Край воронов, или Троянский цикл [Шарлотта Лис] (fb2) читать постранично, страница - 41
Книга 634799 устарела и заменена на исправленную
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
И кто это, действительно, мог распространять о Ленке позорные записки? Хоть Артем никогда и не строил иллюзий, будто она общается с ним одним, но… ничего себе приятели! Очень кстати вспомнил он о том, что не умеет копаться в чужих душах и разбираться в чужих отношениях <…>
21.
Светилась в темноте тусклое окошко компьютера; от контраста слегка резало глаза. Голова заполнялась фразами и мыслями, в безлюдном доме чувствовалось присутствие чьих-то душ – он сам был достаточно чуток и впечатлителен, чтобы вытягивать их духовность как эссенцию с дальних расстояний.
– Ты знаешь, что я делаю? – звучал Артем в обоих ушах сразу; с правой стороны слова его входили в сознание и вязли в нем, не вылетая из левого уха на ветер. – Слушаю испанскую гитару и плачу…
– В буквальном смысле? – уточнил Восторк.
– Да, – горько подтвердили в телефонной трубке. – Текут слезы…
– И есть повод?
– Сегодня перед рассветом состоялась самотерапия. Первая серия. Весь день после этого кувырком: и физически мало что прибавилось, и морально тяжело…
«Itak, ya ne ponimayu, po4emu moi pisma do tebya ne dohodyat. Tvoih toje 4to-to ne vidno. Veroyatno, ih i net sovsem…» – набирает нарочито латиницей, чтоб не било упреками по глазам, чтоб не напрямик, не по-русски было сказано. Мягкостью такой закутывает до беспомощности, теперь не оправдаешься, почему у одного плохое настроение, в то время как у другого хорошее.
– Тебя это унижает? – перебивает Восторк свои мысли.
– Я думал, первый раз будет с девушкой…
– И будет первый. И с каждой очередной девушкой будет так внове, как впервой…
– С чего вдруг меня так прорвет? Я же не скачу из крайности в крайность, всегда выбираюсь потихоньку…
Жили и другие так же потихоньку – как вдруг прорвало интернет. Нашелся и тут повод.
«Почему ты молчишь сейчас? Я же вижу: ты он-лайн…»
– О чем задумался? – обгоняет Артем плывущие строки.
– Так… , о тебе!
– Что ты обо мне думаешь, я и так знаю, лучше скажи, что ты думаешь об этих новых обстоятельствах… – и пока он это говорит, глаза предательски скашиваются к полю сообщения.
«Почему когда молчу я, ты мне даже не выговариваешь, а когда я заговорю – обижаешься еще больше и молчишь специально?»
– Ты еще с кем-то разговариваешь? – бедная его голова похожа на многоканальный приемник.
– Только с тобой, честное слово, – спасение его, конечно, в спокойствии.
– Я теперь, понимаешь, не знаю, как жить и работать. Меня же, правда, как прорвало… Открываю словарь и первое, что вижу: abed – в постели…
– Если ты по-английски произнесешь «мирный граф» и «мы рисуем голубую воду» – получится вообще матерщина. Кстати, обед в постели – нормальный акт самоудовлетворения, сам не раз пробовал!
– Он еще шутит! Ты хоть чувствуешь то, что я? Как ты с этим справляешься?! – вопреки заявленной расфонтанировавшейся физиологии выливались из Артема риторика и лирика – вероятно, продукт сублимации, заранее размягченный в надежде приткнуть себя к каменной Восторковой скале.
– Не знаю, что чувствую. Я проблемы не вижу, – произнесены стопроцентно трезвые слова, но что-то в интонациях голоса сдвинулось, вздрогнуло, поколебалось…
«Или тебе есть, что скрывать? Или ты скрываешь, что тебе есть, что скрывать?»
«Не обижаюсь, не молчу и не скрываю. Что тебе далось? У меня повода нет так же, как и у тебя. Писать надо о конкретных вещах: когда, например…» – отвечает наконец Восторк письменно.
«А я не знаю когда… Поэтому и пишу…»
«Зачем сообщать то, что и по умолчанию известно?»
– Ты вот сейчас где сидишь? В какой части дома?
– На лестнице с ноутбуком.
– На экране, наверняка, мелькают ролики о неискренней любви, поэтому ты не понимаешь, что я говорю серьезно.
– Просто ты сейчас тоже не видишь моей проблемы. Мелькающей на экране…
– Кстати, хороший психологический способ занять ноющего. Втяни его в ответное обсуждение твоих проблем. Ну и как – что или кто?
– И ты даже знаешь, кто именно.
– Ага! Товарищ с зеленым глазом проснулся внезапно, как вулкан! – голос Артема прозвучал привычно шутливо и бодро.
Восторк же начал говорить все горше и горше:
– Вот как случится иной раз что-нибудь, не поймешь зачем и не знаешь, как реагировать. Вроде чего-то подобного ждали, но в такой форме преподносится – что ни два, ни полтора. Не порадуешься, что оно было, и не имеешь права досадовать, словно этого вовсе и не было.
– А ты думаешь, как я дошел до истории с самим собой? Потому что другие обычно ничего не дают, а если и дают, то лучше бы уж не давали!
Не выключая интернета, не выходя из
Последние комментарии
17 часов 52 минут назад
17 часов 55 минут назад
18 часов 53 минут назад
19 часов 15 минут назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад