Брошь Афродиты [Барбара Данлоп] (fb2) читать онлайн

Барбара Данлоп Брошь Афродиты

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Большинству людей нравятся свадьбы.

Коул Эриксон их терпеть не мог.

Не то чтобы он был ярым противником семейной жизни. Если кому нравится, то и ради бога! Но лично его раздражали все эти торжественные речи, неумеренные поздравления и поцелуи, белое платье, цветы… Сколько ненужного шума и суеты!

Раздались звуки свадебного марша. Через несколько мгновений его брат Кайл со своей невестой Кэти появились на пороге церкви. Гости встретили их радостными криками. Коул изобразил жалкое подобие улыбки.

Неожиданно возле Коула появилась его драгоценная бабуля.

— Внучок, мне бы хотелось серьезно побеседовать с тобой.

Кто бы мог сомневаться, что она начнет приставать к нему!

— Бабуля… — запротестовал он. — Давай все-таки не сейчас!

— Неужели тебе совсем не стыдно? Мелани такая замечательная девушка.

— Мелани — просто прелесть, — согласился он. Он был готов согласиться с чем угодно, лишь бы его оставили в покое с этими матримониальными разговорами.

— Однако ты ее упустил!

— Нуда. Полный дурак! Упустить свое счастье! После таких слов бабуле нечем было крыть! Коул действительно любил Мелани. Да ее все любили. У нее практически не было недостатков. Любой мужчина будет счастлив жениться на Мелани.

Проблема заключалась в том, что у него самого водилась куча недостатков и он совершенно не подходил Мелани, как, впрочем, и любой другой девушке.

— Горе мое, когда же ты наконец повзрослеешь! — вздохнула бабушка, всплеснув руками.

— Послушай, мне кажется, наша старинная фамильная брошь, что передается из поколения в поколение, станет замечательным подарком на свадьбу, — сказал Коул, решив сменить тему разговора.

— Разумеется! Неужели ты думал, что я нарушу давнюю традицию?

— Они оба такие красивые! И у них будут замечательные дети.

— И у тебя будут. И поэтому брошь получит твоя невеста.

— Нет. Ведь я никогда не женюсь.

— Обязательно женишься.

— Ба, мне уже тридцать три. Мелани была моим последним шансом. Подари брошь Кэти.

— Нет. Нельзя нарушать традиции. Ты — старший брат.

— На дворе двадцать первый век, все меняется, даже королевская семья поговаривает о том, что пора изменить порядок наследования.

— Мы не королевская семья. А ты просто слишком ленив для того, чтобы поискать себе невесту.

— Ленив?

Она пристально посмотрела на него:

— Да, Коул Натаниэль Уолкер Эриксон. Ленив. И еще как! Сколько красивых и славных девушек кругом, а тебе даже лень посмотреть по сторонам.

Стараясь не рассмеяться, Коул ответил:

— Тем более мне не следует доверять семейную реликвию. Я закоренелый холостяк, и мой случай безнадежен.

— Не ставь на себе крест. Люди меняются. А чтобы влюбиться, иногда бывает достаточно одного взгляда.

Коул остановился и посмотрел в ее голубые, по-прежнему молодые глаза.

— Кто-то, может быть, и меняется, но только не я.

— Почему?

Он замешкался с ответом. Бабуле надо было всегда отвечать откровенно.

— Я причинял своим женщинам страдания, ба.

— Потому что бросал их.

— Это они бросали меня.

Старая женщина покачала головой.

— Ты виноват во всех размолвках. Они уходили, когда у них не оставалось другого выбора.

— Таким уж эгоистом я уродился. Ничего не могу с собой поделать.

— Нет, можешь. И обязан.

Коул глубоко вздохнул и просящим тоном сказал:

— Бабуль, послушай меня! Подари брошь Кайлу. Это будет верным решением. Оставь меня, несчастного, в покое.

— И не надейся. Я от тебя не отстану. Так что лучше займись поиском невесты. Вот это будет по-настоящему верное решение. Ты мне сам потом спасибо скажешь.

— Благословляешь на любовь с первого взгляда?

— Благословляю.

Коул помог бабушке сесть в машину.

— Брошь была бы идеальным подарком молодоженам.

— Еще будет. Тебе нужно всего лишь найти невесту, и брошь — ее.

— Боюсь, этого не случится.

— Тебе помочь?

Коул замер в удивлении.

— Бабуля! Да что ты такое говоришь!

Упрямство и твердость характера передались ей от отца и матери. Он знал об этом как никто другой, ведь он тоже унаследовал эти качества.

Последние три дня Коул провел на аукционе в Монтане, где приобрел хорошую кобылу. Производить на свет наследников рода Эриксон он не собирался, а вот заняться разведением породистых лошадей был совсем не прочь. Со дня свадьбы брата прошло несколько месяцев, и Кэти, возможно, была уже в положении. Самое время вновь поговорить с бабушкой о фамильной броши!

Коул поставил чайник на плиту, а сам подошел к окну и ахнул: небольшая спортивная машина припарковалась прямо под его окном. Решив узнать, кто это к нему пожаловал, он поспешил на улицу. Из машины показались стройная высокая женщина, одетая в короткую юбку и пиджак. Длинные волнистые волосы рассыпались по ее плечам.

Приподняв солнцезащитные очки, она с улыбкой посмотрела на Коула.

— Привет! — Незнакомка помахала рукой и направилась к нему.

Только тут Коул вышел из внезапно охватившего его оцепенения, прочистил горло и вкрадчиво спросил:

— Что-нибудь случилось с машиной? Она обернулась на свой автомобиль.

— Не думаю.

— Не думаете?

Женщина подняла на него изумрудные глаза.

— А что такое? С ней было все в полном порядке, пока я ехала.

Коул силился понять, носит ли она линзы. Нет, не похоже. Это настоящий цвет ее глаз. Так же как шикарные густые волосы и эти полные губы.

— А ведь вы не местная, да? — Глупый вопрос, конечно же, нет, он бы давно ее заметил.

— Я из Нью-Йорка.

— Из Нью-Йорка? — удивленно протянул он.

Женщина слегка усмехнулась.

— Да.

Когда они подошли к двери, послышался свист закипевшего чайника.

— Черт!

— Что-нибудь случилось?

— Секундочку! — Коул перепрыгнул через порог и помчался на кухню.

— Кофе убежал? — раздался сочувствующий голос позади него.

— Боюсь, что да. — Коул вытер плиту и обернулся. — Меня зовут Коул Эриксон.

Женщина одарила его сверкающей улыбкой.

— Сидни Уэйнсбрук. Угостите кофе?

— Да он невкусный теперь. Она пожала плечами.

— Не страшно, я ведь из Нью-Йорка. У нас там иногда такое пойло наливают, вы не поверите! Но пьем и еще деньги за это платим.

Кофе оказался слишком крепким, однако Сидни выпила его до последней капли. Пусть хозяин дома видит, что у нее сильный характер. Она украдкой разглядывала Коула. Рослый, мускулистый, с выразительными темно-синими глазами. Он может оказаться крепким орешком. Но она готова побороться с ним ради достижения своей цели: ей необходимо получить фамильную драгоценность семьи Эриксонов.

— А что вас привело в Голубую Долину, Сидни Уэйнсбрук? — нарушил он молчание.

— Ты.

— Я?! Она сделала глоток кофе.

— Да, ты.

— Мы разве встречались раньше?

— Нет.

Прищурившись, он отклонился назад. Потом стукнул кулаком по столу и воскликнул:

— Погоди-ка! О боже, не может быть! Тебя прислала моя бабушка?

Сидни удивленно покачала головой:

— Нет, не она.

— Ты абсолютно уверена?

— Абсолютно. — Ее привели сюда долгие поиски в библиотеках и запасниках музеев нескольких стран Европы. — А скажи, с какой стати твоя бабушка стала бы присылать меня к тебе?

— Моя бабушка обожает играть роль свахи. Рад, что ты с ней незнакома. Так что ты делаешь в Голубой Долине?

— Я работаю хранительницей в нью-йоркском музее искусств Метрополитен.

Коул никак не отреагировал.

— Только что закончила трехмесячную стажировку в Европе.

Опять никакой реакции!

— А до этого три года работала над диссертацией.

— Ты написала диссертацию?

— Да. Про одну бесценную брошь.

В самую точку! Даже подбородок задрожал!

— И если я не ошибаюсь, передо мной сидит ее владелец.

— Ошибаешься.

— Можно, я скажу по-другому?

— Попробуй.

— Я знаю, что она достанется по наследству твоей жене. И вот я здесь, чтобы ты женился на мне.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Коул потерял дар речи, уставившись на стоявшую перед ним женщину и пытаясь уловить суть происходящего.

— Подожди, я ничего не понимаю, — наконец произнес он. — Это Кайл надоумил тебя приехать ко мне?

— Кто такой Кайл?

— Мой брат.

Сидни отрицательно покачала головой.

— Я не знакома ни с твоей бабушкой, ни с твоим братом.

— А кто тогда?

— Я сама.

Коул снова замолчал в замешательстве.

— Ты серьезно думаешь, что я поверю, будто ты приехала сюда из Нью-Йорка, чтобы выйти за меня замуж?

— Совершенно верно. Он встал.

— Значит, поломка была вымышленной?

— Какая поломка?

— Твоей машины.

— Она в отличном состоянии.

— Вот как? А мне показалась, что она вышла из строя. И значит, ты думаешь, что я соглашусь?

— Я надеялась…

— С какой стати? — Коула задели за живое слова его гостьи: подобное предложение было, попросту говоря, оскорбительным для него и его семьи! — С какой стати я соглашусь жениться на незнакомке и отдать ей фамильную драгоценность?

Она тоже встала.

— О, нет, я не это имела в виду…

— Прости, но я ухожу! Мне нужно подковать лошадей! — Ему не было дела до того, что она будет делать: ждать его или сразу отправится восвояси.

— Сейчас? — спросила она.

— Да, прямо сейчас! — И он схватил с крючка поношенную ковбойскую шляпу.

Сидни наблюдала из окошка бревенчатой хижины, как Коул уходит прочь. Ну и пусть не получилось так, как она хотела! Просто он не дал ей возможности все объяснить. Она ведь не пыталась украсть брошь, а просто хотела выставить ее в музее на пару месяцев. Если бы брошь стала центральным экспонатом коллекции, Сидни помешала бы замыслам Брэдли Слендер, а заодно спасла бы собственную карьеру. Все, что ей было необходимо, — сотрудничество этого ковбоя.

Сидни бросила взгляд на арендованную машину. Сейчас с ней все в порядке, но это легко «исправить»! И тогда у нее будет возможность провести с хозяином дома больше времени.

Она дождалась, когда Коул скроется за углом дома, после чего подошла к машине, открыла капот и выдернула несколько проводков. И снова закрыла его в надежде, что не причинила машине особого вреда.

Взглянув на верхушку холма, куда отправился хозяин ранчо, женщина подумала, что шпильки и узкая юбка не самый лучший наряд для подобных прогулок. Но делать нечего! К моменту, когда она добралась до Коула, ее волосы растрепались, а дыхание сбилось. Вдобавок, пролезая сквозь забор из колючей проволоки, она оцарапала руку. Да и пара слепней явно заинтересовалась ее появлением.

Коул стоял на вершине холма, в сотне ярдов от Сидни, с мотком веревки в руке. Неподалеку от него пасся целый табун лошадей. Подойдя к одной из них, серой масти, он повел ее к воротам загона.

Сидни быстро последовала за ним. Она боялась огромного животного, но гораздо больше ее страшили два десятка его друзей и подруг, которые остались позади.

Коул привязал животное и ласково погладил его по шее.

— И зачем ты пришла сюда? — обратился он к Сидни. — В моем «нет» тебе почудился тайный смысл?

Она присела на лежавшее рядом бревно и принялась осторожно вытаскивать из ноги колючки кактуса.

— Ты разве сказал «нет»?

Он обернулся и внимательно взглянул на нее.

— Если ты не поняла этого в первый раз, повторю: нет!

— Но ведь ты даже не выслушал меня!

— Ты пытаешься присвоить нашу семейную реликвию. Зачем я буду тебя выслушивать? — Дружелюбно похлопав лошадь по шее, он направился к расположенной неподалеку хижине.

Сидни поднялась и пошла за ним.

— Да я вовсе не собираюсь навсегда забирать вашу брошь.

Он открыл дверь и оглянулся.

— А… Ну, тогда другое дело. Она обрадовалась:

— Значит, ты выслушаешь меня! Правда?

— Нет, — ровным тоном ответил он. Неужели он снова не даст ей возможности аргументировать свое предложение?

— Ты всегда такой несправедливый?

— Да.

— Неправда!

Он с силой захлопнул дверь.

— А ты всегда такая упертая?

— Неужели ты не можешь хотя бы выслушать мое предложение?

— Нет.

— Почему нет?

— Ты когда-нибудь слышала свадебную клятву?

— Конечно.

Там есть небольшая фраза о любви и почитании до тех пор, пока смерть не разлучит супругов. А когда ты даешь эти обещания, перед тобой стоит священник, а также твоя семья и друзья. Ты готова пойти на эту ложь? И потом разойтись в разные стороны?

Сидни засомневалась. Она действительно не думала о деталях церемонии и рисовала в уме сцену в здании суда, с минимальным набором слов и целомудренным поцелуем в завершение.

— Я могу тебя почитать, — предложила она. Коул подался вперед и с любопытством уставился на нее темно-синими глазами.

— А любить меня ты сможешь?

Сидни замерла. Вопрос поставил ее в тупик.

Она умела любить. Но эта любовь причинила ей в детстве страшную боль, когда в пожаре погибли ее родители, а потом еще пять лет назад, когда скончались ее пожилые приемные родители.

— Привет, Коул! Ты что, от нас прячешься? — донесся до нее веселый женский голосок.

— Привет, Кэти! — кивнул мужчина. — Тебе нужно — подковать лошадь?

Сидни обернулась и взглянула на женщину, приближавшуюся к ним верхом на лошади. У нее были темные волосы, собранные в хвост. За плечами у нее покачивалась ковбойская шляпа, а бордовая рубашка и ярко-голубые джинсы придавали ей вид актрисы из фильма о Диком Западе.

Кожаное седло скрипнуло, когда женщина спешилась.

— Кэти Эриксон. Невестка Коула, — сказала она, протянув руку Сидни.

Та была удивлена силе ее рукопожатия.

— Сидни Уэйнсбрук.

— Очень приятно, — произнесла Кэти. Она с любопытством покосилась на Коула и снова обратилась к Сидни: — А что привело вас в Голубую Долину?

Сидни заметила предостерегающий взгляд Коула, но подумала, что терять ей нечего.

— Я приехала сюда, чтобы выйти замуж за Коула.

Он явно беззвучно ругнулся.

Кэти радостно взвизгнула, чем изрядно перепугала лошадь.

— Значит, ты все-таки утаил от нас правду.

— Она просто хочет заполучить брошь, — с отвращением произнес Коул.

Но его невестка не обратила никакого внимания на последние слова.

— Как долго вы знакомы? И где встретились? Он еще не сделал тебе предложение? — забросала она гостью вопросами.

— Я сделала ему предложение.

— Ей нужна брошь, — повторил Коул. — Она мошенница.

— Работница музея. Я хочу экспонировать брошь. И хочу выйти за него замуж.

— Она… — Коул досадливо взмахнул руками, развернулся и снова направился к лошади. — Забудь!

Кэти окликнула его:

— Не торопись, Коул! По-моему, очень даже неплохое предложение. Знаешь ли… ты не становишься моложе.

Он пробормотал в ответ что-то нелицеприятное. Кэти засмеялась, вновь обращаясь к Сидни:

— Из музея, говорите?

— Музей Метрополитен в Нью-Йорке, — чуть ли не шепотом ответила Сидни.

Может, Кэти выслушает ее и поможет повлиять на брата своего мужа?

— А как вы узнали, что брошь будет принадлежать его жене? — спросила Кэти.

— Я очень долго искала ее.

— А как узнали, что он еще не женат?

— Узнала. — Сидни вновь стала говорить громче. — Я думала о простой церемонии в здании суда.

— Понятно, брак по расчету, — кивнула Кэти.

— Совершенно верно.

— И какой расчет будет с моей стороны? — Коул ритмично ударял молотком по подкове.

— Можешь рассматривать это как служение на благо общества, — ответила Сидни.

— Я не альтруист.

— Ты выставишь старинную вещь на всеобщее обозрение.

— Это частная собственность.

— Я просто одолжу ее у тебя на время.

— А знаете что… — вмешалась в разговор Кэти. — А почему бы нам не обсудить все это за обедом? По-моему, отличная идея.

У Сидни появилась надежда. Кэти явно была ее союзницей.

— Делайте, что хотите, — объявил Коул, возвращаясь к своему занятию. — Только меня на обед не ждите.

— Нет, ты обязательно пойдешь, — решительно заявила Кэти.

— Не-а!

— Я пришлю за тобой Кайла.

— Флаг тебе в руки!

— Тебе нужно как-то подействовать на свою жену, — сказал Коул, облокотившись на ограду.

Они стояли возле барбекю, на котором брат жарил мясо.

Кайл закрыл чугунную крышку и подошел к Коулу.

— А почему ты так бесишься по поводу этой идеи?

Коул удивленно посмотрел на брата:

— Неужели ты и впрямь думаешь, что я настолько глуп, чтобы жениться на первой попавшейся женщине и отдать ей драгоценную брошь?

— Она ведь работница музея, а не мафиозо. Просто выслушай ее!

На пороге дома появилась Кэти с огромной салатницей в руках.

— Откроешь вино? — обратилась она к Коулу.

— Конечно, — поднялся тот.

— Коул, мне нужна твоя подпись на договоре с Эвервудом. — Кайл переложил поджаренные стейки с барбекю на деревянное блюдо. — Он согласен на мою цену и заберет всю говядину, которую мы ему поставим.

Коул усердно разливал вино, делая вид, что ничего не слышал. Он терпеть не мог, когда Кайл подсовывал ему на подпись пустяковые бумажки. Его брат был потрясающе талантливым скотоводом, и традиция, по которой руководство ранчо осуществлялось исключительно старшим сыном, казалась Коулу пережитком прошлого.

— Мы весь вечер будем говорить о делах? — спросила Кэти, присаживаясь за стол.

Коул и Кайл одновременно произнесли «да» и «нет». И тоже сели за стол. Сидни подалась вперед:

— Может, поговорим вначале о моих делах?

— Я передам тебе во владение половину ранчо, — сказал Коул Кайлу, даже не взглянув на Сидни.

Его слова произвели вполне ожидаемый эффект. В воздухе повисла тишина.

— На прошлой неделе я беседовал о наших возможностях с адвокатом по налоговым делам, — продолжал Коул.

— Коул… — предостерегающе начал Кайл.

— Я думаю, что мы можем провести границу вдоль Елового гребня, а затем вдоль устья речки до дороги.

Кайл стукнул рукояткой ножа по деревянному столу:

— Хватит!

— Ты не можешь запретить мне.

— Мальчики, — попыталась остановить перепалку Кэти.

— Это касается не только тебя, — перевел дыхание Коул. Сознание своей правоты не позволяло ему отступить. — Иногда человеку нужно занять твердую позицию и принять решение в интересах своей семьи.

— Ты хочешь меня обидеть? — спросил Кайл.

— Нет.

— А выглядит именно так.

Коул пожалел о» том, что неудачно выразил мысль.

— Я не это хотел сказать. Я имел в виду, что мужчине нужна собственная земля.

— Кайл! Коул! — еще одну попытку призвать братьев к порядку сделала Кэти.

— Ты хочешь сказать, что все эти годы у меня не было собственной земли?

— Нет, конечно.

— Приехали!

— А как же твои дети?

Кайл стиснул зубы, но промолчал.

— Тебе необходимо оставить детям наследство, — упрямо продолжал Коул. — Если ты не думаешь о себе, подумай о них.

Сидни дотронулась до бедра Коула. Его мышцы мгновенно напряглись, и он ошеломленно взглянул на нее.

Ногти Сидни сильнее впились в бедро Коула.

Что, черт побери, она делает?

Внезапно он заметил побледневшее лицо невестки.

— Что случилось? — невольно вырвалось у него. Кэти едва уловимо покачала головой и отмахнулась рукой:

— Все в порядке!

— Нет, не в порядке, — принялся настаивать Коул. Кэти повернулась к Кайлу:

— Я отлучусь ненадолго. Мне нужно выпить воды. Кайл обнял ее за плечи.

— Ты уверена? — прошептал он. Она кивнула.

— Абсолютно. Чем меньше суеты, тем лучше. Я скоро вернусь.

И ушла на кухню.

Коул взъерошил волосы, пытаясь понять суть происходящего.

— Прости. Какого черта…

Кайл закрыл глаза и откинулся на спинку стула.

— Это из-за разговора о детях.

Коул медленно сел и открыл рот, чтобы спросить, в чем же заключается проблема, но пальцы Сидни вновь вцепились в его бедро.

Он почувствовал себя слоном в посудной лавке. Что же он упустил из виду?

— Она надеялась, что забеременеет сразу, — неохотно объяснил Кайл.

Коул похолодел.

Сидни кинула свою салфетку на стол.

— Пойду взгляну, все ли с ней в порядке. Оба мужчины поднялись одновременно с ней. После ухода Сидни Кайл с бокалом в руке подошел к ограде и сделал большой глоток вина.

Коул никак не мог подобрать слова. Они с Кайлом никогда откровенно не разговаривали о своей сексуальной жизни.

— Доктор считает, что это последствия стресса, — тихо произнес Кайл. — Но мы ни в чем не уверены. А теперь Кэти боится, что у нее никогда не будет детей.

— А тут еще я лезу со своими разговорами… — укорил себя Коул. — Я могу чем-то помочь?

— Женись и рожай детей, чтобы на плечах Кэти не лежала вся ответственность за сохранение династии.

— Хорошо придумал, ничего не скажешь!

— Эй, послушай, тебе сделали честное предложение.

— Кто? Эта мошенница? Не смеши меня! К тому же Сидни не хочет детей, она лишь жаждет заполучить брошь.

Кайл обернулся и взглянул на Коула.

— Тебе совсем не обязательно иметь детей от Сидни, — тихо проговорил он. — Просто пусть Кэти думает, что у вас с ней будут дети.

— Чушь! А кроме того, Кэти уже знает цель приезда Сидни. Теперь врядли она поверит, будто мы с ней собираемся строгать детей.

Нет, ты ошибаешься. — Кайл покачал головой. — Мой план таков. Ты притворяешься, будто влюбился в нее и хочешь на ней жениться. Она получает брошь, а Кэти отвлекается от своих проблем и беременеет.

— А я получаю жену, которую не знаю, которая меня не любит, не спит со мной, но забирает мои фамильные драгоценности?

Кайл сделал еще глоток вина.

— Не ты первый, не ты последний…

Коул фыркнул.

Брат хлопнул его по плечу:

— Ты получишь удовлетворение от того, что настоял на своем и принял единственно верное решение для своей семьи.

— Почему-то у меня такое чувство, что это совсем не я настоял на своем.

— То есть ты сделаешь это?

— Ты предлагаешь мне лгать твоей жене? — вопросом на вопрос ответил Коул, пытаясь найти лазейку и не выглядеть «злодеем».

— Нет, лгать мы не будем. Нам просто не нужно будет ничего объяснять. Кэти — безнадежный романтик. Поверь мне, она все равно попытается свести вас с Сидни, вне зависимости от того, что мы с тобой решим. Все, что от тебя требуется, — это слоняться поблизости и выглядеть одурманенным любовью.

— Но я вовсе не одурманен.

— Просто смотри на Сидни так, как ты смотрел на нее перед обедом.

— Я не смотрел…

— Конечно, это было больше похоже на вожделение, чем на опьянение любовью. Но, думаю, сработает.

— Ты выжил из ума, братец.

— Она просто куколка, Коул. Не думаю, что это будет так тяжело — ухаживать за нею.

На душе Коула стало тревожно, слова брата вызвали у него противоречивые чувства. С одной стороны, элементарный здравый смысл не позволял ему согласиться на это предложение. А с другой стороны, он не мог не согласиться.

— Это самый глупый план, о котором я когда-либо слышал, — наконец произнес он. — А давай сделаем так: отвези Кэти в какой-нибудь дом отдыха. Пусть отдохнет, полежит на пляже. Я оплачу.

— Она будет беспокоиться о тебе.

— Для этого нет причин.

— Я знаю это, и ты знаешь. Но Кэти…

Коул задумчиво посмотрел вдаль:

— Знаешь, с утра мне казалось, что у меня все просто отлично. Я недавно купил кобылу, обдумывал дальнейшие планы: строительство нового навеса для сена, покупку кое-каких инструментов…

Кайл рассмеялся.

— И тут появляется Сидни Уэйнсбрук и переворачивает всю твою жизнь с ног на голову.

— Кайл! — позвала своего мужа Кэти из кухни.

— Да, дорогая? — отозвался он.

— Тебе не кажется, что Сидни уже поздно возвращаться в Уичито-Фоле?

— Конечно, уже слишком поздно. — Кайл с видом победителя взглянул на Коула.

— Она готова остаться, — крикнула Кэти.

— Вот и отлично!

— Я ни на что не соглашался, — прошептал Коул брату.

Напрасно. У тебя несложная роль. Просто ходи поблизости и изображай себя безнадежно влюбленным. Развлечешься и сделаешь сразу два добрых дела: и нам поможешь, и своей новой знакомой, — сказал Кайл.

— Все, пока! Я еду домой.

— Счастливо. Возвращайся к завтраку.

— И не подумаю!

— Я пришлю за тобой Кэти.

— Вы что, договорились свести меня с ума?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Коул допивал кофе, когда в дверь постучали.

— Войдите! — грубо откликнулся он, готовый увидеть Кайла или Кэти, а то и обоих сразу.

Но в дверь просунулась голова Сидни.

— Привет!

Коул напрягся. Удар ниже пояса, Кайл!

— Доброе утро, Сидни!

По всей видимости, Кэти одолжила ей кое-какую одежду. Сегодня на ней были потертые светлые джинсы, плотно сидевшие на бедрах, и короткий топ. Волосы были собраны в кокетливый конский хвост. Почти незаметный макияж делал ее лицо еще более привлекательным и сексуальным.

— Кофе? — спросил он, обретя способность говорить и поднявшись со стула.

— С удовольствием!

— Сегодня постараюсь сделать его получше. Ты голодна?

— Нет, спасибо. Кэти накормила меня яичницей. Он коротко кивнул и сел на стул.

— Как она?

Сидни устроилась рядом с ним и обхватила чашку ладонями:

— Грустит.

Коул с пониманием покачал головой, пытаясь не чувствовать себя мерзавцем.

— Знаешь, твой брат обсуждал со мной план, как помочь ей.

Неужели его брат втянул Сидни в эту игру? Зачем? Это же низко, подло…

— И что за план?

— Он заявил, что все объяснил тебе прошлым вечером.

— И что же он сказал тебе?

— Что нам нужно пожениться и дать возможность Кэти думать, будто мы полны решимости заняться продолжением династии Эриксонов.

Это был сговор!

— Ты и впрямь думаешь, что Кэти поверит этому? Сидни многозначительно посмотрела на него из-под густых ресниц.

— Тебе кажется, она не поверит, что ты мной интересуешься?

— Подлавливаешь меня?

Ее улыбка стала самоуверенной, и она кокетливо пожала плечами.

— Возможно!

— А может, загоняешь в угол?

— И это возможно. — Ее улыбка сделалась еще шире.

Коул вздохнул:

— Я бы не хотел показаться грубым, но…

Сидни внимательно наблюдала за ним своими потрясающими зелеными глазами.

— Ладно, начну я. Ты симпатичный, сексуальный парень. Я думаю, Кэти легко поверит, что я влюбилась в тебя.

В груди Коула что-то сжалось, когда она назвала его сексуальным.

Пожалуй, это определение касалось ее в еще большей степени. То, как она грациозно двигалась, то, как хрипловато смеялась… И он до сих пор ощущал ее прикосновение к своему бедру.

— Если нам повезет, мы поможем Кэти. А заодно и музею Метрополитен, уважаемому общественному учреждению. Так в чем же проблема?

— Разве ты не можешь отправиться в какую-нибудь экспедицию? И что-нибудь откопать?

— Этим занимаются археологи. А в моем списке возможных экспонатов не значится ничего, что было бы для меня более привлекательно, чем твоя брошь.

Она хочет поговорить об этом серьезно? Ну, так и быть…

— Что скажешь насчет твоей семьи? Ты солжешь им по поводу брака?

Сидни отмахнулась:

— Ни в коем случае.

— Ты не очень близка с ними? — Это удивило Коула. Она была умной, дерзкой, доброй женщиной. Какие родители не захотят иметь доверительные отношения с такой дочерью?

По ее лицу пробежала тень.

— Мои приемные родители умерли пять лет назад.

У Коула болезненно сжалось сердце, уж он-то знал, что значит потерять родителей.

— Прости, мне очень жаль.

— Ничего, — покачала она головой.

— Братья, сестры?

— Никого.

Он поднялся и отнес грязные чашки в раковину.

— Коул! — Она подошла к нему.

— Да?

И снова этот едва уловимый и такой возбуждающий запах! Он боялся обернуться.

— Почему ты колеблешься? Мы можем подписать любые документы, чтобы обезопасить твою брошь.

— Да не в этом дело!

Он покривил душой. Конечно, и в этом тоже! Частично. Он не знал Сидни, и было бы глупо доверять ей.

Это был бы брак с женщиной, которую он не любит и даже не знает. Может, это и старомодно, но он просто не может заставить себя поступить подобным образом. Хотя внешне и по характеру Сидни была ему очень даже симпатична.

— Тогда дело в Кэти? Ты не хочешь врать ей?

Коул обернулся. И чуть не наткнулся на Сидни, стоявшую в нескольких сантиметрах от него. Малейшее движение рукой — и он до нее дотронется. Наклон головы — и он поцелует ее.

— Да, не хочу лгать Кэти. Лгать бабушке. Лгать Богу.

— Мы могли бы заключить гражданский брак.

— Это не выход. Мои близкие прекрасно знают, что если я полюблю кого-то, то никогда не произнесу клятву в здании суда перед простым чиновником, в присутствии беспристрастных свидетелей.

Сидни закусила нижнюю губу. Ее глаза по-кошачьи сузились, но она промолчала.

— Ты готова пройти по проходу церкви в белом платье, поклясться любить и почитать меня всю жизнь, а потом поцеловаться и разойтись в разные стороны?

Когда он произнес эти слова, его воображение тотчас нарисовало соответствующую картинку: Сидни в белом платье, лицо закрыто вуалью, в ее чуть дрожащих от волнения руках букет нежных роз. Он будто воочию почувствовал запах ее духов, вкус ее сочных губ.

— Мы все равно будем знать, что это не по-настоящему, — чуть слышно ответила она.

Коул вернулся в реальность из своего видения и коротко кивнул.

— Да. Ты права. Мы оба будем знать, что все это фарс.

— Но, понимая, что это нам даст, я готова согласиться.

Коул стиснул зубы. Будь его воля, отдал бы ей брошь хоть завтра, но с завещанием дедушки не поспоришь! Он принялся рассматривать возможный брак с позиций Кайла, Кэти и Сидни.

С Сидни все просто. Она, конечно же, могла это сделать. Это ведь никому не причинит никакого вреда. Браки постоянно распадаются. После определенного периода времени им с Сидни не составит никакого труда развестись. И она получит свою брошь, и он вздохнет спокойно. Наверняка после этого бабушка махнет на него рукой и отстанет.

— Если ты согласна на фиктивный брак, тогда и я не возражаю, — спокойно произнес Коул, как будто знал это с того самого момента, как брат открыл ему свой план.

Ослепительная улыбка осветила лицо Сидни.

— С чего начнем?

— Итак, повторим. Во-первых, нам нужно убедить Кэти в том, что я в тебя влюбился, — сказал Коул спустя два часа.

Сидни, оставшись на безопасном расстоянии, наблюдала за тем, как он седлает лошадь.

«Во-первых» ее нисколько не пугало, гораздо страшнее было «во-вторых»! Ей предстояло сесть на это животное, которое способно убить ее одним ударом копыта.

— Объясни мне, пожалуйста, почему нельзя обойтись без лошадей? — спросила она.

— Разве ты не смотрела романтические фильмы, заканчивающиеся свадьбами? — Он ослабил стремя и застегнул пряжку. — Влюбленные обязательно скачут по пляжу на лошадях. А чем мы хуже? Тебе надо войти в роль.

Может быть! Однако Сидни не представляла себя скачущей на лошади где бы то ни было.

— Разве мы не можем просто пойти в кино? Он подергал седло на спине лошади.

— Куда-куда?

— В кино. Или еще куда-нибудь.

— До Уичито-Фолса достаточно далеко. Если мы туда отправимся, то нас никто не увидит. А нам необходимо постоянно маячить перед глазами Кэти.

— Ясно. А почему бы, скажем, нам не устроить пикник? По-моему, отличная идея. Ты, я, муравьи и бутылка вина…

— Мой ответ тот же: нет. Ты все время предлагаешь нам уединиться, а мы хотим, наоборот, быть на виду.

Отличный аргумент! Коул и Сидни, сидящие наедине посреди луга, действительно никому не принесут никакой пользы.

— Может, тогда покатаемся вдвоем на одной лошади? — обрадовалась Сидни собственной сообразительности. — Выглядит весьма эротично. И это явно даст Кэти серьезный повод для размышлений.

— Я бы не стал так издеваться над бедной лошадью. Хотя мы оба и не толстые, но сложи твой и мой вес, получится внушительная цифра.

Она не сдавалась и судорожно искала выход.

— Придумала! На этот раз, кажется, беспроигрышный вариант! Мы приведем в беспорядок нашу одежду, взлохматим волосы, и пусть Кэти думает, что у нас был долгий и упоительный секс. Или ты скажешь, что катание на лошадях по пляжу более убедительное подтверждение наличия близких отношений, чем общая постель?

Коул подвел вторую лошадь к крыльцу, на котором стояла Сидни.

— Хватит трепаться! Давай залезай!

Она с сомнением покачала головой и сделала несколько шагов назад, пока не уперлась в стену.

— Если выбирать из двух зол меньшее… Все, решено, давай лучше займемся любовью. По крайней мере, я не буду долго мучиться, а главное, ты не проломишь мне череп ударом ноги.

Сидни все-таки сумела его допечь!

— Не делай этого! — зловещим громким шепотом произнес он.

— Чего не делать?

— Не флиртуй со мной. Я человек спокойный и с железной силой волей, но в этом мире нет ничего беспредельного. Доиграешься!

Она невинно захлопала глазами.

— Я просто задала тебе вопрос.

Нет, не просто. — Коул поднялся на крыльцо, встал позади Сидни, наклонился к ее правому уху и произнес слегка севшим чувственным голосом, от звуков которого она вся затрепетала: — То, о чем ты просишь, дорогая, принесет нам обоим крупные неприятности. Но учти, если ты будешь настаивать, то я все-таки уведу лошадок и охотно оседлаю кое-кого другого.

Ну конечно же, Коул прав! И его грубоватый юмор вполне оправдан. Высокий, сильный, сексуальный… и он прав. Но пусть это принесет ей одни неприятности… Пусть! Нет ничего хуже, чем садиться на лошадь!

Но пока она размышляла, Коул вновь уже стал серьезным.

— Держись крепче за седло, — подсказал он и, взяв ее за руку, указал место, за которое можно держаться. — Тебе нужно поставить левую ногу в стремя, а правую перекинуть через седло. Раз и два. Вряд ли ты сумеешь что-нибудь здесь напутать. Неужели ты никогда не видела, как это делается?

Сидни напряглась. Флиртовать она еще хоть кое-как, но умела. А вот обращаться с лошадьми…

— Послушай. Я же никогда…

— Поверь, это несложно.

— Коул, я боюсь! — Она в ужасе отпрянула назад.

— Лошадка спокойная и кроткая и будет смирно идти за мной. Посмотри, это же чистая овца, а не лошадь.

— Я все равно боюсь, — призналась Сидни. — А что, если она взбрыкнет? Или упадет?

— Не фантазируй! С какой стати она взбрыкнет? Лучше хватайся покрепче. Я рядом. — Он слегка подтолкнул ее локтем, придвигая к лошади. — Вставляй ногу в стремя.

Сидни набрала воздуха в легкие и сделала это.

— Ну что, жива? Видишь, ничего страшного. Теперь поднимайся и перекидывай ногу! — Его широкая ладонь легла на ее бедро.

Через секунду она уже сидела в седле.

— Учти… — произнес он, голос его снова стал хрипловато-сексуальным.

— Что?

— Мне нравятся раскованные женщины…

До речки, возле которой располагался дом Кэти и Кайла, была добрая миля. Они проехали ее медленно и безо всяких происшествий.

— Кэти сказала, что ты привык здесь жить, — облегченно воскликнула Сидни, когда перед ними возник двухэтажный дом.

Коул повернулся в седле и взглянул на нее:

— Я выехал отсюда после того, как Кайл женился.

— А раньше вы жили с ним вдвоем?

Он кивнул.

— Наши родители умерли, когда мне было двадцать, а Кайлу восемнадцать.

— Сожалею.

— Но у нас была бабушка.

— Бабушка-сваха.

Коул улыбнулся. Его взгляд затуманился.

— Ты бы ей очень понравилась.

Сидни испытала укол совести. Бабушек обманывать нельзя!

— И как же нам с ней быть? — спросила она.

Казалось, он задумался:

— Ну, она обязательно организует все в церкви. Возможно, начнет печь торт.

Он остановил лошадей, но не стал спешиваться.

— Знаешь, если мы хотим, чтобы нам поверили, нам нужно придумать общую историю. И не путаться потом в деталях.

В этот момент в дверях появилась Кэти и радостно замахала рукой:

— Привет, ребятки!

— Я учусь ездить верхом, — заулыбалась Сидни и с помощью Коула спустилась на землю.

— Прекрасная ученица! Все ловит буквально на лету, — обратился тот к Кэти. Затем чуть наклонился впереди нежно убрал прядь волос со щеки Сидни. — Еще несколько уроков — и будем учиться брать барьеры.

Сидни изумленно моргнула. Она никогда не встречала более заботливого и внимательного человека. Ей показалось, что… Стоп! Не надо увлекаться и тешить себя иллюзиями. Это всего-навсего спектакль. А он, оказывается, отличный актер.

Небо быстро покрылось тучами. Прошло немного времени, и крупные капли забарабанили по оконным стеклам и по нагретой за день земле.

Вскоре после начала дождя в дом ворвался Кайл. Стряхнув вымокшую шляпу и утерев лицо, он поздоровался со всеми и направился к жене. Кэти обняла и поцеловала его, а Коул низко склонился к уху Сидни.

— Просто замечательно, — прошептал он, исподтишка глядя на брата и невестку. — Все идет как нельзя лучше!

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Сидни.

— Дождь!

Сидни взглянула в окно. Что хорошего в этой стене ливня?

— Где-то горят леса или засуха замучила?

— Нет. Но дорогу наверняка размыло. И ехать домой будет крайне неприятно.

Сидни скорчила недовольную гримасу.

— Ты можешь объяснить толком, чему я должна радоваться? Тому, что я еле хожу и вместо мягкого места у меня скоро будет одна сплошная мозоль?

Коул игриво похлопал ее по плечу.

— А если подумать?

— Подумала. И ни единой мысли! Да говори же, не тяни!

— Когда я начну собираться домой, Кайл обязательно предложит тебе остаться, но ты настоишь на том, чтобы поехать со мной.

Сидни смотрела на капли дождя, барабанившие по стеклу.

— И зачем мне это делать?

— А затем, что ты сгораешь от желания, ведь я такой сексуальный и неотразимый.

Сидни склонила голову набок.

— Ах ты, господи! Ну, конечно же! И как я могла забыть такое?

— Уж не знаю. Но если ты отправишься со мной в ливень, да еще на мокрой лошади, Кэти поверит, что у тебя ко мне серьезные чувства.

Вполне разумный довод! Ради броши…

— Кайл знает о твоей задумке? — поинтересовалась она.

Коул отрицательно покачал головой.

— Мне это только что пришло в голову.

— А если он не предложит мне остаться?

— Не смеши меня. Тут без вариантов.

План Коула сработал на сто процентов.

Вскоре насквозь промокшая Сидни уже стояла посреди комнаты небольшого сельского домика. И хотя с Коула тоже струями стекала вода, он галантно разжег огонь, а потом отправился позаботиться о лошадях.

В голове женщины промелькнула мысль предложить ему помощь, но она тут же отказалась от нее: ей было трудно и рукой шевельнуть, настолько она была измотана. Да, заняться любовью было бы намного приятнее!

Пока Коул отсутствовал, Сидни огляделась. Комната выглядела очень уютно. Стены были увешаны картинами, по всей видимости приобретенными еще предками Коула и передававшимися из поколения в поколение.

Она провела рукой по каминной полке и придвинулась поближе к жару огня. На дворе лишь сентябрь, а воздух уже холодный. Хорошо бы сейчас устроиться в мягком кресле и закутаться в клетчатый плед. Увы, нельзя — намочит обивку!

Вернулся Коул.

— Тебе нужно побыстрее переодеться в сухое, — сказал он, снимая с себя намокшую шляпу и вешая ее на крючок. — На стене в ванной — пара халатов. Выбирай любой. А я пока приготовлю нам чего-нибудь горячего.

— Давай я помогу.. — Не то чтобы она не ценила мужскую заботу. Ей просто не хотелось его утруждать.

— Не волнуйся. Отдыхай. Мойся. И сушись. Я не смогу на тебе жениться, если у тебя будет воспаление легких.

Зайдя в крохотную ванную и чуть не упав, споткнувшись о порожек, Сидни скинула с себя мокрую одежду, приняла горячий душ и вытерлась сухим полотенцем.

Она выбрала фланелевый халат на пуговицах и буквально утонула в нем. Пришлось подвернуть рукава.

Это напомнило ей о необходимости съездить в Уичито-Фолс. Она ведь не могла вечно ходить в одежде Кэти, да и машину нужно вернуть.

Женщина съежилась от страха, вспомнив, что выдернула какие-то провода из двигателя. Стоит ли признаться в этом Коулу или лучше просто подождать, когда все раскроется, и оплатить ремонт? Уж лучше расстаться с деньгами, чем потерять шанс быть с Коулом.

Она промокнула волосы полотенцем и отыскала расческу. А вот без макияжа придется все-таки обойтись…

Когда Сидни вошла в гостиную, взгляд Коула скользнул по ее телу и задержался на голых ногах. Он кашлянул:

— Тебе дать носки?

Она взглянула вниз.

— Должно быть, ты поражен тем, насколько привлекательно я выгляжу.

— Ты действительно выглядишь замечательно.

— На беженку похожа. Не надо меня утешать. Хуже не бывает.

— Это и в самом деле твоя худшая форма? — живо поинтересовался Коул.

Она пригладила мокрые волосы и кивнула:

— Пожалуй, да.

Хозяин домика сдавленно рассмеялся.

— По крайней мере, неприятных сюрпризов в браке не предвидится. На некоторых женщин без наряда и макияжа и взглянуть бывает страшно. А ты просто супер! — Коул направился в ванную.

Сидни легла на кровать, откинувшись на мягкие подушки, и невольно призадумалась над тем, что будет после свадьбы. Ну, разумеется, перво-наперво ей нужно отвезти брошь в Нью-Йорк. А что потом? А вдруг Кэти не удастся быстро забеременеть? Стоит ли им тогда продолжать игру? А если да, то останется ли она здесь?

Сидни вновь внимательно оглядела комнату. Ничего не скажешь, место необычное!

Засвистел чайник. Коул не появлялся. Сидни откинула одеяло, слезла, застонав от боли, с кровати, не без труда выпрямилась и зашаркала на кухню. И в дверях чуть не столкнулась с Коулом.

Он был без рубашки. И босой. Вдобавок верхняя пуговица на джинсах была расстегнута.

— Прости. — Чтобы избежать столкновения, Сидни выставила вперед руку и уперлась мужчине в грудь.

Сердце ее тревожно застучало. Этот ковбой отлично выглядит и в одежде, а без нее… Вот это да! До чего хорош. И этому мужчине она сделала предложение? Вкус у нее неплохой!

Коул потянулся и выключил горелку.

А затем накрыл своей рукой ее руку, застывшую на его груди, и сильно прижал ее. У него была теплая гладкая кожа. Она почувствовала, как глухо бьется его сердце.

Пальцы нащупали шероховатый шрам длиной около трех дюймов. Интересно, как он появился? И какие еще секреты таятся на этом теле, которое так восхищает ее вот уже два дня?

Их взгляды встретились. Его глаза напоминали цвет штормового моря.

Коул медленно погладил волосы Сидни. И внезапно по ее телу побежали жаркие чувственные волны, заставлявшие искать защиту в сильных мужских объятиях.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Коулу очень захотелось поцеловать стоявшую перед ним женщину.

— Ты восхитительна! — произнес он абсолютно искренне, прикоснувшись к ее щеке.

— Ты тоже, — ответила она.

Он улыбнулся и запустил пальцы в ее густые волосы.

К его удивлению, Сидни наклонилась к нему и легко скользнула губами по его груди.

Коул прерывисто вздохнул, и она снова поцеловала его. Только через несколько секунд он осознал, что она целует его шрам, словно заглушая поцелуями боль, успокаивая некогда глубокую рану, стирая те воспоминания, с которыми ему, несомненно, придется жить вечно.

Он поднял голову Сидни, пытаясь заглянуть ей в глаза и понять, почему она прикасается к нему с такой нежностью. И увидел, как блестят эти глаза, подернутые пеленой страсти.

В небе сверкнула молния. Ливень неистово обрушился на крышу и забарабанил в стекла.

Внутри Коула начинал бушевать такой же ураган. Он не мог ждать ни секунды — так ему хотелось поцеловать Сидни. Он наклонился к ней и нашел ее губы, пробуя их на вкус. Они пьянили и были даже более сладкими и податливыми, чем он себе представлял.

Изприоткрытых губ Сидни вырвался легкий стон. Коул медленно отодвинулся от нее.

Ее лицо полыхало, а глаза лихорадочно блестели.

По всей видимости, он выглядел так же.

Сидни потерлась о его грудь и глубоко вздохнула.

— Наверное, зря мы это сделали.

— Поцеловались?

Она кивнула, посмотрев куда-то мимо него.

— Да.

— Знаешь… — Коул отступил назад, взъерошив рукой влажные волосы, — по крайней мере, теперь я знаю, к чему готовиться.

— Я тоже.

— Значит, в итоге это оказалось не такой уж глупой затеей.

— Я думаю, затея была просто великолепна.

— Да, — Коул тяжело вздохнул, — великолепна. Я… гм… — Он неопределенно махнул рукой в направлении спальни, потом быстро ушел туда, схватил с полки шкафа чистую рубашку и начал переодеваться.

Когда он вернулся, Сидни уже сидела в кресле, поджав под себя ноги, с ручкой и бумагой в руках.

— Нам нужно обсудить кое-какие детали, — сказала она.

Коул удивленно покосился на нее.

Какое удивительное самообладание! Разговаривает с ним как ни в чем не бывало. А ему еще нужно хотя бы несколько минут для того, чтобы прийти в себя. Он притворился, что занят застегиванием пуговиц, и только потом опустился рядом с ней на диван и взглянул на нее.

— Ну и что мы имеем на данный момент? — спросил он, стараясь не обращать внимания на то, что на ней была его одежда. А под нею — голое тело!

Сидни заправила рыжие локоны за ухо. Ее волосы, даже мокрые, выглядели изумительно.

— На твой взгляд, как быстро мы сможем все это провернуть? — спросила она.

— А ты спешишь?

Она покачала головой.

— Спешу? Ну как тебе сказать? Мне нужно организовать выставку. А это всегда тянет за собой кучу разных дел. Ты даже представить себе не можешь, какая это морока.

— Я не думаю, что Кэти поверит в любовь с первого взгляда. Надо подождать хотя бы еще немного.

— Ну, я же не имела в виду сегодняшний день. Подготовка выставки займет пару недель.

— Целых две недели?

— Может, даже больше.

Коул попытался справиться с раздражением, которое вызвал в нем ее излишне деловой подход к их затее. Они только что поцеловались, а в их отношениях ничего не изменилось. Обычная сделка. Как может женщина быть такой бесчувственной! Уж кажется, все условия созданы для романтического вечера. Небольшой дом. Ливень за окном. Они оба промокшие. Да нормальная женщина сейчас бы смущалась и лезла в объятия одновременно. А эта схватилась за ручку с бумагой. Нет, она явно к нему совершенно равнодушна. И напрасно он питал себя иллюзиями, будто у нее пробудилась к нему хоть какая-то симпатия.

— В чем дело? — настороженно спросила она.

— Ни в чем, — он попытался произнести это нейтральным тоном.

— Уверен?

— Конечно. А что может быть не так?

Сидни кивнула.

— Ладно. Мне показалось, что ты как-то странно себя ведешь. А где брошь находится сейчас?

— В сейфе моего поверенного в Уичито-Фолсе.

— Мы можем ее достать оттуда?

— До свадьбы — нет. Сидни опять кивнула.

— Понятно. Мне надо будет сделать несколько звонков.

— У Кайла есть телефон в доме. И у бабушки тоже. А вот мобильники в долине не работают.

— А у тебя что, телефона нет?

Коул пожал плечами:

— Я переехал сюда только после свадьбы Кайла и Кэти. Еще не успел обзавестись.

— Ладно! — Сидни перевернула страницу блокнота. — Каковы будут наши дальнейшие действия в отношении Кэти?

— Может, ты не будешь это записывать?

— Почему?

Он многозначительно приподнял бровь.

— А, нуда… Чтобы не оставлять никаких улик…

— Дождь заканчивается, — заметил Коул. — Как ты смотришь на то, чтобы я отвез тебя домой? Там ты сможешь наконец подумать о наших отношениях с романтической точки зрения. А то здесь неподходящая обстановка. Слишком официальная.

Сидни улыбнулась, и Коул впервые с момента их поцелуя почувствовал себя легко и раскованно.

— Глупенький! Мне для этого не нужно оставаться одной. — Молодая женщина начала загибать пальцы. — Во-первых, ты красивый парень. Умный, веселый и… — она загнула четвертый палец и засмеялась: — Эй, ты еще и чертовски сексуальный! Сам сказал.

Коул не знал, как ему реагировать на последнее замечание. Значило ли оно, что Сидни действительно считает его сексуальным или просто захотела ему польстить? Он не мог спросить ее об этом. Это было бы чрезвычайно глупо. И нет ни одной разумной причины, почему его это могло заботить. И все-таки интересно было бы знать, действительно ли она сказала правду.

Когда Кэти узнала, что Сидни до сих пор не выехала из отеля в Уичито-Фолсе, она предложила ей съездить вдвоем и забрать чемодан. Для доставки арендованной машины, судя по всему, придется вызывать эвакуатор. Чрезмерно дорого, но поездка с Кэти представлялась идеальной возможностью всласть посплетничать о Коуле.

Этот мужчина целовался так, будто завтра ожидался конец света. Сидни до сих пор краснела при воспоминании об их поцелуе. По правде говоря, ей очень хотелось надеяться, что он повторится. И скоро.

На следующее утро грузовичок Кэти прыгал по колдобинам дороги, ведущей к ранчо.

— Тот дом на верху холма — бабушкин, — сказала Кэти, сидевшая за рулем. — В нем вырос папа Кайла и Коула. После рождения ребят их отец построил тот дом, в котором мы живем сейчас.

— Коул говорил, что его родители умерли. Кэти кивнула, не отрывая взгляда от дороги.

— Авиакатастрофа.

— О господи! — в груди Сидни защемило. Она невольно вспомнила тот ужасный день, когда ей сообщили, что ее родители погибли при пожаре.

Коул находился с ними в самолете, — продолжала Кэти. — Он единственный из всех пассажиров, кто выжил.

— Сильно поранился?

— Порезы, ушибы, сломанные ребра. Ему несказанно повезло. Он просто в рубашке родился.

— Вряд ли так можно сказать, ведь он потерял родителей. — Сидни была теперь рада, что не спросила Коула, откуда у него шрам.

Кэти снова кивнула.

— Не сомневайся, Сидни! Он хороший парень. Ты будешь с ним как за каменной стеной.

— Я знаю.

— Ему много пришлось пережить.

— Да, — Сидни прекрасно понимала, что такое потерять родителей.

Кэти откашлялась.

— Я нисколько не виню тебя за эту историю с брошью…

— Кэти! Да я бы никогда…

— Погоди оправдываться! Я не осуждаю тебя, поверь. Женщинам постоянно приходится делать выбор. — Кэти взглянула на Сидни, в ее глазах явно читалось смущение. — Мне просто не хочется, чтобы ему опять причинили боль. Ну, ты понимаешь, о чем я…

Сидни неистово замотала головой.

— Я была честна и открыта с Коулом.

— Да. Я заметила, как он на тебя смотрит. Сразу видно, что он к тебе не ровно дышит. Такие вещи сыграть невозможно, это я тебе как женщина женщине говорю.

— И он мне тоже нравится, Кэти. — Сердце Сидни болезненно сжалось от сознания своей вины.

— Похоже, он влюбился в тебя всерьез, — не унималась ее собеседница.

— Может быть. Не знаю. — Сидни пришлось напомнить себе, что она ведет честную игру с Коулом. Она не обманывала его, поэтому не причинит ему боли, когда им придется расстаться.

— Точно, точно…

— Не знаю, к чему приведут наши с ним отношения, — сказала Сидни. — Но лгать ему не собираюсь. Обещаю.

— Он хороший человек, — тихо произнесла Кэти.

— Очень хороший, — согласилась Сидни. — И счастливый, потому что у него есть ты.

Кэти чуть улыбнулась. Сидни дотронулась до ее плеча.

— Правда, Кэти. Ты потрясающая невестка. Аза нас не волнуйся. Коул прекрасно знает, что я хочу получить брошь. И мы оба знаем, на что идем.

Кэти вытерла слезы тыльной стороной руки и слабо улыбнулась Сидни.

— Так ты думаешь, что у вас есть шанс стать мужем и женой?

Сидни тяжело вздохнула и перевела взгляд на приборную панель.

— Я думаю, у нас с ним неординарные отношения. А что касается свадьбы… посмотрим.

Должно быть, ответы Сидни удовлетворили Кэти, потому что в конце дня та предложила ей поужинать у бабушки, объяснив, что субботний вечер по традиции у них проводится в кругу семьи.

От Коула Сидни уже знала, что бабушка — неисправимая сводница, и догадывалась, что та мгновенно возьмет свою гостью в оборот. Так что была готова ко всему.

На самом деле бабушка оказалась остроумной, забавной и приятной в общении женщиной. И дом у нее был старым и очень уютным, с просторным холлом, сводчатыми потолками и пожелтевшими от времени обоями.

— У вас красивый дом, — сказала Сидни бабушке, проходя в гостиную.

Пожилая женщина осмотрелась.

— Никогда не думала, что он красивый.

— Сидни к нам с визитом на несколько дней, — вмешалась в разговор Кэти. — Она интересуется брошью.

Сидни мельком глянула на Кэти, пытаясь понять, не намекает ли та на возможные неблаговидные мотивы ее появления здесь.

— Чтобы получить брошь, нужно обязательно выйти замуж за Коула, — мгновенно отозвалась бабушка.

— Я так и поняла, — кивнула Сидни.

Они прошли во второй восьмиугольный холл, расположенный посередине дома, и оказались на кухне.

— Тебе повезло, сейчас он совершенно свободен, — сказала бабушка.

— Представляете, он мне сам об этом сообщил.

Бабушка оглянулась и подняла голову.

— Неужели? Ну что, тогда бери его под руку и веди под венец. Хватит ему свой мужской эгоизм тешить. Давно пора образумиться и начать семейную жизнь. Да и мне, старухе, охота с правнуками повозиться.

Сидни кивнула:

— Обещаю постараться.

Пожилая женщина улыбнулась. Она достала из расписного кухонного шкафа голубой эмалированный чайник и наполнила его водой.

— Из Нью-Йорка, говоришь?

— Да.

— И как, нравится в Техасе?

— Пока все было замечательно.

— Вот и славно, — довольно кивнула бабушка. — Его мать погибла, знаешь?

— Кэти сказала мне.

— И его отец тоже. Мой Нейл.

— Соболезную.

— А я до сих пор жива. И мне всегда казалось, что я сумею справиться со своенравным внуком.

Сидни усмехнулась, понимая, что ее продолжают обрабатывать. Да, из бабушки действительно вышла бы превосходная сваха.

— Вы имеете в виду Коула или Кайла?

— Коула, конечно же! — Бабушка выдержала паузу. — Поможешь мне? — Она указала на свежесобранную чернику.

— С удовольствием! — ответила Сидни.

— Вот и чудненько! — радостно подмигнула бабушка. — Помой ее получше, а ты, Кэти, пока приготовь посуду, чтоб было где размять ягоды.

Кэти открыла кухонный шкаф и достала керамическую миску.

— Бабушкины булочки славятся на весь Техас.

— Но как они делаются, и не проси, не скажу. Этот рецепт — семейная тайна, — важно проговорила бабушка. — Он передается из поколения в поколение. Вот станешь женой моего старшего внука, тогда другое дело.

Не дождусь, когда смогу их попробовать, — улыбнулась Сидни, закатывая рукава рубашки и принимаясь за ягоды.

— Бабушка… — осторожно произнесла Кэти, — а ты не расскажешь Сидни, почему брошь должна перейти к жене?

— Обязательно расскажу, — кивнула бабушка, насыпая в миску муку. — История эта началась много столетий назад.

Сидни была вся внимание. Она ничего не любила больше, чем семейные предания.

— Старый Хендрик захотел удостовериться, что его сыновья зарабатывают деньги, как и подобает истинным викингам, — начала бабушка, отрезав большой кусок сливочного масла и добавив его в муку, — то есть разбойничьими налетами и грабежами. И не тратят их на вино и девок.

Надо бы взять авторучку, подумала Сидни, и записать этот рассказ для музея.

— Именно поэтому Коул не может получить брошь до женитьбы? Он должен прежде стать настоящим викингом? — Сидни отрывала плодоножки ягод.

— Нет. Я не могу позволить Коулу находить удовольствие в вине и девках, — сказала бабушка, подмигнув и ослепительно улыбнувшись.

— И много вы знаете историй про старого Хендрика и его сыновей? — спросила Сидни.

— Знаю несколько, — ответила бабушка.

— С удовольствием бы их послушала.

— А я с удовольствием их расскажу. Думаю, мы поладим.

Бабушка выдвинула один из ящиков кухонного стола и достала оттуда деревянную скалку.

— Ягоды готовы?

Сидни слила воду и высыпала чернику на чистую бумагу.

— Готовы! Можно начинать.

— А вы с Коулом готовы строить отношения? — неожиданно спросила бабушка.

Хлопнула входная дверь.

— Бабушка, ты здесь? — раздался громкий голос Коула.

Пожилая женщина подмигнула Сидни и принялась скатывать шар из теста.

— Этому парню требуется рядом сильная, умная женщина, — с театральной интонацией прошептала она.

Коул неторопливо вошел в кухню.

— Вот вы где! — Он обнял бабушку и кивнул Кэти. Потом обнял Сидни.

Отличный ход! Каков ловкач. Не знай она всей правды, вполне могла бы поверить, что он к ней неравнодушен. И ласков, и предупредителен!

— Как прошла поездка? — спросил он.

— Купила ковбойскую шляпу и джинсы. Сидят как влитые, — весело ответила Сидни, с удивлением обнаружив, что ей очень легко изображать радость от присутствия Коула.

— Не терпится взглянуть на них. Чувствую, мне понравится. — Он перестал обнимать ее и повернулся к бабушке. — Ба, нужно что-нибудь из огорода принести?

— Картошки и моркови немного, — ответила та.

— Поможешь? — спросил он Сидни.

— Конечно.

Коул подошел к кухонной двери и, открыв ее, подождал, когда Сидни пройдет первая.

Когда они миновали заднюю часть дома и вышли на лестницу, перед Сидни открылся изумительной красоты вид: узкая, сверкающая под солнцем лента речки, сине-зеленая гладь озера и дом Кэти и Кайла на далеком холме. За ним хвойные леса карабкались вверх к горным хребтам и ослепительно бирюзовому небу.

— Осторожно! Ступени крутые, — предупредил Коул, шедший позади нее подлинной лестнице.

— Спасибо! Как же здесь красиво!

— Да, признаться, мне тоже очень нравится, — кивнул Коул и тихо спросил: — Скажи, как все прошло?

— Бабушка у тебя чрезвычайно деловая, — высказала свое мнение Сидни. — Но Кэти все-таки до сих пор думает, что я притворяюсь, чтобы забрать у тебя брошь.

Коул продолжал идти позади нее, а когда они дошли до конца лестницы, спросил:

— А как ты это поняла?

— Да мне и понимать-то особо не пришлось, она напрямик обвинила меня в том, что я притворяюсь влюблённой с целью завладеть брошью.

Коул многозначительно покачал головой и положил руку на талию Сидни.

— Кэти не только красавица, но и умница большая. И что ты ей сказала?

— Я поклялась ей, что была с тобой честна.

Коул улыбнулся.

— Правильно. Ты тоже не только красива, но и умна. Чрезвычайно приятно находиться в таком изысканном женском обществе.

Его теплая и сильная ладонь удобно расположилась на ее спине. Этот очень «хозяйский» жест, возможно, покоробил бы ее, будь на его месте любой другой мужчина, но у Коула все выходило как-то на редкость естественно и мило. Никакого притворства или желания оскорбить. Коул был настоящим, и каждое его слово и каждый его поступок тоже были настоящими, без фальши.

Они остановились на окраине сада, и Сидни принялась убеждать себя, что он просто вежлив с ней. И не нужно искать в его поведении проявление какой-то особенной симпатии. Ох и народ эти женщины! Им только положат руку на спину, а они уже готовы напридумывать бог знает чего!

— Спасибо. Возможно, мозги у меня и есть, но в огородных делах я не слишком разбираюсь. Итак, что мы будем делать?

— Я, видимо, слегка перегрелся на солнце и поэтому думаю о чем-то глупом и романтичном.

— О чем именно?

— Ну, например… Поздравляю, они стоят возле окна и наблюдают за нами, — с этими словами Коул обхватил Сидни за талию и притянул к себе, крепко прижав к своему телу.

В следующее мгновение их губы встретились.

И мир вокруг них тотчас исчез, и они остались только вдвоем. Только он и она.

Сидни закрыла глаза. Полуденное солнце нагрело ее кожу и запуталось в ее волосах.

Рядом кто-то кашлянул.

Сидни мгновенно открыла глаза и уткнулась взглядом в пару стоптанных ботинок. Она быстро посмотрела вверх и увидела Кайла.

— Как вы добросовестно выполняете свой план, — с подчеркнутой медлительностью произнес он. — Мне даже думается, вы немного переигрываете. Надо изображать влюбленность, а у вас неприкрытая страсть. Побольше вздохов, поменьше поцелуев.

Коул тотчас отпустил Сидни.

Молодая женщина смущенно поправила задравшуюся блузку. Что видел Кайл? И где были руки Коула в тот момент, когда к ним подошел его брат?

— Просто пытаемся придерживаться ролей, — отозвался Коул недовольным тоном. — Сам же предложил нам сыграть весь этот спектакль, а теперь делаешь замечания. Тоже мне режиссер нашелся!

Кайл ухмыльнулся.

— В следующий раз лучше уединитесь в комнате. Там вам ни режиссер, ни зрители не помешают.

— А зачем нам это надо, уединяться? — удивленно спросил Коул.

Кайл покосился на Сидни, громко фыркнул и, повернувшись к ним спиной, зашагал к дому.

— Полагаешь, это было чересчур? — спросила она.

— Нет. Мне кажется, мы вели себя вполне романтично. А если смотреть издали, как Кэти, то тем более. Не волнуйся, еще пара-другая подобных сцен, и не только Кэти, но и мы сами поверим, что влюблёны друг в друга. Мне даже начинает нравиться подобное лицедейство.

— Ты действительно, что мы все делаем правильно?

Коул присел на корточки.

— Не принимая во внимание подозрений Кэти, думаю, все идет по плану. А она, я уверен, скоро сдастся. Нам лишь надо следить за собой и не делать грубых ошибок. И побольше нежности.

Сидни повернулась и увидела, что Кайл поднимается на крыльцо.

— Знаешь, я искренне восхищаюсь вами троими.

— Ты о чем? — Коул ковырял лопаткой в земле.

— Кэти защищает тебя от меня. Кайл защищает жену от стресса. А ты идешь на компромисс с собственными принципами, чтобы помочь им обоим.

— Что-то в этом не так?

— Наоборот, все слишком «так». Я же просто стараюсь не потерять работу. Из нас четверых я единственная прожженная эгоистка, думающая лишь о собственной выгоде.

Коул поднялся, вытер руки о джинсы и направился к дому.

— Твоя работа в опасности?

Сидни кивнула.

— Я на испытательном сроке. Один парень… Она замолчала и покачала головой. Ей не хотелось портить себе день мыслями о Брэдли.

— Если у меня ничего не получится с брошью, я мигом лишусь работы.

— Держи, — он положил ей в руку морковь. — То есть я заработал дополнительные баллы за помощь тебе и Кэти?

— Точно, — она пыталась придумать, что бы такое приятное сделать Коулу. — Хочешь съездить в Нью-Йорк на выставку?

Он пожал плечами и направился в другую часть сада.

— Может быть. Если мы все еще будем притворяться влюбленными.

Сидни наблюдала, как Коул выкапывает клубни картофеля, и пыталась представить его в апартаментах на Шестой авеню. И у нее ничего не получилось. Он был слишком большой для Нью-Йорка, слишком дикий. Его легче представить верхом на лошади под дождем или обнаженным на кухне, чем в городской сутолоке.

По телу Сидни пробежала дрожь от нескромных воспоминаний. Непреодолимое желание поцеловать его становилось для нее навязчивой идеей. И поцелуев ей уже было мало. Похоже, она сходит с ума!

— За тебя никогда никто не выйдет замуж, пока ты не построишь достойный дом, — тоном, не терпящим возражений, заявила бабушка, кладя засаленный каталог на журнальный столик.

Коул замер, быстро убрав руку со спинки дивана и отпустив волосы Сидни.

— А?

— Я уже несколько месяцев убеждаю тебя подобрать какой-нибудь проект по вкусу. И раз Сидни здесь, думаю, было бы неплохо послушать и ее мнение.

— Отличное от твоего и Кэти? — Зачем ему строить дом? У него хватает других проблем, а кроме того, у него есть вполне приличный домик возле речки.

— Замечательная идея! — поддакнула Кэти, придвигая поближе плетеное кресло. Ее глаза сияли в предвкушении, когда она принялась листать каталог.

Коул недовольно взглянул на брата.

— Мне не нужен новый дом.

— Ты, наверное, шутишь? — отозвалась Кэти и в свою очередь посмотрела на Сидни.

— Скажи ему, что ни одна уважающая себя женщина не будет жить в этой развалюхе.

Сидни напряглась, и Коул инстинктивно сжал ее руку, поддерживая.

— Ты ставишь Сидни в неудобное положение, Кэти.

Бабушка тихонько присела рядом с Сидни.

— Уверена, она не будет возражать. Мы просто хотим услышать ее мнение, дорогой.

Сидни сидела стиснув зубы, а Коул многозначительно взглянул на Кайла. К сожалению, в ответ он увидел только усмешку на лице брата.

— Мне необходим новый сарай для сена, — попробовал сопротивляться Коул. — И конюшню пора перестраивать. Мы ведь еще весной решили.

— Нет. Не передергивай карты. Это ты все решил, — строго возразила Кэти. — Все остальные считали, что тебе нужен новый дом.

Коул потянулся и захлопнул каталог. Он согласился на брак по расчету. Он согласился притворяться, что все это по-настоящему. Но он не намерен тратить время и деньги на строительство этого чертова дома, чтобы уберечь Кэти от стресса.

— По-моему, мой домик замечательный, — произнес он, заставляя себя смягчить тон. — Даже если бы я собрался жениться… — он повернулся к Сидни, — на ближайшее время нам его вполне хватит. Ведь так, дорогая?

Сидни с трудом проглотила комок в горле.

— Ну…

Кэти выдернула каталог из-под руки Коула.

— Как тебе не стыдно! Ты ставишь Сидни в неловкое положение. Хорошо, если ты считаешь, что твой домик вполне нормальный, мы переедем туда. А ты с молодой женой будешь жить в нашем.

— Не смеши меня.

— Неужели это звучит смешно в моих устах?

— С какой стати мы должны меняться домами?

— А как же дети? — спросила Кэти. — В домике же нет комнаты, которую можно использовать как детскую.

Все повернулись и пристально посмотрели на Сидни.

— Может, пристройку сделать? — предложила она.

Кэти засмеялась.

— Никаких пристроек. Нужен настоящий дом.

— Ты здорово помогла мне, ничего не скажешь, — сказал Коул Сидни, когда они вечером прогуливались по саду, освещенному лунным светом.

— Вначале я старалась помалкивать.

— Но это не сработало?

— Да уж! Я волей-неволей была вынуждена подключиться к выбору проекта дома. Ведь предполагается, что я влюбилась в тебя, вот поэтому мне и пришлось вести себя как потенциальной кандидатке в жены. Отвечать на вопросы твоей бабушки, обсуждать предложения… Если бы я отказалась, это выглядело бы подозрительно.

— Теперь они с меня с живого не слезут с этим чертовым домом.

— Ну и что? Твой домик уже разваливается. И действительно пора строить новый.

— И как мне быть с двухъярусной восьмиугольной большой комнатой?

— Я не голосовала за восьмиугольную большую комнату. Это была идея Кэти.

— Но ты выступала за мансардные окна.

— Но они красивые.

— А башенка?

— Дополнительная украшающая деталь.

— А что я, по-твоему, буду делать с этой огромной ванной-джакузи?

Сидни какое-то мгновение молчала.

— Может, купаться?

— Очень смешно. Мне не нужны все эти струи и пузырьки.

— А ты когда-нибудь пробовал?

— Нет.

Она улыбнулась и легко подтолкнула его плечом.

— Ты даже не знаешь, как много теряешь, ковбой.

— Почему? Ты пробовала?

— Ты не поверишь: у меня дома такая есть.

Перед глазами Коула тотчас возникло видение обнаженной Сидни в закручивающихся струйках воды.

— Коул! Что с тобой? Ты о чем думаешь? Даже покраснел от напряжения.

Он кашлянул, прочистив горло.

— Да! Что ты спросила?

— Ты никогда не думал, что, возможно, есть какие-то глубоко внутренние, психологические причины того, что ты себя столь жестоко ограничиваешь в удовольствиях?

— Нет! — Он ни в чем себя не ограничивал. Но ему надо пасти коров. Разводить лошадей. Следить за работой ранчо. А не заниматься всякими глупостями.

— Твой дом уже дышит на ладан. И ты ни одному члену своей семьи не позволил бы в нем жить.

— Неправда! Кайлу я бы позволил там жить.

— И ты никогда не был женат.

— К счастью для тебя! Будь я женат, у тебя бы не было никакой возможности получить брошь.

— Понимаешь, случаются тяжелые времена, когда тебе начинает казаться, что женщины тобой совершенно не интересуются. Если бы ты захотел…

— Неправда, множество женщин интересуются мной! — Он неожиданно почувствовал себя обиженным. — Ну, хорошо, не множество. Но некоторые точно. Достаточное количество.

Он действительно никогда не вел монашеский образ жизни.

— Тогда почему ты не остепенился и не подыскал себе жену?

— Это не моя вина.

— Тебе отказали?

Ему не хотелось отвечать. Удивительно, как они с Сидни всегда умудряются заводить разговоры на столь личные темы. И это несмотря на то, что он довольно скрытный человек. Но, как ни странно, ему нравилось откровенничать с Сидни.

— Ну же, Коул, ответь на мой вопрос! — подначивала его она.

— А почему ты не замужем? — попытался он сменить тему.

Ее ответ поразил его до глубины души.

— А мне никто никогда не предлагал.

— А™ этого хотела? — спросил он.

— Ты имеешь в виду, любила ли я кого-то?

— Да.

— Не думаю.

— Ты что, не знаешь? — Такой уклончивый ответ удивил Коула.

Сидни отрицательно покачала головой.

— А ты?

— Думаю, тоже нет. Она улыбнулась.

— Но ты не уверен?

Он поднял голову, всматриваясь в лицо Сидни.

— Такие вещи трудно знать наверняка. Разве не так?

— Поэтому ты никогда никому не делал предложения.

— Нет. Просто никогда не доходило до этого. Правда заключается в том, что женщины бросали меня, как только узнавали получше.

Она откинула голову назад и тихо рассмеялась. . — Не верю. Это ты бросал их. Коул с трудом сдерживал желание обнять ее.

— По своему характеру я типичный эгоист и зануда.

— Нет. Не наговаривай на себя. Ты совсем другой. Ты тот, кто приносит себя в жертву ради окружающих людей.

Они подошли к крыльцу.

— Послушай, дорогая, у тебя случайно не было ученой степени по психологии?

— У меня ученая степень по истории.

— Отлично! — Он открыл дверь и остановился. — Тогда займись оформлением башенки и оставь мою психику в покое.

Она усмехнулась, проходя мимо него.

— Твоя психика все больше и больше занимает меня.

— Я не хочу строить новый дом, потому что он мне не нужен. Это ранчо, а не вилла. Следующим их предложением будет бассейн.

— Кое на чем я настояла, ведь так?

— Ты не добилась ничего, — его голос показался неожиданно резким, когда он щелкнул выключателем кухонной лампы.

Сидни округлила глаза.

— Прости.

Коул тихо ругнулся, покачал головой, недовольный сам собой, и направился к ней.

— Нет. Это ты меня прости.

— Я часто влезаю не в свои дела, — огорченно протянула она.

— Нет, не говори так! Но мы играем в глупую игру. И эта игра все больше и больше затягивает нас. — От волнения Коул почти перестал дышать. — О, Сидни! Нам надо было предусмотреть, что все может запутаться.

Она кивнула ему и робко улыбнулась.

Коул подошел к ней ближе.

Ее губы казались бордовыми в свете лампы, а глаза в обрамлении густых ресниц — бархатными. Кожа после прогулки была удивительно гладкой и свежей.

— Запутаться, — шепотом повторил он.

Ее губы заманчиво приоткрылись. Коул должен был понимать, что и одной-единственной минуты вдвоем с Сидни будет вполне достаточно для того, чтобы страстно захотеть обладать ею. Он взял в ладони ее лицо и приник к губам.

Он целый день ждал этого момента и теперь не мог себя контролировать. Его поцелуи становились все жарче и требовательнее. Все мысли тотчас испарились. Была только Сидни, вкус ее губ и нежность кожи.

— Коул, — выдохнула она шепотом.

— Я знаю, — он целовал ее глаза. — Но это неизбежно. И мы не властны над своими желаниями.

Она на секунду остановилась.

— Возможно.

— Совершенно точно. — Его руки скользнули под ее блузку, легко прошлись по талии. Ее кожа была соблазнительно теплой и мягкой.

Сидни представлялась ему сокровищем, которое он не заслужил.

— Мы можем остановиться, — прошептал он, целуя женщину в шею. — Только скажи, когда.

— Не сейчас, — выдохнула она.

Ее руки медленно прошлись вверх по его груди и расстегнули одну за другой пуговицы его рубашки.

Ему не хватало воздуха, страсть разгоралась с каждой секундой.

— Мы зашли уже далеко, — предупредил он. Она снова поцеловала его.

— Значит, идем дальше..

Коул отодвинулся и внимательно посмотрел на нее. Ее губы припухли, глаза подернулись пеленой страсти.

— Хочешь заняться любовью? — чуть слышно прошептал он.

— Да.

— Уверена?

Она положила ладони ему на грудь.

— Ты прав. Это неизбежно.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сидни замерла, затаив дыхание, готовая услышать отказ Коула. Ждать пришлось недолго.

— Я безумно тебя хочу! — прошептал тот.

— Ты заставил меня поволноваться, ковбой.

— Не волнуйся! Никогда ни о чем не волнуйся. Коул оказался честным и благородным человеком. Она сразу поняла, что ему можно доверять.

А в ее жизни было так мало доверия! Так мало благородства!

После его слов все внезапно сделалось предельно просто. Она хочет его, а он — ее. И это абсолютно честно.

Коул легко, будто она ничего не весила, поднял ее на руки и направился в спальню. Никто никогда прежде не носил ее на руках.

— Только не отпускай меня, пожалуйста! — прошептала она.

— Конечно.

Сидни прижалась к его груди.

— Ты можешь остановить время? Прямо сейчас.

— Мне бы этого очень хотелось.

— Пожалуйста, постарайся. Мне почему-то кажется, что для тебя нет ничего невыполнимого.

— Увы, я не волшебник.

— Но ведь ты сделаешь это для меня?

— Я сделаю все, что бы ты ни попросила.

Позволь мне проникнуть в твой мир, хотелось сказать ей. Не только в постель, но и в сердце, и в душу.

Однако о такой близости не приходилось даже мечтать. У них есть только здесь и сейчас и нет никакого будущего.

Печально вздохнув, Сидни сняла с Коула рубашку.

— Давай поиграем с огнем.

Он медленно опустил женщину на пол.

— Дорогая, я играю с огнем с той самой минуты, как увидел тебя.

— Думаешь, наше желание так сильно из-за того, что запретный плод сладок?

— Несомненно.

Коул не спеша расстегнул пуговицу на ее джинсах.

Сидни улыбнулась и поднялась на носочки.

— А давай никому не скажем? — попросила она.

— О том, что мы занимались любовью?

Она кивнула головой.

Коул снял с нее джинсы, затем быстро избавился от своих. Нежно положив молодую женщину на кровать, он принялся покрывать ее тело поцелуями, шепча ласковые слова.

Сидни простонала и запустила руку в его волосы. Чувства переполняли ее.

— Коул, — прошептала она.

— Ты восхитительна! — Пальцы его стали спускаться вниз.

— Не торопись, — попросила она.

— И не подумаю. Я действительно пытаюсь остановить время. — Он поцеловал ее. — Тебе будет хорошо. Я обещаю.

Они слились воедино. Он делал все медленно, не сводя с нее глаз и стараясь угадать ее желания.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептала Сидни, и больше говорить ей уже не хотелось.

Коул никогда еще не занимался любовью после двух дней знакомства.

— Думаю, у нас с ней все будет замечательно, — объявил он брату.

Кайл со стуком поставил стакан с водой на стол.

— Да вы уже окончательно сбрендили! Ну что за дела! Сначала чуть ли не раздеваетесь на лужайке перед домом, а теперь ты приводишь ее домой посреди ночи.

Коул изменился в лице.

— Поосторожней со словами, братец! Ты хоть себя послушай. Рассуждаешь в точности как отец.

— Я просто предупреждаю, что Кэти на это не купится. Сбавьте темп.

— Мы ищем компромисс. Сидни позарез нужна брошь.

— Тебя так волнуют ее проблемы? Ведь всего лишь пару дней назад ты собирался вышвырнуть ее на улицу.

— Я узнал ее лучше. У нее действительно возникли проблемы с работой.

Кайл насмешливо уставился на Коула.

— Это она тебе сказала?

— Да.

— Коул, ты хоть понимаешь, что твоя игра зашла слишком далеко?

— Успокойся! Это была твоя идея, братец.

— Да, но я мог и ошибиться.

— Что?! Испугался и в кусты полез? Он, видите ли, ошибся!

— Ведь она играет тобой, — покачал головой Кайл.

— Ничего подобного! Она с самого начала вела со мной честную игру. Не стала ничего скрывать и выложила все как есть. Хотя могла скрыть от меня цель своего визита.

— Мы с тобой договаривались сделать так, чтобы Кэти решила, будто Сидни в тебя влюбилась, а получается наоборот: ты влюбляешься в Сидни.

— Что за глупости! Это не так.

— Так или не так, а о последствиях ты подумал?

Коул действительно не задумывался о последствиях прошедшей ночи. А с другой стороны, чего бояться? Ни о какой любви и речи быть не может! Обычное физическое влечение.

— Коул, будь с ней осторожен. Я прошу тебя. Ее нужно выпроводить отсюда. И чем быстрее, тем лучше. Не доверяй ей. Какая-то сомнительная история: выходить замуж из-за броши.

Сидни необходимо было срочно связаться с дирекцией музея. Кэти предложила ей позвонить из офиса Коула.

— Алло! — раздался голос ее подруги на другом конце провода.

— Привет, Гвен! Это Сидни.

— Рада тебя слышать. Ну и как движется твоя охота? — весело поинтересовалась Гвен.

Сидни в ответ тяжело вздохнула.

— Я нашла то, что искала.

— Боже! Где? — Ее подруга даже взвизгнула от радости.

— В Техасе.

— Ты скоро привезешь брошь сюда?

— Не все так просто. — Сидни прикрыла трубку рукой. — Мне придется выйти замуж за ее владельца.

— Что ты сказала?! Замуж?

— А что такого? Обычный брак по расчету.

— А тебе не кажется, что это слишком?

— Другой возможности получить брошь у меня нет. Как только выставка закроется, я тотчас разведусь.

Ей придется сделать это. И совершенно не важно, какие чувства она испытывает к Коулу. Главное — спасти профессиональную репутацию!

Поговорив еще минут пять, Сидни стала прощаться.

— Перезвоню через пару дней! — Она с облегчением повесила трубку, повернулась… и увидела побледневшую жену Кайла, застывшую в дверях.

— Кэти! — Сидни кинулась к ней. — Это не то, что ты…

— Не надо! Я все слышала, — остановила ее та. — Ты лгала мне. Лгала прямо в лицо. А я впустила тебя в нашу семью.

— Коул обо всем знает.

— Я тебе не верю. Но сейчас он действительно обо всем узнает.

Она выбежала из комнаты, и Сидни бросилась за ней.

Их план провалился. Она, Сидни, все испортила. Ну почему она не закрыла дверь? Коул и Кайл теперь убьют ее, а у Кэти будет жуткий стресс.

— Кэти, послушай! — пыталась остановить ее Сидни, но та уже выскочила на улицу и бросилась к братьям.

— Дешевая актриса, обманщица и воровка! — кричала она.

Кайл бросил на землю садовые инструменты и обнял жену.

— Что случилось, милая? Успокойся.

— Она притворялась, что любит Коула. Я все слышала. Ей нужна только брошь и больше ничего.

Коул быстро подошел к ней.

— Все нормально, Кэти! Мы пошли на это ради тебя. Ты бы успокоилась, забеременела, и наш развод прошел бы для тебя безболезненно. Но, поверь, теперь все изменится. Я обязательно женюсь. По-настоящему.

Сидни затаила дыхание. Неужели прошлая ночь так сильно повлияла на него? И Коул думает об их совместной будущей жизни? От охватившего ее волнения она покраснела и часто задышала. Какой удивительный поворот событий! Однако уже следующая фраза Коула явилась для нее холодным душем.

— Как только разведусь с Сидни, — произнес он, — я найду себе настоящую жену. Я несу ответственность перед нашим родом и не собираюсь от нее отказываться. Только бабушка ничего не должна знать об этом. Все будет идти по плану.

Конечно, он найдет себе настоящую жену. Что это вдруг Сидни о себе возомнила? Коулу не нужен Нью-Йорк, а Сидни нечего делать в Техасе. Это шоу закончится сразу же после того, как у нее в руках окажется брошь.

Кэти вскоре отправилась по своим делам, и Сидни медленно подошла к Коулу. Ей очень хотелось знать, сдержит ли тот брачное обещание, данное им несколько минут назад.

— Коул! — наконец собралась она с мыслями. — Ты действительно готов так поступить?

— Не понимаю! Ты о чем?

— О настоящей жене. — Сидни стало невыносимо больно от этих слов. Странная штука — ревность! У нее ведь нет никаких оснований испытывать подобное чувство. Несмотря на то что она переспала с Коулом, ей не стоило строить воздушные замки. У нее и раньше бывали мужчины, но она никогда не думала о свадьбе. Откуда вдруг такая сентиментальность? — Ты готов ради своих близких после развода со мной вновь заняться поисками жены. Тебе не кажется, что это смахивает на самопожертвование?

— Ни капли.

— Тогда мы можем сыграть свадьбу пораньше.

— А если бабушка что-то заподозрит? Подобная спешка может быть объяснена только твоей беременностью.

— Но мы знакомы всего лишь несколько дней.

— Я много путешествую. Пусть думает, что мы встречались раньше.

— Хорошо, — кивнула Сидни. — Я попросила коллег начать подготовку к выставке. — А можно мне будет взглянуть на брошь до свадьбы?

— Думаю, да. А зачем?

— Мне нужно сфотографировать ее для рекламной компании.

— Договорились. Я покажу ее тебе, как только у меня будет свободное время.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Перед поездкой в Уичито-Фолс Сидни занялась кое-какими приготовлениями к выставке и навестила бабушку Коула. Она все больше проникалась симпатией к эксцентричной пожилой женщине, умной, своевольной и наделенной замечательным чувством юмора.

Но вот наконец у Коула появилось время отвезти Сидни в город. Ей не терпелось увидеть брошь, и неважно, что ради этого ей придется провести два часа наедине с ним, со своим будущим фиктивным мужем, в которого — и это ужасно! — она, похоже, влюбилась!

— Давненько тебя «не видел, — прокомментировал он, когда она села к нему в машину.

— Взаимно, — ответила она, подражая его ироническому тону.

Коул пожал плечами.

— Было много работы.

— Аналогично. — У каждого из них своя жизнь. И, конечно, нет смысла мучиться вопросом, напрасно ли она занималась с ним любовью.

— Я раздражаю тебя? — спросил он.

Что за странный вопрос? Какая разница, как она к нему относится, если он уже заявил о своем желании найти себе «настоящую» жену, как только их брак распадется?

— Вовсе нет.

— Но ты решила задать нашей беседе именно такой тон?

— А ты хотел бы чего-то другого?

Коул пожал плечами и выехал на дорогу.

— Признайся, — через минуту-другую произнес он, — что наша затея и яйца выеденного не стоит после того, как Кэти все узнала. Не случайно наши с тобой отношения сразу прекратились.

— А-а-а… — кивнула Сидни, стараясь не выказывать ревности, стремительно растекавшейся по ее венам. — То есть ты хотел бы еще разочек заняться сексом?

Он удивленно покосился на нее:

— Прости?

— Я сожалею о том, что между нами произошло. Но я вовремя все это прекратила.

Коул отозвался не сразу:

— А почему ты… прекратила? Была какая-то особая причина?

Она мысленно усмехнулась. Мужчина не должен спрашивать о таких вещах. Не она прекратила, а они вдвоем. Ну да ладно! А причин никаких и не было. Кроме разве что одной… чувства, будто Коул ударил ее, когда заговорил с Кэти о своей будущей жене.

— Больше не было необходимости притворяться, — ответила она.

— То есть дельце с брошкой ты уже почти завершила.

Да. Правильно. Что-то вроде этого. — Сидни отвернулась и принялась демонстративно смотреть в окно.

— Понятно!

Коул нажал на газ и включил радио. До Уичито-Фолса они добирались молча.

— Приехали. Это находится здесь. — Уже в центре города Коул указал на серое офисное здание.

Сидни почувствовала себя маленькой девочкой накануне Рождества. Сейчас она увидит то, ради чего потратила столько дней, работая в библиотеках и музеях, а теперь собиралась идти под венец.

Они вошли в здание и на лифте доехали до десятого этажа.

— Что и говорить, смотрится внушительно! — сказала Сидни.

— Эта семейная фирма существует уже четыре поколения.

— И брошь, когда нет новой хозяйки, постоянно хранится здесь?

— Да.

— У меня мурашки по коже.

Открывая перед ней дверь кабинета, Коул улыбнулся. Впервые за последние три дня.

Они вошли в приемную, где их тепло поприветствовала улыбчивая брюнетка. Она сообщила шефу об их приходе и повернулась к ним:

— Проходите, пожалуйста. Мистер Нили ждет вас.

Увидев их, хозяин кабинета, лысеющий полный мужчина небольшого роста, поднялся и направился к ним навстречу.

Они с Коулом пожали друг другу руки, и мужчина внимательно взглянул на Сидни.

— Джозеф Нили. Я так понимаю, вы приехали взглянуть на брошь.

— Да. Меня зовут Сидни Уэйнсбрук.

— Проходите, пожалуйста, — кивнул мужчина и отвел их в небольшое соседнее помещение, после чего сразу удалился.

Там на круглом столике красного дерева на бархатной салфетке бордового цвета лежала брошь. Королевская брошь! Фантастическая брошь! Ее золотая поверхность была усыпана рубинами, изумрудами и бриллиантами.

Сидни замерла от восторга. Она невольно потянулась к драгоценности, но прикоснуться к ней не посмела.

— Ты счастливый человек, — произнесла она хриплым, полным благоговения голосом.

— Я тоже иногда так думаю, — пробормотал он в ответ.

— Это незабываемое зрелище. Ею можно любоваться часами.

— Ты можешь ее подержать.

Только через минуту Сидни нашла в себе мужество дотронуться до броши. И тут же отдернула руку. По телу пробежала мелкая нервная дрожь, сердце заколотилось как ненормальное.

— О боже, Коул…

— Что с тобой? — Он приблизился. Его голос доходил до нее словно сквозь вату.

Она еще раз дотронулась до бриллиантов, расположенных внизу броши.

— Это… подделка!

— Не говори глупости, — отмахнулся от нее Коул. — Что это вдруг тебе взбрело в голову?

— Послушай, я не шучу: это подделка, — повторила она с чувством.

— Ну конечно, — с подчеркнутой медлительностью произнес Коул, тем не менее взглянув на брошь повнимательней. Кто-то отключил сигнализацию, открыл каким-то образом сейф, не взламывая его, и заменил настоящую брошь копией. И никто ничего не заметил. Звучит удивительно правдоподобно.

— Когда ее оценивали в последний раз?

Коул попытался вспомнить.

— Не знаю, но, поверь, вероятность того, что это подделка, ничтожно мала. Можно сказать, что практически равна нулю. Ее ведь никогда не воровали, и она все время находилась либо в семье, либо здесь.

— Видишь бриллианты? — она ткнула пальцем в брошь. — Маленькие, по краю.

— Вижу, конечно.

— Они ограненные.

— И что?

— Никто не гранил бриллианты до четырнадцатого века. У тогдашних ювелиров еще не было таких инструментов. Не знаю, кто сделал эту брошь, но уж точно не древние викинги.

Коул быстро взглянул на брошь. Он видел ее десятки раз. И она всегда была именно такой.

Однако Сидни говорила вполне убедительно. Но он никак не мог понять, каким образом вопрос о подлинности поможет ей завладеть брошью. Что-то здесь было явно не так!

— Коул, почему ты молчишь?

— Ну и кто, по твоему мнению, мог бы ее подделать? — спросил Коул тихо.

Не могу сказать. Нужна дополнительная информация, — ответила Сидни. — У меня есть подруга, она вместе со мной работает хранительницей музея. В такого рода делах она дока. С ее помощью нам удастся определить дату изготовления этой подделки, от которой мы и будем отталкиваться в наших дальнейших поисках.

Ага! Воттеперь понятно, что затеяла эта обаятельная аферистка! Решили вдвоем охмурить его! Настоящая, не настоящая… Им только позволь провести экспертизу, потом ищи ветра в поле!

— Значит, говоришь, у тебя есть подруга, — насмешливо произнес он, зажав брошь в руке.

— Гвен Парке. Она вместе со мной работает в музее Метрополитен.

— Ясненько. И твоя подруга приедет сюда и оценит стоимость моей броши?

Глаза Сидни сузились.

— Она не будет оценивать стоимость…

Коул усмехнулся.

— Дай-ка я угадаю. Ты предложишь отвезти брошь специалистам. А потом вещичка при таинственных обстоятельствах исчезнет или, в лучшем случае, я узнаю, что она уже экспонируется где-нибудь в Нью-Йорке. Зачем действительно тратить время на свадебную церемонию, если можно все быстренько обделать?

Выражение неподдельного возмущения исказило лицо Сидни.

— Коул, я никогда…

— Никогда что? — Он шагнул к ней. — Не пыталась заполучить брошь? Никогда не лжешь? Не жульничаешь? Не выйдешь за меня замуж и не займешься со мной сексом?

Она сжала маленькие кулачки.

— Мне плевать на то, что ты обо мне сейчас думаешь. Это твое личное дело. Но я повторяю тебе еще раз: эта брошь — ловкая подделка. Спроси у моего эксперта. Если не веришь моему, найми собственного. Отвези, наконец, ее в Лувр. Но если ты не определишь, когда была изготовлена фальшивка, тебе вовек не узнать, зачем ее изготовили, и ты никогда не сможешь получить оригинал обратно.

Коул молча уставился на нее. Неужели она говорит серьезно? Похоже, что да.

Он раскрыл ладонь и посмотрел на брошь. Сомнение в ее подлинности все сильнее закрадывалось в его душу. По крайней мере, теперь он уже никогда не сможет быть уверенным в обратном. Чтобы раз и навсегда покончить с этими подозрениями, придется все-таки обращаться к экспертам.

— Подумай о моих словах, Коул, — настаивала между тем Сидни. — Сам посуди, зачем мне говорить, что она поддельная? Какой резон? Выставлять теперь я ее так или иначе не могу. Равно как и убежать вместе с ней Коул сжал руку так, что брошь больно впилась ему в кожу.

Сидни права. Но кто мог подделать брошь? Да так искусно, что никто никогда этого не замечал.

Ее фотографии никогда не появлялись в печати. Значит, это мог сделать только тот, кто имел к ней доступ…

В голове Коула что-то щелкнуло, он шагнул к двери и стремительно распахнул ее.

— Джозеф! — крикнул он.

Адвокат появился практически мгновенно.

— Слушаю вас, мистер Эриксон! — с нескрываемым волнением спросил он.

— Нам немедленно нужен оценщик.

— Из музея, — вмешалась в разговор Сидни.

Мужчины обернулись и взглянули на нее.

— Который специализируется на старинных драгоценных камнях и ювелирных изделиях. Речь идет не о стоимости броши.

— Что-то не так? — поинтересовался Джозеф Нили.

— Сидни Уэйнсбрук утверждает, что брошь не настоящая, — произнес Коул, пристально глядя на мужчину. Кто-то из служащих фирмы мог оказаться преступником.

Нили молчал достаточно долго. Адвокат тщательно обдумывал услышанное. Когда он вновь заговорил, голос его показался неестественно скрипучим.

— Не понимаю, как это могло…

— Нам необходимо узнать, когда, как и зачем это было сделано, — перебил его Коул, впервые всерьез допустив, что Сидни сказала правду.

Катастрофа! Его сердце сжалось при мысли, сколько страданий это известие доставит бабушке. Необходимо срочно провести тщательное расследование!

Спустя восемь часов, проведенных в офисе мистера Нили, перед усталым Коулом лежал отчет сразу двух экспертов, местного и Гвен Парке из Нью-Йорка. Женщины долго обсуждали его детали, но для Коула важен был лишь их общий вердикт.

По заключению Гвен, брошь действительно являлась копией, сделанной в периоде 1950 по 1975 год. Разумеется, это не указывало на того, кто это сделал и зачем, зато давало крохотную надежду на то, что они смогут найти оригинал.

— Я попробую прозондировать почву, — пообещала Гвен, пока Джозеф убирал футляр обратно в сейф. — Если кто-то выставлял брошь на продажу или продавал ее, то об этом станет известно.

— У тебя есть выход на черный рынок? — спросила Сидни.

Гвен кивнула.

Обе женщины немного помолчали. Сидни не стала задавать никаких дополнительных вопросов. Она вновь обратилась к Коулу:

— Думаю, нам нужно съездить к бабушке. Коул резко вскинул голову:

— Что?

— Гвен попытается прощупать свои связи, а нам надо будет порасспрашивать твою бабушку. И чем быстрее, тем лучше.

— Ни за что. Мы ничего не расскажем моей бабушке, — решительно заявил Коул. — Это решение окончательное и не обсуждается.

Сидни поднесла руки к губам.

— Но как иначе мы узнаем, кто мог взять брошь в эти годы?

Коул раздраженно бросил отчет на стол.

— Ты хоть представляешь, как это ее расстроит?

— Конечно, это расстроит ее. Но если мы не найдем брошь, она расстроится еще больше.

Коул стиснул зубы.

— Мы найдем ее и без бабушкиного участия.

— Пока она единственная наша свидетельница.

— Нет.

— Коул, будь благоразумным! Только она может сказать нам, где находилась брошь в этот период.

— Об этом мы сможем узнать по записям адвоката.

— Все, о чем мы сможем у него узнать, — это время, когда брошь находилась в сейфе, а когда нет. А твоя бабушка скажет нам, не терялась ли брошь когда-нибудь и не брал ли кто ее.

— Мой ответ — нет.

Сидни подошла к нему вплотную и скрестила на груди руки.

— Почему ты принял такое решение?

— Я не позволю тебе действовать за моей спиной и допрашивать бабушку, — заявил Коул, выпрямившись в полный рост.

— Тогда это сделает полиция. Коул, пойми, здесь было совершено преступление.

— Я сам обо всем позабочусь.

Он ни за что на свете не позволит кому-либо вмешиваться в это дело!

— Коул, — раздался голос Гвен.

Коул и Сидни обернулись. Гвен отошла от стола и заправила свои светлые волосы за уши.

— Сидни права. Не важно, кто будет вести расследование, вы или полиция. В любом случае первым шагом должен стать разговор с вашей бабушкой.

— Она чуть ли не единственная наша надежда, — вновь заговорила Сидни.

— Да поймите вы наконец, такая новость способна убить ее.

— Не бойся, насколько я успела узнать твою бабушку, это не убьет ее.

Черт побери! — выругался про себя Коул. Похоже, у него нет выбора! Если он хочет держаться подальше от полиции, ему придется воспользоваться советом Гвен и Сидни.

— Хорошо, — мрачно объявил он. — Мы поговорим с бабушкой завтра.

Гвен взяла сумочку со стола.

— Значит, мне можно вернуться в Нью-Йорк.

Коул быстро пересек комнату и протянул Гвен руку.

— Большое спасибо за то, что вы так быстро приехали!

— Если бы не ваша помощь с самолетом, мне бы это вряд ли удалось, — отозвалась Гвен, пожимая его руку.

— Всегда к вашим услугам, — сказал Коул.

Просто звоните мне. Когда угодно. В любое время. Гвен кивнула.

— Сейчас мне нужно сделать несколько звонков. Я буду держать вас в курсе, — она взглянула на часы. — В Лондоне будет уже утро, когда я попаду домой.

— Вы полагаете, брошь за границей? — спросил Коул, чувствуя неприятный спазм в желудке. Они ищут иголку в стоге сена!

— Необходимо проверить все варианты, — ответила Гвен.

Сидни подошла, чтобы обнять подругу.

— Спасибо, — прошептала она.

— Рада была помочь. — Гвен покосилась на Коула. — Пока! Завтра поговорим.

Увидев Сидни, бабушка радушно раскрыла свои объятия.

— Ну? Он сделал тебе предложение или все тянет?

— Бабушка… — предупреждающе протянул Коул.

Бабушка по очереди взглянула на каждого из них.

— Но Кэти утверждала, что у вас любовь с первого взгляда. Я думала, именно этим объясняется твой приезд к нам.

Мы действительно собираемся пожениться, — произнес Коул, хотя Сидни и не понимала, зачем продолжать этот фарс, раз Кэти уже знает их секрет, а брошь, возможно, никогда не будет найдена. Свадьба больше никому не нужна. И играть во влюбленных уже совсем не обязательно.

Сидни прекрасно понимала, насколько нереально отыскать брошь за месяц. Таким образом, она все-таки потеряет свою работу. Жаль, столько усилий пошло прахом! И тем более, что успех казался таким близким и реальным!

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — отозвалась бабушка. — Достаточно просто увидеть, как ты смотришь на нее.

— Бабушка!

— Проходите! Не стойте в прихожей! — Пожилая женщина направилась в гостиную. — Пока посидите, а я быстренько приготовлю чайку. Очень хочется услышать, когда состоится свадьба. И где будет проходить церемония. Сидни, дорогая, мне нужно будет непременно просмотреть список гостей.

— Мы не будем пить чай, — сухо проговорил Коул. — И дату свадьбы не назначали.

— Нет, мои хорошие, вы обязательно будете пить чай. Иначе я вас не выпушу отсюда. Нам ведь надо обсудить кое-какие дела. Слава богу, дом мы уже подобрали, — она глубоко вздохнула и широко улыбнулась.

Сидни чувствовала себя ужасно. Обманывать такого замечательного человека! Впрочем, она сама осталась с носом! Но это не слишком утешает!

— Мы можем присесть? — серьезно спросил Коул.

— Разумеется! — Бабушка указала на стоявший неподалеку бордовый диван. — Присаживайтесь! Я сейчас вернусь.

— Бабуль, — жестко сказал Коул.

Сидни стиснула его руку, но он словно ничего не заметил.

— Что такое? — спросила бабушка, удивленно моргая.

Сидни встала между ними, стараясь смягчить возрастающее напряжение.

— Бабушка, — сказала она, глядя в ее голубые глаза. — Нам нужно поговорить.

Пожилая женщина перевела взгляд на Коула и обратно на Сидни. Хитрая улыбка расплылась на ее лице. .

— Вы что, решили сыграть свадьбу побыстрее?

— У нас… неприятные новости, — с трудом выдавила из себя Сидни.

Бабушка недоумевающе взглянула на них.

— И какие же?

Сидни усадила бабушку на кушетку. Коул присел на корточки передними и перевел дыхание.

— Мне очень нелегко об этом говорить, — начал он.

— Кто-нибудь заболел? — обеспокоенно прошептала бабушка.

— Нет, все здоровы. Дело — в броши». Пожилая женщина замерла. Глаза ее расширились.

— Мы заезжали в офис Джозефа, — продолжал Коул. — Подлинная брошь пропала. Та, что лежит в сейфе, — подделка.

Бабушка побледнела и схватилась за сердце. Коул немедленно вскочил.

— Тебе плохо?

Сидни тоже поднялась, ругая себя последними словами за то, что не послушала Коула. Почему она думала, что бабушка перенесет это? Слишком сильное потрясение для человека такого возраста!

— Давай уложим ее, — предложила она, кладя подушку на другой конец дивана.

Коул отошел в сторону, пока Сидни укладывала бабушку.

— Я позвоню доктору Дайерсу, — сказал он.

— Давай! Правильно, — согласилась Сидни. Но бабушка схватила Сидни за руку.

— Нет! Мне не нужен доктор.

— Вам сейчас вредно разговаривать! Лежите спокойно и дышите, — прошептала Сидни.

Пожилая женщина снова легла, закрыв глаза, но веки ее нервно подрагивали. Изрезанная морщинами бледная кожа казалась почти прозрачной.

Повесив телефонную трубку, Коул подошел к ним.

— Доктор сейчас приедет. Как она?

Бабушка, похоже, уже немного пришла в себя.

— Мне не нужен никакой доктор, — выдохнула она.

Коул придвинулся ближе к дивану.

— И все-таки он приедет. Пусть хотя бы послушает сердце и измерит давление.

— Пустая трата времени, — пробурчала бабушка и закрыла глаза.

Коул присел на край дивана, и Сидни немного отодвинулась.

— Не волнуйся! Все будет хорошо! Мы обязательно отыщем пропажу, — мягко, но уверенно произнес он, беря бабушку за руку.

Та открыла глаза и довольно долго молча смотрела на него.

— Я знаю! — В уголках ее глаз заблестели слезы.

— Пусть лежит и отдыхает, — проговорил доктор Дайерс, тихо прикрыв дверь в спальню бабушки. — У нее, очевидно, был эмоциональный шок.

— Да, мы ей сообщили неприятное известие, — подтвердил Коул, отворачиваясь от окна. — Возможно, нам стоило держать язык за зубами.

Его плечи были напряжены, и Сидни знала, что он винит во всем себя. Но это ее грех. Попытка спасти собственную карьеру за счет пожилой женщины была непростительна.

— Я дал ей легкое успокоительное, — объяснил доктор Дайерс. — С ней все в порядке. Она хочет видеть Сидни. Только не очень долго, пожалуйста.

Коул кивнул и направился в сторону спальни.

— Не вас, а Сидни Уэйнсбрук, — остановил его доктор.

— Что вы сказали?

— Ваша бабушка хочет видеть Сидни.

Сидни замерла от удивления, а Коул растерянно моргнул.

— Почему она хочет видеть Сидни, а не меня?

Доктор пожал плечами.

— Не могу знать. Может, ей просто хочется поговорить с женщиной?

— Я могу позвать Кэти, — не сдавался Коул.

— Она просила именно Сидни.

— Хорошо! Я зайду, — согласилась та.

Коул резко шагнул к ней.

— Да-да, обещаю. Никакого волнения. Все будет хорошо, — быстро произнесла Сидни, выставив руку вперед. — Я просто выслушаю ее.

— Нельзя ее расстраивать, — кивнул Коул. — Мы и так уже натворили дел.

— Я просто послушаю, что она мне скажет.

Губы Коула были плотно сжаты; было очевидно, что он мучается из-за сознания собственной вины.

— У нас не было выбора, — оправдывающимся тоном негромко проговорила Сидни, надеясь переубедить его.

— О, нет, был.

Спорить с ним бесполезно!

— Пойду, узнаю, чего она хочет, а потом поговорим, хорошо?

Прежде чем он успел сказать «нет», Сидни быстро пошла через гостиную к спальне и осторожно повернула ручку, чтобы не разбудить бабушку, если та спала.

Яркое полуденное солнце заливало лучами комнату. Женщина, лежавшая с открытыми глазами на кровати, казалась еще более старой и слабой, чем даже несколько минут назад.

— Сидни, — прошептала она, протягивая руку за носовым платком.

Девушка закрыла дверь и подошла к ней.

— Вам что-нибудь дать? Воду? Лекарство?

— Я сделала кое-что ужасное, — проговорила бабушка, комкая платок возле рта. Она взяла Сидни за руку и глубоко вздохнула. — У меня нет права просить тебя о таком одолжении.

— О чем?

— Я собираюсь тебе кое-что рассказать. И хотела бы попросить ничего не говорить моей семье.

— Конечно, я не сделаю этого. Пожилая женщина снова вздохнула и отвела взгляд от Сидни:

— Это я подделала брошь.

Сидни вздрогнула, как от удара.

— Что?! Когда? Но зачем вы это сделали? — воскликнула она и, помолчав немного, задала самый важный для себя вопрос: — А вы знаете, где находится настоящая?

— Нет, — печально покачала головой бабушка.

— Не понимаю! — Сидни старалась, чтобы ее голос не звучал осуждающе. — Зачем вам понадобилось подделывать брошь?

— Это было давно.

Сидни кивнула в надежде, что этот рассказ прояснит ситуацию.

— Мне исполнилось всего двадцать лет. — Голос бабушки зазвучал тише, а по выражению ее глаз было видно, что она мысленно перенеслась в те времена.

Сидни осторожно присела на край дивана, стараясь не перебивать пожилую женщину.

— У нас с Гарольдом была вторая годовщина со дня свадьбы, и я была беременна Нейлом. И тут появилась та женщина…

Сердце Сидни пропустило удар.

— У нее был ребенок. Сын. От Гарольда. — Голос бабушки сломался. — Ему было шесть месяцев…

— Мне очень жаль.» Бабушка покачала головой.

— Если бы тайна вылезла наружу, в округе пошли бы сплетни. Гарольд сделался бы изгоем, и мы не смогли бы продавать продукты с нашего ранчо.

— Вы говорили с мужем? — спросила Сидни. Ответственность за происшедшее полностью лежала на плечах Гарольда. Неверность нельзя оправдывать, вне зависимости оттого, что происходит между супругами.

Бабушка отрицательно покачала головой.

— Почему?

Губы бабушки дрогнули в улыбке.

— Я была молода и неопытна. И боялась пересудов. К тому же мне не хотелось расставаться с мужем. Он был для меня важнее этой драгоценности.

По спине Сидни пробежал холодок.

— И вы…

Бабушка смахнула слезу тыльной стороной руки.

— Да, я отдала ее.

О боже!

— Эта женщина потребовала брошь, и я отдала ее. Она сказала, что Руперт является старшим сыном, а соответственно — наследником. И пообещала навсегда оставить нас в покое.

— Она шантажировала вас?

Бабушка кивнула, ее голос задрожал.

— Чтобы сохранить брак, я сделала так, как она велела.

— И это помогло? — Сидни прикрыла глаза. Бабушка коротко усмехнулась.

— Это работало тридцать лет. Если не считать… Сидни уронила голову на грудь. Сказать было нечего. Брошь исчезла.

Перед ее глазами всплыл образ матери и ее серебряный медальон. Она не могла сказать точно, когда его похитили, но думала, что это случилось за день до пожара. Ей было пять лет, и вечером этого дня мама обняла и поцеловала ее в последний раз.

— Ты сможешь вернуть брошь? — спросила бабушка чуть слышно. — Потому что, если ты сможешь…

Сидни открыла глаза и кивнула.

— Да, — пообещала она, хотя понятия не имела, как это сделать. А потом где-то внутри нее родилась клятва, которую она сама себе дала. — Кому бы она ни принадлежала. Где бы она ни была. Но я обязательно отыщу ее.

В глазах бабушки затеплилась надежда, и щеки чуть порозовели.

— Я допустила в юности страшную ошибку.

— Нет, вы просто приняли трудное решение, чтобы спасти счастье семьи.

— Как я смогу объяснить это мальчикам? — Глаза ее заблестели.

— Коулу и Кайлу вовсе не обязательно знать правду, — покачала головой Сидни. — Мы им ничего не скажем.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Кэти, привет! — Коул позвонил своей невестке сразу же после отъезда доктора.

— Привет, Коул! — радостным голосом поздоровалась Кэти. — Что-нибудь произошло? А можно полюбопытствовать, куда пропала Сидни прошлой ночью?

— Ты можешь прямо сейчас приехать к бабушке? — вопросом на вопрос ответил Коул.

— Зачем?

Коул прикрыл дверь и шепотом произнес в трубку:

— Ты нам нужна.

— Я начинаю волноваться. Что случилось? Говори скорей!

— А Кайл с тобой?

— Что все-таки случилось?

— Послушай, приезжайте, я все объясню при встрече.

Кэти явно занервничала. Это чувствовалось по ее голосу.

— Черт побери, в чем дело?

— Мы с Сидни остановились в Уичито-Фолсе.

— Ты до сих пор с Сидни?

— Да.

Чувствовалось, что Кэти улыбается.

— Ладно, мы сейчас приедем.

Коул повесил трубку как раз в тот момент, когда в комнату вошла Сидни.

— Как она?

— В порядке.

— А ты как? — Коул пристально смотрел на Сидни. Ведь она наверняка расстроилась из-за своей карьеры.

— Я? Замечательно!

Она не хотела, чтобы ее жалели.

— Что сказала бабушка? Она знает, кто подменил брошь?

— Думаю, тебе лучше побеседовать с людьми, которые в то время тоже находились на ранчо. Может…

— Иными словами, она ничего не знает.

Сидни тяжело вздохнула, будто он своими вопросами действовал ей на нервы.

— Может, тебе удастся найти людей, кому могла понадобиться брошь и кто был способен на кражу.

Коул решил не реагировать на плохое настроение Сидни. Ей и так было не сладко в свете последних событий. Ее карьера оказалась под угрозой.

— Пока ты будешь беседовать с местными, я съезжу в Калифорнию.

— В Калифорнию? А это еще зачем?

— Гвен прислала список перекупщиков антикварных товаров, большинство из них живет в Калифорнии. Я собираюсь проверить…

— Так не пойдет.

— Что значит — не пойдет? — Сидни повернулась к нему.

— Я тоже поеду в Калифорнию.

— Ты же ничего не понимаешь в антиквариате.

— А я с тобой поеду.

— Но кто-то должен остаться здесь.

— С соседями вполне может побеседовать Кайл.

— Кайл?

— Они с Кэти уже направляются сюда.

— Сейчас?

— Да, сейчас.

Она прищурила глаза.

— Ты сказал им?

— Нет, но обязательно скажу.

— Но…

— Что «но»?

Сидни закусила губу, ей нужно было что-то придумать.

— Я думала, что чем меньше людей в курсе, тем лучше.

— Кайл — мой брат!

— И все-таки будет лучше, если ты останешься здесь. — Сидни буквально сверлила его своим взглядом.

— Так не пойдет, Сидни! Кайл займется этим делом здесь, а я поеду с тобой.

— Я не работаю с напарником.

Он подошел к ней вплотную.

— А теперь придется привыкать. Я твой новый партнер.

Они разместились в отеле «Сэндс» на берегу океана. Сидни не терпелось проверить электронную почту, так как она ждала новостей от Гвен. Как назло, компьютер грузился крайне медленно. Раздался стук в дверь. Сидни, чертыхнувшись, выключила компьютер и бросилась открывать.

Перед ней предстал Коул в белоснежной рубашке, черном костюме и лакированных туфлях. Гладко выбритый и аккуратно причесанный, он был так хорош собой, что от него невозможно было отвести взгляд.

— Думаю, мы не вызовем подозрения, если будем выглядеть как покупатели предметов старины.

Сидни посмотрела на свои черные джинсы и простенькую кофточку. Ее наряд явно не подходил к его по стилю. Открыв шкаф, она достала черное платье и пошла переодеваться.

— И чем конкретно мы будем заниматься? — крикнул он.

— Будем показывать антикварам фото поддельной броши. Может, кто узнает.

Коул на несколько секунд замолчал.

— Ты действительно думаешь, что это сработает?

— Не знаю, — честно призналась она.

— Ты уже готова?

— Тольку туфли надену.

Он придирчиво осмотрел ее, но ничего не сказал.

— Этого можно было ожидать, — произнес Коул, выходя из очередного антикварного магазина.

— Мы ведь только начали, — сказала Сидни. Она чувствовала себя виноватой, так как скрывала от Коула настоящую цель поисков.

— Мы потратим уйму времени и ничего не найдем.

— Не волнуйся, наше расследование набирает ход. Гвен тормошит своих знакомых в Европе, а Кайл опрашивает соседей.

— А мы с тобой попусту теряем время.

— Какой же ты нетерпеливый!

— Нетерпеливый? Прошу прощения, но эта брошь стоит полмиллиона долларов. И мне простительно быть нетерпеливым при такой сумме денег.

— Согласна. Ты прощен.

— Давай поэтому лучше наймем профессиональных детективов.

— Нет. Только не сейчас.

У Сидни зазвонил мобильник. Она надеялась, что это Гвен с какими-нибудь новостями.

— Да?

— Так, так, так, — раздался голос Брэдли Слендера в трубке. — Куда же ты пропала, детка?

Сидни застыла в оцепенении. Коул внимательно смотрел на нее.

— Я ищу брошь.

— Одной это сделать слишком сложно. Это работенка как раз для нас двоих.

— «Нас» не существует.

Как он мог так быстро ее вычислить? Кто ее заложил?

— Ошибаешься! Мы, конечно же, существуем, Сидни. Нас соединяет невидимая связь, какая угодно, будь то мистическая или финансовая. А ты где сейчас?

— Не твое дело, — отрезала она.

— Не ерепенься, детка. Вдвоем мы с тобой…

Сидни было уже наплевать, что Коул слышит их разговор.

— Заруби себе на носу, Брэдли. Я не собираюсь работать с тобой.

— Еще как собираешься! Ты же знаешь, что это всего лишь вопрос времени.

— Ни сейчас, ни когда-либо еще…

Коул выхватил телефон у нее из рук.

— Вы хорошо слышали, что вам сказали? Поэтому не звоните больше по этому номеру телефона, — заявил он Брэдли, после чего вернул ей телефонную трубку. — И кто это был?

— Брэдли Слендер, — протянула она, пытаясь понять поступок Коула. Он был в своем репертуаре, но эта решительность понравилась ей.

— Твой бывший? — спросил Коул, не сводя с нее глаз.

— Нет, просто у этого парня многочисленные связи на черном рынке.

— Но ты же не хочешь с ним работать? Что тогда он от тебя хочет?

— Он ищет брошь.

— Как это? Она же моя!

— Я знаю. Поэтому мы должны найти ее как можно быстрее.

Коул внимательно посмотрел на нее. — Ты, похоже, что-то недоговариваешь. Она постаралась не выдать своего страха.

— Есть куча вещей, о которых я тебе не говорю. Но, поверь, я делаю все, что в моих силах, чтобы найти брошь. И не удивлюсь, если она уже на черном рынке. Ведь тут замешан Брэдли, а он вор. Хорошо, что у нас есть Гвен.

— А как насчет тебя? — с подозрением спросил Коул.

— А я хорошо разбираюсь в антикварных вещах.

— А кто тебе этот Брэдли?

— Бельмо в глазу.

— Спала с ним? — ненавязчиво поинтересовался Коул.

— Нет, — она скрестила руки на груди. — И к тому же это не твое дело.

— Мое.

— Почему? Потому что мы… — Она внезапно замолчала.

— Потому что я хочу знать, как далеко он может зайти в своих действиях.

— Интересно, что для тебя было бы лучше: если б я спала с ним или нет?

— Несчастный любовник может стать самым злейшим врагом.

Она не удержалась от ядовитого вопроса:

— Неужели ты будешь моим врагом, Коул? Прости!

— За что прости?

— За то, что напомнила.

— Ты думаешь, я забыл?

— Неподходящая тема для разговора.

— Сидни. Мы теперь очень многое можем с тобой обсуждать. Ведь у нас был секс, — резко произнес он.

— Ясно.

— Без обид?

— Без обид.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Сидни все утро убеждала Коула в том, что им необходимо разделиться. В конце концов она отправила его к антикварам на другой конец города, чем предоставила себе свободу действий для посещения муниципалитета.

Просмотрев в недрах подвального этажа микрофильм, она узнала, что Айрин Коуан в течение десяти лет платила налог за небольшой домик в Ризотто-Бич. Но в начале восьмидесятых ее следы потерялись.

Сидни решила проверить оплату коммунальных услуг, но не обнаружила ничего нового. Спустя два часа, когда она уже была уверена, что зашла в тупик, ей пришло в голову проверить брачные свидетельства. Таким образом, у нее появилась зацепка. Айрин Коуан стала Айрин Робертсон. Она с мужем проживала в Оушенсайде пятнадцать лет. А в середине девяностых оба погибли в автокатастрофе.

У них был сын — Руперт Коуан. Выяснилось, что он окончил среднюю школу Эдисона, затем государственный колледж по специальности «моделирование одежды», после чего уехал работать в Нью-Йорк.

Затем в интернете она отыскала информацию о недавнем показе моделей мод в Майами, в котором принимала участие компания «ЗЭП», принадлежащая Руперту Коуану.

Возможно, сейчас он находится в Майами.

Сидни нужно было срочно туда попасть. В ее голове начал зреть план. Она обратится к нему как потенциальный покупатель. Не по телефону, не в письменной форме, а лично. Ей необходимо видеть выражение его лица, уловить настроение, узнать его приоритеты и слабости.

Стуча каблучками по мраморному полу фойе, она набрала номер Гвен на своем мобильном телефоне.

— Алло? — ответила Гвен.

— Мне нужно, чтобы ты отправила нас в Майами.

— Сидни, это ты?

— Да. Это я.

— А что происходит в Майами?

— Не могу объяснить, но нам нужен какой-то предлог для этой поездки.

— Опаньки. Предлог, говоришь?

— Да.

— Что происходит?

— Ты же знаешь, я бы не просила, не будь это очень важно.

— Ты что-то явно знаешь. Что?

— Я знаю имя, — призналась Сидни.

— И кто это?

— Не могу сказать тебе. Это пока конфиденциальная информация.

— Ты с кем-то сотрудничаешь?

— Ну… это сложно объяснить.

Сидни не могла рассказать Гвен всего. И не могла раскрыть фамилию Руперта. Она ведь дала слово бабушке.

— Так чем конкретно я сейчас должна заниматься?

— Ты организовываешь нашу с Коулом поездку в Майами.

Голос Гвен стал жестче:

— Я не об этом.

Сидни вздохнула, не зная, что ответить.

— Так что? Мне можно сидеть сложа руки?

— Сейчас — да.

Голос Гвен становился все громче и раздраженнее.

— Ты хочешь сказать, что я могу перестать названивать в Рим?

— Да. Просто до этой минуты я не знала… Клянусь, мне только что… я только что узнала…

— Замечательно!

Сидни почувствовала себя сволочью.

— Прости, пожалуйста. Гвен немного успокоилась.

— Ладно, звони, если потребуется моя помощь.

— Хорошо. Гвен… Я обещаю все-все тебе рассказать. Только позже. Слышишь?

— Я слышу.

— Я позвоню тебе из Майами.

— Не звони. Я буду спать. — И Гвен отсоединилась.

Сидни захлопнула крышку телефона и тихонько ругнулась. Гвен — замечательная подруга и превосходный специалист. Может, стоит ей все рассказать?

— Я тут мучаюсь вопросом… — раздался совсем рядом знакомый насмешливый голос.

Сидни моргнула, возвращаясь к реальности, и увидела… лицо Брэдли Слендера!

— …как наши скромные поиски связаны с муниципалитетом Оушенсайда?

Ледяная волна страха парализовала Сидни.

— Ты? Здесь?

— Ну-ка расскажи старику Брэдли, что ты там накопала, — прошипел он.

— Ничего, — она сжала телефон, ругая себя последними словами. И поспешила к выходу из здания.

Как она могла быть настолько невнимательна, чтобы позволить Брэдли подкрасться к ней? Он вполне мог подслушать ее разговор с Гвен. Возможно, он уже знает о Майами.

— Мы можем поделить все поровну, — сказал он, шагая рядом с Сидни.

— Оставь меня в покое!

— А это уже грубость.

Сидни вышла на улицу, остановилась на тротуаре и взглянула на него. Ужасная мысль проскочила в ее голове. А что, если он разговаривал с бабушкой?

— Если ты так хорош, то зачем тебе я? — спросила она, стараясь понять, что ему известно.

Он придвинулся ближе.

— Потому что мы команда, Сидни Уэйнсбрук. Думаю, без тебя мне будет не так весело искать эту брошь.

— Если честно, — проговорила Сидни, с деланным безразличием откинув волосы, — Не думаю, что вообще кто-то из нас найдет ее.

— Тогда зачем ты тратишь время? Это на тебя не похоже!

— Я распоряжаюсь временем по своему усмотрению.

— Что ты узнала?

— Я нашла пропавшую брошь. — Она замолчала, надеясь, что самолюбие не позволит Брэдли скрыть имеющуюся у него информацию.

— Мы знаем возраст подделки, — сказал он.

— Да, — она опять замолчала.

— А еще мы знаем, что это семья Эриксонов.

Сидни кивнула, стараясь выглядеть безучастной.

Говорил ли он с бабушкой? Был ли в Техасе?

— Ты говорила с ними? — спросил Брэдли.

— Со мной сейчас Коул Эриксон, — призналась она. Может, если она сосредоточит его внимание на Коуле, Брэдли не поймет роль бабушки в этом деле?

Даже если Брэдли и был удивлен этим фактом, то не подал виду. Возможно, он просто взял это на заметку, думая, что сможет теперь манипулировать ею.

— Ты с ним поговорила? — спросил Брэдли.

— Да, — Сидни тяжело вздохнула, стараясь выглядеть уставшей и легкоранимой. — Он ничего мне путного не сказал. Хочешь попытаться сам?

На этот раз Брэдли взглянул на нее с подозрением.

Она надеялась, что не переиграла.

Он ухмыльнулся и взял ее за подбородок.

— Нет, пока не хочу.

Сидни расслабилась. Только усилием воли она не отбросила его руку. И вместо этого лишь вопросительно вскинула брови.

— Зачем ему напрасно нервничать? — усмехнулся Брэдли. — Я думаю, он и так испытывает волнение определенного рода, находясь рядом с тобой.

Она буквально задохнулась от возмущения. Брэдли придвинулся к ней ближе, понижая голос до интимного шепота:

— Почему бы тебе не поговорить с ним как следует? Я могу задать тебе несколько интересующих меня вопросов, а ты мне скажешь, что он думает по этому поводу, хорошо?

— Хорошо! — Сидни кивнула в знак согласия. Если Брэдли будет думать о вопросах, которые она задаст Коулу, он, возможно, не станет совать свой нос в муниципалитет и расспрашивать его служащих.

Брэдли обвил ее талию рукой, и она еле сдержалась, чтобы не сделать резкого движения.

— Не бойся быть убедительной, — прошептал он. — Ты понимаешь, о чем я. Пофлиртуй. Пожертвуй собой немного.

Сидни сжала зубы и тяжело сглотнула, понимая, что любое возражение для нее губительно.

— Попробую, — с трудом выдавила она.

— Умница, моя девочка! — И он чмокнул ее в щеку.

Коул глазам своим не поверил, когда увидел, что какой-то мужчина поцеловал Сидни в щеку прямо на улице. Он потянулся к ручке дверцы, намереваясь выскочить из машины и оторвать голову этому наглецу, но позади раздался автомобильный сигнал.

Он поднял глаза: на светофоре загорелся зеленый. Покосившись на Сидни, он увидел, что она улыбалась мужчине и они обнимались.

Неудивительно, что она так хотела отделаться от него этим утром. У нее были дела на стороне, а он мешал ей. Неважно, был ли этот парень ее любовником или знакомым, ее интересы были явно далеки от интересов семьи Эриксонов.

Коул не собирался спокойно взирать на это безобразие. Он наймет лучших в стране специалистов. А Сидни пусть убирается ко всем чертям с его дороги.

Пришедший в ярость Коул въехал на территорию подземной автостоянки и припарковался. Поднялся на лифте на нужный этаж. Он позвонит Кайлу и узнает, получил ли тот какую-либо информацию от соседей. Затем позвонит Джозефу Нили и узнает, кого можно будет нанять в качестве частного детектива.

У Кайла не было никакой новой информации, и Коул позвонил Нили. Через пять минут у него в руках был список десятка лучших фирм.

— Коул, чем это ты занимаешься? — раздался за спиной голос Сидни.

Он оглянулся, чтобы взглянуть в ее прекрасные, но лживые глаза.

— Лучше спросить, что делаешь ты?

Она перевела взгляде него на телефон и обратно.

— Я ищу брошь.

— Нашла?

— Ну… нет…

— Узнала что-нибудь новое сегодня? Она покачала головой.

— Совсем ничего? Ничего интересного?

— Коул! Объясни мне, что произошло!

Все. Она упустила свой последний шанс. И веры ей больше нет!

— Я обзваниваю частные детективные агентства, — сказал он, набирая номер.

Она сделала шаг вперед, но что-то в выражении его лица остановило ее.

— Зачем? — спросила она.

— Компания «Эмбер и партнеры», — раздался голос в трубке.

— Я хочу нанять частного детектива, — произнес Коул. — Необходимо найти пропавшую семейную реликвию.

Сидни обошла кровать и остановилась прямо перед ним.

— Не надо.

Он никак не отреагировал на ее просьбу.

Она бросила многозначительный взгляд на кнопку сброса вызова.

Он прикрыл трубку рукой:

— Даже не думай.

— Я переведу вас на нашего лучшего детектива Дина Ская, — сказала секретарь.

— Спасибо, — ответил Коул, предупреждающе глядя в глаза Сидни.

— Повесь трубку, — настаивала та.

— Нет.

— Зачем ты делаешь это?

— Так я смогу найти брошь.

— Мы с тобой уже ищем брошь. Коул недоверчиво усмехнулся.

— Дин Скай. Слушаю, — раздалось в трубке.

— Мистер Скай! — проговорил Коул, не обращая внимания на Сидни. — У меня сложилась весьма сложная ситуация…

Рука Сидни метнулась к телефону.

Коул схватил ее, но поздно. Связь прервалась.

— Какого…

Сидни поморщилась, и Коул немедленно отпустил ее руку.

— Что, в конце концов, ты себе позволяешь? — рявкнул он, швыряя трубку на стол.

— Ты не можешь это сделать!

— Как это ни странно, могу. Это моя брошь. Моя проблема. Тебе даже нет необходимости находиться здесь.

— Но…

— Отправляйся домой, Сидни! Я сам справлюсь со своим делом.

Она удивленно замигала.

— Не понимаю. Что случилось?

Он видел ее в объятиях другого мужчины. Вот что случилось! И теперь он не мог доверять ей. А еще он не мог справиться с охватившим его приступом ревности.

Пусть она уедет, пока он не наделал глупостей и не скомпрометировал свою семью.

— Коул!

— Мне известен твой маленький секрет, — он буквально выплевывал слова.

Кровь отхлынула от ее лица. Зеленые глаза расширились от удивления, а руки безвольно опустились.

— Как…

Подобная реакция не оставила у Коула никаких сомнений в том, что его обманывали. Он усмехнулся.

— Я видел, как ты с ним целовалась. И обнималась…

— С кем?

— С парнем на улице.

— Только что?

Что, черт побери, за идиотский вопрос?

— Да, только что. А ты сегодня целовалась с несколькими?

— Ты имеешь в виду Брэдли?

— Я не знаю, как его зовут.

Ее щеки вновь порозовели. Сейчас Сидни выглядела скорее смущенной, чем испуганной.

— И ты звонишь в детективное агентство только потому, что увидел, как Брэдли Слендер поцеловал меня?

— Я позвонил в детективное агентство, потому что ты провела полдня с этим Брэдли вместо того, чтобы выполнять свою работу.

— Я была с ним всего пару минут.

— Как обидно! — фыркнул Коул.

— Ты думаешь, у нас с ним был секс?

В комнате повисла тишина, и Сидни негодующе уставилась на своего собеседника.

— Ты целовалась с ним, — пожал плечами тот.

— Но это не я, а он поцеловал меня. В щеку. На улице.

— Что-то я не заметил, чтобы ты дала ему пощечину.

— Но я и не поцеловала его в ответ. Мне просто хотелось, чтобы он поскорее ушел. Я провела весь сегодняшний день, разыскивая информацию о броши. И я скорее покончу с собой, чем пересплю с этим человеком.

Что-то внутри Коула расслабилось. Плохой знак! Неужели он устроил всю эту сцену только из ревности?

Ее глаза сверкали от гнева, когда она подошла к нему ближе.

— И ты обидел меня, придя к подобному выводу. И все из-за того, что я переспала с тобой.

— Прости!

— Это не дает тебе права…

— Прости!

Она перевела дух.

— Ты хам. Знаешь это?

— Я хам, — кивнул он.

— Тебе должно быть очень стыдно, — она приставила указательный палец к его груди.

— Да. Мне очень стыдно, — снова кивнул он. Сидни взглянула ему в глаза, и ее голос смягчился.

— Я очень надежный человек и, если надо, могу предоставить соответствующие рекомендации.

— Мне не нужны рекомендации, — прошептал он.

— Тогда что тебе нужно? — она пыталась понять выражение его лица.

Что ему нужно? Знать, что она на его стороне и у ее поступков нет скрытых мотивов. А кроме того, и это, пожалуй, самое важное, быть уверенным в том, что чувства не возобладают над его разумом. Ему было стыдно сознаться, но он становился рабом собственной страсти.

Когда он вдыхал аромат ее волос, что-то смутное и сильное просыпалось в нем, затмевая все остальное. Ему хотелось обнимать ее, целовать и заниматься с ней любовью.

Эриксоны всегда получали то, что хотели. А Коул хотел Сидни.

Он склонил голову и приблизил свои губы к ее.

Сидни могла отойти, если бы захотела, но она не отодвинулась. Он погрузил руки в ее волосы. Как же он мог не заметить, какие они шелковистые!

— Я так соскучился, — прошептал он. — Я так по тебе соскучился.

Неужели прошла всего неделя с того дня, когда они занимались любовью? Эта неделя показалась ему вечностью.

— Я тоже очень соскучилась, — выдохнула она, и ее горячее тело прижалось к нему. — Но ты женишься на ком-то другом…

— А для тебя это просто деловое соглашение…

Их поцелуй с каждой секундой становился все более чувственным и глубоким.

— Коул, — простонала Сидни. — Что ты со мной делаешь?

— Что ты делаешь со мной? — пробормотал он в ответ.

Она обхватила его шею руками.

— Коул, пожалуйста… — выдохнула она.

— Проси все что угодно, — отозвался он.

— Нам пора идти.

— Что?

Она отодвинулась.

— Нам нужно ехать в Майами.

Коул решил, что он ослышался.

— Что?

— Я кое-что узнала… И позвонила Гвен… Нам нужно лететь в Майами.

Он внимательно взглянул на нее.

— Сейчас?

— Сейчас. Здесь Брэдли. Мы не можем терять время.

От одного лишь упоминания имени Брэдли у Кроула кровь забурлила в венах.

— Ты так называешь наши объятия? Пустая трата времени?

Сидни отступила на шаг назад и уперла руки в бока.

— Послушай меня внимательно, Коул Натаниэль…

Он замер.

— Я хочу тебя так, как никогда еще до этого никого не хотела. И будь у меня выбор…

— Ты хочешь меня?

— Да.

— Но мы уезжаем?

— Да!

— Как интересно! Ты, значит, хочешь меня? — Жизнь тотчас показалась Коулу не такой уж мрачной. До Майами всего четыре часа. Они прилетят туда еще до рассвета. Им будет чем заняться до открытия антикварных магазинов…

Она покачала головой.

— Да, я хочу тебя. Мне нужно это как-то продемонстрировать?

— И ты все еще будешь хотеть меня в Майами?

— Нет, если ты сейчас же не заткнешься. Коул усмехнулся.

— Умолкаю.

— Вот и замечательно. Собирай вещи!

— Вызвать такси?

— Нет. Брэдли может следить за отелем. Давай выберемся через задний ход и поймаем такси через пару кварталов.

— Это возбуждает, когда ты строишь из себя секретного агента, — он легонько сжал ее в объятиях.

Она с видимым нетерпением взглянула на него.

— Уровень желания заметно снижается. До Майами может не хватить.

— Замолкаю надолго.

— Умница!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Как только дверь отеля в Майами захлопнулась, Коул тотчас заключил Сидни в объятия, и страсть в считанные мгновения овладела ими.

Склонив лицо к груди Коула и вдыхая его запах, Сидни застонала от удовольствия.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он, запуская руку ей в волосы.

В ответ она принялась молча расстегивать пуговицы его рубашки.

Они потеряли шесть дней, хотя могли бы прожить их как в раю.

Коул поднял Сидни на руки и отнес в спальню.

Там он бережно положил ее на огромную кровать, лег рядом и, убрав волосы с ее лица, тихо и восторженно произнес:

— Ты прекрасна.

До чего же приятно чувствовать себя красивой и желанной!

Утреннее солнце озарило величественную картину океанского побережья. А в номере отеля Коул кормил Сидни клубникой со сливками. Несмотря на ранний час, бутылка шампанского была уже наполовину пуста.

После очередной ложки Коул наклонился и, поцеловав Сидни в ее клубничные губы, спросил:

— Ну что, наелась, принцесса?

— Принцесса? — чуть отклонившись, спросила она.

— Не нравится? Тогда буду звать тебя горячей штучкой.

Сидни с наигранным удивлением приподняла брови, а потом рассмеялась:

— Не слишком почтительно. «Принцесса» мне нравится больше!

— А если я буду звать тебя красивой, умной, веселой и божественной леди?

— Длинновато, но в целом неплохо.

Коул забрал у нее бокал с шампанским.

— Иди сюда. — Он потянул Сидни на кровать.

Они легли, и она положила голову ему на плечо.

Коул принялся нежно ласкать Сидни, с наслаждением вдыхая запах ее волос.

— Тебе, похоже, известно о некоторых сторонах жизни моей семьи чуть ли не больше, чем мне самому. Откуда ты почерпнула столько информации?

— Я настырная. И задаю много вопросов.

— А можно ли мне задать тебе один вопрос?

— Валяй.

— Ты говорила про приемных родителей.

Она кивнула.

— Мои настоящие родители погибли при пожаре, когда мне было пять лет.

Коул обнял ее крепче.

— А как ты оказалась у своих приемных родителей?

— А они были друзьями нашей семьи. Мама Эмма и папа Холл воспитали меня. Но они были в возрасте. И их тоже вскоре не стало.

— Какой удар был для тебя! — сочувственно сказал Коул.

— Ужасный! Я их очень любила. А настоящих родителей я почти не помню. У меня остались от них только самые расплывчатые воспоминания. Например, я помню, как мама накануне своей гибели обняла меня и поцеловала. А вот лица не помню.

— А фотографии?

— Все сгорело. У соседей сохранилось несколько снимков отца, а мама, видимо, не любила фотографироваться и осталась за кадром.

Сердце Коула сжалось. Это ужасно — не знать, как выглядела твоя мать. Он-то осиротел в двадцать, а Сидни было всего лишь пять.

— Ты хоть что-нибудь помнишь?

Мамин медальон. — Сидни чувствовала себя удивительно спокойной рядом с Коулом, будто не сомневалась в том, что ему по силам разрешить все ее проблемы. — Серебряный такой, на крышке была выбита роза, а что было внутри, не знаю. Когда мама склонялась надо мной, он выскакивал из ее одежды. А я пыталась дотянуться до него.

— Агде сейчас этот медальон?

— Наверное, тоже сгорел.

— О, Сидни!

— Все нормально.

Коул поправил ей волосы и нежно поцеловал в лоб.

— Думаю, это многое объясняет.

Она подняла голову и пристально посмотрела на него.

— Объясняет что?

— Твою профессию. Твое пристрастие к антикварным вещам.

— Глупость какая-то! Медальона уже не существует более двадцати лет.

Он дотронулся до ее лба рукой:

— А здесь он есть. — И, положив руку ей на грудь, добавил: — И здесь тоже.

— А ты у нас знаток в психологии?

— Нет, скорее в компьютерах.

— Тогда ты не должен анализировать меня.

— Возможно, и так». — Ему не хотелось спорить. — Но мне кажется, я прав.

Сидни зевнула.

— Нам нужно хоть немного поспать, — сказал Коул.

— Но уже утро.

— Не совсем. Солнце только встало. И мы можем часика два-три еще поваляться.

Сидни закрыла глаза и дождалась, когда Коул заснет. Она внимательно разглядывала его лицо.

такое загорелое на фоне белоснежной подушки; ей безумно хотелось погладить его, поцеловать. Но она позволила себе лишь осторожно провести пальцем по подбородку. А что, если разбудить его и рассказать ему всю правду? — вдруг подумалось ей. Наверняка они могли бы решить сообща все их проблемы.

Но нет. У нее не было уверенности, что Коулу это нужно.

Убедившись, что он крепко спит, Сидни осторожно выскользнула из его объятий, пробралась в гостиную и позвонила Руперту Коуану.

Она собиралась встретиться с ним лично. Потом, правда, придется объяснять Коулу свое внезапное исчезновение. Но если ей удастся вернуть брошь, то благодарный Коул не станет вдаваться в подробности.

Она быстро оделась и направилась в вестибюль.

Когда Коул проснулся, Сидни в номере не оказалось.

Конечно, пора было прекратить подозревать ее в грязной игре, но ее столь неожиданное исчезновение не могло его не взволновать. Они ведь хотели работать вместе. И вдруг такие фортели. Может быть, она все-таки что-то скрывает от него? Возможно, она уехала на переговоры с перекупщиками, а может, просто выскочила на минутку и вот-вот вернется с кофе и булочками.

Коул внимательно осмотрел комнату. Открытый чемодан на диване, выпитая бутылка воды.

Что еще?

А где же ключи?

Коул заметил ручку возле записной книжки. А на чистой странице виднелся след от последней записи.

Коул поднес блокнот к свету и прочел:

Руперт Коуан — 2713, Харпер Вью Роуд.

Не похоже на адрес магазина.

Должно быть, у Сидни имелись веские основания, чтобы, узнав этот адрес, так внезапно исчезнуть.

После прошедшей ночи он готов был верить ей, что бы она ни сделала.

Она вернется и все ему расскажет.

Коул положил блокнот на место и сел на диван.

Но ждать в бездействии было чертовски сложно!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Сидни вошла в здание 2713 по Харпер Вью Роуд и огляделась. В отличие от других роскошных коммерческих заведений в этом районе, вход в него представлял собой массивную серую дверь, вмонтированную в мрачного вида нишу.

В коридорах стоял гул от флюоресцентных ламп. Мимо Сидни то и дело сновали служащие. На ее вопрос, где можно найти Руперта Коуана, ей показали на одну из дверей. Она вошла. В большом помещении за одним из столов сидел мужчина и просматривал эскизы платьев.

— Здравствуйте! — робко произнесла Сидни. Мужчина вскинул на нее глаза и убрал прядь длинных седеющих волос со лба.

— Привет!

Она сделала пару шагов по направлению к нему.

— Я ищу Руперта Коуана.

Мужчина поднялся. На нем были черные слаксы и черный свитер с широким воротом.

— Это я.

— Замечательно, — Сидни говорила с трудом.

— Чем могу быть полезен?

Она подошла и протянула ему руку:

— Сидни Уэйнсбрук.

— Очень приятно, Сидни, — он поздоровался. Рукопожатие было вялым.

— Интересно… — Сидни огляделась. — Тут есть место, где мы сможем спокойно поговорить?

Он сплел пальцы рук:

— О чем?

— Это личное. — Пульс Сидни участился, а ладони стали влажными от волнения. Слава богу, они уже поздоровались!

— Вы ищете работу? — спросил он.

— Дело в том… Было бы лучше, если бы мы могли присесть где-нибудь, — Сидни растерянно посмотрела по сторонам.

Руперт взглянул на часы.

— Ну, честно говоря, я немного…

— Пожалуйста…

Он несколько мгновений колебался, но потом вздохнул и подобревшим голосом произнес:

— Мы могли бы пойти в соседнюю кофейню.

— Отлично! — Сидни нетерпеливо кивнула головой.

— Патрис! — бросил Руперт через плечо.

— Да! — раздался грубоватый женский голос из-за перегородки.

— Я отлучусь ненадолго. Если позвонят из агентства, скажи им, что нам нужны десять моделей для воскресной репетиции.

— Запомнила, — послышалось в ответ.

Руперт молча указал рукой на дверь.

Сидни неуверенно улыбнулась ему и вышла из комнаты.

Кофейня оказалась в двух шагах от модельного агентства, за углом здания. Небольшая и очень скромная.

— Мокаччино? Капуччино? — вежливо поинтересовался Руперт.

— Позвольте, я сама, — ответила Сидни, вынимая бумажник.

Руперт кивнул и обратился к бармену:

— Мне маленькую чашечку капуччино. Побольше пены и два кусочка сахара.

— А мне черный без сахара, — сказала Сидни и оплатила их заказ.

Они заняли угловой столик с клетчатой клеенкой и металлической салфетницей. Завывания кофеварки нарушили тишину.

— Ну что, сразу приоткроем завесу таинственности? Или еще поиграем в прекрасную незнакомку? — немного насмешливо спросил Руперт.

Сидни глубоко вдохнула, но затем решительно открыла сумочку и вынула фотографию броши.

— Узнаете?

Руперт взял фотографию и откинулся на спинку стула.

— Должно быть, вы член семьи Эриксонов.

У Сидни упало сердце. Он знал об Эриксонах?

— Так вы узнаете? — спросила она, лихорадочно пытаясь сообразить, как ей лучше вести себя в изменившейся ситуации. Она не думала, что он знает историю. И что конкретно он знал? О бабушке… Об отце… О вымогательстве своей матери…

Она досталась мне в наследство, — сказал Руперт, бросая фото на стол. — Мама предупреждала меня, что рано или поздно вы явитесь за брошью.

Если ему было известно об Эриксонах, почему до сих пор он не сделал ни одной попытки договориться с ними по-хорошему?

— Что именно она вам рассказывала? — спросила Сидни.

Руперт погладил подбородок, словно у него когда-то была борода.

— Знаете, я представлял вас другой.

— Какой?

Официантка принесла кофе. Руперт пожал плечами.

— Менее шикарной, более техасской по духу.

— Я не принадлежу к клану Эриксонов, — призналась Сидни.

— А-а… Тогда понятно.

Она обиделась на его тон. Что за пренебрежительное отношение к жителям Техаса? Вчера в костюме Коул выглядел просто шикарно.

— Я… друг семьи, — представилась она. Пока в том нет необходимости, лучше не упоминать музей Метрополитен. Если Руперт узнает об интересе к броши со стороны музея, цена ее может значительно возрасти.

— И вы хотите получить брошь? Она кивнула.

— Я готова заплатить. Он покачал головой.

— Она не продается. Проклятье!

— Вы не знаете, сколько я предлагаю, — Сидни сделала каменное лицо.

Он положил локти на стол и опустил голову на сплетенные пальцы:

— Она чрезвычайно важна для меня сейчас.

— Вы так сентиментальны? Руперт холодно усмехнулся.

— Сентиментален? Я?

— Тогда почему? Он подался вперед.

— Слышали о показе женской одежды, которая так и называется — «Брошь»?

Сидни отрицательно покачала головой.

— Услышите. Она состоится в Милане через десять дней. И рекламная акция набирает обороты.

— Я не понимаю, — запнулась она.

— Эта дурацкая маленькая брошь, которую почему-то так боготворила моя мама, является центром моей новой коллекции — яркие насыщенные цвета, угловатые формы… величие и трагизм. Вышивка воспроизводит образ этой драгоценности, и эта брошь будет часто мелькать на моделях в течение всего показа мод.

— Показа мод?

Он кивнул.

— Я в течение нескольких лет работал как каторжный, но мне никак не удавалось ухватить птицу счастья за хвост. И вот наконец однажды ночью, когда я искал запонки в комоде, оттуда выпала эта брошь…

Искал запонки? Он хранил брошь в комоде? Сидни подумала, что ее прямо сейчас хватит удар. Руперт снял невидимую ниточку с рукава.

— Так что, видите, ничего не получится. Брошь имеет для меня сугубо деловое значение.

Сидни отпила глоток кофе, пытаясь выработать новую тактику. Она может предложить выгодную цену: бабушка взяла кредит. Но интуиция подсказывала ей, что еще слишком рано говорить о деньгах.

— Ваша мать когда-нибудь говорила, каким образом она получила брошь?

Он понимающе улыбнулся.

— Подарок дорогого папочки. Я так понял, это были деньги за молчание.

— Поэтому вы никогда не обращались к Эриксонам?

Руперт откинул голову и рассмеялся.

— Мне плевать на них. Я был уверен, что эти ковбои хотят общаться со мной не больше, чем я с ними.

Сидни кивнула. Хорошо, что Руперт не хочет общаться со своими родственниками. Это ей на руку. Она выпила еще кофе и продолжила, аккуратно подбирая слова:

— Возможно, вы уже догадались, что для них она имеет гораздо большее значение.

— Поэтому они и прислали вас. Она кивнула, вертя в руках чашечку.

— Я готова предложить вам сто тысяч долларов. Руперт не отреагировал, даже не моргнул. Сидни чертыхнулась про себя. Зря она назвала эту цифру! Надо было подождать его цену. Неожиданно на стол легла чья-то тень. О нет, только не это!

— Что бы она вам сейчас ни предложила, — проговорил Брэдли, усаживаясь на стул и кладя ногу на ногу, — я удваиваю сумму.

Сидни почувствовала себя полной дурой.

— Да как ты…

Брэдли взял ее чашку кофе и сделал большой глоток.

— Я так понимаю, на кону важная вещица.

— Вы кто такой? — спросил Руперт. Брэдли протянул руку:

— Брэдли Слендер. Занимаюсь антиквариатом.

— И решили прямо здесь устроить аукцион? — усмехнулся Руперт с непонятной беспечностью.

— Если дамочка сделает еще одно предложение, я перекрою его. — Брэдли снова отпил кофе и холодно взглянул на свою соседку.

Максимально возможный кредит бабушки составлял триста тысяч. Для Брэдли это ерунда. Даже если Сидни добавит свои сбережения, она с ним не справится.

— Я бы с удовольствием добавил на свой банковский счет шестизначную цифру, но брошь не продается. — Руперт отодвинул стул от стола и встал.

Сидни потянулась к нему:

— Но…

— Простите, Сидни.

— Четыреста тысяч, — сказал Брэдли.

Руперт явно заколебался.

Сидни с трудом сдерживалась, чтобы не схватить его за руку. Может, стоит повысить цену? На это уйдут все ее сбережения…

— Простите, — снова произнес Руперт, делая еще один шаг к выходу.

Сидни вскочила. Она не могла позволить Руперту уйти без договоренности. Брэдли не сдастся. В течение ближайшего часа он созвонится с Осло и потом увеличит первоначальную ставку. Ему удастся переубедить Руперта, и бабушка никогда не увидит свою брошь.

— Руперт, — произнесла Сидни, стараясь не выдать своего волнения. — Брошь — семейное наследство.

Мужчина покачал головой.

— И почему это должно меня волновать?

Может, сказать ему правду? Пусть знает, что его мать была шантажисткой!

Лучше нарушить свое обещание, чем окончательно потерять брошь. Разве не так?

Ей нужно время на раздумья. Где-нибудь подальше от жары и шума кофеварки.

Руперт направился к двери.

— Подождите! — хрипло крикнула Сидни.

Он повернулся и весело махнул ей рукой.

— Извините, но ничего не получится. Брошь нужна мне для Милана.

— Я могу подменить ее, — выпалила она. Он остановился, держась за ручку двери. Сидни быстро подошла к нему.

— У меня есть копия.

Между бровями Руперта появилась складка.

— И очень хорошая, — уверила она его. — Безупречные бриллианты, пятикаратные рубины. У вас будут наличные и брошь.

— Полмиллиона, — медленно проговорил несдававшийся Брэдли.

— Мне нужно взглянуть на нее, — сказал Руперт Сидни.

— В полдень она будет здесь.

Брэдли недовольно замахал руками:

— Да за полмиллиона вы можете сделать несколько копий, и у вас еще останется.

Руперт выгнул брови дугой.

— За неделю?

На скуле Брэдли пульсировала жилка, а глаза хищно сузились.

Руперт предупреждающе погрозил пальцем перед лицом Сидни.

— Договорились. Я взгляну на вашу копию, но она должна быть совершенной.

— Она совершенна, — отозвалась Сидни, думая о том, что он врядли обратит внимание на ограненные бриллианты.

Руперт колебался минуту. Потом кивнул.

— Встретимся здесь же. В два часа пополудни. Сейчас у меня совещание.

Как только он ушел, Сидни схватила мобильный телефон. Брэдли достал свой из кармана и выскочил из кафе. Наверняка звонит в Осло. И к двум часам вернется с новым заманчивым предложением.

Ничего, мы еще поборемся! — думала Сидни, набирая номер бабушки.

К двум часам Коул пришел к выводу, что его обманули. Сидни не возвращалась. Очевидно, она решила, что он ей больше не нужен. И снова всякие черные мысли полезли ему в голову. Похоже, он все-таки ошибался в этой женщине! Вполне возможно, она уже достала брошь и сейчас занята ее продажей на черном рынке. Где доказательства, что она действительно работает в музее Метрополитен?

Ложь порождает ложь.

Коул встал с дивана, пересек комнату и нашел адрес в мусорной корзине. 2713, Харпер Вью Роуд. И ни одно объяснение в мире ее уже не спасет.

Один из служащих Джозефа Нили доставил копию броши в аэропорт Майами. Сидни встретила его там и быстро вернулась в кафе. До встречи оставалось пять минут. Но к ее удивлению, Руперт был уже там. Он открыл бархатный футляр и начал исследовать брошь. Брэдли сидел рядом, барабаня кончиками пальцев по столу. На его лице уже не осталось и следа от его прежней самоуверенности.

— Пятьсот пятьдесят тысяч, — рискнул он, и она поняла, что это уже близко к пределу его возможностей.

Пусть потешит свою гордость! Сидни взглянула в глаза Брэдли.

— Четыреста тысяч и копия броши. Руперт перестал рассматривать брошь:

— Прекратите вы оба!

На щеке Брэдли задергалась жилка.

После пятнадцатиминутной пытки Руперт положил лупу в карман пиджака. Он пришел к какому-то решению, и Сидни перестала дышать.

Наконец он протянул ей руку:

— Согласен. Четыреста тысяч.

— Чек? — спросила она. Ее сердце с силой билось о ребра грудной клетки.

Брэдли выругался, но Руперт взглядом заставил его замолчать.

— Подойдет, — он достал пачку бумаг из нагрудного кармана, а затем потрепанный футляр.

Сидни открыла его.

— Можно? — спросила она, показывая на его карман, в котором лежала лупа.

— Пожалуйста! — Он передал ей лупу.

Она тщательно проверила драгоценные камни. И с облегчением вздохнула. Брошь возвращалась домой!

Сидни вынула конверт, в котором лежали два чека: ее собственный и бабушкин. Руперт передал ей ручку.

Брэдли огорченно стукнул кулаком по столу. Сделка совершилась на удивление быстро, и все трое встали.

— Вас проводить до такси? — спросил Руперт, скользнув взглядом по Брэдли.

Сидни улыбнулась, наслаждаясь моментом. Она была рада видеть поверженного Брэдли и уже думала о том, как покажет брошь Коулу и его бабушке.

— Не думаю, что он нападет на меня, — ответила она.

— Парень, — пробормотал Брэдли, — ты извращенец или сумасшедший.

— Было приятно иметь с вами дело, Сидни, — сказал Руперт, не обращая внимания на последнее замечание Брэдли, и направился к двери.

— Не будь такой самодовольной, — буркнул Брэдли.

— А я не самодовольна, — ответила Сидни, остановившись возле выхода из кафе. — Я просто рада за семью Эриксонов. — Она открыла стеклянную дверь и, оглянувшись через плечо, усмехнулась: — Было приятно иметь с тобой дело, Брэдли.

Затем она вышла на улицу и попала прямо в объятия Коула.

Он крепко схватил ее за плечи.

— Ты маленькая лживая…

— Коул!

Он снова был одет как техасец. Джинсовая рубашка с закатанными рукавами, потертые голубые джинсы, приспущенные на бедрах. Ботинки добавляли ему пару сантиметров, и выглядел он по-настоящему угрожающе.

Он смотрел мимо нее, сфокусировав взгляд на Брэдли.

Сидни почувствовала комок в горле. Нужно быстро все объяснить Коулу. Иначе может произойти что-то ужасное.

— Это не…

Коул заставил ее замолчать, смерив ледяным взглядом.

— Даже не старайся. Бесполезно.

— Но…

— Неужели ты действительно думаешь, будто я стану слушать твои объяснения?

Брэдли замер возле входа в кафе, боясь шевельнуться.

— Проваливай! — рявкнул Коул, расправив плечи и загородив Сидни.

Брэдли колебался не более секунды. Он шагнул в сторону и поднял руки.

— Эй! Я тут ни при чем. У меня свои дела, у вас свои, — миролюбивым тоном воскликнул он, а затем повернулся и быстро зашагал прочь по улице.

— Только не надо никакой лжи, — произнес Коул ледяным тоном.

— Пожалуйста, выслушай меня, — взмолилась Сидни, лихорадочно пытаясь придумать хоть какое-нибудь разумное объяснение своему присутствию в кафе вместе с Брэдли. Не могла же она выдать бабушку!

— Выслушать? — усмехнулся он. — Ты хочешь объяснить, зачем ты бросила меня в отеле и побежала покупать себе брошь?

— Не надо делать поспешных выводов…

— Ты водила меня за нос с самого начала.

— Да выслушаешь ты меня, в конце концов? — Но что она могла сказать?

Коул протестующе вскинул руки.

— Да по твоим глазам видно, что ты лжешь мне.

— Я не… — Хорошо, он прав. Вообще-то, она действительно лжет. Но ведь это в его же интересах!

Он покачал головой и легонько стукнул ее пальцем по нижней губе.

— Насколько я понимаю, каждое слово, произносимое твоим прекрасным маленьким ротиком, — ложь.

— Я честно хотела помочь тебе и твоей семье.

— Да неужели? А кто мне говорил: «Коул, я знаю, у кого брошь. Мы сможем выкупить ее обратно»? Я что-то упустил?

— Не все так просто.

Он скрестил руки на груди, презрительно глядя на нее сверху вниз.

— Наоборот, все очень просто. А теперь отдай ее, пока я не вызвал полицию.

— Ты хочешь вызвать полицию?

Его голубые глаза мерцали, как ледяные сапфиры.

— Совершенно верно.

— Послушай, Коул… Тут есть некоторые обстоятельства…

Как поведать ему правду, не предав бабушку?

— Ты хочешь рассказать мне еще одну занимательную историю, Сидни? О том, как ты оказалась здесь? Почему хотела присвоить чужую брошь? — Он протянул руку. — Давай!

Сидни понурилась. Не важно, что она скажет. Он все равно не поверит ей.

— Значит, тебе все ясно, я пыталась своровать брошь, ты вынес мне приговор и привел его в исполнение, да?

— Может, я туго соображаю, но мне нравится думать, что я не полный идиот.

Сидни рванула сумочку из-под руки, борясь с подступающими слезами. В конце концов, бабушка получит брошь, уговаривала она себя. А Коул — свое наследство.

Она открыла сумку. Пусть забирает свою брошь и идет ко всем чертям! Пусть женится на ком угодно. Ей уже на все наплевать!

— Это настоящая? — насмешливо спросил он.

Она не ответила.

Коул открыл футляр, и его голос стал угрожающим:

— Если нет, то, не сомневайся, я разыщу тебя.

Она не собиралась выслушивать его обвинения.

— Скажи бабушке… — Она машинально закрыла сумочку. Пальцы ее дрожали. — Скажи бабушке, что я очень сожалею.

Коул захлопнул футляр и злобно взглянул на стоявшую перед ним женщину.

— Оставь мою бабушку в покое. Я ничего не буду ей говорить.

Сидни вздрогнула. Она потеряла брошь. Она потеряла Коула.

Тело внезапно будто налилось свинцом.

Она вглядывалась в лицо Коула, но в нем не было ни тени сочувствия или примирения. Бессмысленно что-либо объяснять и доказывать! Все это будет пустой тратой времени.

Сидни заморгала, чтобы не заплакать, и отвернулась. Она сделала пару шагов на одеревеневших ногах и подняла руку, чтобы поймать такси.

Коул не окликнул ее.

А она не оглянулась.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Коул подъехал к дому бабушки. Все было как всегда. Лошади паслись на лугу. Пели птицы. На клумбах благоухали цветы… Он побывал на небесах, потом в аду и теперь вернулся домой, а Техас продолжал жить своей жизнью, даже не заметив его отсутствия.

Коул заглушил двигатель, стараясь стряхнуть с себя ощущение опустошенности, возникшее в его душе. Надо взбодриться и сообщить бабушке радостную новость.

Он открыл дверцу машины. Никто не должен знать, что он оказался глупцом. Они узнают лишь, что брошь возвращена. А предательство Сидни и свою собственную доверчивость он скроет.

Подойдя к крыльцу, он взлетел по ступенькам и крикнул в открытую дверь:

— Бабушка! Ты где?

Она тут же появилась в прихожей, вытирая руки кухонным полотенцем.

— Я слышала, как ты подъехал. Какие новости? Коул заставил себя улыбнуться и вынул из кармана футляр.

— У меня замечательные новости. Я нашел брошь.

Бабушка внимательно взглянула на него.

— И все в порядке?

Подобная реакция была несколько неожиданной. Он улыбнулся еще шире.

— Конечно, все в порядке. Брошь в наших руках, — Коул протянул ей коробочку.

Бледно-голубые глаза бабушки наполнились слезами, она взяла коробочку, осторожно открыла ее и взглянула на возвращенную семейную реликвию.

— А где Сидни? — спросила она, всматриваясь в дверной проем.

Коул вздохнул, поворачиваясь, чтобы закрыть дверь.

— В Нью-Йорке. Бабушка замерла.

— Почему? Почему она не приехала с тобой?

— У нее дела.

— Какие дела?

— Бабушка…

— Какие дела? Коул Натаниэль! Не темни! Это ее победа…

Коул поморщился, но удержался от ядовитого замечания.

— …ее достижение.

Он сжал зубы, чтобы не высказать все, что думал об этой мошеннице и лгунье.

— Сидни непременно должна быть здесь, с нами, чтобы отпраздновать победу.

— Бабушка…

— Вот заладил! «Бабушка» да «бабушка»! Что, других слов не знаешь?

— Она уехала.

— Что ты натворил?

— Сидни нам не друг. Забудь о ней! — как можно мягче произнес он.

Бабушка взглянула на него и покачала коробочкой с брошью перед его носом.

— Это смешно! Ты женишься на ней.

Коул нервно провел рукой по волосам, взлохматив их. Фу! Тяжело разговаривать с бабушкой! Ну как объяснить ей элементарные вещи? Пора выбираться отсюда. Ему нужен свежий воздух? И одиночество. И не стоит отвечать на вопросы о Сидни.

— Я не женюсь на ней.

— Нет, женишься, — покачала головой бабушка. — Я не позволю тебе быть столь неблагодарным по отношению к этой девочке. Пора стать взрослым, Коул. Пора брать на себя обязательства.

— Я женюсь на ком-нибудь другом. Обещаю.

— Ну разве можно быть таким глупым и упрямым! — заохала бабушка.

Коул глубоко вздохнул, успокаивая себя. Чем быстрее он покончит с этим разговором, тем лучше.

— Я не хотел тебе говорить всей правды, бабуль, но ты меня вынудила.

— Говорить что? Что ты сделал с этой замечательной девочкой?

Все. С него достаточно!

— Эта замечательная девочка пыталась украсть брошь.

— Неправда! Кошмар! Она не верит.

— Я видел это собственными глазами.

— Этого не может быть, — пожилая женщина замахала рукой, выражая протест.

— Ты ее совсем не знаешь, бабуль. И не можешь так слепо доверять ей! Она втерлась к нам в доверие и попыталась погреть руки. Это чужая нам женщина. Забудь о ней.

Легко ему говорить — забудь. А он сам-то сможет это сделать? И как его только угораздило увлечься ее сексуальной улыбкой и чувственным голосом! Вот что случается, когда позволяешь эмоциям возобладать над разумом! Нет, все эти сексуальные желания до добра не доводят!

— Может, она и чужая для тебя, внучок, но не для меня. — Бабушка прикоснулась коробочкой к груди Коула. — Я хорошо знаю эту женщину. Она не предавала.

Сидни просто потрясающе талантливая актриса, усмехнулся про себя Коул. Умеет так легко вводить в заблуждение пожилых людей. И она, и этот ее напарник, Брэдли Слендер.

— Ты совсем не знаешь ее, — мрачным голосом заявил Коул.

— Привези ее ко мне.

— Не поеду я за ней, бабушка, она бросила меня в отеле, чтобы втайне от меня заключить сделку. — Коул на мгновение потерял над собой контроль.

— Уверена, у нее есть абсолютно логичное объяснение этому.

— Да. Необычайно логичное. Она просто хотела украсть у нас брошь.

Бабушка отмахнулась от его слов.

— Я ждал пять часов, — продолжал объяснять Коул. — Наконец достал адрес из мусорной корзины и последовал за ней. И представляешь, поймал ее и ее подельника на месте преступления с поличным. Они давали деньги какому-то спекулянту с черного рынка.

Кровь отхлынула от бабушкиного лица.

Коул сожалел, что лишил бабушку иллюзий, но нужно ей раскрыть глаза на Сидни. Она пройдоха и воровка.

— Я видел их через стекло. Всех троих.

— Коул… — хрипло произнесла бабушка.

— Прости, бабуль, — Коул и сам бы хотел, чтобы все вышло по-другому. Сидни была одной из самых привлекательных женщин, которых он встречал.

Даже сейчас, после всего, что она с ним сделала, он помнил ее темно-изумрудные глаза, смеющийся голос и пьянящие ласки. Сердце его сжалось от печали.

Бабушка моргнула. Она прижала коробочку к груди и расправила плечи.

— Садись, Коул. Нам надо серьезно поговорить.

Сидя на скамейке, Коул с растущим недоверием слушал признание бабушки.

Неужели его дед мог так поступить?

А бабушка тоже хороша!

Когда она рассказала ему о том, как посвятила Сидни в свою тайну, он вскочил и нервно заходил взад-вперед по комнате.

С каждым словом, с каждой секундой все внутри него скручивалось в клубок гнева.

Он не винил бабушку, и он не винил Сидни. Он винил деда. И себя. Это их мужская обязанность — защищать семью.

— Она выкупила брошь у твоего сводного дяди, — закончила бабушка. — И ничего тебе не рассказала, потому что я взяла с нее обещание. И она сдержала слово, Коул. Позволила тебе ненавидеть ее, но сохранила мою тайну.

Коул остановился перед камином, уставившись на фотографию деда.

Мужчина широко улыбался. Улыбался!

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Коул ударил кулаком по деревянной панели рядом с фотографией, проделав глубокую дыру.

Странно, но он даже не почувствовал боли.

— Я что-то пропустил? — раздался голос Кайла из прихожей.

Коул даже не заметил, что вошел брат. Ему никогда еще не было так плохо.

Он грубо прогнал Сидни, хотя должен был ползать перед ней на коленях и благодарить ее за все, что она сделала для него и его семьи.

Она ведь за него выполнила всю работу! А он вместо слов признательности отругал ее и отправил собирать вещи.

— Коул! Ты меня слышишь? — донесся до него голос. — Есть новости о броши?

— Она здесь, — вместо него ответила бабушка, протягивая футляр с брошью.

— Отлично. Тогда почему мой брат в таком состоянии? Что-нибудь случилось?

Да, случилось! — хотелось крикнуть Коулу.

У него под носом разворачивалась семейная трагедия, а он даже бровью не повел. Любимая женщина старается ему помочь, а он кричит на нее и оскорбляет последними словами. Наверное, она уже в Нью-Йорке и сворачивает несостоявшуюся выставку в музее. Она не заслужила такого с собой обращения. Сделать столько добра, а что получить взамен?

Коул вздрогнул, вспомнив все обвинения, брошенные ей там, на улице. Ведь он даже угрожал ей арестом!

А Сидни ни слова не сказала в ответ. Не выдала бабушку, несмотря ни на что.

— Коул! Да объясни мне наконец, что происходит! — не отступал Кайл. И в его голосе уже не было веселья.

Коул даже не повернулся в его сторону, а медленно подошел к бабушке и заглянул ей в глаза.

Когда ты перестаешь доверять самому себе, что остается? Только спросить совета у самого близкого тебе человека.

— Я не знаю, что делать, — тихо произнес он. Бабушка шагнула вперед и обняла его.

— Отдай ей брошь.

Коул покачал головой. Слишком поздно! Она уже отменила выставку и не станет с ним говорить.

— Ничего не понимаю. Я думал, ты женишься на ней, — сказал Кайл, переводя взгляд то на бабушку, то на брата.

— Они поругались, — сказала бабушка. — Первым же самолетом лети в Нью-Йорк и исправляй все.

— Я не могу ничего исправить.

— Нет, можешь.

Как? Просто извиниться? И что скажет ему Сидни? Впрочем, к чему гадать? Есть только одна возможность узнать это.

Коул выпрямился и глубоко вздохнул.

— Да что случилось-то, черт побери? Ну и родственнички у меня! Спрашиваешь, волнуешься, а им хоть бы что! Даже ответить не удосуживаются. Вы что, сума все посходили?! — воскликнул Кайл.

Коул развернулся на пятках и, не говоря ни слова, проскользнул мимо брата. Пусть бабушка сама решит, рассказывать ли Кайлу о подделке броши или нет. Он не станет раскрывать чужую тайну.

А ему надо спешить. Каждая минута дорога. Если он опоздает, то никогда себе этого не простит.

Оскорбить любимую женщину! Если она не простит, то ему хоть вешайся! Счастье само приплыло в его руки, а он повел себя как последний дурак.

Коул буквально побежал к машине.

Сидни устроилась за столом своего маленького кабинета и молча сидела, обняв голову руками.

— Ты запала на него, да? — спросила Гвен, присаживаясь на подоконник.

Сидни закрыла глаза и кивнула. По крайней мере, она хоть в чем-то могла быть откровенна с подругой.

— Я ничего не могла рассказать Коулу, тем более что рядом находился Брэдли…

— Неужели Коул поверил, что ты пыталась украсть брошь?

Сидни снова кивнула, борясь с охватившим ее отчаянием. Как же Коул нашел ее? Как случилось, что он оказался именно в той же маленькой кофейне?

Она была уверена в победе. И обязательно что-нибудь придумала бы.

А вместо этого…

Сидни застонала.

— Как бы я хотела все рассказать тебе! Ты бы мне что-нибудь посоветовала. Но я не могу раскрывать чужие тайны.

— Эй, — Гвен грустно усмехнулась. — Все нормально. Мне не нужно ничего знать. Но что ты собираешься сказать шефу? Он сильно расстроится, ведь мы обещали…

— Броши мне не видать. Коул ни за что не даст ее, — пожала плечами Сидни. Ее карьера завершена, ведь она дала обещание, а выполнить его не смогла. Ей следовало сразу позвонить шефу, как только она узнала, что брошь пропала. Но она доверилась Коулу. И до конца верила, что все будет хорошо.

Как оказалось, нет. Это не вина Коула. Это ее вина, полностью.

— Может, мы можем чем-нибудь заменить эту брошь? — предположила Гвен. — Например, есть одно весьма интересное рубиновое ожерелье.

— Оно не вызовет особого интереса у публики. Ожерелье как ожерелье. Ничего особенного. Девятнадцатый век. Должно быть что-то новое. Что-то необычное.

— Это будет несправедливо, если тебя уволят.

Сидни горько усмехнулась.

— Простая формальность. Жизнь вообще несправедлива. — Казалось, Сидни надо беспокоиться о своей карьере, но она гораздо больше переживала из-за расставания с Коулом.

Каждый раз, когда она закрывала глаза, на нее накатывали воспоминания. Вот он слушает, как она рассказывает о своем детстве, о приемных родителях, о маме. В его голубых глазах — сочувствие. А вот он кормит ее клубникой, и глаза уже горят безумной страстью.

Стоп. Надо остановиться!

— Ты ангел, — раздался вдруг необычайно явственно голос, который постоянно преследовал ее. — А ангелы, как известно, безгрешны.

Глаза Гвен расширились. Она быстро слезла с подоконника.

Сидни повернулась и увидела Коула, прислонившегося к косяку двери.

— Я… это… — Гвен вылетела из комнаты, проскользнув мимо Коула.

Что ты здесь делаешь? — Сидни сжала кулаки. У него нет права появляться здесь и издеваться над Он вошел в комнату и захлопнул за собой дверь.

— Бабушка рассказала мне всю правду.

Сидни попятилась, качая головой. Не может быть! Бабушка не могла раскрыть ему свой секрет.

— Я не верю, — прошептала она.

— Почему ты мне ничего не рассказала, Сидни? Что за вопрос?

— Я дала ей слово.

— Я бы помог тебе.

— Ты как раз один из тех, от кого она скрывала свою ошибку.

Он взъерошил себе волосы.

— Прости.

— Все в порядке. Я знаю, ты очень расстроен.

Он подошел ближе.

— Нет. Не расстроен. Прости, что я накричал на тебя. — Коул замолчал. — Мне правда очень жаль, что я так с тобой обращался. Мне жаль, что… — он опустил глаза.

Сидни почувствовала себя чуть легче, напряжение спало.

— Да? Я тоже сожалею об этом, — они оба играли с огнем и обожглись. Она знала, что их отношения быстротечны, но не могла отвергнуть его. И теперь каждого мужчину, с которым Сидни будет заниматься сексом, она будет сравнивать с ним.

Даже сейчас его неуловимый запах мучил ее. Она попыталась взять себя в руки.

— Зачем ты приехал?

Он колебался, не зная, с чего начать.

— Я здесь, чтобы отдать тебе брошь. От волнения у нее пересохло в горле.

— Ты не можешь этого сделать.

— Могу.

— Но…

Он подошел ближе и взял ее за руки.

— Выходи за меня замуж!

Сердце Сидни пропустило удар. Замуж?

— В каком смысле? — осмелилась спросить она, не веря, что это может быть правдой. Однажды ее мечта уже разбилась.

— Как мы и планировали. Ты выставляешь брошь. А потом… — он пожал плечами и посмотрел в пол.

Призрачная надежда растворилась.

— Брак по расчету, Коул?

— Это единственное решение, — кивнул он. Раньше она тоже так думала. Но потом поняла, что ошибалась. Коул, который любит ее и который хочет прожить с ней долгую счастливую жизнь и растить с ней вместе детей, — вот единственное решение. Коул, который верит ей и не ревнует к такому мерзавцу, как Брэдли.

Однажды Коул спросил ее, готова ли она войти в церковь в белом платье, пообещать перед священником любить его, поцеловать, а потом разойтись в разные стороны, то есть согласна ли она на фиктивный брак. Тогда она была готова сделать это. А сейчас нет.

— Не думаю, что нам сейчас стоит разговаривать, — произнесла она расстроенным голосом. — Зачем ты предлагаешь мне взять брошь?

— Ты заработала это, — сказал он.

Она поднесла руку ко рту, чтобы сдержать горький смех.

— Своей ложью? Или тем, что занималась с тобой сексом?

— Не надо так говорить!

Сидни печально покачала головой.

— Спасибо за предложение, Коул, но я его не приму.

Она не могла согласиться взять брошь на таких условиях. Выставка не состоится. Брать подачки — унизительно! А брошь… брошь находится в надежных руках, там, где ей и положено быть.

— Я не приму твоего отказа, — настаивал Коул. — Мы вернули ее только благодаря тебе. Если бы не ты, мы даже не знали бы, где ее искать. Даже бабушка доверилась тебе, а не мне.

— О, Коул! — сердце Сидни разрывалось на части. — Дело не в доверии.

— Нет?

— Ей требовалась помощь, и она поняла, что я могу ей помочь. А так я для нее чужая.

— Я думаю по-другому.

— Ты ошибаешься.

— Я совершил очень много глупостей, но на этот раз я не ошибаюсь. И все делаю абсолютно правильно. Я хочу жениться на тебе. И хочу, чтобы твоя карьера не пострадала. Брошь — это сущий пустяк по сравнению тем, что я собираюсь получить от тебя.

Сидни боролась со слезами, подступавшими к глазам.

— Мне больше не нужна брошь и не нужна карьера. — Неужели он думал, что она сможет стереть из памяти последние две недели? Он подарил ей солнце и весь мир в придачу, а потом забрал все это. Она наблюдала за тем, как он общается со своей семьей, чувствовала, как сильно он любит их. И мечтала о том, как они жили бы вместе. Но он ее не любил и никогда не полюбит, и с этим ничего нельзя поделать.

— Я не понимаю, почему ты так говоришь. Ты ведь так стремилась устроить эту выставку. Тебе многое пришлось пережить. И вот теперь, когда все, казалось бы, осталось позади, ты вдруг отказываешься от броши. Я прошу тебя, согласись!

— Коул, я сказала «нет». И это мое последнее слово.

— А не боишься разбить сердце моей бабушке?

— Ты играешь нечестно. Это удар ниже пояса. Мне очень нравится твоя бабушка, но я все-таки вынуждена отказаться, — возразила она, и слабая улыбка промелькнула на ее губах.

— Ты еще ничего не знаешь, — он сжал зубы. — Выходи за меня замуж, или я действительно начну играть не по правилам. Не думай, я не такой барашек, как тебе кажется. Если понадобится, я пойду на все! И буду бороться до конца!

Она упрямо скрестила руки на груди, не желая сдаваться.

— Вперед! Продемонстрируй какой-нибудь удар из своего репертуара.

— Я обращусь к Брэдли. Сидни в ужасе отшатнулась.

— Нет, только не это.

— Думаю, у него, несомненно, найдется идея, как поступить с брошью.

Она покачала головой.

— Коул, это будет ужасная ошибка. С ним никак нельзя связываться. Ты не представляешь, какой он…

— Чтобы уломать тебя, я пойду на что угодно. Либо ты выходишь за меня замуж, либо я заключаю сделку с Брэдли.

— Я помню, как ты относился к этому человеку. Ты блефуешь.

— Ни капли.

— Этот человек — воплощение зла.

— Мне все равно. Если такой шаг хоть как-то подействует на тебя, я его сделаю. — Коул в театральном жесте взметнул руки вверх. — Давай попробуем найти компромиссное решение. Не спеши увольняться с работы. Просто смени гнев на милость и помирись со мной на пару часов. Подари мне один маленький поцелуй. Притворись, что я тебе нравлюсь. Давай сыграем в эту игру, а потом каждый из нас пойдет своей дорогой. Зато у тебя сыщутся причины находиться в Нью-Йорке. И у тебя будет выставка. А у меня сыщутся причины отправиться на ранчо. Иначе бабушка не пустит меня на порог. Прости, я выражаюсь достаточно туманно, но ситуация сложная, и мне трудно сразу найти нужные слова. Давай не будем спешить с выводами. Пусть пройдет хоть немного времени. И тогда, когда мы оба успокоимся, мы скажем друг другу, что получилось, а что нет.

— Мне еще никогда не приходилось слышать столь неромантичное предложение! — воскликнула Сидни. — Ты что, специально?

Коул сумрачно посмотрел на нее.

— Я не понимаю, что тебе не понравилось. По-моему, предложение как предложение. Главное, чтобы ты согласилась.

— Ты удивляешь меня, Коул! Вряд ли можно более эффективно заставить девушку почувствовать себя ненужной и нежеланной!

Он жестко посмотрел ей в глаза.

— Моя страсть к тебе, по-моему, никогда не ставилась под сомнение.

Ты разве не понимаешь, что твое предложение — это обычное предложение заняться сексом?

— А ты против?

Сидни ощутила знакомое волнение в груди. На мгновение она даже вознамерилась ответить «да» и уехать с Коулом куда-нибудь подальше. Чтобы остаться с ним наедине и устроить медовый месяц. Но она не могла этого сделать. У них будет только секс без любви, а значит, рано или поздно наступит неизбежный день разочарования. Они расстанутся, и ей придется всю жизнь терпеть эту боль.

— Почему ты молчишь? — настаивал Коул. — Я уверен, ты тоже хочешь меня. Вспомни, как хорошо нам с тобой было вдвоем.

Она отрицательно покачала головой. Ну почему он так мучает ее? Если он еще хоть немного продолжит ее уговаривать, она не выдержит и, несмотря ни на что, согласится. Господи, ну сделай так, чтобы он ушел!

— Сидни, скажи «да». Ты ведь можешь. Хотя бы кивни. Я прошу тебя, согласись выйти за меня замуж.

Пора решаться, поняла Сидни. Если она окажется не в состоянии перебороть свои чувства к Коулу, то сойдет с ума. Ей необходимо отвлечься и чем-нибудь заняться. И самый простой и действенный способ — работа. А если она займется выставкой, то вдобавок насолит Брэдли. Ну что же, не самый худший вариант!

Сидни посмотрела в глаза Коулу.

— Хорошо, — сказала она. — Я выйду за тебя.

— Правда?

— Да, — решительным движением она откинула назад волосы. — В конце концов, пусть жизнь рассудит нас!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Две недели спустя Сидни, хотя и сказала «да» Коулу, все еще обдумывала его предложение. Однако подготовка к свадьбе шла полным ходом.

В результате Сидни так и не пришла к единственно правильному решению. Ладно, пусть будет, что будет. И пусть это будет фиктивный брак, но как же трудно отказаться хотя бы от нескольких дней счастья. Она ведь любила Коула и понимала, что это не только самая сильная, но и единственная любовь в ее жизни!

И вот наконец настал этот волнующий день!

Раздались пленительные звуки музыки, и Сидни оказалась в объятиях Коула. Они танцевали, будто занимались любовью. Каждое движение, каждый жест, каждый вздох рождал ответный отклик в их бившихся в унисон сердцах.

— Расслабься, — прошептал Коул, прижимая Сидни к себе.

— Пытаюсь.

— Подумай о броши, — посоветовал он. — У тебя ведь скоро выставка.

Он поглаживал ее по спине, слегка касаясь ее нежной кожи. Странно, но именно с этим человеком, разбившим ей сердце и лишившим ее надежд на счастливую жизнь, ей было удивительно спокойно.

Заиграла новая мелодия. Они танцевали под нее на ранчо!

— Ты помнишь? — прошептал Коул.

— Нет, — солгала она.

Он наклонился к ее уху, и она почувствовала тепло его дыхания.

— А я помню.

— Перестань! — Ей не хотелось ворошить прошлое. Тогда она еще верила в то, что Коул способен полюбить ее.

— Сейчас не имеет значения то, что произошло, — с трудом произнес он. — Не важно, что я говорил и делал. Этого уже не исправишь. Хочу, чтоб ты знала, ты разрушила тот мир, в котором я жил.

— Коул, — простонала она.

— Я постоянно вспоминаю ту ночь, вкус клубники на твоих губах, растрепанные волосы и наши поцелуи.

— Пожалуйста, перестань.

— Прости, Сидни. Она покачала головой.

— Дело не в тебе.

Он прижал ее еще крепче.

— И уж точно не в тебе.

— Может, в нас?

— А может, все дело в обстоятельствах? Она не посмела взглянуть на него.

— Сейчас это разве имеет хоть какое-то значение? Мы оба согласились на этот брак. У каждого из нас своя выгода.

Между ними все было кончено. И никакого шанса. Благодаря этому браку она лишь получала доступ к броши, ничего более. То, что он был мужчиной, о котором она мечтала всю жизнь, спутало ей все карты. Ей пришлось лгать. Она ввязалась в фиктивный брак, пытаясь обмануть свои желания.

Коул вздохнул.

— Ненавижу, когда между нами недомолвки.

— Мы все решили, — снова солгала она.

— Нет, не решили.

Мелодия продолжалась, и на душе Сидни становилось все печальнее и печальнее.

— А что тебе нужно, Коул? Услышать, что я сожалею о своей лжи?

— Нет, — он взял ее лицо в ладони. — Я не об этом.

К ее великому удивлению, он принялся целовать ее, медленно и нежно. Она отодвинулась.

— Перестань. По меньшей мере двести людей смотрят сейчас на нас.

— Как им повезло!

— Коул!

— Просто скажи, что ты меня прощаешь.

— За что?

Он не сводил с нее глаз.

Музыка стихла, и раздались аплодисменты.

Сидни следовало простить его за оскорбления, за угрозу ареста. И за то, что он не сумел вовремя понять, что это самая прекрасная женщина во вселенной.

Коул специально заказал эту песню, рассчитывая, что она повлияет на Сидни.

Не повлияла…

Неожиданно Коул заметил, что перед Сидни появился какой-то мужчина. Он не узнал его сразу, но внутри что-то дрогнуло.

Сидни стояла спиной к Коулу, но он заметил, как напряглись ее плечи, едва только мужчина заговорил с ней.

Коул немедленно направился к ним, а когда понял, что это Брэдли Слендер, сжал кулаки и ускорил шаг.

И подоспел как раз вовремя, чтобы услышать, как Брэдли оскорбил Сидни, заявив злорадным тоном, что ему, мол, интересно, какчувствует себя шлюха, которая продается за антикварную безделушку.

Коул ухватил Слендера за пиджак и прижал к стене.

— Не знаю, как там, в Нью-Йорке, — разъяренно произнес он, — но здесь, в Техасе, у тебя есть выбор. Либо ты извиняешься перед моей женой и катишься ко всем чертям, либо я вышибу тебе мозги и скормлю их собакам.

Побагровевший Слендер пытался что-то сказать, но не мог, так крепко сжимал его шею Коул.

— Братец! Еще немного, и дело кончится третьим вариантом, ты его удушишь, — раздался насмешливый голос Кайла.

Коул отпустил Слендера, и тот мешком рухнул на пол.

Сидни неподвижно стояла с широко раскрытыми глазами, не замечая никого возле себя.

Коул ринулся к ней и обнял, пытаясь оградить ее от любопытных гостей.

Ее всю трясло.

К счастью, музыканты не обратили внимания на потасовку и продолжали играть. Коул подхватил Сидни и направился с ней в центр зала.

Она оглянулась на с трудом поднимавшегося Слендера.

Коул повернул ее лицо к себе.

— Он… — Голос ее задрожал.

— Он обязательно принесет тебе свои извинения, — без тени сомнения произнес Коул, поглаживая ее по спине. — Все нормально. Успокойся! Давай потанцуем.

Она кивнула, но потом жалобно прошептала:

— Многие гости тоже думают, как он. Что я вышла за тебя из-за броши. И недоумевают, почему ты женился на мне.

— Глупости! Никто так не думает.

— Кэти так считает.

Коул взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.

— Может, раньше она и думала так. Но только не сейчас, когда узнала тебя ближе.

— Но ведь я именно такая, мелочная и лживая, — голос ее прозвучал совсем тихо, от чего его сердце дрогнуло. — Ради этой чертовой броши согласилась на обман.

Он поцеловал ее в мягкие душистые волосы.

— Перестань!

— Коул, мы не…

— Что «не»?

Она подняла на него полные слез глаза.

— Ты не знаешь всей правды.

Коул с испугом покосился на нее. Не может быть! Какой еще сюрприз она ему подготовила?

— Я выхожу за тебя замуж вовсе не из-за броши. Коула бросило в дрожь. Он не выдержит очередного признания. Не здесь! Не сейчас!

Закусив нижнюю губу, она тяжело вздохнула.

— Я согласилась на эту свадьбу, потому что люблю тебя.

У Коула отлегло от сердца. Неужели она это сказала? Слова, которые он сам собирался произнести.

— Скажи еще раз, — прошептал он.

— Я люблю тебя, Коул, — повторила она. Он обнял ее крепко-крепко.

О, Сидни! Какое удивительное совпадение! Я ведь тоже люблю тебя! — Он медленно провел рукой по ее волосам. Неужели все его мечты сбываются?

— Правда?

— Правда!

Она смотрела на него нежным взглядом и будто таяла в его объятиях.

— О, Коул! Милый мой! Мне просто не верится, что мы с тобой обвенчались!

— Да, дорогая, мы женаты. И я буду любить тебя всю жизнь, — прошептал он.

— Пока смерть не разлучит нас, — закончила она, взяв его за руку.

— Пока смерть не разлучит нас, — повторил он. — А в самое ближайшее время мы приступим к строительству дома, — проговорил Коул, покрывая лицо Сидни легкими, воздушными поцелуями.

— С башенками и мансардами?

— Разумеется! Я же собираюсь иметь много детей. И поэтому нам понадобится большой дом.

— Я люблю тебя, — прошептала Сидни.

— Скажи еще раз.

Она нежно погладила его по щеке.

— Я люблю тебя Коул Эриксон. И буду любить тебя всю жизнь!

Он готов был слушать эти слова до бесконечности.

— А ты ничего не хочешь мне сказать? — проговорила она.

Он нежно поцеловал ее в губы.

— Дай подумать. А, кажется, догадался. Я люблю тебя Сидни… Эриксон.

— Разве мы договаривались с тобой о том, что я поменяю фамилию?

— Я не настаиваю. Но послушай, как звучит: Сидни Эриксон.

— А что, мне нравится! — улыбнулась она.

— Эй, Коул, — раздался рядом голос Кайла. — Мы с женой поздравляем вас.

— Да, ничего не скажешь, свадьба удалась на славу! — кивнула танцевавшая с ним Кэти. — Но ты еще не все знаешь!

— А что такое? — Коул вопросительно взглянул на брата.

— В апреле ждем прибавления, — весело сообщил тот. — Должен родиться еще один Эриксон.

— Поздравляем вас! — дружно воскликнули Сидни и Коул.

Все четверо принялись оживленно обсуждать будущие хлопоты, но тут кто-то подошел к ним.

— Эй, бабуля! Ну что, ты довольна? — рассмеялся Коул. — Не ты ли у нас самая большая любительница свадеб?

— Не спорю. Свадьба — вещь хорошая! А у меня кое-что припасено для Сидни.

Та удивленно вскинула брови.

— Для меня?

— Пойдемте, — загадочно проговорила пожилая женщина.

Они последовали за ней.

Бабушка провела их в свою комнату, подошла к столу, что-то достала из ящика и повернулась к ним.

— Дорогая Сидни Эриксон, — торжественно произнесла она.

Коул сжал руку жены. Ему нравилось ее новое имя.

— Я имею честь, — продолжила бабушка, — передать тебе летопись нашей фамильной драгоценности.

С этими словами она вручила Сидни большую книгу в кожаном переплете.

Сидни удивленно посмотрела на книгу. Коул тоже не знал о ее существовании.

— Она была написана в середине восемнадцатого века, — объяснила бабушка. — В ней описаны все события, связанные с брошью.

Сидни благоговейно провела рукой по обложке.

— Это потрясающе! — прошептала она, сверкающими глазами глядя на Коула. — Она поистине бесценна.

Бабушка удовлетворенно улыбнулась.

— Настал твой черед продолжить историю. Ведь эта брошь волшебная. Брошь Афродиты. Она принесла вам любовь и счастье.

Коул обнял бабушку.

— Спасибо тебе за все!

— Ну что, внучок, я была права насчет Сидни, ведь так?

— Ты была абсолютно права!

— Ладно! Ухожу! Вам наверняка не терпится остаться наедине друг с другом, — хитро подмигнула им пожилая женщина.

— Мы не торопимся, — улыбнулся ей в ответ Коул. — Ведь у нас еще впереди целая жизнь. — А когда бабушка ушла, он повернулся к Сидни, нежно обнял ее и прошептал: — Добро пожаловать домой, любимая! Я так долго тебя ждал!

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ