Кривой лес [Александр Александрович Чечитов] (fb2) читать постранично

«Вставай! Жаба поганая», – прошептал тонкий, гнусавый голосок с усмешкой. Открыв глаза, Тамара вздрогнула, прижатая в упор прямым, стеклянным взглядом синих зрачков. «Сейчас, – тихо отозвалась она, давно усвоив правило. – Не спорить здесь ни с кем».

В юную пору Тамары, жизнь обещала быть яркой, захватывающей, полной любви и счастья. Занятия на факультете журналистки, студенческие вечеринки, романтические свидания смешались в одном стремительном водовороте веселья. Драгоценное время уходило, оставляя после себя обрывки смутных воспоминаний. Тогда Тамаре, казалось: «Все лучшее впереди, а вчерашние тревоги, пусть живут в прошлом». К своим тридцати пяти годам девушка успела два раза неудачно побывать замужем и сделать три аборта, последний из которых привел к бесплодию.

Расставшись с последним мужем, она поселилась в большой, хорошо обставленной двухкомнатной квартире, располагавшейся не далеко от метро. Тряска в шумных, переполненных вагонах подземки, вереница резких запахов, нескончаемая суета однажды стали давить. Конечно дома, в Ростове-на-Дону было бы гораздо спокойнее, и мама старенькая звала обратно, но Тома не торопилась возвращаться. «Вернуться, значит сделать шаг назад», – прокручивала она заветную мысль как заклинание, когда совсем становилось тоскливо. «Одноклассницы с жадностью слушают о прекрасной, сытной жизни в столице, а так получиться, что образ успешной женщины разрушиться. Нет уж, буду терпеть», – рассуждала про себя Тамара.

Дотащившись до квартиры после работы, она обычно потягивала сухое вино перед телевизором, иногда даже забывая поужинать. Великая гонка большого города за призрачными мечтами вымотала. Ей было жаль ушедшие годы, загубленную своими собственными руками возможность иметь детей. Депрессия все чаще накатывала, забирая так необходимые душевные силы. В коллективе девчонки делились семейными секретами, хихикали и хныкали, а ее это раздражало. Ей ведь рассказывать было ничего, и она, ссылаясь на занятость, старалась скорее уйти.

Главный редактор Георгий Фёдорович Железнов, принимая материал, неизменно хвалил Тамару, не теряя надежды получить её расположение. В офисе к нему обращались просто Федорович, а позже стали звать еще короче – Фёдыч. Иногда он дарил Томе маленькие подарки. Острые шутки, что она отпускала в его сторону, пропускал мимо ушей. – Вот бы моя стала! – рассматривая ее тонкую, соблазнительную фигуру, мечтал Фёдыч. В свою очередь Тамара никогда не относилась к нему серьезно. С самого момента устройства она наблюдала только его жировую эволюцию, занудство и неряшливость. Живот годами увеличивался и опускался все ниже к коленям, а густая, растрепанная борода, потеряла всякую форму. При всем пренебрежительном отношении к своей внешности, Фёдыч имел: въедливый, дотошный, исполнительный характер. Именно эти качества помогли ему пробить дорогу к должности главного редактора журнала. Жены к сорока одному году у Фёдыча не было. В молодости, когда он пытался приводить домой девушек, мама строго пресекала такие поползновения на их устоявшийся быт.

– Федюшка. Эта девушка мне не нравиться! – говорила она обычно, иной раз даже при самой несостоявшейся избраннице.

С младенчества не зная отца, мальчик всегда слушался матушку. На стене в коридоре их квартиры, находилась его гордость, пара грамот по химии со школьных времен. В седьмом классе Фёдыч начитавшись книг о великих ученых, стал усердно учиться. Мечтая стать в один ряд со своими кумирами, не вылезал из библиотек. У мамы было свое представление о том, кем должен быть сын. Она настояла на филологическом образовании, что ей казалось наилучшим выбором для будущей профессии. Не изменил Фёдыч привычкам и когда вырос, руководствуясь мамиными указаниями до самой ее кончины.

На сороковой день после смерти престарелой родительницы, на ковер в прихожей Фёдыч опустил маленький, дрожащий комочек. Черный щенок, с белыми лапками попискивал, подергивая озябшей, крохотной головенкой. Одиночество теперь не так сильно терзало сердце Фёдыча. Он находил утешение, в общении с маленьким животным. Позже появились и другие питомцы.

За двойным оконным стеклом, в вечернем небе кружились легкие хлопья снега, засыпая дома и дороги толстым слоем. Укутавшись в тонкий, мягкий плед на диване, с большой кружкой горячего кофе Тома смотрела любимый сериал. Под боком загудел мобильник. «Да мамуль», – улыбнулась Тамара, прижав телефон к уху.

– Томочка, маму забрали в больницу. Плохо стало ей – сообщила взволнованная тетя Галя, соседка, живущая на одной с ними лестничной площадке в квартире напротив.

– Что с ней?!

– Я дочка точно не знаю. Пришла она значит, ко мне вечерком почаевничать. Хорошо вроде было все. По сто грамм пригубили. Да под конец, за сердце схватилась. Упала на кухне у меня. Синеть начала. Хорошо телефон у неё с собой был. Я сначала