Начало пути [Данила Алексеевич Леукин] (fb2) читать онлайн

Долгожданная встреча

Середина лета. Палящее солнце медленно встает на востоке. Коренастый мужчина сидит в своем кресле на веранде, не спеша потягивая прохладный, как первый осенний дождь скотч. В небе кружат стервятники, выискивая очередную жертву долгой засухи. Соленая капля медленно стекает по острому носу и пропадает в складках кожаного жилета. В голове прокручивались события последних лет: апрельский кошмар, переезд, должность шерифа, поиски… Энрико до сих пор помнит тот день, как будто все это было вчера.

Они гуляют по берегу. Мягкий вечерний бриз ласкает лица. Ее каштановые волосы развиваются на ветру. Он улыбается. Вдалеке показалась небольшая группа людей. Они вооружены. Бандиты? Может быть. Элен предлагает уйти, пока не поздно, но Энрико не слышит ее слов: он ослеплен ее красотой, это и стало его роковой ошибкой.

Бандиты приблизились к ним, и на их лицах заиграла зверина ухмылка. Достав револьверы, они начали требовать денег, а также Элен. Энрико захотел было дать отпор, но меткий удар в челюсть отправил его в нокаут…

– Одноглазый Джек мое имя! Запомни этот день! Он станет днем твоего позора! – хриплый и грубый голос надолго запечатлелся в памяти у Энрико…

Вернувшись в реальный мир, шериф заметил на линии горизонта небольшое пятно, смутно напоминающую фигуру человека. Было видно, что ему тяжело бежать по раскаленной докрасна земле, однако он и не думал останавливаться.

– Помогите!.. Бандиты!.. Поезд! – различил Энрико среди шума пустыни.

Схватив револьверы, оправив шпагу, он мигом вскочил на гнедого коня, пришпорил и помчался в сторону солнца. Значок шерифа отливал золотом на его широкой груди. Сухой спертый воздух рвал легкие, а порывистый ветер хлестал лицо песчаной плетью.

Энрико достиг железной дороги в считанные минуты. На горизонте, из-за холма, выбежал поезд, выбрасывая клубы черного дыма. Поправив черные как смоль волосы, торчавшие из-под полей шляпы, он пустил коня по направлению поезда. Спустя пару секунд, когда адская машина настигла их, Энрико прыгнул. Его тугие пальцы быстро схватились за поручни, не давая хозяину умереть от падения.

Отдышавшись, шериф направился мягкой поступью в вагон. Сквозь рев мотора он различил мольбы и крики женщин и детей. Перед глазами всплыла картина давно прошедшего ужаса: Он лежал в пыли и ловил ртом воздух, истекая кровью, а в ушах эхом отдавались Ее слова «Помоги, Энрико!».

Прогнав прочь едкие воспоминания, он, взведя револьверы, вошел в грузовой вагон. Медленно шагая, сосредоточенный на опасности Энрико проходил вагон за вагоном, тихо скрепя шпорами. Его занесло вправо.«Значит город уже близко…» промелькнула как молния мысль. Голоса становились все громче и четче. Дверь в пассажирский вагон была приоткрыта. Затаив дыхание, он слегка толкнул дверь.

Спиной к нему стояли двое: невысокие мужчины, в руках пистолеты, на поясах кинжалы. Не дыша, стреляя глазами по пассажирам, шериф подкрался к бандитам и остался незамеченным. Обхватив рукоятку холодного клинка, Энрико рывком вогнал вострую сталь между ребер одному из бандитов, прервав поток его угроз. Кипящая кровь ручьем хлынула из разорванной плоти, украшая всё вокруг оттенками красного. Второй опомнился слишком поздно: окровавленное лезвие пробежало по его тонкой вспотевшей шее, вскрывая ткань и кожу. Багровая пена появилась на губах ублюдка. Схватившись за горло, он резко осел на пол, издавая хрипящие звуки.

Жестом свободной руки, Энрико приказал заложникам идти в конец поезда. Но на шум возни пришли остальные. Началась перестрелка. Шериф укрылся за сиденьями. Пули со свистом разрывали воздух вокруг стрелков. Весь вагон наполнился горячим дымом пороха, кусающим глаза и нос. Сквозь звуки пальбы слышались стоны и крики раненых, молящих о пощаде.

Потеряв, счёт времени, никто не заметил, как поезд въехал в сырой и тёмный туннель. Воспользовавшись вражеской задержкой, шериф, перескочив сиденья, проткнул шпагой бандитское сердце. На стон партнёра выстрелом откликнулся его напарник. Пуля прошла в паре миллиметров от головы Энрико, заставив последнего рывком пригнуться и выстрелить наугад в темноту. Удача оказалась на его стороне: бандит резко умолк, и раздался звук падающего тела. Яркий дневной свет ослепил Энрико. Перед ним на полу лежало 4 мёртвых: 3 бандита и 1 пленный, которым пользовались как живым щитом.

Добравшись до последнего вагона и зайдя в кабину машиниста, сердце шерифа бешено заколотилось. Тот самый подлец, герой его кошмаров, Одноглазый Джек стоял напротив него, с силой прижимая к себе Элен…

– Смотри-ка! Твой дружок опять объявился!

– Отпусти ее, Джек! – проглотив ком в горле, воскликнул Энрико.

– А ты возмужал с нашей последней встречи. Надел значок шерифа… Зачем? Думаешь, он сделает тебя Кем-то? Пф! Как ты был ничтожеством, так им и остался!

– Кем я был и кем стал не имеет никакого значения! Главное – я наконец-то нашёл тебя! Сегодня ты узнаешь, что такое боль!

Громогласный смех прокатился по всему вагону.

– Хочешь разобраться по-мужски? Это легко устроить!

Джек швырнул Элен в дальний угол и уставил свой одинокий глаз на Энрико. В воздухе повисло тягостное молчание. Двигатель бешено ревел.

Доля секунды и револьверы вылетели из своих пристанищ. Два выстрела прогремели одновременно. И вновь раздался тот смех из сна…

Пуля прошла навылет. Шериф истекал кровью. Презрение к самому себе наполнило его душу.

– Помоги, Энрико! – эхом отдавался голос Элен. Он ее мог все это оставить так. Ярость наполнила его сердце, и, пересилив боль, шериф поднялся, и револьвер держа с трудом, он, в перекошенное лицо Джека, выплеснул горячий свинец, стерев навсегда с его рожи дьявольскую ухмылку.

Холод, пробирающий до костей, начал распространяться по всему телу, но Энрико было плевать, он был счастлив в минуты своей смерти. Сквозь предсмертную завесу бывший шериф услышал "Энрико, спасибо…" и забылся вечным сном с улыбкой на лице…

17.08.2017

Шлюпка мертвецов

Драккар мирно качается на прибрежных волнах, слушая шепот ветра средь досок. Горные птицы сеют в долине глухой звон, который наполняет восторженным страхом сердца людей. Могучие деревья спят многовековым сном, бросая холодные тени на холодные камни… Человеческие крики и возгласы раздаются по всей округе своим тяжелым, грудным басом, словно грузный шторм забредшие в деревню. Статные мужчины восходят на палубу дракона, держа в душах тихий ропот перед бескрайними водами… Бесконечное синее море пожирает своими глубинными очами искателей славы. Медленно простирает оно свои белые руки к ногам бывалых. Бриз беспечно струится в головах прибывших, кутая их в объятьях холода.

Веревка, единственное их спасение от грядущих бед, разрезана суровым мечом. Корабль медленно идет по волнам, раздуваемым шальным вихрем. Обрывок нити, связывающей путников с домом, остался лежать глубоко под сердцем горячим грузом…

Что сулит бравым солдатам это безумное путешествие за мечтой? Неизвестность – единственно правильный ответ. И лишь страх будет их верным спутником, пока дорога жизни не будет стерта и погребена в черных пучинах.

Зачем отправляются дети туда, где гибли их отцы? Почему в сражении они видят отражение своей судьбы? Может, лучше остаться в месте, обреченном на покой, и топтать глину?

Осмелившийся задать этот вопрос, будет погребен осколками брани и непонимания. Ответом искателей станут слова некогда известного ярла: "Только в битве возможно постичь наслаждение жизни! Не вздумайте убегать от неизбежного! Всех нас ожидает смерть, но каждый из вас сам выбирает, пасть ему в бою иль иссохнуть подобно стервятнику!" И бедные (ли) мужья отправляются в бесконечный поход войны, обретая покой, который мягкой поступью ступает за смелыми и отважными…

Шлюпка мертвецов продолжает свой ход, постепенно отдаляясь от жизни. Трудные испытания ждут каждого, кто посмел пойти против мирного течения действительности… Косые скулы моря ощетинились вострыми зубьями Вальхаллы. Жизненный путь – игра со смертью…

Один отравляет существование своих детей рождением Тора. Шквальный ветер рвет паруса, повисшие бессильными пальцами на остатках хребта дракона. Один за одним странники оказываются в бездонной пасти дикого зверя, пожравшего души миллионов. Фавнир вод клыками ломает и рушит звучанье пламенеющих сердец. Огонь сменяется потоком надежды и слякотным страхом…

Промерзлые капли струятся по горячим телам выживших в бессмысленном поединке со смертью, заставляя кровь заканчивать свой путь на пене моря…

Остатки драккара обволокло густым бархатным туманом. Один спасенный удачей мужчина хватается за соломинку жизни, протянутую драконом… Холодный, голодный, одинокий Он существует на обломке корабля уже несколько минут, часов, недель?.. Безумьем иссечась, бросается он в последнюю битву с собою, которая позволит вкусить наслаждение Смерти… Клинок его отца, острый и холодный, мягким ударом прерывает течение жизни, все еще стелящейся по поверхности синих вод, и только улыбка усопших видна сквозь толщу звезд…

Вдали забрезжило светило жизни, нежным шагом разгоняя вечерний злачный туман, в котором навсегда похоронена история неизвестных искателей славы…

12.11.2017

Последний день

Угрюмый вой пурги эхом раздается в бескрайнем снежном океане, посреди которого, словно хлипкая шлюпка, стоит одинокий ветхий домишко, всем своим видом рассказывающий о нелегкой судьбе: покосившиеся окна, дряблые от сырости и старости бревна, покрытые густым мхом, местами обвалившаяся крыша, полная крыс: единственных обитателей этого места…

Абсолютно один уже многие годы возвышается он над полями и сугробами, по-мужски сдерживая боль и тоску, давно поселившихся здесь. Стены его до сих пор помнят людей, живших здесь…

Давным-давно, пока это место не было заброшено, жила здесь семья. Стойко они выдерживали все испытания судьбы, которые выпадали на их долю. Но все тяготы давно забыты, грани между реальностью и сном стерты. Дом не сломался благодаря лишь своим воспоминаниям, крепко засевшим внутри. Ступени крыльца помнят до сих пор теплые, летние вечера, проведенные вместе с детьми, которые любили, постелив покрывало, смотреть на звезды и говорить, говорить обо всем и ни о чем. В крыше все еще раздается звон осенних дождей, звучавших во времена тоски и депрессии, которые собирали всю семью у домашнего очага, создавая тот непередаваемый уют родного дома. Сквозь пыльные окна внутрь проникает лунный свет, под которым взрослые любили гулять, пока их дети спят. В такие ночи было сказано много слов о любви и вечности, в такие моменты любовь наполняла их души. Стены, все еще украшенные узорами карандашей разных оттенков, стоят все также молчаливо и наблюдают, чувствуют, созерцают мир вокруг. И вновь разгорается пламя, искрой которому послужило горячее сердце, пробужденное теплыми воспоминаниями…

Если прислушаться, можно услышать тихую капель в любое время дня и ночи: как бы не грели душу сладкие дремы, один момент навсегда оставил отпечаток на лице старика. Постепенно все птенцы стали улетать из своих гнезд: кто-то поехал в город учиться, кто-то работать, оставив их одних… забытых, не нужных… Не перенеся тоску, в скором времени скончалась и Она…

Протяжный вой раздается в комнатах, оплакивая погибшую и ее остывшее, хладное сердце…

Скрипучие половицы в последний раз вскрикнули под тяжестью времени и иссохли вместе с остатками дряблого, иссохшего дома…

16.11.2017

Неоновое шоссе

Дорога…

Весь мой разум поглощен серым траурным камнем, мягко шепчущим мне сквозь автомобильные шины… Он говорит со мной… Его голос пробирается внутрь салона, и я ощущаю его присутствие на соседнем сиденье. Чувствую холод, слышу тихое дыхание, вижу неясный силуэт незнакомца…

Мой гость рассказывает мне о мире. Каждое его слово эхом повторяется в моем возбужденном разуме… Страсть, скорость, смерть… и все это происходит каждую минуту под мягкий, пульсирующий неоновый свет, который неслышной поступью заполонил каждый темный угол нашего города…

Моя рука медленно тянется в бардачок за кассетой, чтобы спугнуть окружающую нас кромешную тишину мира. Нога нежно, ласково давит в пол, заставляя нас вжаться покрепче в кожаные спинки кресел, а сердца сжаться до размеров вселенной…

Страсть…

Мокрый асфальт стелется передо мной, не сворачивая. На линзах моих очков играет таинственный свет неоновых змей, примостившихся на каждом удобном месте этой улицы. Они слепят нас, но не греют… Их леденящий свет простирается на много миль вперед, унося с собой частицы душ… Иногда мне кажется, будто умершие под сиянием неона сливаются с ним в единое целое, скрывая всю грязь, которая лежит вокруг их тленных тел…

Приглушенный ропот моря зовет за собой в даль, открывая моему взору бескрайние просторы для полетов сердец… Волны с любовью бьются о скалы в надежде изменить их, но они не заметили, как их любовь измельчила их тела, подобно времени, в песок… И только Луна укрывает отныне их останки…

Скорость…

Одурманенный, я лечу вперед, прикрыв глаза от мира, полного грязи, но лишенной смысла… Странник без цели, убийца без пистолета… Мое тело – моя машина… Судьбоносное слияние лунного вечера, освещаемого родным, но мерзлым неоном… Мира, вселенной – нет в данный момент существования, есть лишь мы, и бесконечно уходящий в даль камень…

Дети Горгоны сливаются в единую радугу слепящих оттенков, мягко покрывая мое тело бесконечными узорами безумца…

Смерть…

Прямо сейчас, в эту минуту я еду по костям давно забытых людей, которые легли в основу человечества… Их иссохшие тела покоятся мирно на пляже, омываемом Луной… Сотни, тысячи, миллионы сгоревших сердец истлели, словно их и не было никогда…

Куда мой Бог велит идти мне? Мой разум не знает ответа, но так ли он важен, если конец всего один? Стать душой неона, ослепляя не-живых, спасая их от недостатков наших тел и улиц?..

Пальцы впиваются в руль, для полного единения… Рывок навстречу разверзнувшейся пасти океана…

Покой…

Летя с обрыва, мой дух отделился от бренной оболочки, чтобы стать неоновой душой этого ада…

20.11.2017

Посмертная записка

Здравствуй, случайный свидетель моей смерти. Если ты читаешь эти строки, значит ты только что прервал мои мучения. Прошу меня простить, если попыталась убить тебя и вкусить твоей плоти… это все вирус… он изнечтожил все человеческое, что было во мне…

Надеюсь, ты нашел меня в моем доме, ибо он – идеальное место для тебя: в нем месячные запасы консервов, немного оружия и целый гараж стройматериалов… Помимо этого, я успела собрать свою личную небольшую библиотеку, как бы глупо это не прозвучало в нынешней ситуации…

Я пишу это письмо, стиснув зубы от острой боли в ноге. Пару часов назад я прорывалась домой через толпы ходячих, которые пришли из-за случайно пролетающего вертолета… Их было слишком много, поэтому я приняла решение забраться в дом по веревке, скинутой со 2 этажа. Но как только я начала подниматься, эти твари ее сорвали, из-за чего я получила перелом… Однако в этот раз мне повезло, мне удалось забраться в дом по соседней…

Надеюсь, барикады выдержат… Я не хочу умирать!!!

О нет… Я слышу хруст и трещание досок… Они вломились в дом…

Их гнилые окровавленные руки стучат в дверь моей спальни… О Боги, простите мне мои грехи!

Дверь начала с треском ломаться под их натиском… Это мои последние строки…

О Боги, дайте мне силы пережить эту ночь!..

P.S. прошу, похорони мое изуродованное тело на заднем дворе… Это моя последняя просьба…

23.11.2017

Степной Волк

Вечно одинокий, вечно пустой, вечно старый Он скитается по лесам, сторонясь рода людского. Дикие звери стали некровными братьями по несчастию: быть всегда в изгнании, всегда слышать за спиной тихий шепот предательства… Только Луна, сестра Его, освещает непроходимые чащи лесов. Путеводною нитью служит ее рука. Но дорога лишь одна – бессмысленное скитание во тьме…

Новый день сулит новые тяжбы и треволнения. Каждый раз Он бьется с судьбой за прожитый день, пока другие не думают о том, куда плывет их корабль, и как скоро его киль воспрянет в последний раз… Смотря на других, его очи пылают ненавистью и… страхом. Волк презирает овцу за ее бесхребетность, но в тоже время боится стать ею…

Сильный духом Он бесстрашно бороздит извилистые черные тропы, ища врага. Только в битве ощущается на клыках мягкое трепыхание жизни, ибо покой давно оставил его…

Тяжелый камень тянет на дно искалеченную душу. Денно и нощно тупая боль пронзает грудь, заставляя вечно помнить клинок измены. Сухие слезы оставляет он в тех местах, которые были его пристанищем. Нигде ему не рады. И, воодушевленный бессмертной волей, Он странствует без конца, надеясь на скорую кончину свою. Усталость – верная подруга идет с ним рядом, не покидая дряблое тело его… Мирный сон приходит только в грезах, вливая сладкую ложь в разум его. Тоской снедаемый бродит Волк по земле холодной, отрешенной…

Но ветер принес на руках своих мягкий образ, корни пустивший во странника. Серый камень осыпался лепестками роз, истоптанными, однако живыми. Кружатся они в тихом танце, пробуждая спящего. Глава не смеет перечить велению сердца, но глухой болью отзывается в глубинах. Вновь Он возвращается туда, откуда был изгнан. Возвращается ради нее…

Надежда пламенем синим полыхает в глазах, освещая мир. Подруга, не успевшая сказать "прощай", медленно умирает… бесследно и незаметно… Лед плавится под его натиском, не оставляя после себя абсолютно ничего… Всё, что связывало дух со свободой отмирает, словно бесполезный хвост хладнокровного… Он вернулся туда, где все начиналось…

Сквозь бесчисленные толпы теней взор падает на искрящуюся звезду, окруженною тьмой. Небесный ангел мягкой поступью идет по грязным улицам, стирая гниль с лица города. Звонкий смех сотрясает округу, придавая безликим форму. Как Он мог думать о том, чтобы своей рукой очернить божественное создание, которое страдало в объятиях скверны лап его? Незамеченный, Волк пятится обратно в глухой родной лес, полный таких же, как и он…

Не спеша, поднимается бесформенный на гору с одной единственной целью… Испустив последний крик отчаяния, бросается Он в бездонную пропасть давней знакомой, скрытой черной вуалью. Истлевшая роза заливается нескончаемыми потоками тьмы, скрытыми доселе стеной гордыни…

Волчье тело разбивается о скалы, забрызгав снег черной кровью… тем не менее еле заметная улыбка искрой догорает на лице… Покой принял обратно свое забытое дитя…

28.11.2017

Увядший саксофон

Ребенок маленькими, неуверенными шагами заходит в обитель громких звуков и бешенных танцев. На сцене выступают какие-то незнакомцы. Из их уст доносится коктейль из ритмичных и хаотичных звуков. Глаза метают молнии в посетителей, заряжая тела их божественной силой и энергией, дабы они пустились в безудержный пляс.

Малыш пожирает всем своим существом атмосферу праздника, плотным занавесом окружившую гостей. Очи его пристально всматриваются в мельчайшие детали уютного рая, где толпы незнакомых людей становятся друг другу гораздо ближе, чем есть на самом деле. Душа сквозь губы его шепчет родившуюся мечту.

Всю молодость свою потратил он на совершенствование своих джазовых навыков в погонях за детской мечтой. Ценою разодранных в кровь пальцев, иссушенных в пыль губ, опухших до размеров автомобильной шины легких его неотесанный камень приобрел форму безупречного алмаза. Медный верный друг вечно шел рядом, временами вызывая дикие приступы ненависти, раскаяния и надежды. Он давал будущему джазмену стимул двигаться вперед, не отступая, всегда встречать трудности с кулаками, избитыми в кровь.

Все бывает в первый раз. Для кого-то он становится последним, а кому-то дает шанс. Уже не ребенком он входит в клуб своего детства и видит всю ту же картину беззаботно пляшущих людей, которых сплотила воедино сила музыки, льющаяся со сцены безумными потоками, жаждущими найти своего слушателя. Медный напарник, готовый выжать всё, до последней капли, приготовился к решающему бою, к бою за мечту. Цепкие вспотевшие пальцы обхватили медное тело саксофона, сухие губы прилипли к мундштуку, легкие приготовились извергать потоки горячего воздуха, а ноги предательски дрожали.

Зал наполнился звучаньем трепещущего сердца, бурной страсти и надежды. Гости стали танцевать в разы быстрее и активнее, тем самым поддав жару новичку. С каждой секундой саксофон разрывался от безумных потоков волнующей музыки, заставляя души присутствующих взмывать в голубые небеса. Бой подходит к концу. Эта победа стала решающей в войне давней мечты. Он достиг Олимпа…

Каждодневно клуб был полон звуками жизни и счастья. Казалось, будто бы время в этом месте остановилось навсегда. Тем не менее у всего есть начало и конец…

Морщины врезались в лицо бывалого джазмена, песок наполнил легкие, а ветер высушил старческое тело. Клуб постепенно опустел, оставив старика в гордом одиночестве. И только его верный, стертый, позеленевший друг не предал его. Рука об руку они подарили этому месту всю свою жизнь, все силы и время. Но ради чего? Ради скорого забвения и отдачи пьедестала счастья новой музыке. Бездушной, безыдейной и мертвой…

06.12.2017

Туберкулезный робот

Грязный, серый дождь идет с самого утра, неумолимо оттесняя в подвалы яркие краски нового дня. Липкий ветер с злобой гонит людей прочь, в надежде вырваться из городской ловушки траурных стен. Редкие молнии разрывают плетьми изуродованную землю, продавшую себя за гроши. Тем не менее это не мешает мне ощущать свою принадлежность к вселенской ненависти…

Мои избитые асфальтными костями, каменным панцирем улиц ноги продолжают выполнять свою особую роль: они также, как и раньше бросают меня в пучину алчного разврата и могильной похоти. Однако я, Моисей, неподвластен морю решетчатых стен…

Отшельником являюсь я людям, опоясанными неоновыми ярлыками. В век технологий, социальный океан перевернулся, взбудоражив гниль и смрад со дна. Человек продался с потрохами бездушной машине, променяв разум и душу на безликие улыбки и мертвое сияние матрицы.

Шаг за шагом мы движемся вниз, в погоне за рейтингами. Сын убивает, чтобы привлечь внимание общественности к своей никому не нужной персоне. Дочь, падшая на баллы, целует сотни жаб, в надежде выбраться из грязной помойки, именуемой "обычная жизнь", торгуя сокровенными тайнами тела…

Эпоха потребления циркулирует по нашим венам, изнечтожая хлебные крошки заплесневелых душ.

Шаг… шаг… шаг…

Я – туберкулезный плевок матери. Бесчипованный, не имеющий будущего. Каждый первый, кто считает себя лучше второго и третьего, смотрит на меня, словно я есмь огромная гнойная язва, душа которой давно стала обедом стервятников.

Шаг… шаг…

Я – тень, окруженная тысячами холодных голодных огней…

Шаг…

Морозные плиты площади кусают тело, впиваясь все глубже и глубже в горячую плоть. Забытый собственный голос вырывается из глубинных недр моего заблудшего сознания, моля о помощи людей, которых здесь больше нет… Вокруг меня струятся запрограммированные роботы, живущие в незатейливом мире собственных иллюзий…

Вдох-выдох… вдох-вдох… вдох…

29.01.2018

Уходящий свет

Мягкие соленые брызги блестят под слепящим солнцем, переливаясь крапинками радуги, стекая обратно вниз. Я чувствую, как раскаленный до красна песок пламенем лижет ноги, от чего вселенское время замедляется, чтобы сполна ощутить любвеобильный жар песочных дюн. Одурманенный ласковым зноем и неописуемой красотой восходящего солнца мое тело бредет вдоль бесконечной пляжной цепи, в то время как легкие наполняются ароматами старого океана. Ритмичная музыка голубого горизонта пульсирует в воспаленном мозгу. Случайные волны встречают меня радужным переливом объятий, и мои ноги проваливаются в пучину прохладных наслаждений. Высокие пальмы отбрасывают незаметные тени, зазывая странников разместиться в их лоне.

На окраине взора я вижу закрытые наглухо автомобили. Закрытые от окружающей вселенной. Мчащиеся со скоростью света прочь от бескрайних вод и поцелуев небесного светила.

Я ощущаю, как огненная вода растекается во мне, позволяя погрузиться в омут волшебного… "Глупцы… слепые глупцы!" – именно эти слова можно различить на лазурном зареве. Это кричат чайки. Кричат скоростным автомобилям…

-Как я вас понимаю, камрады…

Глоток…

Солнце начинает свой последний путь, прощаясь с гостями этого пляжа. Оно уступает место своей белокурой сестре, преобразующей солнечный свет в потусторонний неон....

Глоток…

Вместе со светом, внутренний огонь потеряли и песок с водной гладью… Теперь люди не прячутся за толстыми шторами каменных век. Напротив, их окна открыты нараспашку, как будто они только и ждут, чтобы некто осквернил их обитель.

Хладнокровные ящеры выбрались из своих мерзлых нор, дабы утонуть в пустом свете блеклых фонарей и вывесок…

Именно сейчас все маски забыты, и звери ищут новую жертву во славу неона…

30.01.2018

Проповедник сумрака

Черный сумрак густой вуалью опоясывает улицы, полные до краев своих нечистотами, готовыми вспениться через миг после гибели последнего солнечного луча. Я мерно шагаю во тьме, натыкаясь своим челом на тупые стыки переулочного лабиринта. Мне страшно… Мне жутко от пустых глаз, взирающий на меня бессмысленным взором из помойных утроб. По телу пробегают мурашки, стараясь спрятаться от вездесущей ночи, времени возрождения зверя…

Бездонная пропасть, обитель вурдалаков и вампиров, разверзлась предо мной, источая зловоние и ужас. Мой голос отказывается повиноваться хозяину. Он не хочет привлекать к нам внимания. Он хочет скрыться во мгле…

Вспоров свою грудь, я извлекаю из недр души трепещущее нечто, пульсирующее холодным светом. Оно хочет есть. Свет сжирает окружающие мрак и помои, подобно геенне огненной в стремлении своем отчистить сточные канавы. На руках провожаю Солнце, желая освятить бесконечную спираль согрешения. По хребтам невинноубиенных взбираюсь я вверх, по черепам мучеников вынужден шагать мой неприкаянный дух, чтобы излечить проклятых детей неоновых божеств.

Толпы верующих молча следуют за своей путеводной надеждой, которую узрели среди черных свечей. Не снимают маски свои во имя бесчеловечного стыда, который сокрыт под толстым слоем рваной ткани их лиц. Словно безжизненные лоскуты свисают души давно умерших. Волочат они за собой обрывки усопшего разума, надеясь исцелиться чарующим светом моего языка.

Прокладываем мы путь наверх, прочь из пещеры инстинктов и низменных мечт. В наши ноги впиваются осколки медовых игл блестящей во мраке стрелой. Мы хотим слезами раскаяния отчистить гнойные язвы, безумным узором опоясавшие вываленное нутро.

Шаг за шагом мы сбрасываем намертво сгнившие основы и образы, не заметив черную тень, смотрящую вниз. Проповедник в моем лице устремляется к небесам, задрав очи выше земли. Роковая ошибка совершена, и вот я слышу доносящиеся отовсюду мелодии реквиема, которые разбиваются о мои уши, в то время как упругая сталь разрывает невидимую нить нашей судьбы…

Мы забыли свои страхи и познали горькое разочарование, оставившее на кончике языка привкус небытия…

21.03.2018

Привычный исход

Легкий, сделанный из света взорвавшейся звезды лепесток космической пыли кружит, порываемый теплым, освежающим души ветром, пролетая над гнездом пленительной красоты. Там, внизу, группка людей в светлых костюмах и платьях вальсирует под пульсирующую музыку вечерних огней. Мягкая поступь скрипок отдается в ушах сладкой трелью свиристели. Пары, прижавшись друг к другу, сплетаются в порыве нежного единения с бесконечной спиралью вселенной. Словно отточенный механизм, шестеренки космических часов, они соблюдают анархический закон танца. Все, кроме Него…

Разочаровавшись, не находя своего места в людских сердцах, Он уходит с праздника жизни по бесконечной сумрачной дороге в никуда. Лишь бы идти…

Бесцельно слоняясь меж звезд, Он остановился перевести дух и насладиться звоном бездонного черного океана. Но не долго продолжалась клиническая смерть: его освятило сияние чистого разума, не омраченного ничем, кроме всеобъемлющей любовью к прекрасному. Не смея пошевелиться, чтобы не спугнуть трепыхающееся Солнце, Он замер и стал наблюдать за полетом небесного тела. Она шла так легко и непринужденно, что казалось, будто ее чистые ноги не касаются грязной земли, ковровой дорожкой стелющейся пред ней.

Глубоко вздохнув, Он решил подойти, ведомый внутренним голосом чахлого сердца. Не обронив ни слова, Она медленно подошла и стряхнула пыль и сажу с его рук и тела. Бархатная ладонь опустилась в угольную лапу. Свет Ее глаз ослеплял, согревал и давал надежду на жизнь.

Наконец, потешный воробей вылетел из уст сумрака:

-Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа.

Белоснежное зарево заиграло на улыбке Ее, такой чарующей и такой чистой, как мечты ребенка.

-До свиданья, друг мой, до свиданья. Милый мой, ты у меня в груди. Предназначенное расставанье обещает встречу впереди…

Яркой искрой вспыхнуло в омуте чертей осознание. Ничего впереди не будет… Как Он мог даже мечтать о собственном счастье с Ней?

-Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг…

Дробь разорвала вуаль ночи. Одинокий конь, без наездника…

Она или Я? Свет или Тьма? Жизнь или Смерть?..

С силою оттолкнув от себя звездочку, Он принял объятья своей милой под беспощадным градом смертоносных копыт. Растекшееся на дороге сознание в последний раз вспыхнуло, унося в высь посмертную улыбку.

-До свиданья, друг мой, без руки, без слова, не грусти и не печаль бровей, – в этой жизни умирать не ново, но и жить, конечно, не новей…

11.06.2018

Оглавление

Долгожданная встреча

Шлюпка мертвецов

Последний день

Неоновое шоссе

Посмертная записка

Степной Волк

Увядший саксофон

Туберкулезный робот

Уходящий свет

Проповедник сумрака

Привычный исход