала я. – Ты разглядываешь меня, как Ганнибал Лектер – человеческое мясо, того и гляди искусаешь.

– Это потому, что я соскучился, – Аблов подался вперед, поставил локоть на стол, а подбородок положил на ладонь, еще пристальней глядя на меня. – Мне кажется, ты поправилась на парочку килограммов. Тебе идет. Хоть щечки налились.

– Нет, я не прибавила в весе, а лишь восполнила то, что потеряла у тебя в подвале, сидя на голодной диете, – спокойно ответила я. – Ты просто забыл, как я выглядела до того, как ты меня выкрал.

Довольное выражение моментально испарилось с его лица, Виктор обратно откинулся на спинку кресла, да так резко, как будто его кто-то толкнул.

Как и надеялась, напоминание о подвале охладило пыл чересчур похотливого Виктора и возымело нужное действие. Он и думать забыл пялиться на мои выпуклости и пускать слюни. Я к нему не на светскую беседу пришла и не для того, чтобы флиртовать.

– Я могу продолжить? – холодным деловым тоном спросила я.

– Да, но я смысла не вижу. Согласен по каждому пункту – многообещающий перспективный участок.

Я нахмурилась:

– Почему же ты тогда не остановился на нем для застройки?

Аблов ткнул пальцем в сторону правого угла стола, который находился ближе к креслу посетителя, то есть ко мне, и произнес:

– Под синей папкой лежит конверт, достань из него бумагу и прочитай.

С подозрением покосившись на папку, я все-таки протянула к ней руку и, вытянув из-под нее конверт, как и было велено, достала листок и пробежалась по строчкам:

Я знал, что после того, как Сергей Сергеевич озвучит вашему отделу мое решение, ты оборвешь мне телефон, а когда не дозвонишься, не пройдет и часа, штурмом возьмешь мой кабинет и с пеной у рта станешь доказывать, какой я олух. С твоим характером и комплексом отличницы другой исход событий просто невозможен. И не пыхти так… Да, я отмел твой проект, чтобы ты за него боролась. А теперь спроси, для чего я это сделал…

Аккуратно, насколько это возможно сделать дрожащими руками, я сложила листок пополам, убрала его обратно в конверт и положила на прежнее место под папку.

Так и тянет закатить скандал, но два необдуманных импульсивных поступка за один день – это уже перебор. Сама виновата, что угодила в ловушку, надо было руководствоваться не эмоциями, а головой. Ничего, иногда полезно получать мешком по башке, вырабатывается осторожность. Я повела себя, как полная дура, а Виктор, наоборот, молодец. Просчитал особенности моего характера, грамотно расставил фигуры на доске и блестяще провел партию. Хитрый гаденыш…

– А что тут, собственно, спрашивать? – чуть охрипшим голосом произнесла я и пожала плечами. – Все и так предельно понятно. Ты ценой моих нервов, переживаний и уязвленного самолюбия устроил нам какое-никакое свидание. Признаю, ты отличный манипулятор, а я на этот раз сплоховала. Вела себя как послушная кукла на ниточках, – сказала я и встала из кресла. – До свидания, Виктор Романович.

Оказавшись в вертикальном положении, осознала, что недооценила, насколько ситуация выбила меня из колеи. Тряслись не только руки, но и ноги, а еще они плохо слушались. До двери я дошла шатающейся походкой. Повернула щеколду, но, видимо, настолько слабо потянула на себя дверь, что та не открылась, поэтому я дернула еще раз, но дверь и на этот раз не поддалась.

– Похоже, я сломала тебе замок. Он заел, – обернулась я на Аблова.

– С замком все в полном порядке, он исправен и работает так, как и должен, – Виктор поднял правую руку и продемонстрировал мне пульт.

– Электронный замок на пульте. Как удобно, – хмыкнула я. – Виктор, будь так добр, нажми, пожалуйста, нужную кнопочку, чтобы я могла выйти. Если ты не заметил, то сама скажу: я едва сдерживаюсь, чтобы всей пятерней не схватиться за твою шевелюру и изрядно ее не проредить.

– Безусловно я тебе выпущу, но сперва мы сядем и спокойно поговорим. Мирно, безрукоприкладства.

Покровительственно-ласковый тон Аблова бесил неимоверно. Хоть в реальной жизни я и не планировала огреть его чем-нибудь тяжелым, но тем не менее для этих целей уже приглядела оружие. В открытом шкафу возле окна на трех полках стояли блестящие кубки, скорее всего, награды за что-то, каждый из которых на вид весил несколько килограммов.

Не только Виктор изучил меня, но и я его. Я поняла: даже если я ему кабинет разнесу в щепки, он меня обратно не отпустит, пока не выскажется. Я припала спиной к двери, скрестила на груди руки и заявила:

– Хорошо, мы поговорим, но я останусь стоять здесь – чем от тебя дальше, тем мне комфортней. Начинай, внимательно слушаю!

Виктор картинно закатил глаза, но настаивать, чтобы я непременно присела, не стал.

– Валерия, когда ты узнала, что твой проект незаслуженно проиграл, насколько тебе стало плохо по десятибалльной шкале?

По-хорошему, надо бы Витюше сказать, что на глупые вопросы я не отвечаю, но Аблов ведь клещ, он пока из меня эту чертову цифру не выжмет, не отвяжется.

– На семерку.

– А если честно? – с легкой улыбкой выгнул он бровь.

Теперь настала моя очередь закатывать глаза к потолку.

– Я так понимаю, пока я не скажу цифру, которая, по-твоему мнению, правильная, ты будешь требовать от меня изменить результат. Мы уйму времени сэкономим, если ты сразу назовешь верную цифру. Я даже заранее обещаю с твоей оценкой не спорить.

Виктор улыбнулся, но лишь губами, глаза оставались серьезными, я бы даже сказала, опасными, а потом он встал и зачем-то медленно, словно испытывая мою выдержку, направился ко мне.

Чуть не дернулась в сторону, но усилием воли устояла на месте. Аблов только пугает, на самом деле ничего он мне против воли не сделает. Или сделает?

Лучшая защита – нападение, поэтому расправила плечи и, принимая вызов, вздернула нос вверх.

Виктор приблизился практически вплотную, и мне пришлось сильно запрокинуть голову, чтобы не потерять зрительный контакт. Если перевести на собак, то мы наверняка смотримся так, как если бы огромный самоуверенный дог подошел к маленькой, но храбрящейся болонке.

Аблов не удовлетворился близостью наших тел, ну или, по крайней мере, лиц. Я миниатюрная, а Виктор под два метра ростом, поэтому он еще и наклонился. Я неосознанно крепко сжала губы. «А вдруг поцелует?» – подумалось мне. Но нет, этого не произошло.

– Валерия, тебе было хреново на полноценную десятку, не меньше, – отчетливо выговаривая каждое слово, отчеканил Аблов, заодно обдавая меня мятным свежим дыханием.

– Возможно, ну и что?

– А то, что из-за условий нашего договора тебе придется терпеть такое состояние и мучиться несколько месяцев.

– Почему это, объясни.

С разъяснениями Аблов не торопился. Слегка повернув голову в сторону, он наклонился еще ниже и чуть ли не уткнулся мне в шею носом.

– Ты сменила духи?

Ишь ты, носастый какой, унюхал! Туалетная вода у меня действительно новая, но к работе это никакого отношения не имеет.

– Виктор, а можно без отступлений, ближе к делу?

Мужчина еще раз принюхался и выпрямился, но от меня в физическом плане не отстал, он осторожно, чтобы нечаянно не дернуть, отделил от моих волос прядь и начал ее накручивать на палец.

– Видишь ли, Валерия, в чем дело. Грамотно оформленный земельный участок для будущей стройки – половина успеха. И чтобы в процессе строительства не всплыл какой-нибудь фатальный сюрприз, я лично курирую покупку земли. Обычно мне не приходится плотно контактировать с сотрудником, который работает над этим участком. Твой начальник Сергей Сергеевич выступает в роли связующего звена, но он срочно и, скорее всего, на длительный срок отправляется в командировку. Если выберу твой проект, а поверь, я его выберу, потому что он лучший из тех, которые мне предлагали за последние пять лет, то тебя мне придется от дальнейшей работы в приказном порядке отстранить и передать разработку проекта кому-нибудь другому. Перед тем как ты согласилась работать на меня, я пообещал, что мы никоим образом не будем пересекаться. Если не забрать у тебя проект, то я нарушу обещание. А я никогда не нарушаю своего слова.

Воспользовавшись паузой, я вставила фразу из старой советской комедии:

– Что-то меня терзают смутные сомнения… Что-то уж очень в удобное время Сергею Сергеевичу понадобилось в командировку… Такое ощущение, что ты просто его сбагрил, чтобы создать всю эту ситуацию, а? Я права?

– Нет, – твердо отрезал Аблов, – на стройплощадке во Владимирской области из-за земельного участка и наших на него прав возникла крайне неприятная проблема. Сергей Сергеевич – единственный компетентный человек, способный ее разрешить. Не веришь, почитай форумы дольщиков в Интернете, они в шоке и очень обеспокоены своими вложениями, а еще в подтверждение необходимости этой командировки я могу предоставить любые внутренние файлы фирмы, на твой выбор.

Проблемы с правами на землю искусственно не создашь. Да и не стал бы Виктор рисковать репутацией организации ради меня, а он говорит, что дольщики, вложившие свои кровные деньги в квартиры, обсуждают беду на просторах мировой паутины. Скорее всего, я напрасно Аблова обвинила в инсценировке.

– То есть мой проект уйдет в руки Евгении, – не без разочарования выдохнула я. Светлану сразу отмела – ее ждет отпуск, пальмы, море и три новых купальника.

– Да, – подтвердил Виктор. – И каждый день тебе придется наблюдать, как она над ним трудится, как нарушает твое авторство, как делает ошибки или, наоборот, – успешно справляется. А затем, когда сделка с покупкой свершится, как получит денежное вознаграждение и лавры. К тому времени все забудут, кто нашел этот участок, и на высоте положения будешь отнюдь не ты. Одним словом, примерно полгода тебе будет так же хреново, как сегодня. Ты готова с этим смириться, справишься?

– А разве у меня есть выбор? – совсем сникла я.

– Выбор есть практически всегда, – протянул Виктор, причем его тон представлялся мне именно таким, каким змей-искуситель уговаривал Еву откусить яблоко в райском саду. – Я не могу отменить нашу договоренность совсем не общаться, но ты-то ее отменить можешь! Тогда проект полностью твой. Да, со мной придется довольно часто встречаться, созваниваться, ездить на переговоры. Но разве твой проект не стоит этой жертвы?

– Виктор, признавайся – ты дьявол, а рога, копыта и хвост ты просто прячешь за иллюзией нормального человеческого тела, – вырвалось у меня, а еще я подумывала больно пихнуть Аблова, но сдержалась.

Виктор наигранно задумался, даже прекратил теребить мои волосы.

– Ну да, своеобразный хвост есть. Рога тоже от одной давней знакомой имеются. А вот копыт точно нет. Пока не обзавелся.

Шутник, блин, а вот мне не до смеха. Тот еще выбор.

– Валерия, решайся. Вернее, не так. Озвучивай скорее согласие. Мы оба знаем, какая из чаш на весах перевесит. Не мучайся, и приступим к работе.

Как это не прискорбно звучит, но Виктор прав, я лучше отгрызу себе руку или наголо побреюсь, чем отдам свой участок Жене.

– Хорошо, – смиренно сказала я. – Отменяю договоренность не видеться, но лишь в рамках работы. А еще ставлю новые условия: ты меня не обнюхиваешь и тем более не трогаешь.

– Исключено, – замотал головой Виктор. – Как я смогу не нюхать тебя? Мне что, на нос прищепку цеплять? Представляю, если я в администрацию города с этим атрибутом на лице заявлюсь. Засмеют. Да и с прикосновениями не все так просто. Вдруг ты поскользнешься рядом со мной, я, конечно же, попытаюсь тебя поймать и – бац! – нарушу условия. Нет, Лера, не выдумывай лишнего.

Глава 36

Весь остаток рабочего дня я проходила хмурая и домой явилась в крайне отвратительном настроении. Не думаю, что Виктор наврал насчет необходимости командировки Сергея Сергеевича, но зря я так сразу ради проекта взяла и абсолютно на все его условия согласилась. Надо было взять тайм-аут, переждать хотя бы ночь, все хорошенько взвесить. Может быть, и нашелся бы какой-нибудь альтернативный вариант, который свел бы наше с Абловым общение к минимуму. Нет, блин! Мне же все сейчас подавай. Немедленно. Ждать совершенно не умею. Никуда бы от меня проект за несколько часов не убежал.

А теперь выходит, что все счастливы и довольны, кроме меня. Аблов даже не пытался, ну или попросту не смог скрыть улыбку кота, когда мы пожали руки, скрепляя тем самым договор о тесном сотрудничестве. Светлана, когда узнала, что Виктор сменил решение и ее проект не пойдет на реализацию, от радости, что отпуск все-таки не отменился, заказала четвертый купальник. Евгения тоже пребывала в отличном расположении духа. Мне кажется, ей плевать, чей проект выиграл, – мой или ее. Главное – чтобы не Светкин. Женская дружба, блин!

– Мам, это я, – крикнула я, заходя в квартиру и скидывая туфли. – Ты дома?

Ответом мне послужила тишина, которая немного развеяла тучи над головой. Нет, я, конечно, обожаю и безгранично люблю свою шумную и неугомонную маму, но изредка мне все же хочется от нее отдохнуть, хотя бы часок, ну или два.

Тягостный день, полный событий, смыла с себя в душе, надела махровый халат и плюхнулась на диван перед раскрытым ноутбуком. Включу в режиме онлайн сериал, который давно планировала посмотреть, а мозг, чтобы не закипел, наоборот, выключу.

Но не успели даже на экране замелькать кадры после титров, как входная дверь открылась и послышался голос мамы:

– Лерочка, помоги, пожалуйста! Возьми пакеты и отнеси их на кухню.

Да уж, повалялась без дела, черт побери!

Я нехотя встала и, выйдя в коридор, приняла покупки у Германа Олеговича. Тот, как всегда, хмурился и был чем-то недоволен, но вот что странно – мама вела себя точно так же. А обычно она при нем щебетала не умолкая, одаривала его улыбками и флиртовала, подключая все свое женское обаяние.

– Спасибо, Герман. До свидания, – сухо попрощалась с водителем мама и захлопнула дверь, причем Германа Олеговича чуть ею не прибила, он вовремя успел отскочить.

– Мам, а ты чего Германа на чай не пригласила, всегда же усаживала за стол? – Я гнусь под тяжестью пакетов, но на кухню их не отношу, интересно же, что происходит.

– Обойдется, – прошипела родительница, – чай еще заслужить надо.

– О-о-о… Герман попал в немилость, и за что, позволь полюбопытствовать, он ее удостоился?

– Даже не хочу об этом говорить, – отмахнулась мама и, виляя бедрами и задрав кверху нос, продефилировала к себе в спальню.

Я только пожала плечами и направилась к холодильнику выкладывать купленные продукты. Родительница не выдержала и полминуты, прибежала ко мне жаловаться:

– Лера, скажи, что во мне не так?!

– В каком смысле?

– В прямом. Какой изъян увидел во мне Герман?

– Мам, внешность у тебя – отпад. Причем говорю я это не потому что я твоя дочь, а потому что это чистая правда. Характер у тебя тоже ничего, не сказать, что покладистый, зато ты веселая, с тобой не соскучишься. Не знаю, может быть, просто у Германа уже есть дама сердца?

– Да-а-а? А почему тогда, пока я в торговом центре в бутике приглядывала новые трусики, он, скотина такая, стоя у дверей этого самого бутика, стал подбивать клинья к какой-то серой мыши с проволокой на голове вместо волос, в старомодных туфлях и с замызганным шарфом на шее? Улыбался ей, гад, глазки строил, телефонами обменялся, а еще я слышала, как он ее пригласил сегодня на ужин и не куда-нибудь, а в ресторан, в который я ему предлагала сходить, – каждое слово у мамы вылетало буквально с визгом. Как она только ногой об плитку из-за злости не била, удивляюсь.

– Мамуля, если он тебя не замечает, может, и не стоит упорствовать. Пусть живет себе спокойно и знакомится с кем хочет. А чтобы сразу и навсегда в этой истории поставить точку, попроси Виктора заменить Германа на другого водителя. Уверена, Аблов выполнит любую твою прихоть. А еще, может быть, сыграло роль то, что ты ущемила самолюбие Германа Олеговича. Он вообще-то у Виктора в компании на высокой должности сидит и занимает кресло начальника службы безопасности, – рассказала я то, о чем сама совсем недавно узнала, но уже через секунду пожалела, что поделилась информацией. У мамы на лице нарисовалось крайне коварное выражение, видно, она что-то задумала.

– А я-то все думала, откуда у простого водителя столько гонора и самомнения, а еще часы дорогие, одежда и обувь. Вот оно что, значит, Герман – птица высокого полета… Никогда я Виктора не попрошу сменить Германа. Пусть возит меня и мучается, это и будет моя маленькая, но подленькая ему месть за невнимание.

На следующий день я приехала на работу первой из отдела, из чего сделала вывод, что начальник уже укатил в командировку. Обычно кабинет открывает он, а на этот раз пришлось мне. Мало того что я впервые вставила ключ в замок, так еще и нервировал телефон, который разрывался за дверью, причем, судя по звонку, тот, что стоял у меня на столе.

– Алло, – запыхавшись, ответила я, одновременно сбрасывая с плеча сумку.

– Хватай все свои наработки по участку и бегом ко мне в кабинет. Я тебя жду, – выпалил Аблов.

– До начала рабочего дня пятнадцать минут, во мне еще нет ни одной кружки кофе, – так же скороговоркой выдала я, пока Виктор не успел отключиться.

– У меня кофеином заправишься. Бегом, говорю, – на этот раз он не дал мне времени для пререканий и скинул звонок.

– Ага, и накрашусь я тоже у тебя, – проворчала я вслух, глядя на телефонную трубку, потому как в последнее время макияж накладывала не дома, а исключительно в туалете компании.

Вместо полноценного боевого раскраса лишь мазнула по губам блеском и прошлась тушью по ресницам. В скоростном режиме сгребла рабочие папки по участку, на всякий случай взяла флешку, на которую кидала абсолютно все документы по проекту, нужные и ненужные, и, как велел директор, направилась к нему. Но уже на выходе из кабинета вернулась к столу и из верхнего ящика тумбочки прихватила с собой еще пачку печенья.

В приемной Аблова уже вовсю кипела работа. Его секретарь одной рукой стучал по клавиатуре, другой перелистывал какие-то бумаги, а плечом зажимал телефон возле уха.

В прошлый раз я подставила его, теперь планировала извиниться, поэтому подошла к его столу и дождалась, пока он освободится.

– Доброе утро, Валерия, проходите. На этот раз вас ждут, – кивнул Вадим на кабинет Виктора.

Он явно обижался и демонстративно не смотрел в мою сторону.

– Простите, пожалуйста, за прошлый раз, мне, правда, очень нужно было попасть к Виктору Романовичу, – положила я на край стола пачку печенья и добавила: – Примите в качестве извинений.

– Что вы меня, как девушку, сладким задабриваете, – фыркнул Вадим, презрительно отталкивая от себя пальцем печенье.

– Да какая разница, что я вам принесла, главное, извинилась. Если бы у меня в столе нашлась более брутальная взятка, я бы вам ее презентовала, но, к сожалению, ничего подобного не обнаружилось.

Вадим несколько секунд размышлял, но потом улыбнулся и, подняв на меня хитрый взгляд, заявил:

– Сходите со мной на свидание, и я вам любой грех прощу.

Я опешила, уж никак я не ожидала от Вадима подобного приглашения, да и внутренний устав фирмы гласит, что интимная связь между сотрудниками, если они не находятся в официальном браке, строго запрещена.

– Вадим, не получится, я ведь замужем, – выкрутилась я, приведя, как по мне, весьма весомый аргумент.

– Да, знаю, но когда вы оформлялись, в анкете указали, что с мужем не живете и планируете разводиться. Так что, мне кажется, никакая это не проблема.

– Не думала, что доступ к моим личным данным отдел кадров направо и налево раздает, – раздраженно фыркнула я.

– Кому угодно, может, и не раздает, но лично у меня, как у помощника Виктора Романовича, допуск есть практически ко всем сведениям компании.

– По всей видимости, мне стоит пересмотреть ваш расширенный допуск к информации, а возможно, даже вашу кандидатуру в должности, – раздался из угла грозный голос Аблова, и мы с Вадимом синхронно подпрыгнули, потому что ни он, ни я присутствия Виктора не заметили.

Секретарь мгновенно побледнел, и я его понимаю – от угрожающего тона Виктора даже у меня от страха уши ближе к голове прижались.

– Прошу прощения, Виктор Романович, и обещаю, подобного больше не повторится, я никогда не воспользуюсь информацией в личных целях, – привстав с кресла и запинаясь, пообещал Вадим.

Аблов ему ничего не ответил, зато подошел ко мне и, ухватив за локоть, завел к себе в кабинет, но сам следом не зашел, а, закрыв за мной дверь, остался с помощником наедине.

Вот же невезуха, я невольно уже второй раз ставлю Вадима в весьма затруднительное положение. Переживая за судьбу секретаря, припала ухом к двери и нагло подслушиваю. Мужской говор слышно, но слов не разобрать. Одно ясно – бедному Вадиму сейчас ох как не сладко.

После фразы, единственной, которую я расслышала отчетливо: «Виктор Романович, я все понял, еще раз извините», – я драпанула вглубь кабинета и заняла место посетителя.

От игривого утреннего настроения Аблова ничего не осталось, он зашел в свою обитель грозовой тучей и, усевшись напротив, принялся сверлить меня взглядом, но о Вадиме ничего не спрашивал и не критиковал, а велел доложить, на какие моменты, по моему мнению, следует обратить внимание перед покупкой участка.

Я говорила, а Аблов, отвернувшись к окну и откинувшись на спинку кресла, слушал. В какой-то момент я поняла, что вещаю в пустоту. Виктор витал где угодно, но только не здесь.

– «У лукоморья дуб зеленый; Златая цепь на дубе том: И днем и ночью кот ученый Все ходит по цепи кругом»… – тем же размеренным и деловым голосом, которым отчитывалась перед Виктором, я начала читать одно из немногих школьных стихотворений, которые до сих пор помнила наизусть.

Успела дойти до «в темнице там царевна тужит», прежде чем Аблов отреагировал на смену темы в моем исполнении. Он обернулся ко мне и, нахмурившись, спросил:

– Лера, какой «колдун несет богатыря», ты что несешь?

– Который Черномор. Не помнишь? Пушкин Александр Сергеевич, «Руслан и Людмила». Мне подумалось, что я лучше гениальные строки вспомню, всяко полезней, чем в пустоту говорить о проекте.

Виктор тяжело вздохнул, а потом спросил:

– И часто тебя в моей фирме на свидания зовут?

Глава 37

– Совсем нечасто, подобное случилось впервые. А что? – поинтересовалась я с вызовом в голосе.

Аблов встал из кресла, обогнул меня со спины и, низко склонившись, прорычал на ухо:

– Я категорически против того, чтобы сотрудники между собой шашни заводили. За такое у меня люди с треском вылетают с рабочих мест. Не улыбайся, Валерия, тебя я, естественно, не трону, ты мне слишком тяжко досталась, но вот нарушитель трудовой дисциплины мужского пола такой привилегией не обладает…

– Виктор, ты ошибаешься, – перебив Аблова, оживленно заявила я. – Мой настрой не связан с перспективой быть уволенной, и я полностью, на все сто процентов, разделяю твое мнение. Крутить на работе романы – сверх непрофессионально и никуда не годится. Только ты, пожалуйста, и сам об этом не забывай, – демонстративно стряхнула я мужскую руку со своего плеча.

– А, вот ты о чем, – усмехнулся Виктор. – Намекаешь на то, чтобы и я следовал собственным же правилам.

– Ага, – кивнула я. – Только, по-моему, я не намекала, а очень даже прямо сказала.

– Придется, Валерия, тебя огорчить. Правила компании действуют на всех, кроме меня, – помпезно произнес Аблов, и его руки вернулись на прежнее место, то есть на мои плечи, и начали довольно приятно их массировать. Даже очень приятно массировать. С такими ощущениями, как у меня, можно легко превратиться в кошку и замурлыкать.

– Прискорбно, Виктор Романович, что вы не желаете личным примером показывать сотрудникам, как должен себя вести образцово-показательный работник, – вяло промямлила я, так как от массажа окончательно расслабилась и рисковала прямо сейчас упасть в спячку и захрапеть.

– Может быть, но я не вижу смысла отказываться от привилегий, которые дает мне мое положение директора и хозяина фирмы, особенно в случае, когда мне это крайне невыгодно. Видишь ли, Лера, в моем штате трудится одна сотрудница, крайне вредная и несговорчивая, но очень притягательная. Так вот, я рассчитываю в ближайшем будущем завести с ней отношения, – пропел Аблов и, если бы не его волшебные руки, я бы наговорила ему много чего и ушла. Но ради умопомрачительного массажа я не только продолжала его слушать, но и вести с ним диалог.

– Знаю я приглянувшуюся тебе девушку и даже с ней плотно общаюсь. Она сказала, что скорее рак на горе свистнет, чем она с тобой вступит в интимную связь, – начала я о себе говорить в третьем лице, и, судя по веселому смешку Виктора, это его весьма позабавило.

– Если еще раз увидишь эту девушку, – Виктор принял правила игры и тоже начал рассуждать обо мне словно о другом человеке, – передай ей, что у нее из-за последних неприятных событий в ее жизни в голове полная каша и непорядок. Ничего, пройдет время, ее мозги встанут на место, и она поймет, что на самом деле от меня без ума. А я терпеливый и подожду, – бодро и уверенно хмыкнул Виктор.

– Я, конечно, ей обязательно передам, но и так знаю, что она ответит, – уходя за грань блаженства, из последних сил выдала я.

– И что же?

– Что ждать придется до пенсии, причем не твоей, а твоих правнуков.

– Кстати, о пенсии. У той самой девушки несколько позвонков смещены, – Аблов, надавив на позвоночник у основания шеи, указал, какие именно. – Отведу-ка я эту девушку к себе в спальню, да-да, у меня такая в кабинете имеется, уложу на кровать и поставлю позвонки на место. А то спина – дама мстительная и за невнимание к ее персоне может отплатить болью.

Хоть Виктор и предложил провести практически медицинскую процедуру, но от слов «спальня» и «кровать» у меня в голове нарисовались одни непристойности, и похлеще тех, что мы вытворяли с ним на столе в домике в горах.

– Спасибо, но обойдусь, – подскочила я с кресла, словно меня пчела ужалила в пятую точку, сгребла в охапку свои папки со стола и заявила: – Ты явно не настроен на деловой лад, когда решишь заняться проектом, звони, но только не раньше.

К удивлению, но Аблов не попытался воспрепятствовать моему уходу, он только крикнул мне вслед, чтобы через час я была готова. У него намечена рабочая поездка со мной на строительную площадку с целью ее физического осмотра.

Как выяснилось позже, Аблов под поездкой на участок имел в виду еще два похода в ресторан: до посещения строительной площадки и после. А далее, до конца рабочего дня, я для более продуктивного процесса труда, как заявил Виктор, должна была просидеть за ноутбуком в его кабинете. Впрочем, как и на следующий день и в тот, что шел за ним. Докатилось до того, что Вадим, помощник Аблова, специально для «постоянного места жительства» купил мне большую кружку для кофе, потому что маленькие я опрокидывала в себя со скоростью света.

***

В кои-то веки я, наконец, сижу в том отделе, в котором числюсь, за своим рабочим столом. Хорошо- то как, а главное – спокойно и можно расслабиться. А то у Аблова в кабинете я как под колпаком, всегда под пристальным и крайне плотоядным вниманием. Виктор стеснительностью, да и тактом, не обременен. Развалится вольготно в кресле, ноги на свой любимый кожаный пуфик закинет и разглядывает меня, как очень голодный посетитель ресторана меню с картинками, разве что слюни на штаны не пускает. Да и если бы Аблов только смотрел – это было бы только полбеды, но он же частенько одними взглядами не ограничивался.

Вот и сегодня с утра никак не мог попу к сиденью прижать, шастал по кабинету туда-сюда, как акула около бедной маленькой рыбки, плавал вокруг меня. Я его, конечно, из своего бдительного взгляда не выпускала, но он все равно поймал момент, когда я отвлеклась, и как бы невзначай, якобы беря у меня со стола документы, призывно прижался. Как здорово, что он уехал на какую-то встречу, я хоть от него отдохну, а то даже дух перевести некогда. Трудно и очень выматывает находиться постоянно в режиме обороны.

Я почувствовала, что после того как меня стало легче найти в кабинете директора, нежели на своем непосредственном рабочем месте, обстановка в родном отделе изменилась, причем в прохладную сторону. Нет, девчонки не перестали общаться со мной, но стали держать дистанцию и, очевидно, думая, что я не замечаю, шепчутся между собой у меня за спиной.

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич! – глядя в монитор, кивнула Света. – Да, и слышу и вижу вас хорошо. Как дела? Как командировка?.. Долго вас еще не будет?.. – вновь заговорила она после небольшой паузы. – Хорошо, сейчас позову, – коллега приподняла голову и громко объявила на всю комнату: – Девчонки, подойдите, пожалуйста, Сергей Сергеевич вышел на видеосвязь, чтобы с нами со всеми поговорить.

Мы с Евгенией практически синхронно приблизились к столу Светы и склонились над монитором, чтобы начальнику нас было видно.

– Я вот по какому поводу вышел на связь, – загадочно пропев, начал издалека Сергей Сергеевич. – Когда я собирался в командировку, мы с Виктором Романовичем решили ни на кого из вас пока не возлагать мои обязанности, но теперь мы с ним оба пришли к выводу, что это стало необходимо. Удаленная работа для решения неотложных вопросов абсолютно не подходит.

– То есть вы хотите сказать, что кто-то из нас займет вашу должность до вашего возвращения? – вырвался у Светланы вопрос и, судя по ее импульсивному голосу, новость девушку не просто обрадовала, а привела в неописуемый восторг.

– Совершенно верно, – подтвердил наш начальник, замотал головой в разные стороны, словно что-то искал, и снова обратился к нам: – Девушки, не расходитесь, у меня где-то мобильный вибрирует, я быстро отвечу на звонок и вернусь к вам.

Чтобы сохранить приватность телефонного разговора, Сергей Сергеевич встал из кресла и куда-то отошел, скорее всего, вышел в другую комнату, поскольку с его стороны никаких звуков к нам не доносилось.

– У меня больше чем у вас всех опыта, значит, и замом быть мне, – заявила Светлана и посмотрела на нас с превосходством, как будто этот вопрос уже решен, и теперь мы хоть и временные, но ее подчиненные.

– Еще чего?! – встрепенулась Евгения. – У тебя отпуск не за горами, вот и езжай на моря, а место заместителя займу я.

Я судорожно сглотнула, что-то обстановка мне не нравится, того и гляди грянет гром и молнии с неба посыплются. Девочки уж очень друг на друга воинственно смотрят, словно решают, кошачью битву сразу устроить или для приличия сначала как полагается пошипеть.

– Да я ради такого дела наплюю на отпуск и никуда не поеду. Поняла?! Что я, море не видела?! – с вызовом заявила Светлана, и от ее слов довольно симпатичное лицо Евгении перекосилось.

– Ты, наверное, милая моя, забыла, что за путевку уже заплатила. Денежки-то твои тю-тю, уйдут.

– Да и черт с ними! У меня выхода нет. Лера с обязанностями не справится, потому что всего ничего отработала у нас в фирме, – мазнула по мне взглядом Светлана. Если честно, сейчас девушка задела меня. Почему это я не справлюсь? Отсутствие опыта вполне компенсируют инициативность и стремление к результату. – А ты, Женя, прости меня, конечно, но на должность руководителя совсем не тянешь. В присутствии посторонних людей начинаешь теряться, а если это мужчины, то еще и заикаться. Да и твой внешний вид начальнице не соответствует…

– Можно подумать, ты у нас красавица расписная, – взорвалась Женя и уже грозит пухленькими кулачками подружке.

– Я не о том, я о стиле. Лера, ну хоть ты ей скажи…

– Хватит! – я размахнулась и хлопнула ладонью по столу. – Вы что, совсем ополоумели? Чего сцепились? Было бы из-за чего грызться.

Девчонки притихли и демонстративно отвернулись друг от друга, а я выдохнула и начала вправлять им мозги:

– Я так радовалась, что попала в коллектив, где признают кодекс чести, где существует договоренность не воровать друг у друга идеи, где соперничество не перерастает во вражду. И вот те раз! Разругались на ровном месте… – отчитывала я девчонок. – И из-за чего? Из-за двух или трех месяцев формального руководства отделом? Да это же полная ерунда! Повезет именно той, которую не назначат заместителем. Потому что толком вникнуть в дела просто не хватит времени, зато наделать ошибок – вполне достаточно.

– Да при чем тут руководство отделом? – обиженно буркнула Света. – Разве в нем дело?

– А в чем еще? – округлила я глаза. – В прибавке к зарплате за совместительство?

– Конечно нет, – фыркнула Женя. – Дело в Аблове. Ведь та, кого назначат на место Сергея Сергеевича, получит возможность часто видеться с ним и тесно общаться.

Глава 38

– И что в этом хорошего? – непонимающе уставилась я на Женю.

– Для тебя, может, и ничего, – покачивая ногой и накручивая на палец прядь волос, загадочно вставила свое слово Светлана. – Мы же с Женей видим, ты в кабинете Виктора Романовича теперь частая гостья, но совсем этому не рада. Ты, наверное, еще по мужу сохнешь, а когда говоришь, что планируешь с благоверным развестись, нас, да и себя тоже, обманываешь. А как иначе еще объяснить то, что, имея постоянный контакт с нашим холостым красавчиком боссом, ты не реагируешь на него?

– Или ты все-таки пытаешься его охмурить, просто от нас скрываешь? – с явным подозрением спросила Евгения, и они обе со Светой уставились на меня, ожидая ответа.

– Нет конечно! – выпалила я, а сама подумала, что мне и так от внимания Виктора тесно, а если еще начать флиртовать с ним, то и вовсе задохнусь. – Так значит, весь этот сыр-бор не из-за должности, просто вы личную жизнь хотите устроить?

– Ага, – охотно подтвердила Евгения. – И не просто устроить, а обмакнуть личную жизнь в шоколад и вишенкой сверху украсить. Ты представляешь, как повезет той, которая сумеет Виктора Романовича захомутать? Это же все! Считай – жизнь удалась.

– Да-да, только у кого-то шансов больше, а у кого-то их практически нет, – язвительно заметила Светлана и смерила Евгению взглядом с ног до головы.

– Ты на кого это намекаешь? На меня?! С чего это у меня шансов нет? – вновь не на шутку взвинтилась Женя, даже лицо покраснело от возмущения.

– А это ты не у меня спрашивай, почему тебе с Виктором Романовичем ничего не грозит, а у своих обожаемых высококалорийных тортиков, которые выпирают у тебя из боков, свисают на пузе, ну и, конечно, на попе отпечатываются.

– Ах ты – шпала худосочная, злая и голодная. Ну, я тебе сейчас покажу, – Евгения бросилась на коллегу, я едва успела преградить ей путь.

– Женя, не надо, – пыхчу я, с трудом удерживая сослуживицу. – Тебе потом стыдно будет, вам еще вместе работать в радиусе трех метров друг от друга!

– Лера, отойди, эту курицу давно пора проучить, чтобы не зазнавалась. Сколько раз она меня мордой в мои объемы тыкала! Пора мне рассчитаться, – рвется в бой Женя.

– Сядь на диету, начни на фитнес ходить, одним словом, похудей! Вот это будет поступок, – вещала Светлана. – Раз и навсегда тему лишних килограммов закроешь, а махать кулаками – дело нехитрое, силы воли не требует, каждый дурак может.

От греха подальше Света отбежала к двери кабинета, чтобы в случае чего спастись от тумаков бегством.

– А я, может быть, специально не худею, чтобы Виктору Романовичу понравиться. Помнишь Алену из планового отдела? Она пышечка, а у Аблова с ней был роман.

Женское имя рядом с фамилией Виктора и слово «роман» почему-то мгновенно вогнали меня в ступор. Поэтому Женя легко вырвалась из моих рук без всякого сопротивления с моей стороны, но, к счастью, не рванула к двери, чтобы показать Свете где раки зимуют, а продолжала вести с ней лишь словесную перепалку. Меня же, по непонятной причине, больше чем происходящая в отделе стычка, взволновали следующие вопросы. Кто такая Алена и как она выглядит? Работает ли она до сих пор в компании? Если работает, как часто видится она с Виктором? В каких они отношениях? Расстались ли они или до сих пор встречаются?

Не обращая внимания на девчачьи вопли, я погрузилась в собственные размышления. Почему от одной мысли, что Виктор крутил роман, причем, скорее всего, в прошлом, на душе стало так паршиво и тянет рвать и метать? Почему я заочно недолюбливаю девушку, которая, по сути, мне абсолютно ничего плохого не сделала? Почему только из-за того, что неизвестная мне Алена была близка с Абловым, я считаю ее чуть ли не своим врагом?

На самом деле я знаю, в чем дело, и на все мои вопросы у меня есть ответ. Осталось лишь признаться самой себе. Я, оказывается, не просто симпатизирую Виктору, как уверяю саму себя, тут дело намного серьезней.

Твою же мать… Все-таки я вляпалась в господина Аблова по самые уши. Вот только при одном упоминании о нем и о другой женщине воспламеняюсь от ревности, как спичка.

А еще я теперь на сослуживиц смотрю совсем по-другому, как на потенциальных соперниц. У них с Виктором хоть интима и не было, но они ведь об этом мечтают, причем до такой степени, что чуть не подрались. Если они сойдутся в рукопашной, я еще подумаю, разнимать их или нет. Хотя нет, все-таки попытаюсь разнять.

Картинка на мониторе Светланы оживилась, вернулся Сергей Сергеевич и сел в кресло. У него, видимо, состоялся непростой разговор. Вид у начальника какой-то пришибленный: щеки красные, волосы дыбом стоят, а ведь когда он скрылся из поля зрения, был спокоен и аккуратно причесан.

– Света, Женя, Сергей Сергеевич вновь на связи, – как ни в чем не бывало лилейным голоском подозвала я девчонок, у них к слову с внешним видом тоже беда, лица возбужденные, глаза злые и волосы, кстати, тоже торчат в разные стороны.

– Девушки, пожалуйста, кто не против взять временно на себя мои обязанности, поднимите руку, чтобы я знал, из кого выбирать.

Руки Светланы и Жени взмыли вверх еще до того, как Сергей Сергеевич успел закончить фразу. Я сидела неподвижно, но лишь несколько мгновений, а потом, как и сослуживицы, подняла руку.

– Я думаю, вы, Валерия, справитесь лучше всех. Сегодня же загляните в отдел кадров для оформления вашего назначения, и удачи вам, – выпалил как из пулемета начальник, а потом добавил: – До свидания, девушки! – и экран потух.

Сижу, боюсь шелохнуться, жду нападения. Светлана с Евгенией сейчас объединятся, и от меня останутся ножки да рожки. Если мне удастся выйти вечером из здания фирмы живой и невредимой, я начну праздновать два дня рождения в году.

Виктор

На электронную почту пришло письмо от Сергея Сергеевича. Пробежав по строкам, тут же набрал его номер.

– Добрый вечер, Виктор Романович! – устало отозвался сотрудник.

– Добрый! Вы мне в сообщении написали, что временно ваши обязанности будут возложены на Валерию. Скажите, сама-то Валерия не против взять на себя ответственность, или вы не спрашивали ее мнения, а заставили в приказном порядке? – поинтересовался я, потому что Лера бегает от меня как черт от ладана, и мне трудно поверить в то, что она добровольно согласилась увеличить время нашего с ней общения.

– Э-э-э… да… она сама вызвалась, – как-то не очень уверенно протянул начальник отдела.

– Сергей Сергеевич, вы перед ответом явно замешкались. Я так понимаю, не все так гладко с согласием Валерии? Вы на нее все-таки надавили, верно?

– Ни в коем случае! Просто, когда я объявил подчиненным, что требуется временный заместитель, Валерия, в отличие от других сотрудниц, новость восприняла прохладно. Потом мы вынужденно прервали разговор – мне было необходимо ответить на важный телефонный звонок, – а когда вернулись к обсуждению темы, было очевидно, что Валерия поменяла решение и так же, как и остальные, уже охотно выдвинула свою кандидатуру на временное руководство отделом. Так что никакого принуждения с моей стороны не было.

– Интересно, что же произошло в этот промежуток времени? – я озвучил скорее собственные мысли, но начальник ответил:

– Не знаю, – причем ответил слишком быстро и чересчур нервно, что говорило о том, что он, возможно, мне лжет.

– Сергей Сергеевич, по-моему, вы все прекрасно знаете, просто по какой-то причине говорить не хотите, – пока что без претензии, но довольно строго сказал я.

– Виктор Романович, я невольно подслушал разговор своих сотрудниц, которые никак не ожидали, что их кто-то слышит. Поэтому я бы предпочел не придавать гласности то, что услышал. Беседа у девушек вышла на личную тему и с трудовыми обязанностями никак не связана.

Нет, ну где взять столько нервов! Меня сейчас от любопытства просто разорвет, а этот моралист молчит как партизан.

– А мы и не будем придавать гласности секреты сотрудниц, об их разговоре, кроме вас и меня, никто не узнает, – заверил я Сергея Сергеевича.

– И все-таки я бы предпочел промолчать, – занудно гнет начальник отдела свое, как будто не работал со мной несколько лет и не знает, что я получу от него информацию любым способом, даже если мне для этого понадобятся стул, веревка, кляп в рот и плоскогубцы.

– Разговор сотрудниц, секретность которого вы так оберегаете, состоялся перед рабочим днем? – взорвался я.

– Нет.

– После рабочего дня?

– Нет.

– Может, в обеденный перерыв?

– Н-нет.

– Тогда какого хрена мы в ромашку играем – «скажу-не-скажу»? Все, что происходит в стенах фирмы в рабочее время, априори не может быть для меня, как для директора, секретным!

– Виктор Романович, я все понял, – спохватился начальник отдела после того, как я повысил голос. Знает, гад, что, если перехожу на крик, значит, жареным пахнет. – Когда я отлучился ответить на телефонный звонок, звук со своей стороны выключил, а со стороны сотрудниц – забыл. Девушки, думая, что я их не слышу, начали ругаться, кому из них быть замом. Валерия их успокаивала, говорила, что ради нескольких месяцев на более высокой должности не стоит портить отношения внутри коллектива. Тогда сослуживицы ей доступно объяснили, чем их привлекает возможность стать замом, – сказал Сергей Сергеевич и опять замолчал как рыба. Замотал уже.

– И чем же? – рявкнул я.

– Да замуж они за вас все дружно хотят, Виктор Романович.

Я вначале опешил, а затем невольно заулыбался и, напрягая память, попытался вспомнить работниц, которые были не против меня захомутать. Гиблое дело, ни одну из них так и не вспомнил. Вот если бы их увидел, точно сказал бы, что эти девушки занимаются у меня поиском строительных объектов, но вот чтобы их лица сами по себе всплыли в памяти – фиг вам.

– А Валерия что говорила по этому поводу?

– Ничего, но тем ни менее решение поменяла.

– Понятно, спасибо, – протянул я и, сбросив вызов, откинулся в кресле.

Душа ликовала и требовала заорать на весь кабинет, как мне сейчас хорошо, но ведь тут же сюда залетит чересчур ответственный помощник, а перед этим и охрану на уши поднимет, мол, директор орет, значит, что-то случилось.

Ай да Валерия, ай да лапа моя, ты никак меня приревновала!

Рука сама собой потянулась к мобильному. Вызову Лерку, ну типа по рабочим делам, а сам…

Хотя нет, опять фыркать начнет и кусаться…

Тут надо хорошенько подумать, стратегию разработать, если уж узнал ее слабое место.

Глава 39

От страшной участи быть разорванной девчонками на кусочки меня спас вовремя зашедший в отдел Герман Олегович. Начальник службы безопасности как-то застенчиво улыбнулся и попросил меня выйти в коридор.

– Ну-у? – вопросительно протянула я, глядя на то, как он переминается с ноги на ногу и никак не может решиться открыть рот.

– Лера, а ты, случаем, не знаешь, почему твоя мать перестала меня вызывать?

– А она перестала вас вызывать? – удивилась я. – Странно. Понятия не имею почему.

– Ирина, случаем, не приболела?

– Нет, сегодня утром абсолютно здорова была. А может, маме никуда не нужно, вот ей ваши услуги как водителя пока и не требуются, – предположила я, но Герман Олегович та-а-ак на меня посмотрел… Он успел уже немного изучить этот электровеник, который я называю мамой. Конечно же то, что она сиднем сидит дома дни напролет и никуда не выходит, – это что-то из рода фантастики.

– Ну да, чушь сморозила, признаю, – поправила я себя. – Герман Олегович, а вам не все ли равно? Вас же обязанность возить маму по косметическим кабинетам да магазинам явно напрягала, если не сказать – оскорбляла. Для чего теперь выяснять, зачем или почему? Просто наслаждайтесь вольной жизнью.

– Вы правы, Валерия, я так и сделаю, – выдохнул Герман Олегович, развернулся и ушел в направлении лифта.

По возвращении домой загляну в магазин и за разумный мамин поступок – оставить, наконец, в покое начальника службы безопасности – куплю ей шоколадку с орешками. Она, конечно, ее даже под страхом смерти в рот не положит, так как строго блюдет диету, но, как она же сама уверяет, нюхать сладкое тоже приятно.

***

С того момента как меня назначили временным начальником отдела, произошли разительные перемены. Если точнее, Аблов резко прекратил мне звонить, вызывать и вообще свел наше общение до абсолютного нуля.

Что за фигня происходит, разве так можно?! Я же переживаю… Вроде бы Виктора в последние дни ни словом, ни делом особо не обижала. Что же могло произойти?

Аблов еще тот поросенок. Сначала окружил вниманием, заставил чувствовать себя желанной, приучил к тому, что он постоянно находится рядом, а потом без объяснения причин испарился из моей жизни.

На весы не вставала, но мне кажется, что юбка сидит гораздо свободнее, чем еще три дня назад. Конечно, провела трое суток в постоянном ожидании, когда же Виктор соизволит, наконец, появиться на горизонте. Я ощущала себя бывшей любимой женой какого-нибудь падишаха, который до недавнего времени носил меня на руках как великую ценность, холил, лелеял, а теперь завел новую фаворитку и обо мне даже не вспоминает.

Обидно до слез, причем в прямом смысле. Как-то раз в сумке загудел телефон и, как назло, молния заела, так я, чтобы добраться до мобильного – а вдруг это Аблов звонит? – взяла канцелярский нож и попросту проделала в сумке дырку. Когда приняла вызов и услышала рекламное предложение от ювелирного магазина, стало так жалко себя, что я пустила слезу, правда, скупую, но горькую и жгучую.

– Лера, Лера-а-а, – зовет меня Света и, судя по голосу, уже давно, да еще и за плечо тормошит.

– А-а-а? – подняла я на нее растерянный взгляд.

– Бэ-э, – улыбнулась коллега. – Ты на обед собираешься или опять просидишь весь перерыв, уткнувшись носом в экран?

– Нет. Не получится, дел уйма, – сказала я и, имитируя бурную рабочую деятельность, раскрыла папку и усердно вглядываюсь в таблицу. Надеюсь только, что Света не заметила, что папку я взяла вверх тормашками и пялюсь на перевернутые буквы и цифры.

– Ну-ну, с таким питанием скоро будет удобно выходить из здания фирмы: открыла окно, подпрыгнула и невесомым воздушным шариком вылетела на улицу. Пироженку из кафе принести?

– Ага, если не трудно, пожалуйста, захватите, – сказала я, а сама решила наведаться в кабинет к Виктору ипрозондировать почву. У меня как раз повод на тему участка имелся, натянутый, конечно, но хоть какой-то.

Прихватила кое-какие документы и для начала, чтобы убедиться, что Виктор находится в здании фирмы, спустилась на подземную парковку и, выглянув из лифта, проверила, на своем ли месте прохлаждается авто Аблова. Далее нажала кнопку верхнего этажа и, убедив себя в необходимости разговора, стала репетировать предстоящую речь. Благо времени у меня на это было более чем предостаточно, потому что лифт почему-то вдруг стал резко популярен. Такое ощущение, что он именно сейчас понадобился доброй половине работников. Двери кабины бесконечно раскрывались и то запускали пассажиров, то выпускали их, причем на каждом этаже без исключения.

Может быть, если бы парень в униформе курьера не толкнул меня случайно плечом, я бы и не заметила Виктора, стоявшего в коридоре двенадцатого этажа в компании финансового директора. Сердце радостно екнуло, в голове моментально созрел план вынырнуть из лифта и обставить нашу с Абловым встречу как совершенно случайную. Я шагнула вперед, но, когда поймала на себе равнодушный взгляд Виктора, дернулась назад. Да, он поздоровался, вернее, едва кивнул, но потом как ни в чем не бывало попросту отвернулся, продолжая разговор с собеседником.

Злилась я на Виктора примерно час, а потом рассудила: Аблов – генеральный директор, владелец компании, он не может при всех, особенно при сотруднике из высшего руководства, коим является финансовый директор, расшаркиваться передо мной и одаривать улыбками. Посижу, подожду, Виктор, скорее всего, позвонит, ну или к себе в кабинет пригласит. По крайней мере должен. Нет, не так – он просто обязан!

До конца рабочего дня я от ожидания чуть не свихнулась. По дороге домой даже рта с Костей не открыла, сослалась на головную боль, отвернулась от него в сторону и буквально потонула в тоске и обиде. Единственное, чего мне сейчас хотелось, это прийти домой, запереться в комнате, задернуть наглухо шторы, забраться на кровать, заползти под плед и лежать там, пока не умру.

В противовес моему настроению дома витала очень даже позитивная атмосфера. Мама принимала гостя, конечно же, мужского пола. Они даже не сразу услышали, как я вошла, поскольку шумно беседовали и громко смеялись.

– Что-то ты сегодня рано, Лерочка, – пропела родительница, выглянув из гостиной.

– Голова разболелась, вот и не стала задерживаться. Пойду прилягу, хорошо?

– Конечно-конечно, но можно я тебя буквально на одну секундочку задержу? Хочу представить тебе Дмитрия Ивановича. Мы вчера познакомились с ним в магазине, а потом выяснилось, что он наш сосед.

Не успела мама закончить фразу, как за ее спиной появился, как я понимаю, тот самый Дмитрий Иванович – довольно приятной наружности мужчина, под пятьдесят, высокий, чуть полноватый, но это его ни капли не портило, скорее наоборот, придавало солидности.

Мама у меня молодец в прямом смысле этого слова. Не получилось закадрить одного мужчину, она не впала в уныние и не замкнулась в себе, а просто переключилась на новый объект. И, судя по тому как на нее смотрел Дмитрий Иванович, на этот раз влечение было полностью взаимным.

Я обменялась с новым маминым ухажером приветствиями, выслушала, как мы с ней похожи – обе блондинки и, конечно же, красавицы, – и направилась к себе в комнату. Но далеко не ушла, в дверь позвонили.

– Кто это может быть? – родительница искренне удивилась, значит, никого не ждала.

– Может, Виктор? – вернувшись в прихожую, предположила я.

– Нет, – мотнула головой мама. – Он о визитах всегда заранее предупреждает.

– Если гость незапланированный, позвольте тогда мне открыть, – по-джентльменски предложил Дмитрий Иванович, и мама отошла в сторону от двери.

Когда порог квартиры переступил Герман Олегович, до недавнего времени ходивший у мамы в фаворитах и возивший ее по магазинам и салонам, повисла неловкая пауза. Родительница хлопала ресничками, я недоумевала, зачем он приехал, а Дмитрий Иванович, почуяв соперника, нахмурился и ждал объяснений.

– Ирина Сергеевна, вы мне звонили. Куда поедем? – после приветствия и оценивания габаритов мужчины, который открыл ему дверь, поинтересовался Герман Олегович.

– Никуда, я вам не звонила, – довольно холодно заявила родительница.

– Ну как же, – начальник службы безопасности Аблова нырнул рукой в карман, достал телефон и показал маме экран. – Вот же, пропущенный от вас.

Мама как-то нервно хохотнула.

– Я набрала вас случайно, а когда поняла, что звоню не тому человеку, которому планировала, сбросила вызов. Если честно, даже не думала, что он успел пройти. Но ведь мы не разговаривали, и уж тем более я вас не вызывала.

– Да, конечно, не вызывали, – Герман Олегович спрятал мобильный обратно в карман, – это я все перепутал. Извините за беспокойство. Я пойду. Еще раз простите, что помешал.

– Да ничего, бывает, – бросила мама вслед начальнику службы безопасности, который спешно покинул квартиру.

Герман Олегович далеко не дурак, он ничего не напутал. Просто, когда мама прекратила его домогаться, до него дошло, что не так уж и в тягость было ему это внимание. А ее пропущенный вызов стал лишь поводом увидеться и, возможно, поговорить. Только Герман Олегович опоздал, его место уже занял другой. Удивительно, насколько эта ситуация схожа на мою историю с Виктором. Для полного совпадения мне только оставалось Аблова увидеть с какой-нибудь девушкой.

Глава 40

Виктор

Что-то хреновенько работает мой план. Лера на провокацию не поддалась, ни разу сама не пришла ко мне и не позвонила. Разрабатывая стратегию, я не учел главный фактор, а именно – гордый характер Валерии. Черта с два она через себя переступит, так что ждать и далее от нее действий попросту бесполезно.

Выяснив, что Валерия минут сорок тому назад выехала на будущую строительную площадку, чтобы там встретиться с геодезистами, отправился следом. Хватит уже экспериментировать, пора заканчивать никому не нужную паузу в наших с ней отношениях.

Первым делом, прибыв на участок, я отпустил Константина, чтобы лишить Леру возможности вернуться обратно в офис не со мной. Потом немного понаблюдал за девушкой издалека. Лера осторожненько, по всей видимости, чтобы не испортить обувь, забавно прыгала по колдобинам за группой геодезистов и чему-то их поучала. Не умилиться зрелищем было просто невозможно, а еще хотелось поднять любимую на руки и носить, чтобы бедняжка не мучилась.

На мое появление Валерия отреагировала… да никак она не отреагировала. Вежливо поздоровалась, деловым тоном отчиталась о проделанной работе и вновь запрыгала по участку, игнорируя и не замечая меня, словно мы с ней абсолютно чужие.

Так и тянет поймать ее и хорошенько встряхнуть за плечи, чтобы прекратила изображать из себя Снежную королеву. Собственно, я так и планировал поступить и даже уже почти нагнал Леру, когда со мной поравнялась рыжая кудрявая девушка и под предлогом уточнения некоторых нюансов экспертизы принялась откровенно флиртовать со мной.

Разговаривая с девушкой, я украдкой следил за Валерией. Похоже, ей было стопроцентно плевать на нашу парочку, она лишь один раз скользнула по нам безразличным взглядом и продолжила что-то записывать на планшете.

Несмотря на равнодушие Леры, я все-таки попытался вывести ее хоть на какие-то эмоции, а именно – дал рыженькой свой телефон и крайне громко попросил ее номер. Хоть бы хны, не подействовало!

– Валерия, – прорычал я, подойдя к равнодушной заразе, – мы уезжаем. Нам больше нечего здесь делать. Геодезисты и без нас справятся.

– Вы поезжайте, Виктор Романович, а я с Костей приехала, с ним и вернусь, – сказала Валерия и посмотрела туда, где до недавнего времени стоял припаркованный автомобиль Константина.

– Поехали, говорю. Я его отпустил, – рявкнул я и только сейчас заметил, что у Валерии дрожат руки, как у алкоголика после двухнедельной пьянки. Да и кожа на груди вся в красных пятнах. Так часто бывает, когда человек сильно нервничает или переживает.

Вот же я осел! Если эмоции Лера никак не проявляет, это же не означает, что их нет.

Конечно же, мне хотелось прямо сейчас прижать Валерию к себе, да так, чтобы у нее косточки захрустели, и объяснить какой я хреновый стратег, но вокруг было чересчур много зрителей, придется терпеть до машины.

Без всяких слов я взял Леру за руку и, как на буксире, повел к автомобилю. Она хоть и не вырывалась, но шла явно без энтузиазма, а какими кровожадными взглядами одаривала – жуть. Мне кажется, дай ей палку и разрешение как следует меня отдубасить, на мне бы уже через пять секунд ни одного целого места не осталось.

Забравшись в авто, Валерия сразу достала планшет и сделала вид, что над чем-то работает.

– Лер, ты прости меня, дурака, а? – сказал я и боковым зрением слежу за реакцией.

Нахмурив брови, Валерия замерла, а потом, искоса на меня посмотрев, поинтересовалась:

– Ты это за что прощение просишь? Я не поняла.

Выдохнул и признался абсолютно во всем. Рассказал и о том, что специально ей не звонил и не вызывал, потому что догадался, что она меня приревновала, и что намеренно холодно ее приветствовал, когда мы случайно столкнулись в здании фирмы, чтобы понервничала, и что сейчас взял телефон рыженькой лишь для того, чтобы ей насолить.

Валерия слушала молча и смотрела исключительно вперед на дорогу, а еще с каждым моим новым словом она все глубже дышала.

– Ну, Аблов, и ползучий же ты гад, – обернувшись на меня, злобно выплюнула Валерия. – Да у меня слов нет, какой ты сволочной манипулятор. Я, значит, переживала, места себе не находила, – она сжала кулачки и даже подалась ближе к водительскому сиденью, но сдержалась и по голове мне не стукнула, хотя я этого и заслуживал.

– Каюсь. Был не прав. Обещаю исправиться, – вжав голову в плечи, повинился я.

– Останови машину, – потребовала Валерия.

– Зачем это?

– Виктор, крайне рекомендую остановить машину.

– Да я не против и приторможу, ты просто скажи, для чего?

– Подышать свежим воздухом надо, а еще если я с тобой хоть минуту пробуду в закрытом пространстве, то такого наговорю… Так что останавливай, говорю!

– Ладно-ладно, – примирительным тоном сказал я и сбросил скорость. – А что, отличная идея. Выйдем, подышим, успокоимся, поговорим. Да?

– Балда! Не смей за мной ходить! – выбираясь из салона, выкрикнула Лера. – Видеть твою наглую физиономию не могу!

Я честно хотел дать ей несколько минут, чтобы проветриться, однако она не стала прогуливаться возле машины, а как танк сразу поперла в сторону города.

– Лера, – высунувшись в окно, окликнул я ее. – Далеко не уходи! Трасса пустынная, мимо всякие летают, мало ли что… Украдут, обидят. Лера, а ну стой…

Ворча и ругаясь, я выпрыгнул из авто и помчался следом за беглянкой.

– Лер, тут мухи кусают, пахнет асфальтом, а еще жарко. Пошли в машину, там на меня поорешь, – сказал я, когда между мной и Валерией сократилось расстояние приблизительно до двух метров.

И тут начался какой-то ад в прямом смысле этого слова.

Позади, за спиной, раздался настолько громкий звук, что, кроме него, я больше ничего не слышал. Затем меня словно волной подхватило, подняло в воздухе на несколько метров и сильно толкнуло вперед. Очухался я расплющенным на асфальте, с раскинутыми руками и ногами, и на меня что-то падало сверху: то ли осколки, то ли камни, то ли земля, но скорее всего, все вместе.

Чтобы осмотреться, я приподнялся на локти. Правая рука в ту же секунду отозвалась болью, а еще я почувствовал, как по ней ручьем льется что-то тягучее и теплое, однозначно кровь. Но со своими ранами я разберусь после, башка не оторвана – уже хорошо.

Где Валерия?

Она лежала примерно в такой же позе, как и я, только не шевелилась.

– Твою же мать, – как мог быстро пополз я к ней. – Лерка, ты давай только не чуди, смотри мне, помрешь – сам потом прикончу.

Добравшись до Валерии, я сначала осмотрел ее, цела ли она, но никаких видимых повреждений вроде не нашел.

– Лера, – позвал я ее, но трогать или переворачивать побоялся, сейчас главное – не навредить.

Чтобы позвать на помощь, я огляделся. Позади, как и предполагал, я увидел свой полыхающий после взрыва внедорожник, но более никаких машин и людей на дороге не обнаружилось.

Закон подлости во всей красе…

– Виктор, – прохрипела Валерия, по-прежнему оставаясь неподвижной. – Что произошло?

– Мою машину взорвали. Если бы ты не начала выкаблучиваться и проситься наружу и мы бы остались в салоне, уже оба на тот свет летели бы. А так, благодаря твоему вредному характеру, живы. Ты как себя чувствуешь? Встать сможешь или лучше полежишь, пока подмога не появится?

– Почему это у меня вредный характер? – Лера едва губами могла двигать, но все равно возмущалась. – Ты, значит, измывался надо мной несколько дней, а мне и сказать ничего против нельзя, да?

– Конечно вредный. Мы чуть коньки не отбросили, а ты со мной споришь? – улыбнулся я. – Ты как себя чувствуешь?

– Как мясо, из которого сделали колбасу, – кривясь и постанывая, протянула она.

Чувствую, она пытается подняться, тело напрягает, но у нее ничего не выходит.

***

– О, наконец-то машина, – присев, машет руками Аблов. – Вот же козел!

– Что такое, почему люди не остановились? – приподняв голову и глядя на удаляющийся седан, поинтересовалась я.

– Потому что уроды, – зло процедил Аблов, а потом уже более ровным тоном добавил: – Побоялись, наверное, но телефон мне в окно показывали, значит, скорую вызовут.

– Скорую и мы можем вызвать, если телефон в сумочке под моим весом не крякнул.

– У тебя есть телефон? – приободрился Виктор.

– Конечно, я же собиралась одна до офиса добираться и сумку предусмотрительно с собой прихватила.

– Ага, поговорим позже о твоем плохом поведении, – шаря под животом и вытягивая из-под меня сумку, наигранно строго сказал Аблов.

– Костя, ты далеко успел от участка уехать?

Виктор почему-то позвонил сначала не в скорую и не в полицию, а своему работнику, красочно, трехэтажным матом объяснил, что случилось, и велел как можно скорее к нам приехать.

Как и предполагал Аблов, Костян примчался первым. Ни скорой, ни спасателей не наблюдалось даже на горизонте. К этому моменту я уже не лежала на асфальте, а сидела на нем.

– Ну ни хрена себе, – выскакивая из авто, ругался и причитал Костян, разглядывая искореженный внедорожник. – Виктор Романович, как же вашего красавца жалко, какая же сволочь тачку угробила?

– Та, которая хотела либо меня, либо Леру, либо нас обоих в ней похоронить, – пояснил Виктор и низко склонился ко мне. – Лера, потерпи, я тебя сейчас в машину отнесу.

– Как в машину, а мы разве не подождем врачей? Уверена, они уже едут.

– Нет. Не хотел тебя пугать, но оставаться на открытой местности нам крайне опасно. Ведь мы как на ладони. Тут и снайпером не надо быть, чтобы нас из любой точки пулей добить, раз бомбой не получилось.

Виктор предельно бережно усадил меня на заднее сиденье, сам устроился рядом, а Костян ударил по газам. В салоне авто я подумала, что у нас с Виктором получилось, как в сказке, – битый небитого на себе нес.

– Да ты же раненый, из плеча кровь хлещет, – всполошилась я и в принудительном порядке стала стягивать с Аблова легкий серый пиджак.

Нифигасе – от вида рваной раны и потоков крови у меня поехала голова, но, взяв волю в кулак, я потребовала у Костяна аптечку, на что он заявил, что у него в авто ее попросту нет.

Пока я с помощью раскладного ножа кромсала на ленты рубашку Аблова, чтобы использовать ее как бинты, мужчины оживленно обсуждали тему, кому понадобился взрыв. Естественно, первым в списке подозреваемых стоял мой бывший муж. Но после звонка людям, которые занимались тем, что следили за ним, эту версию отмели. Выяснилось, что мой благоверный не покидал пределов курортного городка и до сих пор скрывался в съемной квартире, а значит, был приблизительно в двух тысячах километрах отсюда, когда машина Виктора загорелась, и физически не мог подложить бомбу.

От осознания того, что меня пытался убить не Стас, а совершенно чужой человек, на душе потеплело. Все-таки мы хоть с бывшим мужем и жили во лжи, но жили ведь дружно, даже, можно сказать, счастливо. Как-то неприятно думать, что когда-то Стас мне во время болезни куриные супчики варил, а сейчас желает видеть в гробу.

Пока я забинтовывала Аблову руку, он не отнимал телефона от уха – то он кому-то звонил по поводу взрыва, то ему.

– Вы идиоты! – в очередной раз приняв вызов по мобильному, взревел Виктор в трубку на весь салон, у меня аж уши заложило. – И вы еще после этого смеете себя называть профессионалами? Да вам даже заброшенные склады нельзя доверить охранять.

– Виктор Романович, что случилось? – обеспокоился Костян.

– Эти суки, которые якобы за Стасом следили, после того как я им позвонил, решили подобраться к нему ближе, чтобы на все сто процентов быть уверенными, что он на месте. И знаешь, что выяснили эти уроды?

– Что? – вместо Кости пискляво протянула я.

– Стас давным-давно от них смылся, подсунул им своего двойника. Хорошо ему заплатил, дал свои шмотки, обувь, велел сидеть в квартире, ходить только до магазина, в общем – вести себя так, как будто он и есть Стас.

– Вот же… – далее Константин непечатными выражениями выразил свое мнение по поводу людей, которые стерегли моего бывшего, ну и, конечно же, непосредственно прошелся по нему самому.

Изображая медсестру, я слушала, как мужчины вновь вернулись к изначальному варианту, что бомбу подложил в авто все-таки Стас, потому что на дворе не девяностые и вряд ли подрыв связан с бизнесом Аблова. Все вроде сходилось, больше наша с Виктором смерть никому не была нужна, но я почему-то сомневалась.

Стас меня любил – это точно, и мне кажется, перед тем как подкладывать бомбу, он бы сначала связался со мной и узнал, не передумала ли я жить с ним порознь. Ведь времени прошло достаточно, я могла остыть, заскучать… Конечно же, размышления оставила при себе, ведь от любви до ненависти один шаг, а еще я отлично осознавала, как глупо оправдывать мужа, который несколько лет подряд за моей спиной промышлял похищениями людей.

Нас с Виктором подлатали в частной клинике, причем без лишних вопросов и оформления документов. У меня, кроме ушибов, вообще ничего серьезного не нашли, а вот Аблову велели следить за рукой и регулярно показываться врачу.

– Ну как? – выйдя из перевязочной, спросил Виктор.

– Никак. Телефон мамы до сих пор отключен, – ответила я.

– В квартире ее вроде бы тоже нет. Я посылал туда парней из охраны, они говорят, что за дверью тишина и никто не открывает.

– А у тебя есть запасной комплект ключей? Пусть они им воспользуются и войдут. Может, она уже там… – мой голос задрожал, и я не договорила страшное предположение, что мог сотворить Стас с моей мамой.

– Лер, не хнычь, с Ириной Сергеевной, уверен, полный порядок, – присаживаясь рядом на больничную лавку, приобнял меня Виктор. – Ты же знаешь свою мать, она сейчас на сто пятнадцатой косметической процедуре лежит, поэтому и мобильный не в сети. А запасной комплект ключей у меня был, но ты же сама его забрала, чтобы я без спроса и без ведома к вам не шастал.

– Пусть тогда сломают дверь, тебе же ее не жалко?

– Валерия, – выдохнул Виктор, – эту дверь так просто не вскрыть, гораздо быстрее передать твой комплект ключей моим людям…

– Я еду домой, – перебив Виктора, поднялась я на ноги.

– Нет, мы с тобой отправляемся в аэропорт.

– Я маму в опасности не оставлю, а ты, конечно, лети, – сказала я и пошла по коридору в направлении выхода.

– Лера, не дури, – нагнал меня Аблов, – об Ирине Сергеевне позаботится служба охраны.

– Ага, точно так же, как она позаботилась о Стасе и о нас… Нет, спасибо, я сама.

Мы с Виктором долго, громко и шумно спорили, куда нам ехать, в итоге я победила, и мы уже заходим в подъезд дома, где Аблов нас приютил.

Из-за переживаний за маму я не помню, как лифт нас доставил на нужный этаж, не помню, как открывала двери, не помню, как залетела в квартиру, зато никогда не забуду ту картину, которую пришлось лицезреть, когда я толкнула дверь маминой спальни…

– Ой! – взвизгнув, я крепко зажмурилась и стала пятиться назад. – Простите, – бормочу и двигаюсь на ощупь.

Чтоб мне провалиться! Как жить после увиденного? Любому ребенку лишь в страшном сне может присниться, как его родитель занимается сексом. Вот почему мама не брала трубку и не подходила к двери, она тут, оказывается, с Германом Олеговичем была занята. Фу-фу-фу… Мне теперь голые ягодицы начальника службы безопасности на каждом углу будут мерещиться. Все, заработала себе фобию. После данного инцидента ни в одну закрытую дверь не смогу войти из страха застать там интимную сцену. Бя-я-я, гадость какая!

– Вот почему до тебя, гнида, невозможно было дозвониться. Уволю к чертям! – за моей спиной рявкнул Аблов работнику в унисон с писком мамы, а далее послышалось шуршание одежды и извиняющийся голос Германа Олеговича:

– Я все объясню, Виктор Романович…

Глава 41

Очухиваться от зрелища я ускакала на кухню, залпом проглотила стакан воды – не помогло. Перед глазами так и стояли, вернее, лежали мама и Герман Олегович – лежат да еще и ритмично двигаются, туда-сюда, туда-сюда. Ой… ё-моё, теперь это видение из головы долго не выветрится.

– Я тебя, гад такой, предупреждал – не удержишь младшего товарища в штанах, последствия будут! – послышался голос Аблова из гостиной.

Я с силой шлепнула себя ладошкой по лбу. Мало того, что увидела, как мама с мужиком кувыркаются, так теперь еще придется выслушивать, как Виктор за это дело отчитывает работника. Вот за что мне такое счастье на голову грохнулось? Где, в каком именно месте я бабушку через дорогу не перевела, какого бездомного пса не покормила?

– Виктор Романович, да, я вас подвел тем, что на связь не выходил, но что касается Ирины – тут все по-честному. Все последствия осознаю и принимаю, более того, сам их хочу. Я Иринушке уже и предложение сделал, а она осчастливила меня согласием, – сказал Герман Олегович, и если бы позади меня не стоял стул, валяться бы мне на полу плашмя.

Во дела, мама замуж выходит!

– Герман, и не надоело тебе жениться? В который раз потопаешь к алтарю, в четвертый?

– В пятый, – уточнил начальник службы безопасности.

Плавно выплывая, на кухне появилась родительница. Растрепанная, разгоряченная, но ни капли не смущенная и сверхдовольная.

– Лер, а ты чего с порога сразу ко мне в спальню понеслась? – поинтересовалась невеста и правую руку как бы невзначай напоказ выставляет.

– Поздравляю, слышала, ты свадьбу скоро играешь. Красивое кольцо, судя по размеру камня – жутко дорогое, – проигнорировала я ее вопрос.

Мама с хитрым видом подошла, наклонилась ко мне и на ухо шепнула астрономическую сумму.

– Ты откуда цену-то знаешь? – спросила я.

– Герман перед вторым заходом, сама знаешь чего, в душ ходил, вот я и успела погуглить. Должна же я была удостовериться, насколько у моего жениха серьезные намерения. Потому что, сколько мужчина на тебя тратит, так к тебе и относится.

– Мам, а ты уверена, что тебе замуж необходимо? Может, для начала попробуете просто вместе пожить? Этот твой Герман Олегович, оказывается, целую кучу раз уже был женат.

– И это его совсем не дискредитирует в моих глазах. Если женился, значит, каждую женщину, с которой встречался, как минимум уважал, – с важным видом заявила родительница, но потом нахмурила лоб, что делала крайне редко, потому как мимические морщины не дремлют. – Лер, а вы чего как с пожара примчались? Случилось чего?

Я выдохнула и рассказала маме, что мы с Виктором чуть не погибли, причем предположительно от рук моего мужа. Мама охала, ахала, обнимала меня, целовала, причитала. Но страх за жизнь дочери чуть поутих, когда Виктор громко, чтобы все присутствующие в квартире услышали, объявил, что мы вчетвером отбываем на некий солнечный далекий остров, и велел всем собираться.

Виктор, видимо, по привычке взял дальнейшее координирование действий в свои руки. Нам с мамой он велел немедленно паковать вещи и документы. Герману Олеговичу приказал срочно решить по телефону вопрос с его заместительством в фирме, а также договориться, чтобы его загранпаспорт кто-нибудь из работников в течение часа доставил к нам на квартиру. Начальник службы безопасности полетит налегке, а все необходимое купит в пока что неизвестном пункте назначения.

– Виктор, тебе же тоже надо собраться, – столкнувшись с Абловым в коридоре, напомнила я. – Может, твои документы и вещи, как Герману Олеговичу, тоже кто-нибудь подвезет?

Рядом согнувшаяся над сумкой мама почему-то резко бросила мучиться над заедающей молнией и умчалась, как мне показалось, слишком поспешно.

– Я сам за ними схожу, – оглядываясь по сторонам, словно что-то искал, сказал Виктор.

– Сходишь? Ты что, живешь от нас недалеко, в пешей доступности?

– Ага, этажом выше, – пояснил Аблов и ткнул пальцем в потолок. – Вон там.

Я закатила глаза:

– А мне почему не сказал? Мама-то, гляжу, в курсе.

– Потому что, доча, ты бываешь крайне вредная и несговорчивая, – выглянула родительница из-за угла. – Виктор переживал, что если ты узнаешь, то затеешь разговоры о переезде.

– Всяким несанкционированным адвокатам слово не давали, – фыркнула я, и голова мамы также неожиданно скрылась, как и появилась.

– Ну так как?

– Мы обязательно вернемся к этому вопросу, Валерия, как только окажемся в безопасности, – натягивая туфли, Аблов поспешил ретироваться из квартиры и пропал на долгих сорок минут, а вернулся хмурый и не один, а в компании трех полицейских.

– Линина Валерия Ивановна – это кто? – оглядываясь и протирая платком лоб, поинтересовался самый старший из них, не только по возрасту, но, скорее всего, и по званию.

– Я, – ответила я и сделала шаг вперед.

– Что же вы, милая девушка, скрываетесь с места происшествия? Всем отделом вас ищем, – с претензией пропел мужчина в погонах и двинул ко мне, но не успел подойти, как Виктор встал у него на пути.

– Еще что-нибудь в этом духе услышу, целая свора адвокатов сбежится, и чтобы с нами хотя бы поговорить, вам понадобится решение судьи. Все понятно или еще раз объяснить?

– Ох уж эти элитные дома и их жители, чуть что – сразу адвокаты, юристы, жалобы…

Хоть представитель закона и высказал язвительное замечание, но тональность разговора сменил, даже обувь снял, перед тем как пройти в гостиную, и младшим по званию приказал сделать то же самое. Пока мама отвлекала незваных гостей предложением чая и кофе, Виктор успел мне рассказать, какие уже дал показания, дабы наши слова не разнились. Аблов сообщил полицейским, что, скорее всего, его машину подорвал мой муж, но в качестве причины, чтобы самому за решетку не угодить за мое похищение, Виктор назвал месть из-за ревности – якобы я бросила Стаса ради Виктора.

Конечно же, я подтвердила версию Аблова, только еще добавила от себя, что Стас вполне может быть членом преступной банды, потому что, объяснила я, в последнее время нашей семейной жизни у меня неоднократно возникали подобные подозрения, а его возможности не стоит недооценивать.

– Я надеюсь, на этом все? – спросил Аблов, после того как подписал бумагу с показаниями и отдал ее полицейскому.

– Нет, есть еще один вопрос. У вас в прихожей стоят чемоданы. Кто-то из вас куда-то собрался?

– Мы все дружно от греха подальше улетаем отсюда, – ляпнула мама и вдобавок еще и возмутилась. – А вы, между прочим, нас задерживаете, вместо того чтобы моего бывшего зятя разыскивать.

– Виктор Романович и ваша дочь имеют такие же планы, как и вы? – сурово спросил у нее полицейский.

– Нет, – одновременно, не сговариваясь, выпалили мы с Виктором, но голос родительницы прозвучал куда громче:

– Естественно!

После того как мама, не подумав, нас всех дружно сдала, разгорелся жаркий спор. Германа Олеговича и маму полицейские не задерживали и отпускали на все четыре стороны, а вот нас с Виктором с пеной у рта убеждали остаться. Потому что, если у Стаса есть поддельные документы, он легко может рвануть следом за нами, и все разыскные мероприятия правоохранительных органов по его поимке пойдут коту под хвост.

– Здесь мы для вас найдем безопасное место и обеспечим круглосуточной охраной. А там что у вас будет? Статус никому не нужных туристов, которые привезли с собой кучу проблем? – надрывал голос мужчина в погонах.

Полицейский с Абловым закидывали друг друга доводами примерно часа полтора, в конце концов, сошлись на разумном, как по мне, решении, а именно – на компромиссе. Мы с Виктором в ближайшие три дня остаемся в стране, как раз на то время, когда у правоохранительных органов есть высокий шанс засечь Стаса по горячим следам. Но в случае их неудачи мы сразу присоединяемся к Герману Олеговичу и маме, которые уже отбыли в аэропорт, и через несколько часов их пятки коснутся горячего песка тропического острова в юго-западной части Тихого океана.

Видимо, я пересмотрела шпионских сериалов, поскольку, когда полицейские говорили, что отвезут нас в безопасное место, воображение рисовало огромный гостиничный номер, переполненный для нашей охраны мужчинами в деловых черных костюмах с переговорными устройствами в ушах.

Фантазии сильно разнились с реальностью. Нас с Абловым привезли на чью-то дачу, причем сначала я подумала, что это какой-то перевалочный пункт, потому что с виду ветхое, с перекошенной крышей сооружение совсем не подходило для проживания. Внутри дом выглядел еще более запущенным, чем снаружи, того и гляди от потолка отвалится доска и прилетит тебе по голове. В единственной комнате стояли полуторная панцирная кровать, шкаф с оторванной дверцей, сундук, покрашенный синей краской, а в углу находился стол, над которым висели три полки с посудой.

– Вы издеваетесь?! – оглядевшись, рявкнул Виктор на полицейских. – Этот хлев нам не подходит. Теперь я понимаю, почему ваш старший сослался на срочное дело и самолично не стал показывать нам это так называемое укромное место.

Как отреагировали на слова Аблова два парня, которые доставили нас сюда, я не услышала, вышла из сырого, со спертым запахом помещения на свежий воздух. Участок был не так плох, как дом. Территорию дачи не использовали под огород, никаких культурных насаждений или грядок она не имела, зато здесь росли дикая яблонька, вишня, несколько кустов крыжовника, на остальном пространстве царило разнотравье и буйное цветение одуванчиков.

Я запрокинула голову и с зажмуренными глазами стала ловить солнечные лучи. Звуки вокруг успокаивают лучше любой релаксирующей музыки: где-то вдалеке методично по дереву стучит дятел, листва шелестит от ветра, стрекочут насекомые, за несколько домов отсюда слышатся приглушенные голоса соседей и детский смех. Такое ощущение, что вот-вот наступит идиллия.

Хорошо и спокойно.

– Зря я послушал этого гребаного майора. Надо было лететь вместе с Германом и твоей матерью на Фиджи, – подошел ко мне со спины Аблов.

– Нет, прятаться тоже не вариант, дадим нашей полиции шанс задержать Стаса, – подалась я чуть назад и облокотилась на грудь Виктора. – А потом, это всего на три дня…

– Три дня в таких условиях покажутся нам тремя месяцами, – подтягивая меня еще ближе к себе, заметил Виктор и невесомыми касаниями губ прошелся по моей щеке. Я чуть не замурлыкала от удовольствия.

– Ничего, проветрим дом, подметем, просушим белье, вечером печь затопим. Нормально устроимся. Вернее, это все сделаю я, а ты со своей раненой рукой отдыхай, – развернулась я лицом к Виктору и привстала на цыпочки, он, напротив, склонился.

– Вы, случаем, туалет не нашли здесь? Очень надо, – выкрикнул нам один из полицейских с крыльца.

Вот гад ползучий, весь романтический настрой нам с Абловым обломал!

Глава 42

Аблов активно сопротивлялся, но я все-таки убедила его поберечь больную руку и в обустройстве дома участия не принимать. Тем более у меня имелись два молодых человека в форме, которых я не стеснялась обременять той работой, которая мне была не под силу. Парни с трудом, но все же открыли окна дома. Дров на участке я не нашла, поэтому заставила полицейских наломать досок. Из постельного белья, подушек и одеял я выбила пыль и повесила просушиваться на забор.

– Чувствую себя инвалидом, – сидя на улице поверх расстеленного одеяла, каждый раз, когда я проходила мимо Виктора, ворчал он, на что я лишь улыбалась и велела ему не вставать.

Когда полицейские приволокли с колонки две полные фляги воды и, раздевшись до пояса, обливали друг друга из ковша, смывая с себя дорожную пыль, Виктор на них смотрел с такой неподдельной завистью, что я решила во что бы то ни стало устроить ему сюрприз. В холодной воде ему, конечно, мыться сейчас категорически запрещено, но вот в горячей и в теплом помещении, если осторожно и аккуратно, то, думаю, можно.

С помощью песка, травы и, естественно, воды отмыла старое, обнаруженное среди кустов, корыто, перенесла его в дом и поставила на ковровую дорожку посередине комнаты. Во все имеющиеся кастрюли налила воды и отправила их на растопленную печь. Окна закрыла и зашторила, а для интимной обстановки по всему дому расставила зажженные свечи, которые я нашла в сундуке в невероятно большом количестве. Возле корыта на табурет положила чистые простыню и полотенце, отрытые, к моему удивлению, в сломанном шкафу. Получилось просто невероятно уютно. Я даже не ожидала, что из неказистого обветшалого дома выйдет вполне приличная баня.

К тому моменту, когда я управилась с сюрпризом, полицейские давно уже перебрались в патрульный автомобиль, где собирались ночевать (в доме для нас всех попросту не хватило бы места), а Аблов по-прежнему грустил во дворе и грыз яблоко.

– Вить, – с крыльца поманила я его пальцем, – пойдем, у меня для тебя кое-что есть!

Не без удовольствия я наблюдала за реакцией Виктора на мои старания.

– Лера, у меня нет слов, – искренне прошептал Виктор и посмотрел на меня так, словно я ему двухсотметровую роскошную яхту на блюдечке с голубой каемочкой преподнесла, а не старое корыто с горячей водой. – Я поражен.

– Это все хорошо, но, если не поторопиться, вода остынет, – подтолкнула я его вглубь комнаты. – Тебе помочь раздеться или сам справишься?

– Конечно помочь! – с пляшущими чертиками в глазах, не раздумывая, выпалил Аблов.

Виктор сначала плотоядно меня оглядел, потом облизнул губы и, не наклоняясь, без помощи рук, а зацепив одну ногу за другую, скинул кроссовки.

– Это, Валерия, единственное, с чем я могу тебе помочь, а остальное придется снимать тебе, уж прости, – подходя ко мне вплотную, сказал Виктор.

Глядя неотрывно в его глаза, я ухватилась за ремень и на ощупь справилась с застежкой, затем расстегнула на джинсах пуговицу и отшатнулась в сторону.

– Ты это куда? – поймал Виктор меня здоровой рукой за запястье.

– Баня – дело интимное, надо бы дверь на замок запереть, – пояснила я.

– Ты же не убежишь? – низким охрипшим голосом уточнил Виктор.

Виктор, конечно же, глупость сморозил – набегалась я уже от него, больше на подобное не тянет, – но все же ответила:

– Нет.

Аблов внимательно следил за тем, как я, держась за ручку, тянула на себя дверь, как задвигала засов. Уверена, он не зря так напрягся. Он начеку и готов в любую секунду сорваться с места, если я попытаюсь от него улизнуть.

Когда я вернулась и принялась с больной руки Аблова стягивать рукав тонкого свитера, он с облегчением выдохнул. Освободила одну руку, затем другую, а после через голову и вовсе раздела его по пояс. Зрелище еще то! Так и тянет прикоснуться к широкой груди, потрогать подтянутый пресс, погладить размашистые плечи. Собственно, а зачем себе в этом отказывать?

Медленно, следя за тем, что делаю, провела кончиками ноготков от яремной ямки до пупка. Виктор глубоко задышал, отчего его обнаженная грудь ходуном заходила, вздымаясь и опускаясь. «Интересно, у Аблова сердце колотится так же бешено, как и у меня?» – подумала я и положила ладонь под левую грудь Виктора.

Ого, вот это да! В мою ладонь словно кто-то кулаком стучит.

Не разрывая зрительного контакта, я взялась за пояс его джинсов и потянула вниз, при этом сама низко присела. Когда штаны были отброшены в сторону, начала плавно привставать, но не просто, а поглаживая сначала ноги, а потом и узкие крепкие бедра Виктора. Реакция последовала незамедлительно. Трусы Аблова – единственная вещь, которая осталась на нем, – натянулись на его теле до предела и грозились порваться. А когда я не удержалась и лизнула живот Виктора, он выгнулся, запрокинул голову и натурально зарычал, затем дрожащими пальцами потянулся к резинке трусов и попытался от них избавиться.

– Ну-ну, – шлепнула я Аблова по обеим рукам, – я сама их сниму, когда сочту нужным.

– Лер, а ты уверена, что к тому моменту у меня не снесет крышу? Я уже не могу, – если судить по хриплому голосу Аблова, он действительно едва сдерживался.

– Все под контролем, – прошептала я, припадая к груди Виктора губами, целуя ее и покусывая, где хочу и как хочу. Вкусно невероятно!

Виктора нешуточно колотит, он почти уже не в состоянии сдерживать свое желание. От ощущения, что меня настолько сильно хотят, у самой кружится голова и ноги подкашиваются. Сладкая пытка…

Сжалилась и над собой и над Виктором, одним резким рывком содрала с него трусы.

О-о-о, и это все теперь принадлежит мне?!

Да, беру не раздумывая, причем в буквальном смысле. Горячее пульсирующее мужское естество едва поместилось мне в руку. Вожу ладонью то назад, то вперед, бедра Виктора по инерции двигаются в такт.

– Твою же… – с закрытыми глазами рычит Аблов, и я останавливаюсь. А то так он быстро до вершины блаженства дойдет, хоть и с моей помощью, но без меня.

Когда я полностью отстранилась, Виктор открыл глаза и произнес:

– Лер, я уже понял, что ты поиграть любишь, но давай позже, хотя бы после одной разрядки, а то у меня сейчас кровь носом пойдет или в мозгу кровоизлияние случится.

– Еще одну минуточку.

Чтобы Виктору было лучше видно меня, отступила на шаг назад и потянула вниз собачку на молнии своей спортивной кофты.

Аблов шумно сглотнул, но пока держится и не приближается. Скинув с плеч кофту, я завела руки за спину и расстегнула застежку бюстгальтера, который упал тут же к ногам.

– А-а-а! – взвизгнула я, так как терпение Виктора лопнуло. – Осторожней, у тебя же больная рука, – зашептала я, но, похоже, Аблов никого и ничего уже не слышал, а о ране на руке и вовсе забыл.

Где мы с Виктором только не любили друг друга! Сначала было корыто, но наша страсть перевернула его, и мы вместе с водой выкатились на пол, что, впрочем, не охладило наш пыл. Затем был сундук, стол мы тоже не обошли вниманием, и уже напоследок перекочевали, как и положено по стандартам, в постель.

– Вить, – еще не восстановив сбившегося дыхания, простонала я, и Аблов, который лежал на мне и дышал носом в шею, приподнял голову.

– М-м-м…

– А почему кровать стоит набекрень?

Виктор пожал плечами, потом приподнялся на локтях, подался в сторону и заглянул под кровать.

– Мы к чертям сломали две ножки из четырех.

Я огляделась вокруг и произнесла:

– Надо бы в доме немного прибрать, а то он после нас как после бомбежки. Что мы у окна-то делали? Как умудрились карниз выдрать с корнем?

Зачем я, глупая, спрашивала до того, как отдохнула? Виктор мне наглядно снова показал, что да как мы делали.

Как мы с Абловым утихомирились и уснули, я не помню, видимо, обессилили и отключились. Когда открыла глаза, за окном уже светало и тут же стало ясно, что меня разбудило, вернее, кто – Виктор. Он, хмурясь, постанывал, при этом морщился и держался за раненную руку, из чего я сделала вывод, что ему больно. Аккуратно привстала и коснулась его лба губами – он весь горел. О высокой температуре также говорила обильная испарина, покрывшая лицо и тело Аблова, промочившая наши простыню и одеяло.

Стараясь не шуметь и не тревожить Виктора, я сползла на пол, второпях оделась и на цыпочках выскочила на улицу. Доскакав до патрульного автомобиля, стоявшего у дороги, я долго стучала кулаком в лобовое стекло, прежде чем блюстители закона соизволили отреагировать. Тоже мне охранники – спят как сурки.

– Что случилось? – открыв дверцу и сладко потягиваясь, спросил проснувшийся полицейский, а второй как дрых со скрещенными руками на откинутом сиденье, так и дрыхнет.

– У Виктора сильный жар, скорее всего, из-за раны, нам срочно надо в больницу, – поежившись от утренней прохлады, сказала я.

– А что, у вас лекарств с собой никаких нет? – зевнув, поинтересовался парень. – У нас вполне конкретный приказ – оставаться на месте и ждать дальнейших указаний от руководства.

– Походную аптечку я с собой прихватила, да и Виктору какие-то лекарства в клинике дали, но разве это выход? Вдруг рана загноилась и пошло осложнение. Лечить симптомы – бесполезно, если не знаешь причины.

Молодой человек тяжело вздохнул, посмотрел на меня как на надоедливую муху и толкнул рядом спящего товарища в бок.

– Славик, просыпайся. Тут подопечные в город просятся.

Славик долго и неохотно приходил в чувство, а когда продрал глаза, то злобно зыркнул на напарника, а потом на меня.

– Чертова работа, мало того что спишь где попало, к тому же сидя, так еще будят ни свет ни заря. Что такое? – наконец спросил Славик.

Пока полицейские решали, как поступить, я изрядно подмерзла, а еще разозлилась на наши правоохранительные органы донельзя. Плевать парни хотели на здоровье Виктора и его самочувствие. Единственное, что их волновало – это как не получить от начальства по шее за несанкционированный выезд в город.

– Доброе утро, – услышала я неподалеку приветствие и повернулась в сторону, откуда исходил голос. По узкой дороге, шаркая домашними тапочками, шла пухленькая невысокая женщина лет шестидесяти с цветастым платком на плечах.

– Кого это еще принесло? – засуетились полицейские и даже соизволили выйти из автомобиля. Но как только узрели, я так предполагаю, соседку, тут же расслабились.

– Женщина, вам чего? – строго спросил Славик.

– Мне? – приложив к груди руку, вопросительно посмотрела на полицейских женщина и хитро улыбнулась. – Ничего особенного. Просто пришла поинтересоваться, не случилось ли чего?

– Все в порядке. Возвращайтесь к себе в дом.

– Ну да, ну да, – недоверчиво протянула соседка. – Все в порядке? А вы тогда, голубчики, зачем тут ночевали? А вы ночевали. Сама видела. Три раза по этой проклятой лестнице на второй этаж вскарабкивалась, чтобы ей пусто было, вернее, мужу моему, у которого руки из одного места росли. Не мог лестницу человеческую сколотить, – ворчала себе под нос женщина, пока наконец не поравнялась с патрульным автомобилем. – Ну так как? Зачем в наш поселок явились, рассказывайте.

– Низачем.Идите куда шли, – довольно хамовато ответил Славик.

– Нет, так не пойдет, а что я людям говорить буду, когда они меня о вас спросят? Я же тут местная активистка. Можно сказать, ваш внештатный сотрудник. Все про всех знаю. За домами и участками приглядываю.

Славик с грозным видом уже шагнул было к женщине, судя по всему, чтобы прогнать, причем в грубой форме, когда другой полицейский его остановил.

– Славка, погоди. У меня идея возникла. Хорошая. Женщина, вас как зовут? —миролюбиво пропел полицейский, которого я разбудила первым.

– Анна Павловна я, имя отчество, как у великой балерины, и тоже танцевать когда-то любила, – тут же заулыбалась соседка.

– Ага, понятно-понятно. Анна Павловна, вот вы говорите, что всех в округе знаете. Верно?

– Естественно, молодой человек, давно тут живу. Сначала с мужем, теперь вот одна, но ничего, не скучаю….

– Скажите, а врач в данный момент в поселке есть?

– Есть, – почувствовав собственную важность, гордо заявила Анна Павловна и с прищуром поинтересовалась. – А что, кого-то убили?

– Нет, ничего криминального, – лилейным голосом вмешалась я. – Просто у мужчины температура поднялась, надо, чтобы доктор его осмотрел.

– Ладно, – наигранно устало вздохнула соседка и снисходительным тоном сказала: – Ведите меня к пациенту, так и быть, посмотрю, что да как.

– А вы врач? – непроизвольно вырвался у меня вопрос, почему-то в роли доктора Анну Павловну не представляю.

– Когда-то была… Более десяти лет, правда, уже не практикую, но с температурой, думаю, справлюсь.

– Как удачно-то вышло, – обрадовавшись, потер Славик ладони. – Несогласованная с руководством поездка отменяется.

– Ну это мы еще посмотрим, что Анна Павловна скажет, может, и срочная госпитализация потребуется, – стерла я улыбку с лица полицейского.

Пока шли в дом, мысленно поблагодарила небеса, что вчера ночью, в одну из передышек, мы с Абловым кое-как, но прибрались в доме и даже ножку кровати на место поставили, и теперь позориться не придется. Зайдя в дом первой, я присела на край кровати к Виктору и легонько коснулась его левого плеча.

– Вить, просыпайся, – шепнула я.

– Лера, – протянул Виктор, как будто специально бодро и без намека на плохое самочувствие, а затем, не открывая глаз, нащупал меня и потянул к себе.

– Вить, мы не одни, – запротестовала я.

А больной не так уж и болен, – хмыкнул в дверях Славик, и они вместе со вторым полицейским загоготали.

– Так, молодые люди, вышли, вам здесь делать нечего, – деловито принялась командовать Анна Павловна. – А вы, девушка, отойдите в сторону от пациента. Сбегайте лучше, принесите теплой воды и чистое полотенце, чтобы руки помыть, и не забудьте медикаменты – все, какие есть в доме.

Глава 43

Все, что просила Анна Павловна, я выполнила, а потом, скромно встав в углу комнаты, наблюдала за тем, как женщина осматривала рану Виктора. Аблов то и дело бросал на меня жаркие, провокационные взгляды, а я, как школьница, отводила глаза и густо краснела до ушей. Где же бродила моя стыдливость еще несколько часов тому назад, когда я позволяла Аблову то, на что муж за годы совместной жизни меня так и не уговорил? В какой-то момент мое внимание полностью сконцентрировалось на нашей соседке. Вот хоть убейте, но не думаю я, что она врач, и все тут. Даже бинт в руках держит как-то не так. Неуклюже, что ли. Да и мазь наносит так, словно делает это впервые. Хотя врачи перевязками и не занимаются, это работа медсестер, но тем не менее. Что-то не так с этой Анной Павловной. Если Аблову в ближайшие часы не полегчает, опять пойду полицейских донимать и в больницу проситься.

– Вот я и закончила. Все у вас, Виктор, теперь будет в порядке, – радостно сказала Анна Павловна и поднялась со стула. – Я к вам еще попозже загляну, а вы лежите, сил набирайтесь.

– Анна Павловна, а вы, как врач, не считаете, что с подобной раной необходимо лежать в чистой палате, а, чтобы утверждать, что у больного все в порядке со здоровьем, необходимо как минимум анализы взять? – шагнув вперед, с вызовом спросила я и скрестила руки на груди.

Женщина резко развернулась ко мне, и я чуть не ахнула – ее лицо буквально перекосило от злости. На меня смотрела не милая дачница в уютном платке, а как будто самая настоящая ведьма.

– Ну что вы, милая, – выражение лица Анны Павловны мгновенно пришло в норму, как только она заговорила: – Зачем крепкому молодому мужчине валяться в душной палате из-за царапины? Лишнее это.

Стиснув зубы, я молча проводила Анну Павловну до крыльца, пришлось приложить немало усилий, чтобы не высказаться насчет ее сомнительного лечения. Но грубить женщине чуть ли не втрое старше тебя – это как-то не по-человечески. Да и что я ей, по сути, могла предъявить? Соседка оказала нам услугу, она не обязана была осматривать Виктора, хотя то, что происходило в комнате минуту назад, осмотром врачом пациента ну никак не назовешь.

– Лера-а-а, – послышался игривый голос Виктора из дома.

Стою, не шелохнусь, обратно зайти в дом не решаюсь – ведь придется с Абловым находиться наедине, смотреть любовнику прямо в глаза, что-то ему говорить, ночью-то мы не особо болтали…

Я взяла себя в руки, долго бегать от Виктора все равно не получится, надо как-то справляться со своей скованностью и учиться общаться с ним в новом своем статусе.

Аблов в расслабленной позе сидел на кровати, причем голышом, лишь стратегически важное место было прикрыто одеялом. Вроде бы уже и так и сяк, с разных ракурсов я любовалась Виктором, да и не только любовалась, а касалась его, обнимала и ласкала, но все равно его тело, грация хищника и мужская красота завораживали. Неужели он достался все-таки мне? Даже не верится.

– Иди сюда, – гипнотизируя взглядом, улыбнулся Виктор и похлопал ладонью рядом с собой.

– Не-а, – продефилировала я мимо Аблова и присела на табурет, стоявший возле печки. – Вам, больной, велено было лежать и сил набираться.

– Что значит не-а?

Виктор одним махом скинул с себя одеяло, встал и в чем мать родила потопал ко мне. Потом мы немного поиграли с ним в салочки, в итоге вновь сломали ножку кровати.

– Вить, а тебе не кажется, что мы ошиблись? – лежа на груди Аблова и вырисовывая на ней пальцем узоры, спросила я.

– Ты это о чем? – поднял голову Виктор.

– О том, что мы не полетели вместе с мамой на остров, а остались в стране.

– А-а-а, – голова Аблова вновь рухнула на подушку. – Мне еще со вчерашнего дня так казалось. Что предлагаешь?

– Уехать, – уверенно ответила я. – Охранники у нас никакие. Утром чуть окно им в машине не выбила, чтобы разбудить. Потом ты болеешь. То, что сейчас температуры практически нет, это еще не значит, что она вновь к ночи не поднимется. Да и соседка эта… Анна Павловна почему-то мне не понравилась. Попой чую, она еще тот фрукт, а пятая точка обычно меня не подводит, все как есть говорит.

– Попа у тебя, Лера, что надо, – Аблов ущипнул меня за правую ягодицу, а потом и звонко шлепнул по ней, – ей надо во всем доверять и слушаться ее. Так что встаем и уматываем отсюда.

Пока я бегала по дому и складывала в сумку вещи, которые успела достать, Виктор вставил в телефон симку и позвонил полицейскому, тому, что нас уговорил не уезжать. Аблов нетерпящим возражений тоном сообщил, что мы передумали и уже сегодня вечером покидаем страну.

– Ну, что он сказал? – спросила я, когда Виктор сбросил вызов.

– А что он мог сказать? Просто смирился с положением дел. Единственное, попросил его подождать – он примерно через полтора часа подъедет с еще одним экипажем, и они нас проводят в аэропорт, – вновь вынимая симку из телефона, сказал Виктор и хитро подмигнул: – Есть идеи, как убить час и тридцать минут?

На непрозрачный намек я ничего не ответила, а, подойдя к окну, выдохнула с досадой:

– Опять эта Анна Павловна пожаловала. Вон, – ткнула я в женщину пальцем, – возле машины наших горе-охранников суетится. Если не ошибаюсь, чем-то парней угощает. Термос им, что ли, в салон сует и какой-то пакет. Сейчас ведь и сюда явится.

– Знаешь, если у соседки в термосе горячий кофе и она нам его принесет, то я не против ее потерпеть, – приобняв меня со спины, сказал Виктор и тоже выглянул в окно. – Ну а если Анна Павловна еще чего съестного прихватила с собой, так вообще встречу ее с распростертыми объятиями. Есть хочу до ужаса.

Как я и предполагала, женщина вскоре постучалась к нам в дверь, да не с пустыми руками. На радость Виктору и его животу, соседка принесла отвар из шиповника и домашние пирожки – это она так сказала. Но когда мы втроем сели за стол и принялись за угощение, отвар из шиповника мне очень напомнил сладкий чай, который имеется в ассортименте каждого магазина. А еще я не поняла, зачем этот «отвар из шиповника» Анна Павловна налила в термос, напиток-то был не горячий и не холодный, а вполне себе комнатной температуры.

С пирожками – отдельная тема. Женщина уверяла, что пирожки с капустой только сегодня утром состряпала, но вид у них был залежалый, а вкус – хоть ногти мне плоскогубцами вырывай – магазинный. Сама соседка ничего не ела и не пила, я ограничилась лишь двумя глотками напитка и пару раз пирожок откусила, зато Аблов набросился на еду, как будто три дня не ел.

Когда Виктору попался пирожок не с капустой, а с луком и яйцом, я окончательно убедилась, что Анна Павловна – лгунья. Продукты в магазине купила, а зачем-то выдала за свои. И вроде бы не было в этом ничего криминального, просто одинокая женщина решила сделать соседям приятное – накормить их – и чуток солгала, но…

Смотрю, как Аблов ест, а внутри растет и крепнет протест. Вот нехорошее у меня предчувствие, и все тут!

Не выдержала, резко встала и, можно сказать, вырвала из рук Аблова пирожок:

– Все, наелся уже.

Аблов, мягко сказать, опешил и поднял на меня глаза, полные непонимания, даже негодования.

Я попыталась в свой взгляд вложить мысль: «Не спорь и не обижайся, я потом все объясню». Боялась, Виктор не поймет, но он кивнул и с улыбкой сказал:

– Ты права, надо уметь вовремя останавливаться.

Я собрала в пакет все оставшиеся пирожки и вручила их соседке вместе с термосом.

– Спасибо за угощение, а сейчас простите, но вам пора, нам надо собираться в дорогу, – сказала я, взяла женщину под локоток и почти насильно вывела из дома на улицу.

Да, поступок невежливый и, скорее всего, позже я буду сгорать со стыда, вспоминая, как чуть ли не взашей выгнала Анну Павловну, но это будет потом. А сейчас мне кажется, что я все правильно сделала, хоть и не могу этого объяснить.

– Лера, а ты чего взъелась на этот божий одуванчик в цветастом платке? – спросил Аблов, отодвинув занавеску в сторону и наблюдая из окна, как Анна Павловна, уходя, открывает калитку.

– Да черт его знает, – фыркнула я. – Не нравится она мне, и все. У меня от ее милой улыбки кровь в жилах стынет и предчувствие орет о нехорошем.

– Бывает, – хмыкнул Виктор и оглядел раскрытые полупустые чемоданы на полу. – Давай помогу тебе собраться, даже не думал, что мы столько вещей с собой взяли.

Надолго Аблова не хватило. Буквально через несколько минут он лег на кровать, заложил руки за голову и прикрыл глаза.

– Помощничек, – хохотнула я, глядя на то, как Аблов сладко зевает.

– Лер, прости, что-то в сон клонит, сил нет. Видимо, я действительно болен.

– Ага, – сказала я и зевнула вслед за Виктором. – У меня, кстати, тоже что-то глаза слипаются.

– Так мы же почти всю ночь не спали. Иди ко мне. Полчасика полежим, позже соберемся.

Вообще-то я не планировала валяться в постели, пока вещи в чемоданы не упакованы, но ноги сами привели к Виктору и уложили меня к нему под бок. Тепло, уютно, и Виктор сопит убаюкивающе. Даже не заметила, как провалилась в забытье.

Отголоском сознания слышу, как хлопает дверь, как скрипят доски под чьими-то шагами, как кто- то что-то шепчет над ухом. Приложив немало усилий, я открыла глаза. Когда взгляд сфокусировался, я увидела размытое лицо Анны Павловны. Она стояла близко к кровати и, склонившись, со зловещей улыбкой разглядывала нас с Виктором.

– Что, стерва, все-таки очухалась? Тебе же хуже. Надо было мой чай пить, тогда бы умерла легко, без страха и боли, во сне, а так придется помучиться.

– Мы не просто так уснули, вы нам что-то подсыпали? – пробормотала я и напряглась, чтобы сесть, но так и не смогла. Тело не слушалось, голова была словно чумная, мысли путались, самочувствие – как у хлебнувшего дихлофоса таракана.

– Да, – кивнула женщина. – Подсыпала, потому что в душе я добрая. Зачем мучить людей, когда можно порешить их так, чтобы они ничего не почувствовали.

– Вас Стас подослал? У самого-то кишка тонка человека убить. Чужими руками привык проблемы решать.

Анна Павловна посмотрела на меня как на полную дуру и расхохоталась.

– Твой мужик – тряпка, он меня никуда не может послать. Только я его! В схеме с похищениями людей он был моей шавкой, а потом, сучонок, слушаться перестал. Из-за тебя, между прочим. Ну ничего, и до него доберусь, когда здесь концы подчищу, – выплюнула Анна Павловна и вздохнула. – Мокруху вообще-то я не люблю, но твой Аблов не оставил мне выбора. Все вынюхивал, все докапывался, кучу ищеек нанял, чтобы вычислить всех, причастных к похищению его племяша. И что в итоге? Теперь и сам жить не будет, и мне придется с вами возиться.

– Так не возись, просто уйди, – как можно миролюбивей предложила я и взмолилась: – Если ты это сделаешь и нас не тронешь, клянусь, я уговорю Виктора не преследовать тебя и о похищении Артема забыть, как будто этого и вовсе не было!

Женщина устало на меня посмотрела и так же вяло ответила:

– Брешешь ты, сучка. Брешешь. Я жизнью уже наученная. Пожалела как-то одну сволочь и заплатила за это десятью годами на зоне. С тех пор глупостями не занимаюсь, нет свидетеля – значит, нет и срока.

Глава 44

Кое-как повернула голову в сторону Аблова. Лицо безмятежное, дыхание ровное, спит крепко.

– Виктор, – позвала я его и даже попыталась расшевелить.

– Не занимайся ерундой, его в ближайшие четыре часа не разбудить, даже если ледяной водой поливать, – прошипела над ухом Анна Павловна, и мое внимание вернулось к ней.

Да, я чувствовала, что была ослаблена той дрянью, которой она нас опоила, но я могла шевелиться и говорить. Если сильно постараюсь, даже, наверное, встану. А Анна Павловна, как ни крути, но в возрасте и из-за тучности фигуры неповоротливая. Наши силы, по моим меркам, в данном случае равны, впрочем, как и мотивация. Я хочу, чтобы Виктор жил, и сама не прочь на этом свете еще подольше задержаться, а Анна Павловна боится разоблачения, следствия и тюрьмы.

На Аблова рассчитывать не приходится, полицейские, скорее всего, тоже в отключке. Не просто же так Анна Павловна возле патрульной машины со своим проклятым термосом крутилась. Зато в округе соседи имеются – их голоса до нашего домика доносились регулярно. Если выбраться наружу и во все горло позвать на помощь, кто-нибудь да услышит. Единственное, ни в коем случае нельзя кричать «убивают!». Лучше заорать «пожар!». Постройки в поселке по большей части деревянные, участки крохотные, думаю, вся округа сбежится из-за страха самим погореть.

Для начала, чтобы точно представлять дальнейшие действия, я прокрутила в голове ситуацию поэтапно: как встану, как оттолкну женщину, как выбегу на крыльцо, как позову на помощь, как сбегутся соседи, как схватят этого упыря в цветастом платке, как ее передадут полиции, как Виктор придет в себя и как мы счастливо заживем. В мыслях у меня все получилось без сучка и без задоринки, теперь осталось воплотить побег от этой жуткой женщины в реальной жизни. В руках у Анны Павловны никакого оружия не наблюдается, значит, она рассчитывает лишь на мою немощность и прыти от меня не ожидает. На этом стоит сыграть.

– Как же мне плохо, – скорчившись, откинула голову на подушку и прикрыла глаза, делаю вид, что я чуть ли не при смерти, а на самом деле одновременно усыпляю бдительность Анны Павловны и группируюсь, чтобы подняться.

– Правильно, полежи, а то развела тут базар не по делу, – шепчет женщина и слышно, что она с чем-то возится.

Резко откидываю одеяло, рывок – и я на ногах, что есть мочи толкаю обеими ладонями в живот Анну Павловну в надежде, что она, завалившись на спину, упадет. В итоге грохнулась на пол я – меня подвели ноги, затряслись и подкосились, – а Анна Павловна, сволочь такая, как раз устояла.

– Сука, тебе конец! – взревела женщина, и над головой раздался подозрительный щелчок. Этот звук раньше я никогда не слышала, но почему-то сразу сообразила, что ничего хорошего он не предвещает.

Подняла голову и увидела длинное дуло пистолета, направленное прямо на меня.

– Не надо, пожалуйста, – инстинктивно сжавшись и зажмурившись, заныла я.

– Иди к черту, причем в прямом смысле, – произнесла Анна Павловна, и тут раздался глухой выстрел.

Содрогнувшись, я ждала боль, но она не приходила, вообще, кроме всепоглощающего страха, я ничего не чувствовала.

– Ну и мазила же я, – посетовала Анна Павловна. – Чтобы попасть с такого расстояния не в того, в кого целилась!

«Мазила» – мозг уцепился за слово и сообщил, что шанс выжить еще есть. Главное – выйти из оцепенения и действовать. Затем до меня дошел остальной смысл фразы – Анна Павловна не просто промахнулась, она попала не в того, в кого целилась. А кроме меня, ее и Виктора здесь больше никого не было.

Откуда взялись силы – понятия не имею, но я встала и первым делом взглянула на Аблова – он по-прежнему лежал на кровати, в той же позе, с тем же спокойным лицом. Отличие состояло лишь в том, что на одеяле в районе живота Виктора медленно разрасталось кровавое пятно.

– А-а-а-а! – взорвалась я нечеловеческим голосом. – Ты убила его… убила!

Смесь боли, отчаянья и жгучей ненависти полностью накрыла мой разум. От горя и собственного бессилия я орала так, что уши закладывало. Если можно было бы умертвлять людей желанием, Анна Павловна свалилась бы сейчас замертво.

– Не убивайся ты так, скоро с ним встретишься, – откуда-то со стороны услышала я смешок и пошла на лжесоседку как танк.

Меня больше не волновал пистолет в руках Анны Павловны, как и то, что она прицелилась вновь. Пусть стреляет, даже с пулей в груди я выдавлю из этой твари жизнь.

– Эй, ты чего! С ума сошла, что ли? А ну стоять, – с оружием женщина явно не ладит, пистолет то ли заклинил, то ли пули закончились, но Анна Павловна жала на курок, а выстрела не было.

Я неумолимо наступала и жаждала лишь одного – отомстить. Голыми руками задавить, разодрать на мелкие куски тварь, что стреляла в Виктора. Видимо, мое желание настолько явственно читалось на моем лице, что с Анны Павловны мигом слетела вся спесь. Теперь страх замер уже не в моих, а в ее глазах. Она, не прекращая мучить пистолет и слать проклятия в мою сторону, пятилась в угол, но скоро… очень скоро ее спина упрется в стену, и тогда я с ней поквитаюсь.

Раньше я никогда не поднимала руки на человека, но сейчас последние три шага, которые отделяли меня от Анны Павловны, я преодолела одним прыжком, набросилась на нее и принялась с остервенением наносить жестокие удары. Колотила женщину куда придется, причем не для того, чтобы просто сделать ей больно, мои удары несли цель убить.

Анна Павловна не сопротивлялась, она по-прежнему рассчитывала на пистолет и, отвернувшись лицом в угол, что-то с ним делала.

– А ну отдай, – решила я отобрать у нее единственную надежду на спасение и потянулась за оружием.

– Уйди, сучка, не отдам, – пыхтела Анна Павловна и держалась за пистолет, словно была намертво с ним склеена. Что я только ни делала, чтобы оружие выхватить, разве что глаза пальцами гниде не выдавливала, но она ни в какую не расставалась с пистолетом.

– Лера, – сначала с улицы послышался чей-то мужской голос, который звал меня по имени, потом прогремели торопливые шаги на крыльце, а спустя несколько секунд я снова услышала, что меня зовут, но уже в доме: – Лера!

Возможно, я бы узнала голос вошедшего, но мозг, до предела затуманенный ненавистью, работал со сбоем, и осознание того, кто пришел, наступило лишь, когда я обернулась.

На пороге стоял Стас, изрядно потрепанный, в грязной одежде, с искаженным лицом, обросшим бородой и усами, высохший практически до скелета, но это был мой муж.

– Стас? – беззвучно, одними губами, прошептала я.

Человек, с которым я собиралась прожить до конца своих дней, молчал, он вгрызался взглядом то в меня, то в Анну Павловну. На его лице отражалось слишком много эмоций, чтобы распознать, с какими именно намерениями он явился. Стас вполне мог подоспеть, чтобы помочь соучастнице по похищениям убрать свидетелей их преступлений, с другой стороны, я чувствовала любовь мужа по отношению к себе с первого дня нашего знакомства и до того момента, когда сбежала от него на парковке торгового центра, поэтому есть хоть и маленькая, но вероятность того, что он встанет на мою сторону.

Пока мы со Стасом таращились друг на друга, Анна Павловна сориентировалась и перебежала в другой конец комнаты. Так вышло, что мы трое заняли три угла в доме, Стас с подельницей стояли напротив друг друга по диагонали.

– Лер, ты в порядке, не ранена? – с искренним беспокойством спросил муж. – Эта тварь ничего не успела сделать тебе? – кивнул он на Анну Павловну.

Я просто отрицательно мотнула головой, зато Анна Павловна не удержалась и ядовито произнесла:

– Не успела, цела твоя ненаглядная. Вот любовник ее, скорее всего, сдох, а не сдох, так вот-вот подохнет. Впрочем, как и вы оба, – после этой фразы Анна Павловна подняла перед собой соединенные руки, в которых держала пистолет, направила его на Стаса и выстрелила.

Либо женщина промахнулась, либо муж вовремя увернулся, нагнувшись, не знаю, но тут началось что-то страшное.

– Лерка, беги! Беги и не оглядывайся! – взревел Стас, резко вынул неизвестно откуда нож и ринулся с ним на Анну Павловну.

В одно мгновение я для себя решила, что чем бы не закончилась схватка двух некогда повязанных преступлением людей, я обязана выжить, ведь если Виктор до сих пор еще дышит, я должна привести к нему помощь.

Когда выбегала на улицу, я слышала несколько выстрелов, еще – как стонал Стас и как хрипела Анна Павловна.

Как и предполагала, мой крик о пожаре собрал соседей. Кто прибежал с ведрами, кто с огнетушителем, кто катил тележку с песком, кто примчался с пустыми руками, но с естественным желанием помочь. Когда я объяснила, что на самом деле произошло, людей вокруг меня заметно поубавилось. Некоторые в открытую заявили, что это не их дело и надо ждать полицейских, а некоторые тихо сбежали. Но остались и те, кто не побоялся отправиться со мной в дом, правда, не всех желающих я с собой взяла, девушку и мальчика-подростка пришлось попросить ждать на дороге.

Вооружившись плоской железной пластиной размером метр на полтора как защитным щитом, я и несколько мужчин, пригнувшись, гуськом зашли в дом.

Щит тут же был отброшен, потому как защищаться тут больше было не от кого.

На полу со стеклянными открытыми глазами лежала Анна Павловна, из ее груди торчал нож, чуть поодаль от нее, облокотившись спиной о стену, сидел Стас с повисшей головой и также не подавал признаков жизни.

На негнущихся ногах я подошла к кровати, на которой лежал Виктор, и медленно наклонилась, приложив ухо к его груди. Я до умопомрачения боялась не услышать, как стучит его сердце или то, что он не дышит, но не проверить тоже не могла.

Тук… тук… тук, – когда почувствовала толчки сердца, я едва устояла, чтобы не рухнуть на пол от облегчения.

– Виктор жив, – прошептала я и из глаз градом хлынули слезы. – Виктор жив… Виктор жив… Где же скорая?

– Девушка, а этот, у стены, похоже, тоже того… еще жив и невнятно хрипит, – сообщил парень, который сидел возле Стаса.

– Да не хрипит он, мне кажется, кого-то зовет, – возразил мужчина постарше, который только что накрыл простыней Анну Павловну, – Лену какую-то или что-то вроде того.

– Леру, – неохотно отходя от Аблова, поправила я и, приблизившись, присела возле мужа на корточки.

Муж действительно звал меня, едва различимо произнося мое имя.

– Стас, это я, Лера, – погладила я мужа по плечу, – все хорошо. Ты жив. Я тоже в порядке. Скорая помощь уже в пути, врачи отвезут тебя в больницу и подлатают. Будешь как новенький.

Губы Стаса попытались растянуться, но улыбка не получилась, зато он смог приподнять голову.

– Прости меня, Лера, за все. Мне очень жаль, что так получилось. Прости и плохо обо мне не вспоминай.

– Стас, – прильнула я к мужу и обняла его, – я не держу на тебя зла, ты мой… – резко умолкла, потому что тело Стаса как-то разом обмякло. – Стас, нет! Стас, крепись, не умирай, – плакала я и не могла поверить, что человека, который был мне родным на протяжении нескольких лет, больше нет. Да, он преступник и наделал в жизни много плохого, но закончил жизнь по-рыцарски, защищая меня.

Поселок наполнился гулом сирен, как скорой помощи, так и полицейских автомобилей. Врачи первым делом взялись за Виктора, потому что из всех пострадавших он был единственный, кому еще можно было оказать реальную помощь.

В больнице врачи меня к Виктору не подпускали – аргументировали это тем, что я ему никто и родственницей не считаюсь. Да, на вопросы о его состоянии отвечали, но не более.

Когда приехала сестра Аблова, она сразу обо всем договорилась с врачами и обеспечила мне беспрепятственный проход в палату Виктора. С Надеждой мы сдружились и поддерживали друг друга как могли. Девушка оказалась удивительно похожа характером на брата. Пока Надежду не знаешь, она кажется холодной и черствой, но сними осторожно скорлупу, и ты увидишь необычайно нежного, ранимого и доброго человека. Но больше всего меня поразил Артем, племянник Виктора. Такого рассудительного и смышленого малыша я еще не встречала. Не мы с Надеждой говорили ему, что с его любимым дядей будет все хорошо, а он утешал нас.

– Лера, мы с Артемкой – домой. Поехали все-таки с нами, вторые сутки ведь на ногах. Захочешь, я тебе комнату выделю, а захочешь, со мной в моей комнате ляжешь. Обещаю, с самого утра вернемся в больницу, – вновь взялась уговаривать меня Надя. – Доктор же сказал, что жизни Вити ничего не угрожает. Поехали?

– Нет, а ты поезжай. У тебя сын маленький. А я тут в кресле посижу. Если Виктор ночью проснется, с ним же кто-то должен быть рядом.

Боролась со сном как могла, стаканчиков из-под кофе в урну накидала целую гору, но усталость все-таки взяла свое, и несмотря на неудобную позу, я заснула.

Чувствую, как меня нежно кто-то гладит по голове, как берет руку и целует ладонь. Распахиваю глаза и вижу перед собой мужской силуэт и не чей-нибудь, а любимого мужчины.

– Витя, ты очнулся, – всхлипнула я. – Ты зачем встал? – подскочила я и поднырнула под плечо Аблова, чтобы в случае чего удержать на ногах. – Идем, я тебя уложу на кровать.

– Лера, а мы где? Засыпал я точно не здесь. Лекарством воняет, мы в больнице?

– Ага, история длинная и, к сожалению, грустная, – помогая приземлению Виктора, ответила я и рассказала о том, что произошло в домике.

– Витю-юш, – протянула я, когда мы все обсудили, наобнимались и нацеловались и уже просто лежали.

– М-м-м…

– А у меня проблема, и я хочу ее решить, как только доктора разрешат тебе ходить и выпишут.

– Какая это? – насторожился Виктор.

– А меня к тебе врачи в палату не пускали, говорили – не положено. Не жена, значит, нельзя.

– Гады! И…

– Хочу, чтобы ты женился на мне, хочу получить статус законной жены. Что тут непонятного?

Аблов замер, но выглядел довольным.

– Ну не знаю, – протянул этот паршивец. – Это же такое важное решение. Мне надо подумать.

– Виктор, – прорычала я недовольно.

– Конечно же поженимся, и это мое официальное предложение.

Эпилог

Походкой уточки я вышла из ванной. Тошнота закончила мучить, зато появилась изжога и постоянно хотелось есть. Виктор уже прилег на кровать и читал электронную книгу, но сейчас ему чтиво придется убрать, потому что я планирую отправить мужа на кухню принести мне пару морковок. С начала беременности и по сей момент я этот овощ поглощаю в невероятных количествах, по самым скромным подсчетам, слопала мешков пять или шесть.

Присев на кровать, я осторожно пытаюсь улечься. Муж по обыкновению и сложившейся традиции сразу подкладывает мне под животик подушку, под ноги другую, под голову третью, а после целует мое необъятное пузо и говорит:

– Спокойной ночи, малыш и его мамочка, – после этих слов Виктор со всей нежностью поцеловал меня в губы.

– Папа, – жалобно канючу я, – мы хотим ам-ам, сильно.

– Морковку нести? – с улыбкой спрашивает Аблов, хотя отлично знает ответ.

– Ага, и с запасом, чтобы лишний раз тебя на кухню не гонять.

– Знаю, уже ученый.

Не успел муж выйти из комнаты, как к нам в дверь позвонили.

– Вить, надо что-то уже делать с этим соседством. Никогда не думала, что жить с мамой в одном доме – это так неудобно. Ты посмотри на часы, половина одиннадцатого, почти ночь. А она тут как тут.

– Может, это и не мама твоя пришла, – хмыкнул Аблов, он всегда свою любимую тещу защищает и выгораживает.

– Ага, а кто? Почтальон? Конечно она, больше некому.

– Лера, не ворчи, если пришла, значит, надо. Если не хочешь, не выходи, я сам ее приму и угощу чаем.

– Ну нет. Вдвоем вы до утра проболтаете.

Открывать родительнице пошли вместе.

– Витя, мой хороший, – Аблов с мамой, как всегда при встрече, обнялись. – Доченька, ты как себя чувствуешь?

– Нормально, – ответила я и поздоровалась с маминым мужем: – Добрый вечер, Герман Олегович!

– Добрый, Лерочка, ты уж нас прости, что так поздно, но Ирина до утра бы не дотерпела. Мы с новостями.

– Гера, – легонько пихнула родительница супруга в бок, – я новость сама расскажу.

– Конечно-конечно, я и не претендую.

Да, мама у меня прямо укротительница суровых начальников службы безопасности, выдрессировала мужа. Герман Олегович у нее ходит по струнке, шаг вправо, шаг влево – расстрел на месте. Но что самое интересное, невооруженным глазом видно, Германа Олеговича положение дел более чем устраивает и подчиняться жене ему даже приятно, а выполнять ее капризы он считает за счастье.

Мы все дружно прошли в гостиную и устроились на диванах.

Мама, сцепив руки в замок на коленях, молчит, выдерживает театральную паузу, хотя саму от желания рассказать буквально раздирает на части.

– Мам, не тяни кота за хвост. Тик-так, тик-так, нам с малышом в люльку пора, – сказала я и демонстративно зевнула.

– В последнее время я чувствовала недомогание и общую слабость, – протянула родительница, – но никому об этом не говорила, не хотела беспокоить и раньше времени пугать. Несколько дней назад записалась на прием к врачу, сдала анализы и вот сегодня узнала причину плохого самочувствия.

Виктор, сидевший со мной рядом, держал меня за руку, и я ощутила, как он внутренне напрягся, впрочем, как и я сама. Сонное состояние развеялось моментально. Неужели мама хочет сказать, что серьезно заболела? Не похоже. Вообще-то настроение у нее приподнятое, но это же моя мама – неисправимая оптимистка. Ее даже страшным диагнозом в депрессию не вогнать.

– Лера, Витюша, у меня даже язык не поворачивается сказать вам, что со мной, – после очередной паузы объявила родительница.

– Мама, у меня сейчас роды преждевременные начнутся из-за переживаний, – если бы могла, то я подскочила бы с дивана, а сейчас просто неуклюже встала, опираясь на плечо Аблова. – Мамуль, не мучай, а то мы такого напридумываем, пока правду узнаем.

– Ира, Лера права, ты нас не пугай, – поддержал меня Виктор.

– Ой, я беременная, шестнадцать недель, двойня.

Зря я вставала, потому что от такой новости обратно присела, благо муж у меня расторопный – вовремя подстраховал, и приземление получилось мягким.

– Ириша, ты реально огонь, да еще и двойня, – хохотнул Виктор. – Поздравляю, от всей души, – радостно произнес мой муж, подошел к теще и осторожно обнял, затем пожал руку Герману Олеговичу. – Ну, Герман, ну пройдоха, ну удивил, папаша новоявленный! С меня – ощутимая прибавка к зарплате и более щадящий график.

Сижу, глубоко дышу, носом шмыгаю, глазами хлопаю, пытаюсь остановить слезы.

– Лер, а ты чего ревешь, ты не рада? – обеспокоилась мама.

– Почему это я не рада? – обмахивая лицо руками, шепчу я. – Да я от счастья плачу, и гормоны, конечно, шалят. Я же о брате или сестре всю жизнь мечтала, а тут сразу двое. Блин, все… – голос сорвался, и я, смеясь сквозь град льющихся слез, пошла обнимать будущую мамочку двух малышей.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Эпилог