Сказочка о вечном ж… [Анастасия Яковлева-Помогаева] (fb2) читать постранично

Анастасия Яковлева-Помогаева Сказочка о вечном ж…

Иван Акимыч задел плечом провод и свет погас. Возле розетки бабахнуло, фонтаном вспыхнуло. Хорошо, что быстро все прекратилось.

– Повезло же вам – охнул его сосед по больничной палате.

– Ага- сам Акимыч давно своему везению не удивлялся.

– Так током же могло!

– Не могло – Иван уныло отвернулся к стене. Подобные несчастные случаи за девяносто три года его жизни происходили не раз. Знал бы соседушка о его везении!

За такое везение слишком часто получал он по шее от родителей. Если с твоим дитякой несчастные случаи происходят слишком уж регулярно, любой родитель задумается. Но ведь нет! Дом однажды загорелся только потому что заслонка плотно не закрывалась, а сломавшийся причал -это только последствие нездорового образа жизни построившего его плотника, не более.

Когда Ваня пошёл в школу, родственники перекрестились, не смотря на атеистические взгляды, решив что теперь его "косорукость" – проблема школьных организаций.

И , правда, организациям теперь было чем заняться. Когда Ваня дежурил в дружине, в тихом районе на них неожиданно напали хулиганы, а когда клеел самолетик в кружке моделирования, ему на голову упал прогнивший от сырости потолок.

Юношей Иван даже специально стал проверять себя на прочность. Запас ваниной прочности подтверждался каждый раз. Даже когда он с моста прыгнул. Даже когда к оголенному проводу решил прикоснуться, и попал на внеплановое отключение света.

К девяносто трем годам жизнь Ивана Акимыча окончательно измотала, пожевала и обратно выплюнула. Он уже просил о смерти, но где-то там на небесах его будто и не слышали.

Освещение тем временем в палате наладили. Потрескивали лампы дневного света, превращая лица пациентов в маски. Вначале Ивана охватила непонятная тревога. Затем на грудь старику навалилась тяжесть.

–Наконец-то – подумал он, и дыхание его остановилось.

***

Когда вынырнул из темноты, оказался сидящим на пластмассовом кресле посреди большого светлого холла. С окнами на всю стену. Такие в частных клиниках бывают. Но на рецепшене тетка, совсем уж совкового вида. Не обращает внимания на Ивана Акимыча. К такой подойти страшно. Он уже и на стуле ерзал. Кряхтел. Затем, все же решился:

–Извините. Я -новенький. Как долго мне ещё ждать распределения? К кому я обратиться могу?

– Бахилы надень!– рявкнула тётка, не поднимая глаз: – Чистилище тут или хтонь непотребная? Жди. Вызовут. Куда пошёл?! Бахилы в углу, в коробке.

Иван послушно надел бахилы и подошёл к огромному окну.

За окном дорожки. Сад с небольшими фруктовыми деревцами, высаженными в шахматном порядке.

Вдалеке гора. Вершина её в тумане. Солнышко светит, разбивая туман на полосы.

Иван залюбовался видом и не сразу обратил внимание на табличку возле самого окна:

"1+2+7=9+1=10".

Механические двери то открывались, то закрывались. Посетители подходили к рецепшену, и, как правило, отправлялись далее. Иван Акимыч предпринял повторную попытку приблизиться к тетке, но та только рявкнула:

– Сказано ждать! Приёма нет!

А день все не кончается. Солнце неподвижно висит в одной точке. Так же млеет в тумане гора. Смотрел, смотрел на неё Иван Акимыч и подумал: не прогуляться ли ему? Не так уж и далеко. Вдруг что-нибудь да прояснится.

Когда выходил – опять неудача. Какой-то крылатый пухлик ударил его стеклянной дверью. Ангел, конечно,извинился, но на физиономии Акимыча остались красные отметины. Аж целых семь. Удивительно, что нос не сломал.

***

Он долго шёл по дороге и дорога привела его в лес. Блуждал, блуждал- вышел на опушку. На ней халабуда, построенная из врытых в землю деревянных столбов. Прутья и ветки торчали между ними. Вместо двери-дыра. Из неё выскочили с лаем собаки.

– Спасите!– закричал Акимыч.

Из дыры выглянул мужчина, вообщем-то приятной наружности, но с лицом слегка небритым и мрачным. Люк Скайвокер в римской тоге.

Отогнал собак палкой:

– Забияка, Рыжий. На грядки мне смотри, не наступи, заблудший путник.

И, правда, качаны капусты торчали из земли будто пленные солдаты с аккуратно, на римский манер, остриженными головами.

– Тогда, мужик, будь другом, помоги отсюда выйти.

– Могу лишь указать тебе дорогу. Но, сопровождать, увы…С недавних пор мне огород отрадней поливать, чем быть поэтом. Лишь овощи да фрукты приносят ощутимый мне доход. Иди направо и не ошибешься.

Вздохнул Иван Акимыч и пошёл.

***

А на дороге, друг у друга на головах, будто слоники на каминной полке, толпятся люди, преграждают путь друг другу телеги, автомобили. Все они поднимаются вверх, на гору, периодически зависая над обрывом. Такая нервозность в атмосфере чувствуется: удивительно что никто никого ещё с горы не скинул. Как будто все очень торопятся. Но куда? В рай?

Вдруг какой-то похожий на быка толстяк толкнул Акимыча в бок:

–Эй, дружок, а тебя тут, между прочим, не было. Вали обратно, в конец.

Иван толкнул его в ответ. Чего уж мертвому бояться смерти.Чуть не свалились оба. Повезло.