Happy end [Маша Скворцова] (fb2) читать онлайн

Маша Скворцова Happy end

Я работаю инженером-реконструктором внутреннего мира. Мы используем данные о характере человека, его способностях и наклонностях. На основании этих данных мы можем предсказывать и даже изменять судьбу, и это стало возможным не так давно благодаря изобретению Говарда Хьюза. Чтобы стать инженерами, мы изучали теорию вероятности, кореляционно-регресионный анализ и математическую статистику, генную инженерию, психологию и психиатрию.

Хотя "изменять судьбу" громко сказано, мы можем лишь исправлять ошибки, с которыми человек не может смириться и из-за которых ломается его жизнь. Путь к этому был трудным. Достаточно вспомнить карательную психиатрию в самом её начале, когда больных сажали на цепь или позднее, когда для лечения от депрессии применяли электрошок без миорелаксантов.

Тяжелые были времена. На заре истории человечества выживали сильнейшие, поэтому в самом её начале цивилизацию людей формировали самые смелые и бесстрашные, да и самые, пожалуй, беспринципные. Так формировалось общество Спарты. Позже выживать стали почти все, так как технический прогресс шагнул в медицину, гуманизм в массы, а социал-дарвинизм временно уснул. И именно это использовали в своих аргументах неогуманисты, как они сами себя назвали. Их идеология скорее была похожа на неофашизм, но какое-то зерно в ней было. Суть её заключалась в том, что в современном мире технический прогресс позволил выжить каждому индивидууму или, выражаясь биологическим языком, каждой особи, и потому количество больных всяческими заболеваниями, в том числе депрессией, стало таким огромным. Естественный отбор, этот мощный инструмент эволюции перестал работать и человек опустил руки. Он ощутил свою ненужность.

Несколько столетий назад человечество оказалось на грани катастрофы. Не смотря на снижение рождаемости, Земля была перенаселена, так как жить люди стали гораздо дольше, а возможности науки и технологии на тот момент не позволяли сказать, что на какой-нибудь земплеподобной планете мы выживем, да и отправить туда человечество было невозможно. В трудные периоды жизни характер человека подвергается регрессии, стираются последние приобретения психики, связанные с рефлексией, которая помогает критически оценивать и исправлять негативные черты, и постепенно с увеличением возраста остается только самое главное – её ядро и те навыки, которые позволяют выжить. Агрессия заявляет о себе во весь голос.

То же самое произошло и с человечеством в целом. В последние времена (такое название они получили в новейшей истории) людей стало настолько много, что возникли проблемы с обеспечением их сначала электроэнергией и топливом, потом жильем, пищей, а затем и, самое главное, пресной водой. А когда голод заявляет о себе, то человеческое, что отличает человека от животных в лучшую сторону, умолкает. В мире начались забастовки, потом беспорядки, погромы и убийства. Государства давно объединились в одно, которым управляло Всемирное правительство Земли, и воевали между собой не страны, а люди. Это была самая страшная гражданская война изо всех, бывших в истории человечества. И тогда, чтобы не допустить массового каннибализма, несколько задокументированных случаев которого возникли в разных уголках земного шара, Всемирным правительством было найдено следующее решение. Суть его сводилась к тому, что лучше пожертвовать немногими, чтобы спасти остальное большинство. Тут и появились на свет "неогуманисты".

Первыми решили уничтожить стариков и пожилых людей. В период, который предшествовал регрессии, общество достигло хорошего уровня жизни, это касалось медицины, науки и социальной защищённости. Но это было классическое общество потребления и, когда нет смысла существования, но есть все необходимое для этого существования, возникают проблемы. В мире на тот момент было очень много пожилых людей, чей возраст достигал 120-и лет. Думали долго, решили, что люди в возрасте за 100 не способны ничего создать, но потребляют столько же ресурсов, как и люди остальных возрастных групп. Решено было освободить человечество от этого балласта. Решение было принято давно, еще в хорошие времена, когда на Земле было достаточно ресурсов, но реализовано оно было только тогда, когда наступили черные времена.

Всех стариков в возрасте за 100 лет истребили. Это решение было оглашено через средства массовой информации. велась массивная социальная пропаганда, об "оптимизации потребления" говорили с пафосом с больших экранов. В обращениях к гражданам Всемирное правительство призывало стариков к сознательности и внушало им, что освобождая общество от своего присутствия, они совершают подвиг. И большинство из них пошли на заклание. Тем более, что в черные времена им приходилось доживать свой век в не самых лучших условиях, и, будучи больными и немощными, заброшенными и одинокими, они восприняли эту новость как новость об освобождении.

На какое-то время беспорядки прекратились, ресурсов стало больше и общество привыкало в новому образу жизни.

Но через несколько лет всё повторилось вновь и тогда решили изъять всех женщин, не способных иметь детей. Опять на какое-то время беспорядки улеглись, но через несколько лет возобновились снова. При этом в существующих на тот момент условиях космические исследования перестали финансироваться; науки, требующие большого объема знаний, и даже медицина пришли в упадок. Что уж говорить о нравственности. Последними стали изымать людей, чьи болезни были неизлечимыми и не совместимыми с деятельностью на благо общества. Сначала уничтожили людей с физическими и психическими болезнями, а потом и пограничников, тех, о ком раньше писали в учебниках по психиатрии. Чтобы отделить этих людей от остальных, было разработано краткое руководство, шаблон, в котором описывались признаки, позволяющие отличить психопатов от нормальных. Этим занимались наши предшественники. Ох называли вычислителями, с помощью программ-сценариев они рассчитывали, на что способен внутренний мир того или иного человека в наиболее стрессовых для него ситуациях, но только не изменяли его с целью исправить во благо общества, а уничтожали неугодных.

И в ряду наших предшественников – вычислителей стала назревать революция. Мотивом для неё послужило дело одного врача-психиатра, жена которого оказалась пограничником. Так как он был сильной личностью и хорошим специалистом, он смог повести за собой других и революция привела к тому, что мы имеем сейчас. Поставленным перед выбором расстаться со своим любимым человеком или помочь ей преодолеть негативные черты, которые делали её не совсем пригодной для общества, где прежде всего приветсвуется лояльность и адекватность, он выбрал второе и тогда появились мы, инженеры-реконструкторы.

В подростковом возрасте Салли Мунк пережила изнасилование и с тех пор она не смогла нормально жить. Говард Хьюз встретил Салли, когда после эпизода неудавшегося суицида она попала к нему в клинику. Раз за разом они записывали историю, случившуюся с Салли, разбирая каждый её эпизод, а также прошлое Салли и её последующую жизнь и пришли к выводу, что если бы не было того случая, если бы что-то помогло ей избежать его, она стала бы нормальным человеком и периоды необоснованной агрессии и периодические депрессии ушли бы в прошлое. Так как для Салли Мунк это был единственный выход и Говард Хьюз заведовал клиникой и мог принимать неординарные решения, то было решено использовать новое оборудование для лечения Салли. Она стала первым пациентом, на котором мы обпробовали машину Говарда.

Новейшие компьютеры подключались к мозгу человека и каждый раз, когда происходила реконсолидация памяти, они считывали его воспоминания и реакцию на них с помощью запоминающего устройства, подключаемого к компьютеру. На основании этих воспоминаний с помощью специальных программ создавалась реконструкция события, которая была похожа на сон или фильм, а затем отредактированная версия события с "happy endом", которая с помощью того же устройства внедрялась в мозг человека и заменяла негативные воспоминания. При этом воспоминания невозможно было восстановить и даже, если кто-то рассказал бы о случившемся событии, это выглядело бы как фантазия недоброжелателя . С теоретической точки зрения машину можно было использовать даже для лечения зависимостей и фобий, вычеркивая эпизод первого переживания страха или наслаждения.

С согласия Салли эксперимент был начат. Ей в который уже разнужно было рассказать свою историю.

– Мне было пятнадцать лет, я возвращалась домой из бассейна. В этот день у меня не было предчувствия и тревоги. Я думала о каждодневных мелочах, об уроках на завтра, о тренировке, о своих рисунках, и вообще этот день был солнечным и спокойным.

Дальше началась реконсолидация памяти и мы увидели, как наш "Happy end" стал записывать информацию на машину и на экране появился фильм, в котором режиссером и исполнителем главной роли была Салли Мунк.

Салли продолжала:

– В этот день мне удалось даже получить хорошую оценку по предмету, который был для меня наиболее сложным и не нравился мне. А вечером я пошла в бассейн и возвращалась домой через туннель, чего я обычно не делаю, но мне захотелось по пути до своего автолёта зайти на стоянку у парка с большими соснами.

Когда уличный свет погас, появилось эхо и впереди зажглись фонари туннеля, Я услышала звуки голосов. Шли двое парней, они громко смеялись, что-то распивали, а потом выбросили бутылку, я услышала грохот разбитого об стену стекла. Наверное, мне нужно было повернуть назад, но было уже поздно и мне хотелось домой. Потом я увидела их. Один из них был развязным, смазливым, в дорогом, но не чистом термокомбинезоне, от него разило чем-то химическим, я назвала его про себя Грязным, и другой, с невыразительной серой внешностью, по всей видимости, шестерка Грязного. Такие термокомбимнезоны носили те, кто вел экстремальный образ жизни: они не спали, вели беспорядочную обрз жизни и увлекались опасными играми. Такое было модно среди богатой и отвязной молодежи. Это было интересно, но слишком жутко и дорого, чтобы этим могли заниматься все желающие. Например, они забирались на небоскреб и поджигали его, они спускались в клетке из прутьев в море среди акул, а потом клетка распахивалась или прыгали без парашютов с большой высоты. Термокомбинезоны, защищающие от ударов и температур, были рассчитаны строго на время, задаваемой программой экстремальных развлечений. Страх, боль и усталость погашали при помощи специальных препаратов, имеющих острый химический запах, который я ощутила при приближении Грязного. Некоторые из таких случаев заканчивались трагично, и кроме того, такие люди жили недолго. Я опустила голову, они увидели меня и поскакали, именно поскакали ко мне, гикая и смеясь как кони. Кроме нас троих в переходе никого не было.

–Как тебя зовут?

–Салли,

ответила она, дрожа, и губы её неприятно искривились, оттого, что ей не удалось скрыть ужас.

Парень заржал:

– Салли? А я думал "Мышка", Мышка Салли, ты будешь Мышка Салли! И сейчас мы с тобой поиграем в кошки-мышки! Вы же здесь в основном мышки, а мы коты, или, лучше, тигры. Меня зовут Махайрод, а это мой друг Смилодон, – и он ощерился.

И он стал срывать с меня мягкий комбинезон, зажав мне рот грязной и жесткой ладонью. Потом он впился в мой рот губами, у него дурно пахло изо рта всё той же химической дрянью. Это было отвратительно. Второй тип торопил Грязного и расстегивал ширинку комбинезона.

После всего они стукнули меня по голове чем-то тяжелым и оставили в туннеле. Я не потеряла сознание, мне было больно и трудно идти. До дома оставалось не такое большое расстояние. Мне казалось тогда, что это произошло не со мной, а с кем-то другим, как в фильме, который нельзя перемотать или изменить его сценарий. (За эти слова позже и зацепился Говард, когда разрабатывал свой метод лечения депрессий). С трудом мне удалось дойти до автолёта и сказать "домой". В доме было пусто, я вошла в теплый душ и сидела там час. Сознание всё никак не хотело возвращаться в свой обычный режим. Такое состояние психологи называют деперсонализацией, как я узнала позже. И только потом, через два дня я начала плакать, беззвучно, слезы сами текли из моих глаз без рыданий, мне казалось, что звуком я смогу убить полностью свою душу, которая после случившегося еле теплилась внутри. Всё, что было ценного в моей жизни: мечты о будущем, надежды на любовь и дружбу, на обретение своего дела, которым в нашем обществе каждый должен заниматься согласно своему предназначению, всё это было разрушено. Мне ничего не хотелось, только не думать и не вспоминать то, что произошло. Я жила как животное или как робот, ела, пила, делала обычные дела, отвечала автоматически, когда ко мне обращались, а потом у меня наступила депрессия. Она длилась два месяца и я попала в клинику, где моим врачом стал Говард Хьюз.

Дальнейшие воспоминания Салли не требовали значительной реконструкции. Она рассказывала о жизни после лечения. На тот момент Говард был молодым аспирантом, ему было всего двадцать лет. Ему удалось вернуть Салли к жизни, он заинтересовал её психологией и биологией, рассказывал о своих планах создать способ, помогающий людям, если не полностью избавиться от депрессии, то хотя бы смягчить её течение. Салли видела, что Говард не только мечтатель и ученый, его сострадание юыло деятельным, он загорелся идеей исправить этот несправедливый мир и помощником в этом должна была стать Салли. Ей стало значительно лучше, она с интересом изучала психиатрию, анатомию и основы программирования и теории вероятностей. Через шесть лет они с Говардом стали парой и вместе работали над новым проектом Говарда, проявляя при этом удивительное единодушие. И так как Салли периодически впадала в депрессию и очень хорошо была знакома с трудами своего мужа решено было провести эксперимент на ней.

Фильм, созданный по мотивам воспоминания Салли, мы обсудили с Говардом, который лучше всего знал свою жену и пациентку и наш лучший психолог придумал другой сценарий того происшествия в туннеле, который смог бы избавить Салли от потери самоуважения. Сценарий был разработан и протестирована на биологическую совместимость с памятью человека. После того, как это произошло, решено было пригласить Салли на следующий сеанс.

Салли села в мягкое кресло, и мы подсоединили к её голове передающее устройство, которое должно было во время реконсолидации памяти поменять старые воспоминания и внедрить вместо существующей новую картинку. После этого Салли уходила в глубокий сон и должна была проснуться с обновившимися воспоминаниями.

Утром Говард пришел в палату Салли и спросил её, как у неё дела и что снилось ей ночью. Она ответила:

– Ты боишься собак?

–Ты же знаешь, что не боюсь, а почему ты спрашивешь?

И Салли стала рассказывать:

– Знаешь, мне приснился ночью сон, такое случилось очень давно, когда мне было пятнадцать лет. Был хороший день, мне удалось получить высшую оценку по самому сложному предмету, а вечером я пошла в бассейн и, возвращаюсь к стоянке автолётов, решила пойти через туннель, чтобы погулять в парке с большими соснами.

Когда солнечный свет погас, и впереди зажглись фонари туннеля, я услышала звуки голосов. Шли двое парней, они громко смеялись, а потом я услышала грохот разбитого об стену стекла. Потом я их увидела. Один из них был развязным, смазливым, в дорогом, но не чистом термокомбинезоне, от него разило чем-то химическим, я назвала его про себя Грязным, и другой, с невыразительной серой внешностью, по всей видимости, шестерка Грязного. Я опустила голову, они увидели меня и поскакали ко мне, гикая и смеясь как кони. Кроме нас троих в переходе никого не было.

–Как тебя зовут?

–Салли,

ответила она, дрожа, и губы её неприятно искривились, оттого, что ей не удалось скрыть ужас.

Парень заржал:

– Салли? А я думал "Мышка", Мышка Салли, ты будешь Мышка Салли! И сейчас мы с тобой поиграем в кошки-мышки! Вы же здесь в основном мышки, а мы коты, или, лучше, тигры. Меня зовут Махайрод, а это мой друг Смилодон, – и он ощерился.

И он схватил мою руку грязной и жесткой ладонью и в этот момент из конца туннеля, откуда я пришла, послышался громкий басовитый лай. Грязный и Шестёрка в ужасе обернулись назад, на них летела огромная лохматая черная собака с оскаленной пастью. Она вцепилась в ляжку Грязного и он взвыл от боли. Шестерка в ужасе попятился в противоположную сторону, а я побежала в сторону выхода, откуда прибежала собака. Я бежала до автолёта и мое средце стучало громко, как метроном, кук будто маленькая бомба тикала у меня внутри.

Салли вздохнула и продолжила:

– Знаешь, раньше я боялась собак, а теперь … Слушай, а давай заведём собаку?

Говард улыбнулся. Он был измучен неопределенностью и ожиданием и теперь был счастлив оттого, что всё было позади и, самое главное, всё получилось!

Через месяц Салли стало значительно лучше, её как будто отпустило что-то гнетущее и тяжелое. Дома она занялась цветами и садом, а Говард подготовил набросок для докторской диссертации. Считать эксперимент успешным он не спешил, нужно было подождать год и провести еще серию таких же экспериментов на пациентах, которых считали безнадежными. Это были Алан Гудиер, потерявший престижную и интересную работу, и Стив Чапман, который пытался покончить с собой из-за невзаимной любви. Это были самые яркие пациенты. Кроме них у него на примете были еще несколько историй болезни, их набралось с десяток. И все эксперименты с ними были удачными.

Мы все понимали, что дело о "Happy ende" должно держаться в секрете, так как использование непроверенного метода, даже на безнадежных больных, могло повлечь за собой уголовную ответственность. Кроме того, этим могли воспользоваться не чистые на руку люди, чтобы, редактируя воспоминания нормальных людей, делать из них преступников. Поэтому риск был велик. Говард набрал в команду единомышленников, нас, инженеров-реконструкторов, и мы подписали соглашение о неразглашении медицинской тайны на довольно жёстких условиях. Но что делать, мы любили науку и жаждали открытий.

И всё было замечательно много-много лет. Но однажды, спустя двадцать лет, Салли возвращалась с конференции по освоению новых миров и она пошла той же дорогой, что и раньше, зашла в такое же время суток в тот же тоннель рядом со стоянкой автолётов и услышала звон разбитого стекла. У неё закружилась голова, она почувствовала, что её тошнит и какой-то поток мыслей, как будто кусок кошмарного фильма врывается в её сознание. Она шле тем же путем, что и много лет назад, также дошла до автолёта, села в него и сказала "домой", также пришла и сидела в душе час. И Говард всё понял.

Когда Салли пришла в себя, они разговаривали с ней всю ночь и она рассказала, что случилось. Ей удалось преодолеть свою боль, единственное, что её интересовало теперь, – это этичность проводимых Говардом экспериментов. Она кричала ему:

– Надо прекратить этот чёртов эксперимент с заменой памяти и пытаться лечить людей с помощью обычной традиционной психотерапии, иначе мы станем обществом счастливых идиотов или преступников-зомби. Представь, что твой "Happy and" попадет в руки умного и отмороженного психопата, жадного до денег и власти! Ты хочешь стать его куклой и чтобы тобой управлял кукловод?

– Ты рассуждаешь как психопатка! В это важнейшее научное открытие уже вложены огромные средства, я защитил докторскую и скоро планируется внедрить эксперимент в массы. Представь, сколько серьезно больныз людей смогут избавиться от депрессии и зависимости!

– Спасибо тебе за напоминание. Да, я – психопатка, а ты жадный до власти и денег маньяк, который идет на всё, чтобы продвинуть свою идею! И ты делаешь это именно ради своего честолюбия, а не состадания к пациентам!

– Ты забываешь, я сделал это ради тебя,

и обида затопила все остальные чувства в Говарде.

Салли разрыдалась:

–Прости меня, пожалуйста. Я знаю, это так, ты сделал для меня невозможное. Но, пожалуйста, послушай. Давай остановимся, мы достаточно богаты, давай будем жить простой жизнью, уедем куда-нибудь, скоро можно будет полететь на экскурсию к Луне, тебе же всегда нравился космос, потом ты увлекался палеонтологией. И ведь вмешательство в память – это нарушение тайны мыслей, того глубоко личного, что есть у человека. Представь, что у Стива и Алана или ещё у кого-то тоже окажется не стертым какой-то кусок и они вспомнят всё, так же как и я. То, что этого не произошло до сих пор, не значит, что этого не произойдет никогад. Может быть, со временем люди придут к тому, чтобы разработать закон, защищающий тайну мыслей и запрещающий редактировать воспоминания.

Месяц Салли и Говард спорили, ругались и снова мирились и в конце концов Говард понял справедливость слов Салли, он переступил через свою гордость, и они уехали в путешествие. Вернувшись Салли и Говрад усиленно заномались политикой и просвещением, вместе с сообществом ученых им удалось победить фашисткие предрассудки и в обществе перестали уничтожать неугодных, а позже Говард занялся литературой и написал книгу своих воспоминаний, которые, спустя десять лет, я читаю, слушая последние новости.

– За прошедший год увеличилось число необъяснимых преступлений, совершенных людьми с высоким уровнем по шкале социальной ответственности. Цель преступлений не является очевидной и не поддается объяснению с точки зрения какой-либо логики. В ряде случаев преступники вообще не помнят о совершенных деяниях. Это похоже на некий вид лунатизма в далеком прошлом. В связи с распространением этого явления Департамент полиции приглашает на работу молодых людей с высоким индексом социальной ответственности в возрасте от сорока до шестидесяти лет.