Невымышленные рассказы [Владимир Опёнок] (fb2) читать онлайн

Владимир Опёнок Невымышленные рассказы

Таёжный либерализм

Собрались как-то пернатые на закате подвести итоги года, но посторонних приглашать не стали. Как-никак тайная вечеря проводится келейно, чтобы не то что Лиса, Комар носу не подточил. Так уж заведено, вот и не хотели менять привычный уклад. И всё бы ничего, но на сей раз, сообразуясь с важностью момента слово взяла Сова. Что славилась мудростью и велеречивостью. Оглядела она присутствующих подслеповатыми глазами и молвила:

– Ну что братья и сёстры мои пернатые? Доколе станем терпеть?

И замолчала. Знала умудрённая жизнью, заинтриговать аудиторию – полдела сделать! И постаралась. Надобно сказать – получилось! Сидевшие на ветвях пичуги смолкли и, вытянув шеи, почтительно внимали той, чьи слова прозвучали веско и убедительно. А Сова тем временем держала паузу, но пауза не вечна, и откашлявшись, она продолжила:

– Сёстры и братья мои ненаглядные, скоро зима, старший наш по обыкновению в спячку впадёт. И хоть нам не привыкать, но…

Тут она тяжко вздохнула, демонстрируя озабоченность судьбами таёжной братии в зимние холода. Аудитория молча слушала.

– Я вот о чём подумала, – осторожно начала Сова. – Может, выборы устроим? Кандидаты найдутся. Нет, из джунглей заморских выпишем, например – Обезьяну! У них лето круглый год, вот и пускай поучит нас уму-разуму. Я ведь не о себе, – слезливо завершая речь закончила она – о вас, неразумных, думаю…

Сказанное произвело впечатление. Пичуги зашушукались, и поднялся птичий гвалт. Да такой, что перья полетели. Тогда на слове настоятельно настоял Дятел. Мало кому хотелось с ним связываться, но уступили крепкоголовому да буйному. Может, дельное скажет? А дятел, тем временем прочистив клюв, произнёс:

– Сова дело говорит! Мне тут Сорока на хвосте принесла, что в соседнем лесу – демократия. Толерантность, либерализм и плюрализм…

«Демократия» – какое дивно-диковинное слово. А как ласкает слух! Присутствующие подхватили его на разные голоса и – полилось! «Демократия», «толерантность», «плюрализм», «либерализм». Нет, с «плюрализмом» – неблагозвучно выходит. Решили остановиться на «демократии» и «либерализме».

Сова, благодарно взглянув на Дятла, вновь привлекла всеобщее внимание:

– Демократия, – значимо произнесла она, – это возможность каждому занять руководящую должность.

– Что ты несёшь? – раздалось из птичьей гущи. – Где это видано, чтобы Волк подчинялся Козе, а Гусь командовал Свиньёй? Он ей даже не товарищ, зачем воду баламутишь?

Гул одобрения встретил эти слова. Ну никак не вязалось услышанное с реальностью. Однако Сова, не смутившись, ответствовала:

– Напрасно сомневаетесь. Кого выберем, тот и станет руководить.

Вот так и смущаются неокрепшие умы. Впрочем, окрепшие тоже. Но время было на исходе, солнце скрылось за горизонтом и собрание подошло к завершению. Ни до чего не договорившись, пичуги разлетелись по своим гнёздышкам. Правда зёрна сомнений каждая унесла с собой…

Прошло несколько дней. То, что обсуждалось на птичьем совете, достигло ушей Хозяина тайги. Тем не менее, как это частенько бывает, руководство не вняло слухам, посчитав их не заслуживающими внимания. Оно не озаботилось выявлением зачинщиков, опровержением и разъяснением о вредоносности подобного рода сентенций для таёжного сообщества. Ну и напрасно! На то и слухи, чтобы к ним прислушиваться. Так заманчивые слова о «демократии» соблазнили многих, и загудела тайга, как растревоженный улей! Очень уж заманчивой казалась перспектива.

Как выяснилось много позже, шушуканье таёжных обитателей носило сугубо прагматичный характер. Если в результате одного лишь поднятия лапы можно сменить руководство, то значимым фактором является количество таких лап. И теперь победить тучное стадо Коров, легко могли насекомые. Они плодятся неимоверно, ужасая своею численностью кандидатов из крупнорогатого скота. Отныне «размер не имеет значения»! Только электорат. А у кого он самый внушительный – тот и победитель…

Едва эта нехитрая формула была осознана, тут же начались переговоры на предмет коалиций и объединений. Потому как решила всякая тварь, в смысле Божье творение, «порулить», а не трястись по ухабам вследствие нерадивого, как ей уже казалось, управления таёжным укладом. Другое дело, что переговоры ни к чему не привели, потому как хищники вели диалог только с хищниками, а травоядные потянулись к травоядным. Да и как договорится Рыси с Белкой, Бурундуком либо Зайцем? Природу не изменить! Но можно попробовать обмануть. И попробовали…

Что тут началось! В считанные дни таёжные обитатели перессорились друг с другом и озлобились на собратьев своих. Казалось, ещё немного – и запылает тайга! Вместе с тем, действовать приходилось с оглядкой, поскольку Хозяин был начеку. И легко мог открутить башку любому.

С другой стороны, в дело вмешался плюрализм, от которого вначале захотели отказаться, в силу его неблагозвучности. Именно он стал фундаментом всевозможных склок и интриг, и отныне любой Бобёр мог смело бросить обвинение камышовому Коту в авторитаризме, нисколько не опасаясь за свою жизнь. Общественное мнение тут же вставало на его защиту и разъясняло разъярённому хищнику, мол недопустимо питаться политическими оппонентами. О том, что так устроено Природой, многие позабыли и занесли подобную чушь в список правил. Их негласно, но усердно принялись составлять мелкие грызуны. В былые времена, не смевшие даже пикнуть. И надо отдать им должное, список с каждым днём расширялся и дополнялся. Согласно его положениям, хищникам отводилась весьма незавидная роль. Им предписывалась строжайшая диета в рамках программы увеличения поголовья электората. И хищники смирились, несмотря на то что Хозяином по-прежнему был Медведь.

Так ветер перемен сыграл с обитателями тайги злую шутку. Ни до чего не договорившись, они «подвисли» в воздухе несбывшихся надежд…

Не все советы полезны

Пришла зима. Медведь зарылся в берлоге, не зная, что всякая мелкая живность старательно заваливала его лежбище ветвями да опавшей листвой. Кое-кто даже старую корягу приволок, и водрузившись, она напоминала надгробие. И дружно управившись с погребением, а фактически замуровав Медведя заживо, таёжная мелкота поспешила на доклад к Сове. Та зорко следила за тем, кто, а главное, как – осваивает азы «демократии», «толерантности» и прочей заморской премудрости.

К её удивлению, одним из самых прилежных оказался Кабан! На всё сказанное Совой он понимающе хрюкал, не отрываясь от поиска кореньев. Но к нему вернёмся позже, а пока необходимо найти консенсус. Ведь оного не добились таёжные обитатели. Хищники по-прежнему желали отужинать травоядными, а те, не соглашались с базовыми потребностями зубастого электората. Вот и разошлась тайга на два непримиримых лагеря.

Кто-то, сейчас уже сложно вспомнить кто, предложил обратиться за советом к змеям. Мол, те славятся мудростью и наверняка подскажут что-либо дельное. Правда, к кому пойти? Суровый таёжный климат не баловал змеиный род, потому выбор был невелик. Кроме Ужа, Полоза да Щитомордника, с трудом вспомнили Гадюку. Но связываться с ней – себе дороже! Гадюка может цапнуть, да так, что клыки отравленными стрелами вопьются в переговорщика. И тогда каюк, только дело сделано не будет. К тому же Гадюку ещё никому не удавалось призвать к ответу. Змеи дрессировке не поддаются в перестройку не верят, на выборы не ходят. Оттого и решили найти Медянку. Самую безобидную представительницу змеиного семейства, обитающую в данном регионе.

После недолгих разъяснений, вводящих в курс дела, Медянка посоветовала перемешать между собой враждующие стороны и объединить их в партии. По принципу – хищники должны стать однопартийцами тем, на кого ранее охотились. Посыпались вопросы: к чему такие сложности? Зачем идти супротив Природы? Ответ, последовал незамедлительно: для толерантности! Теперь пускай вместе сидят на заседаниях, а назовём это – партийной дисциплиной.

Выслушав совет, таёжная братия согласилась. Чуть позже определились и с количеством партий. Их оказалось всего две. После чего обязали Волков и Лисиц сдружиться с Косулями, Лосей и Оленей побрататься с болотными Лягушками, а Рысь, Манула и прочих хищных кошек – убедить Бурундуков да Белок в своём дружелюбии. Венцом толерантности стала дружба Кабанов с горными Козлами и чёрными Журавлями. И это не считая Кабарги, Изюбрей, Росомахи и прочих диковинных Стерхов, чьё имя сразу не вспомнишь.

Сложно сказать, пошутила ли Медянка, давая странный совет. Однако сказано – сделано, партии сформированы и Сова радостно хлопотала в предвкушении светлого будущего. Правда, пока только по ночам. Природная предрасположенность вести жизнь в тёмное время нисколько не поменялась, несмотря на изменения, происходившие с таёжным укладом. Днём ей по-прежнему приходилось близоруко щуриться, отпуская управление на волю судеб. Вот и задумалась Сова о напарнике. Да таком, кто имеет достаточный вес, а главное, станет беспрекословно исполнять всё, что ему будет сказано.

И тут вспомнился ей немногословный Кабан. Кто выказывал чудеса понятливости в освоении неведомой науки – «демократии»! К удивлению Совы, он тут же согласился на все условия, согласно которым обязался выполнять, что будет велено. Сова же, взялась продвигать его на ведущие позиции. Глубокой ночью под сенью старого дуба, они заключили союз. Теперь предстояло вывести Кабана из тени, а для этой цели использовать старый, проверенный приём – слухи. Ведь не случайно обронённое слово – мощное оружие! И не успела тайга оглянуться, как поползли, словно подземные черви, славословия в честь непревзойдённого старательностью, близостью к корням патриота, что радеет о живности, населяющей тайгу. Не чета уснувшему Медведю.

Забавные всё-таки существа – зверюшки! С одной стороны, живут согласно природному расписанию. С другой, поверили в сказку, будто можно вот так запросто, перевернуть веками устроенный порядок. И стали безропотно осуществлять навязанную выжившей из ума, подслеповатой фантазёркой игру. Но чем неправдоподобнее слухи, тем охотнее в них верят. И молва о непревзойдённости Кабана как руководителя сделала дело. Таёжные обитатели и травоядные, и хищники, сразу разглядели в нём своего и приняли на веру – именно он достоин взять бразды правления. Быть руководителем собрания, в обязанности которого – вершить судьбу тайги.

Что же касается Обезьяны, её решили не приглашать. Не приведи Бог околеет заморская зверюшка и разразится международный скандал. Как потом смотреть в глаза мировой общественности? Вот и решили управиться своими силами.

Начало «славных» дел

Не прошло и недели, как таёжная живность провозгласила Кабана главой почтенного собрания. Правда, в чём отличие партий, кому предписывалось разрабатывать законопроекты, никто понять не мог. И в одной, и в другой картина одинакова. Обленившиеся, заплывшие жирком травоядные да осунувшиеся, голодные хищники. Тем не менее, первое заседание прошло на удивление спокойно. Однако участники по-прежнему разговаривали шёпотом, привычно опасаясь Медведя. Но в дальнейшем встречи проходили в дружеской, если не считать голодный блеск в глазах хищников, атмосфере.

В конце концов, они-то и оказались самыми пострадавшими! Без мяса сыт не будешь, но кем питаться, когда травоядные заседают на собраниях, а их родственники сплошь секретари да курьеры? Вот и пришлось хищникам несолоно хлебавши принять правила неагрессивного поведения. Единодушно проголосовав за «толерантность», они теперь облизывались на любую мелочь, какая, потеряв всякую осторожность, ставила на вид, кому и как себя вести. Более того, грызуны, написавшие «новый свод правил», возглавили комитет по этике, обучая хищников правильному образу жизни. Так декларируемые нововведения промыли мозги таёжным обитателям до такой степени, что появились особи, публично отказавшиеся от самой природой заведённого способа размножения. Иными словами, кое-кто из самцов предпочёл самкам собратьев. Им в отместку самки, объявив эмансипацию, вооружились доктриной, согласно которой «самка вправе иметь самца».

Но венцом вакханалии стал протест Совёнка, внука ярой поборницы «демократии». Дело в том, что как-то раз её любимец, во всеуслышание заявил:

– Бабуля, хватит меня учить! – при этом едва держался на ногах, наклевавшись пойла из перебродивших ягод. – Ты мне не указ, – продолжая шататься, нетвёрдым голосом говорил Совёнок, – Я на тебя жалобу настрочу в ювенальную юстицию…

Сказать, что Сова была в шоке, ничего не сказать, поскольку проблемы с внуком начался из-за его разгильдяйства, и она провела разъяснительную беседу, в результате которой тот должен был усвоить, что «ученье свет, а неученье – чуть свет и на работу». Но по какой-то причине нетрезвый внук не проникся назиданием, а наоборот, в мельчайших подробностях указал бабушке куда ей идти. Вот и убралась Сова восвояси не понимая, где допустила просчёт в воспитании.

Меж тем других проблем так же хватало. Мало того что молодёжь не признавала авторитеты, так ещё меньшинство, сменившее ориентацию, потребовало таких же прав, как у большинства! В силу невозможности обзавестись потомством, они возжелали брать на усыновление детёнышей, кого ювенальная юстиция планировала забирать из семей. И это был перебор! Проще говоря, пока они втихомолку обхаживали друг друга, окружающим было не до них. Во время тотального слома традиций, чего только не встретишь в «охотном ряду», где всё определялось словом – «охотный»! Но, когда речь зашла об изъятии детёнышей из семейств и передаче на попечение «этим», многие взъерепенились. Не только хищники, даже травоядные встали на «дыбы» и пригрозили поднять на рога почтенное собрание в случае принятия подобного законопроекта!

Вот только главе собрания Кабану совсем не понравилась ультимативная форма предъявляемых претензий! И решил он, невзирая на мнение осторожной Совы, не уступать смутьянам. Дабы не ударить в грязь рылом. «До чего дожили, – думал разъярённый неповиновением Кабан, – мне, всетаёжно избранному руководителю, угрожать? Да я вас из еловых шишек расстреляю! На осинах перевешаю».

Правда мудрая Сова сразу смекнула, что-то пошло не так. Несмотря на возраст, сообразила «откуда дует ветер». И как ни странно, оказалась права, поскольку объявился в тайге смутьян. Сивый Мерин. Из тех, кого по старости приговорили на мясо, но не успели отправить на скотобойню. Вот и сбежал Мерин в тайгу, где тоскливо озираясь, приготовился расстаться с жизнью. Там и повстречал молодых волчат, из того самого поколения, что утратило природные инстинкты. И вместо того, чтобы им позавтракать рассказало, как в тайгу пришла демократия.

Поначалу Мерин не поверил своим глазам! Оно и неудивительно, ведь его не слопали, более того, пригласили поделиться жизненным опытом. И надобно сказать, он оказался весьма благодарным, так как сумел выбиться в советники главы собрания. С тех самых пор стал любимым наставником таёжных зверёнышей, потому что ничего не запрещал, а поощрял любую идею, какой бы бредовой она ни была…

Праздник непослушания

Вместе с тем, тотальное разрешение всего сыграло с молодёжью роковую шутку! Ополчилась она на старших, демонстрируя пренебрежение к нормам, согласно чему устроена таёжная жизнь. И едва солнечный диск появлялся из-за горизонта, как становилось очевидным, что ювенальная юстиция грозно стоит на защите зверёнышей, не позволяя применять старые методы воспитания. Подзатыльники и затрещины, как отжившие век рудименты оказались под запретом. Это привело к тому, что повсеместной стала картина, когда почтенная особь разговаривала с молодняком, а та презрительно сплёвывала ей под ноги. Проходившие мимо едва сдерживались, дабы не влепить затрещину зарвавшемуся молодняку, однако «толерантность» не позволяла!

Ну положим, влепили затрещину хамоватому недорослю и что с того? В мгновенье ока весть об этом разнесётся и достигнет общественного мнения. А на новостных лентах таёжных СМИ появится душераздирающая история о подростке, ставшим жертвой домашнего насилия. Дальше – больше. Интервью, приглашение на телевидение, в итоге – должность в комиссии по расследованию случаев семейного насилия. Вот и проходили мимо родители, опуская взор и не понимая, каким образом благородное с виду начинание, выродилось в отвратительную вседозволенность.

Тем не менее, на этом младореформаторы не остановились. Они решили продемонстрировать своё влияние. Для чего организовали митинг. Правда чёрт их дёрнул собраться возле берлоги, где почивал Медведь. Но, когда вседозволенность кружит голову, всё нипочём! И старая коряга, водружённая вместо памятника, превратилась в трибуну.

Меж тем, пламенные речи разбудили Хозяина тайги. Недовольно высунувшись из берлоги, Потапыч не понимал, не привиделось ли ему происходящее? Он вылез наружу и, пошатываясь от долгой спячки, взмахом лапы смахнул трибуну-корягу вместе с очередным оратором. Тот кубарем покатился по земле и защёлкали фотокамеры, коими обзавелись продвинутые зверёныши. Медведь закрылся лапой от вспышек, природы которых не понимал. Но за время его сна многие потеряли страх. Только этим объясняется, что никто не двинулся с места. Все с любопытством ждали дальнейших событий.

– Что происходит? – грозно спросил Потапыч. – По какому поводу сбор?

Зверьё зашушукалось, но расходиться не собиралось.

– А ты сам кто таков будешь? – раздалось из звериной гущи. – И вообще, чего с ним разговаривать? У нас теперь новый главный – Кабан! А этот – нелегитимен…

Вон как, оказывается, бывает. Заснул облечённый властью, легитимно признанный Медведь, а проснулось нечто, лишённое всяческой легитимности. Но на то он и Хозяин, голосом его не прошибёшь! Едва заслышав про Кабана, Потапыч направился туда, откуда это прозвучало. Не дожидаясь расправы, звери бросились куда глаза глядят, и он остался один. Тем не менее, это было только начало, так как весть о проснувшемся Медведе достигла ушей Кабана и Совы.

Будет неверным утверждать, что застала их врасплох. Бунтовщики готовились, и придумали объяснение, мол времена нынче изменились, и Хозяин может вернуть себе власть, но для этого нужно победить на выборах. А очередные, согласно регламенту, ожидаются годика через четыре. Правда, такие мысли существовали лишь в теории. На практике никто не представлял, как озвучить таёжному великану подобное.

В те дни произошло ещё кое-что, чего ни мудрая Сова, ни глуповатый Кабан предугадать не могли. Добралась до таёжной глуши ревизия, во главе с самим Лесником. А тот не стал разбираться в тонкостях законотворческих нюансов, и увидав разжиревших травоядных и оголодавших хищников, разогнал почтенное собрание по норам, рекам, гнёздам и иным местам, прекратив деятельность, с таким трудолюбием создаваемую Совой. После чего заключил участников беспорядков под стражу! Посадил под арест: Сову, как идейного вдохновителя и Кабана, как исполнителя чужой воли. Касаемо Медведя, его оставили «на закуску».

– Ну что скажешь, Сова? – сурово начал допрос Лесник. – Кто входил в организованную группу? Клички, пароли, явки?

Сова молчала. Понимала – групповая ответственность тяжелее. Вот и решила свалять дурака.

– Обидно мне стало, – сквозь слёзы принялась она каяться, – из года в год одно и то же. Нагуляет жирок руководитель и в коечку! А как мы холода переживём – вопрос!

Лесник слушал, упёршись запястьем в ружьё. Почувствовав кураж, Сова продолжила:

– Посудите сами, – предприняла она попытку переложить ответственность. – До вас ни достучаться. И потом, мы же выборы провели! У всетаёжно избранного руководителя можете поинтересоваться.

– Я его обязательно допрошу, – сухо прервал Лесник. – С кем из зарубежных лесничеств контактировали? Кто финансировал?

На Сову обрушились тяжёлые вопросы! Ни за что не поверит Лесник, что можно вот так запросто, используя доверчивость обывателей – осуществить переворот.

Дилемма

Тем не менее, это было так и нужно принимать решение. Как ни крути, Сова права в одном – территория тайги, во время зимовья, без присмотра. Потому и не стал Лесник её наказывать. По-хорошему, ей спасибо нужно сказать. Сумела вскрыть слабое звено. Да и получила она своё. Наказанием стало непослушание внука, увлёкшегося либеральными идеями. Отпустил её Лесник. Но назидательно упредил, в другой раз спуску не будет. Хоть в чём-то окажешься замешанной, набью из тебя чучело.

Настала очередь Кабана, и поначалу надеялся рылообразный, его вслед за Совой отпустят. Но Сову выпустили с учётом возраста. Кабан же был в самом расцвете и мог набедокурить. Правда и он ненадолго задержался под арестом. Как-то вызвал его Лесник и, отведя за местный солончак, выстрелил в лоб! У Кабана от ужаса подкосились ноги. Но тот выстрел оказался холостым. Не стал Лесник проливать кровь. Отпустил бывшего главу собрания домой. Однако после показательного расстрела, Кабан зарёкся играть в политику.

Вот так Лесник решил насущные проблемы и осталось всего два вопроса: первый – кого назначить вместо Медведя, второй – что делать с ним самим? А пока жизнь входила в привычное русло, и таёжные обитатели возвращались к природному укладу.

Меж тем, подошло время решать судьбу Медведя, ведь невзирая на симпатию, Лесник понимал, былого авторитета у Косолапого нет. К тому же вольный ветер самоуправств забудется не скоро. Вот и думал, как обеспечить в тайге законность. Думал, думал и удумал. Позвал он Медведя, который места себе не находил и завёл с ним беседу.

– Ну что, Мишаня, делать будем? – ласково спросил Лесник. – Как жить планируешь?

Медведь молчал. На душе творилось неладное. Лесник понимал, что с ним происходит, оттого и смягчил разговор доброжелательным тоном.

– Не знаю, – потупив глаза долу, буркнул Мишка. – Как скажете, так и будет.

– Э нет, – Лесник рассмеялся. – Вместе будем думать. Работы много, отлынивать не придётся.

В глазах Медведя мелькнуло недоверие. Он поскрёб лапой темя и посмотрел на Лесника. Тот потирал ладони, будто озяб и хочет высечь искру.

– Ладно, – сказал Лесник, – Слушай внимательно.

Мишка обратился в слух.

– Как ты, понимаешь, вернуть всё на свои места – не получится…

После этих слов Потапыч напрягся и ненароком расколол ветку, которую вертел в лапе. Та хрустнула и, разойдясь на две половинки, застряла промеж острых, как бритвы когтей.

– Успокойся, – молвил Лесник. – Пойми, я вынужден объявить чрезвычайную ситуацию и назначить исполняющего обязанности.

Медведь ещё больше напрягся.

– Исполняющим обязанности будешь ты! – подытожил Лесник.

Мишка с шумом выдохнул. Он чуть было не кинулся обнимать Лесника, но тот уклонился, не без оснований полагая, дескать, не хватало ему сломанных рёбер.

– Это не всё, – после паузы продолжил опытный переговорщик. – Хочу, чтобы ты знал: я буду искать кандидата, который станет присматривать за тайгой во время зимних холодов.

Вот оно что! Медведь всё понял. Не зря столько лет в руководстве. С другой стороны, его не выгнали и не посадили. А могли! Зато теперь положение укрепится. Кто бы мог предугадать, на что способны пернатые?

Лесник внимательно наблюдал за Медведем. Увидав, что тот правильно оценил ситуацию, похлопал Косолапого по плечу. Крепким рукопожатием они скрепили договор. После чего созвали совещание, где объявили о принятом решении. Все бросились поздравлять Михайло Потапыча.

Двуглавый

Назначив Медведя исполняющим обязанности, Лесник стал собираться в дорогу. Завершить объезд подконтрольной территории, не забывая, объявить негласный конкурс. Почему негласный? Да потому что «гласность», на которую опираются либералы, возносит на вершину тех, за кого голосует большинство. А не профессионалов. Но завоевать симпатии избирателей – дело не хитрое. Давно придуманы технологии манипулирования. Вон как Сова обработала соплеменников. Целая тайга «потеряла голову». Вот и задумался Лесник о звере, что будет негласно блюсти порядок на вверенном ему участке. Не под Медведем, а подчиняясь непосредственно Леснику. А это значит, кандидат должен быть преданным и могучим, не уступающим силой Косолапому. Кроме того, его неподкупность должна стать образцом, поскольку лихолетье смуты не исчезло бесследно. Народилось поколение зверёнышей, хлебнувших горячительного напитка вольной жизни. Не зря в народе говорят, «нету кошки, вот мышки и резвятся».

Стоп! Эх дурья башка! Как же сразу не догадался? Хватит амурскому Тигру прохлаждаться. Времена непростые, так что призову его на службу. Жёны у него верные, а здоровья, хоть отбавляй, силища – неимоверная! Что ещё? Преданность? Ах да, Кошки тяжело поддаются дрессуре. Но с преданностью поступим так: присвоим ему графский титул, будет что оставить потомству.

Переговорив с Медведем и несмотря на его явное недовольство, Лесник приказал Тигру выходить на службу. Пройдя подробный инструктаж, новоиспечённый граф с огоньком занялся делом. Перво-наперво составил список неблагонадёжных. В него попали все, без исключения, грызуны, так как Лесник, разгребая последствия мятежа, обратил внимание на свод правил, что задолго до смены власти готовили эти самые грызуны. И благодаря длинному списку самые бредовые идеи получили законодательные инициативы. Но завершилась кропотливая работа, проделанная грызунами из желания выслужиться перед Совой. Её результатом стало поимённое попадание всех «канцелярских крыс», к Тигру «на карандаш»…

Само собой разумеется, мы не претендуем на полноту изложения событий в мельчайших подробностях: с описанием характеров, сложности взаимоотношений между участниками этой трагикомедии. Тем не менее, узловые моменты отражены в полном объёме. Медведь вновь оказался на своём месте, правда, с урезанными полномочиями. Из нововведений в тайге появилась должность «незримого смотрителя». Ну а Сову опекал внук-либерал, изводивший бабушку язвительными вопросами: бабуля, вдеть тебе нитку в иголку? Прекрасно понимая, что подслеповатой пенсионерке трудно справиться с этой непростой задачей. Но, что посеешь, то и пожнёшь.

Да, Медведь-то на досуге учудил! Впечатлившись должностью, учреждённой Лесником и закреплённой за амурским Тигром, он безо всякого на то согласования открыл в штате вакансию начальника охраны. Зреть да позирать за таёжной живностью, дабы зверьки малые благополучно добирались домой, а на таёжных тропках было спокойно. К слову сказать, вакансия пустовала недолго, Мишка знал, для какой кандидатуры она создана, так как не прошло и несколько дней, а он уже представил начальника охраны общественного порядка. Им оказался его ближайший родственник – Волк! С той поры завелись в тайге Волки позорные. Стоящие на позоре, позирающие за общественным порядком. Кстати, Волк оказался верным служакой, мздоимством не страдал, полномочий не превышал. Службу тащил исправно, служил – не тужил.

Узнав о несогласованной инициативе Медведя, Лесник ругаться не стал. Однако поразмыслив, принял решение. Не дожидаясь, пока Хозяин тайги завалится в берлогу, он созвал совещание. Там, публично наградив Михайло Потапыча, отправил на заслуженный отдых, после чего озвучил приказ, который гласил: исполняющим обязанности Хозяина тайги назначается – Орёл о двух головах! Природа наградила его этой особенностью именно ради государевой службы. И теперь всем подданным строжайше предписывалось ему повиноваться.

Завершая речь, Лесник подошёл к машине и открыл заднюю дверцу. Из салона выпорхнул огромный Двуглавый Орёл и, заняв верхнюю ветку стоящего неподалёку вяза, стал горделиво осматривать окрестности…

Пугало

На дачном огородике во владениях пенсионера Агафона с недавних пор поселилось пугало. Всамделишное. Рукотворное. Отгонять птиц да иных непрошеных гостей. Потому как жил старик один-одинёшенек. Жены у него давно не было, а детки выросли и разлетелись по своим орбитам. Из домочадцев оставался только кот Меркурий, что любил погреться на печи да вываляться в снегу, и лохматая собака по кличке Венера. Она жила во дворе, в будке. Такая вот бесхитростная компания.

Несмотря на свои преклонные годы, Агафон был крепким, вот только малость прихрамывал. Характеру незлобного, голосу негромкого. Говорил тихо, но доходчиво. Из курева предпочитал самосад. Его выращивал на огороде и сушил на чердаке. Самосад был таким терпким, что продирал горло от одной затяжки. И всё бы ничего, вот только скука донимала, ведь кроме Меркурия и Венеры, компанию составить некому. Кто-то допоздна задерживался на работе, кто-то уехал в город. А прохожих раз-два и обчёлся.

Вышел Агафон на улицу, огляделся по сторонам, да и присел на лавочку возле калитки. Поднял глаза к небу и подумал: а не смастерить ли мне пугало? Посидел так минуту-другую и решил изготовить себе бабу, для чего направился к веранде, что служила мастерской. Там достал из шкафа моток толстой проволоки, кусок поролона да приволок высохшую тыкву. Она вот уже несколько лет как валялась в сарае без дела. Недолго думая, скрутил узловатыми пальцами проволочный скелет, обмотал поролоном, а из одежды натянул на пугало длинную юбку и кофту. Их нашёл в комоде вместе с париком. Прикрутил к туловищу тыкву, приладил парик, а сверху повязал платок. Отошёл назад и умилился. Вылитая баба! Издали сойдёт за живую.

Поднял он пугало на руки и бережно отнёс в огород. Однако на шест сажать не стал. Как-никак – баба, негоже ей вертеться на шесте у всех на виду. Приволок скамейку и усадил на неё Агафью. Так назвал пугало. Пожелал ей спокойной ночи и ушёл готовиться в вечернюю смену. Потому как, невзирая на возраст, не желал сидеть без дела. Вот и устроился сторожем, по ночам работал, а днём занимался домашними делами. Ведь на старости лет не спится. Каждый час жизни на вес золота…

Едва за стариком захлопнулась калитка, Агафья пошевелилась. Если б кто из соседей в это время проходил мимо, наверняка с перепугу попал бы в реанимацию. Пугало, да ещё живое – зрелище не для слабонервных! Но Агафья, несмотря на неказистую внешность, оказалась доброй и трудолюбивой. Не стала она рассиживаться на скамейке, а пошла к дому, где взяла метлу и собралась вымести двор. И всё бы ничего, но Венера настороженно восприняла её намерение. Разумеется, собака была не против, когда с метлой управлялся старик. А тут за метлу взялось нечто, ещё недавно бывшее проволокой, поролоном, да ненужным тряпьём. Вот и забилась с испугу в конуру.

Видя такое дело, Агафья спросила:

– Ты чего переполошилась? Метлы не видала?

Однако Венера ещё больше вжалась в будку и только глухо рычала. Тогда Агафья взяла её миску и налила воды из рукомойника. Затем, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить соседей, вымела двор и собрала мусор в совок.

В это время зашелестела цепь. Оказалось, Венера вылезла из конуры попить водицы. Агафья подошла и погладила собаку. Та вильнула хвостом. Так между ними завязались дружеские отношения.

Закончив подметать, она вынесла совок с мусором на огород, где возле деревянного нужника возвышалась куча барахла. Когда подошла ближе, заметила змею, что, свернувшись калачиком, по всей видимости, спала. Агафья осторожно к ней приблизилась, дабы получше рассмотреть. Она знала: со змеями нужно быть внимательной, чтобы не укусили, да и самой не нанести им вреда. Ведь многие с испугу убивают змей! Однако, если их не беспокоить, змеи уползают восвояси. Они редко нападают на людей. Только когда защищаются.

Насколько ей было известно, самой опасной обитающей в этих местах по праву считалась гадюка. Поэтому она внимательно изучала голову лежащей перед ней змеи. Нет! На гадюку не похожа. У той голова треугольная, а зрачки расположены вертикально. А у этой зрачки круглые, к тому же два больших жёлтых пятна за головой.

Змея, будто почуяв, зашевелилась и постаралась спрятаться.

– Это уж! – радостно подумала Агафья, а вслух сказала. – Доброй ночи! Простите, если побеспокоила.

Удивлённый уж прошепелявил:

– Доброй! Ничего страшного. Бывает, – и замер.

Движения Агафьи не несли угрозы, поэтому он с любопытством разглядывал существо, по виду напоминавшее женщину. Удостоверившись, что с ней можно общаться без опаски, спросил:

– Если не секрет, почему не спите? На улице такая темень, даже странно, что вы меня заприметили.

Агафья улыбнулась и поведала свою историю. Про то, как её создал старик, а также про дружбу с собакой. На ужа сказанное произвело впечатление, и выпуская раздвоенный язык, он уточнил:

– Так почему не спите?

Агафья охотно ответила:

– Мне сон ни к чему. А работы накопилось изрядно. Нужно успеть до рассвета, чтобы хозяин остался доволен.

Уж задумался, Агафья была не по годам мудра. Пожалуй, не уступит в мудрости змеям. Вишь как радеет за хозяина! Растроганный, он предложил ей в случае надобности помощь. Однако Агафья отказалась. Тогда змея свернулась поудобнее и приготовилась ко сну. Агафья попрощалась с ужом и вернулась во двор. Она поставила совок у сарая и вошла внутрь.

В сарае было темно, хоть глаз выколи. Стоял густой запах прелой соломы. Агафья сделала шаг, но стукнулась о притолоку. Ойкнув, пошарила рукой и нашла включатель. Он негромко клацнул, и тусклый свет проник во все уголки, осветив перегородку, разделявшую сарай на две неравные части.

Его большую половину занимал свинарник, где вольготно себя чувствовал кабан. Он хрюкнул от неудовольствия, потому как включённый свет разбудил. Хряк поднялся и стал раздражённо грызть корыто.

В другой половине стояли клетки с кроликами. Грызуны испуганно таращились на Агафью. Их красные глаза неотступно следили за нею. Тогда Агафья, обратившись к кабану и кроликам, поздоровалась:

– Доброй ночи. Извините за беспокойство.

Кабан засопел, а кролики пошевелили ушами. Они выжидательно смотрели на гостью, надеясь получить лакомство. Однако Агафья, не обращая внимания на неприветливость кабана, похвалила его округлые бока, мощную спину да крепкие копытца. Кабану это понравилось, тогда Агафья предложила ему прогуляться, пока будет чистить свинарник. Кабан удивился! Обычно старик молча открывал дверцу и выпускал во двор. Но Агафья была столь деликатна, что он смутился и подождав, пока ему откроют, выскочил наружу. Довольный, юркнул в огород, пробежал по рыхлой земле и улёгся возле мусорной кучи.

Агафья огляделась. Блёклый свет вторгался в самые дальние закутки. Там стояли вилы, лопата да скребок, каким обычно чистят полы. Она взяла его и стала скрести деревянное покрытие, служившее кабану местом ночлега. Затем сгребла навоз в кучу, после чего закатила в свинарник тачку. Нагрузив тачку доверху, направилась в огород, где и разбросала удобрение. Свинарник был вычищен на славу!

Когда закончила, пригласила хряка вернуться. Но боров не желал возвращаться, и ей пришлось его уговаривать. Наконец он внял просьбе и втиснулся в дверной проём. Кабан придирчиво осмотрел отскоблённый пол и остался доволен, ведь Агафья выстелила угол соломой, куда он с удовольствием повалился. После чего занялась кроликами.

Агафья поочерёдно открыла дверцы и убрала лежалое сено. Затем застелила клети свежим. За ним сходила на огород, так как за сараем рядом со скирдой соломы стоял душистого стог скошенной травы. Она навела в клетях порядок и заметила ведро с картофелем, что стояло чуть поодаль. Мелко разрезая картофель, накормила кролей. Пока те лопали, ласково приговаривала:

– Ешьте, я ещё нарежу.

Но кроликов не нужно было уговаривать. Они уплетали картошку за будь здоров.

Хлопоты

Накормив кролей, Агафья вышла во двор. Безлунное небо повисло над дачами. Его пронизали мириады маленьких дырочек, сквозь которые проникал свет. Робкое пенье сверчков знаменовало приход весны. Кое-где раздавался одинокий лай, услышав который, Венера вскидывала ухо. Но лай смолкал, и собака успокаивалась.

Агафья прислушалась к шорохам, исходившим из сарая. Судя по негромкому шуршанию, там всё было в порядке. Кабан спал глубоким сном, кролики доедали картофельные клубни. Сонная Венера изредка поглядывала на Агафью, вскидывая то одну, то другую бровь. Ей нравилась расторопность пугала, но собака, несмотря на дружеский настрой, была начеку.

Агафья направилась к крыльцу, на котором стоял тазик с мокрым бельём. Днём старик замочил вещи и оставил до утра. Глядя на бельё, она подумала: стирать – не мужское дело! У мужчин своей работы хватает. Им нужно добывать еду, чтобы прокормить семью. Содержать дом в порядке – женская обязанность! Правда, домашний труд незаметен, но без него никак.

Она придвинула таз и выстирала бельё. Затем слила пенную воду. Осталось прополоскать. Раздумывая, где набрать воды, подошла к калитке и потянула за ручку. Дверца скрипнула, и Агафья осторожно выглянула на улицу.

Очертания колодца проступали на противоположной стороне. Однако, несмотря на безлунное небо, она не рискнула выйти. Вдруг кто увидит? Так и не решившись, прикрыла калитку и, задумавшись, села на крыльцо. Где же набрать воды? Размышляя, подняла глаза и увидела Ганимеда. Троянский виночерпий забавлялся с рыбами, поливая их из кувшина и Агафья обратилась с нему с просьбой дать немножечко воды.

Щедрый Водолей плеснул в таз чистую струю. Падая, брызги расплескались и оросили крыльцо. Тогда Агафья выполоскала бельё, хорошенько отжала и развесила сушиться. Затем взяла половую тряпку и вымыла деревянные ступени. Довольная, поблагодарила Ганимеда. Виночерпий благожелательно кивнул в ответ.

Внезапно возле палисадника раздался смех, и кто-то перелез через штакетник. Послышались звуки, какие издаёт человек, утоляя жажду. Венера зарычала, но Агафья приложила палец к устам: тихо. Не шуми. А сама незаметно подкралась к палисаднику.

Оказалось, два припозднившихся приятеля поочерёдно прикладывались к банке берёзового сока, потому как весной берёзы щедро делятся соком. Для этого достаточно надрезать кору, вставить небольшой жёлоб, по которому стекает сок, а ниже привязать банку. Но у каждой берёзы свой вкус! Одна даёт больше сладости, другая меньше. У многих на участках росли берёзы. Но самым вкусным соком делились те, за которыми ухаживал Агафон.

Тем временем гости утоляли жажду. Они бережно пили сок, стараясь не расплескать. На сердце Агафьи отлегло. Ребята не собирались разбивать банку, и успокоившись, она дожидалась, когда они покинут палисад.

– Знатно мы сегодня покатались, – негромко сказал невысокий. – Только тебе не повезло. Твой конь оказался пугливым…

– И не говори, – ответил долговязый. В подтверждение сказанного он потёр ушибленное плечо, – Я даже не понял, как всё случилось. Видно, он целлофановой плёнки испугался. Вот и сиганул в сторону.

– Страшно было? – спросил невысокий.

Долговязый сделал глоток и ответил:

– Испугаться не успел. Когда конь рванул, я оказался у него на шее и думал лишь о том, как удержаться, и ещё чтобы не затоптали, кто скачет позади.

Приятели замолчали. Один подумал: повезло. Кони могли покалечить. Другой, что свалился на полном скаку, утолял жажду. Он был цел и невредим, а плечо заживёт. Зачем ворошить прошлое?

Однако невысокий не унимался и нарушая тишину, предложил:

– Нужно попробовать сёдла.

– Для чего? – удивился тот, кто слетел с лошади.

– Я в седле ни разу не ездил, – настаивал невысокий.

– Где их взять? – вздохнул долговязый. – И потом, как тащить на пастбище?

Невысокий рассмеялся. Об этом он не подумал. Ему представилось, как они ночью по полям волокут сёдла. Да уж! С седлом особо не нагуляешься. А ведь им порой приходилось искать табун по несколько километров. И хорошо, если по прошлогодней стерне. А если по вспаханному полю?

– Нет, с седлом не годится, – уверенно сказал с ушибленным плечом. – Особенно зимой.

– Почему? – не понял приятель.

– Без седла на коне тепло.

Коротышка промолчал. Действительно, когда наступают холода, без седла на коне не замёрзнешь. Конь – животное большое! К нему прижмёшься, запустишь руки в гриву – он согревает. Прав приятель, будем ездить без сёдел. Оба замолчали и осторожно перелезли через штакетник.

Агафья, убедившись, что гости ушли, показалась из укрытия. Она поправила банку, дабы, когда наполнится, ни одна капля не пролилась. Удостоверившись, что посуда надёжно закреплена, вернулась во двор.

В это время на соседнем участке тревожно замычала стельная корова! Её звали Зорька. Она была на сносях, и, видно, пришло время телёнку появиться на свет.

Агафья бросилась на помощь. Ни минуты не колеблясь, перемахнула через забор. Благо собаки не было. А то неизвестно, чем бы закончилась её прыть. Да и соседи отсутствовали. Их пригласили в гости. Вот и заночевали у родственников.

Она открыла дверь в коровник и увидела Зорьку. Несмотря на то, что та была первотёлкой, у неё сильно отекло вымя. Огромным пугающим шаром выпирало оно из-под живота. Но Агафья знала: чем больше набухло вымя, тем лучше! Будет много удоя. Кроме того, у коров во время стельности сочится молоко. Бывает, они просыпаются в молочной луже. Этого тоже не нужно бояться. Главное, не трогать вымя! Иначе можно спровоцировать ранний отёл. А это ни к чему. Всё должно идти в согласии с природой, и, прихватив пустые вёдра, Агафья пошла к калитке.

На улице не было ни души. Понимая, что её могут увидеть, она тем не менее всё равно подошла к колодцу. После отёла Зорьку будет мучить жажда, и некоторые коровы, отелившись, выпивают четыре и даже пять вёдер воды. В зависимости от собственного веса. Потому, взявшись за металлический вороток, она толкнула ведро. Прижимая ладонью воротину, регулировала скорость падения. Наконец ведро булькнуло в воду. Правда, подъём оказался не столь быстр. Но Агафья справилась и два полных ведра принесла в коровник.

Когда вошла, довольная Зорька вылизывала коричневого с белыми пятнами телёнка. Второй, по всей видимости появившийся первым, уже пытался встать на ноги. Агафья вылила вёдра в поилку и снова ушла к колодцу. Она принесла ещё два ведра и дождалась, пока Зорька вдоволь напьётся. После отправилась к себе. Зорьке предстояли приятные хлопоты. Телят нужно было кормить.

Агафья – вещь в хозяйстве полезная!

Агафья вошла в родной двор и огляделась, какой бы ещё работой заняться. До рассвета далеко и на глаза попала веранда, пристроенная с другой стороны дачи. Эту веранду старик использовал под мастерскую. Бывало, дневал и ночевал в ней, ведь когда-то его умелые руки кормили семью. Нынче же он изредка изготавливал что-либо для соседей или местной ребятни. Они любили старика и частенько наведывались в гости. Возможно, потому, что ко всем он относился с уважением, и невзирая на возраст, внимательно слушал, чем делились ребятишки.

Агафья решила на веранде прибраться, открыла дверь и включила свет. В нос ударил запах самосада и деревянных опилок. Онапробежала взглядом по мастерской и обнаружила верстак. Тот стоял в центре и служил рабочим местом. На верстаке крепились тиски и наковальня, формой как голова быка. По всему было видно, верстак достался старику от отца и был изрядно пошарпан, но исправно служил и ещё послужит. Было б кому на нём работать.

В правом углу веранды стояло три табурета. На одном банка с водой, до половины заполненная окурками. Видимо, старик опасался пожара, потому окурки всегда тушил в воде. У дальней стены громоздился шкаф. Местами с него слезла краска и проступило дерево. Из-за этого создавалось впечатление, будто шкаф выкрашен небрежно. Широкие окна веранды были пусты. Занавесок не имелось, но везде висели карнизы. Из-за этого днём там гостило солнышко. Вечером его сменял абажур. Нависая над верстаком, он позволял работать в тёмное время суток.

Агафья прикоснулась к наковальне. Холод металла отозвался. Она отдёрнула руку и решила разобрать поверхность верстака. На нём лежали плоскогубцы, ножницы, отвёртка, моток толстой проволоки, куски поролона и бечёвка. Внимательно разглядывая то, из чего сотворена, Агафья не могла понять, что её так тревожит и волнует? Трогая поролон, ощущала нечто родное…

Примериваясь, с чего начать, она знала, старику вряд ли понравится, если не найдёт инструменты, где оставил. Мужчины не любят, когда женщины вмешиваются в их дела. Поэтому она аккуратно смела с верстака стружки, кусочки поролона, обрезки проволоки и прочий мусор. Остальное оставила лежать нетронутым. После подошла к шкафу, что был доверху забит инструментом. Агафья вытерла дверцы, затем взяла табурет и взгромоздясь, попыталась разобрать чертежи, хранившиеся на шкафу. Ей едва удалось стереть с них пыль, потому что рулоны всё время выскальзывали и разворачивались.

Управившись со шкафом, она вымела пол. Освободила пепельницу от окурков и споткнулась о половик, что лежал возле порога. Когда собрала его, намереваясь вытрясти, под ним обнаружила дверцу. Замка в петле не было, и любознательная Агафья решила посмотреть, может, там для неё найдётся работёнка? Она потянула дверцу, та легко подалась и открыла внутренности погреба.

В погребе было прохладно, но сырость отсутствовала. Воздух сухой и пряный, насыщенный вкусными запахами. Агафья бросила взгляд на вентиляцию, благодаря чему влага выходила наружу, затем осмотрелась. Таинственный полумрак хранил припасы. Случись что, Агафон без труда мог прожить на них несколько месяцев. Старик не первый день жил на свете и знал: времена меняются, и нужно быть готовым ко всему.

Агафья покосилась на деревянный сундук, обитый кованым железом, его содержимое заинтересовало. Она приподняла массивную крышку и обнаружила упаковки с гречкой, макаронами, овсянкой, перловкой, просом, рисом и сахаром. Ими сундук был забит до отвала. Здесь хранилось то, чем могли полакомиться грызуны.

Неловко повернувшись, Агафья не удержала крышку, и, громко клацнув, сундук захлопнулся. Она вытерла с крышки пыль, и распрямившись едва не стукнулась о деревянные полки, нависавшие сверху. На полках в изобилии хранились консервы: тушёнка, сгущённое молоко, морской салат, а также вдоволь рыбных. Кроме того, там же стояли банки с домашними закрутками. Маринованные грибы, кабачки, солёные огурцы и помидоры, малиновое и клубничное варенье располагались везде, где только возможно. Агафья протёрла влажной тряпкой стеклянные банки и смела с полок пыль. Затем вытерла флягу с мёдом, и утомившись, присела передохнуть.

Под потолком, прямо над ней медленно вращаясь, висел огромный окорок. Его округлые формы вызывали аппетит, заполняя погреб ароматом копчёного мяса. Неподалёку от окорока, на верхней полке, притаился толстый шмат сала. Для верности завёрнутый в марлю. Агафья повернула голову и наткнулась на головки чеснока, что пряными гирляндами ниспадали вдоль стен. Под чесноком ссутулился полупустой мешок картошки, она заглянула внутрь, многие клубни проросли. Пошарив рукой, Агафья достала из-под лестницы плетёную корзину и высыпала в неё картофель. Засучив рукава, занялась переборкой.

Когда закончила перебирать, убрала за собой и покинула погреб. Старику не придётся наводить в нём порядок, ведь у каждого Агафона должна быть своя Агафья. Пускай пугало огородное, но родное. В завершение вытряхнула половик и расстелила на место. Осталось навести порядок в избе, и Агафья спокойно проникла внутрь.

В связи с тем, что посёлок не подключили к газу, дома отапливали по старинке. Поэтому в каждой избе стояла печь, на них спали и в них же готовили. Вот, собственно, и всё отопление.

Агафья заглянула в спальню. Вспыхнула хрусталём люстра, освещая длинную серую дорожку, разделившую комнату на две половины. На одной за занавеской спряталась кровать, Агафья одёрнула занавеску, ворсистое покрывало свисало по бокам кровати. На нём айсбергами высились белоснежные подушки, а стену украшал гобелен радуя глаз незатейливым рисунком.

На другой половине комнаты разместились диван, секретер и комод. Старенький комод служил подставкой для телевизора, а невысокий секретер заполняла посуда. Агафья открыла секретер намереваясь навести в нём порядок. Для этого сходила к колодцу и принесла воды. После занялась полами. Но когда стала их протирать, из-под кровати выскочило что-то лохматое и устремилось в кухню. Агафья отпрянула, но, разглядев кота, рассмеялась и пошла за ним. Обнаружив кошачью миску, достала из холодильника сардельку. Нагрела в руке и предложила коту.

Кот в это время исподлобья изучал непрошеную гостью. Ему не понравилось, как она своевольничает. Правда, сарделька смягчила недовольство. Не чувствуя опасности, он полакомился и даже позволил взять себя в руки. Уже на руках заурчал, изредка выпуская когти. То ли от удовольствия, то ли в качестве напоминания. Дескать, ты в гостях. Помни это.

Хозяйка

Когда Агафья намиловалась с котом, вернулась в спальню и домыла полы. Затем прибрала в кухне. Влажная уборка лишней не будет. Понимая, что старик придёт с работы голодным, решила сварить борщ. Благо продукты в наличии, а если чего недостанет, она знает, где находится погреб.

В поисках ухвата Агафья заглянула за печь и обнаружила длинный капроновый чулок. Тот висел вдоль стены, в нём хранился лук. Она достала луковицу и почистила. Затем мелко нарезала и вдруг увидела плачущего кота. У того от лука слезились глаза, но Меркурий мужественно оставался рядом.

Агафья взяла чугунок и вышла в сени. Там налила воды и наткнулась на сетку с капустой. Прихватив небольшой кочан, вернулась в кухню, где его очистила и нашинковала. За капустой последовали картофель, морковь и свёкла. Борщ обещал получиться на славу!

Пока занималась готовкой, кот тёрся о ноги. Он признал Агафью за хозяйку и желал в награду что-либо вкусненькое. Ведь кошки так устроены: если кого примут, навеки останутся преданными.

Видя его благожелательность, Агафья достала из морозильника кусок говядины для борща и, когда он оттаял, отрезала немного Меркурию. Также припасла мясную кость для собаки.

Меркурий не спеша расправился с мясом и, довольный, взобрался на печь. Он развалился на лежанке и принялся вылизывать лапы. Его удивляло, как быстро Агафья разобралась, где что лежит, и чувствовала себя хозяйкой. «Видно, так устроены женщины, – думал умудрённый жизнью кот, – едва попав в жильё холостяка, мгновенно заполняют пространство. Воистину природа не терпит пустоты!» На этой мысли он зевнул и решил вздремнуть, Агафья, тем временем, растапливала печь.

Наконец огонь разгорелся. В трубе загудело! Она достала сковородку, чтобы зажарить лук. Чугунок с водой поставила на огонь. Когда вода закипела, принялась колдовать над борщом…

Прошло чуть больше часа, и борщ был готов. Агафья не стала дожидаться, пока капуста разварится, и сняла чугунок с огня. Она была уверена, старику понравится, что капуста сохранила упругость и будет похрумкивать во рту. Затем поставила выпекаться каравай. Аппетитный запах сдобы наполнил кухню, его учуяла Венера и негромко тявкнула: про меня не забыли? Агафья прихватила кость с мясом и вышла.

Почуяв запах говядины, собака завиляла хвостом. Ей была приятна забота, и она, так же как и кот, признала Агафью хозяйкой. Та положила кость возле миски с водой и вернулась в кухню, где вымыла сковородку, половник и нож. После укутала чугунок полотенцем и оставила на столе. Каравай положила рядом, но накрывать не стала. Ему нужно выстояться. В завершение убедилась, что угли покрыло белёсым пеплом, и прикрыла вьюшку, заслонку и поддувало. Так тепло сохранится до прихода старика. Напоследок окинула взглядом, всё ли убрала, и выключила свет. Изба была готова к приходу хозяина.

Агафья вышла во двор, Венера грызла кость и благодарно взглянула. Что-то в собачьем взгляде привлекло, и Агафья подошла к будке. Венера прижалась к ноге. Её ладная шерсть лоснилась. В тёплое время старик купал собаку, и теперь, когда сошёл снег, ополоснул из шланга и позволил обсохнуть в бане.

Агафья поинтересовалась, давно ли Венера у старика. Выяснилось, той без малого восемь лет. И всё это время преданно служит хозяину. Собеседница уточнила, как долго Венера сидит на цепи. Оказалось, с двух лет. До того жила в избе. Но старик каждый вечер отпускает побегать. Так что если б Венера пожелала, то легко могла сбежать. Но её тянет обратно.

Улыбаясь собачьему откровению, Агафья пыталась разгадать причину, странного, на первый взгляд, поведения. Неужто приятно день-деньской сидеть на цепи? Но собака в ответ лишь скалилась. Ей было невдомёк, отчего умная с виду женщина не понимает простых вещей. И она решила поделиться собачьей точкой зрения.

– Даже если б не сажали на цепь, – пролаяла Венера, – я бы всё равно никуда не ушла.

– Почему? – изумилась Агафья. – Разве не хочется побегать по округе? Узнать, что творится в мире?

– Хочется, – пояснила Венера. – Но я и так каждый день бегаю. А возвращаюсь, потому что люблю хозяина. И мне не нужен другой.

Агафья с любопытством смотрела на четвероногое проявление верности. Но её смущала цепь. Неужто нельзя любить без привязи?

– А что в том плохого? – не могла взять в толк собака. – Ты ведь тоже привязана к старику. И какая цепь крепче? Видимая иль невидимая?

Агафья задумалась. В самом деле, на первый взгляд её здесь ничего не держит. Можно встать и уйти. Но ведь она этого не сделает, так как не будь старика, не было б Агафьи. Он её создал. А разве может создание не любить Создателя? Для чего, спрашивается, всю ночь трудилась по хозяйству? На собственном примере Агафья неожиданно осознала всё живое – нуждается в солнышке! Без него зябко. А если так, нужно занять место, что определил Творец! Ей поручено охранять огород. Значит, там её жизнь, и Агафья пошла со двора. Быть возле земли.

Едва она скрылась, над горизонтом мелькнул солнечный диск, и в калитку вошёл Агафон. Он устал после работы, но чувство удовлетворения переполняло. Старик был при деле и светился от радости! Он поставил сумку на крыльцо и кивнул Венере. Собака радостно залаяла. Агафон было направился в дом, но увидал что двор тщательно выметен, а совок и метла находятся не там, где их оставил.

Старик нахмурил брови, вчера он не брал метлу в руки. Кто же это сделал? Рассуждая, неторопливо подошёл к сараю, накормить кабана и кролей. Однако, когда вошёл, удивился! Свинарник вычищен, а угол выстлан соломой.

Агафон почесал затылок и перевёл взгляд на кроликов. Те, сытые, лежали на свежем сене. Старик заглянул в ведро, в котором накануне находился картофель. Оно было пустым. Он озадаченно крякнул и в раздумье вышел в огород.

Агафья сидела на скамейке, где оставил, но повсюду разбросано удобрение из свинарника. Не понимая, что происходит, он вернулся во двор и только теперь заметил выстиранное бельё.

В это время в калитку ворвалась соседка. Та, у которой ночью отелилась корова. Она взахлёб благодарила за то, что приглядел за Зорькой и принёс воды. Но старик отрицательно качнул головой, был на дежурстве. Соседка удивилась: кто же этот добрый человек? И ушла.

Когда она удалилась, Агафон решил удостовериться, всё ли в порядке на веранде. Он открыл дверь и обомлел – веранда блестела! С верстака смели мусор, но инструменты не тронули. В банке ни окурка, а шкаф вычищен от пыли. Да и дорожку вытрясли.

Старик заглянул в погреб и убедился: там тоже побывала хозяйская рука – проросшая картошка оказалась в корзине, до вчерашнего дня пустовавшей. Агафон терялся в догадках: может, дети приехали? Он захромал в избу.

Едва вошёл, изумился! Всё прибрано, полы вымыты, а на столе горячий чугунок с борщом и аппетитный каравай. В это время с печи спрыгнул кот.

– Кто здесь был? – спросил Агафон.

В ответ Меркурий заурчал. Окончательно запутавшись, старик вышел во двор и взглянул на Венеру. Довольная собака виляла хвостом, возле миски лежала обглоданная кость.

Агафон присел на крыльцо и стал размышлять. Наблюдая за собакой, перевёл взор на бельё. Оно было аккуратно развешено. Нет, Венера не могла его постирать, отжать и развесить. Такое ей не по плечу.

Тут раздался шорох, и на улицу вышел Меркурий. Потягиваясь, улёгся на крыльце. Старик погладил кота. Глядя на мурлычущее создание, понимал: кот не мог нарезать картофель и накормить кроликов. Он задумчиво свернул козью ножку и затянулся…

Житейская рассудительность привела к выводу, что во всём чувствуется умелая рука. Причём не мужская рука, а женская. Иначе откуда знание, что после отёла корову нужно поить? Да и всё остальное. Взвесив «за» и «против», Агафон поднялся и направился в огород.

Едва вышел за ограду, ветер взлохматил седину. Он резвился, словно повеса, наклоняя к земле молодой клён. Старик подошёл к Агафье. Внимательно посмотрел и произнёс:

– Кроме тебя – управиться некому. Ты – умничка! А коли так, нынче схожу в магазин. Надобно тебя приодеть, а то неприлично на людях показаться…

Агафья молчала. И только шаловливый ветер тревожил кудри, выбивавшиеся из-под платка. Хозяин развернулся и заковылял во двор. Агафья смотрела ему вслед и загадочно улыбалась. Ей была приятна похвала. Так устроены женщины, им нравятся внимание и забота.

Смысл жизни лягушонка

В одном неглубоком болотце, в просторечье именуемом – трясина, жил да был лягушонок. Звали его Амка. Ещё в бытность головастиком, проявлял Амка недюжинный интерес ко всему, что его окружало. Удивлёнными глазами глядел он на собратьев, что казались значительно крупнее и норовили упредить его во всём. Это стало возможно потому, что Амка позже всех превратился в лягушонка, вот и жаловался на несправедливость лягушачьей судьбы, ведь настоящих друзей у него не было. Родители и родственники – сплошные жабы! Да и сверстники не желали с ним играть, потому как были быстры и проворны. Не то что Амка, который ко всем своим бедам ещё и прихрамывал на заднюю лапку. Так и коротал дни в одиночестве. До той поры, пока не познакомился с ужом.

Правда были на Болотной и плюсы. Сонм комаров и мошкары и лягушонок всегда пребывал в сытости. Ему не нужно было думать о пропитании, достаточно выстрелить языком и – проглотить добычу. А после вальяжно растянувшись отдыхать от трудов праведных, почёсывая брюшко.

Но не хлебом единым жив лягушонок, вот и не желал Амка мириться с участью увечного. Захотелось ему доказать, что тоже «не лыком шит». На это его скользкий приятель только посмеивался: рождённый ползать летать не может! Чем злил и сильно огорчал лягушонка. Однако в такие минуты формируется характер! Превращая даже лягушку в неутомимого исследователя. Вот и затаился Амка. Перестал делиться сокровенным с ужом. Захотел он познать смысл жизни, для чего ночами напролёт всматривался в звёздное небо, желая отыскать там истину.

Подолгу наблюдал лягушонок за звёздами и открыл бесконечность Вселенной, какую не мог себе даже представить! И всякий раз отдаваясь мечтам, он уносился в Космос стремясь в неизведанной дали узнать природу бытия. Такие мгновенья преображали! Его взор твердел, а жесты обретали уверенность. Даже походка менялась, превращая хромоту в знак особого отличия. Им награждаются те, кто многое пережил, многое познал. Впрочем, ни одни размышления не проходят даром. Поневоле задумаешься о себе. Вот и Амка решил выяснить, для чего появился на свет.

Бобровая запруда

После долгих, томительных ночей, проведённых в раздумьях, собрался лягушонок поискать ответ в чужих землях. Он дождался, когда забрезжит рассвет и не мешкая отправился в путь. Знал бы что ждёт возможно и не торопился. Но дорогу осилит идущий. Так пожелаем ему храбрости и удачи!

Выбирая направление куда двинуться, поплыл Амка против течения и за первым же поворотом наткнулся на бобровую запруду. Её старательно возводил бобр Гаврила. Недовольный строитель не обратил внимания на лягушонка, а продолжал усердно трудиться. Амке пришлось терпеливо ждать, когда он сделает перерыв. Но пообщаться им не удалось ввиду скверного характера бобра. Не смолкая, Гаврила ругал всех отборной строительной бранью! Ни единого доброго слова не услышал лягушонок. Да, подумал он, умеют бобры перемывать косточки. Этого навыка у них не отнять. Не стал Амка тратить драгоценное время, а отправился дальше. Не терпелось узнать что-либо новое.

Неспешно проплывая по ручью, что с незапамятных времён впадал в Болотную, увидел он пейзаж, от которого захватило дух! Прямо перед ним во всей своей красе раскинулось поле! Хрустальная роса накрыла траву, отчего поле словно дышало. Вдыхало и выдыхало, подрагивая полупрозрачной перистой пеленой. Какие-то невероятно красивые создания, перебирая длинными ногами, пощипывали травку. Лягушонок никогда не встречал подобных существ и выбравшись на берег направился к стоявшему ближе всех. Тому, кто, горделиво фыркая встряхивал роскошной гривой.

Амка подошёл и поздоровался. Жеребец, кося глазом, дружелюбно ответил:

– И тебе не хворать!

И проявив деликатность, спросил:

– Куда путь держишь, малыш?

Амка, запрокидывая голову, прокричал:

– Хочу узнать смысл жизни. Научите меня, пожалуйста.

В ответ жеребец расхохотался! Да так, что стоявшие рядом кобылы с тревогой обернулись. Правда, его ржанье было таким заразительным, что лягушонок тоже улыбнулся. На что собеседник, пытаясь смахнуть с ресниц слёзы, со смешком произнёс:

– Озадачил ты меня. Даже не знаю, что сказать. Касаемо же моей точки зрения, она проста – живи в согласии с природой! Видишь, сколько кобылок пасётся?

Лягушонок окинул взором луг, на котором паслись такие же длинноногие существа. Жеребец продолжил:

– Все они требуют внимания. К каждой подход нужен, иначе разбегутся. Собирай их потом…

Амка не понимал, к чему клонит порывистый собеседник, который даже беседуя перебирал длинными ногами. Будто готовился к скачке. Правда его ответ почему-то расстроил и лягушонку взгрустнулось. Жеребец, заметив это, попытался приободрить. Но Амка потерял интерес к разговору. Махнув на прощанье лапкой, он направился к редколесью, чьи неясные очертания проступали сквозь рассеивающийся туман.

Странные игры

Не такими простыми оказались поиски истины. Не так себе это представлял лягушонок. Но назад дороги нет! А пока он, прихрамывая, приближался к редколесью, внимание привлёк звук как от ударов тупых предметов. Заинтересованный, Амка заковылял в сторону непонятных тычков и взобравшись на небольшой холмик увидел любопытную картину, так как с виду два совершенно вменяемых барана, разбегались и, со всей мочи, сшибались в лобовой атаке! Их белоснежные с подпалинами одеяния курчавились на ветру и встревоженный Амка не раздумывая бросился поскорее разнять этих симпатичных, но таких озлобленных парнокопытных.

Лягушонок не знал с кем имеет дело и подвергал себя настоящей опасности! Но, у всех храбрецов есть Ангел-хранитель. Нашёлся таковой и у Амки. И пока он приближался, бараны разбрелись. Лягушонок озадаченно посмотрел то на одного, то на другого, но двинулся прямо. Справедливо рассудив, что животные, так жаждущие проломить друг другу головы, вряд ли являются носителями истины. И ничего путного ему не скажут.

Направляясь прямо, набрёл Амка на стоявший особняком хутор. Старый, покосившийся от времени плетень преградил ему путь. Благо месяц май оказался дождливым, и тын плетня был сильно размыт. Лягушонок без труда проник во двор, аккурат в том самом месте, где манил прохладою глубокий колодец. Он запрыгнул на подставку для вёдер, но дверца колодца была затворена. Разочарованный Амка огляделся и заметил стоявшую неподалёку кринку. Он прикинул расстояние и сиганул в неё, выплеснув изрядную порцию молока. Погрузившись в прохладу, затих.

В это самое время, пока отдыхал, во дворе бурлила жизнь. Незадолго до пасхи отелилась хозяйская корова, щедрая кормилица обитателей хутора. Её коренастый отпрыск, с любопытством изучая двор всё время натыкался на запреты любвеобильной мамани. Которая, не переставая жевать обучала сына премудростям жизни. На что сынуля только бычился, время от времени порываясь разорвать верёвку, чем привязал хозяин. Так как не в меру ретивый бычок успел повытоптать саженцы и изрядно расшатал ветхий плетень…

Тут отдых лягушонка прервали. Кто-то поднял кринку и куда-то её понёс. Амка хотел было выскочить, но плавно покачиваясь, убежище убаюкивало.

Смысл жизни – приносить пользу!

Вверив себя в руки судьбы, лягушонок успокоился. Он слышал как со скрипом отворилась дверь, и кринку, в какой бултыхался, поставили на твёрдую поверхность. Подождав, пока стихнут шаги, выглянул наружу. Для этого пришлось подтянуться на лапках, зато Амка осмотрелся и обнаружил себя в помещении, наполненном всякой всячиной.

Чего здесь только не было! С десяток холщовых мешков стояли в углу, располневшие от, весьма ценного в них содержимого. Несчётное количество банок с вареньем и грибами занимали полки и стеллажи. На крышках неподъёмных с виду сундуков, громоздились консервы, крупы и мучные изделия. Изобилие было везде, куда ни кинь взор.

Внезапно какой-то шорох привлёк его внимание. Приглядевшись, Амка заметил крысу в поношенном фартуке, перепачканном мукой. Та вела себя по-хозяйски, ничего не опасаясь. Хвостатая владелица амбара, обнаружив незваного гостя, сморщила мордочку всем видом выказывая неодобрение.

– Добрый день, – поздоровался Амка, верный привычке быть вежливым.

– И ты здрав будь, милок, – процедила крыса сквозь зубы.

После чего отвернулась и юркнула в закуток, так как дверь в амбар распахнулась, и огромная тень загородила просвет в проёме. Лягушонок разжал лапки и бухнулся в молочную жижу. Не забывая при этом рассуждать, какая странная всё-таки штука – жизнь! Крыса владеет всем, чем возможно. Так почему она груба и невежлива? Разве в этом смысл её жизни?

А тем временем кринку с молоком и затаившимся на дне лягушонком опять куда-то понесли. Что ж за день-то сегодня, подумал Амка, но решил не выдавать себя. Однако его заметили! Здоровенный детина, рассмеялся и позвал ребятишек поглазеть на невесть откуда взявшуюся в молоке лягушку. После чего принёс миску и стараясь не расплескать, перелил в неё молоко. Амка остался на дне кринки. Он уже распрощался с жизнью, но ничего страшного не случилось. Дети заглядывали внутрь, не причиняя ему вреда.

Тогда хозяин хутора, осторожно взял дрожащего лягушонка за лапку и вытащил из кринки. Усадив на ладонь, произнёс:

– Вот видите, лягушонок делает свою работу, и она у него здорово получается. Не даёт молоку скиснуть! Потому, пускай живёт на здоровье.

После чего отнёс Амку в траву, что в изобилии росла у колодца, и выпустив, вернулся к детям. Они едва сдерживались, ведь так влекло посмотреть, куда направится лягушонок. А ближайший водоём у лесополосы. «Да, – подумал Амка, устремляясь в траву, – значит, в этом смысл моей жизни? Но ведь я ничего особенного не сделал». С этими мыслями он покинул двор точно так же, как проник в него. Через потаённый лаз в плетне.

Оставив позади хлопотавший заботами хутор, он уже не оборачивался, а торопился отыскать укромное убежище. Потому как солнце палило нещадно и для лягушонка это стало серьёзным испытанием. Нужно отыскать место и переждать жару.

Неожиданные встречи

Стараясь как можно скорее добраться до тени, Амка ускорил ход. Палящие солнечные лучи представляли угрозу. Ему уже стала мерещиться прохладная водная гладь, как вдруг мощный удар сбил с лягушачьих лапок! Описав дугу, Амка покатился по траве. Перевернувшись, попытался подняться, но ещё один крепкий подзатыльник, поубавил резвости! Лягушонок решил не двигаться, дабы не нарываться.

В это время кто-то пушистый стоял сбоку и тщательно принюхивался. То был хозяйский кот. Он давно наблюдал за лягушонком и видел, как Амка покидал двор. Вот и решил за ним проследить. Но утомившись от жары захотел познакомиться поближе. Для чего и утихомирил лягушонка затрещинами.

Кот был удивлён решением хозяина отпустить Амку, так как в силу молодости, ему не доводилось видеть лягушек, и он не знал, каковы они на вкус. Несмотря на юный возраст, кот был учёный и слышал, что, к примеру во Франции лягушачьи лапки – деликатес. Сам же он предпочитал спагетти. Вернее, ветчину, входившую в состав этого блюда. Вот и решил узнать, каковы лягушки на вкус. Но тщательно принюхиваясь, не посчитал лягушонка съедобным и разочарованно убрался восвояси.

Однако непригодность в качестве обеда ничуть не расстроила. Амка пребывал в восторге, что избежал такой участи! Тем не менее, нужный вывод сделал. Оказывается, смысл жизни кошек – снимать пробу! Определять, что съестное, а что нет. Весьма полезный навык в хозяйстве, и оглянувшись по сторонам, лягушонок решил поскорее добраться до ближайшего кустарника. А когда солнце станет клонить к горизонту, продолжить путь. Предстояла дорога домой.

Чем больше размышлял Амка над смыслом жизни, тем сильнее влекло на Болотную. Мысль о том, что едва не стал обедом, бросала в дрожь! Да и погибнуть под бараньими ногами не входило в его планы. Вне зависимости от той высокой цели, ради которой они бились насмерть. Глупо сгинуть из-за чьих-то бараньих интересов! Так он думал, осторожно выглядывая из травы.

Но, это не помогло! Укрыться в траве можно только от тех, кто, полагается на зрение. Те же, кто руководствуются нюхом, обнаружат, где угодно! И пока Амка в очередной раз примеривался куда направиться, раздался топот и прерывистое дыхание.

Даже не пытаясь удрать, лягушонок вжался в землю. Топот приблизился и затих. Над ним раздались шмыгающие звуки, какие обычно издают ноздри. Дрожащим голоском Амка спросил:

– Вы хотите меня скушать?

– Вот те на! – ответил глухой бас. – Ты чего в такую даль забрался? Родители, небось, потеряли? Давай провожу, кабы кто не обидел.

И огромный пёс проводил лягушонка до ближайшего водоёма. Амка получил очередной урок, на собственном опыте узнал, смысл жизни собак – защищать! Как же это благородно, подумал он, ныряя в воду.

С тумаками веселее

Оказавшись в родной стихии, лягушонок проплыл под водой, затем вынырнул и помахал псу лапкой. Оставаясь на берегу, тот завилял хвостом. Попрощавшись, Амка решил не тратить сил и поплыл по течению, пытаясь разобраться, в какой стороне Болотная. А пока плыл, в голове неспешно текли мысли. Думалось ему, как всё-таки здорово оказаться в безопасности. Где ни кот, ни бараны, ни другие животные не доставят хлопот. Всё-таки хорошо уметь плавать!

Предаваясь мечтам, Амка не заметил, как заморосил дождик, потому и не обратил внимание, что населявшие водоём утки хлопотливо собирали свой выводок. И надо ж было такому случиться, что, замечтавшись лягушонок оказался в центре хоровода, который водили уточки. Ему нужно было хорошо знать норов этих с виду безобидных представителей крылатого братства и остерегаться встречи с ними. Так как природа великолепно подготовила уток, снабдив их навыками: плавать, бегать, летать да к тому же нырять. Вот и накинулись утята на потерявшего всякую осторожность лягушонка. Надавали тумаков! На всю жизнь запомнит Амка – нельзя расслабляться! Ухо всегда нужно держать востро.

После тех злополучных тумаков, лягушонок выбрался на берег. Почудился запах Болотной. Очутившись на суше, он приступил к штурму последнего препятствия. Предстояло взобраться на невысокий, но крутой обрыв. Уже теряя силы, одолел Амка преграду и, к неописуемой радости, увидел Болотную. Он хотел было сразу спуститься, но настолько устал, что лапки отказались ему служить. И чтобы немного передохнуть, присел у раскидистого клёна. Возле огромного муравейника. А, пока мышцы отдыхали, лягушонок наблюдал жизнь муравьёв.

Много интересного узнал Амка. Например, что муравьи, несмотря на небольшой размер, поднимают тяжести, превышающие собственный вес. А главное, они дружны и всю работу выполняют сообща, чего ему так не хватало. Ибо, всегда расстраивало нежелание собратьев разделить с ним досуг.

Наконец восстановив силы, лягушонок спустился вниз. Многие обрадовались его появлению, так как считали, что он пропал. Они не ожидали возвращения Амки и не сразу поверили, что это он! Ведь лягушонок возмужал и смотрел на собратьев другими глазами. Он сдержанно отвечал на приветствия, что сыпались со всех сторон и желал одного, отдохнуть от пережитого.

Видя, как приятель устал, уж пригласил на ужин. Остальные тут же спохватились и кто чем мог угостили лягушонка. После принялись расспрашивать, как дела в другом мире, которого никто из обитателей Болотной не видел.

Насытившись Амка охотно рассказал, что с ним приключилось. Поверили, не всему. Но главное – он дома, и понял лягушонок, жить среди своих – и есть настоящее счастье! В том и состоит смысл его лягушачьей жизни. И не только его…

Сны в ясную ночь

Загадочный мир иллюзий пленил. Стирая зыбкую грань реальности и видений, он дарил сны, которые я часто принимал за действительность. Причина – болезненное состояние моего здоровье, на что врач, да упокоится его душа, нацарапал рецепт: скорейшую операцию и терапию. Признаюсь, перспектива слегка озадачила, и я промямлил, мол, от судьбы, не уйдёшь. Он буркнул, что мне ещё повезло, иначе болезнь давно бы умножила меня на ноль. Я по достоинству оценил шутку, но почему-то всё казалось глупым розыгрышем. Впрочем, знать бы заранее, что стану учебным пособием, я возможно и передумал. Но служить живым анатомическим чучелом оказалось забавно. Меня показывали студентам, а я наблюдал за их реакцией. Однако продолжалось это недолго и как-то ранним утром, меня отвезли в комнату, куда никого из посторонних не впускали.

Мне снова повезло, операция прошла успешно. Очнувшись в реанимации, я осмотрел палату и поприветствовал её обитателей. Те, кто лежал возле окон промолчали. У них были сломаны челюсти, и в ответ на моё приветствие они лишь кивнули, жестами указывая на что-то скрючившееся в углу. Я повернулся и отдельно поприветствовал грузный свёрток, что свернувшись калачиком, по всей видимости, спал. Позже выяснилось, ночью он умер и в скором времени его уволокли санитары. Так я познакомился с этой обителью отчаяния.

Лениво потянулись дни. Меня изредка навещали. С удивлением обнаружил, как испытываю противоречивые чувства: благодарность за оказанное внимание и недовольство жалостью, скользящей в каждом взоре. Мне казалось, все считают своим непременным долгом заживо меня похоронить, ведь посещения начинались с самого утра и напоминали траурный ритуал. Правда поначалу я с иронией отнёсся к происходящему, однако, вскоре её сменило раздражение.

Прежде чем попасть в палату, нужно было пройти под окнами, и минуя окна, многие улыбались, являя бодрый образчик жизнерадостности. Но по мере приближения к входу хорошее настроение улетучивалось. Складывалось впечатление, будто за входной дверью притаилось нечто, увидав которое, посетители мгновенно менялись в лице.

Со своего места я не видел, что именно служило причиной перемены, тем не менее, проходя внутрь лица обретали одинаковые, скорбные выражения. А следующее за этим действо вызывало у меня негодование, переходящее в бешенство. Я раздражался от взглядов, полных сочувствия, ободряющих похлопываний и неискренности, что стала повинностью. Не покидало ощущение, будто присутствую на собственных похоронах, слушая надгробные речи. Для полноты картины не хватало могилы да оркестра, исполняющего траурный марш.

Не знал, что жалость так беспощадна! Незаметно подкравшись, она жалит словно змея и её смертоносный укус парализует волю. Страх сковывает движения, тело покрывается испариной, а взмокшая от пота рубашка словно невыносимо влажные путы.

Наспех распрощавшись, я срывал с тела липкую ткань, тщетно пытаясь ледяной водой смыть унизительное клеймо. Бушевавшие во мне эмоции могли сжечь всё живое! Сочувствие приятелей рождало ненависть, тихо выжигавшую душу. Отчаяние овладело мной. Оно надолго выбило из колеи. В сопровождении тягостных мыслей я покинул больницу.

Из больницы направился домой. Проезжая по цветущему городу, любовался тенистыми аллеями. В их недрах били хрустальные фонтаны. Буйная растительность скрывала бульвар, по которому прогуливались влюблённые. Жизнь, била ключом…

Я подъехал к дому, и остановился у подъезда, долго вглядываясь в его беззубый оскал, готовый меня поглотить. Но во дворе всё было как обычно. Милые старушки, сидя на лавочках, обсуждали последние сплетни, а детский щебет разносился повсюду. Воздух, пропитанный ароматом весны, звенел птичьими голосами.

Мне не хотелось входить в подъезд, его темнота настораживала. Переминаясь с ноги на ногу, всё же шагнул в пустоту. Она встретила сыростью и прохладой и ударив в нос чем-то затхлым, мягко навалилась. К горлу подступила тошнота и я рванул вверх, словно спасаясь от погони.

Взлетев по ступенькам, с облегчением захлопнул за собой дверь. От слабости дрожали колени. Тяжело дыша, я изучал обстановку. Вещи как будто находились на своих местах, но что-то, чего не мог понять, изменилось. Пытаясь припомнить ненужные детали, я лишь напрасно напрягал память. Она не спешила прийти на помощь. На ватных ногах бродил я по гостиной, вглядываясь в неясные силуэты, наконец, утомившись, рухнул на диван. Время, словно не желая меня тревожить, остановилось.

Незаметно подкралось утро, но вечно спешащее солнце было за горизонтом. Повеяло прохладой. Утомлённый зноем город просыпался.

Я подошёл к окну и распахнул его. Горный ветер ворвался, напоив своею свежестью моё унылое жильё. Подставляя лицо под бурные прикосновения, я любовался фонтаном во дворе.

Кто был на Востоке, навсегда останется в плену его дивной красоты. Праздничное ликование красок не выразить словами. Смешавшись с запахами, они устроили фейерверк, заставляя блекнуть фантазии своих восторженных поклонников! Признаюсь, до сих пор мне снится восточная ночь, полная чарующих запахов и звуков. Её непроглядная тьма усеяна мириадами звёзд. Изысканным очарованием веет ночное небо, и пряным вкусом вторит ощущение сказки, унося воображение прочь. Такой эта ночь была во времена Гарун аль Рашида, такой осталась и теперь.

В горах безжалостное время оттеняет красоту скал. Их отвесные стены – словно глубокие колодцы! Вырыты могучими исполинами, они хранят вековое молчание. Звенящая тишина непреклонна, как суровый страж. Время покоит свои тайны в глубине бездны. Громадная толща воды не спешит поделиться секретами. Мне захотелось раствориться в этой прохладе, ощутив себя частью природы. Я смотрел на фонтан и одиночество тоской сжимало сердце.

Мысли же мои, несмотря на потрясение, были ясны. Мне нравилась их прохлада, они не метались хаотично, но каждая имела свой путь. Это было приятное ощущение слаженности и гармонии. Мысли уносили в прошлое, далёкое и нереальное. Угадывая сокровенные желания, они меняли картину за картиной. Блуждания по галерее воспоминаний продолжались до утра. Я снова был с теми, кто мне дорог…

Незаметно протекало время, всё шло своим чередом. И как-то по обыкновению встречая рассвет, я почувствовал, что мысли изменили отношение ко мне. Они метались, словно что-то вспугнуло их.

Неожиданно зазвонил телефон! Надрывая голосовые связки, он пытался что-то сказать. Механически я отключил его, и тревога, ожидавшая свой час, набросилась…

То далёкое время наградило меня не только воспоминаниями. В память оно подарило сон. Когда-нибудь им поделюсь, и возможно, он найдёт того, кто по достоинству его оценит.

Горнило

Прошло несколько дней. Закаты смешались с рассветами, и я потерял счёт времени. Словно норовистый конь, понесло оно вскачь и странное беспокойство проникло в мои размышления. После недолгих раздумий я набрал номер доктора.

Трубка мягким женским голосом сообщила, что хозяин на работе. Пришлось перезвонить в больницу. В этот раз к телефону доктор подошёл сам. Мы обменялись любезностями и осторожно коснулись темы, как вдруг он стал горячо убеждать немедленно начать процедуры. Аргументируя, что напрасно теряю время, пригрозил: если буду упорствовать, месяца через два ему не с кем будет спорить. Правда, тут же спохватился и попытался перевести сказанное в шутку. Но слово не воробей! Разговор не клеился. Обменявшись пожеланиями всех благ, мы завершили беседу.

Пребывая наедине с мыслями, я взглянул на себя со стороны и, с удивлением, увидел, как холодной, скользкой рыбой в меня вползает тревога. Из любопытства прикоснулся к ней. Она сияла и переливалась, принимая какую угодно форму. Необычайные, немыслимые ощущения!

Внезапно всё исчезло. Я остался наедине с фразой доктора. Обретя очертания сказочного существа, она легко загнала меня в угол, поставив перед выбором. Но выбирать не пришлось! Мне не хотелось вновь подвергаться сочувствию, и я решил больше не ездить в больницу. Определённость наступила и принесла облегчение. Мосты были сожжены, а будущее туманно.

Отношение людей к смерти, предмет моего искреннего удивления! Казалось, сознавая неизбежность, стоит призадуматься, но, времени недостаёт. Однако стоит ей приблизится, как слова замирают на устах.

Смерть! Твоё присутствие рождает чудо! Тот, кто ещё вчера был господином, мгновенно превращается в раба. Он становится невольником страха, своего самого неумолимого властелина. Редко кому удаётся освободиться из невидимых пут. И вдруг Капризная уходит, оставляя до поры, что принадлежит ей по праву. Но мало кто помнит, как дышал, чувствовал словно в последний раз…

После операции прошло не так уж много времени, а во мне произошёл настоящий переворот! Моими постоянными спутниками стали мысли о смерти. Понемногу я привыкал к ним. Мировоззрение менялось, и я медленно погружался в пропасть, именуемую равнодушием. Часто тело сутками оставалось без движения, и я просто забывал что-либо поесть. Время обходило стороной мою берлогу, но меня это не тревожило.

И вот однажды встречая зарю, я заметил, как природа во дворе разительно переменилась. Мой ум напряжённо пытался понять, что же произошло?! И лишь помучившись, сообразил: пришла осень.

Осознание этого факта заставило запаниковать! Интуитивно я чувствовал: между изменениями в природе и мной есть какая-то связь. Упрямо пытаясь её нащупать, получил ответ – после операции прошло три месяца! Однако, я не сильно обрадовался этому, казалось бы, знаковому известию. Наоборот, меня словно обманули! Душевное равновесие, доставшееся таким трудом, рушилось. Что-то внутри протестовало против подаренной мне неожиданной отсрочки. Мысль о том, что буду жить, казалось абсурдом! Я уже свыкся со смертью и отвергал любые попытки думать о будущем. Нервы были взвинчены, терзала мысль, будто кто-то посмеялся надо мной. Спасительный обман превратился в изощрённую пытку!

Но продолжалось это недолго. Неумолимое, как палач, время выполнило свою работу. Возврат к реальности быстрее, нежели уход от неё. Словно кубарем слететь с горы! Много усилий уходит на подъём, спуску же отводится несколько мгновений. Необходимость – эта основа бытия, вырвав из мира иллюзий, разом нацепила хомут проблем. Заполнив свободное время, они ввергли в водоворот суеты, раздувая потухшие угли былых отношений…

Прошло чуть больше недели. Жизнь постепенно брала своё. Какие-то обыденные заботы постоянно задвигали на задний план что-то простое, но очень важное. Я почти смирился с реальностью и не вспоминал про операцию. Но одним заурядным утром вдруг проснулся, почудилось, будто кто-то зовёт. Я открыл глаза и настороженно вглядывался в тишину.

– Проснулся? – на сей раз отчётливо раздалось во тьме.

«Какой странный сон», – первое что пришло на ум.

– Это не сон, – словно читая мысли, возразил голос.

Я поднял голову и огляделся.

– Кого ты ищешь? – мягко прозвучало ниоткуда.

Сбитый с толку, я неохотно поднялся и заковылял в кухню. Подойдя к распахнутому окну, полной грудью вдохнул осеннюю прохладу. Она была с горчинкой дыма от костров, последнего приюта ставших ненужными осенних листьев. Эта ритуальная кремация повторялась из года в год, но никогда она не казалась такой символичной. Немного постояв, я проснулся.

– Чудный рассвет, не правда ли? – спросил неизвестный.

– Что такое? – едва выговорил я, сердце же бешено заколотилось.

– А у кого ты спрашиваешь? – как ни в чём не бывало продолжал он.

Я хотел было ответить, но нужды в том не было. Голос звучал у меня в голове и вряд ли кто-нибудь ещё мог его услышать.

Не понимая, что происходит, я прошёл в спальню и зачем-то уселся перед зеркалом. Внимательно вглядываясь в отражение, не сразу понял, как пытаюсь отыскать на лице признаки безумия. Правда на первый взгляд всё в норме. Но стоило немного успокоиться, как прозвучало:

– Это не игра воображения.

И снова тишина. Волнение пошло на убыль, мой ум почти освоился, и, казалось, происходящее ему даже нравится. Но что-то во мне противилось.

– В этом и загвоздка, – прервал молчание таинственный собеседник. – Не проще ли доверять чувствам? Ты не задумываешься об этом, потому что заключён в темницу. И эта темница – здравый смысл! Жить, во всём полагаясь на него, скучное занятие. Но, едва кто-то заступит черту, как вы сразу осудите то, что сами давно сделали нормой. Закрой глаза…

Он действовал словно гипноз, вынуждая повиноваться. Мои веки налились свинцом и под тяжестью опустились…

Я парил в воздухе! От восторга перехватило дыхание, и хотелось кричать! Такого чувства ещё не испытывал. Взмывая к солнцу, с упоением наслаждался полётом. Прямо подо мной расстилался огромный ковёр, а небесная синева манила и завораживала, но я камнем устремился вниз, со свистом пронзая свинцовые тучи. Нависая над самой землёй, кутавшие её в грязный, перистый кокон.

И когда пробился сквозь марево, пред взором возникла картина, словно из кошмаров! Признаюсь, я не был готов к подобному зрелищу, и предательская слабость заставила вздрогнуть. И было отчего, ведь поверхность земли скрывали груды обнажённых людскихтел.

Пристально вглядываясь в эти копошащиеся пирамиды, я заметил, их ступеньками служат человеческие головы! Пирамиды беззвучно шевелились, напоминая муравейники, а забравшихся на вершины, мгновенно проглатывали и раздавленные те вновь становились их основанием. Но все почему-то стремились вверх, и что-то жуткое было в решимости любой ценой подняться выше! Цепляясь за торчащие руки и ноги, тела давили тела, наступали на головы. Болью и отчаянием давалось каждое движение. Всё происходило в тиши, и мне казалось, что борьба длится целую вечность.

Наблюдая за открывшейся мне жутью, я поневоле отметил, что тела общаются чувствами. Различая некоторые узнал, что боль, к примеру, была цвета крови. Мрачным сиянием озаряла она картину, возникшую словно из кошмаров.

Тут же неподалёку мелькала зависть! Обманывая зрение, она меняла тона, коих было множество, но не становилась от этого привлекательнее. Едва появившись, исчезала прикрываясь равнодушием. Но я-то знал – это всего лишь маска! Затаив дыхание, следил за чарующей красотой, от которой по телу пробегал озноб.

Но самым мрачным цветом обладала, пожалуй ненависть. Она была черна как ночь. Не знаю, почему так определил цвета. Я сделал это неосознанно и, возможно, ошибся. К тому же всё время отвлекали яркие вспышки. Молниями пронзая тела, они бросали вызов небу, скрывавшемуся за облаками.

Я попытался найти любовь, но тщетны старания. Она была внизу. Раздавленная огромной человеческой массой. И тут стремительный луч мрачного цвета вознёс на вершину очередного счастливца! Едва глотнув свежего воздуха, тот был сразу же обвит, будто щупальцами, десятками тянущихся к нему рук. Мгновенье, и ненасытное человеческое болото поглотило слабое, мокрое тело…

Раскрыв глаза, я долго оставался без движения. Пульс постепенно приходил в норму.

– Как думаешь, для чего вам посылаются болезни? – неожиданно раздался вопрос.

Я вздрогнул, но смолчал. Тогда голос стал говорить, не обращая на меня внимания.

– С точки зрения больного – это зло! Впрочем, возможно, кто-то проявит сочувствие, но лучше б ему оставаться равнодушным.

Эти слова вызвали болезненные воспоминания, и я вновь ощутил взгляды полные жалости. Отчего-то стало неуютно, однако голос продолжил:

– Чужая боль мало заботит. Интересно другое. Ваши религии основаны на смирении! Но прошли века, а они так и не научили вас принимать страдание как должное.

Воцарилась пауза. Чувства всё ещё не верили происходящему, и где-то теплилась надежда проснуться. Другое дело – ум. Он словно объявил мне войну убеждая, мол всё наяву. Но эмоции восставали, не желая мириться с логикой! Кроме того, возникло странное ощущение: неужто это сам дьявол?! От неожиданной мысли я попытался облизать сухие губы, но язык был жёстким и только царапал.

– Значит, по-твоему, я дьявол? – раздалось ниоткуда.

Изо всех сил стараясь сдерживаться, я почувствовал, как выдают мысли. Они, будто нарочно, вертелись вокруг его имени. Страх липкими пальцами прикоснулся к телу. Я начал мелко дрожать…

– Чего ты боишься? – продолжал голос.

Я молчал.

– Если я существую, кто, по-твоему, меня создал?

Странно, но его размеренный тембр немного успокоил. Не дожидаясь ответов, собеседник продолжил:

– Не бойся нарушить запрет.

– Запрет… – прошелестело внутри.

– Наложенный религиозной догмой, – добавил он.

Разговор уходил в сторону, уводя за собою мой страх. Испытав облегчение, я переспросил:

– Догмой?

– Именно они рождают чувства, – раздался ответ.

Внезапно воображение переместился в небольшую кухню. Кроме меня, в ней находилось двое. Мы разместились за небольшим, уютным столиком, покрытым старенькой клеёнкой. Его освещал рваный, тусклый абажур. На пошарпанной от времени плите медленно вскипал чайник. Незнакомцы негромко беседовали, взглядами приглашая меня присоединиться.

Я повернул голову и посмотрел на соседа справа, жестом подтверждая согласие с тем, что он говорил. Мне понравилось утверждение, что все религии призывают к миру, однако в любом тексте каждый найдёт оправдание своему поведению.

Ему оппонировал юноша, судя по всему, атеист. Он напористо убеждал собеседника в агрессии религиозных конфессий, ратуя за светский уклад. Который по его мнению единственно целесообразен. Приводя в доказательство собственной правоты инквизицию, мельком глянул на меня. Завершая, отметил: исповедуй Россия иное мировоззрение, мы бы жили в другом государстве.

Слушая, я опустил голову и задумался, ведь оказался под властью противоречивых чувств. Всё дело в том, что я не религиозен, и моё отношение к незнакомцам складывалось из симпатии и антипатии. Не в силах привести веские доводы, я неприязненно посмотрел юноше в глаза.

Внезапно всё исчезло, меня вновь сжимали уютные объятия кресла. К слову сказать, перемены в ощущениях давались не просто. Мгновение назад я был зол и думал, это реальность. Но всё оказалось игрой воображения.

– Полагаю, – прервал размышления голос, – ты не станешь отрицать своё несогласие?

Я в который раз больно ущипнул себя. Тем не менее, проснуться не удавалось:

– А ведь юноша, выражая мнение, невольно задел твои чувства. Вот почему тебе не понравились его слова. К сожалению, вы опутаны традициями и вынуждены повиноваться догмам.

У меня медленно «закипали» мозги. Информация усваивалась сразу, только сильно болели виски.

– Твоя боль скоро пройдёт, – голос был мягок, пожалуй, даже чересчур. – Ты озлобился без причины – это сработала догма! Её формула проста: нет, потому что нет. Трудно бороться с догмами, а те, кто пытается, заранее объявлены сумасшедшими…

Сказанное отчасти отозвалось во мне. Я бы даже сказал, нашло понимание. Словно почувствовав это, собеседник вкрадчиво произнёс:

– Небеса создали лучшее из творений, но, увидев результат…

– Лучшее? – перебил я.

– Лучшее, – мягко подытожил он. – Лучшие всегда и во всём виноваты! Их вина, что не такие как все. Ты по-прежнему полон сомнений, но вдумайся: ведь его проступок – решимость иметь собственное мнение. Не это ли та самая вожделенная свобода, которой вам недостаёт? Впрочем, никто не желает свободы больше, нежели рабы.

– Тебя послушать, так сатана – ангел, – возразил я.

– Так и есть. Падший, только. Странно, вы популяризируете миф, причём самым действенным способом. Рекламируете запрет. Если он враг, забудьте о нём, забвение – лучшее наказание!

Его логика была безупречна, и он добавил:

– Не сердись. Рабу пристало скрывать эмоции.

От обиды потемнело в глазах, но возразить было нечего! Оставалось только слушать и пытаться понять что-же всё-таки происходит?

Выждав паузу, собеседник примирительно сказал:

– Напрасно ты обиделся. Ведь вы по доброй воле, считаете себя рабами.

Не дожидаясь ответа, он принялся рассуждать:

– Сделай милость, скажи, почему, считая себя рабами, вы называете Бога Отцом?

Я вздохнул, и тогда он закончил мысль:

– Будь хотя-бы честен, называй его не отцом, а, как и пристало рабу – хозяином!

Чувствуя, что нахожусь на пределе, собеседник мягко произнёс:

– Ещё немного – и догма оставит тебя.

Сопротивляясь мыслям, я переспросил:

– Оставит?

– Израсходовав доводы, самое лучшее – разозлиться! Злость – испытанное временем средство. Человек не слышит аргументы, когда зол.

– Как я устал, – мелькнула мысль.

– Давай сменим тему. Отрицания и так достаточно в вашей жизни, – миролюбиво предложил он.

– Отрицания? – удивился я.

– Религия – это отрицание жизни земной во имя загробной. Этому, кажется, вас учат? Но ты не согласен, хотя и не можешь доказать обратного, – резюмировал голос.

Тяжкое бремя

Странное дело, в нашем общении я уже не пытался ничего контролировать, а просто брёл, словно бык на заклание. Незримый собеседник обладал удивительным свойством ненавязчиво предлагать свою точку зрения. И это работало! Вот и теперь, предоставив мне возможность передохнуть, он продолжил:

– Знакомо тебе выражение «Вселенский Разум»?

Я давно превратился в беспомощную губку и молча продолжал впитывать.

– Вы – мельчайшие частицы организма, масштаб, которого не в состоянии осознать!

По-прежнему чувствуя недоверие, он усилил давление:

– Ваши познания достойны похвал, но в следствии чего?

Я осторожно включился в беседу:

– Человеческий интеллект…

– Да ну, – тут же отреагировал голос, – а может наркотики?

– Причём здесь наркотики? – резкие перемены, путали и раздражали.

– Почему эта зависимость так устойчива? – продолжал допытываться он.

Я пробормотал:

– Наверное потому, что наркомания – это болезнь…

Он не стал насмехаться, а заработал как хорошо отлаженный механизм:

– Наркомания – это состояние, при котором потребность отключает самоконтроль. Но причина, по которой вы ей подвержены, отчасти таится в эпифизе…

– Знакомое слово… – припомнилось мне.

– Ты путаешь с гипофизом, – поправил собеседник. – Эпифиз вырабатывает серотонин. В природе он встречается в смоле диких фиг, в тех самых смоковницах, под которыми испытывали озарение древние пророки. Под такой смоковницей и Будда познал истину. Упоминание о ней встречается и в Библии: «… и увидел издалека смоковницу, покрытую листьями, пошёл, не найдёт ли чего на ней; но, придя к ней, ничего не нашёл, кроме листьев, ибо ещё не время было собирания смокв. Но нигде не говорится, как называлось древо познания добра и зла. Меж тем, из Библии следует: «…И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что даёт знание: и взяла плодов его, и ела, и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания…»

Я по-прежнему не понимал к чему он клонит. Тогда голос повторил:

– И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания.

И только теперь до меня дошло, что, стоя возле дерева, проще всего – сорвать с него листья. А собеседник тем временем продолжал:

– Серотонин – наркотик, вырабатываемый организмом. Другое его производное имеется в структуре мухоморов. Сибирские шаманы называли их панк или банг – синоним иранского названия конопли. Когда-то древние варили из мухоморов напиток и пили перед битвой. Зелье превращало воинов в неистовых разрушителей – берсеркеров!

– Значит, наркотики используют давно? – я по-прежнему не понимал.

– Наркотики – всего лишь стимуляторы, как и многое другое. Религия, например, – произнося фразу, он внимательно наблюдал за моей реакцией.

Разумеется, я не мог этого видеть, но порой казалось, будто ощущаю его присутствие и знаю, чем он занят в настоящую минуту.

– Религия – это мировоззрение… – робко произнёс я.

– Да, но кто-то сказал: религия – это опиум для народа, – вставил он реплику.

– Но в религии нет зависимости, – запротестовал я.

– Мир, в котором нет зависимости, называется иллюзия. И со временем он станет грозной альтернативой реальности, – осадил голос, – Однако мир иллюзий существует только в воображении. А оно – верное средство от депрессии. Всё же, для чего вам религиозные учения?

– Как свод правил, которые нужно соблюдать, – его резкие скачки от одной мысли к другой, сбивали.

– А зачем? – продолжал он допытываться.

Я молчал.

– Когда откажешься от стереотипов, многое станет понятнее, потому что в вашем мире желания возникают спонтанны. Но не все свои желания вы можете осуществить. Вот тогда и грядёт разочарование, а там и до депрессии рукой подать. По этой причине вам требуется нечто, способное вывести из этого состояния. Верные средства – наркотики и алкоголь! Они стирают грани реальности. Но реальность возвращается, и либо принимай её, либо продолжай глушить себя дальше.

– Причём же здесь религия? – недоумевал я.

Мой собеседник, ответил:

– Религия – борьба с искушениями. Но религиозные институты ветшают и виной тому, ваша неуёмная жадность.

– Как это? – я запутывался всё больше и просто тянул время.

Однако голос был беспощаден, и это случалось именно тогда, когда я больше всего нуждался в передышке. Словно не замечая моей усталости, он продолжал:

– Ваша жадность порождает потребности, не давая возможности их удовлетворить. В результате – депрессия, личность, не реализованная в реальности, убегает в мир иллюзий.

– Но не все подвержены иллюзиям, – неожиданно ум пришёл мне на выручку.

От удивления я отстранился и наблюдал за дискуссией со стороны.

– Все, – печально прозвучало в ответ. – Существуют даже иллюзии, обманывающие всё человечество. Поэтому, разочарование неизбежно.

– Какие же? – я не нашёл чем возразить на это смелое утверждение.

Собеседник не стал тянуть с ответом:

– Свобода! Вы дали ей жизнь даже не подозревая, что это иллюзия. На её алтаре умерщвлены миллионы, а она по-прежнему для вас недоступна.

– Почему ты так считаешь? – вырвалось автоматически.

От удивления он устало прошептал:

– Мне становится досадно за напрасно потраченное время. Полагаешь, что живёшь в свободном мире? Это не так. Когда-то твои предки батрачили, и у них силой отбирали всё, оставляя крохи, лишь бы не умерли с голоду. Сегодня, обслуживая тех же феодалов, ты думаешь, тебе благоволят, обеспечивая тяжёлой работой? И ты боишься потерять работу, вот и тянешь лямку, поскольку запряжён законами. Твоя свобода – незнание причин, которым покоряешься. Вот только интересно, почему, с лёгкостью нарушая божьи заповеди, ты боишься нарушить написанное обычными смертными?

Он смолк, а я чувствовал себя перепаханным. Моей единственной опорой оставался ум. Маленькой надеждой проснуться пробирался он сквозь колючие заграждения, выстроенные эмоциями.

Но голос не унимался, стальные нотки, зазвенев, превращали слова в удары молотом. Громом среди ясного неба он крушил последнее сопротивление:

– Ваша жизнь подчинена единственной цели – выжить! Но накапливая благосостояние, вы идёте у него на поводу, потому что чем удовлетворяете чем больше удовлетворяете, тем больше от вас требуется. Вы жаждете свободы, а закованы в кандалы общественного мнения. Именно вы породили систему, в основе которой страх! Наркотики – это попытка убежать от вашей системы. Они временно делают вас свободными…

По ту сторону

Я решил во что бы то ни стало избавиться от него и заметался по квартире. С невероятной скоростью перемещаясь по периметру жилья, пытался выбраться за пределы. В уме творилось невообразимое! Он отказался повиноваться. В очередной раз приближаясь к двери, я с изумлением взирал на неё, не понимая, что происходит. Мои перемещения напоминали беспорядочный полёт каучукового мяча. Брошенный сильной рукой, он отскакивает от стен, меняя траекторию.

Неожиданно траектория направила к окну. Приближаясь к манящей свежести, я наполовину оказался снаружи. Внезапно ум включил желание покинуть жильё, но сработал инстинкт самосохранения! Почти вываливаясь, я ухватился за подоконник и рывком вернул тело обратно. Падая на пол, провалился в забытьё…

Очнулся от монотонного шума. За окном хлестал дождь, я сильно продрог. Пробуя повернуться, застонал. Тело саднило, хотелось пить и с трудом поднявшись я побрёл в спальню, где стоял графин с водой. Там утолил жажду, после чего направился в гостиную. По пути валялись предметы, будто кто-то нарочно устроил погром.

Войдя в комнату, я задёрнул занавески и включил музыку. Голова была пуста, музыкальная композиция увлекала сюжетом.

– Нравится? – почему-то я не стал нервничать, услышав собеседника. – Позволь представить Музыку, как один из самых мощнейших стимуляторов.

– Музыка – дитя времени, – у меня не было сил спорить.

Показалось, будто он улыбнулся.

– Музыка, всего лишь отражает ритм. Сравни с биением сердца, – внезапно предложил он.

Воображение послушно перенесло в старинную залу, где я оказался в окружении блистательных дам и галантных кавалеров. Хрупкое создание, затянутое в корсет грациозными движениями извлекало чарующие звуки из громоздкого инструмента. Эти звуки несли покой и умиротворение…

– А теперь, – он бесцеремонно погрузил меня во мглу.

Мгновение – и засверкали слепящие вспышки! Разрывая барабанные перепонки, динамики извергли чудовищные децибелы. Я оказался посреди зала, а несколько десятков изуродованных этими звуками тел бесновалось вокруг. Жутко заболела голова. Ещё мгновение – и вновь я на диване. Правда, головная боль не проходила.

Собеседник вежливо предложил вернуться к предыдущей теме:

– Так почему наркомания стала массовой именно теперь?

Я по-прежнему не понимал, причём здесь наркомания? Тогда он сам ответил:

– Население земли зябнет от одиночества. Живёт, словно роботы, от рассвета до заката. Механически, ест, механически пьёт. Но не все выдерживают монотонность, оттого и пытаются разными способами «расширить сознание». Однако мир иллюзий пуст! Зияющая бездна за пёстрым фасадом воспалённого воображения.

Я механически возразил:

– Но люди иногда бывают счастливы.

Он засмеялся и сказал другое:

– Представь, что мозг ребёнка, развиваясь во чреве, фиксирует всплески эмоционального состояния матери. И радуясь или огорчаясь, она во время беременности формирует его наклонности.

– Это лишь слова, – я отмахивался как мог.

– Это данность, – проговорил он. – И сразу после рождения, оставшись без подпитки в лице матери, мозг начинает жить самостоятельно. Иными словами, чувства, закреплённые во время беременности, проецирует на ребёнка. Свой основной источник питания.

– Бред какой-то, – я пробормотал практически шёпотом.

Собеседник продолжал гнуть своё:

– Вместе с тем, ребёнок набирается опыта. Он изучает мир и обязательно сделает то, за что накажут. В этот момент мозг зафиксирует давления. В следующий раз он обязательно вынудит ребенка сделать тоже самое, и получит свою порцию…

– Значит, мозг питается… – я попытался разобраться.

– Кровью, – дополнил он, – но негативные эмоции быстрее запоминаются, потому что набираясь опыта, вы обретаете страх.

– Почему страх? – у меня не было сил возражать.

– Потому что на страх опирается опыт! В Писании, которое, судя по всему, тебя убеждает, сказано: ваш отец Диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины. Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи.

– Ну и? – я продолжал не понимая спрашивать.

Тогда голос ответил вопросом на вопрос:

– Что рождает ложь?

И, помедлив, произнёс:

– Страх…

Не зная, что сказать, я обратился сначала к интуиции, затем к уму. Интуиция советовала согласиться с доводами собеседника. Я спросил ум. Он не мешкая указал на состояние дискомфорта, которое всё время меня преследовало. В отличие от интуиции, его советы не были категоричны. Память услужливо напомнила: не так давно голос утверждал – позиция, основанная на эмоциях, ведёт к поражению. Помедлив, я решил прислушаться к уму.

Впервые стало легко, будто справился с невероятно сложной задачей! Однако собеседник, мгновенно отреагировал:

– Так что важнее – ум или чувства?

Моё настроение развеялось. Не ожидая ничего хорошего, я приготовился, и как оказалось, не зря.

– Полезней знать другое, – голос был верен себе. – В момент принятия решения вы сталкиваетесь с выбором, порождая нечто, способное замучить и более совершенное существо. На свет появляется Сомнение.

Всё ещё продолжая сопротивляться, я услышал вопрос:

– За что, по-твоему, Бог наказал Адама?

– Наверное за ослушание, – ожидая иронии, я напрягся. Но голос был милостив.

– Нет! Он не потерпел сомнения. Ибо только засомневавшись, Адам отведал плодов. «…И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который вкусишь от него, смертью умрёшь…»

Выждав паузу, он продолжил:

– Сила сомнения велика! Едва зародившись, оно превращается в чудище, терзая того, кто оказался в его власти.

Чувствуя, что я на пределе, собеседник сделал паузу. Она продлилась недолго. После чего подытожил:

– Быть может, я – тёмная сторона Бога? И если меня не существует, как прикажешь быть с Богом?

Терпение

Прошло несколько дней. Пребывая в одиночестве, я рано ложился и поздно вставал. Но как-то проснулся в тревоге и едва открыв глаза посмотрел в окно. Солнышко светило вовсю, но вставать мне не хотелось. Продолжая нежиться в постели, я ждал появления голоса, однако того слышно не было. Нехотя поднявшись, побрёл в кухню.

Давненько на меня не нападал такой аппетит! Я с надеждой заглянул в холодильник, но он был пуст. Хлебница также ничем не порадовала. Побродив по кухне, я случайно взглянул на дверь ведущую в чуланчик, и обрадовался, обнаружив там банку прошлогоднего мёда. С удовольствием подкрепившись, задумался. Голос по-прежнему не подавал признаков жизни, и я собрался на базар – пополнить запасы продуктов.

Выходя на улицу, поневоле зажмурил глаза от яркого солнца. От слабости кружилась голова. Не рискуя садиться за руль, я поймал такси и вскоре добрался до центрального рынка.

Базар встретил оживлением! Его разноголосый хор разносился на всю округу. Я побрёл вдоль прилавков, не зная, на чём остановить выбор. Обходительные торговцы, скалясь белозубыми улыбками весело нахваливали товар. Взяв немного зелени и фрукты, двинулся к цветочному павильону поздороваться с дядей Фимой.

Дядя Фима был старинным приятелем отца. Ещё мальчишкой, во время эвакуации, он оказался в Азии. С тех пор работал грузчиком, а затем и продавцом цветов. Радостно встречая меня, он спросил, куда это я пропал? Ответив, что приболел, мне ничего не оставалось, как отвернуться. К счастью, добрые лучики морщинок его глаз не превратили взгляд в сочувствие. Не задавая больше никаких вопросов, дядя Фима указал напарнику на прилавок, приглашая меня в свою каморку.

Его каморка была чистой и опрятной. Ничего лишнего, но по-домашнему. Заваривая крепкий зелёный чай, он протянул пиалу. Понемногу я оттаял. Движения дяди Фимы убаюкивали. В отличие от меня, он был счастлив, причём счастье заключалось в чём-то невероятно простом. Чего я никак не мог понять.

Словно читая мысли, дядя Фима предложил отобедать. Я отказался. В ответ он огорчённо развёл руками. Провожая, стоял возле каморки, почёсывая темя.

Я свернул за угол и прошёл мимо чайханы. Её мангалы дымились, источая аромат жареного мяса. Казаны с пловом приглашали к трапезе. Суетливые чайханщики разносили дымящейся шашлык. На топчанах, благостно отдуваясь, пили чай разомлевшие гости.

Миновав уютный уголок чревоугодия, я побрёл вдоль чинар. Прохожие, оживлённым потоком, обходили справа и слева. Мне пришлось сделать крюк, обходя рытвины в переулке чтобы выйти к дороге. Уже там поймал такси и загрузив в багажник пакеты с продуктами погрузился в раздумья. Машина, плавно качаясь на поворотах, убаюкивала. В такт её движениям в голове роились мысли. Прошлого не существовало, будущее скрыто за дымкой, а в душе росла уверенность, что настоящее продлится вечно!

Почему-то подумал о смерти. Её мрачный образ значительно посветлел. Я больше не видел проблемы в том, что могу умереть. Наоборот, это подстёгивало желание жить как можно полнее. Словно в подтвержденье, словоохотливость водителя скрашивала путь.

Однако неподалёку от центра машина притормозила. Причиной остановки стала митингующая толпа. Я вышел взглянуть что случилось и сразу превратился в заложника её озлобленного настроения. Десятки голосов, раздаваясь одновременно, долетали обрывками фраз. Судя по всему, все чего-то ждали.

Внезапно, толпа зашевелилась! Ожесточённые тычки стали злее и болезненнее. Завидев кого-то, она издала гул одобрения. Прокатившись по рядам, он, обрушился на седовласого старца, которого вели под руки. С трудом добравшись до трибуны, старик поднял слабеющую руку. Толпа смолкла.

– Дети мои, – произнёс он неожиданно сильным голосом, – вы напуганы и перестали радоваться жизни. Ваши матери доживают в нищете, а отцы спиваются…

Старик сделал паузу, но через секунду продолжил:

– Вас обрекли на вымирание…

Толпа слушала, затаив дыхание. Единодушие витало в воздухе. Я поспешил выбраться.

Когда отошёл на приличное расстояние, толпа превратилась в угрожающую стихию. Старик словно невидимыми нитями управлял ею. Раздувая ненависть, он в какой-то момент почувствовал, как теряет власть, но было уже поздно. Так любопытный ребёнок, забавляясь со спичками, не замечает, как маленький и слабый огонёк становится бушующим пламенем, уничтожая всё на пути.

Толпа обратила затуманенный ненавистью взор на машины, стоявшие вдоль тротуаров, и принялась их крушить. Камни полетели в окна квартир, обитатели которых со страхом ожидали, чем закончится митинг. Прохожие разбегались, спасая свою жизнь. Облако тёмного цвета нависло над толпой…

Происходящее не находило во мне одобрения, как вдруг на пути людского потока возник грузовик. Спешно выгружаясь, бойцы перекрыли улицу. Моложавый полковник выстроил взвод и приблизившись на расстояние, с которого было слышно, твёрдо произнёс:

– Предлагаю немедленно разойтись.

Озлобленная, безликая масса замерла, но расходиться не торопилась. Она жадно следила за офицером, надеясь отыскать слабину. Но полковник был спокоен. В его жилах текла овеянная громкими победами гордая кровь славян. Уверенность слов обезоружила толпу.

Всё это время Сомнение молча наблюдало за поединком. Почувствовав своё семя в толпе, оно в считанные мгновения расчленило то, что ещё недавно представляло грозную силу. Задние ряды рассеялись в улочках. Положив начало, Сомнение отсекло центр от авангарда. Почему-то мне вспомнился сон…

Обедня

Очень часто мне снится пустыня – царство мёртвого времени. Твари земные, коих Господь осудил мучиться в этом аду, спасаются от гибельных лучей. Раскалённый песок молит о пощаде, а расплавленный воздух обжигает гортань.

Коварные тягучие пески, захватив огромные территории не смогли удушить оазис, что лежит в самом сердце пустыни. Невысокие деревья – единственная преграда для песков, обступивших со всех сторон, – скрывают родник. Его прохлада – редкое проявление милосердия, и нет большей радости, нежели, утоляя жажду, возвращать силы, а вместе с ними жизнь.

Могучий лев отдыхал в тени деревьев, наслаждаясь прохладой родника. Пристально вглядываясь в обожжённую солнцем даль, он заметил силуэт, устало бредущий в сторону оазиса. Выждав мгновенье, хищник поднялся и двинулся навстречу путнику.

Утомлённый путник желал только одного – добрести до оазиса, чудом возникшего на пути. Ветер рвал повязку со смуглого лица. Усталость, эта верная спутница, навалилась и давила всей тяжестью. Путник, сгибаемый ветром, монотонно брёл, глядя себе под ноги.

Внезапно охватившая тревога заставила поднять глаза! Заметив царскую поступь, он стал испуганно озираться. Надежду на спасение подарило высохшее дерево, стоявшее неподалёку. Опасность вернула силы, и путник помчался, бросая на бегу посох и котомку. Достигнув дерева, проворно забрался на безопасную высоту.

Огромными прыжками лев попытался настигнуть будущую жертву, но путник был так резв, что ничего не вышло. Неудача привела хищника в бешенство, и он прыгнул, пытаясь достать насмерть испуганного человека. Тот от ужаса захотел забраться выше, но, сорвался…

Глухо стукнувшись оземь, путник замер. Хищник не стал мешкать. Кинувшись на беспомощное тело, разорвал его. Насладившись обедом, лев развалился на песке и принялся вылизывать лапы. Пустынный ветер лениво трепал седую гриву.

Искупление

Дорога домой заняла немало времени. По улицам, словно волчьи стаи бродили разъярённые толпы. Высадив меня у дома, таксист стремительно укатил. Солнце клонилось к закату. Непривычное безлюдье бросилось в глаза. Скамейки были пусты, и только прохладный ветерок гнал по тротуарам сухие листья.

Я торопливо вошёл в подъезд. Состояние такое, будто во сне и всё в этом сне мне удивительно знакомо. Когда-то я так же нёсся по ступенькам, так же облегчённо вздыхал, захлопнув за собой дверь, и также пытался связать происходящее в единую картину. Однако мозаика не складывалось! Я не мог поверить, что увиденное – плод воображения. Всё было слишком реально.

Вместе с тем, образовалась жуткая проблема! Она выползла оттуда, откуда не ждал. Появился страх! Словно охотник, он подстерегал везде. Бесшумной поступью его тень преследовала, превращая ночи в мучительный кошмар. Размышления о смерти, ранее знакомые, стали невыносимы. В одну из таких ночей меня навестил собеседник.

– Страх – мощный стимулятор, – задумчиво произнёс он. – Особенно страх смерти.

Я молчал.

– Кто научился смерти – разучился быть её рабом…

Неожиданно всплыло: и познаете истину, и истина сделает вас свободными.

Он оставил меня. Я стал размышлять над услышанным, но, главное страх отступил, причём внезапно, как и появился. Было отрадно, что мысли, будто чувствуя за собой вину, подчинялись с особым усердием. Прекратив всяческое сопротивление, они внесли в мою жизнь спокойствие, отдававшее плесенью. Но, так или иначе пришлось искать ответы на вопросы. В особенности почему болезнь остановила выбор на мне?

И как-то, за этим занятием застал собеседник. Вместо приветствия он сразу спросил:

– Ты хочешь знать почему?

– Да, – голос приучил меня отвечать кратко, по сути.

– Может, из-за переживаний?

– Диагноз другой, – отреагировал я.

– Диагноз – всего лишь следствие, а долгое время размышляя о случившемся, ты отождествлялся с предметом. Именно это будоражило эмоции! Но прошло время, и они угасли. Тем не менее, ты долго находился вблизи опасной грани, подпитывая мозг стрессом. И теперь поневоле был вынужден переживать, доставляя ему необходимый объём.

Не зная, верить ли услышанному, я обратился к интуиции, и только затем к уму. Они единодушно твердили, что происходящее – сон, и вскоре он закончится.

– Интуиция? – голос будто сидел в засаде. Выжидая мысли, мгновенно на них набрасывался. – Интересно откуда берётся желание поступить так, а не иначе?

Отчего-то вспомнилась фраза, с которой началось наше знакомство. Однажды собеседник спросил: почему не отдаться на волю чувств? Возникло забытое ощущение, но по какой-то причине всё вокруг стало медленно превращаться в унылую, безрадостную массу. Реальность и вымысел сливались, наслаивались друг на друга. Я погружался в утомление…

…Свинцовые тучи медленно ползли по тёмному небу. Усталое, оно в изнеможении нависло над землёй. В воздухе, пропитанном влагой, томилось нервное ожидание. И только одинокий странник ветер рвал лохмотья, сваленные у подножий крестов. Всё слишком походило на сон, но реальность терпким запахом конского пота развеивала иллюзии.

Возвышавшиеся на холме кресты давили обыденностью. Почерневшие брёвна, на которых умирали несчастные, пропитало страдание. Вкруг крестов сгрудилась толпа. Хлеба и зрелищ – этот вечный закон правил ею во все времена! Тыча пальцами, чернь скалила зубы и смеялась, услышав предсмертный стон. Каждый сгибался под тяжестью собственного креста, но видеть мог только чужие.

Глухо ворча, стража ударами копий отгоняла тех, кто осмеливался близко подойти. Опершись на щиты, легионеры презрительно взирали на толпу. И только один, с креста, расположенного посредине, видел скрытое от взоров остальных.

Его затуманенный болью взгляд остановился на всаднице, безучастно наблюдавшей происходящее. Тело всей тяжестью повисло на кистях, большими гвоздями приколоченных к сырой древесине. Когда он падал в темноту, всадница сливалась с поверхностью, но с болью сознание возвращалось, и она неизменно была перед взором.

Её белокурые волосы стягивал на затылке тугой хвост. Тонкие, нервные руки крепко сжимали поводья. Стальные пластины, скреплённые изящными кольцами, надёжно защищали запястья. Потемневший от пыльных дорог плащ прикрывал могучий круп коня. Зелёные глаза изучали Распятого. При виде венца из шипов вокруг рта обозначилась складка. Сколько раз она корила судьбу, выбравшую ей такую работу.

Оглянувшись, словно посылая молчаливый упрёк, всадница пришпорила коня. Послушный воле хозяйки он оказался возле крестов. Натянув удила, она выпрямилась в стременах осторожно снимая терновый венец. Поднимая отёкшие веки, Распятый улыбнулся.

Внезапно небо лопнуло, и сквозь разорванные тучи на землю обрушился поток. Смывая грязь с её истерзанного тела. Земля покрылась мутным, клокочущим слоем воды. Люди разбегались в поисках укрытий. На холме оставалась только стража. Всадница, кинув прощальный взгляд на то, что длится мгновение, застывая в веках, мягким галопом понеслась в бесконечность.

В сумраке надежды

Всплыв из оцепенения, я с трудом осознал, где нахожусь. За окном смеркалось. Пугливое солнце спряталось за горными хребтами. Но невзирая на сумрак я решил навестить приятеля. Однако по дороге заехал в храм, стоявший неподалёку от его дома. Войдя внутрь, неловко остановился, не зная как себя вести.

На вечерней службе было немного верующих. В основной своей массе старушки и люди почтенного возраста. Величавый батюшка проникновенно читал молитву, а слабеющий хор нестройно пытался её подхватить. Монотонность происходящего умиротворяла. Мои веки опустились, и я оказался среди воинов, облачённых в латы…

Держа в руках тяжёлые шлемы, витязи загородили алтарь. Бряцанье мечей и скрежет кольчуг были непривычны для моего слуха. Внезапно, позади что-то громыхнуло. Это упал один из щитов, оставленный у входа. Но никто не шелохнулся. Седой как лунь священник не прерываясь читал молитву.

Чувство неловкости понемногу улетучилось. Его сменило желание высвободить душу и впервые в жизни мне захотелось исповедоваться. Желая выговориться, я не заметил, как служба подошла к завершению. Ратники один за другим подходили и прикладывались к кресту.

Какая-то неведомая сила увлекла меня к алтарю. Сам того не желая, я оказался перед священником и почтительно склоняясь внезапно увидал того, кого недавно распяли. Он смотрел и улыбался. Это было выше моих сил! Ноги подкосились, тело стало ватным, и я куда-то поплыл.

Не знаю, сколько прошло времени, только очнулся в беседке. Напротив меня сидел священник.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он.

Впитавший атеизм с молоком матери, я напрягся, но голос обезоружил. Не желая отвечать, покачал головой. Священник кивнул, и мы погрузились каждый в свои мысли.

Отдыхая в беседке, я случайно зацепил взглядом несколько покосившихся крестов. Встав с места, осторожно к ним приблизился. Здесь покоились те, кто когда-то служил в этом храме. Немало тому подивившись, услышал звон колокола, и миловидная женщина, пригласила отужинать. Я с благодарностью принял приглашение.

Церковная трапеза протекала чинно, но незамысловато. Наблюдая за сидевшими за столом, я невольно привыкал к безропотному миру. Здесь никто не приставал с вопросами, каждый занимался своим делом. И когда ужин закончился, мне совсем не хотелось покидать подворье. Вот почему прощаясь, испытал тоску, как от расставания с близкими мне людьми.

Неожиданно я услышал голос, правда теперь не мог ему ответить. Неоднократно пытаясь пробиться сквозь завесу, вдруг понял, что не желаю оставаться один в этом мире, оказавшемся настолько хрупким, что стоило собеседнику покинуть меня и он сразу же начал рушиться. Ёжась от вечерней прохлады, я равнодушно смотрел на горы. Они больше не казались белоснежными. Снег, украшавший вершины, был серым и грязным.

С тех самых пор мои мысли были заняты другим. Потрясение, какое испытал, переживала вся страна. Привычный уклад жизни рушился. Засыпая в одном государстве, мы просыпались в разных. Наступили сумерки Империи, но голос всё это время настойчиво пытался что-то сказать.

И однажды, как в былые времена я окунулся в поток. Мысли растворились в этом бескрайнем океане. Я почувствовал, как информация ожила! Правда так и не смог с ней заговорить. Невозможно общаться с тем, кто, реально существуя, в то же время иллюзорен.

Однако, отвечая вопрос: почему государство рушится, информация не пустилась в пространные рассуждения, а сразу обозначила как данность – существование социума, состоящего из традиций, верований и чувств. И что, развиваясь, этот социум трансформирует чувства и традиции, долгое время служившие опорой. Поневоле обрекая на забвение всё, что с ними так или иначе связано.

Правда забвение это начинается не в одночасье. Годами накопленное разочарование медленно разъедает устои, на которых держится общество. В результате здание, именуемое государством, рушится. Но ещё не осела пыль, а на дымящихся руинах апостолы новой веры воплощают свой замысел. Ещё вчера привычный ход вещей делается невероятным, непредсказуемым. Грядёт смута, когда в обществе воцарится Растерянность. Но, ненадолго! Тоска по сильной руке, не раз высказанная в пьяном бреду, станет явью. И в обществе вновь зародится Страх. Набирая силу, поставит власть перед выбором. Мужая, станет реальной угрозой.

Тем не менее, недовольные нужны, без них общество неполноценно. Но бунтуя, они возродят Сомнение – результат несбывшихся надежд, облачённых в саван страха. И тогда его смирят калёным железом – действенным, но опасным способом, ведь опасность в ореоле мучеников, жаждущих славы. Их назойливое жужжание не представляет угрозы, если не идти к болоту. Туда, где их тьма, и топь очередной смуты поглотит без остатка…

Стоя у окна, я одиноко смотрел на звёзды. Они сияли и переливались. Не в силах оторвать взор от чарующей красоты, чувствовал, как подчиняюсь её мягкому диктату. Удивительное слияние со Вселенной наполнило моё сознание. Звёзды осыпали воздушными поцелуями. Наша Галактика постоянно угрожающе менялась, но меня это не тревожило. Перемены – естественный ход бытия…

Путешествие влюблённой Капельки

Жила на свете капелька. Чистая и прозрачная, как и полагается всякой благонравной девочке. От рождения наша капелька была очень смешлива и журчала, заливаясь хохотом по любому поводу. Родные звали её – Булька! Сейчас уж не припомнить почему так нарекли. Однако имечко прижилось и нравилось подругам, с которыми капелька «не разлей вода», потому как домом у неё был родник у покрытого мхом валуна. Того самого, под который, согласно пословице: «вода не бежит». Оттого и притулилась к валуну плакучая ива, с её извечной печалью и неразделённой тоской. Как нередко бывает у тех, кто прозябал в одиночестве.

К счастью для ивушки наша капелька росла доброй и отзывчивой и подолгу с ней беседовала. Как могла утешала и в разговорах наполнилась всякими женскими премудростями. Главная из которых – любовь!

Любовь – это влекущее за собою слово! Оно бросает в трепет от одной мысли о суженом, для кого предназначена девушка. Ведь капелька также желала встретить того, кто подарит ей счастье. Впрочем, он был! Правда, пока не догадывался об этом.

А был он ветром. Порывистым и своенравным! Таким, что ни минуты не мог усидеть на месте и носился как оглашенный, не обращая на капельку никакого внимания. Отчего та грустила и нередко печалилась.

Её верная подруга, знала о безответной любви и жалела капельку, и не раз советовала выбросить ветренную блажь из головы. Но разве влюблённые слушают? И правильно делают! Вот и капелька решила последовать за возлюбленным, куда бы тот ни направился. Правда, как узнать, куда подует ветер? Что у него в вихрастой голове? Но не стала она долго раздумывать, и оседлав проплывавшую мимо рыбу, оказалась в полноводной реке. Широкой и могучей Волге-матушке.

Поблагодарив рыбу за стремительность, распрощалась с ней. Теперь их дороги разошлись. Рыба, как водится поплыла против течения, а капелька в другую сторону и пока длилось её путешествие, не отрывала от возлюбленного глаз. Тот, резвясь уносился в небесную высь, порой возвращался к воде, вспенивая поверхность, а бывало, мчался в поля, где можно вдоволь разгуляться, выказав молодецкую удаль.

Неспешно покачивалась капелька на бурунах, которыми игривый ветер скрашивал её странствие. Она любовалась дивными красками, ведь жила в глухой чаще, где и положено быть роднику. Но нынче, пред нею предстало небо! Раскинувшись за необъятный горизонт, оно бережно кутало землю, на которой ковром стелилась трава. Ласковое солнышко, выглянув из-за деревьев – ошеломило! Капелька заворожённо смотрела вдаль, туда, где вызревал огромный жёлтый блин, наполняя округу ярким светом.

А река тем временем, неспешно несла свои воды. Она никуда не торопилась, но и нигде не задерживалась. Капельке передалось её спокойствие. Наслаждаясь красотами, она не заметила как река, сделав плавный поворот, растворилась в огромном море. Невероятный простор покорил! Море встретило объятиями волн, шумно накатывая на прибрежную полосу, оно словно шептало: не бойся. Ты дома!

Капелька улыбнулась и представилась соседкам, кто робко жался друг к дружке ошеломлённые необъятной водной гладью. Желая подбодрить, она делилась с подругами, как без памяти влюбилась и последовала за возлюбленным. Ей дружелюбно отвечали, и выяснилось, соседки из различных мест. Кто, подобно ей родился в роднике. Кто-то всплыл со дна речного. А были и такие, кто совершил головокружительное путешествие, спускаясь с высоких горных скал. И пока они беседовали, задира ветер уносился всё дальше и дальше. Их мимолётные встречи становились всё реже, и капелька всерьёз стала опасаться, вдруг он умчится и позабудет о ней!

Так непрестанно огорчаясь, она истончилась сверх всякой меры. И однажды, когда солнце набирало высоту, почувствовала, как отрывается от водной глади. Обретая невесомость, капелька воспарила над синим морем. Её охватил восторг! Заразительно смеясь, она поднималась всё выше и выше, оставляя внизу удивлённых подруг.

Полёт

Стремительно набирая высоту, капелька предвкушала удивление любимого! Она даже зажмурилась, до того ей было хорошо. Возлюбленный тотчас оказался рядом и нежно заботился о ней в непривычной стихии. Стоило капельке замешкаться, как он бережно подхватывал, и рука об руку влюблённые летели навстречу солнцу и умильно воркуя, набирали высоту, пролетев над альпийским лугом. И всё бы ничего, вот только холодная атмосфера поубавила пыл. Подняться выше капелька не могла, и она примкнула к проплывавшему мимо облаку. Ветер, оценив девичью преданность, наполнился ответной любовью и пока он занимался делами, капелька представилась коллективу. Она засыпала облако таким количеством шуток, что вскоре оно захохотало, вызвав недоумённый взгляд белоснежной подруги. Державшейся особняком. Увидав, как девчонки брызжут со смеху, та присоединилась к весёлой компании и теперь по небу плыли два изящных перистых облака.

Но иссяклидевичьи разговоры. Смолк весёлый смех. Предстояла долгая дорога по небосводу, и капелька, не желая оставаться без дела, любовалась грядой гор, что грозно возвышалась на пути. Внимательно вглядываясь в серые скалы, она заметила альпиниста, упорно карабкавшегося по отвесной стене. Тот вбивал страховочные крюки и цепляясь, прижимался к скале. Старался как можно плотнее прильнуть, так как ветер непрерывно раскачивал норовя его сбросить.

Капельке стало жаль альпиниста, и она взмолилась, взывая к ветру. Возлюбленный тотчас откликнулся и напоследок пожурив скалолаза оставил его в покое. Он всюду сопровождал облако, где пребывала капелька, постоянно подтрунивая над её подружками. Шутил и вальсировал с ними, но капелька не ревновала. Она была счастлива, находясь рядом с любимым, и смеясь, и болтая они проводили время, пока не упёрлись в скалу.

Грозно насупившись, скала преградила путь: дальше хода нет! Облака растерялись, не зная как одолеть гигантскую преграду. Заботливый ветер решил пособить. Он взял их на руки и попытался взмыть ввысь. Однако это оказалось ему не по силам. Нарушая границы холодной атмосферы, облака становились неподъёмными.

Раззадоренный ветер не сдавался и силился взлететь с набиравшими вес тучами. Но природу не одолеть! Его усилия оказались напрасны, и Капелька видела, как он старается изо всех сил. Тем не менее, охладев и отяжелев, тучи пролились дождём. Её подруги разлетелись в разные стороны и капелька, теряя высоту, осталась в одиночестве! Замирая от страха, она инстинктивно прикрыла животик, ведь усилия ветра не пропали даром. Наливаясь соком, капелька падала с головокружительной высоты. Неслась навстречу земле, что приближалась с невероятной быстротой.

Когда возлюбленная устремилась вниз, могучий ветер оказался рядом и обняв, погасил скорость. Капелька улыбнулась. Её мокрое лицо просияло, и она ткнулась ветру в плечо. Влюблённые медленно опускались на землю.

Жизнь – это счастье

Чувствуя себя в безопасности, капелька прижалась к любимому и взглянула на деревья и кустарник, украшавшие горы. На что ветер выбирая место для приземления, сместился в сторону отлогих холмов. Там почва помягче, правда малость недотянул, и они совершили посадку на одинокой горе – голой, совершенно не приспособленной к жизни. И в момент касания – случилось чудо! Приземлялись двое, а на земле оказались втроём. Счастливый ветер взял на руки новорожденного, их сердца забились в едином ритме.

Самое время подумать, что дальше, так как оставаться на вершине не имело смысла. Кроме собратьев ветра, здесь не было никого и молодой отец отнёс жену с младенцем к роднику. Там удобно устроив, отправил на равнину.

Жизнь капельки мгновенно переменилась! Мигом повзрослев, она нежно заботилась о малыше, что креп с каждой секундой. Стремительный спуск с горы ему понравился. Малыш с удовольствием любовался брызгами, отражавшими закат. Когда река вспенивалась у крутых валунов, крепко держался за руку матери. Та, заботливо придерживала, чтоб не ударялся о камни, сброшенные уставшими скалами. Но спустившись на равнину, капелька покинула горную речку, справедливо рассудив, что незачем так рисковать. Она выбрала неспешный ручей и продолжила путь в ожидании ветра.

И тут случилась беда! Их догнал селевой поток – грозное явление природы! Стремительно перемещаясь, жидкая глина поглощает всё, до чего способна дотянуться. Капелька не смогла избежать плена, и, настигнув – сель разъединила мать с младенцем.

Обезумев от горя, она попыталась прорваться к малышу! Но её связала по рукам и ногам липкая грязь. Надежда таяла как дым, если б не ветер. Могучим порывом он вырвал жену и сына из губительных объятий! Отнёс подальше и опустил в небольшую, прозрачную лужицу. Смыть грязь, мигом утащившую на самое дно. Селевой поток бессильно заскрежетал зубами, видя, как верная добыча ускользнула.

Оказавшись в воде, капелька отмыла малыша. Отскребла и очистила, и сынок засверкал, как начищенный пятак. После уделила внимание себе. Она омыла тело и привела в порядок волосы – длинные локоны, ниспадавшие на хрупкие плечи. Однако несмотря на испытания, не роптала, покинув отчий дом, капелька возвращалась замужней. Ей не терпелось порадовать родителей внуком. Но как отыскать дорогу?

Оставаясь на дне лужицы, она не спешила на поверхность. Теперь надобно проникнуть вниз. Туда, где под толстым слоем почвы скрыт подземный резервуар. Капелька решила просочиться сквозь грунт, и для надёжности водорослями привязала к себе сына. Обнаружив крохотное отверстие, устремилась в неведомое и протиснувшись промеж камней, кореньев и всего, что намертво вгрызлось в землю, булькнула в потаённый водоём. Вынырнув, отвязала сына, и малыш начал резвиться, так как вода неспешно понесла их по подземному тоннелю. Впереди ожидала неизвестность, но чутьё подсказывало, они в верном направлении!

Правда вскоре мрачный свод плотно навис над потоком. Теснясь, капелька с малышом с трудом продвигались вперёд. Температура воды поднялась, и они почувствовали нестерпимый жар! Стало трудно дышать, как вдруг кипящий водоворот выбросил их на поверхность. Капелька от испуга прижала малыша, и ощутила дыхание ветра! Возлюбленный кружил возле родника в томительном ожидании. Счастливая, она увидела знакомый валун, а подруга ивушка, протянув руки-ветви взяла малыша. Ветер лёгким дуновением приклонил росшие неподалёку цветы и обнял жену. Капелька всплакнула, а родители на радостях что-то приговаривали.

На этом завершилось её путешествие. Капелька убедилась в простой истине, которую многие позабыли. Истина же в том, что от любви не отказываются. Отказавшись от любви, отрекаешься от жизни…

Волчица

Случилось это ранней весной. Снег ещё не сошёл, но проталины грязными, ажурными кольцами обнимали стволы деревьев. Весенний воздух пропитался надеждой и берёзовым соком, то и дело проступавшим сквозь молодую кору. Зимняя стужа осталась позади, и лесная живность зашевелилась на радость волкам, в чьей нелёгкой судьбине зимовать в поисках пропитания. Когда, лютуя на белоснежных просторах, стая рыскала озлобленной, измождённой бандой наводя ужас на окрестные сёла. От голода резала скот, а случалось – и дворовых собак. Но длинные, холодные ночи волки пережидали, прижимаясь друг к дружке, укрывшись от колючего ветра. Тот забирался в самые потаённые уголки волчьей шубы, ни на минуту не оставляя в покое. А стоило завьюжить метели, как прячась за деревьями они наблюдали за позёмкой, выходившей на охоту. Кружа, та изматывала путников, навевая сон – избавленье от неотступных холодов.

Эта история о жизни волчице. О матёрой самке, долгое время вынашивавшей потомство. Вот уже две с лишним недели волчица не участвовала в охоте, а кормилась тем, что добывали волки. Ведь она была единственной брюхатой сукой в стае, а у волков так заведено, что спариваться имеет право только вожак. Остальные – служат заботливыми няньками для малышей. Учат и оберегают их. Правда люди зачем-то считают волков хищниками, не ведающими жалости! При том что волки весьма дружелюбны по отношению к сородичам и от их слаженности зависит результат охоты, где действуют на диво организованно. Помимо прочего, души не чают в малышах и трогательно о них заботятся…

И вот долгожданная весна распахнула объятья, а улыбчивый апрель вступил в свои права. Солнышко припекало не на шутку, снег почти сошёл, обнажая взбухшую, маслянистую почву. Весенний день стремительно прибывал. Тепло выманило из убежищ лесных обитателей, и всё бы ничего, не случись происшествие, послужившее поводом для отстрела волков. Потому как, по негласной договорённости, волки не тревожили домашний скот в тёплый период. Бывало, они наведывались в хлева, но только в лихую годину. Когда на дворе выла вьюга и голод делал хищников смелее. Но когда скот привязывали на поле, никто не опасался, что они нападут.

Так было до недавних пор, пока пришлый одиночка, не задрал молодого козлёнка, да не напугал мальца, который его пас. Что тут началось! Охотники окрестных деревень вышли на облаву. Им ведь невдомёк, что виною случившемуся – чужак. Который, преспокойно ушёл целёхонек, даже не ведая, какую беду накликал на собратьев. Но для охотников все волки на одну морду! Вот и наводили порядок капканами да ружьями.

Не свезло волкам. Потеряли они сородичей, чьи шкуры теперь украшают избы наиболее удачливых стрелков. Оттого и берегли волчицу и для надёжности сопроводили в глубь чащи. Куда охотники ни за что бы не добрались. В дремучем лесу не то что волка – друг дружку пострелять немудрено.

В такой тревожной обстановке волчица принесла приплод – трёх крепких волчат. Правда молодняк держали на удалении, пока у щенков не открылись глаза. К тому времени кровожадность охотников сошла. Решив, что жатву они собрали, мужики оставили волков в покое.

Тяжело в учении – легко в бою

Зализывая раны, стая приняла пополнение. Она остро нуждалась в самцах. Потому и не скрывали волки радость при виде молодняка, трусившего им навстречу. Однако, не добегая пары шагов, волчата уселись на землю. Им простительна робость, ведь грозную мощь олицетворяла сплотившаяся возле вожака стая. Отчего малыши испуганно глазели и ждали как поведёт себя волчица, что первой подошла к вожаку. Они обнюхались и к щенкам неторопливо направился отец придирчиво оглядывая каждого. Волчата ткнулись ему в морду, а кое-кто попытался укусить, за что мощной лапой был свален наземь. После и остальные проявили дружелюбие к вновь прибывшим. А когда щенки подросли, к ним приставили учителя. Матёрого волка, кому вменялось выучить премудростям охоты и намотать каркас из мышц на молодые, набирающие вес тела. Ибо выносливость волков давно стала притчей во языцех.

Ежедневно с восхода и до самых сумерек волчата постигали пословицу «волка ноги кормят»! Изнуряющие забеги изматывали. Они сбивали в кровь подушечки лап и жадно лакали из первой попавшейся лужи. Порою с ненавистью смотрели на учителя, седого волка за требовательность с какой тот подходил к воспитанию. Воистину «тяжело в учении – легко в бою!». Этой присказкой он подстёгивал, видя, как волчата взбираются на крутой склон или отлогий косогор. И они поневоле набирались опыта, вымахав в холке, чем мало напоминали неуклюжих щенков, какими когда-то скрывались в чаще. Нагрузки, сопровождая обучение, стали привычны.

И тут случилась беда, один из братьев угодил прямёхонько в волчью яму! Его жалобный вой долго звенел, напоминая о полной, непредсказуемых последствий жизни, на какую волчата обреклись, родившись в лесу.

После того случая встревоженная волчица окружила заботой младшенького. Недовольный наставник, обратился к отцу. Получив взбучку, мать затаилась, но по-прежнему опекала сына. Её старания возымели успех. Волчонок понял, она в обиду не даст и грудью закроет если понадобится. Вот и старался всё время находиться вблизи, как бы чего не вышло. А тем временем, старший охотно учился, впитывая всё, чем делился наставник. Он прекрасно усвоил: коллективная охота – залог выживания! А там, где стая, там иерархия. Потому и стремился познать премудрости, коими обладает всякий учитель.

Наступил июнь, время, богатое живностью. Спасаясь от жары, звери укрывались на опушках вблизи ленивых холмов. Там грелись на солнышке, подставляя покрытые густой шерстью упругие бока. Мелкая живность копошилась в траве, а птичий гомон не смолкал ни на минуту.

Однако с приходом лета – волки обленились! Длинные переходы остались в прошлом. В них не было нужды. Нежась у водоёмов, стая с ленцой выжидала добычу, что сама шла в пасти. Так проводили они дни лакомясь утомлёнными жарой травоядными. Многие отъелись, и двигались вперевалку и тогда вожак грозным воем созвал на совет. Все собрались, поджав хвосты в недоумении переглядываясь.

Наблюдая за лоснящимися от сытости собратьями, вожак вспомнил зимнюю стужу, когда поджарые от голода волки преданно заглядывали ему в глаза, понимая – от него зависит, наполнят они желудки либо нет. Он тяжко вздохнул и объявил, ввиду того что многие утратили осторожность, стая рискует превратиться в добычу. По этой причине нужно уйти в глубь леса пока не выследили охотники.

Как и предполагал, повисло молчание. Не всем понравилось сказанное, в их глазах читался вопрос: зачем? Вокруг столько еды. Тем не менее, возразить никто не посмел. Вожак сурово смотрел на сородичей, с каждым сезоном набиравших вес. Но все опустили глаза, не выдержав пристальный взгляд.

Чёрный как смоль волчонок, старательно во всё вникал. Он изучал жизнь стаи и от него не укрылось, как сытыми волки неохотно подчинялись вожаку. Волчонок не мог понять, причину их неразумного поведения, ведь стая в безопасности и без риска добывает пропитание. Это – результат мудрости вожака! Так почему они недовольны?

Приговор

И вот нагрянул сентябрь – первенец в тройке грядущей осени. В этом году он выдался холодным, заявив о себе как о несговорчивом госте, чьё время недолговечно проливными дождями. Его приход ознаменовал стылый ветер, раскачивая деревья. Словно по волшебству с них слетели листья и покрыли озябшую землю. Бабье лето прошелестело прощальным поцелуем, оставляя послевкусие минувшего тепла. Всё вокруг запричитало, заскулило, замаялось в преддверии грядущих холодов. Замаячило простуженное морозами время, а дивный воздух осени напитала прелость. Она била в ноздри, путая следы и толстый слой шуршащей листвы, мешал уловить запахи.

Вожак не любил дни, когда затхлая осень поглощала свежесть лета. Он ждал заморозков и снега, что пригвоздит к земле пёстрый, разноцветный ковёр. С ещё большим нетерпением того предвкушали волчата. С первым снегом их ждёт испытание, участие в коллективной охоте. Правда, волчата не знали последствий, зато волчица всё понимала. Оттого и нервничала, так как не сдюживших на охоте – изгонят из стаи!

Наконец долгожданный мороз прихватил землю, а позёмка припорошила листву. Вожак расставил волков на номера. Те, кто помоложе организовали коридор, по которому более опытные погонят зверя. То ли кабана, то ли лося. Не это важно. Важно другое: волчатам вменялось не сходить со своего места. А заслышав тявканье, подавать голос, чтобы жертва знала – впереди опасность! В том и состоит суть коллективной охоты – приказы не обсуждают. Их невыполнение грозит стае голодом.

Все разошлись. Каждый занял своё место. Волчата настороженно принюхивались и приглядывались. Неизвестно, что творилось на душе у старшего, но внешне он был спокоен. Прислушиваясь к шорохам, волчонок с благодарностью вспоминал учителя.

В тоже время в голове меньшего брата творилось несуразное! Он впервые оказался без матери. Где же мама? Она обязательно должна прийти на помощь. Мысли лихорадочно крутились, ведь рядом не было никого, кто подскажет, как действуют на охоте. Время обучения вышло…

Внезапно раздался шум преследования! Треск валежника, хруст веток да грозное похрюкивание, выдавали здоровенного секача. Казалось, зверя гонят аккурат на испуганного волчонка. Впрочем, у страха глаза велики! Вот и мерещится опасность, коей быть не может.

Тем не менее кабана действительно гнали. Правда, не на волчонка, а по направлению к болоту, где волки собирались с ним разделаться. А для того и нужно, чтоб волчата подавали голос, направляя жертву на неудобье.

Но шум приближался, и, казалось, вот-вот и выскочит из кустов клыкастое чудовище. И не выдержал волчонок! Бросился наутёк, оставляя место, что запретили покидать. В ту минуту думал, как добраться до матери. Она заступится, и, как всегда, всё ему простится…

Кабана упустили. Он прошёл сквозь волчью цепь аккурат в той самой бреши, что образовалась из-за струсившего волчонка. Стая осталась голодной и волчий суд был скор – трусливого недоросля, навеки изгнали. Теперь это был типичный отморозок, из тех, кто не брезгует питаться падалью. Волчица завыла, но изменить приговор не в её силах.

Тоска

Молодой, избалованный волк не сразу понял, какая беда приключилось. Он растерянно оглядывался на сородичей, которые сразу отодвинулись. Один лишь старший брат, оставался недвижим. Волчонок прильнул к нему, в надежде на защиту.

Видя, как старший сын сквозь прищур разглядывает стаю, вожак недовольно сдвинул брови. Заворчали обозлённые неудачной охотой волки. Тогда к сыновьям подошла мать-волчица. Она понимала, чем всё может обернуться, и не желала, чтобы старшего, честно заслужившего жить в стае, также изгнали. Лизнув первенцу морду, волчица указала младшему идти за ней. Тот послушно побрёл за матерью, беспрестанно оглядываясь и поскуливая. Теперь им предстояло добывать пищу самим. Правда, волчицу не изгоняли, однако вожак не давал разрешения, покинуть семью. Проявив своеволие, волчица отрезала дорогу домой. Но неизвестно, что лучше: оставаться среди сородичей зная, как кровиночке туго, либо разделить с ним судьбу…

Потянулось холодное время. Охотиться вдвоём было трудно. Только теперь молодой волк понял их бедственное положение. Он исхудал и тысячу раз клял себя за то, что ленился во время учёбы. Оттого, нынче постигает науку по-другому. Голод не тётка, кого хочешь выучит. Так думал обозлённый на собственную неумелость волк и набирался опыта.

А тем временем, декабрь подошёл к концу. Зима выдалась снежной. Огромные сугробы завалили леса и поля. Волчица с сыном отощали и преодолевая страх, направились к деревне. Лютый голод гнал туда, куда в лучшие времена не осмеливались подойти.

Осторожно приблизившись, они выбрали двор на отшибе и едва наступила ночь, как молодой волк пробрался к сараю. От него за версту несло свалянной шерстью и куриным помётом. Волчица следовала позади. Она уже предвкушала добычу, когда раздался лязг железа, а следом отчаянный визг молодого волка, угодившего в капкан! Хромая от боли, он ринулся прочь, но железная цепь натянулась, подкосив его бег.

На шум из дома выскочил здоровенный мужик, держа в руках ружьё. Волчица кинулась к сыну, но, увидав, что капкан намертво вцепился ему в лапу, ринулась навстречу гибели. Бросилась на человека! Хозяин дома, выстрелил. Что-то вспыхнуло и громыхнуло…

Волчица судорожно дёрнулась – и проснулась! Раздался второй выстрел, за ним третий. Оказалось, то охотники находились неподалёку от логова, где зимовали волки. Ведь волчице с сыном пришлось долго скитаться, пока не набрели на заброшенное лежбище в центре подмёрзшего болота. Его надёжно защищала тропа, только зная которую и можно пробраться на островок, куда они всякий раз возвращались с охоты. Здесь было безопасно, замёрзшая болотная корка с трудом выдерживала вес исхудавшего волка. Так что никакому охотнику не удалось бы без риска став утопленником добраться до логова.

– Это всего лишь сон, – выдохнула волчица, взглянув на встрепенувшегося от выстрелов сына. Кто семимильными шагами навёрстывал упущенное время в жёстких полевых условиях.

Тем не менее, шум преследования становился всё ближе. Это раззадоренные ночной охотой стрелки гнали ошалевшего от собачьего лая кабана. Тот, не разбирая дороги ломился к болоту. Хотел укрыться в зарослях, так как бежать становилось всё труднее. Кровь хлестала из раны оставляя на снегу путеводную нить Ариадны. Но именно секач как никто вынослив и живуч. Его мало подстрелить – его нужно загнать! А с учётом камышей, куда стремился, риск для преследователей возрастал. Не всякий отважится пуститься в заросли, где кабан может напасть, и неизвестно кто тогда станет добычей.

Кабан юркнул в камыши, широкой полосой окаймлявшие болото. Слышно было, как охотники переругивались, но не рискнули двинуться дальше. Они вымещали досаду на собаках. Те сдуру сунулись в камыши, но пронзительный визг их товарки, пегой суки, показал – шутки кончились! Секач одним движением располосовал её, и она повернула вспять. Выскочив из камышей, пробежала несколько шагов и свалилась замертво. Охотники, несолоно хлебавши отправились восвояси. Однако для кабана это ничего не меняло. Истекая кровью, он погрузился в сон.

Подождав, пока утихнет шум, волчица с сыном подошли к огромной груде мяса. Это была большая удача! В середине зимы неподалёку от логова на снегу валялась здоровенная, тёплая туша, от которой валил пар. Туша, какой с лихвой хватит всей голодной волчьей стае. Не раздумывая, мать с сыном задрали морды и испустили призывный вой. Несмотря на истощение, даже не притронулись к пище, а охраняли добычу. Ожидание повисло в воздухе. Неизвестно, чем обернётся встреча…

Прощение

Меж тем опасения оказались напрасны. В трудную годину родня спешит объединиться. Правда не обошлось без шероховатостей и когда к болоту один за другим стали приближаться сородичи, волчица с волком не шелохнулись. Однако стоило кому-либо направиться к туше, как они начинали глухо рычать, выражая готовность ринуться в бой.

Вожак равнодушно наблюдал, решая сложную задачу. Ему ничего не стоило дать отмашку, и голодные волки растерзают обессиленных мать и сына! Но останавливало, что они сами призвали стаю и не притронулись к неслыханной в стужу добыче. Туше, что позволит им набраться сил.

Он медленно подошёл и обнюхал манящее предвкушение пиршества. Волчица с сыном привстали и, поджав хвосты, выказали покорность. Не обращая на них внимания, вожак приступил к еде. После чего к туше подошли остальные.

Всё это время мать с сыном ожидали в сторонке, пока им позволят приобщиться, и вот долгожданное разрешение было дано. Теперь они вместе со всеми рвали мягкие куски огромной вкусной туши.

Насытившись, вожак дал шанс молодому волку. Как всё обернётся в дальнейшем, то нам неведомо. Но достоверно известно, после трапезы они с волчицей куда-то отлучились. По всей видимости, успели соскучиться. Волкам тоже свойственна нежность.

На этом завершается история. Волчица вновь оказалась брюхатой. Жизнь в лесу продолжалась несмотря ни на что…

Девятый

Красавец апрель вот уже несколько дней как вступил в свои права. Он охотно сменил март, напитавший воздух свежестью и берёзовым соком. Пробудившись от зимней спячки, лесная живность грелась на солнышке. Всё вокруг зашевелилось, задвигалось в преддверии наступающего лета. Впереди ожидал брачный период, когда нужно размножаться да взращивать потомство, дабы к осени оно бегало, плавало и летало. Ничто не в состоянии изменить извечный круговорот жизни, до той поры пока Создатель дарует нам солнечный свет…

Об этом размышлял почтенных лет мужчина, прогуливаясь возле родильного дома с букетом цветов и пакетом, из которого выглядывала коробка конфет, а на дне покоились две бутылочки красного вина. Изредка поглядывая на окна, он улыбался в предвкушении скорого свидания. Всё дело в том, что жена благополучно разрешилась от бремени, подарив ему девятого отпрыска. Вот и радовался пополнению семейства. Правда, ещё не придумал имя малышу, но за этим дело не станет. Было б дитё, а имечко найдётся.

Несмотря на свой совсем не юношеский возраст, как-никак разменял шестой десяток, отец новорождённого чувствовал себя великолепно. Ещё бы, девятый ребёнок – это немало! А причина тому – любовь к детям, поскольку сам вырос в многодетной семье. Где детский гомон и трескотня смолкали лишь на заходе солнца, когда малышей укладывали спать. С той поры, сколько себя помнил, вопрос рожать или не рожать, не стоял на повестке. Благо жена разделяла его взгляды, и каждую дарованную природой жизнь они бережно взращивали. И теперь в их семействе девятеро, и старшие с нетерпением ждут, когда он привезёт домой младшенького…

– О чём задумался, папаша? – чрезмерно бодрый для раннего утра голос отвлёк от размышлений.

Мужчина повернулся и увидел крепкого парня, что вместе с приятелем также дежурили под окнами. Он улыбнулся и благожелательно ответил:

– Да так, ни о чём. Радуюсь…

Отчего-то ответ развеселил спрашивающего, и, махнув рукой в сторону окон, он добавил:

– Сын или внук?

Наш герой молча кивнул. Однако собеседник не понял и на всякий случай уточнил:

– Так сын или внук?

– Сын, сын, – утвердительно произнёс мужчина.

По всей видимости, ответ удивил. Парню, что проявил интерес, едва перевалило за тридцать, а тут мужик, который в отцы годится, а гляди, туда же. Пришёл за сыном. Не за внуком. Они с приятелем переглянулись, и в качестве похвалы второй, до того молчавший, слегка растягивая слова, вымолвил:

– Молодец, батя! Так держать.

Мужчина кивнул и устремил взор на дверь, из которой вскоре должна появиться жена с новорождённым. Однако весёлая парочка не унималась. Тот, кто начал разговор, как бы между прочим заметил:

– У меня третий, а ты, батя, которого по счёту настрогал?

В его фамильярности не было ничего обидного. Когда находишься в приподнятом настроении, на многое не обращаешь внимания, и хорошо, если встретятся понимающие ситуацию. Тот, кому адресовался вопрос, оказался из их числа и, доброжелательно улыбнувшись, ответил:

– Девятого. Но, Бог даст, не последнего…

Возникла пауза. Сказанное не то что удивило – огорошило! Приятели замерли как вкопанные. Наконец, оправившись от изумления, второй, стараясь не обидеть сомнением, вежливо спросил:

– Вы это серьёзно? Насчёт девятого…

– Разве я похож на шутника? – усмехнулся мужчина. – Так получилось. Чего и вам искренне желаю. – закончил он добродушно.

Приятели долго не могли прийти в себя, виданное ли дело, девятеро ребятишек, и на всякий случай уважительно промолчали. Они принялись о чём-то шептаться, время от времени поглядывая на того, кто наконец дождался жену с младенцем и, поблагодарив санитарок, вручил им пакет с гостинцами. Жене передал букет цветов, и она с улыбкой его приняла. Затем привычно взял малыша, и семейная чета направилась к стоянке. Где ожидал симпатичный микроавтобус из тех, какие так любят многодетные семьи.

Проводив семейную пару взглядами, приятели повернулись к окнам и, кого-то в них заметив, замахали руками. При этом перебивая друг друга, пытались докричаться сквозь закрытое от прохладного весеннего ветерка окно…

Бережно усадив жену с младенцем позади, мужчина расположился за рулём и, запустив двигатель, мягко тронулся. Он аккуратно вырулил на дорогу, где с трудом втиснулся в плотный поток. Его приняло в свои объятия несметное множество машин. Кто здесь только не толкался! И тяжёлые джипы, немалыми габаритами вызывавшие уважение, и вальяжные седаны, покачиваясь, перемещавшие седоков, и небольшие, юркие малолитражки, выгодно отличавшиеся умеренным аппетитом. И даже редкий мотоциклист, обрадованный приходу весны, прорычал мимо, будучи запахнут в косуху на меховой подкладке. Впереди и сзади, справа и слева все куда-то спешили, и опытному водителю приходилось предугадывать манёвры соседей, дабы не слишком качало сладко спавшего малыша.

Однако тот, почуяв едва уловимую вибрацию, непременное условие работы любого двигателя, проснулся и криком изъявил желание покушать. Делать нечего, мужчина свернул на ближайшую автозаправку и, миновав колонки, притулился поодаль. Возле наспех высаженных декоративных кустов, чтобы не мешать остальным. Его жена приступила к кормлению, и младенец старательно засопел. Оно и неудивительно, насыщаться грудью – дело непростое! Нужно приложить немало усилий, лишь тогда добудешь молоко.

Наблюдая за сопевшим малышом, отец улыбнулся. Он вспомнил детство. То далёкое время, когда с братьями и сёстрами ежедневно проведывал дедушку и бабушку, помогая управляться по хозяйству. В их селе так было заведено, впрочем, как и во всех других сёлах, к тому же старики жили напротив, аккурат возле колодца, из которого вся улица черпала воду. Оттого наносить воды в избу и напоить корову не составляло труда.

Их небольшое старинное село издревле таилось за лесополосой. Подальше от чужих глаз и пыльной автострады. Сюда редко наведывались чужаки. В основном наезжала родня, перебравшаяся жить в город. Ведь многие сельчане были родственники, и дедушка частенько рассказывал, как дружно они жили при царе. Как посещали церковно-приходскую школу, и здорово, что нынче всех детишек учат и они сызмальства набираются уму-разуму. А иначе придётся зарабатывать на хлеб тяжёлым трудом.

Он вспомнил, как бабушка кормила пирогами, оладьями и блинами со сметаной. А кусковой сахар, который покупала в лабазе, был твёрдым и долго не таял во рту. Несмотря на горячий чай, каким внуки запивали сладость. Но особенно вкусным было варенье! Его она варила в огромных медных тазах, и внучки помогали чистить фрукты и ягоды, а после вся семья с удовольствием им лакомилась. Долгими зимними вечерами ароматное варенье напоминало тёплые осенние деньки. А поскольку родни было видимо-невидимо, его варили на всех, и стеклянные банки в то время считались большой редкостью.

И вот однажды, попивая чаёк из блюдечка, на вопрос одного из внуков, чему их учили в церковно-приходской школе, дедушка охотно ответил:

– Грамоте учили. Закону Божию.

Закон Божий вызвал непонимание, и тогда дедуля разъяснил, дескать, учили, как жить, по совести. Помогая друг другу. Потому как в суровом климате России надобно держаться вместе. Только так можно выжить на бескрайних просторах нашей необъятной Родины.

– Наподобие октябрят? – на всякий случай кто-то уточнил.

Дед задумался и, видя, как малыши с нетерпением ждут ответа, утвердительно кивнул:

– Вот-вот.

– А ещё чему? – не унимались детские голоса. Очень уж было интересно слушать деда. Ему и самому доставляло удовольствие коротать время с внуками. Общаясь, старик откалывал специальными щипчиками кусочки сахара от большой глыбы и раскладывал перед детворой.

– Чему ещё? – повторил он. – Чтоб не дай Бог не выросли предателями.

– Это как? – спросил самый дотошный. – Чтобы враг ничего не выпытал?

Дед оглядел детвору. Со всех сторон смотрели наивные и любознательные глаза. Старик улыбнулся и разъяснил:

– Не совсем. Но врагу тоже не след ничего говорить. Однако раньше предателями считались также и те, у кого был всего один ребятёнок…

Его ответ озадачил внучат. До конца не понимая, что это значит, они растерялись. Ожидая, что дедушка, как всегда, всё объяснит. Но тот молчал. Тогда внуки пошептались, и самый смышлёный решил прояснить ситуацию:

– Почему? – выражая всеобщий интерес, спросил он.

Старик пожевал губами. Не рано ли такое сообщать малышам? Впрочем, раз интересуются, так тому и быть. Он вздохнул и постарался как можно понятнее растолковать, дескать, когда у родителей всего один ребёнок, случись что, он останется сиротой. И если папа с мамой не озаботились нарожать ему братьев и сестричек, значит они его предали! Оставили одного. В дальнейшем, если с родителями приключалась беда, о таком ребёночке заботились родственники. Забирали к себе. Не было на Руси детских домов, и всех детишек пристраивали, поскольку, как говаривали старики, – чем больше деток, тем лучше! И сурово пеняли тем, кто не спешил обзаводиться потомством…

Внезапно перед микроавтобусом припарковался новенький кабриолет, отвлекая счастливого отца от воспоминаний. На кой чёрт так притёрся, едва успел он подумать, как из кабриолета показалось знакомое лицо. Вслед за лицом последовало тело, и сосед по даче, разминая ноги, направился к микроавтобусу. Мужчина открыл дверь и вышел навстречу обладателю дорогой машины.

– Привет! Давненько не виделись, – сосед не скрывал радости. – Как тебе моё новое обретение? – хвастливо указал на машину яркого фиолетового цвета. – Представляешь, не успели привезли в салон, а я уже катаюсь, – не умолкал он, – А ты, как погляжу, по-прежнему на своём танке?

Мужчина развёл руками. Раз видишь, зачем спрашиваешь?

– Ну ничего, ничего, – сообразив, что едва не сморозил лишнего, примирительно сказал сосед. Затем, наморщив лоб, спросил. – Это сколько мы не виделись?

И, не дожидаясь ответа, принялся загибать пальцы. Выходило, без малого полгода. Оно и неудивительно, дачный сезон только начинался, а жили они на разных концах города. Мужчина согласно кивнул. Пожалуй, так и будет. Он взял громогласного соседа за локоть и отвёл от микроавтобуса, в котором жена кормила малыша. Ибо его громкий голос разносился на всю заправку, и многие с интересом поглядывали в их сторону.

– Как твои дела? – не умолкал знакомец, который был значительно моложе. – Всё в трудах и заботах? Как всегда?

В его тоне послышалась усмешка. Уж кто-кто, а сосед хорошо знал семью собеседника. В отличие от их с женой бездетной пары, обладатель подержанного микроавтобуса каждую весну сажал на даче огород. Он служил подспорьем для многочисленных ртов, да и дети приучались труду, дабы не выросли лоботрясами. Жаркими летними выходными дружная семья не покладая рук трудилась на участке, и сосед, бывало, подтрунивал над многодетным отцом, когда оставались с глазу на глаз. Вот и теперь не удержался и съязвил.

Однако мужчина не отреагировал. Он снисходительно наблюдал за тем, кто растрачивал жизнь на пустое, с его точки зрения, времяпрепровождение. Но каждый сам себе хозяин. По крайней мере, многие так думают.

В это время любознательный сосед, не стоявший на месте, умудрился разглядеть, что происходит в микроавтобусе. От удивления хлопнул себя по бёдрам и, выпучив глаза, произнёс:

– Да ладно!

Собеседник улыбнулся.

– Ну ты даёшь! – выдохнул сосед, – Это который по счёту? Я уже сбился…

Он растерянно улыбнулся. Такому простительно незнание. Когда вырос единственным ребёнком, а женившись, решил жить для себя, чужие проблемы мало заботят. Ведь у самого голова не болит, так какая разница, у кого и сколько? Да и некогда ему. По несколько раз в году уезжал с женой на отдых. Впрочем, и иных развлечений хватает. А на такую жизнь нужны деньги. Вот и крутится как белка в колесе. То одно, то другое. Однако в редкие приезды на дачу они нет-нет да и общались. Бывало, выпивали рюмочку-другую, и в минуты откровения соседа всегда интересовал один и тот же вопрос:

– Нет, ну ты мне объясни, на кой чёрт тебе столько?

Глава семейства не обижался. Он видел: бездетный муж искренне не понимает, а потому жалел его. Ну что это за жизнь, думал он, возвращаться в сумерках домой, а там пусто! Родителей давно схоронил, а братьев и сестёр нет. Оттого и мается, рассуждал он. Правда, какая-никакая жена имеется, но ведь больше-то никого. А если она задержалась на работе или уехала к маме, хоть волком вой! Каково это – одному в пустом доме? С ума можно сойти. Хоть бы собаку завёл или на худой конец змею…

К сожалению, не все так рассуждают. Многие растрачивают жизнь на развлечения, путешествия или иные забавы. Их можно понять, в таком времяпрепровождении своя прелесть! Однако дальше что? Всего должно быть в меру. И если дома не слышен детский смех – значит, вскоре грянет траурный марш. По крайней мере, такое частенько случается.

Глядя в удивлённые глаза соседа, мужчина вспомнил, как несколько лет тому назад, изрядно хватив лишку, тот в очередной раз настойчиво пытался узнать причину его любви к детям. Чего сам был начисто лишён и, не получив вразумительный ответ, принялся рассуждать:

– Нет, ну ты посуди, – держа в руке рюмку, говорил он заплетающимся языком. – Я единственный ребёнок в семье! Мне первому во дворе купили велосипед, затем мопед, а чуть позже мотоцикл. Как думаешь, почему?

Собеседник молчал.

– Да потому, – не унимался сосед, – что я единственный! И родители из кожи лезли, лишь бы у меня всё было. И в результате вывели в люди. Полюбуйся, теперь я в полном порядке…

Он икнул и горделиво приосанился.

– А что, – продолжал болтать без умолку, – квартира осталась от родителей, дачу отгрохал, машины меняю несколько раз в год. Да и объездил весь свет, путешествуя с этой… – он брезгливо поморщился, но спохватившись добавил. – Отец бы мной гордился…

В этом месте его путаный язык подустал, и сосед уставился на щедро накрытый стол, за которым бражничали. В тот день он приехал на дачу один, и жена помощника по хозяйству, которого нанимали, приготовила закуску и ушла. Вот они и засиделись дольше обычного.

«Богатому – деньги, другим дети»

На следующий день приятели увиделись ближе к полудню. Когда июльское солнце жгло неимоверно. Прогуливаясь по небосводу, оно безжалостно испепеляло деревья и траву. Однако это не мешало большой семье дружно пропалывать грядки, избавляясь от сорняков. Работа спорилась, старшие подавали пример младшим, а отец следил, чтобы никто не отлынивал. Сам тем временем сколачивал мостик, который собирался перекинуть через ручей, протекавший неподалёку. Чтобы не было нужды делать крюк, отправляясь за грибами, а напрямую, не вымочив ног, оказаться в лесу. Его руки умело управлялись с молотком, а свежеструганные доски кряхтели от недовольства, но подчинялись воле человека. Хозяин знал: терпение и труд – основа жизни! И чем раньше приучишь деток к работе, тем проще им будет в дальнейшем.

Он вытер рукавом лоб и бросил взгляд на красивый двухэтажный дом, украшавший соседские шесть соток. Тот был обложен клинкерным кирпичом и производил приятное впечатление добротного, ухоженного жилья. Глава семьи посмотрел на свой небольшой домик, значительно уступавший соседскому. Он улыбнулся, чувство зависти не свойственно его природе. Наоборот! Испытал сожаление, ведь, в отличие от соседнего участка, на котором одинокий помощник по хозяйству выстригал газон, в его владениях бурлила жизнь. Мальчики удаляли сорняки, а девочки под руководством жены готовили обед. Свежую зелень с грядки вымыли, картошку отварили, а селёдку почистили. Кроме того, благоверная напекла пирожков, и их соблазнительный запах привлекал детвору.

В это время открылась дверь соседского дома, и в проёме показался вчерашний собеседник. Мужчины обменялись взглядами и одновременно направились к небольшому штакетнику, которым разгораживались участки в их дачном посёлке. Они пожали друг другу руки, после чего сосед жадно глотнул из пластиковой бутылки. Судя по всему, с ней не расставался с самого утра. Его одутловатое лицо и взлохмаченные волосы говорили о беспокойном сне. К тому же вчерашнее возлияние давало о себе знать. Сосед утолил жажду, с облегчением выдохнул и негромко произнёс:

– Когда ты ушёл, я ещё долго не ложился. Всё думал. Ведь так и не дождался ответа…

Его глаза при этом хитро сощурились. Он взглянул на помощника, тут же сделавшего вид, будто чем-то чрезвычайно занят. Для пущей убедительности тот наклонился к траве и что-то с важным видом в ней разглядывал. Не иначе как обнаружил нечто неведомое и раздумывал, как поступить. Его жена готовила еду, мелькая в окне пристройки для гостей, где они и проживали. Оттуда доносился аромат восточной кухни, так как семья приехала на заработки из Средней Азии. Своё потомство они оставили на попечении родителей, и оба желали как можно скорее обустроиться, чтобы забрать их сюда.

Убедившись, что помощник занят делом, сосед обратил внимание на распиленные доски:

– Чего это ты сколачиваешь?

Получив ответ, предложил пособить, правда сделал это своеобразно. Он принялся расхваливать помощника: дескать, такой умелый, за что ни возьмётся, всё у него спорится. И крышу может перекрыть, и входные ворота поменять, а недавно сломалась вытяжка в кухне, так он её в два счёта починил. И это не говоря уже про водопровод, который ранее зимой замерзал, но теперь работает нормально.

– Что значит умелец, – добавил он хвастливо. – Так что не стесняйся, обращайся, если нужно.

Глава семейства поблагодарил, но отказался. Он и сам справляется. Да и старшие сыновья помогают, зачем кого-то отвлекать? Содержание дома – вещь хлопотная, забот хватает.

– Хорошо, что есть помощник, главное, чтобы не занял твоё место, – улыбнулся он в ответ.

Сосед не понял шутку и переспросил:

– Не занял место где?

Несмотря на очевидную рифму, многодетный отец сдержался:

– Где, где, – передразнивая произнёс он, – везде…

Ему не хотелось обижать соседа. Тому и так несладко. Дачу отгрохал, а дальше-то что? Детей не нажил, кому всё достанется? Разве что помощнику по хозяйству. Вон как старается, глядишь, и завоюет доверие. Его жены…

Он взглянул на соседа. Палящая жара сделала своё дело. Оказавшись на солнце, тот вконец размяк и, махнув рукой, направился обратно. Скорей оказаться в комнате, где бушевал кондиционер. Совершенно никчёмное с точки зрения многодетного отца устройство на природе. Но каждый играет в свои игрушки, и сосед скрылся за массивной металлической дверью.

Помощник по хозяйству облегчённо выдохнул и продолжил косить. Все остались при своих. Сосед с бутылкой освежающего напитка нежился в прохладных объятиях кондиционера, его работник трудился на газоне, а глава семьи двинулся к столу, за которым ожидали семеро по лавкам. Подоспело время обеда, и пора хорошенько подкрепиться…

– О чём задумался? – сосед положил руку на плечо.

Многодетный отец вышел из оцепенения и рассмеялся. Действительно! Воспоминания увлекли, а меж тем они по-прежнему на автозаправке. Неподалёку от микроавтобуса, где жена кормила малыша.

– Да так, ни о чём особенном, – усмехаясь ответил он, – вспомнил, как мы с тобой выпивали.

Собеседник улыбнулся. Правда, в его улыбке было мало радости. Да и недельная щетина, какой ранее не замечалось, не добавляла свежести. Кроме того, мятая рубашка, выглядывая из-под куртки, завершала облик неухоженного мужчины. Но и это не всё. При дальнейшем наблюдении обнаружились давно не стиранные джинсы, а на безымянном пальце правой руки отсутствовало обручальное кольцо! Помнится, его сосед не снимал ни при каких обстоятельствах. Даже когда ходил купаться на речку.

Перехватив взгляд собеседника, обладатель кабриолета опустил голову.

– Да, да, – еле слышно проговорил, – разводимся…

В его словах было столько горечи, так повеяло безнадёгой, что глава семьи испытал жалость. Однако не предпринял неуклюжей попытки влезть в душу, какими грешат любители посудачить о чужой беде, а молча смотрел на знакомца. В его взгляде было столько тепла, что тот почувствовал понимание, правда в ответ сверкнул глазами исподлобья. От напускной весёлости мало что осталось, голубые глаза соседа до краёв наполнила тоска. Они стояли друг против друга, и никто не решался заговорить.

Так продолжалось несколько минут. Владелец микроавтобуса выжидал. Он знал, мало искушённый жизнью сосед не сдюжит испытания тишиной и сам всё расскажет. Потому не спешил, давая ему время принять решение, чем делиться, а чем нет. Ведь сложно сохранять спокойствие, когда ум раскалён и мысли лихорадочно сменяют друг друга, вызывая болезненные воспоминания.

Так оно и вышло. Не выдержав внутреннего накала, молодой человек сдавленно произнёс:

– Представляешь, моя тут спуталась с одним…

От волнения он перешёл на шёпот, и приходилось вслушиваться в то, что говорил.

– Ушла к этому, – сосед раздражённо щёлкнул пальцами, пытаясь припомнить нечтозабытое, – фаерщику! Так, кажется, их называют?

Лицо собеседника выразило удивление: кто это? Сосед, видя, что требуется разъяснить непонятное слово, решил жестами себе помочь. Он стал размахивать руками, изображая что-то одному ему понятное. Однако это не дало желаемого результата, и тогда он пояснил:

– Они жонглируют факелами. Выступают на улицах, в общем, играют с огнём.

Объяснение удовлетворило, и обманутый муж продолжил. Правда, со стороны казалось, будто разговаривал сам с собой. Как бывает, когда кто-то, не обращая внимания на окружающих, бубнит себе под нос. Вот и сосед, не глядя на собеседника, обиженно буркнул:

– Ушла к тому, у кого ни кола ни двора, – его голос задрожал. – К тому, кто вдвое старше и ни во что её не ставит. Однажды при мне послал куда подальше. А она, как побитая собачонка, всё время заглядывает ему в глаза.

Он замолчал, будто утратил силы. Многодетный отец понимающе прикрыл веки, трудно без эмоций говорить о наболевшем. Такое под силу немногим. Оттого и не спешил отвечать. Парень-то неплохой, но, как оно нередко бывает, не сумел справиться с женой. Вот и мается, и, похоже, это надолго. Не высказывая вслух то, что может обидеть, он поинтересовался:

– А что значит при тебе посылал? Вы знакомы?

Неожиданный вопрос поставил в тупик. Сосед растерялся, так как понял, что сболтнул лишнее, но куда теперь деваться? Раз начал, будь добр, продолжай.

– Понимаешь, – собираясь с мыслями ответил смущённый предприниматель, – когда она стала задерживаться, я её выследил. А застав их вместе, устроил скандал. А что мне оставалось? – извиняющимся тоном объяснил он.

Было очевидно: соседу крайне неприятно вдаваться в подробности, и собеседник сделал жест – может, не стоит посвящать меня в нюансы? Но тому нужно было выговориться, и он вкратце поведал, как после того, как учинил скандал, хахаль жены, удивлённый произошедшим, тотчас послал её прямиком по направлению к женскому счастью. А его похлопал по плечу, дескать, извини парень, не знал, что эта сука – твоя жена. Кольцо-то она снимала, когда шла на свиданье, завершая, вздохнул он. Тем не менее, как выяснилось в продолжении разговора, всё же смогла убедить бродячего артиста в своей любви и осталась с ним. Делить радости и невзгоды кочевой жизни.

Когда сосед закончил изливать душу, главе семьи припомнился случай, как в один из дней старший сын, к тому времени женатый, заехал навестить. Во время обеда, когда семья собралась за столом, у него возник шутливый спор с сестрёнками о том, нужно ли стерилизовать котёнка, которого подобрал с улицы. К тому же пушистик пришёлся по душе не только ему, но и жене. Однако он вырастет и захочет погулять. Именно по этой причине сын настаивал на стерилизации, а сестрёнки не соглашались. Им было жаль котёнка, и они как могли вступались за него. Отец молча наблюдал за спором. В конце концов, не придя к единому мнению, дети обратились к нему за советом: как поступить?

Глава семьи ответил вопросом на вопрос:

– Что проку от сытой жизни, если нет возможности родить потомство?

За столом повисла пауза. Семья размышляла над услышанным. Отец, выждав несколько секунд продолжил:

– Как вы считаете, – обратился он к присутствующим, – кто по-настоящему счастлив, дворовый кот, изредка испытывая голод, но проживая полноценную жизнь? Или пресыщенный домашний любимец, которому, кроме еды, ничего более не светит?

Домочадцы молчали. Всем стало ясно, к какому выводу склоняется отец, ведь то, о чём говорил, было так очевидно. Убедившись, что его поняли, глава семьи произнёс:

– Если кот живёт на улице, в холодное время прячется в подвале, а сердобольные соседи, как ваша мама, подкармливают, незачем лишать его радости размножения. Сынок, – обратился он к первенцу, – ты взял животное, и теперь тебе нести за него ответственность. А это значит всю жизнь о нём заботиться.

Старший сын кивнул. Он и не отрицал, вопрос лишь в том, в каком виде содержать кота в жилье. Квартира, не улица! Имеются особенности, вот и раздумывал, как поступить.

Наблюдая, как его по-прежнему разъедают сомнения, отец спросил напрямую:

– Скажи, а тебе понравилась бы прожить жизнь в сытости, ни о чём не заботясь, но никогда не увидеть своих детей?

Тот смутился. Об этом он не задумывался.

– Или, – негромко продолжил хозяин дома, – разве кому-то дано право по собственной прихоти коверкать чужую природу?

Сын раздумывал. Действительно, кто дал ему право лишать котёнка радости испытать влечение к самке? Нет уж! Пускай живёт как его создал Творец. На том и порешили.

По завершении обеда он поблагодарил отца, не забыв при этом чмокнуть сестричек. Именно благодаря их настойчивости природа котёнка осталась неприкосновенна…

В этом месте воспоминания прервались, потому как сосед заторопился и погрузился в машину. При этом обещая наведываться на дачу, если отстоит её в судебном споре. Глава семьи пожелал ему терпения и побыстрее встретить ту, что нарожает деток. Ведь без них, как ни крути, жизнь не в радость. Однако сосед отрицательно покачал головой. Нет уж! Довольно! Он скорее поступит в семинарию, нежели ещё раз женится. Ну-ну, подумал собеседник, но вслух ничего не сказал. Он вернулся к микроавтобусу, где жена накормила малыша, и удобно устроился за рулём, дабы продолжить движение.

Выезжая с автозаправки, негромко включил радио. Из динамиков вырвался трепетный ноктюрн Шопена. Знакомая мелодия привнесла индивидуальность и потусторонность, присущие произведениям этого композитора, а лобовое стекло окропили робкие капли, и оно стало медленно запотевать. Глава семьи включил обдув и посмотрел в зеркало заднего вида. За спиной любимая укачивала малыша, который, основательно подкрепившись, дремал. Дорога дорогой, а перекусить не помешает. Так, наверное, думал младенец, если предположить, будто в этом возрасте новорожденные всё понимают. Впрочем, это тайна, покрытая мраком. Самым что ни на есть настоящим.

Капли на лобовом усилились, и вскоре плотной завесой с неба хлынул дождь, смывая оставшийся после зимы грязный серый снег. Водитель включил щётки, они едва успевали сбрасывать воду, до того плотным был поток. Он сбавил скорость. Многие последовали его примеру, поскольку обзор ухудшился, а впереди замерцали аварийные огни, предупреждая о столкновении. Мужчина ещё больше увеличил дистанцию и отстал от машины, за которой следовал. Мало ли? На дороге всякое бывает. К тому же в условиях ограниченной видимости спешка ни к чему. Он ещё раз взглянул на пассажиров и улыбнулся. Жена что-то напевала малышу, тот сладко спал. Безмятежный сон младенца пробудил воспоминания и щемящую боль, что засела в сердце, когда отца провожали на войну. А старшие братья и дед, сколько себя помнил, во всём служили примером. Им он старательно подражал. Правда, теперь на него равняются собственные дети. Вот только всё ли правильно делает? Не совершил ли непоправимых ошибок?

Глава семьи задумался. Действительно, а чему он научил детей? И научил ли? Об этом как-то не довелось всерьёз размышлять, поскольку живёт в суете и заботах. Как до него жили предки, а после будут жить потомки. Ведь и он когда-то вырос и выучился. Затем пришло время жениться, и вскоре пошли детки. Сначала в детский сад, потом в школу. Чуть позже в институт. Всё как у людей. Интересно, а дальше что? Сколько ему осталось? Как ни крути, закат жизни не за горами! А может, ну его к лешему? К чему эти грустные мысли? Вон какой богатырь уродился, и теперь надобно на ноги поднять. Так что впереди много дел.

Поглощённый рассуждениями, мужчина ненадолго отвлёкся на виновниц небольшой аварии. Из-за чего дорожный поток, обходя их с обеих сторон, замедлил движение, так как даже небольшого затора бывает достаточно, чтобы мощные авто сбавили ход. И на этот раз всё оказалось как обычно. Как бывает, когда невнимательность приводит к печальным последствиям. Вот и сейчас две симпатичные малолитражки, управляемые милыми барышнями, притёрлись друг к другу, не поделив дороги. Недовольно фыркая глушителями, эти лошадки на колёсах оказались в надёжном стойле и безуспешно пытались освободиться, дабы вырваться на простор. Однако основательно запутались в бамперах, молдингах, боковых зеркалах и дверных ручках друг друга. Металл и пластик перемешались, оттого разъехаться без ущерба будет непросто. Понимая это, очаровательницы о чём-то ожесточённо спорили, не забывая отчаянно трясти мобильными телефонами. Видимо дозванивались до покровителей, кои, снизойдя с вершин успеха, должны были сей же час всё уладить.

Мужчина улыбнулся, конфликт на дороге яйца выеденного не стоит. Подумаешь, авария! Ему и самому не раз приходилось бывать в столкновениях. Зато теперь предпочитает неспешную езду. Он ещё раз улыбнулся и, завидев знакомый восьмиэтажный дом, свернул в арку. Во дворе припарковался, после чего помог жене с младенцем выйти из микроавтобуса. К ним тут же подошли прогуливавшиеся пожилые соседки и поздравили с пополнением. Женщины оживились, увидев младенца, и пожелали ему вырасти умным и здоровым. Обменявшись любезностями с пенсионерками, семейная пара поднялась в квартиру, где приезд родителей ожидали дети и маленькая собачонка. Её с разрешения отца не так давно подобрала на улице одна из дочерей.

Когда вошли, малыша сразу забрали сёстры, бережно передавая сопящий свёрток из рук в руки. Так они знакомились с братиком. Один из сыновей поспешил вручить матери красиво упакованную коробку, перевязанную лентой цвета морской волны. Женщина всех расцеловала, после чего с девочками и младенцем удалилась в спальню. Там, как водится, уже поставили детскую кроватку, в которой в своё время побывали все, от мала до велика. Кроватка была надёжной и служила много лет. Правда, перегородила трюмо, стоявшее неподалёку. Однако в тесноте, да не в обиде. Коль для ребёночка нашлось место в животе у матери, на белом свете точно поместится. Так говорили старики, и эта мудрость дошла и до наших дней.

После возвращения хозяйки жизнь дома понемногу набирала привычный ритм. Получив от матери поручения, дочери приступили к их выполнению. Одна ушла в магазин за продуктами, другая к соседке пригласить на ужин, третья погулять с собачкой. Сыновья также разбрелись по своим делам. Кто на учёбу, кто на тренировку, а старшие на работу. По окончании которой вместе с жёнами прибудут вечером на торжественный ужин чествовать родителей и новорождённого. Отец, убедившись, что домочадцы разошлись, поспешил вернуться к служебным обязанностям. Сегодня запись больных пришлось отложить на вторую половину дня, вот и отправился в клинику, так как всю жизнь работал врачом-гепатологом.

Уже через час, оказавшись в своём кабинете, переоделся, вымыл руки и приступил к приёму. Предстояло общение с больными, и с каждым нужно найти общий язык. Одним прописать лекарство, другим, наоборот, прекратить принимать пилюли. При этом всех подбодрить, чтобы вера в исцеление взяла верх над недугом. Иными словами, обычная рутина, изредка разбавляемая приходом коллеги, к слову сказать, заведующего клиникой. И такой порядок сохранялся много лет, потому что клятва Гиппократа – не фигура речи, а самая что ни на есть главная врачебная инструкция.

Вот и сегодня по окончании приёма коллега зашёл поздравить с новорожденным. Они тепло пообщались, и условились, что «ножки обмоют» завтра, так как неделя подходит к концу, и удобнее всего это сделать накануне выходных. На том и порешили, а сейчас пора домой, и глава семьи откланялся. Он спешил к родному очагу, в котором горел огонь, согревая домочадцев теплом…

Возвращение

Пора домой, стая птиц сделала прощальный круг и, выстроившись клином, улетела в тёплые края. Птицам предстоял длительный перелёт, и сил понадобится немало. Однако не все благополучно доберутся до пункта назначения. Кто отстанет в пути, кого подстрелят охотники, но большинство всё же прибудет туда, где не бывает холодно, а всегда греет солнышко…

Пора домой, обрушиваясь на землю, пропели осенние ливни. Воде наскучило бороздить небесные просторы, и, дождавшись осени, она грузно оседает на промокшую почву. Осенний воздух пропитан прелой листвой, а холодные ветра, пронизывая прохожих, заставляют кутаться в тёплые куртки, плащи, укрываться под зонтами…

Пора домой, подумал наш герой, заходя в спальню. Пожелав жене спокойной ночи, он лёг рядом, погасил ночник и устремил взор в окно. За которым мгла кутала землю, преодолевая упорное сопротивление разрозненных остатков дневного света. В который раз он мысленно произносил эту фразу и в который раз надеялся, что в последний. Однако поутру просыпался и вместе со всеми радовался новому дню. Когда же день подходил к завершению, привычная мысль наваливалась, и старик вспоминал: пора домой. Незачем гневить Бога, задерживаясь дольше положенного. Он пожил, надобно и честь знать. А потому по собственному разумению всё исполнил, и дел как таковых не осталось. Детишек на ноги поднял, самому младшему – и тому за двадцать. Что ж говорить про старших? Они щедро одарили внуками и правнуками, многие из которых регулярно наведываются.

Всё-таки стремительно промчалось время, вздохнул старик. Не успел оглянуться, как скоро девяносто. Вот только Всевышний всё никак не приберёт. А ведь он готовится к встрече. Причём давно, но почему-то всё ещё коптит небо. Ведь не ему же в самом деле решать, когда наступит срок, оттого и не ропщет. Сетует помаленьку, и судя по всему, ждать осталось недолго…

Старик посмотрел на жену, которая предалась сну, как в детстве подложив под голову ладошки. Он помнил её лицо с девичества, когда брал красавицей в жёны. В ту пору молодость естественна и органична. Нынче же от былой свежести немногое осталось. Правда, справедливости ради следует сказать, её природная краса с годами не исчезла. Впрочем, как и у любой женщины, которая с возрастом становится только краше. И в этой зрелости есть своя изюминка. Как молодое вино, настоявшись, превратится в пьянящий эликсир, так и женщина, проживая жизнь в любви, увядая, источает благоухание. И теперь безмятежно спит рядышком с тем, возле кого уютно и спокойно.

Однако старику не спалось. Он вспоминал жизнь, что оказалась так скоротечна. Ведь не далее как вчера вихрастым мальцом сидел на лавке у печи, и босые ноги не доставали до пола. А теперь готовится к уходу. Вот так запросто. И в то же время не понимая, как такое может быть? Почему люди стареют? Ведь в душе он всё тот же повеса, правда тело свидетельствует об ином. Разной мелкой хвори набралось с избытком. Но дело даже не в этом…

За окном взвизгнули тормоза, отвлекая от раздумий. Негромкий возглас с извинениями и отборная ругань взорвали тишину. Надо же, кому-то повезло, подумал он. Молодец водитель, вовремя среагировал. Старик попытался вернуться к предыдущей мысли, но вместо этого задумался о Боге. Нет, он не посещал церковь. Просто верил! Верил, что жизнь не случайна, и уже в возрасте осознал: раз пришёл в этот мир, следовательно, когда-нибудь обязательно его покинет. И с тех пор был уверен: не может быть чьей-то прихотью многообразие, каковое наблюдал вокруг.

На первый взгляд могло показаться, будто годы превратили его в брюзгу и ворчуна. Вовсе нет! Другое дело, что с течением времени утратил смысл жизни. Перестал понимать, ради чего жить. Пока детишки были несмышлёныши, всё казалось просто и понятно. Работа, дом, работа. Теперь же разлетелись по белу свету, но родителей не забывали, регулярно навещая, балуя подарками. Правда, что с тех подарков, когда утеряно главное? А главным, как выяснилось, оказалась цель жизни, и нынче старик уподобился кораблю с вышедшей из строя навигационной системой, где опытному капитану ничего не осталось, кроме как вспомнить веками проверенный способ – ориентироваться по звёздам. Но как отыскать путеводную звезду?

Внезапно он увидел себя внизу! Лежащим на кровати рядом с мирно спящей женой. От изумления закашлялся и в тот же миг ощутил собственное тело. Его привычно сковали суставы и утратившие былую силу мышцы. Старик с трудом сел на кровати, не понимая, что происходит. Знакомый интерьер успокоил, вокруг всё было как и прежде, и вдруг он вновь почувствовал, как против собственной воли взмывает к потолку! Его бездыханное тело, грузно заваливаясь на бок, оседало на пол. Жена, услышав непонятный шорох, открыла глаза. Увидав скорчившегося в неестественной позе мужа, бросилась к нему. Напрасно! Безжизненный мешок с костями сполз с кровати. Она попыталась привести его в чувство, но тщетны усилия. Жизнь покинула временное пристанище, и оставалось отдать дань традиции – предать тело земле.

Всё это время старик наблюдал за происходящим. Подобно воздушному шару он парил под потоком, но удерживало бетонное перекрытие и кирпичные стены. Не будь их, неизвестно в какой дали бы оказался. К немалому удивлению, ни боли, ни страха – не было. Внизу жена оплакивала его тело, но ведь он по-прежнему жив! И находится рядом. Милая, не стоит так убиваться, захотелось крикнуть, но, увы, голос больше не слушался. Посмертное существование оказалось реальным и имело свои особенности. С одной стороны, не утратилась способность размышлять, с другой, сказать ничего не получалось. Старик пребывал в замешательстве, так как происходящее было неожиданным, и он не постигал формы своего нового бытия. Того, что парило в воздухе и было неизведанно-чарующим!

Увы, всё прежнее осталось на полу. С последним выдохом бренного тела нечто доселе неведомое выпросталось наружу и свободно перемещалось в пространстве. С каждым мгновеньем истончаясь, оно наконец просочилось сквозь кирпичную стену. Оказавшись на улице, взмыло ввысь! К звёздам…

Далеко внизу мерцали огни города, а старик поднимался всё выше и выше. Ещё несколько мгновений – и привычное мерцание стало едва заметно. Незнакомая форма жизни, в какую оборотился, удалялась от Земли. Только оказавшись в безвоздушном пространстве, она замедлила набор высоты, и её окружил сонм таких же, блуждающих и непонятных. Они явили бесконечное многообразие различных форм существования, но все были едины в желании помнить жизнь, оставшуюся на Земле. Возможно, потому, что слишком сильна оказалась привязанность к близким, и это вызвало немалое удивление старика. Впрочем, сам он не отличался от других и, проплывая среди себе подобных, неотступно думал обо всех, кого оставил горевать по поводу своей внезапной кончины.

Касаемо общения в непривычной среде: оно осуществлялось непринуждённо, и каждый свободно обменивался мыслями с другими, невзирая на то, что ещё не так давно разговаривал на языке местности, где родился. И вряд ли бы понял сказанное рождённым на соседнем континенте. Старику это поначалу показалось странным, но уже вскоре он без труда беседовал со всеми. Мысленно ответив на вопросы: кем был в прошлой жизни, с какой территории прибыл и так далее, наш герой произвёл благоприятное впечатление на сообщество, к которому примкнул. К тому же повторять бессчётное количество раз не пришлось. Единожды завибрировав, мысль в мгновение ока достигала всех, кто им интересовался, и вскоре вопросы исчерпались.

В свою очередь узнал, что вокруг витают представители различных в прошлом национальностей. Некоторые из них проявили недюжинное любопытство, другие безразличие, но все без исключения излучали доброжелательность. Старик обратил внимание на испанцев, американцев, египтян и палестинцев. Чем-то неуловимым отличавшимся от остальных. Впрочем, израильтяне, сирийцы, турки и даже греки также сохранили некоторую особенность. В чём тут дело, он не разобрался, поскольку отвлекали многочисленные представители славянских племён. Бывало, среди них попадались итальянцы, римляне и французы. Тем не менее славян было большинство.

Осознав это, старик приободрился. Надо же, умереть и очутиться среди своих! Правда, радоваться было нечему. Как ему разъяснили доброхоты, собравшиеся ждали очереди вернуться. Причём все желали воплотиться непременно среди родни. Однако такое оказалось по силам лишь для тех, у кого на планете осталось потомство. И его отпрыски давали возможность ушедшим родственникам возвратиться на Землю во внуках и правнуках. Получалось, обрадовавшие старика многочисленные представители славян не оставили после себя никого. И теперь маялись в безвременье, не зная, чем всё обернётся. А причина тому, что наша планета не стоит на месте, а облетает Солнце с невероятной скоростью. Одновременно вращаясь вокруг своей оси. Следовательно, большую вероятность вернуться имели те, чьи дети, внуки и правнуки проживали на планете. Остальным приходилось уповать на волю случая.

Когда старик это понял, ему стали ясны слова дедушки, частенько повторявшего: чем больше деток, тем лучше! И не зря бытует выражение: подобное притягивает подобное. А если подобного нет, то и притягиваться не к чему. Но об этом узнаёшь, только оказавшись за пределами земной жизни. Как говорится, на том свете. И тот свет существует! Теперь старик это знал.

В это время к нему обратился некто, с кем при жизни знаком не был. По крайней мере, старался припомнить, но, как ни пытался, не смог. Виновато извинившись, он попросил об одолжении. А именно, когда придёт время и старик в силу наличия большой семьи вернётся на Землю, чтобы вправил мозги одному знакомому и тот наконец перестал валять дурака и родил сына либо дочь. А лучше и мальчика, и девочку, так как именно от этого зависит возвращение его родителей.

К немалому удивлению нашего героя, незнакомцем оказался отец соседа по даче! Того самого, с кем изредка виделся и кто не обзаводился потомством, а жил исключительно для себя. Старик был поражён! Он тут же вспомнил слова, услышанные когда-то, дескать, если бы отец узнал, какого материального достатка добился сын, он бы им гордился.

– Да, да, – горестно усмехнулся собеседник, перехватывая мысль. – Мало того, что я воспитал дармоеда, так он ещё и не продолжил фамилию. Стало быть, – невесело завершил, – род наш прекратит существование…

Само собой разумеется, этот диалог, как и прочие в безвоздушном пространстве, происходил мысленно. Вот и постарался старик сдержаться. Не ответить. Хоть это было ой как непросто. Там, на Земле, привыкаешь к хаотичному движению мыслей. Главное, чтобы не сорвалось с уст! Не выдало сокровенное. Здесь же, в невесомости, все словно на ладони. Никто ничего не в силах скрыть. Едва появившись, мысль оказывается на всеобщем обозрении, и это доставляло немало неудобств вновь прибывшим. Поскольку достаточно было направить на кого-либо своё внимание, как об этом субъекте всё становилось известно. О чём думает, чего хочет и прочее. А также что с ним происходит, когда наступит время возвращаться, так как не всегда возврат на Землю связан со встречей с родственниками. И на это есть весьма веские причины.

Например, когда кто-то, проживая жизнь неоднократно, испытывает ненависть, злобу, зависть и им подобные чувства, он мгновенно привязывается к объекту, вызвавшему эти эмоции. При всём при том никто из двуногих не сознаёт невидимой, но от этого не менее крепкой связи и возвращается на Землю в обличие того, кого при жизни ненавидел. И только в безвоздушном пространстве нам дозволено осознать суровую неотвратимость правосудия. Иными словами, понимая тяжесть содеянного, испытать невыразимые страдания, поскольку предстоит ни много ни мало, а прожить целую жизнь среди тех, к кому ранее испытывал неприязнь. Относясь предвзято, без должного уважения и любви.

Старик задумался, нередко на Земле мы слышим о пагубности дурных мыслей. Об их бесперспективности и обязательном воздаянии за причинённое зло. О необходимости соблюдать нормы поведения, присущие человеческому сообществу, в котором достоинство – не последнее слово! Ведь нет ни одной религии, которая не призывала бы к миролюбию. Разумному общению всех со всеми…

Старик вздохнул и обратил внимание на нечто, державшееся особняком. Отстранённость этого нечто, выраженная в задумчивом наблюдении за собратьями, вызвала его неподдельный интерес. Вокруг сновали жаждущие вернуться в бренный мир. На их суетливом фоне спокойствие привлёкшего внимание порождало странное ощущение. Что-то в нём было завораживающим. Так манит пламя костра, вынуждая забыть обо всём.

Старик попытался прочесть мысли того, к кому было приковано его внимание. Однако не смог. Это нечто было опустошено! Правда, внутренняя пустота не являлась следствием страданий, присущим многим из присутствующих. В ней таилась бездна, на дне которой скрывались удивительные тайны. Старик, не отрывая взор, следил за умиротворением, исходившим от предмета его любопытства. Он был всецело поглощён этим – и нечто откликнулось. Не оборачиваясь, оно спросило:

– Могу я чем-нибудь помочь?

Бесконечность

Наш герой смутился, уж больно неожиданным был вопрос. Но тут же поблагодарил, старательно скрывая смущение. Нечто вернулось к привычному состоянию – наблюдению за происходящим. Наконец, не в силах одолеть собственное любопытство, старик поинтересовался:

– Если не секрет, – завибрировало пространство, – в чём причина вашего спокойствия?

Неизвестный не стал отмалчиваться и любезно ответил:

– Если бы я знал! – при этом в его словах не чувствовалось иронии. Ответ был искренним и простодушным.

Другое дело, что старика он не удовлетворил. Как же так? Разве можно оставаться безучастным, ожидая возвращение на Землю?

– Вполне, – отвечая на его сомнения, мысленно возразил собеседник. – Однако вы, – уточнил он, – судя по всему, всё ещё привязаны к прошлому. Испытываете сильные чувства к тем, кого оставили на Земле.

Его проникновенность обезоружила, и старик, невзирая на жизненный опыт, смутился. Чувство вины непреднамеренной, а потому ещё более неприятной, овладело. Он ощутил себя учеником, который пытается оправдаться, не выучив домашнее задание. Его собеседник, едва обменялись мыслями, сразу занял положение, каковое по праву принадлежит старшему. В то же время излучал доброжелательность, и старик не чувствовал себя уязвлённым. Чувство вины понемногу рассеялось. Непонятной природы груз исчез, будто его и не было. Невиданная лёгкость пришла ему на смену.

Как показало дальнейшее, собеседник оказался весьма интересным. Он неспешно отвечал на вопросы, то и дело возникавшие в ходе беседы. Их бесконечно долгий разговор прояснил многое. В том числе и то, что незнакомец давно оставил Землю. И не собирался туда возвращаться. Причём решение принималось не им. Какая-то неведомая сила, не спрашивая ничьего разрешения, согласно одному ей известному порядку распределяла тех, кто витал вокруг Земли. Кого обратно на планету, а кого – в другие миры. Обо всём этом и ещё о многом другом поведал собеседник. Он не делал тайны из того, что ею не являлось, и старик впитывал каждую мысль.

Помимо прочего узнал, что жизнь во Вселенной во всём, что она есть в бесконечности повторения малого и большого, устроена в великом множестве подобий подобно. Что в ней присутствуют миры, которые миры сотворяют, также в ней существуют места, где происходит распад всего и вся, и она не лишена космических помоек, мест утилизации и хранения чего бы то ни было, за неимением коего невозможно было б иным, творящим механизмам находить себе для продуцирования иного исходные материалы. А оные не болтаются во вселенском пространстве, которое заполнено веществом. Получается, пояснил собеседник, Вселенная сама по себе находится в строгом различной природы равновесии: термодинамическом, изотермическом, нейтрально-ядерном и прочем.

Места во Вселенной, продолжал он, обозначенные как «зоны зарождения», представляют из себя мегаразмеров фабрики по производству чего-то хоть сколько-нибудь важного. Иными словами, имеющего конкретный смысл для поддержания процессов, суть которых не коллаптоидна по своей природе. Такими продуцентами могут быть звёзды и следы их деятельности – такие, например, как «звёздные системы» наподобие нашей, домашней, Солнечной. Он сделал паузу. К слову сказать, условия, в каких они находились, позволяли легко усваивать любой материал, и не было нужды что-либо повторять.

Скопления умирающих, или субстанционно-деэволюционизирующих образований типа сверхгигантов, неспешно продолжал собеседник, ставших таковыми из-за выработки основного топливного субстрата в них, представляют собой довольно агрессивные среды. Ибо уровень масс, радиации и прочих последствий инволюции, как правило, парадоксально нежизнепригоден. Кроме того, он посмотрел вдаль, отдельным явлением существуют «чёрные дыры» – зоны, где не работают законы физики. Где нарушены все мыслимые правила какого-либо равновесия. В них умирает всё. Безусловно, «умирая», вещество Вселенной меняет исходное разложение материи, ибо просто так ничего исчезнуть в никуда не может. Правда, тот смысл, который имело то или иное образование до встречи с «чёрной дырой», безвозвратно уходит в своём изначальном заложении.

Старик задумался: если он правильно усвоил сказанное, смерти как её понимают на Земле – не существует! Чему сам был наглядным подтверждением. И жизнь – бесконечна в своих проявлениях. Внезапно его озарило – возможно, именно это и служило причиной безмятежности собеседника! Его спокойствия и умиротворения.

Едва завибрировав, эта мысль тотчас стала известна, и тот, кого всё это время слушал, улыбнулся. По крайней мере, у старика создалось именно такое ощущение. В ответ на улыбку он вежливо поинтересовался:

– Неужто нет ничего из прошлого, что хотелось бы вспомнить?

Собеседник не оставил вопрос без ответа. Правда, сделал это своеобразно. Он распахнул память, до того закрытую так плотно, что ни одна мысль не могла просочиться вовне, и, не спрашивая разрешения, погрузил в неё старика. Тому ничего не оставалось, как впитывать чужие воспоминания, едва успевая замечать сменяющиеся одну за другой картины. Это было удивительно! Старик словно проживал не свою жизнь. Он явственно ощутил свежесть морозного утра, услышал журчанье ручья неподалёку от заимки, где любил бывать хозяин воспоминаний, натужный скрип калитки и заливистый смех детворы. Отправившейся к ближайшему оврагу, для верности политому водой. Превращённому таким образом в ледяную горку, с какой любили кататься не только детишки, но и взрослые. Особенно на Крещенье, когда стояли лютые морозы и санки весело скользили вниз. Разгоняясь, они норовили сбросить седоков, и мало кому удавалось на них удержаться. Не справившись, многие, хохоча, влетали в пушистые сугробы. После неуклюже отряхивались и взбирались на овраг.

Чужая жизнь калейдоскопом пронеслась, заставляя старика ошалеть от скорости, с какой мелькали дни, превращая годы в десятилетия. Наконец всё исчезло, и вот оно – безвременье. Далеко-далеко от голубой планеты, на которой остались родные и близкие.

Невзирая на то, что всё длилось недолго, он воочию удостоверился в наличии потомства, которое оставил на Земле собеседник. Причём отношение того к родственникам было без показной нежности. Ровным и спокойным, как и подобает главе почтенного семейства. Однако старик по-прежнему оставался в сомнении относительно природы его спокойствия. Что-то смущало. Он увидел, как собеседник застегнул на все пуговицы память и вернулся к прежнему занятию: созерцать пространство, изредка поглядывая на старика, всё так же мучимого размышлениями. Ведь тот никак не мог взять в толк, отчего он не сожалеет о минувшем, как делают многие, находясь в этом удивительном месте. Мысленно проживая прошлое, раскаиваясь и желая как можно скорее обнять тех, кто дорог. Вот только исправить ничего не получится! Оттого и мучаются неприкаянные, сознавая собственное бессилие. Правда, иногда среди них попадаются и такие, кто не посыпает голову пеплом. Долгое пребывание вне Земли пошло им на пользу. Испепелив себя, они смирились и покорно ждали своей участи.

Видя, что старик не в силах привести мысли в порядок, собеседник решил пособить. Не касаясь напрямую мучивших сомнений, он несколько отстранённо, впрочем, как и ранее, сообщил:

– Ничто в этом мире не важно, кроме покоя своего я, – озаряя мглу, вспыхнула мысль.

Затем, добавил:

– Покой – это безропотное приятие жизни…

Всколыхнув пространство, ответ пронзил старика! Мучившие сомнения лопнули, и ранее не испытываемая лёгкость поглотила. Он растерялся, мгновенье назад терзало непонимание, теперь же всё исчезло! И причина тому – подсказка, которую искал много лет: покой – это безропотное приятие жизни…

Эти слова уподобились семени, его заботливые руки землепашца сеют в надежде на богатый урожай. И лишь попав во вспаханную землю, оно прорастёт и заколосится под тёплыми солнечными лучами.

Тяжёлые, безрадостные мысли, до того им владевшие, исчезли. Всё случилось нежданно, как внезапно прекращается гроза, и ощущение новизны наполнило, словно порыв ветра наполнил парус. Старик, вернее, то, чем себя ощущал, погружался в покой. Им овладело состояние, к какому стремятся, правдами и неправдами усмиряя буйный ум. Вместе с тем отчётливо услышал тишину, царившую во Вселенной, которой, будучи поглощён суетными мыслями, не замечал. Неспешное дыхание Космоса сопровождала музыка сфер. Каждый его вдох расширял пространство. Старик уловил вибрации, делавшие Вселенную необъятной. Мироздание загадочно улыбалось, творя жизнь по правилам, каковые никто из смертных изменить не мог…

Беспокойство за жену, детей, внуков и правнуков более не тревожило. Да и какой в нём прок? Как выяснилось, всё некогда принимаемое близко к сердцу подчиняется незримым законам, повлиять на которые невозможно. И законы эти бесконечно рациональны, следовательно, справедливы. Однако смириться с не зависящей от нас данностью – не просто! Особенно для тех, кто отравлен гордыней. И по этой причине ввиду своей малой значимости беспрестанно раздувает собственное тщеславие, восторгаясь вымышленными добродетелями, коих даже не видно на горизонте. И понимание этого факта дорогого стоит!

С каждым мгновеньем нечто безвозвратно изменяющееся под воздействием незамысловатой, казалось бы, фразы уже мало чем напоминало старика. С его унынием и тоской по дням ушедшим. Отныне в безвоздушном пространстве витало нечто, чья сущность обновлялась и в ком крепло осознание того, что покой – это безропотное приятие жизни…

Единожды прозвучав, мысль проникла в самую суть. Стала доминировать, полностью подчинив нашего героя. Возвращение на Землю не заботило. Случится – хорошо, нет – так тому и быть. Тревога о родственниках, под грузом житейских проблем проживавших на Земле, отступила. Умиротворённость и безмятежность стали верными спутниками. Врезавшись в память, нехитрая формула задала не только направление, но и ориентиры, дабы не заплутать. Подобно руслу реки она уносила вдаль вместе с тем, оставляя память о истоке. Валдайской возвышенности, с которой всё когда-то началось. И лишь по достижении моря растворялась в солёной воде, привнеся в неё новизну и прохладу.

Когда осознание бесполезности суеты достигло апогея, наш герой обрёл умиротворение, довольствуясь тем, что имел. А потому незачем куда-то спешить. Вокруг пульсирует жизнь, и, будучи её неотъемлемой частью, он вместил в себя бесконечность, ничего более не ожидая и ни к чему не привязываясь…

В это время на Земле всё шло своим чередом. Миллиарды существ просыпались и трудились от зари до зари. Многие из них полагали, будто сами определяют жизненный путь, исходя из собственного понимания. В суете земной забывая, что в любой момент их дыхание может прерваться. Иными словами, всецело подчиняясь обстоятельствам, думают, будто они и есть первопричина того, что с ними случается. Так ли это? Покажет время. Но очевидно другое: всех ждёт безвоздушное пространство, где поневоле откроются глаза и многое прояснится. Где времени предостаточно, и его хватит вспомнить день за днём прожитую жизнь, убеждаясь: мало кто способен её изменить, руководствуясь одним лишь желанием.

Впрочем, всё это больше не заботило нашего героя, лишь сомнение, вскользь коснувшись хвостом кометы, растворилось в бездонной Вселенной, оставляя неприятное послевкусие. Как следствие, он всё же задал себе вопрос: возможно, то, что довелось узнать, – необходимо и другим? Кто день за днём проводит в бесплодных поисках, выведывая то, что ему посчастливилось узнать. Разве позволительно кому бы то ни было, вкусив сладость тишины, беспечно забыть о тех, кто, растрачивая жизнь, ищет ставшее для него теперь совершенно очевидным? И кому, как не ему, следует вернуться на планету, дабы поделиться тем, что наполняет безмятежностью.

Едва лукавый вопрос вспугнул умиротворение, а сомнение пробило брешь в собственной правоте, загадочный механизм Вселенной пришёл в движение! Закружил калейдоскопом звёздное небо, и неведомая сила увлекла к Земле. Последнее, что осталось в памяти, – созвездие Рыб, сверкавшее чешуёй на тёмном небосклоне, откуда низвергли в водоворот забот и дел.

Его стремительный полёт напоминал падение в бездну – с той лишь разницей, что страх отсутствовал. До конца не понимая, что происходит, наш герой вручил себя Провидению, всецело отдавшись на волю судьбы, плетущей тончайшую вязь хитросплетений, именуемых случайностями. Вместе с тем его скорый возврат на Землю привёл к вполне ожидаемому результату: вынашивая ребёнка, молодая особа охнула от неожиданности! Её удивление закономерно, плод впервые шевельнулся, или, как говаривали в старину, взыграл. Да и вынашивала она первенца, потому многое было в диковинку. Правда, её удивление не шло ни в какое сравнение с изумлением нашего героя, осознавшего себя в чьей-то утробе. Человеческим зародышем, кому суждено появиться на свет. Само собой разумеется, такая перемена ошеломила! Поскольку не так давно блуждал в безвоздушном пространстве, нынче же, согласно образному выражению обитателей планеты, напоминал рыбку, плавающую в аквариуме. Иными словами, находился в замкнутом пространстве, не имея возможности его покинуть.

Когда сей факт был уяснён и волнение улеглось, он попытался прочесть мысли будущей матери. Благо это не составило труда. Правда, её мысли были непостоянны, но всё же удалось узнать, что находится во чреве жены своего младшего сына. Кто незадолго до его кончины женился и чья возлюбленная вот уже несколько месяцев вынашивала плод. Мальчика, как уверял муж и подтверждали врачи. Воистину пути Господни неисповедимы!

Удивлённый таким невероятным поворотом наш герой постарался придать общению с беременной больше осмысленности. Ему захотелось обозначить своё присутствие не только как зародыша, кому предстояло набраться знаний, а вполне мыслящего существа. Побывавшего там, где нет границ. Он жаждал поделиться знанием Вселенной, безграничной красотой Космоса, а также иными секретами. Поскольку именно для этого, как полагал, вернулся на Землю. Правда, его усилия ни к чему не привели. Не дано человеческому плоду передать глубины Мироздания! Причина тому – тяжёлая завеса забот дня сегодняшнего. Её непросто одолеть, и до беременной долетали лишь обрывки его мыслей. К тому же всё воспринималось ею как случайно забредшее в голову, да и устройство Вселенной мало интересовало. Всё, чего желала, – выносить и родить здорового малыша! В этом заключался смысл её существования, и находящийся в утробе это понял. Да и что может быть важнее для женщины? Плодитесь и размножайтесь, древний завет известен давно, и кто не оставил после себя потомства, прожил жизнь впустую.

Смирившись с невозможностью поделиться знаниями, плод стал готовиться к появлению на свет. Его не смущало испытание, каковому предстояло подвергнуться. Теперь он знал, такое случалось не раз. Странно другое, проживая на Земле, его память была лишена воспоминаний о прошлых воплощениях, словно тщательно вымытая грифельная доска перед уроками. Но сейчас многое ему доступно, в том числе и чтение мыслей. Однако как долго продлится такое состояние, этого предугадать он не мог.

Так предавался размышлениям, терпеливо ожидая, когда разверзнутся врата и он окажется на свободе. А время шло. Не останавливалось ни на минуту. Дни сменяли ночи, недели следовали одна за другой, и осторожная поступь беременной становилась всё медленнее. Да и муж старался чуть раньше возвращаться с работы, проявляя заботу. Недавняя потеря отца тяжело сказывалась. Мужчина никак не мог с этим свыкнуться и часто мысленно возвращался в прошлое, где отец живой и здоровый. И лишь нежное прикосновение жены напоминало о действительности. Тем не менее отца недоставало. Нередко, собравшись на работу, сын задумчиво вглядывался в линию горизонта, из-за которой солнце вскоре явит свой лучезарный лик. Прав был отец, в который раз соглашался с ним мужчина, ничто не в состоянии изменить извечный круговорот жизни до той поры, пока Создатель дарует нам солнечный свет…

И как-то в один из обычных, будничных дней беременную отвезли в родильный дом. Там она оставалась недолго и в положенное время благополучно родила! Бойкий малыш не стал задерживаться в утробе и, едва появившись, несказанно удивился, увидав врачей, белоснежный потолок и усталое, но счастливое лицо матери. Правда, вслед за этим наступила неизбежная потеря памяти как защитный механизм человеческой психики. Отныне он уподобился tabula rasa, и теперь предстояло обрести собственный жизненный опыт. Но уже в этом воплощении. Последнее, что услышал, были слова мужа роженицы, присутствовавшего тут же:

– Ну здравствуй, сынок! Надо же, как ты похож на деда! Пожалуй, назовём его именем…

Женитьба десятиклассника Пчёлкина

Эта история началась в обычный, ноябрьский денёк. В небольшом провинциальном городе жил десятиклассник. Рос в семье, состоящей из мамы, бабушки и старого попугая. Место отца было вакантным, но, на стене висели фотографии, на которых счастливый папаша запечатлён вместе с младенцем. Звали десятиклассника – Май Пчёлкин! Сколько себя помнил, ему всегда хотелось сменить своё имя на более мужественное. На имя Георгий, Николай, или в крайнем случае Илья. Однако несмотря на воздушное имя, Май был на редкость упёртым, а порой несговорчивым подростком. Как молодой, строптивый бычок! Из тех, кому властная рука хозяина ещё не вдела кольцо покорности в ноздри. Кто жил в провинциальных городках, тому знакомо, как расти в условиях, когда все знают обо всём! В маленьких городках не спрятаться, не затеряться. Это не столица, где можно незаметно войти в многоэтажку, жильцы которой не здороваются друг с другом. Вот и Май был у всех на виду. Рослый и видный силушкой он обижен не был. Чему способствовали тренировки, где прикладывал врождённое упорство. Алкоголем юноша не баловался, наркотики не употреблял. Тем был неинтересен приятелям, поскольку не посещал вечеринки, ссылаясь на утреннюю тренировку.

Как-то его одноклассник изкатегории зажиточных, пригласил на свой день рождения. Этот предприимчивый малый приторговал жвачкой уже в четвёртом классе и весьма поднаторел. Он планировал пафосное мероприятие, в ресторане на центральной площади. Куда пригласил не только одноклассников. Поначалу Май долго отнекивался, но, позже нехотя согласился. На дне рождения, куда он явился практически к завершению, присутствовало много незнакомых персон. Май вошёл в вестибюль и был очарован девушкой редкой красоты! Как позже выяснилось, то была единственная дочь местного олигарха. Решив, что она и есть его судьба, юноша подошёл и представился. Дочь олигарха улыбнулась, но уже покидала мероприятие в сопровождении охранника, приставленного папашей. Май вышел вслед.

Проводив взглядом джип, на котором увезли возлюбленную, он направился домой, забыв поздравить именинника. Задумчиво шагая по притихшему городку, вскоре оказался в родном дворе. Там подошёл к едва тлеющей листве и заворожённо взирал на робкое пламя. Оно пожирало некогда цветущее и радужное. Носком ботинка подросток подгрёб к костру несколько веток. Огонь, благодарно лизнув подошву, поднялся до самого сердца. Где, свернувшись калачиком стал медленно тлеть, испепеляя юношу жаром! Тем, который сводит с ума мужчин, опалённых женской красотой.

По странному стечению обстоятельств та, о ком грезилось, удивлённая смелостью провинциального парня, попросила прокатить её по ночному городу. Грозно урча внедорожник проехал мимо двора, где зачарованный огнём Май пытался разобраться в случившемся. Он думал о девушке, имя которой не успел узнать. Она была представительницей «золотой молодёжи», чьи родители не скупятся на недоступное обычному подростку образование. Дочь олигарха прилетела из Америки, а он учился в средней школе. Правда директором был учитель, который не боялся ставить эксперименты.

Раз уж коснулись заведения, где набирался знаний подросток, несколько слов об эксперименте, затеянном директором. Или Петровичем, как называли его ученики. Суть эксперимента заключалась в следующем: десять лет тому назад, заручившись письменным согласием родителей, Петрович набрал класс. Этот класс ничем не отличался от остальных, за исключением одного – в нём учились только мальчики! Что сподвигло директора на эксперимент? Сие неведомо. Но его успешность стала очевидна уже в пятом классе, когда в сугубо мужском коллективе мальчики развивались с большим отрывом от сверстников. Это проявилось как в физическом превосходстве, так и в освоении школьных предметов.

Поначалу было непривычно, когда на праздничных линейках рядышком с одногодками выделялся класс, почти на голову выше ровесников! И отрыв с каждым годом увеличивался! Да и оценки в дневниках – вещь сугубо объективная. Преподаватели других предметов не могли не отметить, как мальчуганы опережали сверстников по всем показателям! Но самое занятное, девочки из параллельных классов проявляли недюжинный интерес к независимым от их чар мальчикам. Пытались дружить на зависть одноклассников, укрощённых моделью воспитания, согласно которой мальчик должен быть послушным и покладистым. Потому, стоя возле костра, и пытался Май разобраться с тем неведомым, с чем столкнулся впервые.

Позже, бесшумно проникнув в квартиру, он с удовольствием насытился ужином, оставленным заботливой бабушкой. Пламенная влюблённость не повлияла на его аппетит.

Забота

Как говорилось ранее, жил подросток с мамой, бабулей и попугаем в стареньком домишке. Многим мальчикам знаком быт в окружении любящих женщин, души не чаявших в сыновьях, внуках, племянниках. Вот и Май был обласкан так, что в самую пору бежать! О чём он неоднократно подумывал, когда был маленьким. Но проучившись в экспериментальном классе, перестал раздражаться от сюсюканья, как случалось в далёком детстве. Потому и держал юноша в тайне происходившее в душе. Правда от домашних не укрылось, что ведёт он себя довольно странно. Проявлялось это в следующем: всякий раз, когда к нему обращались, Май пропускал мимо ушей то, о чём шла речь, и лишь по прошествии времени, словно спохватившись, возвращался к разговору. Мама с бабушкой переглядывались, но ничего не выспрашивали. Однако шила в мешке не утаить, и вскоре стала известна причина, изменившая поведение любимца. А когда они узнали, чья именно дочь заразила любовным недугом, такое началось! В один голос бросились мама с бабушкой уговаривать его выбросить блажь из головы! Какие доводы не приводили! И отца-олигарха, обманом сколотившего состояние. И его свинское отношение к малоимущим, которое попёрло, как только денежки завелись в копилке. Досталось «благородному» семейству, да и по девушке прокатились, дескать, из грязи в князи, а мнит из себя принцессу!

Наслушался влюблённый всякого. Но это не остудило пыл, а лишь, укрепило решимость. Знали бы мама и бабушка, как воспитывать мальчика, не усердствовали бы в навязывании собственной правоты! Как в подобном случае поступит отец? Выслушав, задаст лишь один вопрос:

– Сынок, ты хорошо подумал?

А дождавшись ответа, скажет:

– Решил, действуй! Я тебя поддержу.

Правда с отцом подросток поделился. Они долго беседовали по телефону, и папа спокойно воспринял новость. Потому и не трогали Мая стенания мамы и бабушки, которые договорились до того, будто дочка олигарха заморочит ему голову и бросит. В том, что всё закончится плачевно, они не сомневались. К сожалению, выросшие без отцов сыновья обречены на пожизненную опеку. Сначала мама воспитывает мальчика, после – учительница, позже за дело берётся жена. И получается: сначала он боится маму, потом учительницу, а после, жену. Но Май избежал такой участи! Ему повезло воспитываться в классе, где директор предлагал иную точку зрения на взаимоотношения полов. Да и общение с папой вносило свою лепту. Тем не менее ему пришлось до дна осушить чашу материнской любви, отравленную опасениями за его погубленную жизнь в порочных объятиях дочери олигарха.

Упомянув об экспериментальном классе, где учился подросток, выразим точку зрения, которой придерживался директор. Не заявляя ничего предосудительного, он говорил: девушку счастливой делает мужчина! Потому как одарить её материнством – только в его власти! Оттого и отношения должны строится на понимании этого обстоятельства. Иными словами, не юноша получает от девушки что-то, а она от него. И это – биологический факт! Не удивительно, что подобный взгляд вызывал недовольство преподавательниц. Странно другое: публично не соглашаясь с Петровичем, многие втайне мечтали заполучить его в мужья. И это несмотря на наличие жены и сыновей. Что не мешало коллегам женского пола открыто флиртовать с руководителем и строить козни соперницам. Петрович лишь снисходительно улыбался. Он разъяснял девушкам, пора выходить замуж, рожать и воспитывать деток. На что дамы, нередко с обидой, отвечали: мы-то давно готовы, но не за кого. Как в таком случае быть?

Воля – и никаких цепей

Несмотря на то, что отец жил в другом городе, подросток регулярно с ним виделся. Он часто гостил у папы, и в этот раз давление дома вынудило собраться в дорогу. Купив билеты, Май подошёл к вагону ближайшего поезда. Оказавшись внутри, нашёл своё место. Поезд тронулся, попутчики распаковывали сумки и доставали кто курочку с поджаренной корочкой, приправленную зеленью, кто варёные яички с ароматным хлебом, кто сало, колбасу, солёные огурцы и свежие помидоры. А кое-кто не поленился взять в дорогу торт. В праздничной упаковке, но со слизанным сверху кремом. Тут же раздалось бульканье напитков, разливаемых под всеобщий смех. Вагон задышал, загалдел, зачавкал под мерное перестукивание колёс. Вереница усталых дерев потянулась за окнами, притягивая взоры.

Через несколько часов Май, распрощался с попутчиками и сошёл на железнодорожной станции такого же провинциального городка, откуда приехал. Прогулочным шагом подросток направился к дому, где проживала семья отца. Его папа работал водителем-дальнобойщиком. Про таких обычно говорят: «У него в каждом городе жена и дети». Однако если папа заводил детей, то всех записывал на свою фамилию, чем вызывал уважение сотрудниц загса, листавших его паспорт, и с нескрываемым восхищением смотревших на немного вытянутое лицо. Что не мешало папе пользоваться успехом, чем и объяснялась плодовитость. Он не признавал штампов в паспортах, поскольку это, по его мнению, не защищало ни женщин, ни детей. Но считал, взяв девочку в жёны, муж должен нести за неё ответственность.

Май подошёл к двухэтажному деревянному домику и взбежал на последний этаж. Дверь в квартиру была приоткрыта, и он вошёл внутрь. Аккуратно поставив сумку на пол, достал коробку с игрушками. Тут его заметил младший братишка, такой же Пчёлкин. Он бросился к старшему брату, оседлал того, и они закружились. Папа, выглянув из кухни, кивнул на дверь в ванную, чтобы сын вымыл с дороги руки. Вскоре вернулась хозяйка, принеся с собою запах свежевыпеченного хлеба. Она обняла Мая, чмокнула в нос, не преминув восхититься, каким он стал ладным, и, надев фартук, стала помогать мужу. Насытившись завтраком, Май уехал с отцом, попутно обсуждая сложившуюся ситуацию.

Внимательно слушая сына, папа попросил не травмировать маму, поскольку она понимает, он вырос и начнёт жить самостоятельно. Что касается дочери олигарха, только улыбался, видя, каким неравнодушным становится сын, едва о ней заходит речь. Заручившись поддержкой отца, Май на следующий день отправился восвояси. Вернулся предрассветным поездом. Сбегал на утреннюю тренировку и перед посещением школы, решил поговорить с мамой. Помня наставления отца, мягко начал с того, что вырос и, встретив девушку, готов сделать ей предложение. Мама опешила от столь скорого решения. Ей на подмогу подоспела бабушка, но зная характер внука, она лишь охала да ахала. Вот и огласил Май желание снять комнату и начать подрабатывать для собственного пропитания.

В течение нескольких дней он подыскал угол в коммунальной квартире, которую на паях снимали два приятеля, и перевёз туда вещи. На подработку юноша устроился разгружать вагоны. Наладив скромный быт, стал готовиться к встрече с олигархом, чтобы попросить руки его дочери.

В конце апреля, когда припекало не на шутку, он явился в офис олигарха. Когда-то это было одно из трёх градообразующих предприятий. Войдя в проходную, Май попросил записать его на приём. Вахтёр, с сомнением оглядев напористого подростка, посоветовал обратиться в отдел кадров. Он объяснил, олигарх не занимается набором персонала. Май выслушал, но уточнил, цель встречи иная. Однако вахтёр, не рискуя беспокоить секретаршу, попросил покинуть проходную, так как время было утреннее и выстроилась очередь из сотрудников, спешивших на работу. Но, Май загородил узкий проход и повторил просьбу. Запахло жареным! Вахтёр, видя, что ему не справиться с крепким парнем, вызвал подкрепление. Сотрудники предприятия наблюдали, чем закончится конфликт. Подоспела помощь и Мая вытолкали на улицу. Правда, он изрядно помял охранников.

Слухи о драке на проходной разнеслись по предприятию и достигли ушей олигарха. Тот дал команду разобраться. Вскоре ему стали известны детали случившегося, в том числе настойчивая просьба юноши о личной встрече. Олигарх, поручив узнать, где живёт Май, приказал доставить того незамедлительно.

Когда парня привезли, он был спокоен. От утренней потасовки не осталось следов. Слегка измятую и запачканную кровью рубашку пришлось сменить на футболку, которая подчёркивала атлетическое сложение. Войдя в кабинет, юноша поздоровался с олигархом, а затем и с его женой. Она частенько навещала мужа, вникая в дела. Не дожидаясь приглашения сесть, Май изложил просьбу:

– Меня зовут Май Пчёлкин. Я люблю вашу дочь и прошу её руки.

Олигарх побагровел! Мало того, что этот босяк обратился не по имени-отчеству, так чего о себе возомнил! Он разъярённо стал тыкать тревожную кнопку, откликаясь на которую, в кабинет ворвался телохранитель. Олигарх приказал вышвырнуть Мая вон! Однако, в дело вмешался случай. Неожиданно смелость юноши понравилась жене олигарха, и она, взглядом остановив охранника, взяла Мая под руку, и сама проводила на улицу…

Сватовство

После той злополучной встречи, на которой Май не понравился будущему тестю, случилось следующее. Жена олигарха, проведя в раздумье какое-то время, пришла к выводу, что кандидатура Мая – весьма подходящая. И внешность, и смелость, и характер будь здоров. Вон как мужа с пол-оборота завёл! Племенной бык во всей красе. За таким дочь будет как за каменной скалой. Что касается финансов, денег у них предостаточно. Вот и стала она приучать мужа к мысли, что своенравный парень – достойная кандидатура! Олигарх немного поупрямился, но быстро сдался и неохотно пригласил Мая в гости.

В один из выходных дней, они устроили приём в загородном доме. Во главе стола восседал хозяин, по его левую руку жена. Гостя усадили напротив, а дочь подавала на стол. Прозорливая хозяйка, отпустив помощницу, поручила это дочери. Нужно было продемонстрировать, какова невеста в деле! Вот и не стала она упускать случая. Но девушка и впрямь была скромна, несмотря на положение единственной наследницы. Мать держала её в строгости, объясняя – главное богатство невесты, – целомудрие!

Не станем приводить в подробностях запутанный, а местами трудный разговор. Скажем только, олигарху не единожды хотелось выставить Мая вон. Особенно после фразы, что юноша одаривает девушку счастьем. А также за мнение, согласно которому штамп в паспорте ничего не значит! Союзы заключаются на небесах, а для этого достаточно обвенчаться. И тут девушка, к нескрываемой радости матери, согласилась. Сломленный олигарх побрёл в кабинет выкурить сигару. Оставшись в одиночестве, хозяин дома осознал, что никакой он не хозяин! Несмотря на состояние, положение в обществе, лебезящую челядь. Его жизнь перечеркнул какой-то голодранец, который, не напрягаясь, отнял у него любимых девочек! Симпатию жены, ставшую на сторону этого лоботряса и единственную кровиночку дочь, уже смотревшую на него влюблёнными глазами.

Свадьбу решили не откладывать. Здесь надломленного папашу ждал сюрприз! Май отказался от пышности, с которой олигарх планировал объявить о замужестве дочери. Новоявленная тёща его поддержала. Она всё больше симпатизировала Маю, и кто знает, как сложилась бы эта история при других обстоятельствах. Но счастье дочери превыше! А пока всё, что говорил будущий зять, воспринималось ею безоговорочно. Олигарх, махнул рукой.

Свадебная церемония прошла скромно. Май был одет в сшитый у местного портного костюм, оплаченный папой и светлую сорочку. Свадебные туфли подарила бабушка. На невесте было роскошное платье, великолепные драгоценности, впрочем, все невесты – красавицы! По-другому и быть не может! Молодые обвенчались в старинной церквушке, а после кортеж подъехал к усадьбе родителей, где в саду стояли уставленные снедью столы. Правда, мамы жениха на свадьбе не было. Поздравить приехали папа и бабуля.

Отгуляв мероприятие, Май на несколько дней задержался в гостях у родителей невесты. Негоже вести молодую жену на съёмную квартиру, в которой, помимо него, проживали ещё двое юношей. В срочном порядке он подыскал новое жильё. Им оказалась пустующая мансарда, которую оборудовал в обычной пятиэтажке приятель. Он согласился за символическую плату пустить пожить молодых. Нужно отдать должное тёще, которая, оценив выбор зятя и, не обращая внимания на его возражения, оборудовала жильё необходимым. Перво-наперво занял почётное место холодильник, набитый всякого рода съестными припасами. Одновременно оборудовали санузел и душевую, увидав которые, приятель ахнул. Но, поразмыслив, понял, встроенное великолепие достанется ему в качестве благодарности.

Медовый месяц пара провела без забот. Помог папа-дальнобойщик. Благо жена не жаловала кафе и рестораны, а готовила сама. В чём оказалась большая искусница. Каждые выходные молодые навещали родителей. Тесть-олигарх стал смягчаться, видя, как лучезарной улыбкой светится лицо дочери. Как рдеет она при малейшем прикосновении мужа и краской заливаются её щёчки, стоит Маю лишь обратиться к ней.

Однако он по-прежнему учился в школе, а жена заканчивала пансионат. И не где-нибудь, а в североамериканских штатах. Но, всё устроилось наилучшим образом, поскольку тесть не желал отпускать замужнюю дочь за океан. Согласовав план с всесильной тёщей, он перевёл любимицу доучиваться в столицу. И теперь она каждые выходные приезжала к мужу. Впрочем, и тот регулярно наведывался в Москву.

Школа жизни

Будничные дни вереницей следовали один за другим. Их блёклость скрашивала новизна супружеских отношений. Непередаваемые ощущения, известные тем, кто познал прелесть девственного тела. Застенчивую нежность жены. Её старания угодить мужу.

Весть о женитьбе распространилась молниеносно. Многим было в диковинку поглазеть на школьника не побоявшегося взвалить на себя бремя семьи. Правда кое-кто обвинил в расчётливости. Как-никак единственная наследница баснословного состояния, а он из малообеспеченной семьи. Но на защиту Мая встал Петрович. Обычно мягкий и корректный, он продемонстрировал железное нутро. В считаные минуты пресёк директор сплетни, пригрозив уволить всех, кто обсуждал будоражившую новость! Женский коллектив, впервые увидав Петровича в гневе, настолько поразился, что даже не помышлял перечить. Обозначив границы дозволенного, Петрович вернул облик покладистого руководителя.

Забавная всё-таки штука жизнь! Ещё недавно тесть на дух не выносил Мая. Теперь подумывал о том, как помочь обрести профессию. Для начала предложил поработать в его компании. Не на полную занятость, а по вечерам. Май обещал подумать. В итоге, договорившись об отсутствии поблажек со стороны всемогущего родственника, он устроился на работу в семейную компанию.

Как-то, минуя проходную, юноша заметил того самого вахтёра, который когда-то стал преградой на пути к счастью. Улыбнувшись, он подошёл и поздоровался. После чего извинился за инцидент, в результате которого вахтёр чуть было не лишился работы. Удивлённый таким поворотом, тот растерянно хлопал глазами, пока Май удалялся. Но коллектив отдела, куда его определили, настороженно принял новичка. Как-никак зять самого хозяина, как называли олигарха работники. Правда, их опасения быстро развеялись. Май уважительно общался с коллегами и старательно учился, вникая в тонкости логистики. Он разработал схему оптимизации, которая сократила время доставки грузов. По этому случаю тесть выписал премию. Май разделил деньги поровну между всеми сотрудниками отдела. А удивлённому тестю пояснил: так будет справедливо. Тот в ответ покачал головой, но ничего не сказал.

Журавлиным клином летели дни. Очередное лето подошло к концу. Жара не спадала, но голубое небо замерло в преддверии осени. Заканчивались каникулы, и запестрели ярмарки для школяров. На них было чем порадоваться глазу. Прилавки украшали портфели и ранцы. Ластики, линейки, циркули и прочие принадлежности выстроились напоказ под весёлые детские песенки. От обилия школьной формы пестрело в глазах. Огромный выбор спортивного инвентаря: футбольных мячей, клюшек, боксёрских перчаток, гантелей, эспандеров и иных приспособлений наводил на мысль – настало время изобилия! Закипела, забурлила подготовка к новому учебному сезону.

Наш герой окончил институт, а набравшись опыта, стал незаменимым помощником тестю. Он много времени проводил на работе, занимаясь всеми вопросами. Стало очевидно, тесть подготовил себе замену, а сам всё больше времени проводил с внуками. Появление внучат зажгло огонь в глазах деда. Теперь он с самого утра стремился к общению с маленькими человечками. Они, радостно облепив дедулю, не отпускали ни на шаг! Тёща благодарно смотрела на зятя, когда он привозил ватагу на выходные. Визгом, криком и заливистым смехом детвора заполняла пустующий дом. Наблюдая за зятем, она с удовлетворением отмечала, как же оказалась права, убедив дочь сделать правильный выбор.

Войдя в рабочую колею, Май не бросил тренировки. Тому, кто привык к нагрузкам, это не составит труда. Однажды ворвавшись в жизнь, спорт остаётся навсегда. Правда теперь он выходил на площадку не один. А в сопровождении сыновей Николая, Ильи и Георгия. Они старательно разминались, повторяя движения отца. Приседали, подтягивались и отжимались на брусьях. После обливались холодной водой, которую приносили в ведёрках. Растираясь полотенцами, весело махали маме и младшей сестрёнке Вареньке. Те смотрели на них из окна детской. Но возле каждой бочки мёда припасена и ложка дёгтя. Вот и Маю она омрачала жизнь. Ложкой дёгтя был затянувшийся конфликт с мамой, которая даже после рождения внуков не сменила гнев на милость. Зато бабуля полюбила красавицу и на время переехала жить в просторную квартиру Мая. Всем на зависть они с невесткой ладили с первого дня.

Своё жильё Май приобрёл в центре городка, неподалёку от новой гимназии. Это был монументальный сталинский дом с высокими потолками и белоснежными колоннами. Они обрамляли роскошную парадную, гармонируя со статуями львов, восседавших справа и слева.

Да, чуть не запамятовали в то самое время, когда тесть забавлялся с внучатами, его ожидал приятный сюрприз. Любимая доченька в очередной раз была на сносях. Она вынашивала сынишку, которого планировали назвать в честь тестя – Михаилом.

Женские дела

В конце сентября, на закате, жена разродилась четвёртым сыном. Счастливый муж, забирая их из родильного дома, пошутил: дескать, план выполнен наполовину. Осталось повторить – и будет как в сказке про Белоснежку. Правда, гномиков не семь, а восемь. На что жена озорно рассмеялась, не понимая, шутит он или серьёзно! Подъехали чуть запоздавшие тёща с тестем. Олигарх на радостях одарил медсестёр фруктами, заморскими сырами, вялеными колбасами, ветчиной, красной икрой, консервами, сладостями и прочими деликатесами. Тёща, обняв дочь приняла новорожденного и всплакнула. Она и предположить не могла, что каждый младенец займёт в её сердце особое место.

Роженица сообщила отцу новость об имени вновь народившегося. Тот, оторопев, обнял дочь, а после и жену с внуком. Затем подошёл к зятю и пожал ему руку. Погрузившись в микроавтобус, галдящее семейство отправилось в загородную усадьбу. И тут тесть отчудил! Внезапно он дал команду водителю ехать к дому, в котором вырос Май. Бабуля пыталась возразить, но тесть, ни желал никого слушать! Май спокойно отреагировал на его желание. Он уважал решение старшего и не собирался перечить. Спустя всего ничего микроавтобус заехал во двор, в котором когда-то с утра до ночи пропадал Май. Здесь был знаком каждый закуток. На мгновенье он вернулся в детство и, казалось, раздастся родной голос, зовущий делать уроки…

Водитель припарковал микроавтобус возле одинокой осины. Открылась дверца, и детвора заполнила площадку, на которой чудом сохранились качели-лошадки. Старушки, отдыхая на лавочках, радостно встретили бабушку Мая. Одобрительно цокая, они восхищались расплодившимся семейством. Бабуля не без гордости показала подругам новорожденного, и пенсионерки сошлись на том, что родился богатырь. Они обступили роженицу и говорили ей тёплые слова. Немалая доля похвалы досталась тёще. Кто-то побежал за тётей Варей.

Да, описывать события несложно. Нет ничего проще, нежели завернуть сюжет позаковыристей! Запутать до невозможности, а там пускай читатель выпутывается. Но, как быть с правдой характеров? Не бывает в жизни, чтобы таившая обиду женщина сдалась в одночасье. Так станет рассуждать читатель-прагматик, и мы с ним согласимся. Только не в этот раз! А пока все ждали тётю Варю, тесть достал купленные по дороге цветы, подозвал внучку Вареньку и шепнул ей что-то на ушко. От чего та расплылась в улыбке.

Неохотно спустившись, тётя Варя столкнулась лицом к лицу со своей внучкой, названной в её честь. Увидав бабулю, Варенька, как просил дед, подбежала и, прижавшись, негромко сказала:

– Бабушка, я тебя очень люблю! Мне тебя не хватает. Поехали с нами…

Стоит ли говорить, что произошло в следующий миг? Сердце женщины – самая большая загадка! В нём любви, на всю Вселенную. Главное, отворить бескрайний поток!

Забрав бабушку Варю, семейство в полном составе двинулось в загородное гнёздышко. Прибыв на место, они насытились всевозможными яствами. После чего роженица с новорождённым прилегли отдохнуть. Дети бросились кататься с горы, аккурат возле песочницы и качелей. Тёща с мужем занимали сваху. Показывали дом. Завершив экскурсию, вышли в сад, правда, в дальний уголок забрести не рискнули. Там размещались ульи с пчёлами. Доброжелательность сватов произвела на сваху впечатление, и, оттаяв, она защебетала с тёщей о своём. Теперь им предстояли долгие разговоры, какие обычно ведут между собой родственницы. Тесть, чувствуя, как перестал понимать их птичий язык, вернулся за стол. Там в одиночестве сидел зять. Дети куролесили и валяли дурака под присмотром бдительной прабабушки. Любимая жена и дочь забылась сном. Свахи обсуждали что-то животрепещущее. Мир и покой воцарились в усадьбе.

Подводя итог, хочется сказать следующее: на примере вымышленного героя показана реальная жизнь, каковую может избрать для себя каждый. Встретить девушку, влюбиться. Нарожать деток и зажить счастливой жизнью. Но главное, упорство и труд! Они прививаются с детства в мужском коллективе. Где учат добиваться поставленной цели и трудиться, как пчёлы, собирающие нектар с цветов…

Бричка

В одной старинной усадьбе, расположенной на высоком холме, на заднем дворе стояла бричка. Много лет она служила хозяевам, и исправно служит по сей день. От дождя и снега её укрывает навес. Бричку регулярно смазывают, меняют детали. Обслуживают так, что грех жаловаться на кучера, который нередко находится в состоянии лёгкого подпития. Когда случается нужда, в неё запрягают лошадь и бренча оглоблями бричка отправляется в путь. Только с недавних пор стала она предаваться размышлениям. Озадачилась: «Для чего ей пятое колесо?»

Беспокойство брички каким-то образом достигло незатейливого умишки кучера Фомы. Тот рассудил так: раз в его руках вожжи, ему и ответить на вопрос, ставший предметом её раздумий. Правда он упустил суть проблемы, сочтя выражение фигуральным. Впрочем, многие похожи на эдакого Фому и считают себя главными в силу возможности понукать другими! Вряд ли Фоме приходилось задумываться, что без хозяйского окрика он не только никуда не поедет, даже бричку не запряжёт. Над ним всегда есть барин! А тот, будто услышав, велел сей же час закладываться.

Кучер неторопливо принялся за дело. Сходил в денник, где набросил на лошадь узду и, похлопывая по крупу, вывел во двор. Там под навесом стояла покрытая свежим лаком бричка. А пока Фома занимался своими обязанностями, барин расхаживал вдоль крыльца, разглядывая статую льва. Она грозным оскалом охраняла покой обитателей усадьбы. Разумеется, барин ведал думы дворового человека. Известно ему было и о размышлениях брички. Правда, вопрос о пятом колесе, поставил в тупик. Ну не барское это дело – разбираться в устройстве повозки. Вот пусть кучер и займётся тем, к чему приучен с малолетства.

Как узнал барин, о чём думы Фомы и какие мысли у брички? Барин – был хозяин, а любой хозяин знает, что происходит в хозяйстве. Но сейчас ему было не до того. Думал он куда направиться за покупками и припоминал, где находятся лавки купцов, с наиболее ходовым товаром. Правда ничего не припомнив, решил наведаться в первую попавшуюся. Разрешив таким образом задачу, барин подумал о кучере. О том, что, кучер – безусловно вещь в хозяйстве полезная, но как быть, если он продаст бричку? Чем тогда займётся кучер? И барин снисходительно посмотрел на Фому, который ловко управляясь подавал её к подъезду.

Баба с возу

Едва экипаж остановился у парадной, как из дома выпорхнули три очаровательных, разодетых по моде создания и погрузились в него. Нисколько не измяв при этом пёстрых, объёмных платьев. Усевшись, чтобы было удобно щебетать, они с обожанием посмотрели на папеньку. Барин, несмотря на грузность, взгромоздился рядышком с одной из дочерей, выказав былую прыть удалого повесы. Отдавая приказ кучеру, он отвернулся, скрывая зевоту. Видимо, женская болтовня не доставляла ему удовольствия. Немного найдётся ценителей глубинных женских рассуждений о моде, благодаря которой всякая девушка преображается в Клеопатру. Вот только мимолётное сомнение омрачило. Мелькнувшая мысль исчезла, оставляя хвост кометы. Но этого хватило, чтобы барин осознал, как отдавая приказ кучеру, сам подчинялся обещанию, данному домочадцам. Купить им гостинцы! Будто мало у них в шкафах отрезов на платья, шляпок, бантов и прочей мишуры. Эта мысль озадачила. Почему-то представилась реакция барышень, задай он вопрос о пятом колесе. Повернувшись к щебетавшим спутницам, барин подумал: «Какое пятое колесо? О чём это я? Не зря гласит молва: баба с возу – кобыле легче». И, успокоившись, вернулся к прежнему занятию. Дразнить деревенских собак.

Однако бабы были на возу. А раз так, продолжим мысль. Коль барин признал женское верховенство в поездке, так тому и быть. Но памятуя, что судьба пятого колеса не представляет интерес для женщин, зададимся вопросом: чему в таком случае подчинены барышни? Ответ на поверхности. Представим, как купеческие лавки опустели, а кошельки пополнились после того, как к ним наведался барин с домочадцами. Скупивши столько шёлка, бархата, атласа и иного, что кучеру пришлось изрядно потрудиться, укладывая свёртки в положенное для этих целей место. Перевязывая и стягивая бечёвкой, дабы не растерять по дороге. Да всё под внимательным взором требовательных особ, которые, потеряв интерес к досужим разговорам, поглощены тем, что при малейшем толчке или ухабе испуганно взвизгивали и проверяли, не упал ли на дорогу какой-либо особо ценный свёрток. В который умелые руки купца завернули, не без обмана с его стороны, чего-то малость некондиционного. Но выдаваемого за высшую категорию, как водится у торговой братии! Учитывая вышесказанное, получается, владычицами дум барышень стало ничем не примечательное место в бричке, куда кучер уложил дражайшие их сердцу кульки и свёртки. Ведь их души заполняла нежность в предвкушении визита к портнихе, где они закажут платья, юбки, шарфы и прочие милые сердцу безделицы, без которых немыслим женский мир. Но чему дóлжно возвыситься над свёртками и кульками и быть поважнее места, где они, стеснённые объятиями бечёвки, покоятся в ожидании приезда?

Возвращаясь к героям, отметим, они притихли, минуя монастырь, возвышавшийся на холме. И только рессоры поскрипывая, убаюкивали. Кому, как не им было известно, что от умелых рук кузнеца зависит упругость, влияющая на плавный ход брички. Чтобы кучера не трясло на козлах, а пассажиры не жаловались на кочки да ухабы. Да и кульки со свёртками не подпрыгивали и не терялись на пыльной дороге.

Колёса

Так незамысловатые рассуждения выявили деталь, от которой зависит покой свёртков и комфорт ездоков. Речь идёт о рессорах! Благодаря им, бричка не растрясает пассажиров. Одному кучеру не пристало дремать и насвистывает он заунывную песню. Конь, чувствуя, как ослабли вожжи, лениво потрусил по просёлочной дороге.

Нужно отдать должное рессорам, они в силу закалки, напрочь лишены тщеславия. Да и к чему оно? Прочности не добавляет, правда возмутились колёса! Какая бричка обойдётся без них? Как-никак их аж целых четыре! Или всё-таки пять? Впрочем, важность колес никто не отрицает. Почувствовав, что рессоры уступили пальму первенства, колёса раздулись и ещё громче зашелестели по дороге. Разбудив, при этом, пассажиров. А кучер, не углядел приличной выбоины и едва не слетел с козел. Последовал грозный окрик и Фома, втянув голову в плечи, что-то пробормотал. Он умело выровнял бричку и пустил лошадь в галоп. Та, норовя показать расторопность понеслась резвее! А вот этого не нужно было делать, потому как, наскочив на острый камень, переднее колесо лопнуло! Правда, кучер сумел удержать коня и не опрокинул бричку. Остановившись, он принялся осматривать повреждение. Испуганные барышни повыпрыгивали.

– Конечно, важность колёс неоспорима, – подумали в это время покрышки. – Но без нас, колесо – убогая вещь. И если чему и быть поважнее колеса, только нам.

Об этом они размышляли под недоброе ворчание кучера. Фома, оценив масштаб бедствия, подошёл к барину и, испросив разрешения, распряг лошадь. Остановка обещала быть долгой. Привязав лошадь к деревцу, он стал прилаживаться к разорванному колесу. Соображая, как исправить поломку не придумал лучшего, нежели обмотать место разрыва ворсистой пенькой. Почёсывая кудлатую бороду, достал внушительный моток из холщовой сумки, где хранилось всякое барахло.

Тем временем барин с выводком прогуливался по заливному лугу. Благо почва оказалась сухой, август выдался засушливым и жарким. Но если для прогулок выгоревшая трава в самый раз, то на корм коню нет. Потому, управившись с колесом, кучер приступил к важной процедуре. Он достал из той же сумки морковь. Подойдя к коню, похлопал любимца по шее и принялся кормить. Конь, фыркая аппетитно захрустел. И оказалось, что колёса с покрышками – безусловно, важный элемент. Однако сочная морковь бывает поважнее! Стало очевидно, именно она является ключом к желудку коня, без которого бричка не тронется с места.

Все нужны и все важны

Кто бы мог подумать, что судьба брички и тех, кто в ней находится, зависит от обычной, моркови? Подкрепившись, могучий рысак выразил благодарность, лизнув кучера языком прямёхонько в нос! Фома запряг тягловую силу и, дождавшись, когда пассажиры погрузятся, осторожно двинулся. Следующим звеном в иерархии значимости, оказалась не только морковь, но и лошадь! Вернее, породистый жеребец!

Уставшая бричка тряслась помаленьку, а мимо тянулись вёрсты – одна, другая, третья. Почуяв родной денник, конь размашистой рысью сокращал расстояние. Пассажиры не дремали. Случившееся держало в возбуждении, но сказывалось утомление. Долгая поездка, толкотня в лавках, а также избавление от неминуемо перевёрнутой брички – всё навалилось и не отпускало. Барышни с нетерпением ждали, когда окажутся в светёлках, где избавятся от тугих корсетов, в которые закованы с самого утра. Барин размышлял, как поступить. С одной стороны, наказывать кучера не за что. Колесо лопнуло случайно. Да и кучер молодец, не опрокинул бричку. С другой, оставить без назидания неверно. Вот и мучили его вопросы: кто виноват? А главное, что делать?

В это время забренчала и рассмеялась упряжь! Она заливалась хохотом, потому как ей было невдомёк, какой прок в лошади, если нечем запрягать? Ведь упряжь, а именно хомут, сбруя, уздечка, подпруга, шлея и прочее, столь же необходимы для поездки, как и то, что мы перечислили ранее. Вот и получается, уздечка, держа коня в повиновении, оказалась не менее важна, нежели морковь.

– Ну ты норов-то попридержи, – буркнули оглобли, – никто не спорит и бричка, и конь, и колёса с покрышками, и, конечно же, сбруя – всё важно! Не говоря уже про кучера и барина с домочадцами. Люди – превыше всего! Но что бы вы без нас делали? Без нас да без вожжей с плетью?

Конь при упоминании плети стал прядать ушами и бить себя по бокам хвостом. Не шибко понравились ему эти слова!

Внимательно выслушав оглобли, все призадумалась. Ведь, верно толкуют длинные да бывалые. Из песни слов не выкинуть! А это значит нужна и бричка, и кучер с конём, и барин. Но их необходимо соединить, лишь тогда повозка тронется. Коня с бричкой сопряжём упряжью, хомутом и оглоблями. Кучер, управится с лошадью при помощи вожжей. Барин, отдаёт распоряжения на русском языке. Его понимает кучер. Сам же восседает на мягком, обшитом телячьей кожей сиденье. И как здесь вычленить главное? Да и возможно ли это?

Что касается пятого колеса, оно существует. Это – передняя поворотная ось! Без неё бричка обречена двигаться прямо. И получается, в любом деле – все нужны и все важны. Исключений не бывает…

Двойственность

– Значит, ты считаешь, что демократия как форма государственного устройства никуда не годится? – иронично спросил приятеля брюнет среднего возраста. В тот жаркий день они сидели на лавочке в сквере, обсуждая государство как инструмент защиты населения. Ведь ни для кого не секрет, именно таким инструментом оно и должно быть. Правда, зачастую та либо иная форма правления в приоритетном порядке обслуживает интересы какой-либо одной группы. Ущемляя тем самым остальных. Возможно даже больших числом. Вот и демократические институты, по мнению того, к кому обратился брюнет, не отражают интересы большинства. Потому что большинство, при демократии, становится жертвой собственной доверчивости. Поскольку по завершении выборов именно представители власти менее всего оказываются заинтересованы в процветании большинства, которое за них проголосовало. По этой причине русоволосый не разделял точку зрения своего приятеля.

А солнце тем временем забралось на недосягаемую высоту, испепеляя любовью всё, до чего способно дотянуться. Мало кому удалось укрыться от всепроникающих лучей. Вот и спешили в тенистую прохладу миловидные женщины с детишками, седовласые пенсионеры, а также девицы всех возрастов и характеров. Их утомило дневное пекло, и, передохну́в под липами, они разбредались по делам, бросая любопытствующие взоры на приятелей.

– Не совсем так, – поправил русоволосый. – Полагаю ты со мной согласишься, не для всякого общества демократия годится. В силу одного обстоятельства, а именно: бывают ситуации, кто-то назовёт их чрезвычайными, кто-то экстремальными, когда необходимо принимать решения, а не дискутировать. А для некоторых территорий, например, как наша, – жить в сложных условиях вообще норма! Не зря же придумана поговорка: что русскому хорошо, то немцу смерть…

Завершив мысль, он с удовольствием глотнул квасу. Пенистый напиток ударил в нос. Освежившись, русоволосый продолжил:

– Рассуждения о демократии хороши как абстрактные примеры. Но едва ситуация коснётся напрямую, – он посмотрел на собеседника, – как сразу проявится авторитаризм. А в случае его отсутствия – неспособность принимать решения. Что со временем обязательно приведёт к проблеме.

– О чём ты? – уточнил брюнет.

Русоволосый пояснил:

– Да вот хотя бы вчера, мой средний после школы возмущался тем, как выбирали старосту. Но самое забавное, он уже в шестом классе понял всю нелепость так называемой демократии. Её неприменимость в жизни.

Брюнет с любопытством поинтересовался:

– А что случилось?

Русоволосый вздохнул, будто вспомнил нечто неприятное, и ответил:

– Вчера их классная руководительница настояла на том, чтобы старостой выбрали Борю. Он племянник завуча, и по словам сына, – ябеда и трус! Прекрасно это понимая, большинство всё же проголосовало. Те, кто остались в меньшинстве, не согласились. Но учительница не желала огорчать завуча. Вот и вышел конфликт.

Брюнет улыбнулся:

– Коррупция?

– Напрасно веселишься, – насупился русоволосый. – Дело в том, что в параллельном классе учитель назначил старостой самого смышлёного. И это несмотря на то, что его сын учится в том же самом классе. Мужик не играл в «демократию», а принял ответственное решение. Причём не в пользу своего отпрыска. И ученики поддержали. Ни у кого не возникло возражений. Вот и получается, ребята наблюдают лицемерие так называемой демократии и в тоже время нормального педагога. К тому же, по словам сына, он всегда интересуется мнением школьников и, если находятся несогласные с его решениями, предлагает обсуждать любые вопросы. Во всём руководствуясь логикой и здравым смыслом.

Поведав историю, русоволосый допил квас, а бутылку отправил в урну. Она мягко упала на какой-то мусор, практически не издав шума. После чего взглянул на приятеля. Брюнет почёсывал темя, раздумывая над услышанным. Почему-то он соотнёс сказанное к самому себе и немного расстроился. Поскольку за его плечами, за исключением нескольких неудачных женитьб, ничего не было. Ни одна из избранниц не подарила ребёнка. И он не имел возможности погрузиться в жизнь, воспитывая собственных деток. Впрочем, возможно виною тому влюблённость, которую до сих пор хранил в сердце.

Его первой и, пожалуй, единственной любовью была одноклассница. С ней учился в маленьком провинциальном городке. Они сидели за одной партой и жили в соседних домах. В старших классах встречались и планировали совместное будущее. Но как это иногда бывает, его родители развелись. Папа уехал в столицу. Сын остался на попечении матери, и она воспитала мальца как смогла. Прививая мягкость, деликатность и доброжелательность. Правда, отец не забыл сына и по окончании школы предложил переехать в Москву. Где юноша закончил университет и стал образованным наследником довольно приличного состояния. А после скоропостижного ухода отца в безвременье на его долю, наряду с братьями от второго брака, выпала немалая сумма. Этих денег было в избытке. Но юноша, в отличие от братьев, открыл своё дело и преумножил капитал. Он оказался на редкость толковым предпринимателем. Тем не менее, попытки создать семью ни к чему не приводили. Возможно, из-за мягкости, которую взрастила маманя. Потому его брачные союзы не сложились. Ни с одной из жён он не смог найти общего языка. Причём, конфликты возникали сразу после свадьбы. Правда, изредка молодожёнам удавалось прийти к согласию. Но достигнутые договорённости вскоре менялись и от них не оставалось следов. То, о чём беседовали накануне, превращалось в свою противоположность! Когда ему это надоедало, он в очередной раз разводился, обеспечивая теперь уже бывшую жену. Именно поэтому следующий союз, равно как и предыдущие, скреплялся брачным договором. О любви речи не шло.

Невольно примеривая маму на роль учительницы, которая настояла на избрании племянника завуча, брюнет почувствовал себя тем самым Борькой, за кого она хлопотала. И что-то в сравнении было до обидного правдивым, больно укололо прямотой, отчего пришлось облокотиться на спинку скамейки. А ведь действительно, в чём его отличие от племянника завуча? Такой же мажор, разница лишь в возрасте. Благодаря папе поступил в университет. В армии не служил, а по окончании учёбы ждала высокооплачиваемая работа в семейной корпорации, где каждый день наполнен лестью и лицемерием. Далее приятели по развлечениям, от которых быстро устаёшь, и, наконец, неудачные браки. Без домашнего тепла и уюта. Ни друзей, ни родственников, ни жён. Сплошные рестораны да клубы.

Ему вспомнились знакомства с бывшими жёнами в ночных заведениях. Куда частенько наезжал. Но иногда увлекали девицы с броской внешностью со страниц социальных сетей. Ведь сегодня многие пытаются обрести любовьпо фотографиям, отдалённо напоминающим оригинал. Так чему удивляться, что семейные союзы, едва успев возникнуть, рушатся? Легкомысленные жрицы гламура, оценив машину, на которой передвигался, быстро выходили за него замуж. Но после свадьбы выяснялось: новоявленный муж не транжира, а трезво смотрит на вещи, считая капитал инструментом для работы. Сообразив, что к чему, жёны охладевали. Их мечты рушились! Вместо яхт, особняков и кругосветных путешествий предлагался домашний очаг в окружении детей. Но никто из них к тому не стремился. Теперь они спешили как можно скорее освободить место подле себя другому. Тому, кто будет ловить каждый взгляд, каждое слово и испепелит себя на огне их желаний. Поскольку свято убеждены: в том и состоит смысл жизни мужчины – служить женщине!

Однако его папа был настоящий самец. Хозяин прайда. Он не допускал своеволия, а развод обусловлен тем, что решил перевести домочадцев в столицу. Но мамина мама воспротивилась, и под её влиянием молодая жена отказалась следовать за мужем. Вопреки обыкновению, папа сдержал гнев и на протяжении месяца пытался убедить маму. Не вышло! Оттого и разошлись. Много позже мальчик пришёл к выводу – папа был прав. И несмотря на привязанность к маме, по-иному взглянул на ситуацию. Такой же вывод сделала бабушка. Та, что не желала терять контроль над дочерью. Но жизнь сложилась и исправить что-либо было поздно. Властный, но справедливый характер отца проявлялся во всём. Именно благодаря несгибаемости он сделал карьеру. Добился всего, чего желал. Его вторая жена была не менее амбициозна. Она родилась в семье генерала и воспитывалась эдакой штучкой. Тем не менее, познакомившись с папой, разительно переменилась. Стала хранительницей очага и нарожала деток, а главное, была счастлива! Чему не переставали изумляться московские подруги. Но мальчику не доставало твёрдости. Он воспитывался в иной парадигме, своею мягкостью удивляя предпринимателей разного уровня, с кем приходилось общаться. Их объединяло одно, молились единому богу – успеху! Тот измерялся толщиной кошелька и возможностью купить всё и вся. На этом фоне исключением выбивался русоволосый. Он работал в компании, собственником которой был брюнет. Но это не сказывалось на их общении.

Русоволосый устроился на работу в августе прошедшего года. Когда возникли трудности с проверяющими органами, а вакансия специалиста, чьей задачей является решение подобных вопросов, пустовала. Это был крупный малый, косая сажень в плечах. Он приехал откуда-то с севера. Вместе с ним в столице оказались жена да куча ребятни. Поначалу брюнет присматривался к своему заместителю. Наблюдал, как тот выполняет поручения, многие из которых были деликатного свойства. В обязанности зама входило поддерживать контакты с представителями органов власти, и он в кратчайшие сроки зарекомендовал себя профессионально. Никогда не выходил за рамки дозволенного. Возможно, благодаря этому они сблизились и общались не только по рабочим вопросам. В отличие от других сотрудников, русоволосый легко находил общий язык с любым чиновником. Брюнета удивляла его способность поддерживать равные отношения с теми, к кому сам испытывал робость. По непонятной причине, несмотря на наличие средств, хозяин крупного предприятия смущался, общаясь с представителями власти. Даже когда останавливали на трассе для формальной проверки документов, ему было не по себе. А если речь шла о служащих высокого ранга, самый обычный обед становился непреодолимой трудностью. Потому на предприятии тщательно подбирали специалиста, который легко наводит мосты и неформально общается с представителями власти.

Кроме того, брюнет завидовал его умению управляться с девушками, перед которыми тушевался. Несмотря на то что русоволосый держался на дистанции, девицы так и липли к нему. Он по-доброму подтрунивал над коллегами женского пола, которые ждали любого проявления внимания. И однажды накануне международного дня красоты, когда рабочий день подошёл к завершению и в офисе оставалось несколько сотрудниц, русоволосый ответил одной из них следующее. На неоднократные намёки, которые были ему адресованы, заявил, что готов взять её в жёны. Но при условии, если сохранила девственность. Едва он закончил, как присутствующие смолкли. Женщины переглянулись, а русоволосый уточнил:

– Ну что, Вера, пойдёшь за меня? – судя по тону, он был предельно серьёзен.

Молоденькая сотрудница оробела. Она растерянно смотрела на брюнета, не зная, что ответить. На выручку поспешила подруга и, заполняя паузу, задорно воскликнула:

– Ого! Я вижу праздник намечается? Пожалуйста, уточните, вы будете разводиться с женой или как? – и торжествующе взглянула на русоволосого.

Брюнет наблюдал за разговором. Ему нравилась динамика, и он с интересом ждал ответа заместителя. Тот не стал медлить и, не сводя глаз с молоденькой девушки, кому предложил замужество, произнёс:

– Думаете, я шучу? Напрасно! Во-первых, о разводе речи не идёт, но для любопытствующих уточню, мы с женой не зарегистрированы. Однако дети носят мою фамилию, равно как и жена. Всё же, как насчёт невинности? Не желаю никого обидеть, но женщины, побывавшие в чужих руках, меня не интересуют…

Вот это поворот! Все повернули головы и посмотрели на руководителя. Заинтригованный брюнет обратился к русоволосому:

– Ты серьёзно?

Тот спокойно ответил:

– Разумеется! Разве такими вещами шутят?

Разговор становился всё интереснее. Присутствующие осмысливали услышанное. И вот ведь что любопытно, на первый взгляд русоволосый не сказал ничего обидного. Но женщины вдруг почувствовали себя уязвлёнными. Правда не выразили это. Да и как объяснить, что сегодня многие ещё до замужества теряют невинность, словно бросовую вещь. А те, кто женятся, относятся к этому буднично, будто речь идёт о носовом платке. Одним больше, одним меньше. Не принимая в расчёт биологический факт, что каждый мужчина оставляет в женщине неизгладимый след. Который ничем не вытравить. Да и побочных последствий хватает. Потому и живёт женщина, в которой побывали многие, словно флюгер. И ничего в том удивительного – её биологическая целостность разрушена! Оттого и прозябает покорёженная социумом, а кому приятно чувствовать себя многократно использованной? Вот и мечется, перескакивая с одного на другого, что подрывает доверие к мужчинам и разочаровывает в жизни. Поневоле задумались сотрудники о сказанном. Даже цветы в горшках, и те приуныли. Бухгалтерию наводнило неловкое молчание.

В это время вскипел чайник. Та, кого звали Вера, принялась колдовать над жестяными банками, на дне которых возлежали ароматные травы. Она достала чабрец, душицу, зверобой и, стараясь не просыпать, поместила в ёмкость, именуемую заварочным чайником. После залила кипятком, накрыла крышкой и поставила на миниатюрный столик. Её ловкие движения выдали радушную хозяйку. На небольшом столике уместились чайник, чашки, конфеты, печенье и фрукты. Всё было готово к празднованию дня красоты, который наступал после полуночи.

Через минуту в бухгалтерии стоял душистый аромат. Благоухание трав распространилось за пределы кабинета. Вера наполнила чашки, предлагая насладиться напитком. Брюнет, желая разрядить обстановку, примиряюще сказал:

– Ну, ладно. Пошутили и будет…

Русоволосый молчал. Он вкушал чай и жмурился от удовольствия. Насыщенные травы, вскормленные землёй, да огонь, совокупившись с водой, сплелись в непревзойдённом танце! Он увлекал терпкостью вкупе с приятной горчинкой. Сотрудники оценили умение Веры, а подруга пошутила:

– Ну разве не хороша? Каждый день будет баловать чайком.

Напрасно она вернула тему разговора. Брюнет, понимая, что состояние дискомфорта, испытываемое женщинами, никуда не делось, мягко произнёс:

– Хватит. Не наигралась?

Девушка смутилась. Но тут в разговор вмешалась главбух. С любопытством поглядывая на русоволосого, она уточнила:

– Вы не шутите по поводу невинности? И это в наше время?

Русоволосый допил чай и ответил:

– Именно! Биологию никто не отменял. Если интересует моё мнение, извольте. Но заранее прошу простить, это не понравится…

Он посмотрел на главбуха. Та переглянулась с остальными и, перенимая его манеру выражаться, задумчиво протянула:

– А вот это интересно. Окажите милость…

Русоволосый поставил чашку на столик. Затем, как бы раздумывая, взял чайник и налил в неё несколько капель. После добавил мёд, щепотку соли, перец, разломал конфету и тоже погрузил туда. Все удивлённо следили за его движениями. В довесок раскрошил печенье, из сахарницы подсластил и напоследок булькнул томатного сока. Тщательно перемешал и отставил в сторону. Завершив приготовления, ни на кого не глядя, произнёс:

– Женщина, побывавшая во многих руках, – поругана! Раньше таких не брали замуж. Но сегодня девственницы – экзотическая редкость. Чтобы понять, о чём говорю, выпейте из этой чашки, – он указал на ту, в которой смешал несоединимое. – А затем налейте воды в чистую и сравните. Так и женщина. Если повезёт, осушишь без помощников. Нет, всю жизнь будешь пить… – он осёкся, но договорил, – ещё раз прошу, не обижайтесь.

После придвинул чашку с мутным содержимым на середину столика. И хоть в ней были мёд, сахар, конфеты и печенье, а также перец, соль и томатный сок, никто не проявил интереса.

– Напрасно вы так, – проговорила главбух, будто очнувшись. – В жизни всякое случается. Что ж теперь, в монастырь?

Русоволосый молчал. Брюнет, наблюдая за реакцией барышень, с удивлением отметил, что, несмотря на, казалось бы, обидные слова, они не оскорбились! Возможно, из-за горечи, с какой говорил заместитель. Он не укорял, а сетовал. И искренность проникла в сердца. Брюнет вспомнил бывших жён. Ни одна из них не была девственницей! Отчего-то ему стало не по себе, ведь раньше об этом не задумывался.

Желая выправить ситуацию, бойкая подруга Веры ни к селу ни к городу выпалила:

– А вот, к примеру, в Англии правит королева. И Британская империя существует много веков…

Присутствующие замешкались. Все понимали, она желает сгладить углы. Но если бы Британия являлась империей, ею бы правила императрица, а не королева. Эта мысль промелькнула и исчезла…

Бухгалтерия жизни

Брюнет взглянул на русоволосого. Тот сидел на скамейке, разглядывая голубей. Интересно, о чём он задумался? В это время смелая голубка подошла и укоризненно взглянула. От птичьего взора стало не по себе. Действительно, будучи обеспеченным человеком, неужто он не в состоянии помочь крохотной пичуге? Брюнету стало неуютно. Он поднялся и, стараясь не вспугнуть отважную голубицу, пошёл к киоску. Русоволосый всё понял и улыбнулся. Руководитель купил несколько булок, а вернувшись, раскрошил возле скамейки. Обильное угощение привлекло не только голубей, но и воробьёв. Они шумно слетелись и приступили к пиршеству. Брюнет уселся на скамью. Русоволосый добродушно заметил:

– Как мало им нужно. Поклевали крошек и довольны! То ли дело люди…

Брюнет задумался. В самом деле, взять хотя бы его. Он много работает, предприятие растёт. На первый взгляд, всё в норме. Но почему-то это приносит мало радости! Ему не раз доводилось наблюдать, как сотрудники, зарабатывая в разы меньше, счастливые, расходятся по домам. В то же время он, днюя и ночуя в кабинете, не получает элементарного удовлетворения. Каковое испытал сейчас, просто покормив птиц! Как странно устроен человек. Один, жадно подсчитывая прибыль, превращается в сквалыгу, другой, отдавая последнее, – счастлив безмерно! По какой причине нас бросает из крайности в крайность? Где золотая середина?

Русоволосый, словно подслушав, обронил:

– Интересно, сколько мне осталось? Если немного, зачем тратить время, зарабатывая то, что не доведётся использовать?

Предпринимательская жилка вовлекла брюнета в разговор:

– А что предлагаешь?

Русоволосый рассмеялся:

– Ничего! Так, размышляю. Вот я, например, для чего живу?

Брюнет задумался. Их беседа становилась непредсказуемой. Возможно, именно за это он ценил общение со своим заместителем.

– То, что сейчас скажу, может показаться странным, – осторожно начал он фразу, – но я тебе завидую. У тебя семья, дети. Чего ещё желать?

В его словах прозвучала такая боль, отчего русоволосый повернулся и пристально посмотрел. Брюнет выдержал взгляд и продолжил:

– Нет, я серьёзно. По мне, смысл жизни – в самой жизни! В её продолжении…

Он замолчал и поник. Чувство разочарования надвигалось. Горечь осознания бесполезности проживаемой жизни замаячила на горизонте. Ещё немного и её жар станет невыносим! Ум лихорадочно искал спасение. Бесчисленные варианты менялись один за другим, но безуспешно. Русоволосый, видя такое дело, положил руку ему на плечо. Брюнет благодарно взглянул на собеседника. Видимо принимая непростое решение, вздохнул и объявил:

– Довольно! Больше так продолжаться не может. Ты подсказал дельную мысль.

Русоволосый с интересом слушал.

– Я тут прикинул, сколько у меня накоплений, – медленно заговорил брюнет. – И если предположить, что жить осталось лет эдак пятьдесят, – русоволосый запротестовал, но собеседник жестом остановил, – то даже если ежедневно буду тратить столько, сколько ты зарабатываешь за несколько месяцев, всё равно останется. Спрашивается, на что я расходую жизнь?

Высказавшись, он обмяк, будто исчерпал силы. Русоволосый озадачился. Такой поворот встревожил. Оказывается, его руководитель, кому завидовали, считая везунчиком по причине огромного богатства, – несчастлив! Откровение обезоружило. Он взглянул на брюнета и увидел разочарованного мальчика. Естественное для мужчины желание поддержать овладело. Но он не знал, как это сделать. Сотрясать воздух, дело неблагодарное. Да и что сказать тому, кто потерял ориентир? А ведь ему немногим более тридцати! Каково это быть героем трагедии, почище шекспировского Гамлета? Так и не решившись сказать что-либо ободряющее, русоволосый затих.

Прошло какое-то время. Приятели продолжали сидеть на скамье. Молчание затянулось, и лишь мгновения отсчитывали минуты. Тревожно звенели мобильные, напоминая о жизни, которая где-то случалась. Дневная суета осталась позади. Пустеющий сквер наполнило пенье сверчков, а вечерняя прохлада снизошла благодатью. Она оросила траву, кустарник, деревья. Усталое солнце спешило за горизонт. Не дожидаясь, когда оно совсем исчезнет, русоволосый заговорил:

– Как сложится дальше, не знаю. Но я благодарен за возможность работать в коллективе, где уважение – норма! Поверь, мне есть с чем сравнивать. Порой приходилось работать в таких местах, откуда хочется поскорее сбежать.

Погружённый в раздумья брюнет прислушался. Заместитель продолжил:

– Что касается смысла жизни, может это делать то, что получается? Ты – талантливый предприниматель, всё, к чему прикасаешься, приносит доход. Но главное, не ослеплён жаждой наживы! Я тут беседовал с кадровиком и удивился: на предприятии с момента основания практически нет увольнений. С каждым, кто пишет заявление, беседуют, выясняя причины. Не случилось ли несправедливости. И всё разрешается благополучно. Так что, лучшего места работы я не встречал. Ты даёшь возможность кормить семьи. Разве этого мало?

Брюнет невидящими глазами смотрел в никуда. Он понимал, собеседник пытается утешить. Но в душе царила неразбериха. Вся его взрослая жизнь, без тепла и уюта, промелькнула перед глазами. Он пытался отыскать хоть мгновенье счастья, но кроме вспышек удовольствия ничего не находил. Ему доводилось слышать, такое бывает перед смертью. Неужели это конец?!

Русоволосый, видя, что собеседник опять погрузился в себя, несильно толкнул. Брюнет вышел из оцепенения. Он озирался, будто впервые видел то, что окружало. Так же непонимающе взглянул на заместителя. Тот улыбнулся и спросил:

– Пойдём? Или ещё посидим?

Брюнет взглянул на часы. Циферблат показал начало десятого. Их молчаливая беседа затянулась до сумерек. Он кивнул, и они направились к выходу…

На следующий день руководитель взял отпуск и уехал в неизвестном направлении. Он выключил телефон и исчез со всех радаров. Никто не мог даже предположить, куда отправился. Несмотря на это, жизнь предприятия продолжалась в штатном режиме. Отлаженный механизм работал как часы. Сотрудники выполняли обязанности, не зная, что творится с владельцем. Брюнет тем временем преодолевал километр за километром. Он двигался в сторону юго-востока от столицы. Сравнительно быстро миновал Рязань и добрался до Тамбова. Однако в городе не остановился, но, миновав, наткнулся на любопытное название – Тригуляй! Красивое русское слово заставило улыбнуться. Ввиду того что смеркалось и темень была не за горами, он решил заночевать. Путник подъехал к воротам Иоанно-Предтеченского мужского монастыря и, припарковавшись, собрался прикорнуть в машине. Едва закрыл глаза, в окно постучали. Возле машины стоял невысокого роста монах и изучал странника.

– Прошу простить, – произнёс монах, – могу предложить более удобное место для отдыха?

Брюнет растерялся. Ему было неловко, но внутреннее напряжение истощило и сон был необходим. Он благодарно кивнул. Монах показал следовать за ним. Брюнет вышел из машины и, захватив дорожную сумку, направился по его стопам. Они миновали ворота и оказались на территории монастыря. Гостя разместили в комнате, рассчитанной на несколько человек. Через минуту вошёл послушник и пригласил к ужину, но странник отказался. Чем дальше удалялся от столицы, тем сильнее наваливалась усталость. Монах пожелал спокойной ночи и вместе с послушником удалился. Едва брюнет коснулся подушки, как погрузился в объятия дрёмы. Но сном его состояние назвать было нельзя. Он дремал и бодрствовал одновременно…

Следующим утром брюнет встал задолго до рассвета. Отдохнув в комнате, где находили приют путники, почувствовал прилив сил! Тело налилось мощью. Брюнет с удивлением ощутил ток крови, тепло дыхания и упругость мышц. Он пружинисто поднялся и размял спину, руки, шею. В нём бурлила жизнь. Такое забытое ощущение! Гость подошёл к окошку, выходившему во двор, и принялся изучать внутреннее устройство обители.

Раздался стук в дверь и вошёл тот самый монах. Он позвал к завтраку. Брюнет закинул сумку на плечо, и они прошли в трапезную. После завтрака монах предложил гостить столько, сколько потребуется. Уточнив, что это никому ни в тягость. Сам же извинился, нужно отвезти рамки для пчёл. Желая хоть чем-то оказаться полезным, брюнет вызвался быть водителем. Монах не возражал, и они вышли на улицу. Там ожидал послушник с огромной сумкой в руках. Её загрузили в багажник, и джип двинулся в направлении, куда указал монах.

Спустя четверть часа они добрались до пасеки. Брюнет подъехал к вагончику, возле которого их встретил дедушка. Такой, какие когда-то обитали в сказках. Окладистая борода, степенность да немногословность, но главное – доброта, излучаемая весёлыми глазами. Пока брюнет с послушником выгружали сумку, монах и дедушка поздоровались. Судя по объятиям, в какие заключили друг друга, их связывала давняя дружба. Затем пасечник поставил кипятить воду и достал из вагончика чашки. Он заварил чай и предложил отведать мёду. Вчетвером они уселись за огромный дубовый пень. Монах и пасечник принялись обсуждать рамки, воск, медогонку и прочее. Оба оказались сведущими в пчеловодстве. Они беседовали так, будто знакомы сотню лет. Брюнет с интересом прислушивался к разговору.

Как выяснилось, монах и пасечник знали друг друга с юности. Один посвятил жизнь служению религии, другой – астрономии. Иными словами, придерживался собственных взглядов на мироустройство. Его убеждённость базировалась на внушительном научном фундаменте. Это обстоятельство служило причиной бесконечной дискуссии, длящейся всю жизнь. Со временем астроном увлёкся разведением пчёл, а поскольку монастырь, где находился его друг, располагался в лучшем для пчеловодства регионе, перевёз сюда пасеку. Брюнет понял, никакой личной надобности отвезти рамки у монаха не было. Он желал увидеть давнишнего друга. Вот и наведался на пасеку.

– В жизни не бывает повторений… – продолжая мысль, говорил монах, – ничто не свершается дважды. Свидетельство тому – сама жизнь… – и пригубил горячий чай.

– Но астрономия утверждает обратное, – улыбаясь ответил пасечник, – Жизнь Небес подчинена строгому распорядку. Все явления – режимные! И если известна природа какого-либо события, время, когда оно случается, то можно предугадать повторение.

Монах допил чай и остановил взгляд на ульях. Пчёлы усердно трудились, собирая пыльцу. Он чему-то улыбнулся и произнёс:

– Ни одна пчела не садится на цветок дважды. Взяв нектар, более не возвращается. Цветок остаётся пустым.

Пасечник молчал. Довод его не убедил, и он возразил:

– Но сезон закончится, придёт осень, за ней зима и снова весна. Цветы вновь украсят леса и поля, и пчёлы опять будут собирать нектар. Это и есть вечное повторение…

Брюнету вспомнился разговор про женскую невинность. Каковую условием обозначил русоволосый, прежде чем взять Веру в жёны. После того, что сейчас услышал, понял – сама природа устроила так, чтобы девушки выходили замуж девственными. Они – подобны цветкам! И если кто-то выпил нектар, цветок остаётся пустым. Чувство обиды отозвалось внутри. Память воскресила бывших жён. Всё это время он пытался утолить жажду из пустых сосудов. Но в них ничего не было…

Прошло около часа, гости распрощались и направились в монастырь. Когда подъехали к воротам, брюнет поблагодарил монаха. Тот перекрестил и благословил, на том и расстались.

Странник двинулся вдоль посёлка в поисках магазина. Необходимо пополнить запасы воды в дорогу. Недалеко от центра раскрыл двери небольшой лабаз. Брюнет вошёл и удивился пустым, по столичным меркам, прилавкам. Говорливая продавщица, заметив его недоумение, посетовала на невысокую покупательскую способность жителей. Отчего ассортиментный перечень был скуден. Тогда брюнет купил большую упаковку воды, несколько коробок сока, разного вида сыров и колбас, ящик незатейливых консервов, которыми угощались жители, а также без счёта конфет, печенья и пряников. Купленное загрузил в багажник. Кое-что пришлось разместить в салоне. Удивлённая продавщица радовалась везению. Покупатель сделал недельную выручку! Теперь можно рассчитывать на зарплату…

Брюнет поехал в сторону пасеки. Его нагруженный джип натужно поскрипывал. В немногословном отшельнике он почувствовал родственную душу. Того, с кем хочется поделиться и, возможно, выслушать совет. Когда подъехал к вагончику, увидал мальчугана. Тот старательно помогал пасечнику. Они сняли крышку с улья и меняли рамки. Недовольные пчёлы роились, но не кусали. Брюнет на всякий случай поднял окно. Увидав джип, старик махнул рукой, мол, скоро закончу. Действительно, быстро управившись, они подошли к машине. Гость извинился за визит без приглашения.

– Спасибо, что навестил, – поблагодарил пасечник и, указав на помощника, сказал, – вот, рекомендую – Павел Петрович. Моя правая рука.

Подросток смутился и скрылся в вагончике. Оттуда вышел с ведром и пошёл к ульям. Брюнет открыл багажник и спросил, куда выгрузить содержимое. Пасечник улыбнулся, но покачал головой.

– Зачем столько? – он смотрел смеющимися глазами. Брюнет растерялся. Что-то подсказывало, старику вряд ли понадобится всё, что скупил в лавке. Однако тот не стал смущать гостя и взял пачку печенья.

– С чаем попьём, – улыбаясь проговорил пасечник и добавил, – видишь Пашу, – он указал на помощника, – их четверо братьев и сестрёнка. Недавно погиб отец, вот он и зарабатывает на жизнь. Пожалуйста, отвези это им. Там оно нужнее. И возвращайся, я буду ждать…

Брюнет выдохнул! Его участие не отвергли. Он дождался мальчика, которого пасечник усадил в машину, сказав, мол, это хороший человек, пускай мать примет продукты. После чего джип вернулся в посёлок и они подъехали к дому, где жил Павел.

Когда вошли в квартиру, в глаза бросилась чистота. Было видно, недавно сделали ремонт. Несмотря на небогатую обстановку, в жилье чувствовался уют. Висели занавески, стояли горшки с цветами. Правда хозяйка встретила настороженно. Однако переговорив с сыном, смягчилась и предложила чаю. Брюнет вымыл руки и прошёл в кухню. Пока она хлопотала, его изучали остальные малыши. Любопытные детские взгляды то и дело останавливались на упаковках со сладостями, но хозяйка, нахмурив брови, приструнила:

– Сначала борщ, а затем сладкое, – сказала она.

Брюнет отвернулся, скрывая улыбку. На осторожные расспросы о житье-бытье хозяйка отмалчивалась. Но брюнет был настойчив. От робости перед женщинами мало что осталось. Он видел глаза детей и исполнился решимости что-либо для них сделать. Настойчивость дала результат. Во время чаепития выяснилось, жильё в залоге, а со смертью мужа выплачивать кредит обременительно. Оттого накопились просроченные платежи и банк подаёт в суд. Придётся возвращаться к родителям. Брюнет попросил разрешения взглянуть на документы. Хозяйка принесла кредитный договор. Читая, он обратил внимание на сумму. Оказалось, жильё стоило вполовину меньше машины, на которой приехал. Мгновенно приняв решение, спросил хозяйку, может ли она прокатиться с ним в отделение банка, где оформлен кредит? Видя её удивление, попросил взять с собой паспорт. Хозяйка покачала головой. На это гость, встав из-за стола, ответил, мол, буду ждать в машине. И вышел…

Минут через пятнадцать показалась смущённая хозяйка. Она наскоро привела себя в порядок и села на заднее сиденье. Узнав адрес, брюнет нажал на педаль. Навигатор оперативно привёл в Тамбов, к отделению банка. Вдвоём они вошли в просторный вестибюль. Усадив спутницу в кресло, брюнет поинтересовался у администратора, где кабинет руководства. На вопрос зачем, ответил: погашение задолженности. Уже через минуту он сидел в кабинете руководителя отделения. Им оказался типичный представитель кредитно-финансовой сферы, который внимательно выслушал предложение погасить кредит, но снять пени и штрафы. После чего театрально всплеснул руками и заявил, мол, поздно, банк намерен взыскать всю задолженность. Брюнет улыбнулся. Он возразил, что суд, скорее всего, обнулит штрафы и пени, а оставит ставку рефинансирования. Но на это уйдёт не один месяц. При этом банк, чьи интересы представляет собеседник, потеряет и время, и деньги. Кроме того, не факт, что жильё возможно реализовать по полной стоимости. Но он готов прямо сейчас погасить кредит и просроченные проценты.

Управляющий стоял на своём. Тогда брюнет направился к двери. Однако взявши за ручку, вымолвил:

– Будет жаль, если руководство банка узнает о халатности, выраженной в действиях не в интересах кредитной организации. А письменное заявление погасить кредит досрочно поставит в неловкое положение. Придётся объясняться, почему не приняли деньги. Кроме того, я намерен посетить головной офис и там разрешить ситуацию.

Закончив фразу, он вышел и, подойдя к женщине, присел рядышком. На её молчаливый вопрос кивнул, не беспокойся. Всё будет хорошо!

Как и предполагал, через пять минут его попросили вернуться. Видимо, управляющий доложил руководству и получил добро отменить пени и штрафы при условии, что кредит и просроченные проценты будут выплачены в полном объёме. Формальности быстро уладили, и спустя полтора часа брюнет отвёз хозяйку домой.

Женщина не знала, что сказать! Всю дорогу она молчала, прижимая свидетельство о собственности. Оставалось снять обременение, но это дело нескольких дней. Теперь ей не придётся возвращаться к родителям. У детей есть кров. Но это оказалось не всё. Подъехав к дому, брюнет вручил вдове тугой конверт. Пока улаживали дела с банком, он снял наличные. Правда, женщина отказалась! Она и так не знает, как благодарить. Брюнет возразил, деньги не ей, а детям. Им нужны вещи, компьютеры, хорошее питание. И потом, если некомфортно принимать помощь от постороннего, пускай считает его дядей. Вконец растроганная, она расплакалась. Тогда брюнет сообщил, что пока не выйдет замуж, ежемесячно на её счёт будет поступать определённая сумма. А дальше будет видно.

Первый среди равных

Уже дома он загрузил в её телефон банковское приложение, объяснил, как им пользоваться, и оставил номер, по которому его всегда можно найти. Получив обещание регулярно звонить, простился с детворой. Им предстояло провести первую ночь в собственном жилье.

Ну а пока суть да дело, смеркалось. В небе загорелись звёзды. Оставляя позади мерцающий посёлок, брюнет вспоминал события дня. Не свойственная ранее радость переполняла! Ему казалось, он с лёгкостью оторвёт тяжёлый джип от земли. Пожалуй, это был один из немногих дней его жизни, наполненный смыслом.

Пасечник, как и обещал, ждал возле костра. Он жестом пригласил отужинать. На уже знакомом дубовом пне остывала гречневая каша. Только теперь брюнет почувствовал, что проголодался. Мужчины не спеша насытились и расположились у огня. Оба молчали, лишь сверчки заводили ночные рулады. Назойливых комаров отгонял дым, а звёздное небо притягивало взоры. Время, словно песок, струилось сквозь пальцы. Возле огня пасечник казался героем сказки. Улыбаясь, он глядел из-под косматых бровей, понимая: в жизни брюнета случилось нечто, что обязательно изменит течение бытия. Щурясь на пламя, старик сказал:

– Хорошее ты сделал дело.

Брюнет удивлённо посмотрел, но промолчал. Пасечник продолжил:

– Накормить сирот – достойный поступок. Когда-то это было нормой…

Брюнет задумался. Захотелось спросить о наболевшем. Немного смущаясь, он произнёс:

– Как вы думаете, для чего мы живём?

Вопрос не удивил пасечника. Подбрасывая ветку в огонь, он спросил в ответ:

– А сам что мыслишь?

Брюнет молчал. Если бы он знал! Тогда пасечник вымолвил:

– Жизнь – это любовь! Без неё всё обречено…

Брюнет посмотрел ему в глаза. Старик был серьёзен.

– Сейчас ночь и солнца не видно. Но это вовсе не значит, что его нет. Там, – пасечник поднял глаза к звёздам, – живёт любовь. Она называется – гравитация! Вот, например, земля, – он коснулся травы, – её влечёт к солнцу, которое дарует жизнь. Не будь солнца, всё живое на земле умрёт. Земля – сродни женщине. Правда, кое-кто считает женщину центром мироздания, и мужчины, словно спутники, должны кружиться вокруг. Однако сколько б спутников не кружилось, женщина всё равно ищет солнце…

– Почему? – удивился брюнет.

Пасечник усмехнулся. В глазах читалось: не понимаешь? Видя растерянность гостя, пояснил:

– Представь, что Земля вращается не вокруг Солнца, а вокруг Юпитера. Разве сможет он её обогреть? Нет! Без солнечных лучей Земле не выжить. Вот и получается, подмяв мужей, жёны всё равно стремятся к теплу. А его дарует солнце…

Старик замолчал, лишь огонь, потрескивая, взметал ввысь бесчисленные искры.

– Как на небе, так и на земле, – негромко продолжил он, – но люди полагают, будто можно изменить природу. Они придумали выборы и прочие развлечения, лишь бы потешить самолюбие тех, кто ничего из себя не представляет.

Брюнет удивился, как он узнал его мысли?

– Было время, – говорил пасечник, – когда собирался сход, на котором выбирали главу поселения. Но выбирали из тех, кто соответствовал. Он и становился первым среди равных. Если ты не женат, нас бы с тобой ни за что не выбрали…

– Как так? – не понял брюнет.

Пасечник улыбнулся:

– Откуда знать мужику, не имеющему ни жены, ни деток, нужды тех, у кого мал мала меньше?

Брюнет задумался. Действительно, не создав собственной жизни, как управлять теми, у кого она есть? Он вспомнил заместителя. Похоже, тот оказался прав. В памяти пронеслись выборы и лукавые кандидаты, которые обещали избирателям невыполнимое…

– Разумеется, – продолжал пасечник, – случалось и мужчине оставаться бобылём. Но это была редкость. Потому что он принадлежал роду, во главе которого дед или отец, и его бы обязательно женили. В те времена жили на земле, а её нужно обрабатывать…

Неспешные рассуждения у костра содержали столько житейской опытности, сколько не сыщешь во всех философских трактатах. Их брюнет поглощал в огромных количествах. Эта пыльная груда заполнила все полки его книжного шкафа.

– Не моё это дело, – прервал размышления пасечник, – но почему ты не женат? Тебе, если не ошибаюсь, нет и сорока…

– Был, – отвлекаясь от раздумий, ответил брюнет. И добавил: – Неоднократно.

– Ясно. Бывает, – лаконично отозвался старик.

– Видно, пока не встретил, – машинально произнёс брюнет.

Он поднёс руку к пламени и ощутил огненное дыхание. Жар огня не давал приблизиться. Приходилось держать руку на удалении. Пасечник пошёл в вагончик и вынес свёрнутый гамак. Он ловко натянул его между молодыми дубами и жестом указал гостю место ночлега. Оставшееся время они провели в молчанье, созерцая языки пламени. Наконец, те смирились и затихли. Пасечник залил угли, после чего пожелал спокойной ночи. Сам же разложил раскладушку и повалился на неё. Брюнет подошёл к гамаку, проверил на прочность и приготовился ко сну. Покачиваясь, он смотрел на звёзды, что мелькали сквозь верхушки деревьев. Неожиданно вспомнилась возлюбленная! Их первый поцелуй и робкие прикосновения. Нахлынули забытые воспоминания, и он почувствовал запах её тела. Чувство вины, за то, что не взял с собой, накатило! И от этого сердце затрепетало. Как же так? Брюнет любил её, и ничто не мешало взять девушку в Москву. Но, ослеплённый блеском первопрестольной, смалодушничал. Предпочитая оправдаться, мол, отучусь, а после заберу. Но время шло, и с каждым днём её облик становился расплывчатым. А вскоре и вовсе развеялся…

Он вспомнил, как отец на радостях подарил кабриолет и ежемесячно выдавал на расходы приличную сумму. Такую, что позволила провинциалу приодеться, обтесаться и влиться в ряды «золотой молодёжи». Там познал вкус женского тела, причём это случилось так обыденно, что спутница не придала тому никакого значения! Затем последовала черед бессмысленных, ни к чему не обязывающих интриг. Всё закрутилось и перемешалось. Рестораны, клубы, случайные связи. На этом фоне целомудренная возлюбленная затерялась. У него под рукой оказался огромный выбор легкодоступных девиц, которых достаточно пригласить на ужин и прокатить на машине. Сей утомительный карнавал промелькнул перед взором, и брюнет внезапно понял, его отношения с девушками строились по формуле «деньги – товар»! О любви речи не шло. И тогда он осознал, причина семейных неудач, следовавших одна за другой, в том и состояла. Он покупал женщин! Подарками, ресторанами, всякого рода безумствами, которые сопровождают влюблённость. Правда, они отдавали себе в том отчёт. Он нет. Оттого вина за несложившееся целиком на нём. Его бывшие честно выполняли негласные условия договора, продавая себя! Это он питал иллюзии про любовь и верность…

Прозрение оказалось настолько неожиданным, что брюнет поднялся и зашагал между ульями. Пасечник открыл глаза, но ничего не сказал. В такие минуты не стоит беспокоить. Раз помощи не просит, значит, справляется. Да и чужим умом сыт не будешь. Учатся на собственных ошибках.

Внезапно возникла мысль исправить содеянное! Вернее, несодеянное. Он достал мобильный, включил, но номера возлюбленной в нём не оказалось. Тогда решил набрать маму и попросить узнать телефон той, кто внезапно завладела мыслями. Невзирая на темень, едва не нажал кнопку, но остановился. Другое предположение окатило холодным душем! А если у неё всё хорошо? Наверняка вышла замуж и нарожала деток. А тут он, со своим поздним раскаянием. Разбередит душу, и что тогда? Едва об этом подумав, брюнет застыл в нерешительности. Он поёжился от утренней свежести. Впервые в жизни не понимал, как поступить! С одной стороны, хотелось узнать, как сложилась её жизнь. С другой, к кому бы ни обратился, это даст повод для разговоров. Если у неё всё в порядке, вряд ли сплетни понравятся мужу. А если не очень, возникнет надежда. И что тут делать?

Тем временем стало светать. Предрассветная дымка окутала поляну, на которой стояли ульи. Пасечник поднялся и направился к рукомойнику. Он с удовольствием умылся и почистил зубы. После принялся резать бутерброды, дабы накормить гостя. Спустя всего ничего они сидели возле пня и пили чай. Старик добавил мяты, и её запах вернул к действительности.

– Как спалось? – с иронией поинтересовался отшельник.

Брюнет улыбнулся.

– Бывает, – кивнул пасечник и, помедлив, поделился: – Я тоже пытался убежать от себя. Не смог. И у тебя не получится.

Брюнет по-прежнему молчал.

– Давеча ты обмолвился, что ещё не встретил, – брюнет насторожился, но пасечник жестом успокоил. Правда затем добавил: – Таким, каков ты есть, тебе не суждено встретить…

Брюнет от растерянности выронил чашку. Она мягко упала в траву. Он недоумённо посмотрел на пасечника. От былой иронии не осталось следа. Перед ним сидел глубокий старик, чьи глаза излучали понимание. Вот только поделиться им он не мог. Каждый сам, по крупицам, собирает его в копилку.

– Почему? – негромко спросил брюнет.

Пасечник раздумывал, что сказать. Бывают мгновенья, когда слово может убить или исцелить. Главное, не ошибиться!

– Как думаешь, – взвешивая каждый звук, проговорил он, – Солнце заботится о том, чтобы привлечь в свою орбиту планеты? Или оно просто светит…

Брюнет запутался. Он перестал понимать отшельника. Причём здесь Солнце? Но старик замолчал и не проронил больше ни слова. В тишине они позавтракали, и гость, наскоро простившись, уехал. Пока выбирался на трассу, оставляя позади клубы пыли, в груди бушевала буря! Но признаться, что испугался, было трудно. Оттого и покинул радушного хозяина, потому как ещё немного и окончательно утонет в собственной беспомощности! Брюнет изо всех сил пытался отогнать мысли, избавиться от которых уже не мог. Причём здесь Солнце? О чём говорил этот старик?

Джип выскочил на трассу и на бешеной скорости помчался куда глаза глядят. Но на ближайшем посту остановили. Молодой инспектор изучал водителя. Его смутили невыспавшиеся глаза и нервозность, с которой тот доставал документы. Проверив брюнета на алкоголь, он выписал протокол за нарушение скоростного режима и отпустил. Джип проехал несколько километров и свернул с дороги. Брюнета покинули силы. Чувство, что отныне не сможет быть прежним, навалилось. Он дышал будто загнанная лошадь. В нём посеяно сомнение! Возможно, как сам того желал. Но от этого не становилось легче.

По прошествии часа пришёл в себя. Вернулась рассудительность. Не мягкость, впитанная с молоком матери, а здравомыслие, присущее отцу. Благодаря ему теперь жёг стыд за то, что так неблагодарно обошёлся с отшельником. Сам навязался и сам же сорвался как от зачумлённого. Превозмогая желание укатить куда подальше, брюнет решил вернуться. Но как отреагирует старик?

Он выехал на трассу и двинулся обратно. На этот раз не спешил. Табун под капотом благополучно доставил к вагончику. Возле ульев трудились пасечник и тот самый мальчик, с кем познакомился накануне. Увидав джип, он радостно побежал навстречу. Брюнет вышел из машины. Мальчик бросился кипятить чайник, а старик подошёл поздороваться. Он держался так, будто ничего не произошло. Едва гость открыл рот, пасечник прижал указательный палец к губам: не стоит. Ты здесь и это главное! Пока подросток накрывал импровизированный стол, они молчали. Управившись, тот оседлал велосипед и укатил. Пасечник отправил в монастырь, дав какое-то поручение. Когда остались вдвоём, старик сказал:

– Я знаю, ты погасил долг. Большое спасибо, – его лицо расплылось в улыбке.

– Простите меня, – не удержался брюнет, – я вёл себя по-хамски…

– Разве? – удивился пасечник. – Человек, который помог вдове с детьми, не может быть хамом.

– Но, – запротестовал брюнет.

– Никаких но, – возразил старик. И добавил: – Пожалуйста, не спорь. Я лучше разбираюсь в людях. Сегодня в тебе зародилось нечто, чего сам пока не понимаешь. Но придёт время, и оно даст о себе знать. А утром умчался не ты. То была твоя тень, которая сильно тебе мешает…

Брюнет сидел свесив голову. Он и сам чувствовал, с ним что-то происходит. Вот только что? По-прежнему не глядя на старика, спросил:

– Вы сказали, от себя убежать не получится. Разве я пытаюсь?

Пасечник улыбнулся, но не ответил. Однако молчанье было красноречивым. Тогда брюнет попросил разрешения изредка звонить. Старик развёл руками, дескать, телефоном не пользуюсь, но приезжай в любое время. Пока беседовали, вернулся мальчик. Брюнет поднялся, настало время прощаться. Пасечник пожал ему руку, а подросток вынес из вагончика банку мёда. Брюнет благодарно принял угощение.

– Возвращайся домой, – сказал пасечник. – Негоже шляться без дела. Тебе есть чем заняться…

Брюнет кивнул и сел в машину. Он развернулся и, поглядывая в зеркало заднего вида, осторожно, не поднимая пыли, двинулся по просёлочной дороге. Когда выехал на трассу, повернул в сторону Москвы. Предстояло проехать чуть более четырёх с половиной сотен километров. Впервые за много дней он выключил музыку и в тишине пытался разобраться с мыслями. Дорога поглотила джип, встроив в череду разноликих, разномастных машин…

Оставив позади гудящий Тамбов, брюнет увеличил скорость. Он органично влился в дорожные потоки. Двигаясь навстречу друг другу, те подчинялись правилам, нарушение которых чревато. Их слаженное движение напоминало полноводную реку. Кого в этой реке только не было! И краснопёрки, машинками класса А, сновавшие из стороны в сторону. В них сидели недавно получившие права. Изо всех сил пытаясь держаться уверенно, они с трудом обуздывали рулевое колесо. Но его дрожь выдавала неопытность. Потому их сторонились бывалые водители, на всякий случай отъезжая подальше. Натруженными налимами пыхтели неуклюжие «Газели». В их кузова втиснули ящики, заполняя пространство. Едва сбросив груз, они возвращались туда, где дожидалась очередная партия. Работы хватало. Изредка на трассе мелькали кургузые джипы. Суетливыми толстолобиками, раздувая щёки, они подчёркивали собственную значимость. В них восседали невысокие, лысоватые мужчины. Старательно заполнявшие душевную пустоту размером авто. Перед небольшой деревней, раскинувшейся у невысокого холма, образовался затор. Водители встревоженно гудели, не понимая причин остановки. Однако вскоре он рассосался и трасса приняла в объятья всех желающих. Широкой лентой рассекая поля, она скрашивала путь невысокими деревьями. Над ними, словно на поверхности водной глади, таились радары. Незаметными блеснами выцеливая зазевавшихся, они фиксировали превышение скорости. Жизнь в реке бурлила.

Брюнет миновал Рязань, где заправился и подкрепился. Здесь на глаза попались хлопотливые судаки-такси, привлекавшие клиентов малой ценой. Вместе с ними поблёкшими форелями сновали тойоты. Их былой лоск сошёл, но выносливостьпо-прежнему оставалась на уровне. На узких улицах хлопотливо тарахтели уазики. Ленивыми карпами они теснили иномарки, избегавшие их железных бамперов. Дополняла картину отечественная восьмёрка с шаркающим днищем. Но вот Рязань осталась позади, и он вырвался на простор. Суматошный день завершался. Солнце спустилось к горизонту, и заявила о себе усталость. Сказались предыдущие ночи, во время которых не сомкнул глаз. Не доезжая сотню километров до столицы, брюнет выбрал тихую гавань и притулился у огромного сома. Объёмной фуры, загруженной чем-то тяжёлым. Он дождался, пока фура стихла, и отключился. Сон сжал в крепкие объятья, вырывая из реальности…

Открыл глаза, когда было ещё темно. До рассвета осталось два часа, и брюнет решил продолжить движение, дабы не попасть в дорожную пробку. Он вышел из машины и размялся. Сон как рукой сняло. Голова была ясной, в теле кипела кровь. Странник утолил жажду и продолжил движение. Прохладная ночь остудила шоссе. Редкие машины в одиночестве пересекали пространство. Растаяв в дымке, они не оставляли ни следов, ни памяти.

Когда подъехал к столице, замелькали авто представительского класса. Их чрева разбухли от тех, кого именуют хозяевами жизни. Плавно покачиваясь, они сглатывали неровности дороги. Брюнет глянул в боковое зеркало. Стремительно прожужжав, в едва различимую точку превратилось купе. Кто-то сильно спешил. Его взгляд выхватил джип, стоявший на обочине. На широком капоте красовалась аэрография лошадиной морды.

Хозяин

Брюнет въехал в Москву и обратил внимание на два упитанных карася бизнес-класса с разбитыми облицовками. Они столкнулись на перекрёстке. Видно, кто-то решил проскочить. На место аварии прибыла полиция. Молодой инспектор суетился, показывая проезжающим, чтоб не задерживались. Но несмотря на раннее утро, желающих взглянуть на чужое несчастье оказалось предостаточно. Брюнет медленно миновал груду покорёженного металла, под которой растеклась вязкая лужа. Внушительное красное пятно со стороны водителя одной иномарки свидетельствовало: без жертв не обошлось! Там же суетились медработники, склонившись над неподвижным телом.

В это время взошло солнце. Его яркие лучи озарили город. Но тому, кто застыл у руля, не доведётся ощутить его тепло. Учитывая случившееся, утро не предвещало ничего хорошего его родным и близким. К своему удивлению, брюнет спокойно воспринял увиденное. Вызревшее в нём безучастие вытеснило былую мнительность, подверженную любому воздействию. Он явственно ощутил, как нечто доселе неведомое выпросталось наружу! Теперь его не смущали полицейские, от одного вида которых совсем недавно робел. Он равнодушно наблюдал за их действиями, понимая, сам может оказаться на месте того, кто превратился в безжизненность. Чувство глубокой отрешённости, ранее не свойственное, становилось обыденностью! Брюнет вспомнил слова пасечника, что в нём зародилось нечто и оно обязательно даст о себе знать…

Размышляя, с удивлением отметил, как ведёт внутренний диалог. Прежде ему не доводилось замечать голоса внутри. Теперь же хорошо знакомая половина куталась в привычные фразы. Брюнет словно наблюдал за собой со стороны. Другая имела противоположное мнение. Каким-то образом его сознание вмещало различные точки зрения. И теперь ему предстояло с этим жить. Тем временем уже знакомая половина просила покинуть место аварии. Ей был неприятен вид крови. Другая, наоборот, с интересом изучала трагедию, стремясь узнать как можно больше. Это противостояние вылилось в мысли:

– Пожалуйста, поехали, – умоляла деликатность. – Ещё немного и мне станет дурно…

– Да ладно тебе, – возражала уверенность и добавила: – Сейчас только узнаю, жив он или нет.

На первый взгляд могло показаться, будто уверенность доминирует. Но не следует недооценивать деликатность. Она не стала спорить и, пока любопытство утоляло голод, нажала на педаль. Джип забористо набрал обороты, место чужой трагедии осталось позади. Погруженный в мысли брюнет опомнился, лишь когда оказался во дворе. Он припарковал машину и вошёл в подъезд. Консьержка улыбнулась и поспешила рассказать последние новости. Выждав для приличия минуту-другую, брюнет зашёл в лифт. Привычный запах вызвал двоякое ощущение. Жившая в нём деликатность расслабилась, уверенность же насторожилась. Она осматривала лифт в поисках подвоха. Но ничего не найдя, предоставила деликатности распоряжаться. До поры…

Дом, в котором проживал, находился у станции метро «Октябрьская». Брюнет любил этот район. Когда-то в соседнем подъезде жил отец со своей семьёй. Они частенько прогуливались в городском парке, что разбит неподалёку. Весной особенно привлекала гладь Москва-реки. Брюнет часами бродил по набережной, вдыхая весенний воздух…

Когда открылась дверь, раздалась трель канарейки. Узнав хозяина, пичуга заливалась изо всех сил. На пороге стояла экономка. Обаятельная женщина, в прошлом учительница. Брюнет поздоровался, скинул обувь и прошёл к клетке. Он просунул палец между прутьями, и канарейка привычно кольнула клювом. Увидев хозяина жилья, экономка смутилась. Сегодня она пригласила для уборки девушку, потому что не ожидала его раннего возвращения. Брюнет, видя её растерянность, успокоил:

– Моя поездка завершилась, но не волнуйтесь. Я приму душ и не стану вам мешать.

Экономка тут же отправила девушку в кабинет, понимая, что вскоре он направится туда. Значит, там в первую очередь нужно навести порядок. Пока брюнет принимал душ и брился, в кабинете всё заблестело. Он в халате прошлёпал к рабочему месту и уселся в кресло. Всё это время внутренний диалог не прекращался.

Изучая обстановку, набиравшая силу уверенность удивлялась: зачем ему столько вещей? Создаётся впечатление, будто в квартире проживает не одинокий мужчина, а несколько человек. Брюнет огляделся. Действительно, раньше он не замечал перегруженности кабинета. Для чего, к примеру, здесь плазменная панель? Он ей ни разу не воспользовался. Кроме того, лишними показались два массивных кресла. Гостей хозяин не принимал, а встречи проводил на работе. Может пришло время избавиться от ненужного хлама?

Случайно взгляд упал на книжный шкаф, полки которого кряхтели от тяжести. Они прогнулись от трудов Аристотеля и других мыслителей. Здесь теснились его работы: «О возникновении и уничтожении», «О душе», «О небе», «О небесных явлениях», «Малые труды по естествознанию», «О философии», «О мире», а также «Политика», «Экономика», «Искусство риторики» и прочее, прочее, прочее. Набившие оскомину витиевато-вычурные диалоги Платона громоздились выше. Снисходительно наблюдая за брюнетом, когда тот следовал за очередной умной мыслью собрата философа. Величественный стоик Марк Аврелий, со своим трудом «К самому себе», притулился в углу. Правда, «Этика» Спинозы находилась рядом с рабочим столом. До неё было рукой подать. Там же примостились Шопенгауэр с работой «Мир как воля и представление», Ницше с «Рождением трагедии» и Сартр с фантазией «Бытие и ничто». Поэму собственного сочинения тщательно прятал малоизвестный широкому читателю Парменид. Он старательно прикрывался титулованными собратьями, но от взора брюнета укрыться не удалось. Тот подошёл и открыл дверцу. От многообразия имён запестрело в глазах! Из любопытства попытался вспомнить, когда в последний раз брал в руки что-либо из трудов этих столпов философской мысли. Не смог.

Впечатлённая увиденным уверенность осторожно предложила:

– Почему бы не дать другим познать то, что скрывается в этих недрах? Зачем философы пылятся в шкафу?

На это мягко возразила деликатность:

– Пускай хранятся. Есть не просят…

Они стали препираться, выясняя кто прав. Наблюдая за перепалкой, брюнет почувствовал, как вызревает решение. Действительно, если у него руки не доходят, может книги кому-то пригодятся? Он задумчиво закрыл и снова открыл дверцу. Тем временем вердикт вызрел и был таков: что проку в мудрости, когда она не востребована? А потому выпущу философов на волю. Им там самое место…

Едва решение созрело, как он с жаром принялся освобождать полки. Начал с философов-экзистенциалистов. На рабочий стол легли: Ясперс, Сабато, Мёрдок, Кьеркегор, Бовуар, Бердяев и иные известные имена. Чтобы им не было скучно, добавил других представителей различных философских течений. Через несколько минут на деревянной поверхности громоздилась внушительная гора книг. Её недра скрывали блестящие мысли, ироничные наблюдения, тонкие замечания, однако он не смог применить их в жизни. Опустошив шкаф, брюнет достал походный рюкзак и доверху наполнил книгами. После чего спустился на первый этаж, где несла вахту консьержка.

Просторный, светлый холл был украшением подъезда. Тяжёлая, массивная люстра освещала его множеством ламп. У стены сбоку красовался чёрный диван, обтянутый добротной телячьей кожей. К нему примыкал журнальный столик на внушительных ножках. На столике лежали рекламные буклеты, газеты, а также вещи и домашняя утварь, которыми соседи делились друг с другом. На него брюнет и выгрузил содержимое рюкзака. Ему пришлось несколько раз подняться и спуститься, прежде чем кабинет был полностью свободен от философской мысли. На пустых полках остались атлас звёздного неба и несколько альбомов с фотографиями.

Экономка принесла влажную тряпку и вытерла освободившиеся полки. Наблюдая за ней, брюнет подумал: «Пожалуй, избавлюсь от лишнего и в спальне». Он прошёл в опочивальню, где девушка закончила уборку, и открыл платяной шкаф. На плечиках плотными рядами висели сорочки, костюмы, куртки, плащи и пальто. Верхние и средние отделения заполняли майки, джинсы и свитера. На нижних теснились коробки с обувью. Туфли, мокасины, кроссовки всех фасонов были припасены на любой случай жизни. Удивлённый, брюнет сделал шаг назад. Ему почудилось, будто он не в своей квартире, а в салоне магазина. Настолько избыточным показалось увиденное.

В спальню вошла экономка и тихонько встала у двери. Её работодатель вернулся из отпуска каким-то странным. Видимо, что-то произошло. Брюнет повернулся к ней и, чуточку помедлив, спросил:

– Вы по-прежнему посещаете церковь?

Экономка удивилась. Церковь – не прихоть! Однако он пояснил:

– Как вы считаете, уместно ли привезти туда вещи? Возможно, кому-то понадобятся. Большинство совсем новые…

Экономка удивилась ещё больше. Хорошие вещи всегда найдут тех, кто в них нуждается. Но вслух ничего не сказала. Брюнет уточнил, готова ли она прямо сейчас съездить в церковь? Женщина кивнула. Тогда он занялся изучением содержимого шкафа. Внезапно поймал себя на мысли, что решение избавиться от лишнего – осознанное! Почему-то он чувствовал себя стеснённо, будучи обременённым этой массой вещей, и желал поскорее избавиться от них. Разглядывая гардероб, из всего многообразия себе оставил костюм изо льна, один тёмный для работы, а также тёплый пиджак на зиму. Помимо этого, несколько сорочек, майки, джинсы, свитер и спортивный костюм. Из верхней одежды выбрал кожаную куртку, пуховик и пальто. Остальное вместе с плечиками аккуратно разложил на кровати. Получилась внушительная груда дорогой одежды. Затем вынул из шкафа дюжины полторы коробок с обувью и вызвал такси.

Пока они с экономкой сносили вещи вниз, приехала машина. Консьержка с позволения взяла мужу тёплую куртку. На предложение выбрать костюм, свитер или обувь отказалась. Обувь не подходила по размеру, а остальное имелось. Экономке тоже ничего не понадобилось. Она жила одна. Единственная дочь вышла замуж и уехала в другой город. Других родственников не было.

Когда загрузили вещи в машину, женщина укатила, обещая дать отчёт, кому что раздали. Брюнет махнул рукой. Это вовсе не обязательно. Он поднялся домой и расплатился с девушкой, которая завершила уборку. Затем прошёлся по квартире. Пустые шкафы наполняли жильё свободным пространством. Ему показалось, даже воздуха стало больше. Канарейка радовалась не меньше. Она заливалась, выражая птичий восторг. Брюнет подошёл к окну и попытался разобраться в своих чувствах. Что-то подсказывало: освобождаясь от ненужного, он открывает себя новому. И оно не заставит ждать…

В приподнятом настроении собрался в парк. Сборы были короткими. Ему не пришлось долго раздумывать, что надеть. Единственный спортивный костюм был к услугам. Брюнет улыбнулся, отсутствие выбора существенно экономит время. С этой мыслью вышел из дома. Предвкушение чуда, как в детстве, всколыхнуло! Избавление от лишнего подействовало благотворно. Так себя чувствует человек, когда расстаётся с ноющей болью. Брюнет миновал площадь перед главными воротами парка и вспомнил военрука. Седой подполковник вызывал уважение отменной памятью и способностью заинтересовать. Проводя экскурсии, он рассказывал, что любой парк – это в прошлом главный военный объект города! Именно поэтому его всегда разбивают на реке. В стародавние времена дорог не было. Сплошные леса и поля. А учитывая наш климат, особо не разгуляешься. Потому передвижение шло по рекам. В тёплое время дорога проходила по берегу. Зимой – по льду.

Раньше, рассказывал военрук, в парке обязательно располагалось внутреннее озеро. Его соединяли небольшим каналом с рекой. На этом озере стояли корабли. Здесь были сухие доки, где их чинили и приводили в порядок. Это внутреннее озерцо называлось «парк кораблей». Поэтому, любой отвод от дороги и небольшая площадка для машин и сегодня называется парковкой! Брюнет улыбнулся. Военрук рассказывал, что в парке обязательно имелся плац для занятий по строевой подготовке, спортивный городок, танцплощадка и духовой оркестр. Именно военный духовой оркестр! Кроме этого, тир и обсерватория. Входом в парк служила вогнутая площадь. Её форма продиктована прагматизмом. В те времена громкоговорителей не было и военачальник находился в центре, чтобы окружавшим его воинам всё было слышно.

Брюнет миновал парк и вышел к Москва-реке. На водной глади покачивались прогулочные катера, но набережная оказалась немноголюдна. Лишь два велосипедиста неторопливо крутили педали, рассуждая о земной круговерти. Провожая их взглядом, брюнет почувствовал, как обуяло желание свершить невообразимое! Сделать то, с чем раньше не доводилось сталкиваться. В голове вертелись слова пасечника: «Тебе есть чем заняться». Интересно, что имел в виду старик? Почему-то вспомнился русоволосый. Во время их памятного разговора он поблагодарил за возможность работать в коллективе, где уважение – норма. Брюнет тогда подумал: а чем его предприятие отличается от других? Он стал размышлять на эту тему и пришёл к выводу, что с точки зрения заботы о сотрудниках много чего можно добавить. И вообще, почему не поделиться с ними частью собственной прибыли? Математический склад ума привычно облёк размышления в цифры и расчёты. И пока прогуливался, в голове созрел план преобразований, которым предстояло изменить жизнь предприятия…

На следующий день, едва солнце оказалось в зените, брюнет явился на работу. Администратор на входе удивился его внешнему виду. Руководитель был одет в светлый льняной костюм и рубашку на выпуск. На босых ногах мокасины. Таким начальника видеть не доводилось. Брюнет приветливо кивнул и направился в свой кабинет. Администратор тотчас доложил русоволосому о прибытии хозяина. Исполняющий обязанности прошёл в кабинет директора. Они тепло поприветствовали друг друга и приступили к длинной беседе, во время которой русоволосый едва успевал записывать всё, о чём ему говорил брюнет.

То, что легло на бумагу, открывало новую веху в жизни предприятия. Брюнет начал с приказа, не дожидаясь нового финансового года, внести изменения в план социального развития. Согласно предлагаемому новшеству отныне в бюджете резервировалась сумма на подарки ко дню рождения всех, без исключения, членов семей сотрудников. Русоволосый озадаченно почесал себя за ухом. Кроме этого, для выплат на новорождённых выделялась весьма внушительная сумма каждой роженице. Которая позволяла не задумываться о доходе в течение целого года. Это было особенно актуально для одиноких женщин, вышедших в декретный отпуск. Таким образом, пошутил русоволосый, проблема малой рождаемости будет решена. Брюнет улыбнулся. Далее перешли к школьникам. К началу учебного года на каждого полагалась сумма, что с избытком хватит для покупки всего необходимого для учёбы. Формы, обуви, спортивной одежды и прочего. И так – ежегодно! Отныне забота собирать малышей в школу ложилась на плечи предприятия, где трудились их родители. И наконец, брюнет огорошил заместителя распоряжением ввести надбавки за стаж. Иными словами, за каждый проработанный на предприятии год полагалась прибавка к ежемесячной заработной плате. В этой связи бухгалтерии предписывалось пересчитать стаж сотрудников и по каждому вести персональный учёт. Сумму надбавки они определили тут же. Таким образом, одна и та же должность теперь будет оплачиваться по-разному. В зависимости от выслуги лет.

Но брюнет на этом не остановился. Он поручил службе персонала формировать кадровый резерв в основном из работающих сотрудников. Для этих целей выделялся бюджет на обучение, повышение квалификации и переквалификацию. Вводилась система, согласно которой служебная карьера более не ограничивалась специализацией. Исключение составили работники бухгалтерии и юристы. Там по-прежнему требовалось профильное образование. Но сотрудники производства, отделов сбыта, продвижения, доставки, контроля качества, клиентской службы и прочие при желании могли перемещаться с одного подразделения в другое. Делая карьеру в той области, которая наиболее привлекательна. Что касалось питания, на предприятии имелась столовая и штатный состав поваров. В этой сфере изменений не намечалось. Далее шёл объёмный перечень систем поощрения для каждого отдела и многое другое…

Русоволосый, изредка поглядывая на брюнета, старательно записывал. Его удивляло, как спокойно, не колеблясь, тот надиктовывает распоряжения. От него не укрылись перемены, которые изменили руководителя. Правда, причина оставалась сокрытой. Наконец цели были определены, задачи поставлены и заместителю предстояло их воплотить. Разминая правую кисть, в которой держал ручку, он пошутил:

– Давненько не писал диктант. Если не секрет, откуда ветер дует?

Брюнет улыбнулся, но промолчал. Тогда русоволосый уже настойчивее спросил:

– Может, узнаем мнение финансиста? За чей счёт банкет?

На сей раз хозяин предприятия ответил:

– Зачем? Я принял решение. А банкет, как ты выразился, за мой счёт. Да, пожалуйста, отмени обязательное ношение костюмов, галстуков и прочего. Пускай люди ходят на работу кому как удобно. А я пошёл. У меня ещё несколько дней отпуска.

После чего поднялся и похлопал озадаченного заместителя по плечу. Тот почувствовал, как его охватило смятение. Раньше он был с руководителем на равных. Мог пошутить и даже поспорить. Но то, как изменился хозяин, действовало инстинктивно. Хорошо развитое чутьё подсказывало, не стоит путать деликатность и слабость. Внешне брюнет по-прежнему оставался мягок. Но уверенный тон не оставлял сомнений – от былой нерешительности мало что осталось! Любые попытки заместителя возразить вязли словно в вате. Брюнет на них не реагировал, и русоволосый впервые не рискнул с ним спорить. Не понимая причин происходящего, он вернулся к себе и созвал совещание, на котором поставил задачи. После чего отправился в тот самый сквер, где они частенько предавались уединению.

Он вошёл в ворота и подошёл к скамейке, на которой обычно сиживали. Там брюнет кормил птиц. Увидав заместителя, отпускник протянул ему булку. Русоволосый раскрошил её возле скамейки. Они уселись рядышком, наблюдая, как насыщаются пичуги. Заместитель никак не мог избавиться от неуверенности, которая возникла в ходе предыдущей беседы. Брюнет, напротив, доброжелательно улыбался, поглядывая на собеседника.

В это время на аллее сквера показалась хрупкая фигурка. Девушка лет двадцати катила за собой дорожную сумку. Одета она была в простенькое ситцевое платье, которое подчёркивало её свежесть. На левое плечо ниспадала русая коса. Ноги были обуты в сандалии, кожаными ремешками обхватившие её щиколотки. В руке она держала бумажку с адресом. Поравнявшись со скамьёй, на которой сидели брюнет и заместитель, девушка ответила на звонок. Выяснилось, ей необходимо найти адрес, по которому проживает тётя, поскольку вот уже битый час она плутает по Москве. Услышав, брюнет поднялся и предложил помощь. Русоволосый тут же встал рядом. Девушка растерянно переводила взгляд с одного на другого. Её наивные глаза выдали провинциалку. Немного смущаясь, она протянула бумажку брюнету. Тот прочитал адрес и выразил готовность проводить. Девушка доверчиво взяла его под руку, и пара направилась к выходу. Русоволосый, слегка досадуя, побрёл позади. Всё шло своим чередом…

Случай в горах

Случилось это в августе, высоко в горах, где ночью температура опускается до семи-восьми градусов, а днём не спрятаться от палящих солнечный лучей. Из-за чего, едва стемнеет, вся живность спешит укрыться в тёплые закутки, не желая оставаться под холодным, звёздным небом. Вот и герой нашего повествования – рыжий веснушчатый кот, едва солнце клонило к горизонту, пристраивался поближе к хозяйке, которая души в нём не чаяла и дозволяла многое. В числе прочего – лазать по столу и таскать еду, когда кормила детвору. Само собой разумеется, лишь в отсутствие хозяина, поскольку строгий мужчина не одобрял подобные вольности. Когда он возвращался с работы, кот старался не попадаться ему на глаза. Не то чтобы хозяин не любил животное, просто он целый день трудился и желал отдохнуть, а кошки всегда охочи до игр, вот и развлекают ребятню, позволяя хозяйкам заниматься домашними делами. И за это многие ценят кошек, тайком от мужей балуя и потакая их прихотям.

Хозяин дома ухаживал за фруктовыми деревьями, что росли неподалёку на склоне ближайшей горы. Осенью собирал урожай и продавал на базаре яблоки, груши, хурму и гранаты. Таким нехитрым промыслом кормил престарелых родителей, жену и многочисленную детвору. Но с недавних пор и кот приобщился к числу домочадцев, исправно получая паёк. Каким образом он оказался в высокогорье, никому не известно. Возможно, легкомысленные туристы забыли, а может, нарочно завезли и бросили. В те места не так просто добраться: автобус ходит редко. Оттого и не прогнали голодное животное, когда прибилось ко двору. Места и еды хватит, пускай живёт Божье творение, авось сгодится для какого-либо дела.

Небольшая мазанка, где приютили кота, теснилась промеж глинобитных кибиток на скалистом пятачке. Сразу за ней обрывалась гора, а внизу, сверкая на солнце, струилась река, унося на равнины благодатную прохладу ледников. Сверху над мазанками нависла скала, обдуваемая стылыми ветрами, из-за чего по вечерам здесь было особенно неуютно. Короткими летними ночами ветер выстуживал жильё, сквозняком пробираясь сквозь щели и печные трубы. Но днём солнышко проникало повсюду, и жители улыбались лучам, льющимся с небес, восхваляя их щедрость и доброту.

Небольшой горный посёлок, куда судьба занесла кота, с незапамятных времён таился за скалистой грядой. Издревле здесь жили охотники и скотоводы. Они добывали пушнину и разводили овец. Правда, со временем дичи поубавилось, а немногочисленные отары, сподручнее пасти на равнине. Там вдоволь травы и есть где разгуляться. Вот и разбили на склонах фруктовые сады, дабы было чем прокормиться, не покидая насиженных мест. Садовое ремесло освоили не сразу, но деревья на удивление щедро плодоносили, что позволяло собирать невиданный для тех мест урожай. И всё бы ничего, если б не долгие зимы, когда заняться особенно нечем. Вот и спускались на равнину в поисках заработка, со временем забирая туда домочадцев. В этой связи посёлок уменьшался, и вскоре над обрывом ютилось лишь несколько многодетных семей. Остальные кибитки разрушило время, и они пугали детвору пустыми окнами, прохудившимися крышами и распахнутыми настежь калитками.

С наступлением зимы дома обогревали привычным способом – топили буржуйки, единственная возможность согреться в лютые холода. По счастью, недалеко находилась заброшенная шахта, где мужчины рубили уголь и на ослах перевозили к кибиткам. Помимо угля использовали коровьи лепёшки, которые сушили, а затем бросали в топку. Поедая топливо, печь отдавала тепло, и в свирепую стужу возле неё собиралась семья. У такой печи и грелся кот, жмурясь на пламя, ворча на нелёгкую судьбину, забросившую в Богом забытое место. Благо люди не понимали его языка, а то несдобровать бы домашнему любимцу за нелестное мнение о посёлке, где приютили. Но нынче на дворе август, и кот нежился на солнце, лениво общаясь с хозяйской собакой – матёрым алабаем, кому щенком подрезали уши и купировали хвост. Звали алабая – Буран, он был вожаком местной своры и грозою волков, защищая немногочисленных коров и овец. Едва кот появился в посёлке, Буран взял его под опеку, и местные псы недовольно скалились, поскольку отродясь не видели котов, но успели их невзлюбить.

Жил алабай в конуре, но на цепь его не сажали, потому как не агрессивен по природе и не обижал ни хозяев, ни детей. Но для чужаков представлял угрозу, хоть внешне и не проявлял её. Тем не менее те, кто с ним сталкивался, предпочитали не испытывать судьбу. Не случайно сказано: во всём должна быть мера, в этом смысле алабай – идеальное сочетание мощи, преданности и незлобивости.

Его просторная будка, прислонившись к крыльцу, была в двух шагах от водозаборной колонки. И днём, когда бывало особенно жарко, кот подходил к ней, выжидательно глядя на алабая. Под его пристальным взглядом Буран наваливался на рычаг колонки, и вода щедрым потоком обдавала кота. Порой это случалось так неожиданно, что кот едва успевал отпрыгнуть. В такие мгновенья он недовольно фыркал, что-то укоризненно мурча алабаю. Буран делал вид, что сожалеет, а сам скалился. Алабаи – единственные в мире собаки, которые всё время улыбаются несмотря ни на что. Так и жили они душа в душу, своей дружбой удивляя не только хозяина, но и соседей. Благодаря их привязанности случилось нечто, за что коту пришлось дорого заплатить. Но обо всём по порядку.

В один из солнечных дней, ближе к вечеру, хозяина навестили друзья. Стол по обыкновению накрыли во дворе, где жена потчевала гостей отварным мясом, домашними лепёшками и свежими овощами. Утолив голод, мужчины негромко переговаривались, обсуждая прошедший день. Всё это время кот и алабай наблюдали за пиршеством. Собаке изредка перепадали кости, а коту – кусочки мяса, которыми он тут же делился с другом. Правда, для алабая небольшие кусочки всё равно что слону дробина. Он проглатывал их, не мигая, и обращал взор к коту. Тот понял: другу нужно больше мяса и, не задумываясь о последствиях, прыгнул на стол, надеясь урвать жирный кусок на толстой кости. Тот кусок, наряду с другими, лежал на круглом блюде, густо обсыпанный зеленью и мелко нарезанным луком. Блюдо только что принесла хозяйка. Однако ни она, ни тем более хозяин не оценили добрый порыв кота. Женщина от неожиданности охнула, она и предположить не могла, какую беду на себя накликал её любимец!

Не успел кот сообразить, что к чему, хозяин отшвырнул его со стола! Описав дугу, животное приземлилось на лапы, но не устояло и больно ударилось о конуру. Буран попытался прикрыть его телом, но выскочив из-за стола, хозяин отпихнул пса, а коту дал хорошего пинка и прогнал со двора.

Униженный кот, не оглядываясь, побрёл куда глаза глядят. Он шёл и с обидой думал, отчего иногда ему дозволялось прыгать на стол, а теперь, когда там много мяса, с ним поступили несправедливо и неуважительно. Он понуро брёл мимо соседских дворов и вскоре оказался за пределами посёлка, что ютился на скалистом пятачке. Местные псы провожали злобными взглядами. Они понимали, кот теперь бездомный, но страх перед Бураном останавливал. Никто не скалился или, того хуже, не бросался. Каждый опасался за свою шкуру. Буран хоть и не станет увечить, но задаст приличную трёпку, да такую, что клочья полетят. Так и скрылся кот из виду по направлению к горной тропке, связывающий посёлок с районным центром.

Учинив скорый суд, хозяин вернулся за стол и извинился перед гостями. Мужчины сделали вид, будто ничего не заметили, и застолье продолжилось. Они обсуждали разные темы, но мало-помалу разговор свёлся к справедливости, ведь всякий понимает её по-своему и бывают ситуации, когда вполне однозначное событие вызывает совершенно противоположные мнения. Так случилось и на этот раз. Никому из сидящих за столом не понравилась вольность кота, прыгнувшего за куском мяса. Но с другой стороны, он рисковал ради собаки, а такая самоотверженность заслуживает уважение. В свою очередь Буран, когда друга сбросили со стола, прикрыл его телом, за что также поплатился. Тем не менее в будку не спрятался, а покорно разделил участь кота – обрушившийся гнев хозяина.

Само собой разумеется, это не оправдывало проступок животного. Стол, за которым едят люди, – не место для домашней живности, и хозяин совершенно справедливо сбросил провинившегося. Другое дело, стоило ли подвергать изгнанию? Здесь точки зрения разделились, и сомнение повисло в воздухе. Два извечных вопроса вновь оказались на острие иглы. И если определение «кто виноват» не вызывало недоверия, то с тем «что делать», не все присутствующие согласились. В конце концов постановили считать кота виновным, но заслуживающим снисхождение. А потому суровую кару смягчить, дескать, кто из нас не без греха.

Едва прозвучал вердикт, хозяин отправил сыновей вернуть кота. Те бросились вдогонку. Буран тоже был не прочь поучаствовать, но хозяин напомнил ему о службе. Кроме того, он считал, что сыновья справятся и незачем собаке покидать двор. На это алабай склонил голову и вернулся к исполнению своих обязанностей – стеречь покой семьи. К тому времени солнце скрылось за вершиной, и гости с чувством выполненного долга разошлись. Они считали: справедливость восторжествовала и можно с чистой совестью отправиться по домам. Друзья распрощались с гостеприимным хозяином, поблагодарили за вкусный ужин и удалились.

К сожалению, сыновья вернулись с пустыми руками. Кота они не нашли и возвратились несолоно хлебавши. Ввиду того что смеркалось, хозяйка уложила самых младших и хлопотала в кибитке. Управившись с делами, она выходила на крыльцо и вглядывалась в сгустившийся сумрак. Кот не появлялся. От вечерней прохлады женщина куталась в платок, с надеждой взирая на тропу, где видели её любимца. Очередной раз выйдя из дома, смахнула слезу и вернулась в кибитку. Не включая свет, поцеловала детишек, разделась и легла рядом с мужем.

В это время кот был уже далеко. По крайней мере, ранее ему не доводилось забредать в такую даль. Но другого выхода не было. Остаться в посёлке – не получилось, его прогнали за провинность, и как ни жаль расставаться с гостеприимной хозяйкой, предстоит найти другое жильё, и кот исполнился решимости добраться до районного центра. Он свернул с тропинки и пошёл напрямки, желая сократить расстояние. Его вело чутьё, которое подсказывало: по пути обязательно встретит ночлег, правда, придётся продираться сквозь кустарник и колючки. Именно по этой причине его не догнали сыновья хозяина. Они промчались по тропинке, на которой никого не было, и, миновав несколько километров, здраво рассудили – кот наверняка заплутал! Вот и вернулись ни с чем, намереваясь утром продолжить поиски.

А кот тем временем удалялся всё дальше и дальше, однако возникшее чувство голода заставило задуматься о разумности содеянного. Его привычный паёк остался в кибитке, и отныне самому придётся проявлять сноровку. Впрочем, природа одарила когтями, клыками и ловкостью. Авось не останется голодным. Так он рассуждал, и лапы сами несли в направлении пасеки, где местные жители держали ульи с пчёлами.

Спустя четверть часа он достиг пасеки, но от неожиданности замер! Охранявшие пчёл псы оказались чужаками, их лай был враждебным, и ничего хорошего не предвещал. Не рискуя с ними связываться, кот благоразумно юркнул в заросли, здраво рассудив: кошки мёдом не питаются, незачем понапрасну рисковать. Ему пришлось пробираться среди высоких деревьев, и вскоре оказался на небольшой просеке, держась за которую миновал территорию, где действовали чужие правила и порядки. Злобные собаки остались позади, и лишь голодный желудок напоминал о себе недовольным урчанием. В такие минуты отчётливо сознаёшь – одними мыслями сыт не будешь, хорошо бы чего-то посущественнее! А уж в горах да с наступлением сумерек приём пищи, скорее всего, придётся отложить.

Сопровождаемый невесёлыми мыслями, он выбрался на полянку, где обнаружил развалины монастыря. Озираясь, подкрался и взобрался на невысокий клён, стоявший неподалёку. Ловко вскарабкавшись, устроился на ночлег и стал зализывать место, которому досталось от хозяйского башмака. Оно слегка болело, кроме того, сильно хотелось есть. Дома в это время уже бы поужинал, но отправившись в путешествие, он не встретил по пути ничего съестного. Вот и коротал время на пустой желудок.

Внезапно внизу послышался шорох, и кот, выцеливая добычу, не раздумывая прыгнул! Уже в полёте разглядел скорпиона и едва не угодил прямо на него. Извернувшись в воздухе, он приземлился рядом и отпрыгнул, поскольку скорпион, защищаясь, взмахнул смертоносным хвостом. Перепуганный кот со всей мочи бросился бежать. «Что ж за день-то такой?» – едва успел подумать, не разбирая дороги улепётывая впотьмах. В несколько прыжков он пересёк поляну в направлении одинокого дуба, в ветвях которого рассчитывал спрятаться. Невзирая на суматоху, кот пришёл к выводу, что, судя по всему, на сегодня приключений достаточно – снаряд дважды в одну воронку не попадает. Эта мысль успокоила, и он утратил бдительность.

Напрасно предавался беспечности! В горах да в сумерках всякое случается. Тем не менее кот без злоключений достиг ветвистого дуба, надеясь укрыться в листве и переждать до утра.

Охота

В природе, взаимосвязь и взаимозависимость событий не столь очевидны и не бросаются в глаза. Оттого непросто заметить, что всё продумано до мелочей, и не бывает ничего случайного и незапланированного. Именно по этой причине едва завершается один сезон, на смену спешит другой. Он уже заждался и желает занять место, которое вскоре освободится. Так и вслед за августовскими грозами с дубов опадают жёлуди – любимое лакомство диких кабанов. Этих сильных животных, что живут скопами и являются желанным трофеем для тех, кто отважится на них охотиться. Многие слышали об их выносливости: кабан, будучи смертельно ранен, способен преодолеть большое расстояние. Но как и всякая другая живность, неукоснительно следует природе, и в сезон созревания тутовника и орехов не откажет себе в удовольствии ими полакомиться. Вот и мимо дуба, под которым лежат столь вожделенные жёлуди, он не пройдёт. Зная это, охотники поджидают кабанов в засаде. Иногда устраиваются на земле, а порой влезают на деревья. Среди листвы можно спрятаться, главное, чтобы ветер дул в правильном направлении и чуткое обоняние зверя не обнаружило опасность.

Само собой разумеется, коту не были знакомы нюансы, связанные с охотничьим промыслом. Сезонность, выбор лакомства и прочее, благодаря чему охота становится успешной либо наоборот. Он устал, к тому же испытывал голод и желал поскорее взобраться на дуб, дабы оказаться в безопасности. Потому без опаски приблизился к стволу и выпустил когти, чтоб поскорее влезть на дерево. Но не тут-то было! Неожиданно сверху раздался выстрел, за ним – другой! По всей видимости, притаившийся среди листвы охотник принял кота за подсвинка и пальнул, практически не целясь. К счастью, ружьё было заряжено пулями, и стрелок промазал. Если б патроны начинили картечью, возможно, и зацепил бы. Картечь – не дробь, ею можно свалить и лося! Главное, знать, куда целиться. Но пули мягко вошли в землю, и кот избежал участи быть подстреленным. Он бросился прочь и не останавливался, пока не оказался у почти пересохшего болотца.

Небольшое болотце, на которое наткнулся, густо заросло камышом. Когда-то здесь располагалось озеро, но русло реки измельчало, и небольшой ручеёк подпитывал некогда глубокий водоём. Его населяли комары и лягушки, а также прочая живность, коей по нраву влажность и духота. Испуганный кот, стараясь не потревожить местных обитателей, пробрался к воде и утолил жажду. Он затаился в камышах, раздумывая, как чудом избежал смерти. Хорошее настроение улетучилось. Безмятежность оказалась непрактична в незнакомой местности, и кот настороженно втягивал воздух, пытаясь определить, где таится опасность. Но как ни старался, в нос бил лишь едкий запах шерсти, каким отличаются кабаны. Не зная, чего от них ожидать, кот покинул камыши и направился в сторону горной речки, чья прохлада отчётливо доносилась, невзирая на обилие запахов. Теперь им владело единственное желание – выжить, и, выбрав цель, он двинулся в её направлении!

Шуршащие камыши остались позади, до реки было неблизко. Перед котом раскинулась полянка, а за ней – тутовая роща, где лакомилось семейство кабанов. Их довольное похрюкивание свидетельствовало – тутовник поспел и оказался, как нельзя кстати. Вот и наслаждались вкусом ягод, не забывая сохранять бдительность и настороженность.

Ввиду того, что обходной путь был ему неизвестен, кот пошёл напрямик. Он неслышно подобрался к рощице, но ветер был попутным, и кабаны учуяли незваного гостя. Вожак резко повернулся и грозно заворчал! Услышав тревожный сигнал, подсвинки сгрудились позади и настороженно озирались. Кот, понимая, что рискует, тем не менее не свернул. Он приблизился, всем видом выказывая дружелюбие. Вожак упёрся копытцами в землю и выжидательно смотрел. Его устрашающая поза была красноречива, к тому же решительность кабанов не оставляет шансов. В порыве ярости они бросаются, не раздумывая! Вдобавок вооружены длинными, заточенными о стволы клыками. Ими наносят страшные увечья тем, кто стоит на пути. Но к счастью, звери чувствуют агрессию, а миролюбие кота было столь очевидно, что кабан прохрюкал отбой и двинулся навстречу. Они обнюхались, после чего завязалась беседа, вполне подходящая для подобных обстоятельств.

Во время разговора выяснилось, звуки выстрелов, что прозвучали в горах, предназначались кабану. Однако по неопытности охотника достались коту, не причинив ему вреда. Об этом путешественник поведал вожаку. Тот расспросил о местности, где кот едва не стал трофеем, и, обнаружив у дубов стрелка, не собирался вести туда молодняк. Сегодня они полакомятся тутовником, а завтра будет видно. В благодарность за оповещение кабан предложил угоститься плодами, коих на траве валялось в изобилии. Когда же кот отказался, поинтересовался, откуда он и куда держит путь. Кот рассказал свою историю. Кабан внимательно выслушал и, не настаивая, осторожно высказался в пользу того, что ему лучше вернуться. Раз привык к сытой жизни, незачем проявлять строптивость, показывая характер тем, кто кормит. Кот согласился. Судя по всему, путешествие серьёзно повлияло, и он уже не раз пожалел о том, как прыгнул за куском мяса. К тому же подвёл друга, и неизвестно, чем закончился вечер. Его прогнали, а о судьбе алабая оставалось только догадываться. Попросту же говоря, кот и рад бы вернуться, но, во-первых, не знает примут ли, а во-вторых, как не столкнуться с охотником? Ведь тот наверняка рыщет в поисках добычи. Кабан улыбнулся и попросил младшего брата обходным путём проводить кота. Он неплохо ориентировался на местности и понял, откуда пришёл путешественник. Кот поблагодарил и поплёлся за резвым кабаном. Правда, вскоре пришлось поспевать изо всех сил! Молодой кабан стремительно преодолевал расстояние, и, когда мгла рассеялась, они увидели знакомую тропинку. Не дожидаясь благодарности, проводник развернулся и убежал. Утомлённый кот, едва передвигая лапы, добрёл до кибитки, где его ожидал алабай. Счастливый пёс запихнул друга в будку и туда же затащил кусочек мяса, который припас после ужина. Пока голодный кот восстанавливал силы, алабай рассказал, что произошло, когда его прогнали.

В это время возле сарая послышался шорох, и оба навострили уши. Они выглянули из будки и заметили мышь, которая, не таясь, пробиралась в лаз, ведущий в закрома. Хозяин давно пенял коту, что даром ест хлеб, раз мыши наведываются в сарай, как к себе домой. И неоднократно грозил снять с довольствия, если кот не отучит их захаживать в гости. Всё это промелькнуло перед глазами и усталость как рукой сняло. Кот выскочил из будки и погнался за мышью. Увлечённый погоней, не расслышал, как отворилась дверь, и на крыльце, поёживаясь от утренней свежести, показался хозяин. Мужчина любил это время, когда тьму рассеивает едва уловимое преддверие нового дня. Когда уличённая словно в непристойности, ночь стыдливо кутается в остатки мглы, но их неумолимо совлекает утренняя заря, чьё время настало. Зачинается новый день, и от того, как он сложится, зависит многое. Таков круговорот жизни, где зачатие и смерть разделяет бесконечность…

Ежедневно, едва забрезжит первый свет, глава семьи уходил на рыбалку. Он вставал ни свет ни заря, удил рыбу, а вернувшись, завтракал и отправлялся на работу. Ему нравилась предрассветная пора, и сегодня в планах – поймать несколько форелей. Но увидав, как кот гонится за мышью, прислонил удочку к стене и направился к сараю. Там хищник, пытался схватить грызуна, но, к сожалению, не смог. То ли ослаб с устатку, то ли чего ещё, однако мышь юркнула под забор. Оттуда кот не смог её достать. Разгорячённый, он просунул лапу, но усилия ни к чему не привели. Мышь была далеко и, скорее всего, зареклась впредь сюда наведываться.

В это время подоспел хозяин. Застигнутый врасплох, кот вжался в землю и прижал уши, не зная, чего ожидать. Несмотря на рассказ алабая, приготовился к худшему. Но опасения оказались излишни. Хозяин взял его на руки и отнёс в кибитку. Там велел накормить, а сам пошёл удить рыбу.

Сложно передать словами радость, осветившую лицо женщины, когда увидела мужа с котом на руках! Она взяла животное и осторожно к себе прижала. Кот заурчал, признавая хозяйку. Он всем видом показал, как рад её видеть, искоса поглядывая на холодильник. Едва за мужем закрылась дверь, хозяйка налила в миску молоко. Устав от похождений, кот не верил своему счастью и жадно лакал молочное лакомство. Этому мгновенью был несказанно рад! После трудной ночи молоко казалось невероятно вкусным. Опустошив миску, он поднял голову, дескать, можно ещё? Хозяйка плеснула добавки и погладила. Налакавшись вволю, кот побрёл к скамейке. Он запрыгнул на неё и принялся вылизывать себе шёрстку. Дома нужно содержать себя в чистоте, впрочем, вне дома тоже.Спустя минуту уже спал, негромко посапывая и подрагивая лапами, будто продолжал погоню. Хозяйка умильно взглянула и принялась готовить завтрак. Она мурлыкала какую-то песню, а руки привычно выполняли работу…

Примерно через час мужчина вернулся с рыбалки. Сегодня улов оказался неважным, восемь форелей, из которых две совсем мелкие. Их хозяин отдал коту, к тому времени малость вздремнувшему, но почуявшему свежую рыбу спрыгнувшему на пол. Довольный кот тёрся о рыбацкие сапоги, выказывая благодарность. Хозяин присел на корточки и, поглаживая животное, произнёс:

– Ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Но впредь, чтоб такого не было. И запомни: в жизни всё нужно добывать трудом. Видишь, прогнал мышь и сразу накормили, а иначе сплошные неприятности…

Слушая поучение, кот впился в форель и негромко рычал. Пока разделывался с рыбой, хозяйка накрывала на стол, изредка поглядывая на любимца.

В это время спокойное течение мысли прервал голос учителя:

– Всё! Довольно! Сдаём работы.

Ученик старших классов с озорной фамилией Карасик бросил на педагога взгляд и принялся дописывать сочинение, которое почти закончил. Учитель тем временем поднялся, чтобы собрать тетрадки. Он не торопил, давая ребятам завершить, беспрестанно повторяя:

– Если не успели всё оформить – не страшно. В первую очередь важна мысль, какую вложили в текст. Я буду оценивать оригинальность, а уж затем стиль изложения. Иначе, что проку в красивых, но пустых словах? Ценна мысль…

Тем не менее многие стремились успеть выразить на бумаге то, без чего, по их мнению, сюжет будет незавершённым. И когда большинство тетрадок оказалось у педагога, оставался только Карасик. Он склонился над сочинением и забористым почерком набрасывал последние строки. Наконец сдал тетрадь в то самое время, когда прозвенел звонок. Преподаватель отпустил класс на перемену, а сам погрузился в чтение. Следующим уроком также была литература, и ему предстояло выбрать работу для всеобщего обсуждения. Между тем ученики разбрелись кто куда, но недалеко от класса. Перемена обещала быть короткой, и они не спешили удаляться, разглядывая берёзки, росшие на школьном дворе.

Суматошные второклашки носились по коридору, так и норовя снести цветы в горшках, используя каждую минуту, чтобы выплеснуть энергию. Она скапливалась во время долгого сидения на уроках. Оттого, едва раздавался звонок, школа превращалась в места для игрищ, нежели напоминала строгое учебное заведение. Но кратковременный отдых подошёл к концу, и ученики вернулись в класс, где педагог уже выбрал материал, улыбаясь, поглядывал на Карасика. Тот, предвидя неладное, ссутулился, пытаясь спрятаться за спинами одноклассников. Однако его вызвали к доске, предложив вслух прочитать свою работу. Карасик сбивчиво начал чтение, но постепенно увлёкся, и даже появились интонации, добавляя красок в изложение. Одноклассники внимательно слушали. Их товарища отличала способность красочно излагать мысли, а тут умудрился написать целый рассказ. Правда, концовка получилась невнятной, но сюжетная линия выдержана и обстоятельна. Когда закончил чтение, учитель спросил:

– И какую мысль ты вложил в качестве главной?

Карасик, помедлив, ответил:

– Прежде всего, довольствоваться тем, что имеешь. А иначе можно этого лишиться…

Учитель с интересом посмотрел:

– И как ты её выразил?

Карасик недоумённо взглянул в ответ и, пожав плечами, произнёс:

– Недовольством кота, когда, лёжа возле тёплой печи, он сетовал на судьбу. А на улице в это время холодно и голодно. Вот и пришлось ему испытать, каково это быть бездомным и шарахаться от пуль, яда и прочих напастей. И только после этого оценить кибитку, где приютили…

Преподаватель ничего не сказал, кивнул, и школьник вернулся на место.

Кому-то разговоры, а кому-то – жизнь

В это время солнечный луч проник сквозь оконное стекло и оказался на парте Карасика. Он заглянул в чернильницу, осветив её иссиня-чёрное нутро, и сверкнул на кончике перьевой ручки, какими писали ученики, вырабатывая каллиграфический почерк. Карасик тут же достал из кармана линзу и захотел его поймать. Однако учитель переводил взгляд с одного на другого, в ожидании желающих ответить, и подросток спрятал линзу обратно. Не хватало ещё двойку по поведению схлопотать, ведь с учителем шутки плохи. Он строг, но справедлив, и, если провинился – отвечай! Вот и сгустилось над классом ожидание в преддверии предстоящего обсуждения. А для забав и игр лучше выбрать другое время. Пока Карасик размышлял, педагог обводил учеников глазами:

– Может, кто готов высказаться? В тексте есть любопытные моменты, полагаю, нам будет интересно их обсудить. Ну, кто желает?

Нельзя утверждать, будто услышав учителя, вырос лес рук. Ребята не спешили, за исключением дотошного всезнайки Баранова. Тот был известный зануда! Своей въедливостью и упрямством он мог вывести из себя любого. С другой стороны, всегда давал списывать и подсказывал тем, кто нуждался в помощи. Из-за чего считался странным, но своим и неоднократно проверенным. Немногие решались вступать с ним в спор, из которого Баранов, как правило, выходил победителем, и его занудство было не злобным, а скорее, надоедливым. Предвкушая высказывания дотошного всезнайки, преподаватель дал Баранову слово. Тот поднялся и с места затараторил:

– Мне задумка понравилась, правда, концовка оставляет неоднозначное впечатление. Но, в целом неплохо, и чувствуется стиль. Касаемо же заинтересовавших меня мыслей, хочу отметить две. А именно, – он набрал воздух в грудь и продолжил, – кабан в разговоре с котом правильно заметил: если не заботишься о собственном пропитании, будь добр – веди себя соответственно. А то ишь какой грамотей, на всём готовом, и то ему не так, и это не эдак…

У Баранова закончился воздух, он замолчал, дабы вдохнуть ещё. Его речь изобиловала мудрёными словечками, к которым в классе давно привыкли. Но те, кто слушал его впервые, впечатлялся образностью выражений и внушительным словарным запасом. Это подчёркивало начитанность и эрудицию подростка, которыми Баранов весьма гордился.

– Вторая мысль, которую считаю долгом отметить, при всём уважении к автору, на мой взгляд, основная. А вовсе не та, о которой он упомянул. В тот злополучный вечер, во время обсуждения проступка кота, возобладало коллегиальное решение. Именно оно отменило вердикт, вынесенный как несоразмерный. Согласно тексту, кот прыгнул за куском мяса и поплатился. Но прогонять его со двора не было никакой надобности. Именно к такому выводу пришли сидящие за столом, – Баранов вновь вздохнул и выпалил: следовательно, автор полагает, что мнение коллектива – важнее решения хозяина дома. Но я с этим не согласен. На мой взгляд, налицо ошибка…

Учитель, пряча улыбку, констатировал:

– В твоём несогласии я и не сомневался. Но недаром в народе говорят: одна голова хорошо, а две или даже три – лучше…

Он кивком усадил Баранова на место, сам же встал и подошёл к окну.

Весеннее небо было распахнуто настежь! Его синева предвещала тепло и цветение. Природа пробуждалась, и жизнь бурлила, распаляя юношей огнём желаний. Их глаза горели, сердца разгоняли кровь, а румянец покрывал щёки. Школьникам не сиделось на месте, но до конца урока оставалось минут тридцать, и нужно запастись терпением. Дабы привнести в класс бодрости, учитель открыл форточку, и прохладный воздух наполнил помещение. Живость природы внесла в аудиторию свежесть, каковая отличает рождение от увядания. И пока преподаватель размышлял над услышанным, в очередной раз убеждаясь, насколько разные мнения вызывает один и тот же материал, вверх взметнулась рука. Педагог жестом разрешил ответить. Ученик встал, лёгкий смешок сопровождал его неуклюжие движения.

Тот, кому предстояло высказаться, являл собой весьма любопытный персонаж. В школьном журнале он значился под фамилией Мастеровой, и она как нельзя более точно характеризовала его натуру. Про таких обычно говорят – на них держится мир! Потому как более трудолюбивого ученика сложно было сыскать. Причём процесс доставлял ему гораздо больше удовольствия, нежели результат. По этой причине кое-кто умудрялся приписывать его заслуги себе. Так было в начальных классах на уроках труда, где Мастеровой успевал изготовить изделие не только для себя, но и для тех, кто об этом просил. Чуть позже учителя разобрались что к чему, и одноклассникам уже не удавалось беззастенчиво эксплуатировать его доверчивость. Тем не менее желающих подшутить над незлобивым увальнем находилось немало. Но шутки были добрым подтруниванием, поскольку, когда он нуждался в помощи, одноклассники спешили на выручку. А всё благодаря классному руководителю. Учитель взрастил такую атмосферу, что она превратила класс в дружный и сплочённый коллектив. К слову сказать, именно он преподавал русский язык и литературу, на уроке которой сейчас шло обсуждение.

В отличие от Баранова, Мастеровому не просто давалось чётко излагать свои мысли. Однако он старался, и со временем бессвязная речь сменилась более-менее внятным изложением. Подросток научился объяснять то, что желал донести. Но когда высказывался, говорил неспешно и несколько монотонно. Вот и сейчас пустился в пространные рассуждения об организации труда, безопасности проведения работ, порядка на рабочем месте и прочего, связанного с данным понятием. Когда закончил вступительную часть, перешёл к сути и подчеркнул главную, с его точки зрения, мысль. По его мнению, её наглядно обрисовал эпизод, где кот, добравшись до пасеки, услышал лай собак и не рискнул с ними связываться. Именно это, по мнению Мастерового, являлось главным. Ведь собаки охраняли пчёл, которые добросовестно трудились, собирая пыльцу. Иными словами, он утверждал, что труд нужно оберегать должным образом, дабы трудящихся ничто не отвлекало и не беспокоило. На этом закончил свою речь и сел на место, предоставив ребятам перешёптываться за его спиной.

Преподаватель задумчиво прошёлся вдоль классной доски. Он окинул учеников взглядом, желающих высказаться не наблюдалось. Тогда стал рассуждать вслух и для начала уделил внимание мысли, каковую озвучил автор как заглавную, а именно – следует ценить то, что имеешь. В принципе, продолжал педагог, идея понятна, и претензия на главную мысль вполне обоснована. Затем он коснулся высказывания Баранова о мнении кабана, не показывать характер тем, от кого зависишь. Что звучало взвешенно и благоразумно. Касаемо же упомянутого им приоритета коллегиального решения над индивидуальным учитель предложил обсудить это на следующем уроке. Ввиду того, что здесь имелось множество разных нюансов, и дабы обстоятельно раскрыть весьма непростой, по его мнению, посыл, требуется гораздо больше времени, нежели осталось. Ну а высказывания Мастерового были просты и незамысловаты. В силу этого также имели шансы на успех. Завершив краткое подведение итогов, учитель вернулся к своему столу. В это время прозвенел звонок. Он отпустил класс и направился в учительскую.

Само собой разумеется, преподаватель сразу вычленил заглавную мысль рассказа. А оная неизменно присутствует в более-менее складном изложении. Вне всякого сомнения, ею являлось назидание коту, звучавшее как: «В жизни всё нужно добывать трудом». Однако учитель не стал её озвучивать. Его метод обучения заключался в том, что педагог ничего не предлагал в готовом виде. Он делал намёки и, если ученики не сразу схватывали, позже повторял. Конечно, приходилось менять формулировки, но основная мысль оставалась нетронутой. Такой подход учил самостоятельно размышлять и не бояться совершать ошибки…

Сказочное утро осталось в прошлом, и, проделав трудный путь, солнце достигло зенита. Оно отсалютовало и двинулось по небосводу, озаряя лучами реки, поля, сёла и опушки. Его живительный свет, проникая в сердца, пробуждал радость. Об этом думал кот, созерцая проплывавшее по небу одинокое облако. Ослепительной белизной выделялось оно на светло-голубом небосводе. Причудливо клубясь, то растягивалось, то съёживалось, ни минуты не оставаясь прежним. Коту было неизвестно, куда оно движется и где прольётся дождём. После случившегося он радовался каждому дню и благодарил судьбу за благосклонность. Полная приключений ночь в горах изменила домашнего любимца. Кот усвоил урок и по возвращении неукоснительно выполнял свои обязанности. Он обходил подконтрольную территорию, и вскоре мыши забыли дорогу к амбару. Видя такое дело, хозяин убрал мышеловки, поскольку в них никто не попадался. Он благоволил коту и регулярно приносил ему свежую рыбу. Бывало, брал его с собой.

Они усаживались на берегу, размышляя о жизни, изредка обмениваясь взглядами. Постепенно коту стала ясна незамысловатая мудрость, которой руководствовался хозяин. Его житейская опытность основывалась на привычке всему обучаться и не испытывать страха перед неизведанным. И однажды кот стал свидетелем весьма любопытного события. Благополучно разрешившись, оно пополнило копилку его опыта, выявив незаурядную искушённость хозяина в мирских делах. Правда, кот так до конца и не понял, к чему было затевать столь сложное хитросплетение. Однако на то он и хозяин, ему виднее.

А дело было в том, что к старшей дочери посватались сразу двое. По этой причине девушка оказалась на распутье и не знала, кому отдать предпочтение. Она столкнулась с непростым выбором: кандидаты были хороши, оттого и мучилась, не зная, как поступить.

Один из них проживал на равнине, занимаясь музыкой, дарил людям радость. Несмотря на свою молодость, юноша прославился пением, и молва о его таланте распространилась далеко. Его часто приглашали на всевозможные праздники, где он исполнял народные песни и читал стихи. Также был неизменным гостем на печальных мероприятиях. В горестное время люди нуждаются в поддержке, и его проникновенный голос по-особому звучал, исполняя молитвы и обрядовые песнопения. Достатка артист был внушительного, много зарабатывал и столько же тратил на бесчисленных друзей и знакомых. Правда, назвать это щедростью, язык не поворачивается. Скорее, расточительностью, поскольку, несмотря на огромный, по меркам местных жителей, доход, своего дома не нажил, а по-прежнему жил с родителями.

Другой претендент вырос на скалистом пятачке, недалеко от мазанки, где жила девушка. Он работал садовником и приносил людям пользу, ухаживая за фруктовыми деревьями, как и её отец. Ничем особенным юноша не отличался, за исключением разве что любви к растениям. Каждую минуту посвящал он любимому делу и вскоре прослыл отменным травником, умевшим составлять целебные снадобья и настойки. Его любовь к природе оказалась взаимной! За что бы ни брался, всё спорилось в умелых руках. Самый заброшенный сад превращался в цветущий оазис, и деревья плодоносили так, словно росли не в горах, а на равнине с более благоприятным климатом. По возвращении из армии он съехал от родителей и поселился в кибитке, недалеко от будущей невесты. Когда обустроил жильё, задумал жениться и посватался к соседке. Она часто общалась с его младшими сестрами, кому была ровесницей. Вот девушке и предстояло выбрать того, от кого зависит её дальнейшая судьба.

Наблюдая за дочерью, утратившей покой, отец встретился с женихами и обоим отказал, ничего при этом не разъясняя. Известный певец, кого в округе считали завидной партией, не ожидал такого развития событий. Его тщеславие было уязвлено. Ещё бы, многие девицы счастливы лишь тем, что он обращает на них свой взор. А тут от ворот поворот! Такое не укладывалось в его голову, успевшую примерить лавровый венок. Многочисленные знакомые, на кого спускал львиную долю заработка, в один голос утешали: да забудь ты её. Она и локтя твоего не стоит. Вокруг много невест, и любая пойдёт, стоит ей лишь улыбнуться. Так-то оно так, рассуждал польщённый певец, но эмоциональная натура, не вынесла испытания отказом. Ввиду того, что поделать ничего не мог, он бросился в объятия Бахуса! Юноше было невдомёк, такая увлечённость кладёт конец любым начинаниям. К тому же среда, в которой вращался, постоянные праздники и прочее, самая что ни на есть подходящая. Всегда найдутся те, кто наполнит стакан…

Что касалось травника, его отказ не потревожил. Он здраво рассудил: на нет и суда нет! Это не мешало ему по-прежнему уважительно кланяться отцу девушки, а с ней здороваться, будто ничего не случилось. Его жизнь не изменилась. Как и прежде, он работал от зари до зари, и расстраиваться было некогда. Суровая жизнь в горах не позволяла предаваться унынию. В конце концов, на следующий год посватается к другой соседке, она как раз достигнет детородного возраста.

Правда, когда красавица узнала о решении отца, не сдержала слёз. Её печаль вполне объяснима: самое время замуж, да и женихи лучшие, из тех, кто искал себе жён. Тем не менее отец решил по-своему, и дочь смирилась. Гостеприимная хозяйка, та самая, в которой кот души не чаял, утешала её как могла. Она не понимала, что к чему, но возразить не смела.

Отец тем временем наблюдал за женихами. Его интересовало, кто и как справляется с постигшей неудачей. Для этого он частенько спускался на равнину, где праздные зеваки обменивались сплетнями о дружбе певца с алкоголем. О том, как многочисленные знакомые наперебой сватают ему то одну, то другую свою родственницу. Однако талантливый певец так и не оправился от горя, сердечный недуг вынудил покинуть родные места. По прошествии времени отец махнул на него рукой, поскольку, как выяснилось в дальнейшем, нарочно всё затеял, дабы воочию узреть, как поведут себя женихи. Вот всё и выяснилось. Спокойствие травника не шло ни в какое сравнение с горем певца и сыграло решающую роль, потому как отец с ним встретился и всё объяснил. Так наглядно продемонстрировал, что отдаёт дочь в надёжные руки.

Когда сыграли свадьбу, девушка переехала к мужу, и новоявленный союз отправился в путешествие по дороге жизни. Травник взвалил свой крест и понёс в будущее. Там ожидали дети, внуки, правнуки. Жизнь, словно горная река, потекла своим чередом, не отвлекаясь на пустяки. Правда, коту прибавилось работы. Отныне ему приходилось наведываться и во двор нового родственника. Там стерёг амбар, не позволяя мышкам злодействовать. Молодой муж оценил старания пушистого помощника и специально для него собрал травяной сбор. Спустя неделю после приёма глаза кота заблестели, шёрстка стала шелковистой, а вокруг шеи отросла густая грива. Впрочем, кошки – родственники львов и имеют право носить гриву. Кроме того, он ещё раз убедился в справедливости полученного урока – в жизни всё нужно добывать трудом, и пример травника – тому явное доказательство. Не сломался юноша, не опустил руки, а спокойно делал своё дело, принося людям пользу, и в итоге – получил в награду верную и любящую жену…

И счастье бывает наказанием

Жила на белом свете девочка. Улыбчивая, смышлёная, симпатичная. Звали её – Наденька! Родилась она на Енисее, в суровом климате Красноярского края, где долгая зима и стылые ветра, пронизывая пространство, закаляют мужчин, женщин и детей. Семья, в которой Наденька появилась на свет, была дружна и хлебосольна. Папа много работал, мама воспитывала дочь. Помогала ей в том бабушка, души не чаявшая во внучке. Оно и немудрено, Наденька была единственным ребёнком, и всё внимание доставалось ей. Вот только не хватало братьев и сестричек, которых у девочки не было. А ей так хотелось заботиться о младших! Заплетать косички сестрёнке и утешать братишку, если б тому случилось разбить коленку, играя с мальчиками во дворе. Одиночество – штука невесёлая, и неважно, в детстве либо старости. Правда, его скрашивали подруги, их у Наденьки оказалось предостаточно. Вместе они играли в куклы, щебетали о том о сём, вместе ходили в детский садик. Да и лёгкая атлетика, куда отдал папа, не позволяла скучать. Ежедневные тренировки не предполагали праздности, а тренер, видя её задатки, постоянно увеличивал нагрузку. Он желал вырастить чемпионку и почти в том преуспел. Но Наденька не планировала связывать жизнь со спортом. Будучи совсем маленькой, вознамерилась она сделать карьеру, дабы ни от кого не зависеть. Что послужило причиной её решения, осталось тайной, но девочка устремилась к нему всей душой.

Так и росла в любви ближних и всё возраставших внутри противоречиях. Они усиливались с каждым днём! Нелегко в детском возрасте бросить игрушки и прочие развлечения ради достижения цели. Тем не менее Наденька переломила себя и отринула всё, что шло вразрез с мечтой, не вписываясь в её картину мира. Весь набор наивных девичьих желаний, от розовых бантов до любимых кукол – оказался не востребован! Пустоту заполнили воображаемые картины, согласно которым всё будет хорошо. О том, что в ней формируется нечто, способное противостоять сиюминутным желаниям, она догадалась не сразу. Да и как определить, что в тебе врождённого, а что приобретённого? Оттого временами пребывала в затруднении. Непросто выбрать как поступить, когда ум говорит одно, а сердце шепчет другое. Вот и бросало из крайности в крайность. Правда, со временем голос сердца затих. Его заглушили чужие мнения. Они сыпались словно из рога изобилия из уст псевдоспециалистов, которые одни и те же явления, события и факты трактуют по-разному. В этом хаосе «умных мыслей» легко заплутать и взрослому. Так диаметрально противоположные взгляды на мироустройство, самобытные точки зрения, не подкреплённые ничем, кроме экзальтированности, всевозможные способы саморазвития и самообразования, а также иные «непреложные истины», заглушили и без того негромкий шёпот её сердца.

Шло время. Постепенно в сознании девочки ковалось стальное нутро, и оно не могло не сказаться на общении со сверстницами. Надюшу единодушно признали лидером! Её дружбой дорожили, а советы воспринимались как лучшее проявление заботы. Правда, это случилось позже. А пока детский сад сменила школа, но неизменным оставалось одно – регулярные тренировки! Именно лёгкая атлетика, чему посвящалось немало времени, и выработала привычку преодолевать себя. Спорт требует дисциплины и упорства, и Наденька, выходя на дистанцию, думала лишь о том, как прийти первой! Другие варианты не рассматривались. Такое усердие стало жизненным принципом и наложило отпечаток на восприятие действительности. Отныне она на всё взирала сквозь призму сомнений. Собственные успехи вскружили очаровательную головку, и многое изменилось.

Первыми дали трещину доверительные отношения с отцом. Они перестали быть искренними. И если раньше дочь взирала на папу снизу вверх, как и полагалось любящему чаду, теперь разговаривала на равных. Мнение отца, не раз высказанное, что он не поймёт, если она лишится невинности до замужества, Надюша проигнорировала. А симпатия к однокласснику привела к тому, что её тело познал неопытный юнец. Их отношения закончились довольно скоро, одноклассник увлёкся другой. Но Наденька испытала шок от того, как её использовали и бросили. До сего момента девочка полагала, будто управляет своей жизнью и может властвовать над другими. Не вышло! Выяснилось, она не более нежели игрушка в чужих руках, и с папой случился разлад. Он не принял формат общения на равных, а то, что дочь опозорила его имя, стало разочарованием. Отец практически перестал с ней разговаривать, ибо для мужчины важно выдать дочь замуж девственницей! Потому как если не уберёг и чадо пошло по рукам, чего сам стоит в этой жизни?

Ссора с отцом не на шутку расстроила маму. Она даже слегла, потому как не могла понять, отчего их дочь, прежде ласковая и послушная, оказалась строптивицей и позволила то, чего не должна была позволять. Правда, вскоре девочка поняла: папа был прав, а её непослушание привело к непоправимым последствиям. Делать аборт, да в раннем возрасте, впрочем, как и в любом другом, – вредно для женского организма! Но рожать школьница не собиралась, а папа запретил прерывать беременность. Его поддержала мама. Казалось бы, на этот раз стоило исполнить волю родителя. Но желание быть первой влекло за собой другое – всегда оставаться правой и самой решать, как поступать. В результате она избавилась от последствий своей опрометчивости. Стоит ли говорить, что общение с отцом прервалось…

Само собой разумеется, не следует всю вину перекладывать на дочку. В конфликте замешаны обе стороны, и они несут равную ответственность. Вместе с тем сам факт, что конфликт стал возможен, говорит о многом. Глава семьи оказался не на высоте, коль его мнение перестало быть значимым. В результате отношения испортились, и былого тепла не вернуть. Отчуждение повисло в доме и уходить не собиралось. Наденька столкнулась с ситуацией, когда из-за собственного упрямства совершила ошибку. Порой она плакала по ночам, но наутро слёзы исчезали. Тихий голос сердца проявлялся только после заката и смолкал, едва рассвет маячил на горизонте. В дверь стучала утренняя тренировка, и желание быть первой занимало призовое место на пьедестале.

Когда пришла пора поступать в институт, её характер сделал выбор. К тому времени он полностью подчинил себе Надю. Несмотря на то, что сердце девочки рвалось в мир искусства, прагматизм предпочёл профессию юриста. Он жаждал независимости, подчиняя всё, над чем мог властвовать. И это у него получилось! Только счастья не принесло. Дело в том, что, идя против сердца, мы надеваем на чувства узду. Отметая порыв, руководствуемся логикой, а она диктует иное. Впрочем, иногда в ней есть здравое зерно. Но не стоит забывать природу. А женская сущность в том и состоит – быть ведомой! Идти за мужчиной, во всём полагаясь на него. Самой же оставаться мягкой и податливой. Согласно природному устроению. И если мужчины не окажется рядом, место займёт женский характер. А он куётся самою жизнью и становится крепче от ударов судьбы. Так случилось и с Наденькой…

Сергей

Примерно в это же историческое время, только на пятнадцать лет раньше, в небольшом провинциальном городке родился Сергей. Любознательный мальчик, подвижный телом и пытливый умом. Он рос в тихом центре старого города, расположенного на значительном удалении от столицы. Населённый пункт, где ему довелось родиться, славился благопристойностью. Оное выражалось крепкими семьями да незапертыми дверьми. Горожане вели обычную, ничем не примечательную жизнь, в отличие от обитателей мегаполисов. Им были чужды новомодные веяния, согласно которым отказ от детей – норма, а не патология! В провинциальных городах никто не мог даже помыслить такое. Здесь не приживались столичные нововведения, смущая жителей эмансипацией, толерантностью и прочими бредовыми изысками. Неспешный ход времени способствовал тому, что девушки выходили замуж девственными и рождали здоровое потомство. Но те, кого интересовали подобные воззрения, – стыдливо помалкивали, дабы не превратиться в изгоев. Поскольку одинокие мужчины и женщины вызывают лишь сочувствие неспособностью продолжить род, на собственном примере подтверждая правило: в семье не без урода.

Городок, о котором пойдёт речь, утопал в зелёных насаждениях. Его дома скрывали верхушки деревьев, а парки и скверы снискали славу обителей любви. Весной, летом и осенью на лавочках вдоль тенистых аллей сиживали парочки. Взявшись за руки, они влюблёнными глазами смотрели друг на друга. Порой взаимное любование перетекало в незаметный, мимолётный поцелуй. Но лишь когда заходит солнце и сумерки укутывают город полупрозрачной дымкой. Атмосфера городских парков благоволила нежности, а красочный закат, навевал умиротворение. Здесь не смолкали птичьи голоса, шуршанье листвы, а трава, волнуясь на ветру, играла всеми оттенками изумрудов. Воздух, насыщенный разнотравьем, смешивался с ароматом женских тел, до предела волнуя мужское обоняние. К счастью, провинция не подвластна конъюнктуре и помнит уклад, согласно которому жили предки. Вот и многочисленный род, чью фамилию носил юноша, был в чести у горожан.

Согласно людской молве, родоначальник объявился здесь три века тому назад. Свидетельством служит надпись, выбитая на могильном камне. Когда-то в этом месте была станица, а по выходным жители окрестных сёл съезжались на ярмарки и праздничные гуляния. Со временем её границы расширились и поглотили близлежащие хутора. Так образовался уездный город со своими традициями, историей и гербом. Одной из главных его достопримечательностей по праву считалось кладбище. Оно ютилось у церквушки на холме и сохранилось почти в первозданном виде. Древние надгробия, христианские символы и советские звёзды мирно соседствовали. На кладбище соблюдался порядок, а захоронений было так много, что это не оставляло сомнений в древности фамилий, населявших городок. Жители бережно хранили память об усопших. В каждой семье имелись фотографии и реликвии. Однако предметы быта, передаваемые по наследству, утратили актуальность и пылились в подвалах и на чердаках. Так было до тех пор, пока кому-то не пришла идея – создать музей и обставить артефактами, принадлежавшими предкам. В результате появилось место, где фотографии и предметы быта демонстрировали историю далёкого прошлого.

Музей пришёлся ко двору. Особенно радовалась ребятня! Детишки играли в нём с утра и до вечера. Взрослые увлечённо рассказывали, как жили дедушки и бабушки. Устные повествования дополнили копиями документов из архива и церковных книг. В музее прошлое сплелось с настоящим, а будущее мирно играло на полу, и крепла связь поколений. Что касалось дня сегодняшнего, ключевым осталось одно: все решения в семьях принимали мужчины! И местные знали, случись что – иди к старшему. Он во всём разберётся, и спуску не будет. Ни друзьям, ни, тем более, родне. Разумеется, не обходилось без конфликтов. Но жители малых городов соблюдают неписанные устои и ссоры разрешают по-свойски. Достаточно встретиться главам родов, и они найдут решение, которое удовлетворит всех. На том и по сей день держится порядок в провинции.

Отец нашего героя родился младшим в семье, где на свет появилось девятеро. Правда, выросло только восемь, послевоенное лихолетье никого не щадило. Да и медицина в ту пору отличалась от нынешней. Тем не менее деток выучили, поставили на ноги, и они получили путёвки в жизнь. Братья подросли, обзавелись жёнами, а сестру выдали замуж, и у всех появилось потомство. Кто родил троих, кто четверых, а у кого-то было пятеро. Но новорожденных чествовали сообща! Незыблемой традицией являлось совместно праздновать рождение, крестины, свадьбы и провожать в последний путь. На подобные события съезжались все, никому и в голову не придёт обособиться. Гуртом легче выжить, это всякому известно! Оттого и любил Сергей общие сборы. На них крепло чувство сопричастности. И не только к ныне здравствующим, но в первую очередь тем, кто стоял у истоков, кто невзирая на войны, революцию и голод – рождал и воспитывал детей! Да и поддержка старших братьев – подспорье ощутимое. При всём при том ответственность за фамилию никто не отменял, и Сергей не раз познал это на собственном опыте. Об одном таком случае следует сказать особо.

Как-то вечером они с приятелем сидели на лавочке во дворе дома. Октябрь выдался безветренным. Приятель что-то рассказывал. В это время мимо шёл парень с девушкой, живущей в соседнем доме. Приятель её окликнул. Соседка отозвалась. Но незнакомец рассердился и осадил того, кто заговорил с его девушкой. Он шагнул к обидчику и нанёс ему пощёчину. Всё произошло стремительно, приятель свалился с лавочки! Сергей попытался успокоить разъярённого ухажёра. Однако тот замахнулся и на него. В ответ он машинально ударил незнакомца. Удар пришёлся точно в челюсть, нападавший оказался в глубоком нокауте. Сергей склонился над обмякшим телом, пытаясь привести его в чувство. Всё случилось на глазах у девушки, и она испуганно вскрикнула. В окнах показались соседи, кто-то вышел на улицу, началась обычная в таких случаях сутолока.

Через минуту незнакомец пришёл в себя. Ему обтёрли лицо и усадили на лавочку. Но он поднялся и пошатываясь ушёл, грозя обидчикам. Понимая, что конфликта не избежать, Сергей позвонил двоюродному брату. Вскоре подъехал старший брат. Едва они переговорили, показался незнакомец в сопровождении нескольких человек. Тот, кто, по всей видимости, был у них главным, поздоровался с братом, и они отошли…

Когда старшие вернулись, вердикт был таков: виновны оказались все! Незнакомец – в том, что ударил приятеля Сергея. Ему достаточно было сделать замечание, мол неприлично обращаться к девушке, если она не одна. Приятель, провинился в том, что заговорил с соседкой, когда она с мужчиной. Ну а Сергею не следовало бить незнакомца в присутствии спутницы. То, что тот первым полез в драку, в расчёт не принималось. Его спровоцировал приятель Сергея. После вопроса: всем ли всё ясно, молодые люди извинились друг перед другом. Они пожали руки, понимая: главный спрос впереди – отвечать придётся перед своими! На том и разошлись. Старший брат похлопал Сергея по плечу и сказал:

– Завтра в спортзале. Как обычно…

Сергей усмехнулся. Он хорошо знал это «как обычно», оттого и поёжился. В их роду спрос был одним и тем же на протяжении веков. За провинности мальчиков не били. С ними дрались! И они могли в бою отстоять правоту либо искупить вину. Но соперником назначался более опытный. Вот Сергею и предстояло отстоять несколько раундов против двоюродного брата. Тот был старше, сильнее, тяжелее…

Обманутое сердце – разбитая судьба!

Время учёбы пролетело незаметно. Наденька закончила институт с красным дипломом. Она была в числе многих, кому легко давалось обучение, но диплом с отличием выдали только ей. Всё это время девушка не прекращала занятий спортом и удостоилась звания кандидата в мастера, выступая на соревнованиях и занимая призовые места. Её тщеславие росло с каждой победой, и вскоре все решения принимались с учётом его мнения, а зачастую, оно вообще не оставляло Наденьке выбора, а брало бразды правления в свои руки.

Едва получила диплом, сразу устроилась на работу. Девушке не терпелось приступить к осуществлению детской мечты – обрести независимость! Не теряя времени она погрузилась в трудовые будни и вникла в запутанный механизм судебного делопроизводства. Узнала, какие документы готовить в первую очередь, а какие придержать для вящей убедительности. Что следует говорить клиенту, а от каких слов лучше воздержаться. Как выглядеть на процессе и иные тонкости, каких в юриспруденции немало. Прошло не так много времени, и Надюша стала знатоком своего дела. Она нередко задумывалась о собственном юридическом бюро, стремление обрести самостоятельность вырисовывалось вполне явственно. Когда решение вызрело и желание прийти в свой кабинет вконец одолело, девушка без колебаний написала заявление об увольнении. Опытный адвокат, у кого трудилась, удивился безрассудству, с каким она бросилась в море предпринимательской деятельности! К тому же он имел на Надежду виды в качестве перспективной сотрудницы и не желал расставаться, поскольку потратил немало времени, обучая ее профессиональным навыкам. Но его уговоры ни к чему не привели. Чем красноречивее становился руководитель, тем несговорчивее оказывалась девушка. Ей нашёптывало тщеславие, незримо присутствуя при разговоре: видишь, как умащивает! Значит, ты дорого стоишь. Пора открывать своё дело.

Благодаря таким нашёптываниям её решимость только крепла. Нам свойственно упорствовать, когда сердце молчит, вот и принимаем решение, руководствуясь упрямством. А после нередко раскаиваемся. Но в итоге заявление было подписано, и перед Надеждой замаячили радужные перспективы. Она зарегистрировала бюро, правда, пришлось изрядно потрудиться, привлекая клиентов. Это в уме всё складно да ладно. В жизни трудно достигать цели. Но тщеславие не умолкало! Оно твердило: не сдавайся, ты приняла решение. О том, что решение продиктовано им, умалчивало. Иногда удобно укрыться в тени, дабы избегнуть ответственности. Сердце же при этом только вздыхало. Оно всё понимало, но выразить ничего не могло.

Однако карьера карьерой, а пора выходить замуж. Какая девушка желает зябнуть в одиночестве? Правда, с любовью не складывалось. Недюжинная целеустремлённость, с какою Надежда шла к мечте, отталкивала потенциальных кандидатов. Достаточно было выпить чашечку кофе и перекинуться парой слов, как мужчины теряли интерес. Их можно понять! Вряд ли очарует та, кто сдержанно молчалива, но у кого осанка, поворот головы, даже наклон шеи – свидетельствуют о несгибаемости. Перед такими пасуют и опытные ловеласы, понимая, с кем придётся иметь дело и не желая тратить время на сложные, запутанные отношения. Ведь в девушке привлекает лёгкость. Женственность. Они – часть её природы! Но, как бы то ни было, Наденька знакомится с молодым человеком. Знала бы, чем закончится, возможно, и сберегла бы время. К сожалению, учимся на собственных ошибках. Чужой опыт в расчёт не принимается…

Как-то, участвуя в незатейливом процессе, она перемолвилась с юристом, представляющим другую сторону. Процесс был несложным, и Наденька одержала верх. Проигравший предложил выпить кофе. В среде профессионалов дебаты оставляют в зале заседаний, за их пределами общение складывается дружелюбно. Как говорят адвокаты, клиенты приходят и уходят, а мы остаёмся. Никто не знает, как сложится жизнь и, возможно, вчерашние соперники, завтра станут союзниками. Игорёк, так звали адвоката, был полноват и неуклюж. Милый, но какой-то несуразный. Сказывался затянувшийся подростковый период. Судя по всему, юноша не служил в армии. Армейские будни меняют призывников, служивые выглядят иначе. Но тот, кто избежал тягот и лишений, надолго остаётся неоперившимся птенцом. Таким был и Игорёк.

Его рыхлое тело венчала непомерно крупная голова. Вздёрнутый нос напоминал картофелину, а глаза не мигая взирали на Наденьку. Следует отметить, любой девушке известно, какие чувства владеют собеседником. Стоит ему лишь открыть рот. Игорёк же не закрывал рта. Он изливал столько красноречия, что Наденьку это утомило. Правда, вскоре слова иссякли, и оставшееся время юноша просидел молча. Уже прощаясь, неожиданно предложил выйти за него замуж. Это было трогательно и смешно! Надюша сдержала улыбку, но обещала подумать. Игорёк робко спросил: сколько времени ждать? Она пожала плечами. По его губам скользнула виноватая улыбка, и Наденька ощутила жалость! Ей стало невыносимо жаль этого неоперившегося юнца. Щемящее чувство нереализованного материнства обожгло! Но девушка не знала, что такая жалость – плохой советчик. Она пребывала в растерянности. Тихий голос сердца подсказывал иное. Однако жалость оказалась сильнее.

Так и свершают непоправимые ошибки! Нередко девушка ищет мужа, а после всю жизнь мучается с недорослем – неповзрослевшим юнцом, чья вина лишь в том, что влюбился не в ту. Но ему простительна неразборчивость. Сильные женщины напоминают матерей. Вот и ухнул в привычные отношения: мать – сын. По всему было видно: Игорёк воспитан в семье, где жена верховодит. Когда перед глазами отец, а им помыкает мать, поневоле впитаешь формулу отношений. И впоследствии реализуешь в жизни…

Надюша, проведя бессонные ночи, скрепя сердце приняла предложение. Её тщеславие праздновало победу: зачем ждать принца? Этот звёзд с неба не хватает. Но ты и сама всего добьёшься. А с него будешь верёвки вить. Так судьба несчастного растворилась в любовном водовороте. Обрекая на страдания. Радостный избранник даже не заметил, как стал жертвой женского тщеславия. За что его жизнь будет безжалостно растерзана. Правда, пока он об этом не догадывался. Да и Наденька не сознавала, что делает. Ею двигало желание быть первой. Это касалось всего, в том числе и семьи. Мнение сердца в расчёт не принималось. А зря! Тщеславие господствует лишь при свете дня. Но едва стемнеет, робкий голос сердца восстаёт. И его не заглушить. Порой он зовётся совестью. Невозможно одолеть собственное сердце. Вот и прозябают, воя на луну, когда рядом сопит чужое.

Свадьбу справили чин-чином. Гости, фата, цветы и ресторан. Грустная невеста и ошалевший от счастья жених! Завертелась семейная круговерть, запустив отсчёт будущего расставания. Череда унылых однообразных дней сменялась походами в театр, кино, катанием на коньках и лыжах. Пара оказалась приятной компанией, вместе им было весело, но чего-то всё же не доставало. Наденька вспоминала нежность, с какой относятся друг к другу родители, и не могла понять, что в её жизни не так? Возможно, по этой причине не рожала. Задавая вопрос «почему?», ответ не находила. Вероятно, потому, что Игорь сам ещё ребёнок, а воспитывать сразу двоих, ей не хотелось. Да и движение по карьерной лестнице застопорилось. Бюро, которым владела, не стало лучшим, и Наденька решает сменить обстановку.

Поразмыслив недельку-другую, она собралась в Москву. Тщеславие пришло в восторг от перспективы покорить столицу! Узнав о её решении, Игорёк нахмурил брови и выразил недовольство. Ему и здесь неплохо, зачем куда-то уезжать? Наденьку удивила строптивость мужа, и она ответила, что никого за собой не тащит. Игорёк опешил, но плетью обуха не перешибёшь. Жена собрала чемоданы, осталось купить билеты. Пребывая в недовольстве, муж поплёлся вслед. Он предчувствовал: переезд ничего хорошего не принесёт, но ослушаться не смел, и пара ступила на московскую землю.

Столица ошеломила! Дорогие витрины, красивые авто, роскошные рестораны и всюду реклама сладкой жизни. А всего-то нужно – обладать деньгами. Тогда великолепие станет доступно. Мечтательное лицо Наденьки озарили неоновые огни, и она улыбнулась…

Столица

Получив взбучку, а отстоять пришлось пять раундов с превосходящим мощью соперником, Сергей побрёл в раздевалку. После душа, морщась от ушибов – результат пропущенных ударов – оделся и отправился домой. Старший брат ожидал на улице и предложил подвезти, но Сергей отказался. Спортзал находился недалеко. Брат не обиделся, понимая: урок нужно осмыслить, дабы впредь взвешивать, давать волю кулакам или нет. Глядя вслед удалявшемуся Сергею, улыбнулся: кувалда у младшего будь здоров! Ещё немного, и с ним непросто будет совладать. «Наша порода», – удовлетворённо подумал и поехал в школу, где учились племянники. Там повздорили старшеклассники и предстояло разобраться что к чему.

Сергей тем временем приближался к дому. После кулачного назидания он вспомнил армию, где частенько приходилось выходить на ринг. Правда, против ровесников, но среди которых было немало хороших бойцов. Его ротный, узнав, что вновь прибывший занимался боксом, провёл ознакомительный бой, а затем отправил на соревнования. Защищать честь дивизии. Командир части не возражал, и Сергей не пропускал ни одного значимого турнира. Вот где рубились не на шутку! Соперники были как на подбор – разрядники и кандидаты в мастера. К тому же все стремилисьвыиграть, главный приз – десять суток отпуска! Сергей не раз одерживал победу и наведывался домой. Тем не менее случалось и проигрывать, но поражение принимал спокойно. Только нагрузку увеличивал, чтоб в будущем не оплошать.

Из армии демобилизовался старшим сержантом. Передохнул недельку и подал документы в институт. Учёба не сильно утруждала, юноша легко сдавал зачёты, по вечерам подрабатывая у двоюродного дяди. Тот занимался бизнесом, утилизировал мусор. Когда племянник выучился, дядя пригласил на постоянную работу. Сергею, несмотря на то, что новичок, доверили в управление полигон бытовых отходов, где учёт вёлся по старинке, при помощи амбарных книг. Новоиспечённый руководитель быстро разобрался что к чему и написал программу для автоматизации процессов. В результате грамотных решений прибыль на полигоне возросла. Сотрудники получали достойную зарплату, и работа спорилась. Наблюдая за успехами племянника, дядя доверил другое направление. Теперь Сергею предстояло извлекать драгоценные металлы из электронного лома. К его удивлению, в нём содержалось немало золота, платины, палладия, серебра, иридия и даже родия. Кроме того, имелся рений и особо чистая медь. Но для качественного извлечения необходима технология и производственные мощности. А этим провинциальный городок похвастать не мог. Вот и задумал дядя строительство завода по переработке, и не где-нибудь, а в столичном регионе.

Когда решение было принято, он с племянником улетел в Москву, присмотреть площадку для производства и встретиться с инвесторами. К тому времени Сергей вник в проблематику переработки и неплохо разбирался в ключевых вопросах. Уже в столице дядя обзвонил партнёров и договорился о встречах. Завертелся круговорот дел! Утомительные поездки в поисках площадки, бесконечные переговоры, встречи с чиновниками и другими полезными людьми. А завершалось всё застольем – «общением в неформальной обстановке», как называли это предприниматели. Тут дядя явил милосердие. Основной удар – поглощение горячительных напитков – принял на себя, освободив племянника от этой обременительной обязанности. Сергею и без того приходилось несладко. Юноша с места в карьер погрузился в непривычную атмосферу. Москва живёт на запредельных скоростях, провинциальная неспешность здесь неуместна. Он работал не покладая рук, но времени всё равно недоставало. Так обосновался в столице. На малую родину приезжал редко. Вот и досталось в очередной приезд, когда встрял в ненужную драку.

Придя домой, Сергей переоделся, вымыл руки и погрузился в ноутбук. Новостной поток поглотил. Цифры, сводки, курсы валют. Земной шар жил своими заботами, ни на кого не обращая внимания. Незаметно стемнело. В комнату заглянула мама и позвала к столу. Пока шли, поглаживала Сергея по спине. Сынок вымахал на две головы выше, и она снизу вверх смотрела на того, кого когда-то вынашивала…

Ужинали в полном составе. Во главе стола отец, по его левую руку мама, справа Сергей. Младший братишка примостился рядом со старшим, а сестрёнка подле мамы. Папа, поглядывая на сына, улыбался. Двоюродный брат, от кого получил назидание, ещё вчера позвонил и всё ему рассказал. В роду полагалось старших держать в курсе событий. Сергей взглянул на сестрёнку. Катюша подросла и через годик-другой станет завидной невестой. Она нарезала хлеб и ловко уложила в корзину. На ужин были мамины голубцы и овощной салат. Сергей расправился с голубцами и попросил добавки. Сестрёнка выполнила просьбу, положив на тарелку парочку крупных, завёрнутых в тонкий капустный лист голубцов. Когда семья насытилась, мужчины остались за столом. Братишка убежал в комнату, Катюша с мамой убрали посуду и тоже удалились. Папа поинтересовался: как дела дома? Сын пожал плечами: нормально, жена здорова и ждёт его возвращения. В этот раз она не приехала. Приболела бабушка. Но в следующий приезд будет обязательно. Ей нравилось гостить у родителей мужа. Они приняли её как родную.

Интерес отца к невестке не был случаен. В Москве Сергею приглянулась девушка. Он увидел её в спортивном клубе, где тренировался. Клуб работал круглосуточно, а Сергей приезжал, когда в небе загорались звёзды. Вера, так её звали, была гимнасткой. Она оказалась очень гибкой и сворачивалась едва ли не в клубок. Посетители клуба замирали, наблюдая за её разминкой, напоминавшей сцену из мультфильма «Маугли». Ту самую, в которой удав демонстрировал обезьянам «пляску смерти». Сергей присмотрелся к девушке и был приято удивлён тем, что она не даёт номер телефона желающим познакомиться. Вера благодарила за комплименты, но не соглашалась выпить чашечку кофе или сходить в театр. Случалось, он встречался с ней взглядом, и всякий раз она опускала глаза.

Когда решил узнать её поближе, не стал делать это в клубе, а дождался на улице. Вера вышла после тренировки и направилась к метро. Она отошла довольно прилично, и тогда Сергей догнал и представился. Девушка отпрянула, но он улыбнулся и предложил проводить. Немного смутившись, Вера кивнула. Молодые люди вошли в вестибюль метро. Ввиду того что проездной карты не оказалось, Сергей направился к кассе, но девушка остановила и достала свою. Они миновали турникет и спустились в тусклое чрево подземелья. Там прошли на перрон и вбежали в вагон подъехавшей электрички. Двери с шумом затворились. Стремительно набирая скорость, подземный червь умчал их в сумрак.

Станцией назначения, куда прибыли, оказалась Курская. Пара покинула метро и вышла к Садовому кольцу. Там вновь спустилась под землю, но не глубоко. По подземному переходу они перешли на другую сторону, девушка жила недалеко. Когда подошли к подъезду, Вера предложила подняться выпить чаю. В ответ Сергей спросил: где находится ближайший магазин? Она ответила: это не обязательно. Юноша не стал спорить, а достал телефон и открыл карту. Мигом нашёл что искал, узнал код домофона, этаж и номер квартиры. После чего исчез.

Не прошло и десяти минут, как нажал на звонок. Дверь отворилась, на пороге стояла сухощавая старушка. Она окинула его цепким взглядом и приняла пакет с пирожными, коробкой конфет и бутылочкой вина. Подошла Вера и показала, где находится ванная. Гость разулся и вымыл руки. Девушка проводила его в кухню и усадила за стол. Сама принялась заваривать чай. Сергей осмотрелся. Квартира напомнила их дом. Такие же высокие потолки, широкие окна, просторные коридоры. Вот только двери значительно выше и двустворчатые. Старушка оказалась бабушкой Веры. Судя по строгому взгляду, она держала внучку в ежовых рукавицах! Пока девушка накрывала на стол, предложила открыть вино, предупредив: они с Верой алкоголь не употребляют. На это Сергей ответил, что вино взял угостить. Сам не любитель и с удовольствием ограничится чаем. В таком случае вино подождёт, кивнула старушка, и приступила к расспросам. Кто он? Откуда? Кто родители? Чем занимается и прочее, что интересует женщин, многое повидавших на долгом веку.

Сергей без утайки рассказал то, о чём спрашивала Софья Павловна. Так её именовали. За исключением работы. Здесь ограничился общими фразами, но старушку интересовали родственники. Тогда Сергей поведал историю рода. Софья Павловна выслушала и удивилась, что в нынешнее время существуют семьи, где хранят память об ушедших. Она выпроводила Веру под надуманным предлогом и поделилась болью. Выяснилось, что родители девушки погибли, а Софья Павловна воспитывает внучку с одиннадцати лет. В прошедшем году Вера окончила школу, но поступать не стала. Сейчас работает медсестрой. Однако бабушка считает: для девушки главное – удачно выйти замуж! А с профессией – как получится.

Сергей с интересом слушал, ему нравилась атмосфера, в которой воспитывалась Вера. Не желая показаться назойливым, юноша допил чай и поблагодарил за гостеприимство. Старушка кивнула, девушка ожидала в прихожей. Сергей обулся и, набросив куртку, вышел. Он вызвал такси и поехал в клуб. Там забрал со стоянки машину и отправился к себе. Уже засыпая, вспомнил картину, на которую обратил внимание в гостях. На стене одной из комнат висел портрет женщины. Судя по осанке, то была Софья Павловна. «Какая статная, – ещё подумал Сергей, – жаль, время никого не щадит». С этой мыслью заснул в предвкушении пробуждения…

Карьера

Первое время в столице пришлось несладко. Москва слезам не верит, смиряет тщеславие, что, питая воображение, рисует картины изобилия и процветания. Бедняк думкой богатеет! Это относится ко многим. В Москве непросто пробиться сквозь толпу, которая, отринув приличия, устремилась на её штурм, оставляя покой прежней жизни в безвременье. Оттого и гуляет по Руси поговорка: лучше быть последним в столице, чем первым в провинции. И многие следуют ей. Вот и полегло здесь немало переломанных судеб, разрушенных семей, спившихся и погрязших во мраке неустроенности. Таков состав безликой массы, гордо именуемой москвичи. Но лишь тот, кто не боится кропотливой работы и шаг за шагом приближается к цели, – окажется на вершине! Правда, дорого заплатит, пребывая в одиночестве. Вершина – не место для двоих. Потому она и манит, привлекая взобраться и сбросить того, кого изнежили лучи славы…

Когда супруги прилетели, на недельку остановились у дальних родственников. Те помогли найти в аренду жильё недалеко от метро Таганская. Отсюда было рукой подать до работы, на которую пригласили Наденьку. Нужно отдать должное её прозорливости: прежде чем купить билеты девушка озаботилась трудоустройством. Её радушно принял в свои ряды разношёрстный и разноликий коллектив юридической компании. Многие, как и она, приехали из провинции. Теперь им вместе предстояло коротать серые январские будни. Тем не менее Наденька не унывала, а засучив рукава принялась за работу.

Компания, куда устроилась, специализировалась на трудовых спорах. Девушке как вновь прибывшей приходилось во всё вникать и посещать бесконечные судебные заседания. Памятуя о предыдущем опыте, Наденька старалась мирно разрешать конфликты. Но, к её удивлению, столичная юриспруденция отличалась от провинциальной. Однако несмотря на различия вскоре она поднаторела и пошла на повышение. Девушка возглавила отдел и как снежным комом обросла полезными знакомствами. В их число входили юристы, сотрудники Трудовой инспекции, предприниматели, а также иные добропорядочные граждане, с кем сталкивалась по работе. Образовался круг общения, посыпались приглашения на новоселья, дни рождения и свадьбы. Что касается зарплаты, она выплачивалась без задержек, правда аренда жилья съедала прилично, но, в целом, жить можно.

Игорьку с работой повезло не сразу. Юноша провёл в её поисках около полугода, и всё это время Наденька содержала семью. Несмотря на возникшие трудности, девушка ни разу не упрекнула мужа. Этим выгодно отличалась от большинства жён, которые, оказавшись в столице, предъявляют мужьям такие требования, что дух захватывает! Но на новом месте хочется всего и сразу. К сожалению, подобная требовательность разрушает семьи. Невозможно в одночасье реализовать сценарий, описанный в «Сказке о рыбаке и рыбке». Дворцы и терема не явятся по первому зову, но разбитое корыто всегда найдёт свою хозяйку.

Неспешно протекало время. Надюша трудилась в юридической компании, однако в её планы не входило долго оставаться в статусе наёмной работницы. Девушка искала варианты, рассылала резюме и в итоге прошла собеседование в крупный инвестиционный холдинг. Там предложили вакансию юриста. Не смутившись скромной должности, она приступила к делу. Способность схватывать на лету оказалась кстати. Наденька изучила направление, куда холдинг инвестировал, и разработала финансовую схему. После её удачной апробации руководство предложило ей возглавить отдел по работе с инвесторами. С этого дня карьера взмывает ввысь! Общение с политиками, предпринимателями, финансистами и знаковыми фигурами истеблишмента делает её заметной в среде знатоков ценных бумаг. Полезным навыком оказалась юридическая практика под руководством опытного адвоката. Девушка не просто разбиралась в финансовых схемах, а легко их увязывала в строгие юридические формы. За это ее ценило руководство, и вскоре уровень дохода позволил решить вопрос с жильём – Наденька купила квартиру.

Всё это время она летала словно на крыльях! Мечты сбывались, окружение – солидные и состоятельные мужчины, которые робеют, стоит ей лишь обратиться. Возможно потому, что оставалась равнодушна к знакам внимания и не принимала дорогие подарки. Аргументируя тем, что замужем и не может ответить взаимностью. Мужчины вздыхали, но ничего не могли поделать. Они следовали её профессиональным рекомендациям и не прогадали – инвестиции приносили доход, премиальные Наденьки увеличивались. Возросшая финансовая самодостаточность подпитывала тщеславие, и оно пухло будто на дрожжах. О том свидетельствовали многочисленные фотографии, на которых упивалась успешной, как ей казалось, жизнью. Правда, позировала в основном одна. Муж редко появлялся в кадре.

Неумолимо чередовались дни. В жизни многое менялось. В столице по-новому оцениваешь окружение и замечаешь то, на что ранее не обратила бы внимания. Москва обладает уникальным свойством, она обнажает человечье нутро. Это вдали от шума автострад можно спрятать комплексы и неврозы. В столице такие номера не пройдут! Безумная концентрация воли, тщеславия и эгоизма выплёскивает на поверхность человеческие пороки. И всё приправлено лицемерием, от которого руки становятся липкими. Надюша по ночам разрывалась! И было от чего. Днём – финансовые схемы, встречи с влиятельными мужчинами, а вечером – растерянный муж, утративший веру в себя. Едва всходила луна, она заваривала кофе и задумывалась. Развод не входил в её планы, правда, девушка избегала близости, а если не удавалось, отделывалась как могла. Тяжело сопевший в постели, муж вызывал раздражение. Но пустившая корни жалость переродилась в материнское чувство. Наденька относилась к Игорьку как к сыну и считала долгом о нём заботиться. К тому же столица изменила мужа. Перемолов миллионы, она превратила его в беспомощное существо. Это стало настолько очевидно, что тщеславие не смолкало: брось его! Выживает сильнейший, и ты здесь не при чём. Слушая, Наденька соглашалась, но ничего не могла с собой поделать.

А пока жену терзали противоречия, Игорёк искал себя. После переезда он долго не мог оправиться, и в итоге ещё больше заискивал перед её успешностью. Преданно заглядывая в глаза, муж напоминал побитую собаку. Он дарил цветы, водил в рестораны, готовил завтрак. Но разве сравнится зарплата обычного клерка с доходом успешной женщины? Тем не менее Наденьку не это волновало. Проблемой оказалось то, что Игорёк не взрослел. Он оставался милым провинциалом, которого когда-то пожалела, и всё пытался ей соответствовать. Правда, чем больше пытался, тем хуже получалось. Догнать жену оказалось не по силам. Игорёк чувствовал, что она отдаляется, и страшился потери. Возвращаясь домой, с опаской открывал дверь. Мысль, что войдёт и увидит чемодан – стала кошмаром!

К счастью, работа Наденьки предполагала командировки. Она летала ежемесячно и объездила полмира, проживая в лучших гостиницах. На этом фоне потуги Игорька выглядели неважно. Жена всё видела и жалела мужа, который на глазах превращался в чемодан без ручки. Но на жалости семьи не создать. Без любви – всё пустое, и девушка с ужасом поняла, какую ошибку допустила, выйдя замуж мимоходом! Едва осознала, как успешная жизнь расползлась по швам. Позолота облезла, отовсюду проступила ржавчина. Бессонные ночи сложили мысли в мозаику, и вопросы отпали. В том числе, почему не рожала. Всё оказалось просто: Наденька не любила Игорька. Она его жалела. Но разве с этим можно жить? Едва догадка промелькнула, процесс не остановить. Вереница прозрений взрывает мозг, превращая его в раскалённый металл! Пытка бессонницей – тому подтверждение. Кто хоть раз испытал её, уже не будет прежним. А утром новый день и всё сначала…

Первая, но не последняя

Сергей проснулся, когда за окном моросило. Выходные завершились, пора возвращаться в Москву. После встряски на ринге болели рёбра и ныло плечо. Он знал, такая боль сохранится минимум неделю, но ничего не поделать. Не следовало распускать руки. Сергей нехотя поднялся и побрёл в ванную, где принял душ и почистил зубы. Он расчесал волнистую гриву и направился в кухню, где мама колдовала у плиты и вкусно пахло блинчиками. Женщина встала ни свет ни заря и хлопотала, готовя завтрак. Её умелые руки ловко управлялись со сковородой. В кухне стоял запах сваренного кофе и ванили.

Заслышав шаги, мама улыбнулась. Сергей её обнял и поцеловал. Не отвлекаясь от жарки блинов, она попросила достать из холодильника сметану. Сын выполнил просьбу, а заодно прихватил с тарелки горячий блин. Мама в шутку замахнулась полотенцем, как бывало в детстве. Сергей уклонился и сел за стол. Ему придвинули тарелку, на которой горкой возвышались блинчики, и он с аппетитом принялся их уплетать.

Когда доедал седьмой по счёту, с пробежки вернулся отец. Невзирая на возраст папа регулярно бегал по утрам. Многие завидовали его здоровью. Случалось это, как правило, летом, на стадионе. Где он наматывал круги в одних шортах. Отец приветливо махнул Сергею, после принял душ, оделся и вышел. Гараж находился неподалёку, а он собрался отвезти сына в аэропорт. Пока ходил за машиной, тот насытился и, простившись с мамой, спустился во двор. Они успели за несколько минут до окончания регистрации. Папа пожелал счастливого пути, на том и расстались.

Салон авиалайнера был полупустым, и Сергей занял место у иллюминатора. Привычно отрегулировав ремень, пристегнулся. Стюардесса щебетала о правилах поведения на борту. Когда завершила инструктаж, прошла вдоль рядов, проверяя все ли пристёгнуты. Убедившись, что всё в порядке, скрылась за шторкой. В салоне приглушили свет, и мягкие шасси прошелестели по бетонным плитам. Пилот вырулил на взлётную, и, малость помедлив, крылатая птица рванула, вжимая пассажиров в кресла! Хорошенько разогнавшись, лайнер оторвался от земли и устремился в небо. Воздушный поток наполнил крылья и, приняв в свои объятья, выделил безопасный эшелон. Самолёт взял курс на Москву. Лететь предстояло чуть более часа.

Когда набрали высоту, Сергей откинул спинку кресла. Подошла стюардесса с вопросом: не нужно ли чего? Он попросил стакан воды, а утолив жажду, решил вздремнуть…

…Январские морозы трещали немилосердно! Печка в машине едва справлялась. Вместе с Верой он ехал к приятелю, который жил в Подмосковье. Сергей бывал там каждые выходные, а сегодня взял с собой девушку. Их знакомство длилось около месяца, но Вера ничего лишнего не позволяла. Держалась на дистанции. Вот и нынче они условились прокатиться в область, а вечером вернуться. Вера всегда ночевала дома. На том настаивала бабушка, а спорить со старушкой себе дороже.

После памятного чаепития Сергей на следующий день увидел её в зале. Заметив, как она напряглась, прошёл мимо. Вера благодарно на него взглянула, видно, не хотела, чтобы в клубе знали про их знакомство. Сергей размялся и провёл обычную тренировку. По завершении написал сообщение с предложением проводить и добавил, что ждать будет около метро. Вера прочла и кивнула. Он привёл себя в порядок, а выйдя из зала, направился на стоянку, где промеж машин стояло спортивное купе, которое недавно приобрёл. Когда подъехал к метро, припарковался в ожидании.

Вскоре показалась Вера. Сергей вышел и открыл ей дверь. Девушка впорхнула на переднее сиденье. Некоторое время ехали молча, но подъезжая к её дому, он спросил: зачем стеснятся знакомства? На это Вера резонно ответила: мол, незачем давать пищу злословию. Ответ понравился. Сергей заехал во двор, но от чая отказался. Сославшись на позднее время, уехал. Утром предстояла встреча, и нужно к ней подготовиться. Так продолжалось какое-то время. Они встречались в зале, затем Сергей отвозил девушку, а сам уезжал. Но однажды ему позвонила Софья Павловна и попросила зайти. Сергей, посетив знакомый магазин, поднялся на восьмой этаж.

В этот раз они долго беседовали. Вера не присутствовала при разговоре. Она накрыла стол и ушла к себе. Когда Сергей уехал, по дороге принял решение рассказать родителям о знакомстве и в очередной приезд подробно обо всём поведал, показывая фотографии. Родители выслушали, не проронив ни слова. Маме Вера понравилась, правда, отец не слишком обрадовался. Он давно присмотрел невестку в родном городе. Речь шла о племяннице его друга, и папа надеялся скрепить дружбу родственными узами. Сергей уважал отца и никогда ему не перечил, поскольку в сердечных вопросах тот был чрезвычайно деликатен. Всегда говорил, что примет выбор сына, если будет продиктован здравым смыслом. Потому и встревожился, узнав о симпатии к москвичке. Сергей успокоил родителя и передал разговор с Софьей Павловной. Та многое ему рассказала. В числе прочего упомянула ухажёра Верочки, когда девочка училась в школе. Одноклассник в ней души не чаял и намеревался жениться. Но в дело вмешалась Софья Павловна. Она отвадила несчастного влюблённого, а Веру перевела в спортинтернат. Бабушка объяснила, разница между мужем и женой не должна быть меньше пяти лет. А лучше – больше! Кроме того, пообещала, когда Вера выйдет замуж, открыть главный секрет женского счастья.

Отец выслушал, а на следующий день отправился к брату. О чём толковали папа с дядей, неведомо. Но в итоге он с сыном полетел в Москву и сосватал Веру. Счастливая Софья Павловна просила свадьбу не откладывать. Как-никак ей под восемьдесят, а она мечтает увидеть единственную внучку в подвенечном платье. Папа не возражал, и вопреки традиции свадьбы справлять осенью в конце февраля молодые поженились. Всё произошло, как и желала Софья Павловна. Сергей был старше жены.

Свадьбу отгуляли в закрытом помещении. Хотя обычно подобные мероприятия проводили у дяди. Он жил в роскошном доме с огромным садом и неглубоким прудиком, вкруг которого склонились ивы. Весной, летом и осенью в саду справляли торжества. Под открытым небом накрывали столы, и сотни две родственников гуляли до утра. Но в конце зимы холодно, вот и нашли помещение, способное вместить не меньшее количество гостей. Когда определились с местом, назначили дату и стали готовиться.

Софью Павловну с невестой доставили на поезде. Ввиду почтенного возраста не стали рисковать с перелётом. Жених, полагая, что ей трудно нести расходы, предложил оплатить подвенечное платье и всё остальное. Но его опасения оказались излишни. Софья Павловна взяла на себя необходимые траты. Более того, изъявила желание участвовать в затратах на застолье. Отец, выслушав предложение, поблагодарил, но отказался! В роду мероприятия отмечали в складчину, недостатка средств не наблюдалось. Кто оплатил помещение, кто продукты, а на чью-то долю выпало закупать спиртное. К тому же старший брат был предприниматель, и львиная доля семейных торжеств организовывалась за его счёт. Дядя всегда радовался возможности щедро отпраздновать любое событие. К тому же помогал многим родственникам.

В условленный день почтенное семейство собралось в полном составе. Невеста, увидав такое количество гостей, растерялась. Девушка до конца не осознала, что отныне и она часть большой и дружной семьи. Но с ней быстро нашли общий язык тётки Сергея, а младшая сестрёнка Катенька выступила в роли свидетельницы. Выяснилось, что подруг у Веры не было в силу затворнического образа жизни. Софья Павловна дозволяла отлучаться на работу, тренировки и в магазин. Остальное время внучка находилась дома. Благодаря бабушке она научилась готовить, вышивать и играть на фортепиано. Эти навыки передала Софья Павловна, а заодно бесчисленное множество сказок, которые в детстве рассказывала. Вера была хорошо подготовлена к семейной жизни.

Свадьбу отгуляли весело! Родственники и друзья отдохнули на славу. Все оценили угощение и праздничную атмосферу. В провинции мероприятия не обходятся без весёлых розыгрышей, забавных конкурсов и потешных состязаний. Каждый готов проявить себя и на других посмотреть. Шумные хороводы, застольные песни, озорные частушки – всего вдоволь на русской свадьбе! Главное, чтоб баянист был хорош. Остальное – дело смекалки. По окончании торжества гости попрощались с молодыми. Им предстояла особенная ночь. Для этой ночи не стали снимать гостиницу, как практикуется в больших городах. По традиции таинству полагалось свершиться под родным кровом. Потому отец с домочадцами заночевал у брата. Молодых никто и ничто не должно смущать.

Едва показался первый свет, свекровь с Софьей Павловной неслышно проникли в квартиру. Они приготовили завтрак, сварили уху, по обычаю положенную на второй день, и сели пить кофе. Женщины были счастливы. А когда молодожёны вышли к столу, мама проскользнула в спальню и сменила бельё. На молчаливый вопрос Софьи Павловны: всё ли в порядке? Она, кивнула…

Разочарование

Хроническое недосыпание – опаснейшая вещь! Особенно для девушек, чья красота во многом зависит от глубокого сна. А тяжёлые мрачные думы лишают свежести и радостной улыбки, потому что женский организм питается эмоциями. Ему важно насыщаться впечатлениями, поскольку каждая девушка – словно цветок! Она доверчиво раскрывает лепестки солнцу и вянет в холоде безразличия. Именно поэтому лишённая близости женщина увядает. Её женственность – поглощает неудовлетворённость. Она превращается в источник раздражения и выплёскивается на тех, кто рядом. Возникает порочный круг. Холодность в постели лишает чувственности. В результате отстранённость становится нормой. И так продолжается до тех пор, пока не встретит того, кто возродит былую страсть. Правда, супруги расстанутся, хоть внешне выглядят безупречно. А пока они привычно посещают театры и кино, наведываются в кафе и рестораны, однако общение утратит искренность. Ей на смену придёт лицемерие, которое заметно даже невооружённым глазом. И сегодня во время завтрака Надюша привычно старалась казаться беззаботной! Но в напускной игривости вкупе с нарочитой заботой проскальзывали жалость и сочувствие. Стоило Игорьку на мгновенье поверить в притворную искренность, как он тут же сталкивался с неприязненной улыбкой. Фальшивое добродушие слетало, лицо жены обнажало неприкрытое неприятие. Игорёк осекался и потупив глаза глядел в пол. Опомнившись, Надюша пыталась исправить оплошность. Напрасно! Оба чувствовали фальшь и понимали: долго так продолжаться не может…

И как-то во время череды бессонниц она заглянула на сайт знакомств. Девушка не преследовала конкретной цели, всё случилось само собой. На глаза попали улыбчивые фотографии, и рука машинально заполнила анкету. Её можно понять! Надюше недоставало искренности, которую растратили с мужем на пустяки. Не найдя понимания в семье, она бросила вожжи и решила плыть по течению. Полагая, что река жизни обо всём позаботится. Девушка назвалась вымышленным именем, спряталась за чужим фото и погрузилась в виртуальный мир. Он оказался на редкость завлекательным! Повсюду кипели страсти, создавались и рушились союзы, а откровенность шокировала, выходя за рамки приличий. Чуть позже Наденька поняла: общаясь с монитором, можно позволить любую вольность. Но подобное немыслимо в реальности, где приходится выбирать слова, дабы выразить мысль. А дежурные фразы приемлемы лишь первое время. Позже они станут маркерами, по которым легко определить уровень интеллекта собеседника.

Едва опубликовала первый пост, посыпались сообщения, предлагая дружбу, замужество, а были и такие, кто обратился с просьбой. Мотивируя сложными обстоятельствами и клятвенно заверяя вернуть всё до копейки. Наденька всем вежливо отвечала. Правда, вскоре это наскучило. В пустых славословиях, пошлых комплиментах и навязчивых просьбах не было ничего стоящего. Только вычурность фраз да попытки казаться оригинальным. По прошествии нескольких дней она разочаровалась. Оказалось, виртуальному общению недостаёт основательности. В жизни всё гораздо прозаичнее. На первой встрече многое становится понятно. Тем не менее не бросала общение, уделяя ему немало времени.

И вот из мнимого многообразия выделился тот, кого захотелось увидеть. Вместе с тем сердце не позволяло преступать через себя. Какой-никакой, а Игорёк всё же муж, а Наденька не желала прослыть неверной женой. Как поступить, она не знала, а совета спросить не у кого. Виртуальный собеседник будто почувствовал колебания. Он писал стихотворные послания и даже прислал фото, на котором предстал по пояс обнажённым. Наденьку это позабавило, а стихи вызвали улыбку. Дабы подзадорить, она нашла в сети фотографию обнажённой девушки и, заретушировав лицо, отправила. Тут такое началось! Воздыхатель обезумел, пылкостью превосходя породистого жеребца! Наденька даже помыслить не могла, что вид голого тела, к тому же на фотографии, обладает невероятной магической силой. Самое забавное, до предела воодушевлённый, он прислал фото, на котором стоял в чём мать родила! Видя, как собеседника понесло, девушка заблокировала контакт. Необходимость встречи отпала, и она поняла, ей достаточно увидеть, что мужчина перестал себя контролировать, как он становится неинтересен.

В отличие от семейных неурядиц, где царила тоска в преддверии скорого расставания, карьера развивалась успешно. Финансовые потоки омывали, и Наденька не испытывала нужды. Каталась на новой машине, покупала дорогие украшения, посещала салоны красоты, а модные рестораны стали обыденностью. Но лоск не заменит покой в душе. А там бушевала буря! И если б кто проник внутрь, ужаснулся б тому, что скрывает цветущий фасад. Правда, на людях она само очарование! Девушка уверенно излагала схемы умножения капитала, профессионально детализируя нюансы. Инвесторы привычно кивали, заранее со всем соглашаясь. Многие смотрели с обожанием, прощая промахи, каковые иногда случались. Бессонные ночи давали о себе знать, но до серьёзных сбоев не доходило.

И как-то во время одной из встреч к ним за столик подсел знакомый инвестора. Он заказал чаю и ждал, когда завершится беседа. Испытывая недовольство, Надюша взглянула на него. Судя по одежде, мужчина был обеспечен. Его неспешные движения таили силу, волосы аккуратно пострижены, туфли начищены, а когда заглянула в глаза – оторопела! В омут утащила завораживающая синева. Мимолётные образы девичьих снов ожили и находились на расстоянии вытянутой руки. От волнения по телу пробежала дрожь! Девушка крепко сжала кулачки, да так что ноготки впились в ладони. А когда Сергей, так звали мужчину, заговорил, тембр голоса вызвал трепет. Поверхность бёдер ожгло, щёки зарделись, но Наденька взяла себя в руки и наскоро завершила встречу. Девушка спустилась на подземную парковку и долго не могла отыскать парковочное место. Когда подошла к машине, едва открыла дверь. Тело не слушалось! Наденька взволнованно дышала, не понимая, что с ней происходит. Такого ранее не случалось. Пред взором стоял Сергей, и его улыбка сводила с ума. Девушка почувствовала – это судьба, но разве такое возможно? Сколько себя помнила, ни разу не испытала то, что ощутила сейчас. Ей захотелось в его объятья. От мыслей закружилась голова, и она прикрыла веки. Рука невольно легла на бедро…

Сколько длилось состояние полусна – неизвестно. Но когда взмахнула ресницами, зрачки были расширены, а лицо заливал пунцовый румянец. Она оправила одежду и завела машину. Предстояло покинуть парковку. Наденька не спеша выехала на дневной свет и влилась в дорожные потоки. Возбуждение схлынуло, она без труда контролировала руль. Случившееся подхлестнуло воображение. Мечтательность свойственна романтичным натурам, но мало применима в жизни. Особенно по возвращении домой. А там поджидает реальность. И она не виновата, что наскучила и стала обузой…

Против природы женщина бессильна

Отгуляв свадьбу, по традиции продолжавшуюся несколько дней, молодые отправились в путешествие. Пока длилось торжество, Вера пребывала в растерянности. Она даже представить не могла, что у неё появится столько родни. Мало того, все отнеслись доброжелательно, ведь ей предстояло родить деток и пополнить род. Касаемо же подарков, надарили много нужного и полезного, но всё пришлось сложить на полу, места в шкафу не хватило. Эту груду красочных упаковок предстояло забрать в Москву. Не остался в стороне и дядя-предприниматель. Он подарил путёвку на остров в Средиземном море с диковинным названием – Арвад. Сергей благодарно принял подарок, и они улетели.

На экзотическом острове молодые пробыли две с небольшим недели, вкусив всю прелесть медового месяца. Погода стояла тёплая, солнышко припекало, волны с шумом накатывали, приглашая освежиться. Хижина, которую арендовали, временно стала домом. Вера украсила её тем что под рукой, наполнив теплом и уютом. Утром пару будил запах кофейных зёрен, разбросанных на подоконнике, днём приветливо взмахивало опахало, а вечером мерцание свечей обволакивало ароматом заморских масел. Нервное пламя вздрагивало от малейшего дуновения, отбрасывая причудливые тени на бамбуковые стены. Каждый день был полон необычных ощущений. Обнажались вкусы, привычки, пристрастия. Влюблённым предстояло сотворить новую жизнь, и они без устали над этим трудились.

Вера ухаживала за мужем, как и подобает любящей жене. Кормила завтраками, обедами, ужинами. Софья Павловна прекрасно воспитала внучку, и она из любых продуктов могла приготовить шедевр. Сергей учил жену стрелять из подводного ружья, ловить рыбу и плавать. Вера, несмотря на то что ещё недавно была русалкой, боялась воды. И он потратил немало времени, прежде чем она избавилась от страха окунуться в море. Так проходили дни за ловлей рыбы, стрельбой и прогулками. Но едва опускалась ночь, неутомимые цикады не давали уснуть. Береговой бриз навевал прохладу, и пара частенько встречала рассвет. На одиноком острове он особенно красочен! Нередко, проснувшись на заре, они любовались восходящим солнцем. Их завораживала красота, на какую в суматохе не обращаешь внимание. Но когда вокруг пульсирует любовь, лик небесного светила завораживает. Его рождение знаменует жизнь!

Как и всякая целомудренная невеста, Вера зачала в брачную ночь. Но узнала о том лишь по возвращении. С каждым днём она раскрывалась подобно цветку, который, ощутив тепло, обнажает лепестки. Замужество изменило девушку. Взгляд приобрёл сияние, озаряя всё, чего касался. Скованная невинностью женственность – выпросталась наружу! Она напитала тело, грациозно продолжаясь в движениях. Едва Сергей оказывался рядом, жена расцветала, и любовь пульсировала в каждом ударе сердца. Но отпуск подошёл к завершению, оставляя пряное послевкусие. Настало время вернуться, и молодые улетели, распрощавшись с понравившимся местом. По прибытии в Москву поселились в квартире, которая Вере осталась от родителей. К удивлению Сергея, жена оказалась наследницей не только столичного жилья, но и весьма приличного состояния. Его Софья Павловна вручила ему сразу по возвращении. Теперь дело стало за рождением потомства, остального – в избытке.

Выдав внучку замуж, Софья Павловна почувствовала второе дыхание! Она без устали хлопотала на два дома, помогая обустроить быт, но ни во что не вмешиваясь. Её опытный глаз подметил перемены, произошедшие с внучкой. Именно бабушка сообщила, что Вера беременна. Поначалу та засомневалась. Но Софью Павловну не проведёшь! Она известила свекровь, и женщина прилетела. Словно заботливые наседки опекали они Веру. Сергей только усмехался, когда его кормили завтраком три грации, как в шутку называл он маму, жену и Софью Павловну. Он с аппетитом насыщался, предстояло много работы. За время отпуска накопились неразрешённые дела. Вопросы цеплялись один за другой, но ключевым оставался – что делать? К счастью, его бессменный попутчик не возникал. Однако завод отнимал бездну времени, дело шло к запуску, и осуществлялся монтаж оборудования. А впереди наладка и проверочный пуск. И так продолжалось до тех пор, пока Вера не родила.

Едва Софья Павловна узнала новость, чуть не лишилась чувств. Свекровь обрадовалась не меньше и отпросилась у мужа помочь невестке. Квартира, в которой проживали молодые, превратилась в суетливо-охающее, доброжелательно ворчащее жильё, где обитали разные характеры. Положив начало, муж с женой задумались о продолжении. Вера, выросшая в одиночестве, не желала такой участи своим детям и надеялась на скорое зачатие. Это стало предметом женских бесед, которые начинались, едва за Сергеем закрывалась дверь. И как-то утром состоялся любопытный разговор, к которому, как выяснилось, оказались не готовы ни Вера, ни свекровь.

А дело было так: Сергей по обыкновению позавтракал и укатил. Женщины продолжили чаепитие. Вера накормила младенца, и он задремал. Свекровь лакомилась заварными пирожными, которые испекла бабушка, и хвалила их рассыпчатость. Софье Павловне была приятна похвала, и она охотно поделилась рецептом. Но Вера, вдруг припомнив обещание, когда-то данное бабушкой, в шутку упрекнула:

– Бабуль, когда поделишься секретом? Я уже и замуж вышла. И родила. Ты ж обещала… – и лукаво посмотрела.

Софья Павловна, не смутившись, ответила:

– Сейчас и расскажу. Заодно и ты послушаешь, – обратилась она к маме Сергея.

Женщина с интересом повернула голову. Софья Павловна неторопливо освободила середину стола. Она отодвинула чайник и тарелку с пирожными, а на их место поставила баночку с мёдом, вазочку с вареньем и солонку. Образовалась аппетитная цепочка. Затем взяла из шкафа чашки, в одну положила мёд, в другую варенье, в третью насыпала щепотку соли. Старушка со знанием дела приблизила мёд к мёду, варенье к варенью, а соль к солонке. Вера со свекровью внимательно наблюдали. Завершив приготовления, она сказала:

– Это, – указала на баночку с мёдом, вазочку с вареньем и солонку, – Мужчина. На первом месте он самец! – Софья Павловна приподняла баночку с мёдом, – на втором, – она поставила мёд и взялась за варенье, – Муж, и лишь на третьем, – в её руках оказалась солонка, – Молодой папа!

Закончив фразу, всё выровняла и взглянула на собеседниц, как бы спрашивая: понятно? Те кивнули. Софья Павловна продолжила:

– Мужчину таким сотворила природа. Он никогда не изменится и, если хотите прожить счастливо, зарубите это на носу.

В кухне воцарилась тишина, и только ходики напоминали о суетности бытия. В это время раздался телефонный звонок. Софья Павловна выключила звук и указала на чашки с мёдом, вареньем и солью, стоящие напротив цепочки, изображающей мужчину. Она улыбнулась и добавила:

– А это – девушка! В девичестве гормоны играют, эмоции зашкаливают, на первом месте – любовь! Отсюда гармоничные отношения с мужчиной, которые ничто не нарушает, поскольку оба погружены в страсть.

Женщины молча внимали. Софья Павловна не стала трогать баночку с мёдом, розетку с вареньем и солонку, изображающие мужчину. Но женскую чашку с вареньем, поменяла местами с той, в которой находился мёд. И теперь напротив мужской баночки с мёдом, стояла женская чашка с вареньем. Софья Павловна пояснила:

– Идёт время, женщина меняется. И если поначалу она – сама любовь, то выйдя замуж, мгновенно превращается в хозяйку. Такой делает быт. Нужно накормить мужа, постирать, убраться. Однако он по-прежнему влюблённый юноша. Его страсть не угасла, и жаждет ласк. Но девушка рассуждает как жена. У неё поменялись приоритеты, и начинают возникать разногласия. Пока малозаметные, но всё же…

Софья Павловна сделала паузу и пригубила чай. Судя по вниманию, с каким слушали, сказанное заинтересовало. Выждав секунду, она поставила напротив мужской баночки с мёдом женскую чашку с солью. А около мужской солонки, оказалась чашка с мёдом, подразумевающая женщину. Варенье осталось стоять друг против друга. Софья Павловна пояснила:

– И вот родился малыш, и все счастливы, – отчего-то её глаза наполнились печалью, – Но едва родив, женщина вновь меняется. Отныне она сначала мать, затем жена, и только после – возлюбленная! Вместе с тем мужчина такой же, каким был во время знакомства. Не принимая во внимание этот факт, жена игнорирует мужа. Более того, она возмущена: у тебя на уме лишь одно, а на мне хозяйство и прочее. В конце концов это ему надоедает, а далее? – тут она повернулась к маме Сергея.

Та вздохнула и ответила:

– У мужа появится любовница, – затем помолчала и добавила: – как всё просто! Почему мне никто не сказал этого раньше?

Её голос задрожал, и она вышла из-за стола. Вера с тревогой посмотрела на свекровь, ей захотелось её утешить, но Софья Павловна не позволила. Старушка жестом остановила и прошептала:

– Не мешай. Иногда лучше поплакать в одиночестве.

Сказанное произвело на Веру двоякое впечатление. Не то чтобы она не поверила, дело в другом. Значит, мужу дозволено изменять? Вопрос адресовала Софье Павловне. Та улыбаясь ответила:

– Муж не может изменить жене.

Внучка растерялась, как так? Только что бабушка говорила одно, теперь утверждает другое. Внимательно глядя на Веру, Софья Павловна пояснила:

– Ошибка считать мужа собственностью. Он тебе не принадлежит! – наблюдая за внучкой, подбирала слова, – это ты ему принадлежишь! И если у него кто-то появится, яви благоразумие. Пойми: против природы ты бессильна…

Скрывая растерянность улыбкой, Вера попыталась отшутиться:

– Что значит появится? Может, в таком случае мне самой ему кого-то подыскать?

Софья Павловна не приняла шутливый тон. Под её суровым взглядом внучка опустила глаза. В дверях появилась свекровь. Она извинилась и села за стол. Вера налила женщине чаю. Желая разрядить обстановку, стала размышлять вслух:

– С мёдом понятно, с вареньем тоже. А почему соль?

Софья Павловна, видя, как им непросто усвоить услышанное, мягко сказала:

– Долг родителей – воспитать детей в «чёрном теле». Те, кто балуют своих детей, не любят их! Они не готовят их к жизни. А случается всякое, и родители не вечны. Потому воспитание должно быть строгим. И чем строже, тем лучше для ребёнка…

Трудно выбраться из лабиринта собственных ошибок

Мимолётное знакомство с Сергеем изменило жизнь Наденьки. До этой встречи девушка разуверилась в любви и привычно жила с тем, кто окончательно превратился в старшего сына. Наденька заботилась о муже, словно мать, изредка раздражаясь на недоросля, которому давно пора взяться за ум. Её снисходительность сквозила во всём. В жестах, словах, интонации. Игорёк всё понимал и покорно принял свою участь. Он полностью подчинился жене, не выказывая ни малейшего сопротивления. Надюша всё решала сама, правда, вскоре обнаружила, что такая безропотность становится в тягость. С одной стороны, было комфортно, никаких возражений, с другой – чего-то не хватало. Всё заранее известно и предсказуемо. Общение на работеоптимизма в любовном вопросе также не добавляло. Влиятельных мужчин хватало, но среди них не находилось того, ради кого решилась бы всё бросить и пойти за ним на край света. И вот – Сергей! Наденька даже представить не могла, что на свете есть мужчина, в чьём присутствии потеряет голову. Тем не менее это случилось и напугало! Другое дело, что страх на поверку оказался желанным. Надюша не боялась себе признаться, что хочет узнать Сергея лучше. Вдохнуть запах кожи, ощутить объятия, почувствовать трепет в предвкушении близости и… Но она замужем. И не оставалось ничего, кроме как предаваться грёзам.

Как бы то ни было, появление Сергея решило судьбу Игорька. Наденька больше не желала ложиться с мужем в постель. Сама мысль об этом стала неприятна, и она решается на откровенный разговор, во время которого призналась, что больше не любит. Услышав горькие слова, Игорёк робко спросил: у тебя кто-то есть? Обидное предположение рассердило, и жена ответила: нет. Но желая проучить, добавила: а жаль! Едва договорила, муж обмяк, словно лопнувший воздушный шарик. Наденьке стало неловко и желая сгладить ситуацию она присела рядышком. Игорёк расценил это по-своему и попытался обнять. Напрасно он это сделал! Наденька оттолкнула и ушла в кабинет, где расплакалась. Ей было до слёз обидно. Уж лучше б накричал! Но воспитанный в семье, где женщина верховодит, Игорёк явил покорность. И от этого стало только горше. Наденьке захотелось ощутить себя слабой! Уткнуться в мужское плечо и забыться. Оглядываясь в прошлое, она вспомнила детскую мечту – обретение независимости! И вот цель достигнута, но почему так тоскливо? А ведь ей всего двадцать пять. А кажется, будто жизнь позади…

На следующее утро проснулась поздно. Она открыла глаза, когда солнце взбиралось на небосвод. Этой ночью много плакала и уснула в кабинете на диване. Когда впала в забытьё, Игорёк тихонечко вошёл. Заботливо укрыл пледом и долго стоял, слушая её дыхание. Он не представлял жизнь без жены. Мысли суматошно крутились: где он допустил ошибку? К сожалению, всё случилось в точности, как предсказала мама. Она как в воду глядела и умоляла подумать, прежде чем женится на непростой, по её словам, девушке. Игорёк не прислушался, теперь вот расхлёбывает. Свесив голову, он побрёл в кухню, где провёл остаток ночи, уткнувшись в телевизор. Едва рассвело, заказал доставку цветов, после принялся готовить завтрак. Что-то подсказывало: события будут развиваться стремительно.

Надюша приподняла голову и огляделась. Она лежала в кабинете на диване. Телефона рядом не было. Он обнаружился на полу, возле ножки стола. Девушка с трудом дотянулась и позвонила на работу. В разговоре сослалась на недомогание и отменила запланированные встречи. Ввиду того что ранее такого не случалось, ей посоветовали взять отгул. Она не возражала. Теперь в распоряжении имелось несколько дней и нужно привести себя в порядок. Наденька вновь прилегла и закрыла глаза. Мысли встревоженно гудели. Их роение разбередило рану, которую она старательно не замечала всё это время. Оказалось, в ней тлеет неудовлетворённость, возникшая, когда сердцу наперекор вышла замуж. Отсюда накопленная усталость и неприятие мужа. Вот рана и открылась, и мысль о напрасно потраченном времени болезненно саднит. А ведь уже могла родить, и не одного…

В дверь тихонько поскребли. Надюша отвернулась к стене. Ей не хотелось никого видеть. Навалилась свинцовая усталость, будто годами лишали сна. Возникло желание улететь, испариться! Жильё, что с такой любовью обживала, – раздражало. Присутствие мужа вызвало протест. Надюша зажмурилась, но в дверь опять постучали, и в кабинет заглянул Игорёк. Заметив, что жена не спит, виновато вошёл с подносом в руках. На подносе лежал букет цветов, рядом стояла чашка кофе и тарелка горячих тостов. Жена любила тосты и изредка ими завтракала. Муж присел на краешек дивана, запах кофе защекотал ноздри. Надюша повернулась, напускной игривости как не бывало. Лицемерие потеряло всякий смысл, и она внимательно вглядывалась в его лицо. Судя по глазам, Игорёк не ложился. Бессонная ночь преобразила. Вместо наивной безмятежности, в которой он пребывал всё это время, сквозили утомление и отрешённость. У её ног растерянно сидел тот, кого когда-то обрекла на рабство…

Неожиданно девушка ощутила лёгкость! Всё стало на свои места. Нет нужды лицемерить. Он – чужой! Впрочем, и был таковым. Попытка убедить себя в обратном успеха не имела. Как и любая ошибка, она лишь отняла время, и вернуть его не получится. Жизнь – не школьная тетрадка, её не перепишешь, но как поставить финальную точку? Такие мысли промелькнули, и девушка привычно взяла быка за рога, предложив развестись. Игорёк молча кивнул. Он не мог говорить, волнение сдавило горло. Правда, справился и, оставив поднос, вышел. На ватных ногах добрался до кухни, где попытался осмыслить происходящее. Увы, конфликт получил продолжение. Напрасно успокаивал себя, мол, жена не в духе, авось пронесёт. Не пронесло! Грядущий развод отрезвил, и он оказался в лабиринте нерешённый вопросов. Первый из которых: где жить? Но главный: как сказать об этом маме! Она обрушит лавину упрёков, «я же предупреждала!» и всё такое. Игорёк с удивлением обнаружил: страх перед матерью никуда не делся. Воистину, привычка – вторая натура.

Пока обдумывал что да как, а заодно страшился материнского гнева, Надюшу занимала другая дилемма. Как поступить с жильём? По закону совместно нажитое делится. Однако квартиру покупала она! И муж это отлично знает. Но когда в дело вмешается свекровь, конфликт может принять устрашающие размеры. Игорёк наличием воли не отличался, как мама скажет, так и будет. Впрочем, ночные бдения до того истощили, что Наденька готова была отдать жильё, лишь бы скорее развязаться. В своих способностях заработать она ни на секунду не усомнилась.

К сожалению, её опасения подтвердились, и об этом стало известно буквально на следующий день. Выслушав сына, свекровь потребовала забрать половину имущества. Бедный юноша оказался между двух огней. Он и рад бы ни на что не претендовать, но маманя поставила условие – не сделаешь, как скажу, домой не возвращайся. И тут случилось непредвиденное – на защиту встал отец! Впервые за долгие годы папа возвысил голос и осадил мать. Он дал ей на раздумье несколько дней. В случае, если не оставит сына в покое, подаст на развод. После уехал в неизвестном направлении. Суровая женщина опешила! Она-то думала, что защищает Игорька, а выяснилось, что ещё и виновата. И когда муж скрылся, отключив телефон, растерялась. Попытки дозвониться ни к чему не привели, а знакомые не знали о его местонахождении. Женщина оказалась в ситуации, когда гнев обратился против неё самой. Не зная, где находится муж, она выплёскивала раздражение на соседей. Но когда он не объявился вторую неделю, написала заявление в полицию. Правда, вскоре благоверный вернулся и ни слова не говоря стал собирать вещи. По всей видимости, было куда съезжать. К счастью, до крайности дело не дошло! К тому времени женщина наступила на горло собственной песне. Она сделала вид, что оставляет сына в покое, Игорёк вернулся к родителям, жильё осталось за Надеждой.

По прошествии четырёх месяцев, анализируя перемены, Надюша осознала, как жизненные обстоятельства влияют на изменение характера. Развод сделал её мягче. Достижение цели любой ценой более не являлось приоритетом. Жизнь показала – отношения не менее важны, и финансовые потери не могут сравниться с утратой близких. Всё имеет своё значение и цену. Пускай и не всегда выраженную звонкой монетой…

Стрела Амура

После рождения первенца прошло чуть более полутора десятка лет. За это время Сергей заматерел, предприятие, которым управлял, стало одним из лучших и играло ключевую роль в отрасли переработки мусора. Его часто приглашали на конференции и презентации по экологии, поскольку он считался ведущим специалистом в этой области и на практике сталкивался с вопросами, связанными с утилизацией. Этот сегмент экономики с каждым годом вовлекал в свою орбиту всё больше участников, количество заводов росло, рынок труда пополнялся новыми профессиями. К тому времени дядя отошёл от дел, доверив племяннику управление, а сам свободное время посвящал путешествиям. На склоне лет он увлёкся археологией и снаряжал многочисленные экспедиции. В некоторых с удовольствием участвовал, присылая фотографии с раскопок заброшенной крепости или посреди жаркой пустыни. Изредка у подножия горы, а бывало, верхом на верблюде в чалме и восточном халате. Сергей добродушно улыбался, когда, вернувшись из поездки, дядя рассказывал о диковинных странах, где побывал. Он часто звал племянника с собой, но тот всё время был занят. Дядя понимал и не обижался. Зато его сыновья нередко путешествовали с ним.

Один из них преподавал историю и к поездкам относился сугубо профессионально. Участвуя в раскопках, он привносил на уроки ни с чем не сравнимое ощущение реальности. Ученики зачарованно слушали, и порой им казалось, что преподаватель лично знает Фому Аквинского и не понаслышке знаком с Вильгельмом Теллем. Дотошное изучение местности, где проходили события, делало учителя непревзойдённым рассказчиком. Погружение в атмосферу было столь запоминающимся, что уроки не пропускали, а предмет для многих был любим.

Другой сын, в прошлом спортсмен, ныне тренер по боксу, кто преподал Сергею не один урок, также бывал в экспедициях. С позволения отца он брал с собой одного или двух учеников, которых тренировал в поездке. Молодёжь воспринимала путешествие как поощрение и старалась изо всех сил. Они бегали изматывающие кроссы, носили тяжести, разбивали соперникам носы, и всё для того, лишь бы оказаться в компании немногословных мужчин вдали от дома. Где днём изнуряющее солнце, а вечером потрескивание костра и звёздное небо над головой.

К настоящему времени семейство Сергея разрослось. Его жена народила на свет ещё четверых: два мальчика и две девочки. Вместе с первенцем детишек было пятеро. Конечно, немного, но, как говорится, чем богаты. В очередной раз разрешившись от бремени, Вера расцветала словно весенняя вишня, покрытая белыми цветами в преддверии сочных ягод. После родов она быстро восстанавливалась, на зависть соседкам обретая былую стройность. Когда появлялась в окружении детворы, многие восторженно смотрели на красивую женщину, чьи движения несли покой и умиротворение. Она была подобна сосуду, из которого выплёскивались нежность и доброта. И чем больше выплескивалось, тем скорее сосуд наполнялся.

После появления второго ребёнка Сергей купил дом в Подмосковье и перевёз туда семью. Жильё оказалось просторнее московской квартиры, в которой проживали. Здесь было где разгуляться, а старший сын сразу выбрал комнату с видом на невысокий холм. Он оценил новое жилище по пятибалльной системе, немедленно присвоив высшую категорию. Вера находилась на седьмом небе от счастья! Прежние хозяева оставили дом в хорошем состоянии, с ухоженным участком, на котором рос постриженный газон. Их небольшой посёлок находился в пешей доступности от работы мужа, поэтому Сергей не испытывал потребности в домашнем кабинете. Он переделал его в спортзал. Себе обустроил мансарду, где оборудовал обсерваторию. Там проводил время, изучая звёздное небо. Планеты и созвездия дарили силу и вдохновение.

Его младшая сестрёнка Катенька, бывшая свидетельницей на свадьбе, вышла замуж и уехала на Украину. Там родила двойню и вынашивала третьего. Когда они с мужем собирались к родителям, на денёк-другой останавливались у Сергея, ведь все пути ведут через Москву. Да и Вера скучала по Катеньке, она относилась с ней как к родной сестрёнке. Младший братишка Сергея отслужил в армии и остался в родном городке присматривать за родителями. Он работал главным инженером в троллейбусном парке, а его жена преподавала музыку. Когда Сергей вместе с домочадцами наведывался в гости, квартира родителей превращалась в музыкальный салон. До поздней ночи играла музыка, звучали песни и раздавался смех. Старики с нетерпением ожидали внучат. Едва появившись, те с визгом осаждали, виноградными гроздьями повисая на руках и ногах. Своей любовью продлевая им жизнь.

Несмотря на проживание в столице, Сергей не пропускал семейные мероприятия. Родовые традиции – незыблемы! Правда, были среди них и печальные, но время никого не щадит и забирает тех, кто испил его чашу. В такие дни погост принимал пополнение, а оставшиеся прощались с усопшим в надежде на встречу в ином мире.

Его отпрыски охотно посещали семейные сборы. Невзирая на повод радовались возможности увидеть братьев и сестричек. Дети – сама непосредственность! Дружно общаясь, ватага сплеталась в многоликий клубок. Эта шумная орда вмиг заполняла любое пространство радостными возгласами. Само собой разумеется, когда кто-либо из родни приезжал в столицу, всегда останавливался у Сергея. Загородный дом был открыт для родственников и друзей, а Вера оказалась гостеприимной хозяйкой. В доме не смолкал смех, и соседские ребятишки с удовольствием наведывались на пирожки и ватрушки, которыми угощала тётя Вера. Едва она появлялась в кухне, аппетитный запах сдобы разносился по округе, и жители отпускали детвору, наперёд зная, куда те направятся. Так и жил Сергей: дом – полная чаша, жена, дети, родственники. Всего вдоволь, и планов громадьё…

И вот однажды он прибыл на встречу с партнёром и обратил внимание на девушку, с которой тот беседовал. Виделись они по обыкновению в бизнес-центре, где партнёр снимал офис, в кафе «Облако», обсудить насущные вопросы. Когда Сергей вошёл, партнёр и собеседница оживлённо разговаривали. Мужчина направился к соседнему столику, чтобы не мешать. Однако партнёр его увидел и предложил присоединиться, пояснив, что разговор практически завершён. Сергей присел за столик и заказал себе чаю. Собеседница партнёра, судя по всему, осталась не очень довольна его появлением. Она сверкнула глазами, после чего скомкала встречу и удалилась, раздражённо цокая каблучками. К удивлению Сергея, партнёр, чей характер не отличался сдержанностью, не обратил внимания на внезапную перемену её настроения. Он мечтательно посмотрел вслед, заметив, что не прочь узнать девушку получше. Сергей промолчал. Там, откуда он был родом, не принято обсуждать женщин, поскольку каждая – чья-то дочь, жена или сестра. Вместо этого предложил переговорить о том, ради чего приехал. Собеседник повернулся, и они предметно обсудили назревшие проблемы. Примерно через час, придя к согласию, расстались.

Прошло чуть больше месяца, и случилось нечто, изменившее жизнь девушки. Они случайно встретились в оранжерее, куда Сергей заехал прикупить семян. Наденька, а это была она, сменила деловой костюм на повседневную одежду. Светлая блузка и синие джинсы, облепившие стан, были ей к лицу. Девушка напоминала художницу или поэтессу. Не хватало только пёстрого шарфа, какие носят представители богемы, и кокетливого берета. Её длинные волосы, ниспадая на плечи, прикрывали шею. Кроссовки придавали походке лёгкость и стремительность. Что делала она в оранжерее, одному Богу известно, но, увидав Сергея, попыталась скрыться. И это ей легко бы удалось! Множество народу толпилось у витрин, но Сергей без труда догнал бегунью и придержал за локоть. Наденька повела плечом, освобождая руку, правда, тут же смутилась! Он улыбнулся и предложил помощь. Поначалу девушка растерялась, однако застенчиво кивнула. Словно могучий ледокол повёл он спутницу сквозь людской водоворот и, раздвигая спины, причалил у одной из витрин. Продавщица, отпустив назойливого покупателя приблизилась. Сергей поздоровался и попросил помочь его знакомой. Та, оценив Наденьку с головы до ног, внимательно выслушала, затем принесла то, за чем приехала девушка. Покупка заняла не более десяти минут, и, поблагодарив продавщицу, они откланялись.

Пока Сергей расчищал путь к выходу, её сердце трепетало! Наденька находилась рядом с тем, о ком всё время думала. Кто послужил спусковым механизмом её разрыва с мужем. Правда, не знал об этом. Тем временем Сергей вывел спутницу на солнечный свет и, вручив визитку, вернулся за семенами. Наденька вприпрыжку направилась к машине. Её душа ликовала! Стрела Амура, что проникла в сердце во время первой встречи, до сих пор кровоточила. В руке она сжимала заветный номер и от этого испытывала восторг. Девушка загрузила пакет с саженцами в багажник и села за руль. Нагретая солнцем кожа обожгла. Она поёрзала на сиденье, очень уж хотелось позвонить, но сдержалась. Нечаянная встреча внесла сумятицу, и необходимо разобраться в себе. Наденька дождалась, когда схлынут эмоции, и поехала домой передать саженцы соседке, милой старушке, которая часто захаживала в гости. Бабушка всякий раз приносила с собой выпечку, чем баловала девушку. Обе были одинокими и неприкаянными. Старушка схоронила мужа, а девушка недавно развелась. Возможно, это и сблизило…

Неожиданный поворот

На следующий день Сергей получил сообщение, в котором Надежда благодарила за помощь и в признательность желала угостить обедом. На это, припомнив, что обручального кольца не приметил, он пошутил, дескать, готов увидеться без предварительных условий. Наденька оценила шутку и предложила время и место. Им оказалось кафе «Под липами», расположенное недалеко от зоопарка, завтра в полдень. Судя по всему, она не оставила идею накормить его обедом. Однако, ввиду того что началось совещание, Сергей не успел прочесть сообщение и ознакомился с ним позже. Всё это время девушка провела в ожидании и была на взводе, поскольку не знала, как расценить молчание. Она привыкла, что мужчины сами добиваются встречи, но с Сергеем всё оказалось непредсказуемо, и полная неясность как поступить. Каково же было облегчение, когда получила подтверждение вкупе с извинениями за ответ с задержкой. Не медля ни минуты, Наденька позвонила в салон, где и провела остаток дня, приводя себя в надлежащий вид. Само собой разумеется, предстоящие на завтра деловые переговоры отменила.

Сергей явился за несколько минут до означенного времени и занял столик с видом на Москву-реку. Мужчина неспешно баловался чайком, который тут же принесли, и ожидал Наденьку. Мысли привычно уносили за горизонт. Русло реки плавно изгибалось, скрывая из виду участников судоходства. Солнце прогуливалось в вышине, а птицы, подкармливаемые прохожими, радостно щебетали. Лёгкий шорох отвлёк от раздумий. В кафе вошла Наденька, и многие с завистью посмотрели в её сторону. Девушка и впрямь была восхитительна! Воздушной походкой прошла она по залу, оставляя едва уловимый шлейф парфюма. Её появление вызвало пересуды посетителей заведения, которые, отложив столовые приборы, обменивались впечатлениями. Им было что обсудить! Стройную фигурку подчёркивало элегантное платье, очертившее силуэт. Что придало изысканность и утончённость. Классическая шляпка с вуалью венчала образ аристократки, а лебединую шею обрамило жемчужное ожерелье, оттеняя белизной средиземноморский загар. Волосы строго собраны, и только игривая прядь, причудливо завиваясь, выбивалась из-под шляпки. Гипюровые перчатки скрыли руки с длинными нервными пальцами, левую украшали миниатюрные часики. На ногах – босоножки в тон сумочки и чехлу для телефона. Создавалось впечатление, будто девушка прибыла на бал, где вот-вот заиграет оркестр и пары вальсируя закружатся в вихре танца.

Надобно отметить, Наденька изрядно волновалась, потому не стала садиться за руль, а воспользовалась услугами такси. Пока водитель вёз её в суетной толчее, отчего-то возникла настороженность, вызвавшая сомнение! Наденьке припомнились мужчины, с кем была знакома, и все из кожи лезли, лишь бы ей угодить. Возможно, это натолкнуло на мысль, будто Сергей придёт на встречу с огромным букетом и комплиментами наперевес. А главное, она почувствует заискивание! Едва уловимое, когда собеседник, плохо скрывая неуверенность, выдаёт желаемое за действительное. Мелькнувшая мысль чуть не испортила настроение, но отмахнуться от неё не получилось.

Когда подъехала к кафе, волнение усилилось, и девушка захотела вернуться домой. Перспектива разочароваться нависла тягостным предчувствием, сомнения навалились, и Наденька в очередной раз не знала, как поступить. Общение с Сергеем путало привычный алгоритм, и он дал сбой! Тем не менее девушке удалось пересилить волнение, и она вошла в заведение. Сопровождаемая чувством неуверенности, подошла к столику, за которым расположился Сергей. Мужчина приподнялся и кивнул. Вертлявый официант придвинул стул, и Наденька плавно опустилась. Правда, мельком глянула в глаза сидевшему напротив. Лучше бы она этого не делала! Знакомая волна окатила и затаилась внизу живота. Остатки решимости улетучились, а предательский румянец окрасил щёки. Затаив дыхание, Надюша бросила взгляд из-под ресниц – цветов на столике не было. Не было их и в ведёрке из-подо льда, которое частенько используют для больших букетов. Однако это вовсе не расстроило. Наоборот! Значит, комплименты также не планируются. Более того, вместо ожидаемого заискивания собеседник не обращал на неё внимания, а продолжал изучать меню. Наденьке понравилось его уважительное общение с официантом, когда сделал заказ. Голос Сергея погружал в состояние полусна, она всё сознавала, но не имела сил противиться. Мысли улетучились, и девушка растворилась в настоящем, позабыв о будущем, и тем более, о прошлом…

Тем не менее разочароваться всё же пришлось! Правда, по-иному поводу. Во время разговора выяснилось, что у Сергея есть жена, хоть он и не носит обручальное кольцо. Чего, кстати, вовсе не скрывал. Кроме того, жену бросать не собирается. На каверзный вопрос, что тогда здесь делает? С улыбкой ответил: обедает. Но, заметив, как Наденька потускнела, добавил, она ему очень нравится, и он не видит особой проблемы в том, что женат. На это девушка рассердилась, роль любовницы её не прельщала! Однако Сергей расставил точки над «i» пояснив, что готов взять Наденьку в жёны и заботиться, как подобает мужу. Судя по его тону, для него это было нормально, и в случае согласия он представит её родителям в качестве жены.

Состояние полудрёмы усилилось. Девушка не могла понять, во сне всё происходит или наяву? Если наяву, что он такое говорит? А если во сне, отчего ей жарко в его присутствии? Впрочем, возможно, кого-то устраивает быть любовницей. Но быть второй женой – из ряда вон! Да кто он такой? Что о себе возомнил? От возмущения запершило в горле. Абсурдность происходящего разозлила. Наденька давно превратилась в Снежную Королеву, и для нее неприемлема сама мысль быть не единственной. Делить своего, в чём искренне убеждена, мужчину. Она – лучшая, и избраннику повезло, что его выбрали. Так рассуждала девушка, вглядываясь в лицо собеседника, пытаясь понять, шутит он или нет? Сергей, в свою очередь, наблюдал за её реакцией. К своему удивлению, он обнаружил, любые попытки что-то объяснить, расцениваются как слабость! И только добавляют масла в огонь. Желая сгладить ситуацию, предложил познакомить с женой, но Наденька выскочила из-за стола и удалилась. Её стремительный уход, сравнимый с бегством, не возымел последствий. Сергей не предпринял попытки догнать и остался за столом. Внезапный взрыв эмоций обнажил трагедию её жизни. Мужчина смотрел вслед ускользающему силуэту и сожалел о том, как мало радости выпало этой девочке. Бедная, возомнила себя невесть кем и полагает, будто всё должно случаться как ей того захочется. Посетители кафе, наблюдая произошедшее, переглянулись…

Прошло несколько дней. За это время Наденька себя извела! Ей неоднократно хотелось набрать его номер и услышать голос. Эмоции, которые испытала в его присутствии, остались и, когда вспоминала о Сергее, остальное стиралось из памяти. И глупая несдержанность, из-за чего прервала встречу, и наскучившие инвесторы, и бывший муж, который к слову сказать, заблокировал её телефон и не объявлялся. Даже подруги детства, с кем изредка созванивалась, и те забывались. Память удерживала только его образ! Его голос, неспешную стать. Манеру держаться, уважительное отношение ко всем, с кем разговаривал. Но позвонить самой – означает признать его превосходство, а этого Наденька не могла себе позволить. Её тщеславие, уязвлённое разводом, пресекало подобные мысли. Оно убеждало: никуда он не денется. Сам объявится, и Наденька утешалась мечтами, что однажды Сергей позвонит и они будут вместе!

Так проходили дни. Текло время её жизни. Днём отвлекала рутина на работе, вечером – беговая дорожка на стадионе, ночью – неизменная чашка кофе и музыка. От какой хотелось плакать. И так продолжалось до утра. Уже и лето подошло к завершению, пожелтевшая трава напомнила о грядущих холодах, и Наденька с болью поняла, что опять совершила ошибку! Не прислушалась к сердцу, а пошла на поводу тщеславия. Правда, гнала эту мысль. Но со временем пришлось признать: не желая поддаться природе, проявила упрямство и теперь оправдывала себя как могла. Сергей так ни разу и не позвонил, а самой с каждым днём становилось всё труднее набрать его номер. Оно и неудивительно, быть не единственной – гордость не позволяет, однако остаться в одиночестве, боязно и тоскливо.

События уходящего года, развод с Игорьком, а теперь и ссора с Сергеем, повлияли на девушку. Наденька чувствовала, внутри что-то надломано. Появилась тоска, природы которой не она могла объяснить. С одной стороны, сердце любит Сергея, с другой – тщеславие винит его во всём. Оно нашёптывает: «Из-за него ты рассталась с мужем, а он живёт припеваючи!». Насколько справедливо обвинение, Наденька не задумывалась. В трудный период годится любой повод, лишь бы оправдать себя. Её обида на Сергея возросла и сформировала призрачный мир, в котором он горько пожалеет, что не оценил подарок, каким Наденька, без сомнения, являлась. Питаемая жаждой мщения, её жизнь преобразилась. Реальность подменила сон, а сон оказался явью. Воображаемые картины исказили действительность, и девушка всё сильнее погружалась в иллюзии…

Мальта

Прошло полтора года бесплодных мечтаний. Попав под их губительное влияние, Наденька превратилась в привлекательный механизм в женском обличье, привычно выполнявший рутинную работу. Её жизнь преобразилась в серые, беспросветные будни, единственным смыслом которых была жажда самоутвердиться! И всё, что делала, являлось следствием размышлений о мужчине, в чьём присутствии теряла самообладание. Возможно, такое стремление сформировалось по причине собственного бессилия в отношении того, кто, в отличие от многих, остался верен природному естеству. Чары Наденьки не подействовали! Сергей оказался непробиваем, а она, наоборот. Злосчастная стрела Амура засела в сердце и надсадно ныла. Такое не прощается женщинами, чей житейский опыт изобилует нескончаемыми победами над особями мужского пола. Оттого любая мысль о нём вызывала болезненное раздражение. Правда, только при свете дня. Ночью Наденьке грезились его объятья, и она частенько плакала, не в силах одолеть собственное тщеславие, которое не собиралось сдавать позиций. А они были следующими: Наденька – это чудо из чудес, и ни один мужчина не стоит её ногтя. А посему не следует унижаться, никуда он не денется…

Помимо прочего давил хомут из суеты, пустых разговоров и бездарного времяпрепровождения. Всё впилось мёртвой хваткой и не отпускало! Наденька чувствовала себя белкой в колесе, день сменялся ночью, а время утекало сквозь пальцы. Внутреннее противостояние достигло чудовищного накала и, испепелив остатки женственности, породило нескончаемую череду тяжёлых, как свинец, мыслей. Беспрестанный мыслительный круговорот не прерывался ни на миг. Он вконец измотал, и нечеловеческая усталость не отступала. В глазах застыло разочарование, рот кривила улыбка. То, чем ранее вдохновлялась, перестало интересовать. Вдобавок появился страх! Наденька пуще огня боялась одиночества, в объятиях которого пребывала. Она чувствовала, молодость – уходит, бабий век – короток. Это понимаешь по мере приближения к тридцатилетнему рубежу и кожей ощущаешь увядание.

Осознав, что главное упущено и не выполнено то, ради чего явилась на свет, она предприняла попытку изменить ситуацию! Девушка знакомится с мужчинами, надеясь отыскать того, от кого захочет родить. Однако, несмотря на их обилие, ни один не производит должного впечатления. Не одаривает волнением, каковое испытала в присутствии Сергея! Все горели жаждой обладания, но, кроме заискивания, это ни к чему не привело. К сожалению, никто не отомкнул её сердце. Ключик надёжно хранился у Сергея, но он не объявлялся, и они больше не встречались. Тем не менее не прекращала попытки, список имён пополнялся, правда, не давал результата. Отчаявшись, Надюша взяла отпуск, поскольку многие воздыхатели были из числа инвесторов, а растущее раздражение мешало работе. К тому же некоторые обратились к руководству с просьбой поменять менеджера. По всей видимости, ощущали неловкость в присутствии той, кто дал от ворот поворот. Такое частенько случается, и женская неудовлетворённость заметнее день ото дня. С ней трудно ужиться, она заморозит всё, чего коснётся, ведь такая женщина сродни комете: удаляясь от солнца, превращается в каменную глыбу, чьё сердце изо льда.

Вконец разочарованная, Надежда приобрела путёвку на Мальту. Возможно, желала встретить родовитого потомка рыцарского ордена и погрузиться в атмосферу таинственного острова. Её мечтательность вкупе с неудовлетворённостью нарисовали вымышленного представителя древней фамилии, и она положила в чемодан вечернее платье. Предстоящая поездка взволновала и пробудила жизненный интерес. Мальта – не обычный остров, много известных персон побывало там. Теперь и Наденьке предстоит изведать место силы, способное держать на себе целую империю, как образно выразился один знакомый. Правда, по прибытии не покидала номера, за исключением обеденного времени. Что касалось завтрака и ужина, просила не беспокоить и, затворившись, наслаждалась одиночеством. К её удивлению, сон на острове оказался крепок и безмятежен. Девушка проваливалась в забытьё и просыпалась пополудни. Накопившаяся за годы усталость давала о себе знать. Нелегко обходиться малым количеством сна – вот и отсыпалась, позабыв обо всём. Однако с каждым днём пробуждение смещалось к рассвету, и вскоре Наденька без будильника вставала по утрам. Её тело налилось силой, и она возобновила утренние пробежки, чего давно не делала. Дождавшись, когда рассеется тьма, девушка выходила на пустынный берег. Но с непривычки дыхания хватало едва на километр, остальное расстояние преодолевала шагом. Восстановление неизбежно при длительных перерывах, главное – положить начало!

Прогулки на свежем воздухе чрезвычайно взбодрили, кровь забурлила, и лёгкие заработали на полную мощь. Наденька возвращалась в номер, принимала душ, и, обновлённая, шла к завтраку. Впервые за долгие месяцы с удовольствием наслаждалась едой. И как-то переводя дух после обильной трапезы, решила осмотреть окрестности. Девушка вышла из гостиницы и увидела молодого человека, на русском языке предлагавшего экскурсии. Надюша заинтересовалась, и они условились о цене. Экскурсовода звали Егор. Услышав имя, ей стало не по себе. Уж больно неприятные воспоминания оно навеяло, но словоохотливый гид не обратил внимания на её смущение. Он был увлечён собственным красноречием, желая произвести впечатление на красивую отпускницу. Касаемо внешности, росту оказался чуть выше Наденьки, в плечах широк, но телом рыхл. По всей видимости, любил пропустить кружечку-другую пива. Отчего моложавый вид портил животик, да и рано лысеющая голова шарма не добавляла.

Едва начав общение, Егор дал понять, что честно отрабатывает хлеб и скучать спутнице не придётся. Он увлёк Наденьку рассказами о мальтийском ордене, его тайнах и утраченных сокровищах, и, разумеется, сакральной связи острова с Россией. Несмотря на то, что был начитан, с хорошо поставленной речью, благотворно влиявшей на женский пол, почему-то чувствовал робость в присутствии девушки. Несколько раз, увлёкшись очередной подробностью, ловил себя на мысли, что невольно приукрашивает, дабы её интерес не угас. Ему хотелось провести с ней как можно больше времени, и юноша старался изо всех сил. Наденька слушала не перебивая. Ей нравилась его манера говорить, словарный запас и жесты, вот только изредка возникало ощущение, будто всё это с ней уже случалось. Но где? Раньше они не встречались. Ответ на вопрос получила, когда над островом заалела заря и Егор предложил поужинать. Наденька согласилась, тогда он отвёз её в небольшую таверну, расположенную на отвесной скале практически над обрывом. Отсюда открывался завораживающий вид на нависшее над горизонтом солнце. Егор оказался на редкость внимательным, не дожидаясь официанта, пододвинул стул и ловко уселся напротив, ни на минуту не смолкая.

Интерьер таверны, куда приехали, был прост, если не сказать аскетичен. Однако это не отталкивало, к тому же все столики заняты, что говорило о качестве еды и обслуживания. Несмотря на то, что внутренняя отделка не отличалась роскошью, во всём чувствовался хороший вкус и умелая рука. Едва переступив порог, посетителей встречали тумбы, на которых высились тяжёлые подсвечники. Пламя свечей наполняло таверну особой атмосферой. Возникало ощущение, будто находишься в средневековой зале, где вскоре появятся рыцари и начнётся пиршество. Её сводчатый потолок украшала овальная люстра, напоминавшая колесо старой телеги. Слегка покачиваясь, она освещала уютный приют для любителей покушать. В дальнем углу таверны расположился древний камин. Густой слой копоти показывал, что камин используется по назначению. Прямо над ним скалилась голова рыси. Оскал хищника добавлял заведению брутальности.

Услышав звон колокольчика, из кухни выглянул официант в кожаном фартуке и с косынкой на голове. Своей кряжистой фигурой он напоминал медведя, но улыбка обезоружила. Егор поздоровался на местном диалекте и заказал жареного кролика, уверяя, что это – фирменное блюдо и ничего вкуснее ему не доводилось пробовать. К мясу выбрал бутылочку вина, заранее предупредив, ужин за его счёт. Наденька улыбаясь смотрела на экскурсовода, который закусил удила и подобно жеребцу помчал куда глаза глядят. И всё бы ничего, но вечер портило невесть откуда взявшееся заискивание, всё чаще отражаясь на его лице. И чем дольше девушка находилась в его обществе, тем сильнее оно проявлялось. Именно всё возраставшая робость, которую с трудом скрывал, усилила чувство Наденьки, что она переживала подобное. И вдруг девушка поняла, кого ей напоминает Егор. Он был копией бывшего мужа, только старше и крупнее. Их сходство заключалось в оборотах речи, манере держаться, жестикулировать. Словно они – родные братья, зачатые от одного отца.

Вглядываясь в лицо собеседника, Наденька поразилась – у судьбы отменное чувство юмора! Стоило лететь на Мальту, чтобы встретиться с прошлым? С другой стороны, выйти замуж по любви не получается. Сергей живёт своей жизнью, так стоит ли упускать шанс, дарованный вторично? Внезапно к рассуждениям подключилось тщеславие. Его совет отличала категоричность – не упусти свой шанс! Тебе скоро тридцать, зачем тянешь время? Наденька привычно согласилась, но, спохватившись, вспомнила: она была замужем. И чем всё обернулось? Правда, прозрение мелькнуло и исчезло. Немного смутившись, девушка вернулась к экскурсоводу, который, изрядно захмелев, рассыпался в комплиментах и закончил ужин предложением руки и сердца. Когда прозвучала роковая фраза, Наденька кивнула. Винные пары укрепили решимость, девушка желала повторить попытку, надеясь, что в этот раз повезёт. Она приглядывалась к Егору, как гимнаст примеривается к снаряду. Выцеливая, как бы по ухватистей зацепить. Но усилий не понадобилось. По уши влюблённый проявил такой напор, в результате чего они оказались у неё в номере…

Пробудившись от солнечных лучей, Надюша с удивлением обнаружила в своей постели Егора. Вчерашний вечер вспомнился с трудом, но главные моменты прояснились. Между ними случилась близость, и её охватило чувство гадливости. Она вскочила и убежала в ванную. Там пыталась избавиться от нежелательных последствий и тщательно смывала с кожи его запах. Невыносимый стыд распалял! Её раздражение вылилось на бедного юношу, даже не подозревавшего, какой вулкан он разбудил. Наденька выбросила его вещи и, растолкав, велела убираться. Хлопая глазами, экскурсовод не мог взять в толк, чем провинился. Чего взбесилась возлюбленная, которой накануне сделал предложение? Но додумывать пришлось в коридоре, а заодно впопыхах напяливать вещи.

Оставшись наедине, Надюша разрыдалась! Она не понимала, как допустила к себе того, кого видела в первый раз. Девушке вспомнились его поцелуи, и стало не по себе. Омерзение росло в геометрической прогрессии. Наденьке казалось, весь отель обсуждает её связь, и от этого хотелось провалиться под землю. Увы, исправить ничего было нельзя. Подчиняясь желанию оставить гостеприимный остров, она прервала отдых и улетела. Пока не оказалась дома, не могла отделаться от стремления принять душ, правда, это были цветочки. Самое трудное началось, когда сдала кровь и получила результат…

Эпилог или и счастье бывает наказанием

Трудно передать словами смятение, охватившее Наденьку при виде врача, с улыбкой спешившего её поздравить. В сознании разорвалась бомба! Она – беременна! От случайного знакомого, которого никогда больше не увидит, и знает о нём лишь то, что тот работает экскурсоводом. Воистину, насмешки судьбы безжалостны. И что теперь? Рождение малыша всё изменит, она одна не в состоянии выйти замуж, а тут – ребёнок. Значит, о замужестве можно забыть и всю жизнь быть одинокой? Такие мысли хлынули, и девушка едва не расплакалась. Опешив от новости, которую многие ждут с нетерпением, она поблагодарила врача и юркнула в машину. Там разрыдалась. Стало горько от осознания беспомощности и бессилия. Слёзы полились из глаз, а мысли не давали прийти в себя. Они опутали безысходностью, не оставляя шанса выбраться из сложившейся ситуации.

Прошло минут двадцать. Слёзы исчерпались. Наденька вытерла лицо и поехала в сторону дома. Обрушившая мир, новость будоражила, и, хоть срок был небольшим, она почувствовала себя неважно. Отчего-то явственно представила, каково это младенцу, чья судьба висит на волоске. Насколько ему страшно и неуютно в утробе, из которой только один выход. И ей предстоит решить, куда ведёт этот выход – в жизнь или… Одновременно припомнила ситуацию в школе. Получается, опять те же самые грабли? От неожиданности притормозила, да так резко, что следовавшая позади машина едва в неё не врезалась. Водитель обогнал и покрутил пальцем у виска. Наденька взяла себя в руки и осторожно доехала до дома. Уже в квартире, поджав под себя ноги устроилась на диване. Отчаяние ослабило хватку. Ему на смену пришло ощущение реальности, в которой они с младенцем одни. И позаботится о нём, кроме Наденьки, некому. После стольких лет она случайно забеременела. За что ей такое наказание? Но как бы то ни было, ребёночка родит. Не всё же шишки набивать, пора выучить урок. Эта мысль успокоила, напряжение отпустило, и девушка задремала…

Нескончаемой чередой потянулись дни, недели, месяцы. Наденька вернулась на работу, правда, попросила перевести её на другую должность. Войдя в положение, руководство не возражало. Так она возглавила отдел аналитики и подводила итоги, с чем неплохо справлялась. Инвесторы-воздыхатели, узнав о беременности, смирились и при встречах общались доброжелательно. На многочисленные расспросы, кто отец, Надюша придумала красивую историю и её придерживалась. В связи с тем, что близких подруг не было, особой сложности скрывать вымышленного возлюбленного не представляло. В сети появлялись фотографии роскошных букетов, столиков в ресторанах, сервированных на две персоны и обручальное кольцо. Его купила по случаю и носила не снимая. Так и вынашивала ребёночка, только по ночам частенько плакала. Обида на судьбу приобрела хронический характер, и девушка разучилась улыбаться.

Как-то пригласили на встречу в бизнес-центр недалеко от Савеловского вокзала. До этого дня она даже не подозревала, насколько мир тесен, и не зря говорят, что Москва – большая деревня. Наденька запарковалась у ограды и прошла в холл, где устроилась на диванчике. Девушка приехала пораньше и с любопытством разглядывала помещение. Судя по интерьеру, владелец любил горы. Скорее всего, когда-то занимался альпинизмом, поскольку везде, где было возможно, висели картины и репродукции белоснежных вершин. Вечные снега привлекали внимание первозданной чистотой. Изучая работы, Наденьку заинтересовало одно полотно. Она встала и подошла поближе. Автором картины являлся Набоваров Пахлавон, художник из Таджикистана. Подивившись непривычному имени, вернулась на диванчик. Девушка перевела взгляд на внушительную статую богини правосудия, которая, нависая над всеми стояла в центре. Её разместили таким образом, что вошедшие вначале обращали внимание на женщину с завязанными глазами, и только после – на картины с белоснежными вершинами.

Посетители бизнес-центра с любопытством поглядывали на красотку, которая вынашивала младенца. Беременность красит женщин, отчего взоры мужчин меняются. Вместо привычного вожделения глаза озаряет отеческая забота. Издали завидев будущую мать, многие стремятся помочь, и улыбки оживляют самые хмурые лица. Чувствуя всеобщее внимание, Надюша смутилась. Правда, любопытствующие взоры не раздражали, а согревали. От посетителей веяло доброжелательностью, и она зарделась. Девушка опустила голову, расслабила тело, а дыхание стало ровным. В это время кто-то подошёл и встал напротив, и Наденька кожей ощутила присутствие, от которого бросило в жар. Она медленно подняла глаза и увидела Сергея. Мужчина стоял и улыбался…

В голове помутнело. Наденька думала, что давно его забыла, да и беременность отодвинула всё на задний план. Но стоило Сергею оказаться рядом, как спокойствие разрушилось! Сердце бешено заколотилось, а спина взмокла. Девушка смотрела на того, кого по-прежнему любила и не знала, что сказать. Она чувствовала, к горлу подступил ком, а во рту пересохло. Ладони стали влажными, и ресницы задрожали. Сергей, заметив обручальное кольцо, искренне поздравил. Он не лукавил, это стало понятно по интонации, но Наденька огорчилась. Судя по его реакции, мужчина обрадовался, что у неё всё хорошо. Он не стал задавать вопросы, а пожелал удачного дня и направился к выходу. Наденька посмотрела вслед и едва сдержалась, чтоб не броситься вдогонку. Но тут ей позвонили и пригласили подняться на второй этаж, в комнату под номером восемь.

Встреча прошла как в тумане.Девушка вежливо улыбалась, отвечая на вопросы, и задавала встречные, но мыслями была возле Сергея. Нечаянное свидание всё расставило по местам. И если б появилась возможность оказаться рядом, Надюша непременно бы это сделала. То, что он женат, более не смущало. Ей было всё равно, какая разница? Главное, она его любит! Девушка дождалась завершения переговоров и, сославшись на утомление, отменила следующую встречу. Она уехала домой, где переоделась, заварила кофе и подошла к зеркалу, разглядывая округлившийся животик. С одной стороны, жизнь, которую вынашивала, наполняла счастьем, с другой – она никогда не будет с любимым. Судьба наглядно продемонстрировала, что счастье может быть наказанием. И кому как ни ей, той, что обрекла на муки мужа, подарив несколько лет безмятежной радости, а затем прогнав как шелудивого пса, это должно быть известно. Наденька явственно ощутила, что испытал Игорёк, когда она предложила развестись! Ей вспомнились бессонные ночи вперемежку с чувствами, и девушка не знала, куда от них спрятаться. Словно раненая волчица, бродила она по квартире, но вырваться из обстоятельств не могла. Наденька чувствовала, как разрывается между радостью, что таилась во чреве, и любовью к мужчине, оказавшейся роковой. В отчаянии обратилась она к небу в надежде, что оно услышит и явит чудо…

Прозвенел будильник. Девушка с трудом открыла глаза и первое, что увидела, – люстру, которая висела у родителей. Она зажмурилась и снова отомкнула веки. Вне всяких сомнений, она находилась у себя в комнате, и любимая собака лаяла во дворе. Наденька повернулась к зеркалу, на неё таращилась девчонка, какой она являлась лет девять тому назад. Всё ещё не веря глазам, она встала и испуганно вскрикнула – животика не было! Наденька задрала майку, взору предстала спортивная фигура бегуньи. От удивления села на кровать и огляделась. На тумбочке лежал мобильный, каким пользовалась, когда открыла юридическое бюро. Не понимая, что происходит, взяла телефон и включила. На экране высветилась дата, и от цифр потемнело в глазах! Получалось, она несколько дней назад познакомилась с Игорьком, и тот предложил замужество. Наденька взглянула на правую руку, кольца не было. Значит ли это, что ей привиделся сон и, к счастью, он завершился?

В комнату заглянула мама и пожелала доброго утра. Девушка бросилась к ней и прижалась. Тепло матери было реальным, а вкусный запах из кухни пробуждал аппетит. Надюша осторожно прошла в ванную, где внимательно изучила своё тело, не знавшее мужской ласки. Так и есть! Она дома, ей чуть больше двадцати, а остальное привиделось. Но какой подробный и обстоятельный сон, а главное, она всё отчётливо помнит. И Мальту, и Москву. Это ж надо было так вляпаться с одноклассником и экскурсоводом! Нет, теперь она знает, чем заканчиваются шалости. Наденька вернулась в комнату и набрала номер Игорька. В трубке раздалось дыханье влюблённого юноши. Девушка не стала его мучить и ответила отказом на предложение руки и сердца. На просьбу повидаться извинилась, но тоже отказала. Игорёк тяжко вздохнул и вежливо попрощался. Надюша прошлёпала на кухню и, подойдя сзади, нежно обняла отца.

– Папочка, я тебя очень люблю и всегда буду слушаться… – прошептала она.

Отец повернулся, бросил взгляд на её босые ноги и сказал:

– Я тебя тоже, надень тапочки и давай за стол…

Наденька от удовольствия закрыла глаза. Она – дома! Боже, как же это здорово, когда родители всё понимают и в тоже время держат в узде. Но это сознаёшь, лишь взрослея, и ещё, теперь она знала наверняка, что лучше прожить короткую, но счастливую жизнь в любви, нежели длинную и безрадостную с постылым мужем. Ведь не зря же кем-то сказано: нет счастья в сытом и спокойном убожестве…

Вот и пришло время поставить точку в нашей истории. Впрочем, возможно, подойдёт и многоточие. Потому как вечером Надюша вернулась с работы и посвятила время изучению Подмосковья на наличие действующих либо вновь создаваемых заводов по утилизации. Для чего? Кто ж его знает, чужая душа – потёмки, но не это главное. Главное, что веленье сердца освещает путь, рассеивая любую тьму. И те, кто его слышат, обязательно будут счастливы. Обязательно…